Ритм твоего сердца

Глава 55

Джейсон

— Я не собираюсь втягивать тебя в уличные танцы, — кидаю в Эвелин декоративную подушку, но Лисичка изворачивается и продолжает вещать одну и ту же пластинку.

Эви включает на смартфоне ритмичный трек, кладёт гаджет на диван и походкой хищницы направляется в мою сторону. Друг ошибался, что её придётся уговаривать принимать участие в конкурсе. Получается с точностью да наоборот, только Лисичка не понимает, какая это огромная работа, а времени на подготовку ничтожно мало. К тому же у неё и без того полно тренировок в институте.

Она подходит ко мне, между нашими телами остаётся минимальное расстояние, которое Коллинз стирает, прижимаясь своей грудью к моей.

— Это моя мечта, — Эви поднимает голову, заглядывает в глаза. Знает, что не могу вынести такого жалобного взгляда.

Я и без того готов сложить к её ногам весь мир, а в такие моменты нет абсолютно ничего невозможного. Мне известно, что танцы — это её жизнь, сам такой же. Но не хотелось бы всё свободное время проводить в тренировках. А если согласимся на авантюру, то две недели можно совсем забыть об отдыхе.

— Неужели тебе не хватает учёбы? — глажу Лисичку по волосам, целую нос, а она хитро улыбается и качает головой. — Ты же понимаешь, если мы согласимся, то нам придётся забыть о сне?

Судя по выражению лица Эвелин, мои слова она воспринимает не в том контексте, в котором я имею в виду.

— Не спать с тобой ночью — уже традиция, — она хихикает и целует меня в подбородок. — Я правда готова. Мне кажется, из нас получится отличный дуэт.

— Не сомневаюсь, но ты должна учесть, что я строгий учитель, — сминаю нежные губы Эви в требовательном, глубоком поцелуе и оставляю шлепок на ягодице, по верх моей футболки, которую она надела вместо платья. — Только сперва переоденься, если будешь заниматься в этом, то сомневаюсь, что смогу настроиться на тренировку. Кстати, сегодня рабочий день, не забудь. У нас не так много времени.

Дожидаюсь, пока Эвелин переоденется в более удобную одежду, которая хранится в моей квартире. За это время успеваю обдумать несколько связок, но сначала необходимо решить, каким будет наш танец.

— Джей, что у тебя с гардеробом? — Эвелин подходит и удивлённо спрашивает, словно увидела что-то мистическое.

— А что с ним? — копаюсь в смартфоне в поисках треков, чтобы мы вместе могли выбрать нужный.

— Он наполовину пустой, — разводит руками, ожидая ответа.

Чёрт, совершенно забыл об этом. С этой девушкой часто что-то вылетает из головы: она занимает все мысли, а остальные, считая лишними, мозг удаляет.

— Я освободил для твоей одежды, чтобы не нужно было перед учёбой или работой срываться за сменной. Завтра сходим и купим то, что тебе нужно, — говорю для меня обыденные вещи, потому что считаю, что мы взрослые люди, и не вижу смысла Эвелин постоянно переживать из-за того, что она остаётся у меня. К тому же мне нравится, что Лисичка наполняет собой пространство моей квартиры. Аромат её парфюма пропитал каждую комнату, и теперь даже в её отсутствии мне не так одиноко. — Может быть, ты бы хотела оборудовать для себя место в нашей спальне? Ну, знаешь, девушки любят всякие столики, заваленными косметикой, духами и прочей ерундой.

Наша спальня.

Чёрт, как же здорово это звучит. Искренняя улыбка Эвелин даёт понять, что ей приятно слышать такие слова. Она ничего не отвечает, сильно-сильно прижимается к моей груди, окольцовывая руками талию. Трётся щекой, словно котёнок, — люблю, когда она такая ласковая.

— Спасибо, ты просто не представляешь, как для меня важно всё, что ты говоришь и делаешь, — Эвелин тихо всхлипывает. — И я просто обожаю заваливать стол косметикой и баночками с кремами, — теперь слышу тихий смех.

Не понимаю, что происходит, приподнимаю её подбородок, чтобы заглянуть в глаза, и замечаю, как по румяным щекам скользят прозрачные кристаллы, но вместе с тем нежная улыбка приподнимает уголки губ. Как можно быть такой невозможно притягательной? Оставляю поцелуй сперва на одном веке Лисички, потом на другом, стирая непрошеные слёзы.

— Ты ещё намерена порвать всех на конкурсе? — нужно менять тему разговора: не люблю видеть на любимом лице слёзы.

Подхватываю Эвелин, начинаю кружить, смещаясь в центр комнаты. Останавливаюсь и пытаюсь придать себе серьёзный вид.

— Только я предупредил: не жди поблажек из-за того, что ты со мной спишь, — подмигиваю ей, а Эви закатывает глаза. — Честно, я планирую тебя крутить по-всякому, малышка Коллинз. Готовься к сложным элементам, я же знаю, какая ты гибкая и ловкая, — ухмыляюсь двойному подтексту.

— Это заманчивое предложение…

Эвелин не успевает закончить, как я притягиваю её за талию и подкидываю, заставляя сделать в воздухе вращение. Ловлю и, опустив на ноги, вижу искры азарта, вспыхнувшие в её зелёных глазах.

— Давно хотел это сделать, — признаюсь в своём желании. — С первого дня, когда увидел тебя на пляже, и когда ты свалилась к моим ногам.

Она ударяет ладонью по моей груди.

— Не было такого!

— Было-было, Коллинз, — смеюсь, подхватываю Эвелин под бёдра, дожидаюсь, пока она обхватит руками мою шею, и наклоняю её к полу.

В следующие несколько часов мы обсуждаем, какой должна быть постановка, какие элементы будет включать в себя, подбираем музыку. И мне очень нравится работать в команде с Эви. Я не командный игрок, но с ней всё по-другому. Мы идеально чувствуем друг друга, и даже самые сложные поддержки получаются практически с первого раза. Она растворяется в моих руках, становится частью меня, и каждое наше движение похоже на единый механизм, настолько слаженный, что невозможно представить, что когда-то было по-другому.

От усталости ощущаю лёгкий тремор в мышцах ног. Сажусь на диван и утягиваю Лисичку к себе на колени. Прижимаю к груди, она расслабляется в моих руках, кладёт голову на плечо и шепчет на ухо:

— Джей, когда мы занимались сексом, ты меня сфотографировал и сказал, что у тебя есть альбом под паролем, — Эвелин водит кончиком указательного пальца по моей шеи, очерчивая чернильный узор татуировок.

— Да, есть такой, — ухмыляюсь, вспоминая, какие там фотографии.

— Расскажи, что ты там хранишь. Мне теперь интересно, — трётся носом о моё ухо, а после прикусывает мочку.

Моя любопытная Лисичка.

— Я тебе лучше не расскажу, а покажу.

Достаю мобильный, захожу в настройки, совершаю несколько манипуляций. Беру руку Эвелин и под непонимающий взгляд прислоняю подушечку её большого пальца к боковой стороне гаджета. Ставлю смартфон на блокировку и протягиваю ей.

— Теперь ты можешь с помощью своего отпечатка попасть во все запароленные программы и даже в мои финансы, — смеюсь, когда вижу растерянность на лице моей девушки. — Ну же, давай.

Эви снимает блокировку с телефона — я показываю, где хранится папка под названием «Моя». Она заходит в неё и прикрывает рот ладонью. В ней хранятся множество её собственных фотографий. Я никогда не озвучивал, что делал снимки: в баре, дома, пока она спала.

— Ого, сколько меня, — Эви хихикает.

— Теперь понимаешь, почему под паролем?

— Нет, — Эвелин вздёргивает плечами.

— Просто на эту красоту могу смотреть только я.

***

Пришлось отвезти Эвелин домой, хотя мне совершенно не хотелось этого делать, но мысль о том, что вечером увижу её снова, заставляет тепло разливаться под кожей. Вот как нам работать вместе, когда при одном виде этой девушки всё, о чём могу думать, — это о том, как бы нам добраться до той самой кладовки, которую с ней однажды опробовали?

Хорошо, что проводил Лисичку на мотоцикле: теперь есть возможность насладиться встречным ветром и получить дозу адреналина. Вспоминаю, как Эвелин прижималась к моей спине и от этих прикосновений по позвоночнику проносилась волна мурашек. А её ладони на моём прессе сводили с ума. Качаю головой, заставляя себя концентрироваться на дороге, — не время для таких мыслей.

Подъезжаю к дому, останавливаюсь на парковке и практически сразу замечаю такси недалеко от моего подъезда. Оно стоит немного в стороне, явно приехало не на заказ. Приглядываюсь к номерами, и внутри вмиг всё сжимается, тошнотворный ком от волнения подкатывает к горлу. Появляется желание завести двигатель, который успел заглушить, и уехать отсюда как можно дальше.

Что он тут забыл?

Не хочу снимать шлем и слезать с байка: всё моё нутро против того, чтобы сокращать расстояние между нами. Но я обещал Эвелин, что позволю этому человеку высказаться. Только сомневаюсь, что что-то сможет изменить моё мнение о нём. Глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю, стараясь вернуть сердцебиение в нормальный ритм, и спрыгиваю с мотоцикла. Снимаю защиту, ощущаю, как под кожей грохочет пульс, но он не увидит моей растерянности и волнения.

Уверенным шагом подхожу к такси, на всякий случай проверяю, не ошибся ли я. Нет, это он. Взгляд мужчины сосредоточен на подъездной двери, поэтому, когда открываю пассажирскую дверь и сажусь рядом, он с удивлением и… страхом? смотрит на меня.

— Давай опустим ту часть, где ты шокирован, что я всё знаю, и сразу начинаешь рассказывать, что тебе нужно, — отворачиваюсь в другую сторону: нет ни малейшего желания сталкиваться взглядами.

После моего требования проходит несколько минут мучительной и гнетущей тишины. Она раздражает, выкручивает руки, заставляет усомниться: верно ли поступил, что первым пошёл на контакт. Хотя если считать записку, которую этот человек оставил, скорее всего, для меня, то первый шаг сделал он. Да и к чёрту все эти ходы, пусть ответит, что ему от меня нужно, а после свалит в закат, как сделал однажды. У него это получается лучше всего.

— Могу уйти, — не выдержав молчания, огрызаюсь, и мои челюсти сжимаются, издавая скрежет.

Тянусь к ручке, чтобы покинуть машину, но не успеваю выйти.

— Подожди, — голос Сэмюэля сдавленный, я бы даже сказал потерянный. — Дай ещё минутку, пожалуйста. Я так долго ждал этого момента, что никак не могу подобрать слов.

Всё так же не поворачиваюсь в сторону таксиста, но кожей ощущаю пристальный взгляд. Мне некомфортно находиться так близко к нему: от его близости всплывают воспоминания, которые мне не хочется возрождать. Также появляется множество «если». Что было бы, если бы он не бросил нас? Что было бы, если бы он вовремя смог помочь с лечением мамы?

— У тебя пять минут, и я ухожу, — не собираюсь ждать, пока он сможет взять себя в руки, а может, это вовсе напускное и этому человеку на самом деле что-то нужно. — Вспомнил! Тебе по завещанию мама оставила яхту. Ты из-за неё явился? Мог бы всё сделать через адвокатов. Я-то зачем?

От этой мысли злость в груди готова разорвать все внутренности, она кислотой оседает на кончике языка, заставляя поморщиться.

— Точно, — снова тянусь к ручке. — Свяжись с адвокатами, меня не втягивай. Забирай и проваливай.

— Да стой же ты! — Сэмюэль хватает меня за плечо и рывком притягивает к себе, разворачивая так, чтобы мы наконец-то встретились взглядами. — Упрямый, как мать! Дай мне сказать, пожалуйста.

Смотрю в глаза напротив и вижу себя. Как не увидел этой схожести ещё тогда? Мы похожи как две капли воды с разницей несколько десятков лет. Теперь понимаю, почему мама могла подолгу смотреть на меня, разглядывать мимику, черты лица. Она видела во мне его.

— Тебе Ава говорила, почему мы расстались? — Сэмюэль убирает руку, когда видит, как я недовольно кошусь на неё. Качаю головой, и он продолжает: — Твоя мама считала, что я изменил ей, но это не так. Спустя время я нашёл доказательства, хотел ей показать, но Ава не стала слушать. Мне безумно хотелось вернуться в вашу жизнь, но судьба распорядилась иначе.

— Почему мама решила, что ты изменил? — не знаю, зачем спрашиваю, вопрос сам срывается с губ.

— Наша общая подруга подставила меня, что-то подсыпала в выпивку. Она хотела, чтобы Ава разочаровалась во мне. И у неё всё получилось, только проблема в том, что мне, кроме твоей мамы, никто не был нужен. Когда Саманта поняла, что я всё равно не буду с ней, она раскаялась, но уже было поздно.

Слушаю его рассказ, и с каждым словом тяжелее дышать. Мне срочно нужен кислород, а лучше совместить его с дозой никотина. Не рассказ, а настоящая мелодрама. А может, в ней нет и грамма истины? Как я смогу проверить правдивость слов Сэмюэля? Никак.

— Я за свою жизнь сделал много ошибок. Но если не попытаюсь вернуть сына, то не смогу себя простить.

Чёрт возьми! Ощущаю себя ребёнком, которого поставили перед невыполнимым выбором. Ну как я могу простить его, когда всё, что вижу, — это человека, который предал мою семью. Снова слова Эвелин всплывают в памяти, то, как она поверила мне и дала второй шанс.

— Блядь! — с шумом выдыхаю и резко выхожу из машины. На сегодня явно достаточно информации. — У тебя две недели, чтобы доказать, что ты не виноват, и тогда, возможно, мы ещё поговорим.

— Спасибо, сын, — выкрикивает Сэмюэль.

Но услышав, как он меня назвал, не могу сдержаться: это слово, словно нож, втыкается между лопаток. Наклоняюсь и цежу сквозь зубы:

— Не называй меня так! Зови по имени, — разворачиваюсь и ухожу.