Рождественский маяк

В эту зимнюю ночь небо было необычно темным. Горизонт заволокло темными тучами, которые опустились так низко, что казалось, будто заснеженная улица не улица вовсе, а большая холодная комната с низким потолком. Маленькая Диана расстроено отошла от окошка и залезла в кровать, укутавшись в одеяло с головой.

Ей снова не удалось увидеть звезды. Дело в том, что Диана, девочка шести лет, очень любила подолгу вглядываться в звёздное небо, рассматривая эти маленькие мерцающие точки, и выискивая ту самую любимую звезду. У вас есть любимая звезда? А у Дианы была. О ней девочке рассказал ее дядя Питер.

– Дианочка, смотри внимательно, – говорил он. – Ты видишь ее?

– Кого? – растерянно спрашивала девочка.

– Среди миллионов звезд, что мы видим, есть одна самая прекрасная. – отвечал Дядя. – Та, при взгляде на которую теплеет на душе, а сердце наполняется радостью. Самая лучшая из планет, солнышко.

– А что на ней?

– Никто не знает точно, – Дядя смотрел на нее из-под своих маленьких очков. – О том, что на ней, знает только тот, кто видит ее. Для каждого она своя. Главное – верить всем сердцем.

В тот декабрьский вечер Диана посмотрела на звёздное небо, прижавшись к Дядиной руке, и тихо прошептала:

– Я верю.

И сейчас, огорчившись тому, что звезды скрыты за тучами, девочка задула свечу на прикроватном столике и закрыла глаза. Она старалась быстрее заснуть, чтобы наступило утро, и день, когда в приют приедет Дядя Питер, чтобы навестить ее.

* * *

Девочка проснулась рано, когда на улице еще не рассвело. Снег вихрями кружился за окном, покрывая землю белоснежным холодным одеялом. Диана сунула ноги в тапочки, и, прихватив свитер, тихонько побежала из комнаты вниз по лестнице, стараясь не разбудить еще спавших жителей приюта. Она спустилась в просторный холл и села в кресло возле наряженной елки, накинув на ноги плед. Уже скоро приют оживет, и начнется предпраздничный день. Но самое главное – в двери войдет Дядя Питер. С каким же нетерпением Диана ждала его.

Каждый год, накануне Рождества, ровно в девять часов утра над входной дверью звенел колокольчик, и на пороге появлялся мужчина средних лет с едва тронутой сединой бородой и глазами, по-юношески улыбающимися из-под круглых очков. Именно в этот предпраздничный день Дядя Питер мог провести с Дианой весь день, отложив все свои дела и заботы. Конечно, он всегда старался навестить ее, когда был проездом в городе, но из-за работы такая возможность представлялась не часто. И только в канун Рождества они весь день были вместе.

Гуляя в приютском саду, Диана с упоением слушала Дядины истории с поездок, ей было интересно все, и каждый раз она удивлялась, насколько большим и необычным может быть мир вокруг.

После прогулки Дядя Питер угощал Диану всевозможными сладостями, которые привозил с собой, и дарил сувенир с очередной поездки. Когда солнце садилось, они разглядывали звезды, выискивая «самую лучшую планету», а после, сидя возле елки, он рассказывал девочке Рождественские сказки про Санта-Клауса и его маленьких помощников. Няня, у которой было очень доброе сердце, всегда шла навстречу, и разрешала гостю остаться в приюте допоздна. Она знала о том, что Дяде не дают разрешение на то, чтобы удочерить девочку, и поэтому не мешала их встречам, а всячески старалась их поддержать.

Когда под конец дня девочка засыпала у него на руках, Дядя относил ее в кроватку и снова уезжал до следующего раза. А Диана смотрела сны, в которых они с Дядей Питером жили на той самой планете, и это были самые лучшие сны в ее жизни.

* * *

Часы пробили девять утра. Колокольчик на двери зазвенел, и Диана бросилась к распахнувшейся двери, но в нее вошла Няня, держа в руках кувшин молока.

– Диана, милая, иди на кухню завтракать, все дети уже собрались, – сказала она. – Я уверена, твой Дядя приедет с минуты на минуту.

Девочка послушно отправилась кушать. Сквозь звон чашек и тарелок Диана старалась услышать звон колокольчика, но его все не было.

Время близилось к полудню, и, пока приют готовился к Рождеству, Диана сидела в холле у елки, не отрываясь глядя на дверь. Она тревожно теребила уголок пледа, и вся предпраздничная суета постепенно меркла в ожидании. Стрелка часов делала круг за кругом, а колокольчик все молчал.

Время от времени Няня выглядывала с кухни, тяжело вздыхала и возвращалась к своим делам. Она тоже следила за временем, и ей было жалко девочку.

И вот солнце уже скрылось, и на улицу опускались сумерки. Ветер протяжно завывал за окном, разнося холодные снежинки по улице. Они пролетали мимо окна и равнодушно смотрели в опустевший холл. Жители приюта уже давно спали в своих кроватках, а Диана все так же сидела в кресле и смотрела на дверь.

– Диана, – послышался голос Няни. –Дорогая, пойдем, я уложу тебя в кровать.

– Он не приехал, – тихо сказала девочка.

– Такая метель за окном, я не удивлюсь, что он застрял где-нибудь в пути, – ответила Няня. – Я уверена, что завтра он обязательно приедет!

– Нет. Он всегда приезжает в Рождество… – горький комок подступил к горлу девочки, и она, стараясь скрыть слезы, побежала в комнату.

До глубокой ночи она слушала, как дети перешептываются в ожидании Рождества, как снуют на цыпочках по комнате, карауля Санту. И в конце концов Диана заснула. Сегодня она не видела снов.

Дядя не приехал на Рождество. Не приехал он и в следующем месяце, и летом, и осенью. Дни поочередно шли друг за другом, и постепенно девочка смирилась. Она перестала спрашивать у Няни про почту, не узнавала о новостях в газетах, оставив все попытки услышать хоть какую-нибудь весточку о горячо любимом Дяде Питере. Только периодически Диана всматривалась в звездное небо и просила «самую лучшую планету» о чуде.

Снова и снова она представляла себе, как Дядя заберет ее туда, к звездам, и они будут жить вместе, будут настоящей семьей, там, вдали от всех проблем и переживаний.

* * *

Осень подвинулась, уступая место снежной зиме, и в серости будней время шло очень быстро. Не успела Диана оглянуться, как Рождество подступило к порогу приюта. Но что-то изменилось в этом году. Няня, в порядке вещей которой было готовиться к празднику за неделю, безучастно занималась ежедневными делами. Дети не загадывали желаний, никто не спешил ставить елку и украшать ее стеклянными шарами. Золотая звезда лежала в кладовой, покрытая слоем пыли, среди прочих ящиков с украшениями.

Диана заметила, что в самом воздухе не витает такой привычный в это время дух праздника. Даже по старому радио сухо проговаривали новости вместо рождественских песен. Только ветер грустно выл за окном, сбивая снежинки в кучные сугробы.

В сочельник дети поужинали и тихо разошлись по своим кроватям. Диана присела на край своего матраса и грустно посмотрела в окно. Дядя опять не приехал. Она до последней минуты таила в сердце маленькую надежду, но вот угасла и она.

– Интересно, – сказала девочка. – Я даже не написала письмо Санте в этом году.

– Санте? – заглянул в комнату кудрявый мальчик, проходящий мимо двери. – Знаешь, Диана, я думаю, это все сказки. Ты правда веришь, что бородатый толстячок завалит тебя игрушками и улетит на волшебных оленях?

Диана посмотрела сначала на него, затем в окно. Звезд не было видно.

– Нет, – ответила она. – Я не верю.

Она просидела на кровати до глубокой ночи, и мысли ее были заняты только Дядей. Она вспоминала те дни, когда он приезжал, и время будто останавливалось для нее. Диана прокручивала в голове каждую минуту, проведенную с ним, все их разговоры, сказки и обещания.

– Сказки… – подумала она. – Сказки. Точно, это все просто сказки.

Она бросилась к окну, распахнула его, впустив в комнату вихрь снега, и в сердцах прокричала, обращаясь к скрытым звездам:

– Я не верю ни во что! Ненавижу Рождество, ненавижу вас, глупые звезды, ненавижу тебя, планета! Ты не самая лучшая!

Голос оборвался на полуслове, прерванный хлынувшими слезами. Она облокотилась на подоконник, опустила голову на руки и дала волю своей печали.

Немного успокоившись, она поняла – что-то не так. Оглянувшись на комнату, Диана заметила, что никто из детей не проснулся от ее крика и дувшего с окна морозного воздуха. И внезапно она осознала, что снежинки замерли в воздухе. Они не кружатся по комнате, не задуваются внутрь, а просто висят на своих местах.

И не только в комнате. Вся улица за окном будто оцепенела. Даже пролетавшая мимо сова застыла, широко раскинув крылья. Диана испуганно попыталась закрыть окно, но оно не поддавалось. Тогда она побежала к своей кровати, но не смогла поднять одеяло, оно казалось каменным.

Все закончилось так же быстро, как и началось. По крайней мере, Диане так показалось. Сова, громко ухнув, умчалась прочь, а Снежинки, до того парящие в воздухе, продолжили свое движение. Но не на пол, а прямиком к Диане. Десятки, нет, сотни снежинок устремились к девочке. Она сжала рот рукой, чуть не крикнув от удивления, и быстро спряталась под ставшим снова легким одеялом. Но на этом чудеса не закончились. Девочка почувствовала, что кровать отрывается от пола. Она аккуратно выглянула наружу и увидела, что снежинки плотно облепили кровать, и она неспешно плывет к окну, будто на огромном снежном облаке. Как только они пересекли подоконник, ветер сразу подхватил их и с огромной скоростью устремился в небо.

– Помогите! –только и успела крикнуть Диана. – На помощь!

Но никто не услышал ее. Дети как ни в чем не бывало продолжали спать в своих кроватях.

Снежный вихрь кружил кровать в воздухе, то переворачивая вверх ногами, то опуская на каждый бок поочередно. Мимо проносились облака, а далеко внизу, казавшиеся крохотными огоньками деревни и города слились в одну желтую реку.