Роза в хрустале

47

Запахи сырой гниющей соломы и грязи, казалось, полностью заполнили воздух. Вероятно, так и было. В подземелье почти не проникал свежий воздух. Постоянная сырость, смрад и крысы сопровождали пленника день за днём. Стефан осторожно переворачивался с боку на бок, стараясь не тревожить спину. Кровь на разбитых губах запеклась.

Он снова и снова продумывал слова и позиции в сложной игре с Эльсвером. Пока победа была на стороне южан, а личные маленькие успехи мага оставались мелкими шагами к желаемому итогу. Во время первого выхода к Совету пяти ветвей, Ринн много раз перечислял преступления Фолганда. Рода Уинк и Кадегер поддержали обвинение и требование смертной казни. Вдова наместника взывала к справедливости. Маг смотрел на пресыщенные жизнью и удовольствиями лица знати и его начинало тошнить от их мерзости. Он вспомнил о временах ревнителей лика. Когда-то жрецы вызывали у него похожие чувства.

Только двое глав кланов высказались нейтрально — Ду`Гри и Дес`Малат. Рано поседевший вожак рода Гри, задумчиво слушал обвинения со стороны Эльсвера. По его серым угрюмым глазам, Стефан так и не понял, его отношения к событиям. Он казался сдержанным и умеренным. Гри настаивал на тщательном расследовании смерти Гранта и просил не торопиться с наказанием.

Малат был молод. Фолганд обратил внимание, что все члены Совета молоды, и Гри выглядел самым старшим из них, но Дес`Малат смотрелся рядом с ними юным мальчиком, на лице которого застыла презрительная маска. От него маг не ожидал ничего хорошего. Скорее всего, избалованный мальчишка, по иронии судьбы занявший высший пост в своём клане. Но голос юноши оказался на удивление твёрд, как и позиция по делу Фолганда. Он так же высказался за расследование. Решение Совета было отложено, так как правила требовали единогласия. Эльсвер обещал лично предоставить доказательства и признание преступника.

А ещё, Эльсвер очень хотел знать, куда ушли Скай и Дарион. И ради этих сведений он был готов на многое. Стефан быстро сообразил, что ни один из отрядов Ринна не смог разыскать и поймать бывшего раба Люция. Ни один дозор не встретил его сына, а если и встретили палачи тени Скайгарда Фолганда, то уже не смогли рассказать об этом.

От того и бился в ярости Ринн перед Фолгандом, угрожая всеми возможными карами или сулил освобождение. Второе, правда, в устах Эльсвера звучало неубедительно. Потом Ринн отложил на время встречи с арестованным, и Стефан был предоставлен сам себе в пределах камеры. Тюремщик, которого он напугал, больше не появлялся. Вместо него приходил молчаливый парень, приносил еду один раз в день и так же молча уходил.

Ночами маг иногда слышал бормотание и эхо, гуляющее среди каменных стен. Разобрать, о чем страдает невидимый несчастный у него не получалось. Время в заточении он тратил не только на планирование своих действий, но и на занятия. Маг старался держать себя в форме, как физической, так и ментальной.

Он исследовал блоки, которые мешали стихиям связываться с телом, но поделать с ними ничего пока не мог, только пришёл к выводу, что со временем они распадутся сами. Как же не хватало Стефану рядом Бельчонка и поддержки спутницы. Хотя бы её стихии могли порадовать мага. Но далеко была Вельда, а Стефану доставались лишь сны и ментальные схемы.

Стефан не испытывал страха перед южанами, понимая, что убивать сразу они его не станут. Фолганд — важный козырь в игре Эльсвера. Им можно шантажировать лорда земель, у него можно получить полезные сведения. Да мало ли для чего может пригодится хриллингурцам главный лорд-маг, потомок самого Скайгарда Фолганда. С этой стороны опасений у мага не было. Да, и что может быть страшнее уже пережитого им в крипте у жрецов или угрозы смерти Бельчонка.

Больше тревожило мага, где сейчас бродят дети и смогут ли встретиться, добраться до песчаной косы или корабля с гвардией. Отряда достаточно, чтобы отбиться и успеть уплыть, но мало для серьёзного столкновения с южанами. И армии Аспера нечего делать на юге, пока Стефан не выяснить расстановку сил в Хриллингуре, не найдёт тех, на кого можно положиться в большом деле окончательного уничтожения зарвавшейся знати.

Во время передышки от допросов, маг занялся и другим важным делом — попытками пробиться к землям Хриллингура. Без стихий творение предка не желало говорить со Стефаном, не делилось силами. Он продолжал чувствовать, насколько отличается провинция от основных земель. Влияние Древа ощущалось сильнее, но и власть крови Фолгандов ему не уступала. И всё это сплеталось в такой тесный узел, словно сделка с Древом не была разорвана Скаем пять лет назад. Только угрозы маг не видел. Напротив, искал ключ к силе Древа, готового помочь. И сны его будто давали подсказку или сообщали о чём-то.

Он видел всегда одно. Полностью тёмное пространство, закрытое со всех сторон, освещаемое прозрачными переплетениями ствола и ветвей Древа. Бледная копия или росток большого организма, оставшегося в иной реальности. Проекция бога ледяной пустыни, что трепетала при виде Фолганда. Стефан знал во сне о своей власти над ним, но найти возможности управления пока не мог. Да и сможет ли он повлиять на то, что происходит во сне.

Прошло несколько дней и Фолганд начал тревожится, что за ним не приходят. Что, если Эльсвер поймал Ская или Дариона с Маргаритой? И занят ими, а дело мага отложил, как менее важное для себя. Вспомнив о своих волнениях, Стефан усмехнулся разбитыми губами. Ринн не нашёл детей, поэтому пришёл за магом.

В этот раз его не повели наверх, а сопроводили по подземелью дальше, где ход резко сворачивал в сторону. Охрана осталась стоять снаружи такой же ниши, как и камера Стефана. Пространство не было отгорожено решётками и выглядело непривычно. В одной части маг увидел два кресла, древний громоздкий столик с витыми ножками, а в другой сверху свисали цепи. На столике стояли бутылка вина и два бокала. Кто-то любил приятно проводить время за неспешными беседами и пытками. Фолганду не нужно было напрягать ум, чтобы догадаться, кто этот человек. И маг стал готовиться к худшему развитию событий.

— Прекрасно! Все на месте, — воскликнул Эльсвер и занял одно из кресел.

Следом появился похожий на него мрачный человек, которого маг видел на Совете. Свинцовый взгляд серых глаз попытался придавить Стефана к земле, но Фолганд расправил плечи и спокойно сложил руки на груди, предчувствуя очередное театрализованное действо.

Родич Эльсвера откинувшись сел во второе кресло, и не спускал с Фолганда глаз. Налив себе вина, немного пригубив его из бокала, Ринн начал.

— Я решил, Фолганд, что хватит прелюдии и пора переводить наши отношения на новый уровень.

Стефан молчал, ожидая пояснений. Все предыдущие встречи, он пытался навести Эльсвера на откровенность, случайно раскрыть сведения о подземелье или проболтаться о чём-нибудь важном, но тот не поддавался. Что же такое мог увидеть наместник здесь, если Ринн предпочёл его убить? Может быть дело в узнике, бормочущем ночами, которого слышит Стефан?

Эльсвер изучал лицо мага, искал признаки волнения или страха, но не находил и его это вначале озадачило, а затем разозлило. Последнюю неделю он постоянно был не в духе из-за неожиданно возникших препятствий, но уж теперь он точно сломит Фолганда. Только поиграет. Знать Хриллингура любила забавляться со своими жертвами и не упускала такой возможности.

— Кормят хорошо? — неожиданно спросил он у Стефана.

— Не жалуюсь, — тот криво усмехнулся, уловив злость Ринна.

— Могу приказать урезать порцию или запретить приносить еду, — Эльсвер разгладил складки на камзоле и отпил из бокала.

Стефан пожал плечами, удивляясь глупым попыткам запугать его голодом. Это выглядело настолько нелепо, что маг пошёл прямым путём.

— Ринн, хватит юлить, я люблю факты и дело. Вы не можете меня заморить голодом, потому что я вам пока нужен.

— «Пока», ключевое слово, — Эльсвер погрозил магу пальцем, как-то очень по-стариковски, точно ему было не тридцать лет, а все семьдесят. — Ладно, я думал, вдруг сработает, — он неприятно оскалился. — Вернёмся к беседе. Я хочу, чтобы ты написал письмо своему брату.

Родич Ринна наклонился в нижнюю часть столика и достал оттуда чернильницу с пером и листы бумаги. Всё это оказалось рядом с бутылкой вина.

— Содержание?

Подобное желание Эльсвера было чем-то новым в его списке требований.

— Просишь лорда отказаться от всех претензий на Хриллингур. Отделить земли, как это было в древности, пока не появились Фолганды, — вся глупая шутливость слетела шелухой с Эльсвера, произнося имя лордов земель он шипел сквозь зубы. — Как хочешь убеждай, расписывай, что тебя здесь мучают, морят голодом, угрожают убить. Твоя задача — убедить брата.

— Хм…, — Стефан задумался. — А меня мучают?

— Об этом позже, маг, — низким голосом прохрипел мрачный родич Ринна.

— Спокойно, дорогой кузен, — примирительно улыбнулся Эльсвер. — Не забывай, что маги туповаты и плохо воспитаны. Каждый маг нуждается в ошейнике и крепкой руке. Только так наши земли будут в безопасности. Но они плодятся и плодятся, точно хриллингурские кролики, — он снова обратился к Фолганду. — Так, о чём это я, да, это было моё первое желание.

Стефан изобразил искреннее удивление, но начало ему не нравилось. Дела брата, всегда были делами лорда земель, и младший лорд не имел права туда вмешиваться. Насколько он помнил старые законы, подобное письмо лорду граничило с государственной изменой. У Фолгандов никогда не было значимых конкурентов, но во времена объединения земель такой закон имел силу, в том числе, из-за существования Хриллингура. Южане не раз пытались подкупать или запугивать советников лордов земель, чтобы протолкнуть идею отделения.

Каким было второе желание Ринна, маг догадывался.

— Второе, — размеренно произнёс Эльсвер, поднимаясь из кресла.

Он заложил руки за спину и стал прохаживаться перед заключённым, поглядывая рассеянно по сторонам, словно думал совсем о другом деле, иногда оправлял и так идеально сидящий камзол.

— Второе, — повторил он, всё так же неспешно подошёл к магу, и почти скороговоркой произнёс. — Прости, Фолганд, это желание не из основного списка, но не могу себе отказать в удовольствии, — широко размахнувшись, как это Ринн умел делать, он ударил Стефана по лицу.

Когда маг смог смотреть прямо, сразу, твёрдой рукой, отёр тыльной стороной ладони кровь из разбитой губы. Эльсвер досадливо разглядывал перстни, испачканные кровью Фолгандов. Небрежным движением отёр их о рубаху Стефана. Это действительно был новый уровень в отношениях между Стефаном и главой клана Риннов. Маг запомнил, а южанин не знал, что имеет дело с самым терпеливым человеком в землях, и тем, кто не любит оставаться должным.