Роза в хрустале

66

Ри и не замечала, как тело само готово было летать и кружить по комнате, так легко было у неё на душе. Собирая стол к ужину, она шустро двигалась между ним и полками, а то и выбегала в чуланчик, чтобы спуститься в погреб, где хранились запасы неизвестных гостеприимных магов. Всё получалось быстро и радостно. И иначе теперь быть не могло у них с магом. С её любимым и ласковым мужем, оказавшимся таким жарким, что редкая ночь обходилась только поцелуями и спокойным сном. Каждое утро она обнаруживала себя в объятиях мага, казалось, что Дарион обнимает её всегда, даже, когда его нет рядом. Трепетно и сильно — так же, как бьётся его сердце ради девчонки Фолганд. Подумав об этом, Маргарита рассмеялась, не веря в собственное счастье. Пора было звать Дариона к столу, и она выбежала во двор.

Маг сидел на скамье и смотрел в сторону леса. Густая стена подлеска полностью закрывала обзор, но привычка была неизменна. Чаще Дарион занимался ментальной магией, а не пытался увидеть другую сторону болота.

— Дари, ужин.

Маг молчал. Отстранённый как прежде, с опущенными плечами. Маргарита села рядом, и Дарион обнял её за талию, а она тут же положила голову ему на плечо.

— Как жаль, что ни в одном из миров нет идеального места для нас, — он был как-то по-особенному печален.

— Мы рядом, разве этого мало? — Ри положила ладонь на руку мага, сжала пальцы.

— Очень много, — он поднёс её руку к губам, чуть коснулся, затем стремительно прижал ладошку Ри к щеке. — Теперь я ответственен не только за свои земли, но и за тебя, наших будущих детей. Это пугает меня.

— Ты справишься, Дарион. Мы справимся. Мы сильные.

— Вероятно, я не осознал до конца, как изменилась моя жизнь. Знаю только, что теперь я твоя сила, Ри, а ты моя поддержка, моя душа. Я должен придумать, как нам спастись. Обещаю, что ты ни на минуту не пожалеешь, что стала госпожой Люций.

— Я знаю, родной, и не пожалею. Госпожа Люций, — она мечтательно улыбнулась. — Так непривычно и странно, но мне нравится.

— Много лет я жил без тебя, но так словно ты была рядом, точно смотришь на меня, и каждый поступок я соизмерял с тобой, моя Ри, думая, что бы ты сказала, как посмотрела… Я построил дом, где тебе уютно было бы жить. Работал так, словно ты радуешься моим успехам и наполняешь силами для новых дел. Я прожил в браке с тобой, но без тебя целых четыре года. И теперь хочу наверстать упущенное, а вместо жизни, которой ты достойна, мы сидим на болоте в Хриллингуре. Месте, где любой маг хотел бы оказаться меньше всего.

— Всё изменится. Отец придумает, как избавить Хриллингур от Риннов и остальных. А мы, — она улыбалась, чувствуя себя самой счастливой. — Мы будем жить в твоём маленьком доме на холме, смотреть на лавандовые поля на заходе солнца и растить наших детей.

Невольно рука мага легла на живот Маргариты. Оба знали, что пока рано загадывать. Могли пройти месяцы прежде, чем их любовь принесёт плоды. У ведающих стихии решают, когда должны появиться дети. Но они так этого хотели. Дарион продолжал испытывать ужас, думая об опасностях для будущих детей, но мечтал о полном семейном счастье.

Они сидели в полутьме двора, молчали в тишине, где слышались лишь поскрипывание дерева, стрёкот ночных насекомых и, подчас жуткое, уханье в болоте. Ко всем звукам супруги Люций давно привыкли.

— Ты слышал? — Ри беспокойно вцепилась пальцами в рукав мага.

Да, он слышал. Продвижение по лесу отряда верхом невозможно скрыть. Особенно тихой ночью, когда звуки долетают быстро через болото.

— Сиди здесь, — Дарион посмотрел строго и умоляюще одновременно, а сам пошёл к зелёной стене, за которой скрывался путь через топь.

Он немного раздвинул ветви и всматривался в сплетение света и тени вдали. И словно в подтверждение самых худших предположений на той стороне болота заржали лошади. Послышался шум, голоса разрастались, обретая осмысленность речи. До мага долетали обрывки фраз, которых было достаточно, чтобы понять — палачи тени снова собирается становиться лагерем рядом с болотом. Закончилось их спокойное время.

Вернувшись к Маргарите, он сохранял хладнокровие и безразлично бросил:

— Отряд палачей. Неважно. Скоро они уйдут.

И она поверила, потому что очень хотела верить, потому что так уже было. Отряды приходили и уходили дальше или исчезали, преследуя иллюзии Люция. Ничего бы не изменилось, если бы Ри насторожилась и отнеслась к происшествию серьёзней. Двое изгнанных магов всё равно не смогли бы противостоять и бежать им было некуда.

В тревоге они поужинали. Дарион велел жене не выходить из дома, а сам обошёл остров, осмотрел лес за топью по всей границе. Путь магов был один. Уходить с острова иначе — верная смерть. И Дарион понял, что они окружены. Ничего не сказал Ри, но костры палачей горели повсюду вокруг островка, скрытого посреди болота, а иллюзии и схемы оказались либо разрушены, либо уже сработали. Только теперь враг не купился на фокусы хитрого хриллингурца.

— Не бойся, родная, — он обнял Маргариту, и ей показалось, что взгляд мага какой-то отчаянный, точно он принял важное решение. — Сегодня будем спать одетыми.

— Настолько плохо? — Ри держалась, не хватало ещё мешать Дариону своей паникой. — Не скрывай от меня ничего, — ей никак не удавалось поймать ускользающий взгляд потемневших глаз.

— Нет-нет, — он сам обхватил лицо жены ладонями, заглянул в глаза, улыбаясь. — Они уйдут, — стал целовать, успокаивая.

Только Ри не верила ни его словам, ни улыбке, ни поцелуям. Губы мага дрожали. Ладно, она потерпит, когда он сам расскажет, а пока будет слушаться во всем. Дарион знает, как лучше спрятаться и обмануть палачей тени.

Заснуть удалось не сразу, но Маргарита провалилась в сон, пригревшись в любимых руках. Где-то посреди ночи ей показалось, что муж осторожно оставил её, но так хотелось спать, что она не проснулась до конца, только слышала, как он ходит по комнате.

Через узенькую щёлочку между плотной тканью и окном начал пробиваться свет раннего утра, когда Дарион разбудил Маргариту.

— Родная моя, вставай, — его шёпот напугал её, лицо мага было бледно. — Мы спускаемся в подвал.

Она поднялась мгновенно, разогнала сон, потёрла лицо и увидела, что маг успел убрать из комнаты все следы их пребывания здесь. В руках он держал дорожный мешок.

— Часть вещей в подвале. Я собрал все.

Погасив огни, снова проверив комнаты, он залил очаг холодной водой. И они спустились вниз. По его отрешённым глазам с багряными отсветами Ри поняла, что он накладывает защитные схемы. И только когда он устало откинулся к стене между полками в погребе, она спросила:

— Дари, может хватит скрывать правду?

Пересев к ней, маг обнял жену, прижал голову к своей груди.

— Они вокруг острова, Ри. И прошли часть пути магов, — Дарион тихо раскачивался вместе с ней. — Там Эльсвер.

Закусив губу, Маргарита вжалась в тело мужа. Нет, не может быть! Их нашли, южане, преодолели защиту магов, нашли тропку. Всё кончено. Ужас захвативший её в первое мгновенье стал отступать. Как же она устала убегать и прятаться, постоянно быть в напряжении, ожидая палачей тени. Она подняла глаза на Дариона, взгляд которого лихорадочно метался по сторонам, словно искал нечто, что может стать спасением.

— Дари, — она погладила его по щеке. — Мой, Дари. Знаешь, мне совсем не страшно умирать, — маг почти безумно смотрел на неё. — Не страшно, потому что у меня был ты. У меня было столько хорошего. И я была счастлива с тобой. Я узнала, как мы могли бы жить вместе. Мы почти прожили нашу жизнь. Пусть коротко.

— У тебя есть я, — тихо и страшно произнёс он, без эмоций или оттенков. — Не был. Есть. И я не отдам тебя им. Я поставил защиты, и они решат, что дом пуст.

Прижавшись друг к другу, они просидели так некоторое время. Дарион задумался, не проверить ли, что делается наверху. Но только пошевелившись, услышал шаги над погребом. Ри закрыла рот ладошкой, даже дышала через раз. Наверху ходили, слышались голоса. Затем всё стихло, но даже в погребе было слышно, как разговаривают снаружи дома.

Дарион думал — палачи тени вместе с Эльсвером окружили остров, смогли пройти по тропе магов, а значит знали, куда следует идти. Южане не просто проверяют случайный дом. Они не уйдут, пока не разберут тут всё до подвала или не подожгут, что погубит их с Маргаритой. Мерзавцы будут сидеть и ждать, когда маги не выдержат и выползут из щелей сами. Любая защита истает, а сил у Дариона осталось не так много. Выхода нет. Точнее, он только один, и тот с мизерным шансом на выживание для Ри.

— Родная, посмотри на меня, — маг склонил голову к Маргарите, прильнувшей к его груди. — Постарайся заснуть. Пройдёт время, и всё станет хорошо. Они уйдут, — он говорил, а Ри ощущала, как начинают слипаться глаза. — Не бойся, любимая моя. Засыпай. Там тёплый ветер коснётся твоих волос, а лавандовые поля напоят небесным ароматом. Я буду ждать тебя там. И помни, что я любил тебя больше жизни. Засыпай …

Тревога сжала сердце Маргариты. Она попыталась встрепенуться, продираясь через навалившуюся усталость и расслабленность, но продолжала слышать голос мага и уходила дальше, ещё дальше. Пока не увидела себя посреди лавандового поля…

Дарион открыл дверь дома и вышел во двор. Удивление в глазах Эльсвера вознаградило мага. Так страшно мальчику Дариону не было никогда. Он добровольно возвращался в собственное прошлое. Никогда Дарион Люций не был так отчаянно храбр. Из памяти на него смотрели любящие зелёные глаза, тело помнило нежные руки. Он познал в этой жизни всё, что доступно человеку…

— И что нужно такому высокородному господину в этом захолустье? — с холодной насмешкой Люций смерил взглядом Ринна, отслеживая как сбоку заходят палачи тени, для пары из них у него найдётся сталь и заклинания. — Здесь нет того, что ты ищешь. Я посадил её на торговый корабль много дней назад.

Сильная боль, резко прошедшая по спине, подкосила, заставила упасть на четвереньки. Дарион пытался продышаться, но ему не дали. Ударили снова, но теперь в живот, заставляя раскрыться. Запоздало он вспомнил, что не проверил тылы. Дважды беспечный дурак, расслабившийся от счастливого покоя. Его били не переставая, пока тащили к столбу, вкопанному во дворе. К таким столбам обычно привязывали верёвки, на которых сушилось белье. Именно к такому столбу когда-то привязали его отца.

Голова мага безжизненно повисла. После всех ударов он постоянно уплывал, теряя сознание. Сильная рука схватила за волосы и заставила откинуть голову к столбу.

— Где она, раб? — презрительный взгляд Эльсвера жадно впитывал окровавленное лицо Дариона, наслаждаясь этим зрелищем.

— Там, где нет и никогда не будет тебя, — прохрипел маг, чувствуя вкус крови на губах.

Сильный удар в живот заставлял согнуться, но даже этого он не мог, привязанный крепко-накрепко. Помощники Ринна стояли вокруг. Их смеющиеся лица сливались в одно общее лицо, которое Дарион так часто видел во сне — искривлённое и оплывающее, как лица изуверов, которых он наказал в своё время. Для мальчика-раба, все они были одинаково безлики и омерзительны.

— Думаешь ты сильный и выдержишь? — смеясь сквозь ярость Эльсвер отошёл в сторону, в его руке появился кинжал. — Может девки Фолганд и нет здесь, но есть ты и пока этого достаточно, чтобы сделать меня счастливым.

— Ты когда-нибудь жил с животными, наряженными в богатые хриллингурские ткани? — Дарион собрался с силами, у него оставалась одна главная цель, пока он может соображать и дышать. — Если я выдержал это, то тебя…

— Грязный раб. Мерзкий обесчещенный нелюдь, — развлечение Эльсвера оказалось испорчено наглостью мага.

— Моё бесчестие не делает чести только пяти животным, которых случайно спутали с людьми, — он словно специально заводил Ринна, не останавливался, видя, как постепенно тот впадает в ярость.

Лицо главы клана Риннов исказилось в бешенстве, обозначая новые и новые морщины, которые внезапно начали проявляться на молодой упругой коже, волосы седели. Родич со стальными суровыми глазами отвёл Эльсвера в сторону. Кровь из рассечённой брови заливала глаза Дариону, но он увидел, как поганый хриллингурец жадно вгрызается в какой-то фиолетовый плод, и возвращается к столбу собственной молодой копией. Магу было все равно. Для него Эльсвер был мёртв.