Рубиновый лес

Амару очнулся от тряски. Было темно,его тошнило и страшно болела голова. Он не мог понять, где находится. Потом сообразил, что едет привязанный к спиней одного из чужеземных зверей. «Лошадь, – вспомнил он, – вот как он называется». Теперь он вспомнил Лорену и стрелку в своей руке. В темноте, почти невозможно было разглядеть сопровождающих. Он только смог понять, что едет примерно в середине отряда чужаков. Двигающийся за ним человек, как видно заметил, что он очнулся, и подъехал к Амару.

Это был дикарь, похожий на Воапа. Он неуклюже и осторожно сидел на лошади. Дикарь придержал его коня,и протянул тыквенную флягу к лицу Амару:

– Пей!

Амару повиновался. Ему очень хотелось пить. Он стал неуклюже глотать теплую воду. Часть её лилась по его груди. Оторвавшись от фляги, он спросил дикаря:

– Кто ты? И куда вы меня везёте?

Тот помолчал немного, но потом всё же заговорил:

– Меня зовут Чанти. Нам придётся ехать с тобой ещё долго. Убивать мы тебя без надобности не собираемся, но не питай иллюзий. Если будет надо, то я без колебаний лишу тебя жизни. Ты понял?

Амару кивнул:

– Я понял. Но куда мы едем? В Тарау?

– Нет. Не в Тарау. Мы едем совсем в другую сторону. В Кинто.

– Так ведь там никого нет. Зачем ехать в пустой город?

Чанти усмехнулся:

– Слишком много вопросов. Когда доберёмся, я скажу тебе зачем мы приехали. А пока не спрашивай лишнего. Ты и так знаешь достаточно.

– А что с Тайп и Неомони?

– Это твои жёны? Тогда с ними всё в порядке. Мы убили только двух Котов.

Амару печально вздохнул. Он вспомнил Котов, спешащих за ним, и загрустил. «Лорена, – подумал он, – проклятая Лорена! А ведь я пожалел её».

Чанти заговорил снова:

– Ехать нам ещё долго. Со связанными руками это очень непросто. Я развяжу тебе руки, если ты пообещаешь не убегать. Мы всё равно поймаем тебя, но потеряем время. Можно искалечить твои ноги, но я предпочёл бы обойтись без этого. Ты согласен?

Амару кивнул головой:

– Конечно согласен. Выбор у меня небогатый.

– По крайней мере, он у тебя вообще есть. Цени это.

К ним подскакал всадник в чёрной шляпе с серебряной лентой. Амару узнал его. Это один из чужаков. Джозу, вроде так его зовут. Хозяин Лорены. Она тоже приблизилась к ним, но держалась на расстоянии, избегая смотреть Амару в лицо. Джозу обратился к нему:

– Хорошо, что ты очнулся. Чанти тебе всё объяснил?

– Почти, – буркнул Амару, ненавидя этого человека.

– А что ты хочешь знать?

– Зачем мы едем, и что случилось с Икстли.

– На первый вопрос я тебе не отвечу. Пока. А кто такой Икстли? Тот парень со змеёй, как у тебя?

– Да.

– Не знаю, – Джозу покачал головой, – эти придурки ударили его по голове, и бросили на улице. Лорена перепутала его с тобой.

Амару бросил взгляд на неё. Она, услышав своё имя, повернула голову, и встретилась с ним взглядом. Но тут же отвела глаза в сторону.

– Так что, развязать тебе руки? Поедешь спокойно?

– Да.

Руки развязали, и Амару, растирая их, неловко цеплялся за лошадь. Отряд ехал быстро, двигаясь по узкой дороге вдоль бескрайних полей кукурузы.

* * *

Тайп не находила себе места. Уже прошла неделя, а от Воапа, так же как и от Бойнеда, не было никакой весточки. Техкаси подбадривал её, но было заметно, что он тоже переживает. Он послал ещё один отряд воинов с письмом к Тарегану, и теперь ждал его ответа. Император осунулся и как-то постарел. Тайп волновалась и за него. Неомони поразила и восхитила её одновременно. Казнь Фонси оставила неизгладимое впечатление в душе Тайп. Она не знала, могла ли бы повторить то же самое. Все присутствующие на казни были под впечатлением. Тайп показалось, что Неомони адресовала эту казнь не столько самому Фонси, сколько всем присутствующим на ней.

Почти вся охрана Неомони отправилась перехватить чужаков до границы с Тарау. Неомони окружила себя оставшимися людьми, приставив четверых из них охранять Тайп. Теперь повсюду за Тайп двигались четыре воина. Вначале это раздражало её, но потом она привыкла. Сейчас она мучительно ждала известий хоть от кого-то.

Гвардия Солнца вместе с городской стражей заканчивала обыск целого города. Небывалое дело в истории Тинсу. Пока Икстли не был найден ни живым, ни мёртвым. Тайп уже не надеялась найти брата живым, но хотелось увидеть хотя бы его тело, чтобы знать наверняка. Кармити ходила чернее ночи. Тайп не разговаривала с ней, но ей было очень жалко мать. Несколько раз она порывалась заговорить, но сдерживала себя. Дни текли медленно, казалось, что всё Тинсу застыло в ожидании.

На восьмой день, после похищения, прибыли несколько теки, из числа отправленных с Воапом. Их старший рассказал, что чужаки едут на северо-запад, через провинцию Шунна. Они продвигаются очень быстро. Теки побоялись оставить преследование, и продолжили его, срезая по возможности путь. Только нескольких отправили обратно в Тинсу, сообщить, что Воап был прав, и судя по всему, чужаки движутся в сторону Рубинового леса. План теки был такой, что чужаки едут вокруг, а по реке туда более короткий путь. Если двинуться на лодках, то можно дойти до водопада Банци, а оттуда продолжать преследование пешком. Теки были уверены, что дорога через сам лес очень замедлит чужаков, и есть хорошие шансы догнать их в лесу.

Но лодок, чтобы отправиться сейчас, не было, и приходилось ждать возвращения Бойнеда. Тайп и Неомони решили подготовить всё для похода, чтобы не ждать по прибытии, а отправиться сразу же. Люди Неомони таскали провизию, одежду и оружие из королевских складов в маленький склад у причала. Тайп волновалась, что кроме Воапа, у них нет проводника через местность, где им предстоит идти. Неомони подняла весь город, ища рабов из лесных племён, но никого толкового не нашла. Только нескольких женщин, захваченных ещё девочками, которые не помнили решительно ничего.

Халиан нашёл старую карту в Доме Тламмов, на которой были нанесены давно забытые города. Кинто находился дальше всех, и судя по карте, был самым крупным из них. Халиан решил ехать с Бойнедом, когда тот вернётся, чтобы быть полезным, хоть в чём-то. Он не мог найти в себе силы вернуться к Тарегану, когда с его сыном случилось несчастье. Халиан всё время копался в библиотеке, ища документы о Кинто, но не нашёл решительно ничего. Наверное, их уничтожили, чтобы они не напоминали про оллов, чьими трудами пользуются жители Тинсу до сих пор. История Тинсу, не могла начаться с оллов, как видно решили основатели империи. Они убрали все упоминания о народах, живших здесь до их прихода.

На двенадцатый день наконец вернулись лодки, воины в которых представляли собой печальное зрелище. Бойнед был покрыт повязками, и только его гордый нрав, не позволял показать свою усталость. Многие не вернулись вовсе, остальные были ранены. Из охраны Неомони уцелела едва половина, из отряда теки немногим более. Из двенадцати Котов осталось восемь. Тайп не могла сдержать слёз.

Техкаси позвал её и Неомони, когда он слушал доклад Бойнеда. Кроме них там присутвовали только Илан и Морел.

Бойнед рассказывал, как они плыли, не жалея сил. Как высадились неподалёку от границы с Тарау, и встретили отряд теки, которые охраняли её. Те сообщили, что чужаки не проезжали здесь за это время, и Бойнед решил, что они почему-то едут очень медленно, так как свернуть им было бы некуда.

По ту сторону границы стоял отряд чужаков. Как рассказали теки, недавно усиленный пришедшим к ним отрядом из жителей Тарау. Бойнед решил, что они готовятся перейти границу и атаковать землю Тинсу. Решив не ждать, он со всеми своими людьми и теки пограничной стражи, ночью напал на лагерь чужаков. Их учуяли сторожевые звери и подняли шум. Внезапного нападения не получилось, и завязался долгий тяжёлый бой. Как говорил Бойнед, им очень повезло, что большинство чужаков не успели оседлать лошадей, и сражались пешими. Также многие не надели тяжёлые доспехи. Схватка была трудной, и хоть Бойнед не обмолвился об этом, Техкаси понял, что если бы отрядом командовал менее опытный человек, чем он, то отряд бы дрогнул и разбежался. Бойнед высоко оценил боевые качества чужаков:

– Надо придумать, как бороться с ними. Их доспехи очень трудно пробить, а сбить со спины лошадей, не менее трудно. Вся наша предыдущая тактика боя не годится для битвы с чужаками.

Техкаси задумчиво смотрел на него. «Если уж на тебя они оказали такое впечатление, то что было бы с другими? – подумал он, – надо предупредить Тарегана. Вдруг они высадятся в Мауле раньше, чем нападут на нас».

Бойнед продолжал рассказывать, как жители Тарау не выдержали боя и начали сдаваться. Как чужаков осталось мало, и они до последнего человека рубились своими мечами. Как был убит последний из них, и лагерь был захвачен. Потом они собирали трофеи и ловили лошадей.

Часть отряда теки вела караван пешим ходом в сторону Тинсу. Поскольку никаких признаков того, что чужаки, похитившие Амару, отправились именно в Тарау не было, Бойнед решил вернуться в столицу. Он поднял всех теки провинции Кири, и оповестил их о похищении зятя императора и о розыске чужаков.

– Они готовятся прийти к нам, – проговорил Бойнед, – и в Тинсу, и в Мауле. Надо встретить их.

– Надо, – произнёс Техкаси, – ещё как надо. Они хотят забрать у нас всё. Но я не отдам ни клочка земли Тинсу. Я не поступлю, как этот жалкий трус Тиот, который отдал им всё сам. Нет, если они и смогут отнять наши земли, то только тогда, когда нас здесь не будет. Мы вышлем против них всю армию, которую сможем собрать. С сегодняшнего дня, все четыре провинции собирают людей. Тайо, скоро прибудет, и мы нанесём чужакам поражение.

Все промолчали, но Тайп, глядела на Бойнеда, и видела сомнение у него на лице.

Бойнед не годился для погони, и Тайп, скрепя сердце, отказалась от мысли, что он возглавит преследование. Люди Неомони были усталые и измученные, и тоже не годились для долгого пути. Бойнед предложил отправить Ванбли, и ещё четверых Котов. Техкаси выделил сто пятьдесят человек из резерва теки. Халиан вызвался всё равно ехать, хоть и без Бойнеда. Техкаси поставил его во главе отряда.

Тайп удивила всех, когда заявила, что она, конечно, тоже едет. Халиан и Бойнед отговаривали её. Сам император просил не отправляться с ними, но она была как камень, и даже Техкаси сдался. Неомони не собиралась ехать и Тайп даже упрекнула её за это, о чём тут же пожалела.

– Я бы с удовольствием поехала с тобой, но не могу, – отвечала Неомони, – ты сама видишь, что творится в Тинсу. Всё держится только на дяде, а он в последнее время что-то нездоров, хоть и держится бодро. Но меня не обмануть. Наместники и остальная знать – это лживые ублюдки, которые сами побегут под крыло к чужакам, если с императором что-то случится. Из значимых людей, только Илан на нашей стороне. У него теперь нет вариантов перейти на ту сторону, после казни чужаков. Это хорошо. Лаки скорее на нашей стороне, но я не уверена в нём, как дядя. Тайо неизвестно когда вернётся, но в нём я хотя бы уверена. С ним чужакам никогда не договориться. Морел … Морелу я не доверяю. Он тихий, но я сомневаюсь в нём. Надо за ним присматривать. Мне нельзя уехать сейчас. Если чужаки захватят Тинсу, то падёт и Мауле. Тогда какой смысл спасать Амару? Чего будут стоить наши жизни в таком случае?

Тайп разумом согласилась с ней, но сердце её протестовало. Она кивала головой на разумные доводы Неомони, но сама бы не смогла принять такой выбор. Амару перевешивал всё остальное. Тинсу вместе с Мауле, и со всеми живущими в них людьми. Хотя хорошо, что Неомони останется здесь. Она уследит за событиями в Тинсу. Об этом можно не переживать.

Неомони помолчала, и с трудом заставила себя заговорить:

– Я хотела попросить тебя. Дай мне яд-молнию. Я знаю, что у тебя есть.

– А тебе зачем? У меня-то есть, но он не очень свежий. У Воапа было много, но он забрал его с собой.

– Чтобы не закончить, как Анжени.

– Анжени? Это дочь сестры Тиота?

– Да. Ты ведь слышала о ней?

– Нет.

– Я подслушала разговор Чолько и дяди. Лаки говорил, что чужаки забрали её на корабль, а потом скормили акулам. Я не собираюсь закончить так. Мне нужен яд-молния. Ты ведь понимаешь меня?

Тайп кивнула:

– Я принесу его тебе, Неомони, если ты пообещаешь мне, что используешь его только если совсем не останется выбора. Но до последнего старайся избежать этого. Я хочу, чтобы ты знала, что если с тобой что-то случиться, то мне будет очень больно. Когда-то я ненавидела тебя из-за Амару, но теперь ты для меня родной человек. Я боюсь за тебя. Ты очень нужна мне, Неомони. Ты стала мне сестрой. Если нам не суждено встретиться, то знай это.

В глазах Неомони заблестели слёзы:

– Я люблю тебя, Тайп. Ты для меня тоже как сестра. Судьба сделала нас соперницами, но и подругами. Самыми близкими подругами. Ты тоже береги себя. Там будет не менее опасно, чем у меня в Тинсу. Возвращайся живой. Даже если что-то случится с Амару, возвращайся ко мне в Тинсу, сестрёнка.

Они обнялись и заплакали. Потом, успокоившись, Тайп принесла Неомони глиняный сосуд с притертой крышкой и набор медных тонких ножей, с подпиленными узорчатыми лезвиями. Неомони спрятала это в шкаф. Тайп посмотрела на неё:

– Только помни, что ты мне обещала. Это для самого крайнего случая.

Неомони решительно кивнула:

– Я надеюсь, что это мне не пригодится, но так мне будет спокойнее.

* * *

Вереница лодок отправлялась утром, едва только рассвело. Тайп махала рукой остававшимся на берегу. Неомони махала в ответ, вытирая слёзы. Бойнед, огромный и печальный, стоял за её спиной. Даже император присутствовал при отплытии. Перед тем, как Тайп спустилась в лодку, он обнял её:

– Береги себя, девочка. Возвращайся к нам обязательно.

– Хорошо, – Тайп шмыгнула носом, – только и вы берегите себя и Неомони.

Лицо Техкаси озарилось улыбкой:

– Не бойся за нас. Мы справимся.

Тайп кивнула, но на душе у неё было неспокойно.

Лодки отходили одна за другой, скользя по тёмной массе воды, от которой поднимался туман. Течение было слабым, и гребцы без особого труда справлялись с ним. Тайп была на передовой лодке, которой правил Витзи. Он, к удивлению Тайп, не протестовал против путешествия. Хотя она не угрожала конфисковать лодку, как Неомони у остальных владельцев. Внукам и жене пришлось снова остаться в Тинсу. Двое теки, умеющие обращаться с парусной лодкой, заняли их места. Халиан с Ванбли были на следующей лодке. За ними двигались остальные. Тайп в последний раз оглянулась на пристань. Маленькая белая фигурка Неомони стояла на самом краю причала. Лодка отошла ещё дальше, и она пропала из виду. Тайп почувствовала себя одинокой. Дурные предчувствия терзали её, и в подавленном настроении она продолжила свой путь.

* * *

Туно Тареган был в ярости. Весть о похищении сына привела обычно холодного как лёд правителя в бешенство. Он едва сдерживал себя. Предположение Бойнеда о заговоре среди торговцев Мауле, не добавляло спокойствия. Мапач, доставивший послание от него, остался один из четырех Котов, отправленных Бойнедом. Возможно и он не достиг бы цели, если бы не его случайно не догнал отряд теки, несший вести от Техкаси. Второе письмо прибыло с ещё одним отрядом. Предосторожность, предпринимаемая Техкаси, подтверждала догадки Бойнеда. Тарегану было невесело. «Кто из них? – думал он, – кто решится на это?» И без того скрытный Туно, ещё более замкнулся в себе. Он отправил отряд Котов за Бойнедом, которому ранее доверял полностью, но после похищения, поставил под сомнение даже его.

Хинто, глава Орлов, был вне подозрений, и Тареган поручил ему готовить отряд к выступлению. Техкаси нуждался в помощи, хоть и не просил о ней. Его описание боя с чужаками, заставляло быть осторожнее. Орлы считались лучшими воинами в Мауле, хоть Коты и Дом Копий оспаривали это. Туно боялся, что чужаки разобьют армию Тинсу. «Техкаси не полководец. Все сражения для него выигрывал Тархе, – думал Тареган, – его старший сын тоже не годится для этой роли, если верить слухам. Остаётся только младший сын, Тайо. Но ведь у него тоже нет опыта руководством армии. Участвовать в сражении и руководить им, это две огромные разницы. Справится ли он?»

Туно не желал рисковать, и решился отправить Хинто со всеми орлами на помощь Техкаси, как только вернётся Бойнед. Тареган не верил в его предательство, но желал убедиться в этом лично. Управлять армией Туно желал поставить именно его, а не Даббо, главу Дома Копий, но следовало всё проверить.

Тем не менее, приказ собирать максимальное количество людей в армию Тареган отдал, и в столицу потянулись новобранцы. Город Канбе, которым управлял Гасси Махк, призывал и обучал людей со своей территории. Бадж Винх, глава города Орми, со своей стороны тоже собирал армию, готовясь отправить её к Тарегану. Туно доверял им настолько, насколько это вообще возможно. Три главных города составляли Мауле, и их правители во времена разных войн и стычек, всегда держались вместе. Даже Тинсу обломала зубы об их триумвират. Но теперь противник был опаснее, намного опаснее, чем раньше, и Тареган всерьёз опасался падения государства. Он бранил себя за медлительность, из-за которой, чужаки овладели Тарау. «Надо было захватить его вместе с Техкаси, а теперь чужаки бросят людей Тиота на Мауле и Тинсу. Зря я не послушал Бойнеда. Он предлагал это сразу. Но я опасался предательства Техкаси, и вот теперь положение стало намного серьезнее, чем раньше. Скорее бы вернулся Бойнед», – думал он.

Через две недели отряд Котов во главе с Бойнедом прибыл в Мауле. Поглядев на израненного и замученного дорогой предводителя Котов, Туно отбросил сомнения в его верности. Рассказ Бойнеда был печален. Он винил себя в похищении, и в больших потерях последнего сражения.

Туно оборвал его:

– Сейчас неважно, Бойнед, насколько ты виноват. Есть более неотложные дела, чем обвинять тебя. Ты сглупил с Амару, но этого не изменить. Если они едут в Кинто, то у людей Техкаси, есть шанс его вернуть. Мы всё равно туда не успеем раньше них. Значит нам надо делать то, что должно. Ты примешь на себя командование армией, как только основная часть прибудет из Канбе и Орми. Хинто и всех Орлов, я отправлю на помощь Тайо. Он сейчас собирает на побережье отряды воинов. Будет разумно помочь ему.

Бойнед кивнул и заговорил:

– Да, к нему следует отправить Хинто. Если бы я чувствовал себя лучше, то просил бы отправить меня, но в таком состоянии негоже командовать боем.

Тареган согласился с ним, и Орлы ранним утром отправились в сторону побережья Тинсу. Бойнед продолжал сбор новобранцев Мауле и окрестностей, и ожидал людей из Канбе и Орми. «Время работает против нас, – думал он, – мы только ждём их хода, а следует сделать ход самим».

* * *

Техкаси нездоровилось. Сердце пошаливало, и от него болела левая рука. Занхо, искусный королевский лекарь, давал ему порошки и травы, но они лишь приглушали боль и тревогу.От Тайо не было вестей, и это угнетало императора. «Неужели Тайо повернёт против меня? – размышлял в тиши император, – о, боги, почему это должно быть именно так? Он ведь никогда не был глупцом. Как же он мог поверить чужакам? Или это был Морел? Кто-то из них, но кто? Или это только мои тревоги? Жаль, что Неомони женщина, из неё вышел бы превосходный наследник престола. Она одна стоит обоих моих сыновей. Интересно, Тархе, видишь ли ты нас сейчас? Ты можешь гордиться ею. Тебя мне тоже не хватает сегодня. Ты всегда умел сражаться и побеждать. Я полагался на тебя в военном деле, и ни разу ты не подвёл меня. Судьба не милостива ко мне, Тархе. Я император, но не полководец. Я так боюсь ошибиться…»

Лёгкий стук раздался в дверь, и Техкаси напустил на себя уверенный вид. «Это Неомони, – понял он по стуку, – нельзя, чтобы она видела, как мне плохо».

Неомони вошла, тревожно хмуря брови:

– Дядя, ты нездоров? Может надо позвать другого лекаря? Ты ведь плохо себя чувствуешь не первый день, а его лечение не помогает. Я боюсь за тебя.

Техкаси натянуто улыбнулся:

– Я уже почти здоров. Всё хорошо. Занхо лечит меня всю жизнь, и нет никаких причин не доверять ему. Не беспокойся, Неомони.

Она покачала головой:

– Не обманывай меня. Я всё понимаю. Не переживай из-за Тайо. Он не подведёт тебя. Я уверена в нём, как в себе. Он не предатель.

Техкаси удивился её догадке:

– Я и не думал так. С чего это ты решила?

– Ты никогда не мог обмануть меня, дядя. Не сможешь и теперь, – она улыбнулась, – я понимаю, о чём ты думаешь. Кто из нас предаёт тебя. Не беспокойся обо мне. Это точно не я. Я никогда не изменю своей крови.

Глядя на её раздувающиеся ноздри и горящие глаза, Техкаси залюбовался ею. «Почему боги создали тебя женщиной? – снова подумал он – на тебя я мог бы спокойно оставить Тинсу. Помедлив, он произнёс:

– Я уверен в тебе, Неомони. Не говори зря. Кстати, ты уже набрала новых людей в свою стражу?

– Нет, – она нахмурилась, – их трудно заменить. Я отобрала нескольких, но ещё многих надо найти. Я не спешила. Мне не хочется набрать кого попало, и подозревать каждого из них. Но я наберу их обязательно. В такое время лучше иметь верных людей рядом.

Техкаси кивнул:

– Ты похожа на своего отца. Он бы гордился тобой.

Она с сомнением посмотрела на императора:

– Вряд-ли, дядя. Он бы не одобрил, что я разделила Амару с Тайп. Мне кажется, что он гордился бы мной, если бы я избавилась от неё.

Техкаси усмехнулся:

– Нет, Неомони. Я хорошо знал его. Он не одобрял убийство без особой надобности. Тем более, такой красивой женщины, как Тайп. Ты ведь сама не жалеешь об этом?

– Нет, дядя. Может это и глупо, но не жалею ни капли. Она для меня теперь, как сестра. Когда она уехала, мне стало очень одиноко. Никогда бы не подумала, что буду переживать из-за неё.

– Это не глупо. Она хорошая девушка. Вы с ней во многом похожи. А сейчас, Неомони, пойдём прогуляемся в саду.

Она удивилась, но тут же кивнула, и Техкаси,взяв её под руку, повёл по ступеням во внутренний двор. Спускаясь, она щебетала что-то, но император почти не слушал. Сердце ныло, и он с беспокойством думал о том, что ждёт Тинсу, если он не успеет разгромить чужаков. «Эх, Тайо! Хорошо, если бы Неомони, была права, и я мог доверять тебе».

* * *

Тайо тем временем вошёл во вкус управлением Кансе, восточной провинцией Тинсу. Добравшись туда, он мыслил найти гнездо мятежников и лично снести Тибону голову, за то, что перешёл на их сторону, но всё оказалось ровным счётом наоборот. Наместник с семьёй отбыли в Тинсу на Праздник Света, и мер Кансе пытался руководить всей провинцией, но получалось это у него скверно. Он ужасно обрадовался, когда Тайо прибыл к ним, и сразу поспешил спихнуть на новоприбывшего все свои трудности. Этого не полагалось, но Тайо, от радости, что никого не придётся казнить, совершенно не протестовал. Он с удовольствием впрягся в торговые споры и военные приготовления. Заняв дворец наместника и окружив себя Золотыми Девами, он почувствовал будто ровня своему отцу, хоть и не питал иллюзий. Тибон добросовестно готовил новобранцев и Тайо полагался на него полностью. За несколько недель они должны быть подготовлены, и тогда придёт время опробовать их в бою.

Обычно нетерпеливый Тайо, в этот раз совершенно не хотел воевать. Он, пожалуй, впервые расслабился, и ему захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. С каждым днём, приближавшим его к войне, он всё более мрачнел и становился беспокоен. Понимая всю опасность, он не терял присутствие духа, но предпочёл бы обойтись без сражения. Хотя и знал, что это невозможно. Он забыл отправить письмо отцу, и только через много дней вспомнив об этом, послал сразу небольшой отряд из подготовленных новобранцев, сопровождать курьера.

Почти каждый день, Тайо находил время выбраться на берег океана. Вода увлекала его. С детства он завидовал жителям Тарау, большинство из которых были мореходами. Глядя на белые гребни волн, разбивающиеся о скалы, Тайо преклонялся перед силой и величием океана. Здесь, на побережье, даже воздух был другим. Сейчас Тайо жалел, что ранее уделял мало времени этой части Тинсу. Он был здесь ещё в детстве, вместе с отцом, и почти ничего не помнил. Только плеск волн и крики чаек, просмоленные лодки и такие же просмоленные солнцем люди. В Кансе давно не случалось войн или даже стычек, и Тайо не приходилось появляться здесь.

Разгуливая по белому песку и подставляя лицо ветру, он радовался жизни, забывая обо всём. О своих шрамах, о том, кому суждено стать императором, и, конечно, о войне, нависшей чёрной тенью над Тинсу. Но возвращаясь назад, тревоги одолевали его. «Нам нельзя проиграть, – думал он – Я не хочу, чтобы чужаки топтали эти пляжи. Чтобы насиловали наших женщин, и отбирали у нас всё. Пока я буду жив, то не допущу этого».

Карни, одна из Золотых Дев, сопровождала его повсюду. Маленькая и весёлая, она всегда старалась рассмешить его, и ей удавалось это. Тайо забыл про остальных и всё время проводил с ней. Под влиянием Карни и океана, он словно оттаял душой. Титул императора перестал манить его, и Тайо с удивлением подумал, что быть наместником в Кансе, это очень даже неплохо. «Пусть себе Морел торчит в столице. Что там хорошего? Жара и камень. А здесь всё прекрасно. Жаль, что жители Кансе не умеют строить такие же корабли, как в Тарау. Надо найти среди беженцев тех, кто знает, как их строить, – решил Тайо, – если разобьём чужаков, то построю для себя корабль». Но тут же камень лёг на сердце – «Если разобьём. У них ведь, говорят, и корабли не чета тем, что в Тарау, с громовыми трубами на них». Он вспомнил рассказы из Льендо, и холодок пробежал по спине. Ни разу, отправляясь на войну, он не боялся. Всегда был уверен в победе, не сомневаясь ни на секунду. Сейчас он тоже не боялся, но тягостное чувство не покидало его. «Такого противника у нас ещё не было, – думал он, – сможем ли мы справиться с ним?»

Лёгкий ветерок взьерошил волосы Карни, и она стала поправлять их, улыбаясь. Глядя на неё, Тайо испытывал нежность к этой маленькой женщине, сумевшей тронуть его сердце, казавшееся заледеневшим после смерти матери. «Ни на кого не посмотрю, – решил он, – как только вернусь, то женюсь на ней. Не быть ей больше одной из Золотых Дев. Ведь нет такого закона, чтобы запрещал это. Вот и всё, и отец не помешает мне. Надо только выиграть эту войну».

Он вяло усмехнулся своим невесёлым мыслям. «Только выиграть её и ничего более. Теперь я не ищу смерти в бою. Сейчас я хочу жить», – подумал он.

Карни обхватила его руками и прижалась к груди. Обнимая её, Тайо чувствовал себя счастливым. Внезапно налетевший ветер, швырнул ему песок в лицо, разрушив все его мысли.

– Пойдём, Карни. Пойдём домой.

Она кивнула и зашагала рядом, держась за руку. Тайо вёл её, но не мог забыть о том, что через небольшое время, ему придётся оставить Карни. «Оставить, чтобы вернуться, – решил он, – вернуться во что бы то ни стало».

* * *

Горы приближались, окутанные туманом, и Амару устало смотрел на них. Вот уже второй день, отряд шёл в стороне от дорог, всё больше сворачивая на северо-запад. Пологие холмы сменились невысокими скалами, за которыми вдали высились снежные шапки гор. Всадники двигались быстро после стычки с пограничным отрядом теки. Хоть люди Джозу и вышли из неё победителями, но потеряли семь человек и несколько лошадей. Чтобы уклониться от встречи с другими отрядами теки, было решено двигаться вдали от дорог, хоть это и значительно замедляло продвижение. Амару постоянно пытался улучить момент, чтобы сбежать, но каждый раз наталкивался на взгляд Чанти. Казалось, что этот дикарь знает его мысли раньше, чем он сам. Лорена избегала его, хоть и было заметно, что ей не по себе. Амару старался не думать о ней, и о том, что только из-за неё и своей глупости, он сейчас находится здесь. Думая только о побеге, он не мог решиться на него. Во время стычки Амарк чуть было не собрался бежать, но его охраняли сразу несколько человек, и ускользнуть от них не представлялось возможным.

Путь к горам занял ещё четыре дня, и только к вечеру пятого , они вскарабкались на перевал. С него Чанти указал Джозу рукой на огромный массив леса, видневшейся вдали, почти неразличимый на таком расстоянии.

– Рубиновый лес, – только и произнёс он.

Все пытались рассмотреть его, но сделать это было непросто.

– Ещё неделя, и мы должны дойти к нему, – проговорил Чанти, – потом дорога станет медленной. Если миауа дадут нам пройти через него, то мы попадём в Кинто.

У Джозу загорелись глаза. Все его люди стали перешептываться и повеселели. Только Лорена не выказывала радости. Она хотела золота, но этого парня ей было жаль. Хоть она и боялась Джозу, но сейчас жалела, что согласилась заманить Амару в ловушку. За время дороги он ни разу не упрекнул её, и не от страха перед людьми Джозу, а просто от презрения к ней, как к инструменту. «А ведь он хотел мне помочь, – думала она, – действительно хотел помочь, а не попользоваться мной. Они ведь убьют его, когда найдут золото. Я в этом уверена. Но что я могу сделать?» «Ты всё уже сделала, Лорена, – подумала она, – это ты убьёшь его, как того паренька, Икстли, который так обрадовался тебе». Она поежилась и завернулась в шаль. Ветер был холодный и продувал насквозь. Она давно сменила платья на штаны и куртку, но они были тонкие, и плохо согревали.

Джозу заметил, что она мёрзнет:

– Потерпи ещё немного. Спустимся вниз, и станет намного теплее.

Она кивнула, наигранно улыбаясь. Почему-то чем дольше они ехали, тем больше она ненавидела Джозу и всех его людей, хотя он не обижал её. Он почти не замечал Лорены, погружённый в свои мысли. «Золото, будь оно проклято, – думала она, – тебе нужно только оно. Как впрочем и мне. Надо выбросить из головы всю жалость к этому парню. Это не моя вина».

Она поймала смеющийся взгляд Чанти на своём лице, и вся вздрогнула. Казалось, что он знает, о чём она думала. Лорена отогнала эти мысли, и с показной уверенностью начала спускаться по склону.

Через семь дней, как и предполагал Чанти, они приблизились к Рубиновому лесу. Возможно было бы дойти вплотную, но Чанти остановил отряд на ночёвку заблаговременно, примерно в половине дневного перехода к лесу. Даже на таком расстоянии, лес представлял собой чудесное зрелище. Громадные деревья, казались налитыми кровью, под лучами солнца. Их ветви росли странным образом, расширяясь к вершине дерева, так, что оно напоминало перевёрнутую ель. Амару во все глаза глядел на диковинные деревья.

– Что обезьяна, узнаёшь свою местность? – расхохотался Атилио, – смотри не вскарабкайся на них, а то придётся сбить тебя стрелой.

Амару ничего не ответил ему. В первые дни он огрызался на каждое оскорбление, и теперь его лицо представляло собой набор синяков и ссадин. Если бы не приказ Джозу, то его люди просто убили бы Амару. Постепенно, он дошёл до игнорирования их слов. «Надо бежать, – думал он постоянно, – надо сбежать обязательно. Возможно, в лесу это будет проще сделать».

Вечер опустился на землю, и люди Джозу развели костры. Топлива было достаточно, и костры горели ярко, разрывая тьму своим светом. Ночные птицы кричали в темноте. Целые полчища москитов слетелись к огню. Лорена, спасаясь от них, закуталась в одеяло, и уселась чуть ли не в костёр, оказавшись недалеко от Амару. Он не смотрел на неё, погружённый в свои мысли. Джозу уселся рядом, и его меч тускло сверкал при свете костра. Керро, с перевязанной рукой, держа деревянную чашу с вином в другой руке, расположился на большом камне, неподалёку от них. Отовсюду доносился шум разговора. Люди были воодушевлены тем, что цель их похода стала настолько ближе.

Чанти подсел к костру, протягивая руки к огню. Его бесстрастное лицо, как и прежде не выражало ничего. Джозу обратился к нему:

– Скажи, Чанти, а сколько времени займёт дорога через лес?

Чанти усмехнулся:

– Это никто не сможет предугадать, господин, всё зависит от Миауа. Можно идти быстро, а можно кружить по лесу. Можно дойти в Кинто, а можно пропасть в болотах.

– Миауа, – Джозу пренебрежительно фыркнул, – я не верю в эти россказни про хранителей леса. Признайся, Чанти, что это всё страшилки для детей.

– Нет, господин, это не страшилки, это правда. Мы войдём в лес, и станем зависимыми от их воли. Завтра, перед тем, когда будем входить в лес, придётся каждому из нас дать обещания Миауа. Если кто-то откажется это делать, то я не смогу быть ему проводником. Пускай идёт отдельно, если хочет, или возвращается назад, но я не пойду в одном отряде с таким человеком.

Джозу едва сдерживал раздражение:

– А что это за обещания?

– Разные. Зависят от того, зачем мы приходим в лес. Мы идём через него в Кинто, поэтому должны пообещать не причинять вред Миауа, не рубить и никак не повреждать рубиновые деревья, не убивать животных без крайней необходимости. Вот и всё. Надо будет ещё найти воду, перед тем, как войти, чтобы обряд был полон.

– Эти обещания разумны, – нехотя проговорил Джозу, – но вода то зачем? У нас есть вода во флягах. Кстати, в лесу есть ручьи или речки? Чтобы мы не остались там без воды.

– После того, как даёшь обещание, ты должен выпить стоячей воды, а только потом заходить в лес. Я думаю, что мы найдём такое место. В лесу много речушек и ручьёв, так что внутри леса от жажды погибнуть трудно. Но вода там имеет своеобразный вкус. С непривычки ею сложно напиться.

– А если я откажусь давать обещание?

– Тогда я не поведу вас, господин.

– А если я велю казнить тебя за это?

– Вы можете это сделать, но это неразумно. Вам не пройти через лес без меня. Вам даже не вернуться назад без моей помощи. К тому же, если вы не дадите обещание Миауа, то вряд-ли сможете дойти в Кинто.

Джозу изучал его. «Дикарь, этот сукин сын, прав в том, что без него всё рухнет. Все планы. Чанти ведь давно мог сбежать, и тогда конец всему. Надо за ним присматривать», – подумал он.

– Не беспокойся, Чанти. Если ты веришь в Миауа, то мы проведём этот обряд. Это ведь не сложно.

– Да, господин, это не сложно, но только знайте, что обещания должны быть искренними. Миауа всё узнают. Не дать обещание – это очень плохо, но дать его и нарушить, это вдвойне худо. Знайте это заранее, и скажите своим людям.

При мысли о том, что придётся эту ерунду втолковывать людям, Джозу скривился. Они ведь могут счесть это колдовством или вероотступничеством. Но выбора нет, если Чанти упрется, то без него мы никуда не дойдем.

Керро подсел к ним ближе, и спросил Чанти:

– Я услышал твой рассказ. Скажи, а они, эти Миауа, каковы из себя?

– Их сложно описать. Они всегда разные. Они могут быть повсюду и в то же время нигде. Они повелевают всеми живыми существами в этом лесу. Я бы хотел, чтобы мы их не видели.

– А это возможно?

– Нам долго идти, поэтому мы увидим их, скорее всего. Но лучше с ними не встречаться. Если они не захотят показаться, то мы их не увидим, хоть и будем знать, что они рядом.

– А как я узнаю, что они рядом?

– Ты почувствуешь это. Сразу почувствуешь.

При этих словах у Амару по спине пробежал холод. Он боялся миауа, но своих спутников опасался не меньше. «Лучше уж миауа, чем они», – подумал он.

Поздней ночью, когда все, кроме часовых отправились спать, Амару так же сидел у костра. Чанти был неподалёку, и задумчиво глядел на огонь. Глаза Амару слипались, голова упала ему на грудь и он заснул. Сон был спокоен, как давно уже не был, но в нём мелькали яркие фигуры, которые он не мог разглядеть. Проснувшись, он чувствовал себя так, будто видел их наяву. Чанти дремал напротив, но сразу приоткрыл глаза, как только Амару пошевелился. «Он, наверное, никогда не спит, – подумал Амару, – попробуй сбежать от него».

Позавтракали быстро, и двинулись в сторону леса. Джозу изначально не планировал брать лошадей в лес, за исключением немногих вьючных, но оставлять их здесь вместе с несколькими людьми, тоже было неразумно, и поэтому пришлось брать их с собой. Двигаясь вдоль леса, Чанти искал воду так долго, что люди стали ворчать. Наконец он нашёл то, что его устроило, и сошёл с коня. Глядя на эту воду, Джозу испытывал недовольство. Маленькое озерцо мутноватой воды блестело под лучами солнца. «Неужели придётся пить эту дрянь, – подумал он, – ведь совсем неподалеку бил хороший родник».

Чанти кивнул Джозу, и тот подал команду спешиться. Люди неохотно повиновались, но когда речь зашла об обещаниях, то многие запротестовали. Джозу молча выслушал их, а затем сказал:

– Я взял Чанти, чтобы он провёл нас через этот лес. Провёл безопасно. Если он говорит, что надо так поступить, то я так поступлю. Взяв его в проводники, я обещал доверять ему. Я не нарушу слова. Если кто-то из вас не хочет это делать, то может вернуться в Тарау. Я не держу никого. Их доля золота достанется тем, кто не боится такой ерунды.

Ропот стих. Как и предполагал Джозу, речь о золоте затмила всё. Спеша, люди бормотали что-то и пили эту тёплую мутную воду. Сам Джозу проговорил обещания, и отпил глоток воды. Чанти показал Амару на воду. Опустившись на колено, тот зачерпнул горсть воды. Собираясь произнести слова, он вдруг решил по-другому. Он мысленно обратился к Миауа:

– Если вы и вправду хозяева леса, как говорят, то помогите мне выбраться из плена. Я не хотел приходить сюда, не хотел тревожить вас, но они привели меня. Им нужно только золото. Помогите мне сбежать от них, – и он отпил воду.

Лорена последней подошла к воде. Джозу смотрел на неё. «Какая глупость, – подумала она, – идти на поводу у этого дикаря. Джозу и сам такой же остолоп, как и Чанти». Она стала на колени, наклонившись к воде. Вода пахла затхлостью, и ей не хотелось пить её. Сделав вид, что пьёт, она намочила лицо, и встала. Джозу улыбнулся:

– Видишь, это совсем не страшно.

Она промолчала. «Конечно не страшно, если не пить её, – Лорена поморщилась, – какой же он глупец. Все они глупцы, даже этот Амару, хоть и казался не совсем дикарём». Топнув ногой, она пошла к лесу, ведя лошадь за повод. Деревья сомкнулись над её головой, и аромат леса проник в лёгкие.

Амару восхищался лесом. Огромные деревья закрывали солнце, и под ними всегда царил полумрак. Несмотря на это, подлесок был густой, и Амару удивился, что он умудряется расти при таком скудном освещении. Но как бы то ни было, растительность была пышной, и лошади с трудом пробирались через неё. Джозу хотел прорубать дорогу мечами, но Чанти остановил его:

– Можно прорубить, но не трогать рубиновые деревья. Не трогай их.

Джозу раздражённо произнёс:

– Двое впереди идущих рубят проход. Красные деревья не трогать.

Застучали мечи, и лес наполнился шумом. Амару почудилось чьё-то невидимое присутствие. Словно взгляд, направленный на него. Огляделся и не увидел ничего. Чанти подъехал к нему:

– Ты чувствуешь их?

Амару кивнул.

– Они далеко, но уже знают, что мы здесь. Они знали ещё, когда мы давали клятвы.

Амару промолчал, но разглядывая кроны деревьев, мысленно обратился к Миауа:

– Помогите мне. Я вас прошу.

Взгляд, казалось, усилился, и Амару побрёл под его влиянием, всё дальше и дальше углубляясь в лес. Чанти шёл следом.

Путь через лес был труден. Медленное движение по зарослям, утомляло людей. Лошади, перешедшие только на подножный корм, худели и выбивались из сил. Третий день отряд пробирался сквозь лесную чащу, следуя направлению, указанному Чанти. Наткнулись на речушку с почти чёрной водой, она была необыкновенно терпкая на вкус, и с трудом утоляла жажду. Переправившись через неё, они вступили в ещё более густой лес, с подростом из рубиновых деревьев. Ругая Чанти за то, что он протестовал против их вырубки, тем не менее, люди повиновались, и избегали этих маленьких копий громадных деревьев. Дрова собирал Чанти вместе со всеми остальными, и всю ночь поддерживался костёр. После переправы через речку, москиты практически исчезли, и огонь привлекал только хоровод громадных мотыльков, мельтешащих целую ночь вокруг костра.

Ночные звуки не мешали спать большинству людей, сильно утомлённых переходом, но Лорена почти не смыкала глаз. Высмеивая Чанти перед Джозу до входа в лес, после попадания под его полог, прекратила даже думать об этом. На неё, казалось, смотрели невидимые пронзительные глаза, проникающие в самую душу. Лорене было очень страшно, но когда она заговорила об этом с Джозу, то он отмахнулся от неё. На него лес не производил впечатления. Чем ближе к цели, тем более возбуждённым становился он. Золото завладело его мыслями. Даже к Лорене он не притрагивался за время пути, чему она была рада. Единственная женщина в отряде, она ловила на себе мужские взгляды, и опасалась, что кто-то из его людей, захочет завладеть ею. Дисциплина пока не расшаталась, но Лорена опасаясь этого, стала одеваться как можно скромнее и незаметнее, и покрыла волосы косынкой, к удивлению всех. Сидя возле вечернего костра, неподалёку от Амару, который практически всегда находился рядом с костром, под присмотром Чанти, она обратила внимание, что он тоже что-то чувствует и смотрит на верхушки деревьев. Джозу и Керро были далеко, беседуя о чём-то, неслышно для неё, и она решилась спросить Амару:

– Тебе тоже кажется, что на нас смотрят? – проговорила она хриплым шёпотом.

Он не ответил ничего, продолжая сидеть молча, глядя в ночь перед собой. Помолчав, она заговорила снова:

– Прости, что я затащила тебя в ловушку. Я не хотела этого.

Он не реагировал на слова, и Лорена подсела ближе, не задумываясь, что заметит Джозу:

– Ну прости меня. Я не хотела, но не могла решиться тебе сказать, а тут одна из твоих жён пошла к нам, и я сглупила. Я испугалась.

Её тихий шёпот был едва слышен, но уши Чанти улавливали всё. Она скривилась при этой мысли, но продолжала:

– Я правда не хотела. Я слишком привыкла делать то, что мне велят. Я забыла, когда была женщиной.

– Я предлагал тебе помощь, когда мог, но ты выбрала быть рабыней. Надеюсь, что ты ещё пожалеешь об этом не раз. Я не хочу говорить с тобой.

– А я хочу говорить с тобой, потому что тут больше не с кем говорить. Они ничего не чувствуют. А мне страшно. Я не верила в Миауа, а теперь боюсь их.

Амару пристально глядел на её красивое лицо, освещённое костром, и как ни странно, не испытывал к ней злости. Ненависть прошла и не возвращалась. Осталось только жгучее желание сбежать. Видя жалобный взгляд Лорены, он заговорил:

– Не бойся. Говорят, что они не трогают тех, кто не причиняет вреда лесу или им. Ты же ничего не делала плохого. Тебе нечего бояться. Ты потому и почти не спишь? Я вижу, как долго ты сидишь каждую ночь у костра.

Она облегчённо кивнула, но тихо произнесла:

– Да. Я всё время чувствую внимание к себе. Как будто меня выставили на обозрение. Мне кажется, что и мои мысли известны им.

– Мне тоже так кажется. Но ведь если в твоих мыслях нет ничего плохого, то тебе нечего бояться. Ты просто женщина в лесу. Ты же не вредишь тут никому. Не бойся, Лорена.

Боль и чувство вины охватило её сердце. «Он жалеет меня даже после того, что я сделала. Ему не всё равно, что со мной будет. Зачем я струсила тогда? Ведь в Тинсу у него была власть защитить меня, а теперь он жалкий раб, как и я», – слеза капнула в огонь, и она отвернулась от Амару, скрывая лицо, но он заметил это, хоть и не подал виду. Пытаясь отвлечь внимание Чанти от неё, Амару спросил:

– Скажи, а тебе не кажется, что сейчас слишком тихо? Обычно столько шума в лесу. Голоса птиц и животных, ветер, а сегодня вечером полная тишина.

Чанти, удивлённый тем, что пленник заговорил сам, впервые за всё время, обернулся к нему:

– А ты наблюдательный, хоть и жил в городе. Да, сегодня тихо. Это нехорошо. Так не должно быть. Что-то изменилось.

Амару кивнул, и сказал сидящей рядом Лорене:

– Ты не отходи далеко от костра этой ночью. И если пойдёшь, то бери с собой его, – он кивнул на Джозу.

Она благодарно улыбнулась. Джозу заметил жест Амару, и пошёл к ним. Амару весь напрягся, но тут вмешался Чанти:

– Господин, я говорил им, чтобы были осторожны. Сегодня что-то очень тихо вечером. Надо обращать внимание на всё необычное.

Джозу махнул рукой:

– Опять твои разговоры, Чанти. Посмотри на неё, она уже боится просто быть в лесу. Теперь ещё и этот парень будет дёргаться. Перестань травить байки, а то я рассержусь.

Чанти пожал плечами:

– Я проводник. Моя обязанность предупреждение об опасности. Дальше я не стану говорить.

Джозу хотел выругаться, но сдержался. Взяв Лорену за руку, он повёл её в сторону. Она бросила взгляд на Амару и почти незаметно улыбнулась ему.

Чанти усмехнулся:

– Тебе везёт с женщинами, парень, но будь осторожен. Джозу снесёт тебе голову, если что.

– А ты, Чанти, зачем на их стороне? У тебя ведь ничего общего с ними.

Тень легла на лицо Чанти, помолчав, он ответил:

– Я на своей стороне. Когда я приведу их в Кинто, то стану свободен.

– Они не отпустят тебя, ты это сам знаешь. Без тебя им не вернуться назад.

– Это их проблемы. Я обещал привести туда, а обратно это не моя забота.

Тишина взорвалась криками и звоном оружия. Забегали люди, вскочил Чанти и метнулся в сторону зарослей, держа наготове копьё. Амару подумал, что настало время бежать, но испугался, не понимая, что происходит. Он так и сидел возле костра, глядя на застывшую в стороне, у другого костерка, Лорену. Увидев, что он смотрит на неё, она кивнула ему головой. Амару поймал себя на мысли, что рассматривает её как женщину, и смутился. «Неужели я позабыл Тайп и Неомони? Интересно, где они сейчас?»

Через время вернулся Чанти и присел у костра. Отвечая не немой вопрос Амару, он сказал:

– Лесной кот. Унёс одного из людей Джозу. Искать ночью бесполезно, тем более, что ему не помочь. Кот убивает, а потом несёт. Нет смысла искать труп в такой темноте.

– Тишина пропала, – произнёс Амару, – ты слышишь, что теперь шумно, как всегда?

Чанти кивнул:

– Конечно, слышу. Удивительно, что ты слышишь. Правильно, что ты не сбежал. Я бы всё равно тебя нашёл в лесу, но ты потом шёл бы со связанными руками.

Амару промолчал, поражаясь его проницательности. «Всё равно я сбегу от тебя, – подумал он, – сбегу во чтобы то ни стало!». Лёжа у костра, и укрываясь одеялом, он был уверен, что сбежит, но как ни странно, думал о Лорене. Вспоминая её, он повернулся на другой бок, и увидел тень, мелькнувшую среди деревьев, но не разобрал ничего. Сильно клонило в сон, и глаза закрывались сами собой. Спал беспокойно, и проснувшись в поту, видел перед глазами образ из сна. Женщину с горящими глазами и когтистыми кошачьими лапами вместо рук. Помотал головой, отгоняя сон прочь, и потянулся к фляге с водой. Чанти посмотрел на него:

– Что, не спится? Опять дурные сны? Ты ворочался так, что я думал разбудишь всех.

– Да, как приснится всякая ерунда, – Амару поморщился, – и откуда только она берётся?

– Сны это не ерунда. Твоя душа ходит в них, отдельно от тебя. Бывают неважные сны, но бывают и такие, что предупреждают тебя. А что ты видел во сне?

Амару неохотно заговорил:

– Женщину-кошку. Вернее женщину с когтями кошки.

Чанти округлил глаза:

– А ты не прост, парень! Хоть и не подозреваешь об этом. Я напомню тебе об твоём сне через два дня. Впрочем, ты и сам его вспомнишь.

Амару не понял загадку Чанти, но не стал расспрашивать. «Всё равно узнаю, если он так говорит, – подумал он, укладываясь обратно, – так не буду спешить.

Темнота окружала костёр, возле которого Чанти пристально глядел на спящего Амару, о чём-то глубоко задумавшись. Лорена, лёжа в палатке рядом с Джозу, не могла заснуть. Она вспоминала лужу крови, оставшуюся на месте, где точил свой меч Луис, перед тем, как его утащил кот. Чанти говорит, что это просто лесной кот, но Лорена не особо верила его словам. Она вновь и вновь прокручивая разговор Амару с Чанти, вспоминала их слова о тишине. «Надо быть осторожнее, – думала она, – здесь опасно. Очень опасно, хоть Джозу и не верит в это».

Словно услышав её мысли, Джозу потянулся и перевернулся на другой бок. Она долго лежала на спине, нащупывая пальцами рукоять ножа, спрятанного в ножнах за поясом брюк. Разные мысли приходили в её голову, и с трудом отгоняя их, Лорена уснула уже перед рассветом.

Ещё день пути под пологом рубиновых деревьев, завершился второй потерей. Проходя в кустарнике, Клето, идущий в середине отряда, увидел жёлтые плоды, и потянулся к ним. Тонкая медная змея с быстротой молнии впилась ему в руку. Подбежавший Чанти только покачал головой. Сделать было ничего нельзя, и Клето умер через несколько часов мучений. Лорена, заглушив кусочками ткани уши, сидела в стороне, стараясь не смотреть в его сторону. Ужас охватил её. Люди помрачнели и притихли. Дальше шли с осторожностью, но больше ничего не случалось. Амару, идя недалеко от Чанти, увидел поникшую фигуру Лорены, и подмигнул ей. Она, немного повеселев, незаметно улыбнулась ему.

Теперь Амару думал о ней, забыв о Кинто, и цели похода. Она, хоть и являлась виновницей всех его проблем, теперь была для него единственным утешением в этой дороге. Думая о том, как бы удачно сбежать, он ловил себя на мысли, что не хочет бросать её. Тайп и Неомони стали далёкими. Он пытался убедить себя, что ещё вернётся к ним, но не верил своим мыслям. Вечером, сидя у костра, Амару глядел на огонь, пожиравший древесину. Пламя гудело и разрывало темноту. Вокруг слышались шорохи. Какие-то маленькие звери, вроде мышей, шуршали толстым слоем рубиновых листьев. Чанти жарил здоровенную ящерицу, нанизанную на прутик. Люди Джозу брезгливо морщились, при виде подобного блюда. Лорена, к удивлению, Амару, сидела недалеко от Чанти, глядя на костёр. Хоть после того вечера, она не делала попыток заговорить, он ловил брошенные ею взгляды. С невозмутимым видом она наблюдала, как Чанти расправляется с ящерицей. Дикарь усмехнулся, и протянул ей большой зелёный плод, лежащий возле костра. Лорена, помедлив, взяла его, но не зная, что с ним делать дальше, вертела в руках. Кожура была массивная, и без острого ножа нечего было и думать, добраться до сердцевины плода. Джозу наблюдал за ней, поражённый тем, что она приняла хоть что-то из рук Чанти. Подойдя к ней, Джозу протянул длинный кинжал, не совсем удобный для этой цели. Она с трудом вскрыла кожуру. Запах плода заставил её скривиться.

– Ты специально дал мне его! Ты же знал, что его нельзя есть!

Чанти с невозмутимым видом заявил:

– Его можно есть, если хочешь. Запах неприятный, но вкус хороший.

Лорена, не зная, шутит он над ней, или говорит серьёзно, не решалась попробовать. Тогда Чанти протянул руку, и отрезав кусок плода, впился зубами в середину. Убеждённая такой демонстрацией, Лорена в свою очередь, сморщив нос, укусила кусочек. Проглотив, она заговорила:

– Вкусно, но этот запах портит всё. Мне кажется, что я изнутри пахну этой штукой.

Чанти внимательно смотрел на неё:

– В Рубиновом лесу мало пищи. Мы везём с собой продукты, но они закончатся. Придётся есть всё, что встречается, даже это, – и он указал рукой на ящерицу.

Лорена поморщилась:

– Может и придётся, но не сегодня.

Чанти промолчал, и только в глазах мелькнули искорки смеха. Он протянул Амару такой же плод. Тот взял, но развёл руками, показывая, что у него нет ножа. Чанти протянул ему тонкий бронзовый клинок:

– Только не примени против кого-то из нас.

Амару кивнул головой и стал разрезать плод. Чанти протянул такой же Джозу, но тот махнул рукой:

– Нет уж, Чанти. Я и отсюда слышу как он вкусно пахнет. Дохлая лошадь и та приятнее.

Джозу отошёл в сторону, направляясь к группе своих людей, которые осматривали лошадей. Кони стригли ушами и вели себя беспокойно.

– Лесной кот бродит рядом, – произнёс Чанти, – вот они и боятся его.

Услышав про кота, Лорена села чуть ли не в костёр. Вглядываясь в темноту, она не замечала ничего, но всё время чувствовала на себе чей-то взгляд. «Кот тут не причём, – подумала она, – взгляд идёт, кажется, отовсюду».

Амару протянул ей кусочек плода, и помедлив, она взяла его и начала жевать, всё меньше морщась при каждом укусе.

Чанти с любопытством смотрел на неё.

Ночь прошла спокойно. Утром, тронувшись в путь, Амару увидел отпечатки тяжёлых кошачьих лап, совсем неподалёку от лагеря. Чанти заметил его взгляд:

– Будь осторожен, парень. Лесной кот опасное животное. Днём он вряд ли нападёт, но всё равно смотри в оба.

Амару кивнул, и зашагал дальше. К полудню, они вышли на заросшую мощеную дорогу. Изумлению Джозу не было предела и он обратился к Чанти:

– Это дорога в Кинто?

– Нет господин. Это перекрёсток старых дорог. Скоро мы дойдем в храм Иццы.

Идти по дороге было легче, и Амару увидел храм, о котором говорил Чанти. Огромное здание из красного камня густо поросло деревцами. Ствол упавшего исполинского дерева преграждал путь. Обойдя его, отряд подошёл к храму. Возле входа размещалась бронзовая статуя, искусной работы. Она изображала женщину с когтями вместо пальцев. Амару открыл рот. Чанти усмехнулся ему:

– Я же говорил, что ты сам вспомнишь свой сон. Это Ицца, богиня охоты. Ей поклонялись оллы, а теперь лесные племена по ту сторону гор. Ты уверен, что никогда не слышал о ней раньше?

Амару утвердительно закивал:

– Никогда.

– Я так и думал, парень.

Глядя на статую, Амару пытался вспомнить сон, но ничего не получалось. Джозу с несколькими людьми, пошёл осматривать храм изнутри. Чанти не стал входить внутрь:

– Там нет ничего ценного, после стольких лет. Да и если бы было, то я бы никогда не взял ничего отсюда. Это священное место, – проговорил он, обращаясь к Амару.

Воспользовавшись отсутствием Джозу, Лорена подошла к стоящим подле статуи, Амару и Чанти. Она слышала их разговор, и теперь с заинтересованностью спросила:

– Я услышала, что Чанти говорит про твой сон. Что это значит?

Амару неохотно заговорил:

– Я видел её во сне.

– Статую?

– Нет. Женщину. Такую, как эта статуя.

У Лорены округлились глаза:

– Ты же не был никогда здесь раньше?

– Не был, к тому же Ицце не поклоняются в Мауле и Тинсу. Там нет таких статуй. Но почему-то мне приснилась она, – Амару махнул головой в сторону скульптуры.

Они втроём разглядывали её. Бронзовую фигуру в полумраке леса. Вернулся Джозу, с разочарованным лицом:

– В здании пусто. Только летучие мыши. Может остановимся здесь, Чанти? Не так много осталось времени до ночлега.

Тот покачал головой:

– Не стоит ночевать в храме.

– Брось свои штуки. Этот храм давно пуст. Хорошо твоё священное место, заполненное мышами. Я решил, что остановимся здесь.

Чанти пожал плечами:

– Решаете, вы, господин. Но я должен был предупредить.

Джозу с раздражением отмахнулся от него:

– Конечно, решаю здесь я.

Он повёл Лорену за собой. Чанти глядел им вслед. Амару не спрашивал его ни о чём. «Как бы сбежать отсюда», – подумал он.

Кони хрустели ветками деревьев, ещё более голодные, чем обычно. Подножный корм был для них плох, и лошади худели. Керро уже прикидывал, с какой из них придётся начинать забой, в случае чего. Его увлекла идея о поиске города. «Как только достану золото, то куплю себе землю. Хорошее поместье, как в родной Марриосе. Тинсу мы завоюем обязательно, если так повелит король, и здесь будет рай для виноделия. Подумать только, никто из местных не знает вкуса вина! Заведя виноградники, можно стать уважаемым всеми землевладельцем, и никогда не возвращаться к войне. Как же надоело это бесконечное бродяжничество!» – Вспомнив о Марриосе, Керро немного загрустил. Разминая раненую руку, с которой только недавно снял перевязь, он не заметил подошедшего Джозу:

– Заживает?

– Да, – Керро кивнул, – ещё немного и будет как прежде. Главное, не ввязаться в бой на мечах, пока не заживёт. Но здесь в лесу, вроде бы нет людей.

– Чанти говорит, что тут только Миауа, – сказал Джозу с усмешкой, – какие же суеверные эти дикари.

Керро с усилием заговорил:

– Не знаю, Миауа там это или нет, но я всегда чувствую чьё-то присутствие вокруг. А ты ведь меня знаешь, Джозу. Я не из суеверных. На островах бывали леса погуще и пострашнее этого, и никогда они не вызывали такого ощущения.

Джозу впервые за дорогу серьёзно отнёсся к словам о Миауа. Он знал Керро, который не верил решительно ни во что, кроме меча и золота. «Если ему не по себе, то возможно, что и вправду в этом лесу кто-то есть» – разглядывая всё вокруг, Джозу заметил, что как-то потемнело.

– Похоже, что будет дождь. Мне кажется, с грозой, – произнёс Керро, – хорошо, что мы остановились здесь. Не хочется промокнуть, а здесь такие залы, что можно и лошадей ввести внутрь.

Джозу согласился с ним, хоть ещё секунду назад думал, что надо больше прислушиваться к словам Чанти.

Отдавая приказы, Джозу руководил размещением. Лошадей ввели в зал на первом этаже, невзирая на протесты Чанти. Кони фыркали и беспокоились. Себе Джозу выбрал комнату на втором этаже. Небольшое помещение с одним выбитым окном. Выгнав летучих мышей, висящих на потолке, разместил свой тюфяк на каменной кровати. Его люди развели маленький костёр прямо в зале храма, и сидели вокруг него. Чанти держался особняком, приглядывая за Амару. Лес гудел от ветра. Хлынул ливень, как будто море полилось с неба. Грызя кусок вяленого мяса и сухарь, Амару порадовался, что они под крышей храма. Внутри здание было украшено барельефами животных, различной степени сохранности. Особняком было почти стёртое изображение крылатой фигуры, привлёкшее его внимание. «Миауа, – догадался он, – жаль, что ничего не разобрать». Изображения животных были очень реалистичны, и Амару узнавал их сразу. Значит, наверное, Миауа должны были изобразить так же. «Интересно, каковы они на самом деле?» – думал он.