Рунная соната (СИ)

Глава 10. Светлячки в парке

На следующее утро я помогала Руте варить и разливать по склянкам зелья "от праздничных последствий". Столик, к которому допускаются только взрослые, не всем пошел на пользу. Изрядное количество парней сегодня маялось здоровьем, а зелье лучше всего пить свежим.

В отдельном котелке Рута сварила что-то дурно пахнущее, сделала пасс руками, и жижа заискрилась разноцветными всполохами. Процедив ее сквозь марлю, Рута разлила на три пузырька, два совсем крохотных и один побольше. Протянув мне последний, она попросила: — Если не трудно, занеси Марте, пожалуйста. Мне нельзя отлучаться от тигеля, а она сказала, что не уедет, пока не дождется. — А эти два кому? — Эти два я сама, их ждут в Корпусе и очень просили, чтоб никто не узнал.

Наверно, непонимание отразилось на моем лице, потому что Рута поспешила объяснить: — На таких балах всегда находятся дурочки, которые сначала позволяют парням лишнее, а наутро плачут и боятся, что не обойдется. — А Марта… — О, Марта знает, что делает.

Марта приняла из моих рук пузырек, чмокнула в щеку, заглянула к Руте, крикнув той в спину "спасибо", помахала нам с Лирой и прошествовала к выходу с саквояжем в руке.

Я не знала, хотела бы я быть на нее похожа или нет. С одной стороны, ее уверенности в себе, ее силе можно только позавидовать. Кажется, Марта вообще ничего не боялась. С другой, легко заводить интрижки с мужчинами прекрасно понимая, что для них это лишь временное развлечение… Не знаю, не знаю. Но в любом случае, не сейчас. Получу диплом, открою свою практику, а там посмотрим.

Мысли о поцелуе с мэтром я прогнала.

* * *

На третий день каникул, стоило мне проснуться, как я увидела прибившийся к окну с другой стороны сложенный листок. Такого рода записочки часто висели на стекле в нашей комнате Корпуса Бакалавров, и мы вчетвером кидались распахнуть створки, чтоб узнать, в чьих руках развернется послание. Здесь гадать не приходилось — записка для меня. Но от кого? Вряд ли Эд решился на еще один заход получив объяснение, что обжиматься в кустах я не стану. Он пообижался и остыл, даже на мазурку пригласил. Лео? С месяц назад я отказалась от свидания, боевик меня никак не привлекал. Но если это он, нарисую на этом наглом боевике руну ангины, и пусть только дернется. Крутить с тремя девушками одновременно — перебор даже для академии.

"Не соблаговолите ли проследовать за светляком, который будет ждать вас за третьим поворотом направо по боковой аллее от входа в Дом, в шесть часов вечера?

Столичный выскочка".

Внутри потеплело, и я рассмеялась.

* * *

Я старалась не бежать. Вспомнив полную достоинства поступь Марты, я попыталась скопировать ее походку, но внутри все звенело от нетерпения.

В первые дни зимы темнеет рано, и я сразу увидела переливающийся розовым, оранжевым и желтым светлячок. Стоило мне ступить на дорожку, как к нему присоединился еще один. И еще. И еще. В беседку я пришла, ведомая вихрем светящихся шариков. Повинуясь фигуре внутри беседки, они взмыли к потолку, где едва светился какой-то артефакт. Снег облепил решетчаные стены беседки, надежно скрывая нас от чужих взглядов, если бы кому-то вздумалось ходить по темному парку в мороз.

— Ты пришла, — прошептал Джас, взял мою руку, стянул перчатку и поднес с губам мои пальцы.

Я стояла, замерев, пока Джас с мягкой улыбкой избавил меня от плаща и шапки. Только тут я заметила, что он сам в одном камзоле. Какие интересные артефакты бывают у столичных мэтров. А потом Джас поцеловал меня, и мысли улетучились.

Мы провели в беседке почти час, и не могли наговориться и нацеловаться. Я боялась поверить, что оказалась в сказке, где прекрасный принц, то есть, прекрасный профессор обратил внимание на скромную студентку. Услышав мой срывающийся лепет, Джас фыркнул: магичку, которая добавила ему седых волос этой осенью, он никак не мог назвать скромной.

* * *

Порой я едва сдерживалась, чтоб не петь в голос, порхая по академии. Иногда впадала в хандру. Вокруг зима, а у меня внутри расцветают орхидеи. Но как же редко мы можем встречаться! Джас появлялся в академии раз в неделю — в этот день его отпускали в магистрате, но все остальное время до позднего вечера он работал, иногда уезжая из города на несколько дней. Если ему удавалось заскочить в академию поздно вечером в выходной, то в первый день занятий я приходила с такой счастливой улыбкой, что мэтр Ботани, которая вела класс с утра, заподозрила у меня внезапно проснувшуюся любовь к растениям. Раньше я не выказывала такой тяги к травологии, считая ее неизбежной скукой.

Я удивилась, когда Джас неожиданно спросил: — Милая, ты бывала в столице?

Я помотала головой. — Жаль. Но, может быть, тебе бы там понравилось. — Я не думаю, что у начинающего рунолога будут возможности завести практику рядом с королевским дворцом, — улыбнулась я. — Практику? Нет, я имел в виду другое. Ты бы хотела переехать в столицу в качестве жены мага королевской канцелярии? Мне обещали должность, если я успешно налажу работу магического отдела Льердского магистрата, а я, смею надеяться, вполне в этом успешен.

Я не слышала его последних слов. Женой? Как — женой? — Лиз? — Д-да? — Ты выйдешь за меня замуж?

Я потеряла дар речи и могла только кивнуть.

Когда я облизнула припухшие от поцелуев губы и вернулась в реальный мир, я вздохнула: — Еще целых полгода ждать! Весной ты уедешь в столицу, и мы даже видеться не сможем. — Полгода? — Отец не даст согласия на наш брак, но с дипломом я буду сама себе хозяйкой.

Джас задумался: — Думаю, мне удастся убедить бургомистра отпустить меня на день, чтоб проведать твоего отца. Полагаю, у меня получится с ним поговорить.

Я взвизгнула от радости и повисла у Джаса на шее.

* * *

От загоревшейся руны почтовиков я не ждала ничего хорошего, но то, что крылось в письме, превзошло все мои ожидания: папенька приказал забыть "этого щенка Белорта" и передал, что семья Баррен получила приглашение на один из весенних королевских балов. До столицы от Льерда два дня. Утром после бала Равноденствия папенькина карета будет меня ждать за оградой.

Да, студенты академии под защитой, но игнорировать приглашение короны не дозволено никому. Папенька явно узнал порядки: во время учебы я могла бы извиниться и отписать распорядителям, что не могу прерывать подготовку так необходимого короне мага. Но неделя после Равноденствия — время отдыха.

Я годами скрывалась за забором академии, но папенька нашел способ выманить меня наружу. Уверена, что доедем мы до ближайшего храма, где меня будет ждать женишок. Что же делать?

Я едва дождалась свидания с Джасом. Притоптывая на заснеженной поляне я искусала все губы. — Джас, отец нашел, как выманить меня из академии!

Джас, нахмурившись, прочитал письмо и заключил меня в кольцо рук. — Я никому тебя не отдам. Мы что-нибудь придумаем, обязательно. — За что он со мной так, за что? — Лиз, отцы редко привязываются к детям. Любил ли он тебя когда-нибудь?

Я помотала головой: — Нет, я его редко видела, обычно лишь за ужином. Сколько себя помню, папенька сетовал, что от девочек никакого толку, одни расходы, и хотя бы выдать замуж надо с толком, чтоб завести полезные связи. С сестрой ему удалось лишь сэкономить приданное, но на меня у папеньки большие надежды. — Увы, когда я просил твоей руки, он задал мне всего-лишь один вопрос: есть ли у меня протекция в столице у высокопоставленных лиц. Но я еще не успел обзавестись такими покровителями, — Джас виновато улыбнулся и развел руками. — А теперь я и вовсе здесь. Льорд твоего отца не заинтересовал. Милая, — Джас снова меня поцеловал, — я не отдам тебя никакому Брекекету. Скажи, эти мерзавцы, как вы их называете, тебе больше не докучают? — Нет, остался только один, и он затаился. Мне иногда кажется, что он что-то затевает. — Не бойся, я смогу тебя защитить.