Рунная соната (СИ)

Глава 17. Еще одна девичья мечта

Когда я увидела на пороге комнаты улыбающегося папеньку, я даже испугалась. Что может ему доставить удовольствие, как не новый способ унизить дочь?

— Завтра твоя свадьба. — Неужели Брекекет решил рискнуть? — я подняла бровь в удивлении. — Хе-хе, о нет, этот слабак с тобой не справится. На тебя нашлась управа посерьезнее. Я сосватал тебя за младшего сына графа Лосвиля. Мозгов у твоего будущего женишка маловато, придурок придурком, но укрощать таких, как ты, он умеет. Чего не отнять, того не отнять. Завтра утром придет укладчица волос и горничная с платьем. Готовься.

Когда папенька хлопнул дверью, у меня подкосились колени. Я догадывалась, что когда-нибудь этот день настанет, но так скоро! Все-таки в глубине души жила надежда, что будь у меня побольше времени, я бы что-нибудь придумала. Но увы… времени мне не дали.

Я наслышана о том, как мужья укрощают жен — что лавочники, что герцоги. Я корила себя за то, что не догадалась ходить к боевикам на классы немагического боя. Такие укротители не ждут ни минуты. Боюсь, укрощение начнется уже в карете. Что, если мне не дадут возможности остаться одной в ванной?

Встав перед зеркалом, я примерилась острой гранью гребня к горлу. Нет, пожалуй, у меня не хватит сил, а если я только поранюсь, будет хуже. Позовут лекаря, подлечат и дальше глаз не спустят, не оставят одну ни на мгновение. И гребень отберут!

Я проплакала всю ночь. Утром четверо молчаливых женщин помогли мне одеться. Впрочем, помогали двое, а еще двое следили, чтоб я не сбежала. Рослая горничная сверлила меня взглядом, будто я могу испариться на месте. Еще одна служанка укладывала сундук: папенька договорился с женихом, что меня сразу отвезут укрощать домой к мужу — сэкономил на празднике. Что ж, папенька, хотя бы на пышные похороны я могу расчитывать?

На голове соорудили тяжелую и неудобную "башню", на которую нацепили фату. Улучив минуту, когда на меня обращали меньше всего внимания, я раздвинула пряди и вогнала под основание прически любовно приготовленный гребень. К счастью, это не вызвало никаких возражений.

Когда передо мной поставили туфли, я ужаснулась. Каблук высотой в два моих больших пальца — да вы с ума сошли? В жизни не пробовала такие ходули. Каблучок на праздничной паре туфель, которые я привезла с собой в академию, был в полпальца, и надевала я их дважды в год. — Благодарю, но нет. Я не смогу ступить в них ни шагу. — Леди Баррен, прошу вас! Его сиятельство прикажет меня высечь! — глаза служанки наполнились ужасом. И когда я помотала головой, из глаз несчастной запуганной женщины полились слезы. — Что же делать?

Я хотела сказать "отменить свадьбу", но срываться на бедной служанке недостойно. К тому же, отец поволочет меня к алтарю и босой, если придется. Я вздохнула: — Надену сапожки, они светлые, под длинной юбкой никто не разберет. — И обернувшись на остальных женщин строго прикрикнула. — А вы молчите!

В сапожках бежать удобнее, чем в туфлях. Если только представится возможность…

* * *

Отец тащил меня к алтарю, я лишь перебирала деревянными ногами, с каждым шагом приближаясь к концу. Сквозь кисею фаты я видела силуэт жениха у алтаря. Строен, хорошо сложен, с развитыми плечами и с буйными кудрями — девичья мечта. М-да, еще одна девичья мечта с гнилым наполнением внутри. Я фыркнула. Вот ты какой, придурочный укротитель жен.

Я встала рядом и вперила взгляд в жреца. Ждать от служителя спасения, конечно, было бы наивностью, но может, хоть подавится словами… Увы, жрец без запинки скороговоркой прочитал текст обряда. — Виконт Ричард Лосвиль, согласны ли вы взять в жены присутствующую здесь виконтессу Элизабет Баррен? — Да, — хрипло прозвучало слева от меня. Интересно, что будет, если я прыгну ему на ногу? — Виконтесса Элизабет Баррен, согласны ли вы взять в мужья присутствующего здесь виконта Ричарда Лосвиля?

Я промолчала, но заботливый папенька ответил за меня: — Виконтесса Элизабет Баррен согласна.

Что ж, по закону он имеет право. Интересно, мое молчание не навело женишка ни на какие мысли? Судя по тишине слева — нет, его все устраивает.

— Объявляю вас мужем и женой. Виконт и виконтесса Лосвиль, в знак скрепления союза поцелуйте друг друга.

Я зажмурилась, сжала губы и повернулась. Ответом мне был тихий смешок. Гад! Он поднял вуаль и слегка коснулся доступной ему части. Я успела почувствовать щекотание бороды и представила, как выдергиваю волоски один за одним, один за одним…

Из храма я вышла, глядя прямо перед собой. Несмотря на теплое весеннее солнце, ветерок был еще вполне прохладным, но папенька так торопился отправить меня к Лосвилям, что не дал переодеться. Я шла к карете в свадебном платье и старалась не дрожать под порывами ветра. Хорошо, хоть вместо туфель я надела сапожки — под платьем все равно не видно, а ноги не мерзнут. Мстительно содрав фату я отшвырнула ее прочь, а когда ветер вернул ее под ноги, прошлась сапогами. Незнакомец, чью фамилию я теперь ношу, вышагивал рядом и лишь фыркнул на мой демарш. У кареты дожидались два стражника в цветах Лосвилей. Может быть, виконт Лосвиль и хотел подать мне руку, но я быстро прошла вперед, не оставив ему шансов.

В карете было тепло — под потолком светился артефакт. Я забилась в угол и отвернулась к окну. Ни на отца, ни на виконта смотреть не хотелось. Надеюсь, папенька не очень огорчится, что любимая дочь не попрощалась с семьей.

— Как видите, лорд Лосвиль, моя дочь нуждается в некотором руководстве. Боюсь, я ее слишком разбаловал. Отцовская любовь слепа! Но у вас, полагаю, найдутся методы, чтоб сделать из виконтессы Лосвиль примерную супругу. — Найдутся, — глухо буркнули в ответ папеньке, карета дрогнула под весом виконта, и дверца захлопнулась.

Я слышала, как человек, назвавшийся моим мужем, сел рядом и стукнул по стенке — мол, поехали. Мелькнула шальная мысль: дождаться, пока он задремлет, воткнуть гребень ему в шею, выскочить из кареты и удрать в лес. Что я буду делать дальше? Не знаю. Одинокая беззащитная девушка среди селян… Воображение нарисовало такие картины, что я отказалась от идеи побега. Если б хотя бы снять антимагические браслеты! Но без ключа или сильного мага не обойтись.

Мы ехали в тишине. О чем нам говорить? Этот мужчина приобрел меня как вещь, не спрашивая, не интересуясь моим мнением, даже не удосужившись познакомиться перед свадьбой. Так пусть получает неживой предмет. Я провела рукой по волосам убедившись, что гребень на месте, и усмехнулась. Да, скоро этот предмет будет совсем неживым.

Умирать было не страшно. За месяц в заточении я попрощалась со всем миром. Меня не радовали ни набухающие почки, ни нежная листва, ни молодая травка, ни распускающиеся цветы. Внутри навсегда поселилась зима и выстужала меня, как вьюга каменную башню. Я вспомнила напарника. Ох, Кир, твоя зима страшнее моей, как же ты живешь с ледяной дырой внутри? Надеюсь, Лире удалось тебя отогреть.

Интересно, где сейчас мой приятель. Только-только зародившейся дружбе не суждено было расцвести и укорениться. Помнит ли он обо мне? Что подумал, когда я не пришла за дипломом? Что его напарница — очередная вертихвостка без короля в голове, раз бросила всё и убежала за мужем?

— Так и будем молчать?

На мгновение я забыла, где реальность, а где мои мысли. Все смешалось. Я шарахнулась в карете так, что ударилась о противоположную стенку. Мужчина поймал меня за талию и вернул на сиденье.

— Кир? Ты? Ты… ты кто?

Рядом сидел Кир… или не Кир? Неужели бородка и кудри так меняют человека? И куда делась его пухлость? Тот Кир, который посадил меня рядом, был вполне симпатичным мужчиной. Если у Крыса застыла маска злобы, у Кира зимой появилась усталость и печаль, то виконт Лосвиль выглядел уверенно, с огнем в глазах. Даже самоуверенно, я бы сказала!