Рунная соната (СИ)

Глава 8… и отвага

Утром я выскочила из комнаты, когда от других девушек еще только доносился шум воды. Прижимая сумку к груди я поспешила вниз и едва не влетела в четверку мерзавцев. Дурень с перекошенным лицом размахивал руками и ругался. Я метнулась в сторону, чтоб их обойти. Ничего они мне не сделают, вокруг уже начали суетиться студенты. Стараясь не привлекать внимания я быстро шла к Учебке. За спиной шуршали шаги. Похоже, мерзавцы вышли за мной.

Людей на аллее было мало. Кто-то разминался на полигоне, кто-то сонно брел мимо. Я ускорила шаг. Сзади приближались. Я плюнула на скрытность и перешла на бег. — С-с-стой, — шипение принадлежало Дурню.

Неужели он чует книгу? О подобной возможности я не думала, но у магов хаоса есть много неизвестных способностей. А вдруг… — С-с-стой! Отдай!

Точно. Ох, что я натворила! Я ворвалась в Учебку, оценила пустоту первого этажа и взлетела по лестнице. Дурень ругался где-то сзади. Кабинет ректора на третьем, там же комнаты профессоров, которые остаются дежурными на ночь.

Юбка мешала бежать, Дурень нагонял. Что-то обожгло левую ногу и лишь придало мне ускорение. Я вбежала на третий этаж, повернула в коридор и впечаталась в чью-то грудь. Ректор Ронс задвинул меня одной рукой за спину, другой сделал пасс, накрывая Дурня тонким переливающимся колпаком — барьерная магия, которая требует огромного вложения сил и специфических талантов. Дурень метался внутри колпака, беззвучно раззевал рот в ругательствах, а вокруг него вились тонкие черные нити.

Ректор щелкнул пальцами и обернулся ко мне. — Дождемся, когда на тревожный зов придут остальные профессора, и вы мне расскажете, чем вы умудрились разозлить начинающего хаосского мага.

Рассматривая пол, я призналась: — Я боялась, что вы мне не поверите, поэтому стащила у него хаосский манускрип.

Ректор издал горлом невнятный звук. Я глянула профессору Ронсу в лицо и поняла, что мэтр Белорт был прав в подозрениях о моем фамильном девизе. Очень и очень прав.

* * *

Занятия в тот день отменили. Студентов разогнали по комнатам, служащих заперли в двух кабинетах в Учебке. Академия наполнилась дознавателями. Всех, кто был в академии, по очереди вызывали на допрос, а меня с допроса и не выпускали. Иногда мне казалось, что я повторяю рассказ в полусне. В конце концов, мэтр Штанс потребовал, чтоб меня отправили отдыхать, сам провел меня до женского крыла и убедился, что я дошла до двери на своих двоих. По дороге он задал мне всего один вопрос: — Леди Баррен, почему вы не воспользовались артефактом тревоги, который я вам выдал? — Мэтры не появились бы мгновенно, а хаосскому магу, даже начинающему, понадобилось бы совсем немного, чтоб свернуть мне шею. — Хм… Знаете, учитывая вашу способность влипать в неприятности, я думаю, вам лучше подержать эту вещь при себе до выпуска. — Благодарю вас, — пробормотала я и устыдилась. У меня не хватило духу признаться мэтру Штансу, что я попросту забыла про висящий на шее "зов".

На следующий день я постучалась к ректору. Как героиню (сомнительную, но все-таки) событий меня пропустили без маринования возле помощника.

— Леди Баррен, я надеюсь, с вами все в порядке?

Я кивнула. — Мэтр Ронс, я хотела узнать, что будет с Дурнем, то есть, с господином Янсом. И еще, было бы интересно узнать, что заставило его пристраститься к этой гадости?

Ректор развел руками: — Увы, мы знаем только, что у Янса был учитель. Но где? Кто? Отшельника, с которым он провел юные годы, сейчас проверяют. Больше нам ничего не удастся узнать — господин Янс потерял разум и остаток жизни проведет в закрытом заведении для буйнопомешанных магов в антимагических браслетах.

* * *

Спустя две недели после ареста Дурня стало ясно, что у Громилы мало шансов не только пройти Зимние испытания, но даже до них доучиться. Ему уже намекнули, что скоро денег папы-герцога не хватит, чтоб покрывать ущерб от сыночкиной ярости. Но Громила только расходился — без Дурня у главаря мерзавцев не получалось ни выучить новые заклятия, ни написать работу по магическим законам, а об опытах по соединению магий разных видов и говорить нечего. Вскоре Громила с мешком на плечах снес с петель входную дверь и навсегда покинул академию.

Мы устроили праздник. Я не знаю, как Лире удалось протащить шипучку, но когда в наше крыло постучались парни, мы все были уже навеселе. Мальчики повели нас пускать шутихи, поддерживая под локотки и подхватывая, когда коварная шипучка заставляла путаться в юбках. Во двор вывалила вся магистратура… кроме трех человек.

— Оп-па-а! — молодой боевик обернулся на звон.

В стекле ректорского кабинета зияла дыра с расходящимися лучами трещин, а на земле поверх желтых листьев лежала пробка от шипучки. Наша компания грохнула хохотом — профессора тоже празднуют. Стекло у ректора вспыхнуло по краям и уплыло внутрь. Из проема выглянул мэтр Штанс, отсалютовал нам бокалом и прищурился, глядя на облака. Над академией расцвел переливающийся красными и желтыми всполохами огненный цветок. Будущие магистры встретили красоту восторженными ревом.

Парни проводили нас к женскому крылу. Чья-то тень метнулась за колонну — мне показалось, что я видела налитый багровым от злобы шрам Крыса. Я и не думала, что настроение может стать еще лучше. Представляю, с какими чувствами эта троица смотрела на наш праздник. Интересно, кто из них вылетит следующим?

* * *

Я засиделась в библиотеке, пропустила ужин, и сейчас быстро перебирала ногами по темному коридору в сторону выхода. После вылета Громилы мы расслабились, посчитав, что оставшиеся мерзавцы неопасны, и расплата за беспечность нагнала меня в опустевшей Учебке. Пол внезапно обледенел, и сильный порыв ветра толкнул меня в черный зев распахнутых дверей класса. От неожиданности я выронила вещи и попыталась схватиться за косяк двери, но меня втащили внутрь и схватили сзади. Руки перестали слушаться — нападавший кинул заморозку. Мне быстро заткнули рот кляпом, и сколько я ни извивалась и ни брыкалась, не торопясь неизвестный связал мне руки и прикрутил их к столу, и затем проделал то же самое с ногами. Теперь, даже когда заморозка спадет, двигаться я не смогу. На шее висит подвеска тревоги, но толку, если я не могу до нее добраться? Это же надо было, так влипнуть.

Слизень вышел вперед и зажег пару тусклых светляков.

— Ты думала, без Громилы я ничто, да? Пустое место? — даже при скудном свете было видно, как у Слизня лихорадочно блестят глаза и дергается щека. — А я могу, я многое могу сам! Не-ет, ты не бойся, я тебя не трону, я не такой дурак, — его глаза шарили по моему телу, он облизывал пересохшие губы, а в руках Слизень вертел нечто собранное из полосок металла и прикрученных проволокой камней.

Перехватив мой взгляд, Слизень взмахнул агрегатом и горячо зашептал: — Нравится, да? Я артефактор! Я лучший артефактор академии, а они… — захлебнувшись словами, Слизень отложил артефакт, и в его руках мелькнуло короткое лезвие. — Придется тебе этой ночью померзнуть без платьица, — он гыгыкнул, — и без сорочки. Панталончики тебе тоже ни к чему. Представляю, какой фурор ты произведешь утром, когда явятся студенты.

Он подошел ко мне и располосовал лиф. — Торопиться мне некуда, сюда до утра никто не зайдет. Так что, мы тебя аккуратненько разденем.

Слезень сделал несколько надрезов, и лохмотья повисли на талии. Мерзавец принялся за нижнюю сорочку, когда комнату озарил влетевший огненный шар: — Что здесь происходит?

Слизень с ножом в руке обернулся к вошедшему. Лорд Белорт быстро подошел к не успевшему отреагировать мерзавцу и перехватил его руку. — Нападение на профессора с ножом? Оч-чень хорошо. — Нет! Нет! Я не собирался на вас! Мы тут с леди Баррен развлекаемся. Вы знаете, — он попробовал улыбнуться, — эти студенточки любят такие интересные игры…

И на что, спрашивается, он расчитывал? В следующее мгновение Слизень лежал лицом в пол и мычал, испытав на себе прелести сразу нескольких заклятий: заморозки, кляпа и ледяных иглы в мягкие части тела. Полагаю, последнее мэтр Белорт применил исключитено в воспитательных целях.

Освободив меня от веревок, мэтр Белорт быстро накинул камзол поверх порезанного платья, тактично стараясь не смотреть в прореху на сорочке, и отвел в свой кабинет. Я тряслась, но от шока даже плакать не могла. — Ваши подруги сейчас в Доме? — Не знаю, но кто-нибудь должен быть. — Где их комнаты? — Лира — вторая справа, Марта и Рута — последние по левой стороне.

Молодой профессор кивнул и вышел за дверь.

Через четверть часа в кабинет влетели Лира и Рута с платьем. Одна помогла мне переодеться, вторая влила какую-то горькую настойку. Марты с ними не было — она ночевала где-то в городе.

В кабинет постучались. Я была уже одета, и Лира крикнула: "Войдите". — Все в порядке? Я нашел в коридоре плащ и сумку. Собственно, именно их я и увидел, когда возвращался к себе за вещами, прежде чем уйти в город. Посидите здесь немного, пока разберемся с Делани. Я пришлю голубой светляк.

Когда в щель под дверью слетел мерцающий шарик, я уже почти успокоилась. Мы быстро добрались до своих комнат, Рута влила в меня еще один пузырек, и я провалилась в сон.

Наутро в холле у входа в Учебку висел приказ ректора об изгнании Вика Делани за нападение на профессора.

Через неделю я перехватила мэтра Белорта в коридоре, чтоб пробормотать благодарность, но мэтр лишь бросил: "Чем быстрее вы забудете об этом случае, леди Баррен, тем лучше. Я уже забыл," — и ушел не оглядываясь.