Руны на шевронах

Глава 3

Перевели меня на амбулаторное лечение. Попросту разрешили быть дома, отметить День Рождения, но через полгода или в случае обострения попросили обратиться в госпиталь. Доставила мою одежду наша московская экономка Миланья, добродушная пухлая тётка средних лет. На той же машине в сопровождении двух крепких молодцев поехали из загорода через всю Москву практически в центр.

Молодцев звали Авдей и Мухаммед. Авдей ехал рядом с водителем, Мухаммед прикрывал меня справа, а Миланья слева. И это не обсуждалось!

Когда залезал в машину, первым делом я тайком глянул на себя в салонное зеркало. Волосы тёмно-русые, черты правильные. Даже слишком. Те же, что у папки, тонкий нос и заострённый подбородок. Хорошо, хоть веснушки ещё остались.

Бугаи на моём фоне смотрелись увальнями, но я точно знал, что они способны на многое. Парни формально принадлежали к отцовской дружине, а фактически являлись положенными нам по боярскому статусу телохранителями. В живых они остались только потому, что в машине им не было места.

Отца ведь вызвали внезапно под конец уже отпуска, а вторую машинку поставили на профилактику. Он и решил тогда обойтись без охраны. И правильно сделал — они в той ситуации ничем помочь не могли. Один из них бы погиб с отцом…

Да, так положено обычному боярину всего два охранника. А другим и этого не положено — мы живём в очень зарегулированном обществе. Денег ты можешь иметь сколько угодно, но положено боярину две машины — будут только две. А не являешься магом московского клана, автомобиль оставишь на пригородной парковке и поедешь на трамвае или такси. Поэтому по московским улицам так легко проехать…

Хотя количество таксистов я бы сократил вдвое! Расстрелами! Совсем оборзели!

Так о чём я бишь? А! Город казался чужим и странно узнаваемым. Совершенно не встретились высотки! С другой стороны я легко узнал здание ГУМа — там располагался не известный торговый центр, а товарные ряды для народа. Ну, вопрос только в немного другом названии.

А нам доступно всё заказывать на дом, тут играет роль количество денег. Приятно знать, что хоть в чём-то оно имеет значение. А так положено боярину только одно загородное имение площадью до десяти гектаров. Хорошо, хоть озеро туда не включили, вода общая.

Не! Вкладывайся в сельское хозяйство, сколько захочешь! Но приехал на предприятие и уехал — тебя с семьёй там веселить не обязаны, заняты люди. И доходных домов можешь сколько угодно накупить, но положено жить боярину в квартире или доме жилой площадью не более пятисот квадратов — и будет там ютиться.

Хотя ютиться — немного не то слово. Как только Миланья даже с помощницами справляется с уборкой всех двенадцати комнат, одной сауны, двух ванн и двух туалетов! Как приехали, зашли на первом этаже в отдельные двери, обошёл их все. Подолгу стоял в комнатах родителей и брата. Велел Миланье там ничего не менять, будто они только вышли…

Потом зашёл к себе переодеться, как следует себя рассмотрел в ростовое зеркало и немного успокоился — в целом пойдёт. Надолго угнездился в кабинете отца… не, это же кабинет боярина, то есть мой уже. Точно он должен стать когда-нибудь моим — брат Григорий не был чистым магом. У магов не всегда рождаются маги. Григорий мог развить разум и дух, но в истинном пространстве оставался бы слепоглухим. Наследником всегда считался я! То есть Тёма…

Ладно, это всё лирика. Я погрузился в отцовские записи, в ежедневнике делая пометки, кого из управляющих, когда пригласить для доклада и какие вопросы я хочу задать.

В целом дела обстояли неплохо. Боярский род владел землёй, и она приносила хорошие деньги. Часть сдавалась в аренду, там средний бизнес построил промышленные предприятия, а часть сельскохозяйственного назначения — там процветали предприятия самого боярина, впрочем, входящие в холдинг.

Землю в княжествах никак было не купить, только Восточное Царство раздавало гектары, но опять же не боярам, и там самому требовалось работать. То есть с землёй облом, и папка немного оставлял на депозитах Московского банка, а основной частью доходов вкладывался в строительство и содержание доходных домов.

Лидировало в его операциях такого рода Казанское княжество, что совсем неудивительно — управлял этим татарин Мирзоев. Ну, я тоже не шовинист, пусть и дальше управляет. Только нужно указать ему на Ярославль и Муром, там, судя по записям, намечается бум.

Меня слегка озадачило налогообложение. С боярского рода драли шестьдесят процентов! Вроде, ничего не поделать, прогрессивная шкала, и бегать от налогов тут не принято. Не убежать от магов.

Но в казну Московского княжества отправлялось лишь десять процентов — сколько бы сняли по обычной ставке. Остальной суммой я смогу распорядится сам, когда достигну совершеннолетия и выслужу гражданство. А до этого момента за меня распоряжается скромный московский клан.

Ну, ясно теперь, на какие деньги строятся крейсера и линкоры для флота Гардарики. А выслужить гражданские права я смогу самым простым способом — просто служить в боярской дружине.

Тридцать средних танков, да полк особой пехоты. Кстати, танки и пехота может разделяться. Служить там я могу хоть простым заряжающим или пехотинцем положенные три года, хоть закончить Кадетский корпус и стать командиром машины или возглавить взвод, или совсем не служить, закончить институт и просто залезть магом куда-нибудь в совет княжеств — всё равно боярский род будет содержать и вооружать свою дружину.

Для этого собственно предки наши наделялись землёй, а что потом получился капитализм, так никто не виноват. Ладно, хоть боярские привилегии остаются до совершеннолетия, и место в боярской думе за мной сохраняется, хоть и голосовать пока не могу.

Кадетский корпус — это больше сгоряча. С такими деньгами я могу пойти в любой университет. А потом? Папка как-то пролез в совет княжеств, и готовил к тому же сыновей, но от его работы там не осталось ни строчки. И никто за всё время меня ни о чём не спросил. Даже никто не высказал соболезнований — так его, видимо, ценили…

То есть, потом, после университета, для реального боярства я всё равно пойду в армию. Чем-то мне тётя Света не понравилась, нельзя давать ей столько времени. И мне-то уже известно, что ничем хорошим учёба в университете не заканчивается — опять влюблюсь и наломаю дров. Ну, что поделать — пойду в кадеты. Всё-таки образование.

Раньше на Артёмкины Дни Рождения приглашались дядья и тёти с кузенами и кузинами, одноклассники… Танечка обязательно. Но я-то никого из них не хотел видеть. Траур у меня! Никаких Дней Рождений!

Всю неделю общался с управляющими, занимался в обнаруженном маленьком спортзале, да Миланья по приказу папки подшивала четыре газеты и один журнал — вот освежал в памяти события за год. А персональных компьютеров не было даже у бояр — ещё не изобрели.

Первого вересня я накинул на плечо сумку, чмокнул в щёку Миланью и в сопровождении Авдея и Мухаммеда поехал в Кадетский корпус. Располагался он загородом, опять ехали через весь город.

Двухэтажные дома корпуса опоясывал кирпичный забор. На КПП мне и двум моим охранникам дали ещё и сопровождающего, и он проводил нас в высокое здание. На втором этаже я сдал документы строгой тётке в очках.

— Московский боярин? — усмехнулась она, проглядев бумаги. — Редкий случай.

— Такова воля покойного отца, — сказал я пространству перед собой.

— Ну-ну, — неопределённо хмыкнула она. — Тебя зачислят лишь на общих основаниях, — она поверх очков обратила взор на провожатого. — Проводите юношу в казарму.

Вышли из дома мои охранники, я и военный.

— Мы пойдём тогда, — сказал за двоих Авдей. — Служи достойно, боярин!

— Пока, парни, — сказал я, сделав им ладошкой.

Они ушли, мы с провожатым проводили их глазами.

— Запомни, пацан, — грозно обернулся ко мне военный. — Отныне ты не боярин, а курсант Большов!

— Угу, — выразил я согласие.

— Чего? — сразу взбеленился воин.

— А ты меня ударь, — дружески посоветовал я. — Не хочешь? Тогда выполняй свой долг. Как следует отвечать в таких случаях?

— Так точно, — промямлил военный.

— Попробую запомнить, — улыбнулся я. — Ну, веди в казарму.

В казарме один военный сдал меня другому и сразу ушёл. Я переодевался, а второй военный досадливо поглядывал на часы. Мы прошли на плац. Там наше отделение абитуриентов отрабатывало строевой шаг…

Господи! Как я возненавидел этот плац! Если мы не ели, спали, не проходили мед-тесты или не сдавали экзамены, то обязательно маршировали. Причём, в столовую, на спортплощадку, в аудитории или в казарму мы шли только строевым шагом. С песней.

Никто из инструкторов не поднял на меня руки, не повысил голоса. И это касалось всех учеников. Лишь монотонное:

— Упор лёжа. Встать. Упор лёжа. Встать…

Никого не держали, уйти собираться можно было прямо из строя. Мы провожали их глазами и думали, какого чёрта всё ещё стоим в строю!

— Упор лёжа. Встать. Упор лёжа. Встать…

Потом нас собрали всех вместе последний раз. Военный зачитывал списки:

— Авдеев восемь баллов, не прошёл, до свиданья. Акинфеев девять баллов, но не сдал кросс, до свиданья. Андреев девять баллов, физкультуру сдал, зачислен. Апанасенко десять баллов, физкультуру сдал, зачислен…

А припекало ещё по-летнему. Мы стояли смирно и слушали военного.

— Большов десять баллов, физкультуру сдал, зачислен…

Что? Я сдал⁈ Улыбка глупого счастья разлилась на физиономии. И так легко стало стоять смирно…

Ещё две недели строевых упражнений, и присяга.

«…пусть меня покарает рука моего товарища»…

Теперь нас можно не просто бить, отныне командир обязан убить каждого, чтоб добиться подчинения. Мы вышли на огневой рубеж, всего по три патрона, чтоб привыкали. По очереди заступили на охрану оружейки. Ночами никого, хоть умедитируся…

— «Стой, кто идёт»! — а в руках винтовка, и уже дослана в ствол чья-то смерть.

Через месяц начались занятия. Мы встретились со старшими курсами…

— Ух-ты, кузен и правда здесь! — радостно сказал Миша, старший сынок тёти Светы, и перешёл на злобное шипение, — Ну, теперь тебе учёба покажется адом!

— Хорошо, — ответил я спокойно. — Тебе глотку прямо сейчас перегрызть?

Миша сразу не нашёлся с ответом.

— Ну, как хочешь, — улыбнулся я. — Перегрызу как-нибудь потом.

— Сразу видно, что боярин-барчук! — вспомнил он правильное продолжение.

Я презрительно отвернулся — как раз шли на следующий урок. Командование считает, что мы должны быть культурными. Мы встали у парт. Прозвенел звонок. И вошла она…

— Я Екатерина Васильевна, — сказала нам элегантная барышня. — Буду вести у вас английский и основы этикета.

«Катя»? — смотрел я на неё во все глаза. — «Что она здесь делает»⁈

Очнулась Катерина в больничной пижаме, уже в Москве, в официальном госпитале Московского княжества. Туда её переправили литерным авиарейсом из просвещённой Германии от греха подальше. Не доверяют эти русские варвары европейской медицине, значит, и ответственность за состояние этой небедной русской вся на них.

Катя же с момента, когда пришла в себя, хорошо понимала, в чём причина её такого самочувствия. Всё дело в приказе её боярина. Она может быть сильнейшим магом и быть его гораздо умнее, но он её боярин. Катя сама принесла ему клятву мага, и её боярин получил над ней полный контроль.

Хотя Андрея дураком точно не назовёшь. Дураки не становятся резидентами разведки Гардарики, тем более на столь важном участке — в Берлине. Пусть она чего-то не понимает, ей и не полагается всего понимать. Что входит в круг её обязанностей, ей в своё время скажут.

Сначала кто-то из врачей или медперсонала, кто в курсе магических дел, сказал ей на ушко кодовую фразу. Её забытьё перешло в простой сон, она через час-полтора проснулась и быстро пошла на поправку. Да так, что уже следующим утром сразу после завтрака получила на руки все документы и на такси уехала домой.

В бумагах значилась потеря сознания из-за переутомления, и рекомендовался легкий труд. Она на своей уютной кухонке сварила крепкого кофе и села в гостиной за столик поджидать куратора. Он, конечно, не замедлил явиться.

Её время дорого, уж это точно знали в конторе, что направляла таких цыпочек в Берлин. Куратору не пришлось корчить из себя водопроводчика или газовщика. Он был просто Катиным одноклассником и тайным её воздыхателем, что, впрочем, совсем ему не мешало быть безжалостным начальником.

Вот отпили они по полчашки кофе, обменявшись фразами о самочувствии и погоде, и куратор перешёл к делу:

— Ты действительно неважно выглядишь, Андрей прав — тебе давно следовало отдохнуть от Европы. Да всё повода не подворачивалось.

— А теперь подвернулся? — тонко усмехнулась Катя.

— Да, — запросто проговорил куратор. — Андрей передал точные сведения о затее Штанмайера. Пока случился сеанс у немцев, потом тебя везли, мы собрали данные о несчастных случаях по стране на эти дату и время. Правда, по Восточному Царству сведения ещё уточняются, но вряд ли это изменит картину. В общем, пока ты проверишь только одного из обнаруженных, подпадающих под условия переноса…

— Я проверю? — в весёлом ужасе проговорила Катя.

— Да, ты проверишь, — не смущаясь, ответил парень. — Мы не можем его отсканировать. Мало, что маг, он является боярином. Тебе придётся затащить его в койку.

— Фи! — скривилась Катерина.

— Вполне симпатичный молодой человек, — возразил куратор. — Всего шестнадцать лет.

Он выложил на стол из кармана несколько листов и распорядился:

— Здесь кратко его история и психологический портрет. Читай при мне.

Катерина с серьёзным лицом взяла бумагу и углубилась. Куратор невозмутимо пил кофе…

Наконец, она так же серьёзно свернула листы и протянула ему.

— Проверить квартиру боярина мы, к сожалению, не можем. Впрочем, его отец был ответственным человеком и, скорей всего, не хранил записей о работе дома, — сухо проговорил парень. — Мы обратились в его совет, его сыну не принесут даже соболезнований. Он должен пойти в кадеты…

Куратор из другого кармана вытащил стопку бумаг и пояснил:

— В том корпусе заболела учительница английского, поздравляю, тебя приняли, — он позволил себе улыбку. — После моего ухода через полчаса ты с этими документами на своей машине поедешь на новую службу. Мальчик пока лечится, но быстро идёт на поправку. Думаем, успеет поступить. А ты пока войдёшь в процесс. Потом заеду к тебе в выходные на чашку кофе.

— Так точно, — мрачно ответила Катерина.

— На этом со службой покончено, — парень откровенно огляделся и проговорил благодушно. — А миленькая гостиная! Жалко, что я не видел других комнат. Покажешь?

Катя допила кофе и сказала сухо:

— Нет.

— Выгоняешь, что ли? — возмутился он.

— Да, — спокойно проговорила Кэт. — Проваливай, куратор.

Пришлось парню идти к двери и бормотать извинения. Его, видите ли, опять не так поняли. Когда за его спиной Катя шумно закрылась, он напомнил себе, что у всех магов невозможные характеры, даже у красивых девушек…

Первые недели Екатерина знакомилась с коллегами и входила в курс новой для себя профессии. Стоит ли говорить, что все учителя являлись магами? Она в жизни ещё не видела столько магов!

Собственно это было главным условием приёма — а то ж среди курсантов тоже хватает магов, так они у не-мага легко спишут, и вообще будут делать ему мозги. Вот её предшественница Тамара Сеймуровна была настоящим маг-педагогом! Да сил у бабушки уже мало, доктора посоветовали лёгкий труд — пишет мемуары.

Считали коллеги Катю молодой пигалицей, но с зубками — юным курсантам не светит. А в остальном со временем научится. Коллеги и не думали прятать своё мнение, но сильному магу с другими магами намного проще, честнее.

Вот от учебной части Катя аж умилилась. Не! Платили за образование меньше, чем за шпионаж, но плевать на деньги — она готова была остаться навсегда! Кстати, платили учителям весьма и весьма. Только её присяга мага своему боярину…

Ну, полгода отдыха, если не совсем ещё дура, у неё точно есть. А там, может, и больше. Требовать от неё затащить малолетку в кровать на территории княжеств никто не вправе — за это суровая статья. Разве что по очень большой любви…Тем более их первый год практически не выпускают, только на Зимние каникулы за особые заслуги…

К тому же от неё не только требуется составить мнение о курсанте, а вести как следует всех курсантов! Начались занятия. Знали ребята по предмету много, но произношение! С её музыкальным слухом просто пытка. Тем более молодые волчата не могли уяснить важность этикета. Какие могут быть манеры с теми, кого твой долг просто загрызть? А свои тебя любого поймут!

Никого не выделяя, Катя всё-таки следила за курсантом Большовым. Он смотрел на неё влюблёнными глазами, но так же выглядели все его одногруппники. Пацан явно мучился комплексом самозванца, но от него страдали все молодые маги, то есть, примерно, треть его группы. Мальчишка стремился превозмочь всё, даже непонятное, стать самым-самым. Но конкуренция в его группе вообще жуткая — в ней даже не-маги самые-самые!

Она наряду с другими пацанами спрашивала его с места и вызывала отвечать к доске. Курсант Большов так же покрывался красными пятнами и, влюблёно на неё глядя, чётко отвечал задание. Как все.

Он не критиковал строй Гардарики или Московского княжества. Не высказывал пренебрежения или восхищения устройством их вооружённых сил. Парень хотел стать во главе своей дружины, но и не более того. Только потому, что стал боярином, а не из-за некой, лишь ему известной войны.

На любом другом курсанте Катя поставила бы крест — это точно не попаданец. Но она чувствовала — пацан станет намного более могущественным магом, чем сама Катя. Что там, он уже во многом с ней на равных. Его просто опасно тащить в кровать — оттуда Катерина может выползти его вещью. Но с другой-то стороны это её так заводит. Она даже себе не признавалась, что немного в него влюбилась…

Так и сказала куратору поздней осенью, когда тот в выходные заглянул к ней испить европейского кофе, что ничего не гарантирует. По всем признакам мальчишка явно не то, но есть в нём что-то…

Куратор с серьёзной харей пошёл на раскрытие служебной информации. Всех возможных кандидатов в Гардарике, Восточном Царстве и Королевствах проверили и попаданца не нашли. Европейские не-партнёры возились дольше, но по всему остальному миру примерно те же результаты.

Что имеем итого? Если заклинание сработало, как следует, а в квалификации Штанмайера никто не сомневается, то имеем всего два варианта. Попаданец, либо остался где-то в диких джунглях или горах, то есть им можно пренебречь, либо это Артём Большов.

И очень неплохо, что он стал боярином, пусть он и маг. Ведь на основании доказанного попаданства его можно боярского звания лишить. Очень удобно заполучить не только попаданца, но и ручного Московского боярина.

Катерина потребовала от куратора изложить преступный приказ в письменном виде. Документ, конечно, в случае чего, не смягчит наказания, но и куратор получит свою часть. Парень попытался увиливать, угрожать…

Катерина поставила вопрос ребром. Или она сию секунду уходит со службы, и ей плевать, или куратор пишет приказ. У неё если что хватает денег, она на край вон учительницей языков устроится в любой магической гимназии! А куратору ещё придётся поломать голову, кто сможет подкатить к боярину Большову!

Деваться куратору некуда, написал он приказ, и тот час был традиционно выставлен Катериной за дверь. Она бумажку аккуратно убрала в сейф и вернулась к своим обычным делам. В выходной съездила в стрелковый клуб, а в будни поехала в Кадетский корпус.

Всё пошло по-старому, лишь с получением приказа Катерина смотрела на Тёму иначе, как-то по-хозяйски. За день до Зимних каникул она дала свой телефон курсантам, кто удостоился по всем пунктам провести их дома. Сказала, что сильно переживает за успеваемость ребят, а тут такой долгий отдых. На дому она готова всех их подтянуть.

Первого студня позвонил Артём…