Русалка (СИ)

Жил-был купец. И была у купца дочка единственная, Дуняша. Любил купец свою дочь. Подарки дарил самые наилучшие, какие найдет. То шубку, то бусы драгоценные привезет. А ходил купец за море и товары возил со товарищами.

Вот однажды пустился он в путь-дорогу. Погрузил товары на корабль и поплыл в синее море. Да на беду буря разыгралась. Волны через корабль хлещут, того гляди, потопят. Делать нечего, стали корабельщики товар выбрасывать, выбросили весь тяжелый товар. А море не унимается. Еще пуще бурлит. Корабль так и кренится, вот-вот потонет. Стали выбрасывать и остатки товара. Выбросили. А волны еще больше. Стали корабельщики припасы да снасти выбрасывать. Выбросили. А ветер еще сильнее, носит корабль по морю, как скорлупку. Налетела тут волна великая да купца в море и смыла. Ухватился купец за обломок, а корабля уж и не видать. Долго ли коротко ли он мыкался да чует - погибель его приходит.

Эх,- говорит себе купец,- не обнять мне, видно, женушку да дочку любимую. Пропаду, и не узнают, где. Сгубит меня злое море, злой хозяин морской. Только сказал, как поднимается из волн царь морской, глаза с котелок, борода со стог, на голове корона. Сидит царь верхом на рыбе великой. На рыбе той чешуя, как жар горит, да каждая чешуйка с поднос величиной.

Говорит царь купцу:

- Что ты баешь, о чем не знаешь? Естеству не внявши, судишь да рядишь! Настало твое время помереть, а мое - власть взять.

Испугался купец, да совладал со страхом и отвечает:

- Не гневайся, царь морской! Не со зла я сказал, а с отчаяния. Что не видать мне земли русской да семьи родной, даже весточки не подать. А коли сгинуть мне доля выпала, так уж и пусть будет. Видно, таков Божий промысел!

Понравился таков ответ царю морскому.

Что ж, - говорит - в руки мои ты отдан, но я могу погибель твою отсрочить. Увидишь берег и семью. Да только обет мне дай торговать честно, люд простой не обманывать и с барышей своих вдов да сирот призревать. За то я корабли твои беречь буду. Будет и еще условие, да про него потом узнаешь.

Согласился купец с радостью. А царь у рыбы великой чешуйку одну оторвал и договор на ней записал. Купец к чешуйке руку приложил. Тут протянул ему царь чешую и говорит:

- А условие еще такое - договор этот ты должен схоронить и не кому не показывать. А покажешь - придется мне забрать первого того, кто увидел!

Спрятал купец чешую за пазуху, налетели тут волны, подхватили его и понесли. Долго ли, коротко ли носили, про то не ведомо, а на берег вынесли. Добрался купец домой, упал со слезами на землю родимую, обнял жену да дочь Дуняшу и устроил пир за свое спасение и возвращение. А чешую с договором спрятал в ларец, ларец тот в подполе каменном схоронил, подпол каменный дубовой дверью закрыл, на немецкий замок запер, а ключ у кровати своей повесил.

Стал купец жить да поживать лучше прежнего. За море ходит, все корабли с товарами целы. Даже в бурю, какие и тонут, а его всегда сберегаются. Торгует наивыгодно. Серебро да золото в бочонках уж держит. Обет свой не забывает. Со всей округи кто с каким горем, так сразу к нему идут, никому отказа нет. И с дальних мест приезжают, кто помощи попросит, кто сироту привезет, а кто и в работники наймется.

Привезли как-то сироту малую, мальчика двух лет. Купцу малец так по душе пришелся, что порешил он никому его не отдавать, а себе оставить. К тому же Дуняша нянчиться с ним полюбила. Ходит с ним, гуляет, спать баюкает.

Уехал раз купец по делам, а дочка уложила дитя спать, да и скучно ей стало. Походила по дому и подполье то запертое, запечатанное углядела. Любопытно ей стало, да отец строго-настрого запретил и близко подходить. Сидела-сидела и думает, мол, отец и сам не ходит, все мхом поросло, пылью покрылось. Может, уж и секретного там ничего нет. Да и надумала зайти. Ключ у отцовской кровати взяла, замок немецкий отперла, дверь дубовую открыла, по ступенькам каменным спустилась. Смотрит, стоит в углу сундук, в сундуке ларец. Ларец она вытащила, на свет выставила и открыла, а там - в холстину завернуто что-то. Как развернула, так все светом красным озарилось. Заблестела чешуя, засверкала. Отразился лик Дуняшин в чешуе, да так на ней и остался. А потом и свет смерк. Испугалась Дуняша, быстро все обратно убрала и убежала.

Вернулся отец домой, да следы-то в двери дубовой и подметил. Заметался, кинулся в погреб, чешую достал, а на ней лик Дуняшин, как в воде темной. Понял все купец и заплакал:

- Что ж, ты, доченька, наделала, что ж запрет отцовский нарушила, сгубила себя, несмышленая!

Тут уж не утаить, рассказал купец все. А жена его утешает, мол, дело давешнее, забыл, поди, царь морской, а не забыл, так может, не прознает.

Погоревал купец, да решил сходить к деду столетнему, посоветоваться. Дед тот в лесу жил, лесовиком прозывался. Всех зверей обычаи знал, люди сказывали, что и наречие звериное понимал. У кого, какая хворость аль беда, к нему спешили. А дед разборчив был, кому поможет, а кого и спровадит.

Пришел к нему купец да беду свою и выложил.

Посидел дед, подумал и говорит:

- Не могу я твоей беде помочь, и царь морской от своих законов отступить не может. А только скажу, что сгинет дочь твоя через воду. Море ли, река, а где власть и владения царя морского имеются, того места опасаться надобно.

Поблагодарил деда купец и домой пошел.

С той поры строго настрого запретили Дуняше к воде подходить. Все в жару купаются, а она дома сидит.

Много ли, мало ли времени прошло, позвали как-то подруги Дуняшу гулять, грибы-ягоды собирать. Пошла Дуня и мальчика-сироту с собой взяла. Шли они, шли. Дорога на мост через реку привела. Пошли через мост, а мальчонка оступился да в речку и упал. Закричали подружки, заохали, да место то глубокое было, боятся в воду идти. Дуня видит, дите бултыхается, вот потонет, в реку и прыгнула. На руки мальчишку подхватила и подружкам вытолкнула. Только сама к берегу плыть, как будто вниз ее дернул кто. Только купцову дочку и видели. Прибежали подружки домой, собрался народ. Искали всем миром Дуняшу, так и не нашли.

Понял купец, что царь морской себе дочку забрал. Собрался он и поехал к синему морю.

Стал морского царя кликать. День звал, два звал. На третий сел в корабль, отплыл от берега на три версты. Разыгралось тут море, ветер налетел, волны пошли. И среди волн царь морской явился, глаза с котелок, борода со стог, верхом на рыбе великой.

- Что зовешь меня? Сам нарушил, сам знаешь, о чем уговор был!

Отвечал купец ему:

- Ты прости меня, царь морской, владыко сильный, что потревожил! Неразумная дочь ослушалась, а моя в том вина более. Ты возьми меня вместо дочери! Возьми с кораблями и товарами. Что хочешь, спроси, возверни только чадо родное!

Нахмурился царь морской:

- Что сделалось, не исправить. Не властен я над тем, что мне не дадено. Но и во власть мою попала дочь твоя, сироту спасая безвинного. Не могу вернуть ее, но могу за дело доброе оставить в русальичем обличии, будет жить в заповедном царствии. Коли дела добрые делать будет, сможет и прежний облик принимать на время малое. Больше же и не спрашивай. На остальное нет моей власти.

Сказал так царь морской и в волны ушел. Стихло море, вернулся купец к берегу, мрачнее тучи. Да делать нечего, домой отправился.

Прошло время, плыл как-то купец за товаром. И не спалось ему. Смотрит он на море тихое, думы думает. Тут мелькнуло в волнах что-то. Купец нагнулся и видит в воде вроде как дочь свою, а вместо ног - хвост рыбий. Поднялась она из воды и молвила:

- Отвернись, батюшка, оборочусь я девушкой!

Удивился купец, отвернулся. Тут за спиной плеснулось, о палубу стукнуло. Повернулся купец, а перед ним стоит Дуняша. Признал купец дочь свою, обнимать целовать кинулся. Рассказала она ему, что царь морской оборотил ее в русалку. Будет она русалкой всегда, но добро если делать будет, то позволено ей в девушку обращаться на малое время. Живет она в море и на берег выходит. А земля та Лукоморье называется. На берегу есть дуб заветный. Полюбила она на ветвях дуба того сидеть, путников выглядывать или корабли в синем море. Если кому помощь требуется, дозволено ей помогать, но так, чтоб не знали, кого благодарят. За такое добро ей позволили и с батюшкой повидаться. А как дальше будет, неведомо.

Недолго поговорили еще, обернулась Дуня обратно русалкой и в море уплыла.

Подивился купец, порадовался, что дочь повидал. Домой вернулся, жене обо всем рассказал. С тех пор стал он в море ходить, да в волнах дочь свою выглядывать. Когда просто увидит издали, а когда и поговорят. Много ему Дуняша рассказала про Лукоморье, да про жизнь морскую, но об этом в другой сказке сказано. А эта уже закончилась.