Русская партия. 1944-1945

Глава 20

Контратака японцев началась на рассвете 8 августа. К этому времени часть американского флота — "северная" оперативная группа — была вынуждена втянуться в пролив между островом и континентом для более качественной поддержки своих десантных сил. Впрочем, после того как американцы взяли штурмом в конце июля острова Пэнху, лежащие между Формозой и континентом и даже это не сумело заставить вылезти японцев из своих нор, в американских штабах постепенно возобладало мнение о том, что узкоглазые банально "сдулись". Как это часто бывает, недооценка противника имела свои последствия.

Вообще достаточно сложно описывать ситуацию в которую попало военное и политическое руководство островной империи к концу 1945 года. С одной стороны исход войны уже более-менее ясен. Стратегия создания тихоокеанской зоны безопасности полностью провалилась, американцы пусть и с потерями но смогли взять под контроль Филиппины и получили надёжную промежуточную базу для наступления на Японскую метрополию. Все попытки разбить накатывающих подобно паровому катку янки приводили только к огромным потерям, которые японская промышленность восполнить была откровенно не в состоянии. На каждый введённый в строй авианосец американцы отвечали двумя-тремя. На каждый построенный самолёт — десятком.

Одновременно с этим Японская империя все еще контролировала огромные пространства, а война все еще велась на завоёванных ранее территориях и на жизни метрополии сказывалась мало. В такой ситуации, когда в сопротивлении уже нет особого смысла а сдаваться еще рано, для настоящего самурая есть только один выход — смерть в бою. Во всяком случае именно так предписывает поступать кодекс чести самураев.

На самом деле этих японских средневековых рыцарей и феодалов изрядно романтизируют. Реальность как обычно — впрочем с европейскими их коллегами в эпоху романтизма приключилась аналогичная история — была более прозаичной. Проблема же заключалась в том, что на волне увлечения самурайством и во многом придуманным уже позднее "кодексом воина" в соответствующем ключе начали действовать не только "рядовые" бойцы, но и высшие командиры и политические лидеры страны. При этом очевидную разницу между подходами к поведению самурая и поведению сегуна почему-то замечать перестали. Отдельного же "пути правителя" в японской культуре — не нашлось своего Макиавелли, а может просто романтизировать это гораздо сложнее — так и не сформировалось.

Во многом исходя из этого психологического выверта вопрос "атаковать или не атаковать" вставший перед высшим военным руководством островной империи в конце 1945 года на самом деле не имел никакого смысла. В их жизненной парадигме только одно действие было правильно в подобной ситуации — вступить в бой и умереть.

Соединение, вышедшее из Нагасаки насчитывало полтора десятка больших кораблей включая все шесть оставшихся и введённых в строй японских авианосцев. Плюс оставшиеся линкоры и куча всякой мелочи, на которую установили по максимуму зенитных средств для борьбы с американской авиацией. Не то чтобы это реально могло сработать но когда готовишься дать последний и решительный, стараешься использовать любую возможность.

Не смотря на радиомолчание и сложный маршрут — Ямамото, который решил сам на этот раз возглавить атаку, повел корабли сначала на юго-восток, в надежде обмануть американские патрули — янки обнаружили флот уже к вечеру следующего дня. Отличилась подлодка дальней завесы, караулящая самый север Филлипинского моря.

За сутки японское соединение преодолело четыреста с небольшим морских миль и следующим утром оказалось у северной оконечности остров Осима. Тут их в 8.11 и настигла первая волна американских самолётов, которая тем не менее ясно дала понять, что спрятаться в таком большом на первый взгляд океане японцам не удастся.

Американский налёт — участвовали высотные бомбардировщики взлетевшие еще ночью с аэродрома на Филиппинах — особого урона соединению не нанёс. Американцев подвело наведение и они слишком долго искали флот Ямамото южнее, отчего бомбы вываливались вниз уже при критически низком запасе топлива. Понятно, что пилоты в такой ситуации думали о возможности возвращения на базу гораздо больше чем о нанесении урона противнику. Тем не менее первая кровь была пущена: две бомбы неудачно — ну или удачно, тут уж с какой стороны посмотреть — поймал тяжелый крейсер "Тикума". Под угрозой затопления он был вынужден выброситься на удачно оказавшийся рядом берег, где и простоял до конца войны. Впоследствии его будут пытаться использовать как долговременную огневую точку уже при защите островов Рюкю, из-за чего подошедший на расстояний прямого выстрела линкор "Миссури" буквально несколькими снарядами превратит его в кучу поломанного металла.

Намёк Ямамото понял правильно и повернув соединение на 90 градусов повёл его в сторону Формозы. Если отбросить фактор внезапности, то у островной империи оставалось лишь одно потенциальное преимущество — базовая авиация, а значит стоило держаться как можно ближе к собственным берегам.

Адмирал Спрюэнс одновременно с этим, можно сказать, бездействовал. Американский флотоводец логично — не смотря не мнения некоторых горячих голов в его штабе — предположил, что форсирование событий совсем не в его интересах. Учитывая преимущество в разведке, в дальней бомбардировочной авиации и в подводном флоте, он бы вообще предпочёл бы не вступать в прямое противостояние, уничтожив японский флот с безопасной для себя дистанции. Вот только категорический приказ из Вашингтона — рейтинг Дьюи чуть меньше чем за год после выборов успел просесть на семь пунктов — требовал уничтожить японское соединение при первой же возможности. Политикам нужна была большая победа, и возможность потерять при этом пару-тройку своих больших кораблей их, в общем-то, совсем не пугала.

Все это привело к тому, что американцы на действия Ямамото не реагировали, лишь двинув обе группировки — северную и южную — на соединение.

В 11.07 японское соединение было атаковано из под воды какой-то отчаянной американской подлодкой, но неудачно. торпеды прошли мимо, а саму подлодку эсминцы быстро загнали на глубину и в итоге смогли потопить.

Непосредственно сражение двух флотов началось 9 августа уже после обеда. Ямамото начал поднимать свои ударные самолёты в воздух в 16.47 находясь на левом траверсе острова Куме. В начале шестого первая волна собравшись в воздухе ушла на юг, туда где находились корабли Спрюэнаса. Одновременно с этим и загодя переброшенные на побережье армейские самолёты тоже получили команду на взлёт. По плану Ямамото первыми должны были вступить в бой именно армейцы, которым лететь было существенно ближе.

В 18.04 первая волна японских самолётов взлетевшая с аэродромов близ Фучжоу достигла корабельной группировки находящейся напротив столицы острова Тайкоку. Восемьдесят двухмоторных бомбардировщиков Ки-67, полторы сотни старых штурмовиков Ки-51 переделанных под сброс торпед, а так же сотня специализированных самолётов-камикадзе Ки-115. Все это должна была прикрывать группа истребителей состоящая из ста тридцати разномастных машин.

Выглядящая на бумаге достаточно внушительно группа на практике представляла собой весьма сомнительную боевую ценность. Армейские пилоты плохо ориентировались над морем, имели традиционно худшую нежели их морские коллеги подготовку — подготовка летчиков-камикадце и вовсе была максимально упрощена, — что в итоге привело к растягиванию группы на маршруте и подлёту к цели с заметным лагом по времени. Первыми подошли высотные бомберы, которые имели какой-никакой опыт полётов по приборам и не так сильно нуждались в ориентирах внизу. Плюс командир лидирующий бомбардировщики майор Таро Коно был сравнительно толковым офицером и сумел не заблудиться в накрывшей эту часть океана низкой облачности.

Японские бомбардировщики были встречены максимально "тепло". Американские корабельные радары заметили высоколетящие и медленные цели на достаточном расстоянии чтобы поднять в воздух истребители прикрытия и полностью сорвать атаку. Из ста шестидесяти сброшенных продирающимися через ПВО янки японцами пятисоткилограммовых авиабомб в цель попала только одна. По иронии судьбы не повезло эсминцу типа "Флетчер" носящему имя "Бойд". Попавшая точно по миделю бомба переломила корабль водоизмещением в две тысячи тонн пополам, после чего тот затонул буквально за девять минут. При этом японцы в отсутствии истребительного прикрытия потеряли тридцать восемь самолётов, что выглядело не слишком удачным разменом.

Налёт подтянувшихся торпедоносцев через двадцать минут совпал с появлением над корабельной группировкой истребителей страны восходящего солнца. Однако к этому времени с юга подтянулись и американские истребители взлетевшие с авианосцев "Беннингтон" и "Боксер", входивших в южную группировку и выславших свои самолёты для прикрытия атакуемых коллег. Это оказалось как нельзя вовремя, поскольку "растянутый" по времени японский удар привёл к тому, что взлетевшим первым "Хэллкэтам" уже приходилось возвращаться для дозаправки и пополнения боезапаса.

Стандартная группа ПВО американского авианосца к концу 1945 года насчитывала 36 машин. Три авианосца входившие в северную оперативную группу соответственно имели сотню машин на всех. Плюс еще около семи десятков можно было собрать из находящихся рядом экскортников. Если к этому добавить еще семьдесят два истребителя с "Беннингтона" и "Боксера" станет понятно, что не имеющим ни в один момент времени численного преимущества японцам, прорываться к американским кораблям было крайне сложно.

Из ста пятидесяти старых сухопутных штурмовиков, чьи пилоты практически не имели опыта по сбросу торпед, после атаки которая началась в 18.41, на базу вернулось лишь 47 машин. Остальные либо были сбиты американскими истребителями, либо корабельным ПВО с многочисленных прикрывающих авианосцы эсминцев, коих при соединении насчитывалось аж четырнадцать штук. Впрочем, жертва отчаянных японских пилотов на этот раз не была напрасной: сработал закон больших чисел. Когда в воду одновременно сбрасывается такое количество "рыбок" какая-нибудь да найдёт свою жертву.

Не повезло авианосцу "Франклин", который стал главной целью торпедоносцев. Сначала в 18.49 словил две торпеды прикрывающий его правый борт эсминец "Джонстон", после чего с промежутками в тридцать-сорок секунд в плавучий аэродром попало подряд аж четыре подводных гостинца. Для авианосца типа "Эссекс", где крепость конструкции во многом была принесена в жертву увеличению состава авиагруппы, это было слишком. Впрочем, сработал еще и фактор невезения: в момент попадания первой торпеды на посадку как раз заходил очередной "Хэллкэт". От взрыва торпеды палуба "подпрыгнула", ударила по шасси, стойки не выдержали и истребитель неуправляемым снарядом влетел в открытый палубный подъёмник. Это вызвало пожар на палубе и сильно затруднило команде борьбу за живучесть. "Франклин" быстро дал опасный крен, после чего капитан отдал приказ покинуть корабль. Искалеченный взрывами и огнём корабль полыхал еще несколько часов и затонул уже после захода солнца. Очевидно, что спасти его — тем более в условиях продолжающегося боя — не представлялось возможным.

Одновременно с этим свой ход сделал адмирал Спрюэнс. В 17.24 с его авианосцев начали подниматься ударные самолеты с целью нанести удар по подходящему с севера японскому соединению. Расстояние между двумя флотами медленно но верно сокращалось и американский адмирал, зная своё преимущество в палубной авиации хотел нанести удар первым, до того как Ямамото успеет поднять в воздух свои бомбардировщики и торпедоносцы. Достаточно логично и гораздо более безопасно, чем ловить японские самолёты позже уже над своими авианосцами. Забегая чуть вперёд, это у него не получилось.

В 18.51 выпущенные с семи авианосцев ударные самолёты — 120 бомбардировщиков "Хэллдайвер" и столько же торпедоносцев "Авенджер" — плюс полсотни истребителей прикрытия, начали подлетать к строю японскому флоту. Сопротивления на дальних подступах японцы практически не оказывали: в последствии выяснилось, что не рассчитывающий на общую победу Ямамото сделал ставку на один удар, способный нанести противнику максимальные потери и не обращая внимания собственную возможную гибель.

Без особых сложностей прорвавшись сквозь корабельное ПВО американцы атаковали самый крупный и самый опасный по их мнению — что логично — вражеский авианосец. Им оказался 71-тысячетонный "Синано", переделанный из недостроенного линкора проекта "Ямато". Иронично то, что при своих размерах гигант нёс достаточно скромную авиагруппу, а большая часть водоизмещения уходила в тяжёлую линкорную броню, которая была частью набора корабля и убрать которую просто не представлялось возможным.

С 18.59 по 19.41 в "Синано" последовательно попало шестнадцать торпед и восемь полутонных бомб. Ни один авианосец мире выдержать такой обстрел был неспособен и уже давно бы утонул, а двоюродный брат "Ямато" горел кренился, но на дно пока не собирался. Тут еще сыграло то, что быстро выпустив авиагруппу, взлетна палуба была очищенна от всяких горючих и врывающихся предметов: за счет своих огромных размеров "Синано" предполагался как потенциально запасной аэродром для тех японских самолётов, которые смогут вернуться после налета на янки и будут слишком повреждены для посадки на плавучие аэродромы меньших размеров. Порой несколько лишних метров длинны и ширины палубы вполне способны спасти от катастрофы побитый вражеским ПВО самолет.

В итоге такая "самоотверженность" большого авианосца во многом спасла младших товарищей, которые могли бы пострадать куда сильнее чем это случилось в итоге. Хуже всего получилось с "Тайхо" в 19.08 он поймал полутонную бомбу в полётную палубу: это привело к остановке работы по выпуску истребителей, но на живучесть корабля особо не повлиял. "Тайхо" был первым авианосцем в японском флоте получившим бронепалубу и такие удары держал относительно уверенно. Впрочем, уже через семь минут в носовую оконечность авианосца попала сначала одна торпеда, а через пять минут еще одна. Взрывы привели к повреждению генераторов и прекращению работы насосов корабля. "Тайхо" начал быстро оседать на нос и не смотря на все усилия команды в 20.19 авианосец ушел на дно, забрав с собой полторы сотни человек команды.

Кроме того в результате налёта были серьёзно повреждены "Унрю" — две полутораметровых дыры в палубе — и "Ибуки" — крен в 9 градусов на левый борт и максимальная скорость хода в одиннадцать узлов. Получается, что не смотря на утопление всего одного авианосца полноценно продолжать дальнейшую работу соединение уже не могло. В этой ситуации Ямамото предстал перед серьёзнейшей дилеммой — что делать дальше. Он находился в семистах милях от метрополии и шансов туда вернуться уже было откровенно мало. При этом и продолжать бой — хоть у него под рукой была еще дивизия линкоров — тоже виделось весьма сомнительной идеей.

В итоге в 21.45 соединение вновь сделало поворот на сто сорок градусов и двинулось в направлении островов Рюкю, надеясь успеть добежать до островов под прикрытие расположенных там истребителей.

Тем временем трёмястами милями южнее у берега острова Формоза развернулась собственная драма. Там в бой первый раз в истории вступила масса самолётов управляемых пилотами камикадзе. Новая тактика изрядно ошеломила американцев, которые хоть и привыкли к тому, что противник всегда и идет до конца и никогда не сворачивает с курса, к намеренной самоубийственной атаке оказались явно не готовы.

Как потом описывали все происходящее очевидцы, удар самолетов-камикадзе был действительно страшен. Основная проблема заключалась в том, что самое слабое место в системе ПВО любокого корабля — это пространство ровно над ним. Редко какие зенитные автоматы способны стрелять задирая ствол на 90 градусов вверх, а истребителям прикрытия для перехвата японских машин падающих отвесно вних также приходилось бы срываться в отвесный штопор. Такие маневры на загруженной боекомплектом и топливом машине, да еще вполне может быть уже поймавшей корпусом пару пуль или осколков, легко может закончиться на той же палубе корабля, который собственно нужно было прикрывать.

В 19.29 один из японских Ки-115 врезался в надстройку "Йорктауна". При взрыве погиб капитан корабля со своим штабом и на некоторое время авианосец остался без управления. Спустя еще три минуты другой японец влетел почти отвесно в полётную палубу. Чуть восточнее от атаки камикадзе сильно пострадали прикрывающие свои авианосцы эсминцы "Мюррей" и "Янг". Если для авианосца попадания одного самолёта было не достаточно, чтобы вывести из строя, то куда более скромным в плане размеров эсминцам досталось по полной. "Мюррей" выгорел почти полностью и был затоплен собственным экипажем, а "Янг" в итоге смогли отбуксировать к "Формозе".

По итогам продолжившегося и на следующий день сражения японцы потеряли еще два авианосца и два линкора. Плюс героический "Синано" был вынужден выброситься на берег Окинавы чтобы больше этот остров никогда не покинуть, а "Унрю", тоже изрядно избитый, отправился на длительный ремонт в метрополию. Ну и семь погибших эсминцев, проходящих скорее по графе "другие потери".

Американцы потеряли куда меньше вымпелов. Кроме "Франклина" и "Йорктауна" американцы официально потерю других крупных кораблей так и не признали. "Хорнет", пострадавший от масштабного пожара и выгоревший практически сверху донизу — на столько, что пришлось даже снимать команду и использовать в тушении корабля аж три эсминца — не смотря ни на что остался на плаву. Его смогли довести до Филиппин, где и оставили работать в качестве блокшива, по тихому списав через не сколько лет. Старый линкор "Нью-Мексико", построенный еще в далёком 1918 году, которому бомбой оторвало первую башню — только чудом не взорвался погреб с БК — сразу после сражения своим ходом отправился на разборку. Ремонтировать это старье никто в США не собирался. А новейший линкор "Висконсин", последний построенный Соединёнными Штатами линкор, формально затонул не во время боя в при буксировке его на ремонт.

Итогом сражения в Восточно-Китайском море стало полное уничтожение японского флота. Теперь против одного — полутора если считать нуждающийся в длительном ремонте "Унрю" — японских авианосца у янки было аж 7. И даже то, что к концу года японцы должны были поставить в строй еще три корабля, никак на общую ситуацию повлиять не могло.

По иронии судьбы адмирал Ямамото желавший найти смерть в бою, в итоге не получил ни царапины. Он держал флаг на "Синано" и отделался нескольким синяками и прикушенным в момент взрыва очередной бомбы языком. Адмирал просил после сражения у императора разрешения на сэппуку, однако получил отказ.