Русская партия. 1944-1945

Глава 3

После захвата, или правильнее сказать — возвращение себе, Гавайских островов, Тихоокеанский флот США вновь получил возможность полноценно влиять на обстановку на этом ТВД. Это мгновенно отразилось, например, на потерях японцев от действий американских подводных лодок, от которых ранее они были защищены расстоянием. И наоборот, потерявшие опорную их базу японские визави были вынуждены откатиться на запад и на юг, зеркально потеряв возможность контролировать восточную часть океана.

Победа во втором сражении за Гавайи была принята в США неоднозначно. С одной стороны — это не только крупный стратегический успех, но и вообще первый, по сути, успех американцев за два года так неудачно складывающейся для них войны. С другой огромные потери — четыре авианосца — это, с какой стороны не посмотри, не чих собачий, и к такому американское общество на смотря на все происходящее в 1942–1943 годах, было все же непривычно.

Такой неоднозначностью мгновенно воспользовались политические противники президента Рузвельта, который в наступившем 1944 году как раз планировал идти на свой четвертый срок. В США есть присказка, что буквально все что происходит в год выборов имеет отношение к выборам, и, конечно, такие неоднозначные итоги Гавайской операции не могли не отразиться не электоральных симпатиях обычных граждан.

Основным противником Рузвельта на предстоящих выборах был губернатор Нью-Йорка Томас Дьюи, который отчаянно критиковал президента за неудачный ход войны. Более того он через связи в «свободной прессе» вкинул в общество теорию о том, что Рузвельт знал о возможном нападении на Перл-Харбор в 1942 году и сознательно принес в жертву свой Тихоокеанский флот ради получения возможности вступить в войну.

Такие слухи ходили по коридорам конгресса и раньше, однако в открытую говорить об этом было не принято. Во-первых, это сильно било не только по Рузвельту и демократам, но и всей системе власти в США, а рубить сук, на котором сидишь, в этой стране было не принято. Во-вторых, вброс такой информации мог натолкнуть японцев на мысль, что разведка США способна читать их морской код, что негативно отразилось бы на ходе боевых действий. Последний аргумент, с течением времени, особенно после второй битвы за Гавайи полностью утратил актуальность, так как стало очевидно, что японцы все это время водили оппонентов за нос. Трудно что-то не заподозрить, когда по радио узкоглазые передают, что все спокойно и противников не видно, можно не суетиться, а при подлете американской авиации оказывается, что самолеты уже в воздухе и ждут гостей с распростертыми объятиями. В такой ситуации трудно не заподозрить подвох.

Так вот почувствовав возможность «свалить» ранее, казалось, непотопляемого Рузвельта, республиканцы принялись палить по Белому Дому из всех калибров, выискивая любые, самые мелкие просчеты президента, упирая на неудачный ход войны и особенно на его слабое здоровье.

А с последним, действительно все было не очень хорошо. Постоянная нервотрепка прошедших двух военных лет, постоянные нападки за него в прессе: и за Панаму, и за Гавайи, и за Филиппины, и за Францию, и за Северную Африку — больно ударили и так по не слишком крепкому здоровью ФДР.

Он, конечно, крепился, пытался проводить встречи с избирателями, чаще появляться на улицах, чтобы все видели, что он все еще готов тянуть лямку дальше, однако выглядел при этом настолько болезненно, что эффект эти встречи имели прямо противоположный. Газеты, особенно республиканского толка, то и дело проезжались по Рузвельту и высмеивали тех, кто собирается идти голосовать за «живой труп».

Особенно тяжело по президенту ударило поражение в Марокко с огромным количеством погибших и пленных. 15 марта у него случился микроинсульт, информацию о котором удалось скрыть ото всех, и не пустить дальше самого близкого круга Рузвельта. Больше месяца он не появлялся на публике, что для года выборов — нонсенс, однако достаточно быстро оклемавшись уже в апреле вновь включился в политическую борьбу, хоть уже и сам не верил, что даже в случае победы на выборах сможет полноценно исполнять прописанные в конституции функции.

Для демократов ситуация осложнялась еще тем, что просидевший три строка в президентском кресле ФДР изрядно подчистил политическое поле вокруг от конкурентов. Весной 1944 года выяснилось, что в случае его отказа от участия в президентской гонке или, не дай Бог, смерти, партии просто некого будет выставить в качестве официальной замены. Вернее, есть кого, вот только масштаб возможной замены — тот же Туман, которого проталкивали в вице-президенты, с прицелом занять главный пост в случае смерти ФДР, совершенно не тянул в качестве самостоятельной фигуры, способной победить в электоральной гонке.

Но вернемся к событиям на Тихом Океане. Зимой 1943-44 в недрах министерства обороны США была принята стратегия дальнейшей воины против Японии, которая заключалась в первоначальном ударе по отдаленным островам к северу от Австралии и Новой Зеландии с дальнейшим продвижением на северо-восток, через Индонезию, Филиппины к мягкому подбрюшью японской метрополии.

Полюсом такой стратегии было то, что на первоначальном этапе расстояние от Гавайев до, например, острова Тарава было существенно ближе, чем от него же до Японских островов, что сразу давало флоту США преимущество в инициативе и усложняло ответные действия подданых микадо.

Альтернативой этому плану была атака прямо на метрополию через промежуточный захват Мидуэйя и атолла Уэйк, однако прикинув возможные потери — штурм Гавайских островов был, что называется, перед глазами, от этой идеи быстр отказались.

К весне 1944 года Американцы имели на Тихом океане 5 больших авианосцев: Саратога, Банкер Хил, Интерепид, Фланклин и Тикендорога — что по количеству палубных самолетов примерно соответствовало всему авианосному флоту Японии, которая в отличие от заокеанского врага, была не способна спускать на воду огромные корабли с хоть сколько-нибудь сравнимой скоростью. Плюс Американцы могли выставить на шахматную доску почти десяток легких авианосцев, способных нести три десятка самолетов и окончательно склонявших чаши весов на сторону американцев. При этом часть японских сил продолжали кошмарить англичан в Индийском океане, часть вынуждены были охранять метрополию и пути снабжения и на защиту отдаленных островов вымпелов уже банально не хватало.

18 апреля ударное соединение американских кораблей, включающее в себя четыре больших авианосца, шесть легких, два линкора с сопровождением и целой флотилией десантных судов имевших на борту 60000 морских пехотинцев, под командованием адмирала Кинкейда покинула стоянку в Перл-Харбор и выдвинулась курсом 211 в сторону Маршалловых островов.

Выбор именно этого направления объяснялся достаточно просто — достаточно просто достать глобус с полки, сразу становится ясно, что именно острова Микронезии — наиболее близкая и удобная для атаки цель, которую при этом как-то адекватно защитить было практически невозможно. Ну а пусть небольшая, но важная стратегически победа, особенно без больших потерь в кораблях и личном составе — желательно вообще без потерь — это было как раз то, что нужно для поднятия боевого духа моряков американского флота, которые стали уже откровенно побаиваться подданых микадо. Да и для пошатнувшегося рейтинга Рузвельта, такая «маленькая победоносная кампания» была бы очень полезна.

На островах Меакинг-Меанг и Тарава японцы держали достаточно солидный гарнизон общей численностью около 5 тысяч человек, здесь находилась опорная база японского флота, в том числе подводного, а на местном аэродроме базировалось десяток самолетов, половина из которого, правда, была разведывательными. В общем, как для такого богом забытого места — более чем солидно.

Конечно, после утери Гавайев Ямамото со своим штабом предполагали, что янки будут стремиться развить успех и следующие удары не заставят долго ждать, вот только учитывая длину «фронта», а это такая себе дуга длинной не много не мало 11 тысяч километров, сложно быть сильным и готовым отражать нападение везде.

22 апреля поднятые с палуб авианосцев ударные самолеты нанесли мощнейшими удар по проспавшим их подлет японцам. В налете учувствовало 172 самолета, большая часть из которых приходилась на хорошо показавшие себя во время сражений прошлого года бомбардировщики-торпедоносцы Грумман Авенджер и небольшое прикрытие из истребителей, которое в общем-то не понадобилось.

Здесь нужно немного отвлечься и рассказать и проблемах японцев с разработкой и внедрением радиолокаторов, без которых современная война была просто невозможна. В начале войны подданые микадо корабельных локаторов не имели на вооружении вовсе, а береговые (Type 11 и 12) были установлены только в самых важных точках, где без этого обойтись было невозможно вовсе. Всего за 1942–1943 годы береговых радарных станций в стационарном и подвижном исполнении было построено меньше 80 комплектов, и естественно большая их часть была задействована для прикрытия возможного нападения на метрополию. До такой отдаленной территории как Маршалловы острова они не добрались даже к весне 1944 года.

Первые корабельные радиолокаторы начали поступать на вооружение флота весной-летом 1942 года и ставились в первую очередь на большие корабли — линкоры и авианосцы, — и качество этих устройств откровенно оставляло желать лучшего. Низкая чувствительность, невысокая дальность обнаружения целей, постоянные поломки, вкупе с не слишком хорошо обученным личным составом — японцы традиционно отличались храбростью и самоотверженностью в вот операторам локаторных станций чаще всего качества нужны несколько иные — изрядно сокращали пользу этих инновационных устройств.

В общем, особых проблем у американцев с захватом Маршалловых островов не было. Да японцы сопротивлялись упорно, не жалея ни себя ни противника и практически никогда не сдаваясь в плен. Вот только при подавляющем преимуществе в воздухе и корабельной артиллерии этого было слишком мало не только чтобы победить, но даже чтобы нанести противнику хоть сколько-нибудь существенные потери. По рассекреченным после войны данным соотношение потерь убитыми составило в итоге 1:5 не в пользу японцев. Ну или в пользу, смотря с какой стороны считать. Единственной проблемой стал японский подводный флот, который не пытаясь уничтожить хорошо прикрытые ударные корабли американского флота сосредоточился на транспортах снабжения, активно снующих по достаточно предсказуемому маршруту между двумя архипелагами. За три месяца японцы сумели потопить американских кораблей на 450000 тыс. тонн водоизмещения, что стало рекордом для подводного флота страны восходящего солнца. Никогда, ни до, ни после такой результативности они не показывали и до самого конца войны повторить свой рекорд не смогли.

Вообще, вновь отвлекшись немного в сторону, нужно остановиться на эффективности японских подводных сил в целом. Получив информацию о том, что японские подводники имеют привычку существенно увеличивать на бумаге количество потопленных ими судов, выдавая желаемое за действительное, Ямамото не сильно удивился. Такие приписки были характерны для всего японского флота, японской армии, да и, наверное, для вооруженных сил любой другой страны. Вопрос был только в масштабах. Поданные «снизу» в штабы данные расходились с реальностью в 7-10 раз, что было уже совсем неприлично, поэтому этот вопрос Ямамото, имевший после захвата Гавайев практически безграничный авторитет во флоте, взял под собственный контроль.

Долгая кропотливая работа по дополнительному обучению экипажей, модернизации технической части и организации взаимодействия между отдельными лодками, надводными кораблями и береговыми службами ко второй половине 1943 года начала давать свой эффект. Подтвержденный потопленный тоннаж начал потихоньку расти. В первую очередь страдали англичане, австралийцы и новозеландцы, коммуникации которых были крайне растянуты и находились в зоне комфортного действия японского подводного флота. И только с началом Гильберто-Маршаллской операции «подставились» и американцы.

Впрочем, даже такая, максимально эффективная работа японского подводного флота оказалась не способна реально повлиять на стратегическую ситуацию, тем более что в сравнении с теми же немцами общий потопленный японцами тоннаж абсолютно не впечатлял. До конца войны подводники под красно-белым лучистым флагом смогли записать на свой счет около 2.5 миллионов тонн подтвержденного водоизмещения. Те же немцы, при том, что гораздо больше воевали на суше чем на море, в сравнении, потопили из-под воды вражеских судов и кораблей больше чем на 10 миллионов тонн.

Кампания по захвату Микронезии длилась почти три месяца и завершилась только в середине лета. При этом японцы проявили несвойственную для себя сдержанность и не стали лезть на рожон пытаясь уничтожить врага везде, где можно, не считаясь с потерями.

На самом деле все объяснялось очень просто: в штабе Ямамото наконец осознали, что при складывающимся соотношении сил, попытка дать американцам генеральное сражение приведет только к гибели оставшихся у страны восходящего солнца кораблей. Еще 27 апреля в Токио состоялось большое заседание генерального штаба, представителей промышленности и кабинета министров, на котором стало ясно, что верфи Японии не могут дать флоту достаточного количества кораблей для уверенной победы над гайдзинами. Даже размен один к одному, учитывая несопоставимые производственные мощности подданых микадо устроить не мог. А значит планировать генеральное сражение можно было только с опорой на береговую артиллерию и базовую авиацию, ну а авианосцы должны были стать только вспомогательным инструментом, который в нужный момент поставит точку и позволит Японии вновь перехватить инициативу в войне.

Оставалось только угадать направление дальнейшего удара. Таких возможных направлений было в общем-то не много: на юг в сторону Индонезии, островов Бисмарка и Соломоновых островов или на запад. На западе были Марианские острова, и опять же достаточно было всего один раз бросить взгляд на карту, чтобы понять, какое направление будет более предпочтительным.

Со стратегической точки зрения южное направление было практически лишено смысла. Там лежало огромное количество больших и малых островов, которые японцы за полтора года владения превратили в укрепленные крепости с достаточно внушительными гарнизонами. Захват отдельных клочков суши в такой ситуации не давал американцам буквально ничего. Для коренного изменения положения требовалось штурмовать каждый из них, что было чревато огромными потерями. Если уж при неторопливом и аккуратном захвате Микронезии, которое растянулось на три месяца, США потеряли три тысячи человек, то поочередный штурм Новой Гвинеи, островов Бисмарка, Фиджи, Вануату, Соломоновых островов, Новой Каледонии и Бог еще знает чего грозил превратится в бесконечный кровавый конвейер, растянутый на по времени на несколько лет.

Альтернатива — захват Марианских островов с последующим вторжением на Филиппины позволил бы рассечь позицию японцев буквально надвое и сразу выйти к мягкому подбрюшью их метрополии. А там, глядишь и штурмовать ничего не нужно будет, сами сдадутся — выбор, что называется, очевиден.