Русский волк

Глава 17

— Невероятно, — произнес Беннон Чард, когда канцлер Борк закончил свой рассказ. — И сколько детей она зарезала?

— Шесть. Благодарение Божественным, одна из девочек проснулась и подняла крик. Иначе смертей было бы куда больше.

— Она сошла с ума.

— Несомненно. К счастью — или к несчастью, — нам не придется ее судить. Она покончила с собой, прежде чем на крик ребенка сбежались люди.

— Покончила с собой?

— Перерезала себе горло той же бритвой. — Борк покачал головой. — Подумать только, что эта сумасшедшая полгода находилась рядом с его величеством!

— В самом деле, даже страшно представить. Где сейчас ее тело?

— В скудельнице лазарета на Топазовой улице, там же, где тела ее жертв. Мне очень жаль, магистр. Не хочется думать, что это я виновен в случившемся.

— Вы? — Чард с любопытством посмотрел на канцлера.

— Я уволил эту психованную. Может быть, поэтому она и дала волю своей злобе.

— А если бы вы ее не уволили, и безумие настигло ее во дворце, рядом с его величеством? — Чард коснулся магистерской цепи у себя на груди. — Вас надо наградить, Борк, а не порицать.

— Простите, магистр Чард. Я сказал, не подумав.

— Напишите настоятельнице Алин официальное письмо с соболезнованиями от меня и себя. И приложите к нему кошелек с сотней левендалеров. — Чард помолчал. — И еще, Борк, позаботьтесь, чтобы по городу не ползли ненужные слухи. А эту несчастную пусть похоронят так, чтобы этого никто не видел. И девочек тоже.

— Понял, магистр Чард. Все будет сделано, как вы пожелали. Я лично доложу вам о выполнении.

Чард хотел ответить, но появление секретаря прервало его.

— Мастер, срочная депеша из Вогрифа! — сказал секретарь и вручил регенту запечатанный свиток.

— Идите, Самейль, — Чард повернулся к неуверенно топтавшемуся у порога канцлеру. — Извините, Борк, мне надо заняться делами. До встречи во дворце!

Канцлер, бледный и улыбающийся, кивнул и вышел из кабинета. Чард сломал печать, пробежал свиток глазами. Жаркая волна немедленно прилила к голове, в виске запульсировала боль.

— Самейль! — крикнул магистр.

Секретарь вошел незамедлительно.

— Когда доставили письмо? — спросил Чард.

— Только что, мастер. Гонец еще во дворе. Если желаете, я позову его.

— Не нужно. Благодарю, ступай. Да, Самейль — никого ко мне не пускать. В ближайший час я буду очень занят.

— Да, мастер.

Беннон Чард нетерпеливым жестом отпустил Самейля и прошел в соседнюю с кабинетом комнату, почти пустую, если не считать стола с искусно выполненным макетом земель Аркуина и установленного в углу странного, состоящего из двух вертикально закрепленных в бронзовой подставке полупрозрачных кристаллов устройства. Магистр подошел к кристаллам, прочитал заклинание, и кристаллы осветились изнутри, а еще через мгновение между кристаллами появилась призрачная фигура, держащая в руке кубок.

— Мастер Айнон, — сказал Чард, склонив голову.

— Мы виделись совсем недавно, Беннон, — сказал призрак и отпил из кубка. — Что-то случилось?

— Да. Я только что получил депешу из Вогрифа. Экспедиция в Аранд-Анун провалена.

— Я так и знал, что Кулот Нанн не справится с заданием!

— Кулот Нанн убит.

— Не скажу, что я этим огорчен, но провал миссии в Аранд-Ануне — это плохо. Кто его убил?

— Мой человек пишет, что поначалу работа группы Нанна шла по плану. Они проникли в нижние залы руин и там встретили странного эльфа и какую-то девицу. Девица непостижимым образом исчезла, а эленширца мои люди доставили на поверхность, и Нанн, приняв его за неудачливого искателя сокровищ, решил сделать его своим рабом. В этот момент на лагерь напали ашарди. Во время боя чужак убил Кулота Нанна и сумел убедить предводителя ашардиотпустить остальных членов команды. Затем они прибыли в Вогриф. Мой человек немедленно отправился в замок наместника, чтобы проинформировать о случившемся эмиссара Круга в Вогрифе, но за это время встреченный в Аранд-Ануне чужак и невольница Нанна успели скрыться, попутно убив мага, выполнявшего в Вогрифе очень важную работу. Одновременно сбежала охранница, служившая у Кулота. Я счел своим долгом проинформировать вас, мастер, о случившемся.

— Выходит, я не ошибся, — сказал призрак. — Ожидаемый уже здесь, в Аркуине.

— Мастер? — не понял Чард.

— Неважно. Беглецов нашли?

— Их ищут, мастер.

— Аркуин велик, и в нем много мест, где они смогут скрыться от нас, — произнес призрак, — но есть лишь два, без посещения которых Ожидаемый никогда не обретет свою силу. Бездна Драконеума и Рыцарский зал в Вингомартисе. В них скрыты ключи к победе или погибели. И эти ключи должны получить мы, Беннон. Рано или поздно Ожидаемому предстоит путь в Вингомартис. Это неизбежно. И мы должны быть готовы встретить его там — и уничтожить. Разошли команды охотников в западные земли, пусть ищут этого эльфа. И немедленно отправь в Вингомартис своих вампиромагов. Никто никогда не должен войти в руины Вингомартиса — так и скажи им. Пусть убивают всякого, кто приблизится к развалинам.

— Да, мастер.

— Какая жалость, что я вынужден полагаться на кого-то, что не могу быть сразу в нескольких местах! Если бы ты знал цену поражения, Беннон, ты бы понял меня. Но не все так плохо, друг мой. Ожидаемому нужно время, чтобы обрести хоть какую-то силу. Не менее нескольких месяцев. За это времяя уже получу то, что сделает меня непобедимым. Нас непобедимыми. Как продвигаются работы в Драконеуме?

— Мы привлекли к работам в Драконеуме всех имеющихся у нас рабов, живых и Неупокоенных. Примерно две сотни душ закуплены через подставных лиц в Румастарде и других городах. Дополнительно мой фактотум закупил в Джарупе еще пятьсот рабов, имеющих опыт работы на ашархандских рудниках и отправил их двумя судами в Гардлаанд. Недели через две они прибудут в Румастард. Но с вольнонаемными работниками хуже. Люди не хотят наниматься на работу в Драконеуме. Они боятся.

— Эту проблему мы решим. Когда закончится сезон уборки урожая, его величество издаст эдикт, обязывающий всех коронных крестьян отработать три зимних месяца в Драконеуме. Второй эдикт предпишет гардлаандским лордам набрать в своих манорах группы каменотесов, плотников и землекопов из числа вилланов и передать их в распоряжение Циркулюм ин Тенторио.

— Прекрасная идея, мастер. Мы получим тысячи работников.

— Количество не значит качество, Беннон. Эта толпа ленивого мужичья будет только жрать, пить и вяло махать кирками, изображая рвение. К тому же, на нижних уровнях Драконеума гораздо полезнее будут не толпы землекопов, а двайрские проходчики с алмазными инструментами.

— Король Алмута Бреш пока не ответил на наши предложения.

— Он ответит на них, и очень скоро. Не забудем про огров. Их предки некогда помогали Перворожденным строить Драконеум, а теперь пусть помогут нам. Отправьте ловчие команды на север, в Ветровые горы.

— Мастер, огры строптивы и плохо поддаютсямагическому воздействию.

— Зато сильны и не задают вопросов. Три-четыре десятка пленных огров могли бы очень облегчить работу по разбору завалов. У нас есть средства добиться от них покорности.

— Не сомневаюсь, мастер Айнон. Я…

— Что такое?

— Я все время хочу вас спросить, мастер, и не смею.

— Спрашивай, я позволяю.

— Что мы должны найти в Драконеуме, мастер?

— Источник могущества и силы, Беннон. Неиссякаемый источник. О нем не сказано ни в одном священном тексте, но он существует. Когда Первосозданные строили Драконеум, они не случайно выбрали это место. Скрытый в глубинах Драконеума источник когда-то породил их, именно отсюда они пришли в Аркуин и завладели им. Мы должны добраться до него, во что бы то ни стало.

— Я понимаю, мастер Айнон. Мы сделаем все возможное.

— И невозможное. Ты ведь хочешь сохранить мое расположение и дружбу, Беннон?

— Мастер, — Чард поежился под ледяным взглядом призрака, — я не пожалею трудов и сил, чтобы положить Драконеум к вашим ногам.

— Конечно. И после этого маги, мы с тобой, мой друг, будем править Аркуином, и правление это будет вечным. У тебя все?

— Да, мастер Айнон.

— Я слышал, с бывшей королевской няней случилась маленькая неприятность?

— Мне подумалось, такие пустяки не должны интересовать вас, мастер.

— Увы, не все могут пережить немилость нашего августейшего короля. Но ты прав. Я доволен тобой. — Призрак улыбнулся Чарду и растаял в воздухе. Магистр подошел к столу с макетом Аркуина. Три красных огонька на макете отмечали Аранд-Анун, Вингомартис и Драконеум.

Айнон Белеш сказал, что не все могут пережить его немилость. Никогда прежде он не говорил такого в беседах с ним, Бенноном Чардом.

— Почему он с самого начала не сказал мне об Ожидаемом? — прошептал Чард, глядя на макет. — Он не доверяет мне?

Впервые за много лет магистр Циркулюм ин Тенторио почувствовал, что есть вопросы, ответ на которые не может дать даже магия высшего порядка.

В порту Румастарда располагалось множество таверн и питейных заведений, однако корчма «Золотой крест» была среди них лучшей. Ее владелец Мафф был весьма известной личностью в Румастарде. В молодости он был пиратом и грабил торговые корабли у Гровского побережья — в свое время за его голову была даже объявлена награда. Однако во время войны вольных городов с Ашархандом капитан Мафф закупал на собственные деньги и доставлял на своем корабле «Призрак» припасы и оружие в блокированный ашархандским флотом Боденход. За это король Осмун наградил удачливого контрабандиста Золотым крестом, простил ему былые грехи и выплатил вознаграждение, на которое бывший пират купил таверну в порту. За несколько лет Мафф смог превратить свое заведение в лучшее в порту: здесь охотнее всего останавливались приходившие в Румастард купцы и моряки. Цены в корчме Маффа были выше, чем в прочих местах, но эль здесь всегда был свежим, вино пахло вином, а не водой, подавальщицы и шлюхи были молодыми, здоровыми и вышколенными, охранники — бдительными и решительно пресекавшими все недоразумения между клиентами. Если и было в Румастардском порту место, где можно было выпить и развлечься, не рискуя нарваться на большие неприятности, так это заведение бывшего капитана Маффа.

Молодой человек в поношенной одежде, вошедший в «Золотой крест» между второй и третьей стражей, пришел сюда не ради выпивки или развлечений. Народу в «Золотом кресте» было много, и его появление никого не заинтересовало. Юноша заказал у подавальщицы кружку темного пива, нашел свободное место за столом в эркере и занял его. Прохаживающиеся по залу девицы, оценив бедность костюма нового посетителя и его смущенный вид, сделали правильные выводы и даже не подошли к нему. Подавальщица принесла пиво, молодой человек расплатился с ней медной мелочью, которую высыпал из тощего кошелька, и после этого просидел в одиночестве над своей кружкой до самой третьей стражи. Творившееся вокруг него, казалось, совершенно его не интересует.

Между тем на галерее второго этажа, где располагались комнаты для ночлега и любви, появился в обнимку с двумя растрепанными и хмельными дамами невысокий, но крепкий и плечистый светловолосый мужчина с красным лицом и пьяными голубыми глазами. Его кафтан и рубаха были расстегнуты, заросшая светлыми волосами широченная грудь блестела от пролитого на нее вина. Он что-то шептал на ушко то одной, то другой девушке, и обе при этом хихикали и опускали осоловевшие глазки.

Наконец, чмокнув на прощание обеих прелестниц, крепыш оставил их на галерее и спустился по лестнице в зал, застегиваясь на ходу. Юноша в темном, увидев его, тут же встал, быстро подошел к крепышу и коснулся его плеча.

— Калвин! — негромко сказал он.

— А? — Мужчина отстранился, пытаясь в полумраке зала разглядеть того, кто назвал его по имени — а мгновение спустя узнал юношу.

— Ты?! — удивленно воскликнул он. — Терон, будь я проклят!

— Надо поговорить, Калвин.

— Тсс! — Светловолосый прижал палец губами и глазами показал на выход. Юноша понял и немедленно покинул корчму. Крепыш, оглядевшись, знаком подозвал подавальщицу, развязал кошель, сыпанул серебра в сложенные ковшиком ладошки девушки и, не ожидая сдачи, вышел из «Золотого креста».

Юноша ждал его под фонарем.

— Пойдем! — велел крепыш, и они двинулись в сторону Рыбной пристани.

Здесь было тихо и пустынно — лишь несколько пьяных крепко спали прямо на земле, да еще стайки кошек и собак, забыв о вечной вражде, бок о бок рылись в зловонных кучах отбросов.

— Ты никого за собой не привел? — спросил тот, кого звали Калвином.

— Я был осторожен. Я очень рад видеть тебя, Калвин.

— Взаимно, братишка, взаимно, — Калвин крепко прижал молодого человека к груди. — Я уж и не чаял увидеть кого-нибудь из наших. Как ты меня нашел?

— Просто понадеялся, что ты не меняешь своих привычек.

— Осуждаешь меня? Правильно. Я стал грязной пьяной свиньей. Наверное, я всегда ей был.

— Я не смею судить тебя, Калвин.

— Докладывай.

— Пока все обстоит неплохо. Дуган в безопасности. Он в Эленшире, и с ним барон Джербоу. Я получил разрешение принца приехать в Румастард, чтобы разыскать тебя.

— Руджера была бы рада услышать, что ее брату ничто не угрожает. Ты им все рассказал? Что они сделали с Руджерой?

— Конечно, хоть это было нелегко. Его высочество был в отчаянии. Все последующие дни он не выпускал куклу из рук. — Терон помрачнел. — Никогда не забуду выражение лица Джербоу, когда он пытался сжечь волосы этой твари.

— Отчаяние? Да, отчаяние. — Калвин вздохнул. — Мне самому несчастная девочка снится чуть ли не каждую ночь. Я пью, чтобы не видеть снов, но это не помогает, парень. Ты не должен был приезжать сюда. Я бы сам тебя нашел. Но ты молодец. Именем Тринадцати, молодец. Как все прошло?

— Я нагнал принца и его свиту у самой границы. И очень вовремя — на них напал демон. Мне удалось убить тварь, и Джербоу сразу понял, что я приграничник.

— Ты убил демона? Неплохо, молодой лорд, совсем неплохо. Лориан хорошо выучил тебя. Но со всеми силами преисподней нам не совладать. Лориан мертв, и ордена больше нет.

— Мы ведь живы, Калвин. И Скиталец жив. Надо найти его. Ты знаешь, как его найти?

— Скиталец! — Калвин сделал многозначительную мину, помахал в воздухе руками. — Мудрый старик и добрый учитель. В последний раз я видел его в день, когда он сообщил о пришествии Белеша. Поручил нам с Дейсоном найти чудовище. — Калвин фыркнул. — С тех пор прошло лет шесть, если не больше. Старый умник хоть раз появился в Румастарде за все эти годы?

— Сейчас не об этом речь. Без Скитальца мы ничего не сможем сделать.

— Он может быть везде, тут, тут и тут, — Калвин обвел набережную рукой. — Объявиться через мгновение, или бродить где-то еще сто лет. Как ты хочешь, чтобы я нашел его? Потер ладонью кувшин с пивом, шепча: «Приди, о, Скиталец, ты нам позарез нужен!»? Но даже если мы его найдем, или он сам вдруг объявится, что толку? Нас будет трое против самого Архитектора Ночи и его прихвостней-магов, против армии живых и мертвых прислужников твари. Трое, Эрвин — древний старик, которого еще надо разыскать, пьяница и мальчишка. Был бы жив Лориан, хотя…Я понимаю, что он чувствовал, но его сомнения дорого всем нам обошлись.

— Поставь себя на его место, Калвин, и задай себе вопрос, как бы ты поступил.

— Верно, — Калвин тяжело вздохнул. — Знаешь, парень, мне много раз казалось, что моя жизнь закончена. Впервые я испытал это чувство после бойни в Кариардайсе, когда лежал в снегу со стрелой в груди, а вокруг рыскали волки, набежавшие сожрать мертвецов. Второй раз я простился с жизнью, когда Осмуна разгневали мои эпиграммы о его новой жене. Меня обвинили в оскорблении его величества, лишили рыцарского звания, провезли по городу с перевернутым щитом на шее, бросили в подземелье, и я ждал, что меня вот-вот поведут на казнь. Но пришел пьяный и веселый Чет Феон, кузен королевы-шлюхи Амбер, отлил в углу моей камеры, а потом сказал, что король изменил свое решение. Меня привели из тюрьмы во дворец, опрокинули на голову королевский ночной горшок, провозгласили шутом его величества и позволили жить дальше. Я пережил мой позор, потому что королева приставила меня к нелюбимой падчерице. Меня, у кого никогда не было своих детей, — голос Калвина задрожал. — И это было самое счастливое время в моей жизни, парень. Благодаря этому златоволосому ангелу Руджере, в моей жизни появился смысл. Если бы я мог, я был бы с ней до последнего мгновения, пошел бы с ней на казнь, отдал бы жизнь вместо нее! Малышки больше нет, и я не могу отомстить за нее. И сейчас мне кажется, что на этот раз моя жизнь по-настоящему кончена. Впереди только тьма, смерть и никакой надежды.

— Мы можем помочь ее брату, Калвин. Принцу сейчас пригодится любая помощь.

— Дуган калека. Он не способен править Гардлаандом.

— Болезнь Дугана излечима. Известие о смерти сестры так потрясло его, что он встал со своего кресла.

— Это… правда?

— Истинная. Я не поверил бы, если бы не увидел своими глазами.

— И я бы не поверил, будь чуточку потрезвее. Но вино еще бродит в моей голове, поэтому… Мне понадобятся оружие и доспехи, а чтобы их купить, нужны деньги. Придется мне забежать в одно место. До рассвета еще далеко, третья стража только началась.

— У меня есть две лошади на постоялом дворе «Под семью дубами» у Вдовьих ворот.

— Хорошо. Ступай на постоялый двор, я приду туда еще до конца третьей стражи, — тут Калвин порывисто обнял молодого воина. — И, во имя Божественных, будь осторожен.

Они покинули Румастард еще до того, как рассвело.

Стража Вдовьей башни пропустила их, ничего не заподозрив. За воротами был длинный каменный мост, уже сотни лет соединявший берега реки Тейн. Они ехали по мосту молча, неспешным шагом, всматриваясь в торчащие на пиках справа и слева от дороги просмоленные, разложившиеся, расклеванные воронами головы. Пытались узнать мертвецов — иногда это удавалось. Ехали, сопровождаемые вздохами ветра и криками ворон, круживших над мостом в несметном множестве.

У выезда с моста они остановились под каменной аркой, украшенной полотнищами с гербом дома Хемфриков и гербом Румастарда. Здесь тоже были выставлены головы. Почти все мужские, кроме одной, крайней справа. Эта голова принадлежала девушке. Лицо уже успели расклевать вороны, некогда великолепные волосы, слипшиеся от смолы и засохшей крови, свисали черными сосульками.

Калвин сошел с лошади и встал на колени. Терон видел, как вздрагивают плечи здоровяка и отвернулся. Ему показалось, что он слышит срывающийся шепот Калвина: «Доченька моя, милая моя, прости, прости меня!» Потом Калвин встал, вытер слезы и сел на коня.

— Божественные позаботятся о ее душе, — сказал Терон, толком не зная, что ему говорить.

— Да, — ответил здоровяк. — А я позабочусь об ее убийцах. Клянусь своей душой и ее памятью!