Рыжая девочка с зеленым бантом

Кряхтя и охая, Скряга поднялся на ноги, разбежался, подпрыгнул и коснулся макушкой крюка. «Буммм», — прозвучало в пятый раз. Огромная уродливая летучая мышь с такой силой ударилась о чугунную решетку, что оконная рама вылетела и со звоном обрушилась на булыжную мостовую.

Скряга опустился на сухую ветку Старой Сосны. Мерзкая старуха с крючковатым носом до подбородка, подлетев на метле, устроилась рядом.

— Я выследила Эльфа и подслушала Большое Заклятье, — сказала она. — Дашь три мешка золота — все расскажу!

Баба-Яга прильнула к уху Скряги. Пока она шептала, злые, острые глазки его становились еще острее и злее, а тонкие губы растягивались в ухмылку.

Тем временем, Старшая Фея подлетела к последнему домику. За празднично накрытым столом у елки сидели Старик со Старухой. Фея открыла форточку. Снежинки ворвались в комнату. Старик, подняв глаза, печально сказал:

— Был бы у нас сын… Позвал бы он друзей. Они бы играли, как эти снежинки. Тогда и умирать не страшно.

Фея Леса набрала воздуха в легкие и дунула. Голубое облачко скользнуло в форточку. Как только оно коснулось пола, возникла колыбель, где спокойно спал новорожденный Мальчик.

— Смотри! — воскликнул Старик.

— Успеешь налюбоваться, — ответила Старуха. — Скорее беги к соседке за молоком.

…Младшая Фея Леса сидела дома у окна и глядела то на месяц, то на лесную тропинку. Она была рыженькая, маленького роста, училась еще только в четвертом классе, все в лесу ее звали просто «Рыжик». Фея рассеянно взяла в руку круглое зеркало. В нем отразилась девочка с большими черными глазами, с зеленым бантом в коротких растрепанных волосах. На курносом носу и вокруг него виднелось множество веснушек. Фея стала считать веснушки и насчитала ровно тридцать три. Она улыбнулась, отложила зеркальце и только успела накрыть на стол, как вернулась сестра. «Динн… Динн… Дин…» — донеслось до Леса. Это городские часы отбивали полночь. Старшая Фея налила березовый сок в берестяные чашки.

— Пусть год, который сейчас наступает, будет счастливым! — сказала она.

«Динн… Динн… Дин…» — били часы. Скряга собрался лететь к Черному Камню, но Баба-Яга положила ему на плечо костлявую руку:

— Погоди, куманек! Полночь — заклятье потеряло силу. Только через восемь лет новогодняя ночь снова придется на новолунье. Потерпи! Помни, что добро с годами стареет и умирает, а злу не страшны ни старость, ни смерть.

Старшая Фея повернулась лицом к окошку и прошептала так, что ее слышали только сестричка да Баба-Яга — там, в глубине Леса:

— Нет, добро не умирает. Оно живет и растет, как деревья в лесу, как растет Мальчик, который родился сегодня у Старика со Старухой.

Баба-Яга ощерилась, выставив единственный желтый клык, и прошамкала:

— Ты не умнеешь, Фея. Пожалуй, ты еще неразумнее, чем твоя рыжая дурочка сестрица, если не запомнила, что обман сильнее любви, топор властвует над деревом, а Мальчик… Мы еще посмотрим, кем ему суждено вырасти.

Новогодняя ночь текла, как река, полная надежд и тревог.