С кем поведёшься, от того и наслушаешься

Юрий Иванович С кем поведёшься, от того и наслушаешься

Я познакомился с этим марокканцем совершенно случайно.

Раннее утро. Конец августа. Метро ходит редко: в Испании август — отпуск почти для всех. Но я то — работаю! Да ещё и опаздываю! Мало того: надо срочно позвонить прошлому работодателю и договориться о встрече. Если его не выловлю с утра — ещё на день, два останусь без денег. А тот мне должен достаточную сумму.

И вот я звоню из автомата. Занято…. Опять набираю. Снова занято! В этот момент ко мне подходит какой-то бомж и просит сигаретку. А я злой, как собака. И хоть всегда вежливо отвечаю: "Не курю", здесь срываюсь и на своём родном высказываюсь:

"Да пошёл ты… туда-то и к такой то…." Нисколечко не сомневаясь, что меня не поймут. И дальше произошло самое удивительное: этот полу-чёрный, не то араб, не то индус грустно закивал головой и произнёс на чистом русском:

— Зачем так говоришь?

Вид у него при этом был самый скорбный. Это меня ошарашило и смутило. Но стало жутко интересно, и я улыбнулся:

— Извини, друг! Нервы не в порядке! — потом добавил: — Недостаток воспитания… и денег.

— Бывает, философски ответил бомж, — Из-за отсутствия последнего тоже часто страдаю.

Я тут же подозвал стоящего неподалёку друга и, взяв несколько сигарет, угостил "земляка", пытаясь продолжить разговор:

— А ты кто? Откуда так хорошо знаешь русский?

Оказалось, что мой собеседник марокканец, а наш язык освоил, обучаясь пять лет в Донецком Университете. Вот уж воистину: пути господни неисповедимы. Хоть я и спешил, но очень хотелось поговорить с таким человеком о его жизни.

Поинтересовался, где тот работает (хоть по виду можно было и так догадаться). Он как-то нервно оглянулся по сторонам и неопределённо махнул рукой:

— Хочу отправиться в глубь Европы или даже ближе к Азии. Завтра утром иду работать на несколько дней: надо купить билет. Потом сразу же уеду.

Глядя на его впалые щёки, покрытые грязной щетиной, я неожиданно даже для самого себя предложил:

— А давай встретимся здесь же, после работы, сегодня вечером? У меня самого не густо, но пиво поставлю! Согласен? Тебя как зовут? Халид? А меня Юрий! Значит, договорились: в шесть с четвертью!

Хлопнув Халида не прощанье по плечу, я стремительно бросился к месту своей работы, на ходу придумывая как бы выкрутиться, если заметят моё, пусть небольшое, но опоздание. Весь день я если и вспоминал об утреннем знакомстве, то только как о забавном происшествии, совершенно не веря, что встречусь с марокканцем вечером.

Но Халид пришёл. Вначале я его, правда, не заметил. Посмотрел вокруг — нет. И только собрался уходить, как кто-то хлопает меня по плечу. Он! И откуда только взялся?! Поздоровались, и я с ходу признался, что голоден как волк.

— Маленькие звери, — заметил марокканец, — Хотят кушать так же, как и большие.

Это он явно намекал на мою более крупную комплекцию. Но когда я смерил его фигуру сочувственным взглядом, добавил:

— Ты на меня так не смотри — это я сейчас: шкура да кости. А раньше я был во, какой!

Он надул щёки и сделал грудь колесом. Я примирительно засмеялся и предложил пойти в ближайший бар. Халид как-то с подозрением спросил, в какой именно.

— Да в какой хочешь! — ответил я. — Мы здесь всего неделю работаем, этот район Мадрида мне не знаком. А ты, если знаешь, веди. Мне всё равно.

Марокканец расслабился и повёл меня по закоулкам. И по дороге у меня возник план: подпоить моего нового знакомого. Пусть расскажет подробности жизни на другом континенте. Кто он? Почему здесь? Ведь жутко интересно! Когда мне ещё попадётся русскоговорящий житель Африки?

Поэтому когда он с иронией предложил, уже за стойкой, что я наверняка пью только водку, я это подтвердил и добавил:

— Конечно! Мы единственные кто от неё не пьянеет!

Халид обиделся:

— Ха! Я тоже могу! Но для этого надо много закуски!

Видимо пять лет студенческой жизни не прошли для него бесследно. А когда я заказал огромную тарель горячих тефтелей и целую вазу оливье, он вообще завёлся:

— Теперь я даже тебя перепью!

Я сделал вид, что тоже обиделся:

— Ха-ха! Посмотрим! — и заказал первую копу.

Не буду описывать те несколько часов, в течении которых наш ужин превращался в обычную пьянку. Марокканец стал явно терять нить своих рассуждений. А его всё более откровенные ответы на мои всё более прямые вопросы перешли в полупонятную, невнятную болтовню.

Но вот "под занавес" он неожиданно встрепенулся и разразился длинным монологом, похожим скорее на сказку или просто на бред сумасшедшего:

— Вот ты, э-э… Юрий, совсем не веришь, что у себя на родине я служил в спецназе. А зря…. Мы такие: всё можем! И не смейся! Думаешь, мы боимся кого-нибудь? Нет! Ну, разве… немного! И то, не все мы, это я такой…. Не люблю воевать, хочу жить мирно… и тихо…. Мне повезло: мой командир — надсмотрщик! — утонул, когда мы вплавь добирались до Канар. Да, нас много было, на барке…. Остальные так, никто… работяги…. Даже шкипер контрабандистов не знал, кто я такой и кто мой командир. Мы выглядели как все…. И когда он заметил пограничников и приказал прыгать за борт, мы тоже, как все поплыли к берегу. Вода тёплая, но далеко… очень далеко. И одежда очень мешала. Но я доплыл. Командир, собака! — нет. А все документы у него…. Любые паспорта — не подкопаешься! Мне опять повезло: наткнулся на его тело… и теперь… прилетел сюда. Только с деньгами загвоздка. И светиться при моих бумагах здесь тоже долго нельзя: наши сразу высчитают…. Весь наш батальон уже на Канарах. Чего ржёшь?! Да! Пока отдыхают!

Но придёт время: заработают. Как? Ха! Ты Перехиль помнишь? Так это была репетиция. Пробьёт час и на Канарах всё изменится. Да, да! А кто нам помешает?

Да там вояк — всего ничего. Остальное — полиция. Конечно, не просто! Конечно, весь мир завопит! Но это будет в момент очень шумного дождя, и этих воплей никто не услышит. Никто! Ха, ха…. А я — не хочу! Не тянет меня на такие разборки! И вообще: я жутко устал… жутко. Поспать бы сейчас…. Хорошо, что лето, тепло….

А в Донецке зимой страшно холодно. Как вспомню…, сразу трезвею.

Халид неожиданно поднял голову, уже склонившуюся до того на голову и обвёл мутным взглядом бар. Заметил выход и направился к нему нетвёрдой, но целеустремлённой походкой. Бросив мне через плечо:

— Спасибо, друг! Меня не провожай и прощай!

Уже прошло три недели с того вечера, но больше я своего марокканского знакомого не встречал. Хотя часто задумываюсь, глядя теленовости, над непомерной волной нелегалов, хлынувших на Канарские острова.

Мадрид.

Август-сентябрь 2002года.