С орбиты невмешательства

Глава 1. «Долгожданная вакансия».

Нав, молодой безработный двадцати двух лет, тяжело переставляя ноги поднимается по ступенькам огромного дурно выкрашенного здания биржи труда. На душе вселенская усталость и тревожное недоумение.

Восемь лет назад ему, как представителю беднейших слоёв населения, с невероятным трудом удалось пробиться через дебри чрезвычайно трудного конкурса на бюджетное место в Университет космических исследований. Долгие годы настырной учёбы. Ему, простолюдину в окружении родовитых дворян, пришлось несладко. Скудость кошелька не позволила обзавестись друзьями среди сокурсников. Многочисленные студенческие вечеринки, праздники, пикники на природе и застолья без всякого повода проходили мимо него бесконечной чередой. Долгожданный, выстраданный и заработанный честным трудом диплом ксенопсихолога и специалиста по отсталым цивилизациям Нав всё же получил. И что теперь?

Долгие восемь лет он жил единственной надеждой покинуть университетские стены, окунуться в море заманчивых предложений от солидных торговых фирм или получить направление в престижный научно-исследовательский институт. Выходцы с нижних ступенек социальной лестницы, которым удалось пробиться наверх благодаря таланту и трудолюбию, пользуются повышенным спросом. Молодые, амбициозные, старательные, исполнительные, без родовитого гонора и высоких покровителей – такие сотрудники на вес золота. Казалось бы, он целиком и полностью отвечает столь высоким требованиям. Но…

Нав остановился перед мрачной входной дверью. Высокие массивные створки похожи на врата крепости, такие же чёрные и непробиваемые. С потолка тупо пялится стеклянный глаз видеокамеры. Стальные дверные ручки истёрты до блеска такими же как он соискателями хорошей, высокооплачиваемой работы.

Непонятно, что произошло? Кто знает, по каким причинам отлаженная система найма дала сбой? Полгода, целых полгода он не может найти работу по специальности. Начисто! Каждый раз повторяется одна и та же история.

Месяца два назад Институт планетарной археологии прислал заявку на специалиста его профиля. Нав, преисполненный радужных надежд, примчался на биржу, но… Вакансия оказалась уже занятой. Как? С какого перепоя ленивые бюрократы за пару часов нашли нужного работника? А, главное, где? Следующий выпуск ещё нескоро. Свежеиспечённые специалисты давно нашли работу и разлетелись по всему княжеству. Это низкоквалифицированных работников полно, люди с университетскими дипломами на дороге не валяются и не стоят в очереди за пособием по безработице. Нав криво улыбнулся и потянул скрипучую дверь на себя, он единственный, стоит.

Жалкие накопления с университетской стипендии давно растаяли. Да Нав и не думал во время учёбы копить на чёрный день. Раз княжество вкладывает в его обучение немалые деньги, то оно же должно быть кровно заинтересовано получить их обратно. А что получается? Дипломированный специалист перебивается случайными заработками. Немного помогает мама, но до слёз стыдно принимать деньги от матери-пенсионерки. Ведь это он обещал и надеялся стать её опорой и залогом обеспеченной старости.

Последний месяц выдался особенно трудным. Нав несколько недель усердно вкалывал подсобным рабочим в летнем кафе. Таскал тяжеленные коробки с прохладительными напитками, выносил мусор, мыл пол и натирал до блеска столы. Но его уволили, едва закончился сезон уличной торговли и опавшие листья засыпали тротуары жёлто-красным ковром. Работы не стало вовсе. Может, и в самом деле переквалифицироваться в простого работягу, слесаря по канализационным трубам или водителя экскурсионного автобуса. Жаль, конечно, оставлять мечты о продвижении по социальной лестнице и о титуле потомственного дворянина, но кушать хочется каждый день.

На фоне чёрной полосы сплошных неудач приглашение на собеседование сверкнуло ярким лучиком надежды. Но, испив горькую чащу разочарований до дна, Нав стал подозрительным. Скользкий и противный змей сомнений грызёт душу.

В маленьком зачуханном кабинете с древним письменным столом и чихающим кондиционером на стене сидит всё тот же жиденький чиновник в потёртом до блеска зелёном мундире с чистыми погонами. Всего лишь коррег, самый мелкий чинуша из всех возможных, а важности и спеси ну не меньше, чем у потомственного адмирала на мостике линкора. В предыдущие встречи именно этот чиновник с постной рожей и скрипучим от старости голосом рушил очередную надежду. Но сегодня бесцветные зрачки чинуши испугано мечутся в широко распахнутых глазах. Едва Нав вошёл в кабинет, как жиденький чиновник вместо привычного высокомерного брюзжания выдал скороговоркой:

- Навок Лизин, для вас поступило особое предложение высокооплачиваемой работы. Для прохождения собеседования вам надлежит пройти в 914 кабинет. С вами лично, - старый чиновник обречённо вздохнул, - будет беседовать представитель, э-э-э, фирмы. Можете идти.

Последнюю фразу чиновник произнёс с плохо скрытым облегчением, и тут же, изображая крайнюю занятость, ткнулся носом в электронный рабочий стол.

- Э-э-э, простите, - Нав так и замер на пороге, но старый чиновник демонстративно отвернулся.

Странно. Очень странно. Нав вышел в коридор и направился к лестнице на девятый этаж. Это нонсенс. Чтобы с потенциальным работником разговаривал представитель фирмы? Быстрее на северном полюсе начнут цвести акации и пальмы. Обычно с претендентом на рабочее место беседует чиновник службы занятости.

914 кабинет находится на последнем девятом этаже биржи труда. Дверь не заперта и даже чуток приоткрыта, Нав заглянул во внутрь. Странный кабинет гораздо больше обычных клетушек мелких чинуш и совершенно без окон. Из мебели прозрачный стол с овальной столешницей и пара точно таких же стульев. Стены, пол и потолок обделаны огромными зеркалами. Только, Нав прошёл во внутрь и сел на левый стул, догадаться о главном назначении этой псевдороскоши несложно. В университете на художественную литературу времени не было, зато в школе, а особенно во время летних каникул, довелось прочитать немало детективов и шпионских романов.

Остаётся только ждать, Нав устроился поудобней на стуле. Наверняка за ним наблюдают. Вполне возможно, что за зеркалами находится аппаратура для наблюдения. Этот кабинет ни что иное, как один огромный детектор лжи. Вот и сейчас, Нав глянул на левую стену, на него смотрят, анализируют и продумывают стратегию разговора. Как надумают… С тихим шелестом открылась входная дверь, Нав резко повернул голову.

Что и следовало ожидать: представитель фирмы мало похож на мелкого чиновника, кровопийцу и злейшего врага безработных пролетариев. На нём даже официального мундира нет, только строгий деловой костюм тёмно-серого цвета. Волосы коротко стрижены, лицо тщательно выбрито, а глаза холодные, пронизывающие насквозь – точно не чиновник. Нав аж заморгал от наваждения. На широких плечах незнакомца, сквозь шёлковую ткань костюма, едва не проступили майорские звёздочки.

Незнакомец сел на свободный стул напротив.

- Лизин Навок Весебич, - командным тоном произнёс незнакомец, - не буду скрывать: я представитель службы безопасности его превосходительства князя Шенота 9.

Ого! Нав невольно подался назад. Теперь понятно, почему глазёнки мелкого чинуши так испуганно порхали из стороны в сторону и почему собеседование проходит в псевдороскошном кабинете.

- Для вас есть работа, - продолжил представитель службы безопасности, - как раз по вашей специальности. Но! Как вы уже догадались, секретная.

Службист сощурил глаза, словно попытался проткнуть взглядом, но Нав никак не отреагировал на слово «секретная». Службист остался доволен и продолжил объяснение чуть менее сухим и официальным тоном:

- О характере работы и о своих обязанностях вы узнаете на месте. Сейчас могу сообщить вам, что ваш заработок будет не менее 100 тысяч тват в год. Плюс полное государственное обеспечение.

А это уже очень интересно! Нав аж подался вперёд. Максимум, на что может рассчитывать свежеиспечённый ксенопсихолог, пусть даже специалист по отсталым цивилизациям, это 30 тысяч тват в год. А здесь ему предлагают в три раза больше, да ещё полное гособеспечение.

- Насколько мне известно, - осторожно заговорил Нав, - светлейший князь просто так платить не будет. Рискну предположить, вы озвучили ещё не все условия.

- Верно, - службист холодно усмехнулся. – С вами будет заключён контракт на двадцать пять лет. Первый отпуск вы получите не раньше, чем через десять лет. И, конечно же, вы дадите очень строгую и очень серьёзную подписку о неразглашении.

Ни жене, ни любовнице, ни собственной собаке – мелькнул в голове мотив весёлой песенки, но вслух Нав спросил:

- Надеюсь, мне не придётся заниматься чем-нибудь противозаконным?

- О-о-о, - службист театрально всплеснул руками, - конечно нет. Ваша специальность вполне мирная. Так вы согласны?

Нав замялся. Ему предлагают хорошую… К чёрту! Отличную работу. Такие деньги, такой заработок. Но… Контракт кабальный. Двадцать пять лет бог знает где, в отрыве от родного дома, от мамы, друзей. А потом остаток жизни делать вид, будто этих двадцати пяти лет как будто не было. Какая, в таких условиях, может быть научная карьера?

Службист, словно дьявол-искуситель перед грешником, добавил:

- Предложение действует только сегодня и только сейчас. Времени подумать у вас нет. Насколько мне известно, ваша мама на пенсии по инвалидности, но её можно полностью исцелить. Менее чем за два года вы скопите нужную сумму на индивидуальный протез, операцию и последующую реабилитацию. Ведь вы очень хотите ей помочь. Разве не так?

Нав нахмурился и нервно сжал кулаки. Службист задел самое больное место. Он наверняка знает об огромной привязанности к маме. Говорят, суперкомпьютеры службы безопасности содержат уйму информации буквально о каждом жители княжества. Подноготная, одним словом.

Когда Наву было пять лет, отец, рядовой княжеской армии, пропал безвести на очередной войне. Крошечная пенсия по утрате кормильца и скромный заработок матери на обувной фабрике составляли бюджет их бедной семьи. Но мама, дорогая мама, сделала всё, чтобы Нав, ее сын, надежа и свет, выбился в люди. Она брала работу на дом, мыла полы в сомнительных заведениях на окраине города, нанимала репетиторов, оплачивала учебники и подготовительные курсы. И всё, всё только для того, чтобы Нав сумел пройти по конкурсу и поступить в университет.

И вот, когда Нав уже учился на пятом курсе, произошла новая трагедия – авария на обувной фабрике. Ни с того, ни с чего взорвался бак с горючим газом. Стальные осколки превратили маму в инвалида: левая нога была оторвана полностью, а правая рука превратилась в обугленный обрубок.

Нужна дорогостоящая операция, но денег взять совершенно негде. Цинизм княжества поражает: выплачивать инвалиду крошечную пенсию гораздо выгоднее, чем сразу сделать дорогостоящую операцию бесплатно. Нав обошёл все банки, но нигде так и не получил кредит на лечение. Не помогли ни студенческий билет, ни отзывы преподавателей, ни идеальная зачётная книжка.

Нав тяжело вздохнул. Научная карьера коту под хвост, зато через два года мама будет абсолютно здорова.

- Чёрт с вами, - обречённо выдохнул Нав. – Я согласен. Только у меня будет условие: большую часть моего заработка я попрошу переводить на счёт моей мамы. Это можно?

- Без проблем, - службист самодовольно улыбнулся.

- Когда отправление?

- Через два часа.

- Но я…, - Нав нервно заёрзал на стуле, но только махнул рукой. – Хотя бы маме позвонить разрешите?

- Это можно. Видеотелефон, - службист показал пальцем на дверь, - в коридоре сразу направо. Но имейте ввиду: вы уже согласились на подписку о неразглашении. Формальности чуть позже, а сейчас – не дури.

На душе муторно и погано. С тяжёлым сердцем Нав набрал хорошо знакомые цифры домашнего видеотелефона. Маленький экран над клавиатурой засветился отвратительно быстро.

- Здравствуй, мама, - стараясь улыбаться, произнёс Нав.

- Здравствуй, сынок.

Мама, неловко опираясь обрубком руки на мягкую спинку, с трудом поднялась из глубокого кресла. Дешёвая кибернога отвратительная замена. Мама, неестественно хромая, подошла к видеотелефону.

- Мама, - Нав виновато потупил глаза, - я нашёл высокооплачиваемую работу.

Глава 2. «Станция Шеучь - 1.

- Вставай, пассажир, - задорно хохотнул Отак Дап, корабельный врач «Циклона», малого космического разведчика.

Нав с трудом перевёл тело в вертикальное положение. В голове шумит, плечи ломит, а в желудке разразилась термоядерная война с применением боеголовок особой мощности. Окружающий мир перед глазами рябит и кружится.

- Давай, вот так, осторожненько, - Отак Дап помог выбраться из анабиозной капсулы.

Ноги коснулись холодного пола анабиозного отсека. Нав неловко качнулся и едва не рухнул на колени. Отак Дап, приятный мужчина лет сорока в белоснежном халате, вовремя схватил за плечи и помог дойти до большого кресла у выхода.

- Первый раз в анабиозе? – участливо спросил корабельный врач.

- Да, - Нав с трудом выдавил из себя ответ.

- Ничего, сейчас пройдёт, - Отак Дап суетится за спинкой кресла. – Всех так в первый раз ломает. Вот, помню, когда я первый раз от анабиоза очухался, так вообще из капсулы руками доставали.

Корабельный врач продолжает непринуждённо болтать. За пару минут Нав успел узнать, что Отак Дап женат, что «вздорная баба» нарожала ему одних мальчиков и что его болонку по кличке Жужу давно пора посадить на строгую диету.

- Сейчас, сейчас, потерпи чуток, - корабельный врач самозабвенно гремит стеклянными банками и шуршит железными ящики. – Меня предупредили, что ты новичок. Вот, специально для тебя особый коктейль приготовил.

Нав двумя дрожащими пальцами принял из рук врача прозрачный стаканчик с мутной жидкостью.

- Обезболивающее со стимуляторами. Через минуту ты у меня задорным козликом запрыгаешь. Пободаться захочется, - Отак Дап задорно хохотнул.

Нав, едва не выронив стаканчик, двумя глотками выпил специальный коктейль с терпким привкусом лимона и сахара.

- Ну вот! – корабельный врач широко улыбнулся. – Засекая время.

Не прошло и минуты, как шум в голове утих, а термоядерная война в желудке благополучно завершилась мирным договором. Нав с облегчение перевёл дух. Пусть на языке по-прежнему чувствуется противный привкус лимона и сахара, зато окружающий мир больше не рябит и не крутится.

- Где мы? – Нав принял из рук врача большой стакан с прохладной водой.

- Не знаю, - Отак Дап виновато улыбнулся. – Тебе должно быть виднее. Нам, только, сказали, что рейс секретный. Место назначения знают только капитан и навигатор. Даже Яхента, пилота нашего, из рубки выгнали. Капитан лично «Циклон» сажал.

- Так, это… - Нав поставил пустой стакан на маленький столик возле кресла.

- Не надо, ничего не говори, - развесёлый врач разом стал очень серьёзным. – Связываться с государственными секретами себе дороже. Нам велено доставить тебя и припасы всякие, а куда и зачем – лучше не знать. Вижу, ты уже пришёл в себя? – Нав кивнул. – Тогда одевайся и топай от сюда.

Рядом, на стуле, нашлись светло-синий китель с длинными рукавами, такого же цвета штаны и лёгкие ботинки – обычная форма экипажей космических кораблей, только без погон и знаков различия.

- Сколько я пробыл в анабиозе? – Нав продёрнул руки в рукава и взялся за молнию.

- Почти два месяца.

- Мы так долго летели? – Нав затянул на поясе ремень.

- А вот это, - Отак Дап многозначительно поднял указательный палец, - тебе знать совершенно незачем. Оделся? На станции тебя уже ждут.

- А что, - Нав удивлённо обернулся, - мы уже прилетели?

- Конечно, - Отак Дап кивнул. – Сели капитан знает где ёще пару часов назад. Груз уже выгрузили, осталось тебя выпроводить.

Секретность вкупе со спешкой раздражают. Прямо из анабиозного отсека Нав направился в сторону выходного шлюза. Мало того, что до сих пор никто так и не удосужился объяснить где, собственно, предстоит работать, так ещё и разбудили после посадки.

Нав остановился перед глазком видеокамеры. Автоматика узнала его, дверцы выходного шлюза разошлись в стороны. А он так надеялся побродить по самому настоящему боевому кораблю и посмотреть на открытый космос хотя бы через обзорные экраны. Вместо этого пришлось по-быстрому натягивать штаны и убираться с корабля. Конец детской мечте на ближайшие двадцать пять лет.

Быстро пройдя через шлюз, Нав вышел в закрытый со всех сторон переходник. Внешний люк малого космического разведчика «Циклон» мягко закрылся за его спиной. Менее суток назад, имея в кармане диплом о высшем образовании, он страдал от безработицы, работал мойщиком посуды в летнем кафе и уже примерял на себя фартук сантехника. Нав печально вздохнул. А теперь его наняли по специальности, посулили отличный заработок, да ещё с полным гособеспечением, но он до сих пор понятия не имеет, где находится и во что вляпался.

Зато… Нав играючи шагнул сразу на пару метров, а потом сразу на три. Идти необычайно легко. И вряд ли специальный коктейль с противным привкусом лимона и сахара тому виной. Это же, Нав с интересом оглянулся, низкая гравитация.

Переходник, стальной коридор между космическим кораблём и шлюзом станции, не оборудован генератором искусственной гравитации. Нав легко подпрыгнул, но тут же припечатался головой о светильник. Его привезли на планету с низкой гравитацией, быстрей всего, на естественный спутник. Герметичная дверь в конце переходника с лёгким шипением растворилась.

- Добро пожаловать на станцию Шеучь – 1, Навок.

За массивными створками его ждут двое сотрудников станции в одинаковой светло-зелёной форме и лёгких ботинках. Нав притормозил у порога. Высокому мужчине, который приветствовал его мягким, но властным голосом, на вид лет 60. Оттопыренные уши, лицо чисто выбрито, совершенно седые волосы аккуратно зачёсаны назад. Второй встречающий заметно ниже ростом, выглядит лет на 35. Лицо мягкое, можно даже сказать доброе. А какие глаза, удивительно чистые голубые глаза.

- Доброго времени суток, - Нав вежливо поклонился. – Простите, но я не знаю местного времени.

- Меня зовут Янет Потанн Вумич, - представился седой мужчина. – Я начальник станции Шеучь – 1, а так же ваш главный научный руководитель. А это, - Янет Вумич показал на второго встречающего, - Лихас Телс Джафич, мой заместитель и ответственный за безопасность станции.

Нав молча пожал мягкую ладошку Янета Вумича и холодную руку Лихаса Телса. На этом знакомство закончилось.

- Сейчас на станции поздний вечер, сотрудники уже спят, - объяснил Янет Вумич. – Мы проводим вас до вашей комнаты. Прочие вопросы и дела завтра утром. Следуйте за нами.

Начальник станции шагает прямо, не оглядываясь. А вот его зам по безопасности время от времени оглядывается и бросает косые взгляды. Нав, едва поспевая за начальником, глазеет по сторонам. Пускай зам по безопасности думает что хочет. Таинственная научно-исследовательская станция в таинственном месте интригует гораздо больше.

Скромные заработки мамы совершенно не позволяли совершать туристические вояжи даже по Точлеш 5, родной планете Нава. Но один разок мама всё же свезла его на огромную орбитальную станцию. Тогда маленького Нава постигло жестокое разочарование.

Ему всегда казалось, будто орбитальные станции, как самые настоящие космические корабли, должны выглядеть совершенно по-особому, как в мультиках или книгах: длинные коридоры с рядами выступающих из стен пультом, обязательно металлический гудящий под ногами пол, толстые двери с закруглёнными углами и большие круглые иллюминаторы вдоль внешней обшивки. В реальности маленького Нава поразила всё та же повсеместная отделка белыми панелями, квадратные двери и полное отсутствие иллюминаторов. Даже сила тяжести абсолютно та же. На мгновенье ему показалось, будто он никуда и не улетал, будто он не на орбитальной станции, а в огромном и безликом государственном учреждении, в больнице, совете попечительства или департаменте общественных работ.

Зато, Нав счастливо улыбнулся, станция Шеучь – 1 целиком и полностью соответствует детским представлениям о нелёгкой службе разведчиков и учёных в далёком, предалёком космосе. Дверь из шлюзовой камеры и в самом деле оказалась толстой с закруглёнными углами и небольшим иллюминатором на уровне глаз.

Жаль, рассмотреть ангар так и не удалось. Маленькая процессия, едва выйдя из шлюза, тут же свернула в большой и длинный туннель. Но и здесь во всю чувствуется романтика далёких путешествий.

Голые стены огромного коридора не спрятаны за безликими белыми панелями. Доставка обделочных материалов дорога, да и не к чему. Ни с чем не сравнимый рисунок природного слегка оплавленного гранита украшает туннель в сто крат лучше самых дорогих и навороченных панелей. Тяжёлые горно-проходные лазеры оставили на коренной породе волнистую корку тёмного глянца, на котором крошечные искорки света выделывают замысловатый танец. Немного аскетично, зато дёшево, удобно и практично.

Широкий туннель вывел в большой сводчатый зал с огромной трубой грузового лифта точно по середине. Несколько туннелей по меньше разбегаются веером в разные стороны. Нав, проходя мимо распахнутых створок грузового лифта, бросил взгляд на панель управления: всего четыре кнопки, значит на станции всего четыре уровня. Первый, самый верхний, жилой.

Перекрёсток, поворот на лево. Ещё перекрёсток, но поворот уже на право. Нав рассеяно оглянулся. Заблудиться в лабиринте коридоров и перекрёстков как раз плюнуть. Проходы залиты ровным белым светом. По дороге то и дело попадаются закрытые двери, но что находится за ними абсолютно непонятно. Может кладовки, может лаборатории, а может новые коридоры и новые перекрёстки. На гладких белых дверях никаких пояснительных надписей.

- Мы пришли.

Нав едва не ткнулся носом в широкую спину начальника.

- Вот ваша комната, - Янет Вумич повернулся к Наву лицом. – Душ прямо по коридору, столовая там. Потрудитесь выучить план станции, здесь заплутать недолго.

- А почему на дверях нет ни одной пояснительной надписи? – удивлённо спросил Нав.

- Руки не дошли, - ответил Янет Вумич. – Жду вас завтра в 8 часов у себя в кабинете. Спокойной ночи.

Лихас Телс, зам по безопасности, ничего не сказал, только молча кивнул. Встречающие развернулись и ушли. Их шаги очень скоро стихли за ближайшим поворотом. Нав остался один перед большой белой дверью.

Загадки продолжаются. Нав ткнул пальцем в большую красную кнопку справой стороны. Толстые двери тихо разошлись. Впереди темнота. Свет из коридора высветил на полу ровный прямоугольник и, Нав улыбнулся, его собственную тень в недоумевающей позе с поднятой рукой.

Что дальше? Вперёд, в темноту, на ощупь? А! Ну да. Нав прочистил горло и громко произнёс:

- Свет, включить!

Стандартная фраза, как раз для подобных случаев.

В комнате разом зажглись все без исключения светильники. Нав от удивления вылупил глаза. Как это понимать? Это шутка такая? Или злонамеренный недосмотр?

То, что начальник станции назвал «ваша комната», на деле представляет огромное помещение шириной метров 15, длиной все 30 и высотой, Нав, задрав голову, переступил через порог, не меньше 8. Белые идеально гладки стены, прямые углы. Вделанные в потолок лампы заливают геометрическое великолепие рассеянным ровным светом без теней. Двери бесшумно закрылись. Нав рассеяно пощупал стену. Его что, специально поселили на пустом складе?

В правом углу стоят самый обычный двухстворчатый шкаф, больничная тумбочка и узкая кровать с полукруглыми спинками. Нав подошёл ближе. Ослепительно-белое бельё заправлено на казарменный манер: у изголовья треугольная подушка громоздится на туго натянутом одеяле. На полу безразмерные пластиковые тапочки. Наверно для удобства и создания домашнего уюта.

Нав присел прямо на одеяло и подпёр подбородок кулаком. Изысканных удобств и повышенного сервиса никогда не ждал. Но… в таком через чур аскетичном белом просторе двадцать пять лет никак не протянуть. Хотя… Нав, повернув голову, глянул на дальнюю стенку предоставленных хором… Точно! Хоромы!

Нав развеселился и слегка попрыгал на кровати, матрас тонкий, зато основание подпружинено. Подсознательно он ожидал что-то вроде студенческого жилья на двадцати пяти квадратных метрах со стандартным письменным столом и электронным рабочим местом, парой навесных полок на стене, стальной койки эконом класса и простенькой люстры на потолке. Но вместо этого ему предоставили возможный максимум.

«Жилая комната повышенной комфортности» – именно так официально называется предоставленное ему помещение. Создать идеальный комфорт для очень долгого проживания может только один человек – сам жилец. Вкусы у людей разные, разные настолько, что предугадать заранее совершенно невозможно. Ему предоставили не просто жилье, а место для дальнейшего благоустройства. Кровать, тумбочка, шкаф – это так, на первое время. Нав нагнулся и стянул с ног ботинки.

Вот о каких подъёмных деньгах шла речь в контракте. Нав нацепил безразмерные тапочки и расправил постель. Княжество специально выделило средства на благоустройство. Жилую комнату повышенной комфортности можно переделать под что угодно. Хочешь – миниатюрный дворец с мраморными колоннами, стрельчатыми окнами и тяжёлой дубовой мебелью. Или двухъярусная пещера с соломенным матрасом и дыркой в полу вместо туалета. Можно соорудить бунгало на берегу океана, капитанскую каюту на борту линкора, номер люкс в дорогом отеле. Можно даже соорудить крошечный садовый домик и на четырёх с половиной сотках земли разбить свой маленький персональный огород с грядками картошки, капусты и кабачков. Предел для творчества только один – больная фантазия владельца комнаты повышенной комфортности.

Нав забрался под тонкое одеяло и с наслаждением вытянул ноги. Может соорудить просторную квартиру в два яруса, или копию их с мамой скромного жилья?

- Свет выключить! – громко произнёс Нав ещё одну стандартную фразу.

Комната тут же погрузилась в темноту. Вариантов много. Впрочем, Нав перевернулся на левый бок, подвернулась отличная возможность осуществить давнюю детскую мечту.

Тревоги и волнения через чур длинного путешествия неизвестно куда разом отпустили Нава. Не прошло и минуты, как он погрузился в глубокий сон.

Глава 3. «Тухлое дело».

- Навок Лизин!!!

Нав от неожиданности аж подпрыгнул на кровати. Одеяло вместе с подушкой улетели на пол.

- Через полчаса, в своём кабинете, вас ожидает Янет Вумич, начальник станции Шеучь – 1!!!

Незнакомый голос гремит на полную катушку. В огромной пустой комнате многократное эхо отражается от стен, от чего кажется, будто кровать окружила орда диких варваров и орет во всё горло.

- Не так громко! – Нав судорожно заткнул уши ладонями.

- Выполнено, - гораздо тише произнёс незнакомый голос.

- Так лучше, - Нав опустил руки.

Это надо же так опозориться, Нав скинул ноги с кровати и нащупал на полу безразмерные тапочки. Ещё в университете преподаватели ни раз со смехом предупреждали о старой шутке. Нужно признать, Нав кисло улыбнулся, шутка удалась.

- Ты кто? – Нав поднял с пола одеяло и подушку.

- Главный компьютер станции Шеучь – 1, или прост Эл.

- Приятно познакомиться, - Нав быстро расправил одеяло и потянулся к двухстворчатому шкафу. – Кто отдал распоряжение увеличить громкость динамика в моей комнате до максимума?

- На этот вопрос мне отвечать запрещено.

Ну конечно! Нав вытащил из шкафа китель и штаны. Тот, кто велел Элу с утра пораньше рявкнуть на максимально возможной мощности, позаботился замести следы.

- Тогда следующий запрет: - Нав присел прямо на тумбочку, - без моего личного указания громкость динамика не увеличивать и не уменьшать. Задача ясна?

- Да.

Но никакие глупые шутки не могут испортить отличного настроения. Нав быстро натянул новую, с иголочку, форму и вышел в коридор. Ещё вчера он был безработным, а уже сегодня он важный специалист на секретном задании. Хорошо бы ещё уточнить, на каком именно?

Где же здесь столовая? Нав в растерянности замер на перекрёстке. Вчера вечером начальник указал в этом направлении. К счастью, из-за приоткрытой двери в ноздри ударил душистый аромат укропа, петрушки и жаренного мяса. Сомнения прочь: если на станции существует столовая, то быть она может только здесь. Нав распахнул дверь.

Точно столовая. Посреди уютного овального зала, за маленьким квадратным столиком сидит «сладкая парочка». Молодой красавец-мужчина, судя по эмблеме, пилот, оживлённо шепчет на ушко симпатичной собеседнице, не переставая при этом трепетно и нежно поглаживать её изящную ручку. У дальней стены, отрешённо поглядывая на воркующих, молодая женщина неторопливо потягивает из высокого стакана апельсиновый сок. Но, едва Нав забежал в столовую, как гордая красавица тут же уставилась на него с неприкрытым интересом.

- Опаздываешь, Нав!

В окне раздачи, перегнувшись через широкий подоконник, стоит приятная немного полная женщина в ярко-оранжевом халате. Поварской колпак задорно сдвинут на затылок.

- О! Создатель! – Нав глянул на прямоугольные часы с красными цифрами над окном раздачи, до назначенного времени осталось меньше 15 минут.

- Вот, вот, - повариха поставила перед Навом поднос с завтраком. – Давай, по-быстрому. Витус Потанн очень не любит, когда опаздывают.

От тарелок исходит обалденный аромат. Нав принялся усердно орудовать ложкой. Не воздать должное кулинарному искусству женщины за стойкой – самое настоящее преступление. Стандартная порция картофельного пюре не просто вытащена из герметичной упаковки и разбавлена горячей водой, а по-особому приготовлена. Привкус порошка совершенно не чувствуется. И всё это великолепие посыпано свежей зеленью.

Нав торопливо облизал ложку и взялся за стакан с апельсиновым соком.

- Опаздываешь, Навок, - к столу подошла гордая красавица.

- Кто ещё на станции знает, что я опаздываю к начальнику? – Нав поставил пустой стакан на стол.

- Все, кому не лень, - улыбнулась красавица. – Раз ты только вчера прилетел, то ровно в 8 витус Потанн потребует тебя в кабинет. В отличие от тебя, нас толпой привезли. Но вместо того, чтобы всех разом ввести в курс дел местных, каждого, заметь – каждого по отдельности, витус Потанн вызывал в кабинет и долго грузил мозги. Я оказалась последней и маялась больше шести часов кряду.

- Интересная история, - Нав поднялся из-за стола. – Но я действительно опаздывают.

- Пошли, провожу. Планировка станции не совсем стандартная. Заблудишься… - гордая красавица лукаво подмигнула.

- Тогда пошли, - Нав задвинул стул, - только побыстрей. За пять минут успеем?

- Ещё минута в запасе останется, - молодая женщина улыбнулась. – Кстати, меня зовут Яссуд. Яссуд Несман, если тебя интересует моя фамилия. Хотя…, фамилия Лизин тоже звучит неплохо.

План всех без исключения наземных и подземных станций давно разработан, утверждён и соблюдается неукоснительно. Различия сводятся к размерам и числу задействованного персонала. Строгий стандарт придуман вовсе не для облегчения жизни новичкам, а для успешного проведения спасательных операций. Даже удивительно, что планировка Шеучь – 1 не совсем стандартная. Как бы то ни было, точность – вежливость королей. Секунда в секунду, постучав в дверь, Нав вошёл в кабинет начальника станции.

По внешнему виду рабочее место витуса Потанна ничем не выделяется, те же общепринятые стандарты: большой стол с электронным рабочим местом, несколько стульев, в углу длинный узкий шкаф и цветные фотографии на стенах. Хотя не совсем. По левую руку от стола находится окно в отполированной до блеска стальной раме. За толстым стеклом лунный пейзаж: горное ущелье, на тёмно-коричневом с зеленоватым отливом песке в живописном беспорядке разбросаны угловатые валуны. Над горизонтом висит огромный пепельно-серый диск планеты. Как и следовало ожидать, Шеучь всего лишь естественный спутник.

- Вижу, - знакомый голос оторвал Нава от созерцания, - тус Лизин, Сотон 4, или, как его называют туземцы, Смекос, заинтересовал вас.

- Туземцы? – Нав с удивлением уставился на начальника станции.

- Да, тус, именно туземцы. На Сотон 4 обнаружена самобытная цивилизация, развитая технически и научно. Сами себя они называют ицонги. Вы уже познакомились с горой Яссуд Несман? – Янет Вумич резко сменил тему.

- Да, - Нав кивнул, - она проводила меня до вашего кабинета.

- Отлично, - Янет Вумич загадочно усмехнулся. – А то наша красавица уже пару месяце тоскует. Но! Перейдём к делу. Прошу вас, садитесь.

Начальник станции указал на стул возле письменного стола.

- Вы знакомы с галактическим кодексом? – спросил витус Потанн, едва Нав присел на предложенный стул.

- В основном да, - осторожно ответил Нав. – В университете, на пятом курсе, проходили.

В душу закрались смутные подозрения. Нав нервно глянул на пепельно-серый диск планеты за окном в толстой раме. Тайна всегда была спутницей недобрых, нехороших дел.

- Согласно Кодексу, - сложив руки домиком, заговорил витус Потанн, - каждая цивилизация обладает неотъемлемым правом на родной систему. Причём неважно, на какой стадии развития она находится: раскалывает камни или уже добывает уран на покрытых метановыми льдами внешних планетах. Разум, как способность к творческому труду, автоматически даёт право на родную планету.

Немаловажно отметить: неотъемлемое право распространяется на всю систему целиком. Любой кусок скалы, если он только вращается вокруг Сотон, принадлежит ицонгам и только им, даже если они не смогут до него добраться ни сейчас, ни когда-либо в будущем. В этом смысле станция Шеучь – 1 и наше присутствие здесь не совсем законно.

- Как незаконно! – Нав подался всем телом вперёд и едва не залез на стол начальника. – Меня заверили в полной законности найма.

- Тус, - витус Потанн недовольно поморщился, - извольте дослушать до конца и не перебивайте меня.

Нав медленно сполз обратно на стул.

- Если вас так беспокоит законность найма, то, заверяю вас – правоохранительные органы империи Тилан не будут иметь к вам каких-либо претензий. Удовлетворены? – Нав не ответил. – Ладно. Проехали.

Начальник станции устроился по удобней в глубоком кресле с широкими подлокотниками и пустился в пространственное объяснение.

- Планету Сотон 4, или Смекос, открыли полтора года тому назад.

Первая же научная экспедиция установила абсолютно точно: цивилизация ицонгов вымирает. Обследование поверхности, анализы атмосферы, воды и грунта в самых общих чертах позволили понять причину гибели и приоткрыть завесу тайны над историей ицонгов. Во всех бесчисленных бедах местные жители виноваты сами. Сперва, около сотни местных лет тому назад, крупномасштабная ядерная война, потом глобальная экологическая катастрофа, изменения климата, уровня мирового океана и прочие «прелести» по списку. В настоящее время приблизительная численность населения планеты около 400 тысяч и продолжает неуклонно снижаться. По предварительным расчётам, ицонги окончательно вымрут лет через 15, максимум через 50.

- Разрешите? – Нав, словно на уроке в школе, робко поднял руку. – Остальное я могу рассказать сам.

- Разве? – недоверчиво воскликнул витус Потанн. – Ну давайте. Любопытно будет послушать.

Нав прочистил горло. И зачем, спрашивается, полез вперёд батьки в пекло.

- Об открытии гибнущей цивилизации ицонгов официально не сообщали. Наши СМИ не могли пройти мимо такой сенсации. Значит, должна существовать некая весьма весомая причина. Другие факты: в контакт с ицонгами мы не вступали, - Нав, растопырив ладонь, загнул мизинец. – Вместо большого научно-исследовательского поселения здесь построили маленькую станцию. Плюс, огромный занавес секретности. Значит – в этой системе нашли нечто очень, очень ценное. Настолько ценное, что оно перевесило жизнь почти полмиллиона разумных существ. Рискну предположить – залежи полезных ископаемых. Может на самом Смекосе, может где-то на планетах системы, не важно.

Если говорить откровенно, мы ждём, пока ицонги вымрут сами, чтобы потом официально открыть систему Сотон, лить крокодиловы слёзы по безвременно почившей цивилизации и, под шумок, завладеть её богатствами. Мы, то есть станция Шеучь – 1, нужна для слежки и надзора, чтобы, не приведи Создатель, не прозевать момент смерти последнего ицонга, и чтобы другие цивилизации ненароком не наткнулись на Смекос раньше времени. Я прав?

Начальник станции широко улыбнулся.

- Немного эмоционально, но…, в общих чертах, верно.

Система Сотон вполне заурядная звёздная система, но представляет ценность сама по себе. На прочих планетах системы обнаружен обычный набор полезных ископаемых и климатических условий вполне приемлемых для жизни и развития промышленности. В кольце вокруг газового гиганта много астероидов из железа и никеля. Но самая большая ценность сам Сотон 4.

Конечно, ицонги изрядно загадили родной мир, но планет с развитой органической жизнью, открытой водой и насыщенной кислородом атмосферой крайне мало. Пусть потребуется 300 – 400 лет, а то и все 500, для полной очистки и восстановления, но планета того стоит. Приток населения, развитая промышленность в сжатые сроки сделают Сотон 4 мощным аванпостом нашего княжества в этом секторе галактики. И, чуть не забыл: в заброшенных и забытых хранилищах в городах ицонгов лежат тысячи тонн чистого золота, серебра и платины. Там же в отдельных мешочках сложены алмазы и бриллианты. Миллионы тонн чёрных металлов в изобилии валяются по всей планете.

А теперь, тус Лизин, - начальник станции вновь резко сменил тему, - может теперь скажите, почему светлейший князь Шенот 9 решил хладнокровно наблюдать за агонией целого мира? Почему бы не поступить ещё проще: сбросить пару ядерных бом и концы в воду? А там, глядишь, система освободится не через 15 – 50 лет, а через пару месяцев.

Нав съёжился и отвернулся.

- Догадываюсь почему, но не хочу говорить, - буркнул Нав.

- Тогда скажу я, - Янет Вумич наклонился ближе и, едва не крича прямо в ухо, жестко произнёс: - Потому, что большая политика не терпит эмоциональных слюнтяев.

Начальник станции откинулся на спинку кресала и, как ни в чём не бывало, продолжил:

- Допустим, витус Шенот раструбил бы на всю галактику об открытии гибнущей цивилизации. И чтобы произошло?

Во-первых: - витус Потанн загнул мизинец, - плакали бы наши надежды на естественные ресурсы вне Сотон 4 и на золото с бриллиантами на самой планете. Согласно Галактическому кодексу, все, абсолютно все богатства Сотон принадлежат ицонгам. Неважно, что сами ицонги не смогут воспользоваться даже частью их, никогда. Пока жив хотя бы один абориген, другим цивилизациям здесь не место. И точка.

Во-вторых: спокойно умереть ицонгам всё равно не дали бы. Обязательно найдётся кто-нибудь, кто начнёт лицемерно рассуждать о гуманизме и рваться спасать бедных ицонгов, чтобы под шумок наложить лапу на их богатства. Ладно, если этими «кто-то» окажутся Федерация Бивал или Кижел. Как ни как, они тоже люди. А если, не приведи Создатель, сюда полезут менги? Чего, чего, а военных баз «расы господ» у нас под боком ещё только не хватало. Если же мы сами начнём рассуждать о гуманизме и спасать ицонгов, то уже в наш адрес посыплются обвинения в корыстной любви к ближнему.

При любом раскладе ицонги оказались бы заложниками большой политики. При любом раскладе резко возрастает вероятность войны. Как ни крути, а потенциальный противник выдаст её за справедливую и, чёрт побери, формально будет прав.

Добивать ицонгов категорически нельзя. Не приведи Создатель, если витус Шенот отдаст такой приказ. Под ударом окажется существование самого княжества, империи Тилан, а то и всего человечества в целом. Пусть риск разглашения ничтожно мал, но, учитывая ставки, нельзя соглашаться даже на него. Любой, кто ради наживы позарится на исконную систему слаборазвитой цивилизации, автоматически получит клеймо галактического агрессора. А с таким проклятьем долго не живут. Так было с насекомоподобными фашшэками и с глупыми киберами оеугами. Человечеству пополнять этот печальный список совершенно ни к чему. Даже участь «муравьиной цивилизации» типа ноиедов ненамного лучше. Поверь мне.

Витус Шенот поступил очень разумно: есть ицонги – есть проблемы, нет ицонгов – нет проблем.

- Но, - не выдержал Нав, - это тяжкий грех не помочь им. Ведь мы можем помочь. Пусть тихо, в тайне от всех, но можем. Достаточно передать им пару технологий, электроводородный генератор, например. И они выберутся из пропасти сами. Цинично наблюдать за гибелью целой цивилизации. Это аморально.

- Аморально? – выразительно переспросил Янет Вумич. – Это с какой стороны посмотреть.

Ицонги виноваты сами. Это они, едва прикоснувшись к мощи атома, опалили себя и загадили родную планету. Тем самым они показали, что не прошли естественного отбора на цивилизованность. Для них нет места в нашей галактике.

Гора Несман рассказала тебе о нестандартной планировке нашей станции? – витус Потанн вновь резко сменил тему.

Нав молча кивнул.

- А не сказала, почему так получилось?

- Нет.

- Я зря, весьма поучительная история. На этом самом месте, - витус Потанн ткнул пальцем в стол, - была постоянно действующая станция ицонгов с весьма романтическим названием Атаим, что можно перевести как «надежда». Не правда ли? Весьма обнадёживающее название.

Место для станции выбрано очень удачно, с этой плоскости отличная радиосвязь с Вицон, с государством, которому принадлежала эта станция. Но её забросили, когда внизу, на планете, началась ядерная катавасия. Последние три сотрудника умерли от жажды, о них просто забыли.

При строительстве Шеучь – 1 «Надежду» всего лишь расширили. Старые постройки ицонгов прекрасно замаскировали наши внешние антенны. Именно по этой причине планировка станции нестандартная.

Мы не вмешиваемся в судьбу ицонгов, а просто наблюдаем за ними с большой высоты. Нашей вины в экологической катастрофе нет. Спасать глупых аборигенов и навлекать на себя межгалактический скандал мы не обязаны.

- С орбиты невмешательства, - тихо, почти про себя, прошептал Нав.

- Верно, - витус Потанн кивнул. – Так или иначе, выбор у тебя небогатый. Если не хочешь работать – пиши заявление и убирайся. Что с тобой сделают, в какую дыру запихнут или в какую кутузку посадят, я не знаю и знать не хочу. Это не мои проблемы. Иначе держи моральные переживания при себе, или, ещё лучше, оставь их нашим доморощенным философам. Времени на раздумья у тебя будет много. Очередной корабль придёт не раньше, чем через два месяца.

- Чем именно я буду заниматься? – не глядя на начальника, произнёс Нав.

- О-о-о! Это уже лучше, - витус Потанн усмехнулся. – Продолжай в том же духе, Навок. Перед тобой огромная неисследованная планета с развитой цивилизацией. За 25 лет ты здесь столько всего наизучаешь, что с лихвой хватит на потомственного дворянина. О таком шансе любой другой ксенопсихолог может только тихо мечтать. А тебе, неблагодарный, преподнесли на блюдечке с голубой каёмочкой. Да и гора Несман, - витус Потанн спрятал в ладонь лукавую улыбку, - отличная во всех отношения женщина. Тебе понравится, обещаю.

Подробности после. Главная задача у тебя одна – как можно точнее предсказать гибель ицонгов. Когда, как ты удачно выразился, можно начинать лить крокодиловы слёзы. Выучи язык ицонгов, их культуру, историю, прочее, там.

Другое важное направление твоей работы – экологический мониторинг планеты. В каком состоянии находится биосфера, уровень загрязнений, прогнозы, ожидания. Понимаю, – витус Потанн резко поднял руку. – Это не по твоему профилю, но выучишься, никуда не денешься. Без этих знаний будет невозможно начать восстановление планеты. В этом вопросе тебе окажет помощь наш биолог угора Тигасич.

Отдельным заданием будет исследование строительных технологий ицонгов: какие материалы используют, доминирующие стили и общие особенности архитектуры. Лет через пять планируют начать строительство замаскированных хранилищ для сбора материальных ценностей. Самый большой кошмар нашего министра финансов: - Янет Вумич злорадно усмехнулся, - тонны золота, платины и серебра валяются как попало без надлежащего учёта и надзора. В общем, работы у тебя будет навалом.

Твоей напарницей будет гора Несман, инженер-строитель, геолог и неплохой, нужно признать, пилот. Когда дойдёт очередь до прямого изучения планеты, она будет возить тебя туда и обратно. Ей же предстоит заняться строительством хранилищ по твоим наброскам и рекомендациям.

Мы живём по времени Вицон – самого большого государства на Сотон 4. В здешних сутках всего 20 часов, так что перенастрой все свои часы на местное время. Ещё вопросы будут? – начальник станции выразительно посмотрел на Нава.

- Нет, витус.

- Отлично. Можешь идти.

Нав, хмурый, как грозовая туча, поднялся на ноги. Ещё только расплакаться от горя и безвыходности не хватало.

- Да не переживай ты так, Нав, - добавил витус Потанн. – Нас всех по началу совесть мучила. Пойми самое главное: нравится тебе или нет, но мы дадим ицонгам умереть собственной смертью. Не ты, так другой будет изучать их язык, культуру и строительные нормативы. Идти в одиночку против государства, системы, бесполезно, бессмысленно, да и незачем.

Нав, задев с размаху дверной косяк, едва не выбежал из кабинета начальника. Подтвердились самые дурные опасения и самые нехорошие предчувствия: дело, ради которого его наняли, дурно воняет. Всё равно! Нав сжал кулаки. Так поступать нельзя.

Глава 4. «Особенности личной жизни».

- Наконец-то, – от противоположной стены отделилась гора Несман. – Ну и долго же тебя мурыжил этот старый ворчун. И о чём вы только трепались целый час?

Нав отрешённо глянул на будущую напарницу по грязном делам. Разговор с начальником всё ещё вертится в голове. На ум приходят хлёсткие выражения, но, Нав печально вздохнул, после драки кулаками не машут.

- Да чёрт с ними, – гора Несман выразительно махнула рукой. – Не парься, чему быть, того не миновать. Пошли, лучше, ко мне. У меня бутылка такого вина припасена, закачаешься. Сразу забудешь про этих глупых ицонгов.

- Пошли, - продолжая думать о недавнем разговоре, согласился Нав.

Гора Несман ловко подхватила Нава под руку и быстрым шагом поволокла вдаль по коридору.

Беззаботный трёп новой знакомой пролетает мимо сознания, Нав машинально шагает за горой Несман.

- Подожди, - Нав резко встал посреди коридора. – Мы с тобой познакомились всего полтора часа назад, а ты уже тащишь меня к себе на рюмку чая. Не форсируешь ли ты события?

- Как? – от удивления гора Несман выпучила глазки. – Разве витус начальник ничего тебе не сказал? Тогда о чём вы так мило беседовали целый час?

- А что он должен был мне сказать? – настороженно поинтересовался Нав.

Неужели витус Потанн сказал не всю правду о задачах научно-исследовательской станции Шеучь – 1? Какие ещё грязные секреты хранятся в её кладовках и шкафах?

- Ну… - гора Несман странно усмехнулась, - ситуация такова. Хотя нет, давай всё же дойдём до моих апартаментов. Неприлично прямо в коридоре, у всех на виду.

Гора Несман, не принимая возражений, с прежней сноровкой поволокла Нава по коридорам станции в сторону жилых помещений.

- Заходи и будь как дома, - гора Несман, изящно махнув ручкой, затащила Нава в свою комнату. – Хотя почему «как».

Что и следовало ожидать, Нав, пропуская гору Несман, шагнул в сторону. У напарницы точно такая же «жилая комната повышенной комфортности». К стандартному набору мебели на первое время добавлен большой холодильник нежно-зелёного цвета, а вытащенная на середину комнаты кровать заправлена ярким цветным бельём. Воздух в комнате наполнен едва заметным благоуханием. Чёрные линии непонятного назначения пересекают белые стены и пол. Впрочем, Нав проследил взглядом ближайшую линию, комната горы Несман находится на пороге больших перемен. Ведь напарница прожила на станции почти два месяца и наверняка уже решила, во что именно превратить свою комнату повышенной комфортности.

- Может быть теперь скажешь, что именно должен был объяснить мне витус Потанн? – Нав плюхнулся прямо на заправленную кровать.

От быстрой ходьбы ноги немного гудят. На единственном в комнате стуле громоздится большая стопка цветных иллюстраций.

- А-а-а, ты всё об этом. Ну хорошо, - гора Несман, хлопнув дверцей, вытащила из холодильника запотевшую бутыль вина.

Только сейчас, при ярком свете в почти белой комнате, представился случай как следует рассмотреть напарницу. На вид горе Несман тридцать с небольшим лет. Выглядит она просто обворожительно. Нав невольно облизал губы. Густые тёмные волосы пышной волной спускаются на её левое плечо. Чистое неиспорченное дешёвой косметикой лицо. Маленький носик гордо вздёрнут. Большие чуть раскосые глаза задорно блестят из-под прищуренных век. А какой у неё изящный профиль, тугие бёдра и длинные до умопомрачения ноги. Горе Несман ничто не стоит родить с десяток детей и всё равно остаться стройной и привлекательной.

Гора Несман, ловко орудуя штопором, откупорила бутылку. По комнате маленькими цунами поплыл восхитительный аромат. Нав шумно втянул воздух. Что же она разливает по хрустальным бокалам? Но ясно одно – гора Несман большой знаток и ценитель вин.

- Ты насколько подписался работать? – гора Несман, передавая бокал с тёмно-вишнёвым вином, присела рядом на одеяло.

- На двадцать пять лет. А что, - Нав поднёс бокал с вином к самому носу, - у тебя меньше?

- Нет, конечно же, - гора Несман криво улыбнулась. – Надеюсь, столь долгий срок ты не собираешься обходиться без женщины? Здесь не монастырь.

- Как-то не думал об этом, - Нав едва не опрокинул бокал с вином. – До сегодняшнего дня я и понятия не имел, где буду работать.

- Зато думали те, кто послал нас сюда. По возможности, долгие и малочисленные экспедиции комплектуют супружескими парами, но наша станция на особом положении. Двадцать пять лет – слишком долгий срок, а обновлять коллектив не думают. Секретность и всё такое. Нужные супружеские пары не нашли. Здесь только начальник станции и этот противный эсбешник женаты.

- К чему ты клонишь?

- Неужели не догадываешься?

Нав отрицательно мотнул головой.

- Ну хорошо, говорю прямо: нас выбирали долго и тщательно, заранее прикидывая кто и с кем окажется в одной постели. Физическая, психологическая совместимость и всё такое. Ты видел ту сладкую парочку в столовой?

Нав улыбнулся. Та сладкая парочка как будто и в самом деле сошла с экрана самого смазливого любовного сериала.

- Видел. Поди, с радостью согласились оторваться на четверть века от внешнего мира и остаться почти наедине. Эдакий медовый месяц длинной в двадцать пять лет.

- А вот здесь ты круто ошибаешься, - Яссуд поставила пустой бокал прямо на пол. – Они познакомились уже здесь, на станции. Она планетолог, а он пилот для неё. Исследуют остальные планеты Сотон. Скоро ты и сам услышишь, каким именно техобслуживаеним они так любят заниматься по ночам в ангаре. Как будто другого места найти не могут. Хотя бы дверь запирали приличия ради. Да ты попробуй, – гора Несман наклонила голову. – «Якумора дера», урожай 1384 года, горные области Икво, возле экватора – отличное вино.

Нав перевёл взгляд на хрустальный бокал в правой руке, за разговорами совсем забыл о нём. Действительно: кажется, будто восхитительный букет ароматов светло-зелёными волнами переваливается через прозрачные края бокала. Осторожно, маленькими глоточками, Нав осушил бокал до дна.

Блаженство! Нав слизнул последнюю капельку с края бокала. Никогда ранее пробовать дорогие вина не приходилось. Так это, пиво, в основном. Изредка что-нибудь по крепче и гораздо дешевле. Эффект мгновенный: приятное тепло растеклось по всему телу, голова слегка закружилась, дыхание участилось, зато на душе сразу стало легко и свободно.

- Здорово! Правда? – по щекам горы Несман разлился яркий румянец. – Ещё при первой встрече витус Потанн сразу так и сказал, что ты предназначен для меня. Вероятность продолжительной интимной связи больше 90 процентов, вероятность заключения брака почти 60. Так зачем же нам время терять?

Гора Несман изогнулась и ловко запрыгнула на кровать. Изящно покачиваясь в такт неслышной музыки, томительно медленно, словно заправская стриптизёрша, гора Несман потянула вниз металлическую застёжку-молнию на форменном кителе. От финального щелчка Нав аж вздрогнул. Гора Несман, развернувшись вокруг себя, плавным движением избавилась от кителя.

- Ну! Как я тебе?

Гора Несман наклонилась почти к самому носу. Нав судорожно кивнул. Два пышных соблазнительных полушария, едва стянутых узким лифчиком, запрыгали перед глазами.

- Только не говори, что я тебе не нравлюсь, - гора Несман взялась за брюки.

- Но, Яссуд, – Нав попытался подняться с кровати.

- Ты что – девственник?

Гора Несман толкнула в плечо, Нав безвольно бухнулся обратно на одеяло. Всё в том же утомительно медленном ритме, соблазнительно пританцовывая, гора Несман расстегнула брюки. Сквозь края застёжки показались белые трусики.

- Нет, конечно же, но…

- Ни одна девушка там быстро не затаскивала тебя в постель? – слегка приседая, гора Несман потащила брюки вниз.

- Да, - с облегчением выдохнул Нав.

- Значит, - гора Несман распрямилась, - я буду первой.

Гора Несман, высвободив левую ногу, резким движение, словно пиная футбольный мяч, отправила брюки в дальний угол комнаты. Нав охнул от восхищения.

Почти полностью обнажённая, в одних сексапильных до безумия трусиках и лифчике, гора Несман похожа на потомственную аристократку: упругая кожа, почти плоский живот и подтянутая попка – ничего лишнего, ни одной складочки или костлявого выступа. Гора Несман прекрасно знает о совершенстве своего тела и прекрасно умеет им пользоваться.

Нав, в конец измотанный бурным темпераметром Яссуд, выбрался из постели, едва она крепко заснула. Новоявленная гражданская жена, несмотря на потрясающие формы, точно знает, чего хочет и, буквально с самой первой интимной встречи, пытается главенствовать в постели.

Ещё только не хватало превратиться в постельного раба. Нав, торопливо подобрав разбросанную по полу одежду, выскочил из комнаты Яссуд. Если ей вовремя не дать отпор, хотя бы в виде постыдного бегства, то недолго оказаться под каблуком. Нав, в чём мать родила, быстро проскочил по коридору в свою комнату. В конце концов, он её не выбирал, она первая затащила его в постель.

Глава 5. «Коллектив станции».

Буквально со следующего утра Нав с головой окунулся в работу. Ни что так не помогает прогнать неприятные мысли, как непрерывный поток дел, самое простое и самое эффективное лекарство от душевной хандры. Благо витус Потанн, начальник станции, предоставил огромный подробно расписанный по пунктикам план работы.

Повседневная жизнь на станции быстро наладилась. Если не считать главной дурно пахнущей задачи Шеучь – 1, то грех жаловаться. Для комфортного труда и отдыха княжество предоставило все условия.

Маленький коллектив по-особому сближает людей. За короткий срок Нав познакомился со всеми обитателями станции. У каждого свои особенности, свои привычки и свои прибабахи. Те, кто подбирали состав Шеучь – 1, отлично поработали над психологической совместимостью незнакомых прежде людей. Нав быстро нашёл общий язык со всеми. За короткий срок он узнал о жизни каждого обитателя станции если не всё, то очень многое. Взамен Нав ни раз и не два за дружескими беседами рассказал свою короткую и простую биографию. Только прошлое одного единственного человека осталась тайной за семью печатями.

Кто бы мог подумать, о Яссуд Несман удалось узнать только то, что с Риан, столичной планеты княжества, что она хорошо воспитана, образована, самым тщательным образом следит за своей внешностью и… и всё. Кто её родители, где именно она жила, чем занималась – Яссуд упорно отказывается говорить. А так, не смотря на аристократические замашки и постоянные попытки главенствовать что в научной лаборатории, что в постели, Нав быстро сошёлся с Яссуд. Их объединили не только физическая близость, но и самая настоящая дружба. Нав, даже не пытаясь открыто противостоять гражданской жене, быстро научился делать всё по-своему.

Утром второго дня Яссуд на повышенных тонах объяснила, что нехорошо покидать женщину посреди ночи (какая ночь в одиннадцать часов утра?), и тут же предложила снести перегородку между их комнатами. Площадь 15 на 30 метров предназначена для одного холостяка, супружеская пара может рассчитывать на метраж ровно в два раза больше. Планировка станции и расположение комнат вполне позволяют подобные перепланировки. Но Нав, сославшись на громкий храп, упёрся намертво! Яссуд ещё долго шумела, уговаривала и грозила отлучить от тела, но максимум, на что Нав всё же согласился – согласовать проекты перестройки жилых комнат повышенной комфортности так, что их спальни разделяла общая стена с одной единственной дверью. Как в словесной перебранке заявила Яссуд: «Чтобы мне после секса не приходилось бегать через общий коридор, раз не хочешь со мной жить».

Неизвестно, сколь долго на прошлом горы Несман лежал бы чёрный туман, если бы однажды на очередном празднестве начальник станции, находясь в изрядном подпитии, не обронил бы случайно, что Яссуд – илая. Нав, как выходец из низов общества, очень удивился и долго не мог понять – радоваться ему такому счастью или нет? Зато многочисленные аристократические замашки гражданской жены разом обрели логическую основу.

Империя Тилан исторически сложилась как аристократическая монархия. Не важно, что сейчас она разбита на четырнадцать крупных княжеств и одиннадцать полузависимых территориальных образований помельче. В каждом княжестве правит родовая аристократия. Графы, бароны, маркизы занимают верховные посты в государственном аппарате, армии и даже в большом бизнесе. Простому человеку, безродному простолюдину, пробиться наверх практически невозможно.

Времена, когда замкнутый сам на себя правящий класс в результате кровосмесительных браков вырождался и падал под натиском более здоровых простолюдинов, остались в глубоком прошлом. Каждый высокородный, учтя ошибки древних, ревностно дрожит над соблюдением династической чистоты. Используя достижения генетики, психологии и всей медицинской науки в целом, аристократы стремятся произвести на свет как можно больше потомков от тщательно отобранных женщин с крепким здоровьем, здравым умом и генетически идеальной картой. Пусть геноносительница, так в народе прозвали таких женщин, безродная крестьянка из богом забытой провинции, главное, чтобы она родила таких же крепких и здоровых детей, как она сама. Чтобы потом, думая до тошноты, сравнивая и консультируясь со специалистами, родовитый аристократ мог выбрать одного единственного, зато самого лучшего наследника. Но!

Только мужчина может произвести на свет пару сотен детей. Даже самая крепкая и здоровая женщина родить столько же физически не сможет. Обычай рождать потенциальных наследников от геноносительниц полностью разрушил институт брака в высшем обществе. У императора больше нет императрицы, у князя княгини, а у барона баронессы. Для женщин в высшем обществе остались роли любовниц и содержанок.

Количество потомков напрямую зависит от размера кошелька каждого конкретного аристократа. Князь, в распоряжении которого финансы целого княжества, содержит огромный гарем из сотен геноносительниц, а в специальных учебных заведениях воспитываются тысячи детей. Барон поскромней может содержать двух-трёх женщин и с десяток детей. По законам империи, наследник обязательно должен быть зачат только при помощи секса и официально признан отцом. Какие-либо вмешательства в течение беременности категорически запрещены.

Окончательно выбрать наследника можно в возрасте не меньше 25 лет. Мало иметь отличную родословную, идеальную генетическую карту и крепкое здоровье. Обширное образование в купе с безупречным воспитанием требуются не меньше. Главное, до 25 лет потенциальный наследник должен проявить все свои личные качества, грандиозные способности и таланты. Из всех своих отпрысков аристократ выбирает одного единственного наследника, который наследует титул отца, родовые имения, фирму и долги. Остальные дети оказываются лишними. Таких лишних потомков, в зависимости от пола, называют илая или илан.

Лишних детей не выбрасывают на улицу. Прекрасно образованные и воспитанные сыновья, достигнув совершеннолетия, получают от отца некую сумму подъёмных денег и пускаются в свободное плаванье. Они могут организовать собственную фирму, сделать карьеру в армии или в государственном аппарате. Большие фирмы охотно берут на важные и ответственные должности невостребованных сынов высокопоставленных аристократов. Лишним дочерям, в некотором смысле, везёт больше.

Илаи, изначально лишние дети, являются для аристократов мерилом богатства и благородства. Выбросить родную дочь на улицу без должного воспитания и образования считается большим позором. Хуже может быть только отправка беременной девочкой геноносительницы на аборт. Друзья и покровители отворачиваются от опозоренного аристократа, дела его становятся всё хуже и хуже, пока банкротство и выстрел в голову не обрывают его жизнь.

Благодаря происхождению от «хороших производителей», на илаях охотно женятся приближённые и подчинённые аристократов. Кому кошелёк не позволяет завести гарем и содержать кучу возможных наследников, довольствуется лишней дочерью сюзерена. Часто бывает, мелкий барон раздувается от гордости, потому что его наследник одновременно является внуком самого великого князя.

Выбор жениха во много зависит от личных достоинств илаи. Ещё в детстве, особо не напирая на научные дисциплины, лишних дочерей обучают искусству обольщения и покорения мужчин, изысканным манерам и акробатической ловкости в постели.

Но, какими бы качествами и талантами не обладает ненужная дочь, ей никогда не занять достойного места в высшем обществе. Эгоистический расчёт мужчин сделал женщин париями на самых верхних ступеньках социальной лестницы.

Яссуд – илая. Это объясняет очень и очень многое. Вот откуда её страсть к роскоши, дорогим винам и постоянным поползновения целиком и полностью подчинить собственной воле. Уже не сам ли… её отец?

Совершенно тело горы Несман не слепая игра генов мамы и папы, а вполне закономерный результат многовековой селекции. Постельное искусство, с помощью которого она в первый же день знакомства едва не вытряхнула из него душу, можно приобрести только под руководством опытного преподавателя с многочисленными практическими занятиями. С другой стороны, Яссуд без лишних разговоров и снайперской стрельбы глазами затащила его в постель. Это говорит о её напористом характере и пренебрежении к простолюдинам. Она умна, амбициозна, настойчива и всегда точно знает, чего хочет. Тогда тем более непонятно, как она оказалась здесь, на секретной стации, почти тюрьме? Или… Для неё Шеучь – 1 не почти?

Начальник станции витус Потанн, вопреки первоначальному впечатлению, на деле оказался неплохим человеком. Больших успехов на научном поприще Янет Вумич не достиг. Зато скромные достижения с лихвой компенсирует административный талант. Перед каждым сотрудником станции Янет Вумич ставит совершенно чёткие задачи и планы, даёт вполне реальные сроки на реализацию и вполне справедливо требует конкретных результатов.

Витус Потанн, пунктуальный до тошноты, старательно и внимательно читает все отчёты и доклады, замечает малейшие недостатки, неточности и натянутости в доказательствах тех или иных предположений. Благодаря ему в хозяйственном плане на станции всегда царит образцовый порядок. Нет и быть не может по определению, чтобы в туалете закончилась туалетная бумага, мыло или чтобы робот-уборщик в точно назначенное время не вымел бы пол в столовой.

Давным-давно, ещё проходя стажировку на своей самой первой космической станции, молодой тус Потанн познакомился с немного полноватой и тихой простолюдинкой горой Наноллой. Искусная повариха, талантливый космический фермер (так в народе называют инженеров гидроплантологов и озеленителей) понравилась потомственному дворянину. Любовь была короткой и тихой, но семейный союз сложился крепкий и на всю жизнь. Куда бы не забрасывала их судьба, вигора Потанн всегда заведовала кухней и оранжереей. Обитатели космических станций и планетарных баз боготворили её кулинарный талант.

Ещё в самый первый завтрак на Шеучь – 1 Нав обратил внимание на свежий лук, укроп и петрушку. Не сублимированный продукт из герметичной упаковки, а выращенные непосредственно на стации. Но это было только начало. Через месяц в оранжерее поспела картошка, томаты, морковь, свёкла и другие овощи. Ещё через год кусты малины, крыжовника, тёрна дали первый урожай. Вместо компота из сухофруктов коллектив станции с превеликим удовольствием пьёт ягодный морс. Не стоит удивляться, если ещё через десяток лет на столе в качестве десерта появятся свежие яблоки. Раньше никак: вигора Потанн не признаёт стимуляторов роста.

В свободное время Наву понравилось заглядывать в оранжереи на нижнем ярусе станции. Просторные и длинные туннели на глубине нескольких десятков метров всегда залиты ровным белым светом. На тёмно-зелёной похожей на густую смолу искусственной почве цветёт и пахнет нереально сказочный сад. Благодаря низкой гравитации обычные томаты вырастают выше человеческого роста. Ярко-красные размером с баскетбольный мяч сочные плоды висят на толстых веточках, слегка покачиваясь в струях тёплого насыщенного влагой воздуха. Кусты малины, крыжовника, тёрна разрослись как большие фруктовые деревья. Зелёная ботва морковки выглядывает из блестящей грядки словно куст высокой травы в диком поле.

Нереальные размеры самых обычных растений создают в оранжерее ореол сказочности, лёгкости и необычности. Ни раз и не два возникало ощущение, будто на огромных ветвях молодой ещё яблони сидит сказочная птица с золотым оперением и женской головой, будто из кустов нереально огромной черноплодной рябины торчит шипастая голова дракона. В столь колоритном окружении вигора Потанн, в запачканном землёй комбинезоне, похожа на добрую фею повелительницу вечного лета и сказочную королеву лесных эльфов.

А вот витус Телс, зам начальника станции и ответственный за безопасность, со временем вызывал негативное отношение. Лихас Джафич тихим бесцветным голоском говорит очень мало, больше предпочитает слушать или подслушивать. За удивительно чистыми нежно-голубыми глазами скрывается холодный ум и железные нервы. Его лицо, вечно доброе, ничего другого выражать не умеет. Прошёл целый год, но Нав так ни разу и не увидел, чтобы ответственный за безопасность станции хотя бы раз рассмеялся или позволил бы себе выпить хотя бы одну рюмочку самодельного вина вигоры Потанн на всеобщем празднике. Такое впечатление, будто витус Телс надел маскарадную маску добродетели и забыл её снять.

Как любят иногда шептаться между собой сотрудники станции, витус Телс по факту самый главный на Шеучь – 1, но никогда не показывает своей реальной власти. Пока дела идут своим чередом, пока секретности и безопасности станции ничто и никто не угрожает, он остаётся в тени и следит за всеми из-за угла. Но если, не приведи Создатель, что не так… В науке витус Телс ровным счётом ничего не понимает. Наверно именно по этой причине его назначили замом. Нав, на всякий случай, старается как можно реже попадаться на глаза безопаснику станции.

Программист и связист вигора Телс подстать мужу. Маленькая опрятная женщина в красивом сарафанчике при первой встрече очень понравилась Наву. Она всегда казалась бесконечно доброй и отзывчивой натурой, которой сам Великий Создатель велел быть бескорыстной попечительницей больных детишек и комнатных собачек. Иллюзия развеялась, когда Нав застукал вигору Телс в спортзале.

Как-то раз поздно вечером Нав, в поисках Яссуд, отправился в спортзал. Но, услышав через едва приоткрытую дверь странные щелчки и глухие удары, остановился на пороге и украдкой заглянул в узкую щель.

Ужас! Вигора Телс, стоя спиной, сосредоточенно метала маленькие стальные ножи в деревянную мишень на дальней стене спортзала. Под мокрой от пота майкой проступили упругие пласты мышц. Маленькие цунами пробегали по её узкой спине при каждом движении. Было восхитительно и страшно наблюдать, как вигора Телс метала острые ножи. Сначала медленный подъём руки с плотно зажатым лезвием. Короткий, почти невидимый взмах, свист рассекаемого воздуха и очередной нож, тонко вибрируя, втыкался в деревянную мишень. Едва вигора Телс кинула последний нож, как Нав осторожно отошёл от двери и со всех ног бросился вон подальше от спортзала.

Что ни говори, а супруги Телс убийственная парочка.

Общаться с планетологом Ясан Сенавич и пилотом Пинулом Лекичем приходится очень мало. Сладкая парочка, как очень точно охарактеризовала их Яссуд, интересуются исключительно друг другом. «Техобслуживанием» в ангаре, забыв закрыть дверь изнутри, они действительно любят заниматься ночи напролёт. И чем их нормальная постель не устраивает?

Яссан и Пинул, исследуя остальные планеты системы Сотон, пропадают в экспедициях неделями. Но длительные отлучки сладкоежек ничуть не беспокоят. Вернувшись из очередного полёта, они не спешат поделиться впечатлениями, а, едва предоставив отчёты витусу Потанну, опять пропадают на «техобслуживании» в ангаре. Если бы не начальник станции, то они совершенно позабыли бы и о работе и внешнем мире в целом.

Зато личная жизнь техника Милипа и врача Реман по началу упорно не клеилась. Каждый раз, приходя в столовую, массивный Арсик с тёмными от смазки и машинного маслами руками садился подальше от стола врача. Обычно следом заходила угора Реман, высокая и худая женщина в ослепительном белом халате и демонстративно не обращала внимания на неуклюжего техника. Нава забавляла необъявленная война предназначенных друг для друга людей. Ну что может быть общего между такими разными людьми, чтобы оставить их на 25 лет в одной постели? Он такой большой и косолапый, она такая грациозная и воспитанная.

Незримой частью коллектива станции является компьютер по имени Эл. Где именно находится электронный мозг старательного помощника, Нав не имеет ни малейшего представления. Может по этой причине Эл нехотя воспринимается как полноценная личность, равноправный член маленького коллектива, который по непонятной причине вечно прячется в глубинах станции. Глупо, конечно, но иллюзия оказалась на удивление живучей.

Вигора Потанн умеет не только виртуозно кашеварить, но и организовывать большие праздники по-домашнему. Не прошло и года, как на станции стало доброй традицией бурно отмечать день рождения каждого сотрудника, большие праздники и маленькие юбилеи. Нав едва не подавился вкуснейшим клубничным тортом, когда в первый раз увидел начальника станции в роли новогоднего зайчика. Такой деловой и серьёзный по будням, витус Потанн вырядился в самодельный аляповатый костюм цвета свалявшейся шерсти с пушистым хвостиком почти на самом заду.

На том же новогоднем вечере непримиримые Арсик Милип и Киж Реман, изрядно приняв на грудь самодельного вина, принялись в обнимку распевать религиозные гимны приятными хорошо поставленными голосами. Окончательно изящность и косолапость помирились через неделю, когда Милип и Реман попросили витуса Потанна официально зарегистрировать их брак. В отрыве от цивилизации капитаны космических кораблей и начальники станций обладают таким правом.

Как неистово верующие, Милип и Реман не признают интимной связи вне уз священного брака. Общая религиозная принадлежность крепче самого крепкого клея сцементировала их отношения. Но Нав долго и упорно не мог понять, как глубоко верующие супруги Милип совершенно спокойно взирают на гибель целой цивилизации?

Большинство мировых религий человечества исповедуют терпение, благожелательность и любовь ко всем проявлениям божественной воли Великого Создателя. В той или иной форме религия учит быть добрым и миролюбивым. Супруги Милип, вроде как, соответствуют этим представлениям на все сто. Тогда откуда такое добродушие к судьбе ицонгов?

Тайна раскрылась, когда Нав поинтересовался у Арсика, какую именно религию они исповедуют. Тем же вечером Нав попросил Эла найти какую-нибудь литературу. На первой же странице «Свода догматов святой церкви Доминионов» оказалась даже не заповедь «Нет других богов, кроме Великого Создателя», а «Человечество должно доминировать в галактике» и жирная точка. Выражаясь иначе, глубоко верующие супруги совершенно искренне верят в исключительную роль человечества. Прочие проявления разумной деятельности доминионы воспринимают не более, чем досадную ошибку Создателя. А ошибки нужно исправлять.

Нав последовал мудрому совету витуса Потанна и запер моральные переживая в глубине души. Раса ицонгов вымирает. Через пару десятков лет умрёт последний разумный представитель Смекоса. А что делать? Он лично не в силах помешать естественному ходу вещей. Ицонгам никто не поможет. Если только они сами не найдут в себе силы выжить по среди смрадной радиоактивной пустыни, которую сами же сотворили.

Глава 6. «Поселение на острове».

Потребовалось долгих четыре года усердных исследований и трудов, чтобы полностью выбрать программу изучения цивилизации ицонгов с высоты двух сотен километров. Электронные недра Эла распухли от самых подробных словарей языка ицонгов, географических карт, графиков и таблиц о состоянии атмосферы, геосферы, гидросферы и прочих сфер Смекоса. Но! Какую бы подробную и разностороннюю информацию не давало бы наблюдение за планетой с огромной высоты, главный фактор живучести ицонгов так и не удалось определить. Различные прогнозы, рассчитанные по разным методикам на основе одних и тех же данных, дают слишком разные результаты. Разброс в сроках слишком велик: то ицонги вымрут буквально на следующей неделе, то благополучно выживут на пораженной ядерной войной и экологической катастрофой планете.

Разрешение на непосредственное изучение Сотон 4 витус Потанн добился только в начале пятого года существования станции Шеучь – 1. Высоким чинам в правительстве упорно мерещилось, будто горстка учёных вдоль и поперёк истопчет планету и навсегда зафиксирует присутствие человека ещё при живых ицонгах. Бюрократы, одним словом.

Обретённой свободе Нав обрадовался как ребёнок. За четыре года до смерти надоело сидеть в четырёх стенах. Пусть на открытом пространстве не суждено вздохнуть полной грудью свежего воздуха, но пройтись по изрезанному водой бережку тихой речки, размять ноги и глянуть далеко-далеко на мутную дымку на горизонте – вот что больше всего недостаёт в замкнутом уюте станции.

Место первого визита Нав выбирал долго и тщательно. Их с Яссуд всего двое, а планета большая. Куда лететь, на что в первую очередь обратить внимание? Может на заброшенные объекты военного назначения, где, исследовав передовую технику ицонгов, можно будет познать возможности гибнущей цивилизации? Или имеет смысл заглянуть в давно мёртвые мегаполисы? Кроме огромного скопления жилых и производственных построек, можно будет обследовать библиотеки, музеи, университеты, чтобы познать внутренний мир аборигенов. Подходить к ещё живым поселениям витус Потанн запретил строго-настрого.

После долгих и мучительных размышлений Нав остановился на гористом острове Удаш, что затерялся на просторах Сендана, самого большого океана Смекоса. Там, на маленьком плоскогорье в южной части острова, находится заброшенное поселение примерно на десять тысяч жителей. По некоторым косвенным признакам удалось установить абсолютно точно, что жизнь на острове прекратилась совсем недавно, каких-то 15 – 20 лет тому назад. Благодаря чему посёлок прожил несколько десятилетий после ядерной войны и от почему он всё таки вымер – вот главные вопросы, ответы на которые помогут узнать судьбу ицонгов.

Яссуд и в самом деле неплохой пилот. Нав по удобней устроился в большом кресле за спиной гражданской жены. Маленький шатл создан для огромной скорости, крутых виражей и резких торможений. Но вместо этого Яссуд парит над планетой так, будто у неё под джойстиком огромный и величественный линкор. Но, нужно признать, за аккуратным пилотированием чувствуется не пугливость новичка, а уверенность бывалого пилота.

Нав с интересом уставился на псевдопрозрачный пол кабины. Рубка управления запрятана в глубинах шатла, многочисленные внешние видеокамеры создают панорамный обзор и заодно иллюзию свободного парения над планетой. Над экватором разыгрался нешуточный шторм. Серые цепочки облаков величественно кружатся в гигантской многолучевой звезде. Наверняка там внизу бешено воет ветер и в ярости рвёт в клочья пенистые гребни огромных волн. Наконец прямо по курсу показался маленький гористый остров Удаш.

- Прежде чем садиться, сделай пару кругов над поселение, - Нав чуть наклонился к Яссуд.

- Зачем? – не оборачиваясь, спросила Яссуд.

- Хочу посмотреть с высоты.

- Разве ты заранее не выбрал, откуда начнём?

- Конечно выбрал, только личные впечатления не может заменить никакой спутник наблюдения. Может ближе к земле окажется какая-нибудь маленькая, но очень важная деталь.

- Как скажешь, - Яссуд равнодушно пожала плечами.

Шатл послушно закружил над слегка вытянутым плоскогорьем в развилке между двумя горбатыми вершинами.

Нав, выгнув шею, уставился под ноги. Даже самым чётким и качественным снимкам со спутника не хватает ощущения жизни, эмоциональности. Снятые с огромный высоты фотографии похожи на детально прорисованные планы. На них можно найти только факты: прямоугольное здание здесь, похожее на опрокинутую половику цилиндра сооружение здесь, расстояние между строениями – смотреть по масштабу фотографии.

Когда шатл, завалившись на левый борт, закружил над мёртвым посёлком, внизу развернулась совсем, совсем другая картина. Убежище ицонгов, словно серая гигантская клякса, плюхнулось на серый песок вытянутого плоскогорья. Прямоугольные коробки двух – трёхэтажных зданий соединены полностью закрытыми проходами, словно оплетены огромной кривой паутиной. Огарки кирпичных труб дополняют мрачный пейзаж.

Шатл мягко приземлился недалеко от зданий, похожих по форме на длинные низкие ангары. Нав, спрыгнув на грязный серый песок, с удовольствием размял ноги и огляделся. Да-а-а… Трудно поверить, что когда-то на этом клочке суши была буйная жизнь. Островок находится в южном полушарии. Сейчас здесь должна быть зима, но из-за парникового эффекта снега нет совсем. Полуденный Сотон высоко висит над горизонтом и через большие разрывы пепельных туч освещает тёмно-серые вершины близких гор. От нагретого песка призрачными волнами поднимается тёплый воздух. Сквозь герметичный шлем легкого скафандра доносится шум невидимого с плоскогорья океана. Нав глянул на низкие ангары. Если он не ошибся, то кратчайший путь в центр поселения пролегает как раз через них.

- Ну что, командир? – рядом остановилась Яссуд. – Исследуем эту развалину?

Нав, печально вздохнув, раскрыл переносной планшет.

- Эл! – громко произнёс Нав. – Выпускай пауков. Задача: найти кратчайший путь к центру поселения. После чего приступить к обследованию прочих помещений. Внутреннюю планировку зданий и переходов выводить на экран по мере поступления информации. Задача ясна?

- Подтверждаю, - отозвался исполнительный Эл.

С лёгким шипением опустился грузовой люк шатла. На песок гурьбой выскочило восемь маленьких паукообразных роботов. Каждый разведчик размером с футбольный мяч, их специально сконструировали для обследования различных построек. Быстро, быстро перебирая стальными лапками, паучки убежали выполнять задание.

Нав с интересом уставился на экран планшетника. Вот восемь красных точек пересекли линию внешней стены и углубились в заброшенные строения. Каждая точка, продвигаясь всё глубже и глубже, оставляет за собой контуры внутренних помещений, постепенно рисуя план поселения в целом. Чего и следовало ожидать: ангары и в самом деле почти доходят до центра.

- Яссуд, - Нав повернулся к напарнице, которая через бинокль разглядывает посёлок, - как строитель, что можешь сказать?

- Ну…, - Яссуд опустила бинокль, - судя по всему, группа кубических зданий была построена ещё до начала ядерной войны и экологической катастрофы. Здесь был какой-то комплекс, но не жилой, точно. Больше всего главные постройки напоминают промышленные объекты. После, когда война закончилась, здания приспособили для жилья и сделали максимально герметичными. Я разглядела множество окон, но все они наглухо замурованы, причём очень давно.

Массивные переходы построены заметно позже, наверно в самую последнюю очередь. Мне кажется, ицонги соединили здания крытыми галереями, чтобы как можно реже выходить наружу. В завершении, в промежутках между уже существующими зданиями построили ещё несколько подсобных помещений и тем самым замкнули внешний периметр на манер крепостной стены. Но самое интересное другое.

Яссуд замолчала на самом интересном месте.

- Что именно? – нетерпеливо спросил Нав.

Яссуд, таинственно улыбаясь сквозь прозрачное забрало герметичного шлема, подняла вверх указательный палец.

- Поселение вымерло сразу же после землетрясения.

- С чего ты решила? – недоверчиво воскликнул Нав. – Все здания целы, глобальных разрушений не видно. Хотя… - Нав покосился на огарок трубы, что возвышается недалеко от ангаров, - наверно, ты права.

- Конечно права, - наслаждаясь собственным величием, согласилась Яссуд. – Заметнее всего разрушились трубы, но и остальные здания немного пострадали. Через бинокль я заметила многочисленные трещины в стенах и небольшие провалы в крышах. Ничего серьёзного, заделать пара пустяков. Но никаких следов ремонта. Когда этот островок тряхнуло, - Яссуд выразительно ткнула пальцем в песок под ногами, - поселок не рухнул, но тут же вымер.

- Бред какой-то, - не удержался Нав.

- Бред или нет, это мы скоро выясним, - язвительно заметила Яссуд.

Юркие паучки уже проложили маршрут до центра посёлка и приступили к обследованию прочих помещений. На карте появился замысловатый лабиринт комнат, переходов, лестниц и туннелей.

- Пошли, - Нав повернулся к намеченному проёму во внешней стене.

- А как же телохранители? – Яссуд осталась на месте.

Нав поморщился, словно от зубной боли. По инструкции, при обследовании заброшенных зданий, подземных коммуникаций и прочих строений каждому члену экспедиции в качестве эскорта полагается робот-телохранитель – человекообразный полутораметровый защитник в самой настоящей броне. В каждую руку робота вмонтирован мощный плазменный резак, который в пару секунд может разрезать толстую стальную балку, ну и недруга заодно. Но! Роботы не просто защитники, а ещё и надсмотрщики. В круглую голову железного телохранителя вмонтирована панорамная видеокамера. Чтобы начальство, после возращения на станцию, могло взгреть нерадивого исследователя за нарушение правил ТБ.

- Если витус начальник нас оставит в живых, - насмешливо, словно читая мысли, заговорила Яссуд, то витус безопасник точно убьет.

Напарница права, иначе первый спуск на планету окажется последним.

- Эл! – скрипя сердцем, громко произнёс Нав. – Выводи телохранителей.

- Выполнено.

Из того же грузового люка шатла вылезли две массивные фигуры. Нав недовольно фыркнул. Единственная польза от этих истуканов, так это возможность использовать их в качестве вьючной скотины.

- Ладно, пошли, - Нав зашагал в сторону мёртвого поселка.

Проход, намеченный для первого знакомства с внутренним миром поселения, оказался не воротами и даже не рухнувшим в результате землетрясения куском стены. Мелкий щебень и выброшенные во внутрь кирпичи явно указывают на мощный взрыв. Быстрей всего, Нав на секунду остановился перед проломом, заряд взрывчатого вещества был прикреплён снаружи на высоте примерно полутора метров. И никаких следов ремонта или хотя бы на скорую руку завалить брешь.

- Такое начало мне не нравится, - брезгливо ощупывая края пролома, произнесла Яссуд. – Что дальше будет? Тьфу! Тьфу! Не накаркать бы.

- Поздно, - усмехнулся Нав. – Смотри.

Сразу за проломом, прямо на груде колотых кирпичей, лежит труп. Тощая длинная фигура почти до самых пят закутана в тёмно-зелёный прорезиненный плащ. Из-под нижнего края торчат каблуки и голенища чёрных сапог. Голова мертвеца укрыта большим капюшоном.

- Не надо! Не переворачивай его! – испуганно взвизгнула Яссуд.

- Не думаю, что он обидится, - Нав присел на корточки перед трупом. – А вот установить причину смерти будет весьма нелишним.

Нав перевернул необычайно лёгкое для таких размеров тело. Лицо трупа закрыто тёмным в сетке мелких трещин противогазом. Круглые стёкла блестят чёрными провалами. Поперек груди цепочка маленьких дырочек. В руке убитый, а то, что ицонга именно убили, сомнений больше не вызывает, держит примитивное пороховое ружьё. Воронёный ствол покрылся пятнами ржавчины.

- Что здесь произошло? – из-за спины выглянула Яссуд.

- Догадываюсь, - Нав поднялся на ноги, - но пока говорить не буду. Пошли дальше.

Когда серый дневной свет из пролома совершенно перестал что-либо освещать, Нав, а следом Яссуд и роботы-телохранители, включил фонари. Внутренности длинного ангара тут же вынырнули из темноты. На всю длину ангара в три яруса тянутся полукруглые длинные ящики на тонких стальных ножках. В каждом чёрная земля с уродливыми остатками каких-то растений.

- Оранжерея, - посветив фонариком на грядку, произнёс Нав. – Никакой это не ангар, а оранжерея, была, когда-то.

- Гляди! – завизжала Яссуд. – Ещё один мертвец. И ещё! Ещё!

В самых разнообразных, но одинаково неестественных позах вдоль длинных ящиков лежат убитые ицонги. У того, что справа, по среди спины большая рваная дыра, у другого простреленная голова, а третьего очередь почти разрезала на две половинки. Из дыр в прорезиненных плащах торчат пожелтевшие обломки костей.

- Нападающие, - тихо произнёс Нав.

- Какие ещё нападающие? – Яссуд судорожно вертит головой, но Нав ничего не ответил.

Проход между длинными ящиками упёрся в кирпичную стену с выломанной дверью и маленьким окошком на втором этаже. Тёмно-красные кирпичи покрыты сыпью мелких воронок.

- Если я прав, - Нав, задрав голову, показал на окошко, - он должен быть там.

- Кто он? – Яссуд по-прежнему ничего не понимает.

По пыльной лестнице Нав буквально забежал на второй этаж. Точно здесь. Возле маленького окошка, согнувшись и уронив голову на колени, на корточках сидит ицонг. Всё тот же прорезиненный плащ тёмно-зелёного цвета полностью скрывает убитого. Пол возле трупа густо усыпан тёмно-жёлтыми металлическими цилиндриками. Нав, присев рядом с убитым, поднял один из цилиндриков.

- Гильза. Защитник.

- Какой защитник?

Яссуд, словно воплощая собой недовольство, стоит возле края рассыпанных по полу гильз.

- Ты притворяешься, или в самом деле ничего не понимаешь? – Нав искоса глянул на напарницу.

Яссуд насупилась, но ничего не ответила.

- Здесь был бой, - Нав поднялся на ноги. – Самый настоящий бой. Нападающие, - Нав показал на трупы за окошком, - сначала взорвали наружную стену, а потом проникли во внутрь. Но здесь, - Нав показал на скорченную возле окошка фигуру, - их встретил защитник. Наверно у него было не просто ружьё, а пулемёт. Нападающие оказались под огнём, к тому же, им было негде спрятаться. Защитник положил многих из них, прежде чем шальная пуля не настигла его самого.

- Но… кто нападал? – Яссуд переступила с ноги на ногу. – Они же на маленьком острове. На сотни километров вода, вода и ещё раз вода.

- А вот это, - Нав, боясь поскользнуться на гильзах, осторожно отошёл от убитого, - нам предстоит выяснить.

Пока они шли по длинной оранжерее, маленькие роботы успели практически полностью обследовать посёлок. Нав глянул на планшетник. Судя по плану, длинная оранжерея упирается в маленькое двухэтажное строение. Крытый переход ведёт из него на север в пятиэтажное здание, из которого, уже по другому крытому переходу, можно попасть в главный корпус. На душе чёрными демонами закружились нехорошие предчувствия.

- Эл, новое задание, - глядя в планшетник, скомандовал Нав.

- Слушаю.

- На плане, в виде синих точек, выведи все обнаруженные трупы ицонгов. Задача ясна?

- Подтверждаю.

Не прошло и пары секунд, как план поселения покрылся синими точками.

- Проклятье! – ругнулся Нав.

Подтвердились худшие опасения. Пятиэтажное здание ни что иное, как главный жилой корпус. Зловещие синие точки сплошным ковром устилают этажи, лестницы и подходы к нему. Идти через кладбище, переступая через трупы и всё равно раздавливая полуистлевшие кости, никак не хочется. Пока на встречу попадались отдельные мертвецы – куда ни шло. Но вид давней бойни окончательно порвёт нервную систему.

Впрочем, Нав заводил пальцем по планшетнику, существует обходной путь. Атакующие не направились прямиком в жилой корпус. Они взорвали стену крытого перехода и дальше прошли по улице. Наверно в результате землетрясения стена центрального здания на южной стороне немного обвалилась, вполне можно пройти.

- Яссуд, пошли, - Нав оторвал взгляд от планшетника, но ему никто не ответил. – Ты где? – Нав обернулся.

- Я здесь, – из полуоткрытой двери донёсся голос Яссуд.

- Ты что здесь забыла? – Нав заглянул в маленькую комнату.

Когда-то здесь была комната отдыха для работников оранжереи. Налево в углу большой полинявший диван и прямоугольный стол с отбитыми, будто обгрызенными, краями. У противоположной стены ряд узких железных шкафчиков. Яссуд стоит возле большой картины и пытается очистить её от пыли. Получается не очень. Напарница старательно дует на упрямые пылинки, но воздух бесполезной волной разбегается по забралу гермошлема.

- Ты что здесь забыла? – Нав подошёл ближе.

- Навок Лизин, ты всегда был «большим любителем» изящности, - с обидой в голосе ответила Яссуд. – Ну посмотри! Разве не чудо?

Кое как очищенная от многолетней пыли картина действительно хороша. Через серые полосы можно разглядеть красивый пейзаж. Вместо унылой серости прекрасная бухта на берегу океана. На заднем плане из ярко-зелёной воды поднимаются серые скалы. Маленькие волны лижут золотой песок. Океан тих и спокоен. Местного светила не видно, но картина будто залита потоками света. Неизвестный художник вложил весь свой талант, всю душу в этот пейзаж. Угрюмая обстановка в мёртвом посёлке по-особому освещает прошлую жизнь. Наверно давным-давно остров Удаш был именно таким.

- Ну как? – Яссуд вновь попыталась смахнуть перчаткой многолетнюю пыль с золотистой рамы. – Правда здорово! Жаль, взять с собой не получится.

- Тогда сфотографируй, - предложил Нав.

- Отличная мысль, - обрадовалась Яссуд.

Отойдя к противоположной стене, Яссуд щёлкнула картину переносной камерой. А потом поднесла объектив к нижнему правому углу и сняла подпись художника.

- Ну? Теперь мы можем идти? – спросил Нав.

Яссуд молча кивнула и убрала камеру в специальный кармашек на поясе.

На плане посёлка главная цель экспедиции выглядит как три больших зала, окружённые многочисленными пристройками поменьше. Это сердце посёлка. Ради того, что находится в этих залах, его когда-то построили. Там же находится то, что позволило ицонгам протянуть на этом клочке суши больше ста лет.

Для чего построили центральный зал так и осталось загадкой. Нав, стоя на стальном переходе на высоте около пяти метров, только крякнул с досады. Два внушительных цилиндра вертикально выходят из пола по среди зала. От них в боковые залы уходит несколько труб поменьше, но весьма приличного диаметра. Целое нагромождение вспомогательных труб, кабелей и стальных переходов со скрипучими лестницами замысловатой паутиной опутывает центральные цилиндры. На стенах висят ящики пультов управления с вереницами кнопок и потухших лампочек. То тут, то там, буквально на каждой трубе, торчат механические вентили с большими колёсами для открывания и закрывания. Но зачем всё это? Нав наугад завернул в левый зал.

В боковом зале большой сегмент рухнувшей трубы пробил в крыше огромную дыру. В сизом свете дня промышленное оборудование выглядит гораздо более знакомым. На высоком и длинном постаменте покоится генератор электрической энергии. Из массивного статора, похожего на толстую трубу на треть утопленную в бетонном основании, выходят разноцветные стальные шины, закреплённые на длинных гирляндах серых изоляторов. Вплотную к генератору примыкает широченная паровая турбина.

Нав дотронулся до потемневшего вала в метр толщиной, который соединяет между собой важнейшие агрегаты. Учитывая уровень технического развития ицонгов, генератор электрической энергии быстрей всего вращала паровая турбина. Но… Как они получали пар? Те два вертикальных цилиндра в центральном зале никак не похожи на атомные реакторы.

- Генератор энергии… - разочарованно протянула Яссуд.

- А ты ожидала храм искусства, музей или картинную галерею? – Нав повернулся к напарнице.

- Нет, конечно же, но, - Яссуд гулко хлопнула ладонью по корпусу генератора, - чем они его крутили?

- Не знаю, - Нав пожал плечами. – Нужно найти архив. Он обязательно должен быть. Должен, хотя бы для того, чтобы потомки по достоинству оценили титанический труд предков по спасению цивилизации.

- Или чтобы инопланетные археологи восстановили историю по откопанным полуистлевшим рукописям, - с сарказмом добавила Яссуд.

- Может быть, - Нав улыбнулся. – Только вряд ли ицонги рассчитывали на инопланетян. Эл, - громко произнёс Нав, - новое задание.

- Слушаю.

- Найди комнату, кабинет или иное помещение с архивными материалам. Задача ясна?

- Нет. Не хватает опознавательных признаков помещения с архивными материалами.

Нав сделал вид, что не заметил язвительную усмешку Яссуд.

- Хорошо, - Нав на секунду задумался. – Дверь в помещение с архивными материалами может содержать надпись «Архив», «Документы», либо иное слово синоним. В самом помещение быстрей всего будет много шкафов либо полок с различными бумажными документами, написанными от руки или распечатанных на печатной машинке. Это могут быть папки, большие тетради, стопки листов. Книги, изданные типографским способом, под определение документов не попадают. Таких дополнений хватит?

- Подтверждаю, – отозвался компьютер.

Нав вытащил планшетник. По плану посёлка отлично видно, как красные точки механических паучков бросились по второму кругу осматривать помещения и комнаты мёртвого поселения.

- Задание выполнено, - спустя полчаса доложил Эл. – Комната на втором этаже главного корпуса на юг от вас соответствует заданным опознавательным признакам на 84,2%.

Найденная комната тут же окрасилась в светло-зелёный цвет на плане посёлка.

- Ну что же, - Нав с торжеством глянул на Яссуд, - идём туда.

Понятно, Нав заглянул в распахнутую настежь дверь, почему найденная комната соответствует признакам всего на 84,2%. Листы бумаги, тетради, чертежи и папки с белыми завязками вперемежку валяются на полу. Опрокинутые металлические шкафы с узкими полками громоздятся друг на друге. Посреди бумажного ковра в разных направлениях протянулись цепочки грязных следов. Надежда тут же на месте выяснить, чем жил посёлок и почему умер, рухнула. Чтобы разобраться в этой груде документов потребуется не один день.

- Что будешь делать? – носком ботинка Яссуд поддела полураскрытую папку. – Через пару часов стемнеет и витус начальник позовёт нас домой ужинать.

Нав присел возле бесценной груды документов и задумался. Главное, не поддаваться панике.

- Если нет возможности быстро разобраться с материалам здесь, - Нав глянул на Яссуд, - то мы заберём их с собой.

- Я витус начальник разрешит? – Яссуд склонила голову.

- А почему бы и нет? Нам категорически запрещено оставлять на планете следы нашего пребывания. Но материалы для научных изысканий даже полагается добывать. Нагрузим этих, - Нав кивнул в сторону роботов-телохранителей, - и сами что-нибудь понесём.

- За раз не унесём, - Яссуд в сомнении глянула на груды листов, тетрадей и папок.

- Тогда… - Нав поднялся на ноги, - мы засядем в шатле и будем ждать, пока наши надсмотрщики не перетаскают все документы. Так мы и инструкции не нарушим, и материалы заберём.

- Тогда я ничего не понесу, - нахохлилась Яссуд. – Давай, хватай самый ценный том и убираемся от сюда. Меня уже тошнит и тянет на солёненькое от этом мёртвой серости.

Сотон успел почти закатиться за горизонт, когда роботы-телохранители вернулись к шатлу с последней партией документов. Пока Яссуд излишне резво набирала высоту, Нав обернулся и бросил последний взгляд назад.

Длинная тень от горбатой вершины накрыла мёртвый посёлок. Кубики зданий словно утонули в темноте. Только огарки кирпичных труб по-прежнему видны в последних лучах уходящей на запад звезды. Как знать, Нав тихо вздохнул, может сейчас в грузовом отсеке шатла лежит ключ к понимаю живучести ицонгов. Очень хочется в это верить.

Глава 7. «Предпоследний очаг цивилизации».

При виде бумажной груды Янет Вумич сперва недовольно поморщился, а потом дал неделю сроку разобраться с документами и доложить по существу. Как несложно догадаться, строгого начальника станции заинтриговала причина жизни и смерти посёлка на маленьком острове по среди океана.

Настоящей неожиданностью стал интерес Яссуд к культуре ицонгов. Заявив начальнику станции, что займётся достижениями аборигенов в области живописи и скульптуры, она заперлась у себя в комнате и совершенно перестала помогать. Столь резкая перемена в отношении к ицонгам удивляет, но возражать и докапываться до истины Нав не стал. В конце концов знания о духовной жизни туземцев почти на нуле. Может, Яссуд и в самом деле внесёт ясность. Хотя…, зачем ей это?

За день до истечения назначенного начальником срока Нав, сидя за письменным столом в собственном рабочем кабинете, старательно заканчивает оформлять отчёт. Пусть и самым последним, почти год спустя после прибытия на Шеучь – 1, Нав перестроил свою комнату повышенной комфортности.

Оказывается, существует целая индустрия по дизайну и переоборудованию космических жилишь, станций и отдельных комнат. Из многочисленных вариантов Нав выбрал и немного доработал по собственному вкусу «Охотничий домик».

Когда-то давным-давно, путешествуя по виртуальному миру Сети, Нав случайно забрёл на рекламный сайт туристической фирма. Ему, как чистокровному горожанину, обитателю бетонных джунглей, запал в душу тихий уют пристанища далеко в горах. Маленькому Наву до слёз захотелось поселиться в таком чудном домике, но… лишь спустя много лет, повзрослев и получив диплом о высшем образовании, ему удалось хотя бы частично реализовать детскую мечту.

Иллюзия двухэтажного деревянного дома получилась настолько достоверной, что и в самом деле постоянно кажется, будто стоит переступить порог, как тут же окажешься на горном просторе, а воспоминания о станции Шеучь – 1 тут же развеются, как дурной сон. Особенно нравится отделка стен и потолка первого этажа. Выпирающие бока светло-коричневых брёвен приятно пахнут свежей смолой.

Перебрав кучу вариантов, Нав остановился на традиционной планировке. Туалет с душевой кабинкой, гостевая комната и маленькая кухонька с холодильником расположены на первом этаже. Широкая прямая лестница ведёт из коридорчика на второй этаж, где находятся спальня, рабочий кабинет и большая кладовка. Имитируя треугольную покатую крышу, потолок в спальне и кабинете скошен под острым углом. Пока подсознание не обзавелось нужными рефлексами, Нав несколько раз больно стукнулся о «крышу». Но отдельно и особо понравились окна.

Стены, пусть даже сложенные из массивных брёвен, всё равно наглухо замыкают пространство внутри себя. Ощущение свободы и простора создают окна с голографическими спеэфектами. По утрам через двойные стёкла в спальню заглядывает восходящее солнце. Кривой прямоугольник ослепительно-жёлтого цвета тянется от широкого подоконника до противоположной стены. Выглянув в окно из гостевой комнаты на первом этаже, можно увидеть каменистую дорогу, обрыв и крутой склон высокой горы на противоположной стороне узкой долины. Ну а если глянуть из окна на втором этаже, то за краем широкой террасы, на которой стоит дом, можно увидеть остроконечные верхушки горных елей, что растут на дне долины.

Небольшая настройка завязала смену суток и времён года с внутренним временем станции. Чтобы узнать, что сейчас ночь или день, достаточно выглянуть в окно.

Спустя неделю жизни в «Охотничьем домике» Нав выбросил кондиционер. Проветривать комнаты по старинке, открывая по утрам окно или форточку, гораздо приятней. Погода в горах часто меняется. Иногда через раскрытые створки в комнату врывается влажный с капельками дождя ветерок или маленький тайфунчик морозного воздуха с хороводом полупрозрачных снежинок.

Как-то раз, уходя на работу, Нав неплотно запер окно. В тот день в горах разразилась самая настоящая снежная буря. Через распахнувшееся окно ветер намёл в коридор кучу снега. Пришлось совком собирать подтаявшую снежную массу и выбрасывать её обратно «на улицу». Разложенный на стульях подмоченный ковёр сох почти неделю. Вроде как неприятность, но она доставила массу удовольствия.

Непосредственная работа с «грязными», то есть привезёнными с планеты образцами и материалами, занимает мало времени. К тому же, результаты анализов, данные наблюдения со спутников, информация из книг, компьютерных дисков, фотографий и прочих носителей всё равно копируются в бездонную память Эла. Нав, обустроив рабочий кабинет в «Охотничьем домике» по собственному вкусу, предпочитает обрабатывать и анализировать собранную информацию и писать различные отчёты у себя дома. Так стерильность и радиационный фон внутренних помещений станций не нарушается, а уютная обстановка существенно повышает работоспособность.

Нав, поставив последнюю точку, с наслаждением откинулся на широкую спинку удобного кресла. Конечно, можно было бы обойтись без лишней помпы и закончить работу ещё вчера, но аккуратно напечатанный, обильно снабжённый цветными графиками и таблицам отчёт выглядит гораздо солидней и прозрачно намекает о большой компетентности автора в рассмотренном вопросе. Если повезёт, витус Потанн даст разрешение на исследование Смекоса пешком.

Для полного счастья нужно сгонять на первый этаж на кухню и чем-нибудь перекусить. Но, едва Нав приподнялся в кресле, как загорелся повешенный под потолком большой экран внутренней связи.

- Добрый вечер, Нав, - на экране появилась супруга эсбешника Ревус Телс.

Неприятный холодок скатился вниз по позвоночнику. Каждый раз, встречая в коридоре изящную и очаровательную вигору Телс, кажется, будто она вытащит из декольте маленький кинжальчик, и… После того памятного подглядывания в спортивном зале Нав откровенно опасается программиста станции.

- Отчёт сделал?

Нав молча кивнул.

- Отлично, - обрадовалась вигора Телс. – Получены данные со спутника наблюдения о ненормальной активности в поселении Одиб, которые тебя заинтересуют.

От волнения Нав едва не подпрыгнул в кресле, руки сами собой вцепились в мягкие подлокотники. Селение Одиб – второй и последний в списке очаг цивилизации на Смекос.

- Что там происходит? – Нав едва справился с волнением.

- Вывести на экран?

- Да!

Вигора Телс пропала. Вместо неё на экране появилось селение Одиб. Вид с большой высоты, как на спутниковой фотографии или очень подробное карте. Рядом с большим прямоугольным зданием орудийными башнями и плавными обводами корпуса выделяется большой морской корабль. После войны ицонги загнали в сухой док последний уцелевший линкор и поселились в нём. Док и боевой корабль постепенно заросли вспомогательными постройками и закрытыми переходами. Широкая лента дороги с растрескавшимся асфальтом огибает сухой док. Совсем рядом, за высокой насыпью из песка и бетонных блоков, серый пляж и море с пенистыми барашками волн.

На первый взгляд тишина, покой и привычная серость. Но вот из незаметной с огромной высоты дверцы с торца большого прямоугольного здания выскочила группа ицонгов. С противоположной стороны показалась ещё одна. Из бог знает каких щелей повылазили ещё и ещё. Самая большая группа аборигенов толкает перед собой странную конструкцию на двух колёсах и торчащей вперёд трубой.

- Господи, - тихо ахнул Нав.

Это же… пушка! Аборигены дружно толкают её в сторону застроенного линкора. Едва дуло выглянуло из-за угла большого здания, как пришла в движение маленькая орудийная башня на боевом корабле. Мучительно медленно орудие, зенитка, кажется, повернулось. Из ствола выплеснулся и тут же погас сноп пламени. Миниатюрный взрыв разворотил стену длинного здания. Ицонги у пушки на мгновенье замерли, но тут же с ещё большим усердием принялись толкать пушку на двух колёсах, пока не выкатили её из-за угла и не развернули в сторону линкора.

Орудийная башня корабля ещё раз выстрелила. Круглый султан взрыва подбросил пушку в воздух и опрокинул её. Ицонг, которому не повезло очутиться ближе всех к эпицентру взрыва, судорожно дёрнулся и рухнул возле раскорёженой пушки. Остальные предпочли отступить и спрятаться за углом длинного здания.

В другом месте из низенькой постройки повалил чёрный дым. Рядом на земле лежит несколько ицонгов, короткие черточки пороховых ружей время от времени дёргаются в их руках.

Наружу вылезает всё больше и больше ицонгов. На крыше большого прямоугольного здания почти за каждой трубой лежит и стреляет абориген. На линкоре, распахнув двери и люки, показались защитники. Они тоже улеглись за трубами, ящиками и начали стрелять в ответ.

Единственная работающая орудийная башня линкора мучительно медленно развернулась в сторону прямоугольного здания. После каждого выстрела от бетонных стен и крыши взлетают облачка взрывов. У обороняющихся явное превосходство в огневой мощи.

То, что творится в селении Одиб до жути напоминает допотопную компьютерную игру, домики, дорожки и смешно семенящие человечки показаны сверху. Но это не игра. В селении развернулся беспорядочный бой. Очень скоро стало совершенно не понять, кто нападает, а кто обороняется. Вот ещё одна группа ицонгов пытается прорваться к борту корабля. Но, едва аборигены отбежали на пару метров от спасительного бетонного забора, как тут же попадали на землю скошенными травинками.

Нав так и замер от потрясения. Перед глазами замелькали картины увиденного на острове Удаш: трупы ицонгов на полу в оранжерее, длинные ящики бывших грядок, ещё трупы, скорченная возле окошка фигурка на ковре из стрелянных гильз, обломки костей, торчащие из рваных дыр и план пятиэтажного здания сплошь в синих точках.

- Прекратить показ! – Нав оторвал взгляд от экрана.

Изображение беспорядочно боя, мигнув на прощанье, наконец пропало.

- Вигора Телс, вы ещё на связи?

- Да, - на экране вновь появилась программист станции.

- Это… - Нав растеряно глянул по сторонам, - давно началось?

- Нет, - жена эсбэшника буквально светится спокойствием, - закончилось пару дней назад. Ты видел самые первые записи непонятной активности.

- Как два дня назад? – забыв о приличии, воскликнул Нав. – А почему мне ничего не сообщили?

- Витус Потанн запретил. Решил не отвлекать тебя от важного отчёта, - вигора Телс улыбнулась. – В первый день пребывания на Шеучь – 1 ты блеснул аналитическими способностями и во многом оказался прав. Янет Вумич ждёт тебя в своём кабинете в предвкушении очередной сногсшибательной догадки. Пойдёшь к нему?

- Не-е-ет, - Нав с трудом выжал из себя вежливый ответ. – Через полчаса. Сперва мне нужны данные о поселении Одиб.

- У тебя есть какие-то мысли, соображения? – вигора Телс как никогда похожа на следователя на допросе.

- Да, есть, - резко ответил Нав и тут же добавил: - Конец связи.

Так резко обрывать связь, да ещё с женщиной, да ещё с женой безопасника, не совсем культурно. Но, Нав закрыл глаза и попытался успокоиться. Злость и ярость бурлят внутри, словно просыпающийся вулкан. Когда он в таком состоянии даже Яссуд, гражданская жена, забывает о своих аристократических замашках и предпочитает убираться в свою комнату.

Нав шумно выдохнул и открыл глаза.

- Эл! Загрузи мне на стол данные о селении Одиб.

- Выполнено, - тут же отозвался компьютер станции.

Глава 8. «Залог живучести».

Несколько более громко и резко, чем полагается по этикету, Нав постучал в дверь кабинета начальника станции.

- Нав, - донеслось из-за двери, - если это ты, заходи. Что? – произнёс витус Потанн, едва Нав сел на предложенный стул возле стола начальника. – Немного не в себе? А я тебя уже заждался.

В манере витуса Потанна резко менять предмет разговора сотрудники станции давно привыкли.

- Эл, - громко произнёс начальник станции. – Выведи отчёт туса Лизина на мой рабочий стол.

Минут пять витус Потанн просматривал отчёт, цокал языком, качал головой и щелчками по сенсорному экрану перелистывал страницы.

- Впечатляет, - витус Потанн оторвал взгляд от электронного рабочего стола. – А теперь кратко и своими словами.

- Может, сперва вы объясните, почему мне своевременно не доложили о странной активности в селении Одиб? – спросил Нав.

- Всё же обиделся, - витус Потанн откинулся на спинку кресла. – Почему запретил – сам скоро поймёшь. А теперь доложи непосредственному руководителю о результатах исследования поселения на острове Удаш, - сухим от официальности тоном приказал витус Потанн.

- Расскажу.

Нав собрался с мыслями и не спеша заговорил:

- Мне удалось установить, что до начала войны на острове Удаш была ремонтная база военно-морского флота государства Асуп. Небольшой порт, маленький городок при нём и несколько рыболовецких посёлков на побережье. Самое интересное другое – на этом острове, впервые на Смекос, построили электростанцию на горячих подземных источниках. Ни котельной на нефти или угле, ни ядерный реактор, только тепло недр.

По этой причине ни я ни Яссуд не смогли сразу понять, на чём именно работала электростанция. Два больших цилиндра, которые мы видели в центральном зале, накрывают подземный источник. Перегретый пар по трубам подавали в паровые турбины в соседних залах.

Нав увлёкся рассказом и успокоился.

- Во время войны, - с воодушевлением продолжил Нав, - острову и базе на нём в некотором смысле повезло: прямых ударов, бомбардировок с воздуха или морских десантов противника, он избежал. Но цунами, возможно от ядерных взрывов в океане, разрушили порт и город практически полностью. В результате глобального потепления уровень океана поднялся, остатки прибрежных построек ушли под воду.

А теперь самое главное: поселению на острове Удаш удалось достичь долговременной стабильности. Численность населения незначительно колебалась в районе пяти тысяч человек, то есть, ицонгов. Закрытые оранжереи обеспечивали жителей едой. Уцелевшие производственные мощности вполне позволяли поддерживать электростанцию на должном техническом уровне. К этому можно добавить полнейшую изоляцию и отсутствие угрозы вторжения извне.

- Тогда почему поселение всё же вымерло? – витус Потанн не удержался от вопроса.

Нав развёл руками:

- Сама матушка природа оказалась против них. Восемнадцать с половой местных лет назад в той части океана произошло землетрясение. Небольшое совсем, 4 – 5 балов, не более. Пара трещин на стенах, местами обвалилась крыша. Самый большой ущерб – рухнули кирпичные трубы. Но произошло самое страшное – иссяк подземный источник.

Горячая вода и пар перестали поступать из недр планеты. Удаш разом лишился энергии. Оранжереи погрузились во тьму, опреснители больше не работали, станки встали. Ицонгам показалось, будто сам Великий Создатель пролил на них чашу гнева своего.

На почве религиозной истерии развернулась бессмысленная бойня за остатки воды и пищи. В конечном итоге ицонги перебили друг друга, победителя не было. Не знаю, как оно так вышло, но все без исключения трупы не тронуты. Следов каннибализма я не нашёл.

- Ну? – требовательно произнёс витус Потанн. – Какие ты сделал выводы?

- Выводы? – Нав на мгновенье призадумался. – Основных вывода два:

Во-первых, главный залог живучести менгов, по моему мнению, это источник энергии. Пока в их распоряжении есть энергия, цивилизация аборигенов имеет все шансы на выживание.

Во-вторых, тенденция к уменьшению численности населения и сокращению производственной базы не является гарантией полной гибели ицонгов. На основе поселения на острове Удаш, я могу смело заявить, что хоть пять с половиной тысяч, но могут уцелеть. Вокруг действующего источника энергии выживет ровно столько ицонгов, сколько позволит этот самый источник.

- Ты имеешь в виду поселение Лефон? – уточнил витус Потанн.

- Да, именно его, - согласился Нав. – Государство Вицон было супердержавой, самой развитой экономически и технически. Эта станция, - Нав кончиком указательного пальца стукнул по столу начальника, - была единственной станцией ицонгов на Шеучь. Если мы правильно реконструировали историю, то ядерная война началась между Вицон и Коалицией, союзом прочих более слабых государств.

В мировой войне Вицон победила, если подобное вообще возможно в ядерном безумии. Оно смогло уберечь свои центральные районы от ядерного удара. Мы не нашли на его территории воронок от ядерных взрывов, только занесённое ветрами радиоактивное заражение. Поселение Лефон не просто поселение, а резервная столица. Там построен обширный подземный комплекс, четыре ядерных реактора, промышленные цеха, оранжереи. Они даже предусмотрели парниковый эффект и выбрали место для Лефон подальше на юге, ближе к холодному полюсу.

По моим подсчётам, население Лефон от 50 до 100 тысяч ицонгов, плюс в остальных поселках вокруг него наберётся ещё сотни полторы. Насколько им хватит ядерного топлива – мы не знаем.

- Хорошо, очень хорошо, - произнёс скупой на похвалу начальник станции. – А что ты скажешь о событиях в селении Одиб? Прежде, чем идти ко мне, ты затребовал информацию у Эла.

- Одиб, Одиб, - Нав задумчиво потёр виски. – На мой взгляд, в Одиб происходит то же самое, что произошло в Удаш 18 лет назад.

До войны Одиб был ремонтным заводом военно-морского флота. Когда активные боевые действия выдохлись, ицонги загнали в сухой док последний уцелевший линкор. Именно его силовая ядерная установка стала тем самым источником, благодаря которому Одиб протянул больше ста лет.

Атомный реактор требует мало топлива, но и оно когда-нибудь закончится. Радиоактивных выбросов нет. Значит, реактор линкора не сломался, а просто затух, прогорел, как костёр, в который перестали подбрасывать дрова. Ведь он изначально не был рассчитан на столь долгий срок эксплуатации, углём его не заправишь. В финале хаос и бойня. А мы, как языческие боги древности, сидим себе на небесах в тепле и сытости и ничего не делаем.

Последняя фраза невзначай сорвалась с языка, но витус Потанн сделал вид, что не заметил её.

- Хорошо, тогда на что они рассчитывают? – спросил начальник станции.

- Я не знаю, - Нав пожал плечами. – Что творится в обществе ицонгов, какие в нём циркулируют настроения, надежды, мольбы и чаянья – мы не имеем ни малейшего представления. Общественного телевиденья и радио давно нет, газет и журналов тем более. Последние переговоры в эфире едва успела застать самая первая экспедиция на Смекос.

- Да-а-а… - задумчиво протянул витус Потанн. – Весьма мрачную картинку ты нарисовал. Весьма. И что ты предлагаешь.

- Прямой контакт по-прежнему исключён?

Янет Вумич молча кивнул.

- Тогда остаётся одно – тайное проникновение. В прямом смысле тайное, вплоть до маскировки под ицонгов и вербовки агентов. Компьютерной сети у них нет, точно. Хакерская атака исключена. В лучшем случае в самом поселении Лефон работает телефонная сеть с ручным переключением абонентов и несколькими десятками телефонных аппаратов самой примитивной конструкции.

- Ты хочешь невозможного, - витус Потанн печально усмехнулся. – На подобные действия у меня нет полномочий. Секретность, будь она неладна.

Думаешь, это я разрешил тебе посетить Удаш? Как бы не так. Будь моя воля, я бы ещё в самый первый день отправил бы тебя на Сотон – 4 на месте вникать в обстановку. Только благодаря возможности узнать, когда же, наконец, ицонги вымрут, мне дали добро на спуск на планету.

Чего и следовало ожидать, Нав печально вздохнул. Секретность и страх правительства наследить на Смекосе существенно тормозят дальнейшие исследования цивилизации ицонгов. Возможности изучения с огромной высоты практически полностью исчерпаны. Впрочем…

- А знаете что, - неожиданно сообразил Нав, - подкиньте нашему руководству ещё пару-тройку доводов. Во-первых, мой доклад со всеми выводами. Во-вторых, обязательно укажите, что мы бессильны выяснить, как долго ицонги ещё протянут. И в-третьих, я могу написать ещё два доклада.

По моим оценкам, ицонги давно перестали влиять на окружающую среду в планетарных масштабах. Состояние биосферы практически полностью стабилизировалось. Не могу сказать, сколько именно времени займёт процесс естественного самоочищения планеты, но, вполне возможно, уже через пять – шесть десятков лет вполне можно будет прогуляться по поверхности Смекоса без противогаза. И, самое главное, в своём научно-техническом развитии ицонги весьма близко подошли к созданию относительно простых, мощных и экологически чистых источников энергии. В частности, электроводородного генератора.

- Хорошая мысль, вполне может сработать, - витус Потанн улыбнулся. – Но! Ничего обещать не могу.

- Тогда, - Нав поднялся со стула, - разрешите откланяться.

Ноги сами собой принесли в лабораторию. Нав плюхнулся в кресло возле рабочего стола и тупо уставился в погасший экран на стене напротив. По внутреннему расписанию Шеучь – 1 наступила ночь. Нормальным людям полагается спать. Но… совершенно не хочется возвращаться в комнату повышенной комфортности и засыпать под иллюзию дождя «на улице».

Стыдно, даже самому себе стыдно признаться, что все эти пять лет как-то не воспринимал вероятность гибели целой цивилизации на полном серьёзе. Кажется: вот загаженный до последнего болота мир, вот гибнущая цивилизация. Факты, голые факты говорят о сокращении численности населения и производства. Огромные пространства Смекоса превратились в безжизненные пустыни. Флора и фауна потеряли более 98 процентов былого разнообразия. Мрачные прогнозы скользили через сознание, лишь изредка царапая и задевая острыми углами душу. Но сегодня всё переменилось.

Там, внизу, гибнут реальные разумные существа. Сам видел, как это произошло. Это не кино. Упавший актер не встанет, не рассмеётся, не размажет по лицу фальшивую кровь. Нет. Убитый ицонг никогда более не поднимется, не встанет, его даже никто не похоронит. Ещё один труп в прорезиненном плаще останется лежать под открытым небом.

- Эл, - Нав поднял голову, - теперь ты можешь показать мне все записи ненормальной активности в поселении Одиб?

- Подтверждаю, - в голосе компьютера, как обычно, никаких эмоций.

- Тогда выведи их на экран в хронологическом порядке.

- Выполнено.

На экране над рабочим столом вновь замелькали картинки псевдокомпьютерной игры. Вот та же группа ицонгов с примитивной пороховой пушкой. Яркая точка взрыва, ближайший ицонг упал.

- Хватит! – Нав отвернулся. – Хватит, Эл. Хватит. Скинь записи на мой рабочий стол. А на сегодня всё, аут, работа закончена.

Нав поднялся с кресла и отправился спать. Но спокойно провести ночь не получилось.

Сперва Нав долго ворочался с боку на бок в тщетных попытках уснуть. Не помог даже «шум» дождя по «крыше». Едва он закрывал глаза, как видения ненормальной активности (термин дурацкий придумали) тут же разворачивались перед внутренним взором. Из головы упорно не уходит тот ицонг, что рухнул на пыльную землю сразу после взрыва. Это даже хорошо, Нав широко раскинул руки, что не приходится делить с Яссуд одну постель. Заметив его беспокойство, гражданская жена обязательно задолбала бы вопросами.

Наконец, промаявшись часа три – четыре, Нав погрузился в неглубокий сон. Но кошмары, казалось, только этого и ждали. Воспоминания об острове Удаш переплелись с увиденным в селении Одиб и выдали сногсшибательную смесь.

Наву приснилось, будто это он засел в маленьком двухэтажном здании в конце той самой оранжереи на острове Удаш. Пороховой пулемёт в его руках, неказистый кусок металла с длинным стволом, стреляет по наступающим теням. Жёлтые гильзы мучительно медленно падают на пол и оглушительно брякают. Где-то далеко впереди маячит крошечный просвет, сам Сотон пугливо заглядывает сквозь пролом во внешней стене. Между призрачными рядами сухих грядок мелькают ответные вспышки выстрелов. Наступающих не видно, но Нав судорожно дёргает стволом пулемёта на всплески огня. Но они всё ближе и ближе, ближе и ближе. Огненные вспышки почти рядом. Горячие гильзы уже не сыплются на пол, а разлетаются по комнате, обжигают руки, лицо, ноги. От напряжения и боли указательный палец онемел на спусковом крючке. Но Нав упорно продолжает и продолжает стрелять.

Огонёк влево, ствол влево. Огонёк справа, ствол вправо. Как вдруг из оконного проёма с выбитым стеклом высунулась тёмная рука и схватила пулемёт за перегретый ствол. Нав что есть сил упёрся ногами в пол, но могучая сила тянет и тянет его вместе с пулемётом прямо в выбитое окно. Не в силах воспротивиться или хотя бы выпустить пулемёт, Нав наполовину высунулся в окошко и чуть не ударился лицом в обладателя страшной руки.

Темнота, но Нав прекрасно всё видит. Видит тёмный весь в мелких трещинах примитивный противогаз. Через выбитые окуляры просвечивают пустые провалы бездонных глаз черепа.

Нав, едва не подавившись собственным криком, резко сел на кровати. Холодный пот стекает по щекам тонкими струйками. Сердце бешено колотится, руки дрожат, во рту пересохло. Нав провёл ладонью по мокрому лбу. Так долго продолжаться не может. Нужно что-то делать.

Нав поднялся с постели и подошёл к аптечке. Снотворное не поможет, Нав зло оттолкнул пузырёк с белыми таблетками. Лекарство заставит его уснуть, но где гарантия, что кошмар не повторится. А вот и то, что нужно – сонотрон, прибор, который не просто усыпляет, а выключает сновидения, как раз для подобных случаев.

Нав вытащил из аптечки плоский приборчик. За пять лет ни разу не довелось им воспользоваться, да и обычным снотворным тоже. До чего докатился. Нав прикрепил два прохладный металлических кружочка к вискам и вновь лёг в постель. Десятисекундная выдержка. Сонотрон на прикроватной тумбочке тихо щёлкнул, Нав тут же отключился, крепко уснул, провалился в небытие без каких-либо сновидений и кошмаров.

Прошло несколько месяце, как Нав не умом, а сердцем воспринял неотвратимую гибель целой цивилизации. Вопреки ожиданиям, ночные кошмары оставили его. Может помог сонотрон, может нет, но через неделю Нав убрал обратно в аптечку прибор для нормализации сна.

Как ни крути, а витус Потанн прав: отказываться от хорошо оплачиваемой работы на станции Шеучь – 1 бесполезно. Не пройдёт и пары месяцев, как его место в лаборатории в постели Яссуд займёт другой молодой ксенопсихолог. Идти в одиночку против княжества бесполезно и бессмысленно. Или… смысл, всё таки, есть?

Глава 9. «Письмо от матери».

Как обычно после обеда Нав сидит в лаборатории перед экраном и просматривает данные наблюдения со спутника. Время от времени, щёлкая указательным пальцем по клавиатуре, Нав то ускоряет просмотр, то ставит на паузу. На сытый желудок думается из рук вон плохо. По этой причине Нав давно взял в привычку в качестве отдыха для мозгов смотреть на жизнь ицонгов с большой высоты. Занятие тупое, но иногда бывает полезным.

На этот раз спутник-шпион подсмотрел, как в центральные ворота поселения Лефон медленно вползает колонная пеших ицонгов вперемешку с редкими машинами. Значит, Нав ускорил просмотр, ицонги прикрыли ещё одно внешнее поселение, а всех жителей отправили в столицу. Со временем туда же перевезут остальное ценное имущество. Надо будет глянуть, какое поселение прикрыли.

- Тус Лизин, - неожиданно заговорил Эл, компьютер станции, вас вызывает витус Потанн. Будьте добры немедленно пройти в его кабинет.

- Зачем? – Нав оторвался от экрана.

- На этот вопрос витус Потанн запретил давать ответ.

Тогда либо хочет чем-то порадовать, либо по-крупному озадачить. Нав, щелчком выключив экран, поднялся из-за стола.

- Янет Вумич, вызывали? – Нав, вежливо постучав в дверь, зашёл в кабинет начальника.

- Вызывал, вызывал.

На лице начальника блуждает лукавая улыбка. Значит, сначала обрадует, а потом озадачит. За пять лет было предостаточно времени и случаев изучить характер и манеры начальника станции.

- Ладно, - снисходительно улыбнулся Янет Вумич, - письмо от матери я тебе и так отдам.

Витус Потанн вытащил из внутреннего ящика стола кристалл памяти. Письмо от матери, Нав улыбнулся. Сердце учащённо забилось от радости. Мама, мама, главная и единственная связь с внешним миром. Но, едва Нав поднялся со стула, чтобы взять кристалл, как витус Потанн накрыл его ладонью.

- Сначала работа, - тоном, не терпящим возражений, произнёс начальник станции. – Личная жизнь потом.

Нав, разочарованно выдохнув, опустился обратно на стул.

- Поступили новые распоряжения, - витус Потанн, как обычно, начал издалека. – Подробности сообщу на общем собрании, но тебе, коль ты всё равно пришёл, расскажу сейчас, вкратце.

Первоначально наше высокое начальство, ещё до открытия станции, планировало строительство специальных бункеров для сбора и хранения материальных ценностей. У наших бюрократов в голове не укладывается, как это тонны платины, золота и серебра могут валяться в заброшенных подвалах без надлежащего учёта и контроля, - витус Потанн усмехнулся. – Но от идеи строительства бункеров и сбора материальных ценностей в конечном итоге отказались. На мой взгляд, бюрократы из службы безопасности взяли вверх. Но!

С каждым годом нашего пребывания здесь вероятность случайного открытия Сотона другими цивилизациями или огласка в результате утечки информации только возрастает. Оставлять явные следы нашего пребывания на Сотон 4 весьма и весьма опасно. Это не мои заключения, а их, - Янет Вумич выразительно показал пальцев в потолок.

С одной стороны, содержание станции дело весьма накладное: расходы на секретность, транспортировку, сокрытие. Одни наши заработки чего стоят. А с другой стороны на Сотон 4 бесхозным хламом валяются сотни миллионов. Видать, Великий Создатель так и не сумел уберечь наших правителей от дьявольского соблазна. Иначе невозможно объяснить решение вывозить с планеты ровно столько материальных ценностей, сколько нужно для полной окупаемости станции.

- Иначе говоря, теперь мы будет следить за гибелью ицонгов за их же счёт, - недовольно произнёс Нав.

- Правильно говоришь, - витус Потанн кивнул. – Работа над самоокупаемостью станции поручена тебе и горе Несман.

- Теперь мне придётся их ещё и грабить, - Нав нахмурил брови.

- Всё не так плохо, тус Лизин, - витус Потанн широко улыбнулся. – Нам дано добро на более тесное знакомство с аборигенами.

- Правда? – Нав резко вскинул голову.

- Правда, - ответил витус Потанн, - но официального контакта по-прежнему не будет.

- Другого я и не ожидал.

- Более того, - продолжил начальник станции. – Личные встречи, пусть даже под прикрытием и в гриме, категорически запрещены.

- А-а-а… Как, тогда, я буду с ними знакомиться? – протянул Нав.

- Для более тесного знакомства с ицонгами у тебя будет целый штат кибершпионов, - уточнил витус Потанн. – Наши бравые разведчики поделятся с тобой маленькими, но очень шустрыми роботами на четырёх лапах, заделанных под мелкую живность. Твоя ближайшая задача – спуститься на Сотон 4 и отловить не менее пяти местных крыс, мышей, ну или что там у ицонгов копается на помойках. Разведчикам нужен материал для создания кибершпионов. Задач ясна?

Нав молча кивнул.

- Тогда хватай письмо от матери и свободен.

Нав, торопливо схватив со стола начальника драгоценный кристалл памяти, чуть ли не бегом выскочил из кабинете. Пусть весь мир подождёт. От нетерпения трясутся руки, Нав пулей проскочил по коридорам станции.

Вставляя кристалл памяти в считывающее устройство, Нав едва не уронил его на пол. От волнения пальцы вспотели и стали скользкими. Мама! Мама! Дорогая мама! Всего года работы на Шеучь – 1 хватило, чтобы скопить необходимую сумму на операцию. Но, к удивлению, потребовались ещё почти три года, чтобы уговорить маму пройти курс полного восстановления. И вот теперь в этом письме мама обязательно должна рассказать о результатах.

Наконец-то! С тихим щелчком кристалл ушёл в считывающее устройство. В свободном углу кабинета, на лево от стола, возникло объёмное изображение. Нав с шумом бухнулся в мягкое кресло. В объёмном изображении знакомый до боли уголок квартиры, где ему с мамой довелось прожить больше десяти лет. Справа кусочек большого окна, глядя из которого мама часто провожала его в школу, а потом в университет. А это старое, но до сих пор добротное кресло с круглыми подлокотниками и выдвигаемой подставкой для ног. Слева торчит угол большого тёмно-коричневого ковра с геометрическим рисунком и кусочек маленького обеденного стола. Кухня в их квартире такая крошечная, что мама всегда предпочитала обедать в большой комнате.

В отличие от малого формата голографического изображения, который показывает только фигуру человека и то не всегда в полный рост, большой формат разворачивает перед зрителем часть окружающей обстановки. Для видеописьма принято снимать кусочек окружающей обстановки, чтобы солдат на далёком крейсере или учёный в далёкой экспедиции смогли увидеть родную обстановку и почувствовать близость дома.

- Здравствуй, сынок.

В середину голографического изображения вышла мама, зрелая, но до сих пор красивая женщина. Лёгкой, танцующей походкой она прошлась от кусочка окна до большого кресла и остановилась, изящно повернувшись на тоненьких каблучках. Лёгкое разноцветное платье слегка приподнялось, словно от дуновения ветерка, и тут же опало.

- Мама! – вне себя от радости, воскликнул Нав.

- Ну, как я тебе?

Мама ослепительно улыбнулась и помахала обоими руками.

- Здорово! – как бы разговаривая с мамой, воскликнул Нав.

- Обе операции прошли успешно, я выписалась неделю назад. С меня сняли инвалидность, и теперь я могу работать как и раньше.

Нав, словно зачарованный, слушает неторопливый рассказ матери. Наконец-то удалось осуществить давнюю мечту. Мама, родная, самая любимая мама теперь здорова и прекрасна, как никогда ранее. Огромный непосильный груз моральной ответственности, что последние десять лет никак не давал распрямит спину, в одно мгновенье рассыпался в прах. Нав с превеликим облегчением вытянулся в кресле и расправил плечи. А мама всё рассказывает и рассказывает о новостях из дома, о родственниках, старых друзьях, повторяя одно и то же по два три раза.

- А теперь, сынок, - мама резко сменила тон, - я должна рассказать тебе самое главное.

Нав так и замер в кресле перед голографическим изображением. Мама, глянув за камеру, настойчиво размахивая руками, попыталась пригласить кого-то в фокус камеры. Но в ответ на краю проекции мелькнула мужская рука и пропала. Тяжело вздохнув, мама продолжила:

- Дело в том, сынок, что я… выхожу замуж, - последнее слово мама произнесла с трудом. – Ты должен его помнить, он однополчанин отца. Год назад Чолаф овдовел, а месяц назад, ещё в больнице, предложил мне выйти за него замуж. Я… Я согласилась.

Нав вылупился в голографическое изображение. Нет, он не маленький и вполне допускал, что после выздоровления мама вполне может выйти замуж. Но почему она так волнуется? Почему говорит с таким видом, словно совершила тяжкое преступление.

- Прости меня, сынок, - мама всхлипнула. – Когда случилась та ужасная авария на фабрике, я больше не мечтала пройти на своих ногах и обнять тебя обоими руками. Единственное, что я хотела, чтобы ты вырос хорошим человеком, хорошо устроился в жизни, удачно женился и сделал бы меня бабушкой. Я так хотела нянчить внуков. Создатель свидетель, я не просила у него ничего больше.

Мама не выдержала, слёзы прозрачными ручейками потекли из её глаз. Но, всхлипнув в последний раз, мама заговорила вновь:

- Вместо этого ты взялся за бог знает какую работу бог знает где и пропал для меня на целых двадцать пять лет. А у Чолафа уже три внука и через полгода будет ещё внучка. В своих письмах ты показывал мне ту красивую девушку Яссуд, но я не могу ждать ещё двадцать лет. Для меня это слишком, слишком долго. Прости меня, сынок. До свидания. Я обязательно дождусь тебя.

Голография в углу кабинета давно погасла, но Нав так и остался сидеть в кресле с отрешённым видом. За окном глухо бухнула гроза. В голографическом мире «Охотничьего домика» начался сильный ливень. Крупные капли забарабанили по крыше. Но… То, что каких-то пять минут назад произнесла мама, то, в чём она призналась, не укладывается в голове. Родная мама, ближе которой нет, наговорила такого…

Нав медленно поднялся из кресла и машинально вытащил из считывающего устройства кристалл памяти. Впервые в жизни нахлынуло желание выпить, причём не просто сделать пару глотков, а нажраться до поросячьего визга, чтобы лёжа шатало.

Осторожно открыв общую дверь, Нав украдкой заглянул в спальню Яссуд. Никого. Может, она на первом этаже? Нав прислушался. Вроде нет. Яссуд должна быть на том самом совещании у начальника станции – тем лучше. Нав крадучись прошёл через спальню и спустился на первый этаж. Объясняться с гражданской женой никак не хочется.

Яссуд самая первая на станции обустроила свою комнату повышенной комфортности. Судя по размаху, вложения в переоборудование явно не уложились в подъёмные. Нав, спускаясь по лестнице, оглянулся по сторонам. В жилах Яссуд точно течёт голубая кровь. Вместо живой древесины или хотя бы мягкого тепла бумажных обоёв Яссуд предпочла холодное высокомерие гранита. Стены станции обделаны большими квадратными плитками из натурального камня. В каждом углу декоративные колонны из белого мрамора с многочисленными чёрными жилками подпирают потолки.

Спальня Яссуд также находится на втором этаже, но, в отличие от «Охотничьего домика», занимает почти весь этаж. Шикарная двуспальная кровать стоит точно по середине в окружении четырёх высоких шкафов с многочисленными и через чур шикарными нарядами. Отдельный шкафчик под самую маковку заставлен косметикой. Многочисленные пилочки, щёточки, баночки, тюбики и прочие средства для профессионального ухода за телом и лицом едва не высыпаются на пол.

На первом этаже Яссуд соорудила шикарный минибассейн овальной формы из голубого гранита на высоком постаменте. Рядом несколько универсальных тренажёров для занятия спортом – Яссуд самым тщательным, можно даже сказать ревнивым, образом следит за объёмом своей талии. Наверно, чтобы окончательно почувствовать себя богатой, по ту сторону бассейна, за шикарной стойкой, гражданская жена расположила винный бар с отделениями для теплолюбивых вин и большим холодильником для холоднолюбивых. Яссуд питает большую слабость к дорогим марочным винам.

Когда Нав спросил Яссуд, почему в её апартаментах нет ни одного окна, то она просто и доходчиво объяснила, что без лишних окон она чувствует себя как на борту персонального космического корабля. Дескать, размеры комнаты повышенной комфортности не позволили построить достойный «загородный дом», пришлось довольствоваться «прогулочной яхтой».

Нав, обходя стойку, больно ударился локтём о каменную столешницу. Всё же хорошо, что отказался жить с Яссуд в одном доме. Может быть полированный блеск натурального гранита нравится гражданской жене, но он сам в таком каменном мешке уже через неделю съехал бы с катушек. А вот и холодильник.

Нав отворил толстую дверцу. Изнутри повеяло приятной прохладой. Полки со специальными держателями густо уставлены пузатыми бутылками с замысловатыми этикетками. Но! Если взять хотя бы одну из этих красавиц, то Яссуд утопит его в овальном бассейне. Где-то здесь, Нав заглянул на нижнюю полку, у неё должно быть самодельное вино из ягод черноплодной рябины. А! Вот она, Нав вытащил наружу двухлитровую бутылку без этикетки. Пусть градусов в самодельном вине не слишком много, но вполне хватит, чтобы упиться вдрызг. Прихватив заодно немного сыра, копчёного мяса и пакет с картофельными чипсами, Нав отравился на самый нижний ярус станции в вечнозелёные владения вигоры Потанн.

За пять лет, благодаря умелым рукам вигоры Потанн, оранжерея станции превратилась в фантастический сад с привкусом сюрреализма. Нанолла Остомич, прекрасно понимая тоску сотрудников станции по зелёным просторам, специально оставила место по среди самой большой оранжереи под садовую беседку. Генератор гравитации под дощатым полом убирает непривычно низкое притяжение Шеучь. Ведь, намного приятней просто сидеть на деревянной лавочке, любоваться чудесными цветами и не бояться ненароком подпрыгнуть до потолка.

Нав с ходу бросил на стол закуску и плюхнулся на лакированную скамейку. Бутылка с самодельным вином заткнута большой пробкой, Нав свернул её одним махом. По дороге, проходя мимо грядки с огурцами, сорвал самый маленький тридцатисантиметровый огурчик. Но, Нав беспомощно оглянулся, за треволнениями начисто забыл о тарелке, ноже и даже о стакане. Значит, закуска сегодня не понадобится. Тяжело вздохнув, Нав сделал первый большой глоток прямо из горла. Терпкое вино обожгло горло.

Глава 10. «Мелкие подлецы».

- Нав! Ну ты даёшь!

Удивлённый голос и хлёсткие удары по щекам вывели из алкогольного забытья. Рядом одетая в соблазнительное зелёное платье с большим вырезом стоит Яссуд.

- Мало того, что пропустил общее собрание у начальника, так ещё спёр моё вино и нажрался в одну харю. Что с тобой?

- Я тебе какое дело, - хмурый, словно землю продал, Нав присел на лавку.

Удивление гражданской жены можно понять. Одно дело праздники, где, бывало, выпивал лишнего. Но чтобы так, без закуси и хорошей компании, прямо из горла. Господи! Как же болит голова. Нав дотронулся до разгорячённого лба.

- Как какое? Я тебе жена, почти, - Яссуд вытянулась и упёрла руки в бок.

Нав ничего не ответил, только хмуро хмыкнул.

- Ладно, пошли в баню, заодно выгоню из тебя пьяную дурь.

Возражать бесполезно, Нав обречённо поплёлся за Яссуд. В голове шумит, руки трясутся, но, Нав на ходу сорвал спелую малинку размером с кулак, похмелье не настолько паршивое, как можно было бы ожидать. Значит, у Яссуд отличное вино, было.

Каким бы печальным и муторным не было бы похмельное утро, но не заметить, что Яссуд чем-то через чур увлечена – невозможно. Гражданская жена не учинила обычный разгром, а сразу же поволокла ликвидировать последствия ударной дозы спиртного.

Пару лет назад Арсик Милип, выходец с заснеженной планеты Унок, взбунтовался и потребовал разрешения на строительство бани. Витусу Потанну бунт очень не понравился, но разрешение он всё же дал. Первый год в непонятную баню ходил только сам Арсик, пока Киж Реман, его жена, не сдержала любопытства и не присоединилась к мужу. Вскоре обитателям станции пришёлся по вкусу горячий ароматный пар и прыжки в бассейн со студёной водой.

Яссуд, действуя как заправская банщица, почти целый час продержала Нава в парилке, пока последние капли похмелья не вышли из тела вместе с обильным потом. И, конечно же, Яссуд не была бы Яссуд, если бы не устроила грандиозный секс прямо в просторном предбаннике на сдвинутых скамейках.

- Ну, Яссуд, ты обработала меня по полной программе. Чего ты хочешь? – Нав в блаженной неге развалился на широкой лавке.

- Тихо, - Яссуд заговорщицки подмигнула. – Пошли под душ.

Под шумными струями прохладной, и от того ещё более приятной после парилки, воды Яссуд прильнула к Наву и зашептала в самое ухо:

- Появилась возможность отлично заработать, – Яссуд стрельнула глазами по сторонам. – Хочешь разбогатеть?

- Ты предлагаешь завернуть налево пару тонн золота? – усмехнулся Нав.

- Ну зачем же так грубо, - тоном обиженного ребёнка протянула Яссуд. – Этот противный эсбешник не даст унести даже самого маленького колечка, и ты это прекрасно знаешь. Может, сам скажешь, о чём я толкую?

Догадаться, на какой именно источник нежданного богатства намекает Яссуд, несложно. Но, после пьянки, бани и любовных утех голова напрочь отказалась работать.

- Ничего я говорить не будут. Если у тебя действительно что-то есть – выкладывай, или дай мне вновь упасть на лавку.

Нав зажмурился от удовольствия. Горячее тело Яссуд и прохладная вода отлично дополняют друг друга.

- Ну хорошо, - решилась Яссуд. – Тайно вынести или спрятать золото и прочие материальные ценности дело провальное. Здесь я с тобой полностью согласно. Но! Наши начальники напрочь забыли об ещё одном роде ценностей.

- О каком же? – вяло поинтересовался Нав.

Яссуд поднялась на цыпочках, страстно обняла и выдохнула прямо в ухо:

- Культурные!

- Какие культурные?

- Картины, статуи и прочие изделия ицонгов не из ценных материалов. Обрати внимание: никаких указаний спасать культурное наследие ицонгов мы так и не получили. Да и вряд ли они будут.

- Конечно не будут, - Нав отстранил супругу. – Сами по себе картины и скульптуры ценности не представляют. Их нельзя переплавить и сложить в виде слитков глубоко под землёй. Но тебе всё равно не дадут увести налево даже самую маленькую и бездарную статуэтку. Секретность.

- Это сейчас не дадут, - возразила Яссуд. – Но! Когда ицонги наконец-то сдохнут, Сотон 4 официально откроют. На волне всеобщего интереса к безвременно погибшей цивилизации бесценные шедевры обретут вполне реальную стоимость, - глаза Яссуд аж заблестели от возбуждения.

- Если до этого самого знаменательного события они окончательно не пропадут.

- Вот! – радостно воскликнула Яссуд. – Чтобы этого не случилось, я предлагаю втихаря собирать картины и статуи разные, даже не вывозя их с планеты. Обустроим пару сухих подвальчиков, аккуратно всё соскладируем. А потом «совершенно случайно» обнаружим грандиозные собрание шедевров и толкнём их с аукциона оптом и в розницу.

- Который устроим прямо на развалинах самого большого музея. Одной рукой будет вытирать слёзы, а другой запихивать вырученные деньги себе в карман, - тоном, полным сарказма, закончил Нав. – Нет, Яссуд, я устал торговаться со своей совестью. Гибель целой цивилизации мне и без того не по нутру. Твоё предложение чистой воды авантюра.

- Конечно авантюра, - легко согласилась Яссуд. – Зато эта самая авантюра сделает нас богатыми.

- Нет, - Нав решительно отодвинул обнажённую Яссуд в сторону и вышел из-под душа.

- Не спеши отказываться! – Яссуд выскочила следом. – Подумай!

А чего тут думать? Нав снял с вешалки большое полотенце. Личная нажива на трагедии космического масштаба – такого цинизма его совесть не выдержит.

Распаренный до красноты и чисто вымытый Нав вернулся в «Охотничий домик» и плюхнулся на кровать. Что ни говори, а Яссуд умеет поднимать и одновременно портить настроение. Теперь как минимум неделю будет дуться и отлучит от тела. Ну пусть! Нав завернулся в одеяло. Сейчас его меньше всего волнуют проблемы с гражданской женой. Мысли о матери, приглушённые одиночной пьянкой и утренней помывкой, вернулись вновь.

Нав тяжело вздохнул. Какой же он всё таки болван. Получив заветный диплом, он решил отблагодарить дорогую маму за все труды, за все старания. Хотел, совершенно искренне хотел. Как раз по этой причине он и согласился на двадцатипятилетнее высокооплачиваемое заключение чёрт знает где. А чего хотела она? О чём по ночам тихо молила Великого Создателя? А он, просто так, обняв за плечи, так и не догадался спросить.

Мама, дорогая мама хотела простого человеческого счастья. Ей совершенно не была нужна шикарная квартира на престижной окраине, авто последней модели и прочие материальные ценности. Она всего лишь хотела встречать его, любимого сына, после работы, нянчит внуков и быть кому-то нужной сейчас, а не двадцать пять лет спустя.

Нав уткнулся лицом в подушку. Как же он ошибся, как же был слеп. Теперь понятно, почему любимая мама так долго не соглашалась на операцию. Она ждала и надеялась, что он порвёт этот глупый контракт и вёрнется к ней. Пусть без денег, пусть без нормальной работы, но будет рядом с ней. А он? А что он? Упорно, из письма к письму уговаривал, молил, угрожал даже. Теперь любимая мама здорова и прекрасна, как никогда ранее, но… уже больше не надеется на него, на любимого сына. Нав перевернулся на спину. Тяжело быть поверженной надеждой, свалиться с пьедестала носом прямо в грязь. Так ему и надо.

Но… Ошибся не только он, Нав криво усмехнулся. Головастые психологи из спецслужб ошиблись гораздо круче. Мать инвалид с крошечной пенсией, дорогая операция для полного восстановления здоровья и, как панацея от всех бед, большой заработок. Верный расчёт, чтобы сперва заманить его почти в тюрьму, а потом удержать в ней четверть века. Но теперь, после горького признания матери, его здесь уже ничто и никто не держит. Может, и в самом деле порвать этот глупый контракт? Но что это даст?

Власть предержащие умеют затыкать рты. Учитывая важность тайны, которой он владеет, вряд ли его просто так отпустят под подписку о неразглашении. Нав тяжело вздохнул. Только сейчас, с опозданием на пять лет, дошла простая, как дважды два, истина: отныне и навсегда его жизнь крепко-накрепко связана с ицонгами, со Смекосом и тоннами золота, что валяются в радиоактивной пыли на его поверхности. Может быть, и то не факт, через 25 лет его отпустят только в том случае, если ицонги действительно вымрут. Вымрут все до единого.

В довершении бед витус Потанн строгий начальник. Нав грустно улыбнулся. Он умудрился пропустить общее собрание, напиться вдрызг и забить на текущую работу. В любом нормальном заведении его бы вышвырнули на улицу без выходного пособия. А как здесь, на секретной Шеучь – 1, поступит витус начальник?

Тягучей смолой потянулись часы ожидания. Желание встать, переодеться и вспомнить о своих прямых обязанностях так и не возникло. Нав бесцельно валяется на кровати и пялится в потолок. Вслед за обедом тихо подошел конец рабочего дня, но динамик над входом в спальню упорно молчит. Витус Потанн почему-то медлит. Когда часы на прикроватной тумбочке в очередной раз мигнули и показала 16:00, Нав не выдержал.

- Эл! – громко произнёс Нав.

- Слушаю, - тут же отозвался компьютер станции.

- Янет Вумич, случаем, не приказывал тебе вызвать меня на ковер? – Нав сел на кровати и свесил ноги.

- Подобных распоряжений от витуса Потанна я не получал.

- А не собирается ли он устроить мне разнос, наказать иным образом?

- Подобной информацией я не располагаю.

Ситуация складывается весьма интересной.

- Ну а хоть что-нибудь он велел мне передать?

- Да, - подтвердил исполнительный Эл. – Как только вы перестанете валяться на кровати и тупо пялиться в потолок, витус Потанн велел передать вам распоряжение готовиться к завтрашнему спуску на планету.

Ну дела, Нав невольно повеселел. Витус Потанн не только строгий начальник, но ещё и добрый. Ему по должности полагается просматривать личные письма. Наверняка Янет Вумич понял, в чём дело и дал время переварить услышанное от матери.

- Спасибо, Эл, - Нав вздохнул с облегчением. – Спокойной ночи.

- Благодарю вас, но я не нуждаюсь во сне.

На всякий случай Нав достал из аптечки сонотрон. Ещё только ночных кошмаров не хватало. Ему завтра и в самом деле полагается быть хорошо отдохнувшим и полным сил.

Глава 11. «Местные крысы».

Нав окончательно успокоился только когда на следующее утро витус Потанн вызвал его на инструктаж. Там же, в кабинете начальника, скупой на слова Лихас Джафич выдал под расписку три похожие на маленькие кубические клетки ловушки и показал, как ими пользоваться. О пьяном загуле и потерянном рабочем дне начальник не произнёс ни слова.

В ангаре, возле белого шатла, Нава встретила Яссуд. Словно сказочная снежная королева, гражданская жена сделала вид, будто они даже не знакомы, только молча указала на место позади пилота. Нав улыбнулся, но возражать не стал. Коль не хочет говорить, то пусть молчит. Только когда шатл вышел на высокую орбиту над Смекосом, Яссуд, не оборачиваясь, спросила:

- Куда летим?

В ответ захотелось сказать что-нибудь весёлое, шутливое.

- Поселение №78, 176 километров на север от Лефон, - в последний момент ответил Нав.

На высоте около километра шатл вынырнул из скопления серых туч. Под короткими крыльями раскинулась унылая равнина. Пологие холмы окружают похожее на широкую трещину озеро. Развалины маленького городка, некогда оживлённого торгового центра, подходят вплотную к западному берегу. Местами разрушенные здания торчат прямо из воды. На противоположном берегу небольшая группа приземистых зданий окружена высокой стеной из бетонных блоков и стальных ржавых листов.

- Давай туда, - Нав, перегнувшись через спинку кресла, показал на маленький поселок.

- Чем тебе приглянулась эта дыра? – Яссуд брезгливо поморщилась, когда шатл мягко приземлился возле закрытых ворот.

- Ицонги покинули это поселение буквально несколько дней назад. Возможно, они ещё вернутся сюда. Здания и стены можно разобрать на стройматериалы. Плюс железо, менее ценное промышленное оборудование. Местные крысы, на что я очень надеюсь, ещё не покинули это место. А нам нужны как раз нелегальные соседи аборигенов.

- Где ловушки поставишь? – Яссуд демонстративно остановилась в сторонке, пока Нав вытаскивал из грузового отсека кубические клетки.

- А у тебя есть желание обследовать поселение на предмет культурных ценностей? – Нав подхватил ловушки.

- Нет.

- И у меня нет. Зайдём в три ближайших жилых дома и установим ловушки прямо посреди комнат.

Высокие чёрные ворота из толстых листов железа как бы подчеркивают факт, что в поселении никого нет. Большой продолговатый валун подпирает левую створку. Нав, оставляя в мягкой земле глубокие следы, с трудом сдвинул валун в сторону. Левая створка, нехотя, противно гудя, сдвинулась в сторону.

- Прошу вас, вигора, - Нав, прикалываясь над Яссуд, показал на раздвинутые почти на метр створки ворот.

- Сам иди! – и без того пасмурное настроение Яссуд окончательно испортил мелкий противный дождик.

Нав осторожно заглянул во внутрь посёлка. Хорошо утоптанная дорога ведёт на центральную площадь, где возвышается кубическое здание из массивных бетонных блоков. Кривые стены потемнели от времени и кислотных дождей. Окон, или хотя бы намёков на окна, не видно совсем. Единственная дверь, быстрее небольшие ворота, наглухо запечатана.

Остальные постройки даже наземными назвать трудно. Нав, придерживая кубические ловушки, осторожно протиснулся через раздвинутые створки ворот. Унылые наполовину закопанные бараки с покатыми крышами и узкими входами ниже уровня земли. На противоположном конце посёлка, Нав снял с пояса бинокль, находятся привычные полукруглые ангары. Наверно там, как и на острове Удаш, ицонги устроили оранжереи.

В облике посёлка, в закрытых дверях и колеях на земле, чувствуется, что ицонги покинули свои дома совсем недавно. Нав повесил бинокль обратно на пояс. Через спутники наблюдения довелось обследовать немало заброшенных поселений, так что есть с чем сравнивать. Двери, стены, крыши не успели потрескаться и развалиться. Грязно-коричневого лишайника, который сплошным ковром покрывает заброшенные дома, здесь нет и в помине. Центральную улицу не успела затянуть местная мутировавшая трава. В грязи, в каком-то метре, остался большой отпечаток ботинка.

- Ну! И долго ты будешь пялиться на эту серость? – нетерпеливый голос Яссуд вернул к действительности.

- А что? – вопросом на вопрос ответил Нав.

С языка чуть не сорвалась очередная колкость, но Яссуд не в том настроении, чтобы воспринимать юмор.

- Лови своих грызунов и уматываем отсюда! – Яссуд едва не сорвалась на крик.

- Как скажешь, - Нав пожал плечами.

Спустившись в ближайшую полуземлянку, Нав включил фонарик.

- Яссуд, - Нав повернулся к напарнице, - если придерживаться правил безопасного обследования заброшенных строений, то нам полагается быть в компании кибер-телохранителей. Ну коль нам разрешили их не брать, то компанию мне придётся составить тебе. Не желаешь присоединиться?

Яссуд недовольно зашипела, но вступила на первую ступеньку ко входу в полуземлянку.

- И третью ловушка прихвати, - добавил Нав, когда Яссуд, осторожно ступая по скользким камням, подошла ближе. – Так и быть: сократим время пребывания до минимума и расставим ловушки в одном доме, но в трёх разных комнатах.

Входная дверь, на удивление, не заперта, а просто плотно закрыта. Нав переступил порог. До жути интересно посмотреть, как живут ицонги. Многочисленная литература, подобранная в заброшенных городах, ничего не говорит о современном быте туземцев. В лучшем случае в многочисленных романах и повестях можно узнать о довоенной, докризисной жизни простых граждан.

Сразу за тамбуром с герметичными дверями широкий коридор тянется вдоль дома. Конец его теряется в темноте. Не долго думая, Нав пошёл прямо, на ходу открывая двери и заглядывая в погруженные во мрак комнаты.

За ближайшей дверью луч фонаря высветил маленькую комнатку с многочисленными полками и крючками, наверно кладовка. За другой дверью оказалась большая общая спальня, стальные полати в три уровня загромождают её почти целиком. По остаткам мебели и мусору на полу удалось определить ещё одну кладовку, по высоким полатям ещё одну общую комнату. А вот предназначение двух комнат так и осталось загадкой.

- Ты что ищешь? – Яссуд брезгливо переступила через кучу хлама на полу.

- Кухню.

- Почему именно кухню?

- Кухня, как место приготовления пищи для ицонгов и самая обильная кормушка для местных грызунов.

- Тогда это будет самая последняя дверь, - Яссуд показала пальцем в темноту на дальний конец длинного коридора.

- Почему? – удивился Нав.

- Если у ицонгов большие проблемы с продовольствием, то главный пищеблок рационально разместить в конце общего коридора, чтобы как можно меньше народу ходило мимо.

- Звучит логично, - согласился Нав.

Действительно: за крайней правой дверью нашлась кухня. По двум перекосившимся мойкам и большой кирпичной плите можно легко догадаться, что здесь не так давно готовили пищу.

- Вот так, - Нав поставил ловушку возле плиты. – А сюда мы положим «сыр».

Серый ноздреватый кубик дурно воняет, в чём была возможность убедиться ещё на станции. Но, по заверению биолога Киж Реман, для местных грызунов «сыр» будет очень и очень вкусным.

- Остальные ловушки мы поставим в кладовках, - Нав нажал кнопку активации ловушки и распрямился.

- А, может, хватит одной? – предложила Яссуд.

- Одной не хватит. Нам нужно как минимум пять тушек. Или ты думаешь, что местные грызуны кучей набросятся на приманку?

Яссуд молча отвернулась. Но, едва они дошли до ближайшей кладовки, как сигнальный браслет на руке Нава пронзительно запикал.

- Как? Уже? – Нав, развернувшись на месте, побежал обратно на кухню.

- Не оставляй меня! – крикнула вслед Яссуд.

Нав, распахнув дверь на кухню, так и замер на пороге от удивления. Большой серый ком из десятка переплетённых тел с невероятным визгом скачет по бетонном полу. Клочки шерсти вперемешку с каплями крови во все стороны. Местные грызуны и в самом деле кучей набросились на ловушку. Нав, сорвав с пояса парализатор, открыл бешеную стрельбу. Тонкий зелёный луч тычется в вопящий ком, в пол и в уже мёртвых грызунов.

Бесформенный комок тут же рассыпался. Грызуны, оставляя на полу цепочки крови, бросились врассыпную. Несколько тварей стремительно пролетели под ногами. В коридоре испуганно визгнула Яссуд. В помятой и поцарапанной ловушке пойманный победитель торопливо пожирает остатки вонючей приманки.

Нав, держа парализатор наготове, подошёл к опрокинутой на бок клетке. Глаза пойманного грызуна злобно заблестели в луче фонаря. Местная крыса, раскачивая опрокинутую ловушку, отчаянно заметалась в тесной мышеловке. Маленький злобный зверёк и не думает покоряться судьбе. Нав присел возле ловушки. Осторожно, опасаясь раньше времени убить грызуна, Нав точным выстрелом из парализатора оглушил мохнатого пленника.

Местная крыса выглядит чудно, Нав поставил ловушку прямо. Грызун, как и полагается, размером с обычную крысу, только тельце выделяется большой угловатостью. Прямоугольная голова с закруглённой челюстью полной маленьких зубов. Хвоста нет. Серая плотная шерсть грязная от крови с многочисленными светлыми пятнами.

- Что здесь произошло? – сзади подошла Яссуд, надменность и холодность разом вылетели из её головы.

- То, чего я никак не ожидал, - Нав оглянулся. – Ицонги ушли и забрали с собой всю еду. Местные крысы в конец оголодали. Они и в самом деле кучей набросились на приманку. Перед тобой победитель, - Нав показал на ловушку, - он сожрал большую её часть.

Луч фонарика Яссуд обежал кухню. Повсюду из тёмных провалов углов, из-под низких железных ящиков на коротких ножках светятся яркие точки глаз, не мигая и пристально. Яссуд, невольно попятившись назад, уткнулась спиной в дверной косяк.

- Ты чего? – спросил Нав.

- Пошли от сюда. Они здесь.

- Кто? – не понял Нав.

- Крысы!

У Яссуд вот-вот начнётся истерика. Напарницу трясёт от страха. И действительно, голодные и очень наглые грызуны не думают уходить. Жадно поглядывая то на людей, но на трупы собратьев, местные крысы аж попискивают от нетерпения.

Искушать судьбу совершенно ни к чему. Нав, открыв ловушку, быстренько закинул во внутрь ещё пять парализованных тушек. Теперь материала для создания кибершпионов более чем предостаточно. Едва дверь захлопнулась за их спинами, как кухня вновь наполнилась визгом. Голодные грызуны бросились пожирать остатки менее везучих собратьев.

Впервые за пять лет работы на Шеучь – 1 заход в ангар станции и посадку шатл выполнил на автопилоте. Яссуд по-прежнему трясётся в немой истерике. Прогулка в заброшенное поселение и встреча с местными крысами изрядно растрясли её психику. Более, менее Яссуд успокоилась, лишь когда Нав отнёс ловушку с крысами в биологическую лабораторию станции.

Глава 12. «В подлом деле».

Первичное изучение и препарирование пойманных грызунов провела угора Реман, биолог станции. Но Нав, сгорая от любопытства, набился ей в помощники. Шесть пойманных крыс заметно отличаются друг от друга. Так у самой крупной особи невероятно длинная морда, а у другой большие фосфоресцирующие глаза. Большеглазый грызун первым оказался в ловушке. Прочие отличия менее заметны, но вызваны одной причиной – мутацией.

Радиация и всеобщее загрязнение окружающей среды сказались и на местных крысах. Повреждённые гены порождают монстров, но естественный отбор тут же, без малейшего намёка на жалость, вышвыривает из эволюционной гонки всех негодных к жизни мутантов. В некотором смысле, они привезли на станцию наиболее жизнеспособных уродов.

Трудную, но невероятно интересную работу они закончили поздно вечером. Последнюю препарированную тушку угора Реман уложила в портативный холодильник. С ближайшим связным кораблём вместе с прочими материалами местных крыс отправят для дальнейшего изучения.

Нав, быстро приняв душ, погасил свет и с удовольствием растянулся на широкой кровати. В «горах» вновь идёт дождь, большие капли глухо барабанят по крыше. Ритмичное постукивание успокаивает. В голове вновь замелькали картинки минувшего дня.

Что ни говори, а Яссуд здорово перепугалась там, в поселении. Подчёркнутое отчуждение разом вылетело из неё. Хотя… Кто её знает? Живя с горой Несман в почти законном браке пятый год, было предостаточно времени как следует изучить гражданскую жену. Вчерашнюю ссору в бане и ссорой назвать трудно. Но Яссуд очень амбициозна. Будет дуться не меньше недели, опять отлучит от тела. Ну да ладно, не в первый раз. Нав перевернулся на левый бок.

В дверь между спальнями осторожно постучали. Нав широко улыбнулся: так тихо, обворожительно и настойчиво стучать в запертые двери умеет только она, но отзываться не стоит. С еле слышным шелестом дверь приоткрылась. В проёме, загораживая ночное освещение из своей половины, появилась Яссуд. Длинная и почти прозрачная ночная рубашка размытым контуром обрисовывает её точёный силуэт.

- На-а-ав, - тихо позвала Яссуд. – Ты уже спишь?

- Сплю.

- Можно к тебе?

- Зачем? – подчёркнуто равнодушно спросил Нав. – Опять секс по полной программе, а потом заманчивое предложение разбогатеть?

- Мне скучно, - голоском обиженной девочки протянула Яссуд. – Я тебя вчера вечером так ждала, так ждала, а ты не пришёл.

- Ну-ну, - усмехнулся Нав, через лёгкую ткань ночной рубашки Яссуд просвечивают остроконечные грудки. – Заходи, - Нав отодвинулся от края кровати и откинул одеяло.

Ночная рубашка валяется на полу. Нав, обняв правой рукой Яссуд, лежит в темноте с раскрытыми глазами. Густые свежевымытые волосы напарницы приятно пахнут хвоёй. Спать совершенно расхотелось. В голову полезли непрошенные мысли.

После вчерашнего утреннего разговора новые кусочки головоломки под названием Яссуд Лепадич Несман заполнили белые пятна. Картина получается не очень, но кто его спрашивает. Кто она? Как здесь оказалась? И вчера добавился ещё один вопрос: за что? И вообще, что он о ней знает?

Илая, дочь аристократа, родившаяся вместо сына. Наверно, аристократ очень высокого ранга. Может быть, Нав зажмурился от собственной дерзости, самого светлейшего князя Шенота 9. Уж больно совершенно её тело, велики амбиции и страсть к роскоши. Родись она мальчиком, то вполне могла бы претендовать на трон отца. Но острый ум для дочери только во вред. Она захотела добиться всего в этой жизни сама, любым способом. Но пробиться на верх в аристократическом обществе очень и очень сложно. Ну и что с того, что она дочь самого светлейшего князя? Она женщина. И только по этому у неё нет никаких шансов.

Парадокс современного общества: равноправие полов не пустая буква закона, в реальной жизни принципы равенства свято соблюдаются. Различия между мужчиной и женщиной простираются не дальше различия в физиологии. Но! При всех достижениях современной медицины, рожать детей мужчины не научились. В высшем обществе женщина никто. Весьма ограниченные возможности для воспроизводства сделали её парией.

При всех своих достоинствах и талантах Яссуд никогда не станет полноценной супругой какого-нибудь высокородного и богатого аристократа. Мелкие аристокрашки – не её масштаб. Быть машиной для производства детей у более крупного она не захотела. Сама судьба толкнула её на преступление. Но какое?

Папа, наверно, все таки сам светлейший князь. Шеучь – 1 не только научно-исследовательская станция, а ещё великолепная тюрьма для строптивой дочери, причём тюрьма тайная. Когда Яссуд предложили либо сесть в тюрьму, либо подписать контракт на 25 лет, она выбрала последнее. А его, Нав печально улыбнулся, выбрали для неё, как постельного раба, именно под её вкус и цвет.

Вот уже пять лет они делят постель, но от этого не стали более близкими. Для обоих секс не более, чем физиологическая потребность наравне с едой и сном. Смогут ли они когда-нибудь создать полноценную семью? Вряд ли.

- Нав, - Яссуд повернулась лицом, - всё не спишь?

- Да.

- Не сердись на меня.

- За что?

- За всё то же.

Нав, тяжело вздохнув, повернулся к ней спиной.

- Ну неужели ты не хочешь разбогатеть? – Яссуд прижалась к спине упругой грудью. – Ну неужели тебе не хочется купить или построить настоящий «Охотничий домик» в настоящий горах, а не эту бутафорию? – Яссуд выразительно шлёпнула рукой по псевдобревну на стене.

Нав, стиснув зубы, промолчал. Последний аргумент попал точно в цель. Не страдая амбициями галактического масштаба, как выходец из бедной семьи, в глубине души он всегда мечтал о таком домике. Переоборудованная комната повышенной комфортности только подогрела его мечту, сделала её ещё более желанной.

- Пойми же, наконец: глупые ицонги всё равно сдохнут. Не ты, так другой погреет руки на их смерти. Ты же из бедной семьи. Отдельного домика в живописных горах у тебя никогда не было. Неужели не хочешь хотя бы вторую половину жизни прожить по-человечески?

Нав не ответил.

- Видишь ли, - продолжила Яссуд, - недавно я узнала об одной очень интересной особенности зрения ицонгов. Спектр восприятия цветов у них немного другой, чуть более широкий и насыщенный. Мы, люди, не можем рассмотреть их творения во всей красе. Кое-что заметить и оценить нам не дано. Но наше подсознание это самое «кое-что» всё равно улавливает. Благодаря такому эффекту картины ицонгов будут стоит ещё дороже, чем я думала. Мы сможем заработать больше, гораздо больше. Ты меня слышишь? – Яссуд легонько толкнула в плечо, но Нав опять не ответил.

- Когда ицонги окончательно вымрут, то, благодаря моей заначке, мы сможем основать строительную фирму. Ты будешь единственным экспертом по планете, а я постараюсь сделать так, чтоб подряды на строительство достались именно нам. Ты только представь: - голос Яссуд задрожал от возбуждения, - мы создадим новую бизнесдинастю. Сотон 4 станет нашей вотчиной, родовыми землями. Мы станем прямыми наместниками светлейшего князя. О хороших манерах и прочей светской шелухе я позабочусь.

Или ты боишься, что нас разоблачат? – Яссуд уже не просто трясёт за плечо, а навалилась всем телом. – Ну и пусть разоблачают. Вчера вечером я перечитала наш контракт. Так вот: в этом глупом документе запрещено что-либо вывозить с планеты, но ничего не говорится о сборе культурных ценностей, о каких-либо ограничениях по исследованию планеты. Нас обязательно разоблачат, но предъявить хоть какие-нибудь обвинения не смогут. Ведь мы не нарушим никаких правил, законов или инструкций. В конце концов, в подлом деле мелкие подлецы – самые надёжные люди. Нав, ну соглашайся же!

А это мысль, Нав печально улыбнулся: ничего не нарушим и мелкие подлецы в подлом деле. Не-е-е, даже больше – идея.

- Яссуд, - Нав повернулся к гражданской жене лицом, - дай мне спокойно всё обдумать.

- Так ты согласен? – с затаённой надеждой воскликнула Яссуд.

- Будем считать, что твои доводы оказались достаточно убедительными. А сейчас давай спать и, как обычно, по отдельности.

- Как хочешь, - Яссуд, изящно изгибаясь, выбралась из-под одеяла. – Разве я сама не достойная награда? Простолюдин.

Яссуд, обернув вокруг шеи ночную рубашку и покачивая бёдрами как топ-модель на подиуме, вышла из спальни. Едва за обнажённой напарницей захлопнулась дверь, как Нав с головой залез под одеяло. Сама не понимая этого, Яссуд окончательно подбила его на преступление, но совершенно не на то, в котором собирается сама принять участие.

Ещё в школе, читая популярные детективы, Нав вывел необходимую триаду для успеха любого преступления: мотив, возможность и средство. Помочь ицонгам тоже преступление. Пусть по законам совести благодеяние, но официально он всё равно станет преступником.

Мотив.

Для Яссуд, витуса Телса, да и прочих обитателей станции весьма глупый – совесть. Бедность, как ни странно, лучшая среда для процветания честности и добродетели. Беднякам нечего делить, не над чем трястись. Всё, что у них есть – сама жизнь. Любая жизнь, как проявление воли Великого Создателя, священна, а разумная – втройне. Грех, тяжкий грех дать просто так погаснуть огню разума в такой огромной и пустой вселенной.

Возможность.

Мелкий подлец – великолепная ширма для сокрытия его преступления. Даже витусу Телсу, главному по безопасности на станции, далеко не сразу придёт в голову заподозрить в мелком стяжателе нечто другое, более опасное для большой политики. Да, они с Яссуд будут втихую собирать картины, скульптуры и прочую культурную дребедень, а витус Телс будет сидеть у себя в кабинете и посмеиваться над наивными стяжателями. Мелкое воровство, которое официально и воровством-то не является, отлично усыпит его бдительность.

Средство.

А вот над средством ещё нужно подумать. Как именно можно помочь ицонгам? Причём помочь так, чтобы всего один раз, но чтобы помогло с гарантией. Не находя ответа, Нав долго ворочался с боку на бок, пока столь нужное решение окончательно не созрело в его голове.

- Нав! Нав! Ну просыпайся же!

С утра пораньше, едва маленькие электронные часы на прикроватной тумбочке показали шесть часов, как Яссуд пробралась в спальню и принялась настойчиво тормошить его.

- Подумал? Решил? – Яссуд попыталась сдёрнуть с него одеяло.

- Яссуд, - Нав вцепился в одеяло и попытался натянуть его на себя. – Когда мне было думать? Ты сама только что разбудила меня.

- Неправда! – Яссуд уселась сверху. – Ты ещё вчера вечером всё обдумал.

- А ты откуда знаешь? Под дверью подслушивала?

- Нет, - Яссуд энергично тряхнула головой. – Мне Эл рассказал, как ты половину ночи с боку на бок ворочался.

- Ну раз та-а-ак!

Нав, перехватив Яссуд за талию, повалил её на кровать, навалился на «пленницу» все телом и свободной рукой укрыл её и себя одеялом.

- Но у меня будут дополнительные условия. Во-первых: мы официально поженимся.

- Зачем? – удивилась Яссуд. – А! Ну да – брачный контракт.

- Верно. Во-вторых: для большей надёжности я составлю хитрое завещание, но не на тебя.

- Ты мне не доверяешь? – нахмурилась Яссуд.

- Скажем так, - дипломатично заговорил Нав. – Кто я? Просто бедный парень. А кто ты? Дворянка, илая самого светлейшего князя.

- Откуда ты знаешь? – Яссуд дёрнулась всем телом и попыталась выбраться.

Точно илая, Нав хитро улыбнулся, но так и не отпустил Яссуд.

- Если смешать муку с водой, - неторопливо принялся объяснять Нав, - добавить закваски и немного соли, то получится тесто. А если его потом поставить в горячую печь, то получится хлеб.

- Я не понимаю твоих намёков, говори прямо, - потребовала Яссуд.

- Хорошо, будь по-твоему. Твоё тело, - Нав кончиками пальцем провёл по гладкому и упругому бедру Яссуд, - слишком совершенно. Твоя голова слишком умна. Для простой смертной слишком редкое сочетание. Это я тебе как выходец с низов говорю, мне есть с чем сравнивать. А если ещё добавить твою амбициозность, привычку к роскоши, то получим илаю.

- А как ты узнал, что мой отец сам Шенот?

- Наша станция – отличная тюрьма для строптивой дочери. У кого ещё в княжестве хватит власти и влияния упрятать тебя сюда на 25 лет. За какие грехи, Яссуд?

- Не твоё дело! – Яссуд грубо спихнула Нава в сторону и соскочила с кровати. – Тебе и так крупно повезло, простолюдин. Ты делишь постель с дочерью самого светлейшего князя!

- Цена твоего светлейшего происхождения не больше, чем родословная породистой кобылы, - грубо ответил Нав.

Щёки Яссуд налились кровью.

- Да! Да! Чёрт побери. Ты прав! Прав! – Яссуд в ярости сжала кулачки и тяжело задышала. – С самого раннего детства меня готовили только к одному – рожать породистых детей для мелких баронов и графов. Как же! Внуков самого светлейшего князя. Какие гены. Какая великолепная родословная. А до меня самой никому никакого дела!

Ты бы видел, как пыжились передо мной все эти так называемые наследники. Каждый мнил себя единственно возможным наследником престола. И как они все вместе люто ненавидели меня только за то, что я оказалась умней всех их вместе взятых.

Я затеяла грандиозную финансовую афёру, подробности тебе знать незачем. Кого нужно подмазала, с кем нужно переспала. У большинства эти надутых потомственных бизнесменов мозги между ногами. Даже провал и разоблачение принесли мне кучу денег. Грандиозный скандал в благородном семействе светлейшего едва удалось замять. Папочка предложил мне на выбор: или тюрьма, или контракт на эту долбанную станцию. А когда я выбрала тюрьму, то он положил на мой счёт в княжестве Ситлок 30 миллионов, лишь бы я только оказалась здесь.

От произнесённой на одном дыхании тирады Яссуд раскраснелась с ног до головы. Пять лет молчания в момент рухнули прорванной плотиной. Во истину – никогда не гонитесь за истиной, если не сможете принять её.

- Успокойся, дорогая, - Нав, обняв Яссуд за плечи, присел вместе с ней на краешек кровати.

Яссуд, сделав несколько глубоких вдохов – выдохов, несколько успокоилась.

- Через двадцать лет, - тихо заговорил Нав, - с таким стартовым капиталом ты сможешь организовать строительную фирму. Светлейший князь, я уверен, поможет тебе. Стать родоначальницей новой бизнес-династии – это максимум, на что ты можешь рассчитывать. Но первым наследственным управляющим всё равно будет сын.

- Твой сын?

- Необязательно, - Нав улыбнулся. – Мои амбиции гораздо скромнее: повидать мир. Ну, договорились?

Нав протянул руку.

- Договорились, - Яссуд с неженской силой стиснула протянутую руку.

- А теперь, - Нав поднялся с кровати, - пошли в столовую. Если мы очень хорошо попросим вигору Потанн, то она заново разогреет для нас завтрак.

К счастью, вигора Потанн, добрейшей души человек, специально ждала их к столу. Наверно она справилась у Эла и решила подождать.

Великолепная жаренная картошка с золотистой корочкой, порезанная тонкими ломтиками, была съедена в полной тишине. Яссуд, наливая холодный чай из прозрачного графина, тихо произнёсла:

- Нав, если ты такой проницательный, скажи, почему тебя привезли на два месяца позже остальных?

- Ну, - Нав положил вилку на пустую тарелку, - после того, что ты мне рассказала, это легко объяснить. Перед теми, кто комплектовал персонал станции, стояла сложная задача. Не существует однозначных правил для определения психологической совместимости людей. Одни подойдут друг к другу сразу и станут верными супругами до конца дней своих. Другие, при тех же исходных данных и условиях, будут только терпеть друг друга, скрипя зубами. Ну а третьи тут же передерутся. Личность человека величина иррациональная, её на математические функции не разложить.

Конечно, черновую работу поручили компьютеру. В умную машинку заложили нужные параметры, подключили к самой большой базе данных и компьютер выдал списки возможных кандидатов. Далее, ответственные сами решали и отбирали будущих сотрудников. Но с тобой вышло иначе.

Нав налил себе холодного чая и продолжил:

- Светлейший князь прямо сослал тебя на станцию и приказал чем-нибудь загрузить. Задача ответственных за подбор персонала усложнилась на порядок. Одно дело выбрать людей из огромного множества возможных вариантов, и совсем другое к конкретному человеку, с весьма паршивым характером, между прочим, подобрать пару. Тот же компьютер выдал списки кандидатов, но для проверки и окончательного уточнения потребовалось время.

Если с персоналом станции ответственные справились в срок, то с парой для тебя не успели. Всех возможных претендентов на твою постель на время попридержали. Именно по этой причине в течении нескольких месяце я никак не мог найти работу по специальности. Пади выбор на другого, то я бы уже пять лет мирно трудился в каком-нибудь институте. Но! – Нав развёл руками. – Время ушло. Вот меня и привезли на станцию следующий рейсом. Ты удовлетворена?

- Да, - тихо ответила Яссуд. – С нами обошлись как с подопытными кроликами, только плодиться и размножаться запретили.

- Что поделаешь, - Нав кивнул, - такова особенность людей – портить друг другу жизнь.

Глава 13. «Храм культуры».

Откладывать бракосочетание в долгий ящик не стали. Через две недели Нав и Яссуд в кабинете начальника станции подписали брачный контракт. В обычный, почти стандартный брачный контракт для исследователей дальнего космоса Нав добавил несколько пунктов. Витус Потанн удивился, но завизировал документ, и, в качестве свадебного путешествия, велел отправляться на сбор золотого урожая. Программа перевода станции Шеучь – 1 на самоокупаемость получила официальный старт.

Мародёрство, пусть даже официально разрешённое, всё равно остаётся мародёрством. Зато им дали долгожданную свободу. Отныне Нав вместе с Яссуд по собственному усмотрению могли посещать Смекос где угодно и сколько угодно раз. Единственным исключением остались ещё обитаемые районы материка Сатор. Свобода перемещения очень обрадовала Яссуд, но ещё больше обретённой самостоятельности обрадовался Нав, но, естественно, по другой причине.

Яссуд, под предлогом опробования строительных киберов в полевых условиях, затащила в грузовой отсек шатла пару трудолюбивых помощников. Первым подвёргся разграблению правительственный бункер государства Кониш.

Ещё на первом году изучения Смекоса Нав обратил внимание на невзрачную горную вершину Отитавого хребта. По непонятным причинам на её долю выпало аж три ядерных удара. Глубокие воронки на покатых склонах, залитые расплавленным гранитом, до сих пор сильно фонят. При более детальном изучении на другом склоне хребта нашёлся заброшенный посёлок возле входа в широкий подземный туннель под израненную ядерными бомбами гору.

Построенный на совесть правительственный бункер выдержал три прямых попадания мегатонных бомб. Своды самых верхних уровней немного потрескались и местами обвалились, но в целом убежище не пострадало.

Но, к великому разочарованию Яссуд, первый улов оказался очень скудным. В самой глубокой части бункера, за большой бронированной дверью, удалось найти несколько железных ящиков с золотыми слитками. Там же, в небольшом сейфе, оказалось с десяток алмазов от пяти до десяти карат. Всего добра на пару миллионов. Чего-либо ценного из культурного наследия не оказалось вовсе. Либо ицонги не успели толком запастись ни золотом, ни картинами; либо были бедны и высоким искусством не интересовались.

Первый блин вышел комом. Прокол с правительственным бункером оказался хорошим уроком. Через пару дней, когда Нав сидел в глубокой задумчивости над картой Смекоса, Яссуд пришла сама.

- Я знаю, куда мы нанесём очередной визит, - прямо с порога заявила Яссуд и присела в кресло рядом.

Нав нехотя оторвался от карты.

- Вот сюда, - Яссуд бросила на стол полинявшую от времени цветную брошюрку.

- «Храм культуры», Никед, - прочёл на обложке Нав. – Это столица государства Виген?

Яссуд молча кивнула.

- Хорошо, - Нав отодвинул брошюрку на край стола. – А тебя не пугает перспектива бродить по светящимся в темноте развалинам и принимать дезактивирующий душ перед сном?

- Не пугает, - заверила Яссуд. – Зато там собраны такие богатства, которые на остальной части Сотона 4 ещё поискать надо. Всё самое-самое, со всей Вигены.

- Культурные? Или там обычное золотишко то же водится? – уточнил Нав.

- И то, и другое, - Яссуд устроилась поудобней в кресле. – Ты же сам мне рассказывал, что в довоенном мире маленькая, но очень богатая Вигена была всемирным банкиром. Я заглянула в список зданий на центральной улице – банки, банки, снова банки и опять банки. В их подвалах должно быть припрятано столько золотишка, что хватит на десяток наших станций.

- Хорошо, - согласился Нав. – Допустим, мы обследует Никед. А золотишко отмывать от полуживых атомов сама будешь? В тазике, тряпочкой.

- Ну зачем сразу тазик и тряпочка, - Яссуд широко улыбнулась. – Если бы ты больше интересовался нашей станцией и поменьше этими глупыми ицонгами, то давно бы заметил чётвертый ангар на первом уровне.

- А, разве, там четыре ангара? – удивился Нав.

- Представь себе, четыре. Лично проверяла, - съязвила Яссуд. – Четвёртый ангар со всем содержимым как раз предназначен для дезактивации шатла и прочего, что бравые исследователи, то есть мы с тобой, притащим с радиоактивной планеты. Все, что от нас потребуется – расконсервировать оборудование.

- И сколько на это уйдёт времени? – поинтересовался Нав.

- Одного дня хватит за глаза и за уши.

- Чёрт с тобой, - Нав обречённо махнул рукой. – Тогда завтра всё быстренько распакуем, а послезавтра откроем банковский счёт в Никед.

Насчёт всемирного банка Яссуд совершенно права. До начала войны маленькое островное государство Виген заправляла половиной финансовых потоков Смекоса. Расположенная в субтропическом поясе, Виген издавна привлекала толпы туристов живописными пляжами и развитой индустрией развлечений. Туризм и банки были основными доходами маленького, но весьма респектабельного государства.

В мировом атомном безумии Виген поддержала Коалицию. Столица Никед, не располагая важными промышленными или военными объектами, избежала массированного удара. Над ней взорвали одну единственную, зато самую грязную ядерную бомбу – кобальтовую. Развалины Никед до сих пор светятся по ночам. Маленькая синяя точка видна даже с орбиты.

Шатл, слегка покачиваясь, быстро скользит над линией прибоя. Детектор радиоактивного излучения тревожно запиликал едва по курсу показалась городская окраина. Сразу за кромкой золотистого пляжа раскинулись районы некогда дорогих и престижных особняков. С высоты птичьего полёта дома ицонгов кажутся совершенно не тронутыми. Только потрёпанная черепица и почти полное отсутствие растительности говорят о давней трагедии.

За широкой полосой автострады потянулись деловые кварталы. Невысокие, максимум в пять-шесть этажей здания длинными узкими полосками плотно обступили прямые ленты асфальтированных дорог. Где-то здесь, под этими неказистыми домиками, лежат миллионы, но вслух Нав спросил:

- Яссуд, ты не передумала?

- Нет, - шатл под штурвалом Яссуд слегка качнулся.

- Счётчик показывает сильное излучение. Не боишься за свои шикарные волосы?

- Нав, - шатл опять качнулся, - прошу тебя, не приставай ко мне с глупыми вопросами. Я всё окончательно решила.

- Будем надеяться, что алчность не затмила твой разум, - тихо, почти про себя, произнёс Нав.

- Мы почти прилетели, - Яссуд показала рукой прямо по курсу. – Вот он, Храм культуры.

Вытянутые дома разбежались в стороны, шатл вылетел на большую квадратную площадь. Яссуд, сбросив скорость и опустив шатл до полсотни метров, закружила вокруг большого здания, похожего по форме на восьмёрку.

Храм культуры венчают два больших конических купола. Узкие длинные окна придают зданию лёгкость и возвышенность над обыденностью. Непривычная человеческому глазу роспись изящными узорами покрывает круглые стены. Большой ухоженный сад когда-то глушил шум и лязг большого города, создавая вокруг главного музея страны величественную тишину. Но былое великолепие разом рухнуло, когда над Никед взорвалась ядерная бомба.

От большого сада остались обугленные стволы. Купола Храма культуры и его стены почернели от светового излучения. Грандиозный пожар окончательно превратил храм культуры в могильник. Шатл мягко коснулся земли возле широкой парадной лестницы у центрального входа.

- Выпускаю пауков, - громко скомандовала Яссуд.

Грузовой люк шатла тут же открылся, на землю выскользнули шустрые киберы на восьми тонких ножках.

- Мы же даже не успели выйти, - заметил Нав. – Зачем сразу пауков?

- Центральный вход не просто закрыт, а наглухо замурован. Ицонги должны были оставить хотя бы маленькую калитку, - пояснила Яссуд. – Или ты предлагаешь ломиться сквозь стену?

Действительно: стрельчатая арка, где должны были бы быть большие двери, до самого верха заложена кирпичом. Грубая кладка на фоне обгорелых, но по-прежнему изящных стен выделяется криво сложенными кирпичами. Ицонги заложили вход в дикой спешке. Между тем металлические пауки разбежались в разные стороны.

Нав выбрался из шатла наружу. Обследование Храма культуры инициатива Яссуд, так пусть сама и командует. Будет чудо, если сегодня, по возвращению на станцию, их не запрут под домашний арест до выяснения обстоятельств. Но Яссуд всегда знает, что делает. Остаётся надеяться, что и на этот раз она не ошиблась.

- Есть! – радостно взвизгнула Яссуд. – Нашли.

Придерживая планшет согнутой в локте рукой, Яссуд спрыгнула на растрескавшийся асфальт.

- На право от входа ицонги оставили дверь. Наверно, пожарный выход. Пошли скорей! – от нетерпения Яссуд аж пританцовывает на месте.

- Подожди, - Нав ухватил Яссуд за локоть. – Не боишься, что на станции заметят наши левые похождения? По плану, который утвердил витус Потанн, нам полагается потрошить государственный банк.

- Уже заметили, - Яссуд вырвала локоть.

- Но, ведь… - от удивления Нав потерял дар речи.

- Я же говорила: мелкие подлецы в подлом деле.

- А! Ну да.

Пожарный выход из Храма культуры очень хорош заделан в круглой стене, почти запрятан. Восемь металлических пауков стоят на тонких вытянутых ножках в полной боевой готовности перед массивной металлической дверью. Тяжёлый почти чёрный замок с толстой дужкой висит на не менее тонких скобах.

- Выламывай дверь, - Яссуд повернулась к сопровождающему киберу охраннику.

Ярко-синий язычок плазменного резака обежал вокруг замка и больших заржавевших петель. Металлическая дверь под собственным весом оглушительно рухнула во внутрь музея. Паучки, лихо перепрыгнув через высокий порог, нырнули в темноту.

- Отлично, - Яссуд развернула планшет. – Минут через десять они обследуют храм и можно будет входить.

Нав, стараясь не задеть всё ещё горячий дверной косяк, зашёл вслед за Яссуд в Храм культуры. Роботы-телохранители топают следом. Что их ждёт? Величайшие достижения ицонгов в плену тлена и разложения? Или ещё хуже?

Фонари на плечах скафандра высветили неширокий проход и ещё одну дверь, но на этот раз просто дверь. Запечатанная внутри здания тьма разбежалась по дальним углам, едав фонари на плечах загорелись в полную мощность. Для лучшего обзора Нав снял с пояса и включил ручной фонарик.

Да, они действительно попали в выставочный зал пять на пять метров. Под толстым слоем пыли угадывается мозаичный пол из тёмно-красного гранита. Вертикальные линии стен плавно изгибаются над головой и сливаются точно в центре потолка. Три широких проёма ведут дальше в глубину Храма, в другие выставочные залы.

- О, нет! Только не это! – справа донёсся отчаянный вопль Яссуд.

- Что случилось? – Нав подошёл к напарнице.

Вместо ответа Яссуд показала на ближайшую стену. Нав посветил фонариком, и зачем так было орать? Стена как стена, только… совершенно пустая. Вместо картин из пыльной штукатурки торчат круглые головки болтов. Рядом стоит несколько пустых постаментов. Нав осветил фонариком остальные стены выставочного зала – та же самая картина.

- И здесь ничего нет! – взволнованный голос Яссуд долетел из соседнего зала.

И соседний, и все остальные выставочные залы совершенно пусты. Ицонги не только замуровали вход в Храм культуры, а унесли все без исключения картины и скульптуры.

- Всё, всё пропало.

Яссуд со всей злостью врезала кулаком по стеклянному колпаку на пустом постаменте. Мелкие осколки со звоном посыпались на пол.

- Не спеши зверствовать, - Нав, подсвечивая ручным фонарём, внимательно осмотрел пол возле стены. – Возможно, всё не так уж и плохо. Дай планшет.

Яссуд недоверчиво склонила голову, но без лишних вопросов отдала планшет.

- Эл, - глядя на план Храма культуры, громко произнёс Нав, - ты меня слышишь?

- Подтверждаю.

- Пауки обследовали подвал этого здания?

- Нет. Единственный предполагаемый вход в подвал недоступен.

- Это как? – удивился Нав.

- Найдена лестница, которая спускается ниже уровня площади, на которой стоит Храм культуры, но она упирается в стену.

- Где она? Покажи?

Маленький прямоугольник в верхнем левом углу на плане Храма культуры замигал красным контуром.

- Отлично. Яссуд, - Нав оторвал взгляд от планшетника, - пошли туда.

Широкая лестница и в самом деле упирается в глухую кирпичную стену. Нав, махнув рукой, приказал роботам-охранникам ломать её.

Стена, на удивление, оказалась толстой и крепкой. Будь на месте киберов живые люди, то они непременно потребовали бы прибавку за столь тяжкий труд. Наконец брешь в кирпичной стене достигла размеров метр на метр. Яссуд тут же, не дожидаясь приглашения, нырнула в темноту подвала.

- Да-а-а! – радостный вопль супруги резанул по ушам. – Они здесь! Здесь! Все здесь!

Какой же храм, да без добротного подвала. Нав аккуратно протиснулся сквозь дыру в кирпичной стене. Перед ним раскинулся не просто подвал, а главный запасник Храма культуры. В просторном помещений, среди многочисленных подпирающих потолок колонн, расставлены высокие металлические стеллажи. Каждый аккуратно завешан плотными чёрными занавесками из грубой материи. Яссуд, как сумасшедшая, перебегает от стеллажа к стеллажу и нетерпеливо сдёргивает пыльные полотнища.

Нав подошёл к ближайшему стеллажу. Металлические полки плотно заставлены картинами. Что нарисовано на том или иной полотнище не разглядеть, наружу видны только рёбра рам, иногда гладко-чёрные, иногда узорчато-коричневые. Яссуд, продолжая радостно повизгивать, постепенно удаляется в глубину огромного подвала. Лишь только по светлым всполохам на потолке можно догадаться, в какой части хранилища она бесится.

- Утус Лизин, - зазвучал в наушниках голос компьютера станции.

- Да, Эл.

- Слева от вас, в двенадцати метрах от входа, обнаружен сейф.

- Целый? – уточнил Нав.

- Да.

- Отлично, - обрадовался Нав.

В сейфах, тайниках, бронированных комнатах люди хранят самое ценное. Ицонги в этом плане не исключение.

Почти кубический сейф в метр высотой на шатком металлическом столике никак не вписывается в запасник музея. Наверно, его сюда специально притащили. Хлюпкие ножки не внушают доверия, как бы на ноги не бухнулся.

- Ты здесь? – Нав повернулся к семенящему следом роботу-охраннику. – Исследуй сейф. Узнай, как его можно аккуратно вскрыть. Внутри могут быть бумаги.

Через десять минут, осторожно подрезав петли и замок, кибер легко вынул толстую дверцу. Чего и следовало ожидать, Нав наклонился ближе. Сейф забит аккуратно сложенными стопками бумаги. Ни золота, ни бриллиантов. Нав, взяв самую верхнюю пачку, пробежался глазами по титульному листу.

- Яссуд! – громко позвал Нав. – Иди сюда. Здесь для тебя есть кое-что интересное.

- А не врёшь? – отозвалась напарница.

- Иди, иди. Ещё благодарить будешь.

- Бегу, - легко согласилась Яссуд. – Ты где?

- Спросил Эла. Если скажешь «пожалуйста», он покажет дорогу.

Не прошло и пары минут, как заинтригованная Яссуд выскочила из прохода между стеллажами.

- Ну! – Яссуд подбежала ближе. – Показывай.

Нав молча протянул ей пачку бумаг. Яссуд, старательно шевеля губами и спотыкаясь на незнакомых словах, углубилась в чтение. За пять лет напарница так и не удосужилась как следует выучить язык ицонгов, за что теперь расплачивается по полной.

- Ух ты! – едва прочитав половину, воскликнула Яссуд. – Полная и подробная опись имущества.

- Верно, - Нав кивнул. – Ицонги не бросили Храм культуры на произвол судьбы. Всю выставочную экспозицию они убрали в запасник и, как могли, законсервировали её. Более того, они подробно записали, что где лежит.

- Здорово! – Яссуд аж светится от счастья.

- А теперь, - Нав цепко ухватил Яссуд за правую руку, - нам пора убираться от сюда.

- Но почему? – возмутилась Яссуд. – Я только, только начала.

- Мы заберём опись, ты её тщательно изучишь и выберешь самое ценное, - терпеливо, продолжая держать напарницу за руку, объяснил Нав. – Кроме того, нам нужно найти и обустроить наше хранилище для картин. Иначе куда ты будешь складывать добычу?

Яссуд призадумалась.

- Да, ты прав, - наконец решила Яссуд. – Предлагаю оставить пару пауков для более детального обследования прилегающей к площади территории. В одном из зданий обязательно найдётся пригодный для наших целей подвал.

- Предлагаешь ненароком потерять часть оборудования? – Нав отпустил напарницу.

- Фу! Как грубо, - деланно возмутилась Яссуд. – Паучков мы заберём на обратном пути. Двух часов им вполне хватит, чтобы облазить прилегающее к площади дома с крыши до подвала. Эл! – громко произнесла Яссуд. – Задача ясна?

- Подтверждаю, - отозвался компьютер станции.

- Вот видишь, - усмехнулась Яссуд. – Даже Эл сразу понял меня.

- Ладно, убедила, - Нав махнул рукой. – Тогда аккуратно поправь занавески на стеллажах, а я пока уложу опись в свой рюкзак. И это, - Нав аккуратно взял из рук Яссуд пачку бумаг, - я положу ко всему остальному.

Яссуд, насвистывая на ходу весёлый мотивчик, вновь скрылась в глубинах музейного запасника. Нав занялся сейфом.

Стараясь не помять и не порвать ветхие бумажные листы, Нав принялся вытаскивать из сейфа толстые пачки и складывать их в рюкзак. Главное, не перепутать части ценного документа. Чтобы бы там не думали чиновники из министерства финансов и лично Яссуд, самым большим богатством любой цивилизации являются её знания. Для ицонгов бумага – самый главный носитель знаний.

Последняя пачка с дна сейфа по весу значительно отличается от всех предыдущих. Но это не заключительная часть описи запасника музея. Это, Нав повертел пачку, добротно упакованная канцелярская бумага. На лицевой стороне броское название фирмы производителя. Ицонги именно на такой бумаге составили опись. Тогда появление в сейфе чистой пачки вполне логично. Нав, воровато оглянувшись по сторонам, быстренько спрятал упаковку в рюкзак. О последней находке Яссуд знать совершенно незачем.

Почти час Яссуд поправляла растрёпанные на стеллажах занавески. И зачем было так резвиться? А ещё через четыре минуты шатл оторвался от потрескавшегося асфальта. Маленький космический корабль не автомобиль и тем более не вездеход. На нём невозможно доехать до ближайшего банка. Пришлось вновь подняться в воздух и сделать круг над развалинами Никед, столицы маленького, но некогда весьма респектабельного государства Виген.

В подвалах главного государственного банка Виген сохранилось много золота. На сорокаметровой глубине высокие камеры набиты золотыми слитками под самую маковку. Нав так и замер по среди прохода. Никогда ранее видеть столько драгоценного металла сразу не доводилось.

Пусть от времени золото немного потускнело, но ни чуть не утратило магического блеска. Словно в глубоком каноне, они ходили между высоченных штабелей чистейших золотых слитков. Один такой «кирпичик» позволил бы оплатить лечение мамы и купить хороший домик на зелёной окраине города. А с десяток позволили бы безбедно жить в нём до конца жизни.

Да… Это было нечто. Одно дело теоретически представлять богатства Смекоса, и совсем другое увидеть их собственными глазами. Но! Стало окончательно ясно и другое: княжество никогда добровольно не откажется от Сотона 4. Пусть князь так и не решится на физическое уничтожение ицонгов, но будет с ангельским терпением ждать, пока не умрёт последний абориген. Может быть богатство несчастной планеты по сравнению с бюджетом звездного государства выглядит как медяк бедняка, но это очень и даже очень большой медяк.

Светлейший князь получит сотни и сотни тонн золота легко, играючи, даром. Для этого ему не придётся повышать налоги, акцизы и прочие принудительные поборы в пользу государства. Достаточно нагнать побольше грузовых киберов и князь вполне сможет позволить себе построить новый дворец, больше и шикарней существующего ныне. Или можно будет построить лишнюю флотилию боевых кораблей и вмешаться в очередную цивилизованную войну за передел территории. Если повезёт, то княжество Зучрок увеличится на ещё одну звёздную систему. Да мало ли что ещё можно сотворить с дармовым состоянием.

После шести визитов по банковским подвалам Вигены витус Потанн приостановил вывоз золота с гибнущей планеты. Наверно, станция уже окупила себя. Зато участились грозные напоминания высокого начальства побыстрее выяснить «дату окончательного освобождения Сотон 4». Халявное золото только раздразнило аппетит светлейшего князя.

Зато, чему Нав невероятно обрадовался, правительство дало добро на ещё более плотное знакомство с ещё живыми аборигенами. На станцию пришло указание заложить тайную подземную базу в непосредственной близости от поселения Лефон.

Для личного обогащения они с Яссуд спускались к Храму культуры всего раз. В квартале от большой площади паучки нашли вполне приемлемый по состоянию и по вместимости подвал. Яссуд загрузила в строительных киберов заранее составленную программу. Через неделю тысяча самых замечательных шедевров покинули заказник Храма культуры. Для надёжности и маскировки единственный вход в новоявленный схрон был засыпан большой кучей битого кирпича. Больше разоблачения Яссуд боится, как бы её не опередили возможные конкуренты, чтобы кто-то другой снял сливки с культурного наследия ицонгов.

Поначалу казалось, что Яссуд отбирает шедевры по найденным в развалинах путеводителям для туристов. Но, как то раз просматривая список «честно спрятанного», Нав понял, как глубоко ошибался. Главное, чем руководствовалась Яссуд – вкусами потенциальных покупателей. То, что превыше всего ценили ицонги, вовсе не обязательно будут ценить люди. И, соответственно, наоборот. Хитрая напарница заранее прикинула, какая картина лучше всего подойдёт для спальни, какая для библиотеки, а какую будет не стыдно выставить в приёмном зале. Что будет шедевром, а что нет – судить толстосумам, тем, кому некуда девать деньги. Мнение самих ицонгов никого не заинтересует.

Первые кибершпионы прибыли ровно через четыре месяца после начала грабежа ицонгов. Нав, распаковав ящик с фальшивыми крысами, поразился качеству подделки. Первый же освобождённый от упаковочной плёнки грызун сильно напоминает победителя за право попасть в ловушку и слопать большую часть приманки. Та же угловатая голова и серая шерсть с многочисленными светлыми пятнами. Как не сложно догадаться, кибершпион получил в наследство оригинала шкуру оригинала.

Нав так и не сумел удержаться от дьявольского соблазна подшутить над жёнушкой и запустил активированного кибершпиона в комнату Яссуд. Угора Лизин дико взвыла, когда «самая настоящая крыса» выскочила из её бельевого шкафа и серой молнией метнулась под кровать. Красная от гнева Яссуд долго гоняла Нава по коридорам станции, а потом ещё неделю не подпускала к телу.

Место для строительства подземной базы выбрали под развалинами большого военного городка, что находится всего в двух километрах от центральных ворот поселения Лефон. До начала ядерной войны в этом городке жил гарнизон и обслуживающий персонал подземной столицы. Но потом, по невыясненной причине, военный город совершенно забросили. Среди выбитых стёкол, осевших стен и разбитых дорог Нав не нашёл ни малейшего признака восстановления городка. Ицонги упорно избегают развалин. Только спустя четыре месяца, когда пришёл анализ отправленных образцов грунта, тайна была раскрыта.

По бог знает каким остаткам, ученые большого научно-исследовательского института нашли следы химического оружия. В первые дни войны авиация Коалиции сбросила на военный городок с десяток бомб с адской смесью. Ядовитая дрянь оказалась столь эффективной, что по развалинам военного городка ещё долгих пятнадцать лет нельзя было ходить без полного комплекта противохимической защиты. За это время ицонги навсегда потеряли интерес в бывшему городку.

На десяти метровой глубине, прямо под центральным плацем, киберстроители выкопали небольшой бункер. Яссуд недовольно поморщилась, когда в первый раз спустилась в подземное укрытие: сферический свод из голого бетона в кривых узких полосках от фальшивой опалубки, овальные двери настолько узки, что даже ей приходится протискиваться в них боком. Удобства, как говорится, «во дворе». Но выбора у Яссуд не было. Согласно строгому приказу, «все сооружаемые на Сотон 4 сооружения должны быть замаскированы под местные сооружения». Иначе говоря, чтобы случайный ицонг так и не понял, что очутился в тайном убежище инопланетян.

Но прошло ещё много-много месяцев напряжённой работы, прежде, чем закрытый внутренний мир ицонгов начал раскрывать свои тайны. Пушистые кибершпионы обследовали практически всё поселение Лефон, подслушали и записали сотни разговоров, подобрали тысячи биологических образцов, но накопленный материал пришлось разбирать вручную. Каким бы совершенным не был кибершпион, но ему не под силу утащить хотя одну листовку. Неприятным открытием стал язык ицонгов. За сотню лет от огрубел, потерял былую звонкость и певучесть, оброс мало понятными сленгами.

До глобального ядерного безумия государство Вицон провозглашало себя оплотом демократии и прав личности. Но то, что сейчас происходит в Лефон, даже рядом не лежало с демократией и правами личности. Диктатура, махровая, беспросветная – вот до чего опустились ицонги. Жёсткая административно-бюрократическая система, предельно простая с чётко разграниченными обязанностями. Примат закона, что не разрешено, то запрещено. Перечень наказаний не блещет разнообразием. Если нарушителю повезёт, то его публично высекут на центральной площади. Гораздо чаще виновных вешают на той же площади. Полнейший учёт и регламентация всего: воды, пищи, одежды. Карточек, и тем более денег, нет, да они и ни к чему, только поимённые списки на выдачу довольствия. Что поделаешь: развитая демократия – роскошь сытой жизни. В экстремальных условиях, когда на счету буквально каждый кусок хлеба и каждый глоток воды, выжить может только диктатура.

Единственное отличие от классической диктатуры только в том, что ицонги публично и по всякому случаю не славят своего вождя. Стены общественных помещений вместо обоев не украшают портреты гениального руководителя. За всё время прямого наблюдения за жизнью поселения Лефон там не провели ни одного массового митинга, ни одного пышного праздника с торжественным шествием и прочими групповыми признаниями в любви простых ицонгов к своему самому большому начальнику. Не удалось даже выяснить, как выглядит верховный диктатор. Его личные апартаменты оказались единственным местом, куда так и не смогли проникнуть кибершпионы.

Но дело не в прирождённой скромности верховного диктатора. Повальная бедность и чрезмерная скудость не позволяют тратиться на личные амбиции даже самому главному из всех выживших ицонгов. Различия между рядовыми гражданами и высокопоставленными чиновника свелись к минимуму. Руководитель даже самого высокого ранга может похвастаться всего лишь персональной комнатой пять на пять метров и лишним комплектом однообразной для всех одежды.

Глава 14. «Поселение Лефон».

Наконец-то! Нав лихорадочно сжал кулаки. От крамольных мыслей сердце учащённо забилось. Сегодня, или никогда.

Шатл, вертикально снижаясь с потушенными огнями, завис в паре метров над разрушенным плацем. Ни малейший лучик света не нарушает предрассветную тьму. Створки тщательно замаскированного ангара тихо разошлись. Маленький шатл, чуть слышно гудя, погрузился в чёрный провал. Створки ангара тихо сошлись. Теперь всякий непосвященный, даже если пройдёт по его крыше, ни в жизнь не догадается, что творится у него под ногами.

Нав прошёл из тесного ангара в рабочую, она же жилая, комнату подземного укрытия. На стене рабочая панель с несколькими обзорными экранами и стол. Напротив единственный топчан, узкий столик и туалет за тонкой перегородкой. Яссуд не любит здесь бывать, апартаменты не по её вкусу. Но прямые обязанности заставляют её каждый раз спускаться сюда вместе с ним, и каждый раз она мешает исполнить задуманное. Но сегодня, Нав нервно сглотнул, он, наконец-то, один.

Три дня назад всем коллективом станции встречали Новый год. Праздник, как всегда, выдался шумным, весёлым, с обильным угощением. Какая последовательность блюд вызвала в животе Яссуд цепную реакцию и острые колики, ведает только Великий Создатель. Главное, Нав самодовольно оглядел пустое подземное укрытие, сегодня весь световой день он будет здесь один.

На Новый год и опохмелку витус Потанн отвёл ровно три дня. Пускай там, наверху, думают, будто Нав приходит в себя после обильного застолья, выпивки и плясок до упаду. Заметных трудовых результатов от него не ждут. Но витус Потанн ошибается, сильно ошибается. Нав улыбнулся. Работать он действительно не будет, но и отдыхать тоже.

Нав выдвинул металлический ящик из-под топчана и достал «маскарадный костюм»: просторные штаны с широким ремнём из кожзаменителя и безразмерная куртка с длинными рукавами из грубой тёмно-серой ткани. На ощупь то ли брезент, то ли мешковина. И завершают наряд низенькие сапоги на толстой подошве. Почти так же выглядит повседневная одежда ицонгов: дешёвая, грубая, с большим запасом прочности и единственная. Но то, что Нав оденет под неё, вызвало бы подозрения у первого же встречного.

Контакт с ицонгами категорически запрещён. Под грубую одежду Нав одел специальный костюм для самоликвидации. В случае смерти или попытки раздеть без кода доступа, костюм вспыхнет ярким пламенем. Через пару минут вместо представителя внепланетной цивилизации ицонгам достанется куча золы. Доказательств – никаких.

Немного страшно лишний раз одевать на себя такой костюмчик, но иначе выход в подземный город ицонгов, даже для обследования никем и никогда не посещаемых помещений, категорически запрещён.

Паранойя со стороны высокого начальства? Ещё какая! Но именно благодаря сдвигу на секретности те же начальники предоставили отличный костюм для тайного проникновения в город ицонгов. Иначе пришлось бы самому мастерить нечто подобное, а это лишняя возможность засыпаться как на самой станции, так и в поселении Лефон.

Вроде, нигде не жмёт. Нав ещё раз придирчиво осмотрел себя в небольшое настенное зеркало. Комплекцией и лицом он ни разу не похож на ицонга, но эту проблему легко решить. Мутации давно стали привычным делом, но плохая рождаемость вынуждает ицонгов оставлять жизнь даже явным уродам. Главное, чтобы у новорождённого был полноценный комплект конечностей: две руки, две ноги и одна голова. Для грязного и тяжёлого труда тоже нужны рабочие руки, а головой можно пренебречь. Нав вытащил из кармана и надел большую резиновую маску на манер купальной шапочки. Пара прорезей для глаз и две дырки для носа и рта. Теперь его внешний вид полностью соответствует ицонгу-мутанту.

Слева от рабочей панели находится низенькая почти незаметная дверь. За ней самое опасное – туннель к поселению Лефон. Нав переступил порог и плотно закрыл за собой дверь. Теперь, чтобы вернуться, нужно произнести пароль. Если кто-нибудь попытается силой вскрыть бронированную дверь, то подземное укрытие с громким хлопком взлетит на воздух. Под полом спрятана небольшая ядерная бомбочка, мощности которой вполне хватит, чтобы оставить после себя воронку и радиоактивный пепел. Если уж паранойя, то паранойя во всём.

Отделанный металлом туннель уходит во тьму. Постоянного освещения нет и не будет по определению. Нав включил ручной фонарик на треть мощности. Можно включить на всю катушку, но совершенно незачем. Тьма не пугает его, а вот глаза пусть привыкнут к полумраку.

Точно через четыре сотни метров туннель раздвоился. При строительстве пришлось сделать несколько ответвлений, прежде чем очередной подкоп вывел в редко посещаемое место. Так-то нужно идти налево, но Нав свернул направо.

Ещё одно разветвление и тупик, который так никуда и не привёл. Но, Нав настороженно оглянулся и присел на корточки. На полу лежит простая плоская сумка с широкой лямкой, закрытая на две пуговицы. Нав взял её и поднялся на ноги. Ещё одно узкое место с успехом пройдено. Была вероятность, что Яссуд могла заметить сумку. Пусть в тупиковых туннелях ей делать совершено нечего, но чем чёрт не шутит.

Не сложный лабиринт туннелей привёл к последней бронированной двери. За ней тяжёлый и мрачный мир ицонгов. Нав взялся за ручку, но так и замер на месте. Сомнения, будь они неладны, острыми зубами терзают душу. Ещё можно вернуться, ещё можно выбросить проклятую сумку и сделать вид, будто ничего не было. Ведь, никто и ничто не заставляют его делать это. Отказаться от затеи так легко. Но… сколько можно торговаться со своей совестью? К списку грехов против ничём не повинных ицонгов прибавить ещё собственное малодушие? Ну уж нет, Нав, повернув ручку, открыл бронированную дверь.

Секретная бронированная дверь тихо затворилась за спиной. Шаг влево, шаг вправо, и уже не понять, где здесь находится тайный проход, да и есть ли он. На гладкой стене ни щели, ни тем более ручки. Маскировка идеальная. Если не знать места и пароля, то ничего не найдёшь. Не помогут ни простукивание, ни рентген – паранойя во всём.

В рассеянном луче фонарика показались огромные обитые железом ящики. Штабеля ящиков громоздятся до самого потолка. Единственное свободное пространство – узкий проход вдоль стены.

Как удалось выяснить, здесь находится склад довоенного имущества. Но, к превеликому разочарованию Яссуд, в крепких ящиках не картины и скульптуры, не золотые слитки, а правительственный архив. Вместе с женой Нав вскрыл пару ящиков: одни толстые папки с протоколами заседаний, постановлений и служебных записок. Ицонги эвакуировали из Эдены, настоящей столицы государства Вицон, правительство и весь его архив. Для историков будущего в этих ящиках находится кладезь информации, но Яссуд пыльные бумаги и правительственные бланки совершено не заинтересовали. В иной ситуации Нав бы и сам с головой нырнул в эти залежи, но сейчас другие заботы.

Архивный склад – практически заброшенное помещение, но первоначальное достоинство обернулось недостатком. Мелкие кибершпионы быстро обследовали запертый склад, но выхода в жилые и промышленные помещения так и не нашли. Местных грызунов правительственные документы не интересуют вовсе. Именно тогда, к тайной радости Нава, им выдали маскарадные костюмы и велели обеспечить выход кибершпионов наружу.

Лишь бы не зацепиться за острый угол. Нав осторожно протиснулся через штабеля ящиков к выходу, где, возле запертых ворот, его ждёт маленькое дело.

Нав достал из кармана крошечный пульт управления всего с тремя разноцветными кнопками. Оглянувшись по сторонам, Нав нажал на центральную зелёную кнопку. Слева, в темноте, послышалось тихое шуршание, на свет фонарика вышла большая серая крыса с остекленевшими глазами. Нав присел возле зверька.

Это и есть маленькое дело на сегодня и отличная причина для проникновения в город ицонгов. Кибершпион №5 вернулся на склад архивных материалов в точно назначено время. Его блок памяти почти полностью заполнен подслушанными разговорами, а кассета с миниатюрными капсулами биологических образцов забита под завязку. Нужно выгрузить добытую информацию, образцы и загрузить новое задание. Микрокомпьютер в голове фальшивой крысы ведёт кибершпиона по углам и закоулкам города ицонгов. Специальная программа полностью моделирует поведение грызуна. Военные не даром жуют свой хлеб. Центральная кнопка на пульте управления подзывает кибершпиона, а правая, Нав нажал на красную кнопку, отключает его. Нав убрал отключенную крысу в сумку, в предстоящем действии кибершпиону отведена главная роль.

Теперь можно двигаться дальше. Нав подошёл к плотно запертым воротам. Ицонги строители потрудились на совесть. На конструкцию из толстых стальных уголков приварены тёмные листы железа с выпуклым орнаментом. Два длинных засова из железнодорожных рельсов надёжно запирают ворота архивного склада. Для прохода во внутрь в правой створке оставлена низенькая калитка. Механизм встроенного замка отлично виден изнутри. Рычажки, колёсики, пружинки – простая, но надёжная конструкция. Для выхода наружу вполне достаточно отжать защёлку и вытолкнуть засов, а для входа нужно повернуть фальшивый болт на 180 градусов.

Дальше эти ворот никто из людей никогда не ходил. Если он сейчас остановится и задумается, то сомнения возьмут вверх. Нав, отжав защёлку и вытолкнув засов, открыл калитку, маленькая дверца на хорошо смазанных петлях повернулась без малейшего писка. Тусклый свет от фонаря по ту сторону ворот косым параллелепипедом упал через высокий порог. Нав, не делая резких движений, выглянул наружу.

Если сейчас кто-нибудь идёт по коридору, то вся затея насмарку. Ицонги годами ходят мимо этих ворот и давно привыкли к их вечно запертому виду. К счастью, Нав облегченно выдохнул, пронесло. Коридор в обе стороны тих и пуст. Нав вышел наружу и аккуратно закрыл за собой калитку. Случайным прохожим совершено незачем знать, откуда он появился.

Если повернуть направо и пройти метров двести, то можно наткнуться на пост охраны. А если повернуть налево, то можно выйти к жилым помещениям. Спасибо кибершпионам, они предоставили отличный план поселения Лефон, но потребовалось много, много часов, чтобы все эти многочисленные проходы, переходы, залы и цеха крепко-накрепко осели в голове. К примеру, этот коридор они с Яссуд между собой прозвали «Аллеей запертых ворот», потому что в него выходят многочисленные практически полностью заброшенные склады. Видать, дела у ицонгов не настолько плохи, коль они ещё могут позволить себе хранить воспоминания о прошлой жизни.

Нав, повернув налево, спокойно и не спеша зашагал по длинному коридору. Редкие лампочки на сводчатом потолке повешены с таким расчётом, чтобы можно было пройти от одного светильника до другому без страха сбиться с пути и врезаться лбом в стену. Там, впереди, сердце учащённо забилось, подземный город ицонгов, последний очаг цивилизации на многострадальном Смекосе.

Минут через десять неспешной ходьбы Нав добрался до жилой части поселения Лефон. Бетонные коридоры освещены заметно лучше. В разные стороны двигаются маленькие группы аборигенов. Ицонги, одетые в одинаковые тёмно-серые куртки, громко переговариваются на ходу. То там, то здесь звучит весёлый смех и солёные шутки.

Почему-то всегда казалось, Нав на мгновенье замер и с интересом огляделся, что ицонги обязательно должны ходить хмурыми и понурыми. Как же – Смекос превратился в радиоактивную помойку, достаточно сделать один единственный глоток воздуха снаружи, чтобы свалиться с тяжёлым отравлением. Но… Ко всему можно привыкнуть. После окончания войны сменилось несколько поколений. Давно ушли в мир иной те, кто жил на свежем воздухе, купался в изумрудно-зелёном океане и ходил босиком по траве. Нынешние жители поселения Лефон ничего подобного никогда не знали. Трудно печалиться по неизведанному. Для них жизнь такая, какая есть.

Нав специально выбрал время, чтобы попасть в час пик. В Лефон начинается новый рабочий день. На улицах будет максимум народу, всё легче добраться до цели незамеченным. Ицонги, заметив мутанта в резиновой шапочке, брезгливо отворачиваются, но в драку никто не лезет. На фоне нормальных ицонгов, более тощих и долговязых, Нав выглядит невысоким, но необычайно мускулистым. Можно понять чувства простых ицонгов: суровая действительность принудила оставить уродов в живых, но даже верховный правитель не в силах заставить их любить. Так оправдался ещё один расчёт, Нав, словно призрак, шагает среди аборигенов, никто не пристаёт к нему и не обращает внимания.

Широкие туннели заменяют проспекты. То тут, то здесь распахнутые настежь двери общественных помещений. Нав в очередной раз повернул голову прямо, изнутри точит дьявольский соблазн заглянуть куда-нибудь. Так хочется, до слёз хочется, посмотреть на общественные спальни простых ицонгов, где занавески из грубой ткани разделяют личное пространство семейных пар. Было бы здорово пройтись по оранжереям, справиться у садоводов о состоянии и урожайности местной картошки, или лично проверить оснастку промышленных цехов. Но пуще всего до дрожи в руках хочется лично пощупать хотя бы один из атомных реакторов. Не жалко отдать годовой заработок, чтобы в деталях и подробностях выяснить, как это ицонгам удаётся вторую сотню лет поддерживать кипящие ядерные котлы в рабочем состоянии. Но, Нав тяжело вздохнул, нельзя. Первые же настороженные вопросы моментально выдадут в нём чужака.

Перед большой потрескавшейся вывеской «Столовая №7» Нав остановился. Если его здесь не окажется, то всё пропало. Толкнув скрипучую дверь, Нав вошёл во внутрь. В ноздри тут же ударил запах кислятины и прогорклого жира. За высокими узкими столиками без стульев и даже без скамеек стоят посетители. Разговоров почти нет, только негромкое позвякивание ложек о стальные миски. На Нава глянули несколько ицонгов, но, едва заметив резиновую маску, тут же отвернулись.

Он здесь! Невероятно длинная цепь благоприятных обстоятельств удачно завершилась. Нав сделал несколько шагов в глубь столовой. Опоздай он, или приди чуть позже… Но не стоит о грустном. Маленький тощий ицонг в больших не по размеру очках стоит за столиком на лево от раздачи. От волнения дыхание сбилось, а на лбу выступил пот. Нав нервно сглотнул. Лишь бы ицонг оказался тем самым, лишь бы.

Среди тысяч аборигенов с невероятным трудом удалось вычислить и выследить именно этого ицонга. То, что он питается именно в этой столовой именно в это время – счастливый лотерейный билет. Не иначе сам Великий Создатель подарил крупицу своего божественного внимания. Остаётся надеется, что ицонг тот самый.

Маленький очкастый ицонг недовольно поморщился, когда Нав встал на противоположной стороне столика.

- Чего тебе? – глухо буркнул очкастый ицонг.

Радушного приёма не будет, чего и следовало ожидать.

- Виланшин Лнуи? – произнёс Нав.

Ицонг сморщился ещё больше. Большие очки едва не соскочили с его носа.

- Ваш социальный статус – учёный. Вы обслуживаете первый реактор и преподаете математику на высших образовательных курсах. Я прав?

- А тебе какое дело? – ицонг поправил очки.

Нав вытащил из сумки небольшую консервную банку и положил её перед тарелкой очкастого ицонга, но, для надёжности, прижал её сверху пальцем. Абориген ещё раз поправил очки и склонился над банкой.

- Консервы рыбные. Довоенные. Настоящие? – удивлённо и недоверчиво воскликнул очкастый ицонг.

- Так вы Виланшин Лнуи? – настойчиво повторил Нав.

- Да, чёрт побери, я, - ответил очкастый ицонг, но, глянув на Нава, поспешно добавил: – Только я обслуживаю не первый, а второй реактор и преподаю физику.

- Правильно, - Нав убрал палец.

Виланшин, стрельнув по сторонам глазами, моментально спрятал драгоценную банку во внутренний карман.

- Что вам нужно? – гораздо более благожелательным тоном произнёс Виланшин. – Только побыстрей, мне нужно на работу.

- Пожалуйста, не обманывайте, - Нав наклонился ближе к Виланшину. – Сейчас вы возвращаетесь с ночной смены, время для разговора у нас есть.

- Ладно, - признался Виланшин. – Время у меня есть. Что вам нужно?

- Мне, - осторожно заговорил Нав, - ничего. Но вот вам может оказаться очень и очень много чего. Но не буду зря болтать.

Нав вытащил из сумки ещё одну банку консервов и показал её Виланшину.

- Вы получите вторую баку, если пообещаете выслушать меня до конца, не перебивая и не психуя. Вы согласны?

Глаза Виланшина заблестели. Довоенная консервированная еда давно превратилась в амброзию, пищу богов. Даже верховный диктатор вынужден питаться выращенными в оранжереях овощами и злаками.

- Да, да, - Виланшин аж затрясся от нетерпения.

- Отлично, - Нав убрал банку обратно в сумку. – Начну с того, что я инопланетянин.

Виланшин тут же осунулся и сгорбился.

- Понимаю, - Нав слегка кивнул. – В устах мутанта подобное заявление звучит как признание сумасшедшего. Но, прошу вас, поверьте мне. Неоспоримое доказательство вы получите чуть позже. В конец концов, вы ничего не теряете, зато может получить вторую банку аппетитных, самых настоящих, довоенных, рыбных консервов.

- Ну, допустим, - нехотя согласился Виланшин. – Вы – инопланетянин. И что с того?

Нав замялся в нерешительности. Столько раз готовился к этому разговору, столько раз репетировал его в уме и даже в душе перед зеркалом, но всё предварительные наработки начисто вылетели из головы. С чего начать? С описании станции наблюдения? Или с межгалактического расклада сил? А, может, сразу рассказать о генераторе? Виланшин явно считает его чокнутым мутантом и только желание заполучить самые настоящие довоенные консервы удерживает его за этим узким столиком на высоких ножках. Да ещё не факт, что консервы настоящие и съедобные.

- Наша станция наблюдения, - с трудом выдавил из себя Нав, - находится на вашем естественном спутнике и построена под вашей единственной научной станцией «Надежда». Последние три ицонга умерли от жажды. Мы похоронили их рядом со станцией.

- Верно, - согласился Виланшин. – До войны на Шеучь была такая.

- Если я не ошибаюсь, - несколько более уверенно продолжил Нав, - девять лет назад вы прекратили поддерживать радиосвязь с другими поселениями. Но ещё раньше, двадцать лет назад, поселение на острове Удаш перестало выходить на связь. Я знаю почему.

- Интересно послушать, - в голосе Виланшина промелькнуло любопытство.

- Ещё бы вам было неинтересно. Для получения электричества там использовали геотермальные источники, которые гораздо лучше, чем ядерные реакторы с их ограниченным запасом топлива. Но им не повезло: небольшое по силе землетрясение заткнуло горячий источник. Следом пришли хаос, бойня и смерть.

В голове словно щёлкнуло реле, Нав воспрял духом.

- Я знаю, какой ресурс является ключевым, самым важным для вашего выживания – ядерное топливо, точнее, его количество. Пока работают ядерные реакторы, у вас есть шанс выжить и возродить Смекос. Вокруг работающего источника энергии выживет ровно столько ицонгов, сколько позволит этот самый источник. Но стоит вашим ядерным реакторам погаснуть, как и сюда придут хаос, бойня и смерть.

- Тише вы, - испугано зашипел Виланшин. – Нас могут услышать.

- А, да, простите, - встрепенулся Нав. – На будущее, каким оно может быть, у вас наложено строжайшее табу. Вам, быстрей всего, под страхом смерти запрещено говорить, сколько ещё смогут проработать ядерные реакторы. Но успокойтесь, я не буду вас об этом спрашивать.

Виланшин откровенно вздохнул с облегчением.

- Но не буду скрывать, - продолжил Нав, - моя главная задача как наблюдателя как раз в этом и состоит. Видите ли, ваша планета и ваша звёздная система в целом, весьма лакомый кусочек. Нас специально посадили на Шеучь, чтобы не прозевать момент вашей окончательной гибели, чтобы ту же прибрать ваш мир. Ведь вы, - Нав печально вздохнул, - последний очаг цивилизации на Смекосе. Других нет. Увы, но я знаю это абсолютно точно.

- Ваши слова весьма убедительно. Но… Видите ли… - замялся Виланшин.

- Что нам мешает разом покончить с вами? – подсказал Нав.

- Да.

- Чтобы было понятно, вкратце обрисую политическое положение.

Моя раса далеко не единственная может путешествовать среди звёзд. Другие цивилизации, кто раньше, кто позже нас, вышли на космические просторы. И мы и другие активно заселяем новые звёздные системы, строим города, заводы.

Вооруженные конфликты между представителями одной разумной расы могут быть весьма жестокими, как, к примеру, произошло у вас. Но у проигравшего есть шанс выжить и слиться с победителем в один народ. Ведь они оба представители одного биологического вида.

Войны между представителями разных разумных видов гораздо, гораздо более жестокие. У проигравшего нет ни малейшего шанса на выживание. Частью победителя ему не стать. Над каждой цивилизацией злым роком летает страх тотального уничтожения. Эти и другие причина привели к созданию так называемого Галактического кодекса, некого свода неписанных правил.

Кодекс никто и никогда не подписывал, но его статьи соблюдаются неукоснительно. Согласно ему, каждая цивилизация обладает прирождённым и неотъемлемым правом на свою метрополию, звёздную систему, откуда она начала космическую экспансию. Какой бы жестокой не была война, победитель имеет право отнять у побеждённого всё, кроме родной звёздной системы. Любой, кто осмелится нарушить этот закон, тут же получит клеймо агрессора. Тогда прочие цивилизации накинутся на него сворой. Ни одна, даже самая сильная и развитая цивилизация, против всех не выстоит.

Применительно к вам: пока жив хотя бы один ицонг, мы не имеем на вашу систему никаких прав. А добить вас нам мешает страх получить клеймо агрессора и, в свою очередь, быть уничтоженными.

Наше пребывание здесь – большая тайна. Другие цивилизации не знаю о вас, но наш верховный диктатор всё равно очень, очень, очень боится. Боится настолько, что никогда не отдаст приказа сбросить на Лефон парочку ядерных бомб. Страшная правда может всплыть и через сто, и через двести лет. Мы не нарушили букву Кодекса, зато очень ловко обошли его дух. Я ответил на ваш вопрос?

- Да, - мрачно ответил Виланшин.

От волнения Нав вспотел. Пот тонкими ручейками течёт из-под резиновой маски за воротник. Такой долгожданный и такой страшный контакт наконец-то состоялся.

Над столом повисла тяжелая тишина. Рабочие ночной смены закончили завтрак, столовая практически опустела.

- Вы говорите страшные вещи, - Виланшин тряхнул головой. – Я задал бы вам много вопросов, но ответьте на самый главный: если всё так плохо, то что здесь делаете вы?

- Я здесь исключительно по личной инициативе. Если об этой встрече узнает моё руководство, то меня ждёт тяжёлое наказание. Прошу вас, не считайте наш разговор официальным началом контакта. Вам в вашей беде никто не поможет.

- Тогда зачем вы здесь? – былая подозрительность вернулась вновь к Виланшину.

- Чтобы помочь вам, - ответил Нав. – Вам, для выживания, нужен новый источник энергии, достаточно простой, неиссякаемый и экологически чистый. Вот здесь, - Нав приподнял над столом сумку, - детальное описание электроводородного генератора.

Запасы водорода в водах Мирового океана колоссальны. Вам не придётся существенно переделывать ваши тепловые двигатели. Водород можно долго хранить и передавать по уже существующим газопроводам и трубам. По моим расчётам, ваш уровень развития вполне позволяет создать электроводородный генератор. Главное, что вам мешает широко использовать водород в энергетике – нерентабельная добыча в промышленных масштабах.

- Чушь, - категорически заявил Виланшин. – Мы неоднократно и разными способами пытались снизить затраты на производство водорода, пока профессор Рииваш теоретически не доказал полнейшую нерентабельность его массового использования.

- Я не буду с вами спороть, - устало ответил Нав. – Мое время на исходе. Вы честно выслушали меня, вот ваша банка.

Нав протянул через стол консервную банку. Виланшин, глянув по сторонам, тут же спрятал её в тот же внутренний карман.

- Прошу вас, - продолжил Нав, - выйдем от сюда в какое-нибудь укромное место. Я обещал вам предъявить доказательства, вы их получите.

- А вы не обманите меня? – подозрительно поинтересовался Виланшин.

- Если вы опасаетесь за свои консервы, то в моей сумке есть ещё одна, третья по счёту. Хотите её получить?

- Откуда у вас такой дефицит? – от удивления лицо Виланшина вытянулось.

- Подобрал в развалинах магазина в Поивусе. Но не бойтесь, я проверил их: консервы чисты, безопасны и вполне съедобны.

Нав развернулся и направился к выходу из столовой. Пойдёт или не пойдёт? За спиной брякнула тарелка и раздались торопливые шаги.

Недалеко от столовой находится небольшой тупичок, Нав заранее приглядел его. Тусклый светильник над служебным входом едва освещает маленький пятачок и крошечное в две ступеньки крылечко.

- Ну, где же ваше доказательство, - нетерпеливо потребовал Виланшин.

Очкастого ицонга можно понять, Нав невольно улыбнулся. Сейчас всё окажется либо сногсшибательной правдой, либо грандиозным розыгрышем.

- Что это, по-вашему? – Нав вытащил из сумки мохнатого кибершпиона.

- Дохлая крыса, - Виланшин неприятно поморщился. – Или, быстрее, чучело крысы.

- Не совсем, - Нав протянул кибершпиона Виланшину. – Пожалуйста, возьмите его.

Ицонг сморщился ещё больше и брезгливо, двумя пальчиками, приподнял фальшивую крысу за кончик хвоста.

- Перед вами, - начал объяснение Нав, - образец нашей технологии: электронный шпион, замаскированный под местную крысу. Именно с его помощью я выследил вас. Сейчас он выключен. А теперь, - Нав достал из кармана пульт управления, - внимание. Включаю.

Крыса дёрнулась и, резко изогнувшись всем телом, едва не тяпнула ицонга за палец. Виланшин, громко вскрикнув, уронил ожившую тварь. Крыса плюхнулась на лапы и молнией метнулась в темноту.

- Впечатляет? – Нав перевёл взгляд на ицонга.

- Что это было? – Виланшин удивлённо поправил большие очки.

- Я же говорю вам – электронный шпион. Робот, иначе. Вот, смотрите, - Нав нажал на зелёную кнопку на пульте управления, - сейчас он вернётся.

Не прошло и десяти секунд, как на едва освещённый пятачок бетонного пола вышла крыса. Задрав мордочку, она уселась на задние лапки и вновь превратилась в чучело.

- Я её выключил, - Нав подобрал кибершпиона. – Вот вам мои доказательства.

Потрясённый ицонг в немом восхищении уставился на фальшивую крысу.

- Маскировочная шкурка сделана из настоящего грызуна, я лично поймал его и ошкурил, - Нав перевернул кибершпиона на спину. – Вот здесь она расстёгивается микромолнией. Здесь и здесь, - Нав ткнул пальцем в грудь и копчик фальшивой крысы, - находятся красные шарики самоликвидации. Обязательно, в самую первую очередь, откусите от них отходящие провода.

Нав стащил с плеча сумку и аккуратно уложил в неё кибершпиона.

- Здесь вы найдёте ещё пару рыбных консервов, - Нав протянул сумку онемевшему ицонгу. – Прощайте, Виланшин. Больше мы с вами никогда не увидимся. И, ради бога, не следите за мной.

Перед выходом из тупичка Нав оглянулся. Виланшин, склонив голову на бок, задумчиво смотрит во след. Остаётся надеяться, что ицонг достойно распорядится бесценным даром. В неказистой сумке на длинной широкой лямке лежит ключ к выживанию его расы. Нав, развернувшись, быстро зашагал прочь.

До подземного убежища под старым плацем Нав добрался без приключений. Никто не следил за ним. Но, на всякий случай, Нав простоял полчаса за закрытой калиткой архивного склада. Окончательно тревоги и волнения оставили его, когда Нав, сбросив маскарадный костюм, плюхнулся на низенький топчан. От нервного напряжения сердце бешено стучит, мышцы ног ноют как после марафонского забега. Началось то, что спортсмены и военные называют отходняк – запоздалая реакция на нервное перенапряжение.

На подготовку к проникновению в поселение Лефон, на поиск нужного ицонга, ушло больше года, а на то, чтобы передать Виланшину, преподавателю физики на высших образовательных курсах, документацию хватило чуть больше двух часов. Остаётся надеяться, что и дальше всё пойдёт так же гладко.

Глава 15. «Разоблачение».

Спустя три недели Нав, сидя в лаборатории за рабочим столом, сосредоточенно и неторопливо разбирал и анализировал собранную кибершпионами информацию. То, что творится там, в поселение Лефон, никак, абсолютно никак не радует.

Первые две недели после встречи с ицонгом прошли гладко. На станции никто так и не поинтересовался, где он был почти два часа. По крайней мере, явно никто не спрашивал. Вместе со спокойствием поселилась надежда, что Виланшин благополучно разберётся с полученной информацией. А там, глядишь, через год другой ицонги создадут свой первый электроводородный генератор.

Новый источник энергии даст ицонгам электричество, тепло, свет. Пагубная зависимость от ядерных реакторов исчезнет, испарится, как кошмарный сон с первыми лучами солнца. Гибнущая цивилизация возродится. На месте разрушенных городов ицонги построят новые, ещё лучше прежних. Поля вновь зазеленеют, сады зацветут, жизнь вернётся на поражённую ядерной войной планету. Но…

С неделю назад поселение Лефон загудело, как растревоженный улей. В каждой столовой, мастерской, оранжерее с местным картофелем ицонги с упоением обсуждают потрясающую новость – в их городе завелись инопланетяне.

Нав, расставаясь с Виланшином, не просил его никому не говорить о встрече. Такое условие подразумевалось само собой. Да и если бы он взял кровавую клятву с ицонга хранить молчание, то вряд ли надолго запечатал бы его уста. Рано или поздно чудесная напичканная невиданной электроникой крыса и чертежи теоретически невозможного устройства заставили бы учёного всё рассказать. Иначе, Нав уныло вздохнул, Виланшину никто не поверил был.

Как это обычно бывает, отрывочные и официально неподтверждённые сведенья породили девятый вал самых невероятных слухов. Что только не подслушали и не записали кибершпионы. Нав с удивлением узнал, что у него десять рук и всего одна нога, что инопланетяне повсюду и могут вселиться в любое живое существо. Некий не совсем нормальный с виду ицонг клятвенно уверял собеседника в той же самой столовой №7, что четыре зелёных инопланетянина похитили его пару дней назад и с пристрастием допрашивали о смысле жизни. В размеренной и монотонной жизни аборигенов слухи и домыслы о пришельцах из космоса рванули маленькой ядерной бомбочкой.

Входная дверь тихо растворилась. В лабораторию вошли ответственный за безопасность станции Лихас Телс и его жена Ревус Телс. Нав молча повернулся к вошедшим.

- Навок Весебич Лизин, - официальным сухим тоном произнёс витус Телс. –Вы арестованы.

- За что? – равнодушно поинтересовался Нав.

- За несанкционированный контакт с ицонгами и за передачу им секретных технологий.

От последней фразы Нав невольно улыбнулся.

- Почему так долго, витус Телс? – Нав поднялся с кресла. – Я ожидал о вас гораздо большей оперативности.

- Следуйте за мной.

Витус Телс повернулся к выходу из лаборатории. Вигора Телс встала за спиной. Так они и пошли след в след по враз опустевшим коридорам станции. Наручников на него не одели. Оружия, хотя бы самого простейшего парализатора, в руках супругов Телс тоже не видно. Да и ни к чему такие сложности – секретная станция та же тюрьма, бежать от сюда некуда.

С отрешённым видом Нав шагает до боли знакомым коридорам Шеучь – 1. Как ни как, больше шести лет довелось прожить и проработать здесь. Нехотя изучил каждый поворот, каждый закуток. Тихая апатия овладела им. Будь что будет.

Наконец маленькая процессия добралась до рабочего кабинета витуса Телса. Только теперь, впервые за шесть лет, довелось узреть его изнутри, Нав молча переступил порог. Внутри простой рабочий стол, больше похожий на начищенную до блеска жестяную коробку, а напротив его псеводроскошное кресло с пушистыми подлокотниками и высокой спинкой.

- Садитесь, - витус Телс показал на псевдороскошное кресло.

Нав молча подчинился. Локти тут же до подушечек пальцев мягко утонули в приятной на ощупь обивке кресла, спинка легко изменилась и приняла точную форму спины, под голову выдвинулся удобный валик. Такие кресла и впрямь только ставить в дорогих апартаментах для ведения дипломатических переговоров на самом высоком уровне. Но не стоит обманываться. У псевдороскошного кресла масса дополнительных возможностей, самое главное из них – детектор лжи.

В рабочем столе, больше похожем на жестяную коробку, запрятана следящая и записывающая аппаратура. Во время допроса витус Телс будет следить за его реакцией на каждый вопрос. Какая фраза заставит напрячься, какая оставит равнодушным, а какая вызовет вздох облегчения.

Вигора Телс села позади псевдороскошного кресла.

- Утус Лизин, - начал допрос витус Телс, - зачем, как и почему вы передали секретные технологии ицонгам?

Вот так, Нав зло улыбнулся, сразу в карьер и быка за рога, но вслух он произнёс:

- Вы забыли предупредить меня об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а так же не зачитали мои права.

Глаза витуса Телса вытянулись в щёлку.

- Вы второй раз говорите «секретные технологии», - распаляясь всё больше и больше, продолжил Нав, - но, почему-то, не уточняете, какие именно. Или действительно не знаете, что именно я передал им? Какие у вас доказательства моей вины? Где улики? Показания свидетелей?

Нав нервно расхохотался. Глаза витуса Телса ещё больше вытянулись, а щёки чуть заметно покраснели. Профессиональная выдержка изменила опытному службисту, наверно, слишком долго не практиковался. Ясно как божий день – ничего у него нет: ни улик, ни показаний свидетелей, ни даже точного списка переданных ицонгам технологий.

Всё, что есть в распоряжении витуса Телса – слишком явные совпадения: одиночный на пару часов визит Нава в город ицонгов и волна слухов об инопланетянах, что неделю назад захлестнула Лефон. Не-е-е… Не отсутствие оперативности отложили арест Нава на целую неделю. Вовсе нет. Всё это время витус Телс искал, искал, упорно искал доказательства его вины, но ничего не нашёл, да и не мог найти.

Нав самым тщательным образом подчистил за собой. Даже у ицонгов есть только электронная крыса, которую, теоретически, они могли поймать сами. Сумку, чернила, пачку бумаг и те самые рыбные консервы Нав подобрал во время многочисленных экспедиций по планете. Но нервное веселье так же быстро схлынуло, как и нашло.

- Расслабьтесь, витус Телс, - Нав разом успокоился, равнодушие на грани полнейшей апатии вновь вернулись к нему. – Я не собираюсь корчить из себя героя разведчика. Так и быть, слушайте.

Нав устроился по удобней в псевдороскошном кресле, вытянул руки на широких подлокотниках и заговорил:

- Всё началось в первый же день моего пребывания на Шеучь – 1. Слова витуса Потанна о том, что ицонгам всё равно дадут умереть своей смертью, не убедили меня.

Неторопливо, будто выступая с научным докладом перед учёной аудиторией, подробно и основательно Нав рассказал службисту всё, без утайки. На душе за шесть лет, как говорится, накипело. Витус Телс выслушал его очень внимательно, не перебивая, лишь изредка бросая быстрые взгляды за спинку кресла.

- Где вы взяли описание электроводородного генератора? – витус Телс задал первый уточняющий вопрос, едва Нав закончил.

- В бездонной памяти Эла. Где же ещё?

- Точно? – витус Телс нахмурил брови. – Специального запроса вы не посылали.

- Конечно не посылал, - легко согласился Нав. – Оценка научно-технического потенциала ицонгов идёт отдельным пунктом в моём задании. Среди прочих книг для сравнительного анализа, Эл скинул на мой ридер подробное описание электроводородного генератора. Так называемые секретные технологии можно найти в любом научно-популярном издании для школьников.

- Где вы распечатали описание электроводородного генератора? На каком принтере?

- Нигде не распечатывал. По старинке, год почти, каждый вечер у себя в спальне писал, заодно переводил на их язык. Долго, конечно, но при всём желании я и не мог распечатать. На станции ни один принтер не принял бы текстовый файл на языке ицонгов. Это я случайно ещё на первом году выяснил.

Дотошный службист ещё долго расспрашивал Нава о подробностях. Его интересовала буквально всё, вплоть мелочей. Нав отвечал честно, даже не пытаясь что либо скрыть, либо приукрасить. Наконец витус Телс поднялся из-за стола.

- На сегодня всё, пока. Учитывая ваше сотрудничество со следствием, вы помещаетесь под домашний арест в вашей комнате повышенной комфортности. Вигора Телс проводит вас. Надеюсь, дурить вы не будете.

- Что вы, - Нав поднялся из кресла, - я боюсь вашу жену. Но, в любом случае, спасибо. Родной унитаз лучше точно такого же в холодном карцере.

Без лишний понуканий Нав покорно дошёл до своей комнаты. Входная дверь тихо закрылась за его спиной.

Точно тюрьма. Нав машинально поднялся на второй этаж и плюхнулся на нерасправленную постель. Для так называемых комнат повышенной комфортности даже не нужны специальные замки. Вполне достаточно дать Элу соответствующую команду.

Глава 16. «Разговор с Яссуд».

Три долгих дня после первого и единственного допроса Нава никто не тревожил. Как-то само собой его отстранили от научной работы. Больше не нужно трудиться в лаборатории, анализировать собранную кибершпионами информацию, или копаться в очередных развалинах на поверхности планеты. Последний отчёт о волнениях и слухах в поселении Лефон так и остался незаконченным.

Нава совершенно перестал интересовать внешний мир. Часами, с отрешённым видом, тупо уставившись в потолок, он лежал на так и нерасправленной кровати. Лишь изредка, буквально на пару минут, поднимался, чтобы пройти из угла в угол и снова упасть на нерасправленную постель.

Казалось, будто обитатели станции напрочь забыли о нём. Никто не заходил к нему хотя бы просто так, проведать и справиться о самочувствии. Может витус Телс запретил, или, что более вероятно, сотрудники станции до сих пор «не переварили» его поступок. Только спокойная и добрая Нанолла Остомич, жена начальника станции и повариха, регулярно приносила ему завтраки, обеды и ужины на большом начищенном до зеркального блеска подносе. Вигора Потанн молча ставила ароматно пахнущие тарелки на стол и забирала их через полчаса едва тронутыми.

На четвёртый день заключения доселе молчавший Эл вдруг спросил:

- Утус Лизин, к вам посетитель угора Лизин. Впустить?

О Создатель, усмехнулся Нав, как же быстро успел забыть о собственной жене.

- Хорошо, Эл. Пусть войдёт, - вслух произнёс Нав.

Замок на двери между спальнями громко щёлкнул.

- Здравствуй, дорогой.

Нав, не поднимаясь с кровати, повернул голову. Для встречи Яссуд надела ярко-зелёное платье с глубоким декольте. Стянутые незаметной резиночкой волосы пышной волной прикрывают не менее глубокий вырез на спине. С видом хозяйки дома Яссуд прошлась по спальне.

- До чего же ты опустился, - Яссуд сморщила носик.

На засыпанном хлебными крошками полу валяется ботинок с наполовину выпавшим носком. Второй ботинок выглядывает из-под опрокинутого стула. Второго носка не видно. На дне полураскрытого бельевого шкафа смятая одежда вперемежку с треугольными вешалками.

- Ты когда последний раз мылся? – Яссуд пальчиком закрыла створку шкафа. – От тебя уже пахнет.

- Яссуд, - Нав приподнялся на локте, - ты пришла по делу, или проверить бардак в моей спальне.

- Ты сердишься, это хороший признак. По прогнозу Киж Реман, ты уже должен выйти из депрессии. А она не только хороший врач, но ещё и профессиональный психолог.

- Зачем ты здесь?

- Разве сам догадаться не можешь? – Яссуд присела на край смятого одеяла.

- Наш брачный контракт?

- И не только он.

Яссуд наклонилась почти к самому лицу и тихо прошептала:

- Нав, зачем ты это сделал?

- Давай, я расскажу тебе небольшую историю.

Нав, мягко отстранив жену, сел на кровати и повернулся к Яссуд спиной.

- Мой отец – солдат княжеской армии. Он служил где-то на флоте, в десанте, вроде как, и пропал на задании без вести. Пропал, когда мне едва исполнилось пять лет. Второй раз мама замуж так и не вышла. Точнее, вышла, когда я уже очутился здесь, на станции.

Ребёнку, а пятилетнему мальчику особенно, нужен отец. Когда папы не оказалось рядом, я инстинктивно стал искать ему замену. И нашёл – отец моего школьного друга. Мама много работала, ей было особо не до меня. После школы я часто заходил в гости к однокласснику. Так я и рос. Что хорошо, что плохо, как нужно жить, по каким писанным и неписанным правилам нужно строить свою жизнь и прочую житейскую мудрость я постиг от родителя моего школьного друга.

Важно уточнить: семья моего школьного друга исповедует древнюю религию. Настолько древнюю, что истоки её кроются в глубоком прошлом, когда человечество жило на одной единственной планете и только со страхом и восхищением смотрело на звёзды. Отличительной чертой этой религии является почитание жизни в галактике вообще и разумной тем более. Её адепты всегда выступали против войн, за мирное сожительство всех разумных существ. «Галактика очень большая, места хватит для всех» - часто повторял отец моего школьного друга.

К собственному стыду, я забыл, как именно называется это религиозное учение. Последователей его так мало, что семья моего друга несколько раз в год ездила в какой-то пригород столицы в единственный на планете храм для торжественных богослужений.

Официальным последователем этой древней религии я не стал. Мама всегда косо смотрела на отца моего одноклассника. Она не разделяла его убеждений, но не запрещала мне общаться с ним. Он очень образованный и добрый человек, учил меня только добру. Ведь я мог связаться с дурной компанией, с уличной шпаной, что было бы во сто крат хуже. Мне исполнилось 14, когда мы переехали в другой город. Связь с религиозной семьёй моего школьного друга оборвалась.

А потом был учёба в университете и контракт на эту станцию. Ни в каких религиозный организациях я не состоял. Если и посещал храмы, то в качестве туриста. Те, кто формировал персонал нашей станции, не могли знать о большом влиянии отца моего школьного друга, это нигде не было зафиксировано. У аналитиков под рукой были только официальные данные. По ним я прохожу как слабо верующий гражданин, в религиозных или околорелигиозных делах замечен не был.

Уже здесь, на станции, я и сам не ожидал, что заложенные в меня в далёком детстве понятия добра и зла прорастут. Я много-много думал, но так и не смог окончательно определиться с происходящим. Но! Когда появилась реальная возможность помочь ицонгам, только тогда я сделал окончательный выбор. И, между прочим, тут же почувствовал огромное облегчение. Пусть на нашу официальную помощь ицонги рассчитывать не могут, но я, лично, сам, могу дать им реальный шанс на спасение.

Склонив голову, тихим уставшим голосом Нав продолжил:

- Я хороший ксенопсихолог. Может быть даже очень хороший. А знаешь почему?

Нав повернулся к Яссуд.

- Потому, что не только разумом, но ещё и сердцем воспринимаю историю нашей и других цивилизаций. На то, чтобы подняться из варварства, не говоря уже о том, чтобы выделиться из дикой природы, нужно много, очень много сил. Сотни и сотни поколений разумных существ шли по тернистому и чрезвычайно извилистому пути прогресса. Шли от грубой обработки камня до строительства звёздных кораблей. И как же легко заплутать на этом пути. Свершить глупую ошибку. Свернуть не туда.

Да, в своих бедах ицонги виноваты сами. Ну не сумели с умом распорядиться мощью атома. Но для меня священна любая разумная жизнь. Не дать ицонгам хотя бы одного единственного шанса выжить… - Нав умолк на полуслове.

- Может ты и прав, - невольно согласилась Яссуд. – Но с выбором помощи ты ошибся.

- Почему ты так решила? – Нав напрягся.

Яссуд перешла на другую сторону кровати и вновь села по ближе к Наву.

- Ты решил, что ицонгам необходим новый экологически чистый источник энергии. Но ты забыл поинтересоваться историей изобретения электроводородного генератора.

- Продолжай, - настороженно произнёс Нав.

- Это в наше время электроводородный генератор безопасный и надёжный источник энергии, но так было не всегда. Первые действующие образцы не отличались ни надёжностью, ни безопасностью. А самый первый действующий прототип взорвался как маленькая ядерная бомбочка. Реакция разложения воды на кислород и водород пошла лавинообразно, гремучий газ разорвал оболочку активной зоны и генератор рванул, как перегруженный баллон.

- Проклятье! – ругнулся Нав. – Я передал им описание замаскированной бомбы.

- Верно, - усмехнулась Яссуд. – Бабах! В лучшем случае аборигены откажутся от дальнейших исследований. В худшем – неудачная попытка только ускорит их гибель.

Нав в необычайном возбуждении соскочил с кровати.

- Зачем, Яссуд? – Нав нервно зашагал по спальне. – Зачем ты рассказала мне об этом? Я и так собирался отпустить тебя с миром. По обоюдному согласию наш брак признали бы недействительным и ты свободна! На все четыре стороны! Или тебе малого того, что я сам себе поломал жизнь?

- Всё не так просто, - Яссуд демонстративно развалилась на опустевшей кровати. – Витус Телс ничего не сказал тебе, но ты и сам должен прекрасно понимать – никакого суда не будет.

Яссуд приподнялась на локте, тонкая лямка ярко-зелёного платья сползла с её плеча.

- Формально ты ничего не нарушил. Ицонгов официально нет. Описание электроводородного генератора можно найти в любом учебнике физики для школьников. Им совершенно нечего тебе предъявить.

- Именно этого я и боюсь больше всего, - Нав тяжело опустился на стул возле кровати. – Раньше я был участником секретного проекта, дал подписку о неразглашении и прилежно работал. Но теперь я помеха. Они не знаю, что со мной делать. Самое просто решение – тихо устранить. Маме сообщат, что я доблестно погиб на секретном задании, что прах мой летает в глубоком космосе, так что закапывать на фамильном кладбище совершенно нечего. Сюда пришлют какого-нибудь горячего сладострастного мачо, который заменить меня в твоей постели. И всё – проблема решена.

- Не считай меня малолетней нимфеткой! – вспыхнула Яссуд. – Были у меня такие: член длинный, ум короткий. Я всю жизнь использовала мужиков для собственных целей. Ты единственный, кто сумел использовать меня.

- А-а-а, - с пониманием кивнул Нав. – Тебя задело.

- Да! – с вызовом произнесла Яссуд. – После твоего глупого поступка я много чего поняла. Ты мне нужен.

- А вот это уже любопытно. У тебя далеко идущие планы: тридцать миллионов в заграничной заначке, культурные сокровища ицонгов после их гибели, твой папа сам светлейший князь. Ты хочешь получить контракты на строительство в этой системе. Иначе говоря, основать фирму и заложить новую бизнесдинастию. А меня ты выбрала в качестве отца для будущего наследника. Я ничего не упустил?

- Кое-что упустил, - Яссуд обворожительно улыбнулась. – Твой глупый поступок не такой уж и большой конфуз для высшего руководства, зато очень хороший повод напомнить о моём существовании дорогому папочке и попытаться легализовать наш бизнес.

Ты, быстрей всего, просто не обратил внимания: из всего персонала нашей станции только я и витус Потанн потомственные дворяне, все остальные с плебейской косточкой. Знали, кого набирать.

Шансы твоей полной реабилитации довольно высоки. Все эти годы ты исправно трудился. У тебя осталось много незаконченных исследований и недописанных отчётов. Где гарантия, что твой сменщик будет лучше тебя, таким же проницательным и трудолюбивым. Ведь над ним, словно дурное предзнаменование, будет летать твой призрак, твоя несчастная судьба. Вдруг новичок окажется тупым лентяем или мне как мужчина не подойдёт? Как ты понимаешь, без тебя научная работа станции съехала в кювет.

Я поручусь за тебя. Второго шанса помочь ицонгам у тебя не будет.

- Это почему? – недоверчиво спросил Нав.

- Твое преступление очень хорошо продемонстрировало силу твоего ума. Твой план сработал в первую очередь благодаря тому, что ты подстраивался под обстоятельства, долго и терпеливо ждал удобного случая. Большинство преступников сыплется как раз на том, что пытаются переделать обстоятельства под себя. Если бы в тот день у меня не заболел живот, сколько лет ты бы ещё ждал?

- Верно, - невесело улыбнулся Нав. – Если потребовалось бы, хоть пять, хоть десять.

- Скажи, - Яссуд резко сменила тему, - тебя огорчает перспектива стать породистым жеребцом?

- Ничуть. Да и какой из меня породистый жеребец, - Нав развёл руками. – Быстрее, я дикая лошадка.

- Не хотела тебе говорить, но… я проверила тебя – у тебя отличная генетическая карта. Будь ты женщиной, то вполне мог бы оказаться в гареме моего отца. Из тебя получилась бы отличная геноносительница, - Яссуд поднялась с кровати и поправила съехавшую с плеча лямку. – Я знаю точно – амбиции в тебе есть.

Про «Охотничий домки» я уже говорила. После того памятного утра, когда ты хитростью выведал о моём благородном происхождении, - Яссуд особо выделила последнее слово, - ты стал относиться ко мне совсем, совсем по-другому. Смешно, конечно, но ты не можешь нарадоваться тому, что трахаешь дочь самого светлейшего князя. Теперь ты относишься ко мне, как к безумного дорогой игрушке, боишься ненароком разбить или поцарапать. Я права?

Нав смущенно улыбнулся.

- Я точно знаю, ты совсем, совсем не прочь пожить как все нормальные люди. Не трястись над каждым тватом, не отправляться каждое утро на постылую работу с проклятием на устах. Тебе очень хочется посмотреть галактику. Войти в истории, наконец.

- В историю можно войти, а можно вляпаться, - упрямо возразил Нав.

- Многие готовы и вляпаться, лишь бы в историю, лишь бы на века, - усмехнулась Яссуд.

- Яссуд, - натужно просипел Нав. – Ты – дьявол искуситель. Шесть лет я носил этот тяжкий камень в своей душе. Я устал, очень устал торговаться с собственной совестью. Ты бы знала, какое я почувствовал облегчение, когда меня арестовали. Я сделал всё, что в моих силах. Остальное – в руках Создателя.

Но вот явилась ты и начала искушать меня. Ты хочешь взвалить на меня ещё большую моральную глыбу. Но уже на всю оставшуюся жизнь, без малейшей надежды на реабилитацию.

Нав тяжело перевёл дух. Эмоции всегда требуют массу сил. Но… Яссуд не рассердилась, не закатила истерику, она даже не стала топать ногами или размахивать руками. Вместо этого она громогласно расхохоталась.

- Ты чего? – подозрительно произнёс Нав.

- Нав, ты дурак, - Яссуд смахнула слезинку. – Ты гениальный учёный, но, как и все гениальные учёные, в чём-то наивней годовалого младенца.

- Продолжай, - пришибленно произнёс Нав.

Яссуд чертовски умна. Может быть не так часто и не всегда, но она умеет проникать в суть вещей.

- Твой гениальный ум так и не смог связать между собой несколько очевидных фактов.

Во-первых: - Яссуд загнула пальчик. – Лефон, как резервная столица государства Вицон, рассчитана на проживание пяти сотен тысяч ицонгов в течении двух - трёх сотен лет. Гениальность аборигенов в том и заключается, что две трети из этих сотен живут за пределами Лефон.

Во-вторых: сколько бы не осталось топлива для ядерных реакторов, они продолжают исправно работать вторую сотню лет и по-прежнему выдают заложенные по проекту мегаватты электричества.

И в-третьих: кибершпионы собирали не только информацию, а ещё биологические образцы.

Нав так и замер на стуле. Биологические образцы, это же… слюна, кровь, пот и прочие выделения тела. Чёрт побери, Яссуд права: очевидные факты прошли через сознание каждый по отдельности, но так и не связались между собой в логическую цепочку исходных условий и конечного вывода. Неужели…

- Вижу, - Яссуд самодовольно улыбнулась, - догоняешь, к чему я клоню. Впрочем, тебе простительно: ты не генетик, не биолог и даже не врач. А я илая, знаешь ли. Окружающая среда, которую ицонги доблестно загадили, убивает их! – резко, как будто выстрелила, заявила Яссуд.

Даже если они успешно построят электроводородный генератор и запустят его в массовое производство, водородная энергетика не спасёт их. С каждым новым поколением, с каждым новым годом, ицонги сами, своими собственными руками, пускают под нож всё больше и больше новорождённых младенцев – вот она главная причина стабильного снижения численности населения.

Ицонги вырождаются, гниют изнутри, мутируют. Их генофонд потерял устойчивость и пустился в пляс. Ещё двадцать лет назад они убивали всех без исключения мутантов. Теперь же количество ицонгов в масках уже перевалило за двадцать пять процентов, и это только начало.

У них куча электричества. По-крупному счёту, электроводородные генераторы им совершенно ни к чему. У них нет самого главного – здорового потомства. Лет через пятнадцать, а то всего через десять, ицонги пройдут точку невозврата, когда у них родится последний относительно здоровый младенец с полноценным разумом.

Как просто и как очевидно. Нав аж замычал от гнева и бессилия. Столько надежд, страхов, трудов и всё впустую.

- Ицонги вымрут, и никто не в силах спаси их, - Яссуд присела рядом на кровать. – Единственное, что в твоих силах, Нав, это сохранить о них добрую память. Пусть люди запомнят их не как глупцов, которые уничтожили сами себя в ядерном безумии, а как талантливых художников и скульпторов. Давай вместе сделаем это.

- Яссуд, ты дьявол! – Нав сорвался на крик.

- Зато представь, какие у нас будут дети, какую бизнес-династию мы заложим.

Конец.

Череповец. Апрель 2014 года.