S-T-I-K-S Обратная сторона.

Эвакуация

Вступление.

Есть такое выражение: «Предложение от которого нельзя отказаться» вот и я сегодня, после тридцати лет жизни в Улье получил такое, но… И возможно наконец уйду с этого… Даже не знаю… страшного, отвратительного, наполненного болью и страданиями, потерей близких и друзей, смертью в конце концов. Или все-таки интересного, разнообразного, необычного, где-то даже веселого и наполненного отмороженными приключениями, стрельбой, погонями, битвами на выживание - мира. Для каждого Улей свой, сколько иммунных, столько и Ульев. Для меня он был и страшнейшим адом, со всеми его бесконечными кругами. Был он и красивейшим раем, с огромной и чистой любовью, настоящей мужской дружбой и верой в светлое и мягкое. Я понял одно, Улей это чистилище, да да, то самое горнило с диким огнем, леденящей, а иногда кипящей водой и блядскими медными трубами, чтоб им пусто было! Но обо всём по порядку.

--- ЭВАКУАЦИЯ ---

В воскресение проснулся я с нудной головной болью. Шторы в моём кубрике тяжелые, плотные, но всё равно примерно понятно, что уже полдень. А во рту не то что кошки насрали, а минимум слон нагадил. Взглянул на письменный стол, там среди всего прочего стояли часы, очень интересной ручной работы. Мне их подарил уходящий Начмед, когда я вступал в должность нового Начальника Медицинской Части. Они были выполнены в виде радиоламп от старого советского прибора, такие не большие стеклянные колбы, а в них цифры, как будто из вольфрамовой нити, цифры в колбах светились мягким приглушенным оранжевым светом. Колбы были вставлены в поленце, сантиметров тридцать в длину, распиленное вдоль и выкрашенное в цвет тёмной бронзы с зеленоватыми и фиолетовыми прожилками. Питалась вся эта прелесть от сети, но сейчас часы не работали, видимо электричества не было. Странно!

Следующей мыслью было - нахера? Ну какого я опять так нажрался? Хотя повод весомый, полковника получил! А как всё начиналось то! Начинали с восемнадцатилетнего Макаллана, Мартеля ХО, а догонялись как алканавты последние, медицинским спиртом с вверенной мне санчасти.

Сквозь стекла, со стороны плаца, донеслась громкая команда дневального - ТРЕВОГА! ПОСТРОЕНИЕ! ФОРМА 4! Два раза команды повторились и взвыл механический ревун, его лет тридцать уже не использовали, всегда электрический орал. Хотя вру, на моей памяти пару раз запускали, в девяностые, когда перебои с электроэнергией были. По плану, нашу часть должны были оснастить газотурбинными электрогенераторами, в связи с тем, что в стране начался масштабный процесс перехода на СПГ (сжиженный природный газ) и МПГ (магистральный природный газ). Секретную магистраль под землёй уже протянули, дизельгенераторы успели списать, демонтировать и быстренько распродать, а вот газовые ещё не успели прийти, видимо поэтому резервного электричества не было. Но как же я тогда ошибался, мы уже были не на Земле, об этом я узнаю только завтра к вечеру, после череды странных и диких событий.

Построение? В воскресение? С какого перепугу? Но я офицер, с больной головой, целый полковник, похер мне на построение. Прошло пару минут, солдатики вяло вытекали на Плац, когда вдруг в громкоговоритель раздался зычный голос командира части, генерал-лейтенанта Иваненко Дмитрия Степановича:

- Внимание личный состав части 1243, всему личному составу включая офицеров, наряды, караулы, а также все хозрабочие!Немедленно на построение! Тревога! БЕГОМ БЛЯ!

И опять взвыл ревун. А вот это уже серьезно, раз сам Ебанько строит, не стоит косить. Накинув китель с новыми погонами на мятую рубашку, я выбежал из своего кубрика и по лестнице побежал вниз, народу было не много, большая часть семейных офицеров и сержантов находилась в увольнении, дома с семьями. Офицерский поселок находился в километре от части, туда тоже дублируют команды, в основном по рации, либо отправляют дневального с матюгальником.

Выбежав с расположения, я занял своё место в коробке. Очень хотелось узнать, что случилось, над коробками висел шепот, состоящий из слов: "что случилось?", "че за херня?", "какого Ебанько приперся сегодня с города?" и подобное, а главным вопросом было "а что с Иваненко?". И на самом деле - вроде он, а вроде не он. Да, последние полгода он не часто появлялся в части, раз или два в неделю. Да и в целом, редко попадался на глаза. А с нового года его вообще не было в части, командовал частью и.о. Я хоть и не часто видел Иваненко, но всё же это магия какая-то.

Перед нами стоял не оплывший старикан с вечными мешками под глазами, а подтянутый, я бы даже сказал – молодцеватый мужчина лет пятидесяти. Так он выглядел лет десять назад, когда ещё не был Командиром. Сальные волосы, всегда примятые фуражкой, сейчас были коротко и аккуратно подстрижены, куда-то делся пивной живот. Не скажу, что фигура атлета, но довольно таки не плохая! Рукава его камуфляжа были закатаны чуть выше локтя, на руках не было знакомых дряблых мышц, обтянутых стариковской сморщенной кожей. Это были руки бойца, который отжимается как минимум двадцать раз в день. Берет лежал стоженным в двое на левом плече, под погоном.

Берет! Его в берете видели только на фотографии, в его кабинете. Он там с друзьями, на фоне самоходки, в Крымскую войну 2010 года. А дальше вообще началась чертовщина. Рядом с генералом стоял связист Олег Ратушный, одет так же в цифровой камуфляж, только его берет был на голове, слегка сдвинут на затылок. У нас в части вообще не носят береты, не по Уставу это и тактические перчатки, с обрезанными пальцами и пластиковыми накладками на костяшки. Выглядел он не хуже Иваненко, только дело всё в том, что его комиссовали, списали со службы примерно полгода назад, рак лёгких в терминальной стадии. Я лично ему бланки с печатями доставал и рецепты выписывал, он без морфина не мог уже. Ему полгода жить оставалось, только вот он! Стоит с закрытыми глазами, прижав руки к вискам.

Ахренеть, они что, эликсир вечной жизни и молодости нашли? Или ручей с живой водой? Там же стояли ещё три солдата, со спортивными черными рюкзаками на плечах, одетых, как и генерал. Ещё одна странность, у генерала на поясе висела монструозного размера открытая кобура. Из неё выглядывала рукоять такого же огромного пистолета. У Ратушного и солдат тоже были кобуры, но по меньше. По рукоятям угадывался вроде Стечкин. Опять же не уставное оружие, с другой стороны на поясах были не большие, явно не нашинские, армейские фляжки.

- В расположении никого? Спросил Иваненко у Ратушного.

-Никого. Все на Плацу. Автобус будет через пол минуты. Ответил Ратушный, открыв глаза и убрав руки от висков.

- Часть! СМИРРРНООО!!! Дал команду Ратушный в громкоговоритель. Люди беспрекословно выполнили команду и над Плацем зависла мёртвая тишина, слышно было как скрепят шестеренки в головах у солдат и офицеров, переваривая увиденное.

К КПП подъехал старенький ПАЗик, с него, по одному, стали выбегать офицеры и сержанты, которые были в увольнении, в офицерском городке. Каждый бежал к своей коробке, годами отработанных на занятиях по строевой службе. В городке, на случай тревоги, постоянно и дежурит этот автобус.

- Водитель и дежурные по КПП тоже в строй. Рявкнул в громкоговоритель Иваненко.

- Слушаем меня внимательно! Объясняю один раз. На Страну напали без объявления войны и каких-либо причин. Любое неповиновение приказу, толкование приказа или просьба объяснения приказа – расстрел! Всем ясно?

- Так точно! В пару сотен глоток грянуло над Плацем.

- Но товарищ генерал…

- Что ты сказал щенок? Иваненко не хорошо уставился на выскочку, прищурив правый глаз.

- Я… разрешите обратиться…

- Выйти из строя!

Молодой лейтенант, только-только с Академии, по фамилии Чалых, отчеканил три шага вперед, остановился и хотел было начать доклад, как Иваненко скомандовал:

- В левый угол плаца, бегом. Встань в угол и повернись лицом ко мне. Чалых в точности исполнил странную команду и стал ждать. Иваненко поднес матюгальник к губам и произнес ни к кому конкретно не обращаясь:

-Я говорил? Я вас, говноедов, предупреждал? Ну что ж, смотрите!

В его руке, как по мановению волшебной палочки, возник непонятного вида пистолет, какой-то не реально большой, я бы даже сказал – неуклюжий что ли. Ствол был похож на РШ 12. Только это был аналог с какой-то другой вселенной как я позже узнал, ШР 7. Копия нашего 12-того, только чуть меньше и под патрон 7.62х56. Иваненко навел пистолет на Чалых….

Гддаххх!!! Над Плацем раздался выстрел, и голова лейтенанта разлетелась как спелый арбуз упавший на асфальт. Тело кулем упало за плац.

- Теперь стало яснее? Гаркнул Иваненко, в ответ раздалось робкое и совсем не громкое:

– Так точно.

- Я не слышу!

- Так точно! Прозвучало уже громче и стройнее.

- Командуй Башня! Сказал генерал и передал громкоговоритель Ратушному, а сам двинулся в сторону КПП к своей машине.

- По порядку рассчитайсь! Скомандовал Ратушный в матюгальник.

- Первый, второй, третий, четвертый, понеслось по рядам, сто восемьдесят пятый расчет окончен! Честно… было очень страшно, просто пиздец как страшно, я боялся оглянуться посмотреть. Да что там повернуться, дышал через раз и видимо не один я. Володя Ложкин, подполковник, командир шестого взвода и начальник кинологической службы, стоял по правую руку от меня, обычно говорливый балагур, далеко не робкого десятка, не моргая смотрел на Ратушного, постоянно сглатывая слюну, кулаки его были сжаты до бела, а на лице появилась испарина.

- Внимание! Сейчас в часть заедут автомобили, будем эвакуировать часть. Напоминаю, вопросов не задавать. Всё потом объясним. Тем, кто выживет - это он уже сказал после того как убрал громкоговоритель ото рта.

- Начальник арттехвооружения, ко мне!

- Есть! Высокий чернявый майор, с немецкой фамилией Горн, подбежал к Ратушному.

- Бери первый взвод. У главного входа стоит Урал, на борту 05 написано, всю стрелковку, цинки с патронами, гранаты, в общем берите всё что стреляет и взрывается, чем можно убить. Щиты, дубины, резинострелы и прочую нелеталку оставляете. Светошумовые тоже возьмите. Времени у вас до заката. В машине сложите всё так, чтобы на кочках не прыгало и по кузову не каталось. Ехать будем быстро и по бездорожью. В дежурке возьми рацию, настрой на третий канал. Мой позывной Башня, твой временно будет - Оружие, чтоб не путаться. Если что-то не понятно, прямая связь со мной. Вопросы?

- Вы нас не бросите? Полушепотом, с тревогой в глазах спросил Горн.

- Тех кому повезет выжить, не бросим. Не определенно ответил Ратушный. Выполняй.

- Есть. Первый взвод! В колонну по одному! Зааа мной! Беееегом марш! Скомандовал майор и легким бегом побежал в сторону административного корпуса. За ним потянулась вереница людей с первого взвода, в количестве тридцати человек.

Башня, отстегнул фляжку с пояса, сделал пару глотков, затем дал команду в рупор:

-Начальник склада, ко мне!

- Есть! Гнусавым голосом ответил невысокий, толстый, краснощекий прапорщик Лёва Мазин и посеменил смешно, переваливаясь с ноги на ногу в сторону Ратушного. К слову сказать, в Части, за глаза Мазина называли «Блёв Мразин». Одутловатое, заостренное в подбородке лицо Мазина напоминало лицо крысиного короля со старого мультика о Щелкунчике. Кривые передние зубы со щербинкой между ними и поросячьи глазки лишь усиливали сходство с большой серой мышью. Крысой, если быть совсем откровенным.

- Товарищ майор, прапорщик Мазин по вашему приказанию…. Ратушный оборвал его на половине доклада:

- Ебало завали, кончилась твоя армия. Знаю я тебя Мазин, Тазин, Козин, Вазин. Клянусь, если ты не обратишься, я лично тебя «Крысиной целкой» окрещу, сдам тебя самым отмороженным зекам, чтоб твоё жирное очко по кругу пустили и после этого в «коровник» определили. Восемь перезагрузок, а я тебя всё ждууУ! Произнеся крайнее предложение, Ратушный помахал ладошкой перед лицом Мазина, злобно осклабился и причмокнул губами. Но от этого «чмока» у Мазина под кожей не мурашки от страха забегали, а маленькие ёжики.

- Но товарищ майор, я не понимаю….

- Я сказал ебало завали. Ещё слово и рядом с тем летёхой ляжешь. Ратушный подбородком указал в сторону где лежал застреленный Чалых. Мазина от страха начала бить дрожь, он попытался держать себя в руках, но получалось как-то хреново. Ратушный слегка ударил прапора по щеке тыльной стороной ладони, взяв его за лацкан кителя, подтянул к себе и прошипел прямо в лицо:

- У тебя примерно три с половиной часа! До заката не справишься, я на тебя Иваненке пожалуюсь, а у него ещё много патронов и мало человечности. Андерстенд? Берешь второй, третий и четвертый взвод, у склада уже стоят Уралы, на борту цифры 02 и 03, а также бензовоз. Грузите первое, всё что связано со жратвой. Рыбные консервы и тушняк, весь сухпай, все крупы и макаронные изделия, а также НЗ (неприкосновенный запас). Я знаю все твои нычки и в старом подвале, и на чердаке котельной. От последних слов у Мазина побагровело лицо, он тяжело задышал и попытался оттянуть от шеи воротник рубахи обернутый в резинку галстука.

- Не коси сука! Отдёрнул его Ратушный. Не сдохнешь. Пока. Второе, грузите только летний камуфляж. Не парадную форму, не зимнюю, не фуражки с шапками. Повторяю, для особо одаренных – только летнее ХБ, тельняшки, нижнее бельё и берцы, всё курево и мыльно рыльные принадлежности. Постельное закинь, но только новое, матрацев штук сто и столько же подушек. ЯСНО?!

- Ттакк точнноо… проблеял Мазин. Йаа побегу? И толстяк развернулся, приготовившись к бегу.

- Стоять бегун хуев. Обернул его Ратушный. Третье, в цистерны бензовозов сливаете соляру с бочек. Под цистернами с лева и права есть крепления для двухсотлитровых бочек, по три с каждой стороны, если сам не въедешь где и как, спроси водил они подскажут. Четыре бочки цепляете с маслом для дизельных двигателей, бочку с маслом для коробок и бочку говнища для раздаток и мостов на каждый! Там не много, всего три бензовоза. Если не хватит в наличии, сливаете с техники, которую бросаем тут. И да, сделай так, чтоб брошенную технику нельзя было эксплуатировать, вообще! Хоть взорви, хоть сожги. Возьмешь в дежурке рацию, там их штук восемь на заряднике стоит, ловишь третий канал. Я Башня. Ты, на время погрузки – Крыс. Усвоил? Если хочешь жить, не заставляй меня перепроверять тебя. Ратушный сложил указательный и средний пальцы, на манер «пистолета», приставил ко лбу Мазина и процедил сквозь зубы:

- Ты всё усвоил? Выполняй!

- да да… так точно… я… Мазин развернулся и побежал в сторону КПП, чтобы проследовать к складу.

- Далбич. Подумал про себя Ратушный, но в слух скомандовал:

- Второй, третий, четвертый взвод! Поступаете в распоряжение этого кастрата. Ратушный указал громкоговорителем в спину удаляющегося Мазина. - В колонну по одному, бегом за этим боровом марш!

- Начмед, ко мне! Уже без рупора скомандовал Башня.

- Я! Я подбежал к Ратушному и начал докладывать.

- Товарищ майор, полковник Волков по вашему приказанию….

- Отставить полковник. Выкинь большую половину не нужных команд, нету больше Российской армии, была да вышла вся. У нас теперь новый государственный строй, армейский распездиализм! Ладно, это всё лирика. Выживешь, побеседуем. Возьми пятнадцать человек, и грузитесь вместе с Крысом. Бери всё что может пригодиться в бою. Индивидуальные пакеты, весь перевязочный материал, системы для капельниц, носилки. Биксы все бери, весь инструмент, ванночки, в общем всё железное. Лекарства ни какие не бери, всё что в стекле тоже нахер не надо. Хотя выгреби всю наркоту, морфин, трамадол, что там у вас за обезболивающее. Наркоту сложи в какой-нибудь бикс, спрячь так, чтобы кроме тебя никто не знал. Самое главное, демонтируй операционную и всё что с ней связано, стол, лампу всё что может понадобиться, её развернем в другом месте. Кстати и стоматологическое кресло тоже забери. У тебя как у всех, чуть более трех часов, до заката должны уложиться. В дежурке возьми рацию, третий канал, мой позывной Башня, твой временный – Доктор. Вопросы?

- Вы говорите о боевых действиях, но разве нам не понадобятся антибиотики, иммуностимулирующие, физраствор в конце концов, а они большинство в стекле. На одном выдохе выпалил я.

- Нет. У нас есть кое-что на много круче, на столько круче, что ты как врач охуеешь, если выживешь конечно. Бери только то, что я сказал. Выполняй.

- Есть. А плевать хоть расстреляйте, но вопрос я задам. Ратушный вопросительно уставился на меня, а его правая рука легла на кобуру.

- Вы несколько раз повторили «если выживешь» от чего зависит наше выживание? От не задавания вопросов или настроения Ебанько, или что?

- Эх Доктор, всё зависит от персонального лимита удачи каждого индивида. Вы заражены, мы тоже. Доктор, просто делай что я сказал, поверь мне я очень не хочу этого делать, он многозначительно пробарабанил пальцами по рукояти пистолета, не вынуждай меня.

- Есть. Я начал отсчитывать людей мне в помощь, как за спиной опять раздался голос Ратушного.

- Начальник кинологической, ко мне!

- Есть! Воскликнул подтянутый подполковник Ложкин и прошагал к Ратушному. Только Володя занес правую руку в воинском приветствии, Ратушный поднес указательный палец к губам и шикнул.

- Слушай ухом кинолог. Сказал Ратушный Ложкину. Сколько взрослых собак на довольствии и сколько мелочи до 15 килограмм в питомнике?

- Двадцать две взрослых овчарки на полном довольствии, тренированных и готовых нести службу. Из мелочи, на двоих сук девять щенят. У Марты четверо, но совсем мелкие, две недели всего, у Норки пятеро, но этим по полтора месяца.

- Смотри что нужно сделать. Щенков всех в расход вместе с мамашами!

- Но товарищ майор… Ложкин жалобно посмотрел на Ратушного.

- Рот закрой, это приказ! Дальше, остальных собак максимально огради друг от друга, рассади по разным вольерам. Если вольеров не хватит, привяжи собак на коротких поводах, в каждом вольере не более двух собак. Намордники на всех надень. Главное, чтобы собаки не смогли достать зубами друг друга, когда начнут сходить с ума.

- Сходить с ума… перебил его Ложкин.

- Бляяяя. На выдохе произнес Ратушный. Про вопросы напомнить?

- Никак нет! Аж выкрикнул испуганный Ложкин, вытянувшись в струну и застыв каменным изваянием перед Ратушным.

- Времени тебе три часа. В дежурке обзаведись рацией, третий канал. Мой позывной – Башня. Ты пока будешь Кинолог. Всё. Выполняй.

- Есть! И Ложкин вприпрыжку рванул к собачнику.

- Водитель автобуса здесь? Спросил у оставшихся на плацу людей Ратушный.

- Так точно! Выкрикнул сержант, который привез офицеров с городка.

- Водитель и офицер взвода, ко мне!

Старший лейтенант, командир шестого, последнего взвода, стоявшего на плацу и сержант водитель синхронно подбежали к Ратушному.

- Так бойцы, вам особое спецзадание. Ты, Ратушный обратился к старлею, берешь остаток людей и едите на автобусе в офицерский городок. Ревун возьми. Там объявляешь тревогу для гражданских, всех женщин и детей привозите сюда. Будем эвакуировать, в городке ни одной живой души не должно остаться. Разместишь в спортивном зале, обеспечьте им минимальный комфорт, у Крыса возьмите и натаскайте матрацев и подушек. Вещей с собой много пусть не берут, одна спортивная сумка или рюкзак на человека, если есть дети, то всё постараться вместить в одну сумку. С собой только предметы личной гигиены и сменное бельё. Всё! Никаких тяжелых сумок набитых бабскими хотелками, НИ КАКИХ! Лично проверь. Можно взять котов или маленьких собак, но только в переносках или сумках, на руках не разрешай! Оденутся пусть в спортивную форму, трико, майки, кроссовки. Никаких туфель на шпильке, платьев и никаких украшений. Времени вам три часа. Не ждать никого, если не успевают- их проблемы. Там собраться максимум пол часа, хоть пинками их гоняй. Возьми в дежурке рацию, третий канал, я Башня, ты временно – Бабьё.

- Бабьё? Спросил старлей приподняв правую бровь от удивления.

- А тебе что-то не нравится? Вон ваш складской прапор – Крыс. Могу «Вагина» позывной повесить, с бабами же работаешь, так лучше?

- Никак нет! Отчеканил старший лейтенант. Разрешите выполнять?

- Бе.го.м!

- Есть! Ты и ты, старший лейтенант указал пальцем на двух солдат, ревун берите и в автобус, остальные в автобус бегом марш! И старлей сам с остатком людей побежали к автобусу.

Часть наша не большая, все приказы Ратушного исполнить реально, затеряны мы в лесах нашей необъятной Родины. До ближайшего города 35 километров. Обычная не большая часть внутренних войск. Вертухаи короче. За стеной от казарм находится «колонка», колония свободного поселения. Зеков не много, человек четыреста, да и не опасные они. Сидят в основном по дурости попавшие, по пьяни подрался с собутыльником, а жена стерва заяву написала, вот и поехал дружок лес пилить.

Водителей много есть, сбивших пешеходов. Есть безопасники с предприятий, какому нибудь чипушиле кисть оторвало ремнем на движке, а закрыли начальника по технике безопасности, показательно в основном. Много лохов, которые подписались конторы на себе тащить, умники через них бабло «стирают» на лжепредприятиях, а лохи подписывают бумаги и получают за это целых несколько десятков тысяч рублей в месяц, числятся директорами и учредителями этих лжеконтор, а умники миллионы отмывают.

Есть кто досиживает с закрытых зон. С тяжелыми статьями стараются не брать, но деньги решают многое. В общем мелочь. Но есть конечно и отщепенцы, живущие «по понятиям», они особняком держатся, их не много, процентов десять от общего контингента, сильно не бузят, но и не работают, взападло им спину на мусоров гнуть, администрация на них сквозь пальцы смотрит, в большинстве они-то и досиживаю с закрытых зон. По правилам всем зекам разрешено не на долго покидать колонию, но с подписи Кума - начальника колонии. В их же интересах не убегать, а дотянуть срок в комфортных условиях.

Ещё и заработать умудряются. Леса во круг море, а у колонии современная лесопилка, немецкое обрабатывающее оборудование, они много заказов не берут и леса много не валят. Фирмачи как-то договорились с администрацией района, завезли дорогое современное оборудование и денежки делают. В частности, кедровый паркет, он кстати не хуже дубового, а то и лучше! Древесина кедра имеет уникальный розовато – золотистый цвет и богатый рисунок, такой паркет служит до ста лет и очень востребован чинушьими шишками и всякими барыгами.

Каждая плашка доводится до совершенства вручную. Есть художники, которые целую мозаику составить могут, смотрится не обыкновенно красиво и стоит соответственно не мало. Заказы на месяцы вперед расписаны. Кладут такой паркет те же зеки, бригады из рукастых и головастых формируют. Им десять процентов от укладки, это ведь не учтенка, а девяносто идет администрации колонии в карман. Пару солдат всегда с бригадой на укладку отправляют, на всякий случай, им тоже какая-то копейка перепадает. В общем довольны все!

Офицерский городок расположен в полукилометре от части, ну как городок, четыре четырёхэтажных дома в два подъезда каждый, стоят квадратом. Во дворе этого квадрата большая детская площадка и стадион, летом футбол, а зимой каток и хоккей. Все друг друга знают. Ещё частный сектор, домов в тридцать, в основном срубы. В четырёх-этажках зимой холодно, продуваются со всех сторон, вот и строят себе офицеры не большие домики, квадратов в сто. Не сами конечно, руками тех же зеков. В воскресение у шабашников выходной, да и в части в целом тоже. Баня, постирушки, просто отдохнуть – святое. Поэтому весть спец контингент находился в бараках.

***

От общей колонны, стоящей метрах в двухстах от КПП части, отделились три автомобиля и выдвинулись в сторону КПП колонки, пикап переделанный в шахидмобиль с пулеметом в кузове, УАЗ Патриот и тентованый Урал. На КПП колонии находилось два человека из числа солдат части. Так случилось, что у одного из них был сегодня день рождения, по случаю, служивые раздавили пузырёк на двоих. А почему нет то? Воскресение, начальства нет, свежий воздух в конце концов. Один спал на диванчике, второй кемарил в кресле за столом. На столе находилась старая советская стационарная рация, размером с чемодан и весом килограмм в сорок, разные журналы и электрочайник. Рация могла работать без света от ручной магнето, а вот чайник стоял с ночи холодным, электричества не было.

Скрипнули тормоза головного автомобиля возле ворот, передняя пассажирская дверь Патриота распахнулась, а дальше произошло что-то нереальное. Совсем не заметное обычному глазу движение и спустя секунд десять, оба часовых на КПП оказались связанными, вернее руки и ноги перевязаны обычным толстым прозрачным скотчем, один так и лежал на диванчике, второй был не просто смотан скотчем, он был ещё и примотан к креслу, на котором сидел.

- Так бойцы, жить хотите? Задал вопрос солдат, буквально появившийся из воздуха перед часовыми. Причем он не просто спросил, в его руке был весомый аргумент в виде пистолета ТТ, которым он водил от лица к лицу часовых.

- Да да да! Закивали головами часовые, да так сильно что казалось их головы сейчас оторвутся от тел, а глаза, которые были размером с юбилейный рубль, вылетят из орбит.

- Тогда так, сидим молча и не пытаемся развязаться. Нас много, и мы вооружены, ваше оружие я забираю. Реально пацаны, сидите и ждите, пока всё не кончится. Говоривший солдат был одет так же, как и люди на плацу в самой части, только на его голову была надета балаклава.

Боец вышел с КПП, перевел ворота в ручной режим и с силой навалился на ворота откатывая их. Урал и Патриот въехали на плац колонии, встали в дальнем углу, пикап же остался в воротах КПП, ствол пулемета был направлен на плац. С Патриота вышли трое, солдат, который открывал ворота, коренастый крепыш среднего роста и великан. Не, не так, ВЕЛИКАН! Ростом он был метра два с половиной, в плечах размером с двух нормальных людей, огромные ковши ладони с заостренными, уже не ногтями, а когтями и непропорциональной головой. К темечку голова его была как бы крыша на домике, заострена, а к низу, к челюстям, раздавалась в ширь. Этот богатырь, как и остальные солдаты был в балаклаве. Крепыш скомандовал в матюгальник:

- Контрольные по местам! С Урала начали выскакивать бойцы, не меньше человек двадцати. Они грамотно рассредоточились по точкам, видно было стразу, не первый раз они это проделывают, ох не первый, как по нотам всё отработано. Бойцы навели стволы автоматов на входы в бараки и столовую, а также контролили нижние этажи расположения. Таким образом взяв их под контроль на случай неповиновения зеков.

- Зечьё, на вечернюю поверку бегом марш! Скомандовал крепыш в громкоговоритель.

- Бегом суки, пять минут вам, хромые больные косые, все до единого! Отвечаю, через пять минут кто останется в бараках, лично до кровавого поноса отхуячу! Время пошло! Усиленный китайской техникой голос крепыша витал над плацем.

Прошло уже минут пятнадцать, а зеки продолжали выходить из бараков. Они не особо торопились, это не солдаты чтобы выполнять приказы молнией.

- Начальник. Мы это, готовы. Проверяй. Сказал долговязый худощавый зек. Одеты они были кто в чём, сланцы или тапки на ногах, старые спортивные трико и затертые майки, кто-то вообще с голым торсом.

- Ты хочешь сказать, что в бараках никого не осталось? Спросил у долговязого крепыш.

- Ну так это, положенцы там и смотрящий. Им по понятиям в падлу в строю стоять.

- По понятиям говоришь. Не хорошо прищурился крепыш. - Щас я вам блядь устрою понятия. Мук, Тихий, ну-ка тащите сюда этих понятийных. Великан и боец открывавший ворота двинулись в барак. Спустя несколько минут в бараке раздалось два выстрела. Еще через пару минут из барака выбежали пять арестантов, за ними вышли бойцы.

- Сюда блядь! Крикнул этой пятёрке крепыш. - Вы чё мрази, ваще берега попутали. Кто из вас тут самый старший, по понятиям, а? Быстро отвечаем, не тупим! Зеки конечно старались держать лицо перед остальными, но всё равно было видно, что им страшно.

- Ну после того как этот… Один из зеков указал взглядом указал на великана. - Белого и Казаха вальнул на глушняк, вроде как я выходит. Но это они, он посмотрел на строй арестантов, признать должны. Закончил зэк.

- Сейчас я вам объясню, как правильно старших выбирать надобно. Мук, обоснуй пожалуйста этим уважаемым людям, кто тут старший. Елейным голосом попросил крепыш великана.

Здоровяк подошел к гордой пятёрке, стоявшей на против основные построения зеков. Но вдруг Мук отчитавшемуся зеку положил свою огромную лапищу (ладонью это трудно назвать) на голову, сжал пальцы и вроде как обычным для него движением резко вывернул голову зека в лево, а второй рукой сильно и быстро толкнул его в плечо в обратном направлении, раздался неприятный влажный хруст и тело сидельца мешком осело на асфальт. Далее было все как в замедленной съемке, хотя все действия произошли в течении нескольких секунд.

Громила выдернул с ножен, висящих на поясе, огромный обоюдоострый клинок похожий на гладиус, одним богатырским замахом срубил сразу две головы рядом стоящих зеков, в пол шага пододвинулся к четвертому и с неимоверной силой обрушил на его голову вторую лапу, сжатую в кулак, голова каторжанина с треском вжалась в плечи, клинок же громила воткнул ему в грудь по самую рукоять, пока мертвое тело заключенного падало на одного из обезглавленных, последнему великан когтистыми руками просто выдрал кусок плоти с шеи вместе с частями сонной артерии и трахеи, кровь хлынула с рваной раны пульсирующим фонтаном. Кровищи на асфальте было как на скотобойне, аж на языках, впереди стоящих почувствовался привкус железа.

- МАМА! Раздалось на высокой ноте где-то в середине строя, а в первом и втором ряду три человека упали в обморок. Человек двадцать согнулись пополам и стали блевать себе под ноги. Остальные зеленели, белели, краснели, но держались, многие начали истово креститься.

- ПАПА! Сиська у меня одна, так что сосать будете по очереди. Кому-то в ответ сиплым голосом прорычал великан и засмеялся. Вот только смехом это нельзя было назвать, он будто бы задыхался и хрипловато хрюкал одновременно, жутко… бррр… Затем вытащил клинок из груди мертвого зека и вытер его о дорогой спортивный костюм с надписью: «РОССИЯ» на спине последнего убитого.

- Надеюсь вам ясно обосновали кто тут старший? Теперь слушаем, запоминаем и не перебиваем. Начал вещать в громкоговоритель крепыш. Сейчас буграм отрядов раздадут скотч и стрепы. Все заходим в основной барак, размещаемся максимально компактно в хатах второго этажа, садимся по два человека на койко-место, как сверху, так и снизу спиной к дужкам, садимся максимально комфортно, кому надо сходите в сортир. Бугры вас привяжут скотчем к дужкам кроватей, ноги просто свяжут между собой стрепами, но крепко, в таком положении будете сидеть до утра, если потом захотите срать или ссать то только под себя, эти меры в ваших же интересах.

- В хатах будут дежурить мои люди, любое неповиновение, левые движения или любая нездоровая хуйня с вашей стороны - сложим к этим (он перевёл взгляд на трупы) с диагнозом - передозировка свинца в организме и тоже хохотнул.

- Бугры ко мне, остальные мухой в барак и трупы с прохода уберите, вон за крыльцо. На этот раз команды выполнялись лучше, чем в элитном спецназе, всё четко и максимально быстро, в течении получаса всё было исполнено.На втором этаже основного барака находилось шесть блоков, по три с каждой стороны, в каждом блоке было по тридцать двухэтажных панцирных коек. Такое большое количество кроватей обуславливалось тем, что контингент приходил туда только ночевать. Остальное время зеки находятся либо на работе, либо вечером и по выходным кто где.

В двухэтажном здании на первом этаже есть несколько общих комнат, в двух есть телевизор с DVD проигрывателями, в других клубы по интересам, можно в нарды или шахматы поиграть. Карты строго запрещены, но и без них развлечений хватает, стол для пинг-понга, не большая кухня, мастерская, постирочная с сушилкой, медблок. На улице можно заниматься спортом, есть баскетбольные кольца и съёмные футбольные ворота, правда спорт по праздникам и конечно же с разрешения администрации, но об этом тссс! Отдельно стоящая баня человек на сорок одновременно, с большой парилкой на дровах. Это конечно не уютная домашняя банька на человека четыре, но тем не менее можно и кости погреть и в тёплой воде потом помыться, да много ещё чего по мелочи.

В то время как в закрытых тюрьмах люди заперты в не большую камеру на шесть таких коек и не редко вместо двенадцати в них мотают срок человек двадцать пять, даже спать приходиться по очереди, потому и звереют. А здесь почти санаторий со свежим сибирским воздухом, только часовые с автоматами и поверки весь кайф портят.

Бугры отчитались крепышу, которого кстати зовут Ал сокращенно от «Алабай» (порода собак-пастухов такая), бугров так же привязали к койкам. Бойцы Ала расположились по три человека в блоке. У них было только одно задание, смотреть в течении ночи кто переродится и соответственно ликвидировать зараженных. Но тихо, густым раствором хлопьев от споранов. Зажав тангету рации настроенной на зашифрованный канал, крепыш произнёс:

- Башня Алу. Бааашняя ААлуу.

В нашем с вами мире такая рация берет пять километров на открытой местности без проблем и среди охотников и рыболовов пользуется популярностью, а вот в Улье даже два километра связи - целое достижение, хотя между постройками не было и пятиста метров.

- Башня на связи. Прохрипела рация в ответ.

- Мы закончили. Ждём. Как принял Башня?

- Принял тебя Ал. Мы тоже заканчиваем, отдыхайте, но не расслабляйтесь. После рассвета доклад мне, а потом Великому. В общем всё, как всегда. Как понял Ал?

- Понял тебя Башня. Держись там братец и пока забей! Как-то по-дружески, душевно что ли, ответил крепыш рации.

***

Спустя два часа, после событий на плацу части, первым Олегу Ратушному отчитался Валера Горн.

- Башня Оружию. Башня Оружию! У Ратушного в одном из карманов ожила маленькая рация.

- Башня на связи, слышу тебя Оружие, докладывай.

- Мы закончили. Ваш приказ выполнен, стволы, цинки и остальное по списку погрузили. Жду дальнейших приказаний.

- Возвращайся в расположение вместе с людьми.Ответил Башня рации. Ждите меня на плацу. Как понял?

- Понял, возвращаемся.

Буквально минут через двадцать, после доклада Горна, доложился Мазин.

- Товарищ Башня, это Мазин…. Рация замолчала не на долго, но потом продолжила - Крыс на связи. Ответа не последовало. Далее прапор уже более уверенно произнес:

-Башня Крысу.

- Докладывай! Хрипнула рация Мазина.

- Я… мы… это… по вашему распоряжению всё погрузили и топливо залили, готов нести ответственность!

- Мне твоя ответственность в хуй не стучалась. Ответил динамик рации. - Жопу в гору и бегом назад вместе с людьми, а если чего-то зажал… в общем я тебя ранее предупреждал, как понял Морда Крысиная? С явной издевкой произнес Ратушный в рацию.

- Понял, возвращаемся. Без каких-либо эмоций произнес Мазин.

Я тоже почти закончил, мы демонтировали операционный стол, бестеневой светильник, все инструменты аккуратно упаковали в коробки и переложили тряпками. А вот со стоматологическим креслом намучались. Вертлюг, на котором оно крутилось, был намертво забетонирован в полу, пришлось работать ломами. Да и вообще честно, это всё хозяйство тут стоит не один десяток лет и никогда не подвергалось разборке, а из инструментов у нас была тройка рожковых ключей, пассатижи, косая отвертка и молоток. Наеблись в общем знатно!

- Башня Доктору. Запросил я по рации.

- Башня на связи.

- Мы закончили, ответил я. Место кое где осталось, может всё-таки какие-нибудь медикаменты взять?

- Нет! Только то, что я сказал. А, забыл! Спирт возьми, разведи литров пять до водки в канистру, а остальное в чистом виде в металлических канистрах под твою ответственность! И сразу возвращайтесь в расположение.

- Принял, скоро будем. Но всё же, вопреки приказу, я припрятал две коробки литровых пластиковых канистр физраствора и немного упаковок ампул с витаминами.

Солнце клонилось к закату, минут сорок, наверное, оставалось. Ратушный ответил мне и после доклада запросил старлея который в поселок уехал:

- Бабьё Башне!

- Бабьё на связи.

- Что у тебя? Когда заканчиваете? Хорош вола ебать, до заката не успеете бросим вас всех тут на растерзание. Как принял?

- Принял товарищ майор! Грузимся, десять минут и будем в части. Башня простите, я их правда почти пинками гонял, они как коровы только плачут, орут и бегают туда-сюда, ваши бойцы пока стрелять в воздух не начали, они практически не шевелились.

- Принял тебя. Водиле скажи, чтоб рулил к торцу казармы, там, где вход в спротзал, пожарные двери там открыты, баб и детей внутри располагай, как будешь готов – сообщи, и быстрее! После заката можем все подохнуть!

Опять взвыл ревун и усиленный громкоговорителем голос Ратушного прогремел над плацем:

- Внимание Часть! Общее построение, солдаты и офицеры! Все до единого в строй! Минуты через три плац был заполнен военнослужащими.

- Теперь слушаем внимательно! Командиры взводов и замкомы подойдут ко мне. Вам раздадут скотч и стрепы. Остальные проходят по кубрикам, занимаем только первые кубрики от входа в расположение, а не каждый в свой!Садимся на койки по двое спиной к спинкам кроватей. Можете натаскать подушек с других кубриков. Располагайтесь максимально удобно, в таком положении просидите до утра, командиры привяжут скотчем ваши руки к спинкам кроватей, ноги между собой стянут стрепами. Обязательно всем оправиться, иначе потом только под себя. Я знаю, что у вас у всех побаливает голова и мучает жажда, это первые признаки отравления. Мы это выполняем по спец инструкциям. Короче так надо! Выполняйте всё четко и будет вам счастье.

- Командиры и замкомы ко мне, остальные бегом выполнять! Офицеры подошли к Ратушному. Бойцы Башни, которые стояли рядом, достали из рюкзаков рулоны скотча и пучки стреп. Слушаем сюда, начал говорить Ратушный, вяжем руки от локтя до плеча, сильно не притягиваем, делаем мотков по пять семь на каждую руку. Сильно не стягивайте, чтоб руки не затекали и не нарушалось кровообращение. Ноги по берцам крепко стяните стрепами и пару раз мотните скотчем по коленям, но опять же без фанатизма. В какой-то момент они начнут биться в припадке, чтоб не покалечили себя и рядом сидящего. После всего отчитаетесь моим людям, они вас так же свяжут.

- Разрешите вопрос? Опять спросил Горн. Другие офицеры с любопытством переводили взгляд со спрашивающего на отвечающего.

- Только по делу майор. Ответил Олег.

- А вы? Как же вы и ваши люди?

- У нас уже иммунитет, у вас тоже, но не у всех.Кому как повезет, уклончиво ответил Ратушный.

- А если… Горн попытался продолжить спрашивать, но Башня перебил его:

- Валера не беси. Всем поможем. Всё! Выполняйте!

Командиры пошли в расположение, с ними же пошли бойцы Башни. А сам Ратушный двинулся в сторону спортзала, где шло размещение женщин и детей.

Я… Потом, когда-нибудь тоже буду участвовать в спасении иммунных из нашей части, и этот момент останется самым морально тяжелым из всех эвакуаций. Минут через двадцать всё было выполнено, все служащие были собраны в трех первых кубриках и примотаны к кроватям. Солдаты Башни по одному вошли в каждый кубрик, развесили несколько китайских светодиодных фонарей светящих на триста шестьдесят градусов как старая добрая «летучая мышь» и начали инструктаж:

- В общем так ребята. Часа через два, три начнется треш, многие из вас потеряют сознание затем вернутся и будут вести себя неадекватно, никого не узнавать, утробно урчать и пытаться дотянутся зубами до соседа. Как только такое начинается, орем номер кубрика и ряд кроватей, например: «зараженный, первый кубрик второй ряд», к зару подойдет кто то из нас и сделает больному укол. Зараженный служащий побьется не много в конвульсиях и затихнет до утра, утром все свалим отсюда. Удачи!

Бойцы Башни вышли из кубриков, удобно устроились на диванчике в холле расположения, поставили не высокий деревянный ящик на манер журнального столика, а также мебель притащили из каптерки. Повытаскивали из рюкзаков нехитрую походную снедь, поставили на ящик маленькую китайскую плитку и принялись разогревать пищу, по казарме поплыл сладковатый аромат тушенки и вареной гречи. Ещё пару минут и солнце должно будет начать заходить. Кто-то из бойцов Ратушного громко высказался:

- Меня все слышат? Спросил у кубриков, вернее военнослужащих, привязанных к койкам.

- Служаки, кому видно закат глядите в окно, вы щас охуеете! Те солдаты, которые были на вторых ярусах коек, как по команде повернули головы к окнам. Мне тоже был виден закат, вроде знакомое, но всё-таки чужое багряное солнце почти закатилось, а когда верхушка светила коснулось горизонта…. Пиздец! Развалилось черными кляксами по небу! Казарму как будто крышкой накрыло. Если бы не фонари, развешанные вдоль рядов коек, дальше собственного носа ничего не видно было бы.

Я думал мне было страшно, когда генерал застрелил молодого лейтенанта, но нет, вот именно сейчас мне стало страшно по-настоящему. Страх ледяным комом прошелся по позвоночнику от головы до кобчика, тело сковало холодными липкими ручищами, а где-то внутри страх драл душу огромными острыми когтями! Казалось из темноты окон на нас смотрят сотни глаз, с очень недобрыми намерениями и хозяевам этих глаз нужны наши души. Захотелось выть от того ужаса, который буквально обуял всех увидевших это. Страшен был не закат, страшно было осознание того, что мы уже не дома и чуйка подсказывала, что вряд ли когда-то туда вернемся. Никакая это не война, не нападение на страну, это что-то совсем другое, какое-то плохое фантастическое кино снятое обдолбанным режиссером. Страшно было не непонимание происходящего, но неизвестность будущего.

***

Ратушный уже подходил к спортзалу, рация его ожила:

-Башня Великому. Это говорил Иваненко.

Такими эпитетами как мразь, конченный, пидор, уёбок, крыса и это далеко не полный список, которым можно было охарактеризовать генерала. Соответственно и подпольная кличка у него была - Ебанько. Тех, кто ниже званием майора, он даже за людей не считал. Полагал что все ему чем-то обязаны, вечно всех упрекал, премии в наглую уводил или выписывал своим жополизам.

На дедовщину закрывал глаза, да и сам не брезговал распустить руки, а уж матом обложить это всегда пожалуйста. Прапорщик Мазин, его ручной крысёныш, уводил со склада всё что можно увести и списать, потом продать и львиную долю денег отдать генералу. А уж какой генерал получал гешефт с зоны, даже представить боюсь, дети его жили в центре Москвы, каждый в собственной большой квартире и ездили они на последних дорогущих иномарках, купленных явно не в кредит.

Военную часть Иваненко считал своей вотчиной. Каждый год, с осеннего призыва после присяги, он выбирал себе нового адъютанта из таких солдатиков… Знаете, бывает попадёт в армию залюбленный маменькин сыночек, только от юбки оторванный и одними бабами воспитанный, его после присяги деды не много попресуют, полы он по ночам моет, сортиры зубной щеткой, в общем вкусит все «прелести» и тягости службы, только раз в десять больше и бегом бежит к командиру части жаловаться, как тяжело ему службу тащить. Ебанько таким солдатикам предлагал должность личного помощника. Целую систему отбора придумал. Мы то все думали, ну дома порядок наводить, шмотки стирать гладить, баню топить, да много чего делать надо. Жил Иваненко в офицерском городке один, его престарелая жена в городе жила. Но три года назад грянул скандал, даже скандалище! Генерал наш, заднеприводный оказался.

Выбрал он себе очередного новенького адъютантика, месяца не прошло, как в часть приехала военная прокуратура с проверкой. Вот что следовало с протокола опроса этого солдатика:

Сначала генерал Иваненко Д.С. попросил делать ему массаж простаты, объяснил, что человек он старый, для здоровья необходимо, чтоб рака не было. Объяснил, как это делать. Три раза в неделю я делал, в резиновых печатках с помощью вазелина. В прошлую субботу вечером мы распивали дорогой коньяк и ели деликатесные продукты черную икру, мясо камчатских крабов и испанский хамон. Он спросил, хочу ли я так жить всю службу. Я ответил, что не против конечно.

Он сказал, что с этого дня массаж простаты ему нужно будет не пальцем, а моим членом. В общем сношать его. А когда после секса с ним у него встанет, я должен был делать ему минет, то есть заняться оральным сексом с ним. Так как я сильно отрицательно отношусь к гомосексуализму, я отказал ему и высказал своё мнение по этому поводу в матершинной форме. Он начал кричать на меня, обзывать хуесосом и пидарасом, сказал, что сделает всё что бы меня изнасиловали на зоне во время несения наряда на объекте. Я побоялся, что так и будет, предложил ему успокоиться, извинился, сказал, что сегодня не готов и попросил перенести разговор на завтра, дать мне подумать ночью.

Он согласился, но с условием, что дальше мы продолжим выпивать в «спецодежде», о какой одежде идёт речь я не знал. Я согласился, он ушел в спальню, его не было десять минут, когда он вернулся то был одет в женские кружевные трусы и бюстгальтер розового цвета, на голове был парик с длинными волосами, губы его были накрашены красной помадой и глаза были раскрашены как у женщины. Он кинул мне женские трусы и бюстгальтер черно цвета, приказал переодеться при нем, сказал, что он «слово Офицера» держит и сегодня секса не надо, он будет ждать, когда я соглашусь, а сейчас просто посидим, выпьем и поговорим.

Я переоделся, потому что хотел, чтоб он напился и пошел спать. Мы ещё долго сидели, пили и разговаривали, на экране телевизора транслировалось гей порно. В какой-то момент у него в руках оказался смартфон, он успел сделать несколько фотографий меня в женском белье на фоне телевизора с порно. Затем сказал, что, если я не соглашусь на его условия или расскажу кому-либо об этом разговоре, эти фотографии разлетятся по всей части, так же по всем моим контактам, мои друзьяи родственники посмотрят «как я служу». Я был деморализован и почти готов на его предложение. Ближе к утру мы пошли спать, в его спальне находились наши кровати. Они разделены, но при желании их можно сдвинуть и спать на огромной кровати, но раньше я об этом не задумывался. И тут у меня созрел план. Я лёг на свою кровать, пытался не уснуть, чтобы убежать и всё рассказать маме.

А мама нашего солдатика по случаю работала в военной прокуратуре, в департаменте внутренней безопасности, на должности заместителя начальника этой самой безопасности. Должность конечно мало уважаемая, свои своих же грызут и сдают журналюгам для сенсаций и разоблачений. Как-то давненько генерал уже имел с ней не приятное знакомство. Только солдатик носил фамилию и отчество бросившего его папаши. Призывник Халилов Андрей Бекханович, никак не вязался с мамой Орловой Надеждой Викторовной.

Я лежал одетым в женское бельё на своей кровати. Иваненко почти не мычачий подошел к моей кровати, сдернул с меня одеяло и начал стягивать с меня трусы. Я сделал вид что сплю. Мой член стоял после просмотра порно, я в этом не виноват, это природное явление. Он начал ласкать меня орально, но буквально после нескольких секунд он уснул, голова его находилась в районе моего паха. Я аккуратно передвинул его голову с меня, оставив генерала на кровати, он был мертвецки пьян, взял его смартфон и сделал несколько фото его самого переодетого Иваненко, мой член с опечатками помады, а также накрытый стол. Быстро переоделся и убежал в самоволку. К матери. Я знал, что помочь мне может только она, другие бы даже не стали бы меня слушать. Смартфон с фотографиями к заявлению прилагаю.

Комиссия как-то быстро расследовала инцидент, смартфон самоубился. Дело закрыли за отсутствием состава преступления.Солдатика комиссовали и отправили домой. Как говорится «нет тела – нет дела». Официально всё это обозвали клеветой и Иваненко оправдали. Каких денег и потерянной репутации это стоило Иваненко, история умалчивает, но он был оправдан, все кто поддерживал сторону обвинения – уволены, а кто поддерживал его были повышены в званиях, либо поощрены финансово, либо переведены на «хлебные» должности. За то всем нам стала ясна истинная сущность нашего отца-командира!

***

- Башня на связи. Ответил Ратушный на запрос Иваненко.

- Где ты, что у тебя, докладывай.

- Всё закончили, ждём. Я в спортзал иду, к гражданским.

- О! Десертик! Я сейчас тоже буду, ответил Иваненко. Всё это время он был на дальней стоянке в своём Лэнд Ровере, «смотрел мультики» под лёгкой дозой спека. Новенькая дорогая иномарка подъехала к спортзалу, пошатываясь, из неё вылез генерал с бутылкой виски в руках. Отхлебнув с горла бутылки ввалился в спортзал. Там на расстеленных на полу матрацах сидели женщины и дети разного возраста, всего человек двадцать, трое пацанов от десять до тринадцати лет и двенадцатилетняя Любушка, белокурый зеленоглазый ангел, дочка начальника кинологической службы, возле неё сидел пухлый мопс с грустными глазами. Ратушный с тремя солдатами стояли у входа внутри спортзала и о чем-то не громко разговаривали. Генерал вошел в зал обвел пьяным взглядом женщин, поднял правую руку, с бутылкой, зажатой в ладони, указательным пальцем показал на девчушку и сказал Ратушному:

- Её, если обратится. Да даже если не обратится, похуй!

- Но если не обратится, то…. Попытался что-то сказать Ратушный, но Иваненко оборвал его.

- Ты стал хуёво слышать? Или у тебя мораль с совестью мозг захватили? Выговор тебе Башня, с тебя почка, одно яйцо и три литра крови. Усёк? Не вякай, довякаешся когда ни будь, я тебя на запчасти разберу, за тебя хорошо заплатят, ты у нас прокачанный, горстями жемчуг жрешь и две белки, или три? Иваненко икнув, поднес бутылку ко рту и отхлебнул добрый глоток вискаря.

- Две. Процедил Башня.

- Третья когда, через год? Верно?

- Верно. Сквозь зубы, уже тихо зверея ответил Ратушный.

- Вот и выполняй. А будешь хуёвничать или моралиста из себя лепить я вместо неё тебя выебу. Как будет готово позовёшь. Генерал нетвёрдой походкой вышел на улицу, завалился на заднее сиденье, активировал планшет и продолжил смотреть какой-то фильм попивая янтарную жидкость из красивой, резной бутылки.

- Мразь…. Прошипел ему в след Башня, до бела сжав кулаки.

- Шэф брат, успакойся притармази да, сказал с грузинским акцентом один из бойцов, положив руку на плечо Башни. Улэй эго накажэт, мамой клянусь!

- Знал бы я тогда, когда выбирались… Сам бы эту гниду грохнул бы. Филин, если девчонка не переродится… Бузани её спеком, а потом хлопьями, пусть лучше уйдет под кайфом, чем этот ублюдок ей воспользуется.

- Эсть. Ответил кавказец, с силой потянул воздух носом и громко выдохнул.

Ратушный подошел к женщинам, присел на корточки и начал говорить:

- Дамы, слушаем меня внимательно, сейчас мои люди наденут вам и детям на руки и на ноги вот такие браслеты. Он показал что-то вроде кандалов, только ремешки из толстой брезентовой ткани, соединенных между собой тремя звеньями цепи и застегивающихся на манер собачьего ошейника, скорее всего в прошлом им и являясь. Застегнутыми вы будете до утра, пока не пройдёт отравление. Если кому-то надо, сходите в туалет сейчас, потом нельзя будет. А в идеале постарайтесь просто уснуть. Три женщины и один из мальчиков спросили разрешения пройтись по нужде, Башня дал добро и заодно сказал своим бойцам, чтоб остальных начинали паковать. Вся процедура заняла пятнадцать минут.

-Так ребята, я и Филин отбиваемся на три часа, раньше будить только в том случае, если сами не справляетесь. Если девчонка обратится, знаете, что делать, не первый раз. Сказал Башня и пошел через весь спортзал спать в раздевалку, где уже на полу были расстелены матрацы.

- Когда уже это мразёвство кончится… на выдохе сказал один из бойцов.

- Когда этот кощей-педераст-бессмертный ласты склеит. Произнёс себе под нос рядом с ним стоящий боец.

***

После того как меня привязали к койке, хоть и не совсем удобно, но мне удалось покемарить. Я всё-таки намучался и устал от разбора и погрузки медчасти, да и похмелье давало о себе знать. Проснулся я от криков:

- Первый кубрик, первый ряд зараженный! И следом, второй кубрик первый и второй ряд! Я не понимал, что там происходит, пока мой сосед по кровати не открыл глаза. Даже в свете фонаря было видно, что в этих глазах ничего человеческого не было. Это были не глаза, коих я по роду профессии повидал не мало, это были белёсые буркала с желтыми прожилками, и серо-мутным зрачком, глаза голодного хищника, даже не хищника, а какой-то твари из детских кошмаров. Пару секунд он смотрел на меня, затем что-то сообразил и начал утробно урчать, клацать челюстью, попутно дергаясь, чтобы освободиться от пут. Но дергался он не осознано, а чисто рефлекторно, как будто не понимал, что примотан к кровати, просто тянулся ко мне зубами дергался и всё. По началу было жутко, но когда я понял, что мне особо ничего не угрожает, я крикнул:

- Третий кубрик, третий ряд, зараженный! В кубрик вбежал солдат с мощным диодным фонарём, пробежав лучом света по ряду коек он вычисли откуда кричат и подошел к нам. Положив фонарь на койку так, чтоб тот светил на лицо больного солдата. Зараженный увидел новое действующее лицо, повернул голову уже к нему, не переставая противно урчать. Боец на безопасном расстоянии поднес левую руку ко рту зараженного солдата и поднял её вверх.Зараженный рефлекторно потянулся за ней запрокидывая голову назад обнажая тем самым шею и отвлекаясь от всего остального. Правой рукой боец бесцеремонно воткнул пятикубовый советский стеклянный шприц с мутной белёсой жидкостью в то место шеи, где примерно находится сонная артерия и сделал инъекцию. Связанный солдат несколько раз конвульсивно дернулся, захрипел, затем его выгнуло в дугу и всё…. Он просто осел на кровати не живой куклой.

- Это что? Что ты наделал? Что ты ему вколол?! Вскрикнул я. Он же двухсотый! Сидящие на других кроватях с тревогой уставились на нас.

- В отключке он, успокойся. И вы тоже успокойтесь, посмотрел он на солдат. Сейчас вы почти все через это пройдёте, завтра будете как новые. Вполне обычным тоном, даже не много зевнув, ответил мне боец. Только это и отодвинуло панику - его будничная манера разговаривать.

Ну нельзя вот так вот, с лицом обычно уставшего человека убить больше сотни людей. Время шло, то тут, то там выкрикивали номера кубриков, рядов кроватей, в нашем кубрике тоже кричали с интервалом в пять-семь минут, ещё пару раз я был свидетелем подобных сцен. Но что-то от меня ускальзывало, что-то на уровне рефлексов, я не мог понять, что тут не так. А ещё болела голова и мучила жажда.

- Слышь боец, дай попить. Обратился я к солдату, в который раз проходившему мимо меня.

- Терпи. Ответил тот, даже не останавливаясь.

- Вообще то я полковник и могу просто приказать. Ответил я.

- Хуёвник! Срифмовал боец. В жопу засунь себе свои приказы вместе с погонами. Тебе что сказали, нет больше армии, нет больше Рос… Боец запнулся на последнем слове. Но можно было понять, что он хотел сказать: «России». Иммунных по утру считают! Сказал боец, перефразировав известную поговорку и заржал.

К рассвету голова просто разламывалась. Жажда была такая, что губы было больно облизать языком. Выкрики давно закончились. Бойцы Башни дремали, а мне не спалось. Хоть и был дичайший дискомфорт, но я старался не обращать на него внимания и пытался анализировать ситуацию, как вдруг до меня допёрло! То, что ускользало и казалось не правильным! Когда бойцы делали уколы больным, они делали это без обеззараживания, не протирали место укола спиртом! Это грубейшее нарушение, но что ещё хуже, они делали инъекции одним и тем же шприцем, не меняя иглы!!! Мысль ввинтилась штопором в мозг, что это последний укол в их жизни, они всё-таки убивали тех несчастных, которые заурчали… Мысли начали скакать как блохи на бездомной собаке, что тут блядь происходит? А происходила явно нездоровая херня, я это понимал, но принял для себя решение – не пиздеть! Ничего хорошего из моей истерики не вышло бы, а вот получить смертельную инъекцию или хуже того, пулю в макушку – влёгкую. Я так понял, что с потерями они не считались, трупом больше трупом меньше, никто не заплачет.

Буквально сразу после рассвета, бойцы Башни прошлись по кубрикам и освободили адекватных солдат и офицеров, которые не урчали и не пытались укусить ближнего своего. Приказали построиться в холле казармы и рассчитаться по количеству. Нас оказалось всего тридцать два человека из почти двухсот. Перед тем, как освободить служак, старший из группы Башни повышенным голосом, чтоб всем трём кубрикам было слышно, сказал:

- Внимание всем выжившим! Мы вас сейчас освободим, и вы по желанию, присоединитесь к нам, поедете с нами в новое месторасположение. Ваши товарищи, которых укололи – мертвы… К сожалению… От этого вируса нет спасения. Кто выжил – у вас врожденный иммунитет, мы предлагаем вам присоединиться к нам. Кто хочет – добро пожаловать, кто не хочет – неволить не будем, оставим в части и делайте что хотите.

Возражений не последовало, никто не хотел остаться один на один с неизвестным противником. Позже я узнал, у зеков было почти тоже самое, только их выжило около пятидесяти из четырёхсот. Утром была погрузка, всех служивых загнали в военные Уралы для перевозки людей, кому-то удалось сесть на лавочки, кто-то на полу, в целом жить можно.

***

Проснувшись на заднем сиденье комфортного внедорожника, Иваненко запросил по рации Ратушного.

- Башня Великому. Проговорил он в рацию.

- Башня на связи. Ответила она ему.

- Докладывай. Зевнув, приказал Иваненко.

- Тридцать два военных, сорок девять муров, четыре жены, пацан десяти лет и три собаки.

- Девчонка значит обратилась. То ли спросил, то ли констатировал генерал. Привязали?

- Да, как обычно. Готовность пятнадцать минут и выдвигаемся. Следом ответил Башня.

Дорогой внедорожник подъехал к спортзалу. Иваненко вошел в спортзал и прошел в противоположную его сторону. Там находились раздевалки и душевые. За дверью одной из раздевалок раздавалось характерное урчание, только на более высокой ноте. Иваненко вошел туда, перед ним развернулась следующая картина…

К спортивному «козлу», через которого прыгают с пружинного мостика, была примотана скотчем та самая маленькая Любушка, весу в ней было килограмм тридцать и с иммунитетом ей к сожалению, не повезло. Ноги её были примотаны к ножкам «козла», тельце спиной к верху переброшено через кожаный верх, руки соответственно примотаны с противоположной стороны, она почти не дергалась, лишь временами поуркивала. Иваненко подошел к ней сзади, расстегнул ширинку, закинул подол платьица ей на спину, сорвал трусики и…

Хорошо, что она так ничего и не поняла, потому что человеком уже по сути не являлась, что совершенно не оправдывает Иваненко. Сделав своё мерзотное дело, Иваненко свернул ей шею. Выйдя из спортзала, он потянулся и размялся, к нему подошел Ратушный. Иваненко посмотрел на него глазами кота нажравшегося сметаны, демонстративно почесал в районе паха и спросил:

- Готовы?

- Да готовы.

- Сам то что? По зомбячкам не прошелся? С хитрым прищуром спросил Иваненко Ратушного. Про имунок даже не спрашиваю, знаю, твой «обликоморале» не позволит.

- Не, не моё это в зомбятину пихать, мало ли, вдруг хер так квазанётся, что и белка не поможет. Я тут кое какой бонус нарыл, будет ли он в следующую загрузку, ХЗ?

- Не квазанется, не ссы, а квазанется, отрежешь вместе с яйцами, сдашь и новый отрастишь. Ответил Иваненко и хохотнул, а далее спросил: - чё за бонус то?

- Я в гаражи заглянул, Часть новые колёса получила, одну «Рысь» и один «Тайфун», это на них так написано. Я впервые такие машины вижу, «Рысь» что-то между УАЗом и Хамером, полагаю, что она бронирована, я её опробую и, если устроит, себе заберу, в рейды гонять. Тайфун - вообще тема! На базе КАМАЗа, как раз подготовлен под Улей, прям как специально! Чуть-чуть до ума довести и песня будет, они уже в колонне стоят, «Рысь» я сам поведу.

- Не разгоняйся. Сначала я посмотрю, что там за зверь такой, может с Ренжа пересяду. Хотя нет, не пересяду. По приезду Боингу покажи, пусть оценит. Ладно, по машинам и ходу. Шакалы на подходе, уже семафорят в эфире. Готовность пять минут. Дал отмашку Иваненко.

- Готовность пять минут. Повторил команду в рацию Башня. Докладываем!

Все водителя доложились, Башня дал команду разведмобилю и колонна почти из полтора десятка разномастных, заточенных под реалии Улья автомобилей, выдвинулась. Вырывал глаз только блестящий новенький Ренж Ровер Великого, он был бронирован на заводе в Англии, эта машина раньше принадлежала толи мэру, толи какому-то губернатору, а по качеству бронекапсулы ровнялся президентским мерседесам! Поговаривают, что её и из гранатомёта не возьмешь.

Ехали мы сравнительно не долго, часа полтора или два. Колонна то плелась по грунтовке, то разгонялась на хорошей трассе и часто петляла. Я много лет ездил с города в Часть, но такого не было, всегда была одна ровная дорога и никакого бездорожья с пыльной грунтовкой. На встречу нам промчались несколько автомобилей, то Шакалы, наши личные муры. Они ехали в Часть после основной группы, своих забрать, подобрать всё что осталось и не понадобилось основной группе, шакалить в общем. Вроде куда-то въехали, машины остановились и заглохли. Хлопнула дверь автомобиля и раздалась команда «Разгружаемся».

***

Шакалы, въехав на территорию колонии, действовали грубо и не слажено. В их колонне было пять автомобилей, разведывательный пикап шахед с КОРДом на 12.7 в кузове, два автозака Газ 3309 на двадцать одно рыло спец контингента, Урал поддержки и старенький бронированный Уаз Патриот, бывший когда-то инкассаторским автомобилем.

С кунга Урала не спешно спрыгивали люди, всего шестнадцать человек и один вылез с кабины, водила остался на месте. Одеты кто в чем горазд, восемь из них были в спортивных костюмах, пятеро в джинсах и коротких легких кожаных куртках, остальные в разномастном камуфляже. Оружие подобрано по работе каждой группы. У спортиков были ментовские укороты они же АКСУ, висящие на одноточечном ремне, у кожанных, в основном пятизарядные обрезы полуавтоматов, с мелкой дробью (чтоб ранить, а не убивать), у камуфлированных болтались ПМ в кобурах и пара серьёзных охотничьих луков. Большинство закурили. Среди спортиков выделялся кряжистый мужик, среднего роста с поломанным левым ухом, похожим на разваренный пельмень, собственно и звался он Пельменем. Одет в стиле конца девяностых, в спортивку и кроссы, только от современных брэндов. Настоящий спортивный костюм от Zilli, на ногах кроссовки из кожи питона того же брэнда, бычью шею украшал золой торос с палец толщиной, на тросе кулон с большим изумрудом обрамленным россыпью мелких бриллиантов, так же ярко блестели на солнце золотые часы с золотым же браслетом. Остальные мало чем отличались от Пельменя, золотом были увешаны все! Не наигрались видимо, Улей Ульем, а понты никто не отменял. Выкурив сигарету в три затяга, сплюнув на асфальт, хриплым голосом не громко произнес:

- Всё, харе дрочить. Работаем. Три часа на всё про всё. Гвоздь, твои в барак распакуй катаржан и сюда их. Ворона, твои по периметру плаца. Гульден, пошныряйте в городке по открытым хатам, по кабинетам руководства, бухла нормального соберите. Короче, всё как всегда. Швытчi бля швытчi! Спортики пошли в барак, те что в кожанках не спешно разошлись по плацу, камуфлированные выдвинулись в сторону офицерского городка.

В бараке царила тяжелая атмосфера, зеки перешёптывались между собой, почти в каждой койке лежал умерщвлённый обратившийся, а где-то и вся двухэтажная койка была общей могилой. Запаха разложения ещё не было, а вот запах испражнений, потных тел и нестиранного белья четко витал в воздухе. Гвоздь первый вошел в барак.

- Каторжане! Громко сказал он. Голоса притихли. – Чалимся? Слушай ухом говноеды. Ща вас распакуют, бегом выходим на плац. Базарю один раз, сечь молча выполнять сразу. И ещё… договорить он не успел, его грубо перебил властный голос.

- Слыш фраер. А ты кто такой шоб так базлать? Назовись честным людям. Нас тут с вечера мутные вертухаи кошмарили, беспределили жестко особенно кабан здоровый.

- Оу чушок, за фраера ща ответишь. Гвоздь подошел к говорившему и положил раскрытую ладонь ему на шею. Душить? Нет! Он слегка надавил на шею и говоривший завопил не своим голосом, а по бараку раздался запах жаренного мяса. Дар у Гвоздя такой был, мог при контакте хоть кожу поджарить, а мог и кровь подогреть до сорока пяти градусов, долго, тратя собственный ресурс до потери сознания, дар раскачан не сильно, но мог. Зато для непосвященных зеков он казался полубогом не меньше! Гвоздь убрал руку с горла борзого зека, демонстративно сдул дымок с ладони и продолжил:

- Я недобазарил, ещё раз какой ни будь петух кукарекнет, заживо зажарю! Вкурили сявки помойные?! Продолжаю, и ещё если у кого-то есть трава, хмурый, белый или ещё что-то раскумариться, милости прошу, сдаем мне! Если закрысите, зажарю до полуготовности и скормлю собакам! Ща вас расконвоируют и все бегом на плац.

Спец контингент, вспоминая здоровяка с мачете и теперь этого гриля ходячего, вообще стушевались, молча бежали на плац перед бараком, молча пытались построиться и так же молча обреченно глядели: кто себе под ноги, кто-то на бравых коротко стриженных ребят в кожаном прикиде, в золоте и с короткими обрезами непонятного оружия, направленного прямо на строй, кто-то просто пустым взглядом смотрел в затылок впередистоящему или вообще в никуда. Но все ждали какой-то плохой своей участи. А главное, многие видели крепкого зека, недавно прибывшего на колонку, который и противоречил Гвоздю, вернее внимание обращали не на самого зека, а на его шею, где отчетливо виднелась человеческая пятерня, покрытая зажаренной корочкой и запекшейся кровью, как будто его только что клеймили раскаленным клеймом. Последним с барака вышел Гвоздь.

- Э, чушок, ходи сюда. Приглашающим жестом указал Гвоздь на жаренного. Тот подошёл и кивнул, типа «Что надо?» - Расскажи-ка мне, какое кино вам вертухаи крутили? Чё ты там про беспредел базарил, а?

- Дак это, так же построили, потом двоих старшИх из понятийных, прям в хате вальнули. Лицо его побелело от страха, на затылке выступила испарина при одном только воспоминании. Потом на плацу ещё пятерых, с особой жестокостью. Здоровый такой, на всю башку простуженный, с руками гориллы и когтями не мытыми... Сам не видишь, вот пятно крови впиталось, за крыльцом жмуры сложены. Двоим башни срезали, других руками порвали. Вернее он порвал… Зек не вольно сглотнул и пощупал затылок.

- О мля! Так это Мучелло вам цирк бурамошил! Он маленький Мук, маленький Мук, от жизни в Улье терпел много мук. Коряво пропел Гвоздь. – Потеряйся в строю. Приказал Гвоздь отчитавшемуся.

- Так, слушаем меня! Мук, по сравнению со мной – младенец! Он просто убийца, раз и всё. А я садист. В моих нежных руках, быстро никто не умирал. Недавно придумал новую забаву, хочу опробовать. Хочу со спины срезать кожу квадратиками, как на шахматной доске, чтоб белыми клетками была светлая, не глубоко срезанная кожа, а черными клетками, вырезанные куски до краснобурого мяса! Фигурами же на этой доске, будут зубы и пальцы рук и ног этого «везунчика». А дальше, дальше я не придумал. Пока.

- Даю вам два с половиной часа, можете ломать, штурмовать, шнырять по всей части, брать что и где угодно, но, чтобы вооружились хоть не много, так же ищем хорошую крепкую гражданскую одежду свои нычки выворачиваем и у вояк пошныряйте. Шмоток вам никто не даст, можете что-то приличное со жмуров поснимать не взападло, а им похер и да обыщите их на предмет «покумарить». Если жратву какую нароете, тоже сюда всё. Можете и съебнуть, никого не держу! Для оставшихся умных, сигналом к окончанию будет красная сигнальная ракетница в небе, после неё бросаем поиски и бегом сюда, десять минут на погрузку в автозаки и халас! Кто не успеет, бросим тут подыхать. А без нас сдохните уже завтра к обеду, если не хапните обезбола. Черепушки у вас болят, сушняк дикий, грабки трясёт да? Да! Он сам себе ответил. Обезбол в автозаках. Всё гуляй рванина! Время, времяя, времяяя! Заорал Гвоздь.

- Слыш старшой, к Гвоздю обратился старый не высокий зек. Ты бы это, обрисовал чё происходит в двух словах… мусора то где? Куда идти, где чем вооружаться, а главное зачем? По понятиям дальше двинем или по мусорскому? Строй одобрительно загудел.

- А да, мля, забыл. Слушаем один раз, всасываем сразу. Война началась, газом всех полили, большинство в зомби превратились, Москву ваще сожрали нахуй! Вам тоже не много осталось, как закончите дадим лекарство. Те, кто остались на койках в бараке, зажмурились, им не помочь. Всё, нет закона нет правительства мусоров тоже тут нет, вы все помилованы, а волыны для того что бы вы себя защитили и нам помогли, партизанить будем! Всё, съебнули все. Зеки кинулись в рассыпную.

- Чё думаешь? Обратился Ворона к Гвоздю. Оба закурили.

- А хули тут думать, как будто первый раз. Толковых отфильтруем пополним наши бригады, может кто под заказ на продажу попадется. Остальных по кластерам погоняем, пусть споранов подсоберут энергию Улья впитают и всё, в расход. Кто-то сам подохнет, кого-то налогом мусарам отдадим. Пельменю опять налог повысили, одно тело теперь не в месяц, а в двадцать дней с бригады отдать надо. А где столько брать? Дикие сцуки всё звереют, в прошлую профу тряски нас жестко потрепали. И откуда они там взялись мля? Я тогда Пельменю жмурами шестерых отдал, на четыре месяца с себя и своих налог скинул. Мертвые дешевле чем живые. Сука, чё за жопа такая и как с неё вылезти? Вопрос был риторический.

- Это точно, Пельмень всё борзее и борзее. Тоже голову ломаем, как с этого говна вынырнуть…

- А Пельмень то причём? Не он же налог ставит, его мусора трясут, мусоров космонавты нагибают, замкнутый сцуко круг…

Когда светило Улья опустилось почти к горизонту, высоко в небо, со свистом взвился красный огненный шарик оставляя за собой дымный след. Зеки, надо отдать им должное следили за небом и ракетницу не пропустили. Построились довольно быстро. Гвоздь осмотрел трофеи и усмехнулся.

Не даром зеки хорошо умеют прятать и соответственно искать, мыслят не стандартно. И эти знали где что искать. Оружейка конечно была обчищена в ноль до них, но эти всё же кое-что нашли. Три старых АК 74, пять Макаровых, но с одним «но», оружие взяли с учебного класса, в данный момент оно не опасно, у всех стволов спилены бойки и заменены пружины на более слабые, но на Базе умельцы всё это починят очень быстро. Десяток помповых пятизарядных резинострелов, для разгона демонстраций. Они выглядят как полуавтоматическое охотничье ружьё, только очень короткий ствол и нету приклада, одна рукоять, такими же были вооружены люди Вороны. Очень похожим щеголял Шварцнеггер в первом Терминаторе. Патроны кто-то оставлял стандартные с резиновой пулей, а кто-то переделывал, добавлялось пороху, но вместо резиновой пули мелкая дробь. На короткой дистанции и те, и те весьма эффективное останавливающее оружие, но не против зараженных, а против людей в частности новичков. Еще натащили бронежилетов, каски, штык ножи, навалили кучу одежды, остатки камуфляжа. Форму не брали принципиально – западло под погонников косить. Тут же, в двух не полных мешках из-под сахара сложили консервы, лапшу быстрого приготовления, в народе – бичпакеты. Там же кульки с гречкой, рисом, разного вида макароны.

- Мля, опять эти вёсла. Глядя на АК, надтреснутым голосом сказал Пельмень.

- Во во, уже третий раз, когда «ксюхи» подъедут? Спросил Гвоздь.

- Ладно, годно. Так, стволы все в пикап, шмотки в хвост автобусов, хавку туда же. И кстати, если кто то, забыл что-то выложить (Пельмень намеренно не употребил слово - скрысить), сделайте это сейчас, на Базе будет тотальный шмон. Если там выловлю крысу, она и будет претендентом на Гвоздёву задумку с шахматной доской! Тем, кто что-то сныкал в тухлой вене, тому ход сразу в петушарню. Несколько человек вышли из строя и положили сверху на гору одежды мелкие запаянные целлофановые капсулы. В основном в них были деньги, но и наркоты тоже хватало. Пельмень перебрал капсулы, выбрал только с наркотой и скомандовал: - Всё братва лихая, по коням.