С волками жить

Система управления хронокапсулой капризничала. Не то чтобы очень, но особой радости за пультом Светс не испытывал. Техники обещали устранить все неполадки, но на всякий случай под руководством Ра-Шена Светс до мелочей изучил систему ручного управления.

В этот раз хронокапсула доставила Светса примерно за тысячу лет до начала Послеатомной Эры куда-то в центральные районы Североамериканского континента.

Капсула остановилась. Светс подошел к иллюминатору и выглянул — вокруг простиралась голая заснеженная равнина. Это было неприятной неожиданностью: он не собирался разыскивать бизонов в зимний холод. Единственный- выход — с помощью контура прерывателя попытаться попасть в другое время года, потеплее, лето или что-то вроде того.

Однако это создавало сложности. Прерыватель был самым новым изобретением, еще ни разу не испытанным на практике, а Светс не горел желанием оказаться в роли испытателя. Он догадывался, какими словами встретит его Ра-Шен по возвращении. Каждый скачок во времени обходился Институту Темпоральных Исследований примерно в миллион кредитов, а использование прерывателя сразу удвоит и без того огромную сумму.

Выйдя из хронокапсулы, Светс ощутил пронизывающий холод. Вокруг вплоть до самого горизонта простиралась равнина, покрытая толстым снежным ковром. Внимание Светса привлек какой-то шевелящийся вдали белый холмик. Быть может, зверь, которого еще нет в Зоопарке? Он выстрелил из наркотизатора, и шевеление прекратилось. Светс вывел из хронокапсулы глайдер и отправился на поиски. Найти неподвижное животное — нелегкое дело, да к тому защитная окраска делала его практически неразличимым на фоне белого снега. Светсу удалось обнаружить его только благодаря красному языку, вывалившемуся из открытой пасти, и черным "подушечкам на лапах.

Светс сразу же узнал полярного волка. Это была удача: в Зоопарке обрадуются редкому экземпляру. Теперь он мог возвращаться с чистой совестью. Светс испытал даже некоторое самодовольство — быстрая и на редкость легкая экспедиция.

Он уложил спящего зверя в пластиковый транспортный контейнер, плотно закрыл его и закрепил. Потом, расслабившись, стоял у стены, в то время как капсула автоматически совершила скачок и начала двигаться, казалось, во всех направлениях сразу. Светс сорвал с головы успевший порядком надоесть шлем-маску. Воздушная система работала нормально, и в фильтрах теперь нуждался не он, а пленник. Без них волк получит такую порцию ядовитых

газов, что шок и смерть наступят через несколько секунд. В эпоху Светса волков на планете уже не осталось, они вымерли.

Снаружи бушевало возмущенное вторжением Время. А в капсуле, надежно укрытый сферической оболочкой, Светс внимательно рассматривал зверя, пытаясь понять, почему он кажется таким знакомым. Он никогда раньше не видел живых волков, только на картинках в детских книжках, доставленных из далекого Прошлого, но что-то на удивление родное в это звере.

Крупный экземпляр: от носа до хвоста величиной почти с самого Хэнвилла Светса. На шкуре по бокам проступали темные подпалины, зубы белые, острые, а из пасти свесился длинный красный язык. Светс вдруг вспомнил, кого напоминает ему волк — собак, именно собак в Зоопарке, где их держали в стеклянных вольерах с табличками «Собака современная». Единственные из всех животных Зоопарка, собаки не нуждались в герметичных, защищающих от окружающей среды клетках. Ни одно животное не сумело выжить в атмосфере индустриальной Послеатомной Эры, только собаки. И «се благодаря Лоуренсу Уошпортеру. Этот человек жил где-то между пятидесятыми и сотыми годами Послеатомной Эры. Миллиарды людей гибли от легочных и раковых заболеваний. Лишь несколько миллионов адаптировались к резко изменившимся условиям окружающей среды. А Уошпортер решил во что бы то ни стало спасти собак.

Почему именно собак? Его побуждения совершенно непонятны, но в методах, которые он применил, чувствовалась та простота, которая сродни гениальности. Он отобрал по нескольку экземпляров из всех известных пород и большую часть жизни занимался их скрещиванием. В результате появился совершенно немыслимый, но жизнеспособный гибрид. Уошпортер вовремя закончил работу: вскоре выведенная им порода осталась единственной на Земле, поскольку только эти собаки смогли дышать воздухом Индустриальной Эры, насыщенном углекислым газом, азотистыми соединениями, парами бензина и серной кислоты.

В Зоопарке собаки содержались за стеклом только потому, что хозяева — выжившие люди 1100 года Послеатомной Эры — не любили и боялись животных.

Волки и собаки… Интересно, могли быть волки прародителями собак? Светс еще раз взглянул на спящего пленника. Честно говоря, он не смог бы сказать определенно, нравятся ему собаки или нет. В Зоопарке они скалили зубы и рычали на людей, а когда к вольерам подходили дети, виляли хвостами и дружелюбно повизгивали. Но ведь здесь, в капсуле, не собака, а волк, пусть даже спящий…

Светс содрогнулся. Больше всего он не любил путешествовать вот так, один на один со странным, зачастую даже опасным животным. Он хорошо помнил возвращение из своей первой экспедиции, когда пойманная лошадь изуродовала панель управления хронокапсулой. А последняя экспедиция закончилась тем, что его лягнул страус и сломал четыре ребра.

Волк беспокойно зашевелился во сне. Светс пригляделся: похоже, с пленником что-то происходит. Неуловимо изменился его облик; вроде бы морда раньше была короче, передние лапы удлинились, а задние стали толще. Или все эго только казалось?

И вдруг Светса охватило удушье, раздирающее легкие и гасящее сознание. Рефлекторно он схватил шлем-маску и бросился к контрольной панели…

Светс вывалился из люка. У него хватило сил отойти на три шага в сторону и он упал, потеряв сознание. Из открытого люка вырывался отравленный воздух, и зеленая трава вокруг сразу пожелтела.

Светс лежал там же, где упал. Его рвало. В промежутках между спазмами он со всхлипами вдыхал чистый воздух, всем существом тянулся к этому воздуху; ни живой зеленый ковер под ним, ни странная местность вокруг — ничто не волновало его. Одна мысль лишь билась в мозгу: по неизвестной пока причине система жизнеобеспечения пыталась его отравить, и судя по самочувствию, это почти удалось.

Придя немного в себя, Светс попробовал разобраться в происшедшем. Он находился в тридцатых годах Послеатомной Эры. Вспомнил, что включил прерыватель именно в тот момент, когда отравленный, смердящий воздух наполнил хронокапсулу. Светс тут же выключил прерыватель. Двадцать лет внешнего времени до полной остановки хронокапсулы стали для него сущим адом. Календарь замер на отметке «50», капсула остановилась, и Светс выскочил наружу.

Пятидесятые годы Послеатомной. По крайней мере он достиг индустриальных времен и мог дышать без ущерба для себя.

«Чертова лошадь, — тупо подумал он. — Во всем виновата эта скотина, проткнувшая рогом панель управления».

Техник, осматривая изуродованную панель, посчитал, что достаточно всего-навсего закрепить ее. Однако на деле все оказалось несколько иначе.

«Каждый раз, когда я проходил мимо ее клетки, она так на меня смотрела… Эта скотина все-таки достала меня», — подумал Светс .

Только теперь он вдруг сообразил, что окружающий его мир — зеленый, живой, и зелень эта источает ни с чем не сравнимый аромат свежести. Неподалеку от Светса из земли поднимался, разделяясь к вершине на множество отростков, какой-то огромный узловатый столб, утопающий в фейерверке всех оттенков красного и желтого цветов. Маленькие крылатые существа со щебетанием летали среди этого буйства красок. Да и все вокруг — живое, доиндустриальное, первозданное.

Светс быстро надел шлем-маску и плотно застегнул воротник, защищаясь от воздуха доиндустриального мира. Ему крупно повезло, что сознание еще не покинуло его. Теперь селективная мембрана с заданной избирательностью пропустит только необходимые для дыхания газы, и воздух в шлеме скоро станет…

Снова удушье перехватило Светсу горло, потекли слезы. Теряя сознание, он сдернул шлем и отбросил его в сторону. Теперь стало страшно по-настоящему. Сначала кондиционер в капсуле, потом мембрана шлема… Неужели кто-то намеренно вывел их из строя? А временной календарь? Судя по окружающему миру, он находится по крайней мере лет за сто до пятидесятых годов Послеатомной. Ему вдруг почудилось, что за спиной кто-то стоит, и он резко обернулся. Никого. Лишь зеленая равнина, и вдалеке на холме — полускрытое какими-то зарослями угловатое здание цвета увядшей зелени. Его явно построили люди, а если там есть люди, он мог бы… Нет, просить о помощи нельзя — кто ему поверит? Да и чем могут ему здесь помочь? Придется самому искать неисправность. А времени оставалось все меньше и меньше…

Хронокапсула стояла невдалеке от Светса на живом ковре из травы и цветов. На ближней стене темнел проем люка, а другая, противоположная стена, казалось, расплывалась в пространстве. Это говорило о том, что хронокапсула все еще связана с основной машиной времени в 1103 году Послеатомной Эры, хотя эта связь и незрима.

Светс не решался войти в отравленную атмосферу капсулы. Необходимо каким-то образом вывести из строя всю систему кондиционирования, нагнетавшую отравленный воздух, потом задержать дыхание и…

Воздух в капсуле оказался нормальным, вполне пригодным для дыхания. Светс остановился на пороге люка и потянул носом. Да, все в порядке. Похоже, кондиционер не выдержал, работая при открытом люке. Светс приободрился: теперь не придется ломать всю воздушную систему. Он смело вошел в капсулу и только тут вспомнил о пленнике.

Транспортный контейнер был пуст. За спиной послышался шорох, Светс обернулся и увидел чудовище: густая шерсть дыбом, свирепо сверкающие желтые глаза, вытянутые вперед, к его горлу, когтистые руки…

На землю опустилась ночь. На востоке уже показались звезды, хотя на западе небо оставалось еще темно-багровым. Поднималась полная луна. Густой воздух насыщен необычными, чужими ароматами. Спотыкаясь и падая, всхлипывая и проклиная все на свете, Светс поднимался к дому на холме, чувствуя, как капля за каплей вместе с кровью силы покидают его.

Вблизи дом оказался большим и старым, размером со стандартный двухэтажный городской блок; он широко раскинулся на вершине холма. Казалось, строил этот дом какой-то сумасшедший архитектор, руководствуясь исключительно собственными прихотями, меняющимися каждую минуту. Окна обоих этажей забраны ставнями с металлическими накладками, а входная дверь поражала размерами: не менее двадцати футов высотой с большой металлической ручкой.

Светс обеими руками ухватился за эту ручку и налег всем телом, но дверь даже не шелохнулась: Он даже застонал от бессилия: ни звонка, ни глазка, ни одного приспособления, с помощью которого извещают хозяев о приходе. Да и обитаем ли вообще этот дом? Уж слишком он громоздкий, неуклюжий и походит скорее на склад или фабрику.

Светс обернулся к хронокапсуле. С трудом различил вдалеке светящееся пятно открытого люка, но гораздо ближе, к своему ужасу, заметил несколько неясных, но хорошо различимых на фоне живой зелени призраков направляющихся в ею сторону.

Светс забарабанил в дверь кулаками. Никакого ответа. Тут он заметил высоко над дверью какой-то поблескивающий золотом, украшенный резьбой предмет — длинная планка с витым шнуром на одном конце. Другой конец планки упирался в металлический выступ. В отчаянии Светс дернул за шнур. Планка, мягко повернувшись, ударила по металлическому выступу, и внутри дома раздался мелодичный звон. Светс снова и снова дергал шнур, наполняя дом звоном.

Что-то просвистело около уха и тяжело ударилось в дверь. Светс затравленно обернулся, руки его непроизвольно сжались в кулаки. Белые призраки были уже совсем близко: двуногие сгорбленные фигуры очень походили на людей. Неожиданно дверь за спиной Светса распахнулась…

На вид ей было не больше шестнадцати. Лицо бледное, волосы и брови цвета платины. Свободная накидка скрывала тело от шеи до колен, оставляя обнаженные руки. На лице сонное и сердитое выражение — как у человека, которого оторвали от сна в самый неурочный час. Она стояла в дверном проеме и с удивлением смотрела на Светса.

— Помоги мне, — выдохнул Светс . Глаза, ее широко распахнулись. Она что-то сказала, и Светс с трудом узнал староамериканский.

— Кто ты? — повторила она. Светс и не ожидал другого приема. Его одежда не соответствовала времени, в которое он попал, кроме того, блуза разорвана до пояса и на обнаженной груди ясно видны четыре параллельные кровавые полосы.

Он вспомнил уроки староамериканской разговорной речи в Институте и, тщательно подбирая слова, медленно проговорил:

— Я путешественник. На мою машину напал зверь, чудовище. Очевидно, она поняла общий смысл фразы.

— Бедняжка! Что за зверь?

— Похож на человека, но весь покрыт шерстью, с жуткой мордой и когтями, как…

— Я вижу на твоей груди отметины от них.

— Не знаю, откуда он взялся. Я… — Светс запнулся. Не мог же он сказать, что пойманный им волк неизвестно почему вдруг обратился в человекообразного кровожадного монстра. — Он ударил меня по лицу. Я не могу с ним справиться голыми руками. У тебя в доме нет тяжелого ружья?

— Какое смешное слово! Нет, думаю, у нас в доме нет того, что ты называешь ружьем. Входи, входи же. А что, тролли тебя не обидели?

Она взяла его за руку, втащила в дом и захлопнула дверь.

— Тролли? — не понял Светс .

— Какой ты странный! — засмеялась она. — Ты так странно выглядишь! И так странно пахнешь. И двигаешься ты тоже странно. Я и не подозревала, что в мире есть такие люди. Ты, наверное, издалека?

Светс почувствовал приближение обморока, но справился с этим состоянием.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Рона. — Она улыбнулась спокойно и открыто. Странность всего происшедшего и необычный вид гостя, казалось, ничуть ее не беспокоили. Впрочем, на его взгляд, она тоже выглядела непривычно: очень белая кожа, густые белые волосы, как у столетней старухи; слишком широкий и плоский нос сделал бы безобразной любую девушку Индустриальной Эпохи; слишком крупные черты лица и большие подвижные уши. И глаза. Большие, широко расставленные, они делали ее лицо привлекательным… Честно говоря, она даже нравилась Свет-су.

Улыбалась она доброжелательно, хотя, может статься, и слишком широко, а мягкое пожатие руки было дружеским и ободряющим. Правда, ногти на руках слишком длинные и острые, но ведь это такая мелочь по сравнению с чувством теплоты и дружеского участия, которое исходило от нее.

— Ты должен отдохнуть, — сказала она. — Мои родители встанут по крайней мере через час. Потом мы решим, как тебе помочь. Пойдем, я отведу тебя в комнату для гостей.

Светс последовал за ней через большой зал, середину которого занимал огромный прямоугольный стол и два ряда стульев с высокими спинками. На противоположном конце зала— большая печь, а па столе стояло блюдо с… Нет, Светс не мог бы сказать, что это такое. Конические предметы величиной с руку крупного мужчины. На широком конце

каждого предмета выделялось белое пятно. Особенно ему не нравился их цвет — красные, как бы истекающие кровью.

— Ой, — воскликнула Рона, — ты, наверное, есть хочешь?

Слово «наверное» было явно лишним.

— У тебя есть питательные дрожжи?

— Питательные… что? Я не знаю такого слова. Может быть, ты это называешь дрожжами? — Она указала на поразившее Светса содержимое большого блюда. — Это все, что у нас есть.

— Давай поговорим об этом позже. Я слишком устал. — Светс почувствовал, как неприятно сжался желудок и ком подкатил к горлу, едва он представил, что будет есть «это». Даже если оно растительного происхождения.

Рона поддерживала его под руку. Комната для гостей оказалась прямоугольной и потрясающе огромной, кровать широкой, но очень низкой — всего около шести дюймов, и если бы Светс не был так измучен сегодняшними приключениями, то удивился бы отсутствию постельного белья и подушки с одеялом. Рона помогла ему опуститься на кровать.

— Там, — она показала на дверь, — ты можешь умыться и привести себя в порядок. Если, конечно, хватит сил. — И снова мягкая доброжелательная улыбка осветила ее лицо. — Отдыхай, я позову тебя часа через два.

Светс с облегчением лег и закрыл глаза. Ему казалось, что комната медленно кружится, и не было даже сил поблагодарить девушку. Скрипнула дверь, и он остался один. Совсем не к месту Светс почувствовал стыд: ему вдруг пришло в голову, что все это время он до неприличия пристально рассматривал девушку. Внешность ее и манера поведения вызывали по меньшей мере удивление.

«Это хорошо, что она никого не позвала, — подумал он, — ее родители наверняка вызвали бы врача, объясняй тогда, кто я такой».

Светс раньше и представить себе не мог, что древние люди настолько отличаются от современных ему. Впрочем, люди тысячелетиями приспосабливались к изменениям воды и воздуха, к ДДТ и другим ядам, к исчезновению привычной пищи, на смену которой пришли питательные дрожжи. Да еще высокий уровень шума, сокращение жизненного пространства и огромная зависимость от медицины. Он не может не отличаться от этих людей. Человечество умудрилось выжить, а это дается непросто.

«И вообще она молодец, — подумал он о Роне, — не испугалась, не заорала, просто взяла и помогла, не задавая лишних вопросов».

Незаметно для себя Светс задремал. Спал он плохо, потому что рваные раны на груди и присохшая к ним одежда причиняли боль. И сон, снова и снова один и тот же кошмарный сон: что-то

большое, темное приближалось к нему, чтобы ударить по лицу когтистой лапой…

Светс проснулся. Точнее, почти проснулся. Он лежал на широком ложе и рассматривал комнату. Она была не менее странной, чем все увиденное им с момента остановки капсулы. С середины высокого потолка свисал единственный светильник, но светил он не ярче полной луны за окном, и вся комната была погружена в полумрак. Кроме широкого ложа и светильника на потолке в комнате больше ничего не было. И еще какой-то странный мускусный запах тревожил Светса — запах чудовища из ночного кошмара.

Светс резко сел на кровати, застонав от острой боли в груди. Что за чертов день! За короткое время с ним произошли невероятные события. Во-первых, он до сих пор еще жив, хотя воздух доиндустриального мира должен был бы убить его в течение нескольких часов. Во-вторых, чудовище. Перед глазами снова возникла злобная морда, два ряда острых белых зубов, когтистые руки и сильный удар по лицу и груди. В его ночном кошмаре волк превращался в чудовище. Но наяву же этого быть не могло! Животные ведь не могут менять данный им природой облик. Напрашивалось единственное объяснение: чудовище проникло в открытый люк капсулы извне, выгнало или убило волка и напало на Светса. Ему припомнились древние легенды, в которых люди превращались в животных, и наоборот. Но ведь он нормальный трезвомыслящий человек Индустриальной Эпохи, его разум не допускал существование оборотней. Так можно совсем свихнуться, надо поэтому во всем разобраться спокойно.

Светс осторожно встал и направился туда, где, как сказала Рона, можно привести себя в порядок и умыться. За дверью он обнаружил еще одну большую комнату с ванной-бассейном и умывальником. Разобравшись в кранах, Светс умылся и замыл кровавые пятна на одежде. Между делом рассматривал себя в большом зеркале: там отражался бледный, худощавый молодой человек, с короткими, светлыми волосами, неестественно искривленными шеей и спиной. Светс решил, что все дело в зеркале — примитивная ручная работа. Насколько он помнил, первые зеркала были двухмерными и не отличались качеством.

Кто-то позвал Светса по имени. Он выглянул и увидел посреди комнаты Рону.

— Это хорошо, что ты уже проснулся, — сказала она, улыбаясь. — Отец и дядя Роки хотят с тобой побеседовать.

Они вышли из комнаты, и Светс снова почувствовал странный мускусный запах.

Он шел по длинному коридору вслед за Роной. Так же, как и его комната, коридор освещался единственным неярким светильником. В голове Светса теснились вопросы, на которые

не находилось ответов. Почему в доме Роны такая темень, хотя у них есть электричество? Почему все спят на закате, а приготовленный странный ужин стоит на столе? И что все это в конце концов значит?

Рона открыла дверь и жестом пригласила его войти. Светс замешкался на пороге: так же, как и коридор, меньшая комната была погружена в полумрак, а непонятный запах здесь ощущался еще сильнее.

Светс невольно вздрогнул, когда чья-то рука опустилась ему на плечо. Краем глаза он увидел эту руку, и ему стало дурно — ладонь была покрыта короткой шелковистой шерстью.

Мужской бас пророкотал:

— Входите, мистер Светс . Моя дочь сказала, что вы путешественник и нуждаетесь в помощи.

С порога Светс увидел мужчину и женщину, сидящих на высоких стульях без спинок. Оба беловолосые, как и Рона, но волосы женщины от затылка ко лбу пересекала широкая черная полоса. Стоявший за спиной Светса мужчина мягко подтолкнул гостя к столу. Светс долго соображал, как можно назвать цвет его волос, потом решил — пегий. Одна бровь черная, другая — белая, а вокруг левого уха серпом темнела широкая полоса. Рона тоже присела, и Светс , оглядев всех четверых, понял, насколько они похожи друг на друга и как сильно отличается от них он — Хэнвилл Светс . В душе в него поднимался страх.

Да, они очень похожи: густые белые волосы и брови, черные отметины, узкие черные ногти, широкие плоские носы, очень большие рты с белоснежными острыми зубами, среди которых явно выделялись клыки, подвижные заостренные уши, желтые глаза и поросшие волосами ладони.

Колени у него подогнулись, и Светс буквально рухнул на предложенный стул. Один из мужчин, тот, что был покрупнее, заметил:

— Сила тяжести здесь великовата для вас. Я ведь прав, Светс , вы из другого мира? Очевидно, вы не совсем человек. Вы назвались путешественником, но не сказали, откуда прибыли.

— Очень издалека, — почти шепотом, глядя перед собой, ответил Светс , — из будущего.

— Из будущего?! Так вы путешественник во времени? Значит, это возможно и для нас?

— Вынужден вас разочаровать, — покачал головой Светс . — Я вряд ли смогу быть вам полезен в технических вопросах, связанных с подобного рода путешествиями.

— Наверное, это естественно, ведь путешественник не обязательно ученый.

— А как вы попали к нам? — спросил мужчина, сидевший у стола.

— По всей видимости, хронокапсула отклонилась от моего родного потока времени. Вы — потомки волков, ведь так? Не обезьян, а волков?

— Да, конечно. — Сидящий у стола мужчина пристально посмотрел на Светса. — Теперь мне понятно, почему вы так отличаетесь от нас. Мне сразу показалось, что вы больше похожи на тролля. Но ведь это не преступление, Светс .

Светс обвел взглядом волков — мужчин и женщин. Пришло время ответов на все вопросы.

— А кто такие тролли?

Рона присела рядом с ним на краешек стула.

— Ты же их видел на лужайке перед домом. У нас их около тридцати.

— Древесные обезьяны, — добавил один из мужчин. — Их завезли из Африки где-то в прошлом веке. Они прекрасные сторожа, кроме того, дают мясо. Вполне безопасны, нужно только соблюдать некоторую предосторожность. Иногда они воруют.

— Нам пора представиться, — неожиданно прервал разговор другой мужчина. — Прошу простить, что не сделали этого раньше. Я — Роки Флейк, это — мой брат Уорел Флейк, Бренда, его жена. Ну а с моей племянницей вы уже познакомились.

— Очень приятно, — пробормотал Светс .

— Вернемся к вашим проблемам. Вы сказали, что хронокапсула отклонилась от временного потока?

— Думаю, да. Дистанция временного переноса слишком велика, по пути домой возникли некоторые трудности, и я был вынужден прервать путешествие. Хронокапсулу отбросило в сторону, но Провидение хранит меня, и вот я здесь. Это все проклятая Лошадь!

— Лошадь? — удивился Роки.

— Да, Лошадь. Три года назад Лошадь повредила систему управления хронокапсулы. Поломку устранили, но, как видно, не совсем, и капсула соскользнула в сторону от нужного потока времени, вместо того чтобы двигаться вдоль него. Я попал в альтернативный мир, где эволюционировали волки, а не приматы. Хотелось бы надеяться, что я смогу покинуть этот мир и вернуться домой.

Он оглядел присутствующих.

— Вы могли бы мне помочь. Какое-то чудовище захватило мою хронокапсулу…

— Вот вы все время говорите «хронокапсула». А что это такое?

— Это часть машины времени, которая непосредственно и перемещается по временным потокам. Помогите мне освободить ее от чудовища.

— Ну конечно, — ответил Уорел.

Но Роки прервал его:

— А я думаю иначе. И пожалуйста, Уорел, не лезь вперед старших. Мне кажется, — он обратился к Светсу, — мы окажем вам плохую услугу, если выгоним чудовище из хронокапсулы. Ведь вы попытаетесь вернуться домой, не так ли?

— Несомненно!

— Но тоща существует слишком большая вероятность, что вы заблудитесь еще больше. И неизвестно, повезет ли вам еще раз. А в нашем мире вы можете дышать и, надеюсь, питаться. Ведь мы выращиваем растения для питания троллей, и вы сможете приспособиться к их пище.

— Вы меня не поняли! Я не могу остаться у вас! Я — ксенофоб.

Роки нахмурился:

— Что?

— Я испытываю страх перед разумными существами, которые не являются людьми. И тут уж ничего не поделаешь — это у меня в крови!

— О! Это не страшно. Мы поможем вам избавиться от глупых страхов.

Светс переводил взгляд с одного мужчины на другого. Он уже разобрался в их старшинстве. Голос Роки звучал громче и уверенней, он выглядел крупнее, а белые волосы на голове образовывали что-то вроде львиной гривы. Уорел даже не пытался отстаивать свое мнение. Что же касается женщины, то она вообще не проронила ни слова с тех пор, как Светс перешагнул порог этой комнаты. Бесспорно, Роки — глава семьи, и он не хочет отпускать Светса. Однако Светс не намерен был сразу сдаваться.

— А воздух? — спросил он.

— Что воздух?

— Я должен был бы умереть от здешнего воздуха в течение двух часов. Но я жив, хотя это совершенно невозможно.

Он и в самом деле не мог понять, почему до сих пор еще жив.

— Должно быть, я адаптировался, — предположил Светс . — Да, наверное, так оно и есть. Моя капсула проходила близко от вашей линии времени и, возможно, при переходе в нее произошло изменение моего организма. А прерыватель я не выключил, значит, у меня есть возможность реадаптации…

— Но зачем вам это? — спросил Роки. — Ведь теперь вы можете дышать нашим воздухом.

— Да, могу, хотя до сих пор самому не верится. У вас есть какая-нибудь промышленность?

— Конечно, — удивленно ответил Уорел.

— Машины с двигателями внутреннего сгорания? — уточнил Светс . — Самолеты, дизельная техника, корабли, химические удобрения и инсектициды?

— Нет, ничего подобного. Удобрения вымываются и отравляю! воду. Единственный инсектицид, о котором я знаю, имел такой жуткий запах, что так и остался в стадии экспериментальной разработки. А наши транспортные средства работают на аккумуляторах.

— Впрочем, однажды возникла дурацкая идея, — продолжал Роки, — использовать двигатели внутреннего сгорания для личного транспорта, но в конце концов ничем хорошим это не кончилось. Смрад от них ужасный. Конечно, люди, сидящие внутри машины, его не чувствуют, но ведь отработанные газы выбрасываются и отравляют воздух. В пору этого увлечения в Детройте насчитывалось около двухсот машин; они носились по городу и отравляли воздух. И вот однажды ночью горожане собрались и разнесли их на мелкие кусочки. Как ни странно, владельцы машин тоже принимали участие в погроме.

Уорел заметил:

— Я всегда говорил, что мы, люди, обладаем большей, чем тролли, чувствительностью к запахам.

— Но ведь речь сейчас не об этом, — перебил его Светс . — Я должен вернуться домой. Допустим, к воздуху я приспособился, но это же еще не все. Например, еда. За всю жизнь я никогда не ел ничего, кроме питательных дрожжей, и сомневаюсь, что мой организм способен усвоить что-нибудь иное.

Роки в ответ покачал головой:

— Вы же сами говорили, что управление хронокапсулой повреждено. И пытаясь вернуться домой, вы рискуете попасть в еще более экзотический мир. Раз вы оказались здесь, значит, существуют тысячи и тысячи альтернативных миров, каждый го своей историей. Представьте, что вы попадаете в период умирания цивилизации или во времена кризиса. А у нас вы почетный гость. Да и мы узнаем от вас много полезного. Одна машина времени чего стоит…

Светс понял, что решение Роки окончательно, и менять его он не собирается. Но навсегда остаться в этом мире…

— Я уже говорил, что пользы от меня мало. Я не техник, не механик, не знаю, как и что делается. Кроме того, технологии моего мира вряд ли вам подойдут. Подавляющее большинство цивилизаций прошлого развивали свою энергетику на использовании нефтепродуктов и пластиков. А это связано…

— Но даже значительные запасы нефти и газа рано или поздно кончаются, и у вас наверняка есть разработки каких-то принципиально новых источников энергии, — настаивал Уорел.

Желтые глаза Роки буквально буравили Светса.

— Вы говорите о контролируемой термоядерной реакции? Реакции синтеза водорода? Но я не знаю, как это делается! — закричал Светс . — Я абсолютный профан в физике плазмы!

— Физике плазмы? Что это такое?

— Кажется, это использование электромагнитных полей для управления высокотемпературным ионизированным газом. У вас есть что-нибудь подобное?

— Пока нет, но уверен, что вы сможете нам хоть немного помочь, хотя бы намекнуть. У нас уже есть устройства, синтезирующие тяжелые элементы, у европейцев они тоже есть, но это мы обсудим позднее.

Роки встал. Его пальцы крепко сжали руку Светса, а острые черные ногти больно впились в кожу.

— Подумайте как следует, Светс , — сказал он. — Конечно, вы совершенно свободны, можете ходить, где вздумается, и выходить из дома. Но лучше не делать этого без сопровождающего. Понимаете, тролли… Не стоит рисковать.

Светс вышел. В голове — звенящая пустота, на душе — раздражение и злость: ясно, что волки не хотят отпускать его ни под каким видом.

— Светс, я так рада, что ты остаешься с нами, — оживленно щебетала Рона. — Ты мне нравишься, и я уверена, что ты привыкнешь у нас. Давай я покажу тебе дом.

Они спустились на первый этаж. В конце мрачного темного коридора чувствовалось оживление, дверь на улицу была открыта. Ну, конечно, волки, ночной образ жизни…

— Я же ксенофоб, — чуть не плача, Светс попытался убедить Рону. — И ничего тут не попишешь. Я таким родился!

— Ну что ты! Я уверена, ты полюбишь нас. Ведь я тебе немножко нравлюсь, Светс ?

Она подошла, положила руки ему на плечи и, к удивлению Светса, нежно почесала его чуть ниже уха. Волна неизъяснимого блаженства прокатилась по всему телу, и он даже прикрыл глаза от удовольствия…

— Сюда, — указала Рона.

— А куда мы идем?

— Я хотела показать тебе троллей. Вспоминаю, как ты от них удирал, и не могу поверить, что это действительно было.

— Не знаю, как сейчас, но тогда они мне показались ужасными.

Светс никогда не отличался смелостью. Раньше он был консультантом в Институте Темпоральных Исследований, пока приказ Генерального Секретаря не обрек его на эту работу, которую он боялся и ненавидел всей душой.

Когда они проходили через столовую, Светсу снова стало нехорошо: на давешнем блюде лежали обглоданные кости. Предки Светса ели мясо, а в этом мире тролли всего лишь грубые животные. И тем не менее одна лишь мысль о том, кем могли бы стать тролли в его мире, снова бросила Светса в дрожь.

— Дядюшка Роки немного грубоват. Тебе стоит встретиться с европейским посланником. — Рона хотела чуть-чуть смягчить впечатление от беседы со своим дядей. — Думаю, это можно устроить.— Он бывает здесь?

— Иногда. — Рона брезгливо сморщила нос. — Мне он не нравится. Он совсем другой породы. В Америке люди произошли от волков; во всяком случае так утверждают наши учителя. В Европе же эволюционировал какой-то другой вид.

— Мне кажется, твой дядюшка не только не позволит мне встретиться с посланником, но даже не заикнется при нем о моем появлении, — усомнился Светс .

— В таком случае ты ничего не потеряешь. Посланник, герр Дракула, много улыбается и при этом говорит мерзкие вещи ласковым таким голоском. Тебе понадобится не больше минуты, чтобы… О, Светс ! Что с тобой?

Светс стоял, шатаясь, ощупывая руками голову, и стонал:

— Мои глаза! Мой лоб! У меня больше нет лба!

— Ничего не понимаю! — Удивление Роны было искренним.

Светс ощупывал лицо и голову кончиками пальцев. Его брови слились в одну широкую полосу густых волос, надбровные дуги образовали сплошной костный рубец, от которого назад под острым углом уходил лоб. Подбородок исчез вообще. Вместо него Светс нащупал выступающую вперед тяжелую челюсть, сразу переходящую в короткую шею.

— Это регресс, я превращаюсь в тролля! — простонал Светс . — Рона, если я стану троллем, вы съедите меня?

— Что ты говоришь! Я не позволю этого сделать!

— Нет! Нет! Рона, умоляю, отведи меня к капсуле! Без нее я исчезну как человек. А если я пойду один, тролли убьют меня.

— Хорошо. Успокойся, Светс ! Я отведу тебя, но ты же сам говорил, что там чудовище?

— Надеюсь, я справлюсь с ним, а, может, оно уже ушло. Все будет хорошо, только проводи меня. — Голос Светса сорвался на крик.

— Хорошо-хорошо. — Она взяла Светса за руку и потянула за собой. Теперь все встало на свои места, наконец-то он все понял. Изменения в его организме начались еще тогда, когда он приближался к линии времени этого мира. Сначала его легкие приспособились к нормальному чистому воздуху, а потом и весь организм.

Они подошли к входной двери. Светс остановился на пороге и понюхал ночь. Обоняние стало необыкновенно острым, и он почуял троллей еще до того, как увидел их: тролли крались к дому. Руки Светса напряглись, как если бы он сжал

несуществующее оружие. Их было трое. Они выстроились полукругом невдалеке от Роны и Светса. Один из них сжимал в лапе длинную белую кость. Тролли стояли на кривых полусогнутых ногах, тела их были безволосыми, но головы — обезьяньи на почти человеческих телах. Они напоминали Светсу предка человека разумного, истребителя обезьян.

— Не обращай внимания, — успокаивала его Рона, — они не причинят тебе вреда.

Она стала спускаться с холма, и Светс последовал за ней.

— Вообще-то у него не должно быть этой кости, — сказала Рона про тролля. — Мы следим, чтобы крупные кости не попадали к ним. Они достаточно сообразительны и могут использовать их как оружие, иногда даже причиняют вред друг другу. Однажды один из них раздобыл где-то металлическую ручку от газонокосилки и убил ею — садовника.

— Надеюсь, эта встреча с ними будет для меня последней.

— Смотри, там впереди огни. Это твоя капсула?

— Да, это она.

Рона остановилась так неожиданно, что Светс налетел на нее.

— Светс , я не знаю, — голос ее дрожал от волнения. — Может, дядя Роки все-таки прав? Ты можешь заблудиться еще больше, а здесь о тебе хотя бы позаботятся.

— Твой дядя не бог, он ошибается. Посмотри, видишь, задняя стенка капсулы как бы размыта? Это значит, что связь с основной машиной времени еще существует. Существует нить, по которой я вернусь домой. Если мой расчет верен, отклонение от моей линии времени не будет помехой при возвращении. Треклятая Лошадь! Если бы она не проткнула панель управления своим рогом… Все было нормально, пока я не включил прерыватель. Вот тогда-то неисправность в системе и дала о себе знать!

— Светс , но ведь у лошадей не бывает рогов!

— А у моей был! — Сзади послышался какой-то шум. Рона вгляделась в ночную темноту, глаза Светса ничего не различали.

— Кто-то нас преследует! Давай быстрее! — Она подтолкнула Светса к освещенному люку капсулы. Они остановились на пороге.

— У меня кружится голова, — промямлил Светс , — язык немеет.

— А что с чудовищем? Там, кажется, тихо.

— Там нет никакого чудовища. Только человек, потерявший память. Он уже не опасен…

Человеческая речь давалась Светсу уже с трудом. Рона заглянула внутрь.

— Ты прав. Сэр, не будете ли вы так любезны… — обратилась она к кому-то в капсуле. — О, Светс , он меня не понимает!

— Конечно, нет. Он и не должен понимать, ведь он думает, что он арктический волк.

Светс вошел в капсулу. Беловолосый человек-волк сидел на полу, вжавшись в стенку. Он очень походил на Рону и ее родных. Светсу захотелось схватить оружие, и тут он с удивлением обнаружил в своей руке тяжелую палку: должно быть, подобрал ее где-то, повинуясь инстинкту. Ярость поднималась из глубин сознания. Захватчик! Как смеет он находиться на чужой территории?!

Светс поднял палку. Человек-волк еще больше вжался в стену. Глаза его смотрели испуганно и затравленно. Вдруг он рванулся к распахнутому люку, выскочил из капсулы и побежал в сторону дома на холме. Тролли бросились за ним.

— Может быть, твой отец сумеет сделать из него человека, — произнес Светс , глядя вслед волку.

Рона не ответила. Она стояла у панели управления и внимательно изучала ее.

— Как ты управляешь этим?

— Дай посмотрю. Я не уверен, что сейчас помню все. — Светс потер свой низкий, еще больше отклонившийся к затылку лоб. — Вот рычаг, — отрывисто сказал он, — закрывай дверь!

Рона потянула рычаг, и люк захлопнулся.

— Тебе сначала надо было выйти, — спохватился Светс .

— Я отправлюсь с тобой! — Голос Роны был тверд — она сделала выбор. Светсу становилось все труднее думать и понимать. Он поспешил к панели управления.

— М-м-м… Э-э-э… Этот… эта… рычаг… пуск, — и Светс , собрав последние силы, передвинул рычаг.

Ощущение свободного падения, вскрик Роны, скачками нарастающая сила тяжести. Их отбросило друг от друга и вжало в стены.

— Я скоро могу потерять сознание, — предупредил Светс .

— Не беспокойся, все будет хорошо!

Он усиленно пытался вспомнить, что еще должен сказать ей.

— Да! Но ты же никогда не вернешься домой! Мы никогда не сможем найти эту линию истории!

— Я останусь с тобой, — просто ответила Рона.

— Хорошо, — только и успел сказать Светс и провалился в небытие.

В приемной камере машины времени в Институте Темпоральных Исследований начала сгущаться туманность. Она быстро принимала четкие очертания — это с большим опозданием возвращалась хронокапсула Светса. Дверь открылась автоматически, но никто не вышел. Техникам пришлось вытаскивать Светса из капсулы, воздух

которой был насыщен непривычными запахами животных и растений.

— Он придет в себя через несколько минут, — проговорил Ра-Шен, всмотревшись в лицо Светса. — А это существо закройте фильтрационным тентом, — приказал он техникам.

Светс начал дышать, потом открыл глаза.

— Прекрасно, — сказал Ра-Шен. — Что случилось?

Светс сел.

— Подождите, дайте вспомнить. Я отправился в прошлое, в доиндустриальную Америку. Попал в зимнее время, все кругом было заснеженно и… подстрелил волка.

— Мы закрыли его фильтрационным тентом.

Глаза Светса расширились.

— Рона!!!

Рона лежала на боку под тентом. Ее шерсть была густой, белой и пушистой. Телосложением она походила на волка, но была более изящной, с крупной головой и тонким поджарым телом. Глаза были закрыты, и казалось, она не дышит.

Светс опустился на колени.

— Помогите вытащить ее, — обратился он к Ра-Шену, — и скажите, в чем разница между волком и собакой?

— А ты что, вернулся с собакой, Светс ? У нас уже есть около дюжины собак.

Светс не слушал его. Он стащил фильтрационный тент и наклонился над Роной.

— Я думаю, она — собака, — задумчиво говорил тем временем Ра-Шен. — Скорее собака, чем волк. Она адаптировалась к нашей линии истории и к нашему составу воздуха.

Светс посмотрел на шефа.

— Сэр, эту развалину надо отправить в утиль: она все время отклоняется от основного временного потока.

— Ты что, обалдел?

— Ладно, поговорил потом.

В это время Рона открыла глаза. Она осматривалась со всевозрастающим беспокойством, пока не увидела Светса, и в ее золотистых глазах застыл вопрос.

— Не бойся, я позабочусь о тебе. — Светс почесал ее за ухом, и пальцы глубоко погрузились в густой, мягкий мех. Обращаясь к а-Ра-Шену он сказал: — Зоопарк не нуждается в собаках, и она может остаться со мной.

— У тебя с головой все в порядке? Хочешь жить со зверем? Ты же ненавидишь животных.

— Она спасла мне жизнь, и я никому не позволю посадить ее в клетку.

— Ну конечно, защищай ее, живи с ней! Я, правда, не думаю, что ты можешь заплатить за нее два миллиона кредитов, в которые обошлась доставка.

Ра-Шен фыркнул.

— Ну ладно! Пиши рапорт и держи это животное под контролем.

Рона подняла нос, понюхала воздух… и завыла.

Этот тоскливый, протяжный вой отозвался эхом по всему Институту, и головы сотрудников повернулись в ее сторону вопрошающе и испуганно. Озадаченный Светс пытался понять, что означает этот вой. Догадка молнией сверкнула у него в голове. Воздух, воздух, насыщенный нефтепродуктами, углеродными, азотистыми соединениями и серой! Воздух промышленного мира, которым Светс дышал всю жизнь.

И Светс возненавидел его.