Садко

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Садко ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В славном Новгороде жил Садко. Не был он богатырём, зато слыл великим гусельником. Ходил Садко по честным пирам да богатым дворам новгородским, наигрывал на гуслях звончатых, веселил добрый люд песней старинной.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Бывал он в боярских теремах златоверхих. Там сидят по лавкам хозяева именитые, кафтаны, золотом шитые, рукава широкие, шапки высокие. Рядом с ними барыни-сударыни, румяные боярыни.　

Зван он был и в купеческие хоромы белокаменные, и встречали его купцы тороватые, бороды лопатою. На них кафтаны атласные, кушаками красными они подпоясаны.　

Настраивал Садко свои гусли звончатые, пробегал быстрыми пальцами по струнам шёлковым, заводил песни старинные, потешал купцов да бояр. Волшебные то были гусельки, всякого плясать заставляли.　

Важные бояре машут рукавами, дробно бьют сапогами сафьянными. А боярыни знатные, сапожки сыромятные, пол метут подолами сарафанными, пляшут не прыжками, а мелкими шажками.

А купцы-бородачи не сидят на печи — затевают без оглядки всё чечётки да присядки. А девицы-молодицы, краснощёки, белолицы, не стесняются, тут же в пляс пускаются, кружатся, топочут, в кулачки хохочут.　

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

А уж как запоёт Садко, так у всех ноги сами ходуном ходят, кренделя выделывают.　

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Угощали гусляра на тех честных пирах яствами редкими, заморскими — орехи горками да изюму горстками. Завалены столы угощеньями, соленьями да печеньями, Тут и пирог с начинкой, и мёд с горчинкой, и ягоды в туеске. Каждому гостю — по печёной треске, А яблоки мочёные — кадками. Поили Садко квасами пенными, винами сладкими. Да и он щедро дарил гостям веселье-отраду, пел-плясал до упаду.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Но вот случилось, что день его не зовут, два не кличут. И на третий день не тревожат. Кому песни играть? Кого радовать?

Заскучал Садко.　

Как солнце взошло, пошёл он на Ильмень-озеро, на плоский его бережок. Зеркалом лежит вода сизая. Отражается в ней небо северное неяркое. Волна о песок плещется.　

Низко поклонился Садко батюшке Ильмень-озеру и молвил:　

— Здравствовать тебе, славный Ильмень озеро! Можно посидеть на твоём берегу, песню старинную спеть тебе, сыграть?　

Гулкой волной ответил Ильмень, будто приветом встретил гусляра Садко:　

— Будет тебе Божья помощь, удал молодец!

Сел тогда Садко на бел-горюч камень и начал　 перебирать струны тугие, играть в гусли яровчатые. Играл весь день. Вот уж и солнце горячее опустилось в Ильмень-озеро, алым огнём запылали тёмные воды, Расходилось озеро широкое, волна высокая на берег пала, с песком смешалась.　

Возвернулся домой Садко. Снова ждать стал. Ан опять не зовут, не кличут его ни в терем боярский, ни в хоромы купеческие. Видно, забыли в Новгороде про Садко-гусельника.　

Снова отправился он к Ильмень-озеру развеять свою кручину. А по воде плывёт сизокрылый селезень, головой кивает. И не ему ли запел Садко свою песню:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Только снялся селезень с тихой воды. Улетел, не оглянулся. Опустилось красное солнышко в Ильмень-озеро. Вспыхнули волны алым пламенем, побежали одна за другой к бережку, смешались с песком белым. Пошел Садко домой. Только и на другой никто не стучит в дверь, не просит прийти на честной пир, гостей да хозяев потешить.

А песня сама просится на струны звончатые. Снова пришёл Садко на берег Ильмень-озера. Пуще прежнего поёт-играет, тоску свою изливает. То ли от песни, то ли само собой, но расходилось Ильмень-озеро не на шутку.

И тут вышел из озера Царь Морской. Борода зеленая, с нее вода струится. Кудри волнами на плечи ложатся. Голос гулкий, словно из пустой бочки идёт.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

И говорит царь Морской:

— Благодарю тебя, Садко новгородский! Потешил меня. Был у нас в подводном царстве пир честной, развеселил ты моих любезных гостей, речных водяных да их детей. За то пожалую тебя благодарностью. Завтра как позовут на пир или свадебку, как станут вино пить да похваляться, ты и скажи: «Знаю я, что есть в Ильмень-озере рыба — золотое перо». Закладывай свою голову против лавки в гостином двору.

Сказал и сгинул. Только круги по воде пошли.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

А Садко так и сделал по слову царя Морского. Зашёл на другой день спор среди купцов. Каждый похвалялся своим. Тот несчётной золотой казной, богатством немереным. Этот — добрым конём, что лётом холмы да реки перескакивает…

Третий своей силой-молодечеством.

Тут Садко и говорит:

— Не могу я тягаться с вами, купцы богатые новгородские. Нет у меня золотой казны. Нет и коня горячего. Силой молодеческой тоже похваляться не стану. А вот знаю я, что плавает в глубине Ильмень-озера волшебная рыба — золотое перо. Кто её отведает, к тому и молодость вечная вернётся.

Заспорили купцы, зашумели. Никто не верит в такую рыбу златопёрую.

Тогда Садко и говорит:

— А давайте затеем спор великий. Коли поймаю я ту рыбу, отдаёте вы мне все товары заморские. А я вам свою голову прозакладываю. Дороже и нет у меня ничего.

Три купца в спор вступили. Ударили по рукам.

Заложили они свои лавки с дорогими товарами против буйной головушки гусляра Садко. И разошлись до утра. А Садко всю ночь не спал, глаз не смыкал. Плёл он невод шёлковый в мелкую ячейку.

Спозаранку отправился он к Ильмень-озеру. Закинул невод в воду и добыл рыбку — золотое перо. Нечего делать, отдали купцы проспоренное. И стал Садко богатым торговым гостем.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ездил теперь он торговать по разным местам, селам и городам. Выстроил себе палаты белокаменные, изукрасил их изразцами муравлеными. Потолок — словно синее небо. Днем солнышко ходит. Ночью месяц светит да звездочки мерцают. Кладовые у него полны товарами дорогими. Казна золотая бессчётная. Лавки торговые ломятся от тканей парчовых да мехов северных.

Пора в заморские страны торговать отправляться. Построил Садко тридцать кораблей червлёных, алых, с белыми лебедиными парусами. Нагрузил те корабли товарами новгородскими.

Вот подняли корабельщики тонкие паруса полотняные, и побежали по морю корабли, послушные ветру попутному. Из бескрайнего Ильмень-озера вышли в просторную Волхову-реку, оттуда выплыли в глубокое озеро, что зовётся Ладожским. Из того славного озера путь лежал в широкую Неву-реку. А там уж прямиком в безбрежное синее море.

И повсюду они торговали товарами богатыми новгородскими. Получил Садко прибыль великую. Насыпал бочки-сороковки доверху красным золотом. Кадки дубовые наполнил чистым серебром. Сундуки расписные полнились крупным скатным жемчугом.

Снарядил однажды Садко корабли свои торговые. Вышли они в море, поднялся тут ветер, неласковый, буйный. Паруса рвет. Волна корабли захлестывает, мачты ломает. И вдруг посреди моря в разгар бури стали корабли на месте, будто приклеенные. Море вокруг ходуном ходит. Ветер в паруса дует. А корабли не идут, не движутся. Чудо чудное! И тут догадался Садко, что с ними приключилось.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Сколько по морю ни ходили, а Морскому царю дани не плачивали, — сказал он.

Били тогда сундуки расписные. полные жемчуга речного. Мечут они за борт жемчуг скатный — крупный, круглый да ровный. Градом сыплется жемчуг в волны морские. Не помогло. Бочки сороковые красного золота выбросили. Проглотила волна золотые слитки. И опять не хочет смириться сине-море. Бьет и бьет волной. Корабли на волнах кренятся, а с места не движутся, стоят будто приклеенные.

Бочки, полные чистого серебра, в воду кинули. Море и их поглотило, но не успокаивается. Ветер гудит в парусах. А корабли с места не двинутся.

И сказал тогда Садко:

— Делать нечего. Требует Царь Морской живой головы. Бросим жребий: чей утонет, тому и выпадет доля идти на поклон Владыке Морскому.

Взял Садко доску дубовую инаписал на ней своё имя. А моряки, дружинники его, сплели ивовые плотики. Спустили их на воду. Жребий Садко ключом пошёл ко дну, а плотики уточкой-гоголем плывут.

— Неправильные, знать, жребии у вас, — молвил Садко.

И велел он своей верной команде спустить на воду тяжёлые дубовые дощечки, а сам написал своё имя на досочке липовой. И снова жребий Садко ключом на дно ушёл, а дощечки дубовые уточкой по волнам прыгают. В последний раз решил Садко бросить жребий, и снова жребий его на дно ушёл.

Понял богатый гость Садко, что его самого требует к себе Царь Морской.

— Полно вам, друзья-корабельщики, судьбу пытать, — сказал он. — Выпал мне жребий идти на поклон к Царю Морскому. Спустите на воду широкую доску дубовую. Никакого богатства мне не надо. Дайте только мне с собой гусли мои яровчатые.

Попрощался он с добрыми товарищами и пустился на волю волн.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Тут же море успокоилось. Уплыли корабли. Птицами-чайками понеслись они по гладкой воде и скоро исчезли вдали. Остался Садко один посреди безбрежного моря синего. Волна его легонько укачивает, ветерок овевает, солнышко печет. Он и заснул.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

А как проснулся, видит, оказался он на самом дне океан-моря. Над головой сквозь воду красное солнышко туманом расплывается. Не печёт оно, не греет, да и свет от него неясный, зелёный, водяной. Перед ним палаты белокаменные. Он и вошел. А там сидит Морской царь — страх людской. И говорит Царь таковы слова:

— Здравствуй, Садко Новгородский, купец богатый. Сколько по морю ты плавал, а дани не платил. Теперь сам пришел мне в подарочек. Помню я, ты мастер играть на гусельках. Сыграй-ка мне.

Делать нечего, положил Садко гусли на колени, тронул струны и заиграл, запел:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Заплясал царь Морской. Заколебалось сине-море, расходилась на нем волна высокая. Играл Садко день, и другой, и третий. Пляшет царь Морской, бородой зеленой трясет. Буря на море совсем разгулялась. Вспенились волны, с желтым песком смешались. И неделю играл Садко, и другую, и третью. Ходит волна морская горами. Ревет ветер. Стало корабли разбивать. Тут народу много тонуть стало. Взмолились люди, просят сине море успокоиться, пощадить их.

А Садко всё играет.

А царь Морской все пляшет.

А море всё бушует, тёмные волны вздымает.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Тут и дошла мольба людская до ушей заступника всех мореходов, защитника от бурь и всяческих бедствий на воде. А был то святой старец Никола Мокрый. Явился он на дно морское, тронул за плечо Садко-гусельника.

— Полно играть, Садко Новгородский, — говорит. — Немало бедствий на море и на земле от твоих гуслей весёлых.

— Не моя тут воля, отвечает Садко. — Хозяином здесь Поддонный Царь.

— А ты порви струны шёлковые, повыломай шпенёчки дубовые. Захочет Царь Морской тогда женить тебя. Ты не отказывайся. Только выбери не в парчу-жемчуга обряженную царь-девицу, а девушку-чернавушку, что позади всех идёт.

Сказал так Никола Мокрый, святой старец, и пропал.

Так и сделал Садко по его слову.

Пришёл к Царю Морскому и просит:

— Струны у меня порвались, шпенечки повыскакивали. Не могу играть. Отпусти домой за новыми гуслями.

Царь Морской подумал-подумал и отвечает:

— Отпущу тебя, Садко новгородский. Но сначала женись на моей, Царя Морского, и царицы Белорыбицы дочери. Так верней будет, что вернешься.

Склонил голову Садко. Тихо молвил:

— Не моя воля здесь. Ты в море хозяин, Поддонный Царь. Как велишь, так и сделаю.

Взмахнул Царь Морской своей царственной рукой, и заколебались воды, зазвенели, подводными бликами зазеленели.

И стоит Садко, дивится. Невесомой вереницей проплывают перед ним царь-девицы. Не много, не мало их — ровно тридцать.

На головах раковины завитые, будто короны золотые. А на шее раковины-створки чистого перламутра, светлее светлого утра. Длинные косы вьются струями. То ли рыбьи у них хвосты, то ли платья покрыты чешуйками. И одна другой краше. А вокруг них чудища морские. Медузы куполами. Раки с клешнями. Рыбы-недотроги. Спруты многоноги. Да крабы с глазами на прутиках.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Идут и идут царь-девицы чередой, словно посуху, под водой. А позади всех — девушка Чернавушка. Не в богатом она уборе, а в платье синем, что сине море. Тиха, скромна, опущены ресницы. Не чета вам, пышные царь-девицы!

Как увидел её Садко, так и глаз оторвать не может. Взял он тогда Чернаву за руку, и подвёл к Царю Морскому.

— Вот, — молвит, — на ней и женюсь.

— Что ж, так тому и быть, — сказал Поддонный Царь.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сыграли свадьбу. На пиру кого только не было. И водяной на соме верхом прикатил. И русалки с зелеными волосами, струившимися по воде. И щука, рыба вещая. И кит чудесный. Задарили Садко раковинами жемчужными, водорослями шелковыми, песком золотым. Отгуляли. Отпраздновали. И лег спать Садко с молодой женой Чернавой. А она улыбнулась, рукой взмахнула и навеяла на Садко глубокий сон.

— Скоро увидишь ты белый свет, узришь и солнце красное, — еле слышно прошептала Чернавка.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ночь миновала. Пробудился Садко не на дне морском, а на крутом берегу Ильмень-озера, у родного Новгорода. Правая нога его в Волхов-реке, левая у края озера покоится. Увидел Садко белый свет, солнце красное и возрадовался.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Поднялся он, обозрел даль светлую. Глядь, плывут к нему его червлёные корабли, алым в воде отражаются. Столпились у высокого борта мореходы, дивятся стоящему на крутом кряже своему товарищу Садко, купцу новгородскому.

Чудо ведь чудное! Остался он один посреди далёкого моря синего, а очутился раньше их в Новеграде.

Пир пошёл на радостях. Пивовары стали пиво пенное варить. Виноделы принялись вина сладкие курить. Пришли мужи новгородские с дорогими подарками. Явились дорогие гости от всех людей ремесленных. Хлебники — с хлебами. Калачники — с калачами.

Пили они, ели да потешались. А день уж к вечеру вечерится. Красное солнце закатывается. Пора и при заканчивать. Стали гости на прощанье Садко уговаривать:

— Полно тебе ездить по синю морю, искать счастия за горами далёкими, в городах чужеземных.

Ничего не сказал Садко, но уж больше в море не выходил, а только выходил иногда на берег малой речки Чернавки, трогал струны гусель своих волшебных и пел:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

И тиха была речка Чернавка, лишь грустно плескала волной о берег песчаный. То ли спал в то время царь Морской. То ли не до пляски было ему, когда любимая младшая дочь Чернавка печалится о муже своём Садко и слабо вздыхает, будто волна речная…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Да и Садко невесело. Наигрывает он на гусельках волшебных и поёт:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀