Сафир. Распутье

Глава 4

Три дня пути прочь от границы прошли на удивление спокойно. Лиам даже чувствовал лёгкое разочарование. Опять, опять смерть прошла мимо него. Прорыв, атака нечистых тварей, ведомых, как оказалось, неведомым врагом, внешне практически не отличимым от людей, но внутри — такая же нечисть, как и прочие обитатели леса. От такого богохульства рыцаря передёрнуло.

Семь сотен лет Орден боролся с врагом, не зная кто ему противостоит на самом деле! Не просто жестокие звери, а злой разум! Не только злой, но и очень осторожный. Лишь благодаря редкому стечению обстоятельств им получилось узнать, кто стоит за этими нападениями.

А ведь всё началось с того, что он самовольно оставил замок, не в силах примириться с тем, что ему открылось… Так может это Знак? Чистая Дева увидела его верность и праведность и доверила ему таким образом важную миссию, привела в тот трактир где в то же время оказались и его нынешние попутчики.

А что? Вполне возможно! Вон, у парнишки-мага в наплечном шнуре наряду с зелёным — цветом Флоры и фиолетовым — Гекаты есть и белый цвет, а это значит, что его покровительницей так же как и у него является Веста. Так что она вполне могла и его привести в тот трактир.

В эту теорию, надо признать, плохо вписывался бард, которому, судя по цветам на его одежде, покровительствовали Аполлон, Дионис и Плутос. Но вот он, вполне, мог оказаться там случайно. К примеру, королевского глашатая в таверне на границе было бы странно встретить, а барда — совсем наоборот. Где же ещё им зарабатывать себе на жизнь?

Хотя, конечно, надо признать, как музыкант Пьер был слишком хорош для их краёв. Так вышло, что от рождения Лиам так же был отмечен печатью Аполлона и имел способности к искусству, но посвящение Чистой Деве и принесённые обеты закрыли для него прочие пути. Тем не менее, его слух чутко реагировал на любой диссонанс в музыке, когда кто-то из полубратьев или фамилиаров в крепости пытался что-то изобразить.

Но если вернуться к той встрече в трактире, то гораздо проще предположить, что его и Морта привела туда богиня, а Пьер оказался там случайно и очень кстати, чем поверить в то, что они все трое случайно оказались в одном месте, благодаря чему и пережили ту ночь и раскрыли тайну врага.

Лиаму не вполне комфортно было себе в этом признаваться, но ему нравилось путешествовать в компании. Пускай из-за этого он и проигрывал в скорости, ведь тихоходным лошадкам было тяжело угнаться за коконем, особенно по бездорожью.

Темп движения они выбрали средний, но благодаря наличию заводных лошадей его попутчики, пересаживаясь, могли ехать непрерывно практически всё светлое время суток, делая лишь короткие остановки на то чтобы размяться и перекусить. Так что невысокую скорость компенсировали длительностью дневного перехода.

Ещё одним очевидным плюсом совместного путешествия было то, что Пьер и Морт угощали его из своих запасов. Раньше ему как-то не доводилось путешествовать в одиночку, всегда в составе отряда, задачу по обеспечению которого всем необходимым брали на себя другие люди. Конечно, он мог без особого дискомфорта пять-шесть дней обходится без еды, фляга с водой у него была, и по пути он пополнял её из ручьёв, но на сытый желудок оно как-то повеселее.

Были тут и свои минусы. Помимо того, что неторопливые попутчики замедляли его и тем самым на пару дней удлиняли его путь, так ещё они были… другими. Морт, а особенно Пьер, радикально отличались от всех тех, с кем ему раньше доводилось общаться.

В крепости Ордена что братья-рыцари, что офицеры — жили одним и тем же, думали, действовали одинаково. Ну, почти. Тут Лиам посмурнел. Они жили боем, подготовкой к нему, ожиданием славной гибели в бою с нечистыми тварями. Все они выросли на одних и тех же книгах, историях о подвигах и славе героев прежних дней и цитатах из сочинений Великих Магистров.

А другие люди, оказывается, жили совсем иным, и это обескураживало. Разумеется, маг и бард знали об Ордене и той борьбе за благо людей, что он вёл, вот только для них это было где-то там… ну, по крайней мере, до недавнего времени. Их цели и ценности были не такими и чуть ли не ко всему они относились совсем по-другому.

В разговоре с ними Лиам чувствовал себя так, словно с деревянной палкой вышел против здоровенной, незнакомой ему твари, чьи повадки были ему не знакомы. Особенно тяжело ему было с Пьером.

— Скажи, а правда, что вы этих тварей сырыми едите? — полюбопытствовал у него Пьер.

— Как ты мог такое подумать?! — воскликнул Лиам, после чего продолжил уже спокойнее, — Нечистое мясо, как минимум, не съедобно для чистых. Да и для какого-то ремесла туши тоже не используются. Если бы, допустим, бык забодал твоего брата, сестру или кого-то из родителей, стал бы ты есть его мясо или изготавливать что-то из его шкуры? Едва ли, я полагаю. Орден отвергает всё нечистое и не желает иметь с ним ничего общего. При этом, я слыхал, в королевских дворцах даже держат в качестве питомцев мелкую нечисть!

— Ага! Есть такое. — подтвердил Пьер. — Их мало кто может позволить себе, поскольку уж больно сложно достать для них корм.

— Вот! Только о таких вещах и думаете, а о том, что тысячи рыцарей гибнут, чтобы вы сами не стали "кормом"… — горько произнёс Лиам.

— Ну… Такое отношение можно понять. — признал Пьер. — После того, как я полюбовался на зубастые пасти, тянувшиеся к моему горлу, я тоже несколько иначе стал ко всему этому относится. А то там, в Королевствах, немало народу вообще считает их выдумкой. Представь себе.

— Что?! — взревел рыцарь.

— Да, да… — подтвердил бард. — Люди они такие. Когда они что-то видят и могут пощупать — то это одно, а когда им о чём-то рассказывают, правда это или выдумка, то для них это просто слова. По крайней мере, пока не столкнутся с этим лицом к лицу.

— Во истину так! — подтвердил Лиам.

— Хорошо… — продолжил Пьер. — А как у вас в крепостях с бабами? Такую ораву молодых парней одна кухарка точно не обслужит!

— Все рыцари при принятии в Орден приносят три обета, в том числе и обет безбрачия.

— Так я про свадьбу ничего не говорил! — весело ухмыльнувшись произнёс бард.

— Не глумись! — одёрнул его, приблизившийся к ним Морт. — Для служителей Весты близость с женщиной допустима лишь в браке!

— Это так! — подтвердил рыцарь, одобрительно взглянув на мага, чьи уши предательски вспыхнули алым. — А какой брак, если в любой момент ты можешь погибнуть? Да и разрываться придётся между Орденом и семьёй.

— Жрицы Весты тоже дают обет безбрачия. — добавил Морт.

— Да. Между жрицами Весты и нами много общего. — подтвердил Лиам. — Хотя есть и нюансы, богословского тока, так сказать.

— То-то они вас недолюбливают… — буркнул негромко Пьер.

— Какие нюансы? — заинтересовался маг.

— Ну, например, давая обет безбрачия жрицы Чистой Девы подражают своей Госпоже. — поведал рыцарь. — Мы же, хотя и даём тот же обет, трактуем его несколько иначе. В толковании Великого Магистра Отто фон Керпена, жившего пятьсот с лишним лет назад, Орден, все братья-рыцари в целом, является Женихом Чистой Девы, с которым она воссоединится, когда тот вернётся с войны. До тех пор, пока существует нечистый лес, наша война не закончена. И до той поры ни у кого из нас не будет другой женщины, кроме нашей Невесты.

— Ого! — восхитился Морт. — Я о таком даже не слышал.

— Разумеется, об этом мало кто слышал, равно как и о многом другом — чуть рассеянно произнёс Лиам, — поскольку это часть обширной внутренней жизни Ордена, к которой посторонние не имеют отношения. Не то чтобы это было каким-то секретом, просто для них это знание бесполезно. Точно так же я, например, не лезу к тебе с вопросами относительно магии. Я магом не являюсь и становится не собираюсь, так что это знание мне не нужно, равно как до недавнего времени я не нуждался в знаниях о “высшем обществе”, о котором так любит рассуждать Пьер.

— Да? — оживился бард. — А что изменилось?

— По какой-то причине меня отозвали из крепости на первой линии, где я служил и призвали в это Ландмейстерство, где стали давать уроки по истории и обычаям королевства Элизра, а так же о его городах, герцогствах и влиятельных людях. — признался рыцарь. — При этом, меня зачем-то спрашивали о том, что я помню из своего детства… Честно говоря, я в недоумении, но инициатива исходила от брата Бернарда, к которому я и направляюсь.

— Как интересно! — воскликнул Пьер, и его глаза загорелись. — А что именно ты помнишь из своего детства? Вас же забирают из дома в пятилетнем возрасте, если я не путаю. Много ли тут запомнишь?

— Действительно, — подтвердил рыцарь, — совсем не много. Образы отца и матери, родной замок и его “Путь Смелых”. Едва ли это может сейчас что-то значить.

- “Путь Смелых”? — удивился Морт. — А это что такое?

— А… это в баронстве был такой давний обычай, ещё с древних времён. — ответил Лиам. — Раз в год правитель выходит на узкую длинную каменную балку, выступающую из верхней части донжона и обращается с речью к своим подданным. Если он уже не может этого делать — то пришло время передать власть своему сыну.

— Ого! — воскликнул маг. — А там большая высота?

— Около двадцати пяти метров, а внизу каменная мостовая. — ответил рыцарь.

— Эээ…

— Поэтому он и называется “Путём Смелых”. - поучающе произнёс Лиам.

— А ведь я не так давно слышал об этом! — вмешался Пьер. — С месяц-полтора назад в Элизре, в ресторане, где я давал концерт, люди обсуждали то, как кто-то из баронов, следуя обычаю, вышел на узкий мостик и, то ли потеряв равновесие, то ли подскользнувшись, свалился вниз.

— Неужели… — воскликнул Морт, и в его глазах мелькнула искра понимания. — А что за баронство, не помнишь?

— Откуда? — удивился Пьер. — Думаешь я запоминаю всё что услышу? Тем более здешние, грубые названия? Хазар… Хазер… Что-то такое… Тут, спрашивать надо. Но, похоже, и в самом деле, Лиам, у меня есть для тебя печальные новости.

— Какие? — удивился рыцарь, недоуменно смотря на переглядывающихся между собой барда и мага.

— Не знаю, что случилось с твоим старшим братом, но средний на днях свалился с этого вашего “Путя” и Орден решил поставить тебя бароном, по праву наследования.

— Но… но… Это немыслимо! — воскликнул рыцарь. — Покидая дом, будущий рыцарь покидает и семью и лишается всех прав!

— Но ведь ты всё равно не перестаёшь быть сыном своего отца? Так ведь? — спросил Пьер. — Сейчас получается так, что баронство осталось без хозяина, оно по сути “ничейное”. Насколько я слышал, в такой ситуации, чаще всего, один из соседей сажает туда своего второго сына. Но это не закон, а, скорее, самый очевидный выход из ситуации. Соседи твоего баронства, полагаю, сейчас как-раз и заняты выяснением, кому из них оно достанется. А тут ты, живой сын прежнего барона, продолжатель рода! Став рыцарем, ты не перестал быть дворянином, так что вполне можешь претендовать на владение своего отца.

— Но я рыцарь Ордена! — произнёс Лиам взволнованно. — Не могу же я покинуть своих братьев, отказаться от своего долга?

— Никто не будет исключать тебя из Ордена. — успокоил его бард. — Скорее, это просто назовут “новым назначением”, “ответственным служением” или что-то в этом роде.

— Брат Диомид, Командор, говорил что-то подобное… — буркнул Лиам. — По его словам ожидающие меня обязанности схожи с его.

— Вооот! — торжествующе воскликнул Пьер. — А ведь ваш Командор, глава крепости и, соответственно, всего Протектората, по сути, тот же барон! Видишь, всё сходится!

— Не могу сказать, что я в восторге от таких перспектив. — произнёс Лиам с усилием. — Не таким видел я своё будущее. Но я исполню своё служение Чистой Деве, даже если придётся пойти на такие жертвы!

— Это ещё что! — ухмыляясь добавил бард. — Они ещё могут потребовать от тебя заделать наследника! Не знаю, правда, как они это оформят “богословски” в свете того, что ты сегодня рассказал, но я уверен, они ребята не глупые и что-то придумают. Найдут подходящее изречение какого-нибудь Великого Магистра…

— Не кощунствуй! — воскликнул Лиам и положил руку на рукоять меча.

— Всё, всё! Молчу! — произнёс Пьер примиряюще. — Это были всего лишь глупые фантазии ничего не знающего о теме разговора человека!

— То то же! — успокоился рыцарь и убрал руку.

— Слушай, — произнёс Пьер, оставшись наедине с магом. — Не знаю как ты, а я намерен раскрутить эту тему до конца. Если, конечно, Нокс даст добро на разглашение той информации нашим железным другом.

— В каком смысле “раскрутить тему”? — заинтересовался Морт.

— Ну смотри, — принялся рассуждать бард. — наш друг вот-вот вернётся в фамильный замок и станет бароном. Хорошо, ему повезло. Вот только сам посуди, какой из него барон? Не, ну замашки есть, конечно, но опыта никакого нет. Он же за пределами Фронтира, замка Ордена и Синего леса ничего в жизни не видел! По сути — брошенный ребёнок! Пусть и вон, бугай какой! Его же всяк облапошит, если за ним не присмотреть! Так что мы отправимся с ним и поможем освоится первое время. Заодно и сами найдём себе стол и кров, чтобы чуток прийти в себя. Ну а пару-тройку недель спустя покинем господина барона, взяв себе в оплату трудов что-нибудь из его казны. Любой труд ведь должен быть оплачен, так?

— А что если Орден отправит вместе с ним советников и охрану? — с сомнением в голосе произнёс Морт. — Ситуация-то не типичная! Когда такое было, чтобы человека выдёргивали с границы и возвращали назад, в родной дом?

— Это да… — согласился Пьер с досадой в голосе. — Тут, похоже, какая-то масштабная афёра, и не зная точных замыслов Ландмейстера планировать что-то сложно. К тому же, напомню ещё раз, надо ещё определиться с сохранностью секретов нашего покровителя. Может ему и не быть бароном.

До Кирбета они добрались к концу шестого дня. По пути никуда не сворачивали, шли короткой дорогой оттого слегка одичали от походной жизни.

Более всего страдал от этого Пьер, крайне трепетно относившийся как к своему внешнему виду, так и личной гигиене, чему неделя пути, сон на земле и отсутствие достаточного количества подогретой воды плохо способствовали. Тело невыносимо чесалось а от источаемого им “аромата”, казалось, птицы с неба начнут падать! И никакие духи тут уже не помогали.

Бард косился на гарцующего на своём коконе рыцаря и ему было страшно представить, что царит у того сейчас под латами, поддоспешником, рубахой и бельём! И при этом лицо такое невозмутимое, аж завидно.

Сам город… конечно же, выглядел внушительно! Может он и не дотягивал до полноценной столицы королевства, но только совсем чуть-чуть. В центре высилась крепость Ордена, а вокруг неё раскинулся город, так же окружённый в свою очередь высокой каменной стеной.

Что там, что тут — стены, башни, ворота были отнюдь не декоративными, а наоборот, вполне функциональными. Пускай было сложно представить, что орда чудовищ дойдёт от границы до первого протектората, но это было, тем не менее, вполне возможно. А учитывая, что им, изредка, удавалось взять штурмом крепости первой и второй линии, то на мощи оборонительных сооружений в землях Ордена экономить явно не следовало. Они и не экономили.

В Старых королевствах все территориальные притязания решали цивилизованно, на Поле боя, специально отведённом неподалёку от замка. По итогу сражения, проходившего под присмотром жрецов Ареса, контролировавших соблюдение Законов войны, замок и окружавшие его земли могли поменять хозяина.

От штурмов крепостей отказались уже давно, поскольку такой штурм был сопряжён с большими потерями среди нападающих и повреждениями оборонительных сооружений замка. Какой смысл терять своих солдат и ломать замок, который хочешь забрать себе? Да и обороняющимся это было не особо выгодно, поскольку обозлённые гибелью своих товарищей нападающие, забираясь наконец на стены, плохо контролировали себя и могли наносить обороняющимся и вообще кому попало смертельные раны! И жрецы Ареса тут могли не успеть за всем уследить. В итоге, при штурме крепости с обоих сторон гибло больше людей, чем при организованном сражении на Поле битвы.

По этой причине в Королевствах уже давно отказались от серьёзных, настоящих, укреплений и строили замки больше по традиции, да и спокойнее как-то за крепостными стенами. Опять же, от разбойников-беззаконников такие стены вполне надёжная защита.

Тут же, все укрепления были настоящими. Стража из рыцарей у ворот, стража на стенах. Пьер даже на минуту задумался над тем, какие нужны силы, чтобы взять её штурмом. Одни только внешние стены защищающие город — не простая задача для армии целого королевства, а чтобы взять внутреннюю цитадель… В общем, всё очень серьёзно.

На воротах Лиама пропустили свободно, разве что с некоторым недоумением, а вот Пьеру с Мортом пришлось уплатить по серябряку пошлины. Ничего, не обеднеют, да и обычное это дело. В качестве жеста доброй воли указали направление к трём трактирам разного ценового уровня.

Прикинув свои возможности, Пьер предложил переночевать в дорогом. Там и кровати помягче, что после сна на земле будет особенно приятно, да и прачка, наверняка, будет, причём не абы какая, а умеющая стирать качественные ткани! А то не хватало ещё получить свою одежду после стирки мятой или порванной!

Лиам рвался было прямо в крепость Ландмейстера, но бард с магом убедили его, что нет никакой спешки, а с дороги надо выспаться и привести себя в порядок. Не собирается же он предстать перед братом Бернардом прямо вот в таком виде? После секундной заминки рыцарь согласился с их логикой и последовал вместе с ними в трактир.

Пьер снял себе отдельный номер, пояснив, что ночевать один не намерен, а присутствие зрителей может смутить даму, да и самих зрителей, вероятно. Для рыцарей ордена постой в первые три дня был бесплатным, так что Морт, чтобы сэкономить сорок серебрушек уговорил Лиама взять на своё имя двухместный. Когда они оформляли на себя номер, трактирщик глядя на них чуть скривился, но отдал ключи.

Поднявшись наверх они оставили в номерах вещи и спустились вниз поужинать. Горячий, сытный ужин воспринимался как заслуженная награда за всё то, что им пришлось перенести. Приготовленная хорошим поваром еда не сравнится с водой и сушёным мясом, есть которое приходилось чаще всего в седле.

Перекусив Лиам отправился приводить себя в порядок, а Пьер с Мортом остались внизу.

— Ты заметил чёрную нитку на запястье официантки? — прошептал товарищу маг.

— На запястье? — переспросил бард. — На запястье я не смотрел… Но это удачно, очень удачно…

Ухватив за ягодицу проходящую мимо разносчицу, Пьер привлёк её внимание.

— Слушай, красавица! — начал он. — Чего ты там стоишь, на свету, зайди к нам в ТЕНЬ.

— Что надобно господам этой НОЧЬЮ? — откликнулась она.

— И это тоже, — произнёс бард, — но сейчас нам надо поговорить со ЗНАЮЩИМ человеком. Вопрос серьёзный.

— Хм… — задумалась она. — Если выйти из трактира и пойти направо, то через минут десять ходу окажетесь на площади. Там надо повернуть направо и на той улице свернуть во второй левый переулок, там вы найдёте того, кого ищете. Если, конечно, он захочет, чтобы его нашли.

— Спасибо большое, красавица! — поблагодарил её Пьер. — Мы сходим, поговорим, а потом я вернусь и отблагодарю тебя по-настоящему!

— Буду ждать, господин. — смущённо ответила она и отошла от их столика.

— Ладно, чего мы ждём? — произнёс Пьер, обращаясь к Морту. — Место мы знаем, быстрее сходим — быстрее вернёмся!

В незнакомом городе и днём-то гулять боязно, а уж ночью… Морту было страшно, и он честно это признавал перед самим собой. Следуя за Пьером, он повторял в голове наиболее употребительные заклинания из тех, что помнил наизусть. Всего в голове не удержишь, от того маги и ведут записи, которые приходится шифровать.

Более того, потеря записей — это потеря всех вложенных в покупку заклинаний денег, и от того, в соответствующем отделе библиотеки магической школы маг хранит копию своего гримуара и, обычно, раз в несколько лет возвращается туда, чтобы дописать во второй гримуар новые заклинания, которые он приобрёл за последнее время. Ну или, в случае утери, восстановить купленные им заклинания из копии книги.

Что-то он всё о своём да о своём. По сторонам смотреть надо! А то пристроился хвостиком за Пьером и отключился от происходящего! А как он эту официантку-то! А?! Аж завидно… Но, Веста такое не одобряет. А чтобы всерьёз и по-настоящему, ему надо найти место в жизни, достичь своей цели — стать архимагом, что вполне реально, но потребует несколько лет. Но зато потом… Дочери герцогов всех королевств выстроятся в шеренгу, а он будет ходить и выбирать… Да…

О! Уже площадь! Как быстро дошли. Совсем рядом находится указанный им храм бога Ночи. Разумеется, это не какое-то здание, как у прочих богов, а неприметное место, которое, к тому же, регулярно меняется, через произвольные промежутки времени.

Вот, этот тёмный переулок и есть храм — бога Тайн. Теперь дело за тем, чтобы жрец счёл их вопрос достаточно важным, чтобы обнаружить себя. Случайный человек, само собой, тут ничего не увидит, даже если откуда-то что-то узнает об этом месте и будет искать.

— Укрыты ночью… — прозвучал откуда-то сверху тихий голос.

— Связаны тайной. — синхронно ответили Морт с Пьером.

Подняв голову Морт увидал человека сидящего на выступе стены, на высоте второго этажа. Облачение у всех жрецов ночи было одинаковым — облегающая чёрная одежда, с капюшоном, закрывающем голову и лицо, оставляя лишь небольшую прорезь для глаз. Мага внезапно пронзила мысль, ранее ускользавшая от его внимания. Одежда убитого рыцарем незнакомца с чёрной кровью — практически точь в точь повторяла рясу жрецов Ночи. Разве что, была сделана из кожи, а не из ткани.

— Вышло так, — начал Пьер свой рассказ, — неделю назад мы и ещё один человек соприкоснулись с Тайной, переворачивающей понимание о мире и скрытой многие сотни, а может и тысячи лет. В виду её масштабности мы полагаем, что эта Тайна принадлежит нашему Господину. Наш спутник желает донести это знание руководству Ордена, но нам не хотелось бы быть соучастниками раскрытия секретов нашего бога, поэтому мы пришли и ищем совета.

— Даже не вникая в суть вопроса скажу сразу, — произнёс тихий голос, который, как казалось, шёл откуда-то со стороны, а не от сидящей наверху фигуры. — похвальная верность и печальное отсутствие понимания. Впрочем, куда лучше так, чем наоборот, не так ли? Не скромно было предполагать, будто бог Тайн не смог сохранить от вас своих секретов, а не сумев сохранить — допустил вас до возможности их разгласить.

— И в самом деле… — пробормотал Морт и покраснел.

— Вам также стоит понимать, что нет ничего тайного, что однажды не открылось бы. — продолжил тихий голос. — Сотни и тысячи лет — это подходящий масштаб для дел бога и, вероятно, пришло время это обнародовать. Или же, могли изменится обстоятельства, вынуждавшие его хранить что-то в тайне. Поскольку вопрос достаточно серьёзный, я обращусь к нашему Господину с вопросом и, быть может, он соизволит дать свой ответ.

Голос замолчал и в переулке воцарилась тишина, столь глубокая, что Морт слышал своё дыхание и сопение Пьера. Вот только… с каждой секундой и эти звуки становились всё тише и тише, словно бы увязая в воздухе. Одновременно на них навалилась тьма, как-будто пространство вокруг них перестало пропускать свет. Морт запаниковал и вознамерился было спасаться бегством, как внезапно всё вернулось на круги своя.

— Господин почтил вас своим ответом. — послышался тихий голос уже с другого направления. — Более того, он знает вас, всех троих. Тайна перестала быть тайной и вам доверено раскрыть её. Нет необходимости кричать на рыночных площадях или говорить каждому встречному. Всё произойдёт само собой, естественным, угодным Ему образом. От себя добавлю, что вам выпало стать участниками исполнения замыслов бога и ваш путь ещё не окончен. Это огромная честь, но и не стоит ожидать лёгкой прогулки. Впрочем, без награды вы не останетесь. В принципе, уже сейчас вы можете продать мне этот секрет, раз уж пришло время его раскрыть.

— Мы выяснили, — начал Пьер после короткой паузы, — что за нападениями чудовищ, «прорывами», как их тут называют, стоят странные люди. Именно они выводят зверей из Синего леса и направляют на наши земли. Они, по крайней мере тот, которого сразил наш спутник, носят одежду подобную вашему облачению, разве что сделанному из кожи «нечистых тварей», искусной работы, украшенной тиснением. Внешне практически не отличаются от обычных людей, разве что очень бледные, но их кровь черна, как и кровь шестилапых чудовищ.

— Это… хорошая тайна. — прошептал голос. — говорите, чего вы хотите получить в награду.

— Глиф «Синмоку»! — быстро произнёс Морт, не веря своему счастью.

— Выполнено… — ответил тихий голос. — Для полного расчёта добавлю информации. Большого шума твой поступок не произвёл. Сейчас ты просто «недобросовестный заёмщик». Пока претензии к тебе есть только у жрецов Плутоса. Если твой долг перед ними достигнет пороговой величины — они передадут тебя в розыск страже. Заплатишь им — решишь проблему.

— Спасибо! — искренне поблагодарил маг.

— «Вуаль тьмы». - попросил бард у голоса.

— На какой срок? — поинтересовался жрец.

— На ваше усмотрение. — ответил Пьер.

— Хорошо. «Вуаль тьмы» сроком на месяц, считая с сегодняшнего утра. — произнёс голос. — Никто не узнает, что ты прибыл в этот город. В течении месяца никто не получит информации о твоём местоположении. Более того, в качестве подарка, один раз твои преследователи будут пущены по ложному следу.

— Этого более чем достаточно! — ответил бард. — Благодарю!

— Доброй ночи… — послышался голос уже из другого места.

Морт обернулся на голос, но никого не увидел, а когда повернулся обратно, на балке уже никого не было.

— Ну и дела! — шептал барду Морт на обратном пути. — Не только беды избежали, но ещё и награду получили! Да и с Лиамом теперь вопрос решён. Пусть говорит что хочет, нам нет необходимости…

— Это да! — согласился с ним Пьер. — И я пока смогу немного передохнуть спокойно, да и тебе что-то ценное перепало, как я понимаю. Что-то магическое?

— Да. — подтвердил Морт. — На глифах строятся заклинания. Их можно купить в храмах богов, у каждого — свои, кроме базовых, что получаешь при инициации. А вот глифы Ночи купить за деньги нельзя. Только за тайны. К тому же, данный глиф относится к седьмому кругу, а я до сего дня не имел ни одного выше десятого!

— Ценное приобретение! — произнёс бард. — А я теперь могу не беспокоится, что меня найдут и мы вполне можем этот месяц потратить на помощь нашему барону. Хотя, тут многое зависит от того, как пройдёт его завтрашний разговор с местным владыкой.

Утро было замечательным. Как бы не старался Лиам отстранится от телесных ощущений, пренебрегая дискомфортом, голодом, болью, считая их чем-то малозначительным по сравнению с Долгом, тем не менее, когда после долгого пути у тебя есть возможность плотно и вкусно поесть, помыться, сменить бельё и выспаться в невообразимо мягкой кровати, то это… приятно.

Позавтракав рыцарь направился в крепость, возвышавшуюся над городом. Ожидания… были большими. Наконец он узнает зачем его отозвали с крепости на первой линии, попасть куда стоило немалых усилий! Ведь туда брали лишь лучших! Именно там, на передовой, был наиболее высокий, практически гарантированный шанс славной гибели в бою.

А теперь, если догадки его спутников имеют какое-то отношение к реальности, ему грозит долгая жизнь в качестве барона — управляющего. Битва за урожай и оборона от кредиторов — все его подвиги…

Ну ладно, чего гадать? Скоро всё прояснится. Брат Бернард ему всё расскажет. Главное самому не забыть рассказать о том… инциденте, свидетелем которому он стал в двадцать четвёртом протекторате. Забыть… Ха! Если бы он мог забыть… Хотел бы он забыть…

Попасть к брату Бернарду оказалось совсем не просто. Оно и понятно! Вон, сколько вопросов приходилось решать тому же брату Диомиду, Командору его крепости. Лиам, хотя и не знал подробностей, тем не менее осознавал, что всё происходящее в самой крепости и протекторате в целом — так или иначе замыкается на одном человеке и требует его внимания.

Лендмейстер же отвечал не только за свой город и протекторат, но и за десятки других! За всё Лендмейстерство! Сейчас, во время Прорыва ему дополнительно прибавилось забот, так что можно понять его занятость.

Это и многое другое рассказали ему братья, полубратья прочие служащие замка, через которых он пытался пробиться на приём к Лендмейстеру. “Пробиться” — это, конечно, образно говоря, хотя спустя пять часов Лиам начал закипать и входить в то состояние, в котором рубил нечисть своим мечом.

Видя его настойчивость, а также поняв, наконец, что он тут не по собственной прихоти, а во исполнение распоряжения самого брата Бернарда, пускай и чуть раньше срока, ему, наконец, назначили время, когда Лендмейстер его примет. Ждать предстояло ещё три часа.

Выйдя на свежий воздух, Лиам устроился на скамье во внутреннем дворе. Хорошая, крепкая… похоже мастер-ремесленник, посвящённый Гефесту старался. Вот только зачем столько сил и средств, ради простого места для того, чтобы сидеть? Хотя… если присмотреться, то тут многое неуместно-красивое. Да, снаружи это крепость, а внутри… дворец какой-то… По крайней мере, примерно так он представлял себе дворец.

Время тянулось невыносимо медленно. Сидеть и ждать — как же это сложно. От нечего делать Лиам принялся рассматривать людей, пересекающих двор то в одну, то в другую сторону. Ходят, бегают, что-то таскают. Жизнь кипит.

Вон, через двор прошла пара братьев-рыцарей, держась за руки… Лиам стиснул зубы, в его глазах помутилось, а дыхание участилось. Чтобы чуть успокоится он перевёл взгляд в другую сторону.

У дверей приюта, «Дома вдов и сирот» стоял один из рыцарей-офицеров и говорил о чём-то с одной из вдов, довольно молодой женщиной у ног которой крутился мальчуган лет четырёх-пяти. Вроде бы обычна картина, вот только ребёнок — точная копия стоящего рядом офицера.

В голове Лиама что-то… сдвинулось, сместилось. Пришедшее понимание не было заключено в какие-то слова. Но ему это пока и не требовалось, чтобы сокрушить, всё, что выстраивалось годами, всю сознательную жизнь.

“А как же тогда?.. Почему?.. Что же делать?!” Каша из вопросов кипела в его голове, а память услужливо подкидывала эпизоды из его прежней жизни, которые он просто не понял, трактовал с совсем иных позиций. Ему тогда и в голову не приходило…

Что делать он не знал, но знал одно — здесь, вот прямо здесь он находится больше не может! Неуверенно, слегка пошатываясь он поднялся на ноги и шаркая ногами пошёл прочь.

Пьер сидел в номере и настраивал свою лютню. Как и ему, её чудом повезло пережить ночь нападения тварей. Если бы он тогда не закончил играть и не убрал её в чехол за спину… Более того, напади те зверюги в тот момент, когда он держал свой инструмент, то замешкавшись и не решаясь отбросить лютню в сторону, чтобы выхватить шпагу, он мог бы не успеть дать отпор нападающим.

С хозяином трактира удалось договорится на вечерний концерт. Много тут за музыку не платили, но даже мелочь, кто знает, когда может пригодиться? Так что пренебрегать возможностью заработать не стоило. Да и Дина пусть послушает…

Прошлая ночь была хороша. После нехарактерно долго для него периода воздержания Пьер оторвался по-полной, что не могло не порадовать и его партнёршу по утехам.

Позже, лёжа рядом с неё, приятно уставший, чувствуя негу, наполняющую тело он ощутил одновременно с этим нотку неудовлетворённости. Вроде бы, всё как обычно и даже лучше, но чего-то словно не достаёт. Как-будто большой оркестр исполняет сложную композицию, а флейтист не пришёл и отсутствие его партии словно прореха в полотне музыкального произведения.

Вдруг дверь распахнулась, чуть было не слетев с петель от сильного удара. В номер влетел раскрасневшийся Морт с вытращенными глазами.

— Быстрее!!! — завопил он. — Наш барон напился и устроил внизу погром! Трактирщик пока не знает, как на это реагировать, но если вызовет охрану…

— Понял! — быстро ответил Пьер и отбросил на кровать лютню. — Если его повяжут, да ещё за такой проступок, ведь рыцари, насколько я знаю, не пьют, то хрен нам чего с него выгорит. Как вообще он нажрался?! Где взял?!

— Так трактирщик ему и налил! По крайней мере первую чарку. — на бегу ответил Морт. — Говорит пришёл тот в расстроенных чувствах, совершенно не в себе, словно у него умер кто-то. Вот он и утешил, по-своему. А тот вошёл во вкус, выхватил кувшин и вылакал в два глотка да на голодный желудок. И теперь то столы крушить начинает, то в слёзы.

— Да… дела… — произнёс Пьер, чуть запыхавшись, сбежал по лестнице и оказался в общем зале.

Картина соответствовала тому, что на бегу успел рассказать ему Морт. Если вдоль стен и в дальних углах мебель стояла на своих местах, то в центре зала, казалось, сработало мощное разрушительное заклятье, раскидавшее во все стороны столы и стулья.

К слову говоря, именно на подобный случай, ну или на случай серьёзной драки столы и стулья в трактирах делались из толстых и, соответственно, тяжёлых досок и брусьев. Их, вроде как, Пьер слышал краем уха, даже вымачивали в каком-то составе, дабы сделать потяжлее и покрепче. Такую мебель и сломать не просто, даже для того чтобы просто сдвинуть такой стол нужны немалые усилия, да и стульями в драке особо не помашешь и не швырнёшь в оппонента по философской дискуссии, а если силушки хватит, то, по крайней мере, стул уцелеет.

Посреди зала, в окружении перевёрнутой мебели, на полу лежал рыцарь, время от времени бил кулаком по полу и захлёбываясь слезами что-то неразборчиво бормотал.

— Ну и натворил ты делов, Лиам! — осуждающе произнёс Пьер, садясь на корточки и кладя руку на плечо рыцаря. — Хреново?

— Уйди… — буркнул тот и затих.

— Уйду, но с тобой. — твёрдо произнёс бард. — Сейчас мы поднимемся наверх, ты расскажешь, что с тобой произошло, поспишь, а утром приведёшь зал в порядок! — Сказав это он поднял голову, встретился взглядом с трактирщиком, указал ему на завалы из столов и стульев и сделал запрещающий жест рукой.

— Не хочу. — произнёс Лиам капризно.

— Конечно не хочешь! Кто ж такое хочет? Но надо! — наставительным тоном сказал Пьер. — Но это будет уже утром, не сейчас. Сейчас тебе надо встать и подняться на второй этаж. Морт, подсоби с левого бока…

Шатаясь рыцарь привстал на карачки, после чего Пьер подхватил его справа подмышку, а Морт, крякнув от натуги, слева. В самом Лиаме было не менее ста кило веса, так ещё доспехи, добавляли около тридцати.

Удерживая, бард с магом повели шатающегося приятеля к лестнице. «Лишь бы он на лестнице не споткнулся и не полетел вниз! Помоги мне Пречистая дева!» — думал Пьер, поднимая рыцаря по лестнице. Добравшись до второго этажа без происшествий он немного выдохнул.

— Я понимаю, тебе плохо, — продолжил бард, — но если в жизни произошло что-то плохое, совершенно не обязательно делать её ещё хуже!

— Ничего ты не понимаешь! — взревел Лиам, — Ничего!

— Я не знаю, что с тобой произошло, — произнёс Пьер, затаскивая вместе с Мортом рыцаря в номер, — но я думаю, что если трактирщик вызовет стражу и те заберут тебя с собой, легче тебе от этого не станет.

— Мне всё равно… — пробормотал рыцарь.

— А нам не всё равно! — твёрдо сказал бард и взглянул выразительно на мага.

— Да, да! — подтвердил тот поспешно. — Совсем не всё равно!

— Ты спас нас в том трактире, взяв на себя множество тварей, — продолжил Пьер, — а мы спасли тебя в этом. Рассказывай, давай, что там у тебя с этим, Бернардом-братом случилось? А то мне даже в голову не приходит, что он мог такого сказать, чтобы ты так отреагировал.

— Я с ним даже не разговаривал. — сердито ответил Лиам. — Я весь день добивался встречи с ним, а когда до неё оставался всего час — ушёл.

— Передумал?! — поразился Морт.

— Да… Вернее, не совсем… — ответил тяжело рыцарь. — Я… не всё рассказал насчёт того, зачем собирался встретится с Лян. ле. ме. нтером… В двадцать четвёртом протекторате, поздно вечером я случайно застал двух братьев… за гнусным занятием… один… другого… словно женщину… Они ещё пытались оправдываться, мол «Обет безбрачия же не нарушен!» Как же так?!

По лицу Лиама потекли слёзы и он опустил голову. Чуть успокоившись, пару минут спустя он продолжил свой рассказ.

— Я бросился к Командору, отбрасывая всех со своего пути, выбил, случайно, дверь в его покои и застал того с женщиной! Я её узнал, одна из вдов Приюта, старшая над прочими! — с гневом произнёс рыцарь. — Халвин тоже стал оправдываться! Мол «такова жизнь… никакого брака… вдове тяжело без мужчины…» Я тогда поспешно покинул крепость, не в силах там больше оставаться. Если уж сам Командор… то с кем там ещё можно говорить? Я направился к брату Бер…бер… ду… Чтобы во-первых выполнить свой долг и узнать о новом назначении, ради… ради ктрго меня обучали, и заодно поведать о Предательстве! Но, ожидая приёма я увидел в крепости ту же самую картину! Более того, я вспомнил случаи из своей жизни в других крепостях…

— Да… — протянул Пьер, — Ожидаемо, но при этом неожиданно…

— Ожидаемо?! — возмутился Лиам.

— А что ты хотел? — поинтересовался у него бард. — толпа здоровых молодых мужиков связанных обетом безбрачия. За нарушение ведь кары какие-нибудь строгие? Вот и выкручиваются как могут…

— Это не «выкручиваются», это — Предательство! — воскликнул рыцарь. — Какой смысл посвящать жизнь служению Весте, приносить Обеты, а после нарушать их?! Скрывать это, поучать других жить чисто жизнью, творя непотребство?! Как это возможно?!

— Ну, не все же такие? — произнёс Пьер. — Ты ведь не такой.

— Не все, но таких достаточно! — возразил Лиам.

— Но ведь Орден продолжает выполнять свою задачу? — поинтересовался у него бард. — Бьют чудовищ, защищают людей.

— Но какой ценой? Ценой отречения от Обетов? — гневно воскликнул рыцарь. — Невеста ждёт своего Жениха с войны, а тот в это время, в крепости… своего товарища…

— Ну да, некрасиво получается… — согласился Пьер. — Ну и что дальше?

— В том-то и дело! Что дальше? — срывающимся голосом ответил Лиам. — Я не могу быть среди них! Вернутся обратно — значит стать соучастником, закрывающим глаза на преступления!

— Ммм… — задумчиво произнёс бард, переглянувшись с магом. — Мне кажется у тебя есть неплохой выход. Быть может тут сама богиня так поруководила обстоятельствами…

— О чём ты? — не понял рыцарь.

— Вот смотри, — начал Пьер. — помнишь мы говорили, с чем может быть связано твоё новое назначение? Зачем тебя забрали из твоей крепости и стали учить истории и обычаям Элизры?

— Ты про баронство?

— Именно! — подтвердил бард и хлопнул рыцаря по спине. — Ведь не случайно как раз сейчас оно осталось без хозяина. Ты вполне можешь исполнить теперь это назначение, проявив послушание. Будешь вести скромную жизнь и даже можешь не женится. Все обеты ты соблюдёшь! И, одновременно, отделишься от этих предателей.

— А ведь и правда… — сонно произнёс Лиам. — Я ведь уже говорил тебе, что ты мудр?

— Говорил, говорил… — подтвердил бард. — Как тут расстёгивается твоя кираса? Не собираешься же ты в ней спать?

Где-то в другом месте, примерно в это же время.

В тронном зале подземного города сегодня было многолюдно. Не менее тысячи человек, с бледными лицами и чёрными губами, в богатых одеждах и золотых украшениях стояли кругом, и с интересом и даже каким-то трепетом взирали на то, что происходило внутри него.

Тенскватоа, король перворожденных, изогнутым кинжалом вскрывал грудную клетку у ещё живого, связанного пленника, после чего вырывал у него из груди ещё бьющееся сердце. Алая кровь хлестала во все стороны, образуя на полу большие лужи.

Жертва была не первой и даже не второй. Шестое вырванное сердце заняло своё место на краю большой хрустальной линзы в центре зала. Красный свет, проникающий откуда-то снизу ярко вспыхнул и пол под ногами вздрогнул. В полуметре над линзой возникло черно-красное облако дыма, быстро увеличившееся до пяти-семи метров.

Королю показалось, что в облаке дыма что-то двинулось… Нет, не показалось. Кто-то идёт… Еще пара секунд и из дыма, на встречу Тенскватоа вышел… пожилой человек в строгой чёрной одежде. Если бы король знал такой фасон, он бы сразу узнал классический мужской костюм.

— Чудно! Чудно! — произнёс гость и огляделся по сторонам. — Почти восемь веков я ждал, пока вы наконец созреете! Мы вас искали и нашли, но кто-то должен был открыть дверь с вашей стороны. Дай-ка я посмотрю, что вы тут накрутили… — прикрыв глаза гость стал как-будто ещё более внимательно смотреть по сторонам, после чего задрал голову вверх. — Как мило! Олимпийцы — Предатели Человечества! Значит это ваша работа!

— Я не понимаю что ты там бормочешь! — закричал король. — Слушай и повинуйся мне, демон!

— Повиноваться? — поинтересовался у него старик, открыв глаза и чуть наклонив голову. — С какой стати, мальчик?

— Я призвал тебя, и ты обязан мне служить! — ответил король.

— Ты и в самом деле открыл дверь. — подтвердил гость. — Но из чего следует, что я чего-то тебе должен, а?

— Тогда умри, тварь! — прокричал Тенскватоа и метнул кинжал в горло старика.

Казалось, нож ударился о каменную колонну. Отскочив от горла старика он упал на пол.

— Хм… Горяч, горяч! А сколько ненависти! Прямо я в молодости! — одобрительно произнёс гость скривив губы в подобие улыбки. — Ты мне нравишься, мальчик. Я даже пока оставлю тебя в живых. Скажи, чего ты хочешь? Быть может, наши желания совпадают?

— Я хочу, чтобы все эти жалкие ничтожества, живущие на поверхности, сдохли! И их боги вместе с ними! — воскликнул царь, потрясая окровавленным кулаком.

— Ты и в самом деле не безнадёжен! — произнёс старик. — Я исполню это желание.

Снова прикрыв глаза он задрал голову вверх и принялся водить руками, словно бы сплетая что-то в воздухе. Пространство вокруг него задрожало и исказилось.

— Имея Силу, изменить Реальность не так и сложно. — принялся комментировать он свои действия. — Но истинное мастерство — добиться желаемого минимальным воздействием! Отрубить голову врагу — грубо и грязно… Подобное быстро надоедает. А вот сделать так, чтобы он своими руками убил всех своих близких, а потом покончил с собой — настоящее искусство! Ненависть — это путь, шагая по которому постигаешь её глубины, тонкости и нюансы, её суть… Этот путь бесконечен… Готово!

Где-то, не так далеко. Наверху.

Мембранный потенциал одного из нейронов резко повысился и преодолел барьер. По аксонам пошли электро-химические сигналы к другим нейронам, а от них к следующим. Словно один камень упавший с горы он запустил целую лавину.

Различные отделы мозга пришли в возбуждение, формируя новые чувства и желания… Джон отрыл глаза и тихо произнёс: «Как же я вас всех ненавижу!»