Часть 12

К юго-востоку от Краевого Портала.

Трое суток бродил Вадим, оставшись в одиночестве, по безлюдным долинам и ущельям, покрытым лесом и прорезанным многочисленными ручьями, часть из которых были настолько бурны и полноводны, что долго приходилось искать подходящий брод. Намного ли удалился от места трагедии, он сказать не мог. Да его это не сильно и интересовало. С каждым днем моральное состояние вынужденного бродяги становилось все хуже и хуже. До того, чтобы на самом деле наложить на себя руки, он еще не дошел, но жизненные ориентиры перестали просматриваться в тумане жестокой неопределенности, поглотившем его с головой. Товарищи погибли, дороги домой больше нет, местное население враждебно. Что ему здесь делать? Разве только, в ожидании неизбежного конца, предаваться тоскливым воспоминаниям о навсегда потерянных родителях, друзьях, карьере, подруге, отношения с которой в последнее время как раз достигли уже грани серьезных?

С добычей пищи тоже особых успехов не наблюдалось. Истратив почти все стрелы, он лишь раз смог подстрелить небольшую куропатку. Разочаровавшись в своих способностях освоить лук, израсходовал три бесценных патрона от "Гюрзы", чтобы добыть пропитание. В крупных ручьях и озерцах водилась рыба, но у Вадима удочки не имелось, а попытка порыбачить с помощью наскоро смастеренного крючка и куска троса завершилась ничем. От отчаяния даже решился пожарить на костре грибы, водившиеся тут в избытке, несмотря на явный риск отравиться. Но обошлось, грибы, к счастью, оказались съедобные.

После полудня, перебравшись через очередной ручей, заметил вдруг узкую, но явно натоптанную человеческими ногами тропку, ведущую от брода дальше в лес. "Люди? А какая уже, собственно, разница?" - решил он и уверенно направился по тропе вглубь леса. Через сотню метров почудилось, будто он слышит человеческие голоса. Внутренне подобравшись и ступая осторожнее, Вадим продолжил движение. Вскоре голоса стали слышны вполне отчетливо. Грубые мужские голоса, громко обменивавшиеся короткими возгласами, изредка прерываемыми заливистым смехом. Слов различить пока не удавалось, но голоса ему заранее не понравились. Свернув с тропки в чащу, он стал осторожно пробираться в сторону источника звука.

Еще через полсотни метров Вадим вышел к опушке. Прячась за стволами деревьев и зарослями кустарника, подполз ближе. Его взору предстало очищенное от леса пространство. Чуть вдалеке виднелись остатки нескольких сгоревших изб, окруженных проломленной во многих местах изгородью. А рядом с опушкой торчало четверо мужиков, в грязной одежде из шкур и грубой шерсти. Видом они походили на недоброй памяти охотников как близнецы-братья. Заросшие длинными неухоженными бородами рожи, вооружены копьями, в данный момент воткнутыми остриями в землю, ножами и дубинами, висящими на поясе. Слышимые ранее голоса принадлежали именно им. А к одиноко стоявшему тонкому молодому деревцу был привязан за сведенные впереди руки еще один человек. Вернее, при более внимательном рассмотрении, женщина. Молодая, практически еще девочка. Ее голова безвольно склонилась вниз, так, что лицо полностью скрывалось под спутанной копной черных прямых волос, а на худощавое стройное тело была натянута серая мешкообразная шерстяная туника, в данный момент намеренно задранная выше пояса. Обнаженную ягодицу по-хозяйски сжимал своей волосатой лапищей один из мужиков, а разговор, насколько понял Вадим, шел про очередность пользования девицей. Державший ее мужик настаивал на том, что должен быть первым он, по праву поймавшего ее. Остальные возражали, упирая на старшинство. Но, похоже, первого не сильно смущали их возражения. "Лучше поблагодарите меня, что я взял ее живой, а не прибил сразу! Царапалась же, тварь!" - заявил он. Затем, ухмыльнувшись и демонстративно повернувшись к собеседникам задом, задрал подол куртки и стал расшнуровывать завязки потертых кожаных штанов. Его подельники, видя, что протесты не возымели действия, неожиданно смирились и перешли к даче советов "молодому", чем в очередной раз вызвали его пренебрежительный смех.

Девушка, чувствуя приближение развязки, подняла голову. На ее грязном, но симпатичном лице выделялся фиолетовым пятном подбитый глаз. Она тихо рыдала, но не произносила ни слова. Весь ее обреченный вид свидетельствовал, что она уже смирилась с неизбежным. "Да что же это за мир такой дурацкий! Нет, с меня хватит!" - Вадим решительно выдернул из кобуры "Гюрзу", встал и, не скрываясь более, направился к месту действия.

Первой его заметила как раз девушка, в округлившихся глазах которой появилось удивление и... нечто похожее на слабую надежду. Мужики же были настолько поглощены предвкушением процесса, что обратили внимание на новоприбывшего лишь когда тот был уже на расстоянии десятка шагов.

- Это еще кто такой? - воскликнул один из них.

Вадим не стал ничего ни отвечать, ни спрашивать. Молча поднял пистолет и открыл огонь. Первым упал тот, который уже спустил штаны, за ним быстро последовали остальные, так и не успевшие не то, чтобы что-то предпринять, но и осознать толком угрозу. Он подошел поближе. Один был еще жив и, повизгивая, пытался отползти. Но еще одна пуля в голову прервала его потуги. Вадим огляделся. Более никого не наблюдалось, на звук выстрелов никто не вышел. Тогда он подошел к девушке. В ее глазах легко читалась смесь ужаса и облегчения. Веревки, связывавшие руки, имели слишком запутанный узел, который явно не предполагали развязывать более, и Вадим, достав нож, просто разрезал их. Девушка, всхлипывая, сползла на землю, натягивая на исцарапанные колени разорванную тунику и не отрывая испуганного взгляда от своего спасителя.

- Не бойся! - произнес Вадим, впервые пробуя "на вкус" местный язык.

- Кто ты? - голос девушки оказался звонким и мелодичным, но даже чужак смог распознать сквозивший в них страх.

- Друг. Я потерял своих спутников. Просто... иду, - ему было трудно подбирать нужные слова чуждого языка.

- Спасибо, что освободил меня! - не очень-то уверенно произнесла девушка и вдруг, разрыдавшись, затараторила что-то с такой скоростью, что у Вадима не осталось ни малейшего шанса ее понять.

- Ты можешь говорить медленно? Я плохо понимаю... речь, - вклинился он в паузу между истеричными всхлипываниями.

Девушка недоуменно уставилась на него огромными зелеными глазами, еще полными слез:

- У тебя больные уши?

- Нет, просто я очень издалека. У нас... говорят по-другому. Как тебя зовут?

- Интах я, дочь Хурбала.

- А я Вадим.

- Вадьим? Никогда не слышала такого имени!

- Ведь я же издалека!

- Да, я забыла. Ты воин? Как ты убил этих злых людей? Громом? Или.., - ее красивые глаза (если не обращать внимания на обширный синяк под одним из них) вновь испуганно раскрылись - у тебя есть Вещи Богов?

- Что? - не понял Вадим. - Чьи вещи?

- Богов!

- А.., - до него дошло, что собеседница имеет ввиду артефакты создателей этого Мира. - Нет, это такое оружие... У нас придумали. Я... воин, да. Был раньше.

- Это хорошо! Значит, ты сможешь побить остальных, если они сюда явятся!

- Остальных? - насторожился он. - Кстати, тут есть еще... враги?

- Нет, сейчас больше никого. Но когда эти не вернутся, Арадаб со своими людьми может прийти их искать!

- Кто это?

- Торговец. Он несколько раз в год объезжает наши поселения.

- Торговец? Разве торговцы грабят и убивают?

- Наш Старший с ним поссорился. Хотел сам отвезти товар в город, а не продавать ему по грабительской цене. Сюда трое людей Арадаба приходили за товаром, так наши мужики взяли топоры и прогнали их. Мы самое дальнее поселение в округе и Старший надеялся, что Арадаб не будет отвлекать своих людей и терять время ради пары охапок шкур. Но он ошибся! - девушка опять всхлипнула.

- Он пришел?

- Да! С большим отрядом! Их было десятка два! Они напали неожиданно и всех убили! И женщин, и детей! Забрали все ценное имущество, а дома сожгли.

- А как же ты выжила?

- Мой отец кузнец, он недавно поставил новую кузню в отдалении, среди леса. Мы там были вдвоем, когда услыхали крики из поселка. Отец приказал мне спрятаться и сидеть тихо, а сам схватил молот и побежал в поселок. Его тоже убили! - Интах снова разрыдалась, но вскоре продолжила:

- Новую кузню они не нашли. Я два дня пряталась, боялась выйти. Все ждала, что отец вернется. Потом вышла и увидела... - всхлипывания опять прервали ее рассказ и Вадим, опустившись рядом на корточки, ласково погладил ее по голове, покрытой длинной спутанной гривой мягких черных волос. "Совсем еще девочка!" - подумал он. "Сколько ей? Четырнадцать-пятнадцать, не больше!"

- Все умерли. Я не знала, что делать. Собрала оставшиеся пожитки, нашла немного припасов, упущенных грабителями. Так прошло две недели. Я все не могла решиться уйти в другое поселение. Я и дороги-то туда не знаю, никогда нигде не бывала! И еще боялась, что там ОНИ! А сегодня из леса вышли эти... Я рожу их главного вспомнила, он приходил с Арадабом в прошлом году. Из его людей, в общем...

- Зачем они пришли? Ведь поселок уже был сожжен?

- Они не знали! Арадаб рассылает своих людей по всем землям небольшими отрядами. Собирать товар, или охотиться. О том, что случилось с поселком, они узнали от меня. Я пыталась убежать, но он поймал меня и избил. А потом.., - девушка, рыдая, прижалась головой к плечу Вадима, и тот успокаивающе приобнял ее.

- Не плачь, все уже закончилось! Они тебе уже ничего плохого не сделают!

- А ты останешься со мной? - она с надеждой посмотрела ему в глаза, с силой вцепившись в рукав комбинезона, будто надеялась этим удержать его. - Ты же не бросишь меня здесь?

- Не брошу, не бойся! - Вадим толком не представлял, что будет теперь делать, но понимал, что несчастную девчушку точно не оставит без помощи. По крайней мере, появилась хоть какая-то определенность после долгих дней бессмысленных скитаний.

- Я буду тебе полезна! - зачастила девушка, продолжая висеть на рукаве. - Я готовить умею, и охотиться, и ягоды с грибами собирать! И стирать буду, и за домом следить! Только не уходи!

- Погоди! - Вадиму стало не по себе от этих внезапных излияний, которые он, к тому же, понимал с пятое на десятое. - Не это сейчас главное! Как нам спрятаться от этого... Арадаба? С двумя десятками бандитов я не справлюсь!

- Будем пока в новой кузне жить, там, где я пряталась. Если на неделе Арадаб не появится, значит, уже ушел к морю. Он в наших краях больше месяца не задерживается. Но ты же его не боишься, ты же воин и у тебя такое страшное оружие, правда?

- У моего оружия очень мало... стрел. Лучше, все же, с Арадабом и его людьми не встречаться.

- Он нас не найдет! Пойдем, покажу тебе убежище! И накормлю, у меня свежее мясо есть!

Девушка поднялась на ноги, негромко застонав и схватившись за бок. Видимо, избили ее неслабо. Вадим встал следом, но, прежде чем идти за ней, оттащил трупы к опушке.

- Надо забрать их одежду и оружие! - деловито заявила Интах, тут же прекратив стонать.

- Зачем нам эти грязные шкуры? - брезгливо отмахнулся ее спаситель.

Ответом был полный недоумения взгляд:

- Как зачем? У нас в хозяйстве почти ничего нет! Шкуры и ткань лишними не будут!

"У нас в хозяйстве? Она что, считает - я ее в жены взял?" - мысль эта Вадиму не особо понравилась, хотя он и не мог не отметить неожиданную в данных условиях практичность и хозяйственность девчушки.

- Оружие заберем. И кожаные плащи, которые они сняли. А одежда вся в крови, не хочу! Обойдемся!

Интах скривила мордочку, но возражать не решилась. Они наскоро обыскали трупы, собрав металлические предметы и кожаные пояса. У всех бандитов нашлись и кошели. Девушка внимательно пересчитала содержимое каждого. На взгляд Вадима, там была только какая-то мелочь, медь, изредка серебро, но довольная Интах ссыпала всю добычу в один кошель:

- Если мы решим уйти отсюда, будут деньги на первое время!

Вадим равнодушно пожал плечами. Настолько далеко его текущие планы не распространялись.

До кузни, оказавшейся простым квадратным срубом метров четырех в поперечнике и высотой в полтора человеческих роста, они добрались за пару минут, петляя между деревьями. Никакой тропинки к ней не вело, немудрено, что бандиты убежище Интах так и не обнаружили. Внутри чувствовался легкий запах гари, так и не выветрившийся за недели бездействия. В одном углу высился широкий плоский столб обожженной глины, в котором Вадим без труда опознал примитивный горн. Рядом валялись потемневшие от жара кожаные меха, которыми покойный кузнец его раздувал. В другом углу стояла небольшая каменная наковальня, на прибитых к стене полках лежали простые инструменты - три молота разных размеров, клещи и зубила. Там же прямо на полу было сложено несколько криц - заготовок для ковки, произведенных в горне. На крючке висел не раз латаный фартук из толстой закопченной кожи, со следами прогаров, и рукавица из того же материала. Между горном и наковальней располагалось окно, прикрытое приставной ставней из неровно обструганных досок. Вся обстановка была совершенно спартанской, ничего лишнего. И только у дальней стены оставалось свободное место. Там валялась кучка соломы, прикрытая шкурой, служившая, видимо, постелью Интах. У изголовья стоял кувшин и небрежно слепленная глиняная посуда.

- Сейчас пожарю зайца! Утром в силок попал! - девушка засуетилась, разжигая горн, на котором, видимо, и собиралась готовить.

А готовить она действительно умела! Вадим с аппетитом сожрал две трети зайца, пожаренного с какими-то приправами.

- Жаль, хлеба нет! - вздохнула Интах, суетясь вокруг своего спасителя. - Все запасы муки забрали, изверги! И эля нет, извини!

- Обойдемся! - промычал Вадим, прожевывая очередной чудно пахнувший кусок мяса. Совсем не жесткого, благодаря умелой кухарке.

- Вот, свежая вода из ручья, - она налила из кувшина в стакан и протянула мужчине.

- А зачем твой отец новую кузню поставил? Чем старая была плоха?

- Пожар там случился, в прошлом году. Потушили сразу, но Старший селения сказал, что кузня стоит слишком близко к жилищу. Вот отец новую и поставил, на удалении.

"С пожарной безопасностью и здесь не очень" - отметил про себя Вадим, еще раз осматриваясь.

Интах осторожно взяла в руки его нож, которым Вадим только что отрезал очередной кусок.

- Какой красивый, ровный нож! - восхищенно поцокала языком она. - И железо хорошее, чистое!

- Отец учил тебя кузнечному делу? - удивился Вадим.

- Нет, но я же выросла в кузне. Поэтому в железе понимаю! Ты сам его сделал?

- Нет, конечно! Хоть я немного и умею ковать, но такой нож я бы не смог сделать.

- Нож хорош! И одежда у тебя хороша, никогда такой не видела! И сума странная. И оружие твое... страшное! Откуда ты?

- Издалека! - Вадим не знал, что ответить. - Очень издалека. У нас... все по-другому!

- Как же ты попал в наши края?

- Мы отправились в путешествие... за одной вещью, но все мои товарищи погибли. А я не знаю, как вернуться домой!

- Жаль.., - на лице Интах появилось искреннее выражение сочувствия. - Но в городе же должны знать путь в твою страну? Ты бывал в городах?

- Бывал, но... не в ваших. Тут никто не знает путь в мою страну. Хотя... в Адмате живет один... мудрец, возможно, он ведает. Но мне неизвестен ни путь в Адмат, ни как найти этого мудреца...

- А я никогда не бывала в городе. Очень хочется посмотреть на настоящий город! И на море! Но я тоже не знаю путь в Адмат. Жаль, что так! Я надеялась, ты увезешь меня отсюда к себе домой!

- Если бы я только мог.., - печально усмехнулся Вадим.

После обеда, по времени скорее близкого к ужину, он, под крайне заинтересованным взглядом хозяйки, немного разобрал свои вещи и трофейное имущество. Надо было понять, какими ресурсами он обладает. Два нормальных боевых ножа, четыре трофейных, ограниченно пригодных для настоящего дела. Пара трофейных же топоров и три копья, при ближайшем рассмотрении вызвавших необоримое желание немедленно их выбросить. "Гюрза" и двадцать пять патронов к ней - последняя надежда. Мультитул с кучей различных инструментов, большей частью бесполезных в данных обстоятельствах. Портативный набор электрика - пассатижи, тестер, паяльник с термогенератором для питания, мини-дрель, пара измерительных приборов и мелкие инструменты. Из них Вадим выбрал маленькие ножницы и тут же подарил Интах. Вместе с одним из трофейных ножей.

Радости девушки не было предела. Она вертела подарок и так и эдак, пробовала разрезать ткань и кожу, пока, чего и следовало ожидать, не укололась.

- Какая хорошая вещица! - воскликнула она, посасывая проколотый палец.

- Вообще-то, я предполагал, что ты ими будешь срезать ногти и подравнивать волосы.

- Зачем обрезать ногти? - натурально изумилась Интах. - Их же можно обгрызть!

- Обрезать красивее. Так в городе делают! - добавил он, видя, что эстетического довода недостаточно для убеждения девушки.

- Тогда я тоже буду так делать! - ожидаемо согласилась та.

Последними из рюкзака он извлек две пары чистого белья и столько же пар запасных носков - одежду за неделю скитаний Вадим не менял и только сейчас ощутил насколько же он грязный. И небритый - длиннющая недельная щетина уже даже почти не чесалась. Но с этим, пожалуй, ничего не сделаешь! Одна одноразовая бритва у него имелась, но надолго ее не хватит, да и условий для комфортного бритья здесь нет. Все встреченные до сих пор местные мужчины носили бороду, стоит, видимо, тоже завести. Короткую, благо обрезать есть чем. А вот помыться и постираться хотелось бы поскорее!

- Интах, где у вас тут ручей? Мне надо помыться и постирать вещи.

- Зачем ручей? У нас в поселке горячий источник есть, как и у всех! А одежду я сама тебе постираю! Идем! - девушка с готовностью вскочила на ноги, вновь скривившись от боли.

До поселка было минуты две ходу. Пробравшись через дыру в изгороди, они оказались среди обгорелых развалин. Примерно посредине совсем небольшого селения, вернее, его остатков, находилась яма метров трех в поперечнике, выложенная отполированными досками. В яме плескалась и заметно парила вода, поступающая с одной стороны по канавке и вытекающая в другую сторону. Данное сооружение было, пожалуй, единственным, что не пострадало в селении после нападения. А вот навес над ней сгорел, его остатки валялись черной грудой неподалеку.

- Купальню я очистила от упавших бревен. Теперь можно ей пользоваться! - с гордостью заявила Интах. - Правда, если дождь пойдет, будет неприятно. А вот мыла остался только один кусок, все остальное забрали грабители! Так что давай свои вещи, я их постираю, а ты пока залазь в купальню.

Девушка вытащила из-под развалин потрескавшуюся бадью, набрала в нее воды из купальни и выжидающе уставилась на Вадима. Тот, понимая, что раздевалки здесь нет, скинул куртку, штаны с рубашкой, аккуратно разложил оружие у кромки ямы - на всякий случай. Оставшись только в термобелье, застеснялся под совершенно нескромным взглядом спутницы. Он понимал, конечно, что здесь наверняка нравы предельно простые, и голых мужиков возле купальни девочка наблюдала ежедневно, однако ему трудно было переступить через собственные понятия о приличном. Ведь она почти ребенок! Трудно сказать, сколько бы он так простоял в тупике, если бы Интах не схватила уже снятую рубашку со штанами:

- Ну, остальное тоже давай! - она бросила сграбастанную одежду в бадью. - Разожгу-ка я костер, солнце скоро зайдет!

Воспользовавшись тем, что девушка отвернулась, склонившись над грудой обгорелых досок, явно стащенных ею заранее именно для этой цели, Вадим быстренько скинул термобелье с трусами и запрыгнул в яму, тут же присев на дно. Яма оказалась неглубокой, чуть более полуметра, а вода - обжигающе горячей. По крайней мере, так ему показалось в первый момент, ведь снаружи было довольно прохладно.

Сидеть в горячей ванне оказалось невыразимо приятно. Вадим несколько раз погрузился с головой, краем глаза наблюдая, как Интах споро натирает его одежду мылом, прополаскивает, выжимает и развешивает на протянутой неподалеку веревке. Девочка явно старается, силясь угодить своему спасителю!

Не прошло и пяти минут, как она закончила:

- Теперь и сами помоемся! - улыбнулась она, вскочила на ноги и быстрым движением стянула с себя шерстяную тунику, бросив ее под ноги. Вадим сразу отвернуться не успел. Его взгляд зацепился за довольно развитую, как оказалось, фигурку девушки. Худощавая, с в меру широкими бедрами и небольшой, но вполне оформившейся грудью. Интах, демонстративно не спеша и постреливая в него глазками, влезла в купальню, окунулась, вновь встала в полный рост и принялась медленно натирать себя мылом. При этом с улыбкой взирая на Вадима взглядом вполне опытной и сознающей свою привлекательность женщины. Без малейших признаков стеснения. Вадим спешно отвел глаза, ощущая уже более сильные чувства, чем простое мужское любопытство.

- Вадьим, почему ты на меня не смотришь? - несколько обиженным тоном поинтересовалась девушка. - Я некрасивая?

- Нет, что ты...! Просто у нас... не моются в купальнях вместе.

- Почему? - искренне удивилась она.

- Так... принято. Сколько тебе лет, Интах?

- После Весенних жертвоприношений шестнадцать исполнилось. Я уже больше года вместе со Старшими сижу в купальне! - с оттенком гордости заявила она.

"Шестнадцать? Выглядит моложе. Но все равно почти ребенок!" - Вадим попытался прогнать шаловливые мысли, настойчиво стучавшиеся в его голову.

- Сидишь? В каком смысле?

- Странный ты... У вас что, женщины не должны быть с мужчинами с пятнадцати лет? А со скольких? Возьми мыло! Хочешь, я тебя намылю?

- Нет, не надо! Я сам! - Вадим взял мыло, но пересилить себя не смог и стеснительно развернулся спиной к девушке. - Так у тебя уже был какой-то мужчина?

- Все наши Старшие мужчины меня брали! - с непостижимой Вадиму гордостью подтвердила Интах. - Мужчины любят молодых!

"Что у них тут за бордель такой?" - изумился он. "Полигамия, как есть! А если залетит от кого? Хотя да, у них же это само собой не бывает! Тогда понятнее..."

- А тебе что, все равно, что ли, с кем?

- Старшим мужчинам нельзя отказывать! А младшие... если нравятся.

"Сложно у них все!" - Вадим, закончив намыливаться, положил мыло на край купальни и погрузился с головой. Проточная вода быстро унесла мыльную пену с поверхности.

- Ну а дети тогда от кого? - решил он прояснить непонятные моменты.

- За детьми надо идти в город. Меня после следующих жертвоприношений должны были отправить! А там уж от кого найдется!

- Так твой отец он... не твой отец?

- Отец - это Старший мужчина семьи! Конечно, не он меня зачал! Разве у вас не так?

- Совершенно не так! Расскажи мне подробнее!

- В поселке все живут большими семьями, - не скрывая удивления, начала Интах медленное, как для маленького, объяснение. - У каждой семьи есть Старший мужчина. Из них выбирают Старшего поселка. Девушки живут в семье, пока не родят первого ребенка. Тогда их берет к себе кто-то из Старших другой семьи.

- Почему только после рождения ребенка?

- Ну как? А вдруг Асмун не наделил женщину даром рождения? Такое часто бывает! Ходят к рухину раз, два, три... И ничего! Кому такая женщина нужна? Она остается в своей семье!

- Сурово.., - пробормотал Вадим по-русски и опять перешел на местный язык: - А мужчины?

- Если их мало, остаются в семье. Один из них заменит Старшего, когда тот умрет. А если много - то отделяются и образуют собственную Семью. Когда достаточно опытные.

- Ясно!

- Ты все узнал, что хотел? - Интах захохотала и придвинулась вплотную. - А теперь докажи, что действительно считаешь меня красивой!

Она обвила шею Вадима своими тонкими, но крепкими руками и требовательно подставила полураскрытые губы. "Что же ты творишь, урод!" - последняя трезвая мысль промелькнула и тут же растворилась без остатка в охватившем его вожделении. Губы Интах оказались мягкими и податливыми, а тело - упругим и нежным. С трудом оторвавшись от сладких губ, он стал покрывать быстрыми поцелуями ее шею и грудь. Девушка томно вздохнула и сделала попытку "оседлать" Вадима. Но тот ей не позволил взобраться сверху, а, вытащив из купальни, уложил спиной на край ямы и продолжил ласкать. И лишь когда ее стоны стали совсем громкими, стянул девушку обратно в воду...

Кузня, в отличие от домов в поселке, не обогревалась водой из горячего источника, и ночью в ней было довольно холодно. Поэтому они лежали под одной шкурой, плотно прижавшись друг к другу. Вадим, утомленный событиями этого сложного дня, уже почти дремал. А Интах, крепко обнимая его, будто опасаясь, что спаситель внезапно исчезнет, в который уже раз взбудоражено шептала ему в ухо:

- Ты такой ласковый! Мне никогда не было так хорошо! Ты же меня не бросишь, правда?

Вадим в полусне лишь расслабленно поглаживал ее волосы. Но вдруг, уже практически сквозь сон, услышал всхлипы, а плечом, где уютно приткнулась голова девушки, почувствовал стекающую влагу. Пришлось проснуться. Интах тихо рыдала.

- Что с тобой, милая?

- Я боюсь! - донеслось сквозь всхлипы. - Так не бывает! Ты спас меня вовремя, ты ласкал меня, как никто и никогда не ласкал, ты весь такой хороший! Я боюсь, что это злая шутка богов! Завтра проснусь, а тебя нет!

"Нервный срыв!" - догадался Вадим. "Немудрено, после таких-то испытаний! Странно еще, что весь день все-таки продержалась!"

- Глупости! Нет никаких богов! Никуда я теперь от тебя не денусь!

- Как нет богов? - Интах даже перестала рыдать от удивления. - Кто ты, Вадьим?

- Я из другого мира, Интах, - вздохнув, признался тот, не желая более лгать. - Из того, который вы называете Нижним!

- Я чувствовала! Ты совсем другой! - она еще крепче прижалась к нему. - И мне все равно, послала ли тебя Шола или нет! Ты не можешь быть плохим!

- Нет никакой Шолы! Это все сказки ваших кихинов! - устало проговорил Вадим. - Спи, и не думай о всяких глупостях!

Загрузка...