Самое важное подчеркну

Глава 29

По совету пана Анджея сразу завела три особые тетради.

В первую записываю все, что имеет отношение к бытовой магии. То, что по силам, проверяю не один раз. Что еще не могу, но интересно или необходимо, записываю впрок и ставлю примечание.

Во вторую — к некромантии. Там у меня упор на призраков, на факультативе я больше узнаю, чем от наставника.

А в третью — к любой защите, в том числе стихийной.

Кое-что обязательно повторяется, если посмотреть под другим углом. В каждой тетради отдельная часть основ боевой магии, а соединим вместе на втором курсе. Но уже сейчас появляются опорные точки, а это уже система, и я начинаю что-то понимать.

А больше всего меня интересуют порталы!

Порталы у меня в альбоме, а не в тетради. Потому что главное в порталах — геометрия, стереометрия и черчение. С черчением просто, я всегда любила аккуратные чертежи, да и в геометрии мне хватает школьных основ. С фигурами в пространстве сложнее, но как интересно!

Девушки, без этих дисциплин с порталами разобраться невозможно, подчеркиваю красным.

Попросила Егора перекинуть мне самые знаменитые архитектурные ансамбли нашего мира. В академию мы с Олей не потащили буки, а на острове, если позволяет время, садимся с наставником рассматривать и дворцы, и хижины с равным интересом. Теперь я понимаю, почему он с такой грустью смотрел на наши окна «от строителей».

У пана классический вкус, и слушать его негромкий глуховатый голос можно часами. Он влюблен в архитектурные стили классицизма, а мне, почему-то, больше нравятся странные, искаженные почти до невозможности здания. Этот стиль он называет «деконструктивизмом», и говорит, что моя симпатия может помешать порталам.

Наверное, так, я вздыхаю и соглашаюсь.

Зато ему нравится наши с Олей песни! Но если мы поем, у нас сразу появляются гости. Набивается полная комната и парней, и девчонок.

Наставник приходит, садится в уголок и слушает, опустив глаза, а я никак не могу понять, что ему нравится больше. Он не признается.

Иногда я ухожу одна в подвал академии, и пою там.

Должны же призраки получить мою благодарность за пана Анджея!

Самое смешное, что ректор Баршап, а вообще-то, хоть трижды ректор, все равно вылитый Урфин Джюс, даже Настя это признала, пригласил пана Анджея не для меня. А для себя самого. Я шла в довесок.

Но раз ректорство занимает очень много времени, то большую часть дня наставник проводит со мной, при этом водит везде за руку, как ребенка.

С тех пор, как я подросла, за мной первый раз кто-то присматривает, так необычно.

Оля сначала косилась с ехидцей, потом поймала взгляд пана Анджея, и кивнула, с чем-то согласившись. Я в эти дебри не полезла, живут мирно, и ладно.

Когда у меня занятия с группой — наставник в библиотеке, когда мы вместе, то выдает книги бытовичка.

В результате все довольны, расписание утряслось. Кто из студентов не смирился с большой нагрузкой, уходят на бытовое отделение, выбрав себе, скажем так, узкую специализацию. Например, уборку в помещениях или на улицах. А что у них в дипломах напишут, не знаю.

Я удивляю Урфина «пифагоровыми штанами», знанием геометрии на приличном уровне, как он считает. И тем, что быстро рисую чертежи, просчитывая углы, как выпускники академии элиты.

Он меня веселит хитрыми приспособлениями своих любых знаний к любой же проблеме. Смешно, но действенно! При этом и Урфин, и наставник все время косят на меня глазом и отмечают проявления первородной магии.

На самом деле, нечего развивать косоглазие — магия и магия. Отличается от стихийной, например, тем, что я добавляю еще чистую ману, и могу пополнять резерв напрямую из магической оболочки планеты по собственному желанию. Не ждать часами, когда резерв наполнится самостоятельно.

А вот разницу возможностей в первородной магии у меня и дяди-герцога определили магистры, и Урфин заносит в свои таблички новые сведения.

Оказалось, что у мужчин скорость пополнения резерва в разы меньше, чем у женщин. То-то я все время про себя удивлялась, почему уж так тщательно герцог бережет свой резерв, и так внимателен к собственному отдыху.

Таранский меня не забыл, нашел возможность передать хроники рода. Они даже полнее, чем в библиотеке, и портреты есть, и статистика.

Не случайно так часто возглавляют любой род самые известные женщины, а закономерно. Магические возможности напрямую связаны с деторождением и обновлением организма. И живут женщины гораздо дольше в этом мире, при этом, говорить о средней продолжительности жизни довольно сложно, разбег от ста лет до четырехсот. Например, герцогу чуть больше двухсот лет, а Леди за триста. Но, как и у нас, о возрасте женщин не принято говорить и спрашивать. Выяснить можно только в хрониках. Увы, спустя какое-то время.

Хроники, конечно, дочитала, но отложила. Надо прочесть еще раз более внимательно и выписки сделать.

Пока меня интересует только магия. Магия!

Общеобразовательные дисциплины и одна одолею на требуемом уровне, а вот развить собственную магию, при отсутствии нормальных учебников, кроме двухтомника — не могу, хотя обязана.

Слово «неуч» для меня всегда было ругательным, как и лентяй.

Через каждые два-три дня мы с Урфином занимаемся вместе. Эти занятия самые интересные, никогда не угадать, что магистры придумают в очередной раз.

Точнее — были интересными до определенного момента.

Видать, наступил кошачий март месяц.

И остался насовсем.

Единственное, что мне совершенно не нравится на занятиях с наставником и Урфином — внезапные появления бытовички.

Она страшно интересуется то ли порталами, то ли паном Анджеем, и может ворваться в любой момент. Причем так, что мешает занятиям. Попробовал бы кто-нибудь ей на своих занятиях мешать!

Библиотека должна работать еще час после ужина. И этот же час у нас, как правило, занятия. Спрашивается, зачем все время выяснять, кто должен выдавать учебники сегодня, а? Расписание висит на стенах, любуйся, сколько хочешь, делай выводы.

И еще у нее идиотская манера садиться своей попой именно на столешницу моей парты. Два ученика, шесть парт. Нет, моя столешница самая удобная!

Я пересаживаюсь, иногда даже рядом с ректором устраиваюсь, но бытовичка следует за мной, как приклеенная.

Урфин фыркает вслед бытовичке, а пан Анджей жмурится, как мартовский кот. И молчит. Молчит!

А заниматься-то нормально будем?

Ладно, хочет быть котом — его дело.

Но чувствовать, что им, взрослым и никому не обязанным людям, мешаю… неприятно.

Очень.

Время шло, бытовичка, с моей точки зрения, просто хамела от полной безнаказанности. Ей никто и слова не сказал.

Приходи, садись, мешай!

Недели через три, в один особо противный день, я просто побоялась сорваться и натворить дел.

Урфин по какой-то причине не пришел и не предупредил, появится или нет, а бытовичка нацелилась попой на мой альбом с порталами, скромно лежащий на парте.

Я не стала ждать, когда они начнут шептаться. Уйду — и шепчитесь до посинения.

Честно подняла руку и попросилась выйти. Порталы из комнату в комнату уже строила, остров помнила отчетливо, и поняла, что крайне соскучилась по морю.

До слез.

Быстренько убежала к себе в комнату. Открывать портал рядом с паном Анджеем не годится, он сразу почувствует магическое возмущение. А зачем его отвлекать от важного, может, судьбоносного свидания. Оля, как всегда, ускакала с Воликом, март же в разгаре, всем понятно.

Собрала скромную поясную сумочку: купальник и ножик. Не переодеваясь, натянула кроссовки, и всем привет. Празднуйте март без меня.

Вас несет, ну и меня тоже, только в другую сторону, прямо противоположную. Надо просто переключиться. Справлюсь.

Так и написала Оле:

«Ты с Воликом, Урфин неизвестно где и с кем, пан с бытовичкой, как мартовский кот на крыше. Отдохните от меня на выходных, не теряй.»

Можно попробовать и без линий на полу, мысленно, как наставник, но глупо рисковать не хотелось. Все-таки первый самостоятельный портал так далеко… а ведь мечтала его отпраздновать с паном Анджеем. Но это вам не книжный Кмициц, преданный пани Биллевич, у Кмицица-Замойского своя насыщенная жизнь. Имеет полное право, взрослый человек. Мне он ничего не обещал. И больше не целовал.

Начертила схему на полу за своей кроватью, чистюля Оля не увидит. По крайней мере, сразу. Жаль, что альбом остался на парте, но столько раз перед сном рисовать эти линии, что ошибиться невозможно. Меня перенесет к берегу напротив маяка.

И четко встала в центр своего первого творения.

Нисколько не сомневаясь в праве и возможностях.