Самое важное подчеркну

Глава 30

Нет, нет, и нет!

Все же промахнулась. Эх…

На море полный штиль, все видимое пространство занимают корабли. Большие и маленькие, с поникшими парусами, лодки, как у строителей, похожие на катера. Много! Штук тридцать или сорок.

Между кораблями прячется такой же маленький островок, как у нас. Даже маяк, как наш. Наверное, типовой проект. Только лучи маяка не крутятся по кругу, а едва заметно, но тревожно, пульсируют багровым.

Я стояла на самом краю какого-то острова, подумала и отошла к зарослям. Они абсолютно такие же, как на нашем, значит, погрешность небольшая. С точки зрения маскировки толку от них чуть-чуть, но все же не торчу демонстративно одна на всем побережье. Мало ли какие тут законы.

И куда меня перенесло, а?

Что за остров?

Но даже не успела к нему повернуться и внимательно рассмотреть. Меня схватили с обеих сторон за руки какие-то мужики и потащили подальше от берега.

Хамы.

Настоящие хамы!

Рывком бросилась на нелюбезно предоставленный локоть, оттолкнулась, одному попала в ногой челюсть, вывернулась, второму врезала ниже пояса и отскочила, нащупывая нож в сумке. Прижалась спиной к дереву, и поняла, что скрыться или отбиться не получится: ко мне с руганью подбегала целая толпа взрослых мужиков, сразу окружая. И встали плотной стеной.

Я сглотнула, как могла спокойно, спросила:

— В чем дело? Почему нападение?

Толпа жутких небритых мужиков, одетых кто во что горазд, медленно расступилась.

И вперед вышел… мой любимый преподаватель. Торс недоделанный.

— Вот и свиделись, — расцвёл он, — вот и повидались! Не верю своему счастью. Взять!

Они не стали подходить близко, а просто закидали меня блестящими сетками, похожими на рыбацкие. Явно отработанное действие. Я не билась, берегла силы и магию. Главное, выждать подходящий момент.

Приволокли меня на поляну, швырнули на землю, и вот тут меня парализовало.

На таких же пеньках, как у нас, по кругу сидели еще хамы. Один из них, бугай со сломанным носом, поднялся, и я с ужасом опознала мамин пенек, с подушечкой.

Все-таки студентка Быстрицкая перенеслась в намеченную точку. Боюсь, наставник об этом никогда не узнает.

— Что за девка?

— Моя бывшая студентка, — радостно сообщил Торс, любуясь мной в сетке, — из-за нее и вылетел.

— Может, она из свиты графиньки?

— Нет, эта точно не имеет отношения к высокородным, совсем без денег, с отработкой. И еще одна такая же нищенка с ней, в одной комнате живут.

— Поставьте на ноги и развяжите, — распорядился бугай, — обязательно тратить на девку артефакты?

— Девка боевая, мне палец сломала, а Буре челюсть.

— Когда успела?

— Палец в академии, а Бурю уже повели к целителю. И Живчика понесли.

— Понесли, — недоверчиво повторил бугай, — что так?

— Попала в его любимое место. Ногой.

— О как. Ну и кто ты, птичка залетная? Кто тебе принес, где сам портальщик?

— А не желаете представиться, — спросила его, пока меня выпутывали из сетки.

— Нет, не желаю. Ну?

Я промолчала.

— Как хочешь, — с горьким сожалением признался бугай, вокруг по-скотски заржали, — а могла бы и пожить еще.

Он подумал-подумал, подошел ко мне и пощупал за грудь. Пощупал! Меня!

Я так обалдела, что даже про магию забыла. У меня рефлекс на хамов. Нога немного болела, утром, видать, плохо размялась, потянула на первых мужиках. Но справилась, и у него аж чавкнуло… там.

Торс завизжал, как будто попала в него, и хамье мгновенно бросило сети еще раз. Притащили высокое узкое ведро, вонючее до слез. Из него торчали потемневшие прутья. Два хама вынимали прутья и споро связывали по несколько штук, с предвкушением на меня поглядывая.

Трое, и Торс в том числе, близко все же не подходя, потаскали меня по берегу, опрокидывая несколько раз, пытаясь уложить по-своему. Но я каждый раз выворачивалась, в последний момент падая на живот.

Они плюнули, и ко мне дружно шагнули двое с прутьями.

Сознание потеряла на четвертом или пятом ударе, а поплыла почти сразу. Били от души, с оттяжкой.

Оказывается, отчаяния может накопиться так много, что организм не выдерживает.

Когда-то читала, человек приходит в себя и разум в последний момент. Перед чертой, концом существования. Как будто что-то дает силы.

Очнулась от боли и холода.

Темно, но сразу поняла, где нахожусь, нисколько не сомневаясь. Во втором отсеке нашего подвала, в холодильнике.

Руки были подо мной, еще не замерзли окончательно, шевелились, ценную сетку забрали, и я поползла к следующему, третьему отсеку.

Три метра глубина холодильника.

Допустим, забросили на метр, значит, два осталось. Подробно себе объясняла, пока ползла по сантиметру к двери.

Если смогу открыть, там еще две ступени. Очень широких, каждая по двадцать сантиметров.

Итого два сорок.

И что-то лежало на пути. Ледяное. В грубой одежде. Не нашей. Останавливаться нельзя, я понимала, отодвинуть не получалось, добавляем еще… много. Полметра… как минимум.

Значит, считаем, что фактически ползу от самого входа второго отсека к третьему.

О чем-то еще думать запретила.

Тигренок мой молчал, резерв пустой. Просто заставляла себя двигаться, стараясь не потерять сознания. Но даже подходя к той самой черте, ползла. Может, теряла сознание, точно не знаю, по ощущению — нет.

Судорога меня скрутила на ступенях, когда уже пыталась закрыть за собой дверь, ведущую к призракам. Мне кажется, это реакция на тепло. Толкала дверь руками из всех сил. Один раз даже плечом, повторить не рискнула. Открылась как раз легко. Вот захлопнуть… а надо, чтобы защелкнулось, я твердо знала. И смогла. Потом разрешила себе потерять сознание. Если выживу, то уже не замерзну насмерть, как тот ледяной мужик.

Пришла в себя под шепот от всех сторон. Открыть глаза сразу никак не получалось, но потом один открылся. А, раз лежу на животе и щеке, надо голову поднять. И я ее подняла! Вокруг стояли призраки. Теперь есть шанс. Маленький.

— Пришла в себя.

— Она пришла в себя.

— Очнулась.

Так много голосов.

Я шепнула:

— Кто на острове? Не сможете узнать? Мои живы? Они в доме или кого-нибудь схватили?

— Пираты.

— Пираты напали.

— Ночью напали пираты.

— Все спали, ночью напали.

— Они все дома, мы захлопнули дом.

Я заплакала. От радости.

— Вы можете сообщить ректору той академии, где мы познакомились? Предупредить? Или Олю?

— Если она спустится в подвал.

— Если она догадается.

— Если он пойдет на тренировку в свой подвал.

— Если он догадается.

— Попробуйте, — попросила их и, на всякий случай, спросила, — а меня отсюда нельзя перенести в подвал академии? Живой?

— Нельзя.

— Нельзя, но можно.

— Можно, но так не делают.

— Можно, но плохо будет, поэтому нельзя.

— Живой останусь?

— Останешься.

— Останешься, но болеть будешь.

— Долго будешь болеть, и там не встанешь на ноги.

— Доползу, — прошептала, — пробуем.

Меня стукнули по плечу. Или по спине. Адски больно. Читала про черные мушки, теперь познакомились. А думала, что про боль много знаю.

Зато точно поняла, что руки у меня не сломаны. Загнала все чувства и ощущения глубоко-глубоко.

Призраки меня опустили в академии перед последней лестницей из подвала. Девять ступенек. Всего девять! Двадцать пять умножить на девять… двести двадцать пять. И высота поменьше даже, умножаем…

Кто-то охнул. Я подняла голову на последней ступени.

Лол.

— Сообщи ректору, — шепнула ему.

Но Лол стоял столбом, и я тупо поползла дальше.

Очнулась в целительской. На мне что-то лежало. Точно мамонт. Или два. Оба ревут. А, это Оля ревет.

— Урфина…

— Рассказывай, кто так тебя, — тут же склонился он.

— Пираты напали, наши захлопнули дом. Надо сжечь флот. Все корабли. Чтобы не убежали пираты. Потом их уничтожить. Дом не трогать, наши заперты. Остров отстроим заново. Меня поднимут?

— Поднимут. Руст занимается, и двое с острова. Главное, ты жива.

Я отключилась.

И, черт бы подрал целителей с их мокрыми тяжелыми повязками снаружи, и на редкость гадкими настойками внутри, все главное проспала.