Самое важное подчеркну

Глава 37

Ровно через год своего попаданства я сидела в той кондитерской напротив воинской части, у ворот которой сработал портал.

День в день.

Мы пришли вчетвером: Настя, Урфин, герцог и я. И заказ повторили — пиццу, чай и фирменное пирожное. Заказ принял тот же парнишка, взглянул мельком — и меня узнал! Наверное, возникшая блямба на руке девушки произвела на него неизгладимое впечатление.

Впрочем, я-то впечатлилась тогда гораздо больше. Как молнией ударило.

— Простите, — наклонился он ко мне парнишка и едва слышно прошептал, — а вам можно пирожное?

— Уже можно.

— Я понял, — серьезно кивнул он, принес тарелки, а пробегая мимо, нет-нет, и поглядывал на мои руки

Мы ожидали отца и волновались, но хирург Быстрицкий пошел на встречу один, как мы ни просились.

Ситуация сложилось необычная. Отец случайно нашел здесь маленького пациента в свою больничку, и пошел к отцу ребенка с отчетом на видеозаписи. Мы коротали время, нервничая все больше и больше.

А получилось вот что.

Когда я самостоятельно первый раз открыла портал в наш город, конечно, в присутствии герцога, к нам тут же постучался сосед-врач, детский хирург.

В больницу, где работал сосед, поступил мальчишка с таким же течением ДЦП, как когда-то у Мишки, раньше тоже лежавшего у них. А так как врач знал, что братец отсутствует, потому что где-то весьма успешно лечится за рубежом, то родителям малыша проговорился о значительном улучшении сынишки одного врача. Основные диагнозы детей совпадали. В соседа мертвой хваткой вцепился отец ребенка. Цепкость у него оказалась высокого уровня, и нюх будь здоров, ибо, как позже выяснилось, он владел десятком довольно известных компаний нашей области.

В результате, соседа провожали домой охранники: дежурили день и ночь под окнами, ходили по коридору больницы и, вообще, доставляли жуткие неудобства. Вежливо, но непреклонно, с него трясли одно — фамилию доктора, лечившего своего сына. Сосед, на удивление, уперся. «Пока сам не поговорю, — объявил он, — ничего не скажу». Моего отца ждал, как манны с небес, и сразу потащил осмотреть ребенка.

Не знаю, зачем пошла с ними. Не знаю. Но во мне что-то отозвалось больно и горячо. Напросилась с ними, нисколько не сомневаясь. Они сразу ушли в ординаторскую смотреть анализы, а я в палату.

Крохотный мальчишка не спал, тихо лежал и смотрел на яркий воздушный шарик, привязанный к кроватке, чистыми серыми глазами взрослого человека.

— Как тебя звать, — шепнула я.

— Сережа, — ответил голос у двери, — ему сегодня год.

У входа стоял мужчина, явно отец, с такими же серыми глазами, только в них нет обреченности и смирения, как у сына.

Из ординаторской наши вернулись хмурые. Сосед аккуратно укрыл ребенка, чтобы не выпал подключичный катетер.

Как все знакомо. Меня потряхивало. Я вернулась в свое детство.

Палата оказалась угловой, и даже в ясный день солнышко сюда не заглядывало. Окно откинуто, шторка волновалась, а люди стояли неподвижно и молча.

— Что скажете, доктор? Возьметесь?

Два отца держались за рамы сетки детской кроватки с разных сторон.

Шесть раз прошли через подобное мои родители. Честно скажу, я бы не выдержала.

— Возьметесь?!

Мой отец опустил глаза на мальчишку, помедлил и посмотрел на меня:

— Что скажешь, Наташа?

— Не знаю, пап, — выдохнула я, — надо посоветоваться с магистрами, выдержит ли он мой начальный минимум. Такой слабенький. Крошечный.

— Шесть килограмм, — признался отец.

— Шесть четыреста пятьдесят, — сердито уточнил отец ребенка.

— Утром вернемся с магистрами. Посмотрим еще раз, — сдался мой отец.

На следующий день мы опять стояли над кроваткой.

Магистры сомневались. Неизвестно, смогу ли я поделиться очень маленьким количеством магии, буквально капелькой. Выдержит ли ребенок эту капельку магии, тоже неизвестно. Или мы его потеряем. И совсем уж непонятно — усвоит или нет.

— Давайте так, если Наташа с ребенком справятся, заберете, хуже не будет, а у вас в больнице хоть какой-то шанс. Тут он все равно не жилец, — не моргнув глазом, заявил герцог.

Всегда знала, что хамства у него навалом. Наверное, и про меня так сказал в свое время.

— Пробуй, — велел отец.

Мы даже выгонять никого не стали, ни отца ребенка, ни его доверенного доктора со стимуляторами. Никто ничего не увидит.

Я присела, взяла пацаненка за прозрачную скрюченную ручку, тоже левую, как у Мишки, выдохнула, прикрыла глаза и отправила такую крошечную капельку магии, что сама удивилась.

— Есть, — оповестил герцог с закрытыми глазами.

Капля сползла по моему лбу тоже.

— Если не потеряет через час, рискнем, — неуверенно сказал магистр Баршап, промокнув и свой лоб. Артефакт в его руках мелко подрагивал.

Мы ушли в кафе и вернулись через час. Я плохо видела такую крошечку магии, тем более свою, герцог смог ее распознать по горячим следам, а Урфин с помощью артефакта. Позже и они не увидят первородную магию, просто переселенца без магии не пропустит портал.

Отец ребенка умудрился за час приготовить огромный чемодан на колесиках.

— Что там?

— Памперсы, пеленки, молоко, препараты, одежда. Документы и мое разрешение на выезд и лечение в кармане на молнии. Сверху видеокамера. Если связи не будет, то хоть что-то… постарайтесь…

— А у вас еще дети есть?

— Есть, трое. Двое парней и девочка. Сережа такой же мой сын, — непреклонно заявил этот человек.

Я прям зауважала дядьку.

Попрощались сразу в палате, ушли пешком, тут совсем рядом. Портал открыл герцог вечером уже из нашего дома. Мне дали мальчишку.

Не выпуская парня из рук, я взмолилась всем Богам, шагнула… и встала уже на острове перед нашим домом!

Магистр Руст увидел дитенка на следующий день:

— Тоже ваш?

— Нет, у него есть свои родители, — объяснил отец, — но я бы не отказался от седьмого.

— Восьмого, — отстраненно поправил отца целитель, открывая одеялко малыша, — тогда уж восьмого.

— В каком смысле?

— В обычном. Когда баронесса родит, шесть да один — получится семь. Если надумаете еще одного взять, семь да один — восемь.

— Какая баронесса?! — Отец прямо охренел.

И я тоже вытаращила глаза.

— Ну, как какая? Ваша жена. Надолго к нам мальчик? Как раз, по моему профилю! Я же могу рассчитывать…

Отец не ответил, из палаты вышел тихо, тропинка к дому ведет мимо открытого окна, но я даже не успела его разглядеть, с такой скоростью он понесся.

— А… мама знает?

— Наверное… — магистр осторожно гладил ножки и ручки мальчишки и ворковал, — какой же ты худенький, ну ничего, методика нам понятна, и так хорошо, что тебя привезли сейчас, а не через несколько лет. На ранней стадии все быстрее получится, кое-что уточню, но даже не сомневаюсь, и ты не сомневайся, слышишь…

То, что наш персональный целитель осмотрел нас всех, я знала, сама просила. Буквально у каждого он нашел, что потребовало его осторожного вмешательства. А подробности не спрашивала. Родители знали про нас, что им полагалось, отвечая за медицину, и достаточно.

Я отвечала за общее благополучие острова, комфорт всех живущих, от нас до агураков. И должна обеспечить всем необходимым. Егор отвечал за свое, к тому же увлекся артефактами. Настя очень серьезно помогала маме с заповедниками. Мелкие всему обучались, уже понятно, что Мишка тоже нацелился на медицину, а девчонки, кажется, разделились: одна больше увлечена посадками и цветами, а вторая, неожиданно для себя и нас, кулинарией.

А таких важных изменений у родителей — я не ожидала.

Нянечек для младенцев у нас в штате больнички нет, но мелкие чуть не дерутся за право понянчить Сережу, да мы все к нему бегаем. Через неделю он начал неуверенно, но осмысленно улыбаться, и я все-таки решила нянечку найти. Магистр Руст теперь персональный целитель и у Сережи, а на маму не очень обращает внимание, у нее и так все в порядке. А раз будущий мамин малыш весь в папу, даже с каплей своей магии, целитель вообще к ней потерял интерес, и я сама напоминаю ему про очередной осмотр.

Не считая отца, трясемся над мамой мы все, особенно Егор.

Я его переношу на остров все чаще и чаще, а он придумывает то специальную подсветку, чтобы мама не ушиблась ночью, то подогрев стакана воды у них в спальне, то особый вентилятор, вдруг ей станет душно.

На острове уже гораздо лучше, трава растет быстро, и мама устраивает длительные прогулки. Саженцы деревьев только принялись, рост незначительный, но будущий кустарник заметно выше травы. Краски острова возвращаются, нет темно-серого цвета, вокруг зелень. Пока до колен, на уровне цветов, но совсем, совсем другое дело.

Одну маму отец никуда не отпускает, поэтому сам тащит то мешок со специальным удобрением, то корм агуракам или павлинам, куда уж идут.

Лучше всех у нас устроены павлины и птицы, очень похожие на страусов. Из окна кабинета мне их не видно, но когда устаю с документами, отправляюсь именно к птичкам. К агуракам нельзя, они ждут пополнения, а к птицам — пожалуйста, даже можно покормить.

В заповеднике для травоядных пока никого нет, только наши обе лошадки гуляют на просторе. Пока кустарники и нужные травы не подрастут в достаточном количестве, так и будет, но мы не торопимся, дел много.

В самых красивых местах для Сережи устроили манежи, а раз ожидается еще один, как выяснилось, мальчик, то манежи у Егора стационарные, сделаны капитально и на совесть: полы пружинят, сетки не режут маленькие пальчики, игрушки можно положить на полочки, закрыть на замочки или открыть, дернуть за веревочку, нажать на кнопочку, услышав музыку, и тому подобное. На фантазию мастер не жалуется. Сережа научился стоять на коленках, трогать пальчиком кнопочки и веревочки, и довольно улыбаться, если получается что-то дернуть или включить.

Девчонки все аккуратно записывали на видео.

Магистр Баршап поймал нас с Егором в зале академии, как только мы перенеслись очередной раз.

— Все хочу выяснить, как поживает малыш Сережа?

— Хорошо поживает, улыбается, — удивилась я вопросу, — дрыгает ножками. Готовится ползать.

— А рука?

— С рукой сложнее. Очень медленно.

— Но прогресс есть, — добавил Егор, — а почему вы спрашиваете?

Ректор окончательно стал Урфином, оглянулся и признался:

— Настя хочет закончить свой институт. Один год остался, я ее понимаю. И поддерживаю. Вы же повезете отчет? Я бы хотел съездить с Настей.

— Мы уточним у родителей и магистра Руста.

— Хорошо, тогда до встречи на острове.

— До свидания, до встречи.

Вот так мы большой компанией и отправились на Землю в наш город.

Отец понес отчет родителям Сережи, а мы с Урфином нагло заряжали свои телефоны прямо в кафе. Настя смеялась, с удовольствием поглядывая на магистра, у них еще по плану подать заявление в загс.

Мы сидели в кафе три часа! Три раза заказывали то одно, то другое, наконец, появился отец, и мы повторили заказ ему, а нам принесли мороженое.

Отец улыбался: плачущие родители Сережи посмотрели почти часовое видео два раза, прибежали их дети, посмотрели все вместе еще раз, поэтому и задержался. Договорились, что мальчишка у нас до конца августа, а там что скажет медицина.

Мы облегченно выдохнули. А то, может, не так лечим, не так кормим, не так ухаживаем, кто его знает.

До дома еле добрели, все объелись. Настя с Урфином остаются жить у нас, а мы с утра отправляемся на остров. Отец бы и сегодня ускакал, но герцог сказал — нет, торопиться не будем, и мне самому, и Наташе надо как следует выспаться.

У меня тоже есть планы, только денег кот наплакал. Письма от Елены Ивановны я, конечно, брошу в почтовый ящик, на игрушку Сереже наскребу, а остальные деньги уйдут за коммуналку истекшего периода.

— Да, главное забыл. С вашими документами, магистр Баршап, отец Сережи поможет!

Урфин расцвел.

Свадьбу с Настей решили справить на острове, а заявление на регистрацию подавать здесь, и документы нужны первым делом.

— И еще Сережкины родители подкинули денег.

— Правда? — обрадовалась я.

— Ага, карточка на предъявителя, вот пароли.

— И сколько там?

— Откуда же я знаю, — изумился отец.

— Папа! Ты же был образцовый главный врач!

— Ну что — папа, вы сами меня лохом обзывали, я слышал! У меня отличные специалисты, и главбух, и захоз… были.

— Так, — скомандовала я, — вы с герцогом дома у телевизора, а мы тогда по делам. Согласны?

В банке я чуть не умерла. Такое количество нулей видела только в кино. Попросила сумму разделить, благо, паспорта у меня и Насти всегда с собой.

Часть денег перевела на свою карточку, побольше Насте и Урфину, остальные оставила на основной карточке.

Заплатила за квартиру за год вперед, купила Сереже игрушек, комбезиков, ползунков и легкую коляску. Так же тщательно выбрала нужные мне на острове палатки, женские мелочи всем девочкам, и мы вернулись домой.

А продукты, одежду и все, что им понадобится, Настя с Урфином сами себе купят. Мы уйдем, а у них институт, загс и много разных дел.

Если что, разберусь, конечно, но пусть обживаются и учатся самостоятельности!