Самый обычный день

Глава 7

Лола подходила к гостинице и только теперь заметила, что море находилось совсем близко. Крутой берег обрывом уходил в набегающие искрящиеся на солнце волны. Стаи ласточек кружились и верещали.

Но почему ласточки?

Чаек не было видно ни одной. Удивительно, а где же жирные толстоклювые птицы?

С некоторых пор Лола невзлюбила чаек. Отхожие места предместий Рима были заполнены воронами, а теперь и конкурирующими с ними чайками, понявшими, что на дармовых помоечных харчах насытиться гораздо быстрее и проще, чем охотясь за уже исчезающей рыбой. Они усердно разрывали пластиковые мешки с протухшими остатками еды, долбили картонные ящики с подгнившими фруктами, отгоняя ворон и голубей, и, по всей видимости, окончательно забыли, как это – гордо парить над бушующим морем, расправив сильные крылья.

Облокотившись на отполированный временем парапет, Лола заглянула вниз – множество отверстий, служивших пристанищем для ласточек, виднелось по всему каменистому откосу.

Никогда такого не видела!

Легкие и стремительные, они разрезали прозрачный воздух над морем и набережной, то сбиваясь в темный клубок стаи, а то растворяясь поодиночке, выписывая замысловатые петли.

Лола задумалась, и мысли, так же как и птицы, кружились и кружились в голове.

Почему Андреа сбежал из школы? Как случилось, что этого никто не заметил? Почему ребенок был неаккуратно одет и были ли это вещи Андреа или специально купленная новая одежда? Кто мог это сделать и, главное, зачем?

Но, насколько известно, мать мальчика ничего не сказала на этот счет. Но это первое, что должно было броситься ей в глаза, если надетые вещи были не ее сына. Значит, Андреа пытались раздеть и не успели… Пока нельзя отмести ни одну из версий. Ну а охотник тогда при чем? Скорее всего, он действительно что-то видел… А если Вальтер Мота был близким другом семьи Стивали? Вот это надо выяснить, отметила для себя Лола. Да и имя какое-то не итальянское – Вальтер Мота, повторила она вслух.

Но об этом должна разузнать Дана.

По их сведениям, в данный момент основные лица этой трагедии находились в полицейском участке – охотника еще не отпустили с допроса, мать и отец Андреа после опознания тела поехали туда же, сестра Патриции Манола и брат отца мальчика ждали на улице у отделения, и только бабушка с дедушкой сидели дома с внучкой.

Лола достала блокнот и отметила местонахождение всех фигурантов, зная, что иногда это помогает в дальнейшем расследовании.

В гостиницу идти не хотелось – на набережной было так приятно!

Легкий бриз шевельнул чистые листочки блокнота, Лола улыбнулась ласточкам и с сожалением двинулась к «Альбатросу».

«Ничего я здесь не наработаю, надо нормально сесть за стол, как говорит мама, открыть компьютер и сосредоточиться. Надеюсь, что Дана ничего не упустит, а если что, я подъеду очень быстро, благо здесь все рядом».

За обедом они разработали план действий: Дана была направлена к полицейскому участку, Стефано к техникам, а Лола должна была скомпоновать вечерний репортаж, в котором они надеялись громыхнуть эксклюзивной информацией, подслушанной Лолой у окна полиции.

«Альбатрос» был совершенно пуст, даже у ресепшн не было никого, только солнечные зайчики подрагивали на блестящей поверхности гранитной стойки да пряно пахло цветами, стоящими тут же в высокой вазе. Ключи от всех номеров спокойно висели на гвоздиках шкафчика с прозрачной открытой дверкой.

Лола порадовалась, что не сдавала свой, – все нараспашку, бери что хочешь!

– Добрый день! – раздался женский голос откуда-то сзади.

– Добрый! – ответила Лола и повернулась.

К ресепшн подошла остроносая девушка с пластиковым стаканом граниты[2] и тут же затарахтела:

– А я на минутку отошла всего, уж больно жарко, холодненького захотелось. – Через трубочку она потянула граниту, раздался хлюпающий звук. – А вы поселились у нас уже?

– Да, да, – Лоле не хотелось разговаривать, тишина в гостинице сопутствовала рабочему настроению, она быстро поднялась к себе.

А там, может, и Света что новенькое подкинет, размышляла Лола, открывая дверь своего номера.

На лестнице послышались быстрые шаги, Лола прислушалась – кто-то бежал наверх. Не успела она войти в номер, как перед ней предстала запыхавшаяся Света.

– Ой! – как всегда, ойкнула она. – Сразу на тебя наткнулась! Решила воспользоваться приглашением!

Вот это да! Не успела подумать, а она уже здесь!

– Проходи, проходи, – пропустила ее в номер Лола, – что-то узнала?

– Проверили одежду Андреа, лампой какой-то специальной светили на пятна всякие, кусочки отрезали и сравнительное ДНК уже сделали! – выпалила Света.

– Ну и?!

– Не нашли ничего!

– Но как же так? – растерялась Лола. – Что, все настолько стерильно?

– Нет, только микрочастицы, принадлежащие матери Андреа Патриции, и еще какие-то нитки на штанишках, которые должны проверить, а остальное все цемент из канала.

Слово «микрочастицы» Светлана выговорила по слогам, видимо, оно для нее было новым.

– Но материнские следы – это понятно, хотя… Патрицию что-то про одежду сына спрашивали?

– Да! – Света отвечала с энтузиазмом, и было заметно, что заинтересованность Лолы ей очень льстила. – Она сказала, что перед школой дала сыну смену белья, чистые шорты и белую рубашечку, в которых он и был найден.

«Конечно, а как же по-другому? Все добропорядочные матери переодевают детей по утрам, как я это упустила, но почему это удивило криминалиста? Значит, остается одна версия – убийца пытался раздеть мальчика, и еще эти нитки на штанишках, про которые пока ничего не известно! Вот и пропал эксклюзив, рассказывать зрителям не о чем! – расстроилась Лола. – Что-то здесь не так… Мальчик шустрый, непоседливый, мог он ни до чего не дотронуться, ни к чему не прислониться? А сейчас такая сверхчувствительная аппаратура, и ничего! Если только его не убили сразу же… Но от школы до канала, как говорила Дана, за пять минут не добежишь…»

– И еще полиция забуксовала с определением причины смерти, – продолжала Света. – Возможно, был зверски избит, но чего-то там не складывается, кости как-то не так поломаны, – она ойкнула, как икнула. – Жалко очень ребенка, прямо сердце рвется, я хоть его и не знала, но видела несколько раз. Грустный такой… Я поэтому и помогать вам взялась, а вдруг и правда мы вперед полиции убийцу найдем. Ну, то есть вы со своей группой найдете, – поправилась Света.

– Почему же «вы»? Если ты с нами уже работаешь, значит, «мы», – подбодрила ее Лола.

– Работаю?.. – неуверенно произнесла Света.

– Но если хочешь, я могу по-другому назвать – оказываешь помощь в получении новых сведений.

– Ну да, так и есть, – угомонилась Света и тут же спросила: – А когда репортаж будете давать?

– В двадцать один пятнадцать, в приложении к вечерним новостям. – Лола переваривала услышанное. Мысли скакали «кто выше» и не хотели складываться хоть в какую-то версию.

– Вы же в прямом эфире выйдете, как всегда, а можно мне поприсутствовать?

– Конечно, можно, только на экран мы тебя не выпустим, – назидательно произнесла журналистка.

– Да нет, при чем тут экран, я же понимаю, что мне надо по-тихому работать, – тут же согласилась девушка.

– Молодец. Именно так, – похвалила ее Лола.

– Ну тогда я пойду, у меня хоть рабочий день и закончился, я, пожалуй, вернусь на место, тем более что полицейские все в участке сидят, буду кофе поить да расспрашивать.

«Здорово! – подумала Лола. – И просить не надо, сама обо всем догадалась. Повезло нам с помощницей».

– Я-то прибежала, думала, может, срочно надо, – тем временем продолжала Света, почему-то виновато, – да…

– Всем привет! – на пороге стоял Стефано.

Щеки Светы, и так алые, приобрели бордовый оттенок. Стефано застыл и стал похож на забальзамированного орангутанга.

«Так вот откуда такое усердие! Она просто хотела увидеть нашего друга Стефано!» – сообразила Лола.

– Ничего там с эфиром не поменялось? – она прервала немую сцену.

– Нет-нет, все нормально. – Казалось, Стефано не понял вопроса и ответил автоматически.

– Эй?! Ты меня слышишь?! – Лола поводила ладошкой перед его лицом.

– Конечно, слышу, что ты придумываешь? Техники будут готовы к двадцати одному часу, а наш выход ровно через пятнадцать минут. Может, по мороженому ударим? – обратился он к Свете.

– Я, правда, хотела в участок вернуться, – неуверенно промямлила она и покосилась на Лолу. Та держала паузу.

– Но если быстренько…

– Конечно, быстренько, чего там есть-то? Это же мороженое! – подсуетился Стефано и вытащил Свету из комнаты.

– Про работу только не забудьте, – крикнула им вслед Лола.

«Ну вот и хорошо, что все выкатились наконец». – Лола уселась в кресло, открыла компьютер, рядом положила блокнот. Попыталась набросать текст, но мысли так и продолжали скакать, перекрывая одна другую. Фразы получались корявые, а главное – бессмысленные.

Она заерзала – кресло слишком мягкое, журнальный столик чересчур низкий, в комнате душновато.

Ну что это происходит, в конце концов?! Убит ребенок, и журналистское расследование должно наступать на пятки полицейским, а то и нестись впереди, что им часто удавалось сделать, приводя в бешенство копов, а то и самого министра внутренних дел. Но в этом деле, от которого сжималось сердце, а желание помочь подступало к самому горлу, они потеряли последнюю зацепку – мать просто переодела ребенка перед школой, и ничего удивительного, что одежда была чистой. А эти странные переломы, в которых криминалисты толком разобраться не могут? А эти…

«Все! – Она прервала свои размышления. – Нечего медитировать над компьютером, пойду-ка я пройдусь той же дорогой, которую мог проделать Андреа, сбежав из школы, и которая привела его к старой мельнице рядом с каналом».

Лола так делала всегда – начиная новый розыск, лично повторяла предположительный путь пропавшего и проверяла все на месте исчезновения или убийства. Иногда это здорово помогало в выдвижении неординарной версии и давало приток свежих мыслей.