Самый первый маг

Глава 9 Несъедобное и нужное

Когда возвращались из леса, Амр молчал. Когда подошли к пещерам, Амр молчал. Возле кучи мусора поймал грызуна, проглотил его одним махом и всё так же, ничего не говоря, полез на свою скалу.

— Ты куда? — окликнула Май. — Кхар уже остыл, ты можешь вернуться!

Он не обернулся. Без единого слова добрался до верха, протиснулся в расселину, скрылся из глаз.

Братья, сестра и Хуш переглянулись.

— Чего это он? — испуганно спросила Руф.

— Сердится. За то, что мы болтали, — вздохнула Ро.

— Но мы же хотели, как лучше! — возмутился Хуш.

Амр высунул голову наружу.

— А получилось как всегда!

И спрятался обратно.

Май пожала плечами, подтолкнула сестру к тропе в пещеру. Руф споткнулась, потому что смотрела на расселину, задрав голову. А затем упёрлась в землю всеми четырьмя лапами. Май снова пожала плечами и полезла в пещеру стаи одна.

— Он теперь вообще никогда с нами разговаривать не будет? — ещё больше испугалась Руф, даже спросила шёпотом.

— Да нет, — так же тихонько ответила Ро. — Позлится и перестанет. Но злиться он способен до-о-олго!

Солнце плавно, как кот, пролетело по небу в прыжке от восхода до заката.

Амр не показывался.

Четверо сидели у подножия скалы, изредка обменивались непроницаемыми взглядами и унылыми мыслями. Если обиженный младший так же, как с ними, поведёт себя с вождём, Кхар его точно выгонит.

Руф держалась у них за спинами и тоже никуда не уходила.

Кто-то тревожно крикнул от входа в пещеру.

Все, кто был снаружи, стремглав бросились в ущелье, забились по щелям. Между скалами и лесом неторопливо протопал великан. Эта медлительность обманчива, бивненосец может с места рвануть так, что в два счёта догонит самого быстрого кота. Великан поводил по сторонам шипастой головой, моргал маленькими подслеповатыми глазками, высматривал самую вкусную листву. Он ощипывал на ходу ветки деревьев, потихоньку двигался дальше и, в конце концов, ушёл.

Все выбрались из укрытий, но снова раздался чей-то вопль, и котам тут же пришлось прятаться обратно. Над скалами пролетел крылан, уронил вниз большую кучу.

Коты в пещере сморщили носы. Теперь тут дышать нечем будет, пока ещё куча под солнцем высохнет.

Амр выглянул наружу.

— Не обижайся, спускайся к нам! — обрадованно завопил Хуш.

— Я не обижаюсь! — рявкнул Амр. — Я зол! Я очень зол!

И снова спрятался.

— Ой, смотрите! Что это такое?! — вдруг пискнула Руф.

— Где?

Амр высунулся по плечи, завертел головой.

— Оно уже убежало, я не рассмотрела, — юная кошка невинно похлопала ресницами.

Амр вздохнул.

— Кто вас просил болтать? Я? Нет. Так какого мужского стебля вы это делали?

— Мы хотели доказать, что ты нужен всем, не только нам!

Он уже не ощущал себя таким уж нужным. Совсем как раньше. Он действительно обиделся на стаю — и потерял их ленты. Снова мог хорошо видеть будущее только для самых близких.

— Что вы тут сидите, на виду у великанов и крыланов? Готовы головы сложить, лишь бы виноватым стал я, а не вы?

Они вскочили на ноги, выстроились в линию, и молчали, понурив головы. Амр облокотился на край неровного проёма, посмотрел на них.

— Не хочу я к вам спускаться. И разговаривать — тоже!

— Ну и сиди там! — Ро потеряла терпение и решила, что теперь её очередь обижаться. — А я пошла, у меня есть важные дела! Мне на охоту надо!

— Не ходи! — сказал вдруг Амр. — Не сегодня! Нынче у него другая охота… Про твою главную добычу вы, надеюсь, не болтали?

Все обернулись к Хушу, он испуганно повертел головой. Ро посмотрела наверх, долгим взглядом. И вздохнула.

— Хорошо. Тогда мы все вместе пойдём в лес. Надеюсь, когда вернёмся, ты всё-таки захочешь спуститься.

Они ушли, Хуш остался.

— А ты почему с ними не пошёл?

Хуш пожал плечами, снова уселся на траву, буркнул.

— Не хочется.

Это был веский довод. Коты, как правило, делают лишь то, чего им хочется на данный момент. Если только вождь не прикажет выполнять что-нибудь важное. Но Амру настроение друга не понравилось.

— Что это с тобой? От отца состояние перенял? Ты бы приглядывал за ним, что ли. Тут сверху многое видно. Что-то не нравится мне Хум в последнее время.

Хуш опустил голову, недовольно отвернулся.

— А что отец? Он меня не замечает. В общем, я тоже. Даже то, что он мой отец, я узнал случайно. Да и что я могу сделать, в случае чего? Я вот уж лучше тут, с вами…

Лента Хума была ровной и продолжалась. Но вот его мрачная рассеянность… С таким настроением легко промахнуться — в самых разных смыслах. Но говорить об отце с Хушем прямо сейчас, пожалуй, бесполезно.

— А что за шум в пещерах? Вроде весь буйный молодняк на охоте.

Хуш повеселел и развернулся обратно.

— А, так на сегодня Кхар объявил тихую охоту, поход за несъедобным и нужным. Собирает стариков, которые могут передвигаться. Они пойдут в горы, безопасной, но длинной дорогой.

Да уж, Кхар привычки не меняет. Длинной дорогой, ага. И, конечно, обяжет пойти Амра. Это будет непреодолимое испытание для его больной ноги. Дойти он не сможет, после чего можно будет объявить его бесполезным и, наконец, выгнать или убить.

— Тогда сделаем так. Меня здесь нет, и ты меня не видел. Отяжелевший Кхар не полезет проверять. Старики тоже не полезут, а молодые на охоте.

Амр забился в глубину трещины, притих, замер, даже дышать перестал.

Хуш понятливо оскалился и поскакал к пещерам.

Отлынивать от поручений вождя норовили все, но у Амра сейчас и выхода другого нет. Иначе Кхар его загоняет, и лапа никогда не заживёт. За что вождь взъелся именно на Амра, ясно, как солнечный день. Вождь уверен, что друг Хуша хочет отобрать главенство. И в обратном Кхара не убедишь.

Хуш всё это хорошо понимал, особенно после того, как ему друг не единожды объяснил.

Кхар пришёл в пещеру стариков и объявил.

— Сегодня мы с вами идём за несъедобным. Нужные камни выдохлись, плохо греют, почти не светят. Отнесём, посадим их обратно, принесём свежие.

Пожилые коты заохали, заворчали.

Долго идти через ущелья. Потом долго лезть по узким переходам в глубину горы. Сажать в гнёзда прежние камни, осторожно вынимать новые. А затем так же долго возвращаться.

Гораздо лучше отдыхать в тёплой пещере, есть, спать или разговаривать. Вспоминать лучшее время, когда они были молодые, сильные, ловкие, ходили на охоту, дрались, побеждали врагов, добывали много еды, любили красавиц. Подвиги были значительней, кошки красивее. Трава зеленее, небо голубее, вода свежее. А ныне что? Грусть-тоска, да и только.

На себя и своих сверстников смотреть противно. Когти затупились, зубы выпали, бока отвисли, ноги не гнутся, точно деревяшки. Одно хорошо, зрение тоже попортилось, и всего этого безобразия полностью не разглядеть.

Только Хум был с этим не согласен. Он всегда охотнее занимался делом, нежели спал или болтал. Его тоже раздражало собственное тело, которое теперь куда хуже слушалось. Но старый кот просто, без лишних слов, делал то, что мог. Идти надо? Надо. Значит, он поднимется с подстилки и пойдёт.

Со всех пещер собрали светящиеся камни. Из подстилок сделали свёртки. Те, у кого пальцы были длиннее и ловчее, тщательно увязали каждый камень в отдельную, крепкую шкуру.

Пожилые кошки захотели пойти сами. Им надоело сидеть с котятами. Матери возмутились. С детьми нужна помощь, каждая лапа на счету, а бабушки, видите ли, развлечений захотели, в поход собрались.

Кошки, молодые и пожилые, громко поругались, уже готовы были подраться. Кхар на них наорал, чуть не получил трёпку от матерей, вовремя убрался из детской пещеры. За ним побежали бабушки. Молодые кошки не стали их задерживать, благо, кто-то из пожилых кошек всё же остался помогать матерям с котятами.

Поделили свёртки с камнями, взяли по одному узлу в зубы и пошли.

Перед выходом вождь заглянул в пещеру семейства, она была пуста. Старшие на охоте, это ясно. А где их младший? Поскольку в этом походе требуются не столько быстрота и сила, сколько внимание и терпение, то хромой бездельник не отвертится, обязан будет пойти, как миленький. Дойти, разумеется, не сможет. Затем Кхар созовёт общее собрание, и…

Да где же он?

Вождь оставил котов с узлами ждать возле выхода, сам обежал все пещеры. Амра нигде не было.

Снова прячется на скале для глупостей, завывает, хищников привлекает? Поёт, тоже мне, любой глухой дед лучше него поёт. Странно, что кошкам нравится, вкуса у них нет.

Спустились по тропе.

Перед скалой никто не торчал, в расселине было тихо. Его и там нет? Лезть и проверять Кхару не хотелось, он ещё, чего доброго, сорвётся на глазах у всех. Приказать слазить некому. Ладно, поход задерживать нельзя, про хромого наглеца потом можно выяснить.

Вереница пожилых котов и кошек со свёртками в зубах вслед за вождём углубилась в ущелье.

Стены ущелья обступали вплотную, цепляли шерстяные бока, давили на сознание огромной равнодушной массой. Высоко вверху сияла узкая полоска звёздного неба.

Кхар то и дело оглядывался, но никого не подгонял. Пожилые коты шли медленно, нередко останавливались, чтобы передохнуть. Кое-кто на ходу ворчал сквозь зубы, несмотря на одышку.

Хум молчал, хотя тащил самый большой и тяжёлый свёрток. Вождь доверил ему камень из своей пещеры. Старый кот шагал размеренно, дышал ровно, смотрел только перед собой рассеянным взглядом.

За спиной у травника неотступно держалась Марр. Она чувствовала себя гораздо бодрей, но не прибавляла шаг, не пыталась обогнать. Она, как обычно, присматривала за тем, кого любила с юности. Он, как обычно, не замечал её.

Она начала заглядываться на него ещё в нежном возрасте, но ни разу не пристала с откровенным предложением, даже не намекнула о своей склонности. Суровый взрослый кот не обращал внимания на серьёзную кошечку-подростка, как и на большинство женщин. Он был занят тем, что помогал молодому другу стать вождём, а также заботился обо всём племени разом. Перебивался мимолётными связями.

А потом как-то неожиданно состарился, и ему стало не до женщин. Он теперь занимался травами, тем, что умел лучше всего. Стал ещё более суровым и молчаливым. Ушёл в себя.

Марр так и не завела ни семьи, ни котят, потому что постоянно обреталась поблизости от Хума. Он по-прежнему едва замечал её, но она и не требовала для себя ничего. Просто заботилась, как могла.

Ущелье закончилось. Дальше пришлось карабкаться по склону горы, между валунов, невысоких деревьев, редких кустов.

Здесь Марр внезапно почуяла на себе взгляд. Мимолётный, холодный, он скользнул по ней, как порыв зябкого сквозняка. И исчез. Кошке даже показалось, что взгляд был не один. Она внимательно осмотрелась, насторожила уши, подобралась. Но шаг не сбавила.

Кхар заметил, как пожилая кошка озирается. Тоже пристально обвёл взглядом каждый мелкий камушек, веточку, листок. Тоже ничего не заметил, повёл группу дальше.

Следующее ущелье было просторней, разветвлялось на тупики и расселины. В одну такую расселину все свернули, полезли в тесный ход, ведущий под гору. Но вначале развязали несколько свёртков с камнями поярче, потому что в полной темноте даже коты ничего не видят.

Лезли долго, шли то широкими, то тесными коридорами, крались по карнизу под осыпью, от малейшего звука грозящей сорваться вниз и завалить всех, переходили вброд ледяные, быстрые подземные потоки.

По пути Хум обратил внимание на мелкую друзу ярких зелёных камней. Даже приостановился, чтобы полюбоваться. Когда-то он, помнится, показывал их Амру, любопытному до диковинок.

— Это камни красивые, но совершенно не нужные, бесполезные, — поторопил его Кхар.

Наконец, пришли. В большом углублении сияла друза. Камни росли пучками, они были живые, и обращаться с ними следовало осторожно. На дне углубления хлюпала вода, она была тёплой, хоть что-то приятное.

Развязали свёртки, потускневшие камни пристроили в свободные гнёзда, они там прирастут и наберутся сил. Позже их можно будет снова на время унести в пещеры. Осторожно выкрутили свежие кристаллы, завернули в шкуры, отправились обратно.

Шли, шли, шли. Карабкались, лезли, шлёпали по воде. Наконец, они выбрались наружу, взъерошенные, с ног до головы мокрые, уставшие. Вздохнули с облегчением. И пустились в путь обратно.

На отдых останавливались ещё чаще, чем по дороге туда.

Миновали ущелье, вступили на склон горы.

А ведь тут удобное место для засады, среди валунов и кустов, вдруг подумалось Марр.

— Ой, смотрите! Что это такое?!

— Где?!

Кхар вытянул шею, завертел головой.

Между валунов мелькнула узкая пёстрая спина, одна, вторая. К скальным кто-то подкрадывался. Больше того — их окружали. Кто же тут такой смелый?

Враги поняли, что их заметили, и вышли на тропу разом со всех сторон. Это тоже были коты, но пятнистые, мелкие, раза в два ниже ростом, нежели скальные. Зато их было гораздо больше, и все молодые, полные сил. Их глаза, яркие, зелёные, как ненужные камни, сверкали бешеной злобой.

Кхар узнал их, видел в дождевых лесах далеко на юге. Откуда они тут взялись, что им нужно?

Рассуждать было некогда.

— Круг! — скомандовал вождь. — Камни в центр, беречь спины!

Опытные скальные и сами знали, что надо делать. Быстро сложили камни в кучу, выстроились вокруг них кольцом, спинами внутрь круга.

Вперёд выступил один пятнистый, важный и надменный, видимо, их главный. Оглядел готовых к бою стариков, заперхал от безудержного веселья.

— Сдавайтесь, — прокашлял он, давясь от смеха. — Вы всё равно уже мертвецы, старые обглоданные кости! Отдавайте камни, показывайте, где друза и ваша пещера! И убирайтесь прочь! Тогда, может быть, вас пощадят!

Его речь понял только Кхар, остальным и без слов всё было ясно, достаточно мысленного посыла врага.

Пятнистые весело скалились. Они увидели немощных, замученных трудной дорогой стариков и предвкушали лёгкую победу, тем более что сильно превосходили скальных числом. Но они забыли кое-что, даром, что сами были котами. Кот способен растерзать врага в любом возрасте, пока его ноги носят.

Вождь скальных выплюнул в ответ только одно кашляющее слово.

Пятнистый пожал плечами, мигнул своим. Пёстрые бросились все разом. На каждом скальном повисло по три-четыре мелких врага.

Завязался бой не на жизнь, а насмерть.

Хум не заметил, как опасно выдвинулся вперёд. Но за его спиной бешено вертелась Марр. Он размеренно работал лапами, как добычу разделывал. На ней висели пятеро, драли в клочья бока, стремились добраться до шеи. Она вжала голову в плечи, ловила на лету всех, кто прыгал с валунов на спину Хума. И рвала, рвала, рвала врагов клыками и когтями.

Шлёп, шлёп, шлёп! Тяжёлые лапы Кхара сметали всех, кто повис на спине ближайшего скального. После его ударов ни один пятнистый не поднялся.

Кошка в прыжке приложилась спиной о камень, чтобы зашибить троих пёстрых, висящих на ней. До того она прикончила пятерых. Она после этого не встала, её заслонили собой остальные.

Двое пожилых согласованно снимали друг у друга с боков вцепившихся врагов. Зубами за горло.

Один скальный рухнул, его молниеносно катнули в круг, к свёрткам. И заслонили спинами.

Из-за валунов взметнулось гибкое, светлое тело. Рослый жёлтый кот напал на пёстрых сзади. Он принялся раздавать мощные удары направо и налево. Вожак пёстрых обернулся, яростно крикнул что-то. Жёлтый не ответил. Только прыгнул и поймал пятнистого главаря за горло.

Скальные опомнились, когда ни одного живого врага не осталось. Жёлтый кот быстро оглядел потрёпанный круг и молниеносно скрылся среди валунов.

Кхар осторожно повертел головой, подсчитал потери. Многие старики были сильно изранены, но все живы.

Откуда взялись мелкие пятнистые в горах? Кхар знал, откуда. Но почему они сюда явились? Что у них там произошло? Или просто размножились, места не хватать стало? Теперь не узнать, всех перебили.

Кто такой этот большой жёлтый кот? Почему он помог скальным? Почему потом скрылся?

Кхар фыркал, снова и снова оглядывал склон горы. Он не любил вопросы, оставшиеся без ответа.

Пришлось подождать, пока одна пожилая кошка немного отлежится, прежде чем сможет подняться на ноги.

Взяли камни, отправились обратно в родную пещеру. Шатались, подпирали друг друга плечами, останавливались, наспех зализывали раны, отдыхали.

И снова шли.

Сеть связей возникла снова, ленты соплеменников продолжались, они были все целы. Отчего же такая тяжесть в груди?

Амр осторожно выглянул из каменной трещины.

В ущелье показалась вереница стариков во главе с вождём. У каждого свёрток с камнем болтался в зубах. Все коты и кошки были живы, все целы… Не совсем. Многих покрывала кровь с головы до пят, старики еле держались на ногах.

Возле друзы была драка? Кто-то хотел отнять камни? Такое изредка случалось.

Амр сполз на дно расселины и уткнулся головой в камень, ощущая палящий стыд. Он из-за обиды утерял связи, не предупредил об опасности, хотя мог это сделать. Мог предотвратить. Наверное.