Санкт-Петроград

14

Воцарилась звенящая тишина, наполненная тягостным ожиданием. Тёмные тени в глубине ниш заворочались, заворчали. Рита в панике заозиралась по сторонам. Неужели им удалось схватить Тео?..

Но когда створки дверей с надсадным скрипом распахнулись, Рита увидела на пороге не Тео, а крупного полосатого кота. Не обращая внимания на своих конвоиров, свидетель гордо прошествовал через залу, не удостоив Риту даже мимолётным взглядом, и уселся на почтительном расстоянии от неё. Его вид был преисполнен достоинства, которому позавидовал бы сам фортучент.

— Слушаю вас, уважаемые, — мурлыкнул Кот.

— Вы узнаёте эту девушку? — прозвенел Ангел. Его голос, напоминающий звучание ксилофона, отразился от каменных сводов, и Рита неожиданно почувствовала прилив сил.

— Разумеется, сударь, — ответил Кот, для верности утвердительно покивав головой.

— Когда и при каких обстоятельствах вы имели честь познакомиться с ней?

— Это произошло в ночь чудовищного злодеяния, — велеречиво заговорил Кот. — В ту самую ночь, когда Полная Чаша была похищена. Я прогуливался неподалёку от бывшей Биржи, и случайно заметил девушку… Она была очень напугана.

— Коне-ечно, я была напугана! — громко вставила Рита. — Я думала, что с катушек съехала, раз мне мерещатся драконы и говорящие коты!

— Попрошу не перебивать! — масляным голоском пропел Станис. — Вам было предоставлено слово, и мы вас внимательно выслушали.

— Из разговора я понял, что девушка — не отсюда. А принимая во внимание её реакцию на самые обыкновенные вещи и незнание элементарных правил приличия, я предположил, что она — из Верхнего мира.

Рита покраснела от возмущения и неловкости. Никогда ещё её не упрекали в несоблюдении правил приличия! Тем более элементарных.

— Что же произошло дальше?

— После недолгой беседы я пожелал ей всего наилучшего и отправился по своим делам.

— И больше вы не пересекались? Ни в тот день, ни позже?

— Нет.

Рита с ужасом осознала, что показания Кота свидетельствуют не в её пользу — хотя его слова были чистой правдой.

— Если даже девчонка не прикасалась к Чаше, — заметил Станис, чуть приподняв тонкую бровь, — Очевидно, что она с головой замешана в этом. Не ошибусь, если скажу, что будет лучшим оставить её здесь до выяснения всех обстоятельств. Чтобы — чего доброго — нам не пришлось вновь гоняться за ней по обоим мирам.

У неё будто земля ушла из-под ног. Что?!.. «Здесь» — это где??

— Послушайте, господа, — Рита попыталась смягчить тон вымученной улыбкой. — У меня защита диплома на носу. И, если честно, дел по горло.

— Это нас не волнует, — равнодушно бросил Станис. — Пока Чаша не найдена, все причастные должны находиться под стражей.

— Но я непричастна к вашей проблеме с Чашей!

— Это не тебе решать.

— Милая, пойми, — нежно, почти ласково пропел Ангел. — Это ради твоего же блага. Светоч Жизни — это не безделушка, его ценность слишком высока. Без него всё сущее погрузится в невообразимый хаос, мы не можем допустить этого.

— Но я…

— Если ты не при чём, мы отпустим тебя со всеми полагающимися извинениями, — отрезал фортучент. Премьер-советник громко хмыкнул, недвусмысленно давая понять, что лично он ни на йоту не сомневается в её причастности.

Рита вдруг отчётливо поняла, что упоминание презумпции невиновности и прочих известных ей юридических терминов ничего не даст.

— Мы с Тео пытались ведь вам помочь! — в отчаянии вскричала она, отбросив прочь осторожность, такт и желание казаться милой. — Включите же, наконец, мозги! Или вы настолько твердолобы, что не способны мыслить логически?

Ей было наплевать, что Его Светлость фортучент может оскорбиться, — вопиющая несправедливость ситуации разожгла в её душе такой огонь, который не в силах был погасить самый холодный рассудок, и теперь это пламя сжигало все прочие чувства, не покушаясь лишь на лютую, всепоглощающую ненависть.

Впрочем, фортученту, похоже, тоже было глубоко наплевать на её эмоции. Не удостоив её ни ответом, ни даже презрительным взглядом, он молча поднялся с места и, повернувшись к ней спиной, направился прочь из круглого зала. Тёмные тени в глубине ниш взметнулись к потолку и боязливо отпрянули в стороны, уступая ему дорогу. Премьер-советник, не удержавшись от высокомерной ухмылки, двинулся за ним следом.

Эффектнее всех был Ангел: видимо, будучи убежденным, что двери — не для крылатых созданий, он встал из-за стола, широко распахнув крылья, взвился вверх и примерно в двух метрах от пола с мелодичным перезвоном растворился в воздухе, оставив после себя жемчужно-белое свечение и несколько маховых перьев, медленно падающих вниз.

Откровенно говоря, всё могло быть гораздо хуже. Например, если бы её признали виновной в похищении Чаши и приговорили к какой-нибудь жуткой казни… скажем, бросили бы на растерзание волграм.

Рита рассмеялась, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Если за ней наблюдают (что весьма вероятно), то наверняка решат, что у нее банальная истерика.

Не дождётесь.

Для истерик ещё настанет положенный час. А может, и не настанет — если повезёт.

Место её временного заточения можно было бы назвать комфортабельным, если бы не гнетущая, тревожная тишина, наполненная шорохами и скрипами. Дверей не было и в помине, хотя Рита точно помнила, как она вошла в дверь; на окнах — массивные чугунные решетки: не сбежать. Да и само пространство, похоже, как-то замкнуто, закольцовано само на себя: выйти отсюда тем оригинальным методом, которому научил её Тео, не получалось. Она пробовала многократно, прежде чем, обессилев, вынуждена была признать своё поражение.

Оставалось одно: смириться. И ждать.

То есть, как раз-таки то, что она не умела и не любила.

Осознание собственной беспомощности вкупе с вынужденным бездействием парализовывали, лишали воли, одновременно с тем вызывая жгучее желание рвать и крушить всё, что попадало в поле зрения.

Сначала она методично переколотила всё хрупкое, включая вазу с цветами, вазу с фруктами, кувшин с водой и керамическое изделие, подозрительно напоминающее ночной горшок. Фрукты из вазы: сочные персики, абрикосы и сливы — один за другим запустила в стену (спелые плоды разбивались о каменную кладку с аппетитным чавкающим звуком). Все найденные газеты — порвала и помяла. Опрокинула кресло и стол. Диван же, к её огромному сожалению, оказался совершенно неподъёмным, так что ничего деструктивного с ним сделать не удалось, даже сдвинуть с места. Картину на стене, изображавшую пасторальный сельский пейзаж, честно говоря, хотелось залить аэрозольной краской или забрызгать чернилами, но у неё не было ни того, ни другого. Закончив свою бурную деятельность, девушка устало рухнула на вышеупомянутый диван, тяжело дыша и жалея, что прежде чем разбить кувшин, она не догадалась напиться воды.

Обстановка «тюрьмы» начала регенерировать примерно через минуту. Сначала восстановился фарфор и хрусталь, эффектно «собравшись» из осколков, как при обратной перемотке видеоплёнки. Затем настала очередь фруктов. В конце концов интерьер принял первозданный вид — только опрокинутый стол так и остался лежать на боку.

Сказочное свинство! Даже сломать ничего нельзя по-настоящему!

Пользуясь тем, что рядом никого нет, Рита громко, с наслаждением выругалась. Подслушивают? Ну и пусть.

Подвинув к себе вазу с фруктами, она некоторое время развлекалась тем, что кидала их в стену, но в конце концов ей это наскучило. Тогда она обшарила каждый сантиметр пространства на предмет деталей, которых она могла не заметить сразу. Результаты ревизии были весьма скромны: кожаная закладка странной формы, выпавшая из толстого фолианта, медная монетка, коротенькая пружинка да кусочек мела.

Если бы она была героиней одной из компьютерных игр, так любимых её братом, то всем этим предметам, на первый взгляд совершенно бесполезным, нашлось бы оригинальное и нетривиальное применение. А если их как-то соединить, то наверняка получилось бы соорудить нечто, способное помочь сбежать отсюда.

Почему-то эта мысль её несказанно развеселила.

Пружинка… Рита повертела её в руках, сжала, растянула. Тугая. От какого-то механизма, наверное. Слегка ржавая, но ещё достаточно крепкая. Она попыталась завязать её в узел — не вышло.

«Ладно, оставим пока. Что тут у нас ещё?..»

Кусочек кожи, служивший закладкой в книге. Кожа была мягкая на ощупь и даже как будто тёплая. На замшевой изнанке виднелись полустёртые письмена.

Ласковое многообещающее тепло… Загадочное послание, сулящее неисчислимые блага своему владельцу… Где-то она читала об этом…

Вздрогнув, девушка отшвырнула кожу подальше, брезгливо вытерев руки о джинсы. Параллель была слишком очевидной.

Медный грошик она несколько раз подкинула вверх, ловя в ладонь и пытаясь угадать, что выпадет — орёл или решка. Угадать не получилось ни разу, и очень быстро ей надоело это бесплодное занятие.

Кусочком мела она мстительно нацарапала «Фортучент — лох», не сомневаясь, что через минуту надпись исчезнет сама собой, повинуясь неведомым законам, не позволяющим ничего уничтожить в этой комнате. Однако, в отличие от обстановки, с редкостным упорством противящейся любым разгромам, настенное «творчество» и не думало аннигилировать.

Ну и славно. Пусть останется на память. К тому же, фортучент действительно не гений политики, если допустил возникновение такого чудовищного заговора и не уничтожил его в зародыше.

А всё-таки, кто за этим стоит?

Может, наследник?

Рита скептически нахмурилась. Максимилиан не произвел на неё впечатления волевого человека. Коварные козни против собственного отца? Чушь.

Ангел?

Не понравился он ей. Старательно делает вид, что белый и пушистый, притворяется добреньким, строит из себя воплощённую добродетель, а сам — скользкий, будто его лампадным маслом облили. И что у него на уме? Неизвестно.

Премьер-советник?

Самый очевидный кандидат. Вот только Тео рассказывал, что Станис является Премьер-советником и правой рукой фортучента уже много лет, и за все эти годы ни разу не был уличён в вероломстве. Да и неужели фортучент настолько глуп, что за столь долгий срок не смог распознать в своём помощнике предателя?

Тео?

Она сама не заметила, как слова Станиса, обронённые будто бы невзначай, успели обратиться в зерна сомнения и отравленными побегами прорасти в её душе.

Допустим, Тео не крал Чашу. Но почему он так жаждет её найти, что готов на всё ради этих поисков? Здесь опеределённо кроется нечто большее, чем видно на первый взгляд.

Так ли он стоит доверия?

Она ведь почти ничего не знает о нём.

Зачем ему Чаша? Чтобы просто вернуть фортученту?

Складывается ощущение, будто таким оригинальным способом Тео пытается вернуть утраченное некогда расположение монаршей особы. Или… всё куда сложнее.

Устав набирать круги вокруг стола, Рита забралась на диван с ногами и устало уставилась в потолок.

Сколько её здесь продержат? А если Чаша так и не найдётся? И как-то там Ник? Он ведь совершенно беспомощный, даже еду себе сварганить не в состоянии. К счастью, родители на днях возвращаются домой.

От размышлений её отвлек негромкий, но настойчивый звук: «Тюк-тюк». Пауза — и снова: «Тюк-тюк». Звук был низкий, металлический и шёл откуда-то снаружи.

Рита рывком поднялась на ноги, озираясь в поисках источника шума. Оказывается, она успела задремать.

— Напугал? Извини.

На оконной решётке сидел птах размером с воробья, но лимонно-жёлтый. На голове у него была форменная адмиральская фуражка, а на тонких лапках — крошечные браслеты.

— Еле разыскал тебя, — посланник ещё раз клюнул чугунный прут (тюк!) — Сложно найти человека, не зная его истинного имени. А открывать мне его не стали. Побоялись, видно, что разболтаю, — он насмешливо чирикнул.

— Ты кто? — Риту вдруг осенило. — Тебя послал Тео?

— Снаружи сюда не попасть, — пернатый гость не счёл нужным отвечать на её вопросы. — Пространство закольцовано, защита слишком сильна. Тео пытался прорваться, но не смог. И так, и сяк пробовал — безрезультатно.

Риту охватили крайне противоречивые эмоции: отчаяние от безнадёжности своего положения, к которому примешивалась обжигающая, слегка диковатая радость — Тео не думал бросать её в беде, Тео всё-таки пытался её вытащить.

— Что же делать?

— Жди. Скоро к тебе придут. Будут обещать всяческие блага. Затем угрожать и запугивать. Потом предложат сделку. Ты должна отказаться дважды — как бы это ни было сложно. И лишь на третий раз согласиться. Тогда и только тогда тебя отпустят на свободу.

От слов говорящей птицы Рита слегка воспрянула духом, но вопросов меньше не стало — напротив. Гадая, какой вопрос задать вначале, она бросилась к окну, но её собеседник заговорил первым:

— Запомни хорошенько. Два раза — твёрдое «нет». И только после этого — «да». Только так, не иначе. В противном случае тебе будет крайне сложно выбраться отсюда. Поняла меня?

Рита горячо закивала.

— Знай: тебе будет непросто, очень непросто. Но иного выхода нет. Я ухожу. Меня могут увидеть.

— Постой! — крикнула Рита, испугавшись, что пернатый посланник вот-вот упорхнет. — Откуда эта информация?

— Грифоны, — птах расправил крылышки, с тревогой покосился куда-то вверх. — Прорицание грифонов. Знай, Тео прошёл Путем Искателя, чтобы добиться аудиенции у Грифонов и получить право на прорицание. Следуй совету! — он взвился ввысь так стремительно, будто его преследовал голодный сокол. На подоконнике осталось лежать тонкое жёлтое перышко длиной с ноготь.

Рита вернулась на диван, полная самых тревожных предчувствий.

Казалось бы, чего тут сложного: два раза отказаться, а на третий — согласиться. Но каким бы дилетантом ни была она в этом донельзя странном мире, один из его законов она затвердила назубок: от здешних обитателей можно ожидать всего.

— Ты права. Всего. Именно поэтому тебе следует вернуться домой, пока ты цела и невредима.

Бронзовый Лев возник прямо в центре комнаты — и внушительное пространство сразу стало тесным, как малогабаритная квартирка в унылом панельном «корабле». Пару мгновений он подрагивал в воздухе, будто голограмма в неисправном проекторе, но затем уплотнился, став не только видимым, но и осязаемым. И живым.

Рита не удивилась. Что-то подобное она и предвидела.

— Ну, проходи, раз пришёл, — невозмутимо сказала она, разведя руками. — Гостем будешь.

Лев заворчал. Похоже, её реакция выбила его из колеи, — но очень скоро он смог взять себя в руки, вернее, в лапы.

— А ты не так проста, я погляжу. И явно что-то недоговариваешь. Любопытно…

Рита запоздало поняла, что своим спокойствием она навлекла на себя лишние подозрения. Нужно было отреагировать иначе, эмоциональнее. Удивиться, испугаться.

Ладно, что уж теперь об этом, поезд ушёл.

— Где прячется Тео? Почему мы не можем его найти? — прорычал Лев.

Рита пожала плечами.

— Ты что-то знаешь о нём, верно? Почему наши лучшие оракулы не могут узреть ничего, что было бы связано с этим мальчишкой?

— Понятия не имею, — Рита демонстративно зевнула. — Я не оракул.

Бронзовый Лев бросился к ней, повалил на пол и поставил тяжёлую лапу ей на грудь, очевидно, решив, что к моральному давлению пора добавить ещё и физическое.

— Ты лжёшь! — взревел Лев. — Я вижу, я чую! — Говори, или тебе несдобровать! Где Полная Чаша? Зачем Тео так жаждет её отыскать? Кто ещеё вам помогает?

Рита ответила ему упрямым взглядом, но сердце взволнованно ёкнуло. Переданный ей наказ пылал перед мысленным взором огненными буквами: дважды она должна ответить «нет».

— Я уже всё сказала, — ровным голосом ответила Рита и даже улыбнулась уголком рта, подкрепляя свои слова. — Мне нечего добавить.

— Говори! — бронзовый зверь оскалился, обнажив клыки, хищно сверкнул глазами; из огромной лапы поползли когти — пять остро отточенных лезвий. — Говори сейчас же!

Рите пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос её прозвучал решительно и твердо:

— Нет.

Будто лопнул воздушный шарик, проткнутый булавкой: с громким хлопком бронзовый лев растворился в воздухе.

«Ну и ну!»

Силясь отдышаться, Рита промокнула лицо рукавом — на лбу выступил холодный пот. Кряхтя, поднялась с пола, — лежать на камне было холодно и жёстко. Потянулась к кувшину, чтобы попить воды.

Второй визитёр не заставил себя ждать: она еле успела сделать пару глотков. Огромный серебряный лев возник на том же месте, где и его собрат. Величаво выпятил грудь, тряхнул гривой, хлестнул себя хвостом по металлическому боку.

— Мар-ргарита, — бархатистым басом произнёс Лев. — Редкое имя. В нем много лирики, много любви… И много скорби. Непростое имя для непростой судьбы.

Рита молчала. Ждала продолжения. Это было лишь лирическое отступление, преамбула; к сути её незваный гость ещё не перешел.

Впрочем, спешить лев не собирался. Иная стратегия, иная тактика: не бросаться очертя голову с места в карьер, пытаясь завоевать неприступную крепость нахрапом, а взять её осадой, измором. Мудро.

— У тебя ведь была практически идеальная жизнь, — нежно проворковал серебряный Лев, медленно обходя её по кругу. — Благополучная обеспеченная семья, любящие родители, дом — полная чаша.

Рита невольно вздрогнула. Тонкий намёк на толстые обстоятельства? Вероятно.

— Друзья и подруги, хорошее образование, — продолжал перечислять Лев. Из-за его маневров Рита была вынуждена всё время поворачиваться против часовой стрелки, чтобы не оказаться спиной к серебряному зверю. — Возможность учиться, получая интересную профессию, которая тебе по душе… Ты хоть отдаёшь себе отчёт, какая ты счастливица? Ты представляешь себе, сколько людей твоего непутёвого мира мечтают о такой жизни, как у тебя? Отвечай! — вдруг рявкнул он.

Рита промычала нечто нечленораздельное, что при желании можно было трактовать как угодно.

— Ни чёрта ты не представляешь, — подытожил Лев, сокрушённо тряся роскошной гривой. — Ты не способна даже понарошку вообразить, что жизнь может быть совершенно иной. А она ведь может быть иной, — он вдруг замер, будто вновь обратившись в бездушный монумент, — ни одна шерстинка не шевелилась. — Слышишь меня?

На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь нервным пунктиром учащённого сердцебиения. Лев смотрел ей прямо в глаза, судя по всему, рассчитывая, что она не выдержит и отведёт взгляд. Девушке понадобилась вся её воля, чтобы не потерпеть поражение в их безмолвном поединке.

Серебряный Лев не выдержал первым.

— Ты, похоже, считаешь, что я впустую сотрясаю воздух? — он схватил её передними лапами за воротник и одним прыжком пересёк комнату, прижав свою жертву к стене — так, что она не могла даже пошевелиться. — А теперь попробуй включить свое убогое воображение и представить, что ты потеряешь всё, — страшным шепотом пророкотал Лев. — Всё, понимаешь? Подруг, родителей, брата…

— Мой брат тут не при чём! — храбро пискнула Рита. — Не смейте вмешивать его в вашу грязь!

Когтистая лапа яростно ударила по стене в миллиметре от её лица, вспоров твёрдый, как металл, камень будто свежий бисквит.

— «Не смейте», говоришь? — Лев разразился громким мяукающим смехом. — А кто ж нас остановит? Если ты откажешься играть по нашим правилам — тебе придётся горько пожалеть о своем упрямстве.

«Это лишь блеф, дешёвый блеф, — мысленно твердила себе Рита. — Я должна быть выше этого, сильнее этого. Как бы он ни запугивал, как бы ни угрожал — не идти на поводу, не давать слабину, не поддаваться…»

— Отвечай, где Чаша? Как её найти? Здесь замешан Максимилиан, не так ли? Зачем вы встречались с ним, о чём беседовали? Вы осмелились втянуть наследника в свои грязные интриги?

— Грязными интригами здесь промышляете только вы, — придушенно выдавила Рита. И неожиданно для себя добавила: — Вы сами похитили Чашу, так? А теперь пытаетесь свалить вину на меня и Тео!

Лев издал такой оглушительный вопль, что с потолка посыпалась мелкая серая пыль. Рита инстинктивно зажмурилась — одна из песчинок попала в глаз.

— Знаешь, девчонка, какое наказание положено за такие крамольные речи?! Кого ты посмела обвинить? Это — измена!

— А я не резидент инфрамира и не подданная его светлости фортучента, чтоб ты мог рассуждать об измене, — холодно заметила Рита. — И вообще, я всегда говорю что думаю на самом деле. Хотите сделать из нас козлов отпущения — пожалуйста. Вот только поиски вашей бесценной Чаши не продвинутся от этого ни на йоту!

— Где скрывается Тео? — Лев тут же зашёл с другой стороны. — Кто его прячет? Отвечай, живо, или я не оставлю от тебя даже мокрого места!

— Нет.

— То есть, ты отказываешься?

— Отказываюсь.

— Ты не дорожишь своими родными? — притворно изумился Лев. — Не боишься, что с ними может что-то случиться?

Рита что есть силы стиснула зубы — до боли, до скрипа.

— Если ты не расскажешь мне всё, я сожгу твой дом, — в зрачках зверя полыхнули отсветы багрового пламени, и девушка поняла: он действительно это может. И пробраться в её мир — тоже. — Не упрямься. Говори.

Удар сердца, ещё. В оглушительной тишине её тихий голос прозвучал как целый оркестр.

— Нет.

Лев издал раздосадованный вопль, яростно скребанул когтями воздух — и с хлопком исчез.

Рита шумно перевела дух, мешком осела на пол — ноги отказывались её держать. Её трясло, будто она пробежала кросс, преодолев не один десяток барьеров, перед глазами всё плыло и кружилось, но из глубины души ободряющей волной поднималось ликование: она устояла. Она выдержала испытание!

Два раза «нет». На третий — «да». Значит, третьему визитёру нельзя отказать.

Прошло больше часа, прежде чем третий лев соизволил явить себя во плоти, точно так же соткавшись из воздуха. За это время Рита успела основательно перенервничать, успокоиться, вновь разволноваться, сгорая от тревоги, неизвестности и томительного ожидания.

Вопреки наметившейся закономерности, третий Лев оказался не великаном, его габариты были куда скромнее, чем у серебряного и даже бронзового собрата. Зато — Рита явственно почувствовала это — он был не просто золотистого цвета, а весь целиком отлит из чистого золота. Что, впрочем, нисколько не мешало ему двигаться так же плавно и грациозно, как способны двигаться лишь настоящие, живые звери.

— Здравствуй, Маргарита, — Лев сделал несколько шагов, остановившись на почтительном расстоянии, и уселся на задние лапы. Его роскошная грива шевелилась, будто от ветра, хотя в комнате не было никаких сквозняков.

— И тебе не хворать, — откликнулась Рита, внутренне готовясь к очередной словесной дуэли, долгой и выматывающей.

Лев улыбнулся, на мгновение показав зубы. Впрочем, он не спешил проявлять агрессию — напротив, был сама любезность.

— Я думала, ты будешь побольше, — не удержалась Рита.

— В самом деле? — лениво удивился Лев. — Разве сила определяется одним лишь размером? Даже в твоем мире количество и качество далеко не всегда идут рука об руку — что уж говорить об иных мирах и иных пространствах.

— Я не хотела вас обидеть, — поспешно вставила она.

— О, я не в обиде, — Лев рассмеялся; блеснули белоснежные клыки. — Я мог бы выглядеть так, — он вдруг одним махом вырос до неимоверных размеров: голова уперлась в потолок, удар хвоста опрокинул кресло, каждая лапа стала толщиной с дерево. — Но зачем? Что это изменит? — Лев-исполин сдулся, будто из него мигом откачали воздух, и, став прежним, вновь чинно уселся на полу. — Мне комфортнее общаться с тобой, будучи в этом размере. Да и тебе, думаю, тоже.

— О, не думаю, что здесь кого-то заботит мой комфорт, — саркастически заметила Рита. — Впрочем, я не жалуюсь. У пленников нет права голоса, ведь так?

— Я здесь не для того, чтобы угрожать тебе, увещевать или запугивать, — миролюбиво проговорил золотой Лев. — Я здесь для того, чтобы предложить тебе помощь.

Рита опешила. Помощь?..

— Да, помощь, — Лев кротко кивнул. — Ты поможешь разоблачить преступника. Ты должна помешать Теодору завладеть Полной Чашей.

Осознание безвыходности ситуации обрушилось на неё с неизбежностью горной лавины. Она в тупике. Согласится — вынуждена будет предать Тео, обмануть его доверие и не сдержать обещание. Откажется — не выполнит данный ей наказ, а значит, можно попрощаться со свободой.

— Тео не стремится завладеть Чашей, — выдавила Рита. — Единственная его цель — предотвратить апокалипсис.

— У нас достаточно профессионалов. Поиски Чаши — их прерогатива.

— Ага. Только от ваших «профессионалов» толку ноль.

На мгновение ей показалось, что её собеседник выйдет из себя, но этот Лев определённо был уравновешеннее своих предшественников, не отличавшихся ни терпением, ни выдержкой.

— Ты многого не знаешь, дитя, — вздохнул он, печально качая золотой гривой. — Мне жаль тебя разочаровывать, но заговор действительно существует. И цель его — ни много ни мало — свержение действующего правителя. Тебе не посчастливилось быть втянутой в жестокую и опасную игру, оказаться между молотом и наковальней. Я тебя понимаю. У тебя доброе сердце и светлые помыслы, и ты наивно полагаешь, что все вокруг такие же бесхитростные и честные. Увы, но это не так. Теодор стремится заполучить Полную Чашу — и ты всерьёз веришь, что его помыслы бескорыстны, что он не преследует личные цели?

Рита упрямо нахмурила брови.

— Верю. Тео не такой.

— И не боишься обмануться? Не боишься, что тебя постигнет горькое разочарование?

— Что вы от меня хотите? — простонала она.

— Если поиски увенчаются успехом и Чаша окажется у вас, ты не должна отдавать её никому — никому, кроме фортучента. Теодор не должен добраться до Чаши раньше нас.

Рита замерла — только губы мелко дрожали.

— Итак, твоё слово? — Лев выдержал паузу. — Не спеши, подумай хорошенько. Я тебя не тороплю. Но учти: дав слово, ты не сможешь его нарушить. Это — инфрамир, детка. Здесь у нас свои законы.

Два раза «нет». Один раз «да».

Она должна согласиться. Но она не может предать Тео!

Даже если… — она содрогнулась от пронзившей её неожиданной мысли — даже если Тео действительно не до конца честен с ней.

Червячок сомнения — крайне живучая тварь. Коли уж отыскал лазейку и завёлся в душе, то это всерьёз и надолго. Этого паразита не вытравить так просто.

— Разумеется, ты можешь отказаться, — обрисовал расклад Золотой Лев. — А можешь согласиться. Никто тебя не неволит, выбор за тобой.

Его грива струилась мягкими волнами, создавая полное впечатление, что это — настоящий мех, мягкий и шелковистый, а не холодный благородный металл. Неожиданно взгляд её упал на окно за спиной Золотого Льва, и ей на мгновение почудилось, что там, за решёткой мелькнула стремительная тень, и будто наяву в воздухе прозвенела колокольчиками знакомая с детства незамысловатая мелодия:

Лев навострил уши, но когда он обернулся, за окном уже никого не было.

— Мой ответ — да, — раздираемая непреодолимыми противоречиями, прошептала Рита.

Никогда прежде она не сомневалась так сильно в правильности своего выбора — и никогда в жизни так не боялась ошибиться.