Санкт-Петроград

15

Не успела она договорить, как обстановка молниеносно переменилась. Всё вокруг залил ярко-белый свет: он хлынул сверху водопадом, почти осязаемый, как потоки ветра — будто где-то наверху открыли огромные люки.

— Я тебя услышал. Мы тебя услышали. Да будет слово крепче камня, — эхом донеслось откуда-то издалека.

Когда глаза перестали болеть и слезиться, Рита обнаружила, что стоит на перекрёстке.

Она сразу узнала это место: «Пять углов» — хотя здесь, в инфрамире всё выглядело чуждо и непривычно. Дома — выше и помпезнее; лепнина, украшавшая фасады, — богаче, а мостовые устилали плотно пригнанные друг к другу булыжные камни, а не скучный серый асфальт.

Было прохладно; дыхание вырывалось изо рта облачками пара. По земле клочьями стелился туман, сильно ухудшая видимость, — только сизо-лиловое небо над головой было ясным как никогда: каждая звёздочка, каждая прожилка туманностей и галактик, каждое пёрышко облаков выглядело предельно чётким. Как будто все контуры и линии были обведены тонким чертёжным фломастером.

Неотвратимая реальность ворвалась в сознание далёким стуком копыт, показавшимся Рите страшным грохотом. Она поспешно бросилась к ближайшему зданию, стремясь поскорее уйти с проезжей части, но перекрёсток остался безлюдным: похоже, всадник или экипаж проехал другим путём.

Тяжело дыша, девушка вновь вышла на перекресток, гадая, куда идти (и идти ли вообще). Пять дорог лучами звезды расходились в стороны, являя весьма наглядную аналогию с извечной дилеммой выбора. «Налево пойдёшь — богатым будешь, направо пойдёшь — женатым будешь»… Рита мысленно прикрикнула на себя, отгоняя лишние мысли.

Её отпустили. Но наверняка решат проследить за ней.

А может, в слежке нет нужды, по крайней мере, в её классическом виде. Наверняка в инфрамире давно изобретён способ дистанционного наблюдения за объектом.

Туман опалесцировал, наполняя пространство атмосферой нарочитой, приторной таинственности. Безлюдье действовало на нервы, угнетало, не давая сосредоточиться. В её родном мире даже глубокой ночью в центре города не бывает так пусто: нет-нет, да и мелькнёт вдалеке припозднившийся прохожий или турист-полуночник, проедет такси или «скорая», прошмыгнёт курьер на электросамокате, громко ревя мотором без глушителя, промчится кабриолет с пьяным в стельку мажором, стремящимся произвести впечатление на очередную одноразовую пассию.

А тут — полная тишина.

Внезапно её осенило: можно же воспользоваться ментальной тропой! Надо просто сосредоточиться на том, куда она хочет попасть.

«Тео».

Зажмурившись для верности, Рита воскресила в памяти его облик: глаза, улыбку, осанку, густые встрёпанные волосы, непослушными прядями падающие на лоб и плечи… И двинулась вперёд, выбрав первую попавшуюся улицу.

Клочья тумана расступались перед ней, расползались в стороны, будто осьминог, стремящийся подобрать свои щупальца при приближении потенциального недруга. Старательно удерживая перед мысленным взором цель пути, она быстро шла вперёд — ровно до тех пор, пока не обнаружила, что вновь вышла на то же самое место.

Не получилось? Почему??

— Это же инфрамир, чего ещё ждать? — сдерживая злость, проворчала Рита. — Тут всё вверх тормашками и шиворот-навыворот.

Упрямо сжав губы, она попыталась ещё раз. И ещё. С тем же неутешительным результатом. Проклятый перекрёсток ни в какую не желал отпускать её, словно заколдованный.

— Да что же это такое!..

— Пытаешься покинуть это проклятое место? — незнакомый голос, раздавшийся вдруг над самым ухом, звучал невнятно и глухо. Так звучит сильно сжатая декодерами аудиозапись или затёртая до дыр патефонная пластинка. — Не ошибусь, если предположу, что ты нездешняя. Ибо даже курьеры-новички знают, что на Пять углов соваться не следует: плохая идея. Если, конечно, ты не желаешь потерять почём зря годик-другой жизни.

Рита огляделась по сторонам, но не увидела ничего, кроме каменных стен, тёмных окон да клочьев тумана. Впрочем, бесплотный голос явно принадлежал живому существу — неважно, человек это или нет.

— Заблудилась? — участливо осведомился незримый собеседник. — Помочь?

— Вы кто? — жалобно спросила Рита. — Почему я вас не вижу?

Незнакомец хрипло рассмеялся.

— Так невидимка я. Человек-невидимка. Без внешности, без облика, даже без имени.

Девушка напряглась, что есть силы вслушиваясь в пустоту.

— Я еле могу разобрать, что вы говорите, — призналась она. — Такое ощущение, что звук как будто проходит сквозь вату.

— Вот-вот. Безликий, бесплотный, беспризорный… А сейчас и с голосом что-то случилось, — грустно откликнулся Человек-невидимка. — Наверное, из-за того, что Полной Чаши больше нет. В ней ведь была вся сила нашего мира. Кто мы без неё? Герои полузабытых историй, персонажи пафосных эпосов и сентиментальных романов, памятники с площадей, засиженные голубями… Словом, никто.

— Полная Чаша есть, и мы её обязательно вернем! — поспешила заверить его Рита. А заодно и саму себя — лишним не будет, а то за последнее время уверенности в успехе у неё ощутимо поубавилось. — Во всяком случае, я сделаю всё, чтобы вернуть Чашу! И тогда всё наладится, ведь правда?

— Ты оптимистка, — просипел невидимка. — Когда-то я и сам был настоящим оптимистом…

— Не время изливать душу! — поспешно перебила девушка. Не хватало ещё, чтобы Человек-невидимка пустился в воспоминания, начав пересказывать ей свои злоключения, с которыми она была прекрасно знакома из одноимённой книги. — Как мне выбраться отсюда?

— Только по воздуху.

Рита прищурилась: ей почудилось, что туман как-то странно изгибается, как будто вырисовывая контуры человеческой фигуры.

— Хм… А как же в таком случае вы сами оказались здесь?

— Я здесь живу, — в голосе мелькнула уязвлённая гордость. — И никуда не хожу. Мне это ни к чему. Всё равно меня никто не видит, даже грифоны… Пешком отсюда не уйти, даже не пытайся. А улететь — можно.

— Я не умею летать, — угрюмо сказала она.

— Я тоже, — Человек-невидимка сухо рассмеялся. — Но есть те, кто могут. Прощай.

Туман всколыхнулся, очерчивая силуэт высокого худого мужчины, но через мгновение прореха затянулась.

Рита приуныла было, но почти сразу воспрянула духом: ей же дали подсказку!

— Грифоны… — пробормотала она. — Вот только…

Она никогда не увлекалась ни паркуром, ни тем паче промышленным альпинизмом. Ник, пожалуй, смог бы вскарабкаться прямо по стене — благо на фасаде предостаточно выступов, балконов и прочих архитектурных излишеств, не имеющих иной функции помимо декоративной.

Рита бросилась к ближайшему дому. Первая дверь, вторая, третья. Заперто, заперто, заперто… На седьмой или восьмой ей повезло: замка не оказалось, дверное полотно поддалось, со скрипом отворившись. За ним устрашающе чернело неосвещённое нутро парадной, подозрительно напоминающее распахнутую пасть голодного зверя.

Ей нужно наверх.

Превозмогая накативший страх, Рита храбро шагнула в дышащую затхлостью тьму.

Она никогда не боялась темноты. Потому что с детства знала: там, в бездне цвета типографских чернил ничего нет.

Вот только в Санкт-Петрограде это не работало. Здесь — ей было доподлинно известно — тьма таила в себе всех тех чудовищных тварей, что населяют человеческие кошмары и страхи.

Лестница была узкой и крутой, ступеньки — высокими и неудобными, половина из них отсутствовала, оставшиеся — угрожающе трещали под ногами. Любой строитель, увидев нечто подобное, схватился бы за голову от ужаса, любая комиссия единодушно признала бы конструкцию аварийной, любого, даже самого нерадивого сотрудника ЖКХ мигом хватил бы удар — там, в её мире. Здесь такие лестницы имели полное право на существование — и чувствовали себя превосходно.

Строго-настрого запретив себе любые проявления страха, Рита мужественно карабкалась вверх, оставляя позади пролёт за пролётом. Пусть за спиной слышны шорохи и шёпот, пусть боковое зрение выхватывает из темноты медленно движущиеся тени, главное — не оборачиваться, не поддаваться панике, не принимать правила игры. Отныне она будет играть по своим правилам. Это лишь иллюзия, бестелесные призраки, вызванные из небытия злой энергией Пяти углов.

Ещё один пролёт, короче и круче предыдущих — чердачная лестница. Хлипкая перекошенная дверь, висящая на одной петле. Заполошное хлопанье перепончатых крыльев — своим появлением она спугнула летучих мышей. Чердак: сырой, пахнущий плесенью; ржавые водопроводные трубы, сплошь в мышином и голубином помете; пыльные треугольнички слуховых окон, почти не пропускающие света… Да уж, не всё так ладно в Датском королевстве. Даже в инфрафизических мирах можно повстречаться с запустением и разрухой.

С немалым трудом ей удалось отыскать выход на крышу — к этому моменту она с ног до головы была в пыли, паутине и других, ещё более неприятных субстанциях, но при этом полна решимости довести начатое до конца.

Крыша встретила её ветром, порывистым и холодным. Небосвод отсюда казался гораздо ближе, чем с земли — но заглядываться на него было чревато коротким и стремительным полётом в один конец.

Так. Нужно найти место, где можно выпрямиться во весь рост, не рискуя поскользнуться, потерять равновесие и свалиться в штопор.

Низенький парапет выглядел довольно надёжным, но большого доверия не внушал: из-под растрескавшейся штукатурки проглядывала кирпичная кладка, кое-где зияли провалы. Нормально передвигаться не представлялось возможным из-за крутизны; пришлось встать на четвереньки, но даже так рыжие от ржавчины листы кровельной жести со стоном прогибались под её весом, чутко реагируя на каждое движение.

Таким макаром она добралась до парапета. Осторожно попробовала упереться в него носком ботинка — парапет тут же задрожал, поехал вниз и с жутким грохотом обрушился на мостовую. Тяжело дыша, Рита поспешно отползла подальше от опасного места. Жаль. За парапетом можно было хоть как-то укрыться от пронизывающего ветра.

В конце концов она кое-как доползла до конька крыши, где между дымовой трубой и примыкавшим вплотную торцом соседнего дома этажом выше можно было и встать, и сесть.

Отсюда исторический центр города был как на ладони. Перекрёсток пяти углов остался далеко внизу, надёжно скрытый густым туманом. Здесь, на высоте шести этажей ничто не мешало обзору.

Тёмные массивы скверов и парков, прогалины площадей, просеки улиц и проспектов, обрамлённые цепочками огней… А вот и она. Величественная нефритовая твердыня, на месте которой в её мире стоит невзрачная кирпичная башенка, спрятанная во дворах от любопытных глаз.

— Эй! — крикнула Рита во весь голос. — Я знаю, вы слышите меня! Я, разгадавшая вашу тайну, взываю к вам!

Замолчала, переводя дух. Сердце тяжело бухало где-то в животе.

Наверняка её нарочно выкинули на Пять углов: посмотреть, что она предпримет, чтобы выбраться.

Грифоны видят и слышат всё, что происходит в этом городе — они сами говорили. Тех же, кто прошёл Путём Истины, Грифоны не просто видят — чувствуют.

— Заберите меня отсюда! — её голос многократно отразился от невидимых преград, породивших раскатистое эхо.

А вдруг Грифоны проигнорируют её зов? Мало ли какие у них дела! Превозмогая нарастающее отчаяние, она собрала все силы и завопила так, что чуть не охрипла.

— И совсем не обязательно так орать, — Грифон появился так бесшумно, что от неожиданности девушка чуть не свалилась с крыши. — Мы не глухие.

Он стоял на жестяном колпаке вентиляционной шахты, непрестанно шевеля расправленными крыльями, чтобы не потерять равновесие.

— И ещё: когда просят, говорят «пожалуйста».

— Пожалуйста, — послушно промямлила Рита.

Грифон без предупреждения рванулся к ней, ухватил лапами и взмыл ввысь, опрокидывая город в лиловое небо.

Рита предпочла бы лететь верхом — в когтях Грифона она чувствовала себя не пассажиром, а добычей, но похоже, чести оседлать Грифона удостаивались лишь избранные. А может, крылатый спаситель резонно посчитал её плохой наездницей и справедливо рассудил, что рисковать не стоит и лучше он сам будет держать её — так оно как-то надёжнее.

Внизу — или вверху мелькнула полоска воды, и Рита выгнула шею, пытаясь рассмотреть, где они летят.

— Не дёргайся, — коротко рыкнул Грифон. — Уроню.

Девушка испуганно притихла. Но Грифон уже снижался: сначала — крутым пике, достойным сверхзвукового истребителя, а затем — плавными кругами, уже не рисуясь и не выпендриваясь. Должно быть, решил, что произведённого впечатления более чем достаточно.

Они приземлились перед Академией Художеств, на набережной, у парадного входа. Тот единственный раз, когда Рита была здесь, они с Тео заходили с бокового, так что она не сразу признала местность.

— Дальше иди одна. Мы со Сфинксами не очень ладим. Точнее сказать, вообще не ладим. — Грифон расправил крылья, готовясь к взлёту, но вдруг обернулся назад и, глядя ей прямо в глаза, добавил строго: — В решающий момент не позволь сомнению и страху овладеть тобой, и смертельная опасность тебя минует. Помни это.

Он снялся с места, не разбегаясь и не прилагая никаких усилий, легко и непринуждённо — просто ввинтился в стылый воздух, закрутив облачные массы тугой спиралью.

— А вот и наша дорогая гостья!

Сфинкс появился совершенно бесшумно — словно всё это время был поблизости, ожидая, пока Грифон улетит.

Интересно, почему они враждуют между собой? Что они не поделили?

— Привет, — Рита шагнула к Сфинксу, но тут из-за его широкой спины вылетел Тео: бледный, всклокоченный и до крайности взволнованный.

— Ты как? — он остановился в паре миллиметров от неё, словно с разбегу налетел на невидимую стену. Сфинкс, заметив это, выразительно хмыкнул.

— Голодная, грязная, измотанная и очень злая, — скрупулезно перечислила Рита. — Тебе же нужен был искренний ответ? — добавила она с ехидной усмешкой.

— Я хотел тебя вытащить, — Тео помрачнел. — Бесполезно. Пространство заблокировано на всех уровнях. Я пытался пробиться… — он сокрушённо покачал головой и вдруг с яростью воскликнул: — Нет, каково, а?! Перехватить тебя, когда меня не было рядом, прекрасно понимая, что ты не сможешь дать отпор! Пришлось идти на поклон к Грифонам, вычислять их треклятый пароль…

— Давайте-ка продолжим нашу беседу внутри, — вмешался Сфинкс, с беспокойством озираясь по сторонам. — Там безопаснее.

Как ни странно, чтобы пересказать все свои злоключения, у неё ушло всего несколько минут. Тео только что пламя не извергал, как огнедышащий дракон, — до того он был взбешён.

— Зачем тебя понесло в Эрмитаж? — с отчаянием простонал он. — Хотя, с другой стороны, тебя всё равно бы нашли: без браслета твой энергетический след виден невооружённым глазом, а уж если вооружиться!.. Со снабжением у спецслужб всегда был полный порядок.

— Я хотела проверить версию, — пробубнила Рита, осознавая, что не может винить в потере браслета никого, кроме себя самой. — Прости.

— Это ты прости, — неохотно откликнулся Тео. — Я должен был предвидеть подобное развитие событий… Игра зашла слишком далеко.

— Это уже не игра, — поправил Сфинкс. — Игры кончились. Предательство — это серьёзно.

— У нас есть все основания полагать, что против фортучента существует заговор, — добавил Тео. — Среди его приближённых — предатель.

Рита не удивилась.

— Держу пари, это премьер-советник, — проворчала она мрачно. — Крайне непривлекательный тип. Наверняка именно он эту троицу на меня натравил.

Тео и Сфинкс многозначительно переглянулись.

— Все Львы действуют лишь в интересах инфрафизического мира, и не подчиняются никому, кроме фортучента.

— Значит, этот тип заморочил голову самому фортученту, вот и всё, — пожала плечами Рита.

— И возвёл напраслину на тебя и на Тео! — воскликнул Сфинкс. — С его лёгкой руки вы оказались главными подозреваемыми!

— Я тоже считаю, что это Станис, — подумав, согласился Тео. — Но у нас нет доказательств.

— Вообще нет? — с нажимом уточнила Рита.

Сфинкс громко фыркнул.

— Зря ёрничаешь, — серьёзно заметил Тео. — Существует тонкая семантическая разница между «нет» и «вообще нет». Доказательства найти непросто… Но если мы отыщем Чашу раньше бойцов из спецслужб — доказательства найдутся.

Рита почувствовала, как её больно кольнуло в грудь. Зёрна сомнения, брошенные рукой опытного сеятеля, даже в скудной и неплодородной почве способны прорасти.

— Скажи, Тео… — она заглянула ему в глаза, замялась, не решаясь задать сакраментальный вопрос. — Почему ты жаждешь отыскать Чашу раньше других? Зачем тебе это нужно?

Сфинкс насмешливо уставился на своего приятеля: дескать, давай, не робей! Уходить он явно не спешил, напротив, устроился поудобнее, подобрав под себя лапы. Значит, Сфинкс — один из немногих, кто в курсе, о чём пойдёт речь.

— Я не верю ни единому слову Станиса, — негромкий голос Риты был твёрд как гранитные берега Невы. — Но раз уж мы с тобой напарники, — виноватый смешок, — я имею право на правду.

Тео заговорил не сразу. Сначала он долго смотрел в небо, словно желая посильнее напитаться исходящей оттуда энергией.

— Я не знал своих родителей, — медленно, подолгу подбирая слова, начал он. — Меня растила тётка… Неродная тётка, не по крови. Она была подругой моей матери… Приняла её безвременную кончину слишком близко к сердцу, сильно переживала по этому поводу. Воспитала меня как сына. Завещала мне свой дом.

Сфинкс широко зевнул. Похоже, откровения Тео нагоняли на него скуку. Да и неспешный темп повествования отнюдь не способствовал бодрости тела и духа.

— Маман исчезла, когда я был ещё младенцем, — продолжал Тео. — Пропала без вести. Но в отличие от вашего мира, у нас есть способы выяснить наверняка, жив человек или нет — даже если его местонахождение неизвестно. Выяснили. Не жив. — Он надолго замолчал.

— И что потом? — не выдержала Рита. — Какое отношение всё это имеет к поискам Чаши?

— Прощальный завет моей тётки, — Тео явно был недоволен, что его торопят. — Слова, которые я запомнил на всю жизнь. «Полная Чаша прольёт свет истины. Настанет момент, когда Чаша попадёт в недобрые руки, и это поставит под угрозу саму суть мироздания. Если ты не вмешаешься, случится беда».

Рите невольно подумалось, что это звучит как горячечный бред, но озвучивать свои мысли она, разумеется, не стала.

— Когда душа уходит в иные сферы, на доли мгновения ей приоткрывается Истина, — проговорил Сфинкс, заметив её скепсис. — Даже в твоем мире, дитя, это порой случается.

— Значит, ты стремишься отыскать Чашу, потому что думаешь, что следуешь таким образом некоему пророчеству?

— Не только, — возразил Тео. — Было ещё кое-что. «Её смерть не должна стать напрасной». Она имела в виду мою маман… Тебе доводилось терять близких?

Девушка испуганно мотнула головой.

— Тогда тебе не понять. Я не хочу, чтобы её смерть оказалась напрасной. Я намерен докопаться до правды.

Рита молчала, не зная, что на это ответить. Она привыкла, что игры в предсказания — удел шарлатанов, мистификаторов и слепо верящих им обывателям, позволяющих себя обманывать — и при этом желающих обмануться. Но это справедливо лишь для мира людей. Здесь, в инфрафизическом мире иные законы и иные догмы.

— Судя по всему, моя мать что-то пыталась сделать — и не смогла, — хмурясь, пояснил Тео. — Или не успела.

— Или ей помешали, — вставил Сфинкс. Похоже, он прекрасно знал эту историю, потому что слушал вполуха. Но внезапно посерьёзнев, широко открыл прищуренные глаза и заговорил: — Что-то произошло тогда, двадцать лет назад. Неудачная попытка переворота?

— И сейчас Чаша способна изобличить виновника, — дополнила Рита, вспомнив слова грифонов.

— Ставлю что угодно, всё это как-то связано, — Тео посмотрел на небо, словно там были зашифрованы ответы и он надеялся их прочесть. — Но мы не видим цельной картины — не хватает важных деталей.

— Например, зачем Премьер-советнику устраивать государственный переворот, — сказала Рита задумчиво. — Он же и так у власти. Фортучент доверяет ему, прислушивается к его советам — так ведь?

— Так.

— Тогда я не вижу смысла строить козни, — заявила она. — Самому занять трон и нажить себе тонну врагов? Ради чего? Ради банального тщеславия? Детский сад, ей-богу.

— В любом случае, пока Чаша не найдена, мы не разгадаем эту загадку, — тяжело вздохнул Сфинкс.

Рита яростно замотала головой — как будто от хаотичного движения фрагменты мозаики могли сами собой сложиться в симметричный и пропорциональный узор.

— Чаша… — Тео зажмурился и негромко застонал. — Как только я начинаю задумываться, как её отыскать, мне лезет в голову всякая чушь… Круглый люк в земле, колодец, какие-то подземные ходы… И всё это в кромешной темноте. А потом — высоченная башня и какой-то алтарь. Но стоит мне присмотреться, картинка расплывается и гаснет.

— Может, это подсказка? — взволновалась Рита.

Сфинкс, однако, не воспринял видения Тео всерьёз.

— Очень сомневаюсь. Скорее, это происки заговорщиков. Наведённые видения, фальшивка, чтобы сбить со следа и направить по ложному пути. Премьер-советник ведь знает, что ты ищешь Чашу.

— Было бы с чего сбивать, — фыркнул Тео. — У нас и следа-то нет. Я говорил с Максом, — добавил он, встретив вопросительный взгляд Риты. — Он ничего не увидел. Вероятно, на него тоже навели нечто мешающее ему найти Чашу.

— Разве это возможно? — заинтересовался Сфинкс. — Не слышал о таком.

— Выходит, что да. Другого объяснения просто нет.

— Но ведь у наследника должна быть защита от такого рода воздействий.

— Должна, — Тео кивнул. — Однако к любому замку можно подобрать ключ. Или отмычку.

— Это верно. Каждой Трое — по троянскому коню.

Во дворе Академии Художеств было холодно и неуютно, незаконченные мраморные изваяния безмолвно пялились в пространство слепыми глазницами, и небесная манна не сыпалась на землю нетающим снегом. Оно и понятно — без Полной Чаши, средоточия энергии творчества откуда взяться Вдохновению? Минорное настроение окончательно овладело их маленькой компанией. Тем тяжелее было Рите сказать то, что она должна была сказать, — но умолчать об этом она не имела права.

— Тео, я сделала в точности так, как ты велел, — Рита вздохнула. — Третий Лев потребовал, чтобы я помешала тебе заполучить Чашу. Я не хочу этого. Но мне пришлось пообещать.

— Грифоны — те ещё пройдохи и обормоты, — неприязненно пробурчал Сфинкс. — Ишь чего углядели! Неизвестно ещё, во что это выльется.

— Я доверяю словам Грифонов, — спокойно отозвался Тео. — Их невозможно подкупить или принудить. Если они сказали, что нужно поступить именно так, значит, это было единственно верное решение.

— Я не желаю становиться предателем, — прошептала Рита. — Тем более предавать тебя.

— Знаю. Но ты не сможешь нарушить обещание. Сила Слова в нашем мире весьма велика.

— Но Истина сильнее, — вдруг сказал Сфинкс. — Помни об этом.

Тео хотел что-то добавить, но внезапно перед ним возник стремительный вихрь, обернувшийся пичугой в ярко-жёлтом оперении. Он бы упал наземь, но Тео успел подставить ладони.

— Дружище! — обрадовался он. — Вот уж не ждал. Надеюсь, ты с добрыми вестями?

— Это тебе судить, — сказал Чижик-Пыжик, оправляя пёрышки. — У меня послание от великого комбинатора.

Рита только сейчас заметила заплечную сумку размером со спичечный коробок — такую когда-то носили почтальоны. Тео извлёк из сумки сложенный вчетверо клочок бумаги, развернул, и, пробежав глазами, поспешно сунул в карман.

— Что там? — нетерпеливо спросил Сфинкс. — Ну же, не томи!

Рита посмотрела на Тео и обнаружила, что тот улыбается широко и искренне.

— Там — неплохая зацепка.