Счастье на продажу

Найди себе мужика, выйди замуж, нарожай детей, заведи любовника, в общем, стань настоящей женщиной.

Почему-то все говорят, что день свадьбы это один из самых счастливых дней в их жизни. Хотя может, потому что они выходят замуж по любви, а не по расчету, как я например.

Мой жених, а по совместительству лучший друг, а также гей по имени Рома, остановился возле зеркала и поправил бабочку. Глянул на меня, которая хмуро разглядывала себя в зеркало.

— Что у тебя за прическа?

— Лучше бы ты спросил, что у меня за платье.

— Платье хорошее, потому что я его сам выбирал, — не хотел слушать возражений "счастливый" жених. — А вот, прическа отстой, — и встав мне за спину, распустил все ту "красотищу", которую я собирала и закрепляла невидимками добрые полчаса.

В отличие от меня, у которой руки скорее всего растут не просто из неположеного места, а вероятно, запрещенного, Рома быстро справился с укладкой: несколько минут — мои светлые волосы уложены в высокую и аккуратную прическу.

— А весь этот маскарад обязателен? — я неодобрительно покосилась на фату.

По натуре бунтарка я относилась к тем людям, готовым сочетаться браком в чем угодно, хоть голышом, но только не в пышном белом платье.

— Я не собираюсь жениться на женщине, которая пойдет к алтарю в драных джинсах и мешковатой байке с пятнами кетчупа.

— Пятна кетчупа я отстирала, — это был единственный аргумент, что я привела в свою защиту, потому что в остальном Рома прав: если бы не воля жениха, я бы пришла в Загс в кедах, майке и джинсах, не причесанная и не накрашенная. Еще в придачу я опоздала, так как скорее всего бы проспала собственную свадьбу.

Вот, такая свадьба, на которую опаздывает не жених, а сама невеста — по мне.

— Тем более моя мама любит все красивое… — напомнил мне Рома о существовании моей будущей свекрови.

Хотя о Такой женщине забыть невозможно. Надо приложить массу усилий, чтобы добиться эффекта полного стирания её образа из памяти.

— А также пышное и украшенное множеством блесточек, — добавила я язвительно.

Рома который закреплял фату — мне ведь такие важные аспекты свадебной подготовки доверять нельзя, тяжело вздохнул.

А это могло значить только одно…

— Ты ей не сказал, что этот брак фиктивный?! — я хотела было обернуться и посмотреть этому обманщику в лицо, но Рома дернул меня за волосы, прошипев "прическу испортишь". Мне пришлось довольствоваться лишь его отражением.

— А как я мог ей сказать? — поинтересовался с возмущенными интонациями Рома. — Она так обрадовалась, что я перестал быть геем. Мне стало жалко её разочаровывать.

Я мрачно посмотрела на Ромино отражение — он, поймав адресованное ему обещание "сладкой" семейной жизни, развернул меня, положив широкие ладони на узкие плечи.

— Слушай, ты обманываешь миграцию, а я родителей. Только не начинай мне читать нотации. Ладно? — прижав палец к моим раскрывшемся губам, он остановил поток красочных эпитетов. — Ты счастливая невеста, а я счастливый жених.

— Пойду выпью от разбирающего меня счастья, — буркнула я, сбрасывая его руки.

— Только не напивайся, — заботливо предупредил меня муженек.

Я отмахнулась от его слов.

Тоже нашелся мне советчик!

— И платье не запачкай! — донеслось вслед.

О, такое чувство, будто ты его на свою настоящую свадьбу мечтаешь надеть!

Вообще, я бы рада не выходить замуж, но обстоятельство сложились так, что, окончив университет, я не смогла найти работу в Литве, поэтому мне грозит депортация обратно в Беларусь. Однако Европа на то и есть Европа, что очень там хочется остаться. Тем более имея шенгенскую визу можно уехать в более престижные страны. Например, Германия или Бельгия.

Выход предложил Рома.

Когда я плакалась ему о своих проблемах: о парне, который меня бросил, о нехватке денег, о том, что меня скоро вышлют из страны и прочем, он, щедро плеснув мне виски с стакан, предложил выход:

— Жить можешь у меня. Все равно квартира трехкомнатная, а я там один. Затем с работой попробую тебе помочь, только не факт, что получится быстро… Сама понимаешь, как тут все сложно, — кивнула, согласная с его словами, затем отпила немного виски, чтобы унять дрожь, вызванную рыданиями.

— А как быть с миграцией?

— Есть у меня один способ.

— Остаться нелегально? — поинтересовалась.

Идея с замужеством мне как-то в тот момент вообще в голову не пришла: это же я, а это Рома, тем более девушки ему не нравятся… Одним словом, я подавилась, когда друг произнес, думая над моим вопросом не более нескольких секунд:

— А выходи-ка ты за меня замуж. Прости, прости, — поспешно начал извиняться, постукивая меня по спине. — Я не знал, что тебя это настолько обескуражит.

— Ты… кхе-кхе!.. предупреждай, когда такое говоришь!

— Хорошо. В следующий раз, когда буду предлагать тебе выйти за меня замуж, перед этим обязательно скажу: "Ангелина, я сейчас предложу тебе руку. На сердце не рассчитывай. Оно принадлежит тому прекрасному бармену из клуба "Сохо". И пожалуйста, во время предложения ничего не ешь и не пей, иначе подавишься". Так лучше?

— Да… И погоди: это какому бармену принадлежит твое сердце? — поинтересовалась, я, припоминая одного симпатичного блондина, которому строила глазки.

— Такой светленький… Ты чего на меня так смотришь? — спросил Рома настороженно. — Ой, не только не говори, что я увел у тебя кавалера! — шутливо отмахнулся. — Дорогая, — заметив, как к моим глазам снова подступают слезы: на этот раз от моей неспособности отличать гея от натурала, мягко заговорил Рома, — только не плачь. Подумай сама благодаря твоей неразборчивости мы и стали друзьями.

— Ага, — всхлипнула я и потянулась к бутылке, чтобы заново наполнить свой стакан.

Рома не стал мне мешать, наоборот: после меня Jack Daniels оказался в его руках — мой друг, не став мелочиться, отпил из горла.

А ведь мы действительно познакомились, как раз благодаря тому, что я абсолютно не разбираюсь в людях.

Это случилось в клубе.

Попивая коктель возле барной стойки, я наткнулась взглядом на симпатичного и, главное, одинокого юношу: он сидел на высоком стуле, сгорбившись и с грустью смотрел в содержимое своего стакана.

А так как я недавно поссорилась со своим бывшим парнем — Сергей в очередной раз заявил, что мы расстаемся, я вместе с выпивкой направилась к красавчику.

Рома, признаю, красавчик: высокий, со спортивной фигурой — он скорее жилистый, нежели накаченный, к тому же кареглазый брюнет. Ну, просто модель, сошедшая с глянцевой обложки журнала.

Да и одет он был с иголочки — доказательство того, что денег у этого парня достаточно.

И такое чудо сидит в одиночестве и грустит… естественно я, очень добрая и слегка пьяноватая, решила составить ему компанию.

— Привет.

— Привет, — безразлично отозвался он, даже не посмотрев в мою сторону.

У меня было слишком паршивое настроение, чтобы играть в вежливых и милых людей. И судя по выражению лица этого парня, то и у него тоже.

— Ладно, — протянула. — Я Ангелина. Меня бросил парень.

— А — Рома. И меня тоже.

Минуту у меня ушло на то, чтобы осознать значение словосочетания "и меня тоже", а потом до меня наконец дошло…

— О, — простонала и хлопнула себя по лбу. — Пожалуйста, не говори, что ты гей. Только я могла выбрать их всех присутствующих здесь объектов мужского пола гея и подкатить к нему.

Рома же весело смотрел на меня, подперев рукой щеку. Затем улыбнулся, хлопнул по спине ободряюще и обратился к бармену:

— Дайте пожалуйста четыре шота текилы. И сангритту.

Так и началась наша дружба.

— Эй, — на кухню, где я допивала остатки белого вина, заглянул Рома, — ты готова?

— Да, — я кивнула и поставила бутылку на стол. — Готова.

Черт, а волнуюсь, как перед настоящей свадьбой!

Уже, когда я закрывала входную дверь, а Рома стоял поблизости, тихо трелькнул телефон. Друг достал его из кармана пиджака. Прочитал смс-ку, нахмурился и вернул мобильник на место.

— Стас? — сразу догадалась я.

Бывший, почти бывший дружок Ромы все никак не оставит его в покое… на протяжении отношений, длившихся год, а этот срок довольно большой для такого гуляки, как мой жених, они постоянно ссорились, потом мирились, а потом снова ссорились. Наконец, Роме все это надоело и он порвал с ним, вот, только Стас до сих пор отказывается принять разрыв.

— Да. Написал о том, как он жалеет и о том, как он меня любит… Бла-бла-бла, — передразнил Рома и подал мне руку. — Но это все не важно. Ведь я сегодня женюсь, — и расплылся в широкой добродушной улыбке.

Я хмыкнула и поинтересовалась, беря его за локоть.

— На самой красивой женщине в мире?

— Хотел бы я тебе соврать, но не могу… — и у Ромы вырвался притворный тяжелый вздох. — Вот, тебе я врать не умею.

Мне осталось лишь усмехнуться в ответ.

Врет и не краснеет же.

Как бы мне так научиться?

Автомобиль остановился напротив Загса: невысокого бетонного здания, выкрашенного в белый цвет. Оно выглядело таким унылым и хмурым, что нагоняло тоску, нежели радость от предстоящего брака. И если бы рядом не располагался парк, зеленеющий и цветущий, мое настроение обещало упасть еще ниже той отметки, которой оно достигло, когда я увидела в окне машины ждущих родственников Ромы.

— О, нет… они уже здесь, — тихо застонала, пряча лицо в ладони так, чтобы накладные ресницы не отклеились и тушь не размазалась.

Очень, кстати, сложно страдать и одновременно с этим пытаться сохранить достойный вид.

— Просто сделай вид, что ты счастлива, — отозвался мой муженек, отстегивая ремень безопасности.

Я уже сбилась со счета, сколько раз за этот прекрасный день он повторил данную фразу.

Конечно, я сделаю вид, что я счастлива — мне очень греет душу возможность остаться жить в Европе.

— Вот, и молодец, — словно прочитав мои мысли, Рома выбрался из машины первым, открыл заднюю дверцу и помог мне выбраться.

В пышном, довольно тяжелом платье, подол которого приходилось приподнимать при ходьбе, я чувствовала себя мало того, что очень неуютно, так еще впридачу неуклюжей. И это еще не учитываю туфель на высоченной шпильке, купленные моим любимым другом.

— Лина, иди нормально, — прошипел мне на ухо Рома. — Ковыляешь, как цапля.

С удовольствием бы посмотрела, как он сам бы на них поковылял. Жалко, что обувь тридцать седьмого размера, а не сорок первого, как у тебя. Иначе сразу же бы поменялись.

— Ой, дорогие мои! Как я рада вас видеть! — навстречу нам бросилась невысокая полноватая женщина в светлом костюме. Собственно, это Ирина Григорьева — мама Ромы.

Сперва она расцеловала меня в обе щеки, затем своего сына, затем снова меня. Вероятно, так была велика благодарность за то, что я избавила её отпрыска от "гомосексуальной" болезни. А затем она обняла нас обоих.

Следом нас поочередно поздравляли все родственники, а их у Ромы оказалось немало. Последним оказался отец жениха: он окинул взглядом меня, затем сына и покачал головой.

И тут я поняла, что нас раскусили… однако, мужчина ничего не сказал, к моему величайшему удивлению, и мы всей толпой направились к Загсу.

Вот, только подвох должен был быть. Не могло все пройти гладко! И закон всемирной подлости и свинства предстал в виде спешно приближающейся к нам мужской фигуре. Первой её заметил Рома.

— У нас проблема, — шепнул он мне: мы шли рука об руку, как и полагается молодоженам, а за нашей спиной свитой следовали родственнички со стороны муженька.

Я глянула в сторону, в которую кивками указывал Рома, и тоже заметила незваного гостя. Это был Стас.

— О, черт… — пусть он споткнется или провалится в люк, но только не доберется до нас!

— Сейчас будет скандал, — зная истеричный характер своей "подружки", предупредил Рома, затем высвободил руку и направился навстречу.

К моему сожалению, Стас оказался на редкость внимательным, ничего с ним не произошло, поэтому он, разгневанный и невредимый, добрался до нас. И тотчас набросился на Рому с претензиями: что-то вроде какого дьявола он выходит за девушку, если любит мужчин.

Ох, меня этот тупоголовый блондин всегда раздражал, а сейчас особенно!

Они громко спорили, а я стояла в стороне, наблюдая за двумя мужчинами. И понимала, что еще немного — весь этот фарс покатиться к чертям!

Поэтому вооружившись букетом (если что им можно отбиваться), я двинулась к ним.

Вы, ребята, как хотите, но мне очень нужен вид на жительство в Литве! И не дай Бог, истеричный Стас сорвет мне эту свадьбу. Этим же букетом изобью его до смерти.

— Так, что тут происходит? — сурово спросила.

— Вот, ты какая, — капризно протянул Стас, оглядывая меня внимательно, затем повернулся к Роме. — И это ради нее ты меня бросил? Ради этой курицы?!

О, когда я зла, то за свои действия не отвечаю.

Через пару секунд Стас получил букетом по своей пустой мелированной башке.

— Слушай, — я ткнула ему цветами под нос, угрожающе так ткнула, сопроводив свои действия гневным взглядом, — если ты сорвешь мне свадьбу, то обещаю возьму пинцет и выщипаю тебе все волосы на теле! — Рома кивнул в доказательство моих слов. Причем с таким уверенным видом, будто я подобные пытки практикую каждые субботу и понедельник. — Мне очень нужен вид на жительство, ему очень нужна жена, а ты катись отсюда, пока я не сняла туфли и не начала избивать тебя тонкой десятисантиметровой шпилькой!

И я не знаю, что возымело свое действие: то ли мой взбешенный вид, то ли угроза избиения шпилькой, но Стас смерил меня гневным взглядом, затем развернулся и ушел.

Ох, уж эта истеричка!

И как Рому угораздило связаться с этим идиотом?

— Вот, это я понимаю… желание выйти замуж, — пробормотал удивленный моей реакцией жених.

— Это называется желание поскорей получить постоянный вид на жительство и не съезжать из твоей квартиры в центре Вильнюса, — поправила сползшую набок фату я и затем привела кое-как букет в порядок. Взяла Рому под руку и потащила в сторону Загса.

Раз уж все препятствия ушли, можно и продолжить изображать абсолютно нормальных людей. Пусть у меня это получается из рук вон плохо.

— Все нормально. Это мой бывший, — улыбнулась переглядывающимся гостям. — Мне очень жаль, — шепнула я Роме спустя несколько секунд, внезапно почувствовав себя виноватой за устроенную сцену.

Со мной такое бывает, особенно, после вспышек гнева. Тем более друг шел какой-то понурый, что прибавило еще несколько очков к моей потенциальной вине.

Рома усмехнулся.

— Все нормально, — улыбнулся натянуто. — Просто осадок неприятный остался… А ты прекрати себя корить. По лицу же вижу, что винишь себя во всех человеческих грехах.

— Пока только в своих, — мы поднялись по ступеням, ведущим к стеклянным дверям загса. — Я не настолько добрая, чтобы взять на себя все.

— Да, моя дорогая невеста, до Иисуса тебе далековато… — выдал мой горячо любимый жених (нашел же с кем сравнивать!). — Кстати, я бы взглянул на то, как ты Стаса десятиметровой шпилькой избиваешь.

Как мило. Еще одно доказательство того, что у Ромы остались "теплые и светлые" чувства к бывшему.

— Хех, — хмыкнула. — Боюсь, что после этого меня в окровавленном платье и босую не пустили бы на порог загса.

— Милая, — потянул на себя дверь Рома, — что ты такое говоришь? Я бы, конечно, заставил тебя снять платье перед этой кровавой расправой. Оно стоит уйму денег.

— Мерзкий материалист, — покачала головой и сделала шаг за порог.

В коридоре было пусто, царила прохлада и пахло, кажется, сладкими духами. Или это от букета?

Мой взгляд скользнул по стенам с цветочным узором вверх до не совсем белого потолка, а затем вниз — к паркету, укрытым толстым ковром темно-бордового цвета. Ну, просто красная ковровая дорожка!

Нас обогнали два кузена Ромы — и как это им удалось в таком узком пространстве? — и открыли перед нами дверь.

Просторный зал с большими окнами, через которые лился солнечный свет, немного оживляя это слишком просторная и слишком пустое помещение. Заиграла помпезная музыка: узнаю свадебный марш Мендельсона.

Нацепив улыбку, мы с Рома двинулись к администратору, невысокой полноватой женщине, которая ждала нас, на вытянутых руках держа большую красную папку.

Музыка притихла, она прочистила горло и о чем-то заговорила:

— Сегодня 4-го марта года в отделе ЗАГС города Вильнюса регистрируется брак Жданова Романа Олеговича и Назаровой Ангелины Валерьевны. Дорогие новобрачные, в жизни каждого человека бывают незабываемые дни и события…

Я отключилась сразу после слов: "Дорогие новобрачные…"

Сейчас я почему-то вспомнила Сергея… Интересно, а узнай он, что я сегодня выхожу замуж, пришел бы и устроил скандал, как Стас? Нет, вряд ли. Этому козлу всегда было плевать на меня…

До сих пор не могу понять, как я могла с ним связаться!

Два месяца прошло с нашего окончательного разрыва, а я все еще превращаюсь в мегеру от одного только упоминания о нем.

— И прежде чем зарегистрировать ваш брак, я обязана спросить вас является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным.

— Да, — кивнул Рома и легонько толкнул меня в бок.

Я уже говорила, что у него прекрасно получается врать?

Невеста тотчас вернулась в реальность.

— Да, — у меня действительно очень искреннее, свободное и хорошо обдуманное желание вступить в брак с этим субъектом, нетрадиционной ориентации.

— Учитывая ваше обоюдное согласие, которое вы выразили в присутствии свидетелей, родителей, близких и друзей, ваш брак регистрируется. И я прошу вас подойти к столу и подписями скрепить ваш семейный союз.

Мы так и сделали. Женщина протянула ручку сначала мне — я поставила закорючку, служившей подписью, на документе, а потом Роме — тот расписался.

— Уважаемые новобрачные, с полным соответствием по Литовским законодательствам ваш брак зарегистрирован. И я торжественно объявляю вас мужем и женой! Поздравьте друг друга супружеским поцелуем, — Рома чмокнул меня в уголок губ.

Ну-ну, небось представил сейчас на моем месте какого-нибудь красавца.

Работница загса тем временем продолжила:

— В народе издавна существует традиция, в знак любви и верности новобрачные обмениваются кольцами. Я предлагаю и вам обменяться кольцами.

Ох, и когда это все закончится?

Покупал кольца лучший друг Ромы — Паша. Надеюсь, что не вибрирующие, а то у него хватит фантазии и не хватит воспитание на такой фокус.

К нам подошли свидетели: Паша и моя лучшая подруга Рита — оба осведомлены о том, что женимся мы далеко, очень далеко не по любви, поэтому кольца эта парочка подавала нам с кривыми ухмылками. А во взгляде прочитать "Интересно, что же будет дальше?" не составляло труда.

Да, мне тоже интересно, что будет дальше, потому что начало уже впечатляющее.

Кольца оказались обычные: два золотых обруча, без камней и гравировок. Сначала Рома надел мне на палец кольцо, затем следовала моя очередь.

— Обоюдное желание молодых носить общую фамилию Ждановы узаконено, — продолжила помпезную речь женщина. Стоп, это что еще не все? Хотя судя по её натянутой улыбке, ей самой не терпится закончить. — А теперь, уважаемые супруги, разрешите вручить вам ваш первый семейный документ — свидетельство о заключении вашего брака. Я вручаю его Вам, Роман Олегович, как мужу и главе семьи. Поздравляю, — ага, а что вы скажете, когда мы к вам через несколько разводится придем? Поскорей бы стать снова Ангелиной Назаровой.

Хороша же невеста! Еще свадьба не закончилась, как она уже смакует подробности своего развода и поездку в Германию на заработки.

Рома взял документ, кивнул с вежливой улыбкой.

— Дорогие молодожены, сегодня у вас особенный день, вы вступили в семейный союз любви и верности. Отныне вы муж и жена, создатели новой семьи и продолжатели рода своего. В семейной жизни проявляйте больше заботы, доброты, терпения и уважения друг к другу. Не забывайте и о тех, кто вырастил вас и воспитал — ваших родителях. А я желаю вам счастья, удачи и благополучия, — все зааплодировали; родственники направились с поздравления; кто-то снимал на камеру, а у Ирины Григорьевной такая улыбка, что она явно хочет еще пару десятков раз оставить у меня на щеках след своей помады.

— Поздравляю, голубки! — с хитрой улыбкой поздравил нас Паша. — Прекрасно смотритесь вместе.

Он получал истинное наслаждение, глядя на то, как мы строим из себя молодую парочку. Рита, кстати, тоже.

Нашли же себе развлечение!

— Заткнись, кусок натурала, — мило улыбнулся ему Рома, затем обратился ко мне. — Ну, что Ангелина Жданова, скажите?

— Хочу напиться и пойти домой, — а еще снять это ужасное платье и кошмарные туфли, явно предназначенные для пыток. Хотя свадьба, пытки… почти одно и тоже. — А что насчет вас, мой супруг?

— Ну… Я обещал делить с вами и горе, и радость. Поэтому да составлю компанию в таком увеселительном деле, — кивнул.

Прекрасное завершение столько скучного мероприятия.

— Кстати, — один вопрос все забываю спросить, — как ты отговорил толпу родственников от банкета после свадьбы?

— Эм… К слову об этом… неплохая погодка на улице, не правда ли? — и прищурившись, муженек взглянул в окно.

— Дорогой и горячо любимый муж, — я особенно сильно выделила это слово, — неужто ты хочешь мне сказать, что придется терпеть компанию твоих родственников всю ночь?

— Не всю, только половину, — признался Рома и тут же поспешно добавил. — Это не так страшно, как кажется… Я же их терплю по праздникам, а они между прочим такой же толпой приходят в гости.

Прощай мои мечты завалиться перед телевизором с пакетом чипсов и посмотреть финал турнира по теннису.

Здравствуй, ночь без сна, тосты "Горько", вальс и прочая фигня. А я думала, что хуже этот день закончится не может.

И почему Рома раньше не признался своей матери, что брак фиктивный?! Тогда всего этого маскарада удалось бы избежать.

— Чего только не сделаешь, ради жизни в Европе, — вздохнула, взяла теперь уже мужа под руку и мы вместе зашагали к выходу.

На настенных часах половина двенадцатого.

Прошло три минуты с начала моей семейная жизнь.

А проходил банкет в ресторане, располагающемся в старом городе, на улице Гедемина.

Я думаю и так понятно, что у моего друга денег куры не клюют — его отец преуспевающий бизнесмен, а сам Рома пока работает на него в рекламном агентстве. В общем, картина довольно типичная, если бы не желание друга основать что-то свое собственное. Например, пока он мечтает о своем издательстве.

Но что-то я отступила от темы, вернемся же к свадьбе…

Если описывать зал, в котором мы отмечали, то места здесь хватало: свободная площадка для танцев, за ней шли столы, за которыми ели и пили многочисленные гости.

Я же сидела и косилась в сторону барной стойки, за которой стоял миловидный бармен. Воспользовавшись тем, что гости были заняты обсуждением политики, весьма серьезная и важная тема, особенно, за праздничным столом, я выскользнула и направилась к бару.

— Привет, — поздоровалась с барменом.

Парень улыбнулся мне в ответ.

— Хотите чего-нибудь? — вежливо поинтересовался он.

Я согласно закивала.

— Бутылку виски. Если есть Jack Daniels давай его. А если нет, то Ballantines тоже сгодится, — гулять на собственной свадьбе так гулять! — А все за счет жениха, из-за которого я здесь и оказалась, — махнула рукой в сторону гудящих гостей.

Бармен удивленно посмотрел на меня, явно соображая, зачем, куда и почему.

— Но бутылку? Это же очень много… Давайте я вам налью виски с колой.

— Нет, бутылку, — парень, не тормози, я и сама прекрасно знаю, что столько не выпью! — Просто дай мне бутылку виски.

— Но…

— Эй, посмотри на меня! — я указала на себя пальцем. — Я сегодня вышла замуж, это уже повод мне посочувствовать. Тем более на мне ужасно неудобное платье. Посмотрела бы я на тебя, походи ты в нем половину дня! А рассказать про мои туфли? Или может, лучше показать тебе их?

Парень сдался — я бы тоже под таким напором предпочла отступить и дать безумной невесте алкоголь — и со словами: "Сейчас, погодите", удалился куда-то. А вернулся он спустя минут пять, держа в руках то, о чем я его так долго упрашивала.

— Спасибо огромное, — прижимая к сердцу виски, уже было развернулась, но тут мне пришла в голову неплохая мысль. — А тут есть двор внутренний? Или может, выход на крышу?

— Нет, есть за сценой свободное и безлюдное место.

— Прекрасно. Спасибо, — и удалилась в сторону невысокого танцпола, за которым меня ждали не совсем покой и уют, но, по крайней мере, одиночество…

А то от такого скопления народа у меня уже начинает болеть голова!

Да, чтоб я еще один раз замуж вышла?

Ни за что на свете!

Обнаружил потерянную невесту жених спустя полчаса, когда я уже немного пьяноватая, размышляла о смысле собственного бытия, сидя на каких-то досках, накрытых полиэтиленом. Место за сценой, которое указал мне бармен, служило ничем иным, как складом всякого хлама. Может, для ресторана он и не пригоден, а вот, для моей пятой точки сойдет.

Придя к выводу, что смысла я пока, что не наблюдаю на горизонте, приложилась к горлышку. И тут была застигнута врасплох:

— Так, так, так, — раздался голос Ромы — на меня посветили фонариком. — Это кто тут употребляет вискарь в превышенных дозах?

— Свет выключи, — мои глаза, привыкшие к царившему уютному полумраку, теперь же из-за резкой перемены заслезились. — И тогда можешь присоединяться к употреблению.

— Я-то думал, куда ты могла деться? — продолжал говорить Рома, опускаясь рядом — скрипнули жалостливо доски под его весом. — Потом спросил у бармена, а он сказал, что какая-то чокнутая в белом пышном платье, угрожая ему туфлей, потребовала бутылку виски и удалилась. Я сразу узнал твой почерк, Бонни.

Я фыркнула: тоже мне Клайд нашелся!

— Так и сказал? — поинтересовалась.

— Ну, чокнутая — это от меня. А вот, про угрозу туфлей — правда. Ты сегодня вооружена и опасна, — при слове "вооружена" продемонстрировала ему виски. — И с тобой надо быть осторожным. Шпильки и виски — это не шуточки.

— Будь начеку. Я вполне могу впасть в состояние "Халк ломать", — с легкой улыбкой предупредила я друга.

Что ни говори, а Рома знает, как мне поднять настроение. Вот, и сейчас его шуточки заставили меня улыбнуться.

Он, конечно, лгун, но зато с чувством юмора.

— Так и что за печаль тебя гложет, супруга моя? — когда я положила голову ему на плечо, приобнял меня Рома за талию.

— Совесть. Обманывать миграционную службу — это одно, а вот, твоих родственников совсем другое. Стыдно так становится, когда они начинают поздравлять… особенно, твоя мама. Она такая… такая… милая женщина.

— Ага, — выдал муженек. — Знаешь, дорогая, дай-ка мне бутылку. То, что ты называешь мою мать "милой женщиной" начинает настораживать, — и забрал из моей не очень-то и цепкой хватки виски. — А насчет обмана… тут ты права: это плохо.

— Это отвратительно, а не просто плохо, — строго заметила я и взглянула на Рому: раскаяния на его лице, пусть даже и при таком освещении, не увидела. — У тебя вообще совесть есть?

— Конечно. Просто, хорошая натренированная совесть не грызет своего хозяина! — выдал супруг. — Да и мы скоро с тобой разведемся. Пройдет месяц, как ты получишь, вид на жительство — и снова станем свободными.

— Кстати, насчет развода. Что ты родне скажешь?

— Ой, — видимо, Рома обрадовался этому вопросу, так как сразу оживился. — Скажу, что мы с тобой не сошлись характерами. Что любовь быстро прошла и бла-бла-бла. Некоторое время похожу разочарованным, убитым разрывом, а потом объявлю им, что от женщин сплошная боль и я снова гей. Вот, так. Что скажешь?

— Полный бред.

— Знал, что ты оценишь. А теперь, — он поднялся, поставил бутылку на пол и потянул меня за руку, поднимая, — пришло время веселья. Хватит киснуть!

— "Пришло время веселья" — это не намек же вернуться туда? — я кивнула в сторону зала, откуда доносилась медленная музыка. — Потому что если так, то я лучше останусь здесь в компании лучшего друга.

— Это меня, что ли?

Хах, надейся и верь!

— Нет, про бутылку Jack Daniels.

— Ясно, — усмехнулся Рома. — Возвращаться туда не будем, — мотнул он отрицательно головой. — Есть у меня идея получше, но только тебе придется переодеться. И я надеюсь, что ты платье не…

— Господи, — перебила я друга, — если ты еще один раз повторишь "Надеюсь, что ты не запачкала платье", я тебя действительно изобью шпилькой! — прорычала, сетуя на то, что под рукой нет букета.

Грозное, кстати, оружие. Жаль, что мне пришлось с ним расстаться: по традиции я бросала его за спину, в толпу девчонок, что с громким писком ловили его… Хотя, всегда можно подойти и отобрать.

— Ох, кто-то начинает превращаться в Халка, — мой супруг засмеялся. — Чувствую, веселая нас ждет семейная жизнь, женушка!

Странно, что ты так не один думаешь.