Счастье, в беде обретенное

Послушайте сначала стихи:

В предыдущей истории мы вам рассказывали о престранной судьбе человека. В нашем нынешнем рассказе мы поведаем вам о внешности другого лица и о его Знаках «Сян».[3] Сразу заметим, что «Судьба» и «внешний облик» рождаются именно в тот самый момент, когда Природа сотворяет человека, вот почему они и сочетаются вместе. Если бы, скажем, мы попытались взвесить Восемь Знаков судьбы на обычных весах, мы получили бы на них полцзиня веса, точно столько потянет и обличье человека – ровно полцзиня. Если Восемь Знаков потянули на четыре ляна, значит, ровно столько же будет весить и внешний облик. Не правда ли, удивительное совпадение. Получается, будто мы взвешивали то и другое на небесных весах? И вот, что еще любопытно: если мы сопоставим внешность с судьбою, то сразу заметим, что ниспосланный человеку внешний вид – вещь куда более тонкая, чем далее судьба. Вы, конечно, спросите меня, в чем проявляет себя эта самая «тонкость». Дело в том, что в нашем мире живет немало людей, у коих Знаки Судьбы полностью совпадают. Допустим, вы пожелали что-то изменить в цифрах отмеренного вам времени. Но в тот же самый момент непременно появятся на свет сразу несколько человек. Что касается внешности человека, то здесь обстоит дело несколько иначе, из сотен миллионов людей вы навряд ли сыщете двух человек, облик которых полностью совпадает. Вы легко обнаружите различие, как только поставите их рядом. Поэтому не случайно, еще в древности появилась такая поговорка: «Души людей различны, как отличен их облик!» Одним словом, различие людей, как мы уже сказали, дело весьма тонкое. Но еще большую тонкость можно заметить в подобии людей. Сходство в облике как бы подразумевает сходство в их положении. На первый взгляд, в этом, кажется, нет ничего удивительного На самом же деле (что весьма замечательно) различие людей здесь громадное. К примеру, богатый и бедняк, мудрый и глупец, – все они находятся как будто на противоположных берегах небесной пучины, хотя обликом они похожи и даже почти одинаковы. Понятно, что глаза у окружающих при виде таких похожих людей, разбегаются в разные стороны. Ну разве это не поразительно?» Известно, что Чжунни[4] обликом походил на Ян Ху, а Цай Юн[5] внешностью напоминал Ху Бэня. Но если Чжунни, то бишь, Кун-цзы, был человеком святым, то Ян Ху – властолюбивым злодеем. Цай Юн, как известно, слыл человеком богатым, к тому же, большим грамотеем, а Ху Бэнь был всего лишь жалкий солдат. Можете задать вопрос: в чем же суть такого различия? А вот в чем. Если мы заявили, что Чжунни – святой, значит мы должным признать святым и Ян Ху. Если мы назвали Ху Бэня человеком жалким и сирым, значит, таким же должен быть и Цай Юн. На самом деле все эти четыре человека своим обликом все же немного друг от друга отличались, хотя в глазах тупиц и людей невежественных они были совершенно одинаковыми.

Испокон веков было так, что выдающиеся и удивительные мужи роптали на своих современников за их неспособность разглядеть настоящих героев. Должен заметить, что эти же самые природа дала людям глаза, для того, чтобы разглядеть героя, дабы вовремя его поддержать и защитить. Впрочем людям можно только посочувствовать, но вряд ли стоит их особенно укорять. Представим себе, некоему человеку суждено стать государем. Все об этом, естественно, знают и об этом твердят. О другом человеке непрестанно говорят, как о выдающейся личности. На самом деле, ни тот ни другой не станет ни владыкой, ни выдающимся героем. Вспомним хотя бы Сян Юя.[6] Если бы он знал, что Пэйский гун[7] будет владеть всей Поднебесной, вряд ли он позволил себе удалиться с пира у Лебяжьих Врат – Хунмэнь.[8] Если бы Хуайиньский отрок[9] предполагал, что Хань Синь[10] станет князем Ци, разве сохранил бы он ему жизнь в те опасные минуты? К счастью, во всех этих случаях самые обычные глаза помогли людям все же распознать выдающуюся личность, в тот момент никем не признанную. И вот что еще надобно помнить. Если бы все люди с самого начала знали, что такой-то человек обязательно станет богатым и знатным, все бы начали перед ним лебезить и всячески обхаживать. И что же? А то, что этот «избранник» непременно бы зазнался и вполне вероятно погряз бы в распутстве. Он презрел бы всякую осторожность. Разумеется, вряд ли он стал бы, как говорится, «колоть свою ногу шилом», дабы настойчиво добиваться высокого положения. Другими словами говоря, он не смог бы стать ни богатым, ни знатным. А потому мы скажем так: Природа при сотворении человека старается все делать с душою, используя разные тонкости и ухищрения, ничего не упуская из вида.

А теперь мы расскажем об одном человеке, который обладал высоким искусством распознания людей по их внешности. Стоит встретить ему двух, казалось бы, одинаковых обликом людей, он тут же определит, кому из них быть богатым, а кому – бедняком. Впоследствии все получалось именно так, как он предсказывал и что нагадал. Как видим, наша нынешняя история противоположна предыдущему рассказу. Здесь, как мы заметили, все происходит наоборот, что весьма удивительно.

В годы хунчжи[11] – Великого явления в Наньхайском уезде области Хуанчжоу провинции Гуандун жил один богатый человек по фамилии Ян. Поскольку его состояние тянуло на многие миллионы, его так и прозвали: Ян Миллионщик. В свое время он много странствовал по морям-океанам и в конце концов ему удалось, как говорится, «поднять свой собственный дом», то бишь разбогатеть. Однако потом он понял, что подобные путешествия чреваты опасностями, а потому он их прекратил и, вернувшись домой, занялся другим делом: стал давать людям в долг под проценты, причем, делал он это по своим правилам, к слову сказать – довольно странным. Во-первых, его проценты отличались от тех, которые назначались в других долговых лавках. Обычно с одного или двух лянов кредиторы требовали три фэня[12] процентов, а с десяти двадцати лянов они устанавливали уже другой процент – два и более фэня. Ян поломал это распространенное правило. Он рассуждал примерно так: «Тот, кто берет в долг небольшую сумму, наверняка, человек бедный, а потому он вряд ли сможет заплатить высокий процент. Кто же берет в долг большую сумму, должен быть человеком состоятельным, а значит с большого капитала можно взять и больший процент. Для него это не будет слишком накладно!» Проценты, которые установил Ян, таковы: с десяти лянов он брал один фэнь, с сотни – два фэня, а с тысячи – три фэня. Узнав об этом, люди сказали, что Ян дает кредит не ради наживы, а дабы проявить свое милосердие. Вот почему Яна почти никто не обманывал. Во-вторых, свои ссуды он выдавал лишь в определенные дни, в другое же время никакими расчетами (даже самыми незначительными) он не занимался. Скажем, долги он собирал первого и пятнадцатого числа каждого месяца, а кредиты выдавал второго и шестнадцатого. В остальные дни он серьезные дела не делал, но играл с приятелями в шахматы или в «двойное поле».[13] Зная его причуды, люди в такие дни старались ему не мешать и не надоедать просьбами. У Яна был еще одно третье, правило, заметим, вовсе чудное. Выдавая кому-то ссуду, он нисколько не интересовался самим должником – заслуживает ли тот доверия или нет, есть у него какое состояние, чтобы потом расплатиться, или он гол, как сокол. Его интересовало совсем другое – наружность клиента. Если внешность человека его чем-то не устраивала, то есть попросту не нравилась, он требуемую ссуду непременно урезал. Наоборот, если облик просителя Яну приглянулся, Ян просимую сумму удваивал.

Вы можете спросить, почему он так делал. А потому что в пору своих скитаний по морям-океанам он однажды повстречал некоего удивительного человека, который раскрыл ему секреты физиогномистики и нынче глаз у Яна был все равно, что алмаз, которым пользуются для проверки золота. Стоит ему хоть один раз взглянуть на какого-то человека, и он уже точно знает, кто стоит перед ним: порядочный человек или прощелыга и каков его жизненный путь. Другой на его месте с помощью подобного искусства давно бы заработал громадные деньги, но Ян, как мы знаем, использовал свой дар совсем для другого – он давал людям деньги. Впрочем, ссуды он выдавал весьма умело, а потому зарабатывал совсем неплохо. Когда-то давно, еще во времена династии Тан полководец Ли Шицзи[14] точно таким же образом отбирал для своей армии военачальников. Он отправлял в боевой поход лишь тех из них, в чьем облике видел величие и благородство, словно этот военный чин отмечен знаком счастья. Однако Ли никогда не прибегал к услугам тех вояк, кто имел обличье грубое и ничтожное. Когда ему кто-нибудь задавал вопрос, почему он так поступает, Ли Шицзи обычно отвечал: «Разве может добиться успеха и славы человек, облик коего лишен даже скудного знака счастья?!» Вот таков был ответ полководца. Заметим, что наш миллионщик Ян поступал точно так же, а потому благодаря своему высокому искусству физиогномистики не потерял ни единой монеты из выданных кредитов.

В то время, о котором идет наш рассказ, в Наньхайском уезде жил еще один человек по имени Цинь Шилян, отпрыск ученого-конфуцианца. В молодые годы Цинь усердно занимался науками и даже сдавал экзамены на ученую степень. Однако потом, в силу бедности семьи, он был вынужден отказаться от ученой карьеры. Цинь открыл небольшую лавку, чтобы как-то существовать. В лавке он торговал бумагой из травянистого волокна и фитилями для светильников. Цинь очень часто оказывался на мели и в такие времена подумывал, не обратиться ли ему за помощью к Миллионщику Яну, но всякий раз его останавливала мысль о возможном унижении, которое ждет его со стороны богача. Ян прекрасно распознавал людей по их внешности, значит, он непременно найдет в Цине какой-нибудь недостаток, или даже порок, что позволит богачу или оскорбить или унизить молодого ученого. Словом, Цинь предпочитал добровольно терпеть лишения, но за помощью не обращался. Не удивительно, бедняга нищал день ото дня! Наступила пора, когда ему стало совсем невмоготу. В голове мелькнула мысль: «Многие готовы заплатить огромные деньги, чтобы физиогномист-ворожей предсказал им судьбу, а я на гадание не выложил ни полфэня, ни вэня. К тому же, я никогда не брал деньги взаймы. Может, стоит мне пойти поворожить? Что плохого в том, что узнаю свою будущую судьбу?! Он написал долговое обязательство на пять лянов и, дождавшись указанного дня, отправился к кредитору. Цинь пришел на рассвете, а прождал до часа «сы».[15] Наконец в зале появился Миллионщик Ян в окружении нескольких десятков слуг, снующих вокруг хозяина. Одни держали кисти для письма и тушечницу, другие несли счеты, третьи – весы и безмены для взвешивания денег. Кто-то из челяди Яна нес в руках слитки серебра. Ян направился в центр залы и сел в кресло, обращенное к выходу, как это обычно делает начальник ямыня, появившись в зале присутствия. Ян потребовал ссудные обязательства. На его требование откликнулись больше сотни посетителей, которые стремглав бросились к нему со своими бумажками. Такого оживления, которое сейчас царило, трудно было увидеть даже в управе, когда просители подавали свои жалобы уездному начальству. Цинь Шилян протиснулся вперед вслед за остальными. Сунув свое прошение с обязательством кому-то из челядинов Яна, он отошел в сторонку и притулился возле лестницы, ожидая когда назовут его имя. Ян стал подзывать к себе просителей, при этом сначала внимательно оглядывал каждого с головы до пят и только потом углублялся в прошение. После изучения бумаги он кому-то сумму ссуды сокращал, а другому, напротив, увеличивал. Проситель, которому он кредит увеличил, получив деньги, выходил из залы с видом победителя. На его лице можно было увидеть удовлетворение, порой даже некоторую надменность. У других посетителей на лице лежала печать уныния и разочарования. Видимо они получили от Миллионщика слишком мало серебра, поэтому покидали залу с низко опущенной головой, ну прямо как тот сюцай, который получил на экзамене самую низкую оценку. Видя подобную картину, Цинь Шилян с горечью подумал: «Деньги берутся в долг, значит, рано или поздно их придется отдавать. Ведь даром их никто не даст!

К чему терпеть все эти унижения? Он раскаивался, что пришел, а потому решил больше не ждать. Однако уйти без своей бумаги с обязательством он уже не мог, между тем, бумагу унесли к Яну и до сих пор ему не возвратили. Цинь не знал, что делать. Он находился в полной растерянности. В этот момент его взгляд упал на человека (такого же просителя, как и он), который стоял рядом с ним. Мужчина был удивительно похож на него: такое же лицо, такой же рост. Как будто два портрета одного человека, напечатанные с одной печатной доски. В голове Шиляна пронеслась мысль: «Внешность этого просителя, совершенно одинакова с моей. Если хозяин ссудной лавки вызовет его первым и распознает его судьбу, значит, он тем самым определит и мою собственную! Тогда я узнаю, что меня ждет: удача или беды». Его размышления, однако, в этот момент прервались ибо просителя-соседа позвали к Миллионщику. Цинь Шилян обратился в слух и зрение. Ян, внимательно оглядев просителя, перевел глаза на ссудную бумагу, на которой стояла сумма кредита: пятьсот лянов. Ян рассмеялся.

– Любезный брат, разве вы сможете расплатиться? Такая крупная сумма!

– Это верно, ваш покорный слуга беден, но у меня есть собственность, правда, не слишком большая, но все же она оценивается почти в тысячу золотых, – сказал проситель. – Дело в том, что я решил податься в странствия, как говорится, побывать «на реках и озерах».[16] Сидеть дома мне больше невмоготу! Но для этого мне понадобится сумма для исходного капитала. Я намерен взять ее в долг и, как видите, деньги я беру под залог. Не сомневайтесь, я непременно их вам верну!

– Нижайше прошу на меня не серчать, но ваш внешний облик вряд ли соответствует даже сотни лянов, не говоря уже о пятистах! Скажу откровенно: будете вы заниматься торговым делом или нет, рано или поздно вас ожидает крах. Вот, что я вам посоветую: возвращайтесь обратно и спокойно сидите дома, подождите хотя бы несколько лет. Не пытайте судьбу, которая сейчас принесет вам лишь беды в дальних странствиях!

– Ваше право, давать мне деньги в долг или нет, но к чему предрекать такие опасности и ужасы? – воскликнул чиновник-проситель и потребовал свою бумагу обратно. Недовольно ворча и бранясь, он удалился.

Цинь Шилян подумал: «Если так получилось с ним, то тем более это произойдет и со мной. Мы с ним товарищи по несчастью. Как говорится: «Лиса скорбит, что заяц сдох!». Цинь решил немедля вернуть бумагу и уйти домой. И тут он вдруг услышал свое имя. Цинь откликнулся, хотя в душе испытывал чувство сомнения и даже некоторого недовольства. Однако вопреки его ожиданиям, Ян, едва на него взглянув, неожиданно широко улыбнулся, и, поднявшись с сидения взял его за руку.

– Мне следовало раньше выразить вам свое почтение! – проговорил он, крепко сжимая руку Ци Шиляна. – Он бросил взгляд на бумагу просителя: в ней стояла цифра пять лянов. Лицо Миллионщика расплылось в улыбке.

– Любезный брат, если судить по вашему благородному облику, вы в скором времени сможете догнать меня в богатстве!..Вы просите какие-то жалкие пять лянов. Почему бы не попросить сразу пятьсот?

– Почтенный Ян, вы, как видно, изволите надо мной шутить! – воскликнул Цинь. – В моем доме вокруг одни голые стены, я едва свожу концы с концами. Позднорожденный[17] осмелился попросить у вас эту небольшую сумму и при этом боялся, что вы мне ее не дадите! Вы, конечно пошутили, когда сказали столь приятные и возвышенные слова в мой адрес!

– Нисколько! – вскричал Ян. Он снова внимательно посмотрел на него. – Ручаюсь, вы непременно разбогатеете! Я вполне уверен, если вы даже возьмете взаймы полторы тысячи лянов, вы обязательно их мне вернете!

– Мне крайне неудобно просить в долг даже небольшую сумму! – промолвил Цинь. – А Вы предлагаете многократно ее увеличить.

– Почтенный брат, вам не к лицу заниматься мелкой коммерцией и какие-то несколько лянов, даже несколько десятков лянов вам никак не подойдут! Возьмите в долг сразу пятьсот! Ручаюсь, вы сможете заработать очень крупные деньги в любом деле, которым займетесь, причем, вам не придется тратить усилий. Вы станете богачом без труда и хлопот! – С этими словами Миллионщик поднял кисть и в один миг исправил цифру на бумаге, к пятерке прибавил еще два ноля. Шилян уступил, понимая, что ему все равно Яна не переспорить. Миллионщик предложил гостю вместе с ним отобедать. После трапезы он извлек пятьсот лянов серебра, аккуратно их сложив, кликнул слугу, чтобы тот проводил гостя до дома.

Цинь Шилян в душе посмеивался над тем, что с ним случилось. «Удивительно! Представить себе невозможно!.. Два человека, одинаковые внешностью, но только один богач (он же сам сказал, что его состояние тянет на тысячу золотых!), а второй, «нищий бес». И вот первому он не дал ни гроша, а второму отвалил целых пятьсот лянов. Неужели я и впрямь стану богачом? Впрочем, будь что будет! Если он рискнул дать мне такую большую сумму и, как говорится, «пустил их по морю!», то постараюсь вложить их в какое-нибудь солидное дело «за морем»!.. Я слышал когда-то, что этот Ян и сам встал на ноги не где-нибудь, а за морем-океаном. Почему бы и мне не попытать счастья в далеких краях? Как говорят: «Не залезешь в логово тигра, не поймаешь его детеныша». Надо посоветоваться с бывалыми торговцами, кто ходил в заморские земли, расскажу им, что собираюсь купить кое-какие товары – сущие пустяки. Отправлюсь вместе с ними за моря, кстати, посмотрю, как там люди живут!» Купцы, к которым он обратился с просьбой, ответили согласием, потому что знали, что человек он грамотный, умеет читать и писать, значит может оказаться им полезным. Словом, купцы захватили Циня с собой и даже отказались от денег за его провоз, чему Шилян, понятно, необыкновенно обрадовался. На деньги, которые ему дал Ян, он купил шелков и в один прекрасный день вместе с купцами поднялся на корабль.

Надо заметить, что Цинь был весьма искусен в мастерстве писания иероглифов, он писал их всюду и везде, используя при этом любую вещицу, которая попадалась ему под руку. В свое время, когда он занимался учением, он вырезал себе несколько личных печатей, однако впоследствии они оказались ненужными, поскольку свое ученье он, как известно, забросил. И все же порой он любил повертеть печатки в руках, даже ставил свою метку на разных предметах, которые попадались ему на глаза. Это стало у него как бы привычкой, по правде говоря, довольно глупой. Однажды, он от нечего делать, вдруг разложил тюки шелковой ткани и принялся помечать каждую штуку шелка печатью, после чего сложил все штуки вместе и на каждом тюке, сплетенном из камышового волокна, написал четыре иероглифа: «Знак Циня из Наньхая». Купцы, увидев их, заулыбались.

– По всей видимости, ты написал свой знак, потому что владеешь огромным капиталом и несметным количеством дорогого товара?! – сказал один из торговцев. – Никак боишься подделки?

Пристыженный Цинь Шилян покраснел как кумач. Он стал оправдаться, как вдруг раздался крик рулевого:

– На северо-западе появилась черная туча! Как видно надвигается шторм! Надо живей плыть к острову!

Матросы, услышав тревожный сигнал, поскакали со своих мест. Кто-то бросился к парусам, другие схватились за весла. Они едва успели подойти к берегу небольшого островка, как налетел страшный вихрь. Загрохотал гром, разразился ливень. От мощных порывов ветра несколько лодок так и не смогли подойти к берегу и перевернулись. Пассажиры на судне Шиляна стояли разинув от страха рты и даже высунули языки. «Как вовремя рулевой их корабля успел повернуть судно к берегу», – думали они. Часа через четыре небо снова прояснилось, тучи исчезли. Судно было уже готово отчалить, как вдруг на берегу появилась ватага вооруженных топорами людей. Их было более десятка. Скоро выяснилось, что эти здоровенные парни были обыкновенными разбойниками. С гиканьем они устремились к судну.

– Деньги или жизнь! – кричали они, прыгая на корабль. – Выкладывайте серебро!

Пассажирам грозила смертельная опасность. Они упали на колени.

– На все свои деньги мы накупили товаров, – стал объяснять кто-то из купцов. – У нас осталась самая малость. Можете взять!

Деньги пока обождут! Выкладывайте товар! – Голос, раздавшийся с берега, принадлежал главарю шайки – бородачу с длинными ушами.[18] Можете оставить серебро при себе – оно понадобится вам на обратную дорогу… А вот товар тащите на берег! – приказал он подручным.

Услышав приказ главаря, разбойники лихо взялись за дело и за какие-нибудь три-четыре четверти часа очистили весь корабль.

– Теперь можете ехать! – крикнул главарь.

Матросы подняли паруса и судно отошло от берега. Купцы словно вырвались из логова тигра. На палубе раздавались их стенания, а кто-то из торговцев в сердцах промолвил:

– Нам не повезло оттого, что мы на борт взяли несчастливца! Нельзя было этого делать!

Цинь Шилян и сам проклинал свою злосчастную судьбу, из-за которой ему сейчас пришлось терпеть незаслуженные оскорбления. Как ему отдать долг Миллионщику? Цинь, кажется, попал в безвыходное положение. Пути, Как говорится, нет ни вверх небо, ни вниз – на землю?

Через несколько дней он вернулся домой. Все это время он пребывал в унынии и тревоге. «Весь мой капитал украли, придется откровенно об этом сказать моему кредитору. Никуда от этого не денешься!» Произошло, как в поговорке: «Уродине невестке грозит встреча с грозной свекровью!» Цинь поплелся в дом Миллионщика. Был день возвращения долгов. Как обычно, в такие дни, из дома доносились громкие крики и шум. Так бывает в театре, когда на сцене бьют в гонги и колотят в барабаны. Все расчеты с клиентами закончились лишь к вечеру. В доме вот-вот должны зажечься огни. Цинь Шилян с бледным от волнения лицом ждал своей участи. Но прятаться в темном углу было уже неудобно и выйдя из своего укрытия, последовал к столу хозяина. Миллионщик очень удивился.

– Уже вернулись? Так быстро? Какими торговыми делами занимались? Если извлекли прибыль, лучше было бы пустить ее несколько раз в оборот! Или решили сразу вернуть мне долг? – посыпались вопросы Миллионщика. Гость молчал, испытывая большое смущение. После долгого молчания Цинь смущенно улыбнулся.

– Простите великодушно! – он принялся рассказывать Яну о том, что с ним произошло: как купил на деньги товар и отправился в дальнее странствие, его судно, спасаясь от шторма, укрылось возле какого-то острова, где они встретили разбойников.

– Все это случилось оттого, что у меня несчастливая судьба! – он низко поклонился Яну. – Почтенный Ян, я не оправдал ваших надежд: мне так и не удалось встать на ноги! Простите великодушно, к моему сожалению, я нынче с вами расплатиться не смогу, но обещаю в будущей жизни, что, став псом или лошадью, я отплачу вам за вашу доброту! – Цинь замолчал и низко опустил голову. Он смиренно ждал своей участи, догадываясь, что на него сейчас обрушится брань, а может, его ждет хорошая трепка. К его удивлению, Ян, казалось, не придал его слогам никакого значения.

– Победа и поражение – вещь у воинов вполне обычная! – рассмеялся он. – А торговый человек подобен бойцу. Вряд ли он может полностью обезопасить себя от разбойников, тем более, спастись от урагана. Ваш покорный слуга во время странствий по морям в двух случаях из десяти непременно сталкивался с подобными неожиданностями. Но я все время старался держать в памяти одну старую поговорку: «В торговом деле надобно бояться не урона, а лености!» Поэтому я настоятельно советую вам: не падайте духом из-за случившегося. Не оставляйте мысли о богатстве! Ведь точно так же бывает и при игре в кости: один раз проиграл, но другой раз непременно окажешься в выигрыше. Я даю вам нынче еще пятьсот лянов серебра. Снова отправляйтесь за моря, где вас ждет десятикратная прибыль!

Цинь Шилян усмехнулся.

– Один раз вы уже потеряли свои деньги, почтенный Ян. Не боитесь лишиться их снова?

– Я обещал вам помочь разбогатеть и если я этого не сделаю, то меня все засмеют, скажут, что я просто глупый слепец. Берите эти деньги и ни о чем не беспокойтесь. Будьте смелей, не бойтесь рисковать. И вот еще что: не думайте, что деньги чужие. Если вы будете всего бояться, торговые дела у вас не пойдут!.. Хочу напомнить одну старую поговорку: «Внешность человека никого не обманет!» У вас, любезный Цинь, облик достойного мужа, а это значит, что если вы даже совершите кражу, то это будет кража вашего собственного богатства! Ну а пока мы нынче снова расстанемся. Как известно, завтра – день выдачи ссуд, я подготовлю для вас обещанные пятьсот лянов!

Цинь Шилян простился с хозяином, а на следующий день вновь явился в его дом, но уже с распиской о полученной ссуде. Его ждал аккуратно запечатанный пакет, на котором виднелась надпись: «Капитал Цинь Шиляна, торгового гостя и богача».

Перед тем, как раздавать ссуды другим клиентам, Миллионщик вручил серебро Цинь Шиляну и при этом заметил:

– Давая эти деньги, я хочу вам еще раз напомнить, что за грядущими бедами вас в конце концов ждет удача. Вполне возможно, что и с этими деньгами произойдет какая-нибудь неприятность и вы снова придете ко мне помощью. Но знайте, что и на этот раз мой глаз не мог ошибиться. Вы в конце концов разбогатеете, хотя сначала понесете убытки.

Взоры присутствующих устремились на Цинь Шиляна. Многие с большим вниманием разглядывали его лицо, при этом с трудом сдерживали вздох восхищения. Другие смотрели на юношу молча, широко раскрыв глаза, пытаясь разглядеть в его облике знак грядущего счастья.

Цинь Шилян, поблагодарив Яна, возвратился к себе. В его голове роились разные мысли и уже зрели новые планы. Все сказанное Яном, конечно, очень ему приятно, только его советы вряд ли надежные, положиться на них вряд ли удастся. К примеру, он призывает Шиляна проявлять смелость. В прошлый раз юноша попытался рискнуть, только все изгадил. Так стоит ли рисковать снова? В то же время Ян определенно заявил, что я непременно разбогатею и после всех бед последует удача. Возможно, он это сказал не только ради красного словца И все же, к его словам следует отнестись с большой осторожностью. Рисковать за морями больше не стоит, а что касается других дел, то и здесь надобно поостеречься, как говорится, когда нужно «сделать шаг назад!». Вот, пожалуй, что я сделаю: двести лянов я хорошенько запакую и схороню дома, а лучше всего деньги зарыть в яму. Остальные триста лянов я пущу в торговый оборот. Если на этот раз на моем пути меня не поджидает опасность, словом, ничего особенного не случится, я пущу в ход все остальные деньги. Но если же мне снова не повезет, и на меня вновь обрушатся беды, у меня на черный день останется некоторая сумма. Эти деньги помогут мне открыть какое-то дело. Придя к такому решению, он спрятал двести лянов в тайник (для чего вырыл яму), а оставшиеся, триста лянов взял с собой.

Поначалу Цинь решил ехать в Хугуан и заняться там торговлей риса. Среди его попутчиков оказался пожилой человек, лет, этак, за шестьдесят, назвавший себя слугою некоего господина из Сянъянской области. Он рассказал Циню о том, что его хозяину однажды пришлось отвозить в столицу рис и на обратном пути он повстречал разбойников, которые украли у него все подорожные бумаги, о чем он немедленно доложил в военном приказе своей провинции. Однако бедняге никто не поверил и его бросили в тюрьму. Сейчас слуга этого господина едет в столицу, чтобы выправить новые бумаги. Однако на дорогу и прочие расходы нужны большие деньги – не меньше трехсот монет золотом, коих у него нет. Да и откуда ему взять такие деньги? Хозяин хотя и имеет чиновное звание, но сам почти нищий, а потому он решить денежный вопрос не в состоянии. Поэтому жизнь его нынче находится в опасности. На глазах старого челядина навернулись слезы. Цинь Шилян проникся состраданием к верному слуге, но помочь ему он ничем не мог. Они пробыли в пути вместе несколько дней, коротая друг с другом дни и ночи. Как-то раз они остановились на ночлег в придорожной гостинице. Наступил рассвет и Шилян принялся складывать свои пожитки. – Тут он обнаружил пропажу – исчез его кошель с серебром, который молодой человек старался всегда держать при себе. Бедняга обмер. Он бросился к хозяину гостиницы и заявил, что в доме появился вор. Хозяин немедля пересчитал всех постояльцев и быстро заметил, что один из них исчез. Им оказался попутчик Шиляна, пожилой слуга неизвестного чиновника. По всей видимости, он и утащил с собой деньги. Поэтому за мошенником послали в разные стороны людей, но его и след простыл. Цинь Шилян был в отчаянии. Он громко стенал и колотил себя в грудь. Пришлось возвращаться домой. К счастью, не все еще было потеряно. «Как мудро, что я не последовал совету моего кредитора и оставил себе путь к отступлению, – думал он. – Иначе нынче я был бы гол как сокол, как говорит поговорка: «Не хватило даже газов, чтобы выпустить из желудка!» Он поспешил к своему тайнику, из которого быстро извлек спрятанное серебро. С остатком денег он вновь отправился в Хугуан за рисом. Прибыв в нужное место, он поселился в доме одного местного торговца. В этот раз покупателей понаехало сюда очень много, а зерна оказалось мало. Циню пришлось ждать свой товар.

Как-то в торговых рядах он заметил одного приезжего купца, который как две капли походил на него: та же внешность, тот же рост. Судя по выговору, гость, как и Шилян, приехал из Гуандуна.

– Сударь, – обратился к нему Цинь Шилян. – Скажите, не вы ли несколько месяцев назад приходили к Миллионщику Яну? Это не вы просили у него деньга взаймы?

– Верно, я к нему действительно заходил, только он мне отказал! – ответил мужчина.

– То-то мне знакомо ваше лицо! В тот самый день я тоже был у него и своими ушами слышал, что он вам сказал. Должен заметить, разговаривал он весьма грубо! Я даже вам посочувствовал!

– Это точно! Говорил он со мной не только бесцеремонно, но и резко. Надо, однако, отдать ему должное, у него острый взгляд, и он неплохо разбирается в людях. После того самого дня (вы конечно, помните, что он меня со всех сторон разглядывал), я оказался замешанным в одном скверном деле, связанном с убийством. Признаюсь вам, из-за него я лишился двух третей моего состояния, а ведь оно оценивалось в то время в тысячу золотых. Оставшуюся у меня землю я продал за двести лянов и эти деньги пустил в оборот. Словом, я в конце концов стал настоящим купцом. Если я разбогатею, значит, считай, мне повезло, если же проиграю, – произойдет именно то, что он мне предрекал.

– Предсказания Яна верны только тогда, когда он говорит о бедах, а вот слова об удаче нисколько не сбываются, – заметил Шилян и рассказал купцу о том, что ему предсказал Ян Миллионщик. – Он заявил, что я, мол, разбогатею, а вместо этого меня сначала ограбили разбойники, а потом обчистил слуга-мошенник.

– Так значит, это вы?! – воскликнул знакомец. – Я слышал, что Ян будто кого-то пометил и предсказал, что он непременно станет богачом, таким же, как он сам… Ах, простите меня мою неучтивость!

Знакомец поинтересовался, как Шиляна зовут, Шилян назвал себя и в свою очередь спросил фамилию собеседника. Оказалось, что тот тоже имеет фамилию Цинь, а имя Шифан. Живет он в Сисяне Наньхайского уезда.

– Как странно! – промолвил Шилян. – Мы не только похожи внешне, но у нас еще и одинаковые фамилии, даже имена у нас почти совпадают. Не иначе меж нами в прошлой жизни существовала какая-то связь! Может нам стоит стать побратимами? Вы не возражаете, сударь?!

– Подобной чести я недостоин, – вежливо ответил Шифан. – Если верить предсказаниям Яна, вас, сударь, ожидает судьба богача Tao Чжу,[19] а я, по всей видимости, стану голодным демоном – бесприютным духом! Мне за вами не угнаться!

– Вы шутите! – воскликнул Шилян.

Они написали на листке бумаги свои гороскопы и приготовили изображения двух священных животных.[20] Перед алтарем святого духа они совершили обряд побратимства, то есть заключили «Союз Золота с Камнем».[21] Шифан назвался старшим братом, а Шилян – меньшим. Вскоре они переехали из своего прежнего местожительства и стали жить в одном доме, причем спали в одной комнате и проводили досуг в приятных беседах друг с другом. Чувство взаимной дружбы соединило их, будто прочной шелковой нитью. Однажды хозяин дома, в котором они проживали, принес весть:

– Наконец-то в наши края привезли рис! Господа, вы можете поменять ваши деньги и купить товар!

Согласно старшинству в побратимстве, Шилян уступил свое право старшему брату Шифану. Тот пошел за серебром. Вдруг из комнаты, в которую он удалился, послышался отчаянный крик:

– Беда! Мое серебро украли!

Он выбежал из комнаты наружу и набросился с бранью на хозяина.

– В комнату никто из посторонних не заходил! – кричал он. – Значит, воровство совершил твой мальчишка – слуга, который приносил нам еду и чай! Он наверняка все заранее высмотрел, а в удобный момент отомкнул замок. Для меня эти двести лянов не обычные деньги. В них, можно сказать, моя судьба и жизнь моей семьи! Если ты не отыщешь их, я наложу на себя руки и не где-нибудь, а именно в твоем доме. Я не могу возвращаться домой нищим!

– Мальчик-слуга – человек надежный и мне близкий, он на кражу не способен! – возразил хозяин. Свои деньги лучше поищите у того гостя, с кем вы сейчас живете. Коли их у него не найдете, вот тогда можете браниться и плакать! Что до меня, то я восполнять вашу потерю не намерен!

– Со мной вместе живет мой названый брат. Неужели ты думаешь, что он способен на постыдный поступок?

– Названый брат вам вовсе не родня, а предки у вас разные. К тому же ваше побратимство – дело случайное: вы встретились, будто ряска на воде. Можно сказать, шапочное знакомство! Кстати, замечу, нынче между побратимами сплошь и рядом происходят подобные истории! Вы ему, конечно, можете сколько угодно верить, а я вот ему верить не собираюсь!

В разговор вмешался Шилян, который оказался поблизости.

– По-твоему жулик – я? В таком случае, обыскивайте мои вещи! Может, что и найдете!

– Непременно сделаем обыск, иначе, как мы еще сможем узнать правду? – проговорил хозяин дома.

Цинь Шилян, кипя от злости, удалился в к комната а через короткое время появился вновь со своим скарбом.

– Вот, ищите! – сказал он Шифану. Однако Шифан обыскивать друга наотрез отказался. Тогда Шилян развязал кошель с деньгами и вынул из него пакет с серебром.

– Здесь двести лянов и эти деньги мои! – проговорил он. – Если, кроме них, найдете еще какие-то деньги, можете забрать себе!

– Странно и очень даже подозрительно! – проговорил хозяин. – У господина Шифана было двести лянов серебра и у вас оказалось ровно столько же, ни больше, ни меньше! – Он повернулся к Шифану. – Сударь, вы помните, сколько у вас было серебра, я имею в виду, в каждом брусочке?

– Еще бы не помнить! – воскликнул Шифан. – Можно сказать, мои кровные деньги! Я их получил после продажи земли! – Шифан объяснил, сколько у него было серебряных брусочков и какой их вес.

Хозяин обратился к Цинь Шиляну:

– Теперь ответьте вы: сколько денег было у вас. Мы сопоставим ваши ответы и узнаем, кто из вас сказал правду, а кто – солгал!

Как известно, серебро, которое Шилян взял взаймы, он сразу же разделил на две части, из коих одну часть схоронил в тайнике, что произошло, почитай, уже две луны тому назад. Когда он вырыл оставшуюся часть денег, он раскрывать серебро не стал, убежденный в том, что его никто не трогал. Понятно, вспомнить точную сумму он не мог.

– Серебро долгое время было спрятано, – стал объяснять он. – Я помню лишь общее число брусочков, а точную цифру сказать не смогу. Просто не помню!

– Очень странно! – промолвил хозяин. – Дело вовсе не в том, сколько времени вы его прятали… Впрочем, мы проверим, сходится ли количество с цифрой, которую назвал господин Шифан. Вот тогда все станет ясно! – Хозяин развернул пакет с серебром и принялся считать. Серебра оказалось ровно столько, сколько назвал Шифан, ни больше, ни меньше.

– Стоит ли что-то еще доказывать? – хозяин передал серебро Цинь Шифану. Тот внимательно его осмотрел: количество то же, цвет металла как будто одинаковый, а вот бумага, в которую завернуто серебро, совершенно другая. Да и знаки не те.

– Нет, кажется мне, что-то здесь не так!

– Ну и глупец, – вскричал хозяин. – Что же вы думаете, раз он украл ваши деньги, он не переменил обертку? Не нашлепал он своих собственных знаков?! Я нашел ваше серебро, а признавать его или нет – это уж ваша забота! Только нечего возводить хулу на моих челядинов! – С этими словами он удалился во внутренние комнаты дома.

Цинь Шилян кипел от возмущения. Он открыл было рот, собираясь что-то объяснить, но слова замерли у него на устах. Он словно онемел.

– Почтенный брат! – обратился к нему Шифан. – Я нахожусь в замешательстве. Если мои деньги не найдутся («ведь эти как будто не мои) тогда мне конец! Судьба моей семьи обречена!.. С другой стороны, если деньги я признаю своими, я нанесу тебе обиду. Есть лишь один выход, который, возможно, устроит нас обоих, правда, он вызовет недовольство как у тебя, так и у меня. Вот, что я предлагаю: разделим деньги поровну, каждый из нас возьмет ровно половину. Ну как, по рукам?

– Какая глупость! – воскликнул Шилян. – Если деньги мои, ты их признавать не можешь. Если же серебро твое, то я не посмею прикоснуться к нему даже пальцем! Во всех делах следует поступать по справедливости. Так почему же нам не решить дело по-честному? Если ты настолько великодушен, что уступаешь серебро мне, – значит, ты ставишь себя в положение благородного цзюньцзи. Я же, отдавая деньги тебе, по собственной своей воле становлюсь полным ничтожеством. Разве не так?

– Но тогда, что нам делать? – вскричал Шифан. – Полагаю, что нам надо дать клятву перед духами! Если ты поклянешься, что эти деньги, точно, твои, я отдаю их тебе – вот этими руками, отдаю их без промедления! Если же поклянусь я (деньги – мол, мои!), тогда любезный брат, придется тебе возвращаться с пустыми руками, а мне придется перед тобой извиниться!

– К чему подобное упрямство? – воскликнул Шилян – Вспомним Гуань Чжуна[22] – мудреца далекой древности. В свое время он отдал все свои богатства Бао Шуя,[23] что, впрочем, было довольно глупо. Бао, узнав нищенской доле Гуаня, также проявил неосмотрительность, он находился словно в тумане, но стоит ли его корить? Лучше послушай, что я тебе скажу: давай разделим серебро поровну и сделаем это сейчас же, перед ликом святых духов. Дело это слишком серьезное, вовсе не детская забава!

Они продолжали спорить и пререкаться. Вокруг быстро собралась толпа соседей – торговцев. Снова появился хозяин. Все, кто находился в комнате, стояли на стороне Шифана и советовали ему не уступать.

– Всё совершенно ясно, серебро ваше! С какой стати вам с ним делиться?! – сказал кто-то из купцов, а хозяин крикнул Цинь Шиляну:

– Ты бандит! Расплачивайся за еду и постой и убирайся вон! Не желаю у себя в доме держать жуликов! Никто из нас не потерпит мошенника в торговых рядах!

Будучи человеком обидчивым, Цинь Шилян не стал слушать грубые и оскорбительные речи. Он тут же покинул место своего пристанища и направился в храм Хранителя Города Чэнхуана,[24] дабы помолиться богу Гуаню.[25] Он принес два бумажных изображения лошади и опустился на колени, чтобы вознести молитвы Небу. «Если я и вправду украл деньги, скажи, о, Боже, что мне теперь делать? Научи меня! Выскажи свою волю, чтобы мне не пришлось вновь никого винить!» Помолившись, он вернулся обратно, чтобы расплатиться с хозяином, после чего взял свой скарб и, не медля, ушел. Цинь Шифан упрашивал его остаться, однако Шилян не внял его уговорам. Шифан пошел было за ним следом, пытался отдать ему половину денег – сто лянов, но Шилян этих денег не взял. Он настоял на своем. Они распрощались и Цинь Шилян вернулся в родной Наньхай, Здесь он снова пошел к Миллионщику Яну. Со слезами на глазах он принялся рассказывать о своих злоключениях и повинился, что не смог оправдать доверия доброго кредитора. Молодой человек испытывал чувство большого стыда. Весь вид его говорил о большом волнении юноши. Миллионщик пытался утешить гостя, но, увы, безуспешно. Тогда он стал совать ему деньги, но Шилян от денег наотрез отказался.

Через некоторое время Цинь Шилян решил набрать несколько учеников, чтобы научить грамоте. Учительство давало ему небольшие средства к существованию. Соседи скоро узнали о его перипетиях и поскольку Ян предсказал ему быть богачам, дали юноше кличку Богатея. Кличка к Цинь пристала. Теперь Циня называли ни по фамилии и не по имени, а величали просто – Богатей. Разумеется, в ней таилась насмешка, но не только над ним, поскольку он не оправдал надежд физиогномиста Миллионщика, но и над самим Яном, который сел в лужу со своим предсказанием. Глаза, мол, на месте, а поди-ка – вон как опростоволосился!

После того, как Цинь Шифан попрощался с Шиляном, он решил немедленно пустить серебро в оборот – купить на него риса. Однако из-за проводов названого брата он пропустил полный день. Сейчас оказалось, что весь рис скупили другие торговцы, осталась сущая малость – несколько сотен даней, причем, к тому же риса необрушенного. Хозяин дома, в котором остановился Шифан, посоветовал:

– Если не купите сейчас, вам придется прождать еще несколько дней, пока не придет новая партия зерна. Советую купить зерно нынче и тотчас обмолотить – получится как надо! Через какое-то время вы его непременно продадите, но, понятно, надо заранее зерно упаковать. А, главное, не упустите время!

– Это верно, – согласился Цинь Шифан. На все двести лянов он купил зерна, однако, поскольку его судно должно было вот-вот отплыть в Гуанчжоу, он рис очищать не стал, а сразу погрузил его в трюм, надеясь, что успеет обработать зерно по приезде, после чего и продаст.

Надо сказать, что в тот самый год в обеих областях Хуайяна разразился необычайный голод и многие семьи, чуть ли не каждая, употребляли в пищу даже рис, предназначенный для посева: немного обмолотят и тут же его едят Не удивительно, когда наступила пора посадки, ни у кого в закромах не оказалось даже малого зернышка, поэтому посевной рис оказался в цене – он продавался по пяти лянов за один дань.[26] Как только Цинь Шифан появился с товаром, на него набросились толпы нуждающихся. Цена риса резко подскочила – он стал стоить чуть ли не дороже драгоценного жемчуга. Меньше чем за полмесяца Шифан получил десятикратную прибыль: двести лянов вернулись к нему двумя тысячами.

Вскоре в Янчжоу Цинь Шифан закупил партию чая, который он намеревался сбыть в столице, где жители привыкли к сунлосскому чаю,[27] но никогда до этого не пробовали чая цзешаньского. Так случилось, что во многих местах разразилась эпидемия. Люди, страдающие от недуга, находясь в сильном жару, то и дело просили пить, и их жажду лучше всего утолял чай с гор Цзешань. Чай, который привез с собой Шифан, сейчас слыл как самое чудодейственное зелье. Через несколько месяцев Шифан получил за него тоже десятикратную прибыль. Воистину, можно сказать, что Шифан с «равнинной земли вознесся в эмпиреи бессмертных». Вот тут-то он снова вспомнил слова Миллионщика Яна, которые оказались собачьей брехней. Эх, если бы были у него сейчас крылья, полетел бы он к этому ворожею и воздал бы ему должное за лживые предсказания! Он нанял в столице судно и загрузил его столичными товарами из северных краев, которые он надеялся сбыть в Янчжоу. На этот раз прибыль оказалась пожиже, чем в прежний раз, но все же и нынче она была четырех– или пятикратная. Одним словом, вместе с первоначальным капиталом состояние Шифана сейчас составляло не меньше тридцати тысяч лянов серебром. С этими деньгами он отправился в Сучжоу, чтобы закупить шелк, который он собирался продать у себя в Гуандуне.

В один прекрасный день он подъехал к вратам своего дома (товар он оставил на судне) и, переступив порог, тут же столкнулся с женой. Супруга, как видно, сильно удивилась его приезду.

– Где ты пропадал? Чем занимался? – посыпались ее вопросы.

– Почему ты спрашиваешь? Будто тебе неизвестно, что я уезжал по торговым делам!

– Ну и как твоя торговля?

– Получил стократную прибыль! – Шифан довольно заулыбался. – Я теперь богач!

Жена вздрогнула, будто чего-то испугалась.

– Постой, у тебя же не было капитала! Как тебе удалось заработать?

– Я тебя что-то не понимаю, – опешил муж. – Я же продал за двести лянов нашу землю. Эти деньги я и взял для торговли. А ты говоришь, не было капитала?!

– Но ты их вовсе не брал! Двести лянов остались дома! – вскричала жена.

Цинь Шифан с недоумением смотрел на женщину, которая, между тем, продолжала:

– Вечером того дня, когда ты уехал, пошла я спать. Только легла на кровать, как вдруг рука наткнулась на пакет с серебром у самого изголовья. Оказалось – деньги за землю. Я подумала, что ты непременно за ними вернешься – ведь они, как-никак, твой основной капитал. Ждала тебя, ждала, а тебя все нет – исчез, ни слуху ни духу. Я сильно тогда испугалась. Думаю, ведь он же остался совсем без денег, нет даже средств на обратную дорогу. Как он там мыкается в чужих краях? А ты, оказывается, даже разбогател. Как это у тебя получилось?

Шифан от изумления будто онемел, он стоял как истукан.

– Значит, я обидел хорошего человека, – тяжело вздохнул он. – Но деньги я действительно заработал сам!

– Как же тебе это удалось? – удивилась жена.

Цинь Шифан рассказал историю о пропаже денег в дороге и о том, что он в краже по существу обвинил своего попутчика – Цинь Шиляна.

– Ну и дела! Значит, основным капиталом были вовсе не твое серебро, а деньги чужого человека! – воскликнула жена. – …Серебро-то его, а вот удача пришла к тебе! Отвези ему двести лянов и дело с концом! – предложила женщина.

– Чепуха! Проценты, как тебе известно» начисляются основного капитала. Если бы не его деньги, я не смог бы даже вернуться домой, а не то, чтобы вести торговлю. Я по сути дела прикарманил его деньги, правда, сделал это по ошибке. Но это еще туда-сюда. Скверно другое, я обвинил его в мошенстве. Подумай, кто я теперь, что за человек?!

– Эти деньги свалились тебе будто с неба, это же редкая удача! Неужели ты собираешься их отдать? Только если ты их ему вернешь, он тебя может за это даже не поблагодарит. Он просто скажет: это всего-навсего проценты с моего капитала… Прошу, не делай глупостей!

Цинь Шифан прервал этот неприятный разговор, видя что жена так ничего и не поняла. Свой товар он разгружать не стал, оставив его на судне. Жене он сказал, что собирается продать шелк где-нибудь в другом месте. На следующий день он решил пригласить к себе на чарку вина соседей, для чего заколол барана и свинью. А на третий день на прежнем судне, загруженном товаром, он отправился в Наньхай. Ему хотелось поскорее узнать, что сталось с Цинь Шиляном. И вот он увидел перед собой ветхий домишко, вернее сказать, лачугу, крытую тростником. Глиняные стены хижины в нескольких местах обвалились. На дощатой двери Шифан заметил парную надпись:[28] «Случилось немало странных событий. Но я безропотно терплю униженья! Все формы земные мерзки. Но я сокрою свой стыд!» Увидев столь унылую картину запустения, Цинь Шифан сильно опечалился. Хорошо понимая, что он отчасти является виновником обнищания своего друга, он тем не менее вошел в дом и увидел в комнате несколько учеников, которые корпели над иероглифами. Подле них на стуле клевал носом Цинь Шилян. Его одежда напоминала рубище нищего. Шифан подошел ближе.

– Любезный брат, проснись!

Цинь Шилян испуганно вздрогнул, решив, что гость пришел к нему специально для того, чтобы его обидеть или унизить. Его тело покрылось холодной испариной. Он вскочил на ноги и засуетился. Отвешивая гостю поклоны, он принялся извиняться за такой прием. Шифан поприветствовал хозяина низким поклоном, а потом вдруг опустился на колени, низко склонил перед ним голову.

– Твой ничтожный брат достоин смерти! – пробормотал он.

Цинь Шилян, ничего не понимая, тоже бросился на колени. После нескольких взаимных поклонов, они, наконец, уселись один против другого, заняв положенные места гостя и хозяина.

– Как идет твоя торговля? – поинтересовался Шилян.

– Торговля оказалась весьма прибыльной! – ответил гость. – Меньше чем за год я увеличил свой капитал больше чем в двести раз. Только в этом заслуга вовсе не моя, а твоя, мой любезный брат!.. Поэтому нынче я приехал к тебе, чтобы принести свои извинения, как говорится, «покрыть главу колючим терновником!» Я должен вернуть тебе твои деньги: первоначальную сумму вместе с процентами, которые я с нее получил. Возвращаю деньги их законному хозяину. Прошу принять!

– Ничего не понимаю! Что ты городишь? – в голосе Шиляна слышался испуг.

Цинь Шифан рассказал о своем визите домой, где от жены узнал, что свои деньги, оказывается, он не брал. Шилян расхохотался.

– Ну и ну! Итак, моя воровская звезда как будто закатилась и исчезла. Впрочем, поскольку дело это прошлое, то о нем и не стоит вспоминать. Но коль скоро ты о нем напомнил, честь тебе за это и хвала! Что касается денег, то брать я их решительно отказываюсь, так как моя судьба на самом деле слишком несчастливая. Я рад уже тому, что ты освободил меня от позорной клички мошенника! Премного тебе благодарен за твои добрые чувства!

– Что ты мелешь?! – вскричал Шифан. – Без твоих денег я не смог бы даже вернуться домой. Ни о каком богатстве не могло быть и речи! За кого ты меня принимаешь?! Я не хочу быть неблагодарным! Прибыль вместе с капиталом составляет тридцать тысяч ляпов. Кроме всего прочего, я купил еще шелк – он сейчас на корабле. Прошу возьми хотя бы товар!.. Я скитался по чужим краям, почитай, целый год, однако особых лишений не испытывал, поскольку уповал на милость небес Брат мой, если ты еще дорожишь нашей дружбой, прошу, возьми деньги. Это своего рода плата за причиненные тебе беспокойства и хлопоты. Если ты их отвергнешь этим ты выставишь меня полным ничтожеством, а себя возвеличишь и поставишь в положение благородного цзюньцзы! – Он потянул Шиляна за рукав, предлагая ему сейчас же пойти вместе с ним на судно. Однако Шилян не двинулся с места.

– Любезный брат, пожалуйста не притворяйся! В нашем мире не бывает так, чтобы один подарил другому богатство, которое свалилось ему на голову. И потом я помню старую поговорку: «Взять неправедное богатство, все равно, что кинуть себя в сточную канаву!» Если я приму твой дар, я замараю и испоганю себя, ибо сам уподоблюсь отхожему месту, куда сбрасывают нечистоты. Нет, уволь, твой дар я принять никак не могу!

Цинь Шифан изменился в лице.

– Если ты упрямо отказываешься от моего предложения, я сейчас же вывалю шелк где-нибудь на пустыре, обложу его хворостом и запалю! Пускай, сгорит в огне!

Подобная настойчивость друга развеселила Шиляна.

– Ну к чему так горячиться? – улыбнулся он. – Время сейчас позднее, отложим наш разговор до завтра. Оставайся нынче у меня, переночуй в моей лачуге, которую я называю училищем… Возможно, завтра я и впрямь воспользуюсь твоим товаром! – С этими словами он подозвал несколько учеников, отвел их в сторонку и стал с ними шептаться. Как видно, он собирался приготовить скромную трапезу, чтобы попотчевать гостя, как положено настоящему хозяину. Шифан понял его намерение и подозвал друга к себе.

– Брат, очень тебя прошу, не беспокойся! Намедни я кое-что прихватил из дома. Нынешний путь у меня был не долгий, и поскольку особых желаний я не имел, на моем судне остались кое-какие запасы, которые я велю доставить сюда. Вот мы ими и полакомимся за нашей общей беседой!

Цинь Шилян и сам понимал, что не сможет как положено угостить названого брата, а потому смирился, извинившись за недостойный прием. В этот вечер друзья долго беседовали, вспоминая о прошлом. Радость их встречи, казалось, не знала границ.

Во время разговора кто-то из друзей вспомнил про Миллионщика Яна.

– Он всуе носит имя провидца! – буркнул Шифан. – Нет у него никакой прозорливости, напротив – он просто слепец! В этом нетрудно убедиться на моем собственном примере. Разве не говорил он, что чем бы не занимался, у меня все равно ничего не получится?! Разве не он предрекал, что все мое состояние в тысячу золотых в конце концов пропадет?! А что получилось на самом деле?… Возможно, если бы я сиднем сидел дома, судьба мне бы и не улыбнулась, но когда я по-настоящему занялся торговлей, дела у меня пошли вполне удачно… Правда, товар, о коем тогда шла речь, принадлежал не мне, однако, я полагаю, что ты, как человек справедливый, выделишь мне какую-то долю! Я его немедленно пущу в оборот и, ручаюсь, что через короткое время на этом хорошо заработаю! В общем, стану небольшим хозяином своего собственного дела!.. Одним словом, все, что наговорил этот Ян, оказалось сущей брехней! Завтра же пойду к нему и выскажу все начистоту, без обиняков! Впрочем, пойдем к нему вместе. Интересно, что он нам скажет, как станет выкручиваться?

– Я не против пойти, только сейчас мне это делать не вполне удобно, ведь я ему задолжал тысячу лянов и до сих пор не расплатился, не говоря уже о процентах!

Цинь Шифан расхохотался.

– Стоит ли печалиться о какой-то несчастной тысяче? Теперь ты имеешь тридцать тысяч лянов! Завтра в моем присутствии ты рассчитаешься с ним сразу за все: за кредиты и проценты. Отдадим ему часть шелка – и дело с концом!

– Превосходно! – обрадовался Шилян.

Они уснули.

Поскольку на следующий день Миллионщик Ян как раз выдавал ссуды нуждающимся, Шифан попросил друга пойти к кредитору вместе с ним.

– Будешь свидетелем, – объяснил он. – Если я пойду к нему один, он станет от всего открещиваться, наверняка скажет, что в прошлом году он ничего такого не говорил. Вот тогда ты и подтвердишь мои слова. А сейчас я напишу бумагу – свое долговое обязательство на тысячу лянов, которые попрошу у него в долг. Если он мне откажет, я ему напомню, что он мне говорил в прошлый раз. Очень мне хочется потешиться над ним, чтобы он не задавался и не раскрывал свою пасть! Вот будет веселье!

Так они и порешили, Шифан написал бумагу и они вместе с Шиляном отправились к Миллионщику. Порядок в ссудной лавке остался прежним.

Они передали свои бумаги и стали ждать, когда их вызовут. Первым выкликнули имя Цинь Шифана, который тотчас напустил на себя вид несчастного бедолаги. Миллионщик окинул его внимательным взором с головы до пят, а потом долго и пристально стал разглядывать его лицо.

– Этому человеку можно выдать кредит, он деньги вернет! – сказал Ян одному из приказчиков.

– Почтенный Ян, посмотрите на меня получше! – промолвил Шифан. – А если ваши деньги пролетят в трубу, вы не станете потом раскаиваться в содеянном?

– Возможно, если бы я их дал вам в прошлом году, они могли и прогореть. Нынче – нет, они никуда не исчезнут!

– О, оказывается, вы не забыли, почтенный, что в прошлом году я просил у вас в долг! Но если так, то почему же вы мне тогда ссуду не дали, а сейчас даете? Ведь я ничуть не изменился, перед вами стоит один и тот же человек! На моем лице, как видите, не выросла еще одна пара ушей и не появился второй нос!

– Судя по вашему нынешнему облику, вы похожи на нищего, однако – выражение вашего лица по сравнению с прошлым годом решительно изменилось. Тогда над вами витал дух застоя, а потому торговля не пошла бы вам впрок. Вы все равно ничего бы не заработали. Кроме того, любезный, у вас, как мне помнится, была тогда судебная тяжба, а потому если бы я ссудил вас деньгами, все бы они были истрачены в суде. Сейчас на вашем лице нет ни малейшего признака старой былой застойности. Напротив, на нем появились новые черточки, свидетельствующие о внутренней гармонии и добродетелях. Это говорит, что в жизни вашей произошло какое-то радостное событие, ибо подобное выражение лица обычно появляется именно в таких случаях. Сударь, вас несомненно ожидает богатство!.. Нынче вы просите тысячу лянов, однако я вам могу дать даже две тысячи, яо при этом я хочу предупредить. Ваше нынешнее благополучие имеет свои пределы и полностью зависит от другого человека, поэтому все торговые дела вам следует вести вместе с ним, во всем его поддерживать и слушаться. Только при этом условии вам удастся разделить с ним частичку счастливой судьбы! Уверяю вас, что даже при самом незначительном капитале вы сможете сейчас получить солидную прибыль. Но если вы станете действовать в одиночку, как говорится: «на одном коне и с одним копьем», – вы получите выгоду самую ничтожную – величиной с мушиную головку! Хотя, возможно, вы до конца и не разоритесь! От этих слов Миллионщика Цинь Шифан почувствовал в теле холодок страха и непроизвольно опустился перед Яном на колени.

– Почтенный Ян! Вы не простой смертный, вы истинный небожитель, спустившийся в наш мир с небес, чтобы преобразовать в нем все живые существа: Примите мой нижайший поклон!

– Ну какой я небожитель?! – воскликнул Ян, помогая Шифану подняться на ноги.

– Говоря по-честному, – молвил Шифан, – я пришел нынче к вам вовсе не за ссудой, а для того, чтобы с вами кое о чем поспорить. Однако так получилось, что вы, сударь, быстро выявили все мои просчеты и недостатки. Я потерял всякую охоту с вами спорить. Нижайше прошу прощения!

Шифан рассказал Миллионщику, что с ним произошло в минувшем году: сначала он оказался замешанным в судебном деле об убийстве, потом ему пришлось продать землю, за которую получил некоторую сумму, позволившую открыть дело. Однако по случайности он забыл деньги дома и уехал без них. Так случилось, что он принял чужое серебро за свое и пустил его в оборот. Несколько раз ему сопутствовала удача. Только когда он вернулся домой, он узнал правду о деньгах и тут же решил возвратить их хозяину вместе с процентами, то есть Цинь Шиляну. Он рассказал Яну свою историю в подробностях от начала и до конца.

В это время к ним подошел Шилян.

– В прошлом году мы действительно встретились в Хугуане, а нынче он вдруг отдает мне изначальный капитал вместе с процентами. Но я эти деньги брать не хочу. Прошу вас, почтенный Ян, уговорите его оставить весь товар у себя. Я не хочу, чтобы меня посчитали непорядочным человеком!

Миллионщик Ян, задрав голову вверх, громко расхохотался.

– Ну как, мой глаз? – закричал он. – Разве он ошибся? – Он повернулся к Цинь Шиляну. – В прошлом году я говорил вам, что вы сначала разоритесь, но потом деньги непременно придут к вам снова, вы станете богачом. И вот нынче, ваш убыток обернулся несколькими тысячами лянов прибыли. Выходит, богач появился на свет после своего полного краха. Еще в прошлый раз я говорил господину Шиляну, что ему не придется прилагать особенных усилий или испытывать трудности. Деньги к нему придут как бы сами собой и он испытает блаженное состояние подлинного богача. Именно так все и произошло. Ведь деньги ему заработал другой человек, которому пришлось пересечь тысячи гор и рек. А господину Шиляну богатство, можно сказать, поднесли к ворогу дома. Значит, он стал богачом без всяких усилии и обрел истинное блаженство!

Возле залы хозяина Яна выстроились больше сотни. людей. В толпе просителей раздавались возгласы восхищения:

– О, почтенный Ян, вы и впрямь небожитель, коли так превосходно разбираетесь в людях, оценивая их облик. Все мы, а не только господин Цинь, должны низко вам поклониться в ноги!

Миллионщик, вновь задрав голову, рассмеялся.

– Почтенный господин Шилян, – сказал он, обернувшись к Цинь Шиляну, – если бы вы даже очень захотели отказаться от этих денег, у вас все равно из этого ничего бы не получилось. Более того, даже если бы господин Шифан не сделал доброго дела, не проявил своих добрых чувств к вам (скажу об этом не в обиду господину Шифану), то ему рано или поздно пришлось бы расстаться со своими деньгами, пусть даже если их было не тридцать, а все триста тысяч… Мне хотелось бы, чтобы вы оба нынче во всем сами разобрались. Итак, один из вас дал свое серебро – это как бы основной капитал. Второй потратил определенные усилия и проявил усердие в деле. Значит, деньги надобно разделить поровну. Разговор можно на этом окончить!

– Если вы настаиваете, я не смею перечить? – промолвил Шифан. – Но ведь исходную сумму он занял у вас, почтенный Ян, а это означает, что необходимо разделить и проценты. Они причитаются не только ему одному!

– Это верно! – согласился Ян. Он приказал счетоводу определить сумму процентов и сделать общий расчет, учитывая изначальную сумму ссуды. Оказалось, ровно тысяча триста лянов. Шифан твердил, что платить должен он, однако Шилян решительно воспротивился.

– Ты взял лишь двести лянов, а остальные даже не видел в глаза. С какой стати ты должен восполнять убыток, который нанесли мне разбойники иди тот слуга, который украл у меня деньги?!

– Правильно! – промолвил Миллионщик. – Примем объяснения господина Шидяна: проценты будем считать с изначальной суммы, то есть с двухсот лянов.

Цинь Шифан велел человеку принести несколько тюков шелка. Этим товаром он хотел расплатиться с Миллионщиком. Ян помог ему разделить товар поровну Половину, принадлежавшую Шиляну, выгрузили на берег, а вторая половина осталась на борту судна, В тот же вечер Миллионщик устроил пир, на который пригласил театральную труппу. Этим самым он хотел отблагодарить двух друзей и отметить их благородное поведение, не забывая при этом отметить и свое собственное достоинство – искусство физиогномистики.

На следующий день Цинь Шифан, простившись с другом, отправился со своей частью товара домой. Подъехав к воротам, он сразу понял, что дома произошла беда. Обе створки ворот были изрублены то ли мечом, то ли топором. Он переступил порог и кликнул жену. Он увидел ее лежащей на постели. Женщина громко стонала.

– Что случилось? – в голосе мужа слышалась большая тревога.

– Как только ты уехал, в ту же ночь в дом вломились бандиты, почитай, больше сотни человек. Связали меняли, стали пытать. Твой муж, орут они, привез с собой много тысяч лянов серебра. Выкладывай, говорят, если жизнь дорога! Я им объясняю: деньги, мол, как и товар, муж увез с собой. Но они не поверили, мучили меня до самого рассвета. А когда рассвело, ушли. Жизнь моя висела на волоске. До сих пор все тело ноет. Взгляни, я вся в синяках!

– Вот так Ян! – воскликнул Цинь Шифан. Из его груди вырвался вздох. – Все верно сказал: если бы я не отдал деньги, я все равно бы их потерял! Все так получилось! Оставь я товар с деньгами у себя, нынче они стали бы добычей бандитов! Теперь мне понятно: не проявив себя достойным образом, я не получил бы свою половину денег!

– Но с таким богатством тебе дома оставаться никак нельзя! Пока не поздно, отправляйся в город! – посоветовала жена.

– Миллионщик Ян сказал, что мне надо помогать тому, кто отмечен знаком богатства, то есть как бы воспользоваться его счастливой судьбой. Нынче я понял, что мое прошлое везенье пришло ко мне благодаря моему другу Шиляну! Значит, надо немедленно ехать в город и присоединиться к его делу! Возможно, больших денег, как раньше, я не заработаю, но зато избавлю дом от бед! А это уже что-то значит!

Он погрузил на судно весь свой скарб и с женой отправился в город. Вместе с Шиляном они купили дом, в коем и стали жить. Таким образом, два приятеля и побратима стали компаньонами одного дела. К этому добавим, что ведь они были очень похожи один на другого внешностью, а потому многие люди (понятно, мало им знакомые) называли их даже единоутробными братьями. Однажды оба приятеля обсуждали свои торговые дела.

– В наших краях мы свой шелк с выручкой не продадим, и никакого навара не получим! – проговорил Цинь Шилян. – Послушай, почему бы тебе не присоединиться к каким-нибудь купцам, которые торгуют в чужих краях? Глядишь, может тебе повезет и торговля окажется удачной!

– Я об этом уже подумывал! – согласился Шифан. Он оставил семью на попечение друга, а сам с товаром (таким образом обе чести товара снова соединились вместе) отправился за моря. Но об этом мы пока рассказывать не будем, а поведаем вам о другом.

Вскоре в Наньхай приехал новый начальник уезда, получивший этот пост за свою достойную работу в должности секретаря областного ямыня. Заступив на пост, чиновник осведомился, проживает ли в этих местах человек по имени Цинь Шилян и, получив от подчиненных утвердительный ответ, послал нарочного с приказом доставить упомянутого Циня в уездный ямынь. Гонец объявил Шиляну о распоряжении начальника.

– Но я с ним даже не знаком! – удивился Шилян. – В Поднебесной живет немало людей с одинаковыми фамилиями и именами. По всей видимости, произошла какая-то ошибка! Вам нужен вовсе не я!

– Вы или нет – не могу знать, но вам все равно придется засвидетельствовать почтение господину уездному. – Гонец предложил следовать за ним. Удары деревянных колотушек возвестили о появлении в зале вызванного в управу человека. Начальник уезда приказал провести гостя на частную половину ямыня, в его кабинет, и там подождать. Шилян скоро заметил, что за ним кто-то подглядывает из-за занавески. Потом фигура человека исчезла и тут же появился сам начальник уезда. Гость собрался было пасть на колени, однако чиновник сделать это ему не позволил. Он церемонно поклонился Шиляну и предложил сесть. Поинтересовавшись его родом и семьей, чиновник заметил:

– Мой любезный собрат, я пригласил вас к себе, поскольку уже давно наслышан о вашем весьма достойном поведении. Вы один из тех высокочтимых ученых мужей в нашем уезде, с коими я бы хотел общаться вопреки чиновной рутине. Я желал бы, чтобы вы почаще посещали наш ямынь давали бы нам советы касательно местных дел. Вполне возможно у кого-то здесь есть уважительные просьбы или разумные пожелания, которые я охотно рассмотрю и исполню. Прошу вас, не стесняйтесь с предложениями!

Шилян поблагодарил начальника уезда и удалился. «Как странно, мы с ним раньше никогда не встречались и никто меня ему не рекомендовал. В чем же дело? – удивлялся Шилян. – Не иначе, господин уездный – мой собственный родитель, который явился ко мне из другой жизни!»

Через некоторое время вельможа вновь пригласил Шиляна к себе. На сей раз он предложил отведать вина. С каждым днем их отношения становились все теплей, что не ускользнуло от внимания местных жителей. Видя, что начальник уезда оказывает Цинь Шиляну свое расположение, они старались ему всячески услужить или попросить у него совета. Скоро он получил прозвание «Шэньши в Белом Одеянии». Уместно заметить, что, помогая начальнику в разных делах, Шилян избегал брать мзду, то есть деньги неправедные, ибо дела, которые он соглашался решать, были вполне достойные, как говорится, «согласные с законами и ритуалами». От таких дел он обычно не отказывался. За один год, благодаря милости начальника уезда, он заработал пять или шесть тысяч золотых.

Как-то раз во время очередного застолья речь зашла о торговле шелками.

– Ваше превосходительство, почему вы все-таки проявляете ко мне интерес и расположение? – спросил Шилян. – Раньше, насколько мне известно, мы не были с вами знакомы! Мы не знали друг друга ни в нынешней жизни, ни в прошлой. И вдруг нынче я пользуюсь вашей безмерной добротой и милостью! Объясните, ваше превосходительство, внесите в мою душу спокойствие!

– Если говорить по-честному, то ничего объяснять я не должен, но поскольку вы человек исключительно порядочный (за это время я успел к вам хорошо присмотреться, как, впрочем, и вы ко мне), я вам все скажу вполне откровенно, но надеюсь, все что вы здесь услышите, останется между нами!.. В свое время, когда я исполнял обязанности секретаря в управе Сянъянской области Хугуана, мне довелось отправлять партию риса в столицу. И надо же так случиться, что на обратном пути у меня пропали все бумаги, подтверждавшие доставку зерна. За это прегрешение Военное ведомство посадило меня в тюрьму. Но я успел послать в столицу своего старого слугу, чтобы он выправил для меня новые бумаги. Слуга прекрасно знал, что сам я расплатиться не смогу, потому как нищ, хотя и занимал чиновный пост. В дороге старик повстречал вас и вы стали его попутчиком. С ваших слов он узнал, что вы везете с собой деньги – триста лянов серебром. И тогда старик совершил кражу – он просто выкрал ваши деньги. Правда, сей недостойный поступок он совершил из лучших побуждений – спасения своего хозяина. Слуга отвез деньги в столицу, где получил новую бумагу, благодаря чему я вернулся на прежнюю должность. Я поклялся, – что рано или поздно, непременно верну вам деньги, была, бы только оказия, и вот она подвернулась (видно, так распорядилась судьба) – я получил назначение в ваш уезд. Понятно, как только я сюда приехал, я первым делом решил встретиться с вами… Однако в день вашего визита я поначалу пригласил вас в свой кабинет, ибо опасался совершить ошибку. В это время мой слуга стоял за занавеской и, конечно, вас узнал. Вот тогда я и вышел к вам, ну а потом я действительно проявил к вам свое скромное внимание, с тем чтобы хоть как-то восполнить ущерб, который вы в свое время потерпели. Поверьте, других мыслей у меня в голове не было!

Он кликнул старого слугу, который, едва появившись тут же склонился перед гостем в низком поклоне и попросил у Шиляна прощенье.

– Ты проявил благородство, и твой поступок достоин уважения! – промолвил Шилян, помогая старому человеку подняться с колен. Он раскланялся с начальником уезда и удалился. Об этой истории Цинь Шилян, никому не рассказал, а потому его дружба с уездным правителем еще больше окрепла.

А теперь мы вернемся к Шифану, который, как нам известно, на судне отправился в далекий путь. Меньше чем через месяц при попутном ветре он добрался до берегов страны Утренней Прохлады, то бишь Кореи. На их судно явился торговый человек, проводивший его на берег, а потом помог найти посредника, который согласился сбыть товар. Однажды Шифан узнал, что его шелком заинтересовалась принцесса двора. Посредник помог Шифану доставить товар в ее усадьбу, где государев зять смог бы оценить качество шелка торгового гостя. Зять выглядел весьма внушительно: лицо, окаймленное бородой, крупные уши. Оказалось, что зять говорит по-китайски.

– Кто ты? – спросил он Шифана. – Как тебя зовут?

– Недостойного торговца зовут Цинь Шифаном. Сам я из Наньхая.

– Скажи, случайно не твой ли брат некий Цинь Шилян? – последовал вопрос.

– Это так! – ответил Шифан. – Но откуда вы его знаете, ваше сиятельство?

– Я ведь тоже китаец! – проговорил зять. – В свое время я плавал, как и вы, по морям-океанам. Однажды мое судно потерпело крушение. Весь товар оказался в воде и утонул. Я, к счастью, спасся. Мне удалось схватиться за корабельную доску, и с ее помощью я доплыл до какого-то острова. Понятно, в тот момент у меня не было ни гроша в кармане. Тогда я сколотил шайку удальцов и мы стали промышлять грабежом, чтобы добыть себе хоть какие-то деньги. Потом я оказался в этих краях, притянулся здешнему правителю (как видно, ему понравился мой воинственный облик), и он сделал меня своим зятем. Я часто думал, как мне вернуть соплеменникам украденные у них деньги, однако я не знал никого из них по фамилии. И вдруг на одной партии шелка я заметил печать с именем некоего Цинь Шиляна. Я запомнил имя и решил повидать этого человека. И тут неожиданно появляешься ты! Этакая удача! Я намерен возвратить Шиляну свой долг, увеличив первоначальную сумму в десятикратном размере. Прошу, отвези ему деньги! Что до твоего собственного товара, то ты никому его не продавай, я куплю его сам – весь сразу! – Зять приказал слугам забрать товар и обещал Шифану расплатиться на следующий же день.

Прошла ночь. На другой день Шифан вместе со знакомым торговцем отправился в усадьбу государева зятя, где ему выдали два свертка серебра: один за проданный намедни товар, а второй – долг зятя Цинь Шиляну. Шифан попросил знакомого купца закупить ему товару, а через несколько дней, когда все покупки закончились, снова отправился на том же судне в море. При попутном ветре и удачной волне он быстро добрался до Гуанчжоу.

Возвращение друга очень обрадовало Цинь Шиляна, тем более, что поездка за дальние моря оказалась на редкость удачной. Однако Шилян, разумеется, не догадывался, что его приятель привез ему старый долг «И от кого – от бывшего разбойника, а теперь государева зятя. Когда Шифан рассказал другу о том, что с ним приключилось, радость Шиляна возросла во много раз. Он тут же подбежал к зеркалу и принялся себя разглядывать, заливаясь при этом счастливым смехом.

– Никогда бы не подумал, что моя физиономия отмечена знаками счастья! Но самое странное, что знаки удачи сочетались у меня с различными бедами. Вот что мне непонятно!.. Однажды незнакомый человек признал мои деньги своими, но они вернулись ко мне чуть ли не стократной прибылью. В другой раз я встретил мошенника, который в конце концов оказался вполне порядочным человеком. И наконец, этот грабитель, оказавшийся благороднейшим мужем и даже зятем государя! Таким образом, все мои «мертвые счета» оказались оплаченным Чудеса! Человеку, который однажды потерял решительно все, вдруг подвалило такое огромное счастье!

Надо заметить, что наш герой до сих пор еще не был женат, поскольку к женскому полу относился довольно прохладно. И тогда Миллионщик Ян, проникшийся к молодому человеку большой симпатией, отдал ему в жены свою дочь – юную вдову вместе с богатым приданым. Как говорится в подобных случаях: «На узорную парчу наложили яркие цветы!» Цинь Шилян продолжал жить вместе с Шифаном в одном доме, и обе семьи – к слову надо сказать – никогда между собой не скандалили и ничего меж собой не делили. Впоследствии из обеих семей вышло целых три поколения богачей.

Любезный читатель! Что ты скажешь, удивительная или нет рассказанная мною история о Цинь Шиляне? Из нее видно, что если облик человека благородный и если сей муж не совершает дурных поступков, то он в свое время непременно добьется успеха. Даже навоз у него может превратиться в чистое золото! Из истории о Цинь Шифане, видно другое. Человек может выглядеть не вполне привлекательным, но зато он совершает достойные поступки. Этот человек также может разбогатеть, а при случае – даже стать настоящим богачом.

Должен сказать, любезный читатель, мой рассказ – это своего рода книга ворожея-физиогномиста. И если ты сию книгу прочитал, то взгляни на себя в зеркало. Коль увидишь, что внешность твоя приличная, значит, все в порядке. Но если твой облик лишен благородства, тогда надо немедленно и разными способами добавлять на челе своем «знаки сокрытых добродетелей». Только тогда к тебе могут придти слава и богатство, даже если ты за ними особенно не гонишься. Однако здесь таится некоторая сложность. Из ста человек, прочитавших мой рассказ, девяносто девять не поверят написанному. Они, конечно, скажут, что богатство, мол, прежде всего связано с судьбою. Должен заметить, ныне живущие люди из-за денег спорят и бранятся между собой, а порой даже расходятся, причем, каждый пытается урвать себе побольше. Вряд ли нынче сыщется человек, который кому-то подарит тысячи заработанных им серебряных денег. Нет, он не поднесет эти деньги к дверям другого, навряд ли найдется такой герой. А потому все, что у меня, мол, написано – сущие враки. Увы, видно не знают эти сомневающиеся, что как в прошлом, так и сейчас еще можно встретить благородных мужей, которые презирают богатства. Тот, кто в этом сомневается, считает подобное чистым враньем, потому как сами они подобных поступков никогда не совершали, а благородных людей не видели в глаза. Вот почему они так думают. Чтобы подтвердить свою мысль, я расскажу вам еще одну небольшую историю о человеке, который жил уже в наше время.

В центральном городе провинции Чжэцзян проживал некий деревенский шэньши по фамилии Чай – сын крупного вельможи – советника двора при прошлой династии. У него не было братьев, но зато он имел шесть сестер, из коих лишь одна была единоутробной, то есть от одной матери. Три других сестры родились от мачехи, а две от наложниц. Надо сказать, что мачеха пришла в дом с богатым приданым и многочисленными слугами. Одних украшений, золотых и жемчужных, она принесла с собой не меньше, чем на несколько тысяч золотых монет. Но через какое-то время родитель Чая скончался, а вскоре умерла и мачеха. Испокон веков повелось, что родитель относился к своим дочерям не так, как к сынам, а те, в свою очередь, относились к сестрам (особенно к младшим) не так, как к своим братьям. Однако в этой семье все происходило иначе, не по правилам. Чай разделил наследство умершего родителя на семь равных частей, из коих одну часть состояния взял себе, а остальные поделил между шестью младшими сестрами. Другими словами, произошло то, что редко встречается в нашей жизни: девицы получили ровно столько, сколько их старший брат. Но коли он так распорядился состоянием своего отца, казалось бы, он должен был точно так же поделить и состояние мачехи – ее приданое. Однако ничего подобного он не сделал.

Он не оставил себе ни единой жемчужины, ни золотой монеты, не взял ни одного слуги, но все отдал тем трем сестрам, которых родила мачеха. Из этих богатств ничего не получила ни его родная сестра, ни те две сестры, которых родили наложницы. Словом, как в поговорке: «Коли лучники из Чу, значит Чу и получает добычу!»[29] Две сестры от наложниц были еще до своего замужества помолвлены с некими мужчинами – их будущими мужьями. Семьи мужей из-за каких-то неурядиц предложили молодому Чаю купить их землю, на что Чай согласился, однако с этого времени он стал помогать им зерном. Что до денег, полученных от аренды земли, то он их не тратил, а ждал того дня, когда сестры выйдут замуж. Тогда он может отдать им эти деньги вместе с купчими бумагами. Как говорится в подобных случаях: «Яшма из Чжао цельной вернулась в Чжао».

Муж его родной сестры добился ученой степени цзиньши и стал весьма влиятельным человеком. Разумеется, Чай мог вполне воспользоваться выгодным родством, однако он этого не сделал, а поступил по-иному. Он дал сестре тысячу золотых (сократив часть ее приданого), сказав при этом, что сейчас, когда она стала госпожой, ей-де негоже отказывать себе в нарядах. Словом, он потратился, чтобы сделать удовольствие своей сестрице. Так же благородно он поступил и со всеми остальными сестрами, проявив высокую порядочность и достоинство.

Уважаемый читатель! Возможно, тебя удивит, что так поступил именно наш современник. И все же, то что я сказал – чистая правда. Да, не кто-то из древности, а именно наш современник! Он живет среди нас, а годов ему примерно шестьдесят с небольшим. Мы не называем сейчас его имени, поскольку пишем нынче «вольную историю». К слову скажу, сей муж удостоился ученой степени сяоляня, то бишь «Послушного и Бескорыстного». Его сыновья также пошли по ученой и чиновной стезе, что свидетельствует об одном: человек обширных добродетелей обычно удостаивается доброго воздаяния. Жители Ханчжоу высоко чтут этого мужа и поют ему хвалу. И это вовсе не враки! Наши читатели, кто встретит в книге подобные истории о верности или сыновней почтительности, а также о чистом целомудрии должны подходить к ним вполне серьезно, то есть верить им как самым достоверным фактам, не считать их за пустую выдумку. Только в таких сердцах может родиться чувство восхищения перед этими людьми. Но если читатель изберет себе иной путь (его можно выразить в словах: «чем верить написанному в книгах, лучше эти книги совсем не читать»), то есть если он будет следовать именно такому совету, боюсь сей человек никогда не совершит ничего порядочного и хорошего в своей жизни и не исполнит деяния, достойного совершенномудрых людей!