Сделай, что должен

Глава 10

– Вот, значит, как. Страсть, что тут было. На нас германец тоже бомбы сбросил. На том конце улицы стёкла вылетели и скотину побило. Это когда им аэропланы из колонны подырявили. Тогда они бомбы куда зря, значит, побросали. Вот нам и досталось.

За столом в горнице, теперь уже при закрытых шторами окнах, хозяин дома рассказывал про события в округе за прошедшие сутки. Прямо от Советского Информбюро. Ни по голосу, ни по значимости информации, ничуть не Левитан. Однако для данной местности новости значимые. Колонна шла на Коростынь, но не дошла. Остатки рассовали, кого куда. Главное от дороги подальше, там такое творилось, особенно дальше, где топливо и боеприпасы везли. Около часа кошмар, что было. Хозяин в омшанике отсиживался, заколел, хотя и в тулупе был.

Иван сразу взбодрился. Своих людей он уже определил, кому, куда и даже караул организовал парный, посменный, как положено. Хотя очень сомнительно, что кто – то заснёт, употребив наркоту. За столом остались хозяин и за компанию, как старший из гостей по званию Иван. Хотелось хозяину, вроде как душу излить, но было что – то иное и прочее другое, до которого разговор пока не дошел. Хозяин никак не решался, присматриваясь к Ивану, ни о деле сказать, ни предложить разойтись.

– Так вы, отец, местный пасечник?

– Вот, значит, как. Пасечник! Как есть пасечник! Местный, значит.

– Тогда есть дело. Как отец, продашь нам от пчёлок всякого разного?

– Вот, значит, как. Купить хочешь? А чего, значит, отдать не просишь или не заберёшь просто так? Вас вон скока и при оружии, значит. Какой – то ты правильный слишком, городской, что ли?

– Детдомовский я, сирота.

– Вот, значит, как. То – то, смотрю я, чего ты мне в сыновья набиваешься? Сирота, значит.

– Хозяин, если что не так, извини. Если не желаешь продавать, то скажи где другого пасечника найти можно? У вас тут, или по дороге, где проживает дальше. Очень нужно. Пасечники они же все знаются меж собой. Или не так?

– Вот, значит, как. Очень нужно. Так чего нужно, я так и не услышал. И, значит, не продам, а сменяю. Только всё без обмана.

– Да я всё куплю, то есть сменяю. Прополис нужен, настойка прополиса на спирту, пыльца там или перга, вроде так. Мёд в сотах или засахарённый.

– Вот, значит, как. И много ты брать будешь? Авто всё, значит, загрузишь или в карман засунешь?

– Ну, машину мне людьми грузить, а если более чем для кармана ничего нет, то прополис в первую очередь, сколько есть. Всё сколько не жалко. Только на что, хозяин, менять будем?

Примолк хозяин, он же пасечник, он же собеседник Ивана. Молча подумал. Потом отлил из бутылки в стакан самогон, который дважды булькнул. Выпил и закусил малосольным хрустящим огурцом. Встал с лавки, перекрестился на святой угол. Присел и, обтерев рот ладонью, начал:

– Вот, значит, как. …

Хозяин попросил показать Ивана документы. Ну, это для начала, поскольку форма у Ивана странная, да и люди его хоть одеты вроде все правильно, а вот оружие у них немецкое, а не наше. Пришлось пояснить, что откуда и почему. Поговорили немного за жизнь Ивана за последнюю неделю и последние сутки. Без особых подробностей. Про того постового регулировщика, что сдали в НКВД Иван умолчал. Дальние заходы и все подходы к процессу обмена, указывали, что намечается противоправное деяние. Так сказать на личном доверии и круговой поруке, между почти своими. Наконец, хозяин решился.

– Вот, значит, как. Винтовку мне дашь, а я, значит, всё названное дам. Не обижу. Только патронов не пожалей. Значит, вот так!

– Дать оружие, дело не хитрое. Только вдруг оно в спину или куда там, мне или моим товарищам красноармейцам стрелять начнёт? Это будет не дело. А так я хоть Мосина, хоть Маузера с патронами дам, хоть обоих, дороже будет только и всего.

– Вот, значит, как. Боишься, значит? А чему поверишь?

– Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад! Зачем пасечнику оружие? Если он при советах выжил, то при немцах выживет тем более, хотя и пограбят его немного, как и прочих. Оружие, оно для всех опасно. Да не надо так переживать, хозяин. Дам я тебе винтовку, мне парней своих надо от гангрены спасать, должок за мной. Так какая?

– Вот, значит, как. Обе. Не обижу.

– Лады. Пошли, только я караул со двора приберу. Выбор делать молча. Всё в кузове авто. Взял и понёс в дом, я подойду позже.

Двор встретил Ивана тишиной.

– Эгей, бойцы караула, вы где? Кто топтать службу будет? Тишина и покой, который может стать мёртвым покоем для спящих.

– Ваня, мы не спим! Зачем ноги топтать, если мы и так всё видим и слышим.

– Так точно. У вас и на затылке и на лбу глаз есть. Вы и под землёю всё видите и позади себя всё замечаете. Караул, должен ходить! Должен отпугивать своим наличием, а не ждать, когда его вырежут. Раз нет желания топтать двор, так расширим периметр. Встали и обошли всё по внешнему периметру домовладения. Медленно и тщательно! Выполнять!

Понятно, что хамское поведение ефрейтора задевает девушек, но куда деваться? Война. Иван спустился с крыльца и осветил кузов пикапа. С крыльца сошел хозяин. Он начал смотреть оружие и потом забрасывать ремни на шею и плечо. Иван отметил, что жадный, очень жадный дядя. Впрочем, это по любому придётся сдать в Киеве.

Иван дождался, когда караул зайдёт на двор. Фонарь осветил недовольные лица. Да, проблем выше крыши с такими бойцами.

– Значит, так, бойцы. Идёте и поднимаете следующую пару караула. Поясняете, что надо нарезать круги по двору. Не сидеть, а ходить. Именно этим отличается караул от секрета. Идите. Выполнять!

Хозяин сидел за столом, накрытым клеёнкой и рассматривал там оружие. На полу у стола лежали подсумки и ремни с кобурой. Иван поставил к этой куче два короба с патронами один для МГ и второй для «Максима». Не жалко, если сойдёмся в цене. Для Ивана эти короба не нужны, нет у него таких пулемётов. Впрочем, сколько там патронов, это Ивану опять же не известно. Кому надо, тот пусть и проверяем, тем более, что в подсумках тоже патроны есть.

Неправильный был пасечник, как и его пчёлы. Винтовки, к ним патроны, обоймы и подсумки, это далеко от пчеловодства. Подобное можно было сказать про наган, парабеллум и ТТ. Ко всем запасная обойма, кобура, ремень и патроны россыпью. За алюминиевый бидон с самогоном пришлось отдать шесть «лимонок» и шесть «яиц». Это в дополнение к ящику с засахарившимся мёдом, килограмма прополиса и двух четвертей с настойкой прополиса на самогоне. Первач. Так это или нет, но самогон на пробу горел голубым пламенем. Это самый верный признак наличия градусов.

Как только обмен состоялся, Иван занялся Миколой и Тимохой. Для начала, для порядка, парни опростали по гранёному стакану настойки прополиса. Потом настойкой пропитали бинты и отмочили бинты на ранах. Медики осмотрели, промыли и прочистили, что нашли и увидели, а потом перевязали пропитанными настойкой бинтами. Судя по взглядам парней, они были, если не в нирване, то в улёте. Им было очень хорошо.

Рано уехать не удалось. Вначале заправили пикап. Потом немного времени ушло на техосмотр и техобслуживание автомобиля. Завтрак тоже не самая последняя потребность организма, особенно когда впереди долгая неизвестность. Когда выехали на шоссе, там уже стоял заслон и никого не пропускали в сторону разбомбленной колонны. Пришлось делать крюк по грунтовке, чтобы объехать закрытый участок. Перед шоссе стоял пост и проверял все машины. На посту потеряли более часа. Всё упёрлось в лишнее оружие. Хотели забрать нахрапом, но Иван упёрся. Хотя из – за упёртости потеряли час, но Иван получил бумагу, с подписью и печатью. Там было указано, что ефрейтор Ковалёв Иван Иванович сдал на посту оружие и боеприпасы, которые были у его отряда, изъяты должностным лицом, в таком звании, что удостоверено его подписью и печатью с текущим числом, месяцем и годом.

Данное происшествие положительно сказалось на самочувствии Ивана и пикапа. Что не говори и не думай, а листок бумаги снял все проблемы с вопросами об оружии вверенного ефрейтору Ковалёву отделения. Мало ли, что решит предъявить Ивану следователь или особист в госпитале. Вот бумага и разбирайтесь с данным лицом сами. Если, конечно, вам так надо. Ефрейтор Ковалёв подчинился приказу.

Как бы дорога не петляла, какие бы препятствия на всём пути не возникали, но ефрейтор Ковалёв выполнил предписание. В десять часов утра машина въехала во двор Киевского госпиталя. Оркестр не играл, цветов в букетах и корзинках никто не дарил. Двор и сад для гуляний были пусты. Больные по палатам, а врачи их обходят с осмотром. Ленивая такая тишина, когда все заняты своими делами. Ефрейтор Ковалёв, тоже занят важным делом. Он ждёт вестей от привезённых сюда шести медиков и двух раненых. С ранеными, вроде всё понятно. Девчонки должны взять и заполнить на Миколу и Тимоху истории их ранений, озаботиться, чтобы парней переодели в госпитальное бельё, а Ивану принесли их форму. Форма новая, практически нулёвая. С их ранами, это будет их одежда на гражданке. Парней вначале подлечат и потом комиссуют. Это касается и самого Ивана.

Понятно, что не всё так просто и быстро, но, тем не менее, это будет в итоге. У Ивана раньше, а у парней позже. Поэтому Иван поживёт в Киеве и присмотрит за парнями. Чем сможет, тем и поможет, если когда потребуется. Пока надежда на девчонок, что они приютят у себя, если не самого Ивана, то вещи его и парней. Сдавать всё нажитое в хранилище госпиталя, нет ни какого желания. Люди разные нужны, люди разные важны, и ведут разные люди по – разному. Хороший вариант, это снять квартиру рядом с госпиталем или у кого – то из работников госпиталя.

Это потом, а пока надо ждать главного врача госпиталя и сдать ему девушек из Пинска, согласно предписанию. Вообще – то, девушки из Москвы, но предписание из Пинска, как и направление на лечение самого Ивана, что лежит у него в кармане. Плохо, что никого своего нет из людей, чтобы оставить на хозяйстве, а оставить пикап без присмотра, это не вариант. Нет, не угонят, а вот обшарить вполне смогут, замки дверей рассчитаны на честное слово от честного человека. Положение…

Если не сгущать краски, то положение вполне нормальное. Вещи девушек медиков и прочее хозяйство, пока в пикапе. Вот, когда Иван сдаст девушек, тогда станет хуже или совсем плохо. Под машину гараж или бокс надо находить. Под мёд и самогон кладовка нужна, это нужно однозначно. Личное оружие отдавать очень не хочется, но если отдавать, то в хорошие руки. Те самые, которые могут чему – то поспособствовать. Что не говори, а оружие во время войны ценная вещь. Даже в тылу.

Судя по фигуре в форме НКВД, оружие, это вещь, которая сильно привлекает внимание государственных структур госпиталя. Скорее всего, это особый отдел пожаловал. Долг службы, требует видеть такие моменты, как куча оружия на территории госпиталя. Иван решил, что головной убор он не оденет, а вот тянуться по стойке «смирно» придётся. Ничего не поделать, красные командиры они с тараканами в голове. Помнит Иван, что раз про этику в этой среде слышал. Старший по званию за пивом свернёт, младший обязан ему первому пиво получить.

– Здравия желаю, товарищ командир!

Иван вылез из кабины и принял стойку «смирно». Вид у него вполне приемлемый. Утром и побрился и помылся, даже подворотничок на китель подшил. Единственная неприятность для глаза, это повязка на голове, грязная и уже даже не серая, а вся изрядно почерневшая от впитавшейся дорожной пыли.

– Здравия, боец. Лечиться приехал? Показывай документы!

– Так точно! Направлен из города Пинск в здешний госпиталь на продолжение лечения и сопровождаю группу медиков по предписанию сюда же.

Иван расстегнул карман комбинезона и выбрал нужные бумаги. Протянул их особисту. Тот смотрел на Ивана не очень дружелюбно, как будто лимон ему в рот попал, аж скривило. На всякий случай, Иван достал первое предписание, то которое ему на отделение выписали перед войной и пропуск на завод с фотокарточкой. Особист очень внимательно прочитал бумаги, потом, не отдавая их, протянул руку к документам в руке Ивана. Скользнул взглядом по фото на пропуске, ознакомился с предписанием на отделение. Назад ничего не отдал.

– Ефрейтор Ковалев, говоришь. А где твои люди, ефрейтор?

– Два раненых бойца переданы в приёмную госпиталя, а шесть медиков направлены в приёмную Главного врача госпиталя.

– Давно?

– Никак нет! Не более тридцати минут прошло, видимо занят, главный врач или какие иные дела.

Что – то шло не так. Выражение лица особиста от лимонного перешло в состояние человека готового к прыжку с последующим перекусыванием шеи врага зубами. Через щель натянутых губ Иван услышал:

– Из бывших?

– Виноват, не понял, из каких бывших?

– Благородных…

– Никак нет! Детдомовский, сирота.

– А говоришь, как благородный из бывших.

– Виноват, не понял товарищ командир, это насчёт, что говорю по благородному.

– Авто водишь?

– Так точно!

– Покажи права!

– Нет у меня прав, самоучка.

– Ага. А что есть?

– Как что есть? Вон документы у вас в руках. Потом голова прикладом пробитая. Ожидаю прибытие бойцов медиков с рапортом, чтобы передать их в госпиталь, согласно предписанию. Потом буду оформляться на лечение, согласно направлению. Что тут не так? Извиняюсь, конечно, но вы не представились, документ не показали.

– Что???

– Вы, знаете, нам по дороге один командир на посту у дороги встретился. Вот как вы, без документов. Пришлось арестовать и сдать в НКВД города Коростень. У него номер оружия с номером в документе не совпал и фамилию он путал, видимо шпион или парашютист.

Дошедшая до ума особиста информация, произвела некоторое впечатление. Челюсть нижняя отвисла, но потом закрылась со щелчком зубов. Молча глядя на ефрейтора, особист несколько раз промассировал горло свободной от документов рукой.

– Капитан госбезопасности особого отдела госпиталя, Соломин…

Губы у капитана задёргались в тике, что ничего хорошего Ивану не предвещало. Из кармана галифе выпорхнула и моргнула крыльями корочка удостоверения, вернувшись через мгновение на место. Затишье перед, как минимум, ураганом. Судя по затянувшейся паузе в общении, очень продуманным ураганом… Только ураган не состоялся.

– Ванечка! Товарищ ефрейтор Ковалёв! Вас ждёт Главный врач госпиталя. Поспешите! Ну, что же вы?

Из дверей приёмного покоя вышла Роза. Она очень нетерпеливо смотрела на Ивана и только, что ножкой не топала по крыльцу. Вместо этого, она подскочила к пикапу.

– Здравия желаю, товарищ Соломин. Разрешите у вас забрать ефрейтора Ковалёва, чтобы препроводить его в кабинет главврача госпиталя?

Капитан госбезопасности повернул голову и посмотрел на девицу в армейской форме, отдающую ему честь, прикладывая руку к пилотке полевого образца. Прищур глаз нацелился на Розу.

– Откуда вы знаете мою фамилию?

– Да бросьте, товарищ Соломин, мы всей семьёй у вас два года назад гостили. Неужели забыли нашу вечернюю рыбалку на Днепре?

– Кхм, что вы Роза, помню, но вы в этой форме так изменились. Вас просто не узнать, но голос… Какими судьбами здесь?

– Извините, товарищ Соломин, но нас Главный врач уже заждался. Ваня, что стоишь истуканом? Пошли!

– Товарищ боец Роза. Документы сейчас у товарища капитана госбезопасности.

– Ха – ха – ха! Ха – ха – ха! Товарищ боец Роза. Ха – ха – ха! Ха – ха – ха! Да вы ефрейтор, на всю голову ушибленный.

– Так точно, товарищ Соломин, Ванюша у нас действительно с дыркой в черепе от немецкого приклада. Лечащий врач в Пинске сильно удивлялся, что он не труп. Ой! Ванечка, извини, сорвалось.

– Вот так, значит, Роза и вы туда же. Где только нахватались белогвардейского «так точно». Видимо, «никак нет», тоже употребляете? Если дочь большевика такими оборотами изъясняется, то, что с прочих удивляться.

Особист сунул в руки Ивану его бумаги, махнул рукой и удалился.

– Роза, ты это, посиди в авто. Постереги вещи. Я быстро обернусь. А то мало ли что, тут же ваши вещи, плохо будет, если пропадут. Я могу кабину замкнуть, но там замки ногтем открываются. У вас последние вещи пропадут. А, Роза?

– Что – то просить и уговаривать, ты ефрейтор стал. Раньше всё команды отдавал. Соломин хвост накрутил… Да?

– Зануда он. Так что? Покараулишь?

– Ой, кто бы говорил, сам девушек притеснял и на мозг капал сколько. Ладно. Иди, ждут ведь. По лестнице на второй этаж и по коридору до торца. Там табличка. А я в засаде посижу.

– Счастливой охоты, Роза!

– Иди к чёрту!

Можно было, и позубоскалить с девчонкой, но надо делать дело. Если бы не Роза, то неизвестно, как бы всё закончилось. Судя по реакции капитана на воспоминания о рыбалке на Днепре, тогда рыбалка удалась. Лёгкий румянец и смущение на лице особиста были вполне заметны. Да! Жутко Ивану стало от понимания того, что врагом народа сделают на пустом месте. При наличии подозрения органов.

Дурака включил чисто на автопилоте. Только не похож капитан на человека при исполнении, который может забыть про Ивана. Лучший выход, мотать надо отсюда. Очень быстро. Комиссоваться и сразу ходу. Заботы о Миколе и Тимохе на девчонок повесить, а самому ноги в руки и галопом подальше от Киева. Мёд и самогон, конечно жалко, но жизнь дороже. Фото на справку надо приклеить и печать поставить. Вот капитан задачку оформил, что всё в дырявой голове из всех дыр в мозг лезет. Адреналин от страха в крови. Капельками капает, и содержание растёт постоянно. Ступеньки, пролёты, этаж, коридор…

Вот и дверь с табличкой в торце коридора. Она огромная, правда, открылась легко. Секретарь, разговаривая по телефону, махнула рукой. Давай, проходи! Впечатление, что ефрейтора Ковалёва тут каждый знает. Причём, надоел он всем хуже горькой редьки. Поэтому, как от назойливой мухи отмахиваются. Вали, мол, двигай в темпе. Двери в кабинет главврача двойные, чтобы шум в приёмной не мешал работать, а в приёмной не было слышно звуков из кабинета.

– Разрешите?

– Проходите! Заждались мы вас, товарищ ефрейтор, а время не терпит. Давайте ваши документы.

Иван прошел к столу главного и отдал предписание на девушек и направление на себя, добавив:

– Указанные для сопровождения бойцы ранены и находятся здесь в этом госпитале на излечении.

– А когда вы, молодой человек соизволите, во исполнении данного вам направления, поступить на излечение в этот госпиталь?

– Я готов. Только вот девушки заберут свои вещи и надо машину пристроить куда – нибудь, чтобы не пропала. Если вы не возражаете.

– Хм. Машина, говорите. Вы, значит, шофёр?

– Самоучка я, водительских прав нет, а так езжу при нужде и наличии машины.

– Хм. Интересно. Хорошо. Пойдёмте и посмотрим на вашу машину. Кстати, откуда она у вас?

– Трофей. У немцев в бою отбили, а так машина наша, на базе эмки собрана, грузовичок.

На улицу посетители кабинета главврача госпиталя и сам хозяин вышли плотной толпой. Тем не менее, хозяин шел впереди, согласно статуса, а прочие отстали от него на два шага, чтобы ему не мешать и не толкаться, спускаясь по лестнице. Похоже, такие выходы Главного были частым явлением, а поэтому шествие получило «зелёную улицу» на всём пути следования. Для себя Иван отметил, что это очень удобно, идти за местным начальством. Что само по себе указывает на строго заведённый порядок. Конечно, это не плац парад, но некая выучка гуг наличиствует.

С крыльца Иван увидел у пикапа стоящего капитана особиста и Розу, боком сидящую в кабине авто. Они были заняты беседой. Тема беседы, явно была далека от служебных обязанностей. Уже одно то, что младший по званию сидел, а старший стоял, указывало на внеслужебное общение. Просто мужчина разговаривает с интересной девушкой и всё. Вполне приемлемая картина, война и всё такое прочее, но ничего такого человеческого проявлять не запрещено. Если рядом нет никого третьего в более высоком статусе, чем собеседники.

При виде главврача, капитан изменил позу и подтянулся, дал понять Розе, что есть некие изменения, на которые стоит отреагировать. Роза правильно истолковала позу и взгляд капитана, выпорхнула с сидения и повернулась лицом к подходившим. Чего у этой девушки не занимать, так это уверенности в себе или чего – то подобного. Только реагировала она достаточно явно на досадные помехи, даже на те, с которыми надо было мириться. События развиваются не так, как ей хочется, она это принимает, но и выражает своё личное внутреннее несогласие с такой ситуацией. Возможно, такое поведение правильное, поскольку нет никакой необходимости копить в себе неудовольствие, пока оно не достигнет критической массы. Тут всё просто, что пришло, то сразу и ушло. Для Розы, это сходит с рук, отметил для себя Иван, но не факт, что сойдёт прочим. Казалось, что главврача интересует только авто и ничего более вокруг он не видит.

– Значит, товарищ ефрейтор, это и есть ваша машина. Хм. Можно использовать как легковую, так и груз перевозить. Кузов маловат, но по ширине две телеги или четыре раненых. Уверен, нам такая машина вполне подойдёт. Женщинам, как не крути, а поднимать грузы на кузов полуторки высоковато и неудобно. Госпиталь берёт авто себе. Или есть возражения?

– Никак нет! Принимается без возражений. Девушки разбирайте свои вещи. Груз бы и мои с парнями личные вещи куда пристроить?

– Хм. Да, незадача. Смотрю тут у вас небольшой военный арсенал, трофейный, если не ошибаюсь. Вещмешки, это понятно, как и бочка под бензин, там надпись есть, а прочее?

– Оружие личное частично девушки заберут, а прочее, это продукты пчеловодства для раненых. В ящике мёд и две четверти настойки прополиса на спирту. Средство как дезинфицирующее, так и помогает от нагноения. Вот.

– А что в алюминиевом бидоне? Что – то вы про него забыли сказать. Пустой?

– Никак нет. Там самогон. Ну, для настойки из прополиса, спирта ведь нет. Продукт ценный, скоропортящийся…, дефицитный.

– Хм. Может вылить?

– Да вы что, товарищ главврач? А на чём мне потом прополис настаивать? Не дай бог, у парней гниение пойдёт, калеками ведь станут. Вместо руки и ноги культи будут. Это не дело! Им жить и жить. Так хоть рана и не всё в порядке, а всё ж не культя.

– Пьёте, ефрейтор?

– Никак нет. Что я совсем дурной? У меня череп и мозг ударом приклада повреждён, в направлении там же было написано. Мне один путь, на гражданку комиссуете. Голова понятно, что пригодится.

– А как общее самочувствие?

– Да как самочувствие, – Иван вздохнул и продолжил, – по разному бывает. Вторые сутки на ногах и за рулём, тяжело, надо мне поспать. И вообще, с двадцать второго июня одни переходы и бои. Если не считать стационара в Пинске. На пределе всё. Приказ вот выполнил, теперь и отдохнуть можно. С прочим потом разберусь, после госпиталя.

– Понятно. Знаете, у меня есть предложение, даже, пожалуй, это больше просьба. Госпиталю нужен водитель, сами понимаете, что изыскать такого специалиста сегодня трудно, мобилизация и фронт. Недавно один наш водитель пропал без вести, а тут штат не полный. Могу предложить должность водителя при госпитале, останетесь в армии. Звание сержанта дадим, должность моя позволяет мне, как начальнику госпиталя до старшины включительно звания присваивать.

– Всё понимаю. Только права на вождения авто у меня сейчас официального нет, состояние здоровья общее непонятно пока какое, надо обследование пройти. А с прочим всё понятно, как говорят – разве хочешь? Надо! Приходится соглашаться. При госпитале вполне можно лечиться и работать.

– Значит, договорились. Надеюсь, что вы у нас будите работать, а насчёт лечения не сомневайтесь. Документы на вождение машины вы получите, а пока мы вам справку оформим. Машину в гараж загоните. Потом в отдел кадров вас товарищ капитан госбезопасности отведёт, а жить будите при госпитале. После отдела кадров, пройдёте осмотр и вам назначат лечение. Будут вопросы, обращайтесь в приёмную или к начальнику гаража, можно к товарищу капитану. До встречи.

– Товарищ капитан госбезопасности, может сначала в отдел кадров?

– Нет, ефрейтор вначале в гараж, как сказал главврач. Машина твоя, это сейчас всё, а ты никто. Поэтому, займёмся сейчас тем, что тут имеет значение, а потом всем остальным.

Гараж располагался несколько в стороне от лечебного корпуса. Особист указывал Ивану направление и кратко пояснял относительно зданий инфраструктуры госпиталя. Обычный набор зданий для любой больницы стационара. Кухня поближе к больным, а морг подальше. Правда, для текущего времени, это требует больше затрат времени, чем обычно. Смерть постоянный фактор для военного времени в таком учреждении, как военный госпиталь.

Гараж госпиталя находился во второй линии построек от главного проезда по госпиталю. При желании, можно сразу от главного корпуса заехать к гаражам, но водитель должен знать, где и что располагается. Это для того, чтобы водитель транспорт подгонял в указанное место, а не туда, куда он не знает.

Начальник гаража первым делом обошел машину по кругу, попинал ногой колёса и махнул Ивану на дверной проём. Тут вмешался особист. Он сказал, чтобы машину загнали в отдельный бокс, тот самый, где есть кладовка. Ключи передать Ивану и в особый отдел. Бокс для машины, а кладовка под жильё Ивану и склад его вещей. Временно Ивану жить придётся здесь, а потом как получится. Что переводится на понятие о постоянном или даже вечном проживании на этом месте.

Отдел кадров, он везде одинаковый. Анкета и автобиография, последнее из – за работы на военном объекте. Заполнили карточку работника, где указали должность, звание и все плюшки к ним в виде денежного и вещевого довольствия. Выдали подъёмные. Нормально. Что касается отсутствия фотографий, то капитан гарантировал, что особый отдел этим займётся и к концу рабочего дня фото будут. Кто бы в этом сомневался?

Эстафету с Иваном продолжили санитарки, медсёстры и врачи. Работы было не так много для одного отдельного специалиста, а вот в сумме более чем достаточно. Снять гипс с шеи ничего особенного, но потом надо снимать бинты с головы, а это опасно для шеи. Решили начинать с головы, а потом перейти к шее, так показалось более правильным. Хорошо, что Иван перед уходом из гаража потратил некоторое количество настойки из прополиса на место, где была содрана кожа на голове под бинтом. На него в отделе кадров косились, но молча, терпели. Вот и здесь похожая ситуация. Правда, после помывки в местной ванне, стал преобладать запах мыла душистого с дустом.

Первые фото Ивану сделали не в особом отделе госпиталя, а в рентген кабинете. Анфас и профиль, с отображением всего того невидимого, что скрыто кожей до препарирования. Потом начались осмотры рентгеновских снимков и описание состояния черепа больного хирургом.

Пока врачи на консилиуме обсуждали процесс лечения, капитан госбезопасности забрал Ивана к себе в отдел для снятия на фото. Те же самые анфас и профиль. Отличие было, третье фото сняли стоя в три четверти. Для чего? А чтобы было. С тем Ивана и вернули к врачам на консилиум.

Как оказалось, это было лишним. Процедуры и весь курс лечения уже расписали на три недели вперёд и почти все разошлись. Все, кроме одного в приличных годах врача. Он смотрел на рентгеновские снимки и что – то черкал на листке бумаги. Увидев, Ивана он оживился и сразу попросил ему помочь наглядным примером. Снимки, это снимки, а натура, это натура. Разговорились и выяснилось, что Иван, это второй случай в лечебной практике этого врача. Первый был году в двадцатом. Тоже удар по голове прикладом и при травмах не совместимых с жизнью человек выжил.

Однако, не всё так просто было в этом любопытстве. Врач, хорошо запомнивший подобный случай, но напрочь забыл что – либо о пациенте. Только Иван понял, что тот случай тайна и ему её не желают открывать. Может пока не желают, присматриваются. Потом, что – то намекнут или даже всё расскажут. Последнее, слишком маловероятно. Впрочем, место, где произошел тот случай, ему указали, недалеко от Бреста – Литовского. Красиво. Вот вам лапоть и гадайте. Смысла скрывать место получения ранения Иван не стал. Он мог его указать точно до метра, но только не сейчас. Слегка только удивился, что и с ним под тем же городом это произошло. Ничего особенного в этом нет, практически все войны во все времена идут через этот город.

На том и расстались. Снимки своего черепа Иван забрал себе. Врачам они уже без надобности, а он имеет шанс узнать, что собственно случилось там, с его костями. Анатомию он любил и часто смотрел учебники родителей. Была у него склонность к антропологии. Люди на планете были похожи, но и достаточно сильно отличались. С чего бы это? Кто бы спорил, что люди разные важны и люди разные нужны.

Но, не это сейчас главное. Главное сейчас, это влиться в местный коллектив работников гаража. В том, прошлом мире древняя традиция проставляться, практически исчезла. Только, когда есть рядом дед с правильным пониманием и люди, которые пока что – то понимают, то традиции живут. Денежку Иван в кассе подъёмными получил и это уже самый настоящий повод себя показать и других посмотреть. Традиция.

Проставился Иван запасами из того, что было. Поскольку все работают в лечебном учреждении, то и решили не пить, а лечиться. Вино французское, для лучшего пищеварения желудка и настойка прополиса на экологически чистом продукте, он же местный самогон, это от всех хворей, особенно гнили. Закуска подобная, часть из трофейных банок, а часть с местных огородов и сараев. Без малосольного огурца и сала, какая застольная лечебная процедура поможет? Горячая картошка, очищенная от мундиров и разогретая на сале, тоже пригодилась.

Застолье не затягивали, но принюхаться времени хватило. Все непонятки прояснили, а остальное будущее покажет. Иван не чинясь, сказал, что он самоучка, а поэтому просит поднатоскать его в ремонте и устройстве машин. Ну и прочем, что нужно для сдачи экзамена на право вождения автомобиля. Старшие товарищи пообещали, что всё будет как надо, они из Ивана водителя сделают. На том и разошлись.

Следующий день принёс неприятные перемены. Особисты Ивана посадили за письменные принадлежности. Ивана и шесть медичек. Предварительно по дороге в Киев, Иван просветил девушек, что писать, а о чём забыть. Про все бои писать, про прочее промолчать и забыть. Схема в целом такая кратинькая. Пинск, бой с десантом, село, где забрали партизан, партизаны ушли, немцы на машине, бой в составе заслона, уход за мост и дорога на Киев. Всё это описывать без лишних подробностей. Кто желает, тот может указать число убитых немцев. Лучше голые факты, чем размышления типа думаю, предполагаю, может быть, а может и не быть и прочие иллюзии и фантазии.

Вот и пришло то самое описание, а где был я вчера и ранее. Гнилая тема для потомков. Только первыми всё это прочитают в НКВД. Некие выводы сделают, естественно всё просмотрят через призму идеологии и классовое сознание. Иного в это время в границах СССР взгляда быть не может. Другое дело, что он есть, но разрешен не для всех. Некоторым невдомёк, каким боком поворачиваться к немецкому пролетариату, который симпатизирует Тельману, но исполняет приказы Гитлера. Так не должно быть, думают мозги, а вот реальность войны доказывает, полную возможность такого. Этакий головной таракан, таракан, даже тараканище!

У Ивана такого раздвоения нет. Иван за время с начала войны осознал, что это серьёзно. С того самого момента, когда доковылял до места стоянки своего отделения и нашел там всего два человека. С того момента понятно, что ему решать самому все проблемы в этом мире. Временами ему кто – то будет помогать, он тоже будет этому кому – то помогать. Только решать за себя лучше самому. Как в том будущем мире говорят о подобной ситуации? – «Он нашел свою нишу».

Теперь надо укреплять эту нишу и пытаться найти некие новые полезные возможности. Такие возможности есть. Например, Роза как супруга. Только для неё предпочтительнее капитан госбезопасности с немалым весом в обществе и связями. Скрывать нечего, вполне даже нормальный службист и карьера, пожалуй, вся впереди. Интерес общий и не только между Розой и капитаном, но и папа с мамой в событиях играют не последнюю роль. Папа к кому зря в гости не поехал бы, старый большевик со связями, он всё просчитал.

Воспоминания и размышления на заданную тему от местного особого отдела, это хорошо. Ситуация требует кроме этого усвоения новой информации, а именно устройство автомобилей из этого времени.

Понятно, что фордовский карбюратор, это не инжектор. Конечно, понятно и ясно, это совершенно разные понятия. Знание, это когда в любое время суток и в любом состоянии не то, что ответишь сразу на заданный в тему вопрос, но и ремонт сделаешь при необходимости. Можешь? Тогда все прочие вопросы отпадают. Примерно так рассуждал начальник полигона автотехники, где Иван должен был сдавать экзамен на право водить автомобиль. Что главное для водителя? Уметь сделать так, чтобы транспорт из места А переместился в место Б. Что касается устройства автомобиля, то есть механик и начальник гаража. Это они выпускают машину на маршрут и если что, то с них спросят. С водителя тоже спросят, но не так сурово. Хотя возможны варианты.

Другое дело, это какие краники крутить, знать ежедневные места смазки в машине, где какие приборы на панели управления и что они показывают, какие педали и рычаги под руками и под ногами, это будь добр на уровне рефлекса. Главное всегда, с утра пораньше, машину надо смазать, заправить топливом и залить воду в радиатор. Причём вода не какая – нибудь, а желательно дистиллированная, чистая как слеза. Далее. Обязательно уровень масла в картере проверь, чтобы шестерни не тёрлись всухую. Колёса проверь, чтобы были накачаны, как это требуется и должно быть. Потом… У хорошего водителя всегда есть масса мелочей, которые надо отрегулировать для более комфортного управления своим автомобилем. Это Ивану рассказали и на примере его пикапа показали работники гаража, за что пришлось расплатиться пачкой сигарет, хотя и трофейных, но не менее ценных, чем наличное советское курево.

Про начальника автомобильного полигона Ивану рассказали и другое основное его пристрастие. Сдача экзамена производилась в обязательном порядке только на полуторке. Вот сдашь на ней родимой, а потом на чём хочешь поезжай! Зато после экзамена точно известно, что водитель умеет управлять самым массовым народохозяйственным автомобилем. Понятно, что это не таракан в голове у человека, а очень насущная необходимость в масштабах всей страны.

Для Ивана день начался с лечебных процедур и закончился с посещения палаты, где лежали Микола и Тимоха. Операцию им уже произвели, теперь наблюдение и перевязки. Нагноений на ранах нет, что сильно удивило хирурга и он в щадящем режиме убрал повреждённую мышечную ткань и осколки костей. Ему стало интересно, воистину на этих двух, как на собаках заживает, точнее должно зажить. Нагноения ведь нет. Иван не стал углубляться в высказывания хирурга, а просто пропитал повязки друзей в настойке прополиса, следующая перевязка по графику через три дня, но пропитывать бинты можно каждый день. Желательно после обхода врачей, чтобы запах самогона не смущал светил местной медицины. Надежда на то, что запах как раз до утра должен выветриться. Поскольку палата у парней общая, то передача обычно делилась на всех. Главным было курево, без которого у заядлых потребителей никотина уши пухнут и характер портится. Микола и Тимоха не курили, но Иван всё же принёс сигареты и даже махорку, завалявшуюся в вещах.

Первый день работы в госпитале по расписанию был золотой. В этот день Ивана никто не трогал и все старались ему помочь. Второй день стал медным. С утра всё, как и вчера, но уже дали понять, что на свете есть не только работник госпиталя Ковалёв, но и прочие вполне уважаемые личности. А капитан госбезопасности Соломин определил Ивана в стажёры к водителю на полуторку. Все точно знали, что экзамен сдавать на этой машине. А на какой иной? Полуторка и эмка они близнецы и рождены великим Фордом, хотя немного отличались от прародителя, но считай, что по мелочам. Главное, что мелочи отличали советские машины в лучшую сторону при эксплуатации по дорогам СССР. Хотя бы топливным насосом. И табун в моторе размножился от сорока фордовских до пятидесяти советских лошадок.

Только если новые авто были в гараже госпиталя, то экзамен сдавать надо было на старой конструкции. А там бензонасоса нет. Бензин самотёком поступает в карбюратор, что при крутых подъёмах плохо работает на стабильность параметров мотора. Так вот поведали Ивану, что все экзамены начинаются одинаково, а именно с взятия на «слабо» сдающих. Обещают, что кто проедет первым по полигону и не заглохнет и не остановится, тому теорию сдавать не придётся. Не сдаст, значит, экзамены все провалил, а это до следующего раза прощание. Как правило, всегда есть борзые и всегда есть элемент воспитательного свойства. Закавыка в том, что воды в яму наливают немного выше выхлопной трубы, а потом на выезде подъём крутой и двигатель не способен продуть глушитель затёкшей водой.

Как проезжают потом? Да воду сливают, до уровня трубы из глушителя, только и всего. Но сливают не ранее, чем оборзевший нахал протянет машину из воды на сушу. Милая шутка и показательный пример, чтобы не лезли раньше принимающего экзамены за руль. Он ведь всем говорит, что вот объедет по трассе, а потом и экзамены, но кто спешит, вот, тот может и получить быстро. Вот и получает по самое «подмоченное немогу».

Полуторка, это не пикап. Сама машина весом под две тонны, плюс сам груз полторы номинальных, а грузят реально две тонны и более. Кратковременная нагрузка по городу, этот груз допускала, главное смазка в подшипниках и плавный ход. Особенность машины в том, что тормозов типа педали нет. Всё делается через переключение скоростей, последовательно третья, вторая, первая и ручной тормоз. Фордовские на все четыре колеса тормозили, а вот советские, только на задние два колеса. Геморрой, но всё просто. Плохой момент, что нет у авто для руля гидроусилителей. А это требует крепкие руки и широкую грудь. Вот Иван и накачивал нужные для управления машиной мышцы.

Вечером, прикинув перспективы, Иван смастерил из обрывка пожарного шланга шноркель на выхлопную трубу. Если накинуть один конец шланга на выхлоп и закрепить его, а второй конец закрепить за борт машины, то вода не зальётся, а экзамен на вождение будет сдан.

По своей природе учащийся колледжа Иван Иванович Ковалёв был нормальным, то есть ленивым человеком. Это продолжалось до тех пор, пока он не попал в бригаду шабашников, ну, или артель, как ему говорили старшие товарищи. Официально это называлось иначе, но не суть. Главное, что влившись в ряды строителей и специалистов по деревянным строениям, с привычкой типа лень пришлось расстаться. Пришло осознание, что намного выгоднее сделать что – то до того, как в перспективе это что – то потребуется, тем более, если об этом что – то заранее известно. Всё просто, сделай сразу и этот запас потом себя оправдает, чем бегать и потеть, когда что – то потребуется вчерашним днём. Догонять вчерашний день, это всегда трудно.

Исходя из этого, Иван мастерил шноркель или ту простейшую конструкцию удлинителя выхлопной трубы, что пришла ему в голову. Понятно, что это полнейшая лабуда, но на один раз вполне достаточно. Общая конструкция была сделана перед сном, а конкретная подгонка, это уже утром, а именно на местной полуторке. Все работники гаража разошлись по своим домам и квартирам. Как оно было раньше, Иван не знал, а теперь он вечный дежурный. Потребуется выезд, так поднимут Ивана и рули, куда прикажут. Это ему популярно пояснил местный начальник гаража госпиталя.

Третий день начался, как и прошлый. Лечебные процедуры, лёгкий завтрак и техобслуживание полуторки под наставления своего старшего товарища, который сегодня был дежурным на этой машине. Так тут было принято, что полуторка эксплуатировалась по графику, каждый день очередной водитель гаража утром уходил в рейс по складам. Вечером он приводил машину в норму, а утром следующий водитель готовил машину в работу. До Ивана водителей было трое, хотя по штату должно быть в два раза больше. Но это штат, а реалии таковы, что начальник гаража работает и за механика, которого нет. Война. Вроде должна быть бронь, поскольку учреждение очень даже военное, но мобилизация на такие мелочи смотрит по – своему.

Капитан госбезопасности Соломин, тоже смотрел на работы в гараже по – своему. Как только Иван закончил техобслуживание машины, а водитель работу у него принял, правда, сделал замечания стажёру по некоторым мелким упущениям, с его точки зрения. Иван знал, что это обычное дело, когда старший товарищ обязан указать на недочёты. Какие это недочёты? Любые, даже придуманные, но в период обучения они должны быть. Логика обучения всегда их требует найти и указать. Только Иван проверил своё изобретение поездки по глубокой воде и подогнал размеры проволок и прочего, как капитан его обрадовал нежданной, но ожидаемой новостью.

Пора Ивану отправляться на экзамен и получать права водителя. Время пришло. Не всю же жизнь Ивану в стажёрах числиться. Тем более, что именно сегодня выдали на автодром бензин, а вот когда его выдадут в следующий раз, это неизвестно. Кроме того, права у Ивана должны были быть уже вчера, поэтому надо спешить, хотя бы сегодня.

В общем и целом, как и рассказывали в гараже, начальник автомобильного полигона или автодрома, тут кому как нравится, завёл свою любимую пластинку. Можете не сомневаться, это не рио – рита или какой иной шлягер популярный в данное время, это было лестное всем предложение первым проехать по трассе для экзамена и получить мигом документ на право вождения автомобиля без дальнейшего экзамена по материальной части автомобиля. Слова этого рекламного предложения звучали один в один, как Ивану озвучили в гараже. Да. Похоже, кто – то не поленился и записал побуквенно текст этот для будущих поколений водителей. Возможно, что это передавалось из уст в уста среди своей шофёрской братии. Этакое пособие про сыр в мышеловке. Понятно, что без технических подробностей обойтись хотелось многим, но цена этого? Цена всегда была одна, повторная пересдача экзамена.

Подумаешь! Конечно, подумаешь, если ты военный и тебе дан приказ получить водительские документы на право управлять автомобилем. А ты экзамен не сдал и тем самым приказ не выполнил. Любому станет неприятно при таком положении дел. Гауптвахта? Почему нет? В военное время всё может быть намного хуже. Ведь боец подвёл на глазах многих людей не только своих командиров, но и свою часть и при изрядной фантазии мать его родину не уважает. Саботаж и вредительство, это шаблон, который можно применить для передачи неудачника в трибунал. Как известно, ты виноват уж тем…

В этот раз никто из курсантов водителей не клюнул на щедрое предложение и пауза ожидания затянулась. Иван паузу выдерживал, а прочие явно знали о мышеловке, поэтому стояли и молчали. Начальник автополигона фыркнул и начал давить на «слабо». Без жертвенного барана весь ритуал посвящения в шоферы терял некоторый смысл и сокральность. Вот тут и произошло нечто. Иван уже хотел сделать шаг из строя, но его опередил капитан Соломин.

– Сержант Ковалев! Займёте место водителя и проедете по трассе, покажите, как надо ездить.

– Есть!

Иван вышел из рядов курсантов и пошел к автомобилю. Данное происшествие его озадачило. Поведение капитана удивило, поскольку бросало неприятную славу в случае неудачи не только на курсанта из госпиталя, но и на сам госпиталь. Естественно, это нечто непонятное, но для Ивана неожиданное, если бы не удлинитель на выхлопную трубу, то это неприятности, а так тревожный звоночек от капитана из НКВД.

Пляски с бубном начались. Правда, вместо бубна шноркель, но не суть. Раз зрителям нужна картинка, то она у Ивана есть! Действо это простое, но естественное. А как иначе? Нормальный водитель должен обязательно и уровень масла проверить и по всем шинам ногой лично постучать, ну и просто вокруг машины обойти осмотреть красавец автомобиль со всех сторон, совершая обход по часовой стрелке. Православные мы или нет, в конце концов? Под конец открывается дверь автомобиля и обозревается кабина со всем управлением и приборами. А вдруг руль забыли установить и педали унесли?

Заводить машину пришлось гнутой рукоятью, чтобы зрелище было приближённое к военным дорогам и условиям. Хорошо, что борт, где торчал глушитель с трубой, был с противоположной стороны от приёмной комиссии, в лице начальника полигона. Все приготовления трубы для глубоководного движения заняли секунды времени. После пары вращательных движений, мотор ритмично заработал, Лёгкое марево выхлопных газов затрепетало над шноркелем. Руки Ивана привычно взялись за управление автомобилем, а ноги начали нажимать педали. А потом Иван проехал без остановок трассу автодрома, впервые с незапамятных времён с первого раза и без водных процедур, в залитом по самое «немогу» водой бассейне.