Сделай мне ребенка

Часть 3. Зачатие

Семь отрицательных тестов спустя.

Я не общалась с Ильей. Мы не переписывались, не пересекались на улицах города. Его запах сохранился на постельном белье, и мне долго не хотелось менять простыни. Но я выветривала из себя этого человека, тайно надеясь, что воспоминание о нем останется со мной навсегда.

Я знала, что не всегда получается забеременеть с первой попытки, но втайне надеялась, что судьба смилуется, и наши пути с Ларионовым разойдутся. Потому что каждая встреча с ним – как удар хлыста по обнаженной коже. Мне не восстановиться после наших «свиданий», долго не прийти в себя.

Увы. Тесты вновь и вновь показывали одну полоску. На десятый день, на двенадцатый, на пятнадцатый. Каждое чертово утро я проводила в туалете с новым кусочком пластмассы в яркой упаковке и разглядывала индикатор, надеясь увидеть слабое второе деление. Может быть, тесты врут?..

Я сдала анализ на уровень ХГЧ, который поднимается при беременности, но тоже впустую. Всё по нулям.

Короче говоря, через некоторое время я не выдержала и открыла нашу переписку. Долго колебалась перед тем, как набрать сообщение, а затем стирала его раз восемь. Что-то противилось во мне, не позволяло нажать на кнопку «отправить». Внутренний стопор взбунтовался против возрождения наших отношений с Ильей. Потому что, когда на горизонте появлялся он, у меня срывало тормоза, и вместо независимой Илоны Арефьевой появлялась недотёпа.

Но я зажмурилась и ткнула в экран.

Ничего не получилось… Попробуем ещё раз?

Скоро буду

И мы пробовали. День за днем. Попытку за попыткой. Встречались у него и у меня. Сплетались телами в пустом зале закрытого бара ранним утром, когда уходил весь персонал. Мы опорочили барную стойку его студии, мой кухонный стол, пол моего кабинета, заднее сидение его автомобиля.

Отрицательных тестов становилось всё больше, а моё настроение всё сильнее портилось. Меня бесили розовощекие карапузы в колясках. Меня тошнило от пузатых девушек. Я срывалась на подчиненных, перестала отвечать на звонки подруг. Моей идеей фикс стало увидеть на тесте заветные две полоски.

Илья язвил по поводу и без, но приезжал по первому требованию. Отрабатывал свой гонорар с такой яростью, словно от этого зависела чья-то жизнь. Я впервые подумала, какой смысл имеет выражение «трахаться как в последний раз».

Наверное, в этом всё и заключалось. Для него наши отношения – прибыльная работенка, и ко мне он относится как к начальнице. Придурковатая, желчная, требовательная, но именно от меня зависела его зарплата. Потому Ларионов не возникал. Он спешил поскорее исполнить контракт, чтобы навсегда от меня отделаться. Не зря мы договорились, что деньги он получит, как только будет точно известно о беременности.

Дни и ночи, долгие минуты ожидания слились в короткое и безнадежное: «Не получается».

Время не замерло, и Земля не перестала вращаться. Нет.

Я ходила на работу. Мы подобрали жениха хамке-брюнетке и даже организовали её первое свидание в ресторане, как делали всегда. Дополнительная плюшка, которая нигде не прописана, но всем приятна. Теперь два варианта развития событий: или брюнетка с ухажером исчезают с горизонта, или возвращаются обратно в поисках новой жертвы. Ставлю на первое. Уж больно они подходили друг другу темпераментами.

Я занималась домашними делами и пыталась забыться в сериалах. Мой дом никогда не сиял чистотой, но теперь с пола можно было есть (чем и занимался Пашка).

Но спустя месяц наружу поднялись мои демоны. А началось всё с обычного телефонного звонка.

Как говорится, ничто не предвещало беды. Пятничный вечер тек размеренно и лениво. С Ильей мы договорились встретиться только в воскресенье, а потому я спокойно валялась на диване и листала ленту новостей на ноутбуке. Вдруг завибрировал телефон, и квартиру заполнила латинская музыка.

– Привет! Гномик, ты не поверишь! Я всё-таки беременна! – радостно воскликнула Вика, а во мне почему-то поселилась пустота. – Я же шутила, когда говорила об этом! Даже не проверялась специально! Меня и задержка не смутила, прикинь? Думала, нервное. Врачи поставили восемь недель, хотя я-то знаю, что прошло все десять!

Опустошительное нечто вцепилось в живот, скрутило сухожилия фантомной болью.

Вика забеременела от бывшего, который даже не знает о том, что станет отцом. Забеременела после случайного секса в туалете. Забеременела без планирования и контракта. А кто-то уже несколько недель впустую переводит тесты и читает идиотские форумы на предмет того, в какой позе лучше приживаются сперматозоиды…

– Вик, мне некогда говорить. Перезвоню позже.

Я опустила лицо в ладони и впервые за долгое время разрыдалась. Горько, во весь голос. Меня душила глубокая обида, такая цепкая, что её было не стряхнуть, не вырвать из себя. Дрожащими пальцами набрала номер телефона Ильи и долго вслушивалась в гудки. Мне не хватало чьей-то поддержки, пусть даже его. Пусть даже за деньги. Если он скажет, что всё нормально – я восстану из пепла.

Но Ларионов молчал. Десять гудков. Пятнадцать. Двадцать.

Ненавижу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ!

Я пронеслась фурией по кухне и сносила посуду, била тарелки. Орала до хрипоты. Я захлебывалась собственной болью. Меня рвало на куски. От страха сводило живот болезненным спазмом, сдавливало легкие.

Всё повторялось. Два года назад мне пришлось пережить то же самое: попытки зачатия, отрицательный результат, жалость во взгляде мужа. Я прекрасно помнила то чувство, когда бесконечно пытаешься, но раз за разом терпишь неудачу.

Ты – бездарность. Ты – ничтожество. Ты – никто.

Нет, сначала тебя жалеют и гладят по голове, твердят, что всё наладится. С тобой терпеливо читают научные статьи, считают дни до овуляции и поглаживают плоский живот.

Затем на тебя перестают обращать внимание, погружаются в свои дела, потому что в мире есть вещи поважнее, чем беременность одной конкретной женщины.

После огрызаются, повторяют, что ты должна остановиться и заняться чем-нибудь другим, более полезным и менее надоедливым. Якобы смысл жизни не замыкается на ребенке.

Ну и наконец с тобой разводятся, потому что, цитирую, ты окончательно свихнулась и перестала воспринимать реальность.

В тот раз, два года назад, я ничего не планировала и пыталась забеременеть просто потому, что любила своего супруга. Увы, он всегда хотел детей – сына, наследника, – но не был готов ждать моей беременности слишком долго.

После развода я пообещала себе: никаких отношений, никакой привязанности, никаких чувств. Это губительно, это превращает человека в тряпку. Я согласна на беспорядочные половые связи, только бы не ранить себя так глубоко, как в прошлый раз.

Самое обидное, что Фил сам настаивал на скорейшем зачатии и не принимал моих объяснений, а в итоге обвинил меня в том, что я слишком давила на него с беременностью. Он ушел два года назад, но меня всё так же душит от несправедливости.

Придя в себя после разрыва, я проверилась с ног до головы. Вбухала безумные деньги в здоровье. Обошла врачей с мировым именем. Доктора в один голос твердили, что проблема кроется в партнере либо в нашей несовместимости.

Получается, они лгали. Либо мне попадаются исключительно порченые мужчины, либо проблемы у меня самой.

Телефон завибрировал в тот момент, когда я окончательно убедилась в собственной несостоятельности. Мужской голос был мягок, без раздражения или усталости.

– Ты звонила? Извини, на рабочем месте нельзя отвлекаться на телефонные разговоры.

– Илья… – я чуть не сорвалась в истерику, но сглотнула ком в горле. – Мне кажется, пора остановиться. Свои деньги ты получишь, но все эти бесполезные попытки… хватит…

Меня душили слезы, перед глазами стояла туманная пелена, и плечи содрогались от беззвучных рыданий. Я ожидала услышать в ответ вздох облегчения или какое-нибудь нелепое успокоение. Но Ларионов обескуражил меня своим ответом. Так воспитывают трудных подростков. Жестко. Сухо. Без намека на сострадание.

– Арефьева, давай ненадолго отвлечемся и куда-нибудь сходим. Как деловые партнеры, не более того.

Я шмыгнула носом, а Илья продолжил:

– Никогда бы не подумал, что такое скажу, но… Нельзя просто спать друг с другом. У нас сперматозоиды из ушей полезут такими темпами. Нужно заниматься чем-нибудь ещё. Витя, мне покурить, что ли, нельзя? Сам иди и разливай, это не так уж и сложно, – произнес он с недовольством куда-то в сторону. – Извини, Илона, не тебе. Так вот. Как ты относишься к стрельбищу?

– Я там никогда не бывала.

– Тогда в субботу с утра приглашаю тебя расстрелять весь негатив из пистолета. Только учти, что после смены мое утро начинается не раньше полудня. Кроме того, я буду помят и небрит.

– Договорились, – ответила я и, повесив трубку, добавила в полголоса: – Спасибо…

Спасибо, что в час, когда мне хотелось лезть на стену от бессильной ярости на саму себя, пришел ты и вернул мой мир в состояние хрупкого покоя.

***

Видимо, сразу после меня Вика «обрадовала» беременностью Ленку. Вначале та разрывала мой телефон звонками (я благоразумно не брала трубку), а затем завалила сообщениями, которые состояли исключительно из гневных смайликов и непечатных фраз.

СРОЧНО ОТВЕТЬ!!!

Отвечаю

Ты в курсе, что наша Вика залетела от своего неудачника?

В курсе. Она взрослая девочка. Кто виноват, что в свои годы она не научилась пользоваться презервативами?

То есть ты не будешь её отговаривать, не назовешь идиоткой и не вправишь мозги?!!

Нет, пусть делает то, что считает нужным.

Ленка вновь принялась названивать мне с неистовой силой, но я не была готова спорить с подругой. Не нам осуждать человека, у которого сбылась мечта. Да, ей предстоит волочить бремя матери-одиночки, потому что ненаглядный Леша с момента их «свидания» в баре не проявил к Вике никакого интереса. Разумеется, ему будет глубоко фиолетово на ребенка. Никакие бабушки и дедушки со стороны отца малышу тоже не обрадуются. Кому нужен нежеланный внук?

Но какая разница, если Вика обрела смысл жизни?

Короче говоря, я отключила телефон и завалилась спать, чтобы поскорее наступило следующее утро. Слезы высохли, и от недавней истерики не осталось и следа.

…Старенькая иномарка Ларионова тарахтела, когда везла нас за черту города. В какой-то момент я даже напряглась, потому что оживленная трасса сменилась проселочной дорогой. Какая-то пугающая глухомань. Ни единой живой души кругом, только бесконечные деревья.

С другой стороны, если бы Илья хотел убить меня и прикопать где-нибудь в лесополосе, то у него имелся целый вагон возможностей. Сам виноват, что не воспользовался ими раньше.

Вскоре мы приехали.

«Спортивно-технический центр», – гласила вывеска на въезде. Территория была огорожена двухметровым забором. Гигантское по размерам стрельбище делилось на открытую и закрытую зону. С нами провели краткий инструктаж – в основном он заключался в том, что нас убедительно попросили не пристрелить друг друга – и предоставили инструктора. Тот не лез, но бдительно наблюдал за каждым нашим движением.