Сделка-only (СИ)

Глава 6

— Что?

Мне кажется, я произношу это про себя, но ошибаюсь. Потому что Михайлов отвечает:

— Верунь, ты реально не знала? Они же даже не скрывались. Постоянно то на вечеринках вместе появлялись, то в ресторанах обедали-ужинали.

— Давно?

Вопрос стеклом царапает горло, но я его задаю.

— Ну… больше месяца точно, а до этого… кто знает. Я специально за ними не следил, но несколько раз в одних и тех же местах пересекался.

— Нет, Дима, я не знала… — поднимаю на него взгляд, отворачиваясь от сцены, куда уже поднимается обсуждаемая нами парочка влюбленных. — И мне никто ничего не говорил.

Отстраниться от происходящего, задвинуть истерику подальше и продолжать непринужденно вести беседу — надо, Вера, надо!

Сжимаю зубы покрепче, а бокал обхватываю сразу обеими ладонями. Они трясутся, и по возможности это нужно скрыть.

— Неудивительно, — фыркает сослуживец, в то время как Арский продолжает стоять с нами рядом, не участвуя в разговоре, но внимательно слушая. — У нас же еще тот террариум, а не организация. Все друг другу мило улыбаются, кланяются, по имени-отчеству называют, а как завернешь за угол, в след уже несутся язвительные проклятия. Вот скажи мне, ты много себе друзей-коллег завела за несколько лет работы?

— Нет, — произношу то, о чем он и так в курсе. — Ты и Синюхина. Всё.

— Вот и ответ, — Михайлов совсем не весело улыбается. — Все наши интеллигенты тихо злорадствуют за спиной, а в глаза смотрят, аки ангелы. А что касается, почему конкретно я тебе ничего не сказал, отвечу. Я не стал этого делать, потому что еще десять лет назад дал зарок не лезть в чужое личное. Уж, прости, подруга, но в свое время очень хорошо отхватил за подобное. Не любят у нас люди тех, кто им плохие известия приносит, и моментально делают козлами отпущения, руша дружбу, создаваемую десятилетиями. И совсем неважно, это те, кого ты обличал, или те, кому открывал глаза. Ненавидят тебя оба поровну. Да и если уж на то пошло, ответь, Вер, сколько раз мы с тобой вели серьезные задушевные беседы за те полгода, что я работаю в «Слайтон-строй»? Согласись, ни разу! Так, время от времени перебрасывались парой-тройкой фраз, да что-то на ходу обсуждали в короткий обеденный перерыв раз в две недели. И потом ты сама придерживалась официального стиля общения, не особо подпуская к себе, а я несильно навязывался.

Прикусываю губу, совершенно забивая на то, что дома наносила увлажняющий блеск, и киваю.

Всё верно.

Михайлов во всем прав. И обвинять его глупо.

А как бы я сама поступила в аналогичной ситуации?

Узнала про изменяющую ему подругу, которая к тому же является начальницей. И что? Побежала бы докладывать и открывать глаза на правду-матку? Не уверена.

Скорее всего сделала бы аналогично: не стала вмешиваться.

— А Валентина? — намекаю на подругу-приятельницу. — Тоже принципы?

— Не знаю, — Димка пожимает плечами, глядя на меня совершенно серьезно. Хорошо, что без жалости, она мне вовсе не сдалась, — но предположениями поделюсь. Может быть, она слишком верной секретаршей оказалась, которая секреты шефа ставит выше вашей дружбы. Ну или уж совсем «черный» вариант — Игнатов пригрозил ей увольнением, если станет много болтать. Девчонка испугалась.

— Да ну нет, Дим. Мы же про Ивана говорим, а ты его знаешь, — категорически отказываюсь соглашаться с последним соображением. — Он мухи не обидит. А угрожать людям…

Качаю головой.

— В очередной раз убеждаюсь, как сильно заблуждался на Ваш счет, Вера Владимировна, — впервые за всё время Арский вступает в разговор. — Каюсь, думал, что Вы, как и Игнатов-младший, такая же прожженная интриганка. Но теперь рад своей оплошности.

— Интриганка? Я? — неподдельно возмущаюсь, на минуту забывая о причине недавнего расстройства. — Ну знаете, Виктор Алексеевич, да Вы…

— Ольга Маркова — моя бывшая невеста, — не дает договорить мужчина.

Он произносит фразу негромко, даже с ухмылкой, едкой, колкой, адресованной точно не мне, скорее самому себе, хотя могу и ошибаться.

Замолкаю. Горечь, пропитывающая его слова, так остро бьет по моим собственным ощущениям, будто мы с ним переживаем одну трагедию на двоих.

— Невеста?

Не знаю, почему, задав этот вопрос, я оборачиваюсь в поисках поддержки к Михайлову, но тот не выглядит удивленным. И просто кивает.

В который раз убеждаюсь в своей догадке, между мужчинами не шапочное знакомство, а что-то значительно большее. Мой коллега в курсе многих событий, связанных с владельцем «Балтстройинвест».

— Совершенно верно, — Арский делает глоток из бокала, про свой, к слову, я в пылу беседы забываю, и продолжает. — Мы познакомились с ней на предновогодней закрытой вечеринке. Красивая девушка, образованная, милая, умеющая поддерживать беседу и эффектно себя подавать. Я ей заинтересовался. Пригласил на следующий вечер в ресторан. Затем еще раз. И еще. Она не отказывала, проявляя взаимную симпатию. Мы стали встречаться. Месяц, второй, третий. Официальную помолвку не оглашали, по мне всё это глупости, но о браке, не скрою, стал задумываться. Даже кольцо заказал, которое она выбрала…

‍Мужчина делает паузу, а я непроизвольно сглатываю. Если это всё правда, то…

— В первых числах апреля мне пришлось улететь во Владивосток, — продолжает, слегка прищурившись. — На полтора месяца. Хороший знакомый попросил помочь в решении кое-каких вопросов. Не мог ему отказать. Впрочем, не суть, — Виктор Алексеевич, обрывая сам себя. — Сюда, в Питер, естественно, несколько раз вырывался. Но набегами. С Ольгой видеться получалось только эпизодически, и подвоха я не замечал. Окончательно вернулся две недели назад. Мы с Вами в тот день столкнулись в дверях, я как раз заходил к Вашему начальнику, а Вы выбегали.

Киваю.

Я помню тот неловкий момент, когда всем прикладом впечаталась в руководителя «Балтстройинвест», чуть не сбив его с ног. Еще порадовалась, что он большой и крепкий, даже не отступил ни на сантиметр. Зато сцапал меня моментально, когда я подалась назад и чуть не шлепнулась на попу.

— Именно тогда я узнал, что Игнатов подсуетился и приложил все силы, чтобы увести мою даму. Ну как узнал? Дней десять Ольга от меня скрывалась, ссылаясь то на недомогание, то на отсутствие в городе. И я еще на что-то рассчитывал. А во вторник набралась смелости и вернула кольцо.

— В этот вторник? — сиплю, потому что удивление зашкаливает.

Арский со своей историей однозначно переплевывает мою.

Хотя тут с какой стороны не смотри, результат остается одинаковым…

— Это что же получается, — неверяще качаю головой, глядя в стальные глаза, — они нам обоим изменяли?

И, не дожидаясь ответа, перевожу взгляд на сцену, где мой… Иван Игнатов обнимает за талию хрупкую жгучую брюнетку в белом искрящемся платье ниже колен и целует ее в висок, как часто делал… А та так искренне сияет, что пора лезть в сумочку за платком, иначе слезы умиления вот-вот накатят на глаза…

— Пи@дец, товарищи, — озвучиваю вслух Денискину пророческую фразу. — Конкретный такой пи@дец!

И настолько в этот момент становится наплевать, кто меня слышит и что после этого подумает… совершенно, стопудово, безвозвратно на-пле-вать.

— Вера Вла…

— А скажите, Виктор Алексеевич, — перебиваю Арского, решая уточнить еще один важный момент, — я правильно понимаю, что всё сказанное Иваном про Вас, ну, то, что Вы дочку Василия Ивановича охмуряли ради победы в этом проекте, ложь?

— Правильно понимаете, — подтверждает он, ни минуты не раздумывая. — Работа не стоит того, чтобы жертвовать личным. Да и познакомились мы с Ольгой за три месяца до конкурса. О нем Марков объявил в конце марта.

— Спасибо, что рассказали, — у меня получается вполне естественно улыбнуться человеку, которого еще днем я мечтала растерзать. — Прошу прощения, что осудила Вас, сделав неверные выводы.

На пару мгновений пересекаемся с Арским взглядами, совершенно иными нежели несколько часов назад, и без слов друг другу киваем. Как люди, которых помимо воли связала некая тайна.

Уж не горе точно.

Ни хрена не буду я себя хоронить из-за мерзавца, не только унизившего меня как женщину, но и создавшему репутацию помойной тряпки, о которую легко и беззаботно можно вытирать ноги.

— Вера, ты куда? — Михайлов вновь пытается меня задержать, когда я разворачиваюсь, чтобы уйти.

Натягиваю на лицо аккуратную улыбку, делаю глоток игристого для храбрости и отступаю назад, высвобождая конечность.

— Извините, господа, но мне пора идти приветствовать жениха. К тому же, Дим, я предупреждала, что сбегу от тебя, когда со всем разберусь. Считай, что выполняю обещанное.

Подмигиваю сослуживцу и, не позволяя себя остановить, прокладываю путь прямиком к сцене.