Сердца мира

Пролог

Порыв легкого летнего ветра заставил меня улыбнуться и открыть глаза. Мне было настолько легко, что я не сдержалась и расхохоталась, закружившись на месте. Мир тут же сделал резкий оборот, вынудив приблизиться землю. Я села, поджав под себя ноги, и сорвала яркий цветок. Бутон тут же качнулся в такт ветру, который понёс еле заметную желто-зеленую пыльцу вдаль – туда, где простирается целое поле разноцветных огоньков грамандинов. Огромное пространство, а я в нем словно умная мысль в голове глупца. Вроде и несу в себе лишь пользу, да она тут совершенно лишняя.

Я поднимаюсь на ноги, еще раз оглядываю пространство, что меня окружает, но не нахожу абсолютно ничего, кроме огромного синего неба в белой вате облаков и бесконечного поля цветов. Вновь вобрав в легкие чистого тёплого воздуха, я шагнула вперед, улыбнувшись лучику солнца, который ласковой рукой провёл по моей голове, волосам и прыгнул на плечо, упав с него вниз к цветам.

Я поднимаю взгляд к горизонту и, наконец, замечаю ее. Ее кудрявые волосы разметались по спине от ветра, а карие глаза лучатся таким же счастьем, как у меня. Мы смотрим друг на друга, замерев в идентичных позах, словно она копирует меня. Словно я смотрю в зеркало. В туже секунду она делает шаг в мою сторону, а я продолжаю стоять на месте, словно окоченев от невероятности происходящего.

Я смотрю на себя со стороны. Она – будто мой клон или близнец, только более решимый и резкий.

– Ты Алесса? – спрашиваю я, боясь того самого ответа, который она может дать.

Девушка улыбается шире и парой резких шагов приближается ко мне почти вплотную. Я тут же отшатываюсь, в силах сделать лишь пару осторожных шагов. Боясь, что она попытается навредить или…

– Нет, Лесси. Алиса – это я, – девушка схватила меня за подбородок худыми бледными пальцами и, приблизив своё лицо к моему, прошептала на ухо, – и я разрешаю тебе жить в моем теле…

01

Резкий вздох и легкие наполняются чистым воздухом. Выдох и я открываю глаза. И замираю, не понимая, что происходит.

Все, что меня окружает, изменилось настолько, что свою комнату я узнала только по знакомой обстановке. Я потянула руку вверх, заставляя разлететься в разные стороны сотни пылинок, которые должны быть видны только на солнце. Однако, сейчас в полумраке утренней зари я видела каждую куда чётче.

Я видела каждое волокно на шелковом пододеяльнике и вкрапления опилок в мебели. Но больше всего внимания привлекла моя собственная все еще задранная вверх рука. И без того тонкие пальцы стали заметно длиннее и побелели почти до цвета фарфора. Но напугало меня не это: обычные человеческие ногти потемнели, стали толще и выросли почти на сантиметр. То есть, сейчас я разглядывала собственные когти, как бы жутко это не звучало.

Села я резко, но очень легко и даже не почувствовала головокружения или слабости. Нет, мне было настолько легко, что на губах сама собой образовалась улыбка, а я вскочила на ноги прямо на кровати. Затем подпрыгнула там же и неожиданно плюхнулась на пятую точку, тут же почувствовав боль и вскочив заново.

Мое лицо в момент, когда я общипывалась собственное место ниже спины, можно было перерисовывать в книгу рекордов Гиннеса, как самое удивленное. Причём в обоих мирах. Но в ту же секунду оно преобразилось в «полностью и совсем» охреневшее. Нет, с тем самым местом все было хорошо. Изъян, так сказать, заключался в том, что копчик не заканчивался в привычном для людей месте. Он продолжался длинным, около метра длинной, покрытым мелкой синей шерсткой хвостом.

– Мать моя магиня… – прошептала я, смотря как из стороны в сторону мечется хвостик с яркой синей кисточкой на конце, пытаясь вырваться из моего захвата.

Ощущения при этом были… как бы скромнее выразиться… странные. Словно у меня появилась третья нога или, скорее, новая ни на что не похожая конечность, прикосновение к которой провоцирует те самые "волосы дыбом", ну или мурашки по всему телу.

– Я вижу тебе нравится новое тело, – раздался голос справа от находящихся в темноте кресел.

Тело неосознанно выпрямилось как струна, хвост несколько раз нервно ударил по лодыжкам, а уголки губ сами по себе дернулись, показывая клыки. Взгляд мой вперился в темный угол, разглядеть который до сих пор мне не удавалось. Голос говорившего был мне смутно знаком, однако вспомнить его не удавалось.

Спрыгнув с кровати, я метнулась к окну и судорожно распахнула его, запустив первые лучи солнца в тот самый угол. Тут же кресла, столик, камин и присутствующие стали освещены, однако тело успокаиваться не желало, ещё больше почувствовав опасность.

– Это твоя территория. Я здесь лишь гостья, – неожиданно произнесла бабушка, улыбнувшись с небольшой долей ехидства.

Я запрокинула голову, сделала глубокий вздох и попыталась запихать куда подальше желание отвоевать собственную территорию. Чувствую себя если не животным, то чем-то очень похожим.

Кое-как заставив себя отступить на несколько шагов назад, пусть и лицом к "гостье", я резко развернулась и прошла к гардеробной. Разгуливала я в хоть и плотной, но рубашке, причём на голое тело, а в комнате, помимо Актинии, сидели еще Вильгельм и Вольтер.

Первое, что я сделала, войдя в помещение с одеждой, это заглянула в зеркало. Помнится, отцу совершенно не понравились мои розовые волосы. Теперь ему предстояло терпеть ярко-синие пряди в моих новых темно-русых волосах. Глаза меня тоже слегка удивили, окрасившись у самого зрачка голубым кольцом, и оставив лишь половину от прежнего карего.

Когда я услышала голос бабули, то почувствовала, что мои собственные зубы изменились и по ощущениям стали несколько… кхм… больше. В действительности же они были самых обычных размеров, однако заострились на манер клыков животных.

– Спасибо что хоть язык нормальный! – прошипела я, ощупывая собственные зубы.

Я думала, что у меня будет что-то вроде раздвоенного змеиного или лягушачьего языка. Но нет – мой самый обычный и родной язык я показывала собственному отражению уже с минуту и всё не могла нарадоваться.

Существенных изменений в остальных частях тела не было, я осталась такой-же девушкой небольшого роста и хрупкого телосложения.

Я накинула первую попавшуюся рубашку и уже было схватила брюки, как до меня дошло. У меня было два варианта: либо просунуть хвост в штанину достаточно свободного кроя и ходить страдать, либо…

– Можно мне ножницы? – высунулась я, стараясь как можно милее улыбнуться своим жутким оскалом.

Папочка ожидаемо посмотрел на меня с нескрываемым ужасом, бабушка сильно удивленно, Вольтер же просто поднял бровь.

– Не нужно ничего себе отрезать! – Актиния нервно сгребла рукой полы собственного платья и, скомкав как можно сильнее, попыталась заново их выправить.

Я закатила глаза, высунулась уже почти по пояс, и, придерживая рукой дверь, прошипела:

– Я и не собиралась ничего отрезать. Ножницы нужны для других целей!

Мой ответ присутствующих не удовлетворил, так что родственники слаженно повернулись к окну, а Князь неожиданно поднялся и пошёл в мою сторону, заодно вытаскивая из портала то ли нож, то ли что-то очень на него похожее.

– Я помогу. Заодно и проконтролирую, – уверенно сказал он, все ближе подходя к моей двери.

От страха я юркнула в гардеробную, захлопнула дверь и встала напротив нее, держа ручку обеими руками. Та пару раз подергалась и резко отворилась, заставив меня вскрикнуть. Не стерпев моего фальцета, Вольтер прикрыл ее, оставив лишь узкую щелку с просунутыми в нее самыми обыкновенными ножницами. Я схватила предмет и, видимо от нервов, захлопнула дверь, не думая даже о том, что могла прищемить собственную руку.

В моей комнате стояла полная тишина, потому я даже не знала, что там происходит. Отдышавшись с минуту, я нашла нужные брюки, сделала в них отверстие, опытным путём отмерив, где его сотворить. И надела их, предварительно засунув неожиданно появившуюся конечность в удивительно ровно получившуюся дыру.

При этом закономерно подумала, что иголки с нитками придется добывать самой, подумают еще, что я сначала чего отрезала себе, а потом решила пришить. Сейчас у меня не было особого выбора, да и рубашку я специально подобрала длинную, наполовину закрывающую бедро, дабы таких мест, как-то, которое мне нужно было скрыть, не было видно.

Сунув ножницы в карман и заплетая по дороге свои чудные волосы в косу, я вышла из гардеробной. Все сидели также, как и до этого, даже не разговаривая друг с другом. Думается мне, они все уже успели обговорить, пока я была в отключке.

Я положила инструмент на столик между креслами Вольтера и Вильгельма, спокойно прошла до кровати, держа заплетенную косу в зубах, открыла ящик прикроватной тумбочки и взяла оттуда резинку, чтобы завязать удивительно сильно выросшую косу. Смотрелась она, конечно, красиво, пусть синие прядки немного выбивались из образа. Кому, правда, не понравится коса до поясницы, еще и туго заплетенная? Даже мне понравилось, хоть я и знала, как мне предстоит мыть голову и расчесываться. Надо было все-таки отрезать их, пока ножницы были в руках. Сейчас же папочка явно не даст этого сделать.

– Что произошло? – все-таки спросила я, смотря лишь на бабулю, которая явно "жаждала" все мне рассказать.

Женщина улыбнулась, посмотрела на мужчин, разглядывающих меня, словно никогда не видели, и положила руки на колени. Жест этот всегда казался мне жестом смирения, однако эти эмоции с бабулей просто не вязались, потому я нахмурилась, осознавая, что мне сейчас или будут лгать, или… она что-то натворила. Словно в ответ на мои мысли в кабинете раздался тяжелый вздох, и женщина произнесла:

– Ты прошла обряд превращения… в висталку.

Я взглянула на нее как на умалишённую и хотела было уже переспросить, как меня перебил отец.

– Точнее, твоя милая "Бабуля" принудительно его провела.

Взгляд бабушки можно было описать словами "Умри, и побыстрее", обращёнными к отцу. По ней было видно, что она еле сдерживается, но из последних сил контролирует себя. Еще раз шумно выдохнув, она качнула головой вперед, соглашаясь со своими мыслями.

– Да, я несколько… поспешила. Однако, если бы ты защищал свою дочь так, как следует, ничего не произошло! – на последних словах она закричала, повернувшись всем корпусом в сторону папы.

Меня ее ответ не устроил, тем более из их общих слов не было понятно абсолютно ничего, потому я обратилась к свободному Вольтеру, который судя по всему не планировал лезть в ссору.

– Висталкой можно стать?

Мужчина взглянул на меня чёрными неожиданно хищно блеснувшими глазами и улыбнулся. Родственники тоже замолчали, переводя взгляд с меня на Лорда. А я ждала ответа, пусть и не от него.

– Нет. Род твоей матери несёт в себе этот ген. У кого-то он лишь несёт информацию, а у кого-то, вроде тебя, просыпается, – произнес Феликс, все так же наблюдая за мной.

Отслеживал ли он мою реакцию или же просто наблюдал, было не понято, однако смутить меня было сложно, даже ему. Тем более после того, что со мной случилось.

– Что значит "Принудительно провела превращение"? – в очередной раз спросила я, обрадованная тем, что мне наконец отвечают.

Пускай от этой информации и появляются подозрения.

– Помнишь ту песню, которую Леди Актиния пела на балу? – задал вопрос отец, и, дождавшись, когда я кивну, продолжил, – каким-то немыслимым образом она активировала в тебе этот ген. Проблема в том, что должна она была это сделать намного позже!

Они с бабулей переглянулись, послали друг другу флюиды зла и демонстративно отвернулись. Вольтер же улыбнулся мне и произнес низким вкрадчивым голосом, словно говорил совсем не то, что я слышала.

– По правилам тебя нельзя было трогать до того момента, как ты родишь ребёнка. У женщины, уже пережившей состояние болевого шока, больше вероятность выжить.

Я кивнула и нахмурилась больше. Значит, у меня был шанс не очнуться и погибнуть от этого самого "превращения"? Звучит немного жутко, хоть во мне никогда и не было страха смерти.

Взор мой тут же метнулся к замершей на миг Актинии.

– Зачем? – тихо, но не желая опускать взгляд, спросила я.

Женщина хмыкнула, но промолчала, подняв и тут же опустив взгляд. Словно хотела что-то сказать, но передумала. Ответил за нее Вольтер, подтвердив то, о чем я и так догадывалась.

– Хотела спасти от меня.

Логики здесь, конечно, было мало. Например, зачем такие сложности, если через месяц я и так буду свободна? Или, допустим, почему после того, как я стала висталкой, именно Вольтер должен отказаться от меня? Но задать я их не успела, потому что на голову мне упал очередной ком снега.

– И еще, – произнес Вильгельм, нахмурив брови и непроизвольно заставив это сделать меня, – твоё "превращение" длилось несколько дольше, чем хотелось бы.

Все резко нахохлились и опустили глаза. Бабуля, которая чуть ли не подлетела на месте, улыбнулась мне, блеснув белоснежной улыбкой, и даже подмигнула.

– Насколько дольше? – спросила я, не веря собственным ушам.

Потому как слишком много проспать я не могла. Однако, судя по реакции всех присутствующих, все было именно так.

– Месяц! – пропела бабушка, сверкнув глазами в сторону агрессивно настроенных Лордов.

Те, не скрывая злости, сверлили женщину взглядами, а из моей груди раздался вздох облегчения. Что не скрылось от Вильгельма.

– То есть, ты знала?! – взревел он.

То ли радость, то ли ощущение безнаказанности дало мне уверенности в себе, и я не испугалась, напротив – подняла взгляд и ровным тоном произнесла:

– А я должна была рассказать тебе, папа? Чтобы ты использовал меня в своих целях?

Отец неожиданно стушевался и опустил взгляд. Но тут же усмехнулся, говоря даже не мне, а скорее самому себе:

– Ты выросла на Фобосе… глупо требовать от тебя подчинения. Слишком похожа на мать…

От последней фразы я поморщилась, но промолчала, физически ощущая, что не стоит развивать конфликт.

– И что теперь со мной будет? – спросила я, пытаясь обратить внимание отца на себя.

– Теперь ты первая и единственная Леди Асгард. Ты наследница рода, к тому же такая же полноправная хозяйка этих земель как твой отец, – ответила мне счастливая Актиния, для пущего виду хлопнув в ладоши и захохотав в голос.

Мне же было не до смеха. Жуткое чувство чертовски глупой вины. Словно я виновата в том, что умудрилась избежать брака и той сотни неприятных вещей, которые могли спасти Вильгельма от… а от чего, собственно? Горя никакого не случилось. Все живы, я так вообще должна быть безумно счастлива – никто силком замуж не выдаёт. Отцу ничего не грозит. Да и та мнимая ситуация с наследником лишь бутафория чистой воды! Не думаю, что с папулей что-то случится в ближайшее время: насколько я знаю, ему где-то тридцать с хвостиком, ну может тридцать пять. Рано или поздно я задумаюсь о браке и следующих за ним детях. Это вообще-то неизбежно! Так в чем смысл преждевременно разводить панику?

– Замуж меня выдать теперь точно не смогут? – решила удостовериться я.

Бабушка важно кивнула, сощурив при этом глаза.

– Только если сама дашь согласие, – пропела она елейным голоском.

А я напряглась. Потому что смысл этой фразы мне совсем не понравился. Так же, как и сверкнувшая в глазах отца молния.

– Я крайне неподкупна, – заявила я, решив обезопасить себя со всех сторон.

На отца смотреть я опасалась, потому даже немного опешила, услышав от него ехидное:

– А я очень настырен.

В этот момент раздался тихий стук в дверь и в щели возникли две улыбающиеся моськи подруг, которые, увидев меня, распахнули глаза и заорали, что есть мочи:

– С Днём Рождения!!!

Вышло немного невпопад и слишком громко, но я вскочила на ноги и ринулась к подругам.

02

Объятия вышли теснее и крепче, чем я рассчитывала. Просто невероятным было то, что мой короткий день для окружающих тянулся целый месяц.

Оглядев не желающих уходить Лордов и бабушку, я перевела взгляд на косящую взгляд в сторону двери Марконтьяр и, ухватив девушек за запястья, завела в ванную комнату подальше от "лишних" ушей, благоразумно ожидая, что скорее всего меня никто из комнаты не выпустит. Хотя бы из-за того, что на улице день.

– Алиса, я так рада, что ты очнулась! – Гавния встала у двери, облокотившись на стену.

Я улыбнулась ей как можно теплее и меж тем хмыкнула, наблюдая как Мао молча, но с горящими от очередной безбашенной задумки глазами залазит и комфортно устраивается в ванне.

– Да… Жаль теперь я не смогу присвоить пару твоих вещей… – с усмешкой произносит она.

Я тут же подхожу к раковине, набираю полные ладошки воды и, подойдя, выливаю на девушку. Та успевает схватить меня за руку и слегка потянув на себя, заставляет упасть на нее.

– Бессовестная! – бурчит она, пытаясь увернуться от собственного мокрого воротника, который я безжалостно прислоняю к ее лицу, – я переживала за тебя, Асгард.

Если бы я хотела сестру, то определенно такую как Марконтьяр. Мы с ней и вправду стали ближе родных сестёр. Интересно что попала она сюда незадолго до меня, но общий язык смогла найти лишь со мной. Даже Ни, которая становилась популярной только после очередной драки, не смогла привыкнуть к частым подкапываниям драконицы.

– Ты даже не представляешь, сколько всего произошло за этот месяц! – радостно защебетала Гавния, всплеснув руками, словно пытаясь показать насколько много у нее информации.

Мы с Мао почти одновременно закатили глаза и хрюкнули от смеха.

Меня пугала та прорва времени, которую я пропустила. Мозг вовсе отторгал эти подсчеты, пытаясь навязать мне, что я все утрируют, и провалялась не больше двух суток.

Смогу ли я привыкнуть к новой внешности и новым взглядам на мир? Глупый, конечно, вопрос. Я уже перестала обращать внимание на длинный хвост, который, стоило мне упасть к подруге в ванну, обвил ее за руку и наотрез отказался подчиняться хозяйке. Так что, кто из нас главный, можно поспорить.

– Мы с Майклом снова встречаемся! – завопила русалка, хлопнув в ладоши и мечтательно обратив глаза… к потолку.

Я искренне за нее порадовалась. За то, что теперь он от меня отстанет, конечно, больше, но радость есть радость, пусть и не по той причине.

– Уже в который раз… – решила повредничать Мао, рассматривая мою синюю конечность, которая с каждой минутой стягивала ее руку все сильнее.

Я решила, что мой непослушный хвост нужно успокоить, а руку девушки спасти. Причём срочно. Однако отцепляться он не желал, словно назло каменея при любом моем взгляде на него. Только я отворачивалась – он расслаблялся.

– Вообще-то всего второй! – продолжила спор Гавния, так же заинтересованно наблюдая за моей борьбой.

– Отрежу к чертовой бабушке! – решила перейти к угрозам я.

И, "о чудо!", конечность подруги была отпущена, а моя покорно переползла на закинутые на бортик ванны колени и замерла, лишь нервно подрагивая кончиком кисточки.

– Да вы сходитесь и расстаетесь каждый день, – не сдавалась Мао.

Ни надула губы, хмуро свела брови и вскрикнула, видимо желая обидеть подругу посильнее:

– А ты вообще останешься старой девой!

Но Марконтьяр есть Марконтьяр, потому она сверкнув глазами и, сложив ладони в молебном жесте, поклонилась куда-то в стену.

– И слава Богине!

Хорошо то, что Гавния не подозревает о том, кто такая Мао. Девушка все это время считалась невестой Майка. Забавно, конечно, но если подруга не собирается об этом рассказывать, то я тоже буду молчать. К тому же, называть ее настоящим именем несколько опасно, а сокращённое "Мао" не раскрывает полную версию имени.

– Вильгельм сильно психовал, когда узнал мой настоящий возраст? – решила спасти ситуацию я.

Гавния, уже решившая высказать Мао все, что о ней думает, тут же закрыла рот и нахмурилась, явно не зная ответ.

– Не знаю, – сказала Марконтьяр, рассматривая собственные когти на руках, – но вид у него все это время был не очень.

Её когти внешне очень напоминали мои. Интересно, что будучи обычным человеком, я не подмечала таких деталей. Зрение определенно стало острее. Насчёт других органов чувств не знаю, но тот самый инстинкт "защиты своей территории" отступил всего минут десять назад. И только потому, что бабушка, скорее всего, вышла из комнаты.

Гавния неожиданно отлипла от стены и резкими прерывистыми шагами, словно не была уверена в том, что делает, подошла к нам. Я заметила на ее лице волнение, брови были сдвинуты в одну линию, а нижняя губа закушена. Словно девушка хотела что-то сказать, но боялась нашей реакции. Почему-то я почти сразу догадалась, о чем она спросит, но ответа у меня не было, по крайней мере того, который ей понравится.

– Да говори уже! – не сдержалась Мао.

Русалка опустилась на кафельный пол, подложив по себя полотенце, чтобы не замерзнуть, и неожиданно резко выпалила:

– Ты уже можешь видеть будущее?!

Я угадала. Это было достаточно простой догадкой, однако… что я могла ей ответить? Что вижу только до жути странные сны, которые, кстати, снились и раньше? Или то, что понятия не имею как управлять своим даром? Если он у меня вообще есть. Интересно, существовали или существуют висталки, не умеющие предсказывать будущее? Я явно попала в касту дефектных. Просто не бывает в моей жизни так, чтобы все шло легко и без проблем. Я сама по себе "проблемная".

– Эмм… нет, – все что я смогла выдавить из себя.

Спасла меня от самоедства Марконтьяр, решившая, что такой момент без ее ехидства просто не должен пропасть.

– Я, конечно, не висталка, но могу с уверенностью сказать, что за него ты замуж не выйдешь.

Ревности как собственно и всегда в ее словах я не услышала. Так что, даже если драконица говорила это, чтобы отвадить Ни от собственного жениха, то делала она это скрытно. Однако, не думаю, что Майк ей вообще может нравиться. По ее идеалам мужчина должен быть огромным мускулистым бородатым драконом, а не… худощавым принцем. Я сама спрашивала месяца два назад, отчетливо помню ее хохот по этому поводу. Да и зная Мао, если ей что-то нужно, это будет принадлежать ей, пусть и не всегда легально.

– Не смешно! – пробурчала Ни.

И кажется обиделась.

– Кстати! – не обращая внимания на надувшуюся девушку, хлопнула себя по лбу драконица, – не знаю, что придумает для тебя Вильгельм, но ты теперь законами Деймоса защищена больше, чем Магистр!

– Висталочья неприкосновенность? – хмыкнула я.

Девушка тоже улыбнулась, но тут же нахмурилась, опустив взгляд на подол собственного чёрного платья.

– Вроде того. Только… на тебя теперь охоту объявят все, кому не лень.

Я хмыкнула. В моей голове хоть и не возникало такой мысли, но логики она не была лишена. Всем и вправду будет нужна такая синеволосая хвостатая зверушка. Способная в теории видеть будущее. Думаю, что законы не сильно будут спасать меня от нападков "поклонников". Нужно будет подумать, что можно сделать с этой проблемой. Что-то в глубине души просто кричало о том, что решение бродит где-то на поверхности. Буквально сидит за стеной.

– Поверь, ничего нет опаснее мамы, желающей меня найти, потому что я опять во что-нибудь ввязалась. Говоришь взгляд у Князя жуткий? Ты просто Раю в гневе не видела! Так что я еще с детства умею прятаться и бегаю быстро, – решила утешить я подругу.

Девушка и вправду тут же улыбнулась мне и взглянула на нахмуренную Гавнию. Та в свою очередь задумчиво произнесла:

– Твою маму ведь Маргорита зовут?

Я неожиданно резко мотнула головой из стороны в сторону и… промолчала. Вспоминать о ней мне не хотелось совершенно. Видимо, мои эмоции тут же отпечатались на лице, потому Мао сурово взглянула на русалку, которая вообще не могла ничего понять.

– Кстати! – неожиданно заорала Марконтьяр, но тут же по-заговорщицки зашептала, – как насчёт махнуть в город и отпраздновать твоё выздоровление?! И день рождения заодно… Теперь то тебе никто ничего запретить не сможет.

Идея, конечно, была хорошей, тем-более я и в самом деле хотела посидеть в кругу друзей. К тому же, это был бы первый мой день рождения, который я провела вне Дома. А это… было круто. Однако, Вильгельм явно будет против.

Хотя, если поставить его перед фактом, а не спросить, как я планировала, думаю, будет правильней. Хоть я и совершеннолетняя, но, наверное, именно это и стало отправной точкой желания быть взрослее. Теперь я могла принимать решения самостоятельно. Но отец заслуживает хорошего отношения к себе.

– Да… по поводу этого… – Гавния вновь замялась, – мне, в общем, Майкл запретил куда-нибудь ехать…

Марконтьяр хмыкнула и произнесла:

– Пфф! Вообще не удивила!

Мне же, хоть и показалось странным такое отношение парня к девушке, однако это их дело, как именно правильно поступать и реагировать на эти самые поступки. Я вообще не любила лезть в чьи-то взаимоотношения, наверное, из-за того, что ненавидела, когда лезут в мои.

– Так бери его с собой,– попыталась решить проблему я.

Но не тут-то было. Ни нахмурилась пуще прежнего, совсем повесила нос и пробурчала:

– Я предлагала… Он сказал, что у него дела и идти никуда не собирается!

– О Боги! – не сдержалась драконица, – ты же русалка! В семье ты априори должна главной быть!

Я хмыкнула, но промолчала, вновь ощущая себя не в своей тарелке из-за того, что мы обсуждаем их отношения. Ни же вообще ничего не волновало, она продолжила как ни в чем не бывало рассуждать о личном.

– Если я так сделаю, то он меня опять бросит! – почти плача сказала Гавния.

Марконтьяр секунду задумчиво постучала по бортику ванны когтями и с сияющими глазами произнесла:

– А ты брось его на пару часиков, а потом снова сойдись!

Я усмехнулась, понимая абсурдность того, что предложила Мао. Однако русалка серьезно оглядела девушку и… замерла на минуту.

– Нет. То, что ты предложила совсем глупо… Он же меня обратно не примет!

Теперь настала очередь хмыка от Марконтьяр.

– Но… хорошо. Я пойду. Только давайте по-тихому! Туда и обратно, чтобы он меня не заметил… – наконец выдала Ни, переводя взгляд с меня на драконицу.

Последняя же расплылась в довольной улыбке, словно собиралась сделать прямо-противоположно тому, что до этого сказала девушка. Почему-то у меня тут же возникло ощущение, что спокойно посидеть мы не сможем. Тем более Мао не расскажет куда мы идем до последнего. Кредо у нее такое – быть вредной и ехидной. К тому же, абсолютно все действия она привыкла совершать феерично. Тут же целый праздник наметился! Надеюсь, я хотя бы останусь цела.

– Это уже как получится! – громко возвестила Марконтьяр.

И мы начали выползать из своего убежища.

03

Из ванной мы выходили в приподнятом настроении. Марконтьяр с Гавнией почти сразу убежали готовиться к предстоящему празднованию, я же залезла на подоконник, радуясь тому, что отец и компания ушли, а я осталась одна хоть на какое-то время.

Какой бы храброй и стойкой я не казалась остальным, как бы я не пыталась убедить в этом саму себя, но мне было страшно. Я не успела испугаться в тот момент, когда началось это жуткое превращение, однако сейчас к горлу подступил ком, а в сердце мучали сомнения. Осознание того, что я могла умереть, не вселяло надежду на будущее. Но самым неприятным во всей этой истории было понимание, что ради своих целей люди, которых я считала близкими, готовы "пойти по головам", пожертвовать мной и не почувствовать после этого своей вины.

Из задумчивости меня вывел неожиданный стук в дверь. Я, уже было собравшаяся спрыгнуть с подоконника, успела лишь свесить ноги, в то время как дверь открылась, и в комнату вошёл Лорд Вольтер. Взгляд его сначала довольно прошёлся по моему ошарашенному лицу, затем спустился чуть ниже, но тут же вернулся к глазам. Мужчина прикрыл дверь, так же молча прошёл до излюбленного кресла и сел в него, закинув ногу на ногу. Поза, взгляд и выражение лица Лорда мне не понравились сразу, однако, мне ли говорить что-то ему? Несмотря ни на что, он был первым, кто пришёл и, не спрашивая, начал мне помогать. Да и в отличии от отца и тем более бабушки, он не явно собирается жертвовать мною во имя собственных целей. По крайней мере пока.

– Выходи за меня замуж, – абсолютно ничего не выражающим тоном произнес мужчина.

Я не смогла сдержать усмешку. Эта фраза была до банальности глупа и звучала как "авось прокатит". Он явно не рассчитывает на мой положительный ответ, однако все равно спрашивает. Словно просчитывает наперёд мои действия и фразы и пытается подвести к нужной ему части. Пугает меня здесь как раз то, что он, кажется, слишком хорошо меня знает.

Я нашла в себе силы посмотреть ему в глаза и ответить:

– Я ждала не этого.

Мужчина выглядел так, будто он ожидал другого ответа. Думал, я упаду на пол и расцелую его лапки? То ли я слишком глупа и не понимаю своего счастья, то ли он слишком себялюбив, но у нас налицо глобальное несовпадение взглядов, потому как он хочет затащить меня в койку, а у меня была первая девичья влюблённость.

– Чего ты хочешь услышать? – спросил он сквозь зубы.

Я хотела многого. Слишком многого из того, что могла себе позволить. Это понимал он, и понимала я, но говорить меж тем ему не собиралась. Я вообще плохо принимаю поражения, дебильным было то, что он тоже.

– Я даю Вам официальное разрешение ухаживать за мной, – произнесла я, понимая насколько нагло это звучит.

Но замужество в мои планы не входило. Как, собственно, и слепое следование плану Вольтера. Тем более, именно сейчас я получила долгожданную свободу. Лишать себя её было бы не просто неосмотрительно, а настолько глупо, что побежать сейчас в город без охраны покажется умнее.

Глаза его опасно сверкнули и потемнели. Мужчина был не просто зол, его взгляд застилала ярость.

– Ты издеваешься? – спокойный ровный тон голоса и прохладный взгляд.

Идёшь по острию, Алиса. Убить он меня, возможно, и не убьёт, однако, какова вероятность того, что меня не украдут? Если верить словам Марконтьяр, он имел несколько больше прав и возможностей, чем тот же Вильгельм. То есть, при условии моего "убийства", Магистр не скажет ему и слова. Однако по какой-то непонятной даже для меня причине я не боялась, хоть и верила подруге. Пускай я и сама видела акты его жестокости в отношении других людей.

Я пожала плечами и улыбнулась:

– Есть немного.

Лорд откинулся на спинку кресла, приняв более расслабленную позу и улыбнулся мне. Я расслабилась вместе с ним.

– Какова Ваша цель? – наконец не выдержала я, – я не могу понять зачем Вы это делаете…

Феликс улыбнулся еще шире и низким тоном произнес:

– А у меня обязательно должна быть цель? – он дождался моего уверенного кивка и продолжил, – как насчёт самой очевидной – я влюблён?

Я замерла. Дыхание перехватило, я собралась с мыслями и взглянула на него открыто, получив в ответ усмешку. Не скажу, что он насмехался надо мной, но играл определенно. Что ж, я тоже так могу.

– Слишком глупо с Вашей стороны, – произнесла я, но тут же добавила, наблюдая за реакцией Лорда, – не думаю, что Ваши мотивы настолько прозрачны.

Не знаю, как он себя контролировал, но его лицо никак не изменилось, застыв, словно каменная статуя с усмешкой на губах и совершенно ничего не выражающим взглядом.

– "Ты". Меня раздражает твоё холодно-отстраненное "Вы", – сказал мужчина, вгоняя меня в еще больший ступор.

Хоть мне не особо понравилась постановка вопроса, но она была правдива. Я даже отца называла на "ты" уже через месяц после попадания сюда.

– Хорошо. И в чем же твоя мотивация? – спросила я, чувствуя себя ну очень некомфортно.

Хотелось добавить его имя в конце, но еще в самом начале вопроса силы словно закончились. Я просто струсила, даже не начиная пытаться действовать.

– Как насчёт, я коварнейшим образом женюсь на тебе, и когда закон будет на моей стороне… съем?

Я подавилась. Не знаю чем, но именно подавилась. Воздух почти не поступал, я закашлялась словно… болезная. Феликс в этот момент смотрел на меня с веселой улыбкой, словно сказал что-то совершенно обычное. Не скажу, что скорее всего так и было, потому что так и есть.

– Версия с влюбленностью мне нравится больше, чем эта с каннибализмом, – выдавила я, снова спровоцировав у него приступ веселья, – хотя они обе далеки от правды.

– Допустим. Какие тогда варианты есть у тебя? – он взглянул на сгущающиеся облака за окном, нервно постучал когтями по подлокотнику кресла и неожиданно взглянул на собственную руку.

Когти, смутно похожие на мои нынешние, слаженно укоротились и побледнели, став самыми обычными ногтями. Я же нахмурилась, четко осознавая, что здесь что-то нечисто. Однако, забросив куда подальше свои глупые домыслы, я взглянула на Лорда, немного нахмуренное разглядывающего меня, и произнесла:

– Магически одаренный ребёнок? – выпалила я, но сразу нахмурилась и пробурчала, – хотя… точно так же Вы могли бы взять в жены любую другую Леди.

Мужчина кивнул и продолжил рассматривание моего хвоста, который я нервно теребила в руках.

– Тогда может… вечная молодость? – я подалась вперед, чувствуя, как щеки полыхают от собственной решимости.

Вольтер поднял бровь, заставив меня продолжить. Точнее, объяснить свои же рассуждения.

– Так и так существует парочка ритуалов, которые позволяют одному Тёмному Властелину выпить жизненную силу и молодость из… меня. Так все истории про злодеев в магическом мире строятся!

Лорд хмыкнул.

– То есть я злодей в данной истории?

Я замерла на месте, не понимая, как ответить на этот вопрос. А действительно, какое место занимает Вольтер в истории моей жизни?

– В том то и дело, – я отпустила вырывающийся на свободу хвост, – все зависит от цели, которую Вы… ты преследуешь.

Лорд кивнул, улыбнулся и произнес:

– То есть, не важно, что этот герой совершил в прошлом, его место можно определить только по цели, которой он придерживается сейчас?

Я уверенно кивнула. Мне так и хотелось сказать что-то вроде "Ну ты же раньше убивал? Делаешь ты это сейчас или нет, я не знаю. Лично для меня ты – хороший человек. Возможно, узнай я правду, все изменится".

– Думаю, да. Ведь, если сейчас у него "добрая" цель, значит, скорее всего, он изменился. Разве это не правда?

Вольтер усмехнулся. Меня же покоробило от этой усмешки.

– Глупость.

Я взглянула на него, сощурив глаза, и спрыгнула с подоконника, а затем подскочила к креслу, отделенному только столиком от кресла мужчины.

– Почему? – я с интересом уставилась на Лорда.

Тот тоже повернулся ко мне, сверкнул глазами и неожиданно коснулся пальцами до моей щеки. Я вздрогнула, желания отпрянуть не возникло, и ощутила, как вновь появившиеся когти на его руке скользят по моей щеке.

– Потому что даже с доброй целью можно совершать ужасные поступки, – его голос стал ниже, а рука спустилась к самой шее.

Я подняла взгляд, вновь ощущая, что замираю без дыхания. На миг сердце пронзило словно иглой. Я облокотилась на столик ладонями и приблизилась лицом к ухмыляющемуся лицу Лорда.

В этот момент раздался сук в дверь, заставив меня вздрогнуть, а Вольтера нахмурить брови. Мы оба взглянули на дверь, однако, стоило мне встать на ноги и сделать шаг в ее сторону, над ухом раздалось:

– Сядь.

Феликс поймал мою руку, уверенно потянул в сторону кресла, проигнорировав повторный стук, и усадил меня в кресло, сев во второе. Мужчина в привычной манере закинул ногу на ногу и, облокотившись на ближний ко мне подлокотник, замер на месте.

В ту же секунду дверь открылась, и в комнату вошёл Магистр Деймоса. Ехидное выражение на его лице сменилось немного испуганным, стоило ему увидеть рядом со мной Вольтера.

Я, конечно, понимала, что первый Лорд нового мира пришёл в мою комнату неспроста, однако то, что это заставило Феликса усадить меня фактически у себя за спиной (его кресло было ближе ко входу), немного напрягало. Будто мой Лорд пытался свести к минимуму шанс того, что Магистр сможет на меня напасть.

– Леди Асгард, – мужчина склонил голову в приветственном жесте, – Лорд Вольтер…

Он встал как можно прямее, просто сверля меня взглядом. То, что он чего-то хотел именно от меня, было очевидным. Догадок у меня по этому поводу было две. Первая и самая очевидная – главный Лорд Деймоса желает видеть меня числе родственников. Получить это можно только посредством женитьбы меня на любом из его сыновей, скорее всего на Майкле. Этот вариант меня не устраивал категорически. Второй тоже был не ахти, но поприятнее первого. И заключался он в моей «помощи» государству и Деймосу, и в частности самому Магистру.

Если судить по его отношению и словам, адресованным мне, то я, как висталка, нужна всем даже больше, чем как дочь Высшего Лорда.

Кстати, в чем крылось коварство бабушки, я так и не поняла. Как моим превращением она могла меня защитить? Ведь очевидно, что Вольтер еще больше возжелает меня в жены теперь. Что-то здесь определенно не так. Очередная тайна? Кажется, будто отгадка лежит на поверхности… Видимо, я глупа и не могу увидеть что-то дальше собственного носа, либо окружающие слишком хитры.

– Я прибыл к Вам, миледи, с личной просьбой… которую хотел бы озвучить наедине, – смотрел Магистр только на меня, будто опасаясь переводить взгляд на Феликса.

Однако, теперь обращение было больше направлено в его сторону. Я взглянула на Князя, который сидел молча и холодно глядел на главу мира, видимо даруя мне право выбора. Хотя… это же Вольтер, он чисто из вредности не будет давать мне право выбора.

– Ты не выйдешь, да? – спросила я на всякий случай.

Не думаю, что Себастьян Райдер тронет меня – я полностью защищена законом. Тем не менее волнение от повторений этой мысли в голове не собирается уходить. Скорее уж еще больше впивается в мозг. Ещё и этот хвост, который с самого момента моего прихода к креслу тянулся к Князю. Причём делать он это пытался крайне незаметно: прячась за ножками кресел и столика и переползая по полу как змея. Предателю этому, правда, не хватало сантиметров двадцати, но он не сдавался и продолжал попытки побега от хозяйки к более привлекательному по его мнению Вольтеру. Он мне может тоже нравится больше, чем я сама, но я же терплю!

– Нет, – мужчина даже не посмотрел в мою сторону.

Взгляд его похолодел еще сильнее, словно всю злость и агрессию, что он испытывал ко мне решил ниспослать на главу Деймоса. Второй побледнел, выпрямился словно струна и неожиданно ровным тоном произнес:

– Леди Алиса, так как Вы не обременены брачными узами или помолвкой, я от лица трех моих сыновей предлагаю Вам заключить взаимовыгодный брак.

Я взглянула в глаза Магистру и зарделась. Многим ли из моих знакомых глава целого мира предлагает брак с одним из своих сыновей? Ещё и выбор предоставляет. Мне оно конечно даже за бесплатно не надо, а тут ещё и что-то своё взамен нужно отдавать. Потому…

– Лорд Райдер, я безусловно впечатлена Вашим весьма достойным предложением, однако… – немного смущенно произнесла я, вызвав у Феликса смешок, – однако, Вы упомянули взаимовыгодный брак. В чем же тогда выгода мне?

Мужчины почти слаженно взглянули на меня с удивлением. То есть оба Лорда считали меня глупой деревенщиной? Да во мне меркантильности больше, чем в них двоих вместе взятых. Не горжусь конечно, но меня так мама воспитала. Все претензии к ней.

– Деньги? – ошарашенно предложил Магистр, вызвав смешок у меня.

Странные они, эти Лорды. Словно дети предлагают взамен то, чего нужно им самим.

– Зачем мне то, что у меня и так есть? – не выдержала я.

– Власть? – перешёл в наступление Лорд, заставив меня оглядеть его с ног до головы более обречённо.

Наверное, будь я простой девушкой из Детского Дома и не имей я того, что имею сейчас, то мое согласие было бы озвучено еще в самом начале. Что сказать, так воспитывает детей Дом – мы готовы на все лишь бы выбраться из трясины. Но именно сейчас, проведя несколько месяцев в семье, которую хоть как-то, но пытался создать отец. Пробыв в благополучии и в конце концов комфорте, я могла сказать, что ко многому моя душа не привыкла, и я бы с легкой руки обменяла всю эту роскошь и богатство на маму и хоть и бедную, но счастливую жизнь на Фобосе. Никто со всего Деймоса не мог мне такого позволить. Я или была центром их собственных планов, или же в какой-то иной мере была им нужна.

– Вы не можете дать мне то, что я хочу, Лорд Райдер, – я поднялась на ноги, заставив вмиг напрячься обоих Лордов, – а тратить жизнь на деньги и власть – точно не по мне.

И я с высоко поднятой головой направилась в сторону туалета, дабы скрыться от присутствующих и, наконец, успокоиться, потому как я слишком сильно разволновалась. Даже чересчур – руки подрагивали от перенапряжения.

Магистр сделал шаг ко мне, протягивая руку, словно желая схватить мою. Однако секунда – и я шмякнулась носом в чёрный плащ. Ноги мои то ли от неожиданности, то ли от моей бессовестности решили отказать, потому я начала падать куда-то назад. Спасением мне показалось схватиться за ткань обеими руками, и, да, снова ткнуться носом в вольтеровскую спину.

– Еще одно движение, и я брошу вызов, – сказал Феликс, хорошо, что не мне.

А то от такого тона захотелось упасть еще пару раз.

– Леди Алиса, я предоставлю Вам защиту от… Лорда Вольтера, – неожиданно тихо произнес Магистр.

Князь в ответ лишь хмыкнул, а я, наверное, от чувства сверхзащищенности и безнаказанности, заявила:

– А кто Вам предоставит защиту от Лорда Вольтера?

И потому как мне было ну очень интересно, высунулась из-за мужчины и взглянула на ошарашенного главу. Нет. Ну серьезно! Не скажу, что я такая серьезная магиня, и идти ко мне нужно подготовленным, но подумать над тем, что будешь предлагать, можно. Или все девушки Деймоса сразу соглашаются на богатство и влиятельное положение?

– Вы слишком молоды и наивны, миледи, – пробурчал Себастьян, резко опустив взгляд к полу и сделал пару шагов назад, словно увидел на лице Вольтера что-то ну совсем жуткое, – но я отправлю Вам по почте мое предложение. Возможно, через пару лет Вы и впрямь станете Марианой Деймоса.

И не разворачиваясь, то есть спиной, Лорд покинул мою комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Стоило в помещении раздаться щелчку замка, как я облегченно вздохнула. Но отпускать своего спасителя не решилась – даже наоборот, сжала плащ в кулаки и прижалась щекой к тёплой напряженной спине.

– Он не отстанет от меня, да? – прошептала я, разглядывая наше мутное отражение в стекле окна.

Невооруженным взглядом можно было сказать, что друг другу мы определенно не подходили. Ростом я доходила ему до груди, если ещё не считать того, что была на платформе. Яркие волосы, хвост, который бесстыдно обвился вокруг правой ноги мужчины, фосфоресцирующие глаза и даже светлая одежда – все делало меня ярким пятном на фоне строгого и собранного Вольтера, затянутого в чёрный плащ.

Как так случилось, что мы оба почти одновременно обратили внимание друг на друга? И главное из-за чего? Ни разу в жизни у меня не было даже мысли о том, что я могу влюбиться в мужчину старше меня почти вдвое. Или не почти?

– Лорд Вольтер, а сколько Вам лет? – спросила я шепотом, будто боясь, что если скажу громче, все волшебство в момент развеется.

Или волшебным это мгновение было только для меня?

– «Тебе». Тридцать четыре, – Лорд развернулся, непреклонно отцепил меня от своей одежды и подхватил меня на руки, словно не замечая мое нахмуренное от его действий лицо.

Семнадцать лет? Забавно. А если еще вспомнить, что он упоминал дату своего рождения, то, кажется м мы родились в один день.

– Ты старше меня ровно на семнадцать лет, – пробурчала я себе под нос.

В этот момент Феликс садился в кресло, бессовестно усаживая меня себе на колени. Естественно, где совесть, а где Вольтер?! Однако, переча собственным мыслям, я лишь поерзала, усаживаясь поудобнее, и положила голову ему на плечо.

– Да. Актиния Кери всегда умела шутить, – произнес он с легкими оттенками металла в голосе.

Я же нахмурилась. Звучала его фраза так, будто бабуля специально подстроила мое рождение в этот день. Не думаю, что это возможно. Но спрашивать дальше показалось мне ненужным. Да и вероятность того, что мне ответят, крайне мала.

Тишина затягивалась. Через пару минут я уже бессовестно водила пальцами по краю татуировки на шее Лорда, силясь угадать ее продолжение. Из-под воротника выглядывала только тонкая чёрная загогулина, которая могла быть чем годно, от самого обычного рисунка (что было крайне маловероятно), до самых обычных рун. Странным мне показалось само наличие росписи на теле у Вольтера. Не знаю, были ли похожие у отца или, допустим, Магистра, но ничего подобного я раньше не видела. Кстати, у моих одноклассников, учителей и даже людей в городе не было татуировок. Я, конечно, специально никого не рассматривала, однако такое бы точно запомнила. Хотя… у пары мужчин из таверны вроде были. Но они больше были похожи на метки. Что-то наподобие клейма.

Еще через пять минут зашкаливающего интереса я обнаглела больше чем совсем и потянула уголок воротника вниз. Тот тянуться не желал, потому я под удивленным взглядом Феликса расстегнула первые две пуговицы. На второй мужчина поднял бровь и спросил:

– Пристаете ко мне, Леди Асгард?

Его глаза еще больше потемнели, а уголок губ подрагивал от попытки скрыть улыбку. Его смешила эта ситуация.

– Определенно, – передразнила его я, осмелев окончательно, – Вы же, Лорд Вольтер, этого не делаете…

Мужчина рассмеялся, заставив меня смущенно опустить голову, но тут же нахмурил брови. Улыбка все еще не покидала его лицо, однако взгляд резко похолодел, став совершенно обычным. Феликс отвернулся, в ответ я ткнулась лбом в его висок, словно пытаясь быть ближе, пусть и в ускользающий момент.

Чувствую себя навязчивой идиоткой. Словно я тот самый человек из пары, который или не понимает слова "нет", или не знает, что такое личное пространство. Ну вот, я нашла еще одну причину для самоедства.

– Ты же знаешь, я всегда даю тебе выбор. Потому, выбирать тебе: произойдет все в браке или же вне его, – словно ведро ледяной воды на меня вылил мужчина.

Я тут же подняла голову и взглянула в пристально взирающие на меня чёрные глаза. В глубине души я хотела врезать по холёной вольтеровской физиономии с прищуренными азиатскими глазами. Хотела ответить ему так же колко, как это сделал он. Но то ли осознание того, что в ответ я получу что-то весомее слов, то ли резко появившаяся терпимость, но я просто соскользнула на пол, удивившись тому, как легко отпустил ногу Лорда мой непослушный хвост. С прямой спиной прошагала до двери в ванную и, зайдя в помещение, хлопнула дверью так, что кажется в комнате посыпалась та самая излюбленная мною лепнина с потолка.

Силы у меня тут же закончились, потому я лишь сползла по стене вниз, села на пол и зло уставилась на противоположную стену. Было обидно. Причём настолько, что я сжала острые зубы до скрипа.

Звучала эта фраза хоть и достаточно безобидно, однако где-то в глубине души я просто выла как самый настоящий волк-Курт. Мужчина явно сказал это не со зла и не желая меня подколоть. Я понимала это со всей отчетливостью, однако единственная мысль, которая блуждала у меня в голове и оправдывала его, была про то, что мы выросли в разных мирах, в разное время и в разных условиях. Возможно, то отношение, которое сейчас он проявляет ко мне, для него кажется идеальным. Ведь я не видела ни одной полноценной семьи, где мужчина относился бы к женщине без пренебрежения. Всю свою жизнь я слышала от учителей, воспитателей и в конце концов Раи, что в семье все друг друга поддерживают, любят и не причиняют боли. Однако видела я совсем другое: чаще всего кто-то доминировал и подминал под себя другого, заставляя его делать то, что он делать не хочет.

Но я не хотела такой жизни для себя. Свобода и равенство казались мне намного приоритетнее, чем неосязаемая любовь или верность. По иронии судьбы я попыталась усмирить собственные стереотипы. Видимо зря.

Что ж, каждому своё. Деймос и равноправие – абсолютно разные вещи.

04

Дверь открылась настолько неожиданно, что я завалилась на спину и громко икнула, перепугавшись от такого поворота событий. Странно, что я не услышала ни звука шагов, ни тем более того, как поворачивалась ручка. Надо мной возвышался Вильгельм, который недовольно хмурил брови, будто я вновь в чем-то провинилась.

– Нам нужно еще кое-что обсудить, – отец протянул мне руку, и когда я вложила в нее свою, потянул вверх, помогая мне подняться.

Я же думала о том, что раньше папочка не стремился со мной разговаривать. Его молчаливость казалась мне издержкой характера. Но, возможно, то, что он начал со мной разговаривать, говорит об обратном – папочка просто не хотел это делать. Думаю, что и мой скептицизм сыграл свою роль в его отношении. Однако, что я сделала сейчас для того чтобы заслужить такое двоякое внимание к своей персоне? Не висталочье превращение ли тому виной?

Я отряхнула одежду от несуществующей грязи и пыли, закрыла дверь в ванную и как ни в чем не бывало прошла к креслу, где раньше сидела бабуля. Во втором все так же восседал первый грубиян Деймоса, а в третье, разделяя нас, упал отец. Последний устало потер лицо ладонями, тяжело вздохнул и оглядел меня, принципиально не смотрящую в сторону Князя.

Не думаю, что Лорд Вольтер в принципе знает, что такое извиняться, потому разговаривать с ним мне совершенно не хотелось.

– Что ты хотел обсудить, папочка? – как можно мягче постаралась поторопить я отца, который кажется решил ничего мне не говорить.

Мужчина в ответ лишь сквасился и опустил голову на сложенные ладони. А я напряглась. Информация, что меня поджидала, явно не была приятной. Возможно, она была даже очень неприятной.

– Пап, рассказывай, – уже совсем потеряла терпение я.

Не знаю, что больше подгоняло меня, приближающийся закат или же подогреваемый с каждой минутой интерес.

– Когда ты была еще совсем маленькой… в твоё тело подселили еще кое-кого, – пробурчал он, смотря на меня исподлобья.

Я же ничего не поняла.

– Подселили в каком смысле? – я посмотрела в окно, желая сосредоточиться на этой мысли, – как… паразита?

Почему-то в голове вспыхивали только картинки из биологии. Хотя на самом деле первой мыслью были инопланетяне. Так и вижу, как папочка берет в руки склизкое противное существо и кладёт в мою совершенно пустую черепную коробку. На собственном лице я вижу только глазки в кучку и по какой-то причине высунутый язык. Видения из серии "стереотипное мышление двадцать первого века", то самое, взращённое на культовых американских мультфильмах, потому как в нашем отстающем от цивилизации Доме ничем другим детей не развлекали. Не в обиду Рае, справиться с кучей маленьких детей та еще задача.

– Скорее, как полное магическое подселение одного мага в другого, – объяснил Вольтер, совсем меня запутав.

– То есть, в меня затолкали какого-то мага? – я взглянула на тут же кивнувшего отца, – но зачем?

Лорды замялись и нахмурили лбы. Они бы еще переглянулись, честное слово. А кое-кто еще говорил мне, что женской логики не существует. Я хотя бы удосужилась узнать зачем это произошло, в то время как "самые логичные и продуманные" Лорды даже не подумали об этом. Причём поняла я это только по их реакции.

– Та-ак, а если подумать той самой логикой, которой у меня нет, – кинула в кое-чей огород топор я, – для чего это вообще делают?

Вольтер, глядящий на меня со сужеными от злости глазами и Вильгельм, который до этого момента был в состоянии близкому к ступору, одновременно взглянули на меня. А затем, таки да, переглянулись.

– Этот метод использовали еще во времена объединённых миров. Насколько я знаю, маги таким образом спасали от смерти маленьких детей, – нахмурил брови отец и тут же продолжил, – но обычно при подселении носитель умирал.

Я напряглась. Кажется, в те времена, вроде средневековья, врачи использовали всякую бесполезную гадость, пытаясь лечить. Мысли о том, что я могла умереть при этом самом выселении, решила отложить в дальний ящик.

– Получается, кто-то подселил в меня… эмм… кого-то, чтобы вылечить? Почему тогда до сих пор не выселили? – я взглянула уже на молчаливого Вольтера.

Здесь явно было что-то не так. Местом ниже спины чувствовала это. В копилку жутких странностей вспомнился тот сон про поле с цветами и меня саму, которая дала мне разрешение жить в ее теле.

– Подселенкой была четырехлетняя девочка. И сделала это Актиния Кери, когда тебе было несколько месяцев, – в отличие от отца Феликс решил не тянуть кота за хвост.

И я была ему за это благодарна. Однако мысли ясней от этого не стали. Наоборот, я спустилась в дебри собственного разума. Перед глазами промелькнули сны. Особенно те, где я стояла и смотрела на маленькую черноволосую девочку или же была ею на том самом поле с яркими цветами. Яркой вспышкой мелькнуло то, что в этом сне они с мамой от кого-то убегали.

– Тогда… – голос охрип, я прочистила горло и подняла взгляд на отца, – я думала бабушка ошиблась, назвав меня Алессой. Но… она сказала что-то про то, что ошиблась и переселит ее в другое тело. Значит вы хотите… вытащить ее?

Мужчины, глядевшие на меня в упор, тут же развернули головы в разные стороны. Ничего другого я от них не ожидала.

– Это можешь сделать только ты, и приятного в этом мало, – неожиданно спокойно пояснил Феликс, наблюдая за моей реакцией.

Я же понимала насколько все плачевно. Я определенно запуталась в том, что происходит вокруг. Что-то слишком много интриг с Вашей стороны, не так ли Леди Актиния?

– Я… должна поговорить с бабушкой, – я перевела взгляд на Вильгельма.

Тот сдержанно кивнул, постучал пальцами по столику меж кресел и произнес:

– В любом случае этот выбор за тобой. Тем более сейчас назревает кое-что посерьёзнее, чем малолетняя подселенка.

Я кивнула больше самой себе и с ногами забралась в своё кресло. Если не это был серьезный разговор, тогда что? Не думаю, что существует что-либо неприятнее вот этого всего.

– Магистр прислал это полчаса назад, – на мои колени опустились три свитка из светло-коричневой плохо выбеленной бумаги.

Восковая печать на всех была сломана, естественно отец уже все изучил. И не важно, что на всех трех значилось мое имя. Говорить ему что-то по этому поводу я не стала, тем более писем мне никто не писал и писать не собирается. По крайней мере таких, чтение отцом которых мне бы не понравилось.

Во всех трех бумагах был одинаковый текст, лишь только изменены имена "женихов".

– Отец может женить собственного сына без его согласия? – я взглянула на отца.

Тот немного завис от моей реакции на письма.

– Нет, – ответил мне Феликс, – эти предложения говорят о том, что все трое согласны на брак с тобой.

Я же нахмурилась. Отлично, блин. Одна я на этой планете не желаю выходить замуж за кого попало?! Я же двоих из них даже не видела!

А, нет. Мао тоже не горит желанием выходить за Майкла. Кстати…

– Майкл же вроде за Марконтьяр собрался? – спросила я, – точнее наоборот.

Хотя по факту так и было – в их тандеме главой точно драконица станет. Думаю, нельзя найти такой пары, где она не будет доминировать.

– Скорее всего ты в приоритете. Раз Магистр послал тебе официальный документ, – пояснил отец.

Я же прочитала два других имени. Лорд Колин Райдер и Лорд Эмануэль Райдер.

– И кого ты хочешь, чтобы я выбрала? – я уставилась на папандра, пытаясь отследить хоть малейшее его выражение лица.

Отец ожидаемо удивился, затем резко сверкнул глазами и вытянул у меня свитки. Но вчитавшись в первый и второй, вернул мне тот, на котором был Колин, и произнес:

– Первоначально я почти заключил контракт с этим.

Первоначально? То есть до того момента как я появилась на Деймосе? Или когда только очутилась? Меня же до того момента вообще никто не знал! А если бы я состояла в какой-нибудь субкультуре? Готы, анархисты, хиппи в конце концов? Или вела себя как типичный представитель Дома? Да отец бы полысел в первый же месяц моего тут пребывания!

– А если я не выберу никого? – решила идти ва-банк, – получается, сейчас я вправе отказать Высшему Лорду?

Вольтер, хмуро наблюдающий за нами все это время, громко хмыкнул и отвернулся к окну. Вильгельм же насупился.

– По закону ты не смогла бы это сделать в любом случае… – пробормотал отец, – однако ты стала висталкой. А висталки по законам Деймоса – наименее прикосновенная раса.

То есть меня и вправду смогла спасти только бабушка. Что ж, сейчас я точно сказала бы ей спасибо. Пускай и такой ценой, но она выпутала меня из этой западни.

– Магистра это не особо останавливает, – я нахмурила брови.

И тут же улыбнулась, чувствуя себя важнее продаваемой вещи. Наконец-то дождалась!

– Он не остановится, – глаза Феликса почернели, – висталка в роле Магианы его более чем устраивает.

Я нахмурилась. У отца с Вольтером явно был запасной план, и они ждали, когда я спрошу о нем, но готовились к моему сопротивлению. Значит опять что-то из разряда "давай поженимся". Надоели если честно.

– Выкладывайте уже, – начала психовать я.

Они мимолетно переглянулись и видимо посчитали Вильгельма крайним. Папочка же начал без прикрас:

– Ты станешь невестой Лорда Вольтера на полгода.

Я хмыкнула. Но насторожилась. Неужели мне сейчас будут предлагать что-то стоящее? Видимо нападки Магистра не обойдут стороной это предложение.

– Много денег он тебе заплатит?! – ярость мою можно было считать максимальной.

Папочка отвел глаза. Ну как без этого. Мне даже стало интересно сколько. Но не так чтобы согласиться на абы что.

– Допустим. И с чего вы решили, что я соглашусь?

Папочка посмотрел на меня с надеждой. Очень забавно. Но сказал Вольтер. Который явно не зря присутствовал при нашем с Магистром разговоре. Потому как деньги и другую чушь мне предлагать не стал.

– Тебе нужна защита, а я могу ее предоставить, – многозначительная пауза, во время которой я буравлю его взглядом, – к тому же, я могу дать тебе то, что ты хочешь, – я вопросительно подняла бровь, – свободу действий.

Да, за живое лорд мог схватить. Но было ли правдой все сказанное. Вопрос, конечно, хороший, однако существовали некоторые заковырки.

– Зачем тебе это? – я не смогла отвести взгляд от темных лордовольтеровских глаз, – замуж я за тебя по истечении срока не выйду. Сам говоришь о свободе действий, то есть контролировать меня не сможешь. Только морока за мной следить и защищать.

Лорд усмехнулся, подался немного в мою сторону и произнес низким завораживающим голосом:

– Потому что я так хочу.

Я открыла рот, взглянула на совершенно спокойного отца, захлопнула рот. Слов не было совсем. Я, конечно, согласна с тем, что врать не очень хорошо. Но так нагло уходить от ответа – это просто неправильно.

Через пару минут моего немого непонимания, я наконец собралась с мыслями и решила подумать обо всем не с точки зрения эмоций, а с точки зрения рациональности. Итак, он предоставляет защиту, свободу и определенно кое-что весомое, что я хотела попросить в придачу к вышеперечисленному. С моей стороны вообще ничего не требуется, кроме обычного "не изменяй, не лезь во что-то опасное" и… все. Неравноценный как по мне обмен, но я определенно не против.

– Но я остаюсь учиться и живу с отцом, – начала нащупывать почву собственной наглостью.

Мне кивнули. Я расслабилась.

– Как пройдут полгода, контракт будет закончен! И все, я буду свободна от каких-либо обязательств.

Улыбка и кивок. Что-то тут явно не так.

– Никакого подвоха?

Лорд достал бутылку вина, бокалы и отдал один отцу, который себя прекрасно чувствовал. Естественно ему заплатили, чему тут не радоваться? Так и хотелось подойти и крикнуть ему на ухо "отец! Я не вещь!". Но я сидела и соглашалась сама.

– И вы меня не трогаете, – я многозначительно посмотрела на почти уже жениха.

Он улыбнулся и, подавшись немного вперед, произнес:

– Если сама не захочешь.

Шеки заалели. А с ними и все остальное. Но я не была бы Алисой Асгард, если бы тут же не успокоилась и не произнесла сквозь зубы:

– Не захочу!

Сказала и сама себе не поверила. Отлично, теперь еще и сама с собой войну веду. И вот не нравится мне его улыбка и ямочки, только при виде которых мысли скачут куда-то в нехорошие места.

– И еще, – уже тише произнесла я, Лорды же оба напряглись, – мне нужно найти и переправить на Деймос одного…человека.

Вольтер поднял бровь, а я продолжила:

– Только при условии, что она сама захочет сюда попасть.

Вильгельм, напряженный даже больше, чем Князь, нахмурил брови.

– Это невозможно! К тому же противозаконно, и Деймос не пропустит… – глаза отца расширились от удивления и непонимания.

– Допустим, – перебил монолог папы Феликс, хитро взглянув на меня, – мне нужно имя, возраст и примерное местонахождение.

Я радостно вскочила на ноги, сбегала до стола и, прихватив с собой ручку, вернулась на своё место. Здесь без сожаления оторвала четвертинку от Магистровых бумажек и написала все о Раисе Алексеевне Волковой. Передавала я бумагу с ожидающей радость улыбкой, а когда Вольтер вчитался в то, что там написано, и улыбнулся, я вообще обрадовалась и выкрикнула:

– Давайте свой договор!

В ту же минуту Вильгельм протянул мне свиток. Из белой бумаги, кстати. У папочки был резкий, с большим наклоном подчерк, который диссонировал с почти каллиграфическим Вольтеровским. Забавно что на деле было совершенно по-другому: Вольтер определенно был агрессивнее, чем отец. Внизу стояли две сложноповторимые подписи, и пустовала графа с моим именем.

А чуть выше был список «подарков» для отца. Сумма была внушительная. Даже больше, чем внушительная. Я, конечно, не особо разбираюсь в ценах Деймоса, однако по меркам моего прошлого мира это было больше, чем я могла себе представить. И это даже упуская тот факт, что все эти монеты золотые.

А я все равно чувствовала себя покупаемой. Точнее, казалось, что продаю себя сама.

– Я могу увеличить сумму, если она тебя не устраивает, – заметил мое замешательство Вольтер.

И сделать папочке еще более выгодную покупку? Злой я никогда не была, но такого счастья даже ему не желала. К тому же по факту Лорд платил за воздух – я почти ничего ему не была должна.

– Обойдется, – пробурчала я себе под нос, не желая задеть отца.

Скорее уж пытаясь утешить себя. Ну, что ж, была – ни была! И я расписалась. Свиток на миг вспыхнул синим и исчез.

Зато появилась мирида. Птичка просто залетела в окно, к чертям разбив одно из стёкол. Затем стрекоча подлетела ко мне, села на плечо и затараторила:

– Духи рода резко против данного брака!

Я прошла в гардеробную, схватила шляпу и нахлобучила ее на голову. Ничего не знаю про духов рода и всю остальную дичь, но советоваться с ними я точно не соглашалась.

– Дай мальчикам поиграться, – как можно тише произнесла я и пошла к выходу.

Но дух замка сдаваться не собиралась:

– От вас откажется род!

Я, конечно, переживу, но все же:

– Иди разбирайся с главой рода! – я аккуратно взяла птичку рукой, сняла ее с плеча.

Затем подошла к папандру и усадила ошарашенное пернатое в отцовскую руку. Затем погладила по маленькой голове и подняла глаза на папу, который прибывал в совсем недоумевающем состоянии.

– Пап, я в город. Так что не переживай, ладно? – не сдержалась и погладила по голове и отца.

Тот кивнул, явно не слыша моих слов. Но меня это уже не волновало, так что я махнула рукой даже не пытающемуся меня остановить жениху и выскользнула из комнаты. Кажется, я впервые радуюсь наступлению ночи.

05

Я скользнула по слегка сырой от повышенной влажности траве, преодолела главную каменную тропу и, наконец, очутилась у новых деревянных окованных железом ворот. Центральный вход был хорошо освещён, так что я сразу заметила две тени, завёрнутые в плащи. Марконтьяр, облокотившаяся на стену у ворот, опустила капюшон и подала мне точно такой же плащ. Полы ее при этом разошлись и показали сверкнувший в свете прожектора золотой камень на рукояти меча.

– Белка! – зашипел Барсик, отвлекая меня от созерцания холодного оружия, – я уж думал, что маман тебя убила.

Сказано это было так, будто я должна была подпрыгнуть и хлопнуть в ладоши вместе с ним. Кажется, я привыкла к вечной неординарной хмурости отца, потому то, что раньше вызывало улыбку, сейчас откликнулось в сердце безразличием.

Я накинула на плечи плащ, безумно обрадовав этим хвост, который словно синяя змея заполз в карман и сложился там колечком.

– Ты стала еще забавнее, Алиса, – решил не сдаваться человек, а точнее маг, который по всей видимости сдаваться не умел, – мне нравится.

Я же чувствовала себя цирковой обезьянкой. Спасибо хоть, что не щупают и за хвост не дергают.

– А где Ни? – поинтересовалась я у подруги, желая избежать разговора с бывшим парнем.

Та махнула рукой в сторону нашей башни, повернулась лицом к стене и села на уже примятую траву. Ее руки начали плести замысловатый узор прямо в воздухе, периодически сбиваясь и начиная заново под тихую ругань драконицы.

Значит Гавния как обычно опаздывала, а Мао пыталась расплести защитный купол замка, видимо, чтобы пройти наружу и поставить там портал. Так или иначе идти пешком в город было верхом глупости, а карета и другие средства передвижения были заперты еще более сложным заклинанием.

– Есть! – вскликнула Мао, подскочив на ноги.

В ту же секунду над нами что-то взорвалось, купол осветился слегка синеватым сиянием, а напротив ворот рваной раной зазияла дыра метр на метр. Я ожидающе оглянулась на башню, надеясь, что в ту же секунду из нее выйдет русалка. Остальные стояли и ждали того же, так что я не чувствовала себя идиоткой.

– Ну все! Пойдём, – Марконтьяр потянула меня за край плаща, не желая ждать Гавнию.

Или, скорее всего, думая, что девушка не придёт совсем. Однако в тот же момент входная дверь башни хлопнула, и на пороге появилась фигура, затянутая в такой же плащ. Однако Барсик и подруга не разделяли моего поспешного веселья. И спустя минуту, во время которой к нам приближалась тень, я поняла почему. Под темной непроницаемой тканью был нахмуренный и чем-то обеспокоенный Майкл. Он неспешно подошел к нашей компании, откинул капюшон и пробормотал, не поднимая глаз от земли:

– Пойдёмте уже. Пока не попались.

Я же отчетливо поняла, что Ни он наврал. Не думаю, что у "великого и очень занятого" принца Деймоса могли резко измениться планы. Тем более девушка пришла бы с ним вместе. То есть он просто сказал ей, что она не идет, так же, как и он, а сам планировал совершенно другое.

Апофеозом стала еще раз хлопнувшая дверь башни и ожидаемая вторая фигура, затянутая в светлый бежевый плащ, что светлым ярким пятном мелькнул сперва по тропинке, а затем и по газону школы. Затевался масштабный скандал, а раздражённое лицо Майка стало тому подтверждением. Он следил за каждым шагом ничего не подозревающей девушки, в то время как я судорожно пыталась найти ответ как избежать ссоры.

– Слушай, лунная принцесса! – зашипела Мао, вставая прямо перед каменеющим парнем, – давай сегодня без разборок.

Парень было набрал полную грудь воздуха чтобы ответить, но она его опередила:

– Никто не хочет слушать ваши вопли всю ночь! – девушка кивнула в мою сторону, – тем более это праздник Алисы. Ты же не хочешь испортить ее к тебе отношение?

Я закатила глаза. Честное слово, кто вообще поведётся на настолько очевидные манипуляции? Я, конечно, осознаю, что симпатична Майку, но не настолько, чтобы так стараться мне угодить!

– Хорошо, – сказал он сквозь зубы, – но если начнёт она – я за себя не ручаюсь!

Я успела только состроить улыбку подошедшей Ни и как можно тише произнести ей на ухо:

– Майк здесь, – девушка дернулась, но я успела схватить ее за локоть и спокойно отвести в сторону дыры, – он обещал ничего тебе не говорить. Так что будь спокойна.

Под барьером пришлось расцепиться и почти ползком перебираться за пределы замка. Сами двери к моему счастью открылись быстро и даже не скрепя, так что препятствие мы преодолели за пару минут. Портал так же ставила Мао, видимо самая сильная и обученная из всей нашей разгильдяйской кампании.

Хотя я искренне считала таковым Майкла. Сразу вспомнила с какой завистью смотрел парень, когда Вольтер лишь взмахом руки поставил переход. Как так вышло, что драконья принцесса может магичить на таком высоком уровне, а будущий правитель целого мира – нет? Что-то здесь явно не сходится.

Портал порадовал меня самым обыкновенным полом и стенами, которые были очень похожи на свод пещеры. Интересно, отчего зависит вид изнутри? Может все потому, что Мао оперирует светлой магией, а Вольтер тёмной? Или, допустим, драконы и люди обладают разными видами магии как таковой? Мне, конечно, хотелось закидать Марконтьяр вопросами, однако я чувствовала, что время сейчас не самое подходящее – наша небольшая группа вышла к засаленной деревянной двери, напоминающей те калитки кабаков, в которых устраивали перестрелки ковбои из старых американских фильмов.

– Мы на территории Драконьей Империи, – сказал Майкл, оглядывая широкую улицу и площадку перед заведением, – но что мы здесь забыли?

Я оглядела каменные одноэтажные дома с плоскими крышами, оплетённые железом крепкие двери и окна, а также совершенно лишенное растительности пространство улицы. Дерево здесь тоже встречалось, однако его было так мало, что я начала чувствовать себя некомфортно. Словно всю жизнь из этого города украли, оставив лишь мертвый холод и камень.

– В землях любого Лорда нас бы даже на порог кабака не пустили! – ответила драконица, поднимаясь по ступеням, – а здесь мы можем посидеть и нас никто не тронет.

Девушка отворила "дверь", махнула нам рукой и с улыбкой шагнула внутрь. Мне стало интересно, я так же весело проскакала наверх, протащив за руку Гавнию, и влетела в освещённое живым огнём чистое помещение. Здесь вкусно пахло, было тепло и сухо, а ещё играла веселая заводная мелодия на мотив скандинавских песен. По всему периметру стояли каменные столы необъятных размеров, большие деревянные стулья, а под самым потолком висела самая настоящая железная люстра со свечами, как в мультфильмах о старых замках. В центре на небольшой сцене танцевали несколько полуголых девушек, которые очень отчётливо напоминали мне цыган с их роскошными цветастыми юбками, украшениями и тёмными волосами. Но нет, со всей определенностью я могла сказать, что это – драконы. Не имеющие зрачков глаза поблескивали из-под прозрачных вуалей, а высокий рост заставлял меня чувствовать себя некомфортно.

И чего в этом мире все такие высокие? Я, например, на Фобосе была среднего роста, а здесь – ниже низкого. Марконтьяр же после того как скинула с себя иллюзии на балу, вообще сровнялась с Майклом, а он между прочим меня на голову выше!

Народу в заведении почти не было – как никак ночь на дворе, а по моим скромным знаниям бандиты и разбойники приходят сюда днём. Скромные и простые маги вроде нас идут сюда поесть и немного выпить в более приличное время. Кошмар, в общем, в этом мире все через… заднее место.

Мы прошли к свободному столику в углу, расселись по тут же украденным с других столов стульям и заказали напитки, предварительно сняв плащи. Сделали это все кроме меня, я не хотела светить хвостом и другими частями тела – все девушки в заведении были одеты в скрывающие тело платье, я же восседала в брюках и свободной рубашке. А привлекать внимание мне не хотелось. Потому нахлобучила на голову шляпу, предварительно спрятанную в кармане, и старалась не поворачивать голову к центру зала.

– Думаешь, кто-то узнает в тебе висталку? – пронаблюдав за моими манипуляциями, спросил Барсик.

Я взглянула на него, нахмурив брови, и попыталась вымучить улыбку, но быстро бросив это дело, пробурчала:

– Не хочу проблем.

Девушка подавальщица, что подбежала к нам минуту ранее, мило улыбнулась парням, вильнула юбкой и умчалась за неприметную дверь у барной стойки.

– Твоя шляпа привлечёт здесь больше внимания, чем синие волосы, – сказала Ни, но тут же стушевалась под гневным взглядом принца.

Я чувствовала себя не в своей тарелке. В сердце что-то свербело, карябало и кусало, словно пытаясь предупредить меня об опасности. Однако опасаться чего-либо смысла не было: маги ели, наблюдали за танцами, тихо и спокойно обсуждали свои. Совершенно ничего не предвещало беды, так что я заткнула собственную паникёрскую душу и, наконец, решила отпраздновать свой день рождения с друзьями.

Вскоре нам принесли напитки. Настроение тут же поднялось, а метания сердца были задвинуты на задний план.

Дальнейшие события из-за количества выпитого алкоголя я помню короткими отрывками. Вот я сижу за столом и пьяно икаю, а Барислав пытается петь о красоте Марконтьяр, затыкающей уши почему-то мне и приговаривающей, что такую пошлятину мне рано знать. Гавния где-то на фоне ругается с Майклом.

Темнота.

Очередная вспышка сознания, где я пытаюсь вырваться из рук Мао, чтобы ударить в ответ этого напыщенного принца, посмевшего дать пощечину Гавнии.

Провал.

Не знаю, я была это или не я, но под глазом у принца сиял яркий фиолетовый "фонарь". Парень почему-то улыбался мне, сидящей напротив него за столиком и говорил очень много слов. Мой не особо соображающий мозг при этом не воспринимал ничего, я видела только периодически открывающийся рот.

Пустота.

Мы все так же сидели за столом. Майк пододвинул свой стул ближе и попытался схватить меня за руку. Я же молча морщилась и убирала её каждый раз. Веселья у меня это не вызывало, однако я видела в его глазах азарт и продолжала.

– Алисааа… – парень неожиданно ткнулся лбом в столешницу и устало опустил руки, – почему ты не подписала тот контракт?! Отец же присылал тебе подлинник…

Я взглянула на парня, поднявшего голову на несколько секунд. Мученический взгляд озарил его глаза и тут же потух, став безразличным.

– Ты мне не нравишься, – несколько грубо ответила я.

Принц опустил голову обратно на стол, больно ударившись лбом и пробурчал:

– Ты мне тоже не особо… но ты… не такая противная.

Я хмыкнула и проследила за стулом, который просвистел из одного угла в другой и, разбив окно, выпал на улицу. Марконтьяр при этом издала победный клич и рванула на себя каменный стол, огородившись от бородатого мужчины в красной бандане.

– Ты не такая как эти глупые простушки, – между тем продолжил Майк, – ты… необычная!

Бандит оскалился, в отблеске огня сверкнул нож, а я тут же протрезвела. За несколько секунд я успела вскочить на ноги, пронестись по заваленному изломанной мебелью пространству и перемахнуть через стол, чтобы прыжком повалить мужчину на пол, сама завалившись сверху.

– Еще одна! Красииивая… – потянул разбойник, обдав меня парами алкоголя и запахом несвежей рыбы.

Руки его при этом прошлись от плеча ниже, но не успели и дойти до конца спины, как я схватила внушительный кусок камня, отколовшийся видимо от стола, и со всей силы шандарахнула по его голове. Мужчина закрыл глаза, уронил руку на пол и перестал шевелится. Камень, обагрённый чужой кровью, я отбросила прочь. Над головой уже пролетали заклинания. Нужно было найти что-то подлиннее, но как назло ничего подходящего рядом не оказалось.

Алкогольное опьянение или же адреналин, но страха у меня не было. В душе разливалась дикая пустота, граничащая с безумием, словно все мысли выкачали, забыв дать новые. Мимо меня то и дело пробегала донельзя довольная Марконтьяр, сосредоточенный Барсик и испуганная Ни, но я продолжала стоять на месте, замерев как статуя.

Продолжалось это до тех пор, пока в мою сторону не направился мужчина с явно недобрыми намерениями. Я заметила его сразу, однако предпринимать что-то не собиралась. Плащ уже давно валялся где-то под столом, а собранные в прическу волосы рассыпались по плечам ярким пятном, вместе с хвостом маяча среди обычного тёмного зала. Я стояла посреди схватки, привлекая внимание своей неподвижностью и безразличием. Почему-то именно сейчас мне не хотелось совершенно ничего. Бандит сделал пару шагов ко мне и резко остановился, словно опасаясь, что я сделаю что-то убийственное.

– Дёрнешься и я тебе ноги переломаю! – заорал он, пытаясь перекричать шум драки вокруг, – за тебя хорошо заплатят на рынке рабов!

Голос его звучал неуверенно, однако он медленно подходил ко мне. Шаг за шагом лицо его покрывалось все большим количеством пота, а я нащупывала на столе стакан или что-то посерьёзнее, чтобы заехать ему по голове. Но ничего на гладкой холодной поверхности не было, видимо потому, что стол был несколько раз перевёрнут.

Когда нас разделяла лишь пара шагов мужчина решил протянуть ко мне руку, однако перед его лицом что-то сверкнуло, по воздуху прошла рябь, или скорее несколько темных волн, а пальцы бандита упали на пол. Посмотрев на свою искалеченную конечность, разбойник захрипел, из его рта брызнула тонкая струйка крови и он упал на пол, последний раз сверкнув глазами.

Я видела мертвых много раз. Так уж вышло, что я состояла в банде. Периодически кто-то пропадал, умирал во время драк или сходок, или же "случайно" падал из окна Дома. Там были жестокие правила и законы. Но никто этого не замечал. Я, так же, как и все оттуда, умела за себя постоять, не боялась вида крови или смерти. Однако то, что произошло сейчас было поистине ужасным. Прямо перед моим лицом зарезали человека, а я просто не знала, как на это отреагировать.

Я сделала шаг вправо, не желая запачкать еще и туфли в крови и посмотрела на Лорда Вольтера, который все это время стоял и смотрел на меня не отрываясь. Я даже не испугалась по поводу его неожиданного появления рядом. Бесшумный портал? Или из-за громкого шума я не слышу ничего?

Мужчина хмыкнул стоило мне спокойно взглянуть на него, вытер длинный черный клинок об одежду недавно умершего и зашвырнул его в портал. Я же сделала судорожный вздох, осознавая, что почти все время, что стояла здесь, не дышала. И развернувшись полностью, подбежала к Вольтеру, уткнувшись в тёплую мягкую ткань плаща на груди мужчины. Тот приобнял меня за плечо, уткнув в плащ еще сильнее, наклонился и прошептал на ухо:

– Сильно испугалась?

Я подняла взгляд, столкнувшись с вмиг потемневшими чёрными глазами. Медленно, словно заворожённая я кивнула ему и обхватила его руками поперёк груди, бессовестно засунув их под плащ. Наверное, странно обнимать того, кто несколько секунд назад позволил себе убить человека, пусть и желавшего навредить мне. Но я не могла контролировать собственные странные чувства. Я доверяла ему настолько, насколько не могла позволить этого даже самой себе.

– Пойдём домой, – уже громче сказал он, а я только сейчас осознала, что вокруг стоит полнейшая тишина.

Оборачивалась я медленно, словно даже не желая видеть того, что мне предстояло. Все, кто был в кабаке, застыли. Замерли в тех же позах, как это было до прихода Вольтера. Был это стазис или что-то подобное, я не знаю, однако глаза у всех шевелились, а значит они были в сознании.

– Марконтьяр, она… – я подняла взгляд снова на Феликса.

Мужчина взял меня за руку и улыбнулся.

– Их перенесут.

Я кивнула и последовала за ним к выходу. Шагать пришлось достаточно быстро, потому как шаг у нас с мужчиной был разный. Тем не менее я успела рассмотреть и расколотые на части остатки мебели, и застывших на месте разбойников, и друзей, которые, кажется, как и я были на грани поражения.

Стоило нам выйти из кабака, как в нос ударил морозный ночной воздух, а на плечи лёг тёплый вольтеровский плащ, оставив мужчину в чёрном костюме.

Из-за угла к нам тут же шагнула тень. Я в испуге перешла на другую сторону от Лорда и схватила за рукав пиджака, вызвав на его лице довольную улыбку. Незнакомый мужчина в плаще поклонился, выйдя на свет.

– Развлекайся, – произнес Феликс, повернув голову в сторону незнакомца, – троих Асгардовских депортируй.

В ответ послышалось отчеканенное:

– Да, милорд.

И мы сделали шаг вперед.

– Но нас было пятеро! – остановилась я, по инерции пройдя еще пару шагов за Вольтером.

Лорд замер на месте, посмотрел на меня и кивнул, кажется что-то вспоминая.

– Майкл Райдер был с вами?

Я кивнула, не очень понимая, куда принц успел деться.

Однако адекватные мысли у меня в голове тут же улетучились, потому как в паре метров от нас открылся портал. И вот казалось бы, все очевидно до крайности: для того чтобы попасть в школу, нам нужно переместиться. Мозгом я понимала, что это необходимо и правильно, но все равно развернулась и шмякнулась носом в плащ Князя, видимо, чтобы вообще ничего не видеть. Осталось только заткнуть уши и срастись с землёй. Ага.

Не стерпев очередной мой молчаливый бойкот, Вольтер без слов подхватил меня на руки. Кажется, Лорд привык к моей дурости. Хотя, с таким выражением лица, с каким он вошёл в кольцо перехода, вернее было бы меня за волосы тащить. Причём куда-нибудь в преисподнюю.

– Вы договорились с миридой? – тихонько спросила я, смотря на то как за спиной Феликса захлопывается окно.

Мужчина, конечно, отреагировал спокойно на то, что мы отправились покорять один из самых жутких кабаков Империи Драконов, однако это и было проблемой. Я не могла понять, что он может сделать в той или иной ситуации. Может при всех он и вёл себя как ледяная скала, но стоит нам остаться одним, постоянно лезет драться. У нас на секундочку весовая категория разная – он меня, только замахнувшись, ветром с ног собьёт.

Забавно то, что проверять я это собралась самым идиотским способом – на ощупь. То есть пытаясь поговорить.

Папочка бы в данной ситуации уже орал, ну или кипел от ярости. А Вольтер молчит. Мне же от этого становится немного жутко.

– Относительно, – совершенно спокойным тоном произнес Лорд, чем заставил меня выдохнуть, – ты знаешь, что страж замка принимает ту форму, в какой сейчас находится ее хозяин?

Я взглянула на Вольтера, осознавая то, что он сейчас произнес.

– Это значит… – промямлила я, но тут же моя фраза дополнилась его выходом из портала и шепотом на ухо:

– …что ты олицетворяешь себя с маленькой запуганной птичкой.

В ту же секунду взвыли сирены, замигали сигнальные огни по периметру замка и с моей излюбленной лавочки вскочил отец. Взгляд его был серьёзен, суров и немного обеспокоен. Но кары небесной он мне не нёс, чему я была несказанно рада.

– А как выглядит твоя мирида? – поинтересовалась я.

На секунду в его глазах что-то сверкнуло, но взгляд тут же покрылся инеем и поблек. Лорд устремил взгляд на отца.

А я, кажется, попала в самую точку. Спасибо маме и Дому, научившему меня искать людские слабости и пороки и бить по ним как можно сильнее. Не утверждаю, что я его задела, скорее уж сама себе напридумывала. Что поделать с льющимся через край эго. Но я с уверенностью могла сказать, что хочу увидеть его мириду.

Что же Вы скрываете, Лорд Вольтер?

– Раны или травмы есть? – неожиданно спросил Вильгельм, остановив нас на месте.

Так как папочка стоял сзади, а мы уже почти отошли к башне, нам пришлось развернуться. Князь взглянул на отца, неожиданно усмехнулся и выдал:

– Беспокойся лучше за мальчишку.

Мы развернулись на месте и поднялись по ступеням, как в центре у самой клумбы открылся портал. Из него сперва выпихнули Марконтьяр, с легкой руки которой над замком раздался заковыристый драконий мат, а потом вполне понятное "Я еще того бородатого не добила!". Но на девушку тут же упала Гавния, вцепившись в руку драконицы, всхлипнула и разразилась рыданиями на всю площадь, заставив Мао скептично осмотреть девушку на наличие, видимо, совести. За ними вышел очень хмурый Майкл, попытавшийся пнуть Ни, но ожидаемо получивший от драконицы во второй не подбитый глаз.

Над всем этим кошмаром раздалось громогласное вильгельмовское "ПРЕКРАТИЛИ!" и все замолчали, повинно опустив головы и спрятав глаза.

Мы же зашли в башню, захлопнув дверь настолько громко, что у меня заложило в ушах. Вольтеру определенно что-то не нравилось. Меня же прельщало, что вымещается все не на мне. Кажется, меня воспитали на пропаганде домашнего насилия. Почему у меня мысли к нему только и сводятся?

Может потому что в глубине души я боюсь Князя?

– Стойте! – выкрикнула я, не сдержавшись.

Мы уже поднялись на одну ступень, а моя совесть только сейчас очнулась.

– Отпусти… я… мне нужно на улицу! – я взглянула на Лорда, который уже с полминуты смотрел на меня так, словно в эту же секунду собирался закатить глаза.

И мы продолжили подниматься. Я сжала челюсти, нахмурила брови и исподлобья взглянула на мага, не желавшего даже слушать меня. Тот оглядел мое лицо, усмехнулся и продолжил восхождение.

– Очень злая маленькая птичка, – мужчина улыбнулся.

Я попыталась выбраться. Первые секунд десять все шло успешно – я барахталась. Остальную минуту меня просто прижимали сильнее. Мы дошли до моей комнаты, и я успокоилась. Но так как отпускать меня никто не планировал, я завопила на весь этаж:

– Ты обещал мне свободу!

Мужчина внял, остановился настолько резко, что я даже ойкнула, и поставил меня на ноги. Секундная заминка в течении которой я поправила одежду и зло на него посмотрела, и я иду обратно, намереваясь брать все руководство дебошем на себя.

– Лучше взгляни в окно – они уже все ушли спать, – как-то устало произнес Феликс мне вслед.

Я остановилась, медленно обернулась и прошагала до двери. Там распахнула ее, быстрым шагом преодолела расстояние до окна и запрыгнула на подоконник, уже уверенная, что мужчина не соврал. Почему-то в душе теплилась вера в его благородство с того самого первого дня встречи. Точнее второго – где еще кабан фигурировал. По факту он делал то, чего я не хочу только тогда, когда мои собственные действия косили в сторону большой глупости. А значит, доверять ему я могла.

Что сейчас было доказано в который раз – на площадке было еще темно, однако пусто. Все ушли отсыпаться. Тем более рассвет был близок.

– Вот видишь, – моего плеча коснулся его пиджак, но прикосновение я почувствовала даже сквозь плащ, все еще накинутый для того, чтобы не замерзнуть.

Хвост автоматически обвился вокруг запястья Феликса, кисточкой юркнув в ладонь. Я закатила глаза, затем проследила за улыбкой Лорда, который неожиданно легко сжал кисточку пальцами. По телу тут же прошёл разряд тока, я замерла, не понимая, почему не могу сделать глоток воздуха. Эта часть тела определенно была настолько интимной, что мои округлившиеся глаза смотрели только в хитрые вольтеровские, а мозг не находил слов. И это все до момента, когда Феликс решил, провести пальцем против шерстки от кончика до середины хвоста, обводя тесно сжатые кольца. Синему паршивцу все понравилось, он сжался сильнее, мне же – нет. Потому я схватила руку Лорда, отвела ее подальше от бессовестных конечностей и оперативно размотала хвост, пытающийся заползти куда-нибудь, лишь бы не слушать доводы, которые посылала ему я.

Вдоволь насладившись самобичеванием на тему "грех «чревоугодие» и как с ним бороться", я спрыгнула на пол, прошла до кровати и села на нее, надеясь, что Лорд уйдёт сам.

– С Барсиком все в порядке? – переча самой себе, спросила я.

Конечно не правильно спрашивать жениха о бывшем парне, но извините, я чувствую ответственность за этого разгильдяя, пусть он и старше меня на хренову кучу лет.

Лорд ответил мне мельком дернувшейся щекой, злым взглядом и неожиданно спокойно произнес:

– Ничего серьезного.

Я улыбнулась, понимая, что кое-кто пытается скрыть ревность. (Или это снова мое эго?) однако мне было приятно, что Феликс, уже направившийся в сторону двери, не ответил мне грубо или зло. Наверное, именно это стало мотивацией моего поступка. Возможно, ей послужили несколько тупоголовые романтические мысли в моего голове. Но не суть.

– Лорд Вольтер, – окликнула я его, скидывая туфли с ног.

Мужчина повернулся, пронаблюдал за моими манипуляциями, усмехнулся и поднял бровь.

– Не могли бы Вы подойти ко мне? – я улыбнулась и встала на кровати, в надежде сравняться с ним ростом.

Так и вышло, потому как, когда он подошёл, все еще недоумевая по поводу моего поведения, то я была на пару сантиметров выше. Однако дотянуться я не смогла бы, даже сделав шаг вперед.

– Еще чуть-чуть… – пробормотала я, заливаясь краской так, что уши и щеки начали полыхать.

Но Лорд подошел, оставив между нами не больше десяти сантиметров. Я же, пока не растеряла свою храбрость, положила руки ему на плечи и прижалась губами к губам. Выдав звонкий "Чмок!", как обычно целовала меня в лоб мама, я отстранилась и с самой счастливой из всех возможных улыбок произнесла:

– Спасибо за то, что спасли.

Вольтер почему-то моего счастья не разделял, потому отстранился до конца и убрать руки не дал, наоборот прижав меня к себе сильнее. Он ткнулся мне в щеку носом в тот момент, когда я слегка отвернула голову, и провёл им от подбородка до самого уха, вызвав у меня волну мурашек. Его руки при этом скользнули вниз, немного сжав талию, но затем одна из них схватила многострадальный хвост, вызвав у меня что-то отдаленно похожее на хриплый стон.

Я услышала, как усмехнулся Феликс, проведя почти от самого основания хвоста до кончика и склонившись к моему уху, прошептал:

– Зови, если хочешь поблагодарить… еще.

После меня слегка толкнули в грудь, заставив упасть на попу из-за подкошенных ног и удалились, улыбаясь потемневшими от собственной наглости глазами. Или озабоченности, тут как посмотреть.

Я ему! А он! Слов определенно не было, щелкнувший замок в двери после того, как он закрыл дверь, вообще выбесил. Я определенно ненавидела его за это. Организм же твердил обратное, словно насмехаясь надо мной бедной.

Я откинулась на подушки, пытаясь усмирить все еще сбитое ко всем чертям дыхание и успокоиться.

Хвост, удивительно спокойно лежащий прямо, и явно получивший шок, был убран подальше чтобы не мозолить глаза. Хотя… разве виновата часть тела, которая разбирается в чувствах и желаниях хозяйки лучше, чем она сама? Риторический вопрос.

Наверное, я так никогда себе и не признаюсь, что моей влюблённой глупости хватит на целый континент. Или я, скорее всего, у всех, кого когда-либо встречала, эту самую глупость отняла.

Что ж, время покажет, была ли я настолько глупа.

06

В столовой замка было как-то сумрачно и скверно, что можно было сказать и о настроении. На улице с самого вечера собирались грозовые тучи. Лучи лун хоть и проникали сквозь этот заслон, однако радости они не приносили.

Погода Деймоса была одной из самых непонятных загадок этого мира. В одну и ту же ночь я могла наблюдать раскрываются ярко-алые цветы чего-то, крайне напоминающего сирень, по крайней мере с таким же запахом, и в следующее мгновение: снежные хлопья и резкое похолодание.

Как я уже поняла, новый мир не поддавался логике ни в чем: будь то погода, природа или магия.

Прошло уже чуть больше недели с того момента, как мы решили отпраздновать мое воскрешение, а я все еще не могла успокоиться. Во-первых, Барсик был на грани. Актиния Кери, то есть всеми неуважаемая бабуля прибегала исцелить единственного, как оказалось, наследника своего рода, а заодно наорать на Вильгельма и меня, за то, что, как она выразилась, мы "обязаны следить за сохранностью жизни и здоровья" ее сыночка. Особенно я, как будущая невеста. Пока отец пытался осадить Богиню Фобоса, очнулся Барислав, услышал весь их разговор про Вольтера и контракт и обиделся. Причём на всех и сразу, потому уже несколько дней сохранял молчаливый бойкот. Моя же радость по поводу его выздоровления сменилась радостью его молчания, потому я была счастлива почти все время.

– А здесь мы видим страдающую от невыносимой любви висталку, – на стул слева плюхнулась Мао, ткнув меня когтем, будто проверяя жива я или уже стухла.

За что тут же получила хвостом по ноге, пробормотала что-то нелицеприятное и ткнула меня еще раз.

– До сих пор не верю, что ты подписала договор с Лордом Вольтером, – Гавния отпила немного сока из бокала, поставила его на стол и, нахмурившись, продолжила, – хотя… он красивый.

– И богатый, – тут же добавила Марконтьяр, ехидно взглянув на русалку.

Та кивнула, нахмурилась еще больше и заявила больше бурча:

– Блин… я бы тоже согласилась.

На ее фразу раздался громкий "цок" от мальчиков, тут же отвернувшихся в разные стороны, лишь бы не смотреть на нас. Я же закатила глаза, безмолвно бесясь от того, что все резко решили начать обсуждать мою личную жизнь. Причём без меня – я молча сижу.

– Ну и сколько его нет? – спросила драконица, и я увидела полыхающий интересом взгляд.

Естественно ей интересно. Самой-то замуж не особо хочется. А меня хоть сейчас. Причём из чистого интереса "а что дальше?".

– А может тебе самой замуж пора?! – я взглянула на довольно улыбающуюся девушку, спокойно пьющую горячий чай, который она периодически подогревала огоньком на ладони.

Чашка при этом чернела, коптила и трещала. Я все ждала и надеялась, что содержимое выльется, а кое-кто перестанет баловаться. Но, видимо, провидение было на стороне наглых и задающих нахальные каверзные вопросы.

– Неее. Я еще пожить хочу, – она взглянула на Ни, – кто, кстати, пойдёт на Мертвые танцы? Их вообще здесь проводят?

Гавния тут же подскочила от радости, хлопнула в ладоши и открыла рот, тут же его захлопнув и скосив печальный взгляд в сторону Майкла.

– Что за танцы? – я оглядела всех за столиком и неожиданно широко зевнула, вспоминая, что опять плохо спала прошлым днём.

Гавния, скисшая совсем, облокотилась на спинку стула и взглянула в окно. Остальные промолчали, видимо давая право высказаться главной "тусовщице".

– Может, ты слышала про Мертвый праздник? – она взглянула на меня и увидев мои нахмуренные брови продолжила, – в эти сутки мы празднуем смерть второй Луны и ее возрождение.

– Лунное затмение? – спросила я, кажется понимая откуда у этого праздника ноги растут.

На меня взглянули все, явно недоумевая, о чем я.

– Это когда солнце встаёт в один ряд с луной и как бы загораживает её, – я развела руками, мол "все просто", но под очередными взглядами, прямо говорящим о моей тупости, я сдалась и пробормотала, – ладно. Смерть, так смерть.

Так и хотелось пробурчать "Ну и ходите необразованными". Но я решила промолчать, во избежание, так сказать.

– Воот… И в эту ночь обычно проводятся танцы для всех желающих. Но так как нас не особо выпускают в город, Лорд Директор устраивает их в самом замке. Уже только для учащихся, – взгляд Ни потеплел в отношении меня только к концу собственной фразы, и лишь после того, как я кивнула, якобы соглашаясь с ней.

"Непредвзятость" этих людей меня пугает.

Самым странным было то, что все в этом мире было так или иначе связано с луной. Точнее с лунами. Помнится, еще до моего превращения в висталку, я читала о единой богине Деймоса. И если упустить ту кучу эпитетов, которыми ее облепили в этой книге, то она – самая обычная женщина, наделённая чуть большим количеством магии, чем остальные. Появилась она в момент, когда те самые великие и самые сильные маги, что создали новый мир, состарились и ослабели. Так как жизненные силы их покидали, они решили выбрать самого «рыжего» (богиня и вправду рыжая), то бишь самого сильного, и свалить на него всю грязную работу. Все архимаги (это сильнейшие маги) того времени послали старцев куда подальше и выбрали девушку из правящего рода. Род, конечно, посопротивлялся, но очень вяло. Естественно, дочь станет Богиней! В конце концов бедняжку привязали к миру, дабы она поддерживала равновесие, межмировые барьеры и прочие нужные вещи. А чтобы не сбежала и не умерла раньше положенного срока, сделали ее почти бессмертной.

А дальше все были счастливы. Кроме самой девы. Но сдаваться было не в ее правилах, потому она сделала для народа пару добрых дел, махнула в паре мест своим хвостом и стала не просто хранителем Деймоса, как предполагали создатели, а полноценной богиней. Теперь в каждом городе стоит ее храм, все население ниже Лордов ей поклоняется (потому что образования нет), а высшие мира сего не хотят их разубеждать. Для того они проводят такие "увеселения", как Мертвые танцы и радуются тому, как легко управлять людьми с завязанными глазами.

– Как связана Богиня Грим и Луна? – наконец отошла от мыслей я.

Остальные, все время проболтавшие об этих самых танцах, подняли на меня глаза. Мао усмехнулась и вновь зажгла огонёк под чашкой.

– Никак, – девушка отхлебнула, сквасилась и отставила почерневший фарфор на середину столика, видимо пытаясь разделить свой "косяк" меж всеми.

Я нахмурила брови, перевела взгляд с чашки на ее хозяйку и кивнула, пытаясь понять в чем смысл.

– Грим – хранительница мира. Ммм… вот! Как мирида для замка, – драконица постучала когтями по столу, – Луна же – это богиня всего сущего. Создательница миров и та, кто даровал жизнь всем расам.

– Так. Теперь я точно запуталась. То есть, это… две разные женщины? – пробормотала я.

В голове вообще ничего не сходилось. Если вспомнить, то где-то было написано, что Луна была основателем рода Хакгард, но то, что она была богиней, там не упоминалось. Как и то, что в нее верят даже аристократия Деймоса.

– Я могу дать тебе почитать об этом, – пробормотала Марконтьяр, наливая из заварника новую порцию чая, только уже в другую чашку.

Мне оставалось лишь кивнуть и приобщиться к чаепитию. А также обсуждению того, какое платье лучше всего надеть Ни на танцы.

07

Темный Князь уверенной годами отработанной военной походкой шел по темному коридору Императорского Дворца драконов. Полностью зашторенные окна были настежь открыты и по всему замку, ныне казавшемуся заброшенным, гулял морозный ветер с едким запахом черных лилий – любимого цветка Королевы.

Второй этаж был засыпан мелким подтаявшим снегом вперемешку с листвой и разбросанными всюду цветами. Корделия явно сегодня была не в настроении.

Зайдя в округлый кабинет, Феликс сел в отдаленно стоящий стул в темном неосвещенном углу.

– Ты пришел… я так тебя ждала! – прошептала Королева драконов, вставая с кресла перед камином.

– Не утруждайся, – остановил он ее на полпути к себе, – я ненадолго. Зачем ты меня позвала?

Ее платиново-белые гладко уложенные локоны трепыхнулись, глаза расширились от бессильного сожаления, а грудь вздымалась при частом и резком дыхании. Но совладав с собственными эмоциями, женщина, выпрямившись, отправилась в ближайшее кресло.

– Я скучала… Ты слишком много времени проводишь в Белокаменном замке… Неужели общество Асгардов интереснее моего? Или же… тебя заинтересовал вовсе не Вильгельм?

Глаза Лорда вспыхнули от ярости, но тут же потухли, заставив Корделию сжать подлокотник кресла тонкими пальцами.

– Тебя это не должно волновать, – ледяным тоном произнес Вольтер, смотря в упор на потемневшую лицом женщину.

Она смиренно кивнула, принимая его слова, но тут же взгляд ее потеплел, и она продолжила уже тише и мягко.

– Интересно, как отреагирует Леди Асгард, узнав правду?

Резкая вспышка ярости отразилась на лице Князя, заставив Королеву вжаться в спинку кресла и замолчать, повинно опустив голову.

– Шантажируешь? – прорычал мужчина, подойдя к Корделии и нависнув над ней, облокотившись на ручки кресла.

Та резко подняла глаза, встретившись глазами с любимым и побормотала более поспешно, чем хотела:

– Что ты, Феликсиниан! Я бы никогда не посмела сделать что-то подобное… тем-более того, что могло бы помешать твоим планам!

Лорд усмехнулся, выпрямился и, обдав Леди презрением, прошёл к окну. Над далекой горной грядой полыхал закат. Сочное кроваво-красное солнце опускалось медленно, однако первые звёзды уже горели, знаменуя приближение ночи.

– Тогда хватит строить из себя оскорбленную невинность и переходи к делу, – не поворачивая голову сказал Феликс, намереваясь поскорее попрощаться с женщиной.

– Я и в самом деле немного обижена… – пробормотала она, нахмурив брови, но тут же встрепенулась, не увидев желаемой реакции, – я никогда так не поступлю… Я же люблю тебя.

Мужчина повернул голову в ее сторону, холодно оглядел красивое лицо с выразительными влюблёнными глазами и безразлично произнес:

– Не утруждай себя лестью.

Королева задохнулась от бессильной ярости. Но лишь на секунду – в тот же миг она надела приветливо-отчуждённую маску и потушила тот ураган обиды и злости, что бушевал в мозгу и груди.

Несколько минут затянувшегося молчания повисли в комнате, угрожая упасть на головы присутствующих чем-то весьма тяжелым. Каждый явно думал о своём, напряженную тишину прервала как обычно Королева, задумчиво оглядев Лорда:

– Мои вербовщики вернулись буквально ни с чем… Никто не хочет пачкать руки в крови. Даже за горы золота!

Мужчина усмехнулся, повернул голову в ее сторону и взглянув на нее свысока.

– Не удивлён.

Внезапно открывшаяся дверь заставила Корделию встрепенуться и ласково взглянуть на собственного мужа, заставляя Вольтера улыбаться еще шире. Женщина явно умела играть на чувствах других, почему же она раз за разом ошибалась с ним?

– Лорд Вольтер, какая честь! – с ноткой иронии произнес Норвилас Селитра – Император Драконов – тот, кто номинально считался живым трупом номер два. После Магистра, конечно же.

– Мой Лорд, я рада, что Вы пришли, – со сладко-приторной улыбкой сказала Королева.

Не смотря ни на что, мужа она боялась, хотя и умело манипулировала им. Заставила же она его удочерить своих двух девочек.

– Лорд Вольтер, – Селитра склонил голову в приветственном кивке, дождался того, что это повторил Князь, и быстро преодолел расстояние до кресел.

Затем тяжело упал в одно из них и тут же выпрямив когда-то давно сломанную ногу, которая теперь не давала покоя и адски болела при каждом шаге.

– Как здоровье Ваших родителей, Лорд? – охрипшим от приступа боли голосом спросил Император, решив соблюсти традиции разговора аристократов.

Кривая усмешка появилась на лице резко развернувшегося всем корпусом Феликса. Он прошёл к столу и по-свойски взял оттуда пару бумаг.

– Прекрасно, – ответил он, вчитываясь в написанное в документах, – оба благополучно мертвы.

Лорд Селитра, открывший было рот в желании высказаться по поводу такой наглости, тут же его захлопнул, осознавая сказанное мужчиной. Его ошарашенный взгляд был замечен Князем и резко опустившей глаза Королевой. Говорить в тот момент, когда к ней никто не обращается, она не могла по этикету Деймоса.

– Я подумаю над договором, – не стал терять времени Вольтер, – и внесу правки при необходимости.

Корделия быстро закивала, радостно осознав, что ее намеки возымели действие. Он всегда знал, чего она хочет, хотя чаще всего игнорировал и ее прямые просьбы, и те самые намеки. Если ему это было не выгодно. Сейчас же мужчина скорее всего нашёл пользу для себя, раз решил настолько открыто намекнуть на согласие – при отказе он бы и не посмотрел в сторону бумаг.

– Благодарю, Милорд, – женщина встала, склонилась в необходимом реверансе и не дожидаясь даже кивка в свою сторону выпрямилась.

Она успела увидеть лишь край плаща, сверкнувший в дверном проеме, который тут же сменился плотно прикрытой дверью.

– Мне импонировало то, что ты играешь в великую Императрицу! – тут же зарычал Норвилас, – но ты ввязываешься в опасные дела!

Королева взглянула на мужа и устало произнесла:

– Я вступаю в войну с Магистратом. Это намного опаснее небольшого договора с Лордом, у которого есть войны.

– Сидеть в замке и руководить солдатиками совсем не то же самое, что лезть к Тёмному Князю! – Император покраснел от злости и тут же закашлял, видимо намереваясь продолжить кричать.

Леди оглядела приступ мужа, взяла со стола специально предназначенные для этого салфетки и медленно, словно наслаждаясь действием, подошла к мужчине. Норвилас согнулся пополам, хрипло кашляя и все больше падая вперед. Королева успела в последний момент, поймав мужчину и усадив прямо. Она протерла его лицо салфеткой, достала из кармана его сюртука капли, и заставила проглотить тягучую горькую жидкость, останавливающую приступ лишь потому что являлись наркотиком, как раз вызывающим ломку и сами приступы. То самое "лекарство", что несло мучительную смерть нелюбимого мужа в течении долгих трех лет.

– Обещаю, что не пострадаю. И не углублюсь во что-то опасное для меня, – прошептала она ему на ухо, когда в комнате наступила тишина.

08

Выходные дни подкрались незаметно. Точнее я знала, что они близко, однако на Деймосе было столько праздников и других поводов не учиться, что периодически мне становилось скучно. А если мне становилось скучно, то в голову автоматически приходило что-нибудь сродни апокалипсису. Потому, пытаясь усмирить свой характер, скуку и остальные неблагонадежные порывы, я читала. Моего рвения никто не оценил, так что в библиотеке я "тухла", как говорила Ни, одна, периодически навещаемая только злой Марконтьяр, которую вновь довёл Барсик. В таком темпе пролетели почти три недели полубезделья, когда в редкие учебные дни нам давали крохотные крупицы знаний, которые я в свою очередь или углубляла сама, или уже знала, логически догадываясь о настолько очевидных вещах.

Библиотека в школе была не просто большой – огромной. С открытым от удивления ртом я ходила сюда первые дня три – не могла надивиться высоким, уходящим под самый потолок стеллажам, разбитым по уровням узкими подвесными мостиками и нередкими каменными лестницами, ширина ступеней которых позволяла безопасно стоять и даже сидеть, не боясь упасть. В то же время каждый уровень уходил к стене, где в особых нишах стояли диван, пара кресел и чайный столик для удобства чтения.

Всего уровней было больше двадцати, выше я не поднималась. Однако знала, что под самой крышей был закрытый этаж, предназначенный только для учителей и директора, в который не пускали учеников из-за ценности тех книг и документов, которые хранились там.

Хотя, скорее всего, я врала самой себе. Причиной того, что я пришла сюда в первый раз, стала точно не скука. Может потом она и стала отправной точкой, но сперва я хотела найти информацию о подселенцах.

И это оказалось действительно сложно, потому как не особо приветливая женщина-библиотекарь меня проигнорировала, медленно цедя чай из треснутого блюдца (не из чашки) и внимательно заглядывая в любовный роман в потрёпанной обложке. А книги, естественно, были разбиты по алфавиту. Так помимо того, что в моей голове что-то замкнуло и Деймосовские буквы я тоже переводила, так они еще и не совпадали! То есть я искала уровень с буквой "П", а здесь это была загогулина, очень похожая на "З", только еще с хвостиком и перечеркнута крест на крест. Но книги здесь были совсем на другие буквы! Значит мой запрограммированный на этот язык мозг просто давал мне значение слов, а то, как звучит слово на своём новом языке я не знала, потому и букву, с которой оно начинается, понять не могла.

В конце первого дня мне хотелось если не покусать кого-нибудь, то психануть и вернуться на Фобос – там все понятно было. Однако на следующий день я пошла покорять эту вершину вновь, не желая сдаваться куче книг и рукописей.

Мое весьма громкое ворчание довело библиотекаря только на третий день, однако я была довольна как удав, проглотивший… низкую тетеньку в очках, которая бессердечно меня игнорировала несколько дней. В итоге мне показали небольшую платформу с кафедрой, которую я сперва посчитала предназначенной для выступлений, подходя к которой и отдавая магические крохи, ты вызываешь к себе книги по нужной тематике. То есть поднимаешься, кладёшь руку на небольшой выступ, отдаёшь импульс и четко называешь название, автора или слово, которое тебе необходимо найти. Книги летят к тебе сами, потому можно спокойно идти и с чайком изучать все, что покажется интересным.

Однако, насколько бы проще мне не стало жить с таким приспособление, за прошедшие три недели я почти ничего не нашла про подселенцев. Общий смысл сводился к тому, что и так было мне известно: каким-то магическим образом врач-маг запечатывал тело и разум болеющего ребенка в особый "кокон" и помещал в здорового. Кто из них будет контролировать носителя решал уровень силы, у кого выше – тот и главный. В течении определённого времени носитель и подселенец взаимодействовали вместе, зависело это от болезни. Но не более двух лет – дальше шло полное слияние, которое могло привести к смерти подавляемого. Бывали, конечно, и счастливые случаи, однако чаще всего он или умирал, или становился "овощем" без разума, чувств и мыслей.

Интересным, кстати, было и то, что при выселении процент выживания носителя был равен десяти. Это было следствием того, что при этом достаточно длительном процессе он должен был довести себя до состояния близкого к смерти. Причём обязательно сам и по собственному желанию, иначе ритуал не сработает. Грань между жизнью и смертью поможет "выбраться" подселенцу, а носителю – лишиться сил. Большая часть пациентов после такого лечения умирали, потому маги и решили больше его не практиковать. С чего подселением решила побаловаться бабуля, мне было не понятно, однако причиной скорее всего и являлась болезнь моей подселенки.

Думаю, не будь я при подселении младенцем, то скорее всего согласилась бы. Все же я не смогла бы выдержать болезнь и все вытекающие из этого последствия ребенка, которого могла бы спасти. Хотя эта девочка старше меня лет на пять. Или ей было четыре, когда все произошло?

Как бы то ни было, ничего интересного по этой теме я больше не нашла. Были ли тому причиной гонения, произошедшие несколько тысяч лет назад как раз на таких "лекарей", или же непрактикуемость таких методов сейчас, но я и этому была рада.

Интересовал меня также тот факт, что никто, кроме самой бабули Актинии, не знал личность подселенки. Вместе с именем, возрастом, родом, именем матери и многим-многим другим, что должно было быть у обычного ребенка. Однако по счастливой случайности я знала имя и возраст. Хотя название рода или фамилию я не могла вспомнить как не пыталась.

Итак, Алесса – девочка четырёх лет. Если отсчитать примерный возраст от моего дня рождения, то получится две тысячи первый – двухтысячный год. Сколько девочек с таким именем и возрастом родилось на Деймосе в эти года?

Ответ: ни одной.

В тот год, собственно, как и обычно, родилось в несколько раз меньше девочек, чем мальчиков, однако именно в двухтысячный был упадок рождаемости. Да и имя было нетипичным для аристократии, а именно с неё я начала поиски, ведь скорее всего простолюдинка вела бы себя по-другому.

Это наводило на мысль, что Алесса – возможно дитя Фобоса (что было немного очевидно, ведь переселили нас именно там, а род Кери жил там очень долго). Что-что, а записей актов рождения со старого мира у меня не было, как и возможности их заполучить.

Потому на некоторое время я забросила это дело и переключилась на… геральдику. Да-да, именно на неё. И это казалось мне спасением, потому как абсолютно каждый род аристократии двух миров был здесь учтён.

Я изучила все. Но разочаровалась еще на половине. До меня дошло, что "простые" дети Фобоса и Деймоса сильно отличаются. А значит самая обычная девочка с мира бабули могла быть Алессой, которую я ищу. И это стало проблемой. А перебрав многочисленные древа, я не нашла подходящих аристократок.

Тупик подкрался спустя две с половиной недели немыслимой работы. Меня не смущало то, что все было впустую, наоборот – я радовалась подвернувшийся возможности погрузиться в собственные мысли. Мою бурчащую и задумчивую особу не раз пытался остановить отец, а вместе с ним Вольтер и друзья, однако услышав очередной сложный для понимания вопрос, меня отпускали. Все, кроме Князя, тот как-то понимал то, что я хочу услышать и иногда отвечал и на моё удивление попадал в нужное направление – именно он предложил поискать в геральдике. Правда я не сказала, кого именно я ищу, но идея тогда мне казалась золотой. Надо было напрямую спросить о ребёнке.

Феликс слишком много знает и столько же скрывает, так что думаю он мог бы мне поспособствовать. Если бы появлялся чаще и не исчезал так резко!

Последние дни перед Днём Смерти Луны я все так же ковырялась в геральдике, изучая древа Кери, Асгард и Вольтер. И хоть первые два были достаточно интересными, но внимание привлекли именно последние.

Странным было то, что один из Великих родов Деймоса появился всего-ничего почти сорок лет назад. То есть включал он всего два поколения! Первым был отец Феликса – Александр Вольтер, появившийся считай из ниоткуда. Просто пришёл на Деймос, стал главой огромного куска земли и людей его населяющих и начал править. Забавно, конечно, но женился он на обычной девушке – Гелиде Винстер из обнищалого рода графов. А спустя некоторое время на свет появился и сам Феликс. День рождения у него и вправду совпадал с моим.

И старше он меня был ровно на семнадцать лет. Забавно, конечно, с одной стороны, но с других вот не очень.

В этой книге, или же это был больше учебник, были приведены ко всему прочему иллюстративные портреты. Общую суть они отражали, однако были настолько маленькими, что хотелось как минимум раздобыть лупу. Как максимум найти нормальные портреты, чем я и занялась. И нашла их достаточно быстро – стопка книг, что прилетела ко мне еще в прошлый раз, была распотрошена до конца, а в ней и нашлось дополнение к геральдике, где абсолютно все портреты были даны в масштабе.

Первым мне на глаза попался именно старший Вольтер, который Александр. Достаточно аристократичного и хрупкого телосложения мужчина лучезарно сверкал улыбкой. Однако злой взгляд и неожиданно светлые волосы портили все. Блондинов я от природы не люблю, но вот глаза… льдистые и злые. Они были очень похожие на те, которые я периодически видела у его единственного сына, являющегося полной противоположностью своего отца.

То, что женщин здесь не изображали, меня не удивило, однако то, что я увидела, перелистнув страницу, повергло меня в шок. Точно такие же льдистые глаза, только чёрные и особенно колкие, прямой уничижающий взгляд и жуткий рубцевидный шрам от брови до самого подбородка, пересекающий абсолютно белый словно слепой глаз.

И подпись: Феликсиниан Александр Вольтер – единственный наследник, темная магия, уровень высший.

Не знаю сколько я просидела, склонившись над портретом того, в кого была влюблена со всей определенностью, и того, кто иллюзиями скрывал лицо чудовища. Изменилось ли мое мнение о нем? Определенно да. Я стала ближе к нему. Пусть и на маленький шажок, но завеса тайны приоткрывалась.

Теперь мне хотелось знать больше, намного больше. Я хотела узнать все.

09

Последние предпраздничные дни тянулись как патока, лишь изредка время ускорялось и не казалось скучным настолько, что хотелось лезть на потолок. За три дня до того самой Ночи уроки заменили на беготню с украшением всех дверей, окон и каминов. Точнее, по традиции каждый ученик замка должен обвешать все перечисленное живыми цветами и травами в стазисе, дабы выдворить все плохое и нечистое из комнат, а также приманить хорошее.

С украшением я справилась минут за пятнадцать, не считая самого стазиса, который ставился практически моментально. А после начала скучать. Библиотека была полностью перелопачена мною, по крайней мере та часть, которая меня интересовала. Марконтьяр лежала рядом и листала газету или журнал, я так и не поняла, а остальные очень тщательно готовились к празднику.

За ту неделю, что я пропадала в хранилище информации, особо ничего не произошло. Кроме того, что парочка Голубков: Гавния и Майкл распалась. И, если верить Мао, то навсегда. По "удивительной случайности" я узнала об этом почти первая. Потому как часов с десяти вечера мне таскают цветы от принца. Не особо вчитываясь в стихи и прочую лабуду, которую он пишет на открытках, я возвращаю их обратно. Чувствуя что-то между дискомфортом и предательством Вольтера, пусть как фиктивного, но жениха. Что поделать со стереотипным мышлением? Тем более подкрепляемым на Деймосе.

Очередной громкий стук в дверь отвлёк меня от длительного залипания в окно. Мао привычно сказала "войдите", лениво потянувшись и зевнув так, будто не спала несколько суток. Дверь медленно отворилась, явив нам высокого худощавого парня, тут же улыбнувшегося именно мне (видимо запомнил кому таскает новые букеты еже третий час к ряду). Мне тут же была протянута открытка со стихами, букет чего-то похожего на магнолии, только яркого синего цвета в оранжевую крапинку. Взгляд перекочевал с цветов обратно на доставщика, который скис в ту же секунду и пробормотал:

– Леди Асгард… это лириины… их достать практически невозможно! Возьмите хотя бы их… Жалко же.

Я мотнула головой, пытаясь затолкать собственную совесть в самый укромный уголок сознания, и вновь отвернулась к окну. Ну не буду я принимать от него цветы! Это помимо того, что некрасиво по отношению к нему, так я себя еще и обязанной буду себя чувствовать. А оно мне вообще не надо.

– Шел бы ты отсюда, парень, – вскочила на ноги Марконтьяр, – видишь какая у нас Леди правильная.

За что тут же схлопотала мой презрительный взгляд. Девушка на мои скрашенные моськи отреагировала усмешкой и взлохмачиванием и так растрепанной косички. Я поправила волосы, поймала очередной печальный взгляд парня и проследила за тем, как тот открывает дверь, затем замирает, бледнеет и пятится назад. А в комнату, словно крадущийся хищник, медленно входит Лорд Вольтер. Секундная заминка, в течении которой мужчина осматривает посыльного, цветы, меня, и на его лице расплывается ехидная улыбка.

– М…м…милорд… – пропищал в прямом смысле этого слова парень с цветами, чуть ли не плюхаясь в обморок и пытаясь поклониться.

Вольтер, уже потерявший интерес к нему, прошел мимо, сел в кресло напротив меня и, поставив голову на согнутую в локте руку, вперил пронзительный взгляд чёрных глаз в мою скромную персону. Так и хотелось спросить: и в чем я успела провиниться? Но Лорд молчал, об был явно скептически настроен на подобного рода вопросы с моей стороны.

– Пойду я, пожалуй, схожу куда-нибудь…туда, – пробормотала Мао, направив взгляд на дверь, уже прикрытую с невиданной аккуратностью посыльным несколько секунд назад.

Отлично, все меня бросили. Что-то мне подсказывает, что и цветы больше не будут приносить. Это, конечно, плюс, однако оставаться наедине с несколько разозленным Князем не особо… комильфо.

– Поедешь со мной в сады на праздник? – неожиданно мягко спросил Лорд, когда за подругой закрылась дверь.

Я перевела удивленный взгляд на мужчину, весьма оперативно меняющего настроение, внешний вид… и много еще чего. Сказано при этом было в таком ключе, будто он не спрашивал, а давал мне разрешение. Ну или уже решил за меня.

– Это вопрос или утверждение? – я осмотрела лицо Феликса, борясь с мыслью о том, насколько сильный морок он накладывает, дабы скрыть шрам.

Спросить об этом напрямую будет, конечно, глупо. Да и страшно. Но пытаться самой что-то увидеть мне не мешает никто. Интересно, зачем прятать истинную внешность, если все, кто его знают, и так шарахаются как от прокаженного?

– Пока вопрос, – улыбнулся он мне.

Действительно. Ничего нового я не узнала. Зря только спросила. Но проверять почву на прочность мне это не помешает, даже наоборот. Должна же я хоть когда-нибудь узнать сколько вольностей мне доступно.

– Интересно, а как ты собираешься меня заставить? – как бы невзначай глядя в окно пробормотала я.

Лорд хмыкнул, отреагировав на мои попытки разведать обстановку лишь изогнув в улыбке уголок рта. Я же расслабилась – еще один шажок к приемлемой вольности прошел без эксцессов. Может так и от напряженности между нами избавимся?

– Сомневаюсь, что ты откажешься, – на меня посмотрели с усмешкой.

Ну и что на этот раз он задумал?

– Это еще почему? – я даже вперед подалась от интереса.

– Ты просматривала архивы за двухтысячный – две тысячи первый года.

Я кивнула своим мыслям и внимательно взглянула на мужчину, не особо понимая к чему он ведёт.

– И что с того? – я нахмурилась, – подожди. Откуда ты это знаешь?

Лорд довольно усмехнулся, откинулся на спинку кресла и вогнал меня в ещё больший омут непонимания.

– И как результаты?

Мне оставалось только закатить глаза и пробурчать себе под нос:

– Полагаю ты знаешь.

Мужчина кивнул мне, сощурил глаза, словно кот, напившийся сливок. И хотя сама ситуация не предполагала веселья, но я не смогла сдержать улыбку – выглядел он очень мило. Интересно, не прячь он свой истинный облик, смогла бы я так же беззаботно улыбаться. Или подошла бы к нему вообще. Потому как, какой бы доброй и отзывчивой я сама для себя не казалась (и даже немножко самовлюбленной), я бы морально не смогла противостоять ему так, как пыталась изначально. Люди все же предвзяты, и я не исключение.

– Я могу дать тебе сводки Фобоса за этот период, – совершенно ровным тоном сказал этот… шпион.

Даже не знаю, как назвать его неожиданную слежку. Но по факту я ни одной живой души в библиотеке не видела, кроме меня и библиотекаря. Тогда откуда информация? Тем более настолько подробная.

Смущает здесь не только это, но и то, что Вольтер не скажет, откуда он все всегда знает. Только если ему это выгодно будет. А где найти выгоду для человека, то есть мага, у которого есть все?

– Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Имени и возраста слишком мало, – наконец выпала из прострации я, – а большего я не знаю.

Задумчивая тишина заполнила комнату. Феликс явно думал о том, стоит ли мне рассказывать или нет. Что-то мне подсказывает, что мужчина знает кучу нужной мне информации, но не скажет мне и двенадцатой части. Интересно почему? Считает меня маленькой, глупой девчонкой? Или же хочет, чтобы я узнала обо всем сама? Легче было бы просто рассказать то, что я и так подчерпну из архивов. Однако Лорд хочет, чтобы я корпела сама.

Снова так много этих "почему?". Забавно еще то, что чем больше информации становится, тем возрастает и количество вопросов.

– Варг. Ее зовут Алесса Варг, – решил все же сказать мне Феликс.

Фамилия? Точнее имя рода. Что-то я не припомню никого знакомого с такой фамилией. Хотя глупо бы было надеяться, что среди моих или бабушкиных знакомых найдутся не особо счастливые родители, не попытавшиеся хоть на пару минут взглянуть как живет их дочь.

– Мне не особо нравится то, что ты многое знаешь, но рассказываешь только тогда, когда тебе что-то нужно,– очередное мое бурчание.

– Значит ты согласна? – не обращая внимания на мои слова спросил он, как обычно делая это только для виду.

Я вскочила на ноги, прошла к окну, начав рассматривать парк, где слуги уже заканчивали подготовку к празднику.

– А у меня есть выбор? – я вновь перевела взгляд на мужчину.

Мне казалось, что он ответит так же, как говорят обычно, отвечая на эту фразу. Но Вольтер не был бы Вольтером, если бы не выдал что-то подобное этому:

– Нет. Выбора у тебя нет.

Я хмыкнула, по привычке даже забыв сказать колкость или тяжело вздохнуть.

– Ладно, – пожала плечами, – но я возьму с собой парочку друзей.

Лорд не отреагировал на мою наглость совершенно никак, медленно поднявшись и почти строевым шагом пройдя до входной двери. Вот умеет он показать, что разговор закончен. Или это можно назвать "мастерски уйти от разговора"?

– Я в тебе не сомневался, – произнес он напоследок и закрыл за собой дверь.

И что это было? Похвала, или же ехидство? Как можно вообще разговаривать двоякими фразами? Я бы точно забывала, что сказать хотела.

Потому вслед ему показала язык. Но закрытая дверь уже ничего не смогла мне ответить.

10

Размеренный стук копыт по каменной дороге, шум ветра, пение птиц и громкое зевание Марконтьяр, сопровождаемое таким же не особо тихим бурчанием Гавнии. Солнце уже вовсю светило над головами, однако воздух, посвежевший в предрассветные часы, не позволял высунуть нос из-под длинного вязанного шарфа, который дал мне папандр на прощание, отправляя нас с хмурым видом и бегающими глазами.

Меня это естественно напрягло, потому я сканировала Вольтеровскую спину на предмет написанных на ней секретных мыслей, жутких задумок и прочей дичи, которая вообще никак не могла там появиться. Но, даже осознавая патовость сложившейся ситуации, я продолжала надеяться, периодически впадая в такую задумчивость, что чудом держалась в седле.

Остальные присутствующие, особенно стража и с десяток моих служанок, которых с барской руки отправил с нами отец, бдели за мной, недовольно покачиваясь и подпрыгивая на выступающих камнях в карете. Это им еще повезло – Вильгельм изначально хотел их в закрытых каретах поместить, для сохранности так сказать, однако после моей скрюченной физиономии согласился на ту, что имела откидной верх. При желании крышу можно было раскрыть, чем воспользовались сперва обрадованные мы. Потом правда меня посадили на лошадь, а остальные замерзли. Но это было уже не так важно, как возрастающая боль в мышцах и ноющая Гавния Блек, заткнуть которую не под силу было никому. Феликс не вытерпел девушку и десяти минут, умчавшись вперед и ведя за собой наш отряд, а я осталась слушать и ощущать на себе все прелести дальних поездок с подругой.

– Почему мы должны тащиться куда-то в такую рань? – хриплым от холода и количества разговоров голосом произнесла русалка.

Тут же из соседней кареты послышался заковыристый, но совершенно не знакомый мне мат. Не буду говорить почему я поняла, что это – именно он.

Мне показалось странным, что девушка сказала "рань", взамен логичного "поздно". Ведь если здесь все, что касается времени суток идет наоборот, то и такие понятия должны соответствовать. Очередной "баг" моего внутреннего переводчика?

– Тебя никто силой не тащил, – открыла глаза Мао, но тут же не сдержалась и зевнула вновь, зажмурившись и укутываясь в тёплое одеяло, осмотрительно прихваченное с ее же кровати, – ты могла отказаться.

Ни не мёрзла вообще, видимо сказывалась ее «земноводность». Остальные же вздрагивали от каждого порыва ветра.

– А куда мы вообще едем? – неожиданно "проснулась" Гавния, начав озираться по сторонам так, будто смогла бы увидеть что-то примечательное и сразу понять где мы.

Я вот, например, вообще не отличала ни деревья, ни лес, ни даже дорогу. Хоть и знала, что мы уже час как по другому материку едем. И все это только потому, что перед самым выездом мне всучили карту Деймоса, которую можно было прибавлять и удалять, словно она была электронной на телефоне.

Так я узнала, что в этом мире есть три материка, каждый из которых почти полностью принадлежал Высшим Лордам, каждому по материку. Самым большим был тот, что находился справа и носил заковыристое название, запоминать которое я даже не стала, не сумев прочитать его с первого раза. На нем же располагались земли драконов, горы гномов и лес эльфов. Его главой был Магистр и занимал он добрую половину территории.

Левый материк был подвластен Вольтеру, который занимал намного больше половины и почти в два раза больше, чем земли главы Деймоса. Остальное разделили Лорды поменьше и графы, изредка не попадающие под покровительство Лордов.

И, наконец, третий, тот что находился внизу – Артилон, земли моего отца. Он был меньше двух других, однако не делил земли вообще ни с кем.

Мы направлялись в сады, расположенные на вольтеровском материке, близ каких-то там гор и в относительной близости от главного торгового города этой местности.

– Да черт его знает, – пробурчала я, пытаясь спрятать под шарфом порядком окоченевший нос, – какие-то там сады.

Реакция присутствующих меня слегка ошеломила: Мао напряглась и начала переводить взгляд с меня на Вольтера и обратно, Гавния просто замерла на месте, слегка приоткрыв рот от удивления, а парни нахмурились, причём одновременно.

– Серьезно? Мы едем в те самые сады Геры? – Марконтьяр вмиг стала собраннее и задумчивее, словно за секунду успела проанализировать всю ситуацию.

Не удивлюсь, если так и было.

– Туда же попасть можно только по приглашению! – Майкл даже привстал на пару секунд со своего места, но тут же уселся обратно, схваченный за полы плаща Барсиком.

Я недоумевающе оглядела озадаченного принца, затем подняла бровь, как бы намекая, что все до боли очевидно, и для разгадки тайны необходимо только раскинуть мозгами. Но парень все так же смотрел на меня, видимо не желая терять ограниченный запас мыслей. Тут уже я не сдержалась, закатила глаза и молча направила руку в сторону жениха, темная спина которого словно пиратский парус маячила впереди, заставляя в панике убегать все живое.

– Ну… да. Не подумал, – оглядев мужчину произнес Майк, в глазах которого наконец блеснул огонёк разума.

А я слегка надавила ботинками в бока своей лошади, дабы поскорее убежать от волны глупостей, что ожидала меня дальше. На самом деле, комфортно мне было лишь в компании Мао и, как ни странно, Вольтера. Однако, так как второго я опасалась, то путешествие с одной драконицей показалось мне слегка "рискованным". Ну или я паникёр. Так или иначе, я взяла с собой всю нашу шубутную компанию, с которой хоть и не скучно, но иногда трудно.

Стоило мне поравняться с Князем, ледяным тоном раздающим приказы охранникам, как все трое тут же обратили на меня внимание и замолчали. Снова тайны? Ничего нового.

– Замёрзла? – спросил Феликс, с серьезным видом рассматривая мой шарф и яркий салатовый плащ.

Нет, ну а что. Мне, между прочим, опостылели нежно-розовые и пастельные тона. А когда выбирали ткань для пошива плаща, то я и буркнула "зелёный". Вот и получила, что хотела. Даже свежая травка не была такой яркой и сочной, как я.

– Нам еще долго ехать? – проигнорировала я вопрос мужчины.

Что-то мне подсказывало, что если я скажу правду, меня посадят в карету и запрут на весь оставшийся путь. А в компании Ни, это – почти что кара.

– Ты не ответила на вопрос, – в его голосе послышался лёд.

Но то ли у меня мозги совсем отмерзли, то ли я обнаглела и осмелела в край, но я взглянула ему в глаза и сказала, не ощущая даже грамма опасения:

– Ты тоже.

Глаза Лорда сверкнули, затем потемнели, а на скулах заходили желваки. Меня же обдало таким холодом, что мурашки по коже побежали. Стража слаженно отступила на несколько метров кто вперед, кто вбок. Даже лошади заржали, словно почувствовав хищника.

Я опустила взгляд, почувствовав, как кожу обожгло стыдом. Не особо помню, но даже на пике своего подросткового максимализма я не дерзила. Только если делала это целенаправленно. Но сейчас был другой случай – я словно хотела выместить на нем свои эмоции. Странно, конечно. Раньше я таким не страдала.

– Прости, – я взглянула в тут же потеплевший взгляд Князя, – и да, я замёрзла.

– Два часа до городка и еще двадцать минут до самих садов, – намного мягче сказал мужчина и протянул мне руку. Так как я не очень понимала, зачем это делать, да и интуиция подсказывала, что закончится все это не особо хорошо, я качнула головой.

– Нет, спасибо. Я и так согреюсь.

Вольтер тяжело вздохнул, но руку не убрал. Я напряглась еще больше, но приглашение проигнорировала, стараясь смотреть куда угодно, только не на мужчину. И за что он такой упрямый?

– Алиса. Возьми меня за руку, – голос стал жёстче, но меня было не напугать таким.

Секунд десять и Князь, который не особо любил повторять, сделал это для меня. Ловко ухватился за вожжи, притянул мою лошадку к себе и привязал ее словно на поводок к своему седлу. Ехать мне от этого стало определенно неудобнее, но стоило мне только открыть рот, как на меня хмуро взглянули, моментально заставив его захлопнуть. После Лорд поймал мою уже почти спрятанную руку, потянул на себя и произнес:

– Пересаживайся.

Я оглядела присутствующих, потом лошадь и самого Феликса, который предлагал, а точнее заставлял меня заниматься чем-то… не особо культурным. Да и вообще порицаемым.

– Два раза повторять не буду, – стало мне ускорением.

Ускорением к мышление, а не действию, как предполагалось.

– Ты обещал мне свободу выбора, – я подняла взгляд и поймала усмешку в его глазах.

Естественно у него было все продумано. Я даже не удивлюсь, если каждое мое движение и слово было учтено.

– Я помню, – на губах появилась усмешка, – ты можешь вернуться и сесть в карету.

Не удивившись такому решению, я кивнула и потянулась к его седлу, намереваясь отвязаться и поехать страдать в компании. Но рука тут же была схвачена донельзя довольным Князем, а сама я вмиг оказалась сидящей перед ним, сжимающим меня в действительно очень тёплых объятьях. В голове тут же пронеслись мысли от "Тепло! Остаюсь здесь!" до более разумного "Паника! Надо сваливать!".

– Я вообще-то выбрала второй вариант, – пробурчала я, – тот самый, с каретой.

Над ухом кое-кто хмыкнул и низким голосом произнес:

– Поздно, Леди Асгард. Вы уже похищены.

Я уселась поудобнее, поёрзав в большом удобном седле и вызвав у Вольтера резкую серьезность. Нет, а чего он хотел? Что я вообще шевелиться не буду? Размечтался.

– И все же Вы, Лорд Вольтер – крайне грубый деспот и тиран, – не сдержалась я.

Очередной хмык.

– В отличие от Вас, Леди Асгард, я не пытаюсь бороться сам с собой.

Я замерла, осознав, что он имеет ввиду. И это была… правда. Я определенно пыталась выселить из себя чувства и эмоции по отношению к нему. Да только, что мне дало это самое осознание? Принципы и предрассудки, да на худой конец даже воспитание не могли позволить мне то, что хотелось. Я даже мысли про него пыталась заглушить. Безуспешно, конечно, но факт остаётся фактом – я делаю глупость потому, что мне это кажется правильным.

В конечном счете от себя не убежишь. Однако думать об этом мне не хотелось совершенно. Вскоре я завернулась в плащ Феликса, облокотилась на него спиной и стала разглядывать бескрайнее синее небо с редкими темными облаками.

Не знаю сколько точно времени прошло, но вскоре я, убаюканная ровно вздымающейся грудью Феликса, его теплом и неожиданно приятной уверенностью, что меня поддержат и не дадут упасть, уснула.

Мне снилась длинная молочно-белая вереница облаков на небе. Та самая, что становится заметна только когда ляжешь на спину посреди поля или луга, и взгляд, и мысли движутся точно так же медленно, плавно и до безумия тягуче, что само самой начинаешь зевать и задумываться о чем-то серьезном. Что вообще-то странно для моего возраста.

– Мам, смотри! – я приподнялась на локтях, забавно приподняв и ноги, и указала пальцем на необъятное облако в самом центре, – это похоже на поромбоса! Рога, голова, длинное тело и пушиииистый хвост!

Я перевела взгляд на маму. Ее длинные и удивительно прямые серебристые волосы заскользили по плечам и упали на сочную голубоватую траву. Мягкие черты лица сгладились еще больше от широкой доброй улыбки, сперва адресованной мне, а после и дивному небу. Яркие зеленые глаза блеснули, лишь на секунду в них мелькнули слезы. Меня прижали к тёплой груди, непреклонно обхватив сильными замазолеными рукояткой меча руками. Секундное объятие и мама ласково отстраняет меня, а затем убирает с моей головы сухой листочек, откидывает его подальше и заправляет мои непослушные и как обычно выпавшие из косы волосы за ухо.

– Нам пора домой, Лесси, – говорит она, гладя меня по щеке, – папа уже совсем заждался.

Я скорчила обиженную моську, которая всегда ее смешила. На этот раз она лишь улыбнулась и начала подниматься на ноги.

Проснулась я от приглушённых мужских голосов, резко подувшего ветра и тихого мягкого тона Вольтера, который уже сам по себе являлся чем-то необычным, даже не учитывая того, что говорил он мне на ухо.

– Мы почти приехали.

Подниматься мне пришлось цепляясь за плащ того, кто был моей спинкой кровати последние… часа два? Даже не ожидала, что так легко усну. Тем более в такой обстановке.

Потянувшись в разные стороны и смачно зевнув, я оглядела каменные приземистые домики, отделанные чем-то похожим на известь, причём разных цветов, и люд, снующий то тут, то там и с интересом поглядывающий на нашу делегацию. Однако выходить и даже приближаться к дороге они не спешили, что было странно, потому как в городе отца все наоборот пытались разглядеть нас получше и выбежать перед самой каретой. Особенно дети, которые зацеплялись за "багажник" кареты и "катились" с нами почти до самого центра города. Сейчас же все малыши испуганно жались к матерям, взирающих на нас из-под опущенных ресниц.

Но что мне понравилось, это то, что уровень благосостояния населения здесь намного выше, чем в Белокамене – здесь не было ни попрошаек, ни бедняков. Причём это я могла сказать с определенной точностью, мы проезжали мимо рынка. Даже дети были обуты и одеты в не самые дешевые вещи, да и на прилавках лежали весьма качественные товары.

А еще огромным отличием была речь. Отдельные слова, звуки, да и само построение предложений на несколько уровней возвышалось над чересчур простым "говором" земель отца. Люди здесь были образованнее что ли…

– Здесь… хмм… обычные дети ходят в школу? – не поворачивая головы, спросила я.

Ответил мне, что весьма странно, один из мужчин рядом:

– Да, миледи. Лорд Вольтер очень строг и требователен в этом плане.

Я удивленно оглядела сперва затянутые в плотную кожу руки перед собой, что до хруста сжали поводья. А затем бессовестно оглянулась назад, посмотрев на недовольно оглядывающего своего слугу Князя. Тот тут же перевёл взгляд на меня, нахмурился и равнодушно уставился вперед.

Смущение? У Вольтера? Скорее уж упрямое неприятие похвалы. Это странно наблюдать от себялюбивого и эгоистичного человека. Неужели лишь идеально отыгранная роль? Очень уж сильно напоминает мою маску грубиянки. Хотя, если честно, это совершенно неожиданно по отношению к Феликсу. Но не думаю, что продуманный во всем мужчина стал бы просто ради забавы обучать крестьян.

– А у отца все по-другому… – я не смогла отвести восхищенный взгляд от Лорда.

Ему, кажется, это совершенно не понравилось, потому Вольтер снял с руки перчатку, аккуратно, но непреклонно схватил меня за подбородок и отвернул от себя. Я неожиданно для себя улыбнулась и вновь улеглась как в кресле, облокотившись спиной на тут же ставшую каменной грудь. И теперь с чистой совестью могла подглядывать снизу-вверх на то, как пытается сдержать улыбку самый жестокий Лорд Деймоса.

– Образованный народ всегда будет предан мне. Потому что я выбираю, что именно вложить в их головы, – произнес он над моей головой так, чтобы услышать смогла лишь я.

Звучит как оправдание. Но я промолчу. И не только потому, что это может разозлить тебя, а лишь потому что ты, Лорд Вольтер, оказался не таким плохим человеком, как казался мне изначально.

Вскоре меж двух- и трехэтажных домиков мелькнула шатровая крыша одной из башен, затем еще одна, и через пару минут я могла полностью оглядеть темное деревянное здание, огороженное высоким каменным забором с длинными острыми кольями сверху. Ехать туда мне сразу же расхотелось, потому я оглядела спокойные и непринужденные лица сопровождающих и молча стала недоумевать. Потому как "Великие сады с кучей тайн" это… это?

– Аааа?… – не нашлась что сказать я.

Из-за чего просто открыла рот и тут же его захлопнула. М-да… разум и умение подобрать слова – это мое.

– Это Тритон. И мы едем не туда, – сказал Вольтер, каким-то волшебным образом поняв, что я не душевнобольная.

Я кивнула, мысленно поблагодарив всех существующих и не особо богов этого мира за то, что хоть один из нас – не я.

– Он заброшен? – я вновь подняла взгляд на хмурого мужчину и улыбнулась его серьезному взгляду.

– Да.

– А почему?

Я, конечно, знала, что Лорды – народ немногословный. Но не настолько же! Так и хотелось съязвить что-то вроде "Вы же радеете за образование крестьян, так почему же хотите, чтобы Ваша будущая жена не знала ничего?". Утрированная немного фразочка, но что поделаешь, если желание изучать новое есть, а информации нет?

Поняв, что ответа не последует, я огляделась снова и надумала другой, как по мне более подходящий и в принципе не задевающий ничего личного.

– Если смотреть по времени, которое ты назвал, мы сравнительно недалеко от тех самых садов, верно?

Мне кивнули и уже с интересом оглядели лицо. В попытке, видимо, найти хоть искру логики в сумбурных вопросах.

– Получается, что два замка стоят ну очень близко друг к другу, – Феликс вновь кивнул мне в ответ, – зачем?

Лорд не смог сдержать улыбку, хоть и пытался. На душе от этого тут же потеплело, так что я отвела взгляд, вперив его в дорогу, город и темную громадину замка слева, которая даже морально давила сильнее взгляда вахтерши из Дома.

– Счастье в неведении, – было произнесено таким тоном, что в собственное "засовывание носа куда не следует" я уверовала, как в наличие двух лун на небосводе.

Однако я была бы не я, если бы не подступила к врагу с тыла.

– Господин Маркузи, скажите, существуют ли легенды или истории о садах Геры? – мой заинтересованный взгляд остановился на мужчине, который чаще всего разговаривал с Вольтером.

Тот слегка опешил, вцепился в поводья, подавшись немного вперед, и лишь потом оглядел меня, тут же сместив взгляд на Князя.

У меня, естественно, был просчитан вариант с вольтеровским негативом по этому поводу, однако Лорд меня не только не разочаровал, но даже слегка изумил:

– Мне тоже интересно, – в его голосе слышалась улыбка.

Сопровождающий занервничал еще больше, чем заинтересовал меня сильнее, и начал свой рассказ.

– Строительство началось чуть больше… шестнадцати…?

– Семнадцати! – раздалось сзади от анонимного подсказчика.

Господин Маркузи нахмурился, но кивнул, видимо подсчитав что-то в голове.

– Да. Семнадцать лет назад, – взгляд его тут же затуманился так, будто он был уже далеко отсюда, – тёплый год тогда выдался. Лорд Александр еще какие-то кусты привёз из другого мира. Большущие! И синие, словно кто краской извазюкал…

Я скептически оглядела мужчину, который ну вообще не выглядел как человек, помнящий такие детали. К тому же на вид ему было не больше тридцати. Может он маг и выглядит моложе своих лет?

А Лорд Александр значит… отец Феликса?

– Молодой Лорд тогда, – начал было новую фразу господин сопровождающий, но тут же осекся под взглядом и поднятой бровью Князя, – то есть… тогда молодой…

Я хрюкнула и еле сдержала прорывающийся смех. На что колючий вольтеровский взгляд перекочевал с мужчины на меня, сбавив несколько тонов своей "колкости".

– Простите… – пробормотала я, уткнувшись в свой шарф, но тут же добавила, – уже не молодой Лорд. Хах! Ладно-ладно, молчу.

Я вновь с интересом взглянула на перебитого рассказчика, игнорируя суженные глаза Феликса. Если не обращать внимания, все пройдёт само-собой. Иногда действует, между-прочим.

– Л…лорд Вольтер, Вы тогда часто пропадали в другом мире. А когда приезжали, то таким счастливым выглядели, – мужчина опустил глаза и пробурчал себе под нос, – странно это было, даже слишком.

Вольтер хмыкнул, но оставил последнюю фразу без комментариев. Зато я от интереса аж вперед подалась.

– Тут же кто-то и слухи пустил, что Вы в том мире себе невесту нашли, – сопровождающий поднял слегка испуганный взгляд на Лорда, – еще и сады начали строить эти. Будто для жены будущей…

– Забавно, – как-то хищно усмехнулся Феликс и отвернулся вправо, видимо не желая слушать слухи о себе и дальше.

Я же отступать не планировала.

– А что дальше то было?

Мужчина нахмурился. Было видно, что он старается подобрать слова.

– Дальше… Дальше началось строительство. Да только, как половина была готова… вернулся наш Лорд. Еле живой вернулся…

– Маркузи! – послышался рык над моей головой, и господин сопровождающий побледнел и замолчал.

Тем временем вдали блеснула крыша оранжереи, блики которой делали все намного ярче, чем даже при полуденном солнце.

Я же поняла, что окончание истории мне придется узнавать позже и скорее всего тайком. Однако Вольтер неожиданно спросил сам:

– И в чем же были причины этому? По мнению народа, – он усмехнулся.

Я оглядела печального господина, который еще плавал в океане собственных воспоминаний и вздрогнул от голоса Князя как от плети. Но поняв смысл вопроса, он побледнел еще больше, поднял глаза на Лорда и открыл было рот, но я не сдержалась и воскликнула, чуть ли не подпрыгнув на месте:

– Ревность! Или нет… погодите! Измена, вот! Она ему изменила, а он ее убил! – я взглянула на Вольтера, который с поднятой бровью смотрел на меня и удивлялся видимо глупости, – нет? Ну ладно. Просто это было самым логичным завершением.

Феликс усмехнулся, лишь своим поведением опровергая все, что я наговорила. Эх. А такая теория была! Порой даже излишняя жестокость становится оправданной. Вроде как неразделенной любовь.

Хотя от этой версии и было бы неприятно. В груди так заранее еще засвербело.

– Вы правы, Леди Асгард, – перебил мои мысли господин рассказчик, – слухи такими и были.

Мне так и хотелось вскочить и крикнуть "бинго!". Да только самым интересным оставалась правдивая история, которую Вольтер под страхом смерти не расскажет. Будь даже она самой простой.

– Вы сказали, что построена была лишь половина садов, – решила вернуться к началу я.

Может еще что узнать смогу.

– Да… лет через семь Лорд Вольтер вернулся к строительству. Только… делалось все без спешки, как в первый раз. Даже наоборот… Словно к каждому камешку примеряясь.

– Приехали, – оборвал мужчину Феликс, натянув поводья и заставив лошадь остановиться.

Не обращая внимание на то, что происходит вокруг, я стала разглядывать витые кованые ворота, что чёрным ажурным изваянием застыли перед нами. Невысокий, всего полтора метра высотой заборчик из белого кирпича или камня на него похожего открывал потрясающий вид на двухэтажный особняк из того же материала. Синие, зеленые и белые огоньки украшали и подсвечивали вход, крышу и лестницу из мрамора.

Створки медленно отворились, пропуская нас под тёплое нутро погодного барьера. Тут же над головами забрезжил свет хоть и искусственного, но солнышка, послышались стрекот и пение птиц.

И естественно везде были деревья. Я видела здесь множество того, что существовало только на Фобосе, однако большую часть занимали те самые "странные синие деревья из другого мира". Не знаю, где именно раздобыл их отец Феликса, но даже в книгах я не встречала ничего подобного.

Вскоре любопытство мое разыгралось сильнее, и я ловко перекинула ногу и спрыгнула с лошади, намереваясь потрогать невиданные растения. Не думаю, что здесь бы посадили ядовитые деревья, однако на половине пути я остановилась как вкопанная.

Перед глазами появился образ серебристоволосой женщины с ярко-зелёными глазами, а с ней – ее улыбка и протянутая в мою сторону рука с фруктом на раскрытой ладони.

– Мам, а почему листья синие? – кричу я, радостно подбегая и забирая лирго из ее руки, в то время как она рассказывает мне про множество мелких косточек…

– Алиса? – Вольтер все так же стоял сзади, придерживая лошадь и в упор смотрел на меня.

Взгляд его выражал то ли нерешимость сказать мне что-то, то ли ожидание свершения события. Но что я должна была сделать?

Я отвернулась от мужчины и уверенная, что сейчас опущу мягкую бархатистую поверхность плотного синего листа, сделала пару шагов и ухватилась за кончик.

Сердце заныло. Хотелось расплакаться и упасть на самую обычную зеленую траву под ногами. Да только… только откуда я могу знать такие подробности того, что вижу впервые?

Взяв себя в руки, я заранее нацепила убедительную улыбку и обернулась к Князю. Тот все не отводил от меня уже только хмурого взгляда полуразочарования.

Мне же хотелось сказать что-то, что могло бы помочь разобраться с немыслимыми чувствами, заглушить которые не могло даже мысленное забивание себя логическими фразочками, вроде "это невозможно", "галлюцинаций мне еще не хватало" и "хватит накручивать себя глупостями".

Но раз за разом в голове всплывала мысль, не желавшая уходить, даже когда улыбка на моем лице сползла совсем. "Лирго не цветут и не плодоносят в тёплом влажном климате".

– Здесь очень красиво, – смогла выдавить из себя я, рассматривая как холодеет взгляд Лорда, и как надежда в его глазах превращается в разочарование.

Мне хотелось крикнуть что-то вроде "я не хотела разочаровывать тебя!", пусть даже не зная за что пытаюсь оправдаться.

– Пойдём в дом, – он отдал подошедшему мальчику узду, взглянул на меня еще раз и развернулся спиной.

Однако идти не собирался, словно ждал, что я подойду, и мы пойдём вместе. Это было приятно, хоть и достаточно непривычно. А в голове все еще зудела прошлая мысль.

– Я сделала что-то не так? – спросила я, подходя к Феликсу, но осторожно шагнув сбоку, словно чувствуя, что подойди я даже на сантиметр ближе – ему не понравится.

– Нет.

Мужчина подошёл ко мне сам, опровергнув все надуманное ранее, поймал мою холодную от испуга ладонь и уместил на собственном согнутом локте. Я тяжело вздохнула, мы сделали первый шаг и медленно, будто на прогулке двинулись в сторону особняка.

– Выглядело совсем по-другому, – почему-то пробормотала я, но тут же натолкнулась на его изучающий взгляд.

Ну уж простите, что постоянно лезу куда не следует. Разве можно оставаться в стороне, когда прямо перед носом собирается клубок тайн близких мне людей?

– Пустые надежды, – вдруг произнес Лорд, оглядывая мансарду на вором этаже прямо над входом.

Из-за больших резных перил выглядывали два кресла и чайный столик, однако именно резьба по камню привлекла мое внимание. Сколько бы я не разглядывала домов и замков Деймоса, нигде не было настолько мелких просветов меж камней. Наоборот – везде были широкие детали резьбы с такими же большими "дырами" меж собой. Это сразу бросалось в глаза.

– Надеяться всегда лучше, чем отчаиваться, – улыбнулась я, радуясь его легкой улыбке в ответ.

Надеюсь, я не сморозила очередную глупость. По крайней мере взгляд его был искренен, пусть и немного прохладен.

Широкую аллею мы преодолели минут за пять, потому как ширина шагов у нас все же была разной. То есть там, где он шел неспешным шагом, мне приходилось практически бежать. Однако запыхаться или устать мне не дали – мы сразу же поднялись по белым ступеням, передо мной открыли двустворчатые двери, и я окунулась в сказку. Мне так не нравился даже Белокаменный замок, в тот момент, когда я обходила его в первый раз. Здесь не было глупых ненужных кадровых дорожек, что пестрели у отца – лишь полированный мраморный пол. Аскетичность без излишней строгости, так бы я назвала интерьер. Одна прямая лестница вверх, лишь на половине раздвоенная, нежно-салатовый стены без какого-либо декора в виде картин и безделушек, дорогая утонченная мебель и светлый двухуровневый потолок.

– Этот… этот дом типовой? – я запнулась и несмело сделала вздох, – кто делал чертёж… схему? … как вы это называете?

– Планы? – я кивнула, ошарашенно рассматривая мужчину, ведущего меня к ступеням, – я.

Я резко остановилась, отчего полметра проскользила по начищенному полу. Вольтер заметил было мое сопротивление, остановился, плюхнув меня себе в плечо, но я тут же отскочила и побежала вправо, словно не веря собственным глазам.

Но нет же! Там была гостиная с мягкими бежевыми диванчиками и двумя собранными в один столиками, которые уже сервировали девушки в бардовых передниках. Служанки при виде меня встали в ряд, сцепив руки внизу перед собой и опустили взгляд в пол. Да даже форма и пальмы в кадках у окна! Все совпадало.

– В чем дело? – за мной тут же в комнату шагнул Вольтер, заставив девушек напрячься в пять раз сильнее.

Я же повернулась к нему лицом, сделала глубокий вздох и выпалила:

– Это дом моей мечты!

Феликс сперва поднял одну бровь, затем не увидев должной реакции на моем лице, и к ней взметнулась вторая. А я решила пояснить.

– Мы классе в пятом рисовали схему своей идеальной комнаты. А я в детстве мелочиться особо не любила… И нарисовала… дом! Этот дом. Цвета, мебель, комнаты, даже пальмы на своих местах!

После я естественно ждала объяснений. Однако Князь по правилам играть не желал, потому в его глазах мелькнул яркий огонёк радости, на лице заиграла завораживающая улыбка, а сам Лорд… развернулся и ушёл в закат. То есть вышел из комнаты и, засунув руки в карманы плаща, что по этикету было верхом неприличия, направился наверх.

– Твоя комната – ближняя справа от хозяйской, – бросил он мне и быстрыми шагами поднялся наверх, в туже секунду исчезнув в ближайшей двери – кабинете.

А я стояла и не понимала ничего. Вольтер, конечно, сам по себе отличался странностью и некоторой скрытностью, но сейчас… сейчас мне хотелось кусаться.

Комнату я нашла сразу же. Где я планировала собственную спальню гадать не пришлось, а именно ее Вольтер назвал хозяйской. Сперва я было засомневалась, однако мои вещи уже стояли здесь, а значит ошибки быть не могло.

Разбирать вещи или осматривать и так знакомое помещение было глупо, да и поездка на лошади давала о себе знать. Все же я устала сильнее, чем рассчитывала. В конце концов я плюхнулась на кровать и, скинув только плащ и обувь, уснула крепким оздоровительным сном.

11

Моя сабля рассекла воздух в пятнадцати сантиметрах от Барсика. Еще бы, с меткостью у меня с самого детства плохо. Существует два варианта развития событий: или я не буду метиться вообще и попаду в яблочко, ну… или же буду стараться и все пойдёт вообще в другую сторону.

Сейчас, естественно, был второй вариант.

– Сдавайся, Асгард! – выкрикнул парень словно клич.

Я уклонилась от его выпада и скатилась по перилам длинной извилистой лестницы на первый этаж.

– Асгард не сдаются! – был мой гордый ответ.

И я понеслась по холлу. Запрыгнув на стол в столовой, я встала наизготовку. Тут же меня нагнал мой противник и атаковал. Но до меня ему далеко, так что я, проехав до конца стола и чуть не поскользнувшись, слетела с него и спряталась за стулом, за которым сидела Марконтьяр. Благо что посередине ничего не стояло, иначе лежать мне на полу с лицом в салате.

– Тебя спасти? – тут же отозвалась подруга, кладя в рот кусочек какого-то овоща.

– Не-а! Победа будет за мной!

Естественно ей можно было так говорить. Она его одной левой победит, скомкав тем самым мне весь азарт игры и выбросив его в урну. А я, может, детство вспомнила. Да и преимущество было на моей стороне – я дом знала, как свои пять пальцев.

Вольтер умчал куда-то по делам с утра пораньше, а я, наконец, ощутила себя настолько свободной, что могла раскрепощённо баловаться и вести себя как маленький ребёнок.

Я пустилась от Барислава дальше.

Три раза обогнув немаленький, между прочим, стол, я села на подлокотник Вольтеровского по счастливой случайности пустого сейчас кресла и возвестила:

– Я в домике!

И запыхавшись повалилась в само кресло, дрыгнув ногами в воздухе и крякнув при ударе копчиком. В ту же секунду входная дверь, не видимая никому из нас, громко хлопнула, словно с силой отброшенная к стене. Мы все превратились в слух, не решившись выйти и взглянуть на происходящее, и переглянулись между собой.

Второй хлопок и неожиданный стук каблуков по кафельному полу возвестил о том, что к нам идет женщина. Мы слаженно напряглись и сели поприличнее, готовясь к любому исходу. И не зря: в гостиную вплыла Леди-королева драконов, отчего все закатили глаза или цокнули. Мао так вообще выругалась.

Сегодня женщина блистала в длинном обтягивающем платье серебристого цвета, открытых туфлях на шпильке и распахнутом (видимо дабы показать все, что необходимо показать) меховом плаще.

Взгляд ее сперва метнулся к вольтеровскому креслу, где была обнаружена я, затем на слугу, что ставил напротив меня тарелку с водой для того, чтобы ополоснуть руки, а после упал на весь оставшийся народ. Дальше с кислотой, на какую способно только это идеально-красивое лицо, Королева прошествовала к прямо противоположному от меня креслу и плавно в него села, махнув рукой слуге, чтобы ей тоже был подан завтрак.

Не знаю, чем я дальше руководствовалась, но рот явно действовал отдельно от мозга.

– Подайте Леди стакан воды. С нее достаточно.

В полной тишине прозвучал смешок Марконтьяр, на который я даже не смогла бы отреагировать в данный момент. А дело вот в чем: в голове моей тут же сложилась логическая цепочка из нескольких пунктов.

Первый: Королева Корделия Селитра на балу не спроста так отреагировала сперва на Лорда Вольтера, а затем и на меня. То была или ненависть к кому-либо из нас, или… ревность.

Второе доказывает первое. Итак, Леди никогда и не при каких обстоятельствах не ходят в таких вызывающих платьях. Тем-более на мероприятия по типу нашего и тем-более на то на котором будут мужчины. А значит она готовилась к чему-то более "приватному". Если посчитать, то у этого дома только один хозяин – Феликс. А значит прийти она могла к нему и только в том случае, если не знала, что он здесь будет не один.

А значит… любовница моего жениха сидела напротив меня. Противоречившая ситуация. По всем правилам этикета и собственным моральным соображениям я могла выгнать ее и запретить появляться здесь. Однако…

Я была бы не я, если бы не подождала, пока придёт сам Вольтер и… дальше моя фантазия заканчивалась. Адекватная, по крайней мере. Неадекватная твердила, что будет или скандал, или он же только с рукоприкладством.

Недоумевающей Королеве подали бокал воды, который она тут же покрутила в руках как что-то невиданное.

Однако в ту же секунду женщина взяла себя в руки и взглянула прямо мне в глаза. А я поняла, что глупые неуверенные шуточки из ряда моего подросткового непринятия себя с ней не прокатят. Я, конечно, осознавала это и прежде, но мой эгоизм переубедить очень сложно.

– Насколько мне известно, несовершеннолетние девушки не могут находиться вне стен родового замка или земель рода без сопровождения, – улыбнулась Королева, блеснув белоснежным полу-ласковым оскалом на всю гостиную, – так потрудитесь объяснить, что Вы здесь делаете?

Она подалась вперед и нагло ухмыльнулась, явно ожидая грубости в ответ. Я же ущемлённой себя не ощущала, и ощущать не собиралась, потому как уже пару месяцев назад "отпраздновала", провалявшись в коме, свои долгожданные семнадцать. То есть, уважаемая Леди даже дату моего рождения не удосужилась узнать – мне по всем канонам должно быть больше шестнадцати.

Но большее волнение вселяло не это. Нет, я думала лишь о том, могу ли поведать ей другой факт, который со всей определенностью сотрёт хитрую ухмылку с прекрасного до невозможности лица? Была ли я жестока? Определенно. В оправдание скажу лишь то, что Рая воспитывала меня приличной и не коварной, а ошибку в воспитании совершила я, связавшись с плохими компаниями.

– Насколько известно мне, – я выделила последнее слово, – даже несовершеннолетние Леди могут покидать пределы родовых земель в сопровождении… жениха.

При последнем слове у Корделии вытянулось лицо, явив природную бледность кожи, и… очень опасно сверкнули глаза. Хотя в ту же секунду огонёк в них приутих, а на губах Леди заиграла донельзя довольная усмешка.

– И кто же этот… счастливец? – она улыбнулась шире, показав зубы.

Я же стушевалась. Мне резко захотелось выйти из зала, подняться по лестнице и пробежать по широкому коридору второго этажа до упора. Но не свернуть направо в свою комнату, а забежать в ту, что находилась прямо. Даже не заходя, я знала, как и что там выглядит. Как и всегда раньше я считала, что там мне станет спокойнее.

Спасла меня Марконтьяр, тихо наблюдавшая за нашей не особо активной перепалкой:

– О! А Вы не знали, матушка?!

Я усмехнулась над тем как это было произнесено. В Драконьей принцессе явно пропадала неплохая актриса. Вон, даже руку к скривлённым губам преподнесла – смешки скрывает, да глаза широко раскрыла, вот-вот выпадут.

– Чего же я не знаю? – оглядела свою падчерицу Королева.

Причём оглядела гневно. Словно решала, сейчас ее придушить или она еще понадобится.

Мао же покачала головой, демонстративно цокнув и с плохо скрываемым презрением оглядев фривольный вид Леди.

– Лорд Вольтер заключил… – начала было она, но ее прервал взбешённой-ошеломлённый выкрик:

– Невозможно!

Марконтьяр невозмутимо продолжила.

– Заключил брачный контракт с Леди Алисой Асгард. Сроком… на полгода вроде? – она взглянула на меня.

Мне же оставалось кивнуть, мысленно удивляясь, откуда она это знает настолько точно. Что-что, а про сроки я молчала. Ровно как и про собственную стоимость – не хотелось упасть в глазах подруги.

– Странно что вы перенесли свадьбу на полгода…– вступила в беседу Гавния, не особо понимая в чем суть этого полуспора-полуругани, – Лорду вполне по силам подготовить церемонию за пару недель.

Сказать на это мне было нечего. И даже не потому, что не хотелось раскрывать всю фиктивность данного мероприятия, да и собственную продажность, скорее уж я не желала иметь о себе еще больших слухов. Я и так ими обросла как лесом.

– Как… как ты? … Что твой отец пообещал ему взамен?! – тут же с прекрасной Королевы слетел весь лоск и элегантность, которыми она разбрасывалась полминуты назад.

Не удивлена. Хотя, если честно, я думала все будет хуже. Причём сцены выдирания волос с моей бедной головы мелькали перед глазами все чаще и чаще. Или магички разбираются с соперницами по-другому?

По крайней мере я стала уверена в своих прошлых предположениях. Корделия Селитра – любовница Лорда Вольтера.

Кульминацией момента стал хлопок входной двери и звук резких уверенных шагов в прихожей – хозяин поместья прибыл.

Мое сознание тут же метнулось к мысли о том, что я тут слегка обнаглела, заняв господское место. И вообще, не стоило бы лезть в перепалку с Вольтером – он так то не особо добротой отличался. К тому же, следовало бы сперва узнать об его к ней отношении, а уже затем лезть на рожон и тем более выдвигать свои домыслы, условия и прочую нечисть, коей здесь не рады. Да и должен ли Феликс мне вообще хоть что-нибудь? Я же фиктивная невеста. Пусть и купленная за кругленькую сумму.

Или не кругленькую? Я в ценах Деймоса даже не пыталась разбираться.

– Феликсиниан! – пропела эта… женщина.

Да так, что скривились все присутствующие. За исключением ее самой, конечно же.

Князь же резко появился в дверном проеме, взглянул на излучающую смешанные чувства меня, усмехнулся и суровым строевым шагом преодолел расстояние до высокого каминного кресла. То было мгновенно развёрнуто, чтобы видеть всех и вся, а сам Феликс сел так, что все Фобосовские короли и императоры съели бы свои короны. На этом действия Лорда закончились. Потому как каменное лицо с взглядом серийного маньяка говорило об ожидании Лорда.

Не знаю, как так вышло, но в единую секунду мы с Королевой обрели безупречную синхронность и… решили свалить.

– Пойду я… – вскочила я.

– Ну мне уже пора… – поднялась на ноги Корделия.

– Сели. Обе, – тут же отреагировал Вольтер.

Мы неосознанно переглянулись, но встретившись взглядами, скривились и отвернулись, не желая иметь дел друг с другом.

– Остальных не задерживаю, – продолжил Князь, за что заполучил пару благодарственных улыбок и одну хмурую Марконтьяровскую.

Та хотела бы высказать что-то по типу: "Я еще не наелась", но тут же сжала губы в тонкую линию и выскользнула из гостиной под ледяным взглядом Лорда. Напоследок девушка сочувствующие мне кивнула и плотно прикрыла двустворчатые лакированные двери.

Воздух накалился за секунду.

Не знаю, была ли такая ситуация нормальна для этого мира, но на Фобосе это называли любовный треугольник, и я с чистой совестью, да так, как показывали мне все "великие" сериалы о любви, хотела уйти не оглядываясь. Или еще лучше устроить скандал с истерикой и дракой. Однако мы сейчас находились не в дешевой драме о любви, а в реальности, где мой любой шаг мог закончиться… неизбежно плохо.

Что я вообще должна сейчас делать, черт тебя дери?

Из полу-панического оцепенения меня вывел низкий, хриплый от приближающихся слез голос Королевы.

– Ты… женишься? – на последней букве звук совсем пропал, а лицо женщины приняло бледно-отрешенное выражение, будто она была не в силах осознать то, что происходит.

Она даже не смогла поднять взгляд на него. И это не было обычным страхом или опасением перед Темным Князем, скорее уж обреченностью.

В комнате стало душно. Я ощущала себя если не лишней, то той, кто не должен слышать, а тем более присутствовать при настолько личных разговорах. Мне хотелось исчезнуть и не видеть удивительно прекрасного лица молодой женщины, которая определенно любила того, кто никогда ее не выберет.

Больно. Настолько, что эта едкая моральная боль заглушает позывы ревности и гнева. Это ли не обоснованная вина? Словно не появись я на пути Феликса несколько месяцев назад, не было бы и… все было бы по-другому.

– Да, – короткий ответ Лорда, взгляд которого безразлично оглядел Императрицу и резко преобразовался в хмурый при рассматривании меня.

– Нет! – выпалила я спустя всего пару секунд.

Вышло хоть и слегка поспешно и, наверное, громко, да только… я могла со всей уверенностью повернуться к Вольтеру и сказать ему это в лицо. По какой-то причине именно эта ситуация пробудила во мне противоречия, которые ещё совсем недавно я затолкала глубже в сердце – я не желала отношений, или как это можно назвать, которые разрушали бы пусть даже то, чего в природе быть не могло.

То ли мой хмурый вид, то ли слегка ошарашенный из-за моего выкрика вид Королевы, но из кресла у камина до меня донеслось злое, я бы даже сказала агрессивно "Хмм", тут же ставшее грубыми смешанными с усмешкой словами:

– Я считал тебя умнее, – глаза Феликса сверкнули, – и что ты не опустишься до того, чтобы прийти сюда и давить на жалость.

Жестоко. По отношению к нам обеим.

Я повернула голову в сторону жестокого грубияна, который еще пару минут назад был для меня чуть ли не образцом благодетели, и чувствовала, как к горлу подступает злость. Князь перевел взгляд на меня и сложил руки на груди. Поза нога на ногу так и кричала "Я жду того, как ты нападешь. И ты проиграешь". Смешно, конечно, ведь проиграла я, даже не начав. Но довести спокойную и сдержанную меня до закипания и жалости к прямому врагу?

Я не выдержала:

– Тебе ли это говорить! Я конечно понимаю, что это не мое дело! … – я запнулась и еще более упрямо взглянула в глаза Вольтера, отчетливо перехватившего подлокотники кресла, да так что они затрещали, – хотя, с чего это оно не мое!

"Но разве можно так относится к той, что искренне…".

"Ты ведёшь себя по-хамски… и жестоко!".

"Мне на ее месте было бы в тысячу раз больнее!".

"Она словно игрушка в твоих руках!".

"Это ужасно с твоей стороны!".

Хотелось высказать все это и даже больше. Закричать, захлебываясь воздухом и вскочить на ноги. Да только осмелюсь ли я так поступить?

– Это неправильно, – выдавила я из себя то, что не вмещало в себя и тысячной доли всего, что проносилось в мыслях.

Желваки на вольтеровских скулах от этого ходить не перестали. Как, собственно, и не исчез колючий взгляд чёрных глаз.

– Ты права, – послышалось в ответ, сердце же пропустило удар, – это к тебе не относится.

Теперь хотелось вопить в три раза сильнее. Зачем оставлять меня выслушивать слезные мольбы бывшей любовницы, желающей остаться настоящей? Подпитать и так непомерную гордыню? Или же поставить на место меня, мол "скоро будешь там же"?

– Ха! Тогда что я здесь делаю? – даже не пытаясь скрыться от яростного взгляда Лорда, выпалила я.

Вольтер зарычал. Причём в прямом смысле этого слова – уголки губ дрогнули, на секунду сверкнув клыками. И стоило бы мне испугаться. Да только я была зла не меньше его. А потому искренне удерживалась хвостом за стул, дабы не вскочить и не… совершить необдуманных действий.

Из агрессивного транса нас вывела Корделия, громко шмыгнув носом. Я тут же вздрогнула, почувствовав, что слегка перешла грань – кончик хвоста все это время лежал на коленях и опасно подрагивал, сверкая неожиданно появившемся шипом, длиной с швейную иглу. Про остроту вообще молчу.

Я отвернулась, сделала глубокий вздох и заставила шип "заползти" обратно, оставив на виду только синюю, тут же посветлевшую каплю яда. Кем я стала? Не помню, чтобы нам говорили об опасности висталок.

– Не тебе решать кто прав, а кто нет, – прошипела Королева, заставив вновь обратить на себя внимание.

Я закатила глаза, понимая, что "братского чувства" у драконицы не было. А жаль. Даже если смотреть со стороны, в книге истории моей жизни главным злодеем был бы именно Вольтер. Объединиться и навалять ему трундулей было бы самым оптимальным. Пусть и невозможным. Так и представляю, как Феликс, держа в одной руке меня, а в другой Королеву, раздаёт обоим тумаки. Или говорит что-то вроде "Я все-таки ошибался. Вы обе дуры!".

– Вообще-то я была на твоей стороне, – я осуждающе глянула на уже определенно врага.

Или врагиню?

А хотелось сказать, как в той самой забавной шутке, "ты не в ту сторону воюешь, ненормальная!".

– Все. Хватит, – заткнул нас Феликс.

Особенно открывшую было рот Императрицу. Мне почему-то это даже радости или толики ехидного счастья не принесло. Видимо, я и вправду была на ее стороне в этот момент. Кто бы что не говорил, женская солидарность существует. Но только у отдельных особей и то не всегда.

– Тебе следует уйти, – таким же повелительным тоном как обычно, произнес Князь.

Которому со всей очевидностью было плевать, кто и что чувствует. Навевает на мысли о том, в состоянии ли чувствовать сам Лорд…

Стул скрипнул по кафелю, отдавшись еле заметным эхом от стен гостиной. Иногда я забываю, что перестала быть обычным человеком. Хотя и пытаюсь вернуть все на прошлые удобные места, однако зрение, слух и осязание отключить нельзя, как и убавить.

Шаги, цокот каблуков. Она остановилась у самой двери, оглянулась, взглянув на него, и сдержанно кивнула, даже не удостоив меня взглядом. Я бы тоже, наверное, промолчала. Пусть и до этого не поступала бы как она.

Щелчок закрываемой двери.

– Со мной будет то же самое? – я не смогла даже повернуться в его сторону.

Но я даже спиной чувствовала его задумчивый и уже совсем не злой взгляд. Я уже тоже не держала на него зла. Только обиду. Да и горечь осталась.

Зашуршали полы его плаща – он встал. Пара уверенных шагов и с двух сторон на спинку моего стула кладутся ладони, закутанные в плотные кожаные перчатки. Голову я смогла повернуть только в пол-оборота – не хотелось смотреть в его глаза.

– Нет, – короткий ответ.

Вольтер не врет. Это факт. Да только обида оттого пройти не сможет.

– Она не заслуживает… такого, – тихий шепот.

Лорд опускает руку уже без перчатки мне на плечо и неожиданно опирается локтями на спинку стула. От вздрагивания меня спасло лишь то, что делал он все это медленно.

– Я бы с этим поспорил, – горячее дыхание у самого уха.

А рука медленно двигается от плеча вниз, касаясь ткани блузки. Я ощущала тепло пальцев настолько отчетливо, что хотелось отдернуть руку.

Или… нет?

– Даже если и так… – я села прямо и уставилась в стену перед собой.

За спиной послышалось шуршание ткани, вновь неторопливые, но уверенные шаги. Лорд, обойдя меня справа, садится на ближайшее кресло. Хвост тут же предательски обвился об ножку его стула, безоговорочно капитулировав в войне за справедливость. Феликс же, заметив это, неожиданно тепло улыбнулся и, ухватив за кисточку, потянул на себя. Я же смогла думать лишь о том, что пять минут назад там была игла с ядом. Причём по его душу.

– Она надеялась на то, чего я ей не обещал, – его взгляд прошёлся по волосам, лицу и остановился на глазах.

Логично, конечно. Да только не особо правильно.

– Возможно ты прав, – сдалась я.

"Но это не отменяет того, что ты жестокий и бесчувственный говнюк!".

Я поднялась на ноги, отцепив хвост, собирающийся здесь прописаться, и прошагала к двери. Та поддалась не с первого раза – мешали мысли в голове. Особенно последняя. Но сделав шаг за пределы гостиной и уже почти прикрыв дверь, я услышала:

– Справедливо.

Оборачиваться я не стала. Как и возвращаться.

12

Первая ночь в садах пронеслась в мгновение взмаха ресниц. Я успела лишь исследовать пару книг в местной библиотеке, к сожалению, твердивших тоже самое, что и те, что были в школе. Потому, наспех пообедав, я засела в своей комнате и… усердно начала заставлять себя пойти к Вольтеру и как благородная Леди мило и спокойно выпросить отведённый мне бонус за поездку сюда. Пускай время мы и не обговаривали, да и сроки у меня не поджимали, но мне хотелось поскорее раскрыть эту тайну и вновь начать ломать голову о неприступное вольтеровское молчание. То бишь, надумывать себе очередные жуткие фантазии в его сторону.

То ли по счастливой случайности, то ли от того, что думала я слишком громко, Феликс пришёл сам. Хмуро меня оглядев, он поставил на стол ноутбук, вызвав мой удивленно-восхищенный возглас радости, и ретировался восвояси, намекнув, что через два часа начнётся праздничный бал. Последнее я проигнорировала, уже поднимая крышку и открывая единственный документ на рабочем столе.

Радость и энтузиазм утихли через два часа. Из кучи имён, фамилий и городов, которые мне пришлось перелопатить, я нашла только три совпадения по роду, одно из них по имени. И ни одной по возрасту.

Закономерно было бы подумать, что база не полная… однако здесь я нашла всех, кого знала, кого не знала и знать не могла. Да и список был настолько внушительный, что впору было сомневаться в количестве населения, родившемся за такой краткий период времени.

Мне казалось я что-то упускаю, но не понимала что.

За час до назначенного времени пришла Мао, явно неся с собой попытки меня растормошить.

– Понимаешь, её нигде нет! – я вскочила на ноги и подошла к окну, – она словно никогда и не существовала… Разве такое возможно?

Драконица оглядела собственный маникюр, сверкнула пилочкой в лучах восходящего солнца и пожала плечами.

– Может ее зовут по-другому?

Я повернулась лицом к окну и взглянула на строй темных дорогих карет, подъезжающих к входу. То, как Лорды и Леди покидают транспорт мне было не дано узреть, потому как комната находилась в левом крыле, а над входом находился сам бальный зал.

– В обрывке воспоминаний она называла себя так. Да и Вольтер сказал это имя, – я обернулась и оглядела девушку в широких пижамных штанах и пестрой рубашке без рукавов, задумчиво закусившей край пилочки.

– Насколько я знаю, на Фобосе существуют неучтенные дети. Но незарегистрированные маги… такого точно не может быть, – пробормотала она.

Я кивнула и вновь отвернулась.

– В том то и дело! Это просто невозможно… Чувствую себя дурой.

Сзади послышалось шебуршание, затем шаги и, наконец, справа мелькнула тень, вмиг превратившись в саму Марконтьяр.

– Ты говорила, что род тебе сообщил Вольтер, – она наклонила голову, будто присматриваясь ко мне лучше, – думаешь он не сказал бы, что все бесполезно? Думаю, он тоже искал эту информацию. Зачем только?! Непонятно.

– Мне иногда кажется, будто он хочет, чтобы я все сама поняла… Но ты права – в его действиях мало смысла.

Минутное молчание, которое нарушалось только легкой приглушенной мелодией снизу. А затем хмурое бормотание Драконьей принцессы:

– Вернее сказать "Мы не видим здесь смысла". Не думаю, что Князь стал бы что-то делать просто так.

Мой кивок.

– Хотя пугает меня не только это, – она запрыгнула на подоконник и села так, чтобы я смотрела только на нее, – я много раз видела его в замке отца. Чаще, конечно, когда папули там не было, но… Он злой.

Я усмехнулась. Несмотря на то, что была слегка напряжена.

– Я серьезно! – она взглянула на меня исподлобья, – он реально злой. Холодный, вечно агрессивный и взгляд… словно душу вытягивает.

Я развернулась, подошла к креслу и плюхнулась в него, наблюдая разочарованный взгляд подруги. А что я должна на это сказать? Испугаться и пуститься бежать до Белокаменного замка?

– Я к тому, что… что-то происходит, – она соскользнула на пол и облокотилась на стену, – слишком много странностей и загадок.

– Говоришь так, будто они недавно появились, – я взглянула в золотистые глаза девушки.

Та кивнула и подалась вперед:

– Они удивительным образом возникли в тот момент, когда в этом мире оказалась ты.

Я хрюкнула в рукав, но промолчала, не желая ломать ее не особо логичную теорию заговора мирового масштаба.

– Точнее все сразу забегали именно в этот момент и начали раскрывать некоторые карты.

– Ты иногда меня пугаешь своими шпионско-разгадывательными мыслями, – я закатила глаза, – интриги были и до меня. И уж точно образовались они не из-за меня! Скорее уж… я сую нос куда не просят.

Мао кивнула, но тут же бросила довольный взгляд в мою сторону.

– Возможно ты права. Да только, ты не знаешь насколько скучно здесь было без тебя! Все словно активировались, когда ты появилась… Да даже я решилась на побег незадолго до твоего появления!

Я встала на ноги и подошла к столу, села и постучала по нему ногтями.

– Просто совпадения, – я прикрыла глаза, чувствуя, как наваливается усталость, от которой я отгораживалась весь день, – я всем "нужна" по определённым причинам. Отцу, как наследница и та, кого можно продать подороже. Магистру и Майклу – потому что висталка. Бабушке и Барсику – потому что сильная магичка. А Вольтеру… не знаю. Но не думаю, что это большая и неожиданная любовь! Скорее уж очередные личные мотивы.

Марконтьяр затихла, опустив плечи и нахмурившись в несколько раз больше.

– Я просто боюсь, что эти чертовы вороны заклюют тебя… или разорвут и унесут каждый в своё гнездо, – через какое-то время произнесла она.

Золотые глаза были направлены прямо на меня, поблескивая из-под длинных чёрных ресниц упрямством, а также смесью из переживаний и злости.

– Я постараюсь остаться… целой. Как бы жутко это не звучало, – пообщалась я драконице, почему-то не особо веря в правдивость этой фразы.

Скорее, постараюсь скрыть за иронией собственные страхи.

Но Мао лишь качнула головой вперед. В жесте, не особо похожем на кивок, насупилась и явно постаралась придать лицу "верующее" выражение лица. Получалось у нее плохо, потому через несколько секунд она наигранно сплюнула и махнула на меня рукой.

Разговор был закончен. Пусть и не привёл к каким-либо выводам.

Но Марконтьяр пришла точно не для жутких теорий и тирад во вред моей аккуратности. Потому через пару минут молчания в комнате раздалось поспешное "Кстати!" и беды мирового масштаба были заброшены в дальний ящик.

– И долго будем оплакивать безнадежно прожитую жизнь? – Марконтьяр подскочила на ноги, села на подоконник, – собрала слюни и сопли в кулак и пошла всем показала какая ты! Точнее мы! У меня такой план фееричный! Аж, ух! А ты тут…

Я хмыкнула и встала сама, наверное, больше не желая портить ей настроение еще больше, чем веселиться самой. А веселье явно будет громадное. Мао мелочиться не любит.

– Что дальше, мой капитан? – поднесла руку к голове, – что будем творить?

И вот понравился мне хитрый взгляд подруги, и это сделало мои сборы быстрыми и крайне эффективными.

Через пару минут пришла Ни, принеся больше грим, чем косметику. Так как рисовать я не умела от слова совсем, роль художника досталась Марконтьяр, которая и костюмы выбирала тоже сама. На мой закономерный вопрос о том платье, что уже висело у меня в гардеробной, драконица сквасилась, шикнула на меня и продолжила мазать мне веки чёрными тенями.

– Я покойница? – наконец догадалась спросить я.

Девушки переглянулись, прыснули и продолжили молча что-то "творить". Причём в прямом и переносном смыслах одновременно.

– Труп? Умертвие? Мертвец? Дохляк? – я повернулась в сторону зеркала и вытянула голову.

– Асгард, заткнись! – не стерпела Марконтьяр, схватив меня за подбородок и развернув обратно.

Мне же стало зябко. И даже не от осознания того, что я буду похожа на старого дряхлого зомбяка, чем на тот же "труп невесты". Скорее уж от того, что Вольтеру со мной танцевать.

– На! Крась, – произнесла Ни, видимо в попытке меня усмирить.

Мне в руки упало что-то вроде баночки со спреем. Внутри была темная жижа, которая даже не бултыхалась, а медленно текла из стороны в сторону при помахивании. Я подняла бровь, рискуя остаться с таким выражением на веки веков, потому что дальше было хуже.

– Хвост,– пробурчала Гавния так, будто я и сама могла догадаться.

Я улыбнулась, бросила в нее краской обратно, попытавшись сделать это прицельно, но угодив в плечо, отчего с размаху получила его же в лоб.

– Краска смоется при контакте с водой, так что не бойся,– заверили меня.

Легче не стало. Но интересней определенно.

На самом деле догадки появились уже сейчас, однако говорить что-либо не убедившись не хотелось. Потому я уверенно взяла "баллончик", тряхнула его пару раз и, поймав попытавшийся улизнуть хвост, пшикнула. Так я и думала. Красный.

– Покажи мне костюм! – потребовала я от вмиг занервничавшей русалки.

Естественно она испугалась! Представляю, какой наряд может быть у демоницы! Пускай миры и понятия для каждого из них были разные, но что-то мне подсказывало, что в моем "платье" мало закрытых мест.

– Аррргхельм! – прорычала я, понимая, что от бледной открывающей и закрывающей рот девушки не добиться ничего, – ты выбирала мой костюм?!

Драконица мило улыбнулась, качнула головой из стороны в сторону и начала защиту с нападения:

– Их выбирала Гавния. Но! Мне определенно нравится ее вкус! Русалки вообще законодатели мод!

Я оглядела комнату на предмет чего потяжелее, но к моему разочарованию и счастью чешуйчатой рядом ничего не оказалось. Возможно, это была даже предусмотрительность самой Драконьей принцессы. Уж кто-кто, а она знала, что получит за это.

– К тому же, ничего из ряда вон выходящего я тебе не предлагаю! – Ни села рядом и поставила небольшую коробку мне на колени.

Пришлось состроить подозревающий вид и скрыть заинтересованный. Однако, открыв и увидев содержимое, я все же не смогла сдержать поражённого вздоха. На изумрудной шелковой подушечке лежало свернутым чёрное платье. Развернула его в течении секунды и вздохнула с облегчением – оно было в пол. Ткань напоминала больше атлас, но немного тянулась и была абсолютно матовой.

Оно явно входило в пределы допустимой нормы, потому как Королева, помнится, на ужин пришла в чем-то более экстравагантном. Да только докажи это Вольтеру!

– Иди одевайся, – Мао схватила меня за руку и чуть ли не с силой запихнула в гардеробную, захлопнув дверь.

Возмущаться было уже поздно. Так что я махнула рукой на этикет, правила и нормы и решила пойти им наперекор. Вру, конечно, я искала платье, принесенное слугами еще в обед, но е отыскала его. Видимо кое-кто спер его, перекрыв мне отступы в зону комфорта.

Попсиховав пару минут, я смирилась. И выходя из собственной уже пустой комнаты, я могла лишь молить всех существующих и не очень богов защитить меня от вольтеровского гнева. Потому как платье облегало. Даже не так – оно полностью повторяло все изгибы фигуры. Высокие каблуки придавали ей соблазнительно-провокационный вид, а красная помада и ярко накрашенные глаза завершали образ демона-искусителя. Да мне даже рожки присобачили на лбу! Ко всему прочему нервно подрагивал красный хвост, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь и остановить мое харакири.

Коридор встретил меня двумя подругами, в нетерпении постукивающими носками туфель. Я склизнула обратно в комнату и попыталась закрыть за собой дверь.

Однако, куда мне до молниеносной реакции русалки и драконицы, всю жизнь тренировавшейся с оружием. Резкий рывок и меня выносит обратно в коридор, попутно хлопнув дверью о потрескавшуюся стену.

– Ну уж нет, Асссгард! – принцесса подхватила меня под локоток, непреклонно вывела к дверям и оглядела наполненный людьми зал, – я так старалась сделать из тебя кого-то красивее Королевы.

Шлепок по… мягкому месту, придавший мне ускорения, и я спускаюсь по ступеням небольшой лестницы.

– Давай! – толчок в плечо, – Вольтер ждёт!

Я развернулась, сделала шаг в сторону девушки и, наклонившись к самому ее уху, прошипела:

– Хватит этих намеков! Не буду я с ним спать!

Обворожительный драконий оскал стал мне ответом.

– Кто говорил о сне? – она оглянулась и обратилась к Гавнии, – нет, ты слышала?! Спать она собралась! – вновь поворот в мою сторону, – там вообще-то надо…

Дослушивать я не стала, почувствовав, как щеки начали полыхать. Богиня, с кем я связалась? Этакое пассивное сводничество. Хотя… если эти пассивное, то что тогда в ее случае будет активным?!

Страшно. Определенно страшно.

В зал играл неспешный вальс, танцевали пестро одетые пары и отовсюду слышался приглушённый смех аристократов. Помещение делилось на зоны, в каждой из которых сновали официанты в чёрных жакетах, шляпах на манер котелков и непроницаемых масках, скрывающих даже глаза. Повсюду весели живые цветы, свитые в длинные гирлянды и усеянные мелкими фонариками, словно живыми светлячками.

Что же касалось костюмов, то настолько "фривольно" была одета не я одна – Леди большей частью сверкали неожиданно открытыми руками, шеями, и не особо пышными юбками – максимум двумя, в то время как на обычном балу все было в разы консервативней.

– Привет, – не успела я спуститься, как мою руку схватил взявшийся непонятно откуда Барсик, – подышим свежим воздухом?

Я мотнула головой, понимая, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, но меня уже тащили в сторону центрального балкона, к моему счастью ярко освещенного прожекторами. Не знаю, что сегодня за день такой, однако мне определенно не нравится, что меня словно куклу мотают куда хотят.

На небе ярко светили луны, освещая парк и сад приятным серебристым светом, поблескивали синеватые звёзды и медленно темнело небо, становясь непроницаемо чёрным. Мы бегом преодолели расстояние от открытых двустворчатых дверей до края балкона и встали, облокотившись на каменный поручень. Меня тут же отпустили, слегка качнувшись и почти упав на последний.

Парень был определенно пьян. Причём настолько, что порыв оттаскивания меня сюда был возможен только из-за адреналина. Или огромной тяги высказать мне все, что он обо мне думает.

– Белка… он тебя заставил, да? – парень резко взглянул на меня и сделал шаг вперед, заставив меня отшатнуться.

Я нахмурила брови, понимая, что приятного разговора мне не светит. Скорее уж беседа пьяного с безумным.

– Кто? – отмерла я, ожидая от него что-то вроде резкого порыва меня придушить, напасть или утащить в другой мир.

Ничего из перечисленного Барислав не предпринял, лишь тихо пробурчав очередной не особо понятный вопрос:

– Он сделал тебе плохо?

Я закрыла глаза и села на лавочку у поручня, повернувшись полубоком к парню.

Я подозревала, что происходит очередная попытка убедить меня бежать в темные леса, желательно тайгу, да только… я устала от этих попыток на грани безумия. Сейчас я находилась в зоне комфорта – у меня было все и даже больше. Я, наконец, начала чувствовать себя намного лучше, чем когда-либо! Да я даже про маму вспоминала не так часто, пусть сердце и щемило при мыслях о ней. Я все еще верила в то, что она найдёт меня. А точнее Вольтер позволит нам встретиться, как и обещал при подписании договора.

Но побег? Сейчас?

– Я тебя не понимаю,– все, что я смогла ответить.

Неверное, я просто не хотела сейчас слышать его слов. Потому и пыталась оградиться. "Не понимать" определенно легче, чем слушать и пытаться отговорить.

– Богиня! Что же он с тобой сделал?! Ты даже не понимаешь, что с тобой происходит…

Парень вновь облокотился на парапет, почти упав на него головой. Рыжая макушка вообще свисала так, что возникла угроза падения со второго этажа на каменную дорожку. Однако подойти я не могла. И не потому что не хотела, скорее уж просто боялась того, что за этим последует. Потому как Барсик был очевидно не в себе.

– Бась… – начала я как можно мягче, но тут же поняла, что реакции на это ноль, – во-первых, с тебя хватит! – я сделала несколько уверенных шагов, схватила за плечи не особо упирающегося парня и тряхнула, что есть сил, – во-вторых, ты меня пугаешь!

Голубые глаза сверкнули сознанием, а тяжелая рука опустилась на мою макушку. Барислав кисло улыбнулся, и подавшись вперед, медленно провёл ладонью вниз по волосам до плеча.

– Прости… это я виноват.

Тут уже я не стерпела и, вырвавшись из его полу-объятий, отошла назад к прошлому безопасному месту. Таковым оно было только по причине того, что с него меня видела половина зала.

– Так. Собери себя в… – я оглядела его с ног до головы, – кучку. И давай по существу. Кто и за что должен делать мне плохо?

– Вольтер.

Одно единственное имя, а я поняла всю суть разговора. На самом деле это было очевидно, пускай и пришлось допытывать несколько минут.

Однако, что я могла на это сказать? Что все хорошо? Он не поверит. Никто не верит. Даже Марконтьяр в очередной раз придумала грозный план по устранению Темного Князя. Это жутко нужное и обязательное приготовление и сами похабные намеки не могли появиться просто так.

Что Феликс не причинит мне вреда? Я сама в этом периодически не особо уверена. Остальные варианты, что всплывали в мозгу, вообще казались глупее некуда.

– Понятно, – выдавила из себя я и встала на ноги.

Смысла продолжать разговор не было. Как, собственно говоря, и начинать. Жаль, что Барсик этого не понимает. Да и что может понять находящийся не в себе парень?

– Стой! Алиса! Не уходи! – влетело мне в спину, когда я была уже на выходе с балкона, – дай помочь себе! – он подбежал ко мне и схватил за плечи, ощутимо тряхнув за них, – давай убежим, спрячемся…

– Хватит! – я вырвалась из тисков, – не нужно меня спасать!

Наверное, это было грубо с моей стороны. Но в сердце почему-то именно в этот момент всколыхнулась та дикая обида. Почему-то именно сейчас мне вдруг захотелось чтобы ему стало так же тяжело как мне, когда я узнала об его обмане. Потому я резко сделала пару шагов в зал, затем остановилась, чувствуя срывающиеся с губ слова:

– Уже поздно.

Я не видела, что происходило там, на балконе дальше – в голове отдавались только гулкий стук сердца и собственных каблуков.

Оборачиваться и возвращаться было поздно. Свой выбор я сделала.

Настроение было испорчено безвозвратно. Да и мысли всё не могли отойти от панических «Как все надоели» к обыкновенных «Ну и пофиг». Душа требовала растворения в темном уголке и страданий в одиночестве.

Но мне, как собственно и обычно, не дано было ни того, ни другого, и даже не потому, что в толпе на балу не особо разгуляешься с пессимистичными мыслями, скорее уж из-за тут же налетевшей Марконтьяр, которую остановить априори невозможно.

– Чего он хотел? – меня аккуратно подхватили под руку и на буксире отволокли к ближайшему незанятому столику, – опять пытался уговорить сбежать?

Я лишь сдержанно кивнула, не особо желая что-либо рассказывать. Тем более подруга сама все отлично понимала, что и продемонстрировала, всучив мне бокал из темного непрозрачного стекла полный скорее всего вина.

– В любом случае, он козел! – драконица сверкнула желтыми глазами, ехидно взглянула на меня и добавила елейным голоском, – не то что Вольтер!

Я, уже почти отпившая из бокала, резко подняла ошарашенный взгляд на Мао, прищурилась и закинула ногу на ногу в жесте «я раскрыла твой хитрый план»,

– Что ты задумала?

Подруга завораживающе улыбнулась, словно и не замечая моего негодования, и непреклонно схватила уже почти отставленный бокал за донышко. Затем поднесла его ближе к моему лицу и нагло заставила отпить. Спустя секунду я поняла, что там было совсем не вино – горло обожгло, а глаза заслезились.

– Есть вероятность, что Вольтер отстанет от тебя, как только вы… того, – она вновь наклонила бокал, желая меня споить.

Причем самым наглым образом и не стесняясь никого. Я возмущенно взглянула на нее, даже не знаю из-за чего больше: из-за бокала кажется с водкой, который отпускать она не собиралась, или от уверенности, что я пересплю с Князем, если буду пьяна.

– У него другие планы, – я, наконец, отмахнулась от ее назойливого спаивания и оглядела зал на предмет нахождения самого Вольтера.

Последний стоял немного в отдалении и в своей ледяной манере беседовал с незнакомым мне пожилым мужчиной.

– Хм… Возможно! Но ты бы все-таки попробовала, – на лице девушки вновь появилась хитрая ухмылка, – даже если окажется обратное, то хоть осознаешь… скажем так, весь спектр… ощущений!

Я вскочила на ноги и, зло оглядев все еще донельзя довольную драконицу, решила отойти подальше, дабы не слышать похабщины из ее уст.

Однако, стоило мне сделать пару шагов, как мир пошатнулся. В прямом смысле этого слова – по полу прошла рябь, стены зала сделали неслаженное отступление, а я попыталась сесть на пол. Но то ли вмиг взявшиеся внутренние силы, то ли убеждение, что падать посреди бального зала – плохая идея, но я резко выпрямилась, улыбнулась всему миру (причем не особо трезво) и пошагала в сторону танцующих пар.

Душа летела впереди меня. Удивительная детская беззаботность заполонила сознание. Потому я уверенно схватила за руку Майкла, по какой-то причине не желавшего отвлекаться от темноволосой Леди в костюме бабочки, и утянула его в самый центр. Здесь как раз гремела заводная мелодия, напоминающая кадриль.

Принц выдержал всего четыре танца. После позорно сбежал к своей даме, а его место тут же занял пожилой Лорд, которого я видела впервые. Под конец каждого танца он пытался утянуть меня или к лестнице наверх, или в сторону выхода, но я была на порядок сильнее. Потому мы неизменно разворачивались, словно кружась в очередном пируэте.

Мужчина не унимался около семи танцев. Тут уже устала я, в следствии чего почему-то заскучала. Наиболее тихой и комфортной «гаванью» мне показался именно Вольтер, найти которого мне удалось в течении пяти секунд. Дальше я вырвала у нежелающего со мной расставаться Лорда ладонь, развернулась рывком и с ласковой улыбкой направилась к жениху. Тот заметил меня сразу. Точнее он следил за мной все это время, но только сейчас встал в моем направлении, скрестил руки на груди и нахмурил брови в пять раз сильнее. На его молчаливую тираду я улыбнулась шире. Почти бегом я преодолела разделяющее нас расстояние и схватила мужчину за руку, уткнувшись в плечо носом.

Сверху тут же раздался тяжелый вздох, заставивший меня потереться носом о приятно пахнущий кашемировый пиджак.

И совершенно отключиться, невзирая ни на что.

13

Очнуться в полной мере с осознанием того, что происходит, я смогла только к середине следующей ночи. Обыкновенно тяжелую форму похмелья заменили головокружение и неожиданная неповоротливость языка. То есть, при всем желании с моей стороны я даже звука издать не могла.

Это, а также невозможность встать с кровати, стало для Марконтьяр спасением, потому как желание убить хитро…попую драконицу росло в геометрической прогрессии. А после того, как девушка привела в вольтеровскую спальню, в которой я лежала, Гавнию, находящуюся в весьма хорошем, а значит разговорчивом расположении духа, мне захотелось прибить несчастную, дабы она не мучилась, когда я буду в состоянии встать. А после того, как услышала в тысячный раз «Он таааак меня поцеловал…» от русалки, жалость к золотоглазой гадине я перестала испытывать совсем.

В очередной раз меня спас Вольтер, зашедший в спальню, зло оглядевший испуганных «дам» и молча вставший, скрестив руки на груди. «Две наглючки из ларца» с ехидными улыбками, но медленно по стеночке удалились восвояси в ту же секунду.

Лорд проследил за тактическим отступлением девушек холодным отстраненным взглядом, но стоило раздастся щелчку замка, как я была удостоена такого же, только злого. Мужчина резко, не скрывая бешенства, прошел до кресел у камина, сел в левое с длинной спинкой и вновь подарил мне взгляд маньяка-убийцы, сдерживающегося лишь для того, чтобы не спугнуть жертву.

И вот ему Вильгельм планирует отдать меня в жены?! Можно не надо. Потому как есть вероятность, что он меня тихо и с фирменным взглядом прикопает под синим деревцем в этом самом саду. Глупо, конечно, но именно осознание его «возможностей» вообще не пугали. Я, чисто эмоционально ощущала себя в большей безопасности рядом с ним, чем, допустим, с отцом или одна.

Я, скорее, чувствовала его ярость, чем видела ее – расслабленная поза, нога на ногу и отстраненный взгляд в окно твердили о размеренности и спокойствии. Только воздух практически вибрировал.

«Если не можешь вступить в бой – покажи свою слабость» – тут же всплыли слова мамы. Да только, когда она это говорила? Словно воспоминание из прошлой жизни.

Что ж, маме я всегда верила, пускай это было сказано и не мне. Я медленно откинула одеяло, ступила на теплый мраморный пол и прошлепала босыми ногами до его кресла. Секундная задержка, в течении которой я сомневаюсь в собственных действиях, но выбора у меня уже нет. Потому так же плавно опускаюсь на ворсистый темный ковер на полу. Руки кладу на его скрещенные колени, опустив голову на них. На губах появилась вялая улыбка, а мои глаза нашли его.

Обманчиво расслабленное выражение ушло в ту же секунду, обернувшись ледяной яростью. В глазах мелькнула злость, но тут же сменилась принятием и спокойствием, а затем и удивлением. Тяжелый вздох Лорд сопроводил недоумевающим взглядом на меня.

А я победила. Первый раз, не особо осознавая, что и как делаю, но одержала победу. Осознание тут же вызвало довольную улыбку, сдержать которую было выше моих сил.

– Мне не нравится твой взгляд, – строго произнес Феликс, протянув руку к моему подбородку, а после медленно сместив ее вниз к шее.

Легкое прикосновение в области ключицы, и едва ощутимая теплая волна пронеслась по телу, вызвав волну мурашек.

– Легче? – спросил мужчина, смотря мне в глаза.

Я кивнула, почему-то смущенно опустила взгляд и поднялась на ноги, пытаясь унять чуть ли не выпрыгивающее из груди сердце. Медленно прошла до двери с горящими щеками и осознанием своей подростковой тупоголовой влюбленности, но взявшись за резную словно каменную ручку, замерла. Хотелось сказать, как минимум, слова благодарности, однако все, что смогла выдавить, было:

– Я… могу уйти?

В ответ послышался весьма красноречивый «хмык» и резкое потрескивание огня – Лорд зажег камин.

– Ты можешь сделать это всегда.

Обернуться или сказать что-то еще я не смогла бы даже под страхом смерти. Потому быстро открыла дверь, вышла и вздохнула свободный свежий воздух коридора, не запыленный скованностью, правилами и моральной подоплекой.

Всю следующую ночь я провела в отведенной мне комнате. Есть, видеть кого-либо, да и что-либо делать не хотелось от слова совсем. Мне не было плохо физически – Вольтер убрал последствия вчерашнего маскарада, однако внутри что-то зудело и царапалось с такой силой, что я была в состоянии только сидеть на широком подоконнике и вглядываться в яркие желтые огоньки близлежащего городка. Над ними темной деревянной скалой возвышалось покосившееся здание того самого Тритона, мимо которого мы проехали еще недавно.

В голове вспыхивали мысли о том, что рассказывал тогда господин Маркузи. Это не было легендой, скорее уж сборником слухов о Лорде Вольтере. Да только… довольно странная ситуация возникает. Если это было семнадцать лет назад, то и Феликсу должно было быть семнадцать. Плюс-минус год из-за неточности сведений.

Так вот, он тогда «пропадал» в другом мире и одновременно начал строительство садов. Закономерно было бы подумать о невесте. Да и сказано было, что Вольтер возвращался счастливый. Все сходится.

Однако, стоит вспомнить такие детали, как резкая остановка строительства на середине, и дословное «Вы тогда еле живой вернулись…», которое Вольтер прервал по очередной непонятной причине.

Князь, не смотря ни на что – хороший правитель, его люди достаточно богаты, счастливы и, если сравнивать с тем же отцом, рады своему Лорду. Это конечно если не брать во внимание распространенное мнение о его жестокости и остальной «лабуде», но и тогда невооруженным глазом заметна агрессия Вольтера на последние слова Маркузи. Замечу, что агрессия – несвойственная. Потому как, если судить по тем действиям и словам, что были сказаны мне и при мне, из тех, кого я знаю, Лорд контролирует себя сильнее всех.

То есть, он совершенно не хотел, чтобы я знала факт его состояния в тот момент. Что вообще может сказать мне фраза «Вы тогда еле живой вернулись…»?

Дальше интереснее. Спустя какое-то время, «лет через семь», было вновь возобновлено строительство. А значит, снова что-то произошло. Не мог же Вольтер ни с того ни с сего «вспомнить» и продолжить.

К тому же, слова, сказанные мне Марконтьяр тогда в саду при прополке, неожиданно всплыли и отпечатались в голове. «Лет десять весь Деймос вздрагивал только при виде него. А потом он резко успокоился, будто отрезало…».

Лет семь, лет десять. Небольшая разница. Со всей очевидностью что-то весомое произошло в этот период.

Почему-то мои мысли тут же свернули ко мне, которой в этот момент было… или семь, или десять… Бабушка, помнится, на седьмой день рождения вообще не приехала, только подарок прислала. К слову, это был единственный раз, когда ее не было рядом. Да только к чему эти мысли? Весьма крамольные и глупые мысли о нашей удивительной «связанности». Мы со стопроцентной вероятностью тогда даже не слышали друг о друге! К тому же, его мотивацию я найти не могла.

В конце концов все сводится к тому, что ситуация крайне непонятная, но интересная настолько, что хочется идти пытать Вольтера. Эх!

Я развернулась лицом в комнату и свесила ноги с подоконника, намереваясь пойти спуститься в гостиную. Однако, неожиданное шуршание в левом неосвещенном углу заставило замереть на месте и испуганно присмотреться в темноту. Секунда, и из черного мерцающего полукруга на пол моей комнаты ступила изящная смуглая нога, обутая в тряпичную розовую туфельку. Тут же к ней добавилась вторая, не уступающая в невесомости и красоте.

По какой-то неведомой причине заинтересовали меня только туфли и мой светлый ковер, на котором неизвестная Леди оставляла грязные земляные следы.

– Вы портите мой ковер! – я вскочила на ноги и прошлась по комнате, с возмущением оглядывая грязь.

– Ковер?! – воскликнула моя неприятная посетительница, – я между прочим Вольтера обратила, чтобы к тебе пробиться! Да он если узнает, что это я была, разметает мой прах над ближайшей бездной! А тебя ковер волнует! Я пока его от тебя уводила, мне пришлось по лесу побегать как идиотка! Да я! … черт! Я и забыла про отвод глаз.

Хлопок и в воздухе запахло дымом. Я же, наконец, смогла поднять взгляд вверх. Однако рассмотреть женщину напротив не дала она сама, ткнув меня двумя пальцами в лоб и пробормотав:

– А теперь к самому главному…

Серые глаза блеснули усмешкой.

– Спой мне, птичка! – произнесла незнакомка и, не успела я отойти от шока и сказать что-либо, растворилась в воздухе.

У меня же запершило горло. Кашель и вода облегчения не принесли – наоборот усилив зуд, впоследствии переросший в спазм. Я тяжело опустилась на пол, пытаясь контролировать вмиг заболевшую голову, нестерпимое желание петь и…

Петь?!

«Спой мне, птичка».

Что ж, если убрать боль можно только таким необычным способом, то… То я не смогу сделать совершенно ничего, потому что очередной спазм не позволит даже раскрыть рта!

Сирены взвыли настолько неожиданно, что гулкий звук вмиг перерос в тишину и неприятный звон на фоне.

Что-то происходило вокруг – шевеление, тряска и звон не давали мне упасть на пол. Однако, секунда и я закрываю глаза. За этим действием следует ощущение невесомости, удар и резкий вой, заполонивший весь мой разум. Вой озлобленного голодного зверя, приступившего к охоте.

Я резко распахиваю глаза. И замираю на месте от ужаса, потому как на меня смотрят два горящих озлобленных глаза – один непроглядно-черный и второй, расчеркнутый рубцевидным шрамом, абсолютно белый.

Огромный черный волк стоит в пяти метрах от меня. Из оскаленной пасти капает красная из-за крови слюна, а тело пригнуто к земле и готово к броску.

Меня спас крик отца, заставивший вскочить на ноги и, перепрыгивая большие куски и мелкое крошево бетона, ринуться прочь.

Что было дальше, я помню смутно.

Помню, как стучит сердце от страха, почти ломая грудную клетку. Помню, как запинаюсь и меня подхватывают теплые руки отца и заносят в темный портал. Помню, как вскоре в кабинет отца влетает злой и неожиданно испуганный Вольтер и, схватив меня за подбородок, сканирует так, как делал целитель отца.

Я помню, как, несмотря на непримиримую хватку мужчины, прижимаюсь своей щекой к его немного колючей, цепляюсь руками за шею и падаю вперед, потонув в вязком, но удивительно теплом и комфортном забытье.

14

Стоило носку бархатной зеленой туфельки коснуться ствола дерева, как вторая нога соскользнула по влажной мшистой поверхности, и я полетела вниз. «Шмяк!» и я уже сижу на стылой сырой земле, задрав голову вверх. Там, среди хмурых туч на меня смотрит синее кольцо Луны.

Мама часто рассказывала ее историю. Красивую сказку об удивительно доброй королеве – Луне. Королях, рыцарях и магах, что пытались завоевать ее любовь. И добрых делах, которые неизменно совершала сереброволосая земная Богиня – Жизнь.

Мама считала, что учит меня любить людей, особенно тех, кто слабее. Но, наверное, я была хуже, чем она хотела, и обратила внимание только на концовку. Ту самую, где эти «одаренные добротой Богини» люди и маги убили ее саму, потому что были жестокими и кровожадными.

Я не хотела быть доброй и правильной. Я хотела быть самой собой.

– Лесси! – на мою голову легла нежная мамина рука, а ноздри затрепетали от металлического запаха, – ты не поранилась?

Она волнуется. Пытается скрыть от меня то, что она тоже не добрая. И с ее длинного с зеленым магическим отливом меча, что находится в ножнах, капает темная кровь.

Альфа всегда твердил мне, что я не должна делать маме больно или плохо. Я сильная, а она слабая. Поэтому я берегу ее. Даже сейчас.

– Нет, мамочка! – я поднимаюсь с земли и беру ее за теплую руку, – пойдем!

Я улыбаюсь ей в ответ и всматриваюсь в темно-синие деревья впереди.

– …ограничить возможность пользоваться магией! – голос Магистра проник в мой очередной удивительно достоверный сон.

Я даже не хотела открывать глаза. Просто не желала возвращаться из мира пусть и не особо счастливого детства моей подселенки в еще более жестокую реальность, только уже собственную и необратимо неприятную.

«Я не хотела быть доброй и правильной. Я хотела быть самой собой.»

Я могла тысячу и один раз согласиться со словами маленькой девочки из снов. Да только, будет ли в этом смысл? Условности и правила сковывают меня в равной степени так же, как Алессу – желание защитить маму.

– Предлагаете поставить печать?! – разъярённый голос отца, больше напоминающий крик, чем «приличное» восклицание.

Как же мы все-таки похожи, папа. Ты порицал меня за неподобающее поведение, но загнанный в те же рамки ведешь себя еще несуразнее. Что ж, не мне судить тебя.

– Заблокировать магию – это единственный способ обезопасить окружающих от ее очередного выброса! – не унимался глава Деймоса, – нестабильность – это болезнь. И лечить ее нужно сразу!

Вот это мне уже не понравилось. Разговор явно обо мне. Пусть не особо понятный, но пугающий определенно.

Выброс? Нестабильность?

– Лечить. Теперь это так называется, – ледяная усмешка Вольтера словно опустила меня в холодную воду.

И похоже не меня одну, потому как Магистр замолчал. Но не отец:

– Только через мой труп!

Это было приятно. И необычно. В моей жизни было мало тех, кто пытался меня защитить. Не важно, как и в каких ситуациях, но я ценила такое. Папа же, как бы необычно это не звучало, теперь занимает в ней одно из центральных мест.

– Я не позволю ни «лечить», ни блокировать ее! – продолжил Вильгельм, отчего я еле удержала себя чтобы не подбежать и не обнять его.

– Вы знаете меня, Лорд Асгард. Мы всегда можем договориться… – голос Себастьяна Райдера стал приглушеннее и льстивее, чем если бы на всех присутствующих вылили целую цистерну вязкого меда.

В комнате раздался злой вольтеровский хмык, который с чьим-либо спутать сложно. И тяжелое, но тихое, видимо, в попытке скрыть, дыхание Магистра. При прошлой нашей «встрече» Лорд Райдер продемонстрировал, что боится Феликса, но настолько неконтролируемый ужас?

Не понимаю, тогда почему эти же самые чувства не испытываю я? Скорее, ощущаю его злость или нервозность, но боюсь ли? Такое чувство, что кто-то достаточно сильный и умный опустил тумблер моей разумности на самую низкую отметку. Максимум, что я могла испытать из «негативных» чувств рядом с ним – это злость или легкий испуг. Но не желание сбежать или скрыть собственный страх.

– М… мне близки ваши чувства, Лорд Асгард. Поэтому я могу предложить свою помощь… – несколько тише и без малейшей уверенности в собственных словах сказал Магистр.

Я открыла глаза.

– Вы берете на себя слишком много ответственности, Лорд Райдер, – пропитанная усмешкой фраза Князя заставила меня улыбнуться, – договор подписан. Теперь Алиса – моя ответственность.

Одна фраза и я наконец осознала насколько оба Высших Лорда – Асгард и Вольтер хотели плевать на мнение Магистра. И если Вильгельм старается держать маску, то Феликс скинул ее давно и открыто противопоставляет себя казалось бы главе целого мира. Наверное, я слишком далека от политических интриг, раз считаю, что это ситуация странная.

Королева Драконов, Бабушка Актиния, Лорды-морды, да даже Марконтьяр с Барсиком, все они ведут какие-то игры друг с другом. Я же чувствую себя пешкой на неправильно расчерченной шахматной доске, где при ударе фигуры разлетаются в прах, а не убираются с доски, как в классическом варианте. Да только, спросят ли меня, хочу я играть с ними или нет?! Мне уже хочется бежать без оглядки куда-нибудь в сторону мамы, только разверните меня в нужном направлении.

Хоть кто-нибудь.

Я добегу сама.

Честно.

Ко всему прочему вспомнилась и сама причина моего здесь нахождения – дама, что изгваздала мне ковер. Хотя, какой там сейчас ковер – когда я бежала, под ногами хрустел бетон и осколки плит.

– Женщины Деймоса все такие… неординарные? – я села на мягком диванчике и оглядела кабинет отца так, будто не была здесь тысячу лет.

Почему-то из всей сотни фраз и вопросов, что роились в голове, я выбрала именно этот. Самый глупый, как по мне. И особого смысла не несущий.

– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросил Вильгельм, оглядывая меня, но даже не порываясь встать со своего главного кресла за столом.

Не желает рушить образ строгого отца? Или же уверен в моем состоянии?

– Ну… пойдет, – пробормотала я, взглянув на неожиданно хмурого Вольтера в кресле у камина.

Сами обеспокоенные лица Высших Лордов заставляли задуматься. Неужели все так плохо? Мне, конечно, жаль сады Геры, да и отстраивать их придется заново, но колоссального ничего не произошло! Ведь так?

– Леди Асгард, что… произошло? – с какой-то затаенной надеждой в голосе произнес Магистр.

Они не знают? Или пытаются найти доказательства? Так или иначе нужно быть осторожной в высказываниях.

– Помимо того, что на меня напала какая-то чокнутая, все просто замечательно! – я резко вскинула голову и оглядела мужчин.

Отец поднял брови в немом удивлении, Магистр неверующе качнул головой, а Вольтер нахмурился в два раза сильнее.

Мои же мысли почему-то качнулись в сторону последнего. Неужели очередная злобная любовница пожаловала? Если так, то я прошу расторжения договора. Мне жизнь определенно важнее, чем отсутствие разборок с Райдерами.

– Женщина? – воскликнул папа, уставившись на меня, как на восьмое чудо света.

– Ты помнишь, как она выглядела? – как обычно собранно начал вести «допрос» Феликс.

Нет. Думается мне, что подобных Королеве «связей» у него больше нет. И не потому что я верю в его честное имя и светлую душу, к нему это вообще не относится, скорее Лорд слишком строг и конкретен для этого. Растрачивать себя на пустое – точно не для него.

– Плохо помню… – неуверенно начала я, сощурившись, будто это может помочь мне вспомнить, – она появилась так неожиданно… хотя… Точно! У нее были серые глаза.

Вольтер с отцом тут же переглянулись, и последний произнес, игнорируя взгляд Магистра, перепрыгивающий с одного на другого:

– Иллюзия?

– А еще она сказала, что ей пришлось превратить… или обратить… тебя, – я взглянула на Феликса.

Мысли тут же закрутились вокруг необычного слова. Обратить? Как оборотня? Или… волка!

Белая пелена перед глазами накрыла меня словно шатром. Но я не испугалась. Наоборот – спокойствие и безмятежность накатывали волнами, словно море укутывало меня в тихую и спокойную гладь. Я вздохнула настолько легко, насколько вообще могла это сделать, и улыбнулась. Белое марево тут же спало с глаз, и я вернулась в кабинет отца, думая лишь… о мелком крошеве бетона под ногами и жутких развалинах садов, что оставила после себя.

Вольтер пристально смотрел на меня своими черными бездонными глазами, словно ощущая, что я пытаюсь не залиться стыдливой краской.

Я несколько виновата перед ним. Не всякая девушка, знаете ли, разносит твой дом.

– Я… разнесла там все, да? – почему-то спросила я, наблюдая как хмурый Вильгельм пытается взглядом послать Князю флюиды агрессии.

Или беспокойства?

– Есть немного, – неожиданно ласково сказал Феликс, но я отчетливо увидела сосредоточенный на мне взгляд и желваки на скулах вперемешку с напряженным телом.

Но я так же улыбнулась, чувствуя себя необычайно свободно и… безопасно? К чему это чувство вообще? Я не наблюдала опасности ближайшие, сколько? Неважно. Главное, что я спокойна, мне ничего не угрожает, и все будет хорошо.

– Получается, это был не выброс, – произнес Магистр, переводя взгляд с меня на Вольтера.

Тот неожиданно зло взглянул на Лорда Райдера и ледяным и оттого жутковатым голосом ответил:

– Получается, вам здесь больше делать нечего.

На лице главы Деймоса появилось что-то сродни молчаливому гневу, но тут же улеглось и, кивнув Лордам, мужчина покинул кабинет отца, прикрыв за собой дверь.

– Главное, что ты осталась цела, – пробормотал Вильгельм, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне или Вольтеру.

Не знаю, как и из-за чего я могла пострадать, но я утвердительно кивнула, вскочила на ноги и, улыбнувшись, направилась в сторону двери. За пару шагов до последней почему-то остановилась и, обернувшись на месте, сказала папе:

– Я, пожалуй, пойду к себе.

Тот кивнул, хмуро оглядев меня и опустил глаза к полу. Я медленно развернулась, в полной тишине открыла дверь, вышла, закрыла и неожиданно легко вздохнула. Легкие обожгло от количества воздуха. Спокойствие и размеренность ушли так же резко, как и пришли. Я тяжело опустила голову к двери, ткнувшись в нее лбом и нахмурила брови.

– Чем позже она узнает, тем сильнее тебя возненавидит, – четкий голос отца раздался за как оказалось не защищенной от подслушиваний дверью.

– Я знаю, – усталый вольтеровский.

Несколько секунд в кабинете стояла тишина, но затем послышались шаги, заставившие меня броситься к лестнице настолько быстро, насколько это было возможно.

15

Не знаю, сколько я провалялась в отключке в кабинете Вильгельма, но усталости или сонливости, сопровождающих меня после напряженной или насыщенной событиями ночи, не было. Потому я полупрогулочным шагом обошла пустой школьный сад, села на излюбленную лавочку у башни и с неприсущей мне расслабленностью улыбнулась яркому полуденному солнцу.

Одна из лун блеклым шаром висела рядом, вынуждая меня вновь задуматься о странных Деймосовских явлениях. Чисто физически эта потеряшка все же может находиться на небосводе в это время. Смущало отсутствие второй луны. Даже если брать во внимание, что она магическим образом свинтила от второго спутника, то какого демона здесь застряла эта? Что-то мне подсказывает, что она, будто нарисованный кружок – не может сдвинуться с места.

Да и выглядела она как-то не особо натурально. У меня даже мысли были, что она искусственная и создана магами для очередной блажи.

– Ты меня напугала, – на скамейку рядом неожиданно плюхнулась Марконтьяр, вызвав у меня судорожный вздох и приступ тахикардии.

Вид у девушки был мягко говоря помятый: круги под глазами, растрепанные волосы и усыпанная складками одежда. Она нервно мяла подол платья и закусывала губу, словно желала сказать намного больше, чем безэмоциональная фраза, произнесенная больше на автомате.

– Все хорошо, – ответила ей я.

Так же заученно и не серьезно. Нет, я не обижалась и не чувствовала ее виноватой за попытку моего «спасения» на маскараде. И чего они все пытаются меня спасти? Неужели я выгляжу настолько забитой и измученной?

– Прости меня, – драконица опустила голову, заставив упасть длинный черные волосы на лицо, – не знаю, что там у вас произошло, но мне страшно.

Я взглянула на нее, не особо понимая, о чем она. Марконтьяр же продолжила:

– Я бы почувствовала выброс магии. Тем более такой силы, что разрушил поместье.

Я нахмурила брови.

– Сила обычно высвобождается постепенно и нарастает по дуге. А тут резкий хлопок, взрыв и меня перенесло. Понимаешь? Меня просто выкинуло за пределы обвала! – она вскочила на ноги и широкими шагами начала отмерять тропинку перед лавочкой, – сперва я думала, что это механизм защиты замка, но ты оказалась ровно посреди воронки!

Ее рассуждения прервал тихий гул, тут же переросший в треск. Что-то громко хлопнуло, зазвенело и вызвало вой сигнальных сирен замка. На мое плечо шмякнулась большеглазая птичка–мирида и, свесив лапки вниз, вжалась в мою шею.

– Это невозможно… – пробормотала Мао испуганно-неверующе и медленно опустилась на лавку рядом.

Я же вглядывалась в черное марево, что быстро заполняло пространство наверху, будто заливая тьмой защитный купол школы. На крыльце стоял отец и с равным подруге ужасом наблюдал, как Вольтер, направляя руку все выше и выше, заставляет собственную темную магию создавать второй защитный купол вокруг замка.

– Он архимаг! – воскликнула Мао и с ужасом взглянула на меня, – даже не вздумай спать с ним!

Я подняла бровь, отвлеченно взирая, как барьер покрывает последние участки незакрытой пространства неба. Полная темнота нарушается синим пока едва заметным свечением, с каждым мгновением, затмевающим черное марево. Неяркая вспышка света явила моему взору синюю, словно горящую пламенем вязь рун и символов в пиктограмме и распространилась по всей площади купола.

Мирида у уха застрекотала и спланировала ко мне в ладони, зарывшись под пальцы головкой. А руны вспыхнули ярче, как бы «разъев» черноту и впустив ставшее непривычным яркое солнце.

Вольтер все так же стоявший у широкого крыльца центральной башни, опустил руку, сделал неуверенный шаг назад, будто качнувшись от усталости, но в ту же секунду встал ровно, выпрямился и совершенно спокойно поднялся по ступеням к ошарашенному Вильгельму. Насколько же нужно быть сильным, если тот же папа ставит барьер вместе со всеми преподавателями и после этого неделю отходит?!

– Почему? – наконец отмерла я.

Девушка рядом все еще потрясенно глядела на небо и видимо пыталась отойти от увиденного. Но ответила она мне почти сразу же:

– Почему архимаг? Потому что уровень силы так и измеряют – зоной покрытия земли стандартным барьером. Стандартным! А тут три слоя! – она почесала нос длинным ногтем и продолжила будто запыхавшись, – у моего отца максимум три километра. Насколько я знаю у Высших Лордов примерно так же. Но… это! Три слоя и километров двадцать! Просто невозможно.

Я взглянула на нее исподлобья и нахмурилась.

– Я… про вторую часть фразы, – пробормотала я, почувствовав, как предательски алеют щеки.

– Асгард, – на меня посмотрели с явным укором, – ты просто… задница!

Я улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй. В ответ драконица скорчилась как от лимона и вдруг стала очень серьезной.

– Я не шучу. Магическая сила напрямую зависит от физической. А значит, если он не сдержится, то убьет тебя.

Что-то подобное я уже слышала, да только не придала особого внимания. Сейчас же стали понятны некоторые вещи, такие как сломанный одной рукой стол или сила, с которой меня сжимали. Страшно от этого было не особо сильно, потому как в игру вступала непобедимая логика Алисы, считающая фразу «Можно все, только осторожно!» пожизненным лозунгом, с которым сносятся горы и осушаются океаны.

Как бы то ни было, я промолчала, считая подругу не виноватой в том, что я влюбленная идиотка. А потому ей не стоит волноваться. Только не из-за меня.

Вскоре Марконтьяр зазевала совсем, и мы разошлись по комнатам, намереваясь заняться каждая своим: она – спать, а я – пойти в школьную библиотеку, дабы разобраться в накопившейся информации.

Однако стоило мне сделать шаг в сторону двери моей комнаты, как в распахнутое настежь окно сквозь решетки влетел пергаментный коричневый шарик из бумаги.

То, что сейчас в моей жизни произойдет очередное «удивительное событие», я поняла заранее. И это даже не потому, что скомканные бумажки не летают сами по себе. Вернее сказать, они не залетают в мои окна просто так.

Был ли у меня особый выбор в этой ситуации? Не думаю. Идти к отцу с чем-то подобным? Определенно нет – Вольтер воздвиг барьер невиданной мощи над школой, а я испугалась свертка, который априори ничего кроме особо впечатляющей информации мне сделать не способен.

Откуда мне знать, навожу ли я бессмысленную панику или оправданно опасаюсь очередного «бабаха» с перепугу.

Моих рассуждений на тему «ах если бы, да кабы» хватило на пару минут стояния в дверном проеме. После я быстро подошла к подозрительному предмету и резко, словно опасаясь, что миг и вокруг все запылает, подняла его с пола. Ничего не произошло. Я так же стояла с бумажным свертком в руках и почти не дышала – только грудь вздымалась от яростного биения сердца.

В голове, было, промелькнула здравая мысль, что хорошо было бы выйти на улицу и прочитать послание там. Но имелось несколько весомых «но»:

Первое – если при прошлом взрыве я разворотила все поместье, то и сейчас будет что-то подобное. А это как минимум воронка до центральной башни.

Второе – увидь меня кто-нибудь из Лордов, то помимо главного купола защиты, на меня навесят столько разной хрени, что я буду согласна взорваться сама, лишь бы не мучиться.

И, наконец, третье – то самое, которое я запихивала в долгий ящик. Я со всей присущей мне любознательностью хотела узнать, что в бумажке. Ведь если это то, чего добивается та странная Леди, то при всех обстоятельствах я узнаю, что она хочет от меня.

Эти самые «но» противоречили друг другу, моим жизненным принципам и кажется безопасности в целом. Поэтому в моей голове тут же построились два плана действий, которые хоть в какой-нибудь мере могли защитить Белокаменный замок от разрушения.

План «Ванна» основывался, собственно говоря, именно на предмете, которым был назван. При его выполнении я мигом мчалась к чугунной, а потому крайне толстостенной и сдерживающей взрыв ванне и ложилась в нее с ногами и головой. Вариант был не плохим, однако вероятность того, что осколки этого импровизированного «бункера» разлетятся по всей башне была достаточно большой. А высчитывать или даже предполагать силу их «полета» времени не было. Потому я предпочла второй вариант – «окно». Я просто должна буду выпрыгнуть в окно, тем самым создав ударную волну уже в воздухе. Пострадать при этом должна внешняя стена моей комнаты и парочка ближайших окон.

Проблемой оставалась витая решетка на окне, с легкой руки папочки выкрашенная веселым зелененьким цветом не далее, как на позапрошлой неделе. Всегда существовал вариант, при котором я не справляюсь с прицельным магическим ударом и остаюсь в комнате. С этого момента вступает в силу первый план, а значит в какой-то хоть и хиленькой, но степени, я обезопасила школу и учеников.

Разворачивать бумажку было откровенно страшно. Руки тряслись, сердце стучало как в припадке, а мысли разбегались по углам, требуя моей благоразумности. Но что мне может сделать простая записка?

Как оказалось – многое. Там, на желтой пергаментной бумаге была лишь одна простая фраза «Спой мне птичка».

Среагировала я молниеносно. Прицельный магический удар в сторону окна, и я стою у продуваемой ветром дыры в стене, а вниз падает окно в обрамлении бетона и решетки.

«Спой мне птичка».

Я стою, выжидая момент и ощущая, как уже знакомые ощущения вырывают из горла слова.

Когда весною распускаются цветы,

А старый лед растает…

Тихий приглушенный шёпот, от которого мурашки бегут по коже. Даже не сразу осознаю, что эти слова мои.

Случится то, во что не веришь ты,

Сменится власть земная.

Шепот становится громче, а из груди вырывается жалобный стон.

Как ураган нахлынет звон,

Начнется здесь война.

И сотни душ в смертельный сон

Возьмет к себе она.

По щекам текут злые слезы беспомощности.

И стар, и млад погибнет в том

Ужаснейшем бою.

И сменит все знамена дом

Во славу Королю.

Шепот перерастает в громкую песню. Я же думаю лишь о том, что необходимо успеть сориентироваться в конце.

Слыл черный волк опасностью своей

Нет сердца, жизни нет.

И длится это очень много дней -

Одна лишь кровь и смерть.

Песня становится криком.

Разрушит все, сломает друг,

Провидица Луны.

Возможно станет сердцем вдруг,

Иль скрепит кандалы.

Где же отец с Вольтером, когда они так нужны?

И Королева даст приказ:

Убить любой ценой!

Но и сама падет «без глаз»

Предательской виной.

Замолчала я резко. Так же неожиданно взвыли охранные сирены и сверкнули охранительные огни.

Разбег. Прыжок. И взрыв!

Звон стекла, вой сирен и резкий хлопок у самого уха. А затем естественный удар, но только не об землю, а в жесткие, почти каменные руки Вольтера. Из груди вышибло воздух, не прекращающаяся гонка сердца заканчиваться не планировала, однако я, со всей присущей мне радостью улыбнулась тому, кто меня поймал, и пока он не выдал что-то вроде «Тебя в прошлый раз плитой по голове ударило?», чмокнула его в губы. Видимо это меня и спасло от каких-либо слов в свой адрес от мужчины, на щеках которого не просто ходили – бегали желваки. Но отец, стоящий и переводящий взгляд с меня на огромную дыру в стене, эмоции был сдержать не в силах:

– Идиотка!

Я же, улыбнувшаяся сильнее, потому как стена обрушилась только из моей комнаты и не задела другие, свободно выдохнула.

– Ты как всегда прав, папа.

Вильгельм нахмурил брови, всмотрелся в мой сумасшедший вид и успокоился. Но этого не сделал Феликс.

– Ты выпрыгнула из окна, – утверждение, будто он уже все просчитал, – значит ты знала, что будет взрыв.

Внутри все похолодело от такого тона. Причем мужчина даже не говорил фразу «Тогда какого хрена ты не позвала нас?!». Смысл и так был понятен. Осознан, но не взят во внимание. И это было определенной проблемой, причем для нас троих. Потому как полагаться на них настолько, насколько должна была, я не могла. Я бы посмотрела на кого-нибудь из них, если бы все детство им в голову вдалбливали простую аксиому «Доверие – прямой путь в ад».

– Я… – виновата, но признать не в силах, – не знаю, что сказать.

Мне даже эти слова дались тяжело.

– Скажи, что в следующий раз позовешь меня! – крикнул папа, уже совсем не сдерживая злость.

Я могла бы солгать, что так и сделаю. Или отмахнуться чем-то вроде «Я постараюсь». Но я молча полулежала на руках своего фиктивно-настоящего жениха и смотрела на отца. Я видела в его глазах обиду, гнев и даже боль, однако сделать что-нибудь не смогла бы.

– Мне нужны ответы, Алиса, – холодно произнес Вольтер над самым ухом, – сейчас.

И мы шагнули в золотое, наполненное тьмой кольцо портала.

Кабинет отца встретил нас теплой волной зажженного камина и едва заметным запахом крепкого алкоголя.

Так и хотелось воскликнуть «Вы, Лорд Вольтер, помимо того, что сами постоянно балуетесь, так еще и отца моего спаиваете!». Но я как обычно была достаточно благоразумна и потому, лишь улыбнувшись, прошла к излюбленному креслу у огня, скинула туфли и забралась в него с ногами. В композиции не хватало только теплого пледа и крепкого горького кофе в руках.

Вольтер еще с минуту постоял у противоположной от меня стены, вглядываясь в меня своим фирменным пристальным взглядом, однако я, наученная горьким опытом, не отреагировала никак, вынудив его пройти и сесть в кресло рядом. Мужчина закинул ногу на ногу, нахмурился и, вызвав небольшое окно портала, достал из него белый лист бумаги и карандаш. Все это тут же было протянуто мне и в последствии водружено на чайный столик рядом.

– Напиши слова песни, – Феликс перевел взгляд с листа на меня.

Я же подняла бровь, потому как ожидала чего угодно, но точно не… этого. Хотя, если судить здраво, то желание петь незнакомые песни во мне появилось не без причины. Если ещё немного пошевелить мозгами, то можно сказать, что это было ну очень похоже на предсказание. А, насколько известно мне, висталки – предсказательницы будущего. И бинго! По стечению обстоятельств я оказалась именно такой синей хвостатой зверушкой. Из всего перечисленного можно сделать вывод о том, что этот текст удивительным волшебным образом нужен Лорду.

Я улыбнулась мужчине настолько коварно и хитро, насколько это было возможно.

Дверь открылась, и в комнату вошел взбешенный Вильгельм. Однако стоило ему увидеть мой зверский оскал, направленный уже в его сторону, как лицо мужчины приобрело страдальческий вид, и из груди раздался мученический стон:

– Ты что-то задумала…

Я кивнула и вернула все свое внимание второму главному интригану Деймоса.

– Предлагаю бартер, – я взяла в руку карандаш и покрутила его меж пальцев.

Вольтеровская бровь взлетела в жесте удивления, однако, не задержавшись там и секунды, вернулась обратно на свое законное место.

– Чего ты хочешь? – отец прошел к мягкому кожаному диванчику неподалеку и устало упал на него, вытянув ноги вперед и скрестив руки на груди.

Я пожала плечами и честно сказала:

– Ответы на некоторые вопросы.

– Мы сами ничего не понимаем, Алиса, – папа махнул рукой в воздухе, и над ним загорелся крохотный светлячок, тут же вылетевший в окно.

Я нахмурилась и кивнула. Но тут же пристально взглянула на жениха, обоснованно молчавшего все это время. Естественно он будет сидеть тихо – кому понравится раскрывать свои тайны.

– Это мы с тобой ничего не знаем, пап. А вот Лорд Вольтер…

Последний улыбнулся мне, подался вперед, словно желая слегка надавить на мою решимость, и отобрал у меня уже замученный от нервов карандаш.

– Договорились, – он положил писчий предмет на столик к листу бумаги и откинулся на спинку кресла.

У меня же загорелись глаза. Вот так просто? Что-то мне подсказывает, что и сейчас могут возникнуть подводные камни. Но упускать такой шанс я точно бы не стала.

– Ты нашел что-нибудь по Алессе Варг? – спросила я то, что мучало меня сильнее всего.

Вольтер нахмурился, вся его напускная безвраждебность вмиг преобразовалась в напряженность на границе с агрессией. Неужели он думал, что я спрошу что-то другое?

– Нет.

Я кивнула, почему-то изначально понимая, что он скажет мне.

– Как такое возможно? Нигде даже упоминаний о ней нет! – скорее самой себе сказала я.

Лорд же принял все на себя.

– Без понятия.

Взглянула на него, сузив глаза. Бесит его холодность и грубость. Тем более, когда видела, что он может по-другому.

– Зачем тебе это всё? Помолвка, договор… я? – если не хочет отвечать на простые вопросы, пусть попробует отбиться от откровенной провокации.

Вольтер многозначительно улыбнулся, сверкнул глазами и подался вперёд.

– Я уже отвечал.

Ну да, только откровенностей от него и жди. Хотя, было глупо рассчитывать не что-то другое.

– Хорошо, – я задумчиво опустила голову на локоть, пальцем другой руки вычерчивая узор на столике, – если я «пропела» предсказание, то оно точно произойдет?

Феликс хмыкнул и, наклонив голову набок, произнес:

– Очевидно, да.

Вновь мой отстраненный кивок.

– Ага. Значит, если та женщина спровоцировала меня петь, то…

– Спровоцировала? – перебил меня отец, сузив глаза от злости и непонимания, – значит в прошлый взрыв было что-то подобное?!

Отлично. Кажется, та самая я, которая всеподмечающая и запоминающая в прошлый разговор упустила такой факт, как странные слова.

– Она тогда сказала мне «Спой мне, птичка». В этот раз то же самое было написано на клочке бумаги, – щеки заалели – мне определенно было стыдно за свою глупость.

Мужчины же не обратили внимания на мое поведение, переглянувшись и замерли, думая, кажется, об одном и том же.

В дверь постучали. В кабинет вошла девушка-служанка, коротко поклонилась и быстро разнесла чай каждому из присутствующих. Рядом со мной отдельно были поставлены печеньки, варенье и конфеты. Кажется, отец подумал о том, что я в конец обессилила. Или мне таким образом был передан кухонный привет. Сказала девушке тихое «Спасибо» и поймав счастливую улыбку, поняла, что второе. Было приятно. Пусть это сделала и не Вильгельм.

Стоило девушке в очередной раз поклониться и спиной вперед выйти из кабинета, как Князь сделал предположение, опередив отца:

– Это могли подстроить или висталки, или Богиня Грим. У первых, насколько я знаю, очевидной мотивации нет. Если только им самим не угрожает опасность.

Папа кивнул, нахмурился и поднес к губам чашку чая. Я же отодвинула поднос в сторону и, схватив многострадальный карандаш, начала вспоминать слова песни. Однако долго корпеть над этим мне не пришлось – я помнила их настолько хорошо, что даже засомневалась, что могу так.

– У Грим кажется серые глаза, – задумчив произнес Вильгельм и сделал глоток из чашки.

Еще минута в молчании, и я протягиваю Вольтеру исписанный моими размашистыми каракулями листок, в тайне надеясь, что он ничего не поймет. Наверное, во мне говорит злорадство и обида. За что только?

С каждой прочитанной строчкой Лорд все больше темнел лицом. На последних предложениях на его скулах заходили желваки, а взгляд стал пассивно-агрессивным.

– Знаете, меня в этой «песенке» не смущает даже приближающаяся война. Но если подумать, то «черный волк» это курт, да? – я кивнула самой себе и проследила за напрягшимся Вольтером и слегка испугавшимся отцом, – то «провидица Луны» – висталка. Что-то тут не сходится. Потому что словосочетание «станет сердцем» несовместимо с основной концепцией взаимоотношений этих двух рас, не думаете?

Оба Лорда почти синхронно отвернулись к окну. Вильгельм так еще вздохнул тяжело. Я опять чего-то не знаю?

– Я, конечно, понимаю, что у Деймоса с логикой плохо, но тут просто генетическое несовпадение, – реагировать на мои рассуждения вслух никто не собирался, потому я продолжила, – хотя… драконы же вроде как яйцекладущие, однако с людьми скрещиваются. Так же, как и русалки, которые вообще икринками размножаются! – я хмыкнула и задумалась, – ну уж нет! Где вы видели волка, пускай и разумного и… девушку. Хвостатую. Синюю. Тут уже… эм… зоофилией пахнет.

– Все. Хватит! – зарычал Феликс, прерывая мой странный монолог на тему размножения рас.

Но то ли у меня что-то замкнуло, то ли где-то в глубине что-то требовало справедливости, однако я отвернулась к печенькам и пробурчала:

– С генетикой не поспоришь, Лорд Вольтер!

Князь закрыл глаза, сдерживая вырывающуюся наружу злость. Я же надула губы и, обмакнув и так сладкую выпечку в варенье, засунула ее в рот. Видимо дабы не сболтнуть еще чего.

Со стороны диванчика сперва послышался смешок, а затем и сам удививший меня хохот отца. Я уже совсем ничего не понимала, потому не переставала жевать и коситься на Князя, который с явной долей презрения взирал на хохочущего Вильгельма.

Все закончилось в единый миг – вокруг наступила давящая тишина леса.

Я опять споткнулась, не заметив торчащий из земли корень. Пнула его со злостью и прошла чуть дальше к обрыву. Там, внизу бежала одна из самых быстрых рек, которые я знала. Мама всегда говорила мне, что рядом с ней я должна быть осторожней.

Но сейчас она была занята и не обращала на меня внимания, а значит я могла играть где хочу.

Прыжок! И я с тихими «хлюп» встаю посреди небольшой лужи. Ботинки, платье и чулки залиты темной грязью, а мама, наконец, обращает на меня внимание.

– Агератум! – крик альфы и я поворачиваю голову в его сторону.

Я резко вздохнула и смогла сосредоточить взгляд на черных вольтеровских глазах, смотрящих на меня со смесью непонимания и… интереса?

– Что ты видела? – ледяной вопрос от Феликса, который я благополучно игнорирую, резко вскочив на ноги и припустив в сторону библиотеки Белокаменного замка.

К счастью, или сожалению идти за мной никто не планировал, а потому в тот момент, когда я забежала в святую святых и пронеслась вдоль первого нижнего ряда, никто мне не встретился. Более того – я вспомнила, что сейчас часов пять вечера, а значит все еще спят. Да и в более позднее время здесь особо ни с кем не встретишься.

Я успела пролистать всего парочку более-менее понятных словарей прежде чем в метре от меня вспыхнул портал и из него вышел Вольтер.

Мужчина оглядел помещение и мой вид «книжный червь обыкновенный», хмыкнул и прошел до удобных диванчиков у окна. Там он расположился в собственной малоподражаемой манере – нога на ногу удивительным образом гармонировала со скучающим взглядом черных глаз. Еще через несколько минут из портала появились бокал и бутылка вина, а Лорд облокотился на спинку дивана, стоящего ровно напротив меня. Видимо для лучшей видимости моих бессмысленных мучений.

А бессмысленных потому, что ни в одном словаре или справочнике не было даже похожего слова.

Сдалась я спустя час беганий со второго подэтажа на первый, подошла к Князю, взирающему на меня с изрядной толикой ехидства и с размаху плюхнулась рядом, поставив на колени локти и уместив на них голову.

Что это вообще за мир такой? В котором ничего не понятно, а информацию найти негде!

– Все расы Деймоса разговаривают на одном языке? – наконец повернулась к мужчине я.

Тот в ответ нахмурил брови, внимательно на меня взглянул и в очередной раз отпил из бокала.

– Языковое разделение по государствам, а не по расам.

Ну да. Это было между-прочим логично. Хотя, по факту сами государства тоже в большей степени разделены по расам. Но кто я такая чтобы спорить с Высшим Лордом, потому лишь сдержанно кивнула.

– Значит сейчас мы разговариваем на языке магов? – я тоже откинулась на спинку и скрестила руки на груди.

– Это всеобщий язык.

Ответ был именно такой, как я и подразумевала. А значит не все потеряно.

– А ты знаешь много языков? – я немного подалась в его сторону и выжидающе заглянула в глаза.

Вновь хотелось потонуть и замереть так же, как это было в начале моего здесь нахождения. Но я упрямо тряхнула головой в попытке убрать наваждение. Однако этим жестом только спровоцировала вольтеровскую немного нахальную улыбку.

– Достаточно, – произнес он, отпив еще вина и взглянув на длинный магически усиленный огонек свечи.

Я же боялась ему говорить. Наверное, тому способствовала моя неуверенность или же скрытность самого Лорда, но мне было страшно увидеть любую из его возможных реакций. Однако, если я не спрошу, то и ответов не получу в любом случае. А значит такой риск оправдан.

– В моем… видении, я услышала одно… слово. «Агератум», – я неуверенно взглянула на Феликса.

Реакция у него была несколько не такой, какую я себе представляла – мужчина поднялся с дивана, уверенно прошел до противоположного тому, где искала я, стеллажу, почти не глядя достал книгу и вернулся обратно, положив ее мне на колени. Первой моей реакцией была поднятая бровь, потому как невооруженным взглядом было понятно, что это что-то сродни сказкам. Так, на обложке весьма недурно был изображен веселый очеловеченный грибок, какой-то старичок-лесовичок и хитрая лисица в переднике. Да и символы были крупными, видимо для удобства чтения детям.

Я взглянула на Вольтера, даже не собирающего смеяться или ехидничать.

– Открой, – строго, словно приказывая, произнес он.

Я послушалась. Хотя смысла в этом не видела совершенно. Страница за страницей были испещрены иероглифами или Деймосовскими закорючками, тут с какой стороны смотреть, однако ничего похожего на мое слово я не наблюдала. А даже если бы оно здесь присутствовало, то заметить его я была не в силах.

Князь же расценил мое пассивное непонимание по-своему: выхватил у меня книгу, пролистнул еще пару страниц и нахмурился.

– Странно, – сказал он, а легче стало мне.

Но отступать от намеченного я не планировала.

– Что именно? – я подалась вперед, заглянула в книгу, почти касаясь вольтеровского пиджака на плече.

Мужчина оглядел достаточно близко находящуюся меня и мило улыбнулся, тем самым заставив меня отодвинуться к месту прошлой дислокации и уставиться в стену, будто ничего не произошло.

– В моей почти идентичной книге есть упоминание, – он не отрывал взгляда от смущенной меня, – Луну – основательницу рода Хакгард звали Агератум.

Я медленно кивнула, не особо понимая, чем мне теперь зацепиться этой информацией.

– Ко всему прочему, агератум – это магический металл, названный так в честь той же самой Луны.

Стало еще запутанней. Металл или Богиня, выбор не особо впечатлял. Можно было конечно понадеяться на то, что впоследствии все проясниться, но так уповать на будущее было не особо хорошей идеей.

Я вскочила на ноги, отошла на пару метров и зашагала по комнате, стараясь таким образом заставить себя усиленно думать. Однако по прошествии минут пятнадцати в голову ничего не приходило, и я было собиралась идти искать дальше, как молчавший все это время Вольтер неожиданно ровно и четко произнес:

– Oiscan.

И бросил в меня что-то черное и не особо приятное на вид. Уклониться я успела только потому что он предупредил. «Пригнись».

Магический сгусток потонул в стене, а я нахмурилась. По какой-то причине испугало меня совсем не очередное странное поведение Феликса, а скорее то, что я поняла совершенно незнакомое слово на другом языке. Это случилось точно так же, как первые предложения, сказанные отцом на всеобщем. Однако в прошлый раз я прошла ускоренный курс его изучения. Этот же язык был мне неизвестен. По крайней мере я не слышала его ни разу до этого момента.

– Что это было? – я переводила непонимающий взгляд со стены на Князя.

Князя, застывшего на месте так, словно осознал смысл жизни или тайну вселенной. С каждой секундой на его лице все сильнее расплывалась довольная улыбка счастья, взгляд все так же не покидал моего лица.

То, что он мне не ответит, было очевидно.

– Я узнал, что хотел. Это главное, – было произнесено им напоследок.

После он встал, все так же не переставая улыбаться, подошел и несвойственно ему потрепал меня по голове, в последствии удалившись из библиотеки в приподнятом настроении.

Мне же оставалось гадать, что именно он понял, когда узнал, что я знаю этот язык. Существенным недостатком было то, что этого не узнала я.

16

Я уже открывала дверь комнаты в своей башне, как под ногами начал шуршать мусор. Почему меня тогда это не заставило задуматься? Да потому, что мысли все еще блуждали вокруг ситуации с Вольтером. Что он узнал? Что я знаю какой-то язык? Хотя говорить я на нем не могу, что кстати странно. Вновь меня ждет перерывание всех словарей и поиск незнакомого слова в библиотеке на незнакомой письменности.

Задумавшись, чуть не свалилась со второго этажа вниз. Я и забыла, что вчера разнесла свою комнату! Ну и что мне теперь делать? Даже вещей моих больше не осталось. Как же много вопросов. И где бы еще ответы найти.

Усталость навалилась на плечи, заставив сесть на оставшийся целым пол и свесить ноги туда, где еще недавно была стена. Что ж мне так везет то? Как утопленнице.

Зато теперь здесь отличный вид. Все просматривается, да и пейзаж как из сказки. Хотела я панорамное окно и на решетку сетовала, вот – получите, распишитесь. Панорамная стена.

Послышался скрип открываемых главных ворот, легкий гул и треск вольтеровского барьера и в проем вошла… мама.

Глаза мои увеличились втрое, а рот открылся непроизвольно. Неужели?

Женщина спокойно закрыла ворота, отключила взвывшую сигнальную сирену щелчком пальцев и уверенно пошла прямиком к моей башне.

Последним, что я успела заметить, перед тем как вскочить и броситься к ней вниз – взмах руки Раи и отправленный в полет Вильгельм, попытавшийся было к ней подойти. Папочку было жалко, и больше даже потому, что он попытался решить все мирно, однако с мамой спорить – себе дороже. Про то, что те, кто смеет ее упрекать, счастливо не живут, говорить не хотелось совсем.

А дальше случился ускоренный спуск и бег через парк. Наверное, самое удивительное во всей этой ситуации было то, что она пришла за мной. Странно, все это. Та, что родила меня не желает видеть, а та, кто воспитала, готова достать даже из другого мира.

То, что я плачу поняла, только когда была за два метра от нее. Она поймала меня на лету и прижала к себе так сильно, что кости затрещали. Как же я по ней скучала!

– Мамочка, это правда ты? – слезы покатились сами по себе, а голос стал хриплым и еле слышным.

– Конечно, Лесси! Думаешь, я бы оставила тебя одну?

Повсюду слышался гомон, крики, какой-то шум, но она была здесь. И это было самым прекрасным и удивительным. По крайней мере сейчас.

Она взяла мое лицо нежными ладонями и вытерла слезы с мокрых щек.

– Тебя Феликс нашел? – почему-то это казалось важным сейчас

Странная ситуация. Странные чувства. И эмоции тоже странные. Будто не мои.

– Нет. Хотя… То, что я так легко переместилась было… будто меня вели! – она раздраженно огляделась, но ничего вокруг не обнаружив, вновь взглянула на меня с присущей ей нежностью.

Я кивнула скорее самой себе, чем ей и пробормотала довольнее, чем хотелось бы:

– Значит он.

Мама нахмурила брови, но тут же взяла меня за руку и оглядела с ног до головы, словно очнувшись от нахлынувших эмоций.

– Все… хорошо? Ты в порядке? – взволнованно произнесла она, заставив меня улыбнуться в ответ на ее беспокойство.

Хотя, не думаю, что если бы кто-то причинил мне вред, то он остался бы жив. Мамы – народ суровый.

В этот момент из центральной башни вышел Вольтер, облокотился плечом на арку дверного проема и улыбнулся мне, слегка наклонив голову в сторону. Этот жест показался мне настолько милым, что я тут же улыбнулась в ответ. Пускай он периодически и хамоватый грубый тиран, каких еще поискать, но кто еще делал для меня настолько хорошие поступки?

– Он мне не нравится, – пробурчала мама, заставив Феликса улыбнуться еще сильнее и ехиднее.

Фразу «Зато мне он очень нравится» я удержала в мыслях.

В этот момент из ювелирно ровно разрушенной замковой стены вышел отец. То, что он был зол, можно было сказать только по глазам и походке – яростной и ровной до зубного скрежета.

– Пойдем, я тебе все расскажу, – я потянула за рукав уже вставшую в оборонительно-пассивную стойку мамочку.

Та молча перевела взгляд с Вильгельма на меня, кивнула и пошла за мной следом, заставив отца недоуменно нахмурить брови. Не знаю, что я вообще должна была делать в этой ситуации, однако драки как с Барсиком я не желала определенно. И даже не потому, что маму жалко, скорее наоборот – она папу одним взглядом убьет.

Мы неторопливо дошли до моей излюбленной лавочки, сели на нее, Рая так еще руки на груди скрестила для эффекта «я тут главная и мне плевать, что ты хозяин замка». Потому Вильгельм подошел уже успокоившийся и собранный как обычно.

– Пап, это моя мама. Можно она будет жить с нами? – выдала я очередной перл и с мольбой уставилась на отца.

То, что он уже согласен, было понятно сразу. И видно это было только по восхищенно-удивленному взгляду на Раису.

Я хмыкнула, чувствуя, что ответ даже озвучивать не нужно. Интересно, что она с ними делает, что все мужчины готовы бежать за ней хоть в другие миры? И это при том, что она на него напала, отправила в полет, и даже сейчас глядит как на врага народа.

– У меня хватит сил отбиться от Высшего Лорда, – как бы невзначай произнесла мама, тем самым добив Вильгельма.

Потому как его блаженную улыбку, а-ля «выносите, я сам добьюсь» можно было вешать на памятник безумной любви.

– Мам, нам придется остаться здесь минимум на… полгода, – я взглянула в зеленые уставшие глаза Раи.

Та вопросительно взглянула, пытаясь видимо понять почему такой странный срок. С каждой секундой взгляд ее становился агрессивнее и темнее.

– Свадебной метки или живота я не вижу! – она опустила взгляд, вторя собственным словам и пытаясь разглядеть мою «беременность».

– Там… другие обстоятельства, – пробормотала я, почувствовав, как щеки начинают пылать.

Причем не от того, что я такая бессовестная влюбилась в Темного Князя, как бы не так. А от того, что я позволила «почти захомутать» себя.

– Лорд Вильгельм Асгард, – наконец произнес отец, склонив голову в приветственном кивке.

Он вообще будто ждал, когда она первая это сделает. И что-то мне подсказывает, что по этикету так и должно было быть.

– Леди Ри… Госпожа Раиса Волкова, – запнулась мама, но затем тут же перевела взгляд на меня, проигнорировав желавшего высказаться Вильгельма, – про какие обстоятельства ты говоришь?

По телу пробежался поток мурашек. То, что мне сейчас влетит, осознавало даже мое тело.

– Брачный договор на полгода, – разрушил все мои надежды на мирное существование папа.

Но не дослушав фразу даже до середины, мама заорала так, что окна в замке зазвенели:

– Ты сдурела?!

Почему-то в этот момент я успокоилась. Даже смогла хладнокровно взглянуть в глаза Рае и ответить, неосознанно копируя вольтеровскую манеру речи.

– Договор ни к чему меня не обязывает, – оба родителя удивленно перевели взгляд на уверенно взирающую вперед меня.

Но мама сдаваться априори не умела.

– Да?! Ни к чему?! Например, к браку через чертовы полгода?!

Я спокойно пожала плечами и взглянула на Феликса, все так же стоящего в проеме, скрестив руки на груди, и скорее всего просто контролирующего ситуацию. Интересно, чего он не подходит? Словно знает, что сперва маме нужно все понять и остыть.

Или не желает лезть в семейные разборки?

– Я не дура, мам! Я внимательно его прочитала. И по истечению срока я могу отказаться от брака.

Мама неожиданно успокоилась, вскочила на ноги, встав напротив меня, и задумчиво пробормотала:

– Хм… Или твой жених идиот, или… хитрец каких поискать.

Второе. Но говорить ей об этом не стоит.

– Мам, давай потом, а? – я тоже поднялась на ноги и потянула с собой отца, – пошлите чай пить. Ты к тому же с дороги устала…

Да и папа… ударился.

Так, схватив их обоих под локти, я зашагала в сторону центральной башни, не узрев там ни Вольтера, ни даже того, что о нем бы напоминало.

17

Жизнь в Белокаменном замке начала налаживаться с появлением здесь мамы. Ученики вдруг стали дисциплинированнее, наверное, потому что зачинщицей почти всегда была или я, или Мао, а при маме бедокурить себе дороже. Да и поняли это все после показательного разбора полетов одного из учеников моего класса. Нужно было видеть озадаченное выражение лица Барсика, когда он, собственно говоря как обычно крался по коридору с украденным мечом Марконтьяр, а ему навстречу вырулила мама. Парень привычно тяжело вздохнул на ее позу «руки в боки» и отдал холодное оружие законной владелице, пнувшей рыжего котяру пару раз, за что тут же была наказана вместе с ним.

Слуги, поняв, что идет реформация, начали проявлять деятельность и небывалую вежливость даже по отношению к уже привычной мне, которая априори не любит всех этих раскланиваний. Однако больше всего удивил Вильгельм, обратившись в доброго отца без женительных планов на дочь. В конце концов там, где раньше все решалось криками и угрозами, сейчас даже если и начиналось, то шло с теплотой, заботой и добрыми словами мамы.

Но основополагающей причиной мягкости папочки была влюбленность. Вся школа тайком следила за продолжением истории, начавшейся с полета (сильно, видимо, тогда приложился) и продолжавшейся уже несколько дней. Стремные Деймосовские цветы, заваливавшие мамулю с утра до вечера, ее уже не радовали, особенно последний букет коричневых роз (у отца со вкусом оказалось не очень), коробки со сладостями отдавались мне, потому как сладкое она не любила, а украшения аккуратненько складировались в сумку под кроватью, потому как мама думала о нашем с ней дальнейшем проживании вне стен Белокаменного замка (их же потом продать можно). В общем, у папандра ничего не выходило. И как он только умудрился меня с братиком… эм? Причем сделать это от разных женщин и с разницей в месяц.

Проблему с моей комнатой мама разрешила в первый час своего пребывания здесь: меня поселили в башне с водопадом, решив, что от меня лучше всех обезопасить. Хотя, судя по бурчанию Раи, защищали именно меня от злого и весьма коварного жениха. Ко всему прочему мне это было только на руку – меня никто не мог найти из-за того, что Зеленая башня гасила магию, появилось намного больше места и это не считая мансарды.

Сама мамуль организовала свое трудоустройство в школе, зачислив саму себя на место главы по воспитательной работе, и заняла комнату преподавателя. Подальше от кабинета и спальни Вильгельма.

От помощи кучи служанок при переезде я отказалась, тем более они еще разбирали завал в моей старой комнате, потому я со всей присущей мне жизнерадостностью убиралась у себя сама. Делала я это медленно, да и работы было весьма много, однако к рассвету второго дня после появления мамы в школе все было готово, оставалось только вынести мусор. Что я и пошла делать.

Лестница здесь была узкой, потому я искренне радовалась, неся перед собой кое-какие обломки дерева, что стерла пыль и паутину везде, где могла достать, иначе моя уборка была бы бесполезной. Но судьба она, как говориться, злодейка, так что запнувшись перед самым выходом и взмахнув руками от испуга, сначала вниз полетела почему-то я сама, а потом мусор.

В итоге я сидела в куче хлама, а пыль еще сильнее оседала на коже и одежде.

– ДА, БЛ… – но тут же увидев стоящую в отдалении и следящую за мной мамочку, продолжила, – …ИН!

Маман кивнула мне, мол «я за тобой слежу», и продолжила распекать довольного отца. Идиллия.

– Откуда такая культурность, аларин? – спросил Вольтер, сидящий на лавочке слева и напугавший меня так, что я ко всему прочему еще и вздрогнула.

Сурово оглядела сначала Феликса с очередной бутылкой, а затем появившуюся здесь неспроста лавочку. Причем это была та самая моя любимая лавочка, перемещенная кажется с участком земли в который была вкопана ранее, потому как среди травки, окружавшей мою башню, неожиданно закралось пятно камня.

– Оттуда же, откуда твои непонятные слова! – пробурчала я себе под нос, почему-то решив, что теперь то Князь мне ничего не сделает, и попутно собирая мусор.

Ну точнее попытавшись. Руки почему-то искренне не хотели держать ношу, и все сыпалось обратно на землю.

Мне помог сам Вольтер, магией подняв в воздух все, что я не смогла собрать руками, и отправив в проезжающую в отдалении от нас тележку с бетонным крошевом, что везла выбрасывать служанка. Девушка вздрогнула, взглянула на Феликса, вздрогнула еще раз и ускоренно ретировалась куда подальше.

Похлопала себя по одежде, бессмысленно отряхиваясь от пыли, оглядела фронт проделанной работы и, мысленно похвалив себя любимую, направилась в башню. Точнее пытаясь сбежать от «жениха», пока Рая ничего не прознала и не надавала мне люлей.

– Я могу рассказать значение абсолютно всех слов, что сказал, – он хитро улыбнулся, – условие ты знаешь.

Смущало многое. Я определенно не знала тех условий, о которых он сейчас говорил. Да только догадываться мне это не мешало.

Не знаю, что сегодня со мной было, но я чувствовала себя определенно спокойнее, чем обычно. Хотя именно это и побудило меня начать иронизировать, переходя грань обычного общения с мужчиной.

В этот момент я осознала то, что спровоцировало меня на такое поведение – ради договора со мной он сделал что-то почти невозможное. То, что мама не смогла пробиться на Деймос, в то время как Барислав сделал это за считанные дни, было достаточно очевидно. Вильгельм к тому же говорил о невозможности этого мероприятия. А значит Вольтеру пришлось очень постараться. Я, как бы жутко это не было, осознала, что очень сильно нужна Лорду. Настолько, что причинить мне вред будет несколько… неосмотрительно.

– Всегда считала, что принцам нужен только поцелуй от принцессы, – опустила голову вниз, пытаясь скрыть появившийся румянец, – а вам чудовищам всяких извращений подавай!

Сейчас же была попытка прощупывания зыбучих песков путем прыжка с разбегу.

То как напрягся Князь, было видно невооруженным взглядом. Глаза мужчины полыхнули могильным холодом, а крылья носа подергивались от ярости. На меня смотрела словно сама смерть – того и гляди вцепится в горло.

У меня было два пути: или я, как тогда в садах, отступлю и больше никогда не полезу к нему в попытках его взбесить, или… или второй вариант.

То, что я собиралась сделать противоречило логике, инстинкту самосохранения и здравому смыслу. Но я подошла ближе к Лорду, вокруг которого в прямом смысле собирались тучи, проигнорировала дикий испуганный вопль мамы «Лессси!» и наклонившись к самому лицу мужчины, прижалась губами к его губам. Секунда, и меня непреклонно хватают за подбородок, едва касаясь его напряженными пальцами. Я успела заметить то, как вздулись черные вены на руках, прежде чем перевела взгляд на потеплевшие вольтеровские глаза, изменение в температуре которых он пытался спрятать за очередной ледяной маской.

– А знаешь, что бесит больше всего, аларин? – почти рыча сказал он, все так же не отпуская меня, – ты все отчетливо осознаешь и провоцируешь меня намеренно!

Но ответить я не успела, неожиданно подбежавшая мама оттолкнула меня и встала между нами.

– Не подходи к моей дочери! – маман рычала как защищающая своего детеныша львица.

Хотя, по факту так и было. Только я совершенно не хотела впутывать ее во всю эту историю. Пусть и была уверена, что она не пострадает.

Нахмурившийся же Вольтер смотрел на нее с каким-то странным узнаванием. Успокаивало меня то, что агрессии к ней у него не было. Однако задумчивость пугала даже сильнее – знание того, что он что-то замыслил или осознал, было страшнее всего.

– Так, Раиса, давайте пойдем и побеседуем за чашечкой чая, – нашелся Вильгельм, появившись словно из неоткуда и схватив маму за рукав платья, оттащил от Князя.

– Перестань! – женщина вырвала рукав и, оставив отца с клочком ткани в руке, повернулась ко мне, а после, смотря в глаза, сказала, – ты хочешь моей судьбы?

Это еще больше сбило меня с толку. Происходящее стало вообще не понятным. Потому я нахмурилась, села на лавочку рядом с как обычно не реагирующим на крик Вольтером и попыталась осознать то, что она мне сказала. «Скамейка непонимания» пополнилась.

– Мам, что за хрень здесь происходит? И почему только я ничего не понимаю? Все вы говорите загадками с самого моего приезда сюда! – вскипела я и выжидающе уставилась на маму, – я надеялась, что хоть ты что-нибудь мне расскажешь, но… ты еще больше меня запутываешь…

Она смотрела на меня с таким ужасом, который словами передать невозможно. Но молчала. И это так было на нее похоже. В моей жизни происходило много странностей, которые сейчас я могла списать на магию. Но почему моя вечно не унывающая мамочка не рассказывала мне ничего о ней, а также о Деймосе и магах? Это и до этого момента казалось мне странным, не то что сейчас. Однако вся эта история была настолько запутанной, что хотелось взвыть.

– Мы проведем этот чертов обряд и вытащим из тебя подселенку! – отмер Вильгельм, выбив меня из колеи совершенно, и, отдав клочок ткани матери, направился в сторону центральной башни.

При чем здесь девочка вообще? Разве папа знает что-то, чего не знаю о ней я?

– Все это было из-за нее, да? – я повернулась к Феликсу и вновь посмотрела на него.

Что-то мне подсказывало, что больше всего знает он. Да и его мотивация вдруг стала очевидней. Намного очевидней.

Лорд поднял на меня взгляд черных глаз, усмехнулся и сделал глоток из взявшейся непонятно откуда бутылки вина.

– Х…хватит пить! – не выдержала я и попыталась отобрать бутылку, потянув ее на себя.

Это было рискованно, опасно, да и нагло до ужаса. Да только Вольтер злиться не планировал – наоборот, на его лице заискрилась довольная улыбка, а взгляд стал теплее и будто… пьянее.

Феликс отпил еще раз, проигнорировав мое возмущение и, смотря в мои глаза, произнес:

– Все это было ради тебя, аларин.

Звенящая тишина опустилась на парк. Солнце медленно поднималось все выше, природа просыпалась. А я словно наоборот заснула. Сердце билось часто и как-то мощно, словно грудь была клеткой, из которой вот-вот вырвется птица.

– О Боги! – выдала матушка и села рядом с мужчиной с другой стороны.

Чего он такого сказал, что она успокоилась? Даже я на такое не была способна. А тут одна фраза, и она в ступоре. Магия в чистейшем ее проявлении.

– Что значит это слово? – решила испытать удачу я.

Вдруг мне Рая ответит. Или Князь осознает, что я сейчас умру от недосказанности. Ну хоть кто-нибудь. Пожалуйста.

– Разбирайтесь сами! – вскочила на ноги моя, увы, не родная мать и припустила в сторону центральной башни.

– Эээээ… – слов у меня после этого совершенно не осталось.

Да и в голове была пустота. Что не скажешь про Вольтера.

– Поужинаешь со мной?

Я кивнула, но тут же затрясла головой из стороны в сторону. Реакция после всего произошедшего была заторможенной.

– Мне еще идти Вильгельма уговаривать купить мне кровать… – я посмотрела на парк, – я же всю комнату разнесла.

Вольтер улыбнулся уголком губ, встал и подал мне руку. Вложила в нее свою, даже не задумавшись. Кажется, я перестаю понимать собственные поступки. Как, собственно, и поступки тех, кто меня окружает.

– Мы можем сделать чертежи и отправить их на изготовление. Ты же хочешь что-то особенное? – сказал он, и мы вошли в портал.

Нам накрыли на террасе у озера. Вид здесь был не хуже, чем с той самой башни, где мы сидели в прошлый раз.

Поле, изрешеченное ровными тропами, напоминало цейлонские чайные поля. По крайней мере на картинках и в рекламе изображали их именно так. Красные, синие и ярко-зеленые полосы тянулись до самого горизонта, сочно освещаемые редким для меня сейчас солнцем, а по многочисленным темным полосам–тропам сновали люди. Они громко разговаривали, смеялись и неторопливо собирали что-то с кустиков, кидая это в плетеные корзины, что нехитрым способом были привязаны веревками к плечам или шее.

– Что они собирают? – поинтересовалась я, беря с подноса очередной странный фрукт и кусая его.

Вольтер хмыкнул, смотря, как я оплевываюсь от странной кожуры, взял нож, очистив и порезав другой фрукт, отдал его мне уже на тарелке, забрал надкусанный и положил на отдельное чистое блюдо.

– Странные на Деймосе растения… – сказала я, рассматривая красное нечто, с синей сердцевиной и по какой-то немыслимой причине совершенно без семечек.

– Это кираль. Его выращивают только в Гномьих горах, так что вряд ли ты увидишь его где-то еще, – поймав мой удивленный взгляд, он продолжил, – по поводу первого вопроса: они собирают сатантэ – подвид пшеницы, только он растет в этом мире.

Все это было настолько удивительно, что я совсем забыла о еде и кинулась вниз – рассматривать новое растение. Терраса была небольшой, потому, сбежав по широким мраморным ступеням и оббежав небольшой внутризамковый сад, я оказалась у первых, уже собранных рядов.

Сарантэ был похож на самый обычный злаковый, только рос почему-то не колоском, а семечками на кусту словно ягода. Куст естественно был колючим. Интересно, с чем связано такое природное своеобразие? Колючки, ядовитость и шипы небывалых размеров словно намекали на неправильность этого мира. Точнее Деймос просто кричал, что желает избавиться от своего населения всеми доступными ему способами.

– Я рассчитывал на несколько другое времяпровождение, – раздалось где-то за моей спиной.

Хмык раздался у меня непроизвольно – я бы не смогла сдержать его, даже если бы захотела. Но тут же выпрямилась из позы рассматривания всевозможных кустиков и, развернувшись в сторону говорящего, неторопливо и с улыбкой на губах прошагала в сторону Феликса, лицо которого выражало что-то среднее между ожиданием чего-то важного и простой, но уверенной радостью.

Лорд стоял на балконе на уровень выше того, где находилась я, облокотившись на широкий каменный поручень, и наблюдал сперва за тем, как я поднимаюсь по ступеням, а затем подхожу к нему и бессовестно усаживаюсь на этот самый поручень.

– Почему все растения пытаются выжить из мира всех здесь живущих? Особенность этого мира или…

Договорить мне не дали. Поймав мой подбородок, Феликс заставил меня запрокинуть голову назад и завороженно следить, как он медленно склоняется к моему лицу. Легкое прикосновение к уголку губ, мое тут же участившее сердцебиение, и мужчина продолжает уверенно и нежно спускаться поцелуями по щекам, скулам и вмиг покрывшейся мурашками шеи. Я неосознанно открываю незащищенный участок кожи, повернув голову в противоположную сторону и разрешая ему встать ближе и вторгнуться между сжатых вместе до этого момента ног. Его рука медленно и почти целомудренно скользит пальцами по бедру, спускается к внутренней стороне и, просунув руку под моей согнутой в колене ногой, он неожиданно шлепает меня по мягкому месту.

– Не нужно меня провоцировать, Лесси, – хриплый шёпот на самое ухо.

От наваждения я отходила больше минуты. Сперва осознавала, что меня только что эм… «проучили», а потом и то, что собственно было сделано дабы это случилось. К слову, находились мы все в той же позе, что и пару минут до этого, так что нависшая надо мной «волна ехидности» до сих пор бессовестно лапала мой поруганный филей и улыбалась так, будто я ничего не могла сделать. По факту, конечно, так и было, но язвить мне это не помешало бы в любом случае.

– О, я обязательно перестану провоцировать тебя, при условии, что ты перестанешь играть в игры и ответишь на мои вопросы!

Мужчина улыбнулся мне, показав милые ямочки на щеках, и поднял меня на руки так, что мне пришлось крепче обхватить его талию ногами, дабы не свалиться вниз. Весьма двусмысленное положение заставило щеки порозоветь, а сознание язвить в ускоренном режиме.

– Я ответил на все вопросы, что ты мне задала, аларин, – Феликс обхватил меня рукой под… хм, и мы отправились вверх по ступеням, видимо обратно к столику.

– Это было тогда! Сейчас то я хочу узнать намнооого больше, – пробурчала я, осознав, что вышло как-то совсем по-детски.

Феликс лишь молча прошествовал к столику, усадил меня на мой прежний стул и махнул в воздухе рукой, подзывая прислугу. В ту же секунду рядом возникла тень девушки, просто служанкой ее сложно было назвать – худая, бледная и тихая настолько, что пройди она мимо меня, я бы не заметила.

Какие здесь все странные.

– Бумагу и перо, – сказал Вольтер ничего не значащим тоном, даже не посмотрев на ее тихое «Да, милорд».

Через пару секунд передо мной легли стопка выбеленной бумаги с тесьмой по краям и гербом рода Вольтер – синий полупрозрачный цветок на черном фоне, куча перьев, часто используемых в этом мире, а также чернильница и, слава Богине, простой карандаш.

Я отодвинула тарелку со сладким, но надкусанным только с одной стороны фруктом и принялась рисовать спальню мечты, адаптируя ее под особенности моей новой башни. Кровать с мягким изголовьем и высокими столбиками, а не с балдахином, как была в сиреневой комнате, две прикроватные тумбы, стол с парой стульев. И все. Минимализм в действии.

Единственное, что сделала я это криво и не особо понятно в некоторых деталях, но у меня всегда с рисованием плохо было, даже когда Рая пыталась меня учить.

Я подбежала с моим ну очень схематичным рисунком к внимательно следящему за моими манипуляциями Феликсу и, бессердечно–бессовестно отобрав бокал с каким-то новым очередным вином, положила листок перед Лордом.

После еще и вино отставила в сторону во избежание.

Князю сначала не сильно понравился такой исход, потому как на меня взглянули со смесью презрения и недовольства, но лишь углядев в моих глазах ни капли стыда, мужчина хмыкнул и забрал у меня карандаш, принявшись исправлять мои каракули.

И вот что удивительно – линии у него были ровные, предметы интерьера похожие на свои оригиналы, а вся картинка гармоничной и… красивой.

– Так? – мне был протянут лист с точной копией того, что я хотела, только нарисовано было очень качественно.

Перевела взгляд с листка на жениха и ощутила свою ущербность в полной мере. Феликс, видимо, что-то увидел её в моем взгляде, потому как спросил:

– Что-то не так? Я могу исправить.

Эх… за этот взгляд я уже была готова на многое. Что будет дальше? Я за ним бегать начну? Страшно. Определенно.

Положив рисунок обратно, села на свое место. Было тяжело признавать, но я влюбилась как идиотка. И было бы в тысячу раз лучше, если бы я узнавала его жуткие кошмарные стороны характера и разочаровывалась постепенно. Проблемой являлось отсутствие характеристик для разочарования. С каждым своим действиям я погружалась еще больше.

– Все прекрасно, – сказала я почти переходя на шепот, – спасибо.

Я отвела взгляд, не в состоянии выдержать его пристальное внимание. Словно я ощущала, как он читает мысли или видит, как я убиваюсь по нему.

– Я передам заказ мебельщику, – он наклонил голову словно черный кот или даже ворон и посмотрел мне в глаза, – ты можешь сегодня остаться здесь.

Я поперхнулась. Возможно фраза и не означала того, что я подумала, однако вольтеровская ухмылка так и кричала о том, что в любом случае произойдет что-то не особо… правильное. И выдавив из себя улыбку, я вскочила на ноги, как-то резко выпалив:

– Я хочу домой!

Вольтер отреагировал лишь ехидной, но доброй улыбкой и теплым взглядом.

– Трусиха, – произнес мужчина, открывая мне портал.

Феликс определенно изменился. Точнее изменил свое отношение ко мне. Стал добрее и лояльнее к моим словам и поступкам. И все было бы своевременно и небеспричинно, потому как я сама начала вести себя по-другому. Однако… что-то в сознании не могло успокоиться из-за странной ситуации в библиотеке. Я словно чувствовала, что мужчина узнал очень важную деталь обо мне, и отталкиваясь от нее стал мягче.

Я взглянула на него и подошла обратно к столу. Было стыдно, страшно и … странно.

– Передумала? – усмешка.

Я схватила бутылку вина и, пробурчав напоследок уже привычное «хватит пить», запрыгнула во все еще не закрытый портал.

Выход был в моей новой башне, хотя я считала, что она защищена от магии. Очередная странность от Вольтера. Хотя, если судить по уровню его силы, это даже нормальность.

Я хотела его поцеловать тогда, вернувшись якобы за бутылкой. Отдавала ли я себе отчет в этом? Кажется, нет. Действительно, куда же в тот момент делась вся моя храбрость, годами лелеемая в Доме? Видимо ее место заняла беспросветно-глупая любовь.

Спать я отправилась в мамину комнату, так же, как и прошлые два дня. И делала я это не потому, что мне негде было спать, а скорее из-за того, что соскучилась по маме и даже неосознанно пыталась находиться поблизости.

Я улыбнулась самой себе, вздохнула свежий прохладный воздух утра и направилась к центральной башне. Первый этаж встретил меня забавным полом, усеянным яркими разноцветными лучиками солнца от витражей на окнах и догорающими огарками свечей на стенах. Махнув рукой и ощутив очередной виток боли в ней, затушила огоньки и пошагала дальше, растирая ладонями ноющие мышцы. Интересно, это когда-нибудь пройдет? Просто мне совершенно не хочется в любой жизненной ситуации шипеть от боли или падать в обморок. Да и причин этой проблемы я не знаю, что слегка пугает.

Восьмая и счастливая по предрассудкам людей Деймоса дверь открылась от моего уже привычного легкого толчка. Я прошагала к столу, поставила открытую бутылку вольтеровского вина, а затем дошла до кровати, проигнорировав неожиданную тишину в помещении и одновременно с этим зажженный свет, и упала на нее почти пластом – несмотря ни на что, день выдался тяжелым. Особенно в эмоциональном плане.

Я, например, осознала насколько я влюбчивая идиотка. А еще то, что Вольтер хитрый тиран. Хотя по факту все это и так знали, только я пыталась сгладить острые углы, пока не напоролась сама. Но самое главное это то, что теперь я могу быть самой собой рядом с ним, не опасаясь агрессии и других побочных эффектов его характера.

Эта мысль почему-то заставила меня улыбнуться и поперекатываться пару раз туда-сюда словно кошка, а после, растянувшись поперек, закрыть глаза. Я, наконец, была счастлива предстоящим событиям и тому, как сложилась моя жизнь. У меня в кои-то веки все было хорошо.

А где, собственно говоря, мама? Мысль посетила меня неожиданно, потому я, все так же улыбаясь, задрала голову вверх, рассматривая комнату. Которая, естественно не была пустой.

Мамуль стояла на одной ноге и двумя руками отталкивала Вильгельма, держащего ее за вторую ногу и пытающегося оторвать от себя ее руки, видимо в попытке обнять сопротивляющуюся. И стояли они в этой позе, видимо, все то время с моего прихода. Причем, не смотря ни на что, продолжали стоять и смотреть на меня удивленно.

Действительно, я же виновата, что они тут устроили что-то, что видеть я не должна!

– У меня между-прочим кровати нет! – сказала я, скидывая ботинки и укрываясь одеялом чуть ли не с головой.

Естественно я никуда не пойду. Пускай и есть варианты. Послышалось шуршание поправляемой одежды и тихие шаги в разные стороны – отец направился к двери, а мама – к кровати.

– Вы бы хоть дверь заперли! – да, меня понесло, – а если бы я чуть позже зашла? – я высунула нос из-под теплого пухового одеяла наружу.

Две виноватые моськи мне в ответ. Еще бы им стыдно не стало! Мне вообще с каждым днем все больше кажется, что папандр живет по принципу «Река течет, вот и мы куда-нибудь притечем» – так сказать, все работает на самотеке. Ушла дочь к Темному Князю в гости, так пусть и днем остается, зато мешать не будет. Свои же планы есть!

Послала ему в спину укоризненные флюиды ответственной и правильной дочери. Мужчина тут же, будто в ответ обернулся и совершенно спокойно произнес:

– Соседняя комната готова для твоего проживания, – он улыбнулся, – пойдешь?

Он открыл дверь, по-отечески сощурил глаза и встал, дожидаясь моего ответа. Но я была бы не я, если бы не съязвила.

– Нееее, я с мамой останусь, – проворчала я, – кто ее кроме меня охранять будет?

Мужчина хмыкнул и, пожелав приятных снов нам, прикрыл за собой дверь. Мое «И тебе спокойного дня» не досталось адресату, так что я перевела взгляд на все еще смущенную Раю и улыбнулась ей, пытаясь адаптировать ехидный интерес под доброту и переживания. Получалось плохо, потому я сказала прямо:

– Он хороший, мам, – ее щеки заалели, и она опустила взгляд, – и вы друг другу подходите.

Мамочка неожиданно села за стол, тут же открыла и отпила из бутылки, принесенной мной.

– Ты жениха обворовываешь? – и взгляд такой ехидный-ехидный.

Месть подается холодной, да? Кажется, я знаю в кого пошла кошмарным характером. Как там папа говорил? Луна от матери недалеко взошла.

– Я хотя бы не коллекционирую побрякушки под кроватью, – хохотнула я и, откинув одеяло, села на стул с ней рядом.

Время шло, содержимое бутылки сокращалось. Наконец наступил момент, когда мы остались вдвоём, да и я хотела рассказать ей такую кучу всего! Но слов не осталось. Мне было просто приятно молчать с ней рядом. Все как всегда. Да только спустя час во мне будто что-то щелкнуло, и я неожиданно даже для самой себя спросила:

– Кто ты на самом деле?

Наверное, стоило сказать ей что-то другое, но у меня просто не было сил копаться в сознании и искать правильные формулировки. Я была уверена, что она меня поймет. Так же, как делала это всегда.

Но узнать очевидные вещи я должна была. Ведь, если смотреть со стороны логики, то в простых – не аристократических семьях маги рождались только если были бастардами знати. Фобос тоже следовал этим законам, только немного по другому параметру – те маги не могли посвящать обычных людей в тайны миров, потому старались искать себе в пару одаренных. Отсюда следует, что мама так или иначе, но аристократка. А если судить по тому, что ее сила превышает Вильгельмовскую, то она Высшая Леди.

То, что кто-нибудь бы узнал ее на Деймосе, пускай те же Лорды-морды, было очевидно. Значит Фобос.

– Твоя мама, – мне досталась добрая любящая и немного пьяная улыбка Раи, – я всегда ей была.

Ответ был… неоднозначным. Мне естественно он нравился с точки зрения дочери, однако совершенно не впечатлял с точки человека, желающего узнать правду.

– Почему ты ничего мне не рассказываешь? – вспылила я, подскочив на ноги и начав мерить шагами комнату, – я вижу, что ты знаешь если не все, то очень многое!

Мама грустно улыбнулась, так же встала и, поймав меня сначала за руку, притянула к себе. Обняла и уместила подбородок у меня на макушке. Она всегда делала так, когда я переживала или была взволнована. Именно это успокаивало мои эмоциональные порывы.

– Все очень сложно, Лесси, – меня погладили рукой по голове, – я не уверена, что смогу тебе объяснить.

Я нахмурилась. Фраза была поставлена так, будто проблема не во мне, но что-то мешает ей это сделать. Снова запутанный клубок и двусмысленные слова!

– Скажи хотя бы в чем причина, – я аккуратно высвободилась из объятий и, пройдя до кровати, вновь плюхнулась на нее.

Тихие шаги сменились шуршанием одеяла и Рая легла рядом, взглянув на меня с расстояния вытянутой руки. Я же не хотела смотреть ей в глаза, потому поворачиваться лицом не стала, все так же лежа на спине.

– Это все ради вашей безопасности, – я напряглась на слове «вашей», но решила не перебивать, – няня спрятала Алессу в тебе не случайно. Нельзя чтобы вы попали в руки плохих людей.

Меня не смутили ни отношение как к ребенку в этих словах, ни то же местоимение «вы», использованное ей совсем не случайно. «Няня спрятала Алессу…». Она имеет ввиду бабушку?

– Кажется я понимаю, почему я не смогла ничего о ней найти… Кто-то просто стер всю информацию! – я закусила губу и задумалась.

Очевидно, что Рая, бабушка и остальные, кто знает правду, пытались спрятать Алессу от «плохих людей». Я просто в этот момент попалась под руку. Значит, «вытащить» девочку не представляется возможным. Я просто сама этого не позволю. Что бы отец не говорил.

– Я в любом случае буду тебя любить, Лесси, – прошептала мама и взмахнула рукой, погасив свечи.

Смысла в этом правда не было совсем – на улице было светло. Деймос со всех сторон пугал и путал неопределенностью. Начиная от ночного образа жизни по непонятным причинам, заканчивая клубком тайн, распутать которые будет для меня сравнимо с развязыванием комка ядовитых змей.

Но что странно – в тихий спокойный Дом я не рвалась, удивительным образом желая раскрыть все секреты. Пускай и ценой собственных сил.

18

Новая ночь началась с теплых объятий мамы и ласкового чмока в лоб. Как давно мы последний раз так же беззаботно лежали в обнимку? Кажется, это было в другой жизни. Возможно даже не со мной.

А разве у меня не началась новая жизнь? Магия ворвалась в неё настолько резко, что существование без волшебного нового мира стало бы тусклым. Сейчас же я чувствовала себя полноценной, как бы жутко это не звучало. Так или иначе, но мне безумно этого не хватало. Хотя, само осознание, что мама жила в Доме только из-за меня, вселяло желание улыбаться постоянно.

– Ну, все! Мы и так с тобой пол дня… то есть ночи провалялись, – вскочила родительница и рванула в ванную.

В любом мире и в любое время Рая была самой собой. Я же, повалявшись еще немного, забралась с ногами на подоконник и вгляделась в закатное небо. Лучи солнца прорывались сквозь потемневшие облака и окрашивали их в багряно-красные тона.

Волосы идущей по центральной аллее Королевы Драконов тоже казались красными. И ей это неимоверно шло. Как сказала бы мама, подлецу все к лицу. Одета она была в голубое легкое платье с очень открытым лифом и полупрозрачной юбкой с цветочным орнаментом. Фигура кстати у нее тоже была идеальная.

Магистр, тащившийся рядом, казался намного старше, чем я видела его последний раз. Особенно в сравнении со своей спутницей. Волосы поседели уже полностью, трость в руке говорила о затруднительном передвижении, а вторая рука, придерживающая за локоть Корделию, клонила ее вниз. По виду последняя стоически терпела, пускай и была не особо довольна своим положением.

Насколько я помнила из уроков и рассказов друзей, Драконья Империя – равноправная для полов держава. Однако Деймос сам по себе – противник женской самостоятельности, а потому лишь в крайне редких ситуациях позволял нам делать что-то не под мужским наблюдением. То есть сама ситуация была странной, причем не учитывая того, что супруг Королевы, тот самый который отец Мао, отпускал её с неродственным мужчиной шататься по миру.

Парочка шла медленно, разглядывая все вокруг и мило беседуя. Королева улыбалась, иногда даже запрокидывала голову назад от смеха, но холод из ее глаз не уходил.

– Гадюки сплели гнездо, – обреченно сказала маман, вытирая влажные волосы полотенцем и наблюдая за главами государств со мной.

Жизнь в этом мире налагала некоторые ограничения – раньше она бы сушила их феном.

– У тебя волосы быстрее расти стали, – сказала, рассматривая светлые корни, – ты блондинка?

Меня погладили по голове и «покинули чат», сбежав в ванную. Ну и не надо. Сама потом увижу. На Деймосе красить ей их нечем.

Змеи уже вползали в башню, скрываясь от моих глаз, как в дверь постучали. Вольтер вошел сродни самому хозяину комнаты. Зачем только стучал? Затем придвинул стул к моему оккупированному подоконнику и сел на него как царь горы. Ничего не меняется.

– Мам! У нас гости! – предупредила я родительницу, тут же высунувшую любопытную голову.

Мама оглядела Князя подозревающим взглядом и скрылась вновь. Как же это она от ехидства удержалась?

Лорд, кстати, сегодня был одет в строгий черный костюм, даже без плаща и белую рубашку. Последний элемент вызвал у меня подозрения, подтвержденные только все теми же «змеями».

– Доброй ночи, Леди Алиса, – отняв у меня руку, он поцеловал ее и положил обратно на колени, – Как прошел день?

Я аж опешила. Что это вообще происходит? Мама? Да вроде он при ней себя так не позиционировал. Что-то явно происходит, а я не при делах. Ну раз так, то можно и подыграть.

– Прекраснейшей ночи, Лорд Вольтер, – в ванной что-то упало, – все просто превосходно. Вы как? Всех девственниц расчленили? Трупы закопали? Что вы там еще темные маги делаете днями?

Мама выбежала, снеся собою столик, и, подлетев ко мне, схватила любимую дочь в охапку и припустила из комнаты. С какой скоростью и силой она это сделала, понять было сложно, но размах действий впечатлял.

– ВОЛЬТЕР! Ты совсем сдурела?! – ворчала мама, уже тяжело дыша и спускаясь по лестнице, – семейное проклятье, не иначе!

Чем ей Вольтеры не угодили? Помнится, Феликс вообще один единственный из всего рода остался. Ну подумаешь сильный темный маг. Прошлые деяния точно в серьез брать не стоит – он теперь почти добрый стал. А по поводу тирании и перевоспитать можно. Ему меня. Люди – существа адаптируемые.

Остановил ее только Вильгельм, с недовольным видом шагающий во главе роя служанок. Девушки всем скопом тут же спрятались за колонны и с интересом стали внимать очередному кошмару, причиной которому стала если не я, то одна убежденная паникерша.

Рая перекинула меня на руки недоумевающему папочке, который хоть и держал меня свободно и не напрягаясь, но скинуть ношу желал с самой первой секунды моего на него падения. Мама же начала ходить вокруг нас. При этом бурча что-то себе под нос. Вильгельм, уподобившись компасу, вечно указывающему на мамулю, поворачивался вслед за ней, ну и я с ним естественно.

Вот в таком расположении нас и застал Вольтер. Мужчина медленно и крайне манерно подошел ближе, встал за два метра от родительницы и скрестил руки на груди. Выражением его лица можно было описать книгу «Недоумение и от чего оно возникает».

– Спасите… – только и успела пропищать я, с надеждой смотря на жениха.

Вольтер тут же взмахнул рукой, отчего напряглись все присутствующие, и я плавно перелетела от папандра к нему на руки, в конечном пункте выдав негромкое «Ой!». Мама остановилась и нервной, но злой походкой подошла к нашей парочке вплотную.

– У тебя нет никаких прав! – вещала мама, зная обратное.

Я сама ей об этом рассказала еще в первый день.

– Контракт подписан, – раздалось у меня над ухом тихое, но несгибаемое.

Если бы Князь говорил о чем-то, что не было прописано в брачном договоре, то я бы встала на сторону Раи. Но я сделала выбор. И я собиралась придерживаться его и впредь.

– Мам, я же не знала, что ты против будешь! – я посмотрела на родительницу и взмолилась, – еще пара-тройка месяцев, и я свободна.

Четыре, если быть точной. Но я не хотела ее пугать еще больше. Пускай эта паника мне была совершенно непонятна.

Мамуль мои слова почему-то не обрадовали, она отшатнулась как от чего-то кошмарного и закрыла глаза. Но тут же резко распахнула и выпалила:

– Не будешь ты уже свободна! Я не смогла, и ты не сможешь… Чертовы Вольтеры со своим пророчеством!

Она развернулась, тяжело вздохнула и пошла в свою комнату, бурча под нос что-то о проклятии.

Снова пророчество? Не думаю, конечно, что она говорит о том, которое «пропела» я, но… Наверное, я даже знать об этом не хотела – так мне все надоело. Потому я лишь посмотрела на отца, а после на Вольтера. Мужчины смотрели друг на друга и тоже ничего не понимали. Ну хоть я не одна такая на этот раз.

Попытка слезть не увенчалась успехом, меня сжали даже сильнее, прижав к груди.

– Я пришел забрать свою невесту, – сказал он скорее отцу, чем мне.

По крайней мере эта фраза, сказанная обо мне в третьем лице, именно это и подразумевала. Потому я бессовестно, но не особо культурно отомстила за его пренебрежительность – щипок угодил ровно в область сгиба локтя, а потому априори должен был быть ощутимым. Феликс, видимо уже понявший, что наглеть я не перестану, да и боязнь «злого Темного Князя» канула в небытие, лишь зло на меня посмотрел и продолжил уделять свое драгоценное внимание отцу.

– Магистр с Королевой уже прибыли, – папа понуро опустил плечи, и махнув рукой на нас, ушел.

Видимо развлекать гостей. То, что над нами и надо мной в большей степени сгущаются черные тучи, было очевидно – просто так главы стран прийти не могли. А значит скоро меня ждет или коварная игра, или же стрельба наобум, авось пуля попадет в нужную им точку.

Вольтер тем временем открыл портал, занес меня в него, поставил на ноги и… вышел обратно! Причем воронка тут же схлопнулась за его спиной. Я же успела только взглянуть в золотое колечко и сделать шаг вперед.

Это как вообще называется? Дурдом какой-то!

Развернувшись, я увидела относительно большое скопление коленопреклоненных служанок. Девушки, как и та, что приносила обед нам тогда на крышу, были молчаливы, бледны и напоминали приведений. Чует мое сердце, Вольтер как Лорд замка теплотой и добротой не отличается. Видимо все здесь работает по принципу «чем дальше от эпицентра, тем спокойнее».

Комната оказалась спальней, причем была намного больше, чем у меня и тем более мамы. Стены задрапированы бархатом, пол керамический, потолок вообще лепнина. Красиво, дорого, но мысли у меня почему-то были о клопах, кишаших в такой обивке стен. Негигиенично, по-моему. И непрактично.

– Можете подняться, – не особо привычно произнесла я и подошла к платью на кровати.

Кровать, кстати, была не просто двуспальная – на ней бы наш Дом поместился. Если затолкать. Подводя итог, можно сказать, что вкус мне вольтеровский не понравился, слуги запуганные, а я хочу домой.

Служанки молча без прикосновений повели меня в ванную. Там все было хуже в тысячу раз. Кафель, огромный бассейн с водой и окно панорамное во всю стену. Хорошо хоть этаж пятый-шестой, никто ничего не увидит. Раздеваться в их присутствии я отказалась, потому как даже дома моюсь самостоятельно, так что все тринадцать девушек были выдворены в спальню. Но стоило мне зайти в немного горячеватую воду бассейна, как мне в волосы вылили шампунь и начали аккуратно массировать голову.

Кажется, тихая и покорная прислуга Лорда на самом деле таковой не являлась. Конфликтной я никогда не была, потому лишь нырнула под воду, сбежав от напора незнакомых рук. Проплыв бассейн по диагонали и восхитившись прозрачностью и чистотой воды, я вынырнула в противоположном углу.

Вот круто же дома бассейн иметь! Может Вольтер не транжира, а любит удобство? Ну да, давайте его еще оправдаем. Я же это люблю.

– Было ощущение, что ты утопилась, – вспомнишь, как говориться.

Кое-кто на меня, очевидно, нажаловался. Что ж, мы еще встретимся, неспокойная душа.

Кстати!

– Трупы тоже всплывают, – сверкнула смекалкой я и, прикрыв причинные места, развернулась.

Хорошо хоть вода чуть-чуть скрывает… меня. Но Феликс удивил и в этот раз, даже не скосив взгляд вниз, все так же смотря мне в глаза. Наверное, именно это стало одной из причин моего сумасшествия – он контролировал себя и не гнался за чем-то мимолетным.

– Тоже? – его все же выдал хриплый, немного низкий тон.

Я хмыкнула, но не стала ничего говорить. Хотя, противореча самой себе и какой-либо логике, мне было… приятно осознавать свое влияние.

– Давай… быстрее. Нас там ждут, – сказал и почти строевым шагом вышел из ванной, оставив меня одну.

Одевали меня в ускоренном темпе, волосы высушили и уложили магией, так что готова я была минут через пять. При том, что полчаса проплавала весьма живеньким трупиком по бассейну.

Платье, на которое я по приходу только взглянула, было нежного персикового цвета и украшено дивной ручной вышивкой от талии до самого подола. Легкие шелковые лямки, специально спущенные с плеч, а в волосы были вплетены живые цветы, довершающие образ по-весеннему чистой Леди.

Мне понравилось. Хоть туфли и были на достаточно большом каблуке. Но и это можно было считать весомым плюсом – теперь я, как и на балу, буду доставать макушкой до вольтеровской груди. И это при том, что я всегда была среднего роста! Вот отцу я теперь чуть выше плеч. Чего они здесь все такие высокие?

Выйдя из комнаты, заметила восхищенный взгляд Князя, сидящего на кресле у входа в спальню и тут же подавшего руку в перчатке и утянувшего меня в портал обратно в школу.

Мы вышли в одной из гостиных центральной башни. Везде стояли свечи, служанки разносили чай и пирожные на подносах гостям, а я ощутила себя не комфортно. Но направила отцу вымученную улыбку, которая по моим ожиданиям должна была его приободрить. Папа нахмурился сильней, отчего я взволнованно сжала локоть Феликса и оглядела остальную часть гостиной.

На диванах и креслах сидели нежданные «гости», чтоб им пусто было. Мы тоже прошли, точнее меня протащил как обычно уверенный во всем Вольтер до диванчика, и сели, если можно так назвать мое падение. Отвыкла я от каблуков. И взглядов, желающих как минимум моей скорейшей смерти, а как максимум расчленения и всего того, что априори приносит жуткие мучения.

Королева скалилась и прожигала меня теми самыми взглядами, как будто ее давно не выгуливали, Магистр же был хмур и чем-то недоволен. Все как обычно.

Мама вошла, прервав череду переглядываний одиозных личностей, и села на диван между нами с Вольтером. Последнему это не понравилось. Он даже сел ровнее, что бы ничем ее не касаться. Помнится, причиной тому был очередной выверт этикета, мол нельзя касаться женщин, если они тебе не родственники. Интересно, можно ли было нарушать это правило если, допустим той же самой Леди угрожает опасность?

Приближался кошмар. Причем чувствовали это все, кто так или иначе относился к близким мне людям. Ну кроме Вольтера, у него с самого начала был спокойный и безразличный вид.

– С вашего позволения, я начну, – тут же нашлась Королева, – поскольку висталка, замечу единственная на всем Деймосе, была рождена в семье высшего Лорда, мы, как главы государств не можем изъять ее из пользования рода…

– Пользования?! – взревела мама, подскочив и загородив меня собой.

Почему-то я ожидала именно такой провокации от Корделии. Но реакция Раи? Мне казалось мама спокойней и сдержанней, да и на открытую конфронтацию не пойдет. Видимо, я слишком плохо знаю ее характер. Или… тут другая причина?

Королева в ответ лишь сморщила свой миниатюрный носик, но тут же, приобретя кукольное выражение лица, елейным голоском пропела:

– А это, собственно говоря, кто?

Маман тяжело вздохнула, успокаиваясь скорее внешне, села вновь на диван, почему-то на этот раз сдвинув меня на середину, и шепотом, чтобы никто не услышал сказала:

– Ничего, солнышко. Если что, сбежим, – уверяла скорее себя, чем меня родительница, – нам не впервой идти против этой чертовой системы.

Услышали естественно все. Но ответить я просто физически не успела, потому как Корделия Селитра засмеялось, словно колокольчики зазвенели, мне же от переизбытка сладости стало не по себе.

– Да без сильного мага вы и шагу не ступите! – на маму взглянули синие льдистые глаза драконицы, – как ты – слабая женщина сможешь кого-то защитить?!

Глаза Раи тут же приобрели яркий отблеск, готовый спалить противницу в мгновение ока. Но стоило ей открыть рот для ответа, как в кабинете завибрировал воздух, и тихий, почти утробный рык вырвался из моего горла:

– Не смей так разговаривать с моей мамой!

Мне казалось, что над нашими головами сгущались тучи. Королева нахмурила брови, но даже не думала раскрывать рот, что вообще было странным. А меня в этот момент все еще съедала дикая, почти неконтролируемая ярость.

– Хватит! – ледяной голос Князя, от которого я откинулась на спинку дивана и почти расслабилась, – вам не стоило приходить.

Непонятное чувство внутри. Словно я не могла не успокоиться и замолчать сейчас. Меня будто заставила я сама. Или… инстинкты?

– Лорд Вольтер! Я прошу лишь выслушать наше предложение… – пропел Магистр, наконец выйдя из тени Королевы, но пробираясь на свет несколько медленно и осторожно.

– Это не имеет значения, – строго сказал Князь, вновь оглядев главу Деймоса холодным взглядом.

– Подожди, Фил! Я хочу послушать, – я улыбнулась и подалась вперед к вытянувшимся лицам змеек.

Отвечать мне никто не стремился. Наоборот, в гостиной как будто стало напряженнее. Я оглядела Феликса, сидящего с поднятой бровью и смотрящего на меня со смесью удивления и задумчивости.

– Твою мать! – прошипела мама, тря лицо ладонями так, будто желала стереть свою моську.

Я опять что-то не так сказала? Можно было бы и объяснить необразованной мне, какой очередной смертный грех на мне висит!

– Кроме весьма нескромной суммы… – первым отвис Себастьян Райдер, но тут же был перебит истеричным королевским воплем, вовек теперь засевшим у меня в сознании ассоциацией с ее именем:

– Да как ты смеешь?! Да я ради него… Ты еще об этом пожалеешь! – женщина вскочила на ноги и припустила на выход.

Через несколько секунд над замком взмахнул крыльями самый настоящий светло-голубой дракон. К сожалению мое внимание в этот момент занял схвативший за руку и непреклонно поднявший меня с диванчика Вольтер, бросивший сначала мне:

– Пойдем! – а затем опешившему Магистру, – я отказываюсь от вашего предложения.

Я, было попытавшаяся возразить на не особо приятные действия, была почти выволочена в коридор, однако последним, что я успела заметить, был Вильгельм, наливающий темную жидкость из графина в бокал и его тихий вопрос маме «Вам налить?». Так и хотелось пробурчать что-то по типу «У вас алкогольная цепочка что ли? От Вольтера отцу, а от него до мамы добрались!». Но я смогла лишь услышать усталый «Угу» Раи, и за нами закрылась дверь.

Феликс, не особо считаясь с моим испуганно-обиженным воплем, резко развернул меня к себе лицом и схватил за подбородок, заставив запрокинуть голову.

– Ты же понимаешь, что она будет мстить? – рычащие нотки в голосе выдавали его крайнюю степень злости.

В ушах стучала кровь, а сердце почти выпрыгивало из грудной клетки. Строить теории его успокоения я сейчас точно не в состоянии, потому как была определенно напугана, пускай и не попыткой навредить мне Королевой. Скорее черными мерцающими глазами, проникающими в самое сознание и выбрасывающими из нее всю возможную дурь.

Потому не знаю, что именно я сделала не так, но я прогнулась под него.

– Прости.

Князь последний раз сверкнул глазами и успокоился, отпустив мой многострадальный подбородок и делая шаг назад, будто исправляя катастрофичную для этикета ситуацию. Его лицо вновь не выражало ничего, потому я подошла сама. Привычно ткнулась лицом в теплую, пахнущую только им ткань пиджака и успокоилась. Меня обвили сильные мужские руки, и над головой раздалось:

– Лиринтон.

Послышался стрекот и шуршание крыльев над головой, потому я даже не испугалась, когда на плечо села привычная птичка – мирида, сложившая лапку на лапку и уставившаяся на Князя.

– Заблокирую переходы для всех, кроме членов семьи, – вольтеровский приказ.

Птичка послушно кивнула и улетела, видимо выполнять сказанное.

Я же нахмурилась. Какого черта моя мирида слушается… его? Как-то это неправильно даже с точки зрения логики. Хотя, Феликс вообще сам по себе темная лошадка, но какого бритого лешего он это делает?

Вольтеровское поведение всегда было слегка непонятным, однако с каждым днем я все больше ломала голову над казалось бы простыми действиями с его стороны. Было понятно, что мужчина чего-то добивается, и его действия всегда направлены на достижение его личных целей, непонятных нам смертным.

Спрашивать его о чем-то подобном было абсурдной идеей лишь потому, что отвечать он не будет. Потому я нахмурилась, развернулась в сторону лестницы и молча направилась завтракать. Хотелось хоть немного спокойствия и сопутствующего ему снятия напряжения. А как всегда самым лучшим способом это сделать, было поесть чего-нибудь вкусненького. Тем более это помогало, если с вечера ничего не ел.

Вольтер почему-то пошел за мной, даже не спросив, куда и зачем мы идем. Странный он. Вспомнила, как сама веду себя периодически. Ну да, мне ли говорить. Так и начинают посещать крамольные мысли о том, что мы с ним «идеальная пара». Жаль только, что они глупые.

Мы шли по крытому мосту без окон, соединяющему два крыла. Белые колонны были увиты цветами, как покрывалом, а немного облокотившись на подоконник, можно было увидеть мою башню с водопадом. Почему я здесь раньше не была? Сразу заходила с центрального входа.

Еле различимый гул перерос в свист, и в меня с размаху что-то врезалось. И я бы свалилась, если бы меня не поддержали за локоть.

– Что это… было? – воскликнула я, пытаясь рассмотреть, что там внизу под ногами.

Вольтер в ответ улыбнулся и, не отпуская моей руки, бережно провел ладонью по щеке, оставляя на ней теплый след. Меня вновь можно было соскребать с пола как растаявшее мороженое. Спасибо, что хоть не замурчала. А то я была на грани.

– Это почта, – сказано было так, что мурашки побежали по телу.

И почему я так на него реагирую? Помнится, тот же Барсик распылял вокруг меня свои «флюиды влюбленности», но у меня не было реакции. Причем вообще никакой. Не странно ли это? Как по мне – моя жизнь стала странной именно в тот момент, когда в ней появился Вольтер. До этого в ней все шло относительно плавно.

Помахала рукой между нами, разгоняя «розовые сопливые сердечки» и присела рядом с плотно запакованным в обычный пергамент свертком. Бумажная упаковка кое-где прогорела, но к счастью не рассыпалась и не тлела. Подумала, что посылка наверняка адресована мне, не зря же она в меня влетела, затем достала письмо и начала вглядываться в начерченные черными чернилами символы деймосовского всеобщего языка.

Разобрать что-то не представлялось возможным, потому весь мой природный феминизм заявил о капитуляции и свалил нижайше просить высшие силы о милости. Протянула руку и с мольбой посмотрела на Феликса.

Но видимо вместо высших сил мне достались низшие, то есть дьявол во плоти, потому как с улыбкой даже не на миллион, а на миллиард, мне сказали:

– Проси.

Почти как «Умоляй!». Что что, а такого я от него не ожидала. Хотя… от Вольтера можно ждать вообще чего угодно.

Скомкала лист и опустила руку, зло сощурив глаза.

– Я тебя ненавижу! – прошипела и уже собралась идти к папандру, как в спину мне полетело:

– И я тебя… ненавижу.

Я аж на месте встала. Звучало крайне двусмысленно. Но я – не я, если бы не была самовлюбленной дурочкой и не переспросила:

– Что?

Но Вольтер явно не собирался пять раз мне повторять одно и то же, потому он стоял, облокотившись на колонну и, скрестив руки на груди, держал мой листок в руках. Ээээ… когда он его скоммуниздить успел? И почему я этого не заметила?

– Понятно.

Что ему понятно то? Мне вот вообще ничего не понятно. Поэтому подскочила, встала у его плеча и начала вглядываться в листок вместе с ним. Понятней от этого не стало. А жаль.

Князь же взмахнул рукой, открывая портал у моей башни.

– Куда мы там шли? – спросил Лорд, с улыбкой рассматривая мое упрямо-воинственное выражение лица.

Живот тут же отреагировал на мысли о еде и, схватив Феликса за локоть, я потащила его в столовую.

– Почему все так отреагировали, когда я тебя по имени назвала? Ты же сам разрешил, – спросила, затаила дыхание и даже остановилась на месте, не желая пропустить ответ.

Что-то очередное этикетное? Пора бы уже переставать маяться дурью и заняться самообразованием. Почитать соответствующую литературу на досуге.

Мужчина посмотрел на меня как на ребенка и улыбнулся. Хорошо хоть по голове не погладил как тогда в библиотеке. Почему-то именно сейчас я поняла насколько это выглядело по-отечески. Будто подбадривал маленькую дев… Алессу? Он тогда понял, что она все понимает? Или, допустим, слышит и чувствует то, что ощущаю я?

Если судить по поступкам самого Феликса, отца и Раи, то мои выводы были верны. Все они раз за разом упоминали девочку в те моменты, когда казалось бы ничего не сходилось.

– Лорда по имени могу называть только люди из близкого круга общения. А уменьшительно-ласкательно исключительно жена или дочь, – вывел меня из задумчивости голос Лорда.

Вот как. То есть я нарушила даже не этикет, а более глубокие правила. Тогда становится понятной реакция присутствующих на мое нескромное «Фил!».

Я остановилась, но меня как на буксире протащили дальше, заметив мой ступор только шага через четыре.

– То есть Феликс – это тоже сокращение? – вопросила я.

В ответ мне кивнули и задорно улыбнулись. Отлично! Только я могла сократить сокращение.

– Я не буду учить твое зубодробительное имя. Боги, как хорошо быть просто Алисой! – порадовалась я.

– Именно поэтому женщинам всегда давали простые имена.

И сказано это было с превосходством и приличной долей усмешки. Еще бы нет!

– Мужлан! – попыталась вырвать руку, но мне не позволили, – постой… если сокращенно можно называть только мужа, то если я сделала это эм…в статусе невесты, то…?

Взгляд мужчины потеплел. Я же напряглась. Причем очень сильно.

– Ты признала статус моей любовницы.

Чего?! Да я просто привыкла, что можно сокращать имена! Это удобно! И ничего более. На Фобосе вообще мало скрытых значений в правилах поведения.

Мои щеки можно было сравнивать с красным утренним солнышком перед жарким днем.

– Замечу, это было очень глупо, – добил меня Лорд.

Я же сменила самобичевания на ярость. Вот нет, чтобы подбодрить или сказать, что ничего страшного не произошло, он будет констатировать факт моего позора. Причем не насмехаясь, а с присущим только ему хладнокровием и «лицом кирпичом». Спасибо, я и сама поняла, что умом не блещу!

То ли маминым способом воспользоваться? Не думаю, что Вольтер оценит мое вставание на него пыльными туфлями. Да и ноги мне не лишние.

– Схвачу за ногу, и будешь всю дорогу прыгать на другой, – сказал, все еще не убирая ухмылку и добавляя смешинки в уголках глаз.

Вот как он узнал, о чем я подумала? Телепатия, не иначе. Или просто увидел мой бегающий снизу-вверх взгляд. У меня же безумно очевидная мимика и жесты.

Теперь мне его месть не казалась такой опасной как изначально, потому чисто из вредности начала поднимать ногу.

Вот именно что начала. Подхватив ее на подлете и не запятнав одежду, репутацию и привычное поведение, Феликс поднял ее на уровень талии и пошел. А я порадовалась занятиям гимнастики из детства, потому как идти было бы невозможно, да и ногу задрать на такую высоту сложно, не имея подготовки.

Метров десять я все же пропрыгала под тихий ехидный смех этого маньяка, но потом устала и начала искать пути спасения. Вскоре от собственной безысходности я согнула удерживаемую ногу в колене, подпрыгнула и закинула на талию свободную, схватившись руками за шею. Хорошо, что у меня хвост есть для балансировки, этот прохиндей кстати тут же обвился вокруг ноги моего «таксиста» и окостенел. Почему некоторые части моего тела живут своей жизнью? Не может у кукукнутой меня быть хоть что-то нормальное? Очередной риторический вопрос.

– Вы ко мне пристаете, Леди Асгард? – передразнили меня, но продолжали нести куда-то в совершенно противоположную сторону.

Возмущенно открыла рот. И тут же закрыла, потому, как из-за угла вырулила мама. Родительница остановилась, встала в позу «руки в боки» и начала посылать нам флюиды злости. Я почему-то не испугалась, Вольтер вообще ее не видел, потому шел дальше.

– А мы тут гуляем, – нашлась я и помахала Рае ручкой.

Князь развернулся боком, чтобы мы вдвоем принимали участие в битве и… тоже помахал рукой. Маман закатила глаза и махнула на нас рукой. Еще парочка таких «событий» и мои круглые от шока глаза на пол лица можно будет собирать где-нибудь на полу, потому как они вывалятся к чертовой бабушке!

– Уйдите с глаз моих! – проворчала маман и побежала дальше по своим делам.

По каким именно мы поняли, когда мимо нас пронесся задумчивый Вильгельм, бурчащий себе под нос что-то вроде: «Не нравятся ей коричневые розы! Да они самые редкие между прочим».

С хмурым и задумчивым выражением лиц мы и дошли до моей новой башни, в которую уже перетащили всю мебель и остальные вещи. Но стоило нам подняться по ступеням и войти в саму спальню, как меня спустили на пол, и Лорд, пройдя к противоположной стене, сел в кресло.

Все было в нежно-кремовых тонах. Кровать, та самая, что нарисовала я, была в два раза больше задуманной, но места при этом занимала не так много. Так что Вольтер от себя добавил длинный стол, несколько стульев, пару кресел, журнальный столик и книжную полку, уже забитую книгами.

Первая же гласила: «Правила этикета для чайников». Злобно посмотрела на этого шутника, который сто процентов выбирал наполнение моей мини библиотеки самостоятельно. Где он вообще такую раздобыл? Она же явно с Фобоса.

Следующие пять я оглядела мельком, потому как ничего отличного от первой в них не было, а вот шестая – яркая с вызывающей картинкой на обложке и названием «Любовный мрак», вызвала у меня прямое невыносимое желание приобщиться к литературе Деймоса. Что же это за мрак такой?

Хрюкнув, села на подлокотник кресла и открыла роман явно эротического содержания. И вот напряг меня ехидный смеющийся взгляд Вольтера. Но с интуицией у меня всегда плохо было, потому решила рискнуть. И прочитав, запустила книгой в Лорда. Та упала, так и не долетев, а обложка отклеилась, явив нам «Этикет для юной леди». Феликс поднял учебник и аккуратно положил на стол. Спасибо, что хоть не погладил напоследок.

Подошла и плюхнулась на кровать, удивившись тому, что не провалилась как обычно. Подняв впопыхах кучу одеял и покрывал, дошла до матраса. Неужели никаких перин?

– Господи, спасибо! – взмолилась я, на радостях снова завалившись на спину.

– Пожалуйста, – ответил Бог голосом Вольтера, или наоборот.

Тут с какой стороны посмотреть. Вновь села и посмотрела в выжидающие глазищи этого… хитреца. То, что он ждет, скажем так, «оплаты», было очевидно. В какой форме тоже.

– Только в щеку! – поставила условие я и подошла к Князю, уже готовому получать свой приз.

Меня ласково усадили на колени и приобняли. Нет, ну сама же напросилась.

Подалась вперед и прикоснулась губами к гладко выбритой щеке. Далеко отстраниться у меня не получилось из-за сцепленных за моей спиной рук, так что мы так и сидели – он – прижимая меня к себе, а я – уткнувшись носом ему в шею.

Фил пах лесом после дождя, огнем и чем-то неуловимо знакомым. Знакомым с детства.

Снова не мои воспоминания? Что ж, я не против знать об Алессе кое-что более весомое, чем имя и возраст. Возможно, вскоре девочка сама будет давать мне подсказки.

Сколько мы так просидели, не знаю, но вскоре служанка принесла обед и набор посуды на двух человек и удалилась.

Голову я уже давно положила к жениху на плечо, ноги закинула на подлокотник кресла и расслабилась, почувствовав, как наконец отпускают все переживания. Уснула я быстро, прислушиваясь к мирному сопению Вольтера.

19

Проснулась я от тихого гула голосов, но открывать глаза не спешила. Я все еще лежала на женихе, так что слышно его было просто превосходно.

– …Он требует ритуала… – мама была расстроена, зла и сильно волновалась.

Что за ритуал? Связано ли это со мной? Не тот ли самый, что требовал папа? Не думала, что у маман с Вольтером могут быть какие-то темы для разговора.

– Симбионт вполне успешно существует в этом теле. Лесси не даст ему даже приблизиться к себе. Инстинкты сработают, – Феликс как обычно отвечал нехотя, будто его этот разговор утруждал.

Такое ощущение, что он про паразитов говорит. Нам на биологии тоже рассказывали о них, и именно такими словами.

А еще меня очень пугает осознание того, что Вольтер начал называть меня так же, как это делала мама в детстве. Лесси. Не Алиса или Лиса. Именно Лесси. Ни от отца, ни от Фила я не слышала этого имени ни разу до… библиотеки? Почему-то именно тогда это резануло по ушам, но я не придала ощущениям особого значения.

Кажется, сейчас я догадалась об еще одной странности: имена Алесса и Лесси более созвучны друг с другом, чем с моим. Не значит ли это, что мама, знающая все изначально, желала видеть и слышать ее, а не меня?

– Она признает в тебе Альфу. Подчиняется, но чувствует привилегии, – надрывный голос мамы почти заставил меня вздрогнуть, – это пугает меня даже сильнее Вильгельма, желающего подставить под удар мою дочь.

Вольтер в ответ хмыкнул, но промолчал. С минуту в комнате было тихо, и я было собралась уже «проснуться», но тут же заговорила Рая:

– Ты многое знаешь, – усмехнулась родительница, – но кто мы и откуда – тебе неизвестно. Иначе ты бы узнал меня в первую секунду.

– Я знаю, что ты подселенка, – удивил меня Вольтер, – и… тяжела шпионская доля, да, аларин?

Мужчина погладил меня по щеке и заставил на себя посмотреть, потянув вверх за подбородок.

Я показательно зевнула и потянулась, растопырив руки в разные стороны. Делать это на коленях Феликса было… неудобно. Перед мамой неудобно. Ко всему прочему тело затекло, так что я вскочила на ноги и попрыгала на месте, разгоняя кровь. Затем оперативно сбегала в гардеробную и вернулась уже с персиковыми брюками и легкой рубашкой. Схватила с подноса яблоко, а из шкафчика иголки, нитки и ножницы. Что-что, я наборов для вышивания у меня теперь целая куча. Исподлобья посмотрела на Вольтера. Шут гороховый.

А затем упала на кровать и принялась кромсать штанишки.

– Ты чего творишь? – недоумевала мама.

Я сделала большой кусь от яблока и, удовлетворившись результатом деятельности «кривая дырка там, где не надо бы», взяла иглу.

– Мам, у меня хвост, – я посмотрела на опешившую Раю и пояснила, – я устала в платьях ходить. А в штанах его деть не куда.

И взглянула на нее уже через прошитую по краям дыру.

– Мам, скажи честно, тебе не я нужна, да? – посмотреть на нее я уже не могла, слишком тяжело было, – вы вдвоем здесь только ради нее?

О ком я говорю, пояснять не требовалось – все сразу все поняли. И если с вольтеровской стороны ответ я слышала, пускай и не особо в него поверила, то слова Раи могли стать для меня катострофой. Голову я не поднимала и, наверное, как обычно губы надула в своем упрямом выражении лица.

Мне всегда говорили, что я упрямая, своевольная и мало с кем контактирую. Но значит ли это, что я никому не нужна кроме отца, мечтающего выдать меня замуж и получить внука? Хотя Вильгельм последнее время и стал неожиданно радеть за меня.

Было больно. Даже дышать стало тяжелее, словно небо упало и придавило к земле.

– Думаю, что ты – симбиоз сознаний себя самой и четырехлетней девочки, – усмехнулся Вольтер, – провалов памяти или обмороков с тобой не случается. А значит или кто-то один доминирует, а второй спит, или вы действуете вдвоем.

Я подняла взгляд.

– Мы точно не знаем, чье сознание превалирует, но… – она запнулась и, тяжело вздохнув, продолжила, – но я люблю вас обеих.

Ощущения от ее слов были странными. Но относительное спокойствие они принесли. Хотя и несли в себе странные чувства. Что тогда произойдет при разделении нас двоих?

– Значит ты ее родная мать, – и, дождавшись кивка, продолжила, – тогда почему…

Дальше я говорить не смогла. Как это вообще должно звучать? Почему она в моем теле? Так я не знаю чье оно – мое или ее. Почему мы вместе? Звучит жутко странно.

– Сразу скажу, что идея была не моя. Я в этот момент вообще в другом мире была, – рассказывала мама так, будто делится новой историей из жизни, – но Актиния Кери посчитала это единственным способом тебя спрятать.

Странно все это. Зачем прятать маленького ребенка? Кто-то мог желать ему зла? Глупости какие-то. И тут я вспомнила дикие голодные глаза курта, бегущего за мамой с маленькой Алессой.

– Я… то есть мы, нужны куртам?

Мама вздрогнула, Вольтер закатил глаза.

– Ты нужна им потому что ты – висталка, – ему еще поцокать и покрутить пальцем у виска осталось, дабы показать, насколько он считает мои слова глупыми, – ты для них как самый вкусный десерт. Маленькая сладкая вишенка на пирожном.

Рая неожиданно зло взглянула на него и чуть ли не оскалилась.

– Еще раз скажешь что-то подобное, и я брошу вызов! – крикнула она и продолжала хмурить брови.

Феликс хмыкнул, улыбнулся и оглядел мою маму с изрядной долей пренебрежения.

– Будем считать, что я испугался.

Мама же начинала вскипать.

– Тогда я прокляну тебя и всю твою семью до восьмого колена! – я взглянула на него как мама недавно.

Не знаю, как это назвать, но я всегда и в любой ситуации вставала на сторону Раи. Даже сейчас, зная о своем заведомом проигрыше, я оставалась с ней. Вольтера это рассмешило в десять раз больше, но неожиданно он успокоился и произнес:

– Не жалко своих же детей проклинать, аларин?

Сначала ни я, ни мама ничего не поняли. Но уже через секунд тридцать в него полетела брошенная мной подушка и что-то сине-зеленое от родительницы. Князь легко отмахнулся от гадости и, поймав мою подушку, кинул ее обратно. Меня тут же снесло к изголовью кровати и немного приложило об нее головой.

– И не говорите потом, что я неадекватная или умом не отличаюсь! – вскочила и, схватив штаны, пошла переодеваться, – сами же стукаете головой.

А когда вышла, Князя уже не было. Зато была мама, готовящаяся к серьезному разговору. И видимо на тему мальчиков. Как по мне поздновато. Лет на пять.

– Я всегда разрешала тебе встречаться с мальчиками.

Странное начало разговора, но я села на кресло, которое недавно занимал его наглейшество, и начала внимать.

– Но ты никогда никого к себе не подпускала. Потом появился Барсик, и я уже понадеялась…

У меня был ступор. Понадеялась на что? Что я с ним пересплю? По крайней мере именно в ту степь разговор и шел.

– Ты же знаешь, что все маги делятся по силе? – я кивнула, – восемь ступеней придуманы для какой-никакой градации на сильных и слабых.

Она остановилась и пробурчала что-то непонятное. Я все еще сидела и недоумевала по поводу первых двух фраз.

– Но чаще всего у высших Лордов рождаются дети выше этой градации. Намного выше, – многозначительная пауза, и из ее рук выпал смятый платок, – таких мальчиков отдают в военные школы почти с рождения. Там их учат контролю – сдерживанию силы. Но главной проблемой является возрастание силы физической, той, что растет наравне с магией. Такие дети просто убивают всех, кто им не понравился. Ломают кости, почти не прикасаясь.

И я вспомнила, как был сломан стол в вольтеровском замке при его прикосновении. Разве может маг одной рукой крошить плотное дерево? Ко всему прочему Мао в один из первых дней рассказывала что-то подобное.

– Их конечно же учат сдерживаться… но если им попадается невинная девушка, к-к-как ты… то… они вас просто убивают. Точно не знаю, но происходит перестройка, пара сломанных костей только ухудшают дело, и организм просто не выдерживает. Несколько дней агонии и смерть.

Я смотрела на нее с ужасом. Богиня, разве так бывает? Первый секс и смерть? Жутковато все это звучит. Вот к чему эти разговоры про то, как я могла ни с кем не спать в Доме. Взаимосвязь явно прослеживалась, да и логика в этом была, но…что? Спать с кем-то только чтобы в момент близости с тем, с кем реально хочется, не умереть? Ну не знаю, что из этого хуже.

– Спасают только духи рода, но они активны лишь в ночь свадьбы.

Вот и сказочке конец. Все, раскрыта теория заговора. Рая пытается сказать, что целибат до свадьбы – это круто, важно и нужно. Поднимаю бровь и смотрю на нее с улыбкой.

– Я не шутила. И не смотри на меня так! Я пытаюсь защитить тебя, – ее аж перекосило от гнева, – Могла бы и переспать с кем-нибудь с Фобоса. Да даже тот же Барсик не так страшен.

Я захохотала. Просто не смогла сдержать смеха. Мне серьезно сейчас любящая и любимая мамочка предлагает то, от чего должна отговаривать? Мой мир перевернулся даже больше, чем в тот момент, когда я узнала о магии.

– Мам, у него нюх как у лабрадора! – и затем тише продолжила, – а я вроде как собралась дать ему шанс и…

Маман закатила глаза, скрючилась как от кислого и опустила плечи. А я осознала, что именно сказала. Богиня, почему именно это пришло мне в голову, дабы успокоить маму?

– Значит, до свадьбы сидите и за ручки держитесь! – и она выскочила из комнаты, бурча что-то новое себе под нос.

Но как бы сильно смешно мне не было, глупой я себя не считала. И как бы не был хорош Вольтер, он все равно немного пугал: силой, странным поведением, непонятными действиями и отношением ко мне. А значит лезть на рожон и вправду не стоит. Пускай таких мыслей до этого момента и не возникало.

В конце концов мамуля решила не оставлять без внимания кучу моего свободного времени, которое ни в коем случае я не должна посвятить Феликсу. Поэтому меня припрягли к садоводству и огородничеству. Снова.

Длинный шланг тянулся из окна подвала замка до клумбы розовых ромашек с зеленой сердцевиной и запахом дыни. Пахло сладко, хотелось почему-то на Фобос. С его нормальными ромашками и дынями.

Жарко сегодня. Несмотря на относительно прохладный день.

– Хочешь сказать, – вещала Мао, как бы подводя итог тому, что рассказала ей я минутой ранее, – что в тебе сидит четырехлетняя девочка, которую от кого-то прячут. Так?

Я кивнула.

– Лааадно. Рая, Вольтер и твой отец про это знают. Вильгельм при этом хочет побыстрее избавиться от подселенки, а госпожа «приемлемое поведение» не допустить эм… выселения?

Вновь кивок.

– Что тогда надо Князю? – подруга подняла на меня озадаченный взгляд и переместила струю воды вбок, дабы лужи было две.

Она, кстати, отрабатывала то самое наказание за сквернословие, и цитирую Раино «драку на глазах у воспитателя». Я же попала под раздачу своим длинным языком и… другим местом. Так и хотелось съязвить, что правильной и с чувством собственного достоинства воспитала меня она. Потому ее «делай что говорят» беспочвенны.

– В том и проблема – никто не может понять его мотивов! Он вечно говорит непонятные фразы, от которых у мамы волосы дыбом встают. А мы с отцом ничего не понимаем! – я отобрала у Марконтьяр шланг, дотянула его до противоположной стороны клумбы и, зажав пальцем, показала, как именно нужно поливать, дабы не угробить цветочки.

И не получить от Вильгельма на орехи. Прием «фонтан обыкновенный» девушке понравился, у нее аж глаза загорелись, и я облегченно вздохнула, встав на свое прошлое место и принявшись высаживать луковицы очередного стрёмного растения. И почему мне всегда достается самая грязная работа? Взглянула на довольную драконицу, поливающую злого и мокрого Барсика, и закатила глаза. Ну да, к чему это я.

– Рая в любом случае права, не подпуская его близко к тебе, – произнесла она, подкравшись обратно ко мне, – я вообще не понимаю, как ты рядом с ним можешь находиться! Он… пугающий.

Странно было слышать подобные слова от Мао, но такого мнения были абсолютно все, кого я когда-либо видела из контактирующих с Князем. И говорил этот факт о том, что я бесстрашная или просто идиотка. Или бесстрашная идиотка.

– Я… не знаю, – мой голос превратился в шепот, а лицо стал темнее грозовой тучи, – мне иногда кажется, что мы становимся очень… близки, – бровь подруги подлетела вверх, и я отрицательно мотнула головой, закатив глаза, – не в том смысле! Но потом… он словно специально отдаляется. Контролирует, но держит на расстоянии.

Марконтьяр приободряюще мне улыбнулась, но тут же нахмурилась – тема для обсуждения была явно не ее.

– Лис… у тебя сейчас выбора нет. Играй пока по его правилам. Рано или поздно ты что-нибудь узнаешь. И тогда отыграешься сама! – драконица ехидно хохотнула и побежала мучить Барислава дальше.

Я пронаблюдала как девушка с диким кличем подбегает к объекту своей охоты, и тот самый фонтанчик летит в не успевшего понять в чем дело парня. Барсика определенно было жалко. Но я была по-своему рада, что он хоть в какие-то мгновения не остается один. Потому как во всю эту историю втянула его я, пускай и поступила с ним довольно жестоко. Но ни я, ни он сам не обещали быть вместе вечно. Никто не давал никому клятв и заверений. Жаль только, что все мои успокаивающие совесть фразы никогда не работали.

Послышались голоса в отдалении, на балкон второго этажа центральной башни вынесли кресло-качалку, и вышла маман. Тааак. Что-то определенно намечается.

Стою, нещадно копаю ямки под цветочки и сую туда луковки. Кошусь на маму. Она смотрит на меня в упор и улыбается настолько ехидно, насколько это вообще возможно, покачиваясь в своем кресле. Голоса становятся отчетливее, и из-за поворота выруливает Вольтер собственной персоной. Черная рубашка расстёгнута и заправлена в черные же брюки, открывая превосходный вид на… то, что раньше закрывали пиджаки и плащи. Щеки заалели от крамольных мыслей. Подтерла слюни и продолжила любоваться ленивой походкой Князя.

– Сожрет или не сожрет… – громко, и так чтобы все слышали, сказала Мао.

И получила луковкой по макушке.

Лорд сел на лавку напротив нашей клумбы и с улыбкой начал рассматривать мою заляпанную грязью моську. Посмотрела на мужчину, словила немного насмешливый взгляд. И чуть не промазала мимо лунки.

– Сожрет! – крикнула Марконтьяр и, не выжидая ответа, направила на меня струю холодной воды.

Но меня это мало заботило, потому как на скамейку опустилась Королева Драконов. Протянула Вольтеру для поцелуя руку и, поймав возможность, наклонилась, явив верхние сто двадцать, если не больше, всему миру.

Мир впечатлился. Маман так вообще поцокала языком, мол «детка, она вне конкуренции».

Феликс улыбнулся этой… нечестно играющей женщине и получил томным взглядом как стрелой. А Корделия защебетала что-то низким чувственным голосом, от которого у меня даже мысли нехорошие появились, не то, что у Вольтера.

Терпение мое лопнуло еще минуты две назад, но что я могла сделать? Как оказалось, ничего. Зато все могла Мао, что она и продемонстрировала – в очередной раз мазнув по мне холодной струей, последняя была направлена на не ожидавшую подвоха Королеву. Не знаю кому повезло больше, подруге или Феликсу, но сидела эта дама достаточно далеко от Лорда, а потому до него капельки не долетали.

Корделия вскочила на ноги, явив лик страшнее чупокабры, потому как косметика у нее оказалась очень неводостойкая и, заорав благим матом, начала жаловаться Князю. Причем почему-то на меня:

– Лорд… буль-буль… приструните свою невесту… буль-буль…

Меня пробрало еще с Лорда Буль-Буль, как и саму Мао, так что шланг трясся, а наш хохот был слышен за пределами замка.

Вольтер встал со скамейки, зло зыркнул сперва на резко успокоившуюся драконицу, затем на хрюкающую меня, а потом, видимо, заметив, что виновница уже улепетывает, всучив мне орудие преступления, пошел в мою сторону. Я же скорее всего по причине неосознанного страха, скосила шланг в сторону Князя и без зазрения совести начала поливать приближающегося его. Остановился мужчина только в полуметре от меня. Поднятая бровь и горящие глаза так и кричали о моей скорой гибели. Хотя… злости уже не было. Будто ледяная водичка его охладила. Рубашка с каждой секундой становилась прозрачней от влаги, потому как моя трясущаяся рука направляла водичку ровно в грудь Князя. Про тут же явившиеся моей скромной публике эм… виды, вообще молчу.

Исходя из моего не особо здравого состояния, последние пару шагов я сделала сама. Откинула шланг в сторон и нагло плюхнула рукой по мокрой рубашке на груди Феликса. Не знаю нравилось ему мое странное ощупывание, но мне нравилось определенно. Особенно в тот момент, когда рука двинулась вниз и коснулась холодного напряженного торса. Внизу живота образовался тугой узел, а в голове начали образовываться совсем уж похабные мысли.

А дальше все увидели картинку с обложки эротического романа: Вольтер в облепляющей все тело и мало что скрывающей одежде целует такую же меня, а между нами разлетаются брызги от разлетающегося во все стороны шланга.

Красиво. И на душе приятно, будто ближнему нагадил. А, постойте, все так и было. Люблю Марконтьяр. Люблю Вольтера. Всех люблю!

Королева уходила зло и молчаливо, оставляя за собой мокрую дорожку, а я все так же стояла и смотрела в глаза Филу, думая почему-то лишь о том, что вода для полива стала определенно теплее. Нагрел он ее что ли?

– Ну все! – завопила маман, – все уже и так поняли кто здесь первая сука на деревне! Теперь отбежали друг от дружки на максимальное расстояние!

Вольтер улыбнулся и, закинув меня на плечо, безапелляционно понес в сторону моей башни, не забыв послать уже красной от злости маме воздушный поцелуй.

– Позер! – прошипела я, пытаясь дотянуться шлепком до его мягкого места.

А что, ему можно, а мне нельзя?

– Не буянь, – прошипели мне на ухо, возвращая мою тушку в приличное положение, – я и так на грани.

Мы уже подошли к моей башне, когда меня отпустили и поставили на ноги. Я тут же заскочила на первую ступеньку и попыталась закрыть дверь. «До свидания!» вышло жалким, потому как дверь мне закрыть не дали, как бы я не пыжилась.

Резко притянув к себе, он произнес:

– Не делай так больше, – почти касаясь моих губ своими.

Сердце бухнуло куда-то вниз и затрепетало пойманной птицей. Я потянулась к нему сама, чмокнула в губы и, помахав ручкой на прощание, начала подниматься наверх.

Мое поведение пугало меня саму даже сильнее, чем резкая смена настроения и тактики Вольтера. Не знаю, что именно спровоцировало мое чертово сознание на такое поведение, но в прошлые разы «моего грехопадения» определенно было легче. По крайней мере я отчетливо не осознавала то, чего хочу.

Так или иначе, но до моего совершеннолетия по меркам Фобоса оставалось чуть меньше года. А до этого момента предпринимать настолько рискованные решения было… страшно.

20

Я бегу по лесу. Какой это мир? Ни Фобос, ни Деймос никогда не имел таких деревьев. Даже издали видно, как с листьев тихо капает темно-синяя жидкость. Вся земля устлана жемчужными листьями с синими прожилками. И этой чертовой жижей, которая липнет к ногам, оставляя неприятное чувство.

Тени идут за мной, как будто я их чем-то маню. Да и сама я иду на дивный зов. Зов волка. Альфа стаи будет переживать. Но кто он такой, чтобы я ему подчинялась? Отец бы не предал, как это сделал он!

Запинаюсь о корень и падаю навзничь на липкую землю. Но успеваю выставить вперед руки. Слишком маленькие чтобы ответить. Слишком маленькие чтобы драться со взрослыми. Все слишком.

Посмотрели бы они на меня, осознавая, что я все понимаю.

А я понимала даже больше, чем хотела. Беззаботное детство закончилось там – на поле с грамандинами, когда меня предали, даже не став ничего выяснять.

Встаю и отряхиваю свое любимое зеленое платье.

Но я отомщу им. Брошу вызов. Не убью, но сделаю больно. Я докажу, что он зря посчитал меня слабой.

Снова зов. Сколько можно выть? Словно делать им нечего.

Сзади меня хватает мама и сильно спеша подталкивает в портал.

– Не хочу! – в очередной раз кричу я, – я останусь здесь!

Вырваться не удается.

– Лесси, детка, все хорошо! – она гладит меня по волосам, щекам и спине.

Злость сменяется слезами.

– Ты обещала себя хорошо вести в гостях, помнишь?

Киваю в ответ, но слезы остановить не получается. Не такая я и сильная, раз меня защищает мама!

– Я вернусь через несколько дней, хорошо?

Она садится на землю и обнимает меня. Кажется, она снова плачет. Из-за меня?

Я вновь киваю и сминаю подол ее платья в кулаки. Мне будет плохо без нее. Я буду скучать. Но я сильная. Как мама. И не буду плакать.

– Я люблю тебя, Лесси…

И меня отдают на руки какой-то женщине. Она молодая, но глаза у нее старые, как у бабушки, и синие, как будто в них залили море. Но у мамы красивее, будто трава у нашего замка. Или те волшебные листики, что привез мне дедушка с охоты в прошлое лунное затмение.

Но теперь они не смеются как раньше. Теперь вся зелень в них поблекла.

А мама исчезает в ярком огненном портале, взглянув на меня в последний раз. Мы идем по темной улице в какой-то деревеньке.

Одинокие, на пару с едва поскрипывающим снегом под ногами.

Дождь капал с самого вечера, небо хмурилось и тяжело опускалось на плечи грозовыми тучами. Луны же давно скрылись и отказывались освещать промозглую стылую землю.

На душе было так же сумрачно и тяжело. Что-то нехорошее приближалось. Даже воздух пропитался нотками чего-то резкого, будто гнилого.

Я, Ни и Мао сидели в столовой и вяло ковырялись в тарелках.

– Пахнет смертью! – заявила Марконтьяр, с грохотом поставив тарелку с овсянкой на стол.

Я вздрогнула.

– Да ладно, – хохотнула русалка и тут же добавила, – чего это он здесь забыл?

Обе они смотрели поверх меня и хмурились. Я тут же развернулась и увидела, как в зал входит длинноволосый парень. Взгляд мне его не понравился сразу – холодный, цепкий и как будто обреченный. Так на меня смотрел Вильгельм в первый день нашего знакомства. Видимо потому что выбора у папочки не было, а дочь оказалась не такой, как он рассчитывал.

– Твой бывший? – решила сыронизировать я.

Гавния хмыкнула и принялась есть дальше. Затем кивнула своим мыслям и вылила ушат ледяной воды на меня:

– Это Аларик Асгард. Твой брат.

Сомневаться в ее словах у меня причины не было, поэтому спросила:

– Серьезно? Он же… эм?

Произнести слово «мертв» у меня не повернулся язык. Тем-более, как оказалось, Аларик жив, и говорить это сейчас было… кошмарно.

Но почему же я тогда сразу подумала о папочке? Глаза, выражение лица, да даже походка выдавали в нем явную копию отца. Интуиция не дремлет. В отличие от меня.

– С чего ты так решила? – спросила Мао и тут же заговорщицки продолжила, – маги импульсивны, если ты понимаешь о чем я. Магические дуэли не запрещены даже в Белокаменном Замке.

Я удивленно оглядела старающегося как можно важнее переминаться с ноги на ногу «братца». Не похоже было, что бы он кого-то на дуэль вызывал. Слишком уж запуганным выглядел.

– Вот он и нарвался на одну из таких дуэлей. Как итог – полностью выгорел, – продолжила Гавния.

Выгорание магического дара – это жестоко. Насколько я помню, таких пустышек ждало весьма жестокое существование. Обычно их лишали титулов, ставили печать на знания и отправляли работать на Лорда. Но это было с нетитулованными магами, а вот что делали с такими как он, я не знала. Да и не было их – высшие берегут своих магически одаренных детей как зеницу ока. Как же это папандр не уследил?

– Говорят, Вильгельм его в дальнем поместье запер. Чтобы глаза не мозолил.

Это было очень жестоко. Даже для не особо сентиментальной меня. Отослать не нужную игрушку куда подальше, пока не понадобится?

Вот, видимо, и понадобился. Как будто в ответ на мои мысли в зал вошла маман, нашла меня взглядом и поманила к себе. Я оперативно отнесла столовые приборы и направилась к ней. И проходя мимо выхода, встретилась глазами со спорящим с Вильгельмом братом. В них блеснули решимость и сожаление. Очень страшная смесь при определенных обстоятельствах. В носу вновь засвербело от запаха.

– Посиди сегодня в своей комнате, ладно? – мама взяла меня за руку и повела в мою башню.

Рука ее была просто ледяной, что выдавало ее взволнованность. Из-за одного парня без магии? Серьезно?

– Этот подлый змей приполз явно не для теплых слов от отца!

Мы уже зашли в саму комнату, как меня обняли и, взяв в свои ладони мое лицо, прошептали:

– Солнышко, давай без твоих вечных глупостей сегодня…

Я мягко освободилась и с самым серьезным выражением лица отдала честь:

– Есть, сэр!

Мама потрепала меня по голове и ускоренно спустилась вниз. Я лишь услышала, как за ней захлопнулась дверь. Оглядев комнату, я уткнулась носом в шкаф с книгами. По этикету, ага. Ну что ж, этикет так этикет.

Два часа проползли со скоростью умирающей улитки. Да и запах усилился настолько, что дышать стало трудно, к горлу подступала тошнота. В голове что-то гудело и свербело, не давая сосредоточиться ни на чем. Скука периодически нападала с удвоенной силой, так что я спустилась вниз, открыла дверь и тихо села на ступеньки у самого входа в башню. Так хоть свежий воздух поступает! Да и формально, я не покидала своей комнаты.

Первые лучи солнца нового дня начали просачиваться сквозь дверной проем, но легче не становилось. Наоборот, предчувствие усилилось стократно. Особенно когда свет загородила фигура, и в мою башню вошел Аларик Асгард. За себя я не боялась – на мне стояла такая защита, что при прикосновении от него мало что может остаться. Ко всему прочему Вольтер появится тут же, даже если меня кто-то кольнет иголкой.

– Привет, сестричка! – он мило улыбнулся, сел рядом и протянул сигарету, – будешь?

Не знаю где он раздобыл их, но я отрицательно махнула головой, почувствовав новое усиление запаха. Да что же это такое?

– Как хочешь.

Он поджег сигарету и задымил. Дым был резкий, пахнущий чем-то пряным, но он помог отгородиться от этого кошмара. Мне стало легче физически, но не морально.

Красная полоса начала разрастаться на небосклоне. В детстве, когда закат или рассвет пугал нас с Кариной своей кровавостью, мы говорили, что кто-то умер очень жестоко. Странная байка, что передалась нам от старших детей. Глупая, даже сказала бы.

– Прости, но это мой последний шанс… – произнес тихо парень, кинул окурок в траву и поднялся на ноги.

Я попыталась было возмутиться по поводу его высказываний и того, что мусорить не обязательно, но тело сковало так, что я перестала отвечать даже за моргание.

– Встать! – четкий приказ, и я резко вскакиваю на ноги.

Поискала пути снятия оков и не нашла ничего. Необычайная пустота во всем теле! Даже источник магии не ощущался. И я поняла, что это конец.

– Иди за мной!

Я шагаю, подстраиваясь ровно в ногу со своим похитителем. Страх появился только когда мы дошагали до ворот. На мосту же началась паника.

Что он хочет от меня? Я металась в собственном теле, вновь и вновь ища зацепку. Но ее не было. Как не было и шанцев ускользнуть из этой петли. В отдалении стоял уже активный портал, дожидаясь нас с «братиком». Рядом с воронкой находился кто-то в плаще и поторапливал нас громким басом:

– Она уже заждалась. Давай быстрее!

Аларик тихо и достаточно сдержанно огрызнулся, чтобы его никто не услышал, и зашел в серебристое кольцо. Но не успела я нырнуть за ним, как охранник завалился на бок и перестал двигаться. А ко мне подбежала мама, крикнула что-то сквозь пелену, но не успела, потому как я сделала шаг вперед.

Резкая вспышка. Я не смогла зажмурить глаза, так что теперь по щекам текли соленые слезы из обожженных ярким светом глаз. Но я покорно вышла на широкой площади перед серым громадным дворцом. Что примечательно, ни клумб, ни деревьев здесь не было, только ровная площадка, размером с половину футбольного поля. И огромная неприступная громада крепости.

Стоило взглянуть на встречающую нас женщину, как стало понятно предназначение посадочной площадки, чей это замок, и кому я так сильно понадобилась. За маму я не переживала, помня, как она раскидала Вильгельма в первый день своего появления.

Вру. Я нещадно себя оправдывала. Ноги бы тряслись от страха, если бы мне это позволили. Но я не боялась так за себя, как за родительницу. Живот стянуло в тугой узел, а глаза слезились не переставая. Не зря же было предчувствие с утра, я искренне желала своей смерти. Но не ее.

– Подойди! – приказ уже от Королевы Драконов, но я не шевелюсь.

Неужели не сработало. Нет. Она смотрит на кого-то позади меня. Сердце заледенело и, упав, разбилось на тысячу осколков.

Нет. Пожалуйста.

Мама со стеклянным взглядом вышла вперед и подошла к Корделии.

Нет. Не надо!

Слезы заполнили глаза, закрывая все, что там происходит.

– А ты смотри внимательно! – приказ уже мне.

Я не хочу! Не хочу!

Нет.

Боль разрывает на части. Словно меня били много часов подряд. Мама подходит совсем близко.

Нет.

Еще шаг, и она рядом. Страх съедает душу, выплевывает и отдает обратно.

И кинжал, занесенный в полуметре от мамы, врезается ей в грудь. Мой крик потонул где-то в разуме.

Нет…

Уже мертвое тело падает на площадку и смотрит на меня пустыми зелеными глазами. Глазами, что недавно смотрели на меня с заботой и любовью. Глазами, что больше никогда не станут злыми, добрыми, серьезными, любящими…

Нет.

Туман застилает мой взгляд. Сердце уже не стучит. Мое сердце мертво, как и ее. Я лежу там, на холодной каменной площадке вместе с ней. Я должна была лежать с ножом в сердце. Не она. Мама защищала меня до последнего. А я предала ее. Как предавала всю ту сотню раз до этого.

Нет…

Мне не было так больно даже при перевоплощении в висталку. Мне не было так больно никогда.

Но… она не заслужила всего этого. Я заслужила, а она – нет.

Меня куда-то ведут, что-то приказывают. Мне все равно. Мое сердце все еще там. Разорванное на части оно валяется рядом с тем единственным человеком, что дорожил мной.

А я здесь. Живая.

Она умерла из-за одной глупой девчонки, чья жизнь не стоит и ломаного гроша. Она мертва из-за меня.

А я убила ее. Не Королева. Это была я.

Меня бросили в какое-то темное помещение. Пнули в живот и ушли. Через несколько часов, или это были минуты, слезы закончились. Я почувствовала, что могу шевелиться. Но я не хотела.

Я хотела умереть, хотела, чтобы она жила. И я бы отдала за нее жизнь. Но она мертва, а я нет.

Спустя несколько часов пришло забвение.

Сколько времени я пролежала, сложно было понять. В углу копошились крысы, перебирая своими лапками мусор. А я чувствовала себя такой же мерзкой и непробиваемо тупой как эти животные. Именно я всегда подвергала всех, включая себя, опасности. Именно из-за меня мертва моя мать.

Нет. Я в миллиард раз хуже них. Я отвратительна.

Несколько раз приходили люди в доспехах, что-то громко обсуждали, ржали и били меня ногами. Мне было все равно. Я ничего не чувствовала. Кроме жгучей вины и желания умереть.

– Видела бы ты, что там твой папочка устроил! – вновь гогот охранников, – но он тебя не вытащит!

Второй мужчина подошел, повернул меня носком сапога, вызвав приступ боли в боку. Может ребро сломано? Все равно. Я сама виновата в том, что сейчас со мной происходит.

– Живая хоть? – он наклонился и повернулся в сторону второго.

Но тут же отпнул меня к стене.

– Да дышит вроде.

Они встали у входа, так что голоса стали приглушеннее. Да и кровь залила ухо. Кажется… Но мне было все равно. В груди стало пусто.

– Жаль ее того нельзя, – послышалось от двери, – мордашка то хорошенькая! Эх!

– Королева сказала, кто тронет, того Вольтер убьет. Он же по запаху определить может! Это нам еще повезло, что его на Деймосе нет.

Они похабно заржали и ушли, напоследок лязгнув дверью. А я провалилась в темноту, иногда нарушаемую шевелением в углу.

На совете Фобоса присутствовали все. Так было всегда, и если кто-то пропустит хоть одно заседание – жди немилости Богини старого мира Актинии Кери. А это в свою очередь приводило к увеличению налогов на вывозимые товары, что было сродни самоубийству для населения Деймоса.

Плодовитый род так называемых «божков» Кери распространил свою власть на оба мира. Они контролировали не только экономику, но и политику. Абсолютно все крупные сделки регулировались ими.

– Это возмутительно! – уже не скрывая кричал Колнасар эльфийского леса Пари, – вы безосновательно повышаете уже пятый раз за год цены на вывозимый товар!

Актиния закатила глаза, села ровнее и как маленькому ребенку сказала:

– Лорд Ванови! Повторюсь, что в условиях рынка Фобоса производители вправе поднять цену на свою продукцию, что я вам наглядно и продемонстрировала! Мы не можем поставлять Вам продукцию ниже средней стоимости по рынку. Это нам просто не выгодно!

Эльфийский король сел на свое кресло и сложил руки на груди.

Лорды Деймоса имели меньше прав, чем даже самый обычный предприниматель Фобоса, что приводило к новым правилам экспорта. Мир, созданный почти два века назад, разрушал свою экосистему постепенно, преобразуя и модифицируя свою природу и не давая существовать населению. Особенно страдали люди – выращивать было возможно лишь то, что тебе дает твой Лорд, и то через год приходится высаживать все заново.

Окупались лишь угодья трех великих родов, и только благодаря магии.

– К тому же, если мне не изменяет память, именно среди эльфов больше всего контрабандистов.

Все присутствующие заулыбались, понимая причину такой статистики. Эльфы просто не умели врать. Ведь, если ты встретишь кого-то безбожно краснеющегося и заикающегося на таможне, то скорее всего это эльф-контрабандист.

Вывоз незаконных вещей с Фобоса был более чем распространен. И если полупроводниковые электроприборы, которые запрещал к экспорту даже в единичных партиях старый мир, провозились ежедневно, то наркотики и оружие Деймос отслеживал быстро и так же быстро казнил нарушителей. Кери не желали делиться своим прогрессом, однако на запрещенное в другом мире глаза закрывали часто.

Заседание шло уже почти час, новые торговые договора были подписаны, но эльфы все не могли успокоиться и смириться, как делали это обычно.

Монополия Фобоса несла в себе огромные и абсолютно невыгодные ограничения для леса Пари. Основными обменными товарами являлись золото и найденный относительно недавно Агерат – металл, хранящий в своей памяти огромное количество магии, и используемый как накопители и одноразовая защита. Существовал он только на Деймосе и добывался лишь в шахтах гномов и близ Тритона – второго по величине города земель Вольтеров. Торговля на Деймосе осуществлялась чаще всего внутри территорий отдельных государств, лишь иногда нарушаемых крупными поставками.

Остальные присутствующие были расслаблены и занимались тем, что вновь выслушивали «нытье» эльфа.

Лорд Асгард и Лорд Вольтер одновременно вздрогнули и посмотрели друг на друга.

– Я проверю, – встал Вильгельм и тут же шагнул в портал.

Переходы между мирами занимали больше времени и сил, да и приходилось шагать сквозь вязкую жижу, не желающую пропускать. Спустя пять минут Вильгельм Асгард вышел на залитой солнцем посадочной площадке напротив дворца Империи Драконов и громко выругался.

Очнулась под очередной скрежет. Опять будут бить? Или выяснять, кто и что бы со мной сделал?

– Идиоты! Она еле живая! – послышался крик Королевы и мне зажали нос, – Говорила же звать меня! Тупицы!

Воздух кончался. И я была этому рада. Я хотела смерти. Все тело болело нещадно, глаза не открывались, а уши полностью были залиты кровью.

Смирившись Королева открыла мне рот и залила туда какую-то жидкость. Та была огненной и принесла жжение в пищевод. Боль ушла на секунду и появилась с утроенной силой.

Я застонала. Мыслей в голове не осталось. Боль заполонила все.

– Я надеялась, что ты сдохнешь здесь. Я бы даже пережила его злость. Но он словно одержим тобой. Мне даже говорить столько не разрешалось. А ты… ты просто очередная глупая мразь! И я буду искренне радоваться твоей смерти от его рук.

Мне было все равно. Я слышала лишь ее злость, жгучую ревность, что она вплескивала, раз за разом дергая меня за волосы.

– Я не отдам тебя Асгарду. Только когда придет он. Хотя… если ты выживешь. Мои мальчики хорошо постарались. Даже слишком, – она замолчала на секунду, – и в следующий раз, не переходи мне дорогу.

Меня оставили вновь. Боль становилась все сильнее. Но мой разум был совсем в другом месте. Там, где моя милая и самая лучшая мама перевязывала мне коленку, распевала со мной детские песенки и грозила пальцем, когда я раз за разом ломала игрушки. Там, где она учила меня кататься на велосипеде, просила не бояться после приснившегося мне кошмара и запрещала убегать в город. Она была моей надеждой на будущее. Она была моим светом.

Теперь же наступила тьма.

Директор Белокаменного замка сел в кресло рядом с Темным Князем, хмуро кивнул Богине Фобоса и опустил голову в нервно дрожащие руки. Затем резко поднял её и взглянул на Вольтера, уже больше минуты взирающего на него с недовольством и нетерпением.

– Где она? – грубый холодный тон Лорда заставил замолчать и уставиться на мужчину всех присутствующих.

Вильгельм говорить не хотел, хотя знал, что это было бы кратчайшим способом добиться возвращения дочери домой.

– Королева… – начал было Лорд Асгард.

Но замолчал. Потому как продолжать смысла не было – черный, словно огненный мгновенный портал унес Князя, оставив на полу, кресле и столе едкие дымящиеся подпалины.

– Алиса? – обеспокоенно спросила Актиния, обратив все свое внимание на Вильгельма.

Мужчина кивнул и поднялся с места, осознавая, что вступит в войну, даже если самому придется взять меч в руки.

Каждый раз, когда в отдалении слышались крики, я вздрагивала. Это приносило новый виток сильной боли. К ноющей боли во всем теле я привыкла, а к этой еще не могла. Встать даже не пыталась – болевой шок не позволял. Да и толку не было: убежать для меня было на грани фантастики.

В конце концов, хотела ли я своего освобождения? Определенно нет. Я заслужила того, что со мной происходит. Я убила собственную мать. Человека, что хоть и не рожал меня, но воспитал и любил.

Если выберусь отсюда, сначала убью Королеву. Ее мучения я представляла с завидной регулярностью. Мне даже примелькалась ее красивая рожа. Быстрой смерти она не заслуживает.

Как и я.

Взрыв и грохот наверху. Какие-то крики. Голоса стражников у двери. Хрипы и стоны. Шум падающих тел. Визгливый голос Королевы. Удар. Пробирающий до костей крик. И лязг дверей.

Тихие шаги, громкие ругательства и острая выворачивающая мышцы боль. Огонь по венам и осознание полета.

– Мама… – хриплый стон – все, что я смогла сказать.

Слезы вновь заструились по щекам, вырывая из груди судорожное рыдание. Во всем виновата я.

И вновь темнота.

21

Я открыла глаза. Свет сначала ослепил, но потом принес осознание. Боль ушла, оставив вместо себя пустоту. Чувства будто выкачали, голова гудела, а сердце ныло.

Я лежала в своей кровати в башне с водопадом. Живая настолько, насколько могла себе позволить.

– Милорд, она очнулась! – крик сбоку, но голову я не повернула.

Мне было все равно. Быстрые шаги, и на кровать опустились с двух сторон.

– Алиса, как ты себя чувствуешь? – спросил отец.

Отвечать не хотелось. Даже губы слиплись в одну сплошную линию. Горло сжало спазмом, по щекам заструились слезы. Они могли спасти ее, а не меня. Она была в миллиарды раз дороже меня. Она заслужила жизнь, я – нет.

– Мы не смогли спасти Раю, – снова он, – прости меня.

Сжала рукой простынь в кулак и тут же отпустила. Во всем виновата я. Зачем меня спасли? Я не достойна жизни.

– Отдыхай.

И он вышел из комнаты. Кажется, он ненавидит меня, так же, как и я. По крайней мере, будь я на его месте, я бы ненавидела.

Рядом с кроватью сидела служанка и периодически проверяла мое дыхание. Я же смотрела в одну точку и думала лишь о пустоте, разрастающейся в груди.

Дни потянулись за днями.

Неделя, две недели, месяц.

Ничего не хотелось. Я чувствовала себя тряпичной куклой без эмоций, словно кто-то резко оборвал во мне чувства.

Отец приходил сначала каждый час, потом все реже, и вскоре только вечером и то ненадолго.

Примерно через неделю после первого дня я попросила у него прощения. Это было первое и единственное, что я сказала за этот месяц.

Отец хлопнул дверью и не приходил несколько дней. Потом пришел, сказал, что прощает и поцеловал в лоб. Наверное, это была высшая форма его эмоциональности, потому как после он начал приходить и читать мне сказки. Я плакала, а папа засыпал в кресле у кровати и спал так весь день.

Вольтер приходил только днем и только когда я сплю. Каждый день я ощущала его губы на своей щеке и стойкий алкогольный аромат, что оставался после него. Наверное, он просто не желал видеть меня после того, что я совершила. Или же винил себя точно так же, как это делала я.

Вскоре мне начали сниться сны. Война в них была настолько яростной, что иногда я просыпалась от собственного крика, ощущая на руках кровь, и пугала отца. Было страшно до судорог. Но стоило мне проснуться и услышать папин голос, как страх отходил. Война чередовалась со снами, где мамины пустые глаза смотрели на меня, а я кричала и просила прощения.

Ее тело сожгли три дня назад, когда две луны были полными. Я сидела на крыше своей башни и смотрела на поднимающийся в звездное небо дым и сгорала вместе с ней. Внизу тогда собралось много народу, но спуститься было выше моих сил. Я была недостойна стоять там, рядом с ней.

Ровно через месяц после смерти мамы пришла Богиня Грим. Ярко-рыжие кудрявые волосы были собраны зеленым обручем на лбу, серые, уже знакомые глаза женщины, пославшей мне предсказание, и вновь не особо чистая обувь. Именно так ее изображали на картинках и гравюрах, и именно так я видела ее в первые два раза.

Ничего не изменилось в том мире, что скрылся от моих глаз за этими стенами. Все так же продолжают жить и радоваться жизни. Всё так же всходят две луны. Изменилась лишь я. Мир остался прежним.

– У меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться! – радостно произнесла богиня и завалилась на кровать со мной.

Странные они, эти Боги, ведут себя как самые обычные маги. Только козни строят в несколько раз больше. Кажется, я разучилась разговаривать за все это время. Да и что я могу еще хотеть?

– Ну, скажи хоть слово! Не будь такой букой.

Женщина перекатилась с бока на бок и ущипнула меня за ногу. Слишком много движения и счастья для меня одной.

– А ты похудела… даже сказала бы, что отощала…. М-да…, скелетик с глазками!

Сколько бы она не старалась, растормошить меня было невозможно. Я сама этого не хотела. Мне казалось, если на меня упадет Луна, я даже не попытаюсь встать. Мне все равно.

– Так вот… Мое предложение крайне заманчиво! Иииии… супер призом будет…барабанная дробь… смерть Королевы Драконов!

Я резко села на кровати и уставилась на нее. Она серьезно? Предлагает мне смерть Императрицы за какую-то жалкую услугу? Слишком… заманчиво.

– Как думаешь, что ты должна сделать за это?

Я кивнула в ответ. В душе появился слабый огонек. И я была готова на что угодно ради этого.

– Корделия Селитра теперь не отступит. Злость ее возросла, когда Темный Князь ее чуть не убил.

Подняла бровь. Что-то не помню такого.

– Ты, видимо в отключке была, – и дальше она говорила, будто сплетню рассказывала, – он, когда тебя спасать отправился, немного их замок разрушил… пару костей Императору сломал… да и так – по мелочи… Неважно! Королева зла и собирается в ближайшее время идти войной на эльфийский лес Пари. Мне нужно чтобы ты настроила всех на активное вооруженное сопротивление.

Уже две моих брови взлетели вверх. И как я это должна сделать?

– Ну, не знаю! – ответила она на невысказанный вопрос, – поговори с Вильгельмом. Покажи пару тройку видений Совету Деймоса. Поугрожай скорой расправой ее Величества над их землями. И вообще, включай свою безмерную деятельность!

Я тяжело вздохнула. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, что мне и продемонстрировали.

– И, еще вот что…. Делай упор на Вольтера. Уговоришь его – и, считай, выполнила свою часть сделки.

Я вновь упала на подушки. Голова кружилась, а в горле стоял ком. Смогу ли я ради мести провернуть что-то подобное? Смогу. У меня был месяц чтобы понять это. Я убью Королеву Драконов.

– Мне ты такой даже больше нравишься, – сказала Грим напоследок, – строгость тебе к лицу. Мы договорились?

Я коротко кивнула, и она растворилась в сизом дыму.

Руки безбожно тряслись, но упорство всегда было моей сильной чертой характера. Или самой ужасной. Тут уж, с какой стороны смотреть. Половину чая я расплескала еще на кухне, вторую сейчас – у двери кабинета отца. М-да. Не очнулась я еще от всего этого. И вряд ли очнусь вообще. Постучала в дверь и, услышав раздраженное «Войдите!», открыла её. Вильгельм сидел в своем кресле за столом и что-то писал.

Пока не увидел меня. Перо тут же выпало у него из рук и оставило смачное чернильное пятно. Я же прошла, отгремев каждый свой шаг, и поставила на угол стола принесенный поднос. Затем сходила закрыла дверь и села в кресло для посетителей. Отец все еще прибывал в глубочайшем шоке, поэтому решила вывести его из него, сказав:

– Я для тебя печенье испекла.

И ввела его, кажется в транс. Ну или как называется шок в шоке.

– Кажется, на Деймосе такое не делают. Хочешь?

Лорд Асгард, все еще глядя на меня, взял чашку с чаем, сгреб пышное кокосовое печенье и запихал себе в рот. Вкус еды его взбодрил, потому как он отмер и начал жевать.

– Ты встала.

Я кивнула и попыталась как можно убедительней произнести:

– Мне стало легче.

Папа не поверил, качнул головой и съел еще печенье.

– Врешь?

Руки на коленях скомкали плотное платье в пол и вспотели. Мне все еще было тяжело. Но ему об этом знать не обязательно. Хоть я и чувствую вину перед ним тоже. Даже не так. Я именно поэтому ему и не скажу.

– Я поняла, что нужно двигаться дальше. И… на этом… жизнь… не заканчивается, – я подняла быстрый взгляд и тут же опустила его обратно.

– Врешь, – утвердительно сказал он, сам ответив на свой же вопрос.

Промолчала, чувствуя, как заново скатываюсь в бездну отчаяния. Но стиснув зубы, заставила себя посмотреть на Вильгельма. Мужчина выглядел лет на десять старше, чем показался мне в первую нашу встречу. Лицо осунулось, похудело, и появились темные круги под глазами.

И всему виной была я. Именно я мучала его все время, что находилась здесь. Как я раньше этого не замечала? Самым ужасным было то, что заметила я это только после смерти мамы.

– Не вини себя.

Сколько раз он говорил мне эти слова. И я очень сомневалась, что он сам в них верит. Потому что я не верила. Но переборов собственные мысли, я кивнула. Видимо судьба моя быть лживой и постоянно притворяться. Скрывать свои собственные эгоистические мотивы мне было не в новинку.

– Ты можешь собрать Совет Деймоса? – не стала тянуть быка за рога я, – я видела, что будет если вы не вступите в войну и не отобьете Пари у драконов.

Вильгельм замер. Внимательно оглядел мой сгорбленный тощий облик и неожиданно кивнул.

– Я поговорю с Магистром. Не думаю, чтобы ты стала выдумывать что-то сейчас.

Я кивнула, почувствовав огромную благодарность к этому человеку. Несмотря ни на что, он не отказался от меня.

– Спасибо, – выдавила я, – за все.

Я встала с кресла. Отряхнула скомканное платье, но, не дойдя до двери, неожиданно развернулась и произнесла:

– И прости меня. За то, что я успела натворить.

Папа улыбался самой доброй из всех улыбок. Он кивнул мне и съел еще одно печенье.

Я вышла, тихо прикрыв дверь.

Теперь я чувствовала тепло, благодарность и поддержку. Самые приятные чувства за весь этот проклятый месяц.

Просто сидеть в комнате и ждать чуда, было бы очень глупо, поэтому я сидела в библиотеке. Меня интересовала темная магия, в частности дар некромантии, который не раз упоминала мама. Книг с этой тематикой было крайне мало, но мне безмерно повезло, так как я нашла сборник заклинаний.

Почему именно она? Не знаю, но именно сейчас она была ближе по духу. Ко всему прочему, это направление давало почти безграничную власть при… пытках. Ведь даже боевая магия в большинстве своем состояла из защитных плетений. Для меня же атака была первостепенной задачей.

Как и предполагала, некромантия не оживляла, она позволяла управлять, как бы жутко это не звучало, мертвыми оболочками людей и животных. Что касается других рас, то лезть к ним не рекомендовалось, потому что, чем одарённее был при жизни маг, тем злее, хитрее и магически сильнее будет лич. А эти существа в свою очередь питались жизнью и магией и сами могли управлять мертвыми. Именно по этой причине всех магов, драконов и эльфов кремировали.

Некромантия не была редким даром, почти у каждого мага были знания и умения упокоить нежить. Но вот управление давалось далеко не всем.

Прочитала я все за трое суток, но тут же возникла проблема с практикой. Свеженьких и не очень трупов в замке не наблюдалось, поэтому мне нужно было попасть на городское кладбище. К сожалению, это противоречило моему воспитанию в корне. Поднять чьего-нибудь дедушку или брата было ниже моих моральных устоев.

Но именно этот вид магии давал мне фору в предстоящей войне и… других решениях. Темная магия теперь вообще не желала проявляться, как бы я не пыталась ее призвать. Серая же, некромантская окутывала ладонь, стоило только подумать о ней. К боли я привыкла, постепенно увеличивая уровень всплеска. Ко всему прочему, формировать фаерболы было проще простого и они (как было написано в одной из книг) могли причинить сильный вред и работали по принципу кислоты.

О Боги, что у меня на уме?

В столовую я вошла во время обеденного перерыва. Никто даже не поднял головы, наоборот – в помещении воцарилась оглушительная тишина. Это я и предполагала. Никто меня не любил, даже когда я была собой, сейчас же большая часть ненавидит и презирает. Я понимала их. Я чувствовала то же самое.

Марконтьяр сидела за крайним столиком у окна и махала мне рукой. Гавния же шла к столику в центре, так же смотря себе под ноги. Мой выбор был очевиден. Почему-то я не была удивлена.

– Привет! – вскочила драконица, крепко обняла и усадила на свободный стул, – выглядишь жутко.

Она оглядела траурно-черное платье на мне и пододвинула корзинку с фруктами.

– Я к тебе рвалась каждый день, меня Вильгельм не пускал, – и она что-то продолжила бурчать.

Мне не хватало этого.

– Представляешь, что мне сказала эта неадекватная! Вы, говорит, две ненормальные, вот друг друга и защищаете! – девушка фыркнула и нарочито громко сказала, – нам предательниц и перебежчиц и не надо!

А я кивнула и, чувствуя, как подступают слезы, улыбнулась. Принцесса Драконов стала мне больше, чем подругой.

– Ну вот. А то на труп была похожа.

И как она умудряется настолько попадать в точку?

– Поможешь мне? – наконец выдавила я и виновато посмотрела на нее.

В ответ мне прилетела острозубая улыбка и мгновенный ответ:

– Я с тобой хоть труп Королевы закапывать! – крик на всю столовую.

Все мимолетно взглянули на нас и тут же отвернулись.

– Откапывать, – прошептала я и взглянула на нее из-под ресниц.

Мао подавилась соком и пробурчала:

– То есть ты закопала ее без меня? Как тебе не стыдно!

Я почувствовала, как алеют щеки, и подалась вперед.

– Так что, пойдешь?

Она важно закивала, подмигнула мне и, схватив мой стул, протолкала его до самого выхода. Стул выдержал, но органы слуха присутствующих – нет.

– Мао, зачем? – я вскочила на ноги, когда смогла это сделать, не сломав себе что-то нужное для жизни.

– Да они заслужили в тысячу раз больше, чем ты пережила! Даже половину не знают, а носы отворачивают! – подруга была возмущена, – еще и слухи распускают.

Я кивнула и нахмурилась, думая совсем по-другому. Но восхищаясь мстительной натурой подруги.

– Кладбище Белокамен? – правильно поняла меня Марконтьяр.

Я кивнула, и мы пошли отпрашиваться у Вильгельма, хотя Мао отговаривала меня заниматься этим гиблым, по ее мнению, делом. Но предавать отца снова я не хотела, так что ей пришлось смириться, а мне врать про то, что «проветриться и сходить по магазинам – это то, что нужно страдающему висталочьему организму». И еще искренне убеждать себя в понятии «ложь во благо».

М-да. Меняться оказалось намного тяжелее, чем я предполагала.

Кладбище встретило нас заливистым хором птичек, исполинскими деревьями и кучей неухоженных могил. Находилось оно в километре от города, так что нас никто не смог бы увидеть.

Выбрав самую неприметную могилку без опознавательных знаков, я села на землю рядом и подумала о кошмарности всего положения дел. Я сижу на кладбище, Марконтьяр рядом на лавочке с интересом смотрит на меня, и мы собрались поднимать нежить.

Расклад был хреновый, даже при условии, что потом мы упокоим этот трупик.

Единственным положительным моментом было то, что на воротах я обнаружила барьер, который не пропустит нежить за пределы забора, иначе я бы могла подвергнуть риску целый город.

Я замерла и поняла, что раньше бы даже не подумала об этом. Кажется, я встала на путь исправления. Это придало сил и энергии, так что через пятнадцать минут перед нами сидел эксперимент номер один и грыз гладящую его руку Мао. Девушке было все равно какого кота чесать и гладить, мертвого или живого, да и кожа у нее драконья – такую даже если русалочьи зубы куснут – не прокусят. В общем, Марконтьяр нравился котик, сама Мао котику не нравилась, поэтому ее царапали, грызли и недовольно рычали.

– С парнем у тебя так же будет, да? – не сдержалась я от сарказма, продолжая подчинять себе кота (это он по моей воле ее презирал), – схватила и, не обращая внимания на сопротивление, тащишь в пещеру?

Мао хрюкнула и скосила на меня ехидный взгляд.

– Ты все, нет? – спросила она, и тут до нее дошло, – так это ты кота мучаешь?

Я покачала головой и упокоила животное. С человеком так же делать я не решилась. Да и усталость брала свое, голова болела, мышцы ныли от перегрузки. Через час мы доехали до замка и под удивленный взгляд папы разошлись по комнатам, отмываться и спать.

Через трое суток беспрерывного кошмара наяву и во сне, я желала лишь уснуть без сновидений. Каждый день петля затягивалась на моей шее сильнее. Удушливость, ощущение крови на всем теле и вечная сонливость сделали меня похожей на зомби. Теперь я точно оправдывала звание некромант – худая, с появившейся после смерти мамы прядью седых волос у веска, бледными губами и в закрытом черном платье.

Отец так же заходил ко мне по вечерам, иногда к нему заходила я. Разговоры обо всем на свете привели к тому, что я почувствовала себя легче. Хотя почти полтора месяца прошло, меня не оставляло чувство вины и скорби. Вильгельм искренне переживал за меня, постоянно пытался приободрить и у него это получалось.

Но самым странным было поведение Вольтера. Он все так же приходил днем, пока я спала, и уходил, пока не проснусь. Как по мне, это было жутко странно, но я скучала. И раз гора не идет к Магомеду, то Алиса идет к горе, то есть Вольтеру.

Что интересно, портал мне выстроил папа, напутственно погрозив кулаком и погладив по голове. Видимо с неопределенностью в эмоциях я была в отца. Переход был чистым, но каким-то темным и непривычным.

Я вышла в темной комнате с таким слоем пыли, что первое сказанное мной было «Апчхи!». Портал же за спиной схлопнулся, воздушным потоком раскидав мусор и пыль. Сделав пару шагов вперед, я провалилась ногой в дыру в полу и услышала длинное шипение. Кругом была старая, затрухлевшая от времени мебель, завешанное плотной темной тканью окно и пара проеденных огнем картин на стене.

Что это за комната? Не припомню чтобы в замке Князя было так не убрано и … жутко.

Шипение дополнилось тихим шорохом в углу. Ну все! Сейчас меня сожрут и косточки обглодают. «Им, кстати, кроме костей ничего и не достанется», подумала я быстро вытащив ногу, оцарапав ее о прогнившие доски.

–Де-е-евушшшшка… – прошипело что-то темное и направилось ко мне.

Волосы давно уже стояли дыбом от страха, поэтому, заприметив дверь, я кинулась отсюда прочь. Та естественно не поддавалась. Ни с первого, ни с третьего раза. Но я – не я, если не была бы упорной. Разбежавшись как следует, я с ноги снесла дверь с прогнивших петель и выпала в коридор. Новое помещение встретило меня такой же унылой обстановкой и ехидным лицом Вольтера, пришедшего явно на шум. Вот ровно к его ногам я и подъехала на двери.

– Меня там чуть не сожрали! – заверещала я и спряталась за спину Лорда.

Мужчина никак не отреагировал, лишь отпил из бутылки и облокотился на стену. Но меня это волновало меньше всего, потому как из комнаты вышел монстр – размером с овчарку, худой, весь покрытый черной чешуей и наростами. Он был похож на собаку. Очень жуткую, с зубами размером с мой мизинец, собаку.

– Ну и как ее зовут на этот раз? – с усмешкой и пьяным акцентом спросил Князь.

Я высунулась и взглянула на чудище. Оно село по-собачьи и, облизав собственную конечность, лапой это назвать сложно было, ответило:

– Алиса Вильгельм Асгард, наследная Леди земель Неалон и Ваша невеста!

Говорилось это тоном камердинера у дверей, так что даже я почувствовала важность этого момента. Вольтер медленно повернулся ко мне и начал склоняться к моему лицу.

– Пойду-ка я домой! – отшатнулась я и пошла в сторону лестницы.

Как я поняла, это был второй этаж очень старого деревянного дома. План как выбраться отсюда у меня еще формировался, так что я пошла вниз.

– Ты украл настоящую Алису? – послышалось рычание и наверху что-то сломалось.

Надеюсь тот собакомонстр не пострадал. Князя, почему-то жалко не было, а вот чудовище такого отношения явно не заслужило. Тем более я сама пришла, никто меня не похищал. Я резко развернулась и уже направилась было обратно наверх, как на том конце лестницы появился Вольтер. Спускался он так же стремительно, как я отходила, потому как на руках его была кровь.

Меня замутило.

В руках у Лорда появился платок, который тут же окрасился в багрово – красный.

–Чаю? – спросил самый настоящий безжалостный убийца и улыбнулся мне.

Внутри все похолодело. Феликс наклонил голову на бок и неверующе посмотрел на меня. А в глазах уже потемнело, и я провалилась в пустоту.

22

Как бы странно это не звучало, но раньше я не верила, что Вольтер способен на убийство. Мне казалось, что все это глупые предрассудки. Да, я видела мертвое тело того бандита в кабаке, но… я не боялась его. До этого дня.

Я стремительно открыла глаза и села, получив головокружение и новый виток тошноты. Я лежала на диване в какой-то новой, но такой же пыльной комнате. Рядом в кресле сидел уже совершенно трезвый Вольтер и с кем-то беседовал, пока не заметил, что я очнулась.

Собакомонстр по-собачьи высунул черный язык и взглянул на меня, как и хмурый недовольный Князь.

– Вы живы? – вырвалось у меня, и я облокотилась на спинку дивана.

Феликс закатил глаза, чудовище же хрюкнуло и выдало:

– Смотрите господин, она за меня испугалась, а Вас просто боится! Не так уж и глупа Леди.

Я было открыла рот, чтобы высказать все, что я думаю о такой похвале, как поняла, что эти слова и были похвалой. С толикой ехидства, но какие были.

– Спасибо, – сказала и взглянула на собственные кривовато обрезанные ногти на руках.

Князь явно был возмущен, что и продемонстрировал.

– С чего такие резкие перемены в отношении ко мне? – спросил сквозь зубы и резко замер, затем кивнул своим мыслям и пробурчал что-то типа «Ну да, действительно».

Монстр тем временем перетек, как жидкость, из одной формы в другую и сел рядом со мной уже человеком. Таким же монструозным и чешуйчатым, но ладно. Отсела от него к самому краю кровати. Во избежание, так сказать.

– Таким не нравлюсь, да? – спросил монстрочек или челостр, и обиженно скуксился.

Я было хотела сказать, что он мне и в той форме не нравился, но… что-то меня удержало. Наверное, печальное выражение лица (или морды?) и тяжелый вздох.

– Вы просто меня немного… пугаете.

Меня, кажется, теперь только солнце не пугает. Хотя… я еще не думала об этом.

– Тихан! Иди… поделай что-нибудь! – строго сказал Вольтер и посмотрел на меня.

Я натянуто улыбнулась монстру и даже махнула рукой на прощание. Челостр задорно махнул мне в ответ и убежал на второй этаж.

А я, наконец, поняла, что это существо не просто домашнее животное, или старый приятель. Это была мирида. Причем та самая, о которой было столько разговоров. Помнится, сам Вольтер и сказал мне, что мирида – воплощение того, с чем ты себя ассоциируешь. Моя птичка даже близко не стояла с его жутким собакообразным монстром. Однако сказать что-либо подобное Лорду было… не так легко.

Один на один с Князем было… некомфортно. Но я должна была сделать хоть что-то.

– Проси, – смилостивился этот… слов не находилось.

Но мы не гордые. Уже. Так что, скомкав платье, взглянула своему страху в лицо и громко, четко, с расстановкой… прошептала:

– М… мне нужна В…в…ваша помощь…

По мере прослушивания Вольтер поднял сначала одну, затем и вторую бровь. Затем, видимо, справился с удивлением и, подавшись вперед, спросил:

– Ваша?! – я вздрогнула, на меня взглянули и снизили тон, – понятно. И чего же ты хочешь?

Я замялась. Наш разговор я представляла себе немного по-другому. Совсем. Потому вновь замялась и потерла тут же покрасневшие щеки. Какой бы новая Алиса не была, у нее были свои предубеждения, что не давали покоя.

– Я вижу странные сны, – подняла взгляд на мужчину передо мной и продолжила, – все они до этого не сбывались, да и были немного… странными. Но… этот снится очень часто. И я уверена, что он сбудется в ближайшее время!

Вольтер не отреагировал. Просто продолжал сидеть и смотреть на меня ничего не значащим взглядом кота, которому надоела мышка. Единственным, что избавляло мышь от гибели был потерянный азарт кота из-за того, что добыча мчит сама прямо в рот.

– Я чувствую приближение войны. И… мне нужна Ваша… твоя помощь…

– Мне нет проку вступать в коалицию против Императора Драконов. Королева мертва, а без нее его запал закончится через пару дней, – сказал Лорд, уверенный в своей правоте.

Да вот только я знала совсем другую правду.

– Корделия Селитра жива, – сказала я под смешок Князя.

Кажется, это было бесполезно. Переубедить его даже сложнее, чем меня.

– Алиса, я своими глазами видел ее смерть. Думаешь, я могу ошибаться?

Я кивнула и закусила губу. Слишком сложно. Он оставался слишком упорным и опасным темным маг, но очень нужен был для победы. Я собрала собственные силы в кулак и медленно встала. Вольтер сложил руки на груди и облокотился на спинку кресла. Пара шагов, и я стою возле него.

– М… м… можно? – протягиваю руку к его и смотрю лишь на собственную трясущуюся конечность.

Мне аккуратно протянули руку и взяли мою. Я осталась стоять напротив него и дрожать. Спасибо, что хоть не вырвалась и не сбежала куда подальше.

– Зрительный контакт, – тихо сказал Феликс, – если хочешь передавать видения нужен зрительный контакт.

А вот это было сложнее. Посмотреть ему в глаза после… всего? Нереально. Сжала зубы и переборола себя, медленно подняв взгляд и заглянув в черные ничего не выражающие глаза. И провалилась.

«– Лесси! – крикнула Актиния Кэри и помчалась вслед за черноволосой хохочущей девочкой.

Ребенок кружился, падал в сугробы в легком синем платьице и туфлях и не обращал внимания на женщину, что носилась рядом с теплой меховой курточкой.

– Мне не холодно, нянюшка! Мне весело! – счастливый визг и побег уже от меня.

Но я быстрее, так что хватаю ее за руку и подтягиваю к себе. Девочка кричит что-то на другом языке, хохочет и прижимается ко мне. Интересно, она будет такой же вредной, когда вырастет?

– Фил, а ты выйдешь за меня замуж, когда я вырасту? – спрашивает это недоразумение над самым ухом и залазит на плечо.

Придерживаю ее, чтобы не упала и терплю ее маленькие цепкие ручки на собственных волосах. Неприятно, но ради нее можно вытерпеть все что угодно.

– Правильно говорить «женишься на мне». И если ты захочешь, то да. Я женюсь на тебе.

Она уселась удобнее, перекинула через мою голову ногу и теперь рулила с помощью волос. Мы пошли вперед.

– Я не знаю. Но думаю, да. Я тоже на тебе женюсь! – воскликнула эта мелочь и захохотала своим звонким голосом.»

– Я сказал показывать мне свои воспоминания, а не красть мои! – прорычал Вольтер и усадил меня рядом на кресло.

Я тут же вскочила обратно. И провалилась вновь.

«Резкий дым заставляет литься слезы из глаз. Я стою на поле, сплошь усеянном кровью, грязью и трупами людей. Жестокая война унесла тысячи и тысячи человек туда, откуда не вернуться. За гранью оказались все, кого я когда-то любила, о кем думала и кого знала.

И вот я стою посреди поля, вся в крови собственных врагов, пыли и копоти пожарищ, что бушуют где-то на северо-западе.

И с надеждой. Надеждой на восстановление и заживление ран, что не могли зажить больше чем полгода.

Битва завершена. Мы победили. Но стоила ли такая победа всех потерь? Стоила ли длинной вереницы жестоких смертей от меча и кинжала? Стоила ли той крови, что сейчас пропитала землю под ногами, мое тело, одежду и душу?

Я слышу сдавленный крик, разрушивший стеклянную тишину, и поворачиваю голову. Она стоит неподвижно – руки выставлены вперед, глаза смотрят не веря, рот приоткрыт в полуулыбке, а длинные кудрявые волосы развивает ветер. Из большого круглого живота торчит холодное стальное лезвие. Королева с мстительной улыбкой замерла поодаль и вытирает длинные худые пальцы грязным платком.

Я бежала под истеричный хохот исчезающей в портале Корделии и не верила собственным глазам. Девушка упала, когда я была в полуметре от нее. Из дыры в животе хлюпала кровь в такт дыханию девушки, а глаза начинали стекленеть.

Это был конец.

Она схватила и с силой сжала мою руку, завернутую в тугую кожаную перчатку. Взгляд ее был рассредоточен и пытался зацепиться за любую деталь.

– Р… ребенок… – булькающий шепот и рука начинает слабеть.»

– Достаточно! – громко и как-то зло сказал Вольтер и вновь с силой усадил меня на кресло рядом.

Я… у меня получилось! Я смогла показать что-то, что может сподвигнуть Князя на вступление в войну. Но радость моя тут же угасла, подавляясь самим видением. От решения Совета Деймоса зависела моя жизнь. Слишком много несовпадений заставляли голову болеть. Я не понимала, почему я видела себя со стороны, возможно все висталки так видят, но… странное чувство не оставляло меня ни на секунду.

– То есть, если я и остальные члены совета будут бездействовать, то произойдет то, что ты мне показала? – уже спокойным тоном спросил Феликс.

Кивнула, встала, на негнущихся ногах прошла к дивану и завалилась на него.

Что бы не произошло, умирать было страшно. Меня передернуло от одной только мысли о боли. Воспоминания разрывали душу, вороша то, что я заталкивала все глубже и глубже.

– Вильгельм созывает Совет, не так ли?

Это было «Да» на мою просьбу. Хотелось подбежать и обнять его. Но через секунду я одернула себя и вспомнила о собственной цели и ее причинах. Будет правильно, если я не буду давать надежду ни себе, ни кому бы то ни было.

– Пока не знаю, – прошептала я и опустила тяжелую голову в руки, – не думаю, что смогу так же убедить Деймос…

Вольтер был спокоен, как всегда. Вот что было очень странным. Даже для него.

– Ты не смогла убедить даже меня. К чему тогда бессмысленные попытки воззвать к совести остальных?

В душе что-то дрогнуло. А я уж было понадеялась на успех. Слишком рано радуюсь. Забралась на диван с ногами, скинув порядком натершие закрытые туфли.

– Самым оптимальным было бы сейчас запереть тебя в самой закрытой башне Мридифа. Но… – он задумался, – но ты помимо того, что разнесешь пол замка, будешь трястись от меня как зайчонок.

Звучало это жутко. Выглядело тоже.

– Ты даже по бумагам моя.

Внутри что-то сжалось в узел и не отпускало. Я была точно не готова к такому повороту событий. И меня не прельщала мысль сидеть взаперти, когда Королева разгрызает Деймос на части. Но я молчала. Даже не от страха, скорее от обреченности. И как только Богиня могла надеяться на меня, когда я настолько безнадежна?

– Ну же. Хоть слово, – усмехнулся Лорд.

Храбро взглянула на него. И храбро промолчала. Я уже научилась держать язык за зубами. Наступать на одни и те же грабли было бы опрометчиво. Не скажу, что я такой не была. Но что-то во мне твердило об осторожности.

Почему эти чувства не посещали меня раньше? Может, я чувствовала, что мама защитит меня, где бы она ни была. А может просто была глупа. С чего только сейчас я считаю себя умнее других?

– Мне очень нужна помощь… – выдавила я, вновь закусывая губу.

Вольтер взглянул на меня как на бутылку воды в пустыне и произнес:

– А мне нужна ты.

Если быть с собой честной, я предполагала что-то подобное. Поэтому у меня был и план номер два. Меня он не впечатлял, но особого выбора у меня не было. Как и всегда, собственно говоря.

– М… м… мы перенесем свадьбу, и проведем ее сразу после окончания войны, – сдалась я и взглянула на свой ночной кошмар глаза в глаза.

Князь улыбался, но смотрел на меня как на маленького несмышленого котенка, что никак не может найти лоток. Вроде и нагадил, но ругать жалко.

– У меня другое предложение. Мы проведем обряд, что разделит вас. Алису и Алессу.

Я замерла. Странное предложение от того, кто совсем недавно стремился затащить меня под венец. Что-то успело измениться? Я ничего не замечала.

В прошлый раз в ответ на мой прямой вопрос он сказал, что ему нужна именно я. Может передумал. Или лгал мне. Слишком запутанно. Не зря же я видела тот момент воспоминаний в сознании Вольтера. Он знал Алессу. Более того, они были близки. Еще и это странное обещание жениться на ней.

Я посмотрела на Феликса и поняла, что так будет даже легче. Как только нас разделят, мы сможем пойти каждая своей дорогой. И как бы мне не было тяжело прощаться со своей первой любовью, но… я отойду в сторону. Так будет лучше нам троим.

– Хорошо. Я согласна на этот обряд, – кивнула я, – Но только если я не умру от него. И не причиню вред Алессе.

Точка была поставлена. Договор здесь был не нужен. Отказаться от слов мы не смогли бы, даже если хотели. Мужчина хмыкнул и щелкнул пальцами, пропуская на свою территорию портал отца. Золотое кольцо мигнуло и выпустило Вильгельма, тут же севшего на диван рядом и внимательно оглядывающего меня. Кажется, не одна я осознала, с кем мы имеем дело.

– Да ладно, Асгард. У меня нет причин причинять ей вред.

Папа взглянул на Князя, вновь оглядел меня и только после кивнул. Паранойя вещь суровая. И заразная.

– Совет Деймоса по вопросам войны будет проходить в Магистериуме через три дня.

Я опешила. Почему-то я думала, что отец не поверит мне. Да и глупо звучало: мне снятся сны про войну, давайте побьем Королеву. Видимо Вильгельм кардинально пересмотрел свое отношение ко мне, раз доверяет без сомнений. Это вселяло надежду на то, что я выбрала правильный путь исправления. Это было хорошо.

– Не думаю, конечно, что он что-то изменит… Но мы попытаемся, – продолжил папа, глядя на Вольтера.

– Я могу выделить пару-тройку человек.

– Ты в упор не хотел куда то лезть. Почему изменил решение? – удивился Вильгельм.

Князь в упор смотрел на меня, что вызывало нервную дрожь.

– Твоя дочь умеет убеждать, – произнес мужчина и как-то хищно улыбнулся, – меня интересует другой вопрос: что пообещали тебе, Алиса?

Я застыла, понимая насколько умело Лорд Вольтер бьет в точку. Что будет если сказать правду? Не запрут ли меня в четырех стенах, посчитав склонной к идиотизму?

– Грим всегда дает то, что нужно. Но сама всегда выходит сухой из воды, – между тем продолжил Князь.

С чем связано его второе замечание? Не мог же он догадаться, что я взяла на себя убийство Королевы. Ко всему прочему, откуда он, черт возьми, так много знает?

– Алиса, богов не существует, – успокаивающим тоном как ребенку сказал папа, – Грим лишь хранитель Деймоса. Она не всесильна. И Раю воскресить не сможет.

Я было удивленно дернулась, как на плечи упал камень, что висел с того самого дня. Я знала, что воскреснуть невозможно даже в магическом мире. Некоторые становились духами, при условии, что у их рода есть алтарь и склеп под замком. Но… ни того, ни другого у мамы не было. Тут в мою голову пришла идиотская мысль, которую я тут же решила выдать в массы:

– Мама была подселенкой. А разве подселенные души не переселяются в ближайшее свободное тело?

Все с интересом посмотрели на меня и покачали головами. Как это у них синхронно вышло?

– Свободное, значит ментально слабое. Поэтому как сосуд и выбирают младенцев, – отчеканил Вольтер, так же смотря на меня как на ребенка.

Я разочарованно опустила плечи. Исчезающие надежды – одно из самых тяжелых чувств. По крайней мере для меня. Так стоило ли надеяться вообще?

– Мы договорились, – я поднялась и подошла к отцу, – впереди только Совет.

Отец кивнул и открыл портал. Я натянуто улыбнулась и произнесла:

– Доброго дня, Лорд Вольтер.

Затем шагнула в портал и вышла уже в своей башне.

23

Марконтьяр оказалась превосходным учителем. Ну или мы мыслили одинаково, потому как за три ночи я научилась тому, что умела она из «лунной магии». Да, первые сутки ныло все тело, мышцы сводило судорогой, но на вторую ночь я могла сосредоточиться, абстрагируясь от тянущей боли, и пользоваться некоторыми простейшими бытовыми и даже боевыми заклинаниями.

Боль, как сказала мирида, была издержкой «не моей» печати. А значит, скорее всего эта печать была на Алессе.

Днем все так же в моих мыслях была лишь сжигающая душу война. Но теперь, когда солнце стояло в зените, в мои сны приходила мама, гладила меня по голове и говорила. Ответить я ей не могла, но очень внимательно слушала забавные истории из другого мира.

Я все еще надеялась на то, что она придет ко мне подселенкой в новом теле, обнимет или отругает, и никогда больше не исчезнет. Да и сны раз за разом вселяли в сердце надежду на счастливое будущее, где мы с мамой и маленькой черноволосой девочкой живем в отдаленном городке Фобоса и радуемся спокойной жизни без Вольтера, Деймоса и Королевы Драконов. Папа тоже присутствовал здесь, только он приходил раз в несколько дней порталом, играл с Алессой, целовал меня и маму и оставался на ночь после кучи уговоров.

Это была идеальная жизнь. Но она была несбыточной, как и само возвращение мамы.

День икс наступил быстрее, чем хотелось бы, но медленнее, чем должно.

Меня нарядили в длинное черное платье, замазали тональным кремом черные круги под глазами и отправили в кабинет отца. Откуда мы перенеслись прямиком в Магистериум – сердце Деймоса.

Зал для заседаний Совета был странный: полукруглый, с одним столом, кучей стульев и совсем без окон, с одной лишь дверью. Стены, задрапированные в ткань, собирали большое количество пыли, а сводчатый потолок посерел от старости. Здесь пахло затхлостью и стариной. Очень неприятные запахи, если привык к чистому воздуху.

Все кресла были заняты, но Вильгельм подвел меня к золотой расшитой подушке, что валялась у стены. Это было самым странным, что я видела за всю свою недолгую жизнь. Почему нельзя было принести кресло и для меня? Почему, в конце концов, я не могу остаться стоять рядом с креслом отца? Старая запыленная подушка указывала на жуткую ситуацию, что творилась и творится на этой чертовой планете – женщины ниже по статусу мужчин. И кем бы она не была – Леди или же висталкой, что может видеть смерть всех находящихся в этом зале, ее место на грязном полу.

Осталась стоять у стены, проигнорировав недовольный взгляд отца. Слишком унизительно даже для этого мира.

– Алиса, – Вольтер взглянул на меня и похлопал по подлокотнику рядом с собой.

Это было приемлемо. Подошла к его креслу и встала рядом. Ноги трястись начали еще с утра, так что даже страх перед Князем не вызывал тех чувств, что накатывали сейчас.

В комнату вплыла Актиния Кэри, села на свое место и улыбнулась лишь мне. Не думаю, что услышав причину собрания, она будет так же довольна. Интересно, насколько я знаю, она тоже висталка, разве она не видит то, что вижу я?

– Ты заинтересовала всех. Это хорошо, – только мне произнес Феликс, – тебе нужно просто сказать про видения, дальше они сами подерутся.

Но мне даже говорить ничего не пришлось. Магистр приковылял сам. Я уже порывалась помочь ему, потому как он постарел лет на десять с момента последней встречи и ходил уже с костылем, но меня придержали за рукав платья и взглянули как на врага народа.

– Мы собрались здесь для обсуждения предстоящих военных действий.

Гул разнесся по не такому уж и маленькому залу и отдался эхом, уйдя под потолок. Я вздрогнула от немного жуткого звука, но тут же взяла себя в руки.

– Королева обозлена чем-то, – многозначительная пауза от Магистра и хмык от Вольтера, – мои шпионы доносят, что легионы драконов собраны и ждут переправки. Эльфийский лес ожидает вторжения в ближайший месяц. К сожалению, мы не знаем, каким способом будут перемещаться войска, но если они встанут на крыло сегодня, то к вечеру мы увидим лишь черные угли.

Я напряглась. Сказать что-то я не смогла бы даже под страхом смерти. Но я знала то, что должны были узнать они. Так что схватила Вольтера за руку и, дождавшись удивленного взгляда на меня, показала то, что видела сама прошлой ночью. Князь все понял, кивнул и самым беспардонным образом перебил главу Магистериума.

– Две недели с этого дня на общий сбор и ровно неделя на переправку войск к западному побережью.

Благодарно улыбнулась и проследила за недовольным взглядом Магистра. Ему совершенно не нравился наш с Князем договор.

– Драконы собираются сесть на корабли и сплавится от порта Баладар до нижних земель Виндриджа, что является прямым объявлением войны не только лесу Пари, но и землям Магистериума, – продолжил Феликс сухо.

Послышался тихий шепот, но стоило Себастьяну Райдеру встать, как все стихло.

– Магистериум не ответит положительно на твой призыв Алиса Асгард, пророк нового мира Деймос. Эта война не наша и вступать в нее мы не будем.

Я округлила глаза от ужаса, представляя, что может произойти, если не удастся переубедить Магистра

– Королева объявляет нам войну, а мы будем прятаться за спинами эльфов?! – взревел человек, ростом доходившей мне до пояса с длинной рыжей бородой по колено.

И при этом с очень детским лицом и телосложением.

Остальные члены тоже что-то говорили, пытаясь перекричать друг друга, но самым отчетливым голосом все равно оставался голос короля гномов.

– Да даже если я буду стоять один на один с этой драконицей, то все равно буду биться! – голос его был таким же суровым как и он сам, так что я просто стояла и восхищалась храбростью этого гнома.

А шум голосов все не утихал. Молчали лишь мы с Вольтером, которому похоже было очень скучно, он сидел, облокотившись на спинку кресла, и глядел на весь этот бедлам из полуприкрытых век.

Двери открылись так неожиданно, что все тут же умолкли и обратили внимание на Майкла Райдера, который заходил в зал Совета с гордо поднятой головой и высокомерным взглядом голубых глаз. Эх, как же ему было далеко до фирменного Вольтеровского взгляда.

– Ты обещал позвать меня на Совет, отец! – произнес принц с легкой усмешкой.

Магистр уронил голову на согнутую в локте руку, прикрывая лицо и явно сдерживая вырывающиеся ругательства.

– Выйди вон! – Себастьян с огромной долей вероятности был безумен, потому как такой взгляд мог показать только человек, что уже не отвечает за свои слова и действия.

Майка крики отца не испугали, и он попросил принести еще кресло. Сел он напротив меня, о чем тут же пожалел, ежась под плотоядным взглядом Феликса.

– Я как наследник Магистериума, уже больше чем на половину вошедший в силу, имею право присутствовать на Совете и принимать важные для развития моей страны решения.

Магистр вновь вскочил на ноги, захрустев спиной и, тут же садясь обратно, зло выпалил:

– Ты ничего не знаешь о положении дел на Деймосе!

– Благодаря тебе, отец, – Майкл белозубо улыбнулся и продолжил, – хотя ты не прав, кое-что мне известно. Магистериум вступит в войну под моим предводительством!

Наступила оглушающая тишина, что немного сбила принца с его настроя, он явно ждал бурных оваций и криков счастья. Не дождался.

– Номинально я все еще глава! И ты не можешь править за меня, – ледяным тоном сказал старший Райдер.

Майк покачал головой из стороны в сторону и немного подумал, сдвинув брови к переносице настолько сильно, что она побелела. Через минуту к принцу пришло озарение, что он и продемонстрировал, чуть ли не подпрыгнув на месте и выпалив:

– Я вполне могу взять немного стражи для собственной защиты и пойти бить драконов!

Зал вновь погрузилось в тишину. Я уже совсем мало что понимала, ноги затекли от стояния на одном месте, так что я нагло облокотилась на подлокотник вольтеровского кресла.

Сейчас от решения Магистра зависели несколько тысяч жизней. Это я понимала отчетливо, но ничего не могла сделать. От этого сдавливало грудь.

Только сейчас заметила, что Вольтер так и не отпустил мою руку. В этом жесте было что-то личное, даже можно сказать интимное. Большой палец успокаивающе гладил мое запястье, а взгляд был направлен на Магистра. Интересно, о чем он сейчас думает? Хотела бы я читать мысли. Жизнь, мне кажется, была бы намного проще с таким умением. В некоторых ситуациях. В остальных она стала бы в тысячу раз сложнее и противоречивее.

– Черт с тобой! – прошипел глава Совета, – хочешь играться – играй! У меня есть еще три замены тебе!

Я бы обиделась на такие слова, но не Майк. Мне казалось, что ему даже легче стало. Что ж, это их семья, мне недоступно их отношение друг к другу.

Дальше последовали числа, обсуждение мест, тактики и всего остального, в чем я не смыслила ни капли.

Чувствуя себя крайне глупой, я вышла из зала по окончанию Совета и безбожно повисла на руке Вольтера. Через пару шагов меня подхватили на руки и внесли в яркий портал. Глаза закрылись сами. Усталость и стресс за все эти дни взяли свое.

Три недели пролетели в волнении и сборах. Меня, конечно, они не касались, но уже на следующий день в замок начали стекаться воины и просто самые обычные люди со всех уголков земель Неалон – земель отца.

Через три дня после Совета Белокаменый Замок был полностью окружен палаточным лагерем. Вечный шум не давал спать, крики и ругань стали постоянными участниками моей жизни.

Замок сначала опустел, вмещая в себя лишь меня, Мао и пару учеников с преподавателями, которым некуда было уходить, но затем вновь наполнился гомоном сотни голосов. Мы с Марконтьяр делали ставки на то, сколько «бывалых воинов» подойдет к нам с предложением, от которого хотелось ругаться матом. С каждым днем предложения становились все наглее и неприятнее. Сначала мы отказывали и смеялись, на следующий день ругались, затем все стало прозаичней и в ход пошла магия.

На четвертый день меня украли. Просто схватили, спеленали в магический кокон и закинули на лошадь. Происходило это уже на рассвете, так что первый час я орала как резаная и угрожала скорой расправой, второй – любовалась удивительно прекрасным небом на заре, а третий встретила на руках Вольтера, который нес меня обратно к отцу. Передав меня с рук на руки, он умчался обратно, и кажется кое-кому не поздоровилось.

Больше Князь не появлялся за эти три недели не разу. Что было очень полезно относительно данной ситуации, ведь я не отвлекалась и день за днем до упадка сил отрабатывала заклинания.

Щиты уже держались постоянно и пробить их не могла ни Мао, ни даже папа, который был крайне удивлён тому, чего я достигла за столь короткий срок. Боевые заклинания отскакивали от меня, как будто я учила их с самого рождения, а на подоконнике в клетке поселились птички – зомби, что вечно грызли прутья, кусались и орали, будто их режут. Что интересно, стоило мне только взглянуть на них, как они затихали и падали, притворяясь трупиками.

Вскоре я подняла свою первую нежить. К моему ужасу это был лич. Метра два ростом, с длинными, обтянутыми кожей руками и лысым черепом с пустыми глазницами. Эта жуткая тварь бегала исключительно за визжащей Марконтьяр и хватала ее своими ручищами, подбрасывала высоко в воздух и тут же ловила, отпускала и повторяла весь круг заново.

Я смогла контролировать лича.

Так кончилась третья неделя. Битва была близка. Пустые коридоры замка отдавались эхом, а там, где раньше шумели голоса, было пусто и гулял ветер.

Сейчас мы с Мао входили в портал до Магистериума, где должны будем провести несколько суток для собственной безопасности, как пояснил отец.

Центр Деймоса встретил нас дождем и сыростью под ногами. Здесь было так же пусто и одиноко. Лишь последний личный отряд Майкла заходил в портал, прощаясь с ярким светом солнца, что уже показалось из-за длинной ярко-красной полосы горизонта.

– Не вздумай даже лезть туда! – сказал папа, уходя самым последним и обнимая меня на прощание, – твоя задача – защита Магистра. Он сейчас немного не в себе, если ты понимаешь.

Вот и все. Ноги подкашивались, словно стали ватными и не могли держать рвущееся за отцом сердце. Но я стояла. Стояла и чувствовала грозу, что пустила первый разряд в дерево.

24

Разведчики принесли весть с западного побережья: на берег высадилась драконья армия, а вместе с ней полсотни кораблей наёмников. Никто и подумать не мог, что за полгода Корделия перейдёт от слов к действиям.

Пускай нападение не было неожиданностью для эльфов, король Эрвин Ванови был одержим фатальными видениями будущего своего народа. Им противостояла сила, способная уничтожить не одно государство, что уж говорить об ослабевающем царстве лесных жителей.

На призыв короля о защите родины откликнулись многие из эльфийских дворян. Многие, но не все. Лишь каждый второй феодал отдал приказы о военных сборах, остальные были больше озабочены спасением собственных жизней, нежели защитой общего наследия. Все знали, что драконы не остановятся, пока не захватят весь лес Пари и не пощадят никого на своём пути. Регенты, поклявшиеся защищать свободу родных земель, сбежали.

В общей сложности, королю Эрвину удалось собрать полторы тысячи воинов и ещё две сотни добровольцев из числа крестьян. И хоть надежда на победу и спасения почти покинула их, им предстояло биться на эльфийских землях, лес был их родным домом многие века, они ждали от него помощи. Армия эльфов подошла вплотную к границе леса и приготовилась встречать врага.

Драконы не заставляли себя ждать. На следующее утро следопыты доложили об огненном зареве, идущем с юга. Огонь такой силы мог исходить только из пастей летающих тварей. Значит Корделия уже собрала свои силы и развернула их в сторону леса.

Из-за горизонта появились черные силуэты, парящие в небе, из их недр вырывались языки пламени, а под взмахами крыльев загибались вековые деревья. От поступи пеших сил содрогалась земля. Армию Эрвила ждала неминуемая гибель, но они пока не успели этого осознать.

Эльфы были гордым народом, их гордость подстёгивалась отреченностью от остального мира. Не, несмотря на их отстраненность и пренебрежительное отношение к остальным расам, за судьбами эльфов стояли судьбы всего мира, судьбы людей и магов в том числе.

Под завесой тайны небезразличные лорды людских земель собрали свою армию, чтобы дать отпор агрессорам. Но успеют ли они прийти на помощь эльфам до того, как рубеж будет пройден, и армия эльфов падёт?

Действовать надо было быстро, двенадцать тысяч воинов людей и магов на быстрых кораблях отплыли от берегов Артилона. Их задача – застигнуть драконов и корабли наёмников на подходе к суше, не дав разбить основные эльфийские силы.

Ночь перед боем, которые люди провели в море, выдалась необычайно холодной, не смотря на уже сошедший лёд. Но холодный ветер не мог запустить страх в их сердца, люди и маги были уверены в своём преимуществе, однако увиденное утром их потрясло.

На берегу их встретили лишь пустые корабли и оставленные костры драконов. Костры были холодными, значит они опоздали…

На подходе к лесу Пари, перед людьми и магами их предстала ужасающая картина: поле боя было усеяно трупами эльфов и драконов, меж ними то и дело мелькали обезображенные теля всех рас Деймоса, королева смогла купить многих для своей кампании. Хоронить погибших не было времени, там впереди остатки эльфийского войска ещё держали оборону вплотную к границе леса.

Силы эльфов были на исходе. Король Эрвин уже готов был разделить судьбу его погибших соратников. О его храбрости будет сложено ещё много легенд, но сейчас он с оставшимися воинами готовился сделать последнюю вылазку прямо в стан врага. Он хотел лишь умереть до того, как враг ступит на его землю.

Всё было готово, и король с сотней всадников вылетел стрелой из чащобы леса навстречу врагу. Оставив страх, всадники неслись на неминуемую гибель, но тут с королём случилось то, чего не смогла бы предсказать даже Алиса. Плохо подкованный конь оступился о камень и сбросил Эрвина на землю. Не заметив потери короля, оставшиеся последними в живых, всадники продолжили идти в атаку и вскоре были сражены градом стрел и пламенем драконов, так и не дойдя до прямого столкновения.

Меж тем сознание покидало короля эльфов, но жалел он лишь о том, что не умер вместе со своими братьями. В последнюю секунду ослабевающий от удара взгляд Эрвина смог запечатлеть войско новых союзников, появившееся словно из неоткуда. Они ударили по тылу армии Корделии и сумели разбить войско на две части, летающие твари были сражены с помощью магии, остальные либо убиты, либо пленены. В плен попала и сама королева драконов вместе с ударными силами, подготовленными для прорыва барьера.

В вечеру победа была за людьми.

25

Магистр сидел на своём троне в приемном зале и просто смотрел в стену. Где сейчас блуждали его мысли, я даже представить боялась. Его наследный сын ушёл на битву, из которой мог не вернуться. Остальные принцы сидели сейчас рядом с отцом и… женщинами и детьми аристократии, что спрятались в самом безопасном по их мнению месте Деймоса.

Я знала, что это не так. И осталась здесь лишь потому, что видела в своих снах нападение драконов на Магистрат.

Сумерки сгущались и опадали розовыми клочками на балконы, что выходили в парк. Именно этот день. Именно этот час. И именно это место.

Я спустилась по длинной витой лестнице вниз, цокая каблуками туфель по мраморному полу, свернула за лестницу в коридор для прислуги и вышла на задний двор. Людей здесь к моему счастью не было, так что я встала посреди площадки и… огляделась.

Сложно представить собственную смерть как-то по-другому. Я просто сгорю от магического истощения, Вольтер убьёт Королеву и все будут счастливы. Жаль только отца, раз за разом верящего в свою непутевую дочь и раз за разом разочаровывающегося во мне. Но и он забудет меня, найдёт утешение в маленькой черноволосой девочке, которая останется после меня. Я специально изучила этот вопрос – при смерти носителя симбионт возвращается в свою исходную форму. Алесса Варг будет жить.

Забавно что когда я показала собственную смерть Феликсу, я даже не подозревала, что от его решения вступить в альянс, умру раньше. Я подняла руки к небу и начала плести каркас барьера, который мог укрыть целый город под своими сводами. Синие символы загорались, возносились в небо яркими вспышками и освещали замок, пылая огнём.

– Не боишься смерти? – Мао встала рядом и схватила меня за руку,– вот и я не боюсь.

Рука ее взлетела вверх и начала подпитку барьера.

Я была благодарна ей, в одиночку я просто выгорю. Странно работают видения, неужели я не смогу увидеть будущего, пока человек не решит что-то сделать?

Но мне нельзя было отвлекаться. Каждый символ необходимо было напитать, но подпитка могла вытянуть слишком много сил на один элемент. Полная концентрация разорвалась, как только послышался свист и жуткий грохот, что заставил всех высыпать на улицу. Десятки огромных пылающих драконов разрывали воздух мощными крыльями размером с паруса галеона. Жуткая картина, если ты стоишь внизу, и силы заканчиваются именно в этот момент.

Драконий крик пробрал до костей, ветер растрепал волосы, а драконы начали атаку: пламя вырывалось из пастей и было нацелено прямиком на нас.

Не Магистр был основной их целью, ей была я.

Пламя сталкивалось с преградой, символы вспыхивали и гасли, но крылатые не сдавались. Мы с Марконтьяр переглянулись, кивнули и отпустили руки. Мы были одни, силы закончились минут десять назад, я лично брала их из жизненного резерва, а драконы могли парить и пускать огонь несколько часов кряду.

Все было бесполезно.

Собственная беспомощность заставляла беситься и биться в истерике. Мне было страшно, больше даже не за себя, а за ту тысячу людей, что я могла бы спасти. Но не спасла лишь из-за собственного бессилия.

Жизненные силы подходили к концу – я истратила все. Ну что ж, такова моя судьба.

Барьер в последний раз вспыхивает и гаснет, пропуская столп огня. Я зажмурилась, чувствуя, как накаляется воздух рядом со мной.

Но ничего не произошло.

Я открыла глаза и удивилась абсолютно чёрному небу, с взрывающимися всполохами огня. О Богиня, кто смог наложить барьер такой силы и удерживать его над целым городом? В сравнении с ним мой каркасный был просто детским лепетом.

Риторический вопрос. Я уже видела и эти руны, и этот матово-черный полог невиданной мощи.

Фил.

– Алиса, ты в порядке? – Вильгельм был в полуметре от меня и выглядел очень обеспокоенным, – пойдёмте домой.

Он открыл портал и втащил в него все ещё находящуюся в шоке меня и Мао, которая вообще ни на что не реагировала. Мы вышли в кабинете директора и нас тут же рассадили по креслам.

Чувствовала я себя просто отвратительно, что сейчас ощутила особо остро. Резерв был пуст, жизненной энергии оставалось совсем мизерное количество. Меня тошнило, очень сильно хотелось закрыть глаза и провалиться в спасительное небытие.

– Дочь! – крикнул Вильгельм и встряхнул меня как тряпичную куклу, – потерпи несколько минут. Не засыпай! Отключишься, и магия не восстановится! – ещё одно встряхивание, – у меня нет сил, чтобы питать твою сущность… Но Вольтер придёт с минуты на минуту… когда перестанет заниматься благотворительностью!

Голос его становился все тише и тише, но я сопротивлялась. Тело совсем перестало слушаться, а мысли спутывались в клубки и словно перекати поле летали в голове.

Шум шагов и чувство полета – меня берут на руки.

– Сколько времени прошло? – Вольтеровский голос прямо над ухом.

Папа что-то отвечает, но я уже не слышу. Все затмевает прикосновение к губам. Легкое, мимолетное, словно лесной ручеёк. Который резко перерастаете в горную быстроходную реку, и я захлебываюсь силой, что разливается морем во всем теле. Легкость и размеренность накатывают волнами спокойствия.

Мне хорошо. Все так, как и должно быть.

Я шла по длинному каменному коридору подземелий Магистрата. Меня пропускали везде и всегда. Теперь я была «спасителем», что уберёг всех от жуткой смерти в драконьем огне. Тот факт, что это был Вольтер, все игнорировали как ненужный. Причина такого поведения народа была мне понятна – Князя боялись, и знали, что он в несколько раз превышает по силе Магистра даже на пике его возможностей. Он был для них монстром из сказок, которым пугают детей. Он был страшнее войны и Королевы, что несколько дней назад желала их смерти. И толпу невозможно в чем-то переубедить. Толпа не понимает, что люди иногда бывают страшнее монстров.

Темницы находились на втором подземном уровне, так что за время моего спуска мне встретились почти полсотни стражников и слуг, что с благоговением во взгляде кланялись и не обращали внимания на мое раздражение. Какой с меня спаситель? Я сама чуть в бездну не отправилась! Я не заслуживала того, что сейчас происходило.

Железные кованые двери открылись и меня впустили в полумрак камеры. Знакомая ситуация, только в прошлый раз все было наоборот. Да и Корделия сидела на железной кровати с соломенным матрасом без кучи крыс и совершенно без ран. Несправедливо, как по мне.

Я ненавидела ее настолько сильно, что мышцы сводило только о мысли, что она все ещё жива. Именно по этой причине я сейчас стояла здесь.

– Спасительница пришла! Какая честь! – хохот Королевы Драконов разлетался по углам, но найдя преграду, возвращался уже к моим ушам, режа и кромсая мое самообладание.

Дверь позади хлопнула, а я почувствовала, как острый кинжал впивается в мое же бедро.

– Пришла убить меня, да, Пророк Деймоса?

Я сделала вздох и достала своё оружие. Было немного страшно. Не за последствия, скорее за то, что я собираюсь убить первого в своей жизни человека. Я не хотела жестокости и крови. Я желала лишь смерти той, что без жалости убила мою мать.

– Ты умрешь так же быстро, как и она, – тихим голосом сказала я и сделала шаг вперёд.

Но Королева даже не пошевелилась. Ее сумасшедшая улыбка не сходила с потрескавшихся губ. Она все ещё оставалась такой же прекрасной как тогда на балу, когда я увидела ее в первый раз. Нечестно, как мне кажется. Снова.

Я замялась. В воображении все это происходило совсем по-другому. Там я была злее, импульсивнее и сделала все быстро, даже как-то легко. Но не сейчас. Сейчас я сама должна стать убийцей. По-настоящему зарезать живого человека, хоть и злого, жестокого, но самого живого и дышащего.

– Ты не убьешь меня, детка, – уверенный тон и прямой взгляд заставили меня остановиться в пяти шагах от своего ночного кошмара, – ты и сама знаешь это!

Женщина вновь захохотала и встала на ноги напротив меня. Она была выше, старше, хитрее.

– С чего это? – уже моя усмешка.

Ее хохот длился и длился, что начинало меня раздражать. Она со сто процентной вероятностью сошла с ума. Психически не здорова. А не сошла бы я с ума, когда меня почти убил любимый человек и сам был уверен в моей смерти? Сложно ответить, не я сейчас сижу в темнице и смеюсь, словно не меня пришли убить.

– Я чувствую ее. Твою маму… – шёпот на ухо, – иногда она прорывается, но ненадолго. И если ты убьешь меня сейчас, то потеряешь ее навсегда!

У меня не было причин ей верить. Она могла играть со мной, как играла раньше. Но… что если она говорит правду? И в один прекрасный день я смогу вновь поговорить и обнять мою мамочку?

Я кивнула своим мыслям. Возможно я сделаю совершенно не правильный выбор, но я все ещё остаюсь ужасной эгоисткой, которая ставит собственное благополучие выше жизней других.

– Ты поможешь выбраться мне сейчас, а я оставлю в себе твою чудную поселенку… – предложила Королева, смотря в упор на мои душевные метания, – справедливая сделка.

Тяжелый выбор, но мое решение было очевидным.

– Я согласна, но при условии, что ты никогда больше не убьешь ни одного человека, эльфа или существо другой расы.

Новый виток хохота, резкая серьезность Королевы и рукопожатие, что жжёт руки, оставляя печать магической сделки на запястье. Нарушить слово теперь никто из нас не сможет.

Камень, что сковывал сердце все это время опал и вернул лучик надежды в пустоту сознания. Я все сделала правильно.

– Договорились! – хохотнула Корделия и отпустила мою ладонь.

Не знаю, какие последствия понесёт мое решение, но она не сможет убивать больше никогда.

Дальше были только мои действия. Морок я накладывала не простой – такой мог увидеть любой стражник, так что я сплетала три вида магии в один поток и накладывала на нервно мнущуюся Королеву иллюзию меня же самой, что беспрепятственно могла передвигаться по всему миру. Магия Корделии вернётся, как только она пересечёт городскую стену, так что нужно перестраховаться, влив немного сил в ее источник. Подумав, накинула на неё отвод глаз, если она встретит Магистра или того же отца, то скорее всего ее вычислят, но остальных она обманет. Дальше шёл легкий морок на меня и прорисовка пути в сознании драконицы. На этом мои действия закончились.

Я села на грязный матрас и поджала под себя ноги. Все-таки это тяжело – чувствовать хоть что-то.

Королева моим жестом отряхнула платье и, довольно похоже улыбнувшись, постучала в дверь.

Странно было смотреть на себя со стороны, но это стоило того. Возможно, скоро я увижу свою маму. Если меня, конечно, не казнят за то, что помогла бежать Императрице. Ее ждала казнь завтра на центральной площади, я уже шла нарушать приказ Магистра, сейчас же скорее всего сама понесу наказание.

Дверь скрипнула, но Королева не спешила выходить, даже наоборот – отступала в ужасе назад.

– Все играешь, да, Асгард? – послышался голос Вольтера, и Корделия опустилась на кровать.

Мужчина зашёл в камеру, оглядел замерших в ужасе нас и хмыкнул. Мой план полетел коту под хвост. Черт!

– И снова молчание, – Князь смотрел только на меня, значит видел сквозь мои иллюзии, – она хотя бы угрожала тебе? Или ты опять сама на все согласилась?

Я не смогла произнести и слова. Если Королева умрет здесь, то умрет и моя мама. А из-за магической сделки скончаюсь и я. Просто сгорю в огне.

– О Луна! Что она хотя бы тебе пообещала? – прорычал он и схватил меня за подбородок, заставив посмотреть на себя.

– Если она сейчас не уйдёт, то я умру, – сказала я и показала сгиб руки с меткой.

У Вольтера мой ответ вызвал бешенство с чернеющими глазами и желваками на скулах. Я же вырвалась и отбежала в угол, чувствуя, что меня сейчас и без метки убьют.

Князь тяжело вздохнул, успокаиваясь и беря под контроль эмоции. Затем взглянул на замершую в беззвучном крике Королеву и меня, вжавшуюся в угол темницы. Затем открыл портал, снял с нас иллюзию и махнул женщине на кровати рукой, отправив ее потоком воздуха в переход. Золотое кольцо схлопнулось, и мы остались один на один с разъярённым мужчиной.

Моя метка мигнула и исчезла, подтверждая выполнение условий. Я облегченно вздохнула и тут же вздрогнула от прикосновения к щеке. Вольтер нависал надо мной и говорил:

– Дурочка! Ты даже не представляешь, что наделала!

Сердце билось как сумасшедшее, но я смогла справиться и с этим страхом. Теперь, когда я знала, что мама жива, я была сильнее.

Я опустила голову ниже и пробурчала в ответ:

– Я спасла собственную мать! Это главное. Из-за сделки Королева больше не сможет убивать, а мама будет жить, и однажды я выпущу ее. Даже если это будет стоить моей жизни!

Вольтер отошёл, хмыкнул и открыл портал.

– Мы уходим, моя грозная жертвенная птичка. Ты обещала мне ритуал.

Я кивнула и, вложив свою трясущуюся руку в его, вошла в переход. Возможно это и станет выходом из всей этой ситуации. И я приобрету свободу от человека, которого мы любим вдвоём – я и маленькая девочка во мне.

26

Война была окончена, не успев начаться. Я выполнила своё условие, получив даже больше, чем планировала. Моим верным спутником стала надежда на завтрашний день. Я верила, что завтра наступит скоро, стоит только подождать.

К замку вновь начали стекаться обозы и народ, да только сравнивать тех веселых людей, что приставали к нам с Мао и тех, кто шёл весь в крови и баюкал собственные раненые конечности, было невозможно.

Самым жутким видением за всю мою жизнь стала вереница обозов до самого горизонта. Люди несли, везли и тащили раненых. Их было настолько много, искалеченных, порой едущих на лошади, машущим мне рукой и пряча вторую – отрубленную по локоть. Тысячи и тысячи раненых.

За ними ехали повозки лишь с одним кучером. Трупы там лежали один на другом, порой не различимые и безымянные. Их везли домой. Туда, где ждут матери, жены и дети. Туда, где если не найдутся родственники, их похоронят в безымянной могиле с сотней таких же, отдавших жизнь и подаривших ее мне.

Они проезжали мимо, даже не останавливаясь. Они хотели домой.

Сложно не чувствовать себя грязной от крови тех, кто потерял жизнь ради тебя.

Несколько человек остались в замке. Мы так же сожгли тех нескольких, что были знакомы Вильгельму как его личная стража.

Огонь полыхал красным заревом, а я не могла сдержать слез. На душе было тяжело. Я чувствовала, что в их смерти была виновата сама. Будто лично убивала каждого, не жалея и не думая о последствиях.

Я лежала на крыше собственной башни и давилась слезами. Два с половиной месяца назад так же лежала и моя мама. Она горела, как и они, и я не могла ничего с этим поделать. Я слаба. Я тот маленький человек, что пережил битву, даже не замарав руки.

Я читала много книг о подселенках. Они не могут управлять носителем, однако при появлении смертельной опасности могли взять главенство на себя и защититься. Убить их можно, только убив носителя и дождавшись, когда «выйдет» сам симбионт. Но если где-то внутри из-за какой-либо причины умрет подселенец, то носитель даже не почувствует этого.

Так происходит при наличии сильного носителя и слабого подселяемого. Все почти наоборот, если носитель слабее. Получается что-то вроде паразитизма.

Но одно я уяснила с точностью – чтобы выпустить другого человека необходим ментально или физически слабый маг, который может контролировать ситуацию. Идеальным было мое прошлое состояние – я не хотела жить. Сейчас же я стала сильнее ментально, что было проблемой в проведении ритуала. Однако выход был, я должна была подвести собственный организм к границе смерти, выпустив Алессу и не умерев сама. Это было сложно, но у меня есть Вольтер, который будет следить за мной.

– Страшно? – задал вопрос Князь, сидя на кресле в углу подвала и наблюдая, как я расставляю свечи на начерченной на полу пентаграмме.

Я кивнула и поставила последнюю свечу на знак. Знаков было много, и занимали они весь пол комнаты, что возможно станет мне могилой или склепом. Не думаю, что мой дух уйдёт из этого вполне приличного места. Здесь тихо и чисто, а что ещё нужно? Кошмар, о чем я думаю.

– Я не дам тебе умереть, – сказал мужчина, и мне стало легче.

Если Вольтер пообещал, то так и будет. Это я уяснила ещё тогда, когда чёрный барьер загородил небо и не позволил тысячам людей стать пеплом.

– Нам обеим, – сказала я, глядя ему в глаза.

То, что я собиралась сейчас сделать, пугало меня в сотню раз больше того, что делал и кем являлся Феликс.

Я нахмурила брови и села в центр. Никаких заклинаний здесь не требовалось, хотя, как по мне, они помогли бы занять себя чем-нибудь, пока будешь умирать. Звучит жутко, но дела обстояли именно так. Я взяла нож в правую руку и собралась с силами. Надеюсь, в этом мире нет ада, и меня не заберёт дьявол за самоубийство. Взглянула в кресло напротив и поняла, что Сатана – милашка по сравнению с ним. Так что лучше дьявол. Определенно.

Нож разрезает кожу от запястья до локтя, прорезая вены. Больно. Но я терпела боль и сильнее. Вспомнить то же превращение в висталку.

Кровь начинает литься ручьём.

На вторую руку меня просто не хватило. Через пару минут я упала на каменный пол и закрыла глаза. Жуткая усталость накатывала волнами, гася эмоции и боль. Я отключилась.

Резкий толчок, и я словно парю в небе, но тут же встаю на ноги. Я все так же стою на бетонном полу жуткого подвала Белокаменного замка, но там за барьером уже двое – папа пришёл и ругается о чем-то с Вольтером. Неужели получилось? Мы теперь разделены? Ничего не ощущаю.

– Папа! – странный у меня голос, хриплый и более… мягкий?

Оба мужчины резко поворачиваются в мою сторону. Барьер мигает и переливается синими всполохами. Странно, почему он не опал? Ритуал же закончился.

Мужчины ругаются, кричат что-то, но мне не слышно. Я иду в их сторону и касаюсь рукой барьера.

Но меня тут же отвлекает Вольтер, который встаёт рядом и говорит мне, почему-то наклонившись:

– Открой барьер, иначе я не успею спасти ее.

Что? Алесса все ещё здесь? Я оборачиваюсь и застываю в ужасе. Там лежу я вся в крови и с бледной кожей. Кажется, я не дышу.

Я стала духом?

– Ты обещал, что спасёшь меня! – кричу, чувствуя, как слезы текут по щекам, – ты обещал!

Я бьюсь кулаками в барьер, кричу что-то, чувствуя, как магия вырывается из ладоней. Чернота заполнила все помещение в туже секунду словно туман. Страшно, если не ты это создала.

А я бегу к собственному телу и падаю рядом с ним. Я бледная и растрепанная, с темными разводами крови на лице и одежде. Никогда не считала себя красавицей, но сейчас, смотря на себя со стороны, я себе нравилась.

Странные мысли в момент, когда умираешь, не так ли?

Туман немного рассеялся, я увидела, как Вольтер впечатывает папочку в стену. Та трескается и опадает на пол кучей извести. Умру, буду являться ему приведением и мучить всю жизнь. Ибо нечего бить моего отца.

– Хватит! – кричу и замечаю, как оба останавливаются и вновь смотрят на меня, – я тут умираю вообще-то!

Вильгельм хмурит брови и падает на колени.

– Спаси ее… Спаси Алису… Спаси мою дочь… – шёпот обреченного человека.

Но только… мне? Он обращается ко мне?

Я вновь сажусь рядом с собственным телом и наклоняюсь совсем близко.

– Не смей! – крик Вольтера.

И я погружаюсь в собственное тело, словно призрак. Шум со стороны барьера, но мне все равно. Я хочу жить. Проваливаюсь в пустоту и слышу лишь тишину. Затем легкий стук и наконец грохот собственного сердца. Я живу.

Тьма укутывает тёплым бризом, я засыпаю, полностью спокойная и радостная, потому что живая.

Я уже полчаса стояла перед зеркалом в собственной спальне и не понимала, что происходит.

– То есть, ты хочешь сказать, что контроль держит одна из… них? – Вильгельм кивает в мою сторону.

А я слишком устала ничего не понимать. Устала вечно быть за бортом. Но… все это сложно.

– Актиния поставила мощный блок на ее сознание, – ответил Вольтер, так же разглядывая меня, – она не осознаёт кто она, пока ей прямо об этом не скажешь.

Я крутанулась вокруг себя и пожалела об исчезновении хвоста, я привыкла уже. Длинные и абсолютно прямые волосы веером упали на плечи. Непривычно, но красиво, мне нравится. Длинная седая прядь на виске, что увеличилась на несколько сантиметров вызывает лишь грустную улыбку.

– Моя дочь где-то там, внутри, а твоя девчонка не даст мне даже приблизиться к ней?! – папа вскочил на ноги и пустился мерить шагами мою комнату.

Я вновь крутанулась вокруг себя и села на пустующее кресло. Долго они ещё будут меня обсуждать?

– Алесса поддерживает жизнь в твоей дочери, – скрипнул стул, и ко мне подошёл Князь, схватил меня за подбородок, вынуждая взглянуть на него, – я не смог бы спасти Алису из-за барьера, так что Лесси вернулась и оживила ее сама. Один из самых глупых поступков в твоей жизни, да, аларин?

Я отодвинулась и попыталась вырваться из стального захвата, но силы были неравны, и я осталась сидеть в неудобном положении.

Страх перед Вольтером ушёл на задний план, оставив лишь чувство самосохранения. То есть, когда он близко, чувствуешь, что нужно быть аккуратнее в словах и действиях. Однако остальное после собственной почти смерти казалось легким бризом в сравнении с ураганом, вырывающим деревья с корнями.

– Ты так про все мои поступки говоришь, – прошептала я, и тут же била отпущена улыбающимся Феликсом.

Мужчина отошёл от меня и как ни в чем ни бывало продолжил:

– Она осталось такой же взбалмошной Алисой Асгард которой была и до этого, только самую малость повзрослела. Тебе лишь нужно подыграть ей немного и редактировать поведение иногда, как это делали мы с Раей.

Отец кивнул своим мыслям и вдруг нахмурился ещё сильнее.

– Когда ее мать вернётся, мы попытаемся разделить их снова. Три высших мага смогут проконтролировать двух малолетних магичек в одном теле.

Я услышала лишь "когда вернётся ее мать", папа знает о том, что мама жива? Вольтер рассказал? Но это селило тепло в моей груди и заставляло глупо улыбаться. Моя мама жива и скоро вернётся в новом теле.

– Когда она вернётся, и если узнает, что мы пытались провернуть, то она и мокрого места от этого замка не оставит, – усмехнулся Князь, – Рая по какой-то причине не хочет выпускать свою дочь. И знаешь, что было очень странным во всей этой истории? Алесса очень плохо разговаривала. Будто с акцентом. Назови мне хоть одного мага, который не будет учить своих детей всеобщему языку?

Мужчины переглянулись и промолчали.

– Хочешь сказать, что они обе из другого… мира?

Вольтер кивнул и тут же задумчиво сел на мою кровать. Я же вся превратилась в слух. Видение встало перед глазами. Странные деревья, листья с падающей с них жижей и длинный переход в объятьях мамы.

Моей сереброволосой мамы, что осталась со мной из-за Алессы и полюбила нас двоих.

"Ты блондинка?" Спрашивала я, когда увидела светлые отросшие корни. Но… почему тогда Лесси черноволосая и черноглазая? Слишком уж они разные. Может похожа на отца? Взгляд мой тут же упал на Вольтера. Серьезно? Может ли он быть ее отцом? Не стала бы она тогда спрашивать о свадьбе собственного папу! Что-то не сходится.

Хотя эта теория очень даже объясняла вольтеровскую одержимость мной.

– Я уверен в этом. И в том, что они прячутся от кого здесь, – Феликс резко остановился и взглянул на меня, навострившую уши и даже подавшуюся вперед, – ты что-то знаешь?

Взгляды скрестились на мне.

У меня не было причин не доверять Феликсу. Тем более после того, как он помог мне с побегом Королевы. Но что-то говорило во мне молчать. Будто… старое обещание? Да вот только я не помню, что бы давала кому-то такое.

– Я видела пару моментов, что показывала мне Алесса. Одним из них был их переход на Фобос. И переносились они с очень странного леса. Я такой нигде не видела.

Про то, что синие деревья Сада Геры были идентичны тем, что были тогда в лесу, я почему-то умолчала.

Вольтер кивнул и ласково мне улыбнулся. Вильгельм же напрягся ещё больше:

– Танатос, мир богов? Тебе самому не смешно?

Князь не отреагировал на усмешку папы и промолчал, продолжая улыбаться и смотреть на меня. Выглядело это жутко, так что я взглянула на ставшего резко серьезным отца.

– Если они бежали от кого-то, значит он был сильнее их. Рая сильнее меня раз в пять, и это при том, что она контролирует собственного носителя и скованна его телом. Представляешь, какой силой должен обладать ее враг? – пробурчал Вильгельм, смотря на Князя с ужасом, – найдя их, он просто за одно мгновение сотрёт весь Деймос!

Тишина длилась несколько минут. А я поняла, что ни одна ничего не знаю и не понимаю. И если отец говорит правду, то я должна всеми силами укрыть маленькую девочку, что спрятала во мне мама.

– Ее не искал никто почти четыре месяца, пока Лесси меня не… пока Актиния не провела ритуал и не соединила их, – Вольтер словно думал вслух, – настолько сильный кто-то нашёл бы их за считанные секунды. Но он не стал, значит его что-то сдерживает…

Послышался грохот с улицы и звуки боя. Грудь сдавила тяжесть и передо мной появилась мирида.

– Магистр со стражей. С плохими намерениями. Продержусь минимум часа два.

Девушка посмотрела на меня и улыбнулась, задорно подмигнув птичьим глазом.

Кажется, я догадалась зачем пришёл Магистр. И я собиралась сделать именно то, что обдумывала не раз.

– Впусти и проводи в гостиную, – сказала я и пошла переодеваться.

– Алиса Асгард, от имени Магистериума я обвиняю Вас в саботаже и преступлении против союзных народов Деймоса! Стража, арестуйте ее! – тоном владыки мира, кем он собственно говоря и был, сказал Магистр.

Но не тут то было. Стражники было ринулись в мою сторону, но тут же затормозили, увидев позади меня Вольтера. Я только что зашла в гостиную и поприветствовала главу Деймоса, как он выдал эту судьбоносную фразу и тут же испуганно уставился на Князя.

Феликс в этот момент надевал перчатки и следил за тем, как я усаживаюсь в кресло.

– Чаю? – предложила я и налила кипятка в чашку, добавив немного из заварника.

Магистр отрицательно помотал головой и, тяжело вздохнув, сказал:

– У Вас нет оснований для снятия обвинений! – заранее отрапортовал Себастьян Райдер.

Вольтер сел рядом со мной на диван и произнёс:

– Мне тоже чаю, пожалуйста.

Я привстала, проделала все манипуляции заново и поставила чашку на столик перед женихом. Князь улыбнулся мне и, взяв чашку в руку как истинный ценитель, начал пить. Я тоже сделала пару глотков и вновь взглянула на магистра. Волос на его голове стало в три раза меньше и даже колпак, украшенный золотом не мог скрыть проплешины и редкие седые пряди. Кожа уже висела на руках, а худой череп был обтянут как у мертвеца.

– Ещё пара мгновений, и я пойду с Вами на виселицу, эшафот, костёр, куда Вы там меня поведёте, – произнесла я, ничего не чувствуя.

Я заслужила то, что произойдёт со мной, но Лесси… надеюсь ее судьба сложится приятнее моей.

– Только вот, я…

– Достаточно, – ледяным тоном сказал Вольтер, – Алиса Асгард принадлежит к древнейшему роду Высших Лордов. Более того: по законам Деймоса вы не можете выдвинуть обвинение аристократке – единственной наследнице Лорда, – он усмехнулся, – как только двое совершеннолетних детей Леди Алисы вступят в наследство, мы обязательно сообщим вам для дальнейшего расследования и наказания. Сейчас же, прошу Вас покинуть этот замок.

Магистр даже не пытался что-либо ответить на это. Будто знал, что все случится именно так. Жестоко, как по мне, так обращаться с тем, кто управлял целым миром всю свою жизнь и так и не получил благодарности. Но жить я тоже хотела, тем более сейчас – когда со дня на день появится мама, и все вернётся в нормальное русло.

Мне не хотелось думать о будущем, потому как там было много всего, что могло заставить меня вновь страдать. Я хотела лишь мою маму рядом и чуточку спокойствия в жизни.

Лорд Райдер встал со своего кресла при помощи стражника, кивнул мне и хмыкнул открытому Вольтером порталу, в котором тут же исчез.

А мы сидели и молчали. Вольтер попивал чай и явно чувствовал себя лучше, чем я. Мне же хотелось забежать на крышу собственной башни и реветь сколько хватит сил. Но я не могла. Словно невидимая рука держала меня здесь.

– Через три недели Актиния Кэри устраивает игры Смарвр среди школ Фобоса и Деймоса. Вильгельм обязан присутствовать там, так что здесь ты не останешься, – он резко остановился и повернулся всем корпусом ко мне, – не хочешь пожить в моем городском особняке?

Я взглянула на него из-под ресниц напряжённо и немного не понимая очередного скачка в отношении ко мне. То он пугает меня, то прямо говорит, что ему нужна Алесса, то вновь пытается наладить отношения. Как это вообще понимать?

– Не в том смысле, о котором подумала ты сейчас.

Взглянула на него ещё пристальней. Он про что? Подняла бровь, вроде как не понимаю, о чем он. Вольтер закатил глаза.

– Я все ещё жду ответ.

Я пожала плечами и подумала. А чем мне грозит такое времяпровождение? Ничем. За все время, что я его знаю, он ко мне и пальцем не прикоснулся, я сама с этим справлялась. Если поеду, то скорее всего смогу повидаться с Кариной, погулять и немного развлечься. Но… вдруг мама появится именно в это время и не найдёт меня здесь?

– Мама, – произнесла я, и тут же была остановлена решительным:

– Королева тоже будет на играх.

Меня это стимулировало даже больше, чем прошлые доводы, так что я тут же вскочила на ноги.

– Хорошо!

На радостях чмокнула опешившего от такого перепада настроения Вольтера в щеку и кинулась собирать вещи. Но затормозила у самого входа.

– А ты папе сказал?

Феликс окинул меня странным взглядом и исчез в вызванном им же портале.

27

Я постучала в дверь уже раз в четвёртый, почему-то надеясь на появление Вильгельма в его кабинете.

Мне очень хотелось на Фобос. И даже не потому, что я увижу лучшую подругу, с которой провела все детство. И даже, черт возьми, не из-за мамы, что неожиданно могла проявиться в теле Королевы. Я просто хотела провести немного времени с ним.

Странные загадочные действия, немного строгое отношение ко мне, да даже страх перед ним подкрепляли и так сидящую поперёк горла влюбленность. И как бы я не бежала от собственных чувств, от себя самой не убежишь. Тем более скрывать что-то стало несколько проблематично, я в последнее время на него чуть ли не слюни пускала. Скатилась.

На седьмой раз дверь поддалась под моим напором и скрипнула, открываясь. Отлично, подожду отца на диванчике с чаем.

Огонь в камине был магический, так что горел почти всегда и неплохо освещал комнату.

Я плюхнулась на диван и начала разглядывать потолок. Минут через десять мне это надоело, и я пошла разглядывать книги на полках.

– Я получил письмо, Асгард, – в комнату влетел мужчина и, даже не замечая меня, прошёл к столу, упал в кресло и продолжил, – и мы можем оспорить его право на…

Мне пришлось прочистить горло, чтобы меня заметили. И не рассказали того, чего мне знать не положено.

Лорд был красив, (хоть одного бы страшненького встретить!), имел длинные почти по пояс светлые волосы и голубые глаза, что сейчас раздевающе осматривали меня. Оставшись крайне довольным, мужчина встал, поклонился мне и, подойдя, поцеловал руку. Мне это совсем не понравилось, так что я тут же вырвалась и решила ретироваться.

– Простите Лорд ммм… как-Вас-там, у меня дела, так что Вам придётся дожидаться отца одному.

Дверь хлопнула перед моим носом, замок щелкнул и комнату накрыл барьер. Кричать и вырываться толку не было. Пока он не прикасается ко мне, смысла угрожать нет. Но ответить ему я в силах.

– Леди Асгард! Останьтесь со мной на пару минут и выслушайте, прошу!

Лорд хлопал по дивану рядом с собой, но я во избежание села как можно дальше. Если ничего не замышляешь, не будешь запирать на замок дверь и отгораживаться барьером от прослушки.

Я промолчала, чувствуя, как внутри все сворачивается в узел.

– Мое имя Лорд Колин Райдер. Я старший сын Магистра, – он ждал моего восхищения, но не дождавшись, продолжил, – по договоренности с Вильгельмом я должен был стать Вашим мужем.

Тишину нарушало только тихое тиканье часов на стене и немного шумное дыхание Лорда. Как будто он бежал и запыхался.

– По определённым причинам меня не было на Деймосе в то время, когда появились здесь Вы и… Я знаю, что Вы не рискнёте пойти против принудившего Вас к договору Темного Князя. Но… Вы можете положиться на меня. Я предоставлю Вам защиту своего рода. Даже если он уже успел Вам что-то сделать.

Я уже кажется с ума сошла. Когда отец успел договориться о моей женитьбе с Райдерами? Не припомню, чтобы мне он говорил об этом. Мой скептический взгляд Лорду явно ломал всю задумку, так что решила развалить ее полностью.

– Прошу прощения, Лорд Райдер, но мне не нужна помощь. Я прекрасно себя чувствую в статусе невесты Лорда Вольтера.

Мне не поверили. Принц, который почему-то не наследный, хоть и старший, смотрел на меня изумленно с минуту. Затем приблизился и навис сверху, заставив меня напрячься ещё больше.

– Леди Вашего происхождения и статуса могут слегка… ошибаться, приняв жестокость и подлость за другие… качества. Лорд Вольтер несколько иной, нежели Вам показалось.

Меня что сейчас тупой назвали? Или слепой? Но высказываться было бы глупо, так что я промолчала, желая узнать к чему он ведёт.

Лорд не заставил себя ждать.

– Ну вот. Как я и говорил, Вы не глупы, и поняли все быстрее, чем я представлял себе, -неправильно расценил мое молчание мужчина, – только… я могу спасти Вас от этого воистину жестокого человека.

Мне стало интересно. Боги, как он меня спасать то будет?

– Лорд Феликсиниан Вольтер имеет достаточно извращённые интересы, – мужчина поднял взгляд и посмотрел мне в глаза,– "порченые" игрушки его не устраивают.

И тут до меня дошло, как именно мне собираются "помочь". Я дернулась, пытаясь высвободиться от нависшей надо мной угрозы. Это оказалось достаточно просто, потому как меня не держали. Я встала рядом с дверью, надеясь сделать в ней дыру фаерболом и сбежать. Да и оборонительная позиция здесь казалась более удачной.

– Я против моего спасения! – воскликнула я, смотря как медленно разворачивается ко мне хищник, готовясь к прыжку, – выпустите меня!

Лорд Райдер медленно направился в мою сторону и останавливаться явно не собирался.

– Как я уже сказал, договор со мной был первым. А мне очень нужен этот брак!

Я направила на него руку и… ничего не смогла сделать! Ужас прошёлся от кончиков волос на голове к ухнувшему в пятки сердцу. Я оказалась в ловушке без магии и каких-либо средств защиты. Со мной были лишь зачатки самообороны и куча самоуверенности, которая слиняла от меня уже на две трети.

Мужчина подошёл вплотную, чего выжидала я и получил от меня пинком в самое больное место. Я рванула к окну, но тут же была схвачена за волосы, что отрасли в такое ненужное время. Зашипела и упала на колени, расцарапав пол собственными ногтями. Меня молча подняли за волосы и толкнули на диван, на котором ещё совсем недавно я ждала отца.

Мне было страшно. Даже смерти я боялась меньше, чем того, что собирался сделать этот… урод.

Я рванулась. Но тут же была отправлена обратно. Где их таких сильных берут? В голове пролетела мысль о том, как была права мама. Кажется, я старею.

Лорд достал нож и с ухмылкой начал кромсать мое платье. Я дернулась и тут же заработала порез на плече.

Это стало моим спасением. Сверкнул портал, и я упала под воду, чуть не захлебнувшись. Но тут же понеслась вверх и оказалась на поверхности. Я прокашлялась и набрала побольше воздуха в легкие.

– Неожиданно, – прозвучало прямо над ухом ехидное вольтеровское и я облегченно вздохнула.

Ткнулась носом ему в шею и обмякла на руках. Страх все ещё заставлял сердце неистово биться где-то в области живота.

– И кто этот самоубийца? – Князь провёл рукой по обнаженному плечу, залечивая порез.

Говорить сейчас что-то не представлялось возможным, что и я демонстрировала, вцепившись в руку своего спасителя как в парашют, прыгая с большой высоты.

Сколько мы так стояли, точно сказать не могу, но знаю, что долго. Отмерла я постепенно, первым включилось сознание.

Итак, завалилась я к нему в ванную, бассейн которой встретил меня слегка горячеватой водичкой. Следуя простейшей логике можно догадаться, чем он здесь занимался. Сверяясь с собственными мыслями провела рукой от плеча до бедра Князя. Запоздало поняла, что именно сейчас сделала. Ещё дольше до меня доходило, что преграды в виде брюк я не ощутила.

– Ты так ужасно соблазняешь, Асгард, – низким голосом произнёс Феликс, смотря в мои выпученные глаза.

Дар речи меня покинул окончательно, рука почему-то так и осталась там, где ей быть не положено, мысли же разбежались, подвергшись панике. Перед глазами так и бегали тараканы с плакатами и криками "Ошибка системы".

– Т… ты голый! – завопила я и взглянула на Вольтера.

Он посмотрел куда-то ниже моих глаз и хмыкнув произнёс:

– Ты тоже не особо одета.

Проследила за его взглядом и обнаружила полностью разрезанное верхнее платье и мокрое, а потому полупрозрачное бюстье. Тут же прикрылась клочками ткани и почувствовала, как щеки алеют.

– Отпусти меня, – попросила я, о чем тут же пожалела.

Меня поставили на ноги, я уткнулась в голую грудь и оттолкнувшись от неё (скорее бесстыдно облапав), я отошла на пару метров. Проблемой были ступеньки, находящиеся ровно за спиной Князя, попасть на которые мне было просто жизненно необходимо, ибо если я полезу по бортику, то мало что смогу скрыть.

Упрямо пошла в сторону ступенек, пытаясь контролировать собственный взгляд, что так и норовил спуститься ниже… уровня воды. Крамольные мысли заполнили голову. Чертовы гормоны!

Я иду, а Вольтер так же медленно поворачивает голову, смотря на меня в упор и улыбаясь со своими безумно милыми ямочками. И вообще не стесняется разглядывать меня. Чувствую себя маленькой зверюшкой, которую уже заприметил хищник.

Стоило мне только сравняться с ним, как Князь неожиданно резко начинает идти в мою сторону. Я на секунду немного опешила, но тут же подхватив остатки самообладания, рванула в сторону спасения.

– Не надо за мной идти! – закричала от испуга и тут же была поймана и поднята на руки.

Вольтер ухмыльнулся и втянул носом воздух у моего виска. А вот это уже попахивает извращенством!

– И нюхать меня не нужно!

Мы поднялись по ступеням, прошли к тумбе у входа и меня поставили на ноги. Я уже успокоилась, как мужчина все с той же ухмылкой начал стягивать с меня и так порванное платье.

– Я против! – попыталась вырваться из его рук.

Меня удержали, и платье безвозвратно превратилось в кучу тряпья.

– Естественно ты против. Ты же «За» никогда не бываешь, – пробурчал Князь, явно имея ввиду что-то другое.

Но меня было уже не остановить, так что я выпалила:

– Почему же, пару раз я очень даже «За» была.

Вольтер замер, смотря на меня. А я поняла, что сейчас сморозила, и залилась краской. Можно ещё стеснительней ситуацию? Можно.

– Я не то имела ввиду, – пробурчала и опустила взгляд вниз.

И тут же зажмурилась, чувствуя, как горят уши. Вот почему голопопый Барсик в фонтане на центральной площади вызывал во мне только смех, а с Феликсом спектр от жгучего смущения до… горячей волны внизу живота?

Послышались шаги по кафелю, и меня взяли за подбородок, запрокидывая назад голову.

– Я тоже хочу тебя, аларин.

И меня поцеловали. Сминая губы, подчиняя меня без остатка, не оставляя ничего кроме мыслей о нем. Огонь разлился по венам, заставив полыхать кожу в тех местах, где были его руки. Ноги подкосились, и меня сжали в тисках, чтобы тут же нежно обнять. Я ухватилась за его плечи и впилась ногтями в кожу. Мой стон разнесся эхом по ванной. Я была готова продолжить. Снова стон. И меня подхватывают, вынуждая закинуть ноги к нему на талию. Дальше шаг в сторону, и я уже прижата к стене.

Звук открываемой двери и над головой вновь смыкается вода. Выныриваем мы на этот раз вместе. Я все так же сижу на нем и пытаюсь прийти в себя.

До свиданья мозги и привет гормоны называется.

Я отстранилась и попыталась выбраться из объятий. Феликс смотрел на меня и отпускать явно не собирался. В глазах его полыхал огонь, что только что был внутри меня.

Но и он вскоре утих, сменившись усмешкой.

– Первый прыжок? – спросил мужчина, вновь вытаскивая меня из воды.

Я нахмурилась, понимая, что кажется это я перенесла нас. Кивнула и уткнулась ему в плечо.

Спасибо, что хоть не в стену куда-нибудь или в подвал. А то я могу.

– Скоро сможешь переходы строить, – как ни в чем не бывало продолжил Князь.

Меня внесли в портал и вынесли уже в достаточно просторной спальне. Стены были полностью изрисованы. Светлый лес сменялся полями с яркими цветами и огромным замком, что высился над всем этим ярким великолепием грозной неприступной крепостью. Слишком яркий контраст.

Не обращая внимание на свою «одетость» только в мокрое белье, приблизилась к стене. Замок, как и все остальное был нарисован красками, но настолько детально, что казалось, сейчас зашумит ветер в кронах деревьев, разнесется запах цветов и… выйдет кто-то очень злой из ворот.

– Это была моя комната, когда я был ребёнком, – произнёс над моим ухом уже полностью одетый Вольтер.

Он накрыл мои плечи полотенцем, попытался вытереть, но быстро передумал, схватив меня в охапку и завернув в полотенце как в кокон. В таком виде меня усадили в кресло у камина и вложили в руки бокал с чем-то горячительным. Глинтвейн обжог горло, но тут же согрел и встряхнул.

– Почему была?

Князь сел в кресло напротив и зажег магией камин. Комната наполнялась игрой света. Вошла служанка, задернула шторы, прикрыв первые лучи солнца, и подала хозяину перо и бумагу.

– Теперь это твоя комната, – проигнорировал мой вопрос Феликс.

И я была забыта. Я смотрела как Князь вырисовывает вензеля на бумаге и пила, чувствуя, как накатывают первые отголоски сна. Вскоре я положила голову на изголовье кресла и расслабилась полностью. Стакан у сразу же меня забрали.

Мысли путались, но я знала, что мне нужно домой. Хоть я и не хотела возвращаться туда, где меня никто не защитил. Здесь я была в безопасности. Но не там.

Вольтер сунул письмо его в конверт, запечатав воском с собственной печатью. Красиво и старомодно до жути. Почему они не пользуются телефонами? В миллиард раз удобнее.

Письмо взлетело с руки и улетело в окно, пролетев сквозь штору и, кажется, стекло. Затем Князь вытянул руку перед собой и, прошептав что-то, начал формировать темно-синий шар, который вспыхнул и исчез с тихим хлопком.

– Что это было? – спросила я, попытавшись высвободиться из кокона.

Мои трепыхания не остались незамеченными и, схватив, меня понесли к кровати. Мне это не понравилось, так что я завошкалась в три раза сильнее.

– Обычный вестник.

Он положил меня на кровать и наконец развязал. Я тут же вскочила и укрылась обратно.

– И какую же весть он несёт? – я увернулась от очередного захвата и уже надумывала о побеге.

– Вызов на дуэль, – сказал Вольтер, поймав меня и начав снимать с меня мокрое бюстье.

Я замерла, но тут же почувствовала, как сзади расстегнулся замочек. Подскочила и прижалась грудью к мужчине, не позволяя ничего снимать. Чмокнулась его в щеку и спросила:

– Может не стоить прибегать к таким… мерам?

Князь забыл про план с раздеванием и потерся носом о мою щеку. Может фетиш у него с запахами?

– Лорд Колин Райдер захотел присвоить то, что принадлежит мне.

Как он узнал? Не то, что со мной что-то произошло, а то, кто именно попытался…

Хоть формулировка мне не нравилась, но благодарность к этому магу у меня возросла в разы.

– Спасибо, – прошептала, смотря прямо в глаза своему бывшему страху, – за то, что спас меня уже в какой раз. И за то, что вообще ради меня делаешь.

Вольтер расплылся в ехидной улыбке и все-таки сдернул с меня бюстье. Я тут же упала на кровать, прикрывшись покрывалом. Он и так слишком много видел за сегодня.

– Отдай! Прошу тебя! Пожалуйста! – взмолилась в ужасе я, – мать твою, Вольтер! Это вообще не смешно!

Меня тут же больно щелкнули по носу и произнеся "Не сквернословь", сели рядом. И кажется собирались обворовать меня и на нижнюю часть гарнитура. Я была резко против, так что села на пятую точку по максимуму сцепившись с кроватью.

В комнату вошла служанка, поклонилась и молча встала в отдалении.

– Леди Асгард нужна ночная сорочка, – и вновь эта ухмылка на пол лица.

– Закрытая по максимуму, длинная до пят и плотная, чтобы ничего не было видно! – выпалила я.

Прислужница кивнула и скрылась в гардеробной.

– Я написал Вильгельму о твоём пребывании здесь. Ужин скоро принесут. Спокойного дня.

Легкий почти невесомый поцелуй, и он оставляет меня одну. Если честно, я надеялась на то, что он останется. Кажется, я совсем потеряла разум.

Проснулась я среди дня, почувствовав, что стало невыносимо жарко, и скинула одеяло.

– Не буянь, – сонно произнёс Вольтер и уткнулся обратно куда-то в область моей груди.

Я легла поудобнее, радуясь плотности ночной рубашки, и попыталась вновь уснуть.

Но сон не шёл категорически, заставляя поворачиваться на другой бок и навевая тяжелые мысли.

– Если не спишь сама, не мешай это делать мне, – вновь бурчание, и растрёпанная голова Феликса поднимается над подушкой.

Полминуты мы смотрим друг на друга, затем меня резко сгребают в кучу и куда-то несут.

Темные коридоры на этот раз были тихими и немного мрачными. Даже странно видеть такую резкую трансформацию.

– Куда мы идём? – спросила я и зевнула, немного потянувшись в его руках.

Князь резко завернул в коридор светлее, спустился по лестнице и распахнул тяжелые створчатые двери, кажется вырезанные из дерева. Мы оказались в кабинете, очень похожем на вильгельмовский, но выглядящим намного строже. Вся мебель выглядела как-то «по-военному». Кабинет сильно отличался от убранства остальной части замка, выглядел он аскетично.

Меня посадили в мягкое кожаное кресло во главе стола, затем завернули в халат, вытянутый из портала, и тут я испугалась. Потому как где-то прогремел взрыв и что-то упало. Воздух буквально завибрировал, так что хотелось закрыть уши руками.

Появился Тихон в своей звериной форме, прошёл к столу, на который опирался Вольтер, и поклонившись отрапортовал:

– Прорыв мы залатали. Идиота, что сделал его, поймали, – мне подмигнули, – подготовить пыточные и бросить в подвал, или у Вас сегодня плохое настроение?

Безумно интересно, что будет при плохом настроении. Но раздражать Князя резко расхотелось. Я вообще домой мечтала попасть. Там в подвале только склеп, а он стал мне практически родным. А вот пыточные и тюрьмы меня немного напрягают.

– Это случайно не первый принц? – неожиданно спросил Вольтер.

Меня передернуло, но стоящий рядом Феликс своей строгостью распугивал жуть у меня в голове, так что даже после кивка Тихона я была относительно спокойна.

– Вышвырни за барьер, – усмехнулся Вольтер, – он давно играет нечестно.

Кивок и предвкушающая улыбка в ответ, и главный страж исчезает в синих искорках.

– Ранний завтрак? – он смотрит на меня.

Напрягала меня вся эта ситуация с дуэлью. Хоть я и не сомневалась в силе Князя, но сама мысль о том, что он убьёт или лишит сил другого мага из-за меня, мягко говоря смущала.

Киваю и хватаю протянутую мне руку.

Ели мы вновь на крыше, на которую уже одетую, причесанную и даже с хорошим настроением меня привели слуги. А все потому, что ванну я принимала с душистой пеной, какой-то солью и гидромассажем. Меня никто не торопил, так что я насладилась жизнью с часик. Затем была куча безумно полезных масок для волос и лица, и наконец платье из легкого шелка и какой-то прозрачной ткани, что мерно раздувалась воздушными потоками при ходьбе. А ещё я обстригла волосы. До лопаток, не сильно коротко, но стало ощутимо легче. Да и с расчёсыванием проблем поубавилось – теперь они прямые и не такие тонкие.

В общем, жизнь была близка к сказке, когда я села на тут же пододвигаемый Вольтером стул и приготовилась ещё и поесть как следует.

– Вильгельм зовёт нас присоединиться к обсуждению действий на Фобосе.

Я кивнула и подставила лицо солнцу. Как же я по нему соскучилась! Тяжело подстроиться к режиму, который я никогда не соблюдала. Но тяжелее было жить без солнечного света. Теперь он казался мне глотком свежего воздуха среди дыма.

Но голову не покидала куча мыслей, которая не давала сосредоточиться на лучах уже заходящего солнца. Их я и озвучила.

– Дуэль может закончится без смерти или магического истощения?

Вольтер, который вновь пил вино с утра пораньше, склонил голову и улыбнулся мне своей самой милой улыбкой.

– Он пытался навредить тебе. Не надо защищать глупцов. Они обычно получают то, что заслужили.

Я была не согласна с его словами. В моем мозгу никак не укладывалось то, что убийство человека может сойти с рук. Да, так происходило и на Фобосе. Проблема для моего восприятия скрывалась в том, что здесь это делалось открыто, без ограничений со стороны закона. Странный мир с его странными порядками.

– Он заслужил тюремное заключение, какое-то наказание. Но не смерть, – только и смогла прошептать я.

Мне никак не ответили, лишь вновь послышалась усмешка.

Я приступила к еде, чувствуя напряжение. Все-таки мы с ним из совершенно разных миров, поколений и моральных установок. Даже если мы каким-то невероятным образом будем вместе, а я почему-то не вешала руки, это вызовет кучу размолвок. Если не мой очередной побег. Сколько я себя знаю, у меня было два состояния – бежать или идти напролом. Возможно, сейчас я стала другой, но мои жизненные принципы все ещё остались со мной.

– Пойдём, – через некоторое время мне протянули руку, осторожно отодвинули стул и завели в портал.

Я лишь мельком взглянула на все ещё темнеющее небо.

Вышли мы в кабинете отца, где уже присутствовал сам хозяин, Магистр и оба его сына. Я махнула рукой Майклу, вызвав у него немного печальную улыбку, и села на диван рядом с Феликсом, уже присевшим будто на собственный трон. И как ему это удаётся?

Папа сидел во главе своего стола и был очень задумчив, так что мою улыбку, обращённую ему, он даже не увидел.

– От лица всего Магистериума и в частности моего сына я прошу у Вас, Леди Асгард прощения за его слова и действия, – произнёс Магистр.

Я почувствовала насколько тяжело давались ему эти слова. И я понимала ту тяжесть, что несли его плечи всю жизнь. Слишком тяжелый крест.

И мне было жалко его от всей души.

– Я принимаю Ваши изменения, Лорд Райдер, – сказала, чувствуя себя той, кто втаптывает людей в грязь своими словами, – и я прощаю Вашего сына.

Послышался смешок от Вольтера, но он промолчал.

– Лорд Вольтер, мы решили данный вопрос с Леди. Я надеюсь, что вы отмените дуэль, ведь ни честь рода, ни сама Леди не пострадали.

Новый смешок и ледяной голос Князя, что лишь с виду был в хорошем настроении.

– Нет.

Все замерли, но говорить никто не решался. Зато я была настолько подавлена, что молчать не могла совершенно. Но мозги у меня хоть немного, но работали, а лезть к Вольтеру с условиями или требованиями было чистейшим самоубийством.

– Фил, пожалуйста, – я умоляюще взглянула на Князя, – эта дуэль ни к чему не приведёт.

Четыре пары глаз перевели взгляд с меня на Вольтера, но я была слишком поглощена собственными мыслями.

– Нет.

Одно слово, а у меня в душе просто ураган злости, ненависти и бессилия. Почему нельзя пойти на уступки? Почему нельзя дать мне право голоса хоть в чем-то? Неужели я настолько по его мнению глупа, что не могу решить, как будет правильнее в этой ситуации? Ведь это моя жизнь и моя защита. Даже отец сидит и молчит.

– Прошу. Я никогда тебя ни о чем не просила…

– Я. Сказал. Тебе. Нет. – совершенно выйдя из себя, произнёс Феликс, – это не ты сидишь сейчас и контролируешь твои мысли, как бы ненароком туда не закралась паника! Это не ты хочешь убить этого урода, чей запах будет держаться на тебе ещё месяц! И это не ты сдерживаешь себя всеми силами, чтобы не сломать ему все кости разом!

Меня как током ударило. Он контролирует мои мысли! Я подозревала что-то подобное, потому как разница между тем, что я испытывала в кабинете отца и тем, что в ванной с самим Вольтером, была разительной. Он просто не давал мне думать об этом! С одной стороны, это было очень неприятно, кому понравится копание в мыслях. Но… он подумал обо мне. О том, что мне было бы плохо. Он заботился обо мне.

Противоречия в моей голове перевешивали друг друга, так что я промолчала, посчитав это наиболее приемлемым решением.

Но не промолчал Магистр, который резко начал кричать о том, что я не являюсь членом рода Вольтер, так что моей защитой должен заниматься Вильгельм, который устало уронил голову на сложенные руки и вообще никак не реагировал. Крик поднялся такой, что уши закладывало. Я уже не разбирала, кто и что кричит. Отец вскоре тоже подключился к всеобщему бедламу, безучастными оставались лишь Вольтер и я, решившаяся прижаться к нему и уткнуться носом в шею.

Только сейчас осознала, что он стал для меня тем тихим уголком, что не позволял сходить с ума. Не представляю, как буду жить, когда он откажется от меня, забрав себе Алессу. Надеюсь, что это произойдёт нескоро.

И сейчас я больше чего бы то ни было хочу провести с ним эти несколько недель на Фобосе, что приближались так медленно и встречали на своём пути кучу преград.

Чем все закончилось, я не узнала, потому как меня подняли на руки, видимо совсем потеряв терпение, и унесли в портал.

28

Я глубоко вздохнула и начала осматривать место, в которое попала. Оно не было похоже на площадь перед замком магистериума – место, где должна была состояться дуэль. Я стояла по пояс в траве посреди, как мне показалось, поля. Точные выводы я сделать не могла, так как всё пространство вокруг обволакивал густой и белый, словно молоко туман.

Что-то сверкнуло, раздался грохот, и я понеслась в сторону звука. Мне ничего не угрожало – где-то рядом был Вольтер, а Райдерам я нужна была живой.

Вскоре трава закончилась, и я вышла на сухой раскалённый песок, что тут же засыпался в туфли. Неприятно, но я должна бежать дальше. Сколько раз он спасал мне жизнь? Теперь я спасу его.

Вновь яркая вспышка, осветившая человек десять, что шли в центр тумана со всех сторон. Хорошо, что меня не заметили. Я рванула вперёд, чувствуя, как колет сердце от быстрого бега.

– Фиииил! – закричала и остановилась на месте я, понимая, что не успеваю.

Переведя дыхание, вновь бегу вперёд и наконец вижу Князя. Он смотрит на меня со злостью. Мне определенно попадёт сегодня. Но это не важно.

– Засада, – произношу и уже хочу подойти ближе.

Вольтер освободил правую руку, сконцентрировал в ладони сгусток магии, и в его руке материализовался длинный кнут. Он занёс руку за спину и резким движением запустил конец кнута в мою сторону, едва не задев. Вся жизнь пролетела перед глазами.

И вот представьте ситуацию: Ты, случайно узнав об устроенной для жениха засаде, подняв вверх дном Белокаменный Замок в поисках подсказки, как найти его, чудом его находишь, и уже бежишь, подпрыгивая от радости, а эта сволота пытается тебя убить! Да не просто убить, а с особой жестокостью, с отсечением головы! Уши на секунду заложило оглушительным щелчком от хлыста, и позади послышался сдавленный крик. Слава Луне, целью этого маньяка была не я.

– Феликс, ну ты и сволочь! – я подбежала к Князю, заколотив кулаками по широкой груди, уже находясь в его объятиях, – Я так испугалась за тебя! А ты… ты…

Вольтер прижал мою взбедокуреную голову ближе к себе и прошептал:

– Куда тебя постоянно несет? Ты ведь могла пострадать, – он резко перекинул взгляд с меня на непроглядную мглу, – Встань сзади и не мешай.

Я прижалась спиной к Князю и пыталась высмотреть что-то в тумане. Вдруг он стал неестественно быстро спадать, явив нам участников засады. Судя по форме, это была личная охрана Магистра, папенькин сынок каким-то образом смог уговорить их пойти против Фила. А скорее всего просто заплатил им, предварительно обокрав папулю.

– Где же ты, Колин? – Вольтер пытался выманить Райдера младшего из возможного укрытия.

– Не стоило тебе становится на пути наследника великого рода, Тёмный князь. Откажись от своих прав, и тогда уйдёшь отсюда живым, – сказал гвардеец, выглядящий страшнее всех остальных.

Видимо, по этой причине он и стал командиром. Или же скорее из-за того, что был единственным, кто за всю историю Деймоса не боялся Вольтера.

– Признавайся, Ричард, где этот щенок? – Феликс видимо знал командира. – К чему тебе лишняя забота?

– Это не твоего ума дело, – гвардеец нагло ухмыльнулся, видимо, вспоминая о той куче золота, что пообещал ему Колин Райдер за защиту от Князя, и сплюнул на землю, – Ну, бойцы, навались!

Отряд закованных к латы вояк двинулся в нашу сторону. Сказать, что я испугалась – значит ничего не сказать. Феликс по обыкновению был спокоен. Он взмахнул своим кнутом над головой и одним метким движением отправил командира соскребать остатки забрала с лица. В нос ударил резкий металлический запах. Я вскрикнула и уткнулась лицом в вольтеровскую спину – мне было страшно и слегка тошнило, все же кровь и мученические крики для меня были в новинку. Хотя, думаю, если бы это было не так, то я бы в любом случае хотела закрыть глаза и зажать уши.

Тем временем мой защитник уже успел завалить ещё тройку полу-бандитов с помощью своей плети. Оставшиеся на ногах потеряли всю решительность и спешно ретировались, оставив на земле соратников и командира.

– Где этот трус?! – приблизился к Ричарду Вольтер. – Где он прячется?! Отвечай!

– За холмом, на юго-востоке, – Ричард, похоже, потерял весь запал, когда понял, что награды ему не видать.

Вольтер не стал допытывать командира и уверенно зашагал в указанную сторону. Я поспешила за ним молча и, наверное, с чувством приближающейся расплаты – со всей очевидностью я была на стороне Князя. Она не заставила себя долго ждать. Гвардеец не обманул – за юго-восточным холмом сидел Колин собственной персоной.

Будь я на месте Райдера, умерла бы от сердечного приступа, вследствие неконтролируемого страха. Однако именно сейчас я отчетливо поняла, что мне его не жалко. Возможно именно в эту секунду в моем мозгу утвердился еще один основательный принцип – существуют вещи, при осуществлении которых ты будешь заслуживать смерти.

– Страшно умирать? – Вольтер поднял принца за шкирку и уже занёс руку для удара, как тот взмолился.

– Прошу Вас м-милорд! Пощадите, у меня не было выбора, – Колин сморщился как лежалый абрикос, его глаза заполнили слёзы, – это всё отец, он заставил меня поймать Алису и силой принудить её к замужеству. Пожалуйста, не убивайте меня!

Вольтер нехотя кинул парня на землю.

– Где Магистр? Где он, мать твою?! – Первый раз я увидела Вольтера таким разъярённым, стало не по себе, – отвечай, или умрешь медленно!

Хотя было ли мне «по себе» хоть раз за все это время? Риторический вопрос.

– На Фобосе… Он переместился на Фобос на секретные переговоры с их представителями.

– Понятно. Алиса, мы отправляемся на Фобос, – сказал Вольтер и… после небольшого промедления свернул парню шею.

Как ни странно, меня это не испугало и не расстроило. Кажется, я привыкаю к жестокости собственного жениха. Или просто кое-кто весьма спокойный вновь сидит в моей голове и контролирует мысли.

Перчатки были брошены поверх трупа, меня взяли за руку. Дрожь прошла по всему телу как электрический разряд. Нет, я все ещё не привыкла к таким действиям. Это слишком жестоко.

– Он попытался сделать с тобой что-то намного хуже быстрой смерти. Не надо жалеть его.

Я кивнула и прошла в сформированный золотой портал. Спустя пару шагов меня подхватили на руки и понесли по грязи.

Неужели!?

Мы вышли на подъездной аллее у большого особняка. Солнце стояло в зените, птички пели так громко, что стало как-то непривычно. Здесь даже ветер был другой – сильнее, запыленнее и… реальнее. Шум города вдали был таким странным и радостным, что стоило Вольтеру отпустить меня на землю, как я рванула к кованой решетке и взглянула в сторону большого шумного мегаполиса. Там кипела такая жизнь, что Деймос казался деревней, где абсолютно ничего не происходит.

– Соскучилась? – послышалось над ухом.

Я повернулась и обняла того, кто казалось, вернул меня домой.

– Мы же поедем в город? – я отстранилась и посмотрела на взирающего с улыбкой на меня мужчину.

Мне важно кивнули и повели в дом. Хотя, просто "домом" я бы этот коттедж не назвала. Он был огромный, но в то же время светлый и воздушный. С большими витражными окнами и черно-белыми стенами. На первом этаже были кухня, кладовая, гостиная, котельная, столовая и кабинет. Второй же этаж содержал жилые комнаты. Их было настолько много, что я бегала и заглядывала в каждую, выбирая комнату себе по душе.

Абсолютная детская радость затопила мое сердце.

Вольтер ушёл раздавать указания недавно прибывшим служанкам, а я бегала как оголтелая из комнаты в комнату, чувствуя себя живой. Именно так выглядело счастье – большой дом на Фобосе, начало лета и мама, которая появится с минуты на минуту, чтобы обнять меня крепко-крепко и пожурить за очередную проделку.

Так когда-то выглядело мое детство.

Когда пришёл Феликс со служанками, нагружёнными чем-то съестным, я валялась на кровати, собрав в кучу все подушки, а их было много.

Я выбрала угловую комнату, огромный балкон которой имел обзор на ворота и на огромный город, что раскинулся совсем рядом.

– Это моя комната, – улыбнулся Вольтер, садясь в плетёное кресло ближайшее к окну.

И вот почему у меня всегда так? Я же не специально. Это просто самая классная комната из всех в доме.

– Тогда я сплю с тобой! – лучезарно улыбнулась и в надежде взглянула на Феликса.

Нет, а что? Прецедент уже имел место быть. И есть меня никто не собирался.

Послышался звон, и осколки разлетелись по всей спальне. Женщина лет пятидесяти стояла и смотрела на меня с таким ужасом, что мне стало как-то не по себе. Поднос валялся где-то под кроватью, а крошево бывшей чашки лежало в светло-коричневой луже чая.

Я очнулась мгновенно, вскочила на ноги и подошла к женщине.

– Вам плохо? Нужна помощь? – я взяла ее за холодные пальцы и немного их сжала.

Вольтер все так же сидел в кресле, но желваки на его лице выдавали гнев, как и злой взгляд, направленный на служанку. Женщина резко отмерла и схватила меня за руку. В глазах стояли слезы, а из груди вырывались рыдания.

– У… уходите! – сказала она прежде, чем Феликс оторвал ее руку от моей и открыв дверь, почти вышвырнул женщину в коридор.

Затем раздался его рык на весь дом:

– Живьен! – крик, явно означающий какое-то имя.

И дверь была захлопнута. Я же совсем ничего не понимала. Поэтому присела на корточки и начала собирать осколки на поднос. Князь прошёл рядом, словно и не замечая, как скрипит стекло под ногами, и сел все в тоже кресло.

– Сядь! – приказ уже мне.

Посмотрела на него исподлобья. На меня взглянули колючим взглядом, но тут же успокоились и намного мягче произнесли:

– Ты можешь пораниться. Сядь на кровать.

Молча прошла и плюхнулась в кресло рядом с ним. Вот и чего он такой… такой? Настолько запугать слуг, что они боятся одного его вида? Или в чем причина такой реакции?

– Женщины Фобосе слишком… своевольны, – усмехнулся Феликс.

У меня было кардинально другое мнение.

– Женщины Деймоса слишком запуганы! – ответила я, наблюдая, как новая служанка заходит в комнату и вносит поднос трясущимися руками.

Кошмар! Просто ужас!

Столик между нами сервировали и поклонившись вышли за дверь. Может мне показалось, но там прозвучал облегчённый вздох. Схватила печеньку и безумно обрадовалась кокосовой стружке. Ну хоть что-то нормальное за несколько месяцев. На Деймосе, наверное, и не существует такого понятия как печенье.

– Не нужно относиться ко всем на равных. Ты выше их по положению.

Как-то отец сказал мне те же слова. Уже полгода прошло, но к счастью мои принципы не изменились. И это воистину прекрасно. Эта мысль неожиданно натолкнула меня на следующую, которую я тут же решила озвучить.

– Какого числа заканчивается контракт?

Вольтер скрипнул зубами. Да так отчетливо, что вошедшая прислуга чуть обратно не развернулась.

– Через две недели, – на меня испытующе взглянули черные пристальные глаза мужчины, – Мы вполне можем продлить его или… ты наконец выйдешь за меня замуж!

Хотелось вскочить и крикнуть о том, что я уже предлагала ему такое развитие событий. Он сам отказался, решив, что разделить нас с поселенкой было бы лучше. Но я молчала. Как молчали и все те, кто находился в этой комнате. Лишь шуршание собираемых осколков с паркета разряжало накалившуюся тишину.

– Я…

Люблю тебя.

Но ты не даёшь мне дышать. Так что я буду бежать от собственных чувств, пока что-нибудь не произойдёт. Или пока ничего не произойдет. Откуда я знаю собственное будущее? Я же теперь не висталка, а самая обычная Алиса, которая никому не нравится. Которая долго бы ещё могла заниматься самобичеванием, но жизнь идёт. Да и останься я предсказательницей, то скорей всего так же не смогла бы пользоваться даром. Что поделать с моей удивительной особенностью, получив что-то, не иметь возможности это использовать?!

А я все ещё молчу как идиотка. Еще и глаза опустила к полу.

– Давай ты решишь это после Фобоса. Я дал тебе выбор.

Ага. Тот самый который без выбора. Но я киваю и, улыбнувшись как кукла, спрашиваю:

– Чем займёмся?

Вольтер, видимо, решил уделить мне все своё время. Поэтому мы допили чай и… наконец поехали в город! Радости моей не было предела, потому я чуть ли не подпрыгивала на сиденье джипа и нескромно подпевала популярной песне, что играла по радио. Феликс вёл удивительно плавно, чего я бы не сказала про того секретаря, который привёз меня на Деймос.

Интересно, купил ли он права или реально сдавал экзамен? После очередного пешехода, что материл нас на незнакомом мне языке, стало понятно, что Вольтер – самоучка. Он хоть правила то знает? Про их соблюдение говорить не приходилось.

Город был прекрасен: чистые маленькие улочки сплетались словно паутинки друг с другом, везде были оттеняющие асфальт деревья и трава, а домики стояли ровными маленькими кубиками, не превышающими в высоту три этажа.

По природе, населению и домам можно было сказать, что это Италия. Ко всему прочему, ехали мы с открытыми окнами и не особо быстро, потому то тут, то там слышались довольно типичные для этой местности слова.

Мы остановились у большого торгового центра. Вольтер изначально был одет в обычный строгий костюм, так что на него смотрели как-то даже с восхищением и интересом. Но стоило им взглянуть на висящую на его руке меня, как огонёк интереса перерастал в пожар и немного кривую усмешку. Ну а как бы вы отреагировали на девушку в длинном платье в пол?

Заприметив достаточно непримечательную вывеску, потянула жениха в магазин. Тут же отпустила его руку и прошла вдоль стеллажей.

Почему-то мыслей о деньгах у меня особо не возникало, во всяком случае, человек, что полновесным золотом заплатил лишь за статус моего жениха весьма круглую сумму, вполне может потратить пару золотых монет Деймоса. Путем несложных вычислений, можно выяснить, что один золотой в пересчете на валюту Фобоса – тысяча долларов. Что весьма неплохо.

Набрав кучу всего, пошла в примерочную, где на диванчике сидел Вольтер и усердно что-то листал в… обычном мобильном телефоне. Он меня пугает. Причем настолько, что если бы он рассказал мне об элементах адронного коллайдера, я бы послушала и не удивилась бы не капли.

Прошла мимо, но меня остановили и усадили рядом. И вот сижу я, дёргаю ножкой от нервов, а Князь берет и отбирает у меня все.

– Слишком открыто.

Отдает все консультанту и вновь утыкается в телефон. Мы переглядываемся с девушкой в фирменной футболке, и на меня сочувственно смотрит. Ну вот, дождалась сочувствия даже от незнакомого человека!

Я тяжело вздохнула и подскочила на ноги, придумав страшную месть.

Вольтеру очень не понравилась смена дислокации, но он стерпел и потащился за мной уже разговаривая с кем-то по телефону по-английски. А я шла в самый дорогой магазин, который знала. Ценник там был конский, так что я схватила пару брюк и рубашек, длинную юбку и обязательно купальник, не зря же я углядела бассейн у дома. Все это стоило примерно столько же, сколько тот джип, что ждал нас на парковке. Месть не свершилась, потому как Князь просто подошёл к кассе, щелкнул карточкой и потратил на меня в пять раз больше, чем за всю жизнь детский дом.

Я в смятении переоделась в новую одежду. Каверзная улыбка не покидала мое лицо все то время, как мы покупали игровую приставку, кучу книг, которые я скорей всего не прочитаю, и огромное количество всяких мелочей, которые тащил появившийся откуда-то человек.

В общем, я была в нирване, нирвана была во мне.

Вольтер выдержал полтора часа, по истечению которых меня молча схватили за руку и посадили в машину.

Первые ночь и день пролетели мимолетно. Настолько хорошего настроения у меня не было очень давно. Словно в сердце вернулась весна, начали распускаться нежно-розовые цветы сакуры и сирень, что заполняла ярким запахом мое настроение.

Вольтер уехал, что-то сказав про встречу, а я была предоставлена самой себе. Я перебрала покупки, настроила игровую приставку в просторной гостиной у плазмы и скачала пару игр. Раньше мы с Барсиком часто ходили в анти-кафе и порой часами играли в файтинги или шутеры. Сейчас же на экране запускалась достаточно популярная игра, в которую я обыгрывала всех и всегда.

Через час стало немного скучно, но неожиданно послышался шуршание колес по подъездной аллее, и в дом влетела Марконтьяр. Не услышать ее было просто невозможно, потому как шум шагов тут же сменился ее уже привычным:

– Белка! БЕЛКА! Б.Е.Л.К.А!

Кинула в неё чайной ложечкой, оставшейся после недавнего чаепития, лишь бы заткнулась. Девушка ловко поймала предмет и подлетела, снеся меня с дивана на пол. Вильгельм пришёл, когда мы уже катались по полу и щипали друг друга за что попало.

– Дети, – хмыкнул папа, все так же смотря на нашу перепалку.

В проходе показался Барсик и с тут же зажегшейся на его лице улыбкой бросился нас разнимать. Но почему-то умнее ничего не придумал, как упасть на нас сверху. За что тут же получил. Теперь нас стало трое пищащих и щипающихся.

– Вот получу вторую ипостась, и вы у меня получите! – орала Мао, на что мы лишь хохотали и переглядывались.

Это был тот момент, что давал вновь почувствовать себя маленькой девочкой без предсказаний, видений, войны и Королевы. Это был момент беззаботного счастья, которое могло утечь в канализацию в любую секунду. Момент возвращения в детство, что закончилось сломанной душой и разорванным сердцем.

– Ужин подан, Лорд Асгард! Господин просил передать, что задержится на некоторое время, – произнесла служанка и поклонилась папе.

Мы все так же перепираясь, прошли в столовую, где был накрыт длинный стол. Есть не хотелось, хотя здесь, наконец, была адекватная еда. Я лениво поковырялась в тарелке с лазаньей и ушла наверх, чувствуя, насколько устала за пролетевший за секунду день.

Решив принять ванну, занесла туда всю ту кучу масочек, скрабов и солей, замаскировала немного горячую воду фиолетовой пеной, легла и закрыла глаза. Шуршащие пузырьки пены щекотали кожу, а мозг впервые за продолжительное время получил расслабление. Я, наконец, поняла насколько устала и как сильно была опустошена внутри. Сложно потерять что-то сродни смыслу жизни и остаться наплаву. Я даже не знаю, как это удалось мне.

Однако, стоило мне чуть-чуть расслабиться, как послышался щелчок открываемой двери, и в проеме показалась ехидная вольтеровская ха… лицо. Естественно сопровождалось оно и всеми остальными присущими ему частями, потому я не особо обрадовалась. Хорошо хоть пена все нужное скрывала. Он, блин, уже второй раз так ко мне врывается! Не скажу, что испытываю особое смущение при этом, все-таки если жила в Доме, где закрытых дверей априори не существует, стеснение искореняется как таковое.

Но Князь решил пойти в своей наглости дальше, поэтому начал раздеваться. На пол опустились пиджак, затем шелковая рубашка. Глаза мои округлились, потому как мужчина с все той же улыбкой направился ко мне. К моему счастью брюки остались на месте, а значит нехороших целей он не преследовал. Хотя, какие здесь могут быть «нехорошие» цели?

– Не скажу, что я против, но… может все же не стоит?! – прошептала я, чувствуя, что никто меня слушать не будет.

Так и произошло – Вольтер как был в брюках, сел ко мне в ванну, расплескав на пол немного воды, и произнёс:

– Это моя комната. И мне удивительно сильно хочется принять ванну.

Сидим, смотрим друг на друга. Я пассивно–зло, он же ехидно и с потемневшим взглядом. Мысли уже давно ушагали в понятном направлении, так что сидела я красная и была на грани возгорания. Надеюсь, что мой вид мужчина списал на горячую водичку.

Хорошо хоть ванна глубокая и длинная, да и пены много. Хотя… Собрала всю свою наглость в кучу и встала на ноги, прикрыв руками все, что нужно было прикрывать. Подошла ближе, чувствуя, как еще сильнее горят щеки. И села ему на колени, прижавшись и обхватив своими бёдрами его. Затем наклонилась и уткнулась носом в шею, потому как стыд никуда не делся.

Вольтер окаменел и кажется не дышал.

– Провоцируешь? – хриплый шепот над ухом и легкое прикосновение к мочке.

Улыбнулась и потерлась носом о его ключицу.

– А ты?

Феликс тяжело вздохнул, немного расслабился и прижал меня к себе, обняв руками. На спине тут же стал выводить какие-то символы, что было щекотно и как-то… волнительно. Я бы даже сказала, что сама поза таковой являлась.

– Ты же понимаешь, что мы не… – начал было мужчина.

Но я тут же села прямо и посмотрела ему в глаза.

– Нет! Серьезно. Не надо. Потому что это будет выглядеть как разговор отца с дочкой о пользе контрацептивов.

Взгляд его тут же упал ниже моего лица и… я прикрылась. Вольтер улыбнулся и посмотрел мне в глаза. Было безумно интересно, о чем он сейчас думает. Периодически он казался мне человеком старше меня в два раза, с которым нас разделяло целое поколение. Но иногда, он понимал меня лучше кого бы то ни было.

Порой я думала, что возможно Алесса влияет на мои мысли и чувства, и я не хотела проснуться однажды с ненавистью в сердце к тому, кого успела полюбить за такое недолгое время. Нелогичным было то, что продолжать любить человека, что остаётся с тобой ради другой, тоже не хотелось. Думаю, я просто не хочу боли, что принесёт вся эта история.

– Я не глупа. И понимаю если не все, то многое.

Много ещё можно было сказать, но был ли в этом толк? Я со всей очевидностью желала сейчас не думать ни о чем, а просто наслаждаться моментом. Ведь если не сейчас, то когда?

Он погладил меня по мокрым от пара волосам и с улыбкой произнёс:

– Ты все ещё моя маленькая девочка, которая не может определиться чего хочет.

Я даже не обиделась. Видимо потому что на правду не обижаются.

Через полчаса мы сидели в гостиной на диванах и пили чай. За окном была самая обычная однолунная Фобосовская ночь, однако из-за разного течения времени в двух мирах, время суток здесь было противоположным тому, какое было на Деймосе, из-за чего нещадно хотелось спать, но как ни странно сон никак не шел. Почему не спал Феликс, я не знала. Мы сидели и разговаривали, точнее он спрашивал о моей жизни до Деймоса, а я рассказывала. Мне было что рассказать – за семнадцать лет набралось много историй.

Мне было с ним тепло. Странное ощущение, однако охарактеризовать его по-другому я бы не смогла. Комфорт, уют, радость, ощущение себя важной и нужной, спокойствие и безопасность. Влюбленность? Возможно она и играла здесь какую-то роль, но ощущение чего-то щемящего в груди было только сначала.

Потом все затопило осознание правильности ситуации. Словно само мироздание подталкивало наши фигурки на шахматной доске как можно ближе друг к другу, не обращая внимания на то, что стоять на белых клетках – против правил игры.

Вскоре в мою голову пришла поистине захватывающая идея – познакомить Князя с миром виртуальной реальности. Ну хоть где-то я его обойду, думала я. Ага, сейчас. Первый раз, когда я показывала ему управление, так и произошло. Второй я искренне подумала об удивительном везении Лорда, а потом поняла, насколько жизнь несправедлива ко мне, потому как научиться управлению совершенно незнакомого устройства за десять минут – просто нереально.

– А можно мне хоть раз выиграть?! – посмотрела я на этого всемогущего.

– Ты же хотела, чтобы я тебе не поддавался, – он ухмыльнулся.

Сходила и вставила в дисковод другую игру. Гонки встретили меня мощным басом из колонок, который я тут же убавила. Взяла геймпад, уселась мужчине между ног и облокотилась на него как на кресло. Затёкшая спина, наконец, расслабилась, а Вольтер же наоборот напрягся.

– Ну, держись! – пробурчала я и агрессивно нажала «плэй».

В ответ услышала хмык и… уже почти привычно пришла к финишу позже него. Так происходило каждый раз. Но сдаваться было не в моих правилах, и я потратила все оставшееся время в попытках обыграть его. Так пролетел час, два. Возможно, стоило попросить поддаться хоть раз, однако смысла я в этом не видела. В конце концов, пора бы уже научиться проигрывать.

Остановиться я смогла, только когда по лестнице спустилась Мао и, подкравшись, сфотографировала нас. Голову мы повернули одновременно, я в очередной раз врезалась в ограждение, а он опять пришёл к финишу первый.

Марконтьяр пожала плечами, ухмыльнулась и унеслась обратно наверх. Видимо, чтобы не отхватить ненароком «люлей».

– Кто придумал купить ей эту гадость? – спросил Феликс, вставая и поднимая меня.

Я задавалась тем же вопросом уже сутки, потому как вчера она ходила с ним и фотографировала все, что видит, а сегодня именно с этого начала свой день. И со сто процентной вероятностью она не успокоится ещё оооочень долго. Думаю, будь я на ее месте, то тоже была бы восхищена подобной вещью. Интересно, с каким видом она ехала в машине с отцом и Барсиком сюда? Что-то мне подсказывает, что ее было сложно затолкать в автомобиль. А потом вытолкать наружу.

Через полчаса все, кто находился в особняке, спустились к завтраку, солнце почти поднялось, а я сидела в вольтеровском кабинете и наблюдала за тем, как он работает за ноутбуком. Есть не хотелось совершенно из-за приближающейся жары, так что на завтрак я не пошла бы. Но никого это не волновало, потому, как только вплыла служанка и сообщила, что стол накрыт, меня утащили, усадили и даже стул придвинули, дабы не сбежала.

Я сидела слева от Вольтера, гордо восседающего во главе стола. Напротив меня никого не было, что не удивительно, зато остальные места были заняты. Ели все молча, я лично вяло ковырялась в собственной тарелке и тянула время до того момента, когда меня отпустят. Жара обещала быть адской, так что я уже одной ногой бежала одевать купальник. Надеюсь за него меня Феликс простит.

– Как насчёт позагорать у бассейна? – спросила я Марконтьяр, которую тоже мало волновала еда.

Драконица косила золотые глаза в сторону фотоаппарата слева на столе и явно обдумывала то, кто станет следующей жертвой ее радости. Подруга подняла голову и собиралась уже ответить, как Барсик вскочил на ноги и громко объявил:

– Я – за! Принцесска вставай, ты тоже идёшь!

И он поднял на ноги упирающуюся Мао и потащил куда-то наверх. Я хохотнула и вскочила, побежав за ними.

На самом деле такое поведение этих двоих было странным, потому как девушка никому не позволяла так с ней обходиться.

– Я чего-то не знаю? – спросила, остановив их на верху лестницы.

Оба взглянули друг на друга, сквасились как от кислоты, но Барислав выдал совсем уж из ряда вон выходящее:

– Она же мужик!

За что тут же получил ощутимый толчок в спину от Мао и, взмахнув руками, видимо желая стать птичкой, полетел вниз, встречая каждую ступеньку всевозможными частями тела. Смешно было только первую половину лестницы, потому как отойти я не успевала, а он должен был упасть ровно на меня. И когда парень был уже в полуметре, сработал портал. Который по факту сработать был должен после любого травмирующего меня действия, а не до него. Я оказалась стоящей посреди стола, ровно напротив Вольтера, под перекрёстными взглядами отца и, собственно, самого хозяина дома. От падения меня спасло то, что я уместилась между тарелок.

Сзади послышался грохот. В этот момент хлопнула дверь и, безапелляционно перешагнув собственного ощутимо шмякнувшегося сына, в столовую вошла бабушка. Углядев меня, помахавшую ей ручкой и мило улыбнувшуюся во все тридцать два, она закатила глаза и прошипела как можно яростнее:

– Хорошо, что вы поселились не у меня.

Я спрыгнула на пол и пошла переодеваться – под перекрёстным огнем находиться было опасно.

Самым сложным во всей этой авантюре было прошмыгнуть мимо Князя, бабушки и отца, которые обосновались в гостиной и что-то обсуждали больше часа.

Я закуталась в длинное полотенце, обула пляжные тапочки, которые тоже успела отхватить вместе с купальником, и со скоростью ракеты слетела с лестницы к боковому входу, ведущему в сад.

– Стоять! – понеслось строгое вольтеровское, когда я уже была у входа.

Я разочарованно вернулась, но к этому развитию событий я была готова заранее. Потому развернула полотенце и показала относительно скромное платье по колено, даже с закрытыми рукавами. Дождавшись одобрительного кивка Лордов и неожиданно бабушки, жмурящей глаза словно кошка на солнышке, я уже спокойней пошагала к бассейну. Затем вернулась и спросила:

– Фил, не одолжишь мне свой телефон?

Актиния Кери подавилась чаем и уставилась на меня как на восьмое чудо света. Я и забыла, что мое нескромное обращение будет для нее в новинку. Что ж, разочарование вещь индивидуальная – я не могу быть хорошей для всех сразу.

Я взяла протянутый мне мобильник и довольная пошла обратно. Тропинки здесь тоже были каменными, как в Белокаменном замке, однако у самой воды зеленела свежая травка, а с одной из сторон даже посыпан песочек. Упав в шезлонг, сняла полотенце, платье полетело следом. Затем последовали мысли на тему собственной трусости и, наконец, я смогла заставить себя зайти в соцсеть и позвонить Карине.

Я определенно была не особо хорошей подругой. Можно было бы спихнуть все на обстоятельства, но я же дала ей тогда обещание звонить и писать почаще. Но не раз же в полгода! Хотя, помнится, в тот разговор втесалось условие, что обещание будет исполнено, если меня не посадят в башню под замок… Я же живу в башне? Считай половина фразы засчитана.

Хмурое выражение лица Князя, шагающего в мою сторону было видно ещё издалека, но, что странно, мужчина подвинул меня в сторону, лёг рядом и промолчал про раздельный купальник, по меркам Деймоса более открытый, чем нижнее белье.

Хотела уже поинтересоваться, чем обязана такой безумной доброте с его стороны, однако тут на экране смартфона появилась заспанная мордаха подруги, глаза которой все больше были похожи на блюдца.

– Ты нашла себе мужика? – первое, что сказала Рин.

Я повернулась, взглянула на Феликса, демонстративно не смотрящего на меня или телефон, и кивнула, ощущая что-то сродни дикому смущению.

– Почему не звонила?

Я не нашла что ответить. А действительно. "Я была в другом мире и там связь не ловит" звучит как "Я смоталась на луну и обратно".

– Ладно. Проехали. У меня тут тоже кое-что произошло… Может встретимся завтра? Ты сейчас в городе?

И меня осенило.

– А мы сейчас где? – повернулась к жениху.

На меня посмотрели с изрядной долей снисходительности и тяжело вздохнули.

– Италия. Говори по-русски.

И я вновь была забыта. Да, с языком я не подумала. Не знаю, как именно я должна говорить на другом языке, но начала, даже не осознавая.

– Давай в нашем кафе, ладно? В шесть вечера.

Карина кивнула, понимая меня, и улыбнулась с легкой хитрецой.

– Парное свидание?

Взглянула не неё с чувством "можно нет" и спросила:

– Ты уверена?

Потому как я уверена не была. Да меня в эту секунду посетил дикий несравненный ужас! Подруга кивнула. И вот как я буду Вольтеру объяснять, что это такое и упрашивать пойти со мной?

– Я не против, – послышалось над ухом, и я вздохнула облегченно.

– Идёт! – и махнула рукой на прощание.

Отключив видеозвонок:

– С чего такая доброта и участливость? – вопросила к Князю.

Тот был как обычно загадочен, ехиден и… лежал с закрытыми глазами. Солнышку, наверное, радовался. Ага.

– Не пойду замуж!

Хотелось вообще сказать что-нибудь вроде «Уйду в монастырь», однако со всей очевидностью Деймос таких мест не подразумевал, потому сделала себе зарок в мозгу, что его придется основать. А это долго и лень.

Уголки его губ поползли вверх, обозначив мне, что я на правильном пути. Коварность же Вольтера зашкаливала за сотню делений «коварно-измерителя».

Положила телефон и побежала к парочке, что уже сидела в бассейне. Жара и правда в этот день была невыносимой. И как только Феликс на шезлонге не умирал? Он даже рубашку не снял! Но сидел и наблюдал за нами, словно наседка за цыплятами. Мы же топили Барсика. Тонуть он отказывался, но мы не сдавались. Что интересно, парень не прикасался к нам и пальцем, видимо была проведена воспитательная беседа Вильгельмом. Что-то вроде "О благородных Леди Деймоса и распущенных Лордах Фобоса".

Минут через десять пришёл папа с кучей служанок, которые несли большие зонтики и опахало. Мой смех ещё долго раздавался над особняком.

– Тюрбан и гарем добавить, и будут два шаха! – шептал такой же веселый Барсик, смеша меня ещё больше.

Мужчины же сидели и говорили о чем-то своём, искоса поглядывая на нас.

Вскоре я вышла из воды, закуталась в полотенце и легла рядом с Вольтером. Минут через десять меня сморил сон.

29

Проснулась я уже в комнате на кровати. Скорее всего Вольтер или папа просто перенесли меня с улицы в дом. Это, казалось бы, простое действие вызвало щемящее чувство радости в сердце. Мама делала так почти все мое детство. К счастью я всегда была маленького роста и веса, потому она с легкостью проделывала это, пока мне не исполнилось десять лет.

Постаралась быстро переодеться в сухие брюки и рубашку, ждущие меня в гардеробной комнате, которую мы делили с Филом пополам.

Эти несколько месяцев я не смотрела в зеркало. Просто не могла глядеть себе в глаза. Да и слишком жутко выглядела – чего стоила длинная седая полоса от самых корней волос. Сейчас же что-то во мне щелкнуло. Никогда не считала себя красивой, но сейчас я себе нравилась. Я немного набрала в весе – кости не так сильно торчали, в цвете глаз появился загадочный зелёный оттенок. Портили все только прямые темные волосы, что сейчас я бессердечно обрезала по плечи. Я любила свои кудряшки. Точнее, поняла я это только сейчас. Когда имеешь что-то – не ценишь, но как только потеряешь, все становится очевидней.

Седая прядь на виске стала шире и выделялась даже ярче чем глаза. Почему после ритуала я потеряла свою висталочью сущность? Почему поседела? И, наконец, главный вопрос: почему не удалось разделить нас с Алессой?

У меня как всегда было неимоверное количество вопросов, которые возможно могли решить многие проблемы моей жизни. Но я слишком сильно устала от загадок и тайн, чтобы даже пытаться их разгадать. Голова резко заболела, и я села в кресло у балкона. Потерла виски и подумала о Карине, к которой было пора собираться, после этого боль отпустила. Я задумалась о таком резком изменении. Будто кто-то не даёт мне думать об этих вопросах. Резкая боль вновь заполонила разум, но тут же резко отпустила.

В двери стоял Вольтер и, прислонившись к дверному косяку, улыбался мне.

– Ты готова? Нам пора ехать.

Я кивнула и улыбнулась ему в ответ. На душе стало спокойно и как-то предвкушающе. Хотя волнение было запредельным, я была рада встрече с подругой.

Мы сели в машину и, не выезжая из ворот, проехали в портал. Дежавю нахлынуло волной. Несколько месяцев назад точно так же я попала на Деймос. Какова была бы моя жизнь без магии? Наверное, не такой удивительной и насыщенной, однако намного спокойнее и труднее. Хотела бы я жить без нее? Точно нет.

Мы выехали в безлюдном переулке, но тут же вписались в линию машин, едущую к центру маленького, но почти родного городка. Здесь я провела всю свою жизнь. Да, в Италии было теплее, солнечнее, да и красивее, но чего уж говорить, здесь я чувствовала себя комфортнее. Здесь я была самой собой. Здесь я была почти дома.

Странное чувство, потому как, если смотреть по моей логике, то дом должен быть где-то дальше. В "Надежду" меня не особо тянуло, бабушкино поместье, что находилось относительно близко, я родным не считала. Где тогда мой дом?

– Тут повернуть, – сказала и поняла, что повернул он раньше, чем я произнесла, – налево…

Нахмурилась и поймала закономерную мысль:

– Ты все ещё сидишь в моей голове?

Вольтер усмехнулся, вновь повернул и припарковался у моего любимого кафе. Яркая, зазывающая вывеска приманивала взгляд, однако выделялась она безвкусным оформлением.

– Пара умных мыслей там была.

Скуксилась как от лимона и испытала желание его побить. Закономерно решила не рисковать.

– Вот и молодец, – прокомментировали мои мысли, и мы вышли из машины.

Я взглянула на часы, которые тут же подстроились под часовой пояс и показывали без двух минут шесть.

Меня взяли под локоть и потянули внутрь, галантно открыв дверь. В помещении, знакомом с самого детства, все было как обычно: шоколадного цвета стены, светильники, намеренно опущенные почти к самым столикам, и секции, разделённые цветными бумажными шторами. Мне кажется и лет через десять все будет именно так.

Карина нашлась сидящей за угловым столиком с самой яркой улыбкой, что я только видела. Пшеничные волосы были заплетены в сложный пучок, лицо выделялось необычной «намалеванностью», а очередной затуманенный взгляд говорил о неизменности ее увлечений. Девушка резко подскочила и бросилась меня обнимать, так что настроение у меня сразу повысилось. Я была рада ее непосредственности и теплоте, что невозможно было скрыть.

– Волосы… – она коснулась моей макушки, – тебе идет.

Я кивнула и отойдя от нее, села на диванчик к стене, дав Феликсу сесть у прохода. По выражению его лица можно было определить насколько он презирает всех вокруг. Так вот, тут было девять из десяти.

Забавный смешок и веселый взгляд в мою сторону. Действительно, с чего бы ему не читать мои мысли? Делать же больше нечего.

Карина же, оглядевшая Фила только до груди – дальше нужно было запрокинуть голову, ошарашенно перевела взгляд с него на меня и села на место, с которого встала минутой ранее.

– Вадим, – представился спутник Рин и протянул руку Вольтеру.

Тот не отреагировал даже взглядом. Только руки в перчатках демонстративно положил на стол и расслабился. Началось утро в деревне. Я подняла взгляд на парня подруги, с желанием сказать что-то, дабы разрядить обстановку, однако тут же поняла насколько все плохо.

А Вадим Шалахов, или Шанхай, главарь одноименной группировки, которая уже лет семь как держит в страхе не только наш маленький городок, но и весь район, скривился, опустил взгляд на собственную руку и опустил ее.

Я, сдержав себя от округления глаз, взглянула на Карину, также наблюдающую за развитием событий, и испугалась за неё. Когда в Доме была я, то мы не лезли ни в дела кроликов, которые промышляли разбоем, ни в дела Барсика, который тоже состоял в банде Шанхая. Но встречаться с главарем? Говорили, что у него вообще нет ни принципов, ни банальных моральных установок. Если подруга ввязалась в банду, то дела у нее были определенно плохи. Эти действия же сделали все стократно хуже.

– Предлагаю интересную игру. Она поможет узнать друг друга поближе, ну и понять кто из нас сильнее любит друг друга! – объявила подруга и начала копаться в телефоне.

У меня что-то замкнуло в голове при словосочетании "любит друг друга", и мысли поскакали вообще в другую сторону. Вольтер читает мои мысли! Насколько долго? И… я же столько всего намыслила за все это время! Тараканы в голове бегали в панике и что-то кричали. Однако самым страшным было… Мысленно возвела прозрачный купол вокруг собственной головы, желая защититься от вмешательства. Фил тут же посмотрел в мою сторону и поднял бровь. Значит сработало.

Я думала о том, что люблю его. Надеюсь, он об этом не услышал. Ну, может помехи какие были? Или забыл? Или… пойду утоплюсь.

– Я буду задавать вопросы и ставить баллы за каждый правильный ответ. Кто наберёт больше баллов, тот выиграл! – Карина замечать мой настрой даже не собиралась.

Все кивнули, Вольтер закатил глаза. Ничего не меняется. Хотя, будь я тридцати-сколько-то-там-летним мужчиной, которого заставляют играть в "вопрос-ответ", то я бы тоже глаза закатывала. Нужна ему семнадцатилетняя я в качестве жены, вот пусть и страдает. Моя очередь страдать будет после свадьбы, ага.

– Итак, первый вопрос: Алиса, какой любимый цвет у…

– Вольтера, – добавил Князь и каверзно улыбнулся мне.

Мне было не смешно, потому как это был самый глупый вопрос, который я вообще ожидала услышать. И смысла в нем не было ни грамма. Но оправдываться я могла очень долго, потому как ответ не знала, но…

– Чёрный? – спросила единственное, на что хватило логики.

Фил хмыкнул и с гаденькой улыбочкой сказал:

– Не попала.

Карина пометила что-то в телефоне и забыла о находящейся в прострации мне. Да если так дальше пойдет, то я ни на один вопрос не ответу!

– Какой любимый цвет Алисы? – вопрос Вольтеру.

Смотрю на него исподлобья, чувствуя, что мы вдвоём продули.

– Зелёный.

Откуда. Он. Узнал?! Я в была шоке. Может он все ещё в моей голове сидит? Проверила барьер и осталась в замешательстве – все работало.

Мы сделали заказ и почти сразу же его получили. Вопрос достался недовольному Шанхаю, а затем и самой Рин. У них ситуация была прямо противоположная – Вадим не дал ответ вообще, а девушка с легкостью сказала правильно.

Вопросы были иногда глупыми, вроде первого парня или девушки, какое домашнее животное было в детстве, однако все они давали понять то, что я ничего не знаю о Вольтере. Я не ответила ни на один правильно, в то время как он знал обо мне все. Радовало то, что я не одна такая была, потому как Вадим чаще всего косился на довольного Князя и молчал. Одновременно я все больше понимала, что парень ее использует, как использовал всех до неё. О влюбленности здесь и речи не было. И это удручало. Я не желала моей почти сестре судьбы быть выброшенной, когда она надоест.

Я попивала безалкогольное мохито и думала о том, как помочь выпутаться подруге из этой чертовой паутины.

А вопросы все сыпались и сыпались. Спустя полчаса они соревновались вдвоём, а мы сверлили взглядами друг друга. Парень, или скорее мужчина, был старше Рин лет на десять, имел точно такой же затуманенный взгляд, что и у подруги, и… словно отталкивающую ауру вокруг себя. Был он магом или нет, я не знала, однако Шанхай был очень опасен. И не будь рядом со мной Феликса, меня бы раздавили, даже не задумываясь. Но у меня была защита, которая спасёт меня от кого угодно. Поэтому я мысленно плела подруге, хоть и не такой же мощи, но похожую защиту. Карина же беззаботно болтала и ничего не замечала, хорошо хоть защитные барьеры невидимые даже при их создании, а то я не знаю, как пришлось бы объяснять свечение или пленку Карине.

– Курите? – спросил Шанхай, намереваясь выйти на улицу.

Я качнула головой и удивленно посмотрела на Рину, которая встала и пошла за своим парнем.

– Можешь вложить в ее голову мысли о том, что он ей не нужен? – спросила я.

Вольтер тяжело вздохнул, посмотрел на меня и неожиданно взял за руку.

– Лесси, аларин, если не он, то такой же урод будет с ней. Так в чем толк?

Я пододвинулась ближе к нему и положила голову на плечо. Наверное, он прав. Да и сколько можно лезть в чужие жизни? Люди и без меня справятся. Как теперь только себя в этом убедить?

– Он не достоин её, – прошептала я и зевнула.

Вот же только спала. Скорее всего на меня так влияет смена часовых поясов.

– Будешь много думать о других, забудешь о себе.

Тяжело быть равнодушной к той, кто был тебе сестрой шестнадцать лет.

– Спасибо. За все, – почти шепотом произнесла я.

Я привстала и прижалась губами к его губам. Грудь резко защемило от нежности и волны благодарности. Интересно, насколько жалким ребёнком я выгляжу, когда вот так делаю?

– Это из-за привязки, – сказал Вольтер, проведя теплыми подушечками пальцев по щеке.

Я открыла было рот, но тут же его захлопнула. Отсела, чувствуя, как щеки пылают и просто не могла прийти в себя. А чего я ещё от него ждала? Признания в ответ? Именно этого и стоило ожидать – непонятных определений и никакой реакции. Даже как-то странно. Чувство, будто он играет со мной, раз за разом наталкивая на какие-то мысли или действия. Будто я сама должна найти ключ и открыть этот сундук с тайнами. На этот раз ключом стало загадочное слово «привязка».

Как бы то ни было, я разгадаю этот ребус – я слишком упёртая, как всегда говорила мама.

– Мы пойдём, – сказал Шанхай, держа за руку немного расстроенную Карину, – не хотите в Зарю с нами?

Вольтер что-то сказал, но я не слышала. Мысли мои были поглощены уже совершенно не счастливой подругой, на руке которой сиял лиловый уже почти сошедший синяк. Я могла принять оправдание, что она упала или ударилась, но… это определенно был след от руки.

– Рин, тебе нужна помощь? – я смотрела в глаза подруги, где на секунду зажегся и потух свет.

Всего на мгновение, но я видела его.

– Че?! – завопил ее спутник.

Феликс встал на ноги, посрамив в росте этого «крутого» качка. Если честно, я была уверена, что мужчина будет выше любого из моих знакомых. Я в ту же секунду ухватилась за его руку и тоже поднялась. Только сейчас заметила, что неосознанно вставала позади Князя. Поняла насколько это странно выглядит, потому как я выглядывала из-за его спины. Вышла немного вбок и… почувствовала себя без защиты. Кажется, я схожу с ума.

– Отвали от неё, поняла? – вновь заорал Вадим.

Вольтер зло посмотрел на него и ледяным тоном произнес:

– Ещё слово в адрес моей невесты, и ты умрешь.

Никто из присутствующих даже не бросал тени сомнения по поводу осуществимости его угрозы. Шанхай отступил на шаг. Если бы он говорил это мне, я бы сбежала. Но Карина резко подняла опущенную до этого момента голову и выплюнула, смотря мне в глаза:

– Ты всегда меня контролировала! Не лезь в это! Я сделала свой выбор. Сделай и ты свой. И уйди с моего пути!

Вадим резко дернул ее за руку, разворачивая, и они ушли. Я же вновь опустилась на диванчик и понаблюдала, как Вольтер идёт расплачиваться к барной стойке. Да, я все-таки не послушала его и полезла туда, где мне нет места. И поплатилась за это. Теперь мы с моей когда-то лучшей подругой стали врагами. Ну вот я и разорвала последнюю нить, что связывала меня с Фобосом.

Печально. Если не считать того, что я желала ей только добра, а она сама сделала неправильный выбор.

Мне протянули руку, на которой я тут же повисла как балласт, и мы, выйдя из злополучного кафе, пошли к машине. Мужчина уже привычно открыл мне дверь, усаживая и пристёгивая мой ремень безопасности, как делал и до этого.

– Я постоянно лезу не в своё дело, да? – спросила у Феликса, почти закрывшего дверь.

Вольтер обошёл машину и сел на водительское кресло. Я даже в полумраке видела насколько его бесят такие мои вопросы.

– Да.

Я тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. Мы тронулись с места и тут же попали в поток машин.

– Откуда ты обо мне все знаешь? – задала вопрос, который вертелся в голове все это время.

Вольтер хмыкнул, но продолжал смотреть за дорогой. Мы ехали куда-то за город, хотя могли бы уже перенестись порталом обратно в тот домик с бассейном.

– У меня есть твоё личной дело из Надежды. И я немного покопался у тебя в голове.

Направила на него немного злой взгляд. Зато честно, блин. Бесит он меня. Даже представлять не буду, чего он там накопать мог.

– Давай так: ты отвечаешь на парочку моих вопросов, а я тебя прощаю.

Князь взглянул на меня, попытался найти совесть, но получил лишь немного глуповатую улыбку и сдался:

– Как бы "страшно" мне не было, я отвечу на твою кучу вопросов.

Я подпрыгнула и потёрла ручки в предвкушении.

– Ну держись! Какой у тебя любимый цвет?

Вольтер улыбнулся и вывернул руль вправо. Мы заехали в кованые ворота, проехали лесок и свернули на подъездную аллею к особняку.

– Зелёный, – выдергивая меня из собственных мыслей, сказал Князь.

Я потрясённо на него взглянула. Серьезно? Да в жизни бы не подумала. Мы заехали на парковку на цокольный этаж и остановились напротив внутренней двери в особняк. Феликс выключил зажигание и посмотрел на меня.

– Что значит слово «аларин»? – я почему-то сделала глубокий вздох и взглянула в его глаза.

Будто подсознание подсказывало, что это крайне важно. В ответ же увидела хитрую улыбку, и он произнес:

– Я думал ты понимаешь, – мужчина запрокинул голову на изголовье водительского сидения и закрыл глаза.

Что это может значить? Помимо того, что ответа мне не получить.

– Это все? – вопрос, наталкивающий меня на мысль, что «куче вопросов» пришел конец.

Я мотнула головой из стороны в сторону.

– Куда мы приехали? – я оглядела несколько машин, что стояли на парковке рядом.

Все дорогие и совершенно незнакомые мне.

– Скоро начнутся игры. Актиния Кери позвала нас в гости на эти два дня.

Ясно. Это дом бабушки. И чего нам в вольтеровском особняке не жилось? Однако я промолчала.

– Хочешь уехать?

Мотнула головой. Перетерплю. И бабушку с ее сумасбродной старшей внучкой, и всю ту шушеру, что постоянно здесь мнётся. Этот дом несколько изменился с тех пор, как я была здесь последний раз. Перестал быть таким затхлым.

Я отстегнула ремень безопасности и вывалилась из машины. По крайней мере я так себя чувствовала. Хреново быть вечным подростком с жуткими перепадами настроения. Мы зашли в ту самую дверь и поднялись по ступеням в фойе, где нас уже ждала Актиния с моей кровной матерью. Даже так ее называть было странно. Теперь она станет просто Маргаритой. Бабушка скрипнула зубами и прошипела:

– Уже полночь! Все прибыли четыре часа назад!

Вольтер подхватил меня на руки, чувствуя, что я уже еле плетусь, и понёс куда-то наверх.

– Я не сомневался, что ты подождёшь, – сказал он так, чтобы его услышали.

Актиния хмыкнула и крикнула нам вслед:

– Нахал!

Усмешка Князя и ошеломлённый голос Маргариты:

– Он ее в свою комнату занёс. Они вместе спят?!

Я не удержалась и хрюкнула. Дверь за нами закрылась, отрезая от голосов, которые становились все ближе и ближе. Меня опустили на ковёр, и я тут же умчалась в ванную комнату, заперев дверь. Но даже шум воды из-под крана не смог заглушить голоса, доносившиеся из комнаты.

– Свадьбы ещё не было! – это бабушка.

– Она подписала контракт, – спокойный голос Феликса.

– Насколько я знаю, он скоро истекает, – Марго.

Что-то упало в комнате, а я села на прохладный кафель, предварительно открыв окно. Лето было уже совсем близко. Даже насекомые застрекотали в траве.

– А ты вообще молчи, предательница! – с какой-то странной интонацией произнес Фил.

Интонация была определенно не похожей на обычное вольтеровское безразличие, что было странно. Всю троицу связывало что-то весомее меня.

Марго:

– Я хотя бы не женюсь на девушке в два раза меня младше!

– Да, в твоём арсенале только соблазнение женатых, – усмехнулся Князь.

– Так, – перебила их перебранку Актиния, – я настаиваю на отдельной комнате!

Дальше шли чьи-то доводы и возражения, но я уже не слушала. Распахнув окно настежь, высунулась на широкий карниз здания и отправилась вправо, благо эта комната была угловой. Следующей была спальня отца, за ней видимо бабушки, пустая и… наконец-то! Марконтьяр лежала на кровати с включённым светом прикроватной лампы и с небезызвестным фотоаппаратом на второй подушке. Я слезла с подоконника, разулась и легла рядом с подругой.

– Как прошёл день? – спросила Мао.

Я много чего хотела рассказать, но загружать ее совсем не желала, поэтому произнесла лишь:

– Неплохо. У тебя?

Подруга молча привстала, залезла руками в прикроватную тумбочку и достала фотоальбом, который уже полностью был забит фотографиями. Я улыбнулась. И когда она успела столько наснимать? Множество фотографий со мной, Вильгельмом, Барсиком и Вольтером. Кое-где мелькала и бабушка. Многие из них были смазаны, затемнены и испорчены, но… они словно отображали самые счастливые моменты жизни. Заставляли смеяться, задуматься и просто были моментами жизни одной драконицы, что возможно никогда не сможет больше фотографировать.

Мне протянули отдельную фотографию, где я сижу в объятьях Феликса. Я расслабленно опираюсь на его грудь спиной и, неожиданно высунув язык, видимо от усердия, жму на кнопку геймпада, который держу на вытянутых руках. Феликс же снисходительно смотрит на экран и почти касаясь подбородком моей макушки, улыбается.

Я смотрела на фотографию минуты две и радовалась. Возможно, она будет единственной – насколько я знаю на Деймосе рисуют портреты и только на какую-либо знаменательную дату. Я хотела сохранить снимок, пусть и выглядела я на ней достаточно… странно.

– Забирай! – махнула мне рукой Мао.

Я улыбнулась, благодарно взглянув на неё.

– Спасибо, – вот и все, что я смогла сказать.

Она отобрала и спрятала альбом, выключила свет и уткнулась в подушку. Вскоре легла и я, уместив в магическом кулоне–схроне, что висел на шее, свернутую напополам частичку себя.

30

Легкий ветерок треплет распущенные чёрные как смоль волосы. Я всегда завидовала маме с ее серебристыми локонами. И почему только я пошла в отца? Я не хотела иметь с ним ничего общего. Тем более быть "его маленькой копией". Ненавижу его и все, что с ним связано!

– Няня сегодня сказала, что мама не придёт, – я допиваю сок из стакана и ставлю его на стол, – но я ей не верю! Он вечно врет, даже ты мне это говорил!

Поляна за забором у сада полностью заросла высокой сочной травой ещё в начале лета, и раньше я пряталась здесь одна, но сейчас он мог найти меня где угодно. Да и я считала его другом, в отличие от других. Они никогда бы не смогли стать теми, кем стал для меня он всего за несколько недель.

– Я ей сказала, что она врушка, а она заплакала. Она, оказывается, ещё и плакса! Мама говорит, что у тех, кто ревет, постоянно нет друзей! А папа сказал, что их едят на ужин!

Чёрная шерсть поднимается от порывов ветра, глаза его закрыты, но я знаю, что он слушает. Он никогда не будет меня игнорировать.

– Но папа тоже врун, поэтому я маме верю, а ему нет! Он вообще постоянно глупости говорит. А ещё ругается на всех, кроме нас с мамой. Но меня он любит, а маму нет. Так все говорят.

Он поднимает свою большую волчью голову и смотрит на меня. Я улыбаюсь ему и кладу голову на тёплый бок. Мимолётное движение, мой счастливый визг, и вот уже я в кольце, будто завёрнута в кокон.

– Мама же придёт за мной, да?

Я знаю, что он мне не ответит, но все равно продолжаю.

– Ты ей понравишься, как и мне! Ты пойдёшь в наш дом и будешь жить с нами! Защитишь нас от альфы и сам станешь альфой!

Курт зарычал и встал в стойку, нависая надо мной как гора. Цепляюсь за жесткую шерсть и встаю на ноги, прижимаясь к своему защитнику.

– Или мы подождём маму и будем жить здесь. А когда я вырасту и стану сильнее папы, то победю его!

Далекие шаги, я прячусь за него и хватаюсь за хвост. Волку это не нравится, он пытается убрать конечность, не задев меня. Зверь считает, что я слабая и меня стоит защищать. Мама считает так же. Альфа считает так же. Но я докажу им обратное! Стану сильнее всех!

Я срываюсь с места и бегу, чуя запах няни. Полминуты и я уже у нее на руках, а она осматривает меня на предмет травм. Из кустов виднеются светящиеся огромные желто-чёрные глаза. Слышится длинный утробный рык, хищник готов в любую секунду напасть. Нянюшка набирает силу в ладонь, но я тут же ее забираю.

– Он не нападет, – поворачиваюсь и говорю зверю уже на родном языке, – она друг.

Двухметровая тень отходит назад и перестаёт скалить пасть. Он всегда понимает меня, в какой форме бы не был. Он – моя защита.

Проснулась от того, что стало жарко. Причину я определила даже с закрытыми глазами. Неужели мы подвинули Марконтьяр к краю? Разлепила заспанные глаза и увидела серый потолок вольтеровской спальни – у Мао он сиреневый.

Как он меня только перенёс, не разбудив? Я всегда чутко спала. Бывало даже от малейшего шороха просыпалась. Может из-за видения, посланного Алессой, я перехожу в глубокий сон? Достаточно долго она мне ничего не показывала. Сейчас же было что-то просто невероятное. Во всех книгах, учебниках и бумагах прописной истиной было написано одно: курты едят детей. А так же мужчин, женщин, стариков и вообще всех, кто покажется им съедобным. Но чтобы эти чудовища кого-то защищали? Звучало бредово.

Папа говорил, что они идеальные убийцы – огромные, под два метра, сильные, даже в человеческой ипостаси могут убить дракона, и не заметные настолько, что распознать их почти невозможно. С чем связана их "прожорливость" неизвестно, однако существуют вполне обособленные и живущие на островах стаи. Вильгельм сказал, что они разводят людей. Жутко если честно, да и больше похоже на страшилку для детей.

– Давно проснулась? – спросил Вольтер осипшим голосом где-то в районе моего живота.

Как вообще может быть удобно спать обхватив меня за место ниже спины и утыкаясь в живот? Даже мне некомфортно, не то что ему. Села и потянулась в разные стороны. Феликс тем временем поднялся на ноги и надел рубашку. Чувствую себя зрителем в кинотеатре, можно мне попкорн ещё?

– Игры через два дня, так что пока можешь заняться чем хочешь.

«Заняться», значит он в "занятиях" участвовать не будет. Жаль конечно, но чем себя занять я найду. Тем более бабулин коттедж всегда населяет парочка одиозных личностей, с которыми и говорить дни напролёт не скучно.

Размышления мои прервал жуткий грохот в коридоре, так что я вскочила и приоткрыла дверь. А там испуганной былинкой стояла любимая бабушкина внучка Вероника и материлась как сапожник. Рядом стоял как обычно довольный Барсик и улыбался словно котяра, нажравшийся сливок. А между ними черепками сияла разбитая ваза. Зная бабулю, это был крайне дорогой раритет из Рима, Египта или с Марса, который стоит миллиарды миллионов и безумно дорог сердцу. Кто разбил этот раритет, я не сомневалась, сестрица в порыве гнева была похожа на слона в посудной лавке и ломала все, что видела и нет.

Я закрыла дверь и состроила важную моську, которая сейчас образовывалась вместо лица этой белобрысой кикиморы. Поднимаю нос вверх и цитирую:

– И как будешь объяснять Леди Кери то, что ты натворил?

Вольтер, сидящий в кресле и читающий какие-то бумажки, взглянул на меня как на умалишённую. Немного приоткрываю дверь и слышу идентичную фразу. Хмык от Феликса и хохот от Борислава.

Сколько раз мы смеялись над такой же историей, произошедшей со мной или с ним? В общем он знал ее наизусть, так же, как и исход. Актиния Кери глупой и не видящей дальше своего носа не была, так что влетало всегда виновнице. Но девушка раз за разом надеялась, что ее вину возьмет на себя кто-нибудь. Наивная.

Закрыла дверь уже окончательно и направилась в ванную. Вскоре зашла девушка-прислужница, поклонилась и оставила на полке полотенце и вещи с этикетками. Покупались они относительно недавно, были мне как раз, но оставались совершенно безвкусными. Выбирала их видимо Вероника, причем лично для меня. Люблю свою двоюродную сестрицу. Я выбрала платье салатового цвета и босоножки на высокой платформе. Смотрелось все это конечно жутко, но выбора у меня не было.

Вышла и покрутилась перед зеркалом. Да нет, не все так плохо, как я думала.

– Переодевайся. Сейчас же, – прорычал Феликс, смотря на мои открытые по его мнению ноги.

Посмотрела на своё отражение ещё раз, отметив что длина платья очень даже много оставляет для полета фантазии, прикрывая чуть больше половины бедра. Скосилась на Вольтера, который тут же уткнулся в свои бумажки, и позорно сбежала за дверь.

Первым делом захотелось проверить одну версию. Спустилась на первый этаж, пробежала по пустому фойе и вышла на подъездную дорожку. Дальше завернула за угол, тихонько проскользнула под окнами собственной комнаты, и… меня поймали.

– Побег карается даже страшнее прямого неподчинения, – Вольтер сидел на подоконнике и смотрел на меня свысока в прямом и переносном смысле этого слова, – куда собралась?

И что я могла ему на это ответить? Мне тут Алесса очередное видение подкинула, и я иду его проверять? Или я сошла с ума и занимаюсь всем тем, чем страдают умалишенные?

– Гулять. Прогуливаюсь я. Свежим воздухом дышу.

Улыбнулась самой невинной улыбкой, на которую способно мое хитрое от природы лицо, и самым наглым образом сбежала второй раз. К моему счастью никто за мной не бежал и не хватал.

Обошла дом, задний двор встретил меня хмурой обстановкой и ярким пятном – садом Восьми роз. Почему такое странное название, я не знала, но то, что заблудиться в нем можно на раз-два, это помнила. Путь мой пролегал немного правее, в дыру в сетке, что отделяла усадьбу от внешнего мира. Она была здесь так же, как и во сне, замаскированная кустом малины, овитой плющом. Исколовшись и исцарапав себе лицо и руки, да и порядком замарав колени, пролезла в нее и вышла уже за периметром. О боги, чем я занимаюсь? Чувствую себя четырехлетней, серьезно. Отряхнув одежду и колени, пошла дальше по полянке, резко переходящей в густую высокую траву.

Место, что показала мне черноволосая девочка, сегодня ночью было именно здесь. Я села на траву и почувствовала, как защемило сердце. Семнадцать лет назад на этом самом месте сидела Алесса и ждала свою маму точно так же, как сейчас ее жду я. Может быть мы с ней и есть одно целое? Два сознания в одном. Или… я просто придумываю себе домыслы.

Я легла на спину и взглянула на синее небо, по которому медленно, едва стараясь, тот же ветер, что и далекие семнадцать лет назад, ветер гонит облака. Странная штука судьба. Я чувствовала, будто события того времени транслировались на меня, копируя мои действия. Но ведь я – не она, правда? Убеждать себя было удобно. Я осознавала это, как и собственное непонимание всего, что твориться вокруг меня. Я просто плыву по течению, иногда тону, но чаще всего выплываю без последствий. Долго этот жизненный принцип не выстоит. Он уже затрещал по швам, как только я попала на Деймос. Наверное, он даже лопнул, когда умерла мама. Но по идиотскому стечению обстоятельств я наложила кучу заплаток и сшила все заново. Глупо, по-детски, но я не смогу перебороть собственные страхи.

Тихий еле различимый утробный рык, желтые злые глаза в просветах от травы и я, доверчиво протягивающая руку монстру напротив меня. Смогла же Алесса довериться страхам миллионов людей. А разве я слабее четырехлетней?

Я села, все так же не отпуская руку. Мне было страшно. Сердце заходилось в панике, пальцы подрагивали от напряжения, а я прикоснулась к оскаленной морде, замершей в полуметре от меня. Слишком большой для обычного волка, угольно-чёрный, со спутанной шерстью и клыками с мой мизинец. Коснулась чёрного, покрытого короткой шерстью носа, вызвав новый рык, страшнее предыдущего. И его голова упала на землю, забрызгав меня густой ярко-алой кровью.

– Идиотка, – сказал совершенно спокойный Князь, вытирая кровоподтеки с длинного лезвия меча о собственный плащ.

А я продолжила сидеть в уже натёкшей луже крови и словно во сне понимать, что это мог быть тот самый курт, что защищал Лесси. Почему он тогда напал на меня?

– Вставай! Они по одиночке не охотятся.

Меня схватили, встряхнули и, тяжело вздохнув, подняли на руки. Кажется, у меня был шок. Будто все эмоции выкачало, оставив пустоту и чертово понимание, что я сейчас чуть не умерла. Опять.

Мы обошли поляну, восточную часть сада и вошли в маленькую неприметную калитку у фонтанчика. Дом встретил нас криками бабушки, обмороком Маргариты и ехидной репликой Марконтьяр:

– А можно хоть раз вернуться без крови, а, Асгард?

Мы прошли наверх, оставляя кровавые следы за собой, и вошли в комнату. Меня тут же посадили в ванну, включив воду и принеся кресло из комнаты. Вольтер сел, потрогал воду на температуру и сказал:

– Какой бы сильной не была защита, она не остановит курта. Царапина, укус, любое попадание яда в кровь, и ты мертва. От этого не излечиться. Противоядия нет. А ты как малолетняя идиотка лезешь к пытающемуся тебя сожрать чудовищу!

Я промолчала. Только сейчас пришло осознание того, что могло произойти пять минут назад. Но это было словно наваждение. Видение из прошлого, что чуть не убило меня в настоящем.

– Прости.

Не могу поднять глаза. Что со мной происходит? До Деймоса я была другой. Не задумывалась о жизни как таковой, существовала одним длинным днём, что все никак не мог подойти к концу. Словно солнце светило только мне, а тут неожиданно ушло за горизонт, и наступила моя самая первая в жизни ночь. Долгая снежная зимняя ночь, что разделила мою жизнь на до и после.

Предначертанного не изменить. Глупые слова для той, которая никогда в своей жизни не верила в судьбу. Пустые, если ты не сидишь в старой затхлой библиотеке поместья Кери и не читаешь ветхий талмуд, где чёрным по белому написано о твоем предназначении.

Странная штука природа. С каждым тысячелетием эволюция шлифует собственные творения, изучает все недостатки, словно лягушек препарирует магов. Почему именно магически одаренных – непонятно, но именно мы подвергаемся странной тенденции как даже не эволюция, а революция. Фобос с давних времён проводил исследования в этой области. Миллионы подопытных. Тысячи смертей и только один единственный вывод – мы подвержены эволюционному росту сильнее других видов.

Ещё два часа назад я искала непонятное слово, что определенно специально дал мне Князь, а сейчас я отчетливо осознала собственную беспомощность. Все было прозаически просто: магия уходит из миров, как следствие сокращается количество одаренных, и маги слабеют. Поколение за поколением, еле заметно, но это происходит.

Природа нашла выход из этой ситуации – привязка. На основе биологической совместимости создаются и закрепляются пары, которые в последствии дадут потомство сильнее них. Звучит как создание биологического оружия в фантастическом фильме, но… эта штука как ярмо висит надо мной. Чувствую себя чертовым инкубатором, который ни для чего другого не предназначен, кроме как спасать магический мир от обнищания. И кому я должна сказать спасибо за такой подарочек? Даже не богам, которых и в помине не существует, скорее мирозданию с его жуткими эволюционными планами! С богами можно было бы договориться.

Ведь именно поэтому я так реагирую на Вольтера. Боюсь его только при прямой угрозе, хотя остальные бояться даже приблизиться. Да я люблю его только поэтому!

Зачем он мне рассказал про привязку? Я снова стала надоедать ему? Слишком привязалась, да? Удивительное умение отыскивать тузы в рукаве в нужный для него момент. Я считала хитрой себя. Пять раз, ага.

Глупая я. Слишком недальновидна для высших мира сего. Слишком примитивна. Вольтер даже привязку использует как выгодное себе дело. Если уже не использовал. Или?

Вскочила на ноги и сломя голову побежала в гостиную, где все сидели и вновь что-то обсуждали. Он читал очередные бумаги в кресле у камина, и лишь поднял взгляд на меня, когда я подскочила и выхватила документы.

– Я глушу твою и Алессы привязку?

Все замолкают в ту же секунду. Только часы из холла продолжают отсчитывать время. Вольтер закрыл глаза, крылья носа сильно раздувались, а уголки губ подрагивали, обнажая клыки. Я отшатнулась.

– Алиса Асгард, сейчас же перестань! – испуганный крик бабушки, я отошла ещё на пару шагов.

Глаза, полностью заполненные тьмой открылись и неотрывно смотрели на меня. Да что я такого спросила? Почему он терпел прямое неподчинение, глупость и игры, но этот вопрос – нет?

Князь поднялся на ноги будто хищник в полуметре от жертвы, я опустилась на пол. Реакция была незамедлительной – глаза, манера движений, выражение лица стали обычными, губы искривились в победной усмешке.

Кажется, меня спас инстинкт самосохранения.

– Не тот инстинкт, – сказал совершенно обычный Вольтер, подходя и поднимая за руку, вздрогнувшую от прикосновения меня.

Сердце перестало стучать как сумасшедшее, страх отступил. Но я все ещё находилась в прострации. Опять он меня контролирует? Мне кажется, как только он отпустит эти вожжи, то меня ударит так, что восстанавливаться придётся долго.

– Я не отпущу, – словно обещал он.

А я верила ему, как всегда. Мы вышли из особняка и медленно, словно прогуливаясь прошли по подъездной аллее. К месту Алессы?

– Не хочешь туда? – тихий вопрос.

Хочу, но там кровища везде и…

– Теперь нет.

Вот уже миновал парк, и мы зашли в длинную траву, утонув в ней почти по пояс. Здесь пахло свежей зеленью, землёй и детством. Странный набор запахов, главное не мой. Феликс лег на травяной настил, утянув меня за собой. Отсюда было видно все поместье, но не видно нас. Удивительное место.

– Ты задаёшь неправильные вопросы, – отстранённый шёпот.

Дежавю. Облокотилась на мужчину, взирающего на небо с тоской, и возвратилась в воспоминание. Все как обычно было странно. Но только если бы Вольтер был чёрным волком, я уже была бы мертва. Разве можно скрывать собственную сущность? И целовать при первой встрече человека, которого хочется съесть?

Мне кажется нет.

– Ты не глушишь привязку между мной и Алессой.

Сердце сжалось в комок. Я нахмурила брови и зажмурила глаза. Вопрос хотел сорваться с губ, но… Что я испытаю, задав его? Радость? Печаль? Или осознание своего значения для этой вселенной?

Значит ли это, что привязка на мне?

– Теоретически, мы с тобой привязаны. Но фактически, Алиса Асгард глушит привязку.

Голова раскололась от резкой боли. Словно каленым железом резанули по вискам, а я не заметила приближения пытающих меня.

– Но у тебя в сознании не останется этих мыслей, – он посмотрел на меня, – печать накладывал не я. А Королева Фобоса не собирается отступать от намеченной цели защитить тебя любой ценой.

Боль отступила, но неприятный осадок остался. Словно все внутри вынули и тут же вернули обратно, но ошиблись местами.

– И она права, Лесси. Та мразь, что охотилась за тобой все это время, приходила. Актиния ощутила остаточный след межмирового портала. И она знает кто это. Но будет молчать до последнего.

Я четко осознавала только одно: кто-то очень сильный магически, пришедший из другого мира, в который нам не попасть, пытается добраться до Алессы. Бабушка спрятала девочку во мне, но возникает вопрос – как связаны Вольтер и ребёнок из другого мира?

Феликс молчал. Мне казалось, задай я этот вопрос вслух, ответа бы не услышала.

– Я могу тебе рассказать. Все было бы в миллиард раз проще. Но печать может свести тебя с ума.

Наклонила голову на бок и наконец произнесла:

– То есть существует какой-то барьер в моей голове, который не даёт мне что-то понять?

Вспомнив о неожиданно пробитом Князем мысленном барьере, возвела новый. Неприятно контролировать свои мысли постоянно. Да и невозможно полностью отгородится.

Вольтер кивнул, улыбнулся мне, показав ямочки, и я улыбнулась в ответ. Я читала, что привязка даёт иные чувства, нежели любовь. Но я ощущала именно ее. Может быть эта та самая тайна, которую запечатала бабушка? Для безопасности Алессы я готова была и потерпеть пару загадок в моей жизни. Тем более эта была не так значима.

– Алесса! Тьфу! Алиса! – крик бабушки, и шаги по траве.

И я проваливаюсь в ещё одно видение.

– Алесса! – кричит няня на весь сад.

Но я не отзываюсь. Сегодня шестое апреля. Мама придёт с минуты на минуту. Она обещала. Неделя прошла с того момента, как она ушла, оставив меня в этом мире, где даже ветер пахнет пылью, где деревья мертвы, а земля не отвечает тебе голосом забытого бога. Все здесь не живое, будто игрушечное.

Хлопок портала и тихая поступь. Не мама, но я рада его приходу. Он заменяет мне магию, что заблокировала печатями няня в первый же день. Она боится, что я выдам себя всплеском или просто заклинанием. Но я большая и умею контролировать дар.

Шаги приближаются, и я слышу шуршание прошлогодних листьев под его ботинками. Он знает где я, так зачем мне рассекречивать своё укрытие для нянюшки?

– Без тебя она совсем с ума сходит! – жалуется на меня Леди Кери.

Какая же она ябеда. Я чувствую себя старше ее. Мама бы сказала, что она не воспитана. Папа бы выгнал ее, будь она моей няней дома.

– Привет, – говорит Феликс над самым ухом, а я вздрагиваю.

Задумалась и не заметила, как он подошёл. Он берет меня на руки, и мы идём в дом, где снова куча народу. Лорды и Леди, что вновь будут разговаривать со мной как с маленькой, пытаться брать на руки и говорить глупые фразы, которыми бросаются, соблюдая этикет. Дома все проще: кто сильнее, тот может все, кто слаб, тот не может к тебе даже прикоснуться. Я сильнее их, но они все равно могут касаться меня. Мне не нравятся правила этого мира.

– Ты пахнешь деревом и землёй! – говорю я, смотря в его ярко-синие глаза.

Таких не бывает в моем мире. Только чёрные, зеленые и карие. Или у дедушки такие же?

– Я строю большой замок в своём мире. Там будет сад, река и много-много цветов! А ещё твоя комната в самой высокой башне, как ты хотела, помнишь?

Я киваю, но тут же морщу лоб.

– Мама не захочет там жить.

Он улыбается мне и гладит по щеке.

– Тогда мы будем жить там, пока она не придёт. А потом уговорим ее вместе.

Я закивала в ответ. Как же я была рада, что он понимает меня. Даже мама иногда была неправа и несправедлива, но мой Фил всегда был со мной заодно. Обнимаю его за шею и кладу голову на плечо. Сейчас мне стало лучше, сейчас он мог защитить меня от толпы гостей. А они будут смотреть и смеяться как обычно. Люди злые и не любят кого-то добрее их. Они считают его слабее себя, но он день за днём становится сильнее. Будто старается защитить меня от всех и растит магию. Живи он в моем мире – умер бы, когда был маленьким. Он сильнее меня уже сейчас, но будет ли сильнее альфы?

Выныриваю из видения и не могу прийти в себя. Шторы в комнате были задернуты, но длинный узкий прямоугольник лунного света отражался от пола, значит сейчас уже ночь. Феликс прижимал меня к собственной груди и сопел где-то над макушкой. Он обнимал меня обеими руками, а моя нога лежала у него на талии. Кажется, я привыкла спать с ним в обнимку. Даже смирилась с тем, что жарко и тесно.

Алесса вновь показала мне, что я могу потерять его в любой момент. Но теперь стало ясно, что никто не будет нас разделять, потому что тогда Алессу найдут.

Прижалась к мужчине сильнее и уткнулась носом в нос. В душе разлилось приятное тепло.

– Спи, – пробурчал Фил и улыбнулся так, как умеет только он.

Как можно бояться того, кто стал тебе больше, чем первой любовью? Риторический вопрос.

31

Следующий день пролетел незаметно все в той же библиотеке за поиском и изучением информации, которая могла помочь мне что-то понять о мире Алессы. Одновременно узнавала историю и обычаи Деймоса и Фобоса как мира магии: факты о расах двух миров, заклинания и многое другое, что казалось мне полезным. Бабушка заглядывала периодически, говорила со мной, приносила еду, но есть мне не хотелось совершенно. Информация была важней.

В конце концов она махнула на меня рукой и ушла. Через пару часов пришёл Вольтер, молча отобрал у меня книгу и повёл, как я думала, спать. Сон как-то резко преобразовался в переодевание и завтрак. Я просидела всю ночь.

Сейчас, единственный раз за все проведённое здесь время мы все сидели за одним столом и весело переговаривались. Точнее говорил Барсик, Вероника хохотала, Мао бурчала, а Вольтер с бабушкой смотрели, как я почти засыпаю в тарелке. Гости, что приезжали вчера, разъехались утром, Вильгельм сбросил свои обязанности на Актинию и уехал по делам.

Я поблагодарила за завтрак, встала чуть не уронив стул, и пошла в комнату, намереваясь поспать.

– Деймос испортил тебя, Лесси, – сказала бабушка, когда я уже почти вышла из гостиной.

Ступила на первую ступеньку.

– Скорее Фобос, – произнес Князь с усмешкой.

Снова обсуждение меня. Надоели уже.

– Она была идеальным ребёнком, пока не повстречалась с Вами, Лорд Вольтер! – крик бабули.

Тут уже интересней. Пропущу самобичевание на тему "подслушивать плохо", и так тошно.

– Мы повстречались в тот же самый момент, что и вы, – ледяной тон Феликса.

Минутная пауза. Я села на ступеньки и приложила голову к перилам. Как же я устала от всей этой недосказанности!

– Да, я согласна, что тот хорошо воспитанный молодой человек, которым Вы были семнадцать лет назад, не мог испортить никого, – кажется, Актиния Кери была в ярости, – но то, кем Вы стали сейчас, это просто ломает ей жизнь!

Я знала, что они были знакомы давно. Но странно было слушать такие слова от той, что, казалось, никогда не желала участвовать в моей жизни. Да кто вообще мог сдать собственную внучку в детский дом, когда твоя дочь от нее отказалась?

– Не буду отрицать. Однако огромную долю того, кем я стал, внесла именно ты. Скажи ты мне, где Алесса, все было бы проще. Но ты молчала пятнадцать лет! – рычание от Феликса.

Он знал меня уже два года? Не помню его до момента со взломом кабинета отца.

– Знал бы ты, кем являешься, то бежал бы от нее сам! – тяжелый вздох и бабушка встаёт из-за стола.

– Ещё одна порция околесицы. Глупые отговорки той, кто знает больше, чем говорит.

Кто бы говорил! Сам хранишь тайны мадридского двора! Да такие, что когда я что-то узнаю, у меня случается шок или припадок. Удивительная у меня жизнь. Все скрывают что-то друг от друга. Плетут заговоры, бросают своих детей и внуков. Ломают друг другу жизнь, а потом кричат о виновности злодейки судьбы. Да по нашим с Алессой жизням можно многосерийный телесериал снимать. Эх, насколько бы он был успешный!

Я поднялась на ноги под звук приближающихся шагов и взялась рукой за перила. Меня тут же закачало от усталости, но я упрямо пошла до комнаты. Как только голова коснулась подушки, я уснула.

Меня разбудили, когда солнце уже садилось за горизонт. Прислужницы споро засунули меня в ванну, вымыли и переодели в длинное шелковое платье. Шёлковый подьюбник и сетчатое верхнее платье с вышитыми розами по подолу были настолько прекрасными, что я даже не грустила о брюках, оставленных на кровати. Волосы тоже собрали по моде Деймоса, так что в жаркую ночь они не будут лезть в лицо.

Все казалось прекрасным, потому как меня не оставляла мысль о том, что через пару часов я увижу маму. Не ту, какой она была в прошлом теле, но очень на нее похожую. Хотя бы тёплый взгляд или улыбку – мне будет достаточно и этого.

С лестницы я пролетела к выходу, чуть не сбив Веронику, одетую почему-то в костюм черлидершы.

– Что Алиса, совсем в Леди превратилась? Тебе не идут такие длинные платья! – ворчала она, пока счастливая я тащила ее на выход, – ты чего?

Обняла ее и с улыбкой понеслась к припаркованной напротив вольтеровской машине. Ее хозяин стоял, облокотившись на капот, и разговаривая с папой.

– Когда выезжаем? – спросила я, подлетев и повиснув на отце.

Лорды взглянули на меня, затем на стоящую позади сестрицу с разинутым ртом и снова на меня. Я мило улыбнулась, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения и радости. Мужчины переглянулись между собой и понаблюдали, как я залезаю на блестящий капот машины и рассматриваю собственные туфли.

– Белка! – крик Марконтьяр от входа.

Машу ей рукой и замираю, потому как она тоже в форме, только цветовая гамма другая и юбка длиннее. Этак на метр.

– Ты сама в первый же день отказалась быть в подтанцовке! Не надо так на меня смотреть, – подошла подруга и поправила длинные рукава кофточки.

– Я конечно хреновая висталка, но точно могу предсказать, что они победят, – сказала я и вновь сравнила форму двух школ.

Вероника в этот момент как раз разминалась, решив сделать наклоны. Трусы у нее тоже синенькие. Оба Лорда, наблюдающие за нами с Мао до этого, тоже посмотрели на сестрицу, одновременно скривились и отвернулись.

– Ничего вы не смыслите в колбасных обрезках! – решила сказать я, за что была тут же награждена непонимающими взглядами.

И вот стоит она, сверлит меня взглядом маньяка, желающего зарезать именно меня, а я сижу и улыбаюсь ей. Мао ржёт, схватив меня за руку. Вольтер с папой кажется вообще ничего не понимают, а Барсик тихо подкрадывается к Веронике. А она его не видит, потому что все ещё сверлит меня взглядом. А я сдавать родину не собираюсь, потому молчу.

Пара резких шагов, и сестра визжит как резаная, и непонятно от чего больше – от обиды за поруганный филей или от боли, потому как этот котяра щипается профессионально, синяки месяц не сходят. Знаем – плавали, так сказать, мой ученик. Гордость школы.

– Так, все закончили перепалку! – очнулся папа.

Меня аккуратно сняли с капота и уже привычно посадили на переднее сиденье.

– Можно я… – моляще спросила Марконтьяр и, получив утвердительный кивок от немногословного Князя, залезла на заднее сидение его машины.

Я повернулась к ней, улыбнулась и тут же была непреклонно развёрнута за плечо и пристёгнута как самое ценное в жизни. Мы выехали за ворота, въехали в портал, в котором до нас скрылась машина Вильгельма и оказались на парковке стадиона. Толку было ехать к бабушке, если мы и так через портал переместились? Загадка.

– От меня ни на шаг, – снова безразличный тон Князя и мой кивок.

Припарковавшись, меня отстегнули, и я тут же выскочила из машины. Подбежала к жениху, схватила его за руку и махнула рукой подруге. Мы прошли мимо длинной очереди, толпящейся на входе и зашли в дверь справа, где стояла пара охранников – вышибал. Напоминало ВИП-зону в клубе, хотя по факту она таковой и являлась.

Длинный коридор с кафельным полом, о который четко стучат мои туфельки, и, наконец, сам стадион. Футбольный, если я не ошибаюсь, метров… много. Очень много. У меня даже глаза столько высчитать не могут. Зеленое прорезиненное покрытие и несколько человек, уже стоящих на нем. Как я поняла, то синенькие – это Фобос, а зеленые – Деймос. Среди своих заметила пару знакомых лиц из «банды» Майкла и Гавнию с окружением. К ним направилась и Марконтьяр. Меня заметили почти сразу, однако только парни помахали руками в знак приветствия, Ни же скривилась как от лимона и отвернулась, распекая свою группу поддержки.

Мы поднялись по широким ступеням на самый верх, что показалось мне немного странным, ведь самые близкие к полю места казались удобнее и лучше. Вскоре поняла, что совершенно не права, потому как Смарвр – игра с досками, вроде скейтбордов, только парящих в воздухе. Именно поэтому тем, кто будет сидеть в первых рядах придётся задирать голову к небу, а мы сидящие в ВИП-зоне под тентом, могли наблюдать все под идеальным углом.

Удобные мягкие кресла, вокруг круглого столика с напитками и стена из дикого винограда, что отделяет их друг от друга. Яркие, освещающие каждый уголок стадиона, прожекторы, пластиковые сиденья внизу и народ, что постепенно занимает места. Сколько, оказывается, на Фобосе магов! Здесь конечно же были не только люди с первого мира, но и с Деймоса, однако сидели они принципиально на разных половинах стадиона. Элите было все равно где сидеть, лишь бы наверху, но в нашу секцию никого не пускали, только папа сел за наш столик. Хмурое выражение его лица говорило о том, что не все идёт по плану.

– Они отказались давать мне список музыки, под которую собираются танцевать! – возмутился Вильгельм, стуча пальцами по краю стола, – нас ждёт что-то фееричное или можно дышать свободно?

Смотрел он на меня, как будто я могла что-то знать. Я пожала плечами и вспомнила улыбку Марконтьяр, которой она сопроводила свой сюда приход.

– Определенно бойся, пап.

Мученический стон отца, но он остался сидеть на месте. Даже странно, что нас ждёт сюрприз, а я об этом узнаю последняя. И даже не участвую. Постарела.

А тем временем на поле появились две команды. И началось.

– Дамы и господа! Свободные волшебники Фобоса и объединённые народы Деймоса! – кричал в микрофон парень с центрального постамента на противоположной стороне стадиона, – волей предков и данным ими правом я объявляю о начале ежегодной игры Смарвр! В этом году к нам с Деймоса прибыла заново сформированная команда! Восемь новых одарённых студентов снова попробуют отбить чемпионство. Что ж, лунатикам Фобоса остаётся лишь пожелать удачи. Посмотрим, хватит ли у них сил удержать победу в своих руках. А тем временем на сцену выходят группы поддержки!

Стадион разразился криками и аплодисментами, причём только со стороны Фобоса. Игроки встали на доски и поднялись в воздух, оставив черлидерш внизу на поле.

– Опять половина девушки! – пробурчал Вильгельм, – опять мы проиграли.

И действительно, девушек в команде Фобоса было четверо, хотя на них они мало походили. Второе замечание отца показалось мне странным, потому что Деймос наоборот должен вести с одними парнями в команде.

– Почему проиграли? Нелогично как-то, – сказала я и под грозными взглядами мужчин отпила из бокала.

Вино было кислым, явно с Фобоса, так что тут же скривилась и выплюнула его обратно. На меня посмотрели ещё сильнее.

– Простите, – покраснела и начала глядеть за развитием событий на поле и над ним.

– Мы проигрываем всегда, – начал как ни в чем не бывало сказал папа, – разные моральные установки.

Нахмурила брови, выражая последнюю стадию непонимания.

– Ни один мужчина Деймоса не поднимет руку на женщину, – ответил мне Вольтер, – вы априори слабее, а значит нуждаетесь в защите. До шестнадцати лет к Леди не имеет права прикасаться даже ее отец.

Взяла бокал с соком и отпила немного.

– Меня касались, думая, что мне пятнадцать! – возмутилась я.

Оба Лорда враз скривились и отвели взгляд. Я опять что-то спросила, что знать не должна?

– На гулящих женщин закон не распространяется, – сказал Феликс и многозначительно посмотрел на меня, – мы же не знали всех аспектов твоей биографии.

Вильгельм частично покраснел и возмущённо посмотрел на Князя. А я открыла было рот, но тут же его закрыла. Ну отлично, меня ещё и шалавой считали. Патовая ситуация. Психанула и отвернулась от этих престарелых извращенцев.

– То есть Фобос пользуется тем, что деймосовские игроки не могут к ним прикасаться? – дождалась осторожного кивка папы и продолжила, – почему тогда не снять ограничение?

Вновь кислые мины мне в ответ. У них другое выражение лица существует?

– Я пробовал. Но смогла бы ты перебороть то, что тебе запрещали с детства?

Подумала. Но я же поверила в магию, хоть мне всю жизнь и твердили что ее не существует. Ладно, неподходящее сравнение. Смирившись с безвыходной несправедливостью, начала смотреть за танцами поддержки от разных миров. Как я и предполагала, разница была огромна: бойкие зажигательные движения и мощные басы от Фобоса и плавные почти «Па» от Деймоса. Эх, меня бы туда. Я бы и эх! И ух! Но я сижу тут и думаю о собственной безнадежности.

Игра началась после длинного сигнала, от которого заложило уши. И все вмиг стало понятно. Игроки Деймоса даже шарахались от фобосовских девушек в форме. Те, кстати, не скупились на смешки, подколки и специальные прикосновения. Да, честная игра. Очередной толчок в бок от девушки, и парень сорвался вниз со своей доски. Я привстала, понимая, что он разобьётся. Но магическая сетка внизу поймала парня, который тут же телепортировался назад. Упала обратно на стул и начала следить дальше.

Смысл игры, как я поняла, состоит в том, чтобы забить мяч в самое обычное кольцо с разных позиций, как в баскетболе, только делалось это налету и мячей было много. Можно использовать короткие порталы-прыжки, можно просто летать, да только, если противоположная команда играет нечестно, то ты скорее будешь стараться избежать прикосновения, чем думать о мяче. Парни с Фобоса, кстати, не гнушались своих девушек и пихать, и бить, за что почему-то не было предусмотрено никаких штрафов или ещё чего. Выглядело это все как избиение младенцев старшими девчонками, так что смысла за этим наблюдать, я не видела.

Через минут пятнадцать тупого рассматривания людей на противоположной стороне стадиона, я решила-таки допить вино. Свой опороченный во всех смыслах стакан был отставлен, и я украла его у очень сильно следящего за игрой отца. Оно и вправду было жутким, но намного сильнее пьянящим, потому, когда я допила бутылку, над столиком раздалось мое довольное "Ик!".

– Я заранее соболезную их проигрышу! – ответила и нашла взглядом вторую бутылку.

На меня взглянули две пары глаз, после они переглянулись между собой и отвернулись от меня. И все потому, что первый тайм или как он здесь называется, закончился и наступил танцевальный перерыв. В этот раз первыми выступали наши девочки. И как же они выступали! Вот не зря я ещё у бассейна дала Мао послушать корейскую современную музыку. Потому как она по всей видимости нашла видеоролики с их танцами и как-то выучила! А там такие движения! Стрип-присед отдыхает нервно в сторонке.

Вскочила на ноги и подошла к парапету. Они ещё и саму песню на общий деймосовский перевели! А там такиииие слова. В общем, будь я судьей, поставила бы десять из десяти. Что интересно, юбки они расстегнули по бокам, создав при этом разрезы до самых бёдер.

– Почему они не позвали меня?! – завопила я, повернувшись почему-то в строну отца.

Тот опустил голову на сложенные руки и кажется думал о смысле директорской жизни.

– Тебя там ещё не хватало! – резко поднял взгляд папа.

Стало как-то его жалко. Но если смотреть объективно, то на Деймосе глупые правила. Потому как ходить в длинном закрытом платье в тридцатиградусную жару – извращение чистой воды.

Танец закончился чем-то воистину фееричным, потому как фобосовская сторона взорвалась овациями и криками. Они даже своим так не аплодировали в прошлый раз.

– Что будет Марконтьяр за ее проступок? – как можно мягче спросила я.

Папа поднялся, сел ровнее и голосом, от которого несло могильным холодом, произнес:

– У нас с ее отцом договор на два года. Отправлю на пару дней домой, пусть сам ее наказывает.

Я села на своё место и расстроилась. Что-что, а домой драконица явно не захочет.

– Доброй ночи, Лорды, – послышался сладкий голос от входа, и я резко развернулась, – Леди Алиса.

В проеме стояла Королева Драконов. Или? Сердце забилось в три раза сильнее. Папа переводил взгляд с Корделии на меня и обратно. Вольтер следил за каждым движением драконицы, а я с надеждой смотрела в ее сторону. Вошли пара слуг, принесли кресло, новый фужер и какие-то фрукты. Королева вальяжно села и налила себе вина. Минуту мы смотрели друг на друга.

– Ты опять пьёшь? – спросила мама.

Я вскочила на ноги, даже не осознавая, что происходит, и подлетела к ней. Слезы хлынули из глаз, но я уже весела на ее шее, обняв всеми конечностями. Как же я по ней скучала! Так много всего нужно было сказать, но я молчала. Просто смотрела в голубые глаза, в которых был еле заметен зелёный отблеск.

– Я не полностью ее контролирую, – перешла к делу мама, вытирая бегущие у меня слезы, – пара недель, и она уйдёт на второй план. Она подавлена, эмоционально не стабильна, и я сильней. Но столько костей я не сращивала ни разу в жизни! – она взглянула на Вольтера, сверлившего ее взглядом, – а у меня опыта ведения войны больше, чем у вас двоих раз в десять! Она выжила только из-за меня в своём теле!

Не стала вдаваться в подробности, откуда у моей милой мамы опыт военных действий. Но она и не дала продолжить.

– После того как возьму контроль, смогу переселиться в другое тело. Я уже нашла подходящее, так что совсем скоро я вновь буду рядом, солнышко… Не печалься, все скоро станет так же, как и было!

Кивнула и улыбнулась ей, странно конечно было улыбаться и обнимать бывшего врага, но я была рада. Потому что не верить маме было бы самой ужасной глупостью, а значит вскоре я и вправду смогу быть с ней рядом. Меня вновь погладили по щеке, обняли и непреклонно сняли с собственных колен. Слишком мало! Я ещё не успела побыть с ней…

Но женщина встала, поправила и так идеальное платье и выпрямилась с пассивным выражением лица, которое сменилась презрительным, как только к нам вошёл Император драконов. Норвилас Селитра на всех портретах был изображён темноволосым мужчиной с добрыми драконьими глазами и усами, что забавно вились, хотя на голове волосы были прямыми. А ещё там он был высоким с по-военному прямой осанкой. Сейчас же передо мной стоял сгорбленный старик, глаза которого показывали усталость и ненависть ко всему миру.

Любовь меняет людей. Его изменила в худшую сторону. Можно сказать, что она убила его. Морально, но придушила.

– Ваше Величество! – Вильгельм встал, сдержанно поклонился и сел обратно.

Вольтер остался сидеть, с усмешкой на губах смотря на Императора Драконов. Что делать мне, я не знала, но подойти не рискнула. Однако Лорд Норвилас повернулся ко мне сам.

– Леди Асгард, прошу прощения за причинённые неудобства, учинённые моей женой в отношении Вас.

Неудобства? НЕУДОБСТВА??? От зла меня только не затрясло. Не знаю, как не вскочила на ноги и не зарядила в него чего-нибудь пострашнее из некромантской магии. Но что-то во мне определенно щелкнуло.

– Вы умрете через год от рук близкого человека, а Ваша обожаемая жена будет спокойно наблюдать, как Вы истекаете кровью, – ледяным тоном произнесла я, да так, что император вздрогнул, – так подумайте напоследок, стоит ли Ваша любовь того, что я перечислила.

Мужчина взглянул на меня тем добрым взглядом, что был у него до этой самой проклятой всеми богами любви, и произнес:

– Стоит, девочка.

Он ласково взял Королеву за руку, и они вышли. А я наконец вытерла вытекшую из носа струю кровь, что уже стекла на подбородок. Взмах руки Феликса, и поток прекратился, а я почувствовала себя лучше.

Как я высидела оставшуюся игру, не помню. Я просто сидела и смотрела на стадион, но не видела, что происходит. В голове все ещё стоял взгляд и тихое "Стоит, девочка".

Через некоторое время меня поднял на руки Феликс и понёс. Мы сели в машину и, не дожидаясь никого, поехали подальше от стадиона. Вскоре мы выехали на трассу и, дождавшись отсутствия машин, въехали в портал. За все это время Вольтер не сказал мне ни слова. Как и я. Странно, но молчать с ним было намного комфортнее, чем иногда говорить с кем бы то ни было.

Золотое кольцо портала, грязь и мы выехали на подъездном мосту к Белокаменному замку. Феликс открыл дверцу, протянул мне руку, и мы прошли в распахнутые ворота.

Я вернулась домой.

32

Следующая неделя должна была быть последней. Этот дамоклов меч висел над моей головой полгода, однако только сейчас выбор, что я должна была сделать, стал настолько очевиден. И как бы я не уверяла себя в обратном, я отстёгивала это день. Мне было страшно, предыдущую ночь я полностью посвятила этим мыслям. Вру – я определилась ещё на Фобосе, но… все оставшиеся дни отговаривала себя, как могла.

Однако выбор был сделан, и отступать было поздно. Возможно, я буду сожалеть об ошибке, но это намного лучше, чем сожаление о том, что ничего не сделала.

Как бы то ни было, для начала я должна была сказать о своём выборе папе. После нашего возвращения он почти все время сидел в своём кабинете и разбирался с накопившейся документацией. Поэтому я поднялась по лестнице, постучала в дверь и после разрешения вошла.

В кабинете сидели три высших Лорда Деймоса и что-то обсуждали. Я села на кресло у камина, чувствуя, что пришла как обычно не вовремя. Однако, уходить сейчас было бы глупо, и не факт, что я смогу заставить себя прийти ещё раз.

– Коронация пройдёт через три дня, – важно сказал Майкл Райдер, – подготовка уже идет.

Я взяла булочку со стола и вновь села обратно, прислушиваясь к их разговору.

– Не слишком ли поспешное решение? Сожжение Вашего отца сегодня. В народе может появиться негатив из-за короткого траура, – нахмурился Вильгельм.

Значит Магистр умер. Никаких эмоций по этому поводу у меня не возникало, хотя может только легкое облегчение. Я всегда была несколько жестока и никогда этого не отрицала.

– Не думаю, что волна недовольства как-то повлияет на мое правление. Поспешная коронация убережёт меня от сговоров и возможных переворотов, – Майк взглянул на меня, – но я пришёл сюда не за этим. Где сейчас находится Марконтьяр Селитра, принцесса Драконьей Империи?

Я замерла. Он не посмеет. Договор был заключён с его отцом, но… у него же должна быть хоть капля морали? Или жалости к ближнему?

– До совершеннолетия Мао ещё год. Ты не посмеешь к ней прикоснуться до появления второй ипостаси! – сказала я, закипая.

Папа быстро написал письмо и, запечатав, отправил его в окно. Майк усмехнулся и немного подался в мою сторону.

– Ещё одно грубое слово в мою сторону и будешь молить меня о пощаде! – сказал он, вызывая на моем лице лишь злую улыбку.

Улыбка переросла в оскал, и я не смогла удержаться от угрозы:

– Ещё одна мысль о моей подруге и оставшуюся вечность будешь моим личом!

На меня посмотрели все. Промолчал и как обычно спокойный Вольтер, знавший о моей способности из моих же мыслей.

– Хватит. Император Драконов не исключал подобного поворота событий, поэтому принцесса выйдет замуж не смотря на столь юный возраст, – безапелляционно произнес отец.

Я села ровнее и поймала себя на том, что неровно дышу и сжимаю со всей силы подол платья.

А что я могу сделать в этой ситуации? Только помочь ей бежать. Потому как я знала, что значит для дракона первый полет. Мао часто говорила, что именно об этом мечтает. Крылья дают силу, которой не было в детстве и юношестве. При первом же контакте с мужчиной до совершеннолетия потеряешь возможность вырастить эту силу.

Марконтьяр, явно вызванная Вильгельмом, вошла в кабинет, поклонилась и села рядом со мной в кресло, потеснив меня к правому подлокотнику.

– Они собираются сплавить тебя замуж, – как можно тише пробурчала я, осмотрев постные мины Лордов.

Подруга усмехнулась и, закатав рукав платья до локтя, показала цветную татуировку-браслет на запястье.

– Я замужем! – объявила драконица и счастливо улыбнулась присутствующим.

Вильгельм и Майкл одновременно выругались, Феликс же задумчиво разглядывал тату.

– А что так можно было? – спросила я, зная что Мао была ограничена договором.

Я думала каждый магический договор обойти невозможно, как оказалось и здесь существовали кое-какие уловки. Словами было невозможно передать, как я была этому рада.

– Ни один договор Деймоса не действует на Фобосе. А маги у них хиленькие! – она засмеялась, взбесив мужчин ещё больше, – надо было для тебя кого-нибудь тоже украсть.

Я облегченно вздохнула. Она справилась сама, как и обычно. И совершенно неординарным способом. Только что будет ей за ее очередную выходку? Майкл не оставит ее в покое. Тем-более, когда он почти стал Магистром Деймоса. Так или иначе, я была готова укрывать ее.

Обняла подругу за плечи и прижалась к ней. Не позволю никому причинить ей вред!

– Ладно! Вы переиграли меня! – взревел будущий глава Деймоса, – но через год ты пожалеешь об этом!

И он вылетел за дверь, где тут же прозвучал тихий хлопок портала. Мао положила на меня голову и прикрыла глаза. Ее длинные чёрные волосы укрывали меня как плащом, так что я крутила в руках одну прядь, немного завидуя, ведь свои то волосы я обстригла.

– Почему через год? – так же шёпотом спросила я.

– Метка спадет, если я в течение года не подтвержу брак, – ответила Марконтьяр, довольно жмурясь и расслабленно опираясь на свой подлокотник.

Это было проблемой. Причем ощутимой. Однако, думаю, в течении целого года можно будет придумать выход из этой западни.

– Он отомстит, – произнес Вильгельм, наблюдая за нами.

– У него из всего арсенала самой страшной местью будет наговорить гадостей на коронации, – ответил Феликс, – на большее ума не хватит.

Папа понимающе хмыкнул и сел за свой стол. Князь смотрел на меня, облокотившись на спинку кресла, и о чем-то думал.

Я должна сказать. Сейчас самое время. Почему же тогда руки трясутся, а открыть рот кажется невозможным?

– Я… я хочу кое-что сказать, – я опустила глаза в пол.

Это тяжело, но я справлюсь. Я же сама это решила, не так ли?

– Я обдумала Ваше предложение, Лорд Вольтер, – все замерли, даже Мао отсела на диван напротив, – и я решила согласиться.

Гробовая тишина, и тихое марконтьяровское:

– Любовь зла.

Феликс счастливо улыбнулся мне, и мы вместе взглянули на задумчивого папу.

– Я ждал чего-то подобного, – сказал он после минутной задержки, – первый день лета?

Дата мне понравилась, так что я кивнула. И камень сожалений спал с души. Через полторы недели меня ждала свадьба.

Оставшиеся ночи до коронации нового Магистра меня готовили к балу с утроенной силой. О предстоящей свадьбе здесь объявлять привыкли белым платьем невесты на каком-либо мероприятии, где будет присутствовать вся аристократия. Ну и так же пригласительными, которые мы с Мао строчили на пару. Почему-то мое предложение смотаться на Фобос и напечатать там, было встречено в штыки, потому к знаменательной ночи я была зла на всех. Из-за руки, что уже отваливалась, имён, что вечно крутились в голове и примерки платья. Оно даже ещё не подвенечное! А я уже хочу сбежать.

И вот, наконец, белая шляпка с закрывающей глаза вуалью была взгромождена на мою голову, мягкие туфельки на достаточно высоком каблуке делали меня ростом по грудь жениху, и я вошла с ним в бальный зал. И стала самым ярким пятном в чёрном цветнике аристократии – все были в трауре. Лишь пара Леди сверкали яркими платьями, среди которых была и Королева, которая не сдержала стон страдания при виде меня в таком виде. Зато остальной народ рассматривал меня удивленно-восхищенно. Пока их взгляд не доходил до Вольтера. После все хмурились и смотрели с сожалением.

Но мне было все равно – я улыбалась всему миру. Я была счастлива.

Мы встали на противоположной стороне от мамы, которая сверлила меня взглядом и чуть ли не полыхала огнём. Майкл зашел в зал под медленную мелодию, в ту же секунду начатую оркестром, и с довольной улыбкой прошел к уже своему трону. Оглядел всех и оперативно сел. Ни короны, ни других символов власти в его руках не было. Действительно, магистр – лишь номинальная должность, вся власть держится в руках Совета. Он не стал королем или императором. Он стал козлом отпущения высшей аристократии, которая порвёт любого за лишний клочок земли. Это понимала я, знали папа и Феликс, и скорее всего поймёт довольный бывший принц, что чувствует сейчас свою безграничную важность. Теперь я понимала, почему Вольтер, который был намного сильнее любого Райдера, отказывался от этой ноши. Она отбирала возможности, что были, и давала лишь обязанности, выполнять которые с каждым годом становилось все сложнее.

Далее шла длинная витиеватая речь, которая была написана уж точно не Майком и, наконец, сам бал. Вспоминался прошлый, где я уже была влюблённой дурочкой, что по собственному незнанию танцевала с Лордом Вольтером два раза, разрешая стать любовником. Странный этикет странного мира. Уже моего мира.

Теперь я могла танцевать с ним сколько захочу. Поправка, сколько захочет он.

Любовь за ограничение выбора. Именно этого я опасалась. И именно в это вляпалась. Но не буду убеждать себя в обратном, у меня были огромные надежды на его исправление. Чертова романтичная натура, что никогда во мне не умрет. Возможно это глупые детские мечты, но я не буду собой, если не буду мечтать.

Помнится, при попадании в этот мир я рассуждала о Всемогущих Темных магах из фэнтези, которые неизменно творили зло и с такой же неизменностью получали себе «прекрасную принцессу» в жены. Сейчас я ощущала себя именно такой – дурочкой, что считает свою дальнейшую жизнь с тираном и деспотом сказкой. Я осознавала все, однако, противореча самой себе, делала шаг в его сторону. Теперь я со всей неприсущей мне солидарностью понимала девушек, которые творили глупость ради любви.

Я считала, что в любом случае смогу сбежать от него. В конце концов бабуля прятала нас с Алессой от него больше пятнадцати лет.

Через полтора часа танцев ноги, замурованные в кандалы на каблуках, ныли, а я висела на уже самом настоящем женихе и шла через портал домой. В замок, что перестанет быть мне домом через несколько дней.

– Устала? – спросил Феликс, – не желаешь посидеть с Вильгельмом и отпраздновать помолвку?

Я было кивнувшая головой на первый вопрос, радостно продолжила это дело с утроенной силой. Мы зашли в предрассветную гостиную в центральном крыле и сели на диван. Вскоре пришёл сгрустнувший папа.

– Я буду скучать, дочь, – сказал он, садясь рядом и беря меня за руку.

Обняла его, и в глазах собрались слезы.

– Я тоже буду скучать, пап.

За какие-то полгода я обрела отца. Сейчас он не был тем, кто оставил свою дочь в руках собственной любовницы и забыл про ее существование. В данный момент он был отцом, о котором мечтает каждая дочь. О каком мечтала я.

Пара шуток от Вильгельма разрядили обстановку, так что я стёрла слезы и решила больше не грустить. Хотя бы сегодня.

Из гостиной я вышла, когда солнце уже стояло в зените. От выпитого вина меня изрядно пошатывало, да и из гостиной я выскользнула, уверенная, что меня не заметят. Так и случилось. Стены периодически приближались и тут же отдалялись, и я подхихикивала сама над собой. Коридор становился все длиннее, а лестница все дальше и дальше, но я списывала это на алкоголь, так что упрямо шагала вперёд, упорно намереваясь дойти до своей комнаты.

Шаг и я иду по пещере, темной настолько, что впереди виднеется еле заметный лучик света, ослепляя меня своей яркостью. Туфли пришлось снять после того, как я в очередной раз запнулась и чуть не пробороздила носом траншею. Это отрезвило в тот же миг.

Что? Какая пещера? Я же только что была в коридоре центральной Провал в памяти или портал? Не настолько я была пьяна, что бы вот так потеряться!

Свет стал почти невыносимым, когда я подошла к выходу. Через полминуты видеть стало легче, и я обрадовалась, что не пошла дальше – там был обрыв. Зачем делать ход в скале, который ведёт в никуда? Точнее к самоубийству. Горная река, что опоясывала замок отца, бурлила внизу, раз за разом наталкиваясь на скальную породу. Да тут лететь метров двадцать, не меньше!

– Боишься? – спросил спокойный женский голос позади.

Я резко отпрянула от обрыва, вздрогнула и обернулась на голос.

Она стояла в двух метрах и рассматривала меня цепко и с настороженностью. Чёрные как смоль волосы рассыпались по оголенным плечам и спине, потрескавшиеся до крови губы она закусывала острыми зубами, а ярко-синие, но что удивительно – по-азиатски узкие глаза горели словно два драгоценных камня, но с каким-то безумным отблеском.

Безумство, властность и странная усталость читались в каждом движении глаз двадцатилетней девушки передо мной.

Чего она хочет? Это она создала портал? Или все же я забрела, куда не следует?

– Мое имя Гилида, – начала женщина, имя которой я хотела узнать в последнюю очередь, – я первая советница Богини Грим.

Я фыркнула, понимая, что меня скорее всего сейчас отправят на очередное задание. Открыла было рот, чтобы высказать все, что думаю о ее богине, как она непреклонно продолжила:

– Грим не желает тебе зла, даже наоборот – старается привнести в твою жизнь добро. Потому я здесь. Чтобы рассказать тебе правду.

Тааак. Это было уже интереснее, хотя и странно, потому как до этого богиня приходила сама. Ни одного ее советника или посланца я не видела, так что доверия к этой жуткой Гелиде у меня не было.

– Ты не против? – спросила она скорее для виду и вытащила из кармана сигарету.

Это было странно, но я автоматически кивнула и пронаблюдала, как она зажигает в руке огонёк и прикуривает. Не видела ни одного курящего мага. До этого дня.

Только сейчас, рассмотрев ее как следует, я заметила, почему на первый взгляд она показалась мне странной. Оборванное по подолу чёрное платье было все в грязи и пыли, грязные волосы свисали сальными прядями. Она тут же попыталась спрятать грязные босые ноги в кровавых ссадинах.

Женщина улыбнулась и как будто в смятении прокусила насквозь губу, вызвав струйку крови, стекающую по подбородку и шее в вырез платья.

– Несколько десятилетий назад в наш мир пришёл мужчина. Он был сильнее всех живущих тогда магов, однако никогда не претендовал на трон или власть.

Она затянула в легкие дыма и через секунду выпустила его в воздух. Я поморщилась. Правда меня уже не впечатляла, потому как ветер пробирал до костей, а Гелида не спешила.

– Полновесным золотом он заплатил за землю, людей и жену из знатного рода. Через несколько лет замок был построен, а девушка родила ему сына, – надрывный кашель, и я подхожу к ней чтобы помочь.

Меня резко оттолкнули, и я ударилась о стену. Да что здесь происходит? Желание помогать тут же отпало, но появилось другое и более сильное. Как мне пройти мимо этой сумасшедшей, что загородила весь проход? Да у нее силы больше, чем у меня раз в шесть!

– Я сказала слушай! И не прикасайся ко мне! – брезгливый взгляд на меня, – этого мага звали Александр Вольтер.

Я вздрогнула. Отец Феликса? Скорее всего. Да только с чего мне слушать историю того, кто умер до моего рождения?

– Их мальчик был самым удивительным ребёнком на всем свете! Он был моей… копией своей матери.

Она улыбнулась и мечтательно взглянула в стену. А оговорка дала мне пищи для размышления. Это было даже очевидно, слишком уж они были похожи, те же черты лица, нос, подбородок и глаза. В видениях Алессы они были ярко-синими, будто летнее небо перед грозой, но чистыми и добрыми. Не такими как у нее. Гилида Вольтер, что стояла передо мной, и вправду была похожа на собственного сына.

– Сказка закончилась, как только он взял на руки моего сына. Александр сказал, что хотел видеть сильного наследника, а не… это. Он назвал моего ребёнка "это"! Я готова была убить его в туже минуту.... Но не могла.

Сигарета была брошена на пол и втерта босой ногой в пыль пещеры. Огонёк потух.

Не думала, что Феликс перенёс психологическую травму в детстве. Но именно к ней все сводилось.

– Мы стали изгоями в собственном доме. Запрещалось все. Мы днями и ночами сидели в детской, где я всеми силами пыталась развить магические способности у абсолютно бездарного сына! – она зарычала.

Она винила его в собственном заточении. Это было видно в жёстких глазах матери, что любила своего ребёнка извращённой любовью. Хотела развить дар, которого не было.

– В четыре года случился первый всплеск, но он был минимальный. Феликсиниан любил рисовать. Будто не мог ещё больше раздражать собственного отца! И в наказание за плохое воспитание меня выселили в другую комнату. Я слышала его плач, кричала что-то сама, но… вскоре поняла, что все это к лучшему.

Я же сейчас поняла насколько оба родителя Вольтера идиоты. Самые настоящие неадекватные идиоты. Издеваться над мальчиком, чтобы получить чёртову магию? Лишить матери в четыре года?

– Когда ему исполнилось семь, Александр создал школу в собственном замке, дав сыну возможность общаться с другими магами. Его теория получила подтверждение и… Феликс стал магом. Но не сильнее меня, так что отец был недоволен результатом.

Я молчала. Слишком тяжело узнавать историю жизни собственного жениха. Тем более такую. Как он вообще в уме остался после всего?

– А потом что-то произошло. То, что дало толчок росту резерва. В этот год одна из учениц забеременела и сбежала. Маргарита Лунина, если ты понимаешь, о ком я говорю, – женщина каверзно улыбнулась, показав все свои острые зубы.

Я вздрогнула. Неужели отец тоже учился в этой школе? Поэтому папа и Феликс друзья. Ну относительно друзья. В тот год Марго сбежала со мной, а Фил отправился к ней навстречу.

– Он начал пропадать. Целыми неделями. И однажды при очередной ссоре с отцом, он одержал победу! За каких-то пару месяцев он стал сильнее Александра! – она захохотала, – я была рада. Ох, как же я была рада! Он начал строить замок на южных лугах, что-то говорил, радовался, будто влюбился…

Она резко скривилась и опустила плечи. Резкая перемена для наблюдающего со стороны.

– Через три недели в мой дом пришёл совершенно другой человек. Глаза его почернели, в венах бушевала темная магия, а на лице осталась печать шрамов зверя. Истории говорили о том, что будет голод, но его не было. Была ярость и злоба ко всему. На следующий день исчез Александр, оставив единственного сына главой рода.

Я ничего не понимала. Помню те шрамы, что были на лице Феликса на том портрете, но сейчас же их нет? Или… морок? И что значит фраза про голод?

– Не понимаю… – пробормотала я.

Женщина засмеялась как сумасшедшая. Стало жутко.

– Его чуть не убил Курт. Что тут не понятного? Не знаю, была эта битва или нападение, но… Все твердили, что укус или даже царапина убивает. Глупая ложь! Сильнейшие Лорды выживают! Только… сами становятся такими же.

Понимание того, что я сейчас услышала, давило на мозг. Потому что… Курты злобные монстры, которые едят людей, особенно… висталок! Меня передернуло.

– Не знаю, как он терпел все это время, другие даже не могли контролировать себя рядом с тобой! А он молодец, – пробормотала она, – ты же станешь его собственностью после свадьбы. И не будет проблем с законностью… твоего убийства!

Открыла рот и тут же закрыла. Потому как звучало хоть и жутко, но недостоверно. Тьма! Я полгода провела с тем, у кого первой мыслью обо мне была еда! Но зачем такая длинная цепочка событий, если можно просто убить меня, тем более я сама шла в руки, и в ус не дуть?

– Теперь я даю тебе выбор, ты можешь вернуться к убийце и умереть или… идти вперёд!

Она указала на обрыв. Это туда то я вперёд должна идти? Умри, говорит, как желаешь!

Так. Отбросим глупые мысли и подумаем логически. Толку мне сбегать, если можно просто пойти и поговорить с этим… молчуном хреновым! Почему-то недосказанность с его стороны обижала намного больше, чем глупые обвинения от его же матери. Ну не понравилась невестка, скажи, а не предлагай смертельный выбор, рассказывая жуткие истории. И вообще, будь я на месте Вольтера, давно бы стала злой и убивала.

Так что пойду и скажу все, что думаю о нем и всей его семье идиотов!

Однако, стоило мне направиться вглубь пещеры, как женщина преградила мне дорогу. Вот тут мне стало страшно. Она собирается скинуть меня с обрыва? Я точно против! В конце коридора раздались шаги и голоса. Вскоре показался и сам Вольтер, который переводил взгляд с матери на меня, а затем совершенно спокойно произнес:

– Тронешь ее, и я сломаю тебе шею. Опять.

Меня передернуло. Сказано было не мне, но… тьма! Я… он же…

Мужчина медленно направился в нашу сторону.

– Не подходи! – не узнаю свой охрипший голос.

Он остановился и посмотрел на меня в упор. А мне было страшно. И обидно. И сейчас я не могла определить, чего больше.

Потому отошла к краю и влепилась в стену. Порыв ветра тут же отрезвил. Ну же, Алиса, взгляни в лицо своему страху. Страх смотрит на тебя чёрными бездонными глазами и молчит. Он понимает твой страх, чувствует, как зверь, что сидит в нем семнадцать лет.

Пазл сложился.

И я делаю шаг. К нему, потому как падать было бы глупо, а причинить вред до свадьбы он мне не сможет. Однако мироздание никогда не было за меня. Потому как Гелида была быстрее и сильнее. Чувство невесомости сменилось падением. Взрыв там, где была я пару секунд назад, отнес меня вниз уже быстрее, и я машинально группируюсь, опасаясь удара.

Погружение в воду. Холод заражает каждую клеточку тела, легкие сжимаются от большого количества воды, а давление тянет вниз. Пытаюсь подняться на поверхность, но порыв воды и ветра вновь окутывает словно ледяная корочка. Я пробую ещё и ещё, но воздух в легких не бесконечный. Нехватка кислорода. Вода становится обжигающей. Куда унесло меня течение? Удар о скалу, боль в ноге. Ещё раз, и голова становится чугунной.

Неужели я умру так? Никогда бы не подумала, что утону.

Легкие пусты. Воздуха нет. Тело сводит судорогой от боли и холода. Я не могу выплыть. Я слишком устала.

Темнота.

Эпилог

Кабинет директора Белокаменного замка был мрачен и неприветлив. Если бы кто-нибудь сейчас сказал Вильгельму Асгард, что помещение светлело от одного человека, то он бы с уверенностью ответил: "Да, от моей дочери".

– Два неотёсанных малолетних идиота! – распалялась Актиния Кери, нервно шагая по кабинету, – проворонить семнадцатилетнюю девчонку! Я в ужасе!

Тишина напала из-за спины и резко навалилась всем весом. Мерный стук часов, порывистые шаги и тяжелое дыхание. Вильгельм сидел в собственном кресле, сложив руки и опустив на них голову, раз за разом сканируя призамковую территорию.

– Что ей сказала Гелида? Отчего Алиса прыгнула? – спросил он, поднимая тяжелую голову.

Вновь тишина и гулкий ответ Темного Князя, который сидел у длинного окна и смотрел на горы, что уходили грядой до самого горизонта.

– То, что и так все знали. Только она упорно делала из меня "доброго дядюшку".

Актиния села на диванчик и тяжело вздохнула, так же опустив голову на руки.

– Опять ничего! – выкрикнул Вильгельм, запуская поисковики в сотый раз, – бездна!

– Грим! – резко выкрикнула богиня Фобоса, вызывая хранителя этого мира.

Женщина появилась в клубах дыма и лучах света в разные стороны, но тут же была оборвана злым:

– Прекращай!

Женщина убрала «спецэффекты» и села рядом с Актинией на диван, как ни в чем не бывало осматривая комнату.

– Леди Кери! Вы все хорошеете, – прощебетала она на манер деймосовских кокеток, – чем могу быть полезна?

Все присутствующие смотрели на нее с презрением. В двух мирах больше остальных ненавидели только Магистра и ее. Просто потому что оба были не в силах сделать что-то большее. Богиня Деймоса не могла контролировать собственный мир от разрушения. Планетой его сложно было назвать, скорее клочком земли в пространстве, отгороженным барьером, что высасывал силы из своего хранителя и медленно истончался. Но что могла сделать женщина, которую привязали к сердцу мира насильно?

– Исчезновение моей внучки – твоих рук дело? – спросила Актиния, – твои шавки не лезут к какому-то без приказа!

Грим скривилась и стащила со стола яблоко. Протерла его о грязное платье и откусила.

– Я не могу уйти от прямого приказа. А Леди Риайя крайне убедительна, когда парой движений заставляет испытывать предсмертную агонию.

Мужчины тут же приосанились, а Кери шумно выдохнула и наоборот опустила плечи.

– Уверена, что это была не Королева? – спросил Вольтер, зло глядя на Грим.

Женщина испуганно кивнула и положила фрукт обратно на блюдо, опасаясь гнева высших Лордов.

– Значит Алиса в безопасности, – задумчиво сказал Вильгельм, – Риайя – не обычный маг?

Мужчина удивился тому, как легко смогла заставить что-то сделать подселенка Рая, которая совсем недавно была самой обычной магиней с Фобоса.

– Она Главнокомандующая армии Тонатоса, – ответила Актиния, – уже шестьсот лет как.

Все потрясенно взглянули на главу рода Кери. Никто не ожидал чего-то подобного.

– Куда они направляются? – ледяной вопрос от Феликса.

Грим нахмурилась и жалобно посмотрела на Князя.

– Леди поставила блок… но я могу указать направление! – тут же вскочила женщина, боясь наказания.

Рука ее взметнулась на северо-запад, ровно смотря в сторону…

– Первый порт Артилона? – спросил Вильгельм, проследивший за Вольтером, исчезающим в портале.

Кивок Грим, и усмешка Богини Фобоса.

– Риайя всегда блокирует порталы вокруг себя, если не хочет, чтобы её поймали. Вы опоздаете.

Вильгельм вскочил на ноги и рванул вниз. Грим же вновь схватила надкушенное яблоко и начала с остервенением грызть. Однако все же подняла голову, слушая слова, что тихо и с улыбкой произнесла Актиния Кери:

– Леди Риайя Хакгард не даст дочери повторить свою судьбу. Даже ценой собственной жизни.