Сердце королевы степей

Глава двадцать третья. Разбитые сердца

Ровена шла к башне-общежитию. С каждым шагом пустота и странное оцепенение внутри сменялись болью, горечью, обидой. В глазах закипали злые слёзы. Повезло никого не встретить. А вот в комнате ожидал сюрприз. На кровати Эрики сидел Ник.

Художница посмотрела на лицо орка, настолько несчастное, что она быстро затолкала собственные неприятности в дальний уголок души. Друг в беде и, раз пришёл к ней, значит, нуждается в помощи. Она подбежала к орку, взяла его опущенные без сил руки в свои и велела:

— Рассказывай.

Ник судорожно вздохнул и произнёс глухим, не своим голосом:

— Эрика бросила меня, Ро. Вернулась на два дня раньше, съездила со мной на становище. А по возвращению мы провели вместе такую ночь! Такую, словно не было никогда глупых размолвок… Утром я решился попросить Эрику стать моей женой, но она… она! — Орк сжал с силой руки, вызвав у Ровены невольный вскрик. Тут же отпустил, шепча: — Прости, прости, — уткнулся в нежные ладони лицом и несколько минут сидел неподвижно. Лишь по плечам пробегала судорога.

Ровена осторожно высвободила руки и подняла голову приятеля, заставив смотреть себе в глаза и чётко, разделяя слова, произнесла:

— Что. Она. Тебе. Сказала?

Ник словно через силу ответил:

— Эрика дочь Вьюги выходит замуж за сына конунга. В академию она больше не вернётся.

— Она же ненавидит жениха! — потрясённо воскликнула Ровена. — Ник, её наверняка заставили.

Орк горько усмехнулся.

— Не заставили. Эрика призналась, что влюбилась в собственного жениха. Что-то разглядела в нём в последнюю встречу.

— Может, она сказала неправду, чтобы утешить тебя, уберечь от разборок с людьми конунга? — не сдавалась Ровена.

— Когда Эрика говорила об этом женишке… — Орк скрипнул зубами, но удержал рвущееся с губ ругательство. — У неё лицо словно светилось, так говорят только о любимых.

Ровена посмотрела в потерянное лицо друга и неожиданно призналась:

— У меня не получилось завоевать любовь Ортена. Случайно услышала, что он согласен жениться на мне, только если вынудят обстоятельства. Да, я сумею его соблазнить. Но не хочу так! Неужели меня нельзя просто любить, мечтать отвести в храм? Без всяких там: вынужден.

Художница почувствовала, как из глаз хлынули слёзы. Настала очередь орка, загонять подальше собственные неприятности. Ник притянул подругу, усадил к себе на колени, обнял, поглаживая спину, легко целуя волосы и уговаривая:

— Ро, не нужно, успокойся. Ты у нас такая красавица, умница, у тебя дар такой, что остальным и не снилось.

Постепенно объятия становились крепче. Ник принялся покрывать поцелуями заплаканное лицо подруги, потянулся к губам. Ровена отстранилась. Орк потянулся следом, но девушка упёрлась обеими руками в его широкую грудь, удерживая на расстоянии. Ник с трудом выровнял участившееся дыхание и с отчаянной решимостью произнёс:

— Ро, давай назло им всем поженимся. Клянусь, я буду тебе хорошим мужем.

Художница выскользнула из объятий и, тоже переводя дыхание, ответила:

— Верю. Но оставайся лучше братом. Как там, в балладе? Два сердца разбитых не склеить в одно. — Она присела рядом с Ником и, уже спокойно сказала: — Я возвращаюсь в Туату сразу после праздника. Думаю, твой отец не откажется открыть для меня личный портал в какой-нибудь приграничный город. Я зайду к нему перед балом. Нашим не говори. Боюсь остаться, если начнут уговаривать. Мне понравилось учиться в военной академии, да и привязалась ко всем.

Ник тяжело вздохнул.

— Я тоже ничего никому не сказал, — признался он. — Не хочу портить праздник. Пусть думают, мы снова с Эрикой поругались. — Тут орк сморщился и горестно простонал: — О, ещё и бал! Ро, стань моей спутницей.

Ровена тоже вздохнула, но тут же встряхнула головой, словно отгоняя печальные мысли.

— Ты же знаешь, я обещала Дирку. Пригласи Касси, она будет счастлива. Помнишь, она говорила, что приготовила платье для праздника, на всякий случай.

— Да её, наверняка, уже пригласили, — Ник махнул рукой.

— Касси — девушка серьёзная, вряд ли она пойдёт с тем, кто ей не нравится, — уверенно произнесла Ровена. — А про платье было сказано в расчёте на тебя. Мало ли, что случится.

Ник задумался, затем поднял на Ровену больные, словно выцветшие глаза и криво улыбнулся.

— Вот и случилось. Ты права, время сбегать в город ещё есть. Пусть хоть кому-то будет хорошо.

Время до бала пролетело незаметно. Ровена откровенно поговорила с Главой академии. Элбан из рода Волков долго и цветисто ругался в адрес племянника. Затем сказал, что ему жаль терять лучшего курсанта-мага, но удерживать не стал. Даже пообещал открыть портал прямо к дому Ровены. Оказалось, в крайних случаях из академии разрешено перемещаться и на дальние расстояния. Художница протянула ему амулеты с прикреплёнными к ним иллюзиями и картинами выставки и объяснила, как пользоваться.

— По размерам подойдёт малая арена, — пояснила она и добавила: — Думаю, лучше выставить после завершения экзаменов. Это мой прощальный подарок.

У Главы академии подозрительно заблестели глаза. Он крепко обнял Ровену и произнёс:

— Ты даже не представляешь сколько сделала для нас, ты стала сердцем нашей академии… Ну, ладно, что-то я расчувствовался. Держись, боевой цыплёнок, как говорил мой друг: в жизни случаются не только победы и взлёты, но и поражения и потери. Всегда помни, ты — воин. Боль от этого не становится меньше, но находятся силы её пережить.

После разговора с Элбаном из рода Волков Ровена действительно почувствовала прилив сил. Она быстро собрала вещи. Форму сложила в шкаф. Ник пообещал после отбытия подруги сдать её коменданту. Он же отнёс вещмешок, плащ и сапожки в комнату в учебной башне, приспособленную под гардероб для гостей, чтобы перед отправкой домой, Ровене не пришлось возвращаться в общежитие. После чего отправился в таверну «Мечта орка», приглашать на праздник дочь трактирщика.

Художница за это время пообщалась с Дирком и влюблённой парочкой. Лан и Земляника с восторгом рассказывали о поездке в Сангрин. В основном говорила целительница, орк же смотрел на невесту полным любви взглядом. Лана благосклонно приняли родители дриады, дав согласие на брак. Но больше всего жених понравился бабушке целительницы. Да, да, именно той, что стращала внучку орками. Правда, теперь она утверждала, что всегда говорила — нет лучше мужа, чем орк, за ним, как за крепостной стеной.

Дирк с гордостью рассказал, что родители, наконец, приняли его выбор, а портреты-иллюзии, созданные Ровеной, висят на самом почётном месте. Художница искренне порадовалась за друзей, чувствуя, как ещё немного оттаивает душа.

Вскоре все разбежались по комнатам, переодеваться. Перед Ровеной вопрос выбора платья даже не стоял. Алое, несомненно, алое. Осматривая себя в зеркало, Ровена удовлетворённо кивнула головой. Не игрушечного воина, не хрупкую девчушку с двумя косами, не перепачканную красками художницу отразило стекло.

Перед зеркалом стояла фея соблазна — яркая, страстная, желанная. Алый шёлк платья словно обтекал точёную фигурку. Казалось, лепестки пламени ласкают высокую грудь, тонкую талию, округлые бёдра, льнут к стройным ногам. Поднятые в высокую причёску волосы открывали изящную шею, древний кулон в виде сердца завораживал светом вплавленных в золото красных алмазов. А за спиной мерцали полупрозрачные крылья, и никто, даже настоящие феи, не смогли бы распознать в них иллюзию.

Дирк, первым увидевший подругу, потерял дар речи. Ровена, польщённая восторгом, плещущимся в глазах огневика, крутнулась вокруг себя и спросила:

— Ну как?

Только тогда Дирк отмер.

— Ро, а ты уверена, что тебе нужны именно орки? Может, в качестве жениха годится маг огня?

Ровена весело рассмеялась удачной, как ей показалось, шутке, подумала, что где-то подобное уже слышала и ответила в тон:

— В качестве спутника на балу годится!

Она приняла протянутую руку и не обратила внимания на огорчённый вздох Дирка. А ведь маг огня никогда ещё не был так серьёзен.

Для удобства курсантов был выстроен временный портал из башни общежития в учебную. Так им не требовалась верхняя одежда. По заведённой традиции мужская часть академий надевала на балы парадную форму, а женская — бальные платья. Праздник проходил в большом зале, красочно украшенном. Над раздобытыми комендантом живыми цветами весело порхали иллюзорные бабочки, на стенах сменялись красивые пейзажи. Оформление для зала Ровена создала ещё до каникул, привязав к амулетам. Она доверила их активацию коменданту и толстячок не подвёл.

Ровена, остановилась у входа и с удовольствием Мастера, довольного своей работой, осматривала украшения-иллюзии. Она не сразу обратила внимание на установившуюся тишину. Их с Дирком появление заметили.