Серебряная Игла

Новое от 22.03. (2)

Она вздыхает и все-таки тянется за сливовой настойкой, как будто прежде, чем продолжить, ей нужно запить горечь прошлого. Я тоже молча чую в рот ломтик сыра, на вкус больше похожий на придорожную пыль.

— Там был только один человек, - напряженно хмурится сестра, снова вглядываясь в прошлое сквозь меня. - Я не видела его лица, но хорошо помню только одну фигуру.

— Он был в одежде таумати?

— Нет. Было темно, солнце в тот день было высоко за тучами и не смогла увидеть его лицо, но он не был одет как они. Я даже сначала подумала, что это Рэн пришел меня спасать, но потом поняла, что это не он.

«Не видела лица, но поняла, что это кто-то другой» - про себя повторяю ее слова. Значит, он был другого роста и сложения, и имел какие-то отличительные черты, потому что, положа руку на сердце, за Рэна можно принять добрую половину здешних студентов мужского пола. В тех обстоятельствах у Тэоны были считаные мгновения, чтобы сообразить, что за ней пришел кто-то другой, значит, разница между Рэном и тем человеком была значительная и сразу бросалась в глаза.

— Это был человек, - словно подтверждает мои догадки сестра. - Мужчина. Высокий и худой.

Человек.

Наследники Старшей крови внешне почти ничем не отличаются от смертных, особенно, потомки гарроев, у которых нет ни золотых глаз, ни удивительных серебряных волос. Но ни один вампир никогда не спутает смертного и «своего». Мы понимаем это на уровне инстинктов, как хищник никогда не спутает добычу с другим хищником.

В Аринг-холле много людей. Много, как для этого места. Думаю, примерно сотня или около того. Если убрать всех женщин, то останется примерно половина.

Но почему, Взошедшие, я думаю о том, что высокий и худой смертный - это… «Глер»?

Может, потому, что этот «человек» использовал таум, а смертные к этому абсолютно не способны?

— Он хотел меня сжечь, - продолжает мою не высказанную мысль Тэона. - Я понимаю, что это глупо звучит и ты можешь поставить мои слова под сомнение, но я уверена, что это был человек, и готова поклясться вот этим, - она выставляет вперед обе свои обожженные руки, - что его огонь сделал со мной это.

— И, Йоэль. - Сестра резко хватает меня за руки, до боли сжимает ладони, как будто хочет проверить на крепость каждый палец. - Это было что-то другое. Совершенно другая стихия. Я никогда раньше не видела, чтобы огонь рождался за мгновения, просто по щелчку пальцев. Чтобы настолько разрушительное пламя, превращающее в пепел даже камни, совершенно не вредило своему хозяину. Ни один таумати на такое не способен.

— И тем более на это не способен ни один смертный, - заканчиваю за нее.