Серебряные крылья

Много месяцев Диана, не в силах совладать с происходящим, упрямо держалась за крошечные осколки своей жизни и пыталась не захлебнуться во всем этом ужасе. А теперь, во-многом благодаря Вадиму и влиянию его семьи беспощадный ледяной поток сменился теплой кристальной гладью.

В одночасье травить голубоглазую сироту стало немодно. Теперь у нации другие враги. Это для самой девушки, наверное, хорошо. Не нужно бояться, что до тебя или доберутся 'народные мстители'. Но радоваться не получалось. Как не получалось гордиться своей героической эскападой.

Жалела ли она о том, что закрыла собой ту бедную девочку? Дана так и не смогла ответить на этот вопрос самой себе. С одной стороны, нет. Выжила бы малышка в самом сердце перестрелки? Вряд ли. Ведь если бы не Сашка, самоотверженно тащивший ее к медикам, не стояла бы она здесь. С другой... балет - ее мечта, ее жизнь был почти недосягаем. И она прекрасно понимала, чего ей будет стоить возвращение.

Но это ей только предстоит. А сейчас, как рекомендовал доктор, отдых, много фруктов и никаких стрессов. Но с последним пунктом данной программы у девушки были серьезные проблемы. С таким мужем, как Вадим Аверин, каждый разговор - один и сплошной стресс. Хотя, стоило признать она сама тоже хороша. Как ему нервы потрепала ее выходка в парке, и словами не передать. Чего же удивляться, что майор теперь угнетающе заботлив? Тут уж, сама виновата, как не крути.

И раз уж она согласилась на настоящий брак, нужно было отношения с любимым мужчиной как-то выстраивать. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет. Но об особенностях семейной жизни ее знания базировались на паре художественных фильмов и уроках домоводства мадам Дюпре. То есть ограничивались весьма оторванной от реальной жизни теорией. А так как за советом девушке обратиться было не к кому, она пошла за знаниями в сеть, надеясь найти на многочисленных форумах хоть пару дельных советов о том, как наладить отношения с мужем.

Кстати, ее планшет, перед тем, как умчался наводить порядок в Миссии Милосердия, нашел Вадим. За что она была ему чрезвычайно признательна.

В сети полезных советов для новобрачных было несколько больше, нежели Диана ожидала найти. И они порой противоречили друг другу. Так что к концу своего экскурса по женским журналам, она чувствовала себя еще более потерянной, нежели до того, как взялась за самообразование. Но из всего этого вороха, несомненно, полезной информации, девушка вынесла лишь то, что с мужем нужно быть более ласковой и внимательной, а то, как она ведет себя с ним сейчас, никуда не годится.

Поэтому в семь часов вечера, когда глава семьи вернулся с работы, Дана поспешила к нему - обниматься. И была вынуждена признать правоту сетевой периодики. Мужчина улыбнулся так светло и радостно, словно парой прикосновений она убрала весь груз последних дней с его плеч.

Далее был семейный ужин с рассказами и расспросами о том, как прошел их день. Так как рассказывать девушке было особо нечего, она приготовилась слушать и задавать уточняющие вопросы.

-- Ну, как тебе первый день на новом месте?

-- Как говорил один мой сослуживец, пожар в борделе во время потопа. Такое ощущение, что порядка в этом конкретном учебном заведении не было никогда. В отчетности полный хаос. Здание хоть и не рушится, но потолочные панели, в прямом смысле слова, на голову падают. Краны текут. Дети одеты непонятно во что. Но это, как раз, ерунда. Еще я увидел, насколько они голодные.

-- Подростки постоянно хотят есть. Растущий организм и все такое, -- отмахнулась Диана.

-- Вот именно! А их нормально не кормят. Меня визит в их столовую просто добил. То, что дают этим детям, невозможно есть. Запах ужасный. Вкус... армейский универсальный паек по сравнению с этим шедевром местной кулинарии - просто деликатес. Уволю, всех до единого, поваров.

-- Может у них жесткий регламент и инструкции, чем детей кормить? - попыталась вступиться за тружеников кухни девушка. - Вдруг, все наладится если ты другое меню утвердишь?

-- Сомневаюсь, что в регламенте может быть прописана горелая овсянка и недоваренный рис. Но в чем-то ты права. Дать им шанс исправится надо. Вдруг кто-то из них будет готов изменить отношение к работе? Хотя, есть у меня некоторые сомнения на этот счет. Но если мои слова они пропустят мимо ушей, то рассчитаю и пусть ищут другую работу.

-- Справедливо. А с потолочными панелями и кранами, что будешь делать?

-- Не знаю. Надо бы ремонт организовать. Его в последний раз лет десять назад делали. Но куда на это время поместить детей?

-- Если не считать всякие согласования, замеры и расчеты, то сколько времени все займет?

-- Дней пять. Может, немного меньше. Куда деть триста пятьдесят человек, я себе даже не представляю.

-- Мне вот что интересно. Хотя, наверное, к теме и не относится. Если бы в Артене обвалилась крыша, прорвало канализацию или случилось что-то из ряда вон выходящее, что бы ты делал?

-- Дружным строем отправил бы вас всех на полевые учения. Организовать какие-нибудь соревнования по типу Рассвета не так уж сложно.

-- А что мешает тебе проделать все это с воспитанниками приюта?

-- В принципе, ничего. Только палатки надо где-то взять. Хотя, в Артене как раз есть нужное количество. И учения никто устраивать не собирался. Так что договориться об аренде инвентаря, думаю, получится. Все равно они там без дела валяются. А так, хорошему делу послужат. Люди, кстати, тоже нужны. Подготовить все, за порядком присмотреть. Но, думаю, с последним успешно справятся преподаватели. Для подготовки надо будет нанять профессионалов.

-- Бюджет позволит? Ремонт, ведь не самое дешевое удовольствие. Плюс ты еще хочешь кого-то нанять.

-- Нет, конечно. Ты даже не представляешь, какие крохи выделяются Миссиям Милосердия.

-- Может именно в этом причина того, что здание пришло в упадок?

-- Легко объяснить разруху отсутствием финансирования. А дело в лени, простом нежелании что-то делать сверх того, что прописано в должностных обязанностях. Кстати, я с дедом говорил.

-- Ты больше не зовешь его полковником?

-- Пора мне перестраиваться. Я не кадетов муштровать собираюсь, а детей воспитывать. Но ты меня отвлекла. Дед передает тебе привет и приглашает нас на свой юбилей.

-- Хорошо. Кстати, как он отнесся к твоему решению сменить специализацию?

-- Не поверишь. Как и ты, сказал, что это было ожидаемо.

-- И он не предложил тебе заняться чем-то более полезным? Не бороться с симптомами, а лечить болезнь? То есть решать проблемы этих ребят сверху. Ты ведь мог бы. Военное прошлое. Связи. Семейное состояние. Почему ты на меня так странно смотришь? То есть все, что ты собираешься делать, нужно, важно и так далее, однако это все равно, что забивать гвозди микроскопом.

Мужчина рассмеялся:

-- Да ты меня в политику уйти агитируешь? С моей прямотой и неумением идти на компромиссы с совестью? Да меня даже в штаб адмиралтейства не взяли из-за 'особенностей характера'. Думаешь, почему я оказался в Артенийской Военной Академии?

-- Но так у тебя будет возможность изменить жизни миллионов детей.

-- Я иногда хочу вернуться в те славные времена, когда думал, как ты сейчас. Тебе, определенно, понравился бы лейтенант Аверин. Задорный. Неунывающий. Сыплющий шутками и колкостями. Тот парень верил в то, что этот мир можно спасти, перебороть несправедливость и тогда настанут благословенные времена, описанные в утопических романах. А сейчас, все видится несколько в ином свете. Наш мир - это система. Несовершенная, конечно. Но она работает. И большая часть общества вполне довольна своим в ней местом. Поэтому переломить ее сейчас невозможно.

-- То есть все бесполезно?

-- Искоренить низший класс пока невозможно. Это прослойка общества целесообразна. Они показывают всем во что превращается человек если не хочет учиться, работать и вести социально-приемлемый образ жизни.

-- Но как же дети из Миссий Милосердия? Если им дать шанс проявить себя, показать, что есть к чему стремиться... как нам в Тание.

-- Некоторая часть им воспользуется. Солнышко, систему невозможно сломать. Но прогнуть ее, освобождая, не миллионы, а пару сотен жизней, я смогу. Собственным трудом. Личным примером. Возможно, деньгами. Хочешь решить этическую задачу? Ты стоишь. Шаг вправо - гарантированно спасешь жизнь одного единственного человека. Шаг влево - у тебя появиться одна сотая шанса спасти десятерых. Куда ты повернешься?

-- Не знаю.

-- Я, так уж вышло, стал до неприличия прагматичным и разучился рисковать.

Девушка просто кивнула, признавая его правоту. А между тем, новоиспеченный директор Миссии Милосердия святой Елены коротко поцеловал ее в макушку и умчался договариваться с бывшим руководителем о безвозмездной аренде палаток на время ремонта жилых корпусов вверенного ему учебного заведения.

Всю следующую неделю для Вадим пропадал на работе. Утром, убегал еще до рассвета. Нет, он, конечно же спрашивал, не нужно ли чего его юной супруге. Но неизменно получал отрицательный ответ. Дана предпочитала посещать реабилитационный центр самостоятельно. Да и возможность побыть наедине с собственными мыслями ей нужна была больше, чем компания мающегося от безделья мужа. Домой же мужчина попадал лишь ближе к полуночи. Наскоро перекусывал, принимал душ и падал в постель, засыпая еще до того, как его голова касалась подушки.

Звонок от Вадима застал ее в такси, когда она возвращалась из клиники. Это было немного странно. Обычно он ограничивался парой сообщений из разряда: 'Люблю. Скучаю. Приеду не скоро'.

-- Да, -- ответила девушка несколько настороженно.

-- Привет. Ты сейчас не сильно занята?

-- Нет. У врача уже побывала. Так что до вечера я абсолютно свободна. А что?

-- У меня сегодня первый день ремонта и, соответственно переселение малышни в полевой лагерь. Как ни печально это признавать, но я переоценил собственные силы. Не справляюсь. Привык работать с разумными и дисциплинированными кадетами. А тут... детский сад. В прямом смысле этого слова. Мальчишек, даже самых маленьких я смог направить в нужном мне направлении. То есть они с азартом осваивают полосу препятствий и плескаются в бассейне. А вот с девчонками такое не прокатило. То есть они побегали, попрыгали, и даже поплавали. Какое-то время. Потом устали.

-- Я не имею большого опыта общения с детьми. Класс у младших пару раз вела. Но это и все. Впрочем, могу им мордашки разрисовать всякими листиками-цветочками. Так в парках развлечений делают.

-- Сойдет. Главное они под присмотром будут.

Заскочив домой, Дана быстро переоделась, бросила в сумочку пару картриджей для своего универсального карандаша и поехала в Миссию Милосердия. На парковке возле здания ее ждал Ильдар. Он смущенно пробормотал приветствие и объяснил, что именно его новый директор отрядил сопровождать девушку до огромного пляжного шатра, где прятались от солнца те, кто устал от активных игр и купаний.

Воспитанники встретили молодую супругу директора с настороженным любопытством. Но она так ловко преображала улыбающиеся мордашки малышей в веселые рожицы зверят, рисовала цветы и звезды, разноцветных бабочек и снежинки, что возле ее столика мгновенно образовалась очередь.

Старшие девочки минут двадцать на это ревниво взирая, шушукались между собой. После чего организовали фотосессию для счастливых обладательниц аквагрима. Мальчики в этом развлечении участвовать отказались. Так как после этого крайне нежелательно мочить лицо. А отказаться от бассейна в столь жаркий день они не были готовы.

Универсальный туристический паек, которым Вадим решил кормить своих новых воспитанников, пока они квартируют в палаточном городке привел ребят в восторг. И дело было не во вкусе комплексного обеда или ужина. Просто ребята чувствовали себя на вершине блаженства от игр на свежем воздухе, купания в немного прохладной воде и надежды на то, что их жизнь станет лучше.

Поначалу большинство старших девочек держались очень скованно. А вот непосредственные младшие расспрашивали жену их нового директора буквально обо всем на свете. В том числе и о Вадиме. Сколько ему лет? Правда, ли что господин Аверин был военным? Умеет ли он драться и стрелять из настоящего пистолета?

Узнать ответы на эти вопросы хотели все. Поэтому подростки, старательно делая вид, что и не слушают вовсе, а своими делами занимаются, сгрудились поблизости.

-- А как вы познакомились? - поинтересовалась малышка Ася, которой Дана рисовала смешную летучую мышку на веснушчатом личике.

-- Он был моим куратором.

-- И вы сразу влюбились друг в друга?

-- Нет. Сначала мы просто общались, скажем так, по долгу службы. А влюбились... не знаю, как это вышло. Наверное, случайно.

Губы Дианы дрогнули в едва заметной улыбке. Она ведь ни словом не соврала. Действительно случайно. Ведь если бы не тот недолгий ночной разговор после вариации Кармен, если бы не нежданная встреча возле театра, стала бы искорка взаимной симпатии любовью? Возможно со временем.

-- А он хороший? -- спросила другая девчушка, Ира, с сине-зеленой бабочкой на одной впалой щеке и красным маком на другой.

-- Майор?

-- Нет, -- возмущенно отозвалась малышка. -- Господин Аверин.

Дана рассмеялась, а увидев недоумение на большинстве лиц, пояснила:

-- Господин Аверин - майор в отставке. И он очень хороший.

Одна из старших девочек. черноглазая смуглянка насмешливо фыркнула:

-- С семьей многие добрые. Вон наш бывший директор со своей жены мало что пылинки не сдувал, все для нее делал. Для нас же у него только оскорбления и наказания находились.

-- Как мне кажется, -- в голосе Дианы послышались нотки раздражения. -- Мой муж уже сделал для вас достаточно, чтобы вы судили о нем по поступкам.

Черноглазая смутилась, но лишь на мгновение. Потом вскинулась и прожгла Дану недобрым взглядом. Она бы, наверное, и в спор полезла бы. Только это в планы юной госпожи Авериной не входило, и она решила сразу осадить девчонку.

-- Кто-то для вас сделал больше, чем Вадим? Или тут очередь стояла из тех, кто вам действительно хотел помочь?

-- Мы взрослым не нужны. И еще неизвестно, зачем он это делает. Может нам за все расплачиваться придется?

-- Этери, -- попыталась шикнуть на подружку девушка в малиновой бейсболке из-под которой торчали золотистые кудряшки. -- Прекрати.

-- Ну уж нет! Я хочу знать: что наш новый щедрый директор от нас потребует за ремонт Миссии и все эти развлечения?

-- Соблюдать порядок. Учиться.

-- И все? Да в жизни не поверю. Скорее вынудит девочек с ним спать. Он ведь, судя по всему, любит молоденьких. Можно подумать, нам непонятно, как ты замуж выскочила. Или удачно залетела, или застукали вас. Вряд ли куратору можно с ученицей спать.

-- Вам не кажется, что подобные темы недопустимо вести в присутствии маленьких детей? - голосом Даны можно было замораживать воду, но Этери уже понесло. Успокаиваться воспитанница Миссии Милосердия явно не собиралась. Но трезво рассудив, что данную проблему должен решать ее муж, а не она, девушка парой касаний активировала свой комм-линк, занимающий свое законное место на ее запястье и отправила ему короткое сообщение с просьбой срочно прийти.

-- Нет, пусть и они послушают. А то бассейн увидели, так обо всем забыли. С рук у него есть готовы. Попроси он сейчас что угодно, согласятся же!

Девчонку затрясло, и она со злостью глянула на Диану.

-- Вы ведете себя неприемлемо и своей истерикой путаете детей.

-- Как же я ненавижу таких как ты, высокомерная стерва. Все ведь тебе за так достается. Просто потому что повезло родиться в хорошей семье. Где с детства учат всяким 'этикам-эстетикам', в красивые платьица наряжают, а потом и в элитные академии учиться отправляют. И конечно богатые мужчины подобным тебе холёным сучкам ручки целуют, и женятся. А нами можно лишь попользоваться. Отношения же строить ... для этого есть правильные девочки, которые пять языков знают, и даже фрукты едят исключительно ножом и вилкой.

Дана не сумев сдержать тихий смешок отвернулась, от агрессивной собеседницы и покачала головой. Это же надо, она оказывается в хорошей семье росла, по праву рождения вагон и маленькую тележку привилегий перед 'несчастными сиротками' получила. Может эта экспрессивная особа скажет, что внешность её -- шедевр пластической хирургии? А что? Щедрые родители, вполне могли подарить дурнушке-дочери симпатичное личико?

'Эх, Ева -- Ева прости меня, -- грусно подумала Диана. -- Я всегда считала, что зависть тебе глаза застит, и ты поэтому злая такая, но ты хотя бы завидовала тому, что у меня действительно было, а у тебя - нет. Природному таланту и нежности с которой Дэн всегда ко мне относился, а воображению своему разгуляться не позволяла. А ещё знала, где стоит остановиться. Этого было у тебя не отнять. Спи спокойно, одноклассница. Ты теперь там, где это всё уже неважно'.

Бутылку воды, которою черноглазка метнула прямо ей в голову, Диана заметила буквально в последний момент. Увернулась, но равновесие не удержала, и с грохотом свалилась со стула, опрокинув на себя ещё и пластиковый столик, чудом не задев сидящую напротив малышку. Черноглазая же увидев живое воплощение всех своих бед, на полу с визгом бросилась к ней, и занесла ногу для удара, по несправедливо красивому лицу. Остальные девочки просто пребывали в оцепенении, и с некоторым непониманием смотрели на происходящее.

ГЛАВА 24

О том, что Этери не совсем нормальная, знали все. Но ребята в Миссии старались к недостаткам друг друга относится с пониманием, и на злой язык Этери особо внимания никто не обращал. Тем более ненависть свою она изливала чаще на абстрактных богачей, чем на учеников. И уж никто не мог подумать, что девчонка попытается причинить вред жене директора, которая со всеми была очень милой и вот уже три часа развлекала малышню, хотя совершенно была не обязана этим заниматься.

Но удара не случилось. Аверин буквально схватив воспитанницу за шкирку оттолкнул её в сторону, и более не обращая на нее внимание, бросился к Дане. С пола Этери поднимал Ильдар и в его глазах читалось жгучее желание встряхнуть одноклассницу как следует. Но единственное, что он себе позволил, чуть сильнее сжать предплечье девчонки и сквозь зубы прошипеть: 'Ну, ты и дура'.

-- Что случилось? - спросил Вадим, помогая Диане подняться. -- Как ты?

-- Нормально.

-- Я сейчас вызову врача. Нет, лучше отвезу тебя в больницу.

-- Не надо. Всё хорошо.

-- Прости меня, -- произнес мужчина убито.

-- За что?

-- Я и предположить не мог что для тебя тут может быть опасно. Я сейчас отдам несколько распоряжений и отвезу тебя домой.

-- Нет, - твёрдо произнесла девушка. -- И более ни слова о том, что это опасно. На вверенном мне пространстве произошло ЧП, а не трагедия.

-- Вирен, ты самая упрямая из всех знакомых мне женщин.

-- Спасибо, сэр. Разрешите возвращаться с поставленной задаче?

Вадим улыбнулся и с удивлением обнаружил, что страх, тугим кольцом, сковавший его грудь, постепенно отступает. И он даже решил поддержать игру:

-- Сначала доложите о причинах происшествия, курсант Вирэн?

-- У этой девушки (ее, кстати, зовут Этери), которую сейчас не слишком бережно придерживает Ильдар, случился нервный срыв. Я так и не поняла на фоне чего. То ли она боялась, что ты её изнасилуешь, то ли наоборот, не изнасилуешь, и она не сможет шантажом заставить тебя жениться на ней. Ну и плюс ко всему она до помрачения рассудка завидует тому, что у меня были богатые родители, брендовой одежде которую они мне покупали, учебному заведению, в которое пристроили и далее по списку

-- Я не совсем понял, чему она позавидовала? Ты же сирота и воспитывалась в такой же 'Миссии Милосердия', а затем училась по государственной программе поддержки одарённых детей.

-- Без комментариев. Вадим ей нужна квалифицированная помощь, причём срочно.

-- Вы меня в психушку не отправите, -- выкрикнула Этери, яростно вырываясь из железной хватки Ильдара.

Вадим до боли сжал кулаки. Безжалостное: "Отправлю" так и рвалось с его губ. Тем, кто способен ударить, просто вымещая на ком-то свою злость, только там и место. Но перед ним стояла девочка-подросток, возможно, напуганная тем, что сотворила. Поэтому мужчина сделал глубокий вдох, заставляя себя окончательно успокоиться.

-- Вам, действительно не помешает помощь врачей и психологов. Но так как моя жена не пострадала, я готов проявить не свойственное мне великодушие. Обычно, я не слишком церемонюсь с теми, кто пытается причинить боль моим близким. Вы отправитель в реабилитационный центр для детей, переживших насилие.

-- Не поеду!

-- Если откажетесь, я вызову полицию. После этого вас ждет или психическая клиника, или колония для несовершеннолетних. По решению суда.

-- Ну, и вызывайте.

-- Нарываешься? -- рыкнул Ильдар. - Да тебе в психушке самое место.

Девчонка уже даже рот раскрыла, чтобы бросить в лицо разъяренному однокласснику нечто обидное, словно бы не понимая, что он сдерживается из последних сил. Юноша в отличие от директора успокаиваться не собирался и сейчас пылал праведным гневом:

-- Ты понимаешь, хоть, что чуть не натворила? Она же ранена была. И еще несколько дней назад ходить почти не могла.

-- А знаешь, как эта бедняжка со мной разговаривала? Будто я - пыль под ее ногами.

-- Но ударить пыталась не она тебя - ты. И не надо сейчас изображать жертву. Даже если тебя провоцировали, могла бы и сдержаться. Хотя, о чем это я? Ты и сдержаться? Разве такое возможно?

-- Ильдар, я, конечно, твое возмущение разделяю, но все же остынь. Это решение должна принять сама Этери.

-- Какое? - юноша нахмурился, почувствовав, что потерял нить рассуждения директора.

-- Готова ли она, приняв помощь? Возможно, в ее планы входит не учеба и попытка добиться в этой жизни хоть чего-то. Мы живем в либеральном обществе. Право выбирать свою жизнь у нас закреплено в Конституции. Если она хочет сидеть в тюрьме среди тех, кто не способен соблюдать закон, ее дело. Я не стану тратить силы на тех, кто уже решил, что его или ее сиюминутные порывы имеют приоритет перед законом.

-- Вадим, -- осторожно произнесла Диана, коснувшись плеча мужа. -- Не дави.

-- Сколько тебе было лет, когда ты решила поступить в Танийскую Академию, -- спросил мужчина, переведя на нее усталый взгляд.

-- Не помню. Лет в десять, наверное.

-- То есть ты в десять лет готова была выбрать собственное призвание и сквозь боль и слезы идти к нему, а она в свои шестнадцать-семнадцать не способна ответить на простой, в сущности вопрос: 'Согласна ли она принять помощь и в дальнейшем вести социально-приемлемый образ жизни или же нет'?

Ильдар все же не выдержал и хорошенько встряхнул одноклассницу. Она едва на ногах удержалась, но это помогло. Этери опустила глаза и едва слышно произнесла:

-- Согласна.

-- Вот и славно. На этом предлагаю инцидент считать исчерпанным. Предлагаю всем вернуться к своим делам. Дана, я так понял, ты остаешься?

-- Да.

-- Хорошо. Ильдар, ты...

-- Я здесь побуду. Там и без меня найдется, кому малышню плавать учить. Не один же я это умею.

-- Спасибо, -- мужчина коротко кивнул воспитаннику, и юноша просиял.

-- Этери, ты пойдешь со мной и пока не приедет специалист из реабилитационного центра, на шаг от меня не отойдешь. И запомни, твое разумное поведение - залог твоего будущего. Очень давно, когда я был примерно в твоем возрасте, один из моих преподавателей... литературы, кажется, сказал, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Рекомендую подумать над этой мудрой фразой.

Минут через десять все вернулось на круги своя. Дети, младшие ребята, потеряли к скандалу всяческий интерес и с азартом переключились на игру в салочки. Ученики средних классов обсуждали Этери еще где-то с час, но вскоре эта тема им наскучила. А вот старшие успокоиться никак не могли. Девушек совершенно выбило из равновесия сегодняшнее происшествие. И если раньше они Диану немного дичились, то теперь между ними настоящая зона отчуждения выросла. И с этим нужно было что-то делать.

-- Кого научить правильно накладывать макияж? - спросила она нарочито-бодрым голосом.

Старшеклассницы помимо воли вскинули лица к ней. Некоторые даже сделали пару несмелых шагов в сторону жены их нового директора.

-- Сам макияж бывает нескольких видов. Для использования каждый день лучше всего подходит неброский дневной. Вечерний более яркий. Свадебный выделяется подчеркнутой романтичностью. Деловой макияж...

Дана воодушевленно что-то лепетала о фактуре, цветах и прочих малопонятных Ильдару вещах. Паренек ее не слушал. Просто сидел на полу в нескольких метрах от нее и смотрел как она жестикулирует, кивает, поощряя вопросы девчонок и любовался, наверное, ее одухотворенной красотой, как любуются картиной.

-- Ты у нас в телохранители заделался? - насмешливо спросил Андрей, присаживаясь рядом. Он провел пальцами по коротким рыжим волосам все еще мокрым от воды и бросил на приятеля испытующий взгляд.

-- Что-то вроде.

-- А зачем, если не секрет? Ты же вроде к начальству никогда не подлизывался.

-- Ты не поймешь.

-- Ладно тебе, -- фыркнул рыжий. - Не совсем же я дурак. И смеяться не буду, даже если скажешь что-нибудь совсем идиотское.

-- Для нашей Миссии со дня ее открытия никто не сделал больше, чем Аверин на последние несколько дней. Он Дениса спас. Ведь если бы не его вмешательство, не было бы уже мелкого. Меня из карцера вытащил. С Этери более чем мягко обошелся, хотя я сам готов был придушить ее голыми руками. И при этом слабины не дал.

-- Кремень-мужик. А жена его... я думал, светопреставление будет. Но ничего. Обошлось. Она его успокаивать даже пыталась. А еще, мне эта красотка кажется знакомой. Но где я ее видел, вспомнить не могу.

-- Андорский театр. Диана Вирэн -- единственная, кто выжил в том теракте. В прошлом году по этому поводу СМИ большую шумиху подняли.

-- Кажется, было что-то такое. Потом еще писали, что она за какого-то болатея у которого дед - большая шишка, замуж выскочила. Так это что получается? Наш директор не так прост? Круто. Но ты так и не сказал, почему в няньки подвязался?

-- Добром за добро отплатить хочу. Я лично у него в долгу. За помощь... мне самому и нам всем.

-- Ладно тебе.

-- Я так чувствую. А еще мне стыдно. За то, что допустил нападение на Диану. Аверин ведь действительно много для нас сделал. Хотя о нашем существовании узнал совсем недавно. А мы его как будто бы предали. Ну, сам посуди. Он, чтобы девчонок развлечь позвал свою жену. И вряд ли он мог подумать, что ее здесь может кто-то обидеть.

-- Да, уж. Такое ему в голову точно прийти было не должно. Знаешь, как меня Аверин отчитал, в тот день, когда Чаплина выставили? У меня уши потом полдня горели. За то, что я, видите ли с Настей невежливо разговаривал.

-- А мы ведь прекрасно понимали, что его жену не просто могут -- постараются обидеть. Идиотов же везде хватает. В том числе среди нас.

-- Ты поэтому сейчас сидишь и ее караулишь? Сомневаюсь, что после истории с Этери кто-то решится жену директора и пальцем тронуть. Всем ясно, второго, покусившегося на его сокровище он не пощадит.

-- Лучше не рисковать. Вдруг кто-то из не особо умных решит, что его снова спровоцировали?

-- Знаешь, я думаю, ты прав. Без присмотра жену Аверина оставлять нельзя. Мало ли что? Как ты правильно заметил, идиотов хватает везде. Надо нашим сказать, чтобы приглядывали за ней так же, как за мелкими. В конце концом, это меньшее, что мы можем сделать для того, кто хотя бы пытается изменить здесь все к лучшему.

ГЛАВА 24

16+

Вадим нежно поглаживал тыльную сторону ладони жены, которая уютно устроила свою головку на его плече.

-- Давай, закажем на дом чего-нибудь жутко вредного? Пиццу, например? И вина. Красное-полусладкое, думаю, подойдет.

-- От пиццы толстеют. И алкоголь тоже нельзя. Мне. Ты в своем выборе свободен.

-- Нет. Я хотел выпить вина в компании прекрасной девушки. И отметить первое чрезвычайное происшествие вверенном мне коллективе. Точнее то, что оно обошлось без жертв и репрессий. Хотя, я не понимаю, как сдержался. До сих пор прибить ту дрянь хочется. Надо было вызвать полицию.

-- Ты верно поступил.

-- Она ведь почти твоя ровесница. Лишь на год или два младше. И понимать, что творит просто обязана. И никакое 'тяжелое детство' не может служить оправданием попыткой ударить более слабого. Да не просто ударить. Ногой по голове... так и убить можно. Я боюсь, что совершил непростительную ошибку. Показал, что преступление может не вести за собой адекватное наказание.

-- Разве ты погладил ее по головке и отпустил гулять?

-- Нет, но все равно обошелся слишком мягко. А теперь уже поздно что-то менять. Руководитель должен держать слово, несмотря ни на что. С тобой было проще. Даже наказывать не пришлось. Просто пожурил, чая предложил и отпустил к группе.

-- Конечно! Я ведь сержанту Энхарт даже не нагрубила.

-- И как сдержалась?

-- В Тание меня научили не отвечать на прямые оскорбления преподавателей и не реагировать на завуалированные.

-- Твои учителя предпочитали результатов добиваться системой наказаний, а не поощрений?

-- Да. Но я их понимаю. Без железной дисциплины в балете невозможно ничего достичь. По-настоящему со мной был добр лишь Маэстро Горский, хотя и невероятно требовательным. Но не так, как остальные. Мы часто слышали от него слова: 'Ты сможешь. Я знаю это'. Нужно ему написать. Он, наверное, волнуется. Расскажу ему, что у меня все нормально. Думаю, это будет правильно.

-- Диана, -- осипшим голосом произнес мужчина, не представляя, как расскажет ей еще и об этой смерти. Но она обо всем догадалась.

-- Нет, -- ее голос задрожал, а по щекам потекли слезы. - Такого просто не может быть! Не может! Пожалуйста, скажи, что он жив. Пожалуйста.

Вадим, не выдержав ее взгляда просто отвел глаза. А его жена трясущимися руками открыла журнал контактов в своем комме и вызвала Рудольфа Кардена. Он ответил мгновенно:

-- Слушаю. - Но ответом ему была лишь тишина. - Диана, что случилось?

-- Маэстро Горский... это правда?

-- Да, -- в голосе мужчины слышалось сочувствие и собственная, запрятанная в самый далекий уголок сердца, боль.

-- Когда? Как?

-- Это был сердечный приступ. Сразу, после того, как ему сообщили о трагедии в Андорском театре. Дана, малышка, он, хоть и казался нам всем нерушимой скалой, все же был простым человеком. Маэстро пережил два инсульта. Но как не уговаривали его врачи, уйти на пенсию, продолжал преподавать, что даже для здорового человека его возраста тяжело. Понимаешь?

-- Да, -- сквозь всхлипы выдавила из себя девушка.

-- Не плачь. Пожалуйста. Он бы этого очень не хотел. - Рудольф немного помолчал, а потом твердо спросил. - Вадим рядом?

-- Я здесь, -- ответил Аверин вместо жены.

-- Хорошо. Позаботишься о ней?

-- Конечно.

-- Простите, что оторвала вас, -- немного совладав с собой произнесла девушка.

-- Не думай об этом. Ты можешь звонить мне в любое время дня и ночи.

-- Спасибо. Доброй ночи, маэстро.

-- И тебе, малышка.

Нажав на комме отбой, Диана закусила губу и почти демонстративно уставилась в окно машины. Горящие фонари, свет в окнах и неоновые вывески помогали отвлечься -- не думать. Ни о чем. Но через несколько минут машина затормозила возле их дома. Девушка молча вышла, и побежала вверх по ступеням, никак не реагируя на оклик Вадима. Он нагнал ее только в холе.

-- Солнышко...

-- Оставь меня. Я хочу побыть одна.

-- Нет.

-- Мне нужно в душ.

-- Ладно.

Мужчина отступил на шаг, позволяя Дане пройти мимо него. В конце концов, как бы он не переживал за нее, есть границы, которые без веской причины нарушать не стоит. Но, несмотря на это Вадим проводил ее до ванной комнаты и привалился спиной к двери, прислушиваясь к звуку льющейся воды. Его хватило ровно на пятнадцать минут, после чего он постучал, достаточно громко спрашивая:

-- У тебя все в порядке? -- Ответом ему была тишина. - Солнышко, ответь!

Поколебавшись с минуту, мужчина все же открыл дверь и вошел. Диана лежала в позе эмбриона, а на нее с потолка подобно каплям дождя падала вода. Глаза закрыты. Волосы, обычно собранные в строгий пучок, сейчас разметались по серебристому полу душевой кабины. Вадим, как был - в одежде и обуви бросился к ней, и только подхватив жену на руки, скомандовал:

-- Система, отключить душ.

Но его дражайшая вторая половинка вместо того, чтобы пребывать в тихом обмороке, начала вырываться и требовать ее отпустить:

-- Поставь меня на ноги.

-- Нет.

-- Вадим, ну что за варварство? Куда ты меня несешь?

-- В кровать.

-- Я мокрая. С тебя, вообще, вода льется.

-- Вызову робота-уборщика.

-- Он, заодно и постельное белье нам поменяет?

-- Да к черту все! Мокрый пол, белье, все! Я сейчас положу тебя в постель и вызову врача.

-- Зачем?

-- Твой обморок недостаточная причина?

-- Нет! - воскликнула девушка возмущенно. - Я не падала в обморок. Не вздумай звонить в больницу.

-- А что это тогда было? - Зло рявкнул майор Аверин, опуская жену на постель и закутывая ее в покрывало. - Ты не отзывалась. А когда вошел, я увидел тебя на полу.

-- День был тяжелый. А вода смывает страх и боль. Я легла на пол сама. Не знаю почему. Захотелось.

-- Почему тогда молчала? Неужели нельзя было сказать три слова: 'Все в порядке'? Я перепугался до смерти.

-- В этом нет моей вины. Просто звать надо было громче. За шумом воды тебя не было слышно. И не кричи на меня!

-- Прости, -- сказал мужчина значительно тише.

-- Я, правда, тебя не слышала. Задумалась, наверное. Может быть, задремала на минуту. Меня вода всегда успокаивала. Там было так хорошо. Тепло. О том, что погибли все, кого я узнала, в доме семьи Рое. И в душе провела часа полтора - не меньше. Так же лежала под струями теплой воды и старалась не думать.

-- Солнышко... -- прошептал мужчина несколько растерянно. - Я могу чем-то тебе помочь?

-- Я не хотела тебя пугать, -- словно бы не услышав его, сказала она. -- И, Вадим, давай ты переоденешься? Тебе к расшатанным нервам только заболеть не хватало.

-- Не думаю, что мокрая рубашка так уж повредит моему здоровью.

Дана неодобрительно покачала головой и закутавшись в тонкое бежевое покрывало на манер тоги, встала с постели. Сделала шаг к мужу и начала торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.

-- Солнышко, так могу я тебе чем-то помочь? Хочешь чая? Или может все же сварить глинтвейн? Там почти нет алкоголя. Так что тебе, думаю, немного можно?

-- Все равно не стоит, -- улыбнулась отозвалась Дана, возвращаясь его пуговицам.

-- Не надо, -- сказал мужчина немного отстраняясь. -- Я сейчас.

Он положил руки на плечи жены и заставил сесть на край кровати, а сам быстрым шагом направился в ванную комнату. Сбросил мокрую одежду прямо на пол, пообещав себе, что отнесет ее в стиральную машину чуть позже. Наспех вытерся. И, чтобы соблюсти хотя бы видимость приличий, обмотал свое полотенце вокруг бедер. Другое взял для Дианы. Ей необходимо высушить волосы.

Девушка благодарно кивнула, когда он вернулся и занялась мокрыми прядями. Но это занятие увлекло ее ненадолго, минут на пять -- не больше. После чего она повернулась к нему, так же сидящему на краю постели. Провела кончиками пальцев по его обнаженному плечу, затем по груди. Но поцелуй в основание шеи все равно стал для Вадима неожиданностью.

-- Не стоит, милая.

-- Почему?

-- Я не железный. -- Дана удивленно вскинула брови, словно бы предлагая объяснить, что он имел в виду, поэтому мужчина, осторожно подбирая слова продолжил. - Рядом со мной потрясающе красивая девушка. Причем, одета она в одно покрывало. И поцелуи, даже самые невинные вызывают во мне сейчас определенные желания.

-- Понимаю. - Спокойный ответ. - Поцелуй меня.

-- Уверена? Действительно понимаешь, что между нами произойдет, если и я выполню твое желание?

-- В теории.

Мужчина застонал. А девушка сложила руки на груди и с укором произнесла:

-- Откуда у меня взяться практическим навыкам? Ты ведь первый с кем у меня были серьезные отношения.

-- Ты не готова.

-- С чего ты взял?

-- Видишь ли, любовь моя, я имею в своем багаже не только теорию.

-- То, что между нами еще ничего не было - не нормально. Мы, в конце концов, женаты.

-- Диана, -- Вадим попытался воззвать к здравому смыслу жены. - Ты совсем недавно перенесла сильный стресс. Причем, не один. А тебе противопоказаны переживания и физические нагрузки.

-- Я, конечно, не эксперт в данной области, но ведь не обязательно устраивать акробатический марафон. А врачи не запрещали мне... это. Так что все в порядке.

-- Ты пьешь анестетики. Они... несколько притупляют все ощущения.

-- Так это же хорошо. Говорят, в первый раз всегда неприятно.

-- Я с тобой поседею!

-- Не хочу больше ждать. И, вообще... все это делают. Почему мы не можем?

-- В тебе говорит дух противоречия, а не желание. Давай я лучше сделаю тебе массаж?

Диана покачала головой и потянулась к его губам. Через несколько секунд она уже сидела на его коленях, зарываясь пальцами в короткие волосы мужа. А вскоре мокрое покрывало и полотенце полетели на пол спальни. Но замерзнуть он ей не дал.

Она плавилась под его пальцами. В душе бушевало волнение, в котором было все: страх перед неизведанным, любопытство и робкое желание.

На какое-то время эти эмоции полностью поглотили ее сознание.

Потом с возмущением осознала, что прелюдия плавно перешла в расслабляющий массаж от которого начинало клонить в сон.

-- Вадим, мне, все нравится. Это очень приятно, но...

-- Ты действительно хочешь возобновить тот глупый спор? Просто получай удовольствие. А там... посмотрим.

-- Нет. Я так не хочу.

Пробормотав себе под нос что-то подозрительно напоминающее: 'Чертова девственница', Вадим отстранился. Затем лег на спину рядом с ней, поправив полотенце на своих бедрах, закрыл глаза и злорадно выдал:

-- Хорошо. Все будет как ты захочешь. Не буду мешать тебе своими глупыми инициативами.

-- Но...

-- И, вообще, я устал. Но ты можешь делать со мной все, что пожелаешь.

-- Тут свет, -- пробормотала девушка растерянно.

-- Выключи. - последовал безразличный ответ.

Дана вздрогнула так, словно он ее ударил. Волшебство этого вечера лопнуло, подобно мыльному пузырю. Стало холодно и безумно стыдно за все, что она сказала и сделала. Горло перехватил спазм не позволяющий ей даже вздохнуть. Она почувствовала нестерпимое желание прикрыться хоть чем-нибудь. Благо покрывало с полотенцем валялось с ее стороны.

Девушка буквально скатилась с кровати, укуталась в противно-холодную ткань и бегом пересекла спальню, скрывшись в гардеробной. Нужно было переодеться. С легкой грустью вспомнились артенийская спортивная форма. Закрытый комбез сейчас был бы как нельзя кстати, но где его искать, Дана сейчас не представляла совершенно. Поэтому она схватила с вешалки первое попавшееся платье.

Ее била нервная дрожь. Или дело было в том, что она просто замерзла? Руки дрожали. Это ужасно мешало застегнуть потайную молнию на спине. В голове же набатом била одна единственная мысль: 'Больше никогда... никаких поцелуев и прочих глупостей, никакой общей спальни'.

Она не заметила, как дверь в гардеробную открылась и в нее зашел Вадим. Вздрогнула, когда он положил ладони на ее плечи. Попыталась отстраниться, но мужчина не отпустил, а поцеловал в макушку и спросил:

-- Ты меня любишь?

-- Да.

-- Тогда доверься. Помнишь, как мы танцевали Андорский вальс? Я вел, ты - позволяла мне это.

-- Но в спальне мы не танцевали.

-- Черт! Я пытаюсь подобрать правильные слова. И не сказал бы, что это так уж легко. Дана, ты первая девушка в моей жизни, которая не имела сексуального опыта. Хуже того, мне кажется, что даже твои теоретические познания оставляют желать лучшего. Давай ты поведаешь мне, как представляешь себе данный процесс.

-- Нет. Не могу я с тобой о таком говорить.

-- А заниматься можешь?

-- Нет. Это было ошибкой. Я все поняла.

-- Ты подросток или взрослый человек?

-- Не знаю.

-- Ладно. Видимо судьба у меня такая. Я расскажу. Механику процесса мы, думаю, опустим. О ней ты знать должна в любом случае. А вот прелюдия... знаешь зачем она нужна и почему должна длиться не две минуты? Чтобы подготовить девушку. Мужчине достаточно пары поцелуев, чтобы завестись. Физиология. Ты должна быть готова. Во-первых, морально. То есть сознание занимает процесс, а не что-то другое. Посторонние мысли отключаются. Во-вторых, физически. Твое тело должно быть расслаблено. В противном случае будет неприятно, причем не только в первый раз. Со временем ты научишься всему, сможешь взять на себя ведущую роль. Если захочешь, конечно. Но сейчас просто доверься мне. И не торопись. У нас вся жизнь впереди.

-- Хорошо, -- отозвалась Диана, поворачиваясь к нему лицом и доверчиво заглядывая в глаза.

-- Я просто хочу, чтобы все было, если и не идеально, то хотя бы не ужасно. Мне необходимо понимать: ты получаешь удовольствие. Меньше всего хочется со стыдом вспоминать собственную первую брачную ночь.

-- Попробуем еще раз?

-- Конечно.