Серый Орден

Пролог

Город еще спал, купался в утреннем спокойствии. На улицах царствовали по-осеннему зябкий туман и запустение. С крыш обильно капало, по земле ленивыми змейками бежали ручьи. Огибали кучи гниющего мусора, просачивались в отдушины канализации. Мгла съедала звуки, обращала в сплошной, слитный гул…

На фоне белесой пелены возник одинокий человеческий силуэт. Незнакомец споткнулся, едва не рухнул в глубокую лужу. Но вовремя выровнялся, раскинул для равновесия руки. Приглушенно ругнулся, резким движением откинул капюшон. Ранним прохожим оказался обыкновенный юноша, круглощекий и светловолосый, с чертами лица мягкими и приятными, дорожкой светлого пуха над губами. Судя по одежде — плотной мантии синего цвета, — паренек являлся студентом Гентского магического университета.

«Что нужно аколиту в столь ранний час на ничем не выделяющейся улице?» — захотел бы спросить любопытствующий прохожий. И Грин Сворл, студент четвертого курса боевого факультета, конечно, ответил бы, что гуляет. Впрочем, он сам толком не понимал, что здесь делает. Причин для утренней прогулки нашлось множество: захотелось освежиться, убежать от мыслей, раствориться в безмолвии тумана и сырых домов. Но скорее это было последствием решения… нелегкого для любого настоящего студента, — уйти из университета.

Лишь тот, кто когда-либо учился, добывал знания ценой тяжелого труда и бессонных ночей, поймет, насколько трудно остановиться на полпути. А ведь еще неделю назад Сворл верил, что станет хорошим боевым магом. Верил в Свободные Земли, верил в свободу и светлое будущее. Но то, что случилось три дня назад, совершенно выбило из колеи и заставило пересмотреть взгляды на жизнь…

Поздней ночью Грина разбудили старшекурсники и молча потащили в одну из закрытых для общего пользования аудиторий библиотеки. А там его поджидал весьма неприятный сюрприз: десятки студентов, одетых в черные мантии, приглушенный свет, небольшой жертвенник и столик со множеством изощренных хирургических инструментов. Вот тут Грину и объяснили, что к чему. Мол, если хочешь стать настоящим боевым магом, приобщайся к запретному искусству.

Паренек, естественно, начал хорохориться: мол, и так силен. Но заговорщики предложили поединок Воли, дабы доказать превосходство. Гордыня же не позволила Грину отказаться. Он, лучший ученик группы, с легкостью ломал астральные и ментальные щиты одногодков. Но тут дохлый на вид студент скрутил Сворла в бараний рог. И когда тот очнулся, сунул в ладонь кривоватый нож, а в другую — пушистого котенка, заставил ударить…

Кровь животного до сих пор жгла руки, жалобное мяуканье эхом отдавалось в ушах. Аколит то и дело гнал воспоминания о хрупком тельце, которое быстро стало удивительно мягким и безвольным, о затихающем перестуке маленького сердца. Забыть почти получилось, а вот покориться новой реальности — нет.

Старшекурсники много тогда говорили, объясняли и растолковывали. Что-то Сворл знал, о чем-то догадывался, иные вещи оказались полнейшей неожиданностью. Людей с сильным Даром становилось все меньше. Семьдесят процентов современных студентов десять лет назад и на порог университета не пустили бы. Фильтровать Силу Стихий умели единицы из выпускников, остальные лишь развивали концентрацию и способность немного влиять на готовые плетения. Было очевидно, что классическая магия свободных отживает последние деньки. Оставался единственный выход — использовать внешнюю энергию, вернуться к практике предков.

Лет пять назад один из студентов сумел случайно проникнуть в закрытое хранилище университетской библиотеки. Бродил там недолго, опасаясь нагоняя сторожа, но сувенир прихватил — древнюю, потрепанную книгу в черном кожаном переплете. Фолиант оказался учебником по давно забытому разделу Серой магии — некромантии. В нем вполне доступно растолковывались принципы захвата и преобразования посмертной силы, способы трансформации ее для различных нужд. Но самое главное — в книге приводились методики создания заклинаний без участия необходимого в иных случаях «ядра».

Студент долго изучал добытое сокровище, втайне экспериментировал. И в конце концов достиг определенных успехов, обнаружил важную особенность — для управления посмертной энергией необходим лишь достаточный уровень волевой концентрации. А дальше выбор за тобой: использовать Силу сразу или перелить в какой-нибудь предмет. Перспективы подобного умения были весьма велики, особенно во времена упадка Искусства и низкой рождаемости людей с Даром. Ведь разучить формулы мог даже механик-второгодок, дай только время.

Вот так в стенах университета и возник тайный культ. Почему тайный? Да просто потому, что кровавую магию никто бы не одобрил. Студент-основатель задался элементарной целью — дать Свободным Землям лучших магов, пусть и не совсем традиционной школы, даже через большие жертвы.

Все это рассказали Сворлу, честно дали время подумать. Но предупредили — сболтнешь кому, придушим втихую. Либо ты с нами, либо убираешься из Гента. И вроде предложение заманчивое — какой дурак откажется стать сильнее, и перспективы самые светлые… Однако Грин никак не мог забыть того котенка. Да и ребята многозначительно намекнули, что котята мелочь, большие силы дают иные жертвы.

Нечто в глубине сознания не позволяло принять предложение отступников. Совесть? Воспитание?.. Кто знает. Сворл не мог. Последние дни мучился тяжкими думами, метался в лихорадке, как призрак бродил по коридорам университета. А сегодня перед рассветом наконец решился уйти из города. Куда? Чем он станет заниматься в дальнейшем? Подобное мало волновало.

Сидеть дома и ждать неведомой благодати Небес оказалось невыносимым. Да и мозги прочистить было неплохо, а заодно проститься с Гентом. Недолго думая, парень накинул мантию, выбежал в сырую мглу. Долго бродил по пустынным улицам, прислушивался к гложущей пустоте в груди. Очнулся в тот момент, когда очередной порыв ветра бросил в лицо веер холодных капель.

Туман рассеялся, впереди показалась небольшая площадь. Посередине на каменной тумбе стоял громадный черный рыцарь с длинным мечом в правой руке. Скульптор искусно передал ощущение мощи и страха, тяжеловесной грации монстра. Толстые плиты лат, уродливый рогатый шлем, злобная демоническая ухмылка забрала… Это была статуя того самого загадочного существа, которое десять лет назад изгнало скифрских захватчиков. Освободитель — символ независимости края.

Рискуя отбить ногу, парень пнул постамент и тихо выругался. Боль в ушибленной конечности смешалась с прорезавшейся бессильной злостью. Связь между культистами университета и событиями десятилетней давности стала очевидна. Если бы не Освободитель, сейчас никто бы и не подумал, что Тьму можно использовать как оружие…

Статуя плевать хотела на гнев какого-то человека и по-прежнему загадочно скалилась в пустоту. Сворл нашел взглядом увесистый булыжник, нагнулся. Но вдруг краем глаза уловил смутную тень в тумане, испуганно подпрыгнул на месте и развернулся. Невдалеке стоял худощавый широкоплечий мужчина в рваной кольчуге, замызганных штанах и стоптанных сапогах. Лицо скрывал капюшон, у пояса был приторочен клинок в старых ножнах. Кто таков, определить невозможно. Но по виду — обыкновенный бродяга.

«Неужели еще один идиот-паломник? — с неудовольствием подумал Грин. — Нет бы греться где-нибудь в трактире, понесло глазеть на достопримечательности …» Но вслух парень, естественно, выдал иное:

— Простите… я вас не заметил.

Бродяга вздрогнул, будто освобождаясь от оков сна, приподнял голову. И Сворл тут же отметил, что незнакомец напоминает дикого зверя в разгар голодной зимы: чрезвычайно худ, жилист. На изможденном лице лихорадочно горели ясные серые глаза, бледные узкие губы кривились в горькой усмешке. И хотя праздный зевака не проявил агрессии, Сворл почувствовал себя неуютно.

— Давно поставили? — коротко спросил незнакомец, кивнув на монумент.

— Девять лет назад, — ответил аколит.

— Зачем? — задал совсем уж чудной вопрос бродяга.

— Увековечить Освободителя, — буркнул Грин. Опомнился, с былой неприязнью посмотрел на изваяние. — Чтобы помнили, кто изгнал скифрцев. Чтобы молились и стремились вслед…

С языка чуть не сорвались ругательства, но парень сдержался. В городе, где каждый пятый являлся соглядатаем, надо было уметь держать рот закрытым. Впрочем, мужчина не отреагировал. По-прежнему бесстрастно взирал на монумент, задумчиво стряхивал мелкие капли с воротника. Поморщился, пробормотал под нос:

— Мерзость…

— Вы… издалека? — решился спросить Сворл. Помимо воли он испытал любопытство. Прищурился, по-новому взглянул на мужчину. Видно, что воин. Но обязательных для армии Свободных Земель нашивок нет. Странно.

— Нет, — сухо ответил бродяга. — Местный я… Парень, отойди чуть подальше, сделай милость.

И тут случилось нечто, что повергло студента в глубочайший шок. Мужчина как ни в чем не бывало поднял руку, сделал хватательное движение, достал огромный клинок прямо из тумана. Черный как ночь, на вид тяжелый и массивный…

Грин рухнул наземь прежде, чем сумел понять, что заставило его сделать это — горячая волна чужеродной силы или собственный страх. Ладони засаднило — ободрал о камни, по спине раскаленной щеткой прошелся порыв ветра. Туман отпрянул прочь, и парень увидел быстрый удар. Аспидный клинок вонзился в статую, высек искры и исчез в призрачной голубоватой вспышке замысловатого заклинания. Статуя простояла ровно секунду, а затем с сухим треском развалилась…

Когда развеялась пыль, изумленный и устрашенный до глубины души юноша опять увидел незнакомца. Тот сидел на корточках у обломков, водил рукой. За пальцем бежала ниточка оранжевого пламени, слышались шипение и потрескивание. Лицо бродяги стало белым как мел, губы торопливо шептали слова… слова заклинания!

Такой мощи студент не видел никогда в жизни. Но еще больше поразил сам способ создания заклинаний — слова, жесты. Не традиционные плетения и не ритуалы культистов. Парень чувствовал природу Силы… те же Стихии, но вызванные совершенно непонятным способом.

Сворл медленно приподнялся, опасливо попятился. Но чужак на свидетеля даже не посмотрел. Стряхнул с кистей капли жидкого огня, развернулся и направился прочь. Туман сожрал силуэт незнакомца, растопил звуки шагов… Студент еще целую минуту завороженно наблюдал за грудой обломков, которые медленно плавились, как куски сахара в воде. Потом очнулся и неожиданно сорвался на бег. Но помчался не прочь, что было бы благоразумнее, а вслед за бродягой.

К счастью, неизвестный маг никуда не пропал. Уже через пару минут Грин догнал его, принялся красться на цыпочках на безопасном расстоянии. Вскоре послышались осторожные шаги, звонкий стук дерева по камню. В молочной мгле возникло смазанное очертание человека, обратилось в худого светловолосого паренька с посохом в правой руке и с объемистым полотняным свертком в левой.

Бродяга приветствовал встречного скупым кивком, поинтересовался:

— Ты закончил, Птиц?

— Да, Эскер, — фыркнул тот, тряхнул свертком. — Должен сказать, наследники Ордена сильно обмельчали. Никто из ваших архимагов не знал, что старые книги имеют способность уменьшаться. Удобно же. В поход можно полбиблиотеки взять.

— Что ты с удовольствием и проделал, — кивнул бродяга.

— Естественно, — подтвердил парень со странным именем Птиц и пожал плечами. — Все равно тут ими пользоваться толком не умеют. А для нашего дела справочники и учебники очень важны.

— Обошлось без происшествий?

— Угу. Магическое хранилище вроде, а толковой защиты нет. Заходи и бери что хочешь. Правда, кое-что вызвало беспокойство, но об этом позже… Ты как? Ничего тревожного?

— Нет, — отмахнулся бродяга. — Ладно, пора идти, и так задержались.

Удивительная парочка торопливо двинулась в сторону центра, Сворл беззвучно побежал следом. Прятался за углами, старался не выдать собственного присутствия, наблюдал издалека. Незнакомцы о чем-то переговаривались, но большинство слов поглощал туман. Грин различил лишь обрывистое: горы, надо спешить, парк, Витар… А в одной из подворотен прямо посреди Нового города чужаки и вовсе пропали, будто слились с туманом. Парень поначалу недоумевал, но быстро уловил неосторожное хлюпанье и тихую ругань, догадался — это какое-то мимикрирующее заклинание.

Случайная фраза и чуточка логики помогли сообразить — незнакомцы идут в городской парк. Сворл свернул на другую улицу, почти бегом преодолел разделяющее расстояние. Тайком пересек главную площадь, скользнул в мокрые объятия кустов. Поблуждал в зарослях минут пятнадцать, а когда начал беспокоиться, вновь услыхал знакомые голоса. Подкрался, присел на корточки и осторожно раздвинул ветки.

Чужаки стояли на краю небольшой полянки; посреди пустого пятачка багровым сиянием исходила аккуратная магическая фигура. В воздухе танцевали мелкие искорки, слышалось потрескивание…

На взгляд Сворла, своего присутствия выдать он не мог ничем: не пыхтел, на сучки не наступал. Но не прошло и секунды, как Эскер громко произнес:

— Выходи. Я знаю, ты тут.

Парень затаил дыхание, вжал голову в плечи. Но осознал — глупо. Тем более что оба чужака смотрели в его сторону с неподдельным интересом, а Птиц еще и с опаской. Грин вздохнул, но встал и продрался сквозь кустарник. Поежился под вопрошающими взглядами, смущенно развел руками.

— Вот и прошли тихонько, — хмыкнул Птиц.

— Простите, — пробормотал Грин, виновато развел руками. — Я не следил, а просто хотел… э-э-э… понимаете, там, на площади… Ваша магия и поступок… В общем, я хочу уйти с вами!..

— Зачем? — хмуро поинтересовался Эскер.

Голос бродяги остался спокойным и бесстрастным. Но студент почувствовал, что сиюминутной расправы не будет. Выпрямился, окинул странную парочку любопытным взглядом и в нескольких словах поведал о событиях прошедшей недели. Путники долго молчали, обдумывали. Первым рискнул нарушить тишину Птиц:

— Сходится. В библиотеке я почуял темную ауру. Культисты пошли по пути Белого Ордена…

— Паршиво, но разбираться некогда, — изрек бродяга. Скривился, по-новому посмотрел на Грина: — Чего ты хочешь от нас?..

— Мне больше некуда идти, — с затаенной мольбой сказал студент и понурил голову. — Я не желаю учиться Тьме.

— Хм… — задумчиво пробормотал бродяга, посмотрел на спутника. — Мы надеялись на нечто подобное. Твой третий ученик, Мгир. Прошу любить и жаловать.

— Вы хотите сказать… — встрял Сворл.

— Да, ты идешь с нами! — твердо ответил маг-механик. Повернулся к пентаграмме, вытянул ладонь для заклятия-ключа. Но на секунду задержался, добавил с едва уловимым удовлетворением в голосе: — А ведь наш план начинает работать…