Сестра Керри (Sister Carrie)

Теодор Драйзер. Сестра Керри

Sister Carrie	СЕСТРА КЕРРИ
Theodore Dreiser	Теодор Драйзер
Chapter I	1.
The Magnet Attracting - A Waif Amid Forces	Притягательная сила магнита. Во власти стихий
When Caroline Meeber boarded the afternoon train for Chicago, her total outfit consisted of a small trunk, a cheap imitation alligator-skin satchel, a small lunch in a paper box, and a yellow leather snap purse, containing her ticket, a scrap of paper with her sister's address in Van Buren Street, and four dollars in money.	Когда Каролина Мибер садилась в поезд, уходивший днем в Чикаго, все ее имущество заключалось в маленьком сундучке, дешевеньком чемодане из поддельной крокодиловой кожи, коробочке с завтраком и желтом кожаном кошельке, где лежали железнодорожный билет, клочок бумаги с адресом сестры, жившей на Ван-Бьюрен-стрит, и четыре доллара.
It was in August, 1889.	Это было в 1889 году.
She was eighteen years of age, bright, timid, and full of the illusions of ignorance and youth.	Каролине только что исполнилось восемнадцать лет. Девушка она была смышленая, но застенчивая, преисполненная иллюзий, свойственных неведению и молодости.
Whatever touch of regret at parting characterised her thoughts, it was certainly not for advantages now being given up.	Если, расставаясь с родными, она о чем-нибудь и жалела, то уж во всяком случае не о преимуществах той жизни, от которой она теперь отказывалась.
A gush of tears at her mother's farewell kiss, a touch in her throat when the cars clacked by the flour mill where her father worked by the day, a pathetic sigh as the familiar green environs of the village passed in review, and the threads which bound her so lightly to girlhood and home were irretrievably broken.	Слезы брызнули у нее из глаз, когда мать в последний раз поцеловала ее, в горле защекотало, когда поезд прогрохотал мимо мельницы, где поденно работал отец, глубокий вздох вырвался из груди, когда промелькнули знакомые зеленые окрестности города и навек были порваны узы, которые не слишком крепко привязывали ее к родному дому.
To be sure there was always the next station, where one might descend and return.	Конечно, она могла сойти на ближайшей станции и вернуться домой.
There was the great city, bound more closely by these very trains which came up daily.	Впереди лежал большой город, который связан со всей страной ежедневно прибывающими туда поездами.
Columbia City was not so very far away, even once she was in Chicago.	И не так уж далеко находится городок Колумбия-сити, чтобы нельзя было поехать в родные края даже из Чикаго.
What, pray, is a few hours - a few hundred miles?	Что значит несколько сот миль или несколько часов?
She looked at the little slip bearing her sister's address and wondered.	Каролина взглянула на бумажку с адресом сестры и невольно задумалась.
She gazed at the green landscape, now passing in swift review, until her swifter thoughts replaced its impression with vague conjectures of what Chicago might be.	Она долго следила глазами за зеленым ландшафтом, быстро мелькавшим перед нею; потом первые дорожные впечатления отошли на задний план, и мысли девушки, обгоняя поезд, перенесли ее в незнакомый город, она пыталась представить - какой он, Чикаго?

When a girl leaves her home at eighteen, she does one of two things. Either she falls into saving hands and becomes better, or she rapidly assumes the cosmopolitan standard of virtue and becomes worse.	Когда девушка восемнадцати лет покидает родной кров, то она либо попадает в хорошие руки и тогда становится лучше, либо быстро усваивает столичные взгляды на вопросы морали, и становится хуже.
Of an intermediate balance, under the circumstances, there is no possibility.	Середины здесь быть не может.
The city has its cunning wiles, no less than the infinitely smaller and more human tempter.	Большой город с помощью своих коварных ухищрений обольщает не хуже иных соблазнителей, самый опытный из которых микроскопически мал по сравнению с этим гигантом и принесет человеку гораздо меньше разочарований.
There are large forces which allure with all the soulfulness of expression possible in the most cultured human.	В городе действуют могучие силы, которые обладают такими способами проникнуть в душу своей жертвы, какие доступны лишь умному и тонкому человеку.
The gleam of a thousand lights is often as effective as the persuasive light in a wooing and fascinating eye.	Мерцание тысяч огней действует не менее сильно, чем выразительный блеск влюбленных глаз.
Half the undoing of the unsophisticated and natural mind is accomplished by forces wholly superhuman.	Моральному распаду бесхитростной, наивной души способствуют главным образом силы, неподвластные человеку.
A blare of sound, a roar of life, a vast array of human hives, appeal to the astonished senses in equivocal terms.	Море оглушающих звуков, бурное кипение жизни, гигантское скопление человеческих ульев - все это смутно влечет к себе ошеломленные чувства.
Without a counsellor at hand to whisper cautious interpretations, what falsehoods may not these things breathe into the unguarded ear!	Какой только лжи не нашепчет город на ушко неискушенному существу, если не случится рядом советчика, который сумеет вовремя предостеречь.
Unrecognised for what they are, their beauty, like music, too often relaxes, then weakens, then perverts the simpler human perceptions.	И ложь эта, пока не раскрытая, обольстительна, -зачастую она незаметно, как музыка, сначала размягчает, потом делает слабым, потом развращает неокрепшее человеческое сознание.
Caroline, or Sister Carrie, as she had been half affectionately termed by the family, was possessed of a mind rudimentary in its power of observation and analysis.	Каролина, или сестра Керри, как ее с оттенком ласковости называли в семье, обладала умом, в котором были еще совершенно не развиты способности к наблюдениям и анализу.
Self-interest with her was high, but not strong. It was, nevertheless, her guiding characteristic.	Она была поглощена собой, и этот эгоизм, хотя и не слишком явный, был тем не менее основной чертой ее характера.
Warm with the fancies of youth, pretty with the insipid prettiness of the formative period, possessed of a figure promising eventual shapeliness and an eye alight with certain native intelligence, she was a fair example of the middle American class - two generations removed from the emigrant.	Она была мила пресноватой миловидностью переходного возраста, сложение ее обещало в будущем приятную округлость форм, а глаза светились природной сметливостью, к тому же она была полна пылких мечтаний юности, -словом, перед нами прекрасный образец американки среднего класса, которую лишь два поколения отделяют от прадедов - эмигрантов из Европы.

Books were beyond her interest - knowledge a sealed book.	Чтение ничуть не увлекало Керри - мир знаний был для нее за семью замками.
In the intuitive graces she was still crude.	Она пока совсем еще не знала, что такое интуитивное кокетство.
She could scarcely toss her head gracefully. Her hands were almost ineffectual. The feet, though small, were set flatly.	Она не умела игриво откидывать назад головку, часто не знала, куда девать руки, и хоть ножки у нее были маленькие, ступала она тяжело.
And yet she was interested in her charms, quick to understand the keener pleasures of life, ambitious to gain in material things.	Однако ей хотелось пленять, она быстро усваивала, в чем заключаются радости жизни, и стремилась к материальным благам.
A half-equipped little knight she was, venturing to reconnoitre the mysterious city and dreaming wild dreams of some vague, far-off supremacy, which should make it prey and subject - the proper penitent, grovelling at a woman's slipper.	Сестра Керри была плохо вооруженным маленьким рыцарем, который отважно ринулся на огромный, загадочный город, чтобы попытать счастья, лелея безумную мечту о неясной, далекой победе, когда этот город - добыча и раб завоевателя - будет лежать распростертый под женской туфелькой.
"That," said a voice in her ear, "is one of the prettiest little resorts in Wisconsin."	- Это, - проговорил над ее ухом чей-то голос, -один из красивейших маленьких курортов штата Висконсин.
"Is it?" she answered nervously.	- Вот как? - чуть нервно отозвалась Керри.
The train was just pulling out of Waukesha.	Поезд уже миновал станцию Вокиша.
For some time she had been conscious of a man behind. She felt him observing her mass of hair.	Керри еще раньше заметила, что позади сидит какой-то мужчина, и чувствовала, что он смотрит на ее пышные волосы.
He had been fidgetting, and with natural intuition she felt a certain interest growing in that quarter.	Он не мог спокойно сидеть на месте, и Керри инстинктивно догадывалась, что она вызывает в нем интерес.
Her maidenly reserve, and a certain sense of what was conventional under the circumstances, called her to forestall and deny this familiarity, but the daring and magnetism of the individual, born of past experiences and triumphs, prevailed. She answered.	Девичья скромность и чувство приличия подсказывали ей, что нельзя допускать с его стороны ни малейшей фамильярности и следует держать его на расстоянии, но смелость и притягательная сила ее соседа, выработанные богатым опытом и прошлыми успехами, взяли верх, и Керри откликнулась.
He leaned forward to put his elbows upon the back of her seat and proceeded to make himself volubly agreeable.	Слегка наклонившись вперед, он положил локти на спинку ее сиденья и заговорил, желая показать себя приятным спутником:
"Yes, that is a great resort for Chicago people.	- Да, прекрасный уголок, отличные отели.
The hotels are swell.	Здесь отдыхают чикагцы.
You are not familiar with this part of the country, are you?"	Вы, по-видимому, не знакомы с этими местами?
"Oh, yes, I am," answered Carrie.	- Нет, знакома, - ответила Керри.
"That is, I live at Columbia City. I have never been through here, though."	- Вернее, я живу в Колумбия-сити, а здесь мне еще не приходилось бывать.

"And so this is your first visit to Chicago," he observed.	- Итак, это ваша первая поездка в Чикаго, -заметил он.
All the time she was conscious of certain features out of the side of her eye.	Во время этого разговора Керри видела своего собеседника лишь краешком глаза.
Flush, colourful cheeks, a light moustache, a grey fedora hat.	Яркие, румяные щеки, светлые усы, на голове серая фетровая шляпа.
She now turned and looked upon him in full, the instincts of self-protection and coquetry mingling confusedly in her brain.	Теперь она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо; кокетливость боролась в ней сейчас с инстинктом самозащиты.
"I didn't say that," she said.	- Я не говорила вам, что это моя первая поездка, -сказала Керри.
"Oh," he answered, in a very pleasing way and with an assumed air of mistake,	- О! - приятно улыбнулся он, как бы изумляясь своей ошибке.
"I thought you did."	- Очевидно, я ослышался.
Here was a type of the travelling canvasser for a manufacturing house - a class which at that time was first being dubbed by the slang of the day "drummers."	Это был типичный коммивояжер крупного торгового дома, принадлежавший к категории людей, которых на жаргоне того времени называли "барабанщиками".
He came within the meaning of a still newer term, which had sprung into general use among Americans in 1880, and which concisely expressed the thought of one whose dress or manners are calculated to elicit the admiration of susceptible young women - a "masher."	К нему вполне подходило также и более позднее название, широко распространившееся в Америке восьмидесятых годов и определявшее людей, одежда и манеры которых рассчитаны на то, чтобы вызывать восхищение впечатлительных молодых женщин. Таких называли "мастак".
His suit was of a striped and crossed pattern of brown wool, new at that time, but since become familiar as a business suit.	Его коричневый шерстяной костюм в клетку был в то время еще новинкой, - потом он стал обычным костюмом делового человека.
The low crotch of the vest revealed a stiff shirt bosom of white and pink stripes.	В глубоком вырезе жилета видна была накрахмаленная грудь сорочки в белую и розовую полоску.
From his coat sleeves protruded a pair of linen cuffs of the same pattern, fastened with large, gold plate buttons, set with the common yellow agates known as "cat's-eyes."	Из рукавов пиджака выглядывали полотняные манжеты в такую же полоску, застегнутые крупными позолоченными запонками с обыкновенными желтыми агатами, известными под названием "кошачий глаз".
His fingers bore several rings - one, the ever-enduring heavy seal - and from his vest dangled a neat gold watch chain, from which was suspended the secret insignia of the Order of Elks.	На пальцах блестело несколько колец (среди них, конечно, неизменный перстень с печаткой), из карманчика жилета свисала золотая цепочка от часов, на которой болтался жетон тайного ордена Лосей.
The whole suit was rather tight-fitting, and was finished off with heavy-soled tan shoes, highly polished, and the grey fedora hat.	Костюм сидел почти в обтяжку. Наряд дополняли ярко начищенные коричневые ботинки на толстой подошве и мягкая серая шляпа.
He was, for the order of intellect represented, attractive, and whatever he had to recommend him, you may be sure was not lost upon Carrie, in this, her first glance.	Человеку, стоящему на уровне развития Керри, незнакомец мог показаться интересным, и ей достаточно было одного беглого взгляда, чтобы заметить все, что говорило в его пользу.

Lest this order of individual should permanently pass, let me put down some of the most striking characteristics of his most successful manner and method.	На случай, если люди подобного типа переведутся на земле, я позволю себе обрисовать здесь те приемы и уловки, к которым они прибегали не без успеха.
Good clothes, of course, were the first essential, the things without which he was nothing.	Хорошее платье являлось, разумеется, главным козырем коммивояжера, без него он - ничто.
A strong physical nature, actuated by a keen desire for the feminine, was the next.	Затем он должен был обладать физически крепкой натурой, главная особенность которой - острое влечение к женщине.
A mind free of any consideration of the problems or forces of the world and actuated not by greed, but an insatiable love of variable pleasure.	И разумом, которому чужды какие-либо размышления о проблемах и силах, управляющих миром; поступками же его руководили не алчность, а ненасытная любовь к разнообразным удовольствиям.
His method was always simple.	Его приемы обычно были очень просты.
Its principal element was daring, backed, of course, by an intense desire and admiration for the sex.	Прежде всего - смелость, основанная, конечно, на сильном чувственном желании и восхищении прекрасным полом.
Let him meet with a young woman once and he would approach her with an air of kindly familiarity, not unmixed with pleading, which would result in most cases in a tolerant acceptance.	При встрече с молодой женщиной он начинал ухаживать за нею с добродушной фамильярностью, не лишенной, однако, оттенка мольбы, и в большинстве случаев его ухаживания принимались снисходительно.
If she showed any tendency to coquetry he would be apt to straighten her tie, or if she "took up" with him at all, to call her by her first name.	Если женщина обнаруживала склонность к кокетству, он позволял себе поправить на ней бантик, а заметив, что "клюнуло", тотчас начинал называть ее просто по имени.
If he visited a department store it was to lounge familiarly over the counter and ask some leading questions.	Зайдя, к примеру, в универсальный магазин, коммивояжер непринужденно облокачивался на прилавок и задавал продавщице несколько наводящих вопросов.
In more exclusive circles, on the train or in waiting stations, he went slower.	В более изысканных кругах, а также в поезде или в зале ожидания он вел себя осторожнее.
If some seemingly vulnerable object appeared he was all attention - to pass the compliments of the day, to lead the way to the parlor car, carrying her grip, or, failing that, to take a seat next her with the hope of being able to court her to her destination.	Но как только на его горизонте появлялся податливый, по его мнению, объект, он становился воплощенным вниманием и любезностью, заводил речь о погоде, галантно открывал дверь вагона, помогал нести чемодан, если же это не удавалось, старался сесть рядом, надеясь до прибытия поезда к месту назначения найти возможность поухаживать.
Pillows, books, a footstool, the shade lowered; all these figured in the things which he could do.	Положить под голову подушечку, предложить книгу, скамеечку под ноги, опустить штору - он успевал подумать обо всем.
If, when she reached her destination he did not alight and attend her baggage for her, it was because, in his own estimation, he had signally failed.	И, доехав до места, он лишь в том случае не сходил вслед за спутницей, чтобы принять на себя заботу о ее багаже, если считал дело безнадежным.

A woman should some day write the complete philosophy of clothes.	Кому-нибудь из женщин следовало бы написать философский трактат об одежде.
No matter how young, it is one of the things she wholly comprehends.	Как бы женщина ни была молода, она знает толк в платье.
There is an indescribably faint line in the matter of man's apparel which somehow divides for her those who are worth glancing at and those who are not.	Оценивая мужской костюм, женщина проводит при этом некую едва заметную грань, которая позволяет ей делить мужчин на стоящих и не стоящих ее внимания.
Once an individual has passed this faint line on the way downward he will get no glance from her.	Индивидуум, опустившийся ниже этой грани, уже никогда не удостоится ее взгляда.
There is another line at which the dress of a man will cause her to study her own.	Есть и другая грань, которая заставляет женщину сравнивать одежду мужчины со своей.
This line the individual at her elbow now marked for Carrie.	И к такому сравнению невольно побудил Керри ее сосед.
She became conscious of an inequality.	Она внезапно поняла, как они неравны.
Her own plain blue dress, with its black cotton tape trimmings, now seemed to her shabby. She felt the worn state of her shoes.	Ее простое синее платьице с отделкой из черной бумажной тесьмы показалось ей жалким... Она вдруг увидела, как поношенны ее ботинки.
"Let's see," he went on, "I know quite a number of people in your town.	- Позвольте, - продолжал ее спутник, - ведь я как будто многих знаю в вашем городке!
Morgenroth the clothier and Gibson the dry goods man."	Хотя бы Моргенрота - магазин готового платья, Гибсона - мануфактурный магазин...
"Oh, do you?" she interrupted, aroused by memories of longings their show windows had cost her.	- В самом деле? - перебила Керри и сразу взволновалась, вспомнив, сколько томительных минут она пережила, простаивая перед витринами этих магазинов.
At last he had a clew to her interest, and followed it deftly.	А он почувствовал, что нашел наконец ключ к ее вниманию.
In a few minutes he had come about into her seat. He talked of sales of clothing, his travels, Chicago, and the amusements of that city.	Через несколько минут он уже подсел к ней и принялся рассказывать о заключенных им сделках по продаже готового платья, о своих странствованиях, о Чикаго и городских развлечениях.
"If you are going there, you will enjoy it immensely.	- Вы получите массу удовольствий, раз вы едете в Чикаго.
Have you relatives?"	У вас там есть родные?
"I am going to visit my sister," she explained.	- Я еду навестить сестру, - ответила Керри.
"You want to see Lincoln Park," he said, "and Michigan Boulevard.	- Вы непременно должны осмотреть Линкольн-парк и бульвар Мичиган, - сказал он.
They are putting up great buildings there.	- Вот где строятся гигантские здания!
It's a second New York - great.	Это в полном смысле слова второй Нью-Йорк. Изумительный город!
So much to see - theatres, crowds, fine houses - oh, you'll like that."	Там есть на что посмотреть! Театры, огромные толпы народа, красивые дома. О, вам там очень понравится!

There was a little ache in her fancy of all he described.	Стараясь представить себе все, что он описывал, Керри вдруг ощутила глухую тоску.
Her insignificance in the presence of so much magnificence faintly affected her.	Она казалась себе таким ничтожеством по сравнению со всем этим великолепием, и ей стало не по себе.
She realised that hers was not to be a round of pleasure, and yet there was something promising in all the material prospect he set forth.	Она прекрасно понимала, что ее ждут не одни удовольствия, однако было что-то обещающее во всем том, о чем ей рассказывал ее спутник.
There was something satisfactory in the attention of this individual with his good clothes.	Ей было приятно внимание этого хорошо одетого человека.
She could not help smiling as he told her of some popular actress of whom she reminded him.	Она не могла сдержать улыбки, когда он, заговорив об одной известной актрисе, сказал, что Керри напоминает ее.
She was not silly, and yet attention of this sort had its weight.	Девушка отнюдь не была глупа, и все же ей это польстило.
"You will be in Chicago some little time, won't you?" he observed at one turn of the now easy conversation.	- Вы ведь побудете немного в Чикаго? - спросил он в ходе беседы, теперь уже совсем непринужденной.
"I don't know," said Carrie vaguely - a flash vision of the possibility of her not securing employment rising in her mind.	- Право, не знаю, - уклончиво сказала Керри: у нее мелькнула мысль, что она может не найти там работы.
"Several weeks, anyhow," he said, looking steadily into her eyes.	- Но уж несколько недель, во всяком случае, поживете? - спросил он, пристально глядя ей в глаза.
There was much more passing now than the mere words indicated.	То, что между ними происходило, было гораздо значительнее произнесенных слов.
He recognised the indescribable thing that made up for fascination and beauty in her.	Он угадал в этой девушке какую-то неуловимую прелесть, заменявшую ей броскую красоту.
She realised that she was of interest to him from the one standpoint which a woman both delights in and fears.	Керри поняла, что интересна для него лишь с вполне определенной точки зрения, - это обычно пугает женщину и вместе с тем тайно радует.
Her manner was simple, though for the very reason that she had not yet learned the many little affectations with which women conceal their true feelings.	Она держалась очень просто, хотя бы потому, что еще не успела научиться легкому жеманству, которое помогает женщинам скрывать свои истинные чувства.
Some things she did appeared bold.	Кое в чем ее поведение могло показаться смелым.
A clever companion - had she ever had one - would have warned her never to look a man in the eyes so steadily.	Будь у нее, например, умный и опытный друг, он объяснил бы ей, что не следует так упорно смотреть мужчине в глаза.
"Why do you ask?" she said.	- Почему это вас интересует? - спросила она.
"Well, I'm going to be there several weeks.	- Да просто потому, что я сам пробуду в Чикаго несколько недель.
I'm going to study stock at our place and get new samples.	Мне нужно хорошенько ознакомиться с товарами нашей фирмы и запастись новыми образцами.
I might show you 'round."	Тем временем я бы показал вам город.

"I don't know whether you can or not. I mean I don't know whether I can.	-Я не знаю, сможете ли вы... То есть, вернее, не знаю, смогу ли я.
I shall be living with my sister, and - "	Ведь я буду жить у сестры, и...
"Well, if she minds, we'll fix that."	- Ну что ж, если она будет против, мы как-нибудь это уладим.
He took out his pencil and a little pocket note-book as if it were all settled.	Он достал из кармана маленькую записную книжку и карандаш, точно они уже обо всем договорились.
"What is your address there?"	- Какой же ваш адрес?
She fumbled her purse which contained the address slip.	Керри порылась в кошельке, где хранилась бумажка с адресом сестры.
He reached down in his hip pocket and took out a fat purse. It was filled with slips of paper, some mileage books, a roll of greenbacks.	Ее спутник засунул руку в задний карман брюк и достал толстенный бумажник с пачкой зеленых ассигнаций и уймой различных записочек и квитанций.
It impressed her deeply. Such a purse had never been carried by any one attentive to her.	Бумажник произвел на Керри большое впечатление: такого не было ни у кого из ее знакомых.
Indeed, an experienced traveller, a brisk man of the world, had never come within such close range before.	Да и вообще никогда еще она не встречала столь опытного путешественника и столь светского щеголя.
The purse, the shiny tan shoes, the smart new suit, and the air with which he did things, built up for her a dim world of fortune, of which he was the centre.	Бумажник, блестящие коричневые ботинки, изящный, с иголочки, костюм, уверенность в каждом жесте и каждом слове - все это рисовало ее воображению мир несметных богатств, окружавших этого человека.
It disposed her pleasantly toward all he might do.	И потому она готова была отнестись благосклонно ко всему, что бы он ни предложил.
He took out a neat business card, on which was engraved Bartlett, Caryoe & Company, and down in the left-hand corner, Chas.	Он вынул из бумажника красивую визитную карточку своей фирмы с литографированной надписью: "Бартлет, Карио и ^ ", внизу в левом уголке было добавлено:
H. Drouet.	"Чарльз Друэ".
"That's me," he said, putting the card in her hand and touching his name.	- Вот это я, - сказал он, подавая карточку Керри и указывая на фамилию внизу.
"It's pronounced Drew-eh. Our family was French, on my father's side."	- Произносится "Друэ", по отцу я француз.
She looked at it while he put up his purse.	Пока Друэ прятал бумажник, Керри рассматривала карточку.
Then he got out a letter from a bunch in his coat pocket.	Затем он достал из внутреннего кармана пиджака пачку писем, взял одно из них и, указывая ей на красовавшийся сбоку рисунок, сказал:
"This is the house I travel for," he went on, pointing to a picture on it, "corner of State and Lake."	- Это дом, где помещается наша фирма. На углу Стэйт и Лейк-стрит.
There was pride in his voice.	Он произнес это с гордостью.

He felt that it was something to be connected with such a place, and he made her feel that way.	Служба в такой фирме что-нибудь да значит, и ему хотелось, чтобы девушка это почувствовала.
"What is your address?" he began again, fixing his pencil to write.	- Итак, ваш адрес? - снова спросил он и приготовился записывать.
She looked at his hand. "Carrie Meeber," she said slowly.	- Керри Мибер, - медленно сказала она.
"Three hundred and fifty-four West Van Buren Street, care S. C. Hanson."	- Ван-Бьюрен-стрит на Западной стороне, дом триста пятьдесят четыре, квартира Гансона.
He wrote it carefully down and got out the purse again.	Друэ аккуратно записал адрес, снова вынул бумажник и спрятал туда записную книжку.
"You'll be at home if I come around Monday night?" he said.	- Если я загляну к вам в понедельник вечером, я вас застану дома? - спросил он.
"I think so," she answered.	- Думаю, что застанете, - ответила Керри.
How true it is that words are but the vague shadows of the volumes we mean.	Как это верно, что слова - лишь бледные тени того множества мыслей и ощущений, что стоит за ними!
Little audible links, they are, chaining together great inaudible feelings and purposes.	Слова - это крохотные слышимые звенья звуков, но связывают они большие чувства и стремления -то, что нельзя услышать.
Here were these two, bandying little phrases, drawing purses, looking at cards, and both unconscious of how inarticulate all their real feelings were.	Здесь, в вагоне, эти двое перекидывались незначительными фразами, доставали кошелек или бумажник, разглядывали визитную карточку, и каждый не сознавал, как неясны еще его истинные чувства для другого.
Neither was wise enough to be sure of the working of the mind of the other.	Ни у него, ни у нее не хватало проницательности, чтобы угадать, что сейчас на уме у собеседника.
He could not tell how his luring succeeded.	Он еще не был уверен, удалось ли ему завлечь девушку.
She could not realise that she was drifting, until he secured her address.	Она не понимала, что поддается ему, пока он не заручился ее адресом.
Now she felt that she had yielded something - he, that he had gained a victory.	И только тогда она почувствовала, что в чем-то ему уступила, а он убедился, что одержал победу.
Already they felt that they were somehow associated.	И уже оба поняли, что как-то связаны.
Already he took control in directing the conversation.	И уже он овладел разговором, направляя его так, как ему хотелось.
His words were easy.	Он болтал с полной непринужденностью.
Her manner was relaxed.	А она стала держаться гораздо свободнее.
They were nearing Chicago.	Они приближались к Чикаго.
Signs were everywhere numerous.	Замелькали сигнальные огни.
Trains flashed by them.	Мимо пролетали встречные поезда.
Across wide stretches of flat, open prairie they could see lines of telegraph poles stalking across the fields toward the great city.	Из беспредельных просторов ровных и голых прерий к большому городу шагали по полям шеренги телеграфных столбов.

Far away were indications of suburban towns, some big smokestacks towering high in the air.	Вдали уже вставали очертания предместий, высоко к небу вздымались фабричные трубы.
Frequently there were two-story frame houses standing out in the open fields, without fence or trees, lone outposts of the approaching army of homes.	Часто стали попадаться двухэтажные деревянные строения, одиноко стоящие в открытом поле, не защищенные ни оградой, ни деревьями, словно дозорные надвигающейся армии домов.
To the child, the genius with imagination, or the wholly untravelled, the approach to a great city for the first time is a wonderful thing.	Ребенку, человеку, одаренному воображением, и тому, кто никогда не путешествовал, момент приближения к большому городу всегда сулит чудеса.
Particularly if it be evening - that mystic period between the glare and gloom of the world when life is changing from one sphere or condition to another.	Особенно, если это происходит вечером, в тот таинственный час борьбы света с мраком, когда весь живой мир переходит из одного состояния в другое.
Ah, the promise of the night.	О, эти обещания надвигающейся ночи!
What does it not hold for the weary!	Как много говорит ночь усталому человеку!
What old illusion of hope is not here forever repeated!	Сколько былых иллюзий и надежд возрождает она!
Says the soul of the toiler to itself,	Душа утомленного труженика говорит:
"I shall soon be free.	"Скоро я буду свободна!
I shall be in the ways and the hosts of the merry.	Я примкну к сонмам веселящихся и буду веселиться вместе с ними.
The streets, the lamps, the lighted chamber set for dining, are for me.	Улицы, фонари, ярко освещенные комнаты, где накрыты обеденные столы, - все это для меня!
The theatre, the halls, the parties, the ways of rest and the paths of song - these are mine in the night."	Театры, залы, собрания... пути, что ведут к отдыху, и тропинки, что ведут к веселым песням, - все это с наступлением ночи мое!"
Though all humanity be still enclosed in the shops, the thrill runs abroad. It is in the air.	Хотя весь род людской еще работает в конторах и на заводах, - трепет предвкушения уже наполняет воздух.
The dullest feel something which they may not always express or describe. It is the lifting of the burden of toil.	Самые апатичные люди, и те испытывают чувство, которое не всегда можно описать или выразить словами, - точно с плеч вдруг свалилось тяжелое бремя.
Sister Carrie gazed out of the window.	Сестра Керри глядела в окно.
Her companion, affected by her wonder, so contagious are all things, felt anew some interest in the city and pointed out its marvels.	Любопытство девушки, словно прилипчивая болезнь, передалось ее спутнику, и он сам по-новому стал смотреть на большой город, рассказывая ей о его чудесах.
"This is Northwest Chicago," said Drouet.	- Это северо-западная часть Чикаго, - сказалДруэ-
"This is the Chicago River," and he pointed to a little muddy creek, crowded with the huge masted wanderers from far-off waters nosing the black-posted banks.	- А вот река Чикаго, - добавил он, указывая на мутную реку, где, упираясь носами в усаженные черными столбиками гранитные берега, теснились трехмачтовые гиганты, пришельцы из далеких вод.

With a puff, a clang, and a clatter of rails it was gone.	Свист вырывающегося пара, стук, лязг - и река осталась позади.
"Chicago is getting to be a great town," he went on. "It's a wonder.	- Чикаго становится великим городом, -продолжал Друэ, - удивительным городом!
You'll find lots to see here."	Вы найдете там много такого, на что стоит посмотреть.
She did not hear this very well.	Керри почти не слушала его.
Her heart was troubled by a kind of terror. The fact that she was alone, away from home, rushing into a great sea of life and endeavour, began to tell.	Ее вдруг охватил невольный страх при мысли, что она совсем одна, вдали от родного дома, и ее несет прямо в огромное море жизни и дерзаний.
She could not help but feel a little choked for breath -a little sick as her heart beat so fast.	Она почувствовала, что ей не хватает воздуха, -сильное сердцебиение вызывало легкую тошноту.
She half closed her eyes and tried to think it was nothing, that Columbia City was only a little way off.	Она прикрыла глаза и стала убеждать себя, что все это пустяки, что Колумбия-сити не так уж далеко от Чикаго.
"Chicago!	- Чикаго!
Chicago!" called the brakeman, slamming open the door.	Чикаго! - прокричал проводник, шумно открывая дверь.
They were rushing into a more crowded yard, alive with the clatter and clang of life.	Поезд врезался в густую сеть рельсов; грохот и гул наполнили воздух.
She began to gather up her poor little grip and closed her hand firmly upon her purse.	Керри схватила в одну руку свой жалкий чемоданчик, а в другой крепко зажала кошелек.
Drouet arose, kicked his legs to straighten his trousers, and seized his clean yellow grip.	Друэ тоже встал. Привычным движением ног расправив брюки, он взял свой чистенький желтый чемодан.
"I suppose your people will be here to meet you?" he said.	- Вероятно, ваши родные встретят вас? - спросил он.
"Let me carry your grip."	- Разрешите мне донести ваш чемодан.
"Oh, no," she said.	- О нет, не надо! - быстро ответила Керри.
"I'd rather you wouldn't.	- Пожалуйста, не надо!
I'd rather you wouldn't be with me when I meet my sister."	И прошу вас, не стойте рядом, когда подойдет моя сестра.
"All right," he said in all kindness.	- Хорошо, - нисколько не обижаясь, отозвался он.
"I'll be near, though, in case she isn't here, and take you out there safely."	- Но на всякий случай я буду поблизости, и если вашей сестры на вокзале не окажется, я вас доставлю к ней.
"You're so kind," said Carrie, feeling the goodness of such attention in her strange situation.	- Вы очень добры, - поблагодарила его Керри, чувствуя, как в столь непривычной для нее обстановке ценно подобное внимание.
"Chicago!" called the brakeman, drawing the word out long.	- Чикаго! - снова протяжно прокричал проводник.

They were under a great shadowy train shed, where the lamps were already beginning to shine out, with passenger cars all about and the train moving at a snail's pace.	Медленно продвигаясь вперед, поезд вошел под огромный сумрачный свод вокзала, где только что начали зажигаться огни.
The people in the car were all up and crowding about the door.	Все пассажиры были уже на ногах и толпились у выхода.
"Well, here we are," said Drouet, leading the way to the door.	- Ну, вот мы и приехали, - сказал Друэ, направляясь к двери.
"Good-bye, till I see you Monday."	- До свиданья, до понедельника.
"Good-bye," she answered, taking his proffered hand.	- До свиданья! - ответила Керри и пожала его протянутую руку.
"Remember, I'll be looking till you find your sister."	- Помните, я не выпущу вас из виду, пока вы не найдете сестру!
She smiled into his eyes.	Она улыбнулась, глядя ему в глаза.
They filed out, and he affected to take no notice of her.	Пассажиры один за другим стали покидать вагон. Друэ сделал вид, будто не обращает на Керри внимания.
A lean-faced, rather commonplace woman recognised Carrie on the platform and hurried forward.	На перроне какая-то невзрачная женщина с изможденным лицом узнала Керри и поспешила к ней навстречу.
"Why, Sister Carrie!" she began, and there was embrace of welcome.	- А, здравствуй, Керри! - сказала она и небрежно обняла сестру.
Carrie realised the change of affectional atmosphere at once.	Керри почувствовала, как мгновенно исчезла атмосфера ласкового внимания.
Amid all the maze, uproar, and novelty she felt cold reality taking her by the hand.	Среди суматохи, шума и новизны она ощутила холодное прикосновение действительности.
No world of light and merriment.	Какой уж там мир яркого света и веселья!
No round of amusement.	Какой уж там вихрь развлечений и удовольствий!
Her sister carried with her most of the grimness of shift and toil.	На лице сестры была написана вся история ее тяжелой жизни, полной забот и труда.
"Why, how are all the folks at home?" she began; "how is father, and mother?"	- Ну, как поживают все наши? - спросила она. -Как отец, как мама?
Carrie answered, but was looking away.	Керри отвечала на вопросы, но глаза ее были устремлены вдаль.
Down the aisle, toward the gate leading into the waiting-room and the street, stood Drouet.	В конце перрона, у прохода, который вел в зал ожидания и на улицу, стоял Друэ.
He was looking back.	Он тоже оглянулся.
When he saw that she saw him and was safe with her sister he turned to go, sending back the shadow of a smile.	Убедившись, что она видит его и что она находится под охраной сестры, он слегка улыбнулся ей и двинулся дальше.
Only Carrie saw it.	Одна только Керри заметила это.

She felt something lost to her when he moved away.	И тут при виде его удаляющейся фигуры ее охватило такое чувство, словно она чего-то лишилась.
When he disappeared she felt his absence thoroughly.	Когда же он совсем скрылся из виду, она поняла, что ей недостает его.
With her sister she was much alone, a lone figure in a tossing, thoughtless sea.	Она чувствовала себя куда более одинокой в обществе сестры, - и теперь она одна, совсем одна среди бурного, равнодушного моря.
Chapter II	2.
What Poverty Threatened - Of Granite and Brass	Чем грозит нищета. Гранит и бронза
Minnie's flat, as the one-floor resident apartments were then being called, was in a part of West Van Buren Street inhabited by families of labourers and clerks, men who had come, and were still coming, with the rush of population pouring in at the rate of 50,000 a year.	Квартирка Минни была расположена в третьем этаже дома на Ван-Бьюрен-стрит, где ютятся семьи рабочих и конторских служащих, людей, прибывших и продолжавших прибывать в Чикаго с тем потоком, который ежегодно увеличивал население города на пятьдесят тысяч человек.
It was on the third floor, the front windows looking down into the street, where, at night, the lights of grocery stores were shining and children were playing.	Две комнаты выходили окнами на улицу, где по вечерам ярко горели витрины гастрономических магазинов и на тротуаре играли дети.
To Carrie, the sound of the little bells upon the horse-cars, as they tinkled in and out of hearing, was as pleasing as it was novel.	Девушке было внове и понравилось треньканье звонков конки, то приближавшееся, то замиравшее вдали.
She gazed into the lighted street when Minnie brought her into the front room, and wondered at the sounds, the movement, the murmur of the vast city which stretched for miles and miles in every direction.	Когда Минни привела сестру в отведенную ей комнатку, Керри подошла к окну и стала смотреть на освещенную улицу, дивясь звукам, движению и рокоту необъятного города, простиравшегося на многие мили во всех направлениях.
Mrs. Hanson, after the first greetings were over, gave Carrie the baby and proceeded to get supper.	Дома, после первых же приветствий, миссис Гансон дала Керри нянчить ребенка, а сама принялась готовить ужин.
Her husband asked a few questions and sat down to read the evening paper.	Мистер Гансон, задав Керри несколько вопросов, углубился в чтение вечерней газеты.
He was a silent man, American born, of a Swede father, and now employed as a cleaner of refrigerator cars at the stock-yards.	Это был молчаливый человек, швед по отцу, родившийся в Америке; сейчас он работал на бойне уборщиком вагонов-ледников.
To him the presence or absence of his wife's sister was a matter of indifference.	К приезду свояченицы он отнесся равнодушно.
Her personal appearance did not affect him one way or the other.	Внешность девушки не произвела на него особого впечатления.
His one observation to the point was concerning the chances of work in Chicago.	Его интересовало лишь одно - найдет ли Керри работу в Чикаго.
"It's a big place," he said.	- Город велик, - заметил он.
"You can get in somewhere in a few days.	- Через несколько дней ты где-нибудь пристроишься.
Everybody does."	Рано или поздно все пристраиваются.

It had been tacitly understood beforehand that she was to get work and pay her board.	Еще до ее приезда в семье Гансонов молчаливо подразумевалось, что Керри поступит на работу и будет платить за свое содержание.
He was of a clean, saving disposition, and had already paid a number of monthly instalments on two lots far out on the West Side.	Г ансон был по натуре человеком высокопорядочным и бережливым; уже несколько месяцев подряд он выплачивал взносы за два участка земли, купленные далеко, в западной части города.
His ambition was some day to build a house on them.	Он мечтал когда-нибудь построить на этой земле дом.
In the interval which marked the preparation of the meal Carrie found time to study the flat.	Пока шли приготовления к ужину, Керри успела осмотреть квартиру сестры.
She had some slight gift of observation and that sense, so rich in every woman - intuition.	Девушка не лишена была наблюдательности и вдобавок обладала ценным даром, присущим каждой женщине, - интуицией.
She felt the drag of a lean and narrow life.	Она угадывала, что здесь живут скудной, однообразной жизнью.
The walls of the rooms were discordantly papered.	Стены были оклеены безвкусными обоями.
The floors were covered with matting and the hall laid with a thin rag carpet.	Полы устланы дешевыми дорожками, а в гостиной лежал тонкий лоскутный коврик.
One could see that the furniture was of that poor, hurriedly patched together quality sold by the instalment houses.	И сразу бросалось в глаза, что мебель грубая, кое-как сколоченная, купленная, очевидно, в рассрочку.
She sat with Minnie, in the kitchen, holding the baby until it began to cry.	С ребенком на руках Керри прошла на кухню к Минни и посидела там, пока он не разревелся.
Then she walked and sang to it, until Hanson, disturbed in his reading, came and took it.	Тогда она встала и, что-то напевая, принялась ходить с ним по комнате. Наконец Гансон, которому ее пение мешало читать, пришел и взял у нее малютку.
A pleasant side to his nature came out here. He was patient.	В этом сказалась хорошая черта его характера: он был терпелив.
One could see that he was very much wrapped up in his offspring.	К тому же сразу видно было, что он обожает свое чадо.
"Now, now," he said, walking.	-Ну, ну! - говорил он, шагая с ребенком по комнате.
"There, there," and there was a certain Swedish accent noticeable in his voice.	- Полно, тише! - И в его произношении ясно слышался шведский акцент.
"You'll want to see the city first, won't you?" said Minnie, when they were eating.	- Ты, наверное, захочешь прежде всего посмотреть город, - сказала во время ужина Минни.
"Well, we'll go out Sunday and see Lincoln Park.	- Вот мы в воскресенье поедем и покажем тебе Линкольн-парк.
Carrie noticed that Hanson had said nothing to this.	Керри заметила, что Гансон ничего на это не ответил.

He seemed to be thinking of something else.	Его мысли, по-видимому, были заняты чем-то другим.
"Well," she said, "I think I'll look around tomorrow. I've got Friday and Saturday, and it won't be any trouble.	- Я завтра же пойду искать работу, - сказала Керри.
Which way is the business part?"	- Где находится торговая часть города?
Minnie began to explain, but her husband took this part of the conversation to himself.	Минни принялась было растолковывать, как туда попасть, но муж решил объяснения взять на себя.
"It's that way," he said, pointing east. "That's east."	- Вот, - начал он, указывая рукою, - видите, там восток...
Then he went off into the longest speech he had yet indulged in, concerning the lay of Chicago.	И Гансон произнес речь на тему о расположении Чикаго - такую пространную, какой, наверно, еще ни разу в жизни не произносил.
"You'd better look in those big manufacturing houses along Franklin Street and just the other side of the river," he concluded.	- Мой совет - побывать на больших фабриках, что на Франклин-стрит и по ту сторону реки, - сказал он в заключение.
"Lots of girls work there.	- Там много девушек работает.
You could get home easy, too.	И домой добираться легко.
It isn't very far."	Это неподалеку.
Carrie nodded and asked her sister about the neighbourhood.	Керри кивнула в знак согласия и стала расспрашивать сестру о районе, где они живут.
The latter talked in a subdued tone, telling the little she knew about it, while Hanson concerned himself with the baby. Finally he jumped up and handed the child to his wife.	Минни отвечала вполголоса, сообщая то немногое, что знала сама. Г ансон все еще возился с ребенком, потом вдруг встал и передал его жене.
"I've got to get up early in the morning, so I'll go to bed," and off he went, disappearing into the dark little bedroom off the hall, for the night.	- Мне завтра рано вставать, я пойду лягу, - сказал он и скрылся в маленькой темной спальне, по другую сторону коридора.
"He works way down at the stock-yards," explained Minnie, "so he's got to get up at half-past five."	- Он работает далеко, на бойне, и ему приходится вставать в половине шестого, - пояснила Минни.
"What time do you get up to get breakfast?" asked Carrie.	- Когда же ты встаешь, чтобы успеть приготовить завтрак? - спросила Керри.
"At about twenty minutes of five."	- Примерно без двадцати пять.
Together they finished the labour of the day, Carrie washing the dishes while Minnie undressed the baby and put it to bed.	Домашнюю работу они закончили вместе. Керри вымыла посуду, а Минни тем временем раздела и уложила ребенка.
Minnie's manner was one of trained industry, and Carrie could see that it was a steady round of toil with her.	Во всем, что она ни делала, чувствовалась привычная сноровка, и Керри подумала, что вот так сестра трудится с утра до вечера каждый день.
She began to see that her relations with Drouet would have to be abandoned.	Керри начала понимать, что ей придется отказаться от всякого общения с Друэ.
He could not come here.	О том, чтобы он приходил сюда, не могло быть и речи.

She read from the manner of Hanson, in the subdued air of Minnie, and, indeed, the whole atmosphere of the flat, a settled opposition to anything save a conservative round of toil.	По поведению Гансона, по покорному виду Минни и вообще по атмосфере в доме сестры она чувствовала, что все, выходящее за рамки монотонной жизни труженика, встретит решительный отпор.
If Hanson sat every evening in the front room and read his paper, if he went to bed at nine, and Minnie a little later, what would they expect of her?	Если Гансон каждый вечер сидит с газетой в гостиной и ложится спать в девять часов, а Минни чуть позднее, то что же остается делать ей?
She saw that she would first need to get work and establish herself on a paying basis before she could think of having company of any sort.	Разумеется, сперва нужно найти работу, чтобы самой содержать себя, а потом уже думать о знакомствах.
Her little flirtation with Drouet seemed now an extraordinary thing.	Безобидный флирт с Друэ казался, ей теперь чем-то из ряда вон выходящим.
"No," she said to herself, "he can't come here."	"Нет, он не может приходить сюда", - мысленно решила Керри.
She asked Minnie for ink and paper, which were upon the mantel in the dining-room, and when the latter had gone to bed at ten, got out Drouet's card and wrote him.	Она попросила у сестры бумаги и чернил (и то и другое оказалось в столовой на камине) и, когда та ушла к себе спать, достала визитную карточку Друэ с его адресом и написала:
"I cannot have you call on me here.	"Я не могу принять Вас здесь.
You will have to wait until you hear from me again.	Подождите, пока я снова не дам о себе знать.
My sister's place is so small."	У моей сестры слишком уж крохотная квартирка".
She troubled herself over what else to put in the letter.	Керри задумалась, что бы еще приписать.
She wanted to make some reference to their relations upon the train, but was too timid.	Ей хотелось как-нибудь упомянуть об их совместном пребывании в поезде, но застенчивость удерживала ее.
She concluded by thanking him for his kindness in a crude way, then puzzled over the formality of signing her name, and finally decided upon the severe, winding up with a "Very truly," which she subsequently changed to "Sincerely."	Она ограничилась лишь неловкой благодарностью Друэ за внимание, а потом снова стала ломать голову над тем, как же ей подписаться. Наконец она решила закончить письмо обычным "с почтением", но в последний миг передумала и заменила на "искренне преданная Вам".
She scaled and addressed the letter, and going in the front room, the alcove of which contained her bed, drew the one small rocking-chair up to the open window, and sat looking out upon the night and streets in silent wonder.	Керри запечатала конверт, надписала адрес, прошла в комнатку, где в нише стояла ее кровать, и, придвинув маленькую качалку к открытому окну, присела, в немом восторге вглядываясь в вечерние улицы.
Finally, wearied by her own reflections, she began to grow dull in her chair, and feeling the need of sleep, arranged her clothing for the night and went to bed.	Наконец, устав от дум, вялая и сонная, она разделась, аккуратно сложила одежду и легла в постель.
When she awoke at eight the next morning, Hanson had gone.	Когда Керри утром проснулась, было уже восемь часов и Гансон давно ушел на работу.
Her sister was busy in the dining-room, which was also the sitting-room, sewing.	Сестра сидела в столовой, которая служила и гостиной, и шила.
She worked, after dressing, to arrange a little breakfast for herself, and then advised with Minnie as to which way to look.	Керри оделась, сама приготовила себе завтрак, потом посоветовалась с Минни, куда идти искать работу.

The latter had changed considerably since Carrie had seen her.	Как сильно изменилась Минни с тех пор, как Керри видела ее в последний раз!
She was now a thin, though rugged, woman of twenty - seven, with ideas of life coloured by her husband's, and fast hardening into narrower conceptions of pleasure and duty than had ever been hers in a thoroughly circumscribed youth.	Теперь это была худая, хотя и крепкая женщина двадцати семи лет. Ее представления о жизни всецело отражали взгляды мужа, а ее косные понятия о развлечениях и о долге свидетельствовали о кругозоре еще более узком, чем в юности.
She had invited Carrie, not because she longed for her presence, but because the latter was dissatisfied at home, and could probably get work and pay her board here.	Минни пригласила к себе сестру вовсе не потому, что тосковала по ней, - просто та была недовольна своей жизнью у родителей, а здесь она, наверное, сумеет найти работу и сможет платить ей за комнату и стол.
She was pleased to see her in a way but reflected her husband's point of view in the matter of work.	Минни, пожалуй, была и рада видеть Керри, но относительно работы полностью придерживалась взглядов мужа.
Anything was good enough so long as it paid - say, five dollars a week to begin with.	Всякая работа хороша, если за нее будут платить, - для начала хотя бы пять долларов в неделю.
A shop girl was the destiny prefigured for the newcomer.	Фабрика - вот удел, самой судьбою предназначенный для начинающей.
She would get in one of the great shops and do well enough until - well, until something happened.	Она найдет работу в одной из огромных чикагских мастерских и будет довольствоваться этим, пока... пока что-нибудь не произойдет.
Neither of them knew exactly what.	Что именно может произойти, этого, конечно, ни одна из них не знала.
They did not figure on promotion.	Они не рассчитывали на повышение.
They did not exactly count on marriage.	Они не связывали каких-либо надежд с мыслью о браке.
Things would go on, though, in a dim kind of way until the better thing would eventuate, and Carrie would be rewarded for coming and toiling in the city.	Просто жизнь будет идти своим чередом - неясно, впрочем, как именно, - пока поворот к лучшему не вознаградит Керри за то, что она приехала трудиться в этом городе.
It was under such auspicious circumstances that she started out this morning to look for work.	Вот при каких благоприятствующих обстоятельствах Керри вышла в это утро на поиски работы.
Before following her in her round of seeking, let us look at the sphere in which her future was to lie.	Прежде чем последовать за нею, давайте ознакомимся с той обстановкой, в которой будет протекать в дальнейшем ее жизнь.
In 1889 Chicago had the peculiar qualifications of growth which made such adventuresome pilgrimages even on the part of young girls plausible.	В 1889 году Чикаго отличался всеми особенностями быстро растущего города, в котором отважные паломники, в том числе и молодые девушки, вполне могли рассчитывать на удачу.

Its many and growing commercial opportunities gave it widespread fame, which made of it a giant magnet, drawing to itself, from all quarters, the hopeful and the hopeless - those who had their fortune yet to make and those whose fortunes and affairs had reached a disastrous climax elsewhere.	Он завоевал громкую славу своими многочисленными и неуклонно развивающимися коммерческими предприятиями, открывавшими перед людьми широкие возможности. Он стал магнитом, притягивавшим к себе со всех концов страны и тех, кто был полон надежд, и тех, кто успел потерять их; тех, кому еще предстояло сделать карьеру, и тех, кто уже потерпел крушение где-нибудь в другом месте.
It was a city of over 500,000, with the ambition, the daring, the activity of a metropolis of a million.	Это был большой город с населением свыше полумиллиона, но его честолюбия, дерзновения и кипучей деятельности хватило бы на столицу с миллионом жителей.
Its streets and houses were already scattered over an area of seventy-five square miles.	Уже теперь его улицы и дома были разбросаны на площади в семьдесят пять квадратных миль.
Its population was not so much thriving upon established commerce as upon the industries which prepared for the arrival of others.	Его население было занято не столько давно известными отраслями производства, сколько деятельностью, подготовлявшей приток новых людских масс.
The sound of the hammer engaged upon the erection of new structures was everywhere heard.	Повсюду раздавался стук молотков на лесах воздвигаемых зданий.
Great industries were moving in.	То и дело возникали огромные новые заводы.
The huge railroad corporations which had long before recognised the prospects of the place had seized upon vast tracts of land for transfer and shipping purposes.	Мощные железнодорожные концерны, давно уже предугадавшие большую будущность города, захватили обширные участки земли для организации в нем транспорта и погрузочных станций.
Street-car lines had been extended far out into the open country in anticipation of rapid growth.	Трамвайные линии уходили далеко в открытую прерию - это было сделано в расчете на быстрый рост предместий.
The city had laid miles and miles of streets and sewers through regions where, perhaps, one solitary house stood out alone - a pioneer of the populous ways to be.	Городское самоуправление вымостило камнем многие мили дорог и проложило канализационные трубы в таких местах, где пока что стоял всего один какой-нибудь дом - форпост будущих людных кварталов.
There were regions open to the sweeping winds and rain, which were yet lighted throughout the night with long, blinking lines of gas-lamps, fluttering in the wind.	Нередко можно было видеть открытые дождям и бурям пустыри, которые, однако, всю ночь освещались длинными мигающими рядами газовых фонарей, которые раскачивались на ветру.
Narrow board walks extended out, passing here a house, and there a store, at far intervals, eventually ending on the open prairie.	Узкие деревянные мостки тянулись, минуя здесь дом, там лавку, и кончались далеко в открытом поле.
In the central portion was the vast wholesale and shopping district, to which the uninformed seeker for work usually drifted.	Центр города был районом огромного скопления торговых контор и фабрик. Сюда обычно и направлялся прежде всего неопытный искатель заработка.

It was a characteristic of Chicago then, and one not generally shared by other cities, that individual firms of any pretension occupied individual buildings.	Особенностью тогдашнего Чикаго (свойственной далеко не всем большим городам) было то, что все сколько-нибудь заметные фирмы занимали отдельные здания.
The presence of ample ground made this possible. It gave an imposing appearance to most of the wholesale houses, whose offices were upon the ground floor and in plain view of the street.	Обилие свободной земли вполне позволяло это, и потому большинство оптовых фирм, чьи конторы, доступные взорам улицы, помещались в первом этаже, выглядели весьма внушительно.
The large plates of window glass, now so common, were then rapidly coming into use, and gave to the ground floor offices a distinguished and prosperous look.	Огромные зеркальные окна, ставшие сейчас обычным явлением, тогда только входили в моду и придавали конторам, расположенным в нижних этажах, изысканный и богатый вид.
The casual wanderer could see as he passed a polished array of office fixtures, much frosted glass, clerks hard at work, and genteel businessmen in "nobby" suits and clean linen lounging about or sitting in groups.	Прохожий мог видеть за этими окнами ряды перегородок из полированного дерева и матового стекла, множество служащих, углубленных в свою работу, и степенных дельцов в "шикарных" костюмах и белоснежных рубашках, расхаживающих по залам или же сидящих группами.
Polished brass or nickel signs at the square stone entrances announced the firm and the nature of the business in rather neat and reserved terms.	Ярко начищенные бронзовые или никелированные дощечки у подъездов, отделанных квадратными глыбами тесаного камня, сжато и понятно возвещали название предприятия и характер его деятельности.
The entire metropolitan centre possessed a high and mighty air calculated to overawe and abash the common applicant, and to make the gulf between poverty and success seem both wide and deep.	Шагающим по центру города казалось, что они находятся в столице, - такой внушительный у него был вид, рассчитанный на то, чтобы ошеломить простого смертного, вселить в него благоговейный страх и показать всю глубину пропасти, лежащей между бедностью и преуспеванием.
Into this important commercial region the timid Carrie went.	В этот солидный торговый район и отправилась робкая Керри.
She walked east along Van Buren Street through a region of lessening importance, until it deteriorated into a mass of shanties and coal-yards, and finally verged upon the river.	Она шла по Ван-Бьюрен-стрит, в восточном направлении, проходя кварталы, которые с каждым ее шагом постепенно теряли свое великолепие, сменяясь бесконечными рядами амбаров и угольных складов, обрывавшихся у реки.
She walked bravely forward, led by an honest desire to find employment and delayed at every step by the interest of the unfolding scene, and a sense of helplessness amid so much evidence of power and force which she did not understand.	Керри храбро шла вперед, подгоняемая искренним желанием поскорее найти работу, но почти на каждом шагу задерживалась, любуясь развертывавшейся перед ней панорамой и чувствуя свою беспомощность среди столь явных признаков загадочного для нее могущества и силы.
These vast buildings, what were they?	Что это за огромные здания?
These strange energies and huge interests, for what purposes were they there?	Эти диковинные предприятия - чем там занимаются, что на них производят?

She could have understood the meaning of a little stone-cutter's yard at Columbia City, carving little pieces of marble for individual use, but when the yards of some huge stone corporation came into view, filled with spur tracks and flat cars, transpierced by docks from the river and traversed overhead by immense trundling cranes of wood and steel, it lost all significance in her little world.	Она могла понять, для чего существует маленькая мастерская каменотеса в Колумбия-сити, обрабатывающего небольшие куски мрамора по заказу своих клиентов, но необозримые дворы крупной фирмы по поставке декоративного строительного камня, с множеством рельсов, по которым катились грузовые платформы, с доками со стороны реки и высокими громыхающими подъемными кранами над головой, - все это показалось ей непостижимым, ибо не вмещалось в ее узком мирке.
It was so with the vast railroad yards, with the crowded array of vessels she saw at the river, and the huge factories over the way, lining the water's edge.	С тем же чувством она смотрела и на бесконечные железнодорожные депо, и сгрудившиеся на реке суда, и огромные фабрики, раскинувшиеся на другом берегу.
Through the open windows she could see the figures of men and women in working aprons, moving busily about.	Через открытые окна она могла разглядеть деловито снующие фигуры мужчин и женщин в фартуках.
The great streets were wall-lined mysteries to her; the vast offices, strange mazes which concerned far-off individuals of importance.	Длинные улицы были для нее двумя рядами тайн, отгороженных стенами, а обширные конторы -загадочными лабиринтами, где сидят неприступные важные господа.
She could only think of people connected with them as counting money, dressing magnificently, and riding in carriages.	Ей казалось, что люди, имеющие отношение к этим конторам, только и делают, что считают деньги, прекрасно одеваются и разъезжают в экипажах.
What they dealt in, how they laboured, to what end it all came, she had only the vaguest conception.	Чем они торгуют, над чем трудятся, ради какой цели, - об этом она имела весьма смутное представление.
It was all wonderful, all vast, all far removed, and she sank in spirit inwardly and fluttered feebly at the heart as she thought of entering any one of these mighty concerns and asking for something to do -something that she could do - anything.	Все было для нее так диковинно, необъятно, недоступно! Керри пала духом, и сердце ее сжалось при мысли, что ей придется войти в одно из этих великолепных зданий и попросить какой-нибудь работы, что-нибудь такое, что она сумела бы делать, - все равно что.
Chapter III	3.
Wee Question of Fortune - Four-Fifty a Week	Мы испытываем судьбу. Четыре с половиной доллара в неделю
Once across the river and into the wholesale district, she glanced about her for some likely door at which to apply.	За рекою, попав в район оптовых фирм, Керри стала осматриваться, решая, в какую бы дверь войти.
As she contemplated the wide windows and imposing signs, she became conscious of being gazed upon and understood for what she was - a wage-seeker.	Разглядывая большие окна и внушительные вывески, она заметила, что на нее обращают внимание, и поняла почему: все догадывались, что она ищет работу!
She had never done this thing before, and lacked courage.	Никогда еще ей не случалось заниматься этим, и мужество покинуло ее окончательно.

To avoid a certain indefinable shame she felt at being caught spying about for a position, she quickened her steps and assumed an air of indifference supposedly common to one upon an errand.	Чтобы подавить безотчетный стыд от сознания, что все видят, как она бродит в поисках места, Керри зашагала быстрее и постаралась придать своему лицу равнодушное выражение, присущее, как ей казалось, людям, которые спешат по делу.
In this way she passed many manufacturing and wholesale houses without once glancing in.	Так она прошла мимо многих фабрик и торговых фирм, не заглянув ни в одну.
At last, after several blocks of walking, she felt that this would not do, and began to look about again, though without relaxing her pace.	Наконец, миновав несколько кварталов, она поняла, что таким способом ничего не найдет, и, не замедляя шага, снова стала приглядываться к дверям.
A little way on she saw a great door which, for some reason, attracted her attention.	Вскоре огромная дверь почему-то привлекла ее внимание.
It was ornamented by a small brass sign, and seemed to be the entrance to a vast hive of six or seven floors.	На ней красовалась медная дощечка; видимо, это был вход в громадный шести- или семиэтажный улей.
"Perhaps," she thought, "they may want some one," and crossed over to enter.	"Возможно, здесь требуются работницы", -подумала Керри. Она перешла улицу и направилась к дверям.
When she came within a score of feet of the desired goal, she saw through the window a young man in a grey checked suit.	Приближаясь к желанной цели, она увидела в окне молодого человека в сером клетчатом костюме.
That he had anything to do with the concern, she could not tell, but because he happened to be looking in her direction her weakening heart misgave her and she hurried by, too overcome with shame to enter.	Разумеется, она не знала, имеет ли этот человек какое-либо отношение к данному предприятию, но так как он случайно бросил взгляд в ее сторону, Керри не выдержала и, застыдившись, поспешно прошла мимо.
Over the way stood a great six-story structure, labelled Storm and King, which she viewed with rising hope.	На противоположной стороне улицы высилось шестиэтажное здание с вывеской "Сторм и Кинг".
It was a wholesale dry goods concern and employed women.	При виде его у Керри зародилась надежда.
She could see them moving about now and then upon the upper floors.	Это была фирма оптовой продажи мануфактуры, где работали также и женщины.
This place she decided to enter, no matter what.	Их фигуры мелькали в окнах верхних этажей.
She crossed over and walked directly toward the entrance.	Керри решила во что бы то ни стало войти, Она пересекла улицу и направилась прямо к подъезду.
As she did so, two men came out and paused in the door.	Но как раз в эту минуту оттуда вышли двое мужчин и остановились в дверях.
A telegraph messenger in blue dashed past her and up the few steps that led to the entrance and disappeared.	Рассыльный телеграфной конторы в синей форме проскользнул мимо Керри, взбежал по ступенькам и скрылся внутри.
Several pedestrians out of the hurrying throng which filled the sidewalks passed about her as she paused, hesitating.	Несколько человек из наводнявшей тротуары суетливой толпы обошли девушку.

She looked helplessly around, and then, seeing herself observed, retreated.	Она стояла, беспомощно оглядываясь, потом вдруг заметила, что за ней наблюдают, и постыдно отступила.
It was too difficult a task.	Задача оказалась слишком трудной.
She could not go past them.	Она не сумела пересилить себя и пройти мимо стоявших у подъезда людей.
So severe a defeat told sadly upon her nerves.	Эта тяжелая неудача расстроила Керри.
Her feet carried her mechanically forward, every foot of her progress being a satisfactory portion of a flight which she gladly made.	Ноги машинально несли ее вперед, и каждый шаг был новым отступлением, на которое она решилась почти с радостью.
Block after block passed by.	Квартал за кварталом оставался позади.
Upon streetlamps at the various corners she read names such as Madison, Monroe, La Salle, Clark, Dearborn, State, and still she went, her feet beginning to tire upon the broad stone flagging.	На фонарях у перекрестков она читала названия улиц: Медисон, Монро, Ла-Саль, Кларк, Дирборн, Стэйт, - и все шла вперед, и ноги ее уже начали уставать от ходьбы по крупным каменным плитам тротуара.
She was pleased in part that the streets were bright and clean.	Все же ей было приятно, что город такой яркий и чистый.
The morning sun, shining down with steadily increasing warmth, made the shady side of the streets pleasantly cool.	Утреннее солнце с каждым часом припекало все жарче, но теневая сторона улицы дышала приятной прохладой.
She looked at the blue sky overhead with more realisation of its charm than had ever come to her before.	Девушка посмотрела на голубое небо над головой и как-то особенно глубоко осознала его прелесть.
Her cowardice began to trouble her in a way.	Керри начала приходить в отчаяние от своей трусости.
She turned back, resolving to hunt up Storm and King and enter.	Повернув назад, она решила снова разыскать фирму "Сторм и Кинг" и зайти туда.
On the way, she encountered a great wholesale shoe company, through the broad plate windows of which she saw an enclosed executive department, hidden by frosted glass. Without this enclosure, but just within the street entrance, sat a grey-haired gentleman at a small table, with a large open ledger before him.	На пути ей попалась большая фирма оптовой продажи обуви, и через широкие зеркальные окна Керри увидела кабинет управляющего, скрытый от взоров остальных служащих матовым стеклом; перед этой перегородкой, у самого входа с улицы, сидел за столиком седовласый джентльмен, а перед ним лежала толстая раскрытая книга.
She walked by this institution several times hesitating, but, finding herself unobserved, faltered past the screen door and stood humble waiting.	Керри в нерешительности прошла несколько раз мимо подъезда и наконец, убедившись в том, что никто не обращает на нее внимания, шмыгнула в дверь и робко остановилась у столика.
"Well, young lady," observed the old gentleman, looking at her somewhat kindly, "what is it you wish?"	- Что скажете, барышня? - спросил старый джентльмен и довольно приветливо посмотрел на нее.
"I am, that is, do you - I mean, do you need any help?" she stammered.	-Я... то есть вы... я хочу сказать, нет ли у вас работы? - запинаясь, произнесла она.
"Not just at present," he answered smiling.	- Сейчас - нет, - с улыбкой ответил тот.
"Not just at present.	- Сейчас - нет.

Come in some time next week.	Заходите на будущей неделе.
Occasionally we need some one."	Иногда нам бывают нужны люди.
She received the answer in silence and backed awkwardly out.	Керри молча выслушала ответ и, неуклюже пятясь, вышла.
The pleasant nature of her reception rather astonished her.	Ласковый прием несколько удивил ее.
She had expected that it would be more difficult, that something cold and harsh would be said - she knew not what.	Она рассчитывала, что будет гораздо хуже, что она услышит что-нибудь грубое, холодное, - мало ли что могло быть!
That she had not been put to shame and made to feel her unfortunate position, seemed remarkable.	Уже одно то, что ее не оскорбили, что ей не дали почувствовать унизительность ее положения, казалось удивительным.
Somewhat encouraged, she ventured into another large structure.	Несколько воспрянув духом, Керри осмелилась войти в другое огромное здание.
It was a clothing company, and more people were in evidence - well-dressed men of forty and more, surrounded by brass railings.	Здесь помещалась фирма готового платья. Тут было, по-видимому, еще больше народу; хорошо одетые мужчины лет сорока и старше беседовали о чем-то за медным барьером.
An office boy approached her.	К ней тотчас подошел мальчик-рассыльный.
"Who is it you wish to see?" he asked.	- Кого вам угодно? - спросил он.
"I want to see the manager," she said.	- Я хотела бы видеть управляющего, - сказала она.
He ran away and spoke to one of a group of three men who were conferring together.	Мальчик побежал и передал ее просьбу одному из трех джентльменов, беседовавших неподалеку от нее.
One of these came towards her.	Тот направился к девушке.
"Well?" he said coldly.	- Да? - холодно произнес он.
The greeting drove all courage from her at once.	Его тон сразу убил в Керри всю решимость.
"Do you need any help?" she stammered.	- Не нужна ли вам работница? - пробормотала она.
"No," he replied abruptly, and turned upon his heel.	- Нет! - отрезал он и резко отвернулся.
She went foolishly out, the office boy deferentially swinging the door for her, and gladly sank into the obscuring crowd.	Керри, совершенно растерянная, направилась к выходу, мальчик вежливо распахнул перед нею двери, а она стремилась поскорее слиться с толпою на улице.
It was a severe setback to her recently pleased mental state.	Ее еще недавно бодрое настроение было испорчено.
Now she walked quite aimlessly for a time, turning here and there, seeing one great company after another, but finding no courage to prosecute her single inquiry.	Некоторое время она бродила без всякой цели, сворачивая то в одну улицу, то в другую, проходя мимо многих роскошных торговых контор, но не находя в себе мужества повторить свое предложение.
High noon came, and with it hunger.	Настал полдень, а с ним пришел и голод.

She hunted out an unassuming restaurant and entered, but was disturbed to find that the prices were exorbitant for the size of her purse.	Выбрав скромный ресторан, Керри вошла, но с испугом убедилась, что цены ей не по карману.
A bowl of soup was all that she could afford, and, with this quickly eaten, she went out again.	Она могла позволить себе лишь тарелку супу. Быстро справившись с ним, она снова вышла на улицу.
It restored her strength somewhat and made her moderately bold to pursue the search.	Все же это несколько подкрепило ее и придало ей смелости продолжать поиски.
In walking a few blocks to fix upon some probable place, she again encountered the firm of Storm and King, and this time managed to get in.	Пройдя несколько кварталов и не зная, на чем остановить свой выбор, Керри вновь набрела на фирму "Сторм и Кинг" и на этот раз заставила себя войти.
Some gentlemen were conferring close at hand, but took no notice of her.	Несколько джентльменов о чем-то совещались в двух-трех шагах от нее, но никто из них не обратил внимания на Керри.
She was left standing, gazing nervously upon the floor.	Она остановилась, нервничая и глядя в пол.
When the limit of her distress had been nearly reached, she was beckoned to by a man at one of the many desks within the near-by railing.	Когда она уже совсем было отчаялась, ее окликнул служащий, сидевший у одного из многочисленных столов за барьером.
"Who is it you wish to see?" he required.	- Кого вам угодно? - спросил он.
"Why, any one, if you please," she answered.	- Мне все равно кого, - ответила Керри. -Кого-нибудь.
"I am looking for something to do."	Я ищу работу.
"Oh, you want to see Mr. McManus," he returned.	- Стало быть, вам нужно мистера Мак-Мануса, -ответил служащий.
"Sit down," and he pointed to a chair against the neighbouring wall.	- Присядьте! - добавил он, указывая на стул у стены, и снова принялся неторопливо писать.
He went on leisurely writing, until after a time a short, stout gentleman came in from the street.	Наконец с улицы вошел коротенький толстый человечек.
"Mr. McManus," called the man at the desk, "this young woman wants to see you."	- Мистер Мак-Манус! - окликнул его писавший. -Эта молодая особа хочет вас видеть.
The short gentleman turned about towards Carrie, and she arose and came forward.	Низенький джентльмен повернулся в сторону Керри. Она встала и подошла к нему.
"What can I do for you, miss?" he inquired, surveying her curiously.	- Чем могу быть вам полезен, мисс? - спросил он, разглядывая ее с нескрываемым любопытством.
"I want to know if I can get a position," she inquired.	- Не найдется ли у вас какой-нибудь работы?
"As what?" he asked.	- Какой именно?
"Not as anything in particular," she faltered.	- О, какой угодно! - пролепетала она.
"Have you ever had any experience in the wholesale dry goods business?" he questioned.	- У вас есть какой-нибудь опыт в оптовой торговле мануфактурой?
"No, sir," she replied.	- Нет, сэр.

"Are you a stenographer or typewriter?"	- Но вы, может быть, стенографистка или переписчица?
"No, sir."	- Нет, сэр.
"Well, we haven't anything here," he said.	- В таком случае у нас ничего для вас нет, - сказал он.
"We employ only experienced help."	- Мы нанимаем только квалифицированных служащих.
She began to step backward toward the door, when something about her plaintive face attracted him.	Керри начала отступать к двери, но жалобное выражение ее лица подействовало на мистера Мак-Мануса.
"Have you ever worked at anything before?" he inquired.	- Вы вообще когда-нибудь служили? - спросил он.
"No, sir," she said.	- Нет, сэр.
"Well, now, it's hardly possible that you would get anything to do in a wholesale house of this kind.	- Тогда вы едва ли найдете место в таких оптовых фирмах, как наша.
Have you tried the department stores?"	Вы не пробовали обратиться в универсальный магазин?
She acknowledged that she had not.	Керри призналась, что не пробовала.
"Well, if I were you," he said, looking at her rather genially, "I would try the department stores. They often need young women as clerks."	- На вашем месте я раньше всего попытал бы счастья в универсальных магазинах. Там часто требуются такие барышни, как вы, - добавил он, дружелюбно глядя на нее.
"Thank you," she said, her whole nature relieved by this spark of friendly interest.	- Благодарю вас! - ответила Керри, сразу ожившая от проблеска дружеского участия.
"Yes," he said, as she moved toward the door, "you try the department stores," and off he went.	- Да, вы непременно попытайте счастья в универсальных магазинах, - повторил он, когда Керри уже направлялась к выходу, и пошел дальше.
At that time the department store was in its earliest form of successful operation, and there were not many.	В то время универсальные магазины только-только стали пользоваться успехом и было их еще немного.
The first three in the United States, established about 1884, were in Chicago.	Первые три в Соединенных Штатах открылись в Чикаго приблизительно в 1884 году.
Carrie was familiar with the names of several through the advertisements in the "Daily News," and now proceeded to seek them.	Из объявлений в газете "Дейли ньюс" Керри запомнила названия нескольких магазинов и теперь пустилась их разыскивать.
The words of Mr. McManus had somehow managed to restore her courage, which had fallen low, and she dared to hope that this new line would offer her something.	Слова мистера Мак-Мануса вновь придали ей бодрости, которая совсем было исчезла: девушка прониклась надеждой, что в этом новом деле найдется кое-что и для нее.
Some time she spent in wandering up and down, thinking to encounter the buildings by chance, so readily is the mind, bent upon prosecuting a hard but needful errand, eased by that self-deception which the semblance of search, without the reality, gives.	Довольно долго она бродила наугад, надеясь случайно очутиться у одного из таких зданий. Как легко удовлетворяется человек, когда он в трудном положении, одной видимостью поисков выхода!

At last she inquired of a police officer, and was directed to proceed "two blocks up," where she would find	Наконец она решила обратиться к полисмену, и тот сказал ей, что надо пройти еще два квартала, там и будет
"The Fair."	"Базар".
The nature of these vast retail combinations, should they ever permanently disappear, will form an interesting chapter in the commercial history of our nation.	Описание этих громадных комбинатов розничной торговли, если они когда-нибудь сойдут со сцены, составит интересную главу в истории экономического развития нашей страны.
Such a flowering out of a modest trade principle the world had never witnessed up to that time.	До сих пор никогда и нигде в мире не наблюдалось такого расцвета этого скромного вида торговли.
They were along the line of the most effective retail organisation, with hundreds of stores coordinated into one and laid out upon the most imposing and economic basis.	Подобные комбинаты были созданы с расчетом наиболее эффективно использовать розничную продажу; каждый из них состоял из сотен магазинов, объединенных в одно целое, исходя из самых существенных соображений экономии.
They were handsome, bustling, successful affairs, with a host of clerks and a swarm of patrons.	И они процветали, эти красивые, шумные магазины, с целой армией продавцов, которыми правил сонм начальников.
Carrie passed along the busy aisles, much affected by the remarkable displays of trinkets, dress goods, stationery, and jewelry.	Керри медленно шла по заполненным покупателями проходам, пораженная необыкновенной выставкой безделушек, драгоценностей, одежды, письменных принадлежностей.
Each separate counter was a show place of dazzling interest and attraction.	Каждый новый прилавок открывал перед нею ослепительное и заманчивое зрелище.
She could not help feeling the claim of each trinket and valuable upon her personally, and yet she did not stop.	Как ни трудно ей было устоять против манящей силы каждой безделушки и каждой драгоценности, все же она не позволила себе задержаться нигде.
There was nothing there which she could not have used - nothing which she did not long to own.	Все здесь было нужно ей, все ей хотелось иметь.
The dainty slippers and stockings, the delicately frilled skirts and petticoats, the laces, ribbons, hair-combs, purses, all touched her with individual desire, and she felt keenly the fact that not any of these things were in the range of her purchase.	Очаровательные туфельки, чулки, изящные плиссированные юбки, кружева, ленты, гребенки, кошелечки - каждый предмет внушал желание обладать им, и Керри с особой остротой сознавала, что ни один из них ей не по средствам.
She was a work-seeker, an outcast without employment, one whom the average employee could tell at a glance was poor and in need of a situation.	Она ищет кусок хлеба, она отверженная, без работы, и каждый продавец с первого взгляда может угадать в ней нищую, нуждающуюся в заработке.
It must not be thought that any one could have mistaken her for a nervous, sensitive, high-strung nature, cast unduly upon a cold, calculating, and unpoetic world.	Впрочем, не следует считать Керри нервной, чересчур впечатлительной девушкой, неожиданно выброшенной в холодный, расчетливый, лишенный поэзии мир.
Such certainly she was not.	Нет, она, безусловно, не была такой.
But women are peculiarly sensitive to their adornment.	Но женщины всегда особо чувствительны к вещам, которые могут их украсить.

Not only did Carrie feel the drag of desire for all which was new and pleasing in apparel for women, but she noticed too, with a touch at the heart, the fine ladies who elbowed and ignored her, brushing past in utter disregard of her presence, themselves eagerly enlisted in the materials which the store contained.	Керри испытывала неодолимое влечение ко всем новым и красивым предметам дамского туалета и со щемящим сердцем наблюдала за нарядно одетыми дамами, которые задевали ее, протискиваясь вперед, и, не обращая на нее ни малейшего внимания, пожирали глазами все, что видели на прилавках.
Carrie was not familiar with the appearance of her more fortunate sisters of the city.	Керри была еще незнакома с внешним обликом своих более счастливых сестер - обитательниц большого города.
Neither had she before known the nature and appearance of the shop girls with whom she now compared poorly.	Не имела она до сих пор представления и о продавщицах большого магазина, по сравнению с которыми она показалась себе очень жалкой.
They were pretty in the main, some even handsome, with an air of independence and indifference which added, in the case of the more favoured, a certain piquancy.	По большей части это были хорошенькие, даже красивые девушки, вид у всех был независимый и равнодушный, что придавало наиболее интересным из них особую пикантность.
Their clothes were neat, in many instances fine, and wherever she encountered the eye of one it was only to recognise in it a keen analysis of her own position -her individual shortcomings of dress and that shadow of manner which she thought must hang about her and make clear to all who and what she was.	Одеты они были мило, даже нарядно, и, встречаясь с ними взглядом, Керри тотчас же убеждалась, что они сурово осуждают ее за недостатки туалета и тот особый отпечаток, который, по ощущению Керри, явно доказывал, что она собою ничего не представляет.
A flame of envy lighted in her heart.	Пламя зависти вспыхнуло в душе Керри.
She realised in a dim way how much the city held -wealth, fashion, ease - every adornment for women, and she longed for dress and beauty with a whole heart.	Она начала смутно понимать, как много заманчивого таит в себе большой город: богатство, изящество, комфорт - все, что может украсить женщину. И ее мучительно потянуло к нарядным платьям и к красивым вещам.
On the second floor were the managerial offices, to which, after some inquiry, she was now directed.	Контора универсального магазина находилась во втором этаже, Керри порасспросила, где это, и ей показали, как туда пройти.
There she found other girls ahead of her, applicants like herself, but with more of that self-satisfied and independent air which experience of the city lends; girls who scrutinised her in a painful manner.	Там уже ждали несколько девушек, которые, как и она, искали работу. Но, как истые жительницы большого города, они держались более независимо и самоуверенно. Девушки не замедлили подвергнуть Керри мучительному осмотру с ног до головы.
After a wait of perhaps three-quarters of an hour, she was called in turn.	Примерно минут через сорок пять она дождалась своей очереди.
"Now," said a sharp, quick-mannered Jew, who was sitting at a roll-top desk near the window, "have you ever worked in any other store?"	- Ну, - сказал подвижной молодой еврей с резкими манерами, сидевший у окна за раздвижным письменным столом. - Вы уже служили в магазинах?
"No, sir," said Carrie.	- Нет, сэр, - призналась Керри.
"Oh, you haven't," he said, eyeing her keenly.	- Значит, не служили! - вслух отметил он, окидывая ее проницательным взглядом.
"No, sir," she replied.	- Нет, сэр, - повторила Керри.

"Well, we prefer young women just now with some experience.	-Гм! Видите ли, мы предпочитаем продавщиц с некоторым опытом.
I guess we can't use you."	Думаю, что вы нам не подойдете.
Carrie stood waiting a moment, hardly certain whether the interview had terminated.	Керри еще постояла с минуту, не зная, считать ли разговор оконченным.
"Don't wait!" he exclaimed.	- Вы напрасно ждете! - услышала она.
"Remember we are very busy here."	- Не забывайте, мы здесь очень заняты.
Carrie began to move quickly to the door.	Керри быстро направилась к двери.
"Hold on," he said, calling her back.	- Стойте-ка! - окликнул ее молодой человек.
"Give me your name and address.	- Оставьте нам ваше имя и адрес.
We want girls occasionally."	Иногда нам бывают нужны девушки.
When she had gotten safely into the street, she could scarcely restrain the tears. It was not so much the particular rebuff which she had just experienced, but the whole abashing trend of the day.	Когда Керри выбралась наконец на улицу, к глазам ее подступили слезы - не столько из-за этого холодного приема, сколько из-за всех удручающих впечатлений дня.
She was tired and nervous.	Она очень устала и переволновалась.
She abandoned the thought of appealing to the other department stores and now wandered on, feeling a certain safety and relief in mingling with the crowd.	Отказавшись от мысли обратиться в другие магазины, она пошла бродить по улицам, чувствуя себя как-то спокойнее и безопаснее среди толпы.
In her indifferent wandering she turned into Jackson Street, not far from the river, and was keeping her way along the south side of that imposing thoroughfare, when a piece of wrapping paper, written on with marking ink and tacked up on the door, attracted her attention. It read,	Бесцельно скитаясь по городу, Керри свернула на Джексон-стрит, неподалеку от реки, и медленно пошла по южной стороне этой оживленной улицы. Внезапно в глаза ей бросился клочок оберточной бумаги, приколотый к двери, с надписью, сделанной чернилами:
"Girls wanted - wrappers & stitchers."	"Требуются упаковщицы и строчильщицы".
She hesitated a moment, then entered.	Керри постояла в нерешительности и вошла.
The firm of Speigelheim & Co., makers of boys' caps, occupied one floor of the building, fifty feet in width and some eighty feet in depth.	Фирма "Шпайгельхайм и ^ ", фабрика детских шляп, занимала один этаж в доме.
It was a place rather dingily lighted, the darkest portions having incandescent lights, filled with machines and work benches.	Помещение, шириною в пятьдесят футов и длиною около восьмидесяти, было мрачное, загроможденное машинами и рабочими столами; лишь в самых темных углах горели электрические лампочки.
At the latter laboured quite a company of girls and some men.	Тут работало много женщин и несколько мужчин.
The former were drabby-looking creatures, stained in face with oil and dust, clad in thin, shapeless, cotton dresses and shod with more or less worn shoes.	Девушки, все в пыли, с масляными пятнами на лице, были в тонких бесформенных бумажных платьях, большинство - в стоптанных ботинках.
Many of them had their sleeves rolled up, revealing bare arms, and in some cases, owing to the heat, their dresses were open at the neck.	Многие засучили рукава, обнажив худые руки, другие из-за духоты расстегнули верхние пуговки платья.

They were a fair type of nearly the lowest order of shop-girls - careless, slouchy, and more or less pale from confinement.	Это были типичные работницы из низкооплачиваемых слоев - неряшливые, сутулые, почти все бледные от пребывания в спертом воздухе.
They were not timid, however; were rich in curiosity, and strong in daring and slang.	Однако застенчивостью они вовсе не отличались -они были неудержимо любопытны, дерзки на язык и сыпали жаргонными словечками.
Carrie looked about her, very much disturbed and quite sure that she did not want to work here.	Керри осматривалась в полном смятении, твердо зная одно: здесь работать она не хочет.
Aside from making her uncomfortable by sidelong glances, no one paid her the least attention.	Если не считать смущавших ее косых взглядов, никто не обращал на девушку ни малейшего внимания.
She waited until the whole department was aware of her presence.	Керри стояла, пока наконец ее присутствие не было замечено всеми, кто находился в мастерской.
Then some word was sent around, and a foreman, in an apron and shirt sleeves, the latter rolled up to his shoulders, approached.	Лишь тогда кто-то дал знать мастеру, и тот появился в фартуке, без пиджака, в рубашке с засученными до самых плеч рукавами.
"Do you want to see me?" he asked.	- Вы хотели меня видеть? - спросил он.
"Do you need any help?" said Carrie, already learning directness of address.	- Не нужна ли вам работница? - Керри уже успела понять, что лучше всего действовать напрямик.
"Do you know how to stitch caps?" he returned.	- Вы умеете прострачивать детские шапочки?
"No, sir," she replied.	- Нет, сэр!
"Have you ever had any experience at this kind of work?" he inquired.	- А вообще вам знакома такая работа?
She answered that she had not.	Керри ответила, что незнакома.
"Well," said the foreman, scratching his ear meditatively, "we do need a stitcher.	-Гм! - произнес мастер и задумчиво почесал за ухом. - Нам, видите ли, нужна работница.
We like experienced help, though.	Но мы предпочитаем опытных.
We've hardly got time to break people in."	У нас нет времени обучать новичков.
He paused and looked away out of the window.	Он умолк и отвернулся к окну.
"We might, though, put you at finishing," he concluded reflectively.	- Впрочем, - добавил он, подумав, - мы можем поставить вас на отделку.
"How much do you pay a week?" ventured Carrie, emboldened by a certain softness in the man's manner and his simplicity of address.	- Сколько вы платите в неделю? - осмелилась спросить Керри; мягкость этого человека и простота общения придали ей немного бодрости.
"Three and a half," he answered.	- Три с половиной, - ответил он.
"Oh," she was about to exclaim, but checked herself and allowed her thoughts to die without expression.	- Ох! - чуть было не вырвалось у Керри, но она вовремя сдержалась, и ее возмущение осталось невысказанным.
"We're not exactly in need of anybody," he went on vaguely, looking her over as one would a package.	- Мы не особенно нуждаемся сейчас в людях, -небрежным тоном продолжал мастер, глядя на Керри, как на тюк с тряпьем.

"You can come on Monday morning, though," he added, "and I'll put you to work."	- Впрочем, можете прийти в понедельник утром, и я вас поставлю на работу, - добавил он.
"Thank you," said Carrie weakly.	- Благодарю вас, - чуть слышно произнесла Керри.
"If you come, bring an apron," he added.	- Если придете, захватите с собой передник, -сказал мастер.
He walked away and left her standing by the elevator, never so much as inquiring her name.	И он ушел, оставив Керри возле лифта и не поинтересовавшись даже, как ее зовут.
While the appearance of the shop and the announcement of the price paid per week operated very much as a blow to Carrie's fancy, the fact that work of any kind was offered after so rude a round of experience was gratifying.	Хотя внешний вид мастерской и нищенская недельная оплата и нанесли удар светлым надеждам Керри, все же ее приободрило сознание, что после многих неудач ей наконец предложили работу.
She could not begin to believe that she would take the place, modest as her aspirations were.	Как ни скромны были притязания девушки, она не могла себе представить, что возьмется за эту работу.
She had been used to better than that.	Она привыкла все же к лучшему.
Her mere experience and the free out-of-door life of the country caused her nature to revolt at such confinement.	Привычка к вольному деревенскому воздуху вызывала в ней внутренний протест против этой тесноты и духоты.
Dirt had never been her share.	Она не знала, что такое жить в грязи.
Her sister's flat was clean.	Сестра содержала свою квартиру опрятно.
This place was grimy and low, the girls were careless and hardened.	Здесь же все засалено, потолки низкие, а девушки сплошь неряхи и, видимо, ожесточены.
They must be bad-minded and hearted, she imagined.	Они, наверно, испорченные и злые, решила она.
Still, a place had been offered her.	А все-таки ей предлагают работу!
Surely Chicago was not so bad if she could find one place in one day.	Право, Чикаго не так уж неприступен, если в первый же день здесь можно найти место.
She might find another and better later.	Впоследствии она подыщет себе что-нибудь другое, получше.
Her subsequent experiences were not of a reassuring nature, however.	Однако дальнейшие Поиски не дали ничего утешительного.
From all the more pleasing or imposing places she was turned away abruptly with the most chilling formality.	В местах более приятных или солидных ей отказывали категорически и самым ледяным тоном.
In others where she applied only the experienced were required.	В других конторах требовались только опытные работницы.
She met with painful rebuffs, the most trying of which had been in a manufacturing cloak house, where she had gone to the fourth floor to inquire.	Не раз девушка наталкивалась на крайне грубые приемы, и особенно обидный ответ она выслушала на одной фабрике готового платья, когда, взобравшись на четвертый этаж, решила справиться, нет ли у них работы.
"No, no," said the foreman, a rough, heavily built individual, who looked after a miserably lighted workshop, "we don't want any one.	- Нет, нет! - крикнул ей мастер, дюжий, коренастый мужчина, хозяйничавший в скудно освещенной мастерской. - Нам никого не нужно.

Don't come here."	И нечего сюда таскаться!
With the wane of the afternoon went her hopes, her courage, and her strength.	День угасал, а с ним постепенно угасали и надежды Керри, ее решимость и энергия.
She had been astonishingly persistent.	Девушка проявила изумительную настойчивость.
So earnest an effort was well deserving of a better reward.	Такие ревностные усилия заслуживали лучшей награды.
On every hand, to her fatigued senses, the great business portion grew larger, harder, more stolid in its indifference.	Огромный торговый район города показался ей, утомленной, таким необъятным, таким черствым, таким застывшим в своем равнодушии к людям.
It seemed as if it was all closed to her, that the struggle was too fierce for her to hope to do anything at all.	Казалось, для нее закрыты все двери, борьба предстоит слишком жестокая и нет никакой надежды, что она добьется здесь чего-нибудь.
Men and women hurried by in long, shifting lines.	Мимо бесконечной вереницей спешили мужчины и женщины.
She felt the flow of the tide of effort and interest - felt her own helplessness without quite realising the wisp on the tide that she was.	Керри чувствовала вокруг себя могучий пульс жизни с ее многообразными интересами и чувствовала свою беспомощность, почти не сознавая, что в этом потоке она была лишь ничтожною соломинкой.
She cast about vainly for some possible place to apply, but found no door which she had the courage to enter.	Тщетно осматривалась она, ища, куда бы обратиться, но не находила двери, в которую у нее хватило бы духу войти.
It would be the same thing all over.	Ведь то же самое повторится всюду.
The old humiliation of her plea, rewarded by curt denial.	Те же унизительные просьбы, а в награду -короткий отрицательный ответ.
Sick at heart and in body, she turned to the west, the direction of Minnie's flat, which she had now fixed in mind, and began that wearisome, baffled retreat which the seeker for employment at nightfall too often makes.	Измученная душевно и физически, Керри повернула на запад, только и думая, как бы добраться до дома Минни; уныние и безнадежность овладели ею, подобные чувства так часто охватывают в сумерках человека, весь день тщетно искавшего работу.
In passing through Fifth Avenue, south towards Van Buren Street, where she intended to take a car, she passed the door of a large wholesale shoe house, through the plate-glass windows of which she could see a middle-aged gentleman sitting at a small desk.	Проходя по Пятой авеню, на пути к Ван-Бьюрен-стрит, где она намеревалась сесть в конку, Керри очутилась перед большой обувной фабрикой; в одном из ее зеркальных окон она увидела джентльмена средних лет, сидевшего за небольшим столом.
One of those forlorn impulses which often grow out of a fixed sense of defeat, the last sprouting of a baffled and uprooted growth of ideas, seized upon her. She walked deliberately through the door and up to the gentleman, who looked at her weary face with partially awakened interest.	Повинуясь некоему внезапному импульсу, какие подчас появляются у человека, осознавшего свое поражение, Керри решительно вошла и направилась к джентльмену. Тот посмотрел на нее - усталое лицо девушки явно пробудило в нем интерес.
"What is it?" he said.	- В чем дело?
"Can you give me something to do?" said Carrie.	- Не можете ли вы дать мне какую-нибудь работу? - спросила Керри.

"Now, I really don't know," he said kindly.	- Я, право, не знаю, - довольно любезно отозвался он.
"What kind of work is it you want - you're not a typewriter, are you?"	- Какую именно работу вы ищете? Вы случайно не переписчица?
"Oh, no," answered Carrie.	- Нет, - ответила Керри.
"Well, we only employ book-keepers and typewriters here.	- Вот видите, а нам нужны только счетоводы и переписчицы.
You might go around to the side and inquire upstairs.	Но попробуйте обойти кругом, подняться наверх и справиться там.
They did want some help upstairs a few days ago.	Несколько дней назад наверху нужны были люди.
Ask for Mr. Brown."	Спросите мистера Брауна.
She hastened around to the side entrance and was taken up by the elevator to the fourth floor.	Керри поспешила обойти кругом и в лифте поднялась на четвертый этаж.
"Call Mr. Brown, Willie," said the elevator man to a boy near by.	- Доложи мистеру Брауну, Уилли! - сказал лифтер стоявшему поблизости мальчику.
Willie went off and presently returned with the information that Mr. Brown said she should sit down and that he would be around in a little while.	Уилли вскоре вернулся и сообщил Керри, что мистер Браун сказал, пусть она посидит, он скоро будет.
It was a portion of the stock room which gave no idea of the general character of the place, and Carrie could form no opinion of the nature of the work.	Комната, в которой находилась Керри, примыкала к складу, так что девушка не могла составить себе представления ни обо всем помещении, ни о том, чем тут занимаются.
"So you want something to do," said Mr. Brown, after he inquired concerning the nature of her errand.	- Так вы хотите получить у нас какую-нибудь работу? - спросил мистер Браун, узнав о цели ее прихода.
"Have you ever been employed in a shoe factory before?"	- А вы раньше когда-нибудь работали на обувной фабрике?
"No, sir," said Carrie.	- Нет, сэр, - призналась Керри.
"What is your name?" he inquired, and being informed, "Well, I don't know as I have anything for you.	- Как вас зовут? - продолжал он и, когда она ответила, сказал: - Право, не знаю, найдется ли у меня что-нибудь для вас.
Would you work for four and a half a week?"	А вы согласитесь работать за четыре с половиной доллара в неделю?
Carrie was too worn by defeat not to feel that it was considerable.	Керри была так подавлена неудачами, что предложение показалось ей заманчивым.
She had not expected that he would offer her less than six.	Правда, она ожидала, что ей дадут не меньше шести долларов в неделю.
She acquiesced, however, and he took her name and address.	И все же она согласилась. Мистер Браун записал ее адрес и на прощанье сказал:
"Well," he said, finally, "you report here at eight o'clock Monday morning.	- Ну, приходите в понедельник, в восемь часов утра.
I think I can find something for you to do."	Я думаю, что подыщу что-нибудь для вас.

He left her revived by the possibilities, sure that she had found something at last.	Он ушел, и Керри несколько ожила от сознания, что нашла наконец работу.
Instantly the blood crept warmly over her body.	Кровь горячей волной разлилась по ее телу.
Her nervous tension relaxed.	Нервное напряжение ослабело.
She walked out into the busy street and discovered a new atmosphere.	Она вышла на улицу, кишевшую народом, и почувствовала себя в какой-то новой атмосфере.
Behold, the throng was moving with a lightsome step.	Как, оказывается, легко шагают люди на тротуарах!
She noticed that men and women were smiling.	Она впервые заметила, что на лицах мелькают улыбки.
Scraps of conversation and notes of laughter floated to her.	До ее слуха доносились обрывки разговоров и взрывы смеха.
The air was light.	Воздух был мягкий.
People were already pouring out of the buildings, their labour ended for the day.	Из огромных зданий уже выходили люди, окончившие дневную работу.
She noticed that they were pleased, and thoughts of her sister's home and the meal that would be awaiting her quickened her steps.	Керри видела их довольные лица и, вспомнив, что у сестры ее ждет обед, ускорила шаг.
She hurried on, tired perhaps, but no longer weary of foot.	Керри была утомлена, но больше уже не чувствовала боли в ногах.
What would not Minnie say!	Интересно, что скажет Минни!
Ah, the long winter in Chicago - the lights, the crowd, the amusement!	А впереди зима, долгая зима в Чикаго - огни, веселая толпа, развлечения!..
This was a great, pleasing metropolis after all.	В конце концов в этом городе-гиганте приятно жить.
Her new firm was a goodly institution.	Фирма, где она будет работать, по-видимому, солидное предприятие.
Its windows were of huge plate glass.	В окнах такие огромные зеркальные стекла!
She could probably do well there.	Ей, наверное, будет там неплохо.
Thoughts of Drouet returned - of the things he had told her.	Девушка вспомнила о Друэ, о том, что он говорил в поезде.
She now felt that life was better, that it was livelier, sprightlier.	Жизнь начала казаться ей лучше, ярче, радостнее.
She boarded a car in the best of spirits, feeling her blood still flowing pleasantly.	В самом радужном настроении Керри села в вагон конки, чувствуя, как кровь горячей струей бежит по жилам.
She would live in Chicago, her mind kept saying to itself.	Она будет жить в Чикаго - не переставало стучать у нее в мозгу.
She would have a better time than she had ever had before - she would be happy.	Она будет жить веселее, чем раньше. Она будет счастлива!
Chapter IV	4.
The Spendings of Fancy - Facts Answer with Sneers	Мечты утрачены, действительность глумится

For the next two days Carrie indulged in the most high-flown speculations.	В продолжение двух дней Керри предавалась необузданным мечтаниям.
Her fancy plunged recklessly into privileges and amusements which would have been much more becoming had she been cradled a child of fortune.	В воображении она окунулась во все те удовольствия и развлечения, которые были бы ей доступны, случись ей родиться богатой.
With ready will and quick mental selection she scattered her meagre four-fifty per week with a swift and graceful hand.	Быстро и не задумываясь, она уже во все стороны разбросала щедрою рукой свои скудные четыре с половиной доллара в неделю. Керри не жалела денег и быстро делала свой выбор.
Indeed, as she sat in her rocking-chair these several evenings before going to bed and looked out upon the pleasantly lighted street, this money cleared for its prospective possessor the way to every joy and every bauble which the heart of woman may desire.	В те часы перед сном, когда она сидела в качалке у окна, любуясь освещенными улицами, будущий заработок прокладывал своей обладательнице дорогу ко всем утехам и безделушкам, какие только может пожелать женское сердце.
"I will have a fine time," she thought.	"И начнется чудесная жизнь", - мечтала Керри.
Her sister Minnie knew nothing of these rather wild cerebrations, though they exhausted the markets of delight.	Ее сестра Минни была далека от этих неукротимых полетов фантазии, которой доступны все возможные радости жизни.
She was too busy scrubbing the kitchen woodwork and calculating the purchasing power of eighty cents for Sunday's dinner.	Жена Г ансона была слишком занята мытьем пола в кухне и размышлениями над тем, что можно купить на восемьдесят центов, которые она могла истратить на воскресный обед.
When Carrie had returned home, flushed with her first success and ready, for all her weariness, to discuss the now interesting events which led up to her achievement, the former had merely smiled approvingly and inquired whether she would have to spend any of it for car fare.	Когда Керри вернулась домой, возбужденная первой своей удачей и готовая, несмотря на усталость, без конца обсуждать интересные подробности своих скитаний, завершившихся таким успехом, Минни лишь одобрительно улыбнулась и спросила, сколько из ее заработка уйдет на проезд.
This consideration had not entered in before, and it did not now for long affect the glow of Carrie's enthusiasm.	Хотя Керри упустила из виду это соображение, оно не могло надолго охладить ее пыл.
Disposed as she then was to calculate upon that vague basis which allows the subtraction of one sum from another without any perceptible diminution, she was happy.	Девушка была счастлива; она находилась в том настроении, которое позволяет вычитать одну сумму из другой без заметного ущерба для последней.
When Hanson came home at seven o'clock, he was inclined to be a little crusty - his usual demeanour before supper.	Гансон вернулся домой в семь часов вечера. Он был немного не в духе, как всегда перед обедом.
This never showed so much in anything he said as in a certain solemnity of countenance and the silent manner in which he slopped about.	Это обычно проявлялось не столько в его тоне или словах, сколько в его манере безмолвно, с хмурым видом ходить из комнаты в комнату.
He had a pair of yellow carpet slippers which he enjoyed wearing, and these he would immediately substitute for his solid pair of shoes. This, and washing his face with the aid of common washing soap until it glowed a shiny red, constituted his only preparation for his evening meal.	У него были желтые войлочные туфли, и, вернувшись домой, он тотчас же с наслаждением надевал их вместо тяжелых башмаков, затем мыл лицо куском простого стирального мыла и так тер кожу, что она становилась пунцовой и лоснящейся, - в этом и заключались все его приготовления к вечерней трапезе.

He would then get his evening paper and read in silence.	А потом он брал газету и в глубоком молчании принимался читать.
For a young man, this was rather a morbid turn of character, and so affected Carrie.	Мрачное настроение у человека еще молодого неприятно подействовало на Керри.
Indeed, it affected the entire atmosphere of the flat, as such things are inclined to do, and gave to his wife's mind its subdued and tactful turn, anxious to avoid taciturn replies.	Оно действовало, как водится, и на всю домашнюю атмосферу, и угнетало жену, которая не решалась сказать ему ни слова, боясь, что ответом будет молчание.
Under the influence of Carrie's announcement he brightened up somewhat.	Когда Гансон узнал об удаче Керри, лицо его несколько прояснилось.
"You didn't lose any time, did you?" he remarked, smiling a little.	- Однако ты не теряла времени зря! - заметил он и при этом даже слегка улыбнулся.
"No," returned Carrie with a touch of pride.	- Конечно! - с оттенком гордости отозвалась Керри.
He asked her one or two more questions and then turned to play with the baby, leaving the subject until it was brought up again by Minnie at the table.	Гансон задал еще один-два вопроса, а потом стал играть с ребенком и не возвращался к этой теме до тех пор, пока она вновь не была затронута за столом его женой.
Carrie, however, was not to be reduced to the common level of observation which prevailed in the flat.	Но не так-то просто было заставить Керри проникнуться настроением, которое царило в семье.
"It seems to be such a large company," she said, at one place.	- Кажется, это очень крупная фирма, - сказала она.
"Great big plate-glass windows and lots of clerks.	- Огромные зеркальные стекла и уйма служащих!
The man I saw said they hired ever so many people."	Джентльмен, с которым я говорила, сказал, что они нанимают очень много народу.
"It's not very hard to get work now," put in Hanson, "if you look right."	- Теперь не так уж трудно получить работу, если только у человека приличный вид, - вставил Гансон.
Minnie, under the warming influence of Carrie's good spirits and her husband's somewhat conversational mood, began to tell Carrie of some of the well-known things to see - things the enjoyment of which cost nothing.	Минни тоже несколько оттаяла, согретая радостным настроением Керри и, необычной разговорчивостью мужа, и начала рассказывать сестре о достопримечательностях Чикаго, вернее, о том, что может видеть каждый без всяких затрат.
"You'd like to see Michigan Avenue.	- Тебе интересно будет посмотреть Мичиган-авеню.
There are such fine houses.	Там такие красивые дома.
It is such a fine street."	И вся улица такая красивая!
"Where is H. R. Jacob's?" interrupted Carrie, mentioning one of the theatres devoted to melodrama which went by that name at the time.	- А где находится театр Джейкобса? - прервала ее Керри. Это был один из театров, в котором ставились мелодрамы.
"Oh, it's not very far from here," answered Minnie.	- Не очень далеко отсюда, - ответила ей сестра.
"It's in Halstead Street, right up here."	- Вернее, даже совсем близко: на Холстед-стрит:
"How I'd like to go there.	- Вот бы пойти в этот театр!

I crossed Halstead Street today, didn't I?"	Я ведь, кажется, проходила сегодня по Холстед-стрит?
At this there was a slight halt in the natural reply.	Вместо ответа на самый, казалось бы, естественный вопрос последовала маленькая заминка.
Thoughts are a strangely permeating factor.	Мысли человека удивительно окрашивают все его действия.
At her suggestion of going to the theatre, the unspoken shade of disapproval to the doing of those things which involved the expenditure of money -shades of feeling which arose in the mind of Hanson and then in Minnie - slightly affected the atmosphere of the table.	Стоило упомянуть о театре, как настроение за столом тотчас омрачилось. В этом сказалось безмолвное неодобрение всего, что влечет за собою трату денег. И Гансон и Минни оба одновременно подумали об этом.
Minnie answered "yes," but Carrie could feel that going to the theatre was poorly advocated here.	Последняя ответила: "Да", - но Керри сразу почувствовала, что посещение театров здесь не поощряется.
The subject was put off for a little while until Hanson, through with his meal, took his paper and went into the front room.	Разговор на эту тему не возобновлялся до тех пор, пока Гансон, покончив с едой, не ушел в другую комнату, захватив с собою газету.
When they were alone, the two sisters began a somewhat freer conversation, Carrie interrupting it to hum a little, as they worked at the dishes.	Сестры принялись мыть посуду. Оставшись одни, они заговорили свободнее, и Керри, то и дело прерывая беседу, начинала тихонько напевать.
"I should like to walk up and see Halstead Street, if it isn't too far," said Carrie, after a time.	- Хорошо бы сейчас пройтись немного по городу и взглянуть на Холстед-стрит, если это не очень далеко, - вскоре сказала она.
"Why don't we go to the theatre to-night?"	- Давайте сходим сегодня в театр!
"Oh, I don't think Sven would want to go to-night," returned Minnie.	- Ну, вряд ли Свен захочет куда-нибудь идти, -возразила Минни.
"He has to get up so early."	- Ему нужно рано вставать.
"He wouldn't mind - he'd enjoy it," said Carrie.	- Но он едва ли будет против. Ведь это доставит ему удовольствие!
"No, he doesn't go very often," returned Minnie.	- Нет, он не очень любит ходить по театрам.
"Well, I'd like to go," rejoined Carrie.	- А мне хотелось бы пойти, - сказала Керри.
"Let's you and me go."	- Давай пойдем вдвоем!
Minnie pondered a while, not upon whether she could or would go - for that point was already negatively settled with her - but upon some means of diverting the thoughts of her sister to some other topic.	Минни задумалась: не о том, пойдет ли она, - на этот вопрос у нее уже был готов отрицательный ответ, - а о том, как бы направить мысли сестры по другому руслу.
"We'll go some other time," she said at last, finding no ready means of escape.	- Как-нибудь в другой раз, - сказала она наконец, не придумав ничего лучшего.
Carrie sensed the root of the opposition at once.	Керри сразу догадалась, в чем тут загвоздка.
"I have some money," she said.	- У меня есть немного денег, - сказала она.
"You go with me."	- Пойдем со мною, Минни!
Minnie shook her head.	Минни покачала головой.

"He could go along," said Carrie.	- Возьмем и его с собой, - предложила Керри.
"No," returned Minnie softly, and rattling the dishes to drown the conversation. "He wouldn't."	- Нет, - тихо ответила Минни и загромыхала посудой, чтобы прекратить разговор, - он не пойдет.
It had been several years since Minnie had seen Carrie, and in that time the latter's character had developed a few shades.	Сестры не виделись несколько лет, и за это время в характере Керри обнаружилось нечто новое.
Naturally timid in all things that related to her own advancement, and especially so when without power or resource, her craving for pleasure was so strong that it was the one stay of her nature.	Она обладала врожденной робостью, которая проявлялась всякий раз, как ей приходилось бороться за свое благополучие, а тем более в тех случаях, когда у нее было недостаточно сил или средств для этой борьбы, но она страстно тянулась ко всяким развлечениям и удовольствиям, и это было одной из основных черт ее характера.
She would speak for that when silent on all else.	Она могла уступить в чем угодно, только не в этом.
"Ask him," she pleaded softly.	- Ну, спроси его! - умоляюще прошептала она.
Minnie was thinking of the resource which Carrie's board would add.	А Минни думала о той прибавке к бюджету, которую даст им заработок сестры.
It would pay the rent and would make the subject of expenditure a little less difficult to talk about with her husband.	Эти деньги пойдут на оплату квартиры, и ей не так тяжело будет каждый раз заводить с мужем разговор о расходах.
But if Carrie was going to think of running around in the beginning there would be a hitch somewhere.	Но раз Керри уже сейчас начинает гнаться за развлечениями, то, пожалуй, пустит на ветер все свои денежки.
Unless Carrie submitted to a solemn round of industry and saw the need of hard work without longing for play, how was her coming to the city to profit them?	Если сестра не захочет подчиняться раз и навсегда установленному распорядку их повседневной жизни, если она не поймет, что нужно усердно работать, не помышляя ни о каких забавах, - тогда какой же прок от того, что она приехала в город?
These thoughts were not those of a cold, hard nature at all.	Несмотря на такие мысли, Минни вовсе не была расчетлива и черства по натуре.
They were the serious reflections of a mind which invariably adjusted itself, without much complaining, to such surroundings as its industry could make for it.	Это были серьезные раздумья женщины, которая, даже не слишком сетуя на судьбу, всегда приспособлялась к тем жизненным условиям, какие мог обеспечить ей беспрерывный труд.
At last she yielded enough to ask Hanson.	Наконец Минни уступила и решилась спросить Гансона.
It was a half-hearted procedure without a shade of desire on her part.	Но сделала она это скрепя сердце и ничуть не разделяя желания сестры.
"Carrie wants us to go to the theatre," she said, looking in upon her husband.	- Керри предлагает нам сходить в театр, - сказала она, заглядывая в комнату, где сидел муж.
Hanson looked up from his paper, and they exchanged a mild look, which said as plainly as anything:	Оторвавшись от газеты, Г ансон обменялся с Минни взглядом, яснее слов говорившим:
"This isn't what we expected."	"Это вовсе не то, чего мы ожидали".

"I don't care to go," he returned.	- Мне неохота, - отозвался он.
"What does she want to see?"	- А что она хочет посмотреть?
"H. R. Jacob's," said Minnie.	- Ей хочется побывать в театре Джейкобса.
He looked down at his paper and shook his head negatively.	Гансон снова уткнулся в газету и отрицательно покачал головой.
When Carrie saw how they looked upon her proposition, she gained a still clearer feeling of their way of life.	Увидя, как супруги отнеслись к ее предложению, Керри отчетливо поняла, как живут эти люди.
It weighed on her, but took no definite form of opposition.	Это произвело на нее гнетущее впечатление, но не вызвало решительного протеста.
"I think I'll go down and stand at the foot of the stairs," she said, after a time.	- Я спущусь вниз и постою у подъезда, - сказала она.
Minnie made no objection to this, and Carrie put on her hat and went below.	Минни не стала возражать, и Керри, надев шляпу, вышла из квартиры.
"Where has Carrie gone?" asked Hanson, coming back into the dining-room when he heard the door close.	- Куда ушла Керри? - спросил Г ансон, который вернулся в столовую, услышав, как хлопнула дверь.
"She said she was going down to the foot of the stairs," answered Minnie.	- Она сказала, что сойдет вниз и постоит у подъезда, - ответила Минни.
"I guess she just wants to look out a while."	- Наверное, ей захотелось просто подышать свежим воздухом.
"She oughtn't to be thinking about spending her money on theatres already, do you think?" he said.	- Куда ж это годится, сразу деньги на театры тратить, а?
"She just feels a little curious, I guess," ventured Minnie.	- Это она, наверно, просто от любопытства, -осмелилась сказать Минни.
"Everything is so new."	- Ей все здесь в новинку.
"I don't know," said Hanson, and went over to the baby, his forehead slightly wrinkled.	-Гм, не знаю!- проворчал Гансон и, слегка нахмурив лоб, направился к ребенку.
He was thinking of a full career of vanity and wastefulness which a young girl might indulge in, and wondering how Carrie could contemplate such a course when she had so little, as yet, with which to do.	Он думал о том, сколь тщеславны и расточительны могут быть молодые девушки, и удивлялся, как это Керри может даже мечтать о подобных вещах при столь ничтожном заработке.
On Saturday Carrie went out by herself - first toward the river, which interested her, and then back along Jackson Street, which was then lined by the pretty houses and fine lawns which subsequently caused it to be made into a boulevard.	В субботу Керри опять пошла в город. Она направилась к реке, которая очень занимала ее, а потом вернулась по Джексон-стрит, застроенной прекрасными домами с зеленой лужайкой перед каждым (впоследствии это позволило превратить улицу в бульвар).
She was struck with the evidences of wealth, although there was, perhaps, not a person on the street worth more than a hundred thousand dollars.	Керри была ошеломлена такими доказательствами огромных богатств, хотя на этой улице вряд ли жил хоть один человек, чей капитал превышал бы сто тысяч долларов.

She was glad to be out of the flat, because already she felt that it was a narrow, humdrum place, and that interest and joy lay elsewhere.	Девушка была рада вырваться из квартиры сестры: она уже успела понять, какой убогой и бесцветной жизнью живет эта семья, и убедилась, что радостей и интересных впечатлений нужно искать где-то в другом месте.
Her thoughts now were of a more liberal character, and she punctuated them with speculations as to the whereabouts of Drouet.	Голова ее теперь была занята размышлениями на более легкомысленные темы, и она не раз подумывала о том, где-то теперь Друэ.
She was not sure but that he might call anyhow Monday night, and, while she felt a little disturbed at the possibility, there was, nevertheless, just the shade of a wish that he would.	Она далеко не была уверена, что он не явится в понедельник вечером, и хотя мысль о подобной возможности несколько тревожила ее, в глубине души она все же смутно желала, чтобы он пришел.
On Monday she arose early and prepared to go to work.	В понедельник Керри встала рано и собралась идти на работу.
She dressed herself in a worn shirt-waist of dotted blue percale, a skirt of light-brown serge rather faded, and a small straw hat which she had worn all summer at Columbia City.	Она надела старую блузку из синей бумажной ткани в крапинку, выцветшую юбку из коричневой шерсти и маленькую соломенную шляпу, которую все лето проносила в Колумбия-сити.
Her shoes were old, and her necktie was in that crumpled, flattened state which time and much wearing impart.	Ботинки на ней были сильно поношенные, а галстук - такой измятый и бесформенный, каким бывает всякая вещь после долгого употребления.
She made a very average looking shop-girl with the exception of her features. These were slightly more even than common, and gave her a sweet, reserved, and pleasing appearance.	Теперь Керри мало чем отличалась от фабричных работниц, но черты ее красивого лица были совсем незаурядны, и она производила впечатление милой, приятной и сдержанной девушки.
It is no easy thing to get up early in the morning when one is used to sleeping until seven and eight, as Carrie had been at home.	Не так-то легко встать на заре человеку, который, подобно Керри, привык спать в родном доме до семи-восьми часов утра.
She gained some inkling of the character of Hanson's life when, half asleep, she looked out into the dining-room at six o'clock and saw him silently finishing his breakfast.	Она снова ощутила всю тяжесть жизненного уклада в доме сестры, когда, совсем еще сонная, в шесть часов заглянула в столовую и увидела там Гансона, безмолвно заканчивавшего завтрак.
By the time she was dressed he was gone, and she, Minnie, and the baby ate together, the latter being just old enough to sit in a high chair and disturb the dishes with a spoon.	К тому времени, когда она оделась, он уже успел уйти. Керри завтракала вместе с Минни, а ребенок сидел за столом на высоком стуле и размазывал по тарелке кашу.
Her spirits were greatly subdued now when the fact of entering upon strange and untried duties confronted her.	Теперь, когда настало время приступить к своим незнакомым, непривычным обязанностям, настроение Керри сильно упало.
Only the ashes of all her fine fancies were remaining -ashes still concealing, nevertheless, a few red embers of hope.	От всех ее красивых грез остался только пепел, но и под этим пеплом еще тлели красные угольки надежды.
So subdued was she by her weakening nerves, that she ate quite in silence going over imaginary conceptions of the character of the shoe company, the nature of the work, her employer's attitude.	Нервы ее сдали, и она, совсем подавленная, ела молча и старалась представить, что это за обувная фабрика, какая у нее будет работа и как отнесется к ней ее наниматель.

She was vaguely feeling that she would come in contact with the great owners, that her work would be where grave, stylishly dressed men occasionally look on.	Ей уже смутно представлялось, что она будет работать где-то около могущественных владельцев, к которым время от времени приходят солидные, одетые по моде мужчины.
"Well, good luck," said Minnie, when she was ready to go.	- Ну, желаю успеха! - сказала Минни сестре, когда та собралась уходить.
They had agreed it was best to walk, that morning at least, to see if she could do it every day - sixty cents a week for car fare being quite an item under the circumstances.	Было решено, что Керри пойдет пешком, по крайней мере, в это утро, чтобы выяснить, будет ли она в состоянии ходить так каждый день. Шестьдесят центов в неделю на конку - крупный расход при заработке в четыре с половиной доллара.
"I'll tell you how it goes to-night," said Carrie.	- Я тебе вечером расскажу, как у меня пойдет работа, - сказала Керри.
Once in the sunlit street, with labourers tramping by in either direction, the horse-cars passing crowded to the rails with the small clerks and floor help in the great wholesale houses, and men and women generally coming out of doors and passing about the neighbourhood, Carrie felt slightly reassured.	Она очутилась на залитой солнцем улице, по которой в обе стороны спешили рабочие и мчались вагоны конки, битком набитые мелкими служащими разных оптовых фирм. Из подъездов выходили люди и торопливо расходились в разные стороны. Керри немного приободрилась.
In the sunshine of the morning, beneath the wide, blue heavens, with a fresh wind astir, what fears, except the most desperate, can find a harbourage?	Какие страхи могут надолго удержаться при ярком свете утреннего солнца, под голубым небом, при свежем бодрящем ветерке?
In the night, or the gloomy chambers of the day, fears and misgivings wax strong, but out in the sunlight there is, for a time, cessation even of the terror of death.	В четырех стенах ночью - и даже в сумрачные дни - страхи и зловещие предчувствия растут и крепнут, но на воздухе, в солнечную погоду, человек теряет страх даже перед смертью.
Carrie went straight forward until she crossed the river, and then turned into Fifth Avenue.	Керри шагала все дальше, перешла через мост и свернула на Пятую авеню.
The thoroughfare, in this part, was like a walled canon of brown stone and dark red brick.	Улица эта напоминала ущелье с отвесными стенами из бурого известняка и темно-красного кирпича.
The big windows looked shiny and clean.	Огромные зеркальные витрины сверкали чистотой.
Trucks were rumbling in increasing numbers; men and women, girls and boys were moving onward in all directions.	Шумные подводы с кладью наводняли улицы; во всех направлениях двигались толпы мужчин и женщин, мальчиков и девочек.
She met girls of her own age, who looked at her as if with contempt for her diffidence.	Навстречу Керри попадались и девушки одного с нею возраста, которые, казалось, презирали ее за робость.
She wondered at the magnitude of this life and at the importance of knowing much in order to do anything in it at all.	Керри дивилась широкому размаху жизни в этом городе и думала о том, как много нужно уметь, чтобы играть в ней хоть какую-то роль.
Dread at her own inefficiency crept upon her. She would not know how, she would not be quick enough.	Она боялась, что окажется ни на что не годной, не сумеет взяться за дело, что ее найдут недостаточно расторопной.
Had not all the other places refused her because she did not know something or other?	Разве не отказывали ей во всех других местах оттого, что она ничего не умеет?

She would be scolded, abused, ignominiously discharged.	А вдруг ее обругают, оскорбят и с позором выгонят на улицу?
It was with weak knees and a slight catch in her breathing that she came up to the great shoe company at Adams and Fifth Avenue and entered the elevator.	Чувствуя слабость в коленках, с трудом переводя дыхание, приближалась Керри к огромной обувной фабрике на углу Адамс-стрит и Пятой авеню.
When she stepped out on the fourth floor there was no one at hand, only great aisles of boxes piled to the ceiling.	Лифт поднял ее на четвертый этаж, но там не оказалось ни души. Кругом одни лишь длинные проходы между нагроможденными до потолка ящиками.
She stood, very much frightened, awaiting some one.	Керри стояла испуганная, поджидая, чтобы кто-нибудь вышел к ней.
Presently Mr. Brown came up. He did not seem to recosnise her.	Вскоре показался мистер Браун, но он, очевидно, не узнал ее.
"What is it you want?" he inquired.	- Что вам угодно? - спросил он.
Carrie's heart sank.	У Керри упало сердце.
"You said I should come this morning to see about work - "	- Вы велели мне прийти сегодня утром... Я насчет работы...
"Oh," he interrupted.	- Так, так! - прервал он ее.
"Um - yes.	- Гм!
What is your name?"	Как вас зовут?
"Carrie Meeber."	- Керри Мибер.
"Yes," said he.	- Так! - повторил он.
"You come with me."	- Ступайте за мной!
He led the way through dark, box-lined aisles which had the smell of new shoes, until they came to an iron door which opened into the factory proper.	Они шли между темными рядами ящиков, распространявших запах новой обуви, пока не достигли железной двери, которая вела в мастерские.
There was a large, low-ceiled room, with clacking, rattling machines at which men in white shirt sleeves and blue gingham aprons were working.	Керри увидела просторное помещение с низким потолком, где громыхали и щелкали машины, у которых работали мужчины в белых рубахах с засученными рукавами и в синих передниках.
She followed him diffidently through the clattering automatons, keeping her eyes straight before her, and flushing slightly.	Керри, слегка зардевшись и глядя прямо перед собой, робко шла за своим провожатым среди грохочущих автоматов.
They crossed to a far corner and took an elevator to the sixth floor.	В дальнем углу мастерской они вошли в лифт и поднялись на шестой этаж.
Out of the array of machines and benches, Mr. Brown signalled a foreman.	Мистер Браун жестом подозвал мастера, тотчас вышедшего к нему из лабиринта машин и рабочих столов.
"This is the girl," he said, and turning to Carrie, "You go with him."	- Вот та девушка, о которой я говорил, - сказал он и, повернувшись к Керри, добавил: - Идите за ним!

He then returned, and Carrie followed her new superior to a little desk in a corner, which he used as a kind of official centre.	Мистер Браун тотчас же ушел, а Керри последовала за своим новым начальником к небольшому столику в углу помещения, отведенного под контору.
"You've never worked at anything like this before, have you?" he questioned, rather sternly.	- Вы никогда не работали в обувной мастерской? -довольно сурово спросил мастер.
"No, sir," she answered.	- Нет, сэр, - ответила Керри.
He seemed rather annoyed at having to bother with such help, but put down her name and then led her across to where a line of girls occupied stools in front of clacking machines.	Мастеру, очевидно, не хотелось возиться с неопытной работницей. Но все же он записал ее имя и повел в глубь мастерской, где на табуретках перед щелкающими машинами сидели в ряд девушки.
On the shoulder of one of the girls who was punching eye-holes in one piece of the upper, by the aid of the machine, he put his hand.	Он положил руку на плечо одной из работниц, которая с помощью машины пробивала отверстия в заготовках башмаков.
"You," he said, "show this girl how to do what you're doing.	- Покажи ей, как это делается, - сказал мастер, показывая на Керри.
When you get through, come to me."	- А потом подойди ко мне!
The girl so addressed rose promptly and gave Carrie her place.	Девушка, к которой он обратился, быстро встала и уступила свое место Керри.
"It isn't hard to do," she said, bending over.	- Это совсем не трудно, - сказала она, наклонившись над новенькой.
"You just take this so, fasten it with this clamp, and start the machine."	- Берешь кожу вот так, зажимаешь здесь и пускаешь машину.
She suited action to word, fastened the piece of leather, which was eventually to form the right half of the upper of a man's shoe, by little adjustable clamps, and pushed a small steel rod at the side of the machine.	Девушка закрепила маленькими переставными зажимами кусок кожи, из которого должна была выйти правая половина заготовки мужского ботинка, и надавила на небольшой рычажок сбоку.
The latter jumped to the task of punching, with sharp, snapping clicks, cutting circular bits of leather out of the side of the upper, leaving the holes which were to hold the laces.	Машина быстро заходила и резкими щелчками начала пробивать вдоль края заготовки дырочки для шнурков, выбрасывая при этом круглые кусочки кожи.
After observing a few times, the girl let her work at it alone. Seeing that it was fairly well done, she went away.	Последив за работой Керри и убедившись, что она недурно справляется, девушка ушла.
The pieces of leather came from the girl at the machine to her right, and were passed on to the girl at her left.	Куски кожи поступали к Керри от соседки, сидевшей у машины справа, она же передавала их соседке слева.
Carrie saw at once that an average speed was necessary or the work would pile up on her and all those below would be delayed.	Керри сразу поняла, что должна соблюдать известную скорость, иначе возле нее накопится груда заготовок и это задержит работу тех, кто сидит слева от нее.
She had no time to look about, and bent anxiously to her task.	У девушки не было времени оглядываться по сторонам, и она усердно принялась за дело.

The girls at her left and right realised her predicament and feelings, and, in a way, tried to aid her, as much as they dared, by working slower.	Соседки понимали, что она смущается и волнуется, и, насколько могли, старались помочь ей, немного замедляя темп работы.
At this task she laboured incessantly for some time, finding relief from her own nervous fears and imaginings in the humdrum, mechanical movement of the machine.	Керри ни на секунду не отрывалась от машины; ее однообразный ритм успокаивал нервы, отгонял внушенные воображением страхи.
She felt, as the minutes passed, that the room was not very light.	Мало-помалу она заметила, что в мастерской темновато.
It had a thick odour of fresh leather, but that did not worry her.	Спертый воздух был насыщен запахом новой кожи, но это не тяготило ее.
She felt the eyes of the other help upon her, and troubled lest she was not working fast enough.	Зато она ловила на себе взгляды окружающих и мучилась мыслью, что работает недостаточно быстро.
Once, when she was fumbling at the little clamp, having made a slight error in setting in the leather, a great hand appeared before her eyes and fastened the clamp for her.	Как-то раз, когда Керри, неправильно вложив заготовку в машину, возилась с зажимом, перед ее глазами показалась огромная рука и помогла ей укрепить зажим.
It was the foreman.	Это был мастер.
Her heart thumped so that she could scarcely see to go on.	Сердце Керри заколотилось так сильно, что у нее помутнело в глазах, и она не могла продолжать.
"Start your machine," he said, "start your machine.	-Пускайте же машину!- сказал мастер. -Пускайте машину!
Don't keep the line waiting."	Не задерживайте других.
This recovered her sufficiently and she went excitedly on, hardly breathing until the shadow moved away from behind her. Then she heaved a great breath.	Этот возглас привел девушку в себя; еле дыша от волнения, она вновь принялась за работу. И лишь когда исчезла тень, стоявшая за ее спиной, она перевела дух.
As the morning wore on the room became hotter.	Время шло, и в помещении становилось все жарче и жарче.
She felt the need of a breath of fresh air and a drink of water, but did not venture to stir.	Керри томилась по глотку свежего воздуха, ее мучила жажда, но она не смела встать.
The stool she sat on was without a back or foot-rest, and she began to feel uncomfortable.	Табурет, на котором она сидела, не имел ни спинки, ни подножки, и девушка начала испытывать крайне неприятную ломоту во всем теле.
She found, after a time, that her back was beginning to ache.	Вскоре у нее заныла спина.
She twisted and turned from one position to another slightly different, but it did not ease her for long.	Керри вертелась, изгибалась, часто меняла положение, но это помогало ненадолго.
She was beginning to weary.	Она начала уставать.
"Stand up, why don't you?" said the girl at her right, without any form of introduction.	- А ты бы встала, - без лишних вступительных слов посоветовала ей соседка.
"They won't care."	- Это не запрещено.
Carrie looked at her gratefully.	Керри ответила ей благодарным взглядом.

"I guess I will," she said.	- Пожалуй, я так и сделаю, - сказала она.
She stood up from her stool and worked that way for a while, but it was a more difficult position. Her neck and shoulders ached in bending over.	Поднявшись с табурета, она некоторое время работала стоя, но эта поза оказалась еще более неудобной: заныли шея и плечи.
The spirit of the place impressed itself on her in a rough way.	Атмосфера, царившая в мастерской, угнетающе действовала на Керри своей грубостью.
She did not venture to look around, but above the clack of the machine she could hear an occasional remark. She could also note a thing or two out of the side of her eye.	Она не осмеливалась оглянуться, но иногда, сквозь щелканье машин, до ее слуха доносились обрывки разговоров, а кое-что она могла заметить краешком глаза.
"Did you see Harry last night?" said the girl at her left, addressing her neighbour.	- Ты вчера видела Гарри? - спросила свою соседку работница, сидевшая слева от Керри.
"No."	- Нет.
"You ought to have seen the tie he had on.	- Ну, посмотрела б ты его в новом галстуке!
Gee, but he was a mark."	До чего ж он был интересный!
"S-s-t," said the other girl, bending over her work.	- Тс-с! - шепнула другая девушка и еще ниже склонилась над работой.
The first, silenced, instantly assumed a solemn face.	Ее подруга тотчас же умолкла и приняла серьезный вид.
The foreman passed slowly along, eyeing each worker distinctly.	Мастер медленно прошел мимо, внимательно оглядывая каждую работницу.
The moment he was gone, the conversation was resumed again.	Но, как только он исчез из поля зрения, разговор возобновился.
"Say," began the girl at her left, "what jeh think he said?"	- Слушай, - снова начала девушка слева от Керри.- Ты знаешь, что он сказал?
"I don't know."	- А что?
"He said he saw us with Eddie Harris at Martin's last night."	- Говорит, будто видел меня с Эдди Гаррисом у "Мартина".
"No!"	- Да ну?
They both giggled.	Девушки захихикали.
A youth with tan-coloured hair, that needed clipping very badly, came shuffling along between the machines, bearing a basket of leather findings under his left arm, and pressed against his stomach.	Какой-то рыжий молодой детина, которому давно следовало бы подстричься, прошел между машинами, шаркая ногами и прижимая к животу корзину с обрезками кожи.
When near Carrie, he stretched out his right hand and gripped one girl under the arm.	Неподалеку от Керри он быстро протянул руку и схватил за локоть одну из девушек.
"Aw, let me go," she exclaimed angrily.	- Не смей! - сердито огрызнулась та.
"Duffer."	- Болван!
He only grinned broadly in return.	Рыжий детина только осклабился.
"Rubber!" he called back as she looked after him. There was nothing of the gallant in him.	- Ломака! - бросил он, когда она посмотрела ему вслед.

Carrie at last could scarcely sit still.	Дело дошло до того, что Керри больше уже не в силах была сидеть.
Her legs began to tire and she wanted to get up and stretch.	Ноги ее ныли, ей хотелось встать и потянуться.
Would noon never come?	Неужели никогда не наступит полдень?
It seemed as if she had worked an entire day.	Девушке казалось, что она проработала уже целый день.
She was not hungry at all, but weak, and her eyes were tired, straining at the one point where the eye-punch came down.	Голода она совсем не ощущала, зато испытывала ужасную слабость во всем теле. Глаза, которым приходилось напряженно следить за тем, чтобы удар пуансона приходился как раз в намеченную точку, устали.
The girl at the right noticed her squirmings and felt sorry for her.	Девушка, сидевшая справа, заметила, что новенькая страдает, и ей стало жаль ее.
She was concentrating herself too thoroughly - what she did really required less mental and physical strain.	Керри слишком уж усердствовала, а в действительности ее работа требовала гораздо меньше умственного и физического напряжения.
There was nothing to be done, however.	Но ей ничем нельзя было помочь.
The halves of the uppers came piling steadily down.	Груда заготовок непрестанно росла.
Her hands began to ache at the wrists and then in the fingers, and towards the last she seemed one mass of dull, complaining muscles, fixed in an eternal position and performing a single mechanical movement which became more and more distasteful, until as last it was absolutely nauseating.	Сначала у Керри заныли запястья, потом пальцы, и вся она превратилась в сплошную массу наболевших мышц, которым все время нужно было выполнять одно-единственное механическое движение, становившееся все мучительнее и доводившее до тошноты.
When she was wondering whether the strain would ever cease, a dull-sounding bell clanged somewhere down an elevator shaft, and the end came.	Когда Керри, не видя конца этой пытки, пришла уже в полное отчаяние, по шахте лифта откуда-то снизу вдруг донеслись глухие удары колокола, и наступил перерыв.
In an instant there was a buzz of action and conversation.	Сразу поднялся гул голосов и началась суетня.
All the girls instantly left their stools and hurried away in an adjoining room, men passed through, coming from some department which opened on the right.	Вмиг все девушки вскочили с мест и поспешили в смежное помещение. Из отделения справа через мастерскую стали проходить мужчины.
The whirling wheels began to sing in a steadily modifying key, until at last they died away in a low buzz.	Быстро вращающиеся колеса запели на все понижающейся ноте, пока их гудение не замерло совсем.
There was an audible stillness, in which the common voice sounded strange.	Наступила тишина, в которой голоса звучали как-то необычно.
Carrie got up and sought her lunch box.	Керри встала и пошла за своим завтраком.
She was stiff, a little dizzy, and very thirsty.	Все ее тело одеревенело, голова слегка кружилась, и хотелось сильно пить.
On the way to the small space portioned off by wood, where all the wraps and lunches were kept, she encountered the foreman, who stared at her hard.	По пути к маленькой загородке, где хранилось верхнее платье, Керри столкнулась с мастером, и тот пристально посмотрел на нее.

"Well," he said, "did you get along all right?"	- Ну, - начал он, - как справляетесь с работой?
"I think so," she replied, very respectfully.	- Ничего, - почтительно ответила Керри.
"Um," he replied, for want of something better, and walked on.	-Гм!- промычал мастер и, не зная, что еще сказать, пошел дальше.
Under better material conditions, this kind of work would not have been so bad, but the new socialism which involves pleasant working conditions for employees had not then taken hold upon manufacturing companies.	В другой обстановке эта работа вовсе не была бы такой тяжелой, но новые идеи о хороших условиях труда в те времена еще не коснулись промышленных компаний.
The place smelled of the oil of the machines and the new leather - a combination which, added to the stale odours of the building, was not pleasant even in cold weather.	К сильному запаху смазочного масла и кожи примешивались затхлые запахи старого здания, что было не особенно приятно.
The floor, though regularly swept every evening, presented a littered surface.	Пол, который подметали только вечером, был завален отбросами.
Not the slightest provision had been made for the comfort of the employees, the idea being that something was gained by giving them as little and making the work as hard and unremunerative as possible.	Об удобствах рабочих никто не заботился; считалось, что прибыль увеличится, если давать им как можно меньше и как можно больше загружать тяжелой, низкооплачиваемой работой.
What we know of foot-rests, swivel-back chairs, dining-rooms for the girls, clean aprons and curling irons supplied free, and a decent cloak room, were unthought of.	Подножки и выдвижные спинки у стульев, столовые для работниц, чистые передники и приличная гардеробная - обо всем этом тогда никто и не мечтал.
The washrooms were disagreeable, crude, if not foul places, and the whole atmosphere was sordid.	Уборные были мрачные, грязные, даже зловонные. Все поражало убогостью.
Carrie looked about her, after she had drunk a tinful of water from a bucket in one corner, for a place to sit and eat.	Керри выпила кружку воды из ведра в углу и огляделась, ища места, где бы присесть и позавтракать.
The other girls had ranged themselves about the windows or the work-benches of those of the men who had gone out.	Остальные работницы разместились на подоконниках и на рабочих столах тех мужчин, которые вышли из мастерской.
She saw no place which did not hold a couple or a group of girls, and being too timid to think of intruding herself, she sought out her machine and, seated upon her stool, opened her lunch on her lap. There she sat listening to the chatter and comment about her.	Не найдя ни одного свободного местечка, Керри, по натуре слишком робкая, чтобы навязывать кому-либо свое присутствие, вернулась к своей машине и села на табурет. Поставив на колени коробку с завтраком, она открыла ее и стала прислушиваться к разговорам.
It was, for the most part, silly and graced by the current slang.	Болтовня работниц большей частью лишена была всякого содержания и густо уснащена жаргоном.
Several of the men in the room exchanged compliments with the girls at long range.	Некоторые из мужчин, оставшихся в мастерской, издали перебрасывались словечками с девушками.
"Say, Kitty," called one to a girl who was doing a waltz step in a few feet of space near one of the windows, "are you going to the ball with me?"	- Послушай, Китти! - крикнул один из них, обращаясь к девушке, сделавшей несколько туров вальса на крохотном пространстве возле окна. -Пойдем со мной на танцы, а?

"Look out, Kitty," called another, "you'll jar your back hair."	- Смотри в оба, Китти! - крикнул другой. - А то он тебе прическу-то попортит!
"Go on, Rubber," was her only comment.	- Ну, уж ты, помалкивай! - отозвалась девушка.
As Carrie listened to this and much more of similar familiar badinage among the men and girls, she instinctively withdrew into herself.	Прислушиваясь к этой фамильярной болтовне между мужчинами и девушками, Керри инстинктивно замыкалась в себе.
She was not used to this type, and felt that there was something hard and low about it all.	Она не привыкла к подобным разговорам и угадывала в них что-то грубое и гадкое.
She feared that the young boys about would address such remarks to her - boys who, beside Drouet, seemed uncouth and ridiculous.	Керри боялась, как бы кто-нибудь не пристал и к ней с такими шутками. Молодые люди, работавшие в мастерской, казались ей неуклюжими и смешными, как и вообще все мужчины, кроме Друэ.
She made the average feminine distinction between clothes, putting worth, goodness, and distinction in a dress suit, and leaving all the unlovely qualities and those beneath notice in overalls and jumper.	Чисто по-женски она судила о мужчинах по одежде, приписывая элегантному костюму высокие душевные достоинства, а качества неприятные и не заслуживающие внимания оставляла рабочим блузам и грязным комбинезонам.
She was glad when the short half hour was over and the wheels began to whirr again.	Она даже обрадовалась, когда кончился короткий получасовой отдых и снова зажужжали колеса машин.
Though wearied, she would be inconspicuous.	Как ни устала Керри, она жаждала снова затеряться в массе работниц.
This illusion ended when another young man passed along the aisle and poked her indifferently in the ribs with his thumb.	Но и это оказалось невозможным: один молодой рабочий, проходя мимо, с самым невозмутимым видом ткнул ее пальцем в бок.
She turned about, indignation leaping to her eyes, but he had gone on and only once turned to grin.	Керри порывисто обернулась, в глазах ее вспыхнуло негодование, но обидчик уже пошел дальше и только раз оглянулся, широко осклабившись.
She found it difficult to conquer an inclination to cry.	Керри стоило больших усилий сдержать слезы.
The girl next her noticed her state of mind.	Соседка заметила это.
"Don't you mind," she said.	-Ты не обращай внимания! - сказала она.
"He's too fresh."	- Этот парень ужасный нахал.
Carrie said nothing, but bent over her work.	Керри ничего не ответила и еще ниже склонилась над машиной.
She felt as though she could hardly endure such a life.	Ей казалось, что она не вынесет подобной жизни.
Her idea of work had been so entirely different.	Ее представление о работе было совсем иное.
All during the long afternoon she thought of the city outside and its imposing show, crowds, and fine buildings.	Всю вторую половину дня она думала о городе, лежащем за стенами мастерской, о витринах роскошных магазинов, о толпах народа, о красивых домах.
Columbia City and the better side of her home life came back.	В памяти вставали родные места, вспоминалось все то хорошее, что она оставила дома.

By three o'clock she was sure it must be six, and by four it seemed as if they had forgotten to note the hour and were letting all work overtime.	В три часа ей казалось, что уже шесть, а в четыре она начала подумывать, что начальство не следит за часами и заставляет всех работать сверхурочно.
The foreman became a true ogre, prowling constantly about, keeping her tied down to her miserable task.	Мастер стал прямо зверем. Он шнырял по мастерской, ни на минуту не позволяя отвлекаться от ужасной работы.
What she heard of the conversation about her only made her feel sure that she did not want to make friends with any of these.	Обрывки разговоров, которые улавливала Керри, убивали в ней желание подружиться с кем-либо из девушек.
When six o'clock came she hurried eagerly away, her arms aching and her limbs stiff from sitting in one position.	Когда наконец пробило шесть, она порывисто встала и поспешно вышла. Руки у нее болели, все тело ломило от работы в одном положении.
As she passed out along the hall after getting her hat, a young machine hand, attracted by her looks, made bold to jest with her.	Когда, надев шляпу, она проходила по длинному коридору, ее окликнул какой-то молодой рабочий, которому она приглянулась.
"Say, Maggie," he called, "if you wait, I'll walk with you."	- Послушай, милашка, - сказал он, - я провожу тебя, если ты меня обождешь!
It was thrown so straight in her direction that she knew who was meant, but never turned to look.	Было ясно, что эти слова относятся именно к Керри, но она даже не оглянулась.
In the crowded elevator, another dusty, toil-stained youth tried to make an impression on her by leering in her face.	В битком набитом лифте юнец в пыльной и грязной от работы одежде пожирал девушку глазами, пытаясь произвести на нее впечатление.
One young man, waiting on the walk outside for the appearance of another, grinned at her as she passed.	На улице какой-то парень, поджидавший на тротуаре товарища, ухмыльнулся при виде Керри и шутливо бросил:
"Ain't going my way, are you?" he called jocosely.	- Нам, случайно, с вами не по дороге?
Carrie turned her face to the west with a subdued heart.	С тяжелым сердцем Керри торопливо прошла мимо.
As she turned the corner, she saw through the great shiny window the small desk at which she had applied.	Свернув за угол, она через огромное зеркальное окно увидела столик, возле которого некоторое время тому назад впервые справлялась о работе.
There were the crowds, hurrying with the same buzz and energy-yielding enthusiasm.	По улице, как и раньше, двигались суетливые, шумные толпы бодрых, энергичных людей.
She felt a slight relief, but it was only at her escape.	Керри почувствовала некоторое облегчение, но оно было вызвано лишь тем, что ей удалось вырваться из мастерской.
She felt ashamed in the face of better dressed girls who went by.	Ей было стыдно перед встречными, лучше нее одетыми девушками.
She felt as though she should be better served, and her heart revolted.	Она чувствовала, что заслуживает лучшего, и душа ее бунтовала.
Chapter V	5.
A Glittering Night Flower - The Use of a Name	Сияющий ночной цветок. Как было упомянуто о Керри
Drouet did not call that evening.	Друэ не пришел в назначенный вечер.

After receiving the letter, he had laid aside all thought of Carrie for the time being and was floating around having what he considered a gay time.	Получив письмо Керри, он на время оставил все мысли о ней и всецело отдался развлечениям, - в том духе, в каком он понимал это слово.
On this particular evening he dined at "Rector's," a restaurant of some local fame, which occupied a basement at Clark and Monroe Streets.	В этот день он обедал в довольно известном ресторане "Ректор", занимавшем подвальное помещение на углу Кларк и Монро-стрит.
There - after he visited the resort of Fitzgerald and Moy's in Adams Street, opposite the imposing Federal Building.	После обеда Друэ отправился в бар "Фицджеральд и Мой" на Адамс-стрит, напротив монументального здания муниципалитета.
There he leaned over the splendid bar and swallowed a glass of plain whiskey and purchased a couple of cigars, one of which he lighted.	Там он присел у роскошной стойки, проглотил рюмку чистого виски и, купив две сигары, закурил одну из них.
This to him represented in part high life - a fair sample of what the whole must be.	Это, по представлению Друэ, входило в обиход жизни "высшего общества" - один из примеров того, какою, наверно, была эта жизнь в целом.
Drouet was not a drinker in excess. He was not a moneyed man.	Друэ не был пьяницей и не был человеком денежным.
He only craved the best, as his mind conceived it, and such doings seemed to him a part of the best.	Он только жаждал всего, что было лучшим в жизни, - в его представлении, разумеется, - и подобное времяпрепровождение казалось ему частицей этого лучшего.
Rector's, with its polished marble walls and floor, its profusion of lights, its show of china and silverware, and, above all, its reputation as a resort for actors and professional men, seemed to him the proper place for a successful man to go.	Ресторан "Ректор" со стенами и полом из полированного мрамора, весь залитый светом и уставленный серебром и фарфором, а главное, пользующийся репутацией излюбленного убежища артистов, казался ему наиболее подходящим уголком для преуспевающего человека.
He loved fine clothes, good eating, and particularly the company and acquaintanceship of successful men.	Друэ любил хорошо одеться, вкусно поесть, но больше всего он ценил хорошую компанию и знакомство с людьми, добившимися успеха в жизни.
When dining, it was a source of keen satisfaction to him to know that Joseph Jefferson was wont to come to this same place, or that Henry E. Dixie, a well-known performer of the day, was then only a few tables off.	Обедая в этом ресторане, он испытывал удовольствие от мысли, что здесь часто бывает Джозеф Джефферсон, что Генри Дикси, другой знаменитый актер того времени, сидит за несколько столиков от него.
At Rector's he could always obtain this satisfaction, for there one could encounter politicians, brokers, actors, some rich young "rounders" of the town, all eating and drinking amid a buzz of popular commonplace conversation.	Это удовольствие всегда можно было получить у "Ректора", где встречались политики, биржевые маклеры, актеры, а также известные всему городу богатые молодые шалопаи и где они пили и ели среди гула банальной болтовни.
"That's So-and-so over there," was a common remark of these gentlemen among themselves, particularly among those who had not yet reached, but hoped to do so, the dazzling height which money to dine here lavishly represented.	"Вон сидит такой-то", - подобную фразу можно было нередко услышать из уст того или иного джентльмена, особенно из числа тех, кто еще не достиг (хотя и надеялся в свое время достигнуть) головокружительной высоты, позволяющей тратить деньги на обильный обед у "Ректора".
"You don't say so," would be the reply.	- Да неужели? - следовал обычный ответ.

"Why, yes, didn't you know that?	- Ну, конечно! Разве вы не знаете?
Why, he's manager of the Grand Opera House."	Он директор Большой оперы.
When these things would fall upon Drouet's ears, he would straighten himself a little more stiffly and eat with solid comfort.	Когда это доносилось до ушей Друэ, он расправлял плечи и ел с еще большим аппетитом.
If he had any vanity, this augmented it, and if he had any ambition, this stirred it.	Если ему и без того свойственно было некоторое тщеславие, подобные разговоры могли только усилить его; если он был честолюбив, они могли лишь еще больше разжечь его честолюбие.
He would be able to flash a roll of greenbacks too some day.	О, настанет день, когда и он сам будет швырять кредитки целыми пачками!
As it was, he could eat where THEY did.	Он и сейчас может обедать там, где обедают эти люди!
His preference for Fitzgerald and Moy's Adams Street place was another yard off the same cloth.	Предпочтение, которое он отдавал бару "Фицджеральд и Мой" на Адамс-стрит, основывалось на тех же соображениях.
This was really a gorgeous saloon from a Chicago standpoint.	Для Чикаго это был роскошный бар.
Like Rector's, it was also ornamented with a blaze of incandescent lights, held in handsome chandeliers. The floors were of brightly coloured tiles, the walls a composition of rich, dark, polished wood, which reflected the light, and coloured stucco-work, which gave the place a very sumptuous appearance.	Как и ресторан "Ректор", он был залит мягким электрическим светом, пол его был выложен пестрыми квадратными плитками, а стены в нижней части облицованы темным полированным деревом, отражавшим огни прекрасных люстр. Цветная лепка в верхней части стен делала зал необычайно роскошным.
The long bar was a blaze of lights, polished woodwork, coloured and cut glassware, and many fancy bottles.	Длинная стойка бара вся утопала в ярком свете и тоже была облицована полированным деревом. Повсюду сверкали хрусталь, цветное стекло и, конечно, множество бутылок всевозможных затейливых форм.
It was a truly swell saloon, with rich screens, fancy wines, and a line of bar goods unsurpassed in the country.	Это был действительно великолепный бар - с огромными пальмами, с дорогими винами и с обилием фруктов, конфет и сигар, лучше которых нельзя было найти нигде.
At Rector's, Drouet had met Mr. G. W. Hurstwood, manager of Fitzgerald and Moy's.	В ресторане "Ректор" Друэ познакомился с мистером Герствудом. Это был управляющий баром "Фицджеральд и Мой".
He had been pointed out as a very successful and well-known man about town.	О нем говорили как о человеке преуспевающем и весьма светском.
Hurstwood looked the part, for, besides being slightly under forty, he had a good, stout constitution, an active manner, and a solid, substantial air, which was composed in part of his fine clothes, his clean linen, his jewels, and, above all, his own sense of his importance.	Герствуд вполне оправдывал это мнение. Ему было под сорок, он обладал крепким сложением, деятельной натурой и имел солидный, внушительный вид, отчасти благодаря тому, что носил отличные костюмы, белоснежные рубашки и драгоценные запонки и булавки, но главным образом благодаря сознанию собственной значительности.

Drouet immediately conceived a notion of him as being some one worth knowing, and was glad not only to meet him, but to visit the Adams Street bar thereafter whenever he wanted a drink or a cigar.	Друэ тотчас же понял, что это человек, с которым стоит водить дружбу, и потому не ограничился простым знакомством с Г ерствудом, а стал заходить в бар на Адамс-стрит всякий раз, как у него являлось желание пропустить стаканчик или выкурить сигару.
Hurstwood was an interesting character after his kind.	Г ерствуд представлял собою довольно интересный тип.
He was shrewd and clever in many little things, and capable of creating a good impression.	Он был умен и хитер в мелочах и умел производить на людей выгодное впечатление.
His managerial position was fairly important - a kind of stewardship which was imposing, but lacked financial control.	Его должность была довольно почетной - нечто вроде директора, но без права распоряжаться финансами.
He had risen by perseverance and industry, through long years of service, from the position of barkeeper in a commonplace saloon to his present altitude.	Ценою большого усердия и настойчивости, после долгих лет службы Герствуд сумел подняться от должности буфетчика в дешевеньком салуне до нынешнего положения.
He had a little office in the place, set off in polished cherry and grill-work, where he kept, in a roll-top desk, the rather simple accounts of the place -supplies ordered and needed.	У него был при баре свой маленький кабинет, отделанный полированным вишневым деревом, и здесь в своем столе он хранил всю свою весьма несложную бухгалтерию, с помощью которой учитывал товары - нужные, заказанные и полученные.
The chief executive and financial functions devolved upon the owners - Messrs. Fitzgerald and Moy - and upon a cashier who looked after the money taken in.	Общее руководство и финансовые функции осуществляли владельцы - Фицджеральд и Мой -и кассир, в ведении которого находилась выручка.
For the most part he lounged about, dressed in excellent tailored suits of imported goods, a solitaire ring, a fine blue diamond in his tie, a striking vest of some new pattern, and a watch-chain of solid gold, which held a charm of rich design, and a watch of the latest make and engraving.	Большую часть времени Герствуд расхаживал по бару в элегантном костюме из заграничного материала, сверкая солитером на пальце и великолепной булавкой с голубым алмазом в галстуке, щеголяя изумительным жилетом непременно какого-нибудь нового фасона, массивной золотой цепью, замысловатым брелоком и часами наилучшей марки.
He knew by name, and could greet personally with a "Well, old fellow," hundreds of actors, merchants, politicians, and the general run of successful characters about town, and it was part of his success to do so.	Он знал по имени и приветствовал словами "а, здорово, старина!" сотни актеров, коммерсантов, политиков и множество всяких других людей, пользовавшихся известностью в городе, и этим отчасти объяснялись его популярность и успех.
He had a finely graduated scale of informality and friendship, which improved from the "How do you do?" addressed to the fifteen-dollar-a-week clerks and office attaches, who, by long frequenting of the place, became aware of his position, to the "Why, old man, how are you?" which he addressed to those noted or rich individuals who knew him and were inclined to be friendly.	У него была точно градуированная шкала приветствий, постепенно повышавшаяся от "добрый день!" по адресу конторщиков и мелких служащих, получавших пятнадцать долларов в неделю (но благодаря частому посещению бара имевших честь знать, кто такой Герствуд), до "здравствуйте, здравствуйте! Как поживаете?".

There was a class, however, too rich, too famous, or too successful, with whom he could not attempt any familiarity of address, and with these he was professionally tactful, assuming a grave and dignified attitude, paying them the deference which would win their good feeling without in the least compromising his own bearing and opinions.	Это относилось к знаменитостям или богачам, знавшим его и относившимся к нему дружелюбно. Существовал, однако, еще один разряд гостей, слишком богатых или слишком знаменитых; с ними Герствуд даже и не пытался позволить себе фамильярный тон. К таким людям он подходил с профессиональным тактом, оказывая им должное почтение и придавая при этом своему лицу выражение серьезности и собственного достоинства. Это завоевывало ему их благосклонность, а достоинство его при этом нисколько не страдало.
There were, in the last place, a few good followers, neither rich nor poor, famous, nor yet remarkably successful, with whom he was friendly on the score of good-fellowship.	И, наконец, было несколько завсегдатаев не богатых, но и не бедных, довольно известных, но не пользовавшихся громкой славой, с которыми Г ерствуд поддерживал истинно приятельские отношения.
These were the kind of men with whom he would converse longest and most seriously.	С людьми этого сорта он охотнее всего беседовал, к их мнению он серьезнее всего прислушивался.
He loved to go out and have a good time once in a while - to go to the races, the theatres, the sporting entertainments at some of the clubs.	Он любил время от времени доставлять себе удовольствие, то есть посещать бега, театры или спортивные зрелища, устраивавшиеся в каком-либо клубе.
He kept a horse and neat trap, had his wife and two children, who were well established in a neat house on the North Side near Lincoln Park, and was altogether a very acceptable individual of our great American upper class - the first grade below the luxuriously rich.	У него был хороший выезд; вместе с женой и двумя детьми он жил в красивом особняке на Северной стороне, близ Линкольн-парка, и был представителем нашего американского так называемого "высшего класса" и по жизненному уровню стоял лишь ступенью ниже денежных тузов.
Hurstwood liked Drouet.	Друэ очень нравился Герствуду.
The latter's genial nature and dressy appearance pleased him.	Ему по душе были и добродушная общительность этого молодого человека и его нарядный внешний вид.
He knew that Drouet was only a travelling salesman -and not one of many years at that - but the firm of Bartlett, Caryoe & Company was a large and prosperous house, and Drouet stood well.	Он знал, что Друэ - всего лишь коммивояжер и притом с весьма небольшим стажем, но "Бартлет, Карио и ^ " считалась крупной и процветающей фирмой, и Друэ был там на хорошем счету.
Hurstwood knew Caryoe quite well, having drunk a glass now and then with him, in company with several others, when the conversation was general.	Герствуд хорошо знал мистера Карио и порою, когда тот приходил с приятелями, выпивал с ним за компанию бокал, участвуя в общем разговоре.
Drouet had what was a help in his business, a moderate sense of humour, and could tell a good story when the occasion required.	Чарльз Друэ обладал чувством юмора - качеством, весьма полезным в его деле, и при случае с успехом мог рассказать какой-нибудь забавный анекдот.

He could talk races with Hurstwood, tell interesting incidents concerning himself and his experiences with women, and report the state of trade in the cities which he visited, and so managed to make himself almost invariably agreeable.	С Герствудом он говорил о бегах, рассказывал ему о своих приключениях с женщинами и о прочих интересных случаях из своей жизни, делился сведениями о состоянии рынка в тех городах, куда ему приходилось ездить, словом, умел быть приятным и интересным собеседником.
To-night he was particularly so, since his report to the company had been favourably commented upon, his new samples had been satisfactorily selected, and his trip marked out for the next six weeks.	В этот вечер настроение у Друэ было на редкость хорошее, так как отчет его был одобрен фирмой, новые образцы отобраны удачно и он успел разработать маршрут поездки на ближайшие полтора месяца.
"Why, hello, Charlie, old man," said Hurstwood, as Drouet came in that evening about eight o'clock.	- А, Чарли, старина! - приветствовал его Герствуд, когда Друэ часов в восемь вечера появился в баре.
"How goes it?"	- Как дела?
The room was crowded.	Бар в этот час был переполнен.
Drouet shook hands, beaming good nature, and they strolled towards the bar.	Благодушно улыбаясь, Друэ поздоровался с Герствудом, и они вместе направились к стойке.
"Oh, all right."	- Спасибо, недурно.
"I haven't seen you in six weeks.	- Я вас месяца полтора не видел.
When did you get in?"	Когда вы приехали?
"Friday," said Drouet.	- В пятницу, - ответил Друэ.
"Had a fine trip."	- Очень удачно съездил.
"Glad of it," said Hurstwood, his black eyes lit with a warmth which half displaced the cold make-believe that usually dwelt in them.	- Рад слышать, - сказал Г ерствуд. Его черные глаза, в которых обычно таилось холодное равнодушие, засветились неподдельной теплотой.
"What are you going to take?" he added, as the barkeeper, in snowy jacket and tie, leaned toward them from behind the bar.	- Что вы будете пить? - спросил он, когда буфетчик в белоснежной куртке и таком же галстуке слегка наклонился вперед в ожидании заказа.
"Old Pepper," said Drouet.	- Старую перцовку, - решил Друэ.
"A little of the same for me," put in Hurstwood.	- И мне капельку того же, - сказал Герствуд.
"How long are you in town this time?" inquired Hurstwood.	- Вы долго пробудете в городе?
"Only until Wednesday.	- Только до среды.
I'm going up to St. Paul."	Теперь поеду в Сен-Поль.
"George Evans was in here Saturday and said he saw you in Milwaukee last week."	- В субботу здесь был Джордж Ивенс. Говорил, что видел вас на прошлой неделе в Милуоки.
"Yes, I saw George," returned Drouet.	- Да, я видел Джорджа, - подтвердил Друэ.
"Great old boy, isn't he?	- Верно, славный малый?
We had quite a time there together."	Мы недурно провели с ним время.

The barkeeper was setting out the glasses and bottle before them, and they now poured out the draught as they talked, Drouet filling his to within a third of full, as was considered proper, and Hurstwood taking the barest suggestion of whiskey and modifying it with seltzer.	Буфетчик поставил перед ними бутылку, и, продолжая разговор, приятели налили каждый себе. Друэ, согласно этикету, наполнил свою рюмку на две трети, а Герствуд налил себе лишь несколько капель и добавил сельтерской.
"What's become of Caryoe?" remarked Hurstwood.	- Куда это девался Карио? - спросил Герствуд.
"I haven't seen him around here in two weeks."	- Уже недели две, как он не показывается.
"Laid up, they say," exclaimed Drouet.	- Говорят, слег, - ответил Друэ.
"Say, he's a gouty old boy!"	- Ведь у старика подагра!
"Made a lot of money in his time, though, hasn't he?"	- В свое время немало денежек нажил, а?
"Yes, wads of it," returned Drouet.	- Да, денег у него уйма, - согласился Друэ.
"He won't live much longer.	- Но он долго не протянет.
Barely comes down to the office now."	Теперь почти совсем не заглядывает в контору.
"Just one boy, hasn't he?" asked Hurstwood.	- У него, помнится, только один сын? - спросил Герствуд.
"Yes, and a swift-pacer," laughed Drouet.	- Да, и притом из тех, что торопятся жить, -рассмеялся Друэ.
"I guess he can't hurt the business very much, though, with the other members all there."	- Ну, я не думаю, чтобы он мог сильно повредить делу, пока существуют другие компаньоны.
"No, he can't injure that any, I guess."	- Да, я тоже не думаю, чтобы он мог нанести какой-либо ущерб.
Hurstwood was standing, his coat open, his thumbs in his pockets, the light on his jewels and rings relieving them with agreeable distinctness.	Г ерствуд стоял, прислонившись к стойке, в расстегнутом пиджаке, засунув большие пальцы обеих рук в карманы жилета. Свет ярко переливался в булавке его галстука и перстнях, и это придавало всему его облику приятную изысканность.
He was the picture of fastidious comfort.	Он казался воплощением утонченности и благополучия.
To one not inclined to drink, and gifted with a more serious turn of mind, such a bubbling, chattering, glittering chamber must ever seem an anomaly, a strange commentary on nature and life.	Человеку непьющему и склонному к серьезным размышлениям этот огромный сверкающий зал, наполненный шумной, говорливой толпой, показался бы какой-то аномалией, странным извращением природы и жизни.
Here come the moths, in endless procession, to bask in the light of the flame.	Сюда бесконечной вереницей залетали мотыльки, чтобы погреться в теплых лучах яркого света.
Such conversation as one may hear would not warrant a commendation of the scene upon intellectual grounds.	Судя по долетавшим обрывкам разговора, здешняя обстановка не располагала к интеллектуальным беседам.

It seems plain that schemers would choose more sequestered quarters to arrange their plans, that politicians would not gather here in company to discuss anything save formalities, where the sharp-eared may hear, and it would scarcely be justified on the score of thirst, for the majority of those who frequent these more gorgeous places have no craving for liquor.	Мошенники, очевидно, выбрали бы более укромный уголок для обдумывания своих хитроумных махинаций, а политики не стали бы сходиться компанией и обсуждать секретные дела в таком месте, где всякий человек с острым слухом мог бы их подслушать. Пребывание в баре всех этих людей едва ли можно объяснить их пристрастием к вину, так как большинство из тех, кто постоянно посещает эти великолепные места, отнюдь не страдают алкоголизмом.
Nevertheless, the fact that here men gather, here chatter, here love to pass and rub elbows, must be explained upon some grounds.	Тем не менее то, что люди собираются именно здесь поболтать, здесь любят заводить знакомства, должно иметь какие-то причины.
It must be that a strange bundle of passions and vague desires give rise to such a curious social institution or it would not be.	Несомненно, удивительное переплетение человеческих страстей, неких смутных желаний вызвало к жизни эти учреждения - иначе их не было бы на свете.
Drouet, for one, was lured as much by his longing for pleasure as by his desire to shine among his betters.	Друэ, например, влекли сюда в равной степени как жажда удовольствий, так и желание блистать среди людей вышестоящих.
The many friends he met here dropped in because they craved, without, perhaps, consciously analysing it, the company, the glow, the atmosphere which they found.	Приятели, с которыми он здесь встречался, посещали бар потому, что сами, возможно, того не сознавая, испытывали потребность в том обществе, в том внешнем блеске, какие они тут находили.
One might take it, after all, as an augur of the better social order, for the things which they satisfied here, though sensory, were not evil.	В конце концов это явление можно было бы, пожалуй, рассматривать как признак, знаменующий улучшение общественных нравов, ибо хотя посетителей и влекли сюда чисто чувственные желания, в этом не было ничего дурного.
No evil could come out of the contemplation of an expensively decorated chamber.	Никому не может принести вред созерцание богато обставленного зала.
The worst effect of such a thing would be, perhaps, to stir up in the material-minded an ambition to arrange their lives upon a similarly splendid basis.	В худшем случае это может вызвать в человеке, смотрящем на жизнь с грубо материалистической точки зрения, стремление жить столь же богато.
In the last analysis, that would scarcely be called the fault of the decorations, but rather of the innate trend of the mind.	Но и в этом случае надо винить не убранство ресторанов, а врожденные склонности человека.
That such a scene might stir the less expensively dressed to emulate the more expensively dressed could scarcely be laid at the door of anything save the false ambition of the minds of those so affected.	То, что такая атмосфера может побудить кого-то в недорогом костюме во что бы то ни стало перещеголять другого, у которого костюм подороже, вряд ли возможно объяснить чем-либо иным, кроме мелкого честолюбия.
Remove the element so thoroughly and solely complained of - liquor - and there would not be one to gainsay the qualities of beauty and enthusiasm which would remain.	Устраните единственное, что вызывает возражение, - алкоголь, - и ни один человек не будет ничего иметь против остающихся достоинств таких заведений.
The pleased eye with which our modern restaurants of fashion are looked upon is proof of this assertion.	Популярность современных модных ресторанов подтверждает правильность этой точки зрения.

Yet, here is the fact of the lighted chamber, the dressy, greedy company, the small, self-interested palaver, the disorganized, aimless, wandering mental action which it represents - the love of light and show and finery which, to one outside, under the serene light of the eternal stars, must seem a strange and shiny thing.	И тем не менее освещенный зал, разодетая, алчная толпа, занятая пустой, самодовольной болтовней, где нет и следа сильного ума, глубоких мыслей, -все это преклонение перед мишурным блеском и щегольством показалось бы человеку, находящемуся вне этих стен, под чистым сиянием вечных звезд, чем-то удивительным и странным.
Under the stars and sweeping night winds, what a lamp-flower it must bloom; a strange, glittering night-flower, odour-yielding, insect-drawing, insect-infested rose of pleasure.	Да, если стоять под звездами, где гуляет холодный ночной ветер, и смотреть на освещенный бар, он, должно быть, кажется сияющим ночным цветком - загадочной, издающей одуряющий аромат розой наслаждений, окруженной роем мотыльков...
"See that fellow coming in there?" said Hurstwood, glancing at a gentleman just entering, arrayed in a high hat and Prince Albert coat, his fat cheeks puffed and red as with good eating.	- Видите того субъекта, который только что вошел сюда? - тихо произнес Герствуд, взглянув на джентльмена в цилиндре и длинном двубортном сюртуке; жирные щеки его были красны, как после плотного обеда.
"No, where?" said Drouet.	- Нет. Где? - спросил Друэ.
"There," said Hurstwood, indicating the direction by a cast of his eye, "the man with the silk hat."	-Вон там! - Герствуд глазами указал в сторону джентльмена в шелковом цилиндре.
"Oh, yes," said Drouet, now affecting not to see.	- Да, вижу, - сказал Друэ, бегло взглянув на него.
"Who is he?"	- Кто же это?
"That's Jules Wallace, the spiritualist."	- Это Жюль Уолесс - знаменитый спирит.
Drouet followed him with his eyes, much interested.	Друэ поглядел на джентльмена уже внимательнее.
"Doesn't look much like a man who sees spirits, does he?" said Drouet.	- Я бы не сказал, что он похож на человека, имеющего дело с духами! - заметил он.
"Oh, I don't know," returned Hurstwood. "He's got the money, all right," and a little twinkle passed over his eyes.	- Право, не знаю, имеет ли он с ними дело или нет, но денежки у него водятся, - отозвался Герствуд, и в глазах его блеснул алчный огонек.
"I don't go much on those things, do you?" asked Drouet.	- Я не особенно верю в подобные вещи, - сказал Друэ. - А вы?
"Well, you never can tell," said Hurstwood.	- Как вам сказать, - ответил Герствуд.
"There may be something to it.	- Может быть, в этом что-то и есть.
I wouldn't bother about it myself, though.	Впрочем, я лично не стал бы ломать себе над этим голову.
By the way," he added, "are you going anywhere to-night?"	Кстати, - добавил он, - вы сегодня идете куда-нибудь?
"'The Hole in the Ground,'" said Drouet, mentioning the popular farce of the time.	- Да, иду в театр смотреть "Дыру в земле", -ответил Друэ, называя популярную в то время комедию.
"Well, you'd better be going.	- В таком случае вам пора идти.
It's half after eight already," and he drew out his watch.	Уже половина девятого, - заметил Герствуд, взглянув на часы.

The crowd was already thinning out considerably -some bound for the theatres, some to their clubs, and some to that most fascinating of all the pleasures - for the type of man there represented, at least - the ladies.	В баре поредело: посетители стали расходиться. Одни направлялись в театр, другие - в свои клубы, а часть - к женщинам, источнику самых увлекательных наслаждений (во всяком случае, для людей того типа, которые бывали здесь).
"Yes, I will," said Drouet.	- Да, мне пора, - сказал Друэ.
"Come around after the show.	- Заходите после спектакля, - предложил Герствуд.
I have something I want to show you," said Hurstwood.	- Я хочу вам кое-что показать.
"Sure," said Drouet, elated.	- С удовольствием, - обрадовался Друэ.
"You haven't anything on hand for the night, have you?" added Hurstwood.	- Но, может быть, вы чем-нибудь заняты сегодня? - спросил управляющий баром.
"Not a thing."	- Нет, ничем.
"Well, come round, then."	- Тогда заходите после театра.
"I struck a little peach coming in on the train Friday," remarked Drouet, by way of parting.	- В пятницу, по дороге сюда, я познакомился с очаровательной девчонкой, - сказал при прощанииДруэ-
"By George, that's so, I must go and call on her before I go away."	- Надо будет, черт возьми, непременно навестить ее до отъезда.
"Oh, never mind her," Hurstwood remarked.	- На что она вам сдалась! - отозвался Герствуд.
"Say, she was a little dandy, I tell you," went on Drouet confidentially, and trying to impress his friend.	- Вы не знаете, какая это красотка, -конфиденциальным тоном сообщил Друэ, стараясь произвести впечатление на приятеля.
"Twelve o'clock," said Hurstwood.	- Итак, в двенадцать, - напомнил ему Герствуд.
"That's right," said Drouet, going out.	- Да, да, - сказал Друэ, выходя из бара.
Thus was Carrie's name bandied about in the most frivolous and gay of places, and that also when the little toiler was bemoaning her narrow lot, which was almost inseparable from the early stages of this, her unfolding fate.	Вот каким образом Керри была упомянута в самом легкомысленном и веселом месте как раз в то время, когда маленькая труженица горько оплакивала свою жалкую участь, которая была почти неизбежна для нее на первых порах новой жизни.
Chapter VI	6.
The Machine and the Maiden - A Knight of to-Day	Машина и девушка. Рыцарь наших дней
At the flat that evening Carrie felt a new phase of its atmosphere.	Вечером, вернувшись к сестре, Керри почувствовала что-то новое в атмосфере, что не замечала раньше.
The fact that it was unchanged, while her feelings were different, increased her knowledge of its character.	Собственно, никакой перемены не произошло, но сама Керри изменилась, и это позволило ей лучше разобраться во всем, что происходит.
Minnie, after the good spirits Carrie manifested at first, expected a fair report.	После того как Керри вернулась накануне в таком хорошем настроении, Минни ожидала услышать веселый рассказ о ее работе.

Hanson supposed that Carrie would be satisfied.	Г ансон тоже предполагал, что Керри будет вполне довольна.
"Well," he said, as he came in from the hall in his working clothes, and looked at Carrie through the dining-room door, "how did you make out?"	- Ну, - начал он, проходя в рабочей одежде из передней в столовую, где была Керри, - как твоя работа?
"Oh," said Carrie, "it's pretty hard.	- Очень тяжело, - ответила девушка.
I don't like it."	- Мне там не понравилось.
There was an air about her which showed plainer than any words that she was both weary and disappointed.	Выражение ее лица говорило яснее слов, что она устала и разочарована.
"What sort of work is it?" he asked, lingering a moment as he turned upon his heel to go into the bathroom.	- А что у тебя за работа? - спросил Г ансон, задерживаясь на секунду, перед тем как пройти в ванную.
"Running a machine," answered Carrie.	- У машины, - ответила Керри.
It was very evident that it did not concern him much, save from the side of the flat's success.	Чувствовалось, что это занимало его лишь постольку, поскольку имело какое-то отношение к его семейному благополучию.
He was irritated a shade because it could not have come about in the throw of fortune for Carrie to be pleased.	Гансон был слегка раздражен: надо же было так случиться, что Керри недовольна, хотя ей и повезло.
Minnie worked with less elation than she had just before Carrie arrived.	Минни возилась на кухне уже с меньшим воодушевлением, чем за минуту до прихода Керри.
The sizzle of the meat frying did not sound quite so pleasing now that Carrie had reported her discontent.	Шипение мяса на сковородке не доставляло ей удовольствия после жалобы Керри.
To Carrie, the one relief of the whole day would have been a jolly home, a sympathetic reception, a bright supper table, and some one to say:	А между тем единственное, что могло бы порадовать Керри после такого дня, - это возвращение в приветливый дом, сочувствие семьи, уютно накрытый стол и чтобы кто-нибудь догадался сказать:
"Oh, well, stand it a little while.	"Ну, ничего! Потерпи немного.
You will get something better," but now this was ashes.	Ты еще найдешь что-нибудь получше!" Но все ее надежды на сочувствие разлетелись в прах.
She began to see that they looked upon her complaint as unwarranted, and that she was supposed to work on and say nothing.	Керри стало ясно, что ее сетования кажутся обоим супругам неосновательными. Она должна работать и молчать.
She knew that she was to pay four dollars for her board and room, and now she felt that it would be an exceedingly gloomy round, living with these people.	Керри знала, что ей придется платить четыре доллара в неделю за свое содержание, и видела, что жизнь с этими людьми не сулит ей ничего, кроме тоски.
Minnie was no companion for her sister - she was too old.	Минни не годилась ей в подруги: она была намного старше.
Her thoughts were staid and solemnly adapted to a condition.	На все у нее были свои, сложившиеся сообразно с обстоятельствами ее жизни, воззрения.
If Hanson had any pleasant thoughts or happy feelings he concealed them.	Гансон же, если у него и бывали радостные мысли или приятные моменты, предпочитал скрывать их.

He seemed to do all his mental operations without the aid of physical expression.	По его поведению никогда нельзя было догадаться о каких-либо его переживаниях.
He was as still as a deserted chamber.	Он был безмолвен, как заброшенный дом.
Carrie, on the other hand, had the blood of youth and some imagination.	В Керри между тем текла горячая кровь юности, и она была не лишена воображения.
Her day of love and the mysteries of courtship were still ahead.	У нее все было еще впереди: и ухаживания, и любовь с ее тайнами.
She could think of things she would like to do, of clothes she would like to wear, and of places she would like to visit.	Ей нравилось думать о том, что она хотела бы сделать, о платьях, которые она хотела бы носить, о местах, где хотелось бы побывать.
These were the things upon which her mind ran, and it was like meeting with opposition at every turn to find no one here to call forth or respond to her feelings.	Вот вокруг чего вертелись все ее мысли; и то, что здесь никто ее не понимал и не сочувствовал ей, она воспринимала как препятствие каждому своему шагу.
She had forgotten, in considering and explaining the result of her day, that Drouet might come.	Перебирая в уме события дня, Керри совсем забыла, что может прийти Друэ.
Now, when she saw how unreceptive these two people were, she hoped he would not.	И теперь, убедившись, как неотзывчивы ее родственники, она даже хотела, чтобы он не пришел.
She did not know exactly what she would do or how she would explain to Drouet, if he came.	Она не знала, что стала бы делать и как стала бы говорить с ним, если он вдруг появится.
After supper she changed her clothes.	После ужина Керри переоделась.
When she was trimly dressed she was rather a sweet little being, with large eyes and a sad mouth.	Стоило ей чуть принарядиться, и она опять стала премиленьким юным существом с большими глазами и грустным ртом.
Her face expressed the mingled expectancy, dissatisfaction, and depression she felt.	На лице Керри отражались ее чувства - смесь надежды, разочарования и уныния.
She wandered about after the dishes were put away, talked a little with Minnie, and then decided to go down and stand in the door at the foot of the stairs.	Когда посуда была убрана со стола, Керри походила по комнате, поболтала немного с Минни, затем решила сойти вниз и постоять в дверях подъезда.
If Drouet came, she could meet him there.	Если Друэ придет, она встретит его там.
Her face took on the semblance of a look of happiness as she put on her hat to go below.	Когда она надевала шляпу, в глазах ее мелькнул проблеск радости.
"Carrie doesn't seem to like her place very well," said Minnie to her husband when the latter came out, paper in hand, to sit in the dining-room a few minutes.	- Видно, Керри не особенно довольна своей работой, - обратилась Минни к мужу, когда тот с газетой в руках зашел в столовую, чтобы посидеть там несколько минут.
"She ought to keep it for a time, anyhow," said Hanson.	- Все равно, пока что надо хоть этого держаться, -сказал Гансон.
"Has she gone downstairs?"	- Она сошла вниз?
"Yes," said Minnie.	-Да.
"I'd tell her to keep it if I were you.	-Ты бы сказала - пусть продержится.

She might be here weeks without getting another one."	Может, не одна неделя пройдет, пока удастся найти что-то другое.
Minnie said she would, and Hanson read his paper.	Минни ответила, что так и сделает, и Гансон снова уткнулся в свою газету.
"If I were you," he said a little later, "I wouldn't let her stand in the door down there.	- И будь я на твоем месте, - добавил он через некоторое время, - я не позволил бы ей стоять в подъезде.
It don't look good."	Это не очень-то прилично.
"I'll tell her," said Minnie.	- Хорошо, я ей скажу, - обещала Минни.
The life of the streets continued for a long time to interest Carrie.	Жизнь улицы не переставала интересовать Керри.
She never wearied of wondering where the people in the cars were going or what their enjoyments were.	Ей никогда не надоедало думать о том, куда направляются все эти люди в экипажах и как они развлекаются.
Her imagination trod a very narrow round, always winding up at points which concerned money, looks, clothes, or enjoyment.	Ее занимал лишь очень узкий круг интересов: деньги, собственная внешность, наряды и удовольствия.
She would have a far-off thought of Columbia City now and then, or an irritating rush of feeling concerning her experiences of the present day, but, on the whole, the little world about her enlisted her whole attention.	Изредка она мельком вспоминала Колумбия-сити, а иногда ее охватывало раздражение при мысли обо всем пережитом за день, но, в общем, маленький уголок мира вокруг нее приковывал все ее внимание.
The first floor of the building, of which Hanson's flat was the third, was occupied by a bakery, and to this, while she was standing there, Hanson came down to buy a loaf of bread.	В первом этаже дома, где жила Минни, находилась пекарня, и Гансон отправился туда за хлебом, в то время как Керри стояла в подъезде.
She was not aware of his presence until he was quite near her.	Девушка лишь тогда заметила Гансона, когда он очутился возле нее.
"I'm after bread," was all he said as he passed.	- Я за хлебом, - только и сказал Г ансон, проходя мимо.
The contagion of thought here demonstrated itself.	И вот пример угадывания мыслей на расстоянии.
While Hanson really came for bread, the thought dwelt with him that now he would see what Carrie was doing.	Г ансон и вправду спустился за хлебом, но вместе с тем он хотел проверить, что делает Керри.
No sooner did he draw near her with that in mind than she felt it.	И не успел он приблизиться к ней, как она уже поняла его намерение.
Of course, she had no understanding of what put it into her head, but, nevertheless, it aroused in her the first shade of real antipathy to him.	Она не могла бы сказать, как это пришло ей в голову, но впервые в ней шевельнулась настоящая неприязнь к Гансону.
She knew now that she did not like him.	Теперь ей стало ясно, что этот человек ей очень неприятен.
He was suspicious.	Он ее в чем-то подозревает.
A thought will colour a world for us.	Иногда какая-нибудь мысль способна по-новому осветить окружающее.

The flow of Carrie's meditations had been disturbed, and Hanson had not long gone upstairs before she followed.	Спокойные раздумья Керри были нарушены, и вскоре после того, как Гансон вернулся домой, она последовала за ним.
She had realised with the lapse of the quarter hours that Drouet was not coming, and somehow she felt a little resentful, a little as if she had been forsaken -was not good enough.	Когда прошло четверть часа и еще четверть часа, Керри поняла, что Друэ не придет, и почувствовала себя немного обиженной. Ей казалось, что он ее бросил, что она, видимо, недостаточно хороша для него.
She went upstairs, where everything was silent.	В квартире было тихо.
Minnie was sewing by a lamp at the table.	Минни сидела за столом и шила при свете лампы.
Hanson had already turned in for the night.	Гансон уже улегся спать.
In her weariness and disappointment Carrie did no more than announce that she was going to bed.	Усталая и разочарованная, Керри тоже заявила, что идет спать.
"Yes, you'd better," returned Minnie.	- Да, пора уж, - сказала Минни.
"You've got to get up early, you know."	- Тебе ведь рано вставать.
The morning was no better.	Утро не принесло ничего радостного.
Hanson was just going out the door as Carrie came from her room.	Г ансон уже выходил из дому, когда Керри приоткрыла дверь своей комнаты.
Minnie tried to talk with her during breakfast, but there was not much of interest which they could mutually discuss.	За завтраком Минни пыталась было занять сестру разговором, но у них не было никаких общих интересов.
As on the previous morning, Carrie walked down town, for she began to realise now that her four-fifty would not even allow her car fare after she paid her board.	Как и накануне, Керри отправилась в город пешком, так как уже поняла, что ее четырех с половиной долларов, если вычесть из них плату за стол и квартиру, не хватит даже на конку.
This seemed a miserable arrangement.	Невольно она подумала, что такое распределение заработка не особенно выгодно для нее.
But the morning light swept away the first misgivings of the day, as morning light is ever wont to do.	Но стоило ей выйти на улицу, как утреннее солнце рассеяло все ее тяжелые мысли. Утреннее солнце обладает такой удивительной способностью.
At the shoe factory she put in a long day, scarcely so wearisome as the preceding, but considerably less novel.	На обувной фабрике Керри провела томительно долгий день, и хотя работать ей было уже не так тяжело, как накануне, зато в ее впечатлениях было гораздо меньше новизны.
The head foreman, on his round, stopped by her machine.	Главный мастер во время обхода мастерской остановился возле ее машины и спросил:
"Where did you come from?" he inquired.	-Вы откуда взялись?
"Mr. Brown hired me," she replied.	- Меня нанял мистер Браун, - ответила Керри.
"Oh, he did, eh!" and then,	- А, вот как! Ладно!
"See that you keep things going."	Только смотрите, не задерживайте работу!
The machine girls impressed her even less favourably.	Девушки, работавшие вместе с Керри, произвели на нее еще более неприятное впечатление, чем в первый день.

They seemed satisfied with their lot, and were in a sense "common."	Казалось, они были довольны своей долей, и все, как одна, какие-то "неотесанные".
Carrie had more imagination than they.	У Керри было развито воображение куда больше, чем у них.
She was not used to slang.	Она не привыкла к их жаргону.
Her instinct in the matter of dress was naturally better.	Да и одевалась Керри с большим вкусом, чем они.
She disliked to listen to the girl next to her, who was rather hardened by experience.	Особенно тяжело действовали на нее разговоры одной из соседок - девушки, ожесточенной жизненной борьбой.
"I'm going to quit this," she heard her remark to her neighbour.	- Я сбегу отсюда, - как-то сказала та, обращаясь к своей подруге.
"What with the stipend and being up late, it's too much for me health."	- Грошовая плата и длинный рабочий день не для моего здоровья.
They were free with the fellows, young and old, about the place, and exchanged banter in rude phrases, which at first shocked her.	Керри заметила, что девушки очень свободно держат себя с мужчинами как с молодыми, так и с пожилыми, и перебрасываются с ними грубыми шутками. Вначале это ее шокировало.
She saw that she was taken to be of the same sort and addressed accordingly.	Несомненно, и ее ждет такое же обращение.
"Hello," remarked one of the stout-wristed sole-workers to her at noon.	- Здравствуй, красотка! - окликнул ее один из рабочих во время обеденного перерыва.
"You're a daisy."	- Славная у тебя мордашка!
He really expected to hear the common	Это было сказано самым безобидным тоном, и парень рассчитывал услышать в ответ обычное:
"Aw! go chase yourself!" in return, and was sufficiently abashed, by Carrie's silently moving away, to retreat, awkwardly grinning.	"Ну тебя, проваливай". Поэтому он был настолько удивлен, когда Керри молча отвернулась от него, что, смущенно ухмыльнувшись, поспешил прочь.
That night at the flat she was even more lonely - the dull situation was becoming harder to endure.	А дома ее ждал еще более тоскливый вечер. Ей все труднее становилось тянуть это унылое существование.
She could see that the Hansons seldom or never had any company.	Она уже убедилась, что у Г ансонов почти никогда не бывает гостей.
Standing at the street door looking out, she ventured to walk out a little way.	Спустившись в подъезд, Керри постояла в дверях, потом, осмелев, решила немного пройтись.
Her easy gait and idle manner attracted attention of an offensive but common sort.	Неторопливая походка и праздный вид девушки вызывали обычного рода оскорбительный интерес.
She was slightly taken back at the overtures of a well-dressed man of thirty, who in passing looked at her, reduced his pace, turned back, and said:	Керри была огорошена, когда хорошо одетый мужчина лет тридцати, проходя мимо, внимательно посмотрел на нее, потом замедлил шаг и, обернувшись, сказал:
"Out for a little stroll, are you, this evening?"	- Вышли на прогулочку, да?

Carrie looked at him in amazement, and then summoned sufficient thought to reply:	Керри в изумлении взглянула на него и попятилась.
"Why, I don't know you," backing away as she did so.	- Я вас совсем не знаю, - еле нашлась она что ответить.
"Oh, that don't matter," said the other affably.	- О, это не важно! - с улыбкой отозвался прохожий.
She bandied no more words with him, but hurried away, reaching her own door quite out of breath.	Не ответив ни слова, Керри бросилась назад. До двери своего дома она добралась, еле переводя дух.
There was something in the man's look which frightened her.	Во взгляде этого мужчины было что-то, испугавшее ее.
During the remainder of the week it was very much the same.	Так прошла вся неделя.
One or two nights she found herself too tired to walk home, and expended car fare.	Раз или два уставшая Керри чувствовала себя не в силах идти домой пешком и тратилась на конку.
She was not very strong, and sitting all day affected her back.	Керри была не особенно крепка, и оттого, что она весь день сидела на одном месте, у нее ныла спина.
She went to bed one night before Hanson.	Однажды она легла спать даже раньше Гансона.
Transplantation is not always successful in the matter of flowers or maidens.	Цветы и девушки не всегда хорошо переносят пересадку на новую почву.
It requires sometimes a richer soil, a better atmosphere to continue even a natural growth.	Порою требуется почва более богатая, атмосфера более благоприятная для того, чтобы продолжался хотя бы естественный рост.
It would have been better if her acclimatization had been more gradual - less rigid.	Керри было бы легче, если бы она могла акклиматизироваться постепенно, если бы переход не был так резок.
She would have done better if she had not secured a position so quickly, and had seen more of the city which she constantly troubled to know about.	Ей было бы легче, если бы она нашла работу не так скоро и успела бы подробнее ознакомиться с городом, который вызывал в ней тревожное любопытство.
On the first morning it rained she found that she had no umbrella.	В первый же дождливый день выяснилось, что у Керри нет зонта.
Minnie loaned her one of hers, which was worn and faded.	Минни одолжила ей один из своих, старый и выцветший.
There was the kind of vanity in Carrie that troubled at this.	Тщеславие Керри воспротивилось этому.
She went to one of the great department stores and bought herself one, using a dollar and a quarter of her small store to pay for it.	Она отправилась в универсальный магазин и купила там зонт, истратив на это целый доллар с четвертью из своих ничтожных средств.
"What did you do that for, Carrie?" asked Minnie when she saw it.	- Зачем ты это сделала? - ужаснулась Минни.
"Oh, I need one," said Carrie.	- Но ведь мне нужен зонт! - ответила Керри.
"You foolish girl."	- Глупая девочка!

Carrie resented this, though she did not reply.	Это обозлило Керри, но она ничего не ответила.
She was not going to be a common shop-girl, she thought; they need not think it, either.	Она вовсе не намерена ходить как простая фабричная работница, и пусть сестра на это не рассчитывает.
On the first Saturday night Carrie paid her board, four dollars.	В первую же субботу, вернувшись вечером домой, Керри уплатила сестре четыре доллара за стол и комнату.
Minnie had a quaver of conscience as she took it, but did not know how to explain to Hanson if she took less.	Принимая деньги, Минни почувствовала легкий укор совести, но она не знала, что сказать Гансону, если возьмет у сестры меньше.
That worthy gave up just four dollars less toward the household expenses with a smile of satisfaction.	Этот достойный человек с довольной улыбкой выдал жене на хозяйство ровно четырьмя долларами меньше обычного.
He contemplated increasing his Building and Loan payments.	Таким путем он рассчитывал увеличить ежемесячные взносы на свой участок земли.
As for Carrie, she studied over the problem of finding clothes and amusement on fifty cents a week.	А Керри ломала голову над проблемой, как одеваться и развлекаться на пятьдесят центов в неделю.
She brooded over this until she was in a state of mental rebellion.	Она много думала об этом и наконец внутренне взбунтовалась.
"I'm going up the street for a walk," she said after supper.	- Я немного пройдусь по улице, - сказала она после ужина.
"Not alone, are you?" asked Hanson.	- Не одна, надеюсь? - спросил Гансон.
"Yes," returned Carrie.	- Нет, одна, - ответила Керри.
"I wouldn't," said Minnie.	- Напрасно, - вмешалась Минни.
"I want to see SOMETHING," said Carrie, and by the tone she put into the last word they realised for the first time she was not pleased with them.	- Но мне хочется хоть что-нибудь видеть! -сказала Керри. По тону, каким она произнесла последние слова, Гансоны впервые поняли, что она ими недовольна.
"What's the matter with her?" asked Hanson, when she went into the front room to get her hat.	- Что это с ней? - заметил Г ансон, когда Керри вышла надеть шляпу.
"I don't know," said Minnie.	- Право, не знаю, - ответила Минни.
"Well, she ought to know better than to want to go out alone."	-Гм... Она должна бы понимать, что нельзя вечером разгуливать одной по улице.
Carrie did not go very far, after all.	Однако Керри не пошла далеко.
She returned and stood in the door.	Она вскоре вернулась и постояла в дверях дома.
The next day they went out to Garfield Park, but it did not please her. She did not look well enough.	На следующий день все отправились в Гарфилд-парк, но прогулка не доставила Керри никакого удовольствия; она стеснялась, так как была плохо одета.
In the shop next day she heard the highly coloured reports which girls give of their trivial amusements.	А на другой день на фабрике она услышала восторженные рассказы девушек об их, в сущности, довольно убогих развлечениях.
They had been happy.	Они были счастливы.

On several days it rained and she used up car fare.	Несколько дней подряд шел дождь, и Керри возвращалась домой на конке.
One night she got thoroughly soaked, going to catch the car at Van Buren Street.	Однажды, направляясь к остановке на Ван-Бьюрен-стрит, она сильно промокла.
All that evening she sat alone in the front room looking out upon the street, where the lights were reflected on the wet pavements, thinking.	Весь вечер Керри просидела одна в гостиной, задумчиво глядя вниз, где на мокрой мостовой отражались огни фонарей.
She had imagination enough to be moody.	Она была достаточно впечатлительна, чтобы прийти в скверное настроение.
On Saturday she paid another four dollars and pocketed her fifty cents in despair.	В следующую субботу она снова уплатила сестре четыре доллара и с тоской спрятала свои пятьдесят центов.
The speaking acquaintanceship which she formed with some of the girls at the shop discovered to her the fact that they had more of their earnings to use for themselves than she did.	Из разговоров с некоторыми работницами на фабрике она узнала, что у них куда больше остается из заработка на свои личные нужды.
They had young men of the kind whom she, since her experience with Drouet, felt above, who took them about.	К тому же их постоянно приглашали куда-нибудь поклонники - молодые люди, на которых Керри после знакомства с Друэ смотрела свысока.
She came to thoroughly dislike the light-headed young fellows of the shop.	Ей решительно не нравились эти пустомели -фабричные рабочие.
Not one of them had a show of refinement.	Ни в одном из них не было ни капли утонченности.
She saw only their workday side.	Она, конечно, видела их только в рабочее время.
There came a day when the first premonitory blast of winter swept over the city.	Наступил день, когда по улицам города загулял холодный ветер - первый вестник приближающейся зимы.
It scudded the fleecy clouds in the heavens, trailed long, thin streamers of smoke from the tall stacks, and raced about the streets and corners in sharp and sudden puffs.	Этот ветер нагромоздил облака в небе, растянул в длинные полосы дым из фабричных труб и резкими порывами мчался по улицам и перекресткам.
Carrie now felt the problem of winter clothes.	Керри задумалась о зимней одежде.
What was she to do?	Что ей делать?
She had no winter jacket, no hat, no shoes.	У нее не было ни теплого жакета, ни шляпки, ни ботинок.
It was difficult to speak to Minnie about this, but at last she summoned the courage.	Ей очень трудно было заговорить об этом с Минни, но наконец она собралась с духом.
"I don't know what I'm going to do about clothes," she said one evening when they were together.	- Право, не знаю, что я буду делать зимой, -сказала она как-то вечером, когда они остались одни. - У меня нет теплой одежды.
"I need a hat."	И мне нужна шляпа.
Minnie looked serious.	Лицо Минни приняло озабоченное выражение.

"Why don't you keep part of your money and buy yourself one?" she suggested, worried over the situation which the withholding of Carrie's money would create.	- А ты оставь себе часть заработка и купи шляпку, - предложила она сестре, хотя в душе была немало встревожена сложностями, которые вызовет уменьшение очередного взноса Керри.
"I'd like to for a week or so, if you don't mind," ventured Carrie.	- Я бы очень этого хотела, если ты позволишь. Дай мне неделю или две, - сказала, набравшись смелости, Керри.
"Could you pay two dollars?" asked Minnie.	- А два доллара ты можешь платить? - спросила Минни.
Carrie readily acquiesced, glad to escape the trying situation, and liberal now that she saw a way out.	Керри охотно согласилась, радуясь выходу из тяжелого положения и сразу став щедрой.
She was elated and began figuring at once.	Она была в восторге и тотчас же принялась высчитывать.
She needed a hat first of all.	Прежде всего ей нужна шляпка.
How Minnie explained to Hanson she never knew.	Она так и не узнала, как удалось Минни объяснить все Гансону.
He said nothing at all, but there were thoughts in the air which left disagreeable impressions.	А тот тоже ничего не сказал свояченице, но в квартире воцарилась атмосфера скрытого недовольства.
The new arrangement might have worked if sickness had not intervened.	План Керри, вероятно, удался бы, если бы не вмешалась болезнь.
It blew up cold after a rain one afternoon when Carrie was still without a jacket.	После одного из очередных дождей вдруг наступили холода, а Керри все еще ходила без теплого жакета.
She came out of the warm shop at six and shivered as the wind struck her.	В шесть часов вечера она вышла из жаркой мастерской и сразу попала под холодный ветер. Ее охватил озноб.
In the morning she was sneezing, and going down town made it worse.	Утром у нее появился насморк, но она все же отправилась на работу.
That day her bones ached and she felt light-headed.	На фабрике у нее весь день ныли кости, в голове была какая-то пустота.
Towards evening she felt very ill, and when she reached home was not hungry.	К вечеру Керри почувствовала себя совсем больной и, вернувшись домой, почти ничего не ела.
Minnie noticed her drooping actions and asked her about herself.	Минни заметила, что она как-то сникла, спросила, что с ней.
"I don't know," said Carrie.	- Я сама не знаю, - ответила Керри.
"I feel real bad."	- Мне что-то плохо.
She hung about the stove, suffered a chattering chill, and went to bed sick.	Она не отходила от печки, и зубы у нее стучали от озноба.
The next morning she was thoroughly feverish.	Совсем больная, легла она в постель, а на следующее утро у нее оказался жар.
Minnie was truly distressed at this, but maintained a kindly demeanour.	Минни была очень расстроена, но внешне держалась с сестрой ласково.

Hanson said perhaps she had better go back home for a while.	Гансон же заметил, что Керри, пожалуй, лучше всего было бы на время вернуться домой.
When she got up after three days, it was taken for granted that her position was lost.	Когда дня через три Керри встала с постели, можно было не сомневаться, что она потеряла место на фабрике.
The winter was near at hand, she had no clothes, and now she was out of work.	Зима на носу, у девушки не было теплой одежды, а тут еще она лишилась работы.
"I don't know," said Carrie;	- Право, не знаю, что делать, - сказала она.
"I'll go down Monday and see if I can't get something."	- Пойду в понедельник в город и поищу; может быть, что-нибудь подвернется.
If anything, her efforts were more poorly rewarded on this trial than the last.	На этот раз старания Керри увенчались значительно меньшим успехом.
Her clothes were nothing suitable for fall wearing.	Ее одежда не годилась для поздней осени.
Her last money she had spent for a hat.	Последние свои деньги она истратила на шляпку.
For three days she wandered about, utterly dispirited.	Три дня девушка бродила по городу, все больше и больше падая духом.
The attitude of the flat was fast becoming unbearable.	Отношения с Гансонами становились все более натянутыми.
She hated to think of going back there each evening.	С тяжелым сердцем Керри возвращалась по вечерам к ним на квартиру.
Hanson was so cold.	Гансон был холоден, как лед.
She knew it could not last much longer.	Керри понимала, что так не может долго продолжаться.
Shortly she would have to give up and go home.	Скоро ей придется признать себя побежденной и уехать домой.
On the fourth day she was down town all day, having borrowed ten cents for lunch from Minnie.	Весь четвертый день Керри тоже провела в поисках, заняв у Минни десять центов на завтрак.
She had applied in the cheapest kind of places without success.	Она тщетно искала работы, хотя бы и совсем низко оплачиваемой.
She even answered for a waitress in a small restaurant where she saw a card in the window, but they wanted an experienced girl.	Она даже обратилась в какой-то маленький ресторан, в окошке которого увидела объявление о том, что требуется официантка, но ей ответили, что нужна опытная девушка.
She moved through the thick throng of strangers, utterly subdued in spirit.	Совсем отчаявшись, Керри брела в густой толпе чужих людей.
Suddenly a hand pulled her arm and turned her about.	Внезапно чья-то рука взяла ее за локоть и повернула кругом.
"Well, well!" said a voice.	- Вот так так! - услышала Керри.
In the first glance she beheld Drouet.	С первого же взгляда она узнала Друэ.
He was not only rosy-cheeked, but radiant.	Свежий и румяный, он весь так и сиял.
He was the essence of sunshine and good-humour.	Казалось, он был соткан из солнечных лучей и благодушия.

"Why, how are you, Carrie?" he said.	- Как поживаете, Керри? - спросил он.
"You're a daisy.	- Вы очаровательны.
Where have you been?"	Где вы пропадали?
Carrie smiled under his irresistible flood of geniality.	Керри невольно заулыбалась, тронутая этой неотразимой сердечностью.
"I've been out home," she said.	- Я была дома, - ответила она.
"Well," he said, "I saw you across the street there. I thought it was you.	- Вы знаете, я еще издали, с той стороны улицы, заметил вас и подумал, что это, должно быть, вы, - сказал Друэ.
I was just coming out to your place.	- А я только собирался было навестить вас.
How are you, anyhow?"	Ну, как же вы поживаете?
"I'm all right," said Carrie, smiling.	- Недурно, - с улыбкой ответила Керри.
Drouet looked her over and saw something different.	Друэ оглядел ее с ног до головы и пришел к обратному выводу.
"Well," he said, "I want to talk to you.	- Мне очень хотелось бы поговорить с вами, -сказал он.
You're not going anywhere in particular, are you?"	- Вы никуда не спешите?
"Not just now," said Carrie.	- Нет, сейчас не спешу, - ответила Керри.
"Let's go up here and have something to eat.	- Тогда зайдем куда-нибудь перекусить.
George! but I'm glad to see you again."	Боже мой, вы не поверите, как я рад вас видеть!
She felt so relieved in his radiant presence, so much looked after and cared for, that she assented gladly, though with the slightest air of holding back.	Керри почувствовала такое облегчение в присутствии этого жизнерадостного человека, к тому же обнаруживавшего явное участие к ней, что охотно согласилась, хотя изобразила некоторое колебание.
"Well," he said, as he took her arm - and there was an exuberance of good-fellowship in the word which fairly warmed the cockles of her heart.	Друэ взял ее под руку. -Ну?.. - сказал он, и в тоне его было столько простого товарищеского чувства, что у девушки сразу потеплело на душе.
They went through Monroe Street to the old Windsor dining-room, which was then a large, comfortable place, with an excellent cuisine and substantial service.	Они пересекли Монро-стрит и направились в старинный "Виндзор", просторный и уютный ресторан, славившийся в те времена прекрасной кухней и образцовым обслуживанием.
Drouet selected a table close by the window, where the busy rout of the street could be seen.	Друэ выбрал столик у самого окна, откуда можно было наблюдать за движением на людной улице.
He loved the changing panorama of the street - to see and be seen as he dined.	Он любил изменчивую панораму уличной жизни, ему было приятно видеть других и самому быть на виду, когда он обедал здесь.
"Now," he said, getting Carrie and himself comfortably settled, "what will you have?"	- Итак, - начал он, когда они оба удобно уселись, -что вы будете есть?
Carrie looked over the large bill of fare which the waiter handed her without really considering it.	Керри просмотрела поданное официантом меню, не особенно вникая в то, что она читает.

She was very hungry, and the things she saw there awakened her desires, but the high prices held her attention.	Она очень проголодалась, и названия блюд еще более разожгли ее аппетит, но ее испугали высокие цены.
"Half broiled spring chicken - seventy-five.	Цыпленок, жаренный на вертеле, - семьдесят пять центов.
Sirloin steak with mushrooms - one twenty-five."	Бифштекс-филе с грибами - один доллар двадцать пять центов.
She had dimly heard of these things, but it seemed strange to be called to order from the list.	Керри что-то слышала о подобных блюдах, но ей как-то не верилось, что она сама может заказывать их.
"I'll fix this," exclaimed Drouet.	- Мы вот что сделаем, - сказал Друэ.
"Sst! waiter."	- Послушайте, официант!
That officer of the board, a full-chested, round-faced negro, approached, and inclined his ear.	Плечистый круглолицый негр приблизился и почтительно склонился.
"Sirloin with mushrooms," said Drouet. "Stuffed tomatoes."	- Бифштекс с грибами и фаршированные помидоры, - сказал Друэ.
"Yassah," assented the negro, nodding his head.	- Слушсэр! - ответил негр, кивая.
"Hashed brown potatoes."	- Жареный картофель, ломтиками.
"Yassah."	- Слушсэр!
"Asparagus."	- Спаржу.
"Yassah."	- Слушсэр!
"And a pot of coffee."	- И кофе.
Drouet turned to Carrie.	Друэ повернулся к Керри.
"I haven't had a thing since breakfast.	- У меня с утра маковой росинки во рту не было.
Just got in from Rock Island. I was going off to dine when I saw you."	Я только что приехал из Род-Айленда и собирался идти обедать, когда увидел вас.
Carrie smiled and smiled.	Керри в ответ только улыбнулась.
"What have you been doing?" he went on.	- Что вы все это время делали? - продолжал Друэ.
"Tell me all about yourself.	- Расскажите мне подробнее о себе.
How is your sister?"	Как ваша сестра?
"She's well," returned Carrie, answering the last query.	- Она здорова, - сказала Керри, отвечая лишь на последний вопрос.
He looked at her hard.	Друэ пристально посмотрел на нее.
"Say," he said, "you haven't been sick, have you?"	- Послушайте, - сказал он, - уж не были ли вы сами больны, а?
Carrie nodded.	Керри кивнула.
"Well, now, that's a blooming shame, isn't it?	- Вот беда! - воскликнул он.
You don't look very well.	- У вас и сейчас вид далеко неважный.
I thought you looked a little pale.	Я сразу подумал, что вы как будто слишком бледны.

What have you been doing?"	Что же вы все это время делали?
"Working," said Carrie.	- Работала.
"You don't say so!	- Вот как!
At what?"	Где же?
She told him.	Керри рассказала.
"Rhodes, Morgenthau and Scott - why, I know that house. over here on Fifth Avenue, isn't it?	- "Родс, Моргентау и Скотт"? Как же, как же, знаю! Это на Пятой авеню, не так ли?
They're a close-fisted concern.	О, они прижимистые люди.
What made you go there?"	Что заставило вас пойти туда?
"I couldn't get anything else," said Carrie frankly.	- Я не могла найти ничего лучшего, - откровенно призналась Керри.
"Well, that's an outrage," said Drouet.	- Но это же настоящее издевательство! - сказалДруэ-
"You oughtn't to be working for those people.	- Вам не следовало бы работать у этих господ.
Have the factory right back of the store, don't they?"	У них мастерская сейчас же за магазином, верно?
"Yes," said Carrie.	- Да, - подтвердила Керри.
"That isn't a good house," said Drouet.	- Это не особенно почтенная фирма, - сказалДруэ-
"You don't want to work at anything like that, anyhow."	- Такая работа вам не подходит.
He chatted on at a great rate, asking questions, explaining things about himself, telling her what a good restaurant it was, until the waiter returned with an immense tray, bearing the hot savoury dishes which had been ordered.	Он без умолку болтал, задавал вопросы, рассказывал о себе, объяснял, что представляет собой ресторан "Виндзор", пока не явился наконец официант с огромным подносом, уставленным горячими, аппетитными блюдами.
Drouet fairly shone in the matter of serving.	Друэ сиял и старался услужить Керри.
He appeared to great advantage behind the white napery and silver platters of the table and displaying his arms with a knife and fork. As he cut the meat his rings almost spoke.	Он очень выигрывал сейчас на фоне белоснежного столового белья и серебряных судков. Когда он стал орудовать ножом и вилкой, разрезая сочное жаркое, кольца на его пальцах казалось, заговорили.
His new suit creaked as he stretched to reach the plates, break the bread, and pour the coffee.	Его новый костюм приятно шуршал всякий раз, как он протягивал руку за каким-нибудь блюдом, передавал хлеб или разливал кофе.
He helped Carrie to a rousing plateful and contributed the warmth of his spirit to her body until she was a new girl.	Он не переставал подкладывать на тарелку Керри, и его душевное тепло согревало ее тело, пока она не почувствовала себя так, будто переродилась.
He was a splendid fellow in the true popular understanding of the term, and captivated Carrie completely.	Друэ с обывательской точки зрения был чудесный малый и совершенно пленил девушку.
That little soldier of fortune took her good turn in an easy way.	Эта маленькая искательница счастья восприняла свою нежданную удачу довольно легко.

She felt a little out of place, but the great room soothed her and the view of the well-dressed throng outside seemed a splendid thing.	Она чувствовала себя чуточку неловко в таком непривычном месте, но огромный зал действовал на нее успокаивающе, а зрелище хорошо одетой толпы на улице наполняло ее восхищением.
Ah, what was it not to have money!	Ну что за жизнь, когда нет денег.
What a thing it was to be able to come in here and dine!	Как хорошо приходить сюда обедать, когда вздумается!
Drouet must be fortunate.	Какой счастливец Друэ!
He rode on trains, dressed in such nice clothes, was so strong, and ate in these fine places.	Он много разъезжает, хорошо одевается, он такой сильный, он может всегда обедать в таких чудесных ресторанах!
He seemed quite a figure of a man, and she wondered at his friendship and regard for her.	Друэ теперь представлялся ей весьма важной особой, и она невольно спрашивала себя, чем объяснить его дружбу и внимание к ней.
"So you lost your place because you got sick, eh?" he said.	- Так вы, значит, потеряли работу из-за болезни? -спросил он.
"What are you going to do now?"	- Что же вы собираетесь теперь делать?
"Look around," she said, a thought of the need that hung outside this fine restaurant like a hungry dog at her heels passing into her eyes.	- Буду искать дальше, - ответила Керри. Но при мысли о том, что за пределами этого прекрасного ресторана ее поджидает нужда, бредущая за ней по пятам, как голодная собака, в глазах девушки мелькнул страх.
"Oh, no," said Drouet, "that won't do.	- Нет, это никуда не годится, - сказал Друэ.
How long have you been looking?"	- И давно вы ищете?
"Four days," she answered.	- Четыре дня.
"Think of that!" he said, addressing some problematical individual.	- Подумайте только! - воскликнул Друэ, как будто обращаясь к невидимому третьему лицу.
"You oughtn't to be doing anything like that.	- Нет, все это совсем не для вас.
These girls," and he waved an inclusion of all shop and factory girls, "don't get anything.	Эти девушки, - и он сделал широкий жест рукой, как бы указывая на всех продавщиц и фабричных работниц, - ничего не получают за свой труд.
Why, you can't live on it, can you?"	Разве можно жить на такие деньги?
He was a brotherly sort of creature in his demeanour. When he had scouted the idea of that kind of toil, he took another tack.	Друэ держался с Керри совсем по-братски, но, решительно отвергнув мысль о подобной работе для Керри, он переменил линию поведения.
Carrie was really very pretty.	Керри и в самом деле была очень миловидна.
Even then, in her commonplace garb, her figure was evidently not bad, and her eyes were large and gentle.	Неказистое платье не могло скрыть, что девушка сложена очень недурно, и у нее были такие большие и ласковые глаза.
Drouet looked at her and his thoughts reached home.	Друэ пристально смотрел на девушку, и она поняла, о чем он думает.
She felt his admiration. It was powerfully backed by his liberality and good-humour.	Она понимала, что он восхищается ею, об этом убедительно говорила его щедрость, его веселое добродушие.

She felt that she liked him - that she could continue to like him ever so much.	Она чувствовала, что и он ей нравится, и чем дальше, тем больше.
There was something even richer than that, running as a hidden strain, in her mind.	И еще нечто другое, более глубокое теплой струей вливалось ей в душу.
Every little while her eyes would meet his, and by that means the interchanging current of feeling would be fully connected.	Они то и дело встречались глазами, и их взгляды ясно говорили о растущей взаимной симпатии.
"Why don't you stay down town and go to the theatre with me?" he said, hitching his chair closer.	- Почему бы вам не остаться в городе и не пойти со мной вечером в театр? - сказал Друэ, придвигая свой стул ближе.
The table was not very wide.	Столик был не очень широк.
"Oh, I can't," she said.	- Ах, нет, я не могу! - испугалась Керри.
"What are you going to do to-night?"	- Что вы собираетесь делать сегодня?
"Nothing," she answered, a little drearily.	- Ничего, - уныло ответила Керри.
"You don't like out there where you are, do you?"	- Вам, видно, не слишком нравится там, где вы живете?
"Oh, I don't know."	- Как вам сказать...
"What are you going to do if you don't get work?"	- Что вы будете делать, если не найдете работы?
"Go back home, I guess."	- Наверно, уеду домой.
There was the least quaver in her voice as she said this. Somehow, the influence he was exerting was powerful.	При этих словах голос Керри слегка дрогнул: почему-то влияние Друэ на нее оказалось непреодолимым.
They came to an understanding of each other without words - he of her situation, she of the fact that he realised it.	Они начали понимать друг друга без слов. Ему стало ясно, в каком она находится положении, а ей - что он это понимает.
"No," he said, "you can't make it!" genuine sympathy filling his mind for the time.	- Нет, это не годится! - с искренним в эту-минуту сочувствием произнес Друэ.
"Let me help you.	- Позвольте мне помочь вам.
You take some of my money."	Возьмите у меня немного денег.
"Oh, no!" she said, leaning back.	- О нет! - воскликнула Керри и даже отшатнулась от него.
"What are you going to do?" he said.	- Что же вы будете делать?
She sat meditating, merely shaking her head.	Она задумалась и молча покачала головой.
He looked at her quite tenderly for his kind.	Друэ смотрел на нее с необычной для него нежностью.
There were some loose bills in his vest pocket -greenbacks. They were soft and noiseless, and he got his fingers about them and crumpled them up in his hand.	В жилетном кармане у него лежало несколько ассигнаций; они были мягкие, и ему удалось беззвучно нащупать их пальцами и, скомкав, зажать в руке.
"Come on," he said, "I'll see you through all right.	- Послушайте, Керри, - снова начал он, - я непременно хочу вас выручить.
Get yourself some clothes."	Купите себе кое-что из платья.

It was the first reference he had made to that subject, and now she realised how bad off she was.	Он впервые коснулся этой темы, и Керри сразу вспомнила, как плохо она одета.
In his crude way he had struck the key-note.	Друэ подошел к этому довольно грубо, но зато попал в самую точку.
Her lips trembled a little.	Губы Керри задрожали.
She had her hand out on the table before her.	Одна ее рука лежала на столе.
They were quite alone in their corner, and he put his larger, warmer hand over it.	Они были совсем одни в своем уголке, и Друэ накрыл пальцы девушки своей большой теплой рукой.
"Aw, come, Carrie," he said, "what can you do alone?	- Ну, полно, Керри! - промолвил он. - Подумайте, что вы можете сделать одна?
Let me help you."	Разрешите мне помочь вам.
He pressed her hand gently and she tried to withdraw it. At this he held it fast, and she no longer protested.	Он слегка пожал при этом пальчики Керри, а когда она попыталась высвободить руку, он еще крепче сжал их, и девушка больше не сопротивлялась.
Then he slipped the greenbacks he had into her palm, and when she began to protest, he whispered:	Тогда Друэ сунул ей в руку зеленые ассигнации и, прервав протесты Керри, шепнул:
"I'll loan it to you - that's all right.	- Я вам даю их взаймы, хорошо?
I'll loan it to you."	Только взаймы!
He made her take it.	Он заставил Керри взять деньги.
She felt bound to him by a strange tie of affection now.	Она почувствовала себя связанной с ним узами странной нежности.
They went out, and he walked with her far out south toward Polk Street, talking.	Они вышли из ресторана и свернули в южном направлении. Друэ проводил ее довольно далеко, до самой Полк-стрит.
"You don't want to live with those people?" he said in one place, abstractedly.	- Вы, видимо, не хотите жить с ваш-ими родными? - как бы вскользь заметил он во время разговора.
Carrie heard it, but it made only a slight impression.	Керри слышала вопрос, но не обратила на него внимания.
"Come down and meet me to morrow," he said, "and we'll go to the matinee.	- Давайте завтра встретимся и пойдем на утренник, - предложил Друэ.
Will you?"	- Хорошо?
Carrie protested a while, but acquiesced.	Керри начала было отнекиваться, но потом согласилась.
"You're not doing anything.	- Вы ведь сейчас ничем не заняты.
Get yourself a nice pair of shoes and a jacket."	Купите себе красивые ботинки и теплую кофточку.
She scarcely gave a thought to the complication which would trouble her when he was gone.	Керри и не подозревала, какие сложные, противоречивые мысли будут терзать ее по уходеДруэ-

In his presence, she was of his own hopeful, easy-way-out mood.	При нем она проникалась его радужным, беспечным настроением.
"Don't you bother about those people out there," he said at parting.	- И не огорчайтесь из-за людей, с которыми вы живете, - добавил он на прощание.
"I'll help you."	- Я помогу вам.
Carrie left him, feeling as though a great arm had slipped out before her to draw off trouble.	У Керри было такое чувство, точно чья-то могучая рука протянулась к ней, чтобы вытащить ее из беды.
The money she had accepted was two soft, green, handsome ten-dollar bills.	Две мягкие и красивые зеленые десятидолларовые ассигнации были зажаты у нее в руке.
Chapter VII	7.
The Lure of the Material - Beauty Speaks for Itself	Великий соблазн земных благ. Красота говорит за себя
The true meaning of money yet remains to be popularly explained and comprehended.	До сих пор еще никто толком не разъяснил и не понял истинного значения денег.
When each individual realises for himself that this thing primarily stands for and should only be accepted as a moral due - that it should be paid out as honestly stored energy, and not as a usurped privilege - many of our social, religious, and political troubles will have permanently passed.	Когда каждый из нас уяснит себе, что деньги прежде всего означают вознаграждение моральное и только так должны восприниматься, что деньги - это возмещение честно затраченной энергии, а не привилегия, добытая незаконным путем, - тогда многие из наших общественных, религиозных и политических неурядиц отойдут в область преданий.
As for Carrie, her understanding of the moral significance of money was the popular understanding, nothing more.	Керри Мибер смотрела на деньги так же, как и огромное большинство.
The old definition:	В старину говорили:
"Money: something everybody else has and I must get," would have expressed her understanding of it thoroughly.	"Деньги - это то, что есть у других и что нужно добыть мне", - это изречение могло бы прекрасно выразить ее представление о деньгах.
Some of it she now held in her hand - two soft, green ten-dollar bills - and she felt that she was immensely better off for the having of them.	Вот сейчас она держала их в руке - две мягкие зеленые ассигнации и, обладая ими, уже чувствовала себя неизмеримо сильнее.
It was something that was power in itself.	Эти бумажки сами но себе были силой.
One of her order of mind would have been content to be cast away upon a desert island with a bundle of money, and only the long strain of starvation would have taught her that in some cases it could have no value.	Человек ее умственного развития радовался бы, если б его выбросило на необитаемый остров с целым тюком денег, и только долгие муки голода научили бы его, что деньги иногда не имеют никакой ценности.
Even then she would have had no conception of the relative value of the thing; her one thought would, undoubtedly, have concerned the pity of having so much power and the inability to use it.	Но и тогда такая вот Керри не стала бы размышлять об относительной ценности денег; она, бесспорно, думала бы лишь о том, как обидно обладать таким могуществом и не иметь возможности им пользоваться.
The poor girl thrilled as she walked away from Drouet.	Расставшись с Друэ, бедная девушка в полном смятении чувств продолжала свой путь.

She felt ashamed in part because she had been weak enough to take it, but her need was so dire, she was still glad.	Ей было немного стыдно, что она проявила слабость и взяла деньги. Но она так нуждалась, что не радоваться помощи было невозможно.
Now she would have a nice new jacket!	Наконец-то у нее будет красивая новая жакетка!
Now she would buy a nice pair of pretty button shoes.	Наконец-то она купит себе красивые ботинки на пуговках!
She would get stockings, too, and a skirt, and, and -until already, as in the matter of her prospective salary, she had got beyond, in her desires, twice the purchasing power of her bills.	У нее будут чулки, новая юбка... И снова, как и в тот раз, когда она распределяла свой будущий заработок, Керри вдвое переоценила покупную способность своих денег.
She conceived a true estimate of Drouet.	Что же касается Друэ, то у нее сложилось вполне правильное мнение о нем.
To her, and indeed to all the world, he was a nice, good-hearted man.	В ее глазах, да и в глазах всего света, он был славный, добродушный малый.
There was nothing evil in the fellow.	Он никому не причинял зла.
He gave her the money out of a good heart - out of a realisation of her want.	Он дал ей денег только по доброте, только потому, что понимал, в какой она нужде.
He would not have given the same amount to a poor young man, but we must not forget that a poor young man could not, in the nature of things, have appealed to him like a poor young girl.	Правда, он не дал бы такой суммы нуждающемуся мужчине, но следует помнить, что нуждающийся мужчина, естественно, не мог бы тронуть его так, как молодая девушка.
Femininity affected his feelings.	Друэ был женолюбом.
He was the creature of an inborn desire.	Он не мог смотреть на женщину без вожделения.
Yet no beggar could have caught his eye and said,	В то же время стоило какому-нибудь нищему попасться ему на глаза и сказать:
"My God, mister, I'm starving," but he would gladly have handed out what was considered the proper portion to give beggars and thought no more about it.	"Мистер, я умираю с голоду", как Друэ охотно дал бы ему столько, сколько, по его мнению, полагалось давать нищим, после чего тотчас же забыл бы об этом.
There would have been no speculation, no philosophising.	Он не стал бы предаваться размышлениям и философствовать.
He had no mental process in him worthy the dignity of either of those terms.	В его уме не происходило таких процессов, которые были бы достойны хоть одного из этих слов.
In his good clothes and fine health, he was a merry, unthinking moth of the lamp.	Нарядный и цветущий, он был подобен беззаботному мотыльку.
Deprived of his position, and struck by a few of the involved and baffling forces which sometimes play upon man, he would have been as helpless as Carrie -as helpless, as non-understanding, as pitiable, if you will, as she.	Если бы он лишился своего положения, если бы он стал жертвой хитроумных и ошеломляющих подвохов, которые судьба иной раз устраивает людям, он был бы столь же беспомощен, как Керри, столь же наивен и, если угодно, жалок.
Now, in regard to his pursuit of women, he meant them no harm, because he did not conceive of the relation which he hoped to hold with them as being harmful.	Что же касается влечения Друэ к женщинам, то в его намерениях не таилось зла, ибо, стремясь к сближению с ними, он не видел в этом ничего дурного.

He loved to make advances to women, to have them succumb to his charms, not because he was a cold-blooded, dark, scheming villain, but because his inborn desire urged him to that as a chief delight.	Он любил ухаживать за женщинами, любил покорять их своими чарами, но он не был хладнокровным, бессовестным негодяем, - просто природные склонности влекли его к этому, как к высшему наслаждению в жизни.
He was vain, he was boastful, he was as deluded by fine clothes as any silly-headed girl.	Друэ был тщеславен и хвастлив, красивая одежда кружила ему голову, словно легкомысленной девушке.
A truly deep-dyed villain could have hornswaggled him as readily as he could have flattered a pretty shop-girl.	Прожженный плут обошел бы его с такой же легкостью, с какой Друэ мог бы обольстить хорошенькую фабричную работницу.
His fine success as a salesman lay in his geniality and the thoroughly reputable standing of his house.	Его бесспорный успех в качестве коммивояжера объяснялся отчасти его добродушной веселостью, отчасти прекрасной репутацией его фирмы.
He bobbed about among men, a veritable bundle of enthusiasm - no power worthy the name of intellect, no thoughts worthy the adjective noble, no feelings long continued in one strain.	Беспечным, жизнерадостным мотыльком кружился он среди людей - у него не было ни той духовной силы, которую можно было бы назвать интеллектом, ни единой мысли, которая была бы достойна эпитета "благородная", ни каких-либо чувств, которые могли бы долгое время волновать его.
A Madame Sappho would have called him a pig; a Shakespeare would have said "my merry child"; old, drinking Caryoe thought him a clever, successful businessman.	Какая-нибудь современная Сафо назвала бы его "свиньей", Шекспир сказал бы про него "мое резвое дитя", а старый пропойца Карио считал его умным, способным и деловитым человеком.
In short, he was as good as his intellect conceived.	Короче говоря, Друэ был таким, каким он мог быть при своих природных данных.
The best proof that there was something open and commendable about the man was the fact that Carrie took the money.	В этом человеке, несомненно, было нечто искреннее и располагающее, и то, что Керри приняла от него деньги, служило тому лучшим доказательством.
No deep, sinister soul with ulterior motives could have given her fifteen cents under the guise of friendship.	Коварному совратителю с низкими целями под маской дружеского участия не удалось бы навязать ей хотя бы несколько центов.
The unintellectual are not so helpless.	Люди, не обладающие большим умом, отнюдь не беспомощны.
Nature has taught the beasts of the field to fly when some unheralded danger threatens. She has put into the small, unwise head of the chipmunk the untutored fear of poisons.	Природа научила диких зверей обращаться в бегство, почуяв скрытую опасность, например, внушила глупой маленькой белке необъяснимый страх перед ядами.
"He keepeth His creatures whole," was not written of beasts alone.	"Бог хранит свои создания" - это относится не только к животным.
Carrie was unwise, and, therefore, like the sheep in its unwisdom, strong in feeling.	Керри не была умудрена опытом, зато, подобно неразумным овечкам, обладала инстинктом.
The instinct of self-protection, strong in all such natures, was roused but feebly, if at all, by the overtures of Drouet.	Но ухаживания Друэ почти не пробудили в ней инстинкта самосохранения, столь сильного в таких непосредственных натурах.

When Carrie had gone, he felicitated himself upon her good opinion.	Расставшись с Керри, Друэ поздравил себя с успехом, он произвел на нее выгодное впечатление.
By George, it was a shame young girls had to be knocked around like that.	Черт возьми, это возмутительно, что молодым девушкам приходится так туго!
Cold weather coming on and no clothes.	Надвигаются холода, а ей и надеть нечего.
Tough.	Это ужасно!
He would go around to Fitzgerald and Moy's and get a cigar.	Надо зайти выкурить сигару к "Фицджеральду и Мою".
It made him feel light of foot as he thought about her.	Мысли о Керри окрылили его.
Carrie reached home in high good spirits, which she could scarcely conceal.	Керри вернулась домой в приподнятом настроении, которое она никак не могла скрыть.
The possession of the money involved a number of points which perplexed her seriously.	В то же время полученные деньги ее серьезно смущали.
How should she buy any clothes when Minnie knew that she had no money?	Как она станет покупать обновки, когда Минни знает, что у нее нет ни цента?
She had no sooner entered the flat than this point was settled for her. It could not be done.	Прежде чем войти в дом, она уже твердо решила: покупать ничего нельзя.
She could think of no way of explaining.	Для этого невозможно придумать никакого объяснения.
"How did you come out?" asked Minnie, referring to the day.	- Ну, как? - спросила Минни, имея в виду поиски работы.
Carrie had none of the small deception which could feel one thing and say something directly opposed.	Керри не обладала способностью обманывать и, чувствуя одно, говорить другое.
She would prevaricate, but it would be in the line of her feelings at least.	Если порой она и отступала от истины, то уж, по крайней мере, в тех случаях, когда считала это необходимым.
So instead of complaining when she felt so good, she said:	Поэтому, вместо того чтобы жаловаться на неудачу в то время, как у нее было так легко на душе, она ответила:
"I have the promise of something."	- Мне кое-что обещали.
"Where?"	-Где?
"At the Boston Store."	- В универсальном магазине "Бостон".
"Is it sure promised?" questioned Minnie.	- А это наверняка? - допытывалась Минни.
"Well, I'm to find out tomorrow," returned Carrie disliking to draw out a lie any longer than was necessary.	- Вот завтра я узнаю, - ответила Керри, которой вовсе не хотелось лгать больше, чем было необходимо.
Minnie felt the atmosphere of good feeling which Carrie brought with her. She felt now was the time to express to Carrie the state of Hanson's feeling about her entire Chicago venture.	Минни тотчас же почувствовала хорошее настроение Керри и решила, что сейчас самый удобный момент, чтобы осведомить ее, как относится Г ансон к этой рискованной затее -приехать в Чикаго.

"If you shouldn't get it - " she paused, troubled for an easy way.	-Если ты не получишь этого места... Она запнулась, не находя подходящих слов.
"If I don't get something pretty soon, I think I'll go home."	- Если я не получу ничего в самое ближайшее время, я, наверно, уеду домой, - сказала Керри.
Minnie saw her chance.	Минни подхватила эту мысль.
"Sven thinks it might be best for the winter, anyhow."	- Свен тоже думает, что это, пожалуй, самое правильное... Во всяком, случае, на зиму.
The situation flashed on Carrie at once. They were unwilling to keep her any longer, out of work.	Керри сразу же поняла все: они не желали держать у себя безработную родственницу.
She did not blame Minnie, she did not blame Hanson very much.	Она не осуждала Минни и даже не слишком осуждала Гансона.
Now, as she sat there digesting the remark, she was glad she had Drouet's money.	Но сейчас, сидя рядом с сестрой и обдумывая ее слова, она радовалась, что у нее есть деньги Друэ.
"Yes," she said after a few moments, "I thought of doing that."	- Да, - сказала она, помолчав, - я тоже об этом думала.
She did not explain that the thought, however, had aroused all the antagonism of her nature.	Керри не сочла нужным добавить, что мысль о возвращении в Колумбия-сити вызывала в ней бурное возмущение.
Columbia City, what was there for her?	Колумбия-сити! Что хорошего ждет ее там?
She knew its dull, little round by heart.	Она прекрасно знала однообразность и будничность тамошней жизни.
Here was the great, mysterious city which was still a magnet for her.	Здесь же был огромный таинственный город, все еще притягивающий ее к себе, точно магнит.
What she had seen only suggested its possibilities.	То, что она успела увидеть, говорило о необъятных возможностях.
Now to turn back on it and live the little old life out there - she almost exclaimed against the thought.	И что же: опять влачить прежнее существование? При одной этой мысли у Керри чуть не вырвался крик протеста.
She had reached home early and went in the front room to think.	Сегодня она вернулась домой рано и сейчас прошла в комнатку с окнами на улицу, чтобы посидеть и подумать.
What could she do?	Как ей теперь быть?
She could not buy new shoes and wear them here.	Она не может купить новые ботинки и носить их здесь.
She would need to save part of the twenty to pay her fare home.	И необходимо сохранить часть этих двадцати долларов на обратный проезд.
She did not want to borrow of Minnie for that.	Ей было бы неприятно занимать на дорогу у Минни.
And yet, how could she explain where she even got that money?	При всем том как объяснить, откуда у нее деньги?
If she could only get enough to let her out easy.	Если бы она могла хоть сколько-нибудь заработать, чтобы выйти из этого тягостного положения!

She went over the tangle again and again.	Снова и снова Керри пробовала разобраться в этой сложной путанице.
Here, in the morning, Drouet would expect to see her in a new jacket, and that couldn't be.	Завтра утром Друэ будет дожидаться ее, уверенный, что она придет в новой жакетке. А это неосуществимо.
The Hansons expected her to go home, and she wanted to get away, and yet she did not want to go home.	Гансоны ждут не дождутся дня, когда она уедет. Она и сама была бы рада расстаться с ними, но ей не хотелось ехать домой.
In the light of the way they would look on her getting money without work, the taking of it now seemed dreadful.	Представив себе, как посмотрят эти люди на то, что она раздобыла деньги не работая, Керри и сама начала приходить в ужас от своего поступка.
She began to be ashamed.	Ей стало стыдно.
The whole situation depressed her.	Создавшееся положение угнетало ее.
It was all so clear when she was with Drouet.	Все было так ясно, пока рядом с нею был Друэ.
Now it was all so tangled, so hopeless - much worse than it was before, because she had the semblance of aid in her hand which she could not use.	А теперь все так запутано, так безнадежно, -много хуже, чем раньше, как будто бы и есть помощь, а воспользоваться ею нельзя!
Her spirits sank so that at supper Minnie felt that she must have had another hard day.	За ужином Керри совсем приуныла, и Минни подумала, что у сестры, должно быть, опять выдался тяжелый день.
Carrie finally decided that she would give the money back.	А Керри в конце концов решила, что вернет деньги Друэ.
It was wrong to take it.	Напрасно она взяла их, это нехорошо.
She would go down in the morning and hunt for work.	Завтра с утра она отправится в город на поиски работы.
At noon she would meet Drouet as agreed and tell him.	В полдень, как условлено, она встретится с Друэ и скажет ему все напрямик.
At this decision her heart sank, until she was the old Carrie of distress.	Но тут сердце ее екнуло, и она почувствовала себя по-прежнему несчастной.
Curiously, she could not hold the money in her hand without feeling some relief.	Как ни странно, Керри испытывала чувство облегчения, стоило ей прикоснуться к ассигнациям.
Even after all her depressing conclusions, she could sweep away all thought about the matter and then the twenty dollars seemed a wonderful and delightful thing.	Все тягостные размышления, все тревоги отлетали прочь, и тогда эти двадцать долларов казались ей чем-то чудесным и восхитительным.
Ah, money, money, money!	Ах, деньги, деньги, деньги!
What a thing it was to have.	Как хорошо иметь их!
How plenty of it would clear away all these troubles.	Будь у нее много денег, все ее заботы развеялись бы, как дым!
In the morning she got up and started out a little early.	Утром она встала и вышла из дому раньше обычного.

Her decision to hunt for work was moderately strong, but the money in her pocket, after all her troubling over it, made the work question the least shade less terrible.	Ее решимость найти себе место была не слишком твердой, но оттого, что в кармане у нее лежали деньги, вызвавшие столько волнений, проблема работы казалась уже чуть-чуть менее страшной.
She walked into the wholesale district, but as the thought of applying came with each passing concern, her heart shrank.	Снова Керри очутилась в районе оптовых фирм, но при мысли о том, чтобы предложить где-либо свои услуги, сердце ее замирало.
What a coward she was, she thought to herself.	"Какая трусиха", - бранила она себя.
Yet she had applied so often.	Но ведь она уже столько раз просила работы!
It would be the same old story.	Теперь, наверное, повторится старая история.
She walked on and on, and finally did go into one place, with the old result.	И она все шла вперед и вперед, пока наконец не решилась зайти на одну фабрику, где ее встретил очередной отказ.
She came out feeling that luck was against her.	Она вышла оттуда, считая, что судьба против нее.
It was no use.	Все бесполезно!
Without much thinking, she reached Dearborn Street.	Почти сама того не сознавая, она дошла до Дирборн-стрит.
Here was the great Fair store with its multitude of delivery wagons about its long window display, its crowd of shoppers.	Здесь находился знаменитый универсальный магазин "Базар" с заманчивыми витринами, толпами покупателей и множеством фургонов для развозки покупок.
It readily changed her thoughts, she who was so weary of them.	Это зрелище быстро изменило ход мыслей Керри, тем более что она уже изнемогала от них.
It was here that she had intended to come and get her new things.	Вот здесь она вчера намеревалась купить нужные ей вещи.
Now for relief from distress; she thought she would go in and see.	Во всяком случае, она может зайти сюда, чтобы хоть сколько-нибудь рассеяться.
She would look at the jackets.	Она только взглянет на жакеты.
There is nothing in this world more delightful than that middle state in which we mentally balance at times, possessed of the means, lured by desire, and yet deterred by conscience or want of decision.	Нет в этом мире ничего восхитительнее того состояния неопределенности, когда мы, снедаемые соблазном купить вещь и обладая средствами для этого, все еще медлим, удерживаемые то ли голосом совести, то ли недостатком решимости.
When Carrie began wandering around the store amid the fine displays she was in this mood. Her original experience in this same place had given her a high opinion of its merits.	Таково было душевное состояние Керри, когда она вошла в магазин и стала бродить среди изумительных вещей, попадавшихся ей на каждом шагу. С того дня, когда она зашла сюда в поисках работы, у нее осталось сильное впечатление от этого магазина.
Now she paused at each individual bit of finery, where before she had hurried on.	Теперь она останавливалась перед каждой привлекавшей ее взор витриной, мимо которой тогда спешила пройти.
Her woman's heart was warm with desire for them.	Ее женское сердце горело желанием обладать всей этой красотой.

How would she look in this, how charming that would make her!	Как хорошо сидело бы на ней вот это, какой очаровательной она была бы вон в том!
She came upon the corset counter and paused in rich reverie as she noted the dainty concoctions of colour and lace there displayed.	Она остановилась у прилавка с корсетами и замечталась при виде яркой пены из шелка и кружев.
If she would only make up her mind, she could have one of those now.	Стоит ей только решиться, и один из корсетов будет принадлежать ей.
She lingered in the jewelry department. She saw the earrings, the bracelets, the pins, the chains.	Керри надолго задержалась в ювелирном отделе, рассматривая серьги, браслеты, булавки, цепочки.
What would she not have given if she could have had them all!	Чего бы она не дала за обладание всем, что было здесь!
She would look fine too, if only she had some of these things.	Она знала, что была бы обворожительна в этих украшениях.
The jackets were the greatest attraction.	Но главной приманкой для нее были жакеты.
When she entered the store, she already had her heart fixed upon the peculiar little tan jacket with large mother-of-pearl buttons which was all the rage that fall.	Уже при входе в магазин она остановила свой выбор на жакете кофейного цвета с большими перламутровыми пуговицами - крик моды в ту осень.
Still she delighted to convince herself that there was nothing she would like better.	Глядя на жакет, Керри с восторгом убеждалась, что ничего лучшего ей не найти.
She went about among the glass cases and racks where these things were displayed, and satisfied herself that the one she thought of was the proper one.	Она расхаживала среди стеклянных шкафов, в которых были выставлены всевозможные наряды, и радовалась тому, что сразу выбрала самую красивую вещь.
All the time she wavered in mind, now persuading herself that she could buy it right away if she chose, now recalling to herself the actual condition.	И все время она не переставала колебаться, то уверяя себя, что может сейчас же купить этот жакет, то вспоминая свое затруднительное положение.
At last the noon hour was dangerously near, and she had done nothing.	Близился полдень, а она еще ничего не купила.
She must go now and return the money.	Нет, надо пойти и вернуть деньги!
Drouet was on the corner when she came up.	Друэ ждал ее на углу в условленном месте.
"Hello," he said, "where is the jacket and" - looking down - "the shoes?"	-А! - приветствовал он ее. - Где же жакет?-спросил он и, взглянув на ее ноги, добавил: - И ботинки?
Carrie had thought to lead up to her decision in some intelligent way, but this swept the whole fore-schemed situation by the board.	Керри намеревалась толково изложить ему свое решение, но все смешалось у нее в голове, и она уже не помнила ни одной из заранее приготовленных фраз.
"I came to tell you that - that I can't take the money."	-Я пришла сказать вам, что... что я не могу взять ваших денег.
"Oh, that's it, is it?" he returned.	- А! Вот оно что! - отозвался Друэ.
"Well, you come on with me.	- Хорошо, пойдемте со мной.
Let's go over here to Partridge's."	Мы заглянем к Партриджу.

Carrie walked with him. Behold, the whole fabric of doubt and impossibility had slipped from her mind.	Керри пошла с ним рядом, и всей сложной паутины сомнений и колебаний словно и не бывало.
She could not get at the points that were so serious, the things she was going to make plain to him.	Она уже не сумела бы изложить те доводы, которые казались ей столь серьезными, те обстоятельства, которые она хотела объяснить ему.
"Have you had lunch yet?	- Вы еще не завтракали? - спросил вдруг Друэ.
Of course you haven't.	- Ну, разумеется, нет!
Let's go in here," and Drouet turned into one of the very nicely furnished restaurants off State Street, in Monroe.	Давайте зайдем сюда. И он вошел с ней в один из изящно обставленных ресторанов на Монро-стрит, близ Стэйт-стрит.
"I mustn't take the money," said Carrie, after they were settled in a cosey corner, and Drouet had ordered the lunch.	- Я не должна брать у вас деньги, - повторила Керри после того, как они расположились в уютном уголке и Друэ заказал завтрак.
"I can't wear those things out there.	- Я не могу носить эти вещи там.
They - they wouldn't know where I got them."	Мои родные... они спросят, откуда я их взяла.
"What do you want to do," he smiled, "go without them?"	- Что же вы намерены делать? - с улыбкой спросил Друэ. - Ходить раздетой?
"I think I'll go home," she said, wearily.	- Я уеду домой, - грустно ответила она.
"Oh, come," he said, "you've been thinking it over too long.	- Полно, полно! - сказал Друэ. - Вы слишком много думаете об этом.
I'll tell you what you do.	Я вам скажу, что делать.
You say you can't wear them out there.	Вы говорите, что не можете носить обновки в квартире сестры?
Why don't you rent a furnished room and leave them in that for a week?"	А почему бы вам не снять меблированную комнату и не оставить там эти вещи, скажем, на неделю?
Carrie shook her head.	Керри покачала головой.
Like all women, she was there to object and be convinced.	Как и все женщины, она должна была протестовать, с тем чтобы потом поддаться уговорам.
It was for him to brush the doubts away and clear the path if he could.	А задачей Друэ было рассеять ее сомнения и по возможности освободить путь для иных мыслей.
"Why are you going home?" he asked.	- Почему вы уезжаете домой? - спросил он.
"Oh, I can't get anything here."	- Потому, что я не могу найти здесь работу.
They won't keep you?" he remarked, intuitively.	- Родные не хотят содержать вас? - догадался он.
"They can't," said Carrie.	- Они не могут, - ответила Керри.
"I'll tell you what you do," he said.	- Я вам скажу, что делать! - воскликнул Друэ.
"You come with me.	- Не расставайтесь со мной.
I'll take care of you."	Я позабочусь о вас.
Carrie heard this passively.	Керри покорно слушала его.

The peculiar state which she was in made it sound like the welcome breath of an open door.	В том состоянии, в котором она находилась, слова Друэ были для нее словно свежий воздух, повеявший из распахнутой двери.
Drouet seemed of her own spirit and pleasing.	Друэ, казалось, отлично понимал ее, был ей приятен.
He was clean, handsome, well-dressed, and sympathetic.	Он так красив, аккуратен, хорошо одет и преисполнен сочувствия.
His voice was the voice of a friend.	Его голос - голос друга.
"What can you do back at Columbia City?" he went on, rousing by the words in Carrie's mind a picture of the dull world she had left.	- Что вы будете делать там, в Колумбия-сити? -спросил он, и его слова вызвали в воображении Керри картину той серенькой жизни, от которой она бежала.
"There isn't anything down there.	- Что там хорошего?
Chicago's the place.	Чикаго - вот где надо жить!
You can get a nice room here and some clothes, and then you can do something."	Снимите приличную комнату, оденьтесь как следует, тогда вы и работу найдете.
Carrie looked out through the window into the busy street.	Керри смотрела в окно на сновавшую на улице толпу и думала:
There it was, the admirable, great city, so fine when you are not poor.	"Вот он, этот чудесный, огромный город, такой пленительный для тех, у кого есть деньги!"
An elegant coach, with a prancing pair of bays, passed by, carrying in its upholstered depths a young lady.	Мимо промчался экипаж, запряженный парой гнедых; в глубине, среди мягких подушек, сидела молодая женщина.
"What will you have if you go back?" asked Drouet.	- Что вас ждет, если вы вернетесь в Колумбия-сити? - снова спросил Друэ.
There was no subtle undercurrent to the question.	Вопрос был задан искренне, без всякой задней мысли.
He imagined that she would have nothing at all of the things he thought worth while.	Друэ просто считал, что дома Керри будет лишена всего того, ради чего, по его мнению, стоило жить.
Carrie sat still, looking out.	Керри сидела неподвижно и смотрела на улицу.
She was wondering what she could do.	Она раздумывала, что ей делать.
They would be expecting her to go home this week.	Ведь Г ансоны ждут, что на этой неделе она уедет домой.
Drouet turned to the subject of the clothes she was going to buy.	Друэ снова вернулся к вопросу об одежде.
"Why not get yourself a nice little jacket?	- Почему вы не купите себе красивую теплую жакетку?
You've got to have it.	Ведь это необходимо.
I'll loan you the money. You needn't worry about taking it.	Я вам одолжу еще денег, об этом не беспокойтесь.
You can get yourself a nice room by yourself.	Подыщите себе хорошую комнату, где вы будете жить одна.

I won't hurt you."	Меня вам нечего опасаться!
Carrie saw the drift, but could not express her thoughts.	Керри ясно понимала, к чему клонится разговор, но не могла высказать свои мысли.
She felt more than ever the helplessness of her case.	Больше чем когда-либо она чувствовала всю безвыходность положения.
"If I could only get something to do," she said.	- Если б мне найти какую-нибудь работу! -пробормотала она.
"Maybe you can," went on Drouet, "if you stay here.	- Возможно, что вы и найдете, если останетесь здесь, - ответил Друэ.
You can't if you go away.	- Но если вы уедете, то, конечно, ничего не достигнете.
They won't let you stay out there.	Ваши родные не хотят, чтобы вы оставались у них?
Now, why not let me get you a nice room?	Хорошо. Почему же вы не позволите мне снять вам уютную комнату?
I won't bother you - you needn't be afraid.	Я не стал бы вас беспокоить, не бойтесь!
Then, when you get fixed up, maybe you could get something."	А когда вы как следует устроитесь, быть может, найдете и работу.
He looked at her pretty face and it vivified his mental resources.	Друэ с живым интересом изучал ее милое личико и раздумывал над сложившейся ситуацией.
She was a sweet little mortal to him - there was no doubt of that.	Ему, несомненно, нравилась Керри.
She seemed to have some power back of her actions.	Он угадывал в ней какую-то скрытую силу.
She was not like the common run of store-girls. She wasn't silly.	Она не была похожа на обычных продавщиц, лишь недавно прибывших из провинции: она была далеко не глупа.
In reality, Carrie had more imagination than he - more taste.	Надо признать, что Керри, безусловно, обладала куда большим воображением, чем Друэ, и у нее было больше врожденного вкуса.
It was a finer mental strain in her that made possible her depression and loneliness.	Вот в этой-то утонченности души и крылась причина ее угнетенного состояния и тоски.
Her poor clothes were neat, and she held her head unconsciously in a dainty way.	Она была одета бедно, но опрятно и, сама того не сознавая, как-то очень грациозно держала голову.
"Do you think I could get something?" she asked.	- Так вы думаете, я могла бы что-нибудь найти? -с сомнением спросила Керри.
"Sure," he said, reaching over and filling her cup with tea.	- Ну еще бы! - сказал Друэ и наклонился налить ей чаю.
"I'll help you."	- Я вам помогу.
She looked at him, and he laughed reassuringly.	Керри взглянула на него, и он беспечно рассмеялся, стараясь подбодрить ее.
"Now I'll tell you what we'll do.	- Послушайте, мы вот что сделаем.
We'll go over here to Partridge's and you pick out what you want.	Сходим в магазин Партриджа и выберем все, что вам нужно.

Then we'll look around for a room for you. You can leave the things there.	Затем мы поищем для вас комнату, и вы оставите там свои вещи.
Then we'll go to the show to-night."	А вечером мы с вами пойдем в театр.
Carrie shook her head.	Керри покачала головой.
"Well, you can go out to the flat then, that's all right.	- Ну хорошо, вы потом вернетесь на квартиру к сестре. Пожалуй, так будет лучше.
You don't need to stay in the room.	Вам вовсе незачем оставаться в новой комнате.
Just take it and leave your things there."	Вы только снимите ее и сложите там покупки.
She hung in doubt about this until the dinner was over.	Керри ничего не ответила и до конца завтрака мучилась сомнениями.
"Let's go over and look at the jackets," he said.	- Ну, идем выбирать жакет! - сказал, наконец,Друэ-
Together they went. In the store they found that shine and rustle of new things which immediately laid hold of Carrie's heart.	Они вместе отправились в магазин, где шелестели и сверкали всевозможные новые вещи, и, разумеется, Керри тотчас же оказалась во власти их магической силы.
Under the influence of a good dinner and Drouet's radiating presence, the scheme proposed seemed feasible.	После вкусного завтрака в обществе жизнерадостного Друэ его план казался ей вполне осуществимым.
She looked about and picked a jacket like the one which she had admired at The Fair.	Она стала присматриваться к вещам и выбрала точно такой жакет, какой раньше облюбовала в "Базаре".
When she got it in her hand it seemed so much nicer.	Когда Керри взяла его в руки, жакет показался ей еще красивее.
The saleswoman helped her on with it, and, by accident, it fitted perfectly.	Продавщица помогла девушке примерить покупку, которая оказалась как раз впору.
Drouet's face lightened as he saw the improvement.	Друэ просиял, увидев, как идет эта вещь Керри.
She looked quite smart.	Девушка сразу стала элегантной.
"That's the thing," he said.	- Именно то, что вам нужно! - воскликнул он.
Carrie turned before the glass. She could not help feeling pleased as she looked at herself.	Керри повертелась перед зеркалом, радостно разглядывая себя со всех сторон.
A warm glow crept into her cheeks.	Румянец заливал ей щеки.
"That's the thing," said Drouet.	- Именно то, что вам нужно! - повторил Друэ.
"Now pay for it."	- А теперь платите.
"It's nine dollars," said Carrie.	- Девять долларов! - ужаснулась Керри.
"That's all right - take it," said Drouet.	- Ну и что ж, берите, - сказал Друэ.
She reached in her purse and took out one of the bills.	Керри порылась в сумочке и вынула одну из ассигнаций.
The woman asked if she would wear the coat and went off.	Продавщица спросила, не наденет ли она жакет, и ушла.
In a few minutes she was back and the purchase was closed.	Через минуту она принесла сдачу, и покупка свершилась.

From Partridge's they went to a shoe store, where Carrie was fitted for shoes.	От Партриджа они отправились в обувной магазин, где Керри примерила ботинки.
Drouet stood by, and when he saw how nice they looked, said,	Друэ стоял тут же. Увидев, как красиво новые ботинки облегают ее ноги, он сказал:
"Wear them."	- Не снимайте их.
Carrie shook her head, however.	Но Керри покачала головой.
She was thinking of returning to the flat.	Она думала о том, что должна вернуться домой, к сестре.
He bought her a purse for one thing, and a pair of gloves for another, and let her buy the stockings.	Друэ тут же купил ей новую сумочку, потом пару перчаток, а чулки предоставил купить ей самой.
"To-morrow," he said, "you come down here and buy yourself a skirt."	- А завтра снова походите по магазинам и купите себе юбку, - сказал он.
In all of Carrie's actions there was a touch of misgiving.	На все это Керри соглашалась не без дурных предчувствий.
The deeper she sank into the entanglement, the more she imagined that the thing hung upon the few remaining things she had not done.	Чем больше она запутывалась, тем больше пыталась уверить себя, что все будет зависеть именно от того, чего она еще не сделала.
Since she had not done these, there was a way out.	Пока она не сделала того-то и того-то, еще возможно отступление.
Drouet knew a place in Wabash Avenue where there were rooms.	Друэ знал дом на Вобеш-авеню, где сдавались меблированные комнаты.
He showed Carrie the outside of these, and said:	Когда они подошли к цели, он указал Керри на дом и сказал:
"Now, you're my sister."	- Теперь помните, что вы моя сестра.
He carried the arrangement off with an easy hand when it came to the selection, looking around, criticising, opining.	Весело и непринужденно вел он переговоры с квартирной хозяйкой, внимательно все разглядывал, выбирал, критиковал и делился своим мнением.
"Her trunk will be here in a day or so," he observed to the landlady, who was very pleased.	- Вещи сестры прибудут через день-два, - сказал он хозяйке, которая была очарована нанимателем.
When they were alone, Drouet did not change in the least.	Когда они остались в комнате одни, Друэ нисколько не изменил своего поведения.
He talked in the same general way as if they were out in the street.	Он продолжал болтать, словно они находились на улице.
Carrie left her things.	Керри заперла в своей новой комнате купленные вещи.
"Now," said Drouet, "why don't you move to-night?"	- А почему бы вам не переехать сегодня же? -спросил Друэ.
"Oh, I can't," said Carrie.	- О нет, я не могу! - ответила она.
"Why not?"	- Почему?
"I don't want to leave them so."	-Я не хочу уходить от своих так сразу.
He took that up as they walked along the avenue.	На улице Друэ вернулся к той же теме.

It was a warm afternoon.	Стоял теплый, ясный день.
The sun had come out and the wind had died down.	Солнце выглянуло из-за туч, а ветер совсем стих.
As he talked with Carrie, he secured an accurate detail of the atmosphere of the flat.	Из разговора с Керри Друэ составил себе довольно точное представление о той атмосфере, которая царила в квартире ее сестры.
"Come out of it," he said, "they won't care.	- Уходите оттуда поскорее, - посоветовал он девушке. - Они нисколько не будут огорчены.
I'll help you get along."	А я вам помогу все наладить.
She listened until her misgivings vanished.	Керри слушала его, и мало-помалу все ее дурные предчувствия рассеивались как дым.
He would show her about a little and then help her get something.	Друэ сказал, между прочим, что сперва немного ознакомит ее с городом, а потом поможет найти работу.
He really imagined that he would.	Он и сам верил в то, что говорил.
He would be out on the road and she could be working.	Скоро он отправится в деловую поездку, а она останется и будет работать.
"Now, I'll tell you what you do," he said, "you go out there and get whatever you want and come away."	- Вы вот что сделайте, - сказал он. - Сходите к сестре, возьмите там, что вам нужно, а потом уходите.
She thought a long time about this.	Керри долго обдумывала его слова.
Finally she agreed.	Наконец она согласилась.
He would come out as far as Peoria Street and wait for her. She was to meet him at half-past eight.	Они условились, что вечером, в половине девятого, Друэ будет ждать ее на углу Пеория-стрит.
At half-past five she reached home, and at six her determination was hardened.	В половине шестого Керри вернулась домой, а к шести часам принятое ею решение окончательно окрепло.
"So you didn't get it?" said Minnie, referring to Carrie's story of the Boston Store.	- Значит, не получила? - спросила Минни. Она подразумевала место, которое, по словам Керри, ей обещали в универсальном магазине "Бостон".
Carrie looked at her out of the corner of her eye. "No," she answered.	- Нет, - ответила Керри, искоса взглянув на сестру.
"I don't think you'd better try any more this fall," said Minnie.	- Пожалуй, лучше тебе до весны больше и не искать, - сказала та.
Carrie said nothing.	Керри ничего не ответила.
When Hanson came home he wore the same inscrutable demeanour.	Когда Гансон вернулся домой, на лице его было обычное непроницаемое выражение.
He washed in silence and went off to read his paper.	Он молча умылся и сел читать газету.
At dinner Carrie felt a little nervous.	За обедом Керри слегка нервничала.
The strain of her own plans were considerable, and the feeling that she was not welcome here was strong.	То, что она задумала, было слишком значительно, а ощущение, что она здесь нежеланная гостья, стало еще острее.
"Didn't find anything, eh?" said Hanson.	- Ничего не нашла? - спросил Гансон.

"No."	- Нет.
He turned to his eating again, the thought that it was a burden to have her here dwelling in his mind.	Он снова принялся за еду, размышляя о том, какой неприятной обузой оказалась свояченица.
She would have to go home, that was all.	Надо ей ехать домой, вот и все!
Once she was away, there would be no more coming back in the spring.	А если уедет, так пусть и не воображает, что вернется весною.
Carrie was afraid of what she was going to do, but she was relieved to know that this condition was ending.	Керри очень страшило то, что ей предстояло совершить, но ее утешала мысль, что тягостное положение подходит к концу.
They would not care.	Им ведь все равно.
Hanson particularly would be glad when she went.	Особенно Гансон будет рад ее уходу.
He would not care what became of her.	Он не станет тревожиться за ее судьбу.
After dinner she went into the bathroom, where they could not disturb her, and wrote a little note.	После обеда Керри ушла в ванную, где никто не мог ей помешать, и написала записку.
"Good-bye, Minnie," it read.	"Прощай, Минни!
"I'm not going home.	Я не еду домой.
I'm going to stay in Chicago a little while and look for work.	Я остаюсь в Чикаго и буду искать работу.
Don't worry. I'll be all right."	Не беспокойся обо мне, все будет хорошо".
In the front room Hanson was reading his paper.	Гансон сидел в гостиной и читал газету.
As usual, she helped Minnie clear away the dishes and straighten up.	Керри, по обыкновению, помогла Минни вымыть посуду, убрать со стола и привести комнату в порядок.
Then she said:	Потом она сказала:
"I guess I'll stand down at the door a little while."	- Я, пожалуй, сойду вниз и постою немного в подъезде.
She could scarcely prevent her voice from trembling.	Произнося эти слова, она с трудом сдерживала дрожь в голосе.
Minnie remembered Hanson's remonstrance.	Минни вспомнила про недовольство мужа и сказала:
"Sven doesn't think it looks good to stand down there," she said.	- Свен считает, что не очень-то прилично стоять в подъезде.
"Doesn't he?" said Carrie.	- Вот как? - удивилась Керри.
"I won't do it any more after this."	- Хорошо, это будет в последний раз.
She put on her hat and fidgeted around the table in the little bedroom, wondering where to slip the note.	Она надела шляпу, потом засуетилась возле столика в маленькой спальне сестры, не зная, куда положить записку.
Finally she put it under Minnie's hair-brush.	Наконец она сунула ее под щетку для волос, которой пользовалась Минни.
When she had closed the hall-door, she paused a moment and wondered what they would think.	Выйдя из квартиры и закрыв за собой дверь, девушка на минуту остановилась, спрашивая себя, что подумают о ней сестра и зять.

Some thought of the queerness of her deed affected her.	Необычность этого поступка пугала ее.
She went slowly down the stairs.	Медленно спустилась Керри по лестнице.
She looked back up the lighted step, and then affected to stroll up the street.	Оглянувшись на освещенный подъезд, она двинулась в путь, делая вид, что просто прогуливается по улице.
When she reached the corner she quickened her pace.	Дойдя до ближайшего угла, она ускорила шаг.
As she was hurrying away, Hanson came back to his wife. "Is Carrie down at the door again?" he asked.	В то время как Керри быстро удалялась от дома, Г ансон вышел из гостиной и, окликнув жену, спросил: - Керри опять внизу?
"Yes," said Minnie; "she said she wasn't going to do it any more."	- Да, - сказала Минни. - Но она обещала мне, что это в последний раз.
He went over to the baby where it was playing on the floor and began to poke his finger at it.	Гансон подошел к игравшему на полу ребенку и пощекотал его пальцем.
Drouet was on the corner waiting, in good spirits.	А в это время Друэ в прекрасном настроении ждал на углу.
"Hello, Carrie," he said, as a sprightly figure of a girl drew near him.	- Ну что, Керри? - сказал он, когда девушка легкой походкой подошла к нему.
"Got here safe, did you?	- Надеюсь, выбрались благополучно?
Well, we'll take a car."	Теперь давайте сядем в конку.
Chapter VIII	8.
Intimations by Winter - An Ambassador Summoned	Зима напоминает о себе. Судьба шлет посла
Among the forces which sweep and play throughout the universe, untutored man is but a wisp in the wind.	Человек без житейского опыта - это былинка, увлекаемая бушующими по вселенной ветрами... Наша цивилизация находится еще на середине своего пути.
Our civilisation is still in a middle stage, scarcely beast, in that it is no longer wholly guided by instinct; scarcely human, in that it is not yet wholly guided by reason.	Мы уже не звери, ибо в своих действиях руководствуемся не только одним инстинктом, но еще и не совсем люди, ибо мы руководствуемся не только голосом разума.
On the tiger no responsibility rests.	Тигр не отвечает за свои поступки.
We see him aligned by nature with the forces of life -he is born into their keeping and without thought he is protected.	Мы видим, что природа наградила его всем необходимым для его жизни, - он бессознательно повинуется врожденным инстинктам и находит в них защиту.
We see man far removed from the lairs of the jungles, his innate instincts dulled by too near an approach to free-will, his free-will not sufficiently developed to replace his instincts and afford him perfect guidance.	И мы видим, что человек далеко ушел от логовища в джунглях, его инстинкты притупились с появлением собственной воли, но эта воля еще не настолько развилась, чтобы занять место инстинктов и безошибочно точно управлять его поступками.
He is becoming too wise to hearken always to instincts and desires; he is still too weak to always prevail against them.	Человек становится слишком мудрым, чтобы всегда подчиняться голосу инстинктов и желаний, но он еще слишком слаб, чтобы всегда побеждать их.

As a beast, the forces of life aligned him with them; as a man, he has not yet wholly learned to align himself with the forces.	Пока он был зверем, силы природы влекли его за собой, но и став человеком, он еще не вполне научился подчинять их себе.
In this intermediate stage he wavers - neither drawn in harmony with nature by his instincts nor yet wisely putting himself into harmony by his own free-will.	Будучи в таком переходном состоянии, человек уже не руководствуется слепо инстинктами, и не действует в гармонии с природой, но еще и не настолько мудр, чтобы создать другую гармонию, подвластную его воле.
He is even as a wisp in the wind, moved by every breath of passion, acting now by his will and now by his instincts, erring with one, only to retrieve by the other, falling by one, only to rise by the other - a creature of incalculable variability.	Вот почему человек подобен подхваченной ветром былинке: во власти порывов страстей он действует то под влиянием воли, то инстинкта, он ошибается и исправляет свои ошибки, падает и снова поднимается; он - существо, чьи поступки невозможно предугадать.
We have the consolation of knowing that evolution is ever in action, that the ideal is a light that cannot fail.	Нам остается только утешать себя мыслью, что эволюция человека никогда не прекратится, ибо идеал - светоч, который не может погаснуть.
He will not forever balance thus between good and evil.	Человек не будет вечно колебаться между добром и злом.
When this jangle of free-will instinct shall have been adjusted, when perfect under standing has given the former the power to replace the latter entirely, man will no longer vary.	Когда кончится распря между разумной волей и инстинктом, когда глубокое знание жизни позволит первой из этих сил окончательно занять место второй, человек перестанет быть непостоянным.
The needle of understanding will yet point steadfast and unwavering to the distinct pole of truth.	Стрелка разума тогда твердо, без колебаний будет устремлена на далекий полюс истины.
In Carrie - as in how many of our worldlings do they not? - instinct and reason, desire and understanding, were at war for the mastery.	В Керри, как и в каждом человеке, борьба между желанием и разумом не прекращалась ни на минуту.
She followed whither her craving led. She was as yet more drawn than she drew.	Послушная своим стремлениям, она шла не по твердо намеченному пути, а скорее плыла по течению.
When Minnie found the note next morning, after a night of mingled wonder and anxiety, which was not exactly touched by yearning, sorrow, or love, she exclaimed:	Когда наутро после тревожной ночи (впрочем, эта тревога едва ли объяснялась тоскою, горем или любовью) Минни нашла записку, она воскликнула:
"Well, what do you think of that?"	- Ну, что ты скажешь на это?
"What?" said Hanson.	- В чем дело? - спросил Гансон.
"Sister Carrie has gone to live somewhere else."	- Керри ушла жить в другое место.
Hanson jumped out of bed with more celerity than he usually displayed and looked at the note.	Г ансон вскочил с постели с такой живостью, какой у него до сих пор не наблюдалось, и быстро прочел записку.
The only indication of his thoughts came in the form of a little clicking sound made by his tongue; the sound some people make when they wish to urge on a horse.	Единственным признаком того, что он о чем-то думал, было легкое прищелкивание языком - звук, похожий на тот, которым погоняют лошадь.

"Where do you suppose she's gone to?" said Minnie, thoroughly aroused.	- Как ты думаешь, куда она могла пойти? -спросила обеспокоенная Минни.
"I don't know," a touch of cynicism lighting his eye.	- А я почем знаю? - отозвался ее муж, и в глазах его блеснул нехороший огонек.
"Now she has gone and done it."	- Ушла, так пусть теперь и пеняет на себя.
Minnie moved her head in a puzzled way.	Минни в недоумении покачала головой.
"Oh, oh," she said, "she doesn't know what she has done."	- Ох! - вздохнула она. - Керри не понимает, что она наделала.
"Well," said Hanson, after a while, sticking his hands out before him, "what can you do?"	- Ну, что ж, - сказал Г ансон, зевая и потягиваясь, -чем ты тут можешь помочь?
Minnie's womanly nature was higher than this.	Женская натура Минни была, однако, благороднее.
She figured the possibilities in such cases.	К тому же она лучше представляла себе возможные последствия такого поступка.
"Oh," she said at last, "poor Sister Carrie!"	- Ох! - снова вырвалось у нее. - Бедная сестра Керри!
At the time of this particular conversation, which occurred at 5 A.M., that little soldier of fortune was sleeping a rather troubled sleep in her new room, alone.	А в то время, когда происходил этот разговор, -это было часов в пять утра, - наша маленькая искательница счастья спала беспокойным сном одна в своей новой комнате.
Carrie's new state was remarkable in that she saw possibilities in it.	Новая жизнь радовала Керри; она, казалось, открывала перед ней большие возможности.
She was no sensualist, longing to drowse sleepily in the lap of luxury.	Керри отнюдь не принадлежала к тем чувственным натурам, которые мечтают лишь сонно нежиться среди роскоши.
She turned about, troubled by her daring, glad of her release, wondering whether she would get something to do, wondering what Drouet would do.	Она ворочалась в постели, напуганная собственной смелостью, обрадованная освобождением, и думала о том, найдет ли какую-нибудь работу и что будет делать Друэ.
That worthy had his future fixed for him beyond a peradventure.	А сей достойный джентльмен с такою точностью заранее определил свое будущее, что в нем не могло быть и места случайностям.
He could not help what he was going to do.	Он не умел устоять против того, к чему его влекло.
He could not see clearly enough to wish to do differently. He was drawn by his innate desire to act the old pursuing part.	Он неспособен был разбираться в явлениях жизни настолько, чтобы понимать, что нужно поступать иначе.
He would need to delight himself with Carrie as surely as he would need to eat his heavy breakfast.	Он не мог бы отказать себе в удовольствии насладиться Керри, как не мог бы отказать себе в сытном завтраке.
He might suffer the least rudimentary twinge of conscience in whatever he did, and in just so far he was evil and sinning.	Он был способен иногда испытывать угрызения совести и называть себя негодяем и грешником.

But whatever twinges of conscience he might have would be rudimentary, you may be sure.	Но если и случались у него такие угрызения совести, то можете не сомневаться, что они были чрезвычайно мимолетны.
The next day he called upon Carrie, and she saw him in her chamber.	На следующий день он пришел к Керри, и та приняла его у себя в комнате.
He was the same jolly, enlivening soul.	Он был все такой же веселый и жизнерадостный.
"Aw," he said, "what are you looking so blue about?	- Что это вы нос повесили? - спросил он.
Come on out to breakfast.	- Прежде всего пойдем завтракать.
You want to get your other clothes today."	Вам еще нужно купить сегодня кое-что из платья.
Carrie looked at him with the hue of shifting thought in her large eyes.	Керри взглянула на него, и в ее больших глазах отразились мучившие ее мысли.
"I wish I could get something to do," she said.	- Мне бы хотелось найти какую-нибудь работу, -сказала она.
"You'll get that all right," said Drouet.	- Да вы непременно найдете, - отозвался Друэ.
"What's the use worrying right now?	- Зачем беспокоиться раньше времени.
Get yourself fixed up.	Сначала приведите себя в порядок.
See the city.	Осмотрите город.
I won't hurt you."	Я вам ничего дурного не сделаю.
"I know you won't," she remarked, half truthfully.	- Я знаю, что не сделаете, - не совсем искренне согласилась Керри.
"Got on the new shoes, haven't you?	- Вы в новых ботинках? - заметил Друэ.
Stick 'em out.	- А ну-ка, покажитесь!
George, they look fine.	Прелестно, черт возьми!
Put on your jacket."	А теперь наденьте жакет.
Carrie obeyed.	Керри повиновалась.
"Say, that fits like a T, don't it?" he remarked, feeling the set of it at the waist and eyeing it from a few paces with real pleasure.	- Слушайте, он на вас как влитой! - воскликнул он и дотронулся до ее талии, как бы желая удостовериться, что жакет сидит на ней хорошо. Он отступил на шаг, с восхищением разглядывая Керри.
"What you need now is a new skirt.	- Теперь вам нужна новая юбка.
Let's go to breakfast."	А пока что пойдем завтракать.
Carrie put on her hat.	Керри надела шляпу.
"Where are the gloves?" he inquired.	- А где перчатки? - напомнил ей Друэ.
"Here," she said, taking them out of the bureau drawer.	- Здесь, - сказала Керри, вынимая их из ящика стола.
"Now, come on," he said.	- Ну, теперь пошли! - сказал Друэ.
Thus the first hour of misgiving was swept away.	И дурные предчувствия утренних часов рассеялись окончательно.

It went this way on every occasion.	Так было всякий раз, когда возникали эти предчувствия.
Drouet did not leave her much alone.	Друэ не оставлял ее подолгу одну.
She had time for some lone wanderings, but mostly he filled her hours with sight-seeing.	У Керри было достаточно времени для одиноких прогулок, но большую часть ее досуга Друэ заполнял всевозможными развлечениями.
At Carson, Pirie's he bought her a nice skirt and shirt waist.	В магазинах Карсона и Пайри он купил ей красивую юбку и блузку.
With his money she purchased the little necessaries of toilet, until at last she looked quite another maiden.	На его деньги она приобрела разные мелочи туалета и в конце концов совершенно преобразилась.
The mirror convinced her of a few things which she had long believed.	Зеркало подтвердило то, в чем в глубине души она уже давно была уверена.
She was pretty, yes, indeed!	Она была хороша, несомненно хороша!
How nice her hat set, and weren't her eyes pretty.	Как идет ей эта шляпа! И разве у нее не прелестные глаза?
She caught her little red lip with her teeth and felt her first thrill of power.	Прикусив алую нижнюю губку, она смотрела на свое отражение и впервые с трепетом ощущала свое могущество.
Drouet was so good.	А Друз был так добр к ней!
They went to see "The Mikado" one evening, an opera which was hilariously popular at that time.	Однажды вечером они отправились смотреть "Микадо" - оперетту, которая пользовалась в то время огромным успехом.
Before going, they made off for the Windsor dining-room, which was in Dearborn Street, a considerable distance from Carrie's room.	Перед спектаклем они решили зайти в ресторан "Виндзор" на Дирборн-стрит; это было довольно далеко от дома, где теперь жила Керри.
It was blowing up cold, and out of her window Carrie could see the western sky, still pink with the fading light, but steely blue at the top where it met the darkness.	Дул холодный ветер, и из окна своей комнаты Керри видела небо, еще розовое на западе, но синевато-стальное в зените, где уже воцарялась ночь.
A long, thin cloud of pink hung in midair, shaped like some island in a far-off sea.	В воздухе чуть алело длинное, тонкое облачко, похожее по форме на пустынный остров в безбрежном океане.
Somehow the swaying of some dead branches of trees across the way brought back the picture with which she was familiar when she looked from their front window in December days at home.	Деревья на противоположной стороне улицы качались мертвыми ветвями, напоминая девушке картину, которую она часто наблюдала в декабрьские дни из окна родного дома.
She paused and wrung her little hands.	Она вдруг остановилась и заломила маленькие руки.
"What's the matter?" said Drouet.	- В чем дело? - спросил Друэ.
"Oh, I don't know," she said, her lip trembling.	- Ах, я и сама не знаю! - ответила Керри, и губы ее дрогнули.
He sensed something, and slipped his arm over her shoulder, patting her arm.	Друэ как будто угадал ее мысли, обнял одной рукой за плечи и нежно погладил ей руку.
"Come on," he said gently, "you're all right."	- Полно! - ласково сказал он. - Все будет хорошо.

She turned to slip on her jacket.	Керри отвернулась и стала надевать жакет.
"Better wear that boa about your throat to night."	- Я советовал бы вам надеть сегодня боа, - сказал он.
They walked north on Wabash to Adams Street and then west.	Они пошли по Вобеш-авеню и, дойдя до Адамс-стрит, повернули на запад.
The lights in the stores were already shining out in gushes of golden hue.	Из витрин уже лились потоки золотистого света.
The arc lights were sputtering overhead, and high up were the lighted windows of the tall office buildings.	Дуговые фонари шипели над головой, и высоко-высоко светились окна гигантских конторских зданий.
The chill wind whipped in and out in gusty breaths.	Дул пронизывающий порывистый ветер.
Homeward bound, the six o'clock throng bumped and jostled.	Вокруг толкались и спешили тысячи служащих, возвращавшихся в этот час с работы.
Light overcoats were turned up about the ears, hats were pulled down.	Те, на ком было легкое пальто, подняли воротники до ушей и низко надвинули на лоб шляпы.
Little shop-girls went fluttering by in pairs and fours, chattering, laughing.	Молоденькие работницы торопливо шли мимо то парами, то вчетвером, смеясь и весело болтая.
It was a spectacle of warm-blooded humanity.	Город заполнили толпы человеческих существ, в чьих жилах текла горячая кровь.
Suddenly a pair of eyes met Carrie's in recognition.	Внезапно Керри встретилась взглядом с чьими-то глазами, показавшимися ей смутно знакомыми.
They were looking out from a group of poorly dressed girls.	На нее смотрела девушка, которая проходила мимо вместе с другими бедно одетыми работницами.
Their clothes were faded and loose-hanging, their jackets old, their general make-up shabby.	Юбки на них были выцветшие и мешковатые, жакетки сильно поношенные, и вообще выглядели они жалко и неприглядно.
Carrie recognised the glance and the girl.	Керри сразу узнала эти глаза и девушку.
She was one of those who worked at the machines in the shoe factory.	То была одна из работниц обувной мастерской.
The latter looked, not quite sure, and then turned her head and looked.	Девушка тоже, по-видимому, узнала Керри и, когда та прошла мимо, обернулась и посмотрела ей вслед.
Carrie felt as if some great tide had rolled between them.	У Керри было такое ощущение, точно между ними пронеслась гигантская волна и отбросила их в разные стороны.
The old dress and the old machine came back.	Снова вспомнилось и старое платье, и тяжелый труд, и машина.
She actually started.	Она вздрогнула всем телом.
Drouet didn't notice until Carrie bumped into a pedestrian.	Друэ ничего не замечал до тех пор, пока Керри не наткнулась на прохожего, шедшего им навстречу.
"You must be thinking," he said.	- Вы, видно, задумались, - сказал Друэ.

They dined and went to the theatre.	Они пообедали и отправились в театр.
That spectacle pleased Carrie immensely.	Спектакль очень понравился Керри.
The colour and grace of it caught her eye.	Яркие краски и игра артистов произвели на нее глубокое впечатление.
She had vain imaginings about place and power, about far-off lands and magnificent people.	Воображение уносило ее в неведомую страну, где могущественные люди боролись за власть.
When it was over, the clatter of coaches and the throng of fine ladies made her stare.	Когда представление окончилось и она вышла с Друэ на улицу, девушка не могла отвести глаз от экипажей и нарядных дам.
"Wait a minute," said Drouet, holding her back in the showy foyer where ladies and gentlemen were moving in a social crush, skirts rustling, lace-covered heads nodding, white teeth showing through parted lips.	- Обождем минутку, - сказал Друэ, отводя ее назад, в эффектно отделанный вестибюль. Дамы и джентльмены теснились здесь оживленной толпой, шуршали платья, женские головки в кружевных шарфах кивали одна другой, белые зубы сверкали из-за полуоткрытых губ.
"Let's see."	- Давайте посмотрим.
"Sixty-seven," the coach-caller was saying, his voice lifted in a sort of euphonious cry.	- Шестьдесят семь! - зычно выкрикнул швейцар номер экипажа, и голос его разнесся под сводами театра.
"Sixty-seven."	- Шестьдесят семь!
"Isn't it fine?" said Carrie.	- Как хорошо! - сказала Керри.
"Great," said Drouet.	- Здорово! - подтвердил Друэ.
He was as much affected by this show of finery and gayety as she.	На него зрелище нарядной, веселой толпы произвело не меньшее впечатление, чем на нее.
He pressed her arm warmly.	Он слегка сжал ее руку.
Once she looked up, her even teeth glistening through her smiling lips, her eyes alight.	В какую-то минуту она подняла на него глаза, взгляд ее сверкал, она улыбалась, и ее ровные зубы блестели.
As they were moving out he whispered down to her,	Когда они двинулись вперед, он наклонился к ней и прошептал:
"You look lovely!"	- Вы очаровательны!
They were right where the coach-caller was swinging open a coach-door and ushering in two ladies.	В эту минуту они поравнялись с швейцаром, который как раз широко распахнул дверцу экипажа, помогая садиться двум дамам.
"You stick to me and we'll have a coach," laughed Drouet.	- Держитесь меня, и у нас будет свой экипаж! -смеясь, сказал Друэ.
Carrie scarcely heard, her head was so full of the swirl of life.	Керри вряд ли расслышала его - такое головокружение вызвал у нее этот водоворот жизни.
They stopped in at a restaurant for a little after-theatre lunch.	После театра они зашли в ресторан закусить.

Just a shade of a thought of the hour entered Carrie's head, but there was no household law to govern her now. If any habits ever had time to fix upon her, they would have operated here.	Керри мельком подумала о позднем часе, но она теперь не подчинялась законам домашнего распорядка; если бы она успела выработать в себе какие-то привычки, то в эту минуту они дали бы о себе знать.
Habits are peculiar things.	Курьезная вещь - привычка!
They will drive the really non-religious mind out of bed to say prayers that are only a custom and not a devotion.	Только она может вытащить человека, совершенно неверующего, из постели для чтения молитв, в которые он вовсе не верит.
The victim of habit, when he has neglected the thing which it was his custom to do, feels a little scratching in the brain, a little irritating something which comes of being out of the rut, and imagines it to be the prick of conscience, the still, small voice that is urging him ever to righteousness.	Жертвы привычки, забыв сделать что-то, что, по своему обыкновению, проделывают каждый день, ощущают непонятное беспокойство, они словно выбиты из колеи и воображают, что в них говорит голос совести, понуждающий восстановить нарушенный порядок.
If the digression is unusual enough, the drag of habit will be heavy enough to cause the unreasoning victim to return and perform the perfunctory thing.	Если такое нарушение не совсем обычно, сила привычки заставляет покорную жертву вернуться и механически проделать то-то и то-то.
"Now, bless me," says such a mind, "I have done my duty," when, as a matter of fact, it has merely done its old, unbreakable trick once again.	"Ну, слава богу, - говорит такой человек, - я выполнил свой долг", - на самом же деле он уже который раз повторил все то же пустяковое, но неизменное дело.
Carrie had no excellent home principles fixed upon her. If she had, she would have been more consciously distressed.	Если бы в семье Керри были привиты высокие моральные принципы, она бы куда больше мучилась укорами совести, чем сейчас.
Now the lunch went off with considerable warmth.	Ужин проходил в приподнятом настроении.
Under the influence of the varied occurrences, the fine, invisible passion which was emanating from Drouet, the food, the still unusual luxury, she relaxed and heard with open ears.	Под влиянием новых впечатлений, вкусной еды, все еще непривычной для нее ресторанной обстановки, страсти, читавшейся в глазах Друэ, Керри отдалась во власть минуты и безвольно внимала собеседнику.
She was again the victim of the city's hypnotic influence.	Она снова пала жертвой гипноза большого города.
"Well," said Drouet at last, "we had better be going."	- Ну, - сказал наконец Друэ, - нам, пожалуй, пора идти!
They had been dawdling over the dishes, and their eyes had frequently met.	Они уже давно сидели над пустыми тарелками, и глаза их часто встречались.
Carrie could not help but feel the vibration of force which followed, which, indeed, was his gaze.	Керри не могла не чувствовать той трепетной силы, которую излучал взгляд Друэ.
He had a way of touching her hand in explanation, as if to impress a fact upon her.	Иногда, объясняя ей что-нибудь, он прикасался к ее руке, как бы для того, чтобы подчеркнуть свои слова.
He touched it now as he spoke of going.	И теперь опять, сказав, что пора идти, он коснулся ее пальцев.
They arose and went out into the street.	Они встали и вышли на улицу.

The downtown section was now bare, save for a few whistling strollers, a few owl cars, a few open resorts whose windows were still bright.	Центральная часть города опустела, и по пути им лишь изредка попадались насвистывающий пешеход, ночной вагон конки или еще открытый, ярко освещенный ресторан.
Out Wabash Avenue they strolled, Drouet still pouring forth his volume of small information.	Они шли по Вобеш-авеню, и Друэ продолжал изливать запас своих сведений о Чикаго.
He had Carrie's arm in his, and held it closely as he explained.	Он вел Керри под руку и, рассказывая, крепко прижимал к себе ее локоть.
Once in a while, after some witticism, he would look down, and his eyes would meet hers.	Отпустив какую-нибудь остроту, он поглядывал на свою спутницу, и глаза их встречались.
At last they came to the steps, and Carrie stood up on the first one, her head now coming even with his own.	Наконец они дошли до дома, где жила Керри. Она поднялась на первую ступеньку подъезда, и голова ее оказалась на одном уровне с головойДруэ-
He took her hand and held it genially. He looked steadily at her as she glanced about, warmly musing.	Он взял ее руку и стал ласково гладить, пристально глядя ей в лицо, а она рассеянно смотрела по сторонам, о чем-то взволнованно думая.
At about that hour, Minnie was soundly sleeping, after a long evening of troubled thought.	Приблизительно в этот же час Минни забылась крепким сном после утомительного вечера, проведенного в тревожном раздумье.
She had her elbow in an awkward position under her side. The muscles so held irritated a few nerves, and now a vague scene floated in on the drowsy mind.	Она лежала в неудобной позе, поджав под себя локоть, и ее мучил кошмар.
She fancied she and Carrie were somewhere beside an old coal-mine.	Ей снилось, что она и Керри находятся где-то вблизи старой угольной копи.
She could see the tall runway and the heap of earth and coal cast out.	Она видела высокую насыпь, по которой проходила дорога, и груды отвалов и угля.
There was a deep pit, into which they were looking; they could see the curious wet stones far down where the wall disappeared in vague shadows.	Обе они стояли и смотрели в зияющую шахту. Им видны были влажные каменные стены, терявшиеся в смутной мгле.
An old basket, used for descending, was hanging there, fastened by a worn rope.	На истертом канате висела старая корзина для спуска.
"Let's get in," said Carrie.	- Давай спустимся, - предложила Керри.
"Oh, no," said Minnie.	- Ох, нет, не надо! - возразила Минни.
"Yes, come on," said Carrie.	- Да пойдем же! - настаивала младшая сестра.
She began to pull the basket over, and now, in spite of all protest, she had swung over and was going down.	Она потянула к себе корзину и, несмотря на протесты Минни, стала спускаться.
"Carrie," she called,	- Керри! - крикнула Минни.
"Carrie, come back"; but Carrie was far down now and the shadow had swallowed her completely.	- Керри, вернись! Но та уже была глубоко внизу, и мрак окончательно поглотил ее.
She moved her arm. Now the mystic scenery merged queerly and the place was by waters she had never seen.	Минни шевельнула рукой, и тотчас все преобразилось. Вместе с Керри она очутилась у воды, - такого количества воды она никогда не видела раньше.

They were upon some board or ground or something that reached far out, and at the end of this was Carrie.	Они были не то на полу, не то на каком-то узком мысе, выдававшемся далеко вперед, и на самом конце его стояла Керри.
They looked about, and now the thing was sinking, and Minnie heard the low sip of the encroaching water.	Сестры озирались по сторонам; вдруг то, на чем они стояли, стало медленно погружаться. Минни даже слышала плеск прибывавшей воды.
"Come on, Carrie," she called, but Carrie was reaching farther out. She seemed to recede, and now it was difficult to call to her.	- Иди назад, Керри! - крикнула она, но та шагнула еще дальше: казалось, ее куда-то уносит и голос Минни не долетал до нее.
"Carrie," she called,	- Керри! - кричала старшая сестра.
"Carrie," but her own voice sounded far away, and the strange waters were blurring everything.	- Керри!.. Но ее собственный голос звучал словно издалека, - диковинные воды уже затопили все вокруг.
She came away suffering as though she had lost something.	Минни пошла прочь с тяжелой болью в душе, какая бывает, когда теряешь что-то очень дорогое.
She was more inexpressibly sad than she had ever been in life.	Никогда в жизни ей еще не было так грустно.
It was this way through many shifts of the tired brain, those curious phantoms of the spirit slipping in, blurring strange scenes, one with the other.	Видения сменялись одно за другим, в усталом мозгу Минни возникали странные призраки, сливаясь в жуткие картины.
The last one made her cry out, for Carrie was slipping away somewhere over a rock, and her fingers had let loose and she had seen her falling.	И вдруг она дико вскрикнула: перед нею была Керри, которая карабкалась на скалу, цепляясь за камни; внезапно пальцы ее разжались, и на глазах Минни она упала в пропасть.
"Minnie!	- Минни!
What's the matter?	Что с тобой?
Here, wake up," said Hanson, disturbed, and shaking her by the shoulder.	Проснись! Гансон тряс жену за плечо, встревоженный ее криками.
"Wha - what's the matter?" said Minnie, drowsily.	- Что случилось? - спросонья отозвалась Минни.
"Wake up," he said, "and turn over. You're talking in your sleep."	- Проснись, - повторил он, - и повернись на другой бок, а то ты разговариваешь во сне!
A week or so later Drouet strolled into Fitzgerald and Moy's, spruce in dress and manner.	Неделю спустя Друэ, сияющий, одетый с иголочки, вошел в бар "Фицджеральд и Мой".
"Hello, Charley," said Hurstwood, looking out from his office door.	-А, Чарли!- приветствовал его Герствуд, показываясь в дверях своего кабинета.
Drouet strolled over and looked in upon the manager at his desk.	Друэ пересек зал и заглянул к управляющему баром, который снова сел за письменный стол.
"When do you go out on the road again?" he inquired.	- Когда опять в дорогу? - спросил Герствуд.
"Pretty soon," said Drouet.	- В самом скором времени, - ответил Друэ.
"Haven't seen much of you this trip," said Hurstwood.	- Я почти не видел вас в этот ваш приезд, -заметил Герствуд.
"Well, I've been busy," said Drouet.	- Да, я был очень занят, - пояснил Друэ.

They talked some few minutes on general topics.	Приятели несколько минут поговорили на общие темы.
"Say," said Drouet, as if struck by a sudden idea, "I want you to come out some evening."	- Послушайте, - сказал Друэ, точно его вдруг осенила гениальная мысль, - я хотел бы как-нибудь вечерком вытащить вас отсюда.
"Out where?" inquired Hurstwood.	- Куда же это? - удивился Герствуд.
"Out to my house, of course," said Drouet, smiling.	- Ну, разумеется, ко мне домой, - улыбаясь, ответил Друэ.
Hurstwood looked up quizzically, the least suggestion of a smile hovering about his lips.	Глаза Герствуда лукаво блеснули, по губам скользнула легкая усмешка.
He studied the face of Drouet in his wise way, and then with the demeanour of a gentleman, said:	Он со свойственной ему проницательностью поглядел на Друэ, потом сказал тоном, подобающим джентльмену:
"Certainly; glad to."	-Благодарю! Охотно приду.
"We'll have a nice game of euchre."	- Мы чудесно сыграем в картишки.
"May I bring a nice little bottle of Sec?" asked Hurstwood.	- Можно мне принести с собой бутылочку шампанского? - спросил Герствуд.
"Certainly," said Drouet.	- Сделайте одолжение! - сказал Друэ.
"I'll introduce you."	- Я вас кое с кем познакомлю.
Chapter IX	9.
Convention's Own Tinder-Box - The Eye that is Green	В мире условностей. Зеленые глаза зависти
Hurstwood's residence on the North Side, near Lincoln Park, was a brick building of a very popular type then, a three-story affair with the first floor sunk a very little below the level of the street.	Дом, где жил Герствуд, на Северной стороне, близ Линкольн-парка, был обычным по тем временам, трехэтажным кирпичным особняком. Первый этаж был расположен чуть ниже уровня улицы.
It had a large bay window bulging out from the second floor, and was graced in front by a small grassy plot, twenty-five feet wide and ten feet deep.	На фасаде второго этажа было большое окно-фонарь, выходившее на зеленую лужайку футов двадцать пять в ширину и десять в длину.
There was also a small rear yard, walled in by the fences of the neighbours and holding a stable where he kept his horse and trap.	За домом находился дворик с конюшней, где Г ерствуд держал свою лошадь и рессорную двуколку.
The ten rooms of the house were occupied by himself, his wife Julia, and his son and daughter, George, Jr., and Jessica. There were besides these a maid-servant, represented from time to time by girls of various extraction, for Mrs. Hurstwood was not always easy to please.	В доме было десять комнат, их занимали сам Герствуд, его жена Джулия, сын Джордж, дочь Джессика и служанка - то одна, то другая, так как на миссис Герствуд нелегко было угодить.
"George, I let Mary go yesterday," was not an unfrequent salutation at the dinner table.	- Джордж, я вчера отпустила Мери. Этими словами нередко начинался разговор за обеденным столом.
"All right," was his only reply. He had long since wearied of discussing the rancorous subject.	-Ладно!- отвечал в таких случаях Герствуд, которому давно уже надоело обсуждать эту острую тему.

A lovely home atmosphere is one of the flowers of the world, than which there is nothing more tender, nothing more delicate, nothing more calculated to make strong and just the natures cradled and nourished within it.	Домашний уют - одно из сокровищ мира; нет на свете ничего столь ласкового, тонкого и столь благоприятствующего воспитанию нравственной силы и справедливости в людях, привыкших к нему с колыбели.
Those who have never experienced such a beneficent influence will not understand wherefore the tear springs glistening to the eyelids at some strange breath in lovely music.	Тем, кто не испытывал на себе его благотворного влияния, не понять, почему у иных людей навертываются на глаза слезы от какого-то странного ощущения при звуках прекрасной музыки.
The mystic chords which bind and thrill the heart of the nation, they will never know.	Им неведомы таинственные созвучия, которые заставляют трепетать и биться в унисон сердца других.
Hurstwood's residence could scarcely be said to be infused with this home spirit.	В доме Герствуда едва ли ощущалась приятная атмосфера домашнего очага.
It lacked that toleration and regard without which the home is nothing.	Здесь недоставало той терпимости и взаимного уважения, без которых дом - ничто.
There was fine furniture, arranged as soothingly as the artistic perception of the occupants warranted.	Квартира была превосходно обставлена в соответствии со вкусами обитателей дома.
There were soft rugs, rich, upholstered chairs and divans, a grand piano, a marble carving of some unknown Venus by some unknown artist, and a number of small bronzes gathered from heaven knows where, but generally sold by the large furniture houses along with everything else which goes to make the "perfectly appointed house."	Тут были мягкие ковры, роскошные кресла и диваны, большой рояль, мраморное изваяние какой-то неизвестной Венеры - творение неизвестного скульптора - и множество бронзовых статуэток, собранных бог весть откуда, - крупные мебельные фирмы продают их вместе с обстановкой, уверяя покупателей, что их необходимо иметь в каждом "хорошем" доме.
In the dining-room stood a sideboard laden with glistening decanters and other utilities and ornaments in glass, the arrangement of which could not be questioned. Here was something Hurstwood knew about.	В столовой буфет сверкал графинами и прочей хрустальной посудой. Все здесь было расставлено в строжайшем порядке, не допускавшем никаких отступлений, - в этом Герствуд знал толк.
He had studied the subject for years in his business.	Он изучал это годами в своем деле.
He took no little satisfaction in telling each Mary, shortly after she arrived, something of what the art of the thing required.	Ему доставляло немалое удовольствие объяснять каждой новой "Мери", вскоре после ее водворения в доме, назначение всех вещей на буфете.
He was not garrulous by any means.	Герствуда ни в коем случае нельзя было назвать болтливым.
On the contrary, there was a fine reserve in his manner toward the entire domestic economy of his life which was all that is comprehended by the popular term, gentlemanly.	Напротив, в его отношении ко всем домашним чувствовалась сдержанность, подобающая, как принято считать, джентльмену.
He would not argue, he would not talk freely. In his manner was something of the dogmatist.	Он никогда не вступал в пререкания, никогда не говорил лишнего; в нем было что-то педантичное.
What he could not correct, he would ignore. There was a tendency in him to walk away from the impossible thing.	То, чего он не мог изменить или исправить, он оставлял без внимания, предпочитая держаться в стороне.

There was a time when he had been considerably enamoured of his Jessica, especially when he was younger and more confined in his success.	Было время, когда Герствуд нежно любил свою дочь Джессику, особенно когда был помоложе и еще не достиг успеха в делах.
Now, however, in her seventeenth year, Jessica had developed a certain amount of reserve and independence which was not inviting to the richest form of parental devotion.	Однако теперь, на семнадцатом году жизни, в характере Джессики появились некоторая замкнутость и независимость. Ни то, ни другое не способствовало излияниям родительской нежности.
She was in the high school, and had notions of life which were decidedly those of a patrician.	Она посещала среднюю школу, и ее взгляды на жизнь были бы под стать истинной патрицианке.
She liked nice clothes and urged for them constantly.	Джессика любила красивые наряды и не переставала требовать все новых и новых.
Thoughts of love and elegant individual establishments were running in her head.	Она мечтала о любви и собственном роскошном доме.
She met girls at the high school whose parents were truly rich and whose fathers had standing locally as partners or owners of solid businesses. These girls gave themselves the airs befitting the thriving domestic establishments from whence they issued.	В школе она познакомилась с дочерьми очень богатых людей, владельцев или совладельцев крупных предприятий, а эти девушки держали себя так, как того требовала их среда.
They were the only ones of the school about whom Jessica concerned herself.	Джессика интересовалась только такими подругами.
Young Hurstwood, Jr., was in his twentieth year, and was already connected in a promising capacity with a large real estate firm.	Джордж, которому шел двадцатый год, уже занимал хорошее место в крупном агентстве по продаже недвижимости.
He contributed nothing for the domestic expenses of the family, but was thought to be saving his money to invest in real estate.	Он ничего не платил за свое содержание, так как считалось, что он копит деньги, чтобы со временем приобрести землю.
He had some ability, considerable vanity, and a love of pleasure that had not, as yet, infringed upon his duties, whatever they were.	Это был способный и тщеславный молодой человек, которому любовь к наслаждениям пока еще не очень мешала выполнять свои служебные обязанности.
He came in and went out, pursuing his own plans and fancies, addressing a few words to his mother occasionally, relating some little incident to his father, but for the most part confining himself to those generalities with which most conversation concerns itself.	Джордж приходил и уходил когда и куда ему было угодно и лишь изредка перекидывался несколькими словами с матерью или рассказывал какой-нибудь забавный случай отцу, но большею частью ограничивался общими фразами.
He was not laying bare his desires for any one to see.	Молодой человек никому не открывал своих желаний.
He did not find any one in the house who particularly cared to see.	Тем более что в доме никто особенно и не интересовался ими.
Mrs. Hurstwood was the type of woman who has ever endeavoured to shine and has been more or less chagrined at the evidences of superior capability in this direction elsewhere.	Миссис Г ерствуд принадлежала к тем женщинам, которые всю жизнь стремятся блистать в обществе, и искренне огорчалась, если видела, что кто-то преуспевает в этом больше, чем она.
Her knowledge of life extended to that little conventional round of society of which she was not -but longed to be - a member.	Она смотрела на жизнь глазами того косного круга "избранных", куда она не была допущена, но мечтала когда-нибудь попасть.

She was not without realisation already that this thing was impossible, so far as she was concerned. For her daughter, she hoped better things.	Впрочем, она уже начинала понимать, что для нее это недостижимо, но надеялась на лучшую долю для дочери.
Through Jessica she might rise a little. Through George, Jr.'s, possible success she might draw to herself the privilege of pointing proudly.	Возможно, что благодаря Джессике ей и самой удастся занять более видное положение в обществе, размышляла она. Успех ее сына, пожалуй, когда-нибудь даст ей право гордо называть себя примерной матерью.
Even Hurstwood was doing well enough, and she was anxious that his small real estate adventures should prosper.	Ее муж тоже более или менее преуспевал в делах, и она рассчитывала, что мелкие аферы Герствуда с недвижимостью принесут хорошие плоды.
His property holdings, as yet, were rather small, but his income was pleasing and his position with Fitzgerald and Moy was fixed.	Пока его доход был недурен, хотя и скромен, а место управляющего баром "Фицджеральд и Мой" было надежное.
Both those gentlemen were on pleasant and rather informal terms with him.	Оба владельца бара находились с ним в хороших и совсем неофициальных отношениях.
The atmosphere which such personalities would create must be apparent to all.	Легко себе представить, что за атмосферу могли создать в доме члены подобной семьи.
It worked out in a thousand little conversations, all of which were of the same calibre.	Она складывалась из тысячи мелких разговоров одного и того же уровня.
"I'm going up to Fox Lake tomorrow," announced George, Jr., at the dinner table one Friday evening.	- Я еду завтра в Фокс-Лейк, - сообщил Джордж-младший за обедом в пятницу вечером.
"What's going on up there?" queried Mrs. Hurstwood.	- А что там такое? - спросила миссис Герствуд.
"Eddie Fahrway's got a new steam launch, and he wants me to come up and see how it works."	- Эдди Фаруэй купил новую паровую яхту и приглашает посмотреть, какова она на ходу.
"How much did it cost him?" asked his mother.	- Много она ему стоила?
"Oh, over two thousand dollars.	- О, свыше двух тысяч долларов.
He says it's a dandy."	Говорят, яхта - первый сорт.
"Old Fahrway must be making money," put in Hurstwood.	- Видно, старик Фаруэй изрядно зарабатывает, -вставил Герствуд.
"He is, I guess.	- Ну еще бы!
Jack told me they were shipping Vegacura to Australia now - said they sent a whole box to Cape Town last week."	Джек говорит, они стали экспортировать сигары в Австралию. А на прошлой неделе отправили большую партию в Капштадт.
"Just think of that!" said Mrs. Hurstwood, "and only four years ago they had that basement in Madison Street."	- Подумать только! - изумилась миссис Герствуд.- Всего каких-нибудь четыре года назад они арендовали подвал на Медисон-стрит.
"Jack told me they were going to put up a six-story building next spring in Robey Street."	- Джек говорил мне, что весною они будут строить шестиэтажный дом на Роби-стрит.
"Just think of that!" said Jessica.	- Подумать только! - воскликнула Джессика.
On this particular occasion Hurstwood wished to leave early.	В тот вечер, когда происходил этот разговор, Герствуд намеревался рано уйти из дому.
"I guess I'll be going down town," he remarked, rising.	- Мне нужно сегодня в город, - сказал он, отодвигая стул.

"Are we going to McVicker's Monday?" questioned Mrs. Hurstwood, without rising.	- А мы пойдем в понедельник в театр Мак-Викера? - спросила миссис Герствуд, не вставая с места.
"Yes," he said indifferently.	- Да, - безразличным голосом ответил муж.
They went on dining, while he went upstairs for his hat and coat.	Семья продолжала обедать, а Герствуд поднялся наверх за пальто и шляпой.
Presently the door clicked.	Вскоре внизу хлопнула дверь.
"I guess papa's gone," said Jessica.	- Папа ушел, - заметила Джессика.
The latter's school news was of a particular stripe.	Школьные новости Джессики носили особый характер.
"They're going to give a performance in the Lyceum, upstairs," she reported one day, "and I'm going to be in it."	- Наши устраивают спектакль в лицее, - однажды сказала она, - и я буду в нем участвовать.
"Are you?" said her mother.	- Вот как! - отозвалась мать.
"Yes, and I'll have to have a new dress.	- Да, и мне нужно будет новое платье.
Some of the nicest girls in the school are going to be in it.	В спектакле участвуют самые красивые девушки школы.
Miss Palmer is going to take the part of Portia."	Мисс Пальмер играет Порцию.
"Is she?" said Mrs. Hurstwood.	- Вот как! - повторила миссис Герствуд.
"They've got that Martha Griswold in it again.	- Они опять пригласили эту Марту Гризволд.
She thinks she can act."	Она воображает, будто умеет играть.
"Her family doesn't amount to anything, does it?" said Mrs. Hurstwood sympathetically.	- Ее семья, кажется, ничего собой не представляет? - с интересом осведомилась миссис Герствуд.
"They haven't anything, have they?"	- У них, я слыхала, ничего за душой нет?
"No," returned Jessica, "they're poor as church mice."	- Конечно, нет. Эти люди бедны, как церковные крысы!
She distinguished very carefully between the young boys of the school, many of whom were attracted by her beauty.	Джессика весьма тщательно выбирала знакомства среди учившихся в школе юношей, многие из которых пленялись ее красотой.
"What do you think?" she remarked to her mother one evening; "that Herbert Crane tried to make friends with me."	- Как тебе нравится? - возмущенно заявила она однажды вечером матери. - Этот Герберт Крейн пытается подружиться со мной!
"Who is he, my dear?" inquired Mrs. Hurstwood.	- А кто он такой, дорогая? - спросила миссис Герствуд.
"Oh, no one," said Jessica, pursing her pretty lips.	- О, ровным счетом никто! - ответила Джессика и надула прелестные губки.
"He's just a student there.	- Просто студент.
He hasn't anything."	А денег ни цента!
The other half of this picture came when young Blyford, son of Blyford, the soap manufacturer, walked home with her.	Совсем другое было дело, когда Джессику однажды проводил домой молодой Блайфорд, сын мыльного фабриканта.

Mrs. Hurstwood was on the third floor, sitting in a rocking-chair reading, and happened to look out at the time.	Миссис Г ерствуд в это время читала, сидя в качалке у окна одной из верхних комнат. Случайно она выглянула на улицу.
"Who was that with you, Jessica?" she inquired, as Jessica came upstairs.	- Кто это был с тобой? - спросила она, как только девушка поднялась к ней.
"It's Mr. Blyford, mamma," she replied.	- Это молодой Блайфорд, мама!
"Is it?" said Mrs. Hurstwood.	- Неужели! - только и вымолвила миссис Герствуд.
"Yes, and he wants me to stroll over into the park with him," explained Jessica, a little flushed with running up the stairs.	- И он приглашает меня пройтись с ним по парку, - добавила Джессика, разрумянившаяся от быстрого бега по лестнице.
"All right, my dear," said Mrs. Hurstwood.	- Хорошо, дорогая, иди, - сказала миссис Герствуд.
"Don't be gone long."	- Только не задерживайся в парке долго.
As the two went down the street, she glanced interestedly out of the window.	Когда молодые люди вышли на улицу, миссис Герствуд, чрезвычайно заинтересованная, снова выглянула из окна.
It was a most satisfactory spectacle indeed, most satisfactory.	Это было приятное зрелище, чрезвычайно приятное.
In this atmosphere Hurstwood had moved for a number of years, not thinking deeply concerning it.	В такой атмосфере Г ерствуд жил много лет, никогда не давая себе труда призадуматься над своей семейной жизнью.
His was not the order of nature to trouble for something better, unless the better was immediately and sharply contrasted.	Он был не из тех, кого мучит стремление к лучшему, если только это лучшее не находится под рукой и не являет собою резкий контраст с окружающим.
As it was, he received and gave, irritated sometimes by the little displays of selfish indifference, pleased at times by some show of finery which supposedly made for dignity and social distinction.	В сущности, он не только давал, но и получал. Порою его раздражали мелочные проявления эгоизма и равнодушия в семье, порою он испытывал удовольствие при виде нарядов жены или дочери, считая, что это повышает его престиж и положение в обществе.
The life of the resort which he managed was his life.	Он жил только жизнью бара, которым управлял.
There he spent most of his time.	Там он проводил большую часть своего времени.
When he went home evenings the house looked nice.	А когда он возвращался по вечерам, все в доме выглядело приятно.
With rare exceptions the meals were acceptable, being the kind that an ordinary servant can arrange.	Обед, за редкими исключениями, бывал довольно сносный - такой, какой может приготовить кухарка средней руки.
In part, he was interested in the talk of his son and daughter, who always looked well.	Его в известной мере интересовало то, что рассказывали за столом сын и дочь, - они всегда выглядели так элегантно.
The vanity of Mrs. Hurstwood caused her to keep her person rather showily arrayed, but to Hurstwood this was much better than plainness.	Миссис Г ерствуд из тщеславия даже дома одевалась чересчур нарядно, но Герствуд находил, что это куда лучше, чем ходить неряхой.

There was no love lost between them.	Любви к друг другу у них уже не было.
There was no great feeling of dissatisfaction.	Не было также и острого взаимного недовольства.
Her opinion on any subject was not startling.	Миссис Г ерствуд никогда не высказывала неожиданных суждений.
They did not talk enough together to come to the argument of any one point.	Кроме того, супруги так мало разговаривали между собой, что у них и не могло возникнуть разногласий.
In the accepted and popular phrase, she had her ideas and he had his.	У него, как говорится, были свои понятия, у нее свои.
Once in a while he would meet a woman whose youth, sprightliness, and humour would make his wife seem rather deficient by contrast, but the temporary dissatisfaction which such an encounter might arouse would be counterbalanced by his social position and a certain matter of policy.	Иногда Г ерствуд встречал на своем пути какую-нибудь женщину, живую, остроумную и молодую, по сравнению с которой его жена сильно проигрывала. Но преходящее чувство неудовлетворенности, вызванное подобной встречей, уравновешивалось в Г ерствуде сознанием своего солидного общественного положения и некоторыми соображениями.
He could not complicate his home life, because it might affect his relations with his employers.	Ведь семейные неурядицы могли бы вредно отозваться на его отношениях с владельцами бара.
They wanted no scandals.	Они не потерпели бы скандала.
A man, to hold his position, must have a dignified manner, a clean record, a respectable home anchorage.	Чтобы занимать такое место, человек должен обладать достойными манерами, безупречной репутацией и образцовой семьей.
Therefore he was circumspect in all he did, and whenever he appeared in the public ways in the afternoon, or on Sunday, it was with his wife, and sometimes his children.	Вот почему Герствуд был весьма осторожен во всех своих поступках и в общественных местах неизменно появлялся с женой и детьми.
He would visit the local resorts, or those near by in Wisconsin, and spend a few stiff, polished days strolling about conventional places doing conventional things.	Они ездили отдыхать на местные курорты или в находящийся неподалеку штат Висконсин и проводили там чопорно и скучно несколько дней, посещая места, которые полагалось посещать, делая все то, что полагалось делать.
He knew the need of it.	Герствуд знал, что это необходимо.
When some one of the many middle-class individuals whom he knew, who had money, would get into trouble, he would shake his head.	Когда случалось, что кто-нибудь из его знакомых, человек со средствами, попадал в неприятную историю, Герствуд скорбно качал головой.
It didn't do to talk about those things.	О таких вещах не следовало даже говорить.
If it came up for discussion among such friends as with him passed for close, he would deprecate the folly of the thing.	Но если на эту тему все-таки заходил разговор среди людей, которых он считал близкими друзьями, он искренне осуждал провинившегося.
"It was all right to do it - all men do those things - but why wasn't he careful?	- Не в том беда, что он это сделал, - все мужчины делают такие вещи, - но почему он был недостаточно осторожен?
A man can't be too careful."	Осторожность никогда не повредит.

He lost sympathy for the man that made a mistake and was found out.	Герствуд тотчас же терял всякое сочувствие к человеку, который совершил проступок и был пойман с поличным.
On this account he still devoted some time to showing his wife about - time which would have been wearisome indeed if it had not been for the people he would meet and the little enjoyments which did not depend upon her presence or absence.	Все эти соображения заставляли Герствуда по-прежнему оказывать некоторое внимание жене и иногда брать ее с собой. Это было бы ему, конечно, довольно тягостно, если бы он в таких случаях не встречался со знакомыми и не позволял себе маленьких развлечений, не зависящих от присутствия или отсутствия жены.
He watched her with considerable curiosity at times, for she was still attractive in a way and men looked at her.	Иной раз он с непритворным любопытством наблюдал за ней, так как миссис Герствуд была еще красивая женщина, и мужчины нередко заглядывались на нее.
She was affable, vain, subject to flattery, and this combination, he knew quite well, might produce a tragedy in a woman of her home position.	Она была общительна, тщеславна, падка на лесть, и Герствуд понимал, что эти черты характера легко могут привести ее к трагедии.
Owing to his order of mind, his confidence in the sex was not great. His wife never possessed the virtues which would win the confidence and admiration of a man of his nature.	По складу своего ума Г ерствуд не особенно доверял женской стойкости, а его жена никогда не обладала такими достоинствами, которые внушали бы ему восхищение и доверие.
As long as she loved him vigorously he could see how confidence could be, but when that was no longer the binding chain - well, something might happen.	Пока она страстно любила его, он еще способен был, пожалуй, верить ей, но когда исчезла эта связующая цепь, мало ли что могло случиться.
During the last year or two the expenses of the family seemed a large thing. Jessica wanted fine clothes, and Mrs. Hurstwood, not to be outshone by her daughter, also frequently enlivened her apparel.	За последний год или два расходы семьи сильно возросли: Джессика не переставала требовать все новых нарядов, да и миссис Г ерствуд, не желавшая, чтобы дочь затмевала ее, тоже частенько освежала свой гардероб.
Hurstwood had said nothing in the past, but one day he murmured.	Герствуд долгое время молчал, но потом начал роптать.
"Jessica must have a new dress this month," said Mrs. Hurstwood one morning.	- Джессике нужен новый костюм, - сказала как-то утром миссис Герствуд.
Hurstwood was arraying himself in one of his perfection vests before the glass at the time.	Герствуд стоял перед зеркалом и надевал один из своих умопомрачительных жилетов.
"I thought she just bought one," he said.	- Насколько мне помнится, ей совсем недавно что-то купили, - заметил он.
"That was just something for evening wear," returned his wife complacently.	- Совершенно верно, - спокойно подтвердила жена, - но то было вечернее платье.
"It seems to me," returned Hurstwood, "that she's spending a good deal for dresses of late."	- По-моему, Джессика в последнее время слишком много тратит на туалеты, - сказал Герствуд.
"Well, she's going out more," concluded his wife, but the tone of his voice impressed her as containing something she had not heard there before.	- Ну что ж, она теперь чаще бывает в обществе, -невозмутимо ответила жена. Но в голосе мужа она уловила нотки, которых раньше никогда не слыхала.

He was not a man who traveled much, but when he did, he had been accustomed to take her along.	Герствуд разъезжал не особенно много, но, если ему случалось куда-нибудь ехать, он неизменно брал с собой жену.
On one occasion recently a local aldermanic junket had been arranged to visit Philadelphia - a junket that was to last ten days. Hurstwood had been invited.	Однажды группа членов муниципалитета задумала устроить увеселительную прогулку в Филадельфию, и Г ерствуду предложили присоединиться к ним.
"Nobody knows us down there," said one, a gentleman whose face was a slight improvement over gross ignorance and sensuality. He always wore a silk hat of most imposing proportions. "We can have a good time." His left eye moved with just the semblance of a wink.	- В Филадельфии нас никто не знает, - сказал ему один из участников поездки, лицо которого достаточно ярко свидетельствовало о тупости и склонности к плотским удовольствиям, - и мы можем там хорошенько повеселиться. При этом он левым глазом чуть заметно подмигнул Г ерствуду и слегка склонил набок голову, на которой красовался великолепный шелковый цилиндр.
"You want to come along, George."	- Непременно поезжайте с нами, Джордж! -добавил он.
The next day Hurstwood announced his intention to his wife.	На следующий день Герствуд сообщил жене о своем намерении.
"I'm going away, Julia," he said, "for a few days."	- Я уезжаю на несколько дней, Джулия.
"Where?" she asked, looking up.	- Куда? - спросила та, подняв на него глаза.
"To Philadelphia, on business."	- В Филадельфию... по делу.
She looked at him consciously, expecting something else.	Миссис Герствуд пристально смотрела на мужа, точно ожидая еще чего-то.
"I'll have to leave you behind this time."	- На этот раз мне не удастся взять тебя с собой, -добавил Герствуд.
"All right," she replied, but he could see that she was thinking that it was a curious thing.	- Ну, нет так нет, - ответила она. Но мужу было ясно, что она находит это странным.
Before he went she asked him a few more questions, and that irritated him.	Прежде чем он ушел, она задала ему еще несколько вопросов, и это вызвало у Герствуда раздражение.
He began to feel that she was a disagreeable attachment.	Он начал подумывать, что его жена - неприятная обуза.
On this trip he enjoyed himself thoroughly, and when it was over he was sorry to get back.	Г ерствуд получил от поездки в Филадельфию большое удовольствие и испытывал сожаление, когда настало время возвращаться.
He was not willingly a prevaricator, and hated thoroughly to make explanations concerning it.	Он не любил лгать, и ему противно было измышлять объяснения.
The whole incident was glossed over with general remarks, but Mrs. Hurstwood gave the subject considerable thought.	Разговор не пошел дальше замечаний общего характера, но миссис Г ерствуд еще долго размышляла о нем.
She drove out more, dressed better, and attended theatres freely to make up for it.	Она стала больше выезжать, еще лучше одеваться и чаще посещать театры, чтобы вознаградить себя за перенесенную обиду.

Such an atmosphere could hardly come under the category of home life.	Такую атмосферу едва ли можно было назвать приятной семейной жизнью.
It ran along by force of habit, by force of conventional opinion.	И текла здесь эта жизнь по привычному, раз и навсегда установленному образцу, повинуясь силе условностей.
With the lapse of time it must necessarily become dryer and dryer - must eventually be tinder, easily lighted and destroyed.	Но, по мере того как время шло, отношения становились все суше и суше. Рано или поздно должен был произойти взрыв и все разнести в прах.
Chapter X	10.
The Counsel of Winter - Fortune's Ambassador Calls	Зима в роли советчика. Посол фортуны
In the light of the world's attitude toward woman and her duties, the nature of Carrie's mental state deserves consideration.	В свете принятого в обществе отношения к женщине и ее обязанностям душевное состояние Керри заслуживает некоторого пояснения.
Actions such as hers are measured by an arbitrary scale.	Чаши весов, на которых измеряются поступки, подобные тому, что совершила она, колеблются чрезвычайно прихотливо.
Society possesses a conventional standard whereby it judges all things.	Общество имеет установленное мерило для всех поступков.
All men should be good, all women virtuous.	Все мужчины должны быть честны, все женщины - добродетельны.
Wherefore, villain, hast thou failed?	А потому, о преступница, как смела ты перешагнуть за пределы дозволенного?
For all the liberal analysis of Spencer and our modern naturalistic philosophers, we have but an infantile perception of morals.	При всей широте взглядов Спенсера и наших современных философов-натуралистов мы все же находимся на уровне чисто детского восприятия морали.
There is more in the subject than mere conformity to a law of evolution.	Это значит несколько больше, чем простое подчинение законам, действующим только на земле.
It is yet deeper than conformity to things of earth alone.	Все это гораздо сложнее, чем нам представляется, - по крайней мере, сейчас.
It is more involved than we, as yet, perceive.	Ответьте, например, почему трепещет сердце?
Answer, first, why the heart thrills; explain wherefore some plaintive note goes wandering about the world, undying; make clear the rose's subtle alchemy evolving its ruddy lamp in light and rain.	Объясните, почему какой-нибудь жалобный напев бродит по всему миру, никогда не умирая? Откройте ту таинственную силу, под воздействием которой распускается навстречу солнцу и дождю алый факел розы?
In the essence of these facts lie the first principles of morals.	В сокровенной сути этих явлений и таятся первоосновы морали.
"Oh," thought Drouet, "how delicious is my conquest."	"О, как сладостна моя победа!" - размышлял Друэ.
"Ah," thought Carrie, with mournful misgivings, "what is it I have lost?"	"Что же я, собственно, потеряла?" - размышляла Керри, терзаемая мрачными предчувствиями.

Before this world-old proposition we stand, serious, interested, confused; endeavouring to evolve the true theory of morals - the true answer to what is right.	И вот мы, серьезные, пытливые и недоумевающие, стоим перед древней, как мир, проблемой, стараясь установить истинные принципы нравственности, найти точный ответ на вопрос, что есть добро.
In the view of a certain stratum of society, Carrie was comfortably established - in the eyes of the starveling, beaten by every wind and gusty sheet of rain, she was safe in a halcyon harbour.	С точки зрения некоторых слоев общества, Керри теперь была устроена недурно. С точки зрения тех, кто умирал с голоду, кто страдал от порывов холодного ветра, кто мок под дождем, Керри укрылась в тихую гавань.
Drouet had taken three rooms, furnished, in Ogden Place, facing Union Park, on the West Side.	Друэ снял для нее квартиру из трех меблированных комнат на Огден-сквер, на Западной стороне, как раз напротив Юнион-парка.
That was a little, green-carpeted breathing spot, than which, today, there is nothing more beautiful in Chicago.	И тогда уже эта площадь, красивее которой не сыскать сейчас в Чикаго, представляла собою сплошной зеленый газон, здесь дышалось легче, чем в густо застроенных кварталах.
It afforded a vista pleasant to contemplate. The best room looked out upon the lawn of the park, now sear and brown, where a little lake lay sheltered.	Из окон открывался чудесный вид, гостиная выходила прямо на просторную лужайку парка, сейчас уже побуревшую, где отливал серебром маленький пруд.
Over the bare limbs of the trees, which now swayed in the wintry wind, rose the steeple of the Union Park Congregational Church, and far off the towers of several others.	Над оголенными ветвями деревьев, покачивавшихся под напором зимнего ветра, высился шпиль церкви конгрегационалистов, вдали виднелись колокольни других церквей.
The rooms were comfortably enough furnished.	Комнаты были хорошо обставлены.
There was a good Brussels carpet on the floor, rich in dull red and lemon shades, and representing large jardinieres filled with gorgeous, impossible flowers.	На полу в гостиной лежал ковер богатых темно-красных и лимонных тонов: на нем были изображены жардиньерки с пышными, небывалых размеров цветами.
There was a large pier-glass mirror between the two windows.	Между двумя окнами сверкало трюмо.
A large, soft, green, plush-covered couch occupied one corner, and several rocking-chairs were set about.	В одном углу стоял мягкий широкий плюшевый диван, вокруг - несколько качалок.
Some pictures, several rugs, a few small pieces of bric-a-brac, and the tale of contents is told.	Две-три картины, маленькие коврики и кое-какие безделушки дополняли убранство этой комнаты.
In the bedroom, off the front room, was Carrie's trunk, bought by Drouet, and in the wardrobe built into the wall quite an array of clothing - more than she had ever possessed before, and of very becoming designs.	В спальне стоял сундук Керри, подаренный ей Друэ, а в платяном шкафу, вделанном в стену, рядами висели платья, и все они ей шли. Керри никогда в жизни не имела столько платьев.
There was a third room for possible use as a kitchen, where Drouet had Carrie establish a little portable gas stove for the preparation of small lunches, oysters, Welsh rarebits, and the like, of which he was exceedingly fond; and, lastly, a bath.	Третьей комнатой можно было пользоваться как кухней; там Друэ посоветовал Керри поставить маленькую переносную газовую плиту, чтобы готовить завтраки и легкую закуску - гренки с сыром, устрицы и прочие любимые его блюда. И, наконец, в квартире была ванная.

The whole place was cosey, in that it was lighted by gas and heated by furnace registers, possessing also a small grate, set with an asbestos back, a method of cheerful warming which was then first coming into use.	Все комнаты были приветливые, освещались газом, и, помимо центрального отопления, там еще был маленький камин, вносивший много уюта.
By her industry and natural love of order, which now developed, the place maintained an air pleasing in the extreme.	Благодаря старательности Керри и ее врожденной любви к порядку квартирка имела чрезвычайно привлекательный вид.
Here, then, was Carrie, established in a pleasant fashion, free of certain difficulties which most ominously confronted her, laden with many new ones which were of a mental order, and altogether so turned about in all of her earthly relationships that she might well have been a new and different individual.	Керри жила здесь, не зная затруднений, которые раньше вставали перед ней на каждом шагу, но зато обремененная новыми нравственными проблемами. Ее взаимоотношения с окружающим миром так изменились, что она сама стала как бы иным человеком.
She looked into her glass and saw a prettier Carrie than she had seen before; she looked into her mind, a mirror prepared of her own and the world's opinions, and saw a worse.	Она заглядывала в зеркало и видела там другую Керри, которая была красивее прежней. Она заглядывала себе в душу (зеркало, составленное из представлений своих и чужих) и видела там Керри, которая была хуже прежней.
Between these two images she wavered, hesitating which to believe.	А настоящая Керри колебалась между этими двумя образами, не зная, который из них считать верным.
"My, but you're a little beauty," Drouet was wont to exclaim to her.	- Какая ты красавица! - неоднократно восклицалДруэ-
She would look at him with large, pleased eyes.	Керри глядела на него большими сияющими глазами.
"You know it, don't you?" he would continue.	-Ты это, наверное, и сама знаешь, - продолжал он.
"Oh, I don't know," she would reply, feeling delight in the fact that one should think so, hesitating to believe, though she really did, that she was vain enough to think so much of herself.	- О, ничего я не знаю! - обычно отвечала Керри. Она радовалась, что он такого мнения о ней, и, не решаясь верить, все же верила и упивалась его лестью.
Her conscience, however, was not a Drouet, interested to praise.	Но Друэ, который был заинтересован в том, чтобы льстить ей, не мог быть ее совестью.
There she heard a different voice, with which she argued, pleaded, excused.	В душе своей Керри слышала совсем другой голос. С ним она спорила, перед ним она оправдывалась, его она пыталась задобрить.
It was no just and sapient counsellor, in its last analysis.	Ее совесть в конечном итоге не была непогрешимым и мудрым советчиком.
It was only an average little conscience, a thing which represented the world, her past environment, habit, convention, in a confused way.	Это была маленькая заурядная совесть, олицетворявшая ее мирок, ее прежнюю среду, обычаи и условности.
With it, the voice of the people was truly the voice of God.	Для такой совести глас народа поистине был гласом божьим.
"Oh, thou failure!" said the voice.	"Эх ты, пропащая!" - шептал ей этот голос.
"Why?" she questioned.	"Почему?" - спрашивала Керри.
"Look at those about," came the whispered answer.	"Посмотри на людей, - шептал голос в ответ.

"Look at those who are good.	- Посмотри на честных людей.
How would they scorn to do what you have done.	С каким бы презрением они отвернулись, если бы им предложили сделать то, что сделала ты.
Look at the good girls; how will they draw away from such as you when they know you have been weak.	Посмотри на честных девушек. Все они отвернулись бы от тебя, узнав, какой ты оказалась слабой.
You had not tried before you failed."	Ты даже не пыталась сопротивляться и сразу пала".
It was when Carrie was alone, looking out across the park, that she would be listening to this.	Керри слышала этот голос в те часы, когда она оставалась дома одна и, сидя у окна, глядела в парк.
It would come infrequently - when something else did not interfere, when the pleasant side was not too apparent, when Drouet was not there.	Он напоминал о себе не так уж часто, разве что в тех случаях, когда возле Керри не было Друз, когда не так открыто бросалась в глаза приятная сторона ее жизни.
It was somewhat clear in utterance at first, but never wholly convincing.	Вначале голос звучал довольно резко, хотя и не совсем убедительно.
There was always an answer, always the December days threatened. She was alone; she was desireful; she was fearful of the whistling wind.	У Керри всегда был наготове ответ: надвигалась зима, и так страшили завывания ветра, а она была так одинока, к тому же ей так хотелось увидеть настоящую жизнь.
The voice of want made answer for her.	Ее судьбой распорядилась нужда, а не сама она...
Once the bright days of summer pass by, a city takes on that sombre garb of grey, wrapt in which it goes about its labours during the long winter.	Едва минуют ясные летние дни, город закутывается в темный серый плащ, который не сбрасывает всю зиму.
Its endless buildings look grey, its sky and its streets assume a sombre hue; the scattered, leafless trees and wind-blown dust and paper but add to the general solemnity of colour.	Серыми кажутся бесконечные ряды зданий, небо и улицы принимают свинцовый оттенок, а оголенные деревья, пыль, вздымаемая ветром, обрывки бумаги, летающие в воздухе, лишь усугубляют неприглядность и мрачность картины.
There seems to be something in the chill breezes which scurry through the long, narrow thoroughfares productive of rueful thoughts. Not poets alone, nor artists, nor that superior order of mind which arrogates to itself all refinement, feel this, but dogs and all men.	Порывы холодного ветра, проносящегося по длинным узким мостовым, наводят тяжкое уныние, которое ощущают не только поэты или художники, не только люди с высоким складом ума, претендующие на особую душевную утонченность, но даже и подлецы, и вообще все люди.
These feel as much as the poet, though they have not the same power of expression.	Да, обыкновенные люди чувствуют это уныние не меньше поэтов, хотя не обладают их даром выражать свои чувства.
The sparrow upon the wire, the cat in the doorway, the dray horse tugging his weary load, feel the long, keen breaths of winter.	И воробышек, сидящий на телеграфном столбе, и кошка, спрятавшаяся в подъезде, и ломовая лошадь, с трудом влачащая поклажу, - все знают, каково лютое дыхание зимы.
It strikes to the heart of all life, animate and inanimate.	Зима наносит удар в сердце всему живому, с ее приходом наступают тяжелые дни и для зверей, и для растений.

If it were not for the artificial fires of merriment, the rush of profit-seeking trade, and pleasure-selling amusements; if the various merchants failed to make the customary display within and without their establishments; if our streets were not strung with signs of gorgeous hues and thronged with hurrying purchasers, we would quickly discover how firmly the chill hand of winter lays upon the heart; how dispiriting are the days during which the sun withholds a portion of our allowance of light and warmth.	Если бы не искусственные огни веселья, если бы не суета, создаваемая жаждой развлечений, и не бешеная погоня торговцев за барышами, если бы не роскошные витрины, которыми владельцы украшают свои магазины и внутри и снаружи, если бы не яркие, разноцветные рекламы, которыми изобилуют наши улицы, если бы не толпы снующих туда-сюда пешеходов, - мы, люди, быстро почувствовали бы, как тяжко ледяная рука зимы ложится нам на сердце и как гнетущи те долгие дни, когда солнце не дает нам достаточно света и тепла.
We are more dependent upon these things than is often thought.	Мы сами не сознаем, до какой степени зависим от явлений природы.
We are insects produced by heat, and pass without it.	В сущности, мы те же насекомые, вызванные к жизни теплом и гибнущие без него.
In the drag of such a grey day the secret voice would reassert itself, feebly and more feebly.	И среди уныния таких вот серых дней тайный голос звучал все реже и реже.
Such mental conflict was not always uppermost.	Нельзя сказать, чтобы Керри была подавлена этим внутренним разладом.
Carrie was not by any means a gloomy soul.	Характер ее ни в коем случае нельзя было назвать угрюмым.
More, she had not the mind to get firm hold upon a definite truth.	К тому же она не обладала достаточным умом, чтобы настойчиво добиваться правды.
When she could not find her way out of the labyrinth of ill-logic which thought upon the subject created, she would turn away entirely.	Не находя выхода из лабиринта путаных мыслей, возникавших вокруг какой-нибудь проблемы, она предпочитала совсем выкинуть их из головы.
Drouet, all the time, was conducting himself in a model way for one of his sort.	Друэ меж тем - для человека его типа - вел себя безукоризненно.
He took her about a great deal, spent money upon her, and when he travelled took her with him.	Он всячески развлекал Керри, много тратил на нее и брал ее с собой в деловые поездки.
There were times when she would be alone for two or three days, while he made the shorter circuits of his business, but, as a rule, she saw a great deal of him.	Иной раз она оставалась одна дня на два, на три, пока он колесил по близлежащим городам, но, как правило, они почти не расставались.
"Say, Carrie," he said one morning, shortly after they had so established themselves, "I've invited my friend Hurstwood to come out some day and spend the evening with us."	- Послушай, Керри, - сказал однажды утром Друэ, вскоре после того как они обосновались на новой квартире, - я пригласил моего приятеля Герствуда провести с нами вечерок.
"Who is he?" asked Carrie. doubtfully.	- Кто он такой? - насторожилась Керри.
"Oh, he's a nice man.	- О, это чудеснейший человек.
He's manager of Fitzgerald and Moy's."	Он управляющий у "Фицджеральда и Моя".
"What's that?" said Carrie.	- А что это такое?
"The finest resort in town. It's a way-up, swell place."	- Очень изысканный бар, один из лучших в городе.
Carrie puzzled a moment.	Керри была немного озадачена.

She was wondering what Drouet had told him, what her attitude would be.	Она задумалась над тем, что мог сказать о ней Друэ своему другу и как ей следует держать себя в его обществе.
"That's all right," said Drouet, feeling her thought.	- Ты не беспокойся, - сказал Друэ, точно угадывая ее мысли.
"He doesn't know anything.	- Он ничего не знает.
You're Mrs. Drouet now."	Ты теперь миссис Друэ.
There was something about this which struck Carrie as slightly inconsiderate.	Его слова показались Керри не совсем тактичными.
She could see that Drouet did not have the keenest sensibilities.	Она убедилась, что Друэ не обладает чуткостью.
"Why don't we get married?" she inquired, thinking of the voluble promises he had made.	- Почему же мы не обвенчаемся? - спросила она, вспомнив о его многоречивых обещаниях.
"Well, we will," he said, "just as soon as I get this little deal of mine closed up."	- Подожди, обвенчаемся, - ответил он. - Дай мне только обделать дельце, которым я сейчас занят.
He was referring to some property which he said he had, and which required so much attention, adjustment, and what not, that somehow or other it interfered with his free moral, personal actions.	Друэ имел в виду несуществующее наследство, с которым якобы была большая возня; дело требовало столько внимания, что каким-то образом мешало его личной жизни.
"Just as soon as I get back from my Denver trip in January we'll do it."	- Вот в январе я вернусь из Денвера, и мы обвенчаемся.
Carrie accepted this as basis for hope - it was a sort of salve to her conscience, a pleasant way out.	Эти слова давали Керри некоторую надежду, служившую целебным бальзамом для ее совести: открывался прекрасный выход из положения.
Under the circumstances, things would be righted.	Все еще могло быть исправлено.
Her actions would be justified.	Ее поступок будет оправдан.
She really was not enamoured of Drouet.	Керри не была по-настоящему влюблена в Друэ.
She was more clever than he. In a dim way, she was beginning to see where he lacked.	Она была гораздо умнее его и смутно догадывалась, что ему многого недостает.
If it had not been for this, if she had not been able to measure and judge him in a way, she would have been worse off than she was.	Если бы не это обстоятельство, если бы она не могла оценивать его беспристрастно и не разгадала бы его, ее положение было бы гораздо хуже.
She would have adored him. She would have been utterly wretched in her fear of not gaining his affection, of losing his interest, of being swept away and left without an anchorage.	Она обожала бы его и была бы глубоко несчастной от страха, что не сумеет добиться его любви, что у него может пропасть интерес к ней, что он бросит ее и она останется без всякой опоры.
As it was, she wavered a little, slightly anxious, at first, to gain him completely, but later feeling at ease in waiting.	А так Керри лишь вначале слегка тревожилась за свою дальнейшую судьбу, пытаясь завладеть Друэ целиком, но потом стала спокойно выжидать.
She was not exactly sure what she thought of him -what she wanted to do.	Она не была уверена, что он таков, каким она его считает, и сама не знала, чего ей хотелось.
When Hurstwood called, she met a man who was more clever than Drouet in a hundred ways.	Когда явился Г ерствуд, Керри увидела перед собой человека в сто раз умнее Друэ.

He paid that peculiar deference to women which every member of the sex appreciates.	Он относился к женщинам с тем особым почтением, которое они так ценят.
He was not overawed, he was not overbold.	Он не обнаружил ни чрезмерного восхищения, ни излишней смелости.
His great charm was attentiveness.	Его обаяние усиливалось исключительной предупредительностью.
Schooled in winning those birds of fine feather among his own sex, the merchants and professionals who visited his resort, he could use even greater tact when endeavouring to prove agreeable to some one who charmed him.	Он прошел хорошую школу, научившись завоевывать симпатии обеспеченных людей, крупных дельцов и людей искусства, с которыми ему приходилось сталкиваться в баре, и с большим тактом умел очаровывать тех, кто ему нравился.
In a pretty woman of any refinement of feeling whatsoever he found his greatest incentive.	Из хорошеньких женщин больше всего его привлекали те, в ком он замечал некоторую утонченность чувств.
He was mild, placid, assured, giving the impression that he wished to be of service only - to do something which would make the lady more pleased.	Он был мягок, спокоен, уверен в себе, и, казалось, его единственное желание - угождать во всем своей даме.
Drouet had ability in this line himself when the game was worth the candle, but he was too much the egotist to reach the polish which Hurstwood possessed.	Друэ и сам вел себя так, когда игра стоила свеч, но он обладал слишком большим самомнением, чтобы выработать в себе тот изысканный лоск, который украшал Герствуда.
He was too buoyant, too full of ruddy life, too assured.	Друэ был слишком жизнерадостен, слишком полон кипучей энергии и слишком самоуверен.
He succeeded with many who were not quite schooled in the art of love.	Он имел успех у женщин, не особенно изощренных в искусстве любви.
He failed dismally where the woman was slightly experienced and possessed innate refinement.	Но он терпел жестокие поражения, когда ему случалось столкнуться с женщиной более или менее опытной и обладающей природной утонченностью.
In the case of Carrie he found a woman who was all of the latter, but none of the former.	В Керри Друэ обнаружил много тонкости, но ни малейшего опыта в искусстве любви.
He was lucky in the fact that opportunity tumbled into his lap, as it were.	Ему попросту повезло: случай, так сказать, сам привел к нему Керри.
A few years later, with a little more experience, the slightest tide of success, and he had not been able to approach Carrie at all.	Несколькими годами позже, когда Керри приобрела жизненный опыт и добилась пусть даже незначительного успеха, ему не удалось бы даже близко подойти к ней.
"You ought to have a piano here, Drouet," said Hurstwood, smiling at Carrie, on the evening in question, "so that your wife could play."	- Вам следовало бы купить рояль, Друэ, - сказал пришедший к ним в назначенный вечер Герствуд и с улыбкой посмотрел на Керри. - Ваша жена могла бы тогда играть.
Drouet had not thought of that.	Эта мысль даже не приходила в голову Друэ.
"So we ought," he observed readily.	- Да, вы правы, - согласился он.
"Oh, I don't play," ventured Carrie.	- Но я не играю, - отважилась возразить Керри.
"It isn't very difficult," returned Hurstwood.	- О, это не так уж трудно, - сказал Герствуд.

"You could do very well in a few weeks."	- Вы научились бы в несколько недель.
He was in the best form for entertaining this evening.	В этот вечер Герствуд был в ударе.
His clothes were particularly new and rich in appearance.	Костюм на нем был с иголочки и очень элегантный.
The coat lapels stood out with that medium stiffness which excellent cloth possesses.	Лацканы пиджака из превосходной ткани были в меру приутюжены.
The vest was of a rich Scotch plaid, set with a double row of round mother-of-pearl buttons.	На жилете в шотландскую клетку поблескивал двойной ряд круглых перламутровых пуговиц.
His cravat was a shiny combination of silken threads, not loud, not inconspicuous.	Шелковый галстук, переливавший разными цветами, не был кричащим, но в то же время его нельзя было назвать неприметным.
What he wore did not strike the eye so forcibly as that which Drouet had on, but Carrie could see the elegance of the material.	В отличие от Друэ Герствуд был одет отнюдь не броско, но Керри сразу оценила покрой и качество материала.
Hurstwood's shoes were of soft, black calf, polished only to a dull shine. Drouet wore patent leather but Carrie could not help feeling that there was a distinction in favour of the soft leather, where all else was so rich.	Ботинки Герствуда из мягкого черного шевро были начищены до блеска, но не слишком ярко, и, хотя Друэ носил лакированную обувь, Керри подумала, что мягкая кожа куда больше подходит к столь изысканной строгости костюма.
She noticed these things almost unconsciously.	Почти бессознательно подмечала она все эти мелочи.
They were things which would naturally flow from the situation. She was used to Drouet's appearance.	И это было естественно, так как к внешности Друэ она уже успела привыкнуть.
"Suppose we have a little game of euchre?" suggested Hurstwood, after a light round of conversation.	- Не сыграть ли нам партию в покер? - предложил немного погодя Герствуд.
He was rather dexterous in avoiding everything that would suggest that he knew anything of Carrie's past.	Он весьма дипломатично избегал всего, что могло показать, будто он что-нибудь знает о прошлом Керри.
He kept away from personalities altogether, and confined himself to those things which did not concern individuals at all.	Он вообще не касался личностей и говорил только на общие темы.
By his manner, he put Carrie at her ease, and by his deference and pleasantries he amused her.	Благодаря этому Керри чувствовала себя вполне непринужденно, внимание и веселые шутки Герствуда привели ее в отличное настроение.
He pretended to be seriously interested in all she said.	К тому же он делал вид, будто его серьезно интересует все, что она говорит.
"I don't know how to play," said Carrie.	- Я ведь не знаю правил игры, - сказала Керри.
"Charlie, you are neglecting a part of your duty," he observed to Drouet most affably.	- Чарли, вы неисправно исполняете свои обязанности, - шутливо обратился Герствуд кДруэ-
"Between us, though," he went on, "we can show you."	- Но, между нами говоря, мы вас можем научить, -добавил он.
By his tact he made Drouet feel that he admired his choice.	Со свойственным ему тактом Г ерствуд дал понять Друэ, что восхищен его выбором.

There was something in his manner that showed that he was pleased to be there.	Он держался так, будто пребывание в этом доме доставляло ему огромное удовольствие.
Drouet felt really closer to him than ever before.	Друэ чувствовал, что сблизился с Г ерствудом еще больше.
It gave him more respect for Carrie.	И к Керри он стал относиться с большим уважением.
Her appearance came into a new light, under Hurstwood's appreciation.	Одобренная Герствудом, Керри предстала перед ним в новом свете.
The situation livened considerably.	Атмосфера в гостиной значительно оживилась.
"Now, let me see," said Hurstwood, looking over Carrie's shoulder very deferentially. "What have you?"	- Дайте-ка я посмотрю, что вам досталось, - сказал Герствуд, корректно заглядывая в карты Керри через ее плечо.
He studied for a moment. "That's rather good," he said.	Несколько секунд он изучал ее карты и наконец сказал: - Совсем не плохо.
"You're lucky.	Вам везет.
Now, I'll show you how to trounce your husband.	Сейчас я научу вас, как обыграть вашего мужа.
You take my advice."	Вы только слушайтесь меня.
"Here," said Drouet, "if you two are going to scheme together, I won't stand a ghost of a show.	- Позвольте, - запротестовал Друэ, - если вы вдвоем против меня, то мне, конечно, крышка.
Hurstwood's a regular sharp."	Герствуд здорово играет в карты.
"No, it's your wife.	- Нет, это все ваша жена.
She brings me luck.	Она и мне приносит счастье.
Why shouldn't she win?"	Почему бы ей и не выигрывать?
Carrie looked gratefully at Hurstwood, and smiled at Drouet.	Керри бросила благодарный взгляд Герствуду и улыбнулась Друэ.
The former took the air of a mere friend.	Первый придал своему лицу выражение обыкновенной дружеской симпатии.
He was simply there to enjoy himself.	Он пришел сюда с целью приятно провести вечер.
Anything that Carrie did was pleasing to him, nothing more.	Все, что Керри делает, доставляет ему удовольствие - только и всего.
"There," he said, holding back one of his own good cards, and giving Carrie a chance to take a trick.	- Так, так, - задумчиво промолвил он и, придержав одну из хороших карт, дал Керри возможность получить лишнюю взятку.
"I count that clever playing for a beginner."	- Я бы сказал, что недурно сыграно для начинающей! - добавил он.
The latter laughed gleefully as she saw the hand coming her way.	Керри весело хохотала, забирая взятки.
It was as if she were invincible when Hurstwood helped her.	Казалось, помощь Г ерствуда делала ее непобедимой.
He did not look at her often.	А тот лишь изредка смотрел на нее.
When he did, it was with a mild light in his eye.	И когда смотрел, взгляд его светился мягким светом.

Not a shade was there of anything save geniality and kindness.	В нем не отражалось ничего, кроме задушевного и доброго товарищеского отношения.
He took back the shifty, clever gleam, and replaced it with one of innocence.	Он далеко запрятал хитрое и жестокое выражение своих глаз, и во взгляде его было лишь самое невинное восхищение.
Carrie could not guess but that it was pleasure with him in the immediate thing.	Керри была вправе думать, что ее общество доставляет ему удовольствие.
She felt that he considered she was doing a great deal.	Она чувствовала, что кажется ему привлекательной.
"It's unfair to let such playing go without earning something," he said after a time, slipping his finger into the little coin pocket of his coat. "Let's play for dimes."	- Это несправедливо так играть и совсем даром, -сказал Герствуд и, запустив руку в маленький карманчик жилета, где лежал кошелек для мелочи, добавил: - Давайте играть по десяти центов.
"All right," said Drouet, fishing for bills.	- Ладно, - согласился Друэ и полез в карман за деньгами.
Hurstwood was quicker.	Но Герствуд опередил его.
His fingers were full of new ten-cent pieces.	В руках у него оказалась горсть новеньких десятицентовиков.
"Here we are," he said, supplying each one with a little stack.	- Пожалуйста! - сказал он, снабжая каждого из партнеров маленькой стопкой монет.
"Oh, this is gambling," smiled Carrie.	- О, сейчас начнется азартная игра! - с улыбкой сказала Керри.
"It's bad."	- Это очень дурно!
"No," said Drouet, "only fun.	- Ничего подобного, - возразил Друэ. - Это просто забава.
If you never play for more than that, you will go to Heaven."	Если ты не будешь делать большие ставки, то попадешь прямо в рай.
"Don't you moralise," said Hurstwood to Carrie gently, "until you see what becomes of the money."	- Не морализируйте, - ласково сказал Г ерствуд, обращаясь к Керри, - пока не увидите, что будет дальше.
Drouet smiled.	Друэ улыбнулся.
"If your husband gets them, he'll tell you how bad it is."	- Если выигрыш достанется вашему мужу, -продолжал Герствуд, - он объяснит вам, как это дурно.
Drouet laughed loud.	Друэ громко расхохотался.
There was such an ingratiating tone about Hurstwood's voice, the insinuation was so perceptible that even Carrie got the humour of it.	Голос Герствуда звучал так располагающе, а его обаяние было так ощутимо, что и Керри тоже не могла не засмеяться.
"When do you leave?" said Hurstwood to Drouet.	- Когда вы уезжаете? - спросил Г ерствуд приятеля.
"On Wednesday," he replied.	- В среду, - ответил Друэ.

"It's rather hard to have your husband running about like that, isn't it?" said Hurstwood, addressing Carrie.	- Не легко вам, должно быть, приходится с мужем, который вечно в бегах, - сказал Герствуд, глядя на Керри.
"She's going along with me this time," said Drouet.	- На этот раз мы поедем вместе, - заметил Друэ.
"You must both go with me to the theatre before you go."	- До отъезда вы непременно должны пойти со мной в театр, - сказал Герствуд.
"Certainly," said Drouet.	- Отлично, - согласился Друэ.
"Eh, Carrie?"	- Как ты думаешь, Керри?
"I'd like it ever so much," she replied.	- Я бы охотно пошла, - ответила она.
Hurstwood did his best to see that Carrie won the money.	Герствуд сделал все, что мог, чтобы дать Керри выиграть.
He rejoiced in her success, kept counting her winnings, and finally gathered and put them in her extended hand.	Он радовался ее успехам, подсчитывал ее выигрыши, наконец, собрал деньги и положил ей в руку.
They spread a little lunch, at which he served the wine, and afterwards he used fine tact in going.	Когда игра кончилась, Керри накрыла стол и подала легкую закуску с вином, которое принес с собой Герствуд, а после ужина он все с тем же тактом не стал засиживаться.
"Now," he said, addressing first Carrie and then Drouet with his eyes, "you must be ready at 7.30.	- Помните, - сказал он при прощании, обращаясь сперва к Керри, а затем переводя взгляд на Друэ, -что вы должны быть готовы к половине восьмого.
I'll come and get you."	Я заеду за вами.
They went with him to the door and there was his cab waiting, its red lamps gleaming cheerfully in the shadow.	Друэ и Керри проводили гостя до дверей. На улице мягко светились красные фонари поджидавшего его кэба.
"Now," he observed to Drouet, with a tone of good-fellowship, "when you leave your wife alone, you must let me show her around a little. It will break up her loneliness."	- Вот что: когда вы уедете и ваша супруга останется одна, - сказал Герствуд тоном доброго приятеля, - вы должны разрешить мне немного развлечь ее, чтобы она не слишком тосковала в ваше отсутствие.
"Sure," said Drouet, quite pleased at the attention shown.	- О, конечно! - сказал Друэ, чрезвычайно польщенный вниманием Герствуда.
"You're so kind," observed Carrie.	- Вы очень добры, - прибавила со своей стороны Керри.
"Not at all," said Hurstwood,	- Нисколько, - сказал Герствуд.
"I would want your husband to do as much for me."	- Ваш муж на моем месте, несомненно, сделал бы то же самое.
He smiled and went lightly away.	Он улыбнулся и стал спускаться со ступенек.
Carrie was thoroughly impressed. She had never come in contact with such grace.	Гость произвел на Керри сильное впечатление; она никогда еще не сталкивалась с таким обаятельным человеком.
As for Drouet, he was equally pleased.	Что касается Друэ, то и он был очень доволен.
"There's a nice man," he remarked to Carrie, as they returned to their cosey chamber.	- Удивительно милый человек! - сказал он, когда они вернулись в свою уютную гостиную.

"A good friend of mine, too."	- И к тому же хороший друг.
"He seems to be," said Carrie.	- Видимо, да, - согласилась Керри.
Chapter XI	11.
The Persuasion of Fashion - Feeling Guards O'er its Own	Голос искушения. Под охраной чувств
Carrie was an apt student of fortune's ways - of fortune's superficialities.	Керри быстро знакомилась с жизнью, вернее, с внешними ее формами.
Seeing a thing, she would immediately set to inquiring how she would look, properly related to it.	Видя какую-нибудь вещь, Керри тотчас спрашивала себя, пойдет ли ей это.
Be it known that this is not fine feeling, it is not wisdom. The greatest minds are not so afflicted; and on the contrary, the lowest order of mind is not so disturbed.	Да будет известно, что подобный метод мышления не является признаком мудрости или утонченности чувств.
Fine clothes to her were a vast persuasion; they spoke tenderly and Jesuitically for themselves.	Красивый наряд всегда был для Керри чем-то весьма убедительным - он говорил в свою пользу мягко и вкрадчиво, как иезуит.
When she came within earshot of their pleading, desire in her bent a willing ear.	И желание обладать им заставляло Керри охотно прислушиваться, когда какой-нибудь наряд взывал к ней.
The voice of the so-called inanimate!	Голос так называемого Неодушевленного!
Who shall translate for us the language of the stones?	Кто сумеет перевести на наш язык красноречие драгоценных камней?
"My dear," said the lace collar she secured from Partridge's, "I fit you beautifully; don't give me up."	"Дорогая моя, - говорил кружевной воротничок, приобретенный ею у Партриджа, - полюбуйся только, до чего я тебе к лицу! Ни в коем случае не отказывайся от меня!"
"Ah, such little feet," said the leather of the soft new shoes; "how effectively I cover them.	"Ах, какие прелестные ножки! - говорила кожа мягких новых туфель. - Как красиво я их облегаю!
What a pity they should ever want my aid."	Какая жалость, если им будет недоставать меня!"
Once these things were in her hand, on her person, she might dream of giving them up; the method by which they came might intrude itself so forcibly that she would ache to be rid of the thought of it, but she would not give them up.	И только лишь когда желанные вещи оказывались у Керри в руках или же на ней, она обретала способность думать о том, что надо отказаться от них. Мысль о том, каким путем они ей доставались, мучила Керри, но она всеми силами старалась прогнать сомнения, потому что не могла бы отказаться от нарядов.
"Put on the old clothes - that torn pair of shoes," was called to her by her conscience in vain.	"Надень старое платье и стоптанные башмаки!" -тщетно взывал к ней голос совести.
She could possibly have conquered the fear of hunger and gone back; the thought of hard work and a narrow round of suffering would, under the last pressure of conscience, have yielded, but spoil her appearance? -be old-clothed and poor-appearing? - never!	Керри еще, пожалуй, могла бы побороть свой страх перед голодом и вернуться к старому. Под давлением совести она еще могла бы внять внутреннему голосу и не побояться тяжести труда, жалкого прозябания и лишений. Но испортить свою внешность? Одеться в отрепья? Снова обрести нищенский вид? Никогда!

Drouet heightened her opinion on this and allied subjects in such a manner as to weaken her power of resisting their influence.	Друэ всячески укреплял в Керри уверенность в правильности ее поступков и суждений, ослабляя таким образом ее способность к сопротивлению разным соблазнам.
It is so easy to do this when the thing opined is in the line of what we desire.	А добиться этого совсем не трудно, особенно когда наше мнение сходится с желанием.
In his hearty way, he insisted upon her good looks. He looked at her admiringly, and she took it at its full value.	Со свойственной ему задушевностью Друэ без конца твердил, что она очень хороша, и смотрел на нее восхищенными глазами. А Керри все принимала за чистую монету.
Under the circumstances, she did not need to carry herself as pretty women do. She picked that knowledge up fast enough for herself.	При таких обстоятельствах ей не было нужды держать себя так, как обычно держатся хорошенькие женщины, однако она стала быстро усваивать эту премудрость.
Drouet had a habit, characteristic of his kind, of looking after stylishly dressed or pretty women on the street and remarking upon them.	Друэ обладал свойственной людям его склада привычкой провожать глазами на улице нарядных или хорошеньких женщин и отпускать на их счет замечания.
He had just enough of the feminine love of dress to be a good judge - not of intellect, but of clothes.	У него было какое-то чисто женское пристрастие к красивой одежде, и благодаря этому он прекрасно разбирался если не в уме, то в туалетах женщин.
He saw how they set their little feet, how they carried their chins, with what grace and sinuosity they swung their bodies.	Друэ внимательно приглядывался к тому, как ходят элегантные дамы, как они ставят ножку, как держат голову, как изгибают свое тело на ходу.
A dainty, self-conscious swaying of the hips by a woman was to him as alluring as the glint of rare wine to a toper.	Грациозное колыхание бедер распаляло его, как пьяницу мысль о стакане хорошего вина.
He would turn and follow the disappearing vision with his eyes. He would thrill as a child with the unhindered passion that was in him. He loved the thing that women love in themselves, grace.	Он чрезвычайно ценил и любил в женщинах то, что они сами больше всего любят и ценят в себе, -изящество.
At this, their own shrine, he knelt with them, an ardent devotee.	Перед алтарем изящества он вместе с ними преклонял колена, как горячо верующий.
"Did you see that woman who went by just now?" he said to Carrie on the first day they took a walk together.	- Ты обратила внимание на ту даму, что сейчас прошла? - спросил он Керри в первый же день, когда они вместе вышли погулять.
"Fine stepper, wasn't she?"	- Какая у нее походка!
Carrie looked, and observed the grace commended.	Керри внимательно посмотрела на даму, чья грация заслужила его похвалу.
"Yes, she is," she returned, cheerfully, a little suggestion of possible defect in herself awakening in her mind.	- Да, ты прав, - отозвалась она. И у нее мелькнула догадка, что, быть может, ей самой как раз этого и недостает.
If that was so fine, she must look at it more closely.	Если это так красиво, ей надо присмотреться к этим дамам повнимательнее.
Instinctively, she felt a desire to imitate it.	У нее возникло инстинктивное желание подражать таким женщинам.

Surely she could do that too.	Без сомнения, и она может ходить не хуже.
When one of her mind sees many things emphasized and re-emphasized and admired, she gathers the logic of it and applies accordingly.	Когда женщина с умом Керри видит вещи, на которые беспрестанно обращают ее внимание, которыми без конца восхищаются, она делает из этого логический вывод и потом применяет его в жизни.
Drouet was not shrewd enough to see that this was not tactful.	У Друэ не хватало ума понять бестактность своих замечаний.
He could not see that it would be better to make her feel that she was competing with herself, not others better than herself.	Ему и в голову не приходило, что гораздо лучше было бы внушать Керри, что она должна превзойти самое себя, а не других женщин, которые якобы лучше ее.
He would not have done it with an older, wiser woman, but in Carrie he saw only the novice.	Он не стал бы так обращаться с более зрелой, более искушенной женщиной, но в Керри он видел только неопытность.
Less clever than she, he was naturally unable to comprehend her sensibility.	Менее умный, чем она, Друэ, естественно, не в состоянии был понять, что обижает ее.
He went on educating and wounding her, a thing rather foolish in one whose admiration for his pupil and victim was apt to grow.	Он продолжал воспитывать ее, нанося своей жертве новые душевные раны, а это было неразумно со стороны человека, чье восхищение ученицей росло день ото дня.
Carrie took the instructions affably.	Керри безропотно выслушивала его наставления.
She saw what Drouet liked; in a vague way she saw where he was weak.	Понимая постепенно, что именно нравится Друэ, она понемногу училась видеть его недостатки.
It lessens a woman's opinion of a man when she learns that his admiration is so pointedly and generously distributed.	Мужчина сильно теряет во мнении женщины, если он щедро расточает свои восторги перед другими.
She sees but one object of supreme compliment in this world, and that is herself.	В глазах женщины только один предмет достоин высшей похвалы - она сама.
If a man is to succeed with many women, he must be all in all to each.	Чтобы иметь успех у многих женщин, нужно целиком отдавать себя каждой.
In her own apartments Carrie saw things which were lessons in the same school.	У себя в квартире Керри тоже черпала немало сведений о том, что якобы необходимо настоящей даме.
In the same house with her lived an official of one of the theatres, Mr. Frank A. Hale, manager of the Standard, and his wife, a pleasing-looking brunette of thirty-five.	В одном доме с нею жил некий Фрэнк Гейл, директор театра "Стандард", вместе с женой. Миссис Гейл была миловидной брюнеткой лет тридцати пяти.
They were people of a sort very common in America today, who live respectably from hand to mouth.	Супруги Гейл принадлежали к категории людей, весьма многочисленной в современной Америке, -людей, которые живут прилично, хотя и ничего не имеют за душой.
Hale received a salary of forty-five dollars a week.	Гейл получал сорок пять долларов в неделю.
His wife, quite attractive, affected the feeling of youth, and objected to that sort of home life which means the care of a house and the raising of a family.	Его жена, обладая привлекательной внешностью, не желала признавать свой возраст, ей не хотелось возиться с хозяйством и воспитывать детей.

Like Drouet and Carrie, they also occupied three rooms on the floor above.	Как и Друэ с Керри, супруги Гейл занимали три меблированные комнаты, только этажом выше.
Not long after she arrived Mrs. Hale established social relations with her, and together they went about.	Керри скоро познакомилась с миссис Гейл и вместе с нею гуляла по городу.
For a long time this was her only companionship, and the gossip of the manager's wife formed the medium through which she saw the world.	Долгое время она была единственной знакомой Керри: болтовня приятельницы служила призмой, сквозь которую Керри смотрела на мир.
Such trivialities, such praises of wealth, such conventional expression of morals as sifted through this passive creature's mind, fell upon Carrie and for the while confused her.	Всякого рода пошлости, преклонение перед деньгами и избитые представления о морали, таившиеся в пассивном уме миссис Г ейл, естественно, оказали свое воздействие на Керри и на какое-то время внесли страшную путаницу в ее взгляды на жизнь.
On the other hand, her own feelings were a corrective influence.	Но, с другой стороны, Керри и сама, руководствуясь каким-то внутренним чутьем, вносила во все это кое-какие коррективы.
The constant drag to something better was not to be denied.	Ей нельзя было отказать в постоянном стремлении к чему-то лучшему.
By those things which address the heart was she steadily recalled.	Те впечатления, что взывают к нашему сердцу, указывали ей правильный путь.
In the apartments across the hall were a young girl and her mother. They were from Evansville, Indiana, the wife and daughter of a railroad treasurer.	В квартире этажом ниже жила молодая девушка с матерью; они приехали из Ивенсвиля, штат Индиана. Это была семья казначея крупной железнодорожной компании.
The daughter was here to study music, the mother to keep her company.	Дочь приехала в Чикаго совершенствоваться в музыке, а мать сопровождала ее, чтобы девушка не скучала.
Carrie did not make their acquaintance, but she saw the daughter coming in and going out.	Керри не завела с ними знакомства, но нередко сталкивалась с девушкой, когда та приходила или уходила.
A few times she had seen her at the piano in the parlour, and not infrequently had heard her play.	Несколько раз Керри видела ее за роялем в гостиной меблированных комнат и часто слышала ее игру.
This young woman was particularly dressy for her station, and wore a jewelled ring or two which flashed upon her white fingers as she played.	Девушка хорошо одевалась, и когда она садилась за рояль, на ее белых пальчиках сверкали кольца.
Now Carrie was affected by music.	Музыка имела большую власть над Керри.
Her nervous composition responded to certain strains, much as certain strings of a harp vibrate when a corresponding key of a piano is struck.	Нервы молодой женщины отзывались на некоторые мелодии, подобно тому, как вибрируют струны арфы, когда рядом ударяют но клавишам рояля.
She was delicately moulded in sentiment, and answered with vague ruminations to certain wistful chords. They awoke longings for those things which she did not have.	Керри отличалась тонкостью восприятия, и некоторые аккорды вызывали в ней смутные думы, пробуждая тоску по многому, чего она была лишена.

They caused her to cling closer to things she possessed.	Эти же думы заставляли ее крепко держаться за то, чем она обладала.
One short song the young lady played in a most soulful and tender mood.	Одну небольшую вещицу пианистка исполняла особенно трогательно и нежно.
Carrie heard it through the open door from the parlour below.	Керри услышала ее через открытую дверь своей квартиры.
It was at that hour between afternoon and night when, for the idle, the wanderer, things are apt to take on a wistful aspect.	Это было в тот час между сумерками и тьмой, когда для людей праздных, для тех, кто не нашел себя в жизни, все кругом приобретает грустный облик.
The mind wanders forth on far journeys and returns with sheaves of withered and departed joys. Carrie sat at her window looking out.	И человек мысленно уносится в далекие странствия, из которых возвращается опустошенный, с воспоминаниями об угасших, навсегда отлетевших радостях: Керри сидела у окна и глядела на улицу.
Drouet had been away since ten in the morning.	Друэ ушел еще в десять часов утра.
She had amused herself with a walk, a book by Bertha M. Clay which Drouet had left there, though she did not wholly enjoy the latter, and by changing her dress for the evening. Now she sat looking out across the park as wistful and depressed as the nature which craves variety and life can be under such circumstances.	Она развлекала себя сначала прогулкой, потом чтением романа Берты Мак-Клей, оставленного ей Друэ, но книга не доставляла ей особого удовольствия. Чтобы скоротать время, она переоделась в более подходящее для вечера платье, а потом опять села у окна и принялась смотреть в парк, охваченная такой печалью и беспокойством, какие только может испытывать в подобных обстоятельствах натура, жаждущая разнообразия и полноты жизни.
As she contemplated her new state, the strain from the parlour below stole upward. With it her thoughts became coloured and enmeshed.	Так она сидела, раздумывая над своим новым положением, когда снизу, из гостиной, вдруг полились звуки рояля и спутали ее мысли, придав им новую окраску.
She reverted to the things which were best and saddest within the small limit of her experience.	Керри вспомнились самые лучшие и самые печальные дни ее короткой жизни.
She became for the moment a repentant.	На миг ее охватило раскаяние.
While she was in this mood Drouet came in, bringing with him an entirely different atmosphere.	В таком настроении застал ее Друэ, - с его появлением в комнату словно ворвалась струя совсем иного воздуха.
It was dusk and Carrie had neglected to light the lamp.	Сумерки уже сгустились, но Керри не зажигала света.
The fire in the grate, too, had burned low.	Огонь в камине тоже почти догорел.
"Where are you, Cad?" he said, using a pet name he had given her.	- Где ты, Кэд? - окликнул ее Друэ, назвав ласкательным именем, которое он для нее придумал.
"Here," she answered.	- Я здесь, - ответила она.
There was something delicate and lonely in her voice, but he could not hear it.	В ее голосе звучала грусть, но Друэ неспособен был это уловить.

He had not the poetry in him that would seek a woman out under such circumstances and console her for the tragedy of life.	Ему недоставало того чутья, которое подсказало бы ему, что надо деликатно подойти к женщине и утешить ее.
Instead, he struck a match and lighted the gas.	Он чиркнул спичкой и зажег газ.
"Hello," he exclaimed, "you've been crying."	- Да ты, никак, плакала! - воскликнул он.
Her eyes were still wet with a few vague tears.	И, правда, глаза Керри были еще влажны от невольных слез.
"Pshaw," he said, "you don't want to do that."	- Вот так так! - удивился Друэ. - Это не годится!
He took her hand, feeling in his good-natured egotism that it was probably lack of his presence which had made her lonely.	Он взял ее за руку, предполагая в своем добродушном эгоизме, что только его отсутствие было причиною ее тоски и слез.
"Come on, now," he went on; "it's all right.	- Полно, полно, Кэд! - продолжал он. - Все будет хорошо.
Let's waltz a little to that music."	Слышишь музыку? Давай потанцуем!
He could not have introduced a more incongruous proposition.	Он вряд ли мог бы предложить ей в эту минуту что-либо более неуместное.
It made clear to Carrie that he could not sympathise with her.	Слова Друэ доказали Керри, что ей нечего искать у него сочувствия.
She could not have framed thoughts which would have expressed his defect or made clear the difference between them, but she felt it.	Ей трудно было бы определить, в чем именно заключался его недостаток, в чем была разница между ним и ею, но она все же ощущала и этот недостаток и эту разницу.
It was his first great mistake.	Друэ совершил свою первую крупную ошибку.
What Drouet said about the girl's grace, as she tripped out evenings accompanied by her mother, caused Carrie to perceive the nature and value of those little modish ways which women adopt when they would presume to be something.	То, что говорил Друэ о юной музыкантше, когда та по вечерам выходила в сопровождении матери, заставляло Керри с особым вниманием присматриваться к манерам женщин, сознающих свое достоинство.
She looked in the mirror and pursed up her lips, accompanying it with a little toss of the head, as she had seen the railroad treasurer's daughter do.	Она смотрелась в зеркало и слегка поджимала губки, чуть откидывая при этом голову назад, как это делала дочь железнодорожного казначея.
She caught up her skirts with an easy swing, for had not Drouet remarked that in her and several others, and Carrie was naturally imitative.	Она стала легким, небрежным движением подбирать юбку, - разве Друэ не обращал ее внимание на то, как грациозно это проделывает молодая музыкантша да и многие другие женщины? А ведь Керри от природы была переимчива.
She began to get the hang of those little things which the pretty woman who has vanity invariably adopts.	Она начала усваивать все те мелкие черточки, которые рано или поздно приобретает всякая хорошенькая женщина, не лишенная тщеславия.
In short, her knowledge of grace doubled, and with it her appearance changed.	Короче говоря, ее представления об изяществе значительно расширились и соответственно изменилась ее внешность.
She became a girl of considerable taste.	Керри стала женщиной с весьма развитым вкусом.
Drouet noticed this.	Это не укрылось и от Друэ.

He saw the new bow in her hair and the new way of arranging her locks which she affected one morning.	Он заметил и новый бант в ее волосах, и то, как она по-новому взбила локоны однажды утром.
"You look fine that way, Cad," he said.	- Тебе очень к лицу эта новая прическа, Кэд! -сказал он.
"Do I?" she replied, sweetly.	-Ты находишь? - обрадовалась Керри.
It made her try for other effects that selfsame day.	Его слова заставили ее проверить в тот же день и другие свои успехи.
She used her feet less heavily, a thing that was brought about by her attempting to imitate the treasurer's daughter's graceful carriage.	Керри уже не так тяжело ступала при ходьбе, и это опять-таки было подражанием изящной походке дочери казначея.
How much influence the presence of that young woman in the same house had upon her it would be difficult to say.	Трудно сказать, как велико было влияние музыкальной соседки, но только Керри многому научилась у нее.
But, because of all these things, when Hurstwood called he had found a young woman who was much more than the Carrie to whom Drouet had first spoken.	И когда Герствуд впервые навестил своего друга, он встретил молодую женщину, во многом отличавшуюся от той Керри, с которой Друэ в свое время заговорил в поезде.
The primary defects of dress and manner had passed.	В ее одежде давно уже исчезли прежние недостатки, и то же можно было сказать о ее манерах.
She was pretty, graceful, rich in the timidity born of uncertainty, and with a something childlike in her large eyes which captured the fancy of this starched and conventional poser among men.	Она была хороша, изящна и прелестна в своей робости, рожденной неуверенностью в себе. В ее больших глазах было что-то детски-наивное, и вот это-то и пленило накрахмаленного позера Герствуда.
It was the ancient attraction of the fresh for the stale.	Вечное влечение увядающего к юному и свежему!
If there was a touch of appreciation left in him for the bloom and unsophistication which is the charm of youth, it rekindled now.	В Герствуде сохранилась еще эта способность ценить все цветущее, все неиспорченное и молодое, и сейчас она вспыхнула с новой силой.
He looked into her pretty face and felt the subtle waves of young life radiating therefrom.	Он глядел на миловидную девушку и чувствовал, как от нее исходят нежные волны сияющей юности.
In that large clear eye he could see nothing that his blase nature could understand as guile.	Его светская пресыщенность не могла обнаружить в ее больших ясных глазах ничего похожего на притворство.
The little vanity, if he could have perceived it there, would have touched him as a pleasant thing.	Даже ее легкое тщеславие, подметь он его, понравилось бы ему и показалось бы прелестным.
"I wonder," he said, as he rode away in his cab, "how Drouet came to win her."	"И как это удалось Друэ пленить ее?" - подумал он, направляясь в своем экипаже домой.
He gave her credit for feelings superior to Drouet at the first glance.	С первого же взгляда Герствуду стало ясно, что Керри гораздо утонченнее Друэ.
The cab plopped along between the far-receding lines of gas lamps on either hand.	Экипаж катился между двумя рядами убегавших назад газовых фонарей.
He folded his gloved hands and saw only the lighted chamber and Carrie's face.	Герствуд сидел, сложив на коленях затянутые в перчатки руки, и все еще видел перед собой освещенную комнату и личико Керри.

He was pondering over the delight of youthful beauty.	Он не переставал думать о юной красоте этой женщины.
"I'll have a bouquet for her," he thought.	"Надо послать ей цветов! - решил он.
"Drouet won't mind."	- Друэ не рассердится".
He never for a moment concealed the fact of her attraction for himself.	Он ни на секунду не скрывал от себя, что Керри ему нравится.
He troubled himself not at all about Drouet's priority.	Его нисколько не беспокоило то, что Друэ имеет право первенства.
He was merely floating those gossamer threads of thought which, like the spider's, he hoped would lay hold somewhere.	Он просто отдался течению легких, как обрывки паутины, мыслей, надеясь, что где-то он ухватится за одну из них и соединит в одно целое.
He did not know, he could not guess, what the result would be.	Конечно, он не знал и не мог предвидеть, к чему это приведет.
A few weeks later Drouet, in his peregrinations, encountered one of his well-dressed lady acquaintances in Chicago on his return from a short trip to Omaha.	Несколько недель спустя Друэ, по-прежнему разъезжавший по всей стране, вернувшись в Чикаго из поездки в город Омаха, повстречался с одной из своих прежних приятельниц, большой щеголихой.
He had intended to hurry out to Ogden Place and surprise Carrie, but now he fell into an interesting conversation and soon modified his original intention.	Он намеревался немедленно поехать на Огден-сквер, чтобы устроить сюрприз Керри, не знавшей о его возвращении, но эта встреча заставила его изменить первоначальное решение.
"Let's go to dinner," he said, little recking any chance meeting which might trouble his way.	- Давайте пообедаем вместе, - предложил он своей знакомой, нисколько не беспокоясь о том, что могут увидеть.
"Certainly," said his companion.	- С удовольствием, - согласилась она.
They visited one of the better restaurants for a social chat.	Они зашли в один из лучших ресторанов, чтобы поболтать и вспомнить старое.
It was five in the afternoon when they met; it was seven-thirty before the last bone was picked.	Встретились они в пять часов, обед закончился лишь в половине восьмого.
Drouet was just finishing a little incident he was relating, and his face was expanding into a smile, when Hurstwood's eye caught his own.	Друэ только что рассказал своей даме какой-то забавный случай, и лицо его уже расплывалось в улыбке, как вдруг он встретился взглядом с Герствудом.
The latter had come in with several friends, and, seeing Drouet and some woman, not Carrie, drew his own conclusion.	Тот вошел в ресторан в сопровождении нескольких друзей и, увидев молодого коммивояжера в обществе какой-то женщины -вовсе не Керри, - сделал соответствующий вывод.
"Ah, the rascal," he thought, and then, with a touch of righteous sympathy, "that's pretty hard on the little girl."	"А, шалопай! - подумал он и мысленно добавил, искренне сочувствуя Керри: - Напрасно он так обижает бедную девочку!"
Drouet jumped from one easy thought to another as he caught Hurstwood's eye.	Едва Друэ поймал на себе взгляд Герствуда, как мысли его понеслись бешеным галопом, перегоняя одна другую.

He felt but very little misgiving, until he saw that Hurstwood was cautiously pretending not to see.	Впрочем, у него еще не было никаких дурных предчувствий, пока он не заметил, что Герствуд притворяется, будто не видит его.
Then some of the latter's impression forced itself upon him.	И тут он вдруг вспомнил, какое впечатление произвела Керри на Герствуда.
He thought of Carrie and their last meeting.	Он подумал о том вечере, который они провели тогда втроем.
By George, he would have to explain this to Hurstwood.	Черт возьми, придется как-нибудь объяснить это Герствуду.
Such a chance half-hour with an old friend must not have anything more attached to it than it really warranted.	Случайная встреча, полчаса за столиком со старинной приятельницей - стоит ли этому придавать значение?
For the first time he was troubled.	Впервые в жизни Друэ был серьезно озабочен.
Here was a moral complication of which he could not possibly get the ends.	Он столкнулся с осложнением морального порядка и не в состоянии был предвидеть, чем это может кончиться.
Hurstwood would laugh at him for being a fickle boy.	Герствуд будет смеяться над ним и назовет его ветрогоном.
He would laugh with Hurstwood.	Ну что ж, он и сам посмеется с Герствудом!
Carrie would never hear, his present companion at table would never know, and yet he could not help feeling that he was getting the worst of it - there was some faint stigma attached, and he was not guilty.	Керри ничего не узнает, и точно так же ничего не будет знать его знакомая, которая сейчас сидит с ним за столом. Но как ни старался Друэ успокоить себя, он не мог прогнать овладевшего им неприятного ощущения - на него как будто легло позорное клеймо, а меж тем он ни в чем не виноват.
He broke up the dinner by becoming dull, and saw his companion on her car. Then he went home.	Друэ поспешил закончить обед, усадил свою знакомую в экипаж и направился домой.
"He hasn't talked to me about any of these later flames," thought Hurstwood to himself.	"Что-то он мне не рассказывал об этих других своих пассиях, - размышлял Герствуд.
"He thinks I think he cares for the girl out there."	- Он думает, что я верю, будто он любит ту".
"He ought not to think I'm knocking around, since I have just introduced him out there," thought Drouet.	"У него нет никаких оснований думать, что я погуливаю на стороне, поскольку я совсем недавно познакомил его с Керри", - размышлял, в свою очередь, Друэ.
"I saw you," Hurstwood said, genially, the next time Drouet drifted in to his polished resort, from which he could not stay away.	-А я вас видел! - шутливо заметил Герствуд, когда Друэ некоторое время спустя зашел в его сверкающие владения, ибо не в силах был лишить себя привычного удовольствия.
He raised his forefinger indicatively, as parents do to children.	Произнося эти слова, Г ерствуд наставительно поднял палец, точно отец, разговаривающий с сыном.
"An old acquaintance of mine that I ran into just as I was coming up from the station," explained Drouet.	- А, это старая приятельница, с которой я случайно встретился по дороге с вокзала, -поспешил объяснить Друэ.
"She used to be quite a beauty."	- В свое время она была недурна.

"Still attracts a little, eh?" returned the other, affecting to jest.	- И все еще немного нравится, а? - так же шутливо сказал Герствуд.
"Oh, no," said Drouet, "just couldn't escape her this time."	- О, что вы! - воскликнул Друэ. - Просто я никак не мог от нее улизнуть.
"How long are you here?" asked Hurstwood.	- Долго пробудете в Чикаго? - спросил Герствуд.
"Only a few days."	- Всего несколько дней.
"You must bring the girl down and take dinner with me," he said.	- Вы непременно должны пообедать со мной вместе с вашей девочкой, - сказал Герствуд.
"I'm afraid you keep her cooped up out there.	- Сдается мне, что вы держите ее взаперти.
I'll get a box for Joe Jefferson."	Я возьму ложу на Джо Джефферсона.
"Not me," answered the drummer.	- О, я вовсе не намерен прятать ее! - ответил коммивояжер.
"Sure I'll come."	- Мы охотно поедем.
This pleased Hurstwood immensely.	Герствуд остался чрезвычайно доволен.
He gave Drouet no credit for any feelings toward Carrie whatever.	Он ничуть не верил, что Друэ питает сильное чувство к Керри.
He envied him, and now, as he looked at the well-dressed jolly salesman, whom he so much liked, the gleam of the rival glowed in his eye.	Он завидовал коммивояжеру, и теперь, при взгляде на хорошо одетого, веселого молодого человека, который так нравился ему, в глазах его вспыхнул огонь ревности.
He began to "size up" Drouet from the standpoints of wit and fascination.	Он начал мысленно критиковать Друэ: в нем ни мужского обаяния, ни ума!
He began to look to see where he was weak.	Он стал видеть его недостатки.
There was no disputing that, whatever he might think of him as a good fellow, he felt a certain amount of contempt for him as a lover.	Каково бы ни было его мнение о Друэ как о славном малом, он с некоторым пренебрежением смотрел на него как на любовника.
He could hoodwink him all right.	Его нетрудно будет убрать с пути, Герствуд был уверен.
Why, if he would just let Carrie see one such little incident as that of Thursday, it would settle the matter.	Да ему достаточно было бы только намекнуть Керри на тот маленький случай, который произошел в четверг, и все было бы кончено!
He ran on in thought, almost exulting, the while he laughed and chatted, and Drouet felt nothing.	Непринужденно болтая и от души смеясь, Герствуд не переставал думать об одном и том же, а Друэ ничего не замечал.
He had no power of analysing the glance and the atmosphere of a man like Hurstwood.	Ему не под силу было разгадать такого человека, как Герствуд.
He stood and smiled and accepted the invitation while his friend examined him with the eye of a hawk.	С улыбкой принял он приглашение, меж тем как тот стоял и всматривался в него ястребиным взглядом.
The object of this peculiarly involved comedy was not thinking of either.	А героиня этой запутанной комедии ни о ком из них и думать не думала.

She was busy adjusting her thoughts and feelings to newer conditions, and was not in danger of suffering disturbing pangs from either quarter.	Она приспосабливала свои мысли и чувства к новой обстановке и окружению и отнюдь не собиралась страдать из-за Друэ или Герствуда.
One evening Drouet found her dressing herself before the glass.	Однажды вечером Друэ застал ее перед зеркалом: она стояла и прихорашивалась.
"Cad," said he, catching her,	- Ага! - шутливо воскликнул он, неожиданно входя.
"I believe you're getting vain."	- Я начинаю думать, что ты становишься кокеткой.
"Nothing of the kind," she returned, smiling.	- Ничего подобного, - улыбнувшись, ответила Керри.
"Well, you're mighty pretty," he went on, slipping his arm around her.	- Во всяком случае, ты чертовски хороша, -продолжал он, обнимая ее за талию.
"Put on that navy-blue dress of yours and I'll take you to the show."	- Надень синее платье и пойдем в театр.
"Oh, I've promised Mrs. Hale to go with her to the Exposition to-night," she returned, apologetically.	-Ах, как жаль! Я обещала миссис Гейл пойти с ней на выставку, - сказала она виновато.
"You did, eh?" he said, studying the situation abstractedly.	- Вот как, - рассеянно промолвил Друэ, словно что-то обдумывая.
"I wouldn't care to go to that myself."	- Меня лично выставка не интересует.
"Well, I don't know," answered Carrie, puzzling, but not offering to break her promise in his favour.	- Право, не знаю, как и быть, - нерешительно сказала Керри, вовсе не собираясь, однако, нарушить обещание в угоду Друэ.
Just then a knock came at their door and the maidservant handed a letter in.	В эту минуту в дверь постучали. Вошла служанка и подала Друэ запечатанный конверт.
"He says there's an answer expected," she explained.	- Посыльный говорит, ему приказано ждать ответа, - сказала горничная.
"It's from Hurstwood," said Drouet, noting the superscription as he tore it open.	- От Герствуда, - сказал Друэ, тотчас узнав почерк приятеля. Он вскрыл конверт и принялся читать.
"You are to come down and see Joe Jefferson with me to-night," it ran in part.	"Вы непременно должны пойти со мной сегодня в театр, - гласило письмо. - Играет Джо Джефферсон.
"It's my turn, as we agreed the other day.	На сей раз приглашаю я, как мы условились.
All other bets are off."	Отказа не принимаю".
"Well, what do you say to this?" asked Drouet, innocently, while Carrie's mind bubbled with favourable replies.	- Что ты скажешь на это? - без всяких задних мыслей спросил Друэ. С языка Керри уже готово было сорваться согласие.
"You had better decide, Charlie," she said, reservedly.	- Ты лучше сам реши, Чарли, - все же сдержанно произнесла она.
"I guess we had better go, if you can break that engagement upstairs," said Drouet.	- Я думаю, нам следовало бы пойти, если только ты сумеешь отказаться от приглашения миссис Гейл, - сказал Друэ.

"Oh, I can," returned Carrie without thinking.	- О, это можно будет устроить! - не задумываясь, решила Керри.
Drouet selected writing paper while Carrie went to change her dress.	Друэ взял листок бумаги, чтобы написать ответ, а Керри немедленно пошла переодеваться.
She hardly explained to herself why this latest invitation appealed to her most	Ей и самой не ясно было, почему она предпочла приглашение Герствуда.
"Shall I wear my hair as I did yesterday?" she asked, as she came out with several articles of apparel pending.	- Как ты думаешь, сделать мне такую же прическу, как вчера? - спросила, возвращаясь в комнату, Керри; в руках она держала какие-то предметы туалета.
"Sure," he returned, pleasantly.	- Конечно, - отозвался Друэ.
She was relieved to see that he felt nothing.	Керри облегченно вздохнула при мысли, что он не сердится.
She did not credit her willingness to go to any fascination Hurstwood held for her.	Она отнюдь не считала, что согласилась принять приглашение потому, что Герствуд ей нравится.
It seemed that the combination of Hurstwood, Drouet, and herself was more agreeable than anything else that had been suggested.	Просто провести вечер в обществе его и Друэ было самым приятным из всех вариантов, какие были предложены ей в тот день.
She arrayed herself most carefully and they started off, extending excuses upstairs.	Она оделась и причесалась с особой тщательностью, и они вышли из дому, предварительно извинившись перед миссис Гейл.
"I say," said Hurstwood, as they came up the theatre lobby, "we are exceedingly charming this evening."	-Однако! - воскликнул Герствуд, когда Керри и Друэ показались в вестибюле театра. - Мы сегодня очаровательны!
Carrie fluttered under his approving glance.	Керри вздрогнула, почувствовав на себе его восхищенный взгляд.
"Now, then," he said, leading the way up the foyer into the theatre.	- Пойдемте! - сказал он и двинулся вперед, показывая дорогу.
If ever there was dressiness it was here.	Театр блистал нарядами.
It was the personification of the old term spick and span.	Это была живая иллюстрация к старому выражению "разодеться в пух и прах".
"Did you ever see Jefferson?" he questioned, as he leaned toward Carrie in the box.	- Вы когда-нибудь видели Джефферсона? -спросил Герствуд, когда они расположились в ложе, и слегка наклонился при этом к Керри.
"I never did," she returned.	- Нет, никогда, - ответила она.
"He's delightful, delightful," he went on, giving the commonplace rendition of approval which such men know.	- О, он бесподобен, бесподобен! И он стал рассыпаться в похвалах по адресу актера, повторяя избитые фразы людей своего круга.
He sent Drouet after a programme, and then discoursed to Carrie concerning Jefferson as he had heard of him.	Герствуд отправил Друэ за программой и снова принялся рассказывать Керри про Джефферсона то, что он о нем слышал.
The former was pleased beyond expression, and was really hypnotised by the environment, the trappings of the box, the elegance of her companion.	Молодой коммивояжер был несказанно доволен роскошным убранством лож, элегантным видом своего друга.

Several times their eyes accidentally met, and then there poured into hers such a flood of feeling as she had never before experienced.	А Керри, когда глаза ее случайно встречались с глазами Герствуда, видела в его взгляде столько чувства, сколько никто и никогда не проявлял по отношению к ней.
She could not for the moment explain it, for in the next glance or the next move of the hand there was seeming indifference, mingled only with the kindest attention.	В ту минуту она даже не могла понять, в чем дело, так как в следующий миг во взгляде Герствуда она обнаруживала кажущееся безразличие, а в его манерах - только любезность и вежливость.
Drouet shared in the conversation, but he was almost dull in comparison.	Друэ тоже принимал участие в разговоре, но по сравнению с Г ерствудом казался весьма недалеким.
Hurstwood entertained them both, and now it was driven into Carrie's mind that here was the superior man.	Управляющий баром развлекал и его и Керри, и теперь она отчетливо понимала, насколько Герствуд выше Друэ.
She instinctively felt that he was stronger and higher, and yet withal so simple.	Она инстинктивно чувствовала, что он и сильнее и умнее, хоть и держится удивительно просто.
By the end of the third act she was sure that Drouet was only a kindly soul, but otherwise defective.	К концу третьего действия она окончательно пришла к убеждению, что Друэ всего лишь добрый малый, а во всех других отношениях ему многого недостает.
He sank every moment in her estimation by the strong comparison.	С каждой минутой он все больше терял в ее глазах, не выдерживая опасного сравнения.
"I have had such a nice time," said Carrie, when it was all over and they were coming out.	- Я получила огромное удовольствие, - сказала Керри по окончании спектакля.
"Yes, indeed," added Drouet, who was not in the least aware that a battle had been fought and his defences weakened.	- Я тоже, - поддержал ее Друэ, и не догадывающийся, что в душе ее разыгралась битва, в которой его позиции сильно пострадали.
He was like the Emperor of China, who sat glorying in himself, unaware that his fairest provinces were being wrested from him.	Он напоминал древнего китайского императора, который восседал на троне, очень довольный собою и своим могуществом, и вовсе не подозревал, что в это время враги отнимают у него лучшие земли.
"Well, you have saved me a dreary evening," returned Hurstwood.	- А вы избавили меня от скучного вечера, -ответил Герствуд.
"Good-night."	- Спокойной ночи!
He took Carrie's little hand, and a current of feeling swept from one to the other.	Он взял маленькую ручку Керри, и их обоих словно пронзил электрический ток.
"I'm so tired," said Carrie, leaning back in the car when Drouet began to talk.	- Я так устала, - ответила Керри, когда Друэ заговорил было с ней в вагоне конки, и откинулась на спинку сиденья.
"Well, you rest a little while I smoke," he said, rising, and then he foolishly went to the forward platform of the car and left the game as it stood.	- Тогда посиди, а я пойду покурю. Он встал и вышел на площадку, беспечно предоставив игре идти своим чередом.
Chapter XII	12.
Of the Lamps of the Mansions - The Ambassador Plea	Яркие огни особняков. Мольба искусителя

Mrs. Hurstwood was not aware of any of her husband's moral defections, though she might readily have suspected his tendencies, which she well understood.	Миссис Г ерствуд не имела ни малейшего представления о моральной неустойчивости мужа, хотя его наклонности, хорошо ей известные, могли бы заставить ее быть настороже.
She was a woman upon whose action under provocation you could never count.	Трудно было предугадать, на что способна эта женщина, если вывести ее из себя.
Hurstwood, for one, had not the slightest idea of what she would do under certain circumstances. He had never seen her thoroughly aroused.	Герствуд, и тот не мог бы заранее сказать, как поступит его жена при тех или иных обстоятельствах.
In fact, she was not a woman who would fly into a passion.	Миссис Г ерствуд не принадлежала к тем женщинам, которые позволяют себе приходить в ярость.
She had too little faith in mankind not to know that they were erring.	Прежде всего она слишком мало верила в людей и прекрасно знала, что все не без греха.
She was too calculating to jeopardize any advantage she might gain in the way of information by fruitless clamour.	Затем она была слишком расчетлива и никогда бесполезным шумом не лишила бы себя преимущества знать все до мельчайших деталей.
Her wrath would never wreak itself in one fell blow.	Она никогда не позволила бы своему гневу вылиться сразу в один сокрушительный удар.
She would wait and brood, studying the details and adding to them until her power might be commensurate with her desire for revenge.	Она стала бы выжидать, размышлять, тщательно изучать все подробности, накопляя их одну за другой, пока, наконец, ее сила не сравнялась бы с жаждой мести.
At the same time, she would not delay to inflict any injury, big or little, which would wound the object of her revenge and still leave him uncertain as to the source of the evil.	В то же время она не стала бы мешкать, если бы ей представился случай нанести обидчику рану, все равно - серьезную или легкую, и притом так, чтобы объект ее мести сам не знал, откуда грянула беда.
She was a cold, self-centred woman, with many a thought of her own which never found expression, not even by so much as the glint of an eye.	Это была холодная, самовлюбленная женщина, и в голове у нее теснилось немало мыслей, которые никогда не находили себе выражения и которые миссис Герствуд не выдала бы даже мимолетным взглядом.
Hurstwood felt some of this in her nature, though he did not actually perceive it.	Многое из этих черт Герствуд угадывал в натуре жены, хотя ничто пока не подтверждало его догадок.
He dwelt with her in peace and some satisfaction.	Они жили мирно, и он отчасти был даже доволен своей семейной жизнью.
He did not fear her in the least - there was no cause for it.	Он нисколько не опасался своей супруги - для этого не было никаких оснований.
She still took a faint pride in him, which was augmented by her desire to have her social integrity maintained.	Миссис Герствуд все еще слегка гордилась своим мужем, тем более что ей по-прежнему хотелось поддерживать в обществе мнение о сплоченности своей семьи.

She was secretly somewhat pleased by the fact that much of her husband's property was in her name, a precaution which Hurstwood had taken when his home interests were somewhat more alluring than at present.	И все же втайне она была очень довольна, что значительная часть имущества мужа переписана на ее имя. Она склонила Герствуда принять эту меру предосторожности давно, когда домашний очаг обладал для него большей притягательной силой, чем теперь.
His wife had not the slightest reason to feel that anything would ever go amiss with their household, and yet the shadows which run before gave her a thought of the good of it now and then.	У жены не было ни малейшего повода предполагать, что в ее домашнем быту может когда-нибудь произойти какой-то неприятный переворот. И все же мрачные тени, которые порою опережают события, заставляли ее иной раз радоваться, что состояние мужа, в сущности, у нее в руках.
She was in a position to become refractory with considerable advantage, and Hurstwood conducted himself circumspectly because he felt that he could not be sure of anything once she became dissatisfied.	Поэтому, ничем не рискуя, она всегда имела возможность проявить упорство, а Г ерствуд держал себя очень осторожно, ибо не знал, как поведет себя жена, если вызвать ее недовольство.
It so happened that on the night when Hurstwood, Carrie, and Drouet were in the box at McVickar's, George, Jr., was in the sixth row of the parquet with the daughter of H. B. Carmichael, the third partner of a wholesale dry-goods house of that city.	И вот в тот вечер, когда Герствуд, Керри и Друэ сидели в ложе театра Мак-Викера, сын Герствуда, оказывается, сидел в шестом ряду партера с дочерью Х.Б.Кармайкла, совладельца крупной мануфактурной фирмы в Чикаго.
Hurstwood did not see his son, for he sat, as was his wont, as far back as possible, leaving himself just partially visible, when he bent forward, to those within the first six rows in question.	Г ерствуд не заметил сына, так как, по обыкновению, держался в глубине ложи; а его можно было увидеть лишь в тех случаях, когда он слегка наклонялся вперед, да и то только из первых шести рядов партера.
It was his wont to sit this way in every theatre - to make his personality as inconspicuous as possible where it would be no advantage to him to have it otherwise. He never moved but what, if there was any danger of his conduct being misconstrued or ill-reported, he looked carefully about him and counted the cost of every inch of conspicuity.	Он всегда сидел так в театре, стараясь, чтобы его присутствие было по возможности никем не замечено, если, конечно, у него не было оснований поступать иначе.
The next morning at breakfast his son said:	Утром за завтраком молодой Герствуд сказал отцу:
"I saw you, Governor, last night."	- Я видел тебя вчера вечером.
"Were you at McVickar's?" said Hurstwood, with the best grace in the world.	- А, ты был вчера в театре Мак-Викера? - самым беспечным тоном спросил Герствуд.
"Yes," said young George.	- Да, - ответил Джордж.
"Who with?"	- С кем ты был?
"Miss Carmichael."	- С мисс Кармайкл.
Mrs. Hurstwood directed an inquiring glance at her husband, but could not judge from his appearance whether it was any more than a casual look into the theatre which was referred to.	Миссис Г ерствуд испытующе посмотрела на мужа, но выражение его лица ничего не сказало ей. Герствуд мог случайно зайти ненадолго в театр.
"How was the play?" she inquired.	- Как пьеса? - спросила она.

"Very good," returned Hurstwood, "only it's the same old thing,	- Превосходная, - ответил Герствуд, - только уж очень старая -
'Rip Van Winkle.'"	"Рип Ван Винкл".
"Whom did you go with?" queried his wife, with assumed indifference.	- С кем же ты был? - с напускным равнодушием спросила она.
"Charlie Drouet and his wife.	- С Чарльзом Друэ и его женой.
They are friends of Moy's, visiting here."	Это друзья мистера Моя, они наездом в Чикаго.
Owing to the peculiar nature of his position, such a disclosure as this would ordinarily create no difficulty.	Ввиду особых условий работы Герствуда это обстоятельство не могло вызвать у его жены никаких подозрений.
His wife took it for granted that his situation called for certain social movements in which she might not be included.	Миссис Г ерствуд мирилась с тем, что служба вынуждает его иногда бывать в обществе без жены.
But of late he had pleaded office duty on several occasions when his wife asked for his company to any evening entertainment.	Но последнее время он уже несколько раз отговаривался служебными обязанностями именно тогда, когда она куда-либо звала его.
He had done so in regard to the very evening in question only the morning before.	Так было как раз накануне утром.
"I thought you were going to be busy," she remarked, very carefully.	- А мне помнится, ты говорил, что будешь занят, -заметила миссис Герствуд, осторожно выбирая слова.
"So I was," he exclaimed.	-Я и был занят! - воскликнул муж.
"I couldn't help the interruption, but I made up for it afterward by working until two."	- Но я ничего не мог сделать, пришлось пойти, зато потом я должен был работать до двух часов ночи.
This settled the discussion for the time being, but there was a residue of opinion which was not satisfactory.	Пояснение Герствуда на время прекратило всякие дальнейшие расспросы, но от этого разговора у обоих супругов остался на душе неприятный осадок.
There was no time at which the claims of his wife could have been more unsatisfactorily pushed.	Миссис Герствуд трудно было бы найти более неудачное время для того, чтобы предъявлять какие-либо требования.
For years he had been steadily modifying his matrimonial devotion, and found her company dull.	Уже немало лет супруг постепенно охладевал к ней и скучал в ее обществе.
Now that a new light shone upon the horizon, this older luminary paled in the west.	Теперь, когда на его горизонте засиял новый свет, старое светило совсем померкло.
He was satisfied to turn his face away entirely, and any call to look back was irksome.	У него не было ни малейшего желания оглядываться на прошлое, и всякое напоминание о нем раздражало его.
She, on the contrary, was not at all inclined to accept anything less than a complete fulfilment of the letter of their relationship, though the spirit might be wanting.	Миссис Герствуд, однако, вовсе не собиралась идти на уступки и требовала, чтобы муж свято чтил брачный контракт, даже если этот контракт давно уже стал мертвой буквой.
"We are coming down town this afternoon," she remarked, a few days later.	- Мы вечером собираемся в гости, - заметила она несколькими днями позже.

"I want you to come over to Kinsley's and meet Mr. Phillips and his wife.	- Я хотела бы, чтобы ты пошел с нами к Кинсли и познакомился с супругами Филипс.
They're stopping at the Tremont, and we're going to show them around a little."	Они остановились в отеле "Тремонт", и мы решили развлечь их и показать им город.
After the occurrence of Wednesday, he could not refuse, though the Phillips were about as uninteresting as vanity and ignorance could make them.	После недавнего инцидента с театром Г ерствуд не мог отказать ей, несмотря на то, что эти Филипсы были так неинтересны, как только могут быть неинтересны люди тщеславные и невежественные.
He agreed, but it was with short grace. He was angry when he left the house.	Он согласился, но не слишком любезно и, уходя из дому, был страшно зол.
"I'll put a stop to this," he thought.	"Этому надо положить конец, - решил он.
"I'm not going to be bothered fooling around with visitors when I have work to do."	- Я вовсе не намерен таскаться по гостям, когда я должен работать!"
Not long after this Mrs. Hurstwood came with a similar proposition, only it was to a matinee this time.	Вскоре после этого разговора миссис Герствуд выступила с новым предложением. На этот раз речь шла о каком-то утреннике в театре.
"My dear," he returned, "I haven't time.	- Моя милая, - ответил ей муж, - у меня совсем нет свободного времени.
I'm too busy."	Я очень занят.
"You find time to go with other people, though," she replied, with considerable irritation.	- Однако ты же находишь время, чтобы ходить с другими в театр! - раздраженным тоном возразила ему жена.
"Nothing of the kind," he answered.	- Ничего подобного! - рассердился Герствуд.
"I can't avoid business relations, and that's all there is to it."	- Я не могу пренебрегать деловыми связями, только и всего.
"Well, never mind," she exclaimed. Her lips tightened.	-Очень хорошо! - прошипела миссис Герствуд и плотно сжала губы.
The feeling of mutual antagonism was increased.	Чувство взаимного антагонизма между супругами усилилось.
On the other hand, his interest in Drouet's little shop-girl grew in an almost evenly balanced proportion.	С другой стороны, приблизительно в равной мере усилился и интерес Г ерствуда к маленькой фабричной работнице, с которой он познакомилсяу Друэ.
That young lady, under the stress of her situation and the tutelage of her new friend, changed effectively.	А та уже освоилась со своим положением и под влиянием новой подруги успела сильно измениться.
She had the aptitude of the struggler who seeks emancipation.	Керри обладала приспособляемостью людей, борющихся за свое освобождение.
The glow of a more showy life was not lost upon her.	Блеск более яркой жизни не пропал для нее даром.
She did not grow in knowledge so much as she awakened in the matter of desire.	Она не могла бы похвастать, что приобрела много знаний, зато в ней пробудились желания.

Mrs. Hale's extended harangues upon the subjects of wealth and position taught her to distinguish between degrees of wealth.	Разглагольствования миссис Гейл о богатстве и положении в свете научили ее разбираться в степени состоятельности людей.
Mrs. Hale loved to drive in the afternoon in the sun when it was fine, and to satisfy her soul with a sight of those mansions and lawns which she could not afford.	В хорошую погоду миссис Г ейл любила кататься, наслаждаясь видом прекрасных, но недоступных для нее особняков, окруженных прелестными лужайками.
On the North Side had been erected a number of elegant mansions along what is now known as the North Shore Drive.	На Северной стороне в то время появилось много изящных домов - там, где теперь Северная набережная.
The present lake wall of stone and granitoid was not then in place, but the road had been well laid out, the intermediate spaces of lawn were lovely to look upon, and the houses were thoroughly new and imposing.	Ограды из камня и искусственного гранита, что в настоящее время окружает озеро Мичиган, тогда еще не существовало, но уже была проложена отличная дорога, газоны с обеих сторон ласкали взор, а все здания были новые и красивые.
When the winter season had passed and the first fine days of the early spring appeared, Mrs. Hale secured a buggy for an afternoon and invited Carrie.	Однажды, когда миновала зима и уже наступили первые чудесные весенние дни, миссис Г ейл наняла экипаж и пригласила Керри покататься с нею.
They rode first through Lincoln Park and on far out towards Evanston, turning back at four and arriving at the north end of the Shore Drive at about five o'clock.	Проехав через Линкольн-парк, они направились в Ивенстон, в четыре часа повернули назад и около пяти достигли Северной набережной.
At this time of year the days are still comparatively short, and the shadows of the evening were beginning to settle down upon the great city.	В это время года дни еще сравнительно коротки, и вечерние тени уже сгущались, окутывая огромный город.
Lamps were beginning to burn with that mellow radiance which seems almost watery and translucent to the eye.	Фонари замигали тем мягким светом, который кажется глазу водянистым и прозрачным.
There was a softness in the air which speaks with an infinite delicacy of feeling to the flesh as well as to the soul.	В воздухе была разлита нега, которую тонко чувствуют и тело и душа.
Carrie felt that it was a lovely day.	Керри прониклась красотой весеннего вечера.
She was ripened by it in spirit for many suggestions.	В ней зрело множество желаний.
As they drove along the smooth pavement an occasional carriage passed.	Время от времени по гладкой мостовой навстречу ей и миссис Гейл катились экипажи.
She saw one stop and the footman dismount, opening the door for a gentleman who seemed to be leisurely returning from some afternoon pleasure.	Один из них остановился, с козел соскочил лакей и распахнул дверцу перед джентльменом, видимо, неторопливо возвращавшимся с вечерней прогулки.
Across the broad lawns, now first freshening into green, she saw lamps faintly glowing upon rich interiors.	За широкими, только еще зазеленевшими лужайками тепло светились лампы, освещая богатую обстановку комнат.
Now it was but a chair, now a table, now an ornate corner, which met her eye, but it appealed to her as almost nothing else could.	Иногда глаз различал красивое кресло, или стол, или уютный уголок - подобные зрелища необычайно занимали и восхищали Керри.

Such childish fancies as she had had of fairy palaces and kingly quarters now came back.	Казалось, перед нею длинной чередой проходили те сказочные дворцы и замки, о которых она грезила в детских снах.
She imagined that across these richly carved entrance-ways, where the globed and crystalled lamps shone upon panelled doors set with stained and designed panes of glass, was neither care nor unsatisfied desire.	Она готова была поверить, что там, за этими пышными, украшенными резьбой подъездами, где свет из граненых матовых шаров падал на двери с цветными и узорчатыми стеклами, люди не знают забот, не знают неудовлетворенных желаний.
She was perfectly certain that here was happiness.	Да, там, несомненно, царит счастье!
If she could but stroll up yon broad walk, cross that rich entrance-way, which to her was of the beauty of a jewel, and sweep in grace and luxury to possession and command - oh! how quickly would sadness flee; how, in an instant, would the heartache end.	Если бы она могла пройти по этой широкой аллее и подняться по ступеням этого разукрашенного, казавшегося ей таким прекрасным, подъезда, войти в него, очутиться среди роскоши и богатства, которыми она могла бы владеть и распоряжаться, - о, как скоро отлетела бы вся ее грусть, как в одно мгновение исчезла бы боль из сердца!..
She gazed and gazed, wondering, delighting, longing, and all the while the siren voice of the unrestful was whispering in her ear.	Керри смотрела и смотрела кругом, дивясь, восхищаясь, тоскуя и все время слыша манящий голос неутолимых желаний.
"If we could have such a home as that," said Mrs. Hale sadly, "how delightful it would be."	- Вот бы иметь такой дом! - вздохнув, заметила миссис Гейл. - Какое это счастье!
"And yet they do say," said Carrie, "that no one is ever happy."	- А говорят, что на свете нет счастливых людей, -промолвила Керри.
She had heard so much of the canting philosophy of the grapeless fox.	Она немало наслышалась лицемерных рассуждений лисы на тему о незрелом винограде.
"I notice," said Mrs. Hale, "that they all try mighty hard, though, to take their misery in a mansion."	- Однако я замечаю, что люди в роскошных особняках как-то мирятся со своим бедственным положением! - иронически заметила миссис Гейл.
When she came to her own rooms, Carrie saw their comparative insignificance.	Когда Керри вернулась домой, ей сразу бросилась в глаза относительная убогость ее квартирки.
She was not so dull but that she could perceive they were but three small rooms in a moderately well-furnished boarding-house.	Молодая женщина была достаточно наблюдательна, чтобы понимать, что это всего лишь три маленькие комнаты в скромном меблированном доме.
She was not contrasting it now with what she had had, but what she had so recently seen.	Она сопоставляла их не с тем, что было у нее раньше, а с тем, что она видела на набережной во время катания с миссис Гейл.
The glow of the palatial doors was still in her eye, the roll of cushioned carriages still in her ears.	Перед ее глазами все еще стояли красивые особняки, а в ушах раздавался звук мягко катящихся экипажей.
What, after all, was Drouet?	"Кто такой в конце концов Друэ?
What was she? At her window, she thought it over, rocking to and fro, and gazing out across the lamp-lit park toward the lamp-lit houses on Warren and Ashland avenues.	И кто я?" - невольно подумала Керри, покачиваясь в качалке у окна и глядя на освещенный фонарями парк, за которым мигали огни Уоррен и Эшленд-стрит.

She was too wrought up to care to go down to eat, too pensive to do aught but rock and sing. Some old tunes crept to her lips, and, as she sang them, her heart sank.	Она была слишком взбудоражена, чтобы пойти поесть, и слишком ушла в свои мысли, чтобы найти себе другое занятие, кроме как покачиваться в качалке и напевать. Ей вспоминались давно забытые мелодии, и от них еще больше ныло сердце.
She longed and longed and longed.	Ее снедала тоска, тоска, тоска.
It was now for the old cottage room in Columbia City, now the mansion upon the Shore Drive, now the fine dress of some lady, now the elegance of some scene.	Она тосковала то по старому домику в Колумбии-сити, то по особнякам на набережной, то по изысканному платью, замеченному на какой-то даме, то по красивому пейзажу, бросившемуся ей в глаза днем.
She was sad beyond measure, and yet uncertain, wishing, fancying.	Она была печальна без меры и в то же время полна смутных стремлений и грез.
Finally, it seemed as if all her state was one of loneliness and forsakenness, and she could scarce refrain from trembling at the lip.	Наконец Керри начало казаться, что она необычайно заброшена и одинока. Ее губы вздрагивали, и она с трудом сдерживала себя.
She hummed and hummed as the moments went by, sitting in the shadow by the window, and was therein as happy, though she did not perceive it, as she ever would be.	Минуты бежали за минутами, а она все еще неподвижно сидела в полумраке у окна и тихонько напевала, не сознавая, что сейчас она, в сущности, так счастлива, как ей никогда уже не быть.
While Carrie was still in this frame of mind, the house-servant brought up the intelligence that Mr. Hurstwood was in the parlour asking to see Mr. and Mrs. Drouet.	И вот, в то время как Керри продолжала сидеть, вся во власти напавшей на нее тоски, вошла горничная и сообщила, что в передней находится мистер Герствуд и спрашивает, можно ли ему видеть миссис и мистера Друэ.
"I guess he doesn't know that Charlie is out of town," thought Carrie.	"Видимо, он не знает, что Чарли нет в городе", -подумала Керри.
She had seen comparatively little of the manager during the winter, but had been kept constantly in mind of him by one thing and another, principally by the strong impression he had made.	Зимой она довольно редко видела управляющего баром, но каждый раз то одно, то другое напоминало ей о нем, а главное - он произвел на нее сильное впечатление при первой же встрече.
She was quite disturbed for the moment as to her appearance, but soon satisfied herself by the aid of the mirror, and went below.	Прежде всего Керри в смятении подумала о том, как она сейчас выглядит, но зеркало тотчас успокоило ее, и она вышла к гостю.
Hurstwood was in his best form, as usual.	Герствуд был, как всегда, элегантен.
He hadn't heard that Drouet was out of town.	Он не знал об отсутствии Друэ.
He was but slightly affected by the intelligence, and devoted himself to the more general topics which would interest Carrie.	Впрочем, он был не слишком разочарован и тут же перевел разговор на общие темы, которые могли представлять интерес для Керри.
It was surprising - the ease with which he conducted a conversation.	Поразительно, с какой непринужденностью он овладел разговором.
He was like every man who has had the advantage of practice and knows he has sympathy.	Впрочем, это легко удается людям с богатым жизненным опытом, знающим к тому же, что им симпатизируют.

He knew that Carrie listened to him pleasurably, and, without the least effort, he fell into a train of observation which absorbed her fancy.	Он не сомневался, что Керри слушает его с удовольствием, и без малейшей напряженности принялся рассказывать о всякой всячине, будоражащей ее воображение.
He drew up his chair and modulated his voice to such a degree that what he said seemed wholly confidential.	Он придвинулся чуть ближе и порою слегка понижал голос, для того чтобы придать разговору видимость сугубо интимной беседы.
He confined himself almost exclusively to his observation of men and pleasures.	Г ерствуд говорил о том, что ему довелось видеть, о людях, о приятных поездках.
He had been here and there, he had seen this and that.	Он бывал там-то и там-то, видел то-то и то-то.
Somehow he made Carrie wish to see similar things, and all the while kept her aware of himself.	Постепенно ему удалось внушить Керри желание увидеть описанные им места, и вместе с тем он ни на миг не позволял ей забывать о нем самом.
She could not shut out the consciousness of his individuality and presence for a moment.	Керри не переставала ощущать обаяние этого человека.
He would raise his eyes slowly in smiling emphasis of something, and she was fixed by their magnetism.	Порою Г ерствуд, желая подчеркнуть какое-нибудь слово, с улыбкой медленно поднимал на нее глаза, и она чувствовала магнетизм его взгляда.
He would draw out, with the easiest grace, her approval.	Вкрадчивой, почти незаметной ласковостью он добивался ее поощрения.
Once he touched her hand for emphasis and she only smiled.	Потом, рассказывая о чем-то, он для вящей убедительности коснулся ее руки, но Керри только и смогла, что улыбнуться в ответ.
He seemed to radiate an atmosphere which suffused her being.	То, что он здесь, рядом, завораживало ее, все ее существо подчинилось его воле.
He was never dull for a minute, and seemed to make her clever.	За всю беседу он не сказал ни одной пустой фразы, и сама Керри благодаря ему становилась как будто умнее.
At least, she brightened under his influence until all her best side was exhibited.	Заразившись его живостью, она повеселела, и ее очарование заиграло яркими красками.
She felt that she was more clever with him than with others. At least, he seemed to find so much in her to applaud.	Керри и сама чувствовала, что становится интереснее в его присутствии: он находил в ней столько достоинств!
There was not the slightest touch of patronage. Drouet was full of it.	К тому же в его обращении не было ничего покровительственного, а именно этим Друэ всегда злоупотреблял.
There had been something so personal, so subtle, in each meeting between them, both when Drouet was present and when he was absent, that Carrie could not speak of it without feeling a sense of difficulty.	Всякий раз, как им случалось встречаться, будь то в присутствии Друэ или без него, в их отношениях было так много интимного, так много затаенного чувства, что она ни за что не решилась бы заговорить об этом.
She was no talker. She could never arrange her thoughts in fluent order. It was always a matter of feeling with her, strong and deep.	По натуре Керри была молчалива и никогда не умела точно передать свои мысли, зато чувствовала сильно и глубоко.

Each time there had been no sentence of importance which she could relate, and as for the glances and sensations, what woman would reveal them?	Ни разу между нею и Г ерствудом не было сказано ничего такого, что следовало бы хранить в тайне, а что касается взглядов, которыми они обменивались, и испытываемых чувств, то какая женщина станет укорять себя за них?
Such things had never been between her and Drouet. As a matter of fact, they could never be.	Ничего похожего в ее отношениях с Друэ не было и, по правде говоря, никогда не могло быть.
She had been dominated by distress and the enthusiastic forces of relief which Drouet represented at an opportune moment when she yielded to him.	Керри была подавлена трудностями, когда встретилась с Друэ, и радость избавления от нужды благодаря этому вовремя подвернувшемуся человеку побудила ее уступить.
Now she was persuaded by secret current feelings which Drouet had never understood.	Теперь же на нее хлынул поток таких чувств, которые были просто недоступны Друэ.
Hurstwood's glance was as effective as the spoken words of a lover, and more.	В каждом взгляде Герствуда скрывалось не меньше силы, чем в пылких словах любовника, если не больше.
They called for no immediate decision, and could not be answered.	Эти взгляды не требовали немедленного ответа -да и как было отвечать на них?
People in general attach too much importance to words. They are under the illusion that talking effects great results.	Люди привыкли придавать словам слишком большое значение, им кажется, что слова могут сделать многое.
As a matter of fact, words are, as a rule, the shallowest portion of all the argument.	На самом же деле слова обычно обладают весьма слабой убедительностью.
They but dimly represent the great surging feelings and desires which lie behind.	Они лишь смутно передают те глубокие, бурные чувства и желания, которые за ними скрыты.
When the distraction of the tongue is removed, the heart listens.	И сердце прислушивается только тогда, когда ему перестает мешать язык.
In this conversation she heard, instead of his words, the voices of the things which he represented.	Во время беседы с Герствудом Керри вслушивалась не в его слова, а в то, что таилось за ними.
How suave was the counsel of his appearance!	Как красноречиво говорила в его пользу, внешность!
How feelingly did his superior state speak for itself!	Как убедительно говорило за пего его общественное положение!
The growing desire he felt for her lay upon her spirit as a gentle hand.	Возраставшее в нем с каждой минутой влечение к Керри ласкало ей душу, словно нежная рука.
She did not need to tremble at all, because it was invisible; she did not need to worry over what other people would say - what she herself would say -because it had no tangibility.	Оно оставалось невидимым - и поэтому не пугало Керри; оно было неосязательно - и поэтому не рождало в ней страха перед тем, что скажут люди, что она сама себе скажет.
She was being pleaded with, persuaded, led into denying old rights and assuming new ones, and yet there were no words to prove it.	Керри умоляли, увещевали, призывали отвергнуть чьи-то прежние права на нее и признать новые, но обо всем этом не было сказано ни слова.

Such conversation as was indulged in held the same relationship to the actual mental enactments of the twain that the low music of the orchestra does to the dramatic incident which it is used to cover.	Разговор, который вели между собою эти двое, был подобен тихому музыкальному аккомпанементу, сопровождающему какой-нибудь драматический эпизод, разыгрываемый на сцене.
"Have you ever seen the houses along the Lake Shore on the North Side?" asked Hurstwood.	- Вы когда-нибудь видели особняки, что тянутся по набережной вдоль Северной стороны озера? -как бы случайно спросил Герствуд.
"Why, I was just over there this afternoon - Mrs. Hale and I.	- Я как раз сегодня была там с миссис Гейл.
Aren't they beautiful?"	Как же они красивы, эти особняки!
"They're very fine," he answered.	- Да, очень, - подтвердил Герствуд.
"Oh, me," said Carrie, pensively. "I wish I could live in such a place."	- Как бы мне хотелось жить в таком доме, -задумчиво произнесла Керри.
"You're not happy," said Hurstwood, slowly, after a slight pause.	- Вам не повезло, - промолвил он после недолгого молчания.
He had raised his eyes solemnly and was looking into her own.	Он медленно поднял глаза и теперь смотрел ей прямо в лицо.
He assumed that he had struck a deep chord.	Герствуду было ясно, что он затронул в ней слабую струнку.
Now was a slight chance to say a word in his own behalf.	Сейчас ему представился случай замолвить за себя словечко.
He leaned over quietly and continued his steady gaze. He felt the critical character of the period.	Он слегка наклонился к Керри и спокойно продолжал смотреть ей в глаза, прекрасно сознавая, что настала критическая минута.
She endeavoured to stir, but it was useless.	Керри невольно сделала чуть заметное движение, словно пытаясь стряхнуть с себя его чары, но тщетно.
The whole strength of a man's nature was working. He had good cause to urge him on.	В своем взгляде Герствуд сосредоточил всю силу мужской воли, - он понимал, что именно теперь должен проявить эту волю.
He looked and looked, and the longer the situation lasted the more difficult it became.	Он неотрывно смотрел на молодую женщину, и положение становилось все более неловким и трудным.
The little shop-girl was getting into deep water.	Маленькая фабричная работница глубже и глубже погружалась в омут.
She was letting her few supports float away from her.	Последние опоры, одна за другой, ускользали у нее из-под рук.
"Oh," she said at last, "you mustn't look at me like that."	- Вы не должны так смотреть на меня, - сказала она наконец.
"I can't help it," he answered.	- Я ничего не могу с собой поделать, - ответил Герствуд.
She relaxed a little and let the situation endure, giving him strength.	Керри умолкла, предоставив событиям идти своим чередом, и тем самым придала смелости Герствуду.

"You are not satisfied with life, are you?"	- Вас не удовлетворяет ваша жизнь, ведь правда? -продолжал он.
"No," she answered, weakly.	- Да, - тихо ответила она.
He saw he was the master of the situation - he felt it. He reached over and touched her hand.	Г ерствуд понял, вернее, почувствовал, что он хозяин положения; низко наклонившись к молодой женщине, он прикоснулся к ее руке.
"You mustn't," she exclaimed, jumping up.	- Не надо! - воскликнула Керри, вскакивая.
"I didn't intend to," he answered, easily.	- Простите, это вышло ненамеренно, -непринужденно ответил Герствуд.
She did not run away, as she might have done.	Керри могла бы убежать от него, однако она этого не сделала.
She did not terminate the interview, but he drifted off into a pleasant field of thought with the readiest grace.	Она не прекратила разговора, и Г ерствуд тотчас с готовностью принялся рассказывать ей что-то интересное.
Not long after he rose to go, and she felt that he was in power.	Но вскоре он поднялся, собираясь уходить. Керри чувствовала, что победа осталась за ним.
"You mustn't feel bad," he said, kindly; "things will straighten out in the course of time."	- Вы не должны сердиться, - ласково сказал он. -Со временем все образуется!
She made no answer, because she could think of nothing to say.	Она ничего не ответила, так как не знала, что сказать.
"We are good friends, aren't we?" he said, extending his hand.	- Мы с вами добрые друзья, да? - сказал Г ерствуд, прощаясь и протягивая руку.
"Yes," she answered.	- Да, - ответила Керри.
"Not a word, then, until I see you again."	- В таком случае ни слова об этом, пока я снова не увижу вас.
He retained a hold on her hand.	Он ненадолго задержал ее руку в своей.
"I can't promise," she said, doubtfully.	- Я не могу обещать, - с сомнением в голосе отозвалась Керри.
"You must be more generous than that," he said, in such a simple way that she was touched.	- Надо быть великодушнее с друзьями, - упрекнул он ее так просто, что она была тронута.
"Let's not talk about it any more," she returned.	- Давайте не будем больше говорить об этом, -сказала она.
"All right," he said, brightening.	- Отлично! - просиял Герствуд.
He went down the steps and into his cab.	Он спустился по лестнице и сел в экипаж.
Carrie closed the door and ascended into her room.	Керри заперла дверь и вернулась к себе в комнату.
She undid her broad lace collar before the mirror and unfastened her pretty alligator belt which she had recently bought.	Она подошла к зеркалу, сняла широкий кружевной воротничок и расстегнула красивый пояс из крокодиловой кожи, который она недавно купила.
"I'm getting terrible," she said, honestly affected by a feeling of trouble and shame.	-Я становлюсь ужасно гадкой! - произнесла она, искренне огорченная и охваченная смятением и стыдом.
"I don't seem to do anything right."	- Что бы я ни делала, все получается нехорошо.

She unloosed her hair after a time, and let it hang in loose brown waves.	Она распустила волосы, и они рассыпались густыми каштановыми волнами.
Her mind was going over the events of the evening.	Она перебирала в уме впечатления этого вечера.
"I don't know," she murmured at last, "what I can do."	- Не знаю, как мне теперь быть, - чуть слышно пробормотала она наконец.
"Well," said Hurstwood as he rode away, "she likes me all right; that I know."	А Герствуд, которого в это время мчал экипаж, мысленно говорил себе: "Она меня любит. Я в этом уверен!"
The aroused manager whistled merrily for a good four miles to his office an old melody that he had not recalled for fifteen years.	И весь оставшийся путь до места его службы -добрых четыре мили - управляющий баром весело насвистывал старинную песенку, которую не вспоминал уже пятнадцать лет.
Chapter XIII	13.
His Credentials Accepted - A Babel of Tongues	Верительные грамоты приняты. Вавилонское столпотворение
It was not quite two days after the scene between Carrie and Hurstwood in the Ogden Place parlour before he again put in his appearance.	Не прошло и двух суток после разговора между Керри и Г ерствудом, как последний снова явился в Огден-сквер.
He had been thinking almost uninterruptedly of her.	Все это время он не переставал думать о Керри.
Her leniency had, in a way, inflamed his regard.	Ее кротость воспламенила его надежды.
He felt that he must succeed with her, and that speedily.	Он чувствовал, что добьется успеха, и скоро.
The reason for his interest, not to say fascination, was deeper than mere desire.	Его интерес к Керри - чтобы не сказать влюбленность - основывался не на одном только желании, он был гораздо глубже.
It was a flowering out of feelings which had been withering in dry and almost barren soil for many years.	Это был расцвет чувств, прозябавших в сухой и бесплодной почве уже много лет.
It is probable that Carrie represented a better order of woman than had ever attracted him before.	Вполне возможно, что Керри лучше всех тех женщин, которые когда-либо раньше владели его воображением.
He had had no love affair since that which culminated in his marriage, and since then time and the world had taught him how raw and erroneous was his original judgment.	У него не было ни одного настоящего романа после того, который закончился его женитьбой, и он успел понять, насколько ошибочно и незрело было его тогдашнее решение.
Whenever he thought of it, he told himself that, if he had it to do over again, he would never marry such a woman.	Всякий раз, как Герствуду приходилось задумываться над этим, он говорил себе, что, если бы можно было начать жизнь сначала, он ни в коем случае не женился бы на такой женщине, как миссис Герствуд.
At the same time, his experience with women in general had lessened his respect for the sex.	Собственный опыт значительно поколебал его уважение ко всему прекрасному полу вообще.
He maintained a cynical attitude, well grounded on numerous experiences.	Он стал относиться к женщинам цинично, и основанием тому были его многочисленные интрижки.

Such women as he had known were of nearly one type, selfish, ignorant, flashy.	Все те, кого он знал до встречи с Керри, были похожи одна на другую: эгоистичные, невежественные, пустые.
The wives of his friends were not inspiring to look upon. His own wife had developed a cold, commonplace nature which to him was anything but pleasing.	В женах его друзей не было ничего вдохновляющего, а его собственная жена оказалась по натуре холодной и будничной, что доставляло ему мало радости.
What he knew of that under-world where grovel the beat-men of society (and he knew a great deal) had hardened his nature.	То, что Герствуд слышал о злачных местах, где по ночам кутили сластолюбцы из общества (а он знал многих из них), совсем разочаровало его.
He looked upon most women with suspicion - a single eye to the utility of beauty and dress.	Он привык смотреть на всех женщин с недоверием, - эти существа только и стремятся извлекать пользу из своей красоты и нарядов.
He followed them with a keen, suggestive glance.	Он провожал их проницательным и двусмысленным взглядом.
At the same time, he was not so dull but that a good woman commanded his respect.	Вместе с тем он был далеко не так глуп, чтобы не проникнуться уважением к хорошей женщине.
Personally, he did not attempt to analyse the marvel of a saintly woman.	Он даже не стал бы раздумывать, откуда берется такое чудо, как добродетельная женщина.
He would take off his hat, and would silence the light-tongued and the vicious in her presence - much as the Irish keeper of a Bowery hall will humble himself before a Sister of Mercy, and pay toll to charity with a willing and reverent hand.	Он просто снял бы перед ней шляпу и заставил бы умолкнуть всех болтунов и сквернословов; так ирландец, хозяин ночлежки в Бауэри, смиряется перед сестрой милосердия из католической секты в Дублине и щедрой рукой благоговейно жертвует на благотворительные дела.
But he would not think much upon the question of why he did so.	Но Г ерствуд даже не задумался бы, почему он так поступает.
A man in his situation who comes, after a long round of worthless or hardening experiences, upon a young, unsophisticated, innocent soul, is apt either to hold aloof, out of a sense of his own remoteness, or to draw near and become fascinated and elated by his discovery.	Человек в положении Г ерствуда, видавший на своем веку немало никчемных, себялюбивых красоток, столкнувшись с молодой, неиспорченной, открытой натурой, либо держится подальше от нее, сознавая, как велико расстояние между ними, либо же, в восторге от своего открытия, тянется к ней, влекомый непреодолимой силой.
It is only by a roundabout process that such men ever do draw near such a girl.	Лишь долгим обходным путем такой человек, как Герствуд, может приблизиться к женщине вроде Керри.
They have no method, no understanding of how to ingratiate themselves in youthful favour, save when they find virtue in the toils.	У подобных людей нет какого-либо определенного метода, они не знают, как завоевать расположение юности - разве только в том случае, когда жертва находится в тяжелом положении.
If, unfortunately, the fly has got caught in the net, the spider can come forth and talk business upon its own terms.	Но если муха, увы, попалась в сети, паук начинает переговоры, диктуя свои условия.

So when maidenhood has wandered into the moil of the city, when it is brought within the circle of the "rounder" and the roue, even though it be at the outermost rim, they can come forth and use their alluring arts.	И когда наивная девушка, втянутая в водоворот большого города, оказывается в близком соседстве с охотником за легкой добычей, он пускает в ход свое искусство соблазнителя.
Hurstwood had gone, at Drouet's invitation, to meet a new baggage of fine clothes and pretty features.	Когда Г ерствуд в первый раз явился по приглашению Друэ, он ожидал увидеть красивое платье и смазливое личико.
He entered, expecting to indulge in an evening of lightsome frolic, and then lose track of the newcomer forever.	Он вошел в квартиру Друэ и Керри, рассчитывая провести вечер в легкомысленной болтовне и сейчас же забыть о новой знакомой.
Instead he found a woman whose youth and beauty attracted him.	И вдруг, вопреки ожиданиям, он встретил женщину, юность и красота которой пленили его.
In the mild light of Carrie's eye was nothing of the calculation of the mistress.	В кротком свете ее глаз не было ничего похожего на расчетливость содержанки.
In the diffident manner was nothing of the art of the courtesan.	Застенчивая манера держаться ничуть не напоминала куртизанок.
He saw at once that a mistake had been made, that some difficult conditions had pushed this troubled creature into his presence, and his interest was enlisted.	Он сразу понял, что девушка просто ошиблась, -очевидно, какие-то тяжелые обстоятельства толкнули бедное создание на эту связь. И в Герствуде сразу зажегся интерес к Керри.
Here sympathy sprang to the rescue, but it was not unmixed with selfishness.	Он проникся сочувствием к ней - правда, не без некоторой примеси самомнения.
He wanted to win Carrie because he thought her fate mingled with his was better than if it were united with Drouet's.	Желанию отвоевать Керри сопутствовала мысль, что с ним ей будет лучше, чем с Друэ.
He envied the drummer his conquest as he had never envied any man in all the course of his experience.	Г ерствуд завидовал молодому коммивояжеру, как не завидовал еще никому за все годы своей сознательной жизни.
Carrie was certainly better than this man, as she was superior, mentally, to Drouet.	По своим душевным качествам Керри, несомненно, была лучше Г ерствуда, точно так же, как по умственным способностям она стояла выше Друэ.
She came fresh from the air of the village, the light of the country still in her eye.	Она явилась в Чикаго свежая, как воздух полей, лучи деревенского солнца еще блестели в ее глазах.
Here was neither guile nor rapacity.	Тут не могло быть и речи о коварных замыслах или алчности.
There were slight inherited traits of both in her, but they were rudimentary.	Правда, если копнуть глубже, то в ней, возможно, нашлись бы задатки и того и другого.
She was too full of wonder and desire to be greedy.	Но она была слишком мечтательна, слишком полна неосознанных желаний, чтобы стать жадной.
She still looked about her upon the great maze of the city without understanding.	Она пока что глядела изумленными глазами на огромный город-лабиринт, многого еще не понимая.
Hurstwood felt the bloom and the youth.	Герствуд ощутил в ней цветение юности.

He picked her as he would the fresh fruit of a tree.	Ему хотелось взять ее, как хочется сорвать с дерева прекрасный, сочный плод.
He felt as fresh in her presence as one who is taken out of the flash of summer to the first cool breath of spring.	В ее присутствии Г ерствуд чувствовал себя человеком, для которого томительный летний зной каким-то чудом сменился вдруг свежим дыханием весны.
Carrie, left alone since the scene in question, and having no one with whom to counsel, had at first wandered from one strange mental conclusion to another, until at last, tired out, she gave it up.	Оставшись одна после описанной сцены с Г ерствудом, Керри, которой не с кем было посоветоваться, принялась перебирать в уме возможные выходы из положения, один нелепее другого; наконец, обессилев, бросила попытки разобраться в этом.
She owed something to Drouet, she thought.	Она считала, что кое-чем обязана Друэ.
It did not seem more than yesterday that he had aided her when she was worried and distressed.	Ведь словно бы только вчера он оказал ей помощь в такую минуту, когда она была в унынии и тревоге.
She had the kindliest feelings for him in every way.	Она питала к нему самые лучшие чувства.
She gave him credit for his good looks, his generous feelings, and even, in fact, failed to recollect his egotism when he was absent; but she could not feel any binding influence keeping her for him as against all others.	Она отдавала должное его красивой внешности, его великодушию и даже, как ни странно, во время его отсутствия забывала о его эгоизме. Вместе с тем она не чувствовала, что ее связывают с ним какие-либо узы.
In fact, such a thought had never had any grounding, even in Drouet's desires.	Возможность прочного союза между ними не подтверждалась поведением Друэ.
The truth is, that this goodly drummer carried the doom of all enduring relationships in his own lightsome manner and unstable fancy.	По правде сказать, привлекательный "барабанщик" все свои связи с женщинами заранее обрекал на недолговечность своим же собственным легкомыслием и непостоянством.
He went merrily on, assured that he was alluring all, that affection followed tenderly in his wake, that things would endure unchangingly for his pleasure.	Он весело наслаждался жизнью, в полной уверенности, что пленяет всех, что любовь неотступно следует за ним по пятам, что все неизменно будет складываться возможно приятнее для него.
When he missed some old face, or found some door finally shut to him, it did not grieve him deeply.	Если случалось, что из поля его зрения исчезало чье-либо лицо или какая-нибудь дверь окончательно закрывалась перед ним, он не особенно огорчался.
He was too young, too successful.	Он был слишком молод и слишком удачлив.
He would remain thus young in spirit until he was dead.	Он верил, что будет молод душою до гробовой доски.
As for Hurstwood, he was alive with thoughts and feelings concerning Carrie.	Что до Герствуда, то сейчас все его помыслы и чувства сосредоточились на Керри.
He had no definite plans regarding her, but he was determined to make her confess an affection for him.	У него не было никакого определенного плана, но он твердо решил, что заставит ее признаться в любви.

He thought he saw in her drooping eye, her unstable glance, her wavering manner, the symptoms of a budding passion.	Ему казалось, что в ее опущенных ресницах, в ее глазах, избегающих его взгляды, во всем поведении он узнает признаки зарождающейся страсти.
He wanted to stand near her and make her lay her hand in his - he wanted to find out what her next step would be - what the next sign of feeling for him would be.	Ему хотелось находиться подле нее, заставить ее вложить свою руку в его, ему не терпелось узнать, каков будет ее ближайший шаг, в чем выразится ее чувство в дальнейшем.
Such anxiety and enthusiasm had not affected him for years.	Подобных тревог и радостей он не испытывал уже много лет.
He was a youth again in feeling - a cavalier in action.	Он снова обрел чувства юноши и вел себя, как рыцарь.
In his position opportunity for taking his evenings out was excellent.	Должность позволяла ему свободно располагать своими вечерами.
He was a most faithful worker in general, and a man who commanded the confidence of his employers in so far as the distribution of his time was concerned.	Вообще Герствуд был чрезвычайно преданный служащий и пользовался таким доверием хозяев, что они разрешали ему распоряжаться своим временем по собственному усмотрению.
He could take such hours off as he chose, for it was well known that he fulfilled his managerial duties successfully, whatever time he might take.	Он мог уходить когда угодно, так как всем было известно, что он блестяще выполняет обязанности управляющего, совершенно независимо от времени, которое уделяет делу.
His grace, tact, and ornate appearance gave the place an air which was most essential, while at the same time his long experience made him a most excellent judge of its stock necessities.	Его изящество, такт и элегантность создали в баре особую атмосферу изысканности, что было весьма важно для такого предприятия. В то же время благодаря многолетнему опыту Г ерствуд стал превосходным знатоком напитков, сигар и фруктов, ассортимент которых в баре не оставлял желать ничего лучшего.
Bartenders and assistants might come and go, singly or in groups, but, so long as he was present, the host of old-time customers would barely notice the change.	Буфетчики, их помощники сменяли один другого, но пока оставался Г ерствуд, плеяда старых посетителей едва ли замечала перемену.
He gave the place the atmosphere to which they were used.	Именно, он, повторяем, давал заведению тот тон, к которому привыкли завсегдатаи.
Consequently, he arranged his hours very much to suit himself, taking now an afternoon, now an evening, but invariably returning between eleven and twelve to witness the last hour or two of the day's business and look after the closing details.	Вполне понятно поэтому, что Герствуд мог располагать своим служебным временем, как ему было угодно, и, случалось, уходил то днем, то вечером, но неизменно возвращался между одиннадцатью и двенадцатью, чтобы быть на месте последний час или два и присутствовать при закрытии бара.
"You see that things are safe and all the employees are out when you go home, George," Moy had once remarked to him, and he never once, in all the period of his long service, neglected to do this.	- Вы уж последите за тем, чтобы все было убрано в шкафы и чтобы никто не оставался в баре после вас, Джордж! - сказал ему однажды мистер Мой, и ни разу за всю свою долголетнюю службу Герствуд не нарушил этого указания.

Neither of the owners had for years been in the resort after five in the afternoon, and yet their manager as faithfully fulfilled this request as if they had been there regularly to observe.	Владельцы бара годами не заглядывали туда после пяти часов дня, и все же управляющий так же точно выполнял их требование, как если бы они ежедневно приходили проверять его.
On this Friday afternoon, scarcely two days after his previous visit, he made up his mind to see Carrie.	В пятницу, всего через два дня после визита к Керри, Герствуд решил снова повидаться с ней.
He could not stay away longer.	Он уже не мог существовать без нее.
"Evans," he said, addressing the head barkeeper, "if any one calls, I will be back between four and five."	- Ивенс, - обратился он к старшему буфетчику, -если кто будет спрашивать меня, скажите, что я вернусь к пяти часам.
He hurried to Madison Street and boarded a horse-car, which carried him to Ogden Place in half an hour.	Быстрыми шагами направился он на Медисон-стрит, сел в конку и через полчаса был на Огден-сквер.
Carrie had thought of going for a walk, and had put on a light grey woollen dress with a jaunty double-breasted jacket. She had out her hat and gloves, and was fastening a white lace tie about her throat when the housemaid brought up the information that Mr. Hurstwood wished to see her.	Керри уже приготовила шляпу и перчатки и, стоя перед зеркалом, прикалывала к платью белый кружевной бант, когда горничная постучала и сообщила, что пришел мистер Герствуд.
She started slightly at the announcement, but told the girl to say that she would come down in a moment, and proceeded to hasten her dressing.	Услышав это, Керри слегка вздрогнула, но, овладев собой, попросила горничную передать ему, что через минуту выйдет в гостиную, и стала торопливо заканчивать туалет.
Carrie could not have told herself at this moment whether she was glad or sorry that the impressive manager was awaiting her presence.	В эту минуту Керри не могла бы ответить, рада ли она тому, что ее дожидается этот интересный человек.
She was slightly flurried and tingling in the cheeks, but it was more nervousness than either fear or favour.	Она чувствовала, как кровь прилила к ее щекам, но то было скорее от волнения, чем от страха или радости.
She did not try to conjecture what the drift of the conversation would be. She only felt that she must be careful, and that Hurstwood had an indefinable fascination for her.	Она не пыталась угадать, о чем он будет говорить, только подумала, что нужно быть осторожнее и что ее непостижимо влечет к этому человеку.
Then she gave her tie its last touch with her fingers and went below.	Поправив в последний раз бант, Керри вышла в гостиную.
The deep-feeling manager was himself a little strained in the nerves by the thorough consciousness of his mission.	Герствуд тоже волновался и нервничал. Он не скрывал от себя цели своего прихода.
He felt that he must make a strong play on this occasion, but now that the hour was come, and he heard Carrie's feet upon the stair, his nerve failed him.	Он сознавал, что на этот раз должен действовать решительно, однако, едва настал ответственный момент и послышались шаги Керри, смелость покинула его.
He sank a little in determination, for he was not so sure, after all, what her opinion might be.	Он начал колебаться, так как далеко не был уверен в том, как она отнесется к нему.
When she entered the room, however, her appearance gave him courage.	Но едва Керри вошла в комнату, Герствуд снова воспрянул духом при виде красоты молодой женщины.

She looked simple and charming enough to strengthen the daring of any lover.	В ней было столько непосредственности и очарования, что всякий влюбленный почувствовал бы прилив отваги.
Her apparent nervousness dispelled his own.	Керри явно волновалась, и это рассеяло тревогу Герствуда.
"How are you?" he said, easily.	- Как вы поживаете? - непринужденно приветствовал он ее.
"I could not resist the temptation to come out this afternoon, it was so pleasant."	- День такой прекрасный, что я не мог устоять против искушения пройтись немного.
"Yes," said Carrie, halting before him,	- Да, день чудесный, - сказала Керри, останавливаясь перед гостем.
"I was just preparing to go for a walk myself."	- Я и сама собиралась выйти погулять.
"Oh, were you?" he said.	- Вот как? - воскликнул Герствуд.
"Supposing, then, you get your hat and we both go?"	- В таком случае, быть может, вы наденете шляпу и мы выйдем вместе?
They crossed the park and went west along Washington Boulevard, beautiful with its broad macadamised road, and large frame houses set back from the sidewalks.	Они пересекли парк и пошли по бульвару Вашингтона; здесь была отличная щебенчатая мостовая, а немного отступя от тротуара тянулись большие особняки.
It was a street where many of the more prosperous residents of the West Side lived, and Hurstwood could not help feeling nervous over the publicity of it.	На этой улице жили многие из состоятельных обитателей Западной стороны, и Герствуд слегка нервничал оттого, что идет с дамой у всех на виду.
They had gone but a few blocks when a livery stable sign in one of the side streets solved the difficulty for him. He would take her to drive along the new Boulevard.	Однако вывеска "Экипажи напрокат" в одном из переулков вывела его из затруднения, и он предложил Керри прокатиться по новому бульвару.
The Boulevard at that time was little more than a country road.	Бульвар представлял собою в то время просто-напросто проезжую дорогу.
The part he intended showing her was much farther out on this same West Side, where there was scarcely a house.	Та часть его, которую Герствуд намеревался показать Керри, находилась тоже на Западной стороне, но значительно дальше и была мало заселена.
It connected Douglas Park with Washington or South Park, and was nothing more than a neatly MADE road, running due south for some five miles over an open, grassy prairie, and then due east over the same kind of prairie for the same distance.	Бульвар соединял Ду глас-парк с Вашингтонским, или Южным парком; эта аккуратно вымощенная дорога тянулась миль пять по открытой, заросшей высокой травой прерии на юг, сворачивая затем к востоку.
There was not a house to be encountered anywhere along the larger part of the route, and any conversation would be pleasantly free of interruption.	Там нечего было опасаться кого-либо встретить, и ничто не могло помешать беседе.
At the stable he picked a gentle horse, and they were soon out of range of either public observation or hearing.	Герствуд выбрал смирную лошадь, и скоро он и Керри оказались уже в таких местах, где никто их не видел и не слышал.
"Can you drive?" he said, after a time.	- Вы умеете править? - спросил Герствуд.
"I never tried," said Carrie.	- Никогда не пробовала.

He put the reins in her hand, and folded his arms.	Он передал Керри вожжи, а сам скрестил руки на груди.
"You see there's nothing to it much," he said, smilingly.	- Вот видите, как это просто, - с улыбкой сказал он.
"Not when you have a gentle horse," said Carrie.	- Да, когда лошадь смирная! - ответила Керри.
"You can handle a horse as well as any one, after a little practice," he added, encouragingly.	- При некотором навыке вы справитесь с любой, -подбодрил он ее.
He had been looking for some time for a break in the conversation when he could give it a serious turn.	Г ерствуд выжидал удобной минуты, чтобы перевести разговор на другую тему и придать ему более серьезный характер.
Once or twice he had held his peace, hoping that in silence her thoughts would take the colour of his own, but she had lightly continued the subject.	Раза два он совсем умолкал, в надежде, что в молчании мысли Керри потекут по тому же направлению, что и его. Но она как ни в чем не бывало продолжала болтать.
Presently, however, his silence controlled the situation.	Вскоре, однако, его молчаливость стала действовать на нее.
The drift of his thoughts began to tell.	Она поняла, о чем он думает.
He gazed fixedly at nothing in particular, as if he were thinking of something which concerned her not at all.	Герствуд упорно смотрел перед собою, точно раздумье его не имело никакого отношения к спутнице.
His thoughts, however, spoke for themselves. She was very much aware that a climax was pending.	Но его настроение говорило само за себя, и Керри сознавала, что близится критическая минута.
"Do you know," he said, "I have spent the happiest evenings in years since I have known you?"	- Поверите ли, - задумчиво произнес он, - я уже много лет не был так счастлив, как с тех пор, когда я узнал вас.
"Have you?" she said, with assumed airiness, but still excited by the conviction which the tone of his voice carried.	- Правда? Она произнесла это слово с притворной легкостью, хотя была сильно взволнована убежденностью в его голосе.
"I was going to tell you the other evening," he added, "but somehow the opportunity slipped away."	- Я хотел сказать вам это еще в прошлый вечер, -добавил он, - но не представилось случая.
Carrie was listening without attempting to reply.	Керри слушала его, даже не пытаясь найти слова для ответа.
She could think of nothing worth while to say.	При всем желании она ничего не могла бы придумать.
Despite all the ideas concerning right which had troubled her vaguely since she had last seen him, she was now influenced again strongly in his favour.	Вопреки ее представлениям о порядочности и мыслям, тревожившим ее с первой минуты их знакомства, она теперь снова почувствовала сильное влечение к этому человеку.
"I came out here today," he went on, solemnly, "to tell you just how I feel - to see if you wouldn't listen to me."	- Я затем и пришел сегодня, - торжественным тоном продолжал Герствуд, - чтобы сказать вам о своих чувствах, то есть узнать, пожелаете ли вы меня выслушать.
Hurstwood was something of a romanticist after his kind. He was capable of strong feelings - often poetic ones - and under a stress of desire, such as the present, he waxed eloquent.	Герствуд был в некотором роде романтиком, ему не чужды были пылкие чувства - порою даже весьма поэтические, - и под действием сильной страсти он становился красноречив.

That is, his feelings and his voice were coloured with that seeming repression and pathos which is the essence of eloquence.	Вернее, в голосе его появлялась та кажущаяся сдержанность и патетика, которая является сущностью красноречия.
"You know," he said, putting his hand on her arm, and keeping a strange silence while he formulated words, "that I love you?"	-Вы, наверное, и сами знаете... - сказал он, положив свою руку на ее. Воцарилось неловкое молчание, пока он подыскивал нужные слова. -Вы, наверное, и сами знаете, что я люблю вас...
Carrie did not stir at the words.	Керри даже не шевельнулась, услышав это признание.
She was bound up completely in the man's atmosphere.	Она целиком подпала под обаяние этого человека.
He would have churchlike silence in order to express his feelings, and she kept it.	Ему для выражения своих чувств нужна была церковная тишина, и Керри не нарушала ее.
She did not move her eyes from the flat, open scene before her.	Не отрываясь, смотрела она на развертывавшуюся перед нею панораму открытой, ровной прерии.
Hurstwood waited for a few moments, and then repeated the words.	Г ерствуд выждал несколько секунд, а затем повторил последние слова.
"You must not say that," she said, weakly.	- Вы не должны так говорить, - чуть слышно отозвалась Керри.
Her words were not convincing at all.	Это звучало совсем неубедительно.
They were the result of a feeble thought that something ought to be said.	Просто у нее слабо шевельнулась мысль, что надо что-нибудь сказать.
He paid no attention to them whatever.	Герствуд не обратил внимания на ответ.
"Carrie," he said, using her first name with sympathetic familiarity, "I want you to love me.	- Керри, - сказал он, впервые с теплой фамильярностью называя ее по имени, - Керри, я хочу, чтобы вы полюбили меня.
You don't know how much I need some one to waste a little affection on me.	Вы не знаете, как я нуждаюсь хоть в капельке нежности.
I am practically alone.	Я, в сущности, совсем одинок.
There is nothing in my life that is pleasant or delightful.	В моей жизни нет ничего светлого и радостного.
It's all work and worry with people who are nothing to me."	Одни только заботы и возня с людьми, которые для меня ничего не значат.
As he said this, Hurstwood really imagined that his state was pitiful.	Произнося эти слова, Герствуд и сам считал, что его доля достойна глубокой жалости.
He had the ability to get off at a distance and view himself objectively - of seeing what he wanted to see in the things which made up his existence.	Он обладал способностью увлекаться собственной речью и, глядя на себя словно со стороны, видеть то, что ему хотелось бы видеть.
Now, as he spoke, his voice trembled with that peculiar vibration which is the result of tensity. It went ringing home to his companion's heart.	Его голос дрожал от волнения, и слова находили отклик в душе спутницы.
"Why, I should think," she said, turning upon him large eyes which were full of sympathy and feeling, "that you would be very happy.	- А я-то думала, что вы, должно быть, очень счастливы! - сказала Керри, обращая на него свои большие глаза, полные искреннего сочувствия.

You know so much of the world."	- Ведь вы так хорошо знаете жизнь!
"That is it," he said, his voice dropping to a soft minor, "I know too much of the world."	- В том-то и беда, - сказал Г ерствуд, и в голосе его послышалась легкая грусть, - в том-то и беда, что я слишком хорошо знаю жизнь!
It was an important thing to her to hear one so well-positioned and powerful speaking in this manner.	На Керри произвело сильное впечатление то, что это говорит ей человек влиятельный, с хорошим положением в обществе.
She could not help feeling the strangeness of her situation.	Она с невольным удивлением подумала, как странно складывается ее судьба.
How was it that, in so little a while, the narrow life of the country had fallen from her as a garment, and the city, with all its mystery, taken its place?	Как же это могло случиться, что в такой короткий промежуток времени вся рутина захолустной жизни, точно плащ, свалилась с ее плеч и вместо нее выступил большой город со всеми его загадками?
Here was this greatest mystery, the man of money and affairs sitting beside her, appealing to her.	А сейчас перед нею была самая удивительная загадка: человек с деньгами, с положением, управляющий большим делом - и вдруг ищет ее сочувствия.
Behold, he had ease and comfort, his strength was great, his position high, his clothing rich, and yet he was appealing to her.	Ведь стоит только взглянуть на него, и сразу видно, что он живет в довольстве, что он силен, одет изысканно и, несмотря на все это, о чем-то просит ее, Керри!
She could formulate no thought which would be just and right. She troubled herself no more upon the matter.	Она не могла найти ни одной разумной фразы и попросту перестала ломать себе голову.
She only basked in the warmth of his feeling, which was as a grateful blaze to one who is cold.	Она только нежилась в лучах его горячего чувства, как озябший путник у жаркого костра.
Hurstwood glowed with his own intensity, and the heat of his passion was already melting the wax of his companion's scruples.	Герствуд весь пылал, и огонь его страсти уже растоплял как воск последние сомнения Керри.
"You think," he said, "I am happy; that I ought not to complain?	- Вы думаете, что я счастлив, что мне не на что жаловаться?
If you were to meet all day with people who care absolutely nothing about you, if you went day after day to a place where there was nothing but show and indifference, if there was not one person in all those you knew to whom you could appeal for sympathy or talk to with pleasure, perhaps you would be unhappy too.	Если бы вам приходилось каждый день встречаться с людьми, которым совершенно нет до вас дела, если бы вам изо дня в день приходилось бывать там, где царят лицемерие и полное безразличие, если бы вокруг вас не было ни одного человека, с кем вы могли бы поговорить по душам, в ком вы могли бы искать сочувствия, - разве вы не считали бы себя глубоко несчастной?
He was striking a chord now which found sympathetic response in her own situation.	Г ерствуд сейчас затронул чувствительную струнку в ее душе - ведь она сама испытала все это.
She knew what it was to meet with people who were indifferent, to walk alone amid so many who cared absolutely nothing about you.	Она прекрасно знала, что значит встречаться с людьми, которые к тебе равнодушны, блуждать в толпе, которой нет до тебя никакого дела.
Had not she?	Она ли этого не испытала?

Was not she at this very moment quite alone?	Разве она не одинока и в настоящую минуту?
Who was there among all whom she knew to whom she could appeal for sympathy?	Разве среди тех, кого она знает, есть хоть кто-нибудь, в ком она могла бы искать сочувствия?
Not one.	Ни одного человека!
She was left to herself to brood and wonder.	Она всецело предоставлена своим думам и сомнениям.
"I could be content," went on Hurstwood, "if I had you to love me. If I had you to go to; you for a companion.	- Я был бы вполне доволен жизнью, - продолжал Г ерствуд, - если бы мог приходить к вам, если бы я нашел в вас друга.
As it is, I simply move about from place to place without any satisfaction.	Теперь же я машинально хожу то в одно место, то в другое, не испытывая ни малейшего удовольствия.
Time hangs heavily on my hands.	Я не знаю, чем мне заполнить свой досуг.
Before you came I did nothing but idle and drift into anything that offered itself.	Пока не было вас, я ничего не делал и только бесцельно плыл по течению навстречу всяким случайным впечатлениям.
Since you came - well, I've had you to think about."	Но вот появились вы, и с тех пор я думаю только о вас!
The old illusion that here was some one who needed her aid began to grow in Carrie's mind.	И Керри поддалась извечному самообману: ей казалось, что перед ней человек, который истинно нуждается в ней.
She truly pitied this sad, lonely figure.	Она от души жалела одинокого и грустного Герствуда.
To think that all his fine state should be so barren for want of her; that he needed to make such an appeal when she herself was lonely and without anchor.	Подумать только, что, несмотря на свое положение в обществе, он чувствует себя несчастным без нее, он умоляет ее о любви, когда она и сама так одинока и не имеет пристанища в жизни.
Surely, this was too bad.	Нет, это очень печально!
"I am not very bad," he said, apologetically, as if he owed it to her to explain on this score.	- Я далеко не дурной человек, - как бы оправдываясь, продолжал Г ерствуд, словно он считал своим долгом дать ей на этот счет некоторое разъяснение.
"You think, probably, that I roam around, and get into all sorts of evil?	- Вы думаете, быть может, что я веду беспутный образ жизни и предаюсь всяким порокам?
I have been rather reckless, but I could easily come out of that.	Не стану скрывать, что бываю порою весьма, весьма легкомыслен, но я без труда мог бы отречься от этого.
I need you to draw me back, if my life ever amounts to anything."	Вы нужны мне для того, чтобы я вновь мог стать самим собой, если только жизнь моя еще чего-нибудь стоит.
Carrie looked at him with the tenderness which virtue ever feels in its hope of reclaiming vice.	Керри посмотрела на него с нежностью, которой неизменно проникается добродетель, когда надеется спасти заблудшую душу.

How could such a man need reclaiming?	Возможно ли, чтобы такой человек нуждался в нравственном спасении?
His errors, what were they, that she could correct?	Какие могут быть в нем пороки, которые она могла бы исправить?
Small they must be, where all was so fine.	Они должны быть ничтожны в этом человеке, в котором все так красиво.
At worst, they were gilded affairs, and with what leniency are gilded errors viewed.	В худшем случае это маленькие грешки, к которым надо относиться с большой снисходительностью.
He put himself in such a lonely light that she was deeply moved.	Герствуд выставил себя в таком свете, что Керри не могла не проникнуться к нему глубокой жалостью.
"Is it that way?" she mused.	"Неужели это правда?" - думала она.
He slipped his arm about her waist, and she could not find the heart to draw away.	Он обнял ее одной рукой за талию, и у нее не хватило духу отодвинуться.
With his free hand he seized upon her fingers.	Свободной рукой он слегка сжал ее пальцы.
A breath of soft spring wind went bounding over the road, rolling some brown twigs of the previous autumn before it.	Мягкий весенний ветерок пробежал через дорогу, перекатывая на своем пути прошлогодние сучки и листья.
The horse paced leisurely on, unguided.	Лошадь, не чувствуя вожжей, бежала ленивой рысцой.
"Tell me," he said, softly, "that you love me."	- Скажите, что вы любите меня, Керри! - чуть слышно произнес Герствуд.
Her eyes fell consciously.	Керри опустила глаза.
"Own to it, dear," he said, feelingly; "you do, don't you?"	- Признайтесь, дорогая! - глубоко прочувствованным голосом продолжал он. -Любите, да?
She made no answer, but he felt his victory.	Керри не отвечала, но Герствуд нисколько не сомневался в том, что одержал победу.
"Tell me," he said, richly, drawing her so close that their lips were near together.	- Скажите "да", - горячим шепотом повторил он и так близко привлек ее к себе, что их губы почти встретились.
He pressed her hand warmly, and then released it to touch her cheek.	Он сжал ей руку, но тотчас выпустил и ласково прикоснулся к ее лицу.
"You do?" he said, pressing his lips to her own.	- Правда? - настаивал он, прижимаясь к ее губам.
For answer, her lips replied.	Ее губы ответили ему.
"Now," he said, joyously, his fine eyes ablaze, "you're my own girl, aren't you?"	- Теперь вы моя, да? - горячо прошептал Герствуд, и его красивые глаза загорелись.
By way of further conclusion, her head lay softly upon his shoulder.	Керри ничего не ответила и только тихонько опустила голову к нему на плечо.
Chapter XIV	14.
With Eyes and Not Seeing - One Influence Wanes	Глаза, которые не видят. Одно влияние исчезает

Carrie in her rooms that evening was in a fine glow, physically and mentally.	В этот вечер, сидя в своей комнате, Керри чувствовала себя превосходно и физически и нравственно.
She was deeply rejoicing in her affection for Hurstwood and his love, and looked forward with fine fancy to their next meeting Sunday night.	Ее радостно волновала любовь к Герствуду, ее взаимность, и она, ликуя, рисовала себе в мечтах предстоящее в воскресенье вечером свидание.
They had agreed, without any feeling of enforced secrecy, that she should come down town and meet him, though, after all, the need of it was the cause.	Не задумываясь о необходимости соблюдать осторожность, они все же именно по этой причине условились, что Керри встретится с ним в городе.
Mrs. Hale, from her upper window, saw her come in.	Миссис Гейл из своего окна видела, как Керри возвращалась домой.
"Um," she thought to herself, "she goes riding with another man when her husband is out of the city.	"Гм, - подумала она. - Ездит кататься с каким-то джентльменом, когда мужа нет в городе!
He had better keep an eye on her."	Не мешало бы мистеру Друэ присмотреть за своей женой!"
The truth is that Mrs. Hale was not the only one who had a thought on this score.	Между прочим, не одна миссис Гейл сделала подобное заключение.
The housemaid who had welcomed Hurstwood had her opinion also.	Горничная, открывавшая дверь Герствуду, тоже составила себе кой-какое мнение на этот счет.
She had no particular regard for Carrie, whom she took to be cold and disagreeable.	Она не питала особой любви к Керри, считая ее холодной и неприятной особой.
At the same time, she had a fancy for the merry and easy-mannered Drouet, who threw her a pleasant remark now and then, and in other ways extended her the evidence of that regard which he had for all members of the sex.	Зато ей очень нравился веселый и простой в обращении Друэ, время от времени бросавший приветливое словечко и вообще оказывавший ей то внимание, которое он неизменно уделял всем представительницам прекрасного пола.
Hurstwood was more reserved and critical in his manner. He did not appeal to this bodiced functionary in the same pleasant way.	Г ерствуд, человек более сдержанный, не произвел такого выгодного впечатления на эту затянутую в корсет девицу.
She wondered that he came so frequently, that Mrs. Drouet should go out with him this afternoon when Mr. Drouet was absent.	Горничная с удивлением задавала себе вопрос: почему мистер Г ерствуд является так часто и куда это миссис Друэ отправилась с ним в отсутствие мужа?
She gave vent to her opinions in the kitchen where the cook was.	Она не преминула поделиться своими наблюдениями с кухаркой.
As a result, a hum of gossip was set going which moved about the house in that secret manner common to gossip.	По дому пошла сплетня, с таинственным видом передаваемая из уст в уста.
Carrie, now that she had yielded sufficiently to Hurstwood to confess her affection, no longer troubled about her attitude towards him.	Поддавшись обаянию Герствуда и признавшись ему во взаимности, Керри перестала раздумывать насчет их дальнейших отношений.
Temporarily she gave little thought to Drouet, thinking only of the dignity and grace of her lover and of his consuming affection for her.	На время она почти забыла о Друэ, целиком занятая мыслями о благородстве и изяществе своего возлюбленного и о его всепоглощающей страсти к ней.
On the first evening, she did little but go over the details of the afternoon.	В первый вечер она долго перебирала в уме все подробности их прогулки.

It was the first time her sympathies had ever been thoroughly aroused, and they threw a new light on her character.	Впервые в жизни в ней проснулись дотоле не изведанные чувства, и в самом ее характере появились какие-то новые черточки.
She had some power of initiative, latent before, which now began to exert itself. She looked more practically upon her state and began to see glimmerings of a way out.	Она почувствовала в себе энергию, которой раньше за собой не знала, стала более практически смотреть на вещи, и ей уже казалось, что вдали брезжит какой-то просвет.
Hurstwood seemed a drag in the direction of honour.	Герствуд представлялся ей спасительной силой, которая выведет ее на путь чести.
Her feelings were exceedingly creditable, in that they constructed out of these recent developments something which conquered freedom from dishonour.	В общем, ее чувства заслуживали большой похвалы, ибо в последних событиях ее особенно радовала надежда выбраться из бесчестья.
She had no idea what Hurstwood's next word would be.	Она не имела ни малейшего представления о том, каковы будут дальнейшие планы Герствуда.
She only took his affection to be a fine thing, and appended better, more generous results accordingly.	Но его чувство к ней казалось чем-то прекрасным, и она ожидала больших, светлых перемен.
As yet, Hurstwood had only a thought of pleasure without responsibility.	А Г ерствуд между тем думал только о наслаждении, не связанном с ответственностью.
He did not feel that he was doing anything to complicate his life.	Он вовсе не считал, что чем-то осложняет свою жизнь.
His position was secure, his home-life, if not satisfactory, was at least undisturbed, his personal liberty rather untrammelled.	Служебное положение у него было прочное, домашняя жизнь если не удовлетворяла, то, по крайней мере, не доставляла ему никаких тревог, и его личная свобода до сих пор ничем не была ограничена.
Carrie's love represented only so much added pleasure.	Любовь Керри представлялась ему лишь новым удовольствием.
He would enjoy this new gift over and above his ordinary allowance of pleasure.	Он будет наслаждаться этим даром судьбы, отпущенным ему сверх обычной доли земных радостей.
He would be happy with her and his own affairs would go on as they had, undisturbed.	Он будет счастлив с нею, и это отнюдь не послужит помехой его прочим делам.
On Sunday evening Carrie dined with him at a place he had selected in East Adams Street, and thereafter they took a cab to what was then a pleasant evening resort out on Cottage Grove Avenue near 39th Street.	В воскресенье вечером Керри обедала с ним в одном облюбованном им ресторане на Ист-Адамс-стрит, потом они сели в наемный экипаж и отправились на Коттедж-Гроув-авеню, где находился известный в те времена кабачок.
In the process of his declaration he soon realised that Carrie took his love upon a higher basis than he had anticipated.	Уже делая признание, Герствуд заметил, что Керри поняла его любовь как весьма возвышенное чувство, чего он, собственно, не ожидал.
She kept him at a distance in a rather earnest way, and submitted only to those tender tokens of affection which better become the inexperienced lover.	Она всерьез держала его на определенном расстоянии, позволяя проявлять лишь те знаки нежного внимания, которые к лицу лишь совсем неопытным влюбленным.
Hurstwood saw that she was not to be possessed for the asking, and deferred pressing his suit too warmly.	Ему стало ясно, что овладеть ею будет далеко не так просто, и он решил пока не слишком настаивать.

Since he feigned to believe in her married state he found that he had to carry out the part.	Так как Герствуд с самого начала делал вид, будто считает Керри замужней женщиной, ему необходимо было и сейчас продолжать эту игру.
His triumph, he saw, was still at a little distance.	Он понимал, что до полной победы над Керри еще далеко.
How far he could not guess.	Как далеко - этого он, разумеется, не мог предвидеть.
They were returning to Ogden Place in the cab, when he asked:	Когда они возвращались в экипаже на Огден-сквер, Герствуд спросил:
"When will I see you again?"	- Когда я вас снова увижу?
"I don't know," she answered, wondering herself.	- Право, не знаю, - ответила Керри, немного растерявшись.
"Why not come down to The Fair," he suggested, "next Tuesday?"	- Почему бы нам не встретиться во вторник в "Базаре"? - предложил он.
She shook her head. "Not so soon," she answered.	- Не так скоро, - покачала она головой.
"I'll tell you what I'll do," he added. "I'll write you, care of this West Side Post-office. Could you call next Tuesday?"	- Тогда мы вот что сделаем, - сказал Герствуд, - я напишу вам "до востребования" по адресу почтамта на Западной стороне, а вы во вторник зайдите туда за письмом. Хорошо?
Carrie assented.	Керри согласилась.
The cab stopped one door out of the way according to his call.	По приказанию Герствуда кучер остановился, не доезжая одного дома до квартиры Керри.
"Good-night," he whispered, as the cab rolled away.	- Спокойной ночи, - прошептал Г ерствуд, и экипаж тотчас отъехал.
Unfortunately for the smooth progression of this affair, Drouet returned.	Плавное развитие романа было, увы, нарушено возвращением Друэ.
Hurstwood was sitting in his imposing little office the next afternoon when he saw Drouet enter.	Герствуд сидел за письменным столом в своем изящном маленьком кабинете, когда на другой день после его свидания с Керри в бар заглянул молодой коммивояжер.
"Why, hello, Charles," he called affably; "back again?"	- Здорово, Чарли! - благодушно окликнул его издали Герствуд. - Уже вернулись?
"Yes," smiled Drouet, approaching and looking in at the door.	- Да, как видите, - с улыбкой ответил Друэ и, подойдя ближе, остановился в дверях кабинета.
Hurstwood arose.	Герствуд поднялся ему навстречу.
"Well," he said, looking the drummer over, "rosy as ever, eh?"	- Такой же цветущий, как всегда, - шутливо заметил он.
They began talking of the people they knew and things that had happened.	Они заговорили об общих знакомых и о последних происшествиях.
"Been home yet?" finally asked Hurstwood.	- Дома уже были? - спросил наконец Герствуд.
"No, I am going, though," said Drouet.	- Нет еще. Но сейчас еду, - ответил Друэ.
"I remembered the little girl out there," said Hurstwood, "and called once.	- Я тут не забывал вашу девочку, - сказал Герствуд. - Даже навестил ее как-то.

Thought you wouldn't want her left quite alone."	Думал, вам было бы неприятно, если б она все время сидела одна.
"Right you are," agreed Drouet.	- Вы совершенно правы, - согласился Друэ.
"How is she?"	- Ну, как она поживает? - спросил он.
"Very well," said Hurstwood.	- Отлично, - ответил Герствуд.
"Rather anxious about you though.	- Только очень скучает по вас.
You'd better go out now and cheer her up."	Вы бы скорее пошли и развеселили ее!
"I will," said Drouet, smilingly.	- Сейчас иду, - весело заверил его Друэ.
"Like to have you both come down and go to the show with me Wednesday," concluded Hurstwood at parting.	- Я хотел бы, чтобы вы в среду поехали со мной в театр, - сказал на прощание Герствуд.
"Thanks, old man," said his friend,	- Спасибо, дружище! - поблагодарил его молодой коммивояжер.
"I'll see what the girl says and let you know."	- Я спрошу у нее и потом сообщу вам, что она скажет.
They separated in the most cordial manner.	Они сердечно пожали друг другу руки.
"There's a nice fellow," Drouet thought to himself as he turned the corner towards Madison.	"Герствуд - очаровательный малый!" - подумал Друэ, сворачивая за угол и направляясь к Медисон-стрит.
"Drouet is a good fellow," Hurstwood thought to himself as he went back into his office, "but he's no man for Carrie."	"Друэ - славный парень! - подумал Герствуд, возвращаясь к себе в кабинет. - Но он совсем не подходит для Керри".
The thought of the latter turned his mind into a most pleasant vein, and he wandered how he would get ahead of the drummer.	При воспоминании о Керри его мысли тотчас приняли приятный оборот. Он стал думать о том, как ему обойти коммивояжера.
When Drouet entered Carrie's presence, he caught her in his arms as usual, but she responded to his kiss with a tremour of opposition.	Очутившись дома, Друэ, по обыкновению, схватил Керри в объятия, но она, возвращая ему поцелуй, слегка дрожала, точно преодолевая внутреннее сопротивление.
"Well," he said, "I had a great trip."	- Чудесно съездил! - сказал он.
"Did you?	- Правда?
How did you come out with that La Crosse man you were telling me about?"	Ну, а чем кончилось в Ла-Кроссе то дело, о котором ты мне рассказывал?
"Oh, fine; sold him a complete line.	- Прекрасно! Я продал этому человеку полный ассортимент наших товаров.
There was another fellow there, representing Burnstein, a regular hook-nosed sheeny, but he wasn't in it.	Там был еще один комми, представитель фирмы Бернштейн, но он ничего не сумел сделать.
I made him look like nothing at all."	Я его здорово заткнул за пояс!
As he undid his collar and unfastened his studs, preparatory to washing his face and changing his clothes, he dilated upon his trip.	Снимая воротничок и отстегивая запонки, перед тем как пойти умыться и переодеться, Друэ продолжал описывать свою поездку.

Carrie could not help listening with amusement to his animated descriptions.	Керри с невольным любопытством слушала его красочное повествование.
"I tell you," he said, "I surprised the people at the office.	- Понимаешь, у нас в конторе все были прямо поражены, - сказал он.
I've sold more goods this last quarter than any other man of our house on the road.	- За последнюю четверть года я продал больше всех других представителей нашей фирмы.
I sold three thousand dollars' worth in La Crosse."	В одном только Ла-Кроссе я сплавил товару на три тысячи долларов.
He plunged his face in a basin of water, and puffed and blew as he rubbed his neck and ears with his hands, while Carrie gazed upon him with mingled thoughts of recollection and present judgment.	Он погрузил лицо в умывальный таз с водой и, фыркая и отдуваясь, принялся мыть лицо, шею и уши, а Керри глядела на него, и в голове ее теснился целый рой противоречивых мыслей: воспоминания о прошлом и нынешнее критическое отношение к этому человеку.
He was still wiping his face, when he continued:	Взяв полотенце и вытирая лицо, Друэ продолжал:
"I'm going to strike for a raise in June.	- В июне непременно потребую прибавки.
They can afford to pay it, as much business as I turn in.	Пусть платят больше, раз я приношу им столько дохода!
I'll get it too, don't you forget."	И я добьюсь своего, можешь не сомневаться!
"I hope you do," said Carrie.	- Надеюсь, - сказала Керри.
"And then if that little real estate deal I've got on goes through, we'll get married," he said with a great show of earnestness, the while he took his place before the mirror and began brushing his hair.	- А если к тому же закончится благополучно и то маленькое дело, про которое я тебе говорил, мы с тобой обвенчаемся! - с видом неподдельной искренности добавил он. Подойдя к зеркалу, Друэ стал приглаживать волосы.
"I don't believe you ever intend to marry me, Charlie," Carrie said ruefully.	- По правде сказать, я не верю, чтобы ты когда-нибудь женился на мне, Чарли, - грустно сказала Керри.
The recent protestations of Hurstwood had given her courage to say this.	Недавние уверения Г ерствуда придали ей смелости произнести эти слова.
"Oh, yes I do - course I do - what put that into your head?"	- Нет, что ты... что ты!.. - воскликнул Друэ. - Вот увидишь, женюсь! Откуда у тебя такие мысли?
He had stopped his trifling before the mirror now and crossed over to her.	Он перестал возиться у зеркала и, круто повернувшись, подошел к Керри.
For the first time Carrie felt as if she must move away from him.	А ей впервые захотелось отстраниться от него.
"But you've been saying that so long," she said, looking with her pretty face upturned into his.	- Слишком уж давно ты говоришь об этом! -сказала она, подняв к нему красивое личико.
"Well, and I mean it too, but it takes money to live as I want to.	- Но я это сделаю, Керри! Только для того, чтобы жить, как я хочу, нужны деньги.
Now, when I get this increase, I can come pretty near fixing things all right, and I'll do it.	Вот получу прибавку, тогда можно будет устроиться и зажить на славу. И мы с тобой сразу поженимся.
Now, don't you worry, girlie."	Брось тревожиться, детка!

He patted her reassuringly upon the shoulder, but Carrie felt how really futile had been her hopes.	Он ласково потрепал ее по плечу, но Керри лишний раз почувствовала, как тщетны ее надежды.
She could clearly see that this easy-going soul intended no move in her behalf.	Очевидно, этот ветреник не собирался и пальцем шевельнуть ради ее душевного покоя.
He was simply letting things drift because he preferred the free round of his present state to any legal trammellings.	Он попросту предоставлял событиям идти своим чередом, так как предпочитал свободную жизнь всяким законным узам.
In contrast, Hurstwood appeared strong and sincere.	Г ерствуд, напротив, казался Керри положительным и искренним человеком.
He had no easy manner of putting her off.	У него не было этой манеры отмахиваться от важных вопросов.
He sympathised with her and showed her what her true value was.	Он глубоко сочувствовал ей во всем и каждым словом давал понять, как высоко ее ценит.
He needed her, while Drouet did not care.	Он действительно нуждался в ней, а Друэ не было до нее никакого дела.
"Oh, no," she said remorsefully, her tone reflecting some of her own success and more of her helplessness, "you never will."	- О нет, этого никогда не будет! - повторила она. Она произнесла это тоном упрека, но в голосе ее чувствовалась прежде всего растерянность.
"Well, you wait a little while and see," he concluded.	- Вот обожди еще немного, тогда увидишь, -сказал Друэ, как бы заканчивая разговор.
"I'll marry you all right."	- Раз я сказал - женюсь, значит, женюсь!
Carrie looked at him and felt justified.	Керри внимательно посмотрела на него, убеждаясь в своей правоте.
She was looking for something which would calm her conscience, and here it was, a light, airy disregard of her claims upon his justice.	Она искала, чем бы успокоить свою совесть, и нашла себе оправдание в беспечном и пренебрежительном отношении Друэ к ее справедливым требованиям.
He had faithfully promised to marry her, and this was the way he fulfilled his promise.	Ведь он обещал жениться на ней, и вот как он выполняет свое обещание!
"Say," he said, after he had, as he thought, pleasantly disposed of the marriage question, "I saw Hurstwood today, and he wants us to go to the theatre with him."	- Слушай, - сказал Друэ после того, как, по его мнению, с вопросом о женитьбе было покончено, - я видел сегодня Герствуда, он приглашает нас в театр!
Carrie started at the name, but recovered quickly enough to avoid notice.	При звуке этого имени Керри вздрогнула, но быстро овладела собой.
"When?" she asked, with assumed indifference.	- Когда? - спросила она с деланным равнодушием.
"Wednesday.	- В среду.
We'll go, won't we?"	Пойдем, а?
"If you think so," she answered, her manner being so enforcedly reserved as to almost excite suspicion.	- Если ты хочешь, пожалуйста! - ответила Керри с такой ненатуральной сдержанностью, которая могла бы вызвать подозрение.
Drouet noticed something but he thought it was due to her feelings concerning their talk about marriage.	Друэ что-то заметил, но приписал ее тон разговору насчет женитьбы.

"He called once, he said."	- Он сказал, что навестил тебя однажды.
"Yes," said Carrie, "he was out here Sunday evening."	- Да, - подтвердила Керри, - он заходил вчера вечером.
"Was he?" said Drouet.	-Вот как?
"I thought from what he said that he had called a week or so ago."	А я понял из его слов, будто он был здесь с неделю назад, - удивился Друэ.
"So he did," answered Carrie, who was wholly unaware of what conversation her lovers might have held. She was all at sea mentally, and fearful of some entanglement which might ensue from what she would answer.	- Да, он был и около недели назад, - сказала Керри. Не зная, о чем говорили между собою ее любовники, она растерялась, боясь, что ее ответ может вызвать какие-нибудь осложнения.
"Oh, then he called twice?" said Drouet, the first shade of misunderstanding showing in his face.	- Значит, он был здесь дважды? - спросил Друэ, и на лице его впервые мелькнула тень сомнения.
"Yes," said Carrie innocently, feeling now that Hurstwood must have mentioned but one call.	- Да, - простодушно подтвердила Керри, хотя теперь ей стало ясно, что Г ерствуд, должно быть, говорил лишь об одном визите.
Drouet imagined that he must have misunderstood his friend. He did not attach particular importance to the information, after all.	Друэ подумал, что не понял приятеля, и не придал этой маленькой путанице никакого значения.
"What did he have to say?" he queried, with slightly increased curiosity.	- А что, собственно, ему было нужно? - спросил он; в нем шевельнулось любопытство.
"He said he came because he thought I might be lonely.	- Он сказал, что пришел проведать меня, думая, что мне должно быть очень скучно одной.
You hadn't been in there so long he wondered what had become of you."	Ты, по-видимому, давно не был у него в баре, и он справлялся, куда ты пропал.
"George is a fine fellow," said Drouet, rather gratified by his conception of the manager's interest.	- Джордж на редкость славный малый, - сказал Друэ, весьма польщенный вниманием приятеля.
"Come on and we'll go out to dinner."	- Ну, пойдем обедать!
When Hurstwood saw that Drouet was back he wrote at once to Carrie, saying:	Когда Герствуд узнал, что Друэ вернулся в Чикаго, он сел за стол и написал Керри:
"I told him I called on you, dearest, when he was away.	"Дорогая, я сказал ему, что был у Вас в его отсутствие.
I did not say how often, but he probably thought once.	Я не упомянул, сколько раз я заходил к Вам, но он, вероятно, думает, что только один раз.
Let me know of anything you may have said.	Сообщите мне все, о чем Вы говорили с ним.
Answer by special messenger when you get this, and, darling, I must see you.	Ответ на это письмо пришлите с посыльным. Я должен Вас видеть, моя дорогая!
Let me know if you can't meet me at Jackson and Throop Streets Wednesday afternoon at two o'clock.	Дайте знать, удобно ли Вам встретиться со мною в среду, в два часа, на углу Джексон и Трупп-стрит.
I want to speak with you before we meet at the theatre."	Мне очень хотелось бы поговорить с Вами прежде, чем мы увидимся в театре".

Carrie received this Tuesday morning when she called at the West Side branch of the post-office, and answered at once.	Керри получила это письмо в почтовом отделении Западной стороны, куда зашла во вторник утром. Она тотчас же написала ответ:
"I said you called twice," she wrote.	"Я сказала ему, что Вы приходили дважды.
"He didn't seem to mind.	Он, по-моему, не рассердился.
I will try and be at Throop Street if nothing interferes.	Постараюсь быть на Трупп-стрит, если ничто не помешает.
I seem to be getting very bad.	Мне кажется, я становлюсь дурной женщиной.
It's wrong to act as I do, I know."	Нехорошо поступать так, как я поступаю сейчас".
Hurstwood, when he met her as agreed, reassured her on this score.	Встретившись с Керри в условленном месте, Герствуд сумел успокоить ее.
"You mustn't worry, sweetheart," he said.	- Вы не должны тревожиться, дорогая! - сказал он.
"Just as soon as he goes on the road again we will arrange something.	- Как только Чарли уедет из Чикаго, мы с вами что-нибудь придумаем.
We'll fix it so that you won't have to deceive any one."	Устроим все так, чтобы вам не приходилось никого обманывать.
Carrie imagined that he would marry her at once, though he had not directly said so, and her spirits rose. She proposed to make the best of the situation until Drouet left again.	Керри вообразила, что Г ерствуд сейчас же на ней женится, хотя он этого прямо не сказал. Она воспрянула духом и решила, что нужно как-нибудь протянуть до тех пор, пока не уедетДруэ.
"Don't show any more interest in me than you ever have," Hurstwood counselled concerning the evening at the theatre.	- Не обнаруживайте большего интереса ко мне, чем раньше, - напомнил ей Г ерствуд, имея в виду предстоящее посещение театра.
"You mustn't look at me steadily then," she answered, mindful of the power of his eyes.	- А вы не должны смотреть на меня так пристально! - ответила Керри, знавшая, какую власть имеет над нею его взгляд.
"I won't," he said, squeezing her hand at parting and giving the glance she had just cautioned against.	- Хорошо, не буду, - обещал он. Но, пожимая ей на прощание руку, он посмотрел на нее тем взглядом, которого так боялась Керри.
"There," she said playfully, pointing a finger at him.	- Ну вот, опять! - воскликнула Керри, шутливо погрозив ему пальцем.
"The show hasn't begun yet," he returned.	- Но ведь спектакль еще не начался! - возразил Герствуд.
He watched her walk from him with tender solicitation.	Он долго с нежностью глядел ей вслед.
Such youth and prettiness reacted upon him more subtly than wine.	Ее юность и красота сильнее вина опьяняли его.
At the theatre things passed as they had in Hurstwood's favour.	В театре все складывалось в пользу Герствуда.
If he had been pleasing to Carrie before, how much more so was he now.	Если он и раньше нравился Керри, то теперь ее влекло к нему со всевозрастающей силой.

His grace was more permeating because it found a readier medium.	Его обаяние стало еще более действенным, ибо нашло для себя благоприятную среду.
Carrie watched his every movement with pleasure.	Керри восхищенно следила за каждым его движением.
She almost forgot poor Drouet, who babbled on as if he were the host.	Она почти забыла о бедном Друэ, который не переставал болтать, словно хозяин, старающийся занять своих гостей.
Hurstwood was too clever to give the slightest indication of a change.	Г ерствуд был слишком умен, чтобы хоть намеком обнаружить перемену в своем отношении к Керри.
He paid, if anything, more attention to his old friend than usual, and yet in no way held him up to that subtle ridicule which a lover in favour may so secretly practise before the mistress of his heart.	Пожалуй только, он стал еще внимательнее к своему приятелю и ни разу не позволил себе тонко подтрунить над ним, как мог бы это сделать счастливый соперник в присутствии возлюбленной.
If anything, he felt the injustice of the game as it stood, and was not cheap enough to add to it the slightest mental taunt.	Он превосходно сознавал бесчестность своей игры и не был настолько мелок, чтобы допустить хоть малейшую насмешливость по отношению кДруэ-
Only the play produced an ironical situation, and this was due to Drouet alone.	Только один эпизод создал ироническую ситуацию, и то лишь благодаря одному Друэ.
The scene was one in "The Covenant," in which the wife listened to the seductive voice of a lover in the absence of her husband.	В пьесе "Договор" есть сцена, когда жена в отсутствие мужа поддается сладким речам соблазнителя.
"Served him right," said Drouet afterward, even in view of her keen expiation of her error.	Позже, когда жена уже всеми силами старается искупить свою вину перед мужем, Друэ сказал: - И поделом ему!
"I haven't any pity for a man who would be such a chump as that."	Вот уж мне ни капельки не жаль мужа, который может быть таким ослом!
"Well, you never can tell," returned Hurstwood gently.	- В таких случаях очень трудно судить, - мягко возразил Герствуд.
"He probably thought he was right."	- Ведь он, наверное, считал себя безукоризненным супругом.
"Well, a man ought to be more attentive than that to his wife if he wants to keep her."	- Ну, знаете ли, муж должен быть гораздо внимательнее к жене, если хочет удержать ее!
They had come out of the lobby and made their way through the showy crush about the entrance way.	Они вышли из вестибюля и стали пробираться сквозь густую толпу зрителей у подъезда.
"Say, mister," said a voice at Hurstwood's side, "would you mind giving me the price of a bed?"	- Мистер, мистер, - послышался возле Г ерствуда чей-то голос. - Не откажите дать бездомному на ночлег!
Hurstwood was interestedly remarking to Carrie.	Герствуд в это время о чем-то рассказывал Керри.
"Honest to God, mister, I'm without a place to sleep."	- Богом клянусь, мистер, мне негде спать!
The plea was that of a gaunt-faced man of about thirty, who looked the picture of privation and wretchedness.	Это молил невероятно тощий мужчина лет тридцати, который мог бы служить живым олицетворением человеческого горя и лишений.

Drouet was the first to see. He handed over a dime with an upwelling feeling of pity in his heart.	Друэ первый обратил на него внимание и с чувством глубокой жалости подал ему десять центов.
Hurstwood scarcely noticed the incident. Carrie quickly forgot.	Герствуд едва ли даже заметил этот инцидент, а Керри быстро забыла о нем.
Chapter XV	15.
The Irk of the Old Ties - The Magic of Youth	Гнет старых уз. Магическое действие юности
The complete ignoring by Hurstwood of his own home came with the growth of his affection for Carrie.	По мере того, как росла любовь Герствуда, он уделял своему дому все меньше и меньше внимания.
His actions, in all that related to his family, were of the most perfunctory kind.	Ко всему, что касалось семьи, он относился весьма небрежно.
He sat at breakfast with his wife and children, absorbed in his own fancies, which reached far without the realm of their interests.	Сидя за завтраком с женой и детьми, он погружался в думы, уносившие его далеко от сферы их интересов.
He read his paper, which was heightened in interest by the shallowness of the themes discussed by his son and daughter.	Он читал газету, которая казалась тем содержательнее, чем пошлее были темы, обсуждавшиеся его сыном и дочерью.
Between himself and his wife ran a river of indifference.	Между ним и женою образовалось море холодного равнодушия.
Now that Carrie had come, he was in a fair way to be blissful again.	С тех пор как в жизнь Г ерствуда вошла Керри, он ступил на путь, ведущий к блаженству.
There was delight in going down town evenings.	Он с наслаждением отправлялся теперь по вечерам в город.
When he walked forth in the short days, the street lamps had a merry twinkle.	Когда он в сумерках шел по улицам, уличные фонари, казалось, весело подмигивали ему.
He began to experience the almost forgotten feeling which hastens the lover's feet.	Он снова испытывал то почти забытое чувство, которое ускоряет шаги влюбленного.
When he looked at his fine clothes, he saw them with her eyes - and her eyes were young.	Он глядел на свой элегантный костюм глазами Керри, а глаза у нее были такие юные.
When in the flush of such feelings he heard his wife's voice, when the insistent demands of matrimony recalled him from dreams to a stale practice, how it grated.	И когда среди наплыва подобных чувств он вдруг слышал голос жены, когда настойчивые требования семейной жизни пробуждали его от грез и возвращали к тоскливым будням, сердце Герствуда начинало больно ныть.
He then knew that this was a chain which bound his feet.	Он понимал тогда, какие крепкие путы связывают его.
"George," said Mrs. Hurstwood, in that tone of voice which had long since come to be associated in his mind with demands, "we want you to get us a season ticket to the races."	- Джордж, - заметила однажды миссис Г ерствуд тоном, который давно уже неизбежно ассоциировался в его уме с какой-нибудь очередной просьбой, - мы хотели бы иметь сезонный билет на бега.
"Do you want to go to all of them?" he said with a rising inflection.	- Неужели вы собираетесь постоянно бывать на бегах? - спросил он, в раздражении повышая голос.

"Yes," she answered.	- Да, - кратко ответила миссис Герствуд.
The races in question were soon to open at Washington Park, on the South Side, and were considered quite society affairs among those who did not affect religious rectitude and conservatism.	Бега, о которых шла речь, должны были вскоре открыться в Вашингтон-парке на Южной стороне, и посещение их входило в программу развлечений тех кругов общества, которые не слишком выставляли напоказ свою религиозную нравственность и приверженность к старым правилам.
Mrs. Hurstwood had never asked for a whole season ticket before, but this year certain considerations decided her to get a box.	Миссис Г ерствуд никогда раньше не претендовала на сезонный билет, но в этом году особые соображения склоняли ее к мысли обзавестись собственной ложей.
For one thing, one of her neighbours, a certain Mr. and Mrs. Ramsey, who were possessors of money, made out of the coal business, had done so.	Во-первых, ее соседи, некие мистер и миссис Рамси, люди с большими деньгами, нажитыми на угольном деле, имели на бегах свою ложу.
In the next place, her favourite physician, Dr. Beale, a gentleman inclined to horses and betting, had talked with her concerning his intention to enter a two-year-old in the Derby.	Во-вторых, домашний врач Герствудов, доктор Билл, джентльмен, относящийся с большим пристрастием к лошадям и тотализатору, говорил с миссис Г ерствуд о бегах и сообщил ей о намерении пустить на состязания своего двухлетнего жеребца.
In the third place, she wished to exhibit Jessica, who was gaining in maturity and beauty, and whom she hoped to marry to a man of means.	В-третьих, миссис Герствуд хотелось вывозить в свет Джессику, которая была уже в возрасте и хорошела с каждым днем. Мать надеялась выдать ее за богатого человека.
Her own desire to be about in such things and parade among her acquaintances and common throng was as much an incentive as anything.	Да и желание самой участвовать в этой ярмарке суеты и блистать среди знакомых и друзей немало возбуждало миссис Герствуд.
Hurstwood thought over the proposition a few moments without answering.	Ее супруг несколько секунд обдумывал это требование, не произнося ни слова.
They were in the sitting room on the second floor, waiting for supper.	Они сидели в гостиной на втором этаже, ожидая ужина.
It was the evening of his engagement with Carrie and Drouet to see "The Covenant," which had brought him home to make some alterations in his dress.	Это было в тот самый вечер, когда Герствуд собирался идти в театр с Керри и Друэ, и лишь необходимость сменить костюм заставила его зайти домой.
"You're sure separate tickets wouldn't do as well?" he asked, hesitating to say anything more rugged.	- А почему бы тебе не брать разовых билетов? -спросил он, сдерживаясь, чтобы не сказать что-либо более резкое.
"No," she replied impatiently.	- Я не хочу, - нетерпеливо возразила миссис Герствуд.
"Well," he said, taking offence at her manner, "you needn't get mad about it.	- Во всяком случае, незачем злиться, - сказал Герствуд, оскорбленный ее тоном.
I'm just asking you."	- Я только спросил.
"I'm not mad," she snapped.	-Я и не думаю злиться, - отрезала жена.
"I'm merely asking you for a season ticket."	- Я только прошу взять мне сезонный билет.

"And I'm telling you," he returned, fixing a clear, steady eye on her, "that it's no easy thing to get.	- А я тебе скажу, что это не так легко устроить, -ответил муж, глядя ей в лицо ясным, холодным взглядом.
I'm not sure whether the manager will give it to me."	- Я не уверен в том, что директор ипподрома даст мне сезонный билет.
He had been thinking all the time of his "pull" with the race-track magnates.	В уме он все же прикидывал, кто из беговых заправил мог бы оказать ему подобную услугу.
"We can buy it then," she exclaimed sharply.	- Ты можешь и купить билет! - воскликнула миссис Герствуд, повышая голос.
"You talk easy," he said.	- Тебе легко говорить, - ответил Герствуд.
"A season family ticket costs one hundred and fifty dollars."	- Семейный сезонный билет стоит полтораста долларов.
"I'll not argue with you," she replied with determination.	- Я не желаю вступать с тобой в пререкания, -решительным тоном заявила миссис Герствуд.
"I want the ticket and that's all there is to it."	- Я хочу получить билет. Вот и все!
She had risen, and now walked angrily out of the room.	Она встала и, разъяренная, вышла из комнаты.
"Well, you get it then," he said grimly, though in a modified tone of voice.	- Ладно, получишь свой билет! - угрюмо произнес ей вслед Герствуд, все же понизив голос.
As usual, the table was one short that evening.	Как это нередко случалось, за вечерней трапезой недоставало одного человека...
The next morning he had cooled down considerably, and later the ticket was duly secured, though it did not heal matters.	На следующее утро обиженный муж значительно остыл. Билет был своевременно приобретен, но это уже не могло поправить дела.
He did not mind giving his family a fair share of all that he earned, but he did not like to be forced to provide against his will.	Герствуд охотно отдавал семье приличную долю заработка, но его возмущали траты, к которым его принуждали силой.
"Did you know, mother," said Jessica another day, "the Spencers are getting ready to go away?"	- Знаешь, мама, - сказала однажды Джессика, -Спенсеры готовятся к отъезду.
"No.	- Вот как!
Where, I wonder?"	А куда именно?
"Europe," said Jessica.	- В Европу.
"I met Georgine yesterday and she told me.	Я вчера встретилась с Джорджиной, и она мне рассказала.
She just put on more airs about it."	Конечно, она страшно важничает.
"Did she say when?"	- Она тебе говорила, когда они едут?
"Monday, I think.	- Как будто в понедельник, - ответила Джессика.
They'll get a notice in the papers again - they always do."	- И, наверное, об этом сообщат в газетах - о них всегда пишут.
"Never mind," said Mrs. Hurstwood consolingly, "we'll go one of these days."	- Ничего, - утешала ее миссис Г ерствуд, - мы тоже как-нибудь выберемся в Европу.

Hurstwood moved his eyes over the paper slowly, but said nothing.	Услышав этот разговор, Герствуд только поднял глаза от газеты, но ничего не сказал.
"'We sail for Liverpool from New York,'" Jessica exclaimed, mocking her acquaintance. "'Expect to spend most of the "summah" in France,' - vain thing.	- "Из Нью-Йорка мы отплываем в Ливерпуль, -продолжала Джессика, подражая голосу подруги, - но большую часть лета думаем провести во Франции". Задавака!
As If it was anything to go to Europe."	Подумаешь, какая важность: едет в Европу!
"It must be if you envy her so much," put in Hurstwood.	- Вероятно, большая важность, если ты ей так завидуешь! - вставил Герствуд.
It grated upon him to see the feeling his daughter displayed.	Его раздражала суетность дочери.
"Don't worry over them, my dear," said Mrs. Hurstwood.	- Полно огорчаться, дорогая! - поспешила утешить ее миссис Герствуд.
"Did George get off?" asked Jessica of her mother another day, thus revealing something that Hurstwood had heard nothing about.	В другой раз был такой разговор. - Джордж уже уехал? - спросила Джессика, обращаясь к матери. Только из ее слов Герствуд узнал, что в семейном быту произошло какое-то событие.
"Where has he gone?" he asked, looking up.	- Куда же это уехал Джордж? - спросил он, взглянув на дочь.
He had never before been kept in ignorance concerning departures.	Это был первый случай, чтобы он не знал, что кто-то из членов его семьи уехал.
"He was going to Wheaton," said Jessica, not noticing the slight put upon her father.	- Он поехал в Уитон, - ответила Джессика, не догадываясь, как близко отец принимает это к сердцу.
"What's out there?" he asked, secretly irritated and chagrined to think that he should be made to pump for information in this manner.	- А что там, в Уитоне? - спросил он, втайне раздраженный и огорченный тем, что ему приходится об этом допытываться.
"A tennis match," said Jessica.	- Теннисный матч, - ответила Джессика.
"He didn't say anything to me," Hurstwood concluded, finding it difficult to refrain from a bitter tone.	- Он мне ничего не сказал, - произнес Г ерствуд. Ему трудно было скрыть свою досаду.
"I guess he must have forgotten," exclaimed his wife blandly.	- О, наверно, забыл, - примирительным тоном вставила миссис Герствуд.
In the past he had always commanded a certain amount of respect, which was a compound of appreciation and awe.	В прошлом Герствуд пользовался в своем доме известным уважением, объяснявшимся отчасти чувством привязанности, отчасти признанием его главенства.
The familiarity which in part still existed between himself and his daughter he had courted.	Простоту обращения, которая до некоторой степени сохранилась еще между ним и дочерью, он сам поощрял.
As it was, it did not go beyond the light assumption of words.	Но, очевидно, простота была лишь в словах.
The TONE was always modest. Whatever had been, however, had lacked affection, and now he saw that he was losing track of their doings.	За ними всегда оставалась сдержанность, и, как бы то ни было, в их отношениях не хватало теплоты, а теперь он убедился, что его все меньше посвящают в дела детей.

His knowledge was no longer intimate.	Он уже не знал подробностей их жизни.
He sometimes saw them at table, and sometimes did not.	Иногда он встречал их за столом, а иногда и нет.
He heard of their doings occasionally, more often not. Some days he found that he was all at sea as to what they were talking about - things they had arranged to do or that they had done in his absence. More affecting was the feeling that there were little things going on of which he no longer heard.	Случайно он узнавал, что кто-либо из них делал то-то и то-то, но порою он в недоумении прислушивался к их разговору, не в состоянии даже догадаться, о чем идет речь. Многое в доме происходило в его отсутствие.
Jessica was beginning to feel that her affairs were her own.	Джессика все больше преисполнялась сознания, что ее дела касаются лишь ее самой и больше никого.
George, Jr., flourished about as if he were a man entirely and must needs have private matters.	Джордж-младший вел себя точно совсем зрелый мужчина, который ни перед кем не обязан отчитываться в своих поступках.
All this Hurstwood could see, and it left a trace of feeling, for he was used to being considered - in his official position, at least - and felt that his importance should not begin to wane here.	Все это Г ерствуд замечал, и все это огорчало его, ибо он привык, чтобы с ним считались, - по крайней мере, так было на службе. Он мысленно твердил себе, что не должен допускать подрыва своего авторитета в доме.
To darken it all, he saw the same indifference and independence growing in his wife, while he looked on and paid the bills.	Хуже всего было то, что он видел то же безразличие и ту же независимость и в своей жене. С каждым днем это проявлялось все больше и больше, а он только терпел да платил по счетам.
He consoled himself with the thought, however, that, after all, he was not without affection.	Герствуд утешал себя мыслью, что он все же не совсем лишен любви.
Things might go as they would at his house, but he had Carrie outside of it.	Пусть себе дома делают, что им угодно, у него есть Керри!
With his mind's eye he looked into her comfortable room in Ogden Place, where he had spent several such delightful evenings, and thought how charming it would be when Drouet was disposed of entirely and she was waiting evenings in cosey little quarters for him.	Он мысленно переносился в ее квартирку на Огден-сквер, где он так чудесно провел несколько вечеров, и думал о том, как хорошо будет, когда они окончательно отделаются от Друэ и Керри по вечерам будет поджидать его где-нибудь в уютном гнездышке.
That no cause would come up whereby Drouet would be led to inform Carrie concerning his married state, he felt hopeful.	Он тешил себя надеждой, что у Друэ никогда не будет повода рассказывать Керри о том, что он, Герствуд, женат.
Things were going so smoothly that he believed they would not change.	Все шло так гладко, что он не ожидал никаких перемен.
Shortly now he would persuade Carrie and all would be satisfactory.	В скором времени ему удастся уговорить Керри, и тогда все разрешится к его полному удовольствию.
The day after their theatre visit he began writing her regularly - a letter every morning, and begging her to do as much for him.	После того, как они вместе были в театре, Герствуд начал регулярно писать ей. Каждое утро он отправлял Керри по письму и просил ее ответить.

He was not literary by any means, but experience of the world and his growing affection gave him somewhat of a style.	Герствуд не обладал литературным талантом, но жизненный опыт и любовь, возраставшая с каждым днем, придавали его посланиям некоторую выразительность.
This he exercised at his office desk with perfect deliberation.	Он мог спокойно заниматься этим у себя в кабинете.
He purchased a box of delicately coloured and scented writing paper in monogram, which he kept locked in one of the drawers. His friends now wondered at the cleric and very official-looking nature of his position.	Г ерствуд купил коробку красивой надушенной почтовой бумаги с монограммой и хранил ее в одном из ящиков письменного стола; друзья с удивлением посматривали на управляющего баром, обязанности которого требовали такой обширной переписки.
The five bartenders viewed with respect the duties which could call a man to do so much desk-work and penmanship.	Пятеро буфетчиков, работавших за стойкой, стали с большим уважением относиться к человеку, которого долг службы вынуждал так часто прибегать к перу.
Hurstwood surprised himself with his fluency.	Герствуд и сам изумлялся непрерывному потоку своих писем.
By the natural law which governs all effort, what he wrote reacted upon him.	По закону природы, который управляет всеми действиями человека, содержание его писем отражалось и на нем самом.
He began to feel those subtleties which he could find words to express.	Найденные им прекрасные слова вызывали в нем соответствующие чувства.
With every expression came increased conception.	И они крепли и росли в нем с каждым вновь найденным выражением.
Those inmost breathings which there found words took hold upon him.	Он оказался во власти тех сокровенных душевных движений, которые описывал словами.
He thought Carrie worthy of all the affection he could there express.	И он считал, что Керри вполне достойна той любви, о которой он писал ей в своих письмах.
Carrie was indeed worth loving if ever youth and grace are to command that token of acknowledgment from life in their bloom.	Керри и вправду была достойна любви, если молодость, изящество и красота в полном своем расцвете дают на это право.
Experience had not yet taken away that freshness of the spirit which is the charm of the body.	Жизненный опыт еще не лишил ее той душевной свежести, которая так украшает человека.
Her soft eyes contained in their liquid lustre no suggestion of the knowledge of disappointment.	Кроткий взгляд красивых глаз говорил о том, что она еще незнакома с чувством разочарования.
She had been troubled in a way by doubt and longing, but these had made no deeper impression than could be traced in a certain open wistfulness of glance and speech.	Она испытала душевную тревогу, тоску и сомнения, но это не оставило в ней глубокого следа, разве лишь более вдумчивым стал ее взгляд, более осторожной речь.
The mouth had the expression at times, in talking and in repose, of one who might be upon the verge of tears. It was not that grief was thus ever present.	Губы Керри, говорила она или молчала, складывались порою так, что, казалось, она вот-вот расплачется, и это не от горя.
The pronunciation of certain syllables gave to her lips this peculiarity of formation - a formation as suggestive and moving as pathos itself.	Просто когда она произносила некоторые звуки, рот ее принимал страдальческое выражение, и в этом было что-то трогательное.
There was nothing bold in her manner.	В ее манерах не было ничего вызывающего.

Life had not taught her domination - superciliousness of grace, which is the lordly power of some women.	Жизнь не научила ее властности, тому высокомерию красоты, в котором таится сила многих женщин.
Her longing for consideration was not sufficiently powerful to move her to demand it.	Она жаждала заботы и внимания, но желание это не было настолько сильно, чтобы сделать ее требовательней.
Even now she lacked self-assurance, but there was that in what she had already experienced which left her a little less than timid.	Ей все еще недоставало самоуверенности, но она уже столкнулась с жизнью и потому была далеко не такой робкой, как раньше.
She wanted pleasure, she wanted position, and yet she was confused as to what these things might be. Every hour the kaleidoscope of human affairs threw a new lustre upon something, and therewith it became for her the desired - the all. Another shift of the box, and some other had become the beautiful, the perfect.	Керри жаждала удовольствий, положения в обществе и вместе с тем вряд ли отдавала себе отчет в том, что значит и то и другое.
On her spiritual side, also, she was rich in feeling, as such a nature well might be.	В области чувств Керри, как и следовало ожидать, была натурой необычайно отзывчивой.
Sorrow in her was aroused by many a spectacle - an uncritical upwelling of grief for the weak and the helpless.	Многое из того, что ей приходилось видеть, вызывало в ней глубокую грусть и сострадание ко всем слабым и беспомощным.
She was constantly pained by the sight of the white-faced, ragged men who slopped desperately by her in a sort of wretched mental stupor. The poorly clad girls who went blowing by her window evenings, hurrying home from some of the shops of the West Side, she pitied from the depths of her heart.	Она болела душой при виде бледных, оборванных, отупевших от горя людей, которые с безнадежным видом брели мимо нее по улицам, или бедно одетых работниц, которые, тяжело дыша, проходили вечером мимо ее окон, спеша домой с фабрики где-нибудь на Западной стороне.
She would stand and bite her lips as they passed, shaking her little head and wondering.	Она закусывала губы, грустно качала головой и погружалась в раздумье.
They had so little, she thought.	"Как мало получают они от жизни! - думала Керри.
It was so sad to be ragged and poor.	- Как грустно быть бедным, оборванным!"
The hang of faded clothes pained her eyes.	Вид отрепьев гнетуще действовал на нее.
"And they have to work so hard!" was her only comment.	"И притом им приходится так тяжело работать!" -мысленно добавляла она.
On the street sometimes she would see men working -Irishmen with picks, coal-heavers with great loads to shovel, Americans busy about some work which was a mere matter of strength - and they touched her fancy.	На улице Керри присматривалась к тому, как работают мужчины. Ирландцы с тяжелыми кирками, возчики угля, орудовавшие огромными лопатами, - все, кому приходилось заниматься тяжелым физическим трудом, волновали ее воображение.
Toil, now that she was free of it, seemed even a more desolate thing than when she was part of it.	Теперь, когда она жила праздно, тяжелый труд казался ей еще более страшным, чем в то время, когда она сама работала.
She saw it through a mist of fancy - a pale, sombre half-light, which was the essence of poetic feeling.	Ее воображение, затуманенное призрачными мечтами о возвышенной жизни, рисовало жизнь этих людей в мрачных красках.

Her old father, in his flour-dusted miller's suit, sometimes returned to her in memory, revived by a face in a window.	Порою чье-то промелькнувшее в окне лицо напоминало ей о старике отце, вечно с ног до головы осыпанном мукой с жерновов.
A shoemaker pegging at his last, a blastman seen through a narrow window in some basement where iron was being melted, a bench-worker seen high aloft in some window, his coat off, his sleeves rolled up; these took her back in fancy to the details of the mill.	Сапожник, колотивший изо всех сил молотком, лудильщики, которых она видела сквозь узенькое окошко расположенной в подвале мастерской, слесарь у верстака - без пиджака, с засученными рукавами, - все они будили в ней воспоминания о старой мельнице.
She felt, though she seldom expressed them, sad thoughts upon this score.	Она редко делилась с кем-либо своими мыслями, но почти всегда мысли ее были грустными.
Her sympathies were ever with that under-world of toil from which she had so recently sprung, and which she best understood.	Она искренне сочувствовала труженикам, ей легко было понять их, ведь она сама недавно была среди них.
Though Hurstwood did not know it, he was dealing with one whose feelings were as tender and as delicate as this.	Герствуд и не знал, какие тонкие, деликатные чувства наполняют душу молодой женщины, которую он полюбил.
He did not know, but it was this in her, after all, which attracted him.	Он сам не сознавал, что именно это и влекло его к ней.
He never attempted to analyse the nature of his affection.	Он никогда не пытался разобраться в причинах возникшей любви.
It was sufficient that there was tenderness in her eye, weakness in her manner, good nature and hope in her thoughts.	С него достаточно было и того, что во взгляде Керри сквозила нежность, в ее манерах -женственность, в мыслях - доброта и доверие к жизни.
He drew near this lily, which had sucked its waxen beauty and perfume from below a depth of waters which he had never penetrated, and out of ooze and mould which he could not understand.	Его влекло к прекрасной лилии, чья чистая восковая красота и аромат родились в таинственных водных глубинах, которые были недоступны Герствуду.
He drew near because it was waxen and fresh. It lightened his feelings for him. It made the morning worth while.	Его влекло к цветку, потому что тот был красив и свеж, потому что пробуждал лучшие чувства в его душе и скрашивал его утренние часы мечтами.
In a material way, she was considerably improved.	Физически Керри тоже развилась.
Her awkwardness had all but passed, leaving, if anything, a quaint residue which was as pleasing as perfect grace.	От ее неловкости остался чуть заметный след, то есть она стала столь же приятной глазу, как, скажем, чья-то совершенная грация.
Her little shoes now fitted her smartly and had high heels.	Маленькие туфельки на высоких каблуках красиво сидели на ноге.
She had learned much about laces and those little neckpieces which add so much to a woman's appearance.	Керри уже отлично разбиралась во всяких кружевах и галстучках, так украшающих женскую внешность.
Her form had filled out until it was admirably plump and well-rounded.	Она немного пополнела, и ее тело приобрело восхитительную округлость.
Hurstwood wrote her one morning, asking her to meet him in Jefferson Park, Monroe Street.	Однажды утром она получила письмо от Г ерствуда, который просил ее встретиться с ним в Джефферсон-парке, на Монро-стрит.

He did not consider it policy to call any more, even when Drouet was at home.	Он считал теперь неудобным приходить к ней, даже когда Друэ бывал дома.
The next afternoon he was in the pretty little park by one, and had found a rustic bench beneath the green leaves of a lilac bush which bordered one of the paths.	На следующий день, ровно в час, Г ерствуд явился в маленький парк и выбрал деревянную скамью под зеленой листвой сирени, окаймлявшей одну из дорожек.
It was at that season of the year when the fulness of spring had not yet worn quite away.	Было то время года, когда еще чувствуется свежесть и обаяние весны.
At a little pond near by some cleanly dressed children were sailing white canvas boats.	У маленького пруда неподалеку играли дети, пускавшие лодочки с белыми парусами.
In the shade of a green pagoda a bebuttoned officer of the law was resting, his arms folded, his club at rest in his belt.	В тени зеленой пагоды стоял застегнутый на все пуговицы блюститель порядка. Руки его были скрещены на груди, у пояса висела дубинка.
An old gardener was upon the lawn, with a pair of pruning shears, looking after some bushes.	Старый садовник возился у лужайки, подстригая огромными ножницами какие-то кусты.
High overhead was the clean blue sky of the new summer, and in the thickness of the shiny green leaves of the trees hopped and twittered the busy sparrows.	Высоко над головой сияло голубое небо, а в яркой гуще листвы прыгали и чирикали суетливые воробьи.
Hurstwood had come out of his own home that morning feeling much of the same old annoyance.	Герствуд вышел из дому с тем чувством досады, которое давно уже донимало его.
At his store he had idled, there being no need to write.	Какое-то время он послонялся в баре без дела, так как в этот день ему незачем было писать.
He had come away to this place with the lightness of heart which characterises those who put weariness behind.	Зато в парк он пришел с той легкостью на сердце, которая так свойственна людям, умеющим оставлять неприятности позади.
Now, in the shade of this cool, green bush, he looked about him with the fancy of the lover.	Сидя в прохладной тени сиреневых кустов, он смотрел вокруг глазами влюбленного.
He heard the carts go lumbering by upon the neighbouring streets, but they were far off, and only buzzed upon his ear. The hum of the surrounding city was faint, the clang of an occasional bell was as music.	Он слышал, как на соседних улицах громыхали повозки, но этот гул большого города лишь смутно доносился до него, а дребезжание случайного колокольчика отдавалось музыкой в его ушах.
He looked and dreamed a new dream of pleasure which concerned his present fixed condition not at all.	Герствуд смотрел на окружающее и предавался грезам, не имевшим никакого отношения к его нынешней жизни.
He got back in fancy to the old Hurstwood, who was neither married nor fixed in a solid position for life.	Он вспомнил свою молодость, когда он еще не был женат и не имел еще прочного места в жизни.
He remembered the light spirit in which he once looked after the girls - how he had danced, escorted them home, hung over their gates.	Вспомнил, как, бывало, встречался со знакомыми девушками, как беззаботно танцевал, провожал их домой, беседовал с ними через калитку.
He almost wished he was back there again - here in this pleasant scene he felt as if he were wholly free.	Ему хотелось вернуть прошлое, - эти мечты вызывала приятная обстановка, в которой он чувствовал себя вновь свободным.
At two Carrie came tripping along the walk toward him, rosy and clean.	В два часа на дорожке показалась Керри, розовая и свежая.

She had just recently donned a sailor hat for the season with a band of pretty white-dotted blue silk.	Она совсем недавно купила новую шляпу с большими полями и лентой из красивого голубого шелка в белую крапинку.
Her skirt was of a rich blue material, and her shirt waist matched it, with a thin-stripe of blue upon a snow-white ground - stripes that were as fine as hairs.	Ее юбка была из хорошего синего сукна, блузка -белая, в тончайшую синюю полоску.
Her brown shoes peeped occasionally from beneath her skirt.	На ней были изящные коричневые туфельки.
She carried her gloves in her hand.	В руках она держала перчатки.
Hurstwood looked up at her with delight.	Герствуд с восхищением смотрел на нее.
"You came, dearest," he said eagerly, standing to meet her and taking her hand.	- Вы пришли, дорогая! - взволнованно сказал он и, встав ей навстречу, взял ее за руки.
"Of course," she said, smiling; "did you think I wouldn't?"	- Ну, конечно! - с улыбкой ответила она. - Вы что же, думали, что я не приду?
"I didn't know," he replied.	-Я не был уверен, - ответил Герствуд.
He looked at her forehead, which was moist from her brisk walk. Then he took out one of his own soft, scented silk handkerchiefs and touched her face here and there.	Он взглянул на ее лоб, еще влажный от быстрой ходьбы, и, достав из кармана мягкий надушенный шелковый платок, осторожно прикоснулся к ее вискам.
"Now," he said affectionately, "you're all right."	- Ну вот, теперь все хорошо! - сказал он с нежностью.
They were happy in being near one another - in looking into each other's eyes.	Они были счастливы, что находятся вместе и могут смотреть друг другу в глаза.
Finally, when the long flush of delight had sub sided, he said:	Наконец, когда миновал первый порыв восторга, Герствуд спросил:
"When is Charlie going away again?"	- Когда уезжает Чарли?
"I don't know," she answered.	- Не знаю, - ответила Керри.
"He says he has some things to do for the house here now."	- Он говорит, что у него есть кое-какие дела здесь.
Hurstwood grew serious, and he lapsed into quiet thought.	Г ерствуд слегка нахмурился и погрузился в глубокое раздумье.
He looked up after a time to say:	Через некоторое время он поднял глаза и сказал:
"Come away and leave him."	- Уходите от него!
He turned his eyes to the boys with the boats, as if the request were of little importance.	Он отвернулся и посмотрел в ту сторону, где резвились ребятишки, точно эта просьба была сущим пустяком.
"Where would we go?" she asked in much the same manner, rolling her gloves, and looking into a neighbouring tree.	- А куда? - в тон ему спросила Керри, теребя перчатки и глядя на ближайшее дерево.
"Where do you want to go?" he enquired.	-Где бы вы хотели жить? - спросил он.
There was something in the tone in which he said this which made her feel as if she must record her feelings against any local habitation.	Что-то в его тоне побудило ее высказать протест против жизни в Чикаго.

"We can't stay in Chicago," she replied.	- Мы не можем оставаться здесь, - сказала она.
He had no thought that this was in her mind - that any removal would be suggested.	Герствуд не предвидел ничего подобного, ему и в голову не приходила мысль, что необходимо будет куда-то уехать.
"Why not?" he asked softly.	- Почему же? - мягко спросил он.
"Oh, because," she said, "I wouldn't want to."	- О, потому... я не хочу.
He listened to this with but dull perception of what it meant.	Г ерствуд слушал, лишь смутно сознавая, что означают слова Керри.
It had no serious ring to it. The question was not up for immediate decision.	Ее голос звучал не слишком серьезно, да вопрос и не требовал немедленного ответа.
"I would have to give up my position," he said.	- Мне пришлось бы тогда отказаться от места, -сказал он.
The tone he used made it seem as if the matter deserved only slight consideration.	По его интонации можно было подумать, что это для него не так уж важно.
Carrie thought a little, the while enjoying the pretty scene.	Керри помолчала, любуясь парком.
"I wouldn't like to live in Chicago and him here," she said, thinking of Drouet.	- Я не хотела бы жить в Чикаго, в одном городе с ним, - промолвила она, имея в виду Друэ.
"It's a big town, dearest," Hurstwood answered. "It would be as good as moving to another part of the country to move to the South Side."	- Чикаго - огромный город, дорогая моя, - сказал Герствуд, - стоит переехать на Южную сторону -и уже ты словно бы в другой части Америки.
He had fixed upon that region as an objective point.	Г ерствуд, по-видимому, успел остановить свой выбор именно на Южной стороне.
"Anyhow," said Carrie, "I shouldn't want to get married as long as he is here.	- Как бы то ни было, - сказала Керри, - я не хотела бы выходить замуж, пока он здесь.
I wouldn't want to run away."	Мне не хочется бежать от него.
The suggestion of marriage struck Hurstwood forcibly.	Упоминание о женитьбе было ударом для Герствуда.
He saw clearly that this was her idea - he felt that it was not to be gotten over easily.	Ему стало ясно, к чему она стремится, он понял, что обойти этот вопрос будет нелегко.
Bigamy lightened the horizon of his shadowy thoughts for a moment.	На миг в затуманенных мыслях сверкнуло слово "двоеженство".
He wondered for the life of him how it would all come out. He could not see that he was making any progress save in her regard.	Он не мог представить себе, чем все это кончится, и сейчас думал только о том, что ни на шаг не подвинулся вперед, разве лишь в своем уважении к ней.
When he looked at her now, he thought her beautiful.	Герствуд посмотрел на Керри, и она показалась ему еще очаровательнее.
What a thing it was to have her love him, even if it be entangling!	Какое счастье быть любимым ею, хотя бы это и вело к осложнениям!
She increased in value in his eyes because of her objection.	Сопротивление Керри еще больше возвысило ее в его глазах.

She was something to struggle for, and that was everything.	За эту женщину нужно бороться, и в этом было особое удовольствие.
How different from the women who yielded willingly!	Как не похожа она на тех женщин, которые сами вешаются на шею.
He swept the thought of them from his mind.	Он брезгливо отогнал самую мысль о них.
"And you don't know when he'll go away?" asked Hurstwood, quietly.	- Так вы не знаете, когда он уезжает? - спокойно спросил Герствуд.
She shook her head.	Керри покачала головой.
He sighed.	Герствуд вздохнул.
"You're a determined little miss, aren't you?" he said, after a few moments, looking up into her eyes.	- Ведь вы решительная женщина, Керри, правда? -обратился он к ней некоторое время спустя и пристально посмотрел ей в глаза.
She felt a wave of feeling sweep over her at this.	Волна горячего чувства затопила Керри.
It was pride at what seemed his admiration - affection for the man who could feel this concerning her.	Тут была и гордость, вспыхнувшая от сознания, что ею восхищаются, и огромная нежность к человеку, который так высоко ее ставил.
"No," she said coyly, "but what can I do?"	- Не думаю, - робко ответила она. - Но скажите, что, по-вашему, я должна сделать?
Again he folded his hands and looked away over the lawn into the street.	Герствуд сжал руки и снова устремил взгляд через лужайку вдаль.
"I wish," he said pathetically, "you would come to me.	- Я хочу, - патетически произнес он, - чтобы вы ушли от него ко мне.
I don't like to be away from you this way.	Я не могу жить без вас.
What good is there in waiting?	Что пользы ждать?
You're not any happier, are you?"	Ведь вы не станете счастливее от этого.
"Happier!" she exclaimed softly, "you know better than that."	- Счастливее! - тихо повторила Керри. - Вы сами знаете, что нет.
"Here we are then," he went on in the same tone, "wasting our days.	- Ну, так вот, - продолжал он тем же тоном, - мы попусту теряем время.
If you are not happy, do you think I am?	Вы думаете, я могу быть счастлив, зная, что вы несчастливы?
I sit and write to you the biggest part of the time.	Большую часть дня я провожу за письмами к вам.
I'll tell you what, Carrie," he exclaimed, throwing sudden force of expression into his voice and fixing her with his eyes, "I can't live without you, and that's all there is to it.	Послушайте, Керри, - воскликнул Герствуд, вкладывая в свой голос весь пыл, на какой он был способен, и пронизывая ее взглядом, - я не могу жить без вас, вот и все!
Now," he concluded, showing the palm of one of his white hands in a sort of at-an-end, helpless expression, "what shall I do?"	Теперь скажите, что мне делать? - закончил он, беспомощно разводя холеными белыми руками.
This shifting of the burden to her appealed to Carrie.	Керри понравилось, что Герствуд тем самым как бы возложил на нее всю тяжесть решения.
The semblance of the load without the weight touched the woman's heart.	Эта видимость бремени, хотя и невесомого, тронула ее женское сердце.

"Can't you wait a little while yet?" she said tenderly.	- Разве вы не можете подождать еще немного? -нежно спросила она.
"I'll try and find out when he's going."	- Я постараюсь узнать, когда он уезжает.
"What good will it do?" he asked, holding the same strain of feeling.	- Что пользы в том? - воскликнул Г ерствуд все с той же пылкостью.
"Well, perhaps we can arrange to go somewhere."	- Может быть, нам удастся куда-нибудь уехать.
She really did not see anything clearer than before, but she was getting into that frame of mind where, out of sympathy, a woman yields.	В сущности, положение не стало яснее для Керри, но постепенно в ее сознании происходил тот сдвиг, который заставляет женщину уступить из любви к мужчине.
Hurstwood did not understand.	Герствуд не понял этого.
He was wondering how she was to be persuaded -what appeal would move her to forsake Drouet.	Он думал лишь о том, как ее убедить, какими доводами заставить ее бросить Друэ.
He began to wonder how far her affection for him would carry her. He was thinking of some question which would make her tell.	Он спрашивал себя, как далеко решится зайти Керри в своей любви к нему, и старался подыскать такой вопрос, который заставил бы ее сказать об этом откровенно.
Finally he hit upon one of those problematical propositions which often disguise our own desires while leading us to an understanding of the difficulties which others make for us, and so discover for us a way.	Наконец у него мелькнул в голове один из таких удачных, вопросов, которые, часто маскируя наши истинные желания, позволяют уяснить стоящие на нашем пути препятствия и тем подсказывают какой-то выход.
It had not the slightest connection with anything intended on his part, and was spoken at random before he had given it a moment's serious thought.	Слова, которые он произнес, отнюдь не совпадали с его намерениями и вырвались у него раньше, чем он успел обдумать их.
"Carrie," he said, looking into her face and assuming a serious look which he did not feel, "suppose I were to come to you next week, or this week for that matter - to-night say - and tell you I had to go away - that I couldn't stay another minute and wasn't coming back any more - would you come with me?"	- Керри, - начал он, глядя ей прямо в лицо и напуская на себя глубокую серьезность, которой сейчас в нем вовсе не было, - Керри, если бы я пришел к вам, скажем, на будущей неделе или даже на этой, хотя бы даже сегодня, и сказал, что мне необходимо уехать, что я не могу больше оставаться здесь ни одной минуты и никогда уже не вернусь, - пошли бы вы тогда за мной?
His sweetheart viewed him with the most affectionate glance, her answer ready before the words were out of his mouth.	Его возлюбленная посмотрела на него взглядом, исполненным преданности, и ответ ее был готов прежде, чем Герствуд успел договорить.
"Yes," she said.	- Да, - сказала она.
"You wouldn't stop to argue or arrange?"	- Вы не стали бы спорить, не стали бы отговаривать меня? - настаивал он.
"Not if you couldn't wait."	- Если бы вы не могли ждать? Нет, не стала бы!
He smiled when he saw that she took him seriously, and he thought what a chance it would afford for a possible junket of a week or two.	Герствуд улыбнулся, поняв, что она приняла его слова совершенно всерьез. Ему рисовалась возможность очень приятно провести неделю или две.

He had a notion to tell her that he was joking and so brush away her sweet seriousness, but the effect of it was too delightful.	Он мельком подумал, не сказать ли ей, что он шутит, и таким образом рассеять ее милую серьезность, но слишком уж очаровательна она была в эту минуту.
He let it stand.	И он не стал ее разубеждать.
"Suppose we didn't have time to get married here?" he added, an afterthought striking him.	- А если, предположим, у нас не хватило бы времени обвенчаться здесь? - спросил он, ухватившись за вдруг блеснувшую мысль.
"If we got married as soon as we got to the other end of the journey it would be all right."	- Если мы обвенчаемся, как только прибудем на место, все будет в порядке.
"I meant that," he said.	- Я именно так и думал, - сказал Герствуд.
"Yes."	-Да.
The morning seemed peculiarly bright to him now.	День теперь казался Г ерствуду еще более светлым и радостным.
He wondered whatever could have put such a thought into his head.	Он сам удивлялся: как пришла ему в голову такая мысль?
Impossible as it was, he could not help smiling at its cleverness.	При всей своей несбыточности она была столь удачна, что он не мог сдержать улыбки.
It showed how she loved him.	Благодаря ей Керри доказала, как она любит его.
There was no doubt in his mind now, and he would find a way to win her.	Теперь у него не оставалось никаких сомнений. Он найдет способ овладеть ею!
"Well," he said, jokingly, "I'll come and get you one of these evenings," and then he laughed.	- Хорошо, - шутливо сказал Г ерствуд, - в один из ближайших вечеров я приеду и украду вас! И он весело рассмеялся.
"I wouldn't stay with you, though, if you didn't marry me," Carrie added reflectively.	- Но только я не останусь с вами, если мы не обвенчаемся, - с задумчивым видом произнесла Керри.
"I don't want you to," he said tenderly, taking her hand.	- Я и не стал бы требовать этого, - нежно ответил он и взял ее за руку.
She was extremely happy now that she understood.	Теперь, когда все стало ясно, Керри почувствовала себя бесконечно счастливой.
She loved him the more for thinking that he would rescue her so.	Она еще сильнее полюбила Герствуда, увидев в нем своего спасителя.
As for him, the marriage clause did not dwell in his mind.	Что же касается ее поклонника, то вопрос о женитьбе не тревожил ее.
He was thinking that with such affection there could be no bar to his eventual happiness.	Г ерствуд думал лишь о том, что при такой сильной любви не должно быть препятствий к его будущему счастью.
"Let's stroll about," he said gayly, rising and surveying all the lovely park.	- Давайте пройдемся, - предложил он, вставая и обводя парк довольным взглядом.
"All right," said Carrie.	- С удовольствием! - отозвалась Керри.
They passed the young Irishman, who looked after them with envious eyes.	Они прошли мимо какого-то молодого ирландца, проводившего их завистливым взглядом.

"'Tis a foine couple," he observed to himself. "They must be rich."	"Хороша парочка, ничего не скажешь! И, наверное, очень богаты..." - заметил тот про себя.
Chapter XVI	16.
A Witless Aladdin - The Gate to the World	Неразумный Аладдин. Ворота в мир
In the course of his present stay in Chicago, Drouet paid some slight attention to the secret order to which he belonged.	Вернувшись в Чикаго, Друэ решил уделить некоторое внимание тайному ордену Лосей, к которому он принадлежал.
During his last trip he had received a new light on its importance.	Дело в том, что в дороге он получил новое доказательство могущества своего ордена.
"I tell you," said another drummer to him, "it's a great thing.	- Вы не представляете себе, как полезно быть масоном! - сказал ему в разговоре другой коммивояжер.
Look at Hazenstab.	- Взгляните-ка на Газенштаба.
He isn't so deuced clever.	Он звезд с неба не хватает.
Of course he's got a good house behind him, but that won't do alone.	Конечно, он представитель солидной фирмы, но одного этого далеко недостаточно.
I tell you it's his degree.	Я вас уверяю, что главное тут - его высокое положение в ордене.
He's a way-up Mason, and that goes a long way.	Он один из самых видных масонов, а это много значит.
He's got a secret sign that stands for something."	У него есть тайный знак - штука немаловажная.
Drouet resolved then and there that he would take more interest in such matters. So when he got back to Chicago he repaired to his local lodge headquarters.	Друэ тут же решил, что ему следует побольше интересоваться подобными делами, поэтому, вернувшись в Чикаго, он тотчас же посетил главную квартиру тайного ордена Лосей.
"I say, Drouet," said Mr. Harry Quincel, an individual who was very prominent in this local branch of the Elks, "you're the man that can help us out."	- Слушайте, Друэ, вы пришли очень кстати! -сказал мистер Гарри Квинсел, видный член местного отделения ложи. - Вот вы-то и сможете нам помочь.
It was after the business meeting and things were going socially with a hum.	Разговор происходил после делового заседания, и в зале стоял гул голосов.
Drouet was bobbing around chatting and joking with a score of individuals whom he knew.	Друэ переходил с места на место, обмениваясь приветствиями и шутками с десятком знакомых.
"What are you up to?" he inquired genially, turning a smiling face upon his secret brother.	- Какое такое у вас дело? - добродушно спросил он, с улыбкой глядя на своего собрата по ложе.
"We're trying to get up some theatricals for two weeks from today, and we want to know if you don't know some young lady who could take a part - it's an easy part."	- Мы хотим устроить через две недели спектакль. Не знаете ли вы какой-нибудь молодой женщины, которая согласилась бы принять в нем участие? Роль очень легкая.
"Sure," said Drouet, "what is it?"	- Конечно, найдется! - ответил Друэ.
He did not trouble to remember that he knew no one to whom he could appeal on this score.	Он даже не потрудился вспомнить, что среди его знакомых не было ни одной женщины, которую он мог бы привлечь к этой затее.

His innate good-nature, however, dictated a favourable reply.	Просто его врожденное добродушие подсказало утвердительный ответ.
"Well, now, I'll tell you what we are trying to do," went on Mr. Quincel.	- Так вот, послушайте, я расскажу вам, в чем дело, - продолжал мистер Квинсел.
"We are trying to get a new set of furniture for the lodge.	- Нам необходимо приобрести новую мебель для ложи, а денег в кассе сейчас маловато.
There isn't enough money in the treasury at the present time, and we thought we would raise it by a little entertainment."	Мы и подумали, что можно раздобыть деньги, устроив спектакль.
"Sure," interrupted Drouet, "that's a good idea."	- Ну, конечно! - поддержал его Друэ. - Отличная мысль.
"Several of the boys around here have got talent.	- У нас есть несколько весьма талантливых молодых людей.
There's Harry Burbeck, he does a fine black-face turn.	Взять, например, Гарри Бэрбека - он прекрасно имитирует негров.
Mac Lewis is all right at heavy dramatics.	Мак-Льюис совсем неплохой трагик.
Did you ever hear him recite	Вы когда-нибудь слыхали, как он декламирует
1 Over the Hills'?"	"Над холмами"?
"Never did."	- Нет, не приходилось.
"Well, I tell you, he does it fine."	- Ну, так поверьте мне, читает великолепно!
"And you want me to get some woman to take a part?" questioned Drouet, anxious to terminate the subject and get on to something else.	- И вы хотите, чтобы я нашел вам женщину для участия в спектакле? - спросил Друэ. Разговор уже наскучил ему, и он хотел отделаться от собеседника.
"What are you going to play?"	- А что вы будете ставить?
"'Under the Gaslight,'" said Mr. Quincel, mentioning Augustin Daly's famous production, which had worn from a great public success down to an amateur theatrical favourite, with many of the troublesome accessories cut out and the dramatis personae reduced to the smallest possible number.	- "Под фонарем", - сказал мистер Квинсел. Это знаменитое произведение Августина Дэйли успело уже пережить дни успеха на большой сцене и перейти в репертуар любителей, причем наиболее трудные места были вычеркнуты, а число действующих лиц сведено к минимуму.
Drouet had seen this play some time in the past.	Друэ когда-то видел эту пьесу.
"That's it," he said; "that's a fine play.	- Очень хорошая вещь! - одобрил он.
It will go all right.	- Она должна иметь успех.
You ought to make a lot of money out of that."	Вы загребете уйму денег.
"We think we'll do very well," Mr. Quincel replied.	- Мы тоже надеемся, что пьеса будет иметь успех, - сказал мистер Квинсел.
"Don't you forget now," he concluded, Drouet showing signs of restlessness; "some young woman to take the part of Laura."	- Смотрите, не забудьте найти кого-нибудь для роли Лауры, - закричал он, видя, что Друэ обнаруживает некоторое нетерпение.
"Sure, I'll attend to it."	- Будьте спокойны! Я позабочусь об этом.
He moved away, forgetting almost all about it the moment Mr. Quincel had ceased talking.	Друэ ушел, тотчас же позабыв о словах Квинсела, как только тот умолк.

He had not even thought to ask the time or place.	Он даже не позаботился спросить, где и когда состоится спектакль.
Drouet was reminded of his promise a day or two later by the receipt of a letter announcing that the first rehearsal was set for the following Friday evening, and urging him to kindly forward the young lady's address at once, in order that the part might be delivered to her.	Но день или два спустя он получил напоминание в виде письма, в котором сообщалось, что первая репетиция пьесы "Под фонарем" назначена на пятницу, а потому мистера Друэ просят срочно сообщить адрес его знакомой, чтобы препроводить ей роль.
"Now, who the deuce do I know?" asked the drummer reflectively, scratching his rosy ear.	- О, черт! - вырвалось у молодого коммивояжера.
"I don't know any one that knows anything about amateur theatricals."	"Кто же из моих знакомых годится для такой роли? - подумал он, почесывая розовое ухо.
He went over in memory the names of a number of women he knew, and finally fixed on one, largely because of the convenient location of her home on the West Side, and promised himself that as he came out that evening he would see her.	- Я вообще не знаю никого, кто бы хоть что-нибудь понимал в любительских спектаклях!" Он стал перебирать в памяти знакомых женщин и остановился на одной из них лишь потому, что та жила неподалеку, на Западной стороне. Выйдя в тот вечер из дому, он решил первым делом отправиться к ней.
When, however, he started west on the car he forgot, and was only reminded of his delinquency by an item in the	Но стоило ему очутиться на улице и сесть в конку, как все это мгновенно вылетело у него из головы.
"Evening News" - a small three-line affair under the head of Secret Society Notes - which stated the Custer Lodge of the Order of Elks would give a theatrical performance in Avery Hall on the 16th, when "Under the Gaslight" would be produced.	О своем упущении он вспомнил, лишь прочитав краткую заметку в "Ивнинг Ньюс", где говорилось, что местная ложа ордена Лосей устраивает шестнадцатого числа спектакль в Эвери-холл, причем будет исполнена пьеса "Под фонарем".
"George!" exclaimed Drouet,	-Вот те на! - воскликнул Друэ.
"I forgot that."	- Опять забыл!
"What?" inquired Carrie.	- Что такое? - поинтересовалась Керри.
They were at their little table in the room which might have been used for a kitchen, where Carrie occasionally served a meal. To-night the fancy had caught her, and the little table was spread with a pleasing repast.	Они сидели за маленьким столиком в комнате, где находилась переносная газовая плитка. Иногда Керри готовила дома, и как раз в этот вечер ей захотелось устроить домашний ужин.
"Why, my lodge entertainment.	- Да вот спектакль в моей ложе!
They're going to give a play, and they wanted me to get them some young lady to take a part."	Они ставят пьесу и просили меня найти кого-нибудь для женской роли.
"What is it they're going to play?"	- Что же они собираются ставить?
"'Under the Gaslight.'"	- "Под фонарем".
"When?"	- А когда?
"On the 16th."	- Шестнадцатого.
"Well, why don't you?" asked Carrie.	- Почему же ты не исполнил их просьбы? -спросила Керри.

"I don't know any one," he replied.	- Потому, что я никого не знаю, - признался Друэ.
Suddenly he looked up.	Вдруг он поднял глаза и взглянул на Керри.
"Say," he said, "how would you like to take the part?"	- Послушай, - сказал он, - хочешь играть на сцене?
"Me?" said Carrie.	-Я? - изумилась Керри.
"I can't act."	- Но ведь я не умею.
"How do you know?" questioned Drouet reflectively.	- А откуда ты знаешь, что не умеешь? - задумчиво произнес Друэ.
"Because," answered Carrie, "I never did."	- Но ведь я никогда не играла, - ответила Керри.
Nevertheless, she was pleased to think he would ask.	И все же ей было приятно, что он подумал о ней.
Her eyes brightened, for if there was anything that enlisted her sympathies it was the art of the stage.	Она просияла, ибо ничто на свете не привлекало ее так, как сценическое искусство.
True to his nature, Drouet clung to this idea as an easy way out.	А Друэ, верный своей натуре, ухватился за эту мысль, найдя столь легкий выход из положения.
"That's nothing.	- Пустяки! - сказал он.
You can act all you have to down there."	- Ты великолепно справишься с ролью.
"No, I can't," said Carrie weakly, very much drawn toward the proposition and yet fearful.	-Нет, где уж мне! - слабо протестовала Керри. Предложение Друэ и манило и пугало ее.
"Yes, you can.	-А я говорю, что справишься!
Now, why don't you do it?	Почему бы тебе не попробовать?
They need some one, and it will be lots of fun for you."	Ты выручишь их, а тебе самой это доставит большое удовольствие.
"Oh, no, it won't," said Carrie seriously.	- Нет, едва ли, - серьезно сказала Керри.
"You'd like that.	- О, тебе понравится! - настаивал Друэ.
I know you would.	- Я убежден, что понравится.
I've seen you dancing around here and giving imitations and that's why I asked you.	Сколько раз я видел, как ты вертишься перед зеркалом и подражаешь заправским актрисам. Вот потому-то я и предложил тебе эту роль.
You're clever enough, all right."	Ты ведь способная.
"No, I'm not," said Carrie shyly.	- Да вовсе нет, - робко возразила Керри.
"Now, I'll tell you what you do. You go down and see about it.	- Ты вот что сделай: сходи и посмотри, как там пойдет дело.
It'll be fun for you.	Тебе будет интересно.
The rest of the company isn't going to be any good.	Остальные исполнители вряд ли чего-нибудь стоят.
They haven't any experience.	У них нет никакого опыта.
What do they know about theatricals?"	Что они понимают в театральном искусстве!
He frowned as he thought of their ignorance.	Друэ даже нахмурился при мысли о том, до чего невежественны эти люди.
"Hand me the coffee," he added.	- Налей мне кофе, - добавил он.

"I don't believe I could act, Charlie," Carrie went on pettishly.	- Не думаю, чтобы я сумела играть, Чарли! -стояла на своем Керри.
"You don't think I could, do you?"	- Неужели ты это говоришь всерьез?
"Sure.	- Ну, конечно, всерьез, - ответил он.
Out o' sight.	- И сомнений быть не может.
I bet you make a hit.	Я убежден, что тебя ожидает успех.
Now you want to go, I know you do.	И ты ведь хочешь играть, я знаю!
I knew it when I came home.	Я сразу подумал об этом.
That's why I asked you."	Потому-то я и предложил тебе.
"What is the play, did you say?"	- Что, ты говорил, ставят?
"'Under the Gaslight.'"	- "Под фонарем".
"What part would they want me to take?"	- И какую роль хотят мне поручить?
"Oh, one of the heroines - I don't know."	- Вероятно, одной из героинь, - ответил Друэ. - Я, право, точно не знаю.
"What sort of a play is it?"	- А что это за пьеса?
"Well," said Drouet, whose memory for such things was not the best, "it's about a girl who gets kidnapped by a couple of crooks - a man and a woman that live in the slums.	- М-м, видишь ли, - начал Друэ, не обладавший особой памятью на такие вещи, - речь идет об одной девушке, которую похищают преступники -мужчина и женщина, живущие в трущобах.
She had some money or something and they wanted to get it.	У девушки, кажется, есть деньги... Что-то в этом роде, и эти люди хотят ограбить ее.
I don't know now how it did go exactly."	Я уж не помню точно, что там дальше.
"Don't you know what part I would have to take?"	- Так ты не знаешь, какую роль мне придется играть? - снова спросила Керри.
"No, I don't, to tell the truth."	- Нет, по правде сказать, не знаю.
He thought a moment.	Друэ на минуту задумался.
"Yes, I do, too.	- Обожди, вспомнил! - воскликнул он.
Laura, that's the thing - you're to be Laura."	- Лаура! Да, да, ты будешь Лаурой!
"And you can't remember what the part is like?"	- Может быть, ты вспомнишь, в чем заключается роль Лауры? - допытывалась Керри.
"To save me, Cad, I can't," he answered.	- Хоть убей меня, Кэд, не могу! - ответил он.
"I ought to, too; I've seen the play enough.	- А меж тем мне следовало бы помнить. Я несколько раз видел эту пьесу.
There's a girl in it that was stolen when she was an infant - was picked off the street or something - and she's the one that's hounded by the two old criminals I was telling you about."	Там все дело вертится вокруг одной девушки: ее украли еще ребенком - похитили прямо на улице, если не ошибаюсь, и вот за ней-то и охотятся те двое бродяг, о которых я тебе говорил.
He stopped with a mouthful of pie poised on a fork before his face.	Он умолк, держа перед собой на вилке огромный кусок пирога.

"She comes very near getting drowned - no, that's not it.	- Ее, кажется, чуть не утопили... - немного погодя продолжал он.
I'll tell you what I'll do," he concluded hopelessly, "I'll get you the book. I can't remember now for the life of me."	- Нет, впрочем, не то... Знаешь что, - сказал он, безнадежно махнув рукой, - я тебе достану эту пьесу, а то я ничего больше не могу вспомнить.
"Well, I don't know," said Carrie, when he had concluded, her interest and desire to shine dramatically struggling with her timidity for the mastery.	- Да, но я, право, не знаю, как быть, - сказала Керри. Интерес к театру и желание блеснуть на сцене боролись в ней с природной застенчивостью и робостью.
"I might go if you thought I'd do all right."	- Пожалуй, - добавила она, - я схожу туда, если ты думаешь, что из этого что-нибудь выйдет.
"Of course, you'll do," said Drouet, who, in his efforts to enthuse Carrie, had interested himself.	- Ну, разумеется, выйдет! - подхватил Друэ. Стараясь заинтересовать Керри, он и сам воодушевился.
"Do you think I'd come home here and urge you to do something that I didn't think you would make a success of?	- Неужели ты думаешь, что я стал бы уговаривать тебя, если бы не был уверен, что тебя ожидает успех?
You can act all right.	Я убежден, что ты очень способная.
It'll be good for you."	И тебе это будет только полезно.
"When must I go?" said Carrie, reflectively.	- А когда мне идти? - задумчиво спросила Керри.
"The first rehearsal is Friday night.	- Первая репетиция в пятницу вечером, - сказалДруэ.
I'll get the part for you to-night."	- Я вечером же раздобуду тебе твою роль.
"All right," said Carrie resignedly,	- Хорошо, - с покорным видом согласилась Керри.
"I'll do it, but if I make a failure now it's your fault."	- Я попробую. Но смотри, если я провалюсь, вина будет твоя.
"You won't fail," assured Drouet.	-Ты не можешь провалиться, - заверил ее Друэ.
"Just act as you do around here.	- Веди себя на сцене точно так, как здесь, когда ты начинаешь играть шутки ради.
Be natural.	Будь сама собой.
You're all right.	О, ты справишься!
I've often thought you'd make a corking good actress."	Я не раз думал о том, что из тебя выйдет превосходная актриса.
"Did you really?" asked Carrie.	- Правда? - живо спросила Керри.
"That's right," said the drummer.	- Разумеется, правда! - подтвердил он.
He little knew as he went out of the door that night what a secret flame he had kindled in the bosom of the girl he left behind.	Не знал Друэ, выходя в этот вечер из дому, какое пламя он зажег в груди женщины, с которой только что расстался.
Carrie was possessed of that sympathetic, impressionable nature which, ever in the most developed form, has been the glory of the drama.	Керри обладала восприимчивой, участливой натурой - залогом блестящего драматического таланта.

She was created with that passivity of soul which is always the mirror of the active world.	Она отличалась пассивностью души, которая делает ее зеркалом, отражающим в себе весь активный мир.
She possessed an innate taste for imitation and no small ability.	Она также обладала даром тонко подражать всему, что видела и слышала.
Even without practice, she could sometimes restore dramatic situations she had witnessed by re-creating, before her mirror, the expressions of the various faces taking part in the scene.	Не имея ни малейшего опыта, она иногда чрезвычайно удачно воспроизводила отрывки из виденных ею спектаклей, имитируя перед зеркалом участников какого-нибудь эпизода.
She loved to modulate her voice after the conventional manner of the distressed heroine, and repeat such pathetic fragments as appealed most to her sympathies.	Она любила придавать своему голосу тембр и интонации, характерные для драматических примадонн, и повторяла отрывки из патетических монологов, находивших отклик в ее душе.
Of late, seeing the airy grace of the ingenue in several well-constructed plays, she had been moved to secretly imitate it, and many were the little movements and expressions of the body in which she indulged from time to time in the privacy of her chamber.	В последнее время она не раз присматривалась к воздушной грации одной инженю, игравшей в нескольких хороших пьесах, и у нее нередко появлялось желание подражать жестам и мимике актрисы; она посвящала этому немало времени, когда оставалась одна в своей комнате.
On several occasions, when Drouet had caught her admiring herself, as he imagined, in the mirror, she was doing nothing more than recalling some little grace of the mouth or the eyes which she had witnessed in another.	Несколько раз Друэ заставал ее за этим занятием, но он думал, что она просто любуется собой перед зеркалом; на самом же деле она пыталась повторить какую-либо позу или жест, подмеченные ею у исполнительницы той или иной роли.
Under his airy accusation she mistook this for vanity and accepted the blame with a faint sense of error, though, as a matter of fact, it was nothing more than the first subtle outcroppings of an artistic nature, endeavouring to re-create the perfect likeness of some phase of beauty which appealed to her.	Выслушивая его шутливые попреки, Керри сама стала упрекать себя в кокетстве, хотя в действительности это были лишь первые робкие проявления артистической натуры, жаждавшей воспроизвести виденное.
In such feeble tendencies, be it known, such outworking of desire to reproduce life, lies the basis of all dramatic art.	Всякому должно быть известно, что в подобных стремлениях воссоздавать жизнь и таится основа драматического искусства.
Now, when Carrie heard Drouet's laudatory opinion of her dramatic ability, her body tingled with satisfaction.	И теперь, когда Керри услыхала из уст Друэ похвалу своим драматическим способностям, она вся затрепетала от радости.
Like the flame which welds the loosened particles into a solid mass, his words united those floating wisps of feeling which she had felt, but never believed, concerning her possible ability, and made them into a gaudy shred of hope.	Подобно огню, сваривающему отдельные частицы металла в единую крепкую массу, его слова соединили в одно целое те смутные обрывки чувств, которые возникали в ее душе всякий раз, как она задумывалась над своими способностями, никогда, однако, не доверяя им, и вселили в нее надежду.
Like all human beings, she had a touch of vanity.	Как и всем людям, Керри не было чуждо некоторое самомнение.
She felt that she could do things if she only had a chance.	Она верила, что могла бы многое сделать, если бы ей представилась возможность.

How often had she looked at the well-dressed actresses on the stage and wondered how she would look, how delightful she would feel if only she were in their place.	Сколько раз, бывало, она глядела на разодетых актрис на сцене и думала о том, какой она была бы на их месте и какое это доставило бы ей наслаждение.
The glamour, the tense situation, the fine clothes, the applause, these had lured her until she felt that she, too, could act - that she, too, could compel acknowledgment of power.	Эффектность поз, огни рампы, красивые наряды, аплодисменты - все это постепенно захватывало ее, и в конце концов она стала думать, что сама могла бы выступить перед публикой и добиться признания своих способностей.
Now she was told that she really could - that little things she had done about the house had made even him feel her power.	И вот нашелся человек, который уверил ее, что она и вправду могла бы играть, что те попытки подражания, которые он видел, когда она упражнялась перед зеркалом, заставили его поверить в ее способности.
It was a delightful sensation while it lasted.	Керри пережила поистине радостную минуту.
When Drouet was gone, she sat down in her rocking-chair by the window to think about it.	Когда Друэ ушел из дому, она села в свою качалку у окна и задумалась.
As usual, imagination exaggerated the possibilities for her. It was as if he had put fifty cents in her hand and she had exercised the thoughts of a thousand dollars.	Воображение, как обычно, рисовало ей все в преувеличенном виде: как если бы судьба дала ей в руки пятьдесят центов, а Керри строила бы планы на тысячу долларов.
She saw herself in a score of pathetic situations in which she assumed a tremulous voice and suffering manner.	Она уже слышала свой взволнованный голос и видела себя в десятках драматических поз, в которых все ее существо выражало страдание.
Her mind delighted itself with scenes of luxury and refinement, situations in which she was the cynosure of all eyes, the arbiter of all fates.	Перед нею проносились сцены, рисовавшие роскошную, утонченную жизнь. Сама она неизменно была в них предметом всеобщего восхищения, все глаза устремлены были только на нее.
As she rocked to and fro she felt the tensity of woe in abandonment, the magnificence of wrath after deception, the languour of sorrow after defeat.	Покачиваясь в качалке, Керри переживала то острую горечь покинутой, то гордый гнев обманутой, то томление и тоску потерпевшей поражение.
Thoughts of all the charming women she had seen in plays - every fancy, every illusion which she had concerning the stage - now came back as a returning tide after the ebb.	В памяти вставали все красивые женщины, каких она когда-либо видела на сцене, и подобно волне, возвращающейся с приливом к берегу, на нее нахлынуло сейчас все, что имело какое-либо отношение к театру, все, что она когда-либо наблюдала.
She built up feelings and a determination which the occasion did not warrant.	В ней возникали чувства и зрели решения, которые очень далеки были от реальных возможностей.
Drouet dropped in at the lodge when he went down town, and swashed around with a great AIR, as Quincel met him.	Отправившись в город, Друэ зашел в ложу ордена Лосей и принялся с важным видом расхаживать по залу, пока не столкнулся с Квинселом.
"Where is that young lady you were going to get for us?" asked the latter.	- Где же та молодая особа, которую вы обещали нам найти? - тотчас спросил он.
"I've got her," said Drouet.	- Я уже нашел ее.

"Have you?" said Quincel, rather surprised by his promptness; "that's good.	- Вот как! - Квинсел весьма был удивлен подобной исполнительностью молодого коммивояжера. - Чудесно!
What's her address?" and he pulled out his notebook in order to be able to send her part to her.	Дайте-ка мне ее адрес. Он достал из кармана записную книжку и карандаш, чтобы, не мешкая, отправить по адресу роль.
"You want to send her her part?" asked the drummer.	- Вы хотите послать ей роль? - спросил Друэ.
"Yes."	- Разумеется.
"Well, I'll take it.	- А вы дайте роль мне.
I'm going right by her house in the morning.	Я прохожу каждое утро мимо дома этой дамы.
"What did you say her address was?	- Хорошо, но вы все-таки сообщите мне ее адрес.
We only want it in case we have any information to send her."	Нам необходимо знать его на случай, если бы понадобилось послать ей какое-либо уведомление.
"Twenty-nine Ogden Place."	- Огден-сквер, двадцать девять.
"And her name?"	- А как зовут даму? - допытывался Квинсел.
"Carrie Madenda," said the drummer, firing at random.	- Керри Маденда, - наобум ответил Друэ. Это имя случайно пришло ему в голову.
The lodge members knew him to be single.	Следует заметить, что в ложе он был известен как холостяк.
"That sounds like somebody that can act, doesn't it?" said Quincel.	- Керри Маденда? - повторил Квинсел. - Имя прямо как с театральной афиши.
"Yes, it does."	- Совершенно верно! - согласился Друэ.
He took the part home to Carrie and handed it to her with the manner of one who does a favour.	Он захватил роль с собою и по возвращении домой вручил ее Керри с таким видом, словно оказывал ей большую услугу.
"He says that's the best part.	- Мистер Квинсел сказал, что это самая лучшая роль.
Do you think you can do it?"	Как думаешь, справишься ты с нею?
"I don't know until I look it over.	- Я ничего не могу сказать, пока не просмотрю ее, - ответила Керри.
You know I'm afraid, now that I've said I would."	- Знаешь, теперь, когда я согласилась на эту затею, она начинает меня пугать.
"Oh, go on.	- Полно!
What have you got to be afraid of?	Ну чего тебе бояться?
It's a cheap company.	Вся труппа ничего в общем не стоит.
The rest of them aren't as good as you are."	Остальные, я уверен, будут играть куда хуже!
"Well, I'll see," said Carrie, pleased to have the part, for all her misgivings.	- Хорошо, посмотрим, - сказала Керри. Несмотря на пугавшие ее предчувствия, она была рада, что роль у нее в руках.
He sidled around, dressing and fidgeting before he arranged to make his next remark.	Друэ начал одеваться и долго возился, пока наконец не высказал то, что его беспокоило.

"They were getting ready to print the programmes," he said, "and I gave them the name of Carrie Madenda.	- Видишь ли, Керри, они собирались печатать программу, и я сказал, что тебя зовут Керри Маденда.
Was that all right?"	Ты ничего не имеешь против?
"Yes, I guess so," said his companion, looking up at him.	- Нет, почему же, - ответила она, подняв на него глаза.
She was thinking it was slightly strange.	Тем не менее у нее мелькнула мысль, что это несколько странно.
"If you didn't make a hit, you know," he went on.	- Это на всякий случай... если у тебя не выйдет, -добавил Друэ.
"Oh, yes," she answered, rather pleased now with his caution.	- Конечно, конечно, - согласилась Керри, очень довольная такой предусмотрительностью.
It was clever for Drouet.	- Это очень умно с твоей стороны.
"I didn't want to introduce you as my wife, because you'd feel worse then if you didn't GO.	- Я не хотел выдавать тебя за жену, тебе было бы неловко, если бы роль не удалась.
They all know me so well.	Меня там все хорошо знают.
But you'll GO all right.	Но я уверен, что ты великолепно сыграешь.
Anyhow, you'll probably never meet any of them again."	Так или иначе, ты, возможно, больше никогда и не встретишься ни с кем из этих людей.
"Oh, I don't care," said Carrie desperately.	- О, мне все равно! - храбро сказала Керри.
She was determined now to have a try at the fascinating game.	Она теперь твердо решила попробовать свои силы на этом заманчивом поприще.
Drouet breathed a sigh of relief.	Друэ облегченно вздохнул.
He had been afraid that he was about to precipitate another conversation upon the marriage question.	Он опасался, что ему снова грозит разговор о браке.
The part of Laura, as Carrie found out when she began to examine it, was one of suffering and tears.	Роль Лауры, как, едва познакомившись с ней, убедилась Керри, состояла сплошь из страданий и слез.
As delineated by Mr. Daly, it was true to the most sacred traditions of melodrama as he found it when he began his career.	Автор, Августин Дэйли, написал ее в духе священных традиций мелодрамы, еще властвовавших в ту пору, когда он начинал свою карьеру.
The sorrowful demeanour, the tremolo music, the long, explanatory, cumulative addresses, all were there.	Тут было все: и позы, проникнутые грустью, и тремоло в музыке, и длинные пояснительные монологи.
"Poor fellow," read Carrie, consulting the text and drawing her voice out pathetically.	"Бедняга! - читала Керри, заглядывая в текст и с чувством растягивая слова.
"Martin, be sure and give him a glass of wine before he goes."	- Мартин, непременно дай ему стакан вина перед уходом".
She was surprised at the briefness of the entire part, not knowing that she must be on the stage while others were talking, and not only be there, but also keep herself in harmony with the dramatic movement of the scenes.	Керри была изумлена краткостью роли. Она не знала, что должна оставаться на сцене, пока говорят другие, и не просто оставаться, но играть соответственно происходящему на сцене и игре других артистов.

"I think I can do that, though," she concluded.	"Я, кажется, справлюсь!" - в конце концов решила она.
When Drouet came the next night, she was very much satisfied with her day's study.	На следующий вечер, когда Друэ пришел к ней, он обнаружил, что Керри чрезвычайно довольна проделанной за день работой.
"Well, how goes it, Caddie?" he said.	- Ну, как у тебя продвигается дело, Кэд? - спросил он.
"All right," she laughed.	- Очень хорошо! - смеясь, ответила она.
"I think I have it memorised nearly."	- Мне кажется, что я уже знаю все наизусть.
"That's good," he said.	- Вот славно! - сказал Друэ.
"Let's hear some of it."	- Ну-ка, я послушаю что-нибудь, - предложил он.
"Oh, I don't know whether I can get up and say it off here," she said bashfully.	-О, я право, не знаю... Сумею ли я так вдруг встать и начать? - застенчиво спросила она.
"Well, I don't know why you shouldn't.	- А почему же нет? - удивился Друэ.
It'll be easier here than it will there."	- Ведь здесь тебе будет легче, чем там.
"I don't know about that," she answered.	-Я в этом не уверена.
Eventually she took off the ballroom episode with considerable feeling, forgetting, as she got deeper in the scene, all about Drouet, and letting herself rise to a fine state of feeling.	Кончилось тем, что она выбрала эпизод в бальном зале и начала читать свой текст с большим чувством. Чем больше Керри входила в роль, тем меньше помнила она о присутствии Друэ.
"Good," said Drouet; "fine, out o' sight!	- Хорошо! - воскликнул тот. - Великолепно! Блистательно!
You're all right Caddie, I tell you."	Ну и молодец же ты, Керри, скажу я тебе!
He was really moved by her excellent representation and the general appearance of the pathetic little figure as it swayed and finally fainted to the floor.	Он был растроган ее превосходной игрой и всей ее трогательной фигуркой, особенно в последний момент, когда героиня ее едва держится на ногах и потом, согласно роли, падает в обмороке на пол.
He had bounded up to catch her, and now held her laughing in his arms.	Тут Друэ подскочил, поднял Керри и, смеясь, заключил в объятия.
"Ain't you afraid you'll hurt yourself?" he asked.	- А ты не боишься разбиться? - спросил он.
"Not a bit."	- О, нисколько!
"Well, you're a wonder.	-Ты настоящее чудо!
Say, I never knew you could do anything like that."	Вот уж не знал, что ты сумеешь так играть!
"I never did, either," said Carrie merrily, her face flushed with delight.	- Я и сама не знала! - весело отозвалась Керри и покраснела от удовольствия.
"Well, you can bet that you're all right," said Drouet.	- Ну, теперь можешь не сомневаться, что все сойдет великолепно! - сказал Друэ.
"You can take my word for that.	- Верь моему слову.
You won't fail."	Ты не провалишься.
Chapter XVII	17.

A Glimpse Through the Gateway - Hope Lightens the Eye	Дверь приоткрылась. Во взоре загорается надежда
The, to Carrie, very important theatrical performance was to take place at the Avery on conditions which were to make it more noteworthy than was at first anticipated.	К спектаклю, так много значившему для Керри, решено было привлечь гораздо больше внимания, чем предполагалось вначале.
The little dramatic student had written to Hurstwood the very morning her part was brought her that she was going to take part in a play.	Юная дебютантка написала Герствуду об этом событии на другое же утро после того, как получила роль.
"I really am," she wrote, feeling that he might take it as a jest;	"Право, я говорю серьезно, - писала она, опасаясь, что он примет это за шутку.
"I have my part now, honest, truly."	- Честное слово! У меня даже роль есть!"
Hurstwood smiled in an indulgent way as he read this.	Герствуд снисходительно улыбнулся, прочтя эти строки.
"I wonder what it is going to be?	"Интересно знать, что из этого выйдет!
I must see that." He answered at once, making a pleasant reference to her ability. "I haven't the slightest doubt you will make a success.	Обязательно надо будет посмотреть!" - решил он и тотчас же ответил, что нисколько не сомневается в ее успехе.
You must come to the park tomorrow morning and tell me all about it."	"Непременно приходите завтра утром в парк и расскажите мне обо всем", - писал он.
Carrie gladly complied, and revealed all the details of the undertaking as she understood it.	Керри охотно согласилась и сообщила ему все, что знала сама.
"Well," he said, "that's fine. I'm glad to hear it.	- Ну, что ж, хорошо! - сказал Герствуд. - Я очень рад.
Of course, you will do well, you're so clever."	Я уверен, что вы прекрасно сыграете. Вы же умница!
He had truly never seen so much spirit in the girl before.	Никогда раньше он не видел Керри такой воодушевленной.
Her tendency to discover a touch of sadness had for the nonce disappeared.	Ее обычная меланхоличность сейчас исчезла.
As she spoke her eyes were bright, her cheeks red.	Когда она говорила, щеки ее разгорелись, глаза блестели.
She radiated much of the pleasure which her undertakings gave her.	Она вся сияла от предвкушаемого удовольствия.
For all her misgivings - and they were as plentiful as the moments of the day - she was still happy.	Несмотря на все страхи - а их было достаточно, -она чувствовала себя счастливой.
She could not repress her delight in doing this little thing which, to an ordinary observer, had no importance at all.	Она не могла подавить в себе восторга, который вызывало в ней это маленькое событие, столь незначительное в глазах всякого другого.
Hurstwood was charmed by the development of the fact that the girl had capabilities.	Г ерствуд пришел в восхищение, обнаружив в Керри такие качества.
There is nothing so inspiring in life as the sight of a legitimate ambition, no matter how incipient.	Нет ничего отраднее, чем наблюдать в человеке пробуждение честолюбивых желаний, стремления достичь более высокого духовного уровня.

It gives colour, force, and beauty to the possessor.	От этого человек делается сильнее, ярче и даже красивее.
Carrie was now lightened by a touch of this divine afflatus. She drew to herself commendation from her two admirers which she had not earned.	Керри радовалась похвалам обоих своих поклонников, хотя, в сущности, ничем этих похвал не заслужила.
Their affection for her naturally heightened their perception of what she was trying to do and their approval of what she did.	Они были влюблены, и потому все, что она делала или собиралась делать, естественно, казалось им прекраснее, чем на самом деле.
Her inexperience conserved her own exuberant fancy, which ran riot with every straw of opportunity, making of it a golden divining rod whereby the treasure of life was to be discovered.	Неопытность позволила ей сохранить пылкую фантазию, готовую ухватиться за первую подвернувшуюся соломинку и превратить ее в магический золотой жезл, помогающий находить клады в жизни.
"Let's see," said Hurstwood, "I ought to know some of the boys in the lodge.	- Позвольте, - сказал Г ерствуд, - мне кажется, я кое-кого знаю в этой ложе.
I'm an Elk myself."	Ведь я сам масон.
"Oh, you mustn't let him know I told you."	- О, вы не должны говорить ему, что я вам все рассказала!
"That's so," said the manager.	- Ну разумеется, - успокоил ее Герствуд.
"I'd like for you to be there, if you want to come, but I don't see how you can unless he asks you."	- Мне было бы приятно, если б вы пришли на спектакль, при условии, конечно, что вы сами этого хотите. Но я не знаю, как это сделать, разве что Чарли пригласит вас.
"I'll be there," said Hurstwood affectionately.	- Я буду там, - нежно заверил ее Герствуд.
"I can fix it so he won't know you told me.	- Я устрою так, что он и не догадается, от кого я узнал об этом.
You leave it to me."	Предоставьте все мне.
This interest of the manager was a large thing in itself for the performance, for his standing among the Elks was something worth talking about.	Интерес, вызванный в Герствуде сообщением Керри, сам по себе имел большое значение для предстоящего спектакля, так как управляющий баром занимал среди Лосей видное положение.
Already he was thinking of a box with some friends, and flowers for Carrie.	Он уже строил планы, как бы совместно с несколькими друзьями приобрести ложу и послать Керри цветы.
He would make it a dress-suit affair and give the little girl a chance.	Уж он постарается превратить этот спектакль в настоящее торжество и обеспечить девочке успех.
Within a day or two, Drouet dropped into the Adams Street resort, and he was at once spied by Hurstwood.	Дня через два Друэ заглянул в бар, и Герствуд тотчас же заметил его.
It was at five in the afternoon and the place was crowded with merchants, actors, managers, politicians, a goodly company of rotund, rosy figures, silk-hatted, starchy-bosomed, beringed and bescarfpinned to the queen's taste.	Было часов пять вечера, в баре собралось много коммерсантов, актеров, управляющих всевозможными предприятиями, политических деятелей - уйма круглолицых джентльменов в цилиндрах, в крахмальных сорочках, с кольцами на руках, с бриллиантовыми булавками в галстуках.

John L. Sullivan, the pugilist, was at one end of the glittering bar, surrounded by a company of loudly dressed sports, who were holding a most animated conversation.	У одного конца сверкающей стойки стоял в группе франтовато одетых спортсменов знаменитый боксер Джон Салливен; компания вела оживленную беседу.
Drouet came across the floor with a festive stride, a new pair of tan shoes squeaking audibly at his progress.	Друэ в новых желтых ботинках, скрипевших при каждом шаге, беспечной, праздничной походкой прошел через бар.
"Well, sir," said Hurstwood, "I was wondering what had become of you.	- А я-то ломал себе голову, не понимая, что могло стрястись, сэр! - шутливо приветствовал его Герствуд.
I thought you had gone out of town again."	- Я решил, что вы снова уехали.
Drouet laughed.	Друэ только рассмеялся в ответ.
"If you don't report more regularly we'll have to cut you off the list."	- Если вы не будете показываться более регулярно, придется вычеркнуть вас из списка постоянных клиентов!
"Couldn't help it," said the drummer,	- Ничего не поделаешь, - ответил коммивояжер.
"I've been busy."	- Я был очень занят.
They strolled over toward the bar amid the noisy, shifting company of notables.	Они вместе направились к стойке, пробираясь сквозь шумную толпу, разных знаменитостей.
The dressy manager was shaken by the hand three times in as many minutes.	Элегантный управляющий то и дело пожимал завсегдатаям руки.
"I hear your lodge is going to give a performance," observed Hurstwood, in the most offhand manner.	- Я слышал, ваша ложа устраивает спектакль, -самым непринужденным тоном заметил Герствуд.
"Yes, who told you?"	- Да. Кто вам сказал? - спросил Друэ.
"No one," said Hurstwood.	- Никто не говорил, - ответил Герствуд.
"They just sent me a couple of tickets, which I can have for two dollars.	- Мне прислали два билета, по два доллара.
Is it going to be any good?"	Будет что-нибудь интересное?
"I don't know," replied the drummer.	- Право, не знаю, - ответил молодой коммивояжер.
"They've been trying to get me to get some woman to take a part."	- Знаю только, что ко мне прислали с просьбой раздобыть кого-нибудь для женской роли.
"I wasn't intending to go," said the manager easily.	- Я едва ли пойду, - равнодушно произнес Герствуд.
"I'll subscribe, of course.	- Но, конечно, внесу свою лепту.
How are things over there?"	А как там вообще дела?
"All right.	- Ничего как будто.
They're going to fit things up out of the proceeds."	На вырученные от спектакля деньги они хотят обновить мебель.
"Well," said the manager, "I hope they make a success of it.	- Ну, что ж, будем надеяться, что все сойдет успешно.
Have another?"	Хотите еще стаканчик?

He did not intend to say any more.	Больше Герствуд ничего не намеревался говорить.
Now, if he should appear on the scene with a few friends, he could say that he had been urged to come along.	Теперь, если он явится на спектакль с несколькими друзьями, можно будет сказать, что его уговорили пойти.
Drouet had a desire to wipe out the possibility of confusion.	Что же касается Друэ, то он, со своей стороны, вознамерился предупредить возможность недоразумения.
"I think the girl is going to take a part in it," he said abruptly, after thinking it over.	- Похоже, что моя девочка тоже будет участвовать, - отрывисто произнес он, предварительно обдумав свои слова.
"You don't say so!	- Неужели?
How did that happen?"	Как так?
"Well, they were short and wanted me to find them some one.	- Видите ли, им недоставало одной артистки, и они просили меня найти кого-нибудь.
I told Carrie, and she seems to want to try."	Я передал об этом Керри, и она как будто не прочь попытать счастья.
"Good for her," said the manager.	- Превосходно! - воскликнул управляющий баром.
"It'll be a real nice affair. Do her good, too.	- Я очень рад за нее!
Has she ever had any experience?"	А она когда-нибудь выступала на сцене?
"Not a bit."	- Никогда в жизни!
"Oh, well, it isn't anything very serious."	- В конце концов это не такой уж серьезный спектакль, - заметил Герствуд.
"She's clever, though," said Drouet, casting off any imputation against Carrie's ability.	- Ну, Керри справится! - заявил Друэ, протестуя против всякого умаления ее способностей.
"She picks up her part quick enough."	- Она очень быстро входит в роль.
"You don't say so!" said the manager.	- Скажите пожалуйста! - счел нужным вставить Герствуд.
"Yes, sir; she surprised me the other night.	-Да, сэр! Она буквально изумила меня вчера своей игрой.
By George, if she didn't."	Честное слово!
"We must give her a nice little send-off," said the manager.	- Надо будет устроить ей маленькое подношение, - сказал Герствуд.
"I'll look after the flowers."	- Я позабочусь о цветах.
Drouet smiled at his good-nature.	Друэ ответил благодарной улыбкой.
"After the show you must come with me and we'll have a little supper."	- А после спектакля поедем куда-нибудь вместе и уютно поужинаем.
"I think she'll do all right," said Drouet.	- Я думаю, что Керри сыграет хорошо, - ради собственного успокоения снова сказал Друэ.
"I want to see her.	- Надо будет посмотреть на нее, - промолвил Герствуд.

She's got to do all right.	- Я тоже думаю, что она сыграет хорошо. Она должна.
We'll make her," and the manager gave one of his quick, steely half-smiles, which was a compound of good-nature and shrewdness.	Мы заставим ее! Последние слова управляющий баром произнес со своей обычной улыбкой, благодушной и лукавой.
Carrie, meanwhile, attended the first rehearsal.	Керри в это время была на первой репетиции.
At this performance Mr. Quincel presided, aided by Mr. Millice, a young man who had some qualifications of past experience, which were not exactly understood by any one.	Здесь распоряжался мистер Квинсел, которому помогал некий мистер Миллис, молодой человек со сценическим стажем, чего, к сожалению, никто толком не оценил.
He was so experienced and so business-like, however, that he came very near being rude - failing to remember, as he did, that the individuals he was trying to instruct were volunteer players and not salaried underlings.	Тем не менее он был очень деловит и очень высоко ставил свою опытность, доходя почти до грубости и совершенно забывая, что имеет дело с добровольными любителями, а не с платными подчиненными.
"Now, Miss Madenda," he said, addressing Carrie, who stood in one part uncertain as to what move to make, "you don't want to stand like that.	- Да послушайте же, мисс Маденда! - крикнул он, обращаясь к Керри, когда та вдруг остановилась, не зная, куда двинуться. - Что вы застряли на месте?
Put expression in your face.	Придайте своему лицу подобающее выражение!
Remember, you are troubled over the intrusion of the stranger.	Помните, что вы сильно встревожены появлением чужого человека.
Walk so," and he struck out across the Avery stage in almost drooping manner.	Вот как вы должны ходить! И мистер Миллис, ссутулясь, побрел по сцене.
Carrie did not exactly fancy the suggestion, but the novelty of the situation, the presence of strangers, all more or less nervous, and the desire to do anything rather than make a failure, made her timid.	Это не особенно понравилось Керри, но новизна положения, готовность исполнить что угодно, лишь бы не провалиться, присутствие на спектакле чужих, не менее взволнованных людей - все это вызывало в ней сильную робость.
She walked in imitation of her mentor as requested, inwardly feeling that there was something strangely lacking.	Она прошлась по сцене, как требовал ее наставник, чувствуя в душе, что это совсем не то.
"Now, Mrs. Morgan," said the director to one young married woman who was to take the part of Pearl, "you sit here.	- Теперь вы, миссис Морган, - обратился режиссер к молодой даме, которой предстояло играть роль Пэрл, - садитесь вот сюда!
Now, Mr. Bamberger, you stand here, so.	А вы, мистер Бамбергер, становитесь сюда, вот так!
Now, what is it you say?"	Ну, теперь говорите!
"Explain," said Mr. Bamberger feebly.	- "Объяснитесь!" - чуть слышным шепотом произнес мистер Бамбергер.
He had the part of Ray, Laura's lover, the society individual who was to waver in his thoughts of marrying her, upon finding that she was a waif and a nobody by birth.	Он играл роль Рэя, поклонника Лауры, светского человека, который, узнав, что она сирота и бесприданница, колеблется, не решаясь жениться на ней.
"How is that - what does your text say?"	- Нет, тут что-то не так, - заметил режиссер. - Как там сказано у вас в роли?

"Explain," repeated Mr. Bamberger, looking intently at his part.	- "Объяснитесь!" - тем же голосом повторил мистер Бамбергер, не отрывая глаз от бумажки с ролью.
"Yes, but it also says," the director remarked, "that you are to look shocked.	- Да, но здесь сказано также, что вы ошеломлены! - загорячился режиссер.
Now, say it again, and see if you can't look shocked."	- Повторите еще раз и постарайтесь изобразить на лице изумление.
"Explain!" demanded Mr. Bamberger vigorously.	- "Объяснитесь!" - оглушительно рявкнул мистер Бамбергер.
"No, no, that won't do!	- Нет, нет, так никуда не годится!
Say it this way - EXPLAIN."	Вот послушайте, скажите так: "Объяснитесь!"
"Explain," said Mr. Bamberger, giving a modified imitation.	- "Объяснитесь!" - повторил мистер Бамбергер с несколько иным выражением.
"That's better.	- Вот так, пожалуй, лучше, - сказал режиссер.
Now go on."	- Теперь дальше!
"One night," resumed Mrs. Morgan, whose lines came next, "father and mother were going to the opera.	- "Однажды вечером, - начала миссис Морган свою реплику, - отец с матерью направлялись в оперу.
When they were crossing Broadway, the usual crowd of children accosted them for alms - "	Когда они переходили Бродвей, их, по обыкновению, окружила толпа детей, просивших милостыню..."
"Hold on," said the director, rushing forward, his arm extended.	- Стойте! - крикнул режиссер и, вытянув вперед руку, кинулся к миссис Морган.
"Put more feeling into what you are saying."	- Больше чувства, больше чувства! - заявил он.
Mrs. Morgan looked at him as if she feared a personal assault.	Миссис Морган взглянула на него так, точно ожидала, что он сейчас ее ударит.
Her eye lightened with resentment.	Ее глаза вспыхнули негодованием.
"Remember, Mrs. Morgan," he added, ignoring the gleam, but modifying his manner, "that you're detailing a pathetic story.	- Вы должны помнить, миссис Морган, - пояснил режиссер, игнорируя яростный блеск ее глаз, но все же несколько сбавляя тон, - вы должны помнить, что передаете трогательную повесть.
You are now supposed to be telling something that is a grief to you.	Ваш рассказ связан для вас с горькими воспоминаниями.
It requires feeling, repression, thus: 'The usual crowd of children accosted them for alms.'"	Тут нужно чувство, сдержанное напряжение, вот так: "...их, по обыкновению, окружила толпа детей, просивших милостыню".
"All right," said Mrs. Morgan.	- Хорошо, - отчеканила миссис Морган.
"Now, go on."	- Теперь продолжайте!
"As mother felt in her pocket for some change, her fingers touched a cold and trembling hand which had clutched her purse."	- "И когда мать опустила руку в карман за мелочью, ее пальцы коснулись холодной, дрожащей ручонки, схватившей ее кошелек".
"Very good," interrupted the director, nodding his head significantly.	- Очень хорошо, - прервал режиссер, одобрительно кивая.

"A pickpocket! Well!" exclaimed Mr. Bamberger, speaking the lines that here fell to him.	- "Карманная воровка! - выпалил мистер Бамбергер. - Вот оно что!"
"No, no, Mr. Bamberger," said the director, approaching, "not that way.	- Нет, нет, мистер Бамбергер, так не годится, -подскочил к нему режиссер.
'A pickpocket - well?' so.	- Вот как надо: "Карманная воровка?..
That's the idea."	Вот оно что!"
"Don't you think," said Carrie weakly, noticing that it had not been proved yet whether the members of the company knew their lines, let alone the details of expression, "that it would be better if we just went through our lines once to see if we know them? We might pick up some points."	- Не думаете ли вы, - робко промолвила Керри, -что лучше будет, если мы хоть раз попросту пройдем наши реплики, чтобы убедиться, насколько мы их знаем. Это нам было бы очень полезно. Она заметила, что далеко не все участники спектакля знают свои роли, уж не говоря о том, какое выражение следует придать лицу при той или иной реплике.
"A very good idea, Miss Madenda," said Mr. Quincel, who sat at the side of the stage, looking serenely on and volunteering opinions which the director did not heed.	- Очень хорошая мысль, мисс Маденда! -вмешался мистер Квинсел. Он сидел сбоку и с серьезным видом наблюдал за происходившим, вставляя иногда замечания, на которые режиссер почти не обращал внимания.
"All right," said the latter, somewhat abashed, "it might be well to do it."	- Пожалуй! - согласился режиссер, чуть смутившись. - Может быть, это принесет пользу.
Then brightening, with a show of authority,	Потом, вдруг просветлев, он авторитетным тоном заявил труппе:
"Suppose we run right through, putting in as much expression as we can."	- Давайте сейчас пройдем быстро наши роли, только старайтесь по возможности вкладывать больше чувства в слова!
"Good," said Mr. Quincel.	- Прекрасно, - одобрил мистер Квинсел.
"This hand," resumed Mrs. Morgan, glancing up at Mr. Bamberger and down at her book, as the lines proceeded, "my mother grasped in her own, and so tight that a small, feeble voice uttered an exclamation of pain. Mother looked down, and there beside her was a little ragged girl."	- "Моя мать, - продолжала миссис Морган, поглядывая то на мистера Бамбергера, то на тетрадку со своей ролью, - схватила эту ручонку и так сжала ее, что послышался тихий стон; мать посмотрела и увидела перед собой маленькую оборванную девочку".
"Very good," observed the director, now hopelessly idle.	- Очень хорошо! - с безнадежным видом произнес режиссер, которому теперь нечего было делать.
"The thief!" exclaimed Mr. Bamberger.	-"Карманная воровка!" - воскликнул мистер Бамбергер.
"Louder," put in the director, finding it almost impossible to keep his hands off.	- Громче! - вставил режиссер, не в состоянии хоть временно воздержаться от замечаний.
"The thief!" roared poor Bamberger.	-"Карманная воровка!" - завопил бедный Бамбергер.
"Yes, but a thief hardly six years old, with a face like an angel's.	- "Да, воровка, но которой не было еще и шести лет и к тому же с лицом ангелочка!" -
'Stop,' said my mother. 'What are you doing?'	"Что ты делаешь?" - крикнула ей моя мать.
"'Trying to steal,' said the child.	"Я хотела украсть", - ответила девочка.

"'Don't you know that it is wicked to do so?' asked my father.	"А ты разве не знаешь, что красть нехорошо?" -обратился к ней мой отец.
"'No,' said the girl, 'but it is dreadful to be hungry.'	"Нет, не знаю, - отозвалась девочка. - Зато я знаю, как страшно быть голодной!" -
"'Who told you to steal?' asked my mother.	"А кто велел тебе красть?" - спросила мать.
"'She - there,' said the child, pointing to a squalid woman in a doorway opposite, who fled suddenly down the street.	"Вот она, вон она там! - Девочка указала на подъезд, в котором стояла жуткого вида женщина, кинувшаяся вдруг бежать.
' That is old Judas,' said the girl."	- Мы зовем ее "Иуда"! - добавила девочка."
Mrs. Morgan read this rather flatly, and the director was in despair.	Миссис Морган произнесла все это довольно бесцветно, и режиссер был в отчаянии.
He fidgeted around, and then went over to Mr. Quincel.	Он нервно расхаживал по эстраде и, наконец, подошел к мистеру Квинселу.
"What do you think of them?" he asked.	- Ну, как вы находите, мистер Квинсел? - спросил он.
"Oh, I guess we'll be able to whip them into shape," said the latter, with an air of strength under difficulties.	- О, я думаю, мы их вымуштруем, - ответил тот без особой уверенности в голосе.
"I don't know," said the director.	- Не знаю, не знаю, - сказал режиссер.
"That fellow Bamberger strikes me as being a pretty poor shift for a lover."	- Этот Бамбергер слишком уж мямля для любовника.
"He's all we've got," said Quincel, rolling up his eyes.	- Никого другого нет, - сказал Квинсел, возводя очи к небу.
"Harrison went back on me at the last minute.	- Гаррисон в последнюю минуту надул меня.
Who else can we get?"	Где же нам теперь достать кого-нибудь взамен?
"I don't know," said the director.	- Не знаю, не знаю, - снова повторил режиссер.
"I'm afraid he'll never pick up."	- Но я боюсь, что он никуда не годится.
At this moment Bamberger was exclaiming,	Как раз в эту минуту Бамбергер воскликнул:
"Pearl, you are joking with me."	- "Вы смеетесь надо мной, Пэрл!"
"Look at that now," said the director, whispering behind his hand.	- Вот полюбуйтесь! - зашептал режиссер, прикрывая ладонью рот.
"My Lord! what can you do with a man who drawls out a sentence like that?"	- Боже мой! Что можно сделать с человеком, который то орет, то цедит слова?
"Do the best you can," said Quincel consolingly.	- Сделайте, что можете, - стараясь утешить его, произнес Квинсел.
The rendition ran on in this wise until it came to where Carrie, as Laura, comes into the room to explain to Ray, who, after hearing Pearl's statement about her birth, had written the letter repudiating her, which, however, he did not deliver.	Репетиция продолжалась, и, наконец, настал момент, когда Лаура-Керри входит в комнату, чтобы объясниться со своим возлюбленным. Последний, выслушав рассказ Пэрл, успел написать письмо, в котором он отказывается от Лауры, но еще не отправил его.
Bamberger was just concluding the words of Ray,	Бамбергер только что закончил реплику Рэя:

"I must go before she returns.	- "Я должен уйти, пока она не вернулась.
Her step!	Ее шаги!
Too late," and was cramming the letter in his pocket, when she began sweetly with:	Поздно!" Он комкает письмо, торопясь засунуть его в карман, а в это время Керри нежным голосом начинает:
"Ray!"	- "Рэй!"
"Miss - Miss Courtland," Bamberger faltered weakly.	-"Мисс... мисс Кортленд!" - запинаясь, чуть слышно выдавливает из себя Бамбергер.
Carrie looked at him a moment and forgot all about the company present.	Керри посмотрела на него и сразу забыла обо всех окружающих.
She began to feel the part, and summoned an indifferent smile to her lips, turning as the lines directed and going to a window, as if he were not present.	Она начала входить в роль. Равнодушно улыбаясь, как того требовала авторская ремарка, Керри повернулась к окну и отошла от своего возлюбленного с таким видом, точно его и не было в комнате.
She did it with a grace which was fascinating to look upon.	Все это она проделала так грациозно, что нельзя было не залюбоваться ею.
"Who is that woman?" asked the director, watching Carrie in her little scene with Bamberger.	- Кто такая эта женщина? - спросил режиссер, с интересом наблюдавший за сценой между Керри и Бамбергером.
"Miss Madenda," said Quincel.	- Мисс Маденда, - ответил Квинсел.
"I know her name," said the director, "but what does she do?"	- Я знаю, как ее имя, - сказал режиссер. - Но кто она такая, чем занимается?
"I don't know," said Quincel.	- Не знаю, - произнес Квинсел.
"She's a friend of one of our members."	- Она знакомая одного из членов нашей ложи.
"Well, she's got more gumption than any one I've seen here so far - seems to take an interest in what she's doing."	- Гм, как бы то ни было, у нее больше чутья, чем у всех остальных, вместе взятых. Она хоть проявляет интерес к тому, что делает!
"Pretty, too, isn't she?" said Quincel.	- И притом хорошенькая, а? - добавил Квинсел.
The director strolled away without answering.	Режиссер отошел, не ответив на это замечание.
In the second scene, where she was supposed to face the company in the ball-room, she did even better, winning the smile of the director, who volunteered, because of her fascination for him, to come over and speak with her.	Во второй сцене, в бальном зале, где Лаура встречается лицом к лицу с враждебно настроенным обществом, Керри играла еще лучше и заслужила одобрительную улыбку режиссера. Он даже соблаговолил подойти и заговорить с ней.
"Were you ever on the stage?" he asked insinuatingly.	- Вы уже когда-нибудь выступали на сцене? - как бы вскользь спросил он.
"No," said Carrie.	- Нет, никогда, - ответила Керри.
"You do so well, I thought you might have had some experience."	- Вы так хорошо играете, что я думал, уж нет ли у вас некоторого сценического опыта?
Carrie only smiled consciously.	Керри только смущенно улыбнулась.

He walked away to listen to Bamberger, who was feebly spouting some ardent line.	Режиссер отошел от нее и стал слушать Бамбергера, который бездушным голосом бубнил очередную реплику.
Mrs. Morgan saw the drift of things and gleamed at Carrie with envious and snapping black eyes.	Миссис Морган заметила эту сценку и сверкнула на Керри завистливыми черными глазами.
"She's some cheap professional," she gave herself the satisfaction of thinking, and scorned and hated her accordingly.	"Наверное, какая-нибудь захудалая актриса!" -решила она, находя удовлетворение в этой мысли и проникаясь презрением и ненавистью к Керри.
The rehearsal ended for one day, and Carrie went home feeling that she had acquitted herself satisfactorily.	Репетиция кончилась, и Керри отправилась домой, чувствуя, что не ударила лицом в грязь.
The words of the director were ringing in her ears, and she longed for an opportunity to tell Hurstwood.	Слова режиссера все еще звучали у нее в ушах, и она горела желанием поскорее рассказать обо всем Герствуду.
She wanted him to know just how well she was doing.	Пусть он знает, как хорошо она играла!
Drouet, too, was an object for her confidences. She could hardly wait until he should ask her, and yet she did not have the vanity to bring it up.	Друэ тоже мог бы служить объектом для ее излияний, и она еле сдерживалась, дожидаясь, когда же он наконец спросит ее. И тем не менее сама она не заговаривала об этом.
The drummer, however, had another line of thought to-night, and her little experience did not appeal to him as important.	А Друэ в тот вечер думал о чем-то другом, и то, что казалось Керри столь важным, не имело большого значения в его глазах.
He let the conversation drop, save for what she chose to recite without solicitation, and Carrie was not good at that.	Он не стал поддерживать разговор на эту тему, выслушав лишь то, что рассказала - не очень умело - сама Керри.
He took it for granted that she was doing very well and he was relieved of further worry.	Он сразу же решил, что Керри прекрасно со всем справится, и тем самым заранее избавил себя от всяких тревог.
Consequently he threw Carrie into repression, which was irritating.	Керри была несколько раздражена и подавлена этим.
She felt his indifference keenly and longed to see Hurstwood.	Она остро ощутила безразличие Друэ и томилась желанием увидеться с Герствудом.
It was as if he were now the only friend she had on earth.	Он казался ей единственным другом на земле.
The next morning Drouet was interested again, but the damage had been done.	На следующее утро Друэ все же проявил интерес к сценическим успехам Керри, но впечатления от вчерашнего разговора с ним уже нельзя было исправить.
She got a pretty letter from the manager, saying that by the time she got it he would be waiting for her in the park.	Керри получила письмо от Герствуда, извещавшего ее, что, когда она получит его послание, он уже будет ждать ее в парке.
When she came, he shone upon her as the morning sun.	Когда она явилась, Герствуд встретил ее, сияя, точно утреннее солнце.
"Well, my dear," he asked, "how did you come out?"	- Ну, дорогая, - сразу начал он, - как у вас сошло?

"Well enough," she said, still somewhat reduced after Drouet.	- Недурно, - сдержанно ответила Керри, помня о равнодушии Друэ.
"Now, tell me just what you did.	- Расскажите мне все, как происходило, -попросил Герствуд.
Was it pleasant?"	- Это было интересно?
Carrie related the incidents of the rehearsal, warming up as she proceeded.	Керри стала описывать ему во всех подробностях вчерашнюю репетицию, все больше и больше воодушевляясь.
"Well, that's delightful," said Hurstwood.	-Ну просто великолепно! - воскликнул Герствуд, выслушав ее.
"I'm so glad.	- Очень рад за вас.
I must get over there to see you.	Непременно приду посмотреть, как вы играете.
When is the next rehearsal?"	Когда у вас следующая репетиция?
"Tuesday," said Carrie, "but they don't allow visitors."	- Во вторник, - ответила Керри. - Но посторонних туда не пускают, - добавила она.
"I imagine I could get in," said Hurstwood significantly.	- Я все же думаю, что мне как-нибудь удастся пройти, - многозначительно сказал Герствуд.
She was completely restored and delighted by his consideration, but she made him promise not to come around.	Керри была в восторге от его внимания. Она снова обрела душевное равновесие. Тем не менее она заставила его дать слово, что он не будет приходить на репетиции.
"Now, you must do your best to please me," he said encouragingly.	- Тогда вот что, - вы должны хорошенько постараться, чтобы я остался доволен! - сказал Герствуд, желая поощрить ее.
"Just remember that I want you to succeed.	- Помните, я многого жду от вас.
We will make the performance worth while.	Мы, со своей стороны, приложим все усилия, чтобы спектакль удался на славу.
You do that now."	А вы тоже сделайте, что можете.
"I'll try," said Carrie, brimming with affection and enthusiasm.	- Я постараюсь, - сказала Керри, преисполненная восторга и любви.
"That's the girl," said Hurstwood fondly.	- Ну вот, молодец! - похвалил ее Герствуд.
"Now, remember," shaking an affectionate finger at her, "your best."	Он с отеческой нежностью погрозил ей пальцем и повторил: - Смотрите, сделайте все, что можете!
"I will," she answered, looking back.	- Непременно! - весело отозвалась Керри.
The whole earth was brimming sunshine that morning.	В это утро, казалось, вся земля тонула в солнечном сиянии.
She tripped along, the clear sky pouring liquid blue into her soul.	Керри шла домой, и чистое небо, прозрачное и синее, словно вливалось в ее душу.
Oh, blessed are the children of endeavour in this, that they try and are hopeful. And blessed also are they who, knowing, smile and approve.	Блаженны дерзающие, исполненные бодрой надежды; блаженны и те, кто взирает на них с улыбкой одобрения.
Chapter XVIII	18.

Just Over the Border - A Hail and Farewell	По ту сторону. Беглые приветствия
By the evening of the 16th the subtle hand of Hurstwood had made itself apparent.	К вечеру шестнадцатого числа незримая рука Герствуда успела показать свою силу.
He had given the word among his friends - and they were many and influential - that here was something which they ought to attend, and, as a consequence, the sale of tickets by Mr. Quincel, acting for the lodge, had been large.	Стоило ему пустить слух среди своих друзей (а они были многочисленны и влиятельны), что стоит пойти туда-то, и мистер Квинсел, к великому своему удивлению, продал значительно больше билетов, чем предполагал.
Small four-line notes had appeared in all of the daily newspapers.	Во всех ежедневных газетах появились небольшие заметки.
These he had arranged for by the aid of one of his newspaper friends on the "Times," Mr. Harry McGarren, the managing editor.	И это опять-таки устроил не кто иной, как Г ерствуд, с помощью одного из своих приятелей-газетчиков, мистера Г арри Мак-Гаррена, главного редактора "Таймса".
"Say, Harry," Hurstwood said to him one evening, as the latter stood at the bar drinking before wending his belated way homeward, "you can help the boys out, I guess."	- Послушайте, Г арри, - сказал ему как-то вечером Герствуд у стойки бара, когда редактор допивал последний стаканчик, готовясь держать запоздалый путь домой, - вы могли бы оказать кое-кому большую услугу.
"What is it?" said McGarren, pleased to be consulted by the opulent manager.	- А в чем дело? - спросил мистер Мак-Гаррен, которому было приятно, что этот представительный управляющий обращается к нему с просьбой.
"The Custer Lodge is getting up a little entertainment for their own good, and they'd like a little newspaper notice.	- Местная ложа ордена Лосей устраивает маленький спектакль в свою пользу, и им очень пригодилась бы заметочка в прессе.
You know what I mean - a squib or two saying that it's going to take place."	Вы понимаете, что я имею в виду всего несколько строк, в которых говорилось бы что, где и когда.
"Certainly," said McGarren,	- С удовольствием, - ответил мистер Мак-Гаррен.
"I can fix that for you, George."	- Конечно, я это сделаю для вас, Джордж!
At the same time Hurstwood kept himself wholly in the background.	Сам Герствуд держался в тени.
The members of Custer Lodge could scarcely understand why their little affair was taking so well.	Члены ложи не могли понять, почему их маленькая затея привлекла такое внимание.
Mr. Harry Quincel was looked upon as quite a star for this sort of work.	На мистера Квинсела стали смотреть как на гениального организатора.
By the time the 16th had arrived Hurstwood's friends had rallied like Romans to a senator's call.	Когда наступило шестнадцатое, друзья Герствуда явились, подобно римлянам, послушным зову сенатора.
A well-dressed, good-natured, flatteringly-inclined audience was assured from the moment he thought of assisting Carrie.	С той минуты, как он решил помочь Керри, она смело могла рассчитывать на хорошо одетую, благодушную и благосклонную публику.
That little student had mastered her part to her own satisfaction, much as she trembled for her fate when she should once face the gathered throng, behind the glare of the footlights.	Молодая дебютантка успела вполне овладеть ролью и была очень довольна собой, хотя и дрожала, думая о том, что вскоре ей придется предстать в ярком свете рампы перед многочисленной толпою зрителей.

She tried to console herself with the thought that a score of other persons, men and women, were equally tremulous concerning the outcome of their efforts, but she could not disassociate the general danger from her own individual liability.	Она пыталась утешить себя мыслью, что и остальные участники, человек двадцать мужчин и женщин, волнуются за исход спектакля, не зная, к чему приведут их усилия. Но при всем желании она никак не могла выбросить из головы свои личные страхи.
She feared that she would forget her lines, that she might be unable to master the feeling which she now felt concerning her own movements in the play. At times she wished that she had never gone into the affair; at others, she trembled lest she should be paralysed with fear and stand white and gasping, not knowing what to say and spoiling the entire performance.	То ее пугало, что она забудет какую-нибудь реплику или не сумеет проникнуться чувствами своей героини, то она начинала жалеть, что вообще взялась за это дело. Она дрожала, представляя себе, что, возможно, будет стоять бледная, задыхающаяся, парализованная страхом, не зная, что сказать и что сделать. Она еще, пожалуй, испортит все представление.
In the matter of the company, Mr. Bamberger had disappeared.	Что касается остальных участников, то мистер Бамбергер выбыл из труппы.
That hopeless example had fallen under the lance of the director's criticism.	Он был безнадежен и пал жертвой режиссерской критики.
Mrs. Morgan was still present, but envious and determined, if for nothing more than spite, to do as well as Carrie at least.	Миссис Морган все еще была тут. Она сгорала от зависти и твердо решила, хотя бы в пику Керри, сыграть не хуже ее.
A loafing professional had been called in to assume the role of Ray, and, while he was a poor stick of his kind, he was not troubled by any of those qualms which attack the spirit of those who have never faced an audience.	Для роли Рэя был приглашен какой-то слонявшийся без дела актер-профессионал. Правда, артист он был весьма посредственный, но его хоть не терзали страхи, переживаемые людьми, никогда не выступавшими перед публикой.
He swashed about (cautioned though he was to maintain silence concerning his past theatrical relationships) in such a self-confident manner that he was like to convince every one of his identity by mere matter of circumstantial evidence.	Он с таким небрежным и самоуверенным видом расхаживал по сцене (между прочим, ему строго-настрого было наказано не упоминать о своей причастности к театральному миру), что по одним лишь "косвенным уликам" всякий легко мог сообразить, кто он такой.
"It is so easy," he said to Mrs. Morgan, in the usual affected stage voice.	- Какие пустяки! - с театральной аффектацией обратился он к миссис Морган.
"An audience would be the last thing to trouble me.	- Стану я волноваться из-за публики!
It's the spirit of the part, you know, that is difficult."	Дух роли - вот что важно, хорошенько вжиться в нее - вот в чем вся трудность!
Carrie disliked his appearance, but she was too much the actress not to swallow his qualities with complaisance, seeing that she must suffer his fictitious love for the evening.	Весь его внешний облик был неприятен Керри, но она была в достаточной степени актрисой, чтобы суметь скрыть свою антипатию и примириться с его качествами, тем более что в этот вечер ей предстояло мириться с его фиктивной любовью.
At six she was ready to go.	В шесть часов вечера она была совсем готова.
Theatrical paraphernalia had been provided over and above her care.	Все, что требуется для сцены, было заранее и даже в изобилии закуплено.

She had practised her make-up in the morning, had rehearsed and arranged her material for the evening by one o'clock, and had gone home to have a final look at her part, waiting for the evening to come.	Керри с утра училась накладывать грим, к часу она уже успела прорепетировать и приготовить все необходимое для спектакля, после чего стала дожидаться наступления вечера, лишь изредка заглядывая в свою роль.
On this occasion the lodge sent a carriage. Drouet rode with her as far as the door, and then went about the neighbouring stores, looking for some good cigars.	Ради такого торжественного случая ложа ордена Лосей прислала за ней экипаж, и Керри вместе с Друэ отправилась в театр. Впрочем, он проводил ее только до дверей, а сам пошел искать хорошую сигару.
The little actress marched nervously into her dressing-room and began that painfully anticipated matter of make-up which was to transform her, a simple maiden, to Laura, The Belle of Society.	Новоиспеченная актриса нервной поступью прошла в свою уборную и приступила к тем волнующим таинствам, которые должны были превратить ее, простую девушку, в Лауру -светскую красавицу.
The flare of the gas-jets, the open trunks, suggestive of travel and display, the scattered contents of the make-up box - rouge, pearl powder, whiting, burnt cork, India ink, pencils for the eye-lids, wigs, scissors, looking-glasses, drapery - in short, all the nameless paraphernalia of disguise, have a remarkable atmosphere of their own.	Яркий свет газовых рожков, открытые сундуки с костюмами, наводящие на мысль о путешествиях, разбросанные повсюду орудия гримера - румяна, пудра, белила, жженая пробка, тушь, карандаши для век, парики, ножницы, зеркала - все эти бесчисленные принадлежности маскарада создавали совсем особую атмосферу.
Since her arrival in the city many things had influenced her, but always in a far-removed manner.	С того дня, как Керри приехала в большой город, многое произвело на нее впечатление, но это всегда бывало как бы издалека.
This new atmosphere was more friendly.	Эта новая атмосфера дышала теплом.
It was wholly unlike the great brilliant mansions which waved her coldly away, permitting her only awe and distant wonder.	Она была так непохожа на высокомерие пышных особняков, которые холодно гнали бедную девушку прочь, позволяя ей только проникнуться благоговейным страхом и любоваться ими на расстоянии.
This took her by the hand kindly, as one who says,	У нее было такое чувство, будто кто-то ласково взял ее за руку и сказал:
"My dear, come in."	"Войди, дорогая!"
It opened for her as if for its own.	Этот мир открылся перед нею сам собой.
She had wondered at the greatness of the names upon the bill-boards, the marvel of the long notices in the papers, the beauty of the dresses upon the stage, the atmosphere of carriages, flowers, refinement.	Она дивилась напечатанным гигантскими буквами афишам, подробным заметкам в газетах, красоте нарядов на сцене, прекрасным экипажам, обилию цветов и витавшему над всем приглушенному веселью.
Here was no illusion.	Это не было иллюзией.
Here was an open door to see all of that.	Перед Керри распахнулась дверь, и она увидела свет.
She had come upon it as one who stumbles upon a secret passage and, behold, she was in the chamber of diamonds and delight!	Керри случайно наткнулась на эту дверь, подобно человеку, вдруг нащупавшему в темноте потайной ход. И вот она очутилась в роскошном зале, залитом огнями и сулившем блаженство!

As she dressed with a flutter, in her little stage room, hearing the voices outside, seeing Mr. Quincel hurrying here and there, noting Mrs. Morgan and Mrs. Hoagland at their nervous work of preparation, seeing all the twenty members of the cast moving about and worrying over what the result would be, she could not help thinking what a delight this would be if it would endure; how perfect a state, if she could only do well now, and then some time get a place as a real actress.	Керри торопливо одевалась в маленькой артистической уборной, прислушивалась к голосам снаружи, видела, как суетился мистер Квинсел, а миссис Морган и миссис Хогленд нервно готовились к выходу на сцену, и с большим интересом наблюдала за всеми остальными членами труппы: они слонялись за кулисами, тревожась за исход спектакля... А Керри невольно мечтала о том, как было бы чудесно, если б все это могло продолжаться без конца! Вот бы ей справиться как следует с ролью, а потом поступить куда-нибудь на сцену, стать настоящей актрисой.
The thought had taken a mighty hold upon her. It hummed in her ears as the melody of an old song.	Эта мысль заполонила Керри и звучала в ее ушах, как мелодия старинной песни.
Outside in the little lobby another scene was begin enacted.	А за пределами ее комнатки, в маленьком фойе, в это время можно было наблюдать другие картинки.
Without the interest of Hurstwood, the little hall would probably have been comfortably filled, for the members of the lodge were moderately interested in its welfare.	Без вмешательства Г ерствуда небольшой зал едва ли был бы полон, ибо члены ложи обнаружили весьма умеренный интерес к этой затее.
Hurstwood's word, however, had gone the rounds.	Но слово Герствуда успело оказать свое влияние.
It was to be a full-dress affair.	На спектакль рекомендовалось явиться в парадном виде.
The four boxes had been taken.	Все четыре ложи были разобраны.
Dr. Norman McNeill Hale and his wife were to occupy one. This was quite a card.	Одну взял доктор Норман Мак-Нил-Г ейл с женой, а это уже кое-что значило.
C. R. Walker, dry-goods merchant and possessor of at least two hundred thousand dollars, had taken another; a well-known coal merchant had been induced to take the third, and Hurstwood and his friends the fourth.	Мистер Уокер, торговец мануфактурой с состоянием по меньшей мере в двести тысяч долларов, тоже взял отдельную ложу. Купить третью ложу уговорили одного известного угольного дельца, а четвертую приобрел Г ерствуд с друзьями.
Among the latter was Drouet.	Среди последних находился и Друэ.
The people who were now pouring here were not celebrities, nor even local notabilities, in a general sense.	Публика, валом валившая в зал, не состояла ни из знаменитостей, ни даже из местных богачей.
They were the lights of a certain circle - the circle of small fortunes and secret order distinctions.	Это были представители определенного круга -зажиточные люди и члены ордена Лосей.
These gentlemen Elks knew the standing of one another.	Все господа Лоси прекрасно знали, какое положение тот или иной из них занимает в свете.
They had regard for the ability which could amass a small fortune, own a nice home, keep a barouche or carriage, perhaps, wear fine clothes, and maintain a good mercantile position.	Они с большим уважением относились ко всякому, кто сумел накопить состояние, приобрести красивый дом, содержал экипаж, со вкусом одевался и пользовался доверием в торговом мире.

Naturally, Hurstwood, who was a little above the order of mind which accepted this standard as perfect, who had shrewdness and much assumption of dignity, who held an imposing and authoritative position, and commanded friendship by intuitive tact in handling people, was quite a figure.	Естественно, что Г ерствуд, достаточно умный, чтобы не считать этот уровень жизни пределом человеческих достижений, сочетавший с деловою сметкой умение прекрасно держать себя, занимавший довольно видную должность и завоевавший всеобщее расположение врожденным тактом в обращении с людьми, -Герствуд был здесь довольно крупной фигурой.
He was more generally known than most others in the same circle, and was looked upon as some one whose reserve covered a mine of influence and solid financial prosperity.	Он был известнее многих в этом кругу, а его сдержанность объясняли тем, что вдобавок к солидному финансовому положению он пользуется еще и большим влиянием.
To-night he was in his element.	В этот вечер Герствуд был в своей стихии.
He came with several friends directly from Rector's in a carriage.	Он приехал в экипаже, вместе с несколькими приятелями, прямо из ресторана "Ректор".
In the lobby he met Drouet, who was just returning from a trip for more cigars. All five now joined in an animated conversation concerning the company present and the general drift of lodge affairs.	В фойе он встретил Друэ, который только что вернулся, купив сигары, и между ними завязалась оживленная беседа, во время которой перемывались косточки присутствующих и обсуждались дела ордена.
"Who's here?" said Hurstwood, passing into the theatre proper, where the lights were turned up and a company of gentlemen were laughing and talking in the open space back of the seats.	- Кого я вижу! - воскликнул Герствуд. Он уже успел пройти в зрительный зал, где ярко горели люстры и оживленно болтала веселая компания джентльменов.
"Why, how do you do, Mr. Hurstwood?" came from the first individual recognised.	- А, как поживаете, мистер Г ерствуд? - отозвался джентльмен, к которому обратился с приветствием управляющий баром.
"Glad to see you," said the latter, grasping his hand lightly.	- Рад вас видеть, - сказал Г ерствуд, слегка пожимая протянутую ему руку.
"Looks quite an affair, doesn't it?"	- Надо полагать, спектакль будет блестящий.
"Yes, indeed," said the manager.	- Да, можно надеяться, - согласился Герствуд.
"Custer seems to have the backing of its members," observed the friend.	- По-видимому, ложа пользуется большой поддержкой своих членов, - заметил собеседник.
"So it should," said the knowing manager.	- Так оно и должно быть, - сказал Герствуд.
"I'm glad to see it."	- Я лично очень рад, что это так.
"Well, George," said another rotund citizen, whose avoirdupois made necessary an almost alarming display of starched shirt bosom, "how goes it with you?"	- Здорово, Джордж! - окликнул его плотный джентльмен, крахмальная рубашка которого горой вздымалась на груди. - Как дела?
"Excellent," said the manager.	- Великолепно!
"What brings you over here?	- Что привело вас сюда?
You're not a member of Custer."	Ведь вы, насколько я знаю, не член этой ложи.
"Good-nature," returned the manager.	- Только доброта душевная, - отозвался Герствуд.
"Like to see the boys, you know."	- Приятно, знаете ли, повидать старых друзей!
"Wife here?"	- Жена с вами?

"She couldn't come to-night.	- Нет, она сегодня не могла прийти, - сказал Герствуд.
She's not well."	- Не совсем здорова.
"Sorry to hear it - nothing serious, I hope."	- Жаль, жаль! Надеюсь, ничего серьезного?
"No, just feeling a little ill."	- Нет, легкое недомогание.
"I remember Mrs. Hurstwood when she was travelling once with you over to St. Joe - " and here the newcomer launched off in a trivial recollection, which was terminated by the arrival of more friends.	-Я помню миссис Герствуд... Она однажды сопровождала вас в Сент-Джо. И толстяк пустился в какие-то скучные воспоминания, которым, к счастью, положило конец прибытие новых знакомых Герствуда.
"Why, George, how are you?" said another genial West Side politician and lodge member.	- А, здорово, Джордж! Как поживаете? -поздоровался с ним какой-то добродушный член муниципалитета, житель Западной стороны и тоже член ложи.
"My, but I'm glad to see you again; how are things, anyhow?"	- Очень рад вас видеть. Ну как дела?
"Very well; I see you got that nomination for alderman."	- Очень хорошо, благодарю вас. Вы, я слышал, избраны в олдермены?[1]
"Yes, we whipped them out over there without much trouble."	- Да, мы без всякого труда разбили противников, -подтвердил политический деятель.
"What do you suppose Hennessy will do now?"	- Что станет теперь делать Хеннеси?
"Oh, he'll go back to his brick business.	- О, ведь у него кирпичный завод!
He has a brick-yard, you know."	Вернется, надо полагать, к своим кирпичам.
"I didn't know that," said the manager.	- Вот как? Я этого не знал, - сказал Герствуд.
"Felt pretty sore, I suppose, over his defeat."	- Воображаю, как он злился, когда потерпел поражение.
"Perhaps," said the other, winking shrewdly.	- Да, по всей вероятности, - согласился новый олдермен, лукаво подмигивая Герствуду.
Some of the more favoured of his friends whom he had invited began to roll up in carriages now.	Мало-помалу начали прибывать в экипажах более близкие друзья Герствуда, которых он пригласил сам.
They came shuffling in with a great show of finery and much evident feeling of content and importance.	Они, шаркая ногами и выставляя напоказ свои отличные костюмы, входили в зал, исполненные сознания собственного достоинства и весьма довольные собой.
"Here we are," said Hurstwood, turning to one from a group with whom he was talking.	- А, вот и мы! - воскликнул Герствуд, обращаясь к одному из вновь прибывших, мужчине лет сорока пяти.
"That's right," returned the newcomer, a gentleman of about forty-five.	- Вы не ошиблись, - в тон ему ответил тот.
"And say," he whispered, jovially, pulling Hurstwood over by the shoulder so that he might whisper in his ear, "if this isn't a good show, I'll punch your head."	Потом он наклонился к уху Г ерствуда и, добродушно притянув приятеля за плечо поближе к себе, шепнул: - Если мы сегодня не увидим здесь ничего интересного, я вам голову оторву!

"You ought to pay for seeing your old friends. Bother the show!"	-При чем тут спектакль? - отозвался Герствуд. -Разве не стоило заплатить за возможность повидать старых друзей?
To another who inquired, "Is it something really good?" the manager replied:	Одному из гостей, обратившемуся к управляющему баром с вопросом, действительно ли будет что-нибудь интересное, Г ерствуд ответил:
"I don't know.	-Я и сам не знаю.
I don't suppose so."	Едва ли!
Then, lifting his hand graciously,	Затем он сделал рукой красивый жест и добавил:
"For the lodge."	- Но для масонской ложи...
"Lots of boys out, eh?"	- А народу набралось, однако, порядочно! Что вы скажете?
"Yes, look up Shanahan. He was just asking for you a moment ago."	-М-да!.. Кстати, мистер Шэнехен только что справлялся о вас; непременно разыщите его.
It was thus that the little theatre resounded to a babble of successful voices, the creak of fine clothes, the commonplace of good-nature, and all largely because of this man's bidding.	Вот как случилось, что маленький театр огласился беспечной болтовней богатых людей, шелестом шелка, хрустом крахмальных сорочек, благодушно-банальными фразами, - и все лишь потому, что этого захотел один человек.
Look at him any time within the half hour before the curtain was up, he was a member of an eminent group - a rounded company of five or more whose stout figures, large white bosoms, and shining pins bespoke the character of their success.	Стоило посмотреть на Герствуда в те полчаса, которые предшествовали поднятию занавеса, когда он беседовал с компанией в пять-шесть человек, из тех, чьи внушительные фигуры, туго накрахмаленные сорочки и бриллиантовые булавки в галстуках свидетельствовали об их преуспеянии!
The gentlemen who brought their wives called him out to shake hands.	Джентльмены, прибывшие с женами, не упускали случая окликнуть Герствуда и пожать ему руку.
Seats clicked, ushers bowed while he looked blandly on.	Билетеры учтиво кланялись гостям, откидные сиденья стульев хлопали, а Герствуд довольным взором обводил зал.
He was evidently a light among them, reflecting in his personality the ambitions of those who greeted him.	Он был здесь светилом, воплощавшим в своей персоне честолюбивые стремления всех приветствовавших его.
He was acknowledged, fawned upon, in a way lionised.	Он был признан обществом, ему льстили, считали чуть ли не светским львом.
Through it all one could see the standing of the man.	По всему видно было, что этот человек занимает солидное положение.
It was greatness in a way, small as it was.	Он был, если хотите, даже по-своему велик в тот вечер.
Chapter XIX	19.
An Hour in Elfland - A Clamour Half Heard	Час в стране грез. Чуть слышная жалоба
At last the curtain was ready to go up.	Наконец все приготовления были закончены, и занавес готов был взвиться.

All the details of the make-up had been completed, and the company settled down as the leader of the small, hired orchestra tapped significantly upon his music rack with his baton and began the soft curtain-raising strain.	Артисты успели наложить последние штрихи грима и в ожидании присели кто где. Дирижер многозначительно постучал палочкой по пюпитру, и нанятый для этого случая маленький оркестр заиграл вступление.
Hurstwood ceased talking, and went with Drouet and his friend Sagar Morrison around to the box.	Герствуд умолк и вместе со своими друзьями направился в ложу.
"Now, we'll see how the little girl does," he said to Drouet, in a tone which no one else could hear.	- Ну, теперь посмотрим, как справится девочка! -шепнул он Друэ так, чтобы никто другой не слышал его.
On the stage, six of the characters had already appeared in the opening parlour scene.	На сцене уже находилось шесть актеров, открывавших первое действие сценой в гостиной.
Drouet and Hurstwood saw at a glance that Carrie was not among them, and went on talking in a whisper.	Друэ и Герствуд, тотчас удостоверившись, что Керри между ними нет, шепотом продолжали беседу.
Mrs. Morgan, Mrs. Hoagland, and the actor who had taken Bamberger's part were representing the principal roles in this scene.	В первом акте участвовали миссис Морган, миссис Хогленд и выступавший вместо Бамбергера артист-профессионал Пэттон.
The professional, whose name was Patton, had little to recommend him outside of his assurance, but this at the present moment was most palpably needed.	Последний мало чем мог похвастать, за исключением уверенности, но именно это в данную минуту и было самым необходимым.
Mrs. Morgan, as Pearl, was stiff with fright.	Миссис Морган в роли Пэрл буквально стыла от ужаса.
Mrs. Hoagland was husky in the throat.	Миссис Хогленд произносила реплики хриплым голосом.
The whole company was so weak-kneed that the lines were merely spoken, and nothing more.	У всех дрожали колени, и свои роли актеры попросту читали, - ничего больше.
It took all the hope and uncritical good-nature of the audience to keep from manifesting pity by that unrest which is the agony of failure.	Нужна была вся снисходительность публики, все ее благодушное настроение и вера в то, что артисты постепенно разыграются, чтобы удержаться от сожалеющего ропота, что обычно предшествует провалу спектакля.
Hurstwood was perfectly indifferent.	Герствуд хранил полное спокойствие.
He took it for granted that it would be worthless.	Он заранее был уверен, что эта затея с пьесой ничего не стоит.
All he cared for was to have it endurable enough to allow for pretension and congratulation afterward.	Ему важно было только, чтобы все сошло более или менее сносно, тогда можно было бы сделать вид, что Керри заслуживает похвалы, и поздравить ее с успехом.
After the first rush of fright, however, the players got over the danger of collapse. They rambled weakly forward, losing nearly all the expression which was intended, and making the thing dull in the extreme, when Carrie came in.	Когда первый приступ страха миновал, актеры как будто немного ожили и стали кое-как передвигаться по сцене, вяло произнося свои реплики и наводя на зрителей скуку. Вскоре на сцену вышла Керри.
One glance at her, and both Hurstwood and Drouet saw plainly that she also was weak-kneed.	Как только Г ерствуд и Друэ взглянули на нее, они сразу поняли, что у нее трясутся поджилки.
She came faintly across the stage, saying:	Еле волоча ноги, прошла она по сцене со словами:

"And you, sir; we have been looking for you since eight o'clock," but with so little colour and in such a feeble voice that it was positively painful.	- "А! Вот и вы, сэр! Мы уже с восьми часов ждем вас". Она произнесла их так бесцветно и так тихо, что ее друзьям стало больно за нее.
"She's frightened," whispered Drouet to Hurstwood.	- Боится, - прошептал Друэ.
The manager made no answer.	Герствуд ничего не ответил.
She had a line presently which was supposed to be funny.	В роль входила одна реплика, которая должна была немного рассмешить зрителей. Она гласила:
"Well, that's as much as to say that I'm a sort of life pill."	"Это все равно, что называть меня спасительной пилюлей!"
It came out so flat, however, that it was a deathly thing.	Но и это вышло у нее до ужаса безжизненно.
Drouet fidgeted. Hurstwood moved his toe the least bit.	Друэ заерзал на стуле, а Герствуд чуть заметно шевельнул носком ботинка.
There was another place in which Laura was to rise and, with a sense of impending disaster, say, sadly:	В другом месте Лаура, чувствуя надвигающуюся опасность, должна была встать и с грустью произнести:
"I wish you hadn't said that, Pearl.	"О, лучше бы вы этого не говорили, Пэрл!
You know the old proverb, 'Call a maid by a married name.'"	Вы прекрасно знаете, что все мы любим красивый обман".
The lack of feeling in the thing was ridiculous.	В голосе Керри до смешного не хватало чувства.
Carrie did not get it at all.	Ей не удавалось войти в роль.
She seemed to be talking in her sleep.	Казалось, она говорит во сне.
It looked as if she were certain to be a wretched failure.	Она как будто заранее была уверена, что провалится.
She was more hopeless than Mrs. Morgan, who had recovered somewhat, and was now saying her lines clearly at least.	Керри играла еще хуже, чем миссис Морган, которая успела немного прийти в себя и, по крайней мере, внятно произносила слова.
Drouet looked away from the stage at the audience.	Друэ отвел глаза от сцены и окинул взглядом зрителей.
The latter held out silently, hoping for a general change, of course.	Публика хранила молчание, надеясь, что вот-вот произойдет какая-то перемена.
Hurstwood fixed his eye on Carrie, as if to hypnotise her into doing better.	Герствуд пристально смотрел на Керри, точно стараясь загипнотизировать ее и заставить играть лучше.
He was pouring determination of his own in her direction.	Он хотел влить в нее частицу своей воли.
He felt sorry for her.	Ему было бесконечно жаль ее.
In a few more minutes it fell to her to read the letter sent in by the strange villain.	Через некоторое время Керри предстояло прочесть анонимное письмо, полученное ею от неизвестного негодяя.

The audience had been slightly diverted by a conversation between the professional actor and a character called Snorky, impersonated by a short little American, who really developed some humour as a half-crazed, one-armed soldier, turned messenger for a living.	Публика чуть оживилась во время диалога между актером-профессионалом и маленьким человечком, который не без юмора играл роль однорукого, выжившего из ума солдата по прозвищу "Храпун", ставшего ради куска хлеба посыльным.
He bawled his lines out with such defiance that, while they really did not partake of the humour intended, they were funny.	Он с таким азартом выкрикивал слова, что они невольно вызывали в публике смех, хотя и не тот, на который рассчитывал автор пьесы.
Now he was off, however, and it was back to pathos, with Carrie as the chief figure.	Но вот Храпун уходит, и опять на сцену возвращается Керри в качестве главного действующего лица.
She did not recover. She wandered through the whole scene between herself and the intruding villain, straining the patience of the audience, and finally exiting, much to their relief.	Однако она все еще не овладела собой и в продолжение всей сцены между нею и интриганом вяло бродила по сцене, злоупотребляя последней каплей терпения публики. Когда она наконец ушла, все облегченно вздохнули.
"She's too nervous," said Drouet, feeling in the mildness of the remark that he was lying for once.	- Она слишком волнуется, - сказал Друэ, прекрасно сознавая, что говорит неправду.
"Better go back and say a word to her."	- А вы бы сходили, подбодрили ее, - посоветовал Герствуд.
Drouet was glad to do anything for relief.	Друэ рад был сделать что угодно, лишь бы сколько-нибудь помочь делу.
He fairly hustled around to the side entrance, and was let in by the friendly door-keeper.	Он быстро пробрался к боковой двери, служившей входом за кулисы; добродушный страж пропустил его.
Carrie was standing in the wings, weakly waiting her next cue, all the snap and nerve gone out of her.	Керри стояла за кулисами, дожидаясь следующего своего выхода. Вся ее живость, весь огонь, трепетавший в ней раньше, исчезли без следа.
"Say, Cad," he said, looking at her, "you mustn't be nervous.	- Послушай, Керри, зачем ты так волнуешься? -сказал Друэ, пристально глядя на нее.
Wake up.	- Очнись, наконец!
Those guys out there don't amount to anything. What are you afraid of?"	Не такая уж это публика, чтобы стоило так бояться ее!
"I don't know," said Carrie.	-Я и сама не знаю, в чем дело, - ответила Керри.
"I just don't seem to be able to do it."	- Просто мне кажется, я не способна играть.
She was grateful for the drummer's presence, though.	Все же она была рада приходу Друэ.
She had found the company so nervous that her own strength had gone.	Видя, как волнуется вся труппа, она тоже совсем пала духом.
"Come on," said Drouet.	- Да полно, Керри! - сказал Друэ.
"Brace up.	- Возьми себя в руки.
What are you afraid of?	Чего ты боишься?
Go on out there now, and do the trick. What do you care?"	Покажи им, как нужно играть!

Carrie revived a little under the drummer's electrical, nervous condition.	Керри несколько ожила, наэлектризованная словами изрядно взволнованного коммивояжера.
"Did I do so very bad?"	- Я очень скверно играла?
"Not a bit.	- Ничего подобного!
All you need is a little more ginger.	Тебе только нужно прибавить немного "перцу"!
Do it as you showed me.	Играй так, как ты мне показывала.
Get that toss of your head you had the other night."	Постарайся откинуть голову, как ты это делала вчера.
Carrie remembered her triumph in the room.	Керри вспомнила, с каким подъемом она играла дома.
She tried to think she could to it.	Она пыталась убедить себя, что может сыграть хорошо и сегодня.
'What's next?" he said, looking at her part, which she had been studying.	- Что сейчас будет? - спросил Друэ, заглядывая в роль, которую Керри держала в руках.
"Why, the scene between Ray and me when I refuse him."	- Диалог между мной и Рэем, когда я отказываю ему.
"Well, now you do that lively," said the drummer. "Put in snap, that's the thing.	- Ну, вот, - сказал Друэ, - побольше огня, побольше жизни!
Act as if you didn't care."	Играй так, точно тебе ни до кого дела нет.
"Your turn next, Miss Madenda," said the prompter.	- Ваш выход, мисс Маденда! - сказал суфлер.
"Oh, dear," said Carrie.	- О боже! - вырвалось у Керри.
"Well, you're a chump for being afraid," said Drouet.	- Как глупо с твоей стороны так бояться! - сказалДруэ.
"Come on now, brace up.	- Возьми же себя в руки, Керри!
I'll watch you from right here."	Я отсюда буду следить за тобой.
"Will you?" said Carrie.	- Правда?
"Yes, now go on.	- Да, да, иди!
Don't be afraid."	И не бойся!
The prompter signalled her.	Суфлер подал ей знак.
She started out, weak as ever, but suddenly her nerve partially returned.	Керри двинулась вперед, испытывая все ту же слабость, что и раньше, но вдруг какая-то доля решимости вернулась к ней.
She thought of Drouet looking.	Она вспомнила о том, что Друэ смотрит на нее.
"Ray," she said, gently, using a tone of voice much more calm than when she had last appeared.	- "Рэй", - начала она ласковым и более спокойным голосом.
It was the scene which had pleased the director at the rehearsal.	Это была как раз та сцена, которая понравилась режиссеру во время репетиции.
"She's easier," thought Hurstwood to himself.	"Она, кажется, приходит в себя!" - подумал Герствуд.

She did not do the part as she had at rehearsal, but she was better.	Керри провела эту сцену не так хорошо, как на репетиции, но все же играла лучше, чем вначале.
The audience was at least not irritated.	Ее присутствие на сцене не вызывало, по крайней мере, раздражения у публики.
The improvement of the work of the entire company took away direct observation from her.	Вся труппа теперь подтянулась, и, таким образом, внимание зрителей уже не сосредоточивалось на одной Керри.
They were making very fair progress, and now it looked as if the play would be passable, in the less trying parts at least.	Актеры недурно справлялись со своими ролями, и можно было надеяться, что пьеса кое-как пройдет, за исключением, разумеется, особенно трудных мест.
Carrie came off warm and nervous.	Керри покинула сцену, разгоряченная и взволнованная.
"Well," she said, looking at him, "was it any better?"	- Ну, что? - спросила она, глядя на Друэ. - Теперь немножко лучше?
"Well, I should say so.	- Еще бы!
That's the way.	Вот так и надо!
Put life into it.	Побольше жизни!
You did that about a thousand per cent. better than you did the other scene.	Ты играла сейчас в тысячу раз лучше, чем в предыдущей сцене.
Now go on and fire up.	Теперь дай им жару.
You can do it.	Ты можешь.
Knock 'em."	Пусть все ахнут.
"Was it really better?"	- Я в самом деле играла лучше? - повторила Керри.
"Better, I should say so.	- Лучше? Несравненно!
What comes next?"	А что теперь?
"That ballroom scene."	- Сцена на балу.
"Well, you can do that all right," he said.	- Ну, с этим ты справишься шутя! - сказал Друэ.
"I don't know," answered Carrie.	-Я не уверена, - отозвалась Керри.
"Why, woman," he exclaimed, "you did it for me!	- Полно, полно! - воскликнул Друэ. - Ты же прекрасно играла тогда - для меня!
Now you go out there and do it.	Вот иди теперь и играй так же.
It'll be fun for you. Just do as you did in the room. If you'll reel it off that way, I'll bet you make a hit.	Держись так, будто ты в своей комнате, и если провернешь эту сцену не хуже, уверяю тебя, успех будет блестящий.
Now, what'll you bet?	Готов биться об заклад на что угодно.
You do it."	Ты справишься!
The drummer usually allowed his ardent good-nature to get the better of his speech.	Друэ, как обычно, вкладывал в слова всю пылкость и все добродушие своей натуры.

He really did think that Carrie had acted this particular scene very well, and he wanted her to repeat it in public.	Он и вправду считал, что Керри особенно удается эта сцена, и хотел, чтобы она блеснула перед публикой.
His enthusiasm was due to the mere spirit of the occasion.	Этим и объяснялся его энтузиазм.
When the time came, he buoyed Carrie up most effectually.	До следующего выхода Керри Друэ удалось внушить ей уверенность в своих силах.
He began to make her feel as if she had done very well.	Он заставил ее поверить, что она играет хорошо.
The old melancholy of desire began to come back as he talked at her, and by the time the situation rolled around she was running high in feeling.	Слушая его, она снова стала проникаться жаждой успеха, и мало-помалу к ней вернулся прежний подъем.
"I think I can do this."	- Я думаю, что справлюсь!
"Sure you can.	- Ну, конечно!
Now you go ahead and see."	Только не робей!
On the stage, Mrs. Van Dam was making her cruel insinuation against Laura.	На сцене между тем артистка, игравшая роль миссис ван Дэм, жестоко клеветала на Лауру.
Carrie listened, and caught the infection of something - she did not know what. Her nostrils sniffed thinly.	Керри прислушивалась, и что-то в ней вдруг вспыхнуло - ноздри слегка раздулись.
"It means," the professional actor began, speaking as Ray, "that society is a terrible avenger of insult.	- "Общество страшно мстит за нанесенные ему оскорбления, - говорил актер, игравший Рэя.
Have you ever heard of the Siberian wolves?	- Вам приходилось слышать про сибирских волков?
When one of the pack falls through weakness, the others devour him.	Когда один из стаи падает, остальные пожирают его.
It is not an elegant comparison, but there is something wolfish in society.	Сравнение не особенно приятное, но в обществе таится что-то волчье.
Laura has mocked it with a pretence, and society, which is made up of pretence, will bitterly resent the mockery."	Лаура своим маскарадом бросила вызов обществу, и общество, которое само по себе сплошной маскарад, отомстит за насмешку!"
At the sound of her stage name Carrie started.	Услышав свое сценическое имя, Керри вздрогнула.
She began to feel the bitterness of the situation.	Она стала проникаться горечью ситуации.
The feelings of the outcast descended upon her.	На нее нахлынули чувства, которые испытывает отверженная.
She hung at the wing's edge, wrapt in her own mounting thoughts.	Она стояла за боковой кулисой, поглощенная потоком гневных мыслей.
She hardly heard anything more, save her own rumbling blood.	Она не слышала ничего кругом, только кровь с шумом билась у нее в висках.
"Come, girls," said Mrs. Van Dam, solemnly, "let us look after our things.	- "Вот что, милочки, надо хорошенько присматривать за нашими вещами, - мрачно произнесла миссис ван Дэм.

They are no longer safe when such an accomplished thief enters."	- Они отнюдь не в безопасности, пока среди нас находится такая ловкая воровка!"
"Cue," said the prompter, close to her side, but she did not hear.	- Реплика! - произнес суфлер, стоявший рядом с Керри. Но Керри даже не слышала его.
Already she was moving forward with a steady grace, born of inspiration.	Она двинулась вперед с уверенной грацией, рожденной вдохновением.
She dawned upon the audience, handsome and proud, shifting, with the necessity of the situation, to a cold, white, helpless object, as the social pack moved away from her scornfully.	Г ордая и прекрасная, появилась она перед публикой, постепенно превращаясь, как того требовал ход действия, в застывшее, бледное, несчастное создание, тогда как группа бездушных светских людей презрительно отодвигалась от нее все дальше.
Hurstwood blinked his eyes and caught the infection.	Герствуд часто замигал глазами, зараженный ее волнением.
The radiating waves of feeling and sincerity were already breaking against the farthest walls of the chamber.	Г орячая волна чувства и искренности уже докатилась до самых дальних уголков зала.
The magic of passion, which will yet dissolve the world, was here at work.	Магическое действие страсти, способной затопить мир, сказывалось во всей своей силе.
There was a drawing, too, of attention, a riveting of feeling, heretofore wandering.	Публика, которая до сих пор была не особенно внимательна, теперь с неослабевающим интересом следила за тем, что происходит на сцене.
"Ray!	-"Рэй!
Ray!	Рэй!
Why do you not come back to her?" was the cry of Pearl.	Почему вы к ней не подходите?" - раздался возглас Пэрл.
Every eye was fixed on Carrie, still proud and scornful.	Взоры всех были устремлены на Керри, по-прежнему гордую и презрительную.
They moved as she moved. Their eyes were with her eyes.	Все с напряженным вниманием следили за каждым ее движением и поворачивали головы в ту сторону, куда она переводила взгляд.
Mrs. Morgan, as Pearl, approached her.	Пэрл - миссис Морган подошла к ней.
"Let us go home," she said.	- "Поедем домой!"
"No," answered Carrie, her voice assuming for the first time a penetrating quality which it had never known.	- "Нет, - ответила Лаура - Керри, и впервые ее голос обрел ту проникновенность, которой недоставало ему раньше.
"Stay with him!"	- Оставайтесь с ним!"
She pointed an almost accusing hand toward her lover. Then, with a pathos which struck home because of its utter simplicity,	Она обличающим жестом указала на своего возлюбленного, а потом произнесла с пафосом, который потрясал до глубины души своей неподдельной искренностью:
"He shall not suffer long."	- "Он недолго будет страдать!"
Hurstwood realised that he was seeing something extraordinarily good.	Г ерствуд понял, что перед ним на редкость хорошая актерская игра.

It was heightened for him by the applause of the audience as the curtain descended and the fact that it was Carrie.	Это подтвердили и бурные аплодисменты публики, раздавшиеся, когда упал занавес.
He thought now that she was beautiful.	Управляющий баром думал теперь только о том, как прекрасна Керри.
She had done something which was above his sphere.	К тому же она ведь добилась успеха на таком поприще, которое было много выше сферы его деятельности.
He felt a keen delight in realising that she was his.	Он испытывал острое наслаждение при мысли, что она будет принадлежать ему.
"Fine," he said, and then, seized by a sudden impulse, arose and went about to the stage door.	- Превосходно! - воскликнул он. Повинуясь внезапному порыву, он встал и направился к двери, которая вела за кулисы.
When he came in upon Carrie she was still with Drouet.	Когда управляющий баром вошел в уборную Керри, Друэ все еще был там.
His feelings for her were most exuberant. He was almost swept away by the strength and feeling she exhibited.	Сейчас Г ерствуд чувствовал, что до безумия влюблен в Керри, - он был ошеломлен глубиной и страстностью ее игры.
His desire was to pour forth his praise with the unbounded feelings of a lover, but here was Drouet, whose affection was also rapidly reviving.	Он жаждал расхвалить ее, выразить свой восторг влюбленного, но тут находился Друэ, чей интерес к Керри тоже быстро возрастал.
The latter was more fascinated, if anything, than Hurstwood. At least, in the nature of things, it took a more ruddy form.	Пожалуй, молодой коммивояжер был очарован еще больше Герствуда, - по крайней мере, в силу обстоятельств он мог высказать это в более бурной форме.
"Well, well," said Drouet, "you did out of sight.	-Ну и ну! - не переставал он повторять. - Ты играла изумительно!
That was simply great.	То есть прямо великолепно!
I knew you could do it.	Я с самого начала знал, что ты справишься с ролью.
Oh, but you're a little daisy!"	Ну и славная же ты девочка!
Carrie's eyes flamed with the light of achievement.	Глаза Керри сверкали от радости.
"Did I do all right?"	-Ты вправду говоришь, что я хорошо играла?
"Did you?	- Хорошо играла?!
Well, I guess.	Еще бы!
Didn't you hear the applause?"	Разве ты не слыхала аплодисментов?
There was some faint sound of clapping yet.	В зрительном зале еще раздавались восторженные хлопки.
"I thought I got it something like - I felt it."	- Мне и самой казалось, что я сумела передать все так... как я это переживала.
Just then Hurstwood came in.	В эту минуту и вошел Герствуд.

Instinctively he felt the change in Drouet. He saw that the drummer was near to Carrie, and jealousy leaped alight in his bosom.	Он инстинктивно угадал какую-то перемену в Друэ, и в груди его вспыхнула жгучая ревность, когда он увидел, что тот чуть ли не обнимает Керри.
In a flash of thought, he reproached himself for having sent him back. Also, he hated him as an intruder.	Он не мог простить себе, что сам надоумил Друэ пойти за кулисы, и уже ненавидел своего приятеля, как человека, посягавшего на его права.
He could scarcely pull himself down to the level where he would have to congratulate Carrie as a friend.	С великим трудом Герствуд взял себя в руки и поздравил Керри просто, как друг.
Nevertheless, the man mastered himself, and it was a triumph.	Это была с его стороны огромная победа над самим собой.
He almost jerked the old subtle light to his eyes.	В глазах его даже загорелся былой лукавый огонек.
"I thought," he said, looking at Carrie, "I would come around and tell you how well you did, Mrs. Drouet.	- Мне хотелось сказать вам, что вы дивно играли, миссис Друэ! - сказал он, пристально глядя на нее.
It was delightful."	- Вы доставили всем большое наслаждение.
Carrie took the cue, and replied:	Керри, прекрасно все понимавшая, ответила ему в тон:
"Oh, thank you."	- О, благодарю вас, мистер Герствуд!
"I was just telling her," put in Drouet, now delighted with his possession, "that I thought she did fine."	- Вот и я как раз говорил ей, что, по-моему, она играла превосходно! - вставил Друэ, в восторге от сознания, что обладает таким сокровищем.
"Indeed you did," said Hurstwood, turning upon Carrie eyes in which she read more than the words. Carrie laughed luxuriantly.	Керри весело рассмеялась. - Это, несомненно, так, - подтвердил Г ерствуд, и в его взгляде Керри могла прочесть больше, чем говорили слова.
"If you do as well in the rest of the play, you will make us all think you are a born actress."	- Если вы и впредь будете так играть, то заставите нас думать, что родились актрисой.
Carrie smiled again.	Керри только улыбнулась в ответ.
She felt the acuteness of Hurstwood's position, and wished deeply that she could be alone with him, but she did not understand the change in Drouet.	Она сознавала, в каком мучительном положении находился сейчас Герствуд, ей до боли хотелось остаться с ним наедине, но она не понимала перемены в Друэ.
Hurstwood found that he could not talk, repressed as he was, and grudging Drouet every moment of his presence, he bowed himself out with the elegance of a Faust. Outside he set his teeth with envy.	Г ерствуд был настолько угнетен, что не смог больше продолжать разговор. Ненавидя Друэ за одно его присутствие, он откланялся с достоинством Фауста и, выйдя из уборной Керри, в бешенстве стиснул зубы.
"Damn it!" he said, "is he always going to be in the way?"	-Будь он проклят! - прошипел Герствуд. - Долго еще он будет стоять мне поперек пути?
He was moody when he got back to the box, and could not talk for thinking of his wretched situation.	С угрюмым видом Г ерствуд побрел, назад в ложу и долго не разжимал губ, размышляя о своем злосчастном положении.
As the curtain for the next act arose, Drouet came back.	Когда занавес снова поднялся и началось второе действие, Друэ наконец вернулся в ложу.

He was very much enlivened in temper and inclined to whisper, but Hurstwood pretended interest.	Он был весьма оживлен и тотчас же начал что-то шептать Герствуду, но тот сделал вид, будто поглощен игрой актеров.
He fixed his eyes on the stage, although Carrie was not there, a short bit of melodramatic comedy preceding her entrance.	Герствуд ни на минуту не спускал глаз со сцены, хотя Керри сейчас там не было. Разыгрывался комический пассаж, предшествовавший ее выходу.
He did not see what was going on, however.	Но Герствуд ничего не видел.
He was thinking his own thoughts, and they were wretched.	Он был занят своими горькими мыслями.
The progress of the play did not improve matters for him.	Пьеса продолжала развертываться, отнюдь не улучшая его настроения.
Carrie, from now on, was easily the centre of interest.	Керри теперь была в центре всеобщего внимания.
The audience, which had been inclined to feel that nothing could be good after the first gloomy impression, now went to the other extreme and saw power where it was not.	Публика, которая успела было прийти к убеждению, что от подобной труппы нельзя ожидать ничего хорошего, теперь ударилась в другую крайность и готова была видеть отличную игру там, где ее вовсе не было.
The general feeling reacted on Carrie.	Общее настроение, естественно, отразилось и на Керри.
She presented her part with some felicity, though nothing like the intensity which had aroused the feeling at the end of the long first act.	Она недурно справлялась со своей ролью, хотя в ее игре теперь далеко не было той глубины, которая так потрясла зрителей в конце первого действия.
Both Hurstwood and Drouet viewed her pretty figure with rising feelings.	Г ерствуд и Друэ наблюдали за изящной фигуркой маленькой актрисы с всевозрастающей страстью.
The fact that such ability should reveal itself in her, that they should see it set forth under such effective circumstances, framed almost in massy gold and shone upon by the appropriate lights of sentiment and personality, heightened her charm for them.	То, что у нее оказались такие способности, то, что они стали свидетелями ее успеха в такой эффектной обстановке, где словно в массивной золотой раме вдруг засияла ее индивидуальность, - все это усиливало ее очарование.
She was more than the old Carrie to Drouet.	Для Друэ она уже не была прежней простенькой Керри.
He longed to be at home with her until he could tell her.	Он жаждал очутиться дома, наедине с нею, чтобы там высказать ей свои восторги.
He awaited impatiently the end, when they should go home alone.	Он с нетерпением ждал конца, когда они, наконец, останутся одни и поедут домой.
Hurstwood, on the contrary, saw in the strength of her new attractiveness his miserable predicament.	А Г ерствуд, напротив, в том, что Керри стала еще привлекательней, чем прежде, видел весьма грустное для себя предзнаменование.
He could have cursed the man beside him.	Он проклинал сидящего рядом приятеля.
By the Lord, he could not even applaud feelingly as he would.	Черт возьми, он даже не мог аплодировать с таким жаром, как ему хотелось.
For once he must simulate when it left a taste in his mouth.	Он вынужден был все время притворяться, и это было крайне неприятно.

It was in the last act that Carrie's fascination for her lovers assumed its most effective character.	В последнем действии Керри играла на редкость хорошо, и оба ее возлюбленных ни на мгновение не отводили от нее глаз.
Hurstwood listened to its progress, wondering when Carrie would come on.	Г ерствуд прислушивался к тому, что происходило на сцене, думая лишь о том, когда же наконец появится Керри.
He had not long to wait.	Ему не пришлось долго ждать.
The author had used the artifice of sending all the merry company for a drive, and now Carrie came in alone.	Автор спровадил всю веселую компанию на прогулку, и теперь Керри была одна.
It was the first time that Hurstwood had had a chance to see her facing the audience quite alone, for nowhere else had she been without a foil of some sort.	Герствуд впервые видел ее одну лицом к лицу с публикой, - до сих пор на сцене всегда находился еще кто-то из незадачливых актеров.
He suddenly felt, as she entered, that her old strength - the power that had grasped him at the end of the first act - had come back.	Как только она вошла, он почувствовал, что прежнее воодушевление, та сила, которая захватила ее в конце первого действия, не покинула Керри.
She seemed to be gaining feeling, now that the play was drawing to a close and the opportunity for great action was passing.	Она как будто вдохновлялась все больше и больше, по мере того как пьеса близилась к развязке и исчерпывалась возможность показать свою игру.
"Poor Pearl," she said, speaking with natural pathos.	- "Бедняжка Пэрл! - с неподдельным состраданием говорила она.
"It is a sad thing to want for happiness, but it is a terrible thing to see another groping about blindly for it, when it is almost within the grasp."	- Как грустно не ведать счастья, но еще ужаснее видеть, как другой слепо ищет его, тогда как ему надо лишь протянуть за ним руку!"
She was gazing now sadly out upon the open sea, her arm resting listlessly upon the polished door-post.	Она стояла, прислонившись к косяку двери, и печально смотрела вдаль, на море.
Hurstwood began to feel a deep sympathy for her and for himself.	Герствуду стало бесконечно жаль и ее, и самого себя.
He could almost feel that she was talking to him.	Ему казалось, что она разговаривает именно с ним.
He was, by a combination of feelings and entanglements, almost deluded by that quality of voice and manner which, like a pathetic strain of music, seems ever a personal and intimate thing.	Он весь растворился в этом потоке горячих чувств, в звуках проникновенного голоса, способного оказывать на человека такое же действие, как трогательная музыка.
Pathos has this quality, that it seems ever addressed to one alone.	В этом и кроется исключительное свойство истинного актерского пафоса: каждому зрителю кажется, что говорящий обращается только к нему.
"And yet, she can be very happy with him," went on the little actress.	- "А между тем она может быть очень счастлива с ним, - продолжала маленькая актриса.
"Her sunny temper, her joyous face will brighten any home."	- Ее жизнерадостность, ее веселое личико украсят всякий дом..."
She turned slowly toward the audience without seeing.	Керри медленно повернулась и окинула публику отсутствующим взглядом.

There was so much simplicity in her movements that she seemed wholly alone. Then she found a seat by a table, and turned over some books, devoting a thought to them.	В ее движениях было столько простоты и безыскусственности, что казалось, она совершенно забыла о зрителях, затем она подсела к столу и принялась перелистывать какие-то книги.
"With no longings for what I may not have," she breathed in conclusion - and it was almost a sigh -"my existence hidden from all save two in the wide world, and making my joy out of the joy of that innocent girl who will soon be his wife."	- "Не тоскуя по тому, что мне недоступно, - тихо сказала она, и это было почти как вздох, - я скрою свое существование от всех на свете, кроме двух людей, и буду лишь радоваться счастью этой невинной девушки, которая скоро станет его женой".
Hurstwood was sorry when a character, known as Peach Blossom, interrupted her.	Г ерствуд был искренне огорчен, когда некая мисс Блосом прервала Керри.
He stirred irritably, for he wished her to go on.	Он раздраженно повернулся на стуле, - ему хотелось, чтобы Керри продолжала говорить.
He was charmed by the pale face, the lissome figure, draped in pearl grey, with a coiled string of pearls at the throat.	Он был очарован ее бледным лицом, изящной фигуркой в платье светло-серого цвета, крученой ниткой жемчуга на шее.
Carrie had the air of one who was weary and in need of protection, and, under the fascinating make-believe of the moment, he rose in feeling until he was ready in spirit to go to her and ease her out of her misery by adding to his own delight.	Казалось, Керри очень устала и нуждается в защите. И так велика была сила иллюзии, что взволнованный Герствуд, забыв о том, что это лишь игра, готов был встать и броситься к ней на помощь.
In a moment Carrie was alone again, and was saying, with animation:	Вскоре Керри снова осталась одна и с воодушевлением продолжала:
"I must return to the city, no matter what dangers may lurk here.	- "Я вернусь в город, что бы мне там ни грозило!
I must go, secretly if I can; openly, if I must."	Я должна ехать. Если удастся - тайком, не удастся - открыто".
There was a sound of horses' hoofs outside, and then Ray's voice saying:	За сценой раздался топот конских копыт и голос Рэя:
"No, I shall not ride again.	- "Нет, я сегодня больше не поеду.
Put him up."	Можете отвести лошадь в конюшню".
He entered, and then began a scene which had as much to do with the creation of the tragedy of affection in Hurstwood as anything in his peculiar and involved career.	Вошел Рэй. Началась сцена, которой суждено было сыграть большую роль и в любви Г ерствуда, ставшей для него трагедией, и во всей его необычной и сложной судьбе.
For Carrie had resolved to make something of this scene, and, now that the cue had come, it began to take a feeling hold upon her.	Ибо Керри заранее внушила себе, что эта сцена должна быть для нее решающей, и после первой же реплики ею овладело вдохновение.
Both Hurstwood and Drouet noted the rising sentiment as she proceeded.	И Герствуд и Друэ заметили, что она играет с нарастающей выразительностью.
"I thought you had gone with Pearl," she said to her lover.	- "Я думала, что вы уехали с Пэрл", - сказала Лаура, обращаясь к своему бывшему возлюбленному.
"I did go part of the way, but I left the Party a mile down the road."	- "Я проехал со всей компанией около мили, но затем вернулся".

"You and Pearl had no disagreement?"	- "Уж не поссорились ли вы с Пэрл?"
"No - yes; that is, we always have.	- "Нет... то есть да. Мы с ней всегда ссоримся.
Our social barometers always stand at 'cloudy' and 'overcast.'"	Наш барометр неизменно показывает "пасмурно" или "туманно".
"And whose fault is that?" she said, easily.	- "И кто же в этом виноват?" - непринужденно спросила она.
"Not mine," he answered, pettishly.	- "Только не я, - капризно сказал Рэй.
"I know I do all I can - I say all I can - but she - "	- Я делаю все, что в моих силах... а она..."
This was rather awkwardly put by Patton, but Carrie redeemed it with a grace which was inspiring.	Пэттон произнес все это довольно вялым тоном, но живые интонации Керри искупали слабость партнера.
"But she is your wife," she said, fixing her whole attention upon the stilled actor, and softening the quality of her voice until it was again low and musical.	- "Но она ваша жена, - продолжала Керри, пристально глядя на умолкшего актера и смягчая голос, пока он снова не зазвучал тихо и мелодично.
"Ray, my friend, courtship is the text from which the whole sermon of married life takes its theme.	- Рэй, друг мой, ухаживание за женой - это текст, который служит темой всей проповеди брачной жизни.
Do not let yours be discontented and unhappy."	Пусть не будет в вашем браке недовольства и несчастья".
She put her two little hands together and pressed them appealingly.	Керри умоляюще сложила свои маленькие ручки и прижала к груди.
Hurstwood gazed with slightly parted lips.	Герствуд глядел, чуть приоткрыв губы.
Drouet was fidgeting with satisfaction.	Друэ от удовольствия задвигался на стуле.
"To be my wife, yes," went on the actor in a manner which was weak by comparison, but which could not now spoil the tender atmosphere which Carrie had created and maintained.	- "Моя жена, да..." - продолжал актер, казавшийся особенно бесцветным по сравнению с Керри. К счастью, теперь уже ничто не могло испортить той тонкой атмосферы, которую Керри создала и сумела сохранить.
She did not seem to feel that he was wretched.	По-видимому, она даже не замечала, как беспомощен Пэттон.
She would have done nearly as well with a block of wood.	Едва ли она провела бы эту сцену хуже, если бы ей пришлось обращаться к деревянному чурбану.
The accessories she needed were within her own imagination. The acting of others could not affect them.	Все, что нужно для этой сцены, было заложено в ней самой, и игра остальных исполнителей не имела для нее никакого значения.
"And you repent already?" she said, slowly.	- "И вы уже раскаиваетесь?" - медленно и с укоризной произнесла Лаура.
"I lost you," he said, seizing her little hand, "and I was at the mercy of any flirt who chose to give me an inviting look.	- "Я потерял вас, - ответил Рэй, схватив ее маленькую руку, - и попался в сети первой легкомысленной девчонки, которая вздумала поманить меня пальцем.
It was your fault - you know it was - why did you leave me?"	Во всем виноваты... вы... Почему вы покинули меня?"

Carrie turned slowly away, and seemed to be mastering some impulse in silence.	Керри медленно отвернулась и, казалось, напрягла всю свою волю, чтобы удержать порыв чувств.
Then she turned back.	Потом она снова повернулась к своему возлюбленному.
"Ray," she said, "the greatest happiness I have ever felt has been the thought that all your affection was forever bestowed upon a virtuous woman, your equal in family, fortune, and accomplishments.	- "Рэй, - начала она, - я радовалась, что вы навсегда отдали свою любовь женщине хорошей, во всех отношениях равной вам.
What a revelation do you make to me now!	Каким страшным откровением являются для меня сейчас ваши слова!
What is it makes you continually war with your happiness?"	Объясните же мне, что вынуждает вас постоянно противиться собственному счастью?"
The last question was asked so simply that it came to the audience and the lover as a personal thing.	Она задала этот последний вопрос так просто, что каждому из зрителей показалось, будто он обращен непосредственно к нему.
At last it came to the part where the lover exclaimed,	И наконец наступил момент, когда бывший возлюбленный Лауры воскликнул:
"Be to me as you used to be."	- "Станьте для меня тем, чем были раньше, Лаура!"
Carrie answered, with affecting sweetness,	На что Керри с бесконечной нежностью ответила:
"I cannot be that to you, but I can speak in the spirit of the Laura who is dead to you forever."	- "Нет, Рэй, я уже не могу быть для вас тем, чем была. Но я могу говорить от имени прежней Лауры, которая навсегда умерла для вас".
"Be it as you will," said Patton.	- "Будь по-вашему!" - сказал Пэттон.
Hurstwood leaned forward.	Герствуд наклонился вперед.
The whole audience was silent and intent.	Весь зрительный зал настороженно слушал, храня глубокое молчание.
"Let the woman you look upon be wise or vain," said Carrie, her eyes bent sadly upon the lover, who had sunk into a seat, "beautiful or homely, rich or poor, she has but one thing she can really give or refuse -her heart."	- "Пусть та женщина, на которой остановился ваш взор, мудра или суетна, - продолжала Керри, с глубокой грустью глядя на возлюбленного, в отчаянии упавшего в кресло, - прекрасна или безобразна, богата или бедна, - у нее есть лишь одно, что она может отдать вам и в чем она может отказать вам: ее сердце".
Drouet felt a scratch in his throat.	Друэ почувствовал, что у него защекотало в горле.
"Her beauty, her wit, her accomplishments, she may sell to you; but her love is the treasure without money and without price."	- "Она может продать вам свою красоту, все свои совершенства, но ее любовь - это сокровище, которое нельзя купить ни за какие деньги, которому нет цены".
The manager suffered this as a personal appeal.	Г ерствуд глубоко страдал, точно слова Керри относились непосредственно к нему.
It came to him as if they were alone, and he could hardly restrain the tears for sorrow over the hopeless, pathetic, and yet dainty and appealing woman whom he loved.	Ему представлялось, что он наедине с ней, и ему стоило огромного труда сдержать слезы, которые вызывали в нем трогательные и нежные слова любимой женщины.

Drouet also was beside himself.	Друэ тоже с трудом владел собой.
He was resolving that he would be to Carrie what he had never been before.	Он мысленно решил, что отныне станет для Керри тем, чем никогда не был.
He would marry her, by George!	Он женится на ней, честное слово!
She was worth it.	Она вполне этого заслуживает.
"She asks only in return," said Carrie, scarcely hearing the small, scheduled reply of her lover, and putting herself even more in harmony with the plaintive melody now issuing from the orchestra, "that when you look upon her your eyes shall speak devotion; that when you address her your voice shall be gentle, loving, and kind; that you shall not despise her because she cannot understand all at once your vigorous thoughts and ambitious designs; for, when misfortune and evil have defeated your greatest purposes, her love remains to console you. You look to the trees," she continued, while Hurstwood restrained his feelings only by the grimmest repression, "for strength and grandeur; do not despise the flowers because their fragrance is all they have to give.	- "И взамен, - продолжала Керри, едва ли даже расслышав реплику своего возлюбленного, и голос ее звучал в полной гармонии с грустной музыкой, сопровождавшей эту сцену, - она просит от вас лишь немногого: чтобы в вашем взоре отражалась преданность, чтобы в голосе вашем при обращении к ней звучала нежность, чтобы вы не позволяли презрению или пренебрежению проникать в ваше сердце, даже если она и не так быстро усваивает ваши мысли и честолюбивые стремления. Ибо если случится, что рок разобьет ваши замыслы и фортуна повернется к вам спиной, у вас для утешения останется любовь... Вы смотрите на деревья и восхищаетесь их величием и силой. Но не презирайте маленькие цветочки за то, что они не могут дать ничего, кроме нежного аромата..." Герствуд слушал, с огромным усилием сдерживая обуревавшие его чувства.
Remember," she concluded, tenderly, "love is all a woman has to give," and she laid a strange, sweet accent on the all, "but it is the only thing which God permits us to carry beyond the grave."	- "Помните, - мягко закончила Керри, - любовь -это единственное, что дарит вам женщина. - Эти слова она произнесла с каким-то особым, ласковым оттенком. - Но это единственное не подвластно даже смерти".
The two men were in the most harrowed state of affection.	Управляющий баром и коммивояжер с мучительной нежностью смотрели на молодую актрису.
They scarcely heard the few remaining words with which the scene concluded.	Они почти не слыхали заключительных слов и только видели перед собой предмет своего обожания.
They only saw their idol, moving about with appealing grace, continuing a power which to them was a revelation.	Керри двигалась по сцене с трогательной грацией, исполненной силы, - это было для них откровением.
Hurstwood resolved a thousands things, Drouet as well.	Г ерствуду, так же как и Друэ, приходили в голову тысячи решений.
They joined equally in the burst of applause which called Carrie out.	Оба с равным усердием присоединились к буре аплодисментов, вызывавших Керри.
Drouet pounded his hands until they ached.	Друэ хлопал до тех пор, пока у него не заныли руки.
Then he jumped up again and started out.	Потом он вскочил и выбежал из ложи.
As he went, Carrie came out, and, seeing an immense basket of flowers being hurried down the aisle toward her she waited.	Как раз в этот миг Керри снова показалась на сцене и, увидев, что навстречу ей несут огромную корзину цветов, замерла в ожидании.

They were Hurstwood's.	Цветы были от Герствуда.
She looked toward the manager's box for a moment, caught his eye, and smiled.	Керри подняла глаза на ложу, где он сидел, поймала его взгляд и улыбнулась.
He could have leaped out of the box to enfold her.	Г ерствуд чуть не выскочил из ложи, чтобы заключить возлюбленную в объятия.
He forgot the need of circumspectness which his married state enforced.	Он забыл, что ему, женатому человеку, следовало быть крайне осторожным.
He almost forgot that he had with him in the box those who knew him.	Он почти забыл, что рядом с ним сидят люди, которые хорошо его знают.
By the Lord, he would have that lovely girl if it took his all.	Нет, эта женщина будет принадлежать ему, даже если бы ради этого пришлось пожертвовать всем!
He would act at once.	Он не станет медлить.
This should be the end of Drouet, and don't you forget it.	Пора устранить этого Друэ. Прочь его!
He would not wait another day.	Он не станет ждать ни одного дня.
The drummer should not have her.	Коммивояжер не должен обладать Керри.
He was so excited that he could not stay in the box.	Герствуд так разволновался, что не мог усидеть на месте.
He went into the lobby, and then into the street, thinking.	Он вышел в вестибюль, потом на улицу, погруженный в свои мысли.
Drouet did not return.	Друэ все еще не возвращался из-за кулис.
In a few minutes the last act was over, and he was crazy to have Carrie alone.	Через несколько минут пьеса должна была окончиться.
He cursed the luck that could keep him smiling, bowing, shamming, when he wanted to tell her that he loved her, when he wanted to whisper to her alone.	Герствуд жаждал остаться вдвоем с Керри, он проклинал судьбу, вынуждавшую его улыбаться, раскланиваться, лицемерить, когда у него было лишь одно желание: говорить ей о своей любви, шептать ей наедине нежные слова.
He groaned as he saw that his hopes were futile.	Со стоном подумал он, что все его надежды тщетны.
He must even take her to supper, shamming. He finally went about and asked how she was getting along.	Он не мог даже пригласить Керри поужинать, не прибегая к притворству... Наконец Герствуд решился пройти за кулисы, чтобы спросить Керри, как она себя чувствует.
The actors were all dressing, talking, hurrying about.	Спектакль кончился, артисты одевались и болтали, торопясь поскорее уйти.
Drouet was palavering himself with the looseness of excitement and passion.	Друэ говорил без умолку, весь во власти своего настроения и возродившейся страсти.
The manager mastered himself only by a great effort.	Управляющий баром усилием воли взял себя в руки.
"We are going to supper, of course," he said, with a voice that was a mockery of his heart.	- Мы, конечно, поедем ужинать? - спросил он голосом, отнюдь не соответствовавшим его переживаниям.

"Oh, yes," said Carrie, smiling.	- С удовольствием, - ответила Керри и ласково улыбнулась ему.
The little actress was in fine feather.	Маленькая актриса была бесконечно счастлива.
She was realising now what it was to be petted.	Теперь она понимала, что значит быть любимой, что значит быть обласканной.
For once she was the admired, the sought-for.	Ею восхищались, с ней искали знакомства.
The independence of success now made its first faint showing.	Впервые она смутно ощутила независимость, которую приносит успех.
With the tables turned, she was looking down, rather than up, to her lover.	Роли переменились, и теперь она могла смотреть на своего поклонника сверху вниз.
She did not fully realise that this was so, but there was something in condescension coming from her which was infinitely sweet.	В сущности, она сама почти не сознавала, что это так, и все же в ней уже заметна была мягкая и деликатная снисходительность.
When she was ready they climbed into the waiting coach and drove down town; once, only, did she find an opportunity to express her feeling, and that was when the manager preceded Drouet in the coach and sat beside her.	Как только Керри была готова, они сели в поджидавший их экипаж, и отправились в ресторан ужинать. И только раз, когда Г ерствуд, опередив Друэ, садился рядом с нею в экипаж, Керри улучила минуту, чтобы выразить ему свои чувства.
Before Drouet was fully in she had squeezed Hurstwood's hand in a gentle, impulsive manner.	Прежде чем Друэ успел занять свое место, она порывисто и нежно сжала руку управляющего баром.
The manager was beside himself with affection.	Герствуд был взволнован до крайности.
He could have sold his soul to be with her alone.	Он готов был душу продать, чтобы только остаться наедине с Керри.
"Ah," he thought, "the agony of it."	"Боже, какая пытка!" - чуть не вырвалось у него.
Drouet hung on, thinking he was all in all.	Друэ, разумеется, не отставал от них ни на шаг, считая себя героем дня.
The dinner was spoiled by his enthusiasm.	Ужин был испорчен его болтливостью.
Hurstwood went home feeling as if he should die if he did not find affectionate relief.	Г ерствуд отправился домой, твердя себе, что умрет, если его страсть не будет удовлетворена.
He whispered "tomorrow" passionately to Carrie, and she understood.	Он успел горячим шепотом бросить "до завтра", и Керри поняла его.
He walked away from the drummer and his prize at parting feeling as if he could slay him and not regret.	Распрощавшись и оставив Друэ с его добычей, Герствуд ушел, и в ту минуту ему казалось, что он без малейшего раскаяния мог бы убить этого человека.
Carrie also felt the misery of it.	Керри тоже была подавлена.
"Good-night," he said, simulating an easy friendliness.	-Спокойной ночи! - сказал Герствуд, стараясь придать своему голосу дружески непринужденный тон.
"Good-night," said the little actress, tenderly.	- Спокойной ночи! - нежно ответила ему Керри.
"The fool!" he said, now hating Drouet.	"Болван! - мысленно выругался Герствуд, почувствовав вдруг глубокую ненависть к Друэ.

"The idiot!	- Идиот!
I'll do him yet, and that quick!	Я еще расправлюсь с ним, и весьма скоро!
We'll see tomorrow."	Посмотрим завтра - кто кого!"
"Well, if you aren't a wonder," Drouet was saying, complacently, squeezing Carrie's arm.	- Право же, ты чудо, Керри! - безмятежно говорил в это время Друэ, ласково сжимая ее руку.
"You are the dandiest little girl on earth."	- Ты чудеснейшая девочка.
Chapter XX	20.
The Lure of the Spirit - The Flesh in Pursuit	Влечение духа. Вожделение плоти
Passion in a man of Hurstwood's nature takes a vigorous form.	У таких людей, как Г ерствуд, страсть всегда проявляется бурно.
It is no musing, dreamy thing.	Она не выражается в задумчивости или мечтательности.
There is none of the tendency to sing outside of my lady's window - to languish and repine in the face of difficulties.	Не бывает и серенад под окном возлюбленной или тоскливого томления и горестных сетований на непреодолимые препятствия.
In the night he was long getting to sleep because of too much thinking, and in the morning he was early awake, seizing with alacrity upon the same dear subject and pursuing it with vigour.	Ночью различные мысли долго не давали Г ерствуду заснуть, а утром, проснувшись рано, он с прежней силой и рвением вновь принимался думать о дорогом его сердцу предмете.
He was out of sorts physically, as well as disordered mentally, for did he not delight in a new manner in his Carrie, and was not Drouet in the way?	Он и духовно и физически был полностью выбит из колеи, ибо разве не восхищался он совсем по-новому своей Керри и разве на пути его не стоял Друэ?
Never was man more harassed than he by the thoughts of his love being held by the elated, flush-mannered drummer.	Никогда и никто не изводил себя так, как Герствуд, не переставая думавший о том, что его любимой владеет легкомысленный и развязный коммивояжер.
He would have given anything, it seemed to him, to have the complication ended - to have Carrie acquiesce to an arrangement which would dispose of Drouet effectually and forever.	Г ерствуд отдал бы все на свете, лишь бы положить конец осложнениям и уговорить Керри на такой шаг, который навсегда устранил быДруэ-
What to do.	Но что делать?
He dressed thinking.	Герствуд одевался в глубокой задумчивости.
He moved about in the same chamber with his wife, unmindful of her presence.	Он ходил по комнате, где в это время находилась его жена, и даже не замечал ее присутствия.
At breakfast he found himself without an appetite.	За завтраком у него совсем не было аппетита.
The meat to which he helped himself remained on his plate untouched.	Мясо, которое он положил себе на тарелку, осталось нетронутым.
His coffee grew cold, while he scanned the paper indifferently.	Его кофе остыл, пока он рассеянно проглядывал столбцы газет.
Here and there he read a little thing, but remembered nothing.	Иногда в глаза ему бросалась какая-нибудь заметка, но он не понимал даже, о чем читает.

Jessica had not yet come down. His wife sat at one end of the table revolving thoughts of her own in silence.	Джессика еще не спустилась в столовую, а миссис Герствуд сидела на другом конце стола, тоже погруженная в молчаливые думы.
A new servant had been recently installed and had forgot the napkins. On this account the silence was irritably broken by a reproof.	Новая горничная, совсем недавно поступившая к ним, забыла положить, салфетки, и молчание в конце концов было нарушено раздраженным голосом миссис Герствуд.
"I've told you about this before, Maggie," said Mrs. Hurstwood. "I'm not going to tell you again."	- Я уже говорила вам об этом, Мэгги, и больше повторять не желаю! - сказала она.
Hurstwood took a glance at his wife.	Герствуд лишь мельком взглянул на жену.
She was frowning.	Она сидела нахмуренная.
Just now her manner irritated him excessively.	Ее манера держаться вызывала в нем сейчас крайнее раздражение.
Her next remark was addressed to him. "Have you made up your mind, George, when you will take your vacation?"	- Ты уже решил, Джордж, когда ты возьмешь отпуск?- вдруг обратилась к нему миссис Герствуд.
It was customary for them to discuss the regular summer outing at this season of the year.	В это время года они обычно обсуждали планы летнего отдыха.
"Not yet," he said,	- Нет еще, - ответил он.
"I'm very busy just now."	- Я страшно занят.
"Well, you'll want to make up your mind pretty soon, won't you, if we're going?" she returned.	- Не мешало бы тебе поскорее прийти к какому-то решению, если мы собираемся куда-либо ехать.
"I guess we have a few days yet," he said.	- Но, по-моему, у нас еще много времени впереди, - возразил ей муж.
"Hmff," she returned. "Don't wait until the season's over." She stirred in aggravation as she said this.	- Этак можно прождать до конца лета! - с досадой пожала плечами миссис Герствуд.
"There you go again," he observed.	- Опять старая песня!
"One would think I never did anything, the way you begin."	Послушать тебя, так выходит, как будто я ничего не делаю.
"Well, I want to know about it," she reiterated.	-Я хочу знать окончательно!- так же раздраженно повторила миссис Герствуд.
"You've got a few days yet," he insisted.	- У тебя еще много времени впереди, - стоял на своем муж.
"You'll not want to start before the races are over."	- Ведь ты же не поедешь до конца бегового сезона.
He was irritated to think that this should come up when he wished to have his thoughts for other purposes.	Его злило, что этот разговор зашел именно сейчас, когда ему хотелось думать совсем о другом.
"Well, we may.	- Может быть, и поедем!
Jessica doesn't want to stay until the end of the races."	Джессика не хочет ждать так долго.
"What did you want with a season ticket, then?"	- Зачем же в таком случае понадобился тебе сезонный билет? - спросил Герствуд.

"Uh!" she said, using the sound as an exclamation of disgust,	-Уф!- вырвалось у миссис Герствуд, постаравшейся вложить в этот звук все свое возмущение.
"I'll not argue with you," and therewith arose to leave the table.	- Я вовсе не желаю вступать с тобой в пререкания! С этими словами она поднялась с места, намереваясь выйти из-за стола.
"Say," he said, rising, putting a note of determination in his voice which caused her to delay her departure, "what's the matter with you of late?	- Послушай, что это с тобой происходит в последнее время? - произнес Герствуд, тоже вставая, и тон его был так решителен, что жена невольно остановилась.
Can't I talk with you any more?"	- Неужели с тобой разговаривать нельзя?
"Certainly, you can TALK with me," she replied, laying emphasis on the word.	- Разговаривать со мной можно, - ответила миссис Герствуд, напирая на первое слово.
"Well, you wouldn't think so by the way you act.	- Я бы этого не сказал!
Now, you want to know when I'll be ready - not for a month yet.	А теперь, если ты хочешь знать, когда я могу уехать с вами, изволь: не раньше чем через месяц.
Maybe not then."	Впрочем, может быть, и позже.
"We'll go without you."	- Тогда мы поедем без тебя.
"You will, eh?" he sneered.	- Вот как? - насмешливо произнес Герствуд.
"Yes, we will."	- Да, поедем!
He was astonished at the woman's determination, but it only irritated him the more.	Управляющий баром был изумлен решительным тоном жены, но вместе с тем это еще больше обозлило его.
"Well, we'll see about that.	- Ну, это мы еще посмотрим! - воскликнул он.
It seems to me you're trying to run things with a pretty high hand of late.	- Я нахожу, что в последнее время ты что-то слишком уж стала командовать!
You talk as though you settled my affairs for me.	Ты, кажется, собираешься решать все дела за меня.
Well, you don't.	Но этого не будет.
You don't regulate anything that's connected with me.	Я не позволю тебе командовать там, где дело касается только меня лично.
If you want to go, go, but you won't hurry me by any such talk as that."	Хочешь - поезжай, но меня такими разговорами спешить не заставишь!
He was thoroughly aroused now.	Герствуд был разъярен.
His dark eyes snapped, and he crunched his paper as he laid it down.	Его темные глаза сверкали. Он скомкал газету и швырнул ее на стол.
Mrs. Hurstwood said nothing more.	Миссис Герствуд не добавила больше ни слова.
He was just finishing when she turned on her heel and went out into the hall and upstairs.	При последних словах мужа она повернулась и вышла из комнаты.
He paused for a moment, as if hesitating, then sat down and drank a little coffee, and thereafter arose and went for his hat and gloves upon the main floor.	А он постоял в нерешительности еще несколько секунд, потом снова сел, отхлебнул кофе, затем встал и отправился на первый этаж за шляпой и перчатками.

His wife had really not anticipated a row of this character.	Миссис Герствуд вовсе не предвидела подобной сцены.
She had come down to the breakfast table feeling a little out of sorts with herself and revolving a scheme which she had in her mind.	Правда, она вышла к завтраку несколько не в духе; к тому же все мысли ее были заняты обдумыванием одного плана.
Jessica had called her attention to the fact that the races were not what they were supposed to be.	Джессика обратила ее внимание на то, что бега далеко не оправдали их ожиданий.
The social opportunities were not what they had thought they would be this year.	Они не давали в этом году особых возможностей в смысле выгодных знакомств.
The beautiful girl found going every day a dull thing. There was an earlier exodus this year of people who were anybody to the watering places and Europe.	Красивая девушка вскоре убедилась, что бывать каждый день на бегах чрезвычайно скучно, а в этом году, как назло, публика рано стала разъезжаться на курорты и в Европу.
In her own circle of acquaintances several young men in whom she was interested had gone to Waukesha.	Несколько молодых людей, интересовавших Джессику, уехали в Вокишу.
She began to feel that she would like to go too, and her mother agreed with her.	Она тоже стала подумывать о поездке на этот курорт, и мать соглашалась с ней.
Accordingly, Mrs. Hurstwood decided to broach the subject.	Миссис Г ерствуд решила обсудить вопрос о Вокише с мужем.
She was thinking this over when she came down to the table, but for some reason the atmosphere was wrong.	Садясь за стол, она обдумывала план, предложенный дочерью, но почувствовала, что атмосфера для такого разговора мало благоприятна.
She was not sure, after it was all over, just how the trouble had begun.	Миссис Г ерствуд и сама не знала, из-за чего началась ссора.
She was determined now, however, that her husband was a brute, and that, under no circumstances, would she let this go by unsettled.	Все же она решила, что ее муж - зверь и тиран и что подобную выходку ни в коем случае нельзя оставить безнаказанной.
She would have more lady-like treatment or she would know why.	Он должен обращаться с ней, как с леди, не то она ему покажет.
For his part, the manager was loaded with the care of this new argument until he reached his office and started from there to meet Carrie. Then the other complications of love, desire, and opposition possessed him.	Г ерствуд тоже находился под тягостным впечатлением ссоры, пока не пришел в бар; оттуда он направился на свидание с Керри, и тут им овладели совсем другие чувства: любовь, страсть, протест.
His thoughts fled on before him upon eagles' wings.	Мысли, словно на крыльях, опережали одна другую.
He could hardly wait until he should meet Carrie face to face.	Он не мог дождаться минуты, когда, наконец, увидит Керри.
What was the night, after all, without her - what the day?	Что ему ночь, что день, если нет ее?
She must and should be his.	Керри должна и будет принадлежать ему.
For her part, Carrie had experienced a world of fancy and feeling since she had left him, the night before.	А Керри, с тех пор как рассталась накануне со своим возлюбленным, жила в мире чувств и мечтаний.

She had listened to Drouet's enthusiastic maunderings with much regard for that part which concerned herself, with very little for that which affected his own gain.	Она прислушивалась к пылким разглагольствованиям Друэ, пока он говорил о ней, но была весьма невнимательна к тому, что он говорил о себе.
She kept him at such lengths as she could, because her thoughts were with her own triumph.	Насколько это было возможно, она старалась держать его на расстоянии, а мысли ее полны были пережитым успехом.
She felt Hurstwood's passion as a delightful background to her own achievement, and she wondered what he would have to say.	Страсть Г ерствуда казалась ей чудесным дополнением к тому, чего она сумела достичь, и ей хотелось поскорее узнать, что он скажет ей при свидании.
She was sorry for him, too, with that peculiar sorrow which finds something complimentary to itself in the misery of another.	Она жалела его той особой жалостью, которая находит нечто лестное для себя в страдании другого.
She was now experiencing the first shades of feeling of that subtle change which removes one out of the ranks of the suppliants into the lines of the dispensers of charity.	Керри впервые смутно ощутила едва уловимую перемену, которая происходит с человеком, попадающим из рядов просителей в ряды дарующих блага.
She was, all in all, exceedingly happy.	В общем, она была очень счастлива.
On the morrow, however, there was nothing in the papers concerning the event, and, in view of the flow of common, everyday things about, it now lost a shade of the glow of the previous evening.	На следующий день, когда выяснилось, что газеты ни словом не обмолвились о спектакле, вчерашний успех, потонув в потоке повседневных мелочей, утратил значительную долю своего блеска.
Drouet himself was not talking so much OF as FOR her.	Даже Друэ говорил теперь не столько о ней, сколько для нее.
He felt instinctively that, for some reason or other, he needed reconstruction in her regard.	Он инстинктивно чувствовал, что ему необходимо как-то перестроить свои отношения с Керри.
"I think," he said, as he spruced around their chambers the next morning, preparatory to going down town, "that I'll straighten out that little deal of mine this month and then we'll get married.	- Я надеюсь еще в этом месяце покончить со своими делами, и тогда мы обвенчаемся, - сказал он на следующее утро, снуя из комнаты в комнату и прихорашиваясь перед тем, как отправиться в город.
I was talking with Mosher about that yesterday."	- Как раз вчера я говорил об этом с адвокатом.
"No, you won't," said Carrie, who was coming to feel a certain faint power to jest with the drummer.	- О, это одни слова! - сказала Керри. Она чувствовала себя теперь настолько сильной, что решила подтрунить над ним.
"Yes, I will," he exclaimed, more feelingly than usual, adding, with the tone of one who pleads, "Don't you believe what I've told you?"	- Нет, не слова! - воскликнул Друэ с необычным для него жаром и тут же добавил умоляющим тоном: - Почему ты мне не веришь, Керри?
Carrie laughed a little.	Та лишь рассмеялась в ответ.
"Of course I do," she answered.	- Отчего же - верю! - сказала она через некоторое время.
Drouet's assurance now misgave him.	На сей раз самоуверенность ничем не могла помочь Друэ.

Shallow as was his mental observation, there was that in the things which had happened which made his little power of analysis useless.	Хотя он и был человеком весьма мало наблюдательным, он все же чувствовал, что в последнее время вокруг него происходит что-то непонятное, не поддающееся его разумению.
Carrie was still with him, but not helpless and pleading.	Керри по-прежнему была с ним, но она стала уже не такой беспомощной, как раньше.
There was a lilt in her voice which was new.	В ее голосе звучали теперь совсем новые нотки.
She did not study him with eyes expressive of dependence.	Она больше не смотрела на него глазами зависимого существа.
The drummer was feeling the shadow of something which was coming.	У молодого коммивояжера было такое ощущение, словно на него надвигается туча.
It coloured his feelings and made him develop those little attentions and say those little words which were mere forefendations against danger.	Это придало новую окраску его чувствам и заставило его осыпать Керри знаками внимания и ласковыми словечками, чтобы как-то защититься от беды.
Shortly afterward he departed, and Carrie prepared for her meeting with Hurstwood.	Вскоре после ухода Друэ Керри начала готовиться к свиданию с Герствудом.
She hurried at her toilet, which was soon made, and hastened down the stairs.	Она поспешила привести себя в порядок и, быстро покончив с этим, сбежала с лестницы.
At the corner she passed Drouet, but they did not see each other.	На ближайшем перекрестке она прошла мимо Друэ, но они не видели друг друга.
The drummer had forgotten some bills which he wished to turn into his house.	Друэ забыл захватить какие-то счета, которые ему необходимо было представить в контору, и потому вернулся домой.
He hastened up the stairs and burst into the room, but found only the chambermaid, who was cleaning up.	Быстро поднявшись наверх, он влетел в комнату, но нашел там только горничную, занятую уборкой.
"Hello," he exclaimed, half to himself, "has Carrie gone?"	-Гм! - удивился он. - Куда же девалась Керри? Ушла, что ли? - добавил он, обращаясь больше к самому себе.
"Your wife?	- Ваша жена?
Yes, she went out just a few minutes ago."	Она ушла минут пять назад.
"That's strange," thought Drouet.	"Странно! - подумал Друэ.
"She didn't say a word to me.	- Она мне ничего не сказала.
I wonder where she went?"	Куда же она могла пойти?"
He hastened about, rummaging in his valise for what he wanted, and finally pocketing it.	Он порылся в чемодане, нашел нужные ему бумаги и сунул их в карман.
Then he turned his attention to his fair neighbour, who was good-looking and kindly disposed towards him.	Затем обратил свое благосклонное внимание на горничную. Это была хорошенькая девушка, к тому же весьма расположенная к Друэ.
"What are you up to?" he said, smiling.	- Ну, а вы - что тут делаете? - с улыбкой спросилДруэ.

"Just cleaning," she replied, stopping and winding a dusting towel about her hand.	- Убираю комнату, как видите, - кокетливо ответила она, остановившись и накручивая на руку пыльную тряпку.
"Tired of it?"	- Устали?
"Not so very."	- Нет, не особенно.
"Let me show you something," he said, affably, coming over and taking out of his pocket a little lithographed card which had been issued by a wholesale tobacco company.	- Хотите, я покажу вам что-то интересное? -добродушным тоном предложил Друэ. Подойдя к горничной, он достал из кармана маленькую литографию, которую в виде рекламы выпустила одна крупная табачная фирма.
On this was printed a picture of a pretty girl, holding a striped parasol, the colours of which could be changed by means of a revolving disk in the back, which showed red, yellow, green, and blue through little interstices made in the ground occupied by the umbrella top.	На открытке была изображена красивая девица с полосатым зонтиком в руках, цвета которого можно было менять с помощью помещенного сзади диска. При вращении этого диска в маленьких прорезях показывались то красные, то желтые, то зеленые, то синие полоски.
"Isn't that clever?" he said, handing it to her and showing her how it worked.	- Правда, остроумно? - спросил Друэ, подавая горничной открытку и объясняя, как с ней обращаться.
"You never saw anything like that before."	- Вы, наверное, такого еще не видели.
"Isn't it nice?" she answered.	- Прелесть какая! - воскликнула горничная.
"You can have it if you want it," he remarked.	- Можете оставить ее себе, если хотите, - сказал молодой коммивояжер.
"That's a pretty ring you have," he said, touching a commonplace setting which adorned the hand holding the card he had given her.	- У вас хорошенькое колечко, - добавил он, помолчав, и указал на простое кольцо, украшавшее палец девушки.
"Do you think so?"	- Вам нравится?
"That's right," he answered, making use of a pretence at examination to secure her finger. "That's fine."	- Очень даже, - ответил Друэ. - Очень красивое кольцо! Пользуясь случаем, он взял руку девушки, делая вид, будто заинтересован дешевеньким перстнем.
The ice being thus broken, he launched into further observation pretending to forget that her fingers were still retained by his.	Лед был сломан. Друэ продолжал болтать, как будто совсем забыв, что ее пальцы по-прежнему лежат в его руке.
She soon withdrew them, however, and retreated a few feet to rest against the window-sill.	Г орничная, однако, высвободила руку и, отступив на несколько шагов, оперлась на подоконник.
"I didn't see you for a long time," she said, coquettishly, repulsing one of his exuberant approaches.	- Я вас давно не видела, - игривым тоном заметила она, увертываясь от жизнерадостного коммивояжера.
"You must have been away."	- Вы, наверно, уезжали?
"I was," said Drouet.	- Уезжал, - ответил Друэ.
"Do you travel far?"	- И далеко ездили?
"Pretty far - yes."	- Да, довольно далеко.
"Do you like it?"	- Вам нравится разъезжать?

"Oh, not very well.	- Нет, не особенно.
You get tired of it after a while."	Это скоро приедается, должен вам сказать.
"I wish I could travel," said the girl, gazing idly out of the window.	- А мне хотелось бы попутешествовать! - сказала девушка, уставясь в окно.
"What has become of your friend, Mr. Hurstwood?" she suddenly asked, bethinking herself of the manager, who, from her own observation, seemed to contain promising material.	- А куда это девался ваш друг, мистер Г ерствуд? -вдруг спросила она, вспомнив об управляющем баром, который, по ее мнению, был отличным объектом для злословия.
"He's here in town.	- Он здесь, в городе, - ответил Друэ.
What makes you ask about him?"	- А почему вы о нем спрашиваете?
"Oh, nothing, only he hasn't been here since you got back."	- Да просто так... Он ни разу не был здесь с тех пор, как вы вернулись.
"How did you come to know him?"	- А откуда вы его знаете?
"Didn't I take up his name a dozen times in the last month?"	- Вот тебе раз! - воскликнула девушка. - Разве я не докладывала о нем раз десять за один только прошлый месяц?
"Get out," said the drummer, lightly.	- Бросьте, - небрежно возразил Друэ.
"He hasn't called more than half a dozen times since we've been here."	- За все время, что мы тут живем, он у нас и пяти раз не был.
"He hasn't, eh?" said the girl, smiling.	- Вы так думаете? - улыбнулась девушка.
"That's all you know about it."	- Много же вы знаете!
Drouet took on a slightly more serious tone.	Друэ принял более серьезный тон.
He was uncertain as to whether she was joking or not.	Он не мог решить, шутит ли горничная или говорит правду.
"Tease," he said, "what makes you smile that way?"	- Плутовка! - сказал он. - Почему вы так улыбаетесь? Что это значит?
"Oh, nothing."	- О, ничего особенного!
"Have you seen him recently?"	-А вы в последнее время видели его?
"Not since you came back," she laughed.	- Нет, не видела с тех пор, как вы приехали. И с этими словами горничная звонко расхохоталась.
"Before?"	- А раньше?
"Certainly."	- Ну, еще бы!
"How often?"	- И часто?
"Why, nearly every day."	- Да почти каждый день!
She was a mischievous newsmonger, and was keenly wondering what the effect of her words would be.	Девушка была страстной сплетницей, и ей очень хотелось знать, какое действие произведут ее слова.
"Who did he come to see?" asked the drummer, incredulously.	- К кому же он приходил? - недоверчиво спросилДруэ.
"Mrs. Drouet."	- К миссис Друэ.

He looked rather foolish at this answer, and then attempted to correct himself so as not to appear a dupe.	Услышав этот ответ, Друэ тупо уставился на горничную. Однако чтобы спасти положение и не показаться смешным, он добавил:
"Well," he said, "what of it?"	- Ну, и что же отсюда следует?
"Nothing," replied the girl, her head cocked coquettishly on one side.	- Ровно ничего, - в тон ему ответила горничная и кокетливо склонила голову набок.
"He's an old friend," he went on, getting deeper into the mire.	- Мистер Герствуд - мой старый друг, - продолжал Друэ, все глубже увязая в болото.
He would have gone on further with his little flirtation, but the taste for it was temporarily removed.	За несколько минут до того он не прочь был немножко пофлиртовать, но теперь у него пропала всякая охота.
He was quite relieved when the girl's named was called from below.	Он даже облегченно вздохнул, когда снизу кто-то окликнул горничную.
"I've got to go," she said, moving away from him airily.	- Я должна идти, - заявила девушка, весело побежав к двери.
"I'll see you later," he said, with a pretence of disturbance at being interrupted.	- Мы еще увидимся, - ответил Друэ, делая вид, будто очень недоволен внезапной помехой.
When she was gone, he gave freer play to his feelings.	Когда горничная ушла, он дал волю своим чувствам.
His face, never easily controlled by him, expressed all the perplexity and disturbance which he felt.	На лице его, которым, кстати, он никогда не умел владеть, отразились растерянность и недоумение.
Could it be that Carrie had received so many visits and yet said nothing about them?	Возможно ли, чтобы Керри так часто принимала Герствуда и ничего об этом не сказала ему?
Was Hurstwood lying?	Неужели Герствуд лгал?
What did the chambermaid mean by it, anyway?	И что, собственно, имела в виду горничная?..
He had thought there was something odd about Carrie's manner at the time.	Ведь он и сам заметил, что в манерах Керри появилось что-то странное.
Why did she look so disturbed when he had asked her how many times Hurstwood had called?	Почему она так смутилась, когда он спросил ее, сколько раз был у нее Герствуд?
By George! He remembered now.	Черт возьми, теперь он вспомнил!
There was something strange about the whole thing.	Тут что-то неладное, во всей этой истории!
He sat down in a rocking-chair to think the better, drawing up one leg on his knee and frowning mightily.	Друэ сел в качалку у окна, чтобы лучше обдумать положение. Он закинул ногу на ногу и свирепо нахмурился.
His mind ran on at a great rate.	Мысли с бешеной скоростью проносились у него в голове.
And yet Carrie hadn't acted out of the ordinary.	Нет, размышлял он, в поведении Керри нет ничего необыкновенного.
It couldn't be, by George, that she was deceiving him.	Не может быть, черт возьми, чтобы она его обманывала!
She hadn't acted that way.	Она не так вела себя, чтобы ее можно было заподозрить в чем-либо подобном.

Why, even last night she had been as friendly toward him as could be, and Hurstwood too.	Ведь еще только вчера она была так мила с ним... И Герствуд тоже.
Look how they acted! He could hardly believe they would try to deceive him.	Друэ не мог поверить, что его обманывают. Нет, этого никак не может быть!
His thoughts burst into words.	Его мысли нашли, наконец, выход в словах:
"She did act sort of funny at times.	- Иной раз она и впрямь ведет себя как-то странно.
Here she had dressed, and gone out this morning and never said a word."	Вот, например, сейчас оделась и ушла, не сказав мне ни слова.
He scratched his head and prepared to go down town.	Друэ почесал затылок и встал, решив идти в город.
He was still frowning.	Он все еще хмурился.
As he came into the hall he encountered the girl, who was now looking after another chamber.	В передней он снова встретился с горничной, которая убирала теперь другую комнату.
She had on a white dusting cap, beneath which her chubby face shone good-naturedly.	На голове у нее была изящная белая наколка, подчеркивающая добродушную смазливость ее личика.
Drouet almost forgot his worry in the fact that she was smiling on him.	Она улыбнулась молодому коммивояжеру, и Друэ забыл все свои тревоги.
He put his hand familiarly on her shoulder, as if only to greet her in passing.	Как бы приветствуя ее, он мимоходом фамильярно положил ей руку на плечо.
"Got over being mad?" she said, still mischievously inclined.	- Перестали сердиться? - спросила девушка, которая все еще не прочь была попроказничать.
"I'm not mad," he answered.	-И не думал сердиться.
"I thought you were," she said, smiling.	- А я думала - сердитесь, - сказала она и опять улыбнулась.
"Quit your fooling about that," he said, in an offhand way.	- Бросьте дурить, - произнес Друэ, стараясь говорить возможно более непринужденно.
"Were you serious?"	- Вы все сказали всерьез?
"Certainly," she answered.	- Конечно! - не задумываясь, ответила девушка.
Then, with an air of one who did not intentionally mean to create trouble,	И добавила с видом человека, не имеющего ни малейшего намерения причинить кому-либо неприятность:
"He came lots of times. I thought you knew."	- Я думала, что вы знаете. Он приходил сюда много раз.
The game of deception was up with Drouet.	Все ясно - его обманывают.
He did not try to simulate indifference further.	Друэ больше не пытался даже изображать равнодушие.
"Did he spend the evenings here?" he asked.	- И он проводил здесь вечера?- спросил коммивояжер.
"Sometimes.	- Иной раз.
Sometimes they went out."	А иногда они вместе уходили из дому.

"In the evening?"	- Тоже вечером?
"Yes.	-Да.
You mustn't look so mad, though."	Но все-таки вы не должны из-за этого глядеть так сердито.
"I'm not," he said.	- Я вовсе не сержусь, - сказал Друэ.
"Did any one else see him?"	- А кроме вас, его видел кто-нибудь еще?
"Of course," said the girl, as if, after all, it were nothing in particular.	- Ну, конечно! - ответила девушка таким тоном, точно во всем этом не было ничего особенного.
"How long ago was this?"	- И давно он был в последний раз?
"Just before you came back."	- Перед самым вашим возвращением.
The drummer pinched his lip nervously.	Друэ нервно закусил губу.
"Don't say anything, will you?" he asked, giving the girl's arm a gentle squeeze.	- Не болтайте об этом! Хорошо? - попросил он, дружески пожимая локоть горничной.
"Certainly not," she returned.	- Не буду, - согласилась та.
"I wouldn't worry over it."	- На вашем месте я не стала бы из-за всего огорчаться, - добавила она.
"All right," he said, passing on, seriously brooding for once, and yet not wholly unconscious of the fact that he was making a most excellent impression upon the chambermaid.	- Ладно, - сказал Друэ, расставаясь с ней. Он ушел, весьма озадаченный. Впрочем, это не помешало ему вскользь подумать и о том, что он, видимо, произвел очень выгодное впечатление на хорошенькую горничную.
"I'll see her about that," he said to himself, passionately, feeling that he had been unduly wronged.	"Мы с Кэд поговорим об этом! - решил он, чувствуя, что ему нанесли совершенно незаслуженную обиду.
"I'll find out, b'George, whether she'll act that way or not."	- Черт возьми! Мы еще посмотрим, осмелится ли она и дальше так вести себя!"
Chapter XXI	21.
The Lure of the Spirit - The Flesh in Pursuit	Влечение духа. Вожделение плоти (продолжение)
When Carrie came Hurstwood had been waiting many minutes.	Когда Керри пришла в парк, Герствуд давно уже ждал ее.
His blood was warm; his nerves wrought up.	Кровь его кипела, нервы были взвинчены.
He was anxious to see the woman who had stirred him so profoundly the night before.	Ему хотелось поскорее увидеть женщину, которая накануне сумела так глубоко взволновать его.
"Here you are," he said, repressedly, feeling a spring in his limbs and an elation which was tragic in itself.	- Наконец-то! - вырвалось у него при виде Керри. Он с трудом сдерживал себя, но в груди у него расцветала весна, и он испытывал необычайный подъем, не лишенный, впрочем, трагизма.
"Yes," said Carrie.	- Да, это я, - весело отозвалась Керри.
They walked on as if bound for some objective point, while Hurstwood drank in the radiance of her presence.	Они пошли по аллее, словно направляясь к заранее намеченной цели. Герствуд упивался близостью молодой женщины.

The rustle of her pretty skirt was like music to him.	Шуршание ее нарядного платья звучало музыкой в его ушах.
"Are you satisfied?" he asked, thinking of how well she did the night before.	- Вы довольны? - спросил он, подразумевая ее вчерашний успех.
"Are you?"	- А вы? - в свою очередь спросила Керри.
He tightened his fingers as he saw the smile she gave him.	Г ерствуд вспыхнул при виде улыбки, которой она наградила его.
"It was wonderful."	- Это было изумительно, - ответил он.
Carrie laughed ecstatically.	Керри радостно засмеялась.
"That was one of the best things I've seen in a long time," he added.	- Я давно уже не видел такой игры! - добавил Герствуд.
He was dwelling on her attractiveness as he had felt it the evening before, and mingling it with the feeling her presence inspired now.	Он воскрешал в памяти восторженные впечатления минувшего вечера, и к ним примешивалось радостное сознание, что Керри в эту минуту с ним.
Carrie was dwelling in the atmosphere which this man created for her.	А она наслаждалась тем вниманием, каким окружал ее этот человек.
Already she was enlivened and suffused with a glow.	Она оживилась и вся засияла каким-то внутренним светом.
She felt his drawing toward her in every sound of his voice.	В каждом звуке голоса Г ерствуда она чувствовала, как велико его тяготение к ней.
"Those were such nice flowers you sent me," she said, after a moment or two.	- Благодарю вас за цветы, - сказала она, помолчав.
"They were beautiful."	- Они прекрасны!
"Glad you liked them," he answered, simply.	- Я очень рад, что они вам понравились, - просто ответил Герствуд.
He was thinking all the time that the subject of his desire was being delayed.	Его не покидала мысль о том, как он еще далек от цели.
He was anxious to turn the talk to his own feelings.	Ему хотелось говорить о своем чувстве.
All was ripe for it.	Казалось, почва была вполне подготовлена.
His Carrie was beside him.	Его Керри шла рядом с ним.
He wanted to plunge in and expostulate with her, and yet he found himself fishing for words and feeling for a way.	Он с радостью немедленно приступил бы к решительному разговору, но, увы, сейчас у него почему-то не хватало слов, и он не знал, с чего начать.
"You got home all right," he said, gloomily, of a sudden, his tune modifying itself to one of self-commiseration.	- Вы благополучно добрались до дому? - довольно угрюмо спросил он вдруг. В его голосе теперь звучала жалость к самому себе.
"Yes," said Carrie, easily.	-О да! - беспечно ответила Керри.
He looked at her steadily for a moment, slowing his pace and fixing her with his eye.	Герствуд пристально посмотрел на нее; замедлив шаг, он поистине сверлил ее взглядом.
She felt the flood of feeling.	Волна страсти нахлынула на нее.

"How about me?" he asked.	- А как будет со мной? - спросил Герствуд.
This confused Carrie considerably, for she realised the flood-gates were open. She didn't know exactly what to answer.	Этот вопрос смутил Керри. Она поняла, что наступает решительная минута, но не знала, что отвечать.
"I don't know," she answered.	- Право, не знаю, - сказала она.
He took his lower lip between his teeth for a moment, and then let it go.	Герствуд прикусил губу.
He stopped by the walk side and kicked the grass with his toe.	Он остановился и стал рассеянно водить по траве носком ботинка.
He searched her face with a tender, appealing glance.	Подняв глаза, он с мольбой и нежностью посмотрел на Керри.
"Won't you come away from him?" he asked, intensely.	- Неужели вы не уйдете от него? - взволнованно спросил он.
"I don't know," returned Carrie, still illogically drifting and finding nothing at which to catch.	- Не знаю, - ответила Керри, которой казалось, что она бездумно плывет куда-то по воле волн и ей не за что ухватиться.
As a matter of fact, she was in a most hopeless quandary.	Надо сказать, что она находилась в крайне затруднительном положении.
Here was a man whom she thoroughly liked, who exercised an influence over her, sufficient almost to delude her into the belief that she was possessed of a lively passion for him.	Перед ней стоял человек, который ей очень, нравился, который имел на нее сильное влияние, -такое сильное, что заставил ее поверить, будто она питает к нему глубокую страсть.
She was still the victim of his keen eyes, his suave manners, his fine clothes.	Керри по-прежнему находилась в его власти - его проницательный взгляд, его учтивые манеры, элегантность одежды просто завораживали ее.
She looked and saw before her a man who was most gracious and sympathetic, who leaned toward her with a feeling that was a delight to observe.	Она глядела на него и видела перед собой самого обаятельного, самого приятного ей человека, который склонился к ней, переполненный чувством, вызывавшим у нее восторг.
She could not resist the glow of his temperament, the light of his eye. She could hardly keep from feeling what he felt.	Она не могла противостоять его темпераменту, его горящим глазам и не могла не испытывать того, что испытывал он.
And yet she was not without thoughts which were disturbing.	И все же ее томили тревожные мысли.
What did he know?	Что Герствуду известно о ней?
What had Drouet told him?	Что говорил ему про нее Друэ?
Was she a wife in his eyes, or what?	Считает ли Г ерствуд ее женою молодого коммивояжера?
Would he marry her?	Собирается ли он жениться на ней?
Even while he talked, and she softened, and her eyes were lighted with a tender glow, she was asking herself if Drouet had told him they were not married.	Даже слушая его, тая от его слов и глядя на него светившимся нежностью взглядом, она не переставала думать о том, говорил ли ему Друэ, что они не женаты?
There was never anything at all convincing about what Drouet said.	Никогда нельзя предусмотреть, что скажет или сделает Друэ.

And yet she was not grieved at Hurstwood's love.	Однако любовь Герствуда не доставляла ей никаких огорчений.
No strain of bitterness was in it for her, whatever he knew.	Знал он что-либо или нет, но она никогда не замечала даже тени упрека.
He was evidently sincere.	Очевидно, он искренен.
His passion was real and warm.	Страсть его горяча и неподдельна.
There was power in what he said.	В его словах чувствовалась сила.
What should she do?	Но что же ей делать?
She went on thinking this, answering vaguely, languishing affectionately, and altogether drifting, until she was on a borderless sea of speculation.	Керри не переставала размышлять об этом, не приходя ни к какому определенному решению, наслаждаясь любовью Герствуда и беспомощно барахтаясь во власти потока, уносившего ее в безбрежное море неизвестности.
"Why don't you come away?" he said, tenderly.	- Почему вы не уходите от него? - с нежностью сказал Герствуд.
"I will arrange for you whatever - "	- Я обеспечу вас так, что...
"Oh, don't," said Carrie.	- О, не надо! - прервала она его.
"Don't what?" he asked.	- Не надо чего? - спросил он.
"What do you mean?"	- Что вы хотите этим сказать, Керри?
There was a look of confusion and pain in her face.	На ее лице отразились смятение и горе.
She was wondering why that miserable thought must be brought in. She was struck as by a blade with the miserable provision which was outside the pale of marriage.	Ее как ножом полоснули слова о каком-то "обеспечении" вне крепкой ограды брака.
He himself realized that it was a wretched thing to have dragged in.	Г ерствуд тоже понял, что у него вырвалась чрезвычайно неудачная фраза.
He wanted to weigh the effects of it, and yet he could not see.	Он тщетно пытался взвесить ее последствия, но ничего не мог предугадать.
He went beating on, flushed by her presence, clearly awakened, intensely enlisted in his plan.	Он продолжал говорить, разгоряченный близостью Керри, и в то же время напряженно обдумывал план действий.
"Won't you come?" he said, beginning over and with a more reverent feeling.	- Почему вы не хотите? - снова спросил он, придавая своему голосу особую почтительность.
"You know I can't do without you - you know it - it can't go on this way - can it?"	- Ведь вы знаете, что я не могу жить без вас... Вы это знаете... Так больше не может продолжаться... Я думаю, вы и сами это видите.
"I know," said Carrie.	- Да, не может, - согласилась Керри.
"I wouldn't ask if I- I wouldn't argue with you if I could help it.	- Я не стал бы просить вас, если бы... я не стал бы уговаривать вас, если бы я мог побороть себя.
Look at me, Carrie.	Взгляните на меня, Керри!
Put yourself in my place.	Поставьте себя на мое место!

You don't want to stay away from me, do you?"	Ведь вы не захотите расставаться со мной, правда?
She shook her head as if in deep thought.	Керри в глубоком раздумье покачала головой.
"Then why not settle the whole thing, once and for all?"	- В таком случае почему бы не покончить с этим раз навсегда?
"I don't know," said Carrie.	- Не знаю, - тихо произнесла Керри.
"Don't know!	- Вы не знаете!
Ah, Carrie, what makes you say that?	Ах, Керри, что заставляет вас так говорить!
Don't torment me.	Не мучайте меня!
Be serious."	Говорите серьезно.
"I am," said Carrie, softly.	- Я говорю серьезно, - ласково отозвалась Керри.
"You can't be, dearest, and say that. Not when you know how I love you.	- Нет, этого не может быть, иначе вы бы так не сказали... тем более что вы знаете, как я люблю вас.
Look at last night."	Вспомните вчерашний вечер.
His manner as he said this was the most quiet imaginable.	Г ерствуд произнес последние слова самым спокойным тоном.
His face and body retained utter composure.	Он сейчас прекрасно владел собой.
Only his eyes moved, and they flashed a subtle, dissolving fire.	Лишь в глазах его заметно было беспокойство, они горели ярким, всепожирающим огнем.
In them the whole intensity of the man's nature was distilling itself.	В них сосредоточилось все его внутреннее напряжение.
Carrie made no answer.	Керри все еще молчала.
"How can you act this way, dearest?" he inquired, after a time.	- Как вы можете так относиться к этому, моя радость? - снова начал Герствуд немного спустя.
"You love me, don't you?"	- Ведь вы любите меня, правда?
He turned on her such a storm of feeling that she was overwhelmed.	В голосе его слышалась такая бурная страсть, что Керри была ошеломлена.
For the moment all doubts were cleared away.	На миг все ее сомнения рассеялись.
"Yes," she answered, frankly and tenderly.	- Да, - искренне и нежно ответила она.
"Well, then you'll come, won't you - come to-night?"	- Тогда уйдем со мной. Хорошо? - горячо заговорил Герствуд. - Сегодня же!
Carrie shook her head in spite of her distress.	Несмотря на всю свою растерянность, Керри отрицательно покачала головой.
"I can't wait any longer," urged Hurstwood.	-Я не могу больше ждать! - настаивал Герствуд.
"If that is too soon, come Saturday."	- Если не сегодня, то хотя бы в субботу.
"When will we be married?" she asked, diffidently, forgetting in her difficult situation that she had hoped he took her to be Drouet's wife.	- А когда мы обвенчаемся?- робко спросила Керри, совсем забыв от волнения, что Герствуд, как она надеялась, считает ее женой Друэ.

The manager started, hit as he was by a problem which was more difficult than hers.	Г ерствуд слегка вздрогнул, очутившись перед проблемой, еще более тягостной для него, чем для нее.
He gave no sign of the thoughts that flashed like messages to his mind.	Но он ничем не выдал тех мыслей, которые с молниеносной быстротой возникли у него в уме.
"Any time you say," he said, with ease, refusing to discolour his present delight with this miserable problem.	- Когда хотите, - с легкостью ответил он, не желая портить очарование минуты размышлениями об этом проклятом вопросе.
"Saturday?" asked Carrie.	- В субботу? - продолжала Керри.
He nodded his head.	Герствуд кивнул.
"Well, if you will marry me then," she said, "I'll go."	- Если мы в субботу обвенчаемся, я уйду с вами, -сказала Керри.
The manager looked at his lovely prize, so beautiful, so winsome, so difficult to be won, and made strange resolutions.	Г ерствуд смотрел на свою очаровательную, заманчивую добычу, которую ему так трудно было завоевать, и строил самые странные планы.
His passion had gotten to that stage now where it was no longer coloured with reason.	Его страсть достигла тех пределов, когда человек уже не подчиняется рассудку.
He did not trouble over little barriers of this sort in the face of so much loveliness.	Как могли тревожить его всякие мелкие препятствия, если в награду его ждала любовь такой прелестной женщины.
He would accept the situation with all its difficulties; he would not try to answer the objections which cold truth thrust upon him.	Он закрывал глаза на все трудности и не желал отвечать на возражения, которые холодная действительность бросала ему в лицо.
He would promise anything, everything, and trust to fortune to disentangle him.	В ту минуту он готов был обещать что угодно, предоставив судьбе потом выручать его.
He would make a try for Paradise, whatever might be the result.	Он решил пробиться в рай, а там - будь что будет.
He would be happy, by the Lord, if it cost all honesty of statement, all abandonment of truth.	Он должен хоть раз в жизни познать счастье, хотя бы ценою отречения от чести и правды.
Carrie looked at him tenderly.	Керри с нежностью посмотрела на него.
She could have laid her head upon his shoulder, so delightful did it all seem.	Все устраивалось как нельзя лучше. Ей хотелось положить голову ему на плечо - все это казалось ей таким счастьем.
"Well," she said, "I'll try and get ready then."	- Я постараюсь быть готовой к тому времени, -сказала она.
Hurstwood looked into her pretty face, crossed with little shadows of wonder and misgiving, and thought he had never seen anything more lovely.	Герствуд любовался ее милым личиком, по которому еще пробегали тени боязни и сомнения, и невольно думал при этом, что никогда не видел более очаровательного создания.
"I'll see you again tomorrow," he said, joyously, "and we'll talk over the plans."	- Мы еще завтра встретимся и поговорим о наших планах, - весело сказал он.
He walked on with her, elated beyond words, so delightful had been the result.	Герствуд шел рядом с ней по дорожке, радуясь тому, что произошло.

He impressed a long story of joy and affection upon her, though there was but here and there a word.	Говорил он мало, но не из слов слагалась та длинная повесть о его радости и нежности, которую он ей поведал.
After a half-hour he began to realise that the meeting must come to an end, so exacting is the world.	Только через полчаса он вспомнил, что пора расставаться, так как жизнь неумолимо призывала его к исполнению определенных обязанностей.
"To-morrow," he said at parting, a gayety of manner adding wonderfully to his brave demeanour.	- До завтра! - сказал он на прощанье, стараясь держаться бодро и непринужденно.
"Yes," said Carrie, tripping elatedly away.	- До завтра! - отозвалась Керри и весело пошла прочь.
There had been so much enthusiasm engendered that she was believing herself deeply in love.	Последний час принес ей бездну блаженства, и она уже не сомневалась в том, что по-настоящему любит Герствуда.
She sighed as she thought of her handsome adorer.	Она даже вздохнула, вспоминая своего красивого поклонника.
Yes, she would get ready by Saturday. She would go, and they would be happy.	Да, она будет готова к субботе, она уйдет с ним, и они будут счастливы!
Chapter XXII	22.
The Blaze of the Tinder - Flesh Wars with the Flesh	Последняя вспышка. Семейные неурядицы
The misfortune of the Hurstwood household was due to the fact that jealousy, having been born of love, did not perish with it. Mrs. Hurstwood retained this in such form that subsequent influences could transform it into hate.	Неприятности в семье Г ерствуда объяснялись тем, что ревность, рожденная любовью, не умерла вместе с нею, а продолжала жить в душе миссис Герствуд и при соответствующих условиях могла в любую минуту обратиться в ненависть.
Hurstwood was still worthy, in a physical sense, of the affection his wife had once bestowed upon him, but in a social sense he fell short.	По своим физическим данным Герствуд все еще был достоин той любви, которую жена когда-то питала к нему, хотя в характере его она и разочаровалась.
With his regard died his power to be attentive to her, and this, to a woman, is much greater than outright crime toward another.	Что касается его, то он перестал быть внимателен к ней, а это для женщины хуже, чем явное прегрешение.
Our self-love dictates our appreciation of the good or evil in another. In Mrs. Hurstwood it discoloured the very hue of her husband's indifferent nature.	Любовь к себе подсказывает нам, как следует расценивать другого человека, что должно в нем считать хорошим и что дурным, и миссис Г ерствуд начала видеть в равнодушии мужа многое такое, чего на самом деле вовсе не было.
She saw design in deeds and phrases which sprung only from a faded appreciation of her presence.	Ей чудились какие-то козни в его поступках и словах, которые объяснялись лишь тем, что он утратил к ней интерес.
As a consequence, she was resentful and suspicious.	В конце концов она стала злопамятной и подозрительной.
The jealousy that prompted her to observe every falling away from the little amenities of the married relation on his part served to give her notice of the airy grace with which he still took the world.	Ревность побуждала ее отмечать малейшее невнимание со стороны мужа, по-прежнему блиставшего элегантностью и непринужденностью манер.

She could see from the scrupulous care which he exercised in the matter of his personal appearance that his interest in life had abated not a jot.	По тому, с какой тщательностью и вниманием он следил за своей внешностью, легко было понять, что он отнюдь не потерял интереса к жизни.
Every motion, every glance had something in it of the pleasure he felt in Carrie, of the zest this new pursuit of pleasure lent to his days.	В каждом его движении, в каждом взгляде сквозили отблески той радости, что доставляла ему Керри, а борьба за эту новую радость придала его жизни приятную остроту.
Mrs. Hurstwood felt something, sniffing change, as animals do danger, afar off.	И миссис Герствуд почуяла перемену, подобно тому, как зверь издалека чует опасность.
This feeling was strengthened by actions of a direct and more potent nature on the part of Hurstwood.	Это ощущение усиливалось благодаря поведению Г ерствуда, натуры прямой и, конечно, более сильной.
We have seen with what irritation he shirked those little duties which no longer contained any amusement of satisfaction for him, and the open snarls with which, more recently, he resented her irritating goads.	Мы уже видели, с каким раздражением он уклонялся от обычных возлагаемых на мужа мелких обязанностей, не находя в них теперь ничего приятного, и как в последнее время он начал просто огрызаться в ответ на язвительные замечания жены.
These little rows were really precipitated by an atmosphere which was surcharged with dissension.	Эти мелкие стычки питались тем взаимным недовольством, которым была насыщена домашняя атмосфера.
That it would shower, with a sky so full of blackening thunderclouds, would scarcely be thought worthy of comment.	Вполне понятно, что с неба, застланного такими грозными тучами, рано или поздно должен был хлынуть ливень.
Thus, after leaving the breakfast table this morning, raging inwardly at his blank declaration of indifference at her plans, Mrs. Hurstwood encountered Jessica in her dressing-room, very leisurely arranging her hair.	Однажды утром миссис Г ерствуд, взбешенная явным и полным равнодушием мужа к ее планам, отправилась из столовой к Джессике, которая сидела у себя в комнате перед зеркалом и лениво расчесывала волосы.
Hurstwood had already left the house.	Герствуд уже успел уйти из дому.
"I wish you wouldn't be so late coming down to breakfast," she said, addressing Jessica, while making for her crochet basket.	- Я очень просила бы тебя не запаздывать так к завтраку! - сказала миссис Герствуд, усаживаясь в кресло с корзиночкой для шитья в руках.
"Now here the things are quite cold, and you haven't eaten."	- На столе уже все остыло, а ты еще не ела.
Her natural composure was sadly ruffled, and Jessica was doomed to feel the fag end of the storm.	Обычно весьма сдержанная, миссис Г ерствуд была сильно возбуждена, и Джессике суждено было ощутить на себе последние порывы шторма.
"I'm not hungry," she answered.	-Я не голодна, мама, - спокойно ответила она.
"Then why don't you say so, and let the girl put away the things, instead of keeping her waiting all morning?"	- В таком случае ты могла бы раньше сказать об этом! - отрезала миссис Герствуд. - Горничная убрала бы со стола вместо того, чтобы ждать тебя все утро!
"She doesn't mind," answered Jessica, coolly.	- Она на меня не сердится, - сухо бросила Джессика.

"Well, I do, if she doesn't," returned the mother, "and, anyhow, I don't like you to talk that way to me.	- Зато я сержусь! - повысила голос мать. - И вообще мне не нравится твоя манера разговаривать со мной!
You're too young to put on such an air with your mother."	Ты еще слишком молода, чтобы говорить с матерью таким тоном!
"Oh, mamma, don't row,"; answered Jessica.	- О мама, ради бога, не кричи, - сказала Джессика.
"What's the matter this morning, anyway?"	- Что с тобой сегодня?
"Nothing's the matter, and I'm not rowing.	-Ничего! И я вовсе не кричу.
You mustn't think because I indulge you in some things that you can keep everybody waiting.	А ты не думай, что если я иной раз потакаю тебе, то тебя все обязаны ждать!
I won't have it."	Я этого не допущу!
"I'm not keeping anybody waiting," returned Jessica, sharply, stirred out of a cynical indifference to a sharp defence.	-Я никого не заставляю ждать! - резко ответила Джессика, переходя от пренебрежительного равнодушия к энергичной самозащите.
"I said I wasn't hungry. I don't want any breakfast."	- Я же сказала - я не голодна и не желаю завтракать.
"Mind how you address me, missy.	- Не забывай, с кем ты разговариваешь! - в бешенстве крикнула миссис Герствуд.
I'll not have it. Hear me now; I'll not have it!"	- Я не потерплю такого тона, слышишь? Не потерплю!
Jessica heard this last while walking out of the room, with a toss of her head and a flick of her pretty skirts indicative of the independence and indifference she felt.	Последние слова донеслись до Джессики уже издалека, так как она тут же вышла из комнаты, шурша юбками, гордо откинув голову и всем своим видом показывая, что она человек независимый и ей нет никакого дела до настроения матери.
She did not propose to be quarrelled with.	Спорить с ней дочь не желала.
Such little arguments were all too frequent, the result of a growth of natures which were largely independent and selfish.	В последнее время такие размолвки участились. Они были неизбежны при совместной жизни слишком эгоистичных и самоуверенных натур.
George, Jr., manifested even greater touchiness and exaggeration in the matter of his individual rights, and attempted to make all feel that he was a man with a man's privileges - an assumption which, of all things, is most groundless and pointless in a youth of nineteen.	Сын проявлял еще большую щепетильность в вопросах личной независимости и старался на каждом шагу показать, что он взрослый мужчина, а это, конечно, было в высшей степени необоснованно и глупо, так как ему шел лишь двадцатый год.
Hurstwood was a man of authority and some fine feeling, and it irritated him excessively to find himself surrounded more and more by a world upon which he had no hold, and of which he had a lessening understanding.	Герствуд привык к общему уважению, и его, человека довольно тонкого, очень раздражало, что он окружен людьми, для которых его авторитет перестал существовать и которых он с каждым днем понимал все меньше и меньше.
Now, when such little things, such as the proposed earlier start to Waukesha, came up, they made clear to him his position.	И теперь, когда стали возникать всякие мелкие недоразумения, вроде размолвки, например, которая произошла из-за желания миссис Герствуд выехать в Вокишу пораньше, он яснее осознал свое положение.

He was being made to follow, was not leading. When, in addition, a sharp temper was manifested, and to the process of shouldering him out of his authority was added a rousing intellectual kick, such as a sneer or a cynical laugh, he was unable to keep his temper.	Теперь уже не он руководил, а им руководили, и когда к тому же он то и дело сталкивался со вспышками раздражения, когда он видел, что на каждом шагу стараются умалить его авторитет и вдобавок награждают его моральными пинками -пренебрежительной усмешкой или ироническим смехом, - тогда он тоже переставал владеть собой.
He flew into hardly repressed passion, and wished himself clear of the whole household. It seemed a most irritating drag upon all his desires and opportunities.	Его охватывал с трудом сдерживаемый гнев, и он мечтал развязаться со своим домом, который казался ему раздражающей помехой на пути его желаний и планов.
For all this, he still retained the semblance of leadership and control, even though his wife was straining to revolt.	Но несмотря на все, он сохранял видимость главенства и контроля, хотя жена всячески старалась бунтовать.
Her display of temper and open assertion of opposition were based upon nothing more than the feeling that she could do it.	Впрочем, миссис Герствуд устраивала сцены и открыто восставала против мужа лишь потому, что считала это своим правом.
She had no special evidence wherewith to justify herself - the knowledge of something which would give her both authority and excuse. The latter was all that was lacking, however, to give a solid foundation to what, in a way, seemed groundless discontent.	У нее не было никаких фактов, которыми она могла бы оправдать свои поступки, никаких точных сведений, которые она могла бы использовать как козырь против мужа.
The clear proof of one overt deed was the cold breath needed to convert the lowering clouds of suspicion into a rain of wrath.	Недоставало лишь явного, неопровержимого доказательства, холодного дуновения, чтобы нависшие тучи подозрений разразились ливнем безудержного гнева.
An inkling of untoward deeds on the part of Hurstwood had come.	Однако вскоре миссис Герствуд случайно напала на след тайных похождений мужа.
Doctor Beale, the handsome resident physician of the neighbourhood, met Mrs. Hurstwood at her own doorstep some days after Hurstwood and Carrie had taken the drive west on Washington Boulevard.	Доктор Биэл, красивый мужчина, живший по соседству с Г ерствудами, встретил миссис Герствуд у ее дома спустя несколько дней после того, как управляющий баром катался с Керри в экипаже по бульвару Вашингтона.
Dr. Beale, coming east on the same drive, had recognised Hurstwood, but not before he was quite past him.	Доктор Биэл, случайно проезжавший той же дорогой, узнал Герствуда, лишь когда они уже разъехались в разные стороны.
He was not so sure of Carrie - did not know whether it was Hurstwood's wife or daughter.	Что же касается Керри, то он не разглядел ее и думал, что это жена Герствуда или его дочь.
"You don't speak to your friends when you meet them out driving, do you?" he said, jocosely, to Mrs. Hurstwood.	- Вы что же, перестали здороваться со знакомыми, когда встречаете их на прогулке? - шутливо обратился он к миссис Герствуд.
"If I see them, I do.	- Если я их замечаю, то здороваюсь, - ответила миссис Герствуд.
Where was I?"	- Где же вы меня видели?
"On Washington Boulevard." he answered, expecting her eye to light with immediate remembrance.	- На бульваре Вашингтона, - произнес доктор Биэл. Он ожидал, что в ее глазах мелькнет воспоминание.
She shook her head.	Но она лишь покачала головой.

"Yes, out near Hoyne Avenue.	- Около Гойн-авеню, - пытался напомнить ей доктор.
You were with your husband."	- Вы были с мужем.
"I guess you're mistaken," she answered.	- Мне кажется, что вы ошиблись, - ответила миссис Герствуд.
Then, remembering her husband's part in the affair, she immediately fell a prey to a host of young suspicions, of which, however, she gave no sign.	Но когда он упомянул о ее муже, у нее сразу зародились подозрения, которые она, впрочем, ничем не выдала.
"I know I saw your husband," he went on.	- Я уверен, что видел вашего мужа, - продолжал доктор.
"I wasn't so sure about you. Perhaps it was your daughter."	- Но, возможно, это были не вы, а ваша дочь. Тут я не совсем уверен.
"Perhaps it was," said Mrs. Hurstwood, knowing full well that such was not the case, as Jessica had been her companion for weeks.	- Вполне возможно, что это была она, - поспешила согласиться миссис Герствуд, отлично зная, что такого случая не было: Джессика уже несколько недель никуда не выезжала без нее.
She had recovered herself sufficiently to wish to know more of the details.	Миссис Г ерствуд успела настолько овладеть собой, что тут же попыталась выведать какие-нибудь подробности.
"Was it in the afternoon?" she asked, artfully, assuming an air of acquaintanceship with the matter.	- Когда же это было? Днем? - спросила она, искусно разыгрывая равнодушие и делая вид, будто кое-что знает об этом.
"Yes, about two or three."	- Да, часа в два или три.
"It must have been Jessica," said Mrs. Hurstwood, not wishing to seem to attach any importance to the incident.	- В таком случае это была Джессика, - сказала миссис Г ерствуд, не желая показывать, что придает какое-либо значение этому инциденту.
The physician had a thought or two of his own, but dismissed the matter as worthy of no further discussion on his part at least.	Доктор Биэл, со своей стороны, тоже сделал кое-какие выводы, но прекратил разговор, считая, что продолжать его не стоит.
Mrs. Hurstwood gave this bit of information considerable thought during the next few hours, and even days.	А миссис Герствуд в течение нескольких часов и даже дней ломала голову над полученными сведениями.
She took it for granted that the doctor had really seen her husband, and that he had been riding, most likely, with some other woman, after announcing himself as BUSY to her.	Она нисколько не сомневалась, что доктор Биэл в самом деле встретил ее мужа, который с кем-то катался в экипаже по бульвару, - по-видимому, с посторонней женщиной. А своей жене между тем он говорил, что страшно занят.
As a consequence, she recalled, with rising feeling, how often he had refused to go to places with her, to share in little visits, or, indeed, take part in any of the social amenities which furnished the diversion of her existence.	Миссис Г ерствуд с нарастающим гневом принялась вспоминать, сколько раз муж отказывался сопровождать ее в гости или участвовать в тех или иных развлечениях, разнообразивших ее жизнь.
He had been seen at the theatre with people whom he called Moy's friends; now he was seen driving, and, most likely, would have an excuse for that.	Его видели в театре с какими-то людьми, которые, по его словам, были друзьями владельцев бара. Теперь его видели, когда он катался по бульвару с какой-то женщиной, и, надо полагать, у него и для этого готово какое-нибудь объяснение!

Perhaps there were others of whom she did not hear, or why should he be so busy, so indifferent, of late?	Возможно даже, что были и другие женщины, о которых она не слыхала, иначе чем же объяснить, что он в последнее время все отговаривается делами и проявляет такое равнодушие к событиям семейной жизни?
In the last six weeks he had become strangely irritable - strangely satisfied to pick up and go out, whether things were right or wrong in the house.	За последние несколько недель он стал страшно раздражителен и все время норовит куда-нибудь уйти, нисколько не интересуясь, все ли благополучно дома.
Why?	В чем же дело?
She recalled, with more subtle emotions, that he did not look at her now with any of the old light of satisfaction or approval in his eye.	Миссис Герствуд вспомнила также - и немало была взволнована этой мыслью, - что Герствуд больше не смотрел на нее так, как бывало раньше, и в его взгляде уже не бывало удовлетворения или одобрения.
Evidently, along with other things, he was taking her to be getting old and uninteresting.	Очевидно, помимо всего прочего, он находил, что она стареет и становится неинтересной.
He saw her wrinkles, perhaps.	Быть может, он стал замечать ее морщинки.
She was fading, while he was still preening himself in his elegance and youth.	Она увядает с каждым днем, между тем как он сохранил еще всю элегантность и молодость.
He was still an interested factor in the merry-makings of the world, while she - but she did not pursue the thought.	Он по-прежнему остался душой общества во всевозможных развлечениях, а она... Миссис Герствуд больше не хотела думать об этом.
She only found the whole situation bitter, and hated him for it thoroughly.	Она только сознавала, что находится в весьма печальном положении, и потому еще больше ненавидела мужа.
Nothing came of this incident at the time, for the truth is it did not seem conclusive enough to warrant any discussion.	Инцидент с доктором Биэлом не повлек за собой пока никаких последствий, так как миссис Г ерствуд не имела никаких доказательств, которые дали бы повод завести разговор с мужем.
Only the atmosphere of distrust and ill-feeling was strengthened, precipitating every now and then little sprinklings of irritable conversation, enlivened by flashes of wrath.	Но атмосфера недоверия и взаимной неприязни все сгущалась и время от времени порождала легкие шквалы раздражения и вспышки гнева.
The matter of the Waukesha outing was merely a continuation of other things of the same nature.	Вопрос о поездке на курорт Вокиша был лишь звеном в длинной цепи подобных столкновений.
The day after Carrie's appearance on the Avery stage, Mrs. Hurstwood visited the races with Jessica and a youth of her acquaintance, Mr. Bart Taylor, the son of the owner of a local house-furnishing establishment.	На следующий день после выступления Керри в клубе общества Лосей миссис Г ерствуд и Джессика поехали на бега с молодым Тэйлором, сыном крупного поставщика мебели.
They had driven out early, and, as it chanced, encountered several friends of Hurstwood, all Elks, and two of whom had attended the performance the evening before.	Они выехали рано и случайно повстречали знакомых Герствуда, тоже "Лосей", двое из которых присутствовали накануне на спектакле.

A thousand chances the subject of the performance had never been brought up had Jessica not been so engaged by the attentions of her young companion, who usurped as much time as possible. This left Mrs. Hurstwood in the mood to extend the perfunctory greetings of some who knew her into short conversations, and the short conversations of friends into long ones. It was from one who meant but to greet her perfunctorily that this interesting intelligence came.	Не будь Джессика так увлечена своим молодым спутником, вопрос о спектакле, возможно, вовсе не был бы поднят. Но так как юный Тэйлор не обращал никакого внимания на миссис Герствуд, последняя вынуждена была вступить в короткий разговор с раскланивавшимися с нею знакомыми, а короткий разговор превратился в длинный, и она услышала весьма интересную новость.
"I see," said this individual, who wore sporting clothes of the most attractive pattern, and had a field-glass strung over his shoulder, "that you did not get over to our little entertainment last evening."	- Жаль, что вас не было вчера на нашем маленьком спектакле, - сказал джентльмен в красивом спортивном костюме и с биноклем через плечо.
"No?" said Mrs. Hurstwood, inquiringly, and wondering why he should be using the tone he did in noting the fact that she had not been to something she knew nothing about.	- Очень жаль! Миссис Герствуд в недоумении уставилась на него. О чем он говорит? Она не была на каком-то спектакле? На спектакле, о котором она даже не слыхала!
It was on her lips to say,	С ее уст чуть было не сорвалось:
"What was it?" when he added,	"А что там было?" - но тут ее собеседник добавил:
"I saw your husband."	- Вашего мужа я там видел.
Her wonder was at once replaced by the more subtle quality of suspicion.	Недоумения как не бывало, - ее охватили жгучие подозрения.
"Yes," she said, cautiously, "was it pleasant?	- Да, - осторожно сказала она. - И что же, было интересно?
He did not tell me much about it."	Муж лишь вкратце рассказал мне об этом.
"Very.	- Очень интересно!
Really one of the best private theatricals I ever attended.	Один из лучших любительских спектаклей, на которых я когда-либо присутствовал.
There was one actress who surprised us all."	Там выступала одна артистка, которая нас всех поразила.
"Indeed," said Mrs. Hurstwood.	- Вот как! - произнесла миссис Герствуд.
"It's too bad you couldn't have been there, really.	- Да, жаль, что вы не могли прийти.
I was sorry to hear you weren't feeling well."	Я был огорчен, когда узнал, что вы плохо себя чувствуете.
Feeling well!	"Плохо себя чувствую!"
Mrs. Hurstwood could have echoed the words after him open-mouthed.	Миссис Герствуд была так ошеломлена, что чуть не повторила эти слова вслух.
As it was, she extricated herself from her mingled impulse to deny and question, and said, almost raspingly:	Она с трудом подавила желание опровергнуть ложь и расспросить собеседника и почти проскрежетала:
"Yes, it is too bad."	- Да, мне тоже очень жаль.
"Looks like there will be quite a crowd here today, doesn't it?" the acquaintance observed, drifting off upon another topic.	- По-видимому, сегодня на бегах будет много народу, - продолжал человек с биноклем, переводя разговор на другую тему.

The manager's wife would have questioned farther, but she saw no opportunity.	Жена управляющего баром очень хотела бы продолжить расспросы, но ей больше не представилось удобного случая.
She was for the moment wholly at sea, anxious to think for herself, and wondering what new deception was this which caused him to give out that she was ill when she was not.	Миссис Герствуд совсем растерялась. Ей хотелось все как следует обдумать, она не могла понять, что заставило мужа объявить ее больной, когда она была совершенно здорова.
Another case of her company not wanted, and excuses being made.	Вот-еще одно доказательство, что ее общество нежелательно Г ерствуду и он придумывает всевозможные причины для объяснения ее отсутствия.
She resolved to find out more.	Она твердо решила подробнее разузнать об этом деле.
"Were you at the performance last evening?" she asked of the next of Hurstwood's friends who greeted her as she sat in her box.	- Вы были вчера на спектакле? - спросила она одного из друзей Герствуда, который подошел поздороваться с нею, когда она уже сидела в ложе.
"Yes.	- Да, - ответил тот.
You didn't get around."	- Очень жаль, что вас не было.
"No," she answered, "I was not feeling very well."	- Я себя неважно чувствовала, - пояснила миссис Герствуд.
"So your husband told me," he answered.	- Да, ваш муж говорил мне.
"Well, it was really very enjoyable.	Очень интересный спектакль.
Turned out much better than I expected."	Играли гораздо лучше, чем я ожидал.
"Were there many there?"	- Было много народу?
"The house was full.	- Полным-полно! - воскликнул собеседник.
It was quite an Elk night.	- Настоящее празднество "Лосей".
I saw quite a number of your friends - Mrs. Harrison, Mrs. Barnes, Mrs. Collins."	Я видел многих из наших общих знакомых. Миссис Гаррисон, миссис Барнс, миссис Коллинс.
"Quite a social gathering."	- Весь цвет общества.
"Indeed it was.	- Совершенно верно.
My wife enjoyed it very much."	Моя жена получила большое удовольствие.
Mrs. Hurstwood bit her lip.	Миссис Герствуд прикусила губу.
"So," she thought, "that's the way he does.	"Вот оно что! - подумала она. - Так-то он поступает.
Tells my friends I am sick and cannot come."	Рассказывает друзьям, что я больна и не могу прийти".
She wondered what could induce him to go alone.	Миссис Герствуд задумалась. Что могло побудить ее мужа пойти без нее?
There was something back of this.	Тут что-то неладно.
She rummaged her brain for a reason.	Она тщетно ломала голову над этой загадкой.

By evening, when Hurstwood reached home, she had brooded herself into a state of sullen desire for explanation and revenge.	Вечером, когда Герствуд вернулся домой, она была в том мрачном состоянии, когда хочется лишь одного - допытаться и мстить.
She wanted to know what this peculiar action of his imported.	Она во что бы то ни стало решила узнать, что означает его странное поведение.
She was certain there was more behind it all than what she had heard, and evil curiosity mingled well with distrust and the remnants of her wrath of the morning.	Миссис Герствуд была убеждена, что за всем этим таится гораздо больше, чем она слышала. К недоверию и злости, еще не утихшей в ней после утренней ссоры, прибавилось ядовитое любопытство.
She, impending disaster itself, walked about with gathered shadow at the eyes and the rudimentary muscles of savagery fixing the hard lines of her mouth.	Олицетворением надвигающейся катастрофы ходила она по дому, с глазами, обведенными темными тенями, и гневной складкой у жесткого рта.
On the other hand, as we may well believe, the manager came home in the sunniest mood.	А Г ерствуд, что вполне понятно, пришел домой в самом радужном настроении.
His conversation and agreement with Carrie had raised his spirits until he was in the frame of mind of one who sings joyously.	Под впечатлением свидания с Керри и ее согласия он готов был петь от радости.
He was proud of himself, proud of his success, proud of Carrie.	Он гордился собою, гордился своим успехом, гордился своей Керри.
He could have been genial to all the world, and he bore no grudge against his wife.	Он готов был обнять весь мир и в эту минуту не испытывал ни малейшей неприязни к жене.
He meant to be pleasant, to forget her presence, to live in the atmosphere of youth and pleasure which had been restored to him.	Ему хотелось быть добрым, забыть о ее присутствии и жить в атмосфере вновь возвращенной молодости и радости.
So now, the house, to his mind, had a most pleasing and comfortable appearance.	Поэтому дом показался в этот вечер Герствуду каким-то особенно светлым и приятным.
In the hall he found an evening paper, laid there by the maid and forgotten by Mrs. Hurstwood.	В передней он нашел вечернюю газету, -горничная положила ее на место, а жена забыла ее взять.
In the dining-room the table was clean laid with linen and napery and shiny with glasses and decorated china.	В, столовой сверкал покрытый белоснежной скатертью стол, уставленный фарфором и хрусталем.
Through an open door he saw into the kitchen, where the fire was crackling in the stove and the evening meal already well under way.	Через открытую дверь Герствуд заглянул на кухню, где в плите трещал огонь и готовился ужин.
Out in the small back yard was George, Jr., frolicking with a young dog he had recently purchased, and in the parlour Jessica was playing at the piano, the sounds of a merry waltz filling every nook and corner of the comfortable home.	На маленьком дворике Джордж-младший возился с щенком, которого он недавно приобрел. Джессика играла на рояле в гостиной, и звуки веселого вальса отдавались в каждом уголке комфортабельной квартиры.
Every one, like himself, seemed to have regained his good spirits, to be in sympathy with youth and beauty, to be inclined to joy and merry-making.	Г ерствуду казалось, что все обитатели дома, как и он сам, в хорошем настроении, что все склонны радоваться и веселиться.

He felt as if he could say a good word all around himself, and took a most genial glance at the spread table and polished sideboard before going upstairs to read his paper in the comfortable armchair of the sitting-room which looked through the open windows into the street.	Ему хотелось сказать каждому что-нибудь приятное. Он с удовольствием оглядел накрытый стол и полированную мебель, затем поднялся в гостиную, чтобы сесть в удобное кресло у открытого окна и просмотреть газету.
When he entered there, however, he found his wife brushing her hair and musing to herself the while.	В гостиной он застал миссис Герствуд, которая поправляла прическу и, видимо, была всецело поглощена своими думами.
He came lightly in, thinking to smooth over any feeling that might still exist by a kindly word and a ready promise, but Mrs. Hurstwood said nothing.	Г ерствуд хотел загладить то неприятное впечатление, которое, возможно, осталось у его жены после утренней ссоры, и ждал лишь случая, чтобы сказать несколько ласковых слов или же дать согласие на то, что от него потребуют. Но миссис Герствуд упорно молчала.
He seated himself in the large chair, stirred lightly in making himself comfortable, opened his paper, and began to read.	Ее муж сел в большое кресло, устроился поудобнее, развернул газету и приступил к чтению.
In a few moments he was smiling merrily over a very comical account of a baseball game which had taken place between the Chicago and Detroit teams.	Через несколько секунд он уже улыбался, увлекшись забавным описанием бейсбольного матча между командами Чикаго и Детройта.
The while he was doing this Mrs. Hurstwood was observing him casually through the medium of the mirror which was before her.	А пока он читал, миссис Г ерствуд украдкой наблюдала за ним в висевшем напротив зеркале.
She noticed his pleasant and contented manner, his airy grace and smiling humour, and it merely aggravated her the more.	Она заметила благодушное настроение мужа, его веселую улыбку, и это вызвало в ней еще большее раздражение.
She wondered how he could think to carry himself so in her presence after the cynicism, indifference, and neglect he had heretofore manifested and would continue to manifest so long as she would endure it.	Как он смеет вести себя так в ее присутствии после такого циничного равнодушия и пренебрежения, с каким он относился к ней и будет относиться до тех пор, пока она станет это терпеть!
She thought how she should like to tell him - what stress and emphasis she would lend her assertions, how she should drive over this whole affair until satisfaction should be rendered her.	Она заранее предвкушала удовольствие, думая о том, как она выложит ему все, что накопилось у нее на душе, как будет отчеканивать каждое слово своего обвинительного акта, как будет бичевать виновного, пока не получит полного удовлетворения!
Indeed, the shining sword of her wrath was but weakly suspended by a thread of thought.	Сверкающий меч ее гнева висел на волоске над головой мужа.
In the meanwhile Hurstwood encountered a humorous item concerning a stranger who had arrived in the city and became entangled with a bunco-steerer.	А он тем временем наткнулся на потешную заметку об одном иностранце, который прибыл в город и попал в какую-то историю в игорном притоне.
It amused him immensely, and at last he stirred and chuckled to himself.	Это развеселило Герствуда, и, повернувшись в кресле, он рассмеялся.
He wished that he might enlist his wife's attention and read it to her.	Ему очень хотелось как-то привлечь внимание жены, чтобы прочесть ей заметку.

"Ha, ha," he exclaimed softly, as if to himself, "that's funny."	- Ха-ха-ха! Вот это здорово! - воскликнул он.
Mrs. Hurstwood kept on arranging her hair, not so much as deigning a glance.	Но миссис Герствуд продолжала приглаживать волосы и не обращала на мужа ни малейшего внимания.
He stirred again and went on to another subject.	Герствуд переменил позу и стал читать дальше.
At last he felt as if his good-humour must find some outlet.	Наконец он почувствовал, что должен что-то сказать или сделать, как-то излить свое хорошее настроение.
Julia was probably still out of humour over that affair of this morning, but that could easily be straightened.	Джулия, очевидно, еще не в духе из-за утренней размолвки. Ну, это легко уладить.
As a matter of fact, she was in the wrong, but he didn't care.	Конечно, она не права, но это несущественно.
She could go to Waukesha right away if she wanted to. The sooner the better.	Пусть себе едет в Вокишу хоть сейчас, если ей так хочется, и чем скорее - тем лучше.
He would tell her that as soon as he got a chance, and the whole thing would blow over.	Он так и скажет ей при первом же удобном случае, и все пройдет.
"Did you notice," he said, at last, breaking forth concerning another item which he had found, "that they have entered suit to compel the Illinois Central to get off the lake front, Julia?" he asked.	- Ты обратила внимание, - начал он, пробежав другую заметку в газете, - против железной дороги "Иллинойс-Сентрал" начат процесс: хотят заставить ее очистить набережную. Ты читала, Джулия?
She could scarcely force herself to answer, but managed to say	Миссис Г ерствуд стоило большого труда ответить.
"No," sharply.	- Нет, - резким тоном произнесла она.
Hurstwood pricked up his ears.	Герствуд насторожился.
There was a note in her voice which vibrated keenly.	В голосе жены ему послышалась какая-то опасная нотка.
"It would be a good thing if they did," he went on, half to himself, half to her, though he felt that something was amiss in that quarter.	- Давно пора! - продолжал он, обращаясь больше к самому себе, нежели к жене, ибо в ее поведении ему почудилось что-то неладное.
He withdrew his attention to his paper very circumspectly, listening mentally for the little sounds which should show him what was on foot.	Он снова взялся за чтение, в то же время прислушиваясь к малейшему звуку в комнате и стараясь угадать, что будет дальше.
As a matter of fact, no man as clever as Hurstwood -as observant and sensitive to atmospheres of many sorts, particularly upon his own plane of thought -would have made the mistake which he did in regard to his wife, wrought up as she was, had he not been occupied mentally with a very different train of thought.	По правде говоря, человек, столь умный, наблюдательный и чуткий, как Герствуд, не стал бы вести себя подобным образом с раздраженной женой, не будь он всецело поглощен другими мыслями.
Had not the influence of Carrie's regard for him, the elation which her promise aroused in him, lasted over, he would not have seen the house in so pleasant a mood.	Если бы не Керри, если бы не его восторженное состояние от ее согласия, он не видел бы свой дом в таком приятном свете.

It was not extraordinarily bright and merry this evening.	Вовсе не дышал его дом в этот вечер уютом и весельем.
He was merely very much mistaken, and would have been much more fitted to cope with it had he come home in his normal state.	Просто Г ерствуд глубоко заблуждался, и ему гораздо легче было бы бороться с надвигавшейся грозой, вернись он домой в обычном настроении.
After he had studied his paper a few moments longer, he felt that he ought to modify matters in some way or other.	Почитав еще несколько минут, Герствуд решил, что надо так или иначе сдвинуть дело с мертвой точки.
Evidently his wife was not going to patch up peace at a word.	Жена, по-видимому, не намерена так легко идти на мировую.
So he said:	Поэтому он сделал первый шаг.
"Where did George get the dog he has there in the yard?"	- Откуда у Джорджа взялся этот пес, с которым он играет во дворе? - спросил он.
"I don't know," she snapped.	- Не знаю, - отрезала миссис Герствуд.
He put his paper down on his knees and gazed idly out of the window.	Г ерствуд опустил газету на колени и стал рассеянно глядеть в окно.
He did not propose to lose his temper, but merely to be persistent and agreeable, and by a few questions bring around a mild understanding of some sort.	"Не надо выходить из себя, - мысленно решил он.- Нужно быть настойчивым и любезным и как-нибудь подипломатичнее наладить отношения".
"Why do you feel so bad about that affair of this morning? he said, at last.	- Ты все еще сердишься из-за того, что произошло утром? - сказал он наконец.
"We needn't quarrel about that.	- Не стоит из-за этого ссориться.
You know you can go to Waukesha if you want to."	Ты можешь поехать в Вокишу, когда тебе будет угодно.
"So you can stay here and trifle around with some one else?" she exclaimed, turning to him a determined countenance upon which was drawn a sharp and wrathful sneer.	Миссис Герствуд круто повернулась к нему. - Чтобы ты мог остаться здесь и кое за кем увиваться, не так ли? - со злобой выпалила она.
He stopped as if slapped in the face.	Герствуд оцепенел, словно получив пощечину.
In an instant his persuasive, conciliatory manner fled. He was on the defensive at a wink and puzzled for a word to reply.	Все его примирительное настроение мигом испарилось, и он занял оборонительную позицию, подыскивая слова для ответа.
"What do you mean?" he said at last, straightening himself and gazing at the cold, determined figure before him, who paid no attention, but went on arranging herself before the mirror.	- Что ты хочешь этим сказать? - произнес он, наконец, выпрямляясь и пристально глядя на преисполненную холодной решимости жену. Но миссис Г ерствуд, как будто ничего не замечая, продолжала приводить себя в порядок перед зеркалом.
"You know what I mean," she said, finally, as if there were a world of information which she held in reserve - which she did not need to tell.	- Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, -ответила она таким тоном, точно у нее был в запасе целый ворох доказательств, которые она пока еще не считала нужным приводить.
"Well, I don't," he said, stubbornly, yet nervous and alert for what should come next.	- Представь себе, что не знаю, - упрямо стоял на своем Герствуд, насторожившись и нервничая.

The finality of the woman's manner took away his feeling of superiority in battle.	Решительный тон жены лишил его чувства превосходства в этой битве.
She made no answer.	Миссис Герствуд ничего не ответила.
"Hmph!" he murmured, with a movement of his head to one side.	-Гм!- пробормотал Герствуд, склоняя голову набок.
It was the weakest thing he had ever done. It was totally unassured.	Это беспомощное движение только показало его неуверенность в себе.
Mrs. Hurstwood noticed the lack of colour in it. She turned upon him, animal-like, able to strike an effectual second blow.	Жена повернулась к нему, точно разъяренный зверь, готовясь нанести решительный удар.
"I want the Waukesha money tomorrow morning," she said.	- Я требую денег на поездку в Вокишу завтра же утром! - заявила она.
He looked at her in amazement.	Герствуд в изумлении смотрел на нее.
Never before had he seen such a cold, steely determination in her eye - such a cruel look of indifference.	Никогда еще не видел он в глазах жены такой холодной, стальной решимости, такого жестокого равнодушия к нему.
She seemed a thorough master of her mood -thoroughly confident and determined to wrest all control from him.	Она отлично владела собой и, по-видимому, твердо решила вырвать власть в доме из его рук.
He felt that all his resources could not defend him.	Герствуд почувствовал, что у него не хватит сил для обороны.
He must attack.	Он должен немедленно перейти в атаку.
"What do you mean?" he said, jumping up.	- Что это значит? - воскликнул он, вскакивая.
"You want!	- Ты требуешь?!
I'd like to know what's got into you to-night."	Что с тобой сегодня?
"Nothing's GOT into me," she said, flaming.	- Ничего! - вспыхнула миссис Герствуд.
"I want that money.	- Я желаю получить деньги.
You can do your swaggering afterwards."	Можешь потом распускать хвост перед кем хочешь.
"Swaggering, eh! What!	- Это еще что такое?!
You'll get nothing from me.	Ничего ты от меня не получишь!
What do you mean by your insinuations, anyhow?"	Изволь объяснить, что значат твои намеки?
"Where were you last night?" she answered. The words were hot as they came.	- Где ты был вчера вечером? - выкрикнула миссис Г ерствуд, и слова ее, точно горячая лава, полились на голову Герствуда.
"Who were you driving with on Washington Boulevard?	- С кем ты катался по бульвару Вашингтона?
Who were you with at the theatre when George saw you?	С кем ты был в театре, когда Джордж видел тебя в ложе?
Do you think I'm a fool to be duped by you?	Что же, ты думаешь, я дура? Меня можно водить за нос?

Do you think I'll sit at home here and take your 'too busys' and 'can't come,' while you parade around and make out that I'm unable to come?	Уж не полагаешь ли ты, что я по целым дням буду сидеть дома и мириться с твоим "я занят" и "мне некогда", в то время как ты веселишься и рассказываешь всем, будто я нездорова и не выхожу из дому?
I want you to know that lordly airs have come to an end so far as I am concerned.	Так позволь тебе вот что сказать: довольно с меня дипломатических разговоров!
You can't dictate to me nor my children.	Я не позволю тебе тиранить меня и детей.
I'm through with you entirely."	У меня с тобой счеты покончены раз навсегда!
"It's a lie," he said, driven to a corner and knowing no other excuse.	-Все это ложь! - крикнул Герствуд. Он был загнан в тупик и не знал, что сказать.
"Lie, eh!" she said, fiercely, but with returning reserve; "you may call it a lie if you want to, but I know."	- Ложь, да? - в бешенстве повторила миссис Герствуд, но тотчас же несколько овладела собой.- Можешь называть это ложью, если тебе угодно, но я знаю, что это правда!
"It's a lie, I tell you," he said, in a low, sharp voice.	- А я говорю - ложь! - глухим и хриплым голосом огрызнулся муж.
"You've been searching around for some cheap accusation for months and now you think you have it.	- Ты, видно, месяцами рыскала по городу в поисках гнусных сплетен и теперь воображаешь, что поймала меня.
You think you'll spring something and get the upper hand.	Хочешь пустить в ход подобную выдумку и таким способом забрать меня в руки?
Well, I tell you, you can't.	Но я тебе говорю, что этого не будет!
As long as I'm in this house I'm master of it, and you or any one else won't dictate to me - do you hear?"	Пока я нахожусь в этом доме, я здесь хозяин. Поняла? И я не позволю собой командовать.
He crept toward her with a light in his eye that was ominous.	Он медленно надвигался на жену; в глазах его горел зловещий огонь.
Something in the woman's cool, cynical, upper-handish manner, as if she were already master, caused him to feel for the moment as if he could strangle her.	В этой женщине было что-то до того бездушное, наглое и заносчивое, такая уверенность в конечной победе, что Герствуд на миг ощутил желание задушить ее.
She gazed at him - a pythoness in humour.	А миссис Герствуд смотрела на него в упор холодным, саркастическим взглядом, словно удав на свою жертву.
"I'm not dictating to you," she returned;	-Я не командую тобой, - ответила она.
"I'm telling you what I want."	- Я говорю тебе, чего я хочу.
The answer was so cool, so rich in bravado, that somehow it took the wind out of his sails.	Эти слова были произнесены таким ледяным тоном, с такой заносчивостью, что Г ерствуд опешил.
He could not attack her, he could not ask her for proofs.	Он был не в силах перейти в наступление и требовать у нее доказательств.
Somehow he felt evidence, law, the remembrance of all his property which she held in her name, to be shining in her glance.	Он чутьем догадывался, что доказательства у нее есть, что закон будет на ее стороне, вдобавок враждебный взгляд жены напомнил ему о том, что все его состояние переписано на ее имя.

He was like a vessel, powerful and dangerous, but rolling and floundering without sail.	В эту минуту Г ерствуд напоминал могучий и грозный корабль, лишившийся парусов и отданный во власть волн.
"And I'm telling you," he said in the end, slightly recovering himself, "what you'll not get."	-А я тебе говорю, - сказал он, овладев собой, - что ты этого не добьешься!
"We'll see about it," she said.	- Ну, это мы еще посмотрим! - произнесла миссис Герствуд.
"I'll find out what my rights are.	- Я выясню свои права.
Perhaps you'll talk to a lawyer, if you won't to me."	Если ты не хочешь говорить со мной, то, может быть, поговоришь с моим адвокатом.
It was a magnificent play, and had its effect.	Миссис Герствуд великолепно играла свою роль, и ее слова оказали свое действие.
Hurstwood fell back beaten.	Г ерствуд чувствовал, что потерпел полное поражение.
He knew now that he had more than mere bluff to contend with.	Он понял, что имеет дело отнюдь не с пустой похвальбой.
He felt that he was face to face with a dull proposition.	Ему стало ясно, что он попал в чрезвычайно сложную ситуацию.
What to say he hardly knew.	Он не знал, как продолжать разговор.
All the merriment had gone out of the day.	Вся сегодняшняя радость исчезла.
He was disturbed, wretched, resentful.	Г ерствуд был встревожен, озлоблен и глубоко несчастлив.
What should he do?	Что же теперь делать?
"Do as you please," he said, at last.	- Поступай, как тебе угодно, - сказал он наконец.
"I'll have nothing more to do with you," and out he strode.	- Я не желаю иметь с тобой ничего общего. И с этими словами он вышел из комнаты.
Chapter XXIII	23.
A Spirit in Travail - One Rung Put Behind	Душевные муки. Еще одна ступень позади
When Carrie reached her own room she had already fallen a prey to those doubts and misgivings which are ever the result of a lack of decision.	К тому времени, когда Керри добралась домой, ее снова стали терзать сомнения и опасения, всегда возникающие при недостатке решимости.
She could not persuade herself as to the advisability of her promise, or that now, having given her word, she ought to keep it.	Она никак не могла убедить себя, что поступила правильно, дав Герствуду обещание, и не знала, должна ли теперь сдержать свое слово.
She went over the whole ground in Hurstwood's absence, and discovered little objections that had not occurred to her in the warmth of the manager's argument.	В его отсутствие она перебрала в уме все случившееся и обнаружила много таких препятствий, которые раньше, во время пылких объяснений Герствуда, не приходили ей в голову.
She saw where she had put herself in a peculiar light, namely, that of agreeing to marry when she was already supposedly married.	Сейчас она сообразила, в какое двусмысленное положение поставила себя, согласившись выйти замуж за Герствуда, хотя он должен был считать ее замужней женщиной.

She remembered a few things Drouet had done, and now that it came to walking away from him without a word, she felt as if she were doing wrong.	Вспомнила она и многое из того, что сделал для нее в свое время молодой коммивояжер, и подумала, что с ее стороны было бы очень некрасиво уйти от него, не сказав ни слова. А кроме того, что будет дальше?
Now, she was comfortably situated, and to one who is more or less afraid of the world, this is an urgent matter, and one which puts up strange, uncanny arguments.	Сейчас она живет в уюте и комфорте, а это весьма убедительный аргумент для человека, который боится жизни.
"You do not know what will come.	"Ведь ты не знаешь, что тебя ждет, - шептал ей внутренний голос.
There are miserable things outside.	- На свете много бедствий.
People go a-begging. Women are wretched.	За стенами этого дома много несчастных женщин. Там люди ходят, протягивая руку за куском хлеба.
You never can tell what will happen.	Никогда нельзя знать, что случится с тобою.
Remember the time you were hungry.	Вспомни-ка время, когда ты, голодая, бродила по городу.
Stick to what you have."	Не упускай того, что у тебя есть!"
Curiously, for all her leaning towards Hurstwood, he had not taken a firm hold on her understanding.	Как ни странно, но, несмотря на чувства, которые Керри питала к Г ерствуду, ему не удалось подчинить ее себе.
She was listening, smiling, approving, and yet not finally agreeing.	Она слушала, улыбалась, одобряла его намерения и все же окончательно не соглашалась.
This was due to a lack of power on his part, a lack of that majesty of passion that sweeps the mind from its seat, fuses and melts all arguments and theories into a tangled mass, and destroys for the time being the reasoning power.	Очевидно, Герствуду не хватало силы воли, а страсти его - той мощи, которая отметает в сторону разум, разбивает вдребезги все теории и доводы и на время отнимает всякую способность логического мышления.
This majesty of passion is possessed by nearly every man once in his life, but it is usually an attribute of youth and conduces to the first successful mating.	Почти каждому мужчине дано раз в жизни зажечься такой могучей страстью, но обычно это бывает лишь в молодости, и тогда возникает счастливый союз.
Hurstwood, being an older man, could scarcely be said to retain the fire of youth, though he did possess a passion warm and unreasoning.	Герствуд, человек уже зрелый, не сохранил огня юности, хотя и был сейчас охвачен пылкой, безрассудной страстью.
It was strong enough to induce the leaning toward him which, on Carrie's part, we have seen. She might have been said to be imagining herself in love, when she was not.	Эта страсть была достаточно сильна, чтобы вызвать в Керри влечение к нему, пожалуй, даже чтобы заставить ее вообразить, будто она любит его.
Women frequently do this. It flows from the fact that in each exists a bias toward affection, a craving for the pleasure of being loved.	Такое нередко случается с женщинами, и причиной тому служит их склонность к любви и жажда сознавать, что они любимы.
The longing to be shielded, bettered, sympathised with, is one of the attributes of the sex.	Желание быть под надежной защитой, стать предметом нежных забот, встречать во всем сочувствие - неотъемлемая черта женского характера.

This, coupled with sentiment and a natural tendency to emotion, often makes refusing difficult. It persuades them that they are in love.	А если к этому примешивается еще природная эмоциональность, то женщине бывает трудно отказать мужчине, и поэтому ей кажется, что она влюблена.
Once at home, she changed her clothes and straightened the rooms for herself.	Вернувшись домой, Керри переоделась и стала приводить в порядок комнату, так как уборка, которую производила горничная, не удовлетворяла ее.
In the matter of the arrangement of the furniture she never took the housemaid's opinion.	Особенно манера горничной расставлять мебель.
That young woman invariably put one of the rocking-chairs in the corner, and Carrie as regularly moved it out.	Например, она неизменно задвигала в угол комнаты качалку, которую Керри любила ставить у окна.
To-day she hardly noticed that it was in the wrong place, so absorbed was she in her own thoughts.	Сегодня она, поглощенная своими мыслями, не сразу заметила, что качалка не на своем месте.
She worked about the room until Drouet put in appearance at five o'clock.	Часов около пяти пришел Друэ.
The drummer was flushed and excited and full of determination to know all about her relations with Hurstwood. Nevertheless, after going over the subject in his mind the livelong day, he was rather weary of it and wished it over with.	Он был в весьма возбужденном состоянии. Твердо решив узнать правду об отношениях между Керри и Г ерствудом, Друэ весь день ломал над этой загадкой голову и потому чувствовал себя усталым и хотел поскорей покончить с ней.
He did not foresee serious consequences of any sort, and yet he rather hesitated to begin.	Он не предвидел каких-либо серьезных осложнений, но все-таки не решался начать разговор.
Carrie was sitting by the window when he came in, rocking and looking out.	Керри, утомленная собственными раздумьями, сидела у окна и, покачиваясь в качалке, глядела на улицу.
"Well," she said innocently, weary of her own mental discussion and wondering at his haste and ill-concealed excitement, "what makes you hurry so?"	- Что ты сегодня так мечешься? - невинным тоном спросила она, удивленная торопливыми движениями и плохо скрываемым волнениемДруэ.
Drouet hesitated, now that he was in her presence, uncertain as to what course to pursue.	Друэ все еще колебался. Сейчас, в присутствии Керри, он не мог решить, как ему держать себя.
He was no diplomat.	Он не был дипломатом.
He could neither read nor see.	Он не умел читать чужие мысли и вообще не был наблюдателен.
"When did you get home?" he asked foolishly.	- Когда ты пришла домой? - с глупым видом спросил он.
"Oh, an hour or so ago.	- С час назад, - ответила Керри.
What makes you ask that?"	- А почему ты спрашиваешь?
"You weren't here," he said, "when I came back this morning, and I thought you had gone out."	- Мне пришлось вернуться утром, и я не застал тебя, - продолжал Друэ. - Значит, ты куда-то уходила.
"So I did," said Carrie simply. "I went for a walk."	- Да, я вышла погулять, - просто ответила Керри.

Drouet looked at her wonderingly.	Друэ смотрел на нее рассеянно.
For all his lack of dignity in such matters he did not know how to begin.	Несмотря на то, что самолюбие его в подобных случаях обычно молчало, он все же не решался начать разговор.
He stared at her in the most flagrant manner until at last she said:	Однако он так пристально глядел на Керри, что та, наконец, не выдержала.
"What makes you stare at me so?	- Почему ты так уставился на меня? - спросила она.
What's the matter?"	- Что случилось?
"Nothing," he answered.	- Ничего, - ответил Друэ.
"I was just thinking."	- Я только думал...
"Just thinking what?" she returned smilingly, puzzled by his attitude.	- Что ты думал? - с улыбкой спросила она, удивленная его странным поведением.
"Oh, nothing - nothing much."	- Нет, ничего, ничего особенного.
"Well, then, what makes you look so?"	- Почему же ты так странно смотришь на меня? -снова спросила она.
Drouet was standing by the dresser, gazing at her in a comic manner.	Друэ стоял у туалетного столика, и вид у него был очень комичный.
He had laid off his hat and gloves and was now fidgeting with the little toilet pieces which were nearest him.	Он повесил шляпу, положил перчатки и теперь перебирал всевозможные вещицы на туалете, не зная, как начать разговор.
He hesitated to believe that the pretty woman before him was involved in anything so unsatisfactory to himself.	Ему не хотелось верить, что эта красивая женщина замешана в столь неприятной для него истории.
He was very much inclined to feel that it was all right, after all.	Он склонен был думать, что в конце концов ничего плохого не произошло.
Yet the knowledge imparted to him by the chambermaid was rankling in his mind.	И все же в голове у него крепко засели слова горничной.
He wanted to plunge in with a straight remark of some sort, but he knew not what.	Ему хотелось начать разговор без обиняков, но он не знал, как это сделать.
"Where did you go this morning?" he finally asked weakly.	- Куда же ты ходила утром? - нерешительно спросил он.
"Why, I went for a walk," said Carrie.	- Я уже говорила тебе, что вышла погулять, -ответила Керри.
"Sure you did?" he asked.	- Это правда?
"Yes, what makes you ask?"	- Ну, конечно, правда! А почему ты спрашиваешь?
She was beginning to see now that he knew something.	Керри стала догадываться, что Друэ кое-что знает.
Instantly she drew herself into a more reserved position. Her cheeks blanched slightly.	Она внутренне насторожилась, и щеки ее слегка побледнели.

"I thought maybe you didn't," he said, beating about the bush in the most useless manner.	- Я думал, что это, может быть, и не так, -произнес Друэ, которому никак не удавалось хотя бы на йоту продвинуться к цели.
Carrie gazed at him, and as she did so her ebbing courage halted.	Керри глядела на него, и постепенно к ней возвращалась смелость, которая на время совсем было покинула ее.
She saw that he himself was hesitating, and with a woman's intuition realised that there was no occasion for great alarm.	Она видела, что Друэ в затруднении, и чисто женской интуицией поняла, что оснований для особой тревоги нет.
"What makes you talk like that?" she asked, wrinkling her pretty forehead.	- Почему ты так разговариваешь со мной? -спросила она, наморщив хорошенький лобик.
"You act so funny to-night."	- Ты так смешно ведешь себя сегодня!
"I feel funny," he answered.	- Я и чувствую себя в смешном положении, -отозвался он.
They looked at one another for a moment, and then Drouet plunged desperately into his subject.	Секунду они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец Друэ набрался храбрости и сделал решительный шаг.
"What's this about you and Hurstwood?" he asked.	- Что у тебя с Г ерствудом, хотел бы я знать? -спросил он.
"Me and Hurstwood - what do you mean?"	- У меня с Г ерствудом? - спросила Керри. - Что ты хочешь этим сказать?
"Didn't he come here a dozen times while I was away?"	- А разве он не приходил сюда без конца, когда меня не было в городе?
"A dozen times," repeated Carrie, guiltily.	-Без конца?! - дрогнувшим голосом повторила Керри.
"No, but what do you mean?"	- Нет, я тебя совершенно не понимаю.
"Somebody said that you went out riding with him and that he came here every night."	- Мне сказали, что ты с ним ездила кататься, что он приходил сюда каждый вечер.
"No such thing," answered Carrie.	- Ничего подобного! - воскликнула Керри.
"It isn't true.	- Это неправда!
Who told you that?"	Кто тебе это сказал?
She was flushing scarlet to the roots of her hair, but Drouet did not catch the full hue of her face, owing to the modified light of the room.	Она покраснела до корней волос, но сумерки мешали разглядеть ее лицо.
He was regaining much confidence as Carrie defended herself with denials.	Видя, что Керри только отпирается, он вновь обрел уверенность.
"Well, some one," he said.	- Не все ли равно кто, - заявил он.
"You're sure you didn't?"	- Правда ли, что этого не было?
"Certainly," said Carrie.	- Разумеется! - ответила она.
"You know how often he came."	- Ты же знаешь, сколько раз он был здесь.
Drouet paused for a moment and thought.	Друэ снова задумался.

"I know what you told me," he said finally.	- Я знаю только то, что ты мне говорила, - ответил он наконец.
He moved nervously about, while Carrie looked at him confusedly.	Он нервно зашагал по комнате, а Керри в смятении следила за ним.
"Well, I know that I didn't tell you any such thing as that," said Carrie, recovering herself.	- Но я тебе не говорила ничего подобного, -сказала она, немного овладев собой.
"If I were you," went on Drouet, ignoring her last remark, "I wouldn't have anything to do with him.	- На твоем месте, - продолжал Друэ, оставляя без внимания ее последние слова, - на твоем месте я не стал бы связываться с ним.
He's a married man, you know."	Ведь он женат.
"Who - who is?" said Carrie, stumbling at the word.	-Кто... кто женат?- запинаясь, переспросила Керри.
"Why, Hurstwood," said Drouet, noting the effect and feeling that he was delivering a telling blow.	-Как кто? Герствуд, конечно, - ответил Друэ. От него не укрылось то впечатление, которое произвели его слова.
"Hurstwood!" exclaimed Carrie, rising.	- Герствуд!.. - воскликнула, вскакивая, Керри.
Her face had changed several shades since this announcement was made. She looked within and without herself in a half-dazed way.	Она то краснела, то бледнела. Ошеломленная, она не в состоянии была разобраться в том, что происходит у нее в душе; комната ходуном ходила перед ее глазами.
"Who told you this?" she asked, forgetting that her interest was out of order and exceedingly incriminating.	- Кто тебе сказал, что он женат? - спросила Керри, совсем забывая о том, что выдает себя, проявляя к этому такой интерес.
"Why, I know it.	-Да я сам знаю, - ответил Друэ.
I've always known it," said Drouet.	- Мне это очень давно известно.
Carrie was feeling about for a right thought.	Керри тщетно пыталась собраться с мыслями.
She was making a most miserable showing, and yet feelings were generating within her which were anything but crumbling cowardice.	Вид у нее был жалкий и растерянный, но вместе с тем в душе ее шевелились чувства, ничего общего не имеющие с гибельной трусостью.
"I thought I told you," he added.	- Мне казалось, я говорил тебе об этом, - добавилДруэ.
"No, you didn't," she contradicted, suddenly recovering her voice.	- Нет, ты мне ничего подобного не говорил! -возразила Керри, вновь обретая дар речи.
"You didn't do anything of the kind."	- Ты ничего подобного не говорил! - еще раз повторила она.
Drouet listened to her in astonishment.	Друэ в изумлении слушал ее.
This was something new.	Это было что-то новое.
"I thought I did," he said.	- А мне казалось, я говорил, - сказал он.
Carrie looked around her very solemnly, and then went over to the window.	Керри угрюмо обвела глазами комнату и подошла к окну.
"You oughtn't to have had anything to do with him," said Drouet in an injured tone, "after all I've done for you."	- Ты не должна была заводить с ним шашни после всего, что я для тебя сделал, - обиженным тоном произнес Друэ.

"You," said Carrie, "you!	-Ты? - воскликнула Керри. - Ты?!
What have you done for me?"	А что ты такое для меня сделал?
Her little brain had been surging with contradictory feelings - shame at exposure, shame at Hurstwood's perfidy, anger at Drouet's deception, the mockery he had made at her.	В ее маленькой головке теснилось множество противоречивых мыслей, порождавших столь же противоречивые чувства. И стыд от сознания, что ее изобличили во лжи, и негодование на коварство Г ерствуда, и озлобление против Друэ, сделавшего ее посмешищем в собственных глазах.
Now one clear idea came into her head. He was at fault.	Одно было ясно: во всем виноват Друэ.
There was no doubt about it.	В этом не могло быть никакого сомнения.
Why did he bring Hurstwood out - Hurstwood, a married man, and never say a word to her?	Зачем он привел к ней этого Герствуда, женатого человека, ни словом не предупредив ее?
Never mind now about Hurstwood's perfidy - why had he done this?	Но не о Герствуде и о его вероломстве надо сейчас думать, - а вот почему Друэ так поступил с нею?
Why hadn't he warned her?	Почему он вовремя не предостерег ее?
There he stood now, guilty of this miserable breach of confidence and talking about what he had done for her!	И теперь он, обманувший ее доверие, смеет еще стоять перед ней и говорить о том, что он для нее сделал!
"Well, I like that," exclaimed Drouet, little realising the fire his remark had generated.	- Вот это мне нравится! - воскликнул Друэ, далеко не отдавая себе отчета в том, какую бурю вызвали его слова в душе Керри.
"I think I've done a good deal."	- По-моему, я очень многое для тебя сделал.
"You have, eh?" she answered.	- По-твоему? Вот как? - отозвалась Керри.
"You've deceived me - that's what you've done.	- Ты обманул меня - вот что ты сделал.
You've brought your old friends out here under false pretences.	Ты приводишь сюда своих приятелей и выставляешь их передо мной в ложном свете.
You've made me out to be - Oh," and with this her voice broke and she pressed her two little hands together tragically.	А меня выдаешь за... О! Голос Керри сорвался, и она трагическим жестом сжала руки.
"I don't see what that's got to do with it," said the drummer quaintly.	- Но все-таки я не вижу, какая между всем этим связь? - сказал Друэ, окончательно растерявшись.
"No," she answered, recovering herself and shutting her teeth.	- Ты не видишь? - сказала Керри, овладев собой и крепко стиснув зубы.
"No, of course you don't see.	- Конечно, ты не видишь! - продолжала она.
There isn't anything you see.	- Ты вообще ничего не видишь.
You couldn't have told me in the first place, could you?	Ты не мог вовремя предупредить меня, да?
You had to make me out wrong until it was too late.	Ты молчал до тех пор, пока не стало поздно.
Now you come sneaking around with your information and your talk about what you have done."	А теперь ты еще шпионишь за мной, собираешь сплетни и еще говоришь, что ты для меня много сделал!

Drouet had never suspected this side of Carrie's nature.	Друэ и не подозревал, что Керри способна на подобные вспышки.
She was alive with feeling, her eyes snapping, her lips quivering, her whole body sensible of the injury she felt, and partaking of her wrath.	Она пылала от негодования, глаза ее метали искры, губы дрожали, и все тело трепетало от обиды, которая, по ее мнению, была ей нанесена.
"Who's sneaking?" he asked, mildly conscious of error on his part, but certain that he was wronged.	- Кто за тобой шпионит? - пробормотал Друэ; он смутно сознавал, что виноват, но в то же время был вполне уверен, что с ним поступили очень нехорошо.
"You are," stamped Carrie.	-Ты! - бросила ему в ответ Керри.
"You're a horrid, conceited coward, that's what you are.	- Ты отвратительный, самовлюбленный трус, вот ты кто!
If you had any sense of manhood in you, you wouldn't have thought of doing any such thing."	Будь в тебе хоть что-то от настоящего мужчины, тебе бы и в голову не пришло так поступать!
The drummer stared.	Друэ даже рот раскрыл от изумления.
"I'm not a coward," he said.	-Я не трус! - ответил он.
"What do you mean by going with other men, anyway?"	- И я желаю знать, почему ты шляешься по городу с другими мужчинами.
"Other men!" exclaimed Carrie.	- С другими мужчинами! - воскликнула Керри.
"Other men - you know better than that.	- С другими мужчинами! Ты прекрасно знаешь, с каким мужчиной!
I did go with Mr. Hurstwood, but whose fault was it?	Я часто выходила с мистером Г ерствудом, но кто в этом виноват?
Didn't you bring him here?	Разве не ты привел его сюда?
You told him yourself that he should come out here and take me out.	Разве не ты предлагал ему навещать и развлекать меня, когда ты уезжаешь?
Now, after it's all over, you come and tell me that I oughtn't to go with him and that he's a married man."	А теперь, после всего этого, ты приходишь и заявляешь, что я не должна выходить с ним, что он женатый человек!
She paused at the sound of the last two words and wrung her hands.	Произнеся последние два слова, Керри внезапно прервала свою речь и снова заломила руки.
The knowledge of Hurstwood's perfidy wounded her like a knife.	Мысль о коварстве Г ерствуда ранила ее, как острый нож.
"Oh," she sobbed, repressing herself wonderfully and keeping her eyes dry. "Oh, oh!"	- О!.. - всхлипнула она, но прекрасно справилась с собой и не пролила ни слезинки.
"Well, I didn't think you'd be running around with him when I was away," insisted Drouet.	- Вот уж не думал, что ты начнешь шляться с ним, когда меня нет в городе! - сказал Друэ.
"Didn't think!" said Carrie, now angered to the core by the man's peculiar attitude.	- Ты не думал! - язвительным тоном повторила Керри, до глубины души возмущенная поведением этого человека.
"Of course not.	- Конечно, ты не думал!
You thought only of what would be to your satisfaction.	Ты ни о чем другом, кроме своего удовольствия, не думал.

You thought you'd make a toy of me - a plaything.	Ты полагал, что тебе удастся сделать из меня игрушку, что я буду для тебя приятной забавой!
Well, I'll show you that you won't.	Так вот я тебе докажу, что этого не будет!
I'll have nothing more to do with you at all.	С этой минуты я не желаю иметь с тобой ничего общего!
You can take your old things and keep them," and unfastening a little pin he had given her, she flung it vigorously upon the floor and began to move about as if to gather up the things which belonged to her.	Можешь получить назад свои дрянные подарки и хранить их на память! Сорвав с груди маленькую брошку, Керри с силой швырнула ее на пол и забегала по комнатам, собирая кое-какие вещицы, которые принадлежали ей.
By this Drouet was not only irritated but fascinated the more.	Друэ, несмотря на свою злость, смотрел на Керри, как зачарованный.
He looked at her in amazement, and finally said: "I don't see where your wrath comes in.	- Не пойму, почему ты бесишься? - наконец, сказал он изумленно.
I've got the right of this thing.	- Вся правда на моей стороне, а уж никак не на твоей!
You oughtn't to have done anything that wasn't right after all I did for you."	Ты не должна была так некрасиво вести себя после всего, что я для тебя сделал!
"What have you done for me?" asked Carrie blazing, her head thrown back and her lips parted.	- А что такое ты сделал для меня? - пылая гневом, спросила Керри. Она гордо откинула голову и чуть приоткрыла губы.
"I think I've done a good deal," said the drummer, looking around.	- По-моему, я сделал совсем не мало, - ответил Друэ, многозначительно обводя глазами комнату.
"I've given you all the clothes you wanted, haven't I?	- Разве я не покупал тебе все, что только тебе хотелось?
I've taken you everywhere you wanted to go.	Разве я не водил тебя повсюду, куда только тебе хотелось пойти?
You've had as much as I've had, and more too."	Ты получала столько же удовольствий, сколько и я, пожалуй, даже больше.
Carrie was not ungrateful, whatever else might be said of her.	Можно было сказать про Керри что угодно, но неблагодарной она не была.
In so far as her mind could construe, she acknowledged benefits received.	По ее понятиям за полученные блага она платила достаточной признательностью.
She hardly knew how to answer this, and yet her wrath was not placated.	Она не нашлась, как ответить Друэ, однако ее гнев далеко не утих.
She felt that the drummer had injured her irreparably.	Ей казалось, что коммивояжер нанес ей непоправимую обиду.
"Did I ask you to?" she returned.	- Разве я тебя об этом просила? - сказала она.
"Well, I did it," said Drouet, "and you took it."	- Во всяком случае, я давал, а ты принимала, -парировал Друэ.
"You talk as though I had persuaded you," answered Carrie.	- Можно подумать, что я тебя уговаривала! -воскликнула Керри.
"You stand there and throw up what you've done.	- Чего ты вздумал хвалиться тем, что ты для меня сделал?

I don't want your old things.	Наряды твои мне не нужны!
I'll not have them.	Я их не стану больше надевать!
You take them to-night and do what you please with them.	Можешь хоть сегодня получить их и делать с ними все, что угодно!
I'll not stay here another minute."	Я ни одной минуты больше не останусь здесь!
"That's nice!" he answered, becoming angered now at the sense of his own approaching loss.	- Это мне нравится! - воскликнул в свою очередь Друэ, обозленный предчувствием грозящей утраты.
"Use everything and abuse me and then walk off.	- Использовать меня, а потом оскорбить и уйти!
That's just like a woman.	Что ж, это очень по-женски.
I take you when you haven't got anything, and then when some one else comes along, why I'm no good.	Я приютил тебя, когда у тебя ничего за душой не было, а теперь вдруг является другой, и я уже нехорош!
I always thought it'd come out that way."	Впрочем, я всегда думал, что этим рано или поздно кончится.
He felt really hurt as he thought of his treatment, and looked as if he saw no way of obtaining justice.	Он был глубоко уязвлен тем, как отнеслась к нему Керри, и сознанием, что ему уже не удастся добиться справедливости.
"It's not so," said Carrie, "and I'm not going with anybody else.	- И вовсе это не так, - сказала Керри. - Ни к кому я не ухожу.
You have been as miserable and inconsiderate as you can be.	А ты вел себя грубо, гадко и эгоистично, как, впрочем, и следовало ожидать!
I hate you, I tell you, and I wouldn't live with you another minute.	Я тебя ненавижу, слышишь, ненавижу, и ни одной минуты больше не останусь с тобой!
You're a big, insulting" - here she hesitated and used no word at all - "or you wouldn't talk that way."	Ты просто подлый... Керри запнулась и не добавила слова, которое готово было сорваться с ее губ. - Иначе ты не посмел бы так говорить! -закончила она.
She had secured her hat and jacket and slipped the latter on over her little evening dress. Some wisps of wavy hair had loosened from the bands at the side of her head and were straggling over her hot, red cheeks.	Керри взяла шляпу, накинула жакет на скромное вечернее платье, поправила волнистые пряди, выбившиеся из прически на разгоряченные щеки.
She was angry, mortified, grief-stricken.	Она была озлоблена, раздавлена горем, уничтожена.
Her large eyes were full of the anguish of tears, but her lids were not yet wet.	В ее больших глазах стояли слезы, но веки были сухими.
She was distracted and uncertain, deciding and doing things without an aim or conclusion, and she had not the slightest conception of how the whole difficulty would end.	Она рассеянно и неуверенно двигалась по комнате, бесцельно перекладывая вещи с места на место, принимая какие-то смутные решения и совсем не представляя себе, во что выльется их ссора.
"Well, that's a fine finish," said Drouet.	- Хорош конец, что и говорить! - сказал Друэ.
"Pack up and pull out, eh?	- Уложила вещи - и адью, не так ли?
You take the cake.	Право, тебе следует за это выдать приз!

I bet you were knocking around with Hurstwood or you wouldn't act like that.	Уж конечно, ты сошлась с Герствудом - не то вела бы себя иначе.
I don't want the old rooms. You needn't pull out for me.	Мне эти комнатенки не нужны, можешь не выезжать из-за меня.
You can have them for all I care, but b'George, you haven't done me right."	Оставайся здесь - мне все равно. Но, черт возьми, ты со мной скверно поступила!
"I'll not live with you," said Carrie.	- Я не стану жить с тобой, - спокойно сказала Керри.
"I don't want to live with you.	- Я не хочу жить с тобой.
You've done nothing but brag around ever since you've been here."	Ничего, кроме бахвальства, я от тебя не слыхала за все время, что мы были вместе.
"Aw, I haven't anything of the kind," he answered.	- Вот уж ничего подобного, - возразил Друэ.
Carrie walked over to the door.	Керри направилась к двери.
"Where are you going?" he said, stepping over and heading her off.	- Куда ты? - крикнул Друэ. Он сорвался с места и загородил ей дорогу.
"Let me out," she said.	- Дай мне пройти!
"Where are you going?" he repeated.	- Куда ты? - повторил он.
He was, above all, sympathetic, and the sight of Carrie wandering out, he knew not where, affected him, despite his grievance.	Друэ был человек мягкосердечный, и, несмотря на горечь обиды, ему стало жаль Керри, уходившую неизвестно куда.
Carrie merely pulled at the door.	Керри, ничего не ответив, дергала ручку двери.
The strain of the situation was too much for her, however.	Однако напряженность этого разговора оказалась ей не под силу.
She made one more vain effort and then burst into tears.	Она сделала еще одну тщетную попытку открыть дверь и вдруг разрыдалась.
"Now, be reasonable, Cad," said Drouet gently.	- Будь же благоразумна, Кэд, - ласково сказал Друэ.
"What do you want to rush out for this way?	- Зачем тебе убегать отсюда?
You haven't any place to go.	Тебе же некуда идти.
Why not stay here now and be quiet?	Оставайся здесь и успокойся.
I'll not bother you. I don't want to stay here any longer."	Я не стану беспокоить тебя, я и сам не хочу здесь больше оставаться.
Carrie had gone sobbing from the door to the window.	Керри, всхлипывая, отошла от двери к окну.
She was so overcome she could not speak.	Она была так измучена, что не могла произнести ни слова.
"Be reasonable now," he said.	- Будь же благоразумна, - повторил Друэ.
"I don't want to hold you.	- Я вовсе не намерен удерживать тебя силой.
You can go if you want to, but why don't you think it over?	Если уж тебе так хочется, можешь уйти, но прежде обдумай все хорошенько.
Lord knows, I don't want to stop you."	Бог видит, я тебе препятствовать не стану.

He received no answer. Carrie was quieting, however, under the influence of his plea.	Ответа не последовало, но мало-помалу, под действием его теплых слов, Керри стала успокаиваться.
"You stay here now, and I'll go," he added at last.	- Оставайся здесь, а я уйду, - сказал наконец Друэ.
Carrie listened to this with mingled feelings.	Керри слушала его с самыми разноречивыми чувствами.
Her mind was shaken loose from the little mooring of logic that it had.	Мысли ее точно шквалом отнесло от маленького причала логики, которой все же не был лишен ее разум.
She was stirred by this thought, angered by that - her own injustice, Hurstwood's, Drouet's, their respective qualities of kindness and favour, the threat of the world outside, in which she had failed once before, the impossibility of this state inside, where the chambers were no longer justly hers, the effect of the argument upon her nerves, all combined to make her a mass of jangling fibres - an anchorless, storm-beaten little craft which could do absolutely nothing but drift.	Ее тревожило одно, сердило другое, она терзалась собственной несправедливостью, и несправедливостью Герствуда и Друэ к ней, и воспоминанием о доброте обоих, и мыслью о том, что за стенами этой комнаты лежит холодный мир, в котором она уже однажды потерпела поражение, и тем, что она больше не имеет права оставаться здесь. Все это вместе превратило ее в клубок трепещущих нервов, в потерявшее якорь, исхлестанное штормом утлое суденышко, способное лишь беспомощно нестись по волнам.
"Say," said Drouet, coming over to her after a few moments, with a new idea, and putting his hand upon her.	- Послушай, Керри! - сказал вдруг Друэ, которого, видимо, осенила какая-то новая мысль.
"Don't!" said Carrie, drawing away, but not removing her handkerchief from her eyes.	- Не трогай меня! - прошептала Керри, отшатываясь, но не отнимая платка от заплаканных глаз.
"Never mind about this quarrel now. Let it go.	- Не огорчайся из-за нашей ссоры, Керри, ну ее! -снова начал Друэ.
You stay here until the month's out, anyhow, and then you can tell better what you want to do.	- Оставайся здесь до конца месяца, а тем временем ты решишь, как быть дальше.
Eh?"	Ладно?
Carrie made no answer.	Керри не отвечала.
"You'd better do that," he said.	- Право, так будет лучше, - продолжал Друэ.
"There's no use your packing up now.	- Какой смысл сейчас укладываться?
You can't go anywhere."	Тебе же некуда идти!
Still he got nothing for his words.	Его слова по-прежнему остались без ответа.
"If you'll do that, we'll call it off for the present and I'll get out."	- Если ты сделаешь, как я говорю, мы больше не будем толковать об этом, и я уйду.
Carrie lowered her handkerchief slightly and looked out of the window.	Керри отняла от глаз платок и посмотрела в окно.
"Will you do that?" he asked.	-Ты согласна? - снова спросил он.
Still no answer.	По-прежнему никакого ответа.
"Will you?" he repeated.	- Согласна? - повторил он.

She only looked vaguely into the street.	Керри молчала и только рассеянно смотрела на улицу.
"Aw! come on," he said, "tell me.	- Да полно, Керри! - настаивал Друэ.
Will you?"	- Ну, скажи, ты согласна?
"I don't know," said Carrie softly, forced to answer.	- Я не знаю, - тихо произнесла она, вынужденная что-то ответить.
"Promise me you'll do that," he said, "and we'll quit talking about it.	- Обещай мне, что ты так и сделаешь, и бросим об этом говорить, - снова сказал Друэ.
It'll be the best thing for you."	- Ведь лучшего сейчас не придумаешь.
Carrie heard him, but she could not bring herself to answer reasonably.	Керри слушала его, но не могла собраться с мыслями, чтобы дать разумный ответ.
She felt that the man was gentle, and that his interest in her had not abated, and it made her suffer a pang of regret.	Этот человек был ласков с нею, его привязанность к ней нисколько не ослабела, и ее стали мучить угрызения совести.
She was in a most helpless plight.	Она была в состоянии полной беспомощности.
As for Drouet, his attitude had been that of the jealous lover.	Что касается Друэ, то он сейчас переживал то, что переживает ревнивый любовник.
Now his feelings were a mixture of anger at deception, sorrow at losing Carrie, misery at being defeated.	В чувствах его царил полнейший сумбур - тут была и ярость обманутого, и боль утраты, и горькое чувство поражения.
He wanted his rights in some way or other, and yet his rights included the retaining of Carrie, the making her feel her error.	Ему хотелось так или иначе отстоять свои права, но для этого он должен был удержать Керри и заставить ее понять свою ошибку.
"Will you?" he urged.	- Ну что, обещаешь? - торопил он ее.
"Well, I'll see," said Carrie.	- Я подумаю, - ответила Керри.
This left the matter as open as before, but it was something.	Вопрос, таким образом, остался открытым, но и это было уже кое-что.
It looked as if the quarrel would blow over, if they could only get some way of talking to one another.	Казалось, буря пронесется мимо, лишь бы только им снова найти общий язык.
Carrie was ashamed, and Drouet aggrieved.	Керри стало стыдно, а Друэ был огорчен.
He pretended to take up the task of packing some things in a valise.	Он сделал вид, будто принимается укладывать свои вещи в чемодан.
Now, as Carrie watched him out of the corner of her eye, certain sound thoughts came into her head.	Керри исподтишка следила за ним, и в голове у нее начали зарождаться трезвые мысли.
He had erred, true, but what had she done?	Правда, этот человек совершил ошибку, но разве не была виновата и она?
He was kindly and good-natured for all his egotism.	При всем своем эгоизме Друэ был добр и ласков.
Throughout this argument he had said nothing very harsh.	Во время их ссоры он не сказал ей ни одного оскорбительного слова.
On the other hand, there was Hurstwood - a greater deceiver than he.	С другой стороны, Г ерствуд оказался еще большим обманщиком, чем Друэ.

He had pretended all this affection, all this passion, and he was lying to her all the while.	Он делал вид, будто влюблен в нее, он разыгрывал страсть и все время лгал и притворялся.
Oh, the perfidy of men!	О, коварство мужчин!
And she had loved him.	Она любила его!..
There could be nothing more in that quarter.	Но теперь с ним все кончено.
She would see Hurstwood no more.	Она никогда больше не увидит Герствуда.
She would write him and let him know what she thought. Thereupon what would she do?	Она напишет ему и выложит все, что о нем думает... Ну, а потом что она будет делать?
Here were these rooms. Here was Drouet, pleading for her to remain.	Тут у нее, по крайней мере, есть квартира, Друэ, умоляющий ее остаться.
Evidently things could go on here somewhat as before, if all were arranged.	Очевидно, все может идти по-старому, если только как-то уладить все дело.
It would be better than the street, without a place to lay her head.	Во всяком случае, это лучше, чем улица, лучше, чем остаться без крова.
All this she thought of as Drouet rummaged the drawers for collars and laboured long and painstakingly at finding a shirt-stud.	А пока она размышляла, Друэ рылся в ящиках, собирая сорочки и воротнички, потом долго и усердно искал запонку.
He was in no hurry to rush this matter.	Он, по-видимому, не особенно торопился.
He felt an attraction to Carrie which would not down.	Влечение к Керри у него не исчезло.
He could not think that the thing would end by his walking out of the room.	Он не мог себе представить, что вот он уйдет, и все будет кончено.
There must be some way round, some way to make her own up that he was right and she was wrong - to patch up a peace and shut out Hurstwood for ever. Mercy, how he turned at the man's shameless duplicity.	Должно же найтись какое-то иное решение, какое-то средство заставить Керри признать, что он прав, а она не права! Тогда можно было бы заключить мир и навсегда захлопнуть двери перед носом Герствуда... Друэ был возмущен бесстыдной двуличностью этого человека.
"Do you think," he said, after a few moments' silence, "that you'll try and get on the stage?"	- А ты не думаешь попытать счастья на сцене? -спросил Друэ после продолжительного молчания.
He was wondering what she was intending.	Его интересовало, что она намеревается делать.
"I don't know what I'll do yet," said Carrie.	- Я еще ничего не решила, - сказала Керри.
"If you do, maybe I can help you.	- Если хочешь попытаться, я помогу тебе.
I've got a lot of friends in that line."	У меня много друзей в театральном мире.
She made no answer to this.	Керри ничего не ответила.
"Don't go and try to knock around now without any money.	- Не вздумай только уходить без денег, - сказал он.
Let me help you," he said.	- Позволь мне помочь тебе.
"It's no easy thing to go on your own hook here."	Здесь, в Чикаго, на свои силы нечего полагаться.
Carrie only rocked back and forth in her chair.	Керри сидела в качалке и молча раскачивалась взад и вперед.

"I don't want you to go up against a hard game that way."	- Я бы не хотел, чтобы тебе снова пришлось тяжко, - продолжал Друэ.
He bestirred himself about some other details and Carrie rocked on.	Он опять принялся возиться с вещами, а Керри все продолжала раскачиваться.
"Why don't you tell me all about this thing," he said, after a time, "and let's call it off?	- Ты бы взяла да рассказала мне все, как есть, -немного погодя начал Друэ. - И больше мы к этому не возвращались бы.
You don't really care for Hurstwood, do you?"	Ты что, в самом деле любишь Герствуда?
"Why do you want to start on that again?" said Carrie.	- Зачем ты опять начинаешь сначала? - сказала Керри.
"You were to blame."	- Ты сам во всем виноват.
"No, I wasn't," he answered.	- Ничего подобного! - запротестовал Друэ.
"Yes, you were, too," said Carrie.	- Нет, именно ты виноват, - стояла она на своем.
"You shouldn't have ever told me such a story as that."	- И ты не должен был передавать мне эти сплетни.
"But you didn't have much to do with him, did you?" went on Drouet, anxious for his own peace of mind to get some direct denial from her.	- Надеюсь, ты не зашла с ним слишком далеко? -продолжал Друэ, горя желанием успокоиться, получив отрицательный ответ.
"I won't talk about it," said Carrie, pained at the quizzical turn the peace arrangement had taken.	- Я не желаю говорить об этом, - заявила Керри, удрученная тем, что их примирение приняло такой комический оборот.
"What's the use of acting like that now, Cad?" insisted the drummer, stopping in his work and putting up a hand expressively.	- Что толку вести себя так, Кэд? - не унимался Друэ. Он даже перестал собираться и выразительным жестом поднял руку.
"You might let me know where I stand, at least."	- Ты могла бы, по крайней мере, внести какую-то ясность в мое положение.
"I won't," said Carrie, feeling no refuge but in anger.	- Не хочу! - буркнула Керри, видя в гневе единственное свое прибежище.
"Whatever has happened is your own fault."	- Что бы там ни было, во всем виноват только ты.
"Then you do care for him?" said Drouet, stopping completely and experiencing a rush of feeling.	- Значит, ты в самом деле любишь его? - произнес Друэ. В приливе негодования он бросил упаковывать чемодан.
"Oh, stop!" said Carrie.	- Ах, перестань! - воскликнула Керри.
"Well, I'll not be made a fool of," exclaimed Drouet.	- Нет, не перестану! - рассвирепел Друэ.
"You may trifle around with him if you want to, but you can't lead me.	- Я не позволю тебе дурачить меня! Ты можешь сколько угодно играть им, но себя я не дам водить за нос!
You can tell me or not, just as you want to, but I won't fool any longer!"	Хочешь говорить - говори, не хочешь - не надо, как тебе угодно, но я не желаю, чтобы ты делала из меня дурака!
He shoved the last few remaining things he had laid out into his valise and snapped it with a vengeance.	Друэ запихал последние вещи в чемодан и захлопнул его, словно вымещая на нем свою злость.

Then he grabbed his coat, which he had laid off to work, picked up his gloves, and started out.	Потом он схватил пиджак, который снял, чтобы удобнее было собираться, взял перчатки и двинулся к выходу.
"You can go to the deuce as far as I am concerned," he said, as he reached the door.	- Можешь отправляться ко всем чертям! - крикнул он, подойдя к двери.
"I'm no sucker," and with that he opened it with a jerk and closed it equally vigorously.	- Я тебе не мальчишка. Он с силой рванул дверь и шумно захлопнул ее за собой.
Carrie listened at her window view, more astonished than anything else at this sudden rise of passion in the drummer.	Керри продолжала сидеть у окна, скорее пораженная, нежели оскорбленная этим внезапным взрывом ярости.
She could hardly believe her senses - so good-natured and tractable had he invariably been.	Она не верила своим ушам: Друэ всегда был такой добродушный и покладистый.
It was not for her to see the well spring of human passion.	Где ей было разбираться в источниках человеческих страстей!
A real flame of love is a subtle thing.	Истинная любовь - вещь очень тонкая.
It burns as a will-o'-the-wisp, dancing onward to fairylands of delight.	Ее пламя мерцает, как блуждающий болотный огонек, и, танцуя, уносится в сказочные царства радостей.
It roars as a furnace.	Оно же бушует, как огонь в печи.
Too often jealousy is the quality upon which it feeds.	Увы, как часто оно питается ревностью!
Chapter XXIV	24.
Ashes of Tinder - A Face at the Window	Остывшая зола. Лицо в окне
That night Hurstwood remained down town entirely, going to the Palmer House for a bed after his work was through.	В эту ночь Герствуд не ночевал дома. Вместо того, чтобы после закрытия бара вернуться к себе, он отправился в отель "Палмер", где снял номер.
He was in a fevered state of mind, owing to the blight his wife's action threatened to cast upon his entire future.	Его мозг работал с лихорадочной быстротой; поведение жены ставило под удар все его будущее.
While he was not sure how much significance might be attached to the threat she had made, he was sure that her attitude, if long continued, would cause him no end of trouble.	Он точно не знал, какую силу имеют ее угрозы, но в то же время нисколько не сомневался, что жена способна причинить ему множество неприятностей, если она будет продолжать свою линию.
She was determined, and had worsted him in a very important contest.	Очевидно, она приняла какое-то твердое решение и к тому же в стычке с ним сумела одержать весьма серьезную победу.
How would it be from now on?	Что будет дальше?
He walked the floor of his little office, and later that of his room, putting one thing and another together to no avail.	Об этом-то и размышлял Герствуд, шагая взад и вперед сперва по своей маленькой конторе, а потом по комнате в отеле, и не мог прийти ни к какому выводу.
Mrs. Hurstwood, on the contrary, had decided not to lose her advantage by inaction.	А миссис Г ерствуд, наоборот, решила не уступать выигранных позиций и не сидеть сложа руки.

Now that she had practically cowed him, she would follow up her work with demands, the acknowledgment of which would make her word LAW in the future.	Теперь, когда она как следует запугала мужа, ей легко будет диктовать ему условия, а это, в свою очередь, приведет к тому, что ее слово станет законом.
He would have to pay her the money which she would now regularly demand or there would be trouble.	Отныне он вынужден будет давать ей столько, сколько она потребует, не то - берегись!
It did not matter what he did.	Как Герствуд будет себя вести, - до этого ей не было никакого дела.
She really did not care whether he came home any more or not.	Ее очень мало интересовало, вернется ли он домой.
The household would move along much more pleasantly without him, and she could do as she wished without consulting any one.	Жизнь в доме будет протекать без него даже более приятно. Она, миссис Герствуд, может теперь поступать как ей угодно, ни у кого не спрашивая совета.
Now she proposed to consult a lawyer and hire a detective.	Вместе с тем она решила повидаться с адвокатом, а также нанять сыщика.
She would find out at once just what advantages she could gain.	Она должна, не мешкая, выяснить, каких преимуществ она может добиться.
Hurstwood walked the floor, mentally arranging the chief points of his situation.	Герствуд шагал из угла в угол, обдумывая свое положение.
"She has that property in her name," he kept saying to himself.	"Все имущество записано на имя жены!" - не переставал он твердить себе.
"What a fool trick that was. Curse it!	Как это было глупо с его стороны, черт возьми!
What a fool move that was."	Как он мог быть таким ослом?
He also thought of his managerial position.	Подумал он и о том, как все это отразится на его положении управляющего баром.
"If she raises a row now I'll lose this thing.	"Если жена затеет скандал, я лишусь места.
They won't have me around if my name gets in the papers.	Владельцы бара не станут держать меня, если мое имя попадет в газеты.
My friends, too!"	А друзья... ох!"
He grew more angry as he thought of the talk any action on her part would create.	Г ерствуда охватил новый прилив злобы при мысли о том, какие пересуды вызовет поведение его жены.
How would the papers talk about it?	Что будут печатать газеты?
Every man he knew would be wondering.	Все знакомые будут любопытствовать.
He would have to explain and deny and make a general mark of himself.	Он должен будет что-то объяснять, отрицать, -словом, станет центром всеобщего внимания.
Then Moy would come and confer with him and there would be the devil to pay.	А потом явится мистер Мой, выразит желание "побеседовать" с ним, и черт знает во что это выльется.
Many little wrinkles gathered between his eyes as he contemplated this, and his brow moistened.	От этих беспокойных мыслей на лице Герствуда появилось много мелких морщинок, а на лбу выступила холодная испарина.

He saw no solution of anything - not a loophole left.	Он не мог себе представить, чем кончится эта передряга, и не видел для себя ни малейшей лазейки.
Through all this thoughts of Carrie flashed upon him, and the approaching affair of Saturday.	Среди этих тревог Герствуд вдруг вспомнил о Керри и об их уговоре на субботу.
Tangled as all his matters were, he did not worry over that.	Как ни запутаны были теперь его дела, обещание, данное Керри, нисколько не тревожило его.
It was the one pleasing thing in this whole rout of trouble.	Свидание с ней было единственным просветом на темном фоне неприятностей.
He could arrange that satisfactorily, for Carrie would be glad to wait, if necessary.	Вопрос об их отъезде он уладит к обоюдному удовлетворению - ведь она охотно подождет, если ему понадобится.
He would see how things turned out tomorrow, and then he would talk to her. They were going to meet as usual.	Посмотрим, что покажет завтра, а там можно будет и поговорить с нею... Они условились встретиться в обычном месте.
He saw only her pretty face and neat figure and wondered why life was not arranged so that such joy as he found with her could be steadily maintained.	Герствуд видел перед собой хорошенькое личико Керри, ее изящную фигурку и с горечью спрашивал себя, почему так нелепо устроена жизнь, что радость, которую он испытывает в присутствии этой женщины, не может длиться вечно.
How much more pleasant it would be.	Насколько приятнее было бы тогда жить!..
Then he would take up his wife's threat again, and the wrinkles and moisture would return.	Но тут же он снова вспоминал об угрозе жены, и лоб его опять покрывался испариной, и около глаз появлялись морщинки.
In the morning he came over from the hotel and opened his mail, but there was nothing in it outside the ordinary run.	Утром он пришел на службу прямо из отеля и тотчас сел просматривать корреспонденцию, но почта не принесла ему ничего необычного.
For some reason he felt as if something might come that way, and was relieved when all the envelopes had been scanned and nothing suspicious noticed.	Почему-то у него было предчувствие, что он должен получить что-то с этой почтой, и он облегченно вздохнул, не найдя ничего подозрительного.
He began to feel the appetite that had been wanting before he had reached the office, and decided before going out to the park to meet Carrie to drop in at the Grand Pacific and have a pot of coffee and some rolls.	К нему даже вернулся аппетит, которого не было, когда он встал, и он решил перед встречей с Керри зайти в кафе "Гранд-Пасифик" и выпить кофе со сдобными булочками.
While the danger had not lessened, it had not as yet materialised, and with him no news was good news.	Опасность, правда, не миновала, но она и не приняла пока что никакой определенной формы, а для Г ерствуда отсутствие новостей было равносильно хорошим новостям.
If he could only get plenty of time to think, perhaps something would turn up.	Если бы только у него было время как следует все обдумать, тогда, несомненно, нашелся бы какой-то выход.
Surely, surely, this thing would not drift along to catastrophe and he not find a way out.	Нет, нет, не может быть, чтобы все это вылилось в катастрофу и чтобы он так и не нашел пути к спасению!

His spirits fell, however, when, upon reaching the park, he waited and waited and Carrie did not come.	Однако он пал духом, когда, явившись в парк, он ждал бесконечно долго, а Керри так и не пришла.
He held his favourite post for an hour or more, then arose and began to walk about restlessly.	Час с лишним сидел он на обычном месте, потом встал и принялся нервно расхаживать по аллее.
Could something have happened out there to keep her away?	Что могло задержать Керри?
Could she have been reached by his wife?	А вдруг его жена добралась до нее?
Surely not.	Нет, этого не может быть!
So little did he consider Drouet that it never once occurred to him to worry about his finding out.	Что касается Друэ, то Г ерствуд не принимал его в расчет; ему даже в голову не пришло, что тот может что-нибудь узнать.
He grew restless as he ruminated, and then decided that perhaps it was nothing. She had not been able to get away this morning.	Чем больше думал Г ерствуд, тем сильнее нервничал, но в конце концов решил, что ничего, вероятно, не случилось, а просто Керри почему-либо неудобно было уйти сегодня из дому.
That was why no letter notifying him had come.	Поэтому от нее и письма не было утром.
He would get one today. It would probably be on his desk when he got back.	Но письмо, наверное, еще будет, возможно даже, что оно уже ждет его в конторе.
He would look for it at once.	Надо сейчас же сходить туда.
After a time he gave up waiting and drearily headed for the Madison car.	Герствуд подождал еще немного, потом решил, что ждать больше не стоит, и уныло поплелся к конке на Медисон-стрит.
To add to his distress, the bright blue sky became overcast with little fleecy clouds which shut out the sun.	Вдобавок ко всему ясное до сих пор небо покрылось пухлыми облаками, скрывшими солнце.
The wind veered to the east, and by the time he reached his office it was threatening to drizzle all afternoon.	Ветер изменил направление, и к тому времени, когда Герствуд достиг бара, уже собрался дождь, угрожавший затянуться на весь день.
He went in and examined his letters, but there was nothing from Carrie. Fortunately, there was nothing from his wife either.	Г ерствуд тщательно просмотрел все письма, но от Керри не было ничего, хорошо еще, что не нашлось ничего и от жены.
He thanked his stars that he did not have to confront that proposition just now when he needed to think so much.	Управляющий баром мысленно возблагодарил судьбу за то, что ему не приходилось ничего решать сейчас, когда нужно было о стольком подумать.
He walked the floor again, pretending to be in an ordinary mood, but secretly troubled beyond the expression of words.	Он снова заходил взад и вперед по комнате, внешне спокойный, но в душе чрезвычайно встревоженный.
At one-thirty he went to Rector's for lunch, and when he returned a messenger was waiting for him.	В половине второго он отправился завтракать в ресторан "Ректор", а вернувшись, застал мальчика-посыльного, дожидавшегося его в конторе.
He looked at the little chap with a feeling of doubt.	С тяжелым предчувствием взглянул Герствуд на мальчугана.

"I'm to bring an answer," said the boy.	Тот протянул ему письмо и сказал: - Мне приказано ждать ответа.
Hurstwood recognised his wife's writing.	Герствуд узнал почерк жены.
He tore it open and read without a show of feeling.	Он быстро вскрыл конверт и принялся читать, ничем не выказывая своих чувств.
It began in the most formal manner and was sharply and coldly worded throughout.	Письмо было написано самым официальным тоном и притом в крайне холодных и резких выражениях.
"I want you to send the money I asked for at once.	"Прошу немедленно прислать деньги, о которых я говорила.
I need it to carry out my plans.	Они нужны мне для выполнения моих планов.
You can stay away if you want to. It doesn't matter in the least.	Можешь, если хочешь, не жить дома, - это меня нимало не интересует.
But I must have some money.	Но деньги мне нужны немедленно.
So don't delay, but send it by the boy."	Поэтому не откладывай и пришли с мальчиком".
When he had finished it, he stood holding it in his hands.	Герствуд прочел письмо и стоял, держа его в руках.
The audacity of the thing took his breath.	От этой наглости у него перехватило дыхание.
It roused his ire also - the deepest element of revolt in him.	Он был разгневан и глубоко возмущен.
His first impulse was to write but four words in reply	Первым его порывом было написать в ответ лишь четыре слова:
"Go to the devil!" - but he compromised by telling the boy that there would be no reply.	"Убирайся ко всем чертям!" Но он вовремя овладел собой и, избрав полумеру, сказал мальчику, что ответа не будет.
Then he sat down in his chair and gazed without seeing, contemplating the result of his work.	Затем он опустился на стул и, глядя перед собой невидящим взглядом, стал думать о том, к чему приведет этот шаг.
What would she do about that?	Что теперь сделает жена?
The confounded wretch!	Какая гадина!
Was she going to try to bulldoze him into submission?	Неужели она думает, что ей удастся запугать его и добиться полной покорности?
He would go up there and have it out with her, that's what he would do.	Он сейчас же поедет домой и объяснится с ней, да!
She was carrying things with too high a hand.	Слишком уж она зазналась!
These were his first thoughts.	Таковы были первые мысли Герствуда.
Later, however, his old discretion asserted itself.	Однако вскоре к нему вернулась былая осторожность.
Something had to be done.	Необходимо что-то предпринять.
A climax was near and she would not sit idle.	Близится минута развязки: жена, надо полагать, не будет сидеть сложа руки.

He knew her well enough to know that when she had decided upon a plan she would follow it up.	Он достаточно хорошо знал ее и не сомневался, что, задумав что-либо, она уже ни перед чем не остановится.
Possibly matters would go into a lawyer's hands at once.	Возможно даже, что она сразу передаст дело в руки адвоката.
"Damn her!" he said softly, with his teeth firmly set,	-Будь она проклята!- пробормотал Герствуд, стиснув зубы.
"I'll make it hot for her if she causes me trouble.	- Я проучу ее, если только она вздумает мне вредить.
I'll make her change her tone if I have to use force to do it!"	Пусть даже силой, но я заставлю ее заговорить другим тоном!
He arose from his chair and went and looked out into the street.	Г ерствуд встал и, подойдя к двери, принялся глядеть на улицу.
The long drizzle had begun.	Заморосил дождь и, очевидно, затяжной.
Pedestrians had turned up collars, and trousers at the bottom.	Пешеходы подняли воротники пальто, некоторые подвернули брюки.
Hands were hidden in the pockets of the umbrellaless; umbrellas were up.	У тех, кто шел без зонтов, руки были засунуты в карманы.
The street looked like a sea of round black cloth roofs, twisting, bobbing, moving.	Над головами остальных реяли зонты, и улица напоминала собой колышущуюся, извивающуюся реку круглых черных матерчатых крыш.
Trucks and vans were rattling in a noisy line and everywhere men were shielding themselves as best they could.	По мостовой с грохотом тянулась вереница телег и фургонов; и всюду люди старались возможно лучше укрыться от дождя.
He scarcely noticed the picture.	Но Герствуд почти не замечал этой картины.
He was forever confronting his wife, demanding of her to change her attitude toward him before he worked her bodily harm.	Перед его глазами неотступно стояла сцена его будущего разговора с женой. Он мысленно требовал, чтобы она изменила свое поведение, угрожая в противном случае переломать ей все кости.
At four o'clock another note came, which simply said that if the money was not forthcoming that evening the matter would be laid before Fitzgerald and Moy on the morrow, and other steps would be taken to get it.	В четыре часа снова пришло письмо, в котором просто говорилось, что, если до вечера деньги не будут доставлены, она, миссис Герствуд, завтра же обо всем расскажет мистеру Фицджеральду и мистеру Мою, а помимо того, предпримет еще и другие шаги.
Hurstwood almost exclaimed out loud at the insistency of this thing.	Г ерствуд чуть не взвыл от злости, до такой степени разъярила его настойчивость жены.
Yes, he would send her the money.	Ладно, он пошлет ей деньги!
He'd take it to her - he would go up there and have a talk with her, and that at once.	Он сам отвезет их ей... Он немедленно отправится к ней и как следует поговорит.
He put on his hat and looked around for his umbrella.	Герствуд надел шляпу и стал искать зонтик.
He would have some arrangement of this thing.	Сейчас он покончит с этим делом!
He called a cab and was driven through the dreary rain to the North Side.	Он кликнул кэб и под унылый шум дождя отправился домой, на Северную сторону.

On the way his temper cooled as he thought of the details of the case.	По дороге, обдумывая все подробности дела, он несколько остыл.
What did she know?	Что знает его жена?
What had she done?	Неужели она уже что-то предприняла?
Maybe she'd got hold of Carrie, who knows - or - or Drouet.	Может быть, ей удалось найти Керри или... или...Друэ?
Perhaps she really had evidence, and was prepared to fell him as a man does another from secret ambush.	Что если у нее есть какие-нибудь улики и она готовится нанести удар из-за угла?
She was shrewd.	О, эта женщина хитра!
Why should she taunt him this way unless she had good grounds?	Она не стала бы его пугать, если бы не была уверена в своих силах.
He began to wish that he had compromised in some way or other - that he had sent the money.	Герствуд уже начал жалеть о том, что он не пошел на какой-нибудь компромисс, что не послал ей требуемых денег.
Perhaps he could do it up here.	Но, может быть, еще не поздно?
He would go in and see, anyhow.	Он увидит, что можно сделать.
He would have no row.	Скандала она не хочет.
By the time he reached his own street he was keenly alive to the difficulties of his situation and wished over and over that some solution would offer itself, that he could see his way out.	К тому времени, когда Г ерствуд доехал до своего дома, он успел прочувствовать всю серьезность этой ситуации и мучительно надеялся, что решение придет само собой и он найдет выход.
He alighted and went up the steps to the front door, but it was with a nervous palpitation of the heart.	Он вышел из кэба и поднялся по ступенькам подъезда, но сердце его билось учащенно.
He pulled out his key and tried to insert it, but another key was on the inside.	Герствуд достал ключ и хотел было сунуть его в замочную скважину, но изнутри торчал другой ключ.
He shook at the knob, but the door was locked.	Герствуд несколько раз дернул ручку, но дверь была на запоре.
Then he rang the bell. No answer.	Он позвонил - ответа не последовало.
He rang again - this time harder. Still no answer.	Г ерствуд позвонил вторично, на этот раз настойчивее, - никто не отзывался.
He jangled it fiercely several times in succession, but without avail.	Он несколько раз бешено дернул звонок, но безуспешно.
Then he went below.	Тогда он спустился вниз.
There was a door which opened under the steps into the kitchen, protected by an iron grating, intended as a safeguard against burglars.	В доме, под лестницей, была еще одна дверь, которая вела на кухню. От воров она была защищена железной решеткой.
When he reached this he noticed that it also was bolted and that the kitchen windows were down.	Г ерствуд, подойдя к этой двери, тотчас же убедился, что она заперта изнутри, а окна кухни закрыты.
What could it mean?	Что это могло значить?
He rang the bell and then waited.	Он позвонил и стал дожидаться.

Finally, seeing that no one was coming, he turned and went back to his cab.	Наконец, убедившись, что никто не идет открывать, он отошел и вернулся к кэбу.
"I guess they've gone out," he said apologetically to the individual who was hiding his red face in a loose tarpaulin raincoat.	- По всей вероятности, никого нет дома, - сказал он, словно извиняясь перед возницей, который сидел, спрятав красное лицо в просторный брезентовый дождевик.
"I saw a young girl up in that winder," returned the cabby.	- Я видел молодую девушку вон в том окне, -заметил тот.
Hurstwood looked, but there was no face there now.	Герствуд посмотрел вверх, но в окне уже никого не было.
He climbed moodily into the cab, relieved and distressed.	Он угрюмо уселся в кэб, испытывая одновременно и облегчение и досаду.
So this was the game, was it?	Так вот в чем их игра!
Shut him out and make him pay.	Выгнать его из дому и заставить платить!
Well, by the Lord, that did beat all!	Поистине это уже переходит все границы.
Chapter XXV	25.
Ashes of Tinder - The Loosing of Stays	Остывшая зола. Почва уходит из-под ног
When Hurstwood got back to his office again he was in a greater quandary than ever.	Г ерствуд вернулся в контору в еще большем смятении, чем раньше.
Lord, Lord, he thought, what had he got into?	Боже, в какую историю он попал!
How could things have taken such a violent turn, and so quickly?	Как случилось, что дело приняло такой ужасный оборот, да еще так быстро!
He could hardly realise how it had all come about.	Он не мог толком уяснить себе, как все это произошло.
It seemed a monstrous, unnatural, unwarranted condition which had suddenly descended upon him without his let or hindrance.	Положение казалось ему чудовищным, неестественным, ничем не оправданным, и сложилось как-то вдруг само собой, помимо него.
Meanwhile he gave a thought now and then to Carrie.	То и дело он вспоминал о Керри.
What could be the trouble in that quarter?	Что могло там стрястись?
No letter had come, no word of any kind, and yet here it was late in the evening and she had agreed to meet him that morning.	Ни слова, ни записки от нее, и сейчас уже поздний вечер, а ведь они условились встретиться утром.
To-morrow they were to have met and gone off -where?	Завтра они должны были встретиться вновь и уехать. Куда?
He saw that in the excitement of recent events he had not formulated a plan upon that score.	Только теперь он осознал, что среди тревог и волнений последних дней забыл обдумать, как быть дальше с Керри.
He was desperately in love, and would have taken great chances to win her under ordinary circumstances, but now - now what?	Он был безгранично влюблен и при обычных обстоятельствах охотно пошел бы на большой риск, лишь бы добиться взаимности. Но теперь... что же будет теперь?
Supposing she had found out something?	Вдруг и она что-нибудь узнала?

Supposing she, too, wrote him and told him that she knew all - that she would have nothing more to do with him?	Вдруг она тоже напишет ему, что ей все известно и она с ним порывает.
It would be just like this to happen as things were going now.	Судя по тому, как все складывалось, можно было ожидать и этого.
Meanwhile he had not sent the money.	Время шло, а денег жене он все не посылал.
He strolled up and down the polished floor of the resort, his hands in his pockets, his brow wrinkled, his mouth set.	Герствуд шагал взад и вперед по ярко натертому паркету своей конторы, засунув руки в карманы, нахмурив лоб и стиснув зубы.
He was getting some vague comfort out of a good cigar, but it was no panacea for the ill which affected him.	Хорошая сигара немного утешила его, но отнюдь не была панацеей против всех бед, обрушившихся на его голову.
Every once in a while he would clinch his fingers and tap his foot - signs of the stirring mental process he was undergoing.	Время от времени он сжимал кулаки и принимался постукивать носком ботинка по полу, что было признаком волнения и напряженной работы мысли.
His whole nature was vigorously and powerfully shaken up, and he was finding what limits the mind has to endurance.	Все это явилось для него чудовищным потрясением, и он только дивился, где же предел выносливости человеческого сердца.
He drank more brandy and soda than he had any evening in months.	В тот вечер он выпил коньяку с содовой больше, чем когда-либо позволял себе раньше.
He was altogether a fine example of great mental perturbation.	Словом, Г ерствуд мог бы сейчас служить олицетворением тяжелого душевного кризиса.
For all his study nothing came of the evening except this - he sent the money.	Сколько Г ерствуд ни размышлял в тот вечер, ни к какому выводу он не сумел прийти. Он сделал лишь одно: отправил жене деньги.
It was with great opposition, after two or three hours of the most urgent mental affirmation and denial, that at last he got an envelope, placed in it the requested amount, and slowly sealed it up.	После продолжительной душевной борьбы, после двух или трех часов мучительных пререканий с самим собой он в конце концов достал конверт, вложил в него необходимую сумму и медленно запечатал его.
Then he called Harry, the boy of all work around the place.	Затем Герствуд позвал Гарри, мальчика при баре.
"You take this to this address," he said, handing him the envelope, "and give it to Mrs. Hurstwood."	- Отнеси вот это по указанному здесь адресу, -сказал он, подавая ему конверт, - и передай лично миссис Герствуд.
"Yes, sir," said the boy.	- Слушаю, сэр.
"If she isn't there bring it back."	- Если ее не будет, принеси назад.
"Yes, sir"	- Слушаю, сэр.
"You've seen my wife?" he asked as a precautionary measure as the boy turned to go.	- Ты когда-нибудь видел мою жену? - из осторожности спросил Герствуд, когда мальчик уже собрался идти.
"Oh, yes, sir.	- О да, сэр.
I know her."	Я знаю ее.
"All right, now.	- Ну ладно.

Hurry right back."	Возвращайся скорее!
"Any answer?"	- Ответ будет?
"I guess not."	- Не думаю.
The boy hastened away and the manager fell to his musings.	Мальчик ушел, а управляющий баром снова вернулся к своим невеселым думам.
Now he had done it.	Ну вот, дело сделано.
There was no use speculating over that.	Не стоило столько времени ломать над этим голову!
He was beaten for to-night and he might just as well make the best of it.	Он потерпел сегодня полный крах, и ему остается только примириться с этим.
But, oh, the wretchedness of being forced this way!	Но как отвратительно стать жертвой подобного вымогательства!
He could see her meeting the boy at the door and smiling sardonically.	Он рисовал себе, как его жена встречает мальчика у дверей и ехидно улыбается.
She would take the envelope and know that she had triumphed.	Она возьмет в руки конверт, торжествуя свою победу.
If he only had that letter back he wouldn't send it.	Если б можно было вернуть этот конверт, он бы вернул и оставил его у себя.
He breathed heavily and wiped the moisture from his face.	Тяжело дыша, он вытер со лба пот.
For relief, he arose and joined in conversation with a few friends who were drinking.	Чтобы хоть немного отвлечься, Г ерствуд присоединился к группе приятелей, беседовавших у стойки за стаканчиком виски.
He tried to get the interest of things about him, but it was not to be.	Он прилагал все усилия, чтобы заинтересоваться тем, что происходило вокруг, но это ему не удавалось.
All the time his thoughts would run out to his home and see the scene being therein enacted.	Его мысли то и дело возвращались к дому, и он воображал разыгравшиеся там сцены.
All the time he was wondering what she would say when the boy handed her the envelope.	Из головы у него не выходил вопрос: что сказала его жена, когда мальчик-посыльный вручил ей конверт с деньгами.
In about an hour and three-quarters the boy returned.	Часа через полтора мальчик вернулся.
He had evidently delivered the package, for, as he came up, he made no sign of taking anything out of his pocket.	Очевидно, он передал конверт по назначению, так как, входя, он не полез за ним в карман.
"Well?" said Hurstwood.	- Ну? - спросил Герствуд.
"I gave it to her."	- Передал, сэр.
"My wife?"	- Моей жене?
"Yes, sir."	- Да, сэр.
"Any answer?"	- Она что-нибудь сказала?
"She said it was high time."	-Она сказала: "Давно пора!"
Hurstwood scowled fiercely.	Герствуд гневно сдвинул брови.

There was no more to be done upon that score that night.	В этот вечер больше ничего сделать было нельзя.
He went on brooding over his situation until midnight, when he repaired again to the Palmer House.	Герствуд до полуночи ломал голову над тем, как ему теперь быть, а потом, как и накануне, отправился в отель "Палмер".
He wondered what the morning would bring forth, and slept anything but soundly upon it.	"Что принесет с собою утро?" - думал он. Эта мысль долго не давала ему уснуть.
Next day he went again to the office and opened his mail, suspicious and hopeful of its contents.	На следующий день он снова отправился в бар и стал рассматривать почту, томимый опасениями и надеждами.
No word from Carrie.	От Керри - ни слова.
Nothing from his wife, which was pleasant.	Ни слова и от жены, что было очень приятно.
The fact that he had sent the money and that she had received it worked to the ease of his mind, for, as the thought that he had done it receded, his chagrin at it grew less and his hope of peace more.	То, что он уже отправил деньги и что миссис Герствуд приняла их, почти успокоило его: дело сделано, гнев постепенно утихал, и появились даже надежды на мир.
He fancied, as he sat at his desk, that nothing would be done for a week or two. Meanwhile, he would have time to think.	Сидя за столом у себя в кабинете, он размышлял о том, что в ближайшую неделю-две его жена, вероятно, ничего не предпримет, а он тем временем успеет все обдумать.
This process of THINKING began by a reversion to Carrie and the arrangement by which he was to get her away from Drouet.	"Обдумывание" началось с того, что мысли его снова вернулись к Керри и к тому плану, который ему предстояло разработать, чтобы увезти ее отДруэ.
How about that now?	Как же теперь быть?
His pain at her failure to meet or write him rapidly increased as he devoted himself to this subject.	Чем больше он старался угадать, почему она не пришла на свидание и даже не написала ему ни слова, тем больше это огорчало его.
He decided to write her care of the West Side Post-office and ask for an explanation, as well as to have her meet him.	Он решил сам написать ей "до востребования" на почтамт Западной стороны, попросить у нее объяснений и назначить новое свидание.
The thought that this letter would probably not reach her until Monday chafed him exceedingly.	Но мысль, что это письмо едва ли дойдет до Керри раньше понедельника, чрезвычайно беспокоила его.
He must get some speedier method - but how?	Надо придумать какой-то более быстрый способ, но какой?
He thought upon it for a half-hour, not contemplating a messenger or a cab direct to the house, owing to the exposure of it, but finding that time was slipping away to no purpose, he wrote the letter and then began to think again.	Не менее получаса Герствуд размышлял только об этом. Отправить к ней посыльного? Или самому съездить? Нет, этим он только разоблачит себя. Видя, что время уходит зря, он набросал письмо и вновь предался своим мыслям.
The hours slipped by, and with them the possibility of the union he had contemplated.	Час шел за часом, и постепенно таяли надежды на соединение с Керри, к чему он так стремился.
He had thought to be joyously aiding Carrie by now in the task of joining her interests to his, and here it was afternoon and nothing done.	Еще так недавно он надеялся, что в это время будет радостно помогать ей устраивать новую жизнь, а тут уже близится вечер, и еще ничего не сделано.

Three o'clock came, four, five, six, and no letter.	Часы пробили три, четыре, пять, шесть, - письма все не было.
The helpless manager paced the floor and grimly endured the gloom of defeat.	Управляющий баром мрачно шагал по кабинету, переживая свое жестокое поражение.
He saw a busy Saturday ushered out, the Sabbath in, and nothing done.	Миновала хлопотливая суббота, наступило воскресенье, а он все еще ничего не сделал.
All day, the bar being closed, he brooded alone, shut out from home, from the excitement of his resort, from Carrie, and without the ability to alter his condition one iota.	По воскресеньям бар был закрыт, и Г ерствуд весь день пробыл наедине со своими мыслями, вдали от дома, лишенный возбуждающего шума бара, разлученный с Керри и бессильный хоть сколько-нибудь изменить свое положение.
It was the worst Sunday he had spent in his life.	Так скверно он не проводил еще ни одного воскресенья в своей жизни.
In Monday's second mail he encountered a very legal-looking letter, which held his interest for some time.	В понедельник со второй почтой пришел конверт весьма официального вида, и Герствуд некоторое время с любопытством разглядывал его.
It bore the imprint of the law offices of McGregor, James and Hay, and with a very formal	На конверте был штемпель конторы юристов "Мак-Грегор, Джеймс и Гэй". Письмо начиналось холодным
"Dear Sir," and "We beg to state," went on to inform him briefly that they had been retained by Mrs. Julia Hurstwood to adjust certain matters which related to her sustenance and property rights, and would he kindly call and see them about the matter at once.	"Милостивый государь, настоящим доводим до Вашего сведения", и так далее. Из письмо явствовало, что миссис Джулия Г ерствуд обратилась в контору с просьбой урегулировать некоторые вопросы, касающиеся ее содержания и права на собственность, и его, мистера Г ерствуда, просят срочно зайти для переговоров по этому поводу.
He read it through carefully several times, and then merely shook his head.	Г ерствуд несколько раз подряд внимательно прочел письмо и только покачал головой.
It seemed as if his family troubles were just beginning.	Похоже было на то, что его семейные неурядицы только еще начинаются!
"Well!" he said after a time, quite audibly,	- Да-а! - вслух произнес он некоторое время спустя.
"I don't know."	- Только этого недоставало!
Then he folded it up and put it in his pocket.	Сложив письмо, он спрятал его в карман.
To add to his misery there was no word from Carrie.	В довершение неприятностей от Керри по-прежнему ничего не было.
He was quite certain now that she knew he was married and was angered at his perfidy.	Теперь у Герствуда не оставалось никаких сомнений. Она узнала, что он женат, и возмущена его обманом.
His loss seemed all the more bitter now that he needed her most.	Утрата была тем мучительнее, что именно теперь он больше всего нуждается в Керри.
He thought he would go out and insist on seeing her if she did not send him word of some sort soon.	Он подумывал о том, чтобы пойти к ней и настоять на свидании, если в самом скором времени она не пришлет ему письма.

He was really affected most miserably of all by this desertion.	Мысль, что Керри покинула его, глубоко угнетала Герствуда.
He had loved her earnestly enough, but now that the possibility of losing her stared him in the face she seemed much more attractive.	Он страстно любил ее, и теперь, когда ему грозила опасность потерять ее, она казалась ему еще более желанной.
He really pined for a word, and looked out upon her with his mind's eye in the most wistful manner.	Ему мучительно хотелось услышать хотя бы одно ее слово. Он с грустью вызывал в воображении лицо Керри.
He did not propose to lose her, whatever she might think. Come what might, he would adjust this matter, and soon.	Что бы она ни думала, он не может, да и не хочет терять ее, он не позволит ей ускользнуть: что бы ни случилось, он должен уладить этот вопрос как можно скорее.
He would go to her and tell her all his family complications.	Да, он пойдет к ней и расскажет о разладе в своей семье.
He would explain to her just where he stood and how much he needed her.	Он скажет ей, как нуждается в ее любви.
Surely she couldn't go back on him now?	Не может быть, чтобы она отвернулась от него в такую минуту.
It wasn't possible.	Нет, это невозможно!
He would plead until her anger would melt - until she would forgive him.	Он будет умолять ее, пока ему удастся смягчить ее гнев, пока она не простит его.
Suddenly he thought:	И вдруг он подумал:
"Supposing she isn't out there - suppose she has gone?"	"А если ее там нет? Если окажется, что она ушла оттуда?"
He was forced to take his feet.	Он вскочил на ноги.
It was too much to think of and sit still.	Было невыносимо сидеть сложа руки и думать.
Nevertheless, his rousing availed him nothing.	Тем не менее его волнение не повлекло за собой никаких действий.
On Tuesday it was the same way.	Во вторник продолжалось то же самое.
He did manage to bring himself into the mood to go out to Carrie, but when he got in Ogden Place he thought he saw a man watching him and went away.	Ему удалось уговорить себя пойти к Керри, но, когда он дошел до Огден-сквер, ему показалось, что за ним следят, и он немедленно повернул обратно.
He did not go within a block of the house.	Он не дошел целого квартала до дома Керри.
One of the galling incidents of this visit was that he came back on a Randolph Street car, and without noticing arrived almost opposite the building of the concern with which his son was connected.	Однако дорога доставила Герствуду неприятные минуты. Он сел в вагон конки, которая повезла его обратно по Рэндолф-стрит, и неожиданно очутился перед зданием фирмы, в которой работал его сын.
This sent a pang through his heart. He had called on his boy there several times.	Сердце его болезненно сжалось: он неоднократно заходил сюда проведать Джорджа.
Now the lad had not sent him a word.	А теперь тот и не подумает повидаться с ним.
His absence did not seem to be noticed by either of his children.	Очевидно, никто из детей даже не заметил его отсутствия.

Well, well, fortune plays a man queer tricks.	Да, таковы превратности судьбы.
He got back to his office and joined in a conversation with friends.	Герствуд вернулся в бар и, присоединившись к группе приятелей, принял участие в общей беседе.
It was as if idle chatter deadened the sense of misery.	Ему казалось, что праздная болтовня притупляет душевную боль.
That night he dined at Rector's and returned at once to his office.	Пообедав в этот вечер в ресторане "Ректор", Герствуд поспешил обратно в бар.
In the bustle and show of the latter was his only relief.	Только там, среди блеска и суеты, он находил некоторое облегчение.
He troubled over many little details and talked perfunctorily to everybody.	Он занимался всякими мелочами и останавливался поболтать с каждым знакомым.
He stayed at his desk long after all others had gone, and only quitted it when the night watchman on his round pulled at the front door to see if it was safely locked.	Еще долго после того, как все разошлись, Герствуд продолжал сидеть у себя в кабинете и покинул его, лишь когда ночной сторож, совершая обход своего участка, дернул с улицы дверь, проверяя, хорошо ли она заперта.
On Wednesday he received another polite note from McGregor, James and Hay.	В среду Г ерствуд снова получил вежливое письмо от фирмы "Мак-Грегор, Джеймс и Гэй".
It read:	Оно гласило:
"Dear Sir: We beg to inform you that we are instructed to wait until tomorrow (Thursday) at one o'clock, before filing suit against you, on behalf of Mrs. Julia Hurstwood, for divorce and alimony.	"Милостивый государь! Настоящим сообщаем, что нам предложено ждать Вашего ответа до завтра (четверг), до часа дня, прежде чем подавать в суд о разводе и о назначении содержания Вашей жене.
If we do not hear from you before that time we shall consider that you do not wish to compromise the matter in any way and act accordingly.	Если до того времени мы не получим от Вас ответа, мы будем считать, что Вы не желаете идти на какое-либо соглашение, и будем вынуждены принять соответствующие меры.
"Very truly yours, etc."	С глубоким почтением..."
"Compromise!" exclaimed Hurstwood bitterly.	- Идти на соглашение! - с горечью воскликнул Герствуд.
"Compromise!"	- Идти на соглашение!
Again he shook his head.	Он снова скорбно покачал головой.
So here it was spread out clear before him, and now he knew what to expect.	Теперь все стало ясно. По крайней мере он знал, чего ему ждать.
If he didn't go and see them they would sue him promptly.	Если он не пойдет к адвокатам, те сейчас же начнут бракоразводный процесс.
If he did, he would be offered terms that would make his blood boil.	Если же он пойдет к ним, ему предложат такие условия, от которых вся кровь закипит у него в жилах.
He folded the letter and put it with the other one.	Герствуд сложил письмо и присоединил его к первому, уже лежавшему у него в кармане.
Then he put on his hat and went for a turn about the block.	Затем он надел шляпу и вышел на улицу, чтобы немного освежиться.

Chapter XXVI	26.
The Ambassador Fallen - A Search for the Gate	Павший посланник судьбы. В поисках выхода
Carrie, left alone by Drouet, listened to his retreating steps, scarcely realising what had happened.	Друэ ушел, и Керри долго прислушивалась к его удалявшимся шагам, еще как следует не отдавая себе отчета в том, что случилось.
She knew that he had stormed out. It was some moments before she questioned whether he would return, not now exactly, but ever.	Она только сознавала, что он ушел разъяренный, и прошло некоторое время, прежде чем она задалась вопросом, вернется ли Друэ, - если не сейчас, то вообще.
She looked around her upon the rooms, out of which the evening light was dying, and wondered why she did not feel quite the same towards them.	Она медленно обвела взглядом утопавшую в сумерках комнату и подумала о том, что чувствует себя здесь совсем не так, как раньше.
She went over to the dresser and struck a match, lighting the gas.	Затем она встала, подошла к туалету и, чиркнув спичкой, зажгла газ.
Then she went back to the rocker to think.	Потом вернулась к своей качалке и принялась размышлять...
It was some time before she could collect her thoughts, but when she did, this truth began to take on importance. She was quite alone.	Прошло немало времени, прежде чем молодой женщине удалось собраться с мыслями, и тогда одна непреложная истина предстала перед нею: она, Керри, осталась совсем одна.
Suppose Drouet did not come back?	Что, если Друэ больше не вернется?
Suppose she should never hear anything more of him?	Что, если больше не даст даже знать о себе?
This fine arrangement of chambers would not last long.	Ведь тогда конец этим уютным комнатам!
She would have to quit them.	Ей придется уйти отсюда.
To her credit, be it said, she never once counted on Hurstwood.	Надо отдать Керри справедливость - ей ни разу даже в голову не пришло искать помощи у Герствуда.
She could only approach that subject with a pang of sorrow and regret.	О нем она могла думать лишь с болью в душе, глубоко сожалея о случившемся.
For a truth, she was rather shocked and frightened by this evidence of human depravity.	По правде сказать, Керри была потрясена и изрядно напугана подобным проявлением человеческой лживости и коварства.
He would have tricked her without turning an eyelash.	Человек этот обманул бы ее и глазом не моргнув.
She would have been led into a newer and worse situation.	Она могла бы очутиться в еще худшем положении, чем теперь!
And yet she could not keep out the pictures of his looks and manners. Only this one deed seemed strange and miserable.	И, несмотря на все это, она не в силах была отогнать от себя образ Г ерствуда, забыть его облик, и манеры... Только один этот поступок казался таким странным и гадким!
It contrasted sharply with all she felt and knew concerning the man.	Он так резко противоречил всему, что она умом и сердцем знала об этом человеке.
But she was alone.	Итак, она совсем одна.

That was the greater thought just at present.	Сейчас эта мысль занимала ее больше всего.
How about that?	Как же ей теперь быть?
Would she go out to work again?	Снова искать работу?
Would she begin to look around in the business district?	Снова блуждать по торговой части города?
The stage!	А если на сцену?..
Oh, yes.	Да, да!
Drouet had spoken about that.	Друэ говорил ей об этом.
Was there any hope there?	Но есть ли там для нее хоть какая-нибудь надежда?
She moved to and fro, in deep and varied thoughts, while the minutes slipped away and night fell completely.	Керри покачивалась в качалке взад-вперед, углубившись в свои мысли, перескакивавшие с одного на другое, минута бежала за минутой, и вскоре наступила ночь.
She had had nothing to eat, and yet there she sat, thinking it over.	Керри еще ничего не ела; тем не менее она сидела и все думала и думала.
She remembered that she was hungry and went to the little cupboard in the rear room where were the remains of one of their breakfasts.	Наконец она вспомнила, что давно уже голодна, и, поднявшись с качалки, направилась к буфету в задней комнате, где еще оставалось кое-что от завтрака.
She looked at these things with certain misgivings. The contemplation of food had more significance than usual.	С каким-то странным чувством смотрела Керри на эти остатки: еда значила для нее сегодня больше, чем обычно.
While she was eating she began to wonder how much money she had.	Керри принялась за ужин, и тут у нее внезапно возникла мысль: сколько у нее денег?
It struck her as exceedingly important, and without ado she went to look for her purse.	Эта мысль показалась ей очень важной, и, не медля ни минуты, она встала и пошла за сумочкой, которая лежала на туалете.
It was on the dresser, and in it were seven dollars in bills and some change.	В ней оказалось семь долларов и немного мелочи.
She quailed as she thought of the insignificance of the amount and rejoiced because the rent was paid until the end of the month.	Сердце Керри болезненно сжалось, как только она убедилась, какой ничтожной суммой она располагает. В то же время она порадовалась, что за квартиру уплачено до конца месяца.
She began also to think what she would have done if she had gone out into the street when she first started.	Невольно задумалась она и над тем, что стала бы делать, если бы, поддавшись порыву, ушла на улицу в самом начале ссоры с Друэ.
By the side of that situation, as she looked at it now, the present seemed agreeable.	Если вообразить, в каком положении она могла бы оказаться, то действительность казалась даже приятной.
She had a little time at least, and then, perhaps, everything would come out all right, after all.	Сейчас, по крайней мере, у нее еще было впереди немного времени, а потом - кто знает? Может быть, все еще уладится в конце концов.
Drouet had gone, but what of it?	Правда, Друэ ушел, но что ж из этого?

He did not seem seriously angry.	Судя по всему, едва ли он серьезно рассердился.
He only acted as if he were huffy.	Скорее всего, он просто вспылил.
He would come back - of course he would.	Он еще вернется, о, он, без сомнения, вернется!
There was his cane in the corner. Here was one of his collars.	Вон там, в углу, стоит его трость, а вот валяется один из его воротничков.
He had left his light overcoat in the wardrobe.	В шкафу висит его летнее пальто.
She looked about and tried to assure herself with the sight of a dozen such details, but, alas, the secondary thought arrived. Supposing he did come back. Then what?	Керри окинула взглядом комнату и, увидев другие вещи Друэ, попыталась убедить себя, что он вернется, но, увы, то и дело мелькала прежняя мысль: ну, положим, он придет, а что дальше?
Here was another proposition nearly, if not quite, as disturbing.	Вот тут-то возникала еще одна проблема, почти столь же для нее тревожная.
She would have to talk with and explain to him.	Ведь ей придется говорить с ним и что-то ему объяснять.
He would want her to admit that he was right.	Он захочет, чтобы она признала его правоту.
It would be impossible for her to live with him.	Нет, жить с ним она не сможет.
On Friday Carrie remembered her appointment with Hurstwood, and the passing of the hour when she should, by all right of promise, have been in his company served to keep the calamity which had befallen her exceedingly fresh and clear.	В пятницу Керри вспомнила о свидании с Г ерствудом, которое было назначено на этот день. В тот час, когда, согласно своему обещанию, Керри должна была встретиться с ним, она особенно ясно и остро почувствовала всю тяжесть постигшего ее несчастья.
In her nervousness and stress of mind she felt it necessary to act, and consequently put on a brown street dress, and at eleven o'clock started to visit the business portion once again.	Она была в таком нервном напряжении, что ей казалось необходимым что-то делать, что-то предпринять. В одиннадцать часов утра, надев скромное коричневое платье, она отправилась в деловую часть города.
She must look for work.	Она должна найти себе работу.
The rain, which threatened at twelve and began at one, served equally well to cause her to retrace her steps and remain within doors as it did to reduce Hurstwood's spirits and give him a wretched day.	Дождь, собиравшийся уже с полудня, полил в час дня и заставил Керри вернуться домой и выждать лучшей погоды, а Герствуду на весь остаток дня вконец испортил настроение.
The morrow was Saturday, a half-holiday in many business quarters, and besides it was a balmy, radiant day, with the trees and grass shining exceedingly green after the rain of the night before.	На следующий день была суббота, и многие предприятия заканчивали работу в двенадцать часов. Утро выдалось ясное, воздух благоухал, а деревья и трава сверкали яркой зеленью после прошедшего накануне дождя.
When she went out the sparrows were twittering merrily in joyous choruses.	Керри вышла из дому; ее встретил веселый хор чирикающих воробьев.
She could not help feeling, as she looked across the lovely park, that life was a joyous thing for those who did not need to worry, and she wished over and over that something might interfere now to preserve for her the comfortable state which she had occupied.	Г лядя на чудесный парк, она невольно подумала о том, как радостна жизнь для тех, кого не гнетут заботы, и ей мучительно захотелось, чтобы какой-нибудь непредвиденный случай дал ей возможность сохранить прежнее обеспеченное положение.

She did not want Drouet or his money when she thought of it, nor anything more to do with Hurstwood, but only the content and ease of mind she had experienced, for, after all, she had been happy -happier, at least, than she was now when confronted by the necessity of making her way alone.	Ей вовсе не нужен ни Друэ, ни его деньги, она не желает также встречаться с Герствудом. Только бы на душе у нее было так же спокойно, как до сих пор, - ведь в конце концов она все же была счастлива, во всяком случае, счастливее, чем теперь, когда перед нею встала необходимость самой пробивать себе путь в жизни.
When she arrived in the business part it was quite eleven o'clock, and the business had little longer to run.	Было одиннадцать часов, когда Керри очутилась в торговой части города, и до окончания рабочего дня оставалось уже немного времени.
She did not realise this at first, being affected by some of the old distress which was a result of her earlier adventure into this strenuous and exacting quarter.	Она не сразу подумала об этом, подавленная суровой, изнуряющей атмосферой этих мест, воспоминаниями о злоключениях, пережитых когда-то.
She wandered about, assuring herself that she was making up her mind to look for something, and at the same time feeling that perhaps it was not necessary to be in such haste about it.	Она шла медленно, стараясь уверить себя, что ищет работу, но в то же время думала, что, пожалуй, и нет особой необходимости так спешить.
The thing was difficult to encounter, and she had a few days.	Свободные места попадаются не очень-то часто, да она могла и обождать несколько дней.
Besides, she was not sure that she was really face to face again with the bitter problem of self-sustenance.	Она далеко еще не была уверена, что ей и впрямь придется стать лицом к лицу с ненавистной проблемой заботы о куске хлеба.
Anyhow, there was one change for the better. She knew that she had improved in appearance.	Так или иначе, - вдруг подумала Керри, - хоть одно изменилось к лучшему: она знала, что много выиграла в смысле внешности.
Her manner had vastly changed.	Ее манеры значительно изменились.
Her clothes were becoming, and men - well-dressed men, some of the kind who before had gazed at her indifferently from behind their polished railings and imposing office partitions - now gazed into her face with a soft light in their eyes.	Одета она была к лицу, и мужчины - которые раньше с равнодушным видом оглядывали ее из-за полированных стоек и внушительных перегородок, - теперь смотрели на нее ласково, и в глазах у них вспыхивали огоньки.
In a way, she felt the power and satisfaction of the thing, but it did not wholly reassure her.	Конечно, это придавало ей сознание своей силы и радовало, но не успокаивало окончательно.
She looked for nothing save what might come legitimately and without the appearance of special favour.	Впрочем, - размышляла Керри, - она ищет только того, что может достаться ей прямым и законным путем, и не примет ничего, похожего на личное одолжение.
She wanted something, but no man should buy her by false protestations or favour.	Да, ей нужен заработок, но ни один мужчина не купит ее подачками и лживыми уверениями.
She proposed to earn her living honestly.	Она будет честно зарабатывать на жизнь.
"This store closes at one on Saturdays," was a pleasing and satisfactory legend to see upon doors which she felt she ought to enter and inquire for work.	"Магазин закрывается по субботам в час дня" -гласила надпись на одной из дверей, возле которой Керри остановилась с намерением войти и справиться о работе.

It gave her an excuse, and after encountering quite a number of them, and noting that the clock registered 12.15, she decided that it would be no use to seek further today, so she got on a car and went to Lincoln Park.	Эта надпись доставила молодой женщине большое удовольствие, так как несколько оправдывала ее перед самой собой. Заметив целый ряд подобных надписей на дверях различных предприятий, Керри решила, что на этот раз нет никакого смысла продолжать поиски, так как часы показывали уже четверть первого. Она села в конку и отправилась в Линкольн-парк.
There was always something to see there - the flowers, the animals, the lake - and she flattered herself that on Monday she would be up betimes and searching.	Там всегда было на что посмотреть - цветы, зверюшки, маленькое озеро. Она успокаивала себя мыслью, что в понедельник встанет рано и как следует займется поисками работы.
Besides, many things might happen between now and Monday.	До понедельника многое еще может случиться...
Sunday passed with equal doubts, worries, assurances, and heaven knows what vagaries of mind and spirit.	Воскресный день прошел в таких же сомнениях, тревогах, надеждах и невесть каких еще, сменявших одно другое, настроениях.
Every half-hour in the day the thought would come to her most sharply, like the tail of a swishing whip, that action - immediate action - was imperative.	Каждые полчаса Керри вновь и вновь вспоминала, что нужно действовать, действовать немедленно, и эта мысль была для нее точно жгучий удар бича.
At other times she would look about her and assure herself that things were not so bad - that certainly she would come out safe and sound.	Порою же, глядя вокруг, она пыталась уверить себя, что положение не так уж скверно, что так или иначе все кончится благополучно.
At such times she would think of Drouet's advice about going on the stage, and saw some chance for herself in that quarter.	В такие минуты она задумывалась над советом Друэ идти на сцену, и ей начинало казаться, что на этом поприще ее ждет успех.
She decided to take up that opportunity on the morrow.	Она твердо решила на следующий день отправиться на поиски работы именно в театры.
Accordingly, she arose early Monday morning and dressed herself carefully.	Итак, в понедельник Керри встала рано и тщательно оделась.
She did not know just how such applications were made, but she took it to be a matter which related more directly to the theatre buildings.	Она не имела ни малейшего представления о том, куда нужно обращаться, чтобы поступить на сцену, но решила, что скорей всего следует обратиться прямо в театр.
All you had to do was to inquire of some one about the theatre for the manager and ask for a position.	Нужно войти в какой-нибудь театр, узнать, где принимает директор, и спросить насчет работы.
If there was anything, you might get it, or, at least, he could tell you how.	Если свободное место есть, она, возможно, получит его, в противном случае директор, до крайней мере, скажет ей, где искать.
She had had no experience with this class of individuals whatsoever, and did not know the salacity and humour of the theatrical tribe.	Керри никогда не сталкивалась с театральной средой и не имела понятия о чудачествах актерской богемы и о свободе царящих там нравов.
She only knew of the position which Mr. Hale occupied, but, of all things, she did not wish to encounter that personage, on account of her intimacy with his wife.	Она знала, что мистер Г ейл занимал видный пост в театре, но, будучи в дружбе с его женой, ни за что не хотела обращаться к нему с просьбой.

There was, however, at this time, one theatre, the Chicago Opera House, which was considerably in the public eye, and its manager, David A. Henderson, had a fair local reputation.	В то время особое одобрение публики снискала Чикагская опера, и о директоре ее, Дэвиде Гендерсоне, шла хорошая слава.
Carrie had seen one or two elaborate performances there and had heard of several others.	Керри видела там две-три эффектных постановки, слышала и о других.
She knew nothing of Henderson nor of the methods of applying, but she instinctively felt that this would be a likely place, and accordingly strolled about in that neighbourhood.	Она не знала, кто такой Гендерсон, не имела понятия о том, как следует обращаться с подобной просьбой, но инстинктивно чувствовала, что у него может найтись для нее что-нибудь подходящее. Поэтому она и отправилась туда.
She came bravely enough to the showy entrance way, with the polished and begilded lobby, set with framed pictures out of the current attraction, leading up to the quiet box-office, but she could get no further.	Керри храбро вошла в подъезд, оттуда - в роскошный, раззолоченный вестибюль, где висели в рамках фотографии сцен из последних спектаклей, и уже направилась было к тихой билетной кассе, но вдруг решимость покинула ее, и она не могла заставить себя идти дальше.
A noted comic opera comedian was holding forth that week, and the air of distinction and prosperity overawed her. She could not imagine that there would be anything in such a lofty sphere for her. She almost trembled at the audacity which might have carried her on to a terrible rebuff.	Известный опереточный комик служил в ту неделю приманкой для публики, и театр был так разукрашен широковещательными афишами, что Керри вдруг прониклась благоговейным ужасом, очутившись в этой атмосфере величия и блеска. Что тут может быть для нее? Она даже вздрогнула при мысли о своей дерзости, за которую ее могли просто выгнать.
She could find heart only to look at the pictures which were showy and then walk out.	У нее хватило духу лишь на то, чтобы постоять и посмотреть броские фотографии. Потом она поспешила уйти.
It seemed to her as if she had made a splendid escape and that it would be foolhardy to think of applying in that quarter again.	Ей казалось, что она счастливо избегла опасности, и она решила, что приходить с улицы в театр и надеяться на работу - сущее безумие.
This little experience settled her hunting for one day.	В тот день этим маленьким испытанием и закончились ее поиски.
She looked around elsewhere, but it was from the outside. She got the location of several playhouses fixed in her mind - notably the Grand Opera House and McVickar's, both of which were leading in attractions - and then came away.	Она еще немного побродила по улицам, оглядывая небольшие театрики, - но только снаружи, - потом постояла возле запомнившихся ей театров Мак-Викера и Большой оперы, которые пользовались тогда большим успехом, - и пошла прочь.
Her spirits were materially reduced, owing to the newly restored sense of magnitude of the great interests and the insignificance of her claims upon society, such as she understood them to be.	Она сильно упала духом, ее снова стало мучить сознание величия недоступной ей жизни и ничтожность ее попыток соприкоснуться с тем, что в ее понимании было "обществом".
That night she was visited by Mrs. Hale, whose chatter and protracted stay made it impossible to dwell upon her predicament or the fortune of the day.	Вечером зашла миссис Гейл, и завязавшаяся между ними болтовня помешала Керри поразмыслить над тем, что готовила ей судьба.
Before retiring, however, she sat down to think, and gave herself up to the most gloomy forebodings.	Но, перед тем как лечь спать, она снова очутилась во власти самых мрачных дум и предчувствий.

Drouet had not put in an appearance.	Друэ не показывался.
She had had no word from any quarter, she had spent a dollar of her precious sum in procuring food and paying car fare.	Ни от него, ни от Герствуда не было никаких известий. Она истратила из своего драгоценного запаса целый доллар на еду и конку.
It was evident that she would not endure long. Besides, she had discovered no resource.	Ясно, что так долго тянуться не может, тем более что работы она никакой не нашла.
In this situation her thoughts went out to her sister in Van Buren Street, whom she had not seen since the night of her flight, and to her home at Columbia City, which seemed now a part of something that could not be again.	Невольно ее мысли перенеслись на Ван-Бьюрен-стрит, к сестре, которую она не видела ни разу со дня своего бегства, и к родному дому в Колумбия-сити, куда, казалось, ей уже нет возврата.
She looked for no refuge in that direction.	Впрочем, она не собиралась искать там пристанища.
Nothing but sorrow was brought her by thoughts of Hurstwood, which would return.	О Герствуде она вспоминала беспрестанно, но мысли эти не приносили ей ничего, кроме горя.
That he could have chosen to dupe her in so ready a manner seemed a cruel thing.	Как жестоко было с его стороны так обмануть ее!
Tuesday came, and with it appropriate indecision and speculation.	Наступил вторник, а с ним - опять нерешительность и раздумье.
She was in no mood, after her failure of the day before, to hasten forth upon her work-seeking errand, and yet she rebuked herself for what she considered her weakness the day before. Accordingly she started out to revisit the Chicago Opera House, but possessed scarcely enough courage to approach.	После неудачи, которую она потерпела накануне, Керри не особенно торопилась снова пускаться на поиски работы. Тем не менее она горько упрекала себя в малодушии и в конце концов вышла из дому с целью еще раз заглянуть в Чикагскую оперу. У нее едва хватило смелости войти в вестибюль театра.
She did manage to inquire at the box-office, however.	Все же она заставила себя подойти к кассе и спросить, где можно видеть директора?
"Manager of the company or the house?" asked the smartly dressed individual who took care of the tickets. He was favourably impressed by Carrie's looks.	- Директора труппы или директора театра? -переспросил франтоватый молодой кассир, которому, видно, понравилась внешность Керри.
"I don't know," said Carrie, taken back by the question.	- Я и сама не знаю, - ответила Керри, озадаченная его вопросом.
"You couldn't see the manager of the house today, anyhow," volunteered the young man.	- Директора театра вы сегодня уже не увидите, -сообщил ей молодой человек.
"He's out of town."	- Его нет в городе.
He noted her puzzled look, and then added:	Заметив растерянность Керри, он добавил:
"What is it you wish to see about?"	- А зачем вам директор?
"I want to see about getting a position," she answered.	- Я хотела спросить его, не найдется ли для меня какой-нибудь работы, - ответила Керри.
"You'd better see the manager of the company," he returned, "but he isn't here now."	- В таком случае вам следует обратиться к директору труппы, - посоветовал кассир. - Но и его сейчас нет.

"When will he be in?" asked Carrie, somewhat relieved by this information.	- Когда же он будет? - спросила Керри, несколько ободренная добытыми сведениями.
"Well, you might find him in between eleven and twelve.	- Пожалуй, вы застанете его между одиннадцатью и двенадцатью.
He's here after two o'clock."	Иногда он бывает также и после двух.
Carrie thanked him and walked briskly out, while the young man gazed after her through one of the side windows of his gilded coop.	Керри поблагодарила и быстро вышла из вестибюля, а молодой человек посмотрел ей вслед из окошечка своей золоченой клетки.
"Good-looking," he said to himself, and proceeded to visions of condescensions on her part which were exceedingly flattering to himself.	- Недурна! - решил он, и воображение начало рисовать ему весьма лестные знаки внимания, которые могла бы оказать ему молодая посетительница.
One of the principal comedy companies of the day was playing an engagement at the Grand Opera House.	В Большой опере гастролировала одна из известных опереточных трупп того времени.
Here Carrie asked to see the manager of the company.	Здесь Керри хотела поговорить с директором труппы.
She little knew the trivial authority of this individual, or that had there been a vacancy an actor would have been sent on from New York to fill it.	Она не имела понятия о том, как узки полномочия этой персоны, не знала и того, что на вакантное место в труппе сейчас же прислали бы кого-нибудь из Нью-Йорка.
"His office is upstairs," said a man in the box-office.	- Его кабинет наверху, - сказал ей кассир.
Several persons were in the manager's office, two lounging near a window, another talking to an individual sitting at a roll-top desk - the manager.	В кабинете директора оказалось несколько человек. Двое стояли у окна, третий беседовал с кем-то, сидевшим за шведским бюро. Это и был директор.
Carrie glanced nervously about, and began to fear that she should have to make her appeal before the assembled company, two of whom - the occupants of the window - were already observing her carefully.	Сильно волнуясь, Керри обвела взглядом комнату, и ей стало страшно при мысли, что придется изложить свою просьбу в присутствии стольких людей, тем более что двое у окна уже внимательно разглядывали ее.
"I can't do it," the manager was saying; "it's a rule of Mr. Frohman's never to allow visitors back of the stage.	- Ничего не могу поделать! - услышала она слова директора. - Мистер Фроман установил твердое правило - посторонних за кулисы не пускать.
No, no!"	Нет, нет!
Carrie timidly waited, standing.	Керри робко стояла в ожидании.
There were chairs, but no one motioned her to be seated.	В кабинете были стулья, но никто и не подумал предложить ей сесть.
The individual to whom the manager had been talking went away quite crestfallen.	Посетитель, с которым разговаривал директор, ушел с унылым видом.
That luminary gazed earnestly at some papers before him, as if they were of the greatest concern.	Театральный сановник углубился в какие-то лежавшие перед ним бумаги, точно это были документы необычайной важности.
"Did you see that in the 'Herald' this morning about Nat Goodwin, Harris?"	-Читал сегодня в "Геральде" про Ната Гудвина, Геррис? - обратился один актер к другому.

"No," said the person addressed.	- Нет, - ответил тот.
"What was it?"	- А что такое?
"Made quite a curtain address at Hooley's last night.	- Вчера в театре Гулли он обратился к публике с целой речью.
Better look it up."	Вот посмотри сам!
Harris reached over to a table and began to look for the	Геррис подошел к столу и стал рыться в газетах, разыскивая упомянутый номер
"Herald."	"Геральда".
"What is it?" said the manager to Carrie, apparently noticing her for the first time.	- В чем дело? - спросил директор, поднимая глаза на Керри и, очевидно, впервые заметив ее.
He thought he was going to be held up for free tickets.	Он подумал, что она пришла просить контрамарку.
Carrie summoned up all her courage, which was little at best.	Керри собрала все свое мужество, которого осталось совсем немного.
She realised that she was a novice, and felt as if a rebuff were certain.	Она понимала, что ее, совсем неопытную в этом деле, неизбежно ждет отказ.
Of this she was so sure that she only wished now to pretend she had called for advice.	Она была настолько уверена в этом, что сделала вид, будто пришла лишь за советом.
"Can you tell me how to go about getting on the stage?"	- Не можете ли вы мне сказать, как можно поступить на сцену?
It was the best way after all to have gone about the matter.	В конце концов это был, пожалуй, самый лучший подход к делу.
She was interesting, in a manner, to the occupant of the chair, and the simplicity of her request and attitude took his fancy.	Своим вопросом Керри до некоторой степени заинтересовала важную персону, восседавшую в кресле за столом. Наивная просьба и манеры молодой женщины понравились директору.
He smiled, as did the others in the room, who, however, made some slight effort to conceal their humour.	Он улыбнулся. Улыбнулись и остальные двое, стараясь, впрочем, скрыть, что им смешно.
"I don't know," he answered, looking her brazenly over.	- Не знаю, право, что вам сказать, - отозвался директор, бесцеремонно разглядывая стоявшую перед ним посетительницу.
"Have you ever had any experience upon the stage?"	- А у вас есть какой-нибудь сценический опыт?
"A little," answered Carrie.	- Очень маленький, - ответила Керри.
"I have taken part in amateur performances."	- Я участвовала лишь в любительских спектаклях.
She thought she had to make some sort of showing in order to retain his interest.	Своим ответом Керри хотела как-нибудь поддержать интерес, который ей удалось пробудить в директоре.
"Never studied for the stage?" he said, putting on an air intended as much to impress his friends with his discretion as Carrie.	- И вы никогда не обучались драматическому искусству? - продолжал тот, напуская на себя важный вид с целью произвести должное впечатление как на Керри, так и на своих приятелей.

"No, sir."	- Нет, сэр!
"Well, I don't know," he answered, tipping lazily back in his chair while she stood before him.	- Гм! В таком случае я, право, не знаю, - ответил он, лениво откидываясь назад вместе с креслом и не смущаясь тем, что Керри продолжает стоять.
"What makes you want to get on the stage?"	- А почему вам так хочется попасть на сцену?
She felt abashed at the man's daring, but could only smile in answer to his engaging smirk, and say:	Керри растерялась от дерзости этого человека. Все же она улыбнулась в ответ на его наглую, но не лишенную приветливости усмешку и ответила:
"I need to make a living."	- Должна же я как-то существовать?
"Oh," he answered, rather taken by her trim appearance, and feeling as if he might scrape up an acquaintance with her.	- Ах, вот что! - отозвался тот, заинтересованный красивой просительницей, и тут же подумал о возможности завязать многообещающее знакомство.
"That's a good reason, isn't it? Well, Chicago is not a good place for what you want to do.	- Конечно, это вполне уважительная причина, но Чикаго, видите ли, не место для начинающих.
You ought to be in New York. There's more chance there.	Вам нужно ехать в Нью-Йорк, там больше возможностей.
You could hardly expect to get started out here."	Здесь нечего и надеяться на то, что вам дадут ход.
Carrie smiled genially, grateful that he should condescend to advise her even so much.	Керри улыбнулась в знак благодарности за то, что он снизошел до разговора с нею.
He noticed the smile, and put a slightly different construction on it.	Директор, заметивший улыбку, истолковал ее несколько иначе.
He thought he saw an easy chance for a little flirtation.	Он решил, что ему представляется удобный случай для маленького флирта.
"Sit down," he said, pulling a chair forward from the side of his desk and dropping his voice so that the two men in the room should not hear.	- Присядьте, пожалуйста, - сказал он, придвигая стул поближе к своему креслу и еле заметно понижая голос, чтобы другие присутствующие не могли расслышать его.
Those two gave each other the suggestion of a wink.	Двое у окна перемигнулись.
"Well, I'll be going, Barney," said one, breaking away and so addressing the manager.	- Ну, я ухожу, Барни! - сказал один из них, обращаясь к директору.
"See you this afternoon."	- Увидимся после обеда.
"All right," said the manager.	- Ладно, - отозвался директор.
The remaining individual took up a paper as if to read.	Актер, оставшийся в кабинете, взял газету и сделал вид, будто читает ее.
"Did you have any idea what sort of part you would like to get?" asked the manager softly.	- И вы уже решили, какие роли хотели бы играть? - вкрадчиво спросил директор.
"Oh, no," said Carrie. "I would take anything to begin with."	- Нет, - созналась Керри, - но я согласилась бы для начала на что угодно.
"I see," he said.	- Понимаю! - произнес директор.
"Do you live here in the city?"	- Вы живете здесь, в городе?
"Yes, sir."	- Да, сэр.

The manager smiled most blandly.	Директор улыбнулся любезнейшей улыбкой.
"Have you ever tried to get in as a chorus girl?" he asked, assuming a more confidential air.	- А вы не пытались поступить в статистки? - с конфиденциальным видом спросил он.
Carrie began to feel that there was something exuberant and unnatural in his manner.	Керри начинала ощущать неприятную слащавость в манерах этого человека.
"No," she said.	- Нет, - ответила она.
"That's the way most girls begin," he went on, "who go on the stage.	- С этого начинает большинство актрис, -продолжал директор.
It's a good way to get experience."	- Прекрасный способ приобрести сценический опыт.
He was turning on her a glance of the companionable and persuasive manner.	Произнося эти слова, он ласково и убеждающе глядел на Керри.
"I didn't know that," said Carrie.	- Я этого не знала, - сказала она.
"It's a difficult thing," he went on, "but there's always a chance, you know."	- Попасть в статистки тоже трудно, - продолжал директор. - Но иногда может помочь случай.
Then, as if he suddenly remembered, he pulled out his watch and consulted it.	- Потом, как будто что-то вспомнив, он вытащил часы и взглянул на них.
"I've an appointment at two," he said, "and I've got to go to lunch now.	- У меня в два часа деловое свидание, - сказал он, - а потому мне нужно идти, чтобы успеть позавтракать.
Would you care to come and dine with me?	Может быть, вы составите мне компанию?
We can talk it over there."	Закусим и поговорим о деле.
"Oh, no," said Carrie, the whole motive of the man flashing on her at once.	- Ах, нет! - воскликнула Керри, которой стало сразу ясно поведение этого человека.
"I have an engagement myself."	- Мне самой нужно кое-кого повидать.
"That's too bad," he said, realising that he had been a little beforehand in his offer and that Carrie was about to go away.	- Очень жаль! - сказал директор, поняв, что действовал чересчур поспешно и что теперь Керри, по всей вероятности, уйдет.
"Come in later.	- Заходите в другой раз.
I may know of something."	Возможно, я услышу о чем-нибудь подходящем для вас.
"Thank you," she answered, with some trepidation and went out.	- Благодарю вас, - с дрожью в голосе отозвалась Керри и поспешно вышла.
"She was good-looking, wasn't she?" said the manager's companion, who had not caught all the details of the game he had played.	- Хорошенькая девчонка! - заметил молодой человек, не уловивший всех подробностей разыгравшейся на его глазах сцены.
"Yes, in a way," said the other, sore to think the game had been lost.	- Мм-м, ничего! - согласился директор, огорченный тем, что, видимо, игра проиграна.
"She'd never make an actress, though.	- Но, должен вам сказать, актрисы из нее никогда не выйдет.
Just another chorus girl - that's all."	Разве что статистка, не больше!

This little experience nearly destroyed her ambition to call upon the manager at the Chicago Opera House, but she decided to do so after a time.	Это маленькое приключение убило в Керри всякую охоту идти в Чикагскую оперу. Но в конце концов она все же решилась на это.
He was of a more sedate turn of mind. He said at once that there was no opening of any sort, and seemed to consider her search foolish.	Там директор оказался человеком более степенным и напрямик заявил, что никаких вакансий у него нет, и явно считал ее поиски глупой затеей.
"Chicago is no place to get a start," he said.	- Чикаго не место для начинающих, - заявил он.
"You ought to be in New York."	- Начинать нужно в Нью-Йорке.
Still she persisted, and went to McVickar's, where she could not find any one.	Однако Керри не сдавалась и побывала еще в театре Мак-Викера. Но там она никого не застала.
"The Old Homestead" was running there, but the person to whom she was referred was not to be found.	В этом театре шла пьеса "Старое пепелище", но режиссера, к которому направили Керри, ей так и не удалось разыскать.
These little expeditions took up her time until quite four o'clock, when she was weary enough to go home.	Эти небольшие странствия отняли у Керри почти весь день, и было уже четыре часа, когда, почувствовав усталость, она направилась домой.
She felt as if she ought to continue and inquire elsewhere, but the results so far were too dispiriting.	Она отлично понимала, что необходимо продолжать поиски и наводить справки где только можно, но слишком уж много разочарований принесли с собою ее хлопоты.
She took the car and arrived at Ogden Place in three-quarters of an hour, but decided to ride on to the West Side branch of the Post-office, where she was accustomed to receive Hurstwood's letters.	Керри села в конку и через три четверти часа была уже на Огден-сквер, однако решила доехать до почтамта на Западной стороне, где она обычно получала письма от Герствуда.
There was one there now, written Saturday, which she tore open and read with mingled feelings.	Там оказалось для нее письмо, отправленное в субботу. Керри быстро вскрыла его и прочла, обуреваемая противоречивыми чувствами.
There was so much warmth in it and such tense complaint at her having failed to meet him, and her subsequent silence, that she rather pitied the man.	В письме было столько тепла, столько сожаления и сетований на то, что Керри не пришла на свидание, а потом так долго молчала, что ей невольно стало жаль Герствуда.
That he loved her was evident enough.	Он любил ее - это ясно!
That he had wished and dared to do so, married as he was, was the evil.	Вся беда в том, что он осмелился полюбить ее, будучи женатым.
She felt as if the thing deserved an answer, and consequently decided that she would write and let him know that she knew of his married state and was justly incensed at his deception.	Подумав, что такое письмо как-никак заслуживает ответа, она решила написать ему и сообщить, что ей все известно и что она преисполнена справедливого негодования.
She would tell him that it was all over between them.	Она объявит ему, что отныне между ними все кончено.
At her room, the wording of this missive occupied her for some time, for she fell to the task at once. It was most difficult.	Дома Керри тотчас же занялась письмом. Оно отняло у нее немало времени: задача была не из легких.
"You do not need to have me explain why I did not meet you," she wrote in part.	"Едва ли я должна Вам объяснять, почему я не пришла на свидание.

"How could you deceive me so?	Как могли Вы так обмануть меня?
You cannot expect me to have anything more to do with you.	Вы понимаете, что теперь я не хочу иметь с Вами ничего общего.
I wouldn't under any circumstances.	Нет, ни при каких обстоятельствах!
Oh, how could you act so?" she added in a burst of feeling.	О, как могли Вы так нехорошо поступить со мной?
"You have caused me more misery than you can think.	Вы причинили мне больше горя, чем можете вообразить.
I hope you will get over your infatuation for me.	Надеюсь, Вы скоро преодолеете свое чувство ко мне.
We must not meet any more.	Мы никогда не должны больше встречаться.
Good-bye."	Прощайте!"
She took the letter the next morning, and at the corner dropped it reluctantly into the letter-box, still uncertain as to whether she should do so or not.	Наутро Керри, дойдя до первого перекрестка, нехотя опустила письмо в почтовый ящик, далеко не уверенная, что она правильно поступает.
Then she took the car and went down town.	А затем снова направилась в торговую часть города.
This was the dull season with the department stores, but she was listened to with more consideration than was usually accorded to young women applicants, owing to her neat and attractive appearance.	В универсальных магазинах, куда Керри обращалась в поисках работы, была как раз полоса затишья, но изящную и привлекательную молодую женщину выслушивали более внимательно, чем других просительниц.
She was asked the same old questions with which she was already familiar.	И снова ей задавали вопросы, которые были ей так хорошо знакомы:
"What can you do?	- Что вы умеете делать?
Have you ever worked in a retail store before?	Работали ли раньше в магазинах?
Are you experienced?"	Есть ли у вас опыт?
At The Fair, See and Company's, and all the great stores it was much the same.	В "Базаре", как и в других крупных магазинах, было то же самое.
It was the dull season, she might come in a little later, possibly they would like to have her.	Повсюду она слышала один и тот же ответ: сейчас мертвый сезон, пусть она наведается через некоторое время, возможно, что она им понадобится.
When she arrived at the house at the end of the day, weary and disheartened, she discovered that Drouet had been there.	Когда к концу дня Керри, усталая и павшая духом, вернулась домой, она обнаружила, что Друэ в ее отсутствие побывал в квартире.
His umbrella and light overcoat were gone.	Его зонтик и летнее пальто исчезли.
She thought she missed other things, but could not be sure.	Керри показалось, что недостает еще кое-каких его вещей, но она не была в этом уверена.
Everything had not been taken.	Во всяком случае, Друэ не все забрал с собой.
So his going was crystallising into staying.	Все же его уход, видимо, не был временным.
What was she to do now?	Как же ей теперь быть?

Evidently she would be facing the world in the same old way within a day or two.	Через день-два ей снова, как раньше, придется одной бороться со всем миром.
Her clothes would get poor.	Опять ее одежда примет жалкий вид.
She put her two hands together in her customary expressive way and pressed her fingers.	Керри со свойственной ее жестам выразительностью сложила руки и крепко переплела пальцы.
Large tears gathered in her eyes and broke hot across her cheeks.	Крупные слезы навернулись ей на глаза и покатились по щекам.
She was alone, very much alone.	Она была одинока, бесконечно одинока.
Drouet really had called, but it was with a very different mind from that which Carrie had imagined.	Друэ действительно приходил, но совсем не с той целью, какую вообразила себе Керри.
He expected to find her, to justify his return by claiming that he came to get the remaining portion of his wardrobe, and before he got away again to patch up a peace.	Он ожидал застать ее дома и решил объяснить свое появление тем, что пришел за вещами, а перед уходом надеялся помириться с ней.
Accordingly, when he arrived, he was disappointed to find Carrie out.	Вполне понятно, что, не застав Керри дома, Друэ был сильно разочарован.
He trifled about, hoping that she was somewhere in the neighbourhood and would soon return.	Он долго возился в квартире, надеясь, что Керри вышла куда-нибудь недалеко и скоро вернется.
He constantly listened, expecting to hear her foot on the stair.	Каждую минуту он прислушивался, не раздадутся ли на лестнице ее шаги.
When he did so, it was his intention to make believe that he had just come in and was disturbed at being caught.	Он хотел сделать вид, будто только что вошел и очень смущен, что его застали врасплох.
Then he would explain his need of his clothes and find out how things stood.	А потом он сказал бы, что ему понадобились кое-какие вещи, и попутно выяснил бы, как настроена Керри.
Wait as he did, however, Carrie did not come.	Его ожидания были напрасны. Керри не возвращалась.
From pottering around among the drawers, in momentary expectation of her arrival he changed to looking out of the window, and from that to resting himself in the rocking-chair.	Друэ перестал рыться в ящиках, подошел к окну, поглядел на улицу и, наконец, уселся в качалку.
Still no Carrie.	Керри все не было.
He began to grow restless and lit a cigar.	Друэ начал нервничать, закурил сигару.
After that he walked the floor.	Немного спустя он встал и принялся ходить взад и вперед по комнате.
Then he looked out of the window and saw clouds gathering.	Взглянув в окно, Друэ заметил, что на небе собираются тучи.
He remembered an appointment at three.	Вспомнив, что в три часа у него деловое свидание, он решил, что больше ждать, пожалуй, не стоит.
He began to think that it would be useless to wait, and got hold of his umbrella and light coat, intending to take these things, any way.	Захватив зонтик и пальто, Друэ собрался уходить, мысленно твердя себе, что все равно он намеревался взять эти вещи.

It would scare her, he hoped.	Возможно, что это испугает Керри, понадеялся он.
To-morrow he would come back for the others. He would find out how things stood.	Завтра он вернется за остальным и увидит, как она настроена.
As he started to go he felt truly sorry that he had missed her.	Друэ направился к двери, искренне огорченный тем, что не дождался ее.
There was a little picture of her on the wall, showing her arrayed in the little jacket he had first bought her -her face a little more wistful than he had seen it lately.	На стене висела ее небольшая фотография: на Керри был жакет - первый его подарок. Лицо у нее было грустное - куда грустнее, чем в последнее время.
He was really touched by it, and looked into the eyes of it with a rather rare feeling for him.	Это его искренне растрогало, и он посмотрел в глаза Керри на карточке с необычной для него нежной грустью.
"You didn't do me right, Cad," he said, as if he were addressing her in the flesh.	- Нехорошо ты со мной поступила, Кэд! -пробормотал он, словно обращаясь к ней самой.
Then he went to the door, took a good look around and went out.	Он подошел к двери, еще раз обвел комнату взглядом и вышел.
Chapter XXVII	27.
When Waters Engulf Us We Reach for a Star	Когда нас поглощает пучина, мы тянем руки к звезде
It was when he returned from his disturbed stroll about the streets, after receiving the decisive note from McGregor, James and Hay, that Hurstwood found the letter Carrie had written him that morning.	Когда Г ерствуд, мрачный, расстроенный вторичным напоминанием адвоката из конторы "Мак-Грегор, Джеймс и Гэй", вернулся, побродив по улицам, в бар, там его ждало письмо Керри.
He thrilled intensely as he noted the handwriting, and rapidly tore it open.	Трепет прошел по его телу, едва он узнал ее почерк. Он быстро вскрыл конверт и принялся читать.
"Then," he thought, "she loves me or she would not have written to me at all."	"Значит, она меня любит, - подумал он. - Иначе она не стала бы мне писать!"
He was slightly depressed at the tenor of the note for the first few minutes, but soon recovered.	Прочитав письмо, он в первые минуты был несколько подавлен его содержанием, но вскоре воспрянул духом.
"She wouldn't write at all if she didn't care for me."	"Если бы она меня не любила, то не стала бы писать!" - повторял он про себя.
This was his one resource against the depression which held him.	Он был так угнетен, что только эта мысль и поддерживала его.
He could extract little from the wording of the letter, but the spirit he thought he knew.	Из слов Керри мало что можно было извлечь, но Г ерствуду казалось, что он угадывает ее истинное настроение.
There was really something exceedingly human - if not pathetic - in his being thus relieved by a clearly worded reproof.	Было что-то очень человеческое - если не сказать трогательное - в том, что слова упреков принесли ему такое облегчение.
He who had for so long remained satisfied with himself now looked outside of himself for comfort -and to such a source.	Он, за столько лет привыкший к внутренней независимости, теперь жаждал утешения извне - и от кого?

The mystic cords of affection! How they bind us all.	Таинственные нити чувства, как крепко они нас опутывают!
The colour came to his cheeks.	На лице Герствуда снова заиграл румянец.
For the moment he forgot the letter from McGregor, James and Hay.	Он на время забыл о письме адвоката.
If he could only have Carrie, perhaps he could get out of the whole entanglement - perhaps it would not matter.	Если бы только Керри была с ним, возможно, ему удалось бы выпутаться из создавшегося положения, возможно, тогда это вообще перестало бы иметь для него какое-либо значение.
He wouldn't care what his wife did with herself if only he might not lose Carrie.	Ему нет дела до того, что затевает его жена, лишь бы только не потерять Керри.
He stood up and walked about, dreaming his delightful dream of a life continued with this lovely possessor of his heart.	Г ерствуд встал и зашагал по кабинету, рисуя себе в сладких мечтах жизнь с прелестной владычицей его сердца.
It was not long, however, before the old worry was back for consideration, and with it what weariness!	Однако заботы вскоре нахлынули вновь, и Герствуда охватила ужасная усталость.
He thought of the morrow and the suit.	Он опять задумался о завтрашнем дне и о предстоящем бракоразводном процессе.
He had done nothing, and here was the afternoon slipping away.	Герствуд ничего еще не предпринял, а между тем часы приема у адвоката истекали.
It was now a quarter of four.	Теперь без четверти четыре, в пять контора
At five the attorneys would have gone home.	"Мак-Грегор, Джеймс и Гэй" закроется, и юристы разойдутся по домам.
He still had the morrow until noon.	Останется лишь завтрашнее утро до двенадцати часов.
Even as he thought, the last fifteen minutes passed away and it was five.	Пока Герствуд раздумывал, прошло еще четверть часа - и пробило четыре.
Then he abandoned the thought of seeing them any more that day and turned to Carrie.	Тогда он отказался от мысли повидаться в этот день с адвокатами и снова стал думать о Керри.
It is to be observed that the man did not justify himself to himself.	Нужно заметить, что Герствуд даже и не пытался оправдываться перед самим собой.
He was not troubling about that.	Этот вопрос нисколько его не тревожил.
His whole thought was the possibility of persuading Carrie.	Он думал лишь о том, как бы уговорить Керри уйти с ним.
Nothing was wrong in that.	Что в этом плохого?
He loved her dearly.	Ведь он горячо любит ее.
Their mutual happiness depended upon it.	От ее "да" зависит их взаимное счастье.
Would that Drouet were only away!	О, только бы Друэ не оказалось в Чикаго!
While he was thinking thus elatedly, he remembered that he wanted some clean linen in the morning.	Герствуд внезапно очнулся от восторженных дум о Керри, вспомнив, что завтра ему понадобится чистое белье.
This he purchased, together with a half-dozen ties, and went to the Palmer House.	Поэтому на пути в отель он купил несколько сорочек и полдюжины галстуков.

As he entered he thought he saw Drouet ascending the stairs with a key.	Когда Герствуд входил в отель "Палмер", ему показалось, что он видит вдали Друэ, поднимающегося по лестнице с ключом в руках.
Surely not Drouet!	Нет, не может быть!
Then he thought, perhaps they had changed their abode temporarily.	Потом он подумал, что Друэ и Керри, по всей вероятности, временно переехали из квартиры в отель.
He went straight up to the desk.	Он направился прямо к столику портье.
"Is Mr. Drouet stopping here?" he asked of the clerk.	- Скажите, пожалуйста, не живет ли здесь некийДруэ?
"I think he is," said the latter, consulting his private registry list.	- Как будто есть такой, - ответил портье, пробегая взглядом книгу записей.
"Yes."	- Да, живет.
"Is that so?" exclaimed Hurstwood, otherwise concealing his astonishment.	- Да неужели? - воскликнул Г ерствуд, стараясь, впрочем, по возможности скрыть свое изумление.
"Alone?" he added.	- И один? - добавил он.
"Yes," said the clerk.	- Да, один, - подтвердил портье.
Hurstwood turned away and set his lips so as best to express and conceal his feelings.	Г ерствуд отвернулся и сжал губы, чтобы не выдать охватившего его волнения.
"How's that?" he thought.	"Чем же это объяснить? - размышлял он.
"They've had a row."	- Очевидно, они поссорились!"
He hastened to his room with rising spirits and changed his linen.	Г ерствуд поспешил к себе в номер уже в значительно лучшем настроении и быстро переоделся.
As he did so, he made up his mind that if Carrie was alone, or if she had gone to another place, it behooved him to find out. He decided to call at once.	Он решил немедленно отправиться к Керри и узнать, продолжает ли она жить одна у себя на квартире или же куда-нибудь переехала.
"I know what I'll do," he thought.	"Вот что я сделаю, - подумал он.
"I'll go to the door and ask if Mr. Drouet is at home.	- Подойду к двери, позвоню и спрошу, дома ли мистер Друэ.
That will bring out whether he is there or not and where Carrie is."	Таким образом я узнаю, живет ли он еще там и где находится Керри".
He was almost moved to some muscular display as he thought of it.	При мысли об этом Герствуд весь даже как-то подтянулся.
He decided to go immediately after supper.	Он твердо решил пойти туда тотчас же после ужина.
On coming down from his room at six, he looked carefully about to see if Drouet was present and then went out to lunch.	В шесть часов вечера Герствуд вышел из своего номера, посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, нет ли поблизости Друэ, и направился в ресторан.
He could scarcely eat, however, he was so anxious to be about his errand.	Но ему так не терпелось скорее поехать к Керри, что он с трудом заставил себя что-то съесть.
Before starting he thought it well to discover where Drouet would be, and returned to his hotel.	Однако прежде чем тронуться в путь, Герствуд решил проверить, где Друэ, и вернулся в отель.

"Has Mr. Drouet gone out?" he asked of the clerk.	- Мистер Друэ не выходил? - спросил он у портье.
"No," answered the latter, "he's in his room.	- Нет, он у себя в номере, - сообщил тот.
Do you wish to send up a card?"	- Вы, может быть, хотите послать ему наверх свою карточку?
"No, I'll call around later," answered Hurstwood, and strolled out.	- Нет, благодарю, я зайду позже, - ответил Герствуд и вышел из отеля.
He took a Madison car and went direct to Ogden Place this time walking boldly up to the door.	На Медисон-стрит он сел в вагон конки и поехал прямо на Огден-сквер. На этот раз он смело подошел к двери.
The chambermaid answered his knock.	Ему открыла горничная.
"Is Mr. Drouet in?" said Hurstwood blandly.	- Мистер Друэ дома? - вежливо спросил он.
"He is out of the city," said the girl, who had heard Carrie tell this to Mrs. Hale.	- Его нет в городе, - ответила девушка, слыхавшая, что Керри говорила так миссис Гейл.
"Is Mrs. Drouet in?"	- А миссис Друэ?
"No, she has gone to the theatre."	- Нет, она ушла в театр.
"Is that so?" said Hurstwood, considerably taken back; then, as if burdened with something important,	-Вот как! - Герствуд несколько растерялся, затем, сделав вид, будто пришел по важному делу, спросил:
"You don't know to which theatre?"	- А вы не знаете, в какой именно?
The girl really had no idea where she had gone, but not liking Hurstwood, and wishing to cause him trouble, answered:	Г орничная не имела ни малейшего понятия о том, куда ушла Керри, но она недолюбливала Г ерствуда и рада была причинить ему какую-нибудь неприятность.
"Yes, Hooley's."	- В театр Гулли, - ответила она.
"Thank you," returned the manager, and, tipping his hat slightly, went away.	- Благодарю вас, - сказал управляющий баром и, слегка притронувшись к шляпе, удалился.
"I'll look in at Hooley's," thought he, but as a matter of fact he did not.	"Я загляну в театр Гулли", - решил он, но так и не заглянул.
Before he had reached the central portion of the city he thought the whole matter over and decided it would be useless.	По дороге в центр он все обдумал и пришел к заключению, что это не имеет смысла.
As much as he longed to see Carrie, he knew she would be with some one and did not wish to intrude with his plea there.	Как ни хотелось ему видеть Керри, он понимал, что она будет в театре не одна и что нелепо вторгаться туда со своей мольбой.
A little later he might do so - in the morning.	Лучше немного обождать - скажем, до утра.
Only in the morning he had the lawyer question before him.	Но утром ему предстояло встретиться с адвокатами жены...
This little pilgrimage threw quite a wet blanket upon his rising spirits.	Эта мысль подействовала на радостно возбужденного Г ерствуда, как ушат холодной воды.
He was soon down again to his old worry, and reached the resort anxious to find relief.	Он снова весь ушел в прежние тревоги и, добравшись до бара, мечтал только о том, чтобы хоть немного забыться.

Quite a company of gentlemen were making the place lively with their conversation.	В зале собралась довольно большая компания, наполнявшая помещение гулом оживленных голосов.
A group of Cook County politicians were conferring about a round cherry-wood table in the rear portion of the room.	За круглым вишневого дерева столом в глубине бара сидели группой политики из округа Кук и о чем-то совещались.
Several young merrymakers were chattering at the bar before making a belated visit to the theatre.	У стойки столпилась компания молодых гуляк, собиравшихся, несмотря на поздний час, посетить театр.
A shabbily-genteel individual, with a red nose and an old high hat, was sipping a quiet glass of ale alone at one end of the bar. Hurstwood nodded to the politicians and went into his office.	Одетый с претензией на франтоватость красноносый джентльмен в поношенном цилиндре цедил из своего стакана эль, Герствуд на ходу кивнул знакомым и прошел к себе.
About ten o'clock a friend of his, Mr. Frank L. Taintor, a local sport and racing man, dropped in, and seeing Hurstwood alone in his office came to the door.	Часов около десяти в кабинет заглянул один из друзей Г ерствуда, некий Фрэнк Тэйнтор, местный любитель скачек и всякого рода спорта, и, увидев, что у Герствуда никого нет, зашел к нему.
"Hello, George!" he exclaimed.	- Здорово, Джордж! - приветствовал он управляющего.
"How are you, Frank?" said Hurstwood, somewhat relieved by the sight of him.	- Как поживаете, Фрэнк? - отозвался Г ерствуд, почувствовав при виде приятеля некоторое облегчение.
"Sit down," and he motioned him to one of the chairs in the little room.	- Присядьте! - предложил он, указывая на стул.
"What's the matter, George?" asked Taintor.	- Что с вами, Джордж? - спросил Тэйнтор.
"You look a little glum.	- Что-то вы сегодня невеселый!
Haven't lost at the track, have you?"	Уж не продулись ли на бегах?
"I'm not feeling very well to-night.	- Нет, просто неважно себя чувствую.
I had a slight cold the other day."	Должно быть, немного простудился.
"Take whiskey, George," said Taintor.	- Выпейте виски, Джордж! - посоветовал Тэйнтор.
"You ought to know that."	- Вам-то надо бы знать, что это - прекрасное средство!
Hurstwood smiled.	Герствуд только усмехнулся в ответ.
While they were still conferring there, several other of Hurstwood's friends entered, and not long after eleven, the theatres being out, some actors began to drop in-among them some notabilities.	Пока они беседовали, в баре появилось еще несколько знакомых Герствуда, а в двенадцатом часу, после разъезда из театров, стали собираться актеры, и среди них несколько знаменитостей.
Then began one of those pointless social conversations so common in American resorts where the would-be gilded attempt to rub off gilt from those who have it in abundance.	И тогда завязалась одна из тех бессодержательных бесед, которые столь обычны в американских барах и ресторанах, где те, кто жаждет проникнуть в круг избранных, стараются хотя бы потереться возле тех, кто уже причислен к нему.

If Hurstwood had one leaning, it was toward notabilities.	Если у Герствуда и была какая-то слабость, так это тяготение к "видным людям".
He considered that, if anywhere, he belonged among them.	Себя он тоже относил к их числу.
He was too proud to toady, too keen not to strictly observe the plane he occupied when there were those present who did not appreciate him, but, in situations like the present, where he could shine as a gentleman and be received without equivocation as a friend and equal among men of known ability, he was most delighted.	Он был слишком горд, чтобы заискивать перед кем бы то ни было, слишком умен, чтобы забывать о своем месте в присутствии тех, кто недостаточно ценил его. Но в обществе, подобном сегодняшнему, он мог блистать как истый джентльмен, и сознание, что люди с громкими именами принимали его как друга и как равного, приводило Герствуда в восторг.
It was on such occasions, if ever, that he would "take something."	Если и бывало, что иной раз он пропускал лишний стаканчик, то именно в таких случаях.
When the social flavour was strong enough he would even unbend to the extent of drinking glass for glass with his associates, punctiliously observing his turn to pay as if he were an outsider like the others.	Когда в баре собиралось интересное общество, он даже позволял себе пить наравне со всеми, причем аккуратно соблюдал свою очередь платить, точно был здесь посторонним, как прочие.
If he ever approached intoxication - or rather that ruddy warmth and comfortableness which precedes the more sloven state - it was when individuals such as these were gathered about him, when he was one of a circle of chatting celebrities.	И если Герствуд когда-либо и начинал хмелеть, вернее, ощущать дурманящую теплоту и приятную разнеженность, предшествующие более возбужденному состоянию, то именно в тех случаях, когда он бывал окружен такими людьми, как сейчас, когда вокруг него весело острословили знаменитости.
To-night, disturbed as was his state, he was rather relieved to find company, and now that notabilities were gathered, he laid aside his troubles for the nonce, and joined in right heartily.	В тот вечер он, взволнованный и угнетенный, обрадовался этому обществу и, отогнав на время прочь все свои тревоги, примкнул к общему веселью.
It was not long before the imbibing began to tell.	Скоро вся компания была уже навеселе.
Stories began to crop up - those ever-enduring, droll stories which form the major portion of the conversation among American men under such circumstances.	Один за другим посыпались анекдоты - эти никогда не приедающиеся смешные истории, из которых главным образом состоят беседы американцев в подобной обстановке.
Twelve o'clock arrived, the hour for closing, and with it the company took leave.	Но вот пробило двенадцать - час, когда закрывается бар, и гости стали прощаться с Герствудом.
Hurstwood shook hands with them most cordially.	Он с чувством пожимал руку каждому.
He was very roseate physically.	Физически он чувствовал себя прекрасно.
He had arrived at that state where his mind, though clear, was, nevertheless, warm in its fancies.	Он дошел до того состояния, когда мозг еще работает ясно, но легко воспламеняется игрой воображения.
He felt as if his troubles were not very serious.	Г ерствуду теперь казалось, что все его тревоги не так уж серьезны.
Going into his office, he began to turn over certain accounts, awaiting the departure of the bartenders and the cashier, who soon left.	Пройдя к себе в кабинет, он стал перебирать счета, дожидаясь, пока уйдут буфетчики и кассир. Вскоре все разошлись.

It was the manager's duty, as well as his custom, after all were gone to see that everything was safely closed up for the night.	Управляющий обязан был осмотреть бар после ухода служащих. Это вошло у него в привычку. Прежде чем уйти, он проверял, все ли заперто.
As a rule, no money except the cash taken in after banking hours was kept about the place, and that was locked in the safe by the cashier, who, with the owners, was joint keeper of the secret combination, but, nevertheless, Hurstwood nightly took the precaution to try the cash drawers and the safe in order to see that they were tightly closed.	Обычно в кассе денег не оставалось, если не считать выручки, накопившейся после закрытия банков, да и это немногое кассир прятал в сейф, -секрет замка знали лишь он и владельцы бара. Тем не менее каждую ночь перед уходом Г ерствуд смотрел, плотно ли закрыты ящики кассы и дверцы сейфа.
Then he would lock his own little office and set the proper light burning near the safe, after which he would take his departure.	Затем он запирал свой маленький кабинет, зажигал специальную лампочку возле сейфа и лишь тогда отправлялся домой.
Never in his experience had he found anything out of order, but to-night, after shutting down his desk, he came out and tried the safe. His way was to give a sharp pull. This time the door responded.	Никогда еще за все эти годы ему не случалось находить что-либо не в порядке. Но сегодня, когда Герствуд, заперев свой стол, подошел к сейфу и потянул дверцу, она легко подалась и открылась.
He was slightly surprised at that, and looking in found the money cases as left for the day, apparently unprotected.	Герствуд был удивлен. Он заглянул внутрь и заметил, что там лежат деньги.
His first thought was, of course, to inspect the drawers and shut the door.	Его первой мыслью было осмотреть ящики и захлопнуть дверцу сейфа.
"I'll speak to Mayhew about this tomorrow," he thought.	"Надо будет завтра сделать замечание Мэйхью", -решил он.
The latter had certainly imagined upon going out a half-hour before that he had turned the knob on the door so as to spring the lock.	Кассир, уходя из бара за полчаса перед этим, не сомневался, надо полагать, что повернул ручку дверцы так, чтобы защелкнулся замок.
He had never failed to do so before.	Никогда не случалось, чтобы он делал это небрежно.
But to-night Mayhew had other thoughts.	Но сегодня у Мэйхью были и другие заботы, которые поглощали все его внимание.
He had been revolving the problem of a business of his own.	Он обдумывал план открытия собственного дела.
"I'll look in here," thought the manager, pulling out the money drawers.	"Надо посмотреть, что там", - подумал Герствуд, выдвигая один из ящиков.
He did not know why he wished to look in there.	Он и сам не знал, почему ему захотелось заглянуть туда.
It was quite a superfluous action, which another time might not have happened at all.	Это было совсем непроизвольное движение, которого в другое время он, возможно, и не сделал бы.
As he did so, a layer of bills, in parcels of a thousand, such as banks issue, caught his eye.	Едва он открыл ящик, взгляд его упал на пачки ассигнаций, сложенных по тысяче долларов, как их выдают в банке.
He could not tell how much they represented, but paused to view them.	Герствуд сразу не мог определить, какую сумму они составляют, но он стоял и внимательно разглядывал их.

Then he pulled out the second of the cash drawers. In that were the receipts of the day.	Потом выдвинул второй ящик, где оказалась дневная выручка.
"I didn't know Fitzgerald and Moy ever left any money this way," his mind said to itself.	"Никогда не думал, что Фицджеральд и Мой оставляют такие деньги! - мелькнуло у него в уме.
"They must have forgotten it."	- По-видимому, они забыли про них".
He looked at the other drawer and paused again.	Он заглянул в другой ящик и опять остановился.
"Count them," said a voice in his ear.	"А ну, пересчитай!" - шепнул ему на ухо какой-то голос.
He put his hand into the first of the boxes and lifted the stack, letting the separate parcels fall.	Г ерствуд засунул руку в первый ящик и приподнял всю стопку. Потом разжал пальцы, и пачки одна за другой упали обратно.
They were bills of fifty and one hundred dollars done in packages of a thousand.	Они были сложены из кредиток в пятьдесят и сто долларов.
He thought he counted ten such.	Он насчитал около десяти пачек.
"Why don't I shut the safe?" his mind said to itself, lingering.	"Почему же я не запираю сейфа? - мысленно спросил себя Герствуд.
"What makes me pause here?"	- Зачем я стою здесь?"
For answer there came the strangest words:	И в ответ внутренний голос шепнул ему:
"Did you ever have ten thousand dollars in ready money?"	"А у тебя когда-нибудь было на руках десять тысяч долларов наличными?"
Lo, the manager remembered that he had never had so much.	И вдруг управляющий баром вспомнил, что действительно никогда у него не было на руках такой суммы.
All his property had been slowly accumulated, and now his wife owned that.	Свое состояние он накопил медленно, на это ушло много лет, и теперь всем владела его жена.
He was worth more than forty thousand, all told - but she would get that.	В общей сложности у него было свыше сорока тысяч, но все теперь должно было достаться ей.
He puzzled as he thought of these things, then pushed in the drawers and closed the door, pausing with his hand upon the knob, which might so easily lock it all beyond temptation.	Эти мысли смущали Г ерствуда. Он вдвинул ящик назад в сейф и закрыл дверцу, но пальцы его продолжали сжимать ручку, которую так легко было повернуть, тем самым положив конец искушению:
Still he paused.	Герствуд все еще медлил.
Finally he went to the windows and pulled down the curtains.	Наконец он подошел к окнам и спустил шторы.
Then he tried the door, which he had previously locked.	Затем попробовал дверь, которую перед этим сам запер.
What was this thing, making him suspicious?	Чем объяснить, что он стал вдруг так подозрителен?
Why did he wish to move about so quietly.	Зачем он старается передвигаться так бесшумно?
He came back to the end of the counter as if to rest his arm and think.	Герствуд подошел к концу стойки, оперся о нее рукой и задумался.

Then he went and unlocked his little office door and turned on the light.	Потом снова открыл дверь своего кабинета и зажег свет.
He also opened his desk, sitting down before it, only to think strange thoughts.	Он отпер стол, сел перед ним, и странные мысли зашевелились у него в мозгу.
"The safe is open," said a voice.	"Сейф открыт! - шептал ему тот же голос.
"There is just the least little crack in it.	- Еще осталась узкая щель.
The lock has not been sprung."	Замок не защелкнут".
The manager floundered among a jumble of thoughts.	От этого хаоса мыслей у Герствуда голова шла кругом.
Now all the entanglement of the day came back.	Ему снова припомнились все запутанные перипетии прошедшего дня.
Also the thought that here was a solution.	Неотступно преследовала мысль, что перед ним была возможность разрешить все трудности.
That money would do it.	С такими деньгами все можно сделать.
If he had that and Carrie.	О, если б у него были эти деньги и Керри!
He rose up and stood stock-still, looking at the floor.	Герствуд встал и застыл на месте, глядя себе под ноги.
"What about it?" his mind asked, and for answer he put his hand slowly up and scratched his head.	"Ну так как же?" - спросил внутренний голос. Вместо ответа управляющий баром только поднял руку и задумчиво почесал затылок.
The manager was no fool to be led blindly away by such an errant proposition as this, but his situation was peculiar.	Герствуд вовсе не был глупцом, и он не позволил бы себе слепо ринуться в столь дикую авантюру.
Wine was in his veins.	В его крови все еще играло вино.
It had crept up into his head and given him a warm view of the situation.	Оно ударило в голову и в розовых тонах рисовало положение вещей.
It also coloured the possibilities of ten thousand for him.	Оно делало эти десять тысяч долларов вполне досягаемыми.
He could see great opportunities with that.	А имея деньги, какие он получал возможности добиться успеха!
He could get Carrie. Oh, yes, he could!	Он может завоевать Керри, да, да, вне всякого сомнения!
He could get rid of his wife.	Он избавится от жены.
That letter, too, was waiting discussion tomorrow morning.	В кармане лежит письмо, в котором его приглашают для объяснения с адвокатом.
He would not need to answer that.	Ему не придется возиться с ними.
He went back to the safe and put his hand on the knob.	Герствуд вернулся к сейфу и взялся за круглую ручку.
Then he pulled the door open and took the drawer with the money quite out.	Распахнув настежь дверцу, он совсем вытащил ящик с деньгами.

With it once out and before him, it seemed a foolish thing to think about leaving it.	Когда пачки с ассигнациями оказались перед ним, ему показалось, что оставлять деньги в сейфе просто глупо.
Certainly it would.	Ну, разумеется, глупо!
Why, he could live quietly with Carrie for years.	Ведь на эти деньги он спокойно мог бы прожить с Керри многие годы.
Lord! what was that?	Боже! Что это?
For the first time he was tense, as if a stern hand had been laid upon his shoulder.	Г ерствуд весь напрягся, словно чья-то суровая рука опустилась ему на плечо.
He looked fearfully around.	Он стал пугливо озираться.
Not a soul was present.	Никого!
Not a sound.	Ни единого звука.
Some one was shuffling by on the sidewalk.	Лишь кто-то, шаркая ногами, шел по тротуару.
He took the box and the money and put it back in the safe.	Герствуд взял ящик с деньгами и вдвинул его назад в сейф.
Then he partly closed the door again.	Затем опять прикрыл дверцу.
To those who have never wavered in conscience, the predicament of the individual whose mind is less strongly constituted and who trembles in the balance between duty and desire is scarcely appreciable, unless graphically portrayed.	Тем, кто никогда не колебался, не зная, как поступить, трудно понять мучения людей менее сильных, которые, трепеща, мечутся между долгом и желанием.
Those who have never heard that solemn voice of the ghostly clock which ticks with awful distinctness, "thou shalt," "thou shalt not," "thou shalt," "thou shalt not," are in no position to judge.	Те, кто никогда не слыхал жуткого тиканья призрачных часов, с ужасающей четкостью выстукивающих: "Сделай!", "Не делай!", "Сделай!", "Не делай!" - не могут судить таких людей.
Not alone in sensitive, highly organised natures is such a mental conflict possible.	Подобная душевная борьба возможна не только у натур чувствительных и щепетильных.
The dullest specimen of humanity, when drawn by desire toward evil, is recalled by a sense of right, which is proportionate in power and strength to his evil tendency.	Самый толстокожий представитель рода человеческого и тот слышит голос совести в ту минуту, когда желание толкает его на дурное, и голос этот звучит тем громче, чем серьезнее преступление.
We must remember that it may not be a knowledge of right, for no knowledge of right is predicated of the animal's instinctive recoil at evil.	Между прочим, это не всегда объясняется сознанием аморальности поступка, ибо отнюдь не это, а инстинкт побуждает и животных воздерживаться от зла.
Men are still led by instinct before they are regulated by knowledge.	Люди тоже поступают, повинуясь прежде всего инстинкту, а уж потом доводам рассудка.
It is instinct which recalls the criminal - it is instinct (where highly organised reasoning is absent) which gives the criminal his feeling of danger, his fear of wrong.	Именно инстинкт останавливает преступника, именно инстинкт (в тех случаях, когда человек не может здраво рассуждать) внушает преступнику страх перед опасностью, страх перед дурным делом.

At every first adventure, then, into some untried evil, the mind wavers.	Но затем, при первой же попытке человека неискушенного совершить преступное дело, его охватывают сомнения.
The clock of thought ticks out its wish and its denial.	Мысли его мечутся вслед за призрачным маятником, отстукивающим то приказание, то запрет.
To those who have never experienced such a mental dilemma, the following will appeal on the simple ground of revelation.	Для тех, кто никогда не знал подобной дилеммы, дальнейшее представляет чисто познавательный интерес.
When Hurstwood put the money back, his nature again resumed its ease and daring.	Едва Герствуд поставил ящик с деньгами на место, к нему снова вернулись самообладание и смелость.
No one had observed him. He was quite alone.	Никто не видел его, он был совсем один.
No one could tell what he wished to do.	Никто не мог сказать, что он намеревался сделать минуту назад.
He could work this thing out for himself.	Он мог основательно все взвесить.
The imbibation of the evening had not yet worn off. Moist as was his brow, tremble as did his hand once after the nameless fright, he was still flushed with the fumes of liquor.	Хмель еще не прошел, и, хотя на лбу у Г ерствуда выступила испарина, а руки его дрожали от пережитого необъяснимого страха, винные пары продолжали еще оказывать свое действие.
He scarcely noticed that the time was passing.	Он едва ли замечал, что время идет.
He went over his situation once again, his eye always seeing the money in a lump, his mind always seeing what it would do.	Снова и снова обдумывал он свое положение. При этом он мысленно все время видел перед собой кучу денег, и воображение не переставало рисовать ему, что можно будет сделать с ними.
He strolled into his little room, then to the door, then to the safe again.	Герствуд направился было в свой кабинет, потом подошел к двери, потом опять подошел к сейфу.
He put his hand on the knob and opened it.	Пальцы его сами взялись за ручку, и дверца снова открылась.
There was the money!	Вот они - деньги!
Surely no harm could come from looking at it!	Право же, нет ничего дурного в том, что он смотрит на них!
He took out the drawer again and lifted the bills.	Он выдвинул ящик и стал перебирать пачки с деньгами.
They were so smooth, so compact, so portable.	Они были такие гладкие, так плотно упакованы, их было бы так легко унести!
How little they made, after all.	Удивительно, право, как мало места они занимают!
He decided he would take them.	Герствуд вдруг решил, что должен взять их.
Yes, he would.	Да, да, он возьмет их!
He would put them in his pocket.	Он положит их в карман.
Then he looked at that and saw they would not go there.	Но он тотчас же увидел, что все деньги не уместятся в кармане.

His hand satchel!	Саквояж!
To be sure, his hand satchel.	Он вспомнил, что у него есть тут же, в кабинете, маленький саквояж.
They would go in that - all of it would. No one would think anything of it either.	Туда деньги свободно войдут. Да, как это удачно, что у него есть саквояж! Деньги там вполне уместятся, и никто ничего не узнает.
He went into the little office and took it from the shelf in the corner.	Г ерствуд прошел в свой кабинет и достал с полки в углу саквояж.
Now he set it upon his desk and went out toward the safe.	Поставив его на стол, он вышел за дверь и подошел к сейфу.
For some reason he did not want to fill it out in the big room.	Почему-то ему не хотелось класть деньги в саквояж в большом помещении бара.
First he brought the bills and then the loose receipts of the day.	Сперва он перенес в кабинет ассигнации, а потом и мелкую дневную выручку.
He would take it all.	Да, он заберет все!
He put the empty drawers back and pushed the iron door almost to, then stood beside it meditating.	Пустые ящики он вдвинул назад в сейф, прикрыл почти плотно железную дверцу и остановился в раздумье.
The wavering of a mind under such circumstances is an almost inexplicable thing, and yet it is absolutely true.	Колебания человеческого ума при подобных обстоятельствах - явление почти необъяснимое, однако вполне достоверное.
Hurstwood could not bring himself to act definitely.	Г ерствуд не мог заставить себя действовать решительно.
He wanted to think about it - to ponder over it, to decide whether it were best.	Ему хотелось без конца думать об этом, думать, и соображать, и решать, как лучше всего поступить.
He was drawn by such a keen desire for Carrie, driven by such a state of turmoil in his own affairs that he thought constantly it would be best, and yet he wavered.	Его с такою силой влекло к Керри и он так запутался в своих личных делах, что настойчивая мысль взять деньги не оставляла его. И все же он колебался.
He did not know what evil might result from it to him - how soon he might come to grief.	Он не знал, чем все это кончится, не мог предугадать, когда настанет час расплаты.
The true ethics of the situation never once occurred to him, and never would have, under any circumstances.	О бесчестности такого поступка он и не подумал. Это никогда ни при каких обстоятельствах не пришло бы в голову Герствуду.
After he had all the money in the handbag, a revulsion of feeling seized him.	После того, как Герствуд уложил все деньги в саквояж, им вдруг овладело чувство отвращения.
He would not do it - no!	Нет, он этого не сделает! Ни за что!
Think of what a scandal it would make.	Подумать только, какой он вызовет скандал!..
The police! They would be after him.	А полиция, которая тотчас же бросится по его следам!
He would have to fly, and where?	Он вынужден будет бежать, но куда?
Oh, the terror of being a fugitive from justice!	О, какой это ужас - бежать от правосудия!

He took out the two boxes and put all the money back.	Герствуд снова выдвинул оба ящика сейфа и быстро переложил туда деньги из саквояжа.
In his excitement he forgot what he was doing, and put the sums in the wrong boxes.	От волнения он перепутал ящики.
As he pushed the door to, he thought he remembered doing it wrong and opened the door again.	Он уже собирался захлопнуть дверцу, как вдруг сообразил, что положил деньги не так, как они лежали раньше, и вновь открыл сейф.
There were the two boxes mixed.	Ну, конечно, он все перепутал!
He took them out and straightened the matter, but now the terror had gone.	Герствуд опять вынул из ящиков их содержимое, чтобы привести все в порядок, но тем временем страх исчез.
Why be afraid?	Да чего, собственно говоря, ему бояться?
While the money was in his hand the lock clicked.	Когда деньги были у него в руках, он вдруг услышал, как щелкнул замок.
It had sprung!	Дверца сейфа захлопнулась!
Did he do it?	Неужели это он сам?..
He grabbed at the knob and pulled vigorously.	Г ерствуд быстро схватился за ручку и стал с силой дергать дверцу.
It had closed.	Сейф был на запоре!
Heavens! he was in for it now, sure enough.	Боже! Теперь он попался. Кончено!
The moment he realised that the safe was locked for a surety, the sweat burst out upon his brow and he trembled violently.	Как только он понял, что сейф захлопнулся накрепко, на лбу у него выступил холодный пот, и его бросило в дрожь.
He looked about him and decided instantly.	Он огляделся вокруг и немедленно принял решение.
There was no delaying now.	Теперь мешкать было нельзя.
"Supposing I do lay it on the top," he said, "and go away, they'll know who took it.	"Если я даже положу деньги на сейф и уйду, -подумал Герствуд, - все догадаются, кто это сделал.
I'm the last to close up.	Ведь я всегда ухожу последним.
Besides, other things will happen."	А кроме того, мало ли что может случиться с деньгами, если их бросить здесь!"
At once he became the man of action.	Он сразу ощутил острую потребность действовать.
"I must get out of this," he thought.	"Ну, надо выпутываться!" - сказал он себе.
He hurried into his little room, took down his light overcoat and hat, locked his desk, and grabbed the satchel.	Быстро вернувшись в свой маленький кабинет, он снял с вешалки летнее пальто и шляпу, запер стол и взял саквояж.
Then he turned out all but one light and opened the door.	Затем погасил свет, оставив лишь одну лампочку, и открыл наружную дверь.
He tried to put on his old assured air, but it was almost gone.	Он старался вернуть себе прежнюю уверенность, но, увы, от нее мало что осталось.

He was repenting rapidly.	Он уже раскаивался в своем поступке.
"I wish I hadn't done that," he said.	- Напрасно я это сделал, - прошептал он.
"That was a mistake."	- Это было ошибкой!
He walked steadily down the street, greeting a night watchman whom he knew who was trying doors.	Он вышел на улицу и, кивнув проверявшему двери ночному сторожу, которого знал в лицо, уверенно зашагал прочь.
He must get out of the city, and that quickly.	Надо убираться вон из города, как можно скорее!
"I wonder how the trains run?" he thought.	"Первым делом необходимо узнать, какие сейчас есть поезда", - решил он.
Instantly he pulled out his watch and looked.	Герствуд вынул часы и взглянул на стрелки.
It was nearly half-past one.	Было около половины второго.
At the first drugstore he stopped, seeing a long-distance telephone booth inside.	У ближайшей аптеки он остановился, увидев через окно телефонную будку.
It was a famous drugstore, and contained one of the first private telephone booths ever erected.	Это была известная аптека, и в ней была установлена одна из первых телефонных будок общего пользования.
"I want to use your 'phone a minute," he said to the night clerk.	- Разрешите мне воспользоваться телефоном? -обратился он к дежурному фармацевту.
The latter nodded.	Тот кивнул в знак согласия.
"Give me 1643," he called to Central, after looking up the Michigan Central depot number.	- Шестнадцать сорок три, - попросил Г ерствуд, отыскав в книге абонентов вокзал Мичиган-Сентрал.
Soon he got the ticket agent.	Вскоре его соединили с кассиром.
"How do the trains leave here for Detroit?" he asked.	- Когда отходит поезд в Детройт? - спросил Герствуд.
The man explained the hours.	Кассир стал перечислять поезда.
"No more to-night?"	- Значит, сегодня поезда уже нет? - прервал его Герствуд.
"Nothing with a sleeper. Yes, there is, too," he added. "There is a mail train out of here at three o'clock."	- Поезда со спальным вагоном нет, - ответил тот, но тотчас же добавил: - Впрочем, есть почтовый поезд, который отходит в три часа утра.
"All right," said Hurstwood.	- Очень хорошо, - сказал Герствуд.
"What time does that get to Detroit?"	- А когда этот поезд прибывает в Детройт?
He was thinking if he could only get there and cross the river into Canada, he could take his time about getting to Montreal.	"Только бы добраться до Детройта, - подумал он, -переправиться через реку в Канаду, а там уже можно будет спокойно доехать до Монреаля!"
He was relieved to learn that it would reach there by noon.	Поэтому он облегченно вздохнул, услышав, что поезд прибывает в Детройт к полудню.
"Mayhew won't open the safe till nine," he thought.	"Раньше десяти кассир не откроет сейфа, -пронеслось у него в уме.
"They can't get on my track before noon."	- Значит, до полудня им не удастся напасть на мой след!"

Then he thought of Carrie. With what speed must he get her, if he got her at all.	Потом он вспомнил про Керри, - чтобы увезти ее с собой, нужно действовать молниеносно.
She would have to come along.	Она во что бы то ни стало должна ехать с ним!
He jumped into the nearest cab standing by.	Герствуд вскочил в стоявший поблизости кэб.
"To Ogden Place," he said sharply.	- Огден-сквер! - крикнул он.
"I'll give you a dollar more if you make good time."	- Если поедете быстро, получите доллар на чай!
The cabby beat his horse into a sort of imitation gallop which was fairly fast, however.	Возница хлестнул лошадь, и та изобразила галоп, то есть потрусила как могла быстро.
On the way Hurstwood thought what to do.	По дороге Г ерствуд обдумывал, что делать дальше.
Reaching the number, he hurried up the steps and did not spare the bell in waking the servant.	Подъехав к дому, где жила Керри, он быстро взбежал по ступенькам подъезда и резким звонком поднял на ноги служанку.
"Is Mrs. Drouet in?" he asked.	- Дома миссис Друэ? - спросил он.
"Yes," said the astonished girl.	- Да, - ответила изумленная горничная.
"Tell her to dress and come to the door at once.	- Передайте ей, пусть она быстро оденется и сойдет сюда.
Her husband is in the hospital, injured, and wants to see her."	С ее мужем произошло несчастье. Он лежит в больнице и хочет ее видеть.
The servant girl hurried upstairs, convinced by the man's strained and emphatic manner.	Девушка бросилась наверх. Взволнованный вид Герствуда и его тон убедили ее в том, что он говорит правду.
"What!" said Carrie, lighting the gas and searching for her clothes.	- Что? - воскликнула Керри, зажигая свет и протягивая руку за платьем.
"Mr. Drouet is hurt and in the hospital. He wants to see you.	- С мистером Друэ случилось несчастье. Он в больнице и хочет вас видеть, - повторила горничная.
The cab's downstairs."	- Внизу дожидается кэб.
Carrie dressed very rapidly, and soon appeared below, forgetting everything save the necessities.	Керри торопливо оделась и сбежала вниз, забыв обо всем, кроме того, что сказала ей горничная.
"Drouet is hurt," said Hurstwood quickly.	- Друэ расшибся, - быстро проговорил Герствуд.
"He wants to see you.	- Он хочет видеть вас.
Come quickly."	Едем скорее!
Carrie was so bewildered that she swallowed the whole story.	Керри была так ошеломлена, что приняла все за чистую монету.
"Get in," said Hurstwood, helping her and jumping after.	-Садитесь! - сказал Герствуд, подсаживая ее и вскакивая в кэб следом.
The cabby began to turn the horse around.	Извозчик стал поворачивать лошадь.
"Michigan Central depot," he said, standing up and speaking so low that Carrie could not hear, "as fast as you can go."	- Вокзал Мичиган-Сентрал! - привстав, сказал ему Г ерствуд так тихо, что Керри не могла его слышать. - И гоните вовсю!
Chapter XXVIII	28.

A Pilgrim, an Outlaw - The Spirit Detained	Переселенец и беглец. Плененный дух
The cab had not travelled a short block before Carrie, settling herself and thoroughly waking in the night atmosphere, asked:	Кэб успел проехать лишь несколько домов, когда Керри, собравшись с мыслями и окончательно проснувшись на холодном ночном воздухе, спросила:
"What's the matter with him?	- Что же с ним случилось?
Is he hurt badly?"	Он сильно расшибся?
"It isn't anything very serious," Hurstwood said solemnly.	- Нет, ничего серьезного, - угрюмо ответил Герствуд.
He was very much disturbed over his own situation, and now that he had Carrie with him, he only wanted to get safely out of reach of the law.	Он был немало встревожен своим положением и теперь, когда Керри сидела рядом, думал лишь о том, чтобы поскорее оказаться подальше от цепких лап закона.
Therefore he was in no mood for anything save such words as would further his plans distinctly.	У него не было ни малейшего желания разговаривать, и потому он говорил лишь то, что было необходимо для выполнения его планов.
Carrie did not forget that there was something to be settled between her and Hurstwood, but the thought was ignored in her agitation.	Керри отнюдь не забыла, что в ее отношениях с Г ерствудом был один нерешенный вопрос, но волнение оттеснило эту мысль на задний план.
The one thing was to finish this strange pilgrimage.	Прежде всего пусть кончится это странное путешествие.
"Where is he?"	-Где он?
"Way out on the South Side," said Hurstwood.	- Там, на Южной стороне, - неопределенно ответил Герствуд.
"We'll have to take the train.	- Нам придется ехать поездом.
It's the quickest way."	Так будет скорее.
Carrie said nothing, and the horse gambolled on.	Керри ничего не ответила. Лошадь бежала быстрой рысцой.
The weirdness of the city by night held her attention.	Призрачная картина ночного города завладела вниманием Керри.
She looked at the long receding rows of lamps and studied the dark, silent houses.	Она смотрела на уходившие назад ряды фонарей и вглядывалась в безмолвные темные дома.
"How did he hurt himself?" she asked - meaning what was the nature of his injuries.	- Как же он все-таки расшибся? - спросила она, обеспокоенная состоянием Друэ.
Hurstwood understood.	Герствуд понял ее.
He hated to lie any more than necessary, and yet he wanted no protests until he was out of danger.	Ему было неприятно лгать больше, чем это казалось необходимым, но в то же время лучше не допускать никаких протестов до той минуты, пока он не очутится вне опасности.
"I don't know exactly," he said.	- Я точно не знаю, - ответил он.
"They just called me up to go and get you and bring you out.	- Мне позвонили и попросили немедленно поехать за вами.

They said there wasn't any need for alarm, but that I shouldn't fail to bring you."	Сказали, что нет оснований пугаться, но что я непременно должен доставить вас.
The man's serious manner convinced Carrie, and she became silent, wondering.	Серьезный тон Герствуда убедил Керри, и она, умолкнув, задумалась.
Hurstwood examined his watch and urged the man to hurry.	Герствуд взглянул на часы и поторопил кэбмена.
For one in so delicate a position he was exceedingly cool.	Несмотря на всю щекотливость положения, он сохранял удивительное хладнокровие.
He could only think of how needful it was to make the train and get quietly away.	Он думал только о том, чтобы поспеть на поезд и спокойно выбраться из города.
Carrie seemed quite tractable, and he congratulated himself.	Керри была послушна, и Г ерствуд уже поздравлял себя с успехом.
In due time they reached the depot, and after helping her out he handed the man a five-dollar bill and hurried on.	Наконец они прибыли на вокзал. Герствуд сунул кэбмену бумажку в пять долларов, помог Керри сойти и поспешил с ней вперед.
"You wait here," he said to Carrie, when they reached the waiting-room, "while I get the tickets."	- Посидите здесь, - сказал он, проводив ее в зал ожидания. - Я схожу за билетами.
"Have I much time to catch that train for Detroit?" he asked of the agent.	- Сколько осталось до отхода поезда в Детройт? -обратился он к дежурному кассиру.
"Four minutes," said the latter.	- Четыре минуты, - последовал ответ.
He paid for two tickets as circumspectly as possible.	Г ерствуд уплатил за два билета, стараясь по возможности не привлекать к себе внимания.
"Is it far?" said Carrie, as he hurried back.	- Далеко нам ехать? - спросила Керри, когда Герствуд, запыхавшись, вернулся к ней.
"Not very," he said.	- Нет, не очень, - ответил он.
"We must get right in."	- Но нам нужно торопиться.
He pushed her before him at the gate, stood between her and the ticket man while the latter punched their tickets, so that she could not see, and then hurried after.	Когда они подошли к выходу на перрон, Г ерствуд пропустил Керри вперед и стал между нею и контролером, проверявшим билеты, так, чтобы она не могла увидеть их; затем они поспешили дальше.
There was a long line of express and passenger cars and one or two common day coaches.	У платформы стояла длинная вереница багажных и пассажирских вагонов. Среди последних было два обычных дневных с сидячими местами.
As the train had only recently been made up and few passengers were expected, there were only one or two brakemen waiting.	Этот поезд стал курсировать лишь недавно, и администрация дороги не рассчитывала на большой приток пассажиров, а потому на весь поезд было только два кондуктора.
They entered the rear day coach and sat down.	Г ерствуд и Керри вошли в один из дневных вагонов и сели.
Almost immediately, "All aboard," resounded faintly from the outside, and the train started.	Почти тотчас же с платформы раздалось: "Готово!" - и поезд тронулся.
Carrie began to think it was a little bit curious - this going to a depot - but said nothing.	Керри казалось немного странным, что понадобилось почему-то тащиться на вокзал, но она промолчала.

The whole incident was so out of the natural that she did not attach too much weight to anything she imagined.	Все это происшествие настолько выходило из рамок обычного, что она старалась не придавать значения смущавшим ее мелочам.
"How have you been?" asked Hurstwood gently, for he now breathed easier.	- Как вы себя чувствуете? - ласково спросил Герствуд, вздохнув свободнее.
"Very well," said Carrie, who was so disturbed that she could not bring a proper attitude to bear in the matter.	- Очень хорошо, - коротко ответила Керри. Она была так встревожена, что еще не могла решить, как держаться с Герствудом.
She was still nervous to reach Drouet and see what could be the matter.	Она волновалась и хотела лишь одного: поскорее добраться до Друэ и узнать, что с ним.
Hurstwood contemplated her and felt this.	Герствуд смотрел на нее и читал ее мысли.
He was not disturbed that it should be so.	Его нисколько не беспокоило, что сейчас она думала о Друэ.
He did not trouble because she was moved sympathetically in the matter.	Это было естественно и вполне соответствовало ее добросердечию.
It was one of the qualities in her which pleased him exceedingly.	А именно это свойство ее характера и нравилось ему.
He was only thinking how he should explain.	Его смущало лишь предстоявшее с нею объяснение.
Even this was not the most serious thing in his mind, however.	Но и это не было сейчас главным.
His own deed and present flight were the great shadows which weighed upon him.	Г ораздо больше угнетало его сознание совершенного преступления и это бегство.
"What a fool I was to do that," he said over and over.	"Как это было глупо, как глупо! - твердил он про себя.
"What a mistake!"	- Какую я сделал ошибку!"
In his sober senses, he could scarcely realise that the thing had been done.	Сейчас, размышляя трезво, Г ерствуд с трудом мог представить себе, что оказался способным на такой шаг.
He could not begin to feel that he was a fugitive from justice.	В его сознании все еще никак не укладывалось, что он - беглец, скрывающийся от правосудия.
He had often read of such things, and had thought they must be terrible, but now that the thing was upon him, he only sat and looked into the past.	Ему не раз приходилось читать о таких случаях, и он всегда ужасался про себя. Но теперь, когда такое произошло с ним самим, он мог лишь сидеть и думать о том, что было.
The future was a thing which concerned the Canadian line.	Будущее для Герствуда связывалось с канадской границей.
He wanted to reach that.	Он жаждал поскорее добраться до нее.
As for the rest he surveyed his actions for the evening, and counted them parts of a great mistake.	Но главным образом он раздумывал о событиях минувшего вечера, считая все свои действия в целом огромной оплошностью.
"Still," he said, "what could I have done?"	"А все-таки, - говорил он себе, - что же мне было делать?"

Then he would decide to make the best of it, and would begin to do so by starting the whole inquiry over again.	Тут он решил, что нужно примириться со случившимся, и начинал с того, что снова и снова перебирал в памяти все события прошедшего дня.
It was a fruitless, harassing round, and left him in a queer mood to deal with the proposition he had in the presence of Carrie.	Это был бесплодный и мучительный круговорот мыслей, очень плохо подготовивший его к разговору с Керри.
The train clacked through the yards along the lake front, and ran rather slowly to Twenty-fourth Street.	Поезд с грохотом несся мимо сортировочных станций на берегу озера, затем замедлил ход у Двадцать четвертой улицы.
Brakes and signals were visible without.	За окном мелькали сигнальные вышки и стрелки.
The engine gave short calls with its whistle, and frequently the bell rang.	Паровоз издавал короткие предупредительные свистки, и часто звонил колокол.[2]
Several brakemen came through, bearing lanterns.	По вагону прошли проводники с фонарями в руках.
They were locking the vestibules and putting the cars in order for a long run.	Они запирали двери площадок, готовясь к продолжительному перегону.
Presently it began to gain speed, and Carrie saw the silent streets flashing by in rapid succession.	Вскоре поезд прибавил ходу, и перед глазами Керри быстрой чередой замелькали безмолвные улицы.
The engine also began its whistle-calls of four parts, with which it signalled danger to important crossings.	Паровоз все чаще и чаще подавал сигналы, предостерегавшие о приближении к опасным перекресткам.
"Is it very far?" asked Carrie.	- Это далеко? - снова спросила Керри.
"Not so very," said Hurstwood.	- Нет, не очень, - ответил Герствуд.
He could hardly repress a smile at her simplicity.	Он с трудом сдерживал улыбку, думая о наивности своей спутницы.
He wanted to explain and conciliate her, but he also wanted to be well out of Chicago.	Ему хотелось скорее объясниться с нею и добиться примирения, но приходилось ждать, пока они отъедут от Чикаго.
In the lapse of another half-hour it became apparent to Carrie that it was quite a run to wherever he was taking her, anyhow.	Прошло еще полчаса, и Керри начала понимать, что Герствуд везет ее куда-то далеко.
"Is it in Chicago?" she asked nervously.	- А это где - в Чикаго? - с беспокойством спросила она.
They were now far beyond the city limits, and the train was scudding across the Indiana line at a great rate.	Поезд уже давно выбрался за черту города и мчался теперь по полям штата Индиана.
"No," he said, "not where we are going."	- Нет, не в Чикаго, - ответил Герствуд.
There was something in the way he said this which aroused her in an instant.	Что-то в интонации его голоса заставило Керри мгновенно насторожиться.
Her pretty brow began to contract.	Она нахмурила красивый лоб и спросила:
"We are going to see Charlie, aren't we?" she asked.	- Разве мы едем не к Чарли?
He felt that the time was up.	Г ерствуд понял, что наступил решительный момент.

An explanation might as well come now as later.	Рано или поздно он вынужден будет объясниться.
Therefore, he shook his head in the most gentle negative.	Поэтому он нежно взглянул на Керри и еле заметно покачал головой.
"What?" said Carrie.	- Что?! - воскликнула Керри.
She was nonplussed at the possibility of the errand being different from what she had thought.	Она была ошеломлена, обнаружив, что они направляются совсем не туда, куда она предполагала.
He only looked at her in the most kindly and mollifying way.	Г ерствуд молчал и только смотрел на нее кротким, умоляющим взглядом.
"Well, where are you taking me, then?" she asked, her voice showing the quality of fright.	- Куда же вы меня везете? - спросила Керри, и в голосе ее послышался страх.
"I'll tell you, Carrie, if you'll be quiet.	- Я скажу вам, Керри, если вы посидите спокойно.
I want you to come along with me to another city,"	Я хочу увезти вас в другой город.
"Oh," said Carrie, her voice rising into a weak cry.	-О! - вырвалось у Керри.
"Let me off.	- Оставьте меня!
I don't want to go with you."	Я не желаю ехать с вами!
She was quite appalled at the man's audacity.	Она была поражена дерзостью этого человека.
This was something which had never for a moment entered her head.	Ничего подобного не могло прийти ей в голову.
Her one thought now was to get off and away.	Единственной мыслью ее было - бежать, скорее бежать!
If only the flying train could be stopped, the terrible trick would be amended.	Если бы только можно было остановить мчавшийся поезд, она расстроила бы весь этот гнусный замысел.
She arose and tried to push out into the aisle -anywhere.	Керри встала и хотела было выйти в коридор.
She knew she had to do something.	Она понимала, что должна немедленно что-то сделать.
Hurstwood laid a gentle hand on her.	Герствуд ласково дотронулся до ее руки.
"Sit still, Carrie," he said.	- Сидите спокойно, Керри, - сказал он.
"Sit still.	- Сидите спокойно!
It won't do you any good to get up here.	Вам некуда торопиться.
Listen to me and I'll tell you what I'll do.	Выслушайте меня, и я объясню вам свои намерения.
Wait a moment."	Обождите минутку!
She was pushing at his knees, but he only pulled her back.	Керри все еще пыталась протиснуться мимо его колен, но Герствуд легонько потянул ее назад, и она села на место.
No one saw this little altercation, for very few persons were in the car, and they were attempting to doze.	Никто не заметил этого маленького препирательства, так как в вагоне было мало пассажиров, да и те, что были, клевали носом.

"I won't," said Carrie, who was, nevertheless, complying against her will.	- Я не хочу! - протестовала Керри, все же подчиняясь.
"Let me go," she said.	- Оставьте меня! - воскликнула она.
"How dare you?" and large tears began to gather in her eyes.	- Как вы смеете! Ее глаза наполнились слезами.
Hurstwood was now fully aroused to the immediate difficulty, and ceased to think of his own situation.	Только теперь Герствуд вполне осознал все возникшие перед ним трудности и перестал думать о себе и своем положении.
He must do something with this girl, or she would cause him trouble.	Надо как-то уговорить девушку, иначе она доставит ему много неприятностей.
He tried the art of persuasion with all his powers aroused.	Он призвал на помощь все свое красноречие.
"Look here now, Carrie," he said, "you mustn't act this way.	- Послушайте, Керри, - начал он, - не надо так.
I didn't mean to hurt your feelings.	Я вовсе не собираюсь оскорблять вас.
I don't want to do anything to make you feel bad."	Я не сделаю ничего такого, что было бы вам неприятно.
"Oh," sobbed Carrie, "oh, oh - oo - o!"	-О!- рыдала Керри. - О! О!
"There, there," he said, "you mustn't cry.	-Полно, перестаньте, - уговаривал ее Герствуд. -Не надо плакать!
Won't you listen to me?	Отчего вы не выслушаете меня!
Listen to me a minute, and I'll tell you why I came to do this thing.	Я вам скажу, почему я вынужден был так поступить.
I couldn't help it.	Иначе нельзя было.
I assure you I couldn't.	Уверяю вас!
Won't you listen?"	Ну, послушайте же меня! - снова и снова повторял он.
Her sobs disturbed him so that he was quite sure she did not hear a word he said.	Его встревожили рыдания Керри. Она, конечно, не слышит ни одного его слова...
"Won't you listen?" he asked.	- Ну, послушайте же, Керри!
"No, I won't," said Carrie, flashing up.	- Не хочу! - вспыхнула Керри.
"I want you to take me out of this, or I'll tell the conductor.	- Выпустите меня отсюда, не то я позову кондуктора!
I won't go with you.	Я не желаю ехать с вами!
It's a shame," and again sobs of fright cut off her desire for expression.	Стыдно вам!.. И снова вызванные страхом рыдания не дали ей договорить.
Hurstwood listened with some astonishment.	Герствуд был несколько ошеломлен.
He felt that she had just cause for feeling as she did, and yet he wished that he could straighten this thing out quickly.	Он понимал, что возмущение Керри справедливо, но все же нужно успокоить ее как можно скорее.
Shortly the conductor would come through for the tickets.	Вот-вот придет кондуктор проверять билеты.

He wanted no noise, no trouble of any kind.	Не надо никакого шума, никаких осложнений.
Before everything he must make her quiet.	Прежде всего он должен как-то уговорить ее.
"You couldn't get out until the train stops again," said Hurstwood.	- Вы все равно не выйдете отсюда, пока поезд не остановится, - сказал он.
"It won't be very long until we reach another station.	- Обождите немного, мы скоро доедем до какой-нибудь станции.
You can get out then if you want to.	Если захотите, вы там сойдете.
I won't stop you. All I want you to do is to listen a moment.	Я не стану вас удерживать... Я только прошу вас выслушать меня.
You'll let me tell you, won't you?"	Позвольте мне объяснить, почему я это сделал.
Carrie seemed not to listen.	Керри, казалось, не слушала его.
She only turned her head toward the window, where outside all was black.	Она отвернулась к окну, за которым чернела ночь.
The train was speeding with steady grace across the fields and through patches of wood.	Поезд быстро и плавно скользил между полей и перелесков.
The long whistles came with sad, musical effect as the lonely woodland crossings were approached.	Протяжно и уныло заливался паровозный свисток каждый раз, как поезд приближался к шлагбаумам на пустынных лесных дорогах.
Now the conductor entered the car and took up the one or two fares that had been added at Chicago.	Кондуктор вошел в вагон, выдал билеты двум пассажирам, занявшим места перед самым отходом поезда, потом стал проверять билеты у остальных.
He approached Hurstwood, who handed out the tickets.	Он подошел к Г ерствуду, и тот протянул ему два билета.
Poised as she was to act, Carrie made no move.	Керри, несмотря на все свое негодование, не шевельнулась.
She did not look about.	Она даже не подняла глаз.
When the conductor had gone again Hurstwood felt relieved.	Когда кондуктор ушел, Г ерствуд облегченно вздохнул.
"You're angry at me because I deceived you," he said.	- Вы сердитесь на меня за то, что я вас обманул, -сказал он.
"I didn't mean to, Carrie.	- Но у меня не было такого намерения, Керри!
As I live I didn't.	Клянусь, я этого не хотел.
I couldn't help it.	Я просто не мог бороться с собой.
I couldn't stay away from you after the first time I saw you."	Я не могу жить без вас с той минуты, как я впервые вас увидел.
He was ignoring the last deception as something that might go by the board.	О последнем своем обмане Г ерствуд даже не упомянул, как о мелочи, не имевшей никакого значения.
He wanted to convince her that his wife could no longer be a factor in their relationship.	Он спешил убедить Керри, что его жена больше не может явиться препятствием для них.

The money he had stolen he tried to shut out of his mind.	А что касается украденных денег, то Герствуд старался выкинуть из головы всякую мысль о них.
"Don't talk to me," said Carrie,	- Не смейте разговаривать со мной! - отозвалась Керри.
"I hate you.	- Я ненавижу вас.
I want you to go away from me.	Оставьте меня в покое!
I am going to get out at the very next station."	Я сойду на ближайшей станции.
She was in a tremble of excitement and opposition as she spoke.	Она вся дрожала от возмущения.
"All right," he said, "but you'll hear me out, won't you?	- Хорошо, - сказал Г ерствуд. - Но только выслушайте меня.
After all you have said about loving me, you might hear me.	После всего, что вы говорили о вашей любви ко мне, вы могли бы меня выслушать!
I don't want to do you any harm.	Я не хочу причинять вам зло.
I'll give you the money to go back with when you go.	Я дам вам денег, чтобы вы могли вернуться домой, когда вы решите со мной расстаться.
I merely want to tell you, Carrie. You can't stop me from loving you, whatever you may think."	Я только хочу вам сказать одно, Керри: вы не можете запретить мне любить вас, что бы вы обо мне ни думали!
He looked at her tenderly, but received no reply.	Он посмотрел на нее с нежностью, но она не удостоила его ответом.
"You think I have deceived you badly, but I haven't.	- Вы, конечно, думаете, что я поступил некрасиво, обманув вас, но вы не правы.
I didn't do it willingly.	Я не хотел вас обманывать.
I'm through with my wife.	С женою я порвал.
She hasn't any claims on me.	Она не имеет никаких прав на меня.
I'll never see her any more.	Я никогда больше не увижу ее.
That's why I'm here to-night.	Вот почему я сегодня здесь, с вами.
That's why I came and got you."	Вот почему я увез вас.
"You said Charlie was hurt," said Carrie, savagely.	- Вы сказали мне, что Чарли расшибся! - в бешенстве крикнула Керри.
"You deceived me.	- Вы снова обманули меня.
You've been deceiving me all the time, and now you want to force me to run away with you."	Вы все время обманывали меня, а теперь еще хотите силой заставить меня бежать с вами!
She was so excited that she got up and tried to get by him again.	Она пришла в такое возбуждение, что вскочила с места и снова попыталась пройти мимо Герствуда.
He let her, and she took another seat.	На этот раз он не стал удерживать ее, и она пересела на другую скамью.
Then he followed.	Он последовал за ней.
"Don't run away from me, Carrie," he said gently.	- Не уходите от меня, Керри! - ласково сказал он, подсаживаясь к ней.

"Let me explain.	- Позвольте, я объясню вам.
If you will only hear me out you will see where I stand.	Выслушайте меня, и вы все поймете.
I tell you my wife is nothing to me.	Повторяю вам: я окончательно порвал с женой.
She hasn't been anything for years or I wouldn't have ever come near you.	Мы чужие уже много лет, иначе я не стал бы искать сближения с вами.
I'm going to get a divorce just as soon as I can.	Я скоро добьюсь развода.
I'll never see her again.	Я больше никогда не увижу ее.
I'm done with all that.	У меня с ней все кончено.
You're the only person I want.	Вы - единственная женщина, которая мне дорога.
If I can have you I won't ever think of another woman again."	Если только вы будете со мной, я никогда не стану думать ни о ком другом.
Carrie heard all this in a very ruffled state.	Керри слушала его, возбужденная и растерянная.
It sounded sincere enough, however, despite all he had done.	Вопреки всему, что Герствуд сделал, его слова звучали искренне.
There was a tenseness in Hurstwood's voice and manner which could but have some effect.	В его голосе и жестах чувствовалась сейчас убежденность, которая не могла не подействовать на нее.
She did not want anything to do with him.	Но она не желала никакой близости с ним.
He was married, he had deceived her once, and now again, and she thought him terrible.	Он был женат, и он однажды уже обманул ее; а теперь снова увез ее обманом. Он ужасный человек...
Still there is something in such daring and power which is fascinating to a woman, especially if she can be made to feel that it is all prompted by love of her.	И все же в его смелости и силе воли было нечто такое, что чарует каждую женщину, особенно когда ей внушают, что все это только из любви к ней.
The progress of the train was having a great deal to do with the solution of this difficult situation.	Немалую роль в разрешении запутанной проблемы играло и беспрестанное движение поезда.
The speeding wheels and disappearing country put Chicago farther and farther behind.	Быстро вращались колеса - пейзаж менялся, и Чикаго все дальше и дальше уплывал назад.
Carrie could feel that she was being borne a long distance off - that the engine was making an almost through run to some distant city.	Керри чувствовала, что ее несет вперед непреодолимая сила, что паровоз без единой остановки мчится к какому-то далекому городу.
She felt at times as if she could cry out and make such a row that some one would come to her aid; at other times it seemed an almost useless thing - so far was she from any aid, no matter what she did.	Порой ей хотелось закричать и устроить громкий скандал, чтобы кто-нибудь прибежал к ней на помощь; потом начинало казаться, что это бесполезно... теперь никто и ничем не мог ей помочь.
All the while Hurstwood was endeavouring to formulate his plea in such a way that it would strike home and bring her into sympathy with him.	А Герствуд тем временем старался взывать к ее сердцу такими словами, которые могли бы найти у Керри отклик и пробудить в ней сочувствие к нему.

"I was simply put where I didn't know what else to do."	- Поймите же, Керри, я очутился в таком положении, что у меня не было иного пути.
Carrie deigned no suggestion of hearing this.	Керри и виду не подала, что слушает его.
"When I say you wouldn't come unless I could marry you, I decided to put everything else behind me and get you to come away with me.	- Когда я убедился, что вы не поедете со мной, пока я не смогу жениться на вас, я решил бросить все и увезти вас.
I'm going off now to another city.	Я еду в другой город.
I want to go to Montreal for a while, and then anywhere you want to.	Я рассчитываю ненадолго задержаться в Монреале, а потом мы поедем, куда только вы захотите.
We'll go and live in New York, if you say."	Если пожелаете, мы поедем в Нью-Йорк и поселимся там.
"I'll not have anything to do with you," said Carrie.	- Я не хочу никуда ехать с вами, - повторила Керри.
"I want to get off this train.	- Я сойду на ближайшей станции.
Where are we going?"	Куда идет этот поезд?
"To Detroit," said Hurstwood.	- В Детройт!
"Oh!" said Carrie, in a burst of anguish.	- О! - вырвалось у Керри, и она в ужасе всплеснула руками.
So distant and definite a point seemed to increase the difficulty.	От дальности расстояния ее положение казалось еще более трудным.
"Won't you come along with me?" he said, as if there was great danger that she would not.	- Неужели вы не поедете со мной? - продолжал Герствуд таким тоном, будто над ним нависла страшная угроза, что она не последует за ним.
"You won't need to do anything but travel with me.	- Вам не придется ничего делать, вы только будете путешествовать со мной.
I'll not trouble you in any way.	А я ничем не стану вам мешать.
You can see Montreal and New York, and then if you don't want to stay you can go back.	Вы увидите Монреаль и Нью-Йорк, а потом если вы не захотите остаться со мной, вернетесь назад.
It will be better than trying to go back to-night."	Это куда лучше, чем возвращаться сейчас, ночью!
The first gleam of fairness shone in this proposition for Carrie.	Впервые Керри начала понимать, что его предложение не таит в себе никакого подвоха.
It seemed a plausible thing to do, much as she feared his opposition if she tried to carry it out.	В нем было много заманчивого, хотя она боялась, что все будет не так, как обещал Герствуд.
Montreal and New York!	Увидеть Монреаль и Нью-Йорк!
Even now she was speeding toward those great, strange lands, and could see them if she liked.	Сейчас она уже на пути к этим чудесным гигантским городам, и она увидит их, если только пожелает.
She thought, but made no sign.	Она задумалась, ничем, впрочем, не выдавая своих мыслей.
Hurstwood thought he saw a shade of compliance in this. He redoubled his ardour.	Герствуду показалось, что он уловил намек на согласие, и он удвоил усилия.

"Think," he said, "what I've given up.	-Подумайте только, что я бросил ради вас!-сказал он.
I can't go back to Chicago any more.	- Я уже не могу больше вернуться в Чикаго.
I've got to stay away and live alone now, if you don't come with me.	Если вы не поедете со мной, мне суждено остаться навеки одиноким.
You won't go back on me entirely, will you, Carrie?"	Не может быть, чтобы вы покинули меня, Керри!
"I don't want you to talk to me," she answered forcibly.	-Я запрещаю вам разговаривать со мной! - с трудом произнесла она.
Hurstwood kept silent for a while.	На некоторое время Герствуд умолк.
Carrie felt the train to be slowing down.	Вдруг Керри почувствовала, что поезд замедляет ход.
It was the moment to act if she was to act at all.	Настало время действовать, если она и впрямь намерена что-то предпринять.
She stirred uneasily.	Она сделала движение, чтобы встать.
"Don't think of going, Carrie," he said.	- Не покидайте меня, Керри! - молил Герствуд.
"If you ever cared for me at all, come along and let's start right.	- Если вы когда-нибудь хоть немного любили меня, поезжайте со мною, и мы начнем новую жизнь.
I'll do whatever you say.	Я сделаю для вас все, что вы захотите.
I'll marry you, or I'll let you go back.	Я женюсь на вас или же отпущу вас обратно.
Give yourself time to think it over.	Не торопитесь и хорошенько подумайте.
I wouldn't have wanted you to come if I hadn't loved you.	Если бы я не любил вас, зачем понадобилось бы мне увозить вас с собой?
I tell you, Carrie, before God, I can't live without you.	Клянусь, Керри, я не могу жить без вас!
I won't!"	Не могу и не хочу!
There was the tensity of fierceness in the man's plea which appealed deeply to her sympathies.	Столько решимости и отчаяния звучало в словах этого человека, что слова его глубоко проникли в душу Керри.
It was a dissolving fire which was actuating him now.	Это был голос всепоглощающей страсти.
He was loving her too intensely to think of giving her up in this, his hour of distress.	Он слишком сильно любил Керри, чтобы отказаться от нее в такую тяжелую минуту.
He clutched her hand nervously and pressed it with all the force of an appeal.	Он схватил ее руку и с горячей мольбой сжал ее пальцы.
The train was now all but stopped. It was running by some cars on a side track.	Поезд медленно шел мимо вагонов, стоявших на запасном пути.
Everything outside was dark and dreary.	За окном было темно и мрачно.
A few sprinkles on the window began to indicate that it was raining.	Несколько капель брызнуло на стекло, -начинался дождь.
Carrie hung in a quandary, balancing between decision and helplessness.	Керри переживала острую душевную борьбу, то решая уйти, то снова колеблясь.

Now the train stopped, and she was listening to his plea.	Поезд остановился, а она все еще выслушивала мольбы Герствуда.
The engine backed a few feet and all was still.	Паровоз чуть-чуть осадил назад, и настала тишина.
She wavered, totally unable to make a move.	Керри беспомощно сидела на месте.
Minute after minute slipped by and still she hesitated, he pleading.	Минута проходила за минутой, она все медлила, а он все упрашивал ее.
"Will you let me come back if I want to?" she asked, as if she now had the upper hand and her companion was utterly subdued.	- И вы отпустите меня обратно, если я захочу? -спросила Керри, точно она была хозяйкой положения, а ее спутник всецело зависел от нее.
"Of course," he answered, "you know I will."	-Конечно! - ответил Герствуд. - Вы же знаете, что я не посмею вас задерживать.
Carrie only listened as one who has granted a temporary amnesty.	Керри слушала его с видом владычицы; даровавшей лишь условное помилование.
She began to feel as if the matter were in her hands entirely.	Ей теперь казалось, что в дальнейшем ход событий всецело в ее руках.
The train was again in rapid motion.	Поезд тронулся и вскоре снова помчался полным ходом.
Hurstwood changed the subject.	Герствуд переменил тему разговора.
"Aren't you very tired?" he said.	- Вы, наверно, очень устали? - спросил он.
"No," she answered.	- Нет, - бросила Керри.
"Won't you let me get you a berth in the sleeper?"	- Разрешите мне достать вам место в спальном вагоне? - предложил Герствуд.
She shook her head, though for all her distress and his trickery she was beginning to notice what she had always felt - his thoughtfulness.	Керри отрицательно покачала головой. Но, несмотря на все свое смятение, несмотря на коварство Герствуда, она снова стала замечать в нем то, что всегда так ценила: его заботливость.
"Oh, yes," he said, "you will feel so much better."	- Но я прошу вас! - настаивал он. - Там вам будет гораздо лучше.
She shook her head.	Керри снова покачала головой.
"Let me fix my coat for you, anyway," and he arose and arranged his light coat in a comfortable position to receive her head.	- Тогда хоть позвольте положить вам под голову мое пальто, - сказал Герствуд. Он встал и свернул свое легкое летнее пальто так, чтобы голова Керри удобно покоилась на нем.
"There," he said tenderly, "now see if you can't rest a little."	- Ну вот, - нежно сказал он, - теперь попробуйте немного отдохнуть.
He could have kissed her for her compliance.	Г ерствуд готов был расцеловать Керри за ее уступчивость.
He took his seat beside her and thought a moment.	Усевшись возле нее, он задумался.
"I believe we're in for a heavy rain," he said.	- Вероятно, будет сильный дождь, - сказал он после паузы.

"So it looks," said Carrie, whose nerves were quieting under the sound of the rain drops, driven by a gusty wind, as the train swept on frantically through the shadow to a newer world.	- Да, похоже на то, - отозвалась Керри, понемногу начиная успокаиваться под мягкий стук дождевых капель, бросаемых ветром в окна поезда, который бешено мчался во мгле к новому миру.
The fact that he had in a measure mollified Carrie was a source of satisfaction to Hurstwood, but it furnished only the most temporary relief.	Герствуд был рад, что ему удалось до некоторой степени успокоить Керри, но для него это было лишь временной передышкой.
Now that her opposition was out of the way, he had all of his time to devote to the consideration of his own error.	Теперь, когда ее сопротивление было сломлено, он мог отдаться мыслям о совершенной им ошибке.
His condition was bitter in the extreme, for he did not want the miserable sum he had stolen.	На душе у него была невыносимая тяжесть. Он украл эту жалкую сумму, которая, в сущности, ему не нужна.
He did not want to be a thief.	Он не хотел быть вором.
That sum or any other could never compensate for the state which he had thus foolishly doffed.	Никакие деньги - ни эта сумма, ни какая-либо иная - не могли возместить ему легкомысленную утрату прежнего положения.
It could not give him back his host of friends, his name, his house and family, nor Carrie, as he had meant to have her.	Никакие деньги не могли вернуть ему друзей, доброе имя, дом и семью, даже Керри - такую, какой он надеялся видеть ее рядом.
He was shut out from Chicago - from his easy, comfortable state.	Он сам изгнал себя из Чикаго, сам лишил себя положения в обществе.
He had robbed himself of his dignity, his merry meetings, his pleasant evenings.	Он ограбил себя, он отнял у себя сознание собственного достоинства, свой приятный досуг, веселые вечера.
And for what?	И ради чего?
The more he thought of it the more unbearable it became.	Чем больше Г ерствуд думал, тем нестерпимее становилась для него эта мысль.
He began to think that he would try and restore himself to his old state.	Не попытаться ли восстановить свое прежнее положение?
He would return the miserable thievings of the night and explain.	Что, если он вернет эти несчастные несколько тысяч, украденные прошлой ночью, и все объяснит?
Perhaps Moy would understand.	Быть может, мистер Мой поймет.
Perhaps they would forgive him and let him come back.	Быть может, владельцы бара простят его и позволят ему вернуться?
By noontime the train rolled into Detroit and he began to feel exceedingly nervous.	К полудню поезд подъехал к Детройту, и Герствуд стал нервничать.
The police must be on his track by now.	Полиция уже, наверно, ищет его.
They had probably notified all the police of the big cities, and detectives would be watching for him.	Надо полагать, что во всех больших городах полиция извещена о пропаже и теперь сыщики будут его выслеживать.
He remembered instances in which defaulters had been captured. Consequently, he breathed heavily and paled somewhat.	Ему невольно вспомнились описания поимки преступников, и грудь его стала высоко вздыматься, а лицо побледнело.

His hands felt as if they must have something to do.	Руки Г ерствуда конвульсивно задергались, словно ища, за что ухватиться.
He simulated interest in several scenes without which he did not feel. He repeatedly beat his foot upon the floor.	Он притворялся, будто его интересует вид за окном, и нервно постукивал ногой об пол.
Carrie noticed his agitation, but said nothing.	Керри заметила волнение Г ерствуда, но ничего не сказала.
She had no idea what it meant or that it was important.	Она не имела ни малейшего представления о его причине и о том, как эта причина важна.
He wondered now why he had not asked whether this train went on through to Montreal or some Canadian point.	А Г ерствуд вдруг спохватился, что даже не спросил, идет ли этот поезд прямо до Монреаля или до какого-нибудь другого пункта в Канаде.
Perhaps he could have saved time.	Возможно, что ему удастся выиграть время.
He jumped up and sought the conductor.	Он тотчас вскочил и пошел разыскивать кондуктора.
"Does any part of this train go to Montreal?" he asked.	- Скажите, пожалуйста, не идет ли часть вагонов прямо в Монреаль? - спросил он.
"Yes, the next sleeper back does."	- Да, ближайший спальный идет в Канаду.
He would have asked more, but it did not seem wise, so he decided to inquire at the depot.	Герствуд хотел было продолжить расспросы, но решил, что это будет неосторожно и что правильнее навести справки на вокзале.
The train rolled into the yards, clanging and puffing.	Поезд, пыхтя и громыхая, подкатил к станции.
"I think we had better go right on through to Montreal," he said to Carrie.	- Я думаю, что нам лучше всего ехать прямо до Монреаля, - сказал он, обращаясь к Керри.
"I'll see what the connections are when we get off."	- Я пойду узнаю, есть ли туда поезд и когда он отходит.
He was exceedingly nervous, but did his best to put on a calm exterior.	Г ерствуд волновался, но внешне старался казаться возможно спокойнее.
Carrie only looked at him with large, troubled eyes.	А Керри только смотрела на него большими тревожными глазами.
She was drifting mentally, unable to say to herself what to do.	Все ее мысли перепутались, и она не могла прийти ни к какому решению.
The train stopped and Hurstwood led the way out.	Едва поезд остановился, Г ерствуд помог ей сойти и пошел вперед.
He looked warily around him, pretending to look after Carrie.	Он с опаской оглядывался на каждом шагу, делая вид, что смотрит, не отстает ли Керри.
Seeing nothing that indicated studied observation, he made his way to the ticket office.	Но он не заметил ничего подозрительного. Никто, очевидно, и не думал следить за ним, а потому он направился прямо к кассе.
"The next train for Montreal leaves when?" he asked.	- Когда отходит поезд в Монреаль? - спросил он.
"In twenty minutes," said the man.	- Через двадцать минут, - ответил кассир.
He bought two tickets and Pullman berths. Then he hastened back to Carrie.	Г ерствуд взял два спальных места и тотчас поспешил назад к Керри.

"We go right out again," he said, scarcely noticing that Carrie looked tired and weary.	- Мы сейчас же едем дальше, - сказал он, не обращая внимания на ее усталый, измученный вид.
"I wish I was out of all this," she exclaimed gloomily.	- О, хоть бы все это скорее кончилось! -воскликнула она.
"You'll feel better when we reach Montreal," he said.	- В Монреале вы сразу почувствуете себя лучше, дорогая!
"I haven't an earthly thing with me," said Carrie; "not even a handkerchief."	- У меня ничего нет с собой, - сказала Керри. -Даже носового платка!
"You can buy all you want as soon as you get there, dearest," he explained.	- Вы купите все, что вам нужно, как только мы приедем на место, - успокаивал ее Герствуд.
"You can call in a dressmaker."	- Там вы сможете пригласить к себе портниху.
Now the crier called the train ready and they got on.	Они заняли места в поезде; вскоре дежурный по станции дал сигнал к отправлению.
Hurstwood breathed a sigh of relief as it started.	Когда поезд тронулся, Г ерствуд облегченно вздохнул.
There was a short run to the river, and there they were ferried over. They had barely pulled the train off the ferry-boat when he settled back with a sigh.	Сперва небольшой пробег до реки, потом поезд перешел на паром, а когда они очутились в Канаде, Герствуд откинулся на спинку дивана и впервые свободно перевел дыхание.
"It won't be so very long now," he said, remembering her in his relief.	- Теперь уже недолго! - сказал он, на радостях вспомнив и об утомлении Керри.
"We get there the first thing in the morning."	- Рано утром мы будем в Монреале.
Carrie scarcely deigned to reply.	Керри ничего не ответила.
"I'll see if there is a dining-car," he added.	- Я пойду узнаю, нет ли тут вагона-ресторана, -добавил Герствуд.
"I'm hungry."	- Мне хочется есть.
Chapter XXIX	29.
The Solace of Travel - The Boats of the Sea	Путевые развлечения. Морские корабли
To the untravelled, territory other than their own familiar heath is invariably fascinating.	Для человека, который никогда не путешествовал, всякое новое место, сколько-нибудь отличающееся от родного края, выглядит очень заманчиво.
Next to love, it is the one thing which solaces and delights.	Если не говорить о любви, больше всего радости и утешения приносят нам путешествия.
Things new are too important to be neglected, and mind, which is a mere reflection of sensory impressions, succumbs to the flood of objects.	Все новое кажется нам почему-то очень важным, и под наплывом впечатлений мы отключаемся от грустных мыслей, ведь разум наш подчинен восприятию чувств прежде всего.
Thus lovers are forgotten, sorrows laid aside, death hidden from view.	В пути забывается горе, разлука с любимым, уходят прочь думы о смерти.
There is a world of accumulated feeling back of the trite dramatic expression - "I am going away."	Всего в двух словах - "я уезжаю" - кроется целый мир противоречивых чувств.

As Carrie looked out upon the flying scenery she almost forgot that she had been tricked into this long journey against her will and that she was without the necessary apparel for travelling.	Керри смотрела на мелькавший за окном пейзаж, почти забыв, что ее хитростью, против воли, заставили уехать, что у нее нет с собой и самого необходимого для долгой дороги.
She quite forgot Hurstwood's presence at times, and looked away to homely farmhouses and cosey cottages in villages with wondering eyes.	Иногда, с любопытством разглядывая фермерские домики и уютные коттеджи, она вовсе забывала о Герствуде.
It was an interesting world to her. Her life had just begun.	Перед ней был новый интересный мир, жизнь будто снова начиналась.
She did not feel herself defeated at all. Neither was she blasted in hope.	Она вовсе не чувствовала себя побежденной, ее надежды не были разбиты.
The great city held much.	Большой город сулил так много!
Possibly she would come out of bondage into freedom - who knows?	Может, она вырвется из рабства. Кто знает?
Perhaps she would be happy.	Может, она еще найдет счастье!
These thoughts raised her above the level of erring.	Эти мысли окрыляли ее.
She was saved in that she was hopeful.	В оптимизме было ее спасение.
The following morning the train pulled safely into Montreal and they stepped down, Hurstwood glad to be out of danger, Carrie wondering at the novel atmosphere of the northern city.	На следующее утро поезд благополучно прибыл в Монреаль, и путешественники вышли из вагона: Г ерствуд, радуясь, что теперь он вне опасности, а Керри, дивясь незнакомому северному городу.
Long before, Hurstwood had been here, and now he remembered the name of the hotel at which he had stopped.	Герствуд бывал здесь раньше и теперь вспомнил об отеле, в котором обычно останавливался.
As they came out of the main entrance of the depot he heard it called anew by a busman.	Когда они выходили из здания вокзала, водитель автобуса как раз назвал этот отель.
"We'll go right up and get rooms," he said.	- Мы поедем прямо туда и снимем номер, - сказал Герствуд.
At the clerk's office Hurstwood swung the register about while the clerk came forward.	В отеле Герствуд придвинул к себе книгу для записи приезжих и стал перелистывать ее в ожидании, пока освободится портье.
He was thinking what name he would put down.	Он лихорадочно придумывал себе фамилию.
With the latter before him he found no time for hesitation.	Когда портье подошел, нельзя было медлить ни секунды.
A name he had seen out of the car window came swiftly to him. It was pleasing enough.	По дороге сюда Г ерствуд из окна экипажа увидел на вывеске фамилию, которую нашел достаточно благозвучной.
With an easy hand he wrote,	И он размашисто написал
"G. W. Murdock and wife."	"Дж.У.Мердок, с женой".
It was the largest concession to necessity he felt like making.	Чужая фамилия - вот на что вынудили его обстоятельства!
His initials he could not spare.	Но от своих инициалов он ни в коем случае не откажется.

When they were shown their room Carrie saw at once that he had secured her a lovely chamber.	Когда им показали комнаты, Керри увидела, что Герствуд снял для нее прелестный номер.
"You have a bath there," said he. "Now you can clean up when you get ready."	- Там у вас есть ванна, - сказал он, - и вы можете сейчас же выкупаться.
Carrie went over and looked out the window, while Hurstwood looked at himself in the glass.	Керри подошла к окну и выглянула на улицу. А Герствуд посмотрел на себя в зеркало.
He felt dusty and unclean.	Он был весь в пыли, и ему хотелось поскорее вымыться.
He had no trunk, no change of linen, not even a hair-brush.	У него не было с собою ни смены белья, ни даже щетки для волос.
"I'll ring for soap and towels," he said, "and send you up a hair-brush.	- Я позвоню и попрошу принести мыло и полотенце, а также пришлю вам щетку для волос, - сказал он.
Then you can bathe and get ready for breakfast.	- Вы можете, не торопясь, купаться до завтрака.
I'll go for a shave and come back and get you, and then we'll go out and look for some clothes for you."	Я побреюсь и вернусь за вами, а потом мы пойдем и что-нибудь вам купим.
He smiled good-naturedly as he said this.	При последних словах он добродушно улыбнулся.
"All right," said Carrie.	- Хорошо, - согласилась Керри.
She sat down in one of the rocking-chairs, while Hurstwood waited for the boy, who soon knocked.	Она уселась в качалку, а Г ерствуд стал дожидаться слугу, который вскоре постучал в дверь.
"Soap, towels, and a pitcher of ice-water."	- Пожалуйста, мыло, полотенце и графин холодной воды.
"Yes, sir."	- Слушаю, сэр!
"I'll go now," he said to Carrie, coming toward her and holding out his hands, but she did not move to take them.	- А теперь я пойду, - сказал Г ерствуд и, подойдя к Керри, протянул ей руки. Но она не проявила ни малейшего желания взять их в свои.
"You're not mad at me, are you?" he asked softly.	- Вы все еще сердитесь на меня, Керри? - ласково спросил он.
"Oh, no!" she answered, rather indifferently.	- Нет, не сержусь, - равнодушно ответила она.
"Don't you care for me at all?"	- Неужели вы меня ни капельки не любите?
She made no answer, but looked steadily toward the window.	Керри не отвечала, упорно глядя в окно.
"Don't you think you could love me a little?" he pleaded, taking one of her hands, which she endeavoured to draw away.	- Неужели вы никогда не полюбите меня хоть немного? - молил Герствуд, беря ее за руку, но Керри попыталась вырвать ее.
"You once said you did."	- Вы когда-то говорили, что любите меня! - не сдавался он.
"What made you deceive me so?" asked Carrie.	- Почему вы меня обманули? - спросила Керри.
"I couldn't help it," he said,	- Я ничего не мог с собой поделать, - сказал Герствуд.
"I wanted you too much."	- Я слишком люблю вас.

"You didn't have any right to want me," she answered, striking cleanly home.	- Вы не имели права влюбляться в меня, - колко заметила она.
"Oh, well, Carrie," he answered, "here I am. It's too late now.	-Полно, Керри, - отозвался Герствуд. - Теперь уже поздно. Я здесь, с вами.
Won't you try and care for me a little?"	Попробуйте немного полюбить меня!
He looked rather worsted in thought as he stood before her.	Он стоял перед нею с таким видом, будто это он был обманутым.
She shook her head negatively.	Керри отрицательно покачала головой.
"Let me start all over again.	- Позвольте мне снова просить вас, - продолжал Герствуд.
Be my wife from today on."	- Будьте с этого дня моей женой, Керри!
Carrie rose up as if to step away, he holding her hand.	Он все еще держал ее руку. Керри встала и повернулась, словно собираясь уйти.
Now he slipped his arm about her and she struggled, but in vain.	Тогда Герствуд обнял ее за талию. Керри пыталась обороняться, но тщетно.
He held her quite close.	Он крепко прижал ее к себе.
Instantly there flamed up in his body the all compelling desire.	И в нем тотчас вспыхнула непреодолимая страсть.
His affection took an ardent form.	Он весь пылал.
"Let me go," said Carrie, who was folded close to him.	- Пустите меня, - пробормотала Керри, когда Герствуд крепко прижал ее к груди.
"Won't you love me?" he said.	- Неужели вы не полюбите меня? - умолял он.
"Won't you be mine from now on?"	- Почему вы не хотите быть моей?
Carrie had never been ill-disposed toward him. Only a moment before she had been listening with some complacency, remembering her old affection for him.	Керри никогда не питала неприязни к Г ерствуду и всего минуту назад довольно благосклонно прислушивалась к его словам, вспоминая свое былое увлечение им.
He was so handsome, so daring!	Этот человек был так красив, так смел!
Now, however, this feeling had changed to one of opposition, which rose feebly.	Теперь это чувство сменилось постепенно нараставшим чувством протеста.
It mastered her for a moment, and then, held close as she was, began to wane.	Оно на миг овладело ею, но, когда Г ерствуд обнял ее, начало испаряться.
Something else in her spoke.	Что-то иное заговорило в ней.
This man, to whose bosom she was being pressed, was strong; he was passionate, he loved her, and she was alone.	Этот человек, прижавший ее к груди, был такой сильный, в нем пылала страсть, он любил ее, а она была так одинока!
If she did not turn to him - accept of his love - where else might she go?	Если она не захочет опереться на него, не ответит на его любовь - куда же ей тогда деваться?
Her resistance half dissolved in the flood of his strong feeling.	Сопротивление ее уже наполовину растаяло под напором его сильного чувства.

She found him lifting her head and looking into her eyes.	Она внезапно почувствовала, как он взял ее за подбородок и, приподняв ей голову, заглянул в глаза.
What magnetism there was she could never know.	Керри никогда не могла понять, что за магнетическая сила была в его взгляде.
His many sins, however, were for the moment all forgotten.	В этот миг она забыла все его прегрешения.
He pressed her closer and kissed her, and she felt that further opposition was useless.	Еще крепче прижав ее к себе, Герствуд начал страстно целовать ее, и Керри поняла, что дальнейшее сопротивление бесполезно.
"Will you marry me?" she asked, forgetting how.	- Вы обвенчаетесь со мной? - спросила она, совсем не думая о том, возможно ли это.
"This very day," he said, with all delight.	- Сегодня же! - восторженно отозвался Герствуд.
Now the hall-boy pounded on the door and he released his hold upon her regretfully.	Тут в дверь постучали, и Герствуд с большой неохотой выпустил Керри из объятий. Коридорный принес мыло, полотенце и воду.
"You get ready now, will you," he said, "at once?"	- Вы скоро будете готовы? - спросил Г ерствуд; направляясь к двери.
"Yes," she answered.	- Да, - ответила Керри.
"I'll be back in three-quarters of an hour."	- Я вернусь меньше чем через час.
Carrie, flushed and excited, moved away as he admitted the boy. Below stairs, he halted in the lobby to look for a barber shop.	Г ерствуд спустился в вестибюль и стал оглядываться, ища глазами парикмахерскую.
For the moment, he was in fine feather.	На душе у него было легко и радостно.
His recent victory over Carrie seemed to atone for much he had endured during the last few days.	Победа, только что одержанная над Керри, сулила награду за все, что он вынес в последние несколько дней.
Life seemed worth fighting for.	Жизнь стоила того, чтобы за нее бороться.
This eastward flight from all things customary and attached seemed as if it might have happiness in store.	Это бегство от всего, к чему он привык, к чему был привязан, быть может, вело к счастью.
The storm showed a rainbow at the end of which might be a pot of gold.	Гроза кончилась, и на небе появилась радуга, быть может, одним концом своим указывающая на золотой клад.
He was about to cross to a little red-and-white striped bar which was fastened up beside a door when a voice greeted him familiarly.	Герствуд собрался было подойти к двери, возле которой красовался столбик в красную и белую полоску[3], как вдруг кто-то фамильярно окликнул его.
Instantly his heart sank.	Сердце у него мгновенно сжалось.
"Why, hello, George, old man!" said the voice.	- Здорово, Джордж, старина! - услышал он.
"What are you doing down here?"	- Что вы поделываете в этих краях?
Hurstwood was already confronted, and recognised his friend Kenny, the stock-broker.	Г ерствуд узнал одного из своих приятелей, биржевого маклера, по фамилии Кении.

"Just attending to a little private matter," he answered, his mind working like a key-board of a telephone station.	- Я здесь по небольшому частному делу, - ответил Герствуд. Его мозг заработал с лихорадочной быстротой:
This man evidently did not know - he had not read the papers.	"Очевидно, Кении ничего не знает: он еще не читал утренних газет!"
"Well, it seems strange to see you way up here," said Mr. Kenny genially.	- Как странно встретить вас так далеко от дома, -добродушно продолжал мистер Кенни.
"Stopping here?"	- Вы остановились в этом отеле?
"Yes," said Hurstwood uneasily, thinking of his handwriting on the register.	- Да, - неохотно ответил Г ерствуд, вспомнив о своей записи в книге приезжих.
"Going to be in town long?"	- Надолго приехали?
"No, only a day or so."	- Нет. Денька на два.
"Is that so?	- Вот как!
Had your breakfast?"	А вы уже завтракали?
"Yes," said Hurstwood, lying blandly.	- Да, - солгал Герствуд.
"I'm just going for a shave."	- Я иду бриться.
"Won't you come have a drink?"	- Не зайдете со мной в бар?
"Not until afterwards," said the ex-manager.	- Сейчас не могу. После - пожалуй! - ответил Герствуд.
"I'll see you later.	- Мы еще увидимся.
Are you stopping here?"	Вы тоже остановились здесь?
"Yes," said Mr. Kenny, and then, turning the word again added:	- Да, - ответил мистер Кении.
"How are things out in Chicago?"	- Как дела в Чикаго? - добавил он.
"About the same as usual," said Hurstwood, smiling genially.	- Все по-старому, - с улыбкой отозвался Герствуд.
"Wife with you?"	- Жена с вами?
"No."	- Нет.
"Well, I must see more of you today.	- Ну, мы непременно должны еще встретиться с вами сегодня.
I'm just going in here for breakfast. Come in when you're through."	Я сейчас пойду позавтракаю, а потом заходите ко мне, как только освободитесь.
"I will," said Hurstwood, moving away.	- Непременно, - обещал Г ерствуд, и они разошлись.
The whole conversation was a trial to him.	Весь этот разговор был для него сплошною пыткой.
It seemed to add complications with very word.	Каждое слово Кении, казалось, лишь усложняло и без того запутанное положение.
This man called up a thousand memories.	Он пробудил в Герствуде тысячу воспоминаний.

He represented everything he had left. Chicago, his wife, the elegant resort - all these were in his greeting and inquiries.	Он олицетворял собою все, что управляющий баром оставил позади: Чикаго, жену, роскошный бар - обо всем этом упомянул Кении в своих приветствиях и расспросах.
And here he was in this same hotel expecting to confer with him, unquestionably waiting to have a good time with him.	Надо же было Кенни остановиться именно в этом отеле! Теперь он, наверное, будет рассчитывать на общество Герствуда!
All at once the Chicago papers would arrive. The local papers would have accounts in them this very day.	С минуты на минуту прибудут газеты из Чикаго, да и местные газеты сегодня же напечатают обо всем.
He forgot his triumph with Carrie in the possibility of soon being known for what he was, in this man's eyes, a safe-breaker.	Мысль о том, что в глазах этого человека он будет вором, взломавшим сейф, заставила Герствуда совсем забыть о победе над Керри.
He could have groaned as he went into the barber shop.	Он чуть не застонал, открывая дверь парикмахерской.
He decided to escape and seek a more secluded hotel.	Надо бежать отсюда, найти какой-то более уединенный отель!
Accordingly, when he came out he was glad to see the lobby clear, and hastened toward the stairs.	Г ерствуд обрадовался, когда, выйдя из парикмахерской, увидел, что в вестибюле нет ни души. Он быстро направился к лестнице.
He would get Carrie and go out by the ladies' entrance. They would have breakfast in some more inconspicuous place.	Он сейчас же возьмет с собой Керри, они выйдут с другого хода и позавтракают в более укромном месте.
Across the lobby, however, another individual was surveying him.	Однако на другом конце вестибюля он заметил какого-то субъекта, внимательно наблюдавшего за ним.
He was of a commonplace Irish type, small of stature, cheaply dressed, and with a head that seemed a smaller edition of some huge ward politician's.	Это был типичный ирландец, небольшого роста и довольно бедно одетый, с лицом, которое можно было назвать удешевленным изданием лица крупного политического интригана.
This individual had been evidently talking with the clerk, but now he surveyed the ex-manager keenly.	По-видимому, этот человек только что разговаривал с портье и теперь устремил все свое внимание на бывшего управляющего баром.
Hurstwood felt the long-range examination and recognised the type.	Г ерствуд почувствовал на себе пристальный взгляд и тотчас догадался, к какой категории людей принадлежит этот субъект.
Instinctively he felt that the man was a detective - that he was being watched.	Инстинктивно он понял, что сыщик следит за ним.
He hurried across, pretending not to notice, but in his mind was a world of thoughts.	Он быстро прошел мимо, делая вид, будто ничего не заметил, но в голове у него вихрем кружился поток мыслей.
What would happen now?	Что теперь будет?
What could these people do?	Что могут сделать с ним здесь?
He began to trouble concerning the extradition laws. He did not understand them absolutely.	Он вспомнил, что существует закон о выдаче преступников, и заволновался, не зная в точности положений этого закона.

Perhaps he could be arrested.	Что, если его арестуют?
Oh, if Carrie should find out!	О, если Керри узнает!
Montreal was too warm for him.	Нет, в Монреале земля горела у него под ногами.
He began to long to be out of it.	Ему захотелось поскорее бежать отсюда.
Carrie had bathed and was waiting when he arrived.	Когда Герствуд вернулся в номер, Керри уже успела выкупаться и теперь ждала его.
She looked refreshed - more delightful than ever, but reserved.	Она посвежела и казалась еще прелестнее, но вела себя в высшей степени сдержанно.
Since he had gone she had resumed somewhat of her cold attitude towards him.	В ней чувствовался прежний холодок.
Love was not blazing in her heart.	Во всяком случае, любовь не пылала в ее сердце.
He felt it, and his troubles seemed increased.	Герствуд почувствовал это, и на душе у него стало еще тревожнее.
He could not take her in his arms; he did not even try.	Он не смог схватить ее в объятия, он даже не пытался сделать это.
Something about her forbade it.	Что-то в ее поведении удерживало его.
In part his opinion was the result of his own experiences and reflections below stairs.	Да и сам он еще не отделался от мыслей и ощущений, нахлынувших на него в вестибюле.
"You're ready, are you?" he said kindly.	- Вы готовы? - ласково спросил он.
"Yes," she answered.	-Да.
"We'll go out for breakfast.	- Пойдемте куда-нибудь завтракать.
This place down here doesn't appeal to me very much."	Здешний ресторан мне не очень понравился.
"All right," said Carrie.	- Мне все равно, - сказала Керри.
They went out, and at the corner the commonplace Irish individual was standing, eyeing him.	Они вышли из номера и спустились вниз. На ближайшем углу стоял тот же ирландец, который наблюдал за Герствудом в вестибюле.
Hurstwood could scarcely refrain from showing that he knew of this chap's presence.	Управляющий баром еле сдержал себя, - так трудно было ему притворяться, что он ничего не замечает.
The insolence in the fellow's eye was galling.	Его злил наглый взгляд ирландца.
Still they passed, and he explained to Carrie concerning the city.	Они прошли мимо, и Г ерствуд принялся рассказывать Керри про Монреаль.
Another restaurant was not long in showing itself, and here they entered.	Вскоре они увидели ресторан и вошли туда.
"What a queer town this is," said Carrie, who marvelled at it solely because it was not like Chicago.	-Какой странный город!- заметила Керри, которую Монреаль удивлял, в сущности, лишь потому, что не был похож на Чикаго.
"It Isn't as lively as Chicago," said Hurstwood.	- Просто жизнь здесь не кипит, как в Чикаго, -сказал Герствуд.
"Don't you like it?"	- Вам тут не нравится?

"No," said Carrie, whose feelings were already localised in the great Western city.	- Нет, - ответила Керри, уже свыкшаяся с великой столицей Запада и полюбившая ее.
"Well, it isn't as interesting," said Hurstwood.	- Да, пожалуй, Монреаль менее интересен, -согласился Герствуд.
"What's here?" asked Carrie, wondering at his choosing to visit this town.	- А что он собой представляет? -полюбопытствовала Керри. Она никак не могла понять, почему Герствуд повез ее именно в этот город.
"Nothing much," returned Hurstwood.	- Ничего особенного, - ответил Герствуд.
"It's quite a resort. There's some pretty scenery about here."	- Это своего рода курорт с очень живописными окрестностями.
Carrie listened, but with a feeling of unrest.	Керри слушала его со смутной тревогой.
There was much about her situation which destroyed the possibility of appreciation.	Странность ее положения отравляла удовольствие, которое могла бы доставить ей эта поездка.
"We won't stay here long," said Hurstwood, who was now really glad to note her dissatisfaction.	- Но мы здесь долго не останемся, - продолжал Г ерствуд, который теперь был даже рад, что Керри не одобрила Монреаля.
"You pick out your clothes as soon as breakfast is over and we'll run down to New York soon.	- Как только мы позавтракаем, вы купите нужные вам вещи, и мы сразу двинемся в Нью-Йорк.
You'll like that.	Там вам понравится!
It's a lot more like a city than any place outside Chicago."	Чикаго и Нью-Йорк - самые интересные города в Соединенных Штатах.
He was really planning to slip out and away.	Герствуд только и думал о том, как бы скорее убраться отсюда подобру-поздорову.
He would see what these detectives would do - what move his employers at Chicago would make - then he would slip away - down to New York, where it was easy to hide.	Надо будет только сперва посмотреть, что сделают сыщики, что предпримут его бывшие хозяева в Чикаго, а потом улизнуть, хотя бы в Нью-Йорк, где можно скрыться без особого труда.
He knew enough about that city to know that its mysteries and possibilities of mystification were infinite.	Он был достаточно хорошо знаком с этим городом и знал, какие источники питают здешнюю бездумную расточительность.
The more he thought, however, the more wretched his situation became.	Но чем больше он об этом размышлял, тем ужаснее казалось ему положение, в котором он находился.
He saw that getting here did not exactly clear up the ground.	Герствуду стало ясно, что бегство в Монреаль отнюдь не решало задачи.
The firm would probably employ detectives to watch him - Pinkerton men or agents of Mooney and Boland.	Надо полагать, что его хозяева наймут сыщиков, которые неотступно будут следить за ним, - для этого существуют агентства Пинкертона, Муни и Боланда.
They might arrest him the moment he tried to leave Canada.	Как только он попытается покинуть Канаду, его тотчас же арестуют.
So he might be compelled to remain here months, and in what a state!	Возможно, ему придется прожить здесь долгие месяцы и в каком состоянии!

Back at the hotel Hurstwood was anxious and yet fearful to see the morning papers.	Вернувшись, Герствуд решил как можно скорее просмотреть утренние газеты. Его тянуло к ним, и в то же время он боялся взять их в руки.
He wanted to know how far the news of his criminal deed had spread.	Ему хотелось узнать, как далеко успела распространиться весть о совершенном им преступлении.
So he told Carrie he would be up in a few moments, and went to secure and scan the dailies.	Сказав Керри, что вернется через несколько минут, он отправился за газетами.
No familiar or suspicious faces were about, and yet he did not like reading in the lobby, so he sought the main parlour on the floor above and, seated by a window there, looked them over.	В вестибюле не оказалось ни одного знакомого или подозрительного лица, тем не менее Г ерствуд не хотел читать здесь. Поэтому он поднялся во второй этаж и уселся с газетами у окна общей гостиной.
Very little was given to his crime, but it was there, several "sticks" in all, among all the riffraff of telegraphed murders, accidents, marriages, and other news.	Его преступлению было уделено очень мало места, но о нем было упомянуто во всех газетах среди всевозможных телеграфных сообщений о несчастных случаях, убийствах, ограблениях, венчаниях и прочем.
He wished, half sadly, that he could undo it all.	"И зачем только я сделал это!" - с горечью размышлял Герствуд.
Every moment of his time in this far-off abode of safety but added to his feeling that he had made a great mistake.	С каждой минутой пребывания в этом далеком убежище в нем крепло мучительное сознание, что он совершил большую оплошность.
There could have been an easier way out if he had only known.	Наверное, существовал другой, более легкий выход из положения, выход, которого он не знал.
He left the papers before going to the room, thinking thus to keep them out of the hands of Carrie.	Не желая, чтобы газеты попались на глаза Керри, он оставил их в гостиной.
"Well, how are you feeling?" he asked of her.	- Ну, как вы себя чувствуете? - спросил он, входя в номер.
She was engaged in looking out of the window.	Керри сидела у окна и смотрела на улицу.
"Oh, all right," she answered.	- Ничего, - ответила она.
He came over, and was about to begin a conversation with her, when a knock came at their door.	Г ерствуд подошел к ней и только собрался заговорить, как вдруг раздался стук в дверь.
"Maybe it's one of my parcels," said Carrie.	- Это, вероятно, мои покупки, - сказала Керри.
Hurstwood opened the door, outside of which stood the individual whom he had so thoroughly suspected.	Герствуд отпер дверь. В коридоре стоял все тот же неприятный субъект, в котором он уже давно заподозрил сыщика.
"You're Mr. Hurstwood, are you?" said the latter, with a volume of affected shrewdness and assurance.	- Вы мистер Г ерствуд, не так ли? - спросил ирландец, принимая решительный и самоуверенный вид.
"Yes," said Hurstwood calmly.	- Да, - спокойно ответил Герствуд.
He knew the type so thoroughly that some of his old familiar indifference to it returned.	Он так хорошо знал, чего стоят подобные люди, что к нему даже вернулась доля прежнего самообладания.

Such men as these were of the lowest stratum welcomed at the resort.	У него в баре таких господ принимали весьма холодно.
He stepped out and closed the door.	Выйдя в коридор, Герствуд закрыл за собой дверь.
"Well, you know what I am here for, don't you?" said the man confidentially.	- Надо полагать, что вы знаете, зачем я здесь? -понизив голос, спросил сыщик.
"I can guess," said Hurstwood softly.	- Да, догадываюсь, - так же тихо ответил Герствуд.
"Well, do you intend to try and keep the money?"	- Ну и что же? Намерены вы вернуть деньги?
"That's my affair," said Hurstwood grimly.	- Это мое личное дело, - угрюмо отозвался Герствуд.
"You can't do it, you know," said the detective, eyeing him coolly.	- Вы отлично знаете, что вам не удастся улизнуть, - сказал сыщик, невозмутимо глядя на него.
"Look here, my man," said Hurstwood authoritatively, "you don't understand anything about this case, and I can't explain to you.	- Послушайте, милейший, - пренебрежительным тоном начал Герствуд. - Вы ровно ничего не понимаете во всем этом деле, и я не намерен объясняться с вами.
Whatever I intend to do I'll do without advice from the outside.	Как бы я ни собирался поступить, я сделаю это без вашего или чьего бы то ни было совета.
You'll have to excuse me."	Прошу прощения!
"Well, now, there's no use of your talking that way," said the man, "when you're in the hands of the police.	- Странно вы рассуждаете! - заметил сыщик. -Ведь вы, в сущности, уже сейчас в руках полиции.
We can make a lot of trouble for you if we want to.	Если мы пожелаем, то можем причинить вам много неприятностей.
You're not registered right in this house, you haven't got your wife with you, and the newspapers don't know you're here yet. You might as well be reasonable."	Вы записались здесь под вымышленным именем, и с вами вовсе не ваша жена. Но газеты еще не знают, что вы здесь, и я советовал бы вам быть благоразумнее.
"What do you want to know?" asked Hurstwood.	- Что вы хотите знать?
"Whether you're going to send back that money or not."	- Только одно: отошлете вы назад деньги или нет.
Hurstwood paused and studied the floor.	Герствуд молча глядел в пол.
"There's no use explaining to you about this," he said at last.	- Мне незачем давать вам объяснения, - сказал он наконец.
"There's no use of your asking me.	- А вам незачем меня допрашивать.
I'm no fool, you know.	Поверьте, я не дурак.
I know just what you can do and what you can't.	Я прекрасно знаю, что вы можете сделать и чего не можете.
You can create a lot of trouble if you want to. I know that all right, but it won't help you to get the money.	Вы можете причинить мне неприятности, против этого я не спорю, но этим вы не вернете денег.
Now, I've made up my mind what to do. I've already written Fitzgerald and Moy, so there's nothing I can say.	Я уже решил, как поступить, и написал об этом Фицджеральду и Мою. Больше мне нечего вам сказать.

You wait until you hear more from them."	Ждите, пока не получите от них новых указаний.
All the time he had been talking he had been moving away from the door, down the corridor, out of the hearing of Carrie.	Продолжая говорить, Г ерствуд все дальше и дальше отходил от двери, увлекая таким образом за собой своего собеседника, чтобы Керри не услышала разговора.
They were now near the end where the corridor opened into the large general parlour.	Наконец они очутились в самом конце коридора, у двери в общую гостиную.
"You won't give it up?" said the man.	- Значит, вы отказываетесь вернуть деньги? -сказал сыщик, когда Герствуд умолк.
The words irritated Hurstwood greatly.	Эти слова вызвали у Г ерствуда крайнее раздражение.
Hot blood poured into his brain. Many thoughts formulated themselves.	Кровь горячей волной ударила ему в голову, мысли быстро сменяли одна другую.
He was no thief.	Да неужели он вор?
He didn't want the money.	Он вовсе не хотел их денег.
If he could only explain to Fitzgerald and Moy, maybe it would be all right again.	Если бы только он мог объяснить все толком владельцам бара, дело, пожалуй, уладилось бы благополучно.
"See here," he said, "there's no use my talking about this at all.	- Послушайте вы, я вовсе не желаю больше обсуждать с вами этот вопрос! - заявил он.
I respect your power all right, but I'll have to deal with the people who know."	- Я признаю вашу силу, но предпочитаю иметь дело с людьми, которые более осведомлены в этом деле.
"Well, you can't get out of Canada with it," said the man.	- Вам не выбраться из Канады с деньгами! - стоял на своем сыщик.
"I don't want to get out," said Hurstwood.	- Я и не собираюсь уезжать из Канады, - отозвался Герствуд.
"When I get ready there'll be nothing to stop me for."	- А когда я улажу это дело, никто и не подумает задерживать меня.
He turned back, and the detective watched him closely.	Он повернулся и пошел обратно, все время чувствуя на себе пристальный взгляд ирландца.
It seemed an intolerable thing. Still he went on and into the room.	Это было невыносимо, но тем не менее Герствуд заставил себя спокойно идти дальше, пока не дошел до номера.
"Who was it?" asked Carrie.	- Кто это был? - спросила Керри.
"A friend of mine from Chicago."	- Один мой чикагский знакомый.
The whole of this conversation was such a shock that, coming as it did after all the other worry of the past week, it sufficed to induce a deep gloom and moral revulsion in Hurstwood.	Разговор с сыщиком был для Герствуда большим потрясением, тем более что произошел он сразу же после мучительных тревог последней недели. Герствуд погрузился в мрачное уныние. Вся эта история вызвала в нем сильнейшее отвращение.
What hurt him most was the fact that he was being pursued as a thief.	Больше всего его мучило сознание, что его преследуют, как вора.

He began to see the nature of that social injustice which sees but one side - often but a single point in a long tragedy.	Он начал понимать, сколь несправедливо так называемое общественное мнение, которое видит только одну сторону вопроса и судит о длительной трагедии подчас по какому-нибудь отдельно взятому эпизоду.
All the newspapers noted but one thing, his taking the money.	Все газеты отметили только одно: что он захватил чужие деньги.
How and wherefore were but indifferently dealt with.	Но почему и как - уже не играло для них никакой роли.
All the complications which led up to it were unknown.	Их нисколько не интересовало, какие осложнения в жизни привели человека к подобному шагу.
He was accused without being understood.	И теперь его обвиняли, так и не поняв, что побудило его так поступить.
Sitting in his room with Carrie the same day, he decided to send the money back.	В тот же день, сидя в номере вместе с Керри, Герствуд решил вернуть деньги.
He would write Fitzgerald and Moy, explain all, and then send it by express.	Да, он напишет Фицджеральду и Мою, объяснит им все и телеграфом перешлет деньги.
Maybe they would forgive him.	Возможно, что они простят его.
Perhaps they would ask him back.	Быть может, они даже предложат ему вернуться.
He would make good the false statement he had made about writing them.	Кстати, будет оправданно и его заявление сыщику, будто он уже написал своим бывшим хозяевам.
Then he would leave this peculiar town.	А затем он покинет этот город.
For an hour he thought over this plausible statement of the tangle.	Целый час он раздумывал над этим как будто приемлемым разрешением проблемы.
He wanted to tell them about his wife, but couldn't.	Ему хотелось написать хозяевам о своих отношениях с женой, но на это он не мог решиться.
He finally narrowed it down to an assertion that he was light-headed from entertaining friends, had found the safe open, and having gone so far as to take the money out, had accidentally closed it.	И в конце концов он написал лишь, что, выпив в компании друзей и случайно найдя сейф открытым, вынул оттуда деньги, а потом нечаянно захлопнул дверцу.
This act he regretted very much. He was sorry he had put them to so much trouble.	Теперь он очень сожалеет о своем поступке и о том, что причинил мистерам Фицджеральду и Мою столько беспокойства.
He would undo what he could by sending the money back - the major portion of it.	Он постарается возместить нанесенный ущерб, вернув деньги, то есть большую часть того, что он взял.
The remainder he would pay up as soon as he could.	Остальную сумму он вернет при первой же возможности.
Was there any possibility of his being restored? This he only hinted at.	В конце письма он намекнул на то, что не прочь был бы вернуться к исполнению прежних обязанностей, если мистеры Фицджеральд и Мой найдут это возможным.

The troubled state of the man's mind may be judged by the very construction of this letter.	Уже само содержание письма Герствуда достаточно ясно свидетельствовало о том, в каком смятении пребывал этот человек.
For the nonce he forgot what a painful thing it would be to resume his old place, even if it were given him.	Он даже забыл, как мучительно было бы для него вернуться в бар, если бы владельцы и пошли на это.
He forgot that he had severed himself from the past as by a sword, and that if he did manage to in some way reunite himself with it, the jagged line of separation and reunion would always show.	Он забыл, что отсек от себя прошлое, словно ударом меча. Если бы даже ему каким-то образом и удалось восстановить связь с этим прошлым, на месте разреза навсегда остался бы заметный рубец.
He was always forgetting something - his wife, Carrie, his need of money, present situation, or something - and so did not reason clearly.	Впрочем, Г ерствуд теперь то и дело о чем-нибудь забывал: то о жене, то о Керри, то о нужде в деньгах. Сейчас он просто не способен был трезво рассуждать.
Nevertheless, he sent the letter, waiting a reply before sending the money.	Все же он отправил письмо, отложив посылку денег до получения ответа.
Meanwhile, he accepted his present situation with Carrie, getting what joy out of it he could.	А пока он решил примириться с создавшимся положением и радоваться тому, что Керри с ним.
Out came the sun by noon, and poured a golden flood through their open windows.	Среди дня выглянуло солнце, его золотые лучи залили комнату.
Sparrows were twittering. There were laughter and song in the air.	За открытыми окнами чирикали воробьи, слышались смех и пение.
Hurstwood could not keep his eyes from Carrie.	Герствуд не мог оторвать глаз от Керри.
She seemed the one ray of sunshine in all his trouble.	Она казалась ему единственным светлым лучом среди всех его бедствий.
Oh, if she would only love him wholly - only throw her arms around him in the blissful spirit in which he had seen her in the little park in Chicago - how happy he would be!	О, если бы только она любила его! Только бы она хоть раз обняла его и стала опять такой нежной и радостной, какой он видел ее в маленьком парке в Чикаго! Как он был бы счастлив!
It would repay him; it would show him that he had not lost all.	Это вознаградило бы его за все пережитое! Тогда он знал бы, что не все еще потеряно.
He would not care.	Ему не было бы тогда никакого дела до всего остального...
"Carrie," he said, getting up once and coming over to her, "are you going to stay with me from now on?"	- Керри! - сказал он, поднимаясь с места и подходя к ней. - Керри, останешься ли ты со мной?
She looked at him quizzically, but melted with sympathy as the value of the look upon his face forced itself upon her.	Она взглянула на него чуть насмешливо, но в глазах ее мелькнуло искреннее сочувствие, как только она увидела выражение его лица.
It was love now, keen and strong - love enhanced by difficulty and worry.	Это была любовь, горячая, страстная любовь, еще более возросшая от всевозможных затруднений и тревог.
She could not help smiling.	И Керри невольно улыбнулась ему.
"Let me be everything to you from now on," he said.	- Я хочу отныне быть для тебя всем, - продолжал Герствуд.

"Don't make me worry any more.	- Не причиняй мне больше горя?
I'll be true to you.	Я буду предан тебе.
We'll go to New York and get a nice flat.	Мы поедем в Нью-Йорк и наймем там уютную квартирку.
I'll go into business again, and we'll be happy.	Я снова займусь делом, и мы будем счастливы.
Won't you be mine?"	Ты хочешь быть моей?
Carrie listened quite solemnly.	Керри слушала его серьезно.
There was no great passion in her, but the drift of things and this man's proximity created a semblance of affection.	Конечно, она не пылала страстью к этому человеку, но его близость и само стечение обстоятельств пробудили в ней некоторое подобие чувства.
She felt rather sorry for him - a sorrow born of what had only recently been a great admiration.	Ей было искренне жаль Герствуда, - и это была жалость, которую породило недавнее восхищение этим человеком.
True love she had never felt for him.	Настоящей любви к нему она никогда не питала.
She would have known as much if she could have analysed her feelings, but this thing which she now felt aroused by his great feeling broke down the barriers between them.	Она сама убедилась бы в этом, если бы пожелала хорошенько разобраться в своих чувствах. Но то, что она испытывала сейчас под влиянием его сильной страсти, все же разрушило преграду между ними.
"You'll stay with me, won't you?" he asked.	- Ты останешься со мной, да? - снова повторил Герствуд.
"Yes," she said, nodding her head.	- Да, - ответила Керри, слегка кивнув.
He gathered her to himself, imprinting kisses upon her lips and cheeks.	Герствуд привлек ее к себе и стал покрывать ее лицо поцелуями.
"You must marry me, though," she said.	- Но ты должен жениться на мне, - сказала Керри.
"I'll get a license today," he answered.	- Я сегодня же раздобуду разрешение на брак, -ответил Герствуд.
"How?" she asked.	- Каким образом?
"Under a new name," he answered.	- Под чужим именем, - ответил Герствуд.
"I'll take a new name and live a new life.	- Я приму новое имя и начну новую жизнь.
From now on I'm Murdock."	С сегодняшнего дня моя фамилия Мердок.
"Oh, don't take that name," said Carrie.	- О, только не эта! - воскликнула Керри.
"Why not?" he said.	- Почему?
"I don't like it."	- Она мне не нравится.
"Well, what shall I take?" he asked.	- Какую же ты хочешь? - спросил Герствуд.
"Oh, anything, only don't take that."	- Какую угодно, только не эту!
He thought a while, still keeping his arms about her, and then said:	Все еще не выпуская Керри из объятий, Герствуд подумал и предложил:
"How would Wheeler do?"	- А что ты скажешь насчет фамилии Уилер?

"That's all right," said Carrie.	- Это ничего, - согласилась Керри.
"Well, then, Wheeler," he said.	- Ладно! В таком случае меня зовут Уилер, -заявил Герствуд.
"I'll get the license this afternoon."	- Я сегодня же достану разрешение.
They were married by a Baptist minister, the first divine they found convenient.	Они обвенчались у первого попавшегося пастора-баптиста.
At last the Chicago firm answered. It was by Mr. Moy's dictation.	Наконец пришел ответ из Чикаго за подписью мистера Моя.
He was astonished that Hurstwood had done this; very sorry that it had come about as it had.	Он писал, что поступок Герствуда чрезвычайно удивил его и что он искренне скорбит о случившемся.
If the money were returned, they would not trouble to prosecute him, as they really bore him no ill-will.	Если Г ерствуд вернет деньги, они не станут затевать против него дела, так как отнюдь не питают к нему каких-либо враждебных чувств.
As for his returning, or their restoring him to his former position, they had not quite decided what the effect of it would be.	Но что касается его возвращения на прежнее место, то они еще окончательно не решили этого вопроса, так как трудно сказать, какие последствия это может иметь для бара.
They would think it over and correspond with him later, possibly, after a little time, and so on.	Они еще подумают и сообщат ему позднее, возможно, даже очень скоро... И так далее.
The sum and substance of it was that there was no hope, and they wanted the money with the least trouble possible.	Смысл письма был вполне ясен: больше Герствуду надеяться не на что. Владельцы бара хотят вернуть свои деньги, по возможности избегая огласки.
Hurstwood read his doom.	В ответе мистера Моя Г ерствуд прочел свой приговор.
He decided to pay $9,500 to the agent whom they said they would send, keeping $1,300 for his own use.	Он решил передать доверенному лицу, которое обещали прислать владельцы бара, девять с половиной тысяч долларов, оставив себе тысячу триста.
He telegraphed his acquiescence, explained to the representative who called at the hotel the same day, took a certificate of payment, and told Carrie to pack her trunk.	Г ерствуд телеграфом известил об этом своих бывших хозяев, вручил явившемуся в тот же день доверенному лицу деньги и, получив от него расписку, предложил Керри укладываться.
He was slightly depressed over this newest move at the time he began to make it, but eventually restored himself.	Сначала он был несколько угнетен новым оборотом дела, но постепенно оправился.
He feared that even yet he might be seized and taken back, so he tried to conceal his movements, but it was scarcely possible.	Его и теперь еще не покидал страх перед возможностью ареста и выдачи американским властям. Поэтому, как это ни трудно было, Герствуд постарался уехать незаметно.
He ordered Carrie's trunk sent to the depot, where he had it sent by express to New York.	Он распорядился отправить сундук Керри на вокзал и там сдал его в багаж на Нью-Йорк.
No one seemed to be observing him, but he left at night.	Никто, по-видимому, не обращал на него никакого внимания, но все-таки он покинул отель глубокой ночью.

He was greatly agitated lest at the first station across the border or at the depot in New York there should be waiting for him an officer of the law.	Герствуд волновался, ему казалось, что на первой же станции по ту сторону границы или на вокзале в Нью-Йорке его встретят представители закона и арестуют.
Carrie, ignorant of his theft and his fears, enjoyed the entry into the latter city in the morning.	А Керри, которая не имела ни малейшего понятия ни о совершенной им краже, ни о его страхах, радовалась тому, что едет в Нью-Йорк.
The round green hills sentinelling the broad, expansive bosom of the Hudson held her attention by their beauty as the train followed the line of the stream.	И утром, приближаясь к гигантскому городу, она залюбовалась зелеными холмами, окаймляющими широкую долину Гудзона. Она была очарована красотой местности, по которой мчался поезд, следуя изгибам реки.
She had heard of the Hudson River, the great city of New York, and now she looked out, filling her mind with the wonder of it.	Она уже слыхала о Гудзоне и об огромном Нью-Йорке и теперь наслаждалась развертывавшейся перед нею чудесной панорамой.
As the train turned east at Spuyten Duyvil and followed the east bank of the Harlem River, Hurstwood nervously called her attention to the fact that they were on the edge of the city.	Когда поезд, повернув, помчался вдоль восточного берега реки Харлем, Герствуд, сильно нервничая, сообщил своей спутнице, что они находятся на окраине города.
After her experience with Chicago, she expected long lines of cars - a great highway of tracks - and noted the difference.	Знакомая с чикагскими вокзалами, Керри ожидала увидеть длинные ряды вагонов и гигантское переплетение рельсовых путей, но здесь ничего подобного не было.
The sight of a few boats in the Harlem and more in the East River tickled her young heart. It was the first sign of the great sea.	Вместо этого она увидела большие суда на реке -предвестники близости океана.
Next came a plain street with five-story brick flats, and then the train plunged into the tunnel.	Дальше показалась обыкновенная улица с пятиэтажными кирпичными домами, и затем поезд вошел в туннель.
"Grand Central Station!" called the trainman, as, after a few minutes of darkness and smoke, daylight reappeared.	-Нью-Йорк! Грэнд-Сентрал! - возвестил кондуктор, когда поезд после нескольких минут пребывания в мраке и в дыму снова вылетел на свет.
Hurstwood arose and gathered up his small grip.	Г ерствуд встал и уложил свой маленький чемодан.
He was screwed up to the highest tension.	Нервы его были взвинчены до предела.
With Carrie he waited at the door and then dismounted.	Он постоял вместе с Керри у дверей и вышел из вагона.
No one approached him, but he glanced furtively to and fro as he made for the street entrance.	Никто не подошел к нему, но, направляясь к выходу на улицу, он все же боязливо озирался по сторонам.
So excited was he that he forgot all about Carrie, who fell behind, wondering at his self-absorption.	Он был настолько взволнован, что совсем забыл про Керри, которая отстала от него и дивилась рассеянности своего спутника.
As he passed through the depot proper the strain reached its climax and began to wane.	Как только они покинули здание Грэнд-Сентрал, Герствуд несколько успокоился.

All at once he was on the sidewalk, and none but cabmen hailed him.	Они вышли на улицу - никто, кроме кэбменов, и не думал заговаривать с ним.
He heaved a great breath and turned, remembering Carrie.	Только тогда Герствуд глубоко вздохнул и, вспомнив наконец про Керри, обернулся к ней.
"I thought you were going to run off and leave me," she said.	- А я уж думала, что ты собираешься убежать и оставить меня одну, - сказала она.
"I was trying to remember which car takes us to the Gilsey," he answered.	- Я стараюсь вспомнить, как доехать до отеля "Джилси", - ответил Герствуд.
Carrie hardly heard him, so interested was she in the busy scene.	Керри была так захвачена видом шумного города, что почти не расслышала его ответа.
"How large is New York?" she asked.	- Сколько жителей в Нью-Йорке? - спросила она.
"Oh a million or more," said Hurstwood.	- Свыше миллиона, - ответил Герствуд.
He looked around and hailed a cab, but he did so in a changed way.	Он окликнул кэб, но далеко не с тем видом, с каким делал это раньше.
For the first time in years the thought that he must count these little expenses flashed through his mind.	Впервые за многие годы в голове его мелькнула мысль, что теперь нужно быть более расчетливым даже в мелких расходах.
It was a disagreeable thing.	И мысль эта была весьма неприятна.
He decided he would lose no time living in hotels but would rent a flat.	Г ерствуд решил, не теряя времени, снять квартиру, чтобы не тратить денег на отели.
Accordingly he told Carrie, and she agreed.	Он сказал об этом Керри, и та вполне согласилась с ним.
"We'll look today, if you want to," she said.	- Мы поищем сегодня же, если хочешь, -предложила она.
Suddenly he thought of his experience in Montreal.	Тут Г ерствуд вдруг вспомнил о неприятной встрече со знакомым в Монреале.
At the more important hotels he would be certain to meet Chicagoans whom he knew.	В крупных нью-йоркских отелях он наверняка столкнется с кем-нибудь из тех, кто знал его в Чикаго.
He stood up and spoke to the driver.	Приподнявшись с сиденья, он обратился к кэбмену.
"Take me to the Belford," he said, knowing it to be less frequented by those whom he knew. Then he sat down.	- Отвезите нас в "Бельфорд", - сказал он. Это была скромная гостиница, где редко останавливались приезжие из Чикаго.
"Where is the residence part?" asked Carrie, who did not take the tall five-story walls on either hand to be the abodes of families.	- В какой части Нью-Йорка расположены жилые кварталы? - спросила Керри. Она не могла представить себе, чтобы за этими стенами пятиэтажных домов, тянувшимися по обе стороны улицы, жили люди со своими семьями.
"Everywhere," said Hurstwood, who knew the city fairly well.	- Да повсюду, - ответил Г ерствуд, довольно хорошо знакомый с городом.
"There are no lawns in New York.	- В Нью-Йорке нет особняков с лужайками.
All these are houses."	Все это жилые дома.

"Well, then, I don't like it," said Carrie, who was coming to have a few opinions of her own.	- Ну, тогда этот город мне не нравится, - тихо произнесла Керри, которая начала высказывать собственные мнения.
Chapter XXX	30.
The Kingdom of Greatness - The Pilgrim a Dream	В царстве величия. Путник мечтает
Whatever a man like Hurstwood could be in Chicago, it is very evident that he would be but an inconspicuous drop in an ocean like New York.	Какое бы положение ни занимал Г ерствуд в Чикаго, в Нью-Йорке он был лишь ничтожнейшей каплей в море.
In Chicago, whose population still ranged about 500,000, millionaires were not numerous.	В Чикаго, хотя его население в то время уже равнялось полумиллиону, крупных капиталистов было немного.
The rich had not become so conspicuously rich as to drown all moderate incomes in obscurity.	Богачи не были еще столь богаты, чтобы затмевать своим блеском людей со средним достатком.
The attention of the inhabitants was not so distracted by local celebrities in the dramatic, artistic, social, and religious fields as to shut the well-positioned man from view.	Внимание жителей не было столь поглощено местными знаменитостями в драматической, художественной, социальной и других областях, чтобы человек, занимающий независимое положение, оставался совсем в тени.
In Chicago the two roads to distinction were politics and trade.	В Чикаго существовало лишь два пути к известности - политика и коммерция.
In New York the roads were any one of a half-hundred, and each had been diligently pursued by hundreds, so that celebrities were numerous.	В Нью-Йорке таких путей было с полсотни, на каждом из них подвизались сотни людей, и, таким образом, знаменитости не были редкостью.
The sea was already full of whales. A common fish must needs disappear wholly from view - remain unseen.	Море здесь кишело китами, а потому мелкая рыбешка совсем исчезала из виду и даже не смела надеяться, что ее заметят.
In other words, Hurstwood was nothing.	Иными словами, в Нью-Йорке Герствуд был ничто.
There is a more subtle result of such a situation as this, which, though not always taken into account, produces the tragedies of the world.	Есть и более опасная сторона в таком положении вещей. Ее не всегда принимают во внимание, но она-то и порождает трагедии.
The great create an atmosphere which reacts badly upon the small.	Великие мира сего окружают себя атмосферой, дурно действующей на малых.
This atmosphere is easily and quickly felt.	Это ее влияние легко ощутить.
Walk among the magnificent residences, the splendid equipages, the gilded shops, restaurants, resorts of all kinds; scent the flowers, the silks, the wines; drink of the laughter springing from the soul of luxurious content, of the glances which gleam like light from defiant spears; feel the quality of the smiles which cut like glistening swords and of strides born of place, and you shall know of what is the atmosphere of the high and mighty.	Пройдитесь среди великолепных особняков, изумительных экипажей, ослепительных магазинов, ресторанов, всевозможных увеселительных заведений; вдохните аромат цветов, шелковых нарядов, вин; почувствуйте опьянение от смеха, рвущегося из груди блаженствующих в роскоши, от взглядов, сверкающих, словно дерзкие копья, ощутите, чего стоят эти разящие, как лезвие меча, улыбки и эта надменная поступь, - и вы поймете, что представляет собой мир, в котором живут могущественные и великие.

Little use to argue that of such is not the kingdom of greatness, but so long as the world is attracted by this and the human heart views this as the one desirable realm which it must attain, so long, to that heart, will this remain the realm of greatness. So long, also, will the atmosphere of this realm work its desperate results in the soul of man.	Нет смысла доказывать, что не в том истинное величие. Пока все тянутся к этим благам, пока человеческое сердце ставит их достижение главной своей целью, до тех пор эта атмосфера будет разрушать душу человека.
It is like a chemical reagent.	Она как химический реактив.
One day of it, like one drop of the other, will so affect and discolour the views, the aims, the desire of the mind, that it will thereafter remain forever dyed.	Один день ее действия - подобно одной капле химического вещества - так меняет и обесценивает наши понятия, желания и стремления, что на них остается неизгладимый след.
A day of it to the untried mind is like opium to the untried body.	День такого воздействия для ума неискушенного то же, что опиум для неискушенного тела.
A craving is set up which, if gratified, shall eternally result in dreams and death.	Начинается мука желаний, которые, если им поддаться, неизменно ведут к безумным грезам и смерти.
Aye! dreams unfulfilled - gnawing, luring, idle phantoms which beckon and lead, beckon and lead, until death and dissolution dissolve their power and restore us blind to nature's heart.	Ах, несбывшиеся мечты! Они снедают нас и томят, эти праздные видения, они манят и влекут, манят и влекут, пока смерть и разложение не сокрушат их власти и не вернут нас, слепых, в лоно природы.
A man of Hurstwood's age and temperament is not subject to the illusions and burning desires of youth, but neither has he the strength of hope which gushes as a fountain in the heart of youth.	Человек возраста и темперамента Герствуда не подвержен иллюзиям и жгучим желаниям юности, зато в нем нет и того оптимизма, который брызжет фонтаном из юного сердца.
Such an atmosphere could not incite in him the cravings of a boy of eighteen, but in so far as they were excited, the lack of hope made them proportionately bitter. He could not fail to notice the signs of affluence and luxury on every hand. He had been to New York before and knew the resources of its folly.	Нью-Йорк не мог вызвать в нем тех вожделений, которые загораются в душе восемнадцатилетнего мальчика. Но отсутствие надежды когда-либо приобщиться к этой роскоши усугубляло горечь его неудач. Герствуд раньше бывал в Нью-Йорке и прекрасно знал, какие возможности открываются в этом городе для тех, кто может вкушать жизнь во всей ее полноте.
In part it was an awesome place to him, for here gathered all that he most respected on this earth -wealth, place, and fame.	Нью-Йорк вызвал в нем отчасти благоговейный страх, ибо здесь сосредоточивалось все, что он уважал и почитал: богатство, положение и слава.
The majority of the celebrities with whom he had tipped glasses in his day as manager hailed from this self-centred and populous spot.	Большинство знаменитостей, с которыми он неоднократно чокался в те дни, когда управлял баром, выдвинулось именно в этом величественном многолюдном городе.
The most inviting stories of pleasure and luxury had been told of places and individuals here.	Рассказывали самые захватывающие истории о роскоши здешних дворцов и о жизни их обитателей.
He knew it to be true that unconsciously he was brushing elbows with fortune the livelong day; that a hundred or five hundred thousand gave no one the privilege of living more than comfortably in so wealthy a place.	Он понимал, что здесь человек, сам того не замечая, живет всю жизнь бок о бок с богатством; что здесь, имея сто или даже пятьсот тысяч долларов, можно жить лишь более или менее прилично.

Fashion and pomp required more ample sums, so that the poor man was nowhere.	Для того, чтобы блистать в обществе, для того, чтобы не отставать от моды, здесь нужны несравненно большие капиталы, а для бедного человека тут вообще нет места.
All this he realised, now quite sharply, as he faced the city, cut off from his friends, despoiled of his modest fortune, and even his name, and forced to begin the battle for place and comfort all over again.	Очутившись в этом городе, отрезанный от друзей, лишившийся не только своего скромного состояния, но и имени, вынужденный заново начать борьбу за существование, Г ерствуд с особенной остротой отдавал себе во всем этом отчет.
He was not old, but he was not so dull but that he could feel he soon would be.	Он не был стар, но был достаточно умен, чтобы понимать, что скоро начнет стареть.
Of a sudden, then, this show of fine clothes, place, and power took on peculiar significance.	И как-то сразу это зрелище красивых нарядов, уверенности и силы приобрело в его глазах особое значение.
It was emphasised by contrast with his own distressing state.	Уж очень велика была разница между этой роскошью и его собственным плачевным положением.
And it was distressing.	А положение его и вправду было плачевное.
He soon found that freedom from fear of arrest was not the sine qua non of his existence.	Герствуд вскоре увидел, что отсутствие страха перед арестом не является Sine qua non[4].
That danger dissolved, the next necessity became the grievous thing.	Едва миновала одна опасность, на сцену выступила другая - нужда.
The paltry sum of thirteen hundred and some odd dollars set against the need of rent, clothing, food, and pleasure for years to come was a spectacle little calculated to induce peace of mind in one who had been accustomed to spend five times that sum in the course of a year.	Жалкая сумма в тысячу триста долларов, которую им с Керри придется растянуть на несколько лет, чтобы покрывать свои расходы на жилище, одежду, пищу и развлечения, вряд ли могла успокоить человека, привыкшего тратить в пять раз больше за один лишь год.
He thought upon the subject rather actively the first few days he was in New York, and decided that he must act quickly.	Г ерствуд много думал об этом в первые же дни по приезде в Нью-Йорк и пришел к выводу, что нужно действовать решительно.
As a consequence, he consulted the business opportunities advertised in the morning papers and began investigations on his own account.	Ознакомившись с коммерческими предложениями в утренних газетах, он принялся за поиски работы.
That was not before he had become settled, however. Carrie and he went looking for a flat, as arranged, and found one in Seventy-eighth Street near Amsterdam Avenue.	Однако прежде он вместе с Керри обосновался в квартире на Семьдесят восьмой улице, близ Амстердам-авеню.
It was a five-story building, and their flat was on the third floor.	Дом был пятиэтажный, а их квартира расположена на третьем этаже.
Owing to the fact that the street was not yet built up solidly, it was possible to see east to the green tops of the trees in Central Park and west to the broad waters of the Hudson, a glimpse of which was to be had out of the west windows.	Благодаря тому, что улица еще не была плотно застроена, на востоке видны были зеленые вершины деревьев Сентрал-парка, а на западе -широкие воды Гудзона.

For the privilege of six rooms and a bath, running in a straight line, they were compelled to pay thirty-five dollars a month - an average, and yet exorbitant, rent for a home at the time.	Квартирка с ванной обходилась в тридцать пять долларов в месяц, что для того времени было средней ценой, но все же очень чувствительной для Герствуда.
Carrie noticed the difference between the size of the rooms here and in Chicago and mentioned it.	Керри обратила внимание на разницу в размере здешних и чикагских комнат. Она поделилась своими наблюдениями с Герствудом.
"You'll not find anything better, dear," said Hurstwood, "unless you go into one of the old-fashioned houses, and then you won't have any of these conveniences."	- Ничего лучшего мы не найдем, дорогая, - сказал он ей. - Разве только если будем искать квартиру в одном из старых домов, а там ты не будешь иметь тех удобств, что здесь.
Carrie picked out the new abode because of its newness and bright wood-work. It was one of the very new ones supplied with steam heat, which was a great advantage.	Квартирка привлекла внимание Керри тем, что была заново отделана и находилась в одном из новых домов с центральным отоплением. Это было большое преимущество.
The stationary range, hot and cold water, dumb-waiter, speaking tubes, and call-bell for the janitor pleased her very much.	Хорошая плита, горячая и холодная вода, грузовой лифт и даже рупор для переговоров со швейцаром - все это очень понравилось молодой женщине.
She had enough of the instincts of a housewife to take great satisfaction in these things.	В ней был достаточно развит хозяйственный инстинкт, чтобы вполне оценить эти усовершенствования.
Hurstwood made arrangements with one of the instalment houses whereby they furnished the flat complete and accepted fifty dollars down and ten dollars a month.	Герствуд вошел в соглашение с одной мебельной компанией, которая обставила квартиру за взнос в пятьдесят долларов наличными при условии выплаты остальной суммы частями, по десять долларов в месяц.
He then had a little plate, bearing the name G.	Затем он заказал медную дощечку, на которой было выгравировано
W. Wheeler, made, which he placed on his letter-box in the hall.	"Дж.У.Уилер", и прикрепил ее в вестибюле над своим почтовым ящиком.
It sounded exceedingly odd to Carrie to be called Mrs. Wheeler by the janitor, but in time she became used to it and looked upon the name as her own.	Сперва Керри казалось очень странным, когда швейцар называл ее "миссис Уилер", но мало-помалу она привыкла и стала относиться к этому имени, как к своему собственному.
These house details settled, Hurstwood visited some of the advertised opportunities to purchase an interest in some flourishing down-town bar.	Покончив с хлопотами по устройству квартиры, Г ерствуд отправился по нескольким объявлениям, рассчитывая приобрести долю в каком-нибудь преуспевающем баре.
After the palatial resort in Adams Street, he could not stomach the commonplace saloons which he found advertised. He lost a number of days looking up these and finding them disagreeable.	После роскошного заведения на Адамс-стрит ему не по душе были жалкие кабаки, которые он теперь посетил; он только зря потратил несколько дней на их осмотр: все они были очень неприглядны.
He did, however, gain considerable knowledge by talking, for he discovered the influence of Tammany Hall and the value of standing in with the police.	Зато он извлек много ценных сведений из бесед с владельцами баров. Он узнал о неограниченном влиянии Таммани-холла[5] на деловую жизнь города и о том, как важно быть в хороших отношениях с полицией.

The most profitable and flourishing places he found to be those which conducted anything but a legitimate business, such as that controlled by Fitzgerald and Moy.	Он обнаружил, что наиболее процветающие бары, в противоположность "Фицджеральду и Мою", ведут свои дела, далеко отступая от предусмотренных законом норм.
Elegant back rooms and private drinking booths on the second floor were usually adjuncts of very profitable places.	Наиболее доходные заведения имели во втором этаже шикарно обставленные отдельные кабинеты и потайные комнаты для свиданий.
He saw by portly keepers, whose shirt fronts shone with large diamonds, and whose clothes were properly cut, that the liquor business here, as elsewhere, yielded the same golden profit.	По самодовольным лицам владельцев этих заведений, по бриллиантам, сверкавшим на запонках их сорочек, и по элегантному покрою их одежды видно было, что торговля алкоголем здесь, как и везде в мире, - золотое дно.
At last he found an individual who had a resort in Warren Street, which seemed an excellent venture.	После долгих поисков Герствуд нашел человека, который владел на Уоррен-стрит баром, как будто обещавшим в будущем большие барыши.
It was fairly well-appearing and susceptible of improvement. The owner claimed the business to be excellent, and it certainly looked so.	Тут, казалось, можно было ввести кое-какие усовершенствования, внешний вид заведения был довольно приличный, а владелец хвастал, что дела идут прекрасно, и, по-видимому, оно так и было.
"We deal with a very good class of people," he told Hurstwood.	- Наша клиентура состоит из людей зажиточных, -сказал он Герствуду.
"Merchants, salesmen, and professionals. It's a well-dressed class.	- Это коммерсанты, коммивояжеры, люди всяких профессий.
No bums. We don't allow 'em in the place."	Проходимцев мы сюда не пускаем.
Hurstwood listened to the cash-register ring, and watched the trade for a while.	Г ерствуд постоял, прислушиваясь к частым звонкам кассы, и некоторое время последил за торговлей.
"It's profitable enough for two, is it?" he asked.	- И вы думаете, что доходов с вашего предприятия вполне хватит на двоих? - спросил он.
"You can see for yourself if you're any judge of the liquor trade," said the owner.	- Если вы понимаете в деле, то можете убедиться сами, - ответил владелец.
"This is only one of the two places I have. The other is down in Nassau Street. I can't tend to them both alone.	- У меня есть еще один бар на улице Нассау, и у меня нет времени для обоих.
If I had some one who knew the business thoroughly I wouldn't mind sharing with him in this one and letting him manage it."	Если бы я нашел подходящего человека, знающего дело, я был бы не прочь взять его в долю и предоставить ему управление этим баром.
"I've had experience enough," said Hurstwood blandly, but he felt a little diffident about referring to Fitzgerald and Moy.	- У меня есть опыт, - небрежно ответил Г ерствуд. Однако он воздержался от упоминания о том, что был управляющим бара "Фицджеральд и Мой" в Чикаго.
"Well, you can suit yourself, Mr. Wheeler," said the proprietor.	-В таком случае слово за вами, мистер Уилер! -сказал владелец бара.
He only offered a third interest in the stock, fixtures, and good-will, and this in return for a thousand dollars and managerial ability on the part of the one who should come in.	Он предлагал только третью долю в деле, включая наличный товар и обстановку, за что Герствуд должен был внести тысячу долларов и, кроме того, работать управляющим.

There was no property involved, because the owner of the saloon merely rented from an estate.	О недвижимом имуществе договариваться не приходилось, так как владелец бара лишь арендовал помещение.
The offer was genuine enough, but it was a question with Hurstwood whether a third interest in that locality could be made to yield one hundred and fifty dollars a month, which he figured he must have in order to meet the ordinary family expenses and be comfortable.	Предложение показалось Г ерствуду весьма заманчивым. Вопрос был лишь в том, даст ли одна треть дохода бара, расположенного в таком месте, те полтораста долларов в месяц, которые, по его приблизительному подсчету, необходимы были на домашние расходы.
It was not the time, however, after many failures to find what he wanted, to hesitate.	Впрочем, ввиду неудач во всех других местах сейчас не время было долго колебаться.
It looked as though a third would pay a hundred a month now. By judicious management and improvement, it might be made to pay more.	Во всяком случае, Герствуд мог надеяться, что уже сейчас будет зарабатывать долларов сто в месяц, а если разумно вести дело и кое-что усовершенствовать, то и больше.
Accordingly he agreed to enter into partnership, and made over his thousand dollars, preparing to enter the next day.	Он согласился на предложение, внес свою тысячу долларов и решил на следующий день приступить к исполнению своих обязанностей.
His first inclination was to be elated, and he confided to Carrie that he thought he had made an excellent arrangement.	Вначале он был в восторге от заключенной сделки и говорил Керри, что, по-видимому, вложил деньги в очень выгодное предприятие.
Time, however, introduced food for reflection.	С течением времени, однако, обнаружилось много такого, что заставило его призадуматься.
He found his partner to be very disagreeable. Frequently he was the worse for liquor, which made him surly.	Во-первых, оказалось, что его партнер - человек очень сварливый, к тому же он выпивал и тогда начинал скандалить.
This was the last thing which Hurstwood was used to in business.	К этому Герствуд совсем не привык.
Besides, the business varied.	Во-вторых, доходность бара сильно колебалась.
It was nothing like the class of patronage which he had enjoyed in Chicago.	Здесь не было ничего похожего на ту постоянную клиентуру, с которой Г ерствуд имел дело в Чикаго.
He found that it would take a long time to make friends.	Он понял, что пройдет немало времени, прежде чем ему удастся завести друзей среди своих посетителей.
These people hurried in and out without seeking the pleasures of friendship.	Сюда, в этот бар, люди заходили наспех и уходили, нисколько не интересуясь чьей-либо дружбой.
It was no gathering or lounging place.	Это не было место, куда приходили посидеть и поболтать.
Whole days and weeks passed without one such hearty greeting as he had been wont to enjoy every day in Chicago.	Мелькали дни и недели, а Г ерствуд ни от кого не слышал тех сердечных приветствий, какие привык слышать каждый день в Чикаго.

For another thing, Hurstwood missed the celebrities -those well-dressed, elite individuals who lend grace to the average bars and bring news from far-off and exclusive circles.	Кроме того, Г ерствуду недоставало общества знаменитостей, тех элегантных людей, которые задают тон даже в барах средней руки, принося с собой вести о том, что делается в наиболее изысканных и замкнутых кругах.
He did not see one such in a month.	Он месяцами" не видел ни одного выдающегося, по его понятиям, человека.
Evenings, when still at his post, he would occasionally read in the evening papers incidents concerning celebrities whom he knew - whom he had drunk a glass with many a time. They would visit a bar like Fitzgerald and Moy's in Chicago, or the Hoffman House, uptown, but he knew that he would never see them down here.	По вечерам, во время пребывания в баре, Г ерствуд неоднократно находил в газетах заметки о прославленных людях, которых он знал и с которыми неоднократно выпивал стаканчик-другой, о людях, которые посещали такие бары, как "Фицджеральд и Мой" или "Гофман"; но здесь, он прекрасно понимал это, ему никогда не придется встретиться с ними.
Again, the business did not pay as well as he thought.	К тому же предприятие не приносило ожидаемого дохода.
It increased a little, but he found he would have to watch his household expenses, which was humiliating.	Правда, дела несколько оживились, но Герствуду было ясно, что придется быть очень и очень экономным в своих расходах, а это унижало его.
In the very beginning it was a delight to go home late at night, as he did, and find Carrie.	В первое время для него было наслаждением, вернувшись поздно домой, увидеть поджидающую его Керри.
He managed to run up and take dinner with her between six and seven, and to remain home until nine o'clock in the morning, but the novelty of this waned after a time, and he began to feel the drag of his duties.	Он распределил свое время так, чтобы между шестью и семью часами вечера уходить домой обедать, а утром оставаться дома до девяти часов. Но мало-помалу это потеряло прелесть новизны, и Герствуд начал тяготиться однообразием своих обязанностей.
The first month had scarcely passed before Carrie said in a very natural way:	Не прошло и месяца со дня приезда в Нью-Йорк, как Керри заметила однажды таким тоном, каким говорят о вещах маловажных:
"I think I'll go down this week and buy a dress.'	- Я собираюсь сходить на этой неделе в город и купить себе платье.
"What kind?" said Hurstwood.	- Какое именно? - спросил Герствуд.
"Oh, something for street wear."	- О, какое придется, лишь бы можно было выходить в нем на улицу.
"All right," he answered, smiling, although he noted mentally that it would be more agreeable to his finances if she didn't.	- Хорошо, - с улыбкой сказал Г ерствуд, но при этом подумал, что для его финансов было бы лучше, если бы она воздержалась от покупки.
Nothing was said about it the next day, but the following morning he asked:	На следующий день об этом больше не упоминалось, но на третий день утром Герствуд осведомился:
"Have you done anything about your dress?"	-Ты уже купила себе платье?
"Not yet," said Carrie.	- Нет еще, - ответила Керри.
He paused a few moments, as if in thought, and then said:	Г ерствуд помолчал, как будто что-то соображая, а затем сказал:

"Would you mind putting it off a few days?"	- Ты не можешь повременить несколько дней с этой покупкой?
"No," replied Carrie, who did not catch the drift of his remarks. She had never thought of him in connection with money troubles before.	- Могу, - ответила Керри, еще не уловив, к чему он клонит, так как Герствуд никогда не давал ей повода думать о денежных затруднениях.
"Why?"	- Но почему? - поинтересовалась она.
"Well, I'll tell you," said Hurstwood. "This investment of mine is taking a lot of money just now.	- Видишь ли, я вложил все наличные деньги в дело и пока что очень стеснен в средствах.
I expect to get it all back shortly, but just at present I am running close."	Но я надеюсь в самом ближайшем времени вернуть весь вложенный капитал.
"Oh!" answered Carrie.	- Ах, вот оно что! - воскликнула Керри.
"Why, certainly, dear.	- Ну, конечно, дорогой!
Why didn't you tell me before?"	Почему же ты мне раньше не сказал об этом?
"It wasn't necessary," said Hurstwood.	- Раньше в этом не было необходимости, - ответил Герствуд.
For all her acquiescence, there was something about the way Hurstwood spoke which reminded Carrie of Drouet and his little deal which he was always about to put through.	Согласившись с такой готовностью, Керри все же не преминула отметить какое-то сходство между словами Г ерствуда и отговорками Друэ, все время собиравшегося покончить с каким-то дельцем.
It was only the thought of a second, but it was a beginning.	Это была лишь мимолетная мысль, и все же она положила начало чему-то новому.
It was something new in her thinking of Hurstwood.	Керри начала несколько иначе смотреть на Герствуда.
Other things followed from time to time, little things of the same sort, which in their cumulative effect were eventually equal to a full revelation.	Мало-помалу стали накопляться и другие мелочи такого же рода, которые в общей сложности явились для Керри большим откровением.
Carrie was not dull by any means.	Она вовсе не была глупа.
Two persons cannot long dwell together without coming to an understanding of one another.	К тому же два человека, прожив долгое время под одним кровом, не могут не узнать друг друга.
The mental difficulties of an individual reveal themselves whether he voluntarily confesses them or not.	Беспокойство одного открывается другому, независимо от того, желает он сознаться в нем или нет.
Trouble gets in the air and contributes gloom, which speaks for itself.	Воздух насыщен тревогой, и мрачное настроение говорит само за себя.
Hurstwood dressed as nicely as usual, but they were the same clothes he had in Canada.	Г ерствуд по-прежнему хорошо одевался, но костюмы его были все те же, что он носил еще в Канаде.
Carrie noticed that he did not install a large wardrobe, though his own was anything but large.	Керри заметила, что он не обновлял своего крайне скромного гардероба.
She noticed, also, that he did not suggest many amusements, said nothing about the food, seemed concerned about his business.	От нее не укрылось и то, что он весьма редко предлагал ей какие-либо развлечения, что он ни разу не похвалил ее кулинарных способностей и как будто с головой ушел в свое дело.

This was not the easy Hurstwood of Chicago - not the liberal, opulent Hurstwood she had known.	Это был уже не тот беспечный, щедрый, богатый Герствуд, которого она знала в Чикаго.
The change was too obvious to escape detection.	Перемена была столь разительна, что не могла оставаться незамеченной.
In time she began to feel that a change had come about, and that she was not in his confidence.	Вскоре Керри почувствовала и другую перемену -он перестал делиться с ней своими мыслями.
He was evidently secretive and kept his own counsel.	Он стал скрытным и советовался лишь с самим собою.
She found herself asking him questions about little things. This is a disagreeable state to a woman.	Ей приходилось самой расспрашивать его о всяких мелочах, а это весьма неприятно для каждой женщины.
Great love makes it seem reasonable, sometimes plausible, but never satisfactory.	Иногда сильная любовь вынуждает мириться с этим, но только мириться, не больше.
Where great love is not, a more definite and less satisfactory conclusion is reached.	А там, где сильной любви нет, напрашиваются более определенные, но весьма неутешительные выводы.
As for Hurstwood, he was making a great fight against the difficulties of a changed condition.	Герствуд же отважно боролся с затруднениями, которые возникли у него на новом пути.
He was too shrewd not to realise the tremendous mistake he had made, and appreciate that he had done well in getting where he was, and yet he could not help contrasting his present state with his former, hour after hour, and day after day.	Он был достаточно умен, чтобы понимать, какую огромную ошибку он совершил, и ценить то немногое, чего он добился сейчас, однако час за часом и день за днем он невольно сравнивал свое нынешнее жалкое и шаткое положение с прежней солидной обеспеченностью.
Besides, he had the disagreeable fear of meeting old-time friends, ever since one such encounter which he made shortly after his arrival in the city.	Кроме того, его постоянно мучил страх встретить кого-нибудь из прежних приятелей. Этот страх особенно усилился после одной неприятной встречи, которая произошла вскоре по прибытии Герствуда в Нью-Йорк.
It was in Broadway that he saw a man approaching him whom he knew.	Он шел по Бродвею и вдруг увидел, что навстречу ему идет знакомый.
There was no time for simulating non-recognition.	Притворяться и делать вид, будто он не узнал чикагца, было уже поздно.
The exchange of glances had been too sharp, the knowledge of each other too apparent.	Они успели обменяться взглядами, и было слишком ясно, что оба узнали друг друга.
So the friend, a buyer for one of the Chicago wholesale houses, felt, perforce, the necessity of stopping.	Знакомый, представитель крупной чикагской фирмы, счел своим долгом остановиться.
"How are you?" he said, extending his hand with an evident mixture of feeling and a lack of plausible interest.	- Ну, как живете? - спросил он, протягивая Герствуду руку, но ни в интонации его, ни в жесте не было ничего похожего на искренний интерес.
"Very well," said Hurstwood, equally embarrassed.	- Благодарю вас, хорошо, - ответил Г ерствуд, не менее смущенный, чем тот.
"How is it with you?"	- А вы как?
"All right; I'm down here doing a little buying.	- Ничего. Я приехал кое-что закупить для фирмы.

Are you located here now?"	А вы что же, теперь живете здесь постоянно?
"Yes," said Hurstwood,	- Да, - ответил Герствуд.
"I have a place down in Warren Street."	- У меня свое дело на Уоррен-стрит.
"Is that so?" said the friend.	- Вот как!
"Glad to hear it.	Очень рад слышать.
I'll come down and see you."	Как-нибудь загляну к вам.
"Do," said Hurstwood.	- Заходите, - сказал Герствуд.
"So long," said the other, smiling affably and going on.	- Ну, всего доброго, - сказал тот с любезной улыбкой и попрощался.
"He never asked for my number," thought Hurstwood; "he wouldn't think of coming."	"Он даже не спросил номера дома, - подумал Герствуд. - Так он и зайдет!"
He wiped his forehead, which had grown damp, and hoped sincerely he would meet no one else.	Г ерствуд вытер вспотевший лоб и от всего сердца понадеялся, что никого больше не встретит.
These things told upon his good-nature, such as it was.	Все эти мелочи стали сказываться на характере Герствуда, который до сих пор был человеком добродушным.
His one hope was that things would change for the better in a money way.	Единственная его надежда была на скорую перемену в материальном положении.
He had Carrie.	Керри была с ним.
His furniture was being paid for.	Долг за мебель он аккуратно погашал.
He was maintaining his position.	У него было более или менее доходное место.
As for Carrie, the amusements he could give her would have to do for the present.	Что же касается развлечений, то Керри должна довольствоваться тем, что он может предложить ей.
He could probably keep up his pretensions sufficiently long without exposure to make good, and then all would be well.	Только бы ему продержаться, и тогда все будет хорошо.
He failed therein to take account of the frailties of human nature - the difficulties of matrimonial life. Carrie was young.	Но он забывал о неустойчивости человеческой натуры, о трудностях семейной жизни, Керри была молода.
With him and with her varying mental states were common.	У них обоих часто менялось настроение.
At any moment the extremes of feeling might be anti-polarised at the dinner table. This often happens in the best regulated families.	В любую минуту могла произойти вспышка, хотя бы за обеденным столом, как это часто бывает в самых благополучных домах.
Little things brought out on such occasions need great love to obliterate them afterward.	Лишь сильная любовь может загладить те мелкие недоразумения, которые возникают при совместной жизни.
Where that is not, both parties count two and two and make a problem after a while.	А там, где такой любви нет, обе стороны скоро разочаровываются друг в друге и неизбежно сталкиваются с тяжелой проблемой: как избежать семейных дрязг.
Chapter XXXI	31.

A Pet of Good Fortune - Broadway Flaunts its Joys	Любимица фортуны. Бродвей блещет богатством
The effect of the city and his own situation on Hurstwood was paralleled in the case of Carrie, who accepted the things which fortune provided with the most genial good-nature.	Если на Герствуда Нью-Йорк действовал угнетающе, то Керри, напротив, вполне спокойно относилась к новой обстановке.
New York, despite her first expression of disapproval, soon interested her exceedingly.	Несмотря на то, что вначале она отозвалась о Нью-Йорке неодобрительно, этот город заинтересовал ее чрезвычайно.
Its clear atmosphere, more populous thoroughfares, and peculiar indifference struck her forcibly.	Прозрачный воздух, шумные площади и перекрестки... и полное равнодушие к человеку -все здесь поражало ее.
She had never seen such a little flat as hers, and yet it soon enlisted her affection.	Она никогда еще не видела таких крохотных комнат, как те, в которых жила сейчас, но это не помешало ей полюбить их.
The new furniture made an excellent showing, the sideboard which Hurstwood himself arranged gleamed brightly.	Новая мебель выглядела нарядно, а сервант, на котором Герствуд все расставил по своему вкусу, сверкал красивой посудой.
The furniture for each room was appropriate, and in the so-called parlour, or front room, was installed a piano, because Carrie said she would like to learn to play. She kept a servant and developed rapidly in household tactics and information.	Каждая комната была обставлена соответствующим образом - в гостиной стояло взятое напрокат пианино, так как Керри выразила желание учиться музыке... Она наняла служанку и быстро усваивала премудрость ведения домашнего хозяйства.
For the first time in her life she felt settled, and somewhat justified in the eyes of society as she conceived of it.	Впервые в жизни она жила в узаконенном положении жены и, стало быть, была оправдана в глазах общества.
Her thoughts were merry and innocent enough.	И мысли ее были просты и невинны.
For a long while she concerned herself over the arrangement of New York flats, and wondered at ten families living in one building and all remaining strange and indifferent to each other.	Долгое время ее занимало устройство нью-йоркских домов, где десять семейств могли жить годами и оставаться чужими и безразличными друг к другу.
She also marvelled at the whistles of the hundreds of vessels in the harbour - the long, low cries of the Sound steamers and ferry-boats when fog was on.	Дивилась она также гудкам сотен судов в порту, этому пронзительному и долгому вою, которым обмениваются в тумане океанские пароходы и паромы.
The mere fact that these things spoke from the sea made them wonderful.	Уже одно то, что эти звуки доносились с моря, представлялось ей чудесным.
She looked much at what she could see of the Hudson from her west windows and of the great city building up rapidly on either hand.	Она могла без конца любоваться видневшейся из окон полоской Гудзона и кипевшим кругом строительством огромных зданий.
It was much to ponder over, and sufficed to entertain her for more than a year without becoming stale.	Здесь было много такого, о чем можно пораздумать, новых впечатлений хватило бы на целый год, и все это нисколько не приедалось.
For another thing, Hurstwood was exceedingly interesting in his affection for her.	Кроме того, Герствуд был чрезвычайно предан ей.
Troubled as he was, he never exposed his difficulties to her.	Как ни мучили его всякие тревоги, он никогда не говорил о них Керри.

He carried himself with the same self-important air, took his new state with easy familiarity, and rejoiced in Carrie's proclivities and successes.	Он держал себя с прежним достоинством, мирился с новым положением, радовался обществу Керри, ее способностям и маленьким успехам.
Each evening he arrived promptly to dinner, and found the little dining-room a most inviting spectacle.	Каждый вечер он вовремя являлся к обеду и находил уютно убранную столовую.
In a way, the smallness of the room added to its luxury. It looked full and replete.	Малые размеры комнаты лишь придавали ей больший уют: казалось, здесь есть абсолютно все, что только требуется для столовой.
The white - covered table was arrayed with pretty dishes and lighted with a four-armed candelabra, each light of which was topped with a red shade.	Стол, покрытый белой скатертью, был уставлен красивыми тарелками, а канделябр с четырьмя ветвями, увенчанными маленькими красными абажурами, бросал мягкий свет вокруг.
Between Carrie and the girl the steaks and chops came out all right, and canned goods did the rest for a while.	С помощью служанки Керри отлично справлялась с бифштексами и котлетами, а в остальном ее очень выручали всевозможные консервированные продукты.
Carrie studied the art of making biscuit, and soon reached the stage where she could show a plate of light, palatable morsels for her labour.	Она овладевала искусством печь бисквиты и вскоре уже с гордостью ставила на стол блюдо с воздушным, тающим во рту печеньем.
In this manner the second, third, and fourth months passed.	Так они прожили второй месяц, третий, четвертый.
Winter came, and with it a feeling that indoors was best, so that the attending of theatres was not much talked of.	Пришла зима, а с нею ощущение, что приятнее всего сидеть дома. О посещении театров заговаривали редко.
Hurstwood made great efforts to meet all expenditures without a show of feeling one way or the other.	Герствуд прилагал все усилия, чтобы покрывать расходы по дому, стараясь при этом ничем не выдавать своих тревог.
He pretended that he was reinvesting his money in strengthening the business for greater ends in the future.	Он говорил Керри, что ему приходится то и дело вкладывать в предприятие деньги, чтобы в будущем иметь больше доходов.
He contented himself with a very moderate allowance of personal apparel, and rarely suggested anything for Carrie.	Для себя лично он довольствовался самой скромной суммой, но и очень редко предлагал что-либо приобрести для Керри.
Thus the first winter passed.	Так миновала первая зима.
In the second year, the business which Hurstwood managed did increase somewhat. He got out of it regularly the $150 per month which he had anticipated.	На второй год дело под управлением Герствуда несколько оживилось и стало давать ему те сто пятьдесят долларов в месяц, на которые он рассчитывал.
Unfortunately, by this time Carrie had reached certain conclusions, and he had scraped up a few acquaintances.	К сожалению, Керри к этому времени успела сделать для себя некоторые выводы, а Герствуд, со своей стороны, обзавелся кое-какими знакомыми.
Being of a passive and receptive rather than an active and aggressive nature, Carrie accepted the situation. Her state seemed satisfactory enough.	Керри, бывшая по натуре скорее пассивной и покорной, чем активной и требовательной, мирилась с положением, которое представлялось ей довольно сносным.

Once in a while they would go to a theatre together, occasionally in season to the beaches and different points about the city, but they picked up no acquaintances.	Иногда они посещали театр, иногда - довольно редко - ездили на побережье океана, в разные концы Нью-Йорка, но знакомых у них совсем не было.
Hurstwood naturally abandoned his show of fine manners with her and modified his attitude to one of easy familiarity.	В своих отношениях с Керри Г ерствуд, естественно, утратил прежнюю изысканность и галантность манер и постепенно перешел на простой дружеский тон.
There were no misunderstandings, no apparent differences of opinion.	Недоразумений между ними не бывало, не было и особых расхождений во взглядах.
In fact, without money or visiting friends, he led a life which could neither arouse jealousy nor comment.	Не имея свободных денег, не навещая никаких друзей, Г ерствуд, вполне понятно, вел жизнь, которая не могла вызвать у Керри ни ревности, ни недовольства.
Carrie rather sympathised with his efforts and thought nothing upon her lack of entertainment such as she had enjoyed in Chicago.	Она сочувственно относилась к его трудной работе и нисколько не скорбела о том, что лишилась тех развлечений, в которых у нее не было недостатка в Чикаго.
New York as a corporate entity and her flat temporarily seemed sufficient.	Нью-Йорк в целом и ее домашняя жизнь в частности пока что удовлетворяли ее.
However, as Hurstwood's business increased, he, as stated, began to pick up acquaintances.	Но по мере расширения дела Герствуд, как уже было сказано, стал постепенно заводить знакомства.
He also began to allow himself more clothes.	Он также стал уделять больше внимания своему гардеробу.
He convinced himself that his home life was very precious to him, but allowed that he could occasionally stay away from dinner.	Он уверял себя, что очень дорожит семейной жизнью, но что это отнюдь не лишает его права иной раз не явиться домой к обеду.
The first time he did this he sent a message saying that he would be detained.	Когда это случилось впервые, он отправил к Керри посыльного, поручив ему передать, что задержится.
Carrie ate alone, and wished that it might not happen again.	Керри пообедала одна. Она надеялась, что это больше не повторится.
The second time, also, he sent word, but at the last moment.	Во второй раз он также предупредил ее, но лишь в последнюю минуту.
The third time he forgot entirely and explained afterwards.	А в третий раз Г ерствуд и совсем забыл известить ее и лишь потом уже, по возвращении домой, извинился.
These events were months apart, each.	Правда, между этими случаями были промежутки в несколько месяцев.
"Where were you, George?" asked Carrie, after the first absence.	- Где же ты пропадал, Джордж? - спросила Керри, когда он не пришел в первый раз.
"Tied up at the office," he said genially.	- Был занят в баре, - добродушно отозвался он.
"There were some accounts I had to straighten."	- Нужно было оформить кое-какие счета.
"I'm sorry you couldn't get home," she said kindly.	- Очень жаль, что ты не пришел, - ласково упрекнула она его.

"I was fixing to have such a nice dinner."	- Я приготовила такой чудесный обед!
The second time he gave a similar excuse, but the third time the feeling about it in Carrie's mind was a little bit out of the ordinary.	Во второй раз он ограничился той же отговоркой, а в третий раз Керри была уже немало рассержена его поведением.
"I couldn't get home," he said, when he came in later in the evening,	- Пойми, что я не мог уйти домой, - оправдывался Герствуд.
"I was so busy."	- Я был очень занят.
"Couldn't you have sent me word?" asked Carrie.	- Неужели ты не мог дать мне знать, что не придешь? - стояла на своем Керри.
"I meant to," he said, "but you know I forgot it until it was too late to do any good."	- Я хотел предупредить тебя, но как-то случилось, что я забыл об этом и вспомнил, когда было уже поздно.
"And I had such a good dinner!" said Carrie.	- А я приготовила такие вкусные вещи! -вздохнула Керри.
Now, it so happened that from his observations of Carrie he began to imagine that she was of the thoroughly domestic type of mind.	Наблюдая за Керри, Герствуд решил, что она по натуре домоседка и ее главное призвание - дом и хозяйство.
He really thought, after a year, that her chief expression in life was finding its natural channel in household duties. Notwithstanding the fact that he had observed her act in Chicago, and that during the past year he had only seen her limited in her relations to her flat and him by conditions which he made, and that she had not gained any friends or associates, he drew this peculiar conclusion.	К этому странному выводу он пришел после года совместной жизни, хотя видел ее выступление на сцене в Чикаго и прекрасно знал, что теперь она привязана к квартире и к нему в силу созданных им условий и полного отсутствия друзей.
With it came a feeling of satisfaction in having a wife who could thus be content, and this satisfaction worked its natural result.	Его радовало, что у него есть жена, которая довольствуется столь малым.
That is, since he imagined he saw her satisfied, he felt called upon to give only that which contributed to such satisfaction.	Такой взгляд на семейную жизнь привел к естественным последствиям: вообразив, что Керри всем довольна, Г ерствуд счел себя обязанным давать лишь то, что может обеспечить ей подобное удовлетворение жизнью.
He supplied the furniture, the decorations, the food, and the necessary clothing. Thoughts of entertaining her, leading her out into the shine and show of life, grew less and less.	Иными словами, он заботился о мебели, об украшении квартиры, о необходимой одежде и средствах для пропитания, но все меньше и меньше думал о том, чтобы сколько-нибудь развлечь Керри, приобщить ее к блеску и веселью большого города.
He felt attracted to the outer world, but did not think she would care to go along.	Сам он испытывал сильное тяготение к миру, лежавшему за стенами их квартиры, но почему-то думал, что Керри было бы неинтересно сопровождать его.
Once he went to the theatre alone.	Однажды он отправился в театр один.
Another time he joined a couple of his new friends at an evening game of poker.	В другой раз уехал на весь вечер играть в покер со своими новыми друзьями.

Since his money-feathers were beginning to grow again he felt like sprucing about. All this, however, in a much less imposing way than had been his wont in Chicago.	Постепенно у него опять завелись деньги, и он снова ожил, но, конечно, это было далеко не то, что в Чикаго.
He avoided the gay places where he would be apt to meet those who had known him.	К тому же он всячески избегал таких увеселительных заведений, где рисковал встретиться с людьми, с которыми встречался раньше.
Now, Carrie began to feel this in various sensory ways. She was not the kind to be seriously disturbed by his actions.	Все это Керри стала как-то инстинктивно угадывать, но по натуре она не принадлежала к женщинам, которых подобное поведение могло бы встревожить.
Not loving him greatly, she could not be jealous in a disturbing way.	Не пылая сильной любовью к Герствуду, она не могла особенно терзаться и ревностью.
In fact, she was not jealous at all.	Собственно говоря, она и вовсе не ревновала.
Hurstwood was pleased with her placid manner, when he should have duly considered it.	А Герствуд был вполне доволен ее спокойствием и не трудился вникнуть в его причины.
When he did not come home it did not seem anything like a terrible thing to her.	И если теперь случалось, что он не приходил к обеду, это уже не казалось Керри ужасным.
She gave him credit for having the usual allurements of men - people to talk to, places to stop, friends to consult with.	Она оправдывала все тем, что на его пути стоят обычные соблазны, которых не может избежать ни один мужчина: друзья, с которыми хочется побеседовать, всякие места, куда интересно заглянуть, знакомые, с которыми надо посоветоваться.
She was perfectly willing that he should enjoy himself in his way, but she did not care to be neglected herself.	Керри ничего не имела против того, чтобы он по-своему развлекался. Она только не хотела, чтобы он забывал о ней.
Her state still seemed fairly reasonable, however. All she did observe was that Hurstwood was somewhat different.	Положение казалось ей более или менее терпимым, и она только замечала, что Герствуд стал совсем не тот, каким был раньше.
Some time in the second year of their residence in Seventy-eighth Street the flat across the hall from Carrie became vacant, and into it moved a very handsome young woman and her husband, with both of whom Carrie afterwards became acquainted.	На втором году их пребывания в Нью-Йорке рядом с ними освободилась квартира, и вскоре туда переехала очень красивая молодая женщина с мужем. Керри познакомилась с этой четой.
This was brought about solely by the arrangement of the flats, which were united in one place, as it were, by the dumb-waiter.	Знакомству способствовало то, что обе квартиры обслуживались одним грузовым лифтом.
This useful elevator, by which fuel, groceries, and the like were sent up from the basement, and garbage and waste sent down, was used by both residents of one floor; that is, a small door opened into it from each flat.	Это полезное сооружение служило для подачи наверх присылаемых из магазинов покупок и для отправки вниз всяких хозяйственных отбросов.
If the occupants of both flats answered to the whistle of the janitor at the same time, they would stand face to face when they opened the dumb-waiter doors.	Всякий раз, когда швейцар подавал свисток, хозяйки обеих квартир подходили к дверцам лифта и встречались лицом к лицу.

One morning, when Carrie went to remove her paper, the newcomer, a handsome brunette of perhaps twenty-three years of age, was there for a like purpose.	Однажды утром, когда Керри подошла взять из лифта газету, новая соседка, красивая темноволосая женщина лет двадцати трех, вышла из своей квартиры, очевидно, с той же целью.
She was in a night-robe and dressing-gown, with her hair very much tousled, but she looked so pretty and good-natured that Carrie instantly conceived a liking for her.	На ней был пеньюар, накинутый поверх ночной сорочки, волосы ее были растрепаны, но она казалась такой хорошенькой и такой симпатичной, что сразу понравилась Керри.
The newcomer did no more than smile shamefacedly, but it was sufficient.	Соседка лишь смущенно улыбнулась, но этого было вполне достаточно.
Carrie felt that she would like to know her, and a similar feeling stirred in the mind of the other, who admired Carrie's innocent face.	Керри сейчас же подумала, что было бы очень приятно познакомиться с нею, та же мысль мелькнула и у этой женщины, которая пришла в восхищение от наивного личика Керри.
"That's a real pretty woman who has moved in next door," said Carrie to Hurstwood at the breakfast table.	- Рядом с нами поселилась очень красивая женщина с мужем, - заметила Керри, садясь с Герствудом завтракать.
"Who are they?" asked Hurstwood.	- Кто такие? - поинтересовался он.
"I don't know," said Carrie.	- Я, право, не знаю, - сказала Керри.
"The name on the bell is Vance.	- Над звонком у них написано "Вэнс".
Some one over there plays beautifully. I guess it must be she."	Я только знаю, что кто-то из них прекрасно играет на рояле; полагаю, что это миссис Вэнс.
"Well, you never can tell what sort of people you're living next to in this town, can you?" said Hurstwood, expressing the customary New York opinion about neighbours.	- Гм! - промычал Герствуд. - В таком городе, как Нью-Йорк, никогда не знаешь, что за люди живут рядом с тобой. В этих немногих словах отразилось обычное отношение жителей Нью-Йорка к своим соседям.
"Just think," said Carrie,	- Подумай только, Джордж! - сказала Керри.
"I have been in this house with nine other families for over a year and I don't know a soul.	- Вот я больше года живу в этом доме среди десятка других семей и не знаю ни души.
These people have been here over a month and I haven't seen any one before this morning."	Новые соседи, о которых я тебе сейчас говорила, уже больше месяца здесь, а я только сегодня утром впервые увидела эту самую миссис Вэнс.
"It's just as well," said Hurstwood.	- Что ж, это, пожалуй, к лучшему, - стоял на своем Герствуд.
' You never know who you're going to get in with.	- Никогда не знаешь, с кем имеешь дело.
Some of these people are pretty bad company."	Порою можно натолкнуться на очень неприятных людей.
"I expect so," said Carrie, agreeably.	- Конечно, - согласилась с ним Керри.
The conversation turned to other things, and Carrie thought no more upon the subject until a day or two later, when, going out to market, she encountered Mrs. Vance coming in.	Разговор перешел на другие темы, и Керри перестала думать об этом, пока снова не столкнулась с миссис Вэнс, когда два-три дня спустя выходила из дому, отправляясь на рынок.
The latter recognised her and nodded, for which Carrie returned a smile.	Та как раз возвращалась домой и, узнав соседку, кивнула ей. Керри ответила улыбкой.

This settled the probability of acquaintanceship.	Таким образом, создалась почва для знакомства.
If there had been no faint recognition on this occasion, there would have been no future association.	Не будь этого мимолетного приветствия, они, по всей вероятности, никогда не узнали бы друг друга ближе.
Carrie saw no more of Mrs. Vance for several weeks, but she heard her play through the thin walls which divided the front rooms of the flats, and was pleased by the merry selection of pieces and the brilliance of their rendition.	Снова прошло несколько недель, и Керри больше не встречала миссис Вэнс. Но через тонкую стенку, разделявшую их гостиные, доносились звуки рояля. Керри нравился и выбор музыкальных пьес, и блеск их исполнения.
She could play only moderately herself, and such variety as Mrs. Vance exercised bordered, for Carrie, upon the verge of great art.	Сама она играла посредственно, и поэтому игра миссис Вэнс граничила в ее представлении с виртуозностью.
Everything she had seen and heard thus far - the merest scraps and shadows - indicated that these people were, in a measure, refined and in comfortable circumstances.	Все, что ей до сих пор случалось видеть и слышать, - конечно, это были самые отрывочные и туманные сведения, - указывало на то, что соседи очень культурные и вполне обеспеченные люди.
So Carrie was ready for any extension of the friendship which might follow.	И потому Керри, естественно, с нетерпением дожидалась случая завязать наконец знакомство.
One day Carrie's bell rang and the servant, who was in the kitchen, pressed the button which caused the front door of the general entrance on the ground floor to be electrically unlatched.	Однажды утром в квартире Керри раздался звонок. Служанка, находившаяся в кухне, нажала кнопку, автоматически открывающую парадную дверь внизу.
When Carrie waited at her own door on the third floor to see who it might be coming up to call on her, Mrs. Vance appeared.	Когда Керри вышла на площадку, чтобы узнать, кто это к ним направляется, она увидела поднимавшуюся по лестнице миссис Вэнс.
"I hope you'll excuse me," she said.	- Надеюсь, вы простите меня, - сказала та.
"I went out a while ago and forgot my outside key, so I thought I'd ring your bell."	- Уходя, я забыла захватить с собою ключ, а потому и позволила себе позвонить к вам.
This was a common trick of other residents of the building, whenever they had forgotten their outside keys. They did not apologise for it, however.	К этой уловке нередко прибегали и другие жильцы, когда по рассеянности забывали дома ключи, но никто не находил нужным извиняться.
"Certainly," said Carrie. "I'm glad you did.	- Я очень рада, что могла быть вам полезна, -сказала Керри.
I do the same thing sometimes."	- Я сама часто пользуюсь этим способом.
"Isn't it just delightful weather?" said Mrs. Vance, pausing for a moment.	- Чудесная погода сегодня!- заметила миссис Вэнс, задерживаясь на минуту.
Thus, after a few more preliminaries, this visiting acquaintance was well launched, and in the young Mrs. Vance Carrie found an agreeable companion.	Так после ряда незначительных фраз завязалось наконец их знакомство, и в миссис Вэнс Керри обрела очень милую собеседницу и приятельницу.
On several occasions Carrie visited her and was visited.	Керри часто заходила после этого к соседке, и та, в свою очередь, навещала ее.
Both flats were good to look upon, though that of the Vances tended somewhat more to the luxurious.	Обе квартирки были уютные, но жилище супругов Вэнс было обставлено несколько богаче.

"I want you to come over this evening and meet my husband," said Mrs. Vance, not long after their intimacy began.	- Не зайдете ли вы вечером к нам? - предложила однажды миссис Вэнс. - Мне хотелось бы познакомить вас с мужем. - Этот разговор произошел вскоре после того, как между обеими женщинами завязалась дружба.
"He wants to meet you.	- Мой муж тоже очень хочет познакомиться с вами.
You play cards, don't you?"	Вы играете в карты? - добавила миссис Вэнс.
"A little," said Carrie.	- Немного, - ответила Керри.
"Well, we'll have a game of cards.	- Вот мы и составим маленькую партию.
If your husband comes home bring him over."	А если ваш муж к тому времени вернется, непременно захватите его с собой!
"He's not coming to dinner to-night," said Carrie.	- Он сегодня не придет к обеду, - сказала Керри.
"Well, when he does come we'll call him in."	- Что ж, мы позовем его, когда он вернется.
Carrie acquiesced, and that evening met the portly Vance, an individual a few years younger than Hurstwood, and who owed his seemingly comfortable matrimonial state much more to his money than to his good looks.	Керри согласилась и в тот же вечер познакомилась с тучным мистером Вэнсом. Он был несколькими годами моложе Герствуда. Тем, что у него была такая красивая и приятная жена, он был обязан больше своим деньгам, нежели внешности.
He thought well of Carrie upon the first glance and laid himself out to be genial, teaching her a new game of cards and talking to her about New York and its pleasures.	Керри понравилась ему с первого же взгляда, и он всячески изощрялся, стараясь быть с ней полюбезнее: он научил ее новой игре в карты, много рассказывал о Нью-Йорке и о том, какие развлечения есть в этом городе.
Mrs. Vance played some upon the piano, and at last Hurstwood came.	Затем миссис Вэнс поиграла на рояле, а вскоре пришел и Герствуд.
"I am very glad to meet you," he said to Mrs. Vance when Carrie introduced him, showing much of the old grace which had captivated Carrie.	- Очень рад познакомиться с вами, - сказал он миссис Вэнс, когда Керри представила его. И в его манерах вновь появилась та изысканность, которая в свое время пленила Керри.
"Did you think your wife had run away?" said Mr. Vance, extending his hand upon introduction.	- Вы не подумали, что ваша жена сбежала? -спросил мистер Вэнс, протягивая руку.
"I didn't know but what she might have found a better husband," said Hurstwood.	- Да, я уж решил, что она нашла себе более подходящего мужа, - в тон ему ответил Герствуд.
He now turned his attention to Mrs. Vance, and in a flash Carrie saw again what she for some time had subconsciously missed in Hurstwood - the adroitness and flattery of which he was capable.	После этого Герствуд перенес все свое внимание на миссис Вэнс, и Керри мгновенно вновь увидела то, чего ей в последнее время подсознательно недоставало в Герствуде: лоск и галантность светского человека.
She also saw that she was not well dressed - not nearly as well dressed - as Mrs. Vance.	Увидела она и то, что была неважно одета - куда ей до нарядной миссис Вэнс.
These were not vague ideas any longer.	У Керри, словно завеса пала с глаз.
Her situation was cleared up for her. She felt that her life was becoming stale, and therein she felt cause for gloom.	Она почувствовала, что не живет, а прозябает, и этого сознания было вполне достаточно, чтобы испортить ей настроение.

The old helpful, urging melancholy was restored. The desirous Carrie was whispered to concerning her possibilities.	К ней вернулась прежняя благотворная, пробуждавшая мечты грусть, заставившая Керри задуматься о своих возможностях.
There were no immediate results to this awakening, for Carrie had little power of initiative; but, nevertheless, she seemed ever capable of getting herself into the tide of change where she would be easily borne along.	Это пробуждение не имело каких-либо немедленных последствий, ибо Керри была человеком не очень инициативным. Тем не менее, если жизнь сулила какую-то новизну, Керри охотно плыла по течению.
Hurstwood noticed nothing.	Герствуд ничего не заметил.
He had been unconscious of the marked contrasts which Carrie had observed.	Так и остались скрытыми для него те явные контрасты, на которые обратила внимание Керри.
He did not even detect the shade of melancholy which settled in her eyes.	Он не уловил даже тени грусти, появившейся в ее глазах.
Worst of all, she now began to feel the loneliness of the flat and seek the company of Mrs. Vance, who liked her exceedingly.	А хуже всего было то, что теперь Керри стала чувствовать себя дома одинокой и постоянно искала общества миссис Вэнс, которая искренне к ней привязалась.
"Let's go to the matinee this afternoon," said Mrs. Vance, who had stepped across into Carrie's flat one morning, still arrayed in a soft pink dressing-gown, which she had donned upon rising.	- Давайте пойдем сегодня на дневной спектакль! -предложила миссис Вэнс, заглянув однажды утром к Керри. На гостье был бледно-розовый капот, который она накинула, встав с постели.
Hurstwood and Vance had gone their separate ways nearly an hour before.	Герствуд и Вэнс уже с час назад разошлись каждый по своим делам.
"All right," said Carrie, noticing the air of the petted and well-groomed woman in Mrs. Vance's general appearance.	- Хорошо, - согласилась Керри, любуясь холеной внешностью своей изящной приятельницы.
She looked as though she was dearly loved and her every wish gratified.	Достаточно было взглянуть на миссис Вэнс, чтобы стало ясно, что каждое ее желание исполняется, что ее горячо любят.
"What shall we see?"	- А что сегодня идет? - поинтересовалась Керри.
"Oh, I do want to see Nat Goodwin," said Mrs. Vance.	- О, мне очень хочется посмотреть Ната Гудвина! - сказала миссис Вэнс.
"I do think he is the jolliest actor.	- По-моему, он лучший комик в мире.
The papers say this is such a good play."	Газеты очень хвалят этот спектакль.
"What time will we have to start?" asked Carrie.	- А когда нам нужно будет выйти из дому? -спросила Керри.
"Let's go at once and walk down Broadway from Thirty-fourth Street," said Mrs. Vance.	- Давайте выйдем в час и пройдемся по Бродвею, -сказала миссис Вэнс.
"It's such an interesting walk.	- Это прекрасная прогулка.
He's at the Madison Square."	Театр - на Медисон-сквер.
"I'll be glad to go," said Carrie.	-Я с удовольствием пойду, - сказала Керри.
"How much will we have to pay for seats?"	- А почем билеты? - спросила она.
"Not more than a dollar," said Mrs. Vance.	- Я думаю, не больше доллара, - ответила миссис Вэнс.

The latter departed, and at one o'clock reappeared, stunningly arrayed in a dark-blue walking dress, with a nobby hat to match.	Миссис Вэнс ушла к себе и к часу появилась снова. На ней было элегантное темное платье и очаровательная шляпка, в тон.
Carrie had gotten herself up charmingly enough, but this woman pained her by contrast.	Керри тоже приоделась и выглядела очень мило, но при виде приятельницы она с болью в сердце почувствовала, как велика между ними разница.
She seemed to have so many dainty little things which Carrie had not. There were trinkets of gold, an elegant green leather purse set with her initials, a fancy handkerchief, exceedingly rich in design, and the like.	У миссис Вэнс было много прелестных мелочей, которые дополняли ее туалет и которых недоставало Керри: золотые вещицы, изящная сумочка из зеленой кожи, с монограммой, премилый шелковый платочек, обшитый кружевом, и тому подобное.
Carrie felt that she needed more and better clothes to compare with this woman, and that any one looking at the two would pick Mrs. Vance for her raiment alone.	Керри понимала, что ее гардероб слишком скуден и прост, чтобы она могла выдержать сравнение с этой женщиной. Она подумала, что, взглянув на них, всякий отдаст предпочтение миссис Вэнс, плененный ее нарядом.
It was a trying, though rather unjust thought, for Carrie had now developed an equally pleasing figure, and had grown in comeliness until she was a thoroughly attractive type of her colour of beauty.	Это была неприятная и не совсем справедливая мысль, ибо теперь фигура Керри стала тоже прелестно округлой, а лицо было красиво красотой определенного типа.
There was some difference in the clothing of the two, both of quality and age, but this difference was not especially noticeable.	Разница была лишь в качестве свежести наряда, и нельзя сказать, чтобы эта разница уж очень бросалась в глаза.
It served, however, to augment Carrie's dissatisfaction with her state.	Но так или иначе это еще больше укрепило в душе Керри недовольство своим положением.
The walk down Broadway, then as now, was one of the remarkable features of the city.	Прогулка по Бродвею в те дни (как и сейчас, впрочем) составляла одну из главных приманок Нью-Йорка.
There gathered, before the matinee and afterwards, not only all the pretty women who love a showy parade, but the men who love to gaze upon and admire them.	Здесь можно было встретить не только хорошеньких женщин, любящих показать себя, но и мужчин, любящих восхищаться ими.
It was a very imposing procession of pretty faces and fine clothes.	Это была яркая процессия красивых лиц и туалетов.
Women appeared in their very best hats, shoes, and gloves, and walked arm in arm on their way to the fine shops or theatres strung along from Fourteenth to Thirty-fourth Streets.	Женщины появлялись в своих лучших шляпах, в изящной обуви и перчатках и шли парно, рука об руку, в роскошные магазины и театры, разбросанные по всему Бродвею от Четырнадцатой до Тридцать четвертой улицы.
Equally the men paraded with the very latest they could afford.	Точно так же щеголяли мужчины, разодетые по последней моде.
A tailor might have secured hints on suit measurements, a shoemaker on proper lasts and colours, a hatter on hats.	Любой портной мог бы выбрать здесь модели мужских костюмов, сапожник получил бы урок, какую обувь нужно шить, а шляпный мастер узнал бы, какие головные уборы больше всего нравятся мужчинам.

It was literally true that if a lover of fine clothes secured a new suit, it was sure to have its first airing on Broadway.	Недаром говорилось, что если щеголь сошьет себе новый костюм, он прежде всего непременно "проверит" его на Бродвее.
So true and well understood was this fact, that several years later a popular song, detailing this and other facts concerning the afternoon parade on matinee days, and entitled "What Right Has He on Broadway?" was published, and had quite a vogue about the music-halls of the city.	Все это было столь достоверно и общеизвестно, что спустя несколько лет все мюзик-холлы обошла весьма популярная песенка о бродвейском параде перед началом утренних спектаклей. В песенке, между прочим, говорилось и о человеке, неважно одетом. Она называлась "Имеет ли он право на Бродвей?".
In all her stay in the city, Carrie had never heard of this showy parade; had never even been on Broadway when it was taking place.	За все свое пребывание в Нью-Йорке Керри никогда еще не слыхала об этом параде, об этой выставке туалетов. И ей ни разу не приходилось бывать на Бродвее в те часы, когда можно было все это увидеть.
On the other hand, it was a familiar thing to Mrs. Vance, who not only knew of it as an entity, but had often been in it, going purposely to see and be seen, to create a stir with her beauty and dispel any tendency to fall short in dressiness by contrasting herself with the beauty and fashion of the town.	Что же касается миссис Вэнс, то для нее это зрелище было привычным. Она не только неоднократно видела его, но и сама принимала в нем участие, вызывая одобрительный шепот своим туалетом и внешностью. Она приходила сюда не только, чтобы посмотреть на других и самой показаться, но и затем, чтобы лишний раз убедиться, что не отстала от моды.
Carrie stepped along easily enough after they got out of the car at Thirty-fourth Street, but soon fixed her eyes upon the lovely company which swarmed by and with them as they proceeded.	Выйдя у Тридцать четвертой улицы из трамвая, Керри с довольно непринужденным видом пошла рядом с подругой не в силах оторвать взгляда от сновавшей вокруг нарядной толпы.
She noticed suddenly that Mrs. Vance's manner had rather stiffened under the gaze of handsome men and elegantly dressed ladies, whose glances were not modified by any rules of propriety.	Она вдруг заметила, что походка и манеры миссис Вэнс стали какими-то искусственными и натянутыми под пытливыми взглядами красивых мужчин и изысканно одетых женщин.
To stare seemed the proper and natural thing.	По-видимому, здесь считалось вполне приличным глядеть на человека в упор.
Carrie found herself stared at and ogled.	Керри внезапно обнаружила, что и ее рассматривают и изучают десятки глаз.
Men in flawless top-coats, high hats, and silver-headed walking sticks elbowed near and looked too often into conscious eyes.	Мужчины в безупречных пальто и цилиндрах, держа в руках трости с серебряными набалдашниками, то и дело проходили вплотную мимо женщин и заглядывали им в глаза, ловя ответные взгляды.
Ladies rustled by in dresses of stiff cloth, shedding affected smiles and perfume.	Дамы шуршали шелками, расточая деланные улыбки и запах духов.
Carrie noticed among them the sprinkling of goodness and the heavy percentage of vice.	Здесь добродетель стушевывалась перед пороком.
The rouged and powdered cheeks and lips, the scented hair, the large, misty, and languorous eye, were common enough.	Сколько было здесь надушенных волос, нарумяненных и напудренных лиц, накрашенных губ, томных подведенных глаз!

With a start she awoke to find that she was in fashion's crowd, on parade in a show place - and such a show place!	Внезапно Керри поняла, что очутилась в центре выставки самого шикарного и модного, и какой выставки!
Jewellers' windows gleamed along the path with remarkable frequency.	Витрины ювелиров сверкали на каждом шагу.
Florist shops, furriers, haberdashers, confectioners -all followed in rapid succession.	Цветочные магазины, меховые ателье, магазины мужского и дамского платья и белья следовали один за другим.
The street was full of coaches.	Улица была запружена колясками и каретами.
Pompous doormen in immense coats, shiny brass belts and buttons, waited in front of expensive salesrooms.	У подъездов стояли величественные швейцары в каких-то фантастических ливреях с золотыми перевязями и пуговицами.
Coachmen in tan boots, white tights, and blue jackets waited obsequiously for the mistresses of carriages who were shopping inside.	Кучера в коричневых гетрах, белых рейтузах и синих куртках покорно ждали занятых покупками владелиц экипажей.
The whole street bore the flavour of riches and show, and Carrie felt that she was not of it. She could not, for the life of her, assume the attitude and smartness of Mrs. Vance, who, in her beauty, was all assurance.	На всем Бродвее царила атмосфера богатства и внешней эффектности, и Керри сознавала, что она не принадлежит к этому миру. При всем желании она не могла держаться здесь так уверенно, как миссис Вэнс.
She could only imagine that it must be evident to many that she was the less handsomely dressed of the two. It cut her to the quick, and she resolved that she would not come here again until she looked better.	Керри казалось, что каждому встречному бросается в глаза огромная разница в их туалетах, и это задевало ее за живое. Она решила больше не показываться здесь, пока у нее не будет дорогих вещей.
At the same time she longed to feel the delight of parading here as an equal.	В то же время она жаждала испытать это наслаждение - продефилировать на этом параде равной среди равных!
Ah, then she would be happy!	О, тогда она почувствовала бы себя счастливой!
Chapter XXXII	32.
The Feast of Belshazzar - A Seer to Translate	Пир Валтасара. Провидец-толкователь
Such feelings as were generated in Carrie by this walk put her in an exceedingly receptive mood for the pathos which followed in the play.	Чувства, вызванные у Керри прогулкой по Бродвею, сделали ее чрезвычайно восприимчивой к пьесе, которую она видела в тот день.
The actor whom they had gone to see had achieved his popularity by presenting a mellow type of comedy, in which sufficient sorrow was introduced to lend contrast and relief to humour.	Актер, исполнявший главную роль, приобрел популярность в веселых комедиях, где к сценам, полным юмора, подмешано для контраста несколько сцен человеческого горя.
For Carrie, as we well know, the stage had a great attraction.	Для Керри, как мы уже знаем, театр всегда имел большую притягательную силу.
She had never forgotten her one histrionic achievement in Chicago. It dwelt in her mind and occupied her consciousness during many long afternoons in which her rocking-chair and her latest novel contributed the only pleasures of her state.	Молодая женщина не забыла своего памятного выступления в Чикаго, оно жило в ее душе и занимало ее мысли в те долгие вечера, когда качалка и модный роман были ее единственными развлечениями.
Never could she witness a play without having her own ability vividly brought to consciousness.	И если ей случалось побывать в театре, она тотчас вспоминала о своем актерском даровании.

Some scenes made her long to be a part of them - to give expression to the feelings which she, in the place of the character represented, would feel.	Нередко какой-нибудь эпизод вызывал в ней страстное желание выступить на сцене и выразить те чувства, которые она испытывала бы на месте того или иного действующего лица.
Almost invariably she would carry the vivid imaginations away with her and brood over them the next day alone.	И почти каждый раз она уносила с собой яркие впечатления, дававшие пищу для раздумий на весь следующий день.
She lived as much in these things as in the realities which made up her daily life.	Этим она жила больше, чем реальными событиями, наполнявшими ее повседневное существование.
It was not often that she came to the play stirred to her heart's core by actualities.	Не часто бывало, чтобы она приходила в театр, взволнованная виденным в жизни.
To-day a low song of longing had been set singing in her heart by the finery, the merriment, the beauty she had seen.	Но сегодня в ее душе тихо зазвучала песня желаний, пробужденных зрелищем роскоши, веселья и красоты.
Oh, these women who had passed her by, hundreds and hundreds strong, who were they?	О, эти женщины, которые сотнями и сотнями проходили мимо нее, - кто они?
Whence came the rich, elegant dresses, the astonishingly coloured buttons, the knick-knacks of silver and gold?	Откуда эти богатые, изящные туалеты, эти ткани изумительной окраски, серебряные и золотые безделушки?
Where were these lovely creatures housed?	Где обитают эти прелестные женщины?
Amid what elegancies of carved furniture, decorated walls, elaborate tapestries did they move?	Среди каких обтянутых шелком стен, среди какой узорной мебели и пышных ковров проводят они свои дни?
Where were their rich apartments, loaded with all that money could provide?	Где их роскошные жилища, наполненные всем, что можно купить за деньги?
In what stables champed these sleek, nervous horses and rested the gorgeous carriages? Where lounged the richly groomed footmen?	В каких конюшнях отдыхают эти лоснящиеся нервные лошади и стоят великолепные экипажи, где живут лакеи в богатых ливреях?
Oh, the mansions, the lights, the perfume, the loaded boudoirs and tables!	О, эти особняки, этот яркий свет, этот тонкий аромат, уютные будуары, столы, ломящиеся под тяжестью яств!
New York must be filled with such bowers, or the beautiful, insolent, supercilious creatures could not be.	Нью-Йорк, должно быть, полон таких дворцов, иначе не было бы и этих прекрасных, самоуверенных, надменных созданий!
Some hothouses held them.	Их выращивают где-нибудь в оранжереях.
It ached her to know that she was not one of them -that, alas, she had dreamed a dream and it had not come true.	Керри было больно от сознания, что она не принадлежит к их числу, что ее мечты, увы, не осуществились.
She wondered at her own solitude these two years past - her indifference to the fact that she had never achieved what she had expected.	И она поражалась своему одиночеству в последние два года, своему равнодушию к тому, что так и не достигла положения, на которое надеялась.
The play was one of those drawing-room concoctions in which charmingly overdressed ladies and gentlemen suffer the pangs of love and jealousy amid gilded surroundings.	У пьесы был банальный сюжет из жизни светских салонов, где среди раззолоченной мебели разодетые дамы и кавалеры терзаются муками ревности и любви.

Such bon-mots are ever enticing to those who have all their days longed for such material surroundings and have never had them gratified.	Такие пьесы всегда приводят в восторг людей, всю жизнь тщетно мечтавших о подобной роскоши.
They have the charm of showing suffering under ideal conditions.	Здесь показано страдание в идеальных жизненных условиях.
Who would not grieve upon a gilded chair?	Кто не согласился бы погоревать, сидя в золотом кресле?
Who would not suffer amid perfumed tapestries, cushioned furniture, and liveried servants?	Кто не захотел бы погрустить среди надушенных гобеленов, мягких пуфов и слуг в ливреях?
Grief under such circumstances becomes an enticing thing.	Горе в таких условиях становится заманчивым.
Carrie longed to be of it.	Керри жаждала приобщиться к нему.
She wanted to take her sufferings, whatever they were, in such a world, or failing that, at least to simulate them under such charming conditions upon the stage.	Ей хотелось переносить страдания, каковы бы они ни были, именно в такой обстановке, или если это невозможно, то хотя бы изображать их на сцене, в чудесных декорациях.
So affected was her mind by what she had seen, that the play now seemed an extraordinarily beautiful thing.	Она была настолько захвачена всем виденным, что пьеса показалась ей необычайно прекрасной.
She was soon lost in the world it represented, and wished that she might never return.	Она унеслась мечтой в этот искусственный мир и была бы рада никогда не возвращаться к действительности.
Between the acts she studied the galaxy of matinee attendants in front rows and boxes, and conceived a new idea of the possibilities of New York.	В антракте Керри разглядывала элегантную публику первых рядов и лож и пополняла свои представления о Нью-Йорке.
She was sure she had not seen it all - that the city was one whirl of pleasure and delight.	Теперь она знала, что до сих пор не видела его целиком, что этот город - сплошной вихрь веселья и радостей.
Going out, the same Broadway taught her a sharper lesson.	А когда они вышли из театра, тот же Бродвей снова преподнес ей еще более наглядный урок.
The scene she had witnessed coming down was now augmented and at its height.	Картина, которую она наблюдала по дороге в театр, стала еще эффектнее и в своей яркости достигла апогея.
Such a crush of finery and folly she had never seen.	Керри не могла прийти в себя от всей этой безумной роскоши.
It clinched her convictions concerning her state.	Какой контраст с ее положением!
She had not lived, could not lay claim to having lived, until something of this had come into her own life.	Да, она не живет, она даже не имеет права утверждать, что живет, пока на ее долю не выпадет хотя бы малая частица вот такой жизни!
Women were spending money like water; she could see that in every elegant shop she passed.	Здесь женщины тратили деньги, не считая: стоило лишь заглянуть в любой магазин, мимо которого они проходили, чтобы убедиться в этом.
Flowers, candy, jewelry, seemed the principal things in which the elegant dames were interested.	Цветы, драгоценности, сласти - вот что, казалось, наполняло жизнь всех этих элегантных дам.

And she - she had scarcely enough pin money to indulge in such outings as this a few times a month.	А она! У нее едва хватало карманных денег на то, чтобы раза два в месяц позволить себе прогуляться здесь и посидеть в театре.
That night the pretty little flat seemed a commonplace thing.	В тот вечер уютная маленькая квартирка показалась Керри будничной и заурядной.
It was not what the rest of the world was enjoying.	Это было совсем не то, чем наслаждался весь остальной мир.
She saw the servant working at dinner with an indifferent eye.	Равнодушным Взглядом следила она за служанкой, готовившей обед.
In her mind were running scenes of the play.	В голове то и дело вставали сценки из виденной комедии.
Particularly she remembered one beautiful actress -the sweetheart who had been wooed and won.	Больше всего она вспоминала очаровательную актрису, исполнявшую роль недоступной красавицы, которая лишь после долгих ухаживаний сдалась возлюбленному.
The grace of this woman had won Carrie's heart.	Керри покорило изящество этой женщины.
Her dresses had been all that art could suggest, her sufferings had been so real.	Ее туалеты были настоящим шедевром, ее страдания были так правдивы!
The anguish which she had portrayed Carrie could feel.	Тоска, которую она изображала, была понятна Керри.
It was done as she was sure she could do it.	Керри была уверена, что и сама могла бы сыграть не хуже.
There were places in which she could even do better.	Некоторые места она провела бы даже лучше этой актрисы.
Hence she repeated the lines to herself.	Она повторяла вслух отдельные фразы...
Oh, if she could only have such a part, how broad would be her life!	О, если бы попасть на сцену, если бы и ей дали такую роль, - какой интересной, какой полной стала бы ее жизнь!
She, too, could act appealingly.	Ведь она тоже могла бы волновать зрителей своей игрой.
When Hurstwood came, Carrie was moody.	Герствуд застал Керри в унылом настроении.
She was sitting, rocking and thinking, and did not care to have her enticing imaginations broken in upon; so she said little or nothing.	Она сидела у окна в качалке и тихонько покачивалась, погруженная в свои думы. Не желая расставаться со своими фантазиями, она отвечала скупо или старалась промолчать.
"What's the matter, Carrie?" said Hurstwood after a time, noticing her quiet, almost moody state.	- Что с тобой, Керри? - немного погодя спросил Герствуд, заметив ее грустную молчаливость.
"Nothing," said Carrie.	- Ничего, - бросила она.
"I don't feel very well tonight."	- Я себя неважно чувствую.
"Not sick, are you?" he asked, approaching very close.	-Ты не больна, надеюсь?- спросил Герствуд, близко подойдя к ней.
"Oh, no," she said, almost pettishly,	- Да нет! - почти с раздражением отозвалась Керри.

"I just don't feel very good."	- Просто мне не по себе.
"That's too bad," he said, stepping away and adjusting his vest after his slight bending over.	- Очень жаль, - сказал Г ерствуд, отходя и одергивая на себе чуть топорщившийся жилет.
"I was thinking we might go to a show to-night."	- А я думал пойти сегодня в театр.
"I don't want to go," said Carrie, annoyed that her fine visions should have thus been broken into and driven out of her mind.	- Мне не хочется, - сказала Керри. Ей было досадно, что приход Г ерствуда нарушил и развеял ее чудесные видения.
"I've been to the matinee this afternoon."	- Я уже была сегодня на утреннике, - добавила она.
"Oh, you have?" said Hurstwood.	- Вот как! - сказал Герствуд.
"What was it?"	- Что же ты смотрела?
"A Gold Mine."	- "Золотые россыпи".
"How was it?"	- Ну и как? Понравилось тебе?
"Pretty good," said Carrie.	- Очень.
"And you don't want to go again to night?"	- И тебе не хотелось бы пойти вечером еще раз?
"I don't think I do," she said.	- Пожалуй, нет, - сказала Керри.
Nevertheless, wakened out of her melancholia and called to the dinner table, she changed her mind.	Все же, очнувшись от своей меланхолии и усевшись за стол, она передумала.
A little food in the stomach does wonders.	Тарелка супа иногда творит чудеса.
She went again, and in so doing temporarily recovered her equanimity.	Керри пошла с Герствудом в театр и тем самым на время вернула себе душевное равновесие.
The great awakening blow had, however, been delivered.	Однако толчок к пробуждению был дан.
As often as she might recover from these discontented thoughts now, they would occur again.	Как бы она ни старалась забыть об этом, чувство неудовлетворенности почти не покидало ее.
Time and repetition - ah, the wonder of it!	Время и постоянство - о, какая это сила!
The dropping water and the solid stone - how utterly it yields at last!	Так капля воды долбит камень, и он в конце концов распадается на куски.
Not long after this matinee experience - perhaps a month - Mrs. Vance invited Carrie to an evening at the theatre with them.	Примерно через месяц после описанного нами утренника миссис Вэнс снова пригласила Керри в театр.
She heard Carrie say that Hurstwood was not coming home to dinner.	Она слышала от Керри, что Г ерствуд не придет к обеду домой.
"Why don't you come with us?	- Почему бы вам не пойти с нами?
Don't get dinner for yourself.	Не готовьте сегодня обеда.
We're going down to Sherry's for dinner and then over to the Lyceum.	Мы пообедаем у "Шерри", а потом отправимся в "Лицей".
Come along with us."	Непременно пойдемте с нами!
"I think I will," answered Carrie.	- Благодарю вас, я, пожалуй, пойду, - согласилась Керри.

She began to dress at three o'clock for her departure at half-past five for the noted dining-room which was then crowding Delmonico's for position in society.	Она уже с трех часов начала одеваться, чтобы к половине шестого быть готовой отправиться в известный ресторан, в ту пору конкурирующий с "Дельмонико".
In this dressing Carrie showed the influence of her association with the dashing Mrs. Vance.	В наряде Керри, несомненно, сказывалось влияние изысканной миссис Вэнс.
She had constantly had her attention called by the latter to novelties in everything which pertains to a woman's apparel.	Та постоянно обращала ее внимание на всевозможные новинки дамского туалета.
"Are you going to get such and such a hat?" or,	"А вы не хотите купить такую-то или такую-то шляпку?", или
"Have you seen the new gloves with the oval pearl buttons?" were but sample phrases out of a large selection.	"Вы видели новые перчатки, которые теперь носят - с овальными перламутровыми пуговками?" -такие вопросы Керри постоянно слышала от своей подруги.
"The next time you get a pair of shoes, dearie," said Mrs. Vance, "get button, with thick soles and patent-leather tips.	- Когда вы в следующий раз будете покупать себе ботинки, дорогая моя, - наставляла ее миссис Вэнс, - непременно купите на пуговицах, с лакированным носком и на толстой подошве.
They're all the rage this fall."	Это самая модная обувь нынешней осенью.
"I will," said Carrie.	- Спасибо, я так и сделаю, - говорила Керри.
"Oh, dear, have you seen the new shirtwaists at Altman's?	- Ах, дорогая моя, вы заметили, какие блузки появились у Альтмана? - сказала ей в другой раз миссис Вэнс.
They have some of the loveliest patterns.	- Изумительные фасоны!
I saw one there that I know would look stunning on you.	Я присмотрела там одну блузку, которая, я уверена, очень пошла бы вам.
I said so when I saw it."	Я тотчас подумала об этом, как только увидела ее.
Carrie listened to these things with considerable interest, for they were suggested with more of friendliness than is usually common between pretty women.	Керри с большим интересом прислушивалась к советам приятельницы, ибо в отношении миссис Вэнс к ней чувствовалось гораздо больше искреннего Дружелюбия, чем бывает между двумя хорошенькими женщинами.
Mrs. Vance liked Carrie's stable good-nature so well that she really took pleasure in suggesting to her the latest things.	Миссис Вэнс искренне полюбила Керри за ее мягкий и ровный нрав, и ей доставляло удовольствие указывать соседке на модные новинки.
"Why don't you get yourself one of those nice serge skirts they're selling at Lord & Taylor's?" she said one day.	- Почему вы не купите себе юбку из синей саржи, какие продают сейчас у "Лорда и Тэйлора", -сказала однажды миссис Вэнс.
"They're the circular style, and they're going to be worn from now on. A dark blue one would look so nice on you."	- Такую - колоколом. Они как раз входят в моду; к тому же темно-синий цвет так идет вам!
Carrie listened with eager ears.	Керри жадно ловила ее слова.
These things never came up between her and Hurstwood.	О подобных вещах ей никогда не приходилось беседовать с Герствудом.

Nevertheless, she began to suggest one thing and another, which Hurstwood agreed to without any expression of opinion.	Постепенно она начала высказывать желание купить то одно, то другое, а он соглашался, ничем не проявляя своего мнения.
He noticed the new tendency on Carrie's part, and finally, hearing much of Mrs. Vance and her delightful ways, suspected whence the change came.	Разумеется, он заметил новые наклонности Керри и, слыша на каждом шагу похвалы по адресу миссис Вэнс, сообразил, откуда дует ветер.
He was not inclined to offer the slightest objection so soon, but he felt that Carrie's wants were expanding.	Пока он вовсе не собирался в чем-либо препятствовать Керри, но вскоре убедился, что ее потребности растут.
This did not appeal to him exactly, but he cared for her in his own way, and so the thing stood.	Это, конечно, не могло быть ему особенно по душе, но он все еще по-своему любил ее, а потому предоставил событиям идти своим чередом.
Still, there was something in the details of the transactions which caused Carrie to feel that her requests were not a delight to him.	Однако Керри заметила, что Г ерствуд, удовлетворяя ее желания, не обнаруживает при этом ни малейшего признака удовольствия.
He did not enthuse over the purchases. This led her to believe that neglect was creeping in, and so another small wedge was entered.	Он никогда не восхищался ее покупками, и она пришла к выводу, что он становится равнодушен к ней. Так в их отношения был вбит новый клин.
Nevertheless, one of the results of Mrs. Vance's suggestions was the fact that on this occasion Carrie was dressed somewhat to her own satisfaction.	Как бы то ни было, но указания миссис Вэнс не пропали даром, и Керри была вполне прилично одета в тот день, когда она собралась со своими новыми друзьями в театр.
She had on her best, but there was comfort in the thought that if she must confine herself to a best, it was neat and fitting.	Керри надела лучшее свое платье и с удовольствием думала, что хотя ей и приходится ограничивать свой запас нарядов одним "лучшим" платьем, оно, по крайней мере, ей к лицу и хорошо сидит.
She looked the well-groomed woman of twenty-one, and Mrs. Vance praised her, which brought colour to her plump cheeks and a noticeable brightness into her large eyes.	У нее, несомненно, был вид холеной женщины двадцати одного года, и миссис Вэнс сделала ей комплимент, от которого на пухлых щеках Керри выступила краска, а в больших глазах вспыхнул огонек удовольствия.
It was threatening rain, and Mr. Vance, at his wife's request, had called a coach.	Собирался дождь, и мистер Вэнс по просьбе жены вызвал экипаж.
"Your husband isn't coming?" suggested Mr. Vance, as he met Carrie in his little parlour.	- А ваш муж не поедет с нами? - спросил мистер Вэнс, когда Керри вошла в уютную маленькую гостиную.
"No; he said he wouldn't be home for dinner."	- Нет, - ответила она. - Он предупредил меня, что не придет к обеду.
"Better leave a little note for him, telling him where we are.	- В таком случае вы бы оставили ему записку, чтобы он знал, где Мы находимся.
He might turn up."	Быть может, он еще успеет присоединиться к нам позже.
"I will," said Carrie, who had not thought of it before.	- Вы правы, - сказала Керри. - Сейчас напишу. Сама она об этом не подумала.
"Tell him we'll be at Sherry's until eight o'clock.	- Напишите ему, что мы до восьми будем у "Шерри", - добавил мистер. Вэнс.

He knows, though I guess."	- Впрочем, он и сам, верно, догадается.
Carrie crossed the hall with rustling skirts, and scrawled the note, gloves on.	Шурша платьем, Керри прошла через площадку к себе в квартиру и, не снимая перчаток, набросала записку.
When she returned a newcomer was in the Vance flat.	Когда она вернулась к приятельнице, там оказался какой-то гость.
"Mrs. Wheeler, let me introduce Mr. Ames, a cousin of mine," said Mrs. Vance.	- Миссис Уилер, разрешите представить вам моего двоюродного брата, мистера Эмса, - сказала миссис Вэнс.
"He's going along with us, aren't you, Bob?"	- Он поедет с нами. Правда, Боб?
"I'm very glad to meet you," said Ames, bowing politely to Carrie.	- Очень рад познакомиться, - сказал Эмс, почтительно кланяясь Керри.
The latter caught in a glance the dimensions of a very stalwart figure. She also noticed that he was smooth-shaven, good looking, and young, but nothing more.	Керри с первого же взгляда успела заметить, что он очень высок и статен, тщательно выбрит, молод и недурен собой, но не более того.
"Mr. Ames is just down in New York for a few days," put in Vance, "and we're trying to show him around a little."	- Мистер Эмс приехал в Нью-Йорк на несколько дней, - сказал Вэнс, - и мы стараемся немного развлечь его.
"Oh, are you?" said Carrie, taking another glance at the newcomer.	- А, вы приезжий? - спросила Керри, снова оглядывая молодого человека.
"Yes; I am just on here from Indianapolis for a week or so," said young Ames, seating himself on the edge of a chair to wait while Mrs. Vance completed the last touches of her toilet.	- Да, - ответил тот. - Я только что приехал из Индианаполиса и пробуду здесь с неделю. Он присел на стул в ожидании, пока миссис Вэнс закончит свой туалет.
"I guess you find New York quite a thing to see, don't you?" said Carrie, venturing something to avoid a possible deadly silence.	- Я думаю, Нью-Йорк показался вам прелюбопытным городом: тут есть что посмотреть, - отважилась заметить Керри, чтобы избежать неловкого молчания.
"It is rather large to get around in a week," answered Ames, pleasantly.	- Нью-Йорк слишком велик, чтобы его можно было обойти в одну неделю, - любезно сказал Эмс.
He was an exceedingly genial soul, this young man, and wholly free of affectation.	Молодой человек был, по-видимому, весьма благодушного нрава и ничуть не рисовался.
It seemed to Carrie he was as yet only overcoming the last traces of the bashfulness of youth.	Керри показалось, что он еще не совсем преодолел остатки юношеской робости.
He did not seem apt at conversation, but he had the merit of being well dressed and wholly courageous.	Он вряд ли умел вести блестящую беседу: достоинства его заключались в том, что он был хорошо одет и довольно храбро держался в обществе.
Carrie felt as if it were not going to be hard to talk to him.	Керри решила, что с этим человеком ей нетрудно будет поддерживать разговор.
"Well, I guess we're ready now.	- Ну, теперь мы, кажется, готовы, - сказал Вэнс.
The coach is outside."	- Экипаж у подъезда.

"Come on, people," said Mrs. Vance, coming in smiling.	- Да, пойдем, - сказала миссис Вэнс, входя в гостиную.
"Bob, you'll have to look after Mrs. Wheeler."	- Боб, тебе придется позаботиться о миссис Уилер!
"I'll try to," said Bob smiling, and edging closer to Carrie.	- Постараюсь, - улыбнувшись, ответил Боб и подошел ближе к Керри.
"You won't need much watching, will you?" he volunteered, in a sort of ingratiating and help-me-out kind of way.	- Мне кажется, вы не потребуете особого надзора? - добавил он, как бы прося у нее благожелательности и снисхождения.
"Not very, I hope," said Carrie.	- Надеюсь, что нет, - отозвалась она.
They descended the stairs, Mrs. Vance offering suggestions, and climbed into the open coach.	Они спустились по лестнице, и вскоре вся компания разместилась в экипаже.
"All right," said Vance, slamming the coach door, and the conveyance rolled away.	- Поехали, - сказал Вэнс, усаживаясь последним и захлопывая дверцу. Экипаж тронулся в путь.
"What is it we're going to see?" asked Ames.	- А что сегодня идет? - поинтересовался Эмс.
"Sothern," said Vance, "in 'Lord Chumley.'"	- "Лорд Чомли", - ответил Вэнс. - С Созерном в главной роли.
"Oh, he is so good!" said Mrs. Vance.	- О, Созерн бесподобен, - воскликнула миссис Вэнс.
"He's just the funniest man."	- Он такой забавный.
"I notice the papers praise it," said Ames.	- Да, газеты его очень хвалят, - вставил Эмс.
"I haven't any doubt," put in Vance, "but we'll all enjoy it very much."	- Я нисколько не сомневаюсь в том, что мы получим большое удовольствие, - сказал Вэнс.
Ames had taken a seat beside Carrie, and accordingly he felt it his bounden duty to pay her some attention.	Эмс сидел рядом с Керри и потому считал своим долгом уделять ей известное внимание.
He was interested to find her so young a wife, and so pretty, though it was only a respectful interest.	Его заинтересовала эта совсем еще молодая и уже замужняя женщина, такая хорошенькая к тому же, но этот интерес был только почтительным.
There was nothing of the dashing lady's man about him.	Молодой человек отнюдь не был ловеласом.
He had respect for the married state, and thought only of some pretty marriageable girls in Indianapolis.	Он с большим уважением относился к брачным узам и помышлял только о хорошеньких индианаполисских девицах на выданье.
"Are you a born New Yorker?" asked Ames of Carrie.	- Вы уроженка Нью-Йорка? - спросил он, обращаясь к своей соседке.
"Oh, no; I've only been here for two years."	- О нет, я здесь всего два года, - ответила Керри.
"Oh, well, you've had time to see a great deal of it, anyhow."	- Значит, у вас было достаточно времени ознакомиться с городом.
"I don't seem to have," answered Carrie.	- Я бы не сказала, - ответила Керри.
"It's about as strange to me as when I first came here."	- Нью-Йорк мне и сейчас такой же чужой, как в первый день.
"You're not from the West, are you?"	- Вы не из западных ли штатов?

"Yes. I'm from Wisconsin," she answered.	- Да, из Висконсина, - подтвердила Керри.
"Well, it does seem as if most people in this town haven't been here so very long.	- У меня такое впечатление, что большинство жителей Нью-Йорка поселились здесь лишь недавно, - заметил Эмс.
I hear of lots of Indiana people in my line who are here."	- Мне уже назвали много людей из Индианы, работающих по моей специальности.
"What is your line?" asked Carrie.	- А какая у вас специальность? - спросила Керри.
"I'm connected with an electrical company," said the youth.	- Служу в одной электрической компании, -ответил молодой человек.
Carrie followed up this desultory conversation with occasional interruptions from the Vances.	Они продолжали болтать, перескакивая с одной темы на другую, разговор их прерывался лишь замечаниями, которые время от времени вставляли супруги Вэнс.
Several times it became general and partially humorous, and in that manner the restaurant was reached.	Несколько раз беседа становилась общей и довольно оживленной, и, наконец, они подъехали к ресторану.
Carrie had noticed the appearance of gayety and pleasure-seeking in the streets which they were following.	Керри успела заметить веселое оживление на улицах, по которым они проезжали. Во, все стороны двигались люди в поисках развлечений.
Coaches were numerous, pedestrians many, and in Fifty-ninth Street the street cars were crowded.	Пешеходы наводняли тротуары, по мостовым мчались экипажи, а по Пятьдесят девятой улице ползли переполненные вагоны трамвая.
At Fifty-ninth Street and Fifth Avenue a blaze of lights from several new hotels which bordered the Plaza Square gave a suggestion of sumptuous hotel life.	На углу Пятьдесят девятой улицы и Пятой авеню ярко горели огни нескольких новых отелей, окаймлявших Плаза-сквер, и наводили на мысль о том, в какой роскоши, должно быть, живут там люди.
Fifth Avenue, the home of the wealthy, was noticeably crowded with carriages, and gentlemen in evening dress.	Пятая авеню - улица богачей - была еще больше запружена экипажами, толпа джентльменов во фраках была там еще гуще.
At Sherry's an imposing doorman opened the coach door and helped them out.	У ресторана "Шерри" внушительный швейцар распахнул дверцу экипажа и помог всем выйти.
Young Ames held Carrie's elbow as he helped her up the steps.	Когда они поднимались по ступенькам, Эмс поддерживал Керри под локоть.
They entered the lobby already swarming with patrons, and then, after divesting themselves of their wraps, went into a sumptuous dining-room.	Они вошли в вестибюль, где уже толпились завсегдатаи, сняли пальто и накидки и направились в богато отделанный главный зал.
In all Carrie's experience she had never seen anything like this.	Керри в жизни не видела ничего подобного.
In the whole time she had been in New York Hurstwood's modified state had not permitted his bringing her to such a place.	За все время их пребывания в Нью-Йорке Г ерствуд в силу стесненных обстоятельств ни разу не мог позволить себе повести ее в такой ресторан.
There was an almost indescribable atmosphere about it which convinced the newcomer that this was the proper thing.	Здесь царила та не поддающаяся описанию атмосфера, которая тотчас же говорила каждому посетителю, что он попал в совершенно особое место.

Here was the place where the matter of expense limited the patrons to the moneyed or pleasure-loving class.	Высокие цены ресторана ограничивали круг его посетителей. Здесь можно было встретить либо людей богатых, либо принадлежащих к классу охотников за развлечениями.
Carrie had read of it often in the "Morning" and "Evening World." She had seen notices of dances, parties, balls, and suppers at Sherry's.	Керри неоднократно читала в газетах заметки о балах, банкетах, обедах и ужинах, для которых тот или иной представитель "высшего общества" избирал ресторан "Шерри".
The Misses So-and-so would give a party on Wednesday evening at Sherry's. Young Mr. So-and-So would entertain a party of friends at a private luncheon on the sixteenth, at Sherry's.	"Миссис такая-то устраивает в среду вечером званый ужин у "Шерри" маленькому кружку друзей".
The common run of conventional, perfunctory notices of the doings of society, which she could scarcely refrain from scanning each day, had given her a distinct idea of the gorgeousness and luxury of this wonderful temple of gastronomy.	Подобные избитые заметки о развлечениях "света", которые Керри любила ежедневно просматривать, помогли ей составить себе довольно ясное представление о пышности и великолепии этого удивительного храма чревоугодия.
Now, at last, she was really in it.	И вот, наконец, она сама очутилась здесь!
She had come up the imposing steps, guarded by the large and portly doorman. She had seen the lobby, guarded by another large and portly gentleman, and been waited upon by uniformed youths who took care of canes, overcoats, and the like.	Рослый дородный швейцар охранял двери в вестибюль, внутри стоял другой рослый дородный джентльмен, а услужливые мальчики в форменной одежде принимали у гостей трости, пальто, шляпы.
Here was the splendid dining-chamber, all decorated and aglow, where the wealthy ate.	Глазам Керри открылся красивый зал, изысканно обставленный, залитый ярким светом, зал, где ели богатые мира сего.
Ah, how fortunate was Mrs. Vance; young, beautiful, and well off - at least, sufficiently so to come here in a coach.	Счастливая эта миссис Вэнс! Она молода, хороша и богата, во всяком случае, достаточно богата, чтобы ездить сюда в экипаже.
What a wonderful thing it was to be rich.	Как это чудесно - быть богатым!
Vance led the way through lanes of shining tables, at which were seated parties of two, three, four, five, or six.	Вэнс шел впереди, между рядами столиков с ослепительной сервировкой, за которыми небольшими группами сидели обедающие.
The air of assurance and dignity about it all was exceedingly noticeable to the novitiate.	Новичку тотчас же бросались в глаза достоинство и уверенность, с какими держались посетители этого ресторана.
Incandescent lights, the reflection of their glow in polished glasses, and the shine of gilt upon the walls, combined into one tone of light which it requires minutes of complacent observation to separate and take particular note of.	От множества электрических лампочек, лучи которых отражались в хрустале, от блеска позолоты на стенах все сливалось в одном слепящем сверкании; проходит несколько минут, прежде чем глаз привыкает и начинает различать отдельные предметы и лица.
The white shirt fronts of the gentlemen, the bright costumes of the ladies, diamonds, jewels, fine feathers - all were exceedingly noticeable.	Белоснежные сорочки джентльменов, светлые наряды дам, бриллианты, пышные перья - все это являло собой чрезвычайно эффектное зрелище.

Carrie walked with an air equal to that of Mrs. Vance, and accepted the seat which the head waiter provided for her.	Керри шла по залу с горделивым видом, ничуть не уступавшим осанке миссис Вэнс, и, подойдя к столику, опустилась на стул, предложенный, ей метрдотелем.
She was keenly aware of all the little things that were done - the little genuflections and attentions of the waiters and head waiter which Americans pay for.	Она подмечала каждую мелочь окружавшей их обстановки, вплоть до подобострастных поклонов официантов, за которые так охотно платят американцы.
The air with which the latter pulled out each chair, and the wave of the hand with which he motioned them to be seated, were worth several dollars in themselves.	Выражение лица метрдотеля, пододвигавшего каждому по очереди стул, и жест, которым он приглашал сесть, - уже одно это стоило несколько долларов!
Once seated, there began that exhibition of showy, wasteful, and unwholesome gastronomy as practised by wealthy Americans, which is the wonder and astonishment of true culture and dignity the world over.	Едва они уселись, на сцену выступила излюбленная богатыми американцами показная, расточительно-дорогая и нездоровая гастрономия - предмет изумления и недоумения всего культурного мира.
The large bill of fare held an array of dishes sufficient to feed an army, sidelined with prices which made reasonable expenditure a ridiculous impossibility - an order of soup at fifty cents or a dollar, with a dozen kinds to choose from; oysters in forty styles and at sixty cents the half-dozen; entrees, fish, and meats at prices which would house one over night in an average hotel.	Пространное меню предлагало вниманию посетителей бесконечное разнообразие всяких блюд, которых хватило бы на прокорм целой армии, а цены сразу показывали, что думать о благоразумных тратах более чем смешно. Десятки разных супов от пятидесяти центов до доллара за порцию, сорок сортов устриц, по шестьдесят центов за полдюжины, закуски, рыбные и мясные блюда, - и все по таким ценам, что простому смертному вполне достаточно было бы этой суммы, чтобы заплатить за ночлег в приличном отеле.
One dollar fifty and two dollars seemed to be the most common figures upon this most tastefully printed bill of fare.	Доллар пятьдесят и два доллара наиболее часто встречались в этом изящно отпечатанном прейскуранте.
Carrie noticed this, and in scanning it the price of spring chicken carried her back to that other bill of fare and far different occasion when, for the first time, she sat with Drouet in a good restaurant in Chicago.	Конечно, Керри заметила это, и, увидев цену жареного цыпленка, она вдруг вспомнила другое меню и другой день, когда она впервые обедала в хорошем ресторане в обществе Друэ.
It was only momentary - a sad note as out of an old song - and then it was gone.	Это воспоминание мелькнуло на миг, точно грустная мелодия забытой песни, и тотчас же исчезло.
But in that flash was seen the other Carrie - poor, hungry, drifting at her wits' ends, and all Chicago a cold and closed world, from which she only wandered because she could not find work.	Но даже в этот краткий миг она успела увидеть другую Керри - бедную, голодную, потерявшую всякое мужество, для которой Чикаго был холодным, неприступным миром, где она бродила в тщетных поисках работы.
On the walls were designs in colour, square spots of robin's-egg blue, set in ornate frames of gilt, whose corners were elaborate mouldings of fruit and flowers, with fat cupids hovering in angelic comfort.	Стены зала представляли собой зеленовато-голубые прямоугольники в пышных золоченых рамах с замысловатой лепкой по углам: над фруктами и цветами из гипса безмятежно витали жирные купидоны.

On the ceilings were coloured traceries with more gilt, leading to a centre where spread a cluster of lights - incandescent globes mingled with glittering prisms and stucco tendrils of gilt.	По потолку раскинулся сложнейший золотой узор, сходившийся в центре к бросавшей целый сноп огней люстре из электрических лампочек, перемежающихся со сверкающими призмами и золочеными гипсовыми подвесками.
The floor was of a reddish hue, waxed and polished, and in every direction were mirrors - tall, brilliant, bevel-edged mirrors - reflecting and re-reflecting forms, faces, and candelabra a score and a hundred times.	Паркет, вощенный и натертый, был красноватого оттенка; куда ни посмотри - всюду зеркала, высокие, светлые, с граненой кромкой; зеркала отражали мебель, лица, огни - десятки и сотни раз.
The tables were not so remarkable in themselves, and yet the imprint of Sherry upon the napery, the name of Tiffany upon the silverware, the name of Haviland upon the china, and over all the glow of the small, red-shaded candelabra and the reflected tints of the walls on garments and faces, made them seem remarkable.	Столики сами по себе не представляли ничего особенного, но на скатерти и на салфетках красовалось "Шерри", на серебре - "Тиффани", на фарфоре - "Хэвиленд", а маленькие лампочки под красными абажурами на каждом столике отбрасывали розовый свет на лица, на туалеты и на стены и удивительно украшали зал.
Each waiter added an air of exclusiveness and elegance by the manner in which he bowed, scraped, touched, and trifled with things.	Официанты придавали ресторану еще большую элегантность и изысканность своей манерой кланяться, бесшумно приходить и уходить, обмахивать столик и ставить тарелки.
The exclusively personal attention which he devoted to each one, standing half bent, ear to one side, elbows akimbo, saying:	Каждому гостю они оказывали исключительное внимание. Слегка согнувшись, склонив голову набок и отставив локти, официант повторял за гостем:
"Soup - green turtle, yes.	- Черепаший суп, так.
One portion, yes.	Одну порцию, слушаю.
Oysters - certainly - half-dozen - yes.	Устрицы, полдюжины, так.
Asparagus.	Спаржа, слушаю.
Olives - yes."	Оливки...
It would be the same with each one, only Vance essayed to order for all, inviting counsel and suggestions.	Та же процедура повторилась бы с каждым в отдельности, если бы Вэнс не заказал сразу для всех, предварительно выслушав советы и пожелания каждого.
Carrie studied the company with open eyes.	Керри, широко раскрыв глаза, смотрела на собравшееся в зале общество.
So this was high life in New York.	Так вот она, жизнь нью-йоркского высшего света!
It was so that the rich spent their days and evenings.	Вот как проводят богатые люди дни и вечера!
Her poor little mind could not rise above applying each scene to all society.	Ее бедный маленький ум не мог не распространять отдельные увиденные ею сцены на все общество.
Every fine lady must be in the crowd on Broadway in the afternoon, in the theatre at the matinee, in the coaches and dining-halls at night.	Каждая шикарная леди, должно быть, днем бывает среди толпы на Бродвее или в театре, а вечером в ресторане.
It must be glow and shine everywhere, with coaches waiting, and footmen attending, and she was out of it all.	Она, должно быть, окружена роскошью и блеском, у подъезда ее ожидает экипаж с лакеем у дверцы. А ей, Керри, это не дано.

In two long years she had never even been in such a place as this.	За два долгих года она ни разу не была в таком месте, как это.
Vance was in his element here, as Hurstwood would have been in former days.	Зато Вэнс был здесь в своей стихии, как был бы и Герствуд в прежние дни.
He ordered freely of soup, oysters, roast meats, and side dishes, and had several bottles of wine brought, which were set down beside the table in a wicker basket.	Не стесняясь ценами, он заказал суп, устрицы, жаркое, гарнир и потребовал также несколько бутылок вина, которые официант поставил возле столика в плетеной корзинке.
Ames was looking away rather abstractedly at the crowd and showed an interesting profile to Carrie.	Эмс довольно равнодушно разглядывал толпу, повернувшись к Керри в профиль.
His forehead was high, his nose rather large and strong, his chin moderately pleasing.	У него было красивое лицо: высокий лоб, довольно крупный нос и мужественный подбородок.
He had a good, wide, well-shaped mouth, and his dark-brown hair was parted slightly on one side.	Рот, тоже большой, но хорошей формы, свидетельствовал о доброте, темно-каштановые волосы были разделены сбоку пробором.
He seemed to have the least touch of boyishness to Carrie, and yet he was a man full grown.	Керри угадывала в нем что-то мальчишеское, и все-таки это был вполне взрослый человек.
"Do you know," he said, turning back to Carrie, after his reflection, "I sometimes think it is a shame for people to spend so much money this way."	- Знаете, - сказал вдруг Эмс, поворачиваясь к ней после довольно долгого задумчивого молчания, -мне иногда кажется, что стыдно тратить столько денег подобным образом.
Carrie looked at him a moment with the faintest touch of surprise at his seriousness.	Керри взглянула на него, слегка удивленная его серьезным тоном.
He seemed to be thinking about something over which she had never pondered.	Этот человек, по-видимому, задумывался о вещах, которые ей никогда не приходили в голову.
"Do you?" she answered, interestedly.	- Почему же? - спросила она, заинтересованная его словами.
"Yes," he said, "they pay so much more than these things are worth.	- Потому что здесь платят больше, чем все это на самом деле стоит.
They put on so much show."	Платят за показной шик.
"I don't know why people shouldn't spend when they have it," said Mrs. Vance.	- А я не понимаю, почему бы людям не тратить деньги, если они у них есть, - сказала миссис Вэнс.
"It doesn't do any harm," said Vance, who was still studying the bill of fare, though he had ordered.	- Во всяком случае, это никому не приносит вреда, - поддержал ее Вэнс. Он все еще изучал меню, хотя уже передал официанту обильный заказ.
Ames was looking away again, and Carrie was again looking at his forehead.	Эмс опять смотрел в сторону, и Керри снова загляделась на него.
To her he seemed to be thinking about strange things.	Ей казалось, что этот молодой человек думает о странных вещах.
As he studied the crowd his eye was mild.	Было что-то мягкое во взгляде, каким он обводил ресторан.

"Look at that woman's dress over there," he said, again turning to Carrie, and nodding in a direction.	- Взгляните-ка на туалет вон той женщины, -сказал он, вновь поворачиваясь к Керри и легким кивком указывая направление.
"Where?" said Carrie, following his eyes.	- Где? - спросила Керри, следя за его взглядом.
"Over there in the corner - way over.	- Вон там, в углу, довольно далеко от нас.
Do you see that brooch?"	Вы видите ее брошку?
"Isn't it large?" said Carrie.	- Боже, какая огромная! - воскликнула Керри.
"One of the largest clusters of jewels I have ever seen," said Ames.	- Я давно не видел такого безвкусного нагромождения бриллиантов, - сказал Эмс.
"It is, isn't it?" said Carrie.	- Да, пожалуй, брошка слишком велика, -согласилась Керри.
She felt as if she would like to be agreeable to this young man, and also there came with it, or perhaps preceded it, the slightest shade of a feeling that he was better educated than she was - that his mind was better.	Ей почему-то захотелось понравиться молодому человеку, - этому предшествовало смутное сознание, что он намного образованнее ее и, наверное, умнее.
He seemed to look it, and the saving grace in Carrie was that she could understand that people could be wiser.	Керри, надо отдать ей справедливость, понимала, что люди могут стоять в умственном отношении выше ее.
She had seen a number of people in her life who reminded her of what she had vaguely come to think of as scholars.	За свою жизнь она мало встречала людей, походивших, по ее представлению, на ученых.
This strong young man beside her, with his clear, natural look, seemed to get a hold of things which she did not quite understand, but approved of.	А этот сидевший рядом с нею сильный молодой человек с ясным, открытым взглядом, очевидно, хорошо разбирался в вещах, которые она не совсем понимала, хотя и относилась к ним одобрительно.
It was fine to be so, as a man, she thought.	"Как хорошо для мужчины быть таким!" -подумала она.
The conversation changed to a book that was having its vogue at the time - "Moulding a Maiden," by Albert Ross.	Разговор перешел на книгу "Воспитание девушки" Альберта Росса, которая пользовалась в то время большим успехом.
Mrs. Vance had read it. Vance had seen it discussed in some of the papers.	Миссис Вэнс читала книгу, а ее муж видел рецензии в газетах.
"A man can make quite a strike writing a book," said Vance.	- Сколько шуму может наделать роман!
"I notice this fellow Ross is very much talked about." He was looking at Carrie as he spoke.	Об этом Россе говорят без конца, - заметил Вэнс, глядя на Керри.
"I hadn't heard of him," said Carrie, honestly.	- А я о нем никогда не слыхала, - честно призналась Керри.
"Oh, I have," said Mrs. Vance.	- Я читала его, - сказала миссис Вэнс.
"He's written lots of things.	- Он написал много интересных вещей.
This last story is pretty good."	Но лучше всего его последний роман.

"He doesn't amount to much," said Ames.	- Ваш Росс ровным счетом ничего не стоит, -вдруг произнес Эмс.
Carrie turned her eyes toward him as to an oracle.	Керри посмотрела на него, как на оракула.
"His stuff is nearly as bad as 'Dora Thorne,'" concluded Ames.	- Все его вещи бездарны, так же как "Дора Торн", - заключил Эмс.
Carrie felt this as a personal reproof.	Керри восприняла это как личный упрек.
She read "Dora Thorne," or had a great deal in the past. It seemed only fair to her, but she supposed that people thought it very fine.	Она как-то читала "Дору Торн", и книга показалась ей тогда "ничего себе", но ей думалось, что другие считают ее превосходной.
Now this clear-eyed, fine-headed youth, who looked something like a student to her, made fun of it.	И вот является юноша с ясными глазами и тонким профилем, чем-то напоминающий студента, и высмеивает нашумевший роман.
It was poor to him, not worth reading.	По его словам, он ничего не стоит и не заслуживает даже того, чтобы тратить на него время.
She looked down, and for the first time felt the pain of not understanding.	Керри опустила глаза. Впервые ей стало стыдно за свое невежество.
Yet there was nothing sarcastic or supercilious in the way Ames spoke.	Вместе с тем в словах Эмса не было ни скрытого сарказма, ни высокомерия.
He had very little of that in him.	Нет, этого не было и в помине!
Carrie felt that it was just kindly thought of a high order - the right thing to think, and wondered what else was right, according to him.	Керри почувствовала, что просто ему свойственно мышление более высокого порядка, мышление, приводящее к правильным взглядам, и она невольно задумалась над тем, что же, с точки зрения этого человека, хорошо и что дурно.
He seemed to notice that she listened and rather sympathised with him, and from now on he talked mostly to her.	А он, заметив, что Керри внимательно и, по-видимому, сочувственно прислушивается к его словам, стал обращаться главным образом к ней.
As the waiter bowed and scraped about, felt the dishes to see if they were hot enough, brought spoons and forks, and did all those little attentive things calculated to impress the luxury of the situation upon the diner, Ames also leaned slightly to one side and told her of Indianapolis in an intelligent way.	Пока официант возился у стола, раскладывая ложки, вилки, ножи, проверял, достаточно ли горячи тарелки, и выказывал всяческие иные знаки заботливости, рассчитанные на то, чтобы угодить гостям и вызвать у них ощущение комфорта, Эмс, слегка наклонясь к Керри, стал рассказывать про жизнь в Индианаполисе.
He really had a very bright mind, which was finding its chief development in electrical knowledge.	Этот молодой человек в самом деле обладал недюжинным умом, способности его нашли применение главным образом в электротехнике.
His sympathies for other forms of information, however, and for types of people, were quick and warm.	В то же время он интересовался и другими отраслями науки, да и люди сами по себе интересовали его.
The red glow on his head gave it a sandy tinge and put a bright glint in his eye.	В розовом отсвете абажура волосы его отливали медью, и в глазах играли веселые искорки.
Carrie noticed all these things as he leaned toward her and felt exceedingly young.	Керри подмечала все это, когда он наклонялся к ней, и чувствовала себя совсем юной.

This man was far ahead of her.	Ей было ясно, что он намного во всем опередил ее.
He seemed wiser than Hurstwood, saner and brighter than Drouet.	Он казался умнее Герствуда, рассудительнее и образованнее Друэ и вместе с тем, по-видимому, обладал детски чистой душой.
He seemed innocent and clean, and she thought that he was exceedingly pleasant.	Керри подумала, что, в общем, он на редкость приятный человек.
She noticed, also, that his interest in her was a far-off one.	От нее, однако, не ускользнуло, что интерес Эмса к ней был в высшей степени отвлеченным.
She was not in his life, nor any of the things that touched his life, and yet now, as he spoke of these things, they appealed to her.	Она не входила в круг его жизни, не имела никакого отношения к интересовавшим его вопросам. И все же ей было приятно, что он обращается к ней, и его слова находили в ней отклик.
"I shouldn't care to be rich," he told her, as the dinner proceeded and the supply of food warmed up his sympathies; "not rich enough to spend my money this way."	- Меня нисколько не влечет к богатству, - сказал он, когда обед шел своим чередом, и от обильной еды он несколько разгорячился. - А тем более нет у меня желания тратить деньги вот таким путем.
"Oh, wouldn't you?" said Carrie, the, to her, new attitude forcing itself distinctly upon her for the first time.	- В самом деле? - спросила Керри, впервые в жизни чувствуя, что новый взгляд на вещи производит на нее сильное впечатление. -Почему?
"No," he said.	- Как почему?!
"What good would it do?	Какая от этого польза?
A man doesn't need this sort of thing to be happy."	Разве это нужно человеку, чтобы быть счастливым? - воскликнул Эмс.
Carrie thought of this doubtfully; but, coming from him, it had weight with her.	Последние его слова вызвали некоторое сомнение у Керри, но, как и все, что исходило от него, они показались ей заслуживающими уважения.
"He probably could be happy," she thought to herself, "all alone.	"Он, верно, мог бы быть счастлив и в полном одиночестве, - мелькнуло у нее в уме.
He's so strong."	- Ведь он такой сильный!"
Mr. and Mrs. Vance kept up a running fire of interruptions, and these impressive things by Ames came at odd moments.	Мистер и миссис Вэнс почти непрерывно болтали, и таким образом Эмсу лишь изредка представлялась возможность вставить несколько фраз, производивших на Керри большое впечатление.
They were sufficient, however, for the atmosphere that went with this youth impressed itself upon Carrie without words.	Однако и этого было ей достаточно, так как не только слова, но даже та атмосфера, которая невольно создавалась присутствием юноши, была впечатляющей.
There was something in him, or the world he moved in, which appealed to her.	В молодом человеке - а может быть, в том мире, в котором он жил, - было что-то, находившее отклик в ее душе.

He reminded her of scenes she had seen on the stage -the sorrows and sacrifices that always went with she knew not what.	Эмс порою вызывал в памяти Керри ту или иную сцену, виденную в театре, - напоминал о печалях и жертвах, которые неизбежны в человеческой жизни.
He had taken away some of the bitterness of the contrast between this life and her life, and all by a certain calm indifference which concerned only him.	Своими словами он сумел несколько сгладить для нее горечь контраста между ее жизнью и той, которую она сейчас наблюдала вокруг себя, и объяснялось это главным образом тем спокойным безразличием, с которым он относился к окружающему.
As they went out, he took her arm and helped her into the coach, and then they were off again, and so to the show.	Когда они вышли из ресторана, Эмс взял Керри под руку, помог ей сесть в экипаж, и они всей компанией отправились в театр.
During the acts Carrie found herself listening to him very attentively.	Во время спектакля Керри внимательно прислушивалась к тому, что говорил ей Эмс.
He mentioned things in the play which she most approved of - things which swayed her deeply.	Он часто обращал ее внимание именно на те места пьесы, которые особенно нравились и ей, которые глубоко ее волновали.
"Don't you think it rather fine to be an actor?" she asked once.	- Вы не находите, что чудесно быть актером? -спросила она.
"Yes, I do," he said, "to be a good one.	- Да, - ответил он. - Но только хорошим актером.
I think the theatre a great thing."	Ведь театр - великая вещь!
Just this little approval set Carrie's heart bounding.	Достаточно было его одобрения, чтобы сердце Керри затрепетало.
Ah, if she could only be an actress - a good one!	О, если бы она могла стать актрисой, и хорошей актрисой к тому же!
This man was wise - he knew - and he approved of it.	Этот человек так умен, он все знает и с уважением относится к театру.
If she were a fine actress, such men as he would approve of her.	Будь она хорошей актрисой, ее уважали бы такие люди, как Эмс.
She felt that he was good to speak as he had, although it did not concern her at all.	Ее охватило чувство признательности за его слова, хотя они вовсе не относились к ней.
She did not know why she felt this way.	Она и сама не знала, чем была вызвана эта признательность.
At the close of the show it suddenly developed that he was not going back with them.	По окончании спектакля вдруг выяснилось, что Эмс не намерен сопровождать компанию обратно.
"Oh, aren't you?" said Carrie, with an unwarrantable feeling.	- О, неужели вы не поедете с нами? - вырвалось у Керри.
"Oh, no," he said;	- Нет, благодарю вас, - ответил он.
"I'm stopping right around here in Thirty-third Street."	- Я остановился в отеле на Тридцать третьей улице, здесь неподалеку.
Carrie could not say anything else, but somehow this development shocked her.	Керри больше ничего не сказала, но эта неожиданность почему-то огорчила ее.

She had been regretting the wane of a pleasant evening, but she had thought there was a half-hour more.	Она жалела, что приятный вечер близится к концу, но все-таки надеялась, что он продолжится еще хоть полчаса.
Oh, the half-hours, the minutes of the world; what miseries and griefs are crowded into them!	О, эти часы, эти минуты, из которых составляется жизнь! Сколько печали и страданий вмещается в них!
She said good-bye with feigned indifference.	Она пожала Эмсу руку с напускным равнодушием.
What matter could it make?	Не все ли ей равно, собственно говоря!
Still, the coach seemed lorn.	Однако экипаж без Эмса показался ей опустевшим.
When she went into her own flat she had this to think about.	Вернувшись домой, Керри стала перебирать в уме впечатления вечера.
She did not know whether she would ever see this man any more.	Она не знала, встретит ли еще когда-нибудь этого человека.
What difference could it make - what difference could it make?	Впрочем, не все ли это равно для нее? Не все ли равно?
Hurstwood had returned, and was already in bed.	Герствуд был уже дома и успел лечь в постель.
His clothes were scattered loosely about.	Его одежда была небрежно разбросана по комнате.
Carrie came to the door and saw him, then retreated.	Керри подошла к двери спальни, увидела его и повернула назад.
She did not want to go in yet a while.	Спать совершенно не хотелось.
She wanted to think. It was disagreeable to her.	Ее мучили сомнения, над многим хотелось подумать.
Back in the dining-room she sat in her chair and rocked. Her little hands were folded tightly as she thought.	Она вернулась в столовую, села в свою качалку и задумалась, крепко сжав маленькие руки.
Through a fog of longing and conflicting desires she was beginning to see.	Постепенно сквозь дымку грез и противоречивых желаний Керри стала различать будущее.
Oh, ye legions of hope and pity - of sorrow and pain!	О вы, сонмы надежд и разочарований, горя и страданий!
She was rocking, and beginning to see.	Она покачивалась в качалке и... начинала прозревать.
Chapter XXXIII	33.
Without the Walled City - The Slope of the Years	За стенами города. Годы уплывают
The immediate result of this was nothing.	Никаких прямых последствий это, впрочем, не дало.
Results from such things are usually long in growing.	В таких случаях последствия обнаруживаются нескоро.
Morning brings a change of feeling. The existent condition invariably pleads for itself.	Утро приносит другое настроение - привычная жизнь всегда берет свое.

It is only at odd moments that we get glimpses of the misery of things.	Редко-редко мы замечаем, сколь жалко наше существование.
The heart understands when it is confronted with contrasts. Take them away and the ache subsides.	Мы испытываем душевную боль, столкнувшись с теми, кто выше и лучше нас, но нет их рядом - и боль стихает.
Carrie went on, leading much this same life for six months thereafter or more.	Полгода или даже больше Керри жила той же жизнью, что и раньше.
She did not see Ames any more.	Эмса она больше не встречала.
He called once upon the Vances, but she only heard about it through the young wife.	Он еще раз заходил к Вэнсам, но Керри только потом от приятельницы узнала об этом.
Then he went West, and there was a gradual subsidence of whatever personal attraction had existed.	Молодой инженер уехал на Запад, и мало-помалу оставленное им впечатление стало стираться, исчезало влечение, которое Керри почувствовала к нему.
The mental effect of the thing had not gone, however, and never would entirely.	Но отнюдь не исчезло его моральное влияние на Керри, и можно было смело сказать, что оно никогда не исчезнет.
She had an ideal to contrast men by - particularly men close to her.	Теперь у Керри появился идеал. С ним она сравнивала всех других мужчин, особенно Друэ и Герствуда, которые были близки ей.
During all this time - a period rapidly approaching three years - Hurstwood had been moving along in an even path.	Все это время, уже почти три года, Герствуд жил тихой, размеренной жизнью.
There was no apparent slope downward, and distinctly none upward, so far as the casual observer might have seen.	Он не катился вниз по наклонной плоскости, но о подъеме уже не могло быть и речи, вот что сказал бы о нем случайный наблюдатель.
But psychologically there was a change, which was marked enough to suggest the future very distinctly indeed.	Психологическая перемена совершилась - и настолько явная, что по ней можно было довольно точно определить дальнейшую судьбу Герствуда.
This was in the mere matter of the halt his career had received when he departed from Chicago.	И главную роль здесь сыграл отъезд из Чикаго, ведь он оборвал его карьеру.
A man's fortune or material progress is very much the same as his bodily growth.	В росте делового человека есть много общего с его физическим ростом.
Either he is growing stronger, healthier, wiser, as the youth approaching manhood, or he is growing weaker, older, less incisive mentally, as the man approaching old age.	Либо он становится сильнее, здоровее и мудрее, как юноша на пороге зрелости, либо - слабее, дряхлее и пассивнее, как зрелый муж, приближающийся к старости.
There are no other states.	Других состояний не существует.
Frequently there is a period between the cessation of youthful accretion and the setting in, in the case of the middle-aged man, of the tendency toward decay when the two processes are almost perfectly balanced and there is little doing in either direction.	Бывают периоды, когда прерывается юношеское накопление сил и чувствуется (мы говорим о человеке средних лет) тенденция к упадку, - когда оба процесса почти уравновешивают друг друга и мало проявляются вовне.
Given time enough, however, the balance becomes a sagging to the grave side. Slowly at first, then with a modest momentum, and at last the graveward process is in the full swing.	Но проходит некоторое время, и весы перетягивают в сторону могилы: сначала медленно, потом все быстрее, пока нисходящий процесс не достигнет полного развития.

So it is frequently with man's fortune.	То же самое часто происходит с состоянием богатого человека.
If its process of accretion is never halted, if the balancing stage is never reached, there will be no toppling.	Если прирост капитала не прекращается, если никогда не наступает период равновесия доходов и расходов, то не будет и краха.
Rich men are, frequently, in these days, saved from this dissolution of their fortune by their ability to hire younger brains.	В наши дни богачи нередко спасают свои состояния благодаря умению привлечь к себе на службу молодые умы.
These younger brains look upon the interests of the fortune as their own, and so steady and direct its progress.	Эти молодые умы заинтересованы в прочности состояния, как если бы оно было бы их собственным, и потому прилагают все старания, чтобы оно постоянно возрастало.
If each individual were left absolutely to the care of his own interests, and were given time enough in which to grow exceedingly old, his fortune would pass as his strength and will.	Если бы каждый богач должен был сам заботиться о своем состоянии и при этом дожил бы до глубокой старости, то оно растаяло бы, как и сила и воля его владельца.
He and his would be utterly dissolved and scattered unto the four winds of the heavens.	И сам он и все, чем он владел, превратилось бы в прах и было бы развеяно ветрами на все четыре стороны.
But now see wherein the parallel changes.	Но теперь проследим, как нарушается параллельность судеб человека и его капитала.
A fortune, like a man, is an organism which draws to itself other minds and other strength than that inherent in the founder.	Состояние, как и человек, представляет собою организм, которому уже не хватает ума и сил одного своего владельца.
Beside the young minds drawn to it by salaries, it becomes allied with young forces, which make for its existence even when the strength and wisdom of the founder are fading.	Кроме молодых умов, заинтересованных крупным заработком, у него появляются еще союзники -молодые силы, которые поддерживают его существование, когда силы и ум владельца начинают иссякать.
It may be conserved by the growth of a community or of a state.	Состояние может сохраниться при росте и развитии сообщества или государства.
It may be involved in providing something for which there is a growing demand.	Оно станет необходимым в этом процессе развития, если связано с производством чего-то такого, на что растет спрос.
This removes it at once beyond the special care of the founder.	И тогда отпадает необходимость в попечениях владельца.
It needs not so much foresight now as direction.	Тогда требуется не столько дальновидность, сколько управление.
The man wanes, the need continues or grows, and the fortune, fallen into whose hands it may, continues.	Человек начинает угасать, а спрос на его богатства не падает или даже возрастает, и, в чьи бы руки это состояние фактически ни перешло, оно продолжает существовать.
Hence, some men never recognise the turning in the tide of their abilities.	Поэтому некоторые владельцы порой не замечают спада своих способностей.
It is only in chance cases, where a fortune or a state of success is wrested from them, that the lack of ability to do as they did formerly becomes apparent.	И только в тех случаях, когда они вдруг лишаются богатства или успеха, они убеждаются, что теперь уж не способны действовать, как прежде.

Hurstwood, set down under new conditions, was in a position to see that he was no longer young.	Г ерствуд, попав в новые условия, мог бы заметить, что он уже немолод.
If he did not, it was due wholly to the fact that his state was so well balanced that an absolute change for the worse did not show.	Если он этого не видел, то лишь потому, что находился в состоянии такого равновесия, когда постепенное ухудшение происходит незаметно.
Not trained to reason or introspect himself, he could not analyse the change that was taking place in his mind, and hence his body, but he felt the depression of it.	Не привыкший рассуждать или разбираться в самом себе, Г ерствуд не мог постичь той перемены, которая происходила в его сознании, а стало быть, и в теле, но он ощущал подавленность.
Constant comparison between his old state and his new showed a balance for the worse, which produced a constant state of gloom or, at least, depression.	Постоянно сравнивая свое прежнее положение с нынешним, Герствуд пришел к выводу, что его жизнь изменилась к худшему, а это влекло за собой мрачное или, по крайней мере, угнетенное настроение.
Now, it has been shown experimentally that a constantly subdued frame of mind produces certain poisons in the blood, called katastates, just as virtuous feelings of pleasure and delight produce helpful chemicals called anastates.	Экспериментальным путем доказано, что длительная подавленность порождает в крови особые яды - катастаты, тогда как благодетельные чувства радости и удовольствия способствуют выделению полезных химических веществ -анастатов.
The poisons generated by remorse inveigh against the system, and eventually produce marked physical deterioration.	Яды, возникающие от самобичевания, вредят организму и часто вызывают заметное физическое разрушение.
To these Hurstwood was subject.	Вот это и происходило теперь с Герствудом.
In the course of time it told upon his temper.	С течением времени это сказалось на его характере.
His eye no longer possessed that buoyant, searching shrewdness which had characterised it in Adams Street. His step was not as sharp and firm. He was given to thinking, thinking, thinking.	Взгляд потерял былую живость и проницательность, походка стала не так тверда и уверенна, как раньше, а хуже всего было то, что Герствуд без конца думал, думал и думал.
The new friends he made were not celebrities.	Его новые знакомые не были знаменитостями.
They were of a cheaper, a slightly more sensual and cruder, grade.	Это были люди более низкого уровня, которых интересовали более низменные и грубые удовольствия.
He could not possibly take the pleasure in this company that he had in that of those fine frequenters of the Chicago resort.	Их общество не могло радовать его так, как радовало когда-то общество элегантных завсегдатаев чикагского бара.
He was left to brood.	Да, ему ничего не оставалось, кроме бесконечных и бесплодных размышлений.
Slowly, exceedingly slowly, his desire to greet, conciliate, and make at home these people who visited the Warren Street place passed from him.	Мало-помалу желание приветствовать посетителей заведения на Уоррен-стрит, ублажать их, создавать для них атмосферу уюта покинуло Герствуда.
More and more slowly the significance of the realm he had left began to be clear.	И мало-помалу он стал понимать значительность брошенного им места.

It did not seem so wonderful to be in it when he was in it.	В свое время там, на Адамс-стрит, то, что он делал, не казалось ему таким уж чудесным.
It had seemed very easy for any one to get up there and have ample raiment and money to spend, but now that he was out of it, how far off it became.	Как легко, думал он тогда, подняться по службе, зарабатывать на все необходимое и иметь еще свободные деньги, но как далеко позади теперь все это было!
He began to see as one sees a city with a wall about it.	Герствуд начал смотреть на свое прошлое, как на город, окруженный стеной.
Men were posted at the gates.	У ворот стоит стража.
You could not get in.	Внутрь пройти нельзя.
Those inside did not care to come out to see who you were.	А те, кто внутри, не выказывают желания выйти и посмотреть, кто ты такой.
They were so merry inside there that all those outside were forgotten, and he was on the outside.	Им так весело, что они забывают о тех, кто за воротами, а он - он был за воротами.
Each day he could read in the evening papers of the doings within this walled city.	Каждый день он читал в вечерних газетах о том, что происходило на территории неприступного города.
In the notices of passengers for Europe he read the names of eminent frequenters of his old resort.	В заметках о лицах, отплывавших в Европу, он встречал имена видных посетителей своего старого бара.
In the theatrical column appeared, from time to time, announcements of the latest successes of men he had known.	В столбцах, посвященных театру, он неоднократно видел сообщения об успехах людей, которых он хорошо знал.
He knew that they were at their old gayeties.	Все эти люди, наверное, развлекались так же, как и раньше.
Pullmans were hauling them to and fro about the land, papers were greeting them with interesting mentions, the elegant lobbies of hotels and the glow of polished dining-rooms were keeping them close within the walled city.	Пульмановские вагоны возили их по всей стране, газеты в лестных заметках упоминали их имена, роскошные вестибюли отелей и сверкающие залы ресторанов удерживали их внутри обнесенного стенами города.
Men whom he had known, men whom he had tipped glasses with - rich men, and he was forgotten!	Все люди, которых он знал, с которыми он еще так недавно чокался, - видные люди, а он... он забыт.
Who was Mr. Wheeler?	Кто такой мистер Уилер?
What was the Warren Street resort?	Что такое бар на Уоррен-стрит?
Bah!	Чепуха!
If one thinks that such thoughts do not come to so common a type of mind - that such feelings require a higher mental development - I would urge for their consideration the fact that it is the higher mental development that does away with such thoughts. It is the higher mental development which induces philosophy and that fortitude which refuses to dwell upon such things - refuses to be made to suffer by their consideration.	Если кто-либо из читателей думает, что подобные мысли не приходят на ум рядовому человеку, что такие переживания доступны только людям более высокого умственного развития, то я хочу обратить их внимание на то, что только высокое умственное развитие и порождает такую философию, такую стойкость духа, которые не позволяют сосредоточиваться на подобных вещах - и страдать из-за них.

The common type of mind is exceedingly keen on all matters which relate to its physical welfare -exceedingly keen. It is the unintellectual miser who sweats blood at the loss of a hundred dollars.	Только умы заурядные способны придавать столь большое значение материальному благополучию и убиваться из-за утраты сотни долларов.
It is the Epictetus who smiles when the last vestige of physical welfare is removed.	А Эпиктет только улыбается, когда исчезают последние остатки материальных благ.
The time came, in the third year, when this thinking began to produce results in the Warren Street place.	Наступил момент (приблизительно к концу третьего года), когда эти думы и мрачное настроение начали отражаться на делах бара на Уоррен-стрит.
The tide of patronage dropped a little below what it had been at its best since he had been there. This irritated and worried him.	Клиентов заметно поубавилось по сравнению с тем, сколько народу посещало бар в дни наибольшего его процветания, и это сильно раздражало и тревожило Герствуда.
There came a night when he confessed to Carrie that the business was not doing as well this month as it had the month before.	Как-то вечером он признался Керри, что дела в этом месяце идут хуже, чем в предыдущем.
This was in lieu of certain suggestions she had made concerning little things she wanted to buy.	Это было сказано в ответ на заявление Керри, что ей нужно купить кое-какие мелочи.
She had not failed to notice that he did not seem to consult her about buying clothes for himself.	Керри не преминула мысленно отметить, что Г ерствуд никогда не находил нужным советоваться с нею, когда покупал что-нибудь из одежды для себя.
For the first time, it struck her as a ruse, or that he said it so that she would not think of asking for things.	Впервые у нее мелькнула мысль, что он хитрит и хочет, чтобы она у него ничего не просила.
Her reply was mild enough, but her thoughts were rebellious.	Она ответила довольно мягко, но в душе была возмущена.
He was not looking after her at all.	Герствуд совсем не думает о ней.
She was depending for her enjoyment upon the Vances.	Если у нее когда-нибудь и выдается веселый часок, то лишь благодаря Вэнсам.
And now the latter announced that they were going away.	А они вдруг объявили, что уезжают из Нью-Йорка.
It was approaching spring, and they were going North.	Близилась весна, и они намеревались поехать на Север.
"Oh, yes," said Mrs. Vance to Carrie, "we think we might as well give up the flat and store our things.	- Да, - сказала в разговоре с Керри миссис Вэнс, -нам, пожалуй, лучше отказаться от квартиры, а вещи сдать на хранение.
We'll be gone for the summer, and it would be a useless expense.	Мы уедем на все лето. Какой же смысл платить за квартиру?
I think we'll settle a little farther down town when we come back."	Кроме того, по возвращении, мы, наверно, поселимся ближе к центру.
Carrie heard this with genuine sorrow.	Керри слушала ее с искренним огорчением.
She had enjoyed Mrs. Vance's companionship so much. There was no one else in the house whom she knew.	Общество миссис Вэнс доставляло ей огромное удовольствие, и во всем доме она больше не знала ни души.

Again she would be all alone.	Теперь она опять останется совсем одна.
Hurstwood's gloom over the slight decrease in profits and the departure of the Vances came together.	Плохое настроение Г ерствуда из-за понижения доходов от бара как раз совпало с отъездом супругов Вэнс.
So Carrie had loneliness and this mood of her husband to enjoy at the same time.	На долю Керри сразу выпали и угрюмость мужа и невыносимое одиночество.
It was a grievous thing.	И то и другое угнетало ее.
She became restless and dissatisfied, not exactly, as she thought, with Hurstwood, but with life.	Она стала нервничать, постоянно была недовольна, и не столько Г ерствудом, думала она, сколько всей своей жизнью.
What was it?	Какова она, эта жизнь?
A very dull round indeed.	Кругом сплошная тоска.
What did she have?	Что Керри получила от жизни?
Nothing but this narrow, little flat.	Ничего, кроме этой тесной квартирки.
The Vances could travel, they could do the things worth doing, and here she was.	Супруги Вэнс могут путешествовать, им доступно так много интересного, а она тут сидит одна-одинешенька.
For what was she made, anyhow?	Неужели она только для этого создана?
More thought followed, and then tears - tears seemed justified, and the only relief in the world.	Печальные мысли сменяли одна другую, а потом явились и слезы - единственное, что приносило хоть некоторое облегчение.
For another period this state continued, the twain leading a rather monotonous life, and then there was a slight change for the worse.	Такое положение продолжалось довольно долго. И Керри и Герствуд влачили в высшей степени однообразное существование. Потом наступила маленькая перемена, увы, к худшему.
One evening, Hurstwood, after thinking about a way to modify Carrie's desire for clothes and the general strain upon his ability to provide, said:	Однажды вечером, желая как-нибудь умерить пристрастие Керри к новым туалетам и дать ей понять, что ему не так-то легко справляться с расходами, Герствуд сказал:
"I don't think I'll ever be able to do much with Shaughnessy."	- Я начинаю думать, что едва ли сумею долго ладить с моим компаньоном.
"What's the matter?" said Carrie.	- Почему? - спросила Керри.
"Oh, he's a slow, greedy 'mick'!	- О, этот ирландишка так туп и так жаден!
He won't agree to anything to improve the place, and it won't ever pay without it."	Он не соглашается ни на какие усовершенствования в баре, а в таком виде, как сейчас, дело не может давать прибыль.
"Can't you make him?" said Carrie.	- И тебе не удается убедить его?
"No; I've tried.	- Нет, я уж сколько раз пытался.
The only thing I can see, if I want to improve, is to get hold of a place of my own."	Единственный выход, насколько я понимаю, это основать свое дело.
"Why don't you?" said Carrie.	- И что же?
"Well, all I have is tied up in there just now.	- Видишь ли, все мои деньги в настоящее время вложены в этот бар.

If I had a chance to save a while I think I could open a place that would give us plenty of money."	Будь у меня возможность некоторое время жить бережливо, пожалуй, удалось бы открыть другой бар, который давал бы нам приличный доход.
"Can't we save?" said Carrie.	- Почему же не быть более бережливым? - сказала Керри, невольно подумав при этом, что и так ничего лишнего не тратит.
"We might try it," he suggested.	- Надо бы попытаться, - ответил Герствуд.
"I've been thinking that if we'd take a smaller flat down town and live economically for a year, I would have enough, with what I have invested, to open a good place.	- Я уже думал о том, чтобы снять квартирку поменьше и пожить экономнее хотя бы год. Мы собрали бы достаточно, чтобы с этой суммой и деньгами, вложенными в дело на Уоррен-стрит, открыть хороший бар.
Then we could arrange to live as you want to."	Тогда мы могли бы зажить так, как тебе хочется.
"It would suit me all right," said Carrie, who, nevertheless, felt badly to think it had come to this.	- Что ж, ничего не имею против, - сказала Керри. В душе, однако, ей было больно, что дело дошло до этого.
Talk of a smaller flat sounded like poverty.	Уже один разговор о меньшей квартире наводил на мысль о бедности.
"There are lots of nice little flats down around Sixth Avenue, below Fourteenth Street.	- В районе Шестой авеню за Четырнадцатой улицей есть сколько угодно прелестных маленьких квартир.
We might get one down there."	Там можно было бы найти что-нибудь подходящее.
"I'll look at them if you say so," said Carrie.	- Если хочешь, я могу посмотреть, - сказала Керри.
"I think I could break away from this fellow inside of a year," said Hurstwood.	- Я убежден, что через год сумел бы порвать с моим компаньоном, - повторил Герствуд.
"Nothing will ever come of this arrangement as it's going on now."	- Из дела в том виде, в каком оно находится сейчас, ничего путного не выйдет.
"I'll look around," said Carrie, observing that the proposed change seemed to be a serious thing with him.	- Хорошо, я схожу и посмотрю квартиры, -сказала Керри, решив, что предложенный Г ерствудом переезд, по-видимому, имеет для него огромное значение.
The upshot of this was that the change was eventually effected; not without great gloom on the part of Carrie.	Вскоре после этого разговора они переселились на другую квартиру, причем Керри по этому поводу впала в глубокое уныние.
It really affected her more seriously than anything that had yet happened.	Из всех событий последнего времени ни одно так сильно не задевало ее.
She began to look upon Hurstwood wholly as a man, and not as a lover or husband. She felt thoroughly bound to him as a wife, and that her lot was cast with his, whatever it might be; but she began to see that he was gloomy and taciturn, not a young, strong, and buoyant man.	Она уже начала смотреть на Герствуда не как на любовника, а как на настоящего мужа, и считала себя неразрывно связанной с ним. Что бы ни случилось, ее судьба неотделима от сто судьбы. К сожалению, она замечала, что он становится все более хмурым и молчаливым, что он нисколько не похож больше на прежнего сильного, жизнерадостного и энергичного мужчину.

He looked a little bit old to her about the eyes and mouth now, and there were other things which placed him in his true rank, so far as her estimation was concerned.	Морщинки в углах рта и около глаз говорили о надвигающейся старости. О том же говорили и многие другие признаки.
She began to feel that she had made a mistake. Incidentally, she also began to recall the fact that he had practically forced her to flee with him.	Керри стала понимать, что совершила ошибку, и вместе с тем ей теперь неоднократно приходило на ум, что Герствуд, в сущности, силой заставил ее бежать с ним.
The new flat was located in Thirteenth Street, a half block west of Sixth Avenue, and contained only four rooms.	Новая квартира находилась на Тринадцатой улице, близ Шестой авеню, и состояла из четырех комнатушек.
The new neighbourhood did not appeal to Carrie as much.	Район не нравился Керри.
There were no trees here, no west view of the river.	Здесь совсем не было зелени, из окон уже не видно было реки.
The street was solidly built up.	Улица была сплошь застроена и густо заселена.
There were twelve families here, respectable enough, but nothing like the Vances.	В новом доме обитало двенадцать семей - люди, видимо, почтенные, но не выдерживавшие никакого сравнения с супругами Вэнс.
Richer people required more space.	Такие люди, как Вэнсы, жили в лучших квартирах.
Being left alone in this little place, Carrie did without a girl.	В своей маленькой квартирке Керри обходилась без служанки.
She made it charming enough, but could not make it delight her.	Она обставила ее очень мило, но это не доставляло ей ни малейшей радости.
Hurstwood was not inwardly pleased to think that they should have to modify their state, but he argued that he could do nothing.	В душе Г ерствуд отнюдь не был доволен, что ему пришлось спуститься ступенью ниже, но он уверял себя, что ничего другого ему не остается.
He must put the best face on it, and let it go at that.	Надо до поры до времени примириться с этим, и пока что пусть будет так, как есть.
He tried to show Carrie that there was no cause for financial alarm, but only congratulation over the chance he would have at the end of the year by taking her rather more frequently to the theatre and by providing a liberal table.	Желая показать Керри, что нет оснований считать их материальное положение особенно тревожным и что нужно, напротив, лишь радоваться, - ведь через год он получит возможность поправить свои дела, - Герствуд стал чаще ходить с ней в театр и давал ей больше на хозяйство.
This was for the time only.	Но все это было лишь временным явлением.
He was getting in the frame of mind where he wanted principally to be alone and to be allowed to think.	Он постепенно погружался в то состояние, когда человек прежде всего хочет, чтобы его оставили в покое и не мешали думать.
The disease of brooding was beginning to claim him as a victim.	Меланхолия, эта страшная болезнь, избрала его своей жертвой.
Only the newspapers and his own thoughts were worth while.	Помимо газеты и собственных мыслей, ничто другое его уже не интересовало.
The delight of love had again slipped away.	Любовь перестала быть для него источником радости.

It was a case of live, now, making the best you can out of a very commonplace station in life.	Его девизом как будто стали слова: живи и мирись с жалким прозябанием.
The road downward has but few landings and level places.	Дорога вниз имеет мало остановок.
The very state of his mind, superinduced by his condition, caused the breach to widen between him and his partner. At last that individual began to wish that Hurstwood was out of it.	Душевное состояние Г ерствуда все расширяло пропасть между ним и его компаньоном, пока и тот не стал подумывать о том, как бы отделаться от Герствуда.
It so happened, however, that a real estate deal on the part of the owner of the land arranged things even more effectually than ill-will could have schemed.	Но дело разрешилось быстрее, чем мог предполагать тот или другой, и случилось это с легкой руки владельца дома, в котором помещался бар.
"Did you see that?" said Shaughnessy one morning to Hurstwood, pointing to the real estate column in a copy of the "Herald," which he held.	- Вы читали? - спросил как-то утром Шонеси, показывая Герствуду заметку в "Геральде", в отделе "Недвижимых имуществ".
"No, what is it?" said Hurstwood, looking down the items of news.	-Нет, не читал, - ответил Герствуд. - А в чем дело? - спросил он, заглядывая в газету.
"The man who owns this ground has sold it."	- Наш домовладелец кому-то продал свой участок земли.
"You don't say so?" said Hurstwood.	- Неужели? - вырвалось у Герствуда.
He looked, and there was the notice.	Он взял газету и прочел:
Mr. August Viele had yesterday registered the transfer of the lot, 25 x 75 feet, at the corner of Warren and Hudson Streets, to J. F. Slawson for the sum of $57,000.	- "Мистер Август Вил продал вчера мистеру Слосону за пятьдесят семь тысяч долларов принадлежащий ему участок земли размером двадцать пять на семьдесят пять футов, на углу Уоррен и Гудзон-стрит".
"Our lease expires when?" asked Hurstwood, thinking.	- Когда истекает срок нашей аренды? - задумчиво спросил Герствуд.
"Next February, isn't it?"	- Как будто в феврале?
"That's right," said Shaughnessy.	- Совершенно верно, - подтвердил его компаньон.
"It doesn't say what the new man's going to do with it," remarked Hurstwood, looking back to the paper.	- Здесь ничего не говорится о планах нового владельца, - заметил Герствуд и снова взял газету.
"We'll hear, I guess, soon enough," said Shaughnessy.	- Надо полагать, что мы вскоре услышим от него о его планах! - ответил Шонеси.
Sure enough, it did develop. Mr. Slawson owned the property adjoining, and was going to put up a modern office building.	И в самом деле вскоре выяснилось, что Слосон, владевший и смежным участком, собирался построить по последнему слову техники новый дом, специально под конторы.
The present one was to be torn down.	Старый дом, в котором помещался бар, предполагалось снести.
It would take probably a year and a half to complete the other one.	На строительство нового здания должно было уйти года полтора.
All these things developed by degrees, and Hurstwood began to ponder over what would become of the saloon.	Все эти подробности выплывали постепенно, и Герствуд стал понимать, чем это все ему грозит.

One day he spoke about it to his partner.	Однажды он завел об этом речь со своим компаньоном.
"Do you think it would be worth while to open up somewhere else in the neighbourhood?"	- Вы не думаете открыть новый бар где-нибудь поблизости? - спросил он.
"What would be the use?" said Shaughnessy.	- Какой в этом смысл? - отозвался Шонеси.
"We couldn't get another corner around here."	- Углового помещения мы нигде по соседству не найдем.
"It wouldn't pay anywhere else, do you think?"	-А в другом месте, по-вашему, не стоит?
"I wouldn't try it," said the other.	- Я лично не стал бы рисковать, - ответил тот.
The approaching change now took on a most serious aspect to Hurstwood.	Да, эта неожиданная перемена несла Герствуду новые и весьма серьезные затруднения!
Dissolution meant the loss of his thousand dollars, and he could not save another thousand in the time.	Расторжение контракта означало для него потерю тысячи долларов, а за время, оставшееся до истечения срока договора, нечего было и надеяться собрать другую тысячу.
He understood that Shaughnessy was merely tired of the arrangement, and would probably lease the new corner, when completed, alone.	Он догадывался, что его компаньону надоело их сотрудничество; когда новый дом будет построен, Шонеси, наверное, арендует в нем угловое помещение один.
He began to worry about the necessity of a new connection and to see impending serious financial straits unless something turned up.	Итак, нужно было найти что-то иное, ибо надвигался полный финансовый крах.
This left him in no mood to enjoy his flat or Carrie, and consequently the depression invaded that quarter.	В таком настроении Герствуду было не до того, чтобы наслаждаться уютом новой квартиры или обществом Керри, и дома у них воцарилось уныние.
Meanwhile, he took such time as he could to look about, but opportunities were not numerous.	Весь свой досуг Герствуд уделял теперь поискам нового дела, но ничего подходящего не попадалось.
More, he had not the same impressive personality which he had when he first came to New York.	Мало того, он уже не обладал той импонирующей внешностью, как три года назад, когда он только прибыл в Нью-Йорк.
Bad thoughts had put a shade into his eyes which did not impress others favourably.	Тревожные мысли придали какую-то растерянность его взгляду, и это производило неблагоприятное впечатление.
Neither had he thirteen hundred dollars in hand to talk with.	Не было у него на руках и тысячи трехсот долларов, на которые он раньше опирался в своих переговорах.
About a month later, finding that he had not made any progress, Shaughnessy reported definitely that Slawson would not extend the lease.	А примерно месяц спустя Шонеси, не видя улучшения в состоянии Г ерствуда, сказал, что новый домовладелец будто бы наотрез отказался продолжить аренду углового помещения.
"I guess this thing's got to come to an end," he said, affecting an air of concern.	- По-видимому, нашему бару пришел конец, -добавил он, стараясь придать своему лицу озабоченное выражение.

"Well, if it has, it has," answered Hurstwood, grimly.	- Ну, что ж, конец так конец, - угрюмо отозвался Герствуд.
He would not give the other a key to his opinions, whatever they were.	Нет, он не позволит этому человеку читать его мысли.
He should not have the satisfaction.	Этого удовольствия он ему не доставит.
A day or two later he saw that he must say something to Carrie.	Через день или два Герствуду стало ясно, что необходимо так или иначе предупредить Керри о случившемся.
"You know," he said, "I think I'm going to get the worst of my deal down there."	- Мне, кажется, грозит большая неприятность в деле, - осторожно начал он.
"How is that?" asked Carrie in astonishment.	- Что случилось? - встревожилась она.
"Well, the man who owns the ground has sold it. and the new owner won't release it to us.	- Владелец дома, в котором помещается наш бар, продал свой участок, а новый хозяин отказывается возобновить контракт на аренду.
The business may come to an end."	Таким образом, делу, вероятно, придет конец.
"Can't you start somewhere else?"	- А разве нельзя открыть другой бар?
"There doesn't seem to be any place.	- Едва ли найдется подходящее место, - ответил Герствуд.
Shaughnessy doesn't want to."	- К тому же мой компаньон, по-видимому, не желает продолжать дело сообща.
"Do you lose what you put in?"	- И ты теряешь деньги, которые ты вложил в дело?
"Yes," said Hurstwood, whose face was a study.	- Да, - с каменным лицом подтвердил ей Герствуд.
"Oh, isn't that too bad?" said Carrie.	- Как обидно! - воскликнула Керри.
"It's a trick," said Hurstwood.	- Это жульнический трюк, - пояснил ей Герствуд.
"That's all.	- Вот и все.
They'll start another place there all right."	Шонеси наверняка откроет бар в том же месте, как только будет готово новое помещение.
Carrie looked at him, and gathered from his whole demeanour what it meant. It was serious, very serious.	Керри пристально посмотрела на Герствуда, и по всему его виду ей стало ясно, что положение очень серьезное.
"Do you think you can get something else?" she ventured, timidly.	- Как ты думаешь, удастся тебе найти что-нибудь другое? - робко спросила она.
Hurstwood thought a while.	Герствуд немного помолчал.
It was all up with the bluff about money and investment.	Теперь уже незачем было придумывать басни насчет экономии и открытия нового дела.
She could see now that he was "broke."	Керри прекрасно понимала, что Г ерствуд, как говорят, "вылетел в трубу".
"I don't know," he said solemnly;	- Право, не знаю, - угрюмо отозвался он наконец.
"I can try."	- Я попытаюсь.
Chapter XXXIV	34.

The Grind of the Millstones - A Sample of Chaff	Между жерновами. Былинка во власти ветров
Carrie pondered over this situation as consistently as Hurstwood, once she got the facts adjusted in her mind.	Как только Керри поняла значение этих фактов, она, подобно Г ерствуду, стала упорно ломать голову над создавшимся положением.
It took several days for her to fully realise that the approach of the dissolution of her husband's business meant commonplace struggle and privation.	Прошло несколько дней, прежде чем она вполне осознала, что если дело, в котором участвовал ее муж, закроется, то это повлечет за собою лишения и самую обычную борьбу за кусок хлеба.
Her mind went back to her early venture in Chicago, the Hansons and their flat, and her heart revolted.	В ее воображении всплывали первые дни ее пребывания в Чикаго, вспоминались Г ансоны и их квартирка, и душа ее бунтовала.
That was terrible!	Это ужасно!
Everything about poverty was terrible.	Все, что связано с бедностью, ужасно.
She wished she knew a way out.	Если б только найти какой-то выход!
Her recent experiences with the Vances had wholly unfitted her to view her own state with complacence.	Месяцы, проведенные в обществе супругов Вэнс, совсем лишили ее способности здраво относиться к своему положению.
The glamour of the high life of the city had, in the few experiences afforded her by the former, seized her completely.	Блеск веселой нью-йоркской жизни, которую ей благодаря любезности этой четы удалось увидеть краешком глаза, завладел ее душой.
She had been taught how to dress and where to go without having ample means to do either.	Ее научили хорошо одеваться, ей показали, куда стоит ходить, а денег у нее ни на то, ни на другое не было.
Now, these things - ever-present realities as they were - filled her eyes and mind.	Но соблазны постоянно напоминали ей о себе.
The more circumscribed became her state, the more entrancing seemed this other.	Чем неблагоприятнее были обстоятельства, тем больше привлекала Керри та, другая, жизнь, вкус которой она уже успела узнать.
And now poverty threatened to seize her entirely and to remove this other world far upward like a heaven to which any Lazarus might extend, appealingly, his hands.	И вот нищета грозит окончательно забрать ее в свои лапы и навсегда отдалить от нее мир мечтаний, который станет для нее недоступен, как небо, к которому нищий Лазарь тщетно воздевает руки.
So, too, the ideal brought into her life by Ames remained.	Вместе с тем то, что она узнала от Эмса о высоких идеалах, глубоко запало ей в душу.
He had gone, but here was his word that riches were not everything; that there was a great deal more in the world than she knew; that the stage was good, and the literature she read poor.	Сам Эмс ушел из ее жизни, но в ушах Керри звучали его слова о том, что деньги еще не все в жизни, что в мире есть много ценного, о чем Керри не имеет и представления, что театр -великое искусство и что читала она до сих пор только вздор.
He was a strong man and clean - how much stronger and better than Hurstwood and Drouet she only half formulated to herself, but the difference was painful.	Этот человек был сильный и честный, гораздо сильнее и лучше Герствуда и Друэ. Ей не хотелось сознаваться даже самой себе, но разница между ними была мучительной.
It was something to which she voluntarily closed her eyes.	Она намеренно закрывала на это глаза.

During the last three months of the Warren Street connection, Hurstwood took parts of days off and hunted, tracking the business advertisements.	В последние три месяца существования бара на Уоррен-стрит Герствуд частенько отлучался с работы и рыскал по газетным объявлениям.
It was a more or less depressing business, wholly because of the thought that he must soon get something or he would begin to live on the few hundred dollars he was saving, and then he would have nothing to invest - he would have to hire out as a clerk.	Это были безрадостные поиски. Нужно было что-то найти - и как можно скорее, иначе придется тратить на жизнь те последние несколько сот долларов, которые останутся после закрытия бара. А тогда уже нечего будет вкладывать в дело и придется искать службу.
Everything he discovered in his line advertised as an opportunity, was either too expensive or too wretched for him.	Все, что в газетах попадалось по части баров, было либо слишком дорого, либо слишком уж мизерно.
Besides, winter was coming, the papers were announcing hardships, and there was a general feeling of hard times in the air, or, at least, he thought so.	Надвигалась зима, газеты предвещали застой в делах, и, судя по общему настроению, наступали трудные времена.
In his worry, other people's worries became apparent.	Терзаемый заботами, Герствуд стал замечать и чужие невзгоды.
No item about a firm failing, a family starving, or a man dying upon the streets, supposedly of starvation, but arrested his eye as he scanned the morning papers.	Сообщения о том, что обанкротилась такая-то фирма, что там-то обнаружили голодающую семью или подняли на улице человека, умиравшего от истощения, - все это останавливало теперь внимание Герствуда, когда он пробегал глазами утренние газеты.
Once the "World" came out with a flaring announcement about	Газета "Уорлд" выступила однажды с сенсационным известием:
"80,000 people out of employment in New York this winter," which struck as a knife at his heart.	"Зимою в Нью-Йорке будет восемьдесят тысяч безработных". Герствуда как ножом по сердцу полоснули эти слова.
"Eighty thousand!" he thought.	"Восемьдесят тысяч! - думал он.
"What an awful thing that is."	- Какой ужас!"
This was new reasoning for Hurstwood.	Для Г ерствуда такие мысли были весьма необычны.
In the old days the world had seemed to be getting along well enough.	В дни его преуспеяния все в мире шло как будто благополучно.
He had been wont to see similar things in the "Daily News," in Chicago, but they did not hold his attention.	Подобные сообщения ему случалось видеть и на столбцах чикагской "Дейли ньюс", но он никогда не обращал на них внимания.
Now, these things were like grey clouds hovering along the horizon of a clear day.	Теперь же эти вести казались ему серыми тучами, обложившими в ясную погоду горизонт.
They threatened to cover and obscure his life with chilly greyness.	Они грозили закрыть собою все небо и омрачить дальнейшую жизнь Герствуда.
He tried to shake them off, to forget and brace up. Sometimes he said to himself, mentally:	Чтобы сколько-нибудь подбодрить себя, он порою мысленно восклицал:
"What's the use worrying?	"Э, зачем так тревожиться?
I'm not out yet. I've got six weeks more.	Ведь я еще не вышел из игры, у меня еще полтора месяца впереди!

Even if worst comes to worst, I've got enough to live on for six months."	А на худой конец сбережений все же хватит на полгода".
Curiously, as he troubled over his future, his thoughts occasionally reverted to his wife and family.	Как ни странно, но сейчас, преисполненный тревоги за будущее, Г ерствуд часто возвращался в думах к жене и детям.
He had avoided such thoughts for the first three years as much as possible.	В первые три года он по возможности избегал этих мыслей.
He hated her, and he could get along without her.	Он ненавидел миссис Г ерствуд и отлично обходился без нее.
Let her go.	Да ну ее!
He would do well enough.	Он еще выбьется на дорогу!
Now, however, when he was not doing well enough, he began to wonder what she was doing, how his children were getting along.	Но теперь, когда фортуна повернулась к нему спиной, он все чаще и чаще стал задумываться над тем, что поделывает жена, как живут его сын и дочь.
He could see them living as nicely as ever, occupying the comfortable house and using his property.	Им-то, наверное, так же хорошо, как и раньше. Вероятно, они занимают тот же уютный дом и пользуются его, Герствуда, добром!
"By George! it's a shame they should have it all," he vaguely thought to himself on several occasions.	"Черт возьми! Ну разве не возмутительно, что все досталось им? - часто негодовал он.
"I didn't do anything."	- Что же такое я сделал в конце концов?"
As he looked back now and analysed the situation which led up to his taking the money, he began mildly to justify himself.	Оглядываясь на прошлое и разбираясь в событиях, которые привели его к похищению денег, Г ерствуд теперь находил для себя смягчающие обстоятельства.
What had he done - what in the world - that should bar him out this way and heap such difficulties upon him?	Что он сделал особенного? Почему он оказался выброшенным за борт? Откуда все эти напасти?
It seemed only yesterday to him since he was comfortable and well-to-do.	Казалось, только вчера он был состоятельным человеком и жил в полном комфорте.
But now it was all wrested from him.	И вдруг у него все вырвали из рук.
"She didn't deserve what she got out of me, that is sure.	"Уж она-то, во всяком случае, не заслужила того добра, что ей досталось от меня! - думал он, вспоминая про жену.
I didn't do so much, if everybody could just know."	- Если бы люди знали правду, все единодушно решили бы, что я ничего особенного не сделал".
There was no thought that the facts ought to be advertised.	Из этого вовсе не следует, что у Герствуда было желание изложить кому-нибудь все факты.
It was only a mental justification he was seeking from himself - something that would enable him to bear his state as a righteous man.	Это было лишь стремлением морально оправдать себя в собственных глазах. В борьбе с надвигавшейся нуждой ему необходимо было сознавать себя честным человеком.

One afternoon, five weeks before the Warren Street place closed up, he left the saloon to visit three or four places he saw advertised in the	Однажды под вечер, недель за пять до закрытия бара на Уоррен-стрит, Герствуд отправился по трем или четырем объявлениям, которые он нашел в
"Herald."	"Геральде".
One was down in Gold Street, and he visited that, but did not enter.	Один бар находился на Голд-стрит. Герствуд доехал до этого места, но даже не вошел внутрь.
It was such a cheap looking place he felt that he could not abide it.	Это был простой кабак, до того жалкий, что ему стало противно.
Another was on the Bowery, which he knew contained many showy resorts.	В другом месте, на Бауэри, он нашел красиво обставленный бар.
It was near Grand Street, and turned out to be very handsomely fitted up.	Здесь, неподалеку от Грэнд-стрит, был расположен целый ряд подобных заведений.
He talked around about investments for fully three-quarters of an hour with the proprietor, who maintained that his health was poor, and that was the reason he wished a partner.	Три четверти часа Герствуд беседовал о своем вступлении в товарищество с владельцем бара, который утверждал, что решил взять компаньона только из-за слабого здоровья.
"Well, now, just how much money would it take to buy a half interest here?" said Hurstwood, who saw seven hundred dollars as his limit.	- Сколько же потребуется денег, чтобы приобрести половинную долю? - спросил Герствуд. Он прекрасно знал, что располагает самое большее семьюстами долларами.
"Three thousand," said the man.	-Три тысячи, - последовал ответ.
Hurstwood's jaw fell.	Лицо Герствуда вытянулось.
"Cash?" he said.	- Наличными? - спросил он.
"Cash."	- Наличными.
He tried to put on an air of deliberation, as one who might really buy; but his eyes showed gloom.	Г ерствуд сделал вид, будто размышляет над выгодностью предложения и, возможно, еще согласится, но во взгляде его сквозило уныние.
He wound up by saying he would think it over, and came away.	Он поспешил закончить разговор, сказав, что еще подумает, и тотчас же ушел.
The man he had been talking to sensed his condition in a vague way.	Владелец бара более или менее разгадал его мысли.
"I don't think he wants to buy," he said to himself.	"Едва ли это серьезный покупатель, - сказал он себе.
"He doesn't talk right."	- Что-то он не так разговаривает".
The afternoon was as grey as lead and cold.	День был свинцово-серый и холодный.
It was blowing up a disagreeable winter wind.	Пронизывающий ветер напоминал о близости зимы.
He visited a place far up on the east side, near Sixty-ninth Street, and it was five o'clock, and growing dim, when he reached there.	Г ерствуд направился еще в одно место, близ Шестьдесят девятой улицы. Было уже пять часов, когда он прибыл туда. Сумерки быстро сгущались.
A portly German kept this place.	Владельцем бара оказался толстый немец.

"How about this ad of yours?" asked Hurstwood, who rather objected to the looks of the place.	- Я к вам по поводу вашего объявления в газете, -сказал Г ерствуд, которому не понравились ни бар, ни его хозяин.
"Oh, dat iss all over," said the German.	- Уже все! - ответил немец.
"I vill not sell now."	- Я решил не продавать.
"Oh, is that so?"	- Вот как? - удивился Герствуд.
"Yes; dere is nothing to dat.	- Да, и кончен разговор.
It iss all over."	Уже все.
"Very well," said Hurstwood, turning around. The German paid no more attention to him, and it made him angry.	Немец больше не обращал на него внимания, и Герствуд обозлился. -Ладно! - отозвался Герствуд, поворачиваясь к двери.
"The crazy ass!" he said to himself.	- Проклятый осел! - процедил он сквозь зубы.
"What does he want to advertise for?"	- На кой же черт помещает он объявления в газете?
Wholly depressed, he started for Thirteenth Street.	Крайне угнетенный, направился он домой, на Тринадцатую улицу.
The flat had only a light in the kitchen, where Carrie was working.	Керри хлопотала на кухне, и только там горел свет.
He struck a match and, lighting the gas, sat down in the dining-room without even greeting her.	Герствуд чиркнул спичкой, зажег газ и уселся в столовой, даже не поздоровавшись с Керри.
She came to the door and looked in.	Она подошла к двери и заглянула в комнату.
"It's you, is it?" she said, and went back.	- Это ты, Джордж? - спросила она.
"Yes," he said, without even looking up from the evening paper he had bought.	- Да, я, - отозвался Г ерствуд, не поднимая глаз от вечерней газеты, которую он купил по дороге.
Carrie saw things were wrong with him.	Керри поняла, что с ним творится что-то неладное.
He was not so handsome when gloomy. The lines at the sides of the eyes were deepened. Naturally dark of skin, gloom made him look slightly sinister.	В угрюмом настроении Герствуд был далеко не красив: морщинки возле глаз обозначались резче, а смуглая кожа принимала какой-то нездоровый сероватый цвет.
He was quite a disagreeable figure.	Вид у него в такие минуты был непривлекательный.
Carrie set the table and brought in the meal.	Керри накрыла на стол и поставила еду.
"Dinner's ready," she said, passing him for something.	- Обед готов, - заметила она, проходя мимо Герствуда.
He did not answer, reading on.	Он ничего не ответил и продолжал читать.
She came in and sat down at her place, feeling exceedingly wretched.	Керри села за стол на свое место, чувствуя себя глубоко несчастной.
"Won't you eat now?" she asked.	-Ты разве не будешь есть? - спросила она.
He folded his paper and drew near, silence holding for a time, except for the "Pass me's."	Герствуд сложил газету и перешел к столу. Молчание лишь изредка прерывалось отрывистыми "передай, пожалуйста...".

"It's been gloomy today, hasn't it?" ventured Carrie, after a time.	- Сегодня, кажется, очень скверная погода? -заметила через некоторое время Керри.
"Yes," he said.	- Да, - ответил Герствуд.
He only picked at his food.	Он только ковырял вилкой еду.
"Are you still sure to close up?" said Carrie, venturing to take up the subject which they had discussed often enough.	- Ты все еще думаешь, что бар придется закрыть? - спросила Керри, пытаясь навести разговор на тему, часто обсуждавшуюся за столом.
"Of course we are," he said, with the slightest modification of sharpness.	-Не думаю, а знаю!- бросил он с ноткой раздражения в голосе.
This retort angered Carrie.	Его ответ рассердил Керри.
She had had a dreary day of it herself.	У нее и без того был невеселый день.
"You needn't talk like that," she said.	- Ты мог бы и не говорить со мной таким тоном, -сказала она.
"Oh!" he exclaimed, pushing back from the table, as if to say more, but letting it go at that. Then he picked up his paper.	- Ох! - вырвалось у Герствуда. Он отодвинулся вместе со стулом от стола, собираясь, видимо, что-то добавить, но промолчал и снова принялся за газету.
Carrie left her seat, containing herself with difficulty.	Керри поднялась, с трудом сдерживая себя.
He saw she was hurt.	Герствуд понял, что она обиделась.
"Don't go 'way," he said, as she started back into the kitchen.	- Не уходи, Керри! - сказал он, видя, что она направляется в кухню.
"Eat your dinner."	- Доешь хотя бы.
She passed, not answering.	Керри, ничего не ответив, прошла мимо него.
He looked at the paper a few moments, and then rose up and put on his coat.	Герствуд еще некоторое время почитал газету, потом поднялся и стал надевать пальто.
"I'm going downtown, Carrie," he said, coming out.	- Я немного пройдусь, Керри, - сказал он, заходя на кухню.
"I'm out of sorts to-night."	- Мне что-то не по себе.
She did not answer.	Керри молчала.
"Don't be angry," he said.	- Не сердись, - продолжал Герствуд.
"It will be all right to morrow."	- Завтра опять все будет хорошо.
He looked at her, but she paid no attention to him, working at her dishes.	Он смотрел на нее, но она мыла посуду, не обращая на мужа ни малейшего внимания.
"Good-bye!" he said finally, and went out.	- До свиданья, - сказал он, наконец, и вышел.
This was the first strong result of the situation between them, but with the nearing of the last day of the business the gloom became almost a permanent thing.	В этой стычке впервые обнаружились их натянутые отношения, а по мере того как близился день закрытия бара, настроение в доме становилось все более и более мрачным.
Hurstwood could not conceal his feelings about the matter. Carrie could not help wondering where she was drifting.	Герствуд не в силах был скрывать то, что в нем происходило, а Керри непрестанно спрашивала себя, куда это все ее приведет.

It got so that they talked even less than usual, and yet it was not Hurstwood who felt any objection to Carrie. It was Carrie who shied away from him.	Дошло до того, что они почти перестали разговаривать друг с другом, причем не Герствуд чуждался Керри, а, напротив, она сама сторонилась его.
This he noticed.	И Герствуд заметил это.
It aroused an objection to her becoming indifferent to him.	Его возмущало, что она с таким равнодушием стала относиться к нему.
He made the possibility of friendly intercourse almost a giant task, and then noticed with discontent that Carrie added to it by her manner and made it more impossible.	Он прилагал все усилия к тому, чтобы сохранить дружеские отношения, - как ни трудно это ему давалось при таких обстоятельствах, - но затем с горечью убедился, что Керри своим поведением сводит на нет все его старания.
At last the final day came.	Наконец приблизился последний день.
When it actually arrived, Hurstwood, who had got his mind into such a state where a thunderclap and raging storm would have seemed highly appropriate, was rather relieved to find that it was a plain, ordinary day. The sun shone, the temperature was pleasant.	Когда он настал, Г ерствуд, который довел себя до такого состояния, что ожидал бури, грома и молний, с облегчением убедился, что этот день ничем не отличается от всякого другого, а в небе даже сияет солнце, и погода довольно теплая.
He felt, as he came to the breakfast table, that it wasn't so terrible, after all.	Выходя в это утро к завтраку, он подумал, что в конце концов дело обстоит не так скверно, как ему кажется.
"Well," he said to Carrie, "today's my last day on earth."	- Ну, сегодня мой последний день на земле, -сказал он, обращаясь к Керри.
Carrie smiled in answer to his humour.	Та улыбнулась этой шутке.
Hurstwood glanced over his paper rather gayly.	Г ерствуд в довольно веселом настроении стал просматривать газету.
He seemed to have lost a load.	Ему казалось, что с его плеч свалился тяжелый груз.
"I'll go down for a little while," he said after breakfast, "and then I'll look around.	- Я схожу на несколько минут в бар, а потом пущусь в поиски, - сказал он, покончив с едой.
To-morrow I'll spend the whole day looking about.	- Завтра я буду искать целый день.
I think I can get something, now this thing's off my hands."	Теперь, когда у меня больше свободного времени, мне кажется, легче будет что-нибудь найти.
He went out smiling and visited the place.	С улыбкой вышел он из дому и отправился в бар на Уоррен-стрит.
Shaughnessy was there. They had made all arrangements to share according to their interests.	Шонеси был уже там, и компаньоны поделили общее имущество пропорционально своим долям.
When, however, he had been there several hours, gone out three more, and returned, his elation had departed.	Герствуд провел в баре несколько часов, часа на три он выходил куда-то, и когда вернулся, от прежнего приподнятого настроения не осталось и следа.
As much as he had objected to the place, now that it was no longer to exist, he felt sorry.	Бар порядком опротивел ему, но теперь, когда он прекращал свое существование, Г ерствуд искренне жалел об этом.

He wished that things were different.	Ему было грустно, что дело приняло такой оборот.
Shaughnessy was coolly businesslike.	Шонеси держал себя холодно и деловито.
"Well," he said at five o'clock, "we might as well count the change and divide."	Когда пробило пять часов, он заметил: - Ну вот, я думаю, нам пора подсчитать кассу и поделить выручку.
They did so.	Так они и сделали.
The fixtures had already been sold and the sum divided.	Обстановка бара была уже распродана раньше, и вырученная за нее сумма поделена между компаньонами.
"Good-night," said Hurstwood at the final moment, in a last effort to be genial.	-Ну, будьте здоровы! - сказал, наконец, Герствуд, делая над собой усилие, чтобы в последнюю минуту сохранить вежливость.
"So long," said Shaughnessy, scarcely deigning a notice.	- Прощайте, - ответил Шонеси, не удостоив его даже взглядом.
Thus the Warren Street arrangement was permanently concluded.	Так прекратил свое существование бар на Уоррен-стрит.
Carrie had prepared a good dinner at the flat, but after his ride up, Hurstwood was in a solemn and reflective mood.	Керри приготовила хороший обед, но Герствуд вернулся домой задумчивый и угрюмый.
"Well?" said Carrie, inquisitively.	- Ну? - пытливо взглянула на него Керри.
"I'm out of that," he answered, taking off his coat.	- Все кончено, - сказал Герствуд, снимая пальто.
As she looked at him, she wondered what his financial state was now.	Глядя на него, она старалась угадать, каковы же его денежные дела.
They ate and talked a little.	Приступили к обеду, за которым они почти не разговаривали.
"Will you have enough to buy in anywhere else?" asked Carrie.	- А у тебя хватит денег, чтобы приобрести долю где-нибудь в другом месте? - спросила Керри.
"No," he said.	- Нет, - ответил Герствуд.
"I'll have to get something else and save up."	- Придется пока заняться чем-нибудь другим и скопить немного.
"It would be nice if you could get some place," said Carrie, prompted by anxiety and hope.	- Было бы очень хорошо, если бы тебе удалось найти службу, - сказала Керри, подстрекаемая тревогой и надеждой.
"I guess I will," he said reflectively.	- Надеюсь, что найду, - задумчиво проговорил Герствуд.
For some days thereafter he put on his overcoat regularly in the morning and sallied forth.	Несколько дней после этого Г ерствуд каждое утро надевал пальто и уходил из дому.
On these ventures he first consoled himself with the thought that with the seven hundred dollars he had he could still make some advantageous arrangement.	Во время поисков он вначале утешал себя мыслью, что с семьюстами долларов в кармане он может найти что-нибудь подходящее.

He thought about going to some brewery, which, as he knew, frequently controlled saloons which they leased, and get them to help him.	Он подумал было обратиться на какой-нибудь пивоваренный завод и заручиться там поддержкой: он знал, что такие заводы часто сдают в аренду пивные, сохраняя в своих руках контроль над ними.
Then he remembered that he would have to pay out several hundred any way for fixtures and that he would have nothing left for his monthly expenses.	Но потом сообразил, что в таком случае пришлось бы истратить несколько сот долларов на обстановку, и тогда у него не осталось бы ничего на текущие расходы.
It was costing him nearly eighty dollars a month to live.	На жизнь уходило около восьмидесяти долларов в месяц.
"No," he said, in his sanest moments, "I can't do it.	- Нет, - решал он в минуты просветления, - из этого ничего не выйдет.
I'll get something else and save up."	Я должен поступить на работу и скопить денег.
This getting-something proposition complicated itself the moment he began to think of what it was he wanted to do.	Проблема достать работу казалась ему тем сложнее, чем больше он думал над нею.
Manage a place?	Искать место управляющего баром?
Where should he get such a position?	Но где же он найдет это место?
The papers contained no requests for managers.	По газетным объявлениям никто не искал управляющих.
Such positions, he knew well enough, were either secured by long years of service or were bought with a half or third interest.	Только долголетней службой или же купив половину или треть пая, можно было добиться такого места.
Into a place important enough to need such a manager he had not money enough to buy.	Но денег на то, чтобы купить себе долю в совладении баром, который нуждался бы в особом управляющем, у него было слишком мало.
Nevertheless, he started out.	Тем не менее Герствуд приступил к поискам.
His clothes were very good and his appearance still excellent, but it involved the trouble of deluding.	Одет он был все еще хорошо, внешность у него была импонирующая, и она вводила людей в заблуждение.
People, looking at him, imagined instantly that a man of his age, stout and well dressed, must be well off. He appeared a comfortable owner of something, a man from whom the common run of mortals could well expect gratuities.	При виде этого холеного, полного, уже не молодого джентльмена каждый думал, что это, должно быть, вполне обеспеченный человек, от которого простому смертному может что-нибудь перепасть.
Being now forty-three years of age, and comfortably built, walking was not easy.	Герствуду исполнилось сорок три года, он слегка располнел, и много ходить ему было не так-то легко.
He had not been used to exercise for many years.	Он уже несколько лет не занимался никакими физическими упражнениями.
His legs tired, his shoulders ached, and his feet pained him at the close of the day, even when he took street cars in almost every direction.	Ноги у него уставали, плечи ныли, ступни к концу дня горели, хотя он везде, где можно, пользовался трамваем.
The mere getting up and down, if long continued, produced this result.	Вставать и садиться без конца и то было утомительно.

The fact that people took him to be better off than he was, he well understood.	От него не укрылось, что люди принимают его за человека состоятельного.
It was so painfully clear to him that it retarded his search.	Ему было ясно, что это только затрудняет его поиски.
Not that he wished to be less well-appearing, but that he was ashamed to belie his appearance by incongruous appeals. So he hesitated, wondering what to do.	Конечно, он не жалел о том, что у него такой представительный вид, но ему было стыдно, что эта внешность так не соответствует его положению.
He thought of the hotels, but instantly he remembered that he had had no experience as a clerk, and, what was more important, no acquaintances or friends in that line to whom he could go.	Подумал он и об отелях, но тотчас же вспомнил, что у него нет никакого опыта в этой области и, что еще важнее, друзей, к которым он мог бы обратиться.
He did know some hotel owners in several cities, including New York, but they knew of his dealings with Fitzgerald and Moy.	Правда, у него были знакомые владельцы крупных отелей в разных концах Соединенных Штатов, включая и Нью-Йорк, но они знали о том, что произошло у Фицджеральда и Моя.
He could not apply to them.	Он не мог пойти к ним.
He thought of other lines suggested by large buildings or businesses which he knew of - wholesale groceries, hardware, insurance concerns, and the like - but he had had no experience.	Что же касается какой-либо другой работы - в оптово-бакалейной или москательной торговле, в страховых обществах и так далее, - то опять-таки у него не было опыта.
How to go about getting anything was a bitter thought. Would he have to go personally and ask; wait outside an office door, and, then, distinguished and affluent looking, announce that he was looking for something to do? He strained painfully at the thought. No, he could not do that.	Идти куда-то и просить работы, дожидаться очереди в приемных, а потом ему, элегантному и солидному, признаться, что он ищет место, - нет, это невозможно. Его передергивало при одной мысли об этом.
He really strolled about, thinking, and then, the weather being cold, stepped into a hotel.	Бесцельно слонялся Г ерствуд по городу, а так как настали холода, то как-то раз он зашел в вестибюль крупного отеля.
He knew hotels well enough to know that any decent individual was welcome to a chair in the lobby.	Он знал, что всякий, кто прилично одет, может сколько угодно сидеть в мягких креслах вестибюлей.
This was in the Broadway Central, which was then one of the most important hotels in the city.	Отель "Бродвей-Сентрал" был одним из лучших в Нью-Йорке.
Taking a chair here was a painful thing to him.	С мучительным чувством Герствуд опустился в кресло.
To think he should come to this!	Подумать только, что он дошел до этого!
He had heard loungers about hotels called chairwarmers.	В свое время он слышал, как бездельников, торчащих весь день в вестибюлях отелей, называют "грелками для кресел".
He had called them that himself in his day.	И он так называл их в свое время.
But here he was, despite the possibility of meeting some one who knew him, shielding himself from cold and the weariness of the streets in a hotel lobby.	А теперь сам сидит здесь, несмотря на опасность встречи с кем-нибудь из старых знакомых, сидит, спасаясь от холода и усталости!
"I can't do this way," he said to himself.	"Нет, так не годится! - сказал он себе.

"There's no use of my starting out mornings without first thinking up some place to go.	- Какой смысл уходить по утрам из дому, не подумав заранее, куда идти?
I'll think of some places and then look them up."	Нужно сперва наметить определенные места и наведаться туда".
It occurred to him that the positions of bartenders were sometimes open, but he put this out of his mind.	Ему пришло в голову, что он мог бы, пожалуй, найти место буфетчика в баре. Такие вакансии нередко попадаются. Но Герствуд поспешил отогнать от себя эту мысль.
Bartender - he, the ex-manager!	Буфетчиком! Он, бывший управляющий баром!
It grew awfully dull sitting in the hotel lobby, and so at four he went home.	Ему надоело сидеть в вестибюле отеля, и около четырех часов он отправился домой.
He tried to put on a business air as he went in, but it was a feeble imitation.	Входя в квартиру, Герствуд постарался придать себе деловой вид, но это была довольно жалкая попытка.
The rocking chair in the dining-room was comfortable.	Качалка в столовой так и манила к себе.
He sank into it gladly, with several papers he had bought, and began to read.	Он тотчас опустился в нее с несколькими газетами, которые захватил по дороге, и погрузился в чтение.
As she was going through the room to begin preparing dinner, Carrie said:	Керри, занятая приготовлением обеда, проходя мимо Герствуда, заметила вскользь:
"The man was here for the rent today."	- Сегодня приходили за квартирной платой.
"Oh, was he?" said Hurstwood.	- Вот как, - отозвался Герствуд.
The least wrinkle crept into his brow as he remembered that this was February 2d, the time the man always called.	На лбу у него залегла маленькая морщинка: он вспомнил, что сегодня второе февраля и, значит, пора вносить квартирную плату.
He fished down in his pocket for his purse, getting the first taste of paying out when nothing is coming in.	Герствуд опустил руку в карман за кошельком и впервые познал, что такое необходимость платить, когда нет никаких видов на будущее.
He looked at the fat, green roll as a sick man looks at the one possible saving cure.	Он посмотрел на пачку зеленых ассигнаций, как смотрит больной на единственное лекарство, еще способное спасти его.
Then he counted off twenty-eight dollars.	Потом медленно отсчитал двадцать восемь долларов.
"Here you are," he said to Carrie, when she came through again.	- Вот возьми! - сказал он, подавая деньги Керри, когда та снова прошла мимо.
He buried himself in his papers and read.	Он уткнулся в газеты и продолжал читать.
Oh, the rest of it - the relief from walking and thinking!	О, какое это облегчение, какой отдых после долгих скитаний и тяжких дум!
What Lethean waters were these floods of telegraphed intelligence!	Потоки телеграфной информации были для него водами Леты.
He forgot his troubles, in part.	Они помогали ему хоть отчасти забыть о своих тревогах.

Here was a young, handsome woman, if you might believe the newspaper drawing, suing a rich, fat, candy-making husband in Brooklyn for divorce.	Вот молодая женщина, красивая, если верить газетному портрету, подала в суд, требуя развода у своего богатого толстого мужа, владельца шоколадной фабрики в Бруклине.
Here was another item detailing the wrecking of a vessel in ice and snow off Prince's Bay on Staten Island.	Вот другая заметка - об аварии судна среди льдов Принцева залива.
A long, bright column told of the doings in the theatrical world - the plays produced, the actors appearing, the managers making announcements. Fannie Davenport was just opening at the Fifth Avenue.	Вот пространный и живой отдел новостей театрального мира: рецензии на состоявшиеся спектакли, отзывы о новых актерах, сообщения режиссеров о намеченных постановках... У Фанни Дэйвенпорт будет свой театр на Пятой авеню.
Daly was producing	Августин Дэйли ставит
"King Lear."	"Короля Лира".
He read of the early departure for the season of a party composed of the Vanderbilts and their friends for Florida.	Герствуд прочел о том, что Вандербильты со своими друзьями отправляются во Флориду, открывая тем самым весенний сезон.
An interesting shooting affray was on in the mountains of Kentucky.	В горах Кентукки произошла перестрелка между местными жителями.
So he read, read, read, rocking in the warm room near the radiator and waiting for dinner to be served.	И Герствуд все читал и читал, покачиваясь в качалке возле радиатора и дожидаясь обеда.
Chapter XXXV	35.
The Passing of Effort - The Visage of Care	Усилия слабеют. Лицом к лицу с заботой
The next morning he looked over the papers and waded through a long list of advertisements, making a few notes.	Утром Герствуд просмотрел газеты, внимательно проштудировал объявления торговых фирм и сделал несколько отметок у себя в записной книжке.
Then he turned to the male-help-wanted column, but with disagreeable feelings.	Затем он принялся за отдел "Спрос на мужскую рабочую силу", но с весьма и весьма неприятным чувством.
The day was before him - a long day in which to discover something - and this was how he must begin to discover.	К его услугам был целый день, очень долгий день, в течение которого можно было что-нибудь найти, и газета должна в этом помочь.
He scanned the long column, which mostly concerned bakers, bushelmen, cooks, compositors, drivers, and the like, finding two things only which arrested his eye.	Он пробегал глазами длинные столбцы объявлений, где главным образом упоминались пекари, грузчики, повара, наборщики, возчики и так далее.
One was a cashier wanted in a wholesale furniture house, and the other a salesman for a whiskey house.	Только два объявления показались ему более или менее интересными: требовались кассир для мебельного магазина и агент для фирмы, производящей виски.
He had never thought of the latter. At once he decided to look that up.	О таких фирмах он почему-то раньше не подумал и теперь решил тотчас же наведаться по указанному адресу.
The firm in question was Alsbery & Co., whiskey brokers.	Фирма, о которой шла речь, называлась "Олсбери и ^. Производство виски".

He was admitted almost at once to the manager on his appearance.	Герствуда тотчас же провели к управляющему конторой.
"Good-morning, sir," said the latter, thinking at first that he was encountering one of his out-of-town customers.	-Доброе утро, сэр!- приветствовал его тот, предполагая, что перед ним иногородний заказчик.
"Good-morning," said Hurstwood.	- Доброе утро! - ответил Герствуд.
"You advertised, I believe, for a salesman?"	- Если я не ошибаюсь, вы давали объявление, что вам требуется агент.
"Oh," said the man, showing plainly the enlightenment which had come to him.	- А! - вырвалось у управляющего, который только сейчас понял, в чем дело.
"Yes. Yes, I did."	- Да, да, мы давали такое объявление.
"I thought I'd drop in," said Hurstwood, with dignity. "I've had some experience in that line myself."	- Я решил зайти к вам, - с достоинством продолжал Герствуд, - так как у меня есть некоторый опыт работы в этой отрасли.
"Oh, have you?" said the man.	-Гм. Вот как? - промычал управляющий.
"What experience have you had?"	- А какой у вас опыт, разрешите узнать?
"Well, I've managed several liquor houses in my time. Recently I owned a third-interest in a saloon at Warren and Hudson streets."	- Я, видите ли, управлял раньше крупным баром, а в последнее время был владельцем бара на углу Уоррен и Гудзон-стрит.
"I see," said the man.	- Так, так, - произнес управляющий.
Hurstwood ceased, waiting for some suggestion.	Герствуд молчал и дожидался ответа.
"We did want a salesman," said the man. "I don't know as it's anything you'd care to take hold of, though."	- Да, нам нужен агент, но я не думаю, чтобы наше предложение могло заинтересовать вас.
"I see," said Hurstwood.	- Я понимаю, - сказал Герствуд.
"Well, I'm in no position to choose, just at present.	- Но, видите ли, сейчас мне не приходится выбирать.
If it were open, I should be glad to get it."	И если место свободно, я охотно возьму его.
The man did not take kindly at all to his "No position to choose."	Управляющий фирмой не слишком тепло отнесся к этому "мне не приходится выбирать".
He wanted some one who wasn't thinking of a choice or something better. Especially not an old man.	Ему нужен был человек, который не стал бы думать о выборе или о чем-то лучшем, а главное, не такой пожилой.
He wanted some one young, active, and glad to work actively for a moderate sum.	Он имел в виду какого-нибудь молодого, расторопного юношу, который рад был бы усердно работать за самое скромное вознаграждение.
Hurstwood did not please him at all.	Герствуд совсем не понравился ему.
He had more of an air than his employers.	У него был более важный вид, чем у самих владельцев фирмы.
"Well," he said in answer, "we'd be glad to consider your application.	- Что ж, - заявил управляющий, - мы с удовольствием обсудим вашу кандидатуру.

We shan't decide for a few days yet.	Окончательно мы решим лишь через несколько дней.
Suppose you send us your references."	А пока что я предложил бы вам предоставить нам рекомендации.
"I will," said Hurstwood.	- Хорошо, - согласился Герствуд.
He nodded good-morning and came away.	Кивнув на прощанье, он вышел из кабинета управляющего.
At the corner he looked at the furniture company's address, and saw that it was in West Twenty-third Street.	Дойдя до угла, он заглянул в записную книжку, где у него был записан адрес мебельной фирмы.
Accordingly, he went up there. The place was not large enough, however.	Это оказалось на Двадцать третьей улице, и Герствуд немедленно отправился туда.
It looked moderate, the men in it idle and small salaried.	Фирма была маленькая, контора неказистая, служащие сидели без дела и, судя по всему, получали ничтожное жалованье.
He walked by, glancing in, and then decided not to go in there.	Г ерствуд посмотрел в окно и прошел мимо, решив, что сюда обращаться не стоит.
"They want a girl, probably, at ten a week," he said.	"Наверно, им нужна барышня, которой будут платить долларов десять в неделю", - подумал он.
At one o'clock he thought of eating, and went to a restaurant in Madison Square.	В час дня он вспомнил, что не ел с утра, и зашел в ресторан на Медисон-сквер.
There he pondered over places which he might lookup.	Там он принялся размышлять, куда бы еще пойти в этот день.
He was tired.	Он устал.
It was blowing up grey again.	Было холодно, ветер нагнал тучи.
Across the way, through Madison Square Park, stood the great hotels, looking down upon a busy scene.	По другую сторону Медисон-сквер высились огромные отели, окна которых выходили на оживленную улицу.
He decided to go over to the lobby of one and sit a while.	Герствуд решил зайти в один из этих отелей и посидеть в вестибюле.
It was warm in there and bright.	Там было тепло и светло.
He had seen no one he knew at the Broadway Central.	Накануне он был в отеле "Бродвей-Сентрал" и не встретил там никого из знакомых.
In all likelihood he would encounter no one here.	Он надеялся, что и здесь никого не встретит.
Finding a seat on one of the red plush divans close to the great windows which look out on Broadway's busy rout, he sat musing.	Найдя свободное место на одном из красивых плюшевых диванов, у окна, выходившего на кипевший жизнью Бродвей, Г ерствуд сел и задумался.
His state did not seem so bad in here.	И снова положение показалось ему не таким уж безнадежным.
Sitting still and looking out, he could take some slight consolation in the few hundred dollars he had in his purse.	Удобно сидя на диване и глядя на улицу, он находил утешение в тех нескольких сотнях долларов, которые еще оставались у него в бумажнике.

He could forget, in a measure, the weariness of the street and his tiresome searches.	Здесь, в вестибюле роскошного отеля, можно было на время забыть об утомительных поисках и-негостеприимных улицах.
Still, it was only escape from a severe to a less severe state.	Но, конечно, это было лишь бегством от более тяжелого к менее тяжелому.
He was still gloomy and disheartened.	Тяжесть на душе и отчаяние не проходили.
There, minutes seemed to go very slowly.	Медленно тянулись минуты.
An hour was a long, long time in passing.	Час казался бесконечно долгим.
It was filled for him with observations and mental comments concerning the actual guests of the hotel, who passed in and out, and those more prosperous pedestrians whose good fortune showed in their clothes and spirits as they passed along Broadway, outside.	Г ерствуд заполнял его наблюдениями над обитателями отеля, которые то приходили, то уходили, и теми пешеходами за окном на Бродвее, чье благополучие сразу можно было угадать по их одежде и настроению.
It was nearly the first time since he had arrived in the city that his leisure afforded him ample opportunity to contemplate this spectacle.	Пожалуй, впервые в Нью-Йорке у него было достаточно досуга, чтобы созерцать все это.
Now, being, perforce, idle himself, he wondered at the activity of others.	Оставшись поневоле праздным, он с любопытством следил за деятельностью других.
How gay were the youths he saw, how pretty the women.	Как веселы эти молодые люди, и как хороши женщины!
Such fine clothes they all wore.	Как они прекрасно одеты!
They were so intent upon getting somewhere.	И у каждого, очевидно, есть какая-то цель, к которой он торопился.
He saw coquettish glances cast by magnificent girls.	Он подмечал кокетливые взгляды, которые бросали по сторонам девушки ослепительной красоты.
Ah, the money it required to train with such - how well he knew!	О, какие деньги нужны для того, чтобы поддерживать с ними знакомство! Об этом Герствуд был отлично осведомлен.
How long it had been since he had had the opportunity to do so!	Когда-то он мог себе это позволить. Как давно это было!
The clock outside registered four.	Где-то часы пробили четыре.
It was a little early, but he thought he would go back to the flat.	Рановато еще, но все же Герствуд решил идти домой.
This going back to the flat was coupled with the thought that Carrie would think he was sitting around too much if he came home early.	Возвращение на квартиру было связано с мыслью, что Керри заподозрит его в безделье, если он будет приходить чересчур рано.
He hoped he wouldn't have to, but the day hung heavily on his hands.	Он и не думал, что так скоро пойдет домой, но уж слишком томительно тянулось время.
Over there he was on his own ground.	Там, дома, он был у себя.
He could sit in his rocking-chair and read.	Он мог сидеть в качалке и читать.

This busy, distracting, suggestive scene was shut out.	Там у него перед глазами не было соблазнительной картины шумного, хлопотливого Бродвея.
He could read his papers.	Там у него были газеты.
Accordingly, he went home.	И Герствуд отправился домой.
Carrie was reading, quite alone. It was rather dark in the flat, shut in as it was.	Керри была одна; она читала при скудном свете угасавшего дня.
"You'll hurt your eyes," he said when he saw her.	-Ты испортишь себе глаза,- сказал Герствуд, увидев ее.
After taking off his coat, he felt it incumbent upon him to make some little report of his day.	Сняв пальто, он счел необходимым рассказать ей о событиях дня.
"I've been talking with a wholesale liquor company," he said.	- Я был на одном оптовом складе виски, - сказал он.
"I may go on the road."	- Возможно, что я получу там место.
"Wouldn't that be nice!" said Carrie.	- Вот было бы славно!
"It wouldn't be such a bad thing," he answered.	- Да, это было бы неплохо, - согласился с нею Герствуд.
Always from the man at the corner now he bought two papers - the	Каждый вечер, проходя мимо киоска на углу, он брал у газетчика две газеты -
"Evening World" and	"Ивнинг уорлд" и
"Evening Sun."	"Ивнинг сан".
So now he merely picked his papers up, as he came by, without stopping.	И теперь, с газетами в руках, он, не останавливаясь, прошел мимо Керри.
He drew up his chair near the radiator and lighted the gas.	Придвинув качалку поближе к батарее отопления, он зажег свет.
Then it was as the evening before.	Дальше все пошло, как накануне.
His difficulties vanished in the items he so well loved to read.	Опять его затруднения и тревоги растворились в газетных заметках, которыми он жадно упивался.
The next day was even worse than the one before, because now he could not think of where to go.	Следующий день оказался еще более тягостным, так как Герствуд не мог придумать, куда бы ему пойти.
Nothing he saw in the papers he studied - till ten o'clock - appealed to him.	Все, что он видел в отделе объявлений (а читал он их до десяти часов утра), не подходило ему.
He felt that he ought to go out, and yet he sickened at the thought.	Герствуд чувствовал, что отправиться на поиски необходимо, но уже самая мысль об этом вызывала в нем содрогание.
Where to, where to?	Куда же идти?
"You mustn't forget to leave me my money for this week," said Carrie, quietly.	- Не забудь оставить мне денег на хозяйство, -спокойно сказала Керри.
They had an arrangement by which he placed twelve dollars a week in her hands, out of which to pay current expenses.	У них было заведено, что он каждую неделю выдавал ей двенадцать долларов на хозяйство.

He heaved a little sigh as she said this, and drew out his purse.	Услышав слова Керри, Герствуд подавил легкий вздох и полез в карман за кошельком.
Again he felt the dread of the thing.	И страх снова охватил его.
Here he was taking off, taking off, and nothing coming in.	Он все черпает и черпает из своего скудного запаса, а поступлений - никаких!
"Lord!" he said, in his own thoughts, "this can't go on."	"Боже, - сказал он про себя. - Так дальше не может продолжаться".
To Carrie he said nothing whatsoever.	Однако Керри он ничего не сказал.
She could feel that her request disturbed him.	Та и сама чувствовала, что напоминание о деньгах расстроило его.
To pay her would soon become a distressing thing.	Вскоре каждый расход будет равносилен катастрофе.
"Yet, what have I got to do with it?" she thought.	"Но чем же я виновата? - со своей стороны, спрашивала она себя.
"Oh, why should I be made to worry?"	- Почему я должна так мучиться?"
Hurstwood went out and made for Broadway.	Герствуд вышел и снова направился к Бродвею.
He wanted to think up some place.	Нужно было придумать, куда идти.
Before long, though, he reached the Grand Hotel at Thirty-first Street.	Но вскоре он очутился у "Грэнд-отеля" на Тридцать первой улице.
He knew of its comfortable lobby.	В этом отеле был чрезвычайно уютный вестибюль.
He was cold after his twenty blocks' walk.	Герствуд продрог, так как прошел пешком около двадцати кварталов.
"I'll go in their barber shop and get a shave," he thought.	"Надо зайти в парикмахерскую", - решил он.
Thus he justified himself in sitting down in here after his tonsorial treatment.	Таким образом, он нашел повод посидеть здесь после бритья.
Again, time hanging heavily on his hands, he went home early, and this continued for several days, each day the need to hunt paining him, and each day disgust, depression, shamefacedness driving him into lobby idleness.	Опять время потянулось бесконечно медленно, и Герствуд рано вернулся домой. Так продолжалось несколько дней. Каждый раз его терзала мысль о необходимости искать работу, и каждый раз отвращение к этим поискам, уныние и стыд гнали его в отель, где он часами просиживал без дела.
At last three days came in which a storm prevailed, and he did not go out at all.	А потом три дня подряд свирепствовала снежная буря, и Герствуд вовсе не выходил из дому.
The snow began to fall late one afternoon. It was a regular flurry of large, soft, white flakes.	Началось с того, что однажды под вечер повалил большими рыхлыми хлопьями снег.
In the morning it was still coming down with a high wind, and the papers announced a blizzard.	Утром он все еще падал, но подул сильный ветер, и газеты предупреждали о надвигающемся буране.
From out the front windows one could see a deep, soft bedding.	Сидя в столовой у окна, Герствуд смотрел на устилавший улицу мягкий белый покров.

"I guess I'll not try to go out today," he said to Carrie at breakfast.	- Я, пожалуй, сегодня не пойду в город, - сказал он за завтраком Керри.
"It's going to be awful bad, so the papers say."	- В газетах пишут, что будет метель.
"The man hasn't brought my coal, either," said Carrie, who ordered by the bushel.	- Мне сегодня опять не привезли угля, - сказала Керри, заказывавшая топливо мешками.
"I'll go over and see about it," said Hurstwood. This was the first time he had ever suggested doing an errand, but, somehow, the wish to sit about the house prompted it as a sort of compensation for the privilege.	- Я пойду и узнаю, в чем дело, - вызвался Герствуд, впервые предлагая ей свою помощь. Его услужливость объяснялась тем, что он хотел как-то оправдать свое желание остаться дома.
All day and all night it snowed, and the city began to suffer from a general blockade of traffic.	Снег падал целые сутки, и город начал страдать от того, что почти весь транспорт вышел из строя.
Great attention was given to the details of the storm by the newspapers, which played up the distress of the poor in large type.	Газеты в ярких красках описывали безвыходное положение нью-йоркской бедноты.
Hurstwood sat and read by his radiator in the corner.	А Герствуд сидел возле теплой батареи в углу и читал.
He did not try to think about his need of work.	Он старался даже не думать о поисках работы.
This storm being so terrific, and tying up all things, robbed him of the need.	Ужасная метель, остановившая все дела, избавляла его от этой необходимости.
He made himself wholly comfortable and toasted his feet.	Уютно сидя в качалке, Герствуд грел ноги и читал.
Carrie observed his ease with some misgiving.	Его благодушие вызывало у Керри тревогу.
For all the fury of the storm she doubted his comfort.	Как бы ни был силен буран, она все же далеко не была уверена, что Г ерствуд правильно поступает, нежась в полном безделье.
He took his situation too philosophically.	Слишком философски он относится к своему положению!
Hurstwood, however, read on and on. He did not pay much attention to Carrie. She fulfilled her household duties and said little to disturb him.	А Герствуд все читал и читал, почти не обращая внимания на Керри, которая хлопотала по дому и почти не разговаривала, чтобы не беспокоить его.
The next day it was still snowing, and the next, bitter cold.	На следующий день все еще валил снег, на третий день тоже, и притом сильно похолодало.
Hurstwood took the alarm of the paper and sat still.	Считаясь с предупреждениями газет, Г ерствуд сидел дома.
Now he volunteered to do a few other little things.	Однако он вызывался теперь кой-чем помочь Керри.
One was to go to the butcher, another to the grocery.	Раз он пошел вместо нее в мясную лавку, в другой раз - в зеленную.
He really thought nothing of these little services in connection with their true significance.	Эти маленькие услуги нисколько не тяготили его.
He felt as if he were not wholly useless - indeed, in such a stress of weather, quite worth while about the house.	Они создавали у него ощущение, что он не совсем бесполезен; напротив, шутка ли - ходить по лавкам в такую погоду!

On the fourth day, however, it cleared, and he read that the storm was over.	На четвертый день прояснилось, и газеты сообщили, что буран миновал.
Now, however, he idled, thinking how sloppy the streets would be.	И все же Г ерствуд по-прежнему сидел дома, оправдываясь тем, что улицы непроходимо грязны.
It was noon before he finally abandoned his papers and got under way.	Лишь в полдень он наконец расстался с газетами и двинулся в путь.
Owing to the slightly warmer temperature the streets were bad.	Слегка потеплело, и снег на тротуарах развезло.
He went across Fourteenth Street on the car and got a transfer south on Broadway.	Г ерствуд направился к Четырнадцатой улице, сел в трамвай и взял пересадочный билет на Бродвей.
One little advertisement he had, relating to a saloon down in Pearl Street.	Он нашел в газете объявление об одном питейном заведении на Перл-стрит.
When he reached the Broadway Central, however, he changed his mind.	Однако, подъезжая к отелю "Бродвей-Сентрал", Герствуд вдруг передумал.
"What's the use?" he thought, looking out upon the slop and snow.	"Какой смысл ехать туда, - рассуждал он, глядя на снег и слякоть.
"I couldn't buy into it.	- В долю я все равно не могу вступить.
It's a thousand to one nothing comes of it.	Тысяча шансов против одного, что все это будет напрасно.
I guess I'll get off," and off he got.	Выйду, пожалуй". И вышел.
In the lobby he took a seat and waited again, wondering what he could do.	В вестибюле отеля он сел в кресло и опять задумался над тем, что бы предпринять.
While he was idly pondering, satisfied to be inside, a well-dressed man passed up the lobby, stopped, looked sharply, as if not sure of his memory, and then approached.	В то время, как Герствуд сидел, углубившись в свои мысли, довольный тем, что находится в тепле, в вестибюле показался хорошо одетый джентльмен, остановился, пристально посмотрел на Г ерствуда, точно желая проверить свою память, и подошел ближе.
Hurstwood recognised Cargill, the owner of the large stables in Chicago of the same name, whom he had last seen at Avery Hall, the night Carrie appeared there.	Г ерствуд сразу узнал Карджила, владельца больших скаковых конюшен в Чикаго. В последний раз он видел этого человека в день выступления Керри в любительском спектакле.
The remembrance of how this individual brought up his wife to shake hands on that occasion was also on the instant clear.	Он вспомнил, как этот самый Карджил вместе с женой подошел поздороваться с ним.
Hurstwood was greatly abashed.	Герствуд был чрезвычайно смущен.
His eyes expressed the difficulty he felt.	По выражению его глаз чувствовалось, что он переживает тяжелые минуты.
"Why, it's Hurstwood!" said Cargill, remembering now, and sorry that he had not recognised him quickly enough in the beginning to have avoided this meeting.	-Да ведь это Герствуд! - воскликнул Карджил. Он узнал своего бывшего приятеля, но искренне пожалел, что не узнал его раньше, ибо тогда мог бы избежать неприятной встречи.
"Yes," said Hurstwood.	- Да, это я, - сказал Герствуд.
"How are you?"	- Как поживаете?

"Very well," said Cargill, troubled for something to talk about.	- Очень хорошо, - ответил Карджил, стараясь придумать, о чем бы заговорить.
"Stopping here?"	- Вы остановились в этом отеле?
"No," said Hurstwood, "just keeping an appointment."	- Нет, я только назначил здесь свидание одному человеку.
"I knew you had left Chicago.	- Я слышал, что вы покинули Чикаго.
I was wondering what had become of you."	Я все удивлялся, куда это вы пропали.
"Oh, I'm here now," answered Hurstwood, anxious to get away.	- О, я уже давно живу здесь, - ответил Г ерствуд, думая лишь о том, как бы поскорее отделаться от своего собеседника.
"Doing well, I suppose?"	- Дела идут хорошо, надеюсь?
"Excellent."	- Прекрасно.
"Glad to hear it."	- Очень рад слышать, - сказал Карджил.
They looked at one another, rather embarrassed.	Несколько секунд они смущенно разглядывали друг друга.
"Well, I have an engagement with a friend upstairs. I'll leave you.	- Ну, я пойду наверх. Меня там ждут, - сказал наконец Карджил.
So long."	- Будьте здоровы!
Hurstwood nodded his head.	Герствуд кивнул на прощание.
"Damn it all," he murmured, turning toward the door.	- Проклятие! - пробормотал он, направляясь к двери.
"I knew that would happen."	- Я так и знал, что это случится!
He walked several blocks up the street.	Г ерствуд прошел несколько кварталов и посмотрел на часы.
His watch only registered 1.30.	Было только еще половина второго.
He tried to think of some place to go or something to do.	Он старался придумать, куда бы пойти, где бы еще поискать работы.
The day was so bad he wanted only to be inside.	Погода была скверная, и Г ерствуду хотелось поскорее очутиться дома.
Finally his feet began to feel wet and cold, and he boarded a car. This took him to Fifty-ninth Street, which was as good as anywhere else.	Наконец, почувствовав, что ноги у него озябли и промокли, он сел в трамвай, который доставил его на Пятьдесят девятую улицу. Куда ехать, ему было безразлично.
Landed here, he turned to walk back along Seventh Avenue, but the slush was too much.	Выйдя из вагона, он направился в обратную сторону по Седьмой авеню.
The misery of lounging about with nowhere to go became intolerable.	Но слякоть была совершенно невозможная, и бродить без всякой цели стало невыносимо.
He felt as if he were catching cold.	Герствуду казалось, что он простудился.
Stopping at a corner, he waited for a car south bound.	Подойдя к углу, он стал дожидаться трамвая, направлявшегося на Южную сторону.
This was no day to be out; he would go home.	Нет, в такой день нельзя ходить по улицам. Он поедет домой.

Carrie was surprised to see him at a quarter of three.	Керри была изумлена, увидя его уже в четверть третьего дома.
"It's a miserable day out," was all he said.	- Погода мерзкая, - только и сказал он.
Then he took off his coat and changed his shoes.	Потом он снял пиджак и переобулся.
That night he felt a cold coming on and took quinine.	Ночью у Герствуда начался сильный озноб, и он принял хинин.
He was feverish until morning, and sat about the next day while Carrie waited on him.	Его лихорадило до утра, и он, естественно, сидел весь день дома, а Керри ухаживала за ним.
He was a helpless creature in sickness, not very handsome in a dull-coloured bath gown and his hair uncombed.	Во время болезни он становился беспомощным; к тому же вид у него на сей раз был весьма неприглядный: он лежал нечесаный, в каком-то бесцветном халате.
He looked haggard about the eyes and quite old.	Тусклые глаза глядели мрачно, и он казался теперь почти стариком.
Carrie noticed this, and it did not appeal to her.	Керри все видела, и, конечно, это не могло ей нравиться.
She wanted to be good-natured and sympathetic, but something about the man held her aloof.	Ей хотелось проявить доброту и сочувствие, но что-то в нем удерживало ее на расстоянии.
Toward evening he looked so badly in the weak light that she suggested he go to bed.	К вечеру у Г ерствуда был такой ужасный вид, что Керри сама предложила ему лечь в постель.
"You'd better sleep alone," she said, "you'll feel better.	- Ложись-ка ты сегодня один, - посоветовала она.- Ты будешь лучше себя чувствовать.
I'll open your bed for you now."	Я сейчас постелю тебе.
"All right," he said.	- Хорошо, - согласился Герствуд.
As she did all these things, she was in a most despondent state. "What a life! What a life!" was her one thought.	А Керри возилась с постелью и в отчаянии спрашивала себя: "Что же будет? Что это за жизнь?"
Once during the day, when he sat near the radiator, hunched up and reading, she passed through, and seeing him, wrinkled her brows.	Еще днем, когда Герствуд сидел, сгорбившись, у батареи и читал газеты, Керри прошла мимо и, взглянув на него, нахмурилась.
In the front room, where it was not so warm, she sat by the window and cried.	Она вышла в гостиную, где было не так тепло, как в столовой, опустилась на стул у окна и расплакалась.
This was the life cut out for her, was it?	Неужели жизнь кончена?
To live cooped up in a small flat with some one who was out of work, idle, and indifferent to her.	Неужели ей суждено до гроба оставаться с человеком, который бездельничает и к тому же совсем равнодушен к ней? Всю свою молодость провести взаперти в этих клетушках?
She was merely a servant to him now, nothing more.	Ведь в конце концов она превратилась просто в служанку Герствуда!
This crying made her eyes red, and when, in preparing his bed, she lighted the gas, and, having prepared it, called him in, he noticed the fact.	От слез у нее покраснели глаза, и, когда, приготовив постель, она зажгла газ и позвала Герствуда, тот обратил на это внимание.

"What's the matter with you?" he asked, looking into her face.	- Что с тобой, Керри? - спросил он, пристально вглядываясь в нее.
His voice was hoarse and his unkempt head only added to its grewsome quality.	Его голос звучал хрипло, волосы были взлохмачены, и это придавало ему крайне неприглядный вид.
"Nothing," said Carrie, weakly.	- Ничего, - чуть слышно ответила Керри.
"You've been crying," he said.	-Ты плакала?
"I haven't, either," she answered.	-И не думала даже!
It was not for love of him, that he knew.	Он догадывался, что ее слезы вызваны отнюдь не любовью к нему.
"You needn't cry," he said, getting into bed.	- Не надо плакать, - сказал он, укладываясь в постель.
"Things will come out all right."	- Вот увидишь, все еще уладится!
In a day or two he was up again, but rough weather holding, he stayed in.	Дня через два Герствуд был уже снова на ногах, но, так как погода все еще была отвратительная, он остался дома.
The Italian newsdealer now delivered the morning papers, and these he read assiduously.	Г азетчик-итальянец приносил ему утренние газеты, и Герствуд прилежно прочитывал их.
A few times after that he ventured out, but meeting another of his old-time friends, he began to feel uneasy sitting about hotel corridors.	После этого он несколько раз бывал в городе, но, повстречавшись снова с кем-то из старых друзей, уже не чувствовал себя уютно в вестибюлях отелей.
Every day he came home early, and at last made no pretence of going anywhere.	Теперь он стал рано возвращаться домой и в конце концов перестал даже притворяться, будто ищет работу.
Winter was no time to look for anything.	Зима не подходящее время для таких поисков.
Naturally, being about the house, he noticed the way Carrie did things.	Сидя почти весь день дома, Герствуд, конечно, видел, как Керри ведет хозяйство.
She was far from perfect in household methods and economy, and her little deviations on this score first caught his eye.	В роли домашней хозяйки она далеко не была совершенством, и ее мелкие отступления от принципа бережливости привлекли внимание Герствуда.
Not, however, before her regular demand for her allowance became a grievous thing.	Раньше, пока просьбы о деньгах не стали для Герствуда мукой, он ничего не замечал.
Sitting around as he did, the weeks seemed to pass very quickly.	Теперь же, сидя дома без дела, он с удивлением думал о том, как быстро мчатся недели.
Every Tuesday Carrie asked for her money.	А Керри каждый вторник требовала денег.
"Do you think we live as cheaply as we might?" he asked one Tuesday morning.	- Ты думаешь, что мы живем достаточно экономно? - спросил он в один из таких вторников.
"I do the best I can," said Carrie.	- Я делаю все, что могу, - ответила Керри.
Nothing was added to this at the moment, but the next day he said:	На этом разговор окончился. Но на следующий день Герствуд снова спросил:

"Do you ever go to the Gansevoort Market over here?"	-Ты когда-нибудь ходила на рынок Гензевурт?
"I didn't know there was such a market," said Carrie.	- Я даже и не знала, что такой существует, -ответила Керри.
"They say you can get things lots cheaper there."	- Вот видишь, а между тем говорят, что там продукты значительно дешевле.
Carrie was very indifferent to the suggestion.	Керри не обратила никакого внимания на это указание.
These were things which she did not like at all.	Такие вещи не интересовали ее.
"How much do you pay for a pound of meat?" he asked one day.	- Сколько ты платишь за фунт мяса? - как-то спросил Герствуд.
"Oh, there are different prices," said Carrie.	- Разные бывают цены, - ответила Керри.
"Sirloin steak is twenty-two cents."	- Филейная часть для бифштекса стоит, например, двадцать два цента фунт.
"That's steep, isn't it?" he answered.	- А ты не находишь, что это очень дорого?
So he asked about other things, until finally, with the passing days, it seemed to become a mania with him.	В том же духе продолжал он расспрашивать ее и о других продуктах, пока это не превратилось у него в какую-то манию.
He learned the prices and remembered them.	Герствуд узнавал цены и хорошенько запоминал их.
His errand-running capacity also improved.	Вместе с тем он стал проявлять все большие способности в качестве посыльного.
It began in a small way, of course.	Началось, конечно, с мелочей.
Carrie, going to get her hat one morning, was stopped by him.	Однажды, когда Керри надевала шляпу, Г ерствуд остановил ее:
"Where are you going, Carrie?" he asked.	- Куда ты идешь, Керри?
"Over to the baker's," she answered.	- В булочную, - ответила она.
"I'd just as leave go for you," he said.	- Давай-ка я схожу, - предложил он.
She acquiesced, and he went.	Керри охотно согласилась, и Герствуд пошел за хлебом.
Each afternoon he would go to the corner for the papers.	Каждый день под вечер, отправляясь на угол за газетами, он спрашивал ее:
"Is there anything you want?" he would say.	- Тебе, может, что-нибудь нужно?
By degrees she began to use him.	Постепенно Керри привыкла пользоваться его услугами.
Doing this, however, she lost the weekly payment of twelve dollars.	Но зато она лишилась своих еженедельных двенадцати долларов.
"You want to pay me today," she said one Tuesday, about this time.	- Дай мне сегодня на хозяйство, - сказала она как-то утром, во вторник.
"How much?" he asked.	- Сколько тебе нужно? - спросил Герствуд.
She understood well enough what it meant.	Керри великолепно поняла смысл этого вопроса.

"Well, about five dollars," she answered.	- Долларов пять, - ответила она.
"I owe the coal man."	- Я задолжала за уголь.
The same day he said:	Несколько позже, в тот же день, Г ерствуд заметил:
"I think this Italian up here on the corner sells coal at twenty-five cents a bushel.	- Итальянец на углу продает уголь как будто дешевле, кажется, по двадцать пять центов за бушель.
I'll trade with him."	Я буду покупать у него.
Carrie heard this with indifference.	Керри отнеслась к этому с полным равнодушием.
"All right," she said.	- Хорошо, - сказала она.
Then it came to be:	А потом уже пошло:
"George, I must have some coal today," or,	- Джордж, у нас весь уголь вышел.
"You must get some meat of some kind for dinner."	Или: - Джордж, сходи принеси мяса к обеду.
He would find out what she needed and order.	Г ерствуд узнавал во всех подробностях, что именно требуется, и отправлялся за покупками.
Accompanying this plan came skimpiness.	Но следом за экономией пришла скаредность.
"I only got a half-pound of steak," he said, coming in one afternoon with his papers.	- Я купил только, полфунта говядины, - сказал он, как-то возвращаясь с газетами.
"We never seem to eat very much."	- По-моему, мы никогда всего не съедаем.
These miserable details ate the heart out of Carrie.	Эта отвратительная мелочность изводила Керри.
They blackened her days and grieved her soul.	Она омрачала ее существование, наполняла тоской ее душу.
Oh, how this man had changed!	О, как страшно изменился этот человек!
All day and all day, here he sat, reading his papers.	Целый день он сидел дома на одном и том же месте и все читал и читал свои газеты.
The world seemed to have no attraction.	Казалось, мир потерял для него всякий интерес.
Once in a while he would go out, in fine weather, it might be four or five hours, between eleven and four.	Лишь изредка он выходил из дому, если была хорошая погода, - иногда часа на четыре, на пять, обычно между одиннадцатью и четырьмя.
She could do nothing but view him with gnawing contempt.	Керри со всевозрастающей неприязнью и презрением наблюдала за ним.
It was apathy with Hurstwood, resulting from his inability to see his way out.	Г ерствудом овладела полная апатия, так как он не видел выхода из создавшегося положения.
Each month drew from his small store.	С каждым месяцем его денежные запасы таяли.
Now, he had only five hundred dollars left, and this he hugged, half feeling as if he could stave off absolute necessity for an indefinite period.	Теперь у него оставалось лишь пятьсот долларов, и он так цеплялся за них, словно эта сумма могла до бесконечности отдалять нужду.
Sitting around the house, he decided to wear some old clothes he had.	Сидя все время дома, он решил, что не стоит носить хорошее платье, и надевал какой-нибудь старенький костюм.

This came first with the bad days. Only once he apologised in the very beginning:	Впервые это случилось, когда наступила плохая погода, но тогда он счел нужным извиниться перед Керри.
"It's so bad today, I'll just wear these around."	- Сегодня такая отвратительная погода, что я решил надеть что-нибудь из старых вещей, -сказал он.
Eventually these became the permanent thing.	А потом это уже вошло в привычку.
Also, he had been wont to pay fifteen cents for a shave, and a tip of ten cents.	Раньше он имел обыкновение платить пятнадцать центов за бритье и десять оставлять мастеру "на чай".
In his first distress, he cut down the tip to five, then to nothing.	В первом порыве отчаяния он сразу урезал чаевые до пяти центов, а затем и совсем свел их на нет.
Later, he tried a ten-cent barber shop, and, finding that the shave was satisfactory, patronised regularly.	Через некоторое время, однако, он решил побриться в более дешевой парикмахерской, где брали лишь десять центов. Убедившись, что там бреют вполне удовлетворительно, он стал ходить туда.
Later still, he put off shaving to every other day, then to every third, and so on, until once a week became the rule.	Вскоре он перестал бриться каждый день. Сперва брился через день, потом через два дня, потом -лишь раз в неделю.
On Saturday he was a sight to see.	К субботе он весь обрастал щетиной.
Of course, as his own self-respect vanished, it perished for him in Carrie.	И, конечно, по мере того как этот человек терял к себе уважение, теряла уважение к нему и Керри.
She could not understand what had gotten into the man.	Она не могла понять, что случилось с Герствудом.
He had some money, he had a decent suit remaining, he was not bad looking when dressed up.	Ведь у него еще оставалось немного денег, у него был в запасе вполне приличный костюм, и, когда Герствуд аккуратно одевался, он все еще неплохо выглядел.
She did not forget her own difficult struggle in Chicago, but she did not forget either that she had never ceased trying.	Керри ни на минуту не забывала о том, какую борьбу ей самой пришлось выдержать в Чикаго, но она не забывала также, что не прекращала поисков работы и не сдавалась до конца.
He never tried.	А этот человек и не пытается что-либо сделать.
He did not even consult the ads in the papers any more.	Он перестал даже заглядывать в газетные объявления.
Finally, a distinct impression escaped from her.	И наконец у нее однажды вырвалось то, о чем она думала постоянно.
"What makes you put so much butter on the steak?" he asked her one evening, standing around in the kitchen.	- Для чего ты кладешь так много масла в жаркое? - спросил как-то Герствуд, околачивавшийся на кухне.
"To make it good, of course," she answered.	- Чтобы оно было вкуснее, - ответила Керри.
"Butter is awful dear these days," he suggested.	- Масло нынче чертовски дорого, - пробормотал он.

"You wouldn't mind it if you were working," she answered.	- О, ты не стал бы обращать внимания на это, если бы работал! - возразила Керри.
He shut up after this, and went in to his paper, but the retort rankled in his mind.	Г ерствуд тотчас умолк и вернулся к своим газетам. Но ответ Керри еще долго сверлил его мозг.
It was the first cutting remark that had come from her.	Ему впервые случилось услышать от нее такую резкую отповедь.
That same evening, Carrie, after reading, went off to the front room to bed.	В тот вечер Керри приготовила себе постель в гостиной.
This was unusual.	Это было необычно.
When Hurstwood decided to go, he retired, as usual, without a light.	Войдя в спальню, Герствуд, по своему обыкновению, улегся, не зажигая света.
It was then that he discovered Carrie's absence.	И только тогда обнаружил, что Керри нет.
"That's funny," he said; "maybe she's sitting up."	"Как странно! - подумал он. - Может быть, она читает и еще не ложилась?"
He gave the matter no more thought, but slept. In the morning she was not beside him.	Больше он не думал об этом и тотчас заснул, а наутро убедился, что Керри нет рядом с ним.
Strange to say, this passed without comment.	Как ни странно, но этот инцидент не вызвал никаких разговоров.
Night approaching, and a slightly more conversational feeling prevailing, Carrie said:	На другой день с приближением ночи Керри заметила:
"I think I'll sleep alone to-night. I have a headache."	- У меня сегодня что-то голова болит. Я лучше буду спать одна.
"All right," said Hurstwood.	- Как хочешь, - сказал Герствуд.
The third night she went to her front bed without apologies.	На третью ночь Керри уже без всяких объяснений приготовила себе постель в гостиной.
This was a grim blow to Hurstwood, but he never mentioned it.	Это было жестоким ударом для Герствуда, но он все-таки не сказал ни слова.
"All right," he said to himself, with an irrepressible frown, "let her sleep alone."	"Ладно, пусть спит одна", - решил он, но при этом невольно нахмурился.
Chapter XXXVI	36.
A Grim Retrogression - The Phantom of Chance	По наклонной плоскости. Призрак удачи
The Vances, who had been back in the city ever since Christmas, had not forgotten Carrie; but they, or rather Mrs. Vance, had never called on her, for the very simple reason that Carrie had never sent her address.	Супруги Вэнс, возвратившиеся в Нью-Йорк еще к рождеству, не забыли Керри, но они, вернее, миссис Вэнс, не навестили ее по той причине, что она не сообщила им своего адреса.

True to her nature, she corresponded with Mrs. Vance as long as she still lived in Seventy-eighth Street, but when she was compelled to move into Thirteenth, her fear that the latter would take it as an indication of reduced circumstances caused her to study some way of avoiding the necessity of giving her address.	Керри переписывалась с миссис Вэнс лишь до тех пор, пока они с Герствудом жили на Семьдесят восьмой улице, - таков уж был ее характер. Но когда они были вынуждены переселиться на Тринадцатую улицу, она стала думать, как бы ей не давать нового адреса. Она боялась, что ее приятельница догадается по этому переезду о той перемене к худшему, которая произошла в их положении.
Not finding any convenient method, she sorrowfully resigned the privilege of writing to her friend entirely.	И, ничего не придумав, Керри с сожалением оборвала переписку с миссис Вэнс.
The latter wondered at this strange silence, thought Carrie must have left the city, and in the end gave her up as lost.	А та, не зная, чем объяснить молчание приятельницы, решила, что Керри, по всей вероятности, уехала из Нью-Йорка и что едва ли они когда-нибудь увидятся.
So she was thoroughly surprised to encounter her in Fourteenth Street, where she had gone shopping.	Велико было поэтому ее удивление, когда она столкнулась с Керри на Четырнадцатой улице, куда случайно отправилась за покупками.
Carrie was there for the same purpose.	Керри пришла туда с той же целью.
"Why, Mrs. Wheeler," said Mrs. Vance, looking Carrie over in a glance, "where have you been?	- Как, миссис Уилер, это вы? - воскликнула миссис Вэнс, окидывая Керри быстрым взглядом.- Где же вы пропадали?
Why haven't you been to see me?	Почему вы ни разу не зашли ко мне?
I've been wondering all this time what had become of you.	Я не переставала спрашивать себя, что могло с вами статься.
Really, I- "	Право, я...
"I'm so glad to see you," said Carrie, pleased and yet nonplussed.	- Я очень рада вас видеть, - сказала Керри, обрадовавшись и вместе с тем сильно смутившись.
Of all times, this was the worst to encounter Mrs. Vance.	Вот уж не вовремя встретила она миссис Вэнс!
"Why, I'm living down town here.	- Мы живем здесь неподалеку.
I've been intending to come and see you.	Я все время собиралась побывать у вас.
Where are you living now?"	Где же вы сейчас обитаете?
"In Fifty-eighth Street," said Mrs. Vance, "just off Seventh Avenue - 218.	- На Пятьдесят восьмой улице, дом двести восемнадцатый, - ответила миссис Вэнс. - Это почти на углу Седьмой авеню.
Why don't you come and see me?"	Так вы зайдете к нам? - снова спросила она.
"I will," said Carrie.	- Непременно зайду, - обещала Керри.
"Really, I've been wanting to come.	- Поверьте, мне тоже хотелось повидать вас.
I know I ought to. It's a shame.	Я знаю, что давно уже следовало это сделать, мне даже стыдно, честное слово.
But you know - "	Но, знаете ли...
"What's your number?" said Mrs. Vance.	- А вы где живете? - перебила ее миссис Вэнс.

"Thirteenth Street," said Carrie, reluctantly. "112 West."	- Тринадцатая улица, сто двенадцать, на Западной стороне, - неохотно ответила Керри.
"Oh," said Mrs. Vance, "that's right near here, isn't it?"	- О, ведь это совсем близко отсюда! - воскликнула ее приятельница.
"Yes," said Carrie.	- Да, - подтвердила Керри.
"You must come down and see me some time."	- Вы должны как-нибудь зайти ко мне.
"Well, you're a fine one," said Mrs. Vance, laughing, the while noting that Carrie's appearance had modified somewhat.	- Ну и хороши же вы! - снова попрекнула ее миссис Вэнс и рассмеялась. Однако во время разговора она успела заметить, что Керри как-то изменилась внешне.
"The address, too," she added to herself. "They must be hard up."	И к тому же этот новый адрес...
Still she liked Carrie well enough to take her in tow.	Все же она очень любила Керри и, как всегда, хотела покровительствовать ей.
"Come with me in here a minute," she exclaimed, turning into a store.	- Зайдемте со мной на минутку сюда, - сказала она, потянув Керри в универсальный магазин.
When Carrie returned home, there was Hurstwood, reading as usual.	Когда Керри вернулась домой, Г ерствуд, по обыкновению, сидел в качалке и читал.
He seemed to take his condition with the utmost nonchalance.	К своему положению он, видимо, относился с исключительной беспечностью.
His beard was at least four days old.	Он не брился уже, по крайней мере, четыре дня.
"Oh," thought Carrie, "if she were to come here and see him?"	"А вдруг зашла бы миссис Вэнс и застала его в таком виде!" - подумала Керри.
She shook her head in absolute misery.	Она горестно покачала головой.
It looked as if her situation was becoming unbearable.	Положение становилось совершенно невыносимым.
Driven to desperation, she asked at dinner:	В порыве отчаяния она спросила за обедом:
"Did you ever hear any more from that wholesale house?"	- Что слышно о том оптовом складе, где тебе обещали место? Помнишь, ты мне как-то рассказывал?
"No," he said.	- Ничего из этого не вышло, - ответил Герствуд.
"They don't want an inexperienced man."	- Им не нужен человек, не имеющий опыта.
Carrie dropped the subject, feeling unable to say more.	Керри прекратила разговор, чувствуя, что не в силах ничего больше сказать.
"I met Mrs. Vance this afternoon," she said, after a time.	- Я встретила сегодня миссис Вэнс, - промолвила она через некоторое время.
"Did, eh?" he answered.	- Вот как? - отозвался Герствуд.
"They're back in New York now," Carrie went on.	- Да. Они снова в Нью-Йорке.
"She did look so nice."	У нее очень элегантный вид.
"Well, she can afford it as long as he puts up for it," returned Hurstwood.	- Что ж, она может себе это позволить, пока у ее мужа есть деньги, - сказал Герствуд.
"He's got a soft job."	- У него доходное местечко.

Hurstwood was looking into the paper. He could not see the look of infinite weariness and discontent Carrie gave him.	Он снова уткнулся в газету и не заметил бесконечно усталого и разочарованного взгляда, который бросила на него Керри.
"She said she thought she'd call here some day."	- Миссис Вэнс обещала зайти к нам, - сказала Керри.
"She's been long getting round to it, hasn't she?" said Hurstwood, with a kind of sarcasm.	- Однако она что-то долго собиралась. Ты не находишь? - заметил Герствуд с некоторым сарказмом.
The woman didn't appeal to him from her spending side.	Он не питал особой симпатии к миссис Вэнс, считая ее мотовкой.
"Oh, I don't know," said Carrie, angered by the man's attitude.	- Как сказать, - ответила Керри, рассерженная его тоном.
"Perhaps I didn't want her to come."	- Быть может, я сама не хотела, чтобы она приходила.
"She's too gay," said Hurstwood, significantly.	- Уж больно она легкомысленна, -многозначительно произнес Герствуд.
"No one can keep up with her pace unless they've got a lot of money."	- За нею может угнаться лишь тот, у кого уйма денег.
"Mr. Vance doesn't seem to find it very hard."	- Насколько я вижу, мистеру Вэнсу это совсем не в тягость, - парировала Керри.
"He may not now," answered Hurstwood, doggedly, well understanding the inference; "but his life isn't done yet.	- Сейчас, может, и нет, - упрямо сказал Г ерствуд, прекрасно понявший намек Керри. - Но его жизнь еще не кончена.
You can't tell what'll happen.	Мало ли что может случиться.
He may get down like anybody else."	Он тоже может сесть на мель, да еще как.
There was something quite knavish in the man's attitude. His eye seemed to be cocked with a twinkle upon the fortunate, expecting their defeat.	На его лице появилось гаденькое выражение, он ехидно подмигнул, как бы злорадно предвкушая крах всех этих счастливцев.
His own state seemed a thing apart - not considered.	А его собственное положение - это совсем другое дело; тут все образуется.
This thing was the remains of his old-time cocksureness and independence.	В этом сказывались последние остатки его прежней самоуверенности и независимости.
Sitting in his flat, and reading of the doings of other people, sometimes this independent, undefeated mood came upon him.	Проводя все дни дома, читая о деятельности других людей, Г ерствуд временами вновь ощущал прилив энергии и былой самонадеянности.
Forgetting the weariness of the streets and the degradation of search, he would sometimes prick up his ears. It was as if he said:	Тогда он забывал о том, как томительно шататься без толку по улицам, каким чувством унижения сопровождаются поиски работы. Он вдруг гордо выпрямлялся, словно говоря себе:
"I can do something.	"О, я еще на что-то гожусь.
I'm not down yet.	Я не совсем пропащий человек.
There's a lot of things coming to me if I want to go after them."	Стоит мне только захотеть, и я многого могу достигнуть".

It was in this mood that he would occasionally dress up, go for a shave, and, putting on his gloves, sally forth quite actively.	В такие минуты он тщательно одевался, брился, натягивал перчатки и пускался в путь, испытывая жажду какой-нибудь деятельности.
Not with any definite aim.	Но брел он без всякой определенной цели.
It was more a barometric condition.	Он выходил из дома под влиянием настроения.
He felt just right for being outside and doing something.	Он просто чувствовал потребность выйти на улицу и что-то делать.
On such occasions, his money went also.	Но в таких случаях у него уплывали деньги.
He knew of several poker rooms down town.	Он знал несколько мест, где играли в покер.
A few acquaintances he had in downtown resorts and about the City Hall.	У него были знакомые в барах поблизости от ратуши.
It was a change to see them and exchange a few friendly commonplaces.	Повидаться с кем-нибудь из них и поболтать - это уже вносило какое-то разнообразие в его жизнь.
He had once been accustomed to hold a pretty fair hand at poker.	Когда-то Герствуд довольно удачно играл в покер.
Many a friendly game had netted him a hundred dollars or more at the time when that sum was merely sauce to the dish of the game - not the all in all.	Случалось, что в кругу друзей он выигрывал сотню долларов, а то и больше. В те времена, однако, такая сумма была лишь чем-то вроде острой приправы к самой игре, ибо не в выигрыше было дело.
Now, he thought of playing.	И теперь Г ерствуду снова пришла в голову мысль о покере.
"I might win a couple of hundred.	"Я мог бы, пожалуй, выиграть сотню-другую долларов.
I'm not out of practice."	Ведь я еще не разучился играть!" - подумал он.
It is but fair to say that this thought had occurred to him several times before he acted upon it.	Надо отдать ему справедливость: эта мысль приходила ему в голову много раз, прежде чем он решился ее осуществить.
The poker room which he first invaded was over a saloon in West Street, near one of the ferries.	Первый игорный зал, в который он попал, находился над каким-то кабачком на Уэст-стрит, неподалеку от одной из переправ.
He had been there before.	Герствуд уже не раз бывал здесь.
Several games were going. These he watched for a time and noticed that the pots were quite large for the ante involved.	Играли за несколькими столами, и Г ерствуд некоторое время довольствовался ролью наблюдателя. Он заметил, что в банке, несмотря на мелкие ставки, набралась сравнительно крупная сумма.
"Deal me a hand," he said at the beginning of a new shuffle.	- Сдайте-ка и мне, - сказал он перед раздачей.
He pulled up a chair and studied his cards.	Он придвинул себе стул и посмотрел в карты.
Those playing made that quiet study of him which is so unapparent, and yet invariably so searching.	Остальные партнеры исподтишка внимательно изучали новичка.
Poor fortune was with him at first.	Вначале Герствуду не везло.

He received a mixed collection without progression or pairs.	Ему досталось пять разных карт, не оставлявших даже надежды что-либо прикупить.
The pot was opened.	Игра между тем завязалась.
"I pass," he said.	- Я пасую, - сказал он.
On the strength of this, he was content to lose his ante.	При таких картах невольно приходилось жертвовать первоначальной ставкой.
The deals did fairly by him in the long run, causing him to come away with a few dollars to the good.	Но потом ему шла приличная карта, и в конце концов он ушел, унося в кармане выигрыш в несколько долларов.
The next afternoon he was back again, seeking amusement and profit.	На другой день Г ерствуд вернулся, ища развлечения и наживы.
This time he followed up three of a kind to his doom.	На этот раз он, на свою беду, получил при сдаче карт трех королей.
There was a better hand across the table, held by a pugnacious Irish youth, who was a political hanger-on of the Tammany district in which they were located.	Напротив него сидел молодой ирландец воинственного вида, из тех, что околачиваются в Таммани-холл. Ему досталась лучшая карта.
Hurstwood was surprised at the persistence of this individual, whose bets came with a sang-froid which, if a bluff, was excellent art.	Герствуд был удивлен настойчивостью, с какой его противник повышал ставки, и его хладнокровием. "Если этот субъект решился на блеф, он делает это очень искусно", - подумал Герствуд.
Hurstwood began to doubt, but kept, or thought to keep, at least, the cool demeanour with which, in olden times, he deceived those psychic students of the gaming table, who seem to read thoughts and moods, rather than exterior evidences, however subtle.	Он начал сомневаться в своей карте, но внешне сохранял или старался сохранять полную невозмутимость, помогавшую ему в прежние времена обманывать иных психологов игорного стола, которые не руководствуются реальными данными, а предпочитают читать чужие мысли и угадывать настроения.
He could not down the cowardly thought that this man had something better and would stay to the end, drawing his last dollar into the pot, should he choose to go so far.	Он не мог побороть в себе трусливую мысль, что карта у противника, возможно, лучше, чем у него, что тот будет упорствовать до конца и вытянет у него все до последнего доллара, если он сам вовремя не отступит.
Still, he hoped to win much - his hand was excellent.	А все-таки почему не сорвать большой куш - ведь карта превосходная?
Why not raise it five more?	Почему не повысить еще?
"I raise you three," said the youth.	- Ставлю еще три, - сказал молодой ирландец.
"Make it five," said Hurstwood, pushing out his chips.	- Пусть уж будут все пять, - отозвался Г ерствуд, пододвигая в банк стопочку фишек.
"Come again," said the youth, pushing out a small pile of reds.	- И еще столько же! - сказал его противник, в свою очередь, прибавляя в банк стопочку красных фишек.
"Let me have some more chips," said Hurstwood to the keeper in charge, taking out a bill.	- Разрешите мне еще фишек, - попросил Г ерствуд, обращаясь к крупье, и протянул ему ассигнацию.

A cynical grin lit up the face of his youthful opponent. When the chips were laid out, Hurstwood met the raise.	Молодой ирландец насмешливо осклабился, когда Герствуд, получив фишки, покрыл ставку.
"Five again," said the youth.	- Еще пять! - сказал ирландец.
Hurstwood's brow was wet.	У Герствуда на лбу выступила испарина.
He was deep in now - very deep for him.	Игра все больше и больше втягивала его, и он зашел в ней слишком далеко, особенно если учесть состояние его финансов.
Sixty dollars of his good money was up.	В банке было уже шестьдесят долларов его кровных денег.
He was ordinarily no coward, but the thought of losing so much weakened him.	По натуре Г ерствуд далеко не был трусом, но при мысли, что может сразу столько потерять, он почувствовал какую-то слабость во всем теле.
Finally he gave way.	В конце концов он сдался.
He would not trust to this fine hand any longer.	Он больше не доверял своей хорошей карте.
"I call," he said.	- Что у вас? - спросил он у партнера, закрывая игру.
"A full house!" said the youth, spreading out his cards.	- Тройка и пара, - ответил тот, показывая карты.
Hurstwood's hand dropped.	Руки Герствуда бессильно опустились.
"I thought I had you," he said, weakly.	- А я уж думал, что поймал вас, - еле слышно пробормотал он.
The youth raked in his chips, and Hurstwood came away, not without first stopping to count his remaining cash on the stair.	Молодой человек загреб все фишки, а Герствуд вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, он остановился и пересчитал деньги.
"Three hundred and forty dollars," he said.	- Триста сорок долларов, - прошептал он.
With this loss and ordinary expenses, so much had already gone.	Как много денег ушло у него с тех пор, как закрылся бар!
Back in the flat, he decided he would play no more.	Вернувшись домой, он принял твердое решение больше не играть в карты.
Remembering Mrs. Vance's promise to call, Carrie made one other mild protest.	Керри не забыла обещание миссис Вэнс навестить ее и попыталась еще раз воздействовать на Герствуда.
It was concerning Hurstwood's appearance.	Дело было в его внешности.
This very day, coming home, he changed his clothes to the old togs he sat around in.	В этот день, придя домой, он, по обыкновению, переоделся в старый костюм, в котором проводил теперь все время.
"What makes you always put on those old clothes?" asked Carrie.	- Ну, скажи, пожалуйста, зачем только ты надеваешь это старье? - спросила Керри.
"What's the use wearing my good ones around here?" he asked.	- А какой смысл носить дома хороший костюм? -вопросом же ответил Герствуд.
"Well, I should think you'd feel better."	- Мне кажется, что в приличном костюме ты и сам чувствовал бы себя лучше.

Then she added: "Some one might call."	И ведь к нам может кто-нибудь зайти, - добавила она.
"Who?" he said.	- Кто, например?
"Well, Mrs. Vance," said Carrie.	- Да хотя бы миссис Вэнс.
"She needn't see me," he answered, sullenly.	- Ей незачем видеть меня, - угрюмо отозвался Герствуд.
This lack of pride and interest made Carrie almost hate him.	Подобное отсутствие самолюбия и интереса к чему бы то ни было, кроме газет, вызвало в Керри возмущение, граничащее с ненавистью.
"Oh," she thought, "there he sits. 'She needn't see me.' I should think he would be ashamed of himself."	"Вот так и сидит целыми днями! - подумала она. -"Ей незачем видеть меня!" Да как ему не стыдно?"
The real bitterness of this thing was added when Mrs. Vance did call.	Но наибольшую горечь Керри испытала в тот день, когда миссис Вэнс в самом деле зашла проведать свою бывшую приятельницу.
It was on one of her shopping rounds.	Она ходила по магазинам и решила заглянуть к Керри.
Making her way up the commonplace hall, she knocked at Carrie's door.	Поднявшись по довольно жалкой лестнице, она постучалась.
To her subsequent and agonising distress, Carrie was out.	К ее огорчению, Керри не оказалось дома.
Hurstwood opened the door, half-thinking that the knock was Carrie's.	Герствуд отпер дверь, предполагая, что это она возвращается домой.
For once, he was taken honestly aback.	При виде миссис Вэнс он растерялся.
The lost voice of youth and pride spoke in him.	Потухшая было гордость снова вспыхнула в нем.
"Why," he said, actually stammering, "how do you do?"	- А, миссис Вэнс! - насилу произнес он. -Здравствуйте!
"How do you do?" said Mrs. Vance, who could scarcely believe her eyes.	- Здравствуйте! - отозвалась миссис Вэнс, не веря своим глазам.
His great confusion she instantly perceived.	Она сразу заметила, как сильно он смутился.
He did not know whether to invite her in or not.	Он мялся, не зная, предложить ли гостье войти или нет, и та продолжала стоять в дверях.
"Is your wife at home?" she inquired.	- Ваша супруга дома? - спросила она.
"No," he said, "Carrie's out; but won't you step in?	- Нет, Керри куда-то вышла, - ответил он. - Вы, может быть, зайдете?
She'll be back shortly."	Она скоро вернется.
"No-o," said Mrs. Vance, realising the change of it all.	- Н-нет, я очень тороплюсь, - ответила миссис Вэнс, поняв, как изменилась жизнь ее друзей.
"I'm really very much in a hurry. I thought I'd just run up and look in, but I couldn't stay.	- Я хотела заглянуть на минутку, так как была поблизости, но остаться я никак не могу.
Just tell your wife she must come and see me."	Пожалуйста, передайте вашей супруге, что я очень прошу ее навестить меня.

"I will," said Hurstwood, standing back, and feeling intense relief at her going.	-Передам, - сказал Герствуд, отступая назад. Он почувствовал большое облегчение, когда гостья ушла.
He was so ashamed that he folded his hands weakly, as he sat in the chair afterwards, and thought.	Ему было так стыдно, что, усевшись в качалку, он слабо сжал переплетенные пальцы и задумался.
Carrie, coming in from another direction, thought she saw Mrs. Vance going away.	Керри подходила к дому с противоположной стороны, и ей показалось, что она издали видит удаляющуюся миссис Вэнс.
She strained her eyes, but could not make sure.	Но, как ни напрягала она зрение, она все же не была уверена в этом.
"Was anybody here just now?" she asked of Hurstwood.	- Кто-нибудь заходил к нам сейчас? - был первый вопрос, который она задала Герствуду.
"Yes," he said guiltily; "Mrs. Vance."	- Да, - с виноватым видом ответил он, - заходила миссис Вэнс.
"Did she see you?" she asked, expressing her full despair.	- И она видела тебя?- спросила Керри тоном, в котором выразилось все овладевшее ею отчаяние.
This cut Hurstwood like a whip, and made him sullen.	Этот тон обжег Герствуда, как удар хлыста. Он насупился.
"If she had eyes, she did.	- Если у нее есть глаза, то она меня видела, -ответил он.
I opened the door."	- Я открывал ей дверь.
"Oh," said Carrie, closing one hand tightly out of sheer nervousness.	- О! - вырвалось у Керри, и она нервно сжала пальцы в кулак.
"What did she have to say?"	- Она что-нибудь просила передать?
"Nothing," he answered.	- Нет, ничего, - ответил Герствуд.
"She couldn't stay."	- Она не могла остаться, сказала, что у нее нет времени.
"And you looking like that!" said Carrie, throwing aside a long reserve.	- И ты показался ей в таком виде? - воскликнула Керри, отбросив свою обычную сдержанность.
"What of it?" he said, angering.	- Ну, и что же из этого? - в свою очередь, обозлился Герствуд.
"I didn't know she was coming, did I?"	- Откуда я мог знать, что она вздумает прийти?
"You knew she might," said Carrie.	- Ты прекрасно знал, что она может прийти! -сказала Керри.
"I told you she said she was coming.	- Я тебя предупреждала, я говорила тебе, что она обещала зайти!
I've asked you a dozen times to wear your other clothes.	Сколько раз я просила тебя надевать другой костюм!
Oh, I think this is just terrible."	О, какой ужас!
"Oh, let up," he answered.	- Да оставь, пожалуйста! - проворчал Герствуд.
"What difference does it make?	- Что за беда?

You couldn't associate with her, anyway. They've got too much money.	Ты все равно не можешь водить знакомство с нею: она слишком богата.
"Who said I wanted to?" said Carrie, fiercely.	- А кто тебе говорил, что я этого хочу? - вспылила Керри.
"Well, you act like it, rowing around over my looks.	- Ну, ты так ведешь себя: устраиваешь сцены из-за того, как я одет.
You'd think I'd committed - "	Можно подумать, что я совершил...
Carrie interrupted:	Керри не дала ему кончить.
"It's true," she said.	- Да, ты прав!
"I couldn't if I wanted to, but whose fault is it?	Я не могла бы дружить с нею... даже если бы мне этого очень хотелось. Но кто в том виноват?
You're very free to sit and talk about who I could associate with.	Хорошо тебе, сидя тут в полном безделье, указывать, с кем мне водить знакомство и с кем не водить!
Why don't you get out and look for work?"	Ты бы лучше пошел искать работу!
This was a thunderbolt in camp.	Это было как гром среди ясного неба.
"What's it to you?" he said, rising, almost fiercely.	- А тебе-то что за дело? - почти выкрикнул Герствуд, вставая.
"I pay the rent, don't I?	- Я плачу за квартиру, не так ли?
I furnish the - "	Я доставляю...
"Yes, you pay the rent," said Carrie.	- Да, ты платишь за квартиру, - спокойно ответила Керри.
"You talk as if there was nothing else in the world but a flat to sit around in.	- Послушать тебя, так можно подумать, что на свете только и радости, что сидеть здесь, в квартире!
You haven't done a thing for three months except sit around and interfere here.	Вот уже три месяца, как ты сидишь тут, и за это время ты палец о палец не ударил, чтобы сделать хоть что-нибудь, - только суешься вечно не в свое дело на кухне!
I'd like to know what you married me for?"	И зачем понадобилось тебе жениться на мне?
"I didn't marry you," he said, in a snarling tone.	-Я вовсе не женился на тебе!- огрызнулся Герствуд.
"I'd like to know what you did, then, in Montreal?" she answered.	- То есть как не женился? А что же в таком случае было в Монреале? - с изумлением спросила Керри.
"Well, I didn't marry you," he answered.	- Что бы там ни было, можешь забыть об этом, -ответил Герствуд.
"You can get that out of your head.	- Факт тот, что никакой женитьбы не было.
You talk as though you didn't know."	Будто ты сама не знаешь!
Carrie looked at him a moment, her eyes distending.	Несколько секунд Керри смотрела на него широко раскрытыми глазами.

She had believed it was all legal and binding enough.	Она была уверена, что связана с Г ерствудом самым настоящим браком.
"What did you lie to me for, then?" she asked, fiercely.	- Зачем же ты лгал мне? - спросила она.
"What did you force me to run away with you for?"	- Зачем ты силой заставил меня бежать с тобой?
Her voice became almost a sob.	Последние слова прозвучали почти как рыдание.
"Force!" he said, with curled lip.	-Заставил бежать!- повторил Герствуд, презрительно кривя губы.
"A lot of forcing I did."	- Кто тебя заставлял?
"Oh!" said Carrie, breaking under the strain, and turning.	-О! - только вскрикнула Керри, не выдержав.
"Oh, oh!" and she hurried into the front room.	- О! О! - снова вырвалось у нее из груди, и она выбежала в гостиную.
Hurstwood was now hot and waked up.	А Г ерствуд был разгорячен и окончательно стряхнул с себя оцепенение.
It was a great shaking up for him, both mental and moral.	Это была для него изрядная встряска, моральная и физическая.
He wiped his brow as he looked around, and then went for his clothes and dressed.	Он потер лицо и растерянно оглянулся. Затем вышел и стал переодеваться.
Not a sound came from Carrie; she ceased sobbing when she heard him dressing.	Из комнаты, где находилась Керри, не доносилось ни звука. Услышав, что Герствуд одевается, она подавила рыдания.
She thought, at first, with the faintest alarm, of being left without money - not of losing him, though he might be going away permanently.	У нее мелькнула тревожная мысль, что он уйдет и оставит ее без гроша; но мысль о том, что она может потерять его навсегда, не тревожила ее ни секунды.
She heard him open the top of the wardrobe and take out his hat. Then the dining-room door closed, and she knew he had gone.	Она слышала, как он открывал шкаф, доставая с верхней полки шляпу, потом дверь хлопнула, и стало ясно, что он ушел.
After a few moments of silence, she stood up, dry-eyed, and looked out the window.	Керри сейчас же встала, глаза ее были сухи. Она выглянула в окно.
Hurstwood was just strolling up the street, from the flat, toward Sixth Avenue.	Герствуд уже шагал по направлению к Шестой авеню.
The latter made progress along Thirteenth and across Fourteenth Street to Union Square.	Он пошел по Тринадцатой улице, затем пересек Четырнадцатую и повернул к Юнион-сквер.
"Look for work!" he said to himself.	- Искать работу, - беззвучно шептали его губы.
"Look for work!	- Искать работу.
She tells me to get out and look for work."	Она велит мне искать работу.
He tried to shield himself from his own mental accusation, which told him that she was right.	Он пытался защищать себя от обвинения, которое бросал ему собственный разум, не перестававший твердить, что Керри совершенно права.
"What a cursed thing that Mrs. Vance's call was, anyhow," he thought.	"И принесло же эту миссис Вэнс! - сердился он.

"Stood right there, and looked me over.	- Как она меня оглядела с головы до ног!
I know what she was thinking."	Я прекрасно знаю, что она подумала".
He remembered the few times he had seen her in Seventy-eight Street.	Он вспомнил те несколько случаев, когда видел миссис Вэнс на Семьдесят восьмой улице.
She was always a swell-looker, and he had tried to put on the air of being worthy of such as she, in front of her.	У нее всегда был вид богатой дамы, и Г ерствуд в ее присутствии старался держать себя как человек того же круга.
Now, to think she had caught him looking this way.	Подумать только, что теперь она застала его в таком виде!
He wrinkled his forehead in his distress.	Герствуд страдальчески наморщил лоб.
"The devil!" he said a dozen times in an hour.	- О дьявол! - то и дело повторял он.
It was a quarter after four when he left the house.	Когда он уходил из дому, было уже четверть пятого.
Carrie was in tears. There would be no dinner that night.	Он оставил Керри в слезах, и, значит, сегодня нечего было рассчитывать на обед.
"What the deuce," he said, swaggering mentally to hide his own shame from himself.	"Какого черта! - мысленно твердил он, стараясь скрыть от самого себя свой позор.
"I'm not so bad.	- Не так уж я плох!
I'm not down yet."	Я еще не вышел в тираж!"
He looked around the square, and seeing the several large hotels, decided to go to one for dinner.	Он оглянулся и, заметив, что находится неподалеку от крупных отелей, решил зайти в один из них и пообедать.
He would get his papers and make himself comfortable there.	Там он возьмет газеты и устроится как-нибудь поудобнее.
He ascended into the fine parlour of the Morton House, then one of the best New York hotels, and, finding a cushioned seat, read.	Герствуд поднялся в роскошную гостиную отеля "Мортон", считавшегося в то время одной из лучших гостиниц Нью-Йорка, расположился в мягком кресле и принялся читать.
It did not trouble him much that his decreasing sum of money did not allow of such extravagance.	Мысль, что средства его быстро тают и что он не вправе позволить себе такую роскошь, нисколько не смущала его сейчас.
Like the morphine fiend, he was becoming addicted to his ease.	Подобно морфинисту, он мало-помалу становился рабом временного забвения.
Anything to relieve his mental distress, to satisfy his craving for comfort.	Что угодно, лишь бы облегчить боль в душе и побыть в уюте и покое!
He must do it.	Без этого он уже не мог жить.
No thoughts for the morrow - he could not stand to think of it any more than he could of any other calamity.	К черту все думы о завтрашнем дне! "Завтра" было таким же страшным, как всякая беда.
Like the certainty of death, he tried to shut the certainty of soon being without a dollar completely out of his mind, and he came very near doing it.	Он всеми силами пытался отогнать мысль, что вскоре останется без гроша, как мы гоним от себя мысль о неизбежности смерти, и это ему почти удавалось.

Well-dressed guests moving to and fro over the thick carpets carried him back to the old days.	Хорошо одетые посетители, проходившие по толстым коврам, заставили его перенестись мыслью в прошлое.
A young lady, a guest of the house, playing a piano in an alcove pleased him. He sat there reading.	Герствуду понравилась какая-то жившая в отеле молодая дама, которая играла в нише на рояле, и он пересел со своей газетой поближе.
His dinner cost him $1.50.	Обед обошелся ему в полтора доллара.
By eight o'clock he was through, and then, seeing guests leaving and the crowd of pleasure-seekers thickening outside wondered where he should go.	В восемь часов вечера Герствуд покончил с едой. Он заметил, что посетители расходятся, а толпа искателей развлечений на улице становится гуще. Он тоже вышел на улицу, думая о том, куда бы пойти.
Not home.	Только не домой!
Carrie would be up.	Керри еще не легла спать.
No, he would not go back there this evening.	Нет, сейчас он ни за что не пойдет домой.
He would stay out and knock around as a man who was independent - not broke - well might.	Он проведет время так, как это может позволить себе человек независимый, сохранивший свое положение в обществе.
He bought a cigar, and went outside on the corner where other individuals were lounging - brokers, racing people, thespians - his own flesh and blood.	Г ерствуд закурил сигару и остановился на ближайшем углу, где стояли группами десятки таких же праздношатающихся, как и он - агентов, скаковых маклеров, актеров - его собратьев по духу.
As he stood there, he thought of the old evenings in Chicago, and how he used to dispose of them. Many's the game he had had.	Невольно вспомнился ему Чикаго. Сколько раз он проводил вечера за картами с друзьями...
This took him to poker.	Его мысли вернулись к покеру.
"I didn't do that thing right the other day," he thought, referring to his loss of sixty dollars.	"В прошлый раз я сглупил, - подумал он, вспомнив о том, как проиграл шестьдесят долларов.
"I shouldn't have weakened. I could have bluffed that fellow down.	- Напрасно сдался, в конце концов я бы запугал того парня.
I wasn't in form, that's what ailed me."	Просто я был не "в ударе", вот это и погубило меня".
Then he studied the possibilities of the game as it had been played, and began to figure how he might have won, in several instances, by bluffing a little harder.	Он стал перебирать в уме разные возможности, которые открываются в игре, мысленно представляя себе, как бы он обыграл того или иного противника, если бы только блефовал посмелее.
"I'm old enough to play poker and do something with it.	"Я достаточно опытен в игре и должен этим воспользоваться.
I'll try my hand to-night."	Надо еще раз попытать сегодня счастья".
Visions of a big stake floated before him.	Ему мерещились огромные ставки.
Supposing he did win a couple of hundred, wouldn't he be in it?	Вдруг он выиграет сотню-другую долларов. Вот это была бы удача!

Lots of sports he knew made their living at this game, and a good living, too.	Он знал многих, живших игрой в карты, и живших притом весьма недурно.
"They always had as much as I had," he thought.	"А у них было вначале не больше денег, чем у меня", - размышлял он.
So off he went to a poker room in the neighbourhood, feeling much as he had in the old days.	Г ерствуд отправился в один из ближайших игорных залов, чувствуя себя почти так же хорошо, как в былые дни.
In this period of self-forgetfulness, aroused first by the shock of argument and perfected by a dinner in the hotel, with cocktails and cigars, he was as nearly like the old Hurstwood as he would ever be again.	Сначала гнев на Керри, а потом хороший обед, коктейль и ароматная сигара заставили его забыть о своем плачевном состоянии, и на несколько часов он снова стал почти тем самым Г ерствудом, каким был когда-то.
It was not the old Hurstwood - only a man arguing with a divided conscience and lured by a phantom.	И все-таки это не был прежний Г ерствуд, это был человек, спорящий со своей совестью и влекомый миражем.
This poker room was much like the other one, only it was a back room in a better drinking resort.	Игорный зал ничем не отличался от того, в котором Герствуд побывал в прошлый раз. Разница была лишь в том, что этот помещался при несколько лучшем баре.
Hurstwood watched a while, and then, seeing an interesting game, joined in.	Некоторое время Герствуд наблюдал за игрой, а потом и сам присоединился к ней.
As before, it went easy for a while, he winning a few times and cheering up, losing a few pots and growing more interested and determined on that account.	Как и в тот раз, сперва все шло довольно гладко. Г ерствуд несколько раз выигрывал, что подбадривало его, потом проигрывал, что еще больше его затягивало.
At last the fascinating game took a strong hold on him.	Его охватил азарт.
He enjoyed its risks and ventured, on a trifling hand, to bluff the company and secure a fair stake.	Он наслаждался риском и как-то, имея в руках совершенно ничтожную карту, решился на блеф, чтобы сорвать крупный куш.
To his self-satisfaction intense and strong, he did it.	К величайшему удовольствию Герствуда, это ему удалось.
In the height of this feeling he began to think his luck was with him.	Победа вскружила ему голову, и он решил, что сегодня счастье на его стороне.
No one else had done so well.	Никто не выиграл больше.
Now came another moderate hand, and again he tried to open the jack-pot on it.	Ему попалась посредственная карта, и он попробовал открыть "праздник".
There were others there who were almost reading his heart, so close was their observation.	Но его партнерами были наблюдательные игроки, которые почти что читали его мысли.
"I have three of a kind," said one of the players to himself. "I'll just stay with that fellow to the finish."	"У меня на руках тройка; буду держаться до конца", - подумал про себя один из них.
The result was that bidding began.	Началось повышение ставок.
"I raise you ten."	- Ставлю еще десять, - заявил Герствуд.
"Good."	- Ответил, - сказал партнер.
"Ten more."	- Еще десять.

"Good."	- Ответил.
"Ten again."	- Еще десять.
"Right you are."	- Ответил.
It got to where Hurstwood had seventy-five dollarsup.	Дошло до того, что в банке набралось уже много денег, в том числе семьдесят пять долларов Герствуда.
The other man really became serious.	Его противник серьезно призадумался.
Perhaps this individual (Hurstwood) really did have a stiff hand.	"А вдруг, - мелькнула у него мысль, - у этого субъекта сильная карта?"
"I call," he said.	Поэтому он решил открыться. - Что у вас? -спросил он.
Hurstwood showed his hand.	Герствуд открыл.
He was done.	Его карта была бита.
The bitter fact that he had lost seventy-five dollars made him desperate.	Неприятное открытие, что он потерял одним махом семьдесят пять долларов, привело Герствуда в отчаяние.
"Let's have another pot," he said, grimly.	- Еще одну сдачу? - угрюмо предложил он.
"All right," said the man.	- Идет! - согласился партнер.
Some of the other players quit, but observant loungers took their places.	Некоторые из игроков покинули свои места, и их сменили любопытные.
Time passed, and it came to twelve o'clock.	Время шло, и вскоре часы пробили двенадцать.
Hurstwood held on, neither winning nor losing much.	Г ерствуд выигрывал и проигрывал небольшие суммы.
Then he grew weary, and on a last hand lost twenty more.	Он сильно устал и при самой последней сдаче проиграл еще двадцать долларов.
He was sick at heart.	На душе у него кошки скребли.
At a quarter after one in the morning he came out of the place.	Лишь в четверть второго вышел он из игорного зала.
The chill, bare streets seemed a mockery of his state.	Пустые, холодные улицы, казалось, издевались над ним.
He walked slowly west, little thinking of his row with Carrie.	Г ерствуд медленно направился домой, почти забыв о своей ссоре с Керри.
He ascended the stairs and went into his room as if there had been no trouble.	Он поднялся по лестнице и вошел в квартиру с таким видом, словно ничего и не случилось.
It was his loss that occupied his mind.	Он думал только о своем проигрыше.
Sitting down on the bedside he counted his money.	Присев на кровать, Герствуд пересчитал деньги.
There was now but a hundred and ninety dollars and some change.	Теперь у него оставалось всего сто девяносто долларов и немного мелочи.
He put it up and began to undress.	Он спрятал деньги в карман и начал раздеваться.
"I wonder what's getting into me, anyhow?" he said.	"Что это со мной в самом деле?" - растерянно подумал он.

In the morning Carrie scarcely spoke and he felt as if he must go out again.	Утром Керри почти не разговаривала с ним, и Герствуд чувствовал, что ему лучше снова уйти из дому.
He had treated her badly, but he could not afford to make up.	Он сознавал, что скверно обошелся с Керри, но не мог заставить себя сделать первый шаг к примирению.
Now desperation seized him, and for a day or two, going out thus, he lived like a gentleman - or what he conceived to be a gentleman - which took money.	Им овладело отчаяние. Несколько дней подряд он уходил из дому и вел жизнь джентльмена, вернее, жил так, как, по его представлениям, должен жить джентльмен, а это стоило денег.
For his escapades he was soon poorer in mind and body, to say nothing of his purse, which had lost thirty by the process.	После такого времяпрепровождения он еще хуже чувствовал себя и физически и морально, не говоря уже о том, что содержимое его кошелька уменьшилось на тридцать долларов.
Then he came down to cold, bitter sense again.	Лишь тогда Г ерствуд как будто протрезвел и снова стал самим собой.
"The rent man comes today," said Carrie, greeting him thus indifferently three mornings later.	- Сегодня должны прийти за квартирной платой, -сказала Керри. Это были ее первые слова за последние три дня.
"He does?"	- Вот как? - удивился Герствуд.
"Yes; this is the second," answered Carrie.	- Сегодня второе число, - подтвердила она.
Hurstwood frowned. Then in despair he got out his purse.	Г ерствуд нахмурил брови и с безнадежным чувством полез в карман за кошельком.
"It seems an awful lot to pay for rent," he said.	- Ужасно много денег приходится платить за квартиру! - сказал он.
He was nearing his last hundred dollars.	Приближалась очередь последних ста долларов.
Chapter XXXVII	37.
The Spirit Awakens - New Search for the Gate	Воля пробуждается. Снова в поисках выхода
It would be useless to explain how in due time the last fifty dollars was in sight.	Нет смысла рассказывать шаг за шагом о том, как с течением времени дело дошло до последних пятидесяти долларов.
The seven hundred, by his process of handling, had only carried them into June.	При той легкости, с какой Герствуд обращался с деньгами, его семисот долларов хватило до июня.
Before the final hundred mark was reached he began to indicate that a calamity was approaching.	Но еще раньше, чем начать последнюю сотню, он стал поговаривать о приближающейся катастрофе.
"I don't know," he said one day, taking a trivial expenditure for meat as a text, "it seems to take an awful lot for us to live."	- Право, не понимаю, почему у нас так много уходит денег, - сказал он однажды, придравшись к сумме, израсходованной на мясо.
"It doesn't seem to me," said Carrie, "that we spend very much."	- Я вовсе не нахожу, что мы много тратим, -возразила ему Керри.
"My money is nearly gone," he said, "and I hardly know where it's gone to."	- Мои деньги почти на исходе, - продолжал он. -Понять не могу, на что только они ушли!
"All that seven hundred dollars?" asked Carrie.	- Ты хочешь сказать, что у тебя ушли все семьсот долларов? - воскликнула Керри.

"All but a hundred."	- Да, осталось всего лишь сто.
He looked so disconsolate that it scared her.	У него был такой безутешный вид, что Керри испугалась.
She began to see that she herself had been drifting.	Она стала понимать, что и сама беспомощно плывет по течению.
She had felt it all the time.	Впрочем, она все время чувствовала это.
"Well, George," she exclaimed, "why don't you get out and look for something?	- Но, Джордж, почему же ты не поищешь работы? - воскликнула она.
You could find something."	- Ты, наверное, мог бы что-нибудь найти!
"I have looked," he said.	- Я искал, - ответил он.
"You can t make people give you a place."	- Не могу же я заставить людей дать мне работу!
She gazed weakly at him and said:	Керри некоторое время пристально глядела на него и, наконец, сказала:
"Well, what do you think you will do?	- Что же ты намерен делать?
A hundred dollars won't last long."	Ведь ста долларов нам хватит ненадолго.
"I don't know," he said.	- Не знаю, - ответил он.
"I can't do any more than look."	- Я могу только искать. Другого ничего не остается.
Carrie became frightened over this announcement.	От слов Герствуда Керри стало страшно.
She thought desperately upon the subject.	Что же теперь делать?
Frequently she had considered the stage as a door through which she might enter that gilded state which she had so much craved. Now, as in Chicago, it came as a last resource in distress.	Она часто вспоминала о театре, как о двери, через которую можно проникнуть в столь прельщавшую ее, сверкающую позолотой жизнь, и теперь, как и в свое время в Чикаго, она ухватилась за эту мысль.
Something must be done if he did not get work soon.	Необходимо что-то предпринять, и как можно скорее, если только Герствуд в самое ближайшее время не найдет работы.
Perhaps she would have to go out and battle again alone.	Ведь очень может быть, что ей опять придется начать борьбу за кусок хлеба, и на сей раз совсем одной.
She began to wonder how one would go about getting a place.	Керри раздумывала о том, как же, собственно, попадают на сцену.
Her experience in Chicago proved that she had not tried the right way.	Поиски актерской работы в Чикаго убедили ее, что она выбрала тогда неправильный путь.
There must be people who would listen to and try you - men who would give you an opportunity.	Наверное, есть люди, которые тебя выслушают, испытают и дадут возможность показать свои способности.
They were talking at the breakfast table, a morning or two later, when she brought up the dramatic subject by saying that she saw that Sarah Bernhardt was coming to this country.	Как-то за завтраком, два дня спустя, Керри упомянула об афишах, извещающих о приезде в Америку Сары Бернар.
Hurstwood had seen it, too.	Герствуд тоже знал об этом из газет.

"How do people get on the stage, George?" she finally asked, innocently.	- Как люди попадают на сцену, Джордж? - самым невинным тоном спросила Керри.
"I don't know," he said.	- Право, не знаю, - ответил он.
"There must be dramatic agents."	- Надо полагать, что для этого существуют специальные театральные агентства.
Carrie was sipping coffee, and did not look up.	Керри прихлебывала кофе, не поднимая глаз от чашки.
"Regular people who get you a place?"	- И там подыскивают места желающим?
"Yes, I think so," he answered.	- Да, я так думаю, - ответил он.
Suddenly the air with which she asked attracted his attention.	Тут Г ерствуд вдруг обратил внимание на какую-то особую нотку в голосе Керри и тотчас спросил:
"You're not still thinking about being an actress, are you?" he asked.	- Неужели ты все еще подумываешь о сцене?
"No," she answered, "I was just wondering."	- Нет, мне просто любопытно, - ответила она.
Without being clear, there was something in the thought which he objected to.	Не отдавая себе в том ясного отчета, Герствуд был почему-то против подобной затеи.
He did not believe any more, after three years of observation, that Carrie would ever do anything great in that line.	Ему не верилось, что Керри, за которой он имел возможность наблюдать в течение трех лет, способна сделать карьеру на сцене.
She seemed too simple, too yielding.	Слишком уж она простодушна, слишком уступчива по натуре!
His idea of the art was that it involved something more pompous.	В его представлении искусство требовало большей помпезности.
If she tried to get on the stage she would fall into the hands of some cheap manager and become like the rest of them.	Если Керри попытается попасть на сцену, она, того и гляди, очутится в лапах какого-нибудь мошенника-антрепренера и станет такой же, как "все они".
He had a good idea of what he meant by THEM.	Герствуд прекрасно знал, что он подразумевает под словами "все они".
Carrie was pretty.	Керри недурна собой.
She would get along all right, but where would he be?	Что ж, она, пожалуй, неплохо устроится. Но что тогда будет с ним?
"I'd get that idea out of my head, if I were you.	- На твоем месте я выкинул бы из головы всякую мысль о сцене.
It's a lot more difficult than you think."	Это гораздо труднее, чем ты себе представляешь.
Carrie felt this to contain, in some way, an aspersion upon her ability.	Керри усмотрела в его словах пренебрежение к своим артистическим способностям.
"You said I did real well in Chicago," she rejoined.	- Тогда, в Чикаго, ты говорил мне, что я играла очень хорошо, - возразила она.
"You did," he answered, seeing that he was arousing opposition, "but Chicago isn't New York, by a big jump."	- Это верно, - согласился с ней Г ерствуд, заметив, что она собирается спорить. - Но Чикаго - это не Нью-Йорк.

Carrie did not answer this at all.	Керри ничего не ответила.
It hurt her.	Она была обижена.
"The stage," he went on, "is all right if you can be one of the big guns, but there's nothing to the rest of it. It takes a long while to get up."	- Сцена очень хороша для первоклассных актеров, - продолжал Герствуд. - Но не для мелких сошек. А для того, чтобы пробиться и приобрести известность, нужно много времени.
"Oh, I don't know," said Carrie, slightly aroused.	-Не знаю, не знаю... - задумчиво произнесла Керри, которую этот разговор немного взволновал.
In a flash, he thought he foresaw the result of this thing.	А Герствуду с внезапной ясностью представилось, что из всего этого может выйти.
Now, when the worst of his situation was approaching, she would get on the stage in some cheap way and forsake him.	Теперь, когда его положение стало критическим и близится катастрофа, Керри всеми правдами и неправдами проберется на сцену, а его бросит на произвол судьбы.
Strangely, he had not conceived well of her mental ability.	У Г ерствуда было ложное представление о моральных качествах Керри.
That was because he did not understand the nature of emotional greatness.	И все потому, что он не понимал величия чувств.
He had never learned that a person might be emotionally - instead of intellectually - great.	Он никогда не знал, что великим человек может быть и благодаря своим чувствам - не только уму.
Avery Hall was too far away for him to look back and sharply remember.	Что же касается любительского спектакля в масонской ложе, то он был слишком давно, и воспоминание об этом спектакле уже значительно поблекло.
He had lived with this woman too long.	Герствуд слишком долго жил с этой женщиной, чтобы преклоняться перед нею.
"Well, I do," he answered.	-А я знаю, - настаивал он.
"If I were you I wouldn't think of it.	- На твоем месте я и думать не стал бы об этом.
It's not much of a profession for a woman."	Да и вообще это не профессия для женщины.
"It's better than going hungry," said Carrie.	- Во всяком случае это лучше голода, - сказала Керри.
"If you don't want me to do that, why don't you get work yourself?"	- Если ты не хочешь, чтобы я пошла на сцену, почему ты не подыщешь себе какой-нибудь работы?
There was no answer ready for this.	На это у Герствуда не было ответа.
He had got used to the suggestion.	Но к таким напоминаниям он уже привык.
"Oh, let up," he answered.	- Ах, оставь! - отмахнулся он.
The result of this was that she secretly resolved to try.	После этого разговора Керри все же втайне решила осуществить свою мечту.
It didn't matter about him.	Герствуду до этого нет дела.
She was not going to be dragged into poverty and something worse to suit him.	Она не позволит ему вовлечь ее в нищету лишь потому, что ему так нравится.

She could act.	У нее, несомненно, есть талант.
She could get something and then work up.	Она поступит в какой-нибудь театр и постепенно добьется успеха.
What would he say then?	Что он тогда скажет?
She pictured herself already appearing in some fine performance on Broadway; of going every evening to her dressing-room and making up.	Она уже вообразила, что выступает в каком-нибудь замечательном спектакле на Бродвее. Каждый вечер она входит в свою артистическую уборную и гримируется.
Then she would come out at eleven o'clock and see the carriages ranged about, waiting for the people.	По окончании спектакля, покидая театр, она видит множество экипажей, дожидающихся на улице.
It did not matter whether she was the star or not.	Ей, в сущности, сейчас было совершенно безразлично, станет она знаменитостью или нет.
If she were only once in, getting a decent salary, wearing the kind of clothes she liked, having the money to do with, going here and there as she pleased, how delightful it would all be.	Только бы проникнуть на сцену, зарабатывать достаточно на жизнь, одеваться по своему вкусу, идти, куда хочешь, и делать, что хочешь, - о, как это было бы прекрасно!
Her mind ran over this picture all the day long. Hurstwood's dreary state made its beauty become more and more vivid.	Весь день она не переставала думать об этом, и еще ярче казалась Керри красота этой жизни, когда она видела опустившегося Герствуда.
Curiously this idea soon took hold of Hurstwood.	Как ни странно, ее идея стала постепенно укореняться и в сознании Герствуда.
His vanishing sum suggested that he would need sustenance.	Быстро таявшие деньги напоминали о том, что в скором времени он будет нуждаться в поддержке.
Why could not Carrie assist him a little until he could get something?	Почему бы Керри и не помочь ему, пока он не найдет работы?
He came in one day with something of this idea in his mind.	Однажды он вернулся домой, поглощенный этой мыслью.
"I met John B. Drake today," he said.	- Я встретил сегодня Джона Дрэйка, - начал Герствуд.
"He's going to open a hotel here in the fall. He says that he can make a place for me then."	- Он осенью открывает здесь отель и обещает дать мне какое-нибудь место.
"Who is he?" asked Carrie.	- А кто это такой?
"He's the man that runs the Grand Pacific in Chicago."	- Он владелец отеля "Грэнд Пасифик" в Чикаго.
"Oh," said Carrie.	- Вот как!
"I'd get about fourteen hundred a year out of that."	- Я получал бы у него тысячи полторы в год.
"That would be good, wouldn't it?" she said, sympathetically.	- Что ж, это было бы очень недурно, -сочувственно отозвалась Керри.
"If I can only get over this summer," he added, "I think I'll be all right.	- Только бы продержаться до осени, и опять все будет хорошо, - продолжал Герствуд.
I'm hearing from some of my friends again."	- Я снова установил связь с некоторыми старыми друзьями.
Carrie swallowed this story in all its pristine beauty.	Керри доверчиво проглотила эту басню.

She sincerely wished he could get through the summer.	Ей искренне хотелось помочь Герствуду как-то пережить лето.
He looked so hopeless.	Он стал таким растерянным и беспомощным.
"How much money have you left?"	- Сколько у тебя осталось денег? - спросила она.
"Only fifty dollars."	- Всего пятьдесят долларов.
"Oh, mercy," she exclaimed, "what will we do?	- О боже! - вырвалось у Керри. - Что же мы будем делать?
It's only twenty days until the rent will be due again."	Через три недели снова надо будет платить за квартиру.
Hurstwood rested his head on his hands and looked blankly at the floor.	Герствуд опустил голову на руки и тупо уставился в пол.
"Maybe you could get something in the stage line?" he blandly suggested.	- Может быть, ты поищешь что-нибудь в театрах? - мягко произнес он наконец.
"Maybe I could," said Carrie, glad that some one approved of the idea.	- Да, пожалуй, - согласилась Керри, обрадовавшись, что хоть кто-то одобрил ее идею.
"I'll lay my hand to whatever I can get," he said, now that he saw her brighten up.	- А я возьмусь за любую работу, какая попадется, - добавил Герствуд, заметив, что Керри просияла от его слов.
"I can get something."	- Я наверняка что-нибудь найду.
She cleaned up the things one morning after he had gone, dressed as neatly as her wardrobe permitted, and set out for Broadway.	В один из ближайших дней Керри, после ухода Г ерствуда, убрала квартиру, принарядилась, насколько позволял ее скудный гардероб, и направилась к Бродвею.
She did not know that thoroughfare very well. To her it was a wonderful conglomeration of everything great and mighty.	Она была еще плохо знакома с этой улицей, которая представлялась ей средоточием всего грандиозного и чудесного.
The theatres were there - these agencies must be somewhere about.	Если здесь, на Бродвее, расположены театры, то где-нибудь поблизости должны быть и театральные агентства.
She decided to stop in at the Madison Square Theatre and ask how to find the theatrical agents.	Она решила зайти в театр на Медисон-сквер и узнать там, где находятся агентства.
This seemed the sensible way.	Это казалось ей наиболее разумным.
Accordingly, when she reached that theatre she applied to the clerk at the box office.	Войдя в вестибюль, Керри обратилась к сидевшему за окошком кассиру.
"Eh?" he said, looking out. "Dramatic agents?	- Что? Театральные агентства? - повторил он, выглядывая из окошечка.
I don't know.	- Право, не знаю.
You'll find them in the 'Clipper,' though.	Но, может быть, вы найдете нужные вам сведения в "Рекламе".
They all advertise in that."	Там публикуются адреса подобных учреждений.
"Is that a paper?" said Carrie.	- А что это такое? - спросила Керри. - Газета, журнал?

"Yes," said the clerk, marvelling at such ignorance of a common fact.	- Газета, - ответил кассир, дивясь такому невежеству.
"You can get it at the news-stands," he added politely, seeing how pretty the inquirer was.	- Вы достанете ее в любом киоске, - вежливо добавил он, разглядев, что перед ним хорошенькая женщина.
Carrie proceeded to get the "Clipper," and tried to find the agents by looking over it as she stood beside the stand.	Керри купила "Рекламу" и тут же у киоска принялась искать в ней адреса агентств.
This could not be done so easily.	Это оказалось не так-то легко.
Thirteenth Street was a number of blocks off, but she went back, carrying the precious paper and regretting the waste of time.	До Тринадцатой улицы было далеко, но Керри все-таки отправилась домой, крепко зажав в руке драгоценную газету и жалея о потерянном времени.
Hurstwood was already there, sitting in his place.	Герствуд уже успел вернуться и сидел на своем обычном месте.
"Where were you?" he asked.	-Где ты была? - спросил он.
"I've been trying to find some dramatic agents."	- Я пыталась найти какое-нибудь театральное агентство.
He felt a little diffident about asking concerning her success. The paper she began to scan attracted his attention.	Он не решился расспрашивать, чем кончились ее поиски, но газета у нее в руках привлекла его внимание.
"What have you got there?" he asked.	- Что это у тебя?
"The 'Clipper.'	- "Реклама", - ответила Керри.
The man said I'd find their addresses in here."	- Мне сказали, что в этой газете я найду адреса театральных агентств.
"Have you been all the way over to Broadway to find that out?	- И только ради этого ты ходила на Бродвей?
I could have told you."	Я и сам мог бы тебе сказать это.
"Why didn't you?" she asked, without looking up.	- Почему же ты не сказал? - спросила Керри, не поднимая глаз от газеты.
"You never asked me," he returned.	- Ты меня не спрашивала, - ответил Герствуд.
She went hunting aimlessly through the crowded columns.	Взгляд Керри бесцельно скользил по мелкому шрифту.
Her mind was distracted by this man's indifference.	Сейчас она думала лишь о том, как равнодушен к ней этот человек.
The difficulty of the situation she was facing was only added to by all he did.	Все, что он делал и говорил, еще больше огорчало ее.
Self-commiseration brewed in her heart.	В душе Керри росла жалость к себе.
Tears trembled along her eyelids but did not fall.	Слезы задрожали у нее на ресницах.
Hurstwood noticed something.	Герствуд что-то почувствовал.
"Let me look."	- Дай-ка я посмотрю, - предложил он.

To recover herself she went into the front room while he searched.	Чтобы немного успокоиться, Керри ушла в другую комнату и не выходила, пока Герствуд просматривал объявления.
Presently she returned.	Вскоре она вернулась в столовую.
He had a pencil, and was writing upon an envelope.	Г ерствуд что-то писал карандашом на старом конверте.
"Here're three," he said.	- Вот тебе три адреса, - сказал он.
Carrie took it and found that one was Mrs. Bermudez, another Marcus Jenks, a third Percy Weil.	Керри взяла у него конверт, на котором значились: миссис Бермудес, мистер Маркус Дженкс и третий - Перси Уэйл.
She paused only a moment, and then moved toward the door.	Подумав, она тотчас же направилась к двери.
"I might as well go right away," she said, without looking back.	- Пойду по адресам, - на ходу бросила она, даже не оглянувшись на Герствуда.
Hurstwood saw her depart with some faint stirrings of shame, which were the expression of a manhood rapidly becoming stultified.	А тот смотрел ей вслед со смутным ощущением стыда, в нем пробудились остатки мужской гордости, но тотчас исчезли.
He sat a while, and then it became too much. He got up and put on his hat.	Посидев немного, Герствуд не вытерпел, встал и надел шляпу.
"I guess I'll go out," he said to himself, and went, strolling nowhere in particular, but feeling somehow that he must go.	"Надо погулять!" - решил он, чувствуя потребность куда-нибудь пойти. Он вышел на улицу и побрел куда глаза глядят.
Carrie's first call was upon Mrs. Bermudez, whose address was quite the nearest.	Керри же направилась по самому ближнему адресу - к миссис Бермудес.
It was an old-fashioned residence turned into offices. Mrs. Bermudez's offices consisted of what formerly had been a back chamber and a hall bedroom, marked "Private."	Контора занимала часть старинного особняка -две комнаты, видимо, раньше их использовали как запасную спальню и как переднюю. На двери одной из них красовалось: "Без доклада не входить".
As Carrie entered she noticed several persons lounging about - men, who said nothing and did nothing.	Керри вошла в приемную, где дожидались очереди несколько мужчин. Они сидели, почти не разговаривая.
While she was waiting to be noticed, the door of the hall bedroom opened and from it issued two very mannish-looking women, very tightly dressed, and wearing white collars and cuffs.	Вскоре дверь отворилась, и в приемную вышли две мужеподобные женщины в облегающих костюмах с белыми воротничками и манжетами.
After them came a portly lady of about forty-five, light-haired, sharp-eyed, and evidently good-natured.	Следом за ними показалась дородная дама лет сорока пяти, со светлыми волосами и проницательным взглядом. Судя по внешности, она была довольно добродушна.
At least she was smiling.	По крайней мере, она улыбалась.
"Now, don't forget about that," said one of the mannish women.	- Так вы, пожалуйста, не забудьте, - сказала ей на прощание одна из женщин.
"I won't," said the portly woman. "Let's see," she added, "where are you the first week in February?"	- Нет, не забуду, - ответила дородная дама и тотчас добавила: - Погодите-ка, где вы будете в начале февраля?

"Pittsburg," said the woman.	- В Питсбурге.
"I'll write you there."	- Хорошо, я вам напишу туда.
"All right," said the other, and the two passed out.	- Отлично, - согласилась клиентка и вышла вместе со своей спутницей.
Instantly the portly lady's face became exceedingly sober and shrewd.	В то же мгновение улыбка на лице полной дамы сменилась выражением сухой деловитости.
She turned about and fixed on Carrie a very searching eye.	Она оглядела присутствующих и остановила испытующий взгляд на Керри.
"Well," she said, "young woman, what can I do for you?"	- Ну, сударыня, чем могу вам служить? - спросила она.
"Are you Mrs. Bermudez?"	- Вы миссис Бермудес, не так ли?
"Yes."	-Да.
"Well," said Carrie, hesitating how to begin, "do you get places for persons upon the stage?"	- Так вот, скажите мне, пожалуйста, - начала Керри, не зная, как приступить к делу, - вы устраиваете актеров на сцену?
"Yes."	-Да.
"Could you get me one?"	- Не могли бы вы подыскать что-нибудь для меня?
"Have you ever had any experience?"	-А у вас есть какой-нибудь опыт?
"A very little," said Carrie.	- Очень незначительный, - призналась Керри.
"Whom did you play with?"	- В какой труппе вы играли?
"Oh, with no one," said Carrie.	-О, ни в какой, - начала объяснять Керри.
"It was just a show gotten - "	- Это был просто спектакль, устроенный...
"Oh, I see," said the woman, interrupting her.	- А, понимаю! - прервала ее миссис Бермудес.
"No, I don't know of anything now."	- Нет, в данную минуту я ничего не могу вам предложить.
Carrie's countenance fell.	У Керри вытянулось лицо.
"You want to get some New York experience," concluded the affable Mrs. Bermudez.	- Вам нужно сначала поработать в Нью-Йорке, -сказала в заключение "добродушная" миссис Бермудес.
"We'll take your name, though."	- Но я на всякий случай попрошу вас оставить нам свой адрес.
Carrie stood looking while the lady retired to her office.	Керри не двигалась с места, провожая взглядом дородную даму, поплывшую к себе в кабинет.
"What is your address?" inquired a young lady behind the counter, taking up the curtailed conversation.	- Где вы живете? - обратилась к Керри молодая девица, сидевшая за письменным столом, продолжая прерванный полной дамой разговор.
"Mrs. George Wheeler," said Carrie, moving over to where she was writing.	- Я миссис Джордж Уилер, - сказала Керри, подходя к ней ближе.
The woman wrote her address in full and then allowed her to depart at her leisure.	Девица записала имя и адрес и кивком дала понять, что больше от Керри ничего не требуется.

She encountered a very similar experience in the office of Mr. Jenks, only he varied it by saying at the close:	Приблизительно то же самое произошло и в конторе мистера Дженкса, с той только разницей, что на прощание этот джентльмен сказал:
"If you could play at some local house, or had a programme with your name on it, I might do something."	- Если бы вы выступали в каком-нибудь из местных театров или у вас была программа с вашим именем, я мог бы что-нибудь для вас придумать.
In the third place the individual asked:	А в третьем месте ее сразу спросили:
"What sort of work do you want to do?"	- Какого рода работу вы ищете?
"What do you mean?" said Carrie.	- Я вас не совсем понимаю, - сказала Керри.
"Well, do you want to get in a comedy or on the vaudeville or in the chorus?"	- Ну, где, например, хотели бы вы выступить: в комедии, в водевиле? Или, может быть, хористкой?
"Oh, I'd like to get a part in a play," said Carrie.	- Я хотела бы получить роль в какой-нибудь пьесе, - ответила Керри.
"Well," said the man, "it'll cost you something to do that."	-Гм! - промычал театральный агент. - Это вам будет кое-что стоить.
"How much?" said Carrie, who, ridiculous as it may seem, had not thought of this before.	- Сколько? - спросила Керри, которая, как это ни смешно, никогда раньше не думала о подобной возможности.
"Well, that's for you to say," he answered shrewdly.	- А это предоставляется решить вам самой, - с лукавым видом ответил тот.
Carrie looked at him curiously.	Керри в изумлении уставилась на него.
She hardly knew how to continue the inquiry.	Она положительно не знала, как продолжать разговор.
"Could you get me a part if I paid?"	- А если бы я вам заплатила, вы устроили бы меня? - спросила она.
"If we didn't you'd get your money back."	- Обязательно! В противном случае вы получили бы свои деньги обратно.
"Oh," she said.	- Ах, вот как! - сказала Керри.
The agent saw he was dealing with an inexperienced soul, and continued accordingly.	Агенту было ясно, что он имеет дело с человеком совершенно неопытным, поэтому он продолжал:
"You'd want to deposit fifty dollars, anyway.	- Вам нужно оставить залог долларов в пятьдесят, не меньше.
No agent would trouble about you for less than that."	Никто не станет возиться с вами за меньшую сумму.
Carrie saw a light.	Керри начала понимать.
"Thank you," she said.	- Благодарю вас, - сказала она.
"I'll think about it."	- Я подумаю.
She started to go, and then bethought herself.	И она направилась к двери, но вдруг, вспомнив о чем-то, остановилась.
"How soon would I get a place?" she asked.	- А скоро вы могли бы подыскать для меня место? - спросила она.

"Well, that's hard to say," said the man.	- Ну, на это трудно ответить! - отозвался агент.
"You might get one in a week, or it might be a month.	- Может пройти неделя, а то и месяц.
You'd get the first thing that we thought you could do."	Во всяком случае, вам была бы предоставлена первая подходящая вакансия.
"I see," said Carrie, and then, half-smiling to be agreeable, she walked out.	- Понимаю, - сказала Керри и, застенчиво улыбнувшись, вышла из конторы.
The agent studied a moment, and then said to himself:	Театральный агент несколько секунд смотрел ей вслед, потом произнес про себя:
"It's funny how anxious these women are to get on the stage."	"Просто умора, как эти женщины стремятся на сцену!"
Carrie found ample food for reflection in the fifty-dollar proposition.	Последнее предложение заставило Керри задуматься.
"Maybe they'd take my money and not give me anything," she thought.	"А вдруг у меня возьмут деньги и ничего не дадут взамен?" - подумала она.
She had some jewelry - a diamond ring and pin and several other pieces.	У нее были кое-какие драгоценности: колечко с бриллиантом, брошка и несколько безделушек.
She could get fifty dollars for those if she went to a pawnbroker.	Если пойти в ломбард, то она, пожалуй, получит за все это пятьдесят долларов.
Hurstwood was home before her.	Герствуд был уже дома.
He had not thought she would be so long seeking.	Он не думал, что Керри так долго будет бегать по конторам.
"Well?" he said, not venturing to ask what news.	- Ну, что слышно? - начал он, не решаясь прямо спросить, к чему привели ее поиски.
"I didn't find out anything today," said Carrie, taking off her gloves.	- Я еще ничего не нашла, - сказала Керри, снимая перчатки.
"They all want money to get you a place."	- Все они требуют денег и только тогда берутся достать место.
"How much?" asked Hurstwood.	- А сколько они просят?- поинтересовался Герствуд.
"Fifty dollars."	- Пятьдесят долларов.
"They don't want anything, do they?"	- Однако и аппетиты же у них!
"Oh, they're like everybody else.	- О, они не хуже других, - ответила Керри.
You can't tell whether they'd ever get you anything after you did pay them."	- И даже нельзя знать заранее, достанут ли тебе работу после того, как ты дашь деньги.
"Well, I wouldn't put up fifty on that basis," said Hurstwood, as if he were deciding, money in hand.	- Да, я не стал бы давать пятьдесят долларов за одни обещания! - сказал Герствуд, точно деньги были у него в руках и от него зависело решение вопроса.
"I don't know," said Carrie.	- Не знаю, - задумчиво произнесла Керри.
"I think I'll try some of the managers."	- Пожалуй, попытаю счастья у кого-нибудь из антрепренеров.

Hurstwood heard this, dead to the horror of it.	Герствуд спокойно выслушал это: до его сознания даже не дошло, как ужасен этот план.
He rocked a little to and fro, and chewed at his finger.	Он тихо раскачивался взад и вперед и грыз ногти.
It seemed all very natural in such extreme states.	Все казалось ему приемлемым при создавшемся положении.
He would do better later on.	Впоследствии он постарается исправить дело.
Chapter XXXVIII	38.
In Elf Land Disporting - The Grim World Without	В стране грез. Кругом - суровый мир
When Carrie renewed her search, as she did the next day, going to the Casino, she found that in the opera chorus, as in other fields, employment is difficult to secure.	На следующий день Керри возобновила поиски. Она отправилась в "Казино", но оказалось, что поступить в хористки так же трудно, как найти работу где-либо в другом месте.
Girls who can stand in a line and look pretty are as numerous as labourers who can swing a pick.	Девушек со смазливыми личиками, годных для роли статисток, так же много, как и чернорабочих, умеющих орудовать киркой.
She found there was no discrimination between one and the other of applicants, save as regards a conventional standard of prettiness and form.	К тому же она убедилась, что театры обращают внимание только на внешность тех, кто ищет работу.
Their own opinion or knowledge of their ability went for nothing.	Мнение же последних о своих сценических способностях никого не интересует.
"Where shall I find Mr. Gray?" she asked of a sulky doorman at the stage entrance of the Casino.	- Могу я видеть мистера Г рея? - обратилась Керри к угрюмому швейцару, охранявшему в "Казино" вход за кулисы.
"You can't see him now; he's busy."	- Нет. Он сейчас занят.
"Do you know when I can see him?"	- А вы не скажете, когда я могла бы увидеть его?
"Got an appointment with him?"	- Он вам назначил прийти сегодня?
"No."	- Нет.
"Well, you'll have to call at his office."	- Тогда обратитесь к нему в канцелярию.
"Oh, dear!" exclaimed Carrie.	- Боже мой! - вырвалось у Керри.
"Where is his office?"	- Где же находится его канцелярия?
He gave her the number.	Швейцар сообщил ей номер комнаты.
She knew there was no need of calling there now. He would not be in.	Керри понимала, что сейчас идти туда не стоило, поскольку мистера Грея все равно там не было.
Nothing remained but to employ the intermediate hours in search.	Оставалось лишь употребить свободное время на дальнейшие поиски.
The dismal story of ventures in other places is quickly told.	Но везде повторялась одна и та же история.
Mr. Daly saw no one save by appointment.	Мистер Дэйли, например, принимал лишь тех, кто был в тот день назначен к нему на прием.
Carrie waited an hour in a dingy office, quite in spite of obstacles, to learn this fact of the placid, indifferent Mr. Dorney.	Но Керри целый час прождала в грязной приемной, прежде чем услышала об этом от методичного и равнодушного секретаря:

"You will have to write and ask him to see you."	- Вам придется написать ему и попросить принять вас.
So she went away.	Керри ушла ни с чем.
At the Empire Theatre she found a hive of peculiarly listless and indifferent individuals.	В театре "Эмпайр" она наткнулась на уйму удивительно невнимательных и равнодушных людей.
Everything ornately upholstered, everything carefully finished, everything remarkably reserved.	Повсюду пышная, мягкая мебель, роскошная отделка и неприступный тон.
At the Lyceum she entered one of those secluded, under-stairway closets, berugged and bepaneled, which causes one to feel the greatness of all positions of authority.	В "Лицее" она попала в один из тех маленьких кабинетов, утопающих в коврах и укрытых портьерами, где сразу чувствуешь "величие" восседающей там особы.
Here was reserve itself done into a box-office clerk, a doorman, and an assistant, glorying in their fine positions.	Здесь все были одинаково высокомерны и кассир, и швейцар, и клерк - все одинаково кичились своими должностями.
"Ah, be very humble now - very humble indeed.	"Ну-с, склонись теперь пониже - да, да, как можно ниже!
Tell us what it is you require.	Рассказывай, что тебе надо.
Tell it quickly, nervously, and without a vestige of self-respect.	Говори быстро, отрывисто и без всякого там собственного достоинства.
If no trouble to us in any way, we may see what we can do."	Если это нас не затруднит, мы так и быть посмотрим, что для тебя можно сделать!"
This was the atmosphere of the Lyceum - the attitude, for that matter, of every managerial office in the city.	Такова была атмосфера в "Лицее", но так же относились к подобного рода просителям и все антрепренеры города.
These little proprietors of businesses are lords indeed on their own ground.	Эти мелкие предприниматели чувствовали себя царьками в своих владениях.
Carrie came away wearily, somewhat more abashed for her pains.	Керри устало поплелась домой, удрученная столь неудачным исходом своих попыток.
Hurstwood heard the details of the weary and unavailing search that evening.	Герствуд вечером выслушал все подробности ее утомительных и бесплодных поисков.
"I didn't get to see any one," said Carrie.	- Мне так и не удалось никого повидать! - сказала она в заключение.
"I just walked, and walked, and waited around."	- Я только ходила и ходила и дожидалась без конца.
Hurstwood only looked at her.	Герствуд молча глядел на Керри.
"I suppose you have to have some friends before you can get in," she added, disconsolately.	- Очевидно, без знакомств никуда не проберешься, - с безутешным видом добавила она.
Hurstwood saw the difficulty of this thing, and yet it did not seem so terrible.	Г ерствуд прекрасно видел все трудности ее начинания. И все же это вовсе не казалось ему столь ужасным.
Carrie was tired and dispirited, but now she could rest.	"Керри устала и огорчена, но это ничего. Теперь она отдохнет!"

Viewing the world from his rocking-chair, its bitterness did not seem to approach so rapidly.	Г лядя на мир из своей уютной качалки, он не мог остро ощущать всей горечи ее переживаний. Зачем так тревожиться?
To-morrow was another day.	Завтра будет еще день.
To-morrow came, and the next, and the next.	И вот наступило завтра, и снова завтра, и еще раз завтра.
Carrie saw the manager at the Casino once.	Наконец Керри удалось увидеть директора "Казино".
"Come around," he said, "the first of next week.	- Загляните к нам в начале будущей недели, -сказал он.
I may make some changes then."	- Возможно, что у нас произойдут кое-какие перемены.
He was a large and corpulent individual, surfeited with good clothes and good eating, who judged women as another would horseflesh.	Это был крупный мужчина, франтоватый и ожиревший от чрезмерного количества еды. На женщин он смотрел так, как любитель бегов смотрит на породистых лошадей.
Carrie was pretty and graceful. She might be put in even if she did not have any experience.	Эта молоденькая особа хороша и изящна; она пригодится даже в том случае, если не имеет никакого опыта.
One of the proprietors had suggested that the chorus was a little weak on looks.	Кстати, один из владельцев театра недавно выразил недовольство тем, что среди кордебалета что-то мало хорошеньких.
The first of next week was some days off yet.	До "начала будущей недели" оставалось еще несколько дней.
The first of the month was drawing near.	Между тем первое число приближалось, а с ним и срок уплаты за квартиру.
Carrie began to worry as she had never worried before.	Керри волновалась, как никогда раньше.
"Do you really look for anything when you go out?" she asked Hurstwood one morning as a climax to some painful thoughts of her own.	- Ты в самом деле ищешь работу, когда уходишь из дому? - спросила она однажды утром Герствуда.
"Of course I do," he said pettishly, troubling only a little over the disgrace of the insinuation.	- Разумеется, ищу! - обиженным тоном ответил тот, не слишком смущенный, впрочем, унизительностью подобного подозрения.
"I'd take anything," she said, "for the present.	- Тебе бы следовало взять пока первое попавшееся место, - сказала она.
It will soon be the first of the month again."	- Ведь скоро уже опять первое число.
She looked the picture of despair.	Керри была воплощенным отчаянием.
Hurstwood quit reading his paper and changed his clothes.	Герствуд отложил газету и пошел переодеваться.
"He would look for something," he thought.	"Да, конечно, надо искать работу, - подумал он.
"He would go and see if some brewery couldn't get him in somewhere.	- Загляну-ка я на пивоваренный завод, может быть, там меня куда-нибудь пристроят!

Yes, he would take a position as bartender, if he could get it."	В крайнем случае придется, пожалуй, пойти в буфетчики".
It was the same sort of pilgrimage he had made before.	Снова повторилось то же паломничество, какое он неоднократно совершал и раньше.
One or two slight rebuffs, and the bravado disappeared.	Один или два не слишком вежливых отказа - и вся решимость Герствуда, вернее, вся его бравада, исчезла.
"No use," he thought.	"Все это ни к чему, - решил он.
"I might as well go on back home."	- Я с таким же успехом могу идти домой".
Now that his money was so low, he began to observe his clothes and feel that even his best ones were beginning to look commonplace.	Теперь, когда деньги его были уже на исходе, Г ерствуд начал присматриваться к своей одежде и заметил, что даже его лучший костюм принимает довольно ветхий вид.
This was a bitter thought.	Это очень огорчило его.
Carrie came in after he did.	Керри вернулась домой значительно позже Герствуда.
"I went to see some of the variety managers," she said, aimlessly.	- Я сегодня обошла несколько театров-варьете, -уныло сказала она.
"You have to have an act. They don't want anybody that hasn't."	- Надо иметь готовый репертуар, без этого нигде не принимают.
"I saw some of the brewery people today," said Hurstwood.	- А я видел кой-кого из местных пивоваров, -сказал Герствуд.
"One man told me he'd try to make a place for me in two or three weeks."	- Один из них обещал устроить меня недели через две-три.
In the face of so much distress on Carrie's part, he had to make some showing, and it was thus he did so. It was lassitude's apology to energy.	Видя, что Керри так расстроена, Герствуд считал нужным хоть ложью прикрыть свою праздность: лень просила извинения у энергии.
Monday Carrie went again to the Casino.	В понедельник Керри снова отправилась в "Казино".
"Did I tell you to come around to day?" said the manager, looking her over as she stood before him.	- Разве я предлагал вам прийти сегодня? -удивился директор, оглядывая стоящую перед ним просительницу.
"You said the first of the week," said Carrie, greatly abashed.	- Вы сказали: в начале будущей недели, - ответила Керри, пораженная его словами.
"Ever had any experience?" he asked again, almost severely.	- Вы когда-нибудь работали в театре? - почти сурово спросил он.
Carrie owned to ignorance.	Керри откровенно призналась в своей неопытности.
He looked her over again as he stirred among some papers.	Директор еще раз оглядел ее, продолжая возиться с какими-то бумагами.
He was secretly pleased with this pretty, disturbed-looking young woman.	В душе он был очень доволен внешностью этой хорошенькой, взволнованной женщины.
"Come around to the theatre tomorrow morning."	- Приходите в театр завтра утром, - сказал он.

Carrie's heart bounded to her throat.	Сердце Керри подскочило от радости.
"I will," she said with difficulty.	- Хорошо, - с трудом произнесла она и, повернувшись, направилась к двери.
She could see he wanted her, and turned to go.	Она видела, что этот человек готов дать ей работу.
"Would he really put her to work?	Неужели он действительно примет ее в труппу?
Oh, blessed fortune, could it be?"	О боже, возможно ли такое счастье!
Already the hard rumble of the city through the open windows became pleasant.	Грохот большого города, доносившийся сквозь открытые окна, сразу показался ей приятной музыкой.
A sharp voice answered her mental interrogation, driving away all immediate fears on that score.	И, словно в ответ на ее мысли, раздался резкий голос, положивший конец сомнениям Керри.
"Be sure you're there promptly," the manager said roughly.	- Смотрите, приходите вовремя! - довольно грубо сказал директор.
"You'll be dropped if you're not."	- Если опоздаете, останетесь за бортом.
Carrie hastened away.	Керри поспешила выйти из кабинета.
She did not quarrel now with Hurstwood's idleness.	Ее радость была так велика, что теперь у нее пропало всякое желание упрекать Г ерствуда в безделье.
She had a place - she had a place!	У нее есть место! У нее есть место!
This sang in her ears.	Эти слова ликующей песнью раздавались в ее ушах.
In her delight she was almost anxious to tell Hurstwood.	От избытка восторга ей даже захотелось поскорее поделиться радостной вестью с Герствудом.
But, as she walked homeward, and her survey of the facts of the case became larger, she began to think of the anomaly of her finding work in several weeks and his lounging in idleness for a number of months.	Но по мере приближения к дому она все больше и больше задумывалась над тем печальным обстоятельством, что она нашла работу в несколько недель, а он вот уже сколько месяцев околачивается без дела и ровно ничего не предпринимает.
"Why don't he get something?" she openly said to herself.	"Почему он не хочет работать? - открыто задала она себе вопрос.
"If I can he surely ought to.	- Если я могла найти работу, то он подавно мог бы.
It wasn't very hard for me."	В сущности, мне это далось без больших усилий".
She forgot her youth and her beauty.	Она забывала о своей молодости и красоте.
The handicap of age she did not, in her enthusiasm, perceive.	Охваченная восторженным настроением, она не учитывала препятствий, которые ставит на пути человека надвигающаяся старость.
Thus, ever, the voice of success.	Таково, увы, всегда влияние удачи!
Still, she could not keep her secret.	Все же Керри не сумела сохранить свою тайну.
She tried to be calm and indifferent, but it was a palpable sham.	Она старалась казаться спокойной и безразличной, но ее притворство было слишком очевидно.

"Well?" he said, seeing her relieved face.	- Ну, - спросил Г ерствуд, заметив, что лицо Керри посветлело.
"I have a place."	- У меня есть место!
"You have?" he said, breathing a better breath.	- Вот как? - произнес Г ерствуд с явным облегчением.
"Yes."	-Да!
"What sort of a place is it?" he asked, feeling in his veins as if now he might get something good also.	- А какое место?- спросил Г ерствуд, которому сразу показалось, что теперь, наверное, и он найдет что-нибудь хорошее.
"In the chorus," she answered.	- Артистки кордебалета.
"Is it the Casino show you told me about?"	- Это не в "Казино" ли, как ты мне говорила?
"Yes," she answered.	- Да, - ответила Керри.
"I begin rehearsing tomorrow."	- Я завтра же начинаю репетировать.
There was more explanation volunteered by Carrie, because she was happy.	Керри была так рада, что охотно пустилась в подробные объяснения.
At last Hurstwood said: "Do you know how much you'll get?"	- А ты знаешь, сколько будешь получать? -спросил через некоторое время Герствуд.
"No, I didn't want to ask," said Carrie.	- Нет, мне не хотелось спрашивать, - ответила Керри.
"I guess they pay twelve or fourteen dollars a week."	- Но они, кажется, платят долларов двенадцать или четырнадцать в неделю.
"About that, I guess," said Hurstwood.	- Да, я тоже так думаю, - подтвердил Герствуд.
There was a good dinner in the flat that evening, owing to the mere lifting of the terrible strain.	В этот день тревога, нависшая над маленькой квартиркой, несколько рассеялась, и это обстоятельство было ознаменовано вкусным обедом.
Hurstwood went out for a shave, and returned with a fair-sized sirloin steak.	Г ерствуд вышел побриться и вернулся с порядочным куском мяса для бифштекса.
"Now, tomorrow," he thought, "I'll look around myself," and with renewed hope he lifted his eyes from the ground.	"Ну, завтра я тоже отправлюсь искать работу!" -подумал он и с ожившей надеждой поднял свои вечно потупленные глаза.
On the morrow Carrie reported promptly and was given a place in the line.	Керри вовремя явилась на следующий день в театр, и ей предложили присоединиться к артисткам хора и кордебалета.
She saw a large, empty, shadowy play-house, still redolent of the perfumes and blazonry of the night, and notable for its rich, oriental appearance.	Она увидела перед собой огромный, пустой, полутемный зал, роскошно отделанный в восточном вкусе и еще сохранивший всю пышность убранства и все запахи предыдущего вечера.
The wonder of it awed and delighted her.	Керри глядела вокруг, проникаясь восторгом и священным ужасом.
Blessed be its wondrous reality.	Ведь это была сказка, ставшая явью.

How hard she would try to be worthy of it.	О, она приложит все усилия, чтобы оказаться достойной этого места!
It was above the common mass, above idleness, above want, above insignificance.	Здесь она чувствовала себя так далеко от всего обыденного, далеко от безработицы, неизвестности, нужды.
People came to it in finery and carriages to see.	Люди приезжают сюда в экипажах, разодетые, смотреть на таких, как она.
It was ever a centre of light and mirth.	Здесь средоточие веселья и яркого света.
And here she was of it.	И она - частица всего этого.
Oh, if she could only remain, how happy would be her days!	О, только бы ей удалось остаться здесь, как радостно потекли бы тогда ее дни!
"What is your name?" said the manager, who was conducting the drill.	- Как вас зовут? - спросил режиссер, руководивший репетицией.
"Madenda," she replied, instantly mindful of the name Drouet had selected in Chicago.	- Маденда, - ответила Керри, мгновенно вспомнив имя, выбранное для нее Друз еще в Чикаго.
"Carrie Madenda."	- Керри Маденда.
"Well, now, Miss Madenda," he said, very affably, as Carrie thought, "you go over there."	- Так вот, мисс Маденда, станьте вон туда! -весьма любезно, как показалось Керри, предложил ей режиссер.
Then he called to a young woman who was already of the company:	Затем он вызвал молодую особу, которая уже некоторое время состояла в труппе.
"Miss Clark, you pair with Miss Madenda."	- Мисс Кларк, вы будете в паре с мисс Маденда!
This young lady stepped forward, so that Carrie saw where to go, and the rehearsal began.	Мисс Кларк сделала шаг вперед, и, таким образом, Керри узнала, где ей нужно стать. Репетиция началась.
Carrie soon found that while this drilling had some slight resemblance to the rehearsals as conducted at Avery Hall, the attitude of the manager was much more pronounced.	Вскоре Керри убедилась, что, хотя обучение актеров, в общем, и было похоже на то, как их учили в Чикаго, здесь режиссер вел себя совсем иначе.
She had marvelled at the insistence and superior airs of Mr. Millice, but the individual conducting here had the same insistence, coupled with almost brutal roughness.	Ее и тогда поражала настойчивость и самоуверенность мистера Миллиса, теперешний же режиссер был не только настойчив, но и порядком груб.
As the drilling proceeded, he seemed to wax exceedingly wroth over trifles, and to increase his lung power in proportion.	По мере того как репетиция подвигалась вперед, он становился все раздражительнее, вскипал из-за пустяков и орал во всю глотку.
It was very evident that he had a great contempt for any assumption of dignity or innocence on the part of these young women.	Было очевидно, что он с величайшим презрением относится ко всякому проявлению чувства собственного достоинства или скромности со стороны подчиненных ему молодых женщин.
"Clark," he would call - meaning, of course, Miss Clark - "why don't you catch step there?"	- Кларк! - кричал он, подразумевая, конечно, мисс Кларк. - Почему вы идете не в ногу?
"By fours, right!	- По четыре направо!
Right, I said, right!	Направо! Направо, говорю я!

For heaven's sake, get on to yourself!	Не спите же, черт вас возьми!
Right!" and in saying this he would lift the last sounds into a vehement roar.	Его голос переходил при этом в оглушительный рев.
"Maitland!	- Мейтленд!
Maitland!" he called once.	Мейтленд! - внезапно крикнул он.
A nervous, comely-dressed little girl stepped out.	Маленькая, хорошо одетая девушка, волнуясь, выступила вперед.
Carrie trembled for her out of the fulness of her own sympathies and fear.	Сердце Керри наполнилось жалостью и страхом за нее.
"Yes, sir," said Miss Maitland.	- Да, сэр! - сказала мисс Мейтленд.
"Is there anything the matter with your ears?"	- Что у вас, уши заложило?
"No, sir."	- Нет, сэр!
"Do you know what 'column left' means?"	- Вы знаете, что значит, "колонна, налево"?
"Yes, sir."	-Да, сэр!
"Well, what are you stumbling around the right for?	- Почему же вы кидаетесь направо, когда я командую налево?
Want to break up the line?"	Хотите испортить всю репетицию?
"I was just"	- Я только...
"Never mind what you were just.	- Мне нет никакого дела до ваших "только"!
Keep your ears open."	Откройте уши шире!
Carrie pitied, and trembled for her turn.	Керри уже не только жалела девушку, но и дрожала за себя.
Yet another suffered the pain of personal rebuke.	Еще одна молодая особа навлекла на себя гнев режиссера.
"Hold on a minute," cried the manager, throwing up his hands, as if in despair. His demeanour was fierce.	- Стоп! - гаркнул он, вскидывая в отчаянии обе руки; вид у него был разъяренный.
"Elvers," he shouted, "what have you got in your mouth?"	- Элверс! Что это у вас во рту? - закричал он.
"Nothing," said Miss Elvers, while some smiled and stood nervously by.	- Ничего, сэр! - ответила мисс Элверс, между тем как остальные девушки смущенно улыбались, нервно переступая с ноги на ногу.
"Well, are you talking?"	- Вы разговариваете во время репетиции?
"No, sir."	- Нет, сэр!
"Well, keep your mouth still then.	- В таком случае не шевелите губами!..
Now, all together again."	А теперь все вместе еще раз!
At last Carrie's turn came.	Пришла наконец и очередь Керри.
It was because of her extreme anxiety to do all that was required that brought on the trouble.	Ее старание исполнять возможно лучше все, что требовалось, как раз и навлекло на нее беду.
She heard some one called. "Mason," said the voice.	- Мейсон! - раздался голос режиссера.

"Miss Mason."	- Мисс Мейсон!
She looked around to see who it could be.	Керри оглянулась, желая узнать, к кому это относится.
A girl behind shoved her a little, but she did not understand.	Девушка, стоявшая позади, слегка подтолкнула Керри, но та все еще не понимала.
"You, you!" said the manager.	- Вы! Вы! - рявкнул режиссер.
"Can't you hear?"	- Оглохли вы, что ли?
"Oh," said Carrie, collapsing, and blushing fiercely.	-О! - вырвалось у Керри. Она густо покраснела, и ноги у нее подкосились.
"Isn't your name Mason?" asked the manager.	- Разве ваша фамилия не Мейсон? - спросил режиссер.
"No, sir," said Carrie, "it's Madenda."	- Нет, сэр, меня зовут Маденда.
"Well, what's the matter with your feet?	- Так вот скажите, что такое делается с вашими ногами?
Can't you dance?"	Неужели вы совсем не умеете танцевать?
"Yes, sir," said Carrie, who had long since learned this art.	-Умею, сэр!- ответила Керри, давно уже овладевшая этим искусством.
"Why don't you do it then?	- Почему же вы не танцуете?
Don't go shuffling along as if you were dead.	Почему вы волочите ноги, точно мертвая?
I've got to have people with life in them."	Мне нужны девушки, в которых жизнь бьет ключом.
Carrie's cheek burned with a crimson heat.	Лицо Керри пылало.
Her lips trembled a little.	Губы ее слегка дрожали.
"Yes, sir," she said.	- Слушаю, сэр! - сказала она.
It was this constant urging, coupled with irascibility and energy, for three long hours.	Три часа продолжались беспрестанные окрики раздражительного и неугомонного режиссера.
Carrie came away worn enough in body, but too excited in mind to notice it.	Керри ушла из театра, утомленная физически, но слишком возбужденная, чтобы обращать на это внимание.
She meant to go home and practise her evolutions as prescribed.	Она хотела поскорее добраться домой, чтобы попрактиковаться в пируэтах, как это было ей ведено.
She would not err in any way, if she could help it.	Впредь она постарается ни в чем не ошибаться.
When she reached the flat Hurstwood was not there.	Герствуда не было дома.
For a wonder he was out looking for work, as she supposed.	"Очевидно, он отправился искать работу!" -догадалась Керри.
She took only a mouthful to eat and then practised on, sustained by visions of freedom from financial distress -	Она лишь слегка закусила и сейчас же стала упражняться, окрыленная надеждами на освобождение от материальных забот.
"The sound of glory ringing in her ears."	"И славы звон звучал в ее ушах..."

When Hurstwood returned he was not so elated as when he went away, and now she was obliged to drop practice and get dinner.	Г ерствуд вернулся домой далеко не в том радостном настроении, в каком он покинул квартиру. Керри вынуждена была прервать упражнения и приняться за стряпню.
Here was an early irritation.	Это вызвало в ней сильное раздражение.
She would have her work and this.	Разве мало ей работы?
Was she going to act and keep house?	Неужели она будет одновременно играть в театре и заниматься хозяйством?
"I'll not do it," she said, "after I get started. He can take his meals out."	"Нет, я на это не согласна, - решила она. - Как только я начну играть, ему придется обедать где-нибудь в другом месте!"
Each day thereafter brought its cares.	Каждый день приносил новые заботы.
She found it was not such a wonderful thing to be in the chorus, and she also learned that her salary would be twelve dollars a week.	Керри убедилась, что быть статисткой далеко не такая радость, как ей казалось. Узнала она также, что ей назначили всего двенадцать долларов в неделю.
After a few days she had her first sight of those high and mighties - the leading ladies and gentlemen.	Через несколько дней она впервые узрела "сильных мира сего" - артистов и артисток, игравших первые роли.
She saw that they were privileged and deferred to.	Сразу бросалось в глаза, что это привилегированные особы, к которым все относились с уважением.
She was nothing - absolutely nothing at all.	Она же ничто, просто ничто!
At home was Hurstwood, daily giving her cause for thought.	А дома Керри ждал Г ерствуд, который не доставлял ей ничего, кроме огорчений.
He seemed to get nothing to do, and yet he made bold to inquire how she was getting along.	Он, по-видимому, и не думал искать работу. Тем не менее он позволял себе расспрашивать Керри о ее успехах в театре.
The regularity with which he did this smacked of some one who was waiting to live upon her labour.	Судя по тому, с какой настойчивостью он задавал ей одни и те же вопросы, можно было заподозрить, что он и в дальнейшем собирается жить на ее счет.
Now that she had a visible means of support, this irritated her.	И теперь, когда у Керри появились собственные средства существования, поведение Г ерствуда особенно раздражало ее.
He seemed to be depending upon her little twelve dollars.	Этот человек готов был позариться на ее жалкие двенадцать долларов!
"How are you getting along?" he would blandly inquire.	- Ну, как дела, справляешься? - участливо спрашивал он.
"Oh, all right," she would reply.	- О, вполне, - отвечала Керри.
"Find it easy?"	- Тебе не очень трудно?
"It will be all right when I get used to it."	- Я думаю, что привыкну.
His paper would then engross his thoughts.	И Герствуд снова углублялся в газету.

"I got some lard," he would add, as an afterthought.	- Я купил по дороге немного масла, - сказал он как-то, словно случайно вспомнив об этом.
"I thought maybe you might want to make some biscuit."	- Может быть, ты захочешь испечь печенье?
The calm suggestion of the man astonished her a little, especially in the light of recent developments.	Спокойствие, с каким этот человек относился к своему положению, изумляло Керри.
Her dawning independence gave her more courage to observe, and she felt as if she wanted to say things.	Забрезжившая перед нею независимость сделала ее более смелой в своих наблюдениях, и у нее часто возникало желание высказать Г ерствуду несколько неприятных истин.
Still she could not talk to him as she had to Drouet.	И тем не менее она не могла разговаривать с ним так, как говорила в свое время с Друэ.
There was something in the man's manner of which she had always stood in awe.	Что-то в этом человеке всегда внушало ей особое уважение.
He seemed to have some invisible strength in reserve.	Казалось, в нем еще таилась какая-то скрытая сила.
One day, after her first week's rehearsal, what she expected came openly to the surface.	Однажды, приблизительно через неделю после первой репетиции, выплыло то, что Керри давно уже ждала.
"We'll have to be rather saving," he said, laying down some meat he had purchased.	Вернувшись домой и положив на стол мясо, Герствуд заметил: - Нам придется экономить.
"You won't get any money for a week or so yet."	Ведь ты еще не скоро получишь жалованье?
"No," said Carrie, who was stirring a pan at the stove.	- Нет, - ответила Керри, возившаяся у плиты.
"I've only got the rent and thirteen dollars more," he added.	- У меня осталось всего тринадцать долларов сверх квартирной платы, - добавил он.
"That's it," she said to herself.	"Вот и начинается! - подумала Керри.
"I'm to use my money now."	- Теперь я должна буду отдавать свой заработок".
Instantly she remembered that she had hoped to buy a few things for herself.	Она вспомнила, что рассчитывала приобрести кое-какие вещи, в которых очень нуждалась.
She needed clothes.	Ей почти нечего было надеть.
Her hat was not nice.	Старая шляпка имела жалкий вид.
"What will twelve dollars do towards keeping up this flat?" she thought.	"Разве может хватить моих двенадцати долларов на хозяйство и на квартиру? - думала она.
"I can't do it.	- Мне одной с этим не справиться.
Why doesn't he get something to do?"	Почему он не возьмется за какую-нибудь работу?"
The important night of the first real performance came.	Настал наконец вечер первого представления.
She did not suggest to Hurstwood that he come and see. He did not think of going.	Керри даже не предложила Г ерствуду пойти посмотреть спектакль, да и у него самого не явилось подобного желания.
It would only be money wasted. She had such a small part.	Это было бы лишь ненужной тратой денег, а роль у Керри была ничтожная.

The advertisements were already in the papers; the posters upon the bill-boards. The leading lady and many members were cited.	В газетах уже появились объявления о премьере, повсюду были расклеены афиши с именами примадонны и других артистов.
Carrie was nothing.	Керри была ничто.
As in Chicago, she was seized with stage fright as the very first entrance of the ballet approached, but later she recovered.	Как и в Чикаго, Керри охватил страх сцены, когда настало время выхода кордебалета. Но постепенно она пришла в себя.
The apparent and painful insignificance of the part took fear away from her.	Явная и обидная незначительность ее роли отогнала прочь страх. Керри чувствовала себя каплей в море.
She felt that she was so obscure it did not matter.	Не все ли равно, как она будет держать себя?
Fortunately, she did not have to wear tights.	Хорошо еще, что ей не пришлось выйти в трико.
A group of twelve were assigned pretty golden-hued skirts which came only to a line about an inch above the knee. Carrie happened to be one of the twelve.	Она была в числе двенадцати девушек, одетых в красивые золотистые юбочки, на дюйм не доходившие до колен.
In standing about the stage, marching, and occasionally lifting up her voice in the general chorus, she had a chance to observe the audience and to see the inauguration of a great hit.	То стоя на месте, то расхаживая по сцене и время от времени присоединяя свой голос к общему хору, Керри имела возможность мельком наблюдать за публикой и понимала, что оперетта имеет большой успех.
There was plenty of applause, but she could not help noting how poorly some of the women of alleged ability did.	Зрители не скупились на аплодисменты, но Керри прекрасно видела, как плохо играют некоторые из признанных актрис.
"I could do better than that," Carrie ventured to herself, in several instances.	"Я сыграла бы несравненно лучше!" - не раз отмечала она про себя.
To do her justice, she was right.	И надо отдать Керри справедливость: она была права.
After it was over she dressed quickly, and as the manager had scolded some others and passed her, she imagined she must have proved satisfactory.	Едва спектакль кончился, она быстро переоделась. Режиссер дал нагоняй нескольким девушкам, но Керри он не тронул, и она поняла, что удовлетворительно справилась со своей ролью.
She wanted to get out quickly, because she knew but few, and the stars were gossiping.	Ей хотелось поскорее уйти из театра; она почти никого там не знала, а "звезды" принялись сплетничать между собой.
Outside were carriages and some correct youths in attractive clothing, waiting.	На улице перед театром вытянулся ряд экипажей, у подъезда толпились расфранченные юнцы.
Carrie saw that she was scanned closely.	Керри сразу заметила, что к ней присматриваются.
The flutter of an eyelash would have brought her a companion.	Стоило ей только мигнуть, и у нее оказался бы спутник.
That she did not give. One experienced youth volunteered, anyhow.	И тем не менее, когда она прошла мимо, не обращая на них внимания, один из ловеласов все же решил рискнуть.
"Not going home alone, are you?" he said.	- Надеюсь, вы не собираетесь ехать домой одна? -сказал он.

Carrie merely hastened her steps and took the Sixth Avenue car.	Но Керри только ускорила шаг и, дойдя до Шестой авеню, села в трамвай.
Her head was so full of the wonder of it that she had time for nothing else.	Голова ее была так полна впечатлениями вечера, что она ни о чем, кроме театра, даже и думать не могла.
"Did you hear any more from the brewery?" she asked at the end of the week, hoping by the question to stir him on to action.	В конце недели Керри как бы вскользь спросила Г ерствуда, желая хоть немного расшевелить в нем желание действовать: - Что слышно о месте, которое тебе обещали на пивоваренном заводе?
"No," he answered, "they're not quite ready yet.	-Там пока еще ничего нет, - ответил он.
I think something will come of that, though."	- Но я все-таки надеюсь, что это дело выгорит.
She said nothing more then, objecting to giving up her own money, and yet feeling that such would have to be the case.	Керри ничего не сказала. Мысль, что ей придется отдавать свой заработок, возмущала ее, но она чувствовала, что все идет к этому.
Hurstwood felt the crisis, and artfully decided to appeal to Carrie.	Видя приближение кризиса, Герствуд решил сыграть на чувствах Керри.
He had long since realised how good-natured she was, how much she would stand.	Он давно уже убедился в ее доброте и знал, как долго можно испытывать ее терпение.
There was some little shame in him at the thought of doing so, but he justified himself with the thought that he really would get something.	Правда, ему было немного стыдно, что приходится прибегать к подобным методам, он оправдывал себя тем, что, несомненно, скоро найдет какую-нибудь работу.
Rent day gave him his opportunity.	Случай поговорить представился ему, когда наступил срок уплаты за квартиру.
"Well," he said, as he counted it out, "that's about the last of my money.	- Ну, вот, - сказал он, отсчитывая деньги. - Это почти все, что у меня осталось.
I'll have to get something pretty soon."	Придется спешно подыскивать работу.
Carrie looked at him askance, half-suspicious of an appeal.	Керри искоса взглянула на него, смутно подозревая, что за этим последует просьба.
"If I could only hold out a little longer I think I could get something.	- Если бы я мог продержаться еще хоть немного, я, наверное, что-нибудь нашел бы.
Drake is sure to open a hotel here in September."	Дрэйк непременно откроет здесь отель в сентябре.
"Is he?" said Carrie, thinking of the short month that still remained until that time.	- В самом деле?- протянула Керри, невольно подумав при этом, что до сентября оставался еще целый месяц.
"Would you mind helping me out until then?" he said appealingly.	- Ты не могла бы поддержать меня до тех пор? -умоляющим тоном продолжал Герствуд.
"I think I'll be all right after that time."	- Я уверен, что тогда сумею стать на ноги.
"No," said Carrie, feeling sadly handicapped by fate.	- Конечно! - ответила Керри, с грустью думая о том, что судьба ставит ей ловушки на каждом шагу.
"We can get along if we economise.	- Мы как-нибудь проживем, если будем бережливы.
I'll pay you back all right."	А потом я тебе все верну.

"Oh, I'll help you," said Carrie, feeling quite hardhearted at thus forcing him to humbly appeal, and yet her desire for the benefit of her earnings wrung a faint protest from her.	- О, я охотно помогу тебе! - повторила Керри, упрекая себя в черствости. Ей было совестно, что она заставляет его так унизительно просить, но все-таки желание употребить заработок на свои личные нужды вынудило ее к легкому протесту.
"Why don't you take anything, George, temporarily?" she said.	- Почему ты не возьмешься за какую-нибудь работу, Джордж, хотя бы временную? - сказала она.
"What difference does it make?	- Не все ли равно, что делать?
Maybe, after a while, you'll get something better."	А потом ты, возможно, нашел бы что-нибудь получше.
"I will take anything," he said, relieved, and wincing under reproof.	- Я возьмусь за любую работу, - сказал Г ерствуд, облегченно вздохнув, но невольно понурив голову от ее упрека.
"I'd just as leave dig on the streets.	- Я согласился бы хоть канавы рыть!
Nobody knows me here."	Ведь меня здесь никто не знает.
"Oh, you needn't do that," said Carrie, hurt by the pity of it.	- Ну, до этого дело еще не дошло! - воскликнула Керри, которой сразу стало жаль его.
"But there must be other things."	- Но ведь не может быть, чтобы не было какой-нибудь другой работы!
"I'll get something!" he said, assuming determination.	- Я обязательно что-нибудь найду! - повторил Г ерствуд, стараясь придать себе решительный вид.
Then he went back to his paper.	И снова взялся за газету.
Chapter XXXIX	39.
Of Lights and of Shadows - The Parting of Worlds	Свет и тени. На разных путях
What Hurstwood got as the result of this determination was more self-assurance that each particular day was not the day.	Теперь в Герствуде еще больше окрепла уверенность, что поиски работы нужно начинать когда угодно, только не сегодня, - и это было единственным последствием принятого им решения.
At the same time, Carrie passed through thirty days of mental distress.	А в душе Керри все эти тридцать дней происходила непрерывная борьба.
Her need of clothes - to say nothing of her desire for ornaments - grew rapidly as the fact developed that for all her work she was not to have them.	Необходимость приобрести себе приличное платье (уж не говоря о желании купить кое-какие украшения) становилась все острее, а между тем было ясно, что, сколько ни работай, она ничего не сможет потратить на себя.
The sympathy she felt for Hurstwood, at the time he asked her to tide him over, vanished with these newer urgings of decency.	Потребность быть одетой прилично постепенно вытеснила ту жалость, которую она почувствовала к Г ерствуду, когда он просил поддержать его.
He was not always renewing his request, but this love of good appearance was. It insisted, and Carrie wished to satisfy it, wished more and more that Hurstwood was not in the way.	Он не повторял этой просьбы, а желание становилось все настойчивее, и Керри все больше досадовала, что Герствуд ей мешает.

Hurstwood reasoned, when he neared the last ten dollars, that he had better keep a little pocket change and not become wholly dependent for car-fare, shaves, and the like; so when this sum was still in his hand he announced himself as penniless.	Когда Г ерствуд дошел до последних десяти долларов, он решил оставить их себе, чтобы не зависеть от Керри в мелких расходах - на трамвай, на бритье и тому подобное. Поэтому, еще имея на руках эту небольшую сумму, он заявил, что у него больше ничего нет.
"I'm clear out," he said to Carrie one afternoon.	- У меня в кармане пусто, - сказал он однажды.
"I paid for some coal this morning, and that took all but ten or fifteen cents."	- Я сегодня уплатил за уголь, и теперь у меня осталось десять или пятнадцать центов.
"I've got some money there in my purse."	- У меня в кошельке есть немного денег.
Hurstwood went to get it, starting for a can of tomatoes.	Герствуд взял их и отправился за банкой томатов.
Carrie scarcely noticed that this was the beginning of the new order.	Керри смутно сознавала, что это было началом нового порядка.
He took out fifteen cents and bought the can with it.	Герствуд взял из кошелька пятнадцать центов -ровно столько, сколько ему было нужно на покупку.
Thereafter it was dribs and drabs of this sort, until one morning Carrie suddenly remembered that she would not be back until close to dinner time.	С тех пор так и повелось, что он стал покупать всякого рода мелочи. Как-то утром Керри вдруг вспомнила, что вернется домой лишь к самому обеду.
"We're all out of flour," she said; "you'd better get some this afternoon.	- У нас вышла вся мука, - обратилась она к Герствуду. - Ты бы сходил в лавку.
We haven't any meat, either.	Мяса тоже нет.
How would it do if we had liver and bacon?"	Может, возьмем печенки и свиной грудинки?
"Suits me," said Hurstwood.	- Ничего не имею против, - отозвался Герствуд.
"Better get a half or three-quarters of a pound of that."	- Тогда возьми пол фунта или даже три четверти фунта того и другого, - распорядилась она.
"Half 'll be enough," volunteered Hurstwood.	- Хватит и полфунта, - отозвался Герствуд.
She opened her purse and laid down a half dollar.	Керри открыла кошелек, достала оттуда полдоллара и положила на стол.
He pretended not to notice it.	Герствуд сделал вид, будто не замечает денег.
Hurstwood bought the flour - which all grocers sold in 3 1/2-pound packages - for thirteen cents and paid fifteen cents for a half-pound of liver and bacon.	Вскоре он отправился в лавку и купил муку, продававшуюся в кульках по три с половиной фунта, а также печенку и свиную грудинку.
He left the packages, together with the balance of twenty-two cents, upon the kitchen table, where Carrie found it.	Все эти покупки он положил на кухонный стол вместе со сдачей.
It did not escape her that the change was accurate. There was something sad in realising that, after all, all that he wanted of her was something to eat.	Керри заметила, что счет сходится в точности, и у нее сердце сжалось при мысли, что в конце концов этот человек ничего от нее не требует, кроме еды.
She felt as if hard thoughts were unjust.	И она подумала, что, быть может, слишком строго судит его.

Maybe he would get something yet. He had no vices.	Пороков у Герствуда не было никаких. Может быть, он еще найдет себе работу.
That very evening, however, on going into the theatre, one of the chorus girls passed her all newly arrayed in a pretty mottled tweed suit, which took Carrie's eye. The young woman wore a fine bunch of violets and seemed in high spirits.	Но в тот же вечер, когда Керри входила в здание театра, мимо нее прошла одна из артисток кордебалета, нарядно одетая, с букетиком фиалок на груди и, очевидно, в прекрасном расположении духа.
She smiled at Carrie good-naturedly as she passed, showing pretty, even teeth, and Carrie smiled back.	Она ласково улыбнулась Керри, показав красивые, ровные зубы. Керри ответила ей такою же улыбкой, невольно подумав при этом:
"She can afford to dress well," thought Carrie, "and so could I, if I could only keep my money.	"Она может позволить себе хорошо одеваться. И я могла бы быть такой же нарядной, если бы тратила все деньги на себя.
I haven't a decent tie of any kind to wear."	А сейчас у меня нет даже приличного бантика к блузке".
She put out her foot and looked at her shoe reflectively.	Выставив вперед ногу, Керри задумчиво поглядела на свою обувь.
"I'll get a pair of shoes Saturday, anyhow; I don't care what happens."	"Будь что будет, но в субботу я непременно куплю себе туфли!" - решила она.
One of the sweetest and most sympathetic little chorus girls in the company made friends with her because in Carrie she found nothing to frighten her away.	С ней подружилась одна из самых хорошеньких и милых девушек в труппе, которая почувствовала, что от Керри можно не ждать каверз.
She was a gay little Manon, unwitting of society's fierce conception of morality, but, nevertheless, good to her neighbour and charitable.	Это была веселая маленькая Манон, не признававшая суровых требований общества в вопросах морали, зато обладавшая отзывчивым сердцем и всегда готовая помочь другому.
Little license was allowed the chorus in the matter of conversation, but, nevertheless, some was indulged in.	Кордебалету почти не разрешалось переговариваться, но все же девушкам иногда удавалось обменяться несколькими фразами.
"It's warm to-night, isn't it?" said this girl, arrayed in pink fleshings and an imitation golden helmet.	- Жарко сегодня, правда? - сказала маленькая актриса, обращаясь к Керри. Она была в розовом трико, с золотым шлемом на голове.
She also carried a shining shield.	В руке она держала сверкающий щит.
"Yes; it is," said Carrie, pleased that some one should talk to her.	- Да, жарко, - ответила Керри, радуясь тому, что хоть кто-нибудь захотел поболтать с нею.
"I'm almost roasting," said the girl.	- Я прямо вся изжарилась, - продолжала девушка.
Carrie looked into her pretty face, with its large blue eyes, and saw little beads of moisture.	Керри взглянула на ее очаровательное личико с большими голубыми глазами и заметила, что на лбу у девушки выступили мелкие капли пота.
"There's more marching in this opera than ever I did before," added the girl.	- Мне никогда еще не приходилось так маршировать, как в этой оперетте! - сказала девушка в золотом шлеме.
"Have you been in others?" asked Carrie, surprised at her experience.	- А вы и раньше играли? - спросила Керри, удивленная тем, что у этой крохотной особы уже есть кое-какой сценический опыт.

"Lots of them," said the girl; "haven't you?"	- Очень много! А вы?
"This is my first experience."	- Нет, я впервые.
"Oh, is it?	-Вот как?
I thought I saw you the time they ran 'The Queen's Mate' here."	А мне казалось, что я вас уже видела однажды, когда ставили "Друга королевы".
"No," said Carrie, shaking her head; "not me."	- Нет, - покачала головой Керри.
This conversation was interrupted by the blare of the orchestra and the sputtering of the calcium lights in the wings as the line was called to form for a new entrance.	Их разговор был прерван громом оркестра и шипением магния, зажженного за боковыми кулисами. Кордебалет должен был быстро построиться для нового выхода.
No further opportunity for conversation occurred, but the next evening, when they were getting ready for the stage, this girl appeared anew at her side.	Другого случая поговорить им в этот день не представилось, но в следующий вечер, одеваясь для сцены, маленькая девушка снова очутилась возле Керри.
"They say this show is going on the road next month."	- Я слышала, что наша труппа через месяц выезжает в турне, - сообщила она.
"Is it?" said Carrie.	- Неужели? - испугалась Керри.
"Yes; do you think you'll go?"	- Да. А вы поедете?
"I don't know; I guess so, if they'll take me."	- Не знаю. Вероятно, поеду, если меня возьмут.
"Oh, they'll take you.	- О, конечно, возьмут!
I wouldn't go.	А я вот не поеду.
They won't give you any more, and it will cost you everything you make to live.	Во время турне больше платить не будут, а в дороге все уходит на жизнь.
I never leave New York. There are too many shows going on here."	Я никогда не уезжаю из Нью-Йорка: тут для меня вполне достаточно театров.
"Can you always get in another show?"	- И вы всегда находите другое место?
"I always have.	- Разумеется!
There's one going on up at the Broadway this month.	А в этом месяце как раз открывается новый театр на Бродвее.
I'm going to try and get in that if this one really goes."	Как только наша труппа уедет, я постараюсь устроиться там.
Carrie heard this with aroused intelligence.	Керри с интересом слушала ее.
Evidently it wasn't so very difficult to get on.	Очевидно, не так уж трудно получить место в театре.
Maybe she also could get a place if this show went away.	Может быть, она тоже устроится где-нибудь, когда труппа уедет из города.
"Do they all pay about the same?" she asked.	- Скажите, платят везде более или менее одинаково? - спросила она.
"Yes.	- Да, - ответила маленькая девушка.
Sometimes you get a little more.	- Иногда немного больше.
This show doesn't pay very much."	У нас тут, между прочим, платят неважно.

"I get twelve," said Carrie.	- Я получаю двенадцать, - сказала Керри.
"Do you?" said the girl.	- Да что вы? - изумилась та.
"They pay me fifteen, and you do more work than I do.	- Я получаю пятнадцать. А вы, я замечаю, стараетесь куда больше моего!
I wouldn't stand it if I were you.	На вашем месте я бы этого не потерпела.
They're just giving you less because they think you don't know.	Вам платят меньше, пользуясь вашей неопытностью.
You ought to be making fifteen."	Вы тоже должны были бы получать пятнадцать.
"Well, I'm not," said Carrie.	- Но мне не дают, - сказала Керри.
"Well, you'll get more at the next place if you want it," went on the girl, who admired Carrie very much.	- Уверяю вас, что вы получите больше в другом месте, если только захотите, - продолжала маленькая девушка, которой Керри очень нравилась.
"You do fine, and the manager knows it."	- Вы прекрасно справляетесь с делом, и режиссер это знает.
To say the truth, Carrie did unconsciously move about with an air pleasing and somewhat distinctive.	Надо сказать правду: Керри, сама того не сознавая, держала себя на сцене с достоинством и грацией, выделявшими ее среди других.
It was due wholly to her natural manner and total lack of self-consciousness.	Этим она была обязана естественности своих движений и полному отсутствию самомнения.
"Do you suppose I could get more up at the Broadway?"	- И вы думаете, что в театре на Бродвее я могла бы зарабатывать больше? - спросила она.
"Of course you can," answered the girl.	- Безусловно! - ответила ее новая приятельница.
"You come with me when I go.	- Вот мы вместе пойдем и узнаем.
I'll do the talking."	А говорить уж буду я!
Carrie heard this, flushing with thankfulness.	Керри слушала ее, исполненная благодарности.
She liked this little gaslight soldier.	Этот маленький воин рампы очень нравился ей.
She seemed so experienced and self-reliant in her tinsel helmet and military accoutrements.	Девушка в золотом шлеме и воинском облачении казалась такой опытной, такой уверенной в себе!
"My future must be assured if I can always get work this way," thought Carrie.	"Если бы я тоже могла так находить работу, мне нечего было бы беспокоиться за будущее", -размышляла Керри.
Still, in the morning, when her household duties would infringe upon her and Hurstwood sat there, a perfect load to contemplate, her fate seemed dismal and unrelieved.	Зато по утрам, когда на нее обрушивались всякие хозяйственные обязанности, а Герствуд, по обыкновению, сидел и всем своим видом заставлял ее думать, какое он тяжкое бремя, Керри горько сетовала на судьбу.
It did not take so very much to feed them under Hurstwood's close-measured buying, and there would possibly be enough for rent, but it left nothing else.	Правда, благодаря расчетливости Г ерствуда прокормиться им было нетрудно и, пожалуй, могло бы хватить и на квартиру. Но сверх того не оставалось ни цента.

Carrie bought the shoes and some other things, which complicated the rent problem very seriously.	И когда Керри купила себе туфли и еще кое-какие необходимые мелочи, проблема квартирной платы весьма осложнилась.
Suddenly, a week from the fatal day, Carrie realised that they were going to run short.	За неделю до рокового дня Керри вдруг сообразила, что их средства на исходе.
"I don't believe," she exclaimed, looking into her purse at breakfast, "that I'll have enough to pay the rent."	- Мне кажется, у меня не хватит денег, чтобы внести плату за квартиру! - воскликнула она во время завтрака, заглядывая в сумочку.
"How much have you?" inquired Hurstwood.	- Сколько у тебя есть? - спросил Герствуд.
"Well, I've got twenty-two dollars, but there's everything to be paid for this week yet, and if I use all I get Saturday to pay this, there won't be any left for next week.	- У меня осталось двадцать два доллара, но надо еще всю неделю покупать продукты. А если я истрачу на это деньги, которые получу в субботу, то ничего не останется на следующую неделю.
Do you think your hotel man will open his hotel this month?"	Скажи, пожалуйста, Джордж, этот друг твой, Дрэйк, не скоро еще откроет отель?
"I think so," returned Hurstwood.	- Нет, думаю, скоро, - ответил Герствуд.
"He said he would."	- По крайней мере, он уверял меня в этом.
After a while, Hurstwood said:	Через некоторое время он добавил:
"Don't worry about it.	- Ничего, не тревожься!
Maybe the grocer will wait. He can do that.	Лавочник, наверное, согласится обождать.
We've traded there long enough to make him trust us for a week or two."	Мы столько времени покупаем у него, что на неделю или две он не откажет нам в кредите.
"Do you think he will?" she asked.	-Ты думаешь, он согласится ждать?
"I think so."	-Я в этом уверен.
On this account, Hurstwood, this very day, looked grocer Oeslogge clearly in the eye as he ordered a pound of coffee, and said:	В тот же день, зайдя в лавку за фунтом кофе, Герствуд сказал, глядя прямо в глаза лавочнику:
"Do you mind carrying my account until the end of every week?"	- Вы бы не согласились, мистер Эслодж, рассчитываться за все сразу в конце недели?
"No, no, Mr. Wheeler," said Mr. Oeslogge.	-Пожалуйста, пожалуйста, мистер Уилер!-ответил тот.
"Dat iss all right."	- Отчего же нет?
Hurstwood, still tactful in distress, added nothing to this.	Г ерствуд, даже в тяжелые времена продолжавший держаться с известным тактом, больше ничего не добавил.
It seemed an easy thing.	Все оказалось так просто.
He looked out of the door, and then gathered up his coffee when ready and came away.	Он захватил свою покупку и отправился домой.
The game of a desperate man had begun.	Началось отчаянное метание человека, очутившегося в тупике.
Rent was paid, and now came the grocer.	Квартирная плата была внесена, и на очереди был расчет с лавочником.

Hurstwood managed by paying out of his own ten and collecting from Carrie at the end of the week.	Г ерствуд уплатил ему из своих десяти долларов, а в конце недели получил деньги от Керри.
Then he delayed a day next time settling with the grocer, and so soon had his ten back, with Oeslogge getting his pay on this Thursday or Friday for last Saturday's bill.	В следующий раз он отложил расчет с лавочником и таким образом сохранил свои десять долларов, а Эслодж получил в четверг или пятницу по субботнему счету.
This entanglement made Carrie anxious for a change of some sort.	Эти неурядицы заставили Керри искать каких-нибудь новых впечатлений.
Hurstwood did not seem to realise that she had a right to anything.	Герствуд, очевидно, не понимал, что у нее могут быть еще и иные потребности.
He schemed to make what she earned cover all expenses, but seemed not to trouble over adding anything himself.	Он мысленно распределял ее заработок так, чтобы его хватило на все насущные расходы, но, видимо, и не собирался вносить что-либо сам.
"He talks about worrying," thought Carrie.	"И он еще говорит мне: "Не тревожься!" -размышляла Керри.
"If he worried enough he couldn't sit there and wait for me.	- Если бы он хоть немного тревожился, он не сидел бы тут целыми днями, дожидаясь моего возвращения!
He'd get something to do.	Он нашел бы себе какую-нибудь работу.
No man could go seven months without finding something if he tried."	Не может быть, чтобы мужчина за семь месяцев не сумел, при желании, подыскать себе какое-то занятие!"
The sight of him always around in his untidy clothes and gloomy appearance drove Carrie to seek relief in other places.	Вид Герствуда, всегда неряшливо одетого и хмурого, побуждал Керри искать развлечений вне дома.
Twice a week there were matinees, and then Hurstwood ate a cold snack, which he prepared himself.	Два раза в неделю в театре бывали утренники, и тогда Г ерствуду приходилось довольствоваться холодной закуской, которую он сам себе готовил.
Two other days there were rehearsals beginning at ten in the morning and lasting usually until one.	Были еще два дня, когда репетиции начинались в десять утра и кончались в час.
Now, to this Carrie added a few visits to one or two chorus girls, including the blue-eyed soldier of the golden helmet.	А помимо того, Керри стала навещать некоторых подруг из кордебалета, в том числе голубоглазого маленького воина в золотом шлеме.
She did it because it was pleasant and a relief from dulness of the home over which her husband brooded.	Это вносило разнообразие в ее скучную, тоскливую жизнь в уединенной квартире, где сидел и бездельничал ее угрюмый муж.
The blue-eyed soldier's name was Osborne - Lola Osborne.	Голубоглазого воина звали Лола Осборн.
Her room was in Nineteenth Street near Fourth Avenue, a block now given up wholly to office buildings.	У нее была комната на Девятнадцатой улице, близ Четвертой авеню, в районе, теперь сплошь застроенном конторскими зданиями.
Here she had a comfortable back room, looking over a collection of back yards in which grew a number of shade trees pleasant to see.	Окна комнатки выходили во двор, где росло несколько тенистых деревьев.
"Isn't your home in New York?" she asked of Lola one day.	- Разве ваша семья живет не в Нью-Йорке? -спросила однажды Керри свою подругу.

"Yes; but I can't get along with my people.	- Да, но я не могу ужиться с родителями, -ответила та.
They always want me to do what they want. Do you live here?"	- Они хотят, чтобы я делала то, что им нравится... А вы постоянно живете здесь?
"Yes," said Carrie.	-Да.
"With your family?"	- С вашей семьей?
Carrie was ashamed to say that she was married.	Керри было стыдно сказать, что она замужем.
She had talked so much about getting more salary and confessed to so much anxiety about her future, that now, when the direct question of fact was waiting, she could not tell this girl.	Она столько раз жаловалась Лоле на то, что очень мало получает, и так часто делилась с подругой своими тревогами за будущее, что теперь ей было неприятно говорить о муже.
"With some relatives," she answered.	- Нет, я живу у родственников, - солгала она.
Miss Osborne took it for granted that, like herself, Carrie's time was her own.	Мисс Осборн считала само собой разумеющимся, что Керри тоже вольна распоряжаться своим временем по собственному усмотрению.
She invariably asked her to stay, proposing little outings and other things of that sort until Carrie began neglecting her dinner hours.	Она постоянно зазывала ее к себе, предлагала маленькие совместные прогулки, и в конце концов Керри перестала вовремя приходить домой.
Hurstwood noticed it, but felt in no position to quarrel with her.	Г ерствуд заметил это, но его положение не позволяло ему ссориться с ней.
Several times she came so late as scarcely to have an hour in which to patch up a meal and start for the theatre.	Несколько раз Керри возвращалась домой так поздно, что, едва успев приготовить что-нибудь на скорую руку, тотчас же мчалась в театр.
"Do you rehearse in the afternoons?" Hurstwood once asked, concealing almost completely the cynical protest and regret which prompted it.	- Разве во второй половине дня у тебя тоже бывают репетиции? - осведомился как-то Герствуд. При этом он постарался скрыть свою горечь и сомнения, побудившие его задать этот вопрос.
"No; I was looking around for another place," said Carrie.	- Нет, но я подыскиваю себе другое место, -ответила Керри.
As a matter of fact she was, but only in such a way as furnished the least straw of an excuse.	Так оно в действительности и было, но все-таки это лишь с большой натяжкой могло сойти за объяснение.
Miss Osborne and she had gone to the office of the manager who was to produce the new opera at the Broadway and returned straight to the former's room, where they had been since three o'clock.	Мисс Осборн побывала с Керри у режиссера, собиравшегося ставить на Бродвее новую оперетту, а когда от него подруги вернулись в комнату Лолы, было только три часа дня.
Carrie felt this question to be an infringement on her liberty.	Вопросы Герствуда Керри поняла как покушение на ее личную свободу.
She did not take into account how much liberty she was securing.	Она совсем упускала из виду, что уж и так пользовалась большой свободой.
Only the latest step, the newest freedom, must not be questioned.	Но человек всегда дорожит последними своими достижениями и бдительно охраняет то, что ему удалось завоевать.

Hurstwood saw it all clearly enough.	Г ерствуд прекрасно понимал создавшееся положение.
He was shrewd after his kind, and yet there was enough decency in the man to stop him from making any effectual protest.	Он был для этого достаточно умен. В то же время в нем сохранилась еще известная доля порядочности, не позволявшая ему открыто протестовать.
In his almost inexplicable apathy he was content to droop supinely while Carrie drifted out of his life, just as he was willing supinely to see opportunity pass beyond his control.	Находясь в состоянии необъяснимой апатии, Г ерствуд все глубже и глубже погружался в какое-то оцепенение и спокойно взирал на то, как Керри постепенно уходит из его жизни, - точно так же он добровольно выпускал из рук все возможности вновь выбраться на поверхность.
He could not help clinging and protesting in a mild, irritating, and ineffectual way, however - a way that simply widened the breach by slow degrees.	Все же он не мог удержаться от мягких, бесполезных и надоедливых замечаний, которые с каждым днем все более и более расширяли пропасть, образовавшуюся между ним и Керри.
A further enlargement of this chasm between them came when the manager, looking between the wings upon the brightly lighted stage where the chorus was going through some of its glittering evolutions, said to the master of the ballet:	Однажды, глядя из-за кулис на ярко освещенную сцену, где кордебалет, сверкая бутафорией, занимался упражнениями, главный режиссер спросил балетмейстера:
"Who is that fourth girl there on the right - the one coming round at the end now?"	- Кто эта девушка, четвертая справа? Вот та, что поворачивается сейчас к нам лицом?
"Oh," said the ballet-master, "that's Miss Madenda."	- Ее зовут мисс Маденда, - ответил балетмейстер.
"She's good looking.	- Хорошенькая, - сказал главный режиссер.
Why don't you let her head that line?"	- Почему бы вам не поставить ее во главе цепи?
"I will," said the man.	- Хорошо, поставлю, - согласился тот.
"Just do that.	- Да, непременно так и сделайте!
She'll look better there than the woman you've got."	Она несравненно лучше той, которая сейчас ведет цепь.
"All right.	- Отлично, я так и сделаю.
I will do that," said the master.	На следующий день Керри вызвали из ряда.
The next evening Carrie was called out, much as if for an error.	Похоже было, что ее ждет выговор.
"You lead your company to night," said the master.	- Сегодня вы поведете колонну, - сказал ей балетмейстер.
"Yes, sir," said Carrie.	- Слушаю, сэр, - ответила Керри.
"Put snap into it," he added.	- Постарайтесь вложить побольше жизни в ваши движения, - добавил он.
"We must have snap."	- Побольше огня.
"Yes, sir," replied Carrie.	- Слушаю, сэр.

Astonished at this change, she thought that the heretofore leader must be ill; but when she saw her in the line, with a distinct expression of something unfavourable in her eye, she began to think that perhaps it was merit.	Керри была изумлена. Она подумала было, что девушка, возглавлявшая кордебалет, внезапно заболела, но, убедившись, что та стоит тут же, в ряду, и с явной враждебностью глядит на нее, все поняла: эта честь предоставлена ей за "заслуги".
She had a chic way of tossing her head to one side, and holding her arms as if for action - not listlessly.	Керри умела красиво склонить голову набок и при этом изящно держала руки, так что они не висели у нее плетьми.
In front of the line this showed up even more effectually.	И теперь, оказавшись во главе колонны, она постаралась очень эффектно использовать свое уменье.
"That girl knows how to carry herself," said the manager, another evening.	-Эта девчонка знает, как держаться на сцене! -заметил в другой раз режиссер.
He began to think that he should like to talk with her.	У него даже мелькнула мысль побеседовать с ней лично.
If he hadn't made it a rule to have nothing to do with the members of the chorus, he would have approached her most unbendingly.	Если бы он не придерживался неизменного правила не заводить никаких дел с артистками кордебалета, он уже давно заговорил бы с ней.
"Put that girl at the head of the white column," he suggested to the man in charge of the ballet.	- Поставьте ее во главе белой колонны! - снова посоветовал он балетмейстеру.
This white column consisted of some twenty girls, all in snow-white flannel trimmed with silver and blue.	Белая колонна состояла из двадцати с лишним девушек в белоснежных, с голубой каймой, фланелевых костюмах, отделанных серебром.
Its leader was most stunningly arrayed in the same colours, elaborated, however, with epaulets and a belt of silver, with a short sword dangling at one side.	На девушке, возглавлявшей колонну, был роскошный костюм тех же цветов, но в отличие от остальных на ней были эполеты и серебряный поясок, а сбоку болталась коротенькая шпага.
Carrie was fitted for this costume, and a few days later appeared, proud of her new laurels.	Керри снабдили всеми этими доспехами, и несколько дней спустя она появилась в них на сцене, гордясь своими лаврами.
She was especially gratified to find that her salary was now eighteen instead of twelve.	Но приятнее всего было то, что ей повысили жалованье с двенадцати до восемнадцати долларов.
Hurstwood heard nothing about this.	Герствуд так и не узнал об этой перемене.
"I'll not give him the rest of my money," said Carrie.	"Не стану отдавать ему все деньги! - решила Керри.
"I do enough.	- Достаточно и того, что я плачу за все.
I am going to get me something to wear."	Мне нужно купить столько вещей!"
As a matter of fact, during this second month she had been buying for herself as recklessly as she dared, regardless of the consequences.	Следует заметить, что за второй месяц службы в театре Керри накупила немало всевозможных вещей, нисколько не считаясь с тем, какие это будет иметь последствия.
There were impending more complications rent day, and more extension of the credit system in the neighbourhood.	Пусть себе Герствуд изворачивается, как знает, с квартирной платой, пусть ищет кредита в соседних лавках.
Now, however, she proposed to do better by herself.	Ей необходимо больше следить за собой!

Her first move was to buy a shirt waist, and in studying these she found how little her money would buy - how much, if she could only use all.	Первым ее шагом была покупка блузки, и при этом она убедилась, как мало можно приобрести на то, что у нее остается, и как много - если тратить весь заработок на себя.
She forgot that if she were alone she would have to pay for a room and board, and imagined that every cent of her eighteen could be spent for clothes and things that she liked.	Керри совсем забывала о том, что, живя одна, она все равно вынуждена была бы платить за стол и квартиру и не могла бы тратить все восемнадцать долларов на наряды.
At last she picked upon something, which not only used up all her surplus above twelve, but invaded that sum.	А однажды Керри остановила свой выбор на платье, которое не только съело всю прибавку к жалованью, но и заставило ее взять из неприкосновенных двенадцати долларов.
She knew she was going too far, but her feminine love of finery prevailed.	Она понимала, что заходит слишком далеко, но женская любовь к нарядам одержала верх.
The next day Hurstwood said:	На следующий день Герствуд сказал:
"We owe the grocer five dollars and forty cents this week."	- Мы должны лавочнику пять долларов сорок центов.
"Do we?" said Carrie, frowning a little.	- Неужели так много? - слегка нахмурившись, произнесла Керри.
She looked in her purse to leave it.	Она взялась за кошелек, чтобы оставить Герствуду денег.
"I've only got eight dollars and twenty cents altogether."	- У меня всего только восемь долларов двадцать центов.
"We owe the milkman sixty cents," added Hurstwood.	- И за молоко мы задолжали шестьдесят центов, -напомнил Герствуд.
"Yes, and there's the coal man," said Carrie.	- Да ведь и за уголь еще не уплачено, - добавила Керри.
Hurstwood said nothing.	Герствуд ничего не сказал.
He had seen the new things she was buying; the way she was neglecting household duties; the readiness with which she was slipping out afternoons and staying.	Он видел, что она покупает много вещей в ущерб хозяйству и рада всякой возможности уйти из дому и прийти попозже.
He felt that something was going to happen.	Все это, чувствовал он, не кончится добром.
All at once she spoke:	И вдруг Керри выпалила:
"I don't know," she said;	- Право, не знаю, как и быть.
"I can't do it all.	Я не могу платить за все.
I don't earn enough."	Я слишком мало для этого зарабатываю.
This was a direct challenge. Hurstwood had to take itup.	Это было уже прямым вызовом, и Г ерствуду пришлось поднять перчатку.
He tried to be calm.	Но он старался сохранять спокойствие.
"I don't want you to do it all," he said.	- Я вовсе не хочу, чтобы ты платила за все, -сказал он.

"I only want a little help until I can get something to do."	- Я только прошу немного помочь мне до тех пор, пока я не найду работы.
"Oh, yes," answered Carrie. "That's always the way.	- Ну конечно, как будто я слышу это в первый раз! - ответила Керри.
It takes more than I can earn to pay for things.	- Ты пойми, что моего заработка не может хватить на все.
I don't see what I'm going to do.	Просто не знаю, как быть дальше.
"Well, I've tried to get something," he exclaimed.	- Но ведь я старался найти работу! - воскликнул Герствуд.
What do you want me to do?"	- Что же ты прикажешь мне еще делать?
"You couldn't have tried so very hard," said Carrie.	- Ты, видно, мало старался, - стояла на своем Керри.
"I got something."	- Я вот нашла!
"Well, I did," he said, angered almost to harsh words.	- А я тебе говорю, что сделал все от меня зависящее! - ответил он, рассерженный ее словами.
"You needn't throw up your success to me.	- И незачем тебе попрекать меня своими успехами!
All I asked was a little help until I could get something.	Я только просил немного поддержать меня, пока я не подыщу работу.
I'm not down yet.	Я еще не вышел в тираж!
I'll come up all right."	Я еще стану на ноги.
He tried to speak steadily, but his voice trembled a little.	Он пытался говорить с достоинством, но голос его слегка дрожал.
Carrie's anger melted on the instant.	Гнев Керри мгновенно утих.
She felt ashamed.	Ей стало стыдно.
"Well," she said, "here's the money," and emptied it out on the table.	- Вот, возьми, - сказала она и высыпала на стол содержимое кошелька.
"I haven't got quite enough to pay it all. If they can wait until Saturday, though, I'll have some more."	- Здесь не хватит на все, но если можно обождать до субботы, - то я уплачу и остальное.
"You keep it," said Hurstwood sadly.	- Можешь это оставить себе, - грустно сказал Герствуд, отодвигая часть денег.
"I only want enough to pay the grocer."	- Я хочу только уплатить лавочнику.
She put it back, and proceeded to get dinner early and in good time.	Керри спрятала деньги и рано принялась за стряпню, - ей хотелось, чтобы обед поспел вовремя.
Her little bravado made her feel as if she ought to make amends.	Она чувствовала себя виноватой после этой маленькой вспышки.
In a little while their old thoughts returned to both.	Вскоре, однако, каждый из них снова задумался о своем.
"She's making more than she says," thought Hurstwood.	"Керри зарабатывает больше, чем она мне говорит, - размышлял Герствуд.

"She says she's making twelve, but that wouldn't buy all those things.	- Она хочет уверить меня, будто получает только двенадцать долларов, но разве на эти деньги можно накупить столько вещей?
I don't care.	Впрочем, мне все равно.
Let her keep her money.	Пусть делает со своими деньгами, что ей угодно.
I'll get something again one of these days. Then she can go to the deuce."	Вот я подыщу какое-нибудь занятие, и тогда пусть проваливает ко всем чертям!"
He only said this in his anger, but it prefigured a possible course of action and attitude well enough.	Сейчас его мысли были вызваны гневом, но это могло предопределить отношение Г ерствуда к Керри в будущем.
"I don't care," thought Carrie.	"Ну и пусть сердится, - думала Керри.
"He ought to be told to get out and do something.	- Надо напоминать, чтобы он искал работу.
It isn't right that I should support him."	Я не могу его содержать, это несправедливо".
In these days Carrie was introduced to several youths, friends of Miss Osborne, who were of the kind most aptly described as gay and festive.	Как раз тогда Керри и познакомилась с несколькими молодыми друзьями мисс Осборн.
They called once to get Miss Osborne for an afternoon drive.	Эти молодые люди однажды заехали к Лоле и пригласили ее покататься в экипаже.
Carrie was with her at the time.	В это время у нее была Керри.
"Come and go along," said Lola.	- Поедем с нами! - предложила Лола подруге.
"No, I can't," said Carrie.	- Нет, не могу.
"Oh, yes, come and go.	- Да полно, Керри, поедем!
What have you got to do?"	Ну, скажи, пожалуйста, чем ты так занята? -настаивала та.
"I have to be home by five," said Carrie.	- К пяти часам мне необходимо быть дома, -ответила Керри.
"What for?"	- А зачем?
"Oh, dinner."	- К обеду.
"They'll take us to dinner," said Lola.	- О, не беспокойся, нас угостят обедом, -возразила Лола.
"Oh, no," said Carrie. "I won't go.	- Нет, нет, я не могу! - противилась Керри.
I can't."	- Я не поеду.
"Oh, do come.	- Ну, пожалуйста, Керри!
They're awful nice boys.	Это такие славные мальчики!
We'll get you back in time.	Вот увидишь, мы вовремя доставим тебя домой.
We're only going for a drive in Central Park."	Ведь мы только прокатимся по Сентрал-парку.
Carrie thought a while, and at last yielded.	Керри подумала и, наконец, сдалась.
"Now, I must be back by half-past four," she said.	- Но помни, Лола, - сказала она, - в половине пятого я должна быть дома.

The information went in one ear of Lola and out the other.	Эта фраза вошла в одно ухо мисс Осборн и вышла в другое.
After Drouet and Hurstwood, there was the least touch of cynicism in her attitude toward young men -especially of the gay and frivolous sort.	После знакомства с Друэ и Герствудом Керри с оттенком цинизма относилась к молодым людям вообще и особенно к таким, которые казались ей ветреными и беспечными.
She felt a little older than they.	Она чувствовала себя значительно старше их.
Some of their pretty compliments seemed silly.	Их комплименты казались ей пошлыми и глупыми.
Still, she was young in heart and body and youth appealed to her.	И все же она была молода душой и телом, а юность тянется к юности.
"Oh, we'll be right back, Miss Madenda," said one of the chaps, bowing.	- Не беспокойтесь, мисс Маденда, - почтительно заметил один из молодых людей, - мы вернемся вовремя.
"You wouldn't think we'd keep you over time, now, would you?"	Неужели вы можете предполагать, что мы задержим вас насильно?
"Well, I don't know," said Carrie, smiling.	- Кто вас знает! - улыбнулась Керри в ответ.
They were off for a drive - she, looking about and noticing fine clothing, the young men voicing those silly pleasantries and weak quips which pass for humour in coy circles.	Они отправились на прогулку в коляске: Керри разглядывала нарядно одетую публику, прогуливавшуюся в парке, и слушала глупые комплименты и незамысловатые остроты, которые в некоторых кружках сходили за юмор.
Carrie saw the great park parade of carriages, beginning at the Fifty-ninth Street entrance and winding past the Museum of Art to the exit at One Hundred and Tenth Street and Seventh Avenue.	Она упивалась видом этой вереницы экипажей, тянувшихся от ворот у Пятьдесят девятой улицы, мимо Музея изящных искусств до ворот на углу Сто десятой улицы и Седьмой авеню.
Her eye was once more taken by the show of wealth -the elaborate costumes, elegant harnesses, spirited horses, and, above all, the beauty.	Она вновь подпала под чары окружавшей ее роскоши - элегантных костюмов, пышной упряжи, породистых лошадей - всего этого изящества и красоты.
Once more the plague of poverty galled her, but now she forgot in a measure her own troubles so far as to forget Hurstwood.	Снова сознание собственной бедности мучительно кольнуло ее, но Керри постаралась забыть об этом - хотя бы настолько, чтобы не думать о Герствуде.
He waited until four, five, and even six.	А тот ждал и ждал. Часы пробили четыре, пять, наконец, шесть.
It was getting dark when he got up out of his chair.	Уже темнело, когда он поднялся с качалки.
"I guess she isn't coming home," he said, grimly.	- Как видно, она сегодня не собирается приходить домой! - угрюмо произнес он.
"That's the way," he thought.	"Да, так всегда бывает, - мелькнуло у него в уме.
"She's getting a start now. I'm out of it."	- Она идет в гору, и для меня в ее жизни уже нет места!"
Carrie had really discovered her neglect, but only at a quarter after five, and the open carriage was now far up Seventh Avenue, near the Harlem River.	Керри же спохватилась, что опаздывает, когда на часах уже было четверть шестого. Экипаж в это время находился далеко, на Седьмой авеню, близ набережной реки Харлем.

"What time is it?" she inquired.	- Который час? - спросила она.
"I must be getting back."	- Мне нужно домой.
"A quarter after five," said her companion, consulting an elegant, open-faced watch.	- Четверть шестого, - ответил один из ее спутников, взглянув на изящные часы без крышки.
"Oh, dear me!" exclaimed Carrie.	- О боже! - воскликнула Керри.
Then she settled back with a sigh.	Но она тотчас откинулась на подушки экипажа и, вздохнув, добавила:
"There's no use crying over spilt milk," she said.	- Что ж, упущенного не воротишь!
"It's too late."	Теперь уже поздно.
"Of course it is," said the youth, who saw visions of a fine dinner now, and such invigorating talk as would result in a reunion after the show.	- Ну, конечно, поздно! - поддержал ее один из юнцов, мысленно рисовавший себе интимный обед и оживленную беседу, которая могла привести к новой встрече после театра.
He was greatly taken with Carrie.	Керри чрезвычайно понравилась ему.
"We'll drive down to Delmonico's now and have something there, won't we, Orrin?"	- Давайте поедем в "Дельмонико" и подкрепимся немного! - предложил он. - Что ты скажешь на это, Орин?
"To be sure," replied Orrin, gaily.	- Идет! - весело отозвался тот.
Carrie thought of Hurstwood.	Керри подумала о Герствуде.
Never before had she neglected dinner without an excuse.	До сих пор она ни разу еще не пропускала обеда без уважительной причины.
They drove back, and at 6.15 sat down to dine.	Экипаж повернул назад, и лишь в четверть седьмого компания села обедать.
It was the Sherry incident over again, the remembrance of which came painfully back to Carrie.	Снова повторилось все то, что было в свое время в ресторане "Шерри", и на Керри нахлынули тяжелые думы.
She remembered Mrs. Vance, who had never called again after Hurstwood's reception, and Ames. At this figure her mind halted. It was a strong, clean vision.	Она вспомнила миссис Вэнс, которая так и не показывалась после оказанного ей Г ерствудом приема, подумала об Эмсе, образ которого особенно ярко запечатлелся в ее памяти.
He liked better books than she read, better people than she associated with.	Ему нравились более интересные книги, чем те, что она читала, более интересные люди, чем те, с кем она встречалась.
His ideals burned in her heart.	Его идеалы находили отзвук в ее сердце.
"It's fine to be a good actress," came distinctly back.	"Хорошо быть выдающейся актрисой!" -вспомнила она высказанную им мысль.
What sort of an actress was she?	А какая актриса она?..
"What are you thinking about, Miss Madenda?" inquired her merry companion.	- О чем вы задумались, мисс Маденда? - спросил один из ее спутников.
"Come, now, let's see if I can guess."	- Хотите, я угадаю?
"Oh, no," said Carrie. "Don't try."	- О нет, и не пытайтесь! - отозвалась Керри.

She shook it off and ate.	Она принялась за еду.
She forgot, in part, and was merry.	Ей удалось несколько забыться и разделить общее веселье.
When it came to the after-theatre proposition, however, she shook her head.	Но когда, после обеда молодые люди завели речь о том, чтобы снова встретиться после спектакля, Керри покачала головой.
"No," she said, "I can't.	- Нет, - твердо заявила она, - я не могу.
I have a previous engagement."	У меня уже назначена встреча после театра.
"Oh, now, Miss Madenda," pleaded the youth.	- О, полно, мисс Маденда! - умоляющим голосом произнес молодой человек.
"No," said Carrie, "I can't.	- Нет, нет, не могу!
You've been so kind, but you'll have to excuse me."	Вы были очень милы ко мне, но я прошу меня извинить.
The youth looked exceedingly crestfallen.	Молодой человек был в отчаянии.
"Cheer up, old man," whispered his companion.	- Не падай духом, старина! - шепнул ему товарищ.
"We'll go around, anyhow. She may change her mind."	- Попытаемся после спектакля: авось она передумает.
Chapter XL	40.
A Public Dissension - A Final Appeal	Общественный конфликт. Последняя попытка
There was no after-theatre lark, however, so far as Carrie was concerned.	Надежды молодых людей на ночное развлечение не оправдались.
She made her way homeward, thinking about her absence.	По окончании спектакля Керри отправилась домой, думая о том, как бы объяснить свое отсутствие Герствуду.
Hurstwood was asleep, but roused up to look as she passed through to her own bed.	Он уже спал, но проснулся и поднял голову, когда она проходила мимо к своей кровати.
"Is that you?" he said.	- Это ты, Керри? - окликнул он ее.
"Yes," she answered.	- Да, я, - ответила она.
The next morning at breakfast she felt like apologising.	Наутро, за завтраком, Керри захотелось сказать что-то в свое оправдание.
"I couldn't get home last evening," she said.	- Я не могла вчера вырваться к обеду, - начала она.
"Ah, Carrie," he answered, "what's the use saying that?	-Да полно, Керри! - отозвался Герствуд. - Зачем заводить об этом разговор?
I don't care.	Мне это безразлично.
You needn't tell me that, though."	И напрасно ты оправдываешься.
"I couldn't," said Carrie, her colour rising.	- Но я никак не могла прийти! - воскликнула она и покраснела.
Then, seeing that he looked as if he said	Заметив выражение лица Герствуда, как будто говорившее:

"I know," she exclaimed:	"О, я прекрасно все понимаю!" - она добавила:
"Oh, all right.	- Как тебе угодно!
I don't care."	Мне это тоже безразлично.
From now on, her indifference to the flat was even greater.	С этого дня ее равнодушие к дому еще больше возросло.
There seemed no common ground on which they could talk to one another.	У нее уже не оставалось никаких общих интересов с Герствудом, им совершенно не о чем было говорить.
She let herself be asked for expenses. It became so with him that he hated to do it.	Она заставляла его просить у нее на расходы, ему же это было ненавистно.
He preferred standing off the butcher and baker. He ran up a grocery bill of sixteen dollars with Oeslogge, laying in a supply of staple articles, so that they would not have to buy any of those things for some time to come.	Он предпочитал избегать булочника и мясника, а долг в лавке Эслоджа довел до шестнадцати долларов, сделав запас всяких консервированных продуктов, чтобы некоторое время ничего не покупать.
Then he changed his grocery. It was the same with the butcher and several others.	После этого Герствуд стал покупать в другом бакалейном магазине и такую же штуку проделал с мясником.
Carrie never heard anything of this directly from him.	Керри, однако, ничего так и не знала.
He asked for such as he could expect, drifting farther and farther into a situation which could have but one ending.	Герствуд просил у нее ровно столько, на сколько с уверенностью мог рассчитывать, и постепенно запутывался все больше и больше, так что развязка могла быть лишь одна.
In this fashion, September went by.	Так прошел сентябрь.
"Isn't Mr. Drake going to open his hotel?" Carrie asked several times.	- Когда же наконец мистер Дрэйк откроет свой отель? - несколько раз спрашивала Керри.
"Yes. He won't do it before October, though, now."	-Скоро, должно быть, - отвечал Герствуд. - Но едва ли раньше октября.
Carrie became disgusted.	Керри почувствовала, что в ней зарождается отвращение к нему.
"Such a man," she said to herself frequently.	"И это мужчина?" - часто думала она.
More and more she visited. She put most of her spare money in clothes, which, after all, was not an astonishing amount.	Керри все чаще и чаще ходила в гости и все свои свободные деньги - что составляло не такую уж большую сумму - тратила на одежду.
At last the opera she was with announced its departure within four weeks.	Наконец было объявлено, что через месяц труппа отправляется в турне.
"Last two weeks of the Great Comic Opera success -The - - " etc., was upon all billboards and in the newspapers, before she acted.	"Последние две недели!" - значилось на афишах и в газетах.
"I'm not going out on the road," said Miss Osborne.	-Я не поеду с ними! - заявила мисс Осборн.
Carrie went with her to apply to another manager.	Керри отправилась с нею в другой театр, решив поговорить там с режиссером.
"Ever had any experience?" was one of his questions.	- Где-нибудь играли? - был его первый вопрос.

"I'm with the company at the Casino now."	- Мы и сейчас играем в "Казино", - ответила за обеих Лола.
"Oh, you are?" he said.	- А, вот как!
The end of this was another engagement at twenty per week.	И обе тотчас были ангажированы. Теперь Керри стала получать двадцать долларов в неделю.
Carrie was delighted.	Керри была в восторге.
She began to feel that she had a place in the world.	Она начала проникаться сознанием, что не напрасно живет на свете.
People recognised ability.	Таланты рано или поздно находят признание!
So changed was her state that the home atmosphere became intolerable.	Жизнь ее так переменилась, что домашняя атмосфера стала для нее невыносимой.
It was all poverty and trouble there, or seemed to be, because it was a load to bear.	Дома ее ждали лишь нужда и заботы. Так, по крайней мере, воспринимала Керри бремя, которое ей приходилось нести.
It became a place to keep away from.	Ее квартира стала для нее местом, от которого лучше было держаться подальше.
Still she slept there, and did a fair amount of work, keeping it in order.	Все же она ночевала дома и уделяла довольно много времени уборке комнат.
It was a sitting place for Hurstwood. He sat and rocked, rocked and read, enveloped in the gloom of his own fate.	А Г ерствуд только сидел в качалке и, не переставая раскачиваться, либо читал газету, либо размышлял о своей невеселой участи.
October went by, and November. It was the dead of winter almost before he knew it, and there he sat.	Прошел октябрь, за ним ноябрь, а Герствуд все сидел и сидел на том же месте и почти не заметил, как наступила зима.
Carrie was doing better, that he knew.	Он догадывался, что Керри идет в гору, - об этом говорил ее внешний облик.
Her clothes were improved now, even fine.	Она была теперь хорошо, даже элегантно одета.
He saw her coming and going, sometimes picturing to himself her rise.	Герствуд видел, как она приходит и уходит, и иногда мысленно рисовал себе ее путь к славе.
Little eating had thinned him somewhat.	Ел он мало и заметно похудел.
He had no appetite.	У него совсем пропал аппетит.
His clothes, too, were a poor man's clothes.	Одежда его говорила о бедности.
Talk about getting something had become even too threadbare and ridiculous for him.	Мысль о том, чтобы приискать какую-нибудь работу, казалась ему даже смешной.
So he folded his hands and waited - for what, he could not anticipate.	И он сидел сложа руки и ждал, но чего - этого он и сам бы не мог сказать.
At last, however, troubles became too thick.	В конце концов жизнь стала совсем невозможной.
The hounding of creditors, the indifference of Carrie, the silence of the flat, and presence of winter, all joined to produce a climax.	Преследования кредиторов, равнодушие Керри, мертвое безмолвие в квартире и зима за окном -все это, вместе взятое, неминуемо должно было привести к взрыву.

It was effected by the arrival of Oeslogge, personally, when Carrie was there.	Он наступил в тот день, когда Эслодж собственной персоной явился на квартиру и застал Керри дома.
"I call about my bill," said Mr. Oeslogge.	- Я пришел получить по счету, - заявил лавочник.
Carrie was only faintly surprised.	Керри не проявила особого удивления.
"How much is it?" she asked.	- Сколько там? - спросила она.
"Sixteen dollars," he replied.	- Шестнадцать долларов, - ответил Эслодж.
"Oh, that much?" said Carrie.	- Неужели так много?! - воскликнула Керри.
"Is this right?" she asked, turning to Hurstwood.	- Это верно? - обратилась она к Герствуду.
"Yes," he said.	- Да, - подтвердил тот.
"Well, I never heard anything about it."	- Странно, я понятия об этом не имела, - сказала Керри.
She looked as if she thought he had been contracting some needless expense.	У нее был такой вид, точно она подозревала Г ерствуда в каких-то ничем не оправданных тратах.
"Well, we had it all right," he answered. Then he went to the door. "I can't pay you anything on that today," he said, mildly.	- Все это в самом деле было взято, - сказал Герствуд и, обращаясь к Эслоджу, добавил: -Сегодня я ничего не могу вам уплатить.
"Well, when can you?" said the grocer.	-Гм!- буркнул Эслодж. - А когда же?
"Not before Saturday, anyhow," said Hurstwood.	- Во всяком случае, не раньше субботы, - ответил Герствуд.
"Huh!" returned the grocer.	- Вот как! - рассердился лавочник.
"This is fine.	- Хорошенькое дело!
I must have that. I need the money."	Мне нужны деньги. Я хочу получить по счету!
Carrie was standing farther back in the room, hearing it all.	Керри стояла в глубине комнаты и слушала.
She was greatly distressed.	Она была ошеломлена.
It was so bad and commonplace.	Как это некрасиво, как гадко!
Hurstwood was annoyed also.	Герствуд тоже был немало раздосадован.
"Well," he said, "there's no use talking about it now.	- Говорить сейчас об этом все равно без толку, -сказал он.
If you'll come in Saturday, I'll pay you something on it."	- Приходите в субботу, и вы получите часть денег.
The grocery man went away.	Лавочник ушел.
"How are we going to pay it?" asked Carrie, astonished by the bill.	- Как же мы расплатимся с ним? - спросила Керри, которая все еще не могла прийти в себя от невероятных размеров счета.
"I can't do it."	- Я не могу заплатить столько денег.
"Well, you don't have to," he said.	-Да и незачем, - ответил Герствуд.
"He can't get what he can't get.	- На нет и суда нет.

He'll have to wait."	Придется ему обождать.
"I don't see how we ran up such a bill as that," said Carrie.	- Но я не могу понять, как же мог набежать такой счет? - недоумевала Керри.
"Well, we ate it," said Hurstwood.	- Что ж, мы все это съели, - сказал Герствуд.
"It's funny," she replied, still doubting.	- Странно, - не сдавалась Керри, все еще терзаемая сомнениями.
"What's the use of your standing there and talking like that, now?" he asked.	- Ну, скажи на милость, зачем ты так говоришь? -воскликнул Герствуд.
"Do you think I've had it alone?	- Разве я один ел продукты?
You talk as if I'd taken something."	Ты говоришь так, словно я эти деньги присвоил!
"Well, it's too much, anyhow," said Carrie.	- Я знаю только, что это ужасно много, - стояла на своем Керри.
"I oughtn't to be made to pay for it.	- Нельзя меня заставлять столько платить.
I've got more than I can pay for now."	Это гораздо больше, чем у меня сейчас есть.
"All right," replied Hurstwood, sitting down in silence. He was sick of the grind of this thing.	- Ну, будет тебе, - сказал Г ерствуд, опускаясь в кресло.
Carrie went out and there he sat, determining to do something.	Керри ушла, а он сидел, обдумывая, что бы предпринять.
There had been appearing in the papers about this time rumours and notices of an approaching strike on the trolley lines in Brooklyn.	В то время в газетах начали появляться заметки, передававшие слухи о том, что в Бруклине назревает забастовка трамвайщиков.
There was general dissatisfaction as to the hours of labour required and the wages paid.	Они были недовольны длинным рабочим днем и низкой заработной платой.
As usual - and for some inexplicable reason - the men chose the winter for the forcing of the hand of their employers and the settlement of their difficulties.	Как и всегда, рабочие с целью воздействовать на хозяев и заставить их идти на уступки выбрали почему-то холодное зимнее время.
Hurstwood had been reading of this thing, and wondering concerning the huge tie-up which would follow.	Г ерствуд читал газеты и думал о том, что забастовка может блокировать все движение в городе.
A day or two before this trouble with Carrie, it came.	Она разразилась за день или за два до его размолвки с Керри.
On a cold afternoon, when everything was grey and it threatened to snow, the papers announced that the men had been called out on all the lines.	Однажды под вечер, когда все было окутано серой мглой и надо было ожидать снега, вечерние газеты возвестили, что трамвайщики прекратили работу на всех линиях Бруклина.
Being so utterly idle, and his mind filled with the numerous predictions which had been made concerning the scarcity of labour this winter and the panicky state of the financial market, Hurstwood read this with interest.	Герствуд был хорошо знаком с предсказаниями газет о предстоящей в эту зиму безработице и с сообщениями о паническом настроении на денежном рынке; он читал это с большим интересом, поскольку сам сидел без работы.

He noted the claims of the striking motormen and conductors, who said that they had been wont to receive two dollars a day in times past, but that for a year or more "trippers" had been introduced, which cut down their chance of livelihood one-half, and increased their hours of servitude from ten to twelve, and even fourteen.	Он обратил внимание на требования бастующих вагоновожатых и кондукторов, которые заявляли, что стали теперь получать наполовину меньше, чем раньше, когда они получали по два доллара в день, так как в последнее время управление дорог начало усиленно пользоваться "разовыми" и одновременно увеличило рабочий день постоянных служащих до десяти, двенадцати и даже четырнадцати часов в сутки.
These "trippers" were men put on during the busy and rush hours, to take a car out for one trip.	"Разовыми" называли людей, которых управление нанимало для того, чтобы обслуживать вагоны в самое горячее время, то есть в часы наибольшего наплыва пассажиров.
The compensation paid for such a trip was only twenty-five cents.	За каждый рейс "разовому" платили двадцать пять центов.
When the rush or busy hours were over, they were laid off.	Как только кончалась горячая пора, этих людей отпускали на все четыре стороны.
Worst of all, no man might know when he was going to get a car. He must come to the barns in the morning and wait around in fair and foul weather until such time as he was needed.	Хуже всего было то, что никто не знал, когда ему предоставят работу; тем не менее нужно было являться в парк с утра и в хорошую и в дурную погоду и ждать у ворот, пока ты не понадобишься трамвайному управлению.
Two trips were an average reward for so much waiting - a little over three hours' work for fifty cents. The work of waiting was not counted.	Средний заработок при системе "разовых" редко превышал пятьдесят центов в день, то есть плату за два рейса. Иными словами, платили только за три с лишним часа работы, а ожидание в счет не шло.
The men complained that this system was extending, and that the time was not far off when but a few out of 7,000 employees would have regular two-dollar-a-day work at all.	Трамвайные служащие утверждали, что эта система все шире и шире входит в практику и недалеко то время, когда из семи тысяч трамвайных работников только немногие будут получать регулярно по два доллара в день.
They demanded that the system be abolished, and that ten hours be considered a day's work, barring unavoidable delays, with $2.25 pay.	Они требовали, чтобы эта система была отменена, чтобы рабочий день, не считая случайных задержек, не превышал десяти часов и чтобы плата была не ниже двух с четвертью долларов в день.
They demanded immediate acceptance of these terms, which the various trolley companies refused.	Они настаивали на немедленном удовлетворении всех своих требований. Но трамвайные компании ответили решительным отказом.
Hurstwood at first sympathised with the demands of these men - indeed, it is a question whether he did not always sympathise with them to the end, belie him as his actions might.	Г ерствуд вначале сочувствовал рабочим и признавал справедливость их требований. Можно даже утверждать, что он до конца сочувствовал забастовщикам, каковы бы ни были в дальнейшем его действия.
Reading nearly all the news, he was attracted first by the scare-heads with which the trouble was noted in the "World."	Читая почти все известия, он обратил внимание на тревожные заголовки, которыми начинались газетные заметки о забастовке.

He read it fully - the names of the seven companies involved, the number of men.	Он прочел их от начала и до конца и запомнил названия всех семи трамвайных компаний, а также точное число бастующих.
"They're foolish to strike in this sort of weather," he thought to himself.	"Как глупо бастовать в такие холода, - размышлял он.
"Let 'em win if they can, though."	- Впрочем, от души желаю им победы".
The next day there was even a larger notice of it.	На следующий день газеты пестрели уже более подробными сообщениями.
"Brooklynites Walk," said the "World."	"Бруклинцы ходят пешком! - писала газета "Уорлд".
"Knights of Labour Tie up the Trolley Lines Across the Bridge."	- Рыцари труда блокировали движение трамваев через мост!
"About Seven Thousand Men Out."	Семь тысяч человек бросили работу!"
Hurstwood read this, formulating to himself his own idea of what would be the outcome.	Герствуд читал все это и пытался предсказать исход забастовки.
He was a great believer in the strength of corporations.	Он верил в силу трамвайных компаний.
"They can't win," he said, concerning the men.	"Забастовщики едва ли возьмут верх, - думал он.
"They haven't any money.	- У них нет денег.
The police will protect the companies. They've got to.	Полиция, конечно, будет оказывать помощь трамвайным компаниям.
The public has to have its cars."	Публике необходим трамвай".
He didn't sympathise with the corporations, but strength was with them.	Он отнюдь не сочувствовал владельцам трамвайных линий, но сила была на их стороне.
So was property and public utility.	К тому же трамваи нужны населению.
"Those fellows can't win," he thought.	"Нет, этим ребятам не выиграть!" - решил он в конце концов.
Among other things, he noticed a circular issued by one of the companies, which read:	Среди всяких других заметок Герствуд прочел циркуляр одной трамвайной компании, гласивший:
ATLANTIC AVENUE RAILROAD	"Трамвайная линия Атлантик-авеню.
SPECIAL NOTICE	Ко всеобщему сведению.
The motormen and conductors and other employees of this company having abruptly left its service, an opportunity is now given to all loyal men who have struck against their will to be reinstated, providing they will make their applications by twelve o'clock noon on Wednesday, January 16th.	Ввиду того, что вагоновожатые, кондукторы и другие служащие нашей компании внезапно бросили работу, мы предлагаем всем лояльным служащим, бастующим против воли, вернуться на свои места, о чем следует заявить до двенадцати часов 16 января.
Such men will be given employment (with guaranteed protection) in the order in which such applications are received, and runs and positions assigned them accordingly.	Этим лицам будет предоставлена работа под надлежащей охраной, в порядке поступления заявлений, и сообразно с этим они будут направлены на разные маршруты.

Otherwise, they will be considered discharged, and every vacancy will be filled by a new man as soon as his services can be secured. (Signed) Benjamin Norton, President	Все, не подавшие подобного заявления, будут считаться уволенными, а вакантные места будут предоставляться новым служащим по мере найма их компанией. Директор-распорядитель Бенджамен Нортон."
He also noted among the want ads. one which read:	Герствуд обратил внимание и на следующее объявление в одном из столбцов отдела
WANTED.	"Спрос на рабочую силу":
- 50 skilled motormen, accustomed to Westinghouse system, to run U.S. mail cars only, in the City of Brooklyn; protection guaranteed.	"Требуется 50 опытных вагоновожатых, знакомых с системой Вестингауза, для управления только почтовыми вагонами в Бруклине.
He noted particularly in each the "protection guaranteed."	Охрана гарантируется". От него не ускользнули слова об охране в обоих объявлениях.
It signified to him the unassailable power of the companies.	В этом сказывалась неприступная мощь трамвайной компании.
"They've got the militia on their side," he thought.	"Полиция на стороне компании, - снова подумал он.
"There isn't anything those men can do."	- Забастовщики ничего не добьются!"
While this was still in his mind, the incident with Oeslogge and Carrie occurred.	Впечатление от прочитанного было еще свежо в уме Г ерствуда, когда в присутствии Керри произошел инцидент с лавочником.
There had been a good deal to irritate him, but this seemed much the worst.	И без того многое раздражало Герствуда, а это послужило последним толчком.
Never before had she accused him of stealing - or very near that.	Никогда еще Керри не обвиняла его в воровстве, а ведь сейчас ее слова, в сущности, были почти равносильны этому.
She doubted the naturalness of so large a bill.	Она усомнилась в том, что такой счет мог вырасти естественным путем.
And he had worked so hard to make expenses seem light.	А он так старался сократить расходы, чтобы они не казались ей обременительными!
He had been "doing" butcher and baker in order not to call on her.	Он обманывал мясника и булочника, лишь бы поменьше тревожить Керри.
He had eaten very little - almost nothing.	К тому же он лично ел очень мало, почти голодал.
"Damn it all!" he said.	- Черт! - вырвалось у него.
"I can get something.	- Я еще могу найти работу!
I'm not down yet."	Я еще не выбыл из строя!
He thought that he really must do something now.	Он решил, что теперь уж и впрямь необходимо за что-то приняться.
It was too cheap to sit around after such an insinuation as this.	Слишком унизительно сидеть тут и выслушивать подобные оскорбления!
Why, after a little, he would be standing anything.	Ведь если так будет дальше, то ему вскоре бог весть что придется сносить!

He got up and looked out the window into the chilly street.	Герствуд встал и выглянул на улицу.
It came gradually into his mind, as he stood there, to go to Brooklyn.	Погода была пасмурная. И вдруг у него мелькнула мысль отправиться в Бруклин.
"Why not?" his mind said.	"Отчего же нет? - подсказывал ему разум.
"Any one can get work over there.	- Там каждый может получить работу.
You'll get two a day."	Ты будешь зарабатывать два доллара в день!"
"How about accidents?" said a voice.	"А как насчет забастовщиков? - шептал какой-то голос.
"You might get hurt."	- Тебя могут изувечить".
"Oh, there won't be much of that," he answered.	"О, это маловероятно! - отвечал самому себе Герствуд.
"They've called out the police.	- Трамвайные компании поставили на ноги всю полицию.
Any one who wants to run a car will be protected all right."	Всякий, кто пожелает вести вагон, найдет должную защиту".
"You don't know how to run a car," rejoined the voice.	"Но ведь ты не умеешь водить вагон", - говорил голос сомнения.
"I won't apply as a motorman," he answered.	"Незачем и наниматься вагоновожатым, - отвечал рассудок.
"I can ring up fares all right."	- Уж билеты-то я, наверное, сумею выдавать".
"They'll want motormen, mostly."	"Но там нужны главным образом вагоновожатые".
"They'll take anybody; that I know."	"О, они охотно возьмут кого угодно".
For several hours he argued pro and con with this mental counsellor, feeling no need to act at once in a matter so sure of profit.	Несколько часов Г ерствуд дискутировал сам с собой, перебирая все "за" и "против" и чувствуя, что нет особой необходимости спешить в таком верном деле.
In the morning he put on his best clothes, which were poor enough, and began stirring about, putting some bread and meat into a page of a newspaper.	А наутро он надел свой лучший костюм (который тем не менее имел довольно жалкий вид) и стал готовиться в путь. Он завернул в бумажку немного хлеба и холодного мяса.
Carrie watched him, interested in this new move.	Керри, заинтересованная, не спускала с него глаз.
"Where are you going?" she asked.	- Куда ты идешь? - спросила она наконец.
"Over to Brooklyn," he answered.	- В Бруклин, - ответил Герствуд.
Then, seeing her still inquisitive, he added:	Но так как Керри все еще с удивлением смотрела на него, он добавил:
"I think I can get on over there."	- Я думаю, что найду там работу.
"On the trolley lines?" said Carrie, astonished. "Yes," he rejoined.	- Трамвайщиком? - изумилась Керри.
"Aren't you afraid?" she asked.	- И ты не боишься?
"What of?" he answered.	- Чего же бояться? - отозвался Герствуд.

"The police are protecting them."	- Все трамвайные служащие - под охраной полиции.
"The paper said four men were hurt yesterday."	- В газетах пишут, что вчера избили четырех штрейкбрехеров.
"Yes," he returned; "but you can't go by what the papers say.	- Это так, - согласился Г ерствуд, - но нельзя верить всему, что сообщают в газетах.
They'll run the cars all right."	А трамвай все равно будет ходить.
He looked rather determined now, in a desolate sort of way, and Carrie felt very sorry.	У Герствуда был сейчас довольно решительный вид, но это была решимость отчаяния, и Керри стало больно за него.
Something of the old Hurstwood was here - the least shadow of what was once shrewd and pleasant strength.	Она точно вдруг увидела призрак прежнего Герствуда, мужественного и сильного.
Outside, it was cloudy and blowing a few flakes of snow.	Небо было затянуто тучами, и в воздухе носились редкие хлопья снега.
"What a day to go over there," thought Carrie.	"Не особенно приятная погода для путешествия в Бруклин!" - невольно подумала Керри.
Now he left before she did, which was a remarkable thing, and tramped eastward to Fourteenth Street and Sixth Avenue, where he took the car.	Г ерствуд ушел раньше ее, и это уже само по себе было знаменательным событием. Дойдя до угла Четырнадцатой улицы и Шестой авеню, он сел в трамвай.
He had read that scores of applicants were applying at the office of the Brooklyn City Railroad building and were being received.	Г ерствуд читал в газете, что десятки людей являются с предложением своих услуг в конторы Бруклинской трамвайной компании и всех принимают на службу.
He made his way there by horse-car and ferry - a dark, silent man - to the offices in question.	Г ерствуд, молчаливый и мрачный, добирался туда сначала конкой, потом на пароме.
It was a long way, for no cars were running, and the day was cold; but he trudged along grimly.	Дальше путь предстоял нелегкий, так как трамвай не шел, а день был холодный, но Г ерствуд упрямо шагал вперед.
Once in Brooklyn, he could clearly see and feel that a strike was on.	Стоило ему очутиться в Бруклине, как он сразу почувствовал, что находится в районе забастовки.
People showed it in their manner.	Это сказывалось даже в поведении людей.
Along the routes of certain tracks not a car was running.	На некоторых путях не было ни одного трамвайного вагона.
About certain corners and nearby saloons small groups of men were lounging.	На перекрестках стояли небольшие группы.
Several spring wagons passed him, equipped with plain wooden chairs, and labelled	Мимо Герствуда проехало несколько открытых фургонов с расставленными на них табуретками. На фургонах были надписи:
"Flatbush" or	"Флэтбуш" или
"Prospect Park.	"Проспект-парк.
Fare, Ten Cents."	Плата 10 центов".

He noticed cold and even gloomy faces.	Г ерствуд заметил, какие холодные и угрюмые лица у рабочих.
Labour was having its little war.	Они вели здесь войну.
When he came near the office in question, he saw a few men standing about, and some policemen.	Добравшись до конторы трамвайной компании, Г ерствуд увидел возле здания нескольких человек в штатском, а также группу полицейских.
On the far corners were other men - whom he took to be strikers - watching.	Вдали, у перекрестка, стояли другие люди, очевидно, забастовщики, и наблюдали за тем, что происходит.
All the houses were small and wooden, the streets poorly paved.	Все дома кругом были маленькие, деревянные, а улицы плохо вымощены.
After New York, Brooklyn looked actually poor and hard-up.	После Нью-Йорка Бруклин производил весьма убогое впечатление.
He made his way into the heart of the small group, eyed by policemen and the men already there.	Г ерствуд пробрался в самый центр маленькой группы, за действиями которой наблюдали и полисмены и прочие стоявшие поблизости люди.
One of the officers addressed him.	Один из полицейских обратился к нему:
"What are you looking for?"	- Что вы ищете?
"I want to see if I can get a place."	- Я хочу спросить, не найдется ли тут работы.
"The offices are up those steps," said the bluecoat.	- Контора вот здесь, наверху, - ответил синий мундир.
His face was a very neutral thing to contemplate. In his heart of hearts, he sympathised with the strikers and hated this "scab."	Судя по выражению лица этого блюстителя порядка, он относился безучастно к тому, что происходит, но в глубине души явно сочувствовал бастующим и потому сразу возненавидел пришедшего штрейкбрехера.
In his heart of hearts, also, he felt the dignity and use of the police force, which commanded order.	С другой стороны, по долгу службы он был обязан поддерживать порядок.
Of its true social significance, he never once dreamed.	Над истинной ролью полиции в человеческом обществе ему никогда не приходило в голову задумываться.
His was not the mind for that.	Не того склада он человек, чтобы задаваться подобными вопросами.
The two feelings blended in him - neutralised one another and him.	В нем смешались два чувства, которые уравновешивали друг друга.
He would have fought for this man as determinedly as for himself, and yet only so far as commanded.	Он стал бы защищать этого человека, как самого себя, но лишь потому, что это ему приказано.
Strip him of his uniform, and he would have soon picked his side.	А скинув синюю форму, он переломал бы ребра всем скэбам[6].
Hurstwood ascended a dusty flight of steps and entered a small, dust-coloured office, in which were a railing, a long desk, and several clerks.	Г ерствуд поднялся по грязной лестнице и очутился в маленькой, не менее грязной комнате, где находилось несколько конторских служащих. Они сидели за длинным, отгороженным барьером столом.

"Well, sir?" said a middle-aged man, looking up at him from the long desk.	- Что вам угодно, сэр? - обратился к нему человек средних лет, поднимая глаза от бумаг.
"Do you want to hire any men?" inquired Hurstwood.	- Вам нужны люди? - спросил, в свою очередь, Герствуд.
"What are you - a motorman?"	- А вы кто же будете? Вагоновожатый?
"No; I'm not anything," said Hurstwood.	- Нет, я никогда не работал трамвайщиком, -ответил Герствуд.
He was not at all abashed by his position.	Он нисколько не был смущен.
He knew these people needed men.	Он знал, что трамвайные компании нуждаются в людях.
If one didn't take him, another would.	Если одна контора его не возьмет, то наймет другая.
This man could take him or leave him, just as he chose.	И ему было совсем безразлично, как отнесется к нему этот служащий.
"Well, we prefer experienced men, of course," said the man.	-Гм!- пробормотал клерк. - Мы, конечно, предпочитаем людей с некоторым опытом...
He paused, while Hurstwood smiled indifferently. Then he added:	Видя, однако, что Герствуд равнодушно улыбается, он добавил:
"Still, I guess you can learn.	- Ну, я думаю, вы скоро научитесь управлять вагоном.
What is your name?"	Как ваша фамилия? - спросил он.
"Wheeler," said Hurstwood.	- Уилер.
The man wrote an order on a small card.	Клерк написал распоряжение на маленькой карточке.
"Take that to our barns," he said, "and give it to the foreman.	- Идите вот с этим в парк и передайте мастеру.
He'll show you what to do."	Он покажет вам, что нужно делать.
Hurstwood went down and out.	Герствуд вышел, спустился с крыльца и снова очутился на улице.
He walked straight away in the direction indicated, while the policemen looked after.	Он пошел в указанном направлении, а полицейские глядели ему вслед.
"There's another wants to try it," said Officer Kiely to Officer Macey.	- Еще одному охота попытать счастья! - заметил полицейский Кийли, обращаясь к полицейскому Мепси.
"I have my mind he'll get his fill," returned the latter, quietly.	-Я думаю, уж намнут ему шею!- спокойно отозвался его товарищ.
They had been in strikes before.	Они уже видели немало забастовок.
Chapter XLI	41.
The Strike	Забастовка
The barn at which Hurstwood applied was exceedingly short-handed, and was being operated practically by three men as directors.	Трамвайный парк, куда направили Герствуда, страдал от острого недостатка людей: там распоряжались, в сущности, всего три человека.

There were a lot of green hands around - queer, hungry-looking men, who looked as if want had driven them to desperate means.	За работой явилось много новичков, это были большей частью опустившиеся, изголодавшиеся люди, чьи лица говорили о том, что только крайняя нужда толкает их на такой отчаянный шаг.
They tried to be lively and willing, but there was an air of hang-dog diffidence about the place.	Они бодрились, но вид у них был пришибленный.
Hurstwood went back through the barns and out into a large, enclosed lot, where were a series of tracks and loops.	Герствуд прошел сквозь депо в глубь парка и очутился на просторном огороженном дворе с целой сетью рельсовых путей и разветвлений.
A half-dozen cars were there, manned by instructors, each with a pupil at the lever.	Здесь двигалось несколько вагонов, которыми управляли ученики под наблюдением инструкторов.
More pupils were waiting at one of the rear doors of the barn.	Другие ученики дожидались своей очереди у задних ворот одного из огромных сараев.
In silence Hurstwood viewed this scene, and waited.	Герствуд молча наблюдал за этой сценой и ждал.
His companions took his eye for a while, though they did not interest him much more than the cars.	Он мельком оглядел своих будущих коллег, хотя, в сущности, они интересовали его не больше, чем вагоны.
They were an uncomfortable-looking gang, however.	В общем, это была не особенно приятная на вид компания.
One or two were very thin and lean. Several were quite stout. Several others were rawboned and sallow, as if they had been beaten upon by all sorts of rough weather.	Среди них были и люди тощие, изможденные, попадались и толстяки, было и несколько жилистых субъектов с нездоровым цветом лица, побывавших, видимо, во всяких переделках.
"Did you see by the paper they are going to call out the militia?" Hurstwood heard one of them remark.	- Вы читали, что управление дорог собирается вызвать на помощь полицию? - услышал Г ерствуд неподалеку от себя.
"Oh, they'll do that," returned the other.	- И вызовут! - отозвался кто-то другой.
"They always do."	- В подобных случаях всегда так поступают.
"Think we're liable to have much trouble?" said another, whom Hurstwood did not see.	- Вы думаете, нам грозят неприятности? - спросил штрейкбрехер, лица которого Г ерствуд не мог различить.
"Not very."	- Нет, не думаю, - последовал ответ.
"That Scotchman that went out on the last car," put in a voice, "told me that they hit him in the ear with a cinder."	- Этот шотландец, что отправился с последним вагоном, рассказал мне, будто ему в голову запустили куском угля, - вставил чей-то голос.
A small, nervous laugh accompanied this.	В ответ послышался нервный смешок.
"One of those fellows on the Fifth Avenue line must have had a hell of a time, according to the papers," drawled another.	- Одному из наших, который ездил по Пятой авеню, очень не поздоровилось, как пишут в газетах, - произнес кто-то, растягивая слова.
"They broke his car windows and pulled him off into the street 'fore the police could stop 'em."	- У него в вагоне разбили все стекла, а его самого вытащили на улицу раньше, чем подоспела полиция.

"Yes; but there are more police around today," was added by another.	- Все это верно, но сегодня дежурит больше полицейских.
Hurstwood hearkened without much mental comment.	Г ерствуд слушал, не особенно вдумываясь в слова штрейкбрехеров.
These talkers seemed scared to him. Their gabbling was feverish - things said to quiet their own minds.	Все эти люди, казалось ему, были изрядно напуганы, болтали они лихорадочно и с единственной целью - успокоить собственную тревогу.
He looked out into the yard and waited.	Он равнодушно смотрел на курсировавшие по двору вагоны и ждал.
Two of the men got around quite near him, but behind his back.	Двое из дожидавшихся очереди подошли ближе и стали за его спиной.
They were rather social, and he listened to what they said.	Они были весьма словоохотливы, и Г ерствуд прислушался к их словам.
"Are you a railroad man?" said one.	- Вы не трамвайщик? - спросил один из них.
"Me?	-Я?
No. I've always worked in a paper factory."	Нет, я работал на бумажной фабрике, - отозвался другой.
"I had a job in Newark until last October," returned the other, with reciprocal feeling.	- А я до октября работал в Ньюарке, - в тон ему сказал первый.
There were some words which passed too low to hear.	Они понизили голоса, и Герствуд некоторое время ничего не мог разобрать.
Then the conversation became strong again.	Но вскоре оба заговорили громче.
"I don't blame these fellers for striking," said one.	- Я нисколько не виню этих ребят за то, что они бастуют.
"They've got the right of it, all right, but I had to get something to do."	По-моему, они совершенно правы. Но, с другой стороны, мне до смерти нужна работа.
"Same here," said the other.	- Вот и мне тоже, - живо подхватил второй.
"If I had any job in Newark I wouldn't be over here takin' chances like these."	- Найдись какая-нибудь работенка в Ньюарке, я и не подумал бы соваться сюда!
"It's hell these days, ain't it?" said the man.	- Да, подлая стала жизнь! - согласился с ним первый.
"A poor man ain't nowhere.	- Бедняку теперь совсем некуда деваться.
You could starve, by God, right in the streets, and there ain't most no one would help you."	Хоть среди улицы околевай, и никто тебе не поможет.
"Right you are," said the other.	- Это вы правильно сказали!
"The job I had I lost 'cause they shut down.	Я потерял место на фабрике, потому что она закрылась.
They run all summer and lay up a big stock, and then shut down."	Хозяева наготовили большой запас товару, а потом и прикрыли лавочку.
Hurstwood paid some little attention to this.	Этот разговор привлек внимание Герствуда.

Somehow, he felt a little superior to these two - a little better off.	Как-никак, он все еще считал себя стоящим выше окружающих его людей.
To him these were ignorant and commonplace, poor sheep in a driver's hand.	В его представлении это были грубые, невежественные люди, которыми кто угодно мог помыкать.
"Poor devils," he thought, speaking out of the thoughts and feelings of a bygone period of success.	"Бедняги!" - подумал он. И в этом слове проявилось то пренебрежение к бедным людям, которое было свойственно ему в дни его процветания.
"Next," said one of the instructors.	- Следующий! - крикнул один из инструкторов.
"You're next," said a neighbour, touching him.	- Ваша очередь, - сказал кто-то, притрагиваясь к рукаву Герствуда.
He went out and climbed on the platform.	Г ерствуд выступил вперед и поднялся на площадку вагона.
The instructor took it for granted that no preliminaries were needed.	Инструктор прямо приступил к делу, считая лишними всякие предварительные слова.
"You see this handle," he said, reaching up to an electric cut-off, which was fastened to the roof.	- Вот видите эту рукоятку? - сказал он, указывая на рубильник в потолке вагона.
"This throws the current off or on.	- Она служит для включения тока.
If you want to reverse the car you turn it over here.	Если вы хотите осадить вагон, перекиньте ее в эту сторону.
If you want to send it forward, you put it over here.	Если хотите ехать вперед, поверните ее сюда.
If you want to cut off the power, you keep it in the middle."	Если вам нужно выключить ток, толкните ее на середину.
Hurstwood smiled at the simple information.	Г ерствуд с легкой усмешкой слушал эти незамысловатые объяснения.
"Now, this handle here regulates your speed.	- Вот эта ручка регулирует скорость мотора.
To here," he said, pointing with his finger, "gives you about four miles an hour.	Если повернете ее сюда, вот до этого места, у вас получится скорость шесть километров в час.
This is eight.	До этого места - двенадцать.
When it's full on, you make about fourteen miles an hour."	А если повернете до отказа - все двадцать.
Hurstwood watched him calmly.	Герствуд спокойно слушал его.
He had seen motormen work before. He knew just about how they did it, and was sure he could do as well, with a very little practice.	Ему и раньше нередко случалось наблюдать за работой вагоновожатых, и он нисколько не сомневался, что, немного поупражнявшись, справится с этим делом.
The instructor explained a few more details, and then said:	Инструктор разъяснил ему еще некоторые подробности и затем сказал:
"Now, we'll back her up."	- Теперь я отведу вагон назад.
Hurstwood stood placidly by, while the car rolled back into the yard.	Г ерствуд безмятежно ждал, пока вагон не вкатился задним ходом в депо.

"One thing you want to be careful about, and that is to start easy.	- Запомните одно, - продолжал инструктор, -трогать с места надо потихоньку.
Give one degree time to act before you start another.	Дайте вагону пройти на первой скорости.
The one fault of most men is that they always want to throw her wide open.	Большая часть новичков норовит сразу повернуть ручку до отказа.
That's bad.	Так нельзя.
It's dangerous, too.	Это опасно.
Wears out the motor.	И мотор изнашивается.
You don't want to do that."	Вы так не делайте, понятно?
"I see," said Hurstwood.	- Понятно, - сказал Герствуд.
He waited and waited, while the man talked on.	Он терпеливо ждал, а инструктор все говорил и говорил.
"Now you take it," he said, finally.	- Ну, теперь давайте сами, - сказал он наконец.
The ex-manager laid hand to the lever and pushed it gently, as he thought.	Бывший управляющий баром взялся за ручку и, как ему казалось, легонько повернул ее.
It worked much easier than he imagined, however, with the result that the car jerked quickly forward, throwing him back against the door.	Ручка подалась значительно легче, чем Герствуд ожидал. От этого вагон с такой силой рванулся вперед, что Герствуда швырнуло к двери.
He straightened up sheepishly, while the instructor stopped the car with the brake.	Сконфуженно улыбнувшись, Г ерствуд выпрямился, а инструктор налег на тормоз и остановил вагон.
"You want to be careful about that," was all he said.	- Надо быть осторожней, - только и сказал он.
Hurstwood found, however, that handling a brake and regulating speed were not so instantly mastered as he had imagined.	Г ерствуд вскоре обнаружил, что регулировать скорость хода и пользоваться тормозом далеко не так просто, как он думал.
Once or twice he would have ploughed through the rear fence if it had not been for the hand and word of his companion.	Раза два он чуть было не пролетел вместе с вагоном сквозь ограду: к счастью, его вовремя выручал инструктор.
The latter was rather patient with him, but he never smiled.	Последний был вообще очень терпелив, но ни разу не улыбнулся.
"You've got to get the knack of working both arms at once," he said.	- Привыкайте работать обеими руками одновременно, - сказал он.
"It takes a little practice."	- Тут надо попрактиковаться.
One o'clock came while he was still on the car practising, and he began to feel hungry.	Пробило уже час, а Г ерствуд все еще занимался с инструктором на передней площадке вагона. Скоро его стал мучить голод.
The day set in snowing, and he was cold.	К тому же повалил снег, и он сильно продрог.
He grew weary of running to and fro on the short track.	Ему дьявольски надоело гонять вагон взад и вперед по короткой колее.
They ran the car to the end and both got off.	Наконец вагон был отведен в тупик на конце ветки.

Hurstwood went into the barn and sought a car step, pulling out his paper-wrapped lunch from his pocket.	Инструктор, а следом за ним и Герствуд сошли с него. Г ерствуд вошел в депо, уселся на подножку вагона и достал свой скудный завтрак, завернутый в газетную бумагу.
There was no water and the bread was dry, but he enjoyed it.	Воды поблизости не оказалось, а хлеб был довольно черствый, и все же Г ерствуд с наслаждением ел его.
There was no ceremony about dining.	Тут было не до обеденных ритуалов.
He swallowed and looked about, contemplating the dull, homely labour of the thing.	Он сидел, жуя хлеб, и наблюдал, как люди выполняют эту нудную, тяжелую работу.
It was disagreeable - miserably disagreeable - in all its phases.	Она была неприятна - ужасно неприятна во всех своих стадиях.
Not because it was bitter, but because it was hard.	Не потому, что казалась ему унизительной, а потому, что была тяжела.
It would be hard to any one, he thought.	"Всякому другому она тоже далась бы не легче!" -утешал он себя.
After eating, he stood about as before, waiting until his turn came.	Поев, Герствуд поднялся и снова стал в очередь.
The intention was to give him an afternoon of practice, but the greater part of the time was spent in waiting about.	Предполагалось, что он будет практиковаться целый день, но большая часть времени ушла на ожидание.
At last evening came, and with it hunger and a debate with himself as to how he should spend the night.	Настал вечер, а с ним пришел и голод. Надо было подумать о том, где провести ночь.
It was half-past five. He must soon eat.	Половина шестого... пора было бы поесть.
If he tried to go home, it would take him two hours and a half of cold walking and riding.	Если отправиться домой, то ему придется потратить на это два с половиной часа: сначала идти в такой собачий холод пешком, а потом ехать.
Besides he had orders to report at seven the next morning, and going home would necessitate his rising at an unholy and disagreeable hour.	Кроме того, Г ерствуду было приказано явиться на работу в семь часов утра, и если бы даже он добрался домой, ему пришлось бы встать ни свет ни заря.
He had only something like a dollar and fifteen cents of Carrie's money, with which he had intended to pay the two weeks' coal bill before the present idea struck him.	В кармане у Г ерствуда было всего лишь доллар и пятнадцать центов - деньги, взятые у Керри на покупку двухнедельного запаса угля.
"They must have some place around here," he thought.	"Наверное, здесь есть какое-нибудь место, где можно будет переночевать, - подумал Герствуд.
"Where does that fellow from Newark stay?"	- Где, например, ночует этот парень из Ньюарка?"
Finally he decided to ask.	Он решил спросить у кого-нибудь.
There was a young fellow standing near one of the doors in the cold, waiting a last turn.	Неподалеку от него у ворот депо дожидался очереди молодой паренек.
He was a mere boy in years - twenty-one about - but with a body lank and long, because of privation.	Это был почти мальчик, лет двадцати, не больше, долговязый и тощий, с лицом, свидетельствовавшим о годах лишений.

A little good living would have made this youth plump and swaggering.	Стоило подкормить как следует этого юношу, и он быстро бы принял цветущий, самоуверенный вид.
"How do they arrange this, if a man hasn't any money?" inquired Hurstwood, discreetly.	- Тут что-нибудь дают, если у человека нет ни гроша? - дипломатично осведомился Герствуд.
The fellow turned a keen, watchful face on the inquirer.	Юноша повернулся и испытующе посмотрел на него.
"You mean eat?" he replied.	- Вы это насчет еды? - спросил он.
"Yes, and sleep.	- Да, и спать мне тоже негде.
I can't go back to New York to-night."	Я не могу на ночь возвращаться в Нью-Йорк.
"The foreman 'll fix that if you ask him, I guess.	- А вы поговорите с мастером. Я думаю, он это устроит.
He did me."	Меня, например, он устроил.
"That so?"	-Вот как?
"Yes.	-Да.
I just told him I didn't have anything.	Я просто сказал ему, что у меня ни гроша за душой.
Gee, I couldn't go home. I live way over in Hoboken."	Не могу же я добираться домой, когда живу я у черта на куличках.
Hurstwood only cleared his throat by way of acknowledgment.	Герствуд ничего не сказал и только откашлялся.
"They've got a place upstairs here, I understand.	- Насколько я понимаю, у них тут наверху есть комната для ночлега, - продолжал молодой человек.
I don't know what sort of a thing it is. Purty tough, I guess.	- Не знаю, что она собой представляет, но, надо полагать, местечко дрянное.
He gave me a meal ticket this noon.	Мастер дал мне и билетик на обед.
I know that wasn't much."	Воображаю, чем там кормят!
Hurstwood smiled grimly, and the boy laughed.	Герствуд улыбнулся. Юноша громко рассмеялся.
"It ain't no fun, is it?" he inquired, wishing vainly for a cheery reply.	- Плохие шутки, а? - добавил он, тщетно ожидая услышать успокоительный ответ.
"Not much," answered Hurstwood.	- Да, пожалуй, - согласился Герствуд.
"I'd tackle him now," volunteered the youth. "He may go 'way."	- Я на вашем месте сейчас же поговорил бы с мастером, а то он еще уйдет.
Hurstwood did so.	Герствуд последовал его совету.
"Isn't there some place I can stay around here to-night?" he inquired.	- Не найдется ли здесь местечка, где можно было бы переночевать? - спросил он.
"If I have to go back to New York, I'm afraid I won't"	- Если мне возвращаться в Нью-Йорк, то, боюсь, я никак не успею вернуться...
"There're some cots upstairs," interrupted the man, "if you want one of them."	- Наверху есть несколько коек, - прервал его мастер. - Можете занять одну, если хотите.

"That'll do," he assented.	- Благодарю вас, - сказал Герствуд.
He meant to ask for a meal ticket, but the seemingly proper moment never came, and he decided to pay himself that night.	Он намеревался попросить и талон на обед, но не мог улучить для этого подходящую минуту и примирился с тем, что в этот вечер придется поесть за собственный счет.
"I'll ask him in the morning."	"Попрошу завтра", - решил он.
He ate in a cheap restaurant in the vicinity, and, being cold and lonely, went straight off to seek the loft in question.	Г ерствуд закусил в дешевом ресторанчике по соседству, а так как было очень холодно и его томило одиночество, он тотчас же отправился искать указанное ему пристанище.
The company was not attempting to run cars after nightfall. It was so advised by the police.	Трамвайная компания по совету полиции решила не пускать вагонов после наступления сумерек.
The room seemed to have been a lounging place for night workers.	Помещение, где очутился Г ерствуд, очевидно, предназначалось для дежурных ночной смены.
There were some nine cots in the place, two or three wooden chairs, a soap box, and a small, round-bellied stove, in which a fire was blazing.	Тут было девять коек, два или три табурета, ящик из-под мыла и маленькая пузатая железная печка, в которой пылал огонь.
Early as he was, another man was there before him. The latter was sitting beside the stove warming his hands.	Как ни рано пришел Г ерствуд, кто-то уже опередил его и грел у печки озябшие руки.
Hurstwood approached and held out his own toward the fire.	Г ерствуд тоже подошел к печке и протянул руки к огню.
He was sick of the bareness and privation of all things connected with his venture, but was steeling himself to hold out. He fancied he could for a while.	Он пал духом от скудости и убожества всего, что связано с этой его затеей, но крепился, внушая себе, что должен выдержать до конца.
"Cold, isn't it?" said the early guest.	- Холодно, а? - спросил человек, сидевший у огня.
"Rather."	- Изрядно.
A long silence.	Воцарилось продолжительное молчание.
"Not much of a place to sleep in, is it?" said the man.	- Неважное, я бы сказал, место для ночлега. Как, по-вашему? - снова заметил человек, сидевший у печки.
"Better than nothing," replied Hurstwood.	- Все же лучше, чем на улице, - ответил Герствуд.
Another silence.	Снова молчание.
"I believe I'll turn in," said the man.	- Пожалуй, пора и на боковую! - послышался тот же голос.
Rising, he went to one of the cots and stretched himself, removing only his shoes, and pulling the one blanket and dirty old comforter over him in a sort of bundle.	Человек встал и направился к одной из коек; вскоре он растянулся на ней, сняв только башмаки, и завернулся в засаленное одеяло, а голову обмотал старым, грязным шерстяным шарфом.
The sight disgusted Hurstwood, but he did not dwell on it, choosing to gaze into the stove and think of something else.	Это зрелище было отвратительно Г ерствуду, и он отвел глаза и стал смотреть в огонь, стараясь думать о другом.
Presently he decided to retire, and picked a cot, also removing his shoes.	Вскоре он тоже решил лечь и, выбрав себе койку, стал снимать башмаки.

While he was doing so, the youth who had advised him to come here entered, and, seeing Hurstwood, tried to be genial.	В это время вошел знакомый ему молодой человек и, увидев Г ерствуда, по-видимому, захотел поговорить.
"Better'n nothin'," he observed, looking around.	- Лучше, чем ничего! - заметил он, озираясь вокруг.
Hurstwood did not take this to himself. He thought it to be an expression of individual satisfaction, and so did not answer.	Г ерствуд решил, что эти слова не относятся непосредственно к нему, а выражают лишь удовлетворение тощего юноши, и потому промолчал.
The youth imagined he was out of sorts, and set to whistling softly.	Юноша же подумал, что Герствуд не в духе, и принялся потихоньку насвистывать.
Seeing another man asleep, he quit that and lapsed into silence.	Но, заметив, что кто-то уже спит, он тотчас прекратил свист и погрузился в молчание.
Hurstwood made the best of a bad lot by keeping on his clothes and pushing away the dirty covering from his head, but at last he dozed in sheer weariness.	Герствуд постарался устроиться возможно лучше: он лег не раздеваясь и загнул грязное одеяло так, чтобы оно не касалось его лица. Вскоре, однако, усталость взяла свое, и он задремал.
The covering became more and more comfortable, its character was forgotten, and he pulled it about his neck and slept.	Одеяло приятно согревало его, и он, отбросив всякую брезгливость, натянул его до подбородка и уснул.
In the morning he was aroused out of a pleasant dream by several men stirring about in the cold, cheerless room.	Утром его приятные сновидения нарушил топот: несколько человек двигались по холодной, безрадостной комнате.
He had been back in Chicago in fancy, in his own comfortable home.	А Герствуду снилось, что он в Чикаго, в своей уютной квартирке.
Jessica had been arranging to go somewhere, and he had been talking with her about it.	Джессика собиралась куда-то идти, и он, Герствуд, разговаривал с ней.
This was so clear in his mind, that he was startled now by the contrast of this room.	Он так отчетливо видел эту сцену, что, пробудившись, был ошеломлен представившимся ему контрастом.
He raised his head, and the cold, bitter reality jarred him into wakefulness.	Он приподнял голову, и горькая действительность заставила его быстро очнуться.
"Guess I'd better get up," he said.	"Пожалуй, лучше встать", - подумал он.
There was no water on this floor.	Воды в помещении не было.
He put on his shoes in the cold and stood up, shaking himself in his stiffness.	Герствуд обулся и встал, расправляя застывшее тело.
His clothes felt disagreeable, his hair bad.	Его костюм был сильно помят, волосы всклокочены.
"Hell!" he muttered, as he put on his hat.	- А, черт! - пробормотал он, надевая шляпу.
Downstairs things were stirring again.	Внизу уже пробуждалась жизнь.
He found a hydrant, with a trough which had once been used for horses, but there was no towel here, and his handkerchief was soiled from yesterday.	Г ерствуд нашел водопроводный кран над желобом, из которого, очевидно, поили лошадей. Но полотенца у него не было, а носовой платок был грязен со вчерашнего дня.

He contented himself with wetting his eyes with the ice-cold water.	Г ерствуд ограничился тем, что промыл глаза ледяной водой.
Then he sought the foreman, who was already on the ground.	Потом отправился разыскивать мастера, который оказался уже на месте.
"Had your breakfast yet?" inquired that worthy.	- Завтракали? - спросил тот.
"No," said Hurstwood.	- Нет, - ответил Герствуд.
"Better get it, then; your car won't be ready for a little while."	- Тогда поторопитесь! Впрочем, у вас есть еще время. Ваш вагон не готов.
Hurstwood hesitated.	Герствуд колебался.
"Could you let me have a meal ticket?" he asked with an effort.	- Не можете ли вы дать мне талон в столовую? -попросил он, делая над собой огромное усилие.
"Here you are," said the man, handing him one.	- Получите, - сказал мастер, протягивая талон.
He breakfasted as poorly as the night before on some fried steak and bad coffee. Then he went back.	Герствуд позавтракал так же скудно, как обедал накануне, - кусочек жареного мяса и чашка скверного кофе - и затем вернулся в парк.
"Here," said the foreman, motioning him, when he came in. "You take this car out in a few minutes."	- Ну вот, - сказал мастер, подзывая его пальцем, -через несколько минут можете выводить вагон!
Hurstwood climbed up on the platform in the gloomy barn and waited for a signal.	Г ерствуд взобрался на переднюю площадку вагона, стоявшего в полутемном депо, и стал ждать сигнала.
He was nervous, and yet the thing was a relief. Anything was better than the barn.	Он волновался, но все же испытывал некоторое облегчение: что угодно, лишь бы не оставаться дольше в этом депо.
On this the fourth day of the strike, the situation had taken a turn for the worse.	Шел четвертый день забастовки, и дело начало принимать плохой оборот.
The strikers, following the counsel of their leaders and the newspapers, had struggled peaceably enough.	Следуя советам прессы и тех, кто возглавлял забастовку, бастующие вели борьбу довольно мирно.
There had been no great violence done.	До сих пор еще не произошло никаких сколько-нибудь серьезных столкновений.
Cars had been stopped, it is true, and the men argued with. Some crews had been won over and led away, some windows broken, some jeering and yelling done; but in no more than five or six instances had men been seriously injured.	Бастующие иногда останавливали вагоны и вступали в переговоры со штрейкбрехерами, а те, случалось, сдавались на уговоры и уходили. В некоторых вагонах были выбиты стекла, было несколько стычек, сопровождавшихся криками и угрозами, но только человек пять или шесть пострадали серьезно.
These by crowds whose acts the leaders disclaimed.	И даже в этих редких случаях руководители забастовки порицали подобные действия, приписывая их неорганизованной толпе.
Idleness, however, and the sight of the company, backed by the police, triumphing, angered the men.	Но вынужденное бездействие и сознание, что полиция поддерживает трамвайные компании и помогает им одержать победу, ожесточали бастующих.

They saw that each day more cars were going on, each day more declarations were being made by the company officials that the effective opposition of the strikers was broken.	Они видели, что с каждым днем число курсирующих вагонов все возрастает, а заправилы трамвайных компаний не перестают громко кричать, что сопротивление стачечников сломлено.
This put desperate thoughts in the minds of the men.	Это приводило бастующих в отчаяние.
Peaceful methods meant, they saw, that the companies would soon run all their cars and those who had complained would be forgotten.	Им стало ясно, что вскоре все вагоны будут на линии, а люди, осмелившиеся заявить протест, останутся за бортом.
There was nothing so helpful to the companies as peaceful methods.	По-видимому, мирные методы борьбы шли только на пользу трамвайным магнатам.
All at once they blazed forth, and for a week there was storm and stress. Cars were assailed, men attacked, policemen struggled with, tracks torn up, and shots fired, until at last street fights and mob movements became frequent, and the city was invested with militia.	Страсти быстро разгорались, и бастующие начали нападать на вагоны, набрасываться на штрейкбрехеров, затевать побоища с полицией и разбирать рельсы. Наконец стали даже раздаваться выстрелы. Уличные бои участились, и город был наводнен полицией.
Hurstwood knew nothing of the change of temper.	Герствуд, однако, ничего не знал о перемене в настроении бастующих.
"Run your car out," called the foreman, waving a vigorous hand at him.	- Выводите вагон! - крикнул ему мастер, энергично махнув рукой.
A green conductor jumped up behind and rang the bell twice as a signal to start.	Кондуктор, такой же новичок, как и Герствуд, вскочил на заднюю площадку и дал два звонка -сигнал к отправлению.
Hurstwood turned the lever and ran the car out through the door into the street in front of the barn.	Г ерствуд повернул рукоятку, и вагон плавно выкатился на улицу.
Here two brawny policemen got up beside him on the platform - one on either hand.	Здесь на переднюю площадку поднялись два дюжих полисмена и разместились по обе стороны от Герствуда.
At the sound of a gong near the barn door, two bells were given by the conductor and Hurstwood opened his lever.	У дверей депо раздался звук гонга. Кондуктор снова дал два звонка, и Герствуд повернул рукоятку.
The two policemen looked about them calmly.	Полицейские спокойно осматривались вокруг.
"'Tis cold, all right, this morning," said the one on the left, who possessed a rich brogue.	- Здорово морозит сегодня! - пробасил полисмен, стоявший по левую руку Герствуда.
"I had enough of it yesterday," said the other.	- Хватит с меня и вчерашнего, - угрюмо отозвался второй.
"I wouldn't want a steady job of this."	- Не хотелось бы мне иметь такую работу постоянно.
"Nor I."	- Мне тоже.
Neither paid the slightest attention to Hurstwood, who stood facing the cold wind, which was chilling him completely, and thinking of his orders.	Ни тот, ни другой не обращали ни малейшего внимания на Г ерствуда, который стоял на холодном ветру, пронизывавшем его насквозь, и вспоминал последние наставления мастера.
"Keep a steady gait," the foreman had said.	"Ведите вагон ровным ходом, - сказал тот.

"Don't stop for any one who doesn't look like a real passenger.	- Ни в коем случае не останавливайтесь, если человек, который просит взять его, не похож на настоящего пассажира.
Whatever you do, don't stop for a crowd."	А главное, не останавливайтесь там, где толпа".
The two officers kept silent for a few moments.	Полицейские немного помолчали, потом один из них заметил:
"The last man must have gone through all right," said the officer on the left. "I don't see his car anywhere."	- Наверное, последний вагон прошел благополучно: его нигде не видать.
"Who's on there?" asked the second officer, referring, of course, to its complement of policemen.	- А кто из наших был там? - спросил второй полисмен, подразумевая своих товарищей, приставленных для охраны вагоновожатого.
"Schaeffer and Ryan."	- Шефер и Райян.
There was another silence, in which the car ran smoothly along.	Снова водворилось молчание. Вагон ровно катился по рельсам.
There were not so many houses along this part of the way. Hurstwood did not see many people either.	Эта часть города была еще мало заселена, и Герствуду попадалось немного встречных.
The situation was not wholly disagreeable to him. If he were not so cold, he thought he would do well enough.	Если бы не такой сильный ветер, пожалуй, не на что было бы и жаловаться.
He was brought out of this feeling by the sudden appearance of a curve ahead, which he had not expected.	Но его благодушному настроению пришел конец, когда доехали до поворота, которого Герствуд заранее не заметил.
He shut off the current and did an energetic turn at the brake, but not in time to avoid an unnaturally quick turn.	Он тотчас выключил ток и сильно налег на тормоз, но все же опоздал, и поворот получился неестественно быстрым.
It shook him up and made him feel like making some apologetic remarks, but he refrained.	Герствуд был взволнован и хотел было сказать что-нибудь в свое оправдание, но воздержался.
"You want to look out for them things," said the officer on the left, condescendingly.	- Надо быть поосторожней с этими штуками! -снисходительным тоном произнес полисмен, стоявший слева.
"That's right," agreed Hurstwood, shamefacedly.	- Правильно, - стыдясь за себя, согласился Герствуд.
"There's lots of them on this line," said the officer on the right.	- На этой линии много таких крутых поворотов, -вставил полисмен, стоявший справа.
Around the corner a more populated way appeared.	За углом начинался более людный район.
One or two pedestrians were in view ahead. A boy coming out of a gate with a tin milk bucket gave Hurstwood his first objectionable greeting.	Сперва показались один или два пешехода, потом из ворот вышел мальчик с бидоном молока. Он-то и послал вдогонку Г ерствуду первый нелестный эпитет.
"Scab!" he yelled.	- Скэб! - крикнул он.
"Scab!"	- Скэб!
Hurstwood heard it, but tried to make no comment, even to himself.	Герствуд слышал, конечно, это приветствие, но постарался пропустить его мимо ушей и даже не думать о нем.

He knew he would get that, and much more of the same sort, probably.	Он знал, что еще неоднократно услышит это слово, а возможно, и что-нибудь похуже.
At a corner farther up a man stood by the track and signalled the car to stop.	Несколько поодаль, на перекрестке, стоял человек, который, увидев трамвай, замахал, требуя, чтобы он остановился.
"Never mind him," said one of the officers.	- Не обращайте на него внимания, - посоветовал один из полисменов.
"He's up to some game."	- Он что-то замышляет.
Hurstwood obeyed. At the corner he saw the wisdom of it.	Герствуд послушался и, достигнув перекрестка, убедился, насколько прав был полисмен.
No sooner did the man perceive the intention to ignore him, than he shook his fist.	Едва человек понял, что Герствуд хочет проехать мимо, он потряс кулаком и завопил:
"Ah, you bloody coward!" he yelled.	- Ах ты, подлый трус!
Some half dozen men, standing on the corner, flung taunts and jeers after the speeding car.	Группа людей, стоявших на углу, не преминула послать вслед вагону несколько сочных ругательств.
Hurstwood winced the least bit.	Герствуд слегка нахмурился.
The real thing was slightly worse than the thoughts of it had been.	Действительность оказывалась значительно хуже, чем он вначале предполагал.
Now came in sight, three or four blocks farther on, a heap of something on the track.	Когда они проехали еще три или четыре квартала, впереди показалась какая-то груда, наваленная прямо на рельсы.
"They've been at work, here, all right," said one of the policemen.	- А! Они уже успели тут поработать, - заметил один из полицейских.
"We'll have an argument, maybe," said the other.	- Пожалуй, у нас с ними будет крупный разговор, - сказал другой.
Hurstwood ran the car close and stopped.	Герствуд подвел вагон вплотную к баррикаде и остановился.
He had not done so wholly, however, before a crowd gathered about. It was composed of ex-motormen and conductors in part, with a sprinkling of friends and sympathisers.	Не успел он сделать это, как кругом собралась толпа, состоявшая главным образом из бастующих кондукторов, вагоновожатых, их друзей и попросту сочувствующих.
"Come off the car, pardner," said one of the men in a voice meant to be conciliatory.	- Сойди с вагона, приятель, - раздался чей-то голос, звучавший более или менее дружелюбно.
"You don't want to take the bread out of another man's mouth, do you?"	- Ведь ты же не станешь отнимать хлеб у голодных?
Hurstwood held to his brake and lever, pale and very uncertain what to do.	Г ерствуд держался за рукоятки мотора и тормоза, не зная, как быть. Он побледнел.
"Stand back," yelled one of the officers, leaning over the platform railing.	-Выключи мотор! - заорал один из полисменов, высовываясь с площадки вагона. - Назад!
"Clear out of this, now.	Прочь с дороги!
Give the man a chance to do his work."	Не мешайте человеку делать свое дело!

"Listen, pardner," said the leader, ignoring the policeman and addressing Hurstwood. "We're all working men, like yourself.	- Послушай, приятель, - сказал тот, который возглавлял бастующих, не обращая ни малейшего внимания на полицейского и разговаривая только с Герствудом, - мы все такие же рабочие, как и ты.
If you were a regular motorman, and had been treated as we've been, you wouldn't want any one to come in and take your place, would you?	Будь ты настоящим вагоновожатым и с тобой обращались бы, как с нами, тебе тоже, полагаю, было бы обидно, если бы кто-то занял твое место, не так ли?
You wouldn't want any one to do you out of your chance to get your rights, would you?"	И ты бы не хотел, чтобы кто-то лишал тебя возможности добиваться своих прав. Верно, друг?
"Shut her off! shut her off!" urged the other of the policemen, roughly.	- Прочь с дороги! Прочь с дороги! - грубо крикнул полисмен.
"Get out of this, now," and he jumped the railing and landed before the crowd and began shoving.	- Пошли прочь отсюда! Он соскочил с площадки и, став перед толпой, стал оттеснять ее от трамвайного полотна.
Instantly the other officer was down beside him.	Второй полисмен в то же мгновение очутился рядом с ним.
"Stand back, now," they yelled.	- Назад! Назад! - кричали оба.
"Get out of this.	- Отойдите!
What the hell do you mean?	Довольно дурить!
Out, now."	Прочь отсюда, говорят вам!
It was like a small swarm of bees.	Казалось, что это гудит и волнуется маленький улей.
"Don't shove me," said one of the strikers, determinedly.	- Нечего меня толкать, - возмущенно крикнул один из бастующих.
"I'm not doing anything."	- Я ничего дурного не делаю!
"Get out of this!" cried the officer, swinging his club.	- Пошел прочь отсюда! - взревел полисмен, размахивая дубинкой.
"I'll give ye a bat on the sconce.	- Прочь, не то я тебя сейчас по башке!
Back, now."	Прочь, говорю!
"What the hell!" cried another of the strikers, pushing the other way, adding at the same time some lusty oaths.	- К черту! - крикнул другой бастующий и с силой оттолкнул полисмена, сопровождая все это крепкой бранью.
Crack came an officer's club on his forehead.	Трах! Дубинка полисмена опустилась на голову рабочего.
He blinked his eyes blindly a few times, wabbled on his legs, threw up his hands, and staggered back.	Тот часто-часто замигал, покачнулся, вскинул руки вверх и, зашатавшись, отступил.
In return, a swift fist landed on the officer's neck.	В ответ на это чей-то кулак мгновенно обрушился на затылок полицейского.
Infuriated by this, the latter plunged left and right, laying about madly with his club.	Взбешенный полисмен ринулся в самую гущу толпы, яростно нанося направо и налево удары дубинкой.

He was ably assisted by his brother of the blue, who poured ponderous oaths upon the troubled waters.	Ему умело помогал его собрат, который при этом поливал разъяренную толпу отборной бранью.
No severe damage was done, owing to the agility of the strikers in keeping out of reach.	Серьезных повреждений никто не получил, так как бастующие с изумительной ловкостью увертывались от ударов.
They stood about the sidewalk now and jeered.	И теперь, столпившись на тротуаре, они осыпали полисменов бранью и насмешками.
"Where is the conductor?" yelled one of the officers, getting his eye on that individual, who had come nervously forward to stand by Hurstwood.	- А где же кондуктор? - крикнул один из полицейских. Оглянувшись, он увидел, что тот, нервничая, стоит рядом с Герствудом.
The latter had stood gazing upon the scene with more astonishment than fear.	Г ерствуд, не столько испуганный, сколько пораженный, наблюдал за разыгравшейся на его глазах сценой.
"Why don't you come down here and get these stones off the track?" inquired the officer.	- Почему вы не сходите и не убираете камней с пути? - крикнул полицейский.
"What you standing there for?	- Уснули там, что ли?
Do you want to stay here all day?	Собираетесь весь день простоять тут?
Get down."	Живо слезайте!
Hurstwood breathed heavily in excitement and jumped down with the nervous conductor as if he had been called.	Тяжело дыша от волнения, Герствуд соскочил на землю вместе с нервным кондуктором, хотя полисмены звали только последнего.
"Hurry up, now," said the other policeman.	- Смотрите поторапливайтесь! - сказал полисмен.
Cold as it was, these officers were hot and mad.	Несмотря на холод, полисменам было очень жарко. Вид у них был свирепый.
Hurstwood worked with the conductor, lifting stone after stone and warming himself by the work.	Герствуд приступил к делу: вместе с кондуктором он убирал с пути булыжник за булыжником, согреваясь работой.
"Ah, you scab, you!" yelled the crowd.	- Ах ты, скэб проклятый! - кричала толпа.
"You coward!	- Трус подлый!
Steal a man's job, will you?	Красть у людей работу, на это вы годитесь!
Rob the poor, will you, you thief?	Грабить бедняка, мошенники этакие!
We'll get you yet, now. Wait."	Мы еще доберемся до вас, подождите!
Not all of this was delivered by one man.	Эти возгласы неслись со всех сторон.
It came from here and there, incorporated with much more of the same sort and curses.	Каждое замечание сопровождалось аккомпанементом брани и проклятий.
"Work, you blackguards," yelled a voice.	- Ладно, работайте, мерзавцы! - грубо крикнул кто-то.
"Do the dirty work.	- Делайте свое подлое дело!
You're the suckers that keep the poor people down!"	Из-за вас, кровопийц, и душат бедняка.
"May God starve ye yet," yelled an old Irish woman, who now threw open a nearby window and stuck out her head.	- Чтоб вы подохли голодной смертью! - крикнула какая-то старая ирландка, открывая окошко и высовываясь на улицу.

"Yes, and you," she added, catching the eye of one of the policemen.	- И ты тоже, гад! - добавила она по адресу одного из полисменов.
"You bloody, murtherin' thafe!	- Подлый убийца!
Crack my son over the head, will you, you hardhearted, murtherin' divil?	Я тебе покажу бить моего сына дубинкой по голове! Гнусный, кровожадный дьявол!
Ah, ye - "	Ах ты!..
But the officer turned a deaf ear. "Go to the devil, you old hag," he half muttered as he stared round upon the scattered company.	Полисмен сделал вид, будто ничего не слышит, и только пробормотал про себя: - Пошла ты к черту, старая ведьма!
Now the stones were off, and Hurstwood took his place again amid a continued chorus of epithets.	Камни были, наконец, убраны, и Герствуд снова занял свое место на площадке, провожаемый хором ругательств.
Both officers got up beside him and the conductor rang the bell, when, bang! bang! through window and door came rocks and stones.	Полицейские один за другим поднялись к нему, и кондуктор дважды дернул веревку. Дзинь! Бум! В окна и двери полетели булыжники.
One narrowly grazed Hurstwood's head. Another shattered the window behind.	Один пронесся мимо самого уха Герствуда, другой вдребезги разбил стекло.
"Throw open your lever," yelled one of the officers, grabbing at the handle himself.	- Полный ход! - крикнул один из полисменов, и сам ухватился за рукоятку.
Hurstwood complied and the car shot away, followed by a rattle of stones and a rain of curses.	Герствуд повиновался, и вагон стрелой понесся вперед, сопровождаемый градом камней и проклятий.
"That -- -- hit me in the neck," said one of the officers.	- Этот сукин сын треснул меня по шее! - заметил один из полисменов.
"I gave him a good crack for it, though."	- Но я здорово угостил его за это по башке!
"I think I must have left spots on some of them," said the other.	- Наверно, и я оставил кой-кому память о себе! -похвастался другой полисмен.
"I know that big guy that called us a----" said thefirst.	- Я, между прочим, знаю того парня, который назвал меня подлой рожей, - сказал первый.
"I'll get him yet for that."	- Я еще посчитаюсь с ним!
"I thought we were in for it sure, once there," said the second.	- Я сразу подумал, что будет драка, как только увидел толпу, - сказал его товарищ.
Hurstwood, warmed and excited, gazed steadily ahead.	Г ерствуд смотрел вперед, разгоряченный и взволнованный.
It was an astonishing experience for him.	Сцена, разыгравшаяся за последние несколько минут, ошеломила его.
He had read of these things, but the reality seemed something altogether new.	Ему приходилось читать о подобных вещах, но действительность превзошла все, что рисовало его воображение.
He was no coward in spirit.	По натуре он не был трусом.
The fact that he had suffered this much now rather operated to arouse a stolid determination to stick it out.	То, что он уже испытал, породило в нем твердое намерение выдержать до конца.

He did not recur in thought to New York or the flat.	Он совсем перестал думать о Нью-Йорке и о своей квартире.
This one trip seemed a consuming thing.	На этом пробеге по Бруклину, казалось, сосредоточились все его мысли.
They now ran into the business heart of Brooklyn uninterrupted.	Вагон катился теперь по торговой части Бруклина, не встречая препятствий.
People gazed at the broken windows of the car and at Hurstwood in his plain clothes.	Публика смотрела на разбитые стекла и на вагоновожатого не в форменной одежде.
Voices called "scab" now and then, as well as other epithets, but no crowd attacked the car.	Время от времени вдогонку неслось "скэб" и тому подобное, но никто не делал попытки остановить вагон.
At the downtown end of the line, one of the officers went to call up his station and report the trouble.	Когда они прибыли к конечному пункту, один из полисменов вызвал по телефону свой участок и донес о случившемся.
"There's a gang out there," he said, "laying for us yet.	- Там и сейчас еще засада, - услышал Герствуд.
Better send some one over there and clean them out."	- Вы бы послали кого-нибудь очистить это место!
The car ran back more quietly - hooted, watched, flung at, but not attacked.	Обратный путь вагон прошел более спокойно. Правда, вслед неслись камни и брань, но прямых нападений больше не было.
Hurstwood breathed freely when he saw the barns.	Г ерствуд облегченно вздохнул, завидев вдали трамвайный парк.
"Well," he observed to himself, "I came out of that all right."	- Ну, - сказал он про себя, - на первый раз все сошло благополучно.
The car was turned in and he was allowed to loaf a while, but later he was again called.	Вагон был введен в депо, и Герствуду дали передохнуть, но вскоре вызвали снова.
This time a new team of officers was aboard.	На этот раз его сопровождала другая пара полисменов.
Slightly more confident, he sped the car along the commonplace streets and felt somewhat less fearful. On one side, however, he suffered intensely.	Герствуд, теперь несколько более уверенный в себе, полным ходом гнал вагон по невзрачным улицам, не испытывая уже прежнего страха.
The day was raw, with a sprinkling of snow and a gusty wind, made all the more intolerable by the speed of the car.	Погода была скверная, все время сыпал снежок, и прямо в лицо бил порывистый ледяной ветер. От быстрого движения вагона стужа чувствовалась еще сильнее.
His clothing was not intended for this sort of work.	Одежда Герствуда вовсе не подходила для такой работы.
He shivered, stamped his feet, and beat his arms as he had seen other motormen do in the past, but said nothing.	Он дрожал от холода, топал ногами, потирал руки, но молчал.
The novelty and danger of the situation modified in a way his disgust and distress at being compelled to be here, but not enough to prevent him from feeling grim and sour.	Новизна и опасность положения несколько умерили отвращение и горечь от того, что он вынужден делать такую работу, но не настолько, чтобы прогнать уныние и тоску.
This was a dog's life, he thought.	"Собачья жизнь! - размышлял он.
It was a tough thing to have to come to.	- Докатиться до такого - как это тяжело!"

The one thought that strengthened him was the insult offered by Carrie.	Только одно поддерживало в нем решимость -память об оскорблении, которое нанесла ему Керри.
He was not down so low as to take all that, he thought.	Не так уж он низко пал, чтобы сносить обиды!
He could do something - this, even - for a while.	Он еще кое на что способен и может временно выдержать даже такую работу.
It would get better.	Потом дела поправятся.
He would save a little.	Он скопит немного денег.
A boy threw a clod of mud while he was thus reflecting and hit him upon the arm. It hurt sharply and angered him more than he had been any time since morning.	Какой-то мальчишка запустил в него комом мерзлой земли, угодившим ему в плечо и причинившим довольно острую боль. Это особенно обозлило Герствуда.
"The little cur!" he muttered.	- Щенок негодный! - пробормотал он.
"Hurt you?" asked one of the policemen.	- Он вас не поранил? - осведомился полисмен.
"No," he answered.	- Нет, пустяк!
At one of the corners, where the car slowed up because of a turn, an ex-motorman, standing on the sidewalk, called to him:	На углу одной из улиц, где вагон на повороте замедлил ход, забастовщик-вагоновожатый крикнул Герствуду с тротуара:
"Won't you come out, pardner, and be a man?	- Будь мужчиной, друг, и сойди с вагона!
Remember we're fighting for decent day's wages, that's all.	Помни, что мы боремся только за кусок хлеба, -это все, чего мы хотим.
We've got families to support."	У каждого из нас есть семья, которую нужно кормить.
The man seemed most peaceably inclined.	Человек говорил самым мирным тоном и, по-видимому, не имел никаких враждебных намерений.
Hurstwood pretended not to see him.	Герствуд притворился, будто не слышит его.
He kept his eyes straight on before and opened the lever wide.	Глядя прямо перед собой, он снова дал полный ход.
The voice had something appealing in it.	Однако в голосе забастовщика звучали нотки, которые задели его за живое.
All morning this went on and long into the afternoon.	Так прошло утро и большая часть дня.
He made three such trips.	Герствуд сделал три рейса.
The dinner he had was no stay for such work and the cold was telling on him.	Обед, который он съел, был весьма скуден для такой работы, и холод все сильнее пробирал его.
At each end of the line he stopped to thaw out, but he could have groaned at the anguish of it.	В конце пути он каждый раз слезал с вагона, чтобы хоть сколько-нибудь размяться и согреться, но от боли еле сдерживал стоны.
One of the barnmen, out of pity, loaned him a heavy cap and a pair of sheepskin gloves, and for once he was extremely thankful.	Какой-то служащий парка из жалости одолжил ему теплую шапку и меховые рукавицы, и Герствуд был бесконечно благодарен ему.

On the second trip of the afternoon he ran into a crowd about half way along the line, that had blocked the car's progress with an old telegraph pole.	Во время второго послеобеденного рейса Герствуд был вынужден остановить вагон в пути, так как толпа бросила поперек дороги старый телеграфный столб.
"Get that thing off the track," shouted the two policemen.	- Убрать это с пути! - одновременно закричали оба полисмена, обращаясь к толпе.
"Yah, yah, yah!" yelled the crowd.	- Еще чего! Ого!
"Get it off yourself."	Убирайте сами! - неслось в ответ.
The two policemen got down and Hurstwood started to follow.	Полисмены соскочили с площадки, и Герствуд собрался было последовать за ними.
"You stay there," one called.	- Нет, вы лучше оставайтесь на месте! - крикнул ему полисмен.
"Some one will run away with your car."	- Не то кто-нибудь угонит вагон.
Amid the babel of voices, Hurstwood heard one close beside him.	Посреди гула возбужденных голосов Г ерствуд вдруг услышал почти над самым ухом:
"Come down, pardner, and be a man.	- Сойди, приятель! Будь мужчиной!
Don't fight the poor.	Нехорошо бороться против бедняков.
Leave that to the corporations."	Предоставь это богачам!
He saw the same fellow who had called to him from the corner. Now, as before, he pretended not to hear him.	Г ерствуд тотчас же узнал забастовщика, окликнувшего его на перекрестке, и опять сделал вид, будто ничего не слышит.
"Come down," the man repeated gently.	- Сойди, дружище, - доброжелательным тоном повторил тот.
"You don't want to fight poor men.	- Нехорошо идти против всех.
Don't fight at all."	И лучше бы тебе совсем в это дело не вмешиваться!
It was a most philosophic and jesuitical motorman.	Вагоновожатый, очевидно, отличался философским складом ума, его голос звучал убедительно.
A third policeman joined the other two from somewhere and some one ran to telephone for more officers.	Откуда-то на помощь первым двум появился третий полисмен и побежал к телефону вызывать подкрепление.
Hurstwood gazed about, determined but fearful.	Г ерствуд озирался вокруг, исполненный решимости, но вместе с тем и страха.
A man grabbed him by the coat.	Кто-то схватил его за рукав и попытался силой стащить с площадки вагона.
"Come off of that," he exclaimed, jerking at him and trying to pull him over the railing.	-Сходи отсюда! - услышал Герствуд ив то же мгновение чуть не полетел кувырком через решетку.
"Let go," said Hurstwood, savagely.	- Пусти! - в бешенстве крикнул он.
"I'll show you - you scab!" cried a young Irishman, jumping up on the car and aiming a blow at Hurstwood.	- Я тебе покажу, скэб проклятый! - ответил какой-то молодой ирландец, вскакивая на площадку.

The latter ducked and caught it on the shoulder instead of the jaw.	Он нацелился кулаком Герствуду в челюсть, но тот наклонился, и удар пришелся в плечо.
"Away from here," shouted an officer, hastening to the rescue, and adding, of course, the usual oaths.	- Пошел вон! - крикнул полисмен, спеша на помощь Герствуду и уснащая свою речь бранью.
Hurstwood recovered himself, pale and trembling.	Г ерствуд уже успел прийти в себя, но был бледен и дрожал всем телом.
It was becoming serious with him now.	Дело принимало серьезный оборот.
People were looking up and jeering at him.	Люди смотрели на него полными ненависти глазами и издевались над ним.
One girl was making faces.	Какая-то девчонка строила ему гримасы.
He began to waver in his resolution, when a patrol wagon rolled up and more officers dismounted.	Решимость его начала убывать, но в это время подкатил полицейский фургон, и из него выскочил отряд полисменов.
Now the track was quickly cleared and the release effected.	Путь был живо расчищен, и вагон мог двигаться дальше.
"Let her go now, quick," said the officer, and again he was off.	- Ну, теперь живо! - крикнул один из полицейских, и вагон снова помчался вперед.
The end came with a real mob, which met the car on its return trip a mile or two from the barns.	Финал был на обратном пути, когда на расстоянии двух или трех километров от парка им повстречалась многочисленная и воинственно настроенная толпа.
It was an exceedingly poor-looking neighbourhood.	Район этот казался на редкость бедным.
He wanted to run fast through it, but again the track was blocked.	Герствуд хотел было прибавить ходу и быстро промчаться дальше, но путь снова оказался загороженным.
He saw men carrying something out to it when he was yet a half-dozen blocks away.	Уже за несколько кварталов Герствуд увидел, что люди тащат что-то к трамвайным рельсам.
"There they are again!" exclaimed one policeman.	- Опять они тут! - воскликнул один из полисменов.
"I'll give them something this time," said the second officer, whose patience was becoming worn.	- На этот раз я им покажу! - отозвался второй, начиная терять терпение.
Hurstwood suffered a qualm of body as the car rolledup.	Когда вагон подъехал ближе к тому месту, где волновалась толпа, у Герствуда подступил ком к горлу.
As before, the crowd began hooting, but now, rather than come near, they threw things.	Как и раньше, послышались насмешливые окрики, свистки, и сразу посыпался град камней.
One or two windows were smashed and Hurstwood dodged a stone.	Несколько стекол было разбито, и Герствуд еле успел наклониться, чтобы избежать удара в голову.
Both policemen ran out toward the crowd, but the latter replied by running toward the car.	Оба полицейских бросились на толпу, а толпа, в свою очередь, кинулась к вагону.
A woman - a mere girl in appearance - was among these, bearing a rough stick.	Среди нападавших была молодая женщина, совсем еще девочка с виду, с толстой палкой в руках.

She was exceedingly wrathful and struck at Hurstwood, who dodged.	Она была страшно разъярена и в бешенстве замахнулась на Герствуда, но тот увернулся от удара.
Thereupon, her companions, duly encouraged, jumped on the car and pulled Hurstwood over.	Несколько человек, ободренных ее примером, вскочили на площадку и стащили оттуда Герствуда.
He had hardly time to speak or shout before he fell.	Не успел он и слова произнести, как очутился на земле.
"Let go of me," he said, falling on his side.	- Оставьте меня в покое! - только успел он крикнуть, падая на бок.
"Ah, you sucker," he heard some one say.	- Ах ты, паршивец! - заорал кто-то.
Kicks and blows rained on him.	Удары и пинки посыпались на Герствуда.
He seemed to be suffocating.	Ему казалось, что он сейчас задохнется.
Then two men seemed to be dragging him off and he wrestled for freedom.	Потом двое мужчин его куда-то потащили, а он стал обороняться, стараясь вырваться.
"Let up," said a voice, "you're all right.	-Да перестаньте! - раздался голос полисмена. -Никто вас не трогает!
Stand up."	Вставайте!
He was let loose and recovered himself. Now he recognised two officers.	Герствуд пришел в себя и узнал полицейских.
He felt as if he would faint from exhaustion.	Он чуть не падал от изнеможения.
Something was wet on his chin.	По подбородку его струилось что-то липкое.
He put up his hand and felt, then looked. It was red.	Герствуд прикоснулся рукой: пальцы окрасились красным.
"They cut me," he said, foolishly, fishing for his handkerchief.	- Меня ранили, - растерянно произнес он, доставая носовой платок.
"Now, now," said one of the officers.	- Ничего, ничего! - успокоил его один из полисменов.
"It's only a scratch."	- Пустячная царапина!
His senses became cleared now and he looked around.	Мысли Г ерствуда прояснились, и он стал озираться по сторонам.
He was standing in a little store, where they left him for the moment.	Он находился в какой-то лавочке. Полисмены на минуту оставили его одного.
Outside, he could see, as he stood wiping his chin, the car and the excited crowd.	Стоя у окна и вытирая подбородок, он видел свой вагон и возбужденную толпу.
A patrol wagon was there, and another.	Вскоре подъехал один полицейский фургон, и за ним второй.
He walked over and looked out. It was an ambulance, backing in.	В эту минуту подоспела также и карета "скорой помощи".
He saw some energetic charging by the police and arrests being made.	Полиция энергично наседала на толпу и арестовывала нападавших.

"Come on, now, if you want to take your car," said an officer, opening the door and looking in.	- Ну, выходите, если хотите попасть в свой вагон! - сказал один из полисменов, открывая дверь лавчонки и заглядывая внутрь.
He walked out, feeling rather uncertain of himself.	Герствуд неуверенно вышел.
He was very cold and frightened.	Ему было холодно, и к тому же он был очень напуган.
"Where's the conductor?" he asked.	-Где кондуктор? - спросил он.
"Oh, he's not here now," said the policeman.	- А черт его знает, - ответил полисмен. - Здесь его, во всяком случае, нет, - добавил он.
Hurstwood went toward the car and stepped nervously on.	Г ерствуд направился к вагону и, сильно нервничая, стал подыматься на площадку.
As he did so there was a pistol shot. Something stung his shoulder.	В тот же миг прогремел выстрел, и что-то обожгло Герствуду правое плечо.
"Who fired that?" he heard an officer exclaim.	- Кто стрелял? - услышал он голос полисмена.
"By God! who did that?"	- Кто стрелял, черт возьми?!
Both left him, running toward a certain building. He paused a moment and then got down.	Оставив Герствуда, оба полисмена кинулись к одному из ближайших домов; Герствуд помедлил и сошел на землю.
"George!" exclaimed Hurstwood, weakly, "this is too much for me."	- Нет, это уж слишком! - пробормотал он. - Ну их к черту!
He walked nervously to the corner and hurried down a side street.	В сильном волнении он дошагал до угла и юркнул в ближайший переулок.
"Whew!" he said, drawing in his breath.	- Уф! - произнес он, глубоко переводя дух.
A half block away, a small girl gazed at him.	Не успел он пройти и полквартала, как увидел какую-то девчонку, которая пристально разглядывала его.
"You'd better sneak," she called.	- Убирайтесь-ка вы поскорее отсюда! -посоветовала она.
He walked homeward in a blinding snowstorm, reaching the ferry by dusk.	Г ерствуд побрел домой среди слепящей глаза метели и к сумеркам добрался до переправы.
The cabins were filled with comfortable souls, who studied him curiously.	Пассажиры на пароходике с нескрываемым любопытством смотрели на него.
His head was still in such a whirl that he felt confused.	В голове Г ерствуда был такой сумбур, что он еле отдавал себе отчет в своих мыслях.
All the wonder of the twinkling lights of the river in a white storm passed for nothing.	Волшебное зрелище мелькавших среди белого вихря речных огней пропало для него.
He trudged doggedly on until he reached the flat.	Едва пароходик причалил, Герствуд снова побрел вперед и, наконец, добрался до дому.
There he entered and found the room warm. Carrie was gone.	Герствуд вошел. В квартире было натоплено, но Керри не оказалось дома.
A couple of evening papers were lying on the table where she left them.	На столе лежало несколько вечерних газет, видимо, оставленных ею.
He lit the gas and sat down.	Герствуд зажег газ и уселся в качалку.

Then he got up and stripped to examine his shoulder.	Немного спустя он встал, разделся и осмотрел плечо.
It was a mere scratch.	Ничтожная царапина - ничего более.
He washed his hands and face, still in a brown study, apparently, and combed his hair.	Он, все еще в мрачном раздумье, вымыл руки и лицо, на котором запеклась кровь, и пригладил волосы.
Then he looked for something to eat, and finally, his hunger gone, sat down in his comfortable rocking-chair.	В шкафчике он нашел кое-что из съестного и, утолив голод, снова сел в свою уютную качалку.
It was a wonderful relief.	Какое приятное чувство он испытал при этом!
He put his hand to his chin, forgetting, for the moment, the papers.	Г ерствуд сидел, задумчиво поглаживая подбородок, забыв в эту минуту даже про газеты.
"Well," he said, after a time, his nature recovering itself, "that's a pretty tough game over there."	- Н-да! - произнес он через некоторое время, успев несколько прийти в себя. - Ну и жаркое же там заварилось дело!
Then he turned and saw the papers. With half a sigh he picked up the "World."	Слегка повернув голову, он заметил газеты и с легким вздохом взялся за "Уорлд".
"Strike Spreading in Brooklyn," he read.	"Забастовка в Бруклине разрастается, - гласил один из заголовков.
"Rioting Breaks Out in all Parts of the City."	- Кровопролитные столкновения во всех концах Бруклина!"
He adjusted his paper very comfortably and continued.	Г ерствуд устроился в качалке поудобнее и погрузился в чтение.
It was the one thing he read with absorbing interest.	Он долго и с захватывающим интересом изучал описание забастовки.
Chapter XLII	42.
A Touch of Spring - The Empty Shell	Веяние весны. Пустая раковина
Those who look upon Hurstwood's Brooklyn venture as an error of judgment will none the less realise the negative influence on him of the fact that he had tried and failed.	Всякий, кто считает бруклинские приключения Г ерствуда ошибкой, тем не менее должен признать, что безуспешность его усилий не могла не повлиять на него отрицательно.
Carrie got a wrong idea of it.	Керри, конечно, не могла этого знать.
He said so little that she imagined he had encountered nothing worse than the ordinary roughness - quitting so soon in the face of this seemed trifling.	Г ерствуд почти ничего не рассказал ей о том, что произошло в Бруклине, и она решила, что он отступил перед первым грубым словом, бросил все из-за пустяков.
He did not want to work.	Просто он не хочет работать!
She was now one of a group of oriental beauties who, in the second act of the comic opera, were paraded by the vizier before the new potentate as the treasures of his harem.	Она выступала теперь в группе восточных красавиц, которых во втором акте оперетты визирь проводит парадом перед султаном, производящим смотр своему гарему.

There was no word assigned to any of them, but on the evening when Hurstwood was housing himself in the loft of the street-car barn, the leading comedian and star, feeling exceedingly facetious, said in a profound voice, which created a ripple of laughter:	Г оворить им ничего не приходилось, но как-то раз (в тот самый вечер, когда Герствуд ночевал в трамвайном парке) первый комик, будучи в игривом настроении, взглянул на ближайшую девушку и произнес густым басом, вызвавшим легкий смех в зрительном зале:
"Well, who are you?"	- Кто ты такая?
It merely happened to be Carrie who was courtesying before him.	Совершенно случайно это была именно Керри, делавшая в это время низкий реверанс.
It might as well have been any of the others, so far as he was concerned.	На ее месте могла оказаться любая другая девушка.
He expected no answer and a dull one would have been reproved. But Carrie, whose experience and belief in herself gave her daring, courtesied sweetly again and answered:	Первый комик не ожидал никакого ответа, но Керри набралась смелости и, присев еще ниже, ответила:
"I am yours truly."	- Ваша покорная слуга!
It was a trivial thing to say, and yet something in the way she did it caught the audience, which laughed heartily at the mock-fierce potentate towering before the young woman.	В ее реплике не было ничего особенного, но что-то в ее манере понравилось публике - уж очень смешон был свирепый султан, возвышавшийся над скромной рабыней.
The comedian also liked it, hearing the laughter.	Первый комик остался доволен ответом, тем более что от него не укрылся смех в зале.
"I thought your name was Smith," he returned, endeavouring to get the last laugh.	- А я думал, ты просто Смит, - изрек комик, желая продлить шутку.
Carrie almost trembled for her daring after she had said this.	Керри, однако, испугалась своего поступка.
All members of the company had been warned that to interpolate lines or "business" meant a fine or worse. She did not know what to think.	Все в труппе были предупреждены, что всякая отсебятина в словах или жестах может повлечь за собою штраф, а порой даже увольнение.
As she was standing in her proper position in the wings, awaiting another entry, the great comedian made his exit past her and paused in recognition.	Но когда перед началом следующего акта Керри стояла за кулисами, известный комик, проходя мимо, узнал ее в лицо, остановился и сказал:
"You can just leave that in hereafter," he remarked, seeing how intelligent she appeared.	- Можете и впредь отвечать так же.
"Don't add any more, though."	Но больше ничего не прибавляйте!
"Thank you," said Carrie, humbly.	- Благодарю вас, - робко ответила Керри.
When he went on she found herself trembling violently.	Когда комик ушел, она вся дрожала от волнения.
"Well, you're in luck," remarked another member of the chorus.	- Ну, и повезло же тебе, - заметила одна из ее подруг.
"There isn't another one of us has got a line."	- У нас у всех немые роли.
There was no gainsaying the value of this.	Против этого ничего нельзя было возразить.
Everybody in the company realised that she had got a start.	Каждому ясно было, что Керри сделала первый шаг к успеху.

Carrie hugged herself when next evening the lines got the same applause. She went home rejoicing, knowing that soon something must come of it.	На следующий день за ту же реплику ее опять наградили аплодисментами, и она отправилась домой, ликуя и твердя себе, что эта маленькая удача должна принести какие-нибудь плоды.
It was Hurstwood who, by his presence, caused her merry thoughts to flee and replaced them with sharp longings for an end of distress.	Но едва она увидела Герствуда, вся ее радость улетучилась, все приятные мысли испарились, и их место заняло желание положить конец этой невозможной жизни.
The next day she asked him about his venture.	Утром она спросила его, чем окончилась его затея.
"They're not trying to run any cars except with police.	- Там теперь не решаются пускать вагоны иначе, как под управлением полисменов, - ответил ей Герствуд.
They don't want anybody just now - not before next week."	- Сказали, что до будущей недели им никто не понадобится.
Next week came, but Carrie saw no change.	Наступила новая неделя, но Керри не видела никакой перемены в планах Герствуда.
Hurstwood seemed more apathetic than ever.	Им по-прежнему владела крайняя апатия.
He saw her off mornings to rehearsals and the like with the utmost calm. He read and read.	С невозмутимым равнодушием глядел он каждое утро, как Керри отправляется на репетицию, а вечером - на представление, и только читал и читал.
Several times he found himself staring at an item, but thinking of something else.	Несколько раз он ловил себя на том, что смотрит на какую-нибудь заметку, а мысли его витают где-то далеко.
The first of these lapses that he sharply noticed concerned a hilarious party he had once attended at a driving club, of which he had been a member.	Впервые он заметил это, когда ему попалось описание какого-то веселого вечера в одном из чикагских клубов, к которому он в свое время принадлежал.
He sat, gazing downward, and gradually thought he heard the old voices and the clink of glasses.	Г ерствуд сидел, опустив глаза, и в ушах его раздавались давно забытые голоса и звон бокалов.
"You're a dandy, Hurstwood," his friend Walker said.	"Да вы просто молодчина, Герствуд!" - услышал он слова своего друга Уокера.
He was standing again well dressed, smiling, good-natured, the recipient of encores for a good story.	Воображение перенесло его в кружок ближайших друзей. Вот он стоит, отлично одетый, и с улыбкой выслушивает возгласы одобрения, которыми его награждают за хорошо рассказанный анекдот...
All at once he looked up.	Вдруг Герствуд поднял глаза.
The room was so still it seemed ghostlike. He heard the clock ticking audibly and half suspected that he had been dozing.	В комнате было так тихо, что ясно слышалось тиканье часов. Герствуд подумал, что, по всей вероятности, задремал.
The paper was so straight in his hands, however, and the items he had been reading so directly before him, that he rid himself of the doze idea.	Но он все еще держал газету прямо перед собой и понял, что это ему не приснилось.
Still, it seemed peculiar.	"Как странно!" - подумал он.

When it occurred a second time, however, it did not seem quite so strange.	Когда это повторилось еще раз, он уже не удивился.
Butcher and grocery man, baker and coal man - not the group with whom he was then dealing, but those who had trusted him to the limit - called.	Иногда к нему являлись с требованием об уплате по счету мясники, зеленщики, угольщики, булочники, постоянно менявшиеся, так как ради получения кредита Герствуд то и дело переходил из одного магазина в другой.
He met them all blandly, becoming deft in excuse. At last he became bold, pretended to be out, or waved them off.	Он любезно принимал кредиторов, всячески изворачивался, но в конце концов просто перестал открывать двери, делая вид, что в квартире никого нет. Или же выпроваживал "гостей" самым бесцеремонным образом.
"They can't get blood out of a turnip," he said. "if I had it I'd pay them."	"Из пустого кармана ничего не выжмешь, -размышлял он. - Будь у меня деньги, я бы уплатил им".
Carrie's little soldier friend, Miss Osborne, seeing her succeeding, had become a sort of satellite.	Маленький солдат рампы Лола Осборн, видя успех Керри на сцене, сделалась как бы спутником будущего светила.
Little Osborne could never of herself amount to anything. She seemed to realise it in a sort of pussy-like way and instinctively concluded to cling with her soft little claws to Carrie.	Она понимала, что сама никогда ничего не добьется, и поэтому инстинктивно, точно котенок, уцепилась за Керри бархатными лапками.
"Oh, you'll get up," she kept telling Carrie with admiration.	- О, ты пойдешь в гору! - не переставала она твердить, с восхищением глядя на подругу.
"You're so good."	- Ты такая способная!
Timid as Carrie was, she was strong in capability.	Несмотря на свою робость, Керри действительно обладала большими способностями.
The reliance of others made her feel as if she must, and when she must she dared.	Если другие верили в нее, она чувствовала, что должна, а раз должна, то она дерзала.
Experience of the world and of necessity was in her favour.	Накопленный жизненный опыт и нужда оказали ей огромную услугу.
No longer the lightest word of a man made her head dizzy.	Нежные слова мужчин перестали кружить ей голову.
She had learned that men could change and fail.	Она теперь знала, что мужчины могут изменяться и не оправдывать ее ожиданий.
Flattery in its most palpable form had lost its force with her.	Лесть потеряла над нею всякую силу.
It required superiority - kindly superiority - to move her - the superiority of a genius like Ames.	Только умственное превосходство, превосходство благожелательного человека могло бы еще тронуть ее душу, но для этого нужен был такой человек, как Эмс.
"I don't like the actors in our company," she told Lola one day.	- Терпеть не могу актеров нашей труппы, - сказала она однажды Лоле.
"They're all so struck on themselves."	- Они все так влюблены в себя!

"Don't you think Mr. Barclay's pretty nice?" inquired Lola, who had received a condescending smile or two from that quarter.	- А ты не находишь, что мистер Баркли очень мил? - возразила Лола, которой тот накануне снисходительно улыбнулся.
"Oh, he's nice enough," answered Carrie; "but he isn't sincere.	- О, да, он, конечно, мил, - согласилась Керри, - но он человек неискренний.
He assumes such an air."	Все у него напускное.
Lola felt for her first hold upon Carrie in the following manner:	Вскоре Лоле представился случай убедиться в том, что и Керри порядком привязалась к ней.
"Are you paying room-rent where you are?"	- Ты платишь за квартиру там, где ты живешь? -как-то спросила Лола.
"Certainly," answered Carrie.	- Конечно, плачу, - ответила Керри.
"Why?"	- Почему ты меня об этом спрашиваешь?
"I know where I could get the loveliest room and bath, cheap.	- Потому что знаю одно место, где можно дешево получить прелестную комнату с ванной.
It's too big for me, but it would be just right for two, and the rent is only six dollars a week for both."	Для меня одной она слишком велика, а вот на двоих была бы как раз. И платить придется всего шесть долларов в неделю.
"Where?" said Carrie.	-Где это? - спросила Керри.
"In Seventeenth Street."	- На Семнадцатой улице.
"Well, I don't know as I'd care to change," said Carrie, who was already turning over the three-dollar rate in her mind.	- Я, право, не знаю, стоит ли менять, - ответила Керри, прикидывая в то же время, что это выходило бы всего по три доллара на каждую.
She was thinking if she had only herself to support this would leave her seventeen for herself.	Подумала она и о том, что если бы ей не приходилось содержать никого, кроме самой себя, у нее оставалось бы целых семнадцать долларов в неделю.
Nothing came of this until after the Brooklyn adventure of Hurstwood's and her success with the speaking part.	Впрочем, за этим разговором пока ничего не последовало, и все оставалось по-прежнему до того дня, когда на долю Керри выпал первый маленький успех с придуманной ею репликой. Это совпало с бруклинскими злоключениями Герствуда.
Then she began to feel as if she must be free.	Керри стала подумывать о том, что ей необходима свобода.
She thought of leaving Hurstwood and thus making him act for himself, but he had developed such peculiar traits she feared he might resist any effort to throw him off.	Она хотела уйти от Герствуда и заставить его самого заботиться о себе. Но он вел себя подчас так странно, что Керри опасалась, как бы он не воспрепятствовал ее уходу.
He might hunt her out at the show and hound her in that way.	Чего доброго, он начнет преследовать ее и разыскивать в театре!
She did not wholly believe that he would, but he might.	Правда, она не верила, что он способен на такое, но все-таки как знать?..
This, she knew, would be an embarrassing thing if he made himself conspicuous in any way. It troubled her greatly.	Подобная возможность была для нее крайне неприятна, и эта мысль, естественно, сильно беспокоила ее.

Things were precipitated by the offer of a better part. One of the actresses playing the part of a modest sweetheart gave notice of leaving and Carrie was selected.	Развязка ускорилась благодаря тому, что Керри получила от дирекции предложение занять скромное место одной актрисы, заявившей о своем уходе из труппы.
"How much are you going to get?" asked Miss Osborne, on hearing the good news.	- Сколько же ты будешь получать? - был первый вопрос Лолы Осборн, услыхавшей об этой удаче.
"I didn't ask him," said Carrie.	-Я и не спросила, - призналась Керри.
"Well, find out.	- А ты непременно узнай.
Goodness, you'll never get anything if you don't ask.	Боже! Пойми, что ты никогда ничего не добьешься, если не будешь требовать.
Tell them you must have forty dollars, anyhow."	Проси не меньше сорока долларов в неделю.
"Oh, no," said Carrie.	- О, что ты! - воскликнула Керри.
"Certainly!" exclaimed Lola.	- Ну, конечно! - стояла на своем Лола.
"Ask 'em, anyway."	- Во всяком случае, попытайся.
Carrie succumbed to this prompting, waiting, however, until the manager gave her notice of what clothing she must have to fit the part.	Керри сдалась на уговоры, но выждала некоторое время, и только, когда режиссер сказал ей, в каком туалете она должна будет выступать, она набралась духу и спросила:
"How much do I get?" she inquired.	- А сколько я буду теперь получать?
"Thirty-five dollars," he replied.	- Тридцать пять долларов, - ответил тот.
Carrie was too much astonished and delighted to think of mentioning forty.	Керри была так ошеломлена этим и пришла в такой восторг, что и не подумала просить больше.
She was nearly beside herself, and almost hugged Lola, who clung to her at the news.	Она была вне себя от радости и чуть не задушила Лолу, которая, выслушав эту новость, кинулась ей на шею.
"It isn't as much as you ought to get," said the latter, "especially when you've got to buy clothes."	- Но все-таки это еще далеко не то, что ты должна была бы получать, - сказала Лола. - Не забывай, что тебе самой придется заказывать туалеты для ролей.
Carrie remembered this with a start.	Услышав это, Керри вздрогнула.
Where to get the money?	Где же взять на них денег?
She had none laid up for such an emergency.	У нее ничего не было отложено.
Rent day was drawing near.	И скоро предстояло платить за квартиру.
"I'll not do it," she said, remembering her necessity.	"Не стану платить, вот и все! - решила она, вспомнив о своих нуждах.
"I don't use the flat.	- Мне эта квартира и не нужна вовсе.
I'm not going to give up my money this time.	Не буду отдавать своих денег.
I'll move."	Перееду, - и кончено!"
Fitting into this came another appeal from Miss Osborne, more urgent than ever.	И как раз в это время Лола еще настойчивее стала наседать на подругу.
"Come live with me, won't you?" she pleaded.	- Давай поселимся вместе, Керри! - умоляла она.

"We can have the loveliest room. It won't cost you hardly anything that way."	- У нас будет чудесная комнатка, а стоить будет сущие пустяки.
"I'd like to," said Carrie, frankly.	- Мне это улыбается, - откровенно призналась Керри.
"Oh, do," said Lola.	-Так за чем же дело стало? - воскликнула Лола.
"We'll have such a good time."	- Нам будет так весело вместе, вот увидишь!
Carrie thought a while.	Керри задумалась.
"I believe I will," she said, and then added:	- Пожалуй, я перееду, - сказала она.
"I'll have to see first, though."	- Только не сейчас. Я еще должна подумать.
With the idea thus grounded, rent day approaching, and clothes calling for instant purchase, she soon found excuse in Hurstwood's lassitude.	Мысль о свободе не оставляла ее. К тому же приближался срок уплаты за квартиру, а в самом ближайшем времени необходимо будет заказывать новые платья. Чтобы оправдать себя в собственных глазах, Керри достаточно было вспомнить о бесконечной лени Герствуда.
He said less and drooped more than ever.	С каждым днем он становился все молчаливее, с каждым днем все больше опускался.
As rent day approached, an idea grew in him.	А Г ерствуд по мере приближения срока уплаты за квартиру тоже стал задумываться над тем, что комнаты стоят слишком дорого.
It was fostered by the demands of creditors and the impossibility of holding up many more.	Слишком уж его донимали кредиторы, то и дело являвшиеся за деньгами.
Twenty-eight dollars was too much for rent.	Двадцать восемь долларов - большие деньги!
"It's hard on her," he thought.	"Керри тяжело столько платить, - рассуждал он.
"We could get a cheaper place."	- Мы могли бы найти что-нибудь подешевле".
Stirred with this idea, he spoke at the breakfast table.	Поглощенный этой мыслью, он сказал Керри за завтраком:
"Don't you think we pay too much rent here?" he asked.	- Ты не находишь, что эта квартира слишком дорога для нас?
"Indeed I do," said Carrie, not catching his drift.	- Конечно, нахожу, - ответила Керри, не догадываясь, однако, к чему он клонит.
"I should think we could get a smaller place," he suggested.	- Мне кажется, что нам хватило бы квартиры и поменьше, - продолжал Герствуд.
"We don't need four rooms."	- Нам не нужно столько комнат.
Her countenance, had he been scrutinising her, would have exhibited the disturbance she felt at this evidence of his determination to stay by her.	Если бы Герствуд посмотрел на нее внимательнее, он по выражению ее лица понял бы одно: она была очень встревожена тем, что он явно намерен оставаться с нею.
He saw nothing remarkable in asking her to come down lower.	И, предлагая ей еще более нищенскую жизнь, он, по-видимому, не видел в этом ничего недостойного.
"Oh, I don't know," she answered, growing wary.	- Право, не знаю, - сказала она, сразу насторожившись.

"There must be places around here where we could get a couple of rooms, which would do just as well."	- Наверное, есть дома, где сдаются квартиры в две комнаты, этого для нас было бы вполне достаточно.
Her heart revolted.	Керри инстинктивно возмутилась.
"Never!" she thought.	"Ни за что! - решила она.
Who would furnish the money to move?	- Откуда взять денег на переезд?
To think of being in two rooms with him!	И подумать только: вечно жить с ним в двух комнатах!
She resolved to spend her money for clothes quickly, before something terrible happened.	Нет, пока не случилось что-нибудь ужасное, лучше поскорее истратить все деньги на платья!"
That very day she did it.	В тот же день Керри так и сделала.
Having done so, there was but one other thing to do.	А после этого оставался один только путь.
"Lola," she said, visiting her friend, "I think I'll come."	- Лола, - сказала она подруге, зайдя к ней, - я согласна переехать.
"Oh, jolly!" cried the latter.	- Вот славно! - воскликнула та.
"Can we get it right away?" she asked, meaning the room.	- Можно ли сделать это сейчас же? - спросила Керри, имея в виду комнату, о которой говорила ей девушка.
"Certainly," cried Lola.	- Разумеется! - заверила ее Лола.
They went to look at it.	Они тотчас отправились осматривать комнату.
Carrie had saved ten dollars from her expenditures -enough for this and her board beside.	У Керри оставалось еще десять долларов, вполне могло хватить на стол и квартиру в течение недели.
Her enlarged salary would not begin for ten days yet -would not reach her for seventeen.	Она выступит в новой роли через десять дней, а жалованье с прибавкой ей заплатят через неделю после этого.
She paid half of the six dollars with her friend.	Керри внесла половину за свое новое жилище.
"Now, I've just enough to get on to the end of the week," she confided.	- У меня осталось ровно столько, чтобы протянуть до конца недели, - призналась она подруге.
"Oh, I've got some," said Lola.	- О, у меня есть деньги! - тотчас же вызвалась помочь ей Лола.
"I've got twenty-five dollars, if you need it."	- Займи у меня двадцать пять долларов.
"No," said Carrie.	- Благодарю, не надо, - сказала Керри.
"I guess I'll get along."	- Я думаю, что сумею как-нибудь обернуться.
They decided to move Friday, which was two days away.	Они решили переехать в пятницу, до которой оставалось всего два дня.
Now that the thing was settled, Carrie's heart misgave her.	Теперь, когда вопрос был решен, Керри вдруг пала духом.
She felt very much like a criminal in the matter.	Она чувствовала себя чуть ли не преступницей.
Each day looking at Hurstwood, she had realised that, along with the disagreeableness of his attitude, there was something pathetic.	Каждый день, наблюдая за Г ерствудом, она убеждалась, что, несмотря на всю свою непривлекательность, он все же достоин жалости.

She looked at him the same evening she had made up her mind to go, and now he seemed not so shiftless and worthless, but run down and beaten upon by chance.	Приглядываясь к нему вечером того дня, когда она приняла решение переехать, Керри подумала, что он не столько бесхарактерный и бездеятельный по натуре, сколько затравленный и обиженный судьбою человек.
His eyes were not keen, his face marked, his hands flabby. She thought his hair had a touch of grey.	Его взгляд утратил былую остроту, лицо носило явные признаки надвигающейся старости, руки стали дряблыми, в волосах пробивалась седина.
All unconscious of his doom, he rocked and read his paper, while she glanced at him.	Не подозревая нависшей над ним беды, он раскачивался в качалке, читал газету и не замечал, что за ним наблюдают.
Knowing that the end was so near, she became rather solicitous.	Зная, что конец близок, Керри стала более внимательна к нему.
"Will you go over and get some canned peaches?" she asked Hurstwood, laying down a two-dollar bill.	- Ты бы сходил, Джордж, за банкой персикового компота, - предложила она, кладя на стол бумажку в два доллара.
"Certainly," he said, looking in wonder at the money.	- Хорошо, - отозвался Г ерствуд и при этом с удивлением посмотрел на деньги.
"See if you can get some nice asparagus," she added.	- И, может быть, ты найдешь хорошую спаржу, -добавила Керри.
"I'll cook it for dinner."	- Я приготовила бы ее к обеду.
Hurstwood rose and took the money, slipping on his overcoat and getting his hat.	Герствуд встал, взял деньги и пошел одеваться.
Carrie noticed that both of these articles of apparel were old and poor looking in appearance.	И снова Керри заметила, как обтрепались его вещи.
It was plain enough before, but now it came home with peculiar force.	Она и раньше не раз обращала внимание на его ветхую одежду, но теперь почему-то внешность Герствуда особенно бросилась ей в глаза.
Perhaps he couldn't help it, after all.	Может быть, он и в самом деле ничего не может сделать?
He had done well in Chicago.	Ведь в Чикаго он преуспевал.
She remembered his fine appearance the days he had met her in the park. Then he was so sprightly, so clean.	Какой он бывал оживленный и подтянутый, когда приходил на свидание в парк!
Had it been all his fault?	Один ли он во всем виноват?
He came back and laid the change down with the food.	Герствуд вернулся и положил на стол покупки и сдачу.
"You'd better keep it," she observed.	- Оставь эту мелочь себе, - заметила Керри.
"We'll need other things."	- Нам, вероятно, понадобится еще что-нибудь.
"No," he said, with a sort of pride; "you keep it."	- Нет, - с своеобразной гордостью ответил Герствуд.
"Oh, go on and keep it," she replied, rather unnerved.	- Держи уж ты деньги у себя.

"There'll be other things."	- Ну, полно, Джордж! - настаивала Керри, сильно волнуясь. - Ведь, наверное, что-то придется еще покупать.
He wondered at this, not knowing the pathetic figure he had become in her eyes.	Г ерствуд был несколько удивлен этим, но он и не догадывался, конечно, каким жалким казался он в эту минуту Керри.
She restrained herself with difficulty from showing a quaver in her voice.	Ей стоило огромных усилий сдержать дрожь в голосе.
To say truly, this would have been Carrie's attitude in any case.	Надо заметить, что точно так же Керри отнеслась бы и ко всякому другому человеку.
She had looked back at times upon her parting from Drouet and had regretted that she had served him so badly.	Вспоминая последние минуты жизни с Друэ, она всегда упрекала себя в том, что плохо обошлась с ним.
She hoped she would never meet him again, but she was ashamed of her conduct.	Она надеялась, что никогда больше не встретится с молодым коммивояжером, но ей было стыдно за себя.
Not that she had any choice in the final separation.	Правда, ушла она от него не по своей воле.
She had gone willingly to seek him, with sympathy in her heart, when Hurstwood had reported him ill.	Когда Герствуд приехал к ней ночью и сообщил, что с Друэ случилось несчастье, сердце ее разрывалось от жалости, и она немедленно помчалась к нему, чтобы хоть чем-нибудь помочь.
There was something cruel somewhere, and not being able to track it mentally to its logical lair, she concluded with feeling that he would never understand what Hurstwood had done and would see hard-hearted decision in her deed; hence her shame. Not that she cared for him. She did not want to make any one who had been good to her feel badly.	Г де-то во всем этом была жестокость, но, не умея мысленно проследить, где она кроется, Керри остановилась на мысли, что Друэ никогда не узнает, какую роль сыграл тут Герствуд, и ее поступок объяснит лишь черствостью - поэтому ей было неприятно, что человек, в свое время хорошо к ней относившийся, чувствует себя обиженным ею.
She did not realise what she was doing by allowing these feelings to possess her.	Она не отдавала себе отчета в том, что делает, поддаваясь подобным чувствам.
Hurstwood, noticing the kindness, conceived better of her.	А Герствуд, заметив мягкость Керри, подумал:
"Carrie's good-natured, anyhow," he thought.	"А все же она очень добрая по натуре".
Going to Miss Osborne's that afternoon, she found that little lady packing and singing.	Когда Керри в тот же день пришла к Лоле, та, напевая, уже укладывала вещи.
"Why don't you come over with me today?" she asked.	- Почему ты не переедешь сегодня же, Керри, вместе со мной? - спросила она.
"Oh, I can't," said Carrie.	- Не могу, - ответила Керри.
"I'll be there Friday.	- Я перееду в пятницу.
Would you mind lending me the twenty-five dollars you spoke of?"	Скажи, Лола, ты не могла бы одолжить мне те двадцать пять долларов?
"Why, no," said Lola, going for her purse.	- Конечно, - ответила Лола, доставая свою сумочку.
"I want to get some other things," said Carrie.	- Мне нужно еще кое-что купить, - сказала Керри.

"Oh, that's all right," answered the little girl, good-naturedly, glad to be of service.	- О, бери, пожалуйста! - воскликнула девушка, обрадовавшись возможности услужить Керри.
It had been days since Hurstwood had done more than go to the grocery or to the news-stand.	Герствуд уже несколько дней выходил из дому только за продуктами да за газетами.
Now the weariness of indoors was upon him - had been for two days - but chill, grey weather had held him back.	Наконец ему надоело сидеть взаперти, но холодная, сырая погода продолжала удерживать его дома.
Friday broke fair and warm. It was one of those lovely harbingers of spring, given as a sign in dreary winter that earth is not forsaken of warmth and beauty.	В пятницу выдался чудесный день, предвещавший весну и напоминавший людям о том, что земля не навеки лишилась тепла и красоты.
The blue heaven, holding its one golden orb, poured down a crystal wash of warm light.	С голубого неба, где сияло золотое светило, лились на землю хрустальные потоки теплого света.
It was plain, from the voice of the sparrows, that all was halcyon outside.	Воробьи мирно и весело чирикали на мостовой.
Carrie raised the front windows, and felt the south wind blowing.	А когда Керри открыла окно, с улицы ворвался южный ветерок.
"It's lovely out today," she remarked.	- Как сегодня хорошо! - заметила она.
"Is it?" said Hurstwood.	- Правда? - отозвался Герствуд.
After breakfast, he immediately got his other clothes.	Сразу после завтрака он надел свой лучший костюм и направился к двери.
"Will you be back for lunch?" asked Carrie nervously.	- Ты вернешься к ленчу? - спросила Керри, скрывая волнение.
"No," he said.	- Нет, - ответил Герствуд.
He went out into the streets and tramped north, along Seventh Avenue, idly fixing upon the Harlem River as an objective point.	Очутившись на улице, он направился по Седьмой авеню к северу, ему хотелось дойти до реки Гарлем.
He had seen some ships up there, the time he had called upon the brewers. He wondered how the territory thereabouts was growing.	Когда-то, направляясь для переговоров в контору пивоваренного завода, он хорошо запомнил этот район города, и теперь ему интересно было посмотреть, как изменилась река и ее берега.
Passing Fifty-ninth Street, he took the west side of Central Park, which he followed to Seventy-eighth Street.	Миновав Пятьдесят девятую улицу, Герствуд по краю Сентрал-парка дошел до Семьдесят восьмой улицы.
Then he remembered the neighbourhood and turned over to look at the mass of buildings erected.	Стали попадаться знакомые места, и Герствуд, свернув в сторону, принялся разглядывать многочисленные новые дома, выросшие здесь за последнее время.
It was very much improved.	Все кругом заметно изменилось к лучшему.
The great open spaces were filling up.	Огромные пустыри быстро застраивались.
Coming back, he kept to the Park until 110th Street, and then turned into Seventh Avenue again, reaching the pretty river by one o'clock.	Вернувшись к парку, Г ерствуд прошел вдоль него до Сто десятой улицы, потом снова свернул на Седьмую авеню и к часу добрался до реки.

There it ran winding before his gaze, shining brightly in the clear light, between the undulating banks on the right and the tall, tree-covered heights on the left.	Она красивой серебристой лентой змеилась перед ним среди мягких песчаных пригорков справа и высоких лесистых холмов слева.
The spring-like atmosphere woke him to a sense of its loveliness, and for a few moments he stood looking at it, folding his hands behind his back.	Так приятно было подышать весенним воздухом, и Герствуд, заложив руки за спину, несколько минут стоял и любовался панорамой реки.
Then he turned and followed it toward the east side, idly seeking the ships he had seen.	Потом он пошел по набережной, разглядывая суда.
It was four o'clock before the waning day, with its suggestion of a cooler evening, caused him to return.	В четыре часа, когда, уже стало смеркаться и в воздухе потянуло свежестью, Герствуд решил возвращаться домой.
He was hungry and would enjoy eating in the warm room.	Он проголодался и с удовольствием думал об обеде и о теплой комнате.
When he reached the flat by half-past five, it was still dark.	Когда в половине шестого он добрался до своей квартиры, было уже темно.
He knew that Carrie was not there, not only because there was no light showing through the transom, but because the evening papers were stuck between the outside knob and the door.	Г ерствуд знал, что Керри нет дома: за шторами не было видно света, газеты торчали в дверях, куда Их засунул почтальон.
He opened with his key and went in. Everything was still dark. Lighting the gas, he sat down, preparing to wait a little while.	Герствуд отпер дверь своим ключом, зажег газ и сел, решив немного отдохнуть.
Even if Carrie did come now, dinner would be late.	"Впрочем, - подумал он, - если Керри и придет сейчас, обед все равно запоздает".
He read until six, then got up to fix something for himself.	Он читал до шести, потом встал, чтобы приготовить себе что-нибудь поесть.
As he did so, he noticed that the room seemed a little queer.	И только тогда Герствуд заметил, что у комнаты какой-то непривычный вид.
What was it?	В чем же дело?
He looked around, as if he missed something, and then saw an envelope near where he had been sitting.	Он огляделся вокруг, словно ему чего-то недоставало, и вдруг увидел конверт, белевший близ того места, где он всегда сидел.
It spoke for itself, almost without further action on his part.	Этого было вполне достаточно, - все стало ясно.
Reaching over, he took it, a sort of chill settling upon him even while he reached.	Герствуд протянул руку и взял письмо. Дрожь прошла по всему его телу.
The crackle of the envelope in his hands was loud.	Треск разрываемого конверта показался ему слишком громким.
Green paper money lay soft within the note.	В записку была вложена зеленая ассигнация.
"Dear George," he read, crunching the money in one hand, "I'm going away. I'm not coming back any more.	Г ерствуд читал, машинально комкая зеленую бумажку в руке. "Милый Джордж, я ухожу и больше не вернусь.
It's no use trying to keep up the flat; I can't do it.	Мы не можем иметь такую квартиру: это мне не по средствам.

I wouldn't mind helping you, if I could, but I can't support us both, and pay the rent.	Я помогла бы тебе, конечно, если б была в состоянии, но я не могу работать за двоих да еще платить за квартиру.
I need what little I make to pay for my clothes.	То немногое, что я зарабатываю, мне нужно для себя.
I'm leaving twenty dollars. It's all I have just now.	Оставляю тебе двадцать долларов, - все, что у меня есть.
You can do whatever you like with the furniture.	С мебелью можешь поступать, как тебе угодно.
I won't want it. - CARRIE.	Мне она не нужна. Керри".
He dropped the note and looked quietly round.	Герствуд выронил записку и спокойно оглядел комнату.
Now he knew what he missed. It was the little ornamental clock, which was hers. It had gone from the mantelpiece.	Теперь он знал, чего ему недоставало, - маленьких настольных часов на камине, принадлежавших Керри.
He went into the front room, his bedroom, the parlour, lighting the gas as he went.	Он переходил из комнаты в комнату, зажигая свет.
From the chiffonier had gone the knick-knacks of silver and plate.	С шифоньерки исчезли все безделушки.
From the table-top, the lace coverings.	Со столов были сняты кружевные салфетки.
He opened the wardrobe - no clothes of hers.	Он открыл платяной шкаф - там ничего не оставалось из вещей Керри.
He opened the drawers - nothing of hers.	Он выдвинул ящики комода - белья Керри там не было.
Her trunk was gone from its accustomed place.	Исчез и ее сундук.
Back in his own room hung his old clothes, just as he had left them.	Его собственная одежда висела там же, где всегда.
Nothing else was gone.	Все остальное тоже было на месте.
He stepped into the parlour and stood for a few moments looking vacantly at the floor.	Г ерствуд вернулся в гостиную и долго стоял, глядя в пол.
The silence grew oppressive.	Тишина давила его.
The little flat seemed wonderfully deserted.	Маленькая квартирка стала вдруг до ужаса пустынной.
He wholly forgot that he was hungry, that it was only dinner-time.	Он совсем забыл, что ему хотелось есть, что сейчас время обеда.
It seemed later in the night.	Казалось, уже наступила поздняя ночь.
Suddenly, he found that the money was still in his hands.	Внезапно Г ерствуд вспомнил, что все еще держит в руке деньги.
There were twenty dollars in all, as she had said.	Двадцать долларов, как писала Керри.
Now he walked back, leaving the lights ablaze, and feeling as if the flat were empty.	Он вышел из комнаты, не погасив света, с каждым шагом все острее ощущая пустоту квартиры.
"I'll get out of this," he said to himself.	- Надо выехать отсюда! - вполголоса произнес он.

Then the sheer loneliness of his situation rushed upon him in full.	И вдруг сознание полного одиночества обрушилось на него.
"Left me!" he muttered, and repeated, "left me!"	- Бросила меня! - пробормотал он. И опять повторил: - Бросила!
The place that had been so comfortable, where he had spent so many days of warmth, was now a memory.	Уютная квартира, где он провел в тепле столько дней, стала теперь воспоминанием.
Something colder and chillier confronted him.	Его обступило что-то жестокое и холодное.
He sank down in his chair, resting his chin in his hand - mere sensation, without thought, holding him.	Он тяжело опустился в качалку, подпер рукой подбородок и так сидел без всяких мыслей, отдавшись одним только ощущениям.
Then something like a bereaved affection and self-pity swept over him.	Потом его захлестнула волна жалости к себе и боль утраченной любви.
"She needn't have gone away," he said.	- Не нужно ей было уходить! - произнес он.
"I'd have got something."	- Я еще нашел бы какую-нибудь работу.
He sat a long while without rocking, and added quite clearly, out loud:	Он долго сидел неподвижно и наконец заметил вслух, словно обращаясь к кому-то:
"I tried, didn't I?"	- Разве я не пытался?
At midnight he was still rocking, staring at the floor.	Наступила полночь, а Герствуд все еще сидел в качалке, раскачиваясь и уставясь в пол.
Chapter XLIII	43.
The World Turns Flatterer - An Eye in the Dark	Мир начинает льстить. Взор из мрака
Installed in her comfortable room, Carrie wondered how Hurstwood had taken her departure.	Обосновавшись в своей уютной комнате, Керри думала о том, как отнесся Герствуд к ее бегству.
She arranged a few things hastily and then left for the theatre, half expecting to encounter him at the door.	Она наскоро разобрала вещи, а затем отправилась в театр, почти уверенная, что столкнется с ним у входа.
Not finding him, her dread lifted, and she felt more kindly toward him.	Но Герствуда там не было, ее страх исчез, и она прониклась более теплым чувством к нему.
She quite forgot him until about to come out, after the show, when the chance of his being there frightened her.	Потом, до окончания спектакля, она совсем забыла о нем и, только выходя из театра, снова с опаской подумала, что Г ерствуд, возможно, поджидает ее.
As day after day passed and she heard nothing at all, the thought of being bothered by him passed.	Но день проходил за днем, а он не давал даже знать о себе, и Керри перестала опасаться, что Герствуд станет ее беспокоить.
In a little while she was, except for occasional thoughts, wholly free of the gloom with which her life had been weighed in the flat.	Немного погодя она, если не считать случайных мыслей, совсем освободилась от гнетущего уныния, которое омрачало ее жизнь в прежней квартирке.
It is curious to note how quickly a profession absorbs one.	Удивительно, как быстро профессия засасывает человека.
Carrie became wise in theatrical lore, hearing the gossip of little Lola.	Слушая болтовню Лолы, Керри многое узнала о закулисной жизни.

She learned what the theatrical papers were, which ones published items about actresses and the like.	Она уже знала, какие газеты пишут о театрах, какие из них уделяют особое внимание актрисам, и тому подобное.
She began to read the newspaper notices, not only of the opera in which she had so small a part, but of others.	Она внимательно читала все, что находила в газетах, не только о труппе, в которой играла крошечную роль, но и о других театрах.
Gradually the desire for notice took hold of her.	Постепенно жажда известности овладела ею.
She longed to be renowned like others, and read with avidity all the complimentary or critical comments made concerning others high in her profession.	Она хотела, чтобы о ней писали, как о других, и с жадностью изучала хвалебные и критические статьи о разных знаменитостях сцены.
The showy world in which her interest lay completely absorbed her.	Мишурный мир, в котором она очутилась, целиком завладел ею.
It was about this time that the newspapers and magazines were beginning to pay that illustrative attention to the beauties of the stage which has since become fervid.	В то время газеты и журналы впервые начали проявлять интерес к фотографиям красивых актрис, интерес, который потом стал таким пылким.
The newspapers, and particularly the Sunday newspapers, indulged in large decorative theatrical pages, in which the faces and forms of well-known theatrical celebrities appeared, enclosed with artistic scrolls.	Г азеты, в особенности воскресные, отводили театру большие страницы, где можно было полюбоваться лицами и телосложением театральных знаменитостей.
The magazines also or at least one or two of the newer ones - published occasional portraits of pretty stars, and now and again photos of scenes from various plays.	Журналы (по крайней мере, два или три из наиболее новых) тоже время от времени помещали не только портреты хорошеньких "звезд", но и снимки отдельных сцен из нашумевших постановок.
Carrie watched these with growing interest.	Керри с возрастающим интересом следила за этим.
When would a scene from her opera appear?	Появится ли когда-нибудь сцена из оперетты, в которой она играет?
When would some paper think her photo worth while?	Найдет ли какая-нибудь газета ее фотографию достойной напечатания?
The Sunday before taking her new part she scanned the theatrical pages for some little notice.	В воскресенье, перед своим выступлением в новой роли, Керри просматривала в газете театральный отдел.
It would have accorded with her expectations if nothing had been said, but there in the squibs, tailing off several more substantial items, was a wee notice. Carrie read it with a tingling body:	Она не ожидала найти ничего о себе лично, но в самом конце, среди более важных сообщений, вдруг увидела нечто такое, от чего трепет пробежал по всему ее телу.
"The part of Katisha, the country maid, in 'The Wives of Abdul' at the Broadway, heretofore played by Inez Carew, will be hereafter filled by Carrie Madenda, one of the cleverest members of the chorus."	"Роль Катиш в оперетте "Жены Абдуллы", которую раньше играла Инеса Кэрью, теперь будет исполнять Керри Маденда, одна из самых способных артисток кордебалета".
Carrie hugged herself with delight.	Керри пришла в неописуемый восторг.
Oh, wasn't it just fine!	О, как чудесно!
At last!	Наконец-то!

The first, the long-hoped for, the delightful notice!	Первая долгожданная восхитительная заметка в прессе.
And they called her clever.	Ее называют способной!
She could hardly restrain herself from laughing loudly.	Она сделала над собою усилие, чтобы не рассмеяться от радости.
Had Lola seen it?	Интересно знать, видела ли это Лола?
"They've got a notice here of the part I'm going to play tomorrow night," said Carrie to her friend.	- Тут есть заметка о роли, которую я завтра буду исполнять, - сообщила она подруге.
"Oh, jolly!	- Неужели?
Have they?" cried Lola, running to her.	Вот славно! - воскликнула Лола, подбегая к ней.
"That's all right," she said, looking. "You'll get more now, if you do well.	- Если ты будешь хорошо играть, - добавила она, прочитав заметку, - тебе отведут в следующий раз еще больше места в газетах.
I had my picture in the 'World' once."	Мой портрет был однажды в "Уорлде".
"Did you?" asked Carrie.	- Ну? - удивилась Керри.
"Did I? Well, I should say," returned the little girl.	- Еще бы! - гордо ответила маленькая Лола.
"They had a frame around it."	- Даже рамкой был обведен.
Carrie laughed.	Керри рассмеялась.
"They've never published my picture."	- А вот моего портрета еще ни разу не помещали, - сказала она.
"But they will," said Lola.	- Ничего, поместят! - обнадежила ее Лола.
"You'll see.	- Вот увидишь!
You do better than most that get theirs in now."	Ты играешь лучше многих других, чьи портреты постоянно печатают.
Carrie felt deeply grateful for this.	Керри была глубоко благодарна ей за эти слова.
She almost loved Lola for the sympathy and praise she extended.	Она готова была расцеловать Лолу за ее сочувствие и похвалу.
It was so helpful to her - so almost necessary.	Она так нуждалась в этом, моральная поддержка была необходима ей сейчас, как хлеб насущный!
Fulfilling her part capably brought another notice in the papers that she was doing her work acceptably.	Керри хорошо сыграла, и в газете опять появилось несколько строк о том, что она вполне справилась с ролью.
This pleased her immensely.	Это доставило ей огромное удовольствие.
She began to think the world was taking note of her.	Она стала думать, что ее уже заметили.
The first week she got her thirty-five dollars, it seemed an enormous sum.	Когда Керри получила свои первые тридцать пять долларов, они показались ей огромной суммой.
Paying only three dollars for room rent seemed ridiculous.	Три доллара, которые она платила за комнату, были сущим пустяком.
After giving Lola her twenty-five, she still had seven dollars left.	Она вернула Лоле двадцать пять долларов, и все же у нее осталось семь.

With four left over from previous earnings, she had eleven.	Всего с остатком от прежнего заработка оказалось одиннадцать долларов.
Five of this went to pay the regular installment on the clothes she had to buy.	Из них она внесла пять в счет заказанных платьев.
The next week she was even in greater feather. Now, only three dollars need be paid for room rent and five on her clothes. The rest she had for food and her own whims.	Теперь ей предстояло платить еженедельно только три доллара за комнату и пять в счет туалетов, остальное она могла тратить на еду, развлечения и на все прочее.
"You'd better save a little for summer," cautioned Lola.	- Я советовала бы тебе отложить кое-что на лето, -сказала ей Лола.
"We'll probably close in May."	- В мае мы, вероятно, закроемся.
"I intend to," said Carrie.	- Я так и сделаю, - отозвалась Керри.
The regular entrance of thirty-five dollars a week to one who has endured scant allowances for several years is a demoralising thing.	Регулярный доход в тридцать пять долларов для человека, который несколько лет еле сводил концы с концами, - это большие деньги.
Carrie found her purse bursting with good green bills of comfortable denominations.	Кошелек Керри разбухал от зеленых ассигнаций.
Having no one dependent upon her, she began to buy pretty clothes and pleasing trinkets, to eat well, and to ornament her room.	Не имея никого, о ком она должна была бы заботиться, она начала покупать себе наряды и безделушки, хорошо питалась, всячески украшала свою комнату.
Friends were not long in gathering about.	Вскоре, разумеется, появились и друзья.
She met a few young men who belonged to Lola's staff. The members of the opera company made her acquaintance without the formality of introduction.	Она познакомилась с некоторыми молодыми людьми, принадлежавшими к свите Лолы, а для знакомства с актерами их труппы не требовалось ни времени, ни официального представления.
One of these discovered a fancy for her. On several occasions he strolled home with her.	Один из них увлекся Керри и несколько раз провожал ее домой.
"Let's stop in and have a rarebit," he suggested one midnight.	- Зайдем куда-нибудь поужинать! - предложил он ей как-то после театра.
"Very well," said Carrie.	- Хорошо, - согласилась Керри.
In the rosy restaurant, filled with the merry lovers of late hours, she found herself criticising this man.	В розоватом свете ресторана, переполненного любителями полуночного веселья, Керри внимательно присмотрелась к своему спутнику.
He was too stilted, too self-opinionated.	Весь он был как-то ходулен и преисполнен самомнения.
He did not talk of anything that lifted her above the common run of clothes and material success.	Его беседа не поднималась над уровнем банальных тем: он мог говорить только о нарядах и материальном преуспеянии.
When it was all over, he smiled most graciously.	Когда они вышли, он сладенько улыбнулся:
"Got to go straight home, have you?" he said.	- Вы, что же, пойдете прямо домой?
"Yes," she answered, with an air of quiet understanding.	- Да, - ответила Керри таким тоном, как будто это подразумевалось само собой.

"She's not so inexperienced as she looks," he thought, and thereafter his respect and ardour were increased.	"Очевидно, она далеко не так наивна, как кажется!" - подумал актер, проникаясь к ней еще большим уважением и восхищением.
She could not help sharing in Lola's love for a good time.	Вполне естественно, что Керри, так же как и Лола, не прочь была весело проводить время.
There were days when they went carriage riding, nights when after the show they dined, afternoons when they strolled along Broadway, tastefully dressed.	Иногда они днем ездили кататься по парку, после театра ужинали компанией в ресторане, а перед началом спектакля гуляли по Бродвею, щеголяя туалетами.
She was getting in the metropolitan whirl of pleasure.	Керри была вовлечена в водоворот столичных развлечений.
At last her picture appeared in one of the weeklies.	Наконец в одном из еженедельников появился ее портрет.
She had not known of it, and it took her breath.	Для Керри это было неожиданностью, и у нее дух захватило, когда она увидела подпись:
"Miss Carrie Madenda," it was labelled. "One of the favourites of 'The Wives of Abdul' company."	"Мисс Керри Маденда, одна из любимиц публики в оперетте "Жены Абдуллы".
At Lola's advice she had had some pictures taken by Sarony. They had got one there.	Следуя совету Лолы, Керри снялась у знаменитого Сарони, и репортер раздобыл один из этих ее портретов.
She thought of going down and buying a few copies of the paper, but remembered that there was no one she knew well enough to send them to.	У Керри блеснула мысль приобрести несколько номеров журнала, но она тотчас же вспомнила, что, в сущности, ей некому послать их.
Only Lola, apparently, in all the world was interested.	Во всем мире никого, кроме Лолы, не интересовал ее успех.
The metropolis is a cold place socially, and Carrie soon found that a little money brought her nothing.	В смысле человеческого общения столица - место холодное и неприветливое. Керри вскоре поняла, что ее небольшие деньги не принесли ей ничего.
The world of wealth and distinction was quite as far away as ever.	Мир богатых и знаменитых был недоступен для нее, как и прежде.
She could feel that there was no warm, sympathetic friendship back of the easy merriment with which many approached her.	Керри убедилась, что люди ищут в ее обществе только легкого веселья, не питая к ней, в сущности, никаких дружеских чувств.
All seemed to be seeking their own amusement, regardless of the possible sad consequence to others.	Все искали удовольствий для себя, нимало не думая о возможности грустных последствий для других.
So much for the lessons of Hurstwood and Drouet.	С нее хватит Герствуда и Друэ.
In April she learned that the opera would probably last until the middle or the end of May, according to the size of the audiences.	В апреле Керри узнала, что ее труппа заканчивает сезон в середине или в конце мая, в зависимости от сборов.
Next season it would go on the road. She wondered if she would be with it.	На лето были намечены гастроли, и Керри думала о том, будет ли она приглашена.
As usual, Miss Osborne, owing to her moderate salary, was for securing a home engagement.	Что же касается Лолы Осборн, то с ее скромным жалованьем она легко могла найти ангажемент в самом Нью-Йорке.

"They're putting on a summer play at the Casino," she announced, after figuratively putting her ear to the ground.	- Я слышала, что в "Казино" собираются летом что-то ставить, - сказала она.
"Let's try and get in that."	- Сходим туда, попытаем счастья!
"I'm willing," said Carrie.	- Охотно, - ответила Керри.
They tried in time and were apprised of the proper date to apply again. That was May 16th.	Они отправились в "Казино", и им предложили зайти еще раз шестнадцатого мая.
Meanwhile their own show closed May 5th.	Между тем их собственный театр закрывался пятого.
"Those that want to go with the show next season," said the manager, "will have to sign this week."	- Кто хочет ехать с труппой на гастроли, должен на этой неделе подписать договор, - заявил директор.
"Don't you sign," advised Lola.	- Ни в коем случае не подписывай! - уговаривала Лола Осборн.
"I wouldn't go."	- Я не поеду.
"I know," said Carrie, "but maybe I can't get anything else."	- А если я не получу ничего другого, что же тогда? - с сомнением спросила Керри.
"Well, I won't," said the little girl, who had a resource in her admirers.	- Что бы там ни было, я не поеду! - стояла на своем маленькая Лола, которая в случае нужды всегда могла перехватить денег у своих поклонников.
"I went once and I didn't have anything at the end of the season."	- Я однажды поехала в турне, и к концу у меня не осталось ни гроша.
Carrie thought this over.	Керри задумалась над ее словами.
She had never been on the road.	Она еще никогда не ездила в гастрольное турне.
"We can get along," added Lola.	- Как-нибудь проживем лето, - добавила Лола.
"I always have."	- Мне, например, до сих пор всегда удавалось продержаться.
Carrie did not sign.	Керри не подписала договора.
The manager who was putting on the summer skit at the Casino had never heard of Carrie, but the several notices she had received, her published picture, and the programme bearing her name had some little weight with him.	Директор "Казино" никогда не слыхал про Керри, но газетные заметки, которые она ему представила, произвели на него некоторое впечатление, чему еще больше способствовали портрет в журнале и ее имя на афишах.
He gave her a silent part at thirty dollars a week.	Он дал ей немую роль с жалованьем в тридцать долларов в неделю.
"Didn't I tell you?" said Lola.	- Ну, что я тебе говорила? - торжествовала Лола.
"It doesn't do you any good to go away from New York.	- Нельзя уезжать из Нью-Йорка!
They forget all about you if you do."	Как только уедешь, про тебя тотчас забудут!

Now, because Carrie was pretty, the gentlemen who made up the advance illustrations of shows about to appear for the Sunday papers selected Carrie's photo along with others to illustrate the announcement.	Керри была хорошенькой, поэтому человек, подбиравший иллюстрации для театральной страницы воскресных газет, выбрал в числе других и ее фотографию.
Because she was very pretty, they gave it excellent space and drew scrolls about it.	А так как она была очень хорошенькой, то ее фотографии уделили большое место на странице и даже написали о ней несколько строк.
Carrie was delighted.	Керри была в восторге.
Still, the management did not seem to have seen anything of it. At least, no more attention was paid to her than before.	И все же заправилы театра ничего этого как будто не видели, ибо обращали внимания на Керри не больше, чем раньше.
At the same time there seemed very little in her part.	Роль у нее была очень маленькая.
It consisted of standing around in all sorts of scenes, a silent little Quakeress.	В качестве безмолвной жены квакера Керри должна была просто присутствовать в нескольких сценах.
The author of the skit had fancied that a great deal could be made of such a part, given to the right actress, but now, since it had been doled out to Carrie, he would as leave have had it cut out.	Автор комедии знал, что хорошая актриса может многое сделать с такой ролью, но, увидев, что ее предоставили какой-то начинающей, заявил, что с таким же успехом мог бы совсем вычеркнуть эту роль.
"Don't kick, old man," remarked the manager.	- Бросьте ворчать, старина! - сказал ему режиссер.
"If it don't go the first week we will cut it out."	- Если в первую неделю из этого ничего не выйдет, мы выкинем роль - и делу конец!
Carrie had no warning of this halcyon intention.	Керри понятия не имела об их тайных намерениях.
She practised her part ruefully, feeling that she was effectually shelved.	Она угрюмо изучала свою немую роль, чувствуя, что ее снова оттесняют на самые задворки.
At the dress rehearsal she was disconsolate.	На генеральной репетиции вид у нее был самый несчастный.
"That isn't so bad," said the author, the manager noting the curious effect which Carrie's blues had upon the part.	- А знаете, не так уж плохо! - заметил автор пьесы, когда режиссер обратил его внимание на то, какое забавное впечатление производит угрюмость Керри.
"Tell her to frown a little more when Sparks dances."	- Велите ей хмуриться еще больше, пока Спаркс пляшет.
Carrie did not know it, but there was the least show of wrinkles between her eyes and her mouth was puckered quaintly.	Керри сама не сознавала, что между бровей у нее залегла морщинка, а губы капризно надулись.
"Frown a little more, Miss Madenda," said the stage manager.	- Нахмурьтесь немного, мисс Маденда! - сказал режиссер, приближаясь к ней.
Carrie instantly brightened up, thinking he had meant it as a rebuke.	Керри приняла это за упрек и весело улыбнулась.
"No; frown," he said.	- Нет, нахмурьте брови, - повторил режиссер.
"Frown as you did before."	- Нахмурьте, как вы это делали только что!

Carrie looked at him in astonishment.	Керри смотрела на него в немом изумлении.
"I mean it," he said.	- Я говорю вполне серьезно, - заверил ее режиссер.
"Frown hard when Mr. Sparks dances.	- Хмурьтесь! Постарайтесь придать себе самый сердитый вид, пока Спаркс танцует.
I want to see how it looks."	Я хочу посмотреть, какое это произведет впечатление!
It was easy enough to do.	Это не составляло никакой трудности.
Carrie scowled.	Керри насупила брови насколько могла.
The effect was something so quaint and droll it caught even the manager.	И вышло до того смешно, что даже режиссер развеселился.
"That is good," he said.	- Очень хорошо!
"If she'll do that all through, I think it will take."	Если она все время будет держать себя так, зрителям это понравится.
Going over to Carrie, he said:	И, приблизившись к Керри, он добавил:
"Suppose you try frowning all through.	- Старайтесь хмуриться в продолжение всей сцены.
Do it hard.	Делайте свирепое лицо.
Look mad.	Пусть зрителям кажется, что вы взбешены.
It'll make the part really funny."	Ваша роль тогда получится очень смешной.
On the opening night it looked to Carrie as if there were nothing to her part, after all.	В вечер премьеры Керри казалось, что в ее роли нет ровно ничего интересного.
The happy, sweltering audience did not seem to see her in the first act.	Веселая, обливавшаяся потом публика во время первого действия, по-видимому, даже не заметила ее.
She frowned and frowned, but to no effect.	Керри хмурилась, хмурилась, но это было ни к чему.
Eyes were riveted upon the more elaborate efforts of the stars.	Все взоры были устремлены на других актеров.
In the second act, the crowd, wearied by a dull conversation, roved with its eyes about the stage and sighted her.	Во втором действии, когда зрителям несколько приелся скучный диалог, они стали обводить глазами сцену и заметили Керри.
There she was, grey-suited, sweet-faced, demure, but scowling.	Она неподвижно стояла в своем сером платье, и ее миловидное личико свирепо хмурилось.
At first the general idea was that she was temporarily irritated, that the look was genuine and not fun at all.	Сперва все думали, что это естественное раздражение, временно овладевшее артисткой и вовсе не предназначенное смешить публику.
As she went on frowning, looking now at one principal and now at the other, the audience began to smile.	Но так как Керри продолжала хмуриться, переводя взгляд с одного действующего лица на другое, публика стала улыбаться.
The portly gentlemen in the front rows began to feel that she was a delicious little morsel.	Степенные джентльмены в передних рядах решили про себя, что эта девочка - весьма лакомый кусочек.

It was the kind of frown they would have loved to force away with kisses.	Они с удовольствием разгладили бы поцелуями ее нахмуренные брови.
All the gentlemen yearned toward her.	Сердца их устремились к ней.
She was capital.	Она была уморительна.
At last, the chief comedian, singing in the centre of the stage, noticed a giggle where it was not expected.	Наконец первый комик, распевавший на середине сцены, услышал смешки в такие минуты, когда смеха, казалось бы, вовсе не следовало ожидать.
Then another and another. When the place came for loud applause it was only moderate.	Еще смешок и еще... Когда он кончил, вместо громких аплодисментов послышались весьма сдержанные хлопки.
What could be the trouble?	Что это значит?
He realised that something was up.	Комик догадывался, что происходит что-то неладное.
All at once, after an exit, he caught sight of Carrie.	И вдруг, уходя со сцены, он заметил Керри.
She was frowning alone on the stage and the audience was giggling and laughing.	Она стояла на подмостках одна и продолжала хмуриться, а публика хохотала.
"By George, I won't stand that!" thought the thespian.	"Черт возьми! Я этого не потерплю!" - решил комик.
"I'm not going to have my work cut up by some one else.	- Я не допущу, чтобы мне портили роль!
Either she quits that when I do my turn or I quit."	Либо она прекратит этот трюк на время моей сцены, либо я ухожу!"
"Why, that's all right," said the manager, when the kick came.	- Помилуйте, в чем дело? - сказал режиссер, выслушав его протест.
"That's what she's supposed to do.	- Ведь в этом и заключается ее роль.
You needn't pay any attention to that."	Не обращайте на нее внимания.
"But she ruins my work."	- Но она убивает мою роль!
"No, she don't," returned the former, soothingly.	- Ничего подобного, она нисколько не портит вашей роли! - старался успокоить его режиссер.
"It's only a little fun on the side."	- Это только, так сказать, дополнительный смех.
"It is, eh?" exclaimed the big comedian.	- Вы так думаете? - воскликнул комик.
"She killed my hand all right.	- А я вам говорю, что она испортила всю сцену!
I'm not going to stand that."	Я этого не потерплю!
"Well, wait until after the show.	- Ладно, обождите до конца спектакля.
Wait until tomorrow.	Или лучше до завтра.
We'll see what we can do."	Посмотрим, что можно будет сделать.
The next act, however, settled what was to be done.	Но уже следующее действие показало, что нужно сделать.
Carrie was the chief feature of the play.	Керри стала центром комедии.

The audience, the more it studied her, the more it indicated its delight.	Чем больше зрители присматривались к ней, тем больше приходили в восторг.
Every other feature paled beside the quaint, teasing, delightful atmosphere which Carrie contributed while on the stage.	Все другие роли терялись в той забавной и дразнящей атмосфере, которую Керри создавала на сцене одним своим присутствием.
Manager and company realised she had made a hit.	И режиссеру и всей труппе было ясно, что она имеет большой успех.
The critics of the daily papers completed her triumph.	Газетные критики завершили ее триумф.
There were long notices in praise of the quality of the burlesque, touched with recurrent references to Carrie.	Во всех газетах появились пространные хвалебные рецензии о комедии, причем имя Керри повторялось на все лады.
The contagious mirth of the thing was repeatedly emphasised.	И все единогласно подчеркивали, что ее игра вызывает заразительный смех.
"Miss Madenda presents one of the most delightful bits of character work ever seen on the Casino stage," observed the stage critic of the "Sun."	Один театральный критик в "Ивнинг уорлд" писал: "Мисс Маденда - одна из лучших характерных актрис, которых мы когда-либо видели на сцене "Казино".
"It is a bit of quiet, unassuming drollery which warms like good wine.	Ее игре свойствен спокойный, естественный юмор, который согревает, как хорошее вино.
Evidently the part was not intended to take precedence, as Miss Madenda is not often on the stage, but the audience, with the characteristic perversity of such bodies, selected for itself.	Ее роль, очевидно, не была задумана как главная, так как мисс Маденда мало времени проводит на сцене. Но публика с обычным для нее своеволием решила вопрос сама.
The little Quakeress was marked for a favourite the moment she appeared, and thereafter easily held attention and applause.	Маленькая квакерша самой судьбой предназначена была в фаворитки публики с первой минуты своего появления у рампы. Не удивительно поэтому, что на ее долю выпали все аплодисменты.
The vagaries of fortune are indeed curious."	Капризы фортуны поистине курьезны..."
The critic of the "Evening World," seeking as usual to establish a catch phrase which should "go" with the town, wound up by advising:	Критик одной из вечерних газет в поисках ходкого каламбура закончил рецензию такими словами:
"If you wish to be merry, see Carrie frown."	"Если хотите посмеяться, взгляните, как хмурится Керри!"
The result was miraculous so far as Carrie's fortune was concerned.	Влияние всего этого на карьеру Керри было чудодейственным.
Even during the morning she received a congratulatory message from the manager.	Уже утром она получила поздравительную записку от режиссера.
"You seem to have taken the town by storm," he wrote. "This is delightful.	"Вы покорили весь город! - писал он.
I am as glad for your sake as for my own."	- Я рад за Вас и за себя".
The author also sent word.	Автор комедии тоже написал ей.
That evening when she entered the theatre the manager had a most pleasant greeting for her.	Вечером, когда Керри явилась на спектакль, режиссер, ласково поздоровавшись с ней, сказал:

"Mr. Stevens," he said, referring to the author, "is preparing a little song, which he would like you to sing next week."	- Мистер Стивенс (так звали автора) готовит для вас небольшую песенку, которую вы со следующей недели будете исполнять.
"Oh, I can't sing," returned Carrie.	- Но я не умею петь, - возразила Керри.
"It isn't anything difficult.	- Пустяки!
'It's something that is very simple,' he says, 'and would suit you exactly.'"	Стивенс говорит, что песенка очень простая и будет вам вполне по силам.
"Of course, I wouldn't mind trying," said Carrie, archly.	-Я с удовольствием попытаюсь, - сказала Керри.
"Would you mind coming to the box-office a few moments before you dress?" observed the manager, in addition.	- Будьте любезны зайти ко мне в кабинет до того, как начнете переодеваться, - обратился к ней директор театра.
"There's a little matter I want to speak to you about."	- Мне нужно поговорить с вами.
"Certainly," replied Carrie.	- Хорошо, - сказала Керри.
In that latter place the manager produced a paper. "Now, of course," he said, "we want to be fair with you in the matter of salary.	Когда Керри явилась к нему, он достал какую-то бумажку и сразу начал: - Видите ли, мы не хотим вас обижать.
Your contract here only calls for thirty dollars a week for the next three months.	Ваш контракт в течение ближайших трех месяцев дает вам право только на тридцать долларов в неделю.
How would it do to make it, say, one hundred and fifty a week and extend it for twelve months?"	Что вы скажете, если я предложу вам сто пятьдесят долларов в неделю при условии продления договора на год?
"Oh, very well," said Carrie, scarcely believing her ears.	- О, я согласна! - ответила Керри, едва веря своим ушам.
"Supposing, then, you just sign this."	- В таком случае подпишите.
Carrie looked and beheld a new contract made out like the other one, with the exception of the new figures of salary and time.	Керри увидела перед собой контракт, такой же, как и предыдущий, с разницей только в сумме жалованья и в сроке.
With a hand trembling from excitement she affixed her name.	Ее рука дрожала от волнения, когда она выводила свое имя.
"One hundred and fifty a week!" she murmured, when she was again alone.	- Сто пятьдесят долларов в неделю! -пробормотала она, оставшись одна.
She found, after all - as what millionaire has not? -that there was no realising, in consciousness, the meaning of large sums. It was only a shimmering, glittering phrase in which lay a world of possibilities.	Она поняла, что не может представить себе реальное значение этой огромной суммы, - да и какой миллионер смог бы? - и для нее это были лишь ослепительно сверкавшие цифры, в которых таился целый мир неисчерпаемых возможностей.
Down in a third-rate Bleecker Street hotel, the brooding Hurstwood read the dramatic item covering Carrie's success, without at first realising who was meant. Then suddenly it came to him and he read the whole thing over again.	А Герствуд в то время сидел в третьеразрядной гостинице на улице Бликер и читал об успехах Керри. Сперва он даже не понял, о ком собственно идет речь, но внезапно сообразил и тогда снова прочел заметку от начала и до конца.
"That's her, all right, I guess," he said.	- Да, наверное, это она! - вслух произнес он.

Then he looked about upon a dingy, moth-eaten hotel lobby.	Потом он оглядел грязный вестибюль гостиницы.
"I guess she's struck it," he thought, a picture of the old shiny, plush-covered world coming back, with its lights, its ornaments, its carriages, and flowers.	"Ну что ж, ей повезло!" - подумал он, и перед ним на миг мелькнуло прежнее сияющее роскошью видение: огни, украшения, экипажи, цветы.
Ah, she was in the walled city now!	Да, Керри проникла в обнесенный стеною город!
Its splendid gates had opened, admitting her from a cold, dreary outside.	Его роскошные врата открылись и впустили ее из унылого и холодного мира.
She seemed a creature afar off - like every other celebrity he had known.	Она теперь казалась Г ерствуду такой же далекой, как и все знаменитости, которых он когда-то знавал.
"Well, let her have it," he said.	- Ну что ж, и пусть, - произнес он.
"I won't bother her."	- Я не буду ее беспокоить.
It was the grim resolution of a bent, bedraggled, but unbroken pride.	Это было непреклонное решение, принятое смятой, истерзанной, но все еще не сломленной гордостью.
Chapter XLIV	44.
And this is Not Elf Land - What Gold Will Not Buy	И это не в стране чудес. То, чего не купит золото
When Carrie got back on the stage, she found that over night her dressing-room had been changed.	Когда после разговора с директором Керри вернулась за кулисы, оказалось, что ей отведена другая уборная.
"You are to use this room, Miss Madenda," said one of the stage lackeys.	- Вот ваша комната, мисс Маденда! - сказал ей один из служителей.
No longer any need of climbing several flights of steps to a small coop shared with another.	Теперь ей больше не приходилось взбираться по нескольким лестницам в крохотную каморку, которую она делила с другой актрисой.
Instead, a comparatively large and commodious chamber with conveniences not enjoyed by the small fry overhead.	Ей была предоставлена относительно просторная и комфортабельная уборная с удобствами, каких не знала "мелкая сошка".
She breathed deeply and with delight.	Керри с наслаждением вздохнула.
Her sensations were more physical than mental.	Ощущение радости было сейчас скорее чисто физическим.
In fact, she was scarcely thinking at all. Heart and body were having their say.	Вряд ли она вообще о чем-либо думала... Она отдыхала душой и телом.
Gradually the deference and congratulation gave her a mental appreciation of her state.	Мало-помалу комплименты, которые расточались по ее адресу, дали Керри почувствовать ее новое положение в труппе.
She was no longer ordered, but requested, and that politely.	Теперь уже никто не отдавал ей приказаний, ее только "просили", и притом весьма вежливо.
The other members of the cast looked at her enviously as she came out arrayed in her simple habit, which she wore all through the play.	Остальные члены труппы с завистью поглядывали на нее, когда она выходила на сцену в своем скромном платьице, которого не меняла в продолжение всего спектакля.

All those who had supposedly been her equals and superiors now smiled the smile of sociability, as much as to say:	Все те, кто раньше смотрел на нее сверху вниз, теперь своей вкрадчивой улыбкой, казалось, хотели сказать:
"How friendly we have always been."	"Ведь мы всегда были друзьями!"
Only the star comedian whose part had been so deeply injured stalked by himself.	Один только первый комик, роль которого несколько поблекла по милости Керри, держался холодно и неприступно.
Figuratively, he could not kiss the hand that smote him.	Выражаясь иносказательно, он отказывался лобызать руку, нанесшую ему удар.
Doing her simple part, Carrie gradually realised the meaning of the applause which was for her, and it was sweet.	Исполняя свою маленькую роль, Керри мало-помалу начала понимать, что аплодисменты предназначаются именно ей, и это несказанно радовало ее.
She felt mildly guilty of something - perhaps unworthiness.	Но почему-то у нее рождалось при этом смутное ощущение вины: она как будто чувствовала себя недостойной всех этих почестей.
When her associates addressed her in the wings she only smiled weakly.	Когда товарищи по сцене вступали с ней в беседу, она сконфуженно улыбалась.
The pride and daring of place were not for her.	Самоуверенность, апломб подмостков были чужды ей.
It never once crossed her mind to be reserved or haughty - to be other than she had been.	Мысль держать себя высокомерно никогда не приходила ей в голову. Она всегда оставалась самой собой.
After the performances she rode to her room with Lola, in a carriage provided.	После спектакля она вместе с Лолой уезжала домой в экипаже, который предоставила ей администрация театра.
Then came a week in which the first fruits of success were offered to her lips - bowl after bowl.	А потом настала неделя, когда она вкусила первые плоды успеха.
It did not matter that her splendid salary had not begun.	Не беда, что она еще ни разу не держала в руках своего нового жалованья.
The world seemed satisfied with the promise.	Мир верил ей и так.
She began to get letters and cards.	Она стала получать письма и визитные карточки.
A Mr. Withers - whom she did not know from Adam - having learned by some hook or crook where she resided, bowed himself politely in.	Некий мистер Уизерс, о котором она понятия не имела и который бог весть откуда узнал ее адрес, с вежливыми поклонами вошел к ней в комнату.
"You will excuse me for intruding," he said; "but have you been thinking of changing your apartments?"	- Простите, что я осмелился вторгнуться к вам. Я хотел бы спросить, не собираетесь ли вы переменить квартиру?
"I hadn't thought of it," returned Carrie.	- Нет, я не думала об этом, - простодушно ответила Керри.
"Well, I am connected with the Wellington - the new hotel on Broadway.	- Я, видите ли, представитель "Веллингтона" -нового отеля на Бродвее.
You have probably seen notices of it in the papers."	Вы, наверное, читали о нем в газетах.

Carrie recognised the name as standing for one of the newest and most imposing hostelries. She had heard it spoken of as having a splendid restaurant.	Керри действительно слыхала о новом отеле, особенно славившемся своим великолепным рестораном.
"Just so," went on Mr. Withers, accepting her acknowledgment of familiarity. "We have some very elegant rooms at present which we would like to have you look at, if you have not made up your mind where you intend to reside for the summer.	- Так вот, - продолжал мистер Уизерс, - у нас есть сейчас несколько комфортабельных номеров, на которые мы хотели бы обратить ваше внимание, если вы еще не решили, где поселиться на лето.
Our apartments are perfect in every detail - hot and cold water, private baths, special hall service for every floor, elevators, and all that.	Наш отель - совершенство во всех отношениях: горячая вода, отдельная ванна при каждом номере, образцовая прислуга, много лифтов и тому подобное.
You know what our restaurant is."	Что же касается нашего ресторана, то вы, я полагаю, слышали о нем.
Carrie looked at him quietly. She was wondering whether he took her to be a millionaire.	Керри слушала мистера Уизерса, молча смотрела на него и спрашивала себя, не принимает ли ее этот человек за миллионершу?
"What are your rates?" she inquired.	- А какие у вас цены? - спросила она наконец.
"Well, now, that is what I came to talk with you privately about.	- Вот об этом я и хотел поговорить с вами по секрету, - ответил мистер Уизерс.
Our regular rates are anywhere from three to fifty dollars a day."	- Наши обычные цены - от трех до пятидесяти долларов в день.
"Mercy!" interrupted Carrie.	- Господи! - вырвалось у Керри.
"I couldn't pay any such rate as that."	- Я при всем желании не могла бы платить таких денег.
"I know how you feel about it," exclaimed Mr. Withers, halting.	- Я вас прекрасно понимаю, - ответил мистер Уизерс.
"But just let me explain.	- Но позвольте мне объяснить вам, как обстоит дело.
I said those are our regular rates.	Я сказал, что это наши обычные цены, но, как и всякий другой отель,
Like every other hotel we make special ones however.	"Веллингтон" имеет и особые цены.
Possibly you have not thought about it, but your name is worth something to us."	Возможно, что вы не подумали об этом, но ваше имя для нас очень много значит.
"Oh!" ejaculated Carrie, seeing at a glance.	- А! - вырвалось у Керри, которая начала наконец соображать, в чем дело.
"Of course.	- Ну конечно!
Every hotel depends upon the repute of its patrons.	Репутация каждого отеля зависит от того, кто в нем живет.
A well-known actress like yourself," and he bowed politely, while Carrie flushed, "draws attention to the hotel, and - although you may not believe it -patrons."	Известная актриса, - и он вежливо поклонился, а Керри зарделась, - привлекает к отелю внимание и - хотя вы, быть может, мне не поверите - хороших постояльцев.

"Oh, yes," returned Carrie, vacantly, trying to arrange this curious proposition in her mind.	- Так, так! - рассеянно пробормотала Керри, взвешивая в уме своеобразное предложение гостя.
"Now," continued Mr. Withers, swaying his derby hat softly and beating one of his polished shoes upon the floor, "I want to arrange, if possible, to have you come and stop at the Wellington.	- Ну вот, - продолжал мистер Уизерс, вертя в руках мягкую шляпу и постукивая по полу носком лакированного ботинка, - мы хотели бы, чтобы вы переехали к нам.
You need not trouble about terms.	Цена не должна смущать вас.
In fact, we need hardly discuss them.	Скажу больше, об этом не стоит даже говорить!
Anything will do for the summer - a mere figure -anything that you think you could afford to pay."	На летнее время подойдет любая цена. Назовите сами цифру, которая не будет для вас обременительной.
Carrie was about to interrupt, but he gave her no chance.	Керри хотела было прервать его, но мистер Уизерс, не дав ей вставить ни слова, продолжал:
"You can come today or tomorrow - the earlier the better - and we will give you your choice of nice, light, outside rooms - the very best we have."	- Вы можете зайти к нам сегодня или завтра, -конечно, чем скорее, тем лучше, - и мы предоставим вам на выбор наши лучшие комнаты с окнами на улицу.
"You're very kind," said Carrie, touched by the agent's extreme affability.	- Вы очень любезны, - ответила Керри.
"I should like to come very much. I would want to pay what is right, however.	- Я буду рада поселиться у вас, но я хотела бы платить, что следует.
I shouldn't want to - "	Я не желаю...
"You need not trouble about that at all," interrupted Mr. Withers.	- Пусть это вас не тревожит, - прервал ее мистер Уизерс.
"We can arrange that to your entire satisfaction at any time.	- Этот вопрос, уверяю вас, мы сумеем разрешить так, что вы будете вполне довольны.
If three dollars a day is satisfactory to you, it will be so to us.	Три доллара в день не слишком много для вас? Ну вот, это и нас вполне удовлетворит.
All you have to do is to pay that sum to the clerk at the end of the week or month, just as you wish, and he will give you a receipt for what the rooms would cost if charged for at our regular rates."	Вы будете вносить плату клерку в конце недели или в конце месяца, как вам удобнее, и будете получать от него расписку в том, что за комнату уплачено сполна по обычной цене.
The speaker paused.	Мистер Уизерс умолк, ожидая ответа.
"Suppose you come and look at the rooms," he added.	- Так вы зайдете взглянуть на комнаты? - добавил он, видя, что Керри колеблется.
"I'd be glad to," said Carrie, "but I have a rehearsal this morning."	- Я с удовольствием зашла бы, но сегодня утром у меня репетиция, - ответила Керри.
"I did not mean at once," he returned. "Any time will do.	- Я не предлагаю вам идти сейчас же, заходите, когда вам будет угодно.
Would this afternoon be inconvenient?"	Может быть, сегодня во второй половине дня?
"Not at all," said Carrie.	- Хорошо, - согласилась Керри.
Suddenly she remembered Lola, who was out at the time.	Но вдруг она вспомнила про Лолу, которой не было дома.

"I have a room-mate," she added, "who will have to go wherever I do. I forgot about that."	- Я совсем забыла, - сказала Керри. - У меня есть подруга, которая будет жить там, где живу я.
"Oh, very well," said Mr. Withers, blandly.	- О, прекрасно, - любезно согласился мистер Уизерс.
"It is for you to say whom you want with you.	- Вам предоставляется решать самой, с кем вы пожелаете жить.
As I say, all that can be arranged to suit yourself."	Мы устроим все так, как вам будет угодно.
He bowed and backed toward the door.	Он отвесил поклон и отступил к двери.
"At four, then, we may expect you?"	- Итак, мы можем ожидать вас около четырех?
"Yes," said Carrie.	- Да, - ответила Керри.
"I will be there to show you," and so Mr. Withers withdrew.	- Я сам буду в отеле и покажу вам комнаты, -сказал мистер Уизерс и вышел.
After rehearsal Carrie informed Lola.	После репетиции Керри рассказала об этом Лоле.
"Did they really?" exclaimed the latter, thinking of the Wellington as a group of managers.	- Они так и сказали? - воскликнула Лола (по ее представлениям, в "Веллингтоне" должно было быть несколько директоров).
"Isn't that fine?	- Какая прелесть!
Oh, jolly!	Вот чудеса-то!
It's so swell.	Такой роскошный отель!
That's where we dined that night we went with those two Cushing boys. Don't you know?"	Мы там однажды обедали с двумя шикарными кавалерами, помнишь?
"I remember," said Carrie.	- Да, помню, - ответила Керри.
"Oh, it's as fine as it can be."	- Трудно даже представить себе что-нибудь лучше этого отеля!
"We'd better be going up there," observed Carrie later in the afternoon.	- Значит, мы сегодня сходим туда перед спектаклем, - сказала Керри.
The rooms which Mr. Withers displayed to Carrie and Lola were three and bath - a suite on the parlour floor.	Мистер Уизерс предложил им три комнаты с ванной во втором этаже.
They were done in chocolate and dark red, with rugs and hangings to match.	Комнаты были отделаны в шоколадных и темно-красных тонах, ковры и портьеры были под цвет обоев.
Three windows looked down into busy Broadway on the east, three into a side street which crossed there.	Три окна выходили на суетливый Бродвей, другие три - на боковую улицу.
There were two lovely bedrooms, set with brass and white enamel beds, white ribbon-trimmed chairs and chiffoniers to match. In the third room, or parlour, was a piano, a heavy piano lamp, with a shade of gorgeous pattern, a library table, several huge easy rockers, some dado book shelves, and a gilt curio case, filled with oddities.	Номер состоял из двух очаровательных спален, где стояли кровати - белая эмаль с бронзой, -такие же шифоньеры и белые стулья, отделанные оборками из лент, и гостиной, где были концертный рояль, массивная лампа с великолепным абажуром, письменный столик, несколько огромных мягких качалок, позолоченная шкатулка со всякими причудливыми мелочами и книжные полки.

Pictures were upon the walls, soft Turkish pillows upon the divan footstools of brown plush upon the floor.	На стенах висели картины, на диванах были разбросаны подушки, на полу стояли скамеечки для ног, обитые коричневым плюшем.
Such accommodations would ordinarily cost a hundred dollars a week.	Такие комнаты обычно стоили сто долларов в неделю.
"Oh, lovely!" exclaimed Lola, walking about.	- О, как чудесно! - воскликнула Лола после того, как подруги обошли комнаты.
"It is comfortable," said Carrie, who was lifting a lace curtain and looking down into crowded Broadway.	- Да, здесь удобно, - сказала Керри и, приподняв кружевную занавеску, посмотрела на кишевший народом Бродвей.
The bath was a handsome affair, done in white enamel, with a large, blue-bordered stone tub and nickel trimmings. It was bright and commodious, with a bevelled mirror set in the wall at one end and incandescent lights arranged in three places.	Ванная была светлая и просторная - стены выложены белым кафелем, ванная мраморная, с синим бордюром и никелированными кранами, большой, сверкающий зеркалами трельяж на стене и электрические бра в трех местах.
"Do you find these satisfactory?" observed Mr. Withers.	- Вас это удовлетворяет? - спросил мистер Уизерс.
"Oh, very," answered Carrie.	- Вполне, - ответила Керри.
"Well, then, any time you find it convenient to move in, they are ready.	- В таком случае комнаты к вашим услугам, когда бы вы ни пожелали переехать сюда.
The boy will bring you the keys at the door."	Перед вашим уходом мы передадим вам ключи.
Carrie noted the elegantly carpeted and decorated hall, the marbled lobby, and showy waiting-room.	Керри обратила внимание на устланный коврами коридор, мраморный вестибюль и эффектную приемную.
It was such a place as she had often dreamed of occupying.	Только в мечтах она рисовала себе подобную красоту и уют.
"I guess we'd better move right away, don't you think so?" she observed to Lola, thinking of the commonplace chamber in Seventeenth Street.	- Как ты думаешь, не переехать ли нам сразу? -предложила она Лоле, улыбаясь при мысли об их скромной комнате на Семнадцатой улице.
"Oh, by all means," said the latter.	- Ну, разумеется! - сейчас же согласилась та.
The next day her trunks left for the new abode.	На следующий день их сундуки были отправлены на новую квартиру.
Dressing, after the matinee on Wednesday, a knock came at her dressing-room door.	Однажды в пятницу, когда Керри переодевалась после утреннего спектакля, к ней в уборную постучались.
Carrie looked at the card handed by the boy and suffered a shock of surprise.	Она взглянула на поданную мальчиком карточку и даже вздрогнула от неожиданности.
"Tell her I'll be right out," she said softly. Then, looking at the card, added: "Mrs. Vance."	- Передайте, что я сейчас выйду, - сказала она, снова посмотрев на карточку, и тихо добавила: -Миссис Вэнс!
"Why, you little sinner," the latter exclaimed, as she saw Carrie coming toward her across the now vacant stage.	- Ах вы плутовка! - воскликнула та при виде Керри, направлявшейся к ней навстречу через пустую сцену.
"How in the world did this happen?"	- Как же это случилось?
Carrie laughed merrily.	Керри весело рассмеялась.

There was no trace of embarrassment in her friend's manner.	Ее бывшая приятельница не проявляла ни малейшего смущения.
You would have thought that the long separation had come about accidentally.	Можно было подумать, что только случайно они так долго не встречались.
"I don't know," returned Carrie, warming, in spite of her first troubled feelings, toward this handsome, good-natured young matron.	- Я и сама не знаю, - ответила Керри, снова почувствовав симпатию к этой красивой и, в сущности, доброй женщине.
"Well, you know, I saw your picture in the Sunday paper, but your name threw me off.	- Вы знаете, я увидела в воскресной газете ваш портрет и сразу узнала вас. Но ваш псевдоним совсем сбил меня с толку.
I thought it must be you or somebody that looked just like you, and I said:	Я решила, что это или вы, или женщина, удивительно похожая на вас.
'Well, now, I will go right down there and see.'	"Пойду и узнаю сама!" - подумала я.
I was never more surprised in my life.	Никогда в жизни я не была так изумлена!
How are you, anyway?"	Ну, как же вы поживаете?
"Oh, very well," returned Carrie.	- Благодарю вас, хорошо, - ответила Керри.
"How have you been?"	- А вы? - спросила она.
"Fine. But aren't you a success!	- Очень хорошо... Но, боже, какой успех, дорогая!
Dear, oh! All the papers talking about you.	Какой успех! Газеты только о вас и пишут.
I should think you would be just too proud to breathe.	Воображаю, как вы возгордились!
I was almost afraid to come back here this afternoon."	Я почти боялась идти к вам.
"Oh, nonsense," said Carrie, blushing.	- Ах, что за вздор! - Керри даже покраснела.
"You know I'd be glad to see you."	- Вы знаете, что я всегда рада вам.
"Well, anyhow, here you are.	- Как бы то ни было, но я вас разыскала.
Can't you come up and take dinner with me now?	Не поедете ли вы ко мне пообедать?
Where are you stopping?"	Где вы живете?
"At the Wellington," said Carrie, who permitted herself a touch of pride in the acknowledgment.	- В отеле "Веллингтон", - ответила Керри, и в голосе ее невольно зазвучали горделивые нотки.
"Oh, are you?" exclaimed the other, upon whom the name was not without its proper effect.	- Вот как! - воскликнула миссис Вэнс, на которую название отеля произвело должное впечатление.
Tactfully, Mrs. Vance avoided the subject of Hurstwood, of whom she could not help thinking.	Миссис Вэнс тактично избегала справляться о Герствуде, о котором она не могла не подумать, находясь в обществе Керри.
No doubt Carrie had left him.	Она не сомневалась в том, что Керри ушла от него.
That much she surmised.	Об этом нетрудно было догадаться.
"Oh, I don't think I can," said Carrie, "to-night.	- Благодарю вас, но сегодня я, к сожалению, не могу, - отклонила Керри предложение приятельницы.
I have so little time.	- У меня очень мало времени.

I must be back here by 7.30.	К половине восьмого я должна вернуться в театр.
Won't you come and dine with me?"	Но, может быть, вы пообедаете у меня?
"I'd be delighted, but I can't to-night," said Mrs. Vance studying Carrie's fine appearance.	- Я была бы очень рада, но никак не могу, -ответила миссис Вэнс, с жадностью разглядывая Керри.
The latter's good fortune made her seem more than ever worthy and delightful in the others eyes. "I promised faithfully to be home at six." Glancing at the small gold watch pinned to her bosom, she added:	- Я дала слово, что буду дома в шесть часов. Быстро взглянув на крохотные золотые часики, приколотые у нее на груди, она добавила:
"I must be going, too.	- Мне пора.
Tell me when you're coming up, if at all."	Когда же вы зайдете к нам, если вообще собираетесь нас навестить?
"Why, any time you like," said Carrie.	- Когда вам будет угодно, - сказала Керри.
"Well, tomorrow then.	- В таком случае завтра, хорошо?
I'm living at the Chelsea now."	Мы живем в отеле "Челси".
"Moved again?" exclaimed Carrie, laughing.	- Опять переехали? - со смехом воскликнула Керри.
"Yes.	- Да, представьте себе!
You know I can't stay six months in one place. I just have to move.	Не могу больше полугода оставаться на одном месте.
Remember now - half-past five."	Так помните: я вас жду в половине шестого!
"I won't forget," said Carrie, casting a glance at her as she went away.	- Хорошо, не забуду, - ответила Керри, долгим взглядом провожая приятельницу.
Then it came to her that she was as good as this woman now - perhaps better.	У нее мелькнула мысль, что теперь она стоит на социальной лестнице не ниже этой женщины, а, пожалуй, даже и выше.
Something in the other's solicitude and interest made her feel as if she were the one to condescend.	Что-то в манерах и внимании миссис Вэнс подсказывало ей, что теперь она, Керри, может держаться покровительственно.
Now, as on each preceding day, letters were handed her by the doorman at the Casino.	Как и накануне, швейцар "Казино" подал Керри несколько писем.
This was a feature which had rapidly developed since Monday.	Началось это уже с первого спектакля.
What they contained she well knew. MASH NOTES were old affairs in their mildest form.	Керри заранее знала их содержание. Любовные записки не были новостью для артисток.
She remembered having received her first one far back in Columbia City.	Керри вспомнила, что первое такое послание она получила еще девочкой, в Колумбия-сити.
Since then, as a chorus girl, she had received others -gentlemen who prayed for an engagement. They were common sport between her and Lola, who received some also. They both frequently made light of them.	А с тех пор, как она стала выступать в кордебалете, ее не переставали умолять о свиданиях, и эти письма доставляли ей и Лоле, которая тоже их получала, минуты бурного веселья.
Now, however, they came thick and fast.	Но теперь письма стали приходить пачками.

Gentlemen with fortunes did not hesitate to note, as an addition to their own amiable collection of virtues, that they had their horses and carriages.	Джентльмены, накопившие большие состояния, перечисляли все свои добродетели, не исключая экипажей и породистых лошадей.
Thus one:	Одно такое письмо гласило:
"I have a million in my own right.	"У меня миллион долларов чистоганом.
I could give you every luxury.	Я мог бы окружить Вас какой угодно роскошью.
There isn't anything you could ask for that you couldn't have.	Вы ни в чем не знали бы отказа.
I say this, not because I want to speak of my money, but because I love you and wish to gratify your every desire.	Я говорю об этом не потому, что желаю хвастать деньгами, а потому, что я люблю Вас и счел бы за счастье выполнять каждое Ваше желание.
It is love that prompts me to write.	Только любовь побуждает меня писать Вам.
Will you not give me one half-hour in which to plead my cause?"	Не согласитесь ли Вы уделить мне полчаса, чтобы я мог лично высказать Вам свои чувства?"
Such of these letters as came while Carrie was still in the Seventeenth Street place were read with more interest - though never delight - than those which arrived after she was installed in her luxurious quarters at the Wellington.	Те письма, которые Керри получала, пока жила с Лолой Осборн на Семнадцатой улице, она прочитывала с большим интересом - хотя, впрочем, без всякого восторга, - чем те, которые начали поступать после ее переезда в роскошные апартаменты отеля "Веллингтон".
Even there her vanity - or that self-appreciation which, in its more rabid form, is called vanity - was not sufficiently cloyed to make these things wearisome.	Но даже и тут ее тщеславие - или то сознание собственных достоинств, которое в более бурном своем проявлении называется тщеславием - не было настолько пресыщено, чтобы эти письма ей наскучили.
Adulation, being new in any form, pleased her. Only she was sufficiently wise to distinguish between her old condition and her new one.	Преклонение - в любой форме - никогда не приедалось и было, конечно, приятно ей, но она прекрасно понимала разницу между своим прежним и нынешним положением.
She had not had fame or money before.	Раньше у нее не было славы и не было денег.
Now they had come.	Теперь пришло и то и другое.
She had not had adulation and affectionate propositions before.	Раньше она не знала преклонения, никто не предлагал ей своей любви.
Now they had come.	Теперь пришло и то и другое.
Wherefore?	В чем же дело?
She smiled to think that men should suddenly find her so much more attractive.	Она улыбалась при мысли, что мужчины вдруг стали находить ее более привлекательной.
In the least way it incited her to coolness and indifference.	Все это только делало ее более холодной и равнодушной.
"Do look here," she remarked to Lola.	- Пойди-ка сюда, - сказала она Лоле.
"See what this man says:	- Посмотри только, что пишет этот субъект!
'If you will only deign to grant me one half-hour,'" she repeated, with an imitation of languor. "The idea.	И, придавая голосу томность, она прочла: - "Не согласитесь ли Вы уделить мне полчаса..." Подумать только!

Aren't men silly?"	О, как мужчины глупы!
"He must have lots of money, the way he talks," observed Lola.	- Судя по письму, у него уйма денег, - заметила практичная Лола Осборн.
"That's what they all say," said Carrie, innocently.	- Они все этим хвастают! - возразила Керри.
"Why don't you see him," suggested Lola, "and hear what he has to say?"	- Почему бы тебе не принять его? - продолжила Лола. - Отчего ж не послушать, что он хочет сказать.
"Indeed I won't," said Carrie.	- Не желаю я таких встреч! - рассердилась Керри.
"I know what he'd say.	- Очень мне он нужен!
I don't want to meet anybody that way."	Я прекрасно знаю, что он хочет сказать.
Lola looked at her with big, merry eyes.	Лола уставилась на нее широко раскрытыми глазами, в которых плясали веселые огоньки.
"He couldn't hurt you," she returned.	- Что же он, укусит тебя? - воскликнула она.
"You might have some fun with him."	- Ты бы только позабавилась!
Carrie shook her head.	Но Керри покачала головой.
"You're awfully queer," returned the little, blue-eyed soldier.	- И странная же ты, право! - заметил маленький голубоглазый воин рампы.
Thus crowded fortune.	Фортуна начала осыпать Керри своими дарами.
For this whole week, though her large salary had not yet arrived, it was as if the world understood and trusted her.	Несмотря на то, что повышенного жалованья она еще не получала, весь мир, казалось, рад был открыть ей неограниченный кредит.
Without money - or the requisite sum, at least - she enjoyed the luxuries which money could buy. For her the doors of fine places seemed to open quite without the asking.	Не имея наличных денег, она наслаждалась роскошью, доступной только богатым.
These palatial chambers, how marvellously they came to her.	Эти великолепные комнаты в "Веллингтоне" -они достались ей чудом!
The elegant apartments of Mrs. Vance in the Chelsea - these were hers.	Двери элегантных апартаментов, которые занимали супруги Вэнс в отеле "Челси", всегда были для нее открыты.
Men sent flowers, love notes, offers of fortune.	Мужчины посылали ей цветы и любовные письма, предлагали руку и сердце.
And still her dreams ran riot.	И, однако, ее по-прежнему обуревали мечты.
The one hundred and fifty! the one hundred and fifty!	Она нетерпеливо дожидалась первой получки. Сто пятьдесят долларов! Сто пятьдесят долларов!
What a door to an Aladdin's cave it seemed to be.	Эта сумма казалась ей волшебным ключом, открывающим все двери сразу.
Each day, her head almost turned by developments, her fancies of what her fortune must be, with ample money, grew and multiplied.	Она заранее рисовала себе все, что купит на эти деньги. Ее воображение разыгралось беспредельно.
She conceived of delights which were not - saw lights of joy that never were on land or sea.	Ей мерещились такие радости, каких никогда не было на земле.

Then, at last, after a world of anticipation, came her first installment of one hundred and fifty dollars. It was paid to her in greenbacks - three twenties, six tens, and six fives.	И наконец настал долгожданный день. Сто пятьдесят долларов были выплачены ей тремя ассигнациями по двадцати, шестью по десяти и шестью по пяти долларов.
Thus collected it made a very convenient roll. It was accompanied by a smile and a salutation from the cashier who paid it.	В общей сложности это составило довольно внушительную пачку, которую кассир передал ей с улыбкой.
"Ah, yes," said the latter, when she applied; "Miss Madenda - one hundred and fifty dollars. Quite a success the show seems to have made."	- Прошу вас, мисс Маденда, - сказал он. - Сто пятьдесят долларов.
"Yes, indeed," returned Carrie.	- Благодарю вас, - ответила Керри.
Right after came one of the insignificant members of the company, and she heard the changed tone of address. "How much?" said the same cashier, sharply.	Следом за нею к кассиру подошла одна из незначительных актрис, и Керри услышала, как он совсем другим тоном, почти резко спросил: - Сколько получаете?
One, such as she had only recently been, was waiting for her modest salary.	Совсем еще недавно она сама стояла вот так в очереди за своим скромным жалованьем.
It took her back to the few weeks in which she had collected - or rather had received - almost with the air of a domestic, four-fifty per week from a lordly foreman in a shoe factory - a man who, in distributing the envelopes, had the manner of a prince doling out favours to a servile group of petitioners.	Керри мысленно перенеслась к тем нескольким неделям, когда получала на сапожной фабрике четыре с половиной доллара, и мастер раздавал конверты с видом принца, оказывающего благодеяние жалким просителям.
She knew that out in Chicago this very day the same factory chamber was full of poor homely-clad girls working in long lines at clattering machines; that at noon they would eat a miserable lunch in a half-hour; that Saturday they would gather, as they had when she was one of them, and accept the small pay for work a hundred times harder than she was now doing.	Керри знала, что и сейчас там, в Чикаго, в том же фабричном зале, сидят длинными рядами бедно одетые девушки и стучат на машинах, с нетерпением дожидаясь полуденного перерыва, чтобы наскоро проглотить свой скудный завтрак. В субботу они получат свою мизерную заработную плату, которая достается им в тысячу раз труднее, чем Керри ее сто пятьдесят долларов.
Oh, it was so easy now! The world was so rosy and bright.	О, теперь все давалось ей легко, и мир казался светлым и безмятежным!
She felt so thrilled that she must needs walk back to the hotel to think, wondering what she should do.	Охваченная радостным трепетом, она почувствовала, что необходимо вернуться в отель пешком и подумать на свободе, что теперь делать.
It does not take money long to make plain its impotence, providing the desires are in the realm of affection.	Деньги быстро обнаруживают свое бессилие, как только желания человека касаются области чувств.
With her one hundred and fifty in hand, Carrie could think of nothing particularly to do.	Едва Керри свыклась со своими деньгами, она убедилась, что, в сущности, не может придумать применения для них.
In itself, as a tangible, apparent thing which she could touch and look upon, it was a diverting thing for a few days, but this soon passed.	Сами по себе, как осязаемая и видимая вещь, которую можно ощупывать и рассматривать, они забавляли ее несколько дней, но это скоро прошло.

Her hotel bill did not require its use. Her clothes had for some time been wholly satisfactory. Another day or two and she would receive another hundred and fifty.	Отель почти ничего не стоил ей, туалетов у нее было достаточно, а между тем через несколько дней ей снова предстояло получить сто пятьдесят долларов.
It began to appear as if this were not so startlingly necessary to maintain her present state.	Однажды к ней явился театральный критик и попросил интервью.
If she wanted to do anything better or move higher she must have more - a great deal more. Now a critic called to get up one of those tinsel interviews which shine with clever observations, show up the wit of critics, display the folly of celebrities, and divert the public.	Это был автор тех легковесных фельетонов, которые сверкают хлесткими определениями, обнаруживают остроумие журналиста и глупость знаменитостей, а, в общем, служат для забавы публики.
He liked Carrie, and said so, publicly - adding, however, that she was merely pretty, good-natured, and lucky.	Керри понравилась критику. Он громогласно заявил об этом, добавив, однако, что мисс Маденда, конечно, хороша, мила и весела, но ей просто повезло.
This cut like a knife.	Это больно задело Керри.
The	Газета
"Herald," getting up an entertainment for the benefit of its free ice fund, did her the honour to beg her to appear along with celebrities for nothing.	"Гералд", устраивая спектакль в пользу своего фонда для даровой раздачи льда неимущим семьям, удостоила ее приглашения выступить бесплатно в числе разных знаменитостей.
She was visited by a young author, who had a play which he thought she could produce. Alas, she could not judge.	А когда к ней явился один юный драматург с пьесой, которая, по его мнению, подошла бы для нее, она, увы, не в состоянии была составить собственного мнения о предлагаемой вещи.
It hurt her to think it.	И это тоже причиняло ей боль.
Then she found she must put her money in the bank for safety, and so moving, finally reached the place where it struck her that the door to life's perfect enjoyment was not open.	Потом ей пришлось положить свои деньги для сохранности в банк, и наконец она внезапно поняла, что дверь, за которой таится полное человеческое счастье, так для нее и не открылась.
Gradually she began to think it was because it was summer.	Постепенно она начала думать, что в ее неудовлетворенности виновато летнее время.
Nothing was going on much save such entertainments as the one in which she was the star.	В городе не происходило ничего интересного. Все спектакли были вроде того, в котором выступала она.
Fifth Avenue was boarded up where the rich had deserted their mansions.	Богачи Пятой авеню уехали, и их особняки были заколочены.
Madison Avenue was little better.	Опустела и Медисон-авеню.
Broadway was full of loafing thespians in search of next season's engagements.	По Бродвею слонялись актеры в поисках ангажемента на следующий сезон.
The whole city was quiet and her nights were taken up with her work.	В городе все затихло, вечера же у Керри были заняты работой.
Hence the feeling that there was little to do.	Все это рождало ощущение однообразия и скуки.

"I don't know," she said to Lola one day, sitting at one of the windows which looked down into Broadway, "I get lonely; don't you?"	- Не понимаю, - сказала она однажды Лоле, когда они сидели у окна и смотрели вниз на Бродвей, - я чувствую себя такой одинокой.
"No," said Lola, "not very often.	А ты, Лола? - Нет, - ответила Лола. - Во всяком случае, редко.
You won't go anywhere. That's what's the matter with you."	Ты нигде не бываешь - вот в этом-то и беда!
"Where can I go?"	- А куда же я могу пойти? - возразила Керри.
"Why, there're lots of places," returned Lola, who was thinking of her own lightsome tourneys with the gay youths.	- О, мало ли куда! - воскликнула Лола, которая тотчас же мысленно представила себе множество развлечений в обществе веселых молодых людей.
"You won't go with anybody."	- Ты ни с кем не хочешь встречаться.
"I don't want to go with these people who write to me.	- Я не хочу встречаться с людьми, которые пишут мне эти дурацкие письма, - ответила Керри.
I know what kind they are."	- Я знаю, что они собой представляют.
"You oughtn't to be lonely," said Lola, thinking of Carrie's success.	- Не пойму я тебя, Керри! - сказала Лола, думая об успехе, выпавшем на долю подруги. - Ты не должна была бы скучать.
"There're lots would give their ears to be in your shoes."	Тысячи людей пожертвовали бы годами жизни, чтобы только быть на твоем месте.
Carrie looked out again at the passing crowd.	Керри долго молчала, глядя на проходившую мимо толпу.
"I don't know," she said.	- Право, не знаю, - пробормотала она.
Unconsciously her idle hands were beginning to weary.	Керри начала уставать от праздности.
Chapter XLV	45.
Curious Shifts of the Poor	Гримасы нищеты
The gloomy Hurstwood, sitting in his cheap hotel, where he had taken refuge with seventy dollars - the price of his furniture - between him and nothing, saw a hot summer out and a cool fall in, reading.	Г ерствуд угрюмо сидел в дешевенькой гостинице, куда он перебрался с семьюдесятью долларами (все, что он выручил от продажи мебели), и, читая газеты, смотрел, как проходят жаркое лето и прохладная осень.
He was not wholly indifferent to the fact that his money was slipping away.	Однако он далеко не равнодушно относился к тому, что деньги его тают.
As fifty cents after fifty cents were paid out for a day's lodging he became uneasy, and finally took a cheaper room - thirty-five cents a day - to make his money last longer.	Платя в гостинице полдоллара в день, он наконец встревожился и переехал в еще более дешевое место, где с него брали за ночлег лишь тридцать пять центов. Теперь его денег могло хватить на более продолжительный срок.
Frequently he saw notices of Carrie.	Об успехах Керри он часто читал в газетах.

Her picture was in the "World" once or twice, and an old "Herald" he found in a chair informed him that she had recently appeared with some others at a benefit for something or other.	Ее портрет раза два появился в газете "Уорлд", а из старого номера "Гералда", случайно найденного в гостинице, он узнал о том, что мисс Керри Маденда в числе других знаменитостей сцены принимала участие в одном благотворительном спектакле.
He read these things with mingled feelings.	Все это вызывало у него смятенные чувства.
Each one seemed to put her farther and farther away into a realm which became more imposing as it receded from him.	С каждой газетной заметкой Керри, казалось, отходила от него все дальше и дальше в мир, рисовавшийся Г ерствуду все более великолепным и недоступным.
On the billboards, too, he saw a pretty poster, showing her as the Quaker Maid, demure and dainty. More than once he stopped and looked at these, gazing at the pretty face in a sullen sort of way.	Он видел на афишах изображение Керри, такой скромной и нежной в костюме квакерши, и не раз останавливался и мрачно всматривался в ее красивое лицо.
His clothes were shabby, and he presented a marked contrast to all that she now seemed to be.	Одежда Герствуда совсем обветшала, и весь его облик представлял разительный контраст с той Керри, какой, по его представлениям, она должна была быть теперь.
Somehow, so long as he knew she was at the Casino, though he had never any intention of going near her, there was a subconscious comfort for him - he was not quite alone.	Пока Керри работала в "Казино", Герствуд, как ни странно, сам того не замечая, находил в этом утешение - он не ощущал полного одиночества, хотя ему никогда и в голову не приходило искать встречи с нею.
The show seemed such a fixture that, after a month or two, he began to take it for granted that it was still running.	Прошел месяц-другой, а Керри все выступала в том же театре, - Герствуд привык к этому и думал, что так будет продолжаться всегда.
In September it went on the road and he did not notice it.	Но в сентябре труппа отправилась в турне, и Герствуд не заметил этого.
When all but twenty dollars of his money was gone, he moved to a fifteen-cent lodging-house in the Bowery, where there was a bare lounging-room filled with tables and benches as well as some chairs.	Когда у него осталось всего двадцать долларов, он переселился в ночлежный дом на Бауэри, где за пятнадцать центов постояльцам предоставлялась большая общая комната со столами, скамьями и стульями.
Here his preference was to close his eyes and dream of other days, a habit which grew upon him.	Здесь Герствуд сидел часами и, закрыв глаза, грезил о былом. Постепенно это вошло у него в привычку.
It was not sleep at first, but a mental hearkening back to scenes and incidents in his Chicago life. As the present became darker, the past grew brighter, and all that concerned it stood in relief.	Вначале это не было похоже на забытье, он только прислушивался к отзвукам дней, проведенных в Чикаго, и чем безрадостнее становилась действительность, тем ярче и рельефнее выступало перед ним прошлое.
He was unconscious of just how much this habit had hold of him until one day he found his lips repeating an old answer he had made to one of his friends.	И Г ерствуд не сознавал, до какой степени укоренилась в нем привычка грезить наяву, пока он однажды не заговорил вслух, обращаясь к одному из своих бывших приятелей.

They were in Fitzgerald and Moy's. It was as if he stood in the door of his elegant little office, comfortably dressed, talking to Sagar Morrison about the value of South Chicago real estate in which the latter was about to invest.	Ему представилось, что он стоит в роскошном баре "Фицджеральд и Мой" у дверей своего элегантного маленького кабинета и беседует с мистером Моррисоном о ценах на земельные участки в южной части Чикаго, в которые его собеседник собирался вложить большие деньги.
"How would you like to come in on that with me?" he heard Morrison say.	"Что вы скажете, если я вам предложу войти со мной в компанию?" - раздался у него в ушах голос Моррисона.
"Not me," he answered, just as he had years before.	И Герствуд вслух произнес: - Нет, не могу.
"I have my hands full now."	У меня все деньги вложены в дело.
The movement of his lips aroused him.	Движение губ заставило его очнуться.
He wondered whether he had really spoken.	Неужели он сам с собой разговаривал?
The next time he noticed anything of the sort he really did talk.	Он имел случай убедиться, что это так, когда в другой раз услышал произнесенные им самим слова.
"Why don't you jump, you bloody fool?" he was saying.	- Почему же ты не прыгаешь, дурень? -проговорил он.
"Jump!"	- Прыгай!
It was a funny English story he was telling to a company of actors.	Это был забавный анекдот, который он часто рассказывал в компании актеров.
Even as his voice recalled him, he was smiling.	Когда Герствуд очнулся от звука собственного голоса, он все еще улыбался.
A crusty old codger, sitting near by, seemed disturbed; at least, he stared in a most pointed way.	Какой-то старикашка рядом с ним беспокойно заерзал и укоризненно покосился на него.
Hurstwood straightened up. The humour of the memory fled in an instant and he felt ashamed.	Г ерствуд мгновенно перестал смеяться, и ему стало стыдно.
For relief, he left his chair and strolled out into the streets.	Чувствуя себя неловко, он поднялся со стула и вышел на улицу.
One day, looking down the ad. columns of the "Evening World," he saw where a new play was at the Casino.	Просматривая театральные рекламы в одной из вечерних газет, Герствуд вдруг заметил, что в "Казино" идет уже другая пьеса.
Instantly, he came to a mental halt.	Он замер.
Carrie had gone!	Керри уехала!
He remembered seeing a poster of her only yesterday, but no doubt it was one left uncovered by the new signs.	Он вспомнил, что лишь накануне видел афишу с ее изображением. Значит, это была старая афиша, которую еще не успели заклеить новыми!
Curiously, this fact shook him up.	Как ни странно, но это открытие потрясло его.
He had almost to admit that somehow he was depending upon her being in the city.	Он вынужден был признаться себе, что его жизнь как-то зависит от пребывания Керри в Нью-Йорке.
Now she was gone.	И вот теперь ее нет!

He wondered how this important fact had skipped him.	Как же это ускользнуло от него?
Goodness knows when she would be back now.	Бог знает, когда она теперь вернется!
Impelled by a nervous fear, he rose and went into the dingy hall, where he counted his remaining money, unseen.	Г онимый страхом, Г ерствуд вышел в грязный темноватый коридор, где его никто не видел, и пересчитал свои деньги.
There were but ten dollars in all.	Оставалось всего десять долларов.
He wondered how all these other lodging-house people around him got along.	Он недоумевал, чем же, собственно, пробавляются все другие обитатели ночлежки.
They didn't seem to do anything.	Судя по всему, они ничего не делают.
Perhaps they begged - unquestionably they did.	Возможно, что они просят милостыню: да, несомненно, это так и есть.
Many was the dime he had given to such as they in his day.	Много серебряных монеток подал Г ерствуд таким за свою жизнь!
He had seen other men asking for money on the streets.	Он видел, как люди просят на улицах.
Maybe he could get some that way.	Что ж, может быть, и ему удастся сколько-нибудь собрать таким путем?
There was horror in this thought.	Однако эта мысль ужаснула его.
Sitting in the lodging-house room, he came to his last fifty cents.	Он оставался в ночлежке, пока дело не дошло до последних пятидесяти центов.
He had saved and counted until his health was affected.	Рассчитывая каждый цент и урезывая себе в пище, Г ерствуд сильно отощал, и здоровье его пошатнулось.
His stoutness had gone. With it, even the semblance of a fit in his clothes.	Прежняя полнота исчезла, и старый костюм висел на нем мешком.
Now he decided he must do something, and, walking about, saw another day go by, bringing him down to his last twenty cents - not enough to eat for the morrow.	"Надо что-то предпринять!" - решил он и отправился бродить по городу. Так прошел еще день, и у него осталось лишь двадцать центов, -этого ему не могло хватить даже на завтрак.
Summoning all his courage, he crossed to Broadway and up to the Broadway Central hotel.	Призвав на помощь все свое мужество, он направился к отелю "Бродвей-Сентрал".
Within a block he halted, undecided.	Но, не доходя нескольких домов до отеля, Герствуд в нерешительности остановился.
A big, heavy-faced porter was standing at one of the side entrances, looking out. Hurstwood purposed to appeal to him. Walking straight up, he was upon him before he could turn away.	У подъезда, глядя на улицу, стоял величественный швейцар, Г ерствуд решил обратиться к нему и, быстро подойдя, остановился перед ним, прежде чем тот успел отвернуться.
"My friend," he said, recognising even in his plight the man's inferiority, "is there anything about this hotel that I could get to do?"	- Мой друг, - начал он, и в его голосе даже теперь прозвучала та снисходительность, с какою он привык обращаться к швейцарам, - не найдется ли в отеле какой-нибудь работы для меня?
The porter stared at him the while he continued to talk.	Швейцар невозмутимо глядел на него, не мешая ему говорить.

"I'm out of work and out of money and I've got to get something, - it doesn't matter what.	- Я сейчас без работы и без денег, и мне во что бы то ни стало нужно найти какое-нибудь занятие.
I don't care to talk about what I've been, but if you'd tell me how to get something to do, I'd be much obliged to you. It wouldn't matter if it only lasted a few days just now. I've got to have something."	Я не стану рассказывать вам, кем я был когда-то. Но я был бы вам крайне обязан, если бы вы указали мне, как получить здесь работу. Хотя бы на несколько дней.
The porter still gazed, trying to look indifferent.	Швейцар все так же молча смотрел на него, стараясь придать своему лицу выражение полного безразличия.
Then, seeing that Hurstwood was about to go on, he said:	Но, видя, что Г ерствуд собирается продолжать, он сказал:
"I've nothing to do with it.	- Я ничего не могу.
You'll have to ask inside."	Справьтесь в конторе.
Curiously, this stirred Hurstwood to further effort.	Как ни странно, услышав этот ответ, Герствуд потерял надежду.
"I thought you might tell me."	- Простите, я думал, что вы знаете, - сказал он.
The fellow shook his head irritably.	Но швейцар только сердито покачал головой.
Inside went the ex-manager and straight to an office off the clerk's desk. One of the managers of the hotel happened to be there.	Он направился в контору отеля, где случайно оказался один из управляющих.
Hurstwood looked him straight in the eye.	Герствуд посмотрел ему прямо в глаза.
"Could you give me something to do for a few days?" he said.	- Не могли бы вы дать мне работу, хотя бы на несколько дней?
"I'm in a position where I have to get something at once."	Я в таком положении, что мне надо немедленно за что-то браться.
The comfortable manager looked at him, as much as to say:	Холеный джентльмен посмотрел на него так, точно хотел сказать:
"Well, I should judge so."	"Да, судя по вашей внешности, вам можно поверить!"
"I came here," explained Hurstwood, nervously, "because I've been a manager myself in my day.	- Я пришел сюда потому, - нервно говорил Герствуд, - что в свое время сам управлял большим делом.
I've had bad luck in a way but I'm not here to tell you that.	Меня постигла неудача. Впрочем, я не хочу говорить об этом.
I want something to do, if only for a week."	Я прошу дать мне какую-нибудь работу, хотя бы на одну неделю.
The man imagined he saw a feverish gleam in the applicant's eye.	Управляющий заметил лихорадочный блеск в его глазах.
"What hotel did you manage?" he inquired.	- Каким делом вы управляли? - спросил он.
"It wasn't a hotel," said Hurstwood. "I was manager of Fitzgerald and Moy's place in Chicago for fifteen years."	- Баром Фицджеральда и Моя в Чикаго, - ответил Герствуд. - Я прослужил там пятнадцать лет.
"Is that so?" said the hotel man.	- Вот как? - удивился управляющий.

"How did you come to get out of that?"	- Как же случилось, что вы ушли оттуда?
The figure of Hurstwood was rather surprising in contrast to the fact.	- Слишком уж противоречила рассказу Герствуда его внешность.
"Well, by foolishness of my own.	- По собственной глупости, - ответил он.
It isn't anything to talk about now.	- Но об этом не стоит теперь говорить.
You could find out if you wanted to.	Если бы вы пожелали, вы могли бы проверить мои слова.
I'm 'broke' now and, if you will believe me, I haven't eaten anything today."	Но сейчас я остался без гроша и, поверьте мне, сегодня еще ничего не ел.
The hotel man was slightly interested in this story.	Управляющий отелем почувствовал некоторый интерес к этому человеку.
He could hardly tell what to do with such a figure, and yet Hurstwood's earnestness made him wish to do something.	Он не знал, куда бы мог его пристроить, но в то же время голос Герствуда звучал так искренне, что невольно рождалось желание помочь ему.
"Call Olsen," he said, turning to the clerk.	- Позовите Олсена, - распорядился управляющий.
In reply to a bell and a disappearing hall-boy, Olsen, the head porter, appeared.	Клерк позвонил и отправил мальчика за заведующим младшим персоналом. Тот не замедлил явиться.
"Olsen," said the manager, "is there anything downstairs you could find for this man to do?	- Олсен, - обратился к нему управляющий отелем, - не нашлось бы там на кухне какой-нибудь работы для этого человека?
I'd like to give him something."	Мне хотелось бы помочь ему.
"I don't know, sir," said Olsen.	- Право, не знаю, сэр, - ответил Олсен.
"We have about all the help we need.	- У нас весь штат заполнен.
I think I could find something, sir, though, if you like."	Но, если вам угодно, я постараюсь что-нибудь найти.
"Do.	- Хорошо, Олсен.
Take him to the kitchen and tell Wilson to give him something to eat."	Отведите его на кухню и скажите, чтобы Уилсон прежде всего накормил его.
"All right, sir," said Olsen.	- Слушаю, сэр! - сказал Олсен.
Hurstwood followed.	Герствуд последовал за ним.
Out of the manager's sight, the head porter's manner changed.	Как только они вышли из конторы, манеры Олсена сразу изменились.
"I don't know what the devil there is to do," he observed.	- Черт его знает, что мы с ним будем делать! -проворчал он.
Hurstwood said nothing.	Герствуд ничего не сказал.
To him the big trunk hustler was a subject for private contempt.	К таким мелким служащим он продолжал относиться с полным пренебрежением.
"You're to give this man something to eat," he observed to the cook.	- Дайте этому человеку поесть, - сказал Олсен повару, когда они очутились на кухне.

The latter looked Hurstwood over, and seeing something keen and intellectual in his eyes, said:	Повар оглядел Г ерствуда с головы до ног и, очевидно, прочел в его глазах что-то, говорившее о лучших временах.
"Well, sit down over there."	- Присядьте вот сюда, - вежливо предложил он.
Thus was Hurstwood installed in the Broadway Central, but not for long.	Так Герствуд обосновался в отеле "Бродвей-Сентрал". Впрочем, не надолго.
He was in no shape or mood to do the scrub work that exists about the foundation of every hotel.	Ни по своему физическому, ни по своему душевному состоянию он не подходил для черной работы.
Nothing better offering, he was set to aid the fireman, to work about the basement, to do anything and everything that might offer.	Герствуд должен был помогать истопнику. Кроме того, он делал все, что приходилось: колол дрова, перетаскивал тяжести.
Porters, cooks, firemen, clerks - all were over him.	Швейцары и повара, истопники и клерки - все были начальством для него.
Moreover his appearance did not please these individuals - his temper was too lonely - and they made it disagreeable for him.	К тому же его внешность не слишком располагала к себе. Он был молчалив и угрюм, и ему подсовывали самую неприятную работу.
With the stolidity and indifference of despair, however, he endured it all, sleeping in an attic at the roof of the house, eating what the cook gave him, accepting a few dollars a week, which he tried to save.	С упрямством и равнодушием отчаяния Г ерствуд, однако, все сносил. Он спал на чердаке отеля, ел, что ему давали, и старался сберечь те несколько долларов, которые он получал в конце каждой недели.
His constitution was in no shape to endure.	Но состояние его здоровья было таково, что его сил не могло хватить надолго.
One day the following February he was sent on an errand to a large coal company's office.	Однажды в феврале его послали с каким-то поручением в контору крупной угольной компании.
It had been snowing and thawing and the streets were sloppy.	Улицы были покрыты густым слоем талого снега.
He soaked his shoes in his progress and came back feeling dull and weary.	Г ерствуд промочил ноги и вернулся, чувствуя усталость и недомогание во всем теле.
All the next day he felt unusually depressed and sat about as much as possible, to the irritation of those who admired energy in others.	На следующий день он был в крайне угнетенном состоянии и старался по возможности не двигаться, что, естественно, вызывало раздражение у тех, кто любит, чтобы другие были расторопны.
In the afternoon some boxes were to be moved to make room for new culinary supplies.	После обеда потребовалось перетащить несколько ящиков, чтобы освободить место для новых припасов.
He was ordered to handle a truck. Encountering a big box, he could not lift it.	Герствуду попался огромный ящик, который он никак не мог сдвинуть с места.
"What's the matter there?" said the head porter.	- Ну что там еще? - крикнул швейцар.
"Can't you handle it?"	- Не можете справиться, что ли?
He was straining to lift it, but now he quit.	Герствуд напрягал все силы, но в конце концов вынужден был бросить свои старания.

"No," he said, weakly.	- Нет, не могу, - слабо выговорил он.
The man looked at him and saw that he was deathly pale.	Швейцар пристально посмотрел на него и вдруг заметил, что Герствуд смертельно бледен.
"Not sick, are you?" he asked.	- Да не больны ли вы? - спросил он.
"I think I am," returned Hurstwood.	- Кажется, болен, - ответил Герствуд.
"Well, you'd better go sit down, then."	- Тогда вы лучше присядьте.
This he did, but soon grew rapidly worse.	Герствуд присел, но вскоре ему стало еще хуже.
It seemed all he could do to crawl to his room, where he remained for a day.	Он с трудом дотащился до своей койки на чердаке и пролежал там весь остаток дня.
"That man Wheeler's sick," reported one of the lackeys to the night clerk.	-Этот Уилер болен,- доложил один из официантов дежурному ночному клерку.
"What's the matter with him?"	- А что с ним такое?
"I don't know.	- Право, не знаю.
He's got a high fever."	У него сильный жар, - добавил он.
The hotel physician looked at him.	Состоявший при отеле врач осмотрел Г ерствуда и сразу заявил:
"Better send him to Bellevue," he recommended.	- Скорее отправьте его в больницу.
"He's got pneumonia."	У него воспаление легких.
Accordingly, he was carted away. In three weeks the worst was over, but it was nearly the first of May before his strength permitted him to be turned out.	Через три недели опасность миновала, но только к началу мая силы Г ерствуда восстановились настолько, что его можно было выпустить.
Then he was discharged.	Тогда его выписали из больницы.
No more weakly looking object ever strolled out into the spring sunshine than the once hale, lusty manager.	Когда он снова вышел на весеннее солнышко, вид у него был самый жалкий. Куда делись былая бодрость и живость бывшего управляющего баром!
All his corpulency had fled. His face was thin and pale, his hands white, his body flabby.	От прежней его представительности не осталось и следа - бледное, исхудалое лицо, синевато-белые руки, опущенные плечи.
Clothes and all, he weighed but one hundred and thirty-five pounds. Some old garments had been given him - a cheap brown coat and misfit pair of trousers. Also some change and advice. He was told to apply to the charities.	Ему дали на дорогу мелочи, посоветовали обратиться в благотворительные учреждения.
Again he resorted to the Bowery lodging-house, brooding over where to look.	Он возвратился в ночлежку на Бауэри, ломая голову над вопросом, как жить дальше.
From this it was but a step to beggary.	До нищенства оставался один шаг.
"What can a man do?" he said.	"А что же делать? - думал он про себя.
"I can't starve."	- Не умирать же мне с голоду!"

His first application was in sunny Second Avenue. A well-dressed man came leisurely strolling toward him out of Stuyvesant Park.	С первой просьбой о милостыне он обратился к хорошо одетому джентльмену, который только что вышел из парка Стивесант и не спеша направился по солнечной Второй авеню.
Hurstwood nerved himself and sidled near.	Г ерствуд, сделав над собой огромное усилие, подошел к нему.
"Would you mind giving me ten cents?" he said, directly.	- Не можете ли вы дать мне десять центов? -прямо приступил он к делу.
"I'm in a position where I must ask some one."	- Я в таком положении, что вынужден просить.
The man scarcely looked at him, fished in his vest pocket and took out a dime.	Прохожий, почти не глядя на Г ерствуда, запустил руку в жилетный карман и достал монету.
"There you are," he said.	- Получите! - сказал он.
"Much obliged," said Hurstwood, softly, but the other paid no more attention to him.	- Очень вам благодарен, - пробормотал Г ерствуд, но прохожий больше не обращал на него внимания.
Satisfied with his success and yet ashamed of his situation, he decided that he would only ask for twenty-five cents more, since that would be sufficient.	Довольный своей удачей, но испытывая в то же время жгучий стыд, Герствуд решил продолжать, поставив себе целью собрать еще двадцать пять центов. Этого ему было бы вполне достаточно.
He strolled about sizing up people, but it was long before just the right face and situation arrived.	Он брел по солнечной стороне, присматриваясь к пешеходам, но прошло немало времени, прежде чем он опять встретил человека, лицо которого внушило ему должную храбрость.
When he asked, he was refused.	Однако прохожий ответил отказом.
Shocked by this result, he took an hour to recover and then asked again.	Это так потрясло Герствуда, что он целый час не решался снова попытать счастья.
This time a nickel was given him.	В третий раз ему повезло больше: он получил пять центов.
By the most watchful effort he did get twenty cents more, but it was painful.	И лишь после долгих усилий ему удалось собрать еще двадцать.
The next day he resorted to the same effort, experiencing a variety of rebuffs and one or two generous receptions.	На следующий день он принялся за то же занятие. Порою Герствуду везло, и ему кое-что подавали, но чаще он наталкивался на грубый отказ.
At last it crossed his mind that there was a science of faces, and that a man could pick the liberal countenance if he tried.	В конце концов ему пришло в голову, что необходимо изучать физиономии прохожих, тогда можно по выражению лица определить тех, кто будет пощедрее.
It was no pleasure to him, however, this stopping of passers-by. He saw one man taken up for it and now troubled lest he should be arrested.	Конечно, останавливать людей на улице было не особенно приятно, тем более, что на глазах Герствуда одного нищего арестовали. Теперь его мучил страх, как бы и его не постигла та же участь.
Nevertheless, he went on, vaguely anticipating that indefinite something which is always better.	Но он продолжал бродить, смутно надеясь на что-то.

It was with a sense of satisfaction, then, that he saw announced one morning the return of the Casino Company, "with Miss Carrie Madenda."	Он испытал удовольствие, когда однажды утром снова увидел афишу, возвещавшую возвращение труппы, игравшей раньше в "Казино", и спектакль "при участии мисс Керри Маденда".
He had thought of her often enough in days past.	Герствуд часто думал о ней в последнее время.
How successful she was - how much money she must have!	Каким она пользуется успехом! Сколько у нее, должно быть, денег!
Even now, however, it took a severe run of ill luck to decide him to appeal to her.	Однако только сейчас, после на редкость неудачного дня, он решился попросить у нее помощи.
He was truly hungry before he said:	Он по-настоящему изголодался и лишь потому, наконец, сказал себе:
"I'll ask her.	"Пойду попрошу у нее.
She won't refuse me a few dollars."	Она не откажет мне в нескольких долларах!"
Accordingly, he headed for the Casino one afternoon, passing it several times in an effort to locate the stage entrance.	Он отправился к театру "Казино" и несколько раз прошел мимо него взад и вперед, соображая, где может быть вход для актеров.
Then he sat in Bryant Park, a block away, waiting.	Потом опустился на скамью в парке Брайант, на расстоянии квартала от театра, и стал ждать.
"She can't refuse to help me a little," he kept saying to himself.	"Не может быть, чтобы она отказала мне в небольшой помощи!" - не переставал он твердить себе.
Beginning with half-past six, he hovered like a shadow about the Thirty-ninth Street entrance, pretending always to be a hurrying pedestrian and yet fearful lest he should miss his object.	Начиная с половины седьмого Герствуд как тень маячил около входа в "Казино", стараясь слиться с толпой спешащих пешеходов и вместе с тем боясь упустить Керри.
He was slightly nervous, too, now that the eventful hour had arrived; but being weak and hungry, his ability to suffer was modified.	Он немного нервничал, ибо настал решительный час, но слабость и голод приглушали его нравственные муки.
At last he saw that the actors were beginning to arrive, and his nervous tension increased, until it seemed as if he could not stand much more.	Наконец он увидел, что артисты постепенно начинают съезжаться, и его нервное напряжение возросло до крайности.
Once he thought he saw Carrie coming and moved forward, only to see that he was mistaken.	Вдруг ему показалось, что приехала Керри. Г ерствуд бросился вперед, но убедился, что ошибся.
"She can't be long, now," he said to himself, half fearing to encounter her and equally depressed at the thought that she might have gone in by another way. His stomach was so empty that it ached.	"Ну, теперь уже недолго ждать", - подумал он. Герствуд со страхом ожидал встречи с Керри и в то же время боялся, как бы она не вошла в театр с какого-нибудь другого входа, - его желудок не переставал напоминать о себе тупой болью.
Individual after individual passed him, nearly all well dressed, almost all indifferent.	Один за другим проходили перед ним сотни пешеходов, почти все хорошо одетые, почти все равнодушные.
He saw coaches rolling by, gentlemen passing with ladies - the evening's merriment was beginning in this region of theatres and hotels.	Мимо проезжали экипажи, в которых сидели дамы со своими спутниками. Приближался час вечерних увеселений.

Suddenly a coach rolled up and the driver jumped down to open the door.	Вдруг к театру подкатил экипаж, и не успел Г ерствуд что-либо предпринять, как кучер соскочил с козел и распахнул дверцу.
Before Hurstwood could act, two ladies flounced across the broad walk and disappeared in the stage door.	Две дамы выпорхнули оттуда и тотчас же скрылись в здании театра.
He thought he saw Carrie, but it was so unexpected, so elegant and far away, he could hardly tell.	Г ерствуду показалось, что он видел Керри, но все произошло так неожиданно и красивое видение исчезло так быстро, что он не был вполне уверен.
He waited a while longer, growing feverish with want, and then seeing that the stage door no longer opened, and that a merry audience was arriving, he concluded it must have been Carrie and turned away.	Он подождал еще некоторое время, но так как ко входу для артистов больше никто не подъезжал, да и публика, видимо, вся уже собралась, он понял, что то была Керри и больше ждать уже нет смысла.
"Lord," he said, hastening out of the street into which the more fortunate were pouring,	"Боже, - пробормотал он, поспешно сворачивая с улицы, кишевшей более счастливыми людьми.
"I've got to get something."	- Ведь должен же я раздобыть чего-нибудь поесть!"
At that hour, when Broadway is wont to assume its most interesting aspect, a peculiar individual invariably took his stand at the corner of Twenty-sixth Street and Broadway - a spot which is also intersected by Fifth Avenue.	В тот час, когда Бродвей имеет особенно заманчивый вид, необычная фигура каждый вечер неизменно появлялась на перекрестке Двадцать шестой улицы и Бродвея, где проходит также и Пятая авеню.
This was the hour when the theatres were just beginning to receive their patrons. Fire signs announcing the night's amusements blazed on every hand.	В это время публика обычно начинает стекаться в театры и на каждом шагу яркими огнями загораются электрические рекламы и афиши.
Cabs and carriages, their lamps gleaming like yellow eyes, pattered by.	Кэбы и кареты, сверкая желтыми глазами фонарей, катятся мимо.
Couples and parties of three and four freely mingled in the common crowd, which poured by in a thick stream, laughing and jesting.	Парами и группами люди вливаются в густую толпу, которая движется сплошным потоком среди смеха и шуток.
On Fifth Avenue were loungers - a few wealthy strollers, a gentleman in evening dress with his lady on his arm, some club-men passing from one smoking-room to another.	По Пятой авеню медленно шагают хорошо одетые джентльмены - какой-нибудь щеголь во фраке, под руку со своей дамой, клубмены, переходящие из одного клуба в другой.
Across the way the great hotels showed a hundred gleaming windows, their cafes and billiard-rooms filled with a comfortable, well-dressed, and pleasure-loving throng.	На противоположной стороне улицы - манящие огни ярко освещенных шикарных отелей; их кафе и бильярдные набиты довольными, нарядными, падкими до развлечений посетителями.
All about was the night, pulsating with the thoughts of pleasure and exhilaration - the curious enthusiasm of a great city bent upon finding joy in a thousand different ways.	Кругом ключом бьет ночная жизнь большого города, ищущего веселья на тысячу ладов.

This unique individual was no less than an ex-soldier turned religionist, who, having suffered the whips and privations of our peculiar social system, had concluded that his duty to the God which he conceived lay in aiding his fellow-man.	Странный человек, о котором идет речь, -военный в отставке, который немало пострадал от недостатков современного социального строя, стал религиозен и поставил себе задачей помогать другим страждущим.
The form of aid which he chose to administer was entirely original with himself. It consisted of securing a bed for all such homeless wayfarers as should apply to him at this particular spot, though he had scarcely the wherewithal to provide a comfortable habitation for himself.	Эта помощь выражалась в весьма оригинальной форме: он считал своим долгом дать ночлег каждому бездомному, который обращался к нему, хотя его личных средств едва хватало на самое скромное существование.
Taking his place amid this lightsome atmosphere, he would stand, his stocky figure cloaked in a great cape overcoat, his head protected by a broad slouch hat, awaiting the applicants who had in various ways learned the nature of his charity.	Вот он занял место на углу, среди жизнерадостной толпы, высокий и худой, в плаще с капюшоном, в широкополой шляпе, и стал дожидаться своих будущих подопечных, которые уже знали о его деятельности.
For a while he would stand alone, gazing like any idler upon an ever-fascinating scene.	Некоторое время он стоял один, равнодушно взирая на ежеминутно меняющуюся вокруг картину.
On the evening in question, a policeman passing saluted him as "captain," in a friendly way.	Полисмен, проходя мимо, поздоровался с ним, величая его "капитаном".
An urchin who had frequently seen him before, stopped to gaze.	Мальчишка, часто видевший этого человека на одном и том же месте, остановился поглазеть на него.
All others took him for nothing out of the ordinary, save in the matter of dress, and conceived of him as a stranger whistling and idling for his own amusement.	Большинство прохожих не находили в нем ничего странного, кроме костюма, и принимали его за приезжего, который слоняется без дела, насвистывая удовольствия ради.
As the first half-hour waned, certain characters appeared.	Прошло полчаса, и отовсюду начали появляться какие-то таинственные фигуры.
Here and there in the passing crowds one might see, now and then, a loiterer edging interestedly near.	Там и сям в движущейся толпе можно было заметить бредущих без цели людей, которые с интересом проталкивались поближе.
A slouchy figure crossed the opposite corner and glanced furtively in his direction.	Какой-то оборванец перешел через улицу и как бы невзначай покосился на человека в плаще.
Another came down Fifth Avenue to the corner of Twenty-sixth Street, took a general survey, and hobbled off again.	Другой прошел по Пятой авеню до угла Двадцать шестой улицы, огляделся и опять заковылял прочь.
Two or three noticeable Bowery types edged along the Fifth Avenue side of Madison Square, but did not venture over.	Два или три явных обитателя Бауэри показались на Пятой авеню со стороны Медисон-сквер, не отваживаясь идти дальше.
The soldier, in his cape overcoat, walked a short line of ten feet at his corner, to and fro, indifferently whistling.	А военный в плаще с капюшоном все шагал, насвистывая, взад и вперед и точно ничего не замечал.
As nine o'clock approached, some of the hubbub of the earlier hour passed.	Часам к девяти шум вечернего города начал стихать.
The atmosphere of the hotels was not so youthful.	Отели уже не искрились весельем.

The air, too, was colder.	Да и воздух стал холоднее.
On every hand curious figures were moving -watchers and peepers, without an imaginary circle, which they seemed afraid to enter - a dozen in all.	Со всех сторон начали сползаться странные тени. Они прислушивались и приглядывались, видимо, не решаясь переступить черту некоего воображаемого круга. Было их около десятка.
Presently, with the arrival of a keener sense of cold, one figure came forward.	Но вот, вероятно, острее ощутив холод, кто-то выступил вперед.
It crossed Broadway from out the shadow of Twenty-sixth Street, and, in a halting, circuitous way, arrived close to the waiting figure.	Вынырнув из сумрака Двадцать шестой улицы, он пересек Бродвей и, то и дело останавливаясь, обходным путем приблизился к человеку в плаще.
There was something shamefaced or diffident about the movement, as if the intention were to conceal any idea of stopping until the very last moment.	В его движениях было что-то не то стыдливое, не то боязливое. Он до последнего мгновения делал вид, что у него и в мыслях нет останавливаться.
Then suddenly, close to the soldier, came the halt.	И вдруг, подойдя к отставному военному, человек замер на месте.
The captain looked in recognition, but there was no especial greeting.	Капитан взглядом дал понять, что видит его, - в этом и заключалось все его приветствие.
The newcomer nodded slightly and murmured something like one who waits for gifts.	Новоприбывший слегка кивнул и пробормотал что-то, походившее на просьбу.
The other simply motioned to-ward the edge of the walk.	Капитан просто указал ему на край тротуара.
"Stand over there," he said.	- Становись сюда, - сказал он.
By this the spell was broken.	Теперь чары были разрушены.
Even while the soldier resumed his short, solemn walk, other figures shuffled forward.	Не успел капитан возобновить свою короткую безмолвную прогулку, как другие фигуры, шаркая по мостовой ногами, вышли вперед.
They did not so much as greet the leader, but joined the one, sniffling and hitching and scraping their feet.	Они и вовсе не приветствовали своего предводителя, а прямо присоединились к первому пришельцу, сопя, спотыкаясь и переминаясь с ноги на ногу.
"Gold, ain't it?"	- Холодно, черт возьми!
"I'm glad winter's over." "Looks as though it might rain."	- Хорошо, что хоть зима кончилась.
The motley company had increased to ten.	Пестрая компания выросла до десяти человек.
One or two knew each other and conversed.	Некоторые уже знали друг друга и вступили в беседу.
Others stood off a few feet, not wishing to be in the crowd and yet not counted out.	Другие держались в стороне, не желая смешиваться с остальными и все же боясь, как бы их не обошли.
They were peevish, crusty, silent, eying nothing in particular and moving their feet.	Эти были угрюмы, замкнуты и стояли, ни на кого не глядя.
There would have been talking soon, but the soldier gave them no chance. Counting sufficient to begin, he came forward.	Начались было громкие разговоры, но капитан решил, что людей собралось уже достаточно, и, подойдя поближе, спросил:

"Beds, eh, all of you?"	- Всем нужен ночлег, а?
There was a general shuffle and murmur of approval.	В ответ шарканье усилилось и послышалось утвердительное бормотание.
"Well, line up here.	- Ну, ладно, выстраивайтесь как следует!
I'll see what I can do.	Посмотрим, что удастся сделать.
I haven't a cent myself."	У меня самого нет ни цента.
They fell into a sort of broken, ragged line.	Бездомные выстроились неровной, ломаной линией.
One might see, now, some of the chief characteristics by contrast.	Теперь при желании можно было хорошенько разглядеть каждого в отдельности.
There was a wooden leg in the line.	У одного, например, была деревянная нога.
Hats were all drooping, a group that would ill become a second-hand Hester Street basement collection.	Поля шляп у всех обвисли.
Trousers were all warped and frayed at the bottom and coats worn and faded.	Брюки были рваные, в заплатах, пиджаки изношенные и выцветшие.
In the glare of the store lights, some of the faces looked dry and chalky; others were red with blotches and puffed in the cheeks and under the eyes; one or two were rawboned and reminded one of railroad hands.	При ярком свете витрин у одних лица казались высохшими и мертвенно-бледными, у других на скулах багровели зловещие пятна. У большинства была дряблая кожа, под глазами висели мешки.
A few spectators came near, drawn by the seemingly conferring group, then more and more, and quickly there was a pushing, gaping crowd.	Несколько пешеходов, привлеченные этим зрелищем, остановились, за ними подошли другие, и вскоре собралась целая толпа любопытных.
Some one in the line began to talk.	Кто-то из бездомных заговорил.
"Silence!" exclaimed the captain.	- Тихо!- скомандовал капитан, водворяя молчание. Потом он обратился к толпе зрителей:
"Now, then, gentlemen, these men are without beds.	- Видите ли, джентльмены, у этих людей нет ночлега.
They have to have some place to sleep to-night. They can't lie out in the streets.	Вы понимаете, что спать им где-то нужно, не могут же они лежать на улице!
I need twelve cents to put one of them to bed.	Мне нужно двенадцать центов, чтобы оплатить ночлег одного из них.
Who will give it to me?"	Кто даст мне двенадцать центов?
No reply.	Молчание.
"Well, we'll have to wait here, boys, until some one does.	- Ну что ж, ребята, придется подождать, пока кто-нибудь не поможет нам!
Twelve cents isn't so very much for one man."	Двенадцать центов не такие уж большие деньги, чтобы не нашлось охотника дать нам эту сумму.
"Here's fifteen," exclaimed a young man, peering forward with strained eyes.	- Вот вам пятнадцать! - произнес какой-то молодой человек, глядя на отставного военного утомленными глазами.

"It's all I can afford."	- Это все, что я могу дать.
"All right.	- Очень хорошо!
Now I have fifteen. Step out of the line," and seizing one by the shoulder, the captain marched him off a little way and stood him up alone.	Выходите из шеренги, - распорядился капитан. Взяв за плечо первого в ряду бездомных, он отвел его в сторонку и поставил отдельно.
Coming back, he resumed his place and began again.	Затем вернулся на свое прежнее место и начал снова:
"I have three cents left.	- У меня осталось три цента, джентльмены!
These men must be put to bed somehow.	Этих людей нужно устроить на ночлег.
There are" - counting - "one, two, three, four, five, six, seven, eight, nine, ten, eleven, twelve men.	Тут их, - он принялся считать, - один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать человек, джентльмены!
Nine cents more will put the next man to bed; give him a good, comfortable bed for the night.	Девять центов обеспечат ночлег следующему. Еще девять центов, и у бездомного будет теплая постель.
I go right along and look after that myself.	Я сам пойду с ними и позабочусь о том, чтобы все было как следует.
Who will give me nine cents?"	Кто даст мне еще девять центов?
One of the watchers, this time a middle-aged man, handed him a five-cent piece.	Кто-то из "зрителей", на этот раз человек средних лет, подал ему пять центов.
"Now, I have eight cents.	- У меня есть восемь центов, - продолжал капитан.
Four more will give this man a bed.	- Еще четыре цента, и у следующего в очереди будет ночлег.
Come, gentlemen. We are going very slow this evening.	Джентльмены, что-то у нас вяло подвигается сегодня!
You all have good beds. How about these?"	У каждого из вас, наверное, есть постель, а как же быть с этими людьми?
"Here you are," remarked a bystander, putting a coin into his hand.	- Держите! - произнес кто-то из стоявших ближе к отставному военному и протянул ему монету.
"That," said the captain, looking at the coin, "pays for two beds for two men and gives me five on the next one.	- Ну вот, теперь у меня есть на ночлег еще для двоих, да еще четыре цента лишних.
Who will give me seven cents more?"	Кто добавит восемь центов?
"I will," said a voice.	- Я добавлю! - послышался чей-то голос.
Coming down Sixth Avenue this evening, Hurstwood chanced to cross east through Twenty-sixth Street toward Third Avenue.	Проходя в этот вечер по Шестой авеню, Г ерствуд случайно свернул на Двадцать шестую улицу.
He was wholly disconsolate in spirit, hungry to what he deemed an almost mortal extent, weary, and defeated.	Он был очень голоден, и ему казалось порою, что он свалится от истощения. Моральное его состояние тоже было ужасно.
How should he get at Carrie now?	Как ему теперь добраться до Керри?
It would be eleven before the show was over.	Раньше одиннадцати спектакль не кончится.

If she came in a coach, she would go away in one.	И если Керри приехала в экипаже, очевидно, она так же и уедет.
He would need to interrupt under most trying circumstances.	Придется остановить ее на улице, в самой неприятной обстановке.
Worst of all, he was hungry and weary, and at best a whole day must intervene, for he had not heart to try again to-night.	Хуже всего, что он был обессилен голодом; а ему предстояло ждать еще целые сутки, так как у него не хватило бы духу снова попытать счастья в этот же день.
He had no food and no bed.	У него не было пищи и не было ночлега.
When he neared Broadway, he noticed the captain's gathering of wanderers, but thinking it to be the result of a street preacher or some patent medicine fakir, was about to pass on.	Выйдя на Бродвей, он увидел капитана и собравшуюся вокруг него толпу бездомных, но, подумав сперва, что это какой-нибудь уличный проповедник или шарлатан, продающий патентованные снадобья, хотел было пройти мимо.
However, in crossing the street toward Madison Square Park, he noticed the line of men whose beds were already secured, stretching out from the main body of the crowd.	Однако, пересекая улицу по направлению к парку на Медисон-сквер, он обратил внимание на отделившуюся от остальной толпы вереницу тех, кому уже был обеспечен ночлег.
In the glare of the neighbouring electric light he recognised a type of his own kind - the figures whom he saw about the streets and in the lodging-houses, drifting in mind and body like himself.	При ярком свете электрического фонаря Г ерствуд узнал "своих" людей, которых он встречал на улице и в ночлежках, людей, катившихся, как и он, по наклонной плоскости. Это зрелище заинтересовало его.
He wondered what it could be and turned back.	Что бы такое могло это значить? Герствуд подошел ближе.
There was the captain curtly pleading as before.	Капитан снова и снова повторял свою просьбу.
He heard with astonishment and a sense of relief the oft-repeated words:	И Г ерствуд, к великому своему изумлению и облегчению, услыхал:
"These men must have a bed."	- Этим людям надо же где-то ночевать!..
Before him was the line of unfortunates whose beds were yet to be had, and seeing a newcomer quietly edge up and take a position at the end of the line, he decided to do likewise.	Впереди тянулась шеренга несчастливцев, для которых еще нужно было выпросить постель. Заметив, что вынырнувший откуда-то бродяга занял место в конце очереди, Герствуд решил последовать его примеру.
What use to contend?	Что спорить с судьбой?
He was weary to-night.	Он был слишком утомлен.
It was a simple way out of one difficulty, at least.	Здесь представлялся легкий выход из затруднения.

To-morrow, maybe, he would do better. Back of him, where some of those were whose beds were safe, a relaxed air was apparent. The strain of uncertainty being removed, he heard them talking with moderate freedom and some leaning toward sociability. Politics, religion, the state of the government, some newspaper sensations, and the more notorious facts the world over, found mouthpieces and auditors there. Cracked and husky voices pronounced forcibly upon odd matters. Vague and rambling observations were made in reply. There were squints, and leers, and some dull, ox-like stares from those who were too dull or too weary to converse.	Завтра, может быть, он найдет что-нибудь получше.
Standing tells.	Неподвижное состояние утомляет.
Hurstwood became more weary waiting.	Герствуд скоро измучился еще больше.
He thought he should drop soon and shifted restlessly from one foot to the other.	Ему казалось, что он вот-вот упадет, и он устало переминался с ноги на ногу.
At last his turn came.	Но, наконец, пришла его очередь.
The man ahead had been paid for and gone to the blessed line of success.	Кто-то уплатил за ночлег его соседа, и тот присоединился к группе счастливчиков.
He was now first, and already the captain was talking for him.	Теперь Герствуд стоял первым, и капитан уже просил для него.
"Twelve cents, gentlemen - twelve cents puts this man to bed.	- Двенадцать центов, джентльмены! Двенадцать центов дадут возможность этому человеку провести ночь в постели.
He wouldn't stand here in the cold if he had any place to go."	Будь у него куда пойти, он не стоял бы здесь на холоде.
Hurstwood swallowed something that rose to his throat.	Герствуд почувствовал, что к горлу его подкатил комок.
Hunger and weakness had made a coward of him.	Голод и слабость лишили его мужества.
"Here you are," said a stranger, handing money to the captain.	- Получите, - сказал какой-то неизвестный и протянул капитану монету.
Now the latter put a kindly hand on the ex-manager's shoulder.	Тот ласково положил руку на плечо бывшему управляющему баром и сказал:
"Line up over there," he said.	- Теперь перейдите вот туда!
Once there, Hurstwood breathed easier.	Герствуд вздохнул с облегчением.
He felt as if the world were not quite so bad with such a good man in it.	Очевидно, мир не так уж плох, если в нем встречаются добрые люди!
Others seemed to feel like himself about this.	Остальные оборванцы были, по-видимому, такого же мнения.
"Captain's a great feller, ain't he?" said the man ahead - a little, woebegone, helpless-looking sort of individual, who looked as though he had ever been the sport and care of fortune.	- Этот капитан славный малый, правда? - сказал стоявший впереди Г ерствуда низенький согбенный горем человек. Судя по его лицу, судьба избрала его мишенью своих наиболее злобных шуток.

"Yes," said Hurstwood, indifferently.	- Да, - безразличным тоном согласился Герствуд.
"Huh! there's a lot back there yet," said a man farther up, leaning out and looking back at the applicants for whom the captain was pleading.	- Ух! - вздохнул один из бездомных, выступая из ряда и оглядывая оставшихся. - Немало еще там, однако!
"Yes.	- Да, - подтвердил другой.
Must be over a hundred to-night," said another.	- Сегодня тут, пожалуй, набралось свыше сотни наших.
"Look at the guy in the cab," observed a third.	- Смотрите-ка вон на того, в кэбе! - воскликнул третий.
A cab had stopped. Some gentleman in evening dress reached out a bill to the captain, who took it with simple thanks and turned away to his line. There was a general craning of necks as the jewel in the white shirt front sparkled and the cab moved off. Even the crowd gaped in awe.	У тротуара остановился кэб, и сидевший в нем джентльмен во фраке протянул капитану ассигнацию. Тот поблагодарил его и снова подошел к линии бездомных, вытягивавших шеи вслед отъезжавшему кэбу. Толпа любопытных благоговейно застыла, провожая глазами джентльмена с бриллиантовой булавкой на груди.
"That fixes up nine men for the night," said the captain, counting out as many of the line near him.	- Это даст ночлег еще девяти, - сказал капитан, отсчитывая несколько бездомных.
"Line up over there.	- Ну-ка, отойдите туда!
Now, then, there are only seven.	Итак, осталось всего семеро.
I need twelve cents."	Джентльмены, мне нужно двенадцать центов!
Money came slowly.	Деньги поступали медленно.
In the course of time the crowd thinned out to a meagre handful.	Толпа начала редеть - капитана теперь окружала лишь небольшая горсточка зевак.
Fifth Avenue, save for an occasional cab or foot passenger, was bare.	Пятая авеню опустела - на ней показывались только случайные экипажи или пешеходы.
Broadway was thinly peopled with pedestrians.	На Бродвее тоже становилось все меньше народу.
Only now and then a stranger passing noticed the small group, handed out a coin, and went away, unheeding.	Лишь изредка кто-нибудь, заметив маленькую группу, приостанавливался, подавал капитану монету и продолжал путь.
The captain remained stolid and determined.	Однако капитан по-прежнему был тверд и неутомим.
He talked on, very slowly, uttering the fewest words and with a certain assurance, as though he could not fail.	Он продолжал говорить медленно, скупо, но с той же уверенностью в успехе, словно о неудаче не могло быть и речи.
"Come; I can't stay out here all night.	- Торопитесь, джентльмены! Я не могу оставаться здесь всю ночь!
These men are getting tired and cold.	Эти люди устали и озябли.
Some one give me four cents."	Дайте мне еще четыре цента!
There came a time when he said nothing at all.	Через некоторое время он совсем замолчал.
Money was handed him, and for each twelve cents he singled out a man and put him in the other line.	Ему подавали деньги, и он с каждыми двенадцатью центами отделял одного человека, переводя его в другую очередь.

Then he walked up and down as before, looking at the ground.	Потом он опять принимался шагать взад и вперед, глядя себе под ноги.
The theatres let out. Fire signs disappeared.	Публика из театров разъехалась, электрические рекламы погасли.
A clock struck eleven.	Часы пробили одиннадцать.
Another half-hour and he was down to the last two men.	Прошло еще полчаса, и осталось лишь двое бездомных.
"Come, now," he exclaimed to several curious observers; "eighteen cents will fix us all up for the night.	- Поторопитесь, джентльмены! - воскликнул капитан, обращаясь к нескольким любопытным. -Восемнадцать центов обеспечат ночлег и этим двум.
Eighteen cents.	Восемнадцать центов!
I have six.	Шесть у меня есть.
Somebody give me the money.	Дайте мне кто-нибудь восемнадцать центов!
Remember, I have to go over to Brooklyn yet to-night.	Помните, что мне самому предстоит еще идти пешком в Бруклин.
Before that I have to take these men down and put them to bed.	А я должен сперва проводить этих людей и устроить их на ночлег.
Eighteen cents."	Восемнадцать центов!
No one responded.	Никто не отзывался.
He walked to and fro, looking down for several minutes, occasionally saying softly:	Капитан несколько минут ходил взад и вперед, опустив глаза и лишь время от времени повторяя:
"Eighteen cents."	- Джентльмены, восемнадцать центов!
It seemed as if this paltry sum would delay the desired culmination longer than all the rest had.	Казалось, эта ничтожная сумма может на долгое время оттянуть желанный конец.
Hurstwood, buoyed up slightly by the long line of which he was a part, refrained with an effort from groaning, he was so weak.	Герствуд едва стоял, ощущая такую слабость во всем теле, что с трудом сдерживал стон, готовый вырваться из груди.
At last a lady in opera cape and rustling skirts came down Fifth Avenue, accompanied by her escort.	Но вот наконец на Пятой авеню показалась дама в капоре и шуршащих юбках, возвращавшаяся из театра в сопровождении мужчины.
Hurstwood gazed wearily, reminded by her both of Carrie in her new world and of the time when he had escorted his own wife in like manner.	Герствуд уныло смотрел на нее, дама напомнила ему о Керри и о ее новой жизни, и о тех временах, когда он точно так же провожал жену из театра или ресторана.
While he was gazing, she turned and, looking at the remarkable company, sent her escort over.	Тем временем дама оглянулась и, заметив собравшихся бедняков, послала к ним своего спутника.
He came, holding a bill in his fingers, all elegant and graceful.	Тот вынул из кармана деньги, элегантный и учтивый подошел к капитану.
"Here you are," he said.	- Возьмите, пожалуйста! - сказал он.

"Thanks," said the captain, turning to the two remaining applicants. "Now we have some for tomorrow night," he added.	- Благодарю вас, - ответил капитан и, повернувшись к своей армии, сказал: - Теперь у нас останется кое-что и на завтра!
Therewith he lined up the last two and proceeded to the head, counting as he went.	С этими словами он поставил в ряд последних бездомных и направился к голове колонны, на ходу пересчитывая людей.
"One hundred and thirty-seven," he announced.	- Сто тридцать семь человек! - объявил он.
"Now, boys, line up.	- Ну, ребята, стройтесь!
Right dress there.	Выправьте ряд вот здесь!
We won't be much longer about this.	Теперь уже недолго.
Steady, now."	Потерпите!
He placed himself at the head and called out	Он встал во главе отряда и скомандовал:
"Forward."	- Вперед, марш!
Hurstwood moved with the line.	Герствуд двинулся вместе со всеми.
Across Fifth Avenue, through Madison Square by the winding paths, east on Twenty-third Street, and down Third Avenue wound the long, serpentine company.	Извилистой линией направились они по Пятой авеню, пересекли Медисон-сквер, свернули на Двадцать третью улицу, потом пустились дальше по Третьей авеню.
Midnight pedestrians and loiterers stopped and stared as the company passed.	Запоздалые пешеходы останавливались и провожали взглядом эту странную процессию.
Chatting policemen, at various corners, stared indifferently or nodded to the leader, whom they had seen before.	Полисмены на углах равнодушно глядели на них и кивали вожаку, которого они уже видели не раз.
On Third Avenue they marched, a seemingly weary way, to Eighth Street, where there was a lodginghouse, closed, apparently, for the night.	Отряд дошел до Восьмой улицы, где находился ночлежный дом, по-видимому, запертый на ночь.
They were expected, however.	Однако там их ждали.
Outside in the gloom they stood, while the leader parleyed within.	Бездомные остались на темной улице, а капитан вошел внутрь для переговоров.
Then doors swung open and they were invited in with a "Steady, now."	Вскоре двери открылись, и всем было предложено входить не толкаясь.
Some one was at the head showing rooms, so that there was no delay for keys.	Кто-то пошел вперед и стал показывать свободные комнаты во избежание задержки.
Toiling up the creaky stairs, Hurstwood looked back and saw the captain, watching; the last one of the line being included in his broad solicitude.	С трудом взбираясь по скрипучей лестнице, Герствуд обернулся и увидел капитана. Тот все стоял и смотрел, пока не вошел последний бездомный.
Then he gathered his cloak about him and strolled out into the night.	Лишь тогда он плотнее завернулся в плащ и скрылся во мраке.
"I can't stand much of this," said Hurstwood, whose legs ached him painfully, as he sat down upon the miserable bunk in the small, lightless chamber allotted to him.	- Долго я этого не выдержу, - вслух произнес Г ерствуд, усаживаясь на койку в маленькой темной каморке и морщась от тупой боли в ногах.

"I've got to eat, or I'll die."	- Я должен что-нибудь поесть, не то я умру с голоду.
Chapter XLVI	46.
Stirring Troubled Waters	Взбаламученные воды
Playing in New York one evening on this her return, Carrie was putting the finishing touches to her toilet before leaving for the night, when a commotion near the stage door caught her ear.	Однажды вечером, вскоре по возвращении в Нью-Йорк, когда Керри кончала переодеваться после спектакля, она вдруг услышала какой-то шум за дверью.
It included a familiar voice.	Затем раздался знакомый голос:
"Never mind, now.	- Ничего, ничего, не беспокойтесь!
I want to see Miss Madenda."	Мне нужно только повидать мисс Маденда.
"You'll have to send in your card."	- Вам придется послать ей вашу карточку.
"Oh, come off!	- О, полно!
Here."	Вот возьмите!
A half-dollar was passed over, and now a knock came at her dressing-room door.	Полдоллара перешли из рук в руки, и кто-то постучал в дверь.
Carrie opened it.	Керри подошла и отворила.
"Well, well!" said Drouet.	- Ну и ну! - воскликнул Друэ.
"I do swear!	- Вот это так!
Why, how are you?	Как же ты поживаешь, Керри?
I knew that was you the moment I saw you."	Я сразу узнал тебя, как только увидел на сцене.
Carrie fell back a pace, expecting a most embarrassing conversation.	Керри невольно попятилась, ожидая, что сейчас последует весьма неприятный разговор.
"Aren't you going to shake hands with me?	- Неужели ты не хочешь поздороваться?
Well, you're a dandy!	Ну и прелесть же ты!
That's all right, shake hands."	Давай же поздороваемся!
Carrie put out her hand, smiling, if for nothing more than the man's exuberant good-nature.	Керри протянула Друэ руку и наградила его улыбкой - хотя бы за его бесконечное добродушие.
Though older, he was but slightly changed.	Друэ стал несколько солиднее, но в общем изменился очень мало.
The same fine clothes, the same stocky body, the same rosy countenance.	Такой же элегантный костюм, та же коренастая фигура, то же розовое лицо.
"That fellow at the door there didn't want to let me in, until I paid him.	- Этот субъект у дверей не хотел впускать меня, пришлось его "подмазать".
I knew it was you, all right.	Я сразу догадался, что это ты.
Say, you've got a great show.	Какой великолепный спектакль!
You do your part fine.	И как ты здорово справляешься с ролью!
I knew you would.	Впрочем, я знал, что это так будет!

I just happened to be passing to night and thought I'd drop in for a few minutes.	Я случайно проходил сегодня мимо вашего театра и решил зайти.
I saw your name on the programme, but I didn't remember it until you came on the stage.	Правда, я видел твое имя в программе, но не мог вспомнить, где я слышал его, пока не увидел тебя на сцене.
Then it struck me all at once.	И тогда меня вдруг осенило.
Say, you could have knocked me down with a feather. That's the same name you used out there in Chicago, isn't it?"	Черт возьми! У меня даже сердце заколотилось, когда я сообразил, что это и есть то имя, под которым ты выступала там, в Чикаго. Ведь верно?
"Yes," answered Carrie, mildly, overwhelmed by the man's assurance.	- Да, - улыбаясь, подтвердила Керри, ошеломленная развязностью гостя.
"I knew it was, the moment I saw you.	- Я сразу узнал тебя, - повторил Друэ.
Well, how have you been, anyhow?"	- Ну, рассказывай! Как тебе жилось это время?
"Oh, very well," said Carrie, lingering in her dressing-room.	- Очень хорошо, - ответила Керри.
She was rather dazed by the assault.	Она еще не могла прийти в себя от этой внезапной атаки.
"How have you been?"	- Ну, а ты как? - спросила она.
"Me?	-Я?
Oh, fine.	Прекрасно!
I'm here now."	Я теперь постоянно живу в Нью-Йорке.
"Is that so?" said Carrie.	- Ах, вот как? - промолвила Керри.
"Yes. I've been here for six months.	- Да, вот уже полгода, как я здесь.
I've got charge of a branch here."	Я заведую отделением нашей фирмы.
"How nice!"	- Чудесно!
"Well, when did you go on the stage, anyhow?" inquired Drouet.	- Но скажи, пожалуйста, когда же ты поступила на сцену? - полюбопытствовал Друэ.
"About three years ago," said Carrie.	- Вот уже скоро три года.
"You don't say so!	- Неужели?
Well, sir, this is the first I've heard of it.	А я впервые слышу об этом.
I knew you would, though.	Впрочем, я знал, что рано или поздно это случится.
I always said you could act - didn't I?"	Помнишь, я говорил, что ты отлично играешь?
Carrie smiled.	Керри улыбнулась.
"Yes, you did," she said.	- Да, помню, - согласилась она.
"Well, you do look great," he said.	- Как ты, однако, похорошела! - продолжал Друэ.
"I never saw anybody improve so.	- Мне никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь так изменился к лучшему.
You're taller, aren't you?"	Ты как будто выше стала!

"Me?	- Неужели?
Oh, a little, maybe."	Что ж, возможно, что я немного выросла, -согласилась Керри.
He gazed at her dress, then at her hair, where a becoming hat was set jauntily, then into her eyes, which she took all occasion to avert.	Друэ посмотрел на ее платье, потом на волосы, на которых кокетливо сидела изящная шляпа, затем заглянул ей прямо в глаза, хотя Керри всячески избегала встречаться с ним взглядом.
Evidently he expected to restore their old friendship at once and without modification.	Было очевидно, что он надеется возобновить былую дружбу немедленно и на старых началах.
"Well," he said, seeing her gather up her purse, handkerchief, and the like, preparatory to departing,	- Ну, - начал Друэ, видя, что Керри берется за сумочку и собирается уйти.
"I want you to come out to dinner with me; won't you?	- Я хочу, чтобы ты сегодня поужинала со мной, хорошо?
I've got a friend out here."	Меня тут ждет один приятель, и мы пойдем втроем.
"Oh, I can't," said Carrie.	- Нет, я не могу, - ответила Керри.
"Not to-night.	- Во всяком случае, не сегодня.
I have an early engagement tomorrow."	У меня завтра рано утром репетиция.
"Aw, let the engagement go.	-О, к черту репетицию!
Come on.	Пойдем поужинаем!
I can get rid of him. I want to have a good talk with you."	Я постараюсь отделаться от приятеля, и мы с тобой поговорим по душам.
"No, no," said Carrie; "I can't.	- Нет, нет, я не могу! - стояла на своем Керри.
You mustn't ask me any more. I don't care for a late dinner."	- Ты меня и не проси, я никогда не ужинаю так поздно.
"Well, come on and have a talk, then, anyhow."	- В таком случае мы просто побеседуем, - не сдавался, однако, Друэ.
"Not to-night," she said, shaking her head.	- Только не сегодня, - повторила Керри и покачала головой.
"We'll have a talk some other time."	- Мы побеседуем в другой раз.
As a result of this, she noticed a shade of thought pass over his face, as if he were beginning to realise that things were changed.	Она заметила, что по лицу его скользнула тень. Друэ начал понимать, что обстоятельства изменились.
Good-nature dictated something better than this for one who had always liked her.	Тогда Керри подумала, что человек, который когда-то любил ее, заслуживает, пожалуй, лучшего обращения.
"You come around to the hotel tomorrow," she said, as sort of penance for error.	- Приходи завтра ко мне в отель, - сказала она, стараясь смягчить свой отказ.
"You can take dinner with me."	- Ты пообедаешь у меня.
"All right," said Drouet, brightening.	Друэ просиял. - Хорошо, - сказал он.
"Where are you stopping?"	- Где же ты теперь живешь?

"At the Waldorf," she answered, mentioning the fashionable hostelry then but newly erected.	- В отеле "Уолдорф", - ответила Керри, называя недавно построенный фешенебельный отель.
"What time?"	- В какое время?
"Well, come at three," said Carrie, pleasantly.	- Ну, скажем, в три.
The next day Drouet called, but it was with no especial delight that Carrie remembered her appointment.	На следующий день Друэ явился, но Керри без малейшей радости дожидалась его прихода.
However, seeing him, handsome as ever, after his kind, and most genially disposed, her doubts as to whether the dinner would be disagreeable were swept away.	Однако, видя его таким же сияющим и благодушным, как всегда, она отрешилась от своих опасений за исход этого обеда.
He talked as volubly as ever.	Друэ по-прежнему много болтал.
"They put on a lot of lugs here, don't they?" was his first remark.	- Шикарно они здесь все устроили, а? - заметил он.
"Yes; they do," said Carrie.	- Да, неплохо, - ответила Керри.
Genial egotist that he was, he went at once into a detailed account of his own career.	Наивный эгоист, он сразу же пустился в подробное описание своей служебной карьеры.
"I'm going to have a business of my own pretty soon," he observed in one place.	- Я в скором времени открою собственное дело, -заявил Друэ.
"I can get backing for two hundred thousand dollars."	- Я могу получить кредит на двести тысяч долларов.
Carrie listened most good-naturedly.	Керри слушала его, стараясь быть по возможности любезной и внимательной.
"Say," he said, suddenly; "where is Hurstwood now?"	- Скажи, - спросил вдруг Друэ, - а куда же девался Герствуд?
Carrie flushed a little.	Керри слегка покраснела.
"He's here in New York, I guess," she said.	- Думаю, он где-нибудь здесь, в Нью-Йорке, -ответила она.
"I haven't seen him for some time."	- Впрочем, я его давно не видела.
Drouet mused for a moment.	Друэ некоторое время сидел задумавшись и не произнося ни слова.
He had not been sure until now that the ex-manager was not an influential figure in the background.	Он не знал, играет ли бывший управляющей баром какую-нибудь роль в жизни Керри сейчас.
He imagined not; but this assurance relieved him.	Ее слова успокоили его.
It must be that Carrie had got rid of him - as well she ought, he thought.	По-видимому, Керри, как и следовало, по его мнению, отделалась от Герствуда.
"A man always makes a mistake when he does anything like that," he observed.	- Да, - заметил он наконец, - такой поступок нельзя назвать иначе, как непоправимой ошибкой.
"Like what?" said Carrie, unwitting of what was coming.	- Какой поступок? - спросила Керри, не догадываясь, что последует за этим.
"Oh, you know," and Drouet waved her intelligence, as it were, with his hand.	- О, ты прекрасно знаешь! - ответил Друэ и сделал рукою жест, точно отстраняя всякие сомнения на этот счет.

"No, I don't," she answered.	- Нет, я ничего не знаю, - настаивала Керри.
"What do you mean?"	- Объясни, пожалуйста, что ты хочешь сказать?
"Why that affair in Chicago - the time he left."	- Да та история в Чикаго... Ну, помнишь, когда он уехал оттуда? - добавил Друэ.
"I don't know what you are talking about," said Carrie.	- Я, право, не знаю, о чем ты говоришь, -недоумевала Керри.
Could it be he would refer so rudely to Hurstwood's flight with her?	Неужели этот человек мог так грубо намекать на ее бегство с Герствудом?
"Oho!" said Drouet, incredulously.	- Вот как?.. - недоверчиво протянул Друэ.
"You knew he took ten thousand dollars with him when he left, didn't you?"	- Разве ты не знаешь, что он прихватил с собой десять тысяч долларов, когда удирал из Чикаго?
"What!" said Carrie.	- Что?! - воскликнула Керри.
"You don't mean to say he stole money, do you?"	- Ты хочешь сказать, что он украл десять тысяч долларов?
"Why," said Drouet, puzzled at her tone, "you knew that, didn't you?"	Теперь Друэ, в свою очередь, был озадачен. -Так ты этого не знала?
"Why, no," said Carrie.	- Разумеется, нет! - ответила Керри.
"Of course I didn't."	- Я и понятия не имела об этом.
"Well, that's funny," said Drouet.	-Гм, забавно! - произнес Друэ.
"He did, you know.	- Но так оно и было, можешь не сомневаться.
It was in all the papers."	Все газеты писали об этом.
"How much did you say he took?" said Carrie.	- Сколько, ты говоришь, он взял? - спросила Керри.
"Ten thousand dollars.	- Десять тысяч долларов.
I heard he sent most of it back afterwards, though."	Впрочем, я слыхал, что большую часть денег он потом отослал назад.
Carrie looked vacantly at the richly carpeted floor.	Керри рассеянным взглядом смотрела на роскошный ковер.
A new light was shining upon all the years since her enforced flight.	Все эти годы после ее вынужденного бегства из Чикаго предстали перед ней в новом свете.
She remembered now a hundred things that indicated as much.	Ей вспомнились сотни мелочей, подтверждавших эту историю.
She also imagined that he took it on her account.	Она невольно подумала, что Г ерствуд взял деньги только ради нее.
Instead of hatred springing up there was a kind of sorrow generated.	Вместо ненависти рождалась мягкая жалость.
Poor fellow!	Бедняга!
What a thing to have had hanging over his head all the time.	Какой, должно быть, ужас все время жить под гнетом совершенного проступка.

At dinner Drouet, warmed up by eating and drinking and softened in mood, fancied he was winning Carrie to her old-time good-natured regard for him.	А Друэ, разгоряченный вкусным обедом и вином, придя в прекраснейшее настроение, воображал, что снова начинает завоевывать расположение Керри.
He began to imagine it would not be so difficult to enter into her life again, high as she was.	Правда, она теперь высоко взлетела, но все-таки ему казалось, что он сумеет войти в ее жизнь.
Ah, what a prize! he thought.	"Ах, какая женщина! - размышлял он.
How beautiful, how elegant, how famous!	- Как она хороша, как элегантна! И знаменита!"
In her theatrical and Waldorf setting, Carrie was to him the all desirable.	Теперь, в блеске сценической славы, на фоне роскошной обстановки отеля, Керри ему казалась еще более желанной, чем когда-либо.
"Do you remember how nervous you were that night at the Avery?" he asked.	- Помнишь, Керри, как ты волновалась, когда выступала в любительском спектакле? - напомнил он ей.
Carrie smiled to think of it.	Керри улыбнулась.
"I never saw anybody do better than you did then, Cad," he added ruefully, as he leaned an elbow on the table;	- Ты так играла в тот вечер - никого лучше тебя я на сцене не видел, - сентиментально вздохнул Друэ и слегка наклонился к ней.
"I thought you and I were going to get along fine those days."	- Я думал тогда, что мы с тобой великолепно уживемся.
"You mustn't talk that way," said Carrie, bringing in the least touch of coldness.	- Напрасно ты это говоришь, - довольно холодно заметила Керри.
"Won't you let me tell you - "	- Неужели ты не позволишь мне сказать тебе?..
"No," she answered, rising.	- Нет, - оборвала его Керри и встала.
"Besides, it's time I was getting ready for the theatre.	- К тому же мне пора собираться в театр.
I'll have to leave you.	Придется мне покинуть тебя.
Come, now."	Пойдем.
"Oh, stay a minute," pleaded Drouet. "You've got plenty of time."	- О, еще минутку! - просил Друэ.
"No," said Carrie, gently.	- Нет, я не могу, Чарли! - мягко ответила Керри.
Reluctantly Drouet gave up the bright table and followed.	Друэ очень неохотно встал из-за стола и проводил ее к лифту.
He saw her to the elevator and, standing there, said:	На прощание он спросил:
"When do I see you again?"	- Когда я снова увижу тебя?
"Oh, some time, possibly," said Carrie.	- О, как-нибудь увидимся! - равнодушно отозвалась Керри.
"I'll be here all summer.	- Я пробуду здесь все лето.
Good-night!"	До свиданья!
The elevator door was open.	Лифтер уже открыл дверцу.
"Good-night!" said Drouet, as she rustled in.	- До свиданья! - откликнулся Друэ, провожая ее глазами, пока она, шурша платьем, входила в кабинку.

Then he strolled sadly down the hall, all his old longing revived, because she was now so far off.	Он печально спустился в вестибюль: недоступность Керри разожгла его прежнюю страсть.
The merry frou-frou of the place spoke all of her. He thought himself hardly dealt with.	Вся веселая роскошь отеля как будто говорила только о ней, Друэ считал, что она слишком сухо обошлась с ним.
Carrie, however, had other thoughts.	А голова Керри была занята совсем иными мыслями.
That night it was that she passed Hurstwood, waiting at the Casino, without observing him.	В тот вечер она и прошла мимо поджидавшего ее возле "Казино" Герствуда, не заметив его.
The next night, walking to the theatre, she encountered him face to face.	На следующий вечер, подходя к театру, она столкнулась с ним лицом к лицу.
He was waiting, more gaunt than ever, determined to see her, if he had to send in word.	Он ждал ее, еще более обессилевший, но исполненный решимости повидаться с нею, хотя бы для этого пришлось послать ей записку.
At first she did not recognise the shabby, baggy figure.	И опять она не узнала Герствуда в этой жалкой, оборванной фигуре.
He frightened her, edging so close, a seemingly hungry stranger.	Она даже испугалась, увидев возле себя какого-то изголодавшегося нищего.
"Carrie," he half whispered, "can I have a few words with you?"	- Керри, - полушепотом произнес Г ерствуд, - я хотел бы сказать тебе несколько слов...
She turned and recognised him on the instant.	Керри быстро обернулась и тотчас узнала его.
If there ever had lurked any feeling in her heart against him, it deserted her now.	И если в душе ее еще теплилось какое-то чувство к нему, то сейчас при виде этого человека оно мгновенно погасло.
Still, she remembered what Drouet said about his having stolen the money.	Но она вспомнила, что говорил ей Друэ об украденных Герствудом деньгах.
"Why, George," she said; "what's the matter with you?"	- Боже! Это ты, Джордж! - воскликнула она. -Что с тобой?
"I've been sick," he answered. "I've just got out of the hospital.	- Я был болен, - ответил он, - и только что вышел из больницы.
For God's sake, let me have a little money, will you?"	Ради бога, дай мне немного денег!
"Of course," said Carrie, her lip trembling in a strong effort to maintain her composure.	- Ну, конечно, - ответила Керри, и губы ее задрожали. Она с трудом сдерживала волнение.
"But what's the matter with you, anyhow?"	- Но что с тобой такое? - снова спросила она.
She was opening her purse, and now pulled out all the bills in it - a five and two twos.	Керри открыла сумочку и достала оттуда все содержимое: одну бумажку в пять и две по два доллара.
"I've been sick, I told you," he said, peevishly, almost resenting her excessive pity.	- Я уже говорил тебе, что был болен, - сварливо повторил Г ерствуд, почти возмущаясь ее откровенной жалостью.
It came hard to him to receive it from such a source.	Оказалось, что ему трудно принимать помощь из этих рук.

"Here," she said. "It's all I have with me."	- Возьми - вот все, что у меня при себе, - сказала Керри.
"All right," he answered, softly.	- Ладно, - тихо отозвался Герствуд.
"I'll give it back to you some day."	- Я тебе верну когда-нибудь.
Carrie looked at him, while pedestrians stared at her.	Керри стояла перед ним, а вокруг прохожие оборачивались и глядели на нее.
She felt the strain of publicity. So did Hurstwood.	И она и Г ерствуд, оба чувствовали, что привлекают к себе взоры любопытных.
"Why don't you tell me what's the matter with you?" she asked, hardly knowing what to do.	- Все-таки почему ты мне не скажешь, что с тобой? - снова спросила она, не зная, что делать.
"Where are you living?"	- Где ты живешь?
"Oh, I've got a room down in the Bowery," he answered.	- У меня есть комната в ночлежном доме, -ответил он.
"There's no use trying to tell you here.	- Нет смысла рассказывать тебе об этом.
I'm all right now."	Все в порядке.
He seemed in a way to resent her kindly inquiries - so much better had fate dealt with her.	Казалось, ее ласковые расспросы только озлобляли его. Он не мог простить Керри, что судьба настолько милостивее обошлась с ней.
"Better go on in," he said.	- Иди в театр, - сказал он.
"I'm much obliged, but I won't bother you any more."	- Я тебе очень благодарен, но больше я никогда не буду беспокоить тебя.
She tried to answer, but he turned away and shuffled off toward the east.	Керри хотела было что-то сказать, но Герствуд повернулся и устало поплелся дальше.
For days this apparition was a drag on her soul before it began to wear partially away.	Это видение угнетало ее в продолжение многих дней, пока воспоминание о нем постепенно не стерлось.
Drouet called again, but now he was not even seen by her.	Друэ явился снова, но Керри даже не приняла его.
His attentions seemed out of place.	Его ухаживания казались ей совсем неуместными.
"I'm out," was her reply to the boy. So peculiar, indeed, was her lonely, self-withdrawing temper, that she was becoming an interesting figure in the public eye - she was so quiet and reserved.	- Меня нет дома, - сказала она доложившему о нем коридорному.
Not long after the management decided to transfer the show to London.	Через некоторое время театр должен был отправиться на гастроли в. Лондон.
A second summer season did not seem to promise well here.	Второй летний сезон в Нью-Йорке не обещал больших барышей.
"How would you like to try subduing London?" asked her manager, one afternoon.	- Не хотите ли сделать попытку покорить Лондон? - спросил ее однажды директор.
"It might be just the other way," said Carrie.	- Может случиться как раз обратное! - ответила Керри.
"I think we'll go in June," he answered.	- Мы поедем в июне, - сказал директор.

In the hurry of departure, Hurstwood was forgotten.	Среди спешных приготовлений к отъезду Керри забыла о Герствуде.
Both he and Drouet were left to discover that she was gone.	И он и Друэ, оба остались в Нью-Йорке и лишь случайно узнали об ее отъезде.
The latter called once, and exclaimed at the news.	Друэ как-то снова зашел к ней и, услышав, что она уехала, издал возглас разочарования.
Then he stood in the lobby, chewing the ends of his moustache. At last he reached a conclusion - the old days had gone for good.	Он долго стоял в вестибюле, нервно покусывая кончики усов, и наконец пришел к естественному выводу: былого не вернуть.
"She isn't so much," he said; but in his heart of hearts he did not believe this.	"Не стоит она того, чтобы из-за нее огорчаться", -решил он, но в глубине души чувствовал иное.
Hurstwood shifted by curious means through a long summer and fall.	Г ерствуд кое-как изворачивался все долгое лето и осень.
A small job as janitor of a dance hall helped him for a month.	Однажды он получил место швейцара в каком-то дансинге и прослужил там целый месяц.
Begging, sometimes going hungry, sometimes sleeping in the park, carried him over more days.	Потом снова начал нищенствовать, часто голодая и ночуя в парке на скамье.
Resorting to those peculiar charities, several of which, in the press of hungry search, he accidentally stumbled upon, did the rest.	Несколько раз под давлением крайней нужды он обращался в благотворительные учреждения и получал там некоторую помощь.
Toward the dead of winter, Carrie came back, appearing on Broadway in a new play; but he was not aware of it.	Зимою Керри вернулась в Нью-Йорк и выступала в новой пьесе, но Герствуд об этом не знал.
For weeks he wandered about the city, begging, while the fire sign, announcing her engagement, blazed nightly upon the crowded street of amusements.	Он несколько недель бродил по городу, прося милостыню, между тем как над его головой электрические афиши возвещали о возвращении Керри Маденда.
Drouet saw it, but did not venture in.	Друэ знал, что Керри вернулась, но больше не тревожил ее.
About this time Ames returned to New York.	В это время в Нью-Йорк вернулся Эмс.
He had made a little success in the West, and now opened a laboratory in Wooster Street.	Он добился некоторого успеха у себя на Западе и теперь намеревался открыть лабораторию в Нью-Йорке.
Of course, he encountered Carrie through Mrs. Vance; but there was nothing responsive between them.	С Керри он, конечно, встретился у миссис Вэнс, но в этой встрече не было особой теплоты.
He thought she was still united to Hurstwood, until otherwise informed.	Эмс думал, что Керри все еще связана брачными узами с Г ерствудом, и только потом уже услышал об их разрыве.
Not knowing the facts then, he did not profess to understand, and refrained from comment.	Не зная подробностей, он делал вид, что ни о чем не догадывается.
With Mrs. Vance, he saw the new play, and expressed himself accordingly.	Вместе с миссис Вэнс он посмотрел новую оперетту, в которой выступала Керри, и после спектакля сказал:
"She ought not to be in comedy," he said.	- Напрасно она играет комедии.

"I think she could do better than that."	Мне кажется, она способна на большее.
One afternoon they met at the Vances' accidentally, and began a very friendly conversation.	Как-то раз он снова случайно встретился с Керри у миссис Вэнс, и у них завязалась дружеская беседа.
She could hardly tell why the one-time keen interest in him was no longer with her.	Керри, к своему удивлению, уже не ощущала в себе прежнего горячего интереса к этому человеку.
Unquestionably, it was because at that time he had represented something which she did not have; but this she did not understand.	Несомненно, причина была в том, что когда-то он олицетворял для нее все, к чему она стремилась, но чего не имела, но она этого не сознавала.
Success had given her the momentary feeling that she was now blessed with much of which he would approve.	Успех внушил ей уверенность, что теперь она живет такой жизнью, которая заслуживает одобрения мистера Эмса.
As a matter of fact, her little newspaper fame was nothing at all to him.	Но ее маленькая, раздутая газетами слава ничего не стоила в его глазах.
He thought she could have done better, by far.	Он считал, что она могла добиться гораздо большего.
"You didn't go into comedy-drama, after all?" he said, remembering her interest in that form of art.	- В конце концов вы так и не пошли в драму? -спросил Эмс, вспомнив, что Керри интересовалась когда-то именно этим видом сценического искусства.
"No," she answered;	- Нет, - ответила Керри.
"I haven't, so far."	- Пока еще нет, - добавила она, подчеркивая свои слова.
He looked at her in such a peculiar way that she realised she had failed. It moved her to add:	Эмс посмотрел на нее так, что Керри без слов угадала его неодобрение, что побудило ее сказать:
"I want to, though."	- Но я еще не оставила этой мысли.
"I should think you would," he said.	- Надеюсь, - сказал он.
"You have the sort of disposition that would do well in comedy-drama."	- Есть натуры, созданные для драмы, и вы принадлежите к их числу.
It surprised her that he should speak of disposition.	Керри была изумлена тем, что он сумел так глубоко заглянуть ей в душу.
Was she, then, so clearly in his mind?	Неужели он так хорошо понимает ее?
"Why?" she asked.	- Почему вы так думаете? - спросила она.
"Well," he said, "I should judge you were rather sympathetic in your nature."	- Потому, что в вашем характере много задушевности, - ответил Эмс.
Carrie smiled and coloured slightly.	Керри улыбнулась и чуть-чуть покраснела.
He was so innocently frank with her that she drew nearer in friendship.	Этот человек был так простодушно откровенен с нею, и ей снова захотелось его дружбы.
The old call of the ideal was sounding.	Перед ней забрезжили прежние идеалы.
"I don't know," she answered, pleased, nevertheless, beyond all concealment.	- Право, не знаю, - задумчиво произнесла она, чрезвычайно польщенная его словами.
"I saw your play," he remarked.	- Я видел вас на сцене, - заметил Эмс.

"It's very good."	- Вы играете очень хорошо.
"I'm glad you liked it."	- Я рада, что вам понравилось.
"Very good, indeed," he said, "for a comedy."	- Очень хорошо, - повторил Эмс. - Для оперетты, конечно, - добавил он.
This is all that was said at the time, owing to an interruption, but later they met again.	Больше они на эту тему не говорили, так как их беседа была кем-то прервана. Но вскоре они встретились снова.
He was sitting in a corner after dinner, staring at the floor, when Carrie came up with another of the guests.	Эмс сидел после обеда в углу комнаты, уставясь в пол, когда Керри вошла с какой-то другой гостьей.
Hard work had given his face the look of one who is weary.	Годы напряженного труда наложили на его лицо печать усталости.
It was not for Carrie to know the thing in it which appealed to her.	Керри и сама не знала, что так нравилось ей в этом лице.
"All alone?" she said.	- Почему вы уединились? - спросила она.
"I was listening to the music."	- Слушаю музыку.
"I'll be back in a moment," said her companion, who saw nothing in the inventor.	- Я вас на минутку покину, - сказала спутница Керри, не видевшая в молодом изобретателе ничего интересного.
Now he looked up in her face, for she was standing a moment, while he sat.	Эмс посмотрел на стоявшую перед ним Керри.
"Isn't that a pathetic strain?" he inquired, listening.	- Правда, красивая мелодия? - спросил он, внимательно прислушиваясь.
"Oh, very," she returned, also catching it, now that her attention was called.	- Да, очень, - ответила Керри, почувствовав теперь особую прелесть исполняемой вещи.
"Sit down," he added, offering her the chair beside him.	- Присядьте, - предложил Эмс и придвинул ей соседнее кресло.
They listened a few moments in silence, touched by the same feeling, only hers reached her through the heart.	Они безмолвно слушали некоторое время, охваченные одинаковым чувством.
Music still charmed her as in the old days.	Музыка, как и в былые дни, сильно действовала на Керри.
"I don't know what it is about music," she started to say, moved by the inexplicable longings which surged within her; "but it always makes me feel as if I wanted something - I- "	- Не знаю, чем это объяснить, - сказала Керри, пытаясь дать выход какому-то неизъяснимому томлению, сжимавшему ей грудь, - но под влиянием музыки у меня всегда возникает такое ощущение, точно мне хотелось бы... точно я...
"Yes," he replied; "I know how you feel." Suddenly he turned to considering the peculiarity of her disposition, expressing her feelings so frankly.	- Да, я вас понимаю, - прервал ее Эмс, и вдруг подумал о своеобразии этой натуры, способной так открыто выражать свои чувства.
"You ought not to be melancholy," he said.	- Но грустить не надо, - добавил он.
He thought a while, and then went off into a seemingly alien observation which, however, accorded with their feelings.	Помолчав, он заговорил как будто о другом, но его слова удивительно совпадали с их общим настроением.

"The world is full of desirable situations, but, unfortunately, we can occupy but one at a time.	- В мире много такого, чего нам хотелось бы достичь. Но нельзя стремиться ко всему сразу.
It doesn't do us any good to wring our hands over the far-off things."	И что толку ломать руки из-за каждого несбывшегося желания!
The music ceased and he arose, taking a standing position before her, as if to rest himself.	Музыка прекратилась, и мистер Эмс встал, словно для того, чтобы собраться с мыслями.
"Why don't you get into some good, strong comedy-drama?" he said.	- Почему вы не перейдете в хороший драматический театр? - спросил он.
He was looking directly at her now, studying her face.	Эмс пристально смотрел на Керри, внимательно изучая ее лицо.
Her large, sympathetic eyes and pain-touched mouth appealed to him as proofs of his judgment.	Печаль в ее больших выразительных глазах и горькая складка в уголках рта свидетельствовали о необычайном драматическом таланте, что-то в ней говорило Эмсу, что он дает ей правильный совет.
"Perhaps I shall," she returned.	- Возможно, я так и поступлю, - ответила Керри.
"That's your field," he added.	- Ваше место там! - уверял Эмс.
"Do you think so?"	- Вы думаете?
"Yes," he said; "I do.	- Да, я уверен.
I don't suppose you're aware of it, but there is something about your eyes and mouth which fits you for that sort of work."	Вряд ли вы это осознаете, но в вашем лице, особенно в глазах и в линии рта есть нечто такое, что наводит меня на подобные мысли.
Carrie thrilled to be taken so seriously.	Керри трепетала от волнения: никогда еще о ней не говорили так серьезно.
For the moment, loneliness deserted her.	На миг ее покинуло чувство тоски и одиночества.
Here was praise which was keen and analytical.	В словах этого человека была не только похвала, но критика его была благожелательной и свидетельствовала об удивительной проницательности.
"It's in your eyes and mouth," he went on abstractedly.	- Да, - задумчиво продолжал Эмс, - именно в ваших глазах и в линии рта.
"I remember thinking, the first time I saw you, that there was something peculiar about your mouth.	Я помню, что, увидев вас впервые, я сразу обратил на это внимание.
I thought you were about to cry."	Мне показалось, что вы вот-вот расплачетесь.
"How odd," said Carrie, warm with delight.	- Как странно! - воскликнула Керри, чувствуя, как ее согревает радость.
This was what her heart craved.	Ее сердце так жаждало моральной поддержки, именно такой.
"Then I noticed that that was your natural look, and to-night I saw it again.	- А потом я понял, что это ваше естественное выражение, и сегодня я снова присмотрелся к вашему лицу.
There's a shadow about your eyes, too, which gives your face much this same character.	В глазах у вас часто мелькает какая-то тень, она еще больше подчеркивает характер вашего лица.

It's in the depth of them, I think."	Очевидно, это нечто таится в самой глубине ваших глаз.
Carrie looked straight into his face, wholly aroused.	Керри взволнованно смотрела ему в лицо.
"You probably are not aware of it," he added.	- Но вы, возможно, и не отдаете себе отчета в этом, - добавил Эмс.
She looked away, pleased that he should speak thus, longing to be equal to this feeling written upon her countenance.	Керри отвела глаза в сторону. Ей было лестно, что этот человек так говорит о ней, и хотелось быть достойной тех необыкновенных качеств, которые находил в ее чертах Эмс.
It unlocked the door to a new desire.	Его слова открывали двери новым стремлениям.
She had cause to ponder over this until they met again - several weeks or more.	Керри много думала об этом до их следующей встречи, которая произошла лишь спустя несколько недель.
It showed her she was drifting away from the old ideal which had filled her in the dressing-rooms of the Avery stage and thereafter, for a long time.	И опять их беседа показала ей, как далека ее жизнь от тех мечтаний, которые владели ею перед спектаклем в Чикаго да и после долго не оставляли ее.
Why had she lost it?	Как случилось, что она утратила их?
"I know why you should be a success," he said, another time, "if you had a more dramatic part.	- Я знаю, почему вы должны иметь успех, если получите драматическую роль, - сказал Эмс.
I've studied it out - "	- Я наблюдал за вами и...
"What is it?" said Carrie.	-И...? - спросила Керри.
"Well," he said, as one pleased with a puzzle, "the expression in your face is one that comes out in different things.	- Видите ли, - начал он так, будто был рад, что разгадал, наконец, трудную загадку, - весь секрет в изумительной выразительности вашего лица.
You get the same thing in a pathetic song, or any picture which moves you deeply.	Примерно то же впечатление производит на нас трогательная песня или взволновавшая нас картина.
It's a thing the world likes to see, because it's a natural expression of its longing."	Подобные вещи трогают душу, ибо удивительно точно отражают самые тонкие человеческие чувства.
Carrie gazed without exactly getting the import of what he meant.	Керри смотрела на него, широко раскрыв глаза и не совсем понимая смысл его слов.
"The world is always struggling to express itself," he went on.	- Люди стараются как-то выразить себя, -продолжал Эмс.
"Most people are not capable of voicing their feelings.	- Но большинство из них не способны рассказать о своих переживаниях.
They depend upon others. That is what genius is for.	Они надеются на других, на тех, у кого есть талант.
One man expresses their desires for them in music; another one in poetry; another one in a play.	Один выражает переживания этого большинства в музыке, другой - в стихах, третий - в драме.
Sometimes nature does it in a face - it makes the face representative of all desire.	А некоторых природа наделяет таким выразительным лицом, что оно способно передать все многообразие человеческих переживаний.

That's what has happened in your case."	Вот так случилось и с вами.
He looked at her with so much of the import of the thing in his eyes that she caught it.	Эмс смотрел на Керри, стараясь взглядом передать свою мысль, и Керри поняла его.
At least, she got the idea that her look was something which represented the world's longing.	Или, по крайней мере, поняла, что природа одарила ее лицом, которое может выражать человеческую тоску и душевные порывы.
She took it to heart as a creditable thing, until he added:	Она приняла это очень близко к сердцу.
"That puts a burden of duty on you.	- Но талант ваш налагает на вас трудные обязательства, - продолжал Эмс.
It so happens that you have this thing.	- Вы получили подарок от судьбы.
It is no credit to you - that is, I mean, you might not have had it.	Здесь нет вашей, заслуги: я хочу сказать, что вы могли бы и не обладать этим даром.
You paid nothing to get it.	Вы ничем не заплатили за него.
But now that you have it, you must do something with it."	Но раз уж вы им обладаете, то должны как-то использовать его.
"What?" asked Carrie.	- Как? - спросила Керри.
"I should say, turn to the dramatic field.	- Я уже сказал вам, идите в драму.
You have so much sympathy and such a melodious voice.	В вашем характере много тепла, у вас богатый, мелодичный голос.
Make them valuable to others.	Создайте из этого что-нибудь ценное для других.
It will make your powers endure."	Только тогда вы не растратите своих способностей.
Carrie did not understand this last. All the rest showed her that her comedy success was little or nothing.	Последнего Керри не поняла, но ей было ясно, что ее успех в оперетте малого стоит.
"What do you mean?" she asked.	- Я вас не совсем понимаю, - сказала она.
"Why, just this.	- Я хочу сказать вот что.
You have this quality in your eyes and mouth and in your nature.	Особенность вашей натуры отражена в ваших глазах, в линии рта, и, конечно, в особом складе вашей души.
You can lose it, you know. If you turn away from it and live to satisfy yourself alone, it will go fast enough.	Но все это вы можете потерять, если отвернетесь от себя самой и будете жить лишь ради удовлетворения своих желаний.
The look will leave your eyes. Your mouth will change. Your power to act will disappear.	Глаза потускнеют, линия рта изменится, вы лишитесь сценического дарования.
You may think they won't, but they will.	Вам, может быть, не верится, но это так.
Nature takes care of that."	Природа уж позаботится об этом!
He was so interested in forwarding all good causes that he sometimes became enthusiastic, giving vent to these preachments.	Стремясь убедить Керри в правильности приводимых им доводов, Эмс вкладывал всю душу в свои слова, и речь его временами возвышалась до пафоса.

Something in Carrie appealed to him.	Что-то в Керри вызывало в нем симпатию.
He wanted to stir her up.	Ему хотелось расшевелить ее.
"I know," she said, absently, feeling slightly guilty of neglect.	- Я знаю, что вы правы, - рассеянно сказала Керри, чувствуя себя немного виноватой.
"If I were you," he said, "I'd change."	- На вашем месте я переменил бы жанр, -продолжал Эмс.
The effect of this was like roiling helpless waters.	Его слова были подобны камню, упавшему в тихую воду.
Carrie troubled over it in her rocking-chair for days.	Керри, покачиваясь в качалке, размышляла над ними несколько дней.
"I don't believe I'll stay in comedy so very much longer," she eventually remarked to Lola.	- Едва ли я долго пробуду в оперетте, - как-то сказала она Лоле.
"Oh, why not?" said the latter.	- Почему? - удивилась та.
"I think," she said, "I can do better in a serious play."	- Я думаю, что могла бы добиться успеха и в серьезной драме.
"What put that idea in your head?"	- Что это пришло тебе в голову?
"Oh, nothing," she answered;	- Не знаю, - ответила Керри.
"I've always thought so."	- Я уже давно подумываю об этом.
Still, she did nothing - grieving.	Однако она ничего не предпринимала и только по-прежнему продолжала грустить.
It was a long way to this better thing - or seemed so -and comfort was about her; hence the inactivity and longing.	Долгий путь прошла Керри, пока достигла лучшей - как могло казаться - жизни, и ее окружил комфорт. Но она томилась от бездеятельности и тоски.
Chapter XLVII	47.
The Way of the Beaten - A Harp in the Wind	Путь побежденных. Эолова арфа
In the city, at that time, there were a number of charities similar in nature to that of the captain's, which Hurstwood now patronised in a like unfortunate way.	В городе в то время существовало множество благотворительных учреждений, занимавшихся примерно тем, что и капитан, и Г ерствуду приходилось пользоваться их жалкой помощью.
One was a convent mission-house of the Sisters of Mercy in Fifteenth Street - a row of red brick family dwellings, before the door of which hung a plain wooden contribution box, on which was painted the statement that every noon a meal was given free to all those who might apply and ask for aid.	На дверях миссии Сестер милосердия - в кирпичном жилом доме на Пятнадцатой улице -висел простой деревянный ящик пожертвований. Надпись на этом ящике гласила, что всякий, кто обратится в миссию с просьбой о помощи, может получить в полдень бесплатный обед.
This simple announcement was modest in the extreme, covering, as it did, a charity so broad.	Это в высшей степени скромное объявление на самом деле означало широкую благотворительную деятельность.
Institutions and charities are so large and so numerous in New York that such things as this are not often noticed by the more comfortably situated. But to one whose mind is upon the matter, they grow exceedingly under inspection.	В Нью-Йорке такое количество миссий и прочих благотворительных обществ, что люди, живущие в довольстве, обычно проходят мимо подобных объявлений, не замечая их.

Unless one were looking up this matter in particular, he could have stood at Sixth Avenue and Fifteenth Street for days around the noon hour and never have noticed that out of the vast crowd that surged along that busy thoroughfare there turned out, every few seconds, some weather - beaten, heavy-footed specimen of humanity, gaunt in countenance and dilapidated in the matter of clothes.	Стоя в утренние часы на углу Шестой авеню и Пятнадцатой улицы и не зная о деятельности миссии, можно было не обратить внимания на то, как от густой толпы, снующей на этом оживленном перекрестке, каждые несколько секунд отделяется какой-нибудь потрепанный всеми ветрами, тяжело волочащий ноги представитель человеческой породы, с испитым лицом и в ветхой одежде.
The fact is none the less true, however, and the colder the day the more apparent it became.	Чем холоднее день, тем раньше можно наблюдать эту картину.
Space and a lack of culinary room in the mission-house, compelled an arrangement which permitted of only twenty-five or thirty eating at one time, so that a line had to be formed outside and an orderly entrance effected.	Ввиду недостатка места в миссии накормить одновременно можно было лишь двадцать пять или тридцать человек, остальные же вытягивались в длинный ряд снаружи и входили по очереди.
This caused a daily spectacle which, however, had become so common by repetition during a number of years that now nothing was thought of it.	Это зрелище, повторявшееся изо дня в день и из года в год, стало для жителей Нью-Йорка настолько привычным, что не возбуждало ни малейшего интереса.
The men waited patiently, like cattle, in the coldest weather - waited for several hours before they could be admitted.	Бедняки ждали терпеливо даже в самую холодную погоду, - ждали несколько часов, чтобы их впустили.
No questions were asked and no service rendered.	Здесь не задавали никаких вопросов и не оказывали никаких услуг.
They ate and went away again, some of them returning regularly day after day the winter through.	Пришедшие ели и уходили. Многие из них появлялись здесь каждый день в течение всей зимы.
A big, motherly looking woman invariably stood guard at the door during the entire operation and counted the admissible number.	В дверях стояла рослая матрона, следившая за очередью и отсчитывавшая тех, кого можно было пропустить.
The men moved up in solemn order.	Люди продвигались вперед в строгом порядке.
There was no haste and no eagerness displayed.	Никто не торопился и не суетился.
It was almost a dumb procession.	Это было похоже на шествие немых.
In the bitterest weather this line was to be found here.	Людей, ожидающих обеда, можно было застать здесь в самую лютую стужу.
Under an icy wind there was a prodigious slapping of hands and a dancing of feet. Fingers and the features of the face looked as if severely nipped by the cold.	Под порывами ледяного ветра горемыки хлопали в ладоши и приплясывали, их лица имели такой вид, точно их жестоко пощипал мороз.
A study of these men in broad light proved them to be nearly all of a type.	Присмотревшись к этим людям при ярком свете дня, можно было заметить, до чего они все похожи друг на друга.
They belonged to the class that sit on the park benches during the endurable days and sleep upon them during the summer nights.	Они принадлежали к тем бездомным, которые коротают дни на садовых скамейках, а летом и ночуют там же.

They frequent the Bowery and those down-at-the-heels East Side streets where poor clothes and shrunken features are not singled out as curious. They are the men who are in the lodginghouse sitting-rooms during bleak and bitter weather and who swarm about the cheaper shelters which only open at six in a number of the lower East Side streets.	Они бывали в ночлежках на Бауэри и бродили по тем неказистым улицам восточной части города, где лохмотья и изможденное лицо никого не удивляют.
Miserable food, ill-timed and greedily eaten, had played havoc with bone and muscle.	Скверная еда, не вовремя и с жадностью поглощаемая, разрыхлила их кости и мышцы.
They were all pale, flabby, sunken-eyed, hollow-chested, with eyes that glinted and shone and lips that were a sickly red by contrast.	Все они были бледны, дряблы, с ввалившимися, лихорадочно блестевшими глазами, впалой грудью и болезненно-красными губами.
Their hair was but half attended to, their ears anaemic in hue, and their shoes broken in leather and run down at heel and toe.	Их волосы были взъерошены, уши побелели, стоптанные башмаки потрескались.
They were of the class which simply floats and drifts, every wave of people washing up one, as breakers do driftwood upon a stormy shore.	Это были люди, беспомощно плывшие по течению, и каждая людская волна выбрасывала все новых, подобно тому, как буря выбрасывает на берег мелкие щепки.
For nearly a quarter of a century, in another section of the city, Fleischmann, the baker, had given a loaf of bread to any one who would come for it to the side door of his restaurant at the corner of Broadway and Tenth Street, at midnight.	Уже почти четверть века в другой части города пекарь Флейшман давал булку каждому, кто приходил за ней в полночь к задней двери его магазина на углу Бродвея и Десятой улицы.
Every night during twenty years about three hundred men had formed in line and at the appointed time marched past the doorway, picked their loaf from a great box placed just outside, and vanished again into the night.	Каждую ночь в течение двадцати лет человек около трехсот выстраивались в очередь: в определенный час дверь открывалась, голодные, проходя мимо, брали из огромной корзины булку и скрывались во мраке ночи.
From the beginning to the present time there had been little change in the character or number of these men.	Состав и число этих людей почти не менялись.
There were two or three figures that had grown familiar to those who had seen this little procession pass year after year.	Лица многих из них уже запомнились тем, кто из года в год наблюдал за этой процессией.
Two of them had missed scarcely a night in fifteen years. There were about forty, more or less, regular callers.	Тут было двое таких, которые за пятнадцать лет не пропустили ни одной ночи, и около сорока более или менее постоянных посетителей.
The remainder of the line was formed of strangers. In times of panic and unusual hardships there were seldom more than three hundred.	Во время кризиса и необычайных трудностей в очереди редко собиралось более трехсот человек.
In times of prosperity, when little is heard of the unemployed, there were seldom less.	Во время процветания, когда о безработных почти и не слыхали, у булочной выстраивалось такое же количество народу.
The same number, winter and summer, in storm or calm, in good times and bad, held this melancholy midnight rendezvous at Fleischmann's bread box.	Зимою и летом, в бурю и в хорошую погоду приблизительно те же триста человек назначали друг другу печальные свидания у хлебной корзины Флейшмана.

At both of these two charities, during the severe winter which was now on, Hurstwood was a frequent visitor.	Герствуд стал частым гостем в этих очередях.
On one occasion it was peculiarly cold, and finding no comfort in begging about the streets, he waited until noon before seeking this free offering to the poor.	Однажды выдался особенно холодный день, и он долго и безрезультатно просил милостыню на улицах, а под конец отправился в приют Сестер милосердия.
Already, at eleven o'clock of this morning, several such as he had shambled forward out of Sixth Avenue, their thin clothes flapping and fluttering in the wind.	Уже в одиннадцать часов туда приплелось несколько подобных ему бедняков. Ветер трепал их ветхую одежду.
They leaned against the iron railing which protects the walls of the Ninth Regiment Armory, which fronts upon that section of Fifteenth Street, having come early in order to be first in.	Придя пораньше, чтобы попасть в столовую первыми, они ждали, прислонившись к железным перилам перед зданием арсенала Девятого полка, выходящим на Пятнадцатую улицу.
Having an hour to wait, they at first lingered at a respectful distance; but others coming up, they moved closer in order to protect their right of precedence.	До открытия оставался еще целый час, и голодные держались на некотором расстоянии от входа. Но так как прибывали все новые, те, кто пришел раньше, желая закрепить за собой право первенства, начали придвигаться ближе к двери.
To this collection Hurstwood came up from the west out of Seventh Avenue and stopped close to the door, nearer than all the others.	К этому сборищу Г ерствуд присоединился со стороны Седьмой авеню и стал возле самых дверей.
Those who had been waiting before him, but farther away, now drew near, and by a certain stolidity of demeanour, no words being spoken, indicated that they were first.	Те, кто явился до него, подошли ближе и своим поведением, не произнося ни слова, дали ему понять, что они первые.
Seeing the opposition to his action, he looked sullenly along the line, then moved out, taking his place at the foot.	Получив отпор, Г ерствуд угрюмо оглядел очередь и пошел занимать место в самом хвосте.
When order had been restored, the animal feeling of opposition relaxed.	Когда порядок был восстановлен, чувство враждебности рассеялось.
"Must be pretty near noon," ventured one.	- Должно быть, двенадцать уже скоро? - спросил один.
"It is," said another.	- Наверное, - ответил другой.
"I've been waiting nearly an hour."	- Я жду тут больше часу.
"Gee, but it's cold!"	- Черт возьми, холодно!
They peered eagerly at the door, where all must enter.	Они жадно смотрели на дверь, в которую все должны были скоро войти.
A grocery man drove up and carried in several baskets of eatables.	Вот подъехал бакалейщик и внес в дом корзины со съестными припасами.
This started some words upon grocery men and the cost of food in general.	Это вызвало несколько ленивых замечаний насчет цен на продукты.
"I see meat's gone up," said one.	- Мясо-то дорожает! - заметил кто-то.
"If there wuz war, it would help this country a lot."	- А случись война - что было бы?

The line was growing rapidly.	Очередь все росла.
Already there were fifty or more, and those at the head, by their demeanour, evidently congratulated themselves upon not having so long to wait as those at the foot.	Набралось уже больше пятидесяти человек, и стоявшие впереди явно были довольны, что им не придется ждать так долго, как другим.
There was much jerking of heads, and looking down the line.	Они оборачивались, пытаясь разглядеть конец очереди.
"It don't matter how near you get to the front, so long as you're in the first twenty-five," commented one of the first twenty-five.	- Неважно, какой ты по счету, лишь бы попасть в число двадцати пяти, - пояснил Г ерствуду один из этих счастливцев.
"You all go in together."	- Все входят вместе.
"Humph!" ejaculated Hurstwood, who had been so sturdily displaced.	-Гм!- пробормотал Герствуд, которого так безжалостно прогнали в конец очереди.
"This here Single Tax is the thing," said another.	- Единый земельный налог, вот что нужно, -сказал другой.
"There ain't going to be no order till it comes."	- Без этого порядку не будет.
For the most part there was silence; gaunt men shuffling, glancing, and beating their arms.	Большинство бедняков стояли молча. Исхудалые, оборванные, они переступали с ноги на ногу, посматривали на дверь и хлопали руками, чтобы немного согреться.
At last the door opened and the motherly-looking sister appeared.	Наконец дверь отворилась, и показалась рослая, полная сестра.
She only looked an order.	Она следила за порядком.
Slowly the line moved up and, one by one, passed in, until twenty-five were counted.	Очередь поползла вперед, люди входили один за другим, пока не набралось двадцати пяти человек.
Then she interposed a stout arm, and the line halted, with six men on the steps. Of these the ex-manager was one.	Тогда сестра протянула мощную руку, и очередь остановилась. Шесть человек оставалось на ступеньках, и среди них - бывший управляющий баром.
Waiting thus, some talked, some ejaculated concerning the misery of it; some brooded, as did Hurstwood.	В ожидании обеда одни разговаривали, другие жаловались на свою горькую судьбу, а некоторые, как Герствуд, угрюмо молчали.
At last he was admitted, and, having eaten, came away, almost angered because of his pains in getting it.	Наконец впустили и его. Он поел, но ушел обозленный тем, что кусок хлеба доставался таким мучительным путем.
At eleven o'clock of another evening, perhaps two weeks later, he was at the midnight offering of a loaf -waiting patiently.	Недели две спустя он стоял в полуночной очереди у магазина Флейшмана и терпеливо ждал выдачи хлеба.
It had been an unfortunate day with him, but now he took his fate with a touch of philosophy.	Это был неудачный для Г ерствуда день, но теперь он относился к своему положению философски.
If he could secure no supper, or was hungry late in the evening, here was a place he could come.	Когда ему не удавалось добыть чего-нибудь на ужин и его мучил голод, он мог прийти сюда.

A few minutes before twelve, a great box of bread was pushed out, and exactly on the hour a portly, round-faced German took position by it, calling	За несколько минут до двенадцати из магазина вынесли огромную корзину с хлебом, и в полночь, минута в минуту, полный, круглый булочник стал у дверей и крикнул:
"Ready."	- Подходи!
The whole line at once moved forward each taking his loaf in turn and going his separate way.	Очередь тотчас двинулась вперед. Каждый брал булку и уходил.
On this occasion, the ex-manager ate his as he went plodding the dark streets in silence to his bed.	На этот раз Г ерствуд съел свой хлеб еще на ходу, пока, еле волоча ноги, брел по темным улицам к месту своего ночлега.
By January he had about concluded that the game was up with him.	Когда наступил январь, Г ерствуд уже решил было, что все его ставки биты.
Life had always seemed a precious thing, but now constant want and weakened vitality had made the charms of earth rather dull and inconspicuous.	Раньше жизнь была чем-то драгоценным, но постоянная нужда и упадок сил сделали в его глазах земные блага тусклыми и малозначащими.
Several times, when fortune pressed most harshly, he thought he would end his troubles; but with a change of weather, or the arrival of a quarter or a dime, his mood would change, and he would wait.	Несколько раз, когда судьба трепала его особенно жестоко, он уже подумывал, что пора положить всему конец. Но лишь только прояснялась погода или случалось раздобыть десять, а то и двадцать пять центов, настроение Герствуда менялось. Тогда он говорил себе, что еще поживет.
Each day he would find some old paper lying about and look into it, to see if there was any trace of Carrie, but all summer and fall he had looked in vain.	Каждый день Г ерствуд поднимал брошенную кем-нибудь газету и просматривал ее, надеясь узнать что-нибудь о Керри. Но прошли лето и осень, а он все еще не нашел ее следов.
Then he noticed that his eyes were beginning to hurt him, and this ailment rapidly increased until, in the dark chambers of the lodgings he frequented, he did not attempt to read.	Потом он стал замечать, что у него побаливают глаза. Боль быстро усиливалась, и он уже не пытался читать в полутемных комнатах ночлежки.
Bad and irregular eating was weakening every function of his body. The one recourse left him was to doze when a place offered and he could get the money to occupy it.	Плохое питание расшатало весь его организм: оставалось только одно - спать, когда была возможность найти пристанище.
He was beginning to find, in his wretched clothing and meagre state of body, that people took him for a chronic type of bum and beggar.	Из-за жалких отрепьев и ужасной худобы Герствуда уже принимали за профессионального бродягу и нищего.
Police hustled him along, restaurant and lodginghouse keepers turned him out promptly the moment he had his due; pedestrians waved him off.	Полиция преследовала его, владельцы баров и ночлежек гнали прочь, а пешеходы отмахивались от него, как от назойливой мухи.
He found it more and more difficult to get anything from anybody.	Получить милостыню становилось все труднее и труднее.
At last he admitted to himself that the game was up.	Наконец Г ерствуд пришел к убеждению, что игра проиграна.
It was after a long series of appeals to pedestrians, in which he had been refused and refused - every one hastening from contact.	Эта мысль завладела им после того, как прохожие один за другим отказывались ему подать - все от него отшатывались.

"Give me a little something, will you, mister?" he said to the last one.	- Не поможете ли вы мне, сэр? - сделал он последнюю попытку.
"For God's sake, do; I'm starving."	- Я умираю с голоду.
"Aw, get out," said the man, who happened to be a common type himself.	-А ну тебя! Пошел прочь! - ответил прохожий.
"You're no good. I'll give you nawthin'."	- Стану я помогать всякому отребью!
Hurstwood put his hands, red from cold, down in his pockets.	Г ерствуд засунул в карманы покрасневшие от холода руки.
Tears came into his eyes.	Слезы выступили у него на глазах.
"That's right," he said;	"Это верно, - сказал он себе.
"I'm no good now.	- Я теперь отребье!
I was all right.	Когда-то я чего-то стоил.
I had money.	Тогда у меня были деньги.
I'm going to quit this," and, with death in his heart, he started down toward the Bowery.	Что ж, пора это кончать!" И с мыслью о смерти он направился к Бауэри.
People had turned on the gas before and died; why shouldn't he?	"Сколько людей лишали себя жизни, - думал он. -Стоит лишь открыть газ - и все кончено. Что мешает и мне так поступить?"
He remembered a lodginghouse where there were little, close rooms, with gas-jets in them, almost pre-arranged, he thought, for what he wanted to do, which rented for fifteen cents.	Ему вспомнился ночлежный дом, где за пятнадцать центов сдавались отдельные комнатки-клетушки с газовыми рожками. Казалось, они самой судьбой предназначены были для той цели, которую он поставил перед собой.
Then he remembered that he had no fifteen cents.	Но вдруг Герствуд вспомнил, что у него нет пятнадцати центов.
On the way he met a comfortable-looking gentleman, coming, clean-shaven, out of a fine barber shop.	По дороге ему попался упитанный, чисто выбритый джентльмен, который только что вышел из парикмахерской.
"Would you mind giving me a little something?" he asked this man boldly.	- Сэр, будьте так добры, подайте мне что-нибудь, - обратился к нему Герствуд.
The gentleman looked him over and fished for a dime.	Джентльмен оглядел его с головы до ног и стал рыться в кармане в поисках монетки в десять центов.
Nothing but quarters were in his pocket.	Но там оказались только монеты по пятнадцать центов.
"Here," he said, handing him one, to be rid of him. "Be off, now."	- Возьми, - сказал он, чтобы отделаться от попрошайки, - и проваливай!
Hurstwood moved on, wondering.	Герствуд задумчиво продолжал свой путь.
The sight of the large, bright coin pleased him a little.	Вид большой блестящей монеты доставил ему удовольствие.
He remembered that he was hungry and that he could get a bed for ten cents.	Он вспомнил, что с утра ничего не ел, а ночлег можно было найти и за десять центов.

With this, the idea of death passed, for the time being, out of his mind.	Мысль о смерти временно отступила на задний план.
It was only when he could get nothing but insults that death seemed worth while.	Лишь в те дни, когда он не встречал ничего, кроме оскорблений, смерть казалась ему заманчивой.
One day, in the middle of the winter, the sharpest spell of the season set in.	Однажды в середине зимы ударили лютые морозы.
It broke grey and cold in the first day, and on the second snowed.	Первый день был серый и холодный, на второй повалил снег.
Poor luck pursuing him, he had secured but ten cents by nightfall, and this he had spent for food.	Герствуду не везло: ему удалось раздобыть только десять центов, которые он истратил на еду.
At evening he found himself at the Boulevard and Sixty-seventh Street, where he finally turned his face Bowery-ward.	Вечером он очутился на бульваре у Шестьдесят седьмой улицы и оттуда повернул в сторону Бауэри.
Especially fatigued because of the wandering propensity which had seized him in the morning, he now half dragged his wet feet, shuffling the soles upon the sidewalk.	Днем какая-то непонятная жажда скитаний гнала Герствуда все вперед, и он так устал, что теперь едва волочил ноги, шаркая мокрыми подошвами.
An old, thin coat was turned up about his red ears -his cracked derby hat was pulled down until it turned them outward. His hands were in his pockets.	Он поднял воротник старого пиджака, на голове у него был какой-то потрескавшийся котелок, нахлобученный так низко, что оттопыривались красные уши, а руки он засунул глубоко в карманы.
"I'll just go down Broadway," he said to himself.	"Надо сходить на Бродвей!" - почему-то решил он.
When he reached Forty-second Street, the fire signs were already blazing brightly.	Близ Сорок второй улицы уже ярко пылали электрические рекламы.
Crowds were hastening to dine.	Толпы людей спешили в рестораны.
Through bright windows, at every corner, might be seen gay companies in luxuriant restaurants.	Сквозь ярко освещенные окна роскошных кафе видны были веселые компании.
There were coaches and crowded cable cars.	Повсюду мчались экипажи и переполненные вагоны трамвая.
In his weary and hungry state, he should never have come here.	Лучше бы ему, усталому и голодному, не приходить сюда.
The contrast was too sharp.	Слишком уж разителен был контраст.
Even he was recalled keenly to better things.	Даже в его затуманенной памяти встали видения лучших дней.
"What's the use?" he thought.	"К чему тянуть еще? - пронеслось у него в голове.
"It's all up with me.	- Я человек конченый.
I'll quit this."	Довольно!"
People turned to look after him, so uncouth was his shambling figure.	Люди оборачивались и дивились его необычайно жалкому и грязному виду.
Several officers followed him with their eyes, to see that he did not beg of anybody.	Полисмены провожали его взглядами, следя за тем, чтобы он не приставал к прохожим.

Once he paused in an aimless, incoherent sort of way and looked through the windows of an imposing restaurant, before which blazed a fire sign, and through the large, plate windows of which could be seen the red and gold decorations, the palms, the white napery, and shining glassware, and, above all, the comfortable crowd.	Случайно и бессознательно он остановился у окна большого ресторана с ярко светящейся вывеской. За зеркальным стеклом виднелись пальмы, белоснежные скатерти, сверкающие серебро и хрусталь. И за столиками - веселая толпа.
Weak as his mind had become, his hunger was sharp enough to show the importance of this.	Как ни ослабел рассудок Г ерствуда, голод все же сильно давал себя знать.
He stopped stock still, his frayed trousers soaking in the slush, and peered foolishly in.	Бедняга застыл на месте; бахрома его рваных брюк впитывала в себя грязь с панели.
"Eat," he mumbled.	- Ешьте! - пробормотал он.
"That's right, eat.	- Правильно: ешьте!
Nobody else wants any."	Другим не нужно!
Then his voice dropped even lower, and his mind half lost the fancy it had.	Затем его голос упал до шепота, и он пробормотал, уже забыв то, о чем только что думал:
"It's mighty cold," he said.	- Здорово холодно!
"Awful cold."	Дьявольски холодно!
At Broadway and Thirty-ninth Street was blazing, in incandescent fire, Carrie's name.	На углу Бродвея и Тридцать девятой улицы пылали выведенные электрическими лампочками слова:
"Carrie Madenda," it read, "and the Casino Company."	"Керри Маденда".
All the wet, snowy sidewalk was bright with this radiated fire.	Под этой рекламой искрился занесенный снегом тротуар.
It was so bright that it attracted Hurstwood's gaze.	Яркий свет привлек внимание Герствуда.
He looked up, and then at a large, gilt-framed posterboard, on which was a fine lithograph of Carrie, lifesize.	Он поднял глаза и в огромной золоченой раме увидел афишу, где Керри была изображена во весь рост.
Hurstwood gazed at it a moment, snuffling and hunching one shoulder, as if something were scratching him.	Герствуд с минуту поглядел на афишу, шмыгая носом и передергивая плечом, как будто оно у него чесалось.
He was so run down, however, that his mind was not exactly clear.	Он был так измучен, что плохо соображал. - Это ты! - произнес он наконец, обращаясь к изображению. - Я был недостаточно хорош для тебя, а? Он стоял, пытаясь думать связно, но это было уже почти невозможно для него. - У нее денег сколько угодно, - продолжал он. - Пусть она и мне даст немного! Он направился к боковому входу, но тотчас забыл, что собирался сделать, и остановился, глубоко засунув руки в карманы. Вдруг он вспомнил. Вход для артистов! Вот что ему нужно!
He approached that entrance and went in.	Он подошел к двери и открыл ее.
"Well?" said the attendant, staring at him.	- Тебе чего? - окликнул его швейцар.

Seeing him pause, he went over and shoved him.	Герствуд не двигался с места; тогда швейцар стал его выталкивать.
"Get out of here," he said.	- Пошел вон отсюда!
"I want to see Miss Madenda," he said.	- Я хочу видеть мисс Маденда, - сказал Герствуд.
"You do, eh?" the other said, almost tickled at the spectacle.	- Вот как? - насмешливо протянул швейцар, потешаясь над ним.
"Get out of here," and he shoved him again. Hurstwood had no strength to resist.	- Убирайся-ка отсюда поскорей! Он снова подтолкнул Г ерствуда к выходу, а у того не было сил, чтобы сопротивляться.
"I want to see Miss Madenda," he tried to explain, even as he was being hustled away.	- Я хочу видеть мисс Маденда, - пытался он объяснить, пока его выталкивали.
"I'm all right. I- "	- Я ничего... Я...
The man gave him a last push and closed the door.	Швейцар толкнул его в последний раз и захлопнул дверь.
As he did so, Hurstwood slipped and fell in the snow.	Герствуд поскользнулся и упал в снег.
It hurt him, and some vague sense of shame returned.	Он больно ударился, и в нем проснулось смутное ощущение стыда.
He began to cry and swear foolishly.	Он заплакал.
"God damned dog!" he said. "Damned old cur," wiping the slush from his worthless coat. "I- I hired such people as you once."	- Собака! - бессильно бранился он, стряхивая снег с продранного рукава. - Грубиян проклятый... Я... у меня когда-то такие, как ты, служили...
Now a fierce feeling against Carrie welled up - just one fierce, angry thought before the whole thing slipped out of his mind.	Внезапно в нем вспыхнула бешеная злоба против Керри - вспыхнула и тотчас погасла в хаосе сбивчивых мыслей.
"She owes me something to eat," he said.	- Она должна дать мне денег, чтобы я мог поесть! - произнес он.
"She owes it to me."	- Она обязана это сделать.
Hopelessly he turned back into Broadway again and slopped onward and away, begging, crying, losing track of his thoughts, one after another, as a mind decayed and disjointed is wont to do.	С безнадежным видом поплелся он по Бродвею, плаксиво прося по дороге милостыню и каждый раз забывая, о чем он только что думал.
It was truly a wintry evening, a few days later, when his one distinct mental decision was reached.	Несколько дней спустя, в студеный зимний вечер в ослабевшем мозгу Г ерствуда определилось твердое решение.
Already, at four o'clock, the sombre hue of night was thickening the air.	Уже с четырех часов над городом стала сгущаться мрачная мгла ночи.
A heavy snow was falling - a fine picking, whipping snow, borne forward by a swift wind in long, thin lines.	Падал густой снег - колючий, хлещущий, подгоняемый быстрым ветром.
The streets were bedded with it - six inches of cold, soft carpet, churned to a dirty brown by the crush of teams and the feet of men.	Улицы на шесть дюймов покрылись холодным, мягким ковром, который вскоре конские копыта и ноги пешеходов взбили в рыхлую бурую массу.
Along Broadway men picked their way in ulsters and umbrellas.	На Бродвее шагали люди в теплых пальто и под зонтами.

Along the Bowery, men slouched through it with collars and hats pulled over their ears.	На Бауэри люди плелись с поднятыми воротниками, в шляпах, надвинутых на уши.
In the former thoroughfare businessmen and travellers were making for comfortable hotels.	По первой из этих артерий города дельцы и приезжие спешили в уютные отели.
In the latter, crowds on cold errands shifted past dingy stores, in the deep recesses of which lights were already gleaming.	По второй - озябшие толпы двигались мимо грязных лавок, в глубине которых уже горели тусклые лампы.
There were early lights in the cable cars, whose usual clatter was reduced by the mantle about the wheels.	На трамвайных вагонах рано зажглись фонари, а обычные лязг и грохот колес ослаблялись приставшим к ним снегом.
The whole city was muffled by this fast-thickening mantle.	Весь город закутался в толстую белую мантию.
In her comfortable chambers at the Waldorf, Carrie was reading at this time "Pere Goriot," which Ames had recommended to her.	А Керри сидела в это время в своих уютных комнатах в отеле "Уолдорф" и читала "Отец Горио". Это произведение Бальзака рекомендовал ей Эмс.
It was so strong, and Ames's mere recommendation had so aroused her interest, that she caught nearly the full sympathetic significance of it.	Роман был написан так сильно и рекомендация Эмса так много значила для нее, что Керри с огромным интересом поглощала страницу за страницей.
For the first time, it was being borne in upon her how silly and worthless had been her earlier reading, as a whole.	Впервые она начала понимать, какой вздор она читала до сих пор.
Becoming wearied, however, she yawned and came to the window, looking out upon the old winding procession of carriages rolling up Fifth Avenue.	Устав от чтения, она зевнула, подошла к окну и стала наблюдать за нескончаемым потоком экипажей на Пятой авеню.
"Isn't it bad?" she observed to Lola.	- Какая скверная погода! - обратилась она к Лоле.
"Terrible!" said that little lady, joining her.	- Ужасная! - ответила маленькая Лола.
"I hope it snows enough to go sleigh riding."	- Надеюсь, что снегу навалит достаточно, тогда можно будет хоть на санях покататься.
"Oh, dear," said Carrie, with whom the sufferings of Father Goriot were still keen.	- Ох, Лола! - воскликнула Керри, в памяти которой еще свежи были страдания отца Горио.
"That's all you think of.	- Ты только о пустяках и думаешь!
Aren't you sorry for the people who haven't anything to-night?"	А тебе не жалко тех, у кого нет ночлега в такую ночь?
"Of course I am," said Lola; "but what can I do?	- Конечно, жаль, - ответила Лола. - Но что я могу сделать?
I haven't anything."	У меня и у самой ничего нет.
Carrie smiled.	Керри улыбнулась.
"You wouldn't care, if you had," she returned.	- Тебя мало трогала бы чужая нужда, будь ты даже богата.
"I would, too," said Lola.	- Ошибаешься, - сказала Лола.
"But people never gave me anything when I was hard up."	- Но когда я была в нужде, мне никто ничем не помогал.

"Isn't it just awful?" said Carrie, studying the winter's storm.	- Это ужасно! - снова сказала Керри, глядя из окна на разыгравшуюся метель.
"Look at that man over there," laughed Lola, who had caught sight of some one falling down.	- Посмотри-ка на этого чудака! - смеясь, воскликнула Лола, указывая на поскользнувшегося прохожего.
"How sheepish men look when they fall, don't they?"	- До чего же глупый вид у мужчин, когда они падают.
"We'll have to take a coach to-night," answered Carrie absently.	- Придется сегодня ехать в театр в карете, -задумчиво сказала Керри.
In the lobby of the Imperial, Mr. Charles Drouet was just arriving, shaking the snow from a very handsome ulster.	В вестибюле отеля "Импириэл" только что вошедший Чарльз Друэ стряхивал снег со своего элегантного теплого пальто.
Bad weather had driven him home early and stirred his desire for those pleasures which shut out the snow and gloom of life.	Скверная погода рано загнала его домой и одновременно вызвала в нем жажду таких развлечений, которые заставляют забыть о холоде и мраке.
A good dinner, the company of a young woman, and an evening at the theatre were the chief things for him.	Хороший обед, общество интересной молодой женщины и кресло в театре - вот все, в чем он нуждался.
"Why, hello, Harry!" he said, addressing a lounger in one of the comfortable lobby chairs.	- Хелло, Гарри! - окликнул он молодого человека, сидевшего в одном из удобных мягких кресел.
"How are you?"	- Как живете?
"Oh, about six and six," said the other.	- Ничего! Жаловаться не могу, - ответил тот.
"Rotten weather, isn't it?"	- Какая дрянная погода!
"Well, I should say," said the other.	- Что и говорить!
"I've been just sitting here thinking where I'd go to-night."	Я вот сижу здесь и думаю, что бы такое изобрести?
"Come along with me," said Drouet.	- Пойдемте со мной, - предложил Друэ.
"I can introduce you to something dead swell."	- Я вас познакомлю кое с кем, спасибо скажете!
"Who is it?" said the other.	- Кто же это?
"Oh, a couple of girls over here in Fortieth Street.	- Двое девчонок, здесь поблизости, на Сороковой улице.
We could have a dandy time.	Чудесно проведем время.
I was just looking for you."	Вас-то мне и нужно.
"Supposing you get 'em and take 'em out to dinner?"	- Что ж, возьмем их с собой и поедем обедать! -подхватил приятель Друэ.
"Sure," said Drouet.	- Вот и отлично! - согласился последний.
"Wait'll I go upstairs and change my clothes."	- Подождите, я только схожу наверх и переоденусь.
"Well, I'll be in the barber shop," said the other.	- Ладно, вы меня найдете в парикмахерской, -сказал Гарри.
"I want to get a shave."	- Пойду побреюсь.

"All right," said Drouet, creaking off in his good shoes toward the elevator.	- Хорошо, - отозвался Друэ и тотчас же направился к лифту, поскрипывая изящными ботинками.
The old butterfly was as light on the wing as ever.	Мотылек по-прежнему порхал, не зная забот.
On an incoming vestibuled Pullman, speeding at forty miles an hour through the snow of the evening, were three others, all related.	В купе пульмановского вагона, мчавшегося сквозь метель к Нью-Йорку, сидели трое.
"First call for dinner in the dining-car," a Pullman servitor was announcing, as he hastened through the aisle in snow-white apron and jacket.	-Первый звонок к обеду! - возвестил официант вагона-ресторана, проходя по коридору и сверкая белоснежным кителем.
"I don't believe I want to play any more," said the youngest, a black-haired beauty, turned supercilious by fortune, as she pushed a euchre hand away from her.	- Я больше не хочу играть, - сказала черноволосая красавица, чей высокомерный вид был порожден богатством, и капризным жестом отодвинула карты.
"Shall we go into dinner?" inquired her husband, who was all that fine raiment can make.	- Может быть, пойдем обедать? - предложил ей молодой муж, одетый по последней моде.
"Oh, not yet," she answered.	- Нет, есть мне еще не хочется, - ответила жена.
"I don't want to play any more, though."	- Но играть надоело.
"Jessica," said her mother, who was also a study in what good clothing can do for age, "push that pin down in your tie - it's coming up."	- Джессика, - сказала ее мать, разодетая так, как только допускал ее возраст, - поправь булавку в галстуке! Она все время выползает.
Jessica obeyed, incidentally touching at her lovely hair and looking at a little jewel-faced watch.	Джессика поправила булавку и, проведя рукой по пышным волосам, взглянула на оправленные в бриллианты часики.
Her husband studied her, for beauty, even cold, is fascinating from one point of view.	Муж любовался ею, ибо красота всегда имеет над нами власть, как бы она ни была холодна.
"Well, we won't have much more of this weather," he said.	- Ну, нам недолго еще терпеть такую погоду! -сказал он.
"It only takes two weeks to get to Rome."	- Через две недели мы будем в Риме!
Mrs. Hurstwood nestled comfortably in her corner and smiled.	Миссис Герствуд улыбнулась, уютно устраиваясь в углу купе.
It was so nice to be the mother-inlaw of a rich young man - one whose financial state had borne her personal inspection.	Приятно сознавать себя тещей богатого молодого человека, состояние финансов которого она лично проверила.
"Do you suppose the boat will sail promptly?" asked Jessica, "if it keeps up like this?"	- А ты думаешь, что пароход отойдет вовремя? -спросила Джессика. - Такая погода не может помешать?
"Oh, yes," answered her husband.	- О нет! - успокоил ее муж.
"This won't make any difference."	- Для парохода это не имеет никакого значения.
Passing down the aisle came a very fair-haired banker's son, also of Chicago, who had long eyed this supercilious beauty.	Мимо купе прошел светловолосый молодой человек, сынок какого-то банкира из Чикаго. Он давно уже приглядывался к надменной красавице.
Even now he did not hesitate to glance at her, and she was conscious of it.	Даже сейчас он не постеснялся пристально посмотреть на нее, и Джессика это отлично заметила.

With a specially conjured show of indifference, she turned her pretty face wholly away.	Искусно изображая равнодушие, она медленно повернула к окну свою прелестную головку.
It was not wifely modesty at all.	Но это отнюдь не было вызвано скромностью, присущей молодой жене.
By so much was her pride satisfied.	Просто ее тщеславие было вполне удовлетворено.
At this moment Hurstwood stood before a dirty four story building in a side street quite near the Bowery, whose one-time coat of buff had been changed by soot and rain.	А в это время в одном из переулков, выходивших на Бауэри, перед грязным четырехэтажным зданием, чью некогда темно-желтую окраску сажа и дожди превратили в нечто неописуемое, стояла толпа бездомных и среди них - Герствуд.
He mingled with a crowd of men - a crowd which had been, and was still, gathering by degrees.	Толпа нарастала постепенно.
It began with the approach of two or three, who hung about the closed wooden doors and beat their feet to keep them warm. They had on faded derby hats with dents in them. Their misfit coats were heavy with melted snow and turned up at the collars.	Сначала перед запертой деревянной дверью топтались два-три человека в полинявших и мятых фетровых шляпах; не в меру широкие пиджаки отяжелели от талого снега, воротники были подняты.
Their trousers were mere bags, frayed at the bottom and wobbling over big, soppy shoes, torn at the sides and worn almost to shreds.	Штаны с бахромой, больше похожие на мешки, свисали над огромными дырявыми башмаками.
They made no effort to go in, but shifted ruefully about, digging their hands deep in their pockets and leering at the crowd and the increasing lamps.	Они не делали попыток войти и только грузно переступали с ноги на ногу, глубоко засунув руки в карманы и поглядывая то на прохожих, то на зажигавшиеся фонари.
With the minutes, increased the number.	С каждой минутой очередь все возрастала.
There were old men with grizzled beards and sunken eyes, men who were comparatively young but shrunken by diseases, men who were middle-aged.	Тут были и седобородые старики с ввалившимися глазами, и люди сравнительно молодые, но изнуренные болезнями, и люди средних лет.
None were fat.	Полных не было вовсе.
There was a face in the thick of the collection which was as white as drained veal. There was another red as brick.	У одного лицо было совсем бескровное, у другого - красное, как кирпич.
Some came with thin, rounded shoulders, others with wooden legs, still others with frames so lean that clothes only flapped about them.	У того были худые, сутулые плечи, этот ковылял на деревянной ноге, третий был живой скелет, на котором болталась одежда.
There were great ears, swollen noses, thick lips, and, above all, red, blood-shot eyes.	Повсюду виднелись большие уши, распухшие носы, потрескавшиеся губы и налитые кровью глаза.
Not a normal, healthy face in the whole mass; not a straight figure; not a straightforward, steady glance.	Во всей этой массе - ни одного нормального, здорового лица, ни одной прямой фигуры, никого, чей взгляд не блуждал бы.
In the drive of the wind and sleet they pushed in on one another.	Под напором ветра и мокрого снега они спотыкались, напирая друг на друга.
There were wrists, unprotected by coat or pocket, which were red with cold.	Мелькали отмороженные, красные кулаки.

There were ears, half covered by every conceivable semblance of a hat, which still looked stiff and bitten.	У некоторых - жалкое подобие шляпы, отнюдь не защищавшей посиневших ушей.
In the snow they shifted, now one foot, now another, almost rocking in unison.	Переминаясь с ноги на ногу, эти люди раскачивались в каком-то жутком ритме.
With the growth of the crowd about the door came a murmur. It was not conversation, but a running comment directed at any one in general. It contained oaths and slang phrases.	По мере того как толпа возле двери росла, все чаще и чаще слышались ропот и брань, направленные против кого придется:
"By damn, I wish they'd hurry up."	- Будь они прокляты! Хоть бы поторопились открыть!
"Look at the copper watchin'."	- Посмотрите на фараона! Не спускает с нас глаз.
"Maybe it ain't winter, nuther!"	- Может, они думают, что теперь лето?
"I wisht I was in Sing Sing."	- Лучше бы сидеть сейчас в Синг-Синге[7].
Now a sharper lash of wind cut down and they huddled closer.	Внезапно налетел особенно сильный порыв холодного ветра, и бездомные сгрудились теснее.
It was an edging, shifting, pushing throng.	Толпа колыхалась, двигалась, толкаясь.
There was no anger, no pleading, no threatening words.	Тут не было ни злости, ни жалоб, ни угроз.
It was all sullen endurance, unlightened by either wit or good fellowship.	Их мрачное, терпеливое ожидание не облегчалось шуткой или чувством взаимного доброжелательства.
A carriage went jingling by with some reclining figure in it.	Мимо проехала карета, в которой, удобно откинувшись, сидел какой-то джентльмен.
One of the men nearest the door saw it.	Один из бедняков, стоявший у самой двери, обратил на него внимание остальных:
"Look at the bloke ridin'."	- Взгляните-ка на этого молодчика!
"He ain't so cold."	- Ему-то не холодно! - отозвался другой.
"Eh, eh, eh!" yelled another, the carriage having long since passed out of hearing.	-Гей! Гей! Гей! - закричал третий, хотя карета давно уже промчалась.
Little by little the night crept on.	Понемногу надвигалась ночь.
Along the walk a crowd turned out on its way home.	Прохожие спешили домой.
Men and shop-girls went by with quick steps.	Торопливо проходили мимо клерки и продавщицы.
The cross-town cars began to be crowded.	Проезжали переполненные трамваи.
The gas lamps were blazing, and every window bloomed ruddy with a steady flame.	Ярко горели газовые фонари. В домах ровным красноватым светом засветились окна.
Still the crowd hung about the door, unwavering.	Толпа несчастных, голодных людей все еще стояла у двери.
"Ain't they ever goin' to open up?" queried a hoarse voice, suggestively.	- Что ж, они никогда не откроют, что ли? -раздался чей-то хриплый голос.
This seemed to renew the general interest in the closed door, and many gazed in that direction.	Это замечание, казалось, вновь пробудило у всех интерес к закрытой двери.

They looked at it as dumb brutes look, as dogs paw and whine and study the knob.	Они глядели на нее совсем как собаки, которые скулят и царапают дверную ручку.
They shifted and blinked and muttered, now a curse, now a comment.	Они ежились, моргали, и время от времени слышались то возглас, то грубая брань.
Still they waited and still the snow whirled and cut them with biting flakes. On the old hats and peaked shoulders it was piling. It gathered in little heaps and curves and no one brushed it off.	Они все ждали, а снег, кружась, все бил им в лицо колючими хлопьями, скоплялся на старых шляпах и костлявых плечах.
In the centre of the crowd the warmth and steam melted it, and water trickled off hat rims and down noses, which the owners could not reach to scratch. On the outer rim the piles remained unmelted. Hurstwood, who could not get in the centre, stood with head lowered to the weather and bent his form.	В центре толпы тепло человеческих тел и пар от дыхания растопляли снег, и вода капала с ободков шляп на озябшие носы; но Герствуду не удалось пробраться в середину, и он, понурив голову и сгорбившись, стоял с краю.
A light appeared through the transom overhead.	В фрамуге над дверью зажегся свет.
It sent a thrill of possibility through the watchers. There was a murmur of recognition.	Толпа встрепенулась и заволновалась в ожидании.
At last the bars grated inside and the crowd pricked up its ears.	Наконец болты внутри заскрипели, и все насторожились.
Footsteps shuffled within and it murmured again. Some one called:	Послышалось шарканье ног, раздался оклик:
"Slow up there, now," and then the door opened.	- Эй вы, не напирать! Дверь открылась.
It was push and jam for a minute, with grim, beast silence to prove its quality, and then it melted inward, like logs floating, and disappeared.	В течение минуты в жутком животном молчании протискивались внутрь человеческие тела.
There were wet hats and wet shoulders, a cold, shrunken, disgruntled mass, pouring in between bleak walls.	Двигались мокрые шляпы, мокрые плечи, озябшая, рыхлая, хрипло дышащая масса людей ползла между голыми стенами. Затем толпа исчезла, растворившись, словно туман над водой.
It was just six o'clock and there was supper in every hurrying pedestrian's face.	Было ровно шесть часов. На лицах всех прохожих было написано слово "обед".
And yet no supper was provided here - nothing but beds.	Но здесь не было и помину об обеде - ничего, кроме коек.
Hurstwood laid down his fifteen cents and crept off with weary steps to his allotted room.	Герствуд заплатил пятнадцать центов и устало поплелся в отведенную ему клетушку.
It was a dingy affair - wooden, dusty, hard.	Это была грязная, пыльная каморка с дощатыми стенами.
A small gas-jet furnished sufficient light for so rueful a corner.	Маленький газовый рожок освещал убогий приют.
"Hm!" he said, clearing his throat and locking the door.	- Кхе! - откашлялся Г ерствуд и запер дверь на ключ.
Now he began leisurely to take off his clothes, but stopped first with his coat, and tucked it along the crack under the door.	Он начал, не торопясь, раздеваться. Сняв рваный пиджак, он законопатил им большую щель под дверью.
His vest he arranged in the same place.	Жилет послужил для той же цели.

His old wet, cracked hat he laid softly upon the table.	Старый, мокрый, растрескавшийся котелок он положил на стол.
Then he pulled off his shoes and lay down.	Затем снял башмаки и прилег.
It seemed as if he thought a while, for now he arose and turned the gas out, standing calmly in the blackness, hidden from view.	Потом, как будто вспомнив о чем-то, Герствуд встал, завернул газ и постоял спокойно во мраке.
After a few moments, in which he reviewed nothing, but merely hesitated, he turned the gas on again, but applied no match.	Он выждал минуту, ни о чем не думая, а просто колеблясь, потом снова открыл кран, но не поднес спички к рожку.
Even then he stood there, hidden wholly in that kindness which is night, while the uprising fumes filled the room.	Так он стоял, окутанный милосердным мраком, а газ быстро наполнял комнату.
When the odour reached his nostrils, he quit his attitude and fumbled for the bed.	Когда отвратительный запах достиг обоняния Герствуда, он ощупью нашел койку и опустился на нее.
"What's the use?" he said, weakly, as he stretched himself to rest.	- Стоит ли продолжать? - чуть слышно пробормотал он и растянулся во всю длину.
And now Carrie had attained that which in the beginning seemed life's object, or, at least, such fraction of it as human beings ever attain of their original desires.	Наконец-то Керри достигла того, что вначале казалось ей целью жизни или, по крайней мере, венцом человеческих желаний.
She could look about on her gowns and carriage, her furniture and bank account.	Она могла любоваться своими нарядами и собственным экипажем, своей обстановкой и счетом в банке.
Friends there were, as the world takes it - those who would bow and smile in acknowledgment of her success.	Были у нее друзья - те, кого у нас принято называть этим словом, то есть люди, готовые склоняться перед нею и улыбаться в знак признания ее успеха.
For these she had once craved.	Обо всем этом она когда-то мечтала.
Applause there was, and publicity - once far off, essential things, but now grown trivial and indifferent.	Было вдоволь и аплодисментов и хвалебных рецензий. Когда эти спутники славы были еще далеки, они казались ей чем-то очень важным и нужным; теперь они стали будничными и потеряли в ее глазах всякий интерес.
Beauty also - her type of loveliness - and yet she was lonely.	Она обладала красотой, своеобразным обаянием и все же была очень одинока.
In her rocking-chair she sat, when not otherwise engaged - singing and dreaming.	В свободные часы она сидела в качалке, напевая и предаваясь мечтам.
Thus in life there is ever the intellectual and the emotional nature - the mind that reasons, and the mind that feels.	В жизни всегда встречаются натуры интеллектуальные и эмоциональные - личности рассуждающие и личности чувствующие.
Of one come the men of action - generals and statesmen; of the other, the poets and dreamers -artists all.	Из числа первых выходят люди действия -полководцы и государственные деятели, из числа вторых - поэты и мечтатели, служители искусства.
As harps in the wind, the latter respond to every breath of fancy, voicing in their moods all the ebb and flow of the ideal.	Как эоловы арфы откликаются на легчайшее дуновение ветра, так их фантазия отражает все изменения и колебания в мире идеального.

Man has not yet comprehended the dreamer any more than he has the ideal.	Человечество еще не поняло мечтателя, как не поняло еще и сущности этого идеального.
For him the laws and morals of the world are unduly severe.	Для мечтателя законы и требования житейской морали слишком строги.
Ever hearkening to the sound of beauty, straining for the flash of its distant wings, he watches to follow, wearying his feet in travelling.	Вечно прислушиваясь к зову красоты, чутко внимая взмаху ее далеких крыльев, он готов следовать за ней, пока в долгом пути ему не откажут ноги.
So watched Carrie, so followed, rocking and singing.	Так вот прислушивалась и Керри, так и она мысленно шла за красотой, напевая в своей качалке.
And it must be remembered that reason had little part in this.	Надо помнить, что выбор того или иного решения в жизни она всегда делала бессознательно.
Chicago dawning, she saw the city offering more of loveliness than she had ever known, and instinctively, by force of her moods alone, clung to it.	Когда Чикаго впервые смутно обрисовался перед нею, ей казалось, что город сулит ей неизведанные радости, и она инстинктивно, поддавшись влечению своей натуры, ухватилась за него.
In fine raiment and elegant surroundings, men seemed to be contented. Hence, she drew near these things.	Люди, изящно одетые, живущие в комфорте, казались ей счастливцами, и потому ее потянуло к такой жизни.
Chicago, New York; Drouet, Hurstwood; the world of fashion and the world of stage - these were but incidents.	Чикаго и Нью-Йорк; Друэ и Герствуд; мир роскоши и мир сцены - все это были лишь эпизоды.
Not them, but that which they represented, she longed for.	Не к ним, а к той жизни, которую они, по ее мнению, олицетворяли, влекло ее.
Time proved the representation false.	Время показало, что ее представления были ложны.
Oh, the tangle of human life!	О, путаница человеческой жизни!
How dimly as yet we see.	Как еще смутно понимаем мы многое!
Here was Carrie, in the beginning poor, unsophisticated. emotional; responding with desire to everything most lovely in life, yet finding herself turned as by a wall.	Вот Керри совсем юная - бедная, неискушенная, полная эмоций. Ей хочется всего, что есть приятного в жизни, но она наталкивается на глухую стену.
Laws to say:	Закон сказал бы:
"Be allured, if you will, by everything lovely, but draw not nigh unless by righteousness."	"Прельщайся, если хочешь, приятными вещами, но не приближайся к ним иначе как честным путем!"
Convention to say:	Приличие сказало бы:
"You shall not better your situation save by honest labour."	"Не добивайся житейских благ иначе как честным трудом!"

If honest labour be unremunerative and difficult to endure; if it be the long, long road which never reaches beauty, but wearies the feet and the heart; if the drag to follow beauty be such that one abandons the admired way, taking rather the despised path leading to her dreams quickly, who shall cast the first stone?	Но если честный труд скудно оплачивается и изнуряет; если этот путь так длинен, что красоты никогда не достигнешь, только утомишь ноги и сердце; если тяга к красоте так сильна, что человек сходит с прямого пути и ищет дорогу, быстрее приводящую его к предмету мечтаний, -кто первый бросит в него камень?
Not evil, but longing for that which is better, more often directs the steps of the erring.	Не злое начало, а жажда лучшего чаще всего направляет шаги сбившегося с пути.
Not evil, but goodness more often allures the feeling mind unused to reason.	Не злое начало, а доброта чаще всего соблазняет впечатлительную натуру, не привыкшую рассуждать.
Amid the tinsel and shine of her state walked Carrie, unhappy.	Керри не была счастлива среди всей мишуры и блеска, которые окружали ее.
As when Drouet took her, she had thought:	Когда-то Друэ заинтересовался ею, и она думала:
"Now I am lifted into that which is best"; as when Hurstwood seemingly offered her the better way:	"Теперь я вознеслась на высшую ступень!" Когда-то Г ерствуд будто открывал перед ней лучший путь, и она думала:
"Now am I happy."	"Теперь я счастлива!"
But since the world goes its way past all who will not partake of its folly, she now found herself alone.	Но мир холодно проходит мимо тех, кто не принимает участия в его безумствах, и она осталась одна.
Her purse was open to him whose need was greatest.	Ее кошелек был всегда открыт для всех, чья нужда была особенно остра.
In her walks on Broadway, she no longer thought of the elegance of the creatures who passed her.	Гуляя по Бродвею, Керри больше не думала об элегантности тех, кого она встречала.
Had they more of that peace and beauty which glimmered afar off, then were they to be envied.	И только если в их жизни было больше той гармонии и красоты, которые мерцали где-то далеко, тогда этим людям стоило завидовать.
Drouet abandoned his claim and was seen no more.	Друэ оставил ее в покое и больше не показывался.
Of Hurstwood's death she was not even aware.	О смерти Герствуда она даже не узнала.
A slow, black boat setting out from the pier at Twenty-seventh Street upon its weekly errand bore, with many others, his nameless body to the Potter's Field.	Черный пароход, медленно отошедший от пристани в конце Двадцать седьмой улицы в свой еженедельный рейс, повез в числе многих других и его тело на кладбище Поттерс-Филд, где хоронят безымянных.
Thus passed all that was of interest concerning these twain in their relation to her.	Так окончательно оборвались отношения Керри с этими двумя людьми.
Their influence upon her life is explicable alone by the nature of her longings.	Их влияние на ее судьбу объясняется только сущностью ее стремлений.
Time was when both represented for her all that was most potent in earthly success.	Было время, когда оба они казались ей олицетворением жизненного успеха.
They were the personal representatives of a state most blessed to attain - the titled ambassadors of comfort and peace, aglow with their credentials.	Они были для нее носителями всего самого желанного в жизни, полномочными послами комфорта и покоя, с блестящими верительными грамотами в руках.

It is but natural that when the world which they represented no longer allured her, its ambassadors should be discredited.	Вполне естественно, что, когда представленный ими мир перестал манить ее, послы получили отставку.
Even had Hurstwood returned in his original beauty and glory, he could not now have allured her.	И, вернись даже Герствуд в своей былой красе и славе, все равно он уже не прельстил бы Керри.
She had learned that in his world, as in her own present state, was not happiness.	Она узнала, что и его мирок, и ее нынешнее положение не дают счастья.
Sitting alone, she was now an illustration of the devious ways by which one who feels, rather than reasons, may be led in the pursuit of beauty.	И вот Керри сидит одна. Глядя на нее, можно было бы немало порассказать об извилистых путях, по которым блуждает в поисках красоты тот, у кого чувства преобладают над рассудком.
Though often disillusioned, she was still waiting for that halcyon day when she would be led forth among dreams become real.	Разочаровываясь снова и снова, она, однако, еще ждала того желанного дня, когда, наконец, сбудутся ее сокровенные мечты.
Ames had pointed out a farther step, but on and on beyond that, if accomplished, would lie others for her.	Эмс указал ей следующий шаг, но, когда она совершит его, нужно будет идти все дальше и дальше вперед.
It was forever to be the pursuit of that radiance of delight which tints the distant hilltops of the world.	И вечно она будет видеть впереди сияние великой радости, озаряющее отдаленные вершины жизни.
Oh, Carrie, Carrie!	О Керри, Керри!
Oh, blind strivings of the human heart!	О, слепые влечения человеческого сердца!
Onward onward, it saith, and where beauty leads, there it follows.	"Вперед, вперед!" - твердит оно, стремясь туда, куда ведет его красота.
Whether it be the tinkle of a lone sheep bell o'er some quiet landscape, or the glimmer of beauty in sylvan places, or the show of soul in some passing eye, the heart knows and makes answer, following.	Звякнет ли бубенчик одинокой овцы на тихом пастбище, сверкнет ли красотою сельский уголок, обдаст ли душевным теплом мимолетный взгляд, -сердце чувствует, отвечает, летит навстречу.
It is when the feet weary and hope seems vain that the heartaches and the longings arise. Know, then, that for you is neither surfeit nor content.	И только когда устанут ноги и надежда обманет, а сердце защемит и наполнится томлением, знай, что для тебя не уготовано ни пресыщения, ни удовлетворения.
In your rocking-chair, by your window dreaming, shall you long, alone.	В своей качалке у окна ты будешь одиноко сидеть, мечтая и тоскуя!
In your rocking-chair, by your window, shall you dream such happiness as you may never feel.	В своей качалке у окна ты будешь мечтать о таком счастье, какого тебе никогда не изведать!