Сети Паука

ГЛАВА 7

Арктур.

Административный центр Директората

Один-единственный факт вверг в панику область мозга Скора Робинсона, занятую базарейской проблемой. Наконец была получена голография самозваного мессии. Холодная дрожь пробежала по всем нервным окончаниям, лишив директора возможности думать, решать сложные многосторонние проблемы человечества. Даже населению Планеты Ильича, подвергшейся радиоактивному заражению, придется подождать.

Медленно вобрав в легкие воздух, Робинсон так же медленно выпустил его, уставив невидящий взгляд в голубую пустоту зала управления. Основываясь на данных многочисленных тестов, психологи выбрали именно этот цвет. Голубой цвет затрагивал глубины подсознания. Уходящая в бесконечность мерцающая голубизна воздействовала на какую-то устойчивую часть человеческой психики, не поддающуюся генной инженерии. Безопасный кокон, в котором Робинсону суждено парить вечно, — его тело не выдержало бы даже малейшей силы притяжения. Огромная голова в условиях гравитации мгновенно сломает хрупкие шейные позвонки. Сердце откажет, не справившись с нагрузкой. Даже мозг его получал специально охлажденную кровь. Скору Робинсону суждено было вечно жить в своей голубой действительности.

Но никто не мог предвидеть последствия страха, а также встречи с ясновидящим Честером Армихо Гарсией. Робинсон вспомнил свой первый разговор с молодым Пророком.

— Нас называют уродцами, тыквенноголовыми, головастиками. Директора — не люди. Мы не можем себе это позволить. На нас лежит слишком большая ответственность. Мы не можем позволить себе быть человечными, Пророк. Просто не можем — и все. Забудьте о своей концепции души — мы прокляты.

За последние несколько лет директор начал понимать нелепые поступки других людей. Этими людьми двигала определенная сила: они давали выход своим атавистичным чувствам. У них не было безопасных голубых коконов, которые защитили бы их от реалий окружающей действительности.

Робинсон снова ознакомился с поступившей информацией. Сомневаться не приходится. Служба безопасности восстановила по частичным снимкам полную голографию базарейского мессии — Нгуена Ван Чоу.

Робинсон заморгал, собираясь с мыслями.

— Вот мы на него и вышли. Теперь, если я буду правильно координировать наши действия, он не узнает об этом.

Войдя в систему, директор уточнил местонахождение «Грегори» и отправил сообщение полковнику Бену Мейсону с приказом изменить курс. Телеметрические данные показывали, что других космических кораблей на орбите Базара нет.

— Заместители директора? — Получив подтверждения,что Навтов и Рок его слышат, Робинсон поделился с ними частью полученной информации.

— Необходимо действовать не спеша, — пробормотал он. — Надо опасаться нервного шока. Проклятие, ну почему нас не научили управлять чувствами? Почему нас подготовили к стерильной жизни?

— Нгуен Ван Чоу? — переспросил Ан Рок, ознакомившись с голографией.

— Предлагаю немедленное вмешательство, — тотчас же заявил Навтов, сопровождая это замечание проектом необходимых действий.

Робинсон выделил часть своего мозга на анализ предложений Навтова.

— Определенная продукция, производимая на Базаре, требуется для промышленности Сиона. Учитывая растущее беспо- койство среди сионских рабочих, мы не можем допустить сбоев в поставке шерсти, хлопка и льна с Базара. Этим мы спровоцируем беспорядки, которые по большому счету будут иметь более пагубные последствия, чем проповеди, читаемые Нгуеном всякому сброду на отсталой планете.

Рок выдал море цифр, подкрепляющих его утверждение. Статистические данные не оставляли никаких сомнений. Для стабильности в среде рабочего класса Сиона необходим импорт с Базара.

Обработав всю информацию, Робинсон добавил:

— Я дал приказ патрульному линкору «Грегори» изменить курс. По благоприятным прогнозам, «Грегори» прибудет на «Базар» через шесть недель стандартного времени. Когда это произойдет, я прикажу Мейсону высадить на планету роту десантников и арестовать преступника Нгуена Ван Чоу. Тем временем будут налажены поставки сырья с Окраины, где имеются определенные излишки хлопка и шерсти. Через полгода мы сможем при необходимости полностью уничтожить Базар без каких-либо последствий для Сиона.

— Вы известили Мейсона о личности самозваного мессии? — спросил Рок.

Перед тем как ответить, Робинсон тщательно подобрал слова.

— У нас нет твердой уверенности, что Нгуен Ван Чоу не поставил подслушивающее устройство в компьютер системы безопасности. В то же время нам достоверно известно, что в первичной Джай-сети никаких посторонних устройств нет. При составлении голографии по частичным снимкам мной были предприняты строжайшие меры безопасности. Возможно, — должен признаться, определенный риск имеется — у нас будет больше шансов схватить Нгуена, если он будет полагать, что нам не известна его личность. В то же время необходимо официально запретить распространяемую Ван Чоу религию, чтобы не возбудить у него подозрения нашим бездействием.

— А что насчет романовцев? — спросил Навтов. — Вам известно, как сильно они хотят с ним расквитаться.

— Известно, — подтвердил Робинсон. — Но если мы получим в наши руки нечто такое, что им очень нужно, мы сможем обменять это на то, что может понадобиться нам в будущем. Лично я не люблю романовцев. Они являются источником общественного возмущения во всем пространстве Директората. Значительное количество наших граждан увлеклось романовскими идеями. Их Бог Паук захватил воображение многих. Однако вместо того, чтобы относиться к ним как к врагам, я предлагаю действовать синкретически, абсорбируя и растворяя их воздействие на общество. — Директор выдал своим заместителям на анализ предлагаемую статистическую модель. — Возможно, в конечном счете это окажется единственным способом сохранить хоть какое-то подобие контроля.

— Неужели все зашло настолько далеко? Ваши высказывания проникнуты духом пораженчества, — обвинил его Рок. — Я промоделировал простую военную операцию, целью которой являлось радиоактивное облучение романовской планеты. Наши действия будут обеспечены надежным прикрытием. Сценарий следующий: в руки примитивного народа попали технологии, выходящие за рамки его понимания. Мы же не можем отвечать за то, что у романовцев выйдет из-под контроля реактор антивещества.

Устройство Робинсона получило предварительные расчеты.

— Ну, а романовские Пророки? — не удержался от язвительного вопроса директор, накладывая на предложение вето.

— Я до сих пор не смог убедить себя, что они действительно способны видеть будущее. Анализ эффектов квантовых волн выходит за пределы возможностей человеческого мозга. Я...

— А я в это верю, — оборвал его Робинсон. — Дальше, я являюсь директором. Поэтому предлагаю вам задуматься над словами Пророка Честера Армихо Гарсии. Предлагаю также изучить все те ситуации, случившиеся за последние несколько лет, которые опровергли наши прогнозы. Вы не обратили внимания на статистическую тенденцию наших ошибок? Гарсия — и Ри, раз уж об этом зашла речь — постоянно напоминают нам, что мы совершенно не учитываем человеческий фактор. Лично я, например, уже усвоил этот урок. Катастрофы на Атлантиде и на Сириусе еще слишком свежи в моей памяти.

— Поддерживаю директора Робинсона, — вынужден был согласиться Семрий Навтов. — Оценив вероятности и проведя расчеты, я не нахожу доказательств того, что от романовцев будет исходить какая-либо угроза — несмотря на то, какой была наша политика в отношении их в последнее время. В случае устойчивого антагонизма с нашей стороны романовцы могут вспомнить свое недавнее прошлое и начать совершать набеги на планеты Директората. Они и так весьма неуважительно относятся к гражданам Директората, считая их безропотными домашними животными. (Примечание: преимущественно используется термин «бараны», отряд — парнокопытные, семейство — полорогие.) Я одобряю программу синкретической ассимиляции, предложенную директором Робинсоном. Рассчитываю, что эта программа поможет нам сгладить последствия общественных возмущений. Да, директор Робинсон, мы имеем дело с проблемой, вышедшей из-под контроля. Исходя из этого нам и нужно соответственно планировать свои действия. Цитируя пирата Дамена Ри, лучше хоть что-то, чем совсем ничего.

— Мы еще обязательно услышим о романовцах, — выдал мрачный прогноз Робинсон. — И этот преступник Нгуен Ван Чоу на свободе — по крайней мере, еще шесть недель мы ничего не сможем с ним сделать.

Шесть недель. Так много может произойти за это время. Робинсону очень захотелось связаться с Даменом Ри, но он переборол себя. Чем сможет помочь этот предатель? Сделать какой-то поспешный, необдуманный шаг и испортить этим все тщательно составленные планы Робинсона? Нет, пусть романовцы пока останутся в стороне. К тому же, расправившись с заразой новой религии и ее лжемессией Нгуеном Ван Чоу, Патруль восстановит свою серьезно пошатнувшуюся репутацию, поднимет боевой дух. Привлечение же романовцев или Ри только приведет к эскалации напряженности.

Кранковград, Мистерия. Сектор Амброзия

Планета получила свое название из-за сплошной пелены дождевых туч. Покрытая непроходимыми болотами, Мистерия обладает атмосферой с высоким содержанием кислорода и углекислого газа. Большая часть поверхности планеты занята тектоническими разломами, но вулканы сосредоточены пре- имущественно на дне морей. Заселение планеты проходило медленно. Жаркая и влажная Мистерия является родиной мха свии, материала, из которого изготавливаются дорогие живые ковры. Кранковград ведет свою историю от небольшого поселе- ния, построенного на сваях, забитых в дно болота. Для борьбы с плесенью потребовалось создание специальных средств защиты. Точных данных о численности населения в настоящее время нет, но, по оценкам, в городе живет около пятнадцати миллионов человек.

— Пришло время дать пищу нашим душам!

Забравшись на насос системы гидропоники, юнец обвелвзглядом лица столпившихся вокруг него людей. Возвращавшиеся домой после работы, они задержались, привлеченные видом этого молодого последователя Паука. Тощий подросток навесил на пояс парики, изображающие скальпы, и нож для обрезания мха. На коричневой матерчатой куртке, широкой в плечах, красовалось причудливое изображение паука.

— Первым было обращение доктора Добры! Помните? Помните сражение над Миром? Директорат хотел уничтожить романовцев всех до одного! Геноцид! Вы меня слышите? Вот в каком мире мы жили. Хвала Пауку за то, что Лийте Добре хватило мужества! Победа осталась за ней. И что было дальше? — Парень медленно поднял вверх указательный палец. — Что произошло потом?

— Сириус, — проворчал кто-то из толпы.

— Сириус! — подхватил юнец. — Взгляните на меня. Присмотритесь получше — разве это не был знак, предвещающий наступление новой эры? Вот сейчас я стою перед вами, один-одинешенек. Но на самом деле я не один! Нет, у меня кое-что есть. — Он стукнул кулаком в свою щуплую грудь. — Вот здесь... внутри, у меня есть Бог. Моя душа — это частица Паука. Я...

— Ересь! Святотатство!

Осекшись, подросток изумленно раскрыл рот. Заморгав, он посмотрел на человека, пробиравшегося к нему сквозь толпу.

— Можете называть это как вам угодно! — скрестив руки на груди, гордо вскинул голову парень.

Незнакомец, мужчина крепкого телосложения средних лет, протиснулся к нему и, прежде чем подросток успел опомниться, схватил его за щиколотку и повалил на землю.

— Паук? Нет, Сатана! — прорычал он, обводя взглядом притихшую толпу. — Вы слышали обращение... слышали мессию, появившегося на Базаре! Кому вы верите? Этому червю? — Мужчина пнул паренька под зад, и тот снова распластался на земле. — Вот каков его Паук! — Он тряхнул головой. — Расходитесь по домам... живее. Деус идет к нам!

(Часть текста - 3 книжных стрницы в файле не было, взять пока негде,поэтому почти подстрочный перевод с английского.)

Административное здание.

Базар

— Ты понимаешь, насколько мы уязвимы?

— Я знаю. Мне противно находиться в такой дыре. Запрет директората беспокоит меня еще больше. Они...

— То, что они так долго раскачивались, заставляло меня нервничать, Паллас.

Нгуен нервно прикусил губу.

— Неужели они ничего не сделали?

— Но запрет серьезен, Нгуен. Сейчас они пошлют патруль. Ты же знаешь. Патруль всегда следует запрету. Подумай обо всех случаях…

— Вот именно! — Нгуен ударил кулаком по ладони. — Вспомни, Паллас, мы же транслировали. Культы развились на других планетах. Наши агенты подготавливают для нас почву на Арпеджио. Есть только два объяснения отсутствия реакции с их стороны. Либо ситуация там хуже, чем мы знаем и они увязли в проблемах, или они знают больше, чем мы думаем, и готовят нам ловушку.

Они медленно шли по длинному сводчатому коридору главного административного комплекса — когда-то резиденции того немногочисленного Деректората, который существовал на Базаре. Теперь в выбеленных залах шуршали Отцы в капюшонах, ермолках или кафиях. Некоторые кланялись или косались голов. Другие бездумно проходили мимо, в их глазах была пустота. Песок скрипел под ногами. Нгуен поморщился, увидев пятно на стене, куда помочился человек.

Паллас вздрогнул.

— Нгуен, я доверяю тебе. Я много для тебя сделал, но боюсь смотреть правде в глаза...

— Тише, — успокоил Нгуен с легкой улыбкой на губах, — Несмотря на запрет, они посылают туда обычных агентов. Они требуют, чтобы партия текстиля была доставлена на станцию, как обычно. Возможно, мы немного опережаем график, но некоторые риски должны быть учтены — и, честно говоря, я удивлен, что мы зашли так далеко.

— Твои техники тоже прогрессируют. С помощью гонианских инженеров они сделали несколько поразительных прорывов.Если бы не рациональное использование высокотехнологичных связей... Но ты сам знаешь об этом. Изготовление чувствительного оборудования в пыльном котле — дело непростое. — Паллас сцепил пальцы за спиной. — Тем не менее, они продемонстрировали значительный прогресс в области единой психологии. Я не могу точно понять, но это что-то делает с белками цитоскелета в нейронах головного мозга. Я не очень люблю микроанатомию мозга, но они нашли широкое поле, которое влияет на связанный с микротрубочками белок, MAP,как они его называют. Сейчас они его дорабатывают.

— И как скоро, по их мнению, он будет готов?

Паллас скептически посмотрел на него.

— Может быть через пару дней, если они смогут получить необходимый им сверхпроводник.

— Уберите его из старого здания консульства Директората.

— Хм... Ну, есть компромисс. Кажется, что то, что вы получаете в широком поле, вы теряете в тонкой дискриминации внутри мозга.

Нгуен искоса взглянул на него.

— Это проблема?

Паллас облизнул мясистые губы, его пальцы дрожали в мерцающем свете дисплея.

— Ну... используя широкое поле, вы можете наложить его только грубым способом, в то время как большая часть мозга и в

(дальше текст книги)

первую очередь, передняя доля больших полушарий — теряют записанную в них информацию. Гм... твои последователи... можно сказать... они превращаются в роботов.

Нгуен кивнул. Некоторое время они шли молча. Как всегда, воздух был насыщен запахом пыли и озона. Атмосфера в здании не фильтровалась.

— Старина, мы не заинтересованы в производстве независимых мыслящих личностей. По этому ошибочному пути я уже шел на Сириусе. Теперь мне нужно беспрекословное послушание. Насколько я тебя понял, именно это и обещают твои специалисты?

Паллас уже успел запыхаться. Его бледное лицо покрылось бисеринками пота.

— Ты получишь именно то, что хочешь, Нгуен. По крайней мере, на массовом уровне.

Было видно, что толстяк чем-то огорчен.

—Ну а как Тиара, друг мой? Ты одобряешь ту небольшую корректировку, которую я осуществил?

Все тревожные морщины на лице Палласа исчезли, растворившись в радостной улыбке.

— Очень. Она опять такая страстная — как в начале знакомства. Если бы я только... Я хочу сказать, я ничего не понимаю. Ну, в психообработке. Тиара... она доводит меня до грани истощения. Нет, она вынуждает меня переходить через грань. Понимаешь, она просто ненасытна.

Нгуен кивнул.

«Да, старина, знаю. Одна из самых моих удачных попыток влияния на сознание. Любопытная это штука — человеческий мозг, правда? Ты плаваешь в блаженстве, восторгаясь тем, что тебя доит профессиональная шлюха. Я же не нахожу удовлетворения в одной физической близости. Но смотреть женщине в глаза и видеть в них ужас от сознания того, что ее предает собственное тело? Видеть разрывающийся рассудок, крушение личности — о да, это доводит меня до вершин наслаждения».

—Да, Паллас. Я рад, что мне удалось подарить тебе женщину твоей мечты.

«И ты останешься со мной. Кнут... и пряник. О, Паллас, мне все известно, старина. Я слежу за тобой и знаю, что ты частенько достаешь ленту с Иезекилем и смотришь ее, зачарованный ужасом. Да, ты хорошо уяснил мое ненавязчивое пред- упреждение. Ты понимаешь, что я без малейшего колебания поступлю с тобой так же. Дорогой мой друг, ты больше не при- надлежишь самому себе. Твое сердце, твоя душа стали моими».

Толстяк истово закивал, мысленно переживая какой-то волнующий момент с Тиарой.

— Я счастлив, Нгуен. Очень счастлив.

— Ну ладно. Теперь о делах. Я хочу, чтобы переоснащение было завершено к концу следующей недели. Нам будет нужно запустить производство раньше намеченного.Они остановились перед деревянной дверью.

— Я лично прослежу за этим, — согласился Паллас. — В самое ближайшее время Сира Велкнер прибудет со второй партией бластеров, добытых на разграбленном военном складе. Отличные штучки, заряды свежие — меньше года. Вероятно, были изготовлены специально в связи с событиями на Сириусе.

— В таком случае, возможно, мне все же удастся извлечь хоть какую-то пользу из этой катастрофы, — мрачно усмехнулся Нгуен. — Хорошо, проследи за тем, как будет распределяться оружие. Оно понадобится нам ровно через сутки. Я извещу «избранных», собравшихся там, — он кивнул на закрытую дверь, — что Деус зовет нас.

Паллас кивнул. Нгуен вошел в просторное помещение. Когда-то здесь размещалась библиотека, но охваченные религиозным рвением фанатики бросили все книги в огромный костер, разведенный на площади перед храмом. Толпа зевак ревела громче пламени, пожиравшего немногие уцелевшие тома. Шипящие плавящиеся ленты наполнили воздух зловонием, оценить которое по достоинству смог бы только Сатана. В ту ночь Нгуен получил подтверждение своего могущества. Были уничтожены последние источники знаний. Немногие уцелевшие мечети, синагоги и соборы подверглись доскональному обыску — и все архивы также оказались в огне. Отныне на Базаре Нгуен контролировал все мысли.

Сейчас огромное помещение служило местом встреч с паствой. Высокие стрельчатые окна и фрески в христианском стиле покрывал слой бурой пыли. Даже сквозняку не удавалось рассеять вонь немытых тел. На планете, где вода значила больше, чем жизнь, чистоплотность выветрилась из культуры много столетий назад.

При появлении Нгуена в помещении воцарилась тишина. Отцы ждали, не отрывая от него проницательных черных глаз. Кто-то шепнул пару фраз на смеси иврита и арабского. Перед Нгуеном стояли тридцать наиболее влиятельных религиозных лидеров планеты. В истово горящих взглядах некоторых из них еще можно было прочесть следы психообработки. Для других оказалось достаточно обещания власти.

Фанатики и в том, и в другом случае — они были отобраны или «заново обращены» из-за их способности вести за собой. Нгуен приветливо улыбнулся своему ударному отряду.

Под пристальными взглядами всех присутствующих Нгуен занял место за большим круглым столом. Больше всего его радовал огонь в глазах Иезекиля Ликуда. Нгуен взмахнул рукой, и все упали на колени.

— Во имя Деуса, — тихо произнес он, присоединяясь к ним.

Нгуен прочитал длинную молитву. Собравшиеся хором повторяли за ним.

— Братья мои, — наконец произнес он, одаряя Отцов милостивой улыбкой. — Уверен, настало время разнести ослепительное сияние Деуса на всю галактику. Только что я слышал глас Деуса.

Нгуен поднял взгляд к ярко освещенному куполу над головой. Все присутствующие пробормотали: «Аминь».

Грязные, немытые, с безумно горящими глазами. Нгуен ощутил прилив удовлетворения.

«Они меня хотят! Они живут для того, чтобы служить МНЕ! Я наконец нашел то, что мне нужно. Скоро... скоро весь Директорат будет так смотреть на Нгуена Ван Чоу — сына шлюхи, портовую крысу. Все человечество будет боготворить меня так, как эти вонючие черви!»

Досыта насладившись этой упоительной мыслью, он продолжал:

— Посвятив свои души служению Деусу, мы уничтожим Сатану, изгоним его за пределы галактики! И это время при- шло,братья мои!

Собравшиеся затянули воинственный гимн, и ему пришлось их остановить.

— Завтра на орбиту Базара прибывает транспортный корабль. Сатана приказал Директорату закрыть сообщение с нашей планетой. Да, братья мои, теперь нас уже боятся!

О, Сатана, как всегда, прекрасно все спланировал. Помните об этом. Он попытается исподтишка воздействовать на вас, подтачивая волю. Но что же нам делать? Мы получили все необходимое, так что голод нам не грозит... и мы отправим контейнеры с шерстью и хлопком для текстильной промышленности Сиона. И подобно тому, как лев может идти, прикрываясь за ягненком, воины Деуса спрячутся в контейнерах вместо плодов своего труда!

Отцы снова загалдели, и Нгуену пришлось подождать, пока утихнет их возбуждение.

— Когда мы поднимемся на борт корабля, братья, Меч Деуса избавит Его детей от тирании Директората и Сатаны, повелителя зла. Мы захватим корабль и с его помощью проложим дорогу к звездам.

Я получил известие от наших братьев в других мирах. Они готовы нанести удар в тот час, который укажет Деус. И тогда мы разнесем свет Деуса по всей галактике, изгнав князя тьмы — Сатану!

В едином порыве вскинув кулаки вверх, собравшиеся запели, доводя себя до экстаза.

Что ж, эти глупцы готовы стать факелом, который подпалит гниющее тело Директората. Время пришло.

— Деус! Деус! Деус! — разносились в древней библиотеке торжествующие крики.

А на двери висела забытая табличка, предупреждающая на трех языках: «ПРОСЬБА СОБЛЮДАТЬ ТИШИНУ».

Арпеджио. Задворки сектора Амброзия

Арпеджио обладает очень пестрой историей. Планета была основана в начале эры Конфедерации как база пиратов, и в те- чение почти семидесяти лет само ее существование держалось в строжайшей тайне. По мере того как могущество арпеджианских пиратов росло по экспотенциальной кривой, росли также их политические и военные претензии. Арпеджианским Домам, постоянно воевавшим с Верховным советом Конфедерации и Патрулем, тем не менее удалось заключить очень важный союз с сириусианскими энергетическими картелями, что привело к дальнейшему повышению влияния Арпеджио и в конечном счете к окончательному изгнанию Содружества из пространства, подвластного Конфедерации. Но тут выяснилось, что всеобщее уважение имеет свои отрицательные стороны, что обусловило постепенный упадок планеты.

— Торкильд, зайди ко мне.

Склонившись над письменным столом, старик потер затылок, готовясь к неприятному разговору.

Кабинет блистал роскошью. Стены были увешаны фамильными реликвиями, картинами и портретами. Здесь было удобно и приятно работать. Высокий сводчатый потолок, опирающийся на полупрозрачные перламутровые стены, вселял ощущение свободы. Устремив взгляд ввысь, можно было видеть звезды, в далеком прошлом вотчину могущественных пиратов Арпеджио. Устилающий пол ковер медленно менял окраску, пробегая по всем цветам видимого спектра, отбрасывая на стены затейливые узоры.

За спиной старика на фоне далеких галактик двигалась голографическая карта космоса, подвластного Директорату. Знаменитый фамильный стол Алхаров был выкован из чистого серебра где-то далеко за пределами системы Арпеджио. Потемневший от долгого использования, он тускло сиял только в тех местах, где драгоценный металл постоянно протирался документами и человеческими телами. Какой-то пират из Дома Алхар похитил этот стол несколько сот лет тому назад. И сейчас массивная глыба серебра продолжала служить далекому потомку того пирата, напоминая о былой славе Арпеджио.

В двери вошел Торкильд Алхар, атлетического телосложения, в безукоризненном синем мундире, в соответствии с ар- педжианской модой по плечам и рукавам расшитом золотом. В ярком свете сверкнули разноцветные драгоценные камни, украшавшие пуговицы. Молодой, высокий Торкильд остановился перед своим отцом.

— Сэр.

Старик вздохнул.

— Ты сломал ему шею, Торкильд. К тому времени, как его доставили в медустройство, последствия кровоизлияния в мозг уже были необратимыми. Врачи... решили не возвращать его к жизни. — Афид Алхар откашлялся в шелковый платок. — Наверное, так было гуманнее.

Губы Торкильда скривились в презрительной усмешке. Серо-стальные глаза зажглись огнем удовлетворения.

— Черт побери! Неужели ты не понимаешь? Ты самый одаренный слушатель академии! У тебя показатели выше, чем у твоих преподавателей! С тобой у дома Алхар наконец-то появилась надежда провести своего представителя в капитаны — впервые за несколько поколений! И вдруг... вдруг такое!

— Отец, он оскорбил М’Клиа. Пытался ее совратить. А когда я сделал ему замечание, он... он назвал М’Клиа шлюхой. На людях.

Голос Торкильда звучал уверенно. Его лицо оставалось непроницаемой маской.

Афид сдавленно застонал, сверкнув глазами, скрытыми густыми седыми бровями.

— Честь арпеджианца. Мальчик, ты должен понять, что в глазах Директората наша «честь» во всем остальном забытом Богом космосе будет рассматриваться как обыкновенное убийство. Наша культура Директорат нисколько не интересует. Ты слышишь, мой мальчик? Его не интересуют наши моральные ценности. Разумеется, я сделаю все, что смогу, чтобы замять это прискорбное событие, но плата может оказаться слишком высокой. Увы, сейчас у нас уже нет былого могущества... Но что говорить об этом — ты все прекрасно знаешь. Я считаю... ну, у тебя появился шанс отправиться на Арктур, продолжить обучение там...

— Отец! — Шагнув вперед, Торкильд вытянул руку. — Этот подлец пытался совратить М’Клиа. Я... точно не знаю, но, возможно, он даже ее поцеловал. Вам известно, каковы молодые девушки. Их чувства, вырвавшись на свободу, могут довести... до крайностей. Мерзавец хотел переспать с М’Клиа! Отец, вы это понимаете? Хотел... хотел... — Сглотнув комок в горле, Торкильд отвернулся. — А потом, когда я потребовал у него объяснений, он назвал ее шлюхой. На глазах у многочисленных свидетелей, отец. Разве у меня был выбор?

Афид пошевелил губами, пытаясь избавиться от горечи во рту.

— Торкильд, а тебе никогда не приходило в голову, что М’Клиа тебя использует? Помолчи, не перебивай. Я хочу, чтобы ты над этим задумался. Мне хорошо известно, как ты к ней относишься. Ты боготворил ее еще тогда, когда она была совсем крохотной. Я даже... в общем, мне это чуть было не показалось ненормальным. И вот М’Клиа выросла, стала настоящей красавицей. Да, она самая красивая женщина на Арпеджио. Ей многое прощают... и она этим пользуется. По-моему, Торкильд, М’Клиа гораздо умнее, чем мы о ней думаем. И я частенько гадаю, какие побуждения ею движут. Мне кажется, она умышленно подставила этого беднягу. Прекрасно сознавая, чем все это кончится...

— Отец!— задыхаясь, выдавил ошеломленный Торкильд, склоняясь над столом. — Это же моя сестра — ваша дочь! И вы можете так о ней говорить? Я... я не...

— Торкильд, любовь к сестре тебя ослепляет. М’Клиа не такая, какой ты ее себе представляешь. Ты по-прежнему видишь ее... очаровательным ребенком. Ты восторгаешься ею, как хрупкой куклой. Но ты должен увидеть в ней человека, живое существо...

— Но не потаскуху!

— Нет, конечно. Я говорил с другими Домами. Я хочу выдать М’Клиа замуж, Торкильд. Но с учетом недавнего досадного происшествия, вероятность... В чем дело, мальчик мой?

Торкильд стиснул зубы с такой силой, что Вздулись желваки.

— Выдать ее замуж? Она же еще слишком молода! Невинное дитя...

— М’Клиа уже взрослая женщина. Или ты этого не заметил? И мне не по душе ее умение манипулировать окружающими...

— Но ведь она... она...

— Торкильд, тебе придется ее отпустить. И не смотри на меня так. Да, я тоже люблю М’Клиа. Но она женщина. И... и хотя она моя дочь, я должен признать, что ее душа заражена подлостью. Ей доставляет удовольствие использовать тебя. Бойся своей сестры, Торкильд. Не допусти, чтобы твои чувства тебя ослепили...

— Я отказываюсь слушать вас. — Торкильд гордо распрямил плечи. — Моя сестра — самая прекрасная...

— Когда-нибудь она перережет тебе глотку, сынок. Задумайся над моими словами! В дни славы брат обязан был оберегать свою сестру. Тебе известно, в каком мире мы жили. Не всегда люди могли сдерживаться. Для того, чтобы как-то с этим справиться, мы установили обычай, согласно которому братья отвечали за своих... Торкильд! Торкильд!

Торкильд Алхар не желал слушать своего отца. Тряхнув головой, он стремительно вышел из комнаты.Устало приложив руку ко лбу, Афид вздохнул.