Северная верность

Глава 7

Проснулась я рано. Еще только начали разбавляться сумерки. Император спал. Стараясь не потревожить его сон, аккуратно выбралась из-под шкуры, взяла свою одежду и отправилась умываться. Закончив с утренним туалетом, растопила камин, забрала свое оружие и вышла на стылый воздух. Крепость никогда не засыпала полностью. Вот и сейчас в самое сонное и холодное время перед рассветом слышалась какая-то возня, горели факелы, по стене, чтобы ненароком не заснуть, прохаживались дежурные. Возле дверей в нашу с императором импровизированную спальню дежурил один из его десятка, самый молодой на вид, но не менее мощный, чем остальные. Русоволосый голубоглазый парень сонно моргал, оглядывая меня и пытаясь заглянуть внутрь.

— Как зовут? — Тихо спросила, прикрывая за собой дверь.

— Михаил Рыжов, леди, — четко, но негромко представился парень.

— Император спит. Не будите. Как найти Петро Иванайского? Он вчера забирал императорский доспех.

— Он меня сменит через полчаса.

— Это хорошо. Михаил, ему тоже передайте, чтобы не будил Его Величество. Я сейчас пойду на обход, потом разбужу его сама, когда вернусь. Вы все поняли?

— Да, леди Доротея, — кивнул парень.

Первым делом я решила навестить бабушку. Я была уверена, что она в такую рань уже не спит. Аккуратно приоткрыв дверь и почти бесшумно проскользнув в комнату, я увидела чудесную картину. Бабушка полусидела на приподнятых подушках и рассеянно поглаживала шкуру, которой была укрыта. В кресле напротив нее спал Грач. Я без лишнего шума растопила камин, подала бабушке стакан воды. Знаю, что после такого лечения жутко хочется пить. Когда стакан опустел, бабушка виновато посмотрела на меня и спросила:

— Ну вот и что мне с ним делать?

Я улыбнулась. Чувства Таленса к леди Эстель для меня не были загадкой.

— Бабушка, может быть пора снять траур? — Она строго взглянула на меня, явно собираясь что-то сказать. Я же качнула головой и продолжила. — Прошло пятнадцать лет. Жизнь не стоит на месте. Никто не говорит о том, чтобы забыть. Я боюсь за тебя. Наш дом как будто спит, в нем нет жизни. И иногда мне кажется, что ты живешь лишь ради меня. Я для тебя такой жизни не хочу. Я хочу слышать твой смех и видеть блеск в глазах. Арман тоже не живет. Он просто ждет либо счастья, либо конца.

Я замолчала. Не хотелось заниматься сватовством, но Арман на мой взгляд достоин большего, чем быть верным псом. Бабушка некоторое время задумчиво глядела на огонь, потом словно очнулась, перевела взгляд на Таленса, очертила глазами его скулы, выдающийся нос, даже во сне печально изогнутую линию губ, кисти рук.

— Лучше расскажи, что тут было. — Видимо ей нужно было набраться решимости.

— Ох, бабушка, я попросила помощи у императора.

Леди Эстель, наверное, впервые в жизни отказала выдержка, и она неприлично открыла рот и округлила глаза:

— И что? Прислал помощь?

— Да, четыре мага, личный десяток и сам император.

— Невероятно!

— Угу, все выложились без остатка, в том числе и Его Величество Дамиан. Кроме того, его укусила какая-то ядовитая дрянь. Еле откачали. Сама занималась. Еще бы немного и все.

— Ой еее… а куда десяток смотрел? А Таленс куда смотрел? Ты-то, понятно, была в левом углу. — Бабушка в волнении приложила ладони к щекам.

— Ой, бабушка, там не до того было. Такая мясорубка. Арман и так потом хмурый, как сыч, ходил. Сам себя пилить будет дольше, чем кто-либо. Император по моему приглашению погостит у нас пару дней. Мне нужно убедиться, что последствий яда не осталось.

— Хорошо. Это правильно.

— Бабушка, вкратце это все. Я хочу обойти крепость, убедиться, что все в порядке. Позволишь?

— Конечно, милая, — бабушка ласково погладила меня по руке, — ступай.

— Грача возьми с собой в имение. — На что леди Эстель задумчиво кивнула в ответ.

Я не спеша обошла крепость, скрипя сапогами на морозе, убедилась, что порталы более не вспыхивали, зверье не появлялось. На смену приехали новые воины и маги, но те, кто вчера защищал крепость, не спешили разъезжаться. Все хотели проводить в последний путь погибших. Их было семеро. Трое раненых, которым не смогли помочь, и четверо умерших на стенах. Их тела подняли вчера вечером, когда разбирали завалы. Прощание состоится в полдень. Остальных раненых маги подлатали и даже поставили на ноги. Императорские маги тоже трудились всю ночь и сейчас еще спали. Я села на край стены, опираясь на зубец спиной, чтобы дождаться рассвета.

В Северном краю рассветы по-настоящему сказочные. Утро замирает. Стихает ветер. Звезды тускнеют. Кажется, вся жизнь останавливается в ожидании нового дня. Край неба розовеет, и вот уже пейзажи перестают быть серыми и плоскими. В мир с первым солнечным лучом врываются яркие краски. Небо переливается расплавленным золотом, апельсиновой патокой, лиловыми кружевами, розовой пеной облаков у горизонта и ничем незамутненным ярко-голубым небом. Даже, казалось бы, вечно холодные, заснеженные серые скалы становятся драгоценностью, отражая утренние краски, а густые хвойные леса, будучи еще пару минут назад черными и мрачными, своей зеленью напоминают о жизни и, как ни странно, о вечности.

— Доброе утро, леди Доротея. — раздалось почти над самым ухом. Я вздрогнула и схватилась за эссу. — Извините, не хотел Вас пугать.

— Доброе утро, Ваше Величество. — Встала, поклонилась согласно этикету. Император скривился, как от зубной боли. — Как Ваше самочувствие?

— Отлично, благодарю.

— Какой Вы крепкий мужчина. — У императора взлетела вверх левая бровь. А я, мысленно ругая себя за несдержанность, уже шагнула к нему, завладела его рукой, отсчитывая пульс. Пульс в норме. Потом встала на носочки, за шею притянула его к себе, коснулась губами лба. Похоже, императору моя порывистость импонировала, поскольку он лукаво улыбался. Выглядел он посвежевшим и отдохнувшим, лишь излишняя бледность и тени под глазами напоминали о так близко прошедшей смерти.

— Жара нет, но он может появиться ближе к вечеру. Ваше Величество, Вам нужно себя поберечь. Скоро будет готов завтрак. В обед состоится прощание с погибшими. До обеда прошу Вас отдыхать. Никаких тренировок, разминок и прочее. Мышцы еще может сводить остаточными судорогами. После завтрака я снова напою Вас травами, а вечером в нашем доме приготовлю травяную ванную. После обеда нам сразу же нужно будет выдвигаться в дорогу, чтобы засветло и не в самый мороз добраться до дома. Вы предпочитаете позавтракать наверху или же вместе со всеми, Ваше Величество?

— Со всеми, леди Доротея. Вы проводите?

— Конечно, пойдемте за мной.

Я бодрым шагом дошла до правого края крепости, отворила небольшую каменную дверь с хитрым замком и в приглашающей позе застыла у раскрытого хода. Император замешкался всего на мгновение, но затем сделал решительный шаг вперед, чуть не снеся лбом притолоку, буркнув при этом что-то неразборчивое. Я отпустила тяжеленную дверь, и та бесшумно встала на место, мягко подтолкнув меня вперед. В результате чего, я налетела на спину императора, благо не со всего размаха.

— Темно. После улицы ничего не вижу, — немного виновато сказал Дамиан, стоя на месте, как истукан.

— Это последствия отравления. Пройдет через пару дней. — Я змейкой юркнула вперед, взяла монарха за руку. Ладонь у него была большая, теплая и слегка шершавая — Пойдемте. Коридор короткий, скоро выйдем на свет.

Мы вошли в столовую с длинными деревянными столами и скамейками, накрытыми шкурами. От кухни шел умопомрачительный аромат. Именно он придавал уют этому каменному мешку с узкими окнами, наспех застекленными дешевым мутноватым стеклом. Через щели насвистывал песни сквозняк. На такой высоте ветра сильнее, чем внизу. Но это мало кого смущало. Еда и питье здесь неизменно были вкусными, сытными и отлично согревали. А большего проголодавшимся воинам и не требовалось. Весь разношерстный народ уже ждал завтрак, заняв свои или чужие места и переговариваясь между делом. Только караульные ели отдельно, им еду уже отнесли. Леди Эстель сидела в голове одного из столов, рядом сидел помятый и невыспавшийся Грач. Они негромко переговаривались с рыжим здоровенным детиной с подкрученными усами, кажется, его звали Милушем. Как по мне, так ему совершенно не подходило это имя. Маги сидели отдельной кучкой, странно водили руками и рассеянно смотрели остекленевшими глазами. Причем оба глаза у каждого пытались смотреть в разные стороны. Я передернула плечами. Так и косоглазие заработать недолго.

Заметив императора, все разом перестали гомонить, вышли из-за столов и низко поклонились. Люди знали, кому они обязаны жизнью. Я поспешила присоединиться. Император склонил голову в ответ, признавая заслуги находящихся здесь воинов.

Торжественный момент нарушил зычный голос дородной поварихи Аглаи:

— Что, соколики мои, проголодались? Идите поскорее на раздачу, а то остынет.

Я дернула Дамиана за руку и первая поспешила к раздаче, а то потом будешь выглядывать свою очередь до обеда. Быстро вручила разнос со снедью в руки императору, тут же прихватывая второй для себя. Императора я усадила во главе еще одного стола, чтобы не теснить бабушку. Сама же села по левую руку.

Завтрак выглядел и пах просто восхитительно. Рассыпчатая каша со сливочным маслом, вареное яйцо, свежий теплый хлеб с твердым сыром, кусок нежного отварного мяса с горчицей, хрустящий соленый огурчик и два небольших соленых помидора да стакан сладкого травяного взвара, а на десерт нежнейшая творожная запеканка. Еда была простой, но очень вкусной и питательной, что очень важно для людей, много времени проводящих на морозном воздухе Северного края.

После завтрака я проводила императора наверх, приготовила ему травяной настой и умчалась искать своего нежданно-негаданно спасенного котенка рыси. Нашла его на кухне. Котенка посадили в деревянный ящик на солому. В угол поставили крынку с молоком. Но он еще был слишком мал и есть, по-видимому, не мог, только жалобно попискивал, сжимаясь в клубочек и трясясь от холода.

— Тетушка Аглая, налейте мне еще молочка в бутыль для котенка и сметанки чуть-чуть дайте. — Я любила Аглаю. Она была добрейшим человеком, и обижать кого-либо, кажется, просто не умела.

— Дочка, да на кой же ляд тебе эта страхидла сдалась? Он же вырастет, сожрет тебя и не подавится. — Аглая взмахнула руками, а потом кончиком фартука смахнула слезинку из уголка глаза.

— Тетушка Аглая, посмотрите сами, котенок-то совсем не бешеный. Он замерз. Он боится, хочет кушать, но еще не умеет, плачет. Он просто маленький котенок без мамы.

Аглая засуетиласть, налила в бутылочку молока и не пожалела целую баночку вкуснейшей сметаны. Я расцеловала ее в обе щеки, подхватила добычу и ящик с котенком и нырнула наверх. Тренироваться после такого сытного завтрака было еще рано.

Император сонно клевал у камина. По-видимому, он только что разжег его.

— Ваше Величество, Вы не против моей компании?

— Леди Доротея, я только рад, но боюсь, компаньон из меня не очень хороший — засыпаю на ходу, — пожаловался Дамиан, подавил зевок, затем встал и потянулся.

— Ничего страшного. Это действие трав. Вы бы легли, поспали, а то будете чувствовать себя разбитым.

Дамиан кивнул, присел на кушетку, медленно снимая с себя верхнюю одежду. Я отвернулась. Расположила ящик с поскуливающим котенком недалеко от камина, нашла в подсобке огрызок шкуры с хорошим мехом, разровняла солому в ящике. В один угол постелила шкурку, свернув ее так, чтобы котенок мог в нее залезть, как в норку, а другой угол оставила нетронутым, для туалетных дел. Посадила котенка к себе на колени. Он понемногу отогревался и перестал так трястись. Я открыла баночку с густой сметаной, зачерпнула ее пальцем и сунула под нос рысенку. Сначала он не понимал, что это такое, и что с этим надобно делать. Пришлось вымазать ему нос и бороду. Он облизнулся и спустя мгновение вцепился молочными зубками в мой палец, еле слышно урча от удовольствия. Наевшись сметаны и согревшись у огня, рысенок развалился на спине, смешно растопырив лапы и выставив округлившееся пузико, которое я с удовольствием почесывала. Потом переложила котенка в ящик, накрыв шкуркой.

Император спал в брюках, тонкой рубашке и босиком. Его я тоже укрыла, чтобы не замерз, когда камин протопится. А мне пора тренироваться.