Шаг до любви

Глава 7

этот же день

1

Москва. Когда сцены с ней не снимались, Лерочка Вешник (для сценической среды оставила девичью фамилию) появлялась на съемочной площадке «Перекрестка любви» только в одном случае — если в съемках принимал участие Константинов. Учитывая же, что тот, в настоящий момент, находился за тысячи километров не только от любимого Питера, но и от столицы, а непосредственно её участие в съемках начнётся только через несколько дней… Сегодняшний день планировала посвятить себе любимой…

Заехав ненадолго в свою квартирку, где жила до брака, чтобы забрать кое-какие вещи, на выходе из подъезда столкнулась с дамой, внешность которой… Нет, с самой внешностью — всё нормально. Ярко-кричащая. Не обратить внимания на такую просто невозможно… И они, ошибиться в том не могла, где-то определенно встречались. Вспомнить бы — где. Возможно — не лично…

— Вы — Валерия Вешник, — заговорила молодая особа, преграждая путь, что ввело в некоторый ступор. — Партнерша моего мужа по «Перекрестку любви»…

Валерия, на секунду задумавшись, утвердительно кивнула. Вот оно! Бывше-настоящая жена звезды театра и кино Алексея Константинова — мадам Константинова! Или, нет, кажется, после брака осталась на своей фамилии — Петрова. Да, конечно, Ольга Петрова! Как сразу не узнала.

Теперь возникал другой вопрос, с какой целью появилась Валерия постаралась не показать своего интереса на данный счет. То, что у Константинова с женой давно всё кончено, в медиамире знали все. Еще до полного и окончательного разъезда, вместе с женой мало где появлялся. Давно была бы забыта, не напоминай о своем существовании периодическими скандальными заявлениями.

— Ну, допустим, — Лерочка, остановившись у машины, изучающе — насторожено посмотрела на собеседницу. Хотела бы знать, как дама попала на закрытую, охраняемую территорию…

— Мы можем поговорить? — поинтересовалась мадам Константинова, с опаской оглядываясь по сторонам, словно ждала нападения. Что мог быть за вопрос… И, для начала, могла бы себя хоть как-то обозначить…

— Не понимаю, о чем, — поведя плечиками, призналась Валерия, положив на водительское сиденье сумочку и вновь обернувшись к собеседнице, — Но…

— Это касается Константинова, — и в тоне послышалась, настолько неприкрытая неприязнь к человеку… Валерия почувствовала беспокойство. К данной личности было особое, никому неизвестное отношение. Между ними никогда ничего не будет, только…

— Алексея Петровича? — заставив голос звучать ровно, Валерия сумела без какого-либо интереса задержать взгляд на даме, грозившей одним своим присутствием испортить сегодняшнее прекрасное утро. — С ним ничего не случилось?

Задавая вопросы, и одновременно оттачивая актерское мастерство, задалась вопросом — что сейчас сказал бы Константинов о качестве её игры. Мнение именно этого человека для неё крайне важно…

— Пока — нет, — а вот даме её второй вопрос, определенно не понравился. — Хотя, я была бы совсем не против, не вернись он с каких-нибудь своих съемок.

Был у Константинова один пунктик. Достаточно много трюков выполнял сам. Каскадеры привлекались исключительно в тех случаях, когда требовался действительно профессиональный подход к номеру. Правда, следовало отдать должное и самому Константинову. Никогда не шел на риск ради риска, реально оценивая каждый номер, тщательно разбирая тот с консультантами и мастерами своего дела.

— Не поняла… — Валерия в растерянности посмотрела на нежданную собеседницу. Да, могла позвать охрану. Могла просто сесть в машину и уехать. Вряд ли дама начала бы кидаться под колеса автомобиля. Только вопрос касался человека, который… был ей далеко небезразличен.

— Валерия, вы же прекрасно знаете, что мы с ним в стадии развода.

О том, что Константинов официально подал на развод, разговоры ходили. И многие считали, что сделать это следовало значительно раньше, а не два года спустя после ухода из семьи. От самой «мадам» Константиновой, то бишь Петровой, до сих пор не последовало на данный счет ни одного комментария. Удивительно, учитывая тот факт, что до некоторых пор исправно посещала всевозможные ток-шоу и раздавала интервью, далеко не добавлявшие положительного к моральному облику самого Константинова.

— Слышала. — Лерочка приняла решение выслушать даму, столь настойчиво предлагающую своё общение. Возможно, не касайся разговор известной обеим личности, приняла бы и иное решение… — Только мне это, простите, не интересно.

Нет, вот, что касалось личной жизни Алексея Константинова, то здесь владела максимально точной информацией. Человек, видевший в её лице исключительно «пустышку», даже представить себе не мог, на сколько… Впрочем, ему и знать не надо было.

— Догадываюсь, — дама как-то не очень приятно улыбнулась. И было в той улыбке что-то слишком хищное, совсем не располагающее к себе. Просто удивительно, как Константинов мог влюбиться в такую мегеру. Как вообще смог обратить на неё внимание! — Но, думаю, мое предложение вас заинтересует.

Вряд ли ей собирались предложить приятную для души сделку. Сама не была подарком, но негатива, как сейчас, ни к кому никогда не испытывала. Если только это не вполне естественная антипатия к жене человека, которым увлечена. До сих пор. Только теперь, ввиду ряда причин, приходилось жестко себя контролировать.

— Хорошо, я готова вас выслушать, — закрыв машину, предложила, — Давайте присядем на скамью, чтобы лишнего внимания не привлекать, — вопрос касался человека, с которым никогда ничего не было и, одновременно, было всё. — Что вы мне хотите предложить? — продолжала Лерочка, обходя скамью с другой стороны, чтобы лучше видеть собеседницу. — Я ведь правильно понимаю, от меня необходима какая-то помощь? — не была бы дочерью своего отца, не умей просчитывать на пару шагов вперед.

— Валерия, я знаю, вы недавно вышли замуж, — Петрова начала издалека. Хотя причем здесь её брак, Лера понять не могла. — Однажды вы станете матерью, — продолжала тем временем нежданная собеседница. — И хорошо, если повезет с мужем. Мне немного не повезло. Мало того, что собирается оставить меня без средств к существованию, вышвырнув на улицу после почти шести лет брака, намерен забрать ребенка, запретив нам видеться. Но с его профессией обзаводиться детьми вообще следует запретить на законодательном уровне.

— С чего это? — не поняла Лерочка, в недоумении воззрившись на Петрову. «Мадам» зашла уж слишком издалека. И логически проследить цепочку никак не получалось. Причем здесь её, Вешник, брак и дети Константинова в частности, и актеров — в целом. Хотя вопрос, кажется, касался исключительно Алексея Петровича.

— Какой пример может показать ребенку отец, меняющий любовниц, как перчатки?

Вот тут Петрова, по всей видимости, реально не обладала достоверной информацией. Да, Константинову приписывали многочисленные романы. Только, во-первых, он ни одного не подтвердил и не опроверг. Во-вторых, ни с одной дамой сердца «не засветился» ни на одном официальном мероприятии. В отличие от своих некоторых коллег. Ну и, в-третьих, ни одного скандала, связанного с разрывом отношений. Для человека его профессии — редкость. Даже с Семёновой, навязчиво предлагающей себя и пытающейся контролировать каждый его шаг, старался расстаться максимально культурно.

— Я что-то не пойму, что в данном случае требуется от меня? — медленно проговорила Лерочка, понимая, что ничего не понимает! Тавтология откровенная, грубая. Но по-другому мысли сейчас никак не складывались.

— Вы играете с ним в одном проекте уже больше года, — выдержав достаточно длительную паузу, Петрова, перешла, наконец, главному, ради чего и приехала. — И хотите сказать, что ни разу не предложил вам выйти за рамки сценического образа? — при этом Лерочке совершенно не понравился холодный, буквально «сверлящий» взгляд дамы. — Нет, я понимаю, даже если вы были любовниками, — продолжала та, — А между нами говоря, в том не сомневаюсь, в этом не признаетесь. Муж и всё такое. Но будет достаточно просто сказать в суде, что мой муж делал вам непристойные предложения. Даже сейчас, когда вы состоите в браке. Ребенок должен расти в нормальной обстановке, а не наблюдать за похождениями отца, которые тот и не пытается скрывать. И их встречи не разрешать надо, а, напротив, запрещать. Причем — категорически… — выдержав паузу и расценив молчание Лерочки, практически как согласие, уверенно закончила, — Если всё получится, вас очень хорошо отблагодарят. Я знаю, чья вы дочь, Лера, но ведь свои доходы тоже радуют.

Свои доходы радовали. Да, пока те были далеко не как у папы, но на сегодняшний день помогал еще и муж. А, самое главное, у нее имелось, как показало время, любимое увлечение, которое вот-вот должно было перерасти в профессиональное… Будет ли тому посвящена вся жизнь, загадывать не бралась. Пока — всё устраивало.

— Я подумаю, — прозвучал уклончивый ответ Лерочки, после секундной паузы добавившей, — Но ничего обещать не буду. Не умею врать.

Вот тут вспомнился Константинов, не терпящей фальши. И уж если решит сыграть на публику и выполнить просьбу данной особы… Страшно даже представить, сколько после выслушает от этого человека. А он всё чаще позволял себе разбирать её игру по винтикам, от чего Арциховский порой приходил в ужас, помня, кто является спонсором проекта…

— Вряд ли там будет ложь, — мадам Петрова вновь хищно улыбнулась. — Валерия, еще раз говорю, я никогда не поверю, что человек, весь фильм находясь в тесном контакте с такой очаровательной куколкой как вы, ни разу не сделал, ни единой попытки для сближения. Вам будет щедро заплачено за качественную игру, это я вам гарантирую.

Она гарантировала… Лерочка, кивнув, направилась к машине. С утра планировала заглянуть в пару магазинов. А вот сейчас планы резко поменялись. В голове пошли слишком серьезные мыслительные процессы.

— Что ж за змею ты пригрел на груди, Константинов… — проворчала Лера, слишком сильно хлопнув дверцей автомобиля. Задумчиво посмотрев на свою сумочку, достав мобильный телефон, нашла контакт «Папуля»…

Николай Ульянович Вешник души не чаял в своей единственной дочери и наследнице. У девочки было сказочное детство. Баловал, максимально исполняя желания. В свое время пытался отправить на учебу в Англию, но наследница взбунтовалась. Устроила в престижной школе несколько дебошей, отцу пришлось забрать дочь домой, под свой постоянный присмотр. Закончив школу, белокурая нимфа без особых усилий прошла в МГИМО, закончив отделение журналистики, немного не дотянув до красного диплома. А потом заявила, что профессия её не интересует ни с какой стороны, и хочет играть в кино. Тут-то и подвернулся Арциховский, искавший спонсоров для нового дамского сериала…

Николай Ульянович, как обычно, выслушал дочь с присущим ему вниманием. То, что девочка по-прежнему обращалась к нему для решения своих проблем, а не к мужу, как-то не удивляло. А в какой-то степени и гордился этим.

— Лера, кто для тебя этот человек? — спросил он прямо, когда дочь закончила достаточно сбивчивый рассказ о сегодняшней встрече с Петровой. В кабинете отца снова стала Лерочкой — платиновой блондинкой с наивно-доверчивым взглядом. — Только давай уже честно. Не станешь ты просить за совершенно чужого. Ты ведь в него была просто влюблена? Или у вас всё же…

— Если бы у меня с ним было «всё же», я бы сделала всё, чтобы стал для меня всем, — со спокойной уверенностью прозвучал ответ Лерочки. — А ты знаешь свою дочь, получать желаемое она умеет. Так ты поможешь, или…

Просила, по её мнению, о такой малости… Только для отца, как показал результат разговора, всё куда сложнее. Предстояло не просто «встретиться с кем надо». И ладно еще, когда от встречи зависят собственные интересы. А здесь…

— Если совсем честно, то не вижу смысла, — медленно заговорил Вешник, при этом внимательно наблюдая за дочерью, — В дипломатию тебя надо было в свое время отдавать, а не на журналистику, — продолжал он и, дотягиваясь до телефона, закончил, — Давай свои данные, посмотрим, чем там можно помочь.

Да, история к их семье, слава Богу, не имела никакого отношения. Но вот отказать дочери в такой малости, как помочь человеку… Как говорится, от него не убудет, а с дочерью сохранятся прекрасные отношения. А, учитывая, что она у него единственная… Родит внука, будет наследник созданной им империи бизнеса. Конфликты в семьях, подобным их, зачастую ни к чему хорошему не приводят…

2

Самый запад России. Вечером Каташову ждал сюрприз — Алантьев … Вот к чему оказалась совершенно не готова, так к встрече сегодня ещё и со своим настоящим. В последнее время что-то оно слишком зачастило.

Впрочем, как там в поговорке: как только начинает налаживаться на личном, так обязательно появляется прошлое? В таком случае — удивляться ничему не приходится. И вот это самое прошлое, вернее — незавершенное настоящее, без предупредительного звонка, сегодня объявилось на пороге её квартиры. В канун рабочей недели…

— Ты чего такая? — не понял он, когда, на попытку обнять, Ритка увернулась. Странно, но вдруг… Совершенно неожиданно, вспомнилось прикосновение рук Константинова… Совершенно не те ощущения… Объяснить не смогла бы, но…

— Устала, — солгала она.

Умом понимала — разрыв неизбежен. Только какая-то сила заставляла держаться за прошлое. Страх… Предательский страх заставлял лгать и себе, и человеку, который… А, собственно, который ей, пока, никаких гарантий не давал, да и дать не мог. Так была ли, в таком случае, ложь? В данном случае, скорее, лгала себе…

— В воскресенье — устала? — Алантьев с сомнением задержал на ней взгляд.

Правда, дальнейшего разоблачения, кажется, не предвиделось. За все годы, что длилась их странная связь, в своих подозрениях ни разу не перешагнул опасную черту. У грани — останавливался, да. Но даже подозрений в её адрес ни разу высказано не было. Вот тут четко соблюдался договор… Он ничего не мог, да и не хотел ей дать, кроме своего периодического присутствия. А значит и взамен требовать что-либо права не имел.

— У меня два дня подряд театр был, — и сейчас не лгала. Но, в то же время, очень надеялась, что Алантьев, как обычно, внимательно выслушает и, заметив её не настроение, не станет ни на чем настаивать. — А сегодня с утра пораньше Маслова зарулила, — попыталась хоть как-то бъяснить так называемую усталость. — Не люблю долго спать, но сегодня — предел.

Да, был необходим отдых. Только не от театра. И не от Масловой. Требовалось побыть вообще в полном одиночестве, чтобы хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию и принять единственно верное решение. Если, конечно, такое сейчас возможно сделать. Кто мог подумать, что курортное общение на столько затянется… нет — вернее — затянет. И никакие усилия вернуться к прошлому не помогали… Или уже сама не сильно хотела…

— Ну-у, театр, — протянул Алантьев, уверенно перемещаясь из прихожей в кухню, — Ты во сколько, часов в девять дома была? — продолжал он, совсем уж по-свойски усаживаясь за стол.

Рита, задержав дыхание, сосчитала до трех. Требовалось, в первую очередь, успокоиться. Звучащие вопросы совершенно ничего для нее не означают. Просто спрашивает. А отвечать на те или нет, и с какой долей правды — решать ей и только ей!

— В девять только спектакль закончился, — произнесла Рита вслух, следом за поздним гостем входя в кухню. Проще было попросить его уйти, только… Вот это извечное «только»… Оно возникало и к месту, и не к месту. И каждый раз приводило к сомнениям…

— И не боишься ты в коронавирус лазить по театрам, — обронил Алантьев, продолжая внимательно присматриваться к хозяйке квартиры. Давно заметил изменившееся к себе отношение с её стороны. Но не сразу придал тому значение. Бывало в их отношениях подобное и в прежние времена. Но его длительное отсутствие, обычно, всё возвращало в привычное русло.

— А я привитая, — обронила Ритка, ставя на плиту чайник.

Выдерживаемое ею расстояние не оставляло сомнений в том, что его сегодняшний визит, мягко говоря, несвоевременен. И решение оставалось за ним: уйти или остаться. Очень надеялась, что это самое решение окажется правильным… Для неё — правильным.

— Ну, я тоже, — гость, успев поймать её за руку, усадил себе на колени, достаточно крепко обняв, продолжая, — Но, как там говорят — бережёного Бог бережёт. Это же вирус. А в театре точно все не сидят в масках. Кто-нибудь чихнет…

Для чего там приходят к любовнице… Уж точно не за пустыми разговорами. Только у неё сегодня не было никакого желания даже на простое общение, не говоря о чем-то большем. И гость должен это либо понять и принять, либо… Вот в данном вопросе Коташова никогда не церемонилась. И если её не понимали с полуслова, то просто указывала на дверь. С Алантьевым, до сих пор, подобного не происходило. Всегда старалась отшутиться.

— Сереж, я устала сидеть дома, — не встречая большого сопротивления, поднявшись на ноги, увеличила расстояние, остановившись у плиты. — Я вообще от всего устала.

— Может, и от меня? — без каких-либо предварительных намеков, «занырнув» рукой ей под халатик, поинтересовался он. Грубо. Отвратительно. Рита постаралась сохранить спокойствие. Сегодня вообще всё раздражало.

А прозвучавший вопрос, едва не вызвал бесконтрольный ответ — «да»! В таком случае, не сомневалась, гость вряд ли задержится. Даже, учитывая, их ни для кого непонятные отношения.

— Не знаю, — выдала неожиданно.

Растерянный взгляд сомнений не оставлял — подобного заявления от нее не ожидалось. Или, по крайней мере — не ожидалось в обозримом будущем. Для одного из них, уж точно, данные отношения были просто идеальны. И вот тут Рита совершенно неожиданно для себя пришла к осознанию того, что именно для неё ничего идеального в тех не-бы-ло!!! Раньше как-то и мысли не возникало, что как-то всё идет не так.

— В каком смысле? — только и нашелся спросить.

— Извини, мысли в голове…

Хотя, была и еще одна причина, заставившая остановиться. В какую-то долю секунды показалось, что Алантьев и без лишних слов всё прекрасно понял. Только уйти собирался красиво, что ли. Или, во всяком случае, не хлопнув дверью. Нечего было ни делить, не предъявлять друг другу. Отношения без обязательств…

— Я заметил, — обронил он сухо, на секунду задумавшись, поинтересовался, — Чаем напоишь?

Чай — это не предательство, не ложь. Просто чай за дружеской беседой. И не важно, что стрелки часов приближались к полуночи. Всегда пил чай прежде, чем уйти. Сегодня — просто пил. А ей было невероятно спокойно. Впервые за все время их общения. И снова появились сомнения относительно их замечательных отношений, в которых пыталась убедить не только Маслову, но и саму себя… А теперь возникал вопрос: а были ли эти замечательные отношения в действительности… Или благополучно нарисовала их себе в мыслях? Для собственного успокоения. Как там, в песне пелось: пусть ни как у всех, но есть…

Далеко за полночь, когда уже Алантьев планировал уходить, прилетело сообщение:

«Рита, рад был сегодня вас видеть. Знаю, поздно. Приношу максимально искренние извинения, раньше никак не получилось. Надеюсь, не разбужу. Учитывая поздний час, ответа не жду. Просто знайте — есть в этом мире человек, который думает о вас. И очень ждет новой встречи».

— Что-то важное? — сделав вид, что не обратил внимания на попытку спрятать именно от него полученное сообщение, поинтересовался гость. Хотя, лучше бы вообще промолчал. Что сейчас должна ответить… Причем — обоим!

— Да так… — постаралась уйти от разговора Коташова. Информировать о возможных переменах в своей жизни пока не собиралась. Да и, нечего пока сообщать.

— Спам блокировать можно, — осторожно, возможно, прощупывая почву, заметил гость.

Прежняя уверенность в тоне не чувствовалась. Сегодня вообще всё было не так. Даже чай. И раньше случалось, что во время его визитов, просто общались. Но в тех общениях присутствовали объятия, поцелуи. Сегодня — с трудом поддерживаемый разговор. И бесконечные попытки Риты выдержать расстояние. Даже, когда просто поднялся, чтобы вымыть за собой чашку, проворно переместилась в другую часть кухни во избежание случайного «соприкосновения».

— Да, завтра с утра покопаюсь, — ответила скорее автоматически, чем обдуманно.

Она сейчас… Да, возможно, ответила бы на сообщение. Только при бывшее-нынешнем делать этого не собиралась. Общение с Константиновым принадлежало исключительно ей! И не важно, что пока здесь имелись свои проблемы и сложности. В первую очередь — для неё. Слишком многое и резко требовалось изменить в себе, к чему оказалась не готовой.

— Хочешь, помогу.

А вот сейчас… мысленно рассмеялась! Либо Алантьев, действительно, ничего не понял. До сих пор. Либо уверен в полной её наивности, а где-то и глупости. О какой помощи могла идти речь, когда принципиально не выпускала из рук телефон.

— Серёж, я сама справлюсь, — заверила Коташова.

В голосе, помимо усталости, появилось еще и ранее не замечаемое раздражение. Обычно, при общении с данной личностью, старалась слишком не привередничать. Так, на всякий случай, чтобы вдруг не решил исчезнуть совсем, а не в своей манере — на полгода. Не готова была к слишком резким переменам. А сейчас… В себе бы разобраться…

— Рит, мне другой раз приходить?

Отличный вопрос, — подумалось Ритке. Хотя, возможно, пытался подтолкнуть её к более откровенному разговору. Да и сама понимала, что тот необходим. Только с этим человеком всё оказалось куда сложнее, чем с тем же Вилковым. Здесь были… чувства! Здесь было другое отношение к ней! И не получалось просто взять и…

— Сережа, ты какой ответ ждешь от уставшей женщины?

Вместо откровенного разговора родился еще один вопрос. Прислонившись к стене, внимательно посмотрела на гостя. Вот так тоже до сих пор не расставались. Чувствуя её настроение, и сам уже не стремился сократить расстояние. А ведь его объятий ей всегда не хватало, о чем прекрасно знал…

— Хорошо, я другой раз позвоню, — обронил он прежде, чем шагнуть за дверь…

— Звони, — обронила Рита, уже закрывая ту на замок.

Прислонившись спиной к двери, с силой зажмурившись, простояла так несколько минут. Требовалась перезагрузка. Принятие решения. А она оказалась на распутье. Вот таких сомнений от себя никак не ждала. Казалось бы, что здесь выбирать. По сути, оба — женаты. Но Константинов… Константинов не просто интересен…

Открыв сообщение на телефоне, еще раз перечитала то. Можно проигнорировать, не отвечать, по крайней мере до утра. Только какие мысли появятся в его голове. Если уже не появились, когда увидит, а увидит непременно, что сообщение не просто получено, но и прочитано. Хотела ли потерять этого человека…

Забравшись в постель, долго задумчиво смотрела на сообщение, принимая непростое для себя решение… А ровно в полночь, когда у Золушки одноименной сказки, карета превратилась в тыкву, бальный наряд в простое платье, а кучер в крысу, Константинову «улетело» ответное сообщение: «Не разбудили. Очень приятно, когда о тебе в этой жизни кто-то думает. А если думают в ответ, то, наверно, это уже что-то, да значит».

Константинов, выйдя из душа, задержал взгляд на «мигнувшем» телефоне. Звука, странным образом, не слышал. Но светящийся экран… Присев на край постели и задержав взгляд на «всплывшем» окне, невольно улыбнулся. Ответного сообщения сегодня уже не ждал. Да и вообще — не ждал, даже завтра. Вернее — в сегодняшнем наступившем дне. Никакого, зная о существующих проблемах. А человека враз не переделаешь…

«Вам не спится?», — отправилось ей в ответ первое сообщение с большим вопросительным знаком. — «Рита, у вас всё в порядке?» — вопрос родился не случайно. Нормальный человек, при пятидневной рабочей неделе, в ночь с воскресенья на понедельник, давно должен спать, а не сидеть в мессенджерах. — «Хотите, поговорим?».

Сам сегодня устал. И даже душ не сильно расслабил. Но, то была личная инициатива все эпизоды с собственным участием в данной области отснять в максимально сжатые сроки. Требовалось высвободить время для другого. Были планы, которыми пока ни с кем делиться не собирался. Слишком личное…

Хотела ли разговора? Хотела. Только — не сегодня, не сейчас. Не могла она, вернее нет, не так, вернее будет — боялась, что не сможет быстро переключиться с одного момента на другой. А это — не Алантьев. И если почувствует фальшь… Что ждет дальше — загадывать не бралась, но точно знала — потерять его уже будет очень больно…

«Все отлично. Правда. Просто были некоторые незаконченные дела. Не хочется начинать неделю с нерешённых проблем. Желаю вам доброй ночи», — нажав «отправку», убрав звук сообщений, забралась под одеяло…

Его ответ с пожеланиями хороших снов прочитает уже утром. А он еще долго не сможет уснуть, размышляя над её неожиданным сообщением. Ведь могла не отвечать. Могла. И ничему бы не удивился. Что-то заставило написать… Хотя, в данном случае, больше занимал вопрос, почему до сих пор не спала. Какие такие вопросы требовали срочного решения именно в полночь, да еще в канун рабочей недели. Если только…

А вот тут даже спрашивать о чем-либо не имел никакого права. Во всяком случае — пока. Хотя мелькнувшая мысль совсем не понравилась… Начинает ревновать?.. Отличное открытие! Самое то в начале намечающихся отношений, когда даже гарантий никаких дать не может!

Открыв страницу соцсети, усмехнулся. Вот тут с контактом было чуть легче…