Шаг из тьмы

5.38.7 Приглашение в миссию от Дока

Она задыхалась, билась, но ничего не могла сделать, её тащило какой-то бездушной беспощадной лавиной, как будто она попала в камнедробилку. Темень без верха и низа душила, не давая сделать вдох, она постепенно понимала, что этот писк и онемение неспроста, она теряет сознание, почти потеряла. Вдруг появилась какая-то посторонняя мягкая сила, которая надавила на грудь изнутри, снимая спазм и наполняя лёгкие, потом медленно сокращая, и опять наполняя.

Вера расслабилась, по всему сознанию разлилось блаженство от того, что кто-то добрый дышит за неё, она может отдохнуть и какое-то время не бороться. Эта добрая сила осторожно пощупала сердце, что-то там подправила и повернула, от чего стало удобнее лежать, пробежалась щелчками по позвоночнику, вызывая тёплые волны расслабления — Вера и не понимала, что сжата как пружина, пока это напряжение не исчезло. Добрая сила пробежалась по всем синякам на руках, по исколотым от вышивания пальцам, по мозолям на ногах, осторожно тронула виски и затылок, убирая головную боль и чувство тяжести. В итоге она получилась такая лёгкая и мягкая, как будто была шлангом, по которому течёт тёплая вода, раньше свёрнутым в узлы, а теперь неожиданно распутанным и свободным.

— Вера, Верочка, вставай.

— Нет, — она узнала голос Дока, но выходить из этого состояния облачка не хотелось, она с трудом нашла свои мышцы и изобразила на лице умоляющую рожицу: — Док, пожалуйста. Я в порядке, ещё пять минут, а? Мне сто лет не было так хорошо.

Он тихо посмеялся, но ничего не сказал, похлопал её по руке и встал с края того, на чём она лежала, она услышала звук его шагов, скрип и хлопок двери, ещё шаги. Стало тихо и она отключилась, с удовольствием проваливаясь в облако.

Она летела. Густые облака внизу стремительно приближались и уносились вдаль за спиной. Когда она опускалась к ним очень близко, то видела скользящую по пенной белой поверхности крылатую тень, она проваливалась в просветы между тучами, но вновь возникала. Вера чуть качнула крыльями, мир внизу наклонился и крутанулся вокруг неё, ветер упруго нажал на крыло, она поймала его и нырнула вниз между облаками.

Внизу было пасмурно, влага оседала на перьях, заставляя морщиться и встряхивать головой, она смотрела вниз, на хмурый каменный Оденс, ровный и симметричный. Только на северо-западе система ломалась, этот сектор выглядел так, как будто эту часть работы делал ребёнок, наляпывая дома поплотнее и развозякивая линии улиц двумя руками. Дальше на север поднималась по горному склону широкая дорога, выдолбленная в крутой скале, вдоль неё выстраивались на уступах квадраты цыньянских дворцов, разных, но строго ориентированных на юг. Некоторые светились по углам и башням, некоторые сверкали, как новогодние ёлки, некоторые вообще были недостроены. Тот, к которому она летела, безропотно олицетворял тьму. Тяжёлый, уставший от собственной массивности и избыточности, бесцельно агрессивный, одинокий и промёрзший от шпиля до основания, он ждал, почти уверенный, что не дождётся, но не умеющий жить иной целью, пока ещё не преданный окончательно, но уже начавший подозревать. Она сложила крылья на треть, со свистом рассекая плотный воздух, щурясь и смаргивая туман, выбрала удобную перекладину на крыше и устремилась туда, но прямо над внешними воротами на полной скорости ударилась в невидимую стену и упала.

Она приходила в себя так медленно и тяжело, как будто действительно выбиралась из нокаута. Во всём теле было полузабытое гадкое ощущение, какое бывает после того, как тебя со всего маху приложат об пол, с ускорением, всем телом, как отбивную. Поначалу кажется, что пошевелиться не сможешь уже никогда, потом шок отступает и приходит боль, как от удара в солнечное сплетение и по всем чувствительным органам одновременно. Она почти видела перед глазами красный с зелёным пол спортзала, слышала шаги и голос тренера, высокомерно-поучающий: "Защита — основа нападения! Не давать вывести из равновесия, не идти следом! Человек — не дерево, человек — возомнившее о себе желе в мешке из кожи, падение — смерть! Не падать, никогда, даже на колени не падать! Тебя касается, Зорина! У тебя схватка начинается с позиции лёжа, нельзя! Стоять прочно, Зорина! Мозги у тебя работают как надо, ноги не держат совершенно. Твоим бы мозгам ноги Соколова — вы бы Олимпиаду взяли! Давай следующую схватку с Зориной, Сокол, давно тебя не душили. Молчать! Слова не давали. Позорник… Сила есть — ума не надо? Молчать, я сказал! Голова не для того, чтобы в неё есть, Сокол! Бульдозер, блин. Минута закончилась, встаём, лентяи, поменялись парой и работаем!"

Сознание поднималось с пола спортзала и всплывало выше, где она лежала на диване, в полудрёме слушая, как ругаются Док и министр Шен, манера речи раздражённого Дока была немного похожа на тезисный речитатив её первого тренера, и сознание провернуло такой интересный финт.

«Какие загадочные штуки откалывает мозг временами. Когда это было? Если мы работали в паре с Соколом, то мы весили одинаково, это было очень давно. Удивительно, что я помню.»

В памяти стали мелькать кадры от "тогда" до "сейчас", дружище Сокол превращался из тощего пацана в мускулистого красавчика, с которым ей уже было не тягаться. Он перешёл в другую школу, она перешла к другому тренеру, который рассмотрел в ней что-то новое и показал незнакомые грани искусства борьбы. Через время они опять встретились на татами с Соколом, и она его победила. Правда, всего один раз, но они оба так удивились, что даже начали встречаться, но это быстро прошло. «Никто другой так не носил меня на руках. Сильный парень.»

Они умудрились расстаться друзьями, и даже ходили потом вместе в походы, но встречаться больше не пробовали, одного короткого раза хватило.

«Мы были так похожи, что могли договаривать друг за другом фразы. На таком глубоком взаимопонимании отношений почему-то на строят, отношения строят там, где на границе характеров искрит от напряжения.»

Док перестал говорить, хлопнул дверью и ушёл, стало тихо, она в полусне ощущала движение воздуха в перьях, потом ей на лоб опустилась блаженно прохладная влага, прошлась по виску, щеке и шее. Она опять тонула в пене облаков, когда услышала новые шаги и скрип двери. Министр рядом напрягся и быстро отошёл, почти отдёрнулся, это напряжение заставило её собраться и частично вернуться в сознание.

Какое-то время было тихо, потом раздался низкий голос Кайрис, холодный и злой:

— Как после войны.

Напряжённый тихий голос министра Шена:

— В смысле?

— Пост-травма. Боль, страх, бессилие, неопределённость, неуверенность, обида, злость от несправедливости. После плена такое обычно, после пыток, потери конечностей, дома, родных и положения в обществе. После изнасилований. Лечить? Это долго.

Она говорила таким тоном, как будто была суровой воспитательницей, выговаривающей непослушному ребёнку за то, о чём она сто раз предупреждала, а он не слушал. Вера до сих пор не слышала, чтобы кто-нибудь так говорил с министром Шеном, но он ответил довольно спокойно:

— Что ты можешь сделать за полчаса?

Кайрис фыркнула:

— Валерьянки накапать я могу за полчаса. И то она не поможет, у неё накопительный эффект.

Повисло молчание, она вздохнула и сказала куда мягче:

— Я могу слегка ослабить напряжение, но она станет такая… немного волшебная в голове. Как пьяная, или под лёгкими наркотиками.

— А в долгосрочной перспективе что можешь посоветовать?

— В долгосрочной перспективе я бы ей посоветовала бежать отсюда, бросив вещи.

Её голос истекал саркастичным ядом, министр помолчал, потом мрачно усмехнулся:

— А мне?

— А тебе я бы посоветовала не попадаться ей на глаза пару месяцев, а лучше никогда. Она тебя ненавидит. Не поворачивайся к ней спиной. Ко мне тоже, на всякий случай. Не ожидала от тебя, если честно.

— Я ничего с ней не делал.

— Не надо мне заливать, я маг.

— Маги тоже иногда ошибаются.

— Только ты никогда не ошибаешься, конечно. Вот только Призванные дохнут как-то подозрительно часто. Откуда у неё столько синяков?

— Иди. И молчи об этом.

— Я понимаю, — Кайрис понизила голос: — Но это бесполезно. Я здесь не единственный маг, все уже всё знают. Количество экранирующих амулетов на ней нифига не защищает, а только порождает новые версии, что такого в ней, что нуждается в настолько заоблачной секретности. Ребята из управления задают вопросы, пока в шутку, но это первый шорох лавины. Что мне отвечать?

— Что у госпожи проблема с телепортацией. Если кто-то сможет её решить, я заплачу ему столько золота, сколько он весит.

— Ого, — усмехнулась Кайрис, министр чуть улыбнулся:

— Ты в деле?

— Если на кону такие бабки, то я попробую.

— Если что-то понадобится, говори. Что угодно.

— Хорошо, — она вышла, заглянул Док и мрачно поинтересовался:

— Помогла?

— Нет. Может, ты?

— Я уже сделал всё что мог. Ох и сволочь ты, Шен.

— Иди в бездну.

— Если бы ей это помогло, я бы куда угодно сходил. Святую умудрился доконать, сволочь. Призывалась жизнерадостная молодая девка, здоровая, как призовая кобыла, месяц с тобой — всё, сердечница и психичка. Иди готовь всё, она проснулась уже. С возвращением в наш дерьмовый мир, Верочка. Встанешь, травку выпей, я вон на столе оставил.

— Спасибо, — прошептала Вера, министр быстро вышел из комнаты и хлопнул дверью, через время кто-то другой вошёл и остался.

Вера протёрла глаза и осторожно села. Во всём теле была усталость, какая-то странная ломота в фантомных крыльях, озноб от тумана, зрение казалось узким, как будто она смотрела в бойницу после панорамного окна, ноги гнулись неловко и неправильно.

Кабинет министра выглядел так, как будто тут переезд — на полу валялись горы мятой упаковочной бумаги, повсюду громоздились коробки и лишние стулья, на одном из них сидел усталый серый Док, смотрел на неё невинными голубыми глазами ребёнка на лице седого солдата.

— Тебе лучше? — Да, спасибо. Вы мне так здорово всё внутри расправили, такой кайф, — она потянулась, напоказ жмурясь от удовольствия, Док неуверенно улыбнулся, опустил глаза. Вера пощупала свои амулеты и показала их Доку на ладони: — А можете рассказать, что на мне за амулеты?

Он взял их, прищурился и стал перечислять, сбрасывая с ладони по очереди:

— "Купол" и "маяк" ты знаешь; обездвиживающий ты сама покупала, я обновил его; это обычные щиты, все тени их носят — от воздуха, воды, огня, металла и пси-воздействий. Это "страховка", от падений с высоты. Это универсальный авторский щит Артура, он зовёт его "расслабься"… Не в курсе, кстати, почему?

Вера чуть улыбнулась и шёпотом призналась:

— Когда господин начальник-отдела-имени-себя вернул Артура в мою охрану после отстранения, он ему сказал: "Не расслабляйся".

— Во как? Интересно, — Док усмехнулся в усы, продолжил перебирать амулеты: — Так… дальше. Это уже сложные щиты пошли, не местные, их Шен за бугром заказывал. От огня, от ударной волны, газа и пыли. Это от физических ударов щит, очень мощная штука, благодаря такому же, они с Двейном падение моста пережили, если бы не эта штука, мы бы их от мостовой совком отскребали. Это тоже от огня, что-то древнее, я таких не видел. Это щит от магии жрецов.

«Тот, который я сняла, ага. А Барт говорил, он от шаманской магии. По ходу, от моей. И "часы истины" в кабинете отключены, прекрасно.»

— Жрецов кого? — она сделала любопытные невинные глаза, Док свои опустил и нахмурился:

— У всех жрецов сущность силы одинаковая.

— Нет, — мягко улыбнулась Вера, попыталась заглянуть Доку в глаза, — я видела жрецов, они даже внутри одного храма отличаются. Вы, кстати, не начали видеть облачка внутри людей?

Она игриво улыбалась, как будто приглашала его поучаствовать в шалости, он смущался, колебался, осторожно сказал:

— Я не святой, Вера, я вижу только то, что видят маги.

— А золотое сияние? — ещё хитрее улыбнулась она, как будто говоря: "да ладно вам, тут все свои, я никому не расскажу, как вы предаёте научное сообщество ради мимолётного господнего чуда. Ну?"

Док медленно глубоко вдохнул, облизал губы, чуть улыбнулся, посмотрел на Веру с укоризной, как будто она толкала его на неподобающее:

— Мне пока что нет необходимости выходить за рамки своих простых человеческих сил. Но если будет нужно, я знаю, в какую сторону идти.

Она весело пожала плечами и кивнула:

— Ну как хотите, так тоже неплохо. Что там ещё у меня на шее?

— Ещё… Это щит Барта, который обрезает восприятие сэнса, очень спорная хрень, сляпанная наспех на коленке, ещё и на болванке от обезболивающего амулета, он взял пустой камень без спроса из моего стола, бестолочь. Я бы тебе не рекомендовал носить эту поделку, разве что в крайних случаях и не долго.

Вера молча кивнула и сняла амулет. Ничего не изменилось.

— Это тоже щит, я делал, — Док немного смутился, даже щёки порозовели, — я хотел повторить щит Артура, но что-то пошло не так, и я выкрутился другим путём, на вдохновении после операции мелкого, не спалось и… получилось вот. Я сам не особо понял, что там наворотил, но работает хорошо, мы испытывали по всем правилам, и даже со щитом Артура пересекается наложением, как будто это два сходных амулета, хорошо получилось.

— Спасибо.

— Носи на здоровье, — Док смутился ещё сильнее, скорее убрал с ладони свой "божественный" щит, взял следующий амулет. — Это щит Барта, какой-то заоблачный, я вообще не понимаю, что тут происходит с полями, пацан либо гений, либо безумец, но Шен этот щит испытал в независимой лаборатории и одобрил, так что носи. Это тоже щиты, такие же, как вон те, это Шен тебе свои отдавал когда-то, огонь, воздух, металл. Перестраховщик… Ну, если ему от этого легче, — Док махнул рукой и убрал с ладони камешки-щиты, стал перебирать стеклянные трубочки: — Это амулеты связи, "логические" их ещё называют. Это ключ от какого-то магического контура. Это обычная сигналка, самая простая, парная, ты проворачиваешь одну вот так, вторая пищит, — он повернул красную, раздался тихий писк, Док похлопал себя по груди и повернул трубку обратно, — это на случай, если ты поранишься или отравишься, я через секунду бросаюсь к тебе телепортом, без поддержки, без доклада Шену, и если надо, даже без штанов. Так что не шути с этим.

Вера ответственно кивнула, Док взял следующую трубку, зелёную:

— Это такая же, но пищать будет не у меня, а у командира малой дежурной группы. Я не буду поворачивать, чтобы зря их не дёргать, просто знай, что они там сидят в полной экипировке на низком старте, как только повернёшь, или сломаешь — вокруг тебя из телепорта появится пятеро нервных вооружённых ребят, группа Мартина сегодня в день… Хотя, стоп, нет, — он задумался, стал шёпотом считать на костяшках пальцев чётные и нечётные смены, кивнул: — Правильно, в ночь будет группа Мартина, а сейчас группа Эрика, они в семь сменятся. В общем, если сейчас повернуть, вот тут появится Эрик, тут ещё два боевика, и за спиной два мага, один из них врач, один телепортист. Я им дам все распоряжения на все случаи, не переживай. Если тебе внезапно станет плохо, даже если просто покажется, что ты устала и хочешь прилечь, или голова закружится, или руки-ноги начнут неметь, или тошнить начнёт — вызывай, не стесняйся, на этих балах постоянно травят, первые симптомы именно такие, слабенькие. Если окажется, что это не отравление, просто полежишь отдохнёшь и вернёшься обратно, ничего страшного, лучше перебдеть. Тебя ждёт твоя личная палата со свежим постельным и мягкими тапками, приходи в любое время, даже если просто голова заболит или перепьёшь. Там всё есть — сменная одежда, еда от Булата, душ-туалет и личная сиделка женщина, любой каприз, пользуйся. — Эйнис сиделка? — мрачновато уточнила Вера, Док сделал большие честные глаза:

— Нет, Эйнис нет в городе. Ты с ней не знакома, нормальная девочка, заодно и познакомишься. Хорошая, тебе понравится.

Веру уже смущала эта гиперзабота, но она понимала её причины, поэтому просто улыбалась и кивала:

— Хорошо, буду иметь в виду. Что там дальше?

— Да всё, собственно, — Док сбросил с ладони стеклянные трубки, оставил амулеты из двух бусин: — Это "скрепки", передают медицинские показатели — пульс, давление, температуру, эмоциональное напряжение, боль. Вот эту я делал для себя, эту второй врач носит, на случай, если я помру при исполнении. Эту Шен себе повесил, маньяк параноидальный. Хотя, один раз она здорово помогла. Не тебе, правда, — Док помрачнел, Вера спросила:

— Как там Сант?

— Хорошо, — удивлённо закивал Док, — ты себе даже не представляешь, как хорошо, и Карим, я такого ещё не видел, чтобы… — он резко закрыл рот и выдохнул, куда тише сказал: — Карим бегает уже, ты представляешь? Это предел. Так не бывает. Шен сказал держать твою силу в секрете. С одной стороны, вроде правильно, но с другой — это сколько народу мучается и медленно выздоравливает, когда для тебя это — раз плюнуть. Обидно. Ну ладно, посмотрим, как там дальше будет, я с ним ещё поговорю об этом. У нас тут наклёвывается миссия, тебе ещё не рассказывали?

— Какая миссия?

— Каждый год, после окончания сбора урожая, столичные врачи идут караваном по Восточному Тракту, это основной торговый путь между цыньянцами с побережья и западными северскими княжествами, Оденс практически на нём стоит, и столица империи на нём, и много ещё других больших городов. Маршрут не меняется уже лет триста, об этом все знают, всякие болезные специально заранее приезжают в те города, через которые проходит караван, там врачи и пациенты встречаются и лечатся. Правительство, конечно, старается, чтобы во всех хуторах было по врачу, но ты же понимаешь. Во-первых, какое там образование, во-вторых — кто туда поедет, в глухомань. Там в глубинке есть места, где до сих пор сохранились древние культы, вместо врача сидит ведьма, и сушёными мухоморами злых духов из простуженного изгоняет. Простуду они, может, и могут вылечить, а если что-то посерьёзнее, то ждут караван. Это, теоретически, бесплатно делается, но особо благодарные больные не скупятся на подарки, так что это ещё и выгодно, особенно после того, как свежий урожай продадут, самое денежное время у фермеров. Ну и там пообщаться можно, поделиться опытом, новыми разработками, исследованиями. Некоторые особо религиозные туда ездят карму чистить, типа весь год богачей от ожирения лечил, а потом за месяц в кровище и пылище среди крестьян стал такой весь просветлённый и богоугодный.

Док улыбался со смесью превосходства и затаённого страха, как бы говоря: "какие смешные наивные люди, да? Я вот, например, совсем не такой, я материалист. Да? Ведь да же?"

Вера чуть улыбнулась и сказала:

— Предлагаете мне почистить карму?

Док засмеялся с некоторым облегчением:

— Тебе-то зачем, ты святой ребёнок… Я просто подумал, такая орава топовых врачей, ты представляешь, что они смогут, если их всех благословить? Да у нас во всей стране рождаемость подскочит, смертность упадёт, вера окрепнет — здорово же?

— Здорово, — кивнула Вера. — Окрепнуть — это хорошо. Вы уже ездили?

— Нет ещё, — слегка смутился Док. — Раньше этим занимались шаманки, организовывали всех, искали жильё, питание, налаживали связь, транспортировали неходячих, всё делали. Но теперь шаманки ушли, а люди ждут караван, если он не придёт, будет страшное. Так что король дал денег, впряглось министерство путей сообщения, плюс столичная гильдия свободных магов, плюс все королевские академии и больницы, плюс ещё несколько частных, даже северцы и ридийцы некоторые подключились, кто финансово, кто людьми — очень серьёзно всё, в общем. Если бы ты поехала, было бы отлично.

Она посмотрела на него с молчаливым вопросом по поводу одного обнаглевшего узкоглазого условия, которое может всё испортить, Док понимающе нахмурился:

— Конечно, Шен будет против. Но к этому делу подключено столько авторитетных людей, что на него можно будет надавить. Я с ним ещё поговорю по этому поводу, если ты согласишься поехать.

— Вы же понимаете, что я сейчас не могу ничего планировать.

— Я понимаю…

— Но предварительно — да, если у меня получится, то я с удовольствием.

— Хорошо, — Док расцвёл, посмотрел на часы и стал немного растерянно блуждать взглядом по комнате, как будто был обязан тут находиться ещё какое-то время, а темы для бесед уже исчерпал. Вера молчала, испытывая огромное желание подойти к столу министра Шена и демонстративно включить "часы истины".

Док начал качаться на стуле. Вера медленно глубоко вдохнула и максимально спокойно и понимающе сказала:

— Вы обязаны здесь сидеть и развлекать меня, пока мне не станет лучше? Док сделал бесконечно виноватое лицо, поднял исподлобья невинно-хитренькие глазки, дождался, когда она начнёт неудержимо улыбаться, и опустил, заинтересовавшись своими пальцами.

— Можете доложить, что мне лучше, я готова собираться, времени мало, а успеть надо много.

Док развёл руками с комично бессильным видом, встал, и вышел из кабинета, всё ещё не поднимая головы. У двери обернулся и шепнул, указывая на амулеты:

— Не стесняйся, при малейшем подозрении, или если просто устанешь, сразу вызывай. И травку выпей, вон стоит.

Она ответственно кивнула, он кивнул в ответ и вышел, тихо прикрыв дверь.