Шаг смерти

Пролог

Улица была пустынна. Пока.

Князь осторожно переступил по мокрому карнизу — резиновые подошвы предательски скользили. Дьявол… Инстинкты — чертовски предательская штука, подумалось ему: насколько счастливее был бы человек, умей он одним усилием воли отключать боль и страх! Так нет же: каждый взгляд вниз вызывает противную пустоту в желудке.

Тело продолжает бояться — даже тогда, когда разум спокоен…

Он коротко взглянул влево: как там Детеныш? Вот кому сейчас по-настоящему плохо.

Для Ани — она же Детеныш — это настоящее событие. Веха. Почти Рубикон. Первое задание в качестве полноценного "питомца".

Князь подумал, что повышение в статусе, о котором втайне грезит добрая половина агентов — это если брать тех, кто признается — подействовало на девочку катастрофически. Казалось, она едва держится на узком карнизе: напряженная спина, намертво прижавшаяся к грязному камню стены, скованные движения, руки, судорожно сжимающие оружие.

Ладно. Это пройдет. Боль в мышцах со временем пройдет — это от нее, а не только от страха, так зажата девочка. Ну а страх… Страх — вечный спутник тех, кого изменил Шаг Смерти.

Хватит бояться, девочка. Теперь это не имеет ни малейшего значения.

Детеныш нервно поправляет брезентовый ремень автомата. Она неплохо стреляет, но сегодня — оружие не понадобится. Скорее всего. Ее задача — наблюдение и страховка… проще говоря, не путаться под ногами.

Для начинающей — дело невероятной сложности…

— Гнездо вызывает Крыс, ответьте! Гнездо вызывает Крыс!

Князь чуть кривит губы.

— О Господи… Крысы на связи. Слушаем внимательно.

— Двести метров до объекта! Двести метров, как поняли?

Голос, называющий себя странным именем «Гнездо», напряжен; в нем отчетливо слышатся истерические нотки.

Горло Князя чуть дергается, словно бы он проглотил некое слово.

— Понял. Конец связи.

Короткий взгляд через улицу: несмотря на расстояние, Мирра все слышала. Девушка до сих пор сидевшая на корточках — неспешно, по-кошачьи потягивается, касается ладонью виднеющейся над плечом деревянной рукояти.

— Мирра, средние века давно в прошлом, ты в курсе? — шепотом, одними губами…. Девушка чуть заметно улыбается.

Шаг Смерти — страшная сила.

Во всяком случае, шум приближающегося кортежа Князь услышал задолго до сообщения нервного диспетчера… впрочем, нервы здесь ни при чем. Просто страх или зависть. Им или завидуют, или боятся и не верят. Спецназ, понимаешь. Бойцы невидимого фронта…

Мутанты.

Мягко журчащая мотором иномарка повернула из-за угла бетонного забора.

— Готовность!

Это — для Детеныша и команды сопровождения; Мирра все давно понимает без слов, на уровне мимики, а возможно — и телепатии. Хотя, лично за собой Князь таких способностей не наблюдал, но Мирра получила дозу раньше него. Намного раньше, и один Бог знает, до какой степени препарат изменил ее…

Все. Хватит пустых мыслей. Готовность.

Тридцать метров до цели. Машины двигаются подчеркнуто медленно, будто специально решив облегчить им задачу — но это просто работа измененного сознания…

Прыжок. Атака сверху — фирменный стиль Крыс. Головная машина — Мирре. Ликвидировать… тьфу, вот привязалось же… убить всех.

Вторая машина — "объект", он же "язык". Смешное русское слово — «взять языка». В гигантском джипе, размалеванном черно-зелеными разводами, три нукера и сам объект — Воевода.

Очередь в двигатель. Дальше…

А дальше воевод откроет дверцу и вылезет — карать негодников, поднявших руку на хозяина земли русской. Не может не вылезти. Инстинкт. Национальный стереотип.

Князь нехорошо усмехнулся. Князю не стоило покидать свою резервацию.

Замыкающая машина, микроавтобус с дружинниками — задача Кая и Герды. Прицельный огонь из двух стволов, вот и все. С близкой дистанции. Без рукопашной и прочей экзотики… хватит с него одной Мирры.

Быстрый глубокий вдох. Медленный выдох. Легкий привкус крови на губах.

— ПОШЛИ!

1

Этот вечер обещал стать подлинным удовольствием…

Начало отпуска. Блаженное состояние, когда знаешь, что еще целый месяц можно будет не думать о любимой работе.… Полное отсутствие дел.

И — самое. Вот он лежит, на узкой полке перед экраном монитора.

Князь долго искал его. И по знакомым, и в Сети, и в полузакрытых сообществах фанатов… и даже регулярно надоедал сослуживцам, в которых можно было подозревать сходные интересы…. Я уже готов был совершенно отчаяться, когда поиск, наконец, дал результаты.

Вот он. Прозрачный диск, уложенный в плоскую коробку. На обложке надпись: "Князю от восторженной свиты". И ниже: "Дракула. Заговор вампиров".

Самое смешное, что до войны этот фильм наверняка можно было купить в каждом втором видеосалоне, не говоря уж о том, чтобы просто скачать в сети…

Он уже извлекал диск из коробки, когда экран вдруг загорелся. Сам по себе.

— Князь, вам поступил видеозвонок. Источник — Лупус. Принять?

Господи, как вовремя!

Звонил Лупус — полковник АИБ и координатор работы с Гильдией Чудаков. В принципе, это не мешало отклонить вызов, притворившись, что хозяин отсутствует, выключил комп (невероятно, но вдруг…) — или же просто пьян до бесчувствия.

Князь бы так и сделал, но с Гильдией Лупуса связывает не только работа. А своим отказывать не принято.

— Князь, добрый вечер! Прости, что так получается… честное слово, я сочувствую.

Ну вот, самое худшее оправдалось.

— Рад, что хоть сочувствуешь… Что у нас случилось?

Лупус говорил чуть заискивающе — кажется, и впрямь испытывал неловкость.

— Сигнал из пятого квадрата. АО "Путь к счастью", помнишь?

Он помнил. Автономная сельская община в пятом секторе. Постоянная заноза в обширной… гм… практике Агентства. Последний раз усиленная группа АИБ наведывалась туда не далее, чем полгода назад — проверяла сигнал о хранении запрещенных Конвенцией боеприпасов. Химии, впрочем, не нашли… нашли вовсе не химию.

— Что, опять наш старый приятель Воевода? Вот же деятельный старичок.… Слушай, Волк, это что — повод вызывать посреди ночи?

Лупус тяжело вздохнул.

— Ну, во-первых, не только Воевода. Он же у нас старый милитарист — но и только…. Во-вторых, первая и четвертая спецгруппа — сейчас на усилении. Помнишь?

Князь помнил. Подземная база в Лисицкой области, старая, еще путинской эпохи. Военные и рады были бы не делиться информацией, но для… э-ээ… общения с местными селянами требовались некоторые умения, которым не учили в Академии национальной гвардии.

— А в-третьих?

— А в-третьих — пункт пять, параграф "в", Князь. Ты нужен свободной России!

Лупус картинно отсалютовал древним римским приветствием.

— Машина выехала — добавил он и исчез с экрана.

Вот так вот. Код пять. И параграф "в". Нарушение личной свободы, сопряженное с насилием и угрозой жизни, в отношении лиц, не достигших совершеннолетия…. Вызванное межрелигиозной либо межнациональной рознью. С этого и надо было начинать.

Похоже, что принадлежность к Гильдии тут не случайна…

Он обреченно вздохнул и дал команду системе разблокировать оружейный шкаф.

2

Аня сидела, сжавшись в комок, осторожно прислонившись боком к влажной кирпичной стене. Ей смертельно хотелось лечь — но чулан в подвале церкви, куда ее заперли, не давал возможности даже вытянуть ноги…. Впрочем, просто растянуться на полу она, скорее всего, тоже бы не сумела — кожа спины горела, словно политая кислотой.

Матушки из Секции Благочестия слишком усердно убеждали ее покаяться. Слава Царице — ребра, кажется, остались целы…

Вчерашний день вспоминался смутно. Сознание плыло, то проваливаясь в туман, в нечто среднее между сном и бредом, то проясняясь вновь. День вроде бы начинался совершенно обычно: ранний подъем, быстрые хлопоты по хозяйству, как и положено почтительной дочери, прогулка к колодцу за водой — машины водокачки снова отказали, а Председатель твердил, что не собирается по такой мелочи идти на поклон к чужакам. Спешные сборы в школу.

Расписание также не предвещало ничего необычного. Три урока — физкультура первым, затем раздельные занятия — Урок Славы для мальчиков, послушание для девочек. И третьим занятием — чтение. В свои шестнадцать лет Аня уже отлично читала, на удивление матушке-учительнице…

Может быть, это было ее первой ошибкой?

Легкая разминка, затем — общий трехкилометровый кросс с вещмешком за плечами. Тяжело, но не смертельно, как говорил учитель — советская девушка должна быть выносливой и готовой к службе Отечеству. Беговая тропа начиналась у дверей школы, выводила за ворота — и шла вокруг поселка. Препятствий почти не было — так, подъем по крутому, заросшему склону, да переход по бревну через заваленный мусором глубокий овраг. Ничего особенного.

Впрочем, ее одноклассница Патя Сагитова так не думала. На прошлой неделе она неудачно ступила на скользкое бревно — и едва успела схватиться руками за торчащий из земли кусок арматуры…. Сама Аня без труда подтянулась бы — но Патимат не отличалась силой.

Слава Святым, она успела вовремя подбежать и схватить подругу за руку. Вытащить бедняжку наверх было делом нескольких секунд…

Все. Кросс закончен. Пятнадцать минут на то, чтобы успокоить дыхание, умыть лицо и переодеться обратно в школьную форму — и снова в класс.

— Калиновская, что ты там возишься? Может, ты еще душ примешь, как ведьма какая?

Аня ничего не ответила, только фыркнула, изобразив возмущение. В конце концов, ей уже шестнадцать — можно позволить себе чуть-чуть независимости…. Понятное дело, она не собиралась по три раза в неделю плескаться под душем, словно женщины-чужачки, но… остудить разгоряченное тело было бы так здорово!

Урок послушания она не любила и стыдилась этого. Послушание — основа основ, главная добродетель. Женщина спасается послушанием и чадородием, об этом знают даже несмышленыши. И вообще, оттого наша власть и зовется Советской, что живет в послушании и по совету старших и более мудрых…

Дети слушаются взрослых. Женщины — мужчин. Дружинники — воеводу. Общинники — председателя. А председатель, впрочем, как и все Советские Люди — Старца, духом просвещенного, батюшку Онуфрия. Так было и так будет впредь. Недаром даже война не смогла изменить правильный порядок вещей…

Собственно, об этом и рассказывала на уроке матушка Владлена. Раз за разом.

Катастрофа случилась на третьем занятии.

"…Каждый знает, что есть способности, данные человеку Высшими, а есть — те, что в хитрости своей подсунул дьявол. В шестнадцать лет девушка красива, а юноша силен и быстр. Но пройдет два десятка лет — и красота угаснет, сила уйдет, появятся хвори, кашель, усталость…. Так заповедали Отцы наши и Матери, сущие в небесах, потому что человек есть червь, и дело его — смиряться с неизбежным. В прежние времена, когда люди были сильнее и мудрее, в дальней земле жил святой царь по имени Прокруст. В мудрости своей он установил порядок, по которому все, кто рождался слишком высокими, должны были быть укорачиваемы мечом. Мы, нынешние люди, уже не можем принять такую сильную, открытую, обнаженную мудрость — но и мы знаем священное правило: не стремись к недостижимому!"

Мальчик, читающий вслух, закашлялся, и матушка Владлена передала книгу Ане. Толстый том с желтоватыми страницами тяжело лег на парту; Аня перевернула страницу и быстро окинула взглядом текст.

— Запоминайте, дети. Достаточность — вот главное. Вот основа, на которой держится наше общество… да любое настоящее общество!

Матушка чуть повысила голос на слове "настоящее" — показывая, что к грязному и безбожному миру, лежащему за пределами общины, ее слова не имеют отношения.

— Когда вы станете старше, вам, может быть, придется видеть чужаков. И — матушка наставительно подняла палец — даже общаться с ними!

Кто-то из девочек испуганно ойкнул.

— Да-да. Противостоять чужим — дело дружинников и клириков, но может быть, и нам, простым людям, выпадет такое испытание. Вы — должны быть готовы и тверды. Калиновская, ну-ка скажи: чем ведьма отличается от честной и простой Советской Женщины?

— Ну… — Аня чуть помедлила. Учительница не отрывала от нее взгляда, не давая возможности взглянуть на страницу книги.

— Они красивы…. Слишком красивы.

— Верно! — торжественно кивнула матушка Владлена, — красивы чрезмерной, нечеловеческой красотой! Каждый, кто просвещен светом Учения, знает: такая красота может быть дана лишь дьяволом!

Девушка подумала, что для их учительницы — коренастой, толстой, вечно завернутой в грязно-серый платок — любая красота покажется чрезмерной и дьявольской. По крайней мере, она уже не раз ловила на себе ее неприязненный взгляд.

— Так же известно, что внешность их не тускнеет с возрастом, и чужачка в тридцать, в сорок лет похожа на молоденькую девушку. Нет, ну куда это годится! — матушка на миг сбилась с торжественно-обличительного тона.

Аня могла бы сказать, что уже видела ведьм. Ее дом располагался на самой окраине поселка, там, где стояли складские бараки. Именно туда чужаки привозили дань — продукты и одежду….

Их машины казались девочке удивительно красивыми. Впереди обычно шел броневик — приземистая, даже плоская, похожая на огромного зверя машина, покрытая зелено-желтыми пятнами. Анна не могла понять, как же он передвигается — под днищем не было ни колес, ни гусениц, броневик просто скользил над землей, будто лодка. За ним к длинным складским зданиям подходили грузовики — длинные, черные, с округлыми линиями мощных корпусов. Из них выходили чужаки…

Чаще всего это были самые обычные люди — только одетые по-другому, и с более упругими, плавными движениями. Однажды она видела одного из тех, кого селяне звали "демонами" — высокий мужчина в черном, до пят, плаще, худой и длинноволосый, чем-то неуловимо отличающийся от остальных…. Охранявшие склад дружинники в серой форме явно старались держаться от него подальше.

А вот ведьмы приезжали гораздо чаще. Они и вправду резко отличались от женщин поселка: чужачки вовсе не носили платков, без которых даже трудно представить порядочную женщину, их одежды иногда оказывались возмутительно короткими, почти полностью открывая длинные, стройные ноги.

А еще — Анна запомнила их взгляды. Спокойные, улыбчивые, дружелюбные….

Уверенные.

Девочка покрепче сжала зубы, чтобы на лице не появилось и тени непочтительности.

— А их дьявольские слуги? Любой знает, что человек просто не может быть настолько сильным…. Впрочем, дело не только в силе. Калиновская, переверни страницу, так, еще одну…. Читай.

Анна подняла книгу на уровень лица, нарочито всматриваясь в страницу.

— "И вот настал срок, положенный Святыми, и полчища чужаков — и помогающих им Наймитов Запада — устремились на нашу Советскую Родину…"

— Хватит. Каждый знает по себе: для того, чтобы прочесть что-то, что написано — нужно произнести это вслух. Только так, через слух, наш мозг может усвоить написанное. Но — известно, что… — учительница понизила голос — чужаки могут читать прямо с листа, ничего не говоря! Что еще нужно знать, чтобы сразу опознать их бесовскую сущность?

Аня опустила книгу…. Матушка Владлена смотрела прямо на нее.

— Тебе ведь не нужно было читать эти строки вслух, а?

Девочка замерла. Удар был слишком внезапен, чтобы сразу же ответить, оправдаться…

Вдобавок, она прекрасно знала, что старуха права.

— Молчишь? Странно…. Кто в нашем классе самый умный? Разве не ты? Кто всегда знает ответ на заданный вопрос?

Аня оглянулась: все глаза были направлены на нее.

— А кто у нас самый сильный и ловкий, а? Кто быстрее всех бегает? Посмотрите на нее — после кросса все едва ноги переставляют, задыхаются, а она — как огурчик!

Дверь класса распахнулась, и в класс шагнул Воевода. За ним следовали двое дружинников, и отступив на несколько шагов — женщина в черной накидке Секции Благочестия.

— И наконец — на кого засматриваются наши юноши, отвлекаясь от постижения мудрости предков? Уведите ее!

Мужчины ловко подхватили ошеломленную девушку и завернули ей руки за спину…

3

Звонок в дверь.

— Федеральная служба оповещения. Могу я видеть господина Князева? Пожалуйста, мне бы хотелось увидеть документы, подтверждающие личность.

Ангельское личико блондинки-курьера ничуть не изменилось с прошедшего визита — когда же это было… месяца полтора назад, если он не ошибся? Все та же дежурная улыбка, та же ледяная строгость в глазах…

- Девушка, вы разве меня не помните? Ну как же так? — испорченное настроение искало выхода, но Князь понимал, что курьер ни в чем не виновата и действует точно по инструкции. И правильно, кстати, делает…

- Пожалуйста, предъявите вашу личную карту, опознавательный чип — или, при их отсутствии, бумажное удостоверение личности!

Интонация блондинки разом остыла еще на добрый десяток градусов. Князь как-то разом смутился, вспомнив о том, что самой девушке вряд ли очень приятно под вечер раскатывать по городу вместо того, чтобы сидеть в уютной диспетчерской перед экраном телевизора — и поднял правую руку, закатывая рукав.

Девушка привычно провела по наружной стороне запястья "пуговицей" служебного сканера.

Владислав Князев, статус "гражданин", род занятий — свободный. Должность — внештатный консультант Службы иммиграционной безопасности.

Прочая информация: закрыта.

- Примите сообщение, э…ээ… господин Князев. Прошу прочитать извещение немедленно и вернуть бумажный носитель мне.

Гладкие, отточенные фразы. Единственная заминка — в обращении. Девушка сбилась, не имея возможности вставить привычную формулу. Да, "агент Князев", безусловно, звучало бы романтично. А "майор Князев" — еще романтичнее. Наверное.

Желтоватый листок сообщения. Как в прошлом веке.… Да, конечно, электронное письмо можно при большом желании (и умении) перехватить и вскрыть… впрочем, откуда такие умения у "диких"? Между прочим — перехватить, похитить и допросить такую вот блондиночку гораздо проще, чем хакнуть защищенный канал связи.

Впрочем, девочка наверняка умеет пользоваться той штуковиной, что висит в кожаной кобуре справа. И той, что умело спрятана в подмышечной кобуре…

"Интересно" — подумал Князь — "какие инструкции у нее в отношении меня? Стрелять сразу, при малейшем нарушении стандартных инструкций — или наоборот, сохранять максимальную лояльность и терпимость, вплоть до расслабления и получения удовольствия?"

Короткая строчка. "Прошу Вас прибыть в Управление незамедлительно, в связи с возникновением чрезвычайной ситуации, если вы ничего не имеете против. Оперативный дежурный такой-то…" Подпись. Код-пароль.

Порядок.

Щелчок зажигалки — и пропитанный специальным составом лист мгновенно вспыхивает. Князь с тревогой оглядывается по сторонам — не сработает ли от запаха дыма противопожарная система, как в прошлый раз? Хауз-менеджеру безразличны служебные проблемы секретных служб, ей важнее не получить взбучку от хозяина… Нет, обошлось.

Интересно, зажигалки у курьеров — также служебные, табельные? И что еще встроено в никелированный корпус с изображением улыбающегося енота — шокер или просто "антипрослушка"? Или, к примеру — генератор ультрафиолетового импульса. Исключительно ради любопытства — может ли быть у курьера СИБ, направленного по его душу, "чертов глаз"?

Нет, так недолго и до паранойи…

- Вы воспользуетесь служебным автомобилем, господин консультант, или поедете на личном?

- Воспользуюсь. Кстати, как вас зовут? — задает Князь очередной безнадежный вопрос. Не то, чтобы девушка действительно нравилось ему — просто еще один раунд привычной игры.

Быстрый, чуть насмешливый взгляд из-под козырька форменного кепи.

- Специальный курьер, личный номер сорок два — двести сорок три.

Ну что ж…

- Подождите несколько минут, специальный курьер.

Привычные действия: домовую систему поставить в режим "Рокош" — активное сопротивление при попытке взлома. Тяжелый служебный ствол уже в кобуре под мышкой, легкий — на щиколотке. Стилет с серебряным напылением — в рукав.

Черные очки. Капюшон толстовки — на лоб.

Сухой щелчок закрывающейся дверцы. Гудение мотора.

Поехали.

Агент-охранник у входа оказался молодым, накачанным и наглым. Князь уже сталкивался с этой породой людей, и знал, что своей "гражданской", принципиально неуставной внешностью вызывает у них природное раздражение.

- Стой!

Парень в неуставном черном берете загородил дорогу, даже не удосужившись посмотреть на экран монитора.

Господи, опять…

Он мимолетно глянул в сторону — девушка-курьер скромно отошла в сторону, невинно опустив глаза и всем своим видом показывая, что ее миссия выполнена. Мол, велели привезти — привезла… знать его не знаю, ведать не ведаю, разбирайтесь сами. Странно, обычно он нравился женщинам. Или это такая своеобразная реакция — спровоцировать двух самцов на драку?

Да, надо признать, что выглядел он и вправду несколько экстравагантно, особенно на фоне этого… атлета. Длинный, щуплый, в потертой джинсе. Капюшон толстовки почти скрывает лицо.

Но — экстравагантность не может быть поводом для грубости.

- Эй, ты — стой, кому говорю!

Парень толкнул его открытой ладонью в грудь — и неожиданно провалился вперед, когда рука не встретила препятствия. Щуплый тип, одетый как бродяга, непонятным образом оказался у него за спиной…

- Так, что здесь происходит? Григорий, что за бардак? — из помещения охраны вышел седовласый грузный мужик.

- Виктор Иванович, тут…

- Что — тут? В карточку посмотри… воин! Черным по белому, для таки вот идиотов: "внештатный консультант". Ты что, форму одежды у него решил проверить, а?

Старший был раздосадован и смущен одновременно. Князь понимал: с одной стороны, он прекрасно знал Князя — когда-то приходилось работать с ним "в поле". С другой… парни из "физической защиты" не любили мутантов. Традиционно не любили. Некоторые традиции неистребимы, как тараканы…

Или как секретные службы.

- Все нормально, Степаныч. Наши уже здесь?

- В "синем зале". Тебя дожидаются…

Князь повернулся и пошел по коридору.

За его спиной девушка-курьер, гордо вскинув подбородок, повернулась к большому зеркалу и тщательно поправляла прическу — старательно не замечая давящего взгляда старого оперативника.

Конечно, они не поднялись при моем появлении — что меня вовсе не обидело. Мирра продолжила затачивать ногти, Гай по-прежнему глядел в экран "читалки"… Герда изучала носки собственных ботинок.

Трудно сказать, так ли спокойно отреагировал на подобное безразличие полковник Лупус…. Впрочем, подозреваю, что так же.

Чудаки вообще придают социальной иерархии очень мало значения.

— Господа, еще раз прошу прощения за внеплановый вызов. Ситуация простая. Сегодня, около десяти часов утра, мы получили сигнал от автоматической камеры наблюдения…

4

Кажется, девочке все же удалось заснуть — уже под утро…

Ее разбудили грубым пинком. Анна дернулась и застонала от боли — руки, которые никто не удосужился развязать, откликнулись дикой болью. Вчера она, обезумев от страха, совершила поступок, на который ни за что не решилась бы в здравом уме — попыталась сбежать от дружинников. Удивительно, но когда она рванулась, конвоир справа — здоровый, сильный мужчина — пошатнулся и разжал руки. Второго она отчаянно толкнула ладонью в грудь, слово в школьной потасовке. Дружинник отлетел, словно пушинка, и ударившись затылком о стену, сполз на пол.

Анна бросилась бежать.… Потом она не могла вспомнить, что же именно собиралась делать, куда скрыться — ей руководил слепой, нерассуждающий ужас. Строго говоря, спастись было негде — в поселке спрятаться невозможно, все на виду, окружающие его поля также не дадут укрытия…. Единственное здание за стеной, окружающей поселок — заброшенная тракторная станция. Там ее и стали бы искать в первую очередь….

Впрочем, девочка не успела даже добежать до ворот.

— Успокойся, малышка…. В сущности, ты действительно ни в чем не виновата.

Анна глубоко вздохнула. Неужели все выяснилось, и это действительно ошибка?

Мать всегда говорила ей: если что-то натворила, пусть случайно — надо пойти и обо всем рассказать. Там разберутся. Воевода и председатель — люди справедливые, они зазря не обидят.

Правда, отец как-то нехорошо усмехался, если слышал эти слова — но не возражал.

Анна уже не очень хорошо — папа умер, когда ей было всего восемь. В памяти остались скорее отдельные детали: глуховатый голос, манера медленно выговаривать слова… длинные волосы, вроде бы не очень и подходящие Советскому Человеку, тем более — герою… Шрам на правой щеке.

Папа Анны был одним из последних настоящих ветеранов Славной Войны. К примеру, воевода — тот тоже застал войну, но еще совсем мальчишкой. Отец же, как рассказывали, был настоящим военным. Кадровым офицером.

И даже помогал создавать Народную дружину.

Может быть, люди, схватившие ее, тоже помнили ее отца?

Девочка вскинула глаза на стоящего перед ней Воеводу. Когда ее привели в кабинет, то сразу усадили на невысокий стул, и к ее удивлению — обхватили туловище толстым ремнем, намертво притянув к спинке.

— Значит, вы отпустите меня? Я же действительно ничего не сделала.… Да?

— Нет.

Воевода покачал головой.

— Ты — не сделала. Сделал твой отец. Ну кто, скажи на милость, просил его принимать эту чертову гадость?

— Простите… я не понимаю… — голос девушки дрожал.

— "Шаг смерти". Действительно не понимаешь? Препарат XXZ-250. Значит, он тебе и вправду ничего не рассказывал…. Ну да уже ничего не поправишь. Ходили слухи, что число — просто дата начала гражданской войны…. Символично, да?

— Гражданской… Вы говорите о Славной Войне?

Воевода расхохотался, коротко и зло.

— Ну да, славной. Обалденно славной. Война Идеи— так тогда говорили! Мы сделали ставку на идею, они — на технику… Знаешь, что интересно? Ты единственная, с кем я могу поговорить об этом. Может, впервые за десять лет! Душу раскрыть, ты понимаешь?

Девочка подумала, что с Воеводой творится что-то не то — и это открытие окончательно сбило ее с толку. Он просто не мог быть таким — неуверенным в себе, кричащим…. Может, он пьян? И что значит "раскрыть душу"?

— Простите, что я говорю… но если вас что-то мучает, вы должны открыться Старцу…. Разве не так?

Воевода расхохотался.

— Старец, как же… младец. Это тебе он старец, а мне — замполит… чертов!

Анна вздрогнула. Она не знала, что такое "замполит" — но почувствовала, что все действительно плохо. С человеком, которого собираются отпустить на свободу, так не говорят.

— Скажите… ну что я сделала? Что?

Воевода вдруг присел рядом с ней на корточки и заглянул в глаза.

— Да ничего не сделала, девочка. И самое грустное, что ничего бы, может, и не сделала…. Просто уже пошли слухи, понимаешь?

Он печально вздохнул.

— Ты самая красивая девушка в поселке, ты это знаешь? И самая сильная среди сверстниц, между прочим. Мои олухи действительно боятся тебя, потому что ты — сильнее, чем многие мужчины…. Помнишь, как ты вытащила эту… девчонку из оврага?

— Патимат?

— Да, Патимат…. Ее вес плюс мешок за плечами. Я бы сумел так — может быть. А из твоих сверстниц — никто. И из мальчишек — никто, я уверен… Черт, а ведь ты действительно очень красивая. Если бы не… Короче, девочка. В твоей крови — XXZ-250, известный как "Шаг смерти". Препарат, с помощью которого из сильных мужчин делали прирожденных воинов. Убийц. А из тебя он сделает ведьму.

— Как?

— Быстро. Ты учишься лучше всех. Ты очень сильна. Твой отец мог многое, то, что вообще не могут другие люди… Ты ведьма, девочка.

Воевода отвернулся и позвонил, вызывая охранника.

— Уведите ее…. Прощай, Аня.

Она уже подходила к двери, когда он резко скомандовал "Стой!". Подошел вплотную.

— Дружинник, три шага назад…. И притворись, что ты глухой.

Он достал из кармана маленькую ампулу с красной жидкостью.

— Когда… когда настанет время — раздави зубами. Подействует через несколько минут. Никто ничего не поймет.

Он отошел на шаг, вновь повернулся.

— Не забудь, слышишь! Иначе — будет очень больно….

Пока ее вели по каменному полу, девочка старалась собрать разбегающиеся мысли. Нужно объяснить, что это ошибка, рассказать… она такая же, такой же человек, как другие. Может, чуть способнее… но за это еще нельзя называть ведьмой!

Когда начнется суд, она скажет…

Забытая ампула лежала в кармашке платья. Аня даже не вспомнила о ней.

Ее вывели на площадь перед церковью, и все заготовленные слова разом пропали из памяти. Посередине площади торчала железная труба в рост человека с равномерно приваренными кольцами; случалось, к ним привязывали какого-нибудь пьяницу или буяна, перед тем, как всыпать ему десяток плетей…

Сейчас со столба стальными щупальцами свисали цепи. Вокруг него аккуратной поленницей были сложены сухие дрова, поверх которых лежали….

Книги. Те самые, что хранил на чердаке их дома покойный отец. Мать давно собиралась тайком вынести всю эту запрещенную дрянь и выбросить в овраг — видать, не успела…

Никакого суда не будет.

Аня попыталась крикнуть, но тащивший ее дружинник ловко заткнул ей рот матерчатым кляпом…

Двое дружинников, ругаясь под нос, стянули цепями ее тело и ноги. Девушка чувствовала, что задыхается, грубое железо давило на грудь, не давая дышать, руки невыносимо болели. По сторонам площади постепенно собрался народ; на крыльцо вышел Старец в расшитой золотом черной рясе, что-то сказал, протягивая в ее сторону длинную костлявую руку… Аня едва слышала его.

Раздавшийся в вышине над площадью свист она тоже не услышала.

Сестра Благочестия, уже собиравшаяся разжечь огонь, вдруг подняла голову, недоуменно всмотрелась…

— Гарпия! Спасайтесь, гарпия!!!

В небе над площадью, постепенно снижаясь, парила черная железная птица.

— ВНИМАНИЕ! ПРЕКРАТИТЬ ПРЕСТУПНЫЕ ДЕЙСТВИЯ!

Идущий с неба голос был странный, начисто лишенный человеческих интонаций.

— Куда? Дьявольское отродье! Сбейте ее, сбейте! Куда пошли?

— ПРЕКРАТИТЬ ПРЕСТУПНЫЕ ДЕЙСТВИЯ! БУДУ СТРЕЛЯТЬ!

Вряд ли кому-то из селян приходилось слышать, чтобы старец Онуфрий кричал так громко и так визгливо. Впрочем, воевода не обратил на его визг ни малейшего внимания. Когда в землю между цепочкой дружинников и местом казни ударили пули, взбив фонтанчики пыли — он махнул рукой и коротко приказал: "Назад!"

В отличие от селян и старца, воевода тоже читал книги. В том числе — о Славной Войне…

Связываться с патрульным роботом Национальной гвардии ему не хотелось.

Эпилог

Тренажер натужно скрипел — так, будто ему это надоело не меньше, чем истязяаемой на нем девушке.

— Двадцать два… Двадцать три… Все! Пока хватит.

— Князь, ты что, издеваешься? Я так больше не могу!

Девочка ошибалась. Может… Во всяком случае, придется.

— Сможешь. Во-первых — меня в свое время гоняли гораздо больше.

— Ну да… спецназ, герои войны… понимаю.

Ехидный взгляд. Она поразительно быстро осваивается….

Или просто в нашем гнезде слишком давно не случалось детенышей. Отвык.

— Во-вторых — у тебя просто нет другого выхода. Если, конечно, не хочешь через месяц-другой превратиться в кусок сала, отдаленно похожий на женщину.

Да. Шаг Смерти… ладно, по традиции назовем это так — меняет человеческий организм стремительно, давая ему потрясающие возможности. У человека появятся невероятная сила, скорость, реакция.… Если, конечно, поддерживать трансформацию надлежащей нагрузкой.

Я и не думал зря пугать детеныша. Небольшое промедление — и последствия станут необратимыми. Я встречал таких бедолаг, инициированных случайно, по ошибке… смерть приходила к ним быстро, но обычно они ускоряли ее приход сами.

Девочка поудобнее усаживается на сиденье тренажера, подтягивает колени к подбородку.

— Князь, расскажи о войне. Ты действительно в ней участвовал?

— А как же? "Шаг Смерти", сама понимаешь… Элитный спецназ.

— Ну вот, ты снова издеваешься…

— Нет, что ты…. Конечно, участвовал.

— Но ты же… не совсем человек? Зачем?

Действительно, зачем? Вон, мои товарищи по гнезду, Кай и Герда — спокойно отсиделись в тылу, и даже не скучали…. Вечные подростки. Впрочем, когда по разрушенной стране пошел вал мародерства, им тоже пришлось поработать…

— Понимаешь, обычно войны затеваются ради денег. Эта война тоже в какой-то мере шла из-за них, но не только…. Это была война идей.

— Да, Воевода говорил. Идеи с одной стороны, техника — с другой, так?

Интересная точка зрения.… Узнаю старую политическую школу. Военно-политическую.

— Нет, не совсем так. Идея против идеи. Одна из них утверждала, что человек слаб, беспомощен и нуждается в заботе и контроле. Что человек — это вечный ребенок, понимаешь? Такой великовозрастный несмышленыш, до самой старости. И над ним обязательно должен стоять такой вот Старец или Воевода. Который в нужный момент подскажет, что надо делать. Как одеваться, как и о чем разговаривать, что читать и слушать…. И которому ни в коем случае нельзя, к примеру, доверить боевое оружие. Только в том случае, если он должен защищать очередного Старца. Но не себя самого.

— А другая идея?

— Другая — очень проста. Ее даже не нужно специально объяснять на "уроках послушания". Каждый человек свободен, и один человек не имеет права покушаться на свободу другого — до тех пор, пока его действия не несут вреда. Вот, в сущности, и все…. И "старцы" тут просто не нужны.

— Не нужны? А к кому же мне обратиться, если не знаю, что делать? У нас в таком случае идут в церковь, к Старцу…

— И у нас в церковь. К Богу. Не пробовала?

Анна замирает, задумавшись — похоже, эта мысль действительно не приходила ей в голову. Я украдкой смотрю на часы.

— Ладно, девочки, перерыв окончен.… Работаем!

— Опять на тренажер? Ну Князь!!!

Я ехидно улыбаюсь.

— Так и быть. Мирра, где ты там?

Моя напарница подходит, встряхивая в руке учебный клинок.

— Мирра, наш Детеныш вдруг заинтересовался фехтованием…. Поможешь?

— С удовольствием!

Я отворачиваюсь, игнорируя возмущенные вопли. Впрочем… кажется, стоит досказать мысль.

— Аня, ты забыла спросить: почему я именно здесь, а не там, в резервациях?

— Это просто. Ты же демон… мутант…

— Угу. Чудак из Гильдии Чудаков. Ну вообще-то раньше нас называли по-другому. Тебе надо будет привыкнуть — как-никак, история…. Помнишь, я сказал — каждый человек свободен до тех пор, пока не причиняет вреда другому? Ну где еще могут с большим комфортом жить такие, как мы?

…Когда наш конвой, пулей пролетев территорию резервации, прибыл в поселок, девочка так и стояла, прикрученная к столбу. Патрульный робот кружил над местом несостоявшейся казни, изрядно напоминая стервятника.

Мягкосердечная Герда тут же бросилась разматывать цепи, второпях разрывая звенья. Мирра со своим любимым мачете прохаживалась вдоль площади, искренне надеясь, что кто-нибудь из селян рискнет выбраться и помешать оперативной группе. Девушку явно раздражала невозможность поступить с мерзавцами привычным образом.

Мирра, средние века давно прошли…

Девушка пришла в себя, когда ее укладывали на носилки. Вгляделась в мое лицо, посмотрела на Мирру с ее длинным плащом, распущенными волосами и короткой юбкой… и сунув руку в карман, вдруг бросила что-то в рот.

— Князь, она приняла яд!

Герда определяет такие вещи мгновенно, по запаху. Бедная девочка. Они же тут все обработанные, с промытыми мозгами…. Девочка испугалась ведьмы.

— Князь! Она умирает

— Что — Князь? Где согласие на инициацию? Где, скажи мне? Я не слышал, чтобы она сказала: "ребята, я хочу стать такой, как вы".

— Прислушайся. Она уже почти такая, как мы. Родители — мать или отец…. Она прирожденная.

Я опускаюсь на колени рядом с носилками. Девушка смотрит на меня с ужасом — и я понимаю, что это чувство вызывает в ней уже не наше присутствие, а мысль о приближающейся смерти.

Все как обычно…

— Как тебя зовут, человеческая девочка?

В принципе, имя не важно — но приятно поступать по традиции.

— Аня…

— Анна, я даю тебе "Шаг Смерти".

Я наклонился еще ниже, к самой шее — и глаза девочки расширились, когда она увидела мои тонкие, острые клыки.