Шагнув за радугу

Глава 9. Верхом на совершенстве

В земли Огненных Диких – Наташкиных ближайших кровных родственников в этом мире – мы отправились через сутки. К моему огорчению, Хранительница заявила, что в поход мы отправимся верхом на местных лошадях, а не через портал, которым мы прибыли. Как оказалось, этот способ перемещения использовался только Хранительницами между своими точками-домиками. Ну, или для экстренной переброски чего-либо или кого-либо. Дальше, чем от избы в избу, портал не действовал.

Живность, на которой нам предстояло преодолеть верхом двухдневный путь, представляла собой забавную (если не сказать о-о-очень странную) помесь земной лошадки с ящерицей. Считалось, что лисконн (так называлось это чудо природы) – подарок Богини Радуги Ириды свободному народу. Кожа животинки, такая же чешуйчатая, как и у земных рептилий, на ощупь была теплой. Вместо копыт – мощные лапы ящера с крупными когтями. Благодаря им ящеро-лошади умели карабкаться по горам и скалам.

От ящерицы же лисконну достался и хвост (гладкий, длинный и тонкий), с тем лишь отличием, что кончик был украшен грубой щеткой. Вместо гривы забавная коняшка щеголяла гребнем, который в минуту опасности, по словам Марфы, поднимался дыбом и топорщился иглами.

Уши животинка позаимствовала от своего земного сородича, но, также как и хвост, постаралась украсить жесткими шерстинками. Торчащая щетина (примерно двух-пятисантиметровая) определяла чистокровность и породистость лисконна. Чем она длиннее на хвосте и ушах, тем благородней лисконн.

Самое красивое в этом чуде-юде – это шкура: двухцветная, переливчатая. Главенствующие цвета переливались всеми оттенками палитры от светлого к темному: более светлый тон шел от середины живота к лапам, более темный – от места, где сидел всадник, до морды лисконна.

А морда была практически самая что ни на есть лошадиная, с такими же влажными огромными газами и мягкими, бархатистыми губами, что так приятно щекочут, когда аккуратно съедают с твоей ладошки сахар.

Наверное, из-за этой милой, почти земной морды, мы быстро привыкли к лисконнам и перестали обращать внимания на остальную, с нашей точки зрения, необычность.

А вот характерец у лошадки оказался еще тот. Я даже начала подозревать, что в роду у лисконнов были земные мулы или ослы. Обнаружив нашу неопытность, как наездниц, эти … наглые животные так и норовили либо сбросить нас с крупа, либо куснуть за неправильную команду.

Лисконны оказались умными, все понимали, разве что только не говорили, но при этом красной строкой на их хитрых мордах отображалось все, что они думают о двух странных иномирянках, пытающихся их оседлать.

Но упрямства было не занимать и нам с Натахой. И если в седло мы уселись довольно-таки быстро и даже не без сноровки (сказывались катания на лошадях в родном мире), то с командами дело обстояло хуже. Запомнить слова и что они означают, было тяжеловато, мозг и так был перегружен необычной информацией.

Поскольку предложение попробовать полететь на мне в ипостаси дракона ни у подруги, ни у Марфы энтузиазма не вызвало. Пришлось нам полдня мучиться, пока мы не наловчились-таки командовать, и управлять юркой живностью.

Собственно, много позже, уже в пути, лично я пришла к выводу, что все «тпру» и «кои» – программа, так сказать, для начинающих. Когда наездник и лисконн находят общий язык, притираются друг к другу, то ни слов, ни, тем более, команд и окриков уже не надо. Существо понимает тебя с полувзгляда, с полудвижения рук, ног и коленей. Да и вообще, лисконн становится частью тебя: другом, помощником, защитником, способным прикрыть тыл в бою.

Уставшие и измученные, без обеда, мы ввалились ближе к вечеру в избушку Хранительницы, вдоволь натренировавшись и наскакавшись на лисконнах. И тут нас ждал сюрприз:

– Приводите себя в порядок, ужинайте и пойдем вам верхового выбирать, – раскладывая по тарелкам одуряюще вкусно пахнущий ужин, объявила Марфа.

– В смысле? – протянула я, падая на скамью. – Думала, мы на этих поедем.

– Ну да, – вопросительно глядя на Хранительницу, поддержала меня подруга. – Мы к ним уже приноровились, а они к нам привыкли.

– Нет, лисконн у каждого свой, практически один и на всю жизнь. Эти старушки специально для обучения оставлены при доме. А мы пойдем к Мрачному озеру, там верховых и найдете. Или они вас выберут. Это как повезет.

«Надеюсь, косами или еще чем законтачиваться с коняшкой не придется, как в “Аватаре”? – мелькнула мысль. – Хвостов-то у нас нет, да и волосы коротковаты для контакта!»

Но все оказалось проще. Отужинав и приняв душ, переодевшись в чистую одежду, мы вслед за Марфой вышли из избы.

– Подождите, – удивилась я. – А куда мы идем? Я думала, в портал, чтоб назад, к Агафье. Мрачное же озеро там находиться?!

– У каждой Хранительницы свой… мрачный водоем, – пошутила Марфа. – У одной побольше, у другой поменьше. Но раскиданы озера по всему королевству, да и по всей нашей планете. Радуга вездесуща, как сама богиня, из живых водоемов ей кормиться нельзя, иначе все погибнет. А из Мрачных озер самое то, мы туда жизнь запускам, она ее выпивает и несет дальше в виде дождя по миру.

– То есть вы отращиваете всяких там озерных гадов типа рыб-лягушек, чтобы эта ваша богиня или радуга их сожрала? – возмутилась Наташка.

– Да что вы, девоньки, – рассмеялась Хранительница. – У богини и пища божественная, а вот какая, знать вам не след.

Так, слушая рассказы о неведомой нам богине, ее сущности и повадках, мы и добрались до Марфиного Мрачного озера. Здесь Хранительница удивила нас в очередной раз: по-молодецки засунув два пальца в рот и свистнув не хуже мальчишки-сорванца. Как тут не вспомнить сивку-бурку, вещую каурку, услышав топот многочисленных копыт? Или все-таки лап?

В общем, спустя пять минут вынесся на нас целый табун лисконнов. Это было невероятное зрелище! Словно радуга бесконечно размножилась и засияла в отблесках заходящего дневного светила всеми своими оттенками и переливами! Каких лисконнов тут только не было: и темно-синие с переходом в бледную лазурь, и огненно-красные с переливами от алого до бледно-розового, и нежно-фиолетовые с фиалково-сиреневыми боками!

Как зачарованные, застыли мы с Натахой посреди поляны у озера и молча любовались обрушившейся на нас радужной стихией. Не страшась нас, лисконны подходили к Марфе, тыкались мордами ей то в плечо, то в руки, косились на нас блестящими огромными глазами и громко фыркали. То ли привыкая к нашему запаху, то ли вопрошая, кого это Хранительница привела с собой.

Махнув рукой, Марфа подозвала нас к себе.

– Стойте тут, ничего не бойтесь. Ваш лисконн выберет вас сам.

– Как я узнаю, что он меня выбрал? – вырвался одновременно у нас вопрос.

– Поймете, – загадочно улыбнулась Хранительница и отступила к озеру.

Мы остались вдвоем на полянке, окруженные лисконнами. Сначала ничего не происходило. Животинки подходили, нюхали, фыркали, кто посмелее, тыкал мордой в плечо.

А затем ко мне подошел один лисконнчик, небольшого росточка. Я даже подумала, что это жеребенок? Лисконненок? Как называют в этом мире малышей, я не знала.

Представьте себе…листопад! Настоящий осенний, не первый робкий сброс пожелтевших листьев. А именно буйство красок от красно-коричневого до пронзительно-желтого, местами алого, багряного, бордового. Вот таким был мой лисконн!

И вот все это рыже-красно-багряное совершенство плавно перетекало сначала в цвет старого золота с переходом в лимонный и завершалось белым золотом лап. Это было…безумно и завораживающе! Я не спускала глаз с этого чуда и чуть не пропустила момент, когда лисконн решил, что я ему подхожу, и он вполне может объявить меня своей.

В какой-то момент, слегка склонив голову, мягко переступая лапами, полубоком лисконн двинулся ко мне. И чем ближе он подходил, тем сильнее вокруг него разгоралось радужное свечение, напоминающее мою драконью ауру, которой я обзавелась в момент нашего приземления в этот мир.

Я протянула руку к лисконну и непроизвольно вздрогнула, обнаружив, что тоже начала светиться радугой. Когда наши два сияния встретились, внутри меня словно закоротило, и я почувствовала, что теперь свободно могу слышать, знать, понимать своего лисконна. Что он очень даже разумное существо, и характер, судя по всему у него такой же вредный, упрямый и упертый как и у меня.

«Здравствуй, мой Огненный, – прошептала я про себя, глядя в глаза первому другу в этом мире. – Огонек, Огонечек мой ненаглядный!» – оглаживала я темно-рыжую мордаху. Лисконн моргнул, фыркнул мне в лицо, уперся мордой в плечо и потребовал ласки.

Я ухватила его за щетинистые уши, слегка подергала за них ласково, а затем по привычке, как любимого своего кота, начала почесывать и поглаживать по голове. В следующую минуту мне почудилось, что моя коняшка замурчала. Но нет, просто показалось. Порыкивать любовно начал, словно лев.

Оглянувшись на Наташку, я увидела, как подруга замерла в восторге, обнимая сине-голубое, местами лазурно-васильковое и даже где-то с кобальтовыми переливами, живое радужное совершенство. И аура у обоих была под стать друг другу: семь волшебных полос всех оттенков синего.

«Кто бы сомневался», – улыбнулась я и прильнула блаженно к своему лисконну.

Примерно через час, натешившись, мы все вместе отправились вслед за Марфой к избе, чтобы собраться в дорогу. Оба лисконна спокойно шли чуть позади нас. Всю дорогу непонятная мысль терзала мой разум, не давая покоя, и, наконец, в паре шагов от избушки я сообразила, что меня беспокоило.

– А зачем мы полдня изображали из себя учениц жокея и учили кучу непонятных слов, если лисконны выбирают себе наездников сами? – задала мучавший меня весь вечер вопрос.

– Потому что здесь могло не оказаться твоего лисконна, и пришлось бы седлать свободное от радужной связки существо. Для этого и нужны команды и тренировки для новичков, потому как характер что у привязанных, что у несвязанных тот еще: дашь слабину и тут же из седла вылетишь, – улыбаясь, объяснила Марфа.

– Ясно, – буркнула я и снова задумалась. – Я так понимаю, поедем мы вдвоем? Сопровождать нас вы не будете?

– Не буду, мы редко покидаем свои Врата, – подтвердила мои догадки Хранительница.

– А… мы не заблудимся? – подумала вслух Наташка.

– Нет. Дорога прямая, опасностей нет, лисконны знают, куда идти. А вам я карту дам на всякий случай. И если что-то случится, вы всегда можете прислать феникса, я отправлю вам помощь, – расписала все прелести путешествия Марфа.

– Ну, раз вы уверены в безопасности двухдневного пути по незнакомой нам местности на едва знакомой нам живности… – протянула я скептически.

– Может, можно найти какого-нибудь проводника? – поинтересовалась Натаха.

– Честно говоря, было бы идеально, – поддержала я подругу. – Мы дома, конечно, путешествуем по краю дикарями, ночуем в кемпингах, – увидев недоумение в глазах Марфы, пояснила. – Отдыхаем в горах и на побережье, живем в палатках, а не в гостиницах, готовим на костре, – и продолжила. – Но чтоб вот так в неизвестность, без связи и знания дороги… – мой скептицизм радостно поднял голову, потирая руки, вылезали наружу занудство и ворчливость.

– Вас встретят на границе моего леса и земель Огненных Диких и сопроводят к Верховному Шаману. Если повезет, увидишь своего отца, пообщаешься с ним, – кивнула Хранительница Наталье. – А тебя ждут знания Альфы Драконов и встреча с райном Гримиумом. Впрочем, знания ждут и тебя, как и сюрпризы, – улыбаясь, стрельнула Марфа хитрым взглядом в сторону подруги.

– Вот че-то как-то сюрпризов нам для полного счастья и не хватает, – хмуро встряла я, не дав Наташке высказаться.

– Люблю сюрпризы! – оптимистично воскликнула Наташка. – Особенно приятные.

– Ага, держи карман шире, – снова проворчала я, переступая порог избы следом за хозяйкой.

– А привязывать не надо лисконнов? – встрепенулась Наташка, оглядываясь свое синее чудо.

– Нет, признали, не уйдут без признанного, – ответила Марфа, и мы дружно продолжили прерванные походом на озеро сборы в дорогу.

Позже вечером, когда в небе зажглись незнакомые звезды, и Этамин осветила лужайку перед избушкой, мы вышли на порог подышать воздухом, выгулять феникса, который весь день проспал в избе, и проверить перед сном лисконнов.

Оставив кружки с чаем на перилах, мы с Натахой, не сговариваясь, подошли каждая к своему радужному.

– Огонек ты мой золотой, – проворковала я, скармливая ему сладкую плюшку.

– Василек ты мой бирюзовый, – шептала Наташка своему красавцу, оглаживая морду.

– Марфа, а как распознать, мальчик или девочка? Или они бесполые? – поинтересовалась я, раздумывая, какое имя дать своему лисконну.

– Ну так по цвету и различают, – опускаясь на порожек тоже с кружкой чая, ответила Марфа. – Вот ты огонь выбрала потому, что в себе все держишь, глаза что твои льдинки, характер воина. Неприступная и холодная на первый взгляд. Ты свое пламя внутри прячешь, поэтому в другом выбираешь яркость и теплоту красок. Вот и лисконн у тебя рода мужского, сильный и воинственный.

– А я? – потребовала ответа и Наташка. – У меня девочка, да?

– У тебя девочка, – подтвердила Хранительница. – Девочки отличаются холодными оттенками. У тебя, Тала, вся душа нараспашку, нежность из глаз брызжет. О любви неземной мечтаешь. Но внутри страх живет, потому и выбираешь холод.

Слегка удивленные тем, как описала нас обеих малознакомая женщина, мы потрепали в молчании разноцветные морды лисконнов и вернулись к своему чаю. Присев рядом с хозяйкой на ступеньках, задумчиво глядели в темное небо, прихлебывая напиток.

– Подождите, – вдруг протянула Наташка, нарушая молчание. – Но ведь моя стихия – огонь, разве я не из рода Огненных Диких? – вопросительно глянула на Марфу.

– Все верно, – кивнула Хранительница. – Огонь, сжигающий пространство, воздух и саму суть Жизни, он ослепительно-голубой. – Марфа замолчала, задумчиво глядя куда-то вдаль. И молчала долго, словно забыв про нас.

Наташка порывалась еще что-то сказать, но, глянув на Хранительницу, решила не приставать с расспросами. Так, переваривая полученную информацию, мы посидели еще с полчаса, и сразу как-то вдруг засобирались в дом. Выезжать нам предстояло на рассвете.

Утро выдалось туманным и прохладным. Марфа помогла нам приторочить к седлам походные сумки, проверила уздечки. Нахохлившийся взъерошенный Финик сидел на Наташкином плече, вцепившись всеми когтями в джинсовку. Ни лисконны, ни птица не боялись друг друга, что не могло не радовать.

Получив от Марфы последние наставления, еще раз выслушав описание дороги, и напоминание что на границе леса нас будут встречать, мы (хотелось бы, конечно, написать, что вскочили в седла) довольно-таки ловко вскарабкались на лисконнов. Попрощались с Хранительницей и неторопливым шагом двинулись прочь от избушки по тропинке в лесную чащу.

Дорожка была достаточно широкой, без рытвин и колдобин. Мои опасения, что верховая езда – это верх неудобства, пока не оправдывались. Еще сонные, хмурые, в молчании двигались мы рядом друг с другом, благо дорога позволяла, став шире примерно в часе пути от дома Хранительницы. Лисконны вели себя порядочно, каверз не строили, характер не показывали. Финик по-прежнему дремал на плече у подруги.

Еще через часок мы проснулись окончательно и решили ускориться, а не плестись по лесу, как беременные черепахи. Еще не до конца понимая, как использовать возникшую между нами и лисконнами привязку, воспользовались выученной командой «вперед». В ответ услышали фырканье, похожее на смех.

Спустя пару минут поняли, что перепутали команды и, крикнув во все горло: «Л-ли-хо!» – мы понеслись приличным, пусть будет, галопом. Ну не разбираюсь я в скачках! Ехать (или скакать?) по-прежнему было достаточно комфортно и мы наслаждались видами, спокойствием, пеньем незнакомых птиц и собственными мыслями. Жизнь казалось радужной и прекрасной.

А ближе к вечеру на нас напали.

Черные крупные волки или псы (кто их здесь разберет) появились внезапно и взяли нас в кольцо, едва мы успели спешиться и снять седельные сумки, собираясь устраиваться на ночлег. Они окружили нас молча и тихо. Ни я, ни Наташка, ни даже феникс не почувствовали опасности. Где-то мелькнула и ускакала испуганным зайцем мысль о том, что лисконны последний час упирались и не хотели идти дальше, тревожно фыркали, дергая ушами и хвостами.

«Черт, Огонек даже шипы выпустил!» – запоздало обнаружила я, оглядываясь на радужного. Став спина к спине, мы пытались оттереть лисконнов в сторонку, чтобы не мешали. Но упрямые существа заняли позиции от нас по бокам и приняли свою боевую форму, выпустив все свои шипы. Финик взмыл ввысь, расправляя крылья и возвращая свой истинный размер.

«Один, два, три… десять» – сосчитала я зверюг. Казалось, мир вокруг нас замер, ожидая развязки. Нам нечего было противопоставить ни зубам, ни мощным лапам, ни звериной силе. В то, что лисконны и феникс смогут нас защитить, лично я не верила.

Круг сужался. Не мигая, молча, неслышно ступали волки, сжимая нас в кольцо, стараясь не выпускать из виду радужных. Лисконны опустили морды, шипы на ушах неожиданно для меня словно бы слиплись между собой в два крупных мощных рога, покрытых чем-то блестящим.

«Наверное, яд», – подумала я, озираясь по сторонам, пытаясь понять, что нас ждет и как спасаться. Рядом тяжело дышала Наташка, точно так же судорожно оглядывалась, сжимая в руках бесполезную ветку, которую она подобрала в пути из-за «необычности формы». Я стояла и вовсе без намека на какое-либо оружие. В голове, словно муха в паутине, билась мысль: «Лисконнов жалко, погибнут ни за что!»

В нескольких метрах от нас с самым крупным волком вдруг что-то начало происходить. По его телу прошла какая-то странная волна, и нам показалось, что живность начала изменяться. В этот момент сверху на эту странную тварь спикировал Финик, вымахавший до полноценного своего размера и, в буквальном смысле слова, пылающий огненной яростью убийцы.

Словно получив знак свыше, лисконны прыгнули к ближайшим волкам и подняли тех на свои уши-рога. Звери, взвывшие от боли, были отброшены в сторону одним движением голов и распластались на краю поляны, сдыхая от ран и яда.

Спикировавший феникс опалил вожака всем своим огнем по туловищу, вдобавок сильно клюнул по темени. Чудовище взвыло, в прыжке переворачиваясь на спину, мечтая прибить наглую птицу к земле. Финик увернулся, взмыл вверх и ринулся на следующего противника.

И только мы тупо стояли и смотрели на звериную драку, не зная, что нам делать и чего ожидать. И тут негаданно у нас сработали инстинкты. Едва озверевший волк прыгнул в мою сторону, как я, дернувшись от испуга назад, вдруг услышала дикий рев.

«Твою дивизию! Еще кто-то по наши души!» – заорал мой внутренний голос, пытаясь сбежать куда-нибудь подальше от охватившего мое тело ужаса. И я рванула вперед с диким желанием спрятаться в лесу.

Земля сотрясалась от тяжелого топота, рядом со мной бежала большая огненная… кошка. От неожиданности я даже притормозила, кошара сделала тоже самое. И несколько секунд мы пялились друг на друга, как две дурочки, прежде чем до меня дошло, что это зверюга – Тала Шат Мау из рода Огненных Диких. По-русски выражаясь, моя Наташка! Впервые в своей жизни обернувшаяся родовой живностью!

«Так вот ты какой, северный… какая, огненная кошка!» – никогда б не подумала, что в минуту опасности всякий бред настолько может одолевать мысли. Или это только нам, девочкам, свойственно? А мальчики сразу четко знают, кого и как убивать, и что делать в другом мире, чтобы «всех спасти и флот не опозорить» и назад вернуться с принцессой?!

Ополоумевшая, едва соображающая, я хотела закричать подруге, чтобы она начала швырять в волков свои огненные игрушки-шары. Как вдруг поняла, почему кошка смотрит на меня в ответ диким глазами. Опустила взгляд на свои руки и обнаружила… когти дракона. Причем далеко не те милые лапки малыша, в которого обратилась впервые на поляне у Агафьиной избы. А вполне себе ничего такие здоровущие (но изящные!) лапищи, способные снести пол избушки и не заметить!

Секунда в ступоре, и до меня окончательно доходит, что я огромный и очень злой дракон! Развернулась и с криком: «Ме-е-е-ня-ая- буу-у-дить!» (знамо дело, телепатическим, чуть не оглушившим, судя по морде, кошку Наташку) кинулась в сторону врага. Лисконны и феникс прыскают в разные стороны, (кто в лес, кто по дрова, то бишь ввысь), а вместо крика из моего… моей пасти вырывается пламя метра три длинной. От неожиданности я аж присела на пятую драконью точку. И, глупо хлопая глазищами, с минуту наблюдала картину «Барбекю на природе».

Несколько волков полыхнуло синим пламенем, на парочку попали крупные искры и они заскулили, повалившись на спину и пытаясь сбить огонь с шерсти. Нескольких затрепали лисконны и феникс. Вожак взвыл, по всей видимости, давай команду оставшимся в живых убираться с поляны. И волки, развернувшись, сверкая хвостами, помчались под защиту леса.

А мы так и остались сидеть, кто на драконьей, а кто и на кошачьей пятых точках, приходя в себя и потихоньку начиная вспоминать, что там рассказывала Агафья об обратных превращениях. Не хватало еще тащиться весь оставшийся путь в образе дракона и кошки, пусть и пантерообразного вида.