Шанс на счастье

Глава 10

Этой ночью Виттор не мог заснуть.

«Тогда я сделаю вашу светлость императором.»

В его голове постоянно возникало лицо изящной девушки, произнесшей эти слова. Он не задавался вопросом, действительно ли она может сделать его императором.

"Хочу ли я быть императором?" — эта мысль не покидала его головы. Было бы ложью сказать, что он никогда не думал об этом. Рейлин была не единственным человеком, кто говорил ему, что он должен стать императором. В разные моменты времени и при различных обстоятельствах, люди, занимавшие более высокие должности, чем она, тайно навещали его по той же причине. Виттор никогда не слушал их слова:

— Вы должны стать императором, чтобы выжить. — Станьте императором, чтобы отомстить за смерть своих родителей.

Те, кто упоминал, что он должен взойти на престол, всегда говорили ему об этих двух вещах. Прошло больше двадцати лет с тех пор, как его мать и отец были казнены по ложному обвинению в государственной измене. Большинство людей в империи уже забыли об этом. Положение его семьи у власти было восстановлено, и он стал преемником Великого герцогства Ормонда. Но он никогда не забывал, что стоял на тонкой линии. Возможно, император Джарго не убил его, потому что сожалел об убийстве своей младшей сестры, или потому что знал, что Виттор не имеет силы угрожать ему.

Но история будет другой, если рассматривать Великого герцога наследником престола. Родословная Виттора была слишком глубокой, чтобы её можно было игнорировать. Его подданные были уверены, что если Виттор столкнется с той же опасностью, что и предыдущие Великий герцог и Великая герцогиня, то именно тогда они действительно поднимут свои войска и покажут истинную мощь Великого герцогства Ормонда. Виттор всегда их отговаривал. Так же, как они защищали герцога, он стоял в стороне, чтобы защитить их. Герцог Ормонд держался подальше от центральной политической арены и вел себя так, как будто ненавидел власть. Великий герцог все больше и больше становился щитом империи. Но в конце концов, если он не откажется от своего положения Великого герцога Ормонда и не станет жить отшельником, единственный реальный способ выжить — стать императором.

Однако он не мог отказаться от своего положения Великого герцога, не говоря уже о Великом герцогстве Ормонде — это была его семья. До сих пор, он даже не думал произносить слова "престолонаследник" или "императорский трон". Ему не хотелось пачкать руки, для того чтобы выжить. Виттор предпочел бы достойно умереть. Были бы его родители счастливы, если бы он взошел на трон, окрасив свои руки кровью мести? Он так не думал. Более того, он был хорошим и справедливым человеком, за что народ Великого герцогства всегда хвалил его. Мысли или желание мести были ему не свойственны.

Однако Рейлин хотела, чтобы он стал императором не ради своего выживания или мести, а ради благополучия людей Империи. Виттор был шокирован.

До сих пор он считал Великое герцогство Ормонд своей единственной обязанностью. Он много работал, чтобы защитить свой дом и своих драгоценных людей. Но может ли он закрыть глаза на саму Империю? Конечно нет. Он был щитом империи. У него не было ни капли лояльности к императорской семье, но он всегда думал о защите людей империи. Виттор не мог ни с кем разделить эту озабоченность.

Его помощники были готовы отдать за него свои жизни. Если бы Виттор сказал, что будет участвовать в борьбе за престолонаследие, все поддержали бы его и начали действовать. Он хотел снова поговорить с Рейлин. У него было чувство, что она сможет указать ему правильное направлении, даже среди тумана.

За всю ночь он так и не сомкнул глаз. Когда взошло солнце, он понял, что его разум указывает в одном направлении.

— Вы плохо спали этой ночью? — спросил Альфи, дворецкий великого герцога Ормонда. Прибыв в казармы сегодня утром он обнаружил, что Виттор уже встал и брился. Его лицо было изможденным, а под глазами были темные круги. Альфи последовал за герцогом в гущу военных событий, чтобы служить ему. Но Виттор не нуждался в его заботе. Напротив, беспокоиться о том, не случилось бы ничего плохого со старым дворецким, намного утомительнее. Но он не мог просто сказать ему, чтобы он оставался и отдыхал в уютной усадьбе, потому что он знал, что после трагической потери своих предыдущих хозяев, Альфи боялся и беспокоился, что он может потерять и его таким же образом.

— Я немного ворочался в постели.

Альфи не спросил почему. Он не мог вмешиваться в его дела. Единственное, что он мог сделать для своего хозяина, это проявить о нем заботу любым возможным способом.

— Пожалуйста, лорд Виттор, присаживайтесь.

— Хорошо.

Виттор тихо сел в кресло. Альфи схватил подушку и положил ему под голову, чтобы он мог удобно лечь. Затем он накрыл лицо теплым полотенцем.

— Думаю, так я засну, — сказал герцог и потёр глаза.

— Хотите немного вздремнуть? Пожалуйста.

— Нет, у меня нет времени на сон. Сегодня я иду в Императорский дворец.

После того, как Виттор сказал это, Альфи осмотрелся в поисках мантии вместо военной формы. Переодевшись, Великий герцог Ормонд направился в столицу с двумя сопровождающими.

***

Виттор прибыл в Императорский дворец около десяти утра. Император обычно проводил утро, посещая небольшие аудиенции и принимая личных гостей. Виттор выбрал это время, потому что не хотел с ним обедать. Когда он прибыл, графиня Шарлиз Селби уже была у императора со своими двумя дочерьми.

Графиня Селби последовала совету Рейлин. Сейчас ей было 38, а её старшей дочери в этом году исполнилось 15. Графиня Селби была в том возрасте, когда её нельзя было считать красивой или обаятельной, поэтому ей не было смысла вести себя высокомерно. Если она хотела завоевать любовь своего отца, Императора, она должна была знать, как распознать его настроение и порадовать его.

Император был не из тех, кто заботится о своих детях, да и в этом ему не было нужды. Он делал это только тогда, когда хотел. В результате графиня Селби вступила в фазу бунтарства. А после рождения Люциуса они стали гораздо меньше проводить времени вместе, как отец и дочь. Но это не значило, что он внезапно возненавидел дочь, которую так любил. Он просто отложил её в сторону, потому что каждая встреча с дочерью в конечном итоге ухудшала его настроение.

Графиня Селби нанесла императору неожиданный визит, чтобы снова войти в его сердце. Конечно, император не знал о её истинных намерениях. Он подумал, что, возможно, она чувствовала себя виноватой за то, что вчера нарушила его спокойствие, и таким образом пыталась добиться от него прощения.

Как бы то ни было, впервые за долгое время казалось, что его дочь решила изменить свое поведение и стать примерной. Он хорошо проводил время. Императору также понравилась янтарная брошь, подаренная ему Рейлин. Он всегда воспринимал Рейлин как дополнение к Ираиде. Конечно, он никогда не думал о ней как о дочери и не испытывал к ней семейных чувств, но и Рейлин никогда не делала ничего плохого, чтобы ненавидеть её. Хотя у него не было сексуального влечения к ней, он чувствовал себя хорошо, зная, что эта красивая девушка хочет, чтобы он её любил. Если бы Рейлин плакала во вчерашнем инциденте, а Ираида жаловалась, императору было бы очень плохо. Было замечательно, что девушка её возраста, склонная к гневу, не жаловалась, несмотря на то, что её ударили по щеке, и мудро пыталась успокоить сердце императора. Кроме того, теперь, когда его мятежная дочь смотрела на него с любовью, он чувствовал, что многого добился, ничего не делая.

Император был уже стар. В отличие от своей юности, теперь он наслаждался нежностью своих детей и внуков так же сильно, как и своей соблазнительной возлюбленной. Именно тогда ему сообщили о визите герцога Ормонда. Император с радостью попросил впустить Виттора:

— Впусти его. Сейчас я отдыхаю и в настроении принять его.

Виттор колебался, приближаясь в гостиную императора под руководством старшего помощника. Он был удивлен, потому что его привели в гостиную, а не в кабинет или комнату для аудиенций. Кроме того, здесь была графиня Селби со своими дочерьми.

— Спасибо, что приняли меня. Если бы я знал, что здесь графиня Селби, я бы не стал беспокоить вас, — это было первое, что сказал Великий герцог после официального приветствия.

Император засмеялся.

— Зачем же так формально? Шарлиз — моя дочь, ты мой племянник, так что вы двое двоюродные брат и сестра. Мы все семья, — сказал император и засмеялся ещё громче.

Он вел себя так, как будто не знал, что Виттор до сих пор не входил в столицу из-за проблемы с Западной армией. Иногда Виттор даже думал, что император забыл об убийстве его родителей. Естественно, это невозможно. Если бы это действительно было так, у императора не было бы причин пытаться согнуть его, при любой удобной для него возможности. Виттор вежливо кивнул.

— Вы двое давно не виделись, не так ли? — весело спросил император. — Хоть вы двоюродные, учитывая, что у Виттора нет братьев или сестер, ты должна вести себя с ним как родная сестра. Мне было не очень хорошо, от того что раньше он часто приходил ко мне в гости, а теперь проводит время в казармах за пределами столицы и даже не заезжает.

Виттор подумал, что это смешно. Если бы ему действительно было плохо, он мог бы попросить молодого герцога поговорить с ним наедине, оставив в стороне сложную ситуацию. Или он мог попытаться прислушаться к доводам и инициировать проведение церемонии. Но император этого не сделал. Он приказал Виттору одному вернуться в столицу и поклониться ему, оставив Западную армию.

— И тебе также следует сблизиться с Реей, — сказал император.

— Отец, как леди Рейлин может встретиться с Виттором, если он всегда разъезжает по военным делам? — поинтересовалась графиня Шарлиз.

— О чем ты говоришь? Если двум людям суждено встретиться, это может случиться в любой момент, верно? К тому же она сестра моего сына Люциуса, хоть в ней и нет моей крови.

— Вы имеете в виду леди Рейлин? — удивленно спросил Виттор. Это произошло потому, что он не ожидал, что император упомянет это имя первым.

— Я слышал, вчера ты послал рыцаря проводить Рею к ней домой.

Эту историю императору рассказал Клифтон.

— В этом не было ничего особенного, но вы об этом уже знаете. Мы случайно встретились в храме, и у неё не было сопровождения, поэтому я послал одного из своих людей проводить её домой.

— Вы все это время кружили за пределами столицы и вдруг решили навестить меня. Это не имеет ничего общего с леди Рейлин?

Виттор не мог отрицать это сразу, потому что не привык лгать. Император весело рассмеялся.

— Иногда ты бываешь очень старомоден. Я уверен, что она будет рада, если ты навестишь её сегодня. — Я приехал в Императорский дворец не ради леди Рейлин, Ваше Величество, речь идет о Западной армии…

— Ох, Небеса! Разве ты не понимаешь, почему я привел тебя в свою гостиную? — император злобно взревел, а потом мягко улыбнулся. — Мы не должны говорить о таких вещах, когда мы собрались всей семьей. Давайте поговорим об этом еще раз через три дня. Ты думал, я забуду то, чего добилась Западная армия в последнем походе? — спросил император, наливая ему чашку чая.

Виттор нерешительно поднес чашку ко рту. Только тогда он понял, что известие о его встрече с Рейлин уже изменило отношение императора.