Шелест моря!

Глава 11 Его страсть и ее подчинение

Строго 18+ Вот такая сцена на дне морском. Воображение автора привело их туда, где начнутся их отношения.

Я задыхалась и вновь возрождалась. Его прикосновения дарили желанное. Не понимала, как могла в мгновение ока забыть обо всех своих обещаниях, данных себе. Сейчас мне ничего не нужно, кроме самого желанного мужчины на свете, его прикосновений. Желанных прикосновений на груди, куда добралась его ладонь. Выгнулась дугой, на краю сознания понимая, что он дает все то, в чем я нуждаюсь, словно предугадывает их — мои потаенные желания.

Его рука прошлась по холмикам грудей. Сквозь прорезиненный костюм прикосновение показалось особенно острым. Ему показалось мало моей реакции. Он расстегнул молнию, оголяя грудь и припадая порочными губами к набухшим соскам. Потянул один, другой пригладил рукой, заставляя мое тело реагировать на каждое свое действие.

Реакция моего тела ошеломляла. Оно стало податливым и чувственным. Никогда еще не испытывала таких ощущений. Ни с кем! Когда волнами накатывает блаженство, а в другой миг наступает полное опустошение. В моменты, когда он убирал свои руки с моего разгоряченного тела, я вылетала далеко от удушающей нужды, нужды в нем. Его две руки прижимали меня к своей груди, возвращая утерянное, даря надежду на продолжение.

Почувствовала чужое возбуждение, свидетельство того, что и он не остался равнодушен. Я ликовала от мысли, что нравлюсь ему, что он так же, как и я реагирует на мое тело, желает и берет с радостью то, что предложено.

Откуда эти мысли? Почему я вдруг перестала контролировать свои ощущения? Откуда такая острая нужда в чужом человеке? Всегда, насколько помню, мне необходимо было время, чтобы захотеть, чтобы стремиться слиться в страсти с кем-то, проявляла себя осторожной, не стремилась строить впопыхах легкие отношения, а здесь и сейчас мои чувства подводили, взбесились, чтобы подчиниться ему. Мысли пропали так же быстро, как и появились. В тот момент, когда сильное каменное от возбуждения естество, влажное от моей смазки, ворвалось, я потеряла себя.

С этого момента остались лишь ощущения и голая правда — я не могу жить без его прикосновений, я хочу, чтобы он подчинил меня себе. Я готова дарить ему себя, отдаваться без остатка.

Он с жадностью принимал мои несмелые прикосновения, заполняя собой, врывался и покидал, чтобы заставить кричать.

— Еще. Хочу тебя!

Его тихий смех был ответом. А тихий шепот, иногда доносящийся до моего отупленного слуха, ведь я слышала лишь его вздохи, рычание и быстрый ритм сердца, свидетельствующий о его возбуждении, не приводил меня в чувство, не возвращал разум на место, а подстегивал быть смелее.

— Подожди, не все сразу. Нельзя так быстро, потерпи. Поверь, ты доставляешь мне удовольствие, и твое подчинение заводит сильнее страсти купленных шлюх. Но привязка требует вдумчивого подхода. Пожалуй, и твои мучения доставляют мне не меньшее удовольствие.

И он ласкал, растягивал неизбежное, привязывая меня к себе толстым канатом. Толстая нить тянулась от него ко мне, обвивая руки, талию, затем проникая туда, где билось сердце. Багряная нить опутывала меня, заставляя все чувства обостриться до предела, поддаться багровому цвету страсти.

Протяни руку — и легко разорву ее. Странная сила бушевала во мне, сила, способная перехватить чужой контроль. Но в этот момент я желала подчиниться, забывая обо всех предостережениях интуиции и их разговорах. Думалось, что всегда смогу вернуться к началу и переиграть этот момент, когда буду готова сама стать главной. А сейчас он дарил то, что никто до него не мог. Он разбудил мое тело, сделав его глиной. И я позволяла с радостью маньяка лепить все, что ему вздумается.

А он наслаждался и притягивал за ягодицы, насаживая и впечатывая, достигая далеких уголков, самых чувствительных и спрятанных ото всех, овладевая всем моим существом. Я терялась в его страсти, в своей и была неизменно счастлива.

Это счастье разрывало на куски и делало цельной одновременно. Не понимала почему, зачем. Только эхом отдавались его слова «доставляешь мне удовольствие». Ничто другое не осело в пустой голове, не зацепилось, чтобы потом предупредить об опасности. И нити связи приобрели вдруг другой смысл. Они ласкали меня вместе с ним, подстегивали мою чувственность и желание.

Желание на грани понимания, уносящее все переживания. Ведь в этот день я приобрела новый смысл в жизни — быть всегда желанной для него, стать частью него!

Невероятное, горячее, сводящее с ума прикосновение внизу живота заставило открыть широко глаза. Толчок во мне, его руки, прижимающие к разгоряченному мужскому телу. Жар между нами. Мои пальцы, вцепившиеся в его плечи. Его опять потемневший взгляд, ловящий мой вздох. Он словно читал по губам, когда пора подарить моему телу желанную разрядку.

Мужчина знал, что будет так! Необузданное чувство полета накрыло с головой, вынесло меня из тела. Я смотрела на нас со стороны, на сплетенные в страстном танце два тела. Мой восторг, его рычание от достигнутой кульминации, последовавшей сразу за моим выдохом наслаждения.

Его руки, прижимавшие мое тело, обмякшее и беспомощное. Мой судорожный вздох, подтверждавший произошедшее безумие. Я тихо полулежала на его груди. Он все это время не переставал заботиться. Ни разу не опустил на голый песок, не дал камням поранить мое тело.

Мысли текли вяло, будто смирились с моим решением. Интуиция молчала, а испытанный восторг вдруг не приобрел минорных красок. Все было настолько хорошо, что я приняла свою роль и этого мужчину. Мне показалось, что хоть в эту неделю я познаю все прелести таких отношений, когда мужчина ведет и дарит неземное блаженство.

Его тихий смех.

— Рита…а, — он протянул мое имя, — какая же ты чувственная и желанная! Будь со мной, не убегай больше!

Кивнула, соглашаясь больше с собой, чем с ним. Ведь я уже решила, будь что будет!

— А вот вы где! — не смущаясь нашей наготы, из воды выплыл Серж, — а я говорил, что она подходит для тебя! Кстати, не хотел вас прерывать, но я, кажется, нашел следы того, что мы искали. Простите, не сумел сдержаться, решил поделиться с вами своими находками.

Он вылез на берег, окончательно вырывая из неги. Завозилась, прикрываясь телом Михая, прячась за его широкой спиной.

— Может, он отвернется, пока я оденусь? — тихо спросила, и голос показался настолько несвойственным для меня, настолько несмелым, что я тут же замолчала, ожидая приговора.

— Серж, скройся! Вернешься через пару минут. Нам необходимо привести себя в порядок, — голос Михая был твердым, властным, необычным для него, словно мужчина привык повелевать.

Удивленно смотрела, как его друг скрывается под водой, не споря, подчиняясь так же, как недавно я подчинилась своему мужчине.

Как только Серж скрылся под водой, Михай поднялся со мной, поднес к воде, опустил ее, осторожно ополоснул мое тело. Он делал все молча, даря награду, заботился обо мне. Потом стряхнул руками влагу с моего тела и помог надеть костюм. Странно, но оставшиеся капли не вызывали дискомфорт, как будто костюм действительно был с подогревом. А ведь я ни разу не ощутила холода подводных течений, да и его прорезиненная ткань была довольно приятной на ощупь. Вот что значит дорогой и специально подобранный! Как и этот мужчина для меня подобран самой судьбой.

Он оделся сам быстро и вернулся ко мне, отбирая мимолетное наслаждение. Я все время смотрела на его великолепное тело, на аппетитные ягодицы, живые мышцы, на руки, совсем недавно дарившие неземную ласку. Мужчина хмыкнул, посмотрел на мое восторженное личико, подошел вплотную и прошептал.

— Твоя реакция такая искренняя, что сам себе завидую.

И поцеловал, не касаясь меня, удерживая дистанцию и вызывая непреодолимое желание обнять его. Не позволяя его языку сбежать, прикусила губу и запрыгнула на него, ответив на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Я благодарила его, как покорная слуга, за то, что он подарил мне себя.

Когда он отстранился, я ринулась за ним, прижалась к нему, пряча свое покрасневшее лицо. Отругает, больше не посмотрит на меня за своеволие?

— Не бойся, я буду только рад твоей ласке.

Улыбнулась, расцветая и радуясь его похвале.

В тот момент не задумывалась о том, что мне не свойственно подчинение. Скорее я бы согласилась на равных строить отношения, чем позволила бы кому-то доминировать. А я глупо улыбалась, счастливо жмурилась от нахлынувших эмоций, пребывала в сказочной эйфории. Меня поразил не интимный момент составляющей, хотя и он был на высоте, а то, что могла доставить признанием удовольствие ему, порадовать, чтобы он ощутил свое всемогущество.

Серж давно вернулся и рассказывал о результатах своего заплыва. А я прислонилась к Михаю и без зазрения совести пропускала всю суть его рассказа. Мне было просто хорошо. Серж постукивал перед моим лицом пальцами, не вызывая желания очнуться.

Сквозь далекую и глухую вату доносились его слова.

— Ты переборщил, привязал слишком сильно. Ты же знаешь правило — привязывать в соответствии с отведенным временем. Что будешь делать потом, если связь возникнет двусторонней?

— С ней? Уволь от предположений. Она просто уедет и некоторое время не сможет смотреть на других.

— Дай-то боги! Пора возвращаться. Сегодня отдохнем, — хмыкнул, — или кто-то оторвется по полной, а завтра отправимся в город.

Мне казались нежными и заботливыми его прикосновения. Михай надевал баллон, крепил трубку, поглаживая легкими касаниями оголенные участки тела. Его внимания удостоилась шея, ладошки, особенно задержался на запястьях. Наблюдала с упоением за его совершенным телом, пока он сам надевал оборудование.

— Готовы, — потянул меня к чаше, наполненной водой, в которой она сверкала от чудо звездочек. Вздохнула, признавая волшебство этого места. И так не хотелось уходить отсюда, — идем, маленькая. Продолжим на суше.

И я потопала за ним, как привязанная. Забыла о том, что надо по-особенному дышать, отсчитывать нужные вдохи и выдохи. Просто шагнула за ним и сразу окунулась с головой. И вот что странно — я не задохнулась, дышалось легко, если бы не проблески сознания, отметившие факт погружения, то я бы подумала, что так и надо.

Плыть обратно было проблематично, вода выталкивала назад, словно не хотела выпускать. Михай, заметив мои метания, притянул к себе и повел вперед из этого сомнительного рая. Легкость вдруг не вернулась. Несмотря на то, что он взял половину моего веса на себя, меня по-прежнему закручивало. Откуда взялось течение? Почему оно направлено на меня, чтобы развернуть и отправить в другую сторону?

Хотелось подчиниться, как совсем недавно подчинилась мужчине. Словно то была репетиция перед главным. Помаячила рукой в сторону города вполне осознанно, скинув наваждение от прошедшего единения. Меня тянуло туда. Теперь я чувствовала это отчетливо. Он покачал головой в отрицании и перехватил тело поперек. Нет так нет! Можно сплавать туда и позже.

Мы стремительно приближались к берегу. Михаю было тяжело и совсем не от моего веса. Он старательно выгребал против разбушевавшегося течения, преодолевая немыслимое препятствие стихии. Достигнув берега, молниеносно всплыл со мной на руках и выкинул на берег. Зажмурила глаза, представляя, как моя тушка падает на камни, но этого не случилось. Откуда-то передо мной возник Серж, который и поймал меня на лету.

Выдохнула, прижавшись к нему, боясь открывать глаза из-за яркого образа накатывающих волн на берег.

— Все! Уже все закончилось!

Вдруг услышала его крик, открыла глаза и замерла от накатившей удушливой тишины. Море замолчало, стихия не угрожала нам или угрожала совсем по-другому. Создавалось впечатление, что оно замерло перед последним прыжком.

Михай подошел к нам, перехватил меня у друга, прижав к своему оголенному торсу.

— Пообещай ему, что вернешься завтра!

Не задавала вопросов. На это будет еще время, а последовала его совету, понимая, что мужчины увидели угрозу именно для меня от морской стихии.

— Я приду завтра! Мне необходимо подготовиться.

К чему и для чего? Я ни за что больше не спущусь туда. Я чем-то ей не угодила. Страх замер внутри, стремясь расправить крылья, а я тихо сопела, зажмурившись в ожидании приговора.

Сначала услышала шелест волн, затем звуки прибоя и то, как накатываются волны на скалы. Жизнь возвращалась толчками.

Михай нес меня подальше от берега, закрывая своей спиной, а Серж бежал за нами.

— Невероятно, оно само выбрало, кому отдать. Словно дожидалось именно ее все эти годы. Ведь никто до сегодняшнего дня не смог отыскать. А я подумал, что мне повезло и я сам особенный. Странное заблуждение. Что в ней такого? Обычная девчонка, каких много. Ни грамма дара или подтверждения того, что она принадлежит к нашему племени.

Михай рыкнул, отгоняя надоедливого друга. Я была согласна с ним и тоже смотрела на него с осуждением, выглядывая через плечо и прося, чтобы оставил свои домыслы на потом.

Тот неуверенно отступил от нас и через миг скрылся за камнями.

— Я не отдам ему тебя! Ты моя!

Спорное утверждение. Вернувшийся разум вопил, что я попала в какую-то темную историю. А он смел поцелуем кусочки восстановленного равновесия, порыкивая и вторя о том, что я его.

Его язык хозяйничал в ротике, заставлял следовать за собой. Прикусил мне губу, и я окончательно растеклась лужицей. Миг, и я лечу вверх. Михай перехватил меня у своего лица, поддержал за ягодицы, притягивая и возвращая свой контроль над моим телом. Невероятный фейерверк и чувственный стон мой, его, и вот я уже лечу в бездну, насаженная на его естество как аппетитная булочка.

Толчки не были нежными, скорее неистовыми. Он доказывал стихии, что я принадлежу ему. Заодно напоминал, кто главный в наших зарождающихся отношениях. Я принимала его власть над собой с криками и томными вздохами, так несвойственными мне.

— Ах!

Он вторил, вгрызаясь в мои губы, оставляя жаркую дорожку страсти.

— Ррых!

Словно зверь, помечающий свою добычу. Он тяжело дышал, отрываясь от желанного ротика. Моего ротика, оказавшегося притягательным, что он наверняка не ожидал. Пусть что хочет думает, пусть не признает и отрицает, а я в который раз убеждаюсь, что зарождающаяся связь двухсторонняя.

Толчок, разрывающий меня на до и после, сильное проникновение, заставляющее повиснуть на нем. Такое необходимое исстрадавшемуся телу по ласке. Хотелось кричать «еще, сильней, не жалей. Я приму все, что ты мне дашь!»

Между нами летали искры напряжения. Он не стремился доставить удовольствие мне, лишь брал то, что считал своим. А я все равно улетала, понимая, что и грубость может приносить разрядку. Он словно почувствовал, что я близка к освобождению, оттолкнул, кинул на ближайший камень, не заботясь о моем комфорте, выбивая дух.

Несмело приподнялась на локтях, видя себя со стороны. Моя поза была максимально раскрытой и удобной для него. Руки выворачивались и поднимали грудь вверх, окрашивая интимный момент в произведение искусства. Сама бы себе позавидовала и написала с себя обнаженный портрет. Удивленно начала понимать, почему он обратил на меня внимание. В таком ракурсе мое тело казалось совершенным и удивительно пропорциональным. А ведь до этого никогда не считала себя красавицей, не страшной, симпатичной, довольно уверенной и обаятельной, но никак не красавицей.

Ноги были раскинуты в стороны, открывая сокровенное, чем он и воспользовался. Только миг наблюдала за тем, как он пытается оценить свое, не испытывая стыда, наслаждаясь его неожиданным вниманием. Михай прыгнул на меня, закрывая ото всего мира, раздвигая мои ноги шире, закидывая их на свои руки и приподнимая вверх. Но он, вопреки вспыхнувшему желанию, не торопился овладеть предложенным.

Толкнулся вперед, достигая влагалища, обманывая меня, прошелся по нижним губам, придавил клитор, вырывая мой стон, и отпрянул, словно только что не он пытался подарить самый великолепный оргазм. Он мучил так долго, так сладко.

Мои громкие стоны заполнили окружающее пространство. Но мне было все равно на то, что кто-то услышит, я жаждала его откровенных прикосновений, готова была принять любое отношение, лишь бы не бросал и не уходил.

Его головка набухла, и можно было увидеть сочившуюся влагу. Я ликовала. Он себя тоже изводит, лишает сладкого оргазма. Приподнялась, чтобы лучше видеть свой триумф, прикрыв веки, скрывая то, что все поняла. Мужчина же не признавался в своем падении, продолжая воспринимать происходящее, как собственную победу надо мной. Пусть он обманывается, а я возьму то, что он дарит, сыграю в его игру. Пусть считает, что по-прежнему доминирует, тогда как я использую его.

Никому не позволено лишать меня заслуженного и необходимого удовольствия, расслабляясь и принимая страстные мучения. Вот сейчас он совершит оплошность, и я воспользуюсь ей, забирая то, что принадлежит мне. Невзначай ухватилась за его руку, давая понять, что удерживать тело в такой позе тяжело. Дернулась, устремляясь ему навстречу и насаживаясь на его возбужденное мужское совершенство. Такое желанное, теплое и сильное, заполнившее меня всю.

Он замер, пытаясь распознать подвох. Подвигалась, вызывая его стон, пряча свое своеволие. И он поддался моему напору, беря то, что и так принадлежит ему. Его толчки смывали напряжение, приближая разрядку. Я отдала ему полную власть над собой, ведь он стремительно двигался в правильном направлении.

Его вскрик, мой крик, и он упал на меня, придавливая своим телом, изливаясь внутрь, не заботясь о предохранении. На задворках сознания забрезжило воспоминание, как он разглагольствовал о том, что другие не могут родить потомство, очевидно, причисляя меня к ним. Это и к лучшему. Так я унесу из этого места не только разочарование, но и уверенность, что смогу скоро забыть его. Дитя же было бы помехой, он напоминал бы о моем падении.

Пусть эта страсть живет здесь и сейчас, не оставляя горького послевкусия. Я сильная, смогу забыть и жить дальше. Мои мысли подтверждали, что, несмотря на его воздействие, я вновь возвращаюсь и могу рассуждать. Главное — не показывать этого. А можно же попробовать использовать этот шанс, став частью его жизни? Но тут же откинула эту мысль. Все факты твердят о том, что надежда в нашем случае неуместна.

— Наконец-то, думал, вы уже никогда не кончите свой дикий танец, но, надо сказать, заводной. Даже подумал ненароком, не присоединиться ли к вам.

Серж вернул нас на грешную землю. Сколько он наблюдал за нами? Почему сразу не предупредил о своем присутствии? Странные мужчины, дикие и необузданные, и такие опасные.

Михай поднялся с меня, отошел и поймал на лету рубашку и шорты. Повертел их в руках и отдал рубашку мне. Кинул ею в меня, не заботясь о том, как я буду одеваться в присутствии его друга. Вставала быстро, насколько позволяло разбитое тело. Теперь оно чувствовало и острые углы камня и покалывание в местах появившихся синяков. Мужчина не церемонился и не жалел меня. Натянула рубашку, прикрываясь руками, не имея сил отойти и спрятаться.

Голос Сержа раздавался глухо, в ушах зазвенело от нахлынувших посторонних шумов. Море вновь буйствовало, не соглашаясь с тем, что меня отобрали у него.

— Яхту отнесло в море. Нужно обустроить лагерь здесь. Думаю, скалы защитят от стихии. А ведь девочка совсем не проста. Оно призывает ее.

— Сказано же было, что вернемся завтра. Она с непривычки не может так долго находиться под водой, — он смотрел вдаль на морские волны, словно говорил морю, а не нам, — и лучше бы тебе успокоиться, пока она не передумала совсем погружаться.

Не видела, что ему ответило море. Мое сознание ликовало. Он вернулся ко мне, подхватил на руки и понес туда, где можно будет отдохнуть и поесть. Мой животик прилип уже от вынужденного голодания. Сколько времени прошло? Накатившие тучи закрывали небо, предвещая очередную аномальную бурю для этих мест, но меня волновало совсем другое. Он заботится обо мне. Прислонила лицо к его груди, прячась ото всего мира и стихий.