Шелест моря!

Глава 25 Не доказано!

Ее рассказ еще долго мерещился в ночи, обрастая подробностями. Сам обряд не был сложным. На скале под песнопения местных он кинет зов, а я должна буду в ответ позвать его.

Если он мой мужчина, то откликнется, также, как я откликнусь на его зов. Если другая предназначена ему, то уже она побежит к нему навстречу. Вот то, что мы будем находиться на разных скалах — самое необычное. Не видя то место, представляла, что между нами целая пропасть.

Другой момент — обряд состоится сегодня вечером. За мной уже скоро придут, а я совсем не готова. Нет, подходящее платье мне выбрала Арися, приготовила и отгладила, и я давно уже в него влезла. А вот моральная сторона не хотела уравновешиваться. Все казалось, что в чем-то меня надуют, обманут и скажут, что так и было.

В дверь постучались, что для этого места странно. Обычно народ вламывается без стука, звонка-то на двери нет. Я уже даже привыкла к такому произволу и чаще нахожусь на улице, чтобы встретить гостей лицом к лицу. А вечером обычно запираю дверь, что ни разу не стало препятствием для Михая.

А так как приближалась полночь, то это мог прийти только сопровождающий. Видимо, за мной послали совсем уж посторонних людей. Никто не сделал скидку на то, что я не отошла от болезни. Хотя и затеяно все вроде бы в мою пользу.

А что будет, если я не услышу этого зова? Меня уверяли, что этого не произойдет, но сомнения тлели внутри, распаляя неуверенность. Я понимала, что совсем пустая и могу не разглядеть магию связи. Если до этого она не подводила, то после отравления неизвестно, какие крохи остались. Справлюсь ли я?

Безропотно встретила мужчину, представившегося Азимом, местным исполнителем. Он будет следить за происходящим обрядом. Так положено. Обрадовалась тому, что в этой дыре наконец запахло справедливостью, но, видимо, рано. Его слова не были доброжелательными.

— На что ты надеешься? Пустая ведьма не может быть сильнее наших женщин.

Ухмыльнулась ему, но пошла вперед, уже понимая, что правды не добиться. Обреченно и с неподходящим настроем, понимая, что доказать наличие связи будет тяжело. Только бы решить для себя — нужно мне это или нет? Доказывать или нет? Ведь в том, что я услышу зов, была уверена на сто процентов. А он услышит, будет сопротивляться ему? Зов к нежеланной женщине наверняка не предел мечтаний для вожака.

Заметила за спиной двух охранников. Они подошли вовремя, словно почувствовав, что их присутствие спасет меня. Мой сопровождающий замолчал, лишь кривил губы и шипел. И так всю дорогу до скалы.

Нам пришлось преодолеть весь сад, пока мы не вышли к морю. Благо тропинка была ухоженной и освещенной. Я не знала о ее наличии, всегда добиралась к морю маленькой, натоптанной в песке тропкой, среди яблоневых и вишневых деревьев. Именно они создавали ажурную вязь в этом месте. Дальше, как успела проверить, росли и другие деревья, свойственные для этих широт.

После освещенного сада мы попали в темноту, глаза долго привыкали к ней, а Азим продолжал идти известной ему дорогой. Так мы вышли к скале. Оглянулась и поняла, что вижу лишь темное пятно и полную луну, которая освещала соседнюю скалу — как насмешка. Но, благодаря ей, окружающее пространство наконец приобрело очертания.

Впереди преградой для темного пятна служили скалы. Это место было незнакомо. Впервые оказалась у этой скальной гряды. Дальше, насколько хватало подсветки луны, тоже были скалы. Вглядевшись в темноту, где находилось море, заметила еле уловимые лунные блики. Они мерцали вдали, создавая фантастическую картину: небо словно соединилось с землей, показывая лишь чернильную пустоту.

Не сразу заметила на соседней скале Михая. Он, как я и представляла, находился на скале, перед которой зияла темная пропасть. Поглядев вниз на море, услышала, как волны бьются о скалы. Здесь было высоко или создавалось впечатление, что в этом месте действительно находится бездна.

Сначала увидела его, своего мужчину, разглядела его, пытаясь прочесть его лицо, но лишь заметила тени. Повернулась в сторону, чтобы рассмотреть и присутствующих зрителей, которых собралось достаточно много. Именно к ним направился наблюдатель Азим, но, не дойдя шагов двадцать, остановился. Он выбрал для наблюдения большой валун. Когда взобрался на него, то оказался на одном уровне с нами.

Кто-то из толпы пытался сказать, что одного наблюдателя мало. Повернулась на шум, там разгорелся нешуточный спор. Но через некоторое время все определилось. На валун рядом с наблюдателем вспорхнули трое. В одном из них узнала старейшину Тарикия, двое других скрывал сумрак наступающей ночи.

Кто из них дал отмашку, не заметила, но вдруг в ночи раздался красивый мужской голос. Он пел, он звал меня. Моя душа потянулась туда — к нему. Вот бы сейчас крылья, чтобы перелететь на соседнюю скалу. Что уж хотели увидеть наблюдатели и все многочисленные свидетели, но пока я раздумывала, к Михаю побежала она. Вот тебе и подтасовка фактов. Закрыться от него, забыть о том, что должна ответить на его зов песней?

Все то время, пока ждала обряда, ни разу не вспомнила ни одной подходящей песни, а бабушка Михая не удосужилась дать мне текст.

Но вопреки всему мой разум вдруг заслонила пелена. Я перестала видеть окружающее, видела лишь толстую серебристую нить нашей связи, которая уносилась вперед. Шаг ему навстречу, шаг в пропасть. Я уже не помнила о том, что нас разделяют препятствия. Душа тянулась к единственному. Не отдам его никому! Потому я запела свою песню.

Нет, я не знала обрядовой песни, но моя песня была не хуже. Точно такие же слова мама пела отцу, призывая из небытия, когда он пропал без вести. Откуда пришли слова, ведь тогда я была совсем маленькой? Но эти слова четко отображали зов, звали именно его, моего мужчину.

Нам до встречи оставался миг. Я шла вперед, не замечая пустоты. И он вдруг пошел мне навстречу. Он услышал мой зов, он поймет, что предназначен мне. Таинство ночи раскроет мою тайну, покажет, что я значу для него.

Но у самого края обрыва он замедлился, раздумывая, какую сторону выбрать. Неожиданно задержала дыхание и четко услышала ее песню. Теперь в ночи раздавались три голоса.

Я видела всем своим существом, что он рвется ко мне, но вдруг делает шаг в ее сторону. Отступила назад, чтобы скрыть разочарование. Только я успела заметить тень его крыльев.

Наблюдатель кричал, что выбор сделан. Так почему на этот выбор позвали меня? Она обвила его тело, повисла на нем и с торжеством смотрела в мою сторону. Ее глаза светились странным огнем, тогда как его совсем потухли.

Я прошла мимо их пары, задержавшись на миг, чтобы посмотреть ему в глаза. Он с надеждой посмотрел на меня в ответ. Его глаза загорелись на миг, а потом потухли. Он обнимал ее, не меня, а ведь Михай стремился ко мне, но нарушение обряда никого не волновало, потому что всех устроил именно такой результат.

Но вдруг на мою сторону встал старейшина.

— Не доказано! Он сначала пошел в ее сторону, — его рука показывала на меня, — кто не видел этого?

Никто не возразил, но и не стал его поддерживать.

Не удалось затеряться и исчезнуть с чужого праздника жизни. Пришлось остановиться, так как народ впереди преградил путь. Они непозволительно быстро облепили обе скалы, отрезая нас друг от друга. Я в недоумении смотрела на них. Что они хотят от меня? Я не возражаю, не кричу о подлоге. Что мне с их правды?

И лишь старейшина почувствовал подвох. А нет, к нему присоединилась старшая клана. Бабушка Михая встала рядом с ним и потребовала.

— Необходимо все провести заново! Она не должна была вмешиваться. Кто не согласен со мной? Асурия использовала свою попытку во время помолвочного обряда, и мы все видели, что она не истинная моего внука. А так как он реагировал на зов, значит, истинная эта малышка. К тому же если вы ослепли, то я нет. За спиной Михая просыпались крылья.

Все смотрели на меня в ожидании. Мне не хотелось никаких повторных обрядов, но сказать что-то нужно. Они ждали от меня оправданий. И я сказала то, что они не хотели бы услышать.

— Мне не нравится у вас. Вы судите не по заслугам, а по своим предубеждениям. Он отказался от меня, услышав зов. Спросите у своего вожака, так ли это. Поэтому я тоже не хочу с ним быть, избавьте нас друг от друга. Думаю, расстояние поможет. А насчет крыльев, да, я видела их у него и у других. Их не надо призывать, возвращать, потому что крылья всегда с вами. Просто они призрачные, научитесь их чувствовать и видеть, тогда они и помогут взлететь.

Я пошла вперед через строй расступающихся амитов. Они от шока не могли промолвить ни слова. Нужен ли мне мужчина, который готов быть со мной лишь по принуждению? Нет. Он не верит в нашу связь и не желает ее продолжения.

Все намерения дать ему шанс в эту ночь окончательно отступили. Я не готова бороться с его призраками. Михай вцепился в предавшую его женщину, не стал добиваться меня обычным способом, а раз за разом брал по принуждению. Ему не нужна я!

Завтра открыто уйду отсюда. Первое число октября, значит, у скалы будет ждать связной.

Обратная дорога была нерадостной. Я долго еще за спиной слышала споры. Ноги сами выбрали знакомый путь, не свернули к освещенной тропинке, а шагнули на ту, по которой я хаживала не раз.

Деревья передо мной тоже расступались, чувствуя, что вставать на пути злой ведьмы нельзя. Зачем я иду в дом, который никогда не станет мне настоящим домом? Не лучше свернуть сразу к скале и дождаться рассвета там?

Эмоциональная опустошенность сыграла со мной злую насмешку: не заметила, как на пути выросла высокая фигура. А интуиция предупреждала, чтобы я не шла домой! Меня здесь поджидал не теплый прием.

— Куда спешишь, отвергнутая? — голос показался знакомым.

— Домой, пропусти!

— Что ты мне сделаешь, пустышка?

Так как силы мои еще не вернулись, то и в темноте я видела плохо. Никак не могла разобрать, кому принадлежит голос, источающий угрозы.

— Кто ты? Почему я не могу вспомнить тебя?

— Я твой охранник. Разве ты уделяла нам внимание и могла запомнить? — упрек в мою сторону показался странным.

Я должна была с ними разговаривать? Но никто не удосужился предупредить.

Вдруг мужчина приблизился ко мне, обхватил за талию и притянул к себе. Он нависал надо мной, приходилось запрокидывать голову. Что ему нужно от меня? Если ждет извинений, то он выбрал не лучший день. Его следующие излияния поразили до глубины души.

— Ты мне нравишься, а смотришь только на вожака. Ты же ему не нужна.

Начала вырываться, почувствовав натиск. Почему-то молча и закусив губу. Кажется, я догадываюсь почему! Никто не поверит, что это не я его совратила. Все здесь готовы меня обвинить и оправдать настоящих злодеев.

— Что здесь происходит? Брат, вожак велел проводить ее до дома и чтобы ни одной волосинки с головы не упало.

Как же он вовремя! Сделала шаг в сторону от ослабевших рук Николая. Лунный свет показал его светлые волосы. А за спиной стоит Самур. Вот его голос я узнала сразу.

Уже не таясь, пошла вперед, переходя на бег, лишь крикнула Самуру.

— Придержи своего друга, а то я за себя не отвечаю.

Мне вдогонку понеслось восхищенное.

— Ведьма!

И да, я этим горжусь! Мое настроение ползло вверх. За спиной слышалась ругань мужчин. Сил во мне с гулькин нос, но простое заклинание вызова дождика я могла попробовать применить. Я и применила, и у меня получилось. И дождик маленький и не проливной, чтобы намочить зазнавшегося мужчину, судя по ругани, еще как смогла создать.

Почти сразу выбежала к дому. Оказывается, тут и оставалось идти пару шагов. Закрыла за собой дверь, прислонилась к ней, пытаясь услышать топот ног мужчин. Но за дверью стояла тишина. Лишь две тени промелькнули за окном и скрылись в кустах.

Сразу за неконтролируемым весельем пришло опустошение. Мои маленькие силы, копившиеся не один день, иссякли. Я понимаю одаренных, которые с пренебрежением относятся к таким, как я. Но неужели я и жалости совсем не заслужила?

Не кинулась собирать свои вещи. Что их собирать? Документы и деньги давно лежат в сумочке. Драгоценностями своими пусть подавится. Мне не нужны напоминания о подачках. Старые вещи в новую жизнь не берут, поэтому останется положить в рюкзак лишь пару шорт и брюк, кофту и куртку. Не брать же с собой платья в пол. Да и где в нашем мире еще такие сейчас носят, кроме как не в Белыках.

Плюхнулась на кровать не раздетая, подтянула к себе коленки и прикрыла глаза, пытаясь вычеркнуть произошедшие сегодня неприятности из головы. Но вдруг накатилось самобичевание, признак надвигающейся депрессии.

Какая я ведьма? Самая ужасная и беспомощная. Мой зов был сильнее ее, но я отступила от своего. Сама отдала его в руки чужой женщине. Правильно они говорят, слабым не место рядом с вожаком. Чем я заслужила его любовь? Почему он должен был выбрать меня?

Та, в отличие от меня, не отходит от него ни на шаг. Пусть ее заставили быть с ним, но она всеми правдами и неправдами стремится к своей цели. А я? Что сделала я? Может быть, попробовать сегодня признаться в своих чувствах, и тогда что-то сдвинется с мертвой точки?

Я знала, что он придет сегодня. Хотя бы для того, чтобы выяснить о крыльях. Уж этот вопрос он не оставит на завтра. Осталось только подождать, когда они перестанут спорить и поддержат его на свершения и жертвы.

Ему же придется общаться с той, которая отказала ему прилюдно. И все равно, что он первый отказался, виноватой останусь я.

Расслабление не приходило. Я не чувствовала себя победительницей. Но хоть что-то полезное для них сделала — рассказала о своем открытии. Не сразу догадалась о том, что крылья оставались с ними. Наблюдения, рисунки и взгляд на все со стороны помогли раскрыть эту особенность амитов.

Их бог проклял за то, что заключили его в темницу, но, видимо, сил не достало, чтобы до конца лишить их крыльев. Они спрятались в тень, а так как никто их не видел, то все подумали, что лишились своего сокровища насовсем.

Только меня до сих пор удивляет, почему никто до меня не увидел этой истины? Слабая, почти лишенная сил, я видела намного меньше других видящих. Да у них полное поселение ведьм и людей с даром. Тот же Алексей видел связи истинных.

Почему они не используют эти дары по назначению? Словно кто-то закрыл им доступ не только к возможности самим видеть свои крылья, но и способность понимать многое. Они зашорены, чтут традиции, которые не всегда открывают правду. Как вот этот обряд, на котором они поддержали нарушение и согласились с тем, что так и было.

Я ждала не один час, пока он придет. Но когда ступени прогнулись под его весом, испугалась. Как повернется наша беседа? К чему мы придем?

А пришли мы к естественному диалогу. Он долго смотрел на меня, что-то пытаясь найти, а потом сгреб в охапку и перенес вниз в гостиную. Усадил себе на колени, вдохнул воздух над головой, словно принюхивался. С неохотой пересадил на подтянутое кресло.

Я оказалась напротив него. И почувствовала себя обнаженной. Когда он успел распахнуть ворот платья? А когда задрать подол? Пришлось повозиться, не слезая с кресла, и поправить все. Почему не удалось встать? Так этот мужчина сверлил меня взглядом и рычал, стоило привстать.

Усевшись уже наконец, решила высказаться.

— Ты совсем кукушкой поехал? — слабо я на него наехела, он помотал в непонимании головой, исправим, — ты меня зачем контролируешь? Если бы я встала, то поправила бы одежду в два раза быстрее!

Он вновь помотал головой, словно скидывая наваждение. А как мне приятно было за ним наблюдать. Он не привык, когда происходит не по его, а акценты сместились. Мне незачем больше ждать. Уже дождалась неизвестно чего.

— Я хотел с тобой поговорить, — а дальше мне не дали сказать ни слова, пришлось выслушать, — почему не сказала о том, что видишь крылья? Я бы тогда понял, что ты моя истинная раньше. Могла не мне сказать, а тому же старейшине. Тарикий-то верил в тебя. Не могла не почувствовать его интерес. Сегодня забираю тебя в большой дом. Твое место рядом со мной. Не думай, что что-то изменится. Ты амина, она — невеста. Но я понаблюдаю за нашими отношениями вблизи, проверю, насколько ты необходима мне. Радуйся, у тебя появился шанс стать частью моей жизни. Так решили старейшины и старшая в роду. Собирайся или нет, вещи твои перенесут завтра.

Рассмеялась истерично, понимая, что для меня ничего изменилось. Он посмотрит и решит, насколько дать мне больше прав.

— Вон! — говорила тихо, вдумчиво смакуя слова, — мне и здесь неплохо. Близость нужна тебе, но не мне. Я как-то пережила нужду, попробуй пережить ты. И да, если бы ты предложил попробовать построить отношения, то подумала бы. Прежде чем идти ко мне, узнал бы, как все происходит у людей. А у нас бывает период ухаживания, в который и формируется привязанность. В этот период люди понимают — нравятся ли друг другу, хотят ли они продолжить отношения. Зачем мне переселяться в твой дом? Твое отношение ко мне не поменялось, так зачем мне идти и получать еще большую боль? Сейчас ты не готов к отношениям со мной. Только от тебя будет зависеть, проникнусь я твоей искренностью или нет.

Он вылетел за дверь, даже не прикрыв ее. Вот это понимаю — задела мужика. А правда-то воспринимается больнее. Он пришел и решил, что я должна помочь понять, истинная ли я ему или нет? А сначала разобраться и не выносить мне мозг не догадался. Но кто я такая, чтобы перечить?

Михай не стремится воспринимать меня как личность. Да для него амина совсем и не человек, а бесплатный придаток. Срочно уезжать! Только потеряв, он поймет, что я для него значу.

Но через миг дверь вылетела с петель, а на меня пошел разъяренный нечеловек. Сжалась, чтобы остаться незамеченной, но маневр не сработал. Он буквально вжал меня в себя, оказавшись рядом. Приподнял над полом, посмотрел обезумевшим взглядом и сдернул платье через низ. Я смотрела, как его кусочки плавно оседают на пол, пытаясь отрешиться от того, что может произойти.

Все повторяется. Он выпустил свой дар, но сразу же заметил, что натолкнулся на сопротивление. Горстка влажного тумана прикрывала меня из последних сил. Мужчина зарычал и приник к губам, сминая их в безумном поцелуе, уносящем разум у него, у меня.

Но он, в отличие от моего податливого тела, обмякшего под напором его безумия, потерял голову не до конца. Почувствовала лишь прохладу ночи и вновь тепло. Разум с трудом воспринимал то, что мы переместились в дом.

Его комната, его кровать и я на темных простынях. Глаза фиксировали отстраненно изменения, и они не радовали. Он перенес меня к себе домой, и теперь я в полной его власти. Безумство прожитых ночей повторяется.

Он вошел в меня, не предупреждая, не подготавливая тело, не подарив ни толики ласки. А я приняла его, потому что он необходим моему израненному телу, нуждающемуся в нем. Думала, что за прошедшие дни избавилась от привязки, но как же ошибалась. Тело предало в который раз.

Я летела в невесомости, получая всего его. Он не церемонился, не стремился касаться нежно. Его руки творили невообразимое, причиняли боль, но и заводили, заставляли молить о продолжении.

В какой-то момент стало казаться, что мое тело никогда уже не испытает наслаждение через нежность и ласку, я поверила в то, что не создана для нежной любви. Только так, грубо, не скрывая своей страсти, и возможно доставлять удовольствие. О нормальном подходе в сексе забывается все чаще. Все реже я сама пытаюсь остановить его.

А ведь он не начал уверять меня в своей ошибке, что между нами возможна та самая истинность, воспетая поэтами. Он лишь попросил дать ему шанс, вновь беря свое. Михай считает меня уже своей собственностью. Зачем объяснение? Зачем утруждать себя ухаживаниями? Это я надумала, это я пыталась ему намекнуть, что так правильно.

И как своевременно он переселил меня в дом, дав надежду. Отсюда сбежать будет намного сложнее. Засыпая истерзанной, но удовлетворенной, дала себе обещание — завтра обязательно ему объясню, что жду от наших отношений, что не согласна на роль амины.

Где-то на задворках сознания забрезжила мысль, вода зашелестела, подтверждая — скажи ему о ребенке, его отношение изменится, он поймет, как много теряет, отрицая вашу связь!