Шепот звезд

Глава 16

— Погодите, — возмутилась я, — разве с нами не поедет Матерь? Правила приличия требуют, чтобы меня сопровождала… одна из старших.

— У жриц полно забот и без вас, дитя мое, — тонко улыбнулся Астуриас, отдергивая шторку от крохотного окошка сбоку. — А служанок, насколько мне известно, послушницам не дают. Что уж говорить, в монастыре совсем не королевские условия. Ее Высочество Беатрис слишком тонкая натура, чтобы продержаться в этом хлеву дольше пары часов. Удивительно, как вы выживали!

Его взгляд устремился к моей запачканной юбке. Я попыталась разгладить ткань, но тонкая шерсть не поддавалась. На ней все равно остались заломы. А я с запозданием поняла, что еду во дворец без каких-либо вещей.

— Мой багаж с вами? — холодно уточнила я.

— Ваш багаж? — хмыкнул звездочет. — Если вы о ваших знаниях, то они уже ютятся в этой крохотной головке. Больше вам от жизни взять не дано.

— Я о вещах. Одежде, туалетных принадлежностях, — спокойно пояснила я.

А на моих ладонях медленно отпечатывались новые ранки от ногтей.

— А, вы о них, — улыбнулся Астуриас. — Не думаю, что они вам понадобятся. Вы во дворце ненадолго.

— А если король помилует леди Коралину? — вмешался Даррел.

— Тем лучше. Тогда ей не потребуется эта отвратительная мешковатая ряса, в которую обряжают всех послушниц. Надо бы сделать пожертвование монастырю. Это убожество просто недопустимо, а ведь к ним приезжает столько паломников…

Астуриас вздохнул. Мне же не требовалось пояснений, чтобы понять, на что он намекал. Во-первых, между моим прибытием во дворец и кончиной на плахе успеют пройти считанные часы. Астуриас либо знал наверняка, либо просто надеялся на это. Во-вторых, меня специально забрали чуть ли не среди ночи, чтобы я не успела подготовиться. Более того, звездочет еще у колодца понимал, что скоро мне предстоит суд. И если я буду драить святилище Акры, с утра от меня будет мало толку. И когда мы прибудем во дворец…

Я не выиграю в суде. Астуриас не даст королю помиловать меня. А придворные увидят во мне нищую замарашку с пятнами от травы на коленках и грязным подолом. Еще и засыпающую на ходу. Я предстану перед судом как простолюдинка. И аристократы будут относиться ко мне соответственно: без жалости, с легкой брезгливостью.

Никто не отдаст трон проклятой, а уж тем более грязной девчонке с травинками и сором в волосах.

Я откинулась назад, давая отдых натруженной за ночь спине, и достала булку, что мне передала Айза. Хлеб пах умопомрачительно. Однако, согласно правилам приличия, я не имела права завтракать в присутствии двух мужчин, если они сами не пригласили меня на трапезу.

Поэтому мне пришлось со вздохом завернуть хлеб обратно и дождаться первой остановки для смены лошадей. Всю дорогу я чувствовала манящий запах хлеба и сглатывала слюну. Однако моя гордость в который раз перевесила все остальное.

Когда мы затормозили у первого постоялого двора, чтобы размять ноги и уладить мелкие вопросы, я улучила момент и зашла за конюшню, чтобы в тишине насладиться уже остывшим хлебушком. За несколько часов пути он немного растерял свою мягкость, но все еще выглядел восхитительно.

Из кустов вышел дворовый пес с разорванным ухом и свалявшейся на животе шерстью. Увидев краюху, он преданно замахал хвостом, неистово радуясь еде. Отдавать хлеб я не планировала, но дворняга с таким искренним восхищением смотрела на него, что мое сердце дрогнуло. Пес получил половину краюхи. Он проглотил ее в один присест почти не жуя. Я посмотрела не его торчащие ребра и отдала вторую половину. Меня и во дворце накормят. Отряхнув платье от крошек, я вернулась в карету.