Подкравшийся негодяй тут же получил пяткой в бок. Задыхаясь от возмущения, я снова взлетела в седло, жалея, что не прихватила с конюшни хлыстик.
— Да как вы смеете, — зашипела я.
— Зачем так грубо, — возмутился он. — Я помочь пытаюсь!
Незнакомец скинул капюшон плаща, и появилась огненная шевелюра и та самая широкая наглая улыбочка. Ни капли не смущаясь, Даррел снова протянул ко мне руки, задевая ладонью коленку.
— О прекрасная леди, — с придыханием произнес он. — Не даруете ли вы мне право помочь вам спуститься с этой чудесной каурой лошадки, что так настойчиво пытается скинуть вас в грязь?
— Нет, — отрезала я. — Отойдите и не мешайте.
— Не могу, — ответил Даррел, хватаясь за сердце, — честь рыцаря не позволяет.
— Не облапать даму?
— Бросить ее в беде.
— Придется вам как-то договориться с вашей честью.
— Никак! — воскликнул он, улыбнувшись еще шире. — Неужели вы хотите, чтобы я потерял честь с вами? В лесу. Ночью.
— Сейчас вечер, — машинально поправила я.
— Значит, с остальным вы согласны? — с хищной улыбкой уточнил Даррел.
— Только попробуйте! Тогда вы потеряете не только честь, но и зубы.
Его мои угрозы не впечатлили. Он стянул с рук перчатки и снова подошел к лошади. Та разом присмирела, словно до этого и не была строптивицей. Я дернула поводья, пытаясь отвести лошадь подальше от рыжего лорда с рыцарскими замашками, но она стояла как вкопанная. Плюнув на эту затею, я уселась боком, придерживаясь за луку седла.
— Прекратите. Я сама слезу.
— Глупости. Все дамы слезают с помощью конюха или кавалера.
— Какая жалость, что у меня нет ни того, ни другого.
— Придется воспользоваться моими услугами, — фыркнул Даррел. — Я даже перчатки снял, чтобы не испачкать ваш элегантный костюмчик.
Я опустила взгляд на свой заляпанный грязью камзол и забрызганные штаны. Да уж, моя одежда не испачкается сильнее, даже если мне взбредет в голову искупаться в луже.
Лошадь прервала мои размышления на тему грязи и костюмов. Она прыгнула на месте, подбросив круп вверх. Я попыталась уцепиться за седло. Мои ноги уже свободно болтались в воздухе, и встать в стремя не получилось бы. Руки соскользнули с рожка. Я скатилась по боку лошади, не успев и ойкнуть.
Падение было мягким и даже приятным. Первые несколько секунд. Даррел подхватил меня за талию в полете и собирался выдать что-то язвительное. И тут ошадь встала на дыбы и заржала. Даррел отшатнулся, чтобы не попасть под копыта, поскользнулся, и мы упали в листву.
Меня притянули к себе, на дав грохнуться прямо на землю. Даррел глухо простонал, стукнувшись затылком о корень, и выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда сверху еще приземлилась моя тушка.
Я не знала, куда себя деть, и замерла на нем, не решаясь подняться. Так мы и лежали: Даррел клял строптивую кобылу и весеннюю сырость, а мне было боязно лишний раз вдохнуть. Впервые жизни я настолько тесно с кем-то… общалась.
— Леди, вам удобно? — просипел Даррел.
— Я мечтаю слезть, только понятия не имею, как это сделать.
— Просто скатитесь с меня.
— Вот уж нет. Если мы оба придем во дворец в таком виде, будто кувыркались в кустах, будет скандал.
— Принцесса, — рыкнул Даррел, — не вынуждай тебя скидывать! Помниться, тебе очень не нравится ощущать на себе мои руки.
— Помнится, они как-то хотели меня прирезать, — пропыхтела я.
Даррел вышел из себя. Он сел на куче листвы, подхватив меня за талию. Поза из двусмысленной стала откровенно неприличной. Теперь я сидела на Дарреле верхом, красная как свежесваренный рак.
— Ну как принцесса, теперь удобнее? — ехидно поинтересовался нахал.